Смотритель Пустоты - 2. Тени архонта. Анастасия Машевская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ I
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ЧАСТЬ II
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ЧАСТЬ III
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18

АННОТАЦИЯ

Темный Архонт пробужден, и Смотрителям Пустоты (а вместе с ними и парочке эльфов с гномом) волей-неволей придется разбираться с этим. Только как? Странствие увело их в оплот лидера ордена в надежде, что там они смогут сообща найти способ одолеть древнюю угрозу. Но много ли у них получится, если далеко не все командоры готовы сражаться со злом? Долго ли они протянут, когда старые враги подсылают к ним убийц из элитных гильдий? И на что им надеяться, если голос Темного Архонта влечет чародейку из их отряда на свою сторону все настойчивее?

   Внимание! Эта книга - вторая часть трилогии "Смотритель Пустоты". Начинать лучше с первой :)

   Первая книга: Смотритель Пустоты. Голос из тьмы. Анастасия Машевская

   Вторая книга: Смотритель Пустоты - 2. Тени архонта. Анастасия Машевская

   Третья книга: Смотритель Пустоты-3. Память древних. Анастасия Машевская

ЧАСТЬ I

Клыки и крылья

ГЛАВА 1

В глазах чародейки темнело слишком быстро. Может, клятый даизгар и её утащил в провал со скверной зеленой жижей? Очень похоже – настолько рвет от боли все тело, словно его варят заживо.

   - ДАНАН! – Хольфстенн бросился к девчонке молниеносно. Борво растерянно озирался, пот градом катился у него со лба, и было ясно, что здоровяка с головой захватила паника. Дей, шагнув к провалу ближе, замер с искаженным до неузнаваемости лицом. Он молча глядел в пропасть, и ноги будто сами ближе несли его к обрыву.

   - НЕ ВЗДУМАЙ, ИДИОТ! – рявкнул Стенн. Сейчас уже никто из них не озадачивался попыткой вести себя тихо: все слетело в тартарары. Его вдруг оттолкнула чья-то рука, и Стенн увидел Фирина.

   - Пусти, – мрачно приказал маг, усаживаясь рядом с чародейкой. Хольфстенн, уступая место, тут же вскочил на ноги и кинулся к Диармайду. Схватил за руку и изо всех сил дернул на себя, уволакивая от провала:

   - Ты совсем одурел?!

   Губы Диармайда беззвучно дрожали. Кое-как за его выдохом Стенн разобрал «Ред». Не сдерживаясь, он схватил Дея за портупею, дернул вниз, и врезал.

   - Приди в себя! – скомандовал гном. – Данан тяжело ранена.

   Дей на команды не реагировал. «Данан?» - бессмысленно подумал он.

   - Но Ред…

   Не дожидаясь, гном врезал еще раз.

   - Ему уже не помочь! А ей можно!

   Пещеру внезапно осветило сильное пульсирующее сияние животворного зеленого цвета. Они оглянулись на его источник: это Фирин наложил на Данан какую-то особенно мощную исцеляющую печать (или несколько), и сейчас отдавал чародейке все силы, насыщая колдовские узоры.

   Дей будто только сейчас увидел её.

   - Данан, – шепнул он потерянно.

   - Не подходите! – прикрикнул Фирин, отдаваясь чарам. Теперь и с его лба градом катился пот.

   Дей оглянулся на Борво. Тот, зашатавшись, просто упал на пол и тут же уронил голову в ладонь. Несмотря на ситуацию, Дей даже испытал волну раздражения: всякий раз, когда этот дурень не может что-то принять, он превращается в неподвижный бесполезный валун, который невозможно сдвинуть без трехчасовых объяснений, что все в порядке.

   Проклятье! О чем это он?! ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ В ПОРЯДКЕ?! Редгар погиб! А Данан… Данан…

   Закашлявшись, чародейка разлепила глаза. Фирин таращился на неё придирчиво, ловя каждое движение и вздох: вдруг не долечил? Или что-то сработало не так. Чародейка, кряхтя, поднялась сначала на локти, потом села. Этого хватило: будь её раны прежними, остальные бы уже оглохли от женского крика.

   Хольфстенн тоже расценил это правильно:

   - Надо убираться, – припечатал гном таким тоном, чтоб другие и не думали разводить разговоры. И для пущей убедительности сказал Дею: – Не знаю, насколько он был дорог тебе, парень, но лично я не подписывался лезть вслед за командором на тот свет.

   Насколько дорог?! Дей покраснел от ярости.

   - Редгар Тыся…

   - Идем, – оборвал гном.

   Дей не мог это проглотить. Все еще пунцовый от гнева и глубокой примешавшейся к нему обиды на Редгара, что даже он бросил лейтенанта, Дей едва не выдернул из ножен меч, чтобы покрошить заносчивого гнома, который вдруг почему-то возомнил себя главным. Но проходивший из-за спины Дея вперед Фирин (он вел изнуренную и растерянную Данан, которая пока не издала ни звука) шепнул парню:

   - Заткнись.

   Они прошли всего несколько шагов, прежде чем Данан тоже оглянулась в сторону провала. Фирин среагировал мгновенно: зажал ей рот рукой и что-то шепнул на ухо. Данан несколько раз дернулась, потом печать, которую наскоро сплел маг прямо перед глазами чародейки, заставила её зажмуриться. Когда Данан открыла глаза, взгляд её был абсолютно пуст.

   - Не до этого, - откомментировал Фирин, и был прав: из центральной крепости этого подземного квартала донеслись какие-то звуки.

   Больше всего это напоминало гул тысячи огромных кожистых крыльев, но выяснять наверняка никто сейчас не хотел.

   - Бежим! БОРВО!

   И Борво вдруг побежал. Резко взвился и бросился наутек, вперед всех. Он и прежде едва справлялся, но сейчас… Куда угодно, лишь бы спастись из этого дерьма!

   Хольфстенн выгнул бровь, наблюдая всего мгновение. Разбираться некогда, Борво подал отличный пример.

   Теперь, когда их присутствие стало очевидным, Стенн приглушенно бросил Фирину:

   - Нужно больше света. Сломанные ноги нам не помогут.

   - Зато на него сбежится вся местная нежить! – гаркнул Дей. – Огонька хватит!

   - Ты с ума сошел?!

   - Быстрее! – подначил Фирин.

   - О, знаешь куда? – язвительно спросил Дей. Он был готов обвинить сейчас во всем кого угодно, лишь бы все это оказалось поправимо. А лучше… лучше, чтобы все это оказалось сном! Каким-нибудь чудовищным кошмаром, который на него бы наслала Данан за то, что он… может, домогался её спьяну? Или слишком нелестно отзывался о магах. Да что угодно! Лишь бы это был сон! Ну, пожалуйста, Дан, подумал Диармайд, хватит. Пора им всем проснуться и получить пинка от Редгара за то, что рассиживаются, или занимаются глупостями, или…

   Диармайд стал хуже видеть дорогу перед собой, которую и прежде с трудом различал из-за темноты: глаза заволокло. Проклятье! Редгар… Ред…

   Они, наконец, миновали громадный подземный холл, забираясь в очередную расщелину и отчаянно надеясь, что она приведет к выходу. Путников прошибал пот – липкий, ледяной. За их спинами погоней неслась кишащая волна трупоедов. Полусгнившие, а порой просто скелетообразные, они выползали из крепости в центре холла, подобно червям, преодолевали мосты надо рвом – тем самым, в котором погиб Редгар! – и бежали так, словно чуяли запах живой добычи, опасаясь, что отставшим не достанется.

   - Там меньше исчадий Пустоты, да? – злобно плевался Стенн, оглядываясь. – Эта дорога лучше?

   Дей испытал настойчивое желание дать гному в морду в ответ. Но шелест погони давно превратился в гомон и теперь был все ближе. Борво несся, очертя голову. Стенн крикнул:

   - Борво, не уходи далеко! Там темно!

   Борво не слушал. Страх гнал его вперед здравого смысла.

   - Ноги переломаешь! – не сдавался гном.

   - И пусть, – буркнул Диармайд. Хольфстенн в открытую крикнул на него:

   - Не время для этого!

   Дей смолчал. Он все еще одной рукой нет-нет и растирал по лицу слезы. Его душили ярость, обида и лютая боль. И он только мог самым отдаленным углом сознания удивляться, почему молчит Данан. Она что, врала Редгару и не любила его совсем?!

   Проход становился все уже и темнее, вроде того, по которому они изначально добрались до подземной крепости. Продвигаться стало тяжелее. Зато мертвяки, вылезшие из крепости, еще находились у входа в туннель, и потому двигались свободнее и быстрее. Судя по звукам, их действительно сопровождала стая каких-то крылатых монстров (наверняка тоже мертвых, как тот клятый даизгар). Достигнув пробоины к туннелю, нежить хлынула в неё, стремительно проползая вперед, как огромный земляной червь. Крылатые твари наверняка осталась снаружи, быстро прикинул Хольфстенн, но это их вряд ли спасет, если волна трупоедов настигнет.

   - Быстрее, – сказал он на этот раз больше с просьбой, поборов желание поддаться панике, как остальные, и крикнуть: «Пожалуйста, только быстрее!». Все это совсем, совсем не походило на его начальную затею в компании смотрителей навеселе добраться до Таз’Гарота.

   Звук преследования стал еще различимее. Это был гул шагов, даже не грохот (потому что количество тел в проходе скрадывало всякое эхо), лишенный характерных признаков живого дыхания. У Хольфстенна встал ком поперек горла. Он оглянулся и в душе поблагодарил Фирина за скупость освещения: видеть лица остальных было, наверное, не лучшей сейчас идеей.

   Однако, словно осознав, что уже терять нечего, Фирин взмахнул рукой с посохом, и в проходе вспыхнули огни света.

   От света все зажмурились. Измученно пытались прятать глаза, корчась.

   Хольфстенн прогляделся первым и – задохнулся. Раскрасневшаяся рожа Диармайда говорила сама за себя. Борво учесал далеко вперед. Данан выглядит, как умалишенная, и тупо тащится за Фирином, бледная как смерть. Фирин, этот эльфийский доходяга, пыхтит – уже выдохся от бега. Он начертил на себе несколько печатей (видать, восстанавливающих), но в душе гном был уверен, что они не спасут тощего колдуна, и у него вот-вот душа вырвется из тела. Где-то впереди него Борво, ослепленный внезапным сиянием, все-таки споткнулся обо что-то. А поскольку места в проходе особо не было, упавший Борво практически заблокировал путь. Паника не позволяла ему сгруппироваться быстро, он растеряно шарил руками по черной сырой земле и каменным плитам. Данан с другой от Хольфстенна стороны, привыкнув к свету, утратила обессмысленный взгляд. Сейчас она отцепилась от Фирина и вкопалась среди прохода с необъяснимым выражением лица.

   - Редгар… – шепнула женщина.

   Развернувшись, Фирин дернул её за руку, цокнув при этом: кто бы знал, что она так быстро сбросит заклятье?!

   - Держись! – шикнул он и мотнул головой ей за спину.

   - Как же Ред… что с….

   - ДАНАН, ПОЖАЛУЙСТА! – проголосил Хольфстенн. Она – единственная в их прежней компании, кто на самом-то деле мог хранить голову в нужном для путешествия состоянии.

   Данан исказилась. Вся скривилась, словно её вот-вот стошнит, в муках сморщилось лицо о правильных чертах. Она зарычала, одновременно делая шаг. И от сердца у гнома отлегло. Ладно, идет, остальное потом.

   Где-то впереди встал на ноги Борво, и вдруг…

   - Дей! – крикнула чародейка.

   - Да, – он оглянулся. Оба замерли.

   - ДА ЧТО ЕЩЕ?! – одновременно поорал гном и прошипел маг. От преследователей их отделяло явно не больше двухсот шагов.

   Данан видела в лице Дея то, что ожидала увидеть. И он, глядя на чародейку в ответ, вмиг отбросил всякую жалость к себе.

   - Это конец, – шепнул он, видя, как из глаз чародейки клубится серебристый туман.

   - Они впереди, – ответила Данан.

   Гном тоже все понял. Он бросился к Борво – тот теперь медленно отступал назад.

   Фирин сориентировался первым: обернулся к Данан, схватил за грудки:

   - Сожги их всех. Если бы не они, твой командор был бы жив.

   Слишком очевидно, подумал Стенн, но и в самом деле нет большего стимула к разрушению, чем ярость.

   - А ты? – спросил гном мага.

   - Я телемант, – с невыразимым достоинством ответил Фирин. – Идите вперед, я попробую их остановить.

   - В одиночку?!

   - Она тоже будет одна, – ответил Фирин кивнув на Данан и заходя ей за спину. – Шевелитесь, – добавил он дрожащим голосом. Видимо, и вправду конец.

   Данан бездумно заторопилась вперед. Гул окружал их с обеих сторон. Не понимая происходящего, не разбирая дороги, она рванула, толкнув Борво так, что он вжался в стену прохода, размазываясь по нему и пропуская чародейку.

   Хольфстенн напоследок оглянулся туда, где в одиночку остался Фирин. Такое короткое знакомство с мрачным эльфом. Он вдруг показался гному неплохим малым. Жаль, что все кончается так быстро и так не вовремя. Потом гном развернулся к остальным и понесся вперед, наподдав по дороге для скорости Борво, которому откровенно был ростом до живота. Стенн отбросил сомнения: он вышел из Керума со смотрителями, с ними ему сейчас и следует быть.

   На удивление смотрителей несколько огоньков Фирина, повинуясь движению колдовской руки, последовали за ними навстречу исчадиям. «Хвала небесам, – подумал Стенн. – И магу, пусть его смерть будет легкой».

   - Данан, осторожно! – призвал Дей, когда издали стало видать копошение. И только тут до чародейки дошло.

   «Сожги их всех!»

   Сжечь? СЖЕЧЬ?! В узком замкнутом проходе?!

   Видимо, дошло не только до неё, потому что Хольфстенн с откровенной паникой в голосе проорал это вслух.

   - СЖЕЧЬ?! ЗДЕСЬ?! И НАС ТОЖЕ, ЧТО ЛИ?!

   Он имел достаточно опыта общения с магами, чтобы знать, что колдовской огонь можно удерживать в совершенно противоестественных для этого условиях. Но даже колдовской огонь сожрет в и без того затхлом проходе весь оставшийся воздух, так что они, даже если Данан ухитрится не сжечь их вместе с исчадиями, подохнут тут от взрыва или удушья. Или, кстати, поджарятся от раскаленных камней прохода. Одним словом, ни Стенну, ни остальным вовсе не нравилась идея жечь отродий Пустоты впереди себя. Даже больше, чем идея не жечь их.

   Данан остановилась на мгновение, будто сообразив, что собирается учинить. Но когда заговорила, стало ясно, что еще кое-что учла только она.

   - Мой посох остался на корабле, – шепнула чародейка мертвенным голосом.

   До того, как завыл Борво, до того даже, как Дей вскинул голову к низкому потолку, Данан повела рукой и вытащила духовный меч.

   - Что она задумала? – скрипнув зубами, спросил гном лейтенанта. Стенн глянул с претензией, будто само собой разумелось, что Диармайд наверняка точно знает, они ведь путешествуют с Данан намного дольше, чем с ним, Хольфстенном! Но ответа у Дея не было, он только дернул вверх плечо.

   - Куда?! – только и успел спросить Стенн, когда Данан бросилась на врагов. Диармайд, отследив, словно на мгновение взял себя в руки: вздернул повыше щит, наскоро стянув со спины, и помчался следом.

   Чем ближе становился враг, тем больше дрожащих струн рвалось внутри Дея. Неуклонная храбрость Данан, за которой в полный рост виделась склонность к нарочному самоубийственному геройству, что принесет избавление, пугала его даже больше, чем их плачевная ситуация.

   И тут Диармайд понял, что к чему, и в ужасе заорал:

   - НЕ СМЕЕЕЕЙ!!!

   Перед тем, как волна исчадий Пустоты должна была поглотить Данан с её духовным клинком, чародейка опустила меч, вогнав острие в землю и присев за ним. Облегчая задачу этим извергам сожрать их всех!

   - И кому хватило ума послать бабу в авангард, – совсем безрадостно шепнул гном напоследок.

   Темные, как ночное небо, клубы магического пламени вспыхнули вокруг чародейки. Волна исчадий вдруг застыла. И без того уродливые лица исказились в удушье. Как в тяжелом сне путники видели дрожащие колени чудовищ, шатающиеся тела, тянущиеся к Данан руки.

   - Данан! – крикнул Диармайд, равняясь с женщиной в первом ряду.

   Меч чародейки вспыхнул ослепительно ярким белым светом, пронзая черную тень, скопившуюся вокруг и впереди Данан удушающим облаком. Дею хватило этого мгновения, чтобы выхватить взглядом сведенные в напряжении плечи, белеющие от хватки ладони на рукояти магического клинка и женское лицо – с широко открытыми глазами. Знаки Пустоты, не отличимые от тех, которые прежде Диармайд видел на лице Редгара, густым узором лежали на щеках Данан. Даже губы, сжатые в нить, были ониксово-черными.

   Дей похолодел.

   Редгар был смотрителем Пустоты десятилетиями. Пустота давно отравила его, и командор знал, что рано или поздно закончит жизнь в Подземельях Аэриды. Серебристый дымок в его легких, жалкий налет древней нечисти в крови еще до командорства Реда почернел, как у настоящих исчадий, и превратил Тысячу Битв в чудовище, какими раньше или позже становятся все смотрители. Но Данан! Она выпила кровь исчадий меньше года назад! Неужели…

   Диармайд сглотнул. Неужели и она… так быстро… сгорит в черном пламени скверны Пустоты?

   Еще с полдюжины исчадий впереди путников свалились на землю. Стенн с Борво, кое-как протиснувшись, врубились в бой. Дей, тряхнув головой, двинул следом, стараясь принимать на себя тех, кто просачивался сквозь них. Проткнув первого из исчадий, лейтенант поймал себя на мысли, что даже если им удастся отбиться, то вряд ли удастся выйти: проход будет наглухо завален трупами, и кишащая позади масса нежити сожрет их, путников, скорее, чем они успеют перевалить трупы исчадий себе за спину, чтобы расчистить путь. Ох, дыхание Вечного, они уже наверняка доедают Фирина! Дей зажмурился на секунду: о том, что творилось за спиной, он страшно не хотел и боялся думать. Кажется, чокнутый героизм Данан со склонностью к самоубийству не так уж плох, а?

   Борво и Стенн теперь орудовали впереди – другим было просто не протолкнуться. Данан по-прежнему сидела, сжав меч и не двигаясь, и время от времени исчадия впереди пачками падали на пол, мешая другим перелезть и напасть на Борво и Стенна. Руки её вокруг рукояти теперь тряслись, как флюгер, плечи ходили ходуном. Дей понял, что она задыхается и вот-вот выплюнет желчь или что-то еще.

   Задница Митриас, кто его дернул клянчить у Реда воспользоваться сферой! Шли бы медленнее, были бы целее!

   - Данан, – шепнул Дей. – Хватит, – обронил мертвецким голосом. – Это ничего не даст, ты запираешь нас, а сзади…

   - …двинься, – распознал чуткий слух смотрителя обрывок внятного слова. Голова Дея непроизвольно дернулась в сторону толпы исчадий, которую, как могли, удерживали Борво и Хольфстенн. Надежда играет с ним злые шутки? Или что это?!

   - Сейчас, – едва различимо за шипением и кишением смрадных толп различил лейтенант. Это что же?! ПОМОЩЬ?! Дей воспрял и тут же потух: да как они пробьются сквозь толщу этих твар…

   Что-то оглушительно грохнуло. Пол задрожал под ногами, выворачиваясь в и без того тесную кишку прохода какими-то каменными шипами. Дей потерял равновесие. Упал, едва не завалившись на Данан. Та по-прежнему сидела в прежней позе, опираясь на меч, и, судя по бледности, была готова вот прямо сейчас отправиться вслед за Редом. Стены туннеля тоже забугрились, грозя сдавить. Дею показалось, это у него поплыло перед глазами. Настолько, что вот-вот вытошнит…

   Борво и Стенна, подтолкнув снизу, неведомая сила швырнула к стене справа. Данан будто собралась с последним в жизни усилием – меч в её руках снова засветился невозможно ярким светом, глаза стали иссиня-черными, утратив очертания зрачков и белков. Облако колдовства потянулось от исчадий к Данан, они искорежились и упали замертво. Как и другие до них.

   И до Дея дошло.

   Наплевав на все страхи и риски, он попытался отодрать Данан от рукояти меча, но она словно приросла к клинку, а тот врос в каменные своды туннеля. Может, поэтому, когда тут все валились, как шахматные фигуры с доски, Данан не двинулась? Агрх, какое до этого дело?!

   Дей вскочил, с силой пнул клинок, даже не успев подумать, что нога может пролететь и сквозь магическое оружие. Как ни странно, все сработало: сияние меча дрогнуло, он словно исчез где-то посередине так, что остались в воздухе не соединенные меж собою рукоять в ладонях чародейки и острие в полу. Потом восстановился на мгновение и погас вовсе. Данан вскинула голову. Уверенность Дея, что он верно поступил, улетучилась, как край подожженного шпионского послания: в лице чародейки не было ничего привычного, лишь страшная печать поглощенной многократным массовым Увяданием жизненной силы, которую некуда было деть. Дей понял, что вот сейчас она выпустит эту силу, и их сметет. Всех. Как те керумские ворота.

   Что ж, так даже проще, вдруг подумал Диармайд измотанно. Не придется ничего решать, воевать с Пагубой и архонтом, не придется как-то учиться жить без Редгара… Старина Ред, как он сейчас?

   - Что за хрень?! – раздался крик откуда-то спереди. – ВСЕ НАЗАД!

   Одновременно с этим Дей оглянулся на возглас и увидел вокруг себя невнятный мыльный пузырь. Он ткнул в пузырь пальцем, обжегся, понял, что это какой-то щит, и дальше пока лезть не стал. Голова и так шла кругом. Повертев ею, Дей понял, что остальные члены команды тоже в таких шарах – все, кроме Данан, и закрыл глаза, словно расслабляя какую-то до одурения взвинченную, перетянутую внутри струну. Кажется, Вечный еще с ними.

   Сила, скопленная Данан из жизней исчадий, вырвалась одномоментно. Разрушительная волна Поющей Погибели с грохотом шарахнулась о стены и устремилась вперед, лавиной снося все с дороги. Дей зажмурился, боясь открыть глаза и увидеть, как от магического напора щит вокруг него трещит и рушится. Во всяком случае, он это отлично слышал! И даже сквозь барьер ощущал дребезжание стен и пола от разрывающего гула чар Кошмара. Сам барьер и тот пел жалобную песнь плача от расправы, что вершилась вокруг.

