Оглавление
АННОТАЦИЯ
Три фантастические истории!
1. Расставшись с любимым и получив серьезную травму, Эрика решает немного отдохнуть. Для этого она отправляется на планету, которую в рекламных проспектах называют "Скала грусти". Она ищет в себе силы, чтобы снова начать танцевать. Но что на самом деле она найдёт в этом фантастическом месте?
2. Планета Ора – песчаная, загадочная и населена «пустынными демонами». Живут местные за счёт какой-то «магии». И тщательно оберегают свои тайны от землян.
Однажды на Ору попадает новобранец, который разительно отличается от всех прочих и может решить любую проблему. Сможет ли он узнать больше о демонах, чем живущие долгое время на планете учёные? И что скрывает сам рядовой?
3. «Тёмные звёзды» – люди с особыми психокинетическими способностями. Они эгоистичные, целеустремлённые, их основные задачи – обладать влиянием в обществе и богатством. «Кристаллы» – такие же особенные, но светлые и добрые. Их цель – просвещение обычных людей и всеобщее благо. Между собой эти два клана враждуют. Но всё может изменить появление третьей силы – людей индиго!
ЧАСТЬ. СКАЛА ГРУСТИ
Эрика лёгкой походкой спускалась по трапу корабля.
Последний свой выход в этом полёте она спланировала заранее.
Вежливая улыбка на прощание стоящим около трапа матросам, непринуждённый слегка ироничный поклон, приправленный более тёплой улыбкой присматривающему за ней в дороге немолодому капитану.
Как ни хотелось ей побыть одной, девушка позволила спокойному доброжелательному мужчине быть рядом. И, как могла, скрашивала скучную однообразную службу рассказами о своих самых ярких концертных поездках. В благодарность за то, что он один из немногих не спрашивал, что притянуло её на «Скалу грусти», как называют планету во всех туристических проспектах.
Практически безводная планета знаменита своими затейливыми скалистыми пейзажами. Только скалы эти медленно, но неуклонно осыпаются песком к собственным подножиям. Переплетение осадочных пород от серой до зелёно-коричневой гаммы прекрасны в глазах истинных ценителей искусства, но оставляют равнодушными тех, кто предпочитает буйную радость жизни во всем её многоцветии.
Казалось бы, никому кроме промышленных роботов не должно быть дела до умирающей планеты – даже любители безбашенных гонок по сложным трассам не рискуют соваться в постоянно осыпающиеся ущелья.
Но однажды Скала, как на самом деле называется планетка, попала в руки не только пронырливому, но и креативному владельцу. И тот построил здесь галактический курорт, который вскоре получил название «Скала грусти».
Неуёмная фантазия и энтузиазм хозяина позволили архитекторам и дизайнерам построить фантастически стильную сеть отелей и прогулочных дорожек с небольшими смотровыми площадками, где можно уединиться и отдохнуть. Очень скоро сюда потянулись за вдохновением писатели, художники, режиссёры, но чаще всего – люди, у которых в жизни возникли обстоятельства, о которых не хочется говорить вслух, а только пережить в одиночестве. Или желающие отдохнуть от тягот своей напряжённой жизни в покое и уединении. И такие встречались.
И вот пришёл черёд Эрики заглянуть в этот уголок вселенной.
Платформа с вещами тянулась за ней, следуя за сигналом с браслета. Стоило чуть отойти от корабля, как к девушке подлетела небольшая пассажирская платформа и вопросительно застыла около неё.
Эрике хотелось немного пройтись после корабля, но до здания вокзала далековато топать – ещё появится желание передохнуть. А если платформа не настроена владельцем надоедать отказавшимся от помощи туристам второй раз? Серьёзные тренировки она планировала начать только завтра, организму нужно восстановиться после перелёта. Пришлось принимать решение сразу.
Грациозно присев на сиденье, девушка откинулась на спинку. Теперь уже две платформы летели к ажурному зданию вокзала, напоминающему перекати-поле, застрявшее между двух обломков скал. Солнечно-жёлтые скалы, светло-коричневые «веточки» конструкций, серо-зеркальное стекло фасада. Красиво, тоскливо, со вкусом.
Большинство других пассажиров корабля тоже воспользовались примчавшимися к ним платформами, и сейчас в здании вокзала было людно. Кого-то встречали представители выбранного ими отеля, кто-то терроризировал вопросами персонал вокзала.
