Харам. Алла Полански

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Лишь перешагнув рубеж двадцатилетия, вряд ли задумываешься о том, что отец вдруг единолично и безапелляционно решит выдать тебя замуж. Да, жених удовлетворяет всем требованиям моей семьи, вот только непосредственно я не испытываю к этому парню ничего, кроме раздражающей неприязни. Неприязни, которая только укрепляет чувства к его родному брату.

   Можно ли нарушить жёсткие вековые традиции, чтобы не упустить свою любовь? Или подчиниться воле старшего поколения и жить с ненавистным мужчиной?

   Сложный выбор, которого, на первый взгляд, нет.

ПРОЛОГ

ОН

   Ненавистные выходные. Ещё одна суббота, которую так тяжело выносить, зная, что она совсем рядом – за тонкой кирпичной стеной. Лучше бы я был на работе.

   Я будто слышу её дыхание, сглатывая слюну, постепенно превращающуюся в застрявший в горле ком. Сердце бешено стучит, не давая продохнуть. «Какого хрена я опять волнуюсь за эту девчонку?» – внутренний голос нарочито хрипит внутри. И снова застываю, прислушиваясь к робким шагам. А вдруг она ждёт от меня каких-то сигналов? Ведь она не может себя выдать, как бы ей не хотелось кричать и выть голодной отчаявшейся волчицей, но вместо этого она тихо огрызается и рычит, показывая недобрый оскал.

   Нет, тут нужен план: без него никак нельзя, иначе скоро все начнут догадываться, что творится у меня на уме...

   Быстро накидываю мятую рубашку, не застёгивая пуговиц, буквально впрыгиваю в домашние шорты и, спускаясь с винтовой лестницы, спешу в кухню, чтобы сварить любимый кофе. Пряный, густой и терпкий, как Восток. Горячий и дымящийся, как моё сердце. Чёрный, как та ночь, которую мы провели однажды вместе.

***

ОНА

   Наверное, я бы никогда не смогла жить где-нибудь в Сибири, потому что напрочь не переношу холод. Как говорил мой отец, а у него за плечами бурная и насыщенная жизнь: «Ничто тебя не согреет так, как воздух Кавказских гор, моя девочка». Он всегда прибавляет «моя девочка», потому что безумно любит меня. Ведь я – его сокровище, младшенькая, красавица и умница – вся в маму Марину. Мой отец – настоящий горец, его предки испокон веков жили в горах, а вот мама – бывшая уфимка, и ей не привыкать к морозам. Когда-то, в свою весёлую и бурную молодость, отец влюбился в девушку славянской внешности и, довольно скоро женившись на ней, увёз на родину – на Кавказ. А потом появились я и мой старший брат Дени – гордость родителей и их настоящая опора в жизни, потому как мне всего лишь двадцать лет, и я учусь на третьем курсе университета.

   Мама радовалась тому, что Дени – это не просто красивое и популярное имя на Кавказе, но оно ещё ко всему прочему имеет греческие корни. По её словам, пусть хоть что-то в этой семье будет не глубоко национальным. Хотя мама никогда не жаловалась на жизнь: папа боготворил её, сравнивал с королевой, и не зря – все его друзья ему крепко завидовали, то и дело примеривая маму рядом с собой. Да-а-а... Такую женщину невозможно было не заметить, особенно её яркие аквамариновые глаза, которые буквально свели с ума самого Артура Башарова.

   Зато любимая бабушка часто причитала: «Дина, не надевай выделяющую тебя из толпы одежду. Достаточно того, что у ты унаследовала глаза матери. Они горят софитами, а это очень много значит, поверь мне... Дина, сними это, прошу тебя... Как бы не было беды…»

   Мама особо не запрещала дочери одеваться так, как ей хочется. Тем более что та никогда не выходила за рамки приличия. Однако её муж, Артур Дамирович, который, кстати говоря, не любил, когда к нему обращались по имени и отчеству, строго следил за тем, что было надето на стройном теле её «маленькой» и единственной дочери. И если он замечал что-то, что не нравилось ему, то тут же требовал снять этот «стыд и срам».

   – Моя дочь... – заикаясь, твердил Артур, – моя... дочь... не будет носить это! Мы живём не в Москве, дорогая моя, и здесь другие законы. Так что, будь любезна, пойди в свою комнату, открой дверцу своего шкафа и найди там более подходящий наряд.

   – Но, пап, я уже взрослая! – Своим нытьём Дина иногда всё-таки добивалась своего, и отец отпускал её в том, в чём она сама пожелала идти куда-либо. – У нас все девочки так ходят. Как ты не понимаешь, сейчас не середина двадцатого века, и люди стали более современны и раскованны. Их облик тоже изменился. Мы в цивилизованном мире живём или где?

   – Мы живем на Кавказе, деточка, и этим все сказано! – подняв указательный палец вверх, деловито выпалил он. – Ты желаешь сплетен в мой адрес? Позора?

   – Ой, папа, ну какого ещё позора? – сморщилась Дина. – Перестань. Ты лучше приходи ко мне на занятия и убедишься сам, в каком котле я сейчас варюсь. Это другой мир. Другая обстановка... Короче, давай так... – она хитро посмотрела на отца. – Ты отпускаешь меня в этих потрясающе модных джинсах, а я обещаю, что сдам сессию на «отлично». Идёт?

   – Ты вздумала меня шантажировать? – хмыкнул Артур, слегка почёсывая подбородок – так он, как все давно уже поняли, давал знак, что думает над каким-либо вопросом.

   – Нет, что ты! Это просто маленький бонус с моей стороны. Хотя ты и так знаешь, что я все равно буду иметь в зачётке одни «пятерки».

   – Ты невыносима... – вздохнул отец, подойдя ближе к дочери и обняв её. – Береги себя, ладно? Мы с мамой очень волнуемся за тебя.

   – Да брось, пап, всё нормально, – махнула рукой Дина, поцеловав в щёку отца. – Ты лучше о бабуле подумай. Она что-то в последнее время приболела. О, бог мой! – вдруг ахнула она, взглянув на часы. – Всё, пока... Мне, правда, уже некогда!

ГЛАВА 1

ДИНА

   Вообще-то я сегодня чувствовала себя просто отвратительно. Сначала проспала, а затем последовал довольно неприятный разговор с отцом. Теперь ещё это опоздание на учёбу, и проезжающая мимо машина, которая как назло окатила грязной водой из мутной лужи мои новенькие джинсы! Господи! Я с отчаяньем смотрела на заляпанные грязью коленки и сокрушалась. Правда, меня ожидало ещё одно потрясение, так как оно затмило даже горькое послевкусие от испорченного наряда. Я тотчас забыла о безнадёжно испачканных джинсах, когда увидела, что к тротуару подрулила незнакомая иномарка, едва не окатив меня грязной водой во второй раз. Скрипнув зубами, сдавленно прошипела различные проклятия, какие только знала, надеясь, что больше никогда не встречу в своей жизни этого придурковатого водителя, однако машина затормозила прямо передо мной, оторопевшей от хамоватого поведения незнакомца.

   Я чудом успела сдержаться, чтобы не выругаться вслух, потому что передняя пассажирская дверца широко распахнулась, и из салона выглянуло довольное лицо моего одногруппника. Боже, сейчас было трудно поверить собственным глазам. Он дружелюбно смотрел на меня своими тёплыми, похожими на маслины, глазами, так, словно мы общались весь прошлый год как старые добрые друзья. Я была на седьмом небе от счастья: он наконец-то обратил на меня внимание! Да! Моя тайная любовь, предмет воздыханий... Хм, хотя и не только моя... Конечно, когда-то мне хотелось выйти за него замуж, но его жестковатые манеры и развязное поведение, порой, отпугивали как бабочку от огня. Он так и остался в моих сладких грёзах, но не более того, потому как в мужья этот парень явно не годился.

   Об этом молодом человеке мечтал весь поток, и даже старшекурсницы не обделяли своим вниманием этого баловня судьбы. Король вечеринок, завсегдатай ночных клубов, отпрыск богатых родителей – он прожигал свою жизнь так, как, наверное, никто другой. Даже то, что Эмин был мусульманином, не мешало вести жизнь любителя выпить и хорошенько повеселиться.

   – Привет, – шутливо выдал он бархатный баритон с непередаваемым южным акцентом, а я словно очнулась от приятного сна. Всё, конечно, было удивительным, но мне более чем понятно, что после года молчания его внезапное внимание было слишком подозрительным. Обиженно насупившись, я недружелюбно выдала:

   – Чего тебе?

   Фантастика продолжалась. Парень небрежно вышел из машины и принял картинную позу, опираясь на капот авто. Эмин очень привлекателен. Среднего роста, подтянутый, элегантно одетый и всегда аккуратный парень, был невероятно весёлым и обаятельным. Я же всегда считала себя ужасно неуклюжей, и весь первый курс мои личные враги подшучивали надо мной, выставляя перед Эмином в самом что ни на есть идиотском свете.

   – Поздоровался с тобой, – как ни в чём не бывало сказал Эмин, внимательно оглядывая меня, напряженную в связи со своим неловким положением. – Вижу, у тебя проблемы, Дина.

   – Ты знаешь моё имя? – искренне удивилась в ответ на его замечание и уставилась в смеющиеся чёрные глаза. – С чего такое внимание?

   – Конечно, очень даже знаю! – самодовольно сказал Эмин. – Я знаю имена всех красивых девушек в универе.

   Смущенно вспыхнув, я опустила глаза и очень некстати опять заметила злополучные джинсы в чёрную точечку. Какая красота… Просто прекрасно!

   – Тебе нужна помощь, – спокойно заметил одногруппник, указывая на джинсы. – Могу помочь.

   – Чем? – обиженно спросила его. – Догнать того урода и надавать по морде?

   Эмин сверкнул белозубой улыбкой и отрицательно покачал головой. В этот момент дверца водителя распахнулась, и на улицу вышел очень раздражённый мужчина. Он был выше и намного мощнее Эмина, а его лицо украшала густая курчавая борода. Незнакомец угрюмо посмотрел на меня, словно я была лишь досадной помехой на его пути, и на ум мне тотчас внезапно пришли беспощадные сомалийские пираты. При одном только взгляде на бородатого, стало не по себе, а в груди почувствовался противный холодок.

   – Эмин, ты понимаешь, к чёртовой матери, что я опаздываю?! Или тебе опять плевать на всё и на всех?! – на повышенном тоне проговорила «борода».

   Моё присутствие угрюмый водитель просто проигнорировал.

   – Подожди, – спокойным, но твёрдым тоном заявил Эмин.

   Бородатый ещё раз окинул меня неласковым взглядом и поспешно юркнул в салон.

   – Прости, просто мой брат опаздывает в больницу, поэтому просит нас поторопиться.

   – Нас? – ошеломлённо спросила я.

   – Точнее, меня, – смущённо улыбнулся Эмин. – Но… я же не могу оставить тебя без моей помощи, красавица!

   – Ну, ты как скажешь что-нибудь!.. – фыркнула, польщённая комплиментом, и покраснела под внимательным взглядом парня.

   Чёрные, с поволокой глаза парня с явным удовольствием прошлись по моим ногам, обтянутым узкими модными джинсами, после чего он с видом истинного гурмана причмокнул:

   – Чего ты? Отличные ножки! Что бы мне оказаться в раю, и меня окружали такие красавицы, как ты.

   – Да иди ты! – нервно огрызнулась я и тут же заметила, что на светофоре зажёгся зелёный свет. – Мне пора. Я лучше домой вернусь.

   – Моё предложение всё ещё в силе, – он ещё раз порочно улыбнулся. – Садись, красавица, довезём в лучшем виде.

   – С твоим «красавица» ты похож на мужика с базара, Эмин, – проворчала наглецу в ответ. – Но я лучше пешком пойду, чем сяду к тебе в машину. Ты же у нас типа принц. Не пристало нам, простым смертным, сидеть с тобой в одном салоне тачки...

   – Брось! – отмахнулся Эмин. – Садись.

   – Спасибо, Эмин. Лучше до универа подбрось. Потом я сама о себе позабочусь, – мрачно выдавила я.

   – Ладно. До универа так до универа. Садись, иначе к Полторашке на пару опоздаешь, – Эмин использовал последний и весьма веский аргумент.

   Любая молва о Мухаммеде Алиевиче, или о Полторашке – такое прозвище дали ему студенты за его высокий рост, – самом страшном преподавателе университета, моментально разносилась по всем корпусам учебного заведения. При мысли о нём мне в один момент стало не по себе, и я всё же решила принять широкий жест одногруппника. Отбросив все сомнения, вздохнула и полезла на заднее сиденье дорогого авто. Конечно, с этой минуты я не стала безоговорочно доверять Эмину, но ведь он просто меня подвезёт… не украдёт же. Тем более что это парень, с которым я учусь, пусть он и со своей придурью.

   В салоне было неимоверно жарко, пахло какими-то пряностями, а из колонок лилась тихая мелодичная музыка. И так как меня можно назвать воспитанной девушкой, то в первую очередь поздоровалась с бородатым. Он что-то буркнул в ответ и, не отрываясь от дороги, завёл машину. Эмин быстро затараторил на чеченском. Его брат раздражённо прошипел, нервно выжал педаль газа, после чего автомобиль резко сорвался с места, но я была так поглощена происходящим, что на водителя больше не обращала никакого внимания. У меня создалось такое чувство, будто из реального мира я попала в один из своих давних снов, где Эмин так неожиданно обратил на меня внимание.

   Очнулась лишь тогда, когда бородатый лихо затормозил перед парадным входом университета. Немного смутившись, я тотчас засуетилась и попыталась открыть дверцу, но её словно заклинило. Эмин издал развязный, в своей манере смешок и торопливо кинулся помогать мне. На моё хоть и благодарное, но всё-таки скомканное прощание хмурый водитель так ничего и не ответил. Он лишь молча кивнул, после чего машина стартовала с визгом шин и унеслась прочь. Странный какой-то… И несмотря на то, что мне было, в общем-то всё равно, в этот миг в глубине души осел неприятный осадок.

   – Спасибо. За то, что подвёз, – тихо сказала Эмину, когда мы быстро шагали по первому этажу учебного корпуса, и торопливо посмотрела на дисплей мобильника. – До первой пары ещё десять минут. Я, пожалуй, зайду в туалет и попробую вычистить джинсы.

   – Удачи, моя конфетка, – дурашливо отозвался парень, лукаво подмигивая. – Увидимся на паре.

   Щёки мучительно залились краской, когда прощаясь, он шутливо приобнял меня за плечи. Я совсем не понимала столь резкой перемены в его поведении. Ещё год назад он просто не смотрел в мою сторону, зато теперь открыто демонстрировал свою лестную симпатию. И именно поэтому щемящее чувство недоверия и какой-то тревоги всё ещё не покидало меня.

   Я придирчиво осмотрела себя в зеркало и вздохнула. Передернула плечами, стащила ветровку и поправила высокое горло водолазки. А вот с джинсами пришлось повозиться, выводя пятна с любимой ткани. Однако теперь они выглядели намного лучше, и грязные разводы было практически незаметны. Потом я вспушила волосы, подкрасила губы розовым блеском и ещё раз окинула взглядом своё отражение в зеркале.

   – Говорят, что ты приехала с Эмином, – возбуждённо прошептала Ляна, стоило мне только опуститься на своё место за первой партой. – Это правда?

   Я мучительно вздохнула и внимательно посмотрела на раскрасневшуюся мордашку лучшей подруги. Большие шоколадные глаза взирали с проницательностью рентгена. Мне слишком хорошо знаком этот взгляд – в любом допросе Ляна просто неумолима. Вся в своего отца – следователя прокуратуры.

   – Мало ли что говорят, – пространно заявила ей, глубокомысленно отстранив своё внимание на единственное в аудитории окно. – А ещё говорят, что…

   Но тут прозвенел звонок, пришёл Мухаммед Алиевич, и началось занятие. Я же всё никак не могла сосредоточиться на том, что рассказывал преподаватель. Мне не верилось в то, что произошло сегодня утром. Неужели ко мне действительно подошёл Эмин и подвёз до универа, хотя мог спокойно проехать дальше?

   Осторожно покосившись на то место, где сидел Эмин, мельком отметила то, как парень лениво развалился на последней парте и что-то рассеянно писал в тетради. Сегодня он сидел один и, казалось, в этот момент почувствовал мой взгляд. Поднял свои бархатные глаза и улыбнулся такой тёплой улыбкой, что дыхание внезапно перехватило. Вернув ему улыбку, я поспешно отвернулась, однако Ляна всё увидела и мерзко захихикала.

   Всё, вопросов не оберёшься! А ведь Эмин лишь только подбросил меня до универа. Ведь это же ничего не значит? Или всё-таки значит?

   – Башарова, хватит мечтать! – грозный окрик Полторашки вернул меня с небес на грешную землю. – Если не прекратите крутиться, я вас выгоню!

   Я обречённо вздохнула, отогнала сумбурные мысли подальше от себя и продолжила записывать за преподавателем скучную лекцию. Все прекрасно поняли, куда был направлен мой взгляд. Девчонки сдавленно смеялись, а вот парни даже осмелились заржать в голос, за что вся группа получила строгий выговор и дополнительное домашнее задание. Я видела, с каким самодовольством Эмин рисовался перед однокурсниками, а его лучший друг Давид сделал какой-то знак, и парни многозначительно переглянулись. Всю лекцию за моей спиной слышался глупый шёпот и сдавленный смех, отчего голова невольно опускалась всё ниже и ниже, лишь бы никто не заметил стремительно краснеющего лица. Пульс бешено стучал в висках, и в эту постыдную минуту мне не верилось, что тайна моих старых чувств к Эмину так глупо раскрылась. Только одного не знал никто – он был мне больше не нужен.

ГЛАВА 2

РУСЛАН

   «И зачем я согласился подвезти братца? Если бы только знал, чем всё обернётся, то обязательно бы отправил его пешком», – в голове крутились мрачные раздумья, пока я торопливо пересекал переполненную парковку перед серым зданием городской больницы.

   Времени уже в обрез. Уже спешил, опаздывая на работу по милости младшего брата. Нервы натянуты до предела – и не мудрено, ведь на кону стояла моя собственная репутация. Ни в коем случае нельзя было допускать таких вот проколов. Заведующий отделением – очень строгий начальник и не терпел опозданий коллег. Сделав глубокий вдох, а потом выдох, я сжал пальцы, сдерживая тревогу. Мне хотелось быть первым среди врачей, успешно завершить свою практику в городской больнице и получить возможность уйти в своё дело, потому что слишком хорошо знал: я просто обязан оправдать ожидания своего отца. Остальное не обговаривалось. Даже и речи нет.

   Кисло поморщившись, тут же вспоминая, как брат уговорил меня остановить машину перед девчонкой в узких джинсах на перекрёстке. Она выглядела потерянно, в огромных сине-голубых глазах стояли слёзы, и, казалось, она вот-вот расплачется навзрыд. В один момент в моей груди что-то неприятно кольнуло, когда её широко раскрытые глаза посмотрели на меня в упор, хотя через тонированное стекло девчонка никак не могла рассмотреть мой силуэт. На короткий миг я даже осознал, что тону в пронзительной бирюзе этих сражающих наповал радужек в обрамлении длинных густых ресниц. Колдовские глаза. Удивительный цвет. А потом отчётливо почувствовал, как из лёгких медленно и со свистом вышел воздух. Хотел было вздохнуть, но в горле застрял плотный ком, мешая нормально дышать.

   Я потрясённо замер на месте, с удивлением глядя на незнакомку. Мрачное осеннее утро неожиданно преобразилось, словно из-за туч вышло приветливое солнышко. Хотелось вечно, с тягучей пристальностью наблюдать со своего места, как девушка рассеянно поправила тёмную прядь волос. Затем медленно прошёлся взглядом по невысокой фигурке от самой макушки да чёрных кроссовок и сразу обратил внимание на светлые джинсы, соблазнительно обтягивающие стройные девичьи бёдра.

   Шайтан! Внизу живота очень некстати ощутился резкий прилив жара, и мне это, честно говоря, очень не понравилось. Проклятый соблазн! За шесть лет обучения в медуниверситете моё презрение к подобному постепенно трансформировалось в более терпимое отношение. Я никогда не думал, что привыкну к подобному, но…

   «Бог мой! Почему женщины так одеваются, вводя в искушение всех мужчин вокруг?» – мысленно простонал, с силой сжимая руль.

   Я бы с удовольствием натянул на девчонку длинное платье-тунику, штаны-шаровары и платок на голову, лишь бы эта бесстыдница не щеголяла в таком провокационном наряде.

   Спокойно... Вдох... выдох. Вдох… выдох…

   Но пока пытался прийти в себя от неожиданного потрясения, Эмин уже выскочил из салона авто и устремился к девчонке. Теперь незнакомка нервно теребила рукав облегающей ветровки. Её аквамариновые глаза смотрели на моего брата с небывалым восхищением, и я никак не мог понять того, что чувствовал в данный момент. Мне хотелось оттащить сопляка от девчонки, защищая её от чар непостоянного братца. Однако её смущение длилось недолго. На удивление она быстро справилась со своими эмоциями и теперь выглядела разозлённой и, к моему удивлению, ещё более эффектной: гладкие оливковые щёки раскраснелись, глаза подозрительно прищурились. Во всём её облике так и сквозило неприкрытое недоверие, отчего я мысленно зааплодировал голубоглазой красавице.

   До меня доносились лишь обрывки фраз, и меня уже начинала раздражать эта вынужденная заминка. Хотелось как можно быстрее уехать подальше от этой девчонки, которая теперь смотрела с вызовом на моего младшего брата.

   Надо поторопить Эмина, не то я непременно опоздаю на работу – каким-то чудом взял себя в руки, вспомнив о деле.

   Но как только я вынырнул из салона, стало ещё хуже. Пронзительный взгляд голубоглазой нимфы больно ударил под дых. Я даже вздрогнул, и только железная выдержка помогла не выказать своего восхищения тем, что девчонка успешно сопротивлялась природному обаянию братца. Это вселяло определённое уважение, ведь мне не раз доводилось видеть, как на моих глазах Эмин без особого труда уговаривал уступчивых девушек пойти «отдохнуть». После нескольких фраз, произнесённых низким чарующим голосом, парочки горячих взглядов и «случайных» прикосновений, любая из них была готова на все. За это я не любил Эмина и сто раз просил его бросить свои замашки, недостойные нормального мужчины.

   Впервые мне отчего-то не хотелось, чтобы она стала очередной его жертвой. А вот то, что было дальше, даже в страшном сне не привидится: этот сопляк предложил девчонке подкинуть её к университету.

   «Да за что такое наказание?!» – мысленно застонал, когда её фигурка нырнула в салон моей машины.

   Она тихо поздоровалась, но я не мог ничего ответить, иначе выдал бы себя с головой. Призвав всю свою выдержку на помощь, молча завёл мотор, и мы понеслись к главному корпусу университета.

   Всю дорогу, я чувствовал себя не в своей тарелке. Отчего-то злился именно на неё – за то, что согласилась на уговоры Эмина, села к нему в машину, хотя, по моему собственному мнению, это было вообще недопустимо. В меня словно злой чёрт вселился. Я сверлил её мечтательное личико яростным взглядом, хотя, как в это злополучное утро, никогда так не вёл себя с женщинами. Её присутствие ощущал всей кожей, каждой клеткой, и мне очень не нравилась та странная власть надо мной, которую неожиданно получила эта девчонка...

   Усилием воли я стряхнул с себя сумасшедшее наваждение, и образ голубоглазки наконец-то несколько потускнел. Затем торопливо переоделся в раздевалке, накинув на плечи накрахмаленный белоснежный халат. В ординаторской уже сидела Асия – моя коллега, которая своим аккуратным почерком быстро заполняла карточку пациента.

   – Доброе утро, Ася! – приветливо поздоровался я с напарницей по работе.

   – И тебе привет. Ты снова опоздал, – не поднимая головы, бросила она. – Тебя ищет заведующий.

   – Почему я опоздал? – искренне удивился, подняв брови. – Я пришёл… –повернулся к часам, висящим на стене кабинета, – ещё две минуты до начала рабочего дня.

   – Ты же знаешь, что если приходишь позже нашего зава, то это считается опозданием, – Ася немного укоризненно подняла на меня глаза и сочувственно покачала головой. – Но я прикрыла тебя. Сказала, что ты уже на осмотре.

   – Спасибо тебе, Асенька, – я благодарно улыбнулся, взъерошивая свои волосы.

   – Не за что! – усмехнулась девушка, задорно подмигнув мне, и предупредила: – Но тебе лучше приступить к осмотру пациентов уже сейчас.

   – С меня кофе! – спешно выходя из ординаторской, я вдруг вспомнил, что обязан девушке, и остановился на пороге. – Ну, всё, я ушёл…

   – И шоколадка! – крикнула Ася мне вслед.

ГЛАВА 3

ДИНА

   Я напрасно надеялась, что на следующий день всё будет как прежде. И да, жестоко ошиблась. Надоедливые расспросы в университете не прекратились, и на меня обрушивались десятки дискуссий об Эмине. Они буквально преследовали меня, словно впиваясь под кожу, пытаясь выхватить по микроскопическим кусочкам что-то, что точно даст знать: а было ли между нами... Нет! Как же невыносимо это слушать! Кто-то говорил о нём мне в лицо, совершенно не стесняясь, а кто-то предпочитал шептаться об наших несуществующих отношениях за углом. И внутри меня уже буквально всё кипело от злости на этих мерзких сплетников. Конечно, однозначно льстило то, что многие считают, будто Эмин неравнодушен ко мне, однако о своих старых чувствах к нему я всё же предпочитала молчать. И самое неприятное как раз то, что всё это вмиг стало достоянием общественности, пусть любящий распускать языки люд и нафантазировал так, словно связь между нами реальна . И всего-то – меня просто подвезли в дождь! Надо же, какое событии – не каждой женщине подобное перепадает!