   Защитные сферы, окружавшие членов отряда, упали на пол осколками, когда Поющая Погибель иссякла. Дей открыл глаза. Впереди Борво и Стенн лежали на полу. Борво чуть приподнял голову: на его затылке лежала рука гнома. Похоже, коротышка, как обычно, первым сообразил, что дело дрянь, и велел товарищу падать вниз перед заклятием Данан. Исчадия расшвыряло ошметками по стенам, которые, прогнувшись под натиском свирепой силы, раздались вширь так, что теперь в этой части прохода могли спокойно разойтись и три с половиной Борво.

   Впереди кто-то завистнически присвистнул. Как выяснилось почти сразу – не в адрес Данан.

   - Какие лютые щиты, – протянул незнакомый голос. – Должно быть, привычка, если с ним такое знатное чудище.

   - Ты привычки свои бардовские брось, Серый, – окликнул другой незнакомец. – Идем вперед.

   - Дей, – шепнула Данан, растеряно глядя в пол.

   - Данан. – Он сделал к ней шаг, когда девчонка стала заваливаться вперед, грозя разбить о каменный пол лицо.

   - Эй! – тут же раздался голос, который прежде они слышали вторым. – Мы чувствуем вас и слышим, выбирайтесь. Мы смотрители Пустоты, и, кажется, среди вас тоже сыщется парочка.

   Стенн качнул Борво головой, мол, давай, иди к ним. Сам вскочил на ноги и бросился назад.

   - Фирин! – крикнул, подбегая к магу. Тот, упав, копошился в размазанных по полу внутренностях нежити и пытался встать. Увидев Стенна, Фирин быстро отер мерзко пахнущую жижу со свободной руки о подранную мантию.

   - Первый раз вижу, чтобы гном был к эльфу так внимателен, – прокряхтел Фирин, принимая предложенную руку Стенна. Гном помог магу подняться, откомментировав:

   - Я бы не простил себе смерть единственного эльфа, который ругается на гномском. – Стенн глянул за спину, потом, хмурясь, посмотрел на колдуна: – Твоя работа или её?

   Фирин ткнул в Данан пальцем.

   - Я отличный телемант, – начал он объяснять, но гном перебил.

   - Теперь никто не усомнится.

   Дей подхватил Данан на руки – она путалась в собственных ногах. Неудивительно. Диармайд боялся, что его стошнит от отвратительного запаха разбитых в месиво исчадий и сгнивших мертвяков. Каменная крошка от удара Погибели постепенно опадала со стен и потолка, и, если бы мелкие камешки катились с характерным цокающим звуком, Дей – он был уверен – чувствовал бы себя лучше. Но они с глухим хлюпом шлепались в жижу, и с каждым таким звуком последние остатки черт-те когда съеденной еды просились назад.

   Впереди проход существенно расширялся – кажется, сам по себе, без участия чародейства Данан. Спустя пару минут в воздухе потянуло ночной прохладой, и Дей едва не заплакал от ворвавшейся с первым глотком воздуха свежести.

   Их встретила группа в дюжину смотрителей. Они пытались протиснуться внутрь.

   - Я Варнакс, один из лейтенантов ордена в Талнахе. Вы все смотрители?

   Шедший позади Фирин снова послал вперед несколько огоньков, и это позволило даэрдинцам выбраться из лаза, не сломав ноги и шеи. Данан немного оклемалась и, ощутив ночной воздух, спустилась с рук Диармайда. Телемант из Ас-Хаггардских смотрителей заглянул им за спину:

   - Еще живые есть?

   - Есть, – отозвался Хольфстенн, выводя под плечо Фирина. – Трупоеды, которых не задело чарами нашей леди.

   Маг деловито кивнул, переглянулся с товарищем, мотнул головой. Тот – низкорослый и крепкий, как мясник, закованный ни больше ни меньше в кольчугу – шагнул вперед. С силой ударил посохом по полу. Стены и своды лаза забугрились, как несколькими минутами ранее. Маг вывел крупный густой узор печати перед грудью – цветом как мох на камнях после дождя.

   - НЕ СМЕЙ! – заорала Данан, бросаясь назад в пещеру. Её перехватил Борво: Дей не удержал. – РЕДГАР!!! ПУСТИ, БОРВО! ПУСТИ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ…

   - Данан… – позвал Борво, скручивая женщину и прижимая к груди стальной хваткой.

   - ПУСТИ СЕЙЧАС ЖЕ! РЕД! РЕДГАР ЖЕ ТАМ! ПЕРЕСТАНЬ! – крикнула колдуну. Тот едва не замешкался, обернулся, бросил на главаря вопросительный взгляд. Варнакс кивнул, и свод прохода обвалился с сокрушительным грохотом.

   - ПУСТИИИИ!!! – заверещала Данан совсем неуправляемо. – РЕД! РЕДГАР!! РЕДГАААР!!! – она сорвала голос до хрипоты, и Борво вдруг почувствовал, что с трудом удерживает её на месте. – Редгар… – Данан заплакала. – Редгар… – и, цепляясь за руки Борво, поползла вниз, рыдая навзрыд. Борво сполз следом, обнял женщину. Дей прижал к губам палец, закусив.

   Варнакс, худой, как жердь, приблизился, заглянул в лицо Дея и спросил:

   - Редгар Тысячи Битв вел вас?

   - Вел, – сглотнув, отозвался Диармайд. Потом всхлипнул, закрыв лицо дрожащей грязной рукой, и заплакал тоже.

ГЛАВА 2

- Ты должен выйти к ним и объяснить, что к чему! – заявила молодая женщина, влетая в комнату и хлопая дверью. Облаченная в черный, с черными, строго убранными волосами, она казалась предвестником бед.

   Брайс Молдвинн и Продий Девирн сидели в кабинете военного коменданта возле затушенного камина в схожей позе – упираясь в колени локтями и подпирая кулаками головы. Они не виделись толком с момента возвращения в столицу, потому что по уши погрязли: один – в скандале, другой – в поручениях. Сейчас мужчины вскинулись на женский голос одновременно, молча воззрились на пришелицу. Им предстоял и без того тяжелый разговор – взвинченные женские нервы были совсем не на руку. Продий замешкался, но, опомнившись, встал и поклонился:

   - Ваше величество.

   Завидев Девирна, королева Хеледд растерялась на миг, но потом с новой силой набросилась на отца.

   - Ты приволок к столичным воротам армию, отец, сдав Буйный Берег и ничего не объяснив о том, что там произошло! Ты приказал ему, – она, позабыв обо всех хороших манерах, ткнула в Девирна пальцем, – бросить все силы на обвинение Смотрителей Пустоты. И если я, – подчеркнула Хеледд, на сей раз проткнув пальцем воздух, – могу проглотить твое решение, то горожане и дворяне сейчас вышибут двери дворца!

   «Почему все бабы настолько визгливые?» – утомленно подумал Брайс и поднялся на ноги.

   - Успокойся, Хеледд, – сказал по-отечески строго.

   - Успокоюсь, когда успокоится двор! – Похоже, отцовский тон уже не имел на королеву должного действия.

   - Ему в этом едва ли поможет твоя истерика! – осадил Молдвинн, повысив тон. Уязвленная Хеледд поджала губы и вздернула голову. Не сводя с отца взгляд, она подошла к Брайсу вплотную – настолько близко, что Молдвинн сумел разглядеть чернильные ниточки в её дрожащих от ярости голубоватых зрачках.

   - Ты убил моего мужа, стратий Молдвинн, законного короля Даэрдина, – зловеще шепнула женщина. – Мне достаточно закричать, что ты обманул нас всех, чтобы тебя приколотили к деревянному ослу на городской площади.

   - Думай, что говоришь, девочка! – слушать подобный гонор из уст дочери в планы Молдвинна не входило.

   - А ты думай, что делаешь! – не осталась Хеледд в долгу. – Ты жив только благодаря тому, что я согласилась признать твою версию правдивой и смогла хотя бы на время утихомирить двор. Но всем интересно знать, что на самом деле произошло на берегу с парталанцами и как погиб мой муж.

   - Твой муж погиб по собственной глупости! Я говорил уже!

   - Так скажи еще раз! Только не мне!

   Молдвинн тихо рыкнул: у него в руках оказалось куда больше забот, чем он ожидал, и неспособность дочери ладить с политиками оказывалась сейчас той еще палкой в колесе.

   Брайс кое-как заставил себя набраться терпения и ответить сдержанно:

   - Хорошо, Хеледд. Собери дворян завтра утром в тронной зале. Я объясню все еще раз.

   Компромисс, поняла королева. Проглотив все протесты, она приняла отцовскую мировую.

   - Надеюсь, мне удастся угомонить их до утра, – бросила на прощанье. Как относиться к случившемуся, она попросту не знала.

   Отец явился с ордами даэрдинских солдат несколько дней назад, на грани умственного помешательства, и заявил, что король Драммонд Саэнгрин трагически погиб в битве за Буйный Берег. Он убеждал, что, согласно плану, должен был подойти с подкреплениями, но их задержала внезапная атака исчадий Пустоты. Если все в действительности так, почему орден Смотрителей не предупредил армию короля о приближении нечисти вовремя? – это был первый вопрос от дворян, когда Молдвинн заявился ко двору. Согласно отчетам Брайса и Продия, Редгар Тысячи Битв увел одного из старших лейтенантов и лучшего колдуна ордена якобы в Талнах, но, очевидно, в этом солгал.

   - За несколько недель после его отхода из королевского лагеря дезертировали почти двести смотрителей! – заверил тогда собрание Молдвинн, явно преувеличив число. – И явно они ушли не куда-нибудь, а в стан врага! Как иначе объяснить, что парталанцы раз за разом знали наши военные планы?

   Сцена возвращения отца и первое собрание стояли перед глазами Хеледд днем и ночью, и еще – тошнотворным комком поперек горла. Слова отца звучали убедительно. Все выглядело, как должно – даже некоторые из стратиев Драммонда подтверждали дезертирство смотрителей. А уж публичная казнь орденского констебля, которую засвидетельствовали все, и вовсе убеждала, что Драммонд сам незадолго до рокового поражения распознал гнилостную суть Редгара и его подопечных и дал приказ нейтрализовать орден.

   Все это звучало убедительно, думала Хеледд в тысячный за последние дни раз по дороге до собственной спальни. Особенно про нападение исчадий. Как известно, констебль Смотрителей на смертном одре изрек, что-де Пагуба началась. Да и парталанцы не кинулись Молдвинну вслед, остановленные черной волной архонтских фанатиков. По дороге к столице Молдвинн, судя по количеству прибывших с ним людей, рассылал гонцов по всем поселениям Буйного Берега с наказом собирать самое необходимое и уходить в соседние земли. Этот жест он тоже подал в столице как акт жертвенности:

   - Сейчас, когда нависла угроза Пагубы и мы оказались брошены этим, дескать, святым, но проклятым орденом, – ругался Брайс на первом собрании, – у меня просто нет права биться за собственные родовые земли с парталанцами. Мне пришлось отдать им фамильное побережье стратиев Молдвинн, потому как сейчас я, главный военный советник Даэрдина, обязан придумать, каким образом защитить всех вас! – обвел он собрание пальцем. – Ваши земли не пощадит Пагуба, и столицу тоже! Поэтому я привел армию сюда, велев даже собственной семье покинуть насиженные места! А вы обвиняете меня в узурпации?!

   Да, многие лорды обвиняли его. Особенно те, чьи родственники погибли вместе с Драммондом. А она, королева Хеледд, понятия не имела, врет отец или честен, и кто в этих спорах в конечном счете прав. Брайс, утверждавший, что отдал собственный надел на потребу врагу, чтобы отвлечь его хотя бы на время, ибо Даэрдин не может воевать сразу со всеми, или стратии и августы, видевшие за каждым слово Брайса Молдвинна и Продия Девирна ложь?

   За трауром по мужу Хеледд спряталась от двора почти на неделю, но спрятаться навечно не выйдет. Собрание знати требовало её действий, и это особенно давило Хеледд на горло: известно, какое именно действие сейчас всем бы сыграло на руку.

   Её место во главе страны не подкреплено ничем, кроме супружества с покойным королем. В отличие от тех же августов, которые имели с династией Саэнгрин ровные родственные связи, Хеледд происходила из клана стратиев, и до её замужества они практически не имели доступа к королевской семье. Все эти Стабальты, Вектимары, Таламрины, Диенары и Лауданы – все они, кланы Секвента, ждут и жаждут её отречения, чтобы пропихнуть на трон кого-то из своих родичей. И ведь им будет несложно! Какие-нибудь два дома с самым ближайшим в восходящей ветви родством предложат в брак парня и девчонку (или подберут пару, которая уже состоялась из отпрысков подобных семей и имеет наследство) и делу край. Остальные вполне их поддержат – это же клятый Секвент! Со стратиями, эрлами, баннами можно договориться, но «сиятельные» всегда слишком горды, чтобы сговариваться с обычными смертными, и их место в истории Даэрдина всегда лишь на одну ступень ниже королевского…

   Это не говоря о том, что о смерти королевского кузена Диармайда еще не было никаких вестей! Если… если все так, как говорит отец, то сам Бог велел ему нанять пару головорезов, чтобы устранить Редгара с его выкормышем. Ведь обязательно найдутся те, кто поверит в него, поддержит его, обвинит Драммонда в том, что из-за его гонений Диармайду, отпрыску королевского дома, пришлось вступить в орден предателей. Возможно даже заговорщики сочинят байку, что, дескать, Драммонд был бы и рад, да Редгар Тысячи Битв шантажировал короля жизнью кузена, и поэтому у всех у них были связаны руки. На это другая часть знати заявит, что орден Смотрителей пытается захватить власть через завербованного королевского кузена. Грянет междоусобица, которая не к месту не только из-за Пагубы – её еще доказать надо! Во всей неразберихе, которая произойдет, для Хеледд точно не найдется места. У неё нет ни королевской крови в жилах, ни военных знаний, ни армии, ни баснословных средств для покупки наемной силы (да и даже, обратись она к наймитам, кто поддержал бы королеву, приведшую в родную страну продажных чужаков?), ни даже – особенно! – дитя, что доказало бы её способность продолжить род. А это значит, что если в войне за трон победит Диармайд, то он точно не женится на ней вслед за братом. Отошлет в какой-нибудь дальний королевский угол быть жрицей церкви, и конец истории. А сам женится на незамужней дочери августа, которая предложит наибольшую выгоду. Возможно даже, на этой шлюхе Таламрин, которую указом Драммонда вытащили из Цитадели Тайн. Говорят, девчонка слишком опасна в магии, то есть отличный боевой товарищ, когда дело доходит до устранения врагов. Разумеется, раньше маги никогда не сидели на троне Даэрдина, но все меняется, ей ли, Хеледд, не знать?

   А уж если и Диармайд проиграет битву за корону Даэрдина, то о ней точно никто не вспомнит…

   Хеледд, наконец, добралась до спальни – её собственной, не королевской. Их семейную жизнь с Драммондом вряд ли можно было охарактеризовать хоть как-то, кроме «несущественной». Король развлекался с девицами при дворе в равной доле по сравнению с совокуплениями с женой и ревностно следил, чтобы блудные приплоды вовремя выводились из чрев. Хотя бы этим он ухитрялся не слишком её позорить.

   Хеледд понимала отчетливо – вряд ли дело было в ней: Драммонд, всю жизнь имевший за спиной негласного претендента на уже занятый трон в лице собственного кузена, претендента, которого при случае заговора обязательно нашлось бы кому поддержать, он страшно не хотел, чтобы права на трон его будущего сына тоже кем-то оспаривались. Его старшим ребенком, будь то мальчик или девочка, должен был стать их с Хеледд законный отпрыск. Но, несмотря на все благочестие королевы, Вечный распорядился иначе.

   А жаль. Будь у неё сын или хотя бы дочь, похожая на отца, её, Хеледд, права занимать трон были бы вне сомнений. Она бы регентствовала долгие годы, пока не подошел бы срок. Тогда наверняка кланы королевского Секвента обложили бы её с ног до головы с шантажом, угрозами и посулами, и тот, который был бы более других выгоден (своими обещаниями или смирением) стал бы кланом её будущей невестки или будущего зятя… Ох, все было бы иначе, будь у неё ребенок Драммонда! В руках или под сердцем – неважно!

   С девчонкой Таламрин в свое время вышла известная неувязка, и тогда настойчивое предложение Молдвинна засватать наследнику собственную дочь показалось покойному королю Двирту спасительной отдушиной, чтобы избежать громоздких клановых разборок между августами. А как быть теперь? Без ребенка королевской крови вся её защита от кланов Секвента – военное преимущество отца, который понимает это так же хорошо, как и она. И не поскупиться им воспользоваться.

   Ей стоит всерьез подумать, что она собирается предпринять на завтрашнем собрании, какую займет позицию. Поддержать отца или ту часть дворян, которые уличают его во лжи? Прежде она со многими могла бы договориться за просто так, силой одного обаяния. Но прежде она была носителем власти, которая прилагалась к ней вместе с королевским именем, и все с пониманием и даже снисходительным сочувствием отзывались на её просьбы и предложения, понимая, что Хеледд тащит работу, которая претит Драммонду. Сейчас она – дочь узурпатора в глазах одних и дочь спасителя – в глазах других. Кажется, выбор очевиден, чья сторона способна сохранить ей жизнь, но есть ли у этой стороны шансы выиграть? И что подобный выигрыш может дать ей, Хеледд?

   Драммонд во многом позволял супруге править самой, оставляя себе военное поприще, турниры, любовниц и мнимые подвиги. Он ненавидел официальные приемы, переговоры, обязанности. Драммонд носил корону и хранил печать, а Хеледд правила. С отцом так не выйдет. Молдвинн, прекрасно сознающий, что без его военного влияния Хеледд раздавят, как семечковое зернышко, не будет настолько щедр. Он попытается собственными руками заткнуть дочь и править Даэрдином из-за её спины, достаточно ровной, чтобы безучастно сидеть на троне. Но делиться властью не станет.

   Ни Брайс. Ни она, Хеледд.

   Королева села за туалетный столик и заглянула в отполированное до блеска золотое зеркало. Под отекшими от тревог и недосыпа глазами залегли темные круги, в уголках глаз собирались первые лучи морщин. Не по возрасту. Она еще слишком молода, чтобы быть жрицей церкви, она еще не насладилась ни молодостью, ни своей жизнью, ни правлением. Она еще не насладилась всласть отпущенным ей временем…

   «Время» – бездумно шепнула Хеледд, глядя в пронзительные голубые глаза отражения.

   Когда-то Брайс Молдвинн был национальным героем Даэрдина, а сегодня это такой же рвач до власти, как и остальные шакалы при дворе. Когда-то Редгар Тысячи Битв был живой легендой, командором самого честного и порядочного ордена в Аэриде, а теперь – главарь узурпаторов и дезертиров. От былых героев со временем не остается ничего, с усталостью подумала Хеледд, обхватив руками голову. Иногда это на руку, но сейчас ей пригодился бы хоть один герой, способный спрятать её за щитом из силы и преданности.

   - Девки всегда остаются девками! – не сдержался Брайс, когда дочь вышла из кабинета. Взвинченный, он зашагал по комнате туда-сюда.

   - Не бери в голову. Хеледд – меньшая из наших проблем.

   - Так уверен? – сардонически спросил Брайс.

   - Уверен, – непреклонно отозвался Девирн. – Если она что и унаследовала от отца, так это мозги. И сейчас прекрасно понимает, что, если ты уберешь из-за её спины воинство, трон из-под неё вынут быстрее, чем она успеет чихнуть.

   В этом был смысл, признал Брайс. Кое-как заставив себя замереть, он сделал глубокий вдох. Потом вернулся к потухшему камину и снова сел рядом с Продием.

   - Так что там с Редгаром? Ты, кажется, начала что-то говорить до того, как ворвалась королева.

   - Да, я соотнес то, что рассказала твоя Валисса, со сведениями моих ребят из Керума.

   - Точно твоих? – опасливо уточнил Брайс.

   - Да, в Сухих Подворотнях даже у меня есть свои люди. И потом, звонкая монета вяжет куда крепче присяги.

   - Так и? – Досужие рассуждения сейчас Брайса интересовали мало.

   - Судя по всему, не добившись успеха на прямых трактах, они свернули на запад. Последний раз их видели в Идвале, а это значит, что в Талнах Ред пошел морем.

   - Его кто-то видел на пристани?

   Продий пожал плечами:

   - Тут сказать не могу, однако, останься они в стране, их бы давно уже кто-нибудь сдал.

   И то верно, согласно кивнул Молдвинн.

   - Значит, после их отбытия морем след потерян? – осведомился Брайс вслух.

   - Да, – честно ответил Продий. – Но я все-таки сделал то, о чем мы условились, и нашел через керумцев выход в Эйтиану.

   Молдвинн вскинулся молниеносно, жадно уставился на товарища, взглядом требуя продолжения.

   - Мы отослали письмо, к тому же я попросил Валиссу помочь, и мы установили связь с одним из мастеров гильдии. Обо всем условились, и я отослал человека с подробными описаниями и указаниями.

   - И Голова согласился? – жадно уставился Брайс. Продий утвердительно хмыкнул:

   - Представь себе.

   - Я думал, убийство смотрителей Пустоты не приветствуется даже у них, – пробубнил Молдвинн.

   - Разбрасываться деньгами у них приветствуется еще реже и меньше. Пришлось, конечно, расщедрится, но Голова сказал, к моменту, когда доставят задаток, он непременно найдет того, кто справится с поручением.

   Молдвинн прикинул в уме одно к другому и кивнул:

   - Отлично. И когда твой человек сможет добраться до Эйтианы?

   - С учетом непогоды в море в зимнее время – через месяц, – сразу ответил Девирн, заметив, как почернел Брайс. Еще бы! Месяц доставлять послание, потом еще от двух до четырех недель выбранные убийцы будут ловить след нужных смотрителей, потом пока устранят… Нет уж, Редгара с его шавками нужно было убрать гораздо, гораздо быстрее!

   - Однако, - продолжил Продий, – поскольку вопрос срочный и устранить Редгара надо быстрее, чтобы правда о Смотрителях не всплыла в самый ненужный момент, предлагаю воспользоваться сферами телепортации. У меня есть люди, которые бывали в Эйтиане, они смогут перенестись и в считанные часы доставят задаток с описаниями Голове гильдии.

   Брайс смотрел на соратника с сочувствующим недоумением: каждое предложение Девирна звучало абсурднее предыдущего.

   - Сферы телепортации? – переспросил он единственное, что его озаботило. – Сферы? Ты серьезно, Продий?!