Эрика заранее просмотрела маршрут к отелю и сейчас уверено направилась к входу в подземный тоннель. Летать над поверхностью капризной планеты обычно не рисковали, владелец предпочёл вложиться в подземный транспорт, как в более надёжный. Два-три поезда после прилёта звездолёта отправлялись с подземной станции с промежутком около двадцати минут. Можно было бы обойтись и одним рейсом, но туристы платят не за то, чтобы торопиться или ждать. Или ехать в полностью заполненном транспорте. Большинство просто не готовы к этому. По разным причинам.
Пропустив первый, самый забитый поезд, девушка села во второй и нашла спокойное место в вагоне. Не самое безлюдное, но всё же не рядом с бурно обсуждающими друг с другом свои дела молодыми людьми в перепачканных красками штанах и провокационных своими надписями футболках. И уж точно не близко к подавленным угрюмым одиночкам, не желающими никого видеть.
Вещи, повинуясь сигналу со станции, влетели в багажное отделение на втором этаже, Эрика застегнула ремни безопасности, и поезд вскоре тронулся.
Это последний рейс будет ждать дольше предыдущих, собирая тех, кто припоздал.
От скорости неприятно заложило уши.
Эрика осторожно потянула мышцы спины, чтобы хоть как-то отвлечься и досадливо поёрзала на сидении, жалея, что точно знает, сколько будет длиться поездка. Иначе можно было бы уговаривать себя, что скоро всё закончится, вот только ещё чуть-чуть. И ещё чуть-чуть. Почти как тогда, в больнице.
Хорошо хоть теперь она полностью здорова. Физически. Кости, мышцы – как будто не было никакого падения. У неё были лучшие врачи. Просто чудо, что удалось к ним попасть! Она снова может непринуждённо танцевать и выполнять самые сложные трюки в воздухе.
Жаль, что настоящее искусство – это не только технически идеальное представление. Главное в танце – душа, а на душе сейчас пусто.
Два сезона выступлений на лучшей сцене Фиолеи – одной из самых известных «культурных» планет в галактике она сначала дарила зрителям мечты о любви, потом делилась той страстью, которая поселилась в её сердце. Её называли «принцессой сцены», а теперь она не знает, сможет ли стать «королевой», как всегда мечтала. И готовилась к этому пятнадцать лет из девятнадцати. Может быть, она просто маленькая, слишком амбициозная и тщеславная девочка?
Эрика вздохнула и полезла в сумку за витаминами, которые принимала до еды. Поужинать она решила в отеле, а не на корабле перед посадкой, поэтому и витамины пришлось принимать позже. Когда она доставала капсулы, на браслете замигал огонёк – на почту пришло сообщение. А раз об этом сообщил браслет, значит, послание пришло с пометкой «важно», от одного из тех адресатов, которые имеют доступ к данной маркировке.
Девушка нехотя достала наушники и очки, которые позволяют просматривать голосообщения лично, не светя на весь вагон.
Хотя самое главное сообщение – контракт на следующий год в труппу уже пришёл, и ответ от неё ждали через две недели. Ровно столько она пробудет на Скале.
Новое письмо пришло от одного из модных журналов, с которыми она работала в прошлом году. Фотограф так восхищался пластикой и выразительностью модели, вспомнила, усмехнувшись, Эрика, что грезил возможностью ещё раз с ней поработать. Подписка на виртуальный журнал увеличилась тогда вдвое, и было много спецзаказов на бумажные копии.
Хорошо, что они тоже не торопили с ответом. Конечно, профессиональный фотограф идеально отснимет её любой: злой, разочарованной, капризной, усталой, несчастной, безразличной – фотографы из любого проявления человеческой натуры могут сделать шедевр, но будет ли это та нежная, хрупкая и светлая Эрика Кейл, которую привыкли видеть поклонники?
Девушка задумалась и немного отрешённо смотрела, как постепенно начали покидать вагон те, кто уже прибыли к своему отелю. Сначала первая остановка, потом вторая…
Наконец-то приятный мелодичный голос пропел название и её станции, поезд остановился, и она вышла из вагона. На всякий случай Эрика нажала подтверждение прибытия на браслете, чтобы её грузовая платформа точно поймала сигнал, и вещи не потерялись. Один раз у неё так багаж чуть не улетел в другой сектор галактики, да ещё и сценические костюмы в том числе.
Выбранный отель располагался в одном из самых не живописных и скучных мест. Это давало надежду на отсутствие восторженных туристов, равно как и тех ценителей прекрасного и эстетов, которые могли бы её узнать.
Здание отеля смотрелось самым настоящим осколком серой скалы, ничуть не выделяясь среди окружающих его склонов. Сделано это было мастерски. Выглядело – серо, бесприютно, и… снова тоскливо.
Интересно, те, кто выбирали отель не из практических соображений, а по зову сердца, уже настолько безразличны ко всему окружающему?