   Я не привыкла к такому шушуканью и мечтала избавиться от надоевшей популярности, но моим желаниям не суждено было сбыться. К сожалению… После окончания занятий Эмин как ни в чём не бывало подошёл ко мне.

   – Салют, – выдал он, сияя своей ослепительной белозубой улыбкой.

   – И тебе не хворать, – буркнула ему в ответ, раздражённая его появлением.

   – Нет, ну так не пойдёт! – жизнерадостно заявил он и даже приобнял меня за талию привычным мужским жестом. – Скажи «Привет»! Ну же! Не будь занудой.

   – Да иди ты! Из-за тебя у меня теперь популярность как у Киркорова, – обиженно огрызнулась я и оттолкнула парня. – Это что? Шутка такая?

   – Не надо так расстраиваться, моя сладкая, – примирительно сказал Эмин, не желая отпускать из объятий и возвращая меня к себе.

   – Где же твоя подружка? – резко спросила его, вырываясь из рук наглого одногруппника.

   – Надин?

   – Она самая.

   – Её отчислили, – беззаботно заявил Эмин и усмехнулся: – Не знала?

   – Нет! – язвительно заметила я, складывая руки на груди. – И ты нисколько не расстроен?

   Конечно, этот парень пусть и нравился мне, но не настолько, чтобы растекаться лужицей у его ног.

   – А почему я должен расстраиваться? – Взгляд тягучих чёрных глаз плавно обволакивал, полностью лишая воли. Стиснув кулаки, я сопротивлялась этой сладкой, но обманчивой трясине. Я должна быть сильной с этим демоном, должна!

   – Твою девушку отчислили, а ты и в ус не дуешь! – раздражённо рявкнула на самодовольного нахала.

   Он нахмурился, пожевал полные, красиво очерченные губы и, понизив голос, произнес:

   – А как это понимать – в ус не дуешь? Куда дуть?

   Усилием воли я подавила в себе жажду замахнуться, чтобы влепить ему хлёсткую пощёчину, и разъярённо прорычала, понимая, что у меня нет никакого желания отвечать на его пошлости.

   – Ну же, ответь мне, детка, – настойчиво добивался своего Эмин.

   – Надо было лучше учиться! – смирившись с неукротимым мужским нравом, тихо пробурчала в ответ, но меня услышали.

   – Так научи меня, – вдруг серьёзно заявил он, преданно заглядывая мне в глаза, и хотя в глубине чёрной, как густая смоль, радужки плясали огненные чёртики, обещая не только обучение литературному языку, но и... Бр-р-р… Я с трудом сбросила с себя наваждение и ошарашенно выдохнула:

   – Тебе нужен учитель?

   – Не только, – загадочно протянул парень. – Скоро ты всё узнаешь.

   Эмин широко улыбнулся и мягко увлёк за собой к выходу из корпуса.

   – Тогда вообще не понимаю, – недоумённо пробурчав, повернулась к нему. – Зачем ты подошёл ко мне?

   – Вариант, что ты мне нравишься, не подходит? – поиграв бровями, спросил Эмин.

   – Нет, – я отрицательно покачала головой. – Не подходит.

   Всего на миг в его бесивых глазах блеснула досада, а с загорелого лица сбежала вся мальчишеская весёлость. Удивленно моргнув, я решила убедиться, что это действительно так, однако уже в следующую секунду лицо Эмина искрилось задором, а его чувственные губы обнажали ровные белые зубы в обольстительной усмешке.

   – Просто поверь мне, – мягко проворковал он. – Это так трудно? Кстати, я приглашаю тебя на вечеринку в эту пятницу. Ты там будешь в качестве моей… м-м-м… девушки. Ты придёшь?

   Я молча посмотрела на парня и задумчиво покачала головой. Моё бедное сердечко хотело верить Эмину, но здравомыслящая часть меня предупреждающе вопила о том, что молодому казанове нет веры, и отчисленная одногруппница – не единственная его победа.

   – Меня не отпустят, – разведя руками, сообщила с напускной серьёзностью. – Будто ты этого не знаешь, да и приличные девушки не ходят к мужчинам в гости.

   Но моя первокурсная мечта всё ещё обаятельно улыбался, нежно вороша мои локоны на макушке.

   – Отпустят. Я уверен. – От него шёл такой животный магнетизм, что я, как и другие девушки, не удержалась и всё-таки поддалась соблазну. Отцу что-нибудь совру: скажу, что поеду к сестре или подруге, или вообще сделаю вид, что останусь дома, а сама ненадолго побуду у Эмина, ведь он наверняка придумал что-то очень классное.

   – Приду, – коротко кивнув, выдохнула в ответ и вдруг увидела, как он начал приближаться ко мне, а уже в следующее мгновение его мягкие волнующие губы внезапно дотронулись до моей щеки. – Ненадолго…

***

– Нет! Я не буду! Нет! – воспротивившись бесцеремонному игнорированию моих желаний и предпочтений, да и меня как вполне взрослой личности, я готова была перевернуть всё вокруг вверх дном. Мой громкий крик диким ветром разнёсся по всему дому.

   Я была просто в бешенстве! Мама сидела молча и смотрела на меня, как будто не знает, как ей поступить, словно от тупой, холодной безысходности. Что ж, конечно я ожидала от неё такой реакции, так как моя Марина Яковлевна знала меня намного лучше, чем я саму себя.

   Ничего не предвещало беды, однако стоило мне только перешагнуть порог, как в доме сразу обозначилась какая-то неуютная обстановка, и я поняла, что что-то произошло. Но, стараясь быть незаметной, направилась к себе в комнату и, проходя мимо столовой, увидела разбитый стакан… А ведь доме никогда не билась посуда. Мама очень трепетно относилась к кухонной утвари, любила красиво сервированный стол, нежные салфетки, милые вазочки, хрустальные бокальчики и прочую столовую прелесть. И тут вдруг разбитое стекло…

   Через некоторое время взгляд так же уловил нечто совсем несвойственное для нашей семьи: мама вышла из ванной комнаты, и её лицо было немного припухшим, как это бывает, когда плачешь. Тревога тотчас охватила моё сердце, но я всё же не подала вида: зачем лишний раз волновать родного человека – надо просто дать ему возможность успокоиться. Должно быть, случилось что-то очень серьёзное, раз мама выглядела такой опустошённой.

   Я быстро переоделась в домашние вещи, а потом раскрыла шкаф, быстро выкидывая одежду, подходящую для предстоящей вечеринки у Эмина, хотя прекрасно понимала, что подобные выходки не одобрит ни отец, ни мать, а уж о бабушке и говорить нечего. Одна надежда на Дени. Может быть, он уговорит родных отпустить их уже немаленькую девочку хотя бы ненадолго погулять.

   Дома был беспорядок. Нет, бардак. Случалось это тоже крайне редко, так как мама очень тщательно следила за чистотой, а папа терпеть не мог разбросанных вещей в своей «берлоге». Увидев неубранные комнаты, я быстро стала складывать на место то, что попадалось под руку, а затем, налив себе чай, стала ждать маму. Внутри всё равно что-то подсказывало, моя любимая Марина Яковлевна сейчас придёт и непременно объяснит, что произошло. И точно: ровно через пять минут она пришла и села рядом со мной. Уже по привычке я машинально встала и налила ей в небольшую фарфоровую чашечку её любимый чай с бергамотом.

   – Как прошёл день? – спросила мама. Она пыталась сказать это спокойно, но дрожь в голосе ей скрыть так и не удалось.

   – Замечательно! – ответила я бодрым голосом, чтобы хоть как-то разрядить напряжённую обстановку! Н-да… На тот момент и знать не знала, что потом веселить придётся уже меня. Прежде всего мне подумалось, что произошла ссора с отцом, и из-за этого мама так рассердилась, но я решила не высказывать свои предположения, а послушать версию со стороны. – А ты как провела день? – задала встречный вопрос, намекая маме, что она может мне доверять.

   Та молчала в ответ, но когда прошла минута, лишь тогда тихо ответила:

   – Доченька, я не хочу тебя обманывать. Это просто невыносимо... Я не сплю ночами, потому что не могу скрывать от тебя… Ладно, буду с тобой честной! Мне надо сообщить тебе одну весть, – она тяжело вздохнула и перевела на меня потухший взгляд.

   – Мам! Так что же случилось? – Мне стало очень интересно и любопытно, и я даже придвинулась ближе к матери, чтобы услышать подробности всего происшествия.

   – Только пообещай, что сначала меня выслушаешь и не станешь перебивать!

   – Да конечно, мам, в чём проблема?

   – Нет, ты мне сначала пообещай!

   Вызвав во мне смешок, она продолжила смотреть на меня взъерошенным взглядом, ожидая хотя бы утвердительного кивка. Странно, почему у неё вид такой убитый?

   – Хорошо, обещаю!

   Мама с умом втянула воздух в лёгкие и на одном дыхании выпалила:

   – Ты… ты выходишь замуж!

   – Чт… что?!

   А теперь хотите узнать, как я на это отреагировала? Нет, честно хотите? Я рассмеялась во весь голос. Правда, было очень смешно. Вначале…

   Я выхожу замуж. Боже! Я вообще сомневаюсь, что когда-нибудь после всего этого захочу совершить этот шаг. Нет, конечно, я хотела выйти замуж за Эмина, когда была полной дурой и пускала слюни, поглядывая на его мужественный и смазливый профиль во время зачитывания преподавателем лекции. А сейчас… Да мне всего лишь двадцать! Двадцать лет! Какая свадьба? Понимаете, ведь время сейчас не из лучших: на улице всё меньше и меньше хороших и интересных людей. А я такая молодая… Я же ещё не нагулялась. Да я целоваться-то толком не умею, а тут замуж меня отдают!

   – Диночка, я говорю вполне серьёзно: ты выходишь замуж!

   Серьёзно? Да даже подумать об этом было бы несерьёзно.

   Я стала смеяться ещё громче. Это какая-то шутка, что ли?

   – Мамуль, ты же не думаешь, что я тебе поверю!

   Но в ответ услышала, как она тяжело вздохнула, прошептав.

   – Бедная моя девочка…

   Мама взяла со стола бумажную салфетку, кстати, очень красивую, ажурную, и вытерла слёзы, выступившие на её глазах.

   Улыбка в это же мгновение сползла с моего лица, а внутренняя уверенность стала таять, как лёд на солнце. Я знала, что если бы мама шутила, то точно бы не плакала, не встала бы молчаливо из-за стола и не вышла бы из кухни, вскоре вернувшись с каким-то листочком в дрожащих руках. Она протянула мне его, и я, настороженно взяв клочок бумаги, стала читать.

   Это резко отрезвило. Было такое ощущение, будто мне ударили кувалдой по голове.

   Оторвав наконец глаза от записи, шокированно посмотрела на маму:

   – Чт… что?! – Это единственное, что я могла выговорить.

   – Да, ты выходишь замуж через... Мы пока сами не знаем точно... но не меньше, чем через месяц.

   – Мам, хватит шутить, а! – всё ещё надеясь, что меня просто разыгрывают, мысленно вспомнила какое сегодня число. Чёрт, двадцать седьмое сентября, самое начало учебного года, а я-то надеялась, что будет первое апреля и второй семестр.

   Мама грустно улыбнулась, и по её щеке потекла слеза.

   – Ох, Дина, как бы я хотела, чтобы это была шутка, но, увы, это правда!

   Тело будто окаменело, меня словно пригвоздили к мягкой обивке стула. Ощущения такие же, как у заключённых перед вынесением пожизненного приговора – убийственные.

   Нет, нет и ещё раз нет! Этого не может быть! Такое бывает только в мыльных операх! Или в каких-нибудь остросюжетных книгах! А может, я сплю! Да-да, конечно, я сплю. Вот сейчас открою глаза и… увижу слёзы матери! Это не сон…

   – Мама, я тебя не понимаю. Объясни, пожалуйста, почему вы не спросили меня, я что, вещь в этом доме?!

   – Ты, правда, хочешь это узнать? – тихо спросила она.

   – Что значит, хочу ли я? Конечно хочу! Ещё вчера у меня всё было отлично! Я учусь в университете, у меня подруги, друзья, поклонники, в конце концов! Да-да, не смотри на меня так! Поклонники! …Ой, только не надо говорить, что отец и слышать не хочет ни о каких поклонниках! А сегодня ты мне вдруг заявляешь, что я выхожу замуж! Ты, мама, хоть понимаешь, насколько это неправдоподобно? – За своими взволнованными рассуждениями я чувствовала, как во мне просыпается отчаяние и страх.

   – Хорошо, я тебе всё объясню, – заломив пальцы рук, выдохнула мама. – Понимаешь, Диночка, позавчера твой отец пришёл домой с новостью. Он сообщил, что когда-то давно договорился со своим партнёром, с которым он поддерживает дружеские взаимоотношения, что выдаст тебя замуж за их младшего сына, но только когда тебе исполнится двадцать лет.

   – Какой друг, мам? У отца нет друзей, чьи сыновья были бы несвободны! Все, кто приходит к нам, уже давно знакомы мне, а их сыновья, повторюсь, и подавно женаты.

   – Есть, – мама перешла на шёпот. – Просто тебе о нём не говорили.

   – Почему я ничего не знаю?! Я не слышала ни о каком таком друге! Чёрт! Мама!.. Вы издеваетесь надо мной?! Я что, вам с папой больше не нужна?!

   Кровь в венах моментально вскипела. Я не понимала, как можно предать родного человека таким кощунственным образом? Как можно выдать замуж не глядя? Да, это традиции такие, условия, устои, и мне, вроде бы, к ним не привыкать, но как же больно это чувствовать на себе, как нелепо попасть в такую ситуацию, почему-то всегда думая, будто то, что раньше доносилось от знакомых или было прочитано в книгах, никогда не коснётся тебя.

   – Так и было задумано: чтобы ты о нём не узнала, ровно как и он о тебе! – опустив голову, словно взяв на себя всю вину, договорила мама.

   Мне же этого было достаточно, чтобы оказаться в яме, отброшенной туда сильным ударом под дых. Не хотелось верить! Это не могло быть правдой!

   – Зачем? Зачем всё это?! – справившись с эмоциями, едва выдавила я.

   – Ты должна понять своего отца, Дина.

   – В том-то и дело, мама, что я его не понимаю…

   – Он хочет породниться с этой семьёй! – со слезами в глазах произнесла она.– Дочь, он желает тебе добра!

   Я продолжала сидеть на стуле, только уже как безжизненная мумия, и даже представления не имела, что мне делать, потому что просто не понимала, как люди могут реагировать на такие вести. Радоваться? Смириться? Промолчать?

   – Он хочет породниться… Он желает мне добра, – эхом повторила каким-то убитым голосом. Нет, эти два мнения в данном случае нельзя совмещать. Не получается… Сочетать несочетаемое? Вряд ли...

   А мама в это время накрыла ладонями отёкшее от слёз лицо и тихо продолжила:

   – Я ничего не знала, честное слово. Понимаешь, когда-то давно у нас были проблемы в финансовом положении, и, возможно, это и подтолкнуло отца на такое решение. Он просто не хотел, чтобы и ты оказалась в трудной ситуации. Он беспокоился, что не сможет дать тебе должного образования, что ты так же будешь голодать. Ты меня понимаешь?!

   Но я не понимала. А точнее, не хотела понимать то, что мне говорили.

   – Мама, сначала ты мне говоришь, что папа хочет с ними породниться, и для достижения этой цели он выбрал меня! Теперь ты говоришь, что у нас были финансовые проблемы, о которых я тоже даже не подозревала! Тебе не кажется, что надо выбрать что-то одно?

   Мама устало вздохнула, услышав эти слова.

   – Дина, я сама запуталась, – промолвила она, заметив на себе внимательный взгляд.

   – Что значит, ты запуталась? Скажи мне правду! Перескажи его слова мне! Его! Не твои! – Моему возмущению не было предела, и я вскочила со стула, задыхаясь от перехватившего лёгкие тяжёлого воздуха.

   Мама устало подняла голову и, посмотрев мне в глаза, вынужденно повторила, но уже более чётко и ясно:

   – Он выдаёт тебя замуж за младшего сына своего друга, чтобы породниться с этой обеспеченной и влиятельной семьёй.

   – А ну-ка, теперь с этого места поподробнее, – напрягшись всем телом, воинственно сложила руки на груди и приготовилась внимательно слушать.

ГЛАВА 4

АРТУР

   У народов Кавказа так уж сложилось, что родители всегда принимали активное участие в выборе жениха или невесты для своего ребёнка. Эта традиция, несмотря на современность, не обошла стороной и нашу семью.

   Одним сентябрьским вечером в доме семьи Назаровых меня принимали как гостя. Почётного гостя.

   – Артур, дорогой, проходи, – мой партнёр, мужчина с седой бородой и уступающий мне в возрасте, радушно раскрыв ладонь, указал на удобное и мягкое кожаное кресло.

   – Ты же знаешь, Рахим, я по делу, – слегка улыбнувшись и потерев щёку от волнения, ответил я, но всё же присел в кресло, немного расслабившись от приветливой улыбки хозяина.

   – Артур, я всё помню. Но прежде давай поужинаем. Какой разговор без фирменного мяса моей жены и бокала вина? …Лейла! Поставь нам угощение. Сегодня особенный день. – Его глаза молниеносно сверкнули, а затем вновь потухли, став тёмными и глубокими. – А ты без жены?

   – Да, Марина осталась дома. У неё дела. – У меня першило в горле, отчего голос стал слегка хриплым.

   – И то верно. Женщине не место рядом с мужчиной, когда он ведёт серьёзный разговор… о бизнесе. И о будущем своей семьи. Так что там с твоими проектами, Артур? Как продвигаются дела? – протягивая бокал маслянистой жидкости, развязно поинтересовался хозяин дома.

   – Всё идёт своим чередом. Офисный центр почти достроен, но у меня остались некоторые вопросы перед инвесторами…

   – Ну ты же понимаешь, что я могу помочь тебе? – поджав губы, Рахим Назаров откинулся на спинку противоположно стоящего кресла, а затем, слегка прищурившись, добавил: – В пределах разумного, конечно.

   – У меня долги… Но при их погашении офисный центр сможет работать. Арендаторы уже на низком старте, брокеридж проведён местной компанией.

   – Сколько?

   – Рахим, еда на столе. Проходите на ужин, – мелодичный голос раздался из большой столовой, где только что слышались звуки расставленной на столе посуды.

   Рахим гостеприимным жестом пригласил меня за стол, который уже ломился от вкусной и ароматной еды. Но это нисколько не расслабляло – наоборот, я напрягся, нервно сжав салфетку в кулаке, так как знал, что сейчас от меня зависит только одно – сумею ли я отстоять своё право на бизнес и на свою дочь.

   – Так сколько? – продолжил начатый разговор Рахим, пристально взглянув в моё лицо.

   – Триста тысяч, – выдохнул, ожидая дальнейшей реакции партнёра, расположившегося напротив меня.

   – Рублей? – хмыкнув, усмехнулся он.

   – Долларов, – мрачно ответил я, взяв со стола бокал вина. – Твое здоровье. – И выпил его залпом.

   – Брат, да ты встрял, как говорит мой младший сын. Но давай ближе к делу. У тебя хороший бизнес – ему просто надо немного помочь. И у тебя красивая дочь – я наводил справки, она невероятно привлекательная.

   – Да… Она взяла всё лучшее… – вздохнул, понимая, к чему он клонит.

   – Погоди тужить. Твои дела наладятся. С моей помощью. Но после того, как это произойдёт, ты дашь мне доступ к твоему бизнесу. И к дочери.

   В моих глазах тотчас расстелился густой туман, я уже не видел перед собой ничего, кроме образа своей маленькой девочки, прелестной Дины.

   – Что?! – переспросил Рахима, вконец охрипнув.

   – Артур, ну ты как дитя, ей богу! Будто в первый раз это слышишь. Дина выйдет замуж за моего младшего сына. Эмин меня очень беспокоит в последнее время. Он стал… распыляться, гулять налево и направо, он увлёкся алкоголем и вечеринками. Много девочек – не очень порядочных и домашних. А мне не нужна такая дочь. Она ведь будет мне дочерью. Моей первой дочерью.

   – Почему первой? – выкарабкиваясь из сгущающихся над головой сумерек, поднял глаза.

   – Потому что Руслана не заставишь жениться. Он женат на своей работе. У него учёба, интернатура, практика. Я давно ему говорю – женись, тебе двадцать девять лет. Скоро станешь стариком, как я, и оглянуться не успеешь… А я внуков хочу, понимаешь, большую семью. Я вырастил дерево, построил дом, женился, у меня двое сыновей… Пусть один из них и непутёвый, но я уверен – твоя дочь сможет его усмирить. Так что на Руслана у меня свои планы…

   – Усмирить? Ты серьёзно так считаешь?

   – А почему нет? Эмину нравится твоя дочь.

   – Моя дочь?

   – Ну а чья же ещё? Конечно твоя!

   – А он знает о наших планах?

   – Артур, ты меня прости, но без осведомлённости самого жениха тут никак нельзя. Мне пришлось ему сказать. У нас мужчина выбирает женщину, а не женщина – мужчину. Таковы законы шариата, им подчинялись наши предки, и мы будем тоже.

   – Двадцать первый век… – усмехнулся я, почёсывая затылок, правда, затем, немного подумав, решительно произнёс: – По рукам! Но у меня условие.

   – Нет проблем, мой дорогой! Говори! – широко раскинув руки, воскликнул Рахим.

   – Выкуп для Дины будет равен моему долгу инвесторам. И плюс к этому ты вкладываешь половину стоимости их дома. Вторая половина суммы – это приданное невесты.

   – Стоп-стоп-стоп… У меня огромный дом. Мои родители, я, моя жена и мои дети живём вместе. Эмин и Дина пока поживут под моим боком, чтобы я приглядывал за ними, а то ведь им нужно привыкнуть друг к другу. Идёт?

   – Ладно, – нехотя сказал я, пожевав от досады нижнюю губу. – Идёт. Но потом они будут жить отдельно. Так хочу я.

   – Давай выпьем за счастье наших молодых! – произнеся тост и довольно улыбнувшись, хозяин дома поднял бокал с терпким вином. – И за нас!

***

ДИНА

   У меня что-то упало, и, кажется, это была челюсть! Получается, что я должна выйти замуж за какого-то неизвестного малолетку только потому, что этого хочет мой отец, и ему хочется породниться с пусть и богатой, но чужой нам семьёй? Да мы в каком веке-то сейчас живём? Это Средневековье? Время, когда замуж выдавали по принципу «мне нравится ваша дочь. Заверните её, пожалуйста, и доставьте ко мне во дворец»? Да, конечно, на Кавказе всегда так делали, потому что это традиция, дань истории и корням предков. Но, чёрт побери, на дворе двадцать первый век! И все законы и запреты давно отменены. Спросите Дени, он вам точно скажет. Дени… Где же мой родной Дени? Он ведь юрист и наверняка не допустит этого бесправия. Но когда, наконец, до меня дошёл весь смысл сказанного, я пришла в бешенство:

   – Нет! Я не буду! Нет!

   – Дина…

   – Я не буду выходить за него замуж!

   Да как он смеет портить мою жизнь? Менять мою судьбу? Я даже не знаю этого человека, а должна выйти за него… Фу! Какое противное слово! Нет, я не дам ему так поступать со мной! Я не какой-нибудь подопытный кролик, над которым ставят самые смелые эксперименты!

   Я посмотрела на мать. М-м-м… да по ней не скажешь, что она в данный момент счастлива. Видимо, это тоже сильно ранило её. И я не должна этого допустить, я должна что-нибудь придумать.

   – Дина, посмотри на это с другой стороны. Он богат и, как говорят, очень хорош собой и!.. – начала убеждать меня мама, но не успела договорить, так как столкнулась с открытым непониманием.

   – Что? Мама, даже если он будет самым богатым, самым красивым парнем на земле, я не выйду за него замуж! Знаю я этих богачей. Все они эгоистичные надутые петухи, которые считают себя королями и всегда смотрят на всех свысока! Нет! Не хочу!

   Я вскочила со стула, по неосторожности опрокинув чашку чая. Как хорошо, что он уже давно остыл: только ожогов мне ещё сейчас не хватало…

   «Так успокойся, Дина, не переходи границы дозволенного. Надо сначала уйти с глаз матери, а потом выпускать пар».

   – Тебе придётся это сделать: такова воля твоего отца!

   Мне не хотелось ничего отвечать на этот счёт, и пока я вытирала салфеткой пролитую жидкость с поверхности стола, мама продолжала молча смотреть на меня.

   С этими проблемами из головы совсем вылетело, что я договорилась о встрече с Эмином. Подняв голову к часам, мысленно отчитала оставшееся время. Сейчас стрелки показывали половину пятого – пора собираться, однако настроение куда-либо идти окончательно пропало.

   Дрожащими руками убрав посуду и, успев при этом разбить ещё одну кружку, я вышла из кухни. Захлопнув дверь в свою комнату, встала коленями на ковёр и, глядя в окно, стала читать молитвы. В такие моменты я всегда чувствовала себя спокойной. Забывала все свои невзгоды и проблемы.

   «Всевышний, пожалуйста, прошу тебя, помоги мне! Дай мне сил преодолеть это! Образумь моего отца или пошли мне того, кто мне поможет».

   Открыто о своём неповиновении отцу говорить было нельзя, потому что заранее знала его ответ: «Я в доме хозяин, и ты сделаешь то, что я тебе скажу». Да и, ко всему прочему, это будет совершенно бесполезно. В принципе, я должна была его послушать и выйти замуж за этого человека, но мне столько раз в интернете попадались истории женщин, которые выходили неведомо за кого замуж, а потом в итоге становились несчастными и забитыми, что такая перспектива меня совсем не устраивала.

