Они встретились на пересечении двух миров. Мужчина и женщина. Так банально… И что же дальше? Искорка азарта и интереса в его глазах, скорая свадьба, «они жили долго и счастливо» в перспективе? Примерно так. Вот только перспектива отчего-то не задалась. Может, потому что не каждая готова стать просто дорогой игрушкой? Да и покорение мужчины – это вовсе не вершина, а всего лишь ступень на пути к ней. А, главное, была ли любовь? Так ли случайна их встреча? Так ли невинно вспыхнувшее вдруг чувство?..
Впервые он увидел её на восточном базаре. Гордую и независимую. Такую непохожую на местных деревенских женщин. Одним своим видом она бросала вызов всем окружающим. И… пусть он не был уверен, что велят традиции в подобных селениях, но за один только её взгляд следовало бы забросать красавицу камнями. Да… пожалуй, только за один лишь этот взгляд. Не было в нём кротости. Непокорство и холодная сталь. Но местные будто не замечали её. И совсем скоро горделивая поступь потерялась среди царящего здесь хаоса. Как видение. Только было, и уже нет. Красавицы нет, а шрам на сердце остался.
Он давно не влюблялся. Разве что в школе, в восьмом классе. В Танечку Орлову. Тогда казалось, было в ней что-то эдакое… Потом стало понятно, что происходящее с ним вроде как и не влюблённость, а, скорее, зов гормонов. Это была лёгкая победа. Утолённая жажда быстро забылась, а потом о любви как-то и вспомнить было некогда. Обычное и такое понятное для всех желание, не более. Дальше институт, военная кафедра, армия. Не оправдание, пожалуй… Наверно, для любви он просто не создан. Семьи никогда не хотелось… Домашнего очага, покоя, заботы… Для всего этого просто не было места в его жизни и в его голове. Только непонятное стремление куда-то вперёд. Непрестанная тоска к приключениям, к новым свершениям, невероятным открытиям. Детей тоже не хотелось. Только не сейчас. Может, если бы передохнул хоть раз, задумался… Может быть, тогда всё показалось бы иначе, но сейчас, в том ритме, в котором он движется последние лет десять, о наследниках не могло быть и речи. Дети требовали времени, терпения, внимания. Наверно, этого бы требовала и жена. А откуда у него время и, уж, подумать только… терпение! Жил здесь и сейчас. Одним днём, одним мгновением. И вдруг остановился… То ли он сам, то ли мир вокруг него… Всё замерло, а она шла. Обожгла чёрными глазами, небрежно мазнула безразличным взглядом, а у него сердце зашлось как в лихорадке. Когда пульсация бешеная и задыхаешься от нетерпения.
Она исчезла так же неожиданно, как и появилась. В подобных местах жизнь кипит. Люди, овцы, куры, бесконечные обозы с овощами. Дикая и какая-то невероятная смесь запахов. Специи, дешёвые духи, пот, навоз… Тут же дым от кальяна, настоянного на ароматных травах. Глотка воздуха хотелось, но летний зной востока не давал и секунды передышки. Может, дело действительно в этой чёртовой жаре и оттого голова просто идёт кругом? Пожалуй, что так. Только вот покоя внутри больше не было. А своим покоем он дорожил как единственной ценной вещью в жизни.
– Что-то не так, Искандер? – Окликнул провожатый и мужчина посуровел. Мимолётная улыбка слетела с губ.
– Я хочу, чтобы сегодня на празднике были все. – Проговорил он тихо и наткнулся на непонимающий взгляд.
– Все придут, уважаемый. – Заверил провожатый дрогнувшим голосом. – Все благодарят тебя за освобождение и молятся за твоё здоровье.
– Мужчины, женщины, дети, слепые старухи… Все! – Прозвучала жёстче, а провожатый покаянно опустил голову.
– Здесь так не принято. Да и… как бы чего не вышло, Искандер… Твои солдаты… Сколько они на войне?..
– Мои солдаты – это мои проблемы. А местным так и передай: кто не придёт, лично голову с плеч сниму. – Резанул мужчина грубо и тронулся с места. Так, будто до этого забыл, куда направлялся, а вот именно сейчас вспомнил.
Их отряд приютил местный глава. Солдаты расположились в сарае, под косым навесом. Командир со своим заместителем, как желанные гости, в доме. Их досыта кормили, радовали восточной музыкой и местными байками.
Выслушав слугу, радушный хозяин бросил на гостя неспокойный взгляд.
– Что задумал, Искандер? – Ласково улыбнулся он, раскидывая руки в приветственном жесте. – Женщинам не место за одним столом с мужчинами. – Примирительно пожурил, но налёт жёсткости с лица гостя стереть не удалось.
– У меня на Родине принято по-другому.
– Но сейчас ты не у себя на Родине, дорогой.
– Так ненавязчиво предлагаешь мне убираться восвояси?
– Зачем обижаешь, дорогой? Хочешь собрать всю деревню – все придём. Все в долгу перед тобой! Каждый хочет лично пожать твою мужественную руку!
– Тогда о чём разговор?
– Извини глупого старика, Искандер! Всё по-твоему будет. Такой праздник закатим, век не забудешь! Только… поговори со своим людьми. Поговори, чтобы и тебе, и мне спокойно было. Не хочу обижать тебя, дорогой, но я за своих селян в ответе. Если кто из твоих женщину нашу обидит, кровными врагами стать придётся.
– Я поговорю. – Слетело с губ легко, словно и не обещание вовсе.
– Или тебя заинтересовал кто? Так, ты скажи, сам сватов зашлю! – Понимающе потянул хозяин.
Понятно, что провожатый, выслуживаясь, не упустил и секунды, проведённой наедине с дорогим гостем. Доложил и о странной заминке на базаре. Командир криво улыбнулся и чуть рассеянно кивнул. Отвечать не стал. Сам толком не понимал, что происходит и чего именно хочется. Почему внутри разливается пусть и сладкое, но какое-то истощающее томление.
– Что хотел от тебя этот абрек?
Недобро сощурившись, Илья Головин стиснул зубы. Местных он недолюбливал. Местных он опасался. Всегда. Возможно, именно оттого не раз уходил от верной расправы. Он был старшим в их группе. Илюхе перевалило за сорок, но парень оставался самым молодым, озорным, весёлым. Саша ценил его именно за это. За такую необходимую лёгкость в общении, смешанную с животным чутьём. Сейчас он смотрел на зама с непонятной для остальных задумчивостью, и отвечать на вопрос не торопился. Спустя минуту только улыбнулся, при этом, практически не изменившись в лице. Губы расползлись в стороны, а в глазах всё тот же туман отстранённости и пустоты.
– Не стоит бросаться подобными словами. – Проговорил полушёпотом. – Всё же мы на чужой территории.
Подтолкнув товарища к навесу со спальниками, Саша шумно выдохнул, запрокидывая голову.
– Славный хозяин местных гор сегодня устроит для нас праздник. Вино, мясо, музыка. Будем считать, что миротворческая акция удалась на славу. Люди нам благодарны. Почему бы не отплатить им тем же?
– Да есть у меня пару лимонок, чтобы их отблагодарить. – Оскалился кто-то в тени навеса, но получил в ответ колючий угрожающий взгляд и дальше только помалкивал.
– Я говорю не о благодарности, а об уважении.
– Бойся данайцев, дары приносящих. – Хмыкнул Головин, но спорить с решением командира не стал.
В какой-то степени он был прав. В какой-то степени… Командир устало прикрыл глаза и принялся растирать их напряжёнными пальцами. Недолгое молчание породило некое примирение.
– И что там с праздником? – Подал голос один из бойцов. Пришлось откликнуться.
– Я попросил, чтобы пришли все. Будут женщины. Ваша задача сделать вид, что вы их не замечаете. Не глазеть, не заводить беседы. – Резко чеканил слова. – Упаси Бог, прикоснуться или как-то оскорбить. – Добавил со значением и до слуха донеслось недовольное перешёптывание.
– А с хера ли им тогда вообще приходить? Если только спровоцировать. – Обозвался самый смелый и, что греха таить… самый рассудительный. Командир грузно вздохнул, но сдержал лицо, демонстрируя, что уступать не намерен.
– Я так хочу.
– Смотри, чтобы ещё кто не захотел. – Буркнул Головин, но спорить и не думал даже. Знал, что бесполезно.
Что-то он тогда разглядел в лице командира. Что-то понял. И неуловимые на первый взгляд изменения отметил.
Несмотря на опасения, празднество проходило спокойно. Женщины сидели за дальним столом, от солдат были отсечены местными стариками. Все как одна, в чёрных хиджабах. Лица, хотя обычаи того не требовали, были спрятаны за непроницаемыми платками, глаза строго направлены в пол. Обилие блюд на столе манило разнообразием, но ни одна из них так и не решились притронуться к угощениям, ведь для этого пришлось бы убрать платок. Они сидели молча, с ровными, как струны спинами, со смиренно опущенными головами. Нейтральный разговор за столом то и дело сводился к громким и явно утомительным для всех благодарностям. Всё чаще восхвалялись сила и смелость русского солдата, его выносливость, непревзойдённое достоинство. Ситуацию спасали только резвившиеся дети. Порой они умудрялись перекрикивать даже громкие тосты. Со стороны больше походили на беспризорников. Лохматые, чумазые и безгранично счастливые.
Командир не сводил напряжённого взгляда с присутствующих. Он отвечал приветственным кивком на каждый тост, но так и не сделал ни единого глотка вина. Он силился улыбаться, но улыбка эта не скрывала засевшее глубоко в глазах уныние. Хозяин, это напряжение улавливая, неприятно суетился, всё чаще мелькал перед глазами. Он увещевал сладкими речами и умасливал яствами, а в разгаре вечера, с ликованьем в голосе пригласил к заскучавшим героям заказанную из города танцовщицу.
– Нет, ну тут всё правильно, если мы сами не надерёмся и не станем дебоширить, нужно сделать так, чтобы у всех встал. Чтобы наверняка мучились. – Рыкнул Головин, с остервенением отхватывая кусок лепёшки.
Командир улыбнулся, зная пристрастие зама к пышнотелым красавицам. У самого расслабление не наступало. С видом хозяина жизни он развалился в мягком кресле и полуобернулся на главу, даже не пытаясь скрыть собственного недовольства.
– Здесь не все. – Нарочито мягко подчеркнул. Смотрел прямо, уступать не желая.
Глава неуверенно замялся, втянул голову в плечи. В незнакомой интонации он уловил угрозу, потому спешно подозвал к себе слугу. После короткого перешёптывания согласно кивнул.
– Мужчины все. Женщины в селении в основном замужние. И если муж запретил ей приходить, ни ты, уважаемый Искандер, ни я, ни сам Аллах не заставит его изменить своё решение. – Примирительно выставил руки перед собой.
Командир продолжал сверлить главу взглядом, когда у самых ворот скользнула безликая тень. Ледяная волна пробежалась по конечностям от нарастающего напряжения, и только глупое сердце зашлось в радостном припадке. Ведь даже чёрный балахон не мог скрыть ни королевской осанки, ни рвущегося наружу протеста. Очередная девчонка, появившаяся на свет не в то время или не в том месте…
На какой-то короткий миг скользкое сомнение ядовитыми стрелами больно впилось в сознание. Хрупкая, в этом безразмерном саване она была похожа на девочку, совсем ещё ребёнка. Извинительный взгляд, брошенный в сторону главы, и почтенно склонённая перед героями голова, разительно отличались от сотни тех, что были получены в этот вечер и безжалостно выдавали непокорную натуру. Следом за ней торопливо вышагивала то ли подружка, то ли прислужница. А седовласый мужчина, уже сидевший за столом, на обеих прикрикнул и тут же отвернулся.
Она устроилась рядом с другими женщинами, но затеряться среди них уже не могла. И посмотрела на него. Снова. Этот взгляд длился всего доли секунды, а попалась, ведь командир не сводил с неё глаз вовсе. Попалась и чёрные глаза адским огнём вспыхнули. Злым, ненавистным огнём, за то, что поймать посмел!
Командир довольно оскалился. Ядерным взрывом вспыхнуло внутри обжигающее тепло. Какое-то извращённое удовлетворение понесло по венам расслабление, негу, истому. Словно сто лет дома не был, а вот теперь вернулся и ноги подкосились в приступе необъяснимой слабости. В горле тут же пересохло, и стакан вина показался лучшим напитком, что он пробовал в жизни. Оно мгновенно принесло в голову шальной хмель, оно же зародило в мыслях невообразимое понимание... «Мало!» – рычало диким зверем всё его существо. Ему было несказанно мало чёртового взгляда! Ему, привыкшему к женщинам доступным, к женщинам, улавливающим любое желание без слов, сделалось не по себе. И приходилось сгорать от нетерпения, сомнительного желания, и какого-то невероятного, незнакомого прежде ощущения, будто адреналиновая бомба замерла за секунду до детонации. И это сладостное ожидание взрыва… ничего ярче не испытывал, ничего крепче не удерживало его.
Казалось, это его состояние почувствовал каждый из приближённых. Головин убрал руку с поясного ремня, перестал теребить защиту армейского ножа, глава выдохнул с явным облегчением и подал музыкантам знак играть громче. Весело стало за столом, шумно. Вино полилось рекой. Не для всех. Для солдат только. Людской гомон понёсся далеко за пределы просторного двора. И лишь когда окончательно стемнело, когда гости разошлись по домам, а хозяйка с роем помощниц торопливо убирали со стола, командир смог… то ли определиться для себя самого, то ли озвучить давно созревшую мысль остальным. Он в задумчивости посмотрел на радушного хозяина и плавно подался к нему ближе.
– А, знаешь, ты ведь оказался прав: я жениться хочу. – Выдал на удивление легко, вот только взглядом давил так, что глава тяжело вздохнул, прежде чем выдать очередную порцию понимающих улыбок.
– Жениться? – Проговорил тот с одобрением. – Восточная красавица – мечта любого мужчины. Ласковая, покорная, терпеливая. Да и ты завидный жених. Молва о смелости и решительности вперёд тебя по миру идёт. Много семей готовы тебе союз предложить. Или ты уже определился? Хочешь – завтра смотрины устроим. Новый праздник. Но не обижайся, Искандер, только для тебя. Всех увидеть сможешь и поймёшь, что ищешь. А если нет, то в каждую семью, где невесты есть, лично отведу тебя и сватать буду. Но правило ты, думаю, знаешь. Мусульманка может пойти только за мусульманина.
– С верой вопрос решу. И я уже определился.
Глава вскинул на командира тревожный взгляд.
– Может, кто из моих дочерей сделает тебя счастливым человеком?
– Твоих дочерей я не видел. Меня интересует та, что пришла последней. Её сопровождал седовласый мужчина, сидевший от тебя по левую руку.
Глава на какой-то короткий миг задумался и пожал плечами в знаке неуверенности.
– Не понимаю тебя, Искандер. Слева от меня сидел Иман, а у него нет дочерей.
– А жена у него есть? – Криво ухмыльнулся командир, и глава потемнел с лица, боясь кровавой резни.
Стоило только произнести эти слова при самом мужчине, и схватки было бы не избежать. Командир опомнился первым. Отмахнулся.
– Она сидела у самого края стола. Одна такая. Особенная. Непохожая на ваших женщин. Взгляд другой и другие манеры. Пришла последней и первой ушла. Глаза не прятала, а, наоборот, будто вызов ими бросала. Есть у тебя такие или мне привиделось? – Поддел Искандер словом и глава принялся неторопливо жевать губами.
– Лейла, подойди. – Подозвал свою жену.
Он говорил с ней тихо, едва слышно. Задавал короткие вопросы и выслушивал непродолжительные ответы. Изредка кивал. Командиру казалось, что всё больше мрачнел. Но сам он терпеливо ждал, не смея врезаться в разговор.
– Что она сказала? – Расправил Искандер плечи, как только женщина, оглядываясь на него будто с подозрением, отошла в сторону.
– Это Алия. – Произнёс глава и сглотнул.
– Что молчишь? Она жена чья-то? А впрочем, плевать. Я заберу её.
– Что значит заберу? – Недобро прищурился старик, и командир коротко усмехнулся.
– Говори всё, что знаешь. – Подсказал вместо ответа. Из-за стола встал и развернулся к главе спиной. – Ну! – Прикрикнул, полуобернувшись, и старик сдался.
Устроив на столе сухую ладонь, принялся неторопливо перебирать пальцами салфетки ручной вышивки.
– Это Алия. Дочь Мустафы и Динары.
– Сколько ей?
– Этой весной исполнилось двадцать. – Проронил глава и Искандер обернулся, резанув мужчину острым взглядом.
– В ваших селениях выдают замуж гораздо раньше. Но ты назвал только имена родителей. Значит, не замужем?
– Ты верно истолковал мои слова. – Осторожно кивнул глава, предчувствуя чужой настрой, а Искандер задрал вверх подбородок, едва сдерживая нетерпение.
– Я просил тебя говорить, а не задавать мне загадки.
– Алия не замужем. Не нашлось смельчака, который решился бы посвататься.
– Что так? Лаской и покладистостью она, так понимаю, не отличилась, верно?
– У мужа есть все права воспитать такую жену, которую он заслуживает.
– Зная ваших мужчин, боюсь, не одна палка сломается, пока эта девчонка прогнёт перед ним спину в почтительном поклоне.
– Был в соседнем селении один мальчишка. Тогда мальчишкой был. Сейчас мужчина. Сильный, грозный. Очень уж наша Алия ему приглянулась.
– Сватался?
– Насколько я знаю, да. К слову, её брат отказал.
– Её брат? Ни отец, ни мать, ни она сама? Как так?
– За этот отказ он поплатился жизнью. – Продолжил глава, вопрос опуская. – В ту же ночь. И через неделю мальчишка посватался вновь.
– Не слишком ли скоро? А как же скорбь по усопшим? – На этот вопрос, заданный слишком колко, глава лишь устало прикрыл глаза.
– За следующий отказ Алия лишилась сестры. Потом другой. Из рассказов, что принесла молва, мне известно, что от мысли взять её в жёны мальчишка не отрёкся, но уже несколько лет его в селении не было. Поговаривают, что разбойничает где-то. То тут, то там слышно его имя, но за ней не возвращается, уж не знаю почему.
– Свободна, значит? Я знаю ваши обычаи и знаю, что если к девушке посватался кто-то другой, ты вмешиваться не имеешь права. Но она свободна? – Искандер свой вопрос повторил с нажимом, с давлением и глава вынужденно кивнул.
– Нет того, кто захотел бы лишиться жизни за одно лишь грешное желание.
– Отчего же грешное? Аллах назвал брак священным. Это продолжение рода человеческого и нет ничего в этом мире более значимого.
– Грешно мечтать о недосягаемом, Искандер. – Хитро ухмыльнулся глава, но тут же готов был язык прикусить.
– Сделай так, чтобы моей была. – Проговорил командир сквозь зубы и глава покорно согласился.
– Твоя воля, Искандер.
– Что хочешь на выкуп предлагай. – Не уступал мужчина. – Хоть баранов, хоть верблюдов, хоть золото с неё весом.
– Золото с неё весом? – Прозвучало с недоверием, и Искандер зло резанул рукой по воздуху.
– Я тебе не бродяга-солдат. – Выплюнул ядовитые слова и отвернулся, напряжённо всматриваясь в темноту ночи.
– И то правда. – Прилетели в спину тихие слова. – Таких, как ты, издалека видно.
– Как я?
– Тех, которые что в жизнь, что в войну, словно в игру играют.
– И предпочитают выигрывать. – Подсказал командир и ушёл, оставляя главу наедине со своими мыслями.
Русский настроен решительно. Слишком решительно. И эти его слова… «Я заберу её…» – они не были пустым звуком. Та самая граница, когда желание побеждает здравый смысл… она близка. Русский почти переступил её. Как бык, гонимый азартом, он сейчас бьёт копытом, втаптывая эту границу всё глубже, пытаясь сровнять её с землёй. И не отступит. Потому придётся использовать всё своё красноречие, любые блага сулить, но отдать за него девушку. Пусть как откуп. Пусть как жертву, но отдать! Ведь он глава. Он должен думать о своём народе. А пока эти русские здесь, местные не по земле – по острию лезвия ходят.
– Алия! Алия, ты где?! – Пронёсся по дому зловещий шёпот.
Прислужница стрелой ворвалась в кухню и одёрнула девушку за руку.
– Допрыгалась, змея?! Доигралась?!
Алия свободно улыбнулась и посмотрела на прислужницу свысока.
– Чего тебе? – Неторопливо проговорила, забавляясь тем, как та раскраснелась от злости и возмущения.
Чужие руки с себя резким движением сбросила, а свои скрестила на груди, принимая невозмутимый вид. Улыбаться она перестала и теперь сверлила девушку твёрдым, как сталь, и острым, как меч, взглядом.
– Что случилось? Ну! Говори!
– Тот русский, что мы видели на базаре. Он пришёл за тобой. – Выкрикнула прислужница и будто в приступе ужаса закрыла ладонями лицо.
Алия подошла к крохотному кухонному окошку и одёрнула занавеску. Отец во дворе старательно отвешивал поклоны перед сельским главой и тем самым солдатом.
Не иначе как шайтан дёрнул в тот день посмотреть на русского дважды. Алия увидела его издалека. Он шёл по площади и сканировал происходящее вокруг ненавистным взглядом. По крайней мере, так ей тогда показалось. Сильный, крепкий, высокий. Он сразу выделялся между снующими туда-сюда местными людишками. Те по большей части спешно перебегали ему дорогу, рискуя вот-вот попасть в немилость, вжимали голову в плечи, будто кто грозился снести её. А он важно ступал, расправив плечи, точно мощные крылья какого-нибудь мифического бога. Без всякого интереса ворочал головой, будто с долей презрения скользил по бесчисленным лицам, фигурам. Он считал их всех низшим сортом людей. Он поставил себя выше остальных, а они, трусливые и мелочные, не имели и мысли этому его самомнению возразить. Приклонялись, подносили дары, а сами и не умели скрыть того, что, словно под гипнозом, глазели на его оружие.
Внутри, словно неминуемое извержение вулкана, зрел протест. Такой, что самой в нём захлебнуться впору, если не выплеснет, если не выльет… если не выдавит из себя, точно занозу. И она пошла. Наперекор обычаям, ему наперерез! Как шальная торопилась, не понимая, что задыхается. Только бы заставить опомниться, заставить понять, что не ему одному подчиняется этот мир! Зубы стиснула, понимая, что не успевает, едва не бегом вперёд бросилась. И смогла, успела! Главной базарной площади достигла первой.
– Алия, ты с ума сошла? Куда бежишь? За кем гонишься? – Задыхаясь, проговорила Зулейка сдавленным шёпотом. Шею поверх платка растирала, по сторонам в поисках ответа на свой вопрос оглядывалась.
– Тише ты, тише, молчи! – Шипела в ответ Алия и прислужницу раз за разом одёргивала.
Она смотрела на русского. Тот сейчас оказался метрах в десяти от них. А потом один взгляд и ровный шаг сбился. Сквозь землю Алия пожелала провалиться тогда самой себе, ведь, в голубых, словно небеса, глазах, не было ни ненависти, ни презрения. В них тогда вообще ничего не было. Умиротворяющая пустота. И видела она, осознавала, как эта его пустота из глаз уходит, как в них разгорается огонёк. Огонёк интереса, азарта… желания… Дыхание спёрло, глаза неотвратимо жгло, и сердце застучало часто-часто. Никогда прежде она не видела таких красивых мужчин. Никогда прежде она не видела тех мужчин, что так умело выставляют себя напоказ. Никогда прежде она не видела мужчин, которые порождали желание взглянуть на них дважды…
Алия не придумала ничего лучше как бежать. Сейчас, немедленно! Сбежать, скрыться, исчезнуть, точно мираж в пустыне. И только в узкой улочке вдалеке от базара смогла опомниться. Или это сделала за неё Зулейка.
– Ты… ты что сделала, глупая?! – Зло кричала она, больно одёрнув Алию за руку. – Ты навлечёшь беду на всех нас! Выставлять себя напоказ, да перед кем?! Всё равного по нраву ищешь?! Так, бойся, глупая, что однажды ты его найдёшь! И вот тогда я буду смеяться, а ты плакать!
– Я ничего не сделала! – Задрала Алия подбородок, словно пыталась дотронуться им до небес. – И перестань кричать. – Добавила спокойнее, ровнее.
– Всё, всё отцу твоему расскажу!
– Я ничего не сделала. – Жёстко процедила Алия сквозь зубы и направилась в сторону дома, напрочь забыв о том, зачем из него уходила.
К шайтану всё! Зулейка потом купит овощи. А ей самой сейчас нестерпимо сильно хочется оказаться там, где не увидят чужие глаза, где не услышат чужие уши. Но и дома Алия места себе не находила. Приготовление обеда не привнесло спокойствия, и травяной чай показался пустой водой.
– Ты бледная. Ступай отдохни. – Махнула Зулейка на неё рукой и вытолкала из кухни.
Вскоре удалось уснуть, но сон был тревожным, слишком живым, что ли, наполненным, объёмным. С голосами и фигурами. Он мучил её, высасывая силы. Ниточку за ниточкой вытягивал энергию, чтобы потом опустошить вовсе. Проснулась Алия, когда первые сумерки опустились на землю. Осмотрелась по сторонам, обтёрла ладонью мокрый лоб.
– Не иначе, как шайтан выходил из тебя, Алия. – Недобро глянула на неё Зулейка. – То стонала ты, то плакала, то дрожала, точно окунувшись в горный ручей. – Поднялась прислужница и протянула чёрный балахон.
– Это ещё зачем?
– Русский приказал всем быть на своём празднике, Алия. – Покачала Зулейка головой. – ГЛАВА сказал надеть никаб. Чтобы у чужаков не возникло и мысли продемонстрировать свои тайные желания.
– Вот уж не думала, что эти русские имеют тайные мысли… Вся их жизнь утонула во грехе.
– Ты понимаешь, что вызвала на себя гнев Аллаха? – Нахмурилась Зулейка.
– Это чем ещё? – Искренне удивилась Алия, пытаясь спросонья разобраться с одеждой.
– Ты знаешь. И я знаю. А вот отцу не сказала, ему незачем знать.
– А пусть бы даже и узнал, что тогда?!
– Ты не почитаешь родителей своих. Это тоже грех!
– Я устала от тебя, Зулейка. Помолчи. – Алия устало закрыла глаза и старательно выдохнула. – Мне не за что его уважать. – Тихо проговорила. Так тихо, чтобы только она сама это слышала. Проговорила и горько усмехнулась.
– Нам нужно идти. Мы должны посетить праздник. – Зулейка растянула губы в ядовитой улыбке. – И это не приглашение – приказ!
Алия раздражительно качнула головой, но вместо ответной язвительности лишь выставила раскрытую ладонь перед собой и примирительно поджала губы.
– Иногда я тебя ненавижу.
– Я тебя тоже. – Услышала слова, которые Зулейка даже не пыталась скрыть и старательно стиснула зубы.
На чужом празднике легче не стало. Стоило Алие появиться, как подозвал к себе отец и отчитал при всех. Мерзкий старик по-прежнему считал, что ему всё позволено! Он её никогда не любил, никогда! Она была слишком похожа на своего деда. Она была слишком непокорна, чтобы простой пастух смог указывать ей, как жить, но пока Алия была зависима от него… Проклятые правила и насквозь проржавевшие устои не позволяли ей уйти. Ненавистная нищета не позволяя получить достойное образование и обрести такую желанную свободу.
А ведь она могла блистать, но, к сожалению, не могла себе этого позволить… Пытливому уму приходилось довольствоваться малым. Ничтожными урывками, чужими знаниями. С самого детства она с жадностью слушала рассказы матери. Теперь, когда мамы не стало, довольствовалась тем немногим, чем могла и хотела поделиться Зулейка. Мама умерла. В ту ночь Алия проклинала всё на свете и сжимала кулаки в ненавистном желании туда же отправить и отца. Но пока отец жив, она вынуждена томиться под его опекой, словно птица в клетке. Словно благородный ястреб в унылой клетушке размером с мышиную норку. И вот он очередной раз посмел ей пенять… Да будь оно всё проклято! И плевать, кто подберёт ключик к этой клетке! Пусть хоть русский, пусть хоть кто ещё, только бы поскорей!
Свои же мысли пришлось проглотить, едва ими не подавившись, когда Алия снова увидела его. Не такого, как там, на рынке. Другого. Хмурого, грозного, с печатью тяжёлых раздумий на лице. В вечернем свете он выглядел старше. Он выглядел жёстче, он казался каким-то недосягаемым. Тень усталости на лице, страшный отпечаток войны. И это не шрамы. Это понимание. Это принятие мира таким, каков он есть.
Русский сидел за столом и с недовольством на лице переговаривался с кем-то из своих людей. Он страшно скалился и громко смеялся над услышанными словами. Он не считал нужным заручиться поддержкой присутствующих. Хозяин как он и есть! Сам решал, кому говорить, а кому молчать. Даже вечно бурчащий глава смолкал перед ним и заискивающе заглядывал русскому в лицо, словно верный пёс. Такое его положение снова задело. Будто он её лично унизил, будто её лично перед фактом поставил!
Он одним своим присутствием держал в страхе добрую половину присутствующих. Другие не понаслышке знали, кто перед ними и держались ещё тише, ещё более отстранённо. Женщины, сидящие за столом рядом с Алией, тихо перешёптывались и только платок, что скрывал лицо, шевелился от их тяжёлого дыхания. Одна другой они наперебой рассказывали, как страшен русский пёс в гневе, сколько крови испробовал его кинжал, сколько невинных девушек он измазал грязью своего желания. И от этих слов, от этих рассказов ненавидеть его хотелось ещё больше. Эти голоса будто становились всё громче и громче. Они окутывали и обволакивали, точно ядовитый кокон. Они жалили, как тысячи пчёл, и вслед за ненавистью пришла боль. Незнакомая, непонятная. Она то порождала пламя, то окатывала нестерпимым холодом.
С отвращением к самой себе пришло понимание того, что это странное чувство… когда он смотрит на неё… это чувство хочется испытать вновь.
Щёки тут же вспыхнули, во рту пересохло. И ещё был страх. Страх того, что кто-то это её желание заметит, прочтёт в глазах, он тоже был, но он был слабее! Он был ничтожно мал и Алия посмотрела. Посмотрела и замерла: не человек… сам Шайтан сидел перед ней! Иблис! В глазах его адское пламя, на губах разрушающая бессмертные души улыбка. Та, что заставляет сойти с пути истинного. И губы его, что произносят сладкие речи, что шепчут, суля неземные блага, манили взгляд. Показалось, что она слышит его голос, что верит его обещаниям. Слабой, безвольной себя почувствовала.
– Ты что делаешь, Алия? Ты лишилась разума. – Как сквозь туман пробивался невыносимо мерзкий голос Зулейки. – Опусти глаза, сейчас же! Перестань, я прошу тебя! – Безумный шёпот вторгся в мозг и не желал уступать. – Все увидят, ты слышишь?! Сейчас все увидят… – Прозвенело в голове, и он отпустил. ОН ОТПУСТИЛ! Ведь вырваться самой у неё не хватило сил.
Алия всё так же сидела за столом. Те же голоса вокруг, те же недовольные взгляды. А у неё самой кулаки сжаты и зубы стиснуты до боли в челюсти. Спёртое дыхание, и нарастающая боль в голове. Она усиливается с каждым новым приливом крови. Ноет, щемит, распирает.
– Я хочу уйти. – Пробормотала Али как в бреду. Так, что сама себя не слышала.
Попыталась встать, а Зулейка, обеими руками перехватив, усадила обратно.
– Отец тебя засечёт. Вот увидишь – засечёт! Не смей вставать!
– Мне нехорошо. Дышать нечем.
– Знаю я причину твоих недомоганий. Задыхайся сейчас! И того гляди, чтобы кровью умыться не пришлось.
Алия болезненно поморщилась и глянула на прислужницу с отвращением.
– Когда уже отсохнет твой мерзкий язык?
– Ты рискуешь пробудить в нём зверя. Знаешь ведь, как это бывает. – Зулейка посмотрела со значением и Алия перетерпела тошнотворный приступ, а вот посмотрела, наоборот, раздражительно и зло.
– Я, наверно, не доживу до того дня, когда ты исчезнешь с глаз моих!
– Что ты делаешь с собой, а?
Алия, как только она в селении умела, задрала подбородок.
– Не причитай, Зулейка! Змеиное шипение удаётся тебе куда лучше!
В ответ на эти слова прислужница позволила себе рассмеяться и погладить ладонь Алии.
– Отошла, значит… Это хорошо.
Вскоре Алия всё равно ушла. Одной из первых, к слову. А, оказавшись в доме, словно от назойливых мух принялась отмахиваться от тех взглядов, которые до сих пор ощущала на себе. Они будто застыли, зависли в воздухе, они словно прикасались к ней, словно что-то шептали.
– Я сошла с ума. – Проговорила самой себе в темноте комнаты и крепко зажмурилась, опасаясь услышать ответ.
Но ответом ей стала тишина. Даже чуть позже вошедшая в комнату Зулейка молчала. Правда, не смог смолчать вернувшийся с праздника отец. Он кричал так, что совсем скоро у Алии зазвенело в ушах. Он кричал так, что сосуды в его глазах напрягались и лопались, уродливо заливая их кровью. Он кричал. А потом подошёл и ударил её. Впервые в жизни.