   - Если хотим действовать быстро и наверняка…

   - У меня как раз завалялась в кармане старого поддоспешника пара штук, не вопрос! – разошелся Молдвинн. – Что значит сферы телепортации!

   - Да не ори ты, Брайс! – крикнул Продий в ответ. Он тоже зверски вымотался за эти дни, когда приходилось изо всех сил ловить след клятого Редгара и изворачиваться, чтобы поскорее связаться с Гадюками.

   - Не время злобиться, – шепнул Девирн не очень-то миролюбиво. Но Молдвинн в ответ тяжело и молчаливо кивнул: в самом деле, они вместе влезли в это, и вместе им и предстоит выгребать. – Если завтра утром и впоследствии ты сможешь смять под себя королевский совет и Секвент, то твоя дочь будет королевой…

   - Хеледд и так уже королева! – обозлился Брайс.

   - Пока – лишь по старой памяти. Если ей оставят трон, хотя бы на время, то ты сможешь потребовать подчинения Цитаделей Тайн, и они будут обязаны предоставить тебе сферы.

   Молдвинн надолго замолк, раздумывая над предложением Девирна.

   - Сферы, – протянул он вслух несколько минут спустя, – и все необходимое для борьбы с врагом. Единственный шанс сейчас – пользоваться Пагубой и парталанцами. Слишком много вокруг врагов и некогда делить трон. Я – самый опытный военачальник Даэрдина, – с несокрушимой уверенностью изрек Брайс Молдвинн. – Я нужен им для борьбы с нечистью и с вторжением островитян. Хотят выжить – пусть подчиняются, они все. А когда войны утихнут, я дам им слово, что мы непременно выясним, кому теперь принадлежит корона.

   Продий оскалился, слушая старшего товарища.

   - Точно. Кому, как не тебе, верно? Человеку, что спасет их от дрязг внутренних и потрясений внешних? – Девирн вдруг оглушительно расхохотался. – Люблю! – выпалил он прерывисто из-за смеха. – Обожаю политику! Любое слово может стать правдой, если подобрать нужную интонацию!

   Молдвинн на это тоже улыбнулся.

   - Ну, так что? – спросил Продий, стирая несуществующую слезу веселья. – Что мне сделать в первую очередь?

   Молдвинн ответил неожиданно.

   - Поспать до вечера. А ночью мы всеми силами постараемся помочь собранию совета завтра решить правильно и заодно отправим гонцов в Цитадели Тайн. Ни Пагуба, ни парталанцы не будут ждать, пока выберут нового короля, – произнес Брайс тоном, которым, уже точно знал, будет говорить завтра. – Действовать надо сейчас.

   - Полагаю, придется снова включить в дело Валиссу?

   - Обяза-ательно, – протянул Молдвинн. – Многие люди небезосновательно боятся духов и призраков. Думаю, на заре Пагубы многие из мертвых могут нашептать членам совета нужные нам решения. Ох, – еще слаще произнес Брайс. Сейчас беседа уже не казалась ему настолько сложной, как обещала быть в начале.

   Валисса восприняла указание Брайса – заставить духов нашептать главам нескольких знатных родов поддержать Молдвиннов у власти – без особого энтузиазма. Он все время подкидывал ей новую работу, не давая толком сосредоточиться на главной – следить, а сейчас даже заново найти сбежавших к Талнаху Редгара с найденышами. Мало того, что их след потерян, мало того, что вокруг Талнаха был барьер, сквозь который толком не удавалось пробиться, беспрестанное создание чар вытягивало из Валиссы почти все силы, и несколько раз её уже находили на грани обморока. Потому делать теперь что-то и для дочери Брайса казалось Валиссе сущим унижением: она – заклинатель душ! Да, может, не очень опытный, но где бы он был без неё?

   Брайс, однако, считал, что и без Валиссы был там же, где есть, о чем, разумеется, деликатно помалкивал и лишь пользовался мягкими убеждающими интонациями, стараясь добиться от женщины подчинения.

   Довольный собой, что все получилось, Брайс с чистым сердцем лег спать. Валисса и Хеледд сделали и еще доделают за него сегодня черновую работу, а завтра ему останется лишь прибрать власть к рукам.

   Однако, стоило утром зайти в тронный зал, где собрались почти все представители знатных родов Даэрдина, Молдвинна встретили как самого сущего врага народа. Они переговаривались громким шепотом, косясь на Брайса. Тот вдруг осознал, что они собрались здесь заранее, словно они знали, что время собрания изменили, а он – нет.

   Что тут происходит?

   Оглядевшись коротко вокруг себя, он понял, что по-настоящему верные гвардейцы – только у него за спиной, а все остальные солдаты здесь – из дворцовой стражи короля. Брайс вскинул вперед глаза – на высоком помосте, к которому вело несколько ступеней, в кресле королевы сидела Хеледд. Прямая и черная (якобы от горя), она смотрела на отца в ответ, не двигаясь. Молдвинн застыл лишь на миг, прежде чем распрямиться и пойти вперед.

   Всего несколькими ступенями ниже трона стоял август Лаудан – с узкими плечами, оставившимися позади пятьдесят прожитых лет, сединой и скверным нравом.

   «Что ты затеяла, девочка?» – стараясь скрыть напряжение, думал Брайс, перебирая ногами. Ответ не заставил ждать себя долго: стоило подойти к первой ступеньке помоста, как Хеледд величественно поднялась. Её гвардейцы, плотными рядами окружившие трон справа и слева, стояли в боевой готовности.

   - Стратий Молдвинн, ты опоздал. На текущем собрании август Лаудан выдвинул в твой адрес обвинения. Август, скажите еще раз – теперь, наконец, ваш ответчик здесь и сможет сам ответить за свои преступления. – Хеледд сделала в сторону отца благословляющий жест: мол, ну, вот ваш агнец, терзайте, как нравится.

   Лаудан с черным торжеством глянул на Брайса. Так смотрят, когда видят свой путь к победе и уже совершенно точно уверены в том, что достигнут её. Брайс снова коротко глянул на дочь: «Ты хоть понимаешь, во что ввязалась, дура?! – хотел закричать стратий. У этого субтильного недомерка двое неженатых сыновей, он хочет быть отцом короля, только и всего! Он в жизни не учтет ни один твой интерес! И то, что ты куда-то дело всю мою стражу, делает тебя добычей еще более легкой, чем прежде! Дура!»

   - Молдвинн Брайс! – начал Лаудан. Голос у него оказался звонкий. – Ты повинен в покушении на жизни огромного количества представителей знатных семей! Настолько огромного, что всех не упомнить!

   Ох, так вот о чем сыр-бор! Молдвинн выдохнул с очевидным облегчением и обернулся к собранию.

   - Я говорил уже и буду повторять еще много раз: в том бою за Буйный Берег я не мог прийти на помощь королю Драммонду и, соответственно, вам всем! Мне жаль, поверьте, мне очень жаль, что вы потеряли своих близких…

   - Ты еще смеешь паясничать, ублюдок! – заорал из толпы другой август – Диенар.

   - Ты бы поосторожнее, Дие…

   - Никто не говорит про берег! – рявкнул Лаудан и широко зашагал к Молдвинну. Стража попыталась защитить стратия, но Лаудан все равно вцепился Молдвинну чуть ли не в шею. – Твои псы стерегут в темницах выходцев из половины знатных семей, чтобы хотя бы кому-то заткнуть рты! Думаешь, мы поддержим тебя из-за этого?! Думаешь, убьешь нашу родню, и мы замолчим, пока ты будешь сидеть на троне?! – Лаудан встряхнул оппонента.

   - Август, держите себя в руках, – настояла Хеледд.

   - Я буду держать себя в руках, ваше величество, – оглянулся он на королеву, – когда он перестанет держать дворян Даэрдина в заточении!

   Хеледд не спорила – сделала жест рукой, веля своим гвардейцам расцепить отца и Лаудана.

   - Итак, стратий Молдвинн, – воззвала она. – Тебе есть, что ответить?!

   «Я этого не делал?! Я никого не пленил?!» – подумал Брайс и хмыкнул над собой в мыслях. Конечно, они тут же ему поверят! А при попытке доказать правоту приведут неоспоримый аргумент – его люди сторожат темницы. «Значит, это ты, Хеледд, властью королевы отрядила их в подземелья с клетками и пыточными?». И, значит, она уже кому-то показала их, возможно, тем же августам. Не сама, нет, а через наиболее верных, «подручных» дворян. И теперь они все совершенно уверены, что Лаудан говорит правду. Интересно, а что, если он, Брайс, сейчас скажет, что не отсылал своих людей захватывать знать? Что это устроила их королева Хеледд – тогда они поверят? И сам себе качнул головой: она сдержит вчерашнюю угрозу, наверняка сдержит, заголосит так, что парталанцы на Буйном Берегу услышат – Брайс клевещет, Брайс на неё давит, Брайс повинен в смерти её мужа-короля и насильно заставляет дочь поддерживать его. «Лорды и леди Даэрдина! Сейчас, когда все вы здесь, я прошу у вас помощи и защиты от этого жестокого человека!..» Внутренний голос Молдвинна чертыхнулся в голове вместо него. Потом сочувствующие дворяне еще изберут это невинную овечку своей королевой и дальше, ведь прошлые пять лет она хорошо справлялась.

   Брайс снова посмотрел на дочь: да, она треклятая баба с типичными уловками вроде истерик и слез. Но пользуется она ими лучше многих. Потому что сейчас, глядя в её голубые, направленные на отца в ответ глаза, Молдвинн отчетливо читал: этим она дала ему шанс стать частью её власти, и либо он примет дар дочери, либо сейчас она сплотит в своей собственной маленькой ладошке десятки небольших армий, которые все вместе в первой же стычке сметут войска Брайса, как саранча.

   Молдвинн опустил глаза и выдохнул, качнув головой:

   - Нет, Лаудан.

   Раунд за ней. А, может, и вся их короткая война тоже, признал Брайс, подняв на Хеледд взгляд. Сейчас ему оставалось только доверится дочери и дать доиграть спектакль – едва ли Хеледд учинила это все, не продумав, как спасти отцовскую жизнь. Она ведь, его жизнь, все еще чертовски ценна, потому что до тех пор, пока остальная знать разобщена, именно он, стратий Молдвинн, держит в кулаке самую значительную военную силу в стране.

   Хеледд едва заметно повела головой, притушив ресницами победный блеск в глазах.

   - Ну а у меня – есть, – сказала она, снова поднимаясь. – О том, что Шестая Пагуба началась, знаю даже я. Мой покойный супруг, король Драммонд, тоже принял эту истину с уст предателя-смотрителя. И пока он отбивался от парталанцев, а мой отец – от воспрявших исчадий, вы или ваши родственники убегали с поля боя. Мой муж, ваш король, погиб в авангарде – В АВАНГАРДЕ! А где были вы?! Да, мой отец не смог подойти вам на выручку, но лишь оттого, что пытался сдержать другого врага, обрушение которого в тыл нашей армии неминуемо привело бы к поражению! Он и стратий Девирн держали атаку чудовищ, чтобы дать вам шанс, но ваше неверие в своего короля, ваша слепая трусость, велевшая вам бежать с поля битвы, привели к тому, что и с этим шансом вы умудрились потерять все! Не говоря уже, – она заговорила чуть тише, прищурилась и на какой-то момент стала похожа на змею, – о личных прегрешениях каждого.

   - Мы бежали, – подал кто-то голос, исполненный справедливым гневом, – потому что их шаманы владеют магией огня и ветра! Мы горели заживо!

   - А откуда они знали все о ваших тактических планах, а? – Не осталась Хеледд в долгу. Слушая её, Молдвинну оставалось только диву даваться, откуда она раздобыла все эти сведения за одни сутки. Или она давно собирала нужную информацию? – Разве это не ваш провал, лорд Вектимар, что враг раз за разом узнавал планы нашей армии? Ведь именно вы были её главнокомандующим в том бою! Разве не ваше подразделение, лорд Олурин, должно было защищать короля до последней капли крови? Но вот вы здесь, а где мой муж? ГДЕ ВАШ КОРОЛЬ?!

   Собрание роптало, перешептываясь почти в голос, но открыто не высказывался никто. Хеледд глядела в глаза лордов и леди и понимала, что некоторые молчали только потому, что знали: они не верят ни одному её слову, они мечтают спихнуть её с трона, но они сейчас в меньшинстве. Они будут ждать своего часа.

   Ладно, это будет позже. Хеледд придумает, как справится с этим потом. К тому же, если за спиной у неё по-прежнему будет армия отца.

   - Вот поэтому стратий Молдвинн на правах главного военачальника в Даэрдине, назначенный на этот пост еще королем Двиртом и утверждённый в нем королем Драммондом, взял в плен членов знатных семей. Да, это было сделано без моего ведома, но я, – она повысила голос и вознесла к своду указательный палец, перебивая усилившийся гомон, – одобряю этот шаг! Заметьте, в темницах сейчас находятся не главы домов, а только ваши родичи, хотя истинно виновные почти все здесь! Сочтите это жестом милосердия, как я сочла это разумным гарантом того, что, если парталанцы доберутся до столицы, вы больше не побежите с поля боя и дадите отпор врагам в полную силу!

   «В конце концов, одно дело – обвинять в гибели родни королеву и её отца, а другое – быть повинным в этом лично в силу своей трусости», – осознал Молдвинн. Кажется, хмыкнул он в душе, стоило чаще разговаривать с дочерью после её восхождения на трон, чем с королем. Может, он бы заметил, что она мало-помалу превратилась из обычной леди в политика.

   Собрание по-прежнему недобро переговаривалось. Угрозы и недовольства сыпались то из одного угла, то из другого, но Хеледд не сдавалась в своей линии, и чувство вины, вдавливаемое королевой в знать, особенно мелкую и среднюю, взяло над многими верх. А те, кто остался в несогласии и неодобрении – да что с них взять, подумал Айонас. Если ты один против тысячи, ты не представляешь и тени угрозы.

   Брайс снова поглядел на дочь с оттенками гордости, зависти и желания сказать ей, какой же она выросла сукой. Вместо всего стратий заносчиво и беззвучно хмыкнул: значит, теперь он ей должен?

ГЛАВА 3

Диармайд шел особняком. Он бездумно переставлял ноги и с трудом оценивал происходящее, как абсолютный крах. Каждый раз, когда ему не хотелось удавиться от тоски, хотелось удавиться от страха: они одни, без Редгара, в Талнахе, где созывается собрание командоров – без командора. Чтобы обсудить Пагубу, чтобы найти решение, как спаси всех. Без Редгара.

   - Этот парень, Первый Смотритель, наверняка ведь не глупее твоего командора, Дей, – пытался поддержать Хольфстенн. – По крайней мере, они действительно самые старшие члены ордена, и они придумают, что делать.

   Дей хотел Хольфстенна прибить. Они, эти малознакомые или вообще неизвестные ему лорды-командоры скажут, что ему, даэрдинцу, сделать, чтобы спасти свою страну?! Проклятье! Что вообще этот гном знает о них? Ему легко говорить за смерть Реда!

   - Ты его совсем не знал! – рявкнул Диармайд непроизвольно.

   Стенн, однако, не обиделся, но возразил:

   - Я бы так не сказал.

   - Да мне плевать, что бы ты сказал! – эмоции захлестывали Диармайда, вырываясь с силой, незнакомой даже ему самому. – Какого ты вообще за нами тащишься?! Мы уже в Талнахе, иди в свой Таз’Гарот!

   - Дей, не надо, – жестко осадила Данан.

   - Ты тоже замолчи! Первый год в орде… – Дей вдруг заткнулся сам. То ли увидел красное, опухшее лицо Данан, то ли просто потух.

   - Вот спасибо, – Хольфстенн с неопределимым выражением в лице кивнул чародейке. Её в начале колонны почти под руку вел один из товарищей Варнакса, лидера встреченного отряда Ас-Хаггардских смотрителей. Поняв, что Диармайд утихомирился, она обернулась лицом вперед и снова неуверенно зашагала по обшарпанным камням мостовой из старого астерианского гранита. Дорога кряжилась щебнем и выбоинами, болезненными для щиколоток и нервов. Данан ненавидела уже эту дорогу – просто так, от кипевшей злобы и жалости к себе.

   - Не переживай, – продолжал гном, обращаясь к Дею. – Таз’Гарот, – он сделал паузу, задрав голову и посмотрев на солнце, – вон в той стороне, – уверенно указал Стенн на юго-восток. – Я не стану тебе докучать, маленький лейтенант. Считай я вообще тут за компанию с Фирином наслаждаюсь видами Талнаха. Когда еще сюда пустят? Да, Фирин? – Стенн подтолкнул колдуна в бок, но из-за роста вышло в бедро. Чародей-доходяга от грубого толчка зашатался, и гном посмотрел на него с сочувствием даже большим, чем то, каким прежде в пути награждал Данан.

   Да уж, с тоской подумал Стенн. А ведь так хорошо все начиналось. Надо действительно сваливать из этой компании одуревших от скорби юнцов. Фирина он бы тоже прихватил с собой, но кто ж пустит в Таз’Гарот эльфа? Живым, во всяком случае.

   Смотрители впереди о чем-то переговаривались, Хольфстенн старался не слушать. Он водил головой из стороны в сторону и разглядывал город, в котором в самом деле – гном понимал отчетливо – ему едва ли еще представится шанс побывать.

   Талнах напоминал истлевший от времени покров, небрежно наброшенный поверх горы, как поверх вазы с печеньем, и скрывающий её верху донизу. Город был соткан подобно кружеву с редким и простым узором: из побитых временем и бессчётным количеством ног мостовых и проулков, из монументальных толстостенных врат, арок и бастионов, оставшихся со времен древней империи Ас-Хаггарда. Он, покуда хватало глаз, стелился по взъемам горы вширь и ввысь, и было очевидно, что его северная граница отвесной скалой срывалась в Вольное море. На самой верхушке пика стояла монолитная крепость со стенами толщиной в десять футов и с тысячей окон – оплот Первого Смотрителя. Подъем к нему пробирался по сотням городских дорожек, и из-за их расположения количество разноуровневых перекрытий, переходов и мостов казалось Хольфстенну воистину неисчислимым.

   Вглядываясь вперед, вдаль, насколько позволяло зрение и застройка города, гном приходил к мысли, что, должно быть, когда первый архитектор Ас-Хаггардской империи получил наказ государя построить здесь оборонительный пункт, он, за неимением идей, не стал сильно мудрствовать и просто обвел на пергаменте макетную деревянную лесенку, рассредоточив уровни ступенек по всей окружности пика. В самом деле, как еще объяснить, что в городе, который и так растет вверх и внушает всем вокруг страх высоты, было создано так много навесных и арочных мостов через природные протоки и искусственные каналы? В конце концов, переходы вполне можно было кинуть через преграды, не задирая их выше головы, – с укоризной размышлял гном.

   - Я распоряжусь, – голос Варнакса вытащил гнома из размышлений, – чтобы вас расположили, и сообщу, что вы хотите получить аудиенцию у Первого Смотрителя. Но пообещать, что он непременно вас примет, не могу.

   Данан кивнула в ответ молча. Дей глянул на это с обидой: разве не ему, старшему лейтенанту, Варнакс должен был сказать что-то подобное?

   Они добрались до крепости Смотрителей, окруженные гнетущим жужжанием города, в котором, сколько ни прислушивайся, не удавалось разобрать ни слова. Варнакс завел даэрдинцев с попутчиками на высоченный навесной мост (Стенн шел по нему, цепляясь за ограждение справа обеими руками), который напрямую вел к главной крепости города. Потом проводил в огромный внутренний двор, разбитый на несколько площадок.

   - Подождите здесь, – сказал Варнакс и, кивнув подчиненным, оставил с даэрдинцами трех ребят. Остальные отправились вслед за командиром по широченной лестнице в донжон, и Стенн провожал их с небывалым воодушевлением во взгляде. Крепость была воистину громадной, казалось, здесь можно расквартировать всех смотрителей на двести миль окрест.

   - Их тут точно не триста человек, – шепнул Борво растеряно.

   - Ты хотел сказать, нас? – усмехнулся один из Ас-Хаггардских сопровождающих. – И добавил: – На самом деле, далеко не вся крепость занята смотрителями – по меньшей мере половину комнат занимает местная знать. Если её можно так назвать.

   - Но половина-то ваша, – поддерживая Борво, шепнул гном. Сам Борво отвлекся: справа от продолговатой внутренней пристройки доносился запах горячей пищи. Он обернулся всем туловищем. Ас-Хаггардцы хмыкнули вразнобой, но обещания покормить попозже никто не дал.

   - Имперские перекрытия, – вдруг подал голос Фирин, завороженно разглядывая объемные внутренние галереи по всему периметру. На вкус Хольфстенна колонны, стены, возвышающиеся чуть дальше и в вышине, бастионы и башни отдавали старьем, пылью и частично сыростью. Но, к вящему удивлению, Фирин смотрел на них как околдованный.

   Он опирался на посох обеими руками, и теперь было видно, что на деле Фирин оказался более высоким и более костлявым, чем показалось при знакомстве.

   - Руин хватает по всей Аэриде, – заговорил маг, – но все они обжиты нежитью, демонами или исчадьями. А эти… – Он вдруг затих. Прислушался к себе, закрыв глаза, глубоко вдохнул пыльный воздух. – Здесь живут маги, – произнес эльф с некой торжественностью. Он разомкнул веки, и серо-голубые глаза вспыхнули внутренним огнем.

   Хольфстенн только открыл было рот, подобрав комментарий к поведению эльфа, как его прервали: Варнакс сбежал по ступенькам главной цитадели и приблизился к путникам. Вслед за ним, отставая, неторопливо шел незнакомый мужчина.

   - Я все сообщил. Вас расселят в северном крыле на время до собрания. Я просил отдельный угол для девушки, но мне сказали, раз уж вы добрались до Талнаха все вместе, необходимости нет.

   - Спасибо, – отозвались Дей и Данан вразнобой.

   - Потеря одного из командоров ордена на заре Пагубы – это весомый повод для беспокойства. Смотритель Гартамас примет вас завтра утром.

   - Гар… кто? – Борво вынырнул назад в реальность от дурманящего запаха еды.

   - Первый Смотритель, – подсказал Дей, бывавший тут прежде. Варнакс продолжил, заметно понизив голос:

   - Вообще с командорами нынче нелегко, но об этом не сейчас, – сказал тихо и взглядом указал себе за плечо. К нему уже приближался незнакомец, которому, видимо, было поручено, расселить их в отведенный в крепости угол. – Двое из командоров континента уже здесь, поэтому лорд-смотритель намерен назначить собрание через пару дней. Думаю, он предложит вам дождаться и присутствовать, несмотря на то, что формально никто из вас не является командором.