   Для начала я решила всё-таки выйти на улицу и уже там спокойно, без нервов подумать, поэтому схватила свою ветровку и, словно вихрь, выскочила из дома. Выйдя за пределы двора, огляделась вокруг. По тротуарам бегали и смеялись соседские дети, кто-то из них играл в прятки, а некоторые гоняли мяч. Наблюдая за ними, мне очень захотелось стать такой же маленькой и беззаботной. И несмотря на то, что ярость уже немного утихла, на её место пришла полнейшая безнадёжность.

   Что я могла сделать? Ведь это мой отец, и его желание таково, что мне необходимо выйти замуж. Душа так рвалась на куски, что мне даже не пришло в голову спросить имя будущего мужа. Но, честно говоря, плевать на это. Какая разница, как его зовут – я всё равно уже ненавидела его.

   Вскоре вечеринка у Эмина, и я пойду, однозначно на неё пойду.

ГЛАВА 5

ЭМИН

   Не спеша шагая по коридору учебного корпуса, я старался непринуждённо улыбаться своим университетским друзьям и как никогда раньше чувствовал себя королем этой жизни, хозяином ситуации и, в конце концов, имеющим большое преимущество над остальными. Я привык к повышенному вниманию к своей персоне, а теперь и вовсе не хотел с ним расставаться. И хоть от некоторых слышал, что несколько перегибаю палку, мне ни разу не приходило в голову отказаться быть тем, кем я сейчас являюсь. Зачем терять репутацию, когда она помогает быть на коне в этой жизни? Правильно, незачем.

   До начала лекции оставалось достаточно времени, чтобы выловить из-за угла Давида, прижучившего к стене какую-то симпатичную хихикающую девочку.

   – Давид, оставь её. Разговор есть, – дёрнул друга за плечо, бесцеремонно прервав их обжимания.

   – Что, сейчас? – возмущённо рявкнул тот, явно оставшись недовольным тем, что его оторвали от приятного занятия.

   – Да, – твёрдо кивнул я, всем своим видом показывая, что не намерен отступать.

   Давид вздохнул, но выполнил мою просьбу. Если, конечно, просьбой это можно было назвать.

   – Ну? И?

   – Слушай, ты же знаешь Дину Башарову...

   – Можешь не продолжать. Я видел, как ты раздевал её взглядом. Хочешь её, что ли?

   – Почти.

   – А я-то здесь при чём? Ты вроде бы неплохо и один справляешься, – усмехнулся Давид, насмешливо подмигнув мне.

   Я демонстративно сделал кислую мину и, стиснув зубы, пояснил тупице:

   – Она слишком неприступная. У меня к тебе есть просьба: веди себя так, будто она – моя девушка. Понял?

   – И ты из-за этого меня позвал? – Давид, удивлённо подняв брови, деловито засунул руки в передние карманы джинсов.

   – Не, – остановил его, положив ладонь на плечо. – Это ещё не всё. Мне нужно сделать так, чтобы она осталась со мной на всю ночь. Чтобы не смогла сбежать. Тогда я смогу её к себе привязать. Так сказать, обеспечить себе стабильность в отношениях.

   – Ты её насильно, что ли, держать будешь? Да Динкин отец тебя пришибёт, если узнает об этом.

   – Не пришибёт, – хмыкнув, уверенно покачал головой.

   – Ну, хорошо, – пожав плечом, вздохнул он. – Тогда девчонке дома влетит. Да и это-то на самом деле херня. Главное то, что будут думать о ней другие. Молва же быстро разнесётся, что она нечистая. Загубишь её жизнь. А она ведь нормальная: не пьёт, не курит, дома всегда вовремя, учится на «отлично». Зачем она тебе?

   – Надо. Давид, у нас всё просто: хочешь девушку – сделай так, чтобы она больше никому не досталась. А как это сделать? – я многозначительно посмотрел на друга, ожидая от него ответа, но, увидев, как тот раздражённо закатил глаза, не стал дожидаться ещё большего скептицизма. – Правильно! Надо её украсть. А того и лучше – что?

   – Ну?.. – Давид, скривив губы, скрестил руки на груди и, молча уставившись на меня, ждал, когда я закончу свой сарказм... Хм… а бицепсы-то у него побольше моих – надо участить свои тренировки в зале: обгоняет, падлёныш…

   – Ты правильно думаешь! – продолжил гнуть своюлинию – Пе-ре-спать... Тщ-щ-щ... – иронично приложил указательный палец к губам и прошептал: – Разумеется, по обоюдному согласию.

   – Вот идиот, – усмехнулся Давид и покачал головой.

   – Совсем нет. Ты многого не знаешь, – отмахнувшись, поморщился я. – Так будешь помогать или нет? Я в долгу не останусь, ты меня знаешь. Друзей никогда не обижаю.

   – Чёрт, Эмин. Была бы на её месте другая...

   – Да какая разница: она или... Ну, шевели своими мозгами быстрее!

   – Окей, – наконец сдался одногруппник. – Что от меня требуется?

   – Ты же с Алёнкой встречаешься? – подавшись немного вперёд, я выдержал короткую паузу.

   – Ну да. Вроде... А она-то тебе для чего?

   – Пусть на тусе за Диной присмотрит, если она выбьется из-под моего контроля.

   Договорить я не успел: громкий звонок предупреждал о начале пары, на которой до Дины периодически долетали шёпот и смешки моих друзей. Черти, испортят ведь мой план… Повернувшись к другу, яростно шикнул:

   – Давид, заткнись уже, а!

***

ДИНА

   – Дина, ты куда собралась? – с тревогой спросила мама, когда я вернулась домой. – И где ты была только что?

   – Дышала воздухом во дворе, – буркнула ей в ответ, не обращая внимания на то, как она пристально наблюдает за мной. Я же, распахнув створки шкафа, выбирала себе самые красивые вещи и примеряла их на себя.

   – Ты на праздник идёшь? – нахмурилась Марина Яковлевна, строго взяв меня под локоть.

   – Нет. Я к Ляне.

   – В таком виде?

   – А что? Нормальный вид, – огрызнулась я, – уже и выглядеть как приличный человек нельзя.

   – Я позвоню… – Настороженный голос матери заставил меня вздрогнуть.

   – Да, ты же знаешь её номер. Мам, ты извини, но я на самом деле опаздываю.

   И как только я выскочила за порог дома, то сразу же набрала номер подруги.

   – Алло? Лян, привет! Можешь выручить?.. Прикрой меня, пожалуйста, перед родителями, а с меня непременно будет поход в кафе-мороженое… Конечно же не переживай я тебе всё расскажу только позже.

   Однако только лишь телефон оказался в сумочке, как раздался входящий звонок, и на широком дисплее засветилось знакомое имя. Эмин позвонил предупредить, что вечеринка переносится в другое место и назвал адрес.

   – Это дом?

   – Это квартира.

   – Чья она, Эмин?

   – Наша. У меня есть ключи. Ты приедешь?

   Я на секунду засомневалась, стоит ли ввязываться в сомнительную компанию Назарова, но всё же утвердительно ответила на его ожидающее молчание.

   Напряжение прошедшей недели отступило, когда горло слегка обожгло от небольшого глотка терпкого вина из высокого бокала. Я потягивала бордовую маслянистую жидкость и напряжённо посматривала на светящееся табло настенных часов. Время бежало слишком быстро, и это заставляло меня ещё больше нервничать. Я так мечтала, что проведу весь вечер вместе с Эмином… Конечно, на протяжении всей учебной недели он не раз подходил ко мне, болтал и вёл себя так, будто мы уже давно встречаемся. На все мои встречные возмущения Эмин отзывался неизменными шутками, поцелуями и объятиями. Словом, ловко уходил от прямого ответа. Невозможный тип! И меня это порядком злило, но почему-то я словно находилась в плену его обаяния, словно ничего не могла с этим поделать…

   По приходе в квартиру Эмин тут же представил меня гостям и под хохот компании страстно поцеловал в губы, словно забронировал при остальных парнях. Теперь они все обходили меня десятой дорогой, а девицы достаточно развязного вида, то и дело подсаживаясь ко мне, засыпали вопросами интимного характера. Если подваливала какая-то его бывшая пассия, то к подобной дискуссии прилагалась ещё и куча советов и рекомендаций относительно поведения рядом с Эмином. А он, абсолютно уверенный в себе, нисколько не смущался таких разговоров и лишь пошло ухмылялся, обнимая меня, несколько опешившую от неожиданного интереса к себе со стороны гостей. Однако вскоре его внимание переключилось на остальных, и я вдруг осталась одна-одинёшенька посреди незнакомых мне людей.

   А после нескольких хамоватых шуточек девиц, и вовсе забилась в самый тёмный уголок гостиной, мечтая наконец-то уйти из этого шумного бедлама, и лениво потягивала вино, которое в нашем доме вообще никогда не появлялось, лишь за застольем во время праздника, да и то только у мужчин, так как женщинам пить алкоголь, естественно, не разрешалось. Вся квартира была в полном распоряжении подвыпивших друзей и подруг слишком общительного Эмина. Популярные хиты гремели вперемешку с восточными мотивами радушного хозяина. Надо ли говорить, что спиртное лилось рекой, а сам Эмин был уже изрядно навеселе. Нетерпеливые соседи даже не раз просили сделать музыку тише, но кто бы внимал их мольбам…

   – Кстати, а твой брат, случайно, не явится? – настороженно спросила одна из девиц. Брюнетка с коротким каре выглядела более трезвой, чем остальные, не считая меня.

   – Ага, а то в прошлый раз он нас из хаты выставил, – прогудел мрачный парень с густой бородой, держа в руке неизменную банку пива. – Ещё, кажется, и обматерил!

   – Ага, точно-точно! – отозвались ещё несколько взволнованных голосов.

   «Да, похоже, что бородатого не жалуют в компании Эмина», – подумала я, с интересом наблюдая, как сам хозяин квартиры пытается перекричать своих гостей.

   – Да забейте, – наконец Эмину удалось взять верх над ситуацией. – Руслан сейчас на дежурстве в больнице.

   – Руслан – это кто? – шепотом спросила я у сидящей поблизости от меня девушки.

   – Это его брат. Жутко мрачный тип, – с готовностью ответила соседка по дивану. – М*дак, одним словом.

   Услышав грубое выражение, не свойственное женщине, я резко обернулась и посмотрела в сторону говорившей. На меня воззрились густо подведённые чёрным карандашом серые глаза с презрительным прищуром.

   – Кстати, я Алёна, – неожиданно представилась девушка и протянула тощую ладошку. – А тебя ведь Диной зовут?

   – Да, верно, – ответила ей и со вздохом покосилась на часы, сверяясь со временем.

   К моему огромному облегчению, времени ещё был вагон, хотя, несомненно, узнай родители о том, куда я пошла, то меня бы ожидал последний день Помпеи. Однако, тихо вздохнув и снова пригубив вина, собственный мозг попытался отрешиться от горьких, давящих на него дум.

   – Эй, подруга, чего киснешь? – неожиданно раздался над ухом громкий голос Алёнки, которая старалась перекричать музыку и смех остальных гостей. Сама же Алёнка пила янтарную жидкость в низком стакане. Я покосилась на пойло девушки и жалостливо поджала губы. – Видать, у тебя настроение плохое, – констатировала та, не обращая внимания на нескольких изрядно подвыпивших подруг.

   Девушки с визгом начали исполнять танец живота, плавно переходящий в стриптиз. Я ошеломлённо наблюдала за происходящим, а потом посмотрела в сторону довольного Эмина, похожего в этот момент на обожравшегося сливок кота, и в который раз задалась вопросом: отчего я и все остальные гостьи так легко ведутся на этого парня?

   Настроение окончательно испортилось, отчего внезапно захотелось закрыться в ванной и разрыдаться в диком разочаровании в людях.

   – Видимо, да, – Алёна всё ещё сидела рядом и участливо глядела на меня. Светлые глаза затянуло поволокой лёгкого опьянения.

   – Хочешь выпить? – поступило неожиданное предложение от парня в белой обтягивающей торс футболке.

   Он сидел напротив нас и весело тряс полупустой бутылкой. В полумраке я не разглядела содержимого стеклянной тары и сначала хотела было отказаться, но раздражение на саму себя одержало верх над здравомыслием. Горько вздохнув, тотчас вспомнила, что вот таких вот моментов и боялись мои родители. Они вечно твердили, что сначала запретная рюмка, а потом и до смертельного шприца недалеко. И если девочек это чаще всего обходило стороной, то соблазн парней рос намного стремительнее. Я же была твёрдо уверена в своей моральной устойчивости и попыталась отказаться, однако вскоре передо мной стоял стакан с янтарной жидкостью.

   – Что это? Коньяк? – скривилась, обращаясь к Алёнке.

   – Ты чего, гонишь? Чистый вискарь! – выкрикнула мне на ухо и ободряюще похлопала по плечу. – Пей, тебе реально полегчает.

   Парень тоже что-то сказал, но под последние аккорды трека я краем глаза увидела, как права рука Эмина легла на округлую попку одной девушки, а левая уже путешествовала по груди рядом стоявшей напарницы. Обе девицы извивались и целовали его в шею.

   О боги! Моё лицо моментально вспыхнуло, будто кто-то плеснул на него кипятком.

   – Ну, за нас красивых, – буркнула Алёна и залпом осушила весь стакан.

   Не понимая, как всё произошло, но, сгорая от отчаяния и обиды, тоже опрокинула налитую в стопку жидкость и почувствовала, как язык нещадно обожгло. Я беспомощно замотала головой, пытаясь потушить пожар во рту. Под руку попался лишь мой недопитый бокал вина, и, недолго думая, лишь бы успокоить бушующее пламя на стенках щёк и горла, мне пришлось выцедить всё вино. В голове моментально зашумело, но зато в теле внезапно появилась такая лёгкость, что настроение вмиг повысилось. Парень в белой футболке и Алёна уже совершенно по-другому смотрели на меня и одобрительно гудели:

   – Вот это по-нашему! Давай ещё по одной?

   – А давай! – Душевное самочувствие однозначно улучшилось, и теперь я с интересом рассматривала своих новых знакомых.

   Наша весёлая троица вновь не закусывая выпила виски, и с каждым новым глотком мне казалось, как тело медленно уплывает куда-то далеко, словно облачко в бескрайнее небо. Туда, где всё просто и легко. Там не было строгих родителей, не было очередной неудачи с Эмином, не было будущей свадьбы с неизвестным мне женихом и прочих неприятностей. В душе тут же шевельнулось что-то нехорошее, но я была слишком пьяна, чтобы возразить, и захихикала, когда Алёна цокнула языком и показала, что бутылка виски опустела. Теперь она обещала пойти на кухню и раздобыть нам ещё чего-нибудь горячительного.

   – Вот смотрю я на тебя и так поцеловать хочется! – ко мне внезапно подкатил Эмин и заплетающимся языком стал мурлыкать в ушко.

   Впрочем, какой бы захмелевшей я ни была, но это фамильярное отншение мне однозначно не понравилось, а потому недовольно нахмурила брови и неловко отодвинулась от Эмина. Он по-своему оценил моё движение и заржал в голос.

   – Что смешного? – обиженно пробубнила, обескураженная его смехом.

   – Ничего, просто нам надо выпить! Ты была, кажется, с Алёнкой? Где её носит? – как-то добродушно прогудел Эмин и зарылся носом в мои, пахнущие дымом сигарет, локоны.

   Я попыталась уклониться от нежелательного контакта, но он цепко держал за талию, будто лев свою жертву, и пьяно хихикал. В голове судорожно мелькали различные варианты предлогов, чтобы быстро слинять домой и больше не иметь с ним никаких дел, как произошло совершенно неожиданное – внезапно вырубили музыкальный центр и одновременно включили верхний свет. Я, подслеповато мигая, попыталась понять, что же произошло, однако в этот момент лишь почувствовала, что у меня начались странные галлюцинации. На пороге стоял разъярённый Руслан. Это заставило пару раз моргнуть, чтобы прогнать видение взбешённого бородатого мужчины, но он не исчезал. Даже наоборот – обрёл голос.

   – Все вон! – угрожающе произнёс он в абсолютной тишине и больше не прибавил ни слова.

   Зато реакция на его слова была просто удивительной. Такого столпотворения я никогда не видела. Подобной быстро организованной эвакуации мог бы позавидовать лишь только «Титаник» после столкновения с айсбергом. Мне пришлось с удивлением следить за тем, как «белая футболка» резво сорвалась с места и сбежала первой. Алёна же так и не появилась, из-за чего в душе закрались неприятные подозрения, что она сбежала раньше, ещё до появления Руслана.

   Чувство эйфории резко сменилось на ощущение одиночества и никчёмности. Из-за своего осовевшего состояния я не смогла даже встать с дивана и лишь хлопала ресницами, наблюдая, как крепкий, здоровенный бородатый мужчина строго отчитывает своего младшего брата.

   – Какого хрена ты опять устраиваешь тусовки в этой квартире? – напором накатил он на Эмина. – Эта квартира не для твоих пошлых девиц и недалёких собутыльников. Она для того, чтобы я мог приехать сюда после дежурства и отдохнуть ото всех. В полной тишине! Ясно?!

   – Ты же собирался сюда только на следующий день, – блея, оправдывался тот. – Вот я и позвал своих друзей. Утром мы бы прибрали квартиру и разошлись по домам.

   – Я не хочу это терпеть! Мне противно! Мне ты противен! Твои выходки… Тьфу!.. – Руслан сплюнул с языка слова, раздражавшие его всё больше и больше.

   Комната стремительно опустела, а я, как приклеенная, всё ещё сидела в прежнем положении. Наконец-то братья обратили внимание и на меня, отчего краска смущения залила всё моё лицо. Криво улыбнувшись Эмину, вжалась в мягкую спинку дивана, чувствуя, что над головой сгущаются грозовые тучи. И точно – Руслан нахмурился и смерил меня презрительным взглядом.

   – Тебе надо особое приглашение, чтобы ты ушла? – медленно приближаясь, вкрадчиво начал он.

   – Не-е-ет, – только и протянула в ответ, буквально срастаясь с мягкой обивкой. – Просто я... это...

   Нетрезвый мозг не мог подыскать достойного оправдания. В груди зарождался знакомый холодок страха перед этим человеком, и я вдруг почувствовала себя беззащитной жертвой. Сейчас Руслан казался опасным шипящим тигром, стремительно наступающим на меня, да ещё и эти его пугающие глаза... Их радужки были настолько чёрными, что отдавали какой-то глубокой, бездонной синевой. Я даже невольно засмотрелась на них и, к своему безмерному удивлению, нашла это довольно необычным и притягательным.

   – Тебе лучше уйти, девушка, – мягко заметил Руслан, остановившись около дивана. Его тон не предвещал ничего хорошего, и я это прекрасно понимала.

   – Её зовут Дина, – развязно встрял Эмин, за что получил гневную тираду ругательств.

   Встать на ноги после вежливого указания на выход было проще простого, но вот сделать первый шаг... Пол уходил из-под онемевших ступней, а комната сразу же закружилась быстрой каруселью перед глазами. Эмин что-то крикнул, и меня моментально подхватили чьи-то сильные руки.

   «Не следовало мне столько пить», – это была последняя, вскользь промелькнувшая в голове мысль перед тем, как меня окутала тьма.

ГЛАВА 6

РУСЛАН

   Я осторожно уложил девушку на диван и недобро покосился на младшего брата. Эмин хоть и был изрядно пьян, но заметно забеспокоился при виде рухнувшей в обморок гостьи.

   – Она хоть дышит? Она жива? – Теперь его веселье и разболтанность сменились истерикой. Он обхватил себя руками, словно пытаясь привести в своей голове мысли в полный порядок, на что было просто жалко смотреть. Жалко и противно.

   – Дышит, но сильно перепила, – осуждающе процедил в ответ, проверяя пульс на шее Дины и тонко ощущая, насколько её кожа бархатная, молочная, нежная. – Это же надо столько выпить!

   – За весь год я ни разу не видел, чтобы она пила, – пуская хмельную слезу, выдал Эмин.

   – Заткнись, пьянь! – зарычал я. – Если бы тебя сейчас видел отец, то ужаснулся твоему недостойному поведению! Твой вид такой позорный... Свали!

   – Рус, спаси её! Ты же можешь! Ты же врач!

   – Заткнись! Сделаю всё, что смогу. Возможно, девушку надо отправить в больницу, – огрызнулся брату и в первую очередь стал оценивать состояние девушки.

   – Она бледная! Сделай ей искусственное дыхание! – всхлипнув, выдавил напоследок Эмин, вытер мокрое от слёз и соплей лицо и, пошатываясь, ушёл из заваленной бутылками и хламом от вечеринки комнаты.

   – Урод, – прошипел вслед безмозглому родственнику и наклонился над неподвижной Диной.

   Я с тревогой осмотрел её, проверил дыхание и посчитал пульс. Вроде бы ничего серьёзного, и, с шумом втянув носом спёртый воздух, подхватил девушку на руки. Да, пусть моя специальность – кардиология, но меня учили медуниверситете, как привести в чувство человека при алкогольном опьянении. Значит, перво-наперво её надо окунуть в холодную воду.

   В ванной я вертел Дину и так, и эдак, но в итоге пристроил её лицом вниз, прямо над раковиной. Убедившись, что голова девушки находится под краном, включил напор, уверенно увеличивая скорость потока воды, которая, кстати говоря, оказалась ледяной, но зато действенной. Ровно через минуту, Дина пришла в себя.

   – Чёрт! – взвизгнула девушка, когда очнулась под непрерывной струёй холодной воды.

   Её волосы уже давно намокли, косметика поплыла, стекая по щекам чёрными слезами. Знаю, мелкие капли неприятно струились за шиворот, но я ничего поделать не мог – нужно было же как-то приводить её в чувства. Она непонимающе потрясла головой, извернулась и посмотрела на меня с беспокойством и опаской. Я же крепко держал её за талию и спокойно наблюдал за тем, как Дина с писком пытается выбраться из моих рук, но для неё всё было безуспешно. Наконец, поняв тщетность попыток, девушка затихла и жалобно всхлипнула:

   – Пустите, а то я жаловаться буду.

   Я заметил, как она капризно надула губки и посмотрела на меня через расположенное над раковиной зеркало.

   – Стой спокойно: тебе надо прийти в себя, – нажимом велел ей не двигаться.

   Но Дина по-прежнему была возмущена тем, что я абсолютно без эмоций наблюдал за тем, как она мокнет под ледяной водой.

   – Холодно! – заныла она. – Я же так и менингит могу подхватить! Ещё умру!

   *На меня нахлынула странная волна. Я в этот момент почувствовала себя нашкодившим ребёнком, чуть не показав Бородатому язык, но вовремя сдержалась, приказав себе не оказывать ему сопротивления. Конечно… тому, кто стоит за твоей спиной лучше не хамить. Тело пронизывали странные ощущения, когда бёдра мужчины крепко прижимались к моим.

   Я был бы и рад отодвинуться, но теснота ванной не давала свободы развернуться. Это было как во сне… Очень некстати разлился жар внизу живота, отчего пришлось поспешно прекратить взволновавшие меня водные процедуры, тем более что Дина уже окончательно протрезвела.

   – Зачем вы меня под кран засунули? – обиженно пробубнила она. – Как я теперь домой пойду в таком виде? У меня тушь потекла! И вообще! Я похожа на мокрую курицу.

   Я удовлетворённо улыбнулся и, закрутив кран, со смешком заметил:

   – Думаю, раз ты начала предъявлять претензии, то тебе стало лучше.

   – Мне надо умыться, – лишь на секунду ойкнув от своего вида, вновь задумчиво отозвалась Дина. Она изучала слегка помятое лицо в зеркале и проводила кончиками пальцев по тёмным дорожкам на бледноватых щеках.

   Покосившись на её полосатую разметку, я хмыкнул и бросил девушке большое полотенце.

   – Умывайся и суши голову. Мыло вот тут, – указав на бутылочку тягучей жидкости с ароматом какао, мельком взглянул на искрящиеся капельки воды на ткани своего пальто, которое так и не снял с момента прихода сюда. – Я буду на кухне.

   Затем смущённо улыбнулся и быстро вышел из ванной, предоставив девушке возможность привести себя в порядок.

   Я не мог поверить в то, что происходило в данную минуту, что эта девушка находится в моей квартире, рядом, за разделяющей нас тонкой стеной. До слуха приглушённо доносилось её недовольное бурчание, а также плеск воды и ещё какой-то шорох. И эта девчонка с поистине колдовскими глазами вновь так легко вывела меня из привычного отстранённого состояния. С мокрыми волосами и обиженным личиком она была поразительно похожа на ребёнка, и оттого неожиданно для самого себя я почувствовал прилив странной потребности заботиться о ней, однако когда её округлая попка случайно прижалась к моему паху, я ощутил совершенно иные желания, абсолютно неподобающие по отношению к юному созданию.

   Потеряла сознания Дины не на шутку испугала меня, и именно тогда мозг абстрагировался от анализа взволнованного состояния, в которое меня, словно по щелчку пальцев, вновь привела пассия Эмина. Но когда опасная ситуация миновала, всем телом невольно ощутил странное беспокойство. Не слишком ли я волнуюсь за незнакомку? Ведь вижу её второй раз... Всего второй раз... Она пришла на одну из разгульных вечеринок моего братца. Она напилась так, как не подобает приличной девушке из хорошей семьи. Эти суждения заставили скривиться от неприязни. Всё-таки странные законы жизни… Девицы в квартире вели себя похлеще проституток, которыми местные девушки по большей части никогда не становятся.

   Я усмехнулся, отодвигая старые студенческие воспоминания вглубь памяти, и презрительно исказил лицо при одной только мысли о тех неприличных выходках, которые творились в моём отсутствии. Задумавшись об этом, не заметил, как очнулся возле окна, и вдруг с удивлением понял, что невидяще смотрю на огни окон соседнего дома.