– А мне не больно! – Взорвалась криком и она… тоже впервые. Прокричала и возвысилась над стариком. Смотрела с ненавистью, проклиная. Его и весь его род. Смотрела так, что он услышал её мысли. Услышал и понял. – Мне не больно… – Проговорила с отвращением. – Больно было появиться на свет в твоей семье. – Проговорила, как выплюнула и сверлила взглядом до тех самых пор, пока не убрался.
Алия пригладила ладонями растрепавшиеся волосы и сделала несколько шагов по направлению к выходу из комнаты, но, приблизившись, развернулась и решительно тряханула головой.
– Ты только посмотри, Зулейка! – Зло рассмеялась она. – Он боится расстаться со своей никчёмной жизнью! – Выкрикнула Алия в пылу гнева. Услышала скрежет собственных зубов и ужаснулась той ненависти, что кипит внутри.
– Не гневи Аллаха, Али. Он выгонит тебя на улицу, и никто не заступится за тебя. Никто. Никто не возьмёт замуж. Никто не подаст руки, куска хлеба. Ты будешь побираться на площади. Этого ты хочешь?
– Он не посмеет поступить так со своей единственной дочерью! – Точно фурия метнулась Алия по комнате.
– Я уже ни в чём не уверена. Ты давно переуступила границу дозволенного и стремительно движешься вперёд. Что ты ищешь? Чем так манит тебя чужая и далёкая неизвестность?
– Чем манит? Да хотя бы тем, что я не хочу быть как ты! Не хочу быть как моя мать, как любая, как каждая женщина в нашем селении! Бессмысленное существование в угоду какому-нибудь ничтожеству… В этом суть? В этом их цель?
– Цель, суть, смысл? Ты говоришь как те, другие… Как те же русские. А на самом деле и цель, и смысл в том, чтобы быть счастливой женщиной, чтобы детей родить, чтобы быть любимой.
– Так, что же ты, Зулейка? Неужто добровольно отказалась от всего того, что сама же сейчас и перечислила? Где твой любящий муж, где твои дети, где?! Где это всё?
Алия торжествующе посмотрела на поникшую прислужницу.
– И вместо того, чтобы быть счастливой, ты сидишь здесь, напротив меня и что? Учишь жизни, которой и сама не знаешь? Быть послушной, покорной… безмолвной куклой! Кто-то одним махом лишил тебя всего того, о чём мечтает женщина.
– Твой разум заполонил гнев, Алия. Это не ты сейчас говоришь. Твоими устами говорит шайтан. Ты пожалеешь об этих словах потом.
– Да когда-нибудь наступит это «потом» или нет? – Всплеснула Алия руками в явной издёвке. – Пять лет уже слышу от тебя эти слова!
– А мне кажется, ты не слышишь. – Грустно улыбнулась Зулейка.
Она легла в постель и отвернулась, оставляя Алию наедине со своими мыслями, претензиями, вопросами. Алия хмурилась и смотрела на спину прислужницы. Она не могла заставить её говорить с собой. Или могла? Она… она имела на это право? И если да, то чем же она лучше всех тех, на кого без зазрения совести тычет пальцем? Кто она такая, чтобы претендовать на чужие мысли, на чужую волю? И именно оттого, что права такого не имела, пришлось вернуться к своей кровати и нервно устроиться сидя на ней.
Отец злился на Алию за то, что своим поведением она выказала неуважение к русским. К тем, кто за неё сражался. На самом же деле отец боялся, что защитники могут в один миг превратиться в завоевателей и вместо того, чтобы дарить жизнь, захотят её отнять. Его жизнь, жизнь Зулейки... Это в их власти. А власть портит людей. Так говорила её мать всякий раз, когда Алия спрашивала, какого это, иметь влияние на чужие судьбы. «От тех, кто имеет власть, надо держаться как можно дальше» – неизменно добавляла мама, грустно улыбаясь. Алия готова была с матерью поспорить, но не имела на то права, не имела опыта.
Но этого боялся отец. Алия же не боялась ничего и никого. Ей так казалось. Она хотела верить в это. А ещё хотела быть счастливой. Разве это так много? Разве она не имеет на это права? И путь к собственному счастью только этим утром виделся ясным и чётким. Что могло измениться всего за несколько часов? Разве что-то измениться могло? «Нет, не могло» – чётко и предельно ясно Алия дала ответ. Вот только глупое сердце протестующе застучало. Девушка горько усмехнулась… Пожалуй, именно так же стучало сердце её матери, когда та сделала самую большую ошибку в своей жизни. Али закрыла ладонями лицо и предельно решительно качнула головой.
– Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. – Прошептала в ночной тишине и вздрогнула, заметив, как пошевелилась Зулейка. – Скажи, – обратилась к прислужнице севшим голосом, – ведь он придёт, как обещал?
Ответа не последовало и Алия нервно прикусила губу. Спать расхотелось. Злость распирала изнутри. И мысли об этом русском всё никак не желали оставлять её. Они извивались, словно змеи, путались в плотный клубок и угрожающе шипели. А опасны были тем, что избавляться от них не хотелось. Не успев толком сформироваться, они расползались, точно патока, и лишали воли, разума, всего того, чем Алия так дорожила. Лишали её свободы. Раз и навсегда. На-всег-да!
И вот сейчас тот, что лишил покоя, стоял во дворе её дома. Он и ещё один рядом с ним. Русский с безразличным видом слушал всё то, что глава говорит её отцу. Он словно знал все эти мудрёные слова наизусть. А, может, ему было просто плевать на то, что прозвучит, что будет сказано. Главное – смысл, который был ему известен. Впрочем, как и исход беседы. Русский, как и мысли о нём, был похож на огромную змею. Выжидал, когда же выдадут положенное и можно будет утолить своё любопытство, свой голод, свой интерес. Русский улыбался. Ему было забавно участвовать в подобных обрядах. Не иначе как забава его сюда и привела.
Совсем скоро они вошли в дом. Теперь видеть их Алия не могла, а приглушённые голоса, словно эхом доносившиеся сквозь стены, ничего передать не могли.
Зулейка вошла в кухню с потемневшим лицом, со сцепленными до судороги зубами. На Алию бросила короткий ненавистный взгляд, но от проклятий воздержалась.
– Просили подать чай. – Бросила коротко и заставила Алию посторониться. – Не высовывайся, я сама справлюсь. – Остановившись с водой в руках, устало выдохнула. – Кто знает, что ему нужно… Может, ещё и обойдётся.
Зулейка ещё что-то говорила, но по её лицу Алия поняла, что в то, будто всё обойдётся, прислужница не верила и сама.
Время шло, беседа затягивалась. Припав ухом к стене, Алия слышала невнятные препирания отца, сухие уговоры главы. Русский молчал, ни звука не проронил и его спутник. Он снова выжидал. На этот раз момента, когда можно будет одним словом поставить точку. Сама Алия так бы и поступила, и отчего-то была уверена в том, что так и случится. Зулейка не возвращалась. Вероятно, так и стояла с чаем недвижимой статуей, напряжённо вслушиваясь в чужой спор, повлиять на который не имеет права.
В какой-то момент всё стихло. Алия не выдержала и вышла из кухни. Теперь всего одна стена отделяла её от мужчин, всего один поворот. Девушка собралась с духом и выглянула. Гости устроились на диване, к проходу спиной. В беседе будто не участвовали, а лишь наблюдали. Лениво и не торопясь. Отец сидел хмурый и угрюмый. Видимо, предложение русских пришлось ему не по душе. Интересно, отчего?.. И лишь глава нервно поглядывал то на отца, то на незваных гостей. Оказавшись меж двух огней, он пытался угодить каждой из сторон и сейчас выкручивался, силясь раздавать слащавые улыбки, пытаясь выразить умиротворение на суровом лице.
Момент и русский обернулся, словно почувствовав её взгляд. Тонкие губы тронула лёгкая улыбка.
– Что ты за неё хочешь? – Подал он голос уже в следующую секунду. Голос ласковый, обманчиво мягкий. – Ведь понял уже, что не уступлю. – Тут же добавил и послышалась уверенная усмешка. – Давай, старик, соображай. Хочешь миром, хочешь – войной, а всё равно из этого дома она со мной уйдёт.
Отец что-то пробормотал и Алия нахмурилась, не расслышав.
– Что он сказал? – Недовольно бросил русский главе и тот поторопился подобрать слова.
– Он сказал, что его дочь вольна сама выбрать себе жениха.
Русский насмешливо фыркнул.
– Сама выбирать? Как интересно… Выбирать из кого? – В голосе засквозила тихая ярость. Настолько явная, настолько опасная, что Алия, будто свечка вспыхнула: раскраснелись щёки, застучала пульсация в висках.
Русский тоном уколол и тут же расслабился. Примирительно улыбнулся. Это стало понятно, когда, вспомнив о наблюдателях, он полуобернулся.
– Значит, она выберет меня сама. – Добавил угрожающе тихо. Боковым зрением отметил, как девушка снова спряталась, и только тогда взглядом вернулся к мужчинам.
Сердце Алии не то, что в груди, в горле застучало, будто стремясь выпрыгнуть! Потому что не знала, представить не могла, что ответит, если её напрямую спросить. Если он сам спросит, что ответит, Алия не знала… Если тему затронет отец, она сможет себе позволить задрать вверх носик и надменно усмехнуться. Она сможет устоять от сомнительного предложения, даже если глава поставит её перед выбором. Но русский… он имел на Алию какое-то влияние, улавливаемое даже на расстоянии. Он мог внушить взглядом трепет и огонь своего желания, он заставлял первой отвести глаза, усомниться в собственной силе. Он мог, он хотел подчинить себе её волю… а она хотела поддаться. Это понимание как-то вдруг посетило и неприятно обожгло гордость. И только холодная как лёд голова, оценив все вероятные плюсы, категорически отказывалась принимать положительное решение.
Алия вернулась в кухню и принялась старательно рвать зелень. На мельчайшие листочки, на практически прозрачные частички. Закончив с ней, опустила всё ещё дрожащие руки в ледяную воду и так замерла. Она боялась того, что произойдёт сегодня.
– Он хочет тебя видеть. – Сдавленно проговорила белая, как полотно, Зулейка и сползла по стене к полу. – Он хочет с тобой поговорить. – Добавила, едва опомнившись. – И ты прекрасно знаешь, что должна ему ответить. – Напомнила неприятным, царапающим тоном и Алия поёжилась.
Если чего и боялась, так это тихих угроз Зулейки. Та знала, о чём говорит, о чём пытается предупредить. И от этого понимания становилось просто жутко.
– Надень платок и спрячь лицо. Таких, как он, твой сегодняшний вид только подстегнёт к действию.
– Как он? – Дёрнулась Алия, торопливо обтирая похолодевшие ладони.
– Он убийца, глупая. Он живодёр. Он знает только голос силы, слышит только зов крови. Он уничтожит тебя, растопчет. Живая игрушка. Кто о такой не мечтает? Молодая и глупая. Не знаешь жизни, не знаешь правил в ней, потому русский напишет свои. Жестокие и неотвратимые.
– Зачем ты так говоришь?
Алия нахмурилась, а Зулейка бестолково пожала плечами.
– Потому что я видела, как ты на него смотришь…
– Или потому что верно исполняешь свой долг? – Алия зло огрызнулась, но прислужница и не думала обидеться.
– И я видела, как он смотрит на тебя. – Ровно продолжила Зулейка. – Не жди добра от этих взглядов. Они завораживают, они манят ласковым теплом. А потом сжигают дотла.
– Я не нуждаюсь в твоей опеке!
– Ты нуждаешься в защите, а тот, кто может её дать, находится далеко отсюда.
Алия в жесте беспомощности сжала кулаки.
– Лучше подай платок. – Эмоционально сдалась она и устало выдохнула. Бесцельно оглядывалась по сторонам, но желаемого не находила.
С мыслями Алия сумела собраться, лишь когда Зулейка помогла покрыть волосы, скрыть лицо. На выходе из кухни обернулась к прислужнице в некотором замешательстве, но той добавить было нечего. Она упрямо смолчала.
Войдя в комнату, Алия на короткий миг растерялась. Русский стоял с хмурым лицом, за его спиной с неприятной ухмылкой второй. Отец весь бледный, глава в понятном напряжении. Сватовство не задалось, и только от неё зависел исход.
– Проходи, дочка, садись.
Глава улыбнулся и указал на место рядом с русским. Алия приблизилась, а тот даже не шелохнулся. Каменным изваянием стоял. Напряжённый, злой. И всё его возбуждение горячей волной расходилось по комнате, с головой накрывая всех присутствующих. Не смогла опуститься на низкий диван и Алия. Так и осталась стоять среди мужчин.
– Мы пришли в ваш дом, желая породниться, желая создать прочный союз двух любящих сердец. – Выступил глава с предложением и напряжение усилилось.
Алия замерла и вскинула на русского взгляд. Тот стоял с невозмутимым видом, высоко задрав небритый подбородок.
– Посланник Аллаха сказал: «Для двух любящих сердец нет ничего достойнее брака». – Продолжил тот лукаво и не в меру торопливо.
Отец не решался поднять на Алию взгляда. Молча стоял, недвижимо, опустив грешную голову в пол. Русский же не сводил своего с главы, подначивая говорить всё больше, всё краше, решив попросту не оставить девушке выбора.
– То, что ты станешь частью такого благородного рода, будет честью для всех нас, дочка. – Пути к отступлению отсекал. Словно всё уже решено.
Только сейчас Алия увидела принесённые русским дары. Своё материальное положение он определил достаточно чётко. ГЛАВА, подхватив этот её взгляд, довольно развёл руками и обратился к отцу.
– Дочь твоя ни в чём не будет нуждаться. Для неё все блага и богатства. Любовь и уважение жениха, будущего мужа. Всё его внимание, весь интерес. Принцессой будет ходить в его большом светлом доме. – Отец выслушивал молча. Признаков заинтересованности не подавал. – Чисты его намерения, благородна цель. – Выдал глава в итоге и будто сдулся. Всё его красноречие вдруг оборвалось, внимание неожиданно рассеялось.
Алия, растеряв всю робость и присущую мусульманским женщинам покорность, повернула голову к русскому, а он посмотрел на неё. В глазах читался вопрос наперевес с издёвкой. Мол, такого она от него не ждала, а удивить тот всё же сумел. Там же читался вызов, который Алия должна была пропустить, не заметить, не сметь уловить!
– Я хочу остаться с ней наедине. – Заявил русский и лицо главы стало землистого цвета.
Это противоречило традициям, но вопрос таковым не являлся. Слова больше походили на приказ. Верно расценив забегавшие глаза, русский усмехнулся.
– Та, которую я хочу видеть у себя в жёнах, привыкла к другому обращению. Чиста и невинна. Тиха, как водная гладь. Но чтобы принять решение сейчас, она хочет услышать что-то такое, что даст ей гарантии. Материальные блага для этой семьи значения не имеют – я уже понял. Может, подойдёт кое-что другое? Что-то такое, что обычно навсегда остаётся между мужем и женой. И у меня есть эти слова и заверения. Но я хочу сказать их наедине.
– К сожалению…
– Только что от отца Алии я услышал, что она сама примет решение. К сожалению, сейчас на чаше весов, что с моей стороны, практически ничего нет. И разве я не имею права с этой несправедливостью бороться? Я привык отстаивать свои права. Сейчас как раз та самая ситуация, когда эта черта характера мне пригодится. Я хочу поговорить с будущей женой наедине. И если кто-то боится за моральный облик невесты или беспокоиться о моём невежестве, пусть станет на входе в комнату.
– Ну, только если так… Ведь формально вы одни не останетесь… – Замямлил глава, оглядываясь на хозяина дома.
Мужчина уступил. Давая согласие на подобные вольности, беззвучно кивнул и направился к узкому коридору. Следом направился и глава. Русский посмотрел на своего друга.
– Илья, ты тоже. – Отдал короткий приказ и они остались одни.
Некоторое время ничего не происходило. Русский примерялся к ней, не иначе. Присматривался, принюхивался, пытаясь определиться, с какого бока зайти, в какой угол зажать, чтобы и трепыхаться не смела. Это всё отражалась в его глазах. Интерес, азарт и… сомнение… Ведь шанс у него был всего один, другого не представится. Он мог взять нежностью и лаской. Мог. И она, возможно, могла бы на уговоры поддаться. Но срок этой ласки только пока вблизи стоит, а как за порог шагнёт – и следа от чар не останется. Русский улыбнулся тому, что эту его мысль Алия раскусила и прищурилась, выжидая, на какой шаг ещё пойти сможет.
– В непривычной обстановке чувствую себя полнейшим дураком. – Признался он в итоге, усмехаясь. – Казалось бы, знаю, с чего принято начинать знакомство с девушкой, а вот как к тебе подступиться, не уверен. Меня зовут Александр – Саша. Тебя Алия, это я тоже знаю. Разговаривать со мной ты, вероятно, можешь, но мне отчего-то кажется, что именно сейчас не станешь. Ведь характер даётся человеку от рождения, а чтобы обуздать твой, одной наглости не хватит. Ещё минуту назад уверен не был, а вот сейчас могу сказать наверняка: просто у нас не будет. – Заключил он с толикой сожаления, но вызывающая улыбка, что разошлась на лице, не позволила эту его эмоцию распознать.
– Ты не настолько сильный соперник, как самой кажется. – Вдруг улыбнулся он, своим телом Алию от родственников отгораживая. И именно в этот момент она поняла, что означает слово «наедине».
И перед ним сейчас, как на судном дне себя ощутила: когда врать не получается и собственный язык свидетельствует против неё самой. Условно… Ведь Алия молчала. Глаза говорили. Точно песней, изливали душу, а он слушал. И всё здесь было: растерянность, сомнение, паника и непонятное для самой притяжение. Боялась взгляд от его лица отвести, но при этом силу, физическую мощь чувствовала. Его уверенность непроглядной стеной стояла. И смелость, желание без оглядки сделать решительный шаг вперёд.
– Я переиграю тебя, принцесса. – Довольно улыбнулся он, практически неуловимо подавшись вперёд. – Как ни крути, а не справишься. Ведь даже о сути твоей, в силу опыта и возраста, знаю куда больше, нежели ты сама.
Он облизнулся, любуясь тем, как искры вспыхнули в её глазах.
– Но я готов уступить. – Добавил основательно и тихо. Практически шёпотом. Таким… пробирающим насквозь шёпотом.
Холодок опасности скользнул по её плечам и застыл в области лопаток. Это здравый смысл собрался там, чтобы остужать пылающее сознание.
– Я привык добиваться желаемого. – Склонил он голову и оказался слишком близко. Самым наглым образом ворвался в её зону комфорта. – Любыми путями, как ты можешь догадываться. – Насмешливо добавил, и Алия тепло его дыхания ощутила. Оно прорвалось сквозь ткань, скрывающую лицо, и вызывающе обожгло кожу. – Но сейчас дело даже не в этом. – Сделал русский шаг назад, давая ей возможность отдышаться. – Я не обычный военный – наёмник. Думаю, ты понимаешь разницу. Не повинуюсь приказам, сам себе господин и повелитель. Мною движет интерес, азарт, выгода. А ещё неуловимая нить горизонта и неутолимое желание намертво прижать её к земле и не отпускать от себя ни на шаг. Я всегда так считал, пока бродил по пустыне, пока кочевал в горах. А вчера увидел тебя, и какое-то неведомое прежде чувство заставило меня остановиться: я нашёл то, что искал. И за это самое чувство готов отдать многое, если не всё разом. Тебе отдать, милая. А ты примешь, потому что выбора я тебе не оставлю. Все инстинкты обострились. Я как один оголённый нерв. Не так тронешь – превращу в головешку, сам того не желая. И, повторюсь, я готов тебе уступить, но всего лишь раз. Хочешь – сейчас, а хочешь – потом. Твоя главная задача не продешевить, ведь сейчас в твоей власти лишь дать мне ответ, а что будет потом? Кто знает?..
Алия молчала. Как показалось русскому – молчала упрямо. На самом же деле она просто потерялась в длинных речах, заблудилась в их смысле. О своём думала. О том, что тяжело, о том, что маетно. О том, что сейчас воском перед ним плавилась от одного только взгляда, от звука голоса. Так непривычно и дико. А ещё так понятно… Она была мотыльком на пути его огромного пылающего сердца. Этим огнём она опалила крылышки задолго до того, как русский оказался настолько близко. Не было желания противостоять, не было сил, чтобы заставить добиваться. И только леденящая злость окутывала жалкое трепыхающееся сердечко: она влюбилась в него слишком сильно, чтобы сделать даже попытку спастись. Влюбилась так же глупо и бесповоротно, как когда-то и её собственная мать. А совсем скоро Алия положит свою жизнь к его ногам и позволит русскому эту её жертву проглотить, чтобы в будущем переступить, будто ничего и не было.
– Почему ты плачешь? – Спросил он, но не было в его словах жалости, впрочем, как не было и понимания.
Алия ничего не могла ответить ему. Она запоминала последние мгновения собственной свободы.
– Венчание по вашим обычаям и сама свадьба состоится в этот четверг. – Добавил русский, не желая разбираться в тонкостях её страданий.
Но он не ушёл, а продолжил стоять, точно его странному обряду не хватало последнего штриха. Мужчина снова улыбнулся. Так, будто и не было его угроз, приказаний, условий. Улыбнулся зазывно и на удивление мягко.
– Наверно, сейчас я не имею права касаться тебя, но ведь увидеть лицо могу?
Алия буквально остолбенела, но и противиться, когда русский протянул руку к платку, скрывающему лицо, не смогла. Его взгляд налился свинцом, лицо потемнело в признаке недовольства. Русский полуобернулся в сторону порога комнаты, но одёрнул себя.
– Всё будет хорошо. – Прошептал он, убирая руку.
Русский развернулся и направился к её отцу. Посмотрел на того свысока и опасно оскалился.
– Я не уверен, будто что-то понимаю в ваших традициях, но с сегодняшнего дня Алия принадлежит моему роду, а в моей семье поднимать руку на женщину не принято. Прикоснёшься к ней ещё – с землёй сровняю.
Глава, не совсем разбираясь в происходящем, бросил на Алию быстрый взгляд и тут же приблизился к русскому, пытаясь сложный момент тут же замять.
– Искандер, дорогой, он плохо говорит по-русски.
– Да? А мне вот показалось, что дорогой родственник смысл уловил очень хорошо. В принципе этого достаточно. Готовьтесь к празднику. Времени мало, а я очень не хочу, чтобы кто-то посмел меня обвинить в том, будто плюю на ваши обычаи.
Не дожидаясь главу, русский покинул дом и вышел из двора на улицу. Любопытные соседи тут же скрылись за калитками своих домов. Друг тенью стоял за спиной и Саша буквально слышал его гудящие мысли. Обернулся и неприязненно скривился, глядя на того.
– Ты что-то хочешь мне сказать?
– А ты мне нет? – На удивление спокойно улыбнулся Илья и Саша вынужден был сцепить зубы, чтобы с языка не сорвались подходящее ситуации грубости. – Зачем тебе сдалась эта дикарка?
– Если не хочешь неприятностей, научись подбирать выражения при упоминании моей будущей жены.
– Лихо она тебя окрутила. – Не обратил Илья внимания на предостережения. – Не всякая столичная красавица на такое способна. По невинности решил пройтись? Это я к тому, что о покорности в твоём случае говорить не приходится. Я своим глазам не поверил: ещё немного и на брюхе бы у её ног ползать принялся.
Саша недовольно отмахнулся.
– Ты никогда не умел завидовать молча.
– А есть чему? Зная твой характер, можно на пальцах одной руки пересчитать недели, спустя которые ты девчонку по стенке размажешь.
– Ты меня с кем-то путаешь. Я исключительно ласковый и нежный…
– Зверь. – Перебил Илья.
Саша продолжил, усмирив друга взглядом:
– Исключительно вежлив и галантен.
– Исключительно! – Неприятно усмехнулся Илья. – Но о-на… те-бя… не хо-чет! – По слогам выговорил и друга по плечу ударил, призывая собраться. – Усмири свой нрав и сворачивай эти бессмысленные военные действия.
– Я не могу объяснить тебе того, в чём и сам до конца не разобрался, но именно сейчас в себе и своих желаниях я уверен полностью. – Проговорил Саша и увидел, как вдоль забора скользнула тень.
Спустя мгновения, нервно озираясь по сторонам, к нему приблизилась женщина, что сопровождала Алию на рынке. Она решительно ступала, зло стиснув зубы, и ничем не пыталась прикрыть откровенную неприязнь. Замерла напротив него и слова как проклятие выплюнула:
– Откажись от неё русский, не то кровью умоешься! – Пригрозила женщина. – Не твоя она и никогда твоей не станет. Убирайся, пока цел, и шакалов своих забирай. Ты получил обещанную награду, а забрать пытаешься куда больше, чем договаривались.
– А ты сейчас за кого радеешь, милая?
– Сам по уши в крови и весь твой проклятый род! И её запятнать хочешь?!
– Чего хочу, я поведаю Алие в первую брачную ночь, а что хочет она, готов выслушать уже сейчас. Но если у тебя в руках не зажат список необходимых подарков, то разговор окончен.
Женщина окинула русского проклинающим взглядом, но была вынуждена удалиться. Илья напряжённо вздохнул, посматривая ей вслед.
– Мне отчего-то показалось, что грозилась она вполне осознанно. Не стану скрывать, я слышал ваш вчерашний разговор насчёт девчонки. Кто-то её добивался. А ты на горячую голову ввязался в дела, которые тебя касаться не должны.
Мужчина опасно оскалился и привычным жестом опустил ладонь на поясной кинжал.
– На любую претензию у меня есть один стальной аргумент.
– Мне-то хоть скажи, что переклинило в твоей голове? Ещё вчера отчалить должны были. Ребята все готовы. При мне вопрос с вертолётом решён был. Какая на хрен свадьба, какие обряды?!
Мужчина не сдержался, а командир хитро прищурился.
– А вот ты бы не выражался и меня не соблазнял. Кажется, сквернословие в их вере, которую, кстати, совсем скоро придётся и мне разделить, возбраняется. – Проговорил наставнически, а Илья презрительно скривился.
– И член свой под нож подставить готов? – Похабно рассмеялся он, на что и Саша сдержать улыбки не смог.
– Только после тебя, друг. Только после тебя. У меня жена молодая, а как разнообразить половую жизнь, я и без обрезаний придумаю.
Ждать главу и дальше не стали, направились к месту постоя. В конце концов, забот от последней прихоти прибавилось вдвое. Организация легла на плечи принимающей стороны, а всё, что остаётся жениху – платить. С солдатами, опять же, нужно было что-то решать. Мариновать их и дальше – как терпения от голодных волков ждать. Напряжены и очень опасны. Малейшая провокация и с катушек слетят. Потому действительно вертолётом их домой отправил тем же вечером. Только Илья остался. А тот доверять местным позволить себе не мог. Вот и затаился, за предсвадебной суетой со стороны глядя.
Бесконечная череда обрядовых событий захватила, словно мясорубка. Да и ходил Саша как в тумане. Не девчонка – ведьма настоящая попалась. Околдовала и опутала. Себя потерял, стараясь ей угодить, задобрить стараясь. И чувство такое, будто кайф от происходящего ловил. Может, тот самый экстрим, которого не хватало в обычной жизни? Война давно не вкручивала такой болт, как хотелось. А сейчас эта дикарка. Необузданная, горячая, как бушующее пламя. Только и забот что укротить. Каждый день, каждую минуту. Выжимала из него соки, силы вытягивала, будто магнитом. А самое страшное, что хотелось больше отдать.
С маниакальным усердием он каждый миг условной близости улавливал. И вот ведь в чём весь фокус: он ей о своих намерениях сказал чётко и ясно, а девчонка по-прежнему молчала. Искры взглядом метала, ненавидела так явно, что провалиться сквозь землю в самый раз будет, а слова против сказать не хотела. Странная, непонятная, но слишком манящая, чтобы отказаться. Не иначе как по-змеиному затаилась, чтобы укусить больнее. Чтобы прицельно, чтобы увернуться не вышло. А он, всё понимая, оказался не в силах отказаться. Только о ней днём и ночью думал. Только с ней рядом оставался спокоен и уравновешен. И всё ждал, когда же девчонка сорваться попытается. Пожалуй, так было бы даже проще.
«Искандер – завоеватель». Пусть это производное от его имени, но местные едва ли удостаивали подобной чести каждого носителя имени Александр. И Алию, по сути, нужно было силой брать. Продемонстрировать мощь и хватку. Чтобы уж наверняка все свои сомнительные затеи оставила. Но ту словно что-то останавливало от опрометчивого поступка. Возможно даже, это был здравый смысл, в наличии которого, впрочем, Саша не сомневался.
Это была не просто диковинная красота. Не страсть это была, не прихоть. Это была изматывающая душу тягость. Это было ощущение чего-то родственного, понятного ему самому без слов. Вторая половина, быть может. Оттого медлить не мог, не мог ждать, уговаривать не хотел. Казалось, и Алия чувствовала нечто подобное. Почувствовала и приняла решения наблюдать. Для них обоих это было новое, необъяснимое желание. Но если у девчонки присутствовали вполне понятные страх и опасения, то вот Саша, как в омут головой бросился, за что, загривком чувствовал, ещё не раз поплатится.
День свадьбы едва ли был похож на праздник. Скорее уж финальное испытание, перенасыщенное событиями, лицами, ненужными словами. Люди как тараканы повылезали из щелей и старательно стремились приблизиться к молодым, дать свои наставления, выразить пожелания. Сотни, а, может, и тысячи. Словно именно в этот день селения на десятки километров вокруг опустели – все здесь были.
Изобилие запахов, звуков, чужих мыслей, слышных словно наяву. Дурманящие благовония, песни, будто вводящие в транс. Вот только несмотря на выразительное веселье, напряжение из каждого закутка тёмных душ чувствовалось. Илья в этот день не гостем и уже не просто другом был. Он как личный страж нависал, собой, что от дурных мыслей, что от острого клинка загородить готов был.
Таинственный обряд и официальное бракосочетание. Тихие клятвы и тут же лживые обещания. Он поклялся сделать её счастливой, девчонка ответила сцепленными до судороги в челюсти зубами и беспомощно сжатыми кулаками. И только ночь могла всё расставить по своим местам. Только полная луна готова была принять их, общую для двоих, тайну.
На эту ночь они остались в доме главы, ведь куда-то же жених должен был её забрать. По особому украшенные покои, заправленный расслабляющими травами бахур. От внезапной, пусть и такой долгожданной тишины, закружилась голова. Так… приятно закружилась. Будто долгожданная эйфория. И до того тягучая истома, что никаких больше приключений не хочется. Так думалось, пока законная жена не переступила порог ванной комнаты. Демон ночи, не иначе. Биение её сердца нестихающим гулом отдавалось у него в ушах. Или это его собственное?.. Она должна была источать аромат восточных благовоний, но явно воздержалась, и плавная улыбка расползлась на лице у мужчины. Не любил он этих пряностей. Не хотел настойчивой сладости. Чистая кожа, грязные мысли – вот что прельщало.
Чёрные волосы и такие же, чёрные глаза, будто мерцали в приглушённом свете спальной комнаты. С губ срывалось нетерпеливое дыхание. Они заметно подрагивали. Тонкая, хрупкая, практически прозрачная, девушка едва ли соответствовала общепринятым у мусульман канонам красоты. Как не из этого мира была. Из его, Сашиного мира, возможно. Дерзкая, гордая, самодостаточная. Не та, что станет тенью своего мужа, а та, что с лёгкостью его затмит.
Только сейчас, без этих удручающих вид балахонов, без усмиряющих фантазию хиджабов она казалась совсем юной. На ней был шёлк. Белый, словно невесомый, описывающий силуэт, шёлк. Вот только несмотря на обилие светлых тонов, ангелом Алия не была. И выглядела так призывно, что все запреты разом переставали иметь смысл. Яркая, порочная. Не сейчас, может быть, проявится позже… но это в ней было. И власть. В каждом движении, в наклоне головы, в высокомерной улыбке была власть.
Но вот сейчас Алия не улыбалась. Страх перед неизвестностью сковывал движения. И только широко распахнутые глаза оставались прежними. Холодными, с едва различимым намёком на брезгливость. Она не решалась сделать первый шаг. Как вошла, так и застыла, его разглядывая. Примерялась к новой реальности.
Саша с нарядами мудрить не привык. Вместо вышитого золотом костюма выбрал привычные для себя армейские штаны и майку защитного цвета. То ли каприз, то ли напоминание о том, с кем имеют дело… И сам в этой прихоти разбираться не стал. Из украшений не символичное серебро, а стальной кинжал, с которым расставаться привычки не имел. Вот оттого взгляд молодой жены и застыл на том самом кинжале. Застыл и словно начал отдавать тем же стальным блеском, что и опасное оружие, спрятанное в ножнах.
– Очень редко молодых и красивых девушек так привлекает холодное оружие. – Проговорил он тогда и Алия вздрогнула, бросив на мужа испуганный взгляд.
Видимо, погрузилась в свои мысли, а теперь устыдилась их или, скорее, её взволновало то, что сокровенные тайны предались огласке. Словно дикий зверёк вблизи матёрого охотника, она поёжилась и попятилась, нащупывая ладонями полотно двери. Саша и сам опустил быстрый взгляд на кинжал.