В холле всё оказалось не столь мрачно – светло-бежевый интерьер, много света, ярко-алые растения с Будилеры.
К ней подошёл администратор – нианин, представитель одной из самых малоэмоциональных рас, и осведомился о брони. Очень быстро и вежливо девушку зарегистрировали, отсканировали сетчатку глаз и скинули на браслет электронную карту отеля и прилегающей местности.
Где-то в глубине просторного холла играла спокойная музыка. Нет, это кто-то играл на настоящем пианино!
Грустная и лиричная ненавязчивая мелодия… Ровно такая, которая не могла помешать никому из постояльцев. Но у Эрики сжалось сердце – именно под эту композицию она умирала на руках у любимого в последней постановке. В одной из самых популярных постановок с её участием.
На мгновение девушка застыла, забыв о том, куда собиралась направляться. Неизвестный пианист доиграл до конца и не стал начинать новую мелодию.
Она не рискнула пойти посмотреть, кто это играл, очнулась и шмыгнула в прозрачный лифт, который унес её почти на самый верхний этаж.
Две недели. У неё ещё есть две недели.
В номере Эрика первым делом разложила вещи, стараясь больше ни о чем не думать. Она не была по природе аккуратным и собранным человеком, но образ жизни, необходимость работать над собой, чтобы достигнуть поставленной цели, научили и этому.
Потом девушка набрала ванную и с удовольствием выкупалась в настоящей воде – на корабле такой роскоши себе не позволишь. Собирая мокрые волосы в пучок, она заметила, насколько они отросли – обычная длина её волос такова, чтобы не мешали, но можно было собрать в хвост – в её жизни многое подчинено профессии. И золотистый блеск вымылся, проявился её настоящий почти белёсый цвет.
Есть не хотелось совершенно, и Эрика забралась в кровать, укутавшись в лёгкое одеяло. Засыпая, девушка успела отметить, что всё понимающая система управления климатом автоматически сбросила температуру. Наверное, именно поэтому она заснула улыбаясь.
Утренняя побудка далась легко, хотя на корабле ей не удавалось привыкнуть к подкорректированным планетарным суткам, пусть даже они всего на час длиннее, чем на Земле, где она восстанавливалась столь долгое время. Перед отлётом ей намекали, что и на Земле полно унылых мест со скупой неласковой природой.
Но разве можно сравнить планету, жители которой настолько жаждут жить и творить, что завоевали весомую часть галактики – пусть даже до галактического господства им далеко – с одинокой умирающей планетой, от которой по галактическим меркам уже очень скоро останутся лишь упоминания в справочной литературе?
Нет, умирать от тоски, так в хорошей компании!
Выпив новую порцию витаминов, умывшись и съев лёгкий завтрак, заказанный в номер, Эрика сделала короткую растяжку и отправилась на короткую пробежку. Даже поверх тренировочных легинсов надела юбку с широкими разрезами, чтобы ноги не светить. Позаниматься серьёзнее она планировала, когда доберётся до одной из дальних смотровых площадок. В такую рань мало кто рискнет туда доплестись и можно будет занять любую понравившуюся, а юбку скинуть и пристроить на ближайший камень.
Кроссовки словно летели по идеально ровной дороге.
По такой дороге удобно бежать, идти быстрым шагом и даже просто брести, не разбирая, куда ступаешь, если уж совсем невмоготу.
В плеере играла по-утреннему нежная мелодия. Очень нейтральная. Некоторые бы сказали «никакая». Именно такие Эрика слушала, когда нужно было двигаться чётко и размеренно, чтобы тело само не начало подхватывать извивы нот, превращая их в замысловатое движение.
С каждым шагом нереально ярко-голубое небо с зелёным оттенком постепенно светлело, становясь всё более привычным землянке.
Оглядевшись и сверившись с картой, она решила, что достаточно пробежала – можно смело выбирать площадку. На табличках около тех, мимо которых она пробежала сейчас, нигде не горело предупреждение, что смотровая площадка занята. Разве что на паре-тройке самых близких к отелю.
Неожиданно для самой себя Эрика выбрала не скромную неприметную скалу, а певуче-плавный изгиб непривычно бирюзовых для этой планеты скал – уж очень заманчиво выглядело это место. Собираясь переключить плеер на танцевальную мелодию, она подошла к краю площадки.
Эрика не боялась упасть – каждый склон здесь огорожен силовым полем, которое не отбросит от себя брезгливо даже самого отчаянного самоубийцу, а просто скромно оттолкнёт чуть назад. Владелец планеты ещё и очень практичный человек.
Танцевать здесь можно совершенно ничего не опасаясь.