   - Ты бы не решал, Варнакс, за господина, – осадил подошедший к ним ас-хаггардец. – Я Орфус, помощник констебля, – представился он, оглядывая путников. Выражение его худого скуластого лица было таким, словно он попал не во двор родимой крепости, а в изгаженный нужник. – Идите за мной.

   - Увидимся, – простился Варнакс шепотом.

   Идти пришлось далеко: им выделили угловую комнату в самом конце крыла на втором этаже. Так что коридоров пришлось истоптать немерено. Внутри крепости было сильное эхо. Видимо, чтобы, в случае внезапного нападения, издалека было слышно, куда бежать на помощь. Или чтобы соглядатаи Первого Смотрителя могли отовсюду услышать шепот заговоров и каверз?

   Комната была светлой, с двумя окнами, но небольшой и холодной. Тем не менее, после того странствия, которое им пришлось вынести с момента побега из Керума до самых нынешних пор, это утлое пристанище казалось царским. Сообщив, что на кухнях им дадут еды, Орфус закрыл дверь. Раздался всеобщий выдох.

   Дей подошел вплотную к окну и чуть притворил ставни, чтобы спрятаться от дневного света. Жалкая кроха приветливости – когда он бывал здесь с Редом, их ни разу не селили в таком закутке! Всегда большая приличная комната, прислужник, который приносил еду, а не сообщал, что-де из великой благости лорда-смотрителя их готовы покормить! Ред… Без Редгара все одномоментно стало враждебным и злым. Это он, он один мог приехать в Сухие Подворотни, в Талнах, в Эйтиану, если требовалось, в Цитадель Тайн (кажется, что прямо действительно в любую!), мог сунуться к эльфам (светлым или темным – без разницы), сесть на торговое судно из Салькир, и везде, везде сойти за своего, найти какого-нибудь давнего знакомца, отыскать дорогу к укромному месту, обнаруженному им еще черт-те когда. Он, Дей, хотя и путешествовал с момента вступления в орден с командором, не мог похвастаться и толикой подобных возможностей.

   Редгар был незаменим на должности командора, подумал Диармайд и вдруг с ужасом осознал, что, кажется, теперь командором должен быть он. Ред ведь не зря всюду таскал лейтенанта с собой. Даже если нет, даже если удастся со временем встретиться с Гворттиджирном и тот потребует пост командора себе как наиболее опытный смотритель в ордене, сейчас, в эту самую минуту, среди даэрдинских смотрителей их отряда он, Дей, старший по званию. И это значит, что он должен найти для других слова, решения, предложить поддержку или план действий. Хоть что-нибудь.

   Он оглянулся на остальных: Фирин выглядел натуральным образом растерянно – явно не понимал, что вообще здесь делает. Борво был утомлен – измотан и измучен настолько, что уже даже удивляться тому, в каком дерьме все они оказались, не мог. Хольфстенн перестал, наконец, скалиться. Его щеки густо зарастали щетиной, он постоянно чесался и, казалось, так и хотел ляпнуть что-нибудь шутливое, как обычно, про магов, или лысину, или еще что – да только с уст срывалось одно бессловное сожаление. Данан, сделав несколько шагов внутрь комнаты, медленно осела на пол. Она тихо закрыла глаза, будто только и ждала этого момента. Слезы покатились по женским щекам одна за другой. Где-то в глубине души Дея пронзил укол ревности и злости: что она ревет?! Это он, он, Диармайд, потерял со смертью Редгара все! Опору, щит, а, возможно, и жизнь. Ред ведь вез его в Талнах на этот раз, чтобы официально при собрании объявить преемником на посту командора, но вот они здесь, и нет никого, кто подтвердил бы, что именно Дей был избран Редгаром. Что, если лорд-смотритель навяжет им какого-нибудь местного подхалима? Что, если по возвращению в Даэрдин никто больше не будет защищать его перед Драммондом и соблюдать нейтралитет достаточный, чтобы король сохранил кузену жизнь?

   Что, если ему больше не нужна жизнь, в которой не существует Редгара?

   Диармайд еще раз остановил взгляд на Данан. Закрыв лицо руками, она плакала почти беззвучно. Казалось бы, есть свои плюсы: наставник, друг и заодно главный соперник за симпатию молодой чародейки самоустранился, причем решительно навсегда, так, что не будет мозолить ей глаза в ордене, соблазняя былыми чувствами. Но Дей не чувствовал никакой радости или воодушевления. Ничего, кроме всепоглощающего горя – и страха.

   Он старший сейчас в даэрдинской части ордена среди всех присутствующих, думал Дей. Он должен сейчас собрать всех, не то, чтобы утешить, но призвать держаться, не сдаваться, справится со всем этим как-то… Он должен сказать им, что архонт, эта темная дрянь, вернулся к жизни и рыщет в поиске силы по всей Аэриде, и они, смотрители, должны объединиться с собратьями из других стран для борьбы с общей напастью.

   Диармайд вдохнул полную грудь воздуха и обернулся к остальным. Данан все еще размазывала по лицу слезы.

   Выдохнул Диармайд молча: у него нет ничего, что пригодилось бы им всем. У него даже для себя ничего нет. Он снова отвернулся, уперся в откос кулаком, припал к нему головой.

   Фирин оглядел ситуацию, нашел её плачевной и подсел на пол к Данан. Отодрал её руку от лица и, игнорируя слезы, поднес к глазам. Данан растерялась, попыталась вытащить кисть из обхвата, но эльф, рассматривая, держал крепко. Что вообще надеется там увидеть?! Она дернула руку повторно, и на сей раз Фирин отпустил будто бы без всякого интереса.

   - Редкий дар, чародейка. И уж тем более в таком сочетании – от Дома Кошмара. Ты беглая?

   Данан не сразу разобрала, что сказал колдун. Он что, придирается? Обвиняет в чем-то?

   - Обычно рыцари-чародеи все доучены, но я сомневаюсь, чтобы вменяемый магистр и коммандер стражей позволили бы тебе с такими талантами выйти из обители.

   - Я покинула Цитадель с позволения лорда-магистра и по велению короля, – сообщила Данан.

   - Чтобы примкнуть к смотрителям? – осведомился маг.

   Дею это не понравилось, он обернулся от окна, чтобы пресечь, но Хольфстенн его опередил:

   - Не твое это дело, эльф.

   - Тебя не спрашивал, гном, – Фирин в долгу не остался, в точности повторив интонацию Стенна.

   Дей понял, что должен вмешаться. Как тогда, в лагере кузена-короля, когда на Данан гибельным вихрем налетел прибывший отец. Только теперь тут нет Драммонда, который бы расценил вмешательство Дея как интерес к политике и нет Реда, который мог бы вступиться за Данан первым, а, значит:

   - Данан в ордене, потому что Редгар Тысячи Битв призвал её!

   «Ох, заткнулся бы ты, парень», – в тщетной надежде подумал гном, заведомо ожидая, что Дей не замолчит. Так и вышло.

   - Редгар спас Данан!

   - Ах! – Чародейка задохнулась слезами и судорожно зарыдала в новом приступе.

   «Тц! Проклятье!» – подумал Стенн.

   - Дан! – кинулся вперед Дей, но Хольфстенн остановил его, выбросив вперед руку. Локоть вонзился Диармайду в живот, он крякнул и замер.

   Фирин покосился на происходящее с глубоким сочувствием – к самому себе.

   - Ох, ну и хрень, – резюмировал эльф.

   Хольфстенн покосился на Фирина, выгнув бровь: кажется, гномы и эльфы враждуют просто потому, что у них не случилось повода для согласия. Вроде этого.

   - Так, парни, – позвал Стенн. Глянул на Борво, но тот, похоже, задремал. Даже лучше, решил гном. – Пойдем за едой, я голоден, как медведь.

   Он почти за рукав потащил Фирина из комнаты, хотя тот особо и не сопротивлялся.

   Едва эти двое вышли, Диармайд, остановленный прежде, в один прыжок оказался рядом с Данан и обнял её. Почуяв твердое плечо и мужской запах, она зарыдала в голос, не сдерживаясь, до хрипоты. Она драла его плечи, обдирая кожу с пальцев. Дей держался только потому, что кто-то из них должен был быть крепче, иначе на их вой сбежится вся крепость. Да, он бы тоже с удовольствием провыл, признался себе Диармайд. Ведь, если подумать, Фирин был не совсем прав: все, что творится сейчас, – это даже не «ну и хрень», это просто плохо.

   Данан вдруг подала голос, не поднимая головы. Всхлипы и мужское плечо скрадывали слова, и Дей ничего не понял.

   - Что? Что ты говоришь, Дан? – мягко позвал он, перехватывая кисти упертых в его грудь рук. Данан, заплаканная, посмотрела на мужчину обреченно.

   - Что нам делать?

   Диармайд, словно на него наложили замедляющее заклятие, открыл рот, не нашел ответа и поджал губы. Сейчас Данан, потом спросит Борво. С остальными – плевать, они не смотрители, будет надо, он их подальше пошлет. Но Данан и Борво справедливо будут ждать ответа. Точно, он ведь сейчас старший из них, и, к тому же, им-то наверняка известно, что Редгар Тысячи Битв избрал его, Диармайда, в преемники на место даэрдинского командора. Потому Дей как мог взял себя в руки, снова насмелился и ответил:

   - Я не знаю.

   Первый Смотритель Гартамас оказался мужчиной по-эльфийски высоким и по-людски измотанным. Не так, как бывают измотаны путники или трудяги, а как человек, который не спит уже долгое время. Он был раздражителен и вял, и, хотя твердый подбородок и внимательный прищур выдавали в нем человека проницательного и осторожного, выражение глаз ясно убеждало, что сейчас Первый Смотритель больше всего хотел помереть.

   Гартамас, или, как называли его до статуса Первого Смотрителя, Гарт Смесок, был, очевидно, полукровкой, как и Гвортиджирн. Уши ему достались человеческие, телосложение, напротив, эльфийское, а вот жизненный срок – ни туда и ни сюда: вроде он стареет и выглядит нынче на пятьдесят с небольшим, но, как известно, он занимает пост Первого Смотрителя уже около тридцати лет, так что пятидесяти ему не могло быть точно.

   Оружие тех, у кого оно было, пришлось сдать на входе в приемную Первого Смотрителя. В целом, охраны на этаже было много: всего двое непосредственно у дверей, но в обе стороны углового помещения, в котором их ждал лорд-смотритель, выстроился практически живой коридор с интервалом между стражами в три-четыре шага. Пробираясь сквозь подобное «ограждение», Хольфстенн невольно сглатывал, Фирин прижимал плотнее к сердцу посох, Борво плелся смурной и глядел на охрану исподлобья, а Данан держалась за одежду на груди. Дей казался злобным – он почти не спал, раздумывая над вопросом, который прошлым вечером задала чародейка: что делать? Делать ведь теперь должен именно он. Прежде всего, пожалуй, стать командором и объявить призыв всех соратников и братьев по ордену помочь Даэрдину в битве. Вспоминая разговоры с Редгаром и объяснения былого командора, сейчас Диармайд был абсолютно убежден, что погибший Тысяча Битв все рассчитал правильно, и архонт возродился именно у южных границ Даэрдина с Арестией.

   Лорд-Смотритель Талнаха принял путников поздним утром в небольшом кабинете без лишнего напускного величия, зато с вполне искренним недовольством: чего приперлись? Особенно – Фирин и Стенн. «Подмену» смотрителей он, судя по всему, чуял за версту, и, едва завидел эльфа и гнома, велел им выметаться за дверь. Снаружи стражники кабинета отогнали этих двух еще на пару шагов, чтобы не подслушивали. Гном и эльф переглянулись. Хольфстенн хотел спросить, какого рожна Фирин мало того, что все еще с ними, так еще и притащился на прием к лорду-смотрителю. Но, не кривя душой, гном пришел к мысли, что сначала должен ответить сам на такой вопрос.

   - Ну, так разве он не тебя прочил в следующие командоры? – спросил Гартамас, выслушав новость историю о смерти Редгара. Судя по тому, что он не выказал никакого удивления, о гибели даэрдинского командора уже знал.

   Диармайд несколько растерялся:

   - Да, но…

   - Официальное назначение? – тут же подхватил Гартамас. – Допустим. – Он повел рукой и откинулся на спинку высокого кресла во главе стола, по-прежнему не позволяя пришельцам сесть. – Это несложно. Через день-другой здесь соберутся, наконец, все командоры ордена, я представлю тебя, и ты тут же выступишь с призывной речью. И будешь прав, – Гартамас развел руками. – Наш долг бороться с Архонтом, избавляться от исчадий Пустоты и этим защищать Аэриду. Но, если сейчас я отпущу с тобой в Даэрдин весь Талнах на борьбу с архонтом, кто останется здесь охранять меня?

   Вопрос рубанул по ушам топором.

   - Кто останется охранять… вас? – шепотом переспросил Диармайд, качнувшись вперед.

   - Дей, – Данан поймала его за руку, удержав.

   - Именно! – Гартамас развел руками, давая понять: это же очевидно. – Или ты что, думаешь, у меня, кроме Темного Архонта, других забот нет?!

   - Темный Архонт должен быть самой важной из них! – Диармайд ткнул в лорда пальцем пытаясь придать себе убедительности. Рванулся снова, но Данан по-прежнему держала.

   - Если я останусь здесь один, у нас через неделю будет с десяток темных архонтов! – рявкнул Гартамас.

   - Мне плевать на десяток! – Дей все-таки вырвался. – Мне важен тот, из-за которого Редгар Тысячи Битв вообще задумал идти в эту клятую срань!

   - Последи за языком, мальчик, – предупредил Гартамас. Обвел взглядом трех сиротливых смотрителей и вздохнул. – Сядьте, – скомандовал он. Данан и Борво переглянулись и без особого удовольствия сели за предложенный стол. Дея пришлось тянуть за руки, чтобы усадить тоже.

   - Слушайте, – продолжил лорд Талнаха, – Редгар был отличный мужик, и мне действительно очень жаль, что его не стало. Орден лишился отличного командора, да, но он не был незаменимым.

   «БЫЛ!» – вскинулся в душе Дей. Данан тоже прикусила губу, чтобы не бросить что-нибудь сгоряча.

   - Ты, конечно, бывал здесь, лейтенант, – обратился Гартамас к Дею, – но таскаться за командором – это одно, а быть им – другое. Ты знаешь, что из себя представляет Темный Архонт, но что ты знаешь об Ас-Хаггарде? Ей-богу, Талнах – это ведь не вся страна.

   - Талнах – оплот Смотрителей Пустоты! Этого хватает, чтобы сейчас, когда Архонт пробужден, я воззвал к вам о помощи! Или, думаете, обглодав Даэрдин, исчадия не перекинутся на соседние страны?! Сидите и трясетесь тут, как бы они до вас не добрались! А они доберутся! ДОБЕРУТСЯ! Вслед за остальными! И то, что вы не дали людей Даэрдину, когда это было нужно…

   Неугомонность Дея страшно нервировала и без того утомленного лорда-смотрителя, и тот шарахнул рукой по столу.

   - Слушай, ты, мальчик! Ас-Хаггард столь же погряз в политике, как и любая другая страна, с той только разницей, что здесь, у меня под куполом, – Гартамас вкруговую обвел взглядом комнату от пола до потолка, – сплошь колдуны. Как ты думаешь, что произойдет, если я останусь без охраны? За это место, – лорд ткнул указательным пальцем в стол, – воюет вся знать, которая, между прочим, – тем же пальцем он указал теперь вверх, привлекая внимание, – живет в Этом. Самом. Дворце. И все, что их отделяет от победы – мои стражи и мой ум. Я каждый день засыпаю с мыслью, что завтра вообще могу не проснуться. Если вообще засыпаю, – он вдруг отвернул лицо в сторону. – Мы все – смотрители, думаю, с недавних пор сон для всех нас стал роскошью, – пробормотал Гартамас тише и еще более устало. – В отличие от них! – оживился, заставил себя снова взять нервный тон, чтобы до этих молокососов напротив дошло, наконец! Хотя, видят Боги, он бы с радостью сейчас просто заткнулся и поспал. Сил спорить у него не было. – Местные колдуны, практикующие не бог весть что, спят как убитые, знаешь ли! Некоторые в буквальном смысле…

   - Да причем тут ваши колдуны? – влез Борво. Речи про магию еще со времен обнаружения следящего призрака порождали в нем неодолимое желание спрятаться самым неблаговидным образом хотя бы под столом.

   Данан непроизвольно вспомнился голос Фирина: «Здесь живут маги».

   - Они держат купол, верно? – вдруг подала голос Данан и тут встретилась взглядом с лордом-смотрителем. Тот никак не отреагировал: если девка сама продолжит, значит, может, хоть одна из трех даэрдинцев сообразит, что к чему, а если она промолчит – так просто дура, которая едва осознала очевидный факт. Участвовать в её монологе пока всяко бессмысленно.

   - В Ас-Хаггарде осталось в руинах все древнее знание прежней Империи, – продолжила Данан. – Маловероятно, что за столько веков после образования Разлома местные маги не нашли хотя бы половины реликтов, артефактов и свитков с описаниями ритуалов.

   Гартамас вскинул одну из рук к виску, растопырив пальцы. Кажется, это значило: «Именно», но уточнять никто не стал.

   - Полагаю, мечта местных колдунов – усадить в ваше кресло самого сговорчивого из числа своих.

   Тут лорд-смотритель только отвел глаза в сторону. Но по тому, с какой горечью изогнулись его губы, все было так, как чародейка сказала.

   - Да пусть бы и сел сговорчивый, если он поможет Даэрдину отбиться от архонта! – настоял Дей.

   - Дей, – медленно обернулась к нему Данан. Бледная, с темными кругами под опухшими глазами. Если бы не её вполне жалкий вид, он едва ли бы заставил себя выслушать женщину сейчас. – Люди обожают бахвалиться прошлым величием. Смотрители, оглянись, хотят, чтобы их почитали, как после победы над первым Архонтом. Короли вечно хотят славы былых владык, которые сколотили страны, доставшиеся им в наследство. А маги… – Данан сглотнула, возвращаясь взглядом к Гартамасу. Тот теперь смотрел прямо, в упор, словно ожидая продолжения. – Все или почти все, по-настоящему могущественные маги хотят той вседозволенности и власти, какая была у них при Ас-Хаггардской Империи.

   Гартамас расставил пошире локти, пригнулся немного к столешнице. Его хмурый взгляд, устремленный Данан в глаза, требовал от неё продолжать. Данан прочистила горло, кивнула (видимо, чтобы подтолкнуть к продолжению саму себя) и заговорила снова:

   - Получается, пока в кресле лорда Гартамаса он сам, в борьбе с Темным Архонтом мы можем рассчитывать только на смотрителей из других стран или иных союзников, которые по доброте душевной и врожденной доблести захотят помочь нам сразить напасть Даэрдина. Но если здесь окажется маг, в лучшем случае он будет убеждать нас, что может сразить Архонта и без ордена. Отдав архонту половину Аэриды, он все же признает, что смотрители нужны ему, и, даже если нам тогда еще удастся остановить Пагубу, она окажется сокрушительней, чем любая прежде. В худшем же случае, – Данан прикрыла глаза, – возрождение Архонта будет объявлено не началом Пагубы, а нисхождением в Аэриду Бога, которому отныне положено поклоняться. Потому что наверняка есть маги, которые хотят, чтобы он победил. – Данан снова взглянула на лорда в кресле во главе стола и изрекла, не спрашивая: – Вы заперты здесь. И понятия не имеете, когда все рухнет.

   - Заткнись, – тут же пресек Гартамас. Но тон был такой, словно он страшился чудовищного суеверия: если кто-то скажет о закате ордена смотрителей вслух, это непременно, обязательно произойдет. А пока не сказали вслух, может, и надежда есть?

   Раздался тяжелый присвист – звук втягиваемого воздуха – и горький смешок следом.

   - Откуда ты всегда все знаешь о магии, а, Данан? – устав сомневаться в ней, спросил Борво напрямик. – Ты всегда знаешь, как объяснить в действиях колдунов все! – бросил он обвинение. – Думаешь один в один, как эти… – Он замолчал вовремя, ловя её взгляд. Он хорошо относился к Данан долгое время, лучше, чем многие. Лучше, чем все! Но… но эта её магическая сущность пугала его тем сильнее, чем больше Борво понимал, что маги повинны в смерти их командора.

   - Потому что я сама маг, Борво, – отозвалась Данан без лукавства, не отводя взгляд. – Я чародейка из Дома Кошмара. И все соблазны, какие есть на этом пути, знакомы мне не из книг.

   Теперь горло прочистил лорд-смотритель.

   - Такая это невероятно дивная редкость сегодня, – протянул он с глубоко скрытым почтением, – встретить в ордене и в Талнахе кого-то кроме слепых идеалистов.

   Дею было все равно до редкостности чародейки их компании – Редгар погиб не ради похвал в её адрес! Ему, Диармайду, нужны люди для борьбы с исчадиями! Специальные такие люди, Смотрители Пустоты! И этот, чтоб его демон драл, лорд обязан, ОБЯЗАН, дать ему, Дею, людей. Потому что Пагуба, если разойдется, никого не пощадит. Дей уставился на Гартамаса, намереваясь сказать все, что думает.

   А Борво, напротив, вытаращился на Данан. Он вдруг вспомнил рассказы чародейки о некоем страже Клейве из Цитадели Тайн, и Борво впервые задумался, какими должны получиться отношения с человеком, который наблюдает каждый, каждый такой твой роковой соблазн с занесенным над твоей шеей мечом. Наверняка ведь каждый из них переживал такие моменты, затаив в страхе дыхание, и вздыхал облегченно, когда Данан справлялась.

   - Послушайте, лорд-смотритель. – Диармайд заговорил, едва сдерживая рычание. – Мне нужно это назначение командором Даэрдина! Мне нужно попасть на собрание других командоров, мне нужен голос на этом собрании! Вечный с вами, если хотите сидеть тут и, прикрываясь магами, хныкать, как они вас обижают! Остальные командоры вправе сами, без вас, решить, нужно ли им защищать Аэриду или это ваше пресловутое важное кресло!

   - Диармайд, пожалуйста! – Данан обернулась к соратнику, и тот заметил, что в её глазах застыли слезы. Да, черт побери, да, он портит то настроение, которое она создала, общаясь с Гартамасом и усыпляя его бдительность. Он заставил себя отвернуться, зажмурившись на короткое время. Её слезы не дадут ему свернуть с курса! Редгар погиб не для того, чтобы сейчас смотрители спрятались под куполом Талнаха и все дружно тряслись за пост их главы.