– Возникло желание им воспользоваться? – Не уступил он и улыбнулся шире. Словно почувствовав привкус крови, опасно облизнулся.
Но ответа не ждал. Приблизился, придержал её прохладные, подрагивающие пальчики и повёл за собой к пьедесталу кровати. Она была послушна, но до предела напряжена. Не сразу поняла, чего муж хочет, когда тот подвёл к самой кровати и потянул дальше. Алия на постель шагнула нерешительно и с лёгкой заминкой. Как струна вытянулась перед ним, когда оказались друг напротив друга. Он на полу, а она на возвышении, на мягком матрасе. Не хотела, чтобы разглядывал, но сейчас оказалась в невыгодном положении. В какое-то мгновение в её голове мелькнула мысль прикрыть себя ладонями, но сдержалась. И только когда он отступил на полшага, позволяя вдохнуть полной грудью, как только оказалась на полголовы выше его самого, робость ушла, уступая место леденящему превосходству.
Что-то про неё Саша в этот момент понял. Едва уловимое, призрачное, требующее осмысления. Задержал взгляд на непроницаемом лице, отметил, как с демонстративной жёсткостью потянулся вверх заострённый подбородок, как всего на мгновение глаза застелила пелена злости и ярости. Алия стиснула зубы, а уже спустя секунду отпустила испуг и посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты взял то, что тебе не принадлежит. – Проронила она на грани слышимости, на что Саша в знаке вопроса демонстративно приподнял бровь.
– Мне показалось, мы смогли договориться. – Улыбнулся он тому, что, наконец, Алия перестала таиться.
– Улыбаешься, Искандер… – Скривились в презрении её тонкие губы. – Наверно, с такой же улыбкой ты перерезал глотки десяткам, а то и сотням невинных людей. Так как с таким, как ты, можно договориться?
– Ты несправедлива ко мне, принцесса. Когда убиваешь, становится не до улыбок.
– Зачем ты пришёл в мой дом? Что хотел этим показать?
– Не показать, красавица, а посмотреть. Посмотреть и забрать себе. За тобой пришёл. И тебя забрал. Обратного пути не будет.
Алия приоткрыла губы и порывисто вздохнула.
– Русский любит красивые вещи? – Заинтересованно склонила она голову набок.
– Кто внушил тебе эту глупую мысль, будто ты вещь?
– Ты не понимаешь…
– Так объясни! Хотя погоди, я могу объяснить сам: ты ждала кого-то другого. Кстати, кого?
Тень мелькнула на красивом личике, но Алия справилась и опасно оскалилась.
– Узнаешь, когда он придёт тебя убивать! Когда сожжёт твой дом и вырежет всю семью!
Саша неодобрительно качнул головой, легко усмехаясь.
– Ох, и сколько в тебе яда…
– Не хочешь яда – не суй руку в змеиную нору!
– Так, не змею – красавицу хотел.
– А мне не жаль тебя разочаровывать.
– А я и не разочарован. Как-то уже говорил тебе, что не вояка, а наёмник. Не хватает мне этого экстрима в жизни, потому ищу его на войне. А вот с тобой, чувствую, скучно не будет.
– Не отпустишь, значит… – Прищурилась Алия.
– Глупо было на это надеяться. Я женился раз и навсегда. Долго искал, долго выбирал, а решилось всё за доли секунды. Потому что иначе и быть не могло.
– А если я попрошу, отпустишь?
Мужчина отрицательно качнул головой.
– А если откуплюсь?
– А есть чем? – Сорвался с губ острый вопрос и Алия вспыхнула, щёки стали пунцовыми, а глаза зажглись яростью.
– Но ведь зачем-то ты женился? – Подсказку бросила. – Захотелось восточной сказки?
– Вот ты о чём… – Потянул Саша с изъязвляющей сознание интонацией, и Алия пошатнулась от тяжести его мыслей.
– Об этом. – Нервно сглотнула девушка и обвела пересохшие губы языком.
Искандер будто бы задумался, а у неё сердце в горле барабанило от нарастающего напряжения. Наконец, он зло ухмыльнулся.
– Плохо торгуешься, принцесса. Я женился, а не шлюху на ночь снял. Если бы хотел просто трахнуть, поверь, так бы и поступил.
– Отпусти. – Заявила Алия упрямо и твёрдо. Саша не менее твёрдо проговорил в ответ:
– Нет!
Он тяжело выдохнул, Алия же крепко зажмурилась. Ей было стыдно. Стыдно, обидно, больно. За то, что посмела предложить такое. И ещё больнее за то, что он посмел отказать! Глаза она открыла, отдышалась. На прямой взгляд ответить не смогла, не хватило сил. А ведь чувствовала, что он этого хочет, что этого требует. Ему было это нужно: раздавить, а потом заставить опуститься на колени. Стоять на коленях она не будет, самой себе много лет назад это пообещала, потому мысленно собралась, заставила встряхнуться и… Поймала себя на мысли, что снова смотрит на кинжал. Раскатистый смех Искандера вернул в реальность.
– И всё же тебя не оставляют мысли воспользоваться им этой ночью. – Довольно заявил он и неуловимым движением извлёк широкий армейский нож из ножен. С нарочитой лёгкостью подбросил его и ловко поймал, выписывая в воздухе незамысловатые, захватывающие дух движения клинка.
– Я вовсе не собиралась… – Попыталась, было, оправдаться Алия, а Искандер вызывающе хмыкнул и вскинул брови. Своими словами ей пришлось подавиться, и кровь забурлила внутри. Алия, уязвлённая чужой силой, поджала губы. – А впрочем, твоё счастье, русский, что я не умею им пользоваться.
За доли секунды он приблизился. Так стремительно, что показалось даже будто собьёт её, будто здесь и не стояла, но Искандер остановился. Предельно точно, предельно близко, настолько, что его горячее дыхание обжигало и будоражило одновременно.
– А я научу. – Заверил он и отстранился, окидывая Алию критичным взглядом. – Пожалуй, в этом тебе будет неудобно. – Насмешливо заметил, оценив тонкую работу бельевого мастера.
Теперь его движения были далеки от тех, с которыми её встретил. Резкие, порывистые. Искандер вытащил из-под кровати грузную сумку, с силой дёрнул, заставляя бегунок молнии разъехаться. Из неё извлёк армейские штаны из плотной, грубой ткани, швырнул Алии в руки.
– Переодевайся, принцесса. Я не привык разочаровывать женщин. И если это, – бросил он внушительный взгляд на кинжал, – то, чего ты хочешь сегодня… – Многозначительно промолчал. – Не смею отказать моей госпоже. – Театрально поклонился он и на Алию уставился.
Она, признаться, растерялась, прижала одежду к груди и поглядывала на Искандера с опаской, ожидая, пока он эмоциональный спектакль окончит, но мужчина смотрел выжидающе.
– Ну! – Прикрикнул он и улыбнулся своей фирменной беззаботной улыбкой, в наличии которой Алия успела его обвинить. – Или хочешь продолжить этот вечер по предложенному тобой сценарию? Я имею в виду попытку откупиться и всё такое… – Пошло облизнулся и вызывающе подмигнул мужчина, подталкивая к верному решению, после чего Алия принялась судорожно перебирать штаны, расправляя их.
Прикинув, как правильно, на Искандера покосилась, а он рассмеялся. Открыто, задорно, весело.
– Э, нет, отворачиваться и не подумаю. Тяжёлых предметов здесь предостаточно и раз уж пошла такая тема, боюсь, до кинжала не дойдёт вовсе. – Свою весёлость он пояснил. – Брось стесняться, в конце концов, ты жена моя. То ли ещё будет! – Довольно прищурился.
А когда Алия, чертыхаясь сквозь зубы, принялась натягивать штаны, рассмеялся громче.
– Ну-ну, принцесса. Не сквернословь. Грешить в первую брачную ночь не самая лучшая идея. – Поглядывал Искандер с издёвкой, а когда она справилась, широким армейским ремнём затянул штаны на тонкой талии.
От грубых и резких движений её шатало как осенний лист, но прикосновение и близость красавица снесла достойно. Выжидающе посмотрела, придерживая руками длинную сорочку.
– Свежей футболки, извиняй, нет. – Дошёл до Искандера смысл заминки.
Он ухмыльнулся, ловко стянул через голову свою и протянул Алии.
– Вот, лучшее, что могу сейчас предложить. – Широко улыбнулся тому, что одежду она приняла.
В этот раз Алия призывно смотреть не стала, от Искандера отвернулась и решительно переоделась. А ему одного только взгляда на узкую спину хватило, чтобы все мысли враз из головы вылетели. Какого чёрта он делает?! Девчонку, по-хорошему, успокоить стоило, пообещать что, да уложить спать. А он объясняться вздумал! А как развернулась, так у него и вовсе дыхание перекрыло. Маленькая грудь угадывалась под тонким трикотажем, и мысли уносило совсем не в ту сторону. Желание, которое в эту ночь он хотел оставить при себе, на первый план вышло и с бараньим упрямством долбило по мозгам. А ещё почти месяц воздержания напомнил о себе и перед глазами и вовсе потемнело.
– Твою мать… – Тихо ругнулся Искандер в сторону.
Он к Алии шагнул и майку узлом на талии завязал, чтобы она в его футболке не выглядела воробышком несмышлёным. Как лучше хотел, а на деле вышло, что взгляд от живота оторвать не смог. Но сделал над собой усилие и отступился. Протянул ей клинок. Как пальчики дрожат, отметил, но лишний раз заострять на этом внимание не стал.
Не успела Алия рукоять перехватить, как последовал выпад, второй, третий. Лезвием она размахивала неумело. Широко и слишком явно. Много эмоций вложила в эти удары и тут же выдохлась. Смотрела испуганно. Будто боялась того, что мужчина ответит, но Искандер доверительно улыбнулся.
– Всё хорошо? Можем продолжить? – Подстегнул он и выпад последовал снова. Ещё и ещё.
На последнем из них Алия зло рыкнула. Отдышалась. Искандер глянул на растрёпанные волосы.
– Ничто не должно отвлекать. Волосы придётся убрать. – Проговорил наставническим тоном и Алия совершенно по-детски, удивлённо моргнула. Не понимая смысла такого поведения мужчины, некоторое время разглядывала его, но задать вопрос так и не решилась, а он не торопился объяснять.
Опомнившись, она заплела широкую косу и отбросила её за спину. Рукоять кинжала сжала крепче и решилась на очередной выпад. Ещё и ещё. Снова и снова. Теперь не бросала все силы на один удар, работала сериями, вспоминала отступать. И только когда обтёрла со лба выступивший пот, Искандер удовлетворённо улыбнулся.
– Кинжал, принцесса – это тебе не шпага. Не нужно им размахивать. Удары должны наноситься чётко, резко, бесшумно. Иначе они никогда не достигнут цели. – Заметил некстати и вызывающе подмигнул.
Алия не сдержалась. С громким выкриком бросилась на него. Бросилась да промахнулась. А вот он её поймал и спиной к своей груди прижал. Плотно. Так, чтобы почувствовала его, чтобы запомнила, что всегда рядом. Удерживая её вытянутую руку в стороне, прошёлся чуть приоткрытыми губами по нежной коже шеи.
– Не так громко, сладкая. Порой мне кажется, что в этом доме даже у стен есть уши. – Алия голову вывернула, чтобы поразить его ненавистным взглядом, а Искандер только лишь ухмыльнулся. – Не хочу, чтобы нам помешали. – Пояснил он свою заботу и отпустил, а она тут же принялась с отвращением стирать его прикосновение с кожи.
Следующий удар был произведён тут же. Резкий и действенный. На правом боку сквозь тончайший порез просочилась первая кровь. В глазах мужчины вспыхнул огонёк азарта, Алия же успела втянуть голову в плечи, попросту испугавшись вида крови.
– Внезапность – первое и главное правило работы с клинком. – Поучительно заметил Искандер. Говорил мягко, плавно. Ни словом, ни делом спугнуть не пытаясь.
Желание отошло на второй план. Теперь во всю бомбил адреналин, и по телу разливалась сладостная эйфория. Понятным для обоих движением пальцев Искандер призвал продолжить. Алия бросилась к нему незамедлительно. Череда выпадов и вот она зло смотрит на него исподлобья, пытаясь отдышаться, а мужчина тихо посмеивается над чужим нетерпением.
– Бить нужно не туда, где я нахожусь сейчас, а туда, где я буду секунду спустя. – Прошептал, дрожа от незнакомого по силе желания. Вторая волна возбуждения пошла по телу. На этот раз возбуждения бешеного, неправильного, животного. – Хочешь – угадывай, а нет – заставь меня двигаться в нужном для тебя направлении. – Прорычал, понимая, что перед глазами темнеет от извращённого удовольствия.
Алия бросилась вперёд и полоснула клинком по коже снова. Полоснула и вскрикнула, глядя, как алая кровь тонкой струйкой спустилась по жёсткому прессу.
– В самое сердце, принцесса. – Довольно потянул Искандер.
Ведь не ранение даже – царапина. Девчонка бьёт и боится. Есть в ней этот восточный зов крови, а навыка нет, оттого и смотрит сейчас, затаившись, ответную реакцию выжидая. А у него не было ответа. Простынь с постели сдёрнул, кровь с груди обтёр и кивком дал знак продолжать. Ему большего хотелось. Ему хотелось увидеть её настоящую.
В движениях Алии снова стремительно нарастала нерешительность. Это был страх причинить боль. С этим страхом нужно научиться справляться. Нужно научиться подавлять в себе желание защищать противника.
Она бросилась снова, а он поймал и сорвал с губ поцелуй. Больной, горячий. На языке почувствовался привкус крови. Его собственной.
– Поверить не могу, что это сокровище мне досталось.
Рассмеялся Искандер в голос и проступившую от укуса кровь с губ обтёр.
– Ещё? – Бросил он вызов и языком по острому краю зубов провёл.
Отчего-то показалось, что «ещё» Алия не хотела, но признаться в этом позволить себе не могла и нанесла новый удар.
Устала, выдохлась, сломалась. И Искандер больше не отступал. Перехватывал выпад, ловким незамысловатым движением отводил в сторону стремящийся разорвать плоть клинок. Прижимался к Алии всем телом. Ловил её тяжёлые взгляды, подавлял их своими острыми, настойчивыми.
Последняя схватка с самого начала показалась какой-то неправильной. Слишком много агрессии с обеих сторон было вложено в неё. Короткие замахи, быстрые движения снизу вверх, пальцы, что обхватывали рукоять кинжала до судороги в мышцах…
Это была игра. Алия слишком поздно всё поняла. И случайные ранения… возбуждающий животные инстинкты запах крови – всё это тоже игра. Его, разумеется. И прикосновения тоже его. Жадные, хваткие. Не схватка даже, а прелюдия к первой брачной ночи. Жестокая прелюдия.
От этого понимания огонь, бушующий внутри, потух, и какое-то необъяснимое желание наказать обидчика бросило её вперёд. Так странно… но Искандер оказался не готов… Она и сама была не готова… Ударила и с разрывающим сознание понимание наблюдала за тем, как остриё кинжала стремительно приближается к его шее, к ямке точно под ней. Смотрела и ничего не могла изменить. А он видел её расширившиеся в приступе ужаса зрачки.
Капли горячей крови стремительными ручейками стекали по острому лезвию. Искандер больше не улыбался. Его плотно сжатые губы выражали неодобрение, а взгляд больше не ласкал. Он больно жалил.
– Ну, хватит! – Рыкнул мужчина и рука Алии, которой она обхватывала рукоять кинжала, задрожала.
А потом она задрожала всем телом. Её било на месте как в судорожном припадке, на лице стремительно нарастала бледность.
– Пальцы разожми.
Скомандовал Искандер и только тогда она опомнилась, и давить перестала. В панике отступила, тут же закрыла лицо ладонями. А как почувствовала тошнотворный запах крови, что на её руках застыл, в истерике вскрикнула. Отдышавшись, смогла успокоиться, осмотреться.
Он так и удерживал остриё лезвия ладонью. Успел перехватить в последний момент. Не злился. А если и злился, то точно не на Алию. Ей он даже улыбнуться попытался.
– Ну всё, успокойся. – Услышала она над головой и с детской наивностью посмотрела в его глаза. – Прости, я не должен был… – Прошептал Искандер, прижимаясь к её лбу своим.
Осторожно придерживал кончиками пальцев её лицо, прижимая их к углу нижней челюсти. Не давил и не настаивал.
– Не хочу, чтобы ты меня боялась. – Внушение делал, а она согласно кивала, отвечая на требовательный взгляд.
– Что теперь будет? – Спросила осторожно и сердце вниз ухнуло, как поняла, что натворить могла. На глазах проступили запоздалые слёзы.
– Ничего. – Ответил Искандер просто.
– Но твои люди…
– Всё, что происходит за дверью спальни, останется между нами. А завтра мы уедем, и сюда ты больше никогда не вернёшься.
– Ты не отпустишь меня? – Ужаснулась Алия суровой реальности. Мужчина качнул головой:
– Нет.
– А если я убегу?
– Играть с огнём бывает не только рисково, но ещё и больно. – То ли предупредил, то ли пригрозил Искандер, и Алия встрепенулась в его руках. – Огонь иногда кусается. – Добавил он осторожно и навис над ней, заставляя силе поддаться. – И я кусаюсь.
Проговорил, теперь только на её губы глядя. И не сдержался. Коснулся их. Не нежно и не ласково. Настойчиво. Так, что практически сразу расслышал протестующий стон. Поддался, отпустил. Глянул на ладонь, по которой до сих пор сбегали капли загустевшей крови и обтёр её всё той же простынёй, что лежала в стороне.
На Алию взгляд бросил и на короткое мгновение задумался. Поникшие плечи, глубоко склонённая голова, пустые глаза. Теперь и для злости сил у неё не осталось. Выдохлась, устала. А вот он не устал! И как её усталость унять знал наверняка. Оттого и смотрел сейчас волком. А она на него не смотрела вовсе. Спиной отвернулась и старательно оттирала остатки крови с ладоней.
Желание прикоснуться к ней взорвало сознание. Слишком острое и невыносимо томительное. Она вздрогнула и замерла в его руках, не смея оттолкнуть, когда прижался со спины, когда ладонями по её плечам провёл, свою власть на вкус пробуя. Совсем скоро понял, что прикосновений нещадно мало, что они не приносят такого необходимого сейчас удовольствия. Они боль приносят. Причём им обоим. Ему – от неудовлетворения, ей… а, впрочем, ей было просто больно, потому что девчонка совсем. Не знает силы желания, не знает, каким сладостным может быть его исход.
Она зажалась и стиснула зубы, боясь произнести и звук. Порывисто дышала, наверняка закрыла глаза. Он тоже дышал через раз, но эти секунды без кислорода отпечатком похоти покрывали стремительно нарастающее удовольствие. Он точно знал, что получить хочет. Хочет, чтобы ей было хорошо, чтобы она сама это поняла и это запомнила. Ладонь очертила рельеф груди, спустилась к животу, чтобы сжать нежную кожу. Ровно настолько, чтобы сорвать с её губ стон. Пусть сейчас болезненный, но потом он превратится в стон наслаждения. Стон нужен, чтобы раскрыла губы, чтобы впустила, потому как устал выписывать языком узоры на гладкой щеке.
Пульсация в висках давно переросла в колокольный звон. Сейчас бы только на месте устоять. Точкой опоры выбрал стену, к которой приблизились, как только напирать вздумал. Здоровой рукой в неё упёрся, чтобы двоих сразу удержать, грудью к узкой спине прижимался, а раненой ладонью оголённого живота коснулся и с силой Алию удержал, когда дёрнулась, тепло всё ещё не запёкшейся крови почувствовав.
Мгновение спустя свою ладонь она поверх его положила. Скорее, чтобы остановить, но останавливать не стала… Не смогла, не захотела, как угодно… но не стала! Замком между его пальцами перехватила и с силой сжала. С силой зародившегося возбуждения, как понял Искандер немного погодя. А он обжигал горячими короткими поцелуями. Подбородок, острые скулы, висок. Языком обвёл по контуру ушка и за ним. Нежную кожу на затылке и каждый из выпирающих шейных позвонков.
Алия вдруг стала податливой. Гибкой, пластичной. Под губы его подставлялась, так понятно упиралась ягодицами в пах. Голову на его плечо запрокидывала, открывая шею… Позволяла упиваться собственным телом. Но как только Искандер дёрнул за пряжку ремня, что в начале ночи затянул на её штанах, из рук, точно змея, выкрутилась и посмотрела с мольбой в глазах.
– Не нужно… – Прошептала, едва совладав с дрожью в губах.
А Искандер, всё ещё ведомый застилающим разум желанием, только головой тряханул, опомниться пытаясь.
– Я поторопился, я знаю. – Спешно проговорил, с её претензией соглашаясь, но не отступил, а, наоборот, снова приблизился и стал вплотную. – Наверно, я что-то неправильно понял. – Пробормотал с невнятной вопросительной интонацией и попытался её взгляд поймать, но Алия попадаться не хотела. – Я силой брать не привык. Только желание и обязательно взаимное. На сегодня ничего не хотел, ничего не планировал. Не знакомы мы толком и время тебе нужно, чтобы привыкнуть или смириться. Но сейчас ты меня хотела, точно это знаю. Знаю и только потому продолжил. Вот только, прости, я уже давно не романтичный мальчишка. Возможно, сделал что-то, что пришлось тебе не по вкусу. Твоя задача сейчас не капризничать, а прямо сказать: что не так. Тебе ведь есть что сказать?
– Отпусти меня. – Устало проговорила она, никак на близость мужчины не реагируя.
Искандер свёл брови и спину выгнул, чтобы её глаза всё же увидеть. А темнота и отстранённость в них заставили уголки рта тянуться вниз в знаке недовольства.
– Али, малышка, очень трудно разговаривать с человеком, который стал в позу. – Достучаться попытался, а когда она открыла рот, чтобы в очередной раз повторить наиглупейшую свою фразу, с силой по стене саданул кулаком. – Ты моя жена! По всем правилам и законам!
– Всё по тем же законам ты можешь от меня отказаться. – Проронила она. – Откажись сейчас, Искандер.
– Не совсем понимаю, зачем тебе это нужно. – Отчеканил он слова. Алия с сомнением пожала плечами.
– Не знаю. Может потому, что ты достоин лучшего?
– Какая нежная забота, я тронут. – Короткая ухмылка хлестанула её словно плётка.
Алия вжалась в стену, скорбно поджала дрожащие губы, виновато склонила голову.
– Ну же, давай, удиви меня. – Зло выдохнул Искандер, прижавшись губами к её шее. Надавил на точку пульсации и впился в неё жгучим поцелуем.
Алия напряглась, но не посмела возмутиться в голос. Стерпела и когда навалился всем телом, напрочь вышибая из неё дух. И только когда поцелуй перерос в укус, зло взвизгнула и с силой оттолкнула.
– Что?! – Сверкнул он злыми глазами.
За то, что молчала, злился. За то, что обмануть хотела, спрятав истинную причину за обычной неловкостью. Вот и сейчас она смотрела испуганно и старательно жевала губы, чтобы с них не сорвался какой-то секрет. Попыталась отвернуться, а он, с силой удерживая за подбородок, возвращал лицо в исходное положение. Один раз, другой, третий, пока она не принялась отчаянно колотить по его груди зло сжатыми кулачками.
– Говори же. – Прижался Искандер губами к уголку её рта, скользнул по нему языком. – Скажи, что не хочешь, и этот разговор мы оставим. – Судорожно зашептал, уговаривая, к чему-то непонятному даже для себя призывая. – Неделя, месяц – сколько нужно времени, столько и дам. Тебе страшно, может, ты боли боишься или тебя смущает включённый в комнате свет?! – Раздражённо прокричал Искандер.
Он кричал, а она сжалась под его требовательным взглядом. Сжалась, крепко зажмурилась, а сквозь тёмные ресницы пробивались блестящие слёзы. Искандер всего на полшага отступил, но этого хватило, чтобы Алия по стене вниз сползла и разревелась в голос. Выкричавшись, собралась с силами и встала на ноги. Выдохнула устало, прежде чем мужу в глаза посмотреть, а потом с отвращением к самой себе ухмыльнулась.
– Ты не будешь у меня первым. – Проговорила ровно и спокойно. Вот только Искандер смолчал, и нервы её сдали. – Ты не будешь у меня первым! – Повторила, ударив его ладонью в грудь. – Ты слышишь?! – Из глаз брызнули слёзы, но она их спешно обтёрла дрожащей ладонью. – Верни меня сейчас! – Прорычала и вырваться попыталась, но Искандер не пустил. Одним лишь движением плеча обратно к стене пригвоздил и навис, устало нахмурившись.
– Я женился на тебе, а не на твоей девственности. – Заявил просто и Алия осеклась.
У неё не нашлось больше слов, да и мыслей не было. Смотрела на Искандера во все глаза, и понять его пыталась.
– Тебе всё равно? – Прошептала в пугающем шоке.
– Мне не всё равно, когда ты плачешь. Я в принципе не хочу, чтобы ты плакала. – Ровно проговорил он и пригвоздил взглядом. – Кто ещё знает? – Шеей повёл, что-то быстро в уме прикидывая, но Али его вопрос задел. Она плечи расправила и насмешливо скривила губы.
– Кто-то да знает!
– А я сейчас не о нём. – Получила Алия в ответ и притихла. Поддалась уверенности Искандера, его спокойствию. Окинула пустым взглядом комнату и зябко поёжилась.
– Какая разница, кто знает сейчас, если завтра узнают все?
Искандер тоже за спину себе посмотрел, и взглядом зацепился за постель. Он глубоко вздохнул.
– А разве традиции с простынёй не остались в прошлом?
На вопрос Али ответила неуверенным пожатием плеч.
– Мы в чужом доме. – Напомнила со скорбной улыбкой. – В чужой комнате и в чужой постели. – Добавила, прикрыв дрогнувшие губы кончиками пальцев. – И как только переступим порог, не будем иметь никаких прав. А то, что знает один… – С сомнением качнула головой. – Это не твой мир, Искандер. И его законов тебе, возможно, не понять.
– Али, принцесса, здесь я закон. – Самоуверенно заявил он, и Алия посмотрела на мужа с каким-то шальным блеском в глазах, с вызовом, со слишком явно выраженным недоверием.
– И ты готов идти против всех? Один?! – Бросила легко. – За меня?.. – Добавила шёпотом, и плечи руками обхватила, почувствовав жуткий холод, исходящий от мужчины. Обошла его стороной, чтобы от морального давления сбежать и воровато оглянулась, чувствуя, что взглядом её провёл.
– А ты считаешь, что желание жениться на тебе – обычная прихоть? – Развёл Искандер руками в недоумении, но Алия от прямого ответа ушла. Выждала время, прежде чем на высказывание решиться.
– Я считаю, что тебе не стоило этого делать. – Заметила осторожно. – Просто не стоило. – Глазами сверкнула. – А причины… разве это так важно?
– А разве нет?
– Важно? – Удивлённо распахнула она глаза. – Тогда давай, скажи, что ты любишь меня!
– Я тебя люблю.
Алия жутко усмехнулась.
– Потому что я красивая?
– Потому что ты моя вторая половина.
– А я тебя не люблю! – Довольная собой, выкрикнула Али, но её торжество растаяло, упёршись в демонстративное спокойствие мужа. Он покачал головой и мягко улыбнулся:
– Красивым женщинам такое позволительно.
– Ты считаешь, что справишься со мной?
– Считаю, что ты чего-то боишься.
– Я не боюсь. Просто не люблю, и всё!
– А ещё считаю, что змею не обязательно приручать. Иногда бывает достаточным вырвать с корнем её ядовитые зубы.
Алия помрачнела и согласно своим мыслям и его словам, кивнула.
– Насколько ты терпеливый сейчас, настолько же жестоким станешь потом, Искандер.
– Потом? – В удивлении вскинул он брови.
– Потом – это когда я уйду от тебя.
– К тому, другому?
– Просто!.. от тебя.
– И его любишь?
– Он моя свобода, Искандер. Глоток свежего воздуха, ветер в поле! А ты – темница с кандалами и оковами.
– Просто назови его имя, и я избавлю тебя от сложного выбора.
– Ты готов за меня убить? – Дрогнул тонкий голос и Алия неуверенно нахмурилась.
– Ты война, Али. Моя маленькая личная война. А убивать на войне не подвиг и не преступление. Убивать на войне – это норма, это почти то же, что и жизнь. А ещё я хочу сказать, что сегодня был чертовски тяжёлый день. Давай отложим все эти сложные разговоры на потом. Давай просто будем спать. Вместе. – Рукой на постель махнул и тут же затянул старый матрас расшитым шёлком покрывалом.
Взгляд опустился на окровавленную простынь. Искандер потянул за неё, наматывая грубую ткань на кулак.
– А это для тех, кто любит заглядывать в чужую жизнь.
На потемневшие кровавые разводы глянул и недобро усмехнулся.
– Пусть лучше скажут, что я тебя на куски резал, чем обвинят мою маленькую принцессу в неверности. – Сказал так, словно и саму Алию совсем скоро заставит в это поверить.
Подошёл к ней, майку, стянутую на талии узлом, развязал и за собой повёл. И в постели отстраниться не позволил.
– Всё будет хорошо.
Пообещал Искандер, отключаясь, а она сделала вид, что поверила и молилась, чтобы сквозь сон не услышал её жалобный скулёж, не почувствовал прикосновения, не поймал брошенный украдкой взгляд.
Эта ночь должна была стать её разочарованием. Так было бы легче, так было бы понятнее. Искандер мужчина, он охотник и он загнал свою добычу. Вот только разделаться не спешил. И ведь не понимал того, что петлю на её шее лишь сильнее затягивает. Ведь ненавидеть его было бы куда проще, чем понимать и чувствовать…
Сейчас он спал, а вот Алия глаз сомкнуть не могла. Прислушивалась к его дыханию, присматривалась к подрагивающим ресницам. Искандер был спокоен. Слишком спокоен для человека, знающего всю жестокость востока изнутри. Красивый и сильный, уверенный в себе. Он забирал на себя всё внимание. Даже на свадьбе… Кто из присутствующих не знал Алию, кто из них же не преминул хоть раз ею понукать, учить жизни? А вот к мужчине они присматривались, затаив дыхание. Происходящее они считали чистейшей несправедливостью. Тот же глава с радостью бы выдал за Искандера любую из своих дочерей, но русский выбрал самую негодящую, по их мнению, девушку. Он знал, что ищет, и со звериным оскалом ступил на скользкую тропу. И ведь… как совершенен он был во время импровизированной схватки.
Алия непроизвольно улыбнулась, почувствовав внутри странное тепло. Ей было хорошо. Сейчас, ночью, рядом с ним. Хорошо и спокойно. Словно воровка она пыталась взять для себя эти сладостные мгновения. У судьбы украсть хотела. Склонилась над Искандером, чтобы коснуться губ, а он глаза открыл, точно и не спал вовсе. Рассеянный взгляд на мгновение прояснился, но тут же поплыл. Искандер улыбался.
– Не спишь? – Прошептал он, протянув руку к её волосам и, легко их касаясь, пробрался дальше, к коже, а Алия поддалась, словно кошка, совершенно забыв при этом зашипеть на чужака.
– Мне не хочется. – Заявила, совершенно не стесняясь своего откровенного взгляда.
– Почему ты так на меня смотришь?
– Ты красивый и сильный. – Пожала она плечами, всего на мгновение задумавшись. – Чужая сила всегда привлекает.
Искандер чуть прищурился, но на словах не концентрировался, это было видно.
– Боишься?
– Не из-за страха. Просто за твоей силой можно спрятать свою слабость.
– Спрятать от кого? – Суть он выцепил и Алия невольно вздохнула, отводя взгляд в сторону.
– Ото всех. – Прошептала и вымученно вздохнула, осознавая, что выпытывать и дальше Искандер не станет.
Не сегодня, не сейчас. Потом, может быть. А сейчас он водил рукой по её волосам, наслаждаясь их мягкостью, гладкостью. Он улыбался, а она улыбнуться в ответ не хотела.
– Так странно слышать твой голос и не слышать угрожающего шипения в нём… Признайся, что ночью ты сбрасываешь змеиную кожу и становишься обычным человеком. – Прошептал, на что Алия податливо склонила голову набок и виновато улыбнулась.
– Нет. Просто это сон. А во сне всё происходит так, как мы хотим. Утро будет настоящим. Тебе не понравится. – Поторопилась предупредить, но Искандер будто и не услышал.
– Не думай об этом. Я справлюсь. Обещаю тебе.
Алия отпрянула и села напротив, прижав колени к груди, обхватив их руками.
– Ты любишь меня, Искандер?
– Люблю.
Алия холодно усмехнулась.
– И не боишься в этом признаться?
– Не боюсь.
– Это неправильно. – Торопливо заметила. – Это очень опасно: ничего не бояться. – Напряжённо сглотнула Алия и неодобрительно покачала головой. – Любовь как бумеранг, Искандер. Но, оказавшись невостребованной, она, будто побывав в кривом зеркале, возвращается и приносит боль. А на боль человек отвечает болью. Ты будешь меня ненавидеть.
– Давай жить сегодняшним днём. – Руку протянул, предлагая приблизиться, но Алия принимать её не спешила.