   Итак, мне надо успокоиться. Сосредоточиться на чём-то. А когда я начинал нервничать, то руки чесались сварить себе кофе – тот самый, что по особому рецепту моего отца, а потому немедленно двинулся к буфету, где хранились снадобья для любимого напитка и пряности. Но, достав стеклянную тару с ароматными блестящими зёрнышками, я задумчиво поставил банку на место. В этой ситуации нужно было совершенно иное – тонизирующий отвар, который умеет готовить мама.

   Но как только поставил кастрюльку на огонь, услышал, что из ванной больше не доносится шум воды. Я затаил дыхание, хотя прекрасно слышал движения девушки, шелест ткани её одежды, а затем и осторожные, несмелые шаги. В следующее мгновение смущённая Дина замерла на пороге. Её чисто вымытое личико без единого намёка на косметику полыхало розовым румянцем.

   – Проходи, – приветливо сказал ей и указал на мягкое сиденье кухонного дивана. – Присаживайся.

   – Спасибо, – всё ещё краснея, пролепетала она, усаживаясь на указанное место. – Мне так неловко… Со мной такого никогда не было. Да и… вы прекрасно понимаете, чем мне это может грозить… Позором и брезгливостью со стороны других.

   – Да ну? – скептически спросил я.

   Девушка вымучено улыбнулась и отрицательно покачала головой. Оглядела меня с головы до ног, хотя на мне была обыкновенная чёрная рубашка и такого же цвета джинсы. Наверное, сопоставила мой вид с чем-то очень мрачным и далеко не светлым, как однажды заметила одна из моих коллег.

   – Вы, видимо, решили, что я одна из девиц Эмина? – ощетинилась Дина. – Но я не такая, как те, что сегодня танцевали на столе...

   – Не понимаю, зачем девушки так мажутся, – задумчиво выговорил я, перебивая её. – Ты и без косметики красивая.

   Дина вновь вспыхнула, ещё пуще прежнего, спровоцировав меня на лёгкий смешок. Я продолжал колдовать над кастрюлькой, пока девушка сконфужено рассматривала свои пальчики. Было заметно, что она совершенно не знала, о чём со мной говорить, и эта минута, которую мы пробыли вместе, прошла в гнетущем молчании. Тем временем мне всё же удалось спокойно доварить отвар, после чего ловким движением налил его в большую глиняную чашку.

***

ДИНА

   Я с наслаждением вдохнула пряный дымок, который вился над глубокой, совершенно необычной посудиной, словно медитируя за кухонным столом. Правда, всё же под пристальным взглядом почти незнакомого мужчины. Странный холодок в груди никуда не исчез, поэтому мне до сих пор было неприятно сидеть с ним в одном небольшом помещении, и я даже пропустила мимо ушей странный комплимент Руслана о моей красоте без косметики.

   – Это потому, что я трезвая, – пошутила, кисло улыбнувшись.

   Хозяин квартиры даже не улыбнулся в ответ и лишь напряжённо смотрел на мои руки, точнее, на пальцы, обнимающие чашку. Но, несмотря на это, под его всеобъемлющим вниманием всё же решилась на первый глоток ароматного напитка.

   – Это отвар, – тихим голосом осведомил мужчина. Я подозрительно посмотрела на него, словно мысленно спрашивала, стоит ли вообще это пить. – Не бойся, пей, – усмехнулся Руслан.

   Неведомо по какой причине, но мои сердце и разум подчинились ему.

   – Вкусно, – с удивлением выдохнула я и вытерла подступившие к глазам слёзы.

   Руслан молча кивнул, но на миг мне показалось, будто в глубине иссиня-чёрных глаз промелькнуло странное выражение. Моё самочувствие значительно улучшилось, а потому я с интересом рассматривала глаза молодого мужчины.

   – А где Эмин? – вдруг спохватилась, вспомнив об одногруппнике.

   – Уже спит, – мрачно ответил он, словно ему было неприятно услышать вопрос о его непутёвом брате.

   – Мне пора, – тихо сказала я, оставив на дне чашки немного отвара. – Спасибо за помощь. Если бы не вы, то я...

   – Не стоит! Просто не нужно больше пить. Совсем, – резко оборвал мою речь Руслан. – Я вызову тебе такси. Уже поздно – это не в правилах для приличной девушки.

   Внутренне сжавшись при одной только мысли о том, как буду объяснять своё опоздание родителям, а особенно отцу, невольно погрузилась в тяжёлые раздумья. Занятая своими мыслями, я рассеянно попрощалась с бородачом и села в машину. Весь этот вечер оставил после себя неприятный и горький осадок. Досада и злость к Эмину примешивались к стыду и смущению перед Русланом. В любом случае, если первое можно было бы пережить, то второе... Ведь из нас не стыдится тех, кто стал невольным свидетелем нашей слабости? И по стечению обстоятельств именно Руслан удостоился участи оказаться на этом месте.

   Мелькавшие через стекло задней двери такси дома не оставляли никакого следа в моей памяти. Вместо них я видела лишь образ взрослого парня в сером элегантном пальто, которое он небрежно снял в прихожей со своих широких плеч.

   Б-р-р… Что за наваждение?

   Моргнув несколько раз, чтобы отогнать мысли о незнакомце прочь, твёрдо пообещала себе, что больше никогда в жизни добровольно не встречусь с Русланом и не заговорю с ним. Никогда.

ГЛАВА 7

Такси затормозило прямо у калитки нашего высокого кирпичного забора. Хмурый водитель пробурчал, что мы приехали и что платить не нужно: Руслан уже отдал нужную сумму за поездку. В кромешной темноте я не сразу заметила маму, которая куталась в куртку и оглядывалась по сторонам. Вид у неё был обеспокоенный, и оттого в голове сразу промелькнуло – выходить или нет?.. Извозчик при этом посмотрел на меня как-то осуждающе, а потом сказал:

   – Ругать будут.

   – Да-а-а, – протянула я со вздохом.

   – Ещё и перегаром от тебя несёт. – Он как нарочно сгущал краски. – Позор такой женщине.

   – Простите, – сгорая от стыда, пробормотала в ответ и спрятала глаза. – Я... Просто я замуж выхожу.

   – Тем более, – небрежно бросил он и отвернулся в окно. – Выходи.

   Так обидно мне ещё никогда не было. И горько.

   Но подумать о своих чувствах и пожалеть саму себя мне не удалось, потому что в этот момент задняя дверь распахнулась, и мама буквально за шкирку вытащила меня из машины.

   – Ты где была? Откуда ты приехала?

   – Мама, я сейчас всё объясню, – попыталась вставить хотя бы несколько оправдательных слов, но не вышло ничего, кроме этой дежурной фразы.

   – Да ты хоть понимаешь, что мы с ума сходим от неведения?! Твой телефон выключен, до тебя мы дозвониться не можем! Что я и отец должны думать?!

   На её крик быстро отреагировал отец. Он появился в гуще темноты так внезапно, будто всё это время со стороны наблюдал за происходящим.

   – Ты позоришь нашу семью, – прошипел тот, но не в силах сдерживать свои эмоции перешёл на разгневанный рёв, повторяя вопрос мамы: – Что я должен думать? Где ты шаталась?!

   – А может, я у своего будущего мужа была! – дерзко огрызнулась я, не предпринимая попыток вырваться из захвата.

   Родители переглянулись, но сделали вид, что это сейчас не главная проблема вечера.

   – Ну, раз ты уже знаешь, то зачем тебе рассказывать, – безразлично развёл руками отец. – А теперь марш домой и... Стоять! – он резким движением остановил меня и, приблизившись к лицу почти вплотную, жёстко прогремел: – А ну-ка, дыхни! Дыхни, я сказал!

   Я инстинктивно хотела отпрянуть, но его рука крепко держала моё плечо. Помедлив, наконец сделала короткий выдох, после чего зажмурилась, предугадывая реакцию уже и так не на шутку разъярённого отца.

   – Понятно, – спокойно, но от этого не менее устрашающе вздохнул он. – Заходи в дом. Разговор есть. С женихом она была... Я вот спрошу у Эмина... – договорить папа Артур не успел, потому что, округлив глаза, я бросила на него холодный взгляд.

   – Какой Эмин? – спросила вкрадчиво.

   – Ты что, не называла имя жениха? – он вопросительно посмотрел на маму.

   – М-м-м... Нет, Дина не спросила... Ей было и так сложно принять то, что я ей озвучила сегодня.

   – Я не пойду домой, пока вы мне не скажете, за какого Эмина вы отдаёте меня замуж! – вырывая руки и часто моргая, пытаясь понять, что происходит, я упиралась рогом в стену.

   – Сейчас это не имеет никакого значения, потому как у нас нарисовалась другая проблема – ты вернулась домой поздно, ты не совсем трезвая, и ты обманула меня и маму, что была у подруги.

   – Я была у неё, – подчинившись, поднялась по ступенькам крыльца, небрежно толкая входную дверь.

   – Да, Ляна подтвердила, что ты, якобы, находилась рядом с ней, но когда стемнело, то мы отправили Дени за тобой к ней домой.

   Тяжело сглотнув застрявший в горле ком, словно внутри образовалась настоящая Сахара, я постаралась срочно придумать оправдание. Не помогло. От сухости во рту вдруг показалось, что сейчас меня лишили не только собственного голоса, но и своей свободы тоже.

   – Я... я засобиралась, как только увидела, что за окном смеркается, – хрипло оправдывалась я.

   – Тебя там не было, дочь. Дени позвонил нам и сказал, что родители Ляны не видели тебя в их доме. Либо слепые они, либо такая незаметная ты, – серьёзно заключил отец. Всем телом рухнув на диван, в ответ ему лишь закрыла лицо руками. Оно полыхало сумасшедшим огнём, уши горели от осознания собственной беспомощности. – Марина, позвони сыну и скажи, что нашлась наша блудная дочь, – хмуро бросил папа и, придвинув стул к дивану, на котором сидела я, с шумным выдохом опустился на него. Он, сложив на груди свои сильные отцовские руки, ждал. – Ну, так я услышу ответ или нет?

   – Папа, сначала ты скажи, о каком Эмине шла речь? – тихо настаивала на своём.

   – Эмин Назаров. Ты с ним знакома. Это ведь твой однокурсник, так?

   В ушах это имя отдалось отчётливым и громким звоном, несмотря на то, что отец говорил уже размеренным, хоть и по-прежнему твёрдым тоном. Однако я только в этот момент поняла, в какую ловушку сама себя загнала.

   Этого не может быть! Эмин... Меня выдают замуж за того, кто теперь вызывает во мне чувство отторжения, словно чужеродный элемент в моей жизни. Если бы всё произошло раньше, возможно, я была бы на седьмом небе от счастья, зная, что один из самых привлекательных парней университета станет моим мужчиной. Да мне бы все завидовали! А сейчас... Сейчас я неожиданно познала его истинное лицо. Лицо, которое он показал сегодня, сдёрнув с себя красивую внешнюю оболочку и открыв гнилую сущность внутри.

   – Ты полюбишь его, Дина, – смягчился отец. – Ты нравишься ему. Очень нравишься, а это немало важно. Но теперь давай ещё раз и по порядку. Откуда ты вернулась и кто вызвал тебе такси?

   – Я была у Эмина, – я отрешённо усмехнулась возникшей ситуации. – Сама теперь в это поверить не могу, но это правда.

   Минуту мы сидели в тишине, каждый осознавая запутанность клубка событий и понимая, что теперь всё станет гораздо проще. Для меня – больше не нужно придумывать каких-либо объяснений, для родителей – их дочь была в компании жениха, что, естественно, принесло облегчение, сбросив тяжёлый груз с души – честь и достоинство нашей семьи не пострадало.

   Папа Артур нарушил молчание, встав со стула и строго посмотрев на меня:

   – Чтобы я больше не лицезрел тебя в неподобающем для девушки виде. Ты поняла, о чём я. Мне пора отдыхать, завтра трудный день. И, кстати, ты наказана. Никаких встреч с подругами. Из университета ты едешь домой – и точка. До тех пор, пока окончательно не решится вопрос с твоей свадьбой.

   Он ушёл в спальню, оставив нас с мамой наедине. Она, дотронувшись губами до моей макушки, пустила в свои утешительные объятия.

   – Как же я испугалась за тебя, моя девочка. Ну-ну... Не плачь, всё будет хорошо.

***

Утро выдалось мрачное. Папа Артур с кислым лицом ходил по дому и что-то ворчал насчёт «чёртовых запонок». Мама Марина послушно готовила его «на выход», отглаживая безупречно чистую и свежую сорочку. Дени уехал раньше всех, пообещав мне вечером кое-что обсудить. А бабушка настолько неважно себя чувствовала, что даже не спустилась на утренний чай, как она это делает обычно каждый день, вместе со всеми присаживаясь за большой обеденный стол.

   В самый неподходящий момент заболела Ляна, а это означало, что я лишалась её безупречной поддержки. И это тогда, когда она так мне нужна. К неприятному чувству стыда примешивалась какая-то иррациональная обида на лучшую подругу, словно это она была виновата в том, что я напилась и так неудачно познакомилась с Русланом.

   К тому же, злость на Эмина возросла в несколько раз, особенно после того, как этот наглец, бесцеремонно выбрав меня своей будущей женой, осмелился писать мне смс-ки на мобильный!

   Эмин: «Как твое самочувствие, солнце?»

   Пришлось вежливо ответить, не раскрывая секрет, что мне известно о «договоре».

   Я: «Спасибо, без тебя лучше. Вообще прекрасно».

   Эмин: «Прости, я вчера немного перебрал. Этого не было в моих планах».

   Я: «Ты считаешь такое поведение нормальным?»

   Эмин: «Крошка, я же ничего такого не сделал. Не злись. Нам нужно поговорить. Я очень хочу быть с тобой рядом».

   Конечно, мне взбесил тот факт, что вчерашнее поведение Эмин считает нормой. Попытки объясниться ни к чему не привели. Женишок настаивал на дальнейшем общении, а я непреклонно пыталась прекратить его, хотя прекрасно понимала, что вскоре моё сопротивление будет сведено к нулю.

   На все вежливые отказы, он отвечал шутками и комплиментами. В итоге на одно из сообщений я ответила просто: «Иди в жопу! Я тебя видеть не хочу!» – и отключила телефон.

   Теперь мне из-за болезни Ляны пришлось сидела одной за первой партой и тоскливо смотреть на доску, где быстро писал свои пояснения Полторашка. За спиной было удивительно тихо. Видимо, многие уже привыкли к тому, что у меня с Эмином «отношения» и наконец-то угомонились, а главные сплетницы группы переключились на обсуждение новых, более свежих тем. Хорошо, что они не увидели того, как сегодня утром перед главным корпусом ко мне снова подъехал Эмин. Нет, не на собственном авто: его подвёз угрюмый брат на своей шикарной иномарке. И опять практически вплотную, буквально в нескольких сантиметрах от моих ног.

   Эмин широко улыбнулся и приветливо поздоровался:

   – Привет, Дина!

   – И тебе привет, Казанова, – процедила я и посмотрела на заветный широкий вход университета, который внезапно стал для меня таким желанным.

   – Ты плохо спала? – продолжал гнуть своё он.

   Я резко затормозила и пристально посмотрела в бесстыжие тёмные глаза.

   – Послушай, ты меня не понимаешь? – прошипела сквозь зубы. – Я тебе уже писала, что не хочу с тобой видеться! От слова совсем. Я никогда не буду твоей.

   – Это ещё почему? – с искренним недоумением возразил Эмин.

   И это заставило задохнуться от яростного возмущения. В этот миг мне здорово захотелось надавать по этой наглой роже.

   – По кочану! – гаркнула я и, резко развернувшись на каблуках, хотела убежать прочь от парня, но невольно обернулась.

   Эмин ухмылялся, наблюдая, как «Ауди» цвета мокрого асфальта с визгом шин рванула со своего места. Отлично, похоже, что Руслан всё слышал… Однако на лице будущего мужа определённо читалась радость, видимо, оттого, что он обратил моё внимание на себя.

   – А ты забавная, непохожая на других девушек, – ухмыльнулся он. – Такая невинная, но дерзкая. И как я раньше не разглядел в невзрачной, как раньше думал, красавице такой потенциал?..

   – Эмин, я же сказала – отвали! – почти сорвавшись на крик, с раздражением выпалила я и решительно направилась к дверям учебного корпуса. Однако теперь напрягало ещё и то, как этот нахал что-то тщательно обдумывал. Всего несколько секунд назад его смазливое лицо внезапно озарила хитрая улыбка, словно он только что спланировал какой-то коварный замысел.

   Да пропади оно всё пропадом! Пусть просто оставит меня в покое.

   А потом я с трудом пережила учебные занятия. Сидеть при нём за первой партой – тяжёлое испытание. И если раньше я с готовностью отвечала на вопросы преподавателя, то теперь все мои мысли были далеко от темы лекции.

   Между лопатками отчётливо ощущался чей-то пристальный взгляд. В этот миг я окончательно пожалела, что сегодня прельстилась на солнечную погоду и надела хоть и до щиколотки, но всё же юбку, а также шёлковую блузу. Как ни странно, но мама тоже поддержала эту идею, снабдив меня кожаным тренчем и демисезонными сапожками на каблуках из своего же гардероба. Тайком от отца, конечно же. Видимо, сжалилась, да и настроение решила как-то поднять... Всё-таки здорово, когда размеры мамы и дочки совпадают.

   Теперь, когда я шла по коридору, то многие парни оборачивались мне вслед, что, несомненно было приятно осознавать, если бы вновь всё не испортил Эмин...

   И почему он мне так нравился? Он же индюк напыщенный…

   Во время подготовки к следующему семинару он подсел ко мне за парту и так обаятельно улыбался, что я даже опешила от верха наглости и бестактности.

   – Эй! – я наконец-то обрела голос. – Я тебя не звала! Тут сидит Ляна. Иди на своё место!

   – Да, но Ляны сегодня нет, – Эмин тоже достал толстую тетрадь и ручку из рюкзака. – Кстати, где твоя подруга?

   – Заболела, – процедила в ответ и добавила: – Но это не твое дело!

   – Конечно, – с наглой усмешкой отозвался тот. – Бедная девочка. И когда она только успела...

   – В субботу позвонила, – проворчала я и резко отвернулась от опротивевшего мне циника. Боже мой, и это мой жених! С ним мне придётся прожить всю свою жизнь.

   И как он только мог мне нравиться? Кажется, образ моего кумира разбился, как хрупкое стекло, столкнувшись с реальной жизнью.

   До боли стиснув зубы, медленно посчитала в уме до десяти.

   – Дин... – внезапно робко начал Эмин и положил руку на рукав блузки. – Ты сегодня просто очаровательна.

   – Спасибо! А то без твоих ценных комплиментов и не знала, – пробурчала я, всё ещё не оборачиваясь на парня.

   – Ты злишься, и я тебе нравлюсь, – после нескольких секунд молчания прошептал Эмин. – Признай это!

   – Нет, что ты! – так же тихо, но яростно запротестовала. – Я тебя просто ненавижу!

   – Это из-за того, что случилось на вечеринке? Или есть ещё какие-то причины?

   – Да, мать твою! Если у тебя есть девушка, то ты не лижешься с другими, а проводишь время только с ней, – вспылила я и резко повернулась лицом к нему. Эмин же был на удивление серьёзен, а в его глазах промелькнуло непонимание.

   – Ты мне ещё не жена, – твёрдо заявил он. – Даже если бы и была, то всё равно ты мне не указ...

   – Что?! – Дыхание тотчас перехватило, заставив хватать воздух ртом. – Да… да пошёл ты! И я всё знаю, понял?! Ничего у тебя не выйдет!

   Я разъярённо подхватила свои вещи с целью пересесть на другое свободное в аудитории место, но внезапно прозвенел звонок, и в пороге показался преподаватель. Мне пришлось вынужденно остаться на прежнем месте, а Эмин, прикрыв рот рукой, прыснул от смеха.

   Преподаватель призвал всех студентов к порядку и начал практическое занятие.

   – Итак, сегодняшняя работа парная, – строгим голосом начала вещать женщина. – Поэтому будем выполнять её, соответственно, по партам, то есть так, как вы все сейчас сидите. – Бродя по аудитории, она в конечном счёте остановилась возле нашей первой парты и улыбнулась нам. – Какая пара: мрачная Башарова и сияющий Назаров – два антагониста. Ляны сегодня нет? Что с ней, Дина?

   – Она заболела, – ответила я, отсаживаясь подальше от своего ненавистного соседа.

   – Молодцы, ребята, что сели вместе. Я бы всё равно вас пересадила. Может быть, Эмин хоть что-то сможет сделать.

   – А как же Ляна будет выполнять эту работу? – робко заметила в ответ педагогу.

   – Пусть она ко мне подойдёт. Мы с этим разберёмся, – затем преподавательница подошла к своей кафедре и громко сказала: – Сейчас староста раздаст вам материалы, исходные данные и методички. Начнёте выполнять практическую работу на паре. Работа большая, поэтому все расчеты и графики доделаете уже дома. Срок сдачи – эта пятница. Всем понятно?

   – Да! – с недовольными минами гаркнули студенты.

   – Отлично! Приступайте!

   – Ну что, солнце моё, придётся тебе со мной разговаривать, – Эмин с хитрой улыбкой сообщил мне, удручённой такому несправедливому отношению судьбы.

   – Чёрт! Как же не вовремя заболела Ляна! – с досадой прорычала я, отпихивая методичку в руки Эмина. – Давай, открывай на пятой странице.

   Тот повертел книжку, повернул её задним форзацем к себе и открыл с конца.

   – Что ты делаешь?! – в бешенстве прошипела ему. – Нам надо побыстрее сделать задание! А ты дурью маешься! – Вместо того чтобы помогать, этот придурок задорно улыбнулся, открыл методичку на искомой странице и расслабленно откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. – Ты собираешься работать?! – раздражённо сощурив глаза, поинтересовалась я.

   – Конечно, сладкая. Ты начинай – я что-то плохо понимаю условия. Прочти и растолкуй их мне, – нагло заявил Эмин с такой ухмылкой, что я не сдержалась и ткнула локтем под его рёбра.

   – Нет уж! Начинаем вместе! – процедила, едва сдерживая порыв очередной злости.

   Он мелодично рассмеялся, словно любовался моим лицом, вмиг покрасневшим от гнева.

   – Ты даже не осознаёшь, как притягательна в данный момент.

   Я тряхнула волосами, неодобрительно покосилась на Эмина и взялась за ручку. Он тоже что-то начал писать в своей тетради на… последней странице.

   – Что ты делаешь? – громким шёпотом спросила его, пытаясь посмотреть то, что писал мой несносный напарник, но он ловко закрывал рукой написанное.

   Пришлось проявить настойчивость и вскоре Эмин всё же показал листок с текстом, выведенным тонким подчерком. Я, уже порядком остыв и потеряв к этому всякий интерес, мельком посмотрела на нохчаллу.

   – Идиот! – выругалась со злостью. – Вместо того чтобы делать практическую, ты что-то строчишь на диалекте!

   – И ты не хочешь прочитать, что там написано? – коварно спросил Эмин.

   – Нет. Ни капли!

   – Ну а всё же... Неужели не интересно?..

   – Нет! Сказала же, – вновь прошипела я и красноречиво указала глазами на методичку. – За работу! Быстро! Я помогать тебе не буду.

   – Тут написано, что ты свежа, как утренняя роса, твоя кожа как персик, губы сладкие, как мёд... – с чувством продекламировал Эмин, напуская на себя романтичный вид.

   – Да ну? Правда? – вдруг опешила, удивлённая его приторными комплиментами.

   Щёки отчего-то вспыхнули, внутри разгорелся пожар, но я не подала вида, ведь, по правде говоря, ещё никто из парней не говорил мне таких слов. Эмин тем временем лицезрел мою затаённую радость, открыто наслаждаясь своим триумфом, но из чувства противоречия тут же ляпнул:

   – Конечно нет! Я записал для себя условия практической.

   Это было последней каплей.

   – Сволочь! – прошипела, уже слишком долго сдерживая свою ярость, и, не обращая внимания на преподавателя, швырнула методичку в лицо Эмина. – Что ты себе позволяешь?! Эту работу будешь делать САМ!

   – Хм… но ты провалишь практическую, – спокойно заметил Эмин. – И как ты будешь её сдавать без меня?

   – Не твоего ума дело! – огрызнулась я.

   – Дина! Эмин! Что за шум на занятии? – с преувеличенным спокойствием процедил лектор.

   – Он вообще ничего не хочет делать! – тут же заложила своего соседа по парте.

   – Дина не хочет мне ничего пояснять, – невозмутимо парировал Эмин и поднял щенячий взгляд на преподавателя.

   Как и все женщины, педагог не смогла устоять перед его природным обаянием. Эмин умоляюще улыбнулся женщине, и её глаза стали сочувствующими. Она посмотрела на меня и осуждающе покачала головой.

   – Башарова, надо помогать товарищу, – строго сказала она.

   – Он мне не товарищ! – гневно сказала я. – Он мне…

   Внезапно захохотала вся группа. По своему обычаю парни начали отпускать сальные шуточки, и теперь я сидела с пылающими от стыда ушами. Во мне клокотала такая злоба на Эмина, что в эту минуту внезапно пришло осознание самого важного – я горячо его ненавижу. А ведь только недавно буквально молилась на него, искренне считая своим идеалом, однако сейчас была настолько ошеломлена этим открытием, что пропустила прочувствованную речь преподавателя о том, как важна студенческая дружба и всё такое.

   – Башарова, ты меня слушаешь? – резко гаркнули над моим ухом.

   От неожиданности я подскочила с места и ошалело посмотрела на строгого вида женщину в тёмно-сером костюме.