   Гартамас снова откинулся на спинку стула. Его лицо – изможденное недосыпом – вдруг разгладилось, будто он осознал что-то.

   - Назначить командором тебя? Королевского кузена? – спросил Первый Смотритель.

   Диармайд вытянулся в лице. Разумеется, Редгар никогда не считал нужным скрывать происхождение преемника и наверняка, обсуждая его кандидатуру, говорил с Гартамасом напрямик, как есть. И зря!

   - Чтобы потом в Даэрдине перебили всю часть нашего ордена только из-за того, что их командор – смотритель, влезший в политику?

   Диармайд покрылся пятнами ярости:

   - ДА ВАМ ЛИ МНЕ ГОВОРИТЬ О ВЛЕЗАТЕЛЬСТ…ВЛЕЗАТАЛЬ… ЧТО Я ВЛЕЗ В ПОЛИТИКУ?! КАК ВЫ ВООБЩЕ МОЖЕТЕ БЫТЬ ПЕРВЫМ СМОТРИТЕЛЕМ?!

   - Помнится, раньше я тебе нравился, – вскользь заметил Гартамас.

   - РАНЬШЕ…

   - Стража! – гаркнул Гартамас неожиданно. Пара охранников в готовности материализовалась из-за дверей в два счета. – Выведите их.

   Диармайд пошатнулся сидя. В голове загрохотало так, будто он засунул голову в колокол, за якорь которого тут же потянул звонарь. Он оперся о столешницу ладонями, медленно, раскачиваясь, как пьяный, встал, понимая с трудом, что, кажется, уже сам не свой… И тут его и скрутили стражи из-за спины. Едва Дей дернулся в их руках, один из охранников, видимо, более опытный, вырубил Дея ударом по сопатке и вместе с товарищем поволок к выходу.

   Ни Данан, ни уж тем более Борво Гартамас не сказал ни слова. Только охране бросил:

   - Пришлите Варнакса. Пусть следит за ними в оба, раз уж притащил. После собрания передадим им решение и назначим старшего из числа наших вместо даэрдинского командора, а потом пусть проваливают из Ас-Хаггарда хоть в пекло!

   Данан растерялась, взгляд заметался в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь. Колдовать точно было нельзя, и она попробовала просто попросить – ничего другого просто не оставалось.

   - Милорд Первый Смотритель…

   Зря она заговорила. Гартамас будто только сейчас заметил её присутствие и тут же рявкнул:

   - Чародейка из Кошмарных! Ордовирную колодку ей на руку! Не хватало подпольной лазутчицы со стороны врагов!

   Сердце пропустило удар. Потом взвилось огненным сгустком к горлу, шарахнулось о виски и с грохотом камнем свалилось в желудок. Колодка… она… из ордовира? Не-ет…

   - Нет! – она не удержала крик, вслед за которым память по-доброму напомнила единственный в её жизни супружеский вечер в ордовирном браслете. – Нет, пожалуйста!

   Гартамас, увидев, что Данан нацепили браслет, сделал рукой жест, который нельзя было прочесть никак иначе, кроме: «Катитесь прочь живей».

   - Ты ответишь за это, – злобно шепнул Борво. Он был один, без оружия, как и остальные, и из коридора к ним торопились, по меньшей мере, две дюжины стражников Гартамаса. Не такой он дурак, чтобы в одиночку бросаться сейчас на такую толпу в надежде спасти остальных и сбежать. Уже нет. Да и бежать пока глупо: кажется, их просто растоптали и унизили, но оставят в живых. Дальше они и сами справятся. Мало, что ли, им Даэрдин крови выпил?

ГЛАВА 4

За ближайшим поворотом ас-хаггардцы, справедливо оценив габариты Борво, сгрузили Дея ему в руки и велели «не дурить и вести себя тихо». Оставив их с этим, они ретировались. Это позволило гному и эльфу помочь смотрителям. Фирин наскоро сколдовал заклятие, и Дей через несколько секунд разлепил глаза. Поводил трещащей головой, заволоченным взглядом огляделся, хотел спросить, что да где, потом увидел Данан и примолк – память сама напомнила последние события.

   Данан тем временем смотрела на Хольфстенна так, будто что-то хотела сказать, но никак не решалась. Гном, кажется, даже понимал, что именно, но, не дождавшись, все равно спросил, слегка издеваясь:

   - Хочешь, чтобы я забрал тебя с собой в Таз’Гарот?

   Дею показалось, что он почти наяву услышал её ответ: «Очень», но, поскольку Данан молчала и лишь с тоской смотрела на коротышку, Диармайд решил, что по сопатке его приложили неплохо.

   Данан все еще молча таращилась на гнома, и тот понял, что если она заставит себя ответить, то, вероятно, расплачется. Снова. Он подошел к чародейке ближе, положил женщине ладонь на локоть и чуть качнул головой:

   - Ну, ты как?

   Женский прерывистый выдох услышали все. Ничего не говоря, гном несколько раз кивнул.

   Дея это молчаливое взаимопонимание взбесило. Он рассек гнома с чародейкой, как камышовую заросль, и зашел в комнату, едва не выбив дверь. Дей был вне себя от ярости из-за Первого Смотрителя и бесился еще пуще от того, что понимал: на месте Данан он бы сейчас оторвал себе голову. И яйца. И все ногти – один за другим. И сломал бы все пальцы. Хотя… на месте Данан, он, наверное, сейчас бы высосал из себя душу заклятием Увядания, а потом со всей силы жахнул по местному магическому барьеру, чтобы смыться от этих трусов как можно быстрее и дальше.

   Он тоже трус, вдруг осознал Диармайд. Он на мгновение замер прямо посреди отведенной им комнаты, потом сжал зубы, набрал полную грудь воздуха и обернулся к входящей чародейке. Данан не подняла на Дея глаз, и вообще не обратила на его энергичность никакого внимания. Она неторопливо пристроилась на краю кровати, уперлась ладонями в сведенные колени. Диармайд вдруг подумал, что никогда еще на его памяти Данан не походила на леди более, чем сейчас. Но это не должно отвлекать его от того, что он собирался сделать. Дей снова собрался с духом и едва успел сказать: «Да…», когда Данан заговорила негромко и твердо:

   - Нам надо все обсудить, – обвела взглядом всех. – И решить, как быть дальше.

   Он должен был это сказать, цокнул в душе Диармайд, прикусив язык. И повторил себе снова: «Я должен был это сказать!» Но теперь внутренний голос не укорял чародейку мальчишеской завистью юнца, а лишь разочаровывался в своем обладателе.

   Борво поглядел на Данан молча. Нахмурился, задумался, потом кивнул и сел – прямо на пол.

   - Серьезные разговоры хороши только на несерьезные темы, – проворчал Хольфстенн, присаживаясь рядом с Борво. Остальные держались на ногах, и Данан проговорила с нажимом:

   - Всем нам.

   Фирин, опиравшийся по обыкновению на посох, пожал плечами и сел на ту кровать, что была напротив. Дей проигнорировал и остался стоять, уставившись на чародейку.

   Когда все обратили на неё внимание, Данан растерялась. Облизнула губы, оттягивая момент и не зная, с чего начать.

   - Да святые яйца, – тихонько пробурчал Дей. Зачем лезла, если так боится?! – возмутился он в душе. Но внутренний голос – неугомонный старина! – напомнил Дею, что лейтенант и сам заядлое трухло.

   - Видимо, разговор с Первым не задался? – подсказал Хольфстенн, вспомнив крик Диармайда, который донесся до них в коридор незадолго до того, как стражники Талнаха выволокли лейтенанта наружу.

   - Да, – ответила Данан, игнорируя физиономию Дея и испытывая особую благодарность гному. Вроде и коротышка, а в вещах видит дальше, чем все великорослые. Коротко Данан поведала обо всем, что сказал им Гартамас, намерено умолчав об агрессии Дея в конце встречи.

   - Это многое объясняет, – первым отозвался Фирин. Обратив внимание на вопросительные взгляды остальных, он добавил: – Что нас стерегли подобным образом в том коридоре.

   Стенн быстро смекнул, о чем речь, и согласно кивнул:

   - Я насчитал пять стражников с ордовирными стрелами.

   - Святые небеса, неужели эта дрянь в Аэриде никогда не кончится? – пробормотала под нос Данан и тут же безотчетно повертела на запястье колодку, которую нацепили на неё в кабинете Гартамаса, словно бы та была не по размеру и натирала. – Ладно, – сказала тверже. – Давайте будем честны, вас, – она взглядом выделила гнома и эльфа, – вряд ли выпустят даже под самое честное из наших слов. Вы пришли сюда с даэрдинскими смотрителями, и убраться вам дадут, скорее всего, только вместе с нами. Мне жаль.

   Хольфстенн на этих словах пожал плечами: мол, что уж, мне вы вообще все планы на осень испортили. Фирин только прищурился, будто пытаясь разглядеть Данан насквозь.

   - Я не думаю, что они попытаются нас убить или упрятать в темницу, по крайней мере, пока мы не устроим открытый скандал. Потому что наш приезд видели многие, и, когда сюда прибудут другие командоры, весть так или иначе распространиться. Если Гартамас воюет с магами, недовольство среди своих и угроза мятежа со стороны всех не ас-хаггардских смотрителей ему явно на пользу не пойдет.

   Борво счел замечание разумным и кивнул.

   - Так что есть шанс, что выпустят нас довольно скоро.

   - Я бы даже сказал – выпнут, – с усмешкой уточнил гном.

   - После этого вы избавитесь от нас и сможете вернуться к вашим начальным целям, – сказала она Фирину и Стенну. И тут же продолжила – прежде, чем кому-нибудь из них придет в голову съязвить:

   - Что до нас… Я думаю, нам нужно для начала вернуться в Даэрдин.

   - В ДАЭРДИН?! ТЫ С УМА СОШЛА?! – вразнобой, но хором заголосили Дей, Борво и Стенн. Последнего Данан пока проигнорировала, а на двух других уставилась вполне ревностно:

   - Нам нужно твое назначение, Диармайд, независимо от разрешений Первого Смотрителя! Думаю… Драммонд будет только счастлив избавиться от потенциального соперника в твоем лице…

   - Отрубив мне голову?!

   - Назначив на пост лорда-командора! – Данан не планировала сдаваться. – Или, думаешь, это место лучше подойдет Гвортиджирну?

   - Тогда его точно, – поддакнул Борво и жестом изобразил перерезанное горло.

   - Ой, – резюмировал Стенн, понимая, что ссора вот-вот преодолеет допустимую точку накала, после которой снова вернуться к мировой будет очень непросто.

   - Нам нужен человек, который возглавит нас в Даэрдине! Потому что, если никто не поможет нам здесь, мы должны будем что-то сделать сами.

   - Сбежать и выжить, например? – как бы между прочим посоветовал гном. Потом глянул на Данан и замолчал: ладно уж, девчонка и так еле держится.

   - Значит, Редгар погиб, чтобы мы сбегали?

   Диармайд в два счета навис над Данан, выплескивая бешенство.

   - Редгар погиб, потому что ты сунулась к нему со своей бесполезной помощью и лишь отвлекла! Он бы не свалился в пропасть, если бы ты не разъярила даизгара еще больше!

   Она вскочила на ноги:

   - Обвиняешь меня? – она затряслась. – Ты сам там был! Все были! Отчего ты сам его не спас?!

   - Оттого, что одна неугомонная баба…

   - РЕДГАР ВЕЛ ТЕБЯ СЮДА, ЧТОБЫ ТЫ ПРИНЯЛ КОМАНДОВАНИЕ СМОТРИТЕЛЯМИ В ДАЭРДИНЕ! И ОН ПОГИБ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МЫ…

   - СДОХЛИ ВСЛЕД ЗА НИМ! ЧТО ТЫ ВООБЩЕ О СЕБЕ ВООБРАЗИЛА?! – Дей вдруг отшатнулся от Данан на полшага, поморщившись, словно от проказы. – ДУМАЕШЬ, ЛЕГЛА С НИМ И ВСЕ, ТЕПЕРЬ ЗНАЕШЬ ЕГО?! ЧЕГО ОН ХОТЕЛ, О ЧЕМ ДУМ…

   Не моргая, не сводя глаз, Данан залепила Дею оглушительную пощечину. Он заткнулся, оглушенный больше её поступком, чем жжением в щеке. Данан сжала в кулак покрасневшую ладонь.

   - Совсем хреново, – шепнул Стенн.

   - Ага, – отозвался Борво.

   Дей и Данан не двигались с места, сверля друг друга глазами. Воспользовавшись заминкой, Хольфстенн ткнул Фирина в ногу, прошипев:

   - У тебя же есть в рукаве печати для нервно больных?

   Фирин скосил на гнома такой взгляд, будто впервые увидел, и, как и Дей когда-то, ужаснулся: «Гномы бывают лысые?!» Дей тем временем скрипнул зубами и снова двинулся на Данан. Та отступила, быстро зашла за спину Борво, отсекая себя от лейтенанта.

   - СТОЙ!

   Но Данан уже вышла в коридор. Дей сообразил, что устраивать дебош среди стражников не слишком хорошая идея, позже, чем вывалился из комнаты вслед за чародейкой. Но, на счастье, Борво, вскочив, вцепился лейтенанту в плечо.

   - На ней ордовир. Она безопасна для здешних, и её вряд ли тронут, – ни к кому не обращаясь прокомментировал Фирин.

   Борво тут же про него вспомнил.

   - Ну, ты! Если ты телемант, то должен же знать заклятия успокоения!

   - Я их знаю, – спокойно отозвался Фирин.

   - Тогда какого… – вспылил Борво.

   - Я должен знать эти заклятия, а не швыряться ими во всех неуравновешенных психов вокруг, – отрезал он жестко. – Я и так помог вам больше, чем следовало бы. На мне нет ордовира, и в текущей ситуации из меня легко сделать проблему, из-за которой нас всех могут схватить местные стражи. Но между мной и вами нет ничего общего, советую помнить.

   Дей дернулся в сторону мага сразу же. В нем все еще не улеглась свирепая ярость. Борво схватил Дея за второе плечо одномоментно с тем, как Фирин выставил вокруг себя едва заметный поблескивающий серебристым щит.

   Хольфстенн поджал губы так, что уголки сползли вниз. Брови гнома напротив взметнулись вверх, и он изрек:

   - Доходчиво.

   Данан шла как под конвоем. Её останавливали на каждом повороте, разворачивали восвояси, если проход дальше был закрыт, или нехотя пускали дальше, как только она демонстрировала запястье. Вскоре пара стражей в самом деле взялись таскаться за ней всюду, довели до кухни (выпросили там еды вперед чародейки). Ни о чем не спрашивали и просто караулили, чтобы не натворила дел и не связывалась с теми из местных магов, которые очевидно живут в крепости Гартамаса, не относясь к ордену Смотрителей Пустоты.

   Возвращаться к остальным не хотелось, и, как бы её ни бесили молчаливые соглядатаи, Данан приходила к мысли, что уж лучше они, чем Дей. Даже спустя час, а потом и два желание выцарапать ему глаза никуда не делось.

   «Легла с ним» – обвинение Дея засело в женской голове, как наскоро, вкривую вколоченный гвоздь, мешавший при каждой попытке повертеть шеей. Легла с ним… Скорее, это он с ней лег, когда она… смогла до него достучаться. Она не легла с ним, она поверила в них. Давно уж поверила, раньше, чем Редгар Тысячи Битв поцеловал её. Раньше, чем он взял её в путешествие вместо Алары, о которой потом не вспоминал. Раньше, чем она встретила отца и короля – в то утро после посвящения, когда в лазарете Калагорна Редгар взял её за руку.

   Данан затрясло, и один из смотрителей твердо вцепился ей в предплечье:

   - Эй, ты в порядке?

   Она открыла глаза, облизала пересохшие губы. Ни в каком она не в порядке. Она разбита, опустошена, напугана и ненавидит человека, который стал ей если не другом, то добрым приятелем и надежным товарищем. Она растеряна и не знает, что делать. Она даже не знает, кто знает, что делать.

   Но сейчас она хотя бы может не плакать.

   - Да, – тихо отозвалась женщина. – Отведите меня до комнаты, пожалуйста, если сопровождение необходимо.

   Два стражника-смотрителя переглянулись и пошли в нужном направлении. Они в любом случае сегодня в патруле и всяко её сопровождают. Однако недалеко от нужной комнаты один из соглядатаев свернул в боковой проход крепости, и его напарник вернул Данан в одиночество.

   - Тебя долго не было, – встретил чародейку Борво.

   Молчать было глупо, а оправдываться еще глупее.

   - Поскольку мы так ничего и не решили, наш единственный вариант – дождаться решения лорда-смотрителя Гартамаса.

   Фирин ободрился больше других с приходом Данан:

   - Я хочу поговорить с тобой, чародейка, – оповестил он и красноречиво перевел взгляд с женского лица на амниритовую перчатку.

   - Может, сперва поедим? – понадеялся гном. Борво в знак солидарности практически заскулил.

   - Думаю, вы все можете сходить со стражником за едой, а я все-таки первым поговорю с Данан. – Дей нашел в себе силы посмотреть чародейке в глаза. И отпрянул до того, сколь решительный протест отразился в её взгляде и словах:

   - Тебя так и не назначили командором. Не считаю разумным подчиняться.

   «Око за око» – тут же определил Диармайд. Он резанул её по больному и важному, она – в ответ.

   - Но я все еще старше тебя по званию.

   - Я отвечу за несоблюдение дисциплины ордена перед даэрдинским командором, когда он появится, – бесцветно отозвалась Данан, избегая встречаться с Деем взглядом.

   - Делайте, что хотите, – решил за всех эльф. – Но мы с тобой, – он воздержался от того, чтобы ткнуть в Данан пальцем, и вместо этого приблизился к волшебнице, – пойдем на кухню.

   - Я уже ела. – Данан хотела не есть, а спать. Так, чтобы проснуться спустя много дней в мире без Архонта, с живым Редгаром и за тысячу километров ото всех остальных.

   - Я тоже, но давно, – напомнил Фирин.

   - Да-да, – затянул Хольфстенн, оглядывая тощего мага. – Судя по тебе, года три-четыре назад.

   Данан подозревала: настойчивость Фирина обусловлена далеко не голодом, но Дей глядел на неё до того требовательно, что сбежать из комнаты повторно в самом деле было выходом.

   - Идем, – позвала она мага. Дей было дернулся ей вслед, но вдруг осознал, что интонация этого «идем» была точно той же самой, с какой в моменты крайнего раздражения подчиненных звал Редгар.

   Данан избегала Дея, сколько могла, но перед сном лейтенант все-таки настиг. В полумраке, когда сгустилась ночь. Диармайд поймал Данан за руку и обратился с одним словом:

   - Прости.

   Женщина замерла, затягивая с ответом.

   - Я не возьму назад своих слов и не изменю мнения, – выдохнула она наконец.

   «Вот упертая!»

   - Я извинился не для этого. – «А потому, что сейчас уже никто не поймет, через какое дерьмо продрались мы все, не считая клятого эльфа, пока шли из Керума. И товарищами не разбрасываются, даже самыми упертыми».

   Дей все еще настойчиво таращился на чародейку, и Данан стоило больших усилий не поддаться усталости, сказав, что все позади.

   - Ты примешь командование орденом из рук Драммонда?

   - Всерьез считаешь, что он сохранит мне жизнь?

   - Он куда лучше Редгара знал о моих способностях чародейки. Я пообещаю ему себя в регулярной армии, если выживу в Пагубе, в обмен на твою жизнь во главе даэрдинских смотрителей.

   «Вот почему ты так долго пропадала невесть где. Или задумала это раньше?» Хотя последнюю мысль Дей отринул сразу: задумай Данан такую рокировку до встречи с Гартамасом, не уговаривала бы его дать Дею командорство. Видимо, пришла к решению, когда лорд-смотритель отказал и ей пришло на ум возвращаться в Даэрдин.

   Дей тяжело вздохнул:

   - Ты знаешь, мужчины не прощают женщинам самопожертвования.

   - Для тебя я рекрут Данан. А для короля – чародейка Таламрин. И место ненаследной и незамужней августины Таламрин точно в столице Даэрдина, а не в изгоях, гонимых Темным Архонтом и Продием Девирном наперегонки. – Она сказала это таким тоном, что было неясно, объясняется Данан перед Деем или перед собой.

   Теперь замер Дей. Подумал несколько секунд и с трудом кивнул.

   - Хорошо, мы пойдем в Даэрдин. Когда нас выпустят отсюда.

   - Думаю, сразу после собрания командоров, словами Стенна, нас вышвырнут.

   - Выпнут, – поправил гном. – Раз решено, может, поспим?

   Предложение было к месту. С расположением на двух кроватях разобрались быстро. Поскольку Дей и Данан прежде уже делили шатер, было решено, что они, потеснившись, займут одну кровать. Маг и наймит улеглись на другую, покосившись друг на друга одинаково дико.

   - Ей-богу, в жизни бы не подумал, что окажусь в одной койке с эльфом.

   - Поверь, я тоже, коротышка. И моя жизнь была подольше твоей, – проворчал колдун.

   - Бу-бу-бу, – передразнил Хольфстенн.

    Борво лег на пол. Иначе одну из кроватей он занял бы в одного.

   Следующие два дня прошли мирно. Иногда компания из даэрдинцев, гнома и эльфа добиралась до кухни, иногда выходила во внутренний двор – строго под надзором. Но в остальном о них практически забыли. Всего раз они наткнулись на Орфуса, высокомерного колдуна, который встречал их в первый день и который и теперь покосился на чужаков с подчеркнутой надменностью. Варнакс не показывался и только отправлял посыльных – последить и уточнить, все ли в порядке. Данан образцово носила свой браслет (поскольку как любая ордовирная колодка он имел защитный механизм в виде замка под небольшой ключ). От него обессиливала не только чародейка, но и, собственно, рука – труднее стало поднимать, постоянно ныло запястье. Наблюдая, как Данан в очередной раз потирает предплечье, Дей будто бы невзначай осведомился, о чем это хотел поговорить на днях Фирин, утаскивая чародейку из комнаты. Но вместо Данан Диармайду ответил сам маг, что-де это только их колдовские дела.

   Хольфстенн как мог пытался найти местных смотрителей-гномов или хотя бы подслушать краем уха, что происходит: в Талнахе, в Ас-Хаггарде, в мире, в голове Первого Смотрителя. Однако учитывая, как их сопровождали и какими коридорами водили, поймать хотя бы один слух или сплетню было за гранью возможного. А в нужниках без должных связей ни с кем особенно не перемолвишься шпионским словом. И все, что удавалось хоть как-то уловить – что вроде как прибыли какие-то колдуны, которых раньше тут не было. Да и эти сведения доставались товарищам только благодаря чутью Фирина на течение магических энергий.