– Сегодняшним днём? Его слишком мало... – Грустно улыбнулась она и всё же склонилась над мужем, чтобы прижаться к губам.
Едва уловимое касание и вот она снова напротив. Всего в полуметре находится, а чувство такое, что на противоположном полюсе.
– Почему ты согласилась? Согласилась выйти за меня…
– Я только хотела попробовать… – Словно оправдываясь, попыталась объяснить Алия.
– Попробовать что?
– Какого это… быть твоей женой. – Недолго помолчав, решила она пояснить. – Ты другой. И жизнь у тебя другая. Непонятная, незнакомая. Цену женщины в своём мире я знаю наверняка.
– Обещай, что не сбежишь, пока не покажу тебе всё.
– Когда будет «всё», окажется слишком поздно.
Алия улыбнулась. Грустно и устало. А Искандер пытался её понять. Пытался, но не мог.
– Ты говоришь загадками.
– Вовсе нет. – Облизнулась она, словно лиса. Хитро, соблазнительно. – Просто ты не хочешь меня услышать.
– Люби меня, Али, а я сделаю тебя счастливой.
– Когда у двух людей разное счастье, быть вместе невозможно. – Проговорила она так, словно простую истину ему втолковывала.
– Откуда знаешь, что у нас с тобой разное?
– Потому что ты хочешь быть со мной, а я хочу без тебя.
– Плохой сон, Али, неправильный. – Не одобряя её настроя, напрягся всем телом Искандер, на что Алия тут же к нему метнулась и принялась по голове, по плечам гладить, успокаивая, точно ребёнка.
– Это потому что уже почти утро. Закрывай глаза, Искандер.
– И ты неправильная.
– А ты непослушный. – Судорожно улыбалась она, не добиваясь от мужа желаемого. – Нужно, чтобы ты спал.
– А что будешь делать ты?
– А я буду твой сон охранять.
Искандер плавно улыбнулся.
– Должно быть наоборот.
– Только не сегодня. Сегодня всё происходит так, как хочу я.
– У тебя неправильное представление о счастье.
– Позволь мне самой решать…
– Ты этого хочешь?
– Только этого и хочу.
– Как ты выжила здесь? В мире, где все вокруг знают, что для тебя правильно?
– Знала, что ты придёшь и спасёшь меня, потому и выжила. – Заверила, прямо в глаза глядя. И верил ей, хоть и понимал, что веры этим словам нет.
– Я не спаситель. Я завоеватель. Забыла?..
– Кое-что забрать у меня я всё же тебе не позволю. Придётся с этим смириться.
– Я научу тебя чувствовать по-другому, Али. – Искандер её руку перехватил и ладонью к губам прижал. – У тебя грустные глаза.
– Потому что эта ночь не повторится. И у меня уже на одну ночь меньше.
– Я не отпущу тебя. – Заявил он жёстко, даже для самого себя непонятно, а она спешно согласилась.
– Не отпускай.
– Ты запуталась.
– Только не сейчас.
– Ложись со мной, я прошу тебя.
– Хочешь, чтобы я была послушной? – С каким-то неправильным пониманием уточнила Али.
– Только чтобы была рядом, а остальное… С остальным я справлюсь.
– Я очень хочу тебе верить, Искандер.
– Расскажи мне всё сейчас.
На просьбу Алия ответила отрицательным качком головы и молчаливым протестом. Она устроилась рядом и позволила себя обнять. Она прижалась губами к его шее и в жесте абсолютного спокойствия закрыла глаза. Потому что это был просто сон. Она искренне в это верила и хотела, чтобы поверил Искандер.
Таких мужчин она действительно никогда не видела. Благородный. Именно так хотелось назвать его сейчас. В нём была неведомая простым крестьянам сила и власть. Осанка, взгляд, подача… Ничего общего с теми, кто десятками однообразных лиц изо дня в день мелькали на базаре или в городе. Теперь она понимала тех, других, кто при взгляде на Искандера почтенно клонил голову. Чем-то неведомым он этого действительно заслуживал. Сейчас бы и она склонила свою, но время ушло и это больше никому не нужно. Особенно ему. Искандер дикарку хотел, её и приручал, как умел. Удачно, к слову. Пожалуй, когда мужчина имеет опыт, справиться с подобной задачей не так уж и трудно. Опыт… от одного этого слова кровь внутри вскипела в припадке ревности. Али хотела владеть им единолично. Такое опасное чувство…
Она открыла глаза и уставилась на яркие, словно солнце, черты лица. Другого такого нет. И волосы эти светлые, эти голубые глаза… Обида клокотала внутри. Обида за то, что полюбила его. Пожалуй, полюбила куда сильнее, чем он может того заслуживать. И казалось бы, что может быть проще, чем следовать за этим чувством? Что может быть губительнее?..
Али до боли закусила губу и с отвращением выпуталась из его объятий. Наверно, если бы могла убить, сейчас бы это сделала. Его бы убила и следом себя! Потому что выхода нет. Только бесконечные лабиринты неиспользованных возможностей. В жесте бессилия Али обхватила голову руками и мысленно взвыла.
– Никто не сможет любить тебя так же сильно, как и я! – Зло проговорила она в итоге и, точно притаившаяся в засаде дикая кошка, выгнула спину, подбираясь максимально близко.
Вдыхала его запах и едва сдерживала дрожь в пальцах перед неловким прикосновением, чтобы потом с затаённым дыханием глупо-глупо улыбаться, чувствуя под ними степенные удары его сердца.
Проснулась Али, когда не только солнечный свет, но и его тепло заполнило комнату. Открыла глаза и встрепенулась, понимая, что Искандера рядом нет. Мужчина стоял в дверном проёме и открыто насмехался.
– Ну, ты прямо барыня. Умудрилась проспать душ, завтрак и, если мне не изменяет память, какие-то там очередные обряды. – Выдал он налегке и, оттолкнувшись от дверного полотна, приблизился к кровати. – Доброе утро. – Проронил, склонившись над ней непозволительно низко. Так, словно намеревался поцеловать, но отчего-то не стал. Только провёл костяшками пальцев по линии скул. – Но зато успеваешь на недолгое и оттого жаркое прощание с родственниками. Мы уезжаем. – Заявил жёстко и уже без намёка на интим и нежность
– Уезжаем? Куда? – Нахмурилась Алия, на что Искандер недобро хмыкнул.
– Домой, дорогая. Не обижайся, но я не питаю тёплых чувств к вашей местности. Деревенской степенности предпочитаю движение, город, суету. Тебе нужно собрать вещи?
– Вещи? – Качнула Али головой, точно пытаясь прийти в себя. Искандер смотрел на это без должного умиления. Только руками развёл, грузно приземляясь рядом с ней на постели.
– Хотя бы минимальный дорожный набор. Смену белья и зубную щётку. – Неприятно разглядывал он её, снисходительно склонив голову набок.
– Зубную щётку? – Глупо переспросила Али в очередной раз, и Искандер рассмеялся в голос.
– У тебя красивые здоровые зубы, Али, не пытайся убедить меня, будто ты не знаешь, что такое зубная щётка!
– Я только пытаюсь убедить тебя в том, что не понимаю этой спешки.
Наконец, опомнившись, Алия спустила ноги с кровати и выровняла и без того напряжённую спину.
– Мы от кого-то бежим? – Повела бровью, пытаясь взглядом отыскать подготовленную на утро одежду. – Вчера ты обещал моему отцу, что ещё как минимум неделю пробудешь в деревне.
– Планы изменились, принцесса. Едем прямо сейчас. Ты готова?
– Готова?! – Хмыкнула Алия с вызовом и поднялась с кровати, пытаясь вернуть утерянные позиции. Вот так, когда Али была на полкорпуса выше, они снова оказались наравне… – Я не один из твоих солдат, Искандер. – Скрестила она руки на груди, не зная, с чего начать.
В мужской одежде чувствовала себя едва ли не голой, а спрятаться было некуда, ведь уступать Искандер не спешил. Тоже встал и широким жестом руки оттеснил её в дальний угол спальни.
– К сожалению, на чашечку кофе совсем не осталось времени. – Бестолково пожал он плечами. – Твой страстный поцелуй мог бы смягчить мой крутой нрав, но судя по взгляду, которым ты меня наградила, надёжнее было бы засунуть голову в пасть к аллигатору.
– М-м… – Словно о чём-то догадавшись, Али с готовностью кивнула. – Ты успел пожалеть о принятом вчера решении не торопить меня?
– Я говорил о поцелуе, а не о том, что так и не получил вчера. – Строгий взгляд заставил мысленно прикусить язык.
– Значит, решил сменить тактику? – Поджала Алия губы, заставляя себя смириться с новыми условиями. – И правда, давай оставим нежности на тот момент, когда я стану практически ручной. – Жёстко отмахнулась она от прикосновения. Но Искандер оказался проворнее и удержал её за запястье, ощутимо сжимая его.
– Не пытайся укусить меня, Али. Ты, может, и змея, но не забывай, что и я акула. Если захочу сделать больно, будет больно. – Выдал Искандер и, будто огнедышащий змей, попытался усмирить он рвущееся наружу пламя. – Думаю, переодеваться не стоит: ехать в машине в платье не самая лучшая идея, а путь нам предстоит неблизкий. – Примирительно проговорил он и разгладил большим пальцем кожу на запястье, успевшую покраснеть от давления.
– Что ты будешь делать со мной там, Искандер, в своём мире?
– Не говори глупостей!
– Злишься? Извини, но мне понять тебя не получается. Это здесь всё происходящее кажется тебе интересным приключением, а что будет потом, когда ты вернёшься в привычный для себя темп, в привычную обстановку? Уверен, что я впишусь в коллекцию привезённых издалека сувениров?
– Это ты так злишься сейчас? Недооценивать себя станет большей из твоих ошибок.
– Извини, но я не верю в сказки. – Высказала Алия предположение, на которое Искандер удовлетворённо развёл руками, выказывая неописуемый восторг.
– А я знал, что деревенской простушкой ты оказаться просто не можешь! Чёрт его разберёт, что это: чуйка или изысканный вкус, но…
– Ну, разумеется! На самом деле я принцесса, которую спрятали высоко-высоко в горах, чтобы истинная любовь настигла меня и не подпала под влияние материальных ценностей и чужой жадности. – Всплеснула она руками, а новоиспечённый муж уверенно кивнул.
– Фантазия, Али, первый признак богатого ума. Я рад, что мы встретились. – Заявил Искандер без тени шутки, на что Али демонстративно раскланялась.
– Премного благодарна за столь высокую оценку!
– А вот язвить было необязательно. Кстати, нам действительно пора. Приведи себя в порядок, через полчаса выезжаем. – По-военному чётко отрапортовал Искандер и устроился лёжа на кровати.
Освежившись в душе, Алия приняла решение разумно молчать в присутствии русского. Играть с огнём – удел шайтана. Разумный человек станет наблюдать. Это тоже говорила ей мать, поучая. В комнату она вернулась со сдержанной улыбкой. И уже когда спускалась по лестнице, глянула на Искандера… нет, это была вовсе не нежность, но Алия искренне надеялась на то, что муж простит ей этот неосторожный взгляд.
– Нужно предупредить Зулейку. Думаю, она уже здесь. – Проговорила, погладив супруга по ладони, про себя отметив, что это была весьма удачная мысль.
Искандер спустился первым и обождал Алию у лестницы. Перехватил её пальчики, придерживая девушку рядом, и сквозь какие-то невероятные, то ли ликующие, то ли поздравительные выкрики, сдержанно сообщил:
– Твоя подружка не едет.
В первое мгновение Алие показалось, что она ослышалась. Ну, разумеется, ослышалась! Не может ведь он отказать ей в такой незначительной просьбе. Прорываясь взглядом сквозь лица деревенских женщин, нашла Искандера и решительно улыбнулась мужу. И только когда всё стихло, прижалась к нему плечом и заглянула в строгое лицо.
– Ну, что ты такое говоришь, она не может остаться…
Искандер согласно кивнул, но на улыбку так и не ответил. Он тоже принимал поздравления. Отстранённо поддакивал каким-то пожеланиям и наставлениям, но мысли всецело посвятил ей. Алия была в этом уверена и оттого напрягалась всё больше.
– Искандер? – Прошептала едва слышно, а он взглянул свысока, коснулся её щеки, точно несмышлёного малыша приласкал.
– Человек, так открыто демонстрирующий неприязнь, не будет жить в моём доме. – Резанул он острым тоном. – Ты, принцесса, тёмная лошадка, а вот с подружкой твоей мне всё ясно наверняка. Меня не прельщает мысль оглядываться в собственном доме, есть и пить исключительно то, что приготовил самостоятельно и всё в таком духе.
Алия нервно обернулась в поисках прислужницы. Быстрые, но удивительно стойкие слёзы застыли в глазах. Она попыталась выдернуть свою ладонь из захвата Искандера, но тот держал крепко и её робкий порыв подавил, не позволяя развиться.
– Ты к ней несправедлив. – Дрогнул тонкий голос, но Искандер предпочёл сделать вид, что не заметил этого. – Да, возможно, она была настроена слишком категорично, но…
– Я сказал нет. – Добавил он так, что этими словами впору было подавиться, однако Алия только воздуха перехватила, чтобы продолжить.
– Искандер, не обижай меня…
– И своих решений не меняю. – Отмахнулся.
– Ты обещал уступить, когда я этого попрошу!
– Только не в этот раз.
– Ты просто не имеешь права лишать меня единственного человека, которому…
– Теперь я тот единственный человек. Которому, кстати, что? Ты можешь доверять, не так ли?
Казалось бы, просто слова, а он будто обвинил. Он обвинил, а Алия во всех прегрешениях призналась, оттого и склонила голову, пытаясь как-то себя оправдать.
– Ты… ты просто не понимаешь, что делаешь сейчас.
– У тебя была возможность объяснить. Вчера. И сегодня, если захочешь. Но ведь ты не захочешь. Верно?
– Ты просто не имеешь права поступать так со мной, Искандер.
– Давай без лирики. Если тебе нечего добавить к сказанному… – Многозначительно развёл он руками, на что Алия не сдержалась.
– Зулейка поедет с нами! – Бросила ему вызов, который благодаря всеобщему гулу гостей практически никем услышан не был. Искандер заинтересованно склонил голову.
– Считаешь, что имеешь право повышать на меня голос?
– Всего лишь хочу, чтобы ты меня услышал.
– Я дал свой ответ и прошу запомнить: принятых решений не меняю.
– Подожди!
Искандера пригласили к столу, но тихий возглас остановил. Он направился совсем в другую сторону и… чёрт! Такой невинной, такой хрупкой она была сейчас, что, казалось бы, закрывай глаза и на всё соглашайся!
– А если я тебя попрошу? – Её дыхание легло на кожу нежнейшим шёлком. Как мужчина он завёлся, а вот как человек, понимающий, что происходит… Искандер насмешливо хмыкнул.
– Корона-то не упадёт, принцесса, просить меня? – Уколол тоном, а она всем телом заколотилась от злости.
– Тебе смешно?!
– А тебе нет? Ты женщина, Али! И имея хотя бы долю желания как-то на меня повлиять, ты найдёшь выход!
– Мне прямо сейчас раздеться и упасть тебе в ноги? При всех?
– Не нужно удешевлять свою стоимость, детка. Принцессы делают это, не склоняя головы.
– «Это»? Ты сейчас о чём?
– «Это» – значит способность управлять людьми. И ты можешь.
– Я прошу тебя, Искандер, неужели этого недостаточно?
– Я сказал нет, и прекрати ломать себя. – Поставил он некую эмоциональную точку в непродолжительной беседе и устало выдохнул, впитывая её обиду. Яркую и неповторимо прекрасную.
– А ты жестокий человек, Искандер. Это месть?
– Здравый смысл, не более. И свой отказ я предельно ясно аргументировал. Извини, уточню: значение каждого моего слова тебе ясно?
– Предельно!
– Не злись, Али. – Примирительно улыбнулся он. – Твоя подружка… это такая мелочь…
– Действительно… ты и меня скоро в порошок сотрёшь, куда уж снисходить до какой-то там служанки…
– Что-то подсказывает, что мне её пристрелить проще, чем тебе что-то сейчас доказывать. – Зло выплюнул Искандер и Алия смолкла, болезненно поморщившись.
– Ты сказал, что мы спешим? – Кивнула в сторону праздничного стола, который и не понять толком, какую именно из традиций выражал. То ли переезд молодой на территорию жениха, то ли ещё что до кучи. Искандер посмотрел туда же и зло оскалился.
– Так и есть. А праздник… он не для нас. Это же хорошо, когда народу весело, Алия. Когда им всем весело, становится совершенно неважно, что же происходит за дверью нашей спальни, ведь так? Хоть на куски тебя порежу, а они будут аплодировать и наполнять бокалы вином. Хорошие традиции, принцесса! Душа нараспашку!
– Я готова ехать. – Ответила она на эмоциональную тираду и направилась к выходу.
– Не нужно считать меня своим врагом. Хочешь попрощаться с отцом? Я позову его.
Алия едва заметно качнула головой, пусть и отвечать ему не хотела совершенно.
– Только скажу Зулейке два слова. – Устало проронила, уже найдя прислужницу взглядом.
Усаживаясь в машину, не пожелала поднять на Искандера глаза, и только когда он придержал дверцу, не позволяя её захлопнуть, раздражённо выдохнула.
– Уверена, что не хочешь увидеть отца? Следующая встреча случится нескоро.
На вопрос Алия ответила поистине ядовитым и полным ненависти взглядом. Выразительно вытянула губы, не сдерживая отвращения, и склонила голову к плечу, заставляя понять, что одному лишь этому жесту могли бы позавидовать закалённые жизнью и беспощадным обществом светские львицы.
– Дверь… закрой… – Небрежным кивком головы приказ повторила и упрямо уставилась чётко перед собой.
Водителя Искандер отослал, сам у руля сел. Когда уже тронулись с места, обернувшись на молодую жену, примирительно улыбнулся.
– Не драматизируй. Это всего лишь жизненный этап. Один из многих.
– Решил утешить, дорогой? Не стоит. Я выдержу.
– Не злись, Али. Некоторые связи стоит рвать резко и без сожалений. – Совет дал, а она с готовностью кивнула.
– Не сомневайся, когда порвётся наша с тобой связь, именно так и будет.
– Никак не свыкнусь с той мыслью, что мне настолько повезло. – Громыхнул его переполненный удовлетворением от общения голос. – Может, поведаешь, откуда у девушки за чертой бедности могла взяться служанка? Я ведь верно понял ваши с ней отношения?
– Прояви фантазию, Искандер, говорят, это первый признак ума.
– А здесь и фантазировать нечего. Эту девку тебе неслучившийся жених оставил, чтобы присматривала.
Только успел эти слова произнести, как Али подпрыгнула от изумления.
– Ты знал?! Ты… ты с самого начала знал?!
– Несложно догадаться.
– Ты поэтому..? – Горько усмехнулась Али, на мгновение вспомнив, как жёстко он пресекал любую из её попыток снизойти…
– Нет. Просто она мне не нравится.
– А если перестану нравиться я, так же на улицу вышвырнешь?
– Али, всё наладится. – Зарокотал Искандер, непонятно чему радуясь.
– Ты забыл добавить: «смирись».
– Мне не нужно, чтобы ты смирилась, мне нужно, чтобы ты поняла: больше тебя ничего не связывает с прошлой жизнью.
– А ты кто такой, чтобы её перечеркнуть? Кто дал тебе такое право?! – Ударила Алия кулачками по сидению, что находилось перед ней.
– Мне казалось, что это твоё желание.
– Ты ошибся. Ты принимаешь желаемое за действительное, Искандер. Однажды это тебя погубит.
– А тебе есть что возразить?
– Представь себе: да! Я ничего не хочу забывать, ничего! И ты можешь сколько угодно делать из меня леди или… или что ты там собрался из меня делать… Но я навсегда останусь замарашкой из забытого всеми богами села.
– Тебе нравится самой себе об этом напоминать?
– Так у меня останется шанс спастись, а не разбиться, когда твоему интересу придёт конец. – Призналась она громко, голос её при этом звучал порывисто, точно ураганный ветер.
– Ты этого боишься?
Искандер присмотрелся к жене через зеркало заднего вида, а она, это приметив, мстительно прищурилась.
– Ну что ты, я на это надеюсь… – Развела Алия руками, добавляя пафоса. – Всего лишь девичьи грёзы, не более того. – Мечтательно запрокинула глаза, а уже через мгновение бросила на мужа убийственный взгляд.
– Думаю, чем дальше ты будешь от дома, тем меньше тебе захочется язвить.
– Что? Будешь воспитывать для себя достойную? – Вошла Алия в роль, а Искандер, казалось, от перепалки прилично выдохся.
– Если я вернусь за этой твоей Зулейкой, ты, наконец, замолчишь?
Он выжидательно наблюдал за тем, как Али пытается унять внутренний протест и с особым смаком смотрел, как заставляет себя довериться.
– А ты вернёшься? – Уточнила с призрачной надеждой, а в ответ получила всё тот же категоричный отказ.
– Нет. – Мелькнули желваки на его скулах, и Али подавила в себе желание вцепиться ему в горло.
– А-а… я поняла. Бить женщин кулаками не в твоих принципах. Предпочитаешь уничтожить морально, да? – Подалась Али вперёд, желая не только глаза увидеть, желая ему в лицо заглянуть. Искандер улыбнулся виду её по-кошачьи изогнутой спины.
– Хотел, чтобы ты переключилась. Только и всего. – Заявил, а она по плечу его ударила и со всей тяжестью пережитых моментов толкнулась обратно к сидению.
– Сломать ты меня хотел, Искандер. Сломать, разобрать на кусочки и посмотреть, так ли устроена, как и все остальные, или есть то, чего ты ещё не знал.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Я это уже слышала. А уже спустя три дня ты везёшь меня за тысячи километров от родного дома и лишил единственного человека, который желал мне добра.
– Иногда для того, чтобы стать счастливым, стоит пройти все круги ада.
– Что ты об этом знаешь?
– О счастье? Твоё внимание – счастье для меня.
– Всего лишь внимание? – Презрительно хмыкнула Алия. – Я люблю тебя, Искандер! Но разве это признание может сделать тебя более счастливым?
– Нет. Но только лишь потому, что это я слышал прошлой ночью.
Казалось, подобному заявлению Алия даже не удивилась. Только мимолётная улыбка коснулась губ и тут же исчезла.
– Значит, не спал?
– Куда там… Боялся своё счастье прозевать.
– Поэтому ты чувствуешь себя так уверенно? Из-за моего признания?
– Не поэтому. Я всегда такой, иначе давно бы пропал.
Неожиданно Алия рассмеялась каким-то своим мыслям и на спинке водительского кресла повисла, локтями на него опираясь.
– Бедовый ты, Искандер. Не глядя с головой в омут ныряешь.
Она говорила и смотрела на него. Такого чужого и родного одновременно. Смотрела и поражалась тому, что внутри происходит. Глупости своей поражалась, своему бесстрашию. На край света за ним идти готова, только потому, что есть, что рядом. Но ведь не оценит… Не сможет уловить, понять, распознать…
– За тобой ныряю? – Уточнил Искандер, позволяя ей провернуть в голове всю эту круговерть мыслей.
Али нахмурилась, не понимая, что он спрашивает и зачем, и только потом, свои же слова припоминая, улыбнулась, закусывая от удовольствия нижнюю губу.
– А хотя бы и за мной!
– Ты не такая, как все, Али. Магнитом к тебе тянет. Допускаю, что не только меня. И это чувство необыкновенное… никакой здравый смысл его не пересилит. – Признался, а она безразлично плечами пожала.
– Я не знаю, о чём ты говоришь. Я этого не чувствую.
– Как так? Минуту назад в любви призналась, а сейчас, значит, «не чувствую»?
– Ты красивый, Искандер, – это первое, на что внимание обратит любая. Ты сильный и решительный. Это стоит в очереди сразу за красотой. Не по значению, разумеется, а по восприятию. Ты рисковый. А неопытную девушку вроде меня это похлеще всех мирских благ прельщает. И властью ты обладаешь. Властью… порой, купленной, порой, властью, которую взял силой. Сколько их было таких… до меня? Хоть одна рассказывала тебе о чём-то другом? О чём-то, кроме красоты, силы, власти?
Искандер рассмеялся подобной речи, но протестующе закачал головой.
– Была одна. Она влюбилась, разглядев одну только мою татуировку. Я в госпитале тогда больше месяца провалялся. На перевязки к ней ходил. А она девушка до боли серьёзная. Только фронт работ и осматривала. По коридору идёт – даже взгляда не поднимет: не узнаёт, значит. А как в процедурный кабинет приду, так все наши с ней разговоры дословно помнит.
Али задумалась и взвилась в каком-то странном припадке. В припадке ревности, как он сам себе объяснил.
– Я не видела у тебя татуировок, Искандер.
– А они гораздо ниже того, что ты видела.
– Вот как? Тогда боюсь тебя разочаровать: влюбилась она не из-за татуировки, а из-за того, что у тебя гораздо ниже.
Али брезгливо поморщилась и сама же этого смутилась. Искандер уловил и в этом уличил.
– А ты когда оценить успела? А, главное, с кем сравнивала, родная? – Задал весьма не шуточный вопрос. Али встрепенулась и вернулась на своё место.
– Ты очень грубый. Просто омерзительный!
– Зато ты у меня настоящее сокровище. Я долго искал тебя и, наконец, нашёл. И потому никому не отдам. – Сказал так, будто хвастает, на что Али неодобрительно покачала головой.
– Это так странно… То, что ты говоришь. Вроде и смеёшься, а вроде серьёзно всё.
– Какие уж тут шутки, принцесса?
– Ну да…
– О чём грустишь?
– А будто не о чем? Куда мы едем? – Оглянулась она, резво на сидении ворочаясь. – Ведь не к границе, так? – Прищурилась Али в сомнении.
– Твои познания меня пугают. – Рассмеялся Искандер. – Точно ли в мою клетку попалась райская птичка?
– А тебе райских птичек никто и не обещал.
– Просто твой отец не похож на человека, который повезёт дочерей к цивилизации. – Пояснил он своё удивление. Али безразлично хмыкнула.
– Мой отец не похож на человека в принципе!
Её слова заставили задуматься. Искандер нахмурился и присмотрелся к жене внимательней.
– Он тебя бил?
Алия вызывающе ухмыльнулась.
– А если так, то что? Одно моё слово и голову ему с плеч снимешь? Или отхватишь руку, которой он это делал? Да не просто отхватишь, а по самое плечо?
– Что-то мне подсказывает, что останавливать ты меня не будешь. – Проговорил он, но едва ли одобрил неуважительный тон. Алия мгновенно взвилась.
– Да пропади он пропадом! Я его ненавижу!
– Не хочешь рассказать, в чём причина?
– Не хочу!
– Если расскажешь, мне будет проще тебя понять.
– А я не хочу, чтобы понимал!
– Если пойму, то смогу дать дельный совет.
– И советы мне твои не нужны!
– Ты ёжик, Али. Просто маленький глупый ёжик. Всё пытаешься уколоть меня, но это не более чем жест защиты. Я это знаю. А ты сама это понимаешь?
– Тогда ты – хитрый лис, Искандер. А что делает лис с ёжиком, мы оба знаем наверняка. Так, куда ты меня везёшь? Молчишь? Тогда я скажу первой. Мы сейчас едем в сторону города. В нём мечеть. Красивейшая, древнейшая во всей округе. Раз в год мы приходили туда. Не с отцом, конечно… с матерью. Мы входили на центральную площадь, и она раздавала беднякам наши последние деньги. А отец… он считал, что молиться можно и дома.
– Когда ты говоришь о матери, то улыбаешься.
– Я её любила!
– Улыбаешься и нагло врёшь, Али. Эту мечеть уже лет двадцать как разрушили. Красивейшую во всей округе. – Добавил с сожалением. – Одни стены остались. – Проговорил он фразу, ставшую для них обоих роковой. Только понял это не сразу. И Алия не поняла.
– Ты тоже разрушаешь, Искандер. Меня разрушаешь. То, во что я верю, разрушаешь!
– Ты всё это придумала?
– Нет, всё так и было! Мама говорила, что можно разрушить стены, но человеческую память, веру разрушить невозможно! Что-то её связывало с тем местом. Она не рассказывала мне, что. Просто приходила туда, молилась и плакала. Среди развалин и руин. Наверно, эта мечеть чем-то была похожа на её жизнь. Такую же опустошённую, разрушенную кем-то. Теперь твоя очередь. Что там с пунктом назначения?
– Мы едем к одному уважаемому человеку.
Само по себе словосочетание «уважаемый человек» заставило Алию вызывающе хмыкнуть.
– Уважаемому кем? – Скривила она губы в знаке призрения, а Искандер отмахнулся.
– Какая разница?
– Если так говоришь, значит, наша поездка к уважению не имеет никакого отношения. – Заключила она с лёгкостью, а Искандер вроде как и не отрицал.
– Большой человек, мой хороший знакомый. Он обидится, если узнает, что я был рядом и не зашёл.
– Он платит тебе. – Догадалась Али, а муж снова не стал отрицать, предпочитая демократичное молчание. – Один из тех, кто возомнил себя Аллахом, а тебя орудием в своих руках. – Продолжила она довольно резко и на мужа уставилась. – Я не хочу туда! – Проговорила максимально чётко и несдержанно отвернулась к окну.
– Нам всё равно нужно где-то переночевать. – Примирительно добавил Искандер, а она на месте взвилась.
– А, может, ты едешь, чтобы получить своё золото за очередную глупую голову? – Али зло прищурилась и нервно облизала губы, когда муж торопиться с ответом не стал, а лишь загадочно ухмыльнулся. – Что?!
– Скорее уж мы едем, чтобы расплатиться по счетам.
– И чем платить будешь?
– А что у вас ценится дороже всего, принцесса?
В его голосе зазвенела сталь и Али замерла.
– Дороже всего честь, Искандер, но я не уверена, будто ты знаешь, что это такое.
– И ты вышла замуж за бесчестного человека? – Деланно удивился он, на что Али осторожно повела плечом.
– Любовь странная штука. – Проронила тихо. – Её нельзя принимать или не принимать. Ей можно только слепо следовать. – Определила она своё состояние, а Искандер обернулся, чтобы увидеть, с каким выражением лица она произнесла это.
– Ты что, правда, влюбилась? – Сдавленно хохотнул. Алия резанула острым взглядом и уравновешено вздохнула.
– После твоего вопроса даже не знаю, что и ответить. Прозвучало вроде как: «ты не могла совершить подобной глупости».
– Ты удивительная девушка, Али. И очень проницательная. – Похвалил Искандер тоном и неприятное чувство сомнения прокатилось по телу. Алия поёрзала на месте, демонстрируя дискомфорт, и лишь странная догадка заставила её замереть на месте.
– А ты наёмник, Искандер. – Прошептала она с горькой усмешкой на губах. Паника в глазах сверкнула всего на мгновение, а жуткая догадка не позволила удержать чувства под контролем. – Ты куда меня везёшь?! – Открыто забеспокоилась она и осмотрелась по сторонам снова.
– Домой, принцесса. – Ответил Искандер, внимательно глядя на дорогу. Али вцепилась пальцами в подлокотник сидения. – Ты ведь хочешь домой?
– Ты с ума сошёл?! – Дёрнулась она всем телом, будто впервые всматриваясь в пейзаж за окном.
– Наверно, сошёл.
– Ты женился на мне, Искандер! По всем законам женился! – Выкрикнула Али и сцепила зубы, напряжённо всматриваясь в абсолютно спокойного мужчину. Он отстранённо кивнул и в признаке раздумий едва уловимо склонил голову к плечу.
– Несколько часов прошло с тех пор, как просила, требовала просто от тебя отказаться.
– Но ты ведь не станешь делать этого сейчас? – Тоном Али буквально приказывала ему ответить немедленно. – Искандер! – Хлопнула его по плечу. – Алекс… – Замотала головой, что-то отрицая. – Саша… – Произнесла с умопомрачительным восточным акцентом. С таким, что ему враз голову снесло.
– Я тоже люблю тебя, принцесса. И я никогда не откажусь от тебя. – Ответил он тихо и внушительно. Так, что Али едва не расплакалась.
– Тогда зачем это всё?.. Ты хочешь, чтобы у меня остановилось сердце?
– Хочу, чтобы остановилось у кого-то другого.
– Хорошо, пусть так, а что потом? – Выговорила она с отвращением. – А что потом?! – Прокричала во всю мощь голоса, а Искандер лишь передёрнул плечами.
– Улыбнись, Али! У тебя просто сногсшибательная улыбка.
– Ты просто чокнутый!
– Борьба за жизнь начитается, детка. Что ты предложишь за свою?
– Прекрати всё это. Сейчас. – Выговорила сквозь зубы.
Искандер деланно улыбнулся.
– Я не понял что-то, это приказ или просьба?
– Я не буду тебя просить! – Прорычала Али.
– Значит, приказ?
– Понимай как хочешь, но прекрати!
– Торгуйся, Али! Вопрос жизни и смерти!
– Чего ты от меня хочешь?
– Просто будь собой.
– А ты знаешь, что это значит?
– На своей шкуре испытал. И любовь и ненависть!
– Не уверена, что умею любить так, как это делают остальные. – Проговорила она осторожно. – Но ведь тебе всё равно понравилось?