   – Что? Зачем так кричать?

   – Это чтобы ты услышала, что вы с Эмином сдаёте работу завтра!

   – Но... ведь... – растерянно пробормотала, не зная, какие ещё доводы привести, чтобы откреститься от совместной деятельности с Назаровым.

   – Завтра! Я сказала – завтра!

   – Но мы не успеем на паре и даже после пар тоже... – в отчаянии возразила я.

   – Хоть, прошу прощения за невоспитанность и нескромность, ночуй у него, но чтобы работа была сделана. Я не позволю балагана на моих занятиях, – с этими словами она отошла от меня и вернулась к кафедре.

   В душе закрутилась такая буря негодования, что хотелось вскочить с места и врезать по физиономии сидящему по соседству Эмину, однако пришлось смириться и после завершения всех занятий всё же пойти в читальный зал библиотеки, где уже скопилось полно студентов других факультетов. Я всматривалась в каждый уголок заполненного помещения, бросала взгляд на каждый стол, но не находила двух совмещённых свободных мест.

   – Эмин, вон, смотри, там есть одно место и рядом ещё одно, через проход.

   – Ты издеваешься? – усмехнулся он. – Как ты себе представляешь выполнение парной работы, если мы даже сидеть вместе не будем.

   – Ты выполнишь свою часть работы, а я – свою. Потом мы поменяемся тетрадями. Вот и всё.

   Эмин смотрел на меня исподлобья, с неподражаемой иронией.

   – Дина, если ты хочешь сбежать от меня, то, как видишь, у тебя это плохо получается.

   – Хорошо, – кивнув, разволновалась и невольно стала теребить рукав своей блузки, однако предложила: – пойдём в другой зал.

   – В какой? Там нет необходимой нам литературы. Все учебники по практической собраны здесь. В зале напротив сидят технари. Нам идти туда? – подняв бровь, он язвительно хмыкнул.

   – Чёрт тебя дери, Эмин, – выругалась я, понимая, что другого выбора действительно нет.

   – Можно поехать ко мне домой, – мягким голосом предложил Эмин. – Там всё и сделаем.

   – Ага, щ-щ-щас! – усмехнувшись, помотала головой. – Всё. Всё сделаем…

   – Ну, если желаешь получить незачёт по предмету, то «гуд бай», подруга, делай работу как хочешь. Сама. А я не хочу пересдавать из-за твоего глупого упрямства.

   Судорожно сведя в голове все представленные факты, я отрешённо махнула рукой. Была не была…

   – Ладно, тогда надо идти на пару. Я вспомнила, что у нас ещё есть факультатив, который хотела пропустить и сделать практическую работу как можно быстрее, но раз уж так… то… – И, понурив голову, поплелась к выходу из читального зала.

   Впрочем, Эмин спуска не даст. Возможно, он использовал всё, чтобы затащить меня к себе домой, и, как ни прискорбно, но я начала мечтать о том, чтобы к тому времени Руслан уже был дома. Мне даже было всё равно, что сама же и поклялась, что ни за что не заговорю с ним. Пусть, лишь быне оставаться наедине с Эмином.

   Каждая минута ожидания окончания факультативных занятий протекала с каким-то внутренним ужасом. Если раньше, я с замиранием сердца считала минуты до звонка, то теперь всей душой хотела растянуть время. И как только он прозвенел, Эмин тут же оказался около меня. Он вёл себя так, словно мы шли к нему домой не для того, чтобы сделать ненавистную практическую, а как минимум на интимную встречу. Это не могло не омрачать настроения. Всё происходящее мне сильно не нравилось, но ничего поделать я не могла. Все обстоятельства в моей жизни сработали в совершенно в обратную сторону. Сплошные совпадения и неудачи.

   «Сделаем работу и разбежимся. Сделаю вид, что он мне никто. Просто одногруппник. И пусть попробует заикнуться об этой дурацкой помолвке», – уговаривала себя, идя к нему домой.

   Даже возможная встреча с Русланом меня не пугала. Нервно кусая губы, я покорно шла за Эмином, когда мы поднимались по ступенькам крыльца огромного дома.

   – Ничего, солнце, моего брата нет. Он на смене. Остальных домашних – тоже, – «обрадовал» меня Эмин. – Не хмурься, красавица, сделать работу дома лучше, чем в библиотеке.

   – Ты говоришь так, будто, мы идём к тебе домой только с одной целью, – пессимистично пробурчала ему в ответ.

   Однако тот ничего не ответил, лишь заразительно рассмеялся. Провозившись пару минут с замком, широко распахнул двери и пропустил меня вперёд. Я неуверенно нырнула во тьму коридора и беспомощно огляделась, шаря правой рукой в поисках выключателя. Когда вспыхнул верхний свет, Эмин уже закрыл входную дверь и хищно улыбнулся.

   – Рус без звонка в дверь не зайдёт, – с довольным видом осведомил он.

   Я же испуганно попятилась от него, видя, как заполыхали похотью его чёрные глаза, как тягучими шагами он подходит ко мне, намереваясь поймать в свою ловушку, что и произошло дальше. Моё тело оказалось прижатым к стене. Всё нутро трясло, словно в припадочной лихорадке, когда наглые руки неспешно путешествовали по моему телу.

   – Эмин, мы пришли сделать практическую, – громко напомнила будущему мужу.

   – Тише, крошка, не надо так кричать, – бархатисто выдохнул Эмин и лизнул своим горячим влажным языком мою шею.

   – Эмин! – я возмущённо ударила его в грудь, пытаясь оттолкнуть, но всё было без толку. – Отпусти меня! Сейчас же!

   Уже молотя кулаками по животу, я кричала, извиваясь в стальных объятиях парня. А он словно обезумел. Срывал короткие и бешеные поцелуи с лица и шеи.

   – Ты такая горячая, – словно в бреду шептал он в перерывах между укусами. – Умеешь завести мужчину.

   – Всё, ты достал меня! – полузадушено прохрипела в ответ и что есть силы ударила его коленкой в пах.

   Эмин взвыл от боли, складываясь пополам. В этот момент дверь одной из комнат распахнулась, и на пороге застыл ошарашенный Руслан. Его волосы и борода были всклочены, он зевал и протирал глаза.

   – Что здесь происходит?

   Вмиг окаменев, я не находила слов в оправдание. Бородатый был в одних спортивных штанах, с абсолютно голым торсом, что заставило меня помимо воли засмотреться на кубики пресса и отлично развитую грудную мускулатуру этого мужчины. Под загорелой кожей перекатывались бугры мышц. Беспомощно переведя взгляд на мычащего Эмина, без сожаления припечатала:

   – Ваш брат приставал ко мне.

   – Зачем же было меня бить?! – взвыл Назаров-младший, хватаясь за причинное место.

   Густые брови Руслана поползли вверх, а на бородатом лице вдруг отразилась вся гамма чувств.

   – Я тебе говорила, но, видимо, ты время от времени забываешь нормальный язык, – с нескрываемым триумфом заявила я. – Пришлось тебя стукнуть. Извини. Знаю, что больно.

   Руслан издал странный хрюкающий звук, что невольно обращало на себя внимание. Я покосилась на старшего брата Эмина и не могла поверить своим глазам! Он смеялся! Искренне и заразительно! Иссиня-чёрные глаза потеплели.

   – Да, так уж получилось, но мне есть за что тебя стукнуть, – мстительно обратилась к причине своих бед и с нажимом прибавила: – Запомни, Эмин, я не такая девушка, как те, с кем ты привык общаться. И я, – подчеркнула с особой улыбкой, – девушка. Будь любезен изменить тон своего поведения.

   И, не выдержав, я рассмеялась вместе с Русланом, который теперь не скрывал этого и уже хохотал от души. В этот момент мои губы сами разошлись в улыбке, а в душе наконец-то случилось то, что мне так важно было понять – ледяная глыба растаяла. Теперь я не боялась этого человека и при одном лишь взгляде на него ощущала в груди непривычную теплоту.

ГЛАВА 8

РУСЛАН

   Глядя в её сияющие глаза, я несказанно радовался тому, что так вовремя оказался дома. И даже не потому, что Эмин пошёл по своему обычному сценарию, а потому, что в этом случае искренне считаю поступок Дины крайне неразумным для приличной девушки. Отчего-то мне была весьма неприятна промелькнувшая в голове мысль – руки и губы Эмина беспрепятственно блуждали по телу девушки, настойчиво вжимаясь в ткань одежды, чтобы почувствовать мягкость и бархатистость её кожи.

   Пытаясь сбросить с себя наваждение, я окинул гостью долгим изучающим взглядом и пришёл к неутешительным выводам: девчонка была сегодня на редкость соблазнительна – мягкие тёмно-русые локоны, блузка в тон глазам и соблазнительная юбка, пусть и скрывающая очертания круглых бёдер, но от этого фантазия пробуждалась только сильнее. Захотелось в голос захохотать, видя, как она пнула братца в причинное место, но остановил себя, и на губах замер лишь сдержанный смешок.

   Неудивительно, что мужчины не могут устоять перед таким соблазном. Даже я, кстати говоря, неожиданно для самого себя, задержался взглядом на стройных щиколотках Дины и её небольших размеров стопах, обутых в кожаные сапожки на шпильке. Сейчас она нисколько не была похожа на прежнюю девчонку-подростка, которая стояла на перекрёстке. Ещё сегодня утром я обнаружил, что знакомая Эмина выглядела как взрослая роскошная женщина. Она выделялась какой-то неяркой, скорее, внутренней красотой. Мне встречалось немало женщин, и некоторые из них были ослепительно красивы, но ни одна не казалась такой притягательной, как эта девушка с выразительными голубыми глазами.

   – Рус, – Эмин настойчиво пытался привлечь моё внимание к себе. – Ты почему дома?

   Я не сразу смог переключиться от своих рассуждений и продолжал задумчиво смотреть на Дину, но потом, слегка тряхнув головой, едва пришёл в себя и только тогда заметил, что младший брат говорит эти слова в её присутствии – наверняка, чтобы услышала ответ. Теперь девушка застенчиво водила по моей фигуре своими аквамариновыми глазами, в которых мне удалось прочесть странное, сложно зашифрованное выражение, хотя я даже мысли не допускал о том, что мог бы её хоть как-то заинтересовать.

   – Здравствуйте, Руслан, – вежливо поздоровалась Дина. – Извините за вторжение, мы просто пришли выполнить заданную нам практическую работу.

   – Здравствуй...те, Дина – в полном замешательстве пробормотал в ответ, потому как совершенно не ожидал, что она помнит моё имя.

   – Так почему ты дома? – продолжал напирать Эмин. – Рус, я думал, что ты на смене.

   – Это так важно? – я иронично приподнял бровь и насмешливо посмотрел на брата.

   Кому-кому, а уж мне ли не знать, что Эмин сейчас очень зол: младший братец не любит, когда его планы внезапно срывались. Впрочем, у меня не было совершенно никакого желания рассказывать сопляку, что заведующий поменял график моих дежурств. В этот момент я едва сдерживался: хотелось, чтобы Эмин наконец оставил в покое девушку, но не мог. Я просто не мог себе позволить вмешиваться в дела своего брата. Тем более что Дина добровольно пришла с ним, и она сама же и защитила себя. Поразительно –эта девушка отнюдь не беззащитна, и именно это качество нравилось мне в женщинах больше всех остальных, ведь я прекрасно понимал, что представительницы слабого пола, исповедующие нашу веру, должны быть более пассивными и покорными, нежели другие. Желание родителей или мужа – закон. Но строптивость Дины вышибала мозги, напрочь закрывая доступ к разумному.

   «Не такая, как все, – неустанно вертелось в моей голове. – Не такая, как все».

   – Конечно, – Дина с издёвкой посмотрела на разъярённого Эмина. – Вы же спугнули его. Он набросился на меня, как стервятник!

   – Как это? – взвился Эмин.

   Теперь его задел не только провал, но и то, что Дина спокойно насмехается над ним. Какой кошмар!

   Девушка посмеивалась над реакцией моего братца, хотя сама продолжала пристально рассматривать мой пресс, словно смаковала каждый сантиметр нагого тела. По её голодному, заинтересованному взгляду можно было бы подумать, будто ещё ни один мужчина не был так близко в поле её личного пространства, ни одного она не видела без рубашки и с голым торсом. И только в этот момент я вдруг понял, что толком не одет. А потому, спохватившись, пробормотал извинения и нырнул вглубь комнаты, откуда только что вышел. Натягивая джинсы и футболку, до меня долетал шорох снимаемой верхней одежды. Видимо, Дина раздевается в прихожей….

   – Идём ко мне в комнату, – донеслось от Эмина, который вновь взялся за своё.

   Перед глазами даже предстало, как тот нагло улыбается. От подобного поведения у его девушек, должно быть, перехватывало дыхание, чем мой братец непременно пользовался. Их замешательство – его оружие. Я замер на месте, затаив дыхание и ещё больше поражаясь тому, насколько меня взволновал ответ Дины.

   – Ещё чего! – парировала она. – Пусть лучше препод четвертует меня, чем я останусь с тобой наедине.

   Это заставило расслабленно выдохнуть и улыбнуться. Как старший в доме, я сейчас обязан проследить за братом и его однокурсницей и, одёрнув футболку, торопливо вышел из спальни. Дина уже была без плаща.

   – Вот, наденьте тапочки, – предупредил её движение практически босых ступней в капроновых колготках. – Проходите в кухню.

   Тем временем, за спиной гостьи, мы с Эмином обменялись разъярёнными взглядами, и девушка даже не догадывалась о том, что является предметом нашего безмолвного диалога. В конце концов, мне надоела эта бессмысленная игра в гляделки, а Эмин, видимо, на это и рассчитывал, посему и отступил, думая, что я проиграл. Однако просчитался – я просто решил поговорить с младшим братом начистоту, обстоятельно, самым что ни на есть серьёзным образом.

ГЛАВА 9

ДИНА

   Я украдкой наблюдала за тем, как Руслан колдовал над туркой. Пара прядей его почти чёрных волос образовали небольшой завиток около лба и на макушке, когда мужчина стремительно передвигался между плитой и буфетом. Он всё время что-то добавлял в тёмную горячую жидкость и пробовал её аромат, втягивая запах носом. Горький дымок витал в кухне, наполняя воздух непередаваемым благоуханием приправ и специй.

   – Твой брат так интересно варит кофе – тихо заметила я, поворачиваясь к Эмину. – Никогда не видела ничего подобного.

   Тот лениво оторвался от исписанных листов и тихо ответил:

   – Это не просто кофе…

   В голосе Эмина звучала особая гордость за брата, словно умение варить «особый кофе» было сродни особому дару.

   – То есть? – недоумённо свела брови.

   – Рус умеет варить его по-особенному, – безмятежно отозвался он, откладывая шариковую ручку в сторону.

   – Конечно! Есть же масса рецептов кофе. Ещё можно просто залить кипятком растворимый порошок... – пробормотала я, смущённо зардевшись, когда внимательный взгляд Руслана скользнул по моему усталому лицу.

   – Фу! Это ж просто гадость, – встряв в разговор, отрывисто сказал Руслан и продолжил осторожно помешивать кофе маленькой длинной ложечкой.

   Наблюдая за братьями Назаровыми, я ещё раз подивилась странным отношениям между ними. Во всяком случае, они определённо были непростыми. Но ещё мне было непонятно поведение самого Эмина: после неприятного инцидента он будто присмирел и даже охотно помогал мне высчитывать по формулам. Вполне возможно, что на его работоспособность могло повлиять присутствие старшего брата. Сначала Руслан просто готовил какое-то блюдо на ужин, а теперь варил бодрящий кофе.

   – А какой этот? – поинтересовалась я, внимательно следя за движениями рук мужчины.

   – Настоящий, – тихо сказал Руслан.

   – Я всегда считала, что такой кофе варят только в Бразилии, – задумчиво добавив в ответ, перевела взгляд на Эмина, который с усмешкой вновь оторвался от записей в тетради.

   – Потому что его там выращивают? – съехидничал он.

   – Возможно, – я неопределенно пожала плечами и замолчала.

   Поддерживать пустую беседу мне не хотелось, и, вообще, старалась не смотреть на братьев. Нахмурившись, я вернулась к листам с расчётами: работа была сделана всего лишь наполовину, а потом с тоской подумала, что ещё чуть-чуть – и мои родители вновь будут волноваться, начнут искать, названивать на мобильный телефон, а отвечать при Эмине у меня совершенно не возникало желания. В душе заметно помрачнело, когда я украдкой заглянула в свою сумочку с целью проверить пропущенные вызовы – на большом ярком дисплее значилось уже половина шестого вечера.

   «Родители волнуются. Практическая ещё не готова. Преподша завтра меня точно прибьёт!» – обречённо погрузилась в свои мысли, рассеянно накручивая упругий локон на указательный палец.

   Мою угрюмость и затаённую печаль всё-таки не удалось скрыть от присутствующих мужчин, и если Руслан тактично промолчал, то Эмин, видимо, просто не ведал что это такое.

   – Ди-и-и, – осторожно протянул он, словно пробуя на вкус сокращённое имя. Я ощутимо вздрогнула, отложила мобильный телефон на кухонный стол и удивлённо покосилась на него. – Что-то не так? – продолжал любопытствовать Эмин, придвигаясь ближе ко мне.

   Этот манёвр был тотчас замечен, и мне он оказался совсем не по нраву. Я предупреждающе вытянула руку вперёд и угрожающе проговорила:

   – Сиди где сидишь.

   – Но, Дин, у тебя было такое лицо! – забубнил Эмин, покаянно понурив голову. – Если это из-за сегодняшнего, то я могу искупить свою вину.

   – Как? – машинально спросила его, гипнотизируя взглядом телефон.

   – Ну, я тебя... поцелую, – проговорил он, вскидывая глаза на старшего брата.

   В этот момент Руслан неторопливо разливал кофе по чашечкам, но когда услышал озвученное предложение, то угрожающе сдвинул брови и неласково посмотрел на Эмина. Под его грозным взглядом тот немного стушевался и замолк, а я, подняв изумлённый взгляд на братьев и заметив разыгравшуюся сцену, внимательно уставилась на Руслана. На миг мне показалось, что в душе этого хмурого мужчины кипят эмоции и при одной только мысли о том, что его младший брат вновь поцелует меня, вздымался такой неконтролируемый гнев, что ему приходилось сдерживать себя, не выпуская истинные чувства на волю. Но, наверное, я ошиблась… Потому как он с невозмутимым спокойствием придвинул ко мне одну из чашечек и приветливо заговорил:

   – Прошу прощения за поведение моего брата. Такого больше не повторится, – Руслан внезапно улыбнулся и договорил: – Угощайтесь. У вас усталый вид.

   Я смущённо покраснела, опустила глаза на чашку и благодарно прошептала:

   – Спасибо.

   – Давай ты будет поаккуратнее с моей… – тут Эмин осёкся, видимо, прокручивая в голове, что может произойти, если он выдаст всё как есть при нас двоих.

   – С твоей… кем? – уточнил Руслан, скрестив руки на широкой и крепкой груди.

   – Я с тобой потом поговорю, – хмыкнул Эмин, бросив недобрый взгляд на брата.

   – Вот и отлично. Я тоже.

   Первый глоток обжигающей жидкости был невероятно горьким и пряным. Глаза непроизвольно выпучились, а в груди завязался горячий узел. Я тяжело задышала, судорожно вытирая слёзы.

   – Что с тобой? – обеспокоенно проговорил Эмин, похлопывая меня по плечу. – Для тебя слишком горячо?

   – Точно, – сдавленно прошептала я.

   Признаться в том, что язык не просто обжигало, а разливалось кипящей лавой по всему горлу, было невероятно стыдно, как и в том, что папа всё ещё считает меня маленькой девочкой и фактически контролирует каждый шаг. Пока Назаров-младший кудахтал подобно наседке, Руслан молча, без лишних слов налил стакан чистой воды и поставил его передо мной. Я ещё раз скомканно поблагодарила мужчину за заботу, когда осушила половину стакана залпом.

   – Интересный кофе, – тихо прошептала между мелкими глотками.

   – Я знал, что ты оценишь, – развязно отозвался Эмин, но тут же заткнулся, когда Руслан выразительно взглянул на него.

   От маслянистой поверхности вился пряный дымок. К тому времени я уже немного пришла в себя и даже приноровилась пить этот «особый кофе», потому как такого экзотического напитка никогда в жизни не пробовала. Руслан сидел напротив меня. Загорелые пальцы изящно держали чёрную расписную чашечку, словно хрустальную. В этот момент он даже в своей белой футболке и светло-серых спортивных брюках здорово смахивал на принца.

   – Наверное, слишком много кардамона и корицы, – обеспокоенно проворчал мужчина, что меня, несомненно, удивило: в его голосе прозвучали нотки искренней тревоги и смятения. И тогда я поспешно проглотила остатки кофе, стараясь не скривиться от горечи, после чего с чувством запротестовала:

   – Нет, что вы! Всё отлично! Кофе очень вкусный! Правда.

   – Сахара не хватает, – заметил коварный Эмин. – Тебе невдомёк, что девушки очень любят сладкое.

   – Что ты сказал? – Руслан резко повернулся к брату и пристально посмотрел в его глаза.

   Меня тотчас отшатнуло страхом и вжало в спинку стула, на котором сидела. Больше всего на свете сейчас хотелось провалиться сквозь землю. Я не знала, какими словами пояснить человеку, что для меня напиток был слишком непривычным, но в то же время понимала, что если Руслан услышит ложь, то непременно обидится. А ещё глубоко в сердце вдруг родилось такое чувство, будто кофе варился исключительно для меня, что невольно заставило обречённо вздохнуть и поднять глаза на Бородатого. В следующую секунду что-то пронзило острой иглой волнения стучащий орган в груди: его иссиня-чёрные глаза пристально изучали моё лицо.

   – Да, я люблю сладкий кофе и со сливками, – смущённо пояснила я. – И он был для меня слишком горячим.

   – То, что горячий, – это не проблема, – задумчиво проговорил Руслан, почёсывая бороду. – Но вот в моём рецепте сливки не предусматриваются...

   Я сконфужено пожала плечами и утешающе погладила пальцами ткань одежды Руслана, с улыбкой проговорив:

   – Вам удалось меня удивить. И главное – у меня появились силы, чтобы закончить практическую работу.

   Затем хотела отвести ладонь, однако ногти случайно чиркнули по тыльной стороне руки мужчины, прочертив белёсую полосу на смуглой коже. Он ощутимо вздрогнул и отчего-то моментально сбросил мои пальцы со своей руки.

   – Простите, я вас поцарапала! – испуганно ахнула я, пытаясь схватить руку Руслана, чтобы удостовериться в целостности кожи. – Дайте-ка посмотрю!

   Но Руслан резко встал со стула и начал лихорадочно собирать чашки со стола, так и не подав своей руки. Я ещё раз извинилась, осторожно пододвинула к себе рабочую тетрадь и, окликнув Эмина, погрузилась в мир расчётов, графиков и схем.

   Через час глаза начали неумолимо слипаться, и, сонно протерев их, я подпёрла кулаком голову. Прежняя необыкновенная бодрость сменилась сильной усталостью. Эмин тотчас с превеликим удовольствием захлопнул тетрадь и лукаво подмигнул мне.

   – Наконец-то мы сделали это. Надеюсь, обойдёмся без двоек, – он придвинулся чуть ближе и вдохнул аромат моих волос, одновременно притягивая меня рукой за талию и крепче прижимая к своему телу.

   – Перестань, Эмин! Что это за приставания? – вяло ответила ему и рассеянно посмотрела на дисплей телефона. – Ё-моё! Уже половина седьмого! Мне пора!

   Он с напущенной галантностью помог мне надеть кожаный тренч и вежливо предложил проводить до дома, но я отказалась. Тогда Эмин начал настаивать:

   – Уже темно, а ты будешь идти одна. Вдруг тебе встретятся какие-нибудь отморозки.

   – После тебя мне уже никто не страшен, – мрачно заметила в ответ, натягивая сапожки.

   – То есть? – не понял тот.

   – Ты тоже ко мне приставал, – напомнив, спокойно разогнулась и смахнула волосы с раскрасневшегося лица. – Причём с определёнными намерениями.

   Обернувшись, я увидела, как из комнаты стремительно вышел Руслан. Мужчина был облачён в обычные джинсы и кремовый свитер.

   – Ты меня боишься? – изумлённо произнёс Эмин. – Но я... ведь никогда бы против твоей воли... Между нами даже ничего не было...

   Я же в это время, привалившись спиной к стене, с кривой усмешкой наблюдала за тем, как широкая ладонь Руслана легла за плечо его брата, после чего на лице Эмина скорчилось такое выражение лица, что его и без того пухлые, недовольно надутые губы невозможно было оставить без внимания. Гамма эмоций сменилась на каменном лице «муженька», прежде чем он окончательно осознал, что впервые в жизни над ним потешается его будущая жена. Причём, та, с которой до свадьбы так ничего и не вышло. Весь он представлял собой такое смятение, что удивлённо застыл на месте, словно пытался разобраться со своими чувствами, и присутствие Руслана его явно напрягало. При нём Эмин не мог даже и слова сказать, не мог использовать ни единой уловки из своего арсенала, а потому ненавидящим взглядом уставился на старшего брата и буркнул ему в ответ на его намерения меня проводить:

   – Я сам.

   Но Руслан вскинул брови, иронично посмотрев в его недобро сверкнувшие глаза:

   – У тебя есть машина?

   – Дина уедет на такси. Я её пригласил – я её и доставлю домой, – не отступал Эмин. – Не вмешивайся в наши дела.

   – Не нужно меня провожать, я доберусь сама, – вздохнула я, закатив глаза.

   – Нам всё равно нужно кое-что обсудить. Я сейчас оденусь и вернусь за тобой, – настаивал Эмин, уже поднимаясь по винтовой лестнице, ведущую на второй этаж в гардеробную.