   Дей стал тише. Он больше не пытался переругаться с Данан. Каждый из них замкнулся в себе. Борво и прежде много не болтал. Так что единственной устойчивой компанией Хольфстенна для бесед в очередной раз сделался Фирин, которого за присущую эльфам высокомерную немногословность гном обозвал Недотрогой. Как-то раз гном от души делился с Фирином рассказами о родных краях, за хмельными праздниками которых особенно скучал.

   - Есть у нас такой особенный праздник, – говорил гном, – Туурвок’зок…

   Фирин поглядел с легким интересом:

   - День упавших в камень? – перевел он, как мог.

   - Ушедших в камень, – поправил гном с улыбкой. – Это такой фестиваль в честь изгнания духов. Ну, там, знаешь, собираются жрецы, не эти, из церквей, а наши… Впрочем, неважно! – оборвал гном себя. – Дело в другом. На фестивале всегда идет такой вроде как конкурс – на самого лучшего изгонителя духов. Все мужчины-воины в этот день наряжаются в самые страшные вещи, какие найдут. Ну, там, – развеселился Стенн, пытаясь показать, – шлемы с оленьими рогами, вот такими! – откомментировал он тут же, разведя руки на максимальную ширину в стороны. Повертел меж ними головой и резюмировал: – Даже больше!

   Фирин не выдержал и сложил брови домиком с неким умилением в чертах. Видимо, это у него компенсировало улыбку на случай забавных ситуаций.

   - Что еще? Пояса! Да, пояса такие, что спереди вместо пряжки сковородка! Причем ручкой вниз, ты представь! Ручкой вниз! – расхохотался гном в голос, изображая унылое мужское достоинство. – Не, ну а некоторые прямо всерьез страшные, – добавил он, немного успокаиваясь. – Прямо с кусками животных, убитых перед праздником. Такая свежатина, что еще кровь капала да потроха торчали! И так вот! – Хольфстенн чуть встряхнул кулаком, мол, теперь слушайте, сейчас главное! – Как-то раз, уже не помню, в каком году, пришел на фестиваль мужик без устрашений вообще, в обычном доспехе и открытом шлеме. Ну поймите, шлем – это особенно важно! Там же всегда у всех то рожища по полметра, то волчья пасть, то медвежья! А этот надел просто обычный шлем – башку закрывает, а физиономию видать. Так знаете, чего? Он выиграл! И зна… зна… – Хольфстенн натурально заржал, видимо, в деталях вспомнив тот праздник и того мужика. – Его ж… жена… ‘азукрасила так, что он победил на… на… Ахахаха! Победил на самую страшную рожу!

   Борво разве что чуть-чуть улыбался, Данан тоже. Дей то ли не слушал вообще, то ли делал вид. И только Фирин, дослушав гнома и коротко поджав губу, серьезно изрек:

   - А я-то думал, на таких фестивалях выигрывает самая бородатая женщина.

   Хольфстенн застыл на миг, таращась на эльфа, а потом бухнул особенно зычно, гогоча, как безумный. И, хотя Фирин сохранял в общем, нейтральное выражение лица – только лукавые глаза выдавали, что эльф все-таки от души повеселился – гном решительно записал Недотрогу в «отличные парни» и «бравые приятели».

   Утерев слезы смеха, Стенн добавил:

   - Насчет бородатых не знаю. Но женат тот бедолага был – и до сих пор! – на моей младшей сестре.

   Настроение, подаренное гномом в тот день, оказалось приятной отдушиной в мрачном унынии, окружавшем их со всех сторон.

   На третью после встречи с Первым Смотрителем ночь Борво настигли кошмары от Темного Архонта. Он поднял на уши товарищей и заодно все крыло. На четвертую, голося что-то бессмысленное, с трудом от кошмаров проснулась Данан – Хольфстенн и Диармайд трясли её с двух сторон, надеясь вытащить из сна, который не пускал. До конца той ночи чародейка больше не ложилась, предложив свое место рядом с Диармайдом Борво. Тот все равно соседом к Дею не помещался и остался на полу.

   На следующее утро, наконец-то, состоялось собрание командоров. И даэрдинцев туда никто не позвал.

   До них не доносилось ни шепотка, никакого слушка или сплетни. Будто совсем никто, ни один стражник, конюх или служанка – никто не обсуждал, о чем там говорили лорды-смотрители за закрытыми дверьми. Подобная стерильность тревожила. Какие-то люди по-прежнему встречались в крепости смотрителя Гартамаса, делали свою работу, стерегли порядок в коридорах, но было чувство, будто на самом деле все вымерли.

   Данан не находила места: обнимая себя за плечи, она мерила шагами комнату, потом, когда расстояние в комнате между всеми её углами было уже до оскомины хорошо известно, взялась «патрулировать» небольшой клочок прохода перед дверью и вздрагивала на каждый шорох или вздох. Дей был в том же состоянии, разве что нервозность чародейки десятикратно усиливала его собственную. Борво сидел с нечитаемым выражением лица, но без конца щелкал костяшками пальцев. Даже Хольфстенн нет-нет дергал волоски из отрастающей медной бороды и скреб голову. Вообще, справедливости ради, стоило признать, что идеально выбритым Хольфстенн выглядел лучше. Как показало время, он был почти лыс, но вот это незначительное медно-огненное «почти», пробивавшееся по черепу то тут, то там, портило все старания гнома поддерживать облик бывалого наймита.

   И только Фирин безмятежно валялся на кровати и спал.

   Когда собрание командоров завершилось, это было слышно: по коридорам прокатился негласный, но взбудораженный вздох. Словно вдохнули наконец все обитатели крепости, которые до того битый час вынуждены были не дышать. Даэрдинцы собрались в комнате и теперь с пристрастием осужденных на казнь пленников таращились на дверь. Никто толком не мог сказать, сколько прошло времени, прежде чем она отворилась.

   Дей подскочил первым:

   - Ну что там?! – набросился он на вошедшего.

   Это оказалась молодая девушка-стражница, за которой шли два прислужника с подносами.

   - Лейтенант Варнакс распорядился сегодня принести вам еду сюда.

   - Еду?! – Дей откровенно ждал не этого. В отличие от Борво. Тот быстренько оставил в покое свои многострадальные пальцы и принялся забирать подносы. В чашках дымились тушенные овощи с мясом и зерно – не те сухие лепешки с творогом, которыми их кормили последние дни.

   - Слюнями там все не залей, – посоветовал Хольфстенн, наблюдая за бугаем.

   - Спасибо, – поблагодарила Данан, приближаясь к стражнице. Девушка кивнула в ответ, сказав:

   - И еще лейтенант велел передать, что пошлет за вами вечером, – она посмотрела на Данан, затем перевела взгляд в угол, где стояла кровать, на которой спал эльф. – За магами. У него к вам разговор.

   - Что ему от них нужно? – тут же напрягся Диармайд. Свой долг старшего товарища он, на вкус Данан, стал мыслить несколько болезненно.

   - Хорошо, мы будем готовы, – отозвалась чародейка. Стражница кивнула и, игнорируя выпады Диармайда, удалилась вместе с помощниками.

   Что делать с посудой, когда они закончат, им никто не сказал. Но без этого распоряжения они точно могли обойтись.

   Дей и Данан обернулись внутрь комнаты. Борво уже ел. Но Хольфстенн таращился даже не на него. Фирин, мирно посапывая, неуклюже переворачивался с бока на бок, путаясь ногами в складках эльфийского балахона, и даже не думал переживать.

   - Яйца Создателя, – проворчал Стенн, глядя на эльфа и качая головой, – его вообще может хоть что-нибудь смутить или озадачить?

   Хороший вопрос, подумала Данан.

   - Не знаю. Вспомни, где и каким мы встретили его. От отшельника его отличает то, что он еще не спятил.

   - Уверена? – сардонически спросил гном, выгнув бровь.

   - Вы есть будете? – буркнул Диармайд, падая рядом с Борво. Тот, чтобы не мучиться со стульями, которых не хватало на всех, пододвинул стол прямо к кровати и сейчас уплетал жаркое ложку за ложкой, едва успевая прожевывать.

   Как там говорил Редгар? – присаживаясь к остальным, Данан вдруг вспомнила один из биваков. Балагур, истеричка и обжора? Только балагур теперь – Стенн, истеричка – Дей, обжора по-прежнему Борво. А что остается ей?

   Ждать до вечера тоже оказалось непросто. Уже далеко за полдень, когда содержимое подносов было съедено до последней крохи, чародейка, не зная, чем себя занять, вызвалась отнести утварь назад на кухни крепости.

   Возвращаться назад по-прежнему не возникало желания. И не потому, что она не хотела видеть Дея или остальных. Но она вышла из комнаты-узилища, и теперь на неё будут смотреть с ожиданием, что Данан удалось вызнать какие-нибудь новости. А это не так. Интересно, Редгар чувствовал себя так же, когда все они таращились на него, ожидая указаний? Ожидая, что решение, которое он озвучит, будет правильным? Так ли он чувствовал себя, как она на днях, когда предложила вернуться в Даэрдин, раз уж Гартамас не намерен назначить Дея командором? Или, раз в целях Первого Смотрителя было не допустить Дея до собрания, может, теперь, когда встреча глав ордена позади, он все-таки назначит его?

   Поглощенная размышлениями, она вышла во внутренний двор крепости. Хотя патруль по-прежнему следил за ней, сегодня следом шаг в шаг никто не таскался. Женщина села на небольшую, грубо сколоченную и покосившуюся со временем скамейку недалеко от кухонь. Солнце мало-помалу клонилось за горизонт.

   Мысли о неопределенности будущего были безрадостными и пугали, но прятаться от них Данан больше не могла себе позволить. В любом случае, сказала она себе вслух, все сложилось лучше, чем было бы, не спаси её Редгар из лап Марелла. А в остальном что до страхов… Но ведь она же не соврала Борво тогда в кабинете Гартамаса! Она действительно знает не из книг обо всех искушениях, которым подвергаются маги, а особенно – маги из Дома Кошмара, которые единственные среди остальных собратьев черпают силу из тьмы и хаоса Разлома. Неспроста в свое время Дей подозревал её в сделке с нечистью: для магов Кошмара путь в одержимость, как и в заклинатели душ, самый короткий.

   Потом, после тех подозрений, в её жизни и в её венах появилась кровь исчадий Пустоты. Мало ей было собственной тьмы, чтобы принять еще и чужую? Вспоминая вчерашние ночные кошмары и скрежещущий голос Архонта из сна, она вдруг задумалась о том же, о чем постоянно бдел Ред: а сколько она продержится с тем крохотным огоньком света в груди, что у неё остался?

   Данан задрожала, всхлипнув, но не расплакалась. Неважно, насколько тусклым был свет в сознании Редгара, он бы все равно мог прожить намного дольше, если бы не жертвовал собой ради спасения остальных. Не только её – всех. Мог ли Фирин помочь? Он, похоже, выдающийся телемант. Но, скорее всего, ответ «нет». Как вылечить раны, если тело, в котором они случились, свалилось в кипящий оскверненный провал?

   Что бы Редгар предложил сейчас? Как велел бы поступить? Идти в Даэрдин после всего, что они пережили там или нет? Бороться с Пагубой или нет? Да и как с ней бороться?! Что они должны делать?! Ей ведь никто не показал в Калагорне какой-нибудь устав или должностные инструкции начинающего смотрителя Пустоты! Мол, чтобы одолеть Архонта нужно то да се… Дей? Вероятнее всего, тоже не знает. Нет, конечно, очевидно, что они должны победить архонта. Но как? Где его найти? Как одолеть, если это один из легендарных теократов в истории мира?! Буквально один из тех девяти колдунов, которые спровоцировали появление в реальности Аэриды Разлома?!

   Проклятье! – Данан едва не заскулила. Им нужен был командор! Опытный, знающий человек, или гном, или эльф, или даже темный эльф! Да кто угодно, способный вызнать на собрании командоров общий план и дать разумные распоряжения, как теперь им спасти – и себя, и мир, за который их орден в ответе.

   И, если положить руку на сердце, внезапно осознала чародейка, едва ли их командором может стать Дей. Или Борво, или она, или те же Алара и Ованн. Разве Гвортиджирн не подошел бы больше на это место? Или кто-то из местных смотрителей вроде Варнакса? Эти недобрые мысли Данан все-так попыталась отбросить. Её конечное назначение даэрдинского командора уже не коснется: она в любом случае попытается сохранить жизнь Диармайду, если до этого дойдет. Драммонд потребует её изгнания из ордена и службы в регулярной армии или, вероятнее всего, с учетом её способностей он отдаст ей в подчинение часть магического «арсенала» даэрдинцев и назначит в личную гвардию королевской стражи. Может, однажды, даже возьмет в совет. В конце концов, её происхождение более чем удовлетворяет требованиям подобных сборищ. Ей, конечно, придется иметь дело с отцом, и, наверное, даже иногда – раз в пару лет – она будет встречать в столице выродка Марелла, но… Данан сможет пережить это, зная, что это сохранило на месте голову человека, которого Редгар (что бы ни говорил) любил, как родного.

   Редгар…

   Ей бы очень хотелось наколдовать печать Усыпления на саму себя. Чтобы потом проснуться и узнать, что все случившееся в самом деле было лишь кошмаром и не более. Но благодаря тому обучению, которое является неотъемлемым для всех в её школе, шансов нет. За это их, чародеев Кошмара, кстати, тоже никто не любит: стихийники могут призвать бурю, способную поразить любого человека, включая другого стихийника или самого заклинателя. Телеманты накладывают щиты на всех без разбору, и лечить могут всех без разбору. Даже душа заклинателя душ однажды может стать рабочим материалом для другого «труполюба». Но колдовство, которое творят ставленники Кошмара, для них самих представляет опасность в исключительных случаях. Например, когда чары исходят от мага, чья сила во много раз превосходит оппонентов? Может, поэтому, этот нынешний Темный Архонт настигает смотрителей через чудовищные сны? Может, он при жизни был из тех теократов, которые использовали силу Кошмара?

   Ох, действительно, святые яйца Создателя! Не она должна задумываться о таких вещах. И уж тем более не сейчас.

   - Вот ты где, – раздался мужской голос. Данан вздрогнула, подпрыгнув на скамейке. Сбоку стремительным шагом подходил Варнакс. Точно! Он же говорил, что собирается поговорить с ними вечером!

   Данан подскочила, затараторив и мысленно костеря себя на чем свет стоит: сейчас, когда их судьба в чужих руках, безолаберность непозволительна.

   - Простите, лейтенант, я сильно задумалась…

   Варнакс усмехнулся, помахав рукой: «Да ладно тебе».

   - Успокойся, Данан, – примирительно проговорил он вслух. – Садись, поговорим, – пригласил мужчина. Выглядел он намного свежее, чем в их первую встречу. И в одежде был скорее гражданской, чем форменной: подпоясанной тунике на запах и шерстяных штанах. В руках у него был какой-то тряпичный сверток – шарф или что-то подобное.

   - Но… – её растревоженные нервы не давали нормально соображать. Иначе бы чародейка заметила, что лейтенант говорит вполне дружественно и, к тому же, хорошо запомнил её имя.

   Варнакс мотнул головой нескольким стражам неподалеку. Едва те, переглянувшись, собрались уйти, ас-хаггардский лейтенант окликнул их:

   - Эй! – и обвел пальцем круг в воздухе. Видимо, это означало забрать всех и остальных стражей по периметру. Когда стражники кивнули в ответ, Варнакс добавил: – В северном крыле неспокойно сегодня. Будьте осторожны и следите, чтобы они не навредили прибывшим командорам.

   - Да, лейтенант, – отозвались стражи-смотрители.

   - Вот, – Варнакс протянул презент, – узнав, что ты опять шатаешься в одиночестве, прихватил. Скоро похолодает, а твоя колодка едва ли позволит тебе сколдовать прогревающую печать?

   Данан глядела внимательно и тревожно. Приняв сверток, она дотошно прощупала его на предмет вложенных внутрь предметов – любых, за обнаружение которых её можно было хоть в чем-нибудь обвинить. Ей ли не знать – в Цитадели девчонки частенько пытались подобными способами подставить соперниц – реальных или мнимых. Не прощупав ничего, кроме, собственно, ткани, женщина отложила ткань на скамейку сбоку и уставилась на Варнакса. Тот раздумчиво молчал.

   - Что-то случилось? – настороженно осведомилась чародейка, подчиняясь требованию мужчины сесть на место: он просто сел сам и дернул её за руку.

   - Конечно, – деловито кивнул он. – Пагуба настала.

   «Я серьезно!» – подумала женщина, но вовремя прикусила язык. Варнакс, скосивший на чародейку взгляд, с пониманием хмыкнул.

   - Этот Фирин, кажется, не часть вашего отряда? – спросил лейтенант вслух.

   Данан подтвердила: их совместное путешествие откровенно вынужденное. Несчастный случай всему виной.

   - То-то он пошел с моими людьми без всякого энтузиазма.

   - Куда его увели? – напряглась чародейка. Варнакс молчал. – Что происходит? – спросила она тихо и измученно. Сил уже нет. Они ведь ничего плохого не сделали, чтобы держать их тут и без конца запугивать молчанием!

   Варнакс отвернулся от чародейки. Закинул руки за голову, прислонился к каменной кладке стены, у которой стояла скамейка.

   - Ты ведь знаешь, что, когда разразилась Первая Пагуба, народы Аэриды подписали соглашение отринуть предрассудки и распри, когда напасть нагрянет снова, и помочь в борьбе с нею?

   - Да, Редгар упоминал как-то. – Еще в день их впервой встречи с Диармайдом он что-то там спрашивал у лейтенанта про договоры. Потом Ред обсуждал что-то такое с Хольфстенном, в таверне, кажется. Да и в Цитадели Тайн она, как и Дей, проспала не все занятия по истории, так что что-то такое помнила и до встречи с Редом. Дыхание Вечного! Любое слово возвращает её к Редгару! Надо сосредоточиться на происходящем! Но происходящее тревогой выедало печень и желудок.

   - Обычно, если хроники правдивы, на собрании командоров с началом Пагубы, каждый из лидеров Смотрителей получает то из соглашений, которое обязывает именно его народ помогать ордену в борьбе с Архонтом. Они увозят их на родину, созывают войска и стараются бросить на войну с Пустотой все доступные силы. Сегодня на собрании решение раздать соглашения прозвучало как единственно верное.

   Тревога, которая грозила со временем захлестнуть чародейку, немного утихла. Хоть одна пристойная новость во всем, что их окружало уже несколько месяцев.

   - Значит, лорд-смотритель Гартамас все-таки не исключил Пагубу из своих забот.

   Варнакса задел такой упрек:

   - Лорд-смотритель лучше всех помнит, что входит в его заботы, – пресек он чародейку даже жестче, чем намеревался. – В любом случае, завтра, когда командоры соберутся снова, – продолжил мужчина мягче, – станет ясно, что из этой идеи ничего не выйдет.

   - С чего это? – вскинулась чародейка.

   - Договоры украли.

   - Что? – опомнилась Данан.

   - Договоры украли, – спокойно повторил Варнакс.

   И все-таки пристойных новостей им явно больше не услышать.

   - Командоры могут убедить своих монархов помочь ордену без соглашений?

   Варнакс засмеялся.

   - Данан, сколько, ты думаешь, сегодня в Аэриде существует командоров?

   - На страну по одному, – разумно предположила чародейка, заведомо понимая, что ответ другой.

   - Это только технически так. – Варнакс принялся загибать пальцы. – Арестия, Даэрдин, Таз’Гарот, Тэхт’Морниэ, Ирэтвендиль, Руамард, Те’Альдин и свободные острова, среди которых, по меньшей мере, Кадфаэль и Салькира имеют штабы Смотрителей Пустоты и хоть сколько-то смотрителей в резерве. А теперь смотри: Береговое Братство из Салькиры оккупировало всю морскую полосу, и ни с самой Салькирой, ни с её соседом Кадфаэлем мы не можем связаться уже третий месяц. Те’Альдин убежден, что, пока до них доберется Пагуба, архонт будет куда слабее, да и вообще это сплошь маги, они верят, что отобьются и без нас. Все-таки, у них есть их Дом Химеры. Тэхт’Морниэ никогда не имел собственного оплота ордена, сейчас там анархия. Вроде как в былые времена они присылали хотя бы эмиссара, но сегодня оттуда никто не приехал. До Руамарда добираться долго, но, возможно, на их помощь мы еще можем надеяться. Командор Таз’Гарота здесь, как и командор Арестии. Даэрдинская часть ордена остался без лидера. Что до Ирэтвендиля… – Варнакс вдруг затих. – В войне с Темным Архонтом его командор была самым надежным союзником, даже более непреклонным, чем таз’гаротцы, но почему-то на этот раз не прибыла и она.

   Данан дослушала молча, с трудом сминая в душе вскипающую ярость. Честное слово, сейчас она хорошо понимала Диармайда! Много слов, за которыми не звучит никакого выхода! Она постаралась справитесь с собой.

   - А найти договоры можно? Известно, кто украл?

   - Маги, – незамедлительно ответил Варнакс.

   - Маги? Кото…. – Данан замолчала на полуслове, вглядываясь в лицо смотрителя. Вскочила с места: смысл их уединенного допроса мгновенно сложился в паззл. – ФИРИН! – дернулась она.

   - Стой ты! – Варнакс поймал.

   - Вам не удастся повесить кражу на нас! Мы ничего не сделали!

   - Данан, замолчи! – приказал Лейтенант, насилу удерживая выбивающуюся женщину. – Фирина увели не для того, чтобы повесить на него кражу соглашений! Как и тебя!

   - Тогда для чего? – Данан даже не думала верить. И, хотя перестала дергаться (хватка у Варнакса была волчьей, вырываться было больно), все еще глядела с вызовом.

   - Он сам расскажет, когда вы встретитесь. Не голоси, пожалуйста, – твердо произнес Варнакс тем тоном, каким обычно говорят, что от этого зависят жизни всех вокруг. Он не стал больше садиться, но, потянув Данан на себя, прижал её к стене около скамейки. Навис совсем рядом и, не отрывая взгляда от чародейского лица, прошептал:

   - Лорд Гартамас приказал отдать их тебе. – Он уперся одной рукой в стену рядом с головой чародейки, другую запустил во внутренний карман туники, придвигаясь к женщине так близко, как только было возможно, чтобы суметь что-то выудить из-за пазухи. – Тебе, Данан, – с нажимом повторил он и впихнул чародейке в руки несколько свитков. – Когда Пагуба завершится, их нужно вернуть.