– А у меня всё эксклюзивное. А жена, так самая лучшая!
Али на сидении опала и закрыла лицо ладонями.
– Отпусти меня, Искандер, я не смогу. – Взмолилась. – Это всё вопросы мои глупые. Я не должна была их задавать. А ты… ты не должен был отвечать. Ты промолчать мог бы!
– Ничего нельзя изменить, Али. Всё уже сказано.
– А что потом? – Повторила она свой вопрос.
– Ничего. Мы переночуем и уедем. Я покажу тебе мир. Может быть, я даже дам тебе свободу, о которой ты так мечтаешь.
Сказал он то, что не мог сказать ни при каких условиях. То, что перечёркивало все его слова, сказанные до того, и Али холодным потом покрылась, понимая, что обманул.
– Ты ведь всё это сейчас придумал, так?
– Так. – Выдал он налегке и внутри неё будто что-то сломалось и рухнуло с жутким грохотом. – А ты, напротив, говорила правду, вот только я не понял, какую именно? Кому там, говоришь, нужно голову снять? – Улыбнулся, а вот Алие сделать это не удалось.
– Я тебя ненавижу. – Выговорила резко и зло. Искандер рассмеялся в голос.
– И это прекрасно. Не люблю пресность в отношениях. Страсть люблю, огонь, искры до самого неба. Красиво ненавидеть тоже надо уметь! Ты сможешь, я уверен в тебе. Устала?
– Ты сейчас сделал мне очень больно. – Неодобрительно покачала Алия головой.
– Боль тебе причинили собственные воспоминания, Али, а вовсе не я. Я мог бы помочь.
– Мне не нужна твоя помощь. – Выступили на глазах слёзы бессилия.
– Ну вот… ни помощь, ни понимание, ни поддержка. Ничего тебе от меня не нужно. Это причиняет боль мне.
– А ты бы предпочёл видеть меня слабой и беспомощной?
– Всего капелька доверия не сделает тебя слабой, но боишься ты этого очень сильно, оттого отказываешься меня понимать.
Алия торопливо кивнула, хотя согласна и не была.
– Помолчи, Искандер. Совсем немного. – Попросила и губы поджала, пытаясь собраться.
– Пожалуй, если бы ты использовала это время с пользой и задумалась бы о моём предложении…
– Я приняла твоё главное предложение и вышла за тебя замуж! Что ещё я должна сделать для тебя?
– Улыбнись. У тебя потрясающая улыбка. – Проговорил Искандер и даже показал пример. Раздражение Али мгновенно ушло.
– Ты уже говорил это.
– А ты запомнила. Мне приятно.
Против воли Алия улыбнулась и тут же расплакалась, при этом старательно закрывая лицо руками.
– Прости, шутка действительно была глупая. – Признался он. – Так, ты не расскажешь мне, о ком говорила? – Уточнил, а она вскинула взгляд в искреннем непонимании. – Когда я придумал, а ты нет? – Пояснил.
– Минуту тишины, Искандер, я прошу у тебя всего минуту тишины.
– Боюсь, именно за эту минуту ты наберёшься сил на несколько часов вперёд.
Али передёрнула платок, покрывающий волосы, и прикрыла глаза.
– Чего ты добиваешься?
– Буду честным и признаюсь, что женская истерика расскажет о ней куда больше, чем все её улыбки, обещания и заверения вместе взятые. Истерика и оргазм покажут тебя настоящую. До второго пункта нам ещё далеко, а я не брезгливый.
– Ты вымотал меня настолько, что я даже сопротивляться не могу тому бреду, что ты несёшь. – Неодобрительно качнула она головой, а Искандер остановил машину.
– Успокоилась? Теперь я могу устроиться рядом с тобой?
– Что? В каком смысле?
– Вчера был непростой день, я жутко устал и садиться за руль точно не планировал, но тебе нужно было остыть, Али, нужно было успокоиться. Теперь, если не против, я верну водителя на его законное место, с удовольствием займу и своё.
– Ты сейчас серьёзно говоришь?
– Принцесса, я знаю, что обидел тебя и я не из тех, кто будет давить при этом своим присутствием. Тебе нужно было пространство, чтобы эту обиду согнать, я это пространство для тебя организовал.
Али задрала вверх острый подбородок, вытянула напряжённую спину.
– Я не злюсь на тебя, Искандер. Я злюсь на себя за то, что ничего не могу изменить.
– Красавицам простительно и не такое. – Будто в сторону проговорил он и из машины вышел.
Действительно сел с Алией рядом, вот только водитель присоединиться к ним не спешил.
– Кто тебя обидел?
– Это было давно, – весело подмигнула Али и задорно прищёлкнула языком, – я уже и не помню…
– Я могу что-то исправить?
– Нет.
– Ты можешь рассказать мне всё, и я решу проблему.
– Надо же, как всё просто! Ни попробую, ни подумаю, а именно решу! – Возмутилась она излишней самоуверенности и тут же неодобрительно качнула головой. – Кажется, этот день никогда не закончится. – Невесело улыбнулась и всё же развернулась к мужу всем корпусом. – Может, есть то, чего ты желаешь больше, чем моих откровений?
– А ты готова поделиться этим со мной? – Подался Искандер вперёд неожиданно и как-то уж чрезмерно напористо.
Он замер, ожидая ответа. Даже не слов, пожалуй, а её действий. Пусть не столь решительных, но таких же бесшабашных. Вот только Алия не знала, как полагается отвечать на подобные предложения. Жар бросился к лицу. И Искандер даже мог предположить, что это был не жар смущения, а нечто большее, нечто гораздо откровеннее. Но протест внутри неё был куда сильнее, нежели какое-то сомнительное желание! Её глаза вспыхнули, как спички, и так же стремительно погасли. Выровнялось дыхание, ушёл румянец со смуглых щёк. Искандер рассматривал её предельно внимательно и ни одна эмоция, ни одна сдержанная реакция не могла утаиться от его глаз.
– Что ты делаешь, Али? – Уточнил он с полуулыбкой, теперь губы её рассматривал. Тонкие, нежные, манящие. Алия взволнованно сглотнула.
– Ничего.
– Твой самоконтроль рискует вывести меня из себя. – Азартно облизнулся Искандер, находясь в опасной близости от её лица.
– Просто я… всё ещё обижена на тебя, Искандер.
– Ты совершенно не умеешь врать. – Прошептал он, касаясь тёплой ладонью её лица. – Это страх. Но я обещаю не делать больно и обязательно придумаю, чем занять твою голову.
Касался он нежно и осторожно, а Алия как на иголках перед ним крутилась. Набравшись решимости, вытянулась как струна и от прикосновения ушла, максимально вытягивая шею, отводя голову назад. Правда, теперь прижималась к нему грудью, чувствовала тепло его тела, плавилась под его дыханием, что неподъёмным грузом оседало на спасительной ткани хиджаба.
– Ох и горазд ты на обещания, русский! – Неловко рассмеялась она и сделала усилие, чтобы мужа оттолкнуть. Ладошками в его плечи упиралась, а Искандер не поддался.
– Ты просто не поняла ещё, что все слова чистейшая правда. – Раскованно улыбнулся он.
– Я не поняла, почему ты до сих пор так близко. – Задержала Алия дыхание, понимая, что уступать мужчина не намерен.
– Поцеловать тебя хочу, что ты на это скажешь?
– Какой же ты нерешительный, дорогой супруг. – Напряжённая улыбка выдала в себе приступ паники.
– Я всё давно решил. И ты решила. Непонятно только отчего сопротивляться пытаешься.
– Мне всё это не нравится. Дорога, машина, твоя настойчивость.
– О-о… Мы добрались-таки до уровня безграничного доверия?
– Я не хочу так, Искандер.
– Да так и не будет, принцесса. – Лукаво прищурился муж и тут же её губ коснулся. Нетерпеливо, напористо. Не позволяя даже задуматься над ощущениями, не позволяя самоанализу закрутить в голове очередной протест.
Сам поцеловал, сам же и отстранился, торопливо обведя губы языком, растерев их сухой ладонью. На Алию глянул исподлобья и задумчиво покачал головой.
– И всё-таки первым быть приятно. Пускай и в такой мелочи. – Свой взгляд пояснил, и вот только тогда, не давая ей возможности что-то ответить, через распахнутую настежь дверцу авто подозвал водителя. Правда, любоваться на свою жену тому не позволил: салонную перегородку поднял и шторку задвинул.
Только спустя пару часов езды Алия будто случайно коснулась его ладони, привлекая внимание. Искандер доброжелательно улыбнулся, а она тут же скисла, словно эта улыбка неприятно хлестанула по лицу.
– Я не буду тебе ничего объяснять. – Сообщила максимально тихо.
– Я на этом и не настаиваю.
– Ты даже не пытаешься меня понять!
– Ты, правда, так считаешь?
– Извини, конечно же, это я неправа, но проявить хотя бы немного терпения…
– Поверь, только этим я последнее время и занимаюсь. У меня взрывной характер и завышенная самооценка. Я не привык кого-то облизывать, обычно облизывают меня. Ну, это если фигурально выражаться.
– Не нужно объяснять, я поняла.
– И обижаться не нужно. Ни на действия, ни на слова. Ещё ни один пленник, Али, не выжил без глотка воды, а ты хочешь лишить меня и его. – Ладонь её своей ладонью накрыл и глазам не поверил. – Ты улыбаешься. – Удивлённо отметил. – Тебе понравилось сравнение?
– Понравилось. Ты умеешь красиво говорить, если захочешь.
– Я и ухаживаю красиво, только пока проявить себя не успел. Кто бы мог подумать, сутки почти в законном браке, а красавица-жена и смотреть на меня не желает. Будь хитрее, Али. Управлять влюблённым мужчиной до примитивного просто.
– Снова предлагаешь торговать собой?
– Да сколько мне нужно, красавица? Улыбка, лёгкое касание руки и необыкновенно нежно звучащее «Саша» из твоих уст?
– Не знаю, смеёшься ты или играешь, но я не умею так. И не хочу. И обманывать тебя не стану.
– Не знаю даже чем заслужил такую удачу! – Довольно и решительно ударил он ладонями по своим коленям. Алия смотрела на это критично и без особого энтузиазма.
– Не торопись благодарить всевышнего. Вдруг я твоё наказание?
– Али, ты самое чудесное наказание на свете! Устала?
– Немного. Я никогда не выезжала из дома надолго. А неизвестность, ожидающая впереди, мало кого порадует. Ты зазывно улыбаешься и заставляешь поверить в чудо…
– Али, никаких чудес. Я не подарок, точно тебе это говорю, и глупо будет надеяться, будто всё сложится у нас легко и просто. Я поэтому и не давлю. Мы люди из разных миров и вот так вдруг найти точки соприкосновения… Те точки, которые устроили бы обе стороны… – Добавил Искандер со значением. – Али, это сложно. Раз уж страсти и безумства не случилось…
– Мы едем с тобой в одной машине в неизвестном направлении. Чем не безумство? – Не согласилась она, а в глазах Искандера мелькнул шальной огонёк.
– Я не о том. – Азартно облизал он свои губы. – Али, а ты бы пришла ко мне сама?
– Что значит «пришла»? – Округлила Алия глаза, хотя прекрасно уловила суть. Именно об этом свидетельствовал лихорадочный румянец, внезапно вспыхнувший на её лице. Искандер тут же её щеки коснулся, в уловке уличая.
– Нарушая все законы и правила, забывая о страхе и сомнении… Ты бы пришла?
– Я сама себе хозяйка, Искандер. И я не настолько глупа. – Проговорила она с надменной усмешкой. – Что для меня жизнь – для тебя не более чем развлечение. Я бы не пришла. – Добавила, осознавая, что только этого он и ждёт. Высказалась и словно потухла, словно все силы отдала на эти слова. – Я бы не пришла. – Добавила предельно осторожно и отвела глаза в сторону.
– Почему?
– Потому что мне всё это не нужно. – Раздражённо огрызнулась и с подозрением нахмурилась.
– Что «всё»? – Прозвучал вопрос и Алия сбросила маску непорочности.
Она расправила плечи, в агрессивной улыбке обнажила кончики белоснежных зубов и изысканный, удивительно женственный прищур сделал её глаза по лисьи хитрыми. Не стала отталкивать, когда муж ловким движением руки стянул с волос платок. Он создавал для себя образ. Возможно, тот самый, что уловил тогда, в их первую встречу. Образ, который он почувствовал, за которым пошёл. Бестия, как она и есть. Богиня войны, спрятанная в облике невинности, укутанная в бесформенные тряпки, потаённая под холодным взглядом безразличия.
– Я совершила ошибку, обратив на себя твоё внимание, Искандер. – Медленно и плавно прозвучало тихое признание. – Для таких, как ты, один мой взгляд всё равно что проданная душа. Ты завладел ею и захотел всем доказать это, потому и женился. Что ты там увидел, одному Аллаху известно, а расплачиваться всё равно мне.
– Ты ждала другого. – Подсказал Искандер, на что Алия с готовностью кивнула.
– Я перед ним в неоплатном долгу. – Поведала тоном, подвластным лишь умелым рассказчикам.
– И чем только заслужил?
Алия опустила горящий взгляд.
– Будет очень жаль разочаровывать тебя, Искандер, потому промолчу.
– Он жизнь тебе спас?
– Нет, он… вроде как ты. – Усмехнулась она, только весёлости в этой усмешке не оказалось. – Ради меня положил на алтарь жизнь чужую.
– Зачем?
– Я велела так! – Взвилась Алия. Шею вытянула и всем своим видом дала понять, что готова услышать его приговор.
– И кто стал неугодным?
– Отец. – Пожала она плечами. Совершенно безразлично. Ни о чём не сожалея. Волосы шёлковой волной спустились по плечам, обвивая, точно змеи. – Он был не достоин продолжения.
– Не достоин продолжения?.. Твои брат и сестры… – Догадался Искандер, припомнив услышанную не так давно историю. – А как же ты сама?
– А разве я похожа на дочь пастуха? – Интригующе рассмеялась Алия, но здравый смысл с болью проник в сознание. Она поморщилась, демонстрируя отвращение к себе самой, и обтёрла ладонями лицо. Словно вернула на место маску. Маску безразличия, отстранённости. Все эмоции спрятала за ней. – Давай на этом закончим, Искандер.
– А красавица-то полна загадок! – Прищёлкнул языком дражайший супруг, а Алия всего на мгновение вернула глазам искорки превосходства.
– Не забывай добавить, как же тебе со мной повезло. – Уколола она и эмоционально закрылась. Будто и не было этого откровенного признания.
Часа не прошло с того момента, как стремительно движущиеся вперёд автомобили скрылись в ночном сумраке, и перед рассеянным светом фар показались кованые ворота. Острые пики украшали макушки опасного тигра и растерзанного оленя, которые словно сплелись в единое целое, отдаваясь схватке, отражённой в умелой работе мастера. Алия вжалась в сидение. Ладонь непроизвольно сложилась в кулак, блуждающая улыбка застыла на непроницаемом лице.
– Здесь живёт твой уважаемый человек? – Не побоялась она первой обратиться к мужу.
Искандер вопрос услышал, но отвечать отчего-то не стал. Внимательно к девушке присматривался, а после уверенно перехватил её ладонь.
– Не бойся. От былой мощи практически ничего не осталось.
– Что тебя связывает с ним?
– Несчастный человек. – Странно улыбнулся Искандер. Алия от этой улыбки поёжилась, но мужа не оттолкнула. – Однажды разбойник пришёл в его дом и вырезал всю семью, Али. – Прошептал он, то ли пребывая в азарте рассказчика, то ли в каком-то сладостном предвкушении от её реакции. – Я был в его доме тогда. Какие-то переговоры, уже и не помню толком, да и неважно сейчас. – Безразлично пожал он плечами. – Это было страшно.
Алия нервно сглотнула, но попыталась это скрыть.
– Дай угадаю, ты спас его бесценную жизнь?
– Многие так считали.
– Многие, но только не ты?
– Моё личное мнение, что на его жизнь разбойник не претендовал, но спустя столько лет, это мнение уже никому не интересно. Идём. – Позвал, когда, сделав приличный крюк по богатой территории, машина остановилась у крыльца устрашающе огромного дома.
Искандер не смел жену торопить, когда она обернулась, желая что-то разглядеть позади. Дорогу, по которой они двигались от ворот и сами ворота, утопающие в непроглядной темноте.
– Всё в порядке? – Уточнил и Алия подняла к нему обезумевший от ненависти взгляд.
– Эта дорога пропитана кровью. – Прошептала, а Искандер наградил её взглядом исподлобья.
– Я ничего не вижу.
– Возможно… Но ты не можешь её не чувствовать. – Пробормотала она, едва ворочая языком. Вдохнула глубоко и побледнела, словно пытаясь сдержать тошнотворный порыв. – Идём, невежливо заставлять уважаемого человека ждать нас в столь позднее время.
Она шаг вперёд сделала, а муж остался на месте стоять. Сам стоял и её удержать смог. Предчувствуя бурю, что нарастает у неё внутри, перехватил, и теперь удерживал за талию. Больно, жадно, желая то ли остановить, то ли лишить чувств.
– Что я должен знать прежде, чем мы войдём?
– Ты всё знаешь, Искандер. – Демонстративно легко и свободно улыбнулась Алия и его грудь словно тисками сдавило.
– Гордая… – Не одобрил он её задумку и тут же решительно выдохнул. – Что бы ни случилось, держись как можно ближе ко мне. – На ухо шепнул прежде, чем Алия снова сорвалась с места.
Они ступили на слепящий своим блеском мраморный пол, когда хозяин дома появился на роскошной лестнице. Старик. Обычный старик, пусть и завёрнутый в шелка. Обычный смертный, пусть и носил на своих пальцах камни, достойные украшать сокровищницы самых могущественных людей мира. Его лицо было украшено россыпью морщин, старыми шрамами и серебряной бородой.
Старик широко улыбался и раскинул руки в жесте радушия. Он быстро спустился по сверкающим роскошью и богатствам ступеням, стремительно приближался, тогда как Искандер сделал несколько крошечных шагов. Лицо старика озарила искренняя радость, а в глазах затаилась грусть обременяющего одиночества.
– Искандер, дорогой, как я рад видеть тебя! – Заговорил он и просторный холл отозвался звонким эхо.
Алия едва заметно вздрогнула, вдруг осознав, что помнит это эхо, звучавшее много лет назад, точно как сейчас. Только прежде властный звук едва ли отзывался нотками радости или восторга. Тот крик колокольным звоном засел глубоко внутри неё, да так засел, что до сих пор не вышел, не извёлся. Она стояла чуть в стороне и поглядывала на происходящее с демонстративной брезгливостью.
– Совсем забыл старика! – Погрозил он Искандеру пальцем. – Ты же как сын мне! – По-стариковски добродушно улыбнулся хозяин дома и мужчину обнял. – Дай я на тебя посмотрю… Какой стал! – Искренний восторг сочился из громогласных слов.
– И я рад видеть вас. – Предельно вежливо улыбнулся Искандер. – Как здоровье?
– Шайтану под хвост такое здоровье, дорогой! Каждую ночь засыпаю и думаю, что в последний раз! И только мысль, что всё это оставить не на кого, заставляет снова и снова просыпаться. Посмотри на них! – На здоровенных лбов из охраны рукой махнул. – Осиротеют ведь без меня, потеряются в этой жизни. – Рассмеялся старик своей шутке.
– Как поиски? – Сухо осведомился Искандер, и старик поник головой.
– Не теряю надежды. – Отозвался на удивление тихо. – Вот если бы ты согласился помочь…
– Вы же знаете, что я не по этой части…
– Так ведь не в этом и вопрос… Тут с душой нужно, с искренним желанием, а что они?.. Чем дольше поиски, тем увесистее становятся их карманы. Всю страну, казалось бы, перевернули, а не нашли! Разве может такое быть? Уступи, Искандер, уважь старика!
– Не могу. И не нужно возвращаться к этому вопросу снова.
– Ну да, ну да… А ты, как я вижу, не один? – Хитро прищурился старик, пытаясь этим прищуром скрыть свою досаду от полученного в очередной раз отказа.
Он в сторону Алии рукой махнул и понимающе кивать принялся.
– Как это у вас говорится? В чужой дом со своим самоваром? Так, что же… неужто в моём доме тебе угодить некому, а? Помню-помню, Равиля тебе понравилась в прошлый раз, а? Горячая девка!
– Это моя жена Алия. – Ровно ответил Искандер и жену за самые кончики пальцев придержал – больше не далась, недвижимым истуканом стояла, на старика глазея.
– Жена? – Брови старика подскочили вверх. – Великодушно прошу прощения, прелестное создание. Не хотел тебя обидеть и только увещевания Искандера о том, что женитьба – это не про него, позволили мне предположить столь гнусную низость. А ты? – Обратился он к Искандеру с выразительной претензией. – Не мог сразу сказать? Надо же, в какое неловкое положение старика поставил! Когда успел, дорогой?
– Вчера свадьбу отгуляли.
– И не позвал! Не вспомнил даже! Булат, неси скорей золото, поздравить молодых! – Отдал старик приказ, а Искандер его за руку перехватил, предлагая слугу отозвать.
– Одаривать жену золотом… оставьте эту прерогативу мне.
– Ох и гордый! Ни перед чем не уступишь! – Прозвучало вроде и с обидой в голосе, но являлось, скорее, похвалой.
– Как же так, Искандер? И года не прошло, как хвастал своей холостяцкой жизнью, а теперь что же?
– А теперь встретил ту единственную, отпустить которую оказалось выше моих сил.
– И ведь какая красавица, глаз не отвести! Где взял?
– Таких там больше нет. Да и нигде нет.
– Ну, раз так, позволь тогда тебя хотя бы поздравить. – Промолвил старик и обнял Искандера снова.
Крепко, надёжно обнял. В обе щеки расцеловал, приговаривая какую-то молитву. А как над Алией склонился, на мгновение замер со слезами умиления на глазах. С фальшивыми и подлыми слезами на глазах!
– Искандер мне как сын, позволь и тебя называть дочкой, Алия. – Проговорил он по-отцовски мягко, на что Алия демонстративно отступила, шею вытянула, задрала вверх подбородок и улыбнулась. Широко и как-то неестественно жестоко.
– Не позволю. – Едва не по слогам проговорила она и старика от себя оттолкнула.
Осторожно ступая по, будто прозрачному мрамору, подошла к стене, которую украшали портреты всей семьи старика. Портрет его отца, его матери, портрет его деда. Портреты шести его сыновей и обеих дочерей, бесчисленные фотографии двадцати трёх внуков и внучек. В их последнюю встречу одного из портретов здесь не было и это задело особенно сильно. Алия на старика обернулась и мстительно сцепила зубы, радуясь его растерянности и непониманию.
– И чтобы портрет моей матери висел здесь, я тоже не позволю! – Прокричала Алия и сдёрнула со стены ту самую массивную золочёную раму, которой не хватало в прежний её визит.
Послышался треск дерева и приглушённый стон хозяина дома. Старик схватился за сердце и бросился к Алие.
– Это ты? – Вскрикнул он, не решаясь приблизиться. – Не может быть! – Растерянно обернулся на Искандера, но тот не проявил и доли понимания. Занял роль наблюдателя. – Прости меня, прости, прости! – Крепко зажмурился он, пытаясь прийти в себя. – Я виноват перед тобой. И перед Динарой виноват. Я всё осознал! Только сейчас, потеряв всё, я осознал, как виноват перед вами! Алия… – Произнёс с придыханием и снова схватился за сердце. – Я так долго тебя искал… Я так долго искал тебя, дочка…
– Осознал? Просишь прощения?! – Спросила она практически ласково, но тут же отрешённо рассмеялась. – Да чтоб эти слова в глотке у тебя застряли! – Гневно сверкнули её глаза, и судорожная волна отвращения прошлась по всему телу.
Она от старика отошла и в безумном танце закружилась по дому. Потом резко остановилась и с сумасшедшим видом уставилась на несчастного.
– Нравится?! – Воскликнула, торжествуя. – Тебе нравится эта тишина, эта пустота?! – До боли губу закусила. Искандер отметил, как губа побелела, а краска бросилась к лицу. – Ты помнишь, вас много тогда было. Женщины, мужчины, дети… Это был праздник! Какой праздник, я не помню?! Какой?!
– Навруз, дочка. День весеннего равноденствия.
– Ну да, конечно, навруз! – Горько рассмеялась она. – Вас было много, а я одна. Одна! Мне было страшно, мне было до боли обидно, но никому из вас не было до этого дела! А теперь ты говоришь «прости»?! Гореть тебе в аду, старик, с этими словами на языке! – Эмоционально ткнула Алия пальцем в сторону хозяина дома, выплёвывая проклятье.
– Не говори так, дочка. Аллах смилостивился надо мной: ты нашлась. Сможешь простить и ты.
– Простить?! Я не знаю таких слов, старик!
– Посмотри, посмотри, Алия. – Затрясся старик, окидывая взмахом руки всё, что сейчас их окружало. – Всё это для тебя. Этот дом, люди в нём, моя жизнь! Всё это теперь принадлежит тебе! Только останься. Останься сейчас!
– А мне всё это не нужно. – Легко отмахнулась Алия от широкого жеста, от нескромного дара. – Мне нужно было тогда. – Злые слёзы застыли в глазах, придавая им какой-то особый блеск. – И не всё, а самая малость. Совсем чуть-чуть. И даже… даже этой вазы, – Алия приблизилась к произведению искусства и окинула его взглядом, – хватило бы на то, чтобы спасти её! – Взмах руки и ваза с жутким грохотом разбилась об пол, разлетелась на множество осколков. – Но ты не за-хо-тел! – Затряслась она от жуткого крика.
Старик расплакался. Слёзы раскаяния смочили морщинистые щёки, синева застыла на губах.
– Я был зол на неё! – Вскрикнул старик и схватился пальцами за волосы, намереваясь вырвать их с корнем от отчаяния. – Я не понимал, что делаю!
– Мне нужно было тогда! – Повторилась Али, разрываясь громогласным рёвом, словно старика не расслышала. – А сейчас… сейчас отправляйся в ад вместе со всем своим добром. Кстати, ты так и не ответил, нравится ли тебе эта тишина?
Алия прищурилась, внимательно к старику присматриваясь. Тот сгорбился, ткнулся лбом в пол.
– Не нравится. Я ненавижу её!
Алия холодно улыбнулась.
– А вот это хорошо. – Кивнула она с готовностью. – Когда мама умерла, внутри меня образовалась такая же пустота, такая же убивающая тишина и раздирающее душу одиночество. – Пояснила она тихо, но простые слова разрывали душу куда сильнее мощнейшего крика. – Я хотела, чтобы тебе было так же больно. Сейчас ты один, а, значит, получил мой подарок.
– Подарок? – Вскинул старик непонимающий взгляд. – О чём ты?
– Очередной праздник, на котором собралась вся твоя семья. Ты ведь помнишь тот день? И человека, который пришёл к тебе без приглашения. И вот ты один. – Склонилась Алия над стариком и ядовито улыбнулась. – Один в окружении золота, денег, несметных богатств. Так пусть же они станут твоим последним утешением, старик! Деньги и мои проклятья, снимать которые я не захочу!
В звенящей тишине было слышно порывистое дыхание старика, была видна его болезненная гримаса. Он стоял на коленях и беспомощно тянул руку к последней из своего рода, но Алия смотрела свысока и снизойти до его слабости не пожелала. На мужа обернулась и решительно вскинула подбородок.
– Я в этом доме не останусь. – Заявила и выскочила на улицу, слыша за спиной сиплые хрипы, неразборчивые просьбы и отчаянные мольбы.
– Верни её, Искандер! – Разрывался посиневший от напряжения старик. – Верни её!..
Она слышала этот крик и шаги мужа, удаляющиеся от неё. Русский пошёл к нему, к предателю, а она снова осталась одна.
– Ненавижу тебя! Ненавижу! – Прокричала, пытаясь стереть с лица злые слёзы.
Водитель распахнул перед Алией дверцу авто, а она совершенно неожиданно для себя поняла, что не знает, как поступить. Нет, она не жалела своего деда. Она не жалела о том, что совершила когда-то и только что... Али жалела только о том, что Искандер сейчас не был рядом с ней. Вот и всё.
Дверца авто так и осталась распахнутой, когда он вышел из дома. Алия чувствовала тяжёлый взгляд мужа. Она задыхалась. В этот раз от страха. Её подбрасывало на месте от судорог. Точно в агонии. Её колотило от несправедливости этой жизни. Она крепко зажмурилась, когда Искандер приблизился и от души хлопнул дверцей автомобиля. Задержала дыхание, как только мужчина грузно опустился на сидении рядом с ней.
– Поехали. – Жёстко скомандовал он водителю и тот, точно распознав настрой хозяина, резко сорвался с места.
Они уже минули ворота, за поворотом исчез жуткий, наполненный болезненными воспоминаниями дом, даже дорога сменилась на новую, а Искандер так и не проронил ни слова. Алия, не выдерживая напряжения, вибрировала, закопавшись в своих мыслях с головой. Она взорваться была готова, но так боялась проявить собственную слабость, так боялась того, что Искандер всё поймёт… Он не смотрел в её сторону. Скорее всего, осуждал. Возможно, даже обвинял в чём-то, имея на старика определённые планы. Ведь не просто так привёз её сюда. Просто так не мог.
«Я хочу назвать тебя дочерью» – как наяву прозвучали многозначительные слова старика и горячая слеза неторопливо поползла по лицу. «Ненавижу» – вернулось тотчас же равновесие, и Алия вздохнула, пытаясь заверить себя, что плевать! На всех и на всё. И не успела в этом себя убедить, как Искандер подался к водителю вперёд и хлопнул того по плечу. Команда оказалась ясна и машина остановилась.
– Останься. – Прозвучал строгий приказ и водитель захлопнул дверцу, которую успел приоткрыть.
Искандер вышел сам, обошёл машину со стороны и распахнул дверцу перед Алией. Она смотрела прямо перед собой и не сдвинулась с места.
– Ну!
Слетело с его губ то, чего она теперь была удостоена, а уже в следующую секунду Искандер буквально выдернул Али из машины. Встряхнул, заставляя стоять ровно перед собой. Больно схватил за плечи, силой сминая и зачатки сопротивления. А потом, удерживая одной рукой поперёк спины, второй, словно тисками, сжал её лицо, заставляя смотреть в глаза. И только теперь стало понятно, почему молчал. Только теперь догадалась, зачем неслись на бешеной скорости. Глаза его сумасшедшие увидела и сомнений не осталось… И как только это поняла, Искандер прижал её к себе. Сильно, мощно. Так, что дышать стало нечем. А, может, даже незачем. Потому что понял! Потому что простил! Потому что не посмел осуждать!
Он держал, а Алия выла от бессилия. Кричала в голос, выгоняя из себя боль и обиду. Ревела, выплёскивая всё то, что много лет носила внутри. И всё вышло. То, что не имела права показать в момент, когда дедовы голодные, лязгающие челюстью псы, гнали её к воротам. То, что оставила в себе, когда один из этих псов вцепился в её тонкую детскую ножку, пытаясь то ли разорвать в клочья, то ли отгрызть кусок, только бы получить похвалу от обожаемого хозяина.
– Всё будет хорошо. – Тихо приговаривал Искандер, когда её силы иссякли. – Ты молодец, ты справилась. – Шептал на ухо, в попытке поддержать. – Никому и никогда нельзя показывать свою слабость. Только самым сильным, самым смелым это подвластно. Ты выдержала, ты смогла. Ты победила. – Прижимался он горячими губами к её лбу, к макушке с растрёпанными волосами. – Ты слышишь меня? Ты поняла?
– Да! Да! – Зло выкрикнула она, собрав всю волю в кулак. – Я тебя слышу… – Прошептала и обняла в ответ. Ей было это нужно. Жизненно необходимо. Эта поддержка, его защита… Она так хотела получить её тогда, от другого… а вышло всё…
Автомобиль снова двигался вперёд. Он рассекал горячие потоки воздуха, не успевшего охладиться после жаркого дня. Он манил светом фар бесконечное число мошек и мотыльков, чтобы навсегда стереть даже упоминание о них, любопытных. Алия чувствовала себя таким же размазанным по грязному бамперу авто мотыльком. Её тоже снесли на полной скорости. Только на педаль газа нажала она сама.
Искандер сидел, разглядывая её лицо, перебирал в пальцах длинные тёмные волосы, пытался отогреть своим теплом её заледеневшие руки. Алия лежала, устроив голову у него на коленях, и не чувствовала ничего. Ни-че-го. Даже его прикосновения больше не давали такой необходимой поддержки. И ничто не держало. Она словно парила в открытом пространстве.
– Теперь-то ты мне расскажешь? – Спросил, Искандер, наконец, а она только по инерции ответила.
– О чём? – Прохрипела Алия сорванным от недавнего крика голосом.
– О себе, Али. Остальное меня интересует мало. О себе, о матери, о дочери или, скорее, (не) дочери пастуха. Об этом расскажешь?
– Я не знаю, что говорить. – Бессмысленно покачала она головой.
– Тогда начну я?
Алия попыталась встать, но сил не хватило даже для той лишь малости, чтобы продемонстрировать равновесие. Она беспомощно опустилась на тёплые колени мужа, обняла их, словно девичью подушку и старательно прижалась щекой.
– Ты знал! Ты знал! – Прорычала, безвольно сжимая ослабевшие кулаки.