Немного легкомысленно пробалансировав на носочках, Эрика полюбовалась, как небо бледнеет ещё сильнее. Закрыв глаза и несколько раз безмятежно покружившись, она попробовала ощутить какую мелодию стоит выбрать для танца.
И тут… краем глаза заметила, как кто-то стремительно поднялся с каменного диванчика. Диванчик прятался в правой части площадки, которая скрыта изгибом скал от просмотра со стороны дороги.
– Ой! – невольно охнула девушка.
Она на мгновение застыла на одном месте, снова покачиваясь на носках.
Ноги идеально вытянуты стрункой, спина прямая, руки сцеплены за спиной в замок.
– Извините, – непринуждённо поклонился мужчина, притаившийся в закутке. – Я не хотел ни пугать, ни отвлекать.
– Это вы извините. Мне казалось, площадка не занята. Вы тут отдыхали, а я...
– Нет, это я не включил сигнал на табличке. Забыл браслет, – признался мужчина. – Так далеко очень редко кто забредает, особенно с утра. Вот и подумал, что это не принципиально.
Эрика нейтрально улыбнулась.
– Присядете? – осторожно предложил мужчина. – Или вы хотели потанцевать?
Девушка наконец-то выключила отвлекающий внимание плеер. Только чтобы скрыть замешательство.
Она действительно сегодня захотела танцевать, хотя уже давно делала это лишь ради репетиции и тренировки. Но небо бледнело, а вместе с этим рассеивалось странное очарование этого места. Только густая синяя тень, созданная монолитной частью скалы нависающей над закутком, в котором располагался диванчик, обещала продолжение сказки.
Девушка как можно невозмутимее прошествовала к дивану, и грациозно уселась на предложенное ей место.
Мужчина пересел на другую сторону скамьи, скверно изображая невидимку.
Только сейчас Эрика рассмотрела, что на голове у незнакомца не синий, цвета индиго головной убор, как ей показалось вначале – это длинные, до плеч, волосы у него так невероятно сини.
Алутанец, поняла Эрика.
Это алутанцы красят свои белоснежные волосы в самые невероятные цвета, подчеркивая таким образом то ли свои пристрастия, то ли статус – она точно не помнила. А вот глаза у высокого крепкого мужчины оказались серебристо-серыми и прозрачными, как хрусталь. Глаза так просто не выкрасишь, хотя ученые и пытались что-то придумать уже несколько веков.
– Нейлир, – признался мужчина.
Девушка на мгновение поколебалась – стоит ли называть своё настоящее имя и вообще поддерживать знакомство. Хотя кроме назойливого любопытства оно ей ничем не грозит – Эрика-то браслет в номере не оставляла. Это богатому господину стоит её бояться – не окажется ли незнакомка какой-нибудь террористкой или наёмной убийцей, а браслета-то у него и нет, никто не узнает.
А потом сравнила его ситуацию со своей и поняла, что если уж человек «забыл» браслет в номере, значит, есть тот, та или те, с кем он очень сильно не желает общаться. И это… плохой признак. Пусть уж лучше с ней, незнакомым человеком поговорит. Иногда это выход.
– Эрика – созналась в ответ она.
Забывчивый господин Нейлир почему-то слишком сильно обрадовался этому чистосердечному признанию.
Зато после его улыбки девушка поняла, что алутанец старшее её всего лет на десять, не больше.
Мужчина тем временем украдкой её разглядывал. Прошёлся взглядом по рукам, загляделся на ноги. Всё-таки его радость от результатов разглядывания была очень невежливой! Да, Эрика привыкла, что на её точеную фигурку заглядываются, на неё восхищенно глазеют во время танца, но в такой тесной обстановке это напрягало.
Она уже было хотела сказать что-то колкое, но внезапно осознала: незнакомец пялился не грудь и даже не на губы, а на левую руку и ноги. Именно на ту руку, которая было сломана. А про ноги даже вспоминать не хочется. Эрика погладила левую руку, чтобы стереть невольное воспоминание о жуткой боли, хотя психологи сделали всё, чтобы и воспоминаний не осталось.
Мужчина нахмурился.
– Нет, не болит, это… просто, – невольно залепетала, оправдываясь Эрика.
Не спрашивать же напрямую: «Неужели вы меня узнали»? Глупо может получиться. Вдруг это случайность и ему просто неудобно было на грудь смотреть.
– Хорошо, – грустно улыбнулся мужчина.
Он откинулся назад и якобы непринуждённо опёрся затылком о синеву скалы.