   - Это… – судя по тому, как близко он стоял, никакому случайному глазу не стоило видеть эти свертки. Потому Данан сочла за лучшее не разворачивать их, чтобы убедиться в догадках, а просто посмотреть на Варнакса. Тот действительно все понял:

   - Да, – кивнул смотритель. Теперь, когда бумаги были у неё в руках, Варнакс приобнял Данан за талию и прижался еще плотнее. Очевидно, чтобы создать правдоподобный вид, если кто-то их все-таки заметит. Вместе с тем то, почему он устроил все это здесь, во внутреннем дворе, тоже не вызвало у Данан вопросов.

   - Нас бы все равно увидели, да?

   Не сводя взгляда с женских глаз напротив, Варнакс кивнул. Может, им бы и повезло, и никто бы их не заметил. Но если бы кто все-таки застукал в тайном месте, смог бы воспользоваться в интересах своего хозяина. А тут они у всех на виду. Увидит один, увидят и остальные, и версии доносов будут одинаковыми: лейтенант заигрывал с гостьей из Даэрдина. Ничего особенного, орден Смотрителей – это же все-таки не жрецы церкви с их обетом безбрачия.

   - Почему вы не изгоните их? – нахмурилась Данан.

   - Потому что у нас не хватает сил? – усмехнулся Варнакс.

   - Тогда почему они не перебьют вас?

   - Потому что тогда в Ас-Хаггарде начнется бунт, и, подавляя его, они перебьют все население, которым надеются управлять и пользоваться. Или ты думаешь, кто-то из этих маговитых ублюдков готов собственными руками варить еду и стирать белье? А пока они будут заняты уничтожением местного населения, все прочие Смотрители Пустоты Аэриды и их монархи обложат Талнах осадным кольцом. Повторения истории Разлома никто не допустит. Особенно Ирэтвендиль, – добавил Варнакс, снова нахмурившись. Не давая Данан ничего взболтнуть, он чуть отстранил её, кратко провел пальцами по щеке, и сказал: – Не замерзни.

   Наклонился к скамье, взял шарф, который принес, обернул им плечи чародейки.

   Все предусмотрел! – в очередной раз поняла Данан, пряча в складках покрывала свитки соглашений Смотрителей.

   - Да! – Варнакс помнился, захлопал себя по бокам и по бедрам, будто выискивая что-то. – Ты знаешь, если где опытный артефактор и может найти хорошую работу, так это в Талнахе. Кристаллы слежения расставлены здесь в большинстве помещений. Но главные шпионы – это прислуга. Поэтому, если ты обсуждаешь что-то на кухне, через четверть часа вся крепость будет об этом знать. И еще вот. – Варнакс выудил из кармана маленький ключик, с одного взгляда на который было ясно, что он естественно подойдет к механизму ордовирной колодки. Варнакс дождался, пока Данан протянет за ключом руку, выбрав, какую удобнее, учитывая, что другой под шарфом она прижимала пергаменты. Вложил ключ и мазнул ладошкой по щеке в ласковом жесте. – Еду, новые доспехи и плащи вам уже собрали и, думаю, уже даже доставили. На рассвете я отправлю за вами стражницу, которую присылал сегодня. Она проводит. Собрание командоров назначено завтра на одиннадцать. К этому времени здесь будет уже непроглядный гвалт и шум из-за кражи договоров. Отличный, надо сказать, повод, прижать местных чароплетов хоть немного. Но да, поскольку речь идет о краже магами, вам тут делать нечего. Илфрет – стражница – поведет вас из Талнаха. Браслет снимешь за городом. Все запомнила?

   - Да, – отозвалась чародейка незамедлительно.

   - Хорошо. Тогда сейчас сядь на эту лавку и попытайся сделать вид, будто на моем месте сейчас был Редгар Тысячи Битв. Чтобы все, кто может тебя тут застать…

   - Уверились, что у нас с тобой взаправду интерес. Поняла.

   Варнакс улыбнулся, вздохнул. Дело сделано. Не торопясь, он обнял ладонью женское лицо, так же неспешно наклонился, давая ей смириться с неизбежным и опасаясь, что в другом случае она взвизгнет неподходящим ситуации образом. Когда Данан прикрыла глаза, Варнакс коротко коснулся губами её губ. Отстранился и, потерев щеку чародейки большим пальцем, заставил посмотреть себе в глаза.

   - Береги себя, рыцарь-чародей. От этого многое на кону.

   Она качнула головой почти незаметно.

   Когда Варнакс ушел, Данан действительно села на скамейку. Ей было совсем нетрудно представить, что вместо незнакомого смотрителя тут был Редгар. Она отчаянно, слезно хотела, чтобы это оказалось правдой. Прикрыв глаза, она откинулась назад, упираясь спиной о стену. Коснулась дрожащих губ и попыталась вспомнить ту ночь на корабле. Ночь, когда она отбросила стыд, а Редгар – страх. Из-под ресниц все-таки покатились предательские соленые капли. Самый сладкий миг её воспоминаний внезапно сменился картиной, что тоже никогда не увянет в сознании – как Ред Тысячи Битв, насаженный на рога поднятого из мертвых даизгара, падал в едкую тьму провала. Собственный шепот: «Редгар!» из памяти резанул ноющей пустотой по сердцу, которому отныне до скрежещущего голода не хватало хозяина.

   Она подняла к небу влажные глаза. Была уже ночь. Лунная, ясная и холодная. В небесах всходили и гасли звезды, половину из которых она не знала или не помнила, ибо на занятиях по астрологии в Цитадели она тоже не отличалась особенной прытью. Но несколько созвездий знала хорошо. Вон Ютрекс – священный меч Небес; вон Орел, распахнул крылья над созвездием Иттариль, которое еще называют Ожерельем Митриас. Но все они не больше, чем бездушные украшения в небе. Кроме одного, который только теперь обрел для Данан смысл: чуть левее Орла и севернее Ютрекса семью звездами разом полыхал Жертвенник.

   Когда Данан вернулась в комнату, никто не набросился с вопросами, разве что Дей поглядел волком. Должно быть, Фирин, который вернулся раньше, объяснил все, что счел необходимым. И, кроме объяснений, он действительно приволок одежду, плащи и магический посох.

   - Я не посыльный, – твердо сообщил Фирин. – Но передать его согласился. Тебе действительно нужно оружие, равно опасное, как воинский меч.

   - Спасибо. – Данан отозвалась сразу и широким шагом устремилась к орудию. Однако в последний миг замерла: в руках, спрятанных под каким-то нелепым и совсем негреющим шарфом были свитки. Взять посох – выронить их. Данан вдруг неоправданно замешкалась. Хольфстенн взял эту ношу на себя – качнул головой в сторону скрещенных под одеянием рук женщины и спросил:

   - Что-то, о чем нам следует знать?

   - Да, – размеренно сообщила она, поборов сомнения. – Сядьте все рядом, пожалуйста.

   - Пожалуйста, – продублировал Стенн, вскинув брови. – Когда ты говоришь такими фразами, становится страшно.

   Он улыбнулся напоследок, скорее из ободрения, но сосредоточенное выражение женского лица не изменилось. Данан коротко рассказала, что утром их выведут из Талнаха, прямо на рассвете. И, предвосхищая вопрос: «Почему утром?» или любой другой вопрос, выложила перед остальными договоры.

   - Честно, у меня тоже еще не было возможности рассмотреть их. – На мгновение Данан почувствовала себя дурой: а что, если Варнакс её обманул и это не договоры вовсе, и сейчас все решат, что она рехнулась. Но тут же взяла себя в руки: что за бред творится у неё в голове?

   Вопреки страхам, это действительно были договоры основателей ордена Смотрителей Пустоты с четырьмя народами Аэриды. Всего с четырьмя, разочарованно подумала чародейка. Однако её размышления о том, как Гартамас распорядился другими договорами, легко прервал Диармайд:

   - Что за?!

   Да, сердце Данан тоже упало, когда она вычитала, какие именно соглашения вручил ей Варнакс по указу лорда: с Даэрдином, Таз’Гаротом, Руамардом и Тэхт-Морниэ. С Даэрдином и так все ясно, им и не нужен этот клочок пергамента, чтобы объяснить своим соотечественникам, что архонт пробудился на их земле! Командор Таз’Гарота, по словам Варнакса, был здесь, и почему Гартамас не отдал бумаги ему лично в руки оставалось вопросом. Возможно, так можно было использовать пропажу документов против магов, на которых Гартамас пытался все свесить. А уж насчет Тэхт-Морниэ местный лейтенант тоже сам все объяснил: никто из людей уж точно не помнит, когда темные эльфы в последний раз всерьез откликались на бедствиях других.

   Увидев соглашение с гномами Руамарда, от переизбытка чувств Стенн не сдержался – звучно сплюнул. Хорошо хоть образно и не на само соглашение! Но эта его реакция говорила сразу и обо всем. Да и самой Данан это соглашение доставляло пока тоже только головную боль: Румардом Гартамас расщедрился только потому, что тамошний лорд-командор еще не доехал и непонятно, доедет ли вообще. Руамард находил практически буквально на другом конце континента.

   Что ж, стоило признать: Первый Смотритель в самом деле был политиком.

   - Он просто использует нас, – подытожил ситуацию Диармайд.

   - Он использует нас, чтобы проредить число его противников, – добавила Данан. –Прикрывается нами, чтобы восполнить те дыры в ордене, которые формировались веками и которые залатывать он сам не возьмется. И он так или иначе бросил нам кость. Что-то в духе: «Я не оставлю вас без помощи, но, если хотите сторонников – ищите сами». Я бы даже сказала, ищите сами среди тех, кто не откликается на его просьбы. Не считая Таз’Гарота.

   - А Таз’Гарот он швырнул потому, что никто из наших в жизни бы не променял войну в подземельях против исчадий и слуг архонта на то, чтобы трястись над чужой задницей в чужом кресле, – закончил Хольфстенн. – Для его войны наши парни бесполезны, вот и расщедрился. – В том, как гном говорил, ясно читалось, что он в бешенстве. Настолько злым остальные видели его впервые и объяснить себе подобную перемену не могли.

   - Так что будем делать? – спросил Борво, обводя взглядом всех, кроме Фирина. Участие в их дальнейшей судьбе эльфа под вопрос не ставилось: ясно, что он с ними только до выхода.

   - Для начала выйдем из-под купола. Нормальным путем, доберемся до нормальных дорог, без всяких сфер телепортации и исчадий, а потом подумаем, – предложила Данан.

   - У вас нет денег, – напомнил Фирин.

   - Но мы все еще можем подстрелить тетерева и украсть яблок, – подсказал Хольфстенн.

   Фирин поджал губы, будто бы тот факт, что остальные не звали его с собой, всерьез задевал мага.

   - Тогда решено, – Диармайд хлопнул по полу. Чародейка кивнула, поднялась, взялась осматривать посох. Оружие стандартное, без каких-либо особых свойств, но много лучше, чем без него вообще. Она оглядела его так и эдак, потом все-таки попросила Фирина о помощи. Тот, пользуясь чутьем на магическое вмешательство, пришел к мысли, что на посохе нет никаких проклятий или отслеживающих артефактов и дал добро на использование.

   - Укладывайтесь спать! – призвал Диармайд. – Если нас поднимут на рассвете, нужно быть наготове и с солидным запасом сил.

   Это вопросов не вызвало. И пока остальные стаскивали пояса и сапоги, Диармайд приблизился к Данан и всунул в руки примятые свитки соглашений.

   - Их выдали тебе. Это капля в океане, но без тебя у нас не было бы и её. Пусть у тебя и останутся. – Он был смущенно-пунцовым, однако смотрел прямо, вжимая бумаги куда-то Данан в живот – видимо, чтобы женщина не могла отнекаться. Чародейка хмыкнула: вот теперь, именно сейчас, Диармайд действительно попросил прощения.

   И Данан простила.

ГЛАВА 5

Стражница, которую отправил Варнакс (имени которой Данан в упор не помнила, а остальные и не знали), вывела их далеко за пределы городских стен незадолго до полудня и оставила на произвол здравого смысла. Еды у них было дня на два с половиной, может, на три или еще чуть больше, если Фирин поторопится убраться, куда двигался изначально. Про то, что к Кадфаэлю из Талнаха стало не пробиться, Данан благополучно промолчала (сперва по непонятным причинам, а потом из недоверия к правдивости этих сведений). Впрочем, куда бы ни держал путь эльфийский колдун, уговаривать он себя не заставил. Он не стал прощаться со всеми, только кивнул и скупо пожелал удачи. Потом отозвал в сторону Данан и сказал:

   - У меня есть дела в свободных городах, которые я не могу игнорировать или отложить.

   Вопреки ситуации, в голове Данан вдруг прозвучал насмешливый голос:

   «А по тебе и не скажешь». – И вроде голос собственный, но интонации – как у Стенна.

   - Но, если мне удастся закончить их живым, я вернусь к вам. Думаю, телемант моего опыта будет вам к месту. – На памяти Данан он впервые улыбнулся – так, словно прежде ему улыбаться не приходилось, скомкано дернув углом рта.

   - Да. – С этим было глупо спорить. – Только как ты нас найдешь?

   Фирин сделал это снова – кособоко усмехнулся.

   - Телеманты ведь неплохо чувствуют магию. Таким, как я, трудно потерять из виду таких, как ты. – Он взглядом указал на её руку в амниритовой перчатке, поверх которой по-прежнему сидела ордовирная колодка-браслет. – А уж собственные чары я везде распознаю, – добавил эльф и взял Данан за другую, свободную руку. – Я лечил тебя и, в некотором смысле, сдерживал. Если позволишь, я оставлю на тебе несколько долговременных печатей щитов и исцеления. Тебе пригодится в странствиях, а мне легче будет найти вас, если выпадет шанс. В конце концов, это общая ноша для всех нас – Пагуба. И, если бы я мог игнорировать то, что зовет меня в Кадфаэль, я бы остался.

   - О, Борво бы очень расстроился, ведь это значило бы, что еда, которую нам выдали, закончится быстрее. – И все-таки компания гнома пробудила в ней повадки, которые когда-то были свойственны прежней Данан Таламрин, той самой, которая, отплевавшись от чародейского обучения Дома Кошмар, сошлась с Клейвом накоротке.

   Фирин взял Данан за руку и, сосредоточившись, наложил несколько печатей вдоль женского предплечья. Данан мало смыслила в магии Дома Чар, но не предполагала, что можно накладывать щиты подобным образом. Прогревающие, целебные, восстанавливающие печати – да, потому что это заклинания долгого действия, и они работают, пока печать не истает. Но вот чтобы наложить в виде печати щит, который должен сработать когда-то потом, в нужный момент… Данан, в душе восхищаясь, качнула головой – этот Фирин, должно быть, выдающийся телемант. Почему она не слышала о нем прежде?

   - Я думала, так могут только артефакторы, – протянула она, наблюдая, как серебристый узор, ложась, безболезненно впивается в кожу.

   - И только с предметами, да? – усмехнулся эльф. – Магия гибче, чем ты можешь представить.

   Данан не стала спорить: судя по всему, эльф живет давно, и опыта у него намного больше. Стоило поверить.

   Фирин, закончив, молча задержал взгляд на лице чародейки – вдумчивый, почти мудрый. Данан стало не по себе. Она отчетливо поняла, что у мужчины напротив должна быть не моложавая внешность, а борода до живота и густые белые брови.

   - Рыцари-чародеи когда-то сами были великим орденом, – сказал эльф. – Жаль, что сегодня вас практически не осталось, а тем, кто еще есть, постоянно достается слишком непростая судьба, чтобы они дожили до глубоких седин. До встречи, чародейка Данан.

   - До встречи, Фирин… Недотрога.

   Эльф прищурился, но и только.

***

Королева Хеледд сидела во главе тронного зала, в высоком кресле, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. Ей не оставалось ничего большего в происходящем фарсе, учиненного отцом. По бокам, ниже королевского помоста, расселись представители Королевского Секвента, неизменно составлявшие совет государя. Несколько стратиев вернулись с Буйного Берега, и теперь один из них докладывал о событиях.

   Новости были неутешительными.

   Заслушав рапорт, королева степенно кивнула, сообщила, что передаст все сведения отцу (который, разумеется, будучи тоже стратием, ни при каких обстоятельствах не мог присутствовать на заседаниях королевского совета), и уже он соберет военный совет.

   - Ваше величество! – военный взвился с места, размашисто зашагав в сторону королевского кресла. Встрепенувшаяся стража остудила его пыл ровно настолько, чтобы он замедлил шаг, но справедливый огонь в глазах вояки не угас.

   - Мы не можем ждать, пока ваш отец соберет совет и предпримет хоть что-нибудь! Действовать нужно сейчас!

   - Как действовать? Послать туда остатки наших войск в помощь тем, кто не захотел уйти, не взирая на приказ стратия Молдвинна, их законного лорда?

   - Стратий Молдвинн, – явно сдерживаясь от ругательств, твердо проговорил еще один военный, прибывший вместе с докладчиками, – велел нам бросить свои дома на потребу парталанцам. Земли, скот, кров – все отдано врагу по милости вашего отца!

   - Следи за языком, солдат, – осадила королева.

   - При всем уважении, леди Хеледд, – заговорил август Диенар, возрастом без малого в сорок зим, с твердым, как базальт, нравом и такого же цвета глазами на вырубленном, пятиугольном лице, – он прав.

   Внутренне подобравшись, Хеледд перевела глаза на Диенара. Дерзкий! Тело Драммонда едва остыло, когда именно Диенар первым назвал её «леди Хеледд». Больше никаких «моих королев» или «ваших величеств». Прочая знать еще держалась традиции, но Королевский Секвент безвозвратно осмелел.

   - Вместо того, чтобы защищать вверенный ему надел, ваш отец отдал его на поругание врагу. А надел, миледи, – это не только земли и кров, это люди, которых он бросил.

   Хеледд сощурилась: можно подумать, все августы – знатные святоши да праведники.

   - Вы хотите в чем-то обвинить стратия Молдвинна?

   - Я хочу сказать, что полагаться на него в военных вопросах сейчас очевидно нельзя.

   - Стратий Молдвинн пожертвовал родным краем и собственным домом, чтобы бросить к столице все силы и укрепить наши позиции здесь, потому что знал: войска, стянутые у Буйного Берега, были недостаточны и слишком плохо защищены, чтобы отбить вторжение парталанцев. В столичной крепости у нас хотя бы есть шанс.

   - Войск было недостаточно? – безотчетно шепнул стратий Хеулог, до глубины пораженный лицемерием выдуманной лжи. И прежде, чем он нашел хоть какое-то обличающее слово, взвился август Вектимар.

   - Так их и не стало больше! В бою с захватчиками на берегу у нас была сила всего даэрдинского войска, и где оно теперь?!

   Хеледд чуть подняла голову и выгнула бровь:

   - Кажется, это у вас лучше спросить? Или у Смотрителей Пустоты?

   - На вашем месте, леди Хеледд…

   - Вы не на моем месте, лорд Диенар!

   - … я бы поостерегся бросаться обвинениями в адрес священного ордена!

   - Вы. Не. На. Моем. Месте. – пригвоздила королева.

   - Но, возможно, моя госпожа, – обронил Ллейд Таламрин, который представительствовал отцу-августу в столице Даэрдина, – с вашего места суть вещей видно хуже.

   - Наглец! – один из стражников королевы, отряженный лично Брайсом Молдвинном, схватился за меч. Это отрезвило Хеледд, которая с трудом не выкрикнула несколько бранных слов вперемешку с приказами о казни. Она жестом остановила телохранителя, покрепче вцепилась в подлокотник кресла и наклонилась вперед:

   - Что ты сказал? – спросила тихо и настороженно.

   - Я сказал, миледи, что моя сестра, сиятельная леди Тегана Таламрин, – Ллейд подчеркнул родовой титул Данан намеренно, – всегда оставалась верна короне.

   Хеледд демонстративно хмыкнула, откидываясь назад, на спинку кресла. Вздернула в усмешке губы:

   - Из глубокой верности, я полагаю, она не смогла составить партию моему покойному супругу, не так ли?

   Ллейд сжал кулаки:

   - Не люди выбирают родиться с талантами чародеев! С тех пор, как Тегана оказалась в Цитадели Тайн, ни рыцарь-коммандер, ни лорд-магистр не сказали о ней дурного слова, несмотря на опасную особость её сил. Она – не предатель! Ни рода, ни Саэнгринов! В конце концов, именно по приказу короны она оказалась в браке, который король Драммонд сам впоследствии осудил!

   Ллейд мог бы продолжать долго, но его перебили.

   - При всем уважении, Ллейд, – обратился Диенар, – мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать достоинства твоей сестры.

   - Верно, – Ллейд не стал препираться. – Мы собрались решить, кто возглавит контратаку против парталанских захватчиков.

   Хеледд отозвалась тут же:

   - Мой отец справится с этим.

   - Ваш отец, – пригвоздил Диенар, мрачнея на глазах, – всерьез злоупотребляет своей властью уже хотя бы в том, что поддерживает вас на троне.

   «Ну вот и пришел, к чему вел», – подумала Хеледд, чуть поджав губы.

   - А что вы предлагаете? Назначить на роль нашего короля вас? Думаете, у вас найдется так много сторонников? Думаете, назначение примут без вопросов? – усмехнулась королева с таким видом, словно Диенар заявил, что способен свалить Темного Архонта в одиночку. Тот, однако, и бровью не повел.

   - Думаю, что вашему отцу уже давно пора показаться здесь, в этом зале, вместе с вами и назначить открытое голосование. Все семьи Королевского Секвента состоят в кровном родстве с Саэнгринами. В нынешнем поколении ближе других стоят Таламрин, Диенар и Лаудан. Таламрин впали в немилость короля Драммонда из-за скоропалительных решений Эйнсела, так что проще всего сейчас действительно выбирать между мной и Лауданом. И я клянусь, если победит Лаудан, – лорд заговорил еще тверже и горячее, будучи абсолютно убежденным в собственной честности, – я ничем и никак не подвергну сомнению решение августейшего собрания.

   - Королева все еще здесь! – напомнил главный из стражников Хеледд. – Она еще здесь!!! А вы УЖЕ делите её кресло, примеряясь к нему задницами!

   - Мы бы не примерялись, если бы наверняка знали, что Диармайд Саэнгрин, племянник короля Двирта, жив! – Вектимар ударил кулаком по подлокотнику резного кресла, которое занимал. – Но ведь, если верить вашим словам, он перешел в стан парталанцев, вместе с Редгаром Тысячи Битв. С чего бы вдруг, если они с Редгаром готовили переворот и захват власти, как утверждает ваш отец?

   - Если бы да кабы… – Хеледд попыталась увести разговор в другое русло. – Мы собрались сейчас не для этого.