– Знал, но совсем не то, что имеет сейчас значение. Я был в доме в тот день, когда старик остался один. Он словно обезумел и всё ходил и ходил от одного тела к другому, заставляя их встать. Он и кричал, и плакал. И никто не смел его остановить. Он причитал и грозился обидчикам отомстить. Он просил прощения… у всех просил. Казалось, ещё немного и просто сойдёт с ума. Возможно, он и сошёл… А потом словно что-то вспомнил.
Прошло достаточно времени. Несколько часов, наверно. Старик уже не мог идти, и тогда он пополз на коленях. Он полз, стирая их в кровь. Полз по той самой лестнице, которую ты с таким отвращением рассматривала. Старик позвал меня, чтобы я помог отпереть дверь какого-то чулана. Там стоял ненужный хлам, на полках складом лежали какие-то бумаги. Пожелтевшие от времени, покрытые слоем пыли. А в самом дальнем углу та самая картина, которую с такой решимостью ты сдёрнула сегодня со стены. Он хотел вас найти, Али. Тебя и твою мать. Всю свою жизнь с того момента положил на эту цель. Хотел и не смог.
– Вы обсуждали эти поиски?
– В тот день он впервые попросил меня о помощи. Что-то переклинило в голове у обезумевшего старика. Он посчитал меня спасителем и решил, что только мне окажется по силам эта задача.
Алия вяло улыбнулась.
– Ох, как он оказался прав.
– Я отказался. За те несколько лет, что с ним знакомы, слышал какие-то пересуды, какие-то моменты и версии об этой истории, но фактов не было. Я не вникал, не углублялся. Да и… твоя мать… ты совершенно на неё не похожа. Я не мог тебя узнать, Али. – Заверил Искандер, прижавшись губами к самому её уху. – И на отца-пастуха не похожа. Что, впрочем, и не удивительно, если твоим отцом он на самом деле и не был. А если не он, то кто?
– Я не знаю его имени, мама не говорила. – Расплакалась Али ещё сильнее.
– Я рассказал всё, что знаю. Теперь расскажи ты.
– Не сходится, Искандер. Ты не шутил сегодня в машине. Ты говорил мне о нём! – Обвинила Алия зло.
– Простое совпадение.
– Вот видишь! – Оскалилась она. – Ты говорить не хочешь, но требуешь этого от меня. Что он тебе пообещал? Деньги? Власть? – Устало щурилась, но оттолкнуть мужа не хотела.
– Не строй эти бесполезные домыслы. Не загоняй саму себя в угол. Просто расскажи.
– Я не могу, не хочу, мне больно!
– Боль уйдёт потом. Это сейчас тяжело, сейчас все чувства обострились, а уже завтра станет легче.
– Зачем тебе это нужно?
– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Помнишь, обещал?
– Ты не миротворец, Искандер. Что хочешь говори, а меня не обманешь. И старика тебе жалко не было. Ты даже попытки не сделал меня остановить. Почему? – Спросила тихо, но ответа не ждала и услышать его не хотела. – Тогда я была тебе только благодарна. Сейчас же задумалась. Я должна была доиграть свою роль до конца, и я её доиграла. Так?
– А пусть даже и так. Мне плевать на весь мир и на людей в нём. Но одна маленькая и глупая девочка всё же заслуживает счастья. Тогда почему нет?
– Те, кто красиво говорят, опаснее остальных, Искандер. Ты самый опасный из всех, кого я знаю.
– Ты говоришь совсем не то, что нужно.
– Да? Тогда всё же расскажу тебе о матери. Пусть лучше так, нежели слушать, как ты изворачиваешься, пытаясь отделаться от моих прямых упрёков. А начну с того, что она всё же влюбилась в пастуха. – Улыбнулась Алия и устало прикрыла глаза. Так ей было легче. – Влюбилась и сбежала из дома. – Поджала она губы. – Мама говорила, что пастух очень красиво пел и смотрел на неё так, как не смотрел никто другой. Глупо, правда? На самом деле мне кажется, что дело было вовсе не в песнях. И вообще, ни в чём. Просто роковое стечение обстоятельств. Как-то так… – Она обвела языком пересохшие губы и чуть тише продолжила. – Но что такое пастух в сравнении с её отцом… Пустое место. Он не смог ни спрятать маму, ни защитить, когда старик пришёл и забрал её. Он очень злился на некогда любимую младшую дочь. Он дал ей всё. Любовь, внимание, образование, а она ушла с пастухом. В отместку за предательство старик выдал её замуж. Мама говорила, что муж был хорошим человеком, но любила-то она пастуха… И снова сбежала с ним, как только представилась такая возможность. На этот раз сбежала далеко. Туда, где сам шайтан не сыщет. Она ушла, будучи беременной и должна была вернуть меня отцу, но так и не сделала этого.
– Трудно расстаться с собственным ребёнком, Али. – Подсказал Искандер. Алия тяжело вздохнула.
– Вот она и не рассталась. Мы жили бедно. Настолько бедно, что, казалось, лучше умереть, чем изо дня в день пытаться выкарабкаться. Пришло время, и её любовь к пастуху закончилась. Она могла бы уйти… С полученным некогда образованием мама бы смогла добиться многого… Но уйти она могла только со мной. Остальных же детей пришлось бы оставить пастуху, а расстаться с ними она не могла тоже. Так и жили. Недолго и несчастливо. Пастух продолжал петь свои песни, но больше маму они не радовали. А потом она заболела. Мне было двенадцать. Год прошёл, а она всё болела и болела… – Алия мучительно простонала. – Ей становилось всё хуже, всё сложнее. Самое обидное, что болезнь-то была какая-то ерундовая… Достаточным было купить лекарства… Так сказал доктор, который её осмотрел. Он выписал рецепт, но у нас не оказалось денег. Совсем. Потому что во время болезни работать мама уже не могла, а того, что зарабатывал пастух, не хватало даже на еду. «Я не могу купить ей лекарства и оставить четверых своих детей голодными» – сказал он тогда. А когда ночью я попыталась эти монеты вытащить у него из кармана, просто вышвырнул на улицу.
– Ты не простила его за это?
– Я не простила его за то, что однажды он встал на мамином пути!
– Любовь странная штука, Али. Едва ли ей можно противиться.
– Любовь – это наказание. Она делает людей слабыми, безвольными! Она заставляет страдать, заставляет терять способность сопротивляться! Ты отдаёшь себя другому человеку, посвящаешь ему жизнь и что получаешь взамен?! Ничего! Ты не получаешь ничего! А любовь всё тянет и тянет из тебя соки. До самого дна, пока не останется одна лишь никому не нужная оболочка, пока от тебя одна лишь тень не останется! Это не дар, а наказание. – Повторила Алия утвердительно.
– Ты поэтому боишься полюбить?
– Разреши мне не отвечать на твой вопрос, Искандер. – Сглотнула Алия. – Я всегда отличалась от сестёр, от брата. Они были так похожи на отца… С теми же приземлёнными мыслями, с теми же нелепыми целями. Они не умели мечтать о чём-то, кроме куска хлеба, они не умели ценить красоту вокруг. Они слушали песни пастуха, а я мамины воспоминания. Эти воспоминания больше походили на выдумку, на сказку. Мама в Европе училась. Очень красиво рисовала, знала несколько иностранных языков. Она могла бы дать мне так много, но пастух… – Жалко всхлипнув, она сжала кулак. – Он считал, что знания – это блажь, приучать к которой детей к добру не приведёт. С каждым годом она рассказывала всё меньше и меньше. С каждым разом её рассказы становились всё короче, а потом и вовсе утратили своё волшебство. В ней умерла мечта.
– Как ты узнала, что пастух тебе не отец?
– У меня такое чувство, что я всегда это знала. Было у меня к нему какое-то отторжение на подсознательном уровне. – С рыком выговаривала она, выдавливала из себя правду, как загноившуюся занозу. – О том, что у мамы есть состоятельные родственники, она призналась, только когда была глубоко больна. Просто сказала. Может быть, в бреду. И вот в ту ночь, когда пастух выгнал меня из дома, я и отправилась их искать. Припоминая её истории, её сказки и предостережения. Даже про кованые ворота она как-то говорила, потому придя к ним, я была уверена, что не ошиблась.
– Ты прошла всё это расстояние пешком?
– Искандер, я прошла его босиком, если тебе это о чём-то скажет. Потому что я верила в чудо. – Алия усмехнулась своей детской наивности. – В доме старика был большой праздник, собралась вся семья. Я не знала толком, что говорить и к кому обращаться. Я роскоши этой никогда не видела и падала в голодный обморок при запахе мяса, а тут такое изобилие! Когда, наконец, смогла внятно изъясняться, дед подал знак рукой и все замолчали. Он выслушал меня и рассмеялся. Ему было весело. Он говорил о маме гадости, он поливал её грязью, а я молчала, виновато опустив голову. Он не захотел помочь. Не захотел… Не помог никто из собравшихся за огромным столом, а ведь у них у самих были жёны, дети. Но все думали о том, чтобы не лишится благосклонности старика. Никто не захотел подумать о моей матери. А ведь кому-то она была племянница, кому-то сестра… Меня вышвырнули за дверь как обычную бродяжку. Спустили собак, чтобы поторапливалась. А потом он вышел на своё просторное крыльцо и сказал: «Пусть пастух придёт. Пусть он придёт и попросит. Тогда, быть может, я дам ему денег».
– Ты удивительная девушка, Али.
– Обычная. – Отозвалась она, разглядывая собственные пальцы на руках. – Вернувшись домой, я изо дня в день просила пастуха отправиться к старику. Я умоляла его, я плакала. Но он сказал «нет». Очередное «нет» очередного упрямца. – Из её голоса ушла сила, из слов боль. – А потом в этих просьбах отпала надобность. Мама умерла и проблемы не стало. Это всё, что ты хотел услышать?
– Ты упустила момент, в который появился герой.
– Не упустила. Просто к тому времени этот герой ещё не появился. Он прибыл чуть позже. Опоздал на два года.
– Откуда прибыл? Как тебя нашёл?
– Был один мужчина из охраны старика. Он вернул меня домой. Он знал, где искать. Самое главное вовремя вычислить нужного человека и у героя это получилось.
– Что он предложил тебе?
– Он предложил решить мою проблему. – Как-то странно, потерянно кивнула Алия.
– А что попросил взамен?
– Я уже и не помню. Давно это было…
– Но ты с ним так и не рассчиталась, верно?
– Однажды он просто исчез, Искандер. Отправил ко мне Зулейку с посланием на словах и исчез. Ещё передал деньги. Немного, но достаточно для того, чтобы не работать все эти годы.
– Это какая-то его родственница?
– Не знаю, она не хотела об этом говорить.
– Это он убил всех?
– Он.
– По твоему приказу?
– Я ни о чём не жалею, если ты об этом.
– А как же брат и две сестры?
– Они не любили меня, а я ненавидела их.
– За что?
– За то, что они были так похожи на отца, а я была похожа на мать.
– Разве за это убивают?
– Убивают и за меньшее, Искандер. И ты знаешь об этом куда больше, чем могу предполагать я.
Алия слабо улыбнулась.
– Теперь ты в полной мере удовлетворил свой интерес?
– А ты высказала всё, что должна была?
– Наверно, даже больше. Возможно, именно оттого мне сейчас так плохо. Знаешь, я очень испугалась в доме у старика, когда ты не за мной, когда ты к нему пошёл. Я испугалась, что это всё… Пообещай, что ты меня никогда не бросишь.
– Никогда не брошу тебя. А ты?
– Извини, но я обещать этого тебе не смогу.
Искандер осторожно рассмеялся, поглаживая Алию по голове.
– Ты глупая женщина. Испортила такой момент…
– Прости, но я не хочу тебе врать. По крайней мере, не в этом. Я не буду с тобой. Никогда.
– Тоже сбежишь с пастухом?
– Мама любила его, а я любить не хочу.
– Думаешь, когда придёт время, у тебя об этом кто-нибудь спросит? Хочешь или нет…
– Я тебя люблю и разве могу полюбить кого-то ещё?
– Тогда зачем убегать?
– Мне сложно говорить о том, что ещё не случилось.
– Звучит как-то не обнадёживающе.
– Надеждой живут слабые, Искандер, а ты сильный, ты справишься. Нам ещё долго ехать?
– Ещё долго.
– Тогда, если ты не против, я немного посплю.
– Только если немного. – Тихо отозвался он, согревая своими ладонями её плечи.
– А ты меня любишь?
– И я люблю тебя.
– Любишь… – Потянула Алия задумчиво. Словно на вкус это слово пыталась распробовать. А потом вздохнула устало и неодобрительно покачала головой. – И всё-таки ты меня искал… – Проронила она с каким-то жутким, разрывающим душу пониманием. Проговорила и тут же улыбнулась. Неправильно, некрасиво. А у него всё внутри сжалось: «Господи, как же права… И что теперь с этим делать?..».
В город прибыли двое суток спустя. За это время Алия оправилась, опомнилась, окончательно пришла в себя. Не было больше на её лице этого растерянно-беспомощного выражения. Во взгляде снова читалась показательная брезгливость, в словах всё чаще вместо игривого и какого-то уважительного «Искандер», проскальзывало надменное «русский». Словно и не было всех её признаний. Словно понимания между ними не было. Перешагнула и пошла дальше. Легко, точно как он и говорил. И сразу в новый жизненный этап. Так и сейчас, стоя возле роскошного особняка, даже не заходя внутрь, Алия скривила губы и оценивающе повела глазами.
– Хороший дом у тебя, русский. Неужели за чужую смерть столько платят? – Глянула она, бросая вызов, и двинулась вперёд.
– Много, принцесса. Но ещё больше платят за чужую жизнь. Мне платят не за то, чтобы убил, а за то, чтобы спас. – Наставнически проговорил Искандер. Алия же не прониклась.
– Но к твоему великому сожалению, ни одно спасение не обошлось без убийства, верно?
– К моему сожалению, именно так обычно и случается.
Войдя в просторный холл Алия немного растерялась. И пусть здесь не было мраморных, натёртых до блеска полов, на которые она совершенно не обратила внимания в доме старика, сейчас, здесь, в царстве современного дизайна, она будто бы потерялась.
– Половина нашего селения занимает пространства меньше. – Заметила она тихо, а Искандер улыбнулся.
– Надеюсь, ты не расстроилась, что я не привёз сюда эту самую половину?
– Извини, я не знакома с правилами этикета. Наверно, стоит сказать, что у тебя очень красивый дом?
– Скорее, стоит свыкнуться с мыслью, что этот дом теперь твой.
Алия взволнованно озиралась по сторонам.
– Мне будет непросто. – На мужа глянула. – Жить во дворце я не привыкла. – Пояснила, а он не придал этим словам значения.
– Ничего. У тебя будет уйма времени, чтобы научиться сорить деньгами, капризничать и обзавестись такими же сумасшедшими подружками.
– Я должна буду стать такой? Чтобы соответствовать твоим требованиям?
– Не знаю, что заставляет женщин становиться «такими». Возможно, тоска и одиночество. У меня нет опыта совместного проживания с барышнями.
– Вот как… Так, про свободные отношения без обязательств это всё неправда?
– Про отношение без обязательств чистейшая правда. Вопрос в том, зачем начинать отношения в принципе, если можно переспать между делом и пообщаться за чашечкой кофе в свободное время?
– У тебя ни с кем не было отношений?
– Дорогая, я чист перед тобой, как белый лист. Мне неизвестен смысл слова «быт», но я готов испытать его на себе рядом с тобой. Кстати, ты готовить умеешь?
– Нет. В нашем доме готовила Зулейка. – Не задумываясь, соврала Алия, а Искандер, хоть и заметил эту маленькую ложь, заострять на ней внимания не стал.
– Ничего, я и сам готовлю превосходно. А сегодня, если ты не против, еду закажем из ресторана, потому что я чертовски устал, да?
– Что? – Оглянулась на мужа Алия, отвлекаясь от картины одного из современных художников.
– Я говорю, ты не против еды из ресторана?
– Не против.
– Тогда предлагаю перейти к осмотру комнат. Спальня на втором этаже. – Жестом руки Искандер указал направление и Алия пусть и нехотя, но ступила на лестницу.
Стараясь делать это незаметно, она вела пальчиками по гладким, без единого шва перилам и отчего-то всё больше мрачнела. Опомнившись, что ступает по светлому ковровому покрытию, тревожно оглянулась в сторону входа, понимая, что забыла снять обувь. Искандер ступал по полу босиком, хотя момент, когда разулся он, Али не уловила.
– Всё хорошо, не волнуйся. Вызовем домработницу, она всё уберёт.
– Это твоя прислуга?
– Не моя. Из агентства. Приходит два раза в неделю. А когда меня нет и того реже.
Али в удивлении округлила глаза.
– Ты живёшь здесь один?
– Один. А ты хотела увидеть десяток моих предыдущих жён?
– Я просто хотела узнать, что скажут твои родители, когда увидят меня?
– А у нас всё по-простому. – Неуважительно к старшим хмыкнул Искандер. – Никто одобрения родителей не ждёт. Особенно в случаях, когда не зависишь от них материально.
– Ты от своих не зависишь?
– Нет. Ни зависимости, ни родителей. Так что считай, тебе повезло.
Алия замерла на месте и уставилась на мужа, пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно.
– У вас странное представление о счастье. Я бы всё отдала за то, чтобы мать сейчас оказалось рядом со мной.
– И я бы за свою мать отдал всё. – Пояснил Искандер с потаённой грустью, но, пытаясь стереть этот момент из её памяти, легонько щёлкнул Али по носу. – Но когда пришёл момент расстаться, позволения у меня, как ты понимаешь, никто не спросил. Просто я старше, Али. И давно свыкся с этой мыслью. А ты всё ещё пытаешься найти виноватых. Вот твоя комната. – Не позволил он ни опротестовать свои слова, ни как-то ответить.
Распахнул перед ней дверь и дождался, пока войдёт. Сам ступил следом.
– Я правильно поняла и твоя комната не здесь? – Взволнованно оглянулась Алия и муж демонстративно вежливо улыбнулся.
– Наша общая спальня, Али, будет дальше по коридору, если ты вдруг о ней. Возможно, не стоило мне создавать эти сложности, да и общая постель сближает, но я прикинул… к чему торопиться? – Легко коснулся он её щеки кончиками пальцев. Али едва уловимо шарахнулась от этого прикосновения, Искандер же поджал губы. – Для тебя и так здесь всё в новинку, так хоть спать спокойно будешь, а не шарахаться от меня по всей спальне, боясь повернуться спиной.
– Почему я должна бояться повернуться спиной? Считаешь, что когда я стою к тебе лицом, ты становишься менее опасным?
– Я ничего не считаю. Это выражение такое. – Пояснил он сухо, но тут же собрался с мыслями и воодушевлённо потёр ладони друг о друга. – Та-ак… Вещей у тебя пока нет. – Искандер окинул жену внимательным взглядом. – Но это, скорее, плюс чем минус. – Добавил он и двусмысленно хмыкнул.
– Что, позволь узнать, тебя сейчас забавляет?
– Не забавляет, принцесса, а возбуждает. – Уточнил он предельно серьёзно. – Мысль. О тебе. Голой. Это меня возбуждает. Надеюсь, ничего, что я вот так прямо? – Издевательски склонил Искандер голову набок. – Перенял эту привычку у тебя. – Отмахнулся, не позволяя ответить.
– Когда ты забирал меня, обещал, что королевой ходить по твоему дому буду, а что же теперь?
– А теперь ничего. Пока королева походит в халате. – Рассмеялся Искандер этому её упрёку и продемонстрировал в шкафу гостевой банный набор. – А за мантией мы как-нибудь потом сгоняем. Может быть, даже завтра.
– Сгонять ты мне тоже в халате предлагаешь?
Искандер над её словами задумался и азартно улыбнулся.
– Нет? Тогда действительно, ходи голой! Мне так даже больше нравится. – Доверительно шепнул, но Алия шутки не поняла и ощутимо напряглась.
– Ты привёл меня в свой дом, чтобы унижать?
– И чем же я тебя унизил?
– Своей похотью, русский.
– Похоть, малыш… Это я тебе так говорю, для проформы… Так вот похоть – это когда в пыльной гостинице и на сухую, потому что не терпится. А я трое суток в полуметре от тебя и ни одной грязной шутки. Потому что к нашим с тобой отношениям подошёл обдуманно и уверенно. И прекрасно понимаю: для того, чтобы хоть что-то, хоть самую малость от тебя получить, сначала придётся дать. Много и без разбора. Любви, внимания, заботы.
– Начни с банального уважения, русский, и дело сдвинется с мёртвой точки.
Искандер стерпел её пренебрежительное обращения, расценивая его как жест защиты.
– Ты можешь принять душ и выспаться. Моя комната тебе пригодится вряд ли, потому даже показывать её сейчас не стану. Всё или ты хочешь услышать от меня что-то ещё?
– Всё. – Демонстративно холодно отозвалась Алия.
Наверно, стоило добавить что-то ещё, но Искандер, выдержав её долгий взгляд с не совсем понятным упрёком, просто закрыл дверь и ушёл.
Не смогла справиться с эмоциями и Алия. Она так и стояла, глядя на захлопнутую в глухом раздражении дверь. Стояла разбитая, потерянная, опустошённая. К горлу то и дело подкатывал тот самый ком, который обычно не позволяет дышать. Внутри назревало нездоровое желание расплакаться. Хорошо, что Искандер оставил её одну. Плакать одной гораздо проще. Никому и ничего не приходится объяснять.
В этот раз удалось отдышаться, ведь она сильная… Смогла наконец-таки оторвать взгляд от двери и окинуть им комнату. Просторную и светлую. Здесь пахло ароматными цветами, какими-то травами. Здесь было хорошо и на удивление спокойно. Одна комната больше чем весь её дом. Но там она была своя, а здесь чужая. Там она была с Зулейкой, а здесь совсем одна!
Алия стянула хиджаб, освободила волосы, посмотрела на своё отражение в огромном зеркале. Чужая… Чужая во всей этой красоте и роскоши. Сама эта мысль вызывала отвращение, а вот понимание, что мысль верна… она причиняла какую-то неуёмную боль.
– Умыться и спать.
Прошептала самой себе, пытаясь успокоиться. Забывая при этом добавить, что и по сторонам лучше не смотреть. Прямая дорога в ванную комнату, минуту на все процедуры и можно отключиться. Вот только справиться быстро не удалось. Она так и зависла над краном умывальника, пытаясь разобрать, как его включить. Не было вентилей, не было даже общей рукояти, которую она видела в придорожных гостиницах, где останавливались на ночлег. И от досады всё же расплакалась. Раздражённо ударила по злосчастному и бесполезному оборудованию и метнулась к душевой кабине. Там, казалось бы, всё просто. Одного случайного движения оказалось достаточно, чтобы вода сама хлынула из стойки. Тёплая, успокаивающая. Алия даже смогла смыть с лица свою досаду, но новым препятствием стал вариант, как воду отключить. Она всё бежала и бежала, а Алия продолжала смотреть на упругие струи и заплакала снова. От той беспомощности, которая охватила сейчас.
Наплевав на воду и на всё происходящее разом, Алия бросилась в комнату, забилась в угол рядом с кроватью и заголосила навзрыд. Сама этого воя испугалась и закрыла рот обеими ладонями, снижая уровень шума. Но теперь буквально захлёбываясь собственными страданиями. Истерика набирала обороты и после очередного вырвавшегося из груди стона отчаяния, дверь комнаты практически бесшумно распахнулась и два осторожных шага последовали за этим звуком.
– Али, ты ещё не спишь? – Раздался голос Искандера, но она его не видела. Чтобы не выдать себя, прижала лицо к коленям и затаила дыхание.
Он отвлёкся на шум в ванной комнате – вода так и бежала. В какой-то нерешительности Искандер ещё немного потоптался на месте, а Алия уже задыхалась, уже не смогла сдержаться и жалобно всхлипнула в момент, когда муж почти ушёл.
– Твою мать, Али… – Раздалось где-то над головой, и словно какой-то нереально мощный вихрь подхватил её с пола. – Что?! – Грозно выдохнул он в её лицо, а ответить было нечего. И ответить нечего, и сил на это не хватало. – Ты упала? Ударилась? Не молчи, Али! У тебя болит что?!
Его вопросы сыпались на голову, и оттого становилось только хуже. Его голос… встревоженный и… заботливый, что ли… Он окутывал нереально плотным одеялом. Оттого она подвывала только громче. Зажималась и мечтала спрятаться от пытливого взгляда, оттолкнуть его руки, которые с какой-то неестественной настойчивостью пытались оторвать её ладони от лица.
Глупая, бессмысленная борьба, в которой он побеждал, потому что… что? Потому что сильнее, потому что мужчина? Или потому что он хотел в ней победить? Потому что сейчас ему было это важно?.. Её слёзы, обиды, её обвинения…
Не справился. Она не хотела уступать. Она продолжала надрывно кричать, уже, вероятно, оттого что влез, что вмешался. И тогда Искандер просто обнял. Он обнял, а она ответила. Только тогда смогли поймать нужную волну. Он дышал. Бурно и до отвращения размеренно. Не потому, что ему это было нужно, а потому что вовлекал её в это дыхание. И Алия успокаивалась. Доверилась, поддалась.
– Ну что случилось? – Попытался он добиться снова. А сердце колотилось в груди так, словно разорваться готово от этой неизвестности.
– Как ты мог оставить меня одну?.. – Прошептала она и снова задохнулась собственной обидой. – Как ты мог… бросить меня здесь? – Выговаривала, заикаясь, прижимаясь губами к его коже на шее. – Я… я ведь даже с водой справиться не смогла, я не видела этого никогда, я не знаю, не понимаю, что мне здесь можно, а что нельзя… Как ты мог?! – Бормотала Алия срывающимся голосом, выдавая тот самый упрёк, которому верил, в котором уже готов был признать себя виновным.
– Али, принцесса, ты с ума сошла, так меня пугать? – Выдохнул он от облегчения и даже глаза закрыл. – Я идиот. – Признался, прижимаясь губами к её лицу, ощущая на них её солёные слёзы. – Всё, хватит. Мы сейчас успокоимся и я тебе помогу. Обещаю. – Заверил и взглядом за бутылку вина зацепился. – Выпьем сейчас и станет легче. – Искандер отстранился и на жену с сомнением посмотрел. – Нормально? – Уточнил, внимания добиться пытаясь.
В глаза заглянул, а она, как шальная смотрела в ответ и ничего не соображала. Плыла и точно на волнах качалась. На не хилых таких волнах эйфории, которая наступает после истерики. Расслабленная вся, разгорячённая, зрачки расширены. Губы едва заметно подрагивают, и мыслей в голове нет. Чистый лист. Сидит и не представляет даже, что у него в голове творится. Не видит себя сейчас, не осознаёт, насколько соблазнительно выглядит.
Всё ещё в его одежде, что не по размеру. Оттого особенно хрупкой выглядит, особенно ранимой, непозволительно желанной. И хрупкость её эта круче любой виагры по шарабанам лупит и в теле нарастает тяжесть, от которой хочется тут же избавиться. Трахнуть её хочется. Чёрт возьми, да у него месяц никого не было!.. Но он сам себе обещал, что трахать не будет. Не сегодня, не сейчас, не так…
У него был всего один бокал и одна бутылка. Он планировал осушить её в гордом одиночестве и отключиться, но как же хочется остаться с ней… Заткнув все эти грешные мысли туда, куда сейчас с такой настойчивостью упирается член, Искандер всё же откупорил бутылку и наполнил бокал. Али сидела на постели. Спиной к нему. Это охлаждало. Это успокаивало. Самое страшное сейчас у неё в глазах. Там сейчас всё самое опасное. Желание. То, что даже для неё самой пока неизведанное.
– Выпей. – Прошептал Искандер, не рискуя снова перед ней стать. Тогда точно не сдержится.
Из-за спины подошёл. Так же и бокал подал. Губами к изгибу шеи прижался, потому что перед глазами темнело и почувствовать её тепло, её вкус, казалось жизненно необходимым.
– Я не хочу, мне нельзя. – Мелькнули в очаровательной головке здравые мысли, но Искандер был сильнее и его голос, в отличие от её сорванного, внушал спокойствие и доверие.
– Ты хочешь и тебе можно. – Прошёлся он губами по коже на затылке. Едва касаясь. Ответную дрожь впитывая, вибрацию, от неё исходящую, себе забирая. – Тебе нужно.
Это он прошептал уверенно и утвердительно. Заставил обхватить бокал обеими руками. А своей рукой придержал поверх её, чтобы вино не расплескать и не наткнуться на острое желание слизать упавшие капли. Алия сделала глоток, потом сразу же второй. А Искандер выпил прямо из бутылки, которую так и удерживал во второй руке. Просто забыл отставить в сторону. Стоял на коленях за её спиной и выгибался от острого желания не просто дотронуться, импульсы и разряды получить, а всем телом прижаться. Пил, а сам взгляд от её губ оторвать не мог. И крышу сносило оттого, насколько нежными они были. Он это ещё тогда, в момент поцелуя уловил, а сейчас это воспоминание ударом под дых казалось. Так, что пополам согнуться хотелось, чтобы отпустило, чтобы опомниться.
– А теперь в душ. – Хрипло напомнил и зажмурился оттого, как внутри всё заклокотало удовольствием.
Бокал… спасительный бокал, за который Алия держалась, как утопающий за соломинку, из её рук Искандер вырвал и вместе с бутылкой отправил на прикроватную тумбу. Стал на ноги и пошатнулся, поражаясь тому, как его накрыло. И бокала не выпил, если прикинуть, а уже повело. Стоило ли удивляться, что и для неё те два глотка допингом оказались. Как только встала напротив, взгляд её перехватил и на месте, словно от разряда тока подбросило. Тёмный, горящий взгляд исподлобья, а ведь пьяна она не была точно. Всё понимала, только противиться не могла. И сейчас, когда мозг отказал напрочь, только чувства и остались. Когда мысли ушли, на первый план выступили желания. Опасные, пагубные желания. Когда касаться хотелось друг друга, когда совершить всё запретное разом подрывало!
– Не нужно смотреть на меня так. – Улыбнулся он хмельно, Алию к своей груди спиной прижал и жадно оскалился, чувствуя, как её запах окутывает. Властный. Она так ещё не умеет: девчонка совсем, а вот её запах на колени перед собой ставит и бросает вызов.
Так и двигались по комнате. Она, полностью его власти отдавшись, он – своими желаниями, будто кандалами опутанный. В ванной всё так же, её к себе лицом не разворачивая, раздевать начал. Футболку, которую едва ли не с боем из-под брючного ремня вытаскивал, с неё стянул. Сглотнул тут же, словно слабак пустив слюну от одного только вида смуглой кожи. И с самим ремнём справился. Правда, разъярённо клацая зубами: настолько сильно она его затянула. А подрагивающие от желания руки… хотя при чём там были руки?.. Его всего хорошо так потряхивало. А как только пряжку ослабил, широкие военизированные штаны и сами по её бёдрам съехали. Трусики отправились следом и вот она уже другая. Раскованная какая-то, без опаски ему доверяется. К прикосновениям рук льнёт и при лёгком поглаживании, голову на его плечо отбрасывает, блаженно закрывая глаза.
И чёрт его знает, чего тут намешано было, но так у него ещё не было. То ли это такая запоздалая реакция на красивейшую брачную церемонию, реакция на клятвы эти на непонятном языке, то ли месяц воздержания сказывался, но желание было каким-то нереальным по своей силе, по ударной волне. Алия особенной казалась. Всё то, что при первом неосторожном взгляде на неё почувствовал, сейчас в многократно преумноженном виде вернулось и било, било, било! По мозгам, по нервам, по яйцам, в конце концов! Чтобы как-то спастись от наваждения, под душ вместе с ней шагнул. Не раздеваясь вовсе. Смотрел на то, как тонкие ручейки срываются и бегут по её нежной коже, и моргнуть лишний раз боялся, так прекрасна она казалась. Склонился и прижался губами к острым позвонкам на спине. Алия дрогнула, но не отступила.
Она плечи расправила, демонстрируя решимость и это хорошей такой пощёчиной оказалось. Какая на хрен решимость, если захотеть должна! Всё внутри взбунтовалось: какого чёрта! Дёрнул её на себя, одним махом разворачивая, и подбородок пальцами удержал, чтобы отвернуться не посмела. А уже тогда впился в губы. Не так, как должен был, как мог бы, а так, как хотел. Жадно, страстно, глубоко. Не потому, что так привык, а потому что с ней по-другому и не могло быть. Чтобы задыхалась, чтобы навсегда этот поцелуй запомнила. Чтобы по плечам била, заставляя прекратить. Вот только она не била… Замерла сперва испуганно, язык его впустила безропотно, к ощущениям примеряясь, а потом ответила. В первое мгновение нерешительно. Под его напором отвечать в принципе непросто было. А вот потом подстроилась и целовала его так же жадно. Так же собственнически прижимала, удерживая за голову, в волосы вцепившись. Это стук зубов был, это был привкус крови. И он развращал. Он вызывал на себя какой-то первобытный инстинкт, животную похоть. Ещё немного и губы её стали наглыми. Такими же наглыми, как и его. Алия опыт на лету хватала. И сейчас ей хотелось большего, а как это получить – не знала. Чисто инстинктивно искала пути к намеченной цели.