Но способность тонко ощущать тело, присущее любой хорошей танцовщице, говорила Эрике, что алутанец всё-таки напряжён. А вот по лицу ничего такого сказать было невозможно – этому человеку приходилось часто скрывать свои настоящие чувства и показывать совершенно другие. Из таких получаются или очень хорошие актёры или очень несчастные люди.
– Да и врач попался очень хороший, – посмотрела она ему прямо в глаза.
Эрика решила перестать гадать. Ведь можно припереть нового знакомца к стенке. На этот раз в переносном смысле.
Нейлира это наконец-то смутило. Он склонил голову в бок и почему-то просительно посмотрел на неё. Причём просил он прощения.
Не хотел ворошить её прошлое, понимая, что всё не очень хорошо, раз она совершенно здоровая сейчас здесь, на Скале грусти? Если не начал переспрашивать про врача, значит узнал.
– В следующем… – начал было он спрашивать, но передумал и не договорил.
Причём так, словно по неприятной лично для него причине. На девушку он больше старался не смотреть. Непринуждённо делал вид, что разглядывает выцветающее небо.
– А что вас привело на Скалу грусти? – прямо спросила Эрика.
Алутанец хотел спросить будет ли она выступать в следующем сезоне? Это сейчас всех интересует… Так почему недоговорил? И разговор в них совершенно не клеится. Не потому ли, что на душе у Нейлира ещё хуже, чем у неё?
Кажется, ему не мешает выговориться.
– На «Таксоне»… погибли мои родители, – глухо сказал, не оборачиваясь к ней мужчина.
Эрика помолчала.
Крушение гигантского межзвездного лайнера класса «люкс» широко обсуждалось в прессе около трёх месяцев назад. Тогда погибло очень много известных и богатых людей. Даже Эрика, лёжа в больнице, про это слышала, а её тогда не интересовало ничего кроме выздоровления. Корабль взорвался мгновенно, эвакуации не было. Кажется, на Алутане даже объявляли государственный траур.
– Это… больно, – признала она.
А вот в её жизни погибло далеко не всё.
Они помолчали ещё немного.
Внезапно холодный порыв ветра плеснул по голым плечам. Девушка поёжилась. С утра градусник показывал отличную температуру, в прогнозе не было ветра. А оказывается, она оделась не достаточно тепло.
Мужчина это заметил и тут же расстегнул свою лёгкую курточку. Хотя какую лёгкую? Судя по ткани это шикарный всепогодник, про который в народе с усмешкой говорят «ни жарко, ни холодно».
Эрика протестующе посмотрела на Нейлира, но он спокойно закутал её в куртку, а сам остался в спортивной синей безрукавке. Мужчина закономерно оказался мускулистым и подтянутым – наверняка он не пешком шёл к дальней площадке – стандартное расстояние для утренней пробежки.
– Моё тело рассчитано на очень низкую температуру. На Алутане утром бывает гораздо холоднее, чем сейчас. А здесь так ветрено лишь первые полчаса после рассвета.
Вот почему о ветре не упомянули в прогнозе, поняла девушка, об этом должны знать все. Эрика украдкой глянула на сильные руки мужчины, такие белоснежно-холодные, что она сама мигом покрылась мурашками, а он и не думал.
– Спасибо, – сказала девушка, стараясь больше не пялиться на руки собеседника.
Зато теперь она понимала, почему он выбрал для уединения этот бирюзовый закуток и любуется утром холодным рассветом, столь похожим на алутанские. Судя по виденным ею фото Алутана, это планета ледяное царство синего и белого.
Точно! Синий у них цвет то ли герба, то ли планетарного флага.
Наверное, Нейлир тот ещё патриот.
– Вы ведь хотели что-то спросить, – сумела она снова поймать прозрачный взгляд.
– Я хотел спросить… будете ли вы выступать в следующем сезоне, – напряжённо сказал мужчина.
У Эрики сложилось впечатление, он действительно не радовался своему вопросу. Значит, Нейлир действительно знает про руку, уже можно не сомневаться. Она уткнулась подбородком в ворот куртки.
– А вы, значит, видели, как я танцую? – попыталась она перейти к другой грани скользкой темы.
– Да, я видел. Потрясающе.
– Спасибо! – вежливо улыбнулась Эрика, стараясь дать понять, что разговор окончен.
– Не хотите говорить о случившемся? Или не хотите снова танцевать? Вам страшно опять упасть? – осторожно задавая вопрос, «не понял» её Нейлир. – Но можно же попробовать танцевать только классический балет, без акробатических воздушных элементов.
– Когда я упала… отключилась не вся система воздушной безопасности, не больше пятидесяти процентов. Поэтому летела замедленно, пусть и с очень-очень большой высоты.