   Озадаченная поведением Эмина и раздражённо хлопая ресницами, я медленно сползла по стене, сокрушённо прошептав:

   – Как он меня достал… Я ведь ещё не так хорошо его знаю, а уже устала от его выходок. – Руслан сдержано улыбнулся и подошел ко мне, сидящей на полу. – Как вы с ним ладите? – растерянно проговорила я и повернулась к мужчине. На его губах появилась едва заметная кривая.

   – Эмин не любит, когда над ним смеются девушки. И он привык добиваться своего, что чаще всего происходит без его особых усилий.

   – Ну и дела! – выдохнула удивлённо и попыталась встать с отполированной паркетной доски. – Кто бы мог подумать, что Эмин и комплексы существуют рядом.

   Очередная попытка подняться увенчалась полным провалом. Да и как встать в тесной юбке изящно и при мужчине? Я смущённо и одновременно умоляюще посмотрела на Руслана.

   – Помогите... пожалуйста...

   – Да-да, конечно, – пробормотал он, а затем осторожно, помня о категоричном запрете на касания, поднял меня с пола и поставил на ноги.

   Я тоже заметила то, как ведёт себя Руслан, и мне это было, в общем-то, понятно. Возможно, он презирает меня за то, что спокойно хожу в гости к неженатым мужчинам. Ведь понятия о приличных девушках были такими, какие закладывали в него его родители.

   – Дина, – Руслан обратился ко мне подчёркнуто вежливо. – Я еду в больницу в ночную смену и могу вас подвести домой. Вы не против?

   Поначалу я хотела запальчиво отказаться от предложенной услуги, но время бежало неумолимо быстро, а разборки с родителями и тряска в маршрутке – это уже было слишком для сегодняшнего утомительного вечера.

   – Ну, хорошо, уже поздно, – ответила мужчине и следом даже благодарно улыбнулась.

   Руслан что-то ответил, но его голос потонул в громком рингтоне моего мобильного телефона. Я вздохнула и обречённо прошептала:

   – Папа...

   – Что? – не понял он, резко обернувшись. Мой провожатый уже надел пальто и вертел в руке ключи от машины.

   Я умоляюще посмотрела снизу вверх на Руслана и сделала знак рукой, чтобы тот помолчал. В динамике зазвучал громкий голос отца.

   – Алло, Дина! Где ты?

   – Привет, пап, – спокойно ответила в трубку и торопливо вышла за дверь. Только спускаясь по ступеням крыльца, мне удалось вздохнуть спокойно. Руслан же остался около входной двери, запирая её на все замки.

   В голосе папы Артура вдруг раздались грозные нотки:

   – Дина! Ты забыла наш уговор. Уже почти семь часов вечера! Я начинаю волноваться!

   – Я делала практическую работу с подругой, – не моргнув глазом, соврала я, оправдывая себя тем, что мой отец не поймёт, если скажу ему правду, и снова осудит меня.

   – С какой ещё подругой? Я записал себе номер Ляны и сейчас звонил ей. У неё тебя нет!

   – У меня что, кроме Ляны подруг больше нет? – устало вздохнув, окончательно спустилась с крыльца. – К тому же Ляна заболела, и сегодня её не было в университете. А практическую я делала с Ниной! – раздражённо проворчала я, до хруста сжимая корпус мобильного.

   – Почём мне знать?! – взбешённо прошипел он. – Хорошо. Придёшь и поговорим. Когда будешь?

   – Минут через двадцать, – со вздохом выдохнула в ответ, понимая, что меня ждет неприятное разбирательство.

   Хорошее настроение, навеянное уютной атмосферой дома у Руслана, а оно стало восприниматься мной именно как его жилище, моментально улетучилось. Мужчина уже ждал меня возле своей машины. Он привалился к сверкающему серебристому капоту и терпеливо ожидал. Свет близкого фонаря мягко обливал его высокую фигуру, на которую невозможно было не засмотреться.

   – Ты у подруги? – иронично отозвался Рус, и я увидела, как в блеске фонаря сверкнули его белые зубы.

   – Да, а что? – с вызовом спросила его, садясь в салон на заднее сиденье.

   – Врать нехорошо, тем более родителям, – строго заметил он.

   Я мысленно поставила в маленьком квадратике галочку, что в его бархатном голосе звучали неприязненные нотки. Кто он такой, чтобы учить меня, как разговаривать с отцом? А потому тут же огрызнулась:

   – А подслушивать тоже нехорошо. И вообще, что вы знаете о моей жизни?

   – Ничего! – Руслан, казалось, даже не обиделся на меня.

   – Так и нечего лезть со своими нравоучениями. И что мне надо было сказать? Что я была у сокурсника? В доме у мужчины? Вернее, мужчин… – грубо спросила я, сжимаясь в комочек.

   – А почему бы и нет? – снисходительно пожал плечами бородач, выруливая на проспект.

   – Да он меня с потрохами съест, если узнает правду! – горестно отозвалась я и отвернулась к окну. – Не любит он современных нравов. Только если я скажу, конечно, что была с вашим братом…

   – Наверное, он прав, – задумчиво ответил Руслан. – Но и врать не стоит. Кстати, а почему он должен сделать снисхождение насчёт Эмина? Между вами действительно что-то есть?

   – Не ваше дело, – буркнула в ответ и отвернулась к окну. – И вообще… Я не это имела в виду.

   – А что же тогда? – продолжал любопытствовать мужчина.

   – Да так, ничего… – вздохнула, не поворачиваясь. Сердце снова разрывалось на куски.

   Всю дорогу мы напряжённо молчали, словно не зная, что сказать друг другу. Руслан без труда разыскал мой дом, но по просьбе высадил за углом, чтобы отец ненароком не увидела того, чего не следует. А я при этом испытывала такое смущение, что была не в силах посмотреть мужчине в глаза. Что я могла сказать? Ничего! Единственное, что вырвалось из моего горла – это скомканная благодарность за всё. Просто за всё. А потом поспешно юркнула за угол дома, скрываясь от его смоляных глаз, неустанно сверлящих моё тело.

   Что чувствую к нему – не знаю. Страх? Уже нет. Смущение? Возможно. Симпатию? …У него такие мышцы… такое подтянутое тело…

   О чём я сейчас думаю? О… его кубиках пресса. И больше ни о чём. Вспоминаю ли Эмина? Нет, я о нём и слышать не хочу.

ГЛАВА 10

РУСЛАН

   Дина даже и не подозревала, что я всё-таки доехал на машине до её дома из жёлтого кирпича, провожая хрупкую фигурку до массивных металлических дверей, а потом резко ударил по газам и, умчав машину, скрылся за другим поворотом. Она меня до безрассудства манит, но я намеренно останавливаю себя, потому что что-то тормозит мои намерения подойти к ней ещё ближе. Девочка явно что-то скрывает. И Эмин тоже. Но я знаю одно – как ни крути, а низ моего живота отчётливо даёт мне понять, что жар, который я испытываю при виде неё – это сигнал того, что она мне действительно нравится.

   – Рус, ты снова опоздал! – недовольно пробурчала Ася, стоило мне только переступить порог ординаторской. – Если бы Арипов сейчас был на работе, он бы тебе устроил суровые будни рядового врача.

   Я с улыбкой отметил, что коллега сидит на своём любимом месте, поджав под себя ногу. Девушка, что-то усиленно писала, заполняя журнал наблюдений.

   – Прости, Ася, – покаянно улыбнулся, расстёгивая пальто. – Просто младший брат задержал. Что там Минов? Ему уже лучше?

   – Эмин пользуется тобой как хочет. В последний раз, когда я его видела, он пытался подцепить меня, – Ася оторвала свои большие тёмные глаза от карточки пациента и перевела своё внимание на то, как я быстро натягиваю на чистый халат. – Минову уже лучше. Кризис миновал, ритм нормализовался. Так что ты абсолютно прав – у него простая аритмия.

   – Надо сделать ему кардиограмму, – задумчиво ответил на признание Аси и достал из сумки кипу бумаг. – Вот ещё истории болезней из архива и черновой отчёт по заболеваниям за последние годы. Думаю, что ты сможешь обработать данные и набрать более-менее грамотную статью.

   Я положил большую стопку документов перед девушкой, которая тотчас благодарно улыбнулась и открыла написанную мной рукопись.

   – Все листы заполнены таким аккуратным, чётким почерком… И ряды ровные, будто писал под линейку. Надо же, как письмо соответствует твоему характеру…

   В ответ на размышления коллеги с улыбкой положил поверх стопки бумаг большую плитку пористого шоколада и присел на диван, расположенный напротив.

   – Шоколадка? Мне? – Её восторгу не было предела. – Спасибо тебе, Рус! Это так приятно!

   Я усмехнулся и взял с журнального столика историю болезни Минова.

   – Не за что. Лучше скажи, почему ты не уходишь домой? Твоя смена закончилась.

   – Ага, – пробурчала девушка, поворачиваясь ко мне. – В лаборатории перепутали анализы Катаева и Мухамедова, а виновата я, мол, неправильно выписала направление. Арипов осерчал и сделал меня крайней в этом деле. А у Катаева ещё и грипп с осложнениями оказался, и его нужно было отправить в инфекционное отделение.

   С улыбкой слушая возмущения девушки, я мысленно отмечал, что она чудо, как хороша, однако внезапно понял совершенно другое – что красивее голубых глаз Дины нет ничего на свете. Это неожиданное открытие так поразило меня, что тотчас поспешил отогнать превратные мысли.

   – Уже поздно для обхода,– констатировала Ася с милой улыбкой. – Но предлагаю сходить в холл к автомату и выпить кофе с шоколадкой.

   – Конечно, – незамедлительно отозвался на её идею. – Идём, я же обещал...

   Мы неторопливо вышли из ординаторской и направились за готовым кофе, после чего вновь уселись в своём кабинете.

   – Возьми ещё, – настаивала Ася, пододвигая ко мне разломленную на маленькие квадратные кусочки плитку шоколада. – Я лопну.

   – Оставь его. Потом съешь, – пожал плечами, но девушка нахмурилась и тряхнула тяжелой массой волос, и я прекрасно знал, что так она выражает своё недовольство. – Ась, – сдержанно улыбнулся и сказал: – Заберёшь шоколадку домой. Потом съешь.

   – Ладно, пора за работу, – она включила компьютер и сгребла поближе к себе бумаги и справочники. – Тащи поджопник. Я быстрее набираю текст, поэтому печатать буду сама.

   – Хорошо, тогда я буду искать нужный материал, – согласился я, придвигая к коллеге ещё одно кресло. – Вот, кстати, ещё один справочник. Держи.

   – Угу, – пробурчала Ася, уткнувшись в монитор.

   За работой время бежало неумолимо быстро, пока внезапно нас не отвлек пронзительный телефонный звонок. Я поднял трубку и услышал голос торопливо говорящей медсестры из приёмного отделения, которая просила принять больного. Странное чувство тревоги вдруг сжало сердце, хотя ничего подобного со мной ещё не случалось. Ошеломлённый этим открытием, моментально бросил трубку на рычаг и, отказавшись от помощи коллеги, вихрем помчался в приёмный покой.

***

ДИНА

   С тяжёлым сердцем поднимаясь по ступенькам крыльца своего дома, я задумчиво отметила, что как только распрощалась с Русланом, то в душе поселилась какая-то туманная тревога. Конечно, мой отец – мужчина строгий, но так орать он мог только тогда, когда действительно что-то случилось. И подозрения подтвердились. Открыв своим ключом дверь, перед глазами предстал жуткий переполох. Мама, всклоченная, бегала между кухней и спальней бабушки. Папа бестолково слонялся с бутыльком «Корвалола» и блистером «Нитроглицерина».

   – Извините, я опоздала, – пролепетала я, устало привалившись к стене.

   В этот момент мимо меня как раз пробегала запыхавшаяся мама. Полы её длинного халата разъехались, развеваясь во время быстрого бега, но она просто отмахнулась и понеслась в комнату с тонометром в руках.

   – Пап, что случилось? – поймала обеспокоенного отца.

   – Бабушка совсем разболелась, – подчёркнуто спокойно сказал он, и этот тон ещё больше напугал меня.

   – Как? Что с ней? – засыпая его вопросами, я спешно стала разуваться в прихожей.

   – Мама сказала, что когда она пришла с прогулки, всё было нормально. Но уже к вечеру поднялось давление и усилилось сердцебиение.

   – Артур, у неё начались головокружение и одышка! Вызывай скорую! – крикнула мама из глубины бабушкиной спальни.

   В первые секунды происходящего в доме сумасшествия я растерялась и просто смотрела, как отец с волнением набирал номер скорой помощи. Его голос срывался и дрожал, когда он объяснялся с диспетчером, а мне до сих пор не верилось – мой такой сильный папа теперь выглядел потерянным, словно беспомощный ребёнок. Я торопливо надела домашние тапки и прошла в комнату бабушки.

   Худощавое тельце любимой Раисы Валидовны лежало под тонкой простынёй. Глаза были закрыты, щёки пылали, губы потрескались. Из груди вырывались хрипы и стоны. Не нужно связывать свою жизнь с медициной, чтобы понять – дело плохо.

   – Машина будет в течение десяти минут, – войдя пошатывающейся походкой, чужим хриплым голосом произнёс отец и придвинулся к кровати бабушки, немного оттеснив меня.

   Измотанная мама заохала и обеспокоенно приложила руки к сердцу, а я стояла и смотрела на свою любимую бабулю, всё ещё не веря в происходящее. Когда же приехала бригада скорой помощи, то старалась быть полезной врачам, хотя они сразу настояли на госпитализации.

   – Держись, бабуля, – с сумятицей в душе прошептала я, когда два санитара загружали каталку в карету скорой помощи.

   И речи быть не могло: мне тоже нужно было ехать в больницу. Папа сначала несогласно качал головой, но потом, тяжело вздохнув, оставил маму дома, под строгим присмотром брата, а мне скомандовал садиться в машину.

   Я отчаянно хотела проснуться, но бесконечный вечер продолжался. Всё происходящее воспринималось словно через толстый слой ваты: туманно, невнятно, сдавленно. Сознание едва улавливало минуты приближения к больнице, и как только мы оказались в приёмном покое, то к нам навстречу кинулась перепуганная медсестра. Врачи из неотложки что-то торопливо записывали, а молодой интерн уже куда-то звонил и с кем-то разговаривал.

   – Извините, свободных врачей в приёмном покое нет, – медсестра вежливо попыталась объяснить нам ситуацию, но у неё плохо получалось – меня тотчас волной накрыла паника.

   – Что?! – оторопев, срывающимся голосом переспросила я. – Это же моя бабушка! А вдруг она умрёт? Она же задыхается! У неё высокое давление и сильно бьётся сердце!

   По телу неизбежно разливалась мелкая дрожь. Стоя рядом с каталкой, на которой лежал мой близкий человек, я с болью в душе смотрела в её бледное, осунувшееся лицо и осторожно держала рукой сухую тонкую ладонь.

   – Успокойтесь, девушка, – с профессиональной сдержанностью проговорила медсестра. – Вашей родственницей займётся наш врач из стационара. Он сию же минуту подойдёт. Вот, присядьте пока на скамью и попытайтесь успокоиться. Вы её внучка?

   – Да, – едва слышно выдохнула в ответ, прикрывая глаза. – Башарова Дина Артуровна.

   – А вы кем приходитесь женщине? – повернулась она к начинающему злиться отцу.

   – Я её сын, – едва сдерживаясь, прогремел он и расстегнул куртку, нетерпеливо дёрнув собачку молнии вниз. Лицо его покраснело, глаза налились нетерпением, раздражением и распалившимся жаром. – Как это нет врачей? Нам нужен лучший врач! Сейчас же!

   – Всё будет хорошо. Вам нужно сейчас привести свои чувства и мысли в порядок. Не надо нервничать, мы ещё никому не отказали в помощи, – девушка в привычном для больницы белом халате приветливо улыбнулась и что-то записала в журнал, который всё это время держала в руках, после чего принялась заполнять формуляр, попутно спрашивая о состоянии бабушки.

   – Мама сказала, что она заболела под вечер, – монотонно пробубнила я, поёжившись от гуляющего в помещении сквозняка. Тонкая ветровка нисколько не грела, как и простая чёрная водолазка.

   – Вы проводили замер давления? – чётко переспросила медсестра.

   – Да, – наконец в разговор вступил отец.

   – Назовите его результаты, когда ваша бабушка ещё находилась дома, – тотчас отозвалась она и приготовилась писать, повертев ручку в тонких пальцах.

   – Сто девяносто четыре на сто сорок, – вспоминая цифры, лихорадочно ответил он.

   – Высокое. Для старушки-то… – со знанием дела кивнула медсестра и быстро отметила данные в полупустом формуляре.

   – Да и ещё хрипы, сиплый голос... Где обещанный врач?! – забеспокоилась я, но в этот момент ощутимо вздрогнула, когда дверь резко распахнулась, и в приёмный покой влетел Руслан в белоснежном халате и такой же кипенной шапочке.

   – А вот и он, – теперь голос медсестры звучал приглушённо. – Руслан Рахимович – наш лучший врач...

   Горящие агатовые глаза мужчины моментально оценили обстановку – насмерть перепуганные родственники, записывающая показания медсестра, два санитара и каталка с тяжело дышащей старушкой. Он тут же бросился к бабушке, осматривая её, вызвав во мне невольное восхищение им. Я прерывисто вздохнула, чем сразу же привлекла к себе его внимание. Руслан резко обернулся и с огромным удивлением увидел меня, напряжённо стоявшую рядом с ним. И, увы, сегодня мой внешний вид не был столь эффектным: обыкновенный свитер под горло, джинсы и удобные кроссовки, а спортивная олимпийка уже была бесцельно смята в похолодевших от волнения руках. Волосы стянуты в конский хвост, а глаза заплаканные, покрасневшие от слёз.

   – Дина?! – удивлённым голосом воскликнул мужчина.

   Я невольно пронзала его взглядом, в котором молила помочь, уберечь от последствий, защитить от невидимой старухи с косой. Он почему-то вздрогнул, но своих чёрных глаз не отводил. Мне же казалось, что мной овладел бред, когда увидела Руслана около каталки бабушки. Недоумённо глядя на мужчину, пыталась понять то, что происходило в реальности. Слишком уж много всего произошло за этот вечер, чтобы спокойно всё воспринимать.

   – Руслан?! – наконец изумлённо выдохнула я, осматривая его с головы до ног.

   – Да, – мягко и вкрадчиво произнёс он. – Это я...

   Он уже увидел, как девушка судорожно, где лежала женщина.

   – Вы врач? – судорожно вцепившись в каталку, задала самый глупый вопрос из всех, что только доводилось.

   Однако это было очевидно – бородач стоял передо мной в белом медицинском халате, а на его шее висел кардиологический стетоскоп. Обалдеть! Он работает врачом в этой больнице!

   Наверное, с моей стороны это выглядело смешно, но Руслан и не думал подтрунивать. Он вновь склонился над бабушкой, из груди которой вырывалось прерывистое дыхание. Его крепкие руки, тщательно осматривая, порхали над её телом, затем сосредоточенные пальцы прошлись по густой бороде, намекая на задумчивость их хозяина, а губы, приоткрывшись, выпустили струю воздуха на слегка нахмуренный лоб.

   – Да, Дина, я действительно кардиолог в этой больнице, – глядя мне в глаза, подчёркнуто спокойно сказал мужчина и, повернувшись к санитарам, распорядился: – Быстро увозите женщину в отделение!

   И бабушку в это же мгновение увезли. Я с тревогой, кусая губы, проводила её взглядом. Руслан невозмутимо забрал у медсестры формуляр с записями, меня же словно пригвоздили к плиточному полу, не давая сердцу понять, что происходит, что оно чувствует, испытывает, переживает. Угрюмый бородатый мужчина сейчас был подобен Всевышнему, в руках которого находилась жизнь моей бабули. И пусть это был он – Бородач, но в данный момент такой прекрасный, как ангел милосердия.

   Пронзившие сознание мысли заставили меня невольно улыбнуться, а уж когда Руслан торопливо подошёл к нам, то я, не обращая внимания на стоящего рядом отца, судорожно вцепилась в его халат и лихорадочно прошептала:

   – Руслан, пожалуйста, спасите её.

   – Откуда вы знакомы? – недоверчиво покосившись на нас, папа с недовольством рассматривал доктора, но вскоре его гнев сменился нескрываемым волнением. – Дина, тебе плохо?..

   Внезапно мир перед глазами всколыхнулся. Я неловко пошатнулась, расплывчатым взглядом отмечая, как медсестра побежала к огромному шкафу.

   – Я сейчас принесу нашатырный спирт и успокоительное, – торопливо известила девушка, но я её почти не слышала. Видела только что Руслан сделал останавливающий жест и незамедлительно подхватил меня, после чего осторожно усадил на лавку. Перед глазами поплыло ещё больше, потемнело, унося окружающие предметы каруселью.

   Я ощутила, как сильные пальцы сомкнулись на моих плечах, а брат Эмина приводит меня в чувства лёгкими встряхиваниями. Организм поддался на взбучку, и мои отяжелевшие веки всё же медленно приподнялись, глаза вдруг осмысленно остановились на озабоченном лице Руслана с выражением неприкрытой паники.

   – Успокойтесь, Дина. С вашей бабушкой всё будет хорошо. Я прекрасно понимаю ваше состояние, потому как, случись что-то подобное с моими родственниками, я бы мир вверх дном перевернул, чтобы спасти их...

   – Обещаете?

   – Да, – спокойно заверил мужчина и повернулся к медсестре. – Зайна, подайте мне записи со скорой помощи, – а затем снова повернулся ко мне и папе Артуру, договорив: – Идите домой.

   – Я сейчас позвоню Дени, и он приедет за тобой, а я останусь здесь до выяснения обстоятельств, – взяв из моих рук ветровку и жестом указав на то, что мне необходимо её надеть, сказал отец.

   Я отрицательно покачала головой и возразила дрожащим голосом:

   – Нет, я тоже останусь! Мне надо узнать, что с бабулей, – и, обратившись к Руслану, твёрдо отчеканила: – Скажите, где я могу подождать вас?

   – Упрямая! – выдохнув, проговорил тот. – Хорошо, пойдёмте… – Ведя нас вглубь больницы, он через несколько метров буквально влетел в открывшиеся двери лифта, заставляя поспешить за ним. – У меня нет времени вас успокаивать, Дина. Рядом с вами есть близкий человек, – отчитывая, словно ребёнка, Руслан с абсолютно ровным дыханием быстро шагал по коридору отделения, в то время как мы давно запыхались от этой пробежки. – Поэтому вот – тихо посидите на стуле, пока я буду вести осмотр.

   – Спасибо вам огромное! – прошептала я, с благодарностью глядя на него. – Мы ждём вас! Надеюсь, что ничего серьёзного.

   Папа Артур сдержанно поблагодарил Руслана и со вздохом поджал губы, заметив моё неприкрытое восхищение бородатым врачом. Наш спаситель ничего не ответил, а просто сорвался с места, растворяясь в полутьме коридора.

   *Мне ещё никогда не было так страшно, как сейчас. Когда я увидел Дину в холодной приёмной возле каталки, где лежала её больная бабушка, в душе что-то перевернулось. Рывком открыл дверь кабинета и склонился над старушкой, молясь в душе, чтобы не было слишком поздно. Лицо пожилой женщины немного покраснело, а сама она продолжала задыхаться. Внутренне содрогаясь при мысли о том, что жизнь ЕЁ близкого человека в моих руках, я сосредоточенно начал проводить реанимационные действия.

ГЛАВА 11

Время тянулось невообразимо долго. Сначала я устроилась поудобнее на жёстком стульчике в надежде на то, что вскоре прилетит хоть какая-нибудь весточка, но в итоге долго вертелась на твёрдом сиденье, высчитывая в уме бегущие секунды. Руслана всё не было. Отец, тоже не в состоянии находиться в длительном ожидании, как заведённый ходил по коридору. Он то и дело бросал недоверчивый взгляд на меня, в котором читалось «ты многое скрываешь от меня», но заговорить так и не решался, видимо, боясь окончательно испортить себе настроение и поселить в душе ещё большую тревогу. Наше бездействие было нестерпимым, а молчание порождало лишь нарастающее напряжение.

   Чтобы хоть как-то отвлечься, я встала и внимательно стала изучать расклеенные на стенах плакаты про инсульт, инфаркт и другие сердечно-сосудистые заболевания. Затем решила размять ноги, прохаживаясь по коридору. Что ещё предпринять, чтобы убить время? Нужно позвонить маме и рассказать о том, что только что произошло в больнице. После третьего гудка, трубку наконец-то сняли.

   – Алло! Диночка! – в динамике послышался обеспокоенный голос.

   – Да, это я, мам, – прошептала, стараясь не шуметь в пустом холле больницы. – Бабулю уже забрали врачи. Сейчас её осматривают.

   – Надеюсь, ей попался хороший врач? – скорее утвердительно, чем вопросительно заметила она, и в её тоне отчётливо послышалась усталость и беспокойство.

   – Да, хороший, – тихо ответила я, невольно вздрогнув при мысли о Руслане. Где-то в отделении этот странный человек был с моей бабушкой. – Нам сказали, что самый лучший в больнице.

   – Хм, знаю я этих врачей! – мрачно заметила она и пренебрежительно добавила: – Небось, такой же, как Лобанов и Романенко из небезызвестного сериала.

   – Мама! – взмолилась, устало закатив глаза при упоминании о героях известного российского ситкома про незадачливых интернов. – Сколько раз тебе говорила, что не надо смотреть эту ерунду!

   – Нет, Диночка, не доверяю я этим врачам. Завтра мы снова с отцом приедем в больницу и сами во всём разберёмся, – решительно заявила она. – Ладно, как всё узнаешь точно, перезвони.