К чёрту стеснение, скромность, приличия, это муж её! Он лучше знает, как нужно, как правильно. Он и её тело, ведомое инстинктами. За ними и пошла. И ей нравилось. И тело сильное, и мышцы, что бугрились под кожей. Нравилось ощущение под пальцами, когда проводила по коротким волосам на затылке. Она жалась к нему всё теснее, и в теле зарождалось приятное тепло. Двигалась с ним в такт, подстраиваясь под ритмичные движения бёдер и между ног зудело от нетерпения. Так непривычно и непонятно. Впервые. Осознанно. С ним. А ещё, внутри зарождалась песня. Плавная, тягучая. Она поднималась от самого низа живота и, срываясь с губ, превращалась в громкие стоны.
А потом муж подался вперёд, всей тяжестью своего тела прижимая Алию к стене. Так, что дыхание спёрло, так, что она вскрикнула, поддаваясь эмоциям. А Искандер её подхватил и выше поднял. И сама тогда догадалась, что ногами его за торс обхватить нужно. Сжала крепко, муж довольно рыкнул и тут же грудь нацеловывать принялся. Сосок зубами прикусил, удержал на секунду и словно точку поставил, щёлкнул по нему напряжённым языком. Стало жарко, стало горячо, стало невыносимо больно там, где он так и не коснулся. А муж будто и не понимает. Смотрит исподлобья потемневшими глазами и каждый вдох контролирует. Грубый пояс армейских штанов промок и больно натирал низ живота, а Искандер и не думает отступить. Теснее жмётся. То нежно, то рывками толкаясь в её тело. И слов нет. Сказать ничего не получается. Алия только воздух ртом хватала и за сильные плечи цеплялась. А потом всё прекратилось. Он просто остановился, и всё. Лицом в грудь ей уткнулся, пытаясь отдышаться и, играючи, водил языком по коже шеи.
– Продолжим в спальне, если ты не против. – Сообщил, потираясь колючей щетиной о ноющую от желания грудь. Сосок языком подцепил, а сам взглядом гипнотизирует.
Али смотрела так, будто ни слова не понимает, но отчаянно кивала головой, на всё соглашаясь. С лёгкостью поддалась, когда Искандер на себя потянул, помогая из душа выйти. С готовностью укуталась в подготовленное для неё полотенце и с замиранием сердца наблюдала за тем, как он насквозь мокрую майку стягивает. В ярком свете ванной комнаты разглядела то, чего не увидела в спальне в день свадьбы. Это были мелкие шрамы от лезвия ножа, это были некрасиво затянутые ранения от пуль. Плечо, над правой ключицей, и правый бок, будто по касательной. Словно магнитом тянуло прикоснуться к каждому, а Искандер не позволил. Ладошки её перехватил и за собой в комнату потянул.
– Это вино, Али? – Проговорил в губы, а она непонимающе нахмурилась. – Это ты или вино? – Прикусил он и оттянул её нижнюю губу. Отпустил и перехватил их поцелуем. Вот только насладиться им в этот раз не позволил. – Это ты, да? – Довольно потянул с улыбкой, как только она сделала попытку поцеловать сама.
– Это игра такая? – Непонимающе нахмурилась Алия и вцепилась пальчиками в его волосы. Надёжно вцепилась и на себя потянула, заставляя повиноваться.
– Да, принцесса, это такая игра. – Азартно облизнулся Искандер и толкнул её на кровать. – Ты загадываешь желания, а я их исполняю. Нравится такая?
– Ты дразнишь только. – Обвинила Алия и подалась вперёд. Он увернуться хотел и за это его губу она прикусила. – Поцелуй меня! – Приказала, грозно сдвинув брови, а Искандер рассмеялся в голос.
– В губы, Али? – Провёл он по её губам языком, дразня.
– Целуй везде. – Рассмеялась она в ответ и сбросила полотенце, увлекая за собой в постель.
Вот только маленькая и глупая Али не знала, что большие русские мужчины могут становиться перед кроватью на колени и целовать… там.
Она не успела ни испугаться, ни оттолкнуть, когда Искандер больно ухватил за лодыжку и подтянул её к краю кровати. Она успела только вскинуть бёдра, не понимая, чего тот хочет. Она успела только жадно втянуть воздух, закрыть глаза и… отпустить себя.
То комкала, сжимая в ладонях скользкое покрывало, то его волосы перебирала пальцами. Поглаживала или беспощадно царапала кожу. Стонала, чувствуя, как Искандер отзывается на эти звуки, и кричала, когда чувства обострялись до какой-то невидимой, непонятной грани, которая лишь набирала и набирала обороты, совершенно забывая отпускать. Он проникал внутрь пальцем. Он ласкал там же языком. И всё давил, давил, давил им же чуть выше, не позволяя опомниться.
Яркая пульсация, что начиналась внизу живота, расходилась выше по телу горячими волнами, а онемевшие от напряжения кончики пальцев, наконец, начали отходить, отзываясь едва болезненным покалыванием. Во рту пересохло и от громких хриплых стонов саднило горло, а в остальном… она была на пике блаженства. На том самом, о котором читала в единственной маминой книге. При воспоминании об этом Алия мечтательно улыбнулась, почувствовала, как краска смущения разливается по щекам.
– Я вижу, принцесса осталась довольна? – Искандер навис сверху и смущённым не выглядел точно. Он медленно склонился и смотрел испытующим взглядом.
– Это будет не слишком, если принцесса поцелует своего мужа в губы после… такого?
– Это будет в самый раз. – Заверил Искандер и поцеловал сам. Погладил ладонью по впалому животу, по груди, плавно поднимаясь всё выше, обвёл пальцами угол нижней челюсти.
– Устала?
– Не знаю. Сейчас мне хорошо и об остальном как-то не думается.
– Это хорошо, когда хорошо. – Кивнул он и отстранился.
Грузным шагом приблизился к бутылке с вином и сделал несколько жадных глотков. На Алию обернулся и о чём-то задумался. Ей тут же прикрыться захотелось, но под рукой ничего не оказалось и она перевернулась на живот, попросту спрятав лицо.
– Голодная? Не думаю, будто в холодильнике есть что толковое, но обязательно найдутся бутерброды. Ты как?
– Спасибо, не нужно.
– Ты обиделась на меня? – Уточнил он будто наспех. Алия застыла в некоем сомнении. Она сомневалась в степени откровения, которую может себе позволить.
– Нет, просто… Разве ты не останешься? – Взглянула она несколько растерянно, а Искандер сразу и не нашёл что ответить, независимо передёрнул плечами.
– Мысли мои прочитала, что ли… – Пробормотал, запрокинув голову к потолку. – С водой-то мы вроде разобрались, да? Или это не она так расстроила тебя в прошлый раз? – Улыбнулся муж, но ни на шаг не приблизился.
– Меня расстроила вовсе не вода. Я одна осталась. Я до этого никогда не оставалась одна. – Дрогнул голос и Искандер покачал головой, успокаивая и расплакаться не позволяя.
– В этом доме нет приведений.
– Это значит, что ты уйдёшь?
– Мне нужно хотя бы переодеться. – Предупредил Искандер, с понятным смешком указывая на свои мокрые после душа штаны.
Про каменный стояк, понятное дело, объяснять не стал, хотя грешные мысли воспользоваться благодушным расположением благоверной, на горизонте мелькали.
Он ушёл, а, вернувшись, обнаружил её в комнате спящей. «Романтика, б****!» – развёл Саша руками в некотором разочаровании. Майку, что для неё принёс, на край кровати бросил, выключил свет. Тут же вернулся, чтобы забрать вино и полупустой бокал: ему сейчас нужнее.
Проснулась Алия ранним утром. Солнце только-только намечалось за горизонтом. Яркое, точно как дома. Собственная нагота впервые в жизни доставляла удовольствие. Алия обернулась на своё отражение в зеркале и тут же раскраснелась. От воспоминания, как же было хорошо, разумеется. Восточной женщине хорошо то, что хорошо её мужу, а Алие было хорошо самой по себе. И ей это нравилось. На теле всё ещё сохранились следы вчерашнего безумия. Распухшие губы и соски, раскрасневшаяся от колючей щетины кожа на лице и животе. Потемневшие следы от его пальцев, а ведь вчера было совсем не больно…
– Неплохо было бы, чтобы ты совсем не появился, Ибрахим. – Проговорила Алия зло куда-то в сторону и, скрутив волосы в тугой жгут, ловко закрутила их на затылке.
Она спешно оделась. Майку, что лежала на краю кровати, натянула на голое тело. Сверху халат. Свои шлёпанцы обувать не стала: лучше босиком, чем в них. По коридору шла, словно крадучись. Вдруг осознала, что её манила входная дверь. Алия торопливо спустилась по лестнице и направилась прямиком к ней. Нажала на ручку – заперто. От досады даже губу закусила.
– Странно было бы спать при открытой двери. – Донеслось откуда-то со стороны, и Алия на месте подпрыгнула.
Она развернулась на звук и, задержав дыхание, уставилась на мужчину, что стоял прямо посреди гостиной комнаты. Удивительно даже, что не заметила его прежде. Глядя на него только и вспомнила, что запахнуть халат на груди, да не покрытые платком волосы рукой пригладить.
– Всё равно что приглашать в дом незваных гостей. Да, Али? – Проговорил он насмешливо и выдохнуть удалось: перед ней стоял Искандер. И он был другим.
Настолько другим, что у неё всё камнем внутри упало. Она его даже не сразу узнала. А ещё перед глазами так и стоял её собственный сиротский образ из зеркального изображения. И тут вдруг он. Совершенный. Одет в жутко дорогого вида костюм, ботинки отдавали зеркальным блеском, а очки в тонкой оправе скрывали дерзкий, наглый взгляд, придавая ему налёт вышколенности, интеллигентности. Волосы были будто уложены, гладко выбритое лицо и надменно скривлённые губы. Словно он тоже сейчас сравнил. Словно он сделал те же выводы. Она сама вот такая… растрёпанная после сна, в халате с чужого плеча казалась здесь чем-то нереальным, чуждым. Рядом с ним и в его огромном красивом доме в принципе. Лишняя. Чья-то нелепая ошибка.
Искандер стоял и всем своим видом источал превосходство. Ни намёка на вчерашнего вояку с солёной кожей, уставшим лицом и запахом пороха за спиной. Он сейчас был похож на тех, кто не подаёт милостыню и никогда не смотрит себе под ноги. Вне зависимости от того, что там увидит: просто дорожную пыль или чью-то голову.
– Ты о чём сейчас думаешь, Али? – Уточнил он со смешком и сделал шаг ей навстречу. – Что-то неправильное ты сейчас думаешь, грубое.
– Я думаю о том, что человек, стоящий передо мной, совсем не тот, что любил вчера моё тело больше, чем я сама его люблю.
– Это? – Хмыкнул он, стягивая с широких плеч дорогой пиджак, и без сожаления бросая его на пол. – Может быть, это? – Поправил очки, а потом всё же снял их, правда, бросать под ноги не стал. Аккуратно сложив, оставил на журнальном столике. – Что смущает тебя ещё? – Бросил с вызовом и рывком стянул с шеи шёлковый галстук, безжалостно скомкал его и просто затолкнул в карман идеально сидящих брюк. И приближался. Шаг за шагом. – Это всё образ, принцесса. Его можно создать, его можно сменить, его можно выгодно преподнести. Сложнее с тем, что прячется под этим образом, верно?
Алия неуверенно закусила губу.
– И что же прячется под твоим?
– Человек. – Выразительно округлил Искандер глаза. – Тот самый, который вчера любил твоё тело больше, чем ты сама. – Вторил он её словам. – Презренный русский, который увёз из глухого села настоящий бриллиант. – Искандер стал вплотную и склонил голову так, чтобы выговаривать едва ли не ей в губы. – Ты чего так испугалась, Али? – Задал он вопрос и зубами скрипнул, зная ответ наверняка. – Ещё ни одна тряпка не сделала человека более совершенным, чем он есть.
Искандер на руки её схватил и в кухню отнёс. Усадил перед собой на высокий кухонный стол, ноги её развёл, устраиваясь между ними. Плевал на смущение и попытки прикрыться, собственные действия опротестовать. Легко развязал тугой узел банного халата, плавно спустил его с плеч, а потом рывком стянул футболку, оставляя Алию перед собой абсолютно голой. Она задрожала, ощущая движение воздуха в кухне. А он согрел. Лёгкими касаниями обвёл по контуру шеи, плеч, очертил талию и роскошные бёдра. Чуть надавил на нежное место под коленкой, заставляя её приподнять, устроить на своём бедре. Провёл по её коже в обратном направлении, теперь надавливая сильнее, ощутимее, теперь не силуэт её обозначая, а силу собственного желания. Остановился, удерживая ладонь на пояснице, заставляя прогнуться в ней и чуть податься вперёд. Ровно настолько, чтобы вздёрнутые от холода и возбуждения соски дотронулись до его сорочки.
– Так выглядит совершенная женщина, Али. – Шепнул ей и языком обвёл завиток уха. – А всё остальное – это пыль, не достойная касаться твоих ножек.
Искандер подался вперёд, опираясь на ладонь где-то позади её спины. Подался настолько сильно, что Алия была вынуждена уступить и прогнуться сильнее, поддаваясь его напору. Второй рукой он так и удерживал её под спину. И ладонь спускалась всё ниже. Дыхание становилось всё чаще. Желание всё острее.
– Прости, но я уточню: мы всё ещё играем в ту игру, где ты меня хочешь, а я тебя хочу ещё сильнее или мне стоит подобрать слюну и отправляться на работу?
– В ту самую игру, где ты учишь меня плохому, а я стараюсь на отлично и подаю большие надежды? – Понятливо уточнила Алия, заливаясь ярким румянцем.
– В неё, родная, в неё. Так что? – Раздался его нетерпеливый вздох.
– А, знаешь, Искандер, мне нравится, когда ты учишь меня плохому. Я вообще, очень люблю учиться.
Дразня, Али закусила нижнюю губу и потянула мужа на себя, крепко удерживая его за шею.
Работа в тот день так и не задалась, если не считать той, что проделал языком, ведь жена до одури хотела целоваться. Ну, и чтобы он целовал её везде!
Бесконечно длинной показалась ночь. Та самая, когда тянуть и дальше казалось невозможным, а Али весьма характерно сжимала бёдрами его бока, призывая к действию, требуя решимости. Когда раз за разом обводила языком пересохшие губы и удовлетворённо царапала спину, впиваясь в неё короткими ноготками. Он резко вошёл и Алия вскрикнула. Искандер знал почему. Не знала она! Замерла тогда, уставилась на него чёрными, как ночь, глазами, а в них зародился какой-то невероятной силы страх и слёзы, разбегающиеся к уголкам глаз.
– Всё хорошо. – Прошептал он и прижался к уголку её губ в мучительно долгом поцелуе. – Ничего сейчас не говори, не нужно. – Попросил, когда Алия, словно рыба, воздуха ртом глотнула.
Страсти не осталось, не хватало желания. Только боль и жуткий стыд, который лишил и всех слов, и всех мыслей.
– Я… я… – Принялась заикаться она, одновременно сталкивая с себя Искандера, а у него внутри аж заколотилось всё от злости.
– Успокойся, Али, я прошу тебя.
– Я не могу! – Взвизгнула она. – Не могу, не могу, ты слышишь?! – Сорвалась в откровенную истерику и запричитала что-то на своём, незнакомом ему языке.
Отпустил. Не имел права удержать. А она только и успела, что в покрывало завернуться, а потом сбежала, пронёсшись по комнате, как шальная.
– Твою мать… – Вздёрнулись в растерянности его брови и долгий, перегруженный сомнением выдох, опустошил лёгкие.
Саша натянул штаны и отправился следом. Возле гостевой, которую вчера для Алии выделил, остановился и постучал. Достаточно громко и резко. Это должно было её отрезвить, но вместо ответа он только протяжный вой услышал.
– Али, открой, надо поговорить. – Постарался он сделать тон ровным, без вызова. Невнятный, но явно не на русском крик получил в ответ. – Я! буду говорить, слышишь? Я сам всё тебе скажу. Так нужно, поверь.
– Уходи, уходи, я прошу тебя! – Удалось разобрать сквозь слезливые вопли.
– Ну, я что тебе, мальчик, под дверью маяться, Али?! Открой, пока я не снёс её на хрен!
– Не хочу!.. Не хочу… – Донеслись тихие причитания и сердце сжалось от одной только мысли: что она снова такая… такая, как вчера. Маленькая, испуганная, сломленная.
И какой тут может быть здравый смысл, если обнять, от всего мира защитить её хочется? Если знает, что в его власти это! Вытащил из кладовой, что была напротив, перфоратор и разнёс дверь к чёртовой матери! После беспрепятственно вошёл и остатки дверного полотна за собой осторожно прикрыл, ведь даже это для неё было сейчас важно.
Али лежала на кровати, максимально близко подтянув колени к груди и тихо выла. А когда Искандер приблизился, сжалась и того больше, зажмурилась крепко и из-под тёмных ресниц слёзы полились новым потоком. Прикасаться не стал. Сейчас это было лишним. Опустился на матрац рядом с ней и глубоко вздохнул.
– Я тебя чем-то обидел? – Тихо уточнил.
Алия пискнула, не успев вовремя сдержать очередной крик, и тут же залепила рот обеими ладошками. Головой покачала, отвечая на вопрос. «Не обидел» – понял Искандер. «Обидел другой» – дёрнула оголённым нервом интуиция.
– Ну, а если не обидел, тогда почему я должен быть где-то там… – Бросил раздражённый взгляд на разгромленную дверь. – Я буду там, а ты здесь и совсем одна? Наверно, ты считаешь, что так мне будет проще. Сделать вид, что не заметил, не понял, а ты выкричишься и вернёшься, стиснув зубы, да? Так ты считаешь? А потом, собрав волю в кулак, ляжешь под меня снова? И будешь каждый раз вспоминать то, что вспомнила сейчас. А я опять буду делать вид, словно не уловил. Ведь мне же главное потрахаться, яйца спустить. Я ведь такой у тебя херовый, так?
Она снова отрицательно качала головой.
– Ну а если не так, тогда почему ты до сих пор одна? Одна, когда я рядом? Разве так бывает? Так можно вообще? Я женился, чтобы вместе с тобой быть, а не вот так…
– Я не понимаю, чего ты хочешь…
– Обнять тебя хочу. Для начала. Позволишь?
– Я не могу, не могу тебе объяснить…
– А разве я что-то у тебя спрашиваю? – Рыкнул Искандер, не сдержавшись, и Алия голову от подушки оторвала.
– Ты можешь сейчас промолчать, – усмехнулась она криво, – наверно, промолчишь и потом, но ты всегда! Всегда будешь об этом думать! – Обвинила она, спохватившись.
– О чём? О том, что тебя изнасиловал какой-то урод? Об этом я думать должен? Я не буду думать. Я найду его и убью. И проблемы больше не будет!
– Или он убьёт тебя сам. – Прошептала Алия, обречённо опустив глаза.
Она старательно стёрла с лица слёзы и глянула на мужа ясным взглядом.
– Ты весь всё понял ещё до того, как… – Нервно сглотнула, не зная, какие слова подобрать.
– Я всё понял ещё до того.
– И у тебя не возникли вопросы?
– Не возникли.
– Ты что-то хотел этим мне показать? – Ранимо сжалась она.
– Али, я в принципе ничего показывать не хотел, только изменить ничего не мог! – Не сдержался Искандер и взъерошился. – Что ты хочешь от меня услышать?! Ты хочешь знать, как понял, как узнал? Языком и пальцами, мать твою! Потому что мне не пятнадцать, я достаточно в жизни видел! И женщин у меня было много! Разных! И девственницы были тоже. А ещё я знал, что ты мне не врала! Тогда, когда говорила, что не буду первым, ты не врала! А значит, чего-то не знала сама… – Вызверился, глянул, как она осела, вжимая голову в плечи. – Что тогда произошло? – Проговорил примирительно. – Он тебя обидел?
– Я не помню… Не знаю!
– Расскажи, что помнишь. – Предложил.
– Он сказал, что всё, что выполнил обещание! Он просил прийти к нему ночью, когда все будут спать.
– Сказал зачем?
– Я не спрашивала. Мне было всё равно! Я злилась на них всех, ты понимаешь?! Он не был ласковым, как ты, но тоже угощал вином. Он сказал, что нужно выпить и навсегда вычеркнуть их из своей жизни. Потом сказал что-то ещё. Я ничего не понимала, и слышать его не хотела! А ещё я для чего-то была ему нужна, потому что он обещал за мной вернуться. Это потом я проснулась от холода и оттого, что болит всё тело. И кровь была. Много. «Взял авансом» – усмехнулся он тогда и ушёл. – Алия сникла и беспомощно всхлипнула. – Больше мы не встречались, но пришла Зулейка. Она была добра ко мне, она обо мне заботилась. Как мать. А ещё говорила, что он вернётся за мной.
– Зачем?
– Какая разница, зачем, если вернётся?! Я сделала всё, что хотела. Что я могла сделать ещё? Стать счастливой? После всего?! Он обещал мне свободу. – Проговорила она зло.
– И зачем она тебе нужна?
– Чтобы жить так, как хочется!
– Сейчас, со мной, ты свободна?
– Я не о том…
– Сейчас со мной ты свободна?
– Нет! – Разъярённо прорычала она и Искандера оттолкнула.
– Значит, всё равно попытаешься сбежать?
Али обречённо покачала головой.
– Сам отпустишь…
– Али, что ты несёшь? – Примирительно выдохнул он и устало прикрыл глаза. – Что для тебя свобода? Независимость от кого-либо, собственное мнение, образование… что?! Я дам тебе это. Я всё тебе это дам!
– Всё, что ты можешь дать, у меня уже есть.
– Видимо, не всё, раз я не слышу восторга в твоих словах.
– Прости, я испортила тебе вечер…
– Ты себе жизнь этой дурацкой философией испортить можешь, Али!
– Дай мне немного времени, и я успокоюсь, обещаю.
– Чокнуться можно с тобой, Али… – Обнял он её и зло прорычал куда-то в густые волосы. – Всё пройдёт, всё забудется и завтра будет лучше, чем было вчера.
– Ты не злишься на меня?
– За что?
– За всё. – Бестолкова пожала она плечами и взглядом по комнате повела. – За дверь… – Осторожно предположила и Искандер рассмеялся.
– Да к чёрту дверь, Али! Хоть всё здесь разнеси, чтобы потом поменять! Прямо сейчас скажи, что тебе не нравится и мы перекрасим, переклеим, перевесим!
– Мне всё нравится. У тебя очень красивый дом. И я прошу тебя, не ругайся… это грех…
– Грех любить тебя так, как я люблю, а всё остальное сущая ерунда! – Вжался Искандер губами в её макушку, осторожно прижимая жену к себе.
Дальше было проще. И в сексе, и в жизни. Али оказалось идеальной женой. И любовницей идеальной. Жадной, горячей, отзывчивой, ненасытной! Все грани стёрлись. И улыбка была общей на двоих, как только встречались взглядами.
– Ну что ты так смотришь на меня, Искандер? – Улыбнулась Али и проговорила его имя так, будто каждую букву языком обвела, лаская. У него тут же встал. Пришлось шире расставить ноги. Али рассмеялась.
– Хочу, чтобы ты поехала со мной.
Они стояли на кухне. Али разглядывала холодильник, осматривая его на наличие продуктов и возможных блюд из них. Он только вошёл и разглядывал её. В ответ на предложение она хлопнула дверцей холодильника и удивлённо приподняла брови.
– Поехала? Но мне никуда не нужно! – Рассмеялась и подала плечи назад, опираясь спиной о стену.
Таз вызывающе выдвинут вперёд. Хотелось остаться. С обречённостью на лице Искандер выдавил из себя повторное приглашение.
– Нужно, принцесса. Нужна одежда, бельё. Обувь нужна, возможно, какая-то косметика, духи.
Искандер перечислял, на что Али улыбалась всё шире и шире. Он пытался подавить в себе понятное обоим желание, надавить на него здравым смыслом, Али же нагло провоцировала и слушать не хотела.
– Духи? Тебе не нравится, как пахну я? – Спросила она, и в первое мгновение Искандер вдруг подумал, что этот вопрос не больше, чем шутка. Неловкое молчание. Момент истины. Ошибся: в Али говорила обида. Будет исправляться.
– Ты пахнешь превосходно, а духи нужны для того, чтобы об этом не узнали другие.
– Какие другие? Здесь никого нет. – Искренне удивилась Алия. Она всё ещё улыбалась, но глаза тускнели. Она практически неуловимо, но слишком стремительно менялась.
– Никого нет, потому что мы никого не приглашали.
– Ну, так и не приглашай! Зачем тебе кто-то ещё? Меня мало? – Искренне удивилась Алия.
– Мало. – Заявил Искандер и к жене приблизился, вжимая её тело в твёрдую стену. Всегда мало. – На ухо прошептал и многообещающе улыбнулся. – Хочу, чтобы тебя было больше.
Он говорил, заверял, тоже улыбался, вот только так легко, как минуту назад, уже не было. Алия тоже старательно улыбалась, но естественность ушла, а играть, увы, она не умела.
– И зачем мне нужна какая-то одежда? Я уже привыкла ходить голой. Или тебе не нравится? – Задрала она край его футболки, накинутой поверх своего голого тела. Демонстрировала бёдра, впалый живот. Фантазия уже рисовала картинки, в которых он сжимает упругие ягодицы, но…
– Мне всё нравится и я всегда хочу тебя. Настолько сильно, что уже и забыл о существовании реальной жизни. – Пояснил Искандер осторожно, но всё равно ранил.
Её улыбка исчезла. Осталось только предательское волнение. Алия всё чаще дышала, хмурилась и расслабленные, совершенно свободные до этого руки завела за спину, чтобы там их заламывать.
– То есть я уже нереальная?
– Ты мой личный кусочек сказки, но сейчас не об этом. Ты хотела свободы и одежда – это необходимый атрибут любого её воплощения. Банально выйти на прогулку.
– Ты уже от меня устал? – Непонимающе глянула Алия. – Хочешь, чтобы быстрее сбежала, как обещала когда-то?
– Хочу, чтобы не чувствовала себя здесь запертой в клетке. – Подобрал Искандер верные слова, но Алия не прониклась его заботой. Потерянно пожала плечами.
– Пока эти слова не произнёс, я себя так и не чувствовала. Сейчас вот сказал, и вдруг стало холодно.
– Али, давай ты не будешь сейчас фантазировать, а просто попытаешься меня услышать. – Повысил он голос, на себя при этом неимоверно злясь. Тут же намеревался извиниться за незаслуженный упрёк, но Алия опередила.
– Хорошо, я поеду с тобой.
Слова произнесены, согласие получено, а нарастающее волнение не отпускает. Теперь и его тоже. Алия из захвата ловко вывернулась, заставляя смотреть себе вслед. Отстранилась. Совершенно беспричинно, как он считал. Потому и хмыкнул вызывающе.
– Али, так сейчас сказала, словно я тебя к чему-то принуждаю.
Она, не оборачиваясь, невинно пожала плечиком.
– Нет, не принуждаешь, но наша жизнь переходит в качественно новый этап. – Грустно улыбнулась, становясь в профиль. – Я хочу достойно расстаться с предыдущим. Не думаю, что ты удивишься, услышав, что он мне действительно нравился.
Она проговорила умную фразу, которую вычитала в одной из множества книг по психологии и философии. Читала их взахлёб в перерывах между сексом и сном. Сказала и отвернулась, чтобы подойти к мойке. А там открыла кран и обдала ладони водой. Искандер нервно потоптался на месте.
– Что ещё за этап, ты о чём?..
– О том самом времени, когда мы были только вдвоём, Искандер. Сегодня всё изменилось. Больше такого не повторится. – Процедила она, так и не набравшись смелости, чтобы развернуться и посмотреть в глаза.
– Что за настрой, Али?
– Никаких обид, я всё понимаю. Ты наигрался. Теперь хочешь чего-то другого, принципиально нового. Тебе не хватает общения. Людей, имён, событий. Это должно было случиться, просто… – Алия натянуто вздохнула. – Просто я не ждала, что произойдёт так скоро.
– Али, что ты… – Слов не нашлось. Только эмоции, которые совсем не радовали. – Мы не можем спрятаться здесь навечно. – Вроде как удивился Искандер, а Али резко развернулась и раздражённо воскликнула:
– Я ведь уже согласилась! – Гневно вспыхнула она.
– Не нужно повышать на меня голос. – Предупредил Искандер, и пришлось поджать губы.
Ни «да», ни «нет», ни кивка согласия… Просто поджала губы! Впервые сделала это так. Как-то по-особенному. Как-то так, что всё внутри от этого едва уловимого жеста перевернулось. И в глазах её мелькнула ярая злость. Он теперь тоже злился, потому наплевал на её настроение и решительно направился к входной двери.
– Мне так ехать? – Передёрнула Али плечами, глядя, как муж шнурует светлые ботинки.
Он посмотрел на неё, будто видел впервые и вопроса не понял, потом только опомнился.
– О чёрт, совсем забыл! Пакет на кресле. Возьми. Это тебе.
Искандер проговорил и тут же метнулся в ту сторону. Али тоже подошла. Одежду приняла уже из его рук. Бельё было. Красивое. Видно, что дорогое. Наверно, если бы муж позволил одеть всё это в спальне, самой, долго бы присматривалась, водила пальчиками по нежнейшему кружеву. Жалко было вот так эту красоту на себя натягивать. Не привыкла к роскоши этой, не считала необходимым. Но это если бы сама, а при нём не могла. Стыдно было. И за эти мысли, и за саму ситуацию. А свою слабость показывать больше не хотела. Ещё утром об этом задумывалась, сейчас – не покажет.
– Я помогу. – Сообщил он ещё до того, как Али смогла признаться, что с бюстгальтером обращаться не умеет. Вроде и неловкий момент не наступил, а она всё равно раскраснелась.
Потом было платье. Белое. Наверно, выглядело очень красиво, оттеняя её смуглую кожу, но в зеркало она смотреться не захотела. Расплакалась бы точно. Придержала волосы, когда муж помогал справиться с молнией во всю спину. Хорошее платье. Аккуратный вырез горловины и… пожалуй, на этом всё. Открытые руки, длина чуть выше колена, село точно по фигуре, повторяя каждый её изгиб. Будто голая… Искандер улыбнулся – он выбором был абсолютно доволен. Алия тоже пыталась улыбаться, пусть даже делать этого не хотелось. Оголённые плечи руками обхватила, пытаясь защититься, спрятаться.
– Холодно? – Заботливо уточнил он. Алия торопливо качнула головой.
– Нет. Непривычно просто.
– Глупости. Ты красавица. Помни об этом.
Она согласно кивнула: вот и настал тот день, в который Алия наступила себе на горло ради его прихоти. Первый день и первый шаг на пути к падению…
Один долгий взгляд и Искандер понимающе кивнул: туфли он тоже подготовил. В тон платью, на каблуке, с открытым носом. Муж спустился на одно колено, чтобы помочь. Алия благодарно кивнула.
– Велики. – Проговорила спокойно.
– Велики? Какой же тогда у тебя размер? – Рассмеялся он. – Я-то видел, что ножка детская, но и это тридцать шестой. – Проговорил будто сам себе, но тут же безразлично махнул рукой. – Выберем другие, а до машины, надеюсь, дойдёшь.
– А если нет? – С сомнением Алия качнулась на каблуках.
– А если нет, то донесу на руках. – Заверил он и тут же обещание исполнил.
Покружил на месте, но потом отпустил. Почувствовал её напряжение и не стал давить. Наверно, слишком много всего в один день, но и тянуть некуда. Почти три недели кувыркались, отключив телефоны и дверной звонок.
Он сделал шаг по направлению к выходу, Алия не сдвинулась с места.
– А платок? – Виновато улыбнулась его непонимающему взгляду. Искандер растерянно пожал плечами.
– Про платок я как-то не подумал… Жарко на улице, Али. Душно. Так хорошо будет. – Ладонью по прядке, выбившейся от остальных, провёл, возвращая её на место.
Алия выдержала напряжённую паузу, но совсем скоро сдалась.
– Ну… если ты разрешаешь…
Али смело двинулась вперёд. Но вот её тон ковырнул. Он невысказанным упрёком был. Или так только показалось… Разбираться не стал. Пошёл следом и помог на ступенях. В машине молчали. Молчала Алия и проходя мимо ярких цветастых витрин.
– Зайдём куда-нибудь? – Примирительно прозвучало, и она тут же свернула в первый попавшийся магазинчик. Это были платья.
– Здравствуйте, что бы вы хотели? – Широко улыбнулась девушка на кассе, заметив интерес. Обращалась исключительно к Искандеру. Это задело. Это вызвало протест.
Алия сделала шаг вперёд.
– Что-то я не вижу здесь мужского ассортимента. – Блеснула она опасной улыбкой.
– Мужского ассортимента нет. У нас исключительно женский бутик. – Продавец своему промаху смутилась и ей на выручку пришла вторая. Алия обратилась уже к ней.
– Тогда, быть может, что-то для себя выберу я?
Предложила она и окинула бесчисленные вешалки безразличным взглядом, но упускать и второй шанс девушки-консультанты позволить себе не смогли и стали наперебой подносить платье за платьем, костюм за костюмом.