   Мне оставалось лишь мысленно застонать, представив себе реакцию родителей, когда они узнают правду о знакомстве с Русланом, и что именно он будет лечащим врачом бабули. Как ни странно, но от упоминания о каком-то другом докторе рядом с моей любимой Раисой Валидовной невольно сжалось сердце. Однако в реальность тотчас вернуло появление отца рядом со мной, будто по мановению волшебной палочки. Его стеклянный и холодный взгляд заставил вздрогнуть. Он словно почувствовал, что сейчас наступил тот момент, когда я тоже думаю о нём.

   – Я хочу, чтобы ты мне кое-что объяснила, – его, на первый взгляд спокойный, тон громом отозвался в моей голове.

   – Что, пап? – выдавив из себя самую что ни на есть непринуждённую фразу, я медленно повернулась к нему моментально раскрасневшимся лицом.

   – Руслан... как там его... Рахимович. Вы знакомы ведь, не правда ли? Что-то и мне это имя кажется знакомым... Где же я его слышал? Это имя и отчество?.. Завтра попытаюсь разузнать, а пока у меня просто нет на это ни времени, ни сил.

   Я отвела взгляд, в страхе подбирая нужные слова. Секундная пауза растянулась на вечность.

   – Хм... Д-да... Немного, – выдохнула наконец, отчего бровь отца ошеломлённо взлетела вверх.

   – Он наш сосед? Я что-то его не припомню. И ему не двадцать, судя по всему…

   – Нет, он просто мой знакомый. Мы пару раз пересекались... М-м-м... около университета.

   – А что он там делал? – немного ослабив свой напор, он отошёл на пару шагов, дав мне почувствовать некоторое облегчение, будто вокруг образовалось облако спасительного кислорода.

   – Он брат моего однокурсника. Только и всего. Он часто подвозит его утром до учебного корпуса, – увильнула от прямого ответа.

   – Очень интересно, – ухмыльнулся отец. – А ещё интереснее то, как вы переглядываетесь. Словно между вами есть что-то общее.

   – У нас общий знакомый. И ты ошибся – это всего лишь вежливость друг к другу.

   – Помни, Дина, сейчас ты уже несвободная девушка и должна соблюдать моральные принципы, иначе напустишь на себя сплетни и неприветные разговоры. А я не хочу краснеть за тебя, как краснел твой дядя Али за свою же дочь, сбежавшую в Москву без его согласия.

   Я лишь кивнула, положив ладонь на плечо отца и легонько сжав его похолодевшими от волнения пальцами. И вскоре это тревожное состояние показало свои отголоски. Спустя какое-то время меня охватило странное оцепенение, заставив устало привалиться к стене и прикрыть глаза. Сказывался тяжёлый день в университете, сложные расчёты практической работы и потрясение неожиданной болезнью бабушки. Укутавшись в ветровку, я наконец-то согрелась и незаметно для самой себя уснула.

   Мне виделись изумрудные луга под синим небом, а горячее солнце озаряло мои волосы. Я в длинном светло-голубом платье до самых пальцев босых ног. Бежала по свежей траве, словно парила над землёй, и навстречу мне тоже кто-то приближался. Высокая фигура в белоснежной одежде и чёрных очках на переносице. Я невольно напрягала зрение, пытаясь понять, кто это – в этом силуэте было что-то неуловимо знакомое, так жаждала узнать лицо того, к которому стремилось моё сердце.

   «Наверное, Эмин?» – мучительно раздумывала, стараясь разглядеть размытое лицо. Но чем дольше всматривалась, тем труднее было сфокусироваться на возникшем мужчине. Я летела навстречу ему, но он удалялся, и даже мой протестующий крик не остановил его – всё было без толку.

   «Может, это был и не Эмин вовсе. Человек был так же похож на Руслана», – продолжала размышлять, пытаясь разрешить непосильную для себя задачу, в то время как погожий летний денёк моментально померк и потерял свою прежнюю блистательность.

   – Дина, – чей-то мягкий настойчивый голос звал меня.

   – Эмин? – тихо пробормотала я, а сердце радостно отчего-то подпрыгнуло. Но, с улыбкой открыв глаза, увидела перед собой уставшее лицо Руслана. – Руслан...

   Мой разочарованный тон не ускользнул от мужчины. Радость мгновенно растаяла, улыбка сбежала с губ, а иссиня-чёрные глаза холодно смотрели на меня. Этот взгляд вынудил невольно поежиться и окончательно проснуться. Я даже и подумать не могла, что имя его младшего брата вырвется так некстати. Руслан, сжав губы, лишь мрачно посмотрел на меня, всё ещё борющуюся с остатками сна.

   – Дина, я осмотрел вашу бабушку, – отстранённо произнёс мужчина.

   – Что с ней? – заметно оживилась от одной лишь новости о ней.

   – У нее пиелонефрит. Острое воспаление почек, и причём это давно затянувшийся процесс. Две недели она полежит в терапевтическом отделении... Не смотрите так меня. – Жест вытянутой вперёд руки предупредил, что он ещё не закончил. – Симптомы, проявившиеся у вашей бабушки, часто указывают на проблемы не только с сердцем, но и с почками. Со своей стороны я назначил ей необходимый курс лечения и буду контролировать процесс реабилитации. Но Раисе... Валидовне... Правильно, да?.. Её необходимо также пройти курс лечения у других специалистов. С ней всё будет хорошо.

   Я расплылась в довольной улыбке и теперь в полном восторге смотрела на мужчину, словно на персонального Бога.

   – Правда?..

   – Я дал ей необходимые препараты, и сейчас кризис, конечно же, миновал. Дыхание и сердцебиение стабилизировались. Старушка проспит до утра... – монотонно говорил врач, словно не замечая моего восторга.

   *Перед моими глазами всё ещё стояла удивительная картина безмятежно спящей Дины. Девчонка смешно закуталась в свою куртку и оперлась плечом о стену. Её удивительные, отливающие блеском волосы разметались по ветровке, выгодно контрастируя на материи. Теперь шёлковые локоны казались чёрным опалом. Во сне она выглядела невероятно трогательной и невинной: длинные ресницы на щеках трепетали от тихого дыхания, розовые, чуть припухлые губы были слегка приоткрыты, а на щеках цвёл румянец. Я застыл в восхищении, пока Дина не выдохнула имя моего младшего брата, и даже не понял, почему так дёрнулся, но внутри меня вдруг что-то громко ухнуло… Впрочем, сейчас мне ещё было совершенно непонятно поведение девушки: вела она себя очень странно, учитывая её чувства к Эмину. Хотя, в общем-то, я отчётливо помню, как впервые увидел её с моим с братом, а также адресованные ему же неподдельную радость и обожание.

   – Спасибо вам огромное, Руслан! – с жаром выпалила я и горячо пожала руку опешившему мужчине.

   Он будто очнулся и перевёл затуманенный взгляд на моё улыбающееся лицо, затем заметно смутился и занервничал, когда мои пальцы коснулись его ладони.

   – Руслан Рахимович, а когда можно её навещать? – в разговор вступил отец.

   – Приезжайте завтра, когда уже всё будет известно точно и досконально.

   – Отлично! Завтра будет и моя мама, – закивала я, но папа, похоже, в отличие от меня, не разделял радости от происходящего.

   – Куда нам следует подойти? – хмуро уточнил он.

   – Спросите в регистратуре, – нетерпеливо заторопился Руслан. – Езжайте домой. Уже за полночь, а вам, Дина, завтра в университет.

   Негромкая мелодия мобильного телефона нарушила наш разговор, и отец был вынужден отлучиться, отвечая на важный звонок.

   – У вас есть деньги на такси?

   – Есть, – тихо прошептала я и покачала головой. – Но дело не в этом…

   Мужчина нахмурился и задумчиво почесал бороду, предоставив мне возможность с интересом наблюдать за ним, пытаясь понять, о чём он размышляет.

   – Извините, но, к сожалению, я не могу вас подвести, – наконец-то промолвил он и, отодвинув халат, порылся в переднем кармане брюк, извлекая портмоне. – Но могу вызвать такси.

   – Что?! – отшатнулась, словно от непристойного предложения. – Скоро приедет мой брат.

   – Хорошо, – спокойно отозвался Руслан. – Просто хотел, чтобы вы вызвали машину и спокойно добрались до дома.

   – С чего вдруг такая забота? – прищурившись, подозрительно заметила я.

   – Ну, скажем, волнуюсь, чтобы мой брат без помех сдал работу. Без вас он этого не сделает.

   – Не стоит, – твёрдо заявила, глядя на Бородатого.

   – Как хотите, – обворожительно ответил Руслан, всплеснув рукой и засунув её в карман халата.

   Попрощавшись, я резко развернулась и зашагала в сторону выхода, где неподалёку всё ещё что-то живо обсуждал мой отец. В голове витала мысль, что эта обворожительная улыбка, так непривычно преобразившая вечно угрюмое лицо мужчины, была чем-то неожиданным и приятным.

   На улице стало ещё прохладнее, даже более влажно и промозгло, отчего моё настроение пропало совсем. Тотчас захотелось плакать как маленькая грозовая тучка мелким, моросящим, противным дождиком. Однако как только на парковку заехал автомобиль Дени, резко затормозивший около приёмного отделения, упадническое расположение духа и пессимизм немного отступили.

   – Я тебе сколько раз говорил, что твои игры в гонки на машине до добра не доведут, – пробурчал отец, садясь на переднее сиденье и пристёгиваясь ремнём безопасности.

   – Пап, ты всегда пытаешься всё контролировать, но пойми, некоторые уже имеют право самостоятельно решать, как им поступать в той или иной ситуации.

   Дени наверняка очень хотел промолчать, но черта нашего папы подминать всех под себя раздражала его больше, чем силиконовая грудь, искусственные ресницы и надутые «уточкой» губы женщин.

   Это был чертовски сексуальный молодой мужчина и успешный юрист, имеющий свою, хоть и небольшую, но стабильную и надёжную юридическую фирму. И всё, что касалось прав и свобод человека, Дени с неиссякаемым желанием пытался оспорить или донести до собеседника.

   – Дени, не надо, – поморщившись, помотала головой я. – Сейчас это лишнее.

   – Ты для начала женись, обрасти потомством, а уж потом мораль читай, – начал отец, но вовремя остановился: – Бабушке уже лучше. Завтра мы снова поедем в больницу и разузнаем, как идут её дела.

   Пока мы пересекали одну улицу ночного города за другой, я понуро смотрела в окно и мысленно копалась сама в себе, пытаясь ответить только на один, но очень большой вопрос: как сложится моя дальнейшая жизнь, каким мужем будет Эмин и получится ли у меня полюбить его?

   Всю дорогу отец молчал, устало положив голову на подголовник сиденья и смотря куда-то сквозь лобовое стекло. К моему облегчению, он ни разу не заговорил о Руслане и о предстоящем сватовстве, а это значит, что хотя бы сегодня, хотя бы сейчас можно не думать об этом. Пусть всё случится потом, завтра, но не в этот тяжёлый момент.

   Бессильно упав на кровать, я закрыла глаза, пытаясь заснуть, как вдруг в дверь комнаты тихонько постучали.

   – Я ещё не сплю, – позвала своего гостя.

   Дверь сразу же открылась, и в темноту сквозь образовавшуюся щель просунулась голова брата.

   – Дина, я к тебе. Как раньше... – улыбается он. – Пробираюсь, чтобы поболтать и вспомнить все страшилки, пока родители уже спят.

   Я рассмеялась и села на кровать, скрестив ноги.

   – Заходи, тоже как раз хотела тебе кое-что рассказать.

   – Страшилку? – Дени сел на край кровати.

   – Почти, – слабо улыбнулась ему в ответ.

   – Ого. Я думал, что все ужасы на сегодня закончились.

   – Этот ужас преследует меня не так давно. Но боюсь, что я буду жить с ним бок о бок всю оставшуюся жизнь.

   – Замуж? – коротко и вкрадчиво спросил брат.

   – Как ты догадался? – усмехнулась я.

   – Это нетрудно сделать. Ну и, если честно, то я краем уха слышал разговор родителей примерно месяц назад.

   – Почему мне не сказал? – тотчас набросилась на него. – Дени, ты бессовестный!

   – Ну, думал, что это я что-то недопонял, – попытался оправдаться он, пожав крепкими широкими плечами. – Я же не стоял около них, а слышал издалека... Ты хоть его знаешь? Мужа своего…

   – Знаю, – буркнув, я поджала губы и увидела, как брат напряжённо смотрит на меня. – Это Эмин Назаров. Мой одногруппник.

   – Жесть, бл... – выругался Дени. – Он что, получше не мог найти?..

   – Ты знаком с ним? – Я буквально вцепилась в футболку брата, подскочив со своего места.

   – Не с ним, а с его отцом. Это очень обеспеченная семья, – а затем он, усмехнувшись и прищурив глаза, стал вспоминать обстоятельства их знакомства. – Помогал я как-то его организации документы в порядок привести, а потом мы вместе с Мухой... Ну... ты помнишь… это тот мой друг, который уехал во Владивосток... В общем, мы его из одного подсудного дела вытащили. А про его сына давно известно, какой он безответственный тусовщик и прожигатель отцовских денег. Ты что, правда, не знала, с кем учишься?

   – Нет... – Теперь настало моё время недоумённо пожимать плечами. – Да мне вообще всё равно, кто кем и кому приходится.

   – Отец желает тебе добра, хорошей жизни – я уверен. Иначе он бы не стал искать богатого жениха. Вот ты почему на архитектора учишься?

   – Папа захотел, – безразлично промолвила я и, поджав коленки к груди, уткнулась в них носом.

   – А ты? – Дени подсел ближе и обнял меня за плечи.

   Я вздохнула и ответила уже не так уныло:

   – И я. Мне интересно учиться.

   – Отец неглуп. Я – юрист, ты – будущий архитектор. У него самого строительная компания. Связь улавливаешь?

   – Ага. Улавливаю…. Дени... – потёрла холодные руки и сжала их в кулаки, прижав к своей груди. Отчаяние нахлынуло на меня, словно цунами. – Я не хочу замуж. За него. Вообще.

   – Понимаю, – он крепче обнял меня и принялся тихонько укачивать, – но я не могу ничем помочь. Если у меня родится дочь, то я, наверное, не стану продолжать здешние традиции. Они устарели и не имеют ничего общего с действующими законами. Хотя ты же знаешь, что есть один выход…

   – Какой? – встрепенулись я, а сердце в груди вдруг загорелось синим пламенем.

   – Ну неужели ты не знаешь? – каверзно улыбнулся брат.

   – Мы думаем об одном и том же?.. Или…

   – Угу, – Дени заговорщически ущипнул меня за кончик носа. – Ищи объявления с заголовками «Выкуплю невесту. Дорого», – но, увидев, как увеличиваются мои глаза, поспешил успокоить: – Шучу. Не в такой формулировке, но смысл ты, думаю, поняла.

   – Ты серьёзно? Да кто на это согласится? – усмехнулась я, подперев кулаком подбородок.

   – Тот, кто тебя полюбит, и ему будет наплевать на всё, что случилось до вашей встречи.

ГЛАВА 12

РУСЛАН

   Открыв своим ключом входную дверь, а потом едва переступив порог своей квартиры, своего личного холостяцкого убежища, я замер в тёмной прихожей. Мои самые худшие предположения подтвердились. У меня, конечно, рождались догадки, что так оно и будет, стоит лишь отсутствовать хотя бы сутки. Эмин, по своему обыкновению, устроил из моей обители тишины настоящий балаган. Даже за плотно закрытыми дверьми я слышал заливистый хохот брата, женский смех и визг, стеклянный звон бутылок и стаканов – всё это было мне уже настолько привычно, что больше не вызывало такой волны гнева, как, например, ещё год тому назад. Но прошедшие сутки так вымотали, что у меня даже не было сил пойти в комнату, где обосновался младший братец со своими дружками-подружками, и потребовать, чтобы эта весёлая компания наконец-то убралась восвояси.

   За эти двадцать четыре часа столько всего произошло, что сил хватило лишь на то, чтобы изнеможённо дотащиться до ванной комнаты и наглухо запереться там. Хоть там никого не видеть... Белоснежная ванна была чистой и нетронутой, и даже унитаз работал исправно, а это выглядело поистине очень и очень странным, учитывая то, что многочисленная студенческая братия отмечала «пятницу» в моей квартире. Только вот сегодня была не пятница, а разгар рабочей недели.

   Я давно привык распределять свои расходы и планировать траты. Отец мечтал приучить к порядку и нашего младшего отпрыска, поэтому за Эмином часто просили присматривать меня. Но пока что из этой затеи ничего путного не вышло: брат ещё больше распоясался и вёл себя как нерадивый студент. Однако даже не это меня особенно раздражало, а то, что он никогда не прислушивался к моим советам, ведь я на собственном опыте знал, как пагубны и разрушительны подобные загулы в юности.

   Но внезапно размышления перетекли в другое русло. Медленно раздеваясь, я замирал время от времени на месте в отчаянных попытках побороть страшные картины, главная роль в которых была отведена задыхающейся старушке. Её бабушке. Невозможно себе представить, что было бы, если бы не успел к ней… Как бы после этого посмотрел в глаза Дине? Мне было до сих пор не по себе, вспоминая яркие аквамариновые глаза, наполненные слезами. Словно пребывая во сне, я оказывал помощь Раисе Валидовне, мысленно моля Всевышнего помочь ей, спасти её. И когда давление наконец нормализовалось, вздохнул с облегчением, стащил с головы накрахмаленную шапочку, рассеянно стерев со лба пот. Я не узнавал самого себя: забросил статью, оставив её на Асю, и каждые полчаса подходил к старушке, осторожно слушая дыхание. Под утро коллега даже подшучивала надо мной, недоумевая, почему я так переживаю за чужого человека.

   Сняв последнюю деталь своей одежды, открыл воду и отрегулировал её напор. Я очень любил горячий расслабляющий душ. В такие моменты это как раз то, что нужно. Жалящие потоки воды били по коже, отогревая окоченевшие части тела. Странно, но в последнее время давила промозглая сырость осенних дней, несвойственная для нашего горного края.

   Ася ушла ещё утром, как только Арипов переступил порог ординаторской. Мне же никак не удавалось заставить себя уйти домой, и я продолжал весь день наблюдать за пожилой пациенткой. Возвращаясь в очередной раз из палаты, где лежала бабушка Дины, столкнулся с супружеской парой, мужчину из которой уже знал. Они искали заведующего, о чём любезно попросили помочь меня, однако то, что произошло потом, повергло в шок. Оставшись с отцом Дины наедине, я был тут же охвачен его пристальным вниманием.

   – Почему вы работаете здесь? – Вопрос в лоб заставил меня сделать короткий шаг назад и приподнять от удивления брови.

   – А это так важно?

   – Ну как же… Я знаком с вашим отцом, и его младший сын учится в одной группе с моей дочерью. А вы всего лишь доктор в государственной больнице. Интересно…

   – Я люблю свою работу, Артур… простите, как вас по отцу?

   – Дамирович,– кивнув, добавил отец Дины.

   – Артур Дамирович, простите, у меня сейчас обход пациентов, и я не могу на него опаздывать.

   – Поймите меня правильно… – глаза Артура забегали. – Я не хочу вас каким-то образом обидеть или скомпрометировать, но я вижу, как моя дочь смотрит на вас.

   – Как? – уголок моего рта заметно поднялся вверх.

   – Не как на доктора, помогающего выздороветь её любимой бабушке. Вы смотрите на неё как Серый волк на Красную Шапочку.

   – Да ну? – удивился я и подумал про себя: «Неужели это так заметно?»

   – Очевидно. Но вопрос в другом: Дина несвободная девушка. Вскоре она выходит замуж, и вы как порядочный мужчина должны понимать, что сейчас может страдать её репутация, ведь все прекрасно видят ваши невидимые разряды, передаваемые друг другу.

   – Если вы, Артур Дамирович о том, что я пытаюсь соблазнить вашу дочь, то это напрасно… Я не собирался вмешиваться в её судьбу или мешать строить свою семью. Наоборот, – набрал в грудь побольше воздуха и продолжил: – я очень рад за неё… за вас… Простите, мне, правда, нужно идти.

   Но вдогонку услышал то, от чего ноги стали ватными, а перед глазами мгновенно расстелился туман:

   – Она выходит замуж за вашего брата.

   Я обернулся и стеклянным, вмиг похолодевшим взглядом посмотрел сквозь крепкую, несмотря на возраст, фигуру отца Дины, будто его и вовсе здесь не было.

   – Я, право, не хотел раскрывать эту тайну, – положив ладонь на свою грудь и показывая свою честность, твёрдо произнес Артур, – но я вижу, что из этих ваших двух взглядов может вырасти нечто большее, чем просто знакомство. А я не хочу позора: уговор есть уговор.

   – Не волнуйтесь, Артур… Дамирович. Всего доброго.

   Так вот откуда у Эмина такая уверенность в собственных силах! Откуда такая наглость и бестактность. Он думает, что ему всё можно. Отныне можно. Бедная Дина… Мне жаль эту чистую и весёлую девушку, в полной мере даже не подозревающую, в какие цепкие паучьи лапы попала. Он засосёт её в свою серую паутину будней, где она окажется безропотной и покорной мухой в сетях жирного и жадного паука, которому всегда мало одной жертвы. Что ж, я со своей стороны сделаю всё, чтобы помочь её бабушке, но помогать ей я уже не вправе.

   Тайны… Как меня достали эти тайны и секреты отцовской фамилии. Хотя я виноват сам: никогда не интересовался жизнью семьи, жил работой и не обращал внимания на женщин. А когда, наконец, мне понравилась хотя бы одна из этой слившейся в массу серой и смиренной женской толпы, она оказалась невестой моего младшего брата.

   Стоп! А вдруг она его любит? Ведь я несколько раз замечал, как она смотрит на него. Взять хотя бы тот дьявольский день, когда я посадил её, промокшую, в свою машину – она ведь не знала, куда прятать свой смущённый взгляд под натиском этого дурашливого природного обаяния Эмина.

   Чёрт! Я должен выбросить из головы все мысли, связанные с ней.

   Для её же блага.

   Горько вздохнув, я принялся со всей тщательностью тереть мочалкой тело, словно пена от геля для душа и жёсткая поверхность щётки поможет избавиться от щемящего чувства в груди, от мыслей, застрявших в подкорке, от острой, длинной иглы, воткнувшейся в сердце.

   Но, как говорят, время лечит. Поначалу меня это, несомненно, ранило, потом стало задевать немного меньше, а ещё через время я стал равнодушен даже к собственному мнению. Просто безразличен. Плевать мне хотелось на собственные чувства. Однако неожиданная неприязнь этой ситуации всё равно убивала в самое сердце. Сейчас я представлял то, как все упорно настраивают девушку против меня, и мысль о том, что Дина отстранится от нашего общения из-за предрассудков общества, казалась поистине нестерпимой. А как же Раиса Валидовна? Я ведь обещал помочь старушке, да и сам хотел этого! И это стало выше той боли, которая разрывала душу ледяным осколком непонимания и обиды.

   Заведующий, которого я искал, оказался в ординаторской. Арипов сидел за своим рабочим столом, делал пометки в одной из историй болезни и с аппетитом пил крепкий чай с бергамотом. Когда я зашёл в кабинет, он пристально взглянул на меня и приподнял брови, показывая, что готов внимательно слушать.

   – Идрис Ахметович, я хотел у вас спросить, – решительно начал свою непродолжительную речь. – Я же останусь лечащим врачом Раисы Башаровой?

   – Руслан, – дружелюбно ответил Арипов. – В этом отделении главный пока что я, и не хватало, чтобы мои же сотрудники указывали мне, кто кого будет наблюдать. Ты женщину принял, но не тебе лечить: у неё другое заболевание. Но присматривать по своей части за ней ты можешь.

   – Значит, я остаюсь? – с надеждой спросил я.

   – Да. Ты хороший врач, и Башаровы должны радоваться, что ты лечишь их мать. Руслан, ты уже сколько дежуришь?

   – Чуть меньше суток. А что?

   – Иди, отдыхай, – с неожиданной отеческой теплотой сказал Арипов. – Ася присмотрит за пациентами. Она сегодня в ночь.

   – Хорошо, – с облегчением вздохнул я и сделал шаг в сторону выхода. – Тогда я пойду…

   – Иди, иди, дорогой – пробурчал Арипов и тут же вернулся к прерванной работе.

   Только теперь я понял, насколько переживал о дальнейшем лечении старушки, и улыбался до самого дома от того, что, чувствовал – она в надёжных руках. Неожиданно в душе залегло спокойствие и равновесие между мыслями и поступками, и теперь я стоял под обжигающим потоком воды, ещё раз растянув губы в улыбке, а потом насухо вытираясь большим пушистым полотенцем. Мне так хотелось увидеть в больнице Дину, но, к сожалению, девушка не пришла. Я безнадёжно прождал её до тех пор, пока Арипов собственноручно не выставил меня за двери отделения, отправив отдыхать после нескольких трудных смен.

   Забавно получилось… А ведь я всего лишь хотел подбодрить её. Сам же всем телом вдруг ощутил прилив сил и бодрости и даже напевая под нос любимую мелодию, надел длинный банный халат и неторопливо вышел из ванной комнаты в прихожую.

   В этот момент дверь одной из комнат внезапно открылась, и на пороге стоял растрёпанный Эмин. Чёрная рубашка была распахнута на груди, губы измазаны перламутровой помадой, на голове – бардак, и пьяные глаза – в общем, отвратительное зрелище. А ещё меня скривило при одной только мысли, что так и не удосужился нормально поговорить с братом.

   – А-а-а, Рус, это ты, – нетрезво икая и криво ухмыляясь, брякнул Эмин. В правой руке он сжимал полупустую бутылку пива, а левой – отчаянно цеплялся за косяк двери.

   Я брезгливо смотрел на младшего члена семьи и не верил собственным глазам. Неужели сам был таким же?

   – Да, пришёл, – как можно строже ответил ему. – И как только выйду из душа, чтобы духу от твоих дружков не было! Иди в родительский дом и попробуй там устроить тусовку! Слабо?!

   – Но... – начал было Эмин.

   – Никаких «но», – сумел побороть усталость и сделать очередной втык непутёвому братцу. – У меня к тебе серьёзный разговор.

   – Да ну! Ты всегда мне угрожаешь! – вспылил брат.

   – На этот раз никаких угроз! Завтра я всё рассказываю отцу! И ещё: ты больше не будешь вести себя так! Потому что ты… на тебя надеется почтенная семья, – прорычал этому безмозглому малолетке в лицо. – Я сейчас иду спать. Устал. Считаю до трёх! Музыку выключить!

   – Эй! Вырубите музон! – подчиняясь, лениво крикнул Эмин.

   Из-за двери послышалось роптание его друзей и подруг, но музыку выключили, а я послал братцу ещё один властный взгляд и взялся за ручку двери своей спальни.

   – Ещё раз: я – отдыхать. Чтобы от вас не было ни звука или пусть твои друзья убираются! – приказал пожёстче и нырнул в темноту своей спальни.

   Я так торопил своё долгожданное свидание с подушкой, что улёгся с влажной головой. За стеной раздавалась едва слышная возня, потом торопливые шаги. Судя по голосам, молодёжь поспешно покидала Эмина, и перед тем, как у меня наконец-то получилось погрузиться в сон, я слышал неохотное прощание младшего брата со своей шумной, такой же отвязной компанией. Дальше… дальше моё сознание жадно поглотила тьма.

ГЛАВА 13

ДИНА

   – Нет, ну ты представляешь, уже третий день бьюсь, чтобы перенести переговоры хотя бы на неделю! – гремел на весь дом голос отца.

   – Артурчик, ну успокойся. У тебя же не железное сердце! Тебе нельзя нервничать, – послышался спокойный мамин голос.

   – А как тут не нервничать, когда свою дочь сосватать не можешь? Обручение назначено, а моя мать в больнице с воспалением почек, а ещё Дина, как выяснилось, не раз оказывалась с Эмином наедине. И не дай бог им… Ай, – он махнул рукой, – даже думать про это хочу. Молчи, Марина, лучше молчи.

   – Милый, ну не надо так кричать... Не надо. Ещё давление подскочит, – продолжала увещевать мама. – Хотя лично мне кажется, что наша дочь явно не в восторге от своей пары. Не любит она его, Артур. И не полюбит никогда – попомнишь моё слово.

   Открыв дверь своим ключом, я замерла на пороге, нисколько не удивлённая непрекращающимися криками. Послушала спор родителей, вздохнула и обречённо покачала головой, а потом, чтобы унять разгоревшуюся полемику, изо всех сил грохнула входной дверью. Подействовало! В столовой воцарилась напряжённая тишина.

   Предки уже третий день спорили из-за того, что сосватать дочь и обручить молодых – это, скорее, тяжкое испытание, чем праздник.

   – Что за шум, а драки нет? – спросила я, входя в просторную комнату, наполненную гнетущей тишиной.

   Мама мрачно сидела на диване, отец бросал на неё яростные взгляды и нервно ходил из одного угла в другой.

   – Ничего, доченька, – процедил он и фальшиво улыбнулся. – Как в университете? Почему-то ты сегодня рано?

   – Преподаватель заболел – его занятие отменили, – ответила я и потянула носом аромат, вьющийся над плитой. – М-м-м, как вкусно пахнет... Что варим?

   – Куриный суп с лапшой, – лаконично ответила мама.

   – По-моему, опять велись разговоры по поводу этого сборища, – заметила я, усаживаясь за стол. – Пап, сколько можно? Я тебе уже говорила: я не пойду за него замуж. И точка.

   – Просто не хочу, чтобы ты осталась одна! – поджал губы тот. – А эти твои университетские парни мне совсем не нравятся.

   – Я не останусь одна, папа! – возмущённо запротестовала, глядя в глаза отцу. – Да, мне уже двадцать лет, и мне, типа, давно пора замуж!.. И бла-бла-бла!.. Но я не беспомощная и не уродина. Так что, может быть, вы мне всё-таки дадите возможность выбирать самой? Есть парни, которые не хотят следовать нашим законам. Они мечтают уехать в столицу и жить как православные.

   – Нет! Не спорь со мной! Мне лучше знать!

   – Пап, не думала, что ты такой… трудный! – в сердцах выкрикнула я и вскочила с места. – Может, он человек нехороший, а ты!.. Ты выдаёшь меня за него замуж!

   Мне было крайне неприятно негативное отношение отца к снятию традиционных запретов, да и недавняя симпатия к Эмину сменилась ненавистью и неприязнью.

   – Дина! А ну прекрати! Вместо того чтобы подумать о своём будущем, ты рьяно защищаешь свои права и оспариваешь решение всей семьи!

   В этот момент внутри меня загорелась ярость, я вспыхнула до корней волос, чувствуя, как в то же время странная ледяная боль сжала моё сердце. Как же неприятно, когда отец ругал меня, ни в чём не повинную. Не в силах терпеть неистовое разочарование, я резко развернулась и выбежала из столовой.

   – Дина! – крикнула вдогонку мама. – Ты кушать будешь?

   – Нет! Не хочу! – гаркнула в ответ, желая поскорее скрыться в свой комнате.

   – Сейчас суп сварится, и ты понесёшь ужин бабушке, а то я знаю, как кормят в больнице, – прошептала она, но я хорошо её услышала.

   Меня душили злые слёзы, собственная слабость, которую не стоило показывать отцу. Все эти дни я жила как в тумане. После университета приходила домой, обедала, готовилась к завтрашним лекциям, а затем брала еду для бабушки и направлялась в больницу навестить её. Все эти дни Руслан тщательно избегал меня, и я прекрасно понимала почему. Мне было невероятно стыдно за своего отца и за саму себя.

   За то, что не сказала ему раньше обо всём…

   Позволила относиться к себе так, как не позволено относиться к почти замужней девушке…

   Что дала вольность его взгляду скользить по моей фигуре и вдыхать аромат волос там, в ванной, когда он окатил меня ледяной водой из крана.

   Что садилась к нему в машину, игнорируя желание Эмина отвезти меня домой, что… смотрела на него так, как смотрят только на понравившегося девушке мужчину.

   Промозглый осенний ветер подхватил влажные листья и швырнул их под ноги. Я торопливо шагала от остановки к больнице, куталась в свою тонкую курточку и сильно жалела, что не надела что-то потеплее. Пришлось прибавить шагу, чтобы хоть как-то согреться. На пути мне попадались редкие прохожие, стремительно возникающие из тумана, словно призраки дешёвого голливудского фильма.

   Сегодня так резко похолодало, что все стремились как можно быстрее убраться в тепло. Настроение у меня так и не улучшилось: было ужасно неприятно, что родной отец не гнушался совмещать бизнес и мою дальнейшую судьбу. Конечно, Руслан хоть и был очень загадочен, но всё же был даже более понятен, чем Эмин с его замашками придурковатого мажора. Только ведь это не повод говорить моему новому знакомому напрямую «забудь» и «отвали»… Пусть и в мягкой форме.

   На влажные улицы города постепенно опустились короткие осенние сумерки. Начали зажигаться огни, окутанные густым липким туманом. Белёсые обрывки, словно паутина, липли к длинным волосам, и оттого мне невольно стало жутко. Была бы моя воля, я бы обязательно осталась дома, но меня с огромным нетерпением ждала бабуля – моя любимка, моя главная советчица и подсказчица.

   «Мы словно в Лондоне», – с усмешкой подумала, изумлённо наблюдая, как дома исчезали в фантастических клубах молочного тумана.

   Стоянка, освещённая фонарями, была наполовину пуста, и лишь несколько машин всё ещё стояли в ожидании своих хозяев. Среди них была знакомая серебристая иномарка. Она была припаркована в стороне ото всех, словно изолированная от общества других автомобилей. В этот момент я подумала, что это слишком похоже на то, как жил Руслан все эти годы. Такой же СТИЛЬНЫЙ, ДОРОГОЙ, но такой НЕПОНЯТНЫЙ, ОТРЕШЁННЫЙ и ОТГОРОЖЕННЫЙ ото всех...

   Усмехнувшись своим сравнениям, я шмыгнула замёрзшим носом и поспешила к главному входу в больницу. Мне необходимо было попасть в отделение до того, как его закроют для посетителей. Сдавая в гардеробе куртку, мимолётно выловила своё отражение в огромном зеркале и невольно затормозила. На меня смотрела бледная девушка с распухшим красным носом, пылающими щеками и ушами.

   Красотка, что тут скажешь! Лишь бы сегодня не сталкиваться с Русланом… А бабуля меня и такой любит и ждёт только того, чтобы навещала почаще да рассказывала секреты девичьи.

   Торопливо распустив волосы, я прикрыла красные уши. Жаль, не натянуть на себя сейчас паранджу, скрывая красный нос.

   В лифте никого не было, в коридоре тоже и даже в самом отделении, куда меня безропотно пускали все дежурные нянечки. Я впервые за три дня обрадовалась тому, что не увижу Руслана.

   За дверью палаты, где лежала бабушка, слышалось странное прерывистое хихиканье и какая-то возня что заставило торопливо натянуть белый халат, пригладить волосы и тихо отворить дверь, с интересом заглядывая внутрь комнаты. То, что я увидела, потрясло и рассмешило одновременно.

   Руслан, а это был, несомненно, он, даже несмотря на то, что сидел ко мне спиной спиной, что-то увлечённо рассказывал своим певучим низким голосом. Пациенты были в восторге, особенно чей-то малыш, видимо, также пришедший навестить своего родственника. Бабуля, сипло покашливая, лежала на своей койке и тоже пыталась участвовать хотя бы в разговоре. Но меня удивило другое – Руслан удерживал внимание своим увлекательным рассказом всех, даже этого ребёнка.

   – Дядя Луслан, – зашепелявил маленький мальчик, привлекая к себе внимание врача. – Сказыте, а плынцы ведь всё лавно сами находят своих плынцесс?

   – Да, малыш, – с какой-то необъяснимой нежностью ответил Руслан ребёнку.

   «А он, похоже, будет отличным отцом... Наверное, так любит детей…» –с восхищением подумала я и от своих же мыслей покраснела.

   – А лассказыте мне сказку! Пло Дзынна и Султана! – попросил малыш.

   – Эту сказку я расскажу тебе завтра, если ты сюда придёшь навестить свою маму, – Руслан мягко отстранил просьбу карапуза. – Ну что ж, мой визит подошёл к концу, и теперь мне пора в своё отделение. А всем остальным – спать. И тебе, мой юный друг. Так что кто не здешний – по домам!

   Я была очарована тем, что мужчина, будто заботливый отец, уложил своих подопечных на покой. Сейчас его вечно угрюмое лицо озаряла такая добрая улыбка, что у меня внезапно захватило дух. В этот момент Руслан был прекрасен, но не внешней красотой, а той особенной, внутренней, которая буквально преображает человека.

   Уже не скрываясь, вошла в палату и осторожно прикрыла за собой дверь.

   – Дина пришла, – хриплым голосом сказала моя бабушка.

   Руслан резко поднял голову, но под рёбрами вдруг что-то больно кольнуло от его взгляда. С неприятным чувством наблюдая, как его лицо моментально окаменело и стало бесстрастной маской, я всё равно отметила для себя, что мужчина пристально посмотрел на меня, а потому не сдержала восхищённой улыбки и выпалила:

   – А вы просто чудесный рассказчик! Наверняка сказка про Алладина в вашем исполнении будет бесподобна!

   – Спасибо, Дина, – сдержанно поблагодарил он, затем торопливо пересёк палату и остановился напротив меня.

   В этот миг я увидела, как заледенели иссиня-чёрные глаза, и, тотчас вспомнив о женитьбе с Эмином, отвела свой взгляд. Мне хотелось извиниться за... да за всё... но язык не слушался. Руслан же меж тем продолжал говорить:

   – Вы пришли слишком поздно. До закрытия отделения осталось пятнадцать минут.

   – Но, – задохнулась от обиды и возмущения. – Ещё целый час!

   – Нет, – отчеканил Руслан. – Пятнадцать минут – и точка.

   Я с неподдельным удивлением смотрела в непреклонное лицо врача и не находила и грамма той теплоты, которую он недавно дарил всем, но только не мне. Однако всё же утвердительно кивнула, понимая, что спорить с ним бесполезно, и под мрачным взглядом Руслана подошла к койке бабули, чтобы выложить на тумбочку еду и фрукты.

   – Это тебе бабулечка, – с грустной улыбкой сказала я и погладила её по хрупкому плечу. – Прости, что опоздала. Мы даже не поболтали.

   – Ничего, детка, – прохрипела она, мягко улыбнувшись. – Всё равно я сегодня была занята: ходила на процедуры да на осмотры. Это дело врачей.

   – Да, ты права, я ничего в этом не смыслю, – грустно прошептала в ответ и осторожно дотронулась до тёплой ладошки. – А так бы обязательно помогла тебе побыстрее вернуться домой, ведь у меня столько дел, столько всего нового…

   – У тебя холодные пальцы, – с нежностью произнесла бабуля и крепко сжала мою руку.

   – На улице уже холодно. Настоящая осень, уступающая место зиме.

   – Диночка, – пробормотала она, с любовью и заботой глядя на меня, – уже поздно. Что ж ты приехала совсем одна? А где Дени?

   – Дени очень много работает, ба, – улыбнулась я. – Не обижайся на него, он такой трудоголик, весь в папу… Скажи, а ты скучаешь по дому?

   – А что сделаешь, детка? Конечно, я скучаю. Но тебе, знаю, некогда… – спрятав потухший взгляд и немного краснея перед соседками по палате, посетовала бабушка, теребя при этом подол своего халата. – У меня к тебе есть серьёзный разговор, дорогая. Но мы сейчас не одни, так что иди, не трать на меня сейчас своё время. Иди…

   – Ба… – я посмотрела на неё грустным, молящим взглядом и прошептала: – Помоги…

   – Иди, тебя ждут дома, – она выпустила свою руку из моих холодных ладоней.

   – Спокойной ночи, бабуля, – смирившись, что задушевной беседы не случится, с этими словами быстро прошла мимо выжидающего Руслана, но когда мы вдвоём уже шли к выходу из отделения, не выдержав испытания собственным интересом, спросила его: – Как моя бабушка?

   – Уже лучше. Никаких кризисных ситуаций сегодня днём не было. Уменьшился пульс, и начало восстанавливаться нормальное сердцебиение. Но она ещё совсем слаба и до настоящего выздоровления ещё далеко, – спокойно ответил он.

   Теперь мы остановились перед двустворчатыми дверьми, ведущими на лестничную клетку. Мужчина продолжал пронзительно смотреть на меня, и этот взгляд смущал каждую клеточку тела, натягивал до предела каждую струнку нервов, и мне до сих пор казалось, что он в обиде на меня и моего отца.

   – Спасибо! – проговорила я, сгорая от жара, который так и хотел вырваться наружу струёй пара, а потом неожиданно для самой себя схватила Руслана за руку. – Вы просто отличный врач! Вы так любите людей… детей! Сразу видно, что это ваше призвание.

   *Я снова ошарашен поведением Дины, и, честно говоря, совсем не понимал её мотивов. Слова и действия этой девчонки говорили только лишь об искренней благодарности. Но вот глаза... Сияние ярких и неповторимых глаз абсолютно сбивает меня с толку и наводит на определённые мысли – она восхищается мной? Хотя как такое может быть? Он давным-давно тайно влюблена в моего смазливого на рожу брата, мечтает о том, что родит ему детей, и они будут жить вместе до конца их дней. О боже, что за бред? Сейчас я выдохну, быстро моргну и вновь посмотрю на неё.

   – Вы преувеличиваете мои заслуги, – с едкой усмешкой заметил Руслан.

   – Нет- нет! – запротестовала я. – Уверена, что благодаря вашим своевременным действиям моей бабушке стало легче.

   – Хм, – слегка задумавшись, он небрежно пожал плечами, невольно подтолкнув меня к тому, чтобы всё это воспринять на свой счёт. Я смущённо покраснела и шагнула навстречу Руслану, практически вплотную приблизившись к нему.

   – Простите меня, – проникновенно прошептала, схватив за лацканы его распахнутого халата, словно мужчина в этот момент готовился убежать. – Я не понимала, что могу обидеть вас. Я уже всё высказала сегодня своему отцу.

   – Высказала? – он иронично поднял бровь и что-то скрыл за презрительной усмешкой. – Что вы выходите замуж за моего брата, при этом дав мне отмашку?

   Меня скрутило при звуке этого противного слова – «отмашка». Я затрясла головой и с чувством того, что меня так и не поняли, продолжила:

   – Нет-нет, я ему сказала, что так нельзя поступать! Он эгоист, но не признаёт этого! Он не имеет права нарушать законы, Руслан! Не имеет...

   – Я восхищен вашим мужеством, – процедил мужчина и без труда отцепил мои пальцы от своего халата. – Но ваши извинения напрасны, я нисколько не обижен.

   Пристыжено опустив голову и на шаг отступив от него, едва скрывая навернувшиеся на глаза слёзы, я едва слышно прошептала:

   – Но я не такая, как вы думаете... Эти дурацкие традиции не имеют для меня никакого значения...

   Но тут окончательно осознала, что сказала лишнее, а потому покраснела ещё сильнее и сорвалась с места. Лицо пылало от стыда, ведь я сейчас разве что не призналась ему в любви! Подумать только, какой стыд! А он… он стоял и смотрел на меня с ледяным выражением лица, словно мои слова – пустой звук. Хотя, может быть, так оно и было?

   Ступеньки летели под ногами. Я практически не смотрела под ноги.

   – Дина! – окликнул меня знакомый голос. – Остановитесь!

   Но меня уже душили яростные слёзы, и рыдать при Руслане было бы крайне неподобающе, унизительно и невоспитанно. Поэтому останавливаться ни в коем случае нельзя. Да что уж там – я даже и не собиралась.

   – Дина! Стоп! – настойчиво звал низкий мужской баритон.

   Чёрт бы побрал эти ступеньки! На одной из них я неудачно подвернула ногу и кубарем скатилась с лестницы. Благо, было не так высоко. Но мой отчаянный крик, отражаясь от стен, прозвучал многократным эхом.

   – Дина… – Моё тело мягко подняли сильные руки. Я чувствовала себя разбитой, словно старая кукла, не в силах пошевелиться от заставшего врасплох стыда. Сдерживаться не было больше сил. Вся накопившаяся горечь брызнула из глаз. – Вам больно? – прозвучал тихий, убаюкивающий, бархатный тон.

   – Да, – раздался мой шёпот и приглушённый стон, когда я вдруг ощутила, как Руслан безо всяких усилий подхватил меня на руки.

   – Где? – голос мужчины был бесконечно нежным, как и его руки.

   Я доверчиво прижалась к нему и обхватила руками его могучую шею, смутно понимая, что меня куда-то несут, но не могла в полной мере сосредоточиться на происходящем. Каким-то образом даже умудрилась положить свою голову на широкое, крепкое плечо, с удовольствием вдыхая особенный мужской аромат. От Руслана пахло его любимым и необычным кофе.

   М-м-м… Это было божественное, неповторимое амбре. Однако, с наслаждением втягивая носом полюбившийся мне запах, я только сейчас сообразила, что творю, и, смутившись, тотчас спрятала пылающее лицо на груди Руслана. Там, где гулко колотилось его сердце.

ГЛАВА 14

РУСЛАН

   Дина даже не подозревала, какую бурю чувств вызвала во мне. Тогда, когда обиженная девушка с криком упала с лестницы, в моей груди отчаянно сжалось сердце, и пока я не убедился, что она жива и невредима, не мог спокойно вздохнуть, словно забыл, как дышать. С затаённым в груди ужасом подбежал к девчонке, лежащей на плитке лестничного пролёта, прощупал пульс и, подхватив на руки, понёс в смотровую. И в этот момент снова сердце тронуло то странное чувство, будто я нёс не пострадавшую, а свою молодую жену.

   Она сразу же заметно забеспокоилась и оторвалась от моей груди, с интересом рассматривая небольшую комнату с монотонно-белыми стенами. Стол, стул, стеллаж с папками, кушетка с чистой простынёй, стеклянный шкафчик с инструментами и препаратами, небольшой столик – вот так выглядела обычная смотровая, как и во всех остальных больницах – стандартно.

   Я осторожно усадил Дину на кушетку и велел снять обувь, а сам бросился к шкафчику, где стал искать нужный тюбик. Обернувшись, чтобы убедиться, всё ли в порядке, заметил, как она, смущаясь, расшнуровала кроссовки и сняла тонкий красивый носочек, под тканью которого скрывалась небольшая, аккуратная ступня с идеальным неброским педикюром.

   – Где болит? – поинтересовался, подходя к Дине с нужной мазью и рулоном эластичного бинта.

   Она сконфуженно закатала джинсы и указала на внешнюю косточку, где до самой лодыжки уже стремительно растекался появляющийся красно-синий безобразный синяк. Вздохнув, я нахмурился и сокрушённо покачал головой.

   – Будет немного больно, но я должен убедиться, что нет вывиха, – торопливо пояснил Дине и осторожно потянулся к стройной ножке, но как только мои пальцы дотронулись до её кожи, произошло нечто странное – девушку будто пробили мелкие электрические заряды. Она подпрыгнула на месте, чем изрядно напугала меня, воспринявшего подобную реакцию в качестве сигнала боли. Расценив это по-своему, с точки зрения медицины, направил пальцы вверх по тонкой щиколотке, но с удвоенной нежностью и деликатностью – так, что Дина невольно залилась краской смущения.

   Я смело нажал на железный тюбик, набирая в ладонь нужное количество мази, и уже через мгновение её ножка уже оказалась полностью в моих руках. С какой только мог нежностью я втирал в молочную, шелковистую кожу мутноватую гелевую субстанцию, стараясь не показывать то, насколько моё дыхание вдруг стало прерывистым. Чётко и методично выполняя свой врачебный долг, чувствовал, как во рту заметно пересохло, будто в жаркой пустыне, и я готов был спалить всё вокруг, словно голодный огнедышащий дракон. Ощущал, как множество колючих зарядов гуляло по подушечкам моих пальцев, и это доставляло мне дикое удовольствие, заводило не на шутку. Хм… Даже и не знал, что может быть настолько приятно трогать бархатные девичьи ножки. И мне, воспитанному в совершенно строгих традициях, мужчине эта сцена, как вспышка молнии, была более чем интимна. В обществе такую вольность может себе позволить только муж... А я не муж. Мужем ей станет другой.

   Так, Руслан, спокойно. Ты не делаешь ничего плохого, лишь оказываешь ей первую медицинскую помощь. Ты же работаешь в больнице – это твои обязанности.

   Пф-ф-ф… Вдох-выдох. Держи себя в руках. Она не должна что-то заметить.

   Стоп! Сейчас не время! Только не это…

   Эрекция, мать её!..

   И напрасно я уговаривал себя, что всего лишь выполняю должностную инструкцию, потому что едва успевал отгонять назойливые, абсолютно неприличные фантазии. В какой-то момент даже порадовался, что отрастил бороду и загорел этим летом, обретя довольно смуглую кожу, иначе девушка непременно бы увидела мои пылающие, разгорающиеся пламенем щёки.

   Да, я был невероятно обескуражен реакцией своего тела. Жар внизу живота усиливался – пришлось тотчас же убрать руки с невероятно притягательной и сексуальной лодыжки Дины.

   – Сегодня и завтра желательно не мочить ногу, – проговорил с демонстративным спокойствием, забинтовывая девичью щиколотку. – Повязку носить три дня.

   – Спасибо вам, Руслан! – прошептала Дина и широко улыбнулась.

   – Не за что, – сухо ответил я и резко встал с кушетки. – Моя смена закончена, и я могу подвести вас домой.

   – Это было бы хорошо. А то нога...

   – Отлично! Можете обуваться, а я подойду спустя пару минут и отнесу вас в машину.

ГЛАВА 15

ДИНА

   – О ком думаешь, киса моя? – послышался вкрадчивый шёпот Эмина. Я невольно вздрогнула – его неожиданная реплика вывела меня из состояния крайней задумчивости – и, осторожно скосив глаза, с негодованием посмотрела на довольного женишка. Эмин по-прежнему сидел рядом и пристально рассматривал мой силуэт, словно пожирал своими бархатистыми глазами, в которых сияли лукавые огоньки. – Уж не обо мне ли? – Белозубая улыбка ненавистного парня стала ещё шире.

   – Размечтался! – ехидно прошипела в лицо своему соседу и резко отвернулась, но не удержалась и украдкой бросила взгляд на него. Эмин разочарованно выдохнул и перевёл взгляд на свою тетрадь. Я же тотчас опустила голову и тоже пристально таращилась в конспект.

   – А ты крепкий орешек, Дина! – с неожиданным одобрением пробурчал он.

   – Не ожидал? – спросила с лёгкой насмешкой, всё ещё не оборачиваясь к нему.

   – Признаться – нет, – с оттенком грусти отозвался Эмин. – Ты удивительная девушка. Ты знаешь об этом?

   Я ощутила, как горячее дыхание моего наречённого обожгло открытую шею, и уже успела пожалеть, что собрала волосы в высокий хвост. Зря всё-таки сегодня изменила своим любимым водолазкам... Да ещё и надела яркую кофточку хоть и с небольшим, но округлым вырезом, и потому сейчас была крайне поражена и даже смущена странной реакцией своего