– Пройдёмте в примерочную? – Прозвучало, когда бегать впустую они устали. Алия стала похожа на разъярённую кошку.
– Вы предлагаете мне здесь ночевать?
Консультанты переглянулись между собой, не зная, что на выпад и ответить, но Искандер положил жене на талию ладонь и притянул к себе ближе.
– Может быть, у вас есть каталог? – Предложил и с удовлетворением выдохнул, чувствуя, как Алия уговорам поддалась. – Покажи пальчиком на всё, что тебе нравится, а девчонки упакуют. – Объяснил, когда красочная книга лежала перед ними.
Улыбался муж, улыбались девушки за кассой. Настолько широко и неестественно, что Алии тошно стало. Оттого тыкала пальцем практически без разбора. Иногда даже цвет толком уловить не могла, не говоря уже о фасоне платья. Когда была перевёрнута последняя страница, каталог она демонстративно оттолкнула.
– Доставка возможна? – Уточнил Искандер. На этот раз улыбок не расточал. Девушки-консультанты понимающе пожали плечами.
– Да, конечно. Оставьте адрес и укажите, в какое время удобно принять заказ.
Искандер расплатился картой и магазин они покинули. Алия шла впереди и будто сбежать пыталась.
– Али, у тебя нет настроения? – Раздался позади его голос и она обернулась.
– С настроением всё в порядке. Или ты спрашиваешь, потому что у тебя закончились деньги? – Вызывающе хмыкнула. – Нет? Тогда идём вперёд. Что ты там говорил, мне ещё нужно для «нормальной» жизни?
Это был магазин спортивной одежды, магазин домашней одежды, обувной. Шляпки, сумочки, поясные ремни. И брючные костюмы, и платья, и даже что-то из пляжной моды. В магазине белья консультант улыбалась особенно широко удачному дню: Алия скупила практически всё своего размера. Заминка вышла только в парфюмерном. Она категорически отказывалась от того, что предлагали старательные продавцы, и всякий раз качала головой всё более выразительно.
– Почему нет, Али? Мне этот нравится. – Теряя терпение, Искандер сверлил жену взглядом. Она отмахнулась.
– Слишком сладкий. Тошнит от него.
И пошла вдоль красиво украшенных витражей, будто что-то можно было выбрать по одному лишь взгляду. Улучив момент, мужчина, наблюдавший за этим из дальнего угла торгового зала, приблизился к ней и придержал за руку. Прикосновение тут же исчезло, но Алия продолжила смотреть в его сторону предельно настороженно.
– Прошу простить моё невежество. Я владелец магазина и, если ваш дражайший супруг не будет против, обязательно помогу с непростым выбором.
– Супруг уже давно не против. – Отозвался Искандер и мужчина продолжил.
– В моём магазине собраны лучшие ароматы со всего мира. Есть и те, что предпочитают монаршие особы и лица к ним приближённые. Я вижу, что вы не гонитесь за рекламой, а ищите оригинальности. Уверяю, мне будет чем вас удивить. Нечто тонкое, изящное, неуловимое, практически призрачное. Точно как ваше настроение. Это тот аромат, который или заставит поклонников вас найти, или сведёт их с ума. Аромат-загадка, аромат-проводник в таинственный мир вашей души. И таких здесь всего два. Этот!
Мужчина не протянул ей ароматную полоску гладкого картона.
– Нет. – Улыбнулась Алия, так и не распознавшая волшебства.
– Тогда вот этот. – Уверенным жестом продемонстрировал он флакон, но в этот раз нанёс аромат прямо на кожу.
Она как раз хотела поднести запястье ближе, чтобы его уловить, но мужчина не позволил.
– Только не сейчас! Позвольте ему раскрыться, позвольте сродниться с вами, проникнуть в самое сердце! Мы работаем до десяти. – Сообщил для Искандера. Строго и без каких-либо уловок. – Я уверен, вы вернётесь за ним. – Доброжелательно улыбнулся Алие. – Оставлю его для вас на кассе. – Шепнул на ухо, когда уже собиралась уходить.
Так странно, но рядом с этим человеком ей удалось отогреться, успокоиться. На лице появилась робкая улыбка, но и она пропала, как только Алия поймала на себе чужой презрительный взгляд. Это была женщина. Эта женщина была в платке. Пожалуй, любая другая и не заметила бы этого презрения, не уловила, а вот Али виновато опустила глаза в пол и ускорилась, чтобы не чувствовать его на себе больше. Понял это и Искандер. Оттого и дёрнул жену в ближайший павильон. Белый шёлковый платок прямо там накинул на её голову и обнял, прижимаясь губами к похолодевшему в панике лбу.
– Прости. – Проговорил, до боли сжимая зубы. – Прости, я не думал, что это так важно для тебя.
Алия тоже обняла. И свободно вздохнула впервые за невероятно долгий день. Вот только и тогда облегчение не пришло надолго. Ровно до следующей встречной женщины.
Эта смотрела на Алию брезгливо. И не потому, что в чём-то была лучше. Но она чувствовала своё превосходство. Всё из-за того же платка. И она улыбалась её мужу, а тот улыбался незнакомке в ответ. У русских предвзятое мнение о восточных женщинах. С платком на голове они приравнивают тех едва не к монашкам. Оттуда был и призыв в её глазах, оттого и уверенность, и обещание угодить. Эта считала, что таких, как Алия, заводят для того, чтобы рожать детей, молчать, покорно смотреть в глаза. А таких, как она, красавица… таких держат при себе для страсти, для любви, для секса. И этот её взгляд… и не взгляд вовсе, а предложение. Откровенное и пошлое. Предложение, на которое её Искандер ответил раскованной улыбкой и оценивающе – одобряющим кивком. И это стало последней каплей.
– Что это? – Остановилась Али возле пёстрой витрины. Муж тоже остановился.
– Это салон красоты.
– Что там делают?
– Можно стрижку заказать, можно выбрать причёску или праздничный макияж. Привести в порядок ногти. Маски всякие для лица… Короче, всё то, что так любят женщины.
– Мне можно? – Задала она вопрос, который заставил Искандера облегчённо выдохнуть.
– Конечно. – Дал он добро и сделал приглашающий жест рукой.
Али разговаривала с мастером, находясь вдали от мужа. Она взяла журнал и показала модель, которая её заинтересовала.
– Должно быть так. – Скомандовала, но в кресло не села. Напряжённо раздумывала, а потом добавила: – Должен получиться похожий образ, но не настолько агрессивный и вызывающий.
Мастер посыл уловила и спустя полтора часа, довольная результатом, улыбнулась. Алия на своё отражение взглянула лишь мельком, но и этого хватило, чтобы растерянно моргнуть, не веря глазам и тем ощущениям, которые вызывал новый образ. Это была власть, это была роскошь и страстность роковой женщины. Волосы стали короче и были уложены в красивые ровные локоны. Подача стала куда эффектнее. Таких женщин не забывают. Таким женщинам оборачиваются вслед. И каждому наплевать, что там внутри…
– Тебе нравится? – Посмотрела на мужа с ядовитой улыбкой. Он нахмурился и приложил банковскую карту к терминалу для того, чтобы рассчитаться.
– А тебе?
– А ты действительно считаешь, будто я должна что-то ответить? – Усмехнулась Али и выбросила белоснежный шёлк – его подарок, в урну: такие женщины не носят платка!
А потом поняла, что её манит ненавязчивый аромат на запястье. Разве она могла уйти без него?..
– Для меня должны были оставить духи. – Напомнила консультанту и тут же в дверях появился тот самый мужчина.
– Вы вернулись. – Посмотрел он на неё как-то иначе, совсем не так, как в прошлый раз и девушку за кассой потеснил.
– Я благодарю вас. Аромат действительно чудесный. Сколько я вам должна?
– Что вы… Это подарок. Помощь вам доставила мне истинное удовольствие.
– В моей семье не принято принимать подарки от незнакомцев. Только с разрешения супруга. Искандер? – На мужа обернулась, а тот без слов достал карту.
Выходя из магазина, Алия держала в руках всего два небольших по размеру пакета. Духи – её осознанный выбор, и несколько интересных книг. В руках у мужа то, что он купил, пока Али была в салоне красоты. Домой ехать не стали. Искандер остановил у реки, на набережной.
Алия вышла из машины первой и одной лишь невинной улыбкой сбила с пути велосипедиста. Не была сейчас собой. Картинка. Красивая, бездушная, чужая…
– Али, против чего этот твой протест? – Выдохнул Искандер, будто и не обратив внимания на её маленькие шалости.
Выждал несколько секунд, в лицо заглянул, коснулся подбородка, когда отвернуться подумала. Он всего лишь напоминал, что сильнее, что имеет над ней власть. Алия холодно усмехнулась.
– Не думай, Искандер, что я дурочка деревенская. Силу своей красоты я знаю и пользоваться ей при желании научусь. А ты знал степень моей силы, когда затевал всё это?
– То, что я сделал – это нормально, но в целом я понял: тебя не устроила подача. Не так сказал, не вовремя предложил, не учёл твои чувства и переживания на тот момент. Но пойми и ты: жизнь двоих не заканчивается друг на друге. Всегда есть ещё кто-то. Семья, друзья, прислуга, целая череда случайных встреч и знакомств. Это тоже нормально. И я не собираюсь прятать тебя от всего мира. Нет во мне этого желания. «Счастье любит тишину» – у нас тоже так говорят, так и я ведь наши отношения не на аукцион выставил. Ты непозволительно преувеличила степень трагедии. Чем себя запугать пытаешься, я толком не знаю, но ты в корне неправа.
– Отвези меня домой. – Опустила Алия взгляд. Потому что хотела ему уступить. Снова…
А уже дома поторопилась подняться в спальню, чтобы сбросить с себя эту змеиную кожу, чтобы умыться и убрать волосы, стягивая их в хвост, но чей-то дикий вопль сделать этого не позволил.
– Сашка!
Взвизгнула женщина снова и бросилась ему на шею. Так, что и отступиться не успел. Рассмеялся тогда в голос довольно, обнял в ответ, над землёй приподнял и сделал круг, жмурясь от удовольствия.
– Привет, привет! Каким ветром?
– Ну, так ты же позвонить не можешь! И в гости позвать не захотел! Я не готова простить тебя просто так. А ну-ка, обними меня ещё. – Вцепилась она в его плечи и довольно заколотилась.
– Полегче, красотка.
– А что такое? Ты ранен? Истощён? Плохо себя чувствуешь?
– Он несвободен.
Прозвучало недовольное сверху и девушка запрокинула голову. Яркая красавица с восточной внешностью. Алия неспешно спускалась по лестнице, сверля взглядом соперницу.
– Из очередной своей поездки Искандер вернулся с весьма своенравным сувениром и наделил правами супруги. – Добавила она, а муж улыбнулся и протянул обе руки, её встречая.
– Са-аш? – Раздался удивлённый не верящий оклик.
– Познакомься. Моя жена Алия. – Представил он, обнял её за талию и прижался губами к изгибу шеи. В своей ревнивой обороне Али даже не моргнула. – Али, а это моя сестра.
– В десятом колене сестра, я правильно понимаю? – Насмешливо проронила она, не сводя глаз с соперницы.
– Али, не капризничай. – Искандер прижался губами к её щеке. – У неё сегодня жутко трудный день. – Пояснил для… «сестры». Алия же кисло улыбнулась.
– Надеюсь, ты не удивлён, что я не поверила ни единому слову? Достовернее прозвучит то, что это моя сестра. Или то, что ты себе не изменяешь, успел определиться с типажом и одну любовницу заменил другой. Только чуть моложе.
Искандер ревнивую тираду выслушал и сдержанно пояснил:
– Али, ты не любовница, а жена. Не забывай об этом.
– Г-господи, какая красотка, глазам своим не верю – ты женился! – На одном дыхании произнесла «сестра», восторженно округлив глаза. – А я Мила. И всё-таки сестра, хотя поняла ты правильно, бабник он ещё тот и в то, что женится, пожалуй, даже сам не верил! – Добавила с ещё более сумасшедшим взглядом. – Ты как успел-то? В последний раз, когда по телефону разговаривали, сообщил, что вылетаешь вот-вот и ни про какую жену я не слышала!
– Между моим «вот-вот» и вылетом как раз и женился. Видимо, когда приходит время, бежать от судьбы уже не имеет смысла. А если честно, то увидел её и больше бежать не хотелось.
– Ты уверен, что я должна присутствовать при этих разговорах или сжалишься надо мной и всё-таки отпустишь? – Процедила Али сквозь зубы, но попытки вырваться из объятий не предприняла. Давала этим понять, что стоит выпроводить гостью.
– Сводная! Я сводная сестра! – Нашлась что ответить Мила. – Какие же тут у вас страсти кипят! – Взбудоражено выдохнула. – Меня удочерили в десять лет. Честно. Хочешь, даже поклясться смогу, но… боже, ваши новости покруче моих бредней будут! Что? Как? Почему молчали?! Рассказывайте быстро!
– Искандер? – Прозвучало нетерпеливо.
– О! Как звучит. И голос, как песня! Сашка, у меня внутри прямо пузырики лопаются от удовольствия. Только за одно вот это «Искандер» ты обязан был жениться на ней!
– Али, Мила, правда, моя сестра. Не будем грузить тебя сейчас делами прошлыми. Было и было. Если устала – иди отдыхай. Мы справимся.
– Да… Уж, где чайник в этом доме я точно знаю! Заверила Мила, но Алия не уступила.
– Я не хочу отдыхать одна, Искандер. – Посмотрела она на мужа крайне выразительно и тот сдался.
– Мила, ты не вовремя. – Проговорил сквозь зубы, а та рассмеялась.
– Да ладно, чего там… воркуйте, голубки»! В другой раз как-нибудь зайду. – Сощурилась Мила, но с места так и не сдвинулась. Снова взвизгнула, присела, втянула голову в плечи. – И-у-у-у! Ну и красотка она у тебя, Сашка! Душа поёт! И я очень рада, что люди ещё не научились испепелять взглядом. – Пожала она плечами, медленно, очень медленно отступая к выходу. – Да она ревнует тебя! – Несдержанно зашептала так, что услышали все. – Не обижайся на меня, Алия. – Примирительно коснулась её локтя, прощаясь. – Вы классная пара. Просто созданы друг для друга. Что-то мне подсказывает, что семейная жизнь даётся нелегко, но ты держись! Мне он в детстве тоже никогда не уступал, хотя и любил безмерно. Такая уж у него натура. Боец.
Алия натянуто улыбнулась.
– Спасибо, я учту.
– Вы сейчас сексом займётесь, угадала? – Взбалмошно усмехнулась она и вызывающе прикусила кончик языка. Искандер наградил сестру взглядом исподлобья и повёл к выходу, придерживая за локоток.
– Мила, Алия уже поняла, что деликатность – это не твоё, но давай не будем переходить границы.
– Можно подумать! Ну, всё, всё, ухожу! Люблю, люблю, люблю. – Принялась она разбрасывать во все стороны воздушные поцелуи и только тогда всё же скрылась за дверью.
– Али, это было невежливо с твоей стороны. – Тут же предупредил Искандер, но не злился. Улыбался он. – Что ты там мне обещала? – Уточнил, на ходу стягивая футболку-поло.
Алия опасливо попятилась.
– Ничего. Я на тебя обижена.
– Это ещё за что? – Наигранно ахнул Искандер, справляясь с поясным ремнём.
– Ты посмотрел на другую женщину так, как должен смотреть только на меня!
Он опасно оскалился и прищурился на один глаз.
– Прикажешь не смотреть?
– А я, как твоя жена имею право ответить так же при аналогичной претензии? – Пролепетала она и отступилась, пытаясь избежать прикосновения. Искандер гортанно рассмеялся, умиляясь.
– Боже, Али... Ты где всего этого нахваталась? – Удерживая за запястья, он жену к себе вплотную притянул. – Я выброшу твои книги. – Зло рыкнул в губы, как только попыталась от настойчивого поцелуя увернуться. – Оставайся милой и доброй. – Прижался в поцелуе к уголку её губ и так замер, прислушиваясь, как жена упирается.
– Ты делаешь мне больно, когда ведёшь себя так. – Раздался интимный шёпот и такой же тихий ответ на него.
– Я не могу одним махом перестроиться. Я привык так жить. Но твои пожелания учту.
– И что будет дальше?
– Дальше ещё сложнее. Давай оставим всё это на потом. Обиделась, говоришь? Как искупить?
– Сними с меня это платье. Оно мне не нравится.
Не успела договорить, как молния с лёгким звуком разошлась в стороны. Губы опустились на плечо, задели ключицу, язык коснулся впадины над грудиной.
– Так, что ещё снять? – Бормотал он как в бреду, платье к ногам спуская. А её шёпот горячий. Один звук неверный и обожжёшься!
– Всё сними.
– Всё? – Короткий выдох и застёжка бюстгальтера ослабла. – А в чём же ты останешься?
– А мне ничего, кроме твоей любви, и не нужно!
– Да? А, может, и любовь не нужна?
– Нужна! Я хочу, чтобы ты любил меня! – Впустила она мужу в плечи острые ноготки и он проникся. Угрожающе зашипел, губами в шею впился. Ягодицы её больно сжал.
– Потерпи, принцесса, а? Немного совсем. Сейчас нужно с делами разобраться. Отказаться нельзя – прогорю. А ты рядом будешь. Просто рядом, большего и не требую.
– Ты делаешь меня зависимой.
– А это плохо?
– Это страшно.
– Я с тобой. Чего бояться?
– Я не смогу делить тебя. Ни с кем.
– Твой весь… Что за глупости в очаровательной головке прячутся? Ну? Али! Книжки такие умные читаешь… Девочка моя, сладкая…
– Ты танцуешь со мной, Искандер? – Изумилась Алия, а он будто и не замечает, грудь её зацеловывает.
– А ты улыбаешься сейчас как пьяная.
– Ты нравишься мне таким.
– Таким озабоченным?
– Таким моим…
– Я хочу тебя сзади.
– Сумасшедший…
– Нежным буду. Обещаю.
– И ты как пьяный…
– Тебе понравится.
– С тобой всё нравится.
– Будешь кричать, да? Ты будешь сегодня кричать?
– Мы на полу сейчас. Неудобно.
– А я знаю, как заставить тебя кричать.
– А я хочу, чтобы никогда не наступало утро…
А утро, меж тем, наступало снова и снова. Серое, хмурое, злое. Оно отбирало его. Оно его прятало и возвращать не желало. Бездонное! Воровало её слёзы, сметало просьбы, топило надежды. Искандер возвращался поздно. Агрессивный, возбуждённый, голодный до её тела. Не было больше разговоров. Стоны одни. И жизнь. Такая же пустая…
Иногда приходила Мила, и становилось легче. С ней можно было разговаривать. С ней можно было улыбаться. С ней можно было не бояться.
– Ну почему ты всегда дома сидишь? – Ныла она совсем как ребёнок. – Давай сходим куда-нибудь, развеемся. Сашка машину даст. Будет весело, обещаю.
Алия подобному предложению не уступала, вытянулась в напряжённую струну.
– Я не хочу.
– А давай у меня заночуем, да? Прямо сейчас сбежим. Вот здорово будет! Ты, я, вкуснейшие коктейли и музыка до утра!
– Я хочу знать, во сколько он вернётся. – Проговорила она ровно. Мила сделала попытку рассмеяться.
– Эй, Али! Что за вздор?! Не пришёл, значит, работает! В бизнесе всё сложно, а Сашку народ любит, потому что с ним всегда весело. Сама ведь знаешь! Вот и приходится поддерживать связи. Ну… чтобы у тебя всё было, чтобы не скучала… У него день рождения в следующий вторник. Что дарить будешь?
– День рождения?
– Ну, праздник у нас такой отмечается. Дата, когда родился. Каждый год. Подарки там всякие дарить принято, торт печь, зажигать свечи. А что… тридцать один это дата!
– Он не говорил мне…
– Значит, скоро скажет. Народ у вас тусить соберётся. С друзьями его познакомишься. Отличные все ребята. Ты Диму знаешь?
– Не знаю Диму.
– А Илью?
– И его не знаю тоже.
– Вот и познакомишься! Зато потом точно спокойна будешь, что нигде Сашка не потеряется, не заблудится. Партнёры его по бизнесу будут, тоже ничего парни. С жёнами придут. Те, правда, стервы немного, но будет смешно посмотреть, как бриллиантами меряются.
– Мне иногда кажется, что мы с тобой разговариваем на разных языках. – Заметила Али.
– Мы и разговариваем на разных, но мне очень нравится, когда ты говоришь «Искандер», потому я и терплю. – Мила рассмеялась и в этот момент хлопнула входная дверь.
Он вошёл, тяжело ступая.
– Мила, поднимай свой зад и вали домой! – Рыкнул, увидев сестру.
– Это вместо спасибо за то, что не позволила твоей жене скучать? – Возмущённо буркнула та, но отчего-то спешно засобиралась.
– Исчезни!
– Что-то случилось, Искандер? – Встала из-за стола Алия, а он фальшиво фыркнул.
– У кого?
– Ты сегодня не в настроении?
– Ничего. Сейчас ты сделаешь мне минет и оно сразу поползёт вверх.
Алия непонимающе нахмурилась.
– Что я сделаю тебе?
– А-а-а… А разве я ещё тебе не показывал? Сейчас покажу…
– Эй, ты полегче там, на поворотах! – Выглянула из прихожей Мила. Искандер зло хмыкнул.
– Ты ещё здесь?!
– Что-то мне подсказывает, что уходить сейчас не стоит.
– Тебе ускорения придать?
– Извини, дорогой братец, отравилась, от туалета отойти на пять метров не могу. Заночую у вас. – Наигранно вздохнула Мила, не желая оставлять брата в агрессивном возбуждении и Алию в понятной претензии.
– Да сколько угодно!
Мила на брата уставилась и хмуро поглядывала, кусая пухлые губы.
– Ты где так набрался?
– Костя женится. Ты не знала?
– Не знала… Иди сюда.
Мила Искандера за галстук на себя потянула, и из прихожей послышался злой шёпот. Достаточно громкий, чтобы услышала и Алия, стоявшая на проходе кухне.
– Ты охренел совсем? Здесь стой! Помаду хоть вытру, пока жена не увидела.
– Где? – Пьяно хихикнул Искандер и послышался лёгкий удар. Пощёчина, видимо.
– На бороде, блин! Сашка, ты вменяемый вообще? Третий час ночи!
– Милка, сказал же тебе, Костик женится!
– Смотри, чтобы ты после сегодняшнего не развёлся!
– Господи, да куда она пойдёт, Милк?.. Не парься, я знаю, как настроить принцессу на нужную волну.
– У тебя хоть ни с кем там не было?
– Я чист и практически невинен!
– Дурак! Иди давай. И сразу падай в колени. Прощения проси.
– Это ещё за что?
– Так. Для профилактики. Мы, глупые, это любим.
– Ты домой?
– Нет, блин, свечку тут вам подержу!
– За руль только не садись…
– Да таксист час уже под забором стоит. Давай, не вздумай накосячить!
Выпроводив сестру, он вошёл в кухню не сразу, а отдышавшись. Нацепил на лицо уверенную улыбку, которой брал всё и везде. Одной только чёртовой улыбкой. Наглый и циничный. А потом, казалось, протрезвел. От одного её тёмного взгляда.
– Тебе понравилось, Искандер?
Она не обвинила. Не выставила претензии. Она даже уточнять не стала, что имеет в виду. От этого стало ещё невыносимее, и Искандер лишь легко улыбнулся.
– Ты как всегда преувеличиваешь. – Развёл он руками и присел за стол.
– Устал от семейной жизни?
Выгнула Алия бровь, а он аж заколотился от злости. Зубы оскалил, но расцепить так и не смог. С досады маханул кулаком по столу.
– От упрёка в твоих глазах, Али. – Прохрипел севшим голосом. – Прихожу каждый день домой и мудаком себя чувствую. *овном последним! Чего тебе не хватает?!
– А тебе? – Ровно и гладко. Слишком ровно и слишком гладко. Алия научилась врать. Он научил её?..
Злость вырвала победу, заткнув здравый смысл за пояс. Искандер вызывающе облизнулся.
– Пойдём со мной. Покажу! – На все свои выводы попросту наплевав, пригласил он, театрально склонив голову.
– Во вторник покажешь. У тебя ведь праздник?
Нейтральная фраза и он тут же опомнился.
– У меня? – Неуверенно пригладил он волосы на затылке и тут же просиял улыбкой. – А, да. Точно! Ты откуда знаешь?
– Странный вопрос.
Лёгкое движение плеч. Будто ей всё равно. В глазах от этого понимания темнеет, но он уступает, потому что сейчас в голове хмель и это может плохо закончиться.
– Али, на самом деле я устал чертовски… давай спать пойдём, а?
– Я не устала, Искандер. И я не хочу идти.
Его кулаки сжались.
– Давай без истерик! – Предупредил.
– В какой момент я стала тебе не нужна?
– Али, я просил тебя потерпеть. – Процедил он, игнорируя упрёк. – Совсем немного.
– Два месяца прошло.
– Я закончу, и поедем куда-нибудь… куда ты хочешь?
– В прошлое. Есть у тебя такой билет?
– Что ты там забыла, в своём прошлом?! – Искандер презрительно скривил губы. Алия посмотрела на него с грустью.
– Слишком далеко заглянул, Искандер. Тебя другого хочу. Когда был только моим.
– Али…
– А ещё ты унижаешь меня даже своим тоном. Тебе противно вспоминать место, откуда меня забрал? Тебя удивляет сама мысль, что туда можно вернуться? И я должна это терпеть? Всё ещё считаешь, что мне некуда идти?
– Али, не нагнетай.
– Это ты сказал своей сестре! – Обвинила она жёстко, давая понять, что их короткий разговор слышала.
– Ты чего сейчас добиваешься?
– Хочу, чтобы ты понял: всё происходит именно так, как и должно. Я тебя предупреждала. Ты слишком любишь свободу. Ты просто забыл, что уже должен мне. Только потому что забрал в свой мир. Потому что назвал женой. Ты не привык к обязательствам, к чувству ответственности.
– Думай, что говоришь, у меня сотня человек в подчинении и это только офис. Я командир военизированного подразделения.
– Над псами начальник. – Усмехнулась она. – Говоришь им «фас».
– Ты сейчас переступаешь границу, дорогая. – Осторожно предупредил он и с места поднялся, сверля жену гневным взглядом. Только вот ни страха, ни даже уважения в тот момент в ней не нашёл.
– Не затягивай петлю на шее, Искандер. Верни меня обратно. – Её глаза стали похожи на стекло. Всё отражают, но ничего не показывают.
Мощный кулак упёрся в каменную столешницу.
– Твоё место в моей постели, принцесса. Вот его сейчас и займи. И не нужно больше ничего говорить, поняла?
Не дожидаясь ответа, Искандер из кухни вышел.
– Ты сейчас и сам всё понял, оттого и злишься. – Прилетели в спину насмешливые слова.
Он сделал вид, что не услышал. Мозги, наконец, врубились. Она просто провоцирует. Зачем – другой вопрос. Скорее, для того, чтобы потом сказать: «этот русский вёл себя со мной как свинья, он обижал меня, он меня ударил». Той же Миле и сказать. Этого будет достаточно, чтобы навсегда втоптать его в грязь. Это точно провокация.
Саша успел принять душ, побриться и почистить зубы. Только бы не вызывать отвращение у любимой жены. Отпустило. Он был неправ. Он грубый и сегодня напился. Он прикасался к другим женщинам, вдыхал аромат приторных духов и понимал, что не встаёт… Он смотрел на них так, как должен смотреть только на неё. Каждый раз повторял себе эти слова, потому что знал: другой такой нет. Самая яркая, самая страстная. Единственная. Ей было сложно. Он знал это. Видел практически каждый день, приходя домой. По опухшим от слёз глазам понимал, по дрожащему, звенящему от напряжения голосу.
Его не было в стране практически полгода, и развести проблемы руками всё не удавалось. Нужно было пахать! По пятнадцать часов вкалывать, зависая за бумагами, переговорами, бесконечными встречами. И беда была в том, что понимать это Али категорически отказывалась. Просто стала в позу. И под конец напряжённого дня эти её упрёки не придавали вдохновения. Они всё накапливались и накапливались. И до такой степени угнетали, что спустя месяц идти домой уже просто не хотелось. Вот сегодня и не пошёл. Оторвался. Так ей и сказать, что ли? Но Али не глупая. Она ответит. Она скажет: «А где отрываться мне, Искандер?» и будет права, ведь ей куда сложнее. Одна в другой стране и… в другом мире. А ещё казалось, будто Али чего-то боится. Ждёт какой-то трагической развязки. Об этом чаще думалось после секса с ней. Теперь всё как-то иначе выходило. Али будто цеплялась за него. Изо всех сил.
Как-то сама собой в голове всплыла мысль о ребёнке. Всплыла и он тут же задвинул её подальше. Не потому, что не хотел детей. От Али хотел. Этот вопрос не стоял в принципе. А потому что вспомнил об этом вот так… подло и гнусно, трусливо желая направить её внимание в другую сторону.
Решив оставить самоанализ на потом, Саша вышел из комнаты. И жену в постели не обнаружил. Это он посчитал ударом ниже пояса, и всё вскипело внутри. Подобным пренебрежением она ещё не удивляла ни разу и отчего-то эта мысль задела. Где её искать знал наверняка. В гостевой комнате, которую Али по-прежнему считала своей. Перед глазами уже сложился образ, в котором она сидит, демонстративно задрав подбородок, скрестив руки на груди и на него не смотрит. Тоже чтобы задеть. Любимая её поза. Выучил наизусть за последнее время.
В комнату вошёл и тут же выругался сквозь зубы.
– Ты когда-нибудь разберёшь это бардак?!
Выкрикнул и с удовольствием пнул один из габаритных фирменных пакетов. С размашистым ударом дал по включателю. За два месяца она так и не захотела взглянуть на покупки. Абсолютное большинство вещей так и оставались нетронутыми в коробках, упаковках. Али взяла только несколько домашних платьев и один трикотажный костюм. В других просто не видела смысла. Категорически отказывалась выходить из дома. Она любила сад, любила готовить и на этом всё. Остальные удовольствия в жизни её не прельщали.
Он шёл, расталкивая в стороны разно уровневые вешалки, с которыми домработница (по его просьбе) всё же разбирала завал. И только приблизившись к постели, увидел её, свёрнутую калачиком. Али снова старательно зажимала ладонью рот. Успешно. Наверно, научилась плакать так, чтобы лишние звуки по дому не распространялись. Смотреть на неё и понимать это, было больно. И слов нужных в ту минуту не нашлось. Склонился тогда, обнял её и подтянул, поднимая на руки. Такую мягкую, тёплую, родную… Прижался губами к солёным от слёз щекам, к крепко зажмуренным глазам, к горячему лбу.
– Я люблю тебя. – Прошептал и она поддалась, расслабилась. Она его приняла.
Выходные провели вместе. Это оказалось полезным для обоих. Али оттаяла. Она светилась счастьем и постоянно улыбалась. Показала, чем научилась занимать себя, пока смертельно скучает: сад в её руках ожил, расцвёл. Пожалуй, эти два дня, стали последними, которые захочется вспомнить из их семейной жизни.
Он попросил её выбрать подходящее платье для праздника. Алия выбрала и стало понятно: опять обижена. Он даже разбираться не стал, чем обидел. Просто подобрал наряд сам. Вроде и капризы учёл, а всё равно не угодил. Сам и мастера выбрал для причёски. В тот вечер внутреннее состояние совпало с образом. Стерва. Она решила быть такой и исполнила роль в совершенстве.
Друзья, знакомые, партнёры были покорены. От неё нельзя было оторвать глаз. Звучали комплименты, запоздалые поздравления с обручением. Шумно, весело. Кто-то просто коснулся её в порыве, кто-то приобнял, кто-то даже рискнул поцеловать в щёку. Алия демонстративно молчала, окидывая смельчаков брезгливым взглядом отвращения, а в самый разгар праздника встала из-за стола и ушла. Кто должен был заметить – заметил. Послышался неодобрительный гул и оклики поддержки, мол, с женой нужно научиться договариваться. Саша же разумно не стал пороть горячку. С Али этот номер не проходит, потому позволил ей остыть. Час, потом второй. Гости расходиться не желали. Кто-то даже потребовал хозяйку. Мила посмотрела на брата.
– Я пойду посмотрю, может, ей нехорошо. – Шепнула на ухо, а он за руку сестру перехватил и усадил на место. Тут же поднялся и слишком уж решительно одёрнул полы лёгкого пиджака.
– Я сам.
Мила нервно сглотнула и подскочила следом.
– Саша, не нужно. Я поговорю с Али, и она вернётся. – Раздражающе звенела над ухом, будто комар. – А вдруг она спит уже?
– Значит, я посмотрю, как она спит и приду.
– Ну, Саша!
– Всё, я сказал. – Чмокнул он сестру в лоб и стремительно поднялся по лестнице.
Алия не спала. Она сидела в комнате перед туалетным столиком. Для неё купил практически сразу, а видел за ним жену впервые. Она внимательно разглядывала своё отражение в зеркале, была похожа на фарфоровую куколку. Неживая и неприступная.
Искандер сделал над собой усилие, улыбнулся. Опустился перед ней на одно колено, припал губами к ледяной ладошке.
– Всё хорошо?
Тут же к месту поцелуя
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.