   - Но ключевая причина того, почему мы вообще собрались, заключается именно в этом, – заметила Альфстанна. Хеледд, будучи с августиной почти одного возраста, презрительно поджала губы и покосилась надменно: терпеть её присутствие и сохранять вежливость с выскочкой стоило королеве большой выдержки. Все они, августы, её враги, но именно Альфстанна – особенно поперек горла, потому что само её существование бросает на имя Хеледд тень ничтожества. – Вы незаконно занимаете трон, госпожа, не имея на то оснований, и при этом страну терзают внешние враги.

   Сучка, – не удержалась Хеледд в мыслях.

   - И вы полагаете, возвращение Диармайда, мальчишки, который в жизни не знал большей ответственности, чем зарубить всех исчадий Пустоты, каких найдет, спасет Даэрдин?

   - Возможно, если учесть, что, судя по докладу стратия Хеулога, в последнем бою даэрдинцев и парталанцев победили ни те и ни другие, а именно исчадия Пустоты.

   - Исчадия! – бросила королева. – Много ли вы своими глазами видели исчадий, чтобы настаивать, что Пагуба началась, и смущать наш народ?!

   - Много или нет… - начал Диенар.

   - Много, – перебил его Хеулог. – Если бы вы были там, вы бы видели их тоже. Ни один здравомыслящий командор в жизни бы не изменил долгу смотрителя…

   - Кажется, я слышала от отца, что Редгар как раз был не в своем уме. Разве скверна Пустоты не сводит их с ума всех смотрителей?

   - Госпожа, – рыкнул Вектимар сквозь зубы, – пока мы разводим демагогию, придираясь к словам друг друга, черные волны исчадий, пожирающие наши земли и людей, – акцентируя, мужчина воздел палец к потолку, – с усердием саранчи раскатываются по всем южным землям!

   - И даже если Архонт со своими выродками сделает то, что должны были мы сами – уничтожит парталанцев, – влез Хеулог, – что делать нам? Куда идти нашим людям?!

   Диенар, все еще стоя, обвел глазами остальных. Он был высок, железно сложен и выглядел внушительно.

   - Я думаю, что среди присутствующих здесь августов никто не поспорит со мной: Королевский Секвент во все времена ближе других стоял к королевскому роду Саэнгрин.

   Хеледд скрипнула зубами на этой фразе: каждым словом этот проклятущий Диенар стремится напомнить ей, что она, Хеледд, никто. Приживалка, не имеющая права на регентство даже по праву материнства. Подстилка, оказавшаяся для правящей династии бесполезной. Он даже хуже этой сучки Альфстанны! Руки королевы невольно обвились вокруг её живота, словно душа чрево, оказавшееся бесплодным.

   - А это значит, что сейчас именно мы должны сделать то, что обычно делает король. – Диенар посмотрел на стратия Хеулога и его воинов с Буйного Берега. – Мы дадим вам приют и убежище в наших землях. Любой клан Королевского Секвента протянет вам руку помощи.

   - Без сомнения. – Первой отозвалась Альфстанна Стабальт. Следом, встав, решение Диенара подтвердил Вектимар. Потом включился Таламрин и последним идею Диенара поддержал август Лаудан.

   - Что ж, Секвент проголосовал, леди Хеледд, – Диенар улыбнулся опасной улыбкой, не предвещающей для королевы ни капли света. – Когда мы закончим с помощью беженцам из Буйного Берега, мы выберем военного вождя. Того, кто поведет Даэрдин в борьбе с парталанцами и исчадиями. Нравится вам или нет.

   Хеледд скрипнула зубами, поджав губы. Желваки выступили резче на вытянутом лице. Жестом она остановила очередной выпад отцовской охраны. Какой смысл спорить со знатью сейчас? – подумала она в душе. Этот раунд Молдвинны проиграли.

   - Ты их слышал! – Хеледд ворвалась в кабинет отца, где собрались его вечные прихвостни: Девирн и эта дрянь, чародейка Валисса. Последняя хлопком сдавила между ладоней какой-то абрис. Она всегда ухитряется отправить какой-нибудь фантом, чтобы прослушать разговоры в тронном зале. Разумеется, в королевском дворце есть пара способов прослушать собрание и, само собой, как минимум трое августов о них знают, а, значит, пытаются контролировать, чтобы стратий Брайс Молдвинн не лез не в свое дело. Поэтому помощь заклинательницы душ, эксплуатирующей для слежки духи прежде убитых в замке слуг, стражников и даже крыс, оказалась снова необходимой.

   - Прекрати орать, – осадил Брайс дочь.

   - А ты прекрати прятаться! Я не могу убедить их делать, как нужно тебе! Потому что они правы, отец! Я не имею прав на трон Даэрдина!

   Брайс рывком вскочил и зажал Хеледд рот рукой.

   - Ты еще громче крикни об этом, чтобы сюда сию минуту ворвался какой-нибудь шпион Диенара и принял эти слова за публичное отречение!

   Ударом тыльной стороной ладони Хеледд сбросила руку отца с губ и даже не дрогнула:

   - Ты заварил эту кашу, не спрашивая меня! Вот и расхлебывай сам! Я не нанималась в усмирители августейшего собрания!

   - А я – в няньки глупой девчонки! – рыкнул Молдвинн в ответ. – Я военный, а ты – политик! И порядок среди подданных – твоя забота!

   - Думал ли ты об этом? – сардонически хмыкнула королева. – О том, что именно мне придется утихомиривать знать раз за разом, когда убивал моего мужа?!

   Брайс без колебаний отвесил дочери пощечину.

   - Осторожнее, Хеледд. Ты все еще сидишь на троне только потому, что я стою за твоей спиной со своими войсками.

   - Я бы сидела на этом троне и без тебя, если бы в соседнем сидел Драммонд!

   Брайс ударил снова. Валисса и Продий даже и не думали лезть в эту бурю и сидели молча.

   Хеледд усмехнулась, горько, зло, держась за красную щеку:

   - Много ты сможешь, если убьешь и меня тоже? Думаешь, без меня тебя поддержат?

   - На это шансов больше, чем на то, что тебя поддержат без меня, – самодовольно оскалился Брайс.

   Хеледд вздернула брови:

   - О, так ты веришь, что твоих войск хватит, чтобы победить их всех? Тогда, может, отошлешь хоть кого-нибудь стеречь Буйный Берег?

   Молдвинн открыл, было, рот, чтобы заспорить дальше, но вовремя прикусил язык. Собрание высказалось ясно и…

   Хеледд углубилась в комнату, сев на стул, который понравился ей больше всего.

   - Если не сыграть сейчас на опережение, мы столкнемся с массой проблем. Если они выберут своего командира и он, не дай Создатель, будет иметь хотя бы минимальный успех, то дело времени, когда вся даэрдинская армия переметнется на их сторону. Даже из наших людей из щенячьей верности при тебе останется несколько десятков, и у меня также. Остальные, увидев, что есть кто-то, способный отогнать с Даэрдина угрозу, уйдут. Потому что у них семьи, дома – их не убедишь нашей возней вокруг трона, они же сами его все равно не увидят.

   Молдвинн сел тоже.

   - Значит, предлагаешь отправить войска на берег? И что, – помрачнел он, – потерять их там?

   - Тебе не нужно побеждать парталанцев, только сдерживать.

   Девирн прищурился, немного подавшись вперед:

   - Госпожа моя? – позвал он, будто уловив её мысль.

   - Сдерживать! – взвился Брайс. – Ты хоть представляешь, чего это будет стоить?!

   - А ты представляешь, что это наименьшая цена, какая возможна? – повысила Хеледд голос в ответ. – Пусть удерживают линию обороны и не лезут в пекло лишний раз сами! Рано или поздно парталанцы либо уберутся, либо в поисках еды начнут пробиваться на восток. Потому что больше некуда!

   - В земли Диенара? – расцвел Продий.

   - Именно. И одним заносчивым августом в собрании меньше – хотя бы какое-то время Айонас точно будет решать проблемы в собственных землях, оставив нас в покое.

   Молдвинн поглядел на дочь, потом на Девирна. Кажется, оба находят идею стоящей.

   - Что ж, возможно это сработает.

   - Главное убрать от этого Вектимара, – тут ж вставил Девирн. – Он знатно облажался и не упустит шанса отмыть позор кровью врагов и победой союзников. А, учитывая его ярость и злость, он точно кинется в первых рядах крушить ряды парталанцев, даже если мы ему сто раз прикажем сидеть смирно.

   - Тогда, думаю… – начал Брайс, но дочь перебила:

   - Вектимар не проблема.

   - Ты не поня….

   - Я СКАЗАЛА, ВЕКТИМАР НЕ ПРОБЛЕМА, – отколотила Хеледд. – Оставь это мне, стратий Молдвинн. И займись тем, что должен делать верховный генерал.

   Брайс ошалел от такой наглости. Повел бровью, разваливаясь в кресле, хмыкнул:

   - Это что же?

   - Обеспечивай безопасность короны! – не дрогнула Хеледд. – Я скажу сегодня собранию, что твои войска выйдут в течении недели, вы, милорд, – глянула на Девирна, – сделайте, чтобы так и было. Что до тебя, отец…

   Хеледд замерла, а Молдвинн, все еще ошарашенный, скрывая сарказм, подался вперед:

   - Да-да, моя королева?

   Но Хеледд было не до шуток.

   - Если за трон будут бороться Лаудан и Диенар, то у Лаудана больше шансов: у Диенара будут другие проблемы, а Лаудан сможет привлечь на свою сторону Стабальтов. Отличный способ убрать их обоих за измену. Но, если у них в рукаве будет другой претендент, борьба с нами для него объединит их, отец.

   - И-и?

   - Неужели надо говорить все вслух? – раздраженно вспыхнула женщина. – Во избежание смут и проблем будет лучше, если Диармайд Саэнгрин, если вдруг он до сих пор жив, помрет. Где-нибудь в канаве, чтобы никто и не догадался, что это королевский кузен.

   Молдвинн вполне правдоподобно удивился:

   - Я полагал, ты предложишь вашу с ним свадьбу. Чтобы заткнуть остальных.

   Хеледд начала мерить комнату шагами, одновременно потирая виски пальцами одной руки. Наваливалась мигрень.

   - Он никогда не готовился к правлению и на троне будет еще бесполезнее Драммонда. А учитывая, что он и двор все время будут цепляться к каждому моему действию только потому, что я была женой прошлого короля, и рано или поздно это все равно приведет или к бунту, или к мятежу, или к гражданским распрям, проще убрать его сразу. Он же все-таки этот… смотритель Пустоты. А, значит, предатель.

   Собеседники замолчали на несколько секунд.

   - А как вы надеетесь справиться с Векти… – Девирн только подал голос.

   - Не ваше дело.

   - А говоришь, не политик, – протянул стратий Молдвинн вполне одобрительно, игнорируя выпад дочери в сторону Продия. – Извини, – он кивнул в сторону королевы, у которой все еще краснела щека. – Я был неправ.

   - Не в первый раз, – Хеледд твердо поднялась. – Впредь советую лучше помнить собрание после войны, отец. Нельзя в одного одолеть пятерых. Не хочешь погибнуть смертью предателя – держись союзников. И, чтобы ты там ни выдумал, – королева взглядом прошлась по лицам Девирна и Валиссы, – я – лучший из них.

   Хеледд приблизилась к двери и постучала. Стражи её отца, из самых близких и доверенных Брайсу людей, отворили и немым поклоном. Кабинет Молдвинна всегда стерегли только они. Может, отец прав в том, что не доверяет толком никому? – подумала Хеледд, уходя. И даже ей.

   Брайс, тем временем, переглянулся с Продием. Внешне тот был невозмутимым, но в глазах обоих мужчин читалось тайное ликование. Хеледд склонна к скандалам, но, какие бы истерики её ни вели, в конечном итоге, пока она занимает на шахматной доске место ферзи, все будет идти в их пользу.

***

Три смотрителя и гном разбили вечерний бивак недалеко от южного Ас-Хаггардского тракта. Они шли весь день вдоль большака до более или менее сносного укрытия весь день молча. Привычка предыдущего странствия, когда нужно было во что бы то ни стало быстрее достичь безопасного пристанища, подгоняла их до вечера, пока они не поняли, что сейчас в подобной спешке в самом деле не было необходимости. Тут, в уцелевшей половине Ас-Хаггарда, к Смотрителям Пустоты всегда относятся с определенной приязнью – возможно, древняя память подсказывала, что прежние хозяева, теократы, были куда страшнее оскверненных охотников на исчадий.

   Вскоре они устроились. Мужчины в молчании принялись за еду, чародейке кусок в горло не лез. Она, уперевшись в колено локтем, привалилась к руке головой и терла висок. Наблюдая за ней, Дей вдруг вспомнил её лицо в пещере, по которой они убегали из подземного города мертвяков – исполосованное черными жилами, которые её не красили, а его, Диармайда, пугали.

   - Данан, не изводи себя, – посоветовал Стенн. – Поешь.

   Она качнула головой: мутит. Потом вдруг подняла на гнома глаза и позвала:

   - Стенн?

   Гном дураком не был – знал, что до этого разговора дойдет. Потому и молчал всю дорогу – обдумывал, что ответит. Собравшись с духом, Хольфстенн глубоко вздохнул, так, что широко разошлись плечи и грудь.

   - Я думаю, после Даэрдина будет очень трудно попасть в Таз’Гарот. Равно как и в обратном порядке, потому что дорога ляжет через владения темных эльфов. У вашего старика… у Редгара не осталось там каких связей?

   Данан пожала плечами: кто б знал.

   - Едва ли, – ответил за чародейку Дей.

   - Что ж, в таком случае острый топор не будет вам лишним. В любой дороге.

   Данан не поднимала головы, глядя в землю, улыбнулась коротко, с облегчением.

   - Спасибо, – шепнула она. – И тем не менее, ты не обязан этого делать.

   - В общем-то, сейчас все обязаны. Я не знаю, что из себя представляет Пагуба, но знаю, что представляют исчадия Пустоты. В подземельях немало мест, которые прежде были наши, а теперь – их. Гномы… – Стенн вдруг стал серьезным. – Ты знаешь, да, гномы знают об исчадиях не меньше, чем смотрители. А, может, и больше. В доме меня ждут только горн и огонь, и они, я тебе скажу, от исчадий не защитят.

   Борво вдруг кивнул и сказал, наконец, тем тоном, какого от него Дей и Данан не слышали с тех самых пор, как они покинули лагерь короля Драммонда:

   - Есть только наш руки и наши мечи, чтобы сделать хоть что-то.

   Данан приняла это как готовность Борво хотя бы на время унять подозрительность и плыть с ними в одной лодке.

   - У кого-нибудь есть карты?

   - Да, – отозвался Дей, подсаживаясь ближе. На вопросительный взгляд чародейки он ответил: – Фирин принес вместе с твоим новым посохом.

   Они склонились над начертаниями местностей. Коротко обговорили путь и устроились спать. В дозор той ночью поделились по двое: сначала Стенн и Данан, потом Дей и Борво.

   Наутро чуть сошли с большака, однако не отклонялись сильно в сторону. Фактически они двигались параллельно широкому тракту, но держались поближе к природным укрытиям. Местность была холмистая, с короткими перелесками и кустарниковыми зарослями. Это хоть немного помогало душить тревогу.

   Идти предстояло на юго-запад, через озерных эльфов, а это означало, что впереди спуск в дол. Там, если верить Дею и Хольфстенну, тоже хватает растительности, за которой можно спрятаться, но озерные никому не рады. Это Данан запомнила еще с тех пор, когда они обсуждали возможность подобного перехода с Редгаром.

   Едва образ командора возник в голове, Данан заставила себя сжать зубы. Опираться на посох, отмеряя каждый шаг, – велела она себе и, как одержимая, сосредоточилась на этом занятии. Один, два, три, четыре…

   - Стенн, у тебя выпить осталось? – спросил Дей.

   - Увы, старина.

   - Эх… стало быть, та флягушка не была бездонной?

   - Не-а.

   Восемь, девять, десять…

   - И когда ты успел столько выхлестать? – пробубнил Дей.

   - Пока ты спал, - честно отозвался гном.

   - Там что-то впереди, - буркнул Борво и застрял посреди дороги. Остальные остановились тоже.

   Четырнадцать, пятна… Проклятье, она же только начала!

   Возмущенная тем, что её отвлекли, Данан уставилась, куда глядели Борво и Дей. Вдалеке мужчина вел полудохлую кобылу, та, едва волоча ноги, тащила деревянную повозку. Похоже, весьма скрипучую. Разглядеть, что лежало в повозке, не было шансов. Сбоку, путаясь в ногах, шла какая-то женщина. Она постоянно склонялась через край телеги и что-то поправляла: видимо, там был кто-то важный. Пройдя совсем немного, женщина вдруг заголосила, и мужчина остановил лошадь.

   - Что там? – спросил Стенн, для которого происходящее вдалеке было, скорее, пятном со смутными, угадываемыми очертаниями, чем чем-то конкретным. Голос женщины до него донесся едва-едва.

   Точно! – оглянулись остальные. Он ведь не смотритель Пустоты, и видит, как обычный человек. Или гном.

   - Повозка. Кажется, везут кого-то раненого или больного, – ответил Борво. – Возможно, это ребенок.

   Женщина, делая жесты, словно трясет кого-то в повозке, завизжала снова.

   - Ты можешь наложить хотя бы простую печать, если это, конечно, не зараза какая. Хотя к нам и заразы особо не липнут, – поразмышлял Дей, оглянувшись на чародейку. – Но им нужна помощь. Даже им самим, не говоря о том, кого они везут.

   Ей ли не знать, как может самая маленькая и обычная исцеляющая печать порой спасти жизнь? Если бы та сфера, с помощью которой Редгар вытащил её из-под ублюдков Марелла, не была целительской, добралась бы она до Цитадели? Дожила бы она до момента, когда Редгар доволок её к родным воротам? Ведь он бы наверняка доволок.

   - Я думаю, – размеренно сказала Данан, хотя мужчины слышали, что говорит она через силу, – нам лучше ни с кем не встречаться на дороге. Если помните, за нами прежде и так следили. Лучше не подставляться лишний раз.

   Дей оглянулся рывком и поглядел так, словно хотел сказать что-нибудь вразумляющее. Их молчаливый обмен взглядами едва не затянулся на несколько секунд, но Борво поддержал:

   - Да, мы же не зря держимся ближе к кустам. Переждем, пока они проедут.

   - А сами пока можем осторожно продвигаться вдоль дороги. Чтобы не терять время, – домыслил гном.

   Оставшись в меньшинстве, Дей только кивнул. Его лицо приобрело сосредоточенное выражение, но раздраженным или осуждающим Диармайд не выглядел.

   Укрывшись в зарослях кустарника, путники стали аккуратно и медленно, стараясь действовать бесшумно, пробираться вверх по тракту. Легче всего приходилось Хольфстенну, он шел в некотором смысле вольно, не сутулясь. Пару шагов гном и вовсе сделал, красуясь тем, что мог спокойно расправить плечи. А вот Борво, наоборот, скрючился так, словно его разом разбили радикулит и подагра. Дей, глядя на мучительные потуги товарища быть незаметным, не удержался и посоветовал встать на четвереньки. Наблюдая за ними, Данан усмехнулась. О, Вечный, как давно она не улыбалась просто потому, что видела что-то забавное.

   Когда мужчина с повозкой оказался совсем недалеко, путники остановились. Они углубились внутрь хвойного перелеска и были хорошо скрыты. Настороженно вглядывались в тракт, но чувствовали, что за игольчатыми кронами спрятаны хорошо. Запах пихт успокаивал, умиротворял и внушал необъяснимое чувство защищенности, хотя бы на время.

   Щелчок пальцев настиг смотрителей едва слышно, но – как удар молотом. Борво успел вытянуть меч. Дей вскинул в руке щит, оглядываясь вокруг себя. Даже Хольфстенн крепче схватился за древко секиры, не столько услышав, сколько просто почуяв опасность и ориентируясь на остальных.

   Но ничего не произошло – никто не напал, не выпрыгнул из-за соседней сосны с воинственным кличем, не выпустил в них с десяток арбалетных болтов. Только Данан в беззвучной боли прогнулась в лопатках так, будто её насадили на вилы.

   «Вечный, не она!» – Это еще Дей осознал, а потом, кажется, ослеп. На лице чародейки, там, где обычно серебрились отметины смотрителя Пустоты, сейчас разлился яркий голубоватый узор, который спустя мгновение взорвался ослепительной вспышкой. И в этом всполохе Хольфстенн сумел выхватить очертание темной макушки и перепуганных глаз – прямо у чародейки за спиной.

   - Данан! – крикнул Дей, приходя в себя. Где-то совсем близко просвистела стрела. Слух поймал приближение, по меньшей мере, пяти или шести человек. Еще трое побежали прямо с тракта.

   - Сукины дети! – гаркнул Борво, кидаясь на якобы потерявших ребенка мужчину и женщину. Мужчина сдернул потрепанный плащ. Он был худ и сух, но хорошо вооружен и прыток. Женщина вдруг склонилась к повозке в последний раз и, когда выпрямилась, уже держала в руках лук. Из самой повозки резво вскочил на ноги еще один «недокормыш», как, ругаясь, окрестил его Борво.

   Те, что нападали из леса, схватились с даэрдинцами и гномом раньше тех, что бежали со стороны дороги. Парень, со спины напавший на Данан, прикрывался ею, не давая другим помочь чародейке. Режущее, разрывающее надвое чувство в грудине, такое, словно сама смерть железной хваткой вцепилась в сердце, разодрав при этом легкие, вырывало из женщины оглушительное рычание. Она не могла видеть, что происходило на самом деле, но чувство было, будто все её органы дергают изнутри во все стороны, раня и смешивая в месиво. Жизнь вытекала из неё по клинку, торчащему из спины, к кому-то другому, и, завидев атакующих впереди, Данан сделала первое, что пришло на ум. Что вообще приходило первым на ум с того дня, как голос Темного Архонта настиг её в таверне «Смелый смертник».

   Чародейка схватилась за грудь, ощущая, что, похоже, сердце из неё все-таки вытащат, и из последних сил сплела печать Увядания. Здоровую, чтобы свалить разом всех трех, что приближались со стороны тракта. Это убьет их и хоть на миг позволит ей ощутить внутри тепло жизни, пусть бы чужой, прежде чем придется воспользоваться этой энергией как-то еще.

   - ДА ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНЬ, ДАЛ?! – крикнул один из нападавших, вооруженный здоровенным палашом. С ним схватился Диармайд, и приходилось смотрителю туго.

   - САМ НЕ ЗНАЮ! – крикнул парень из-за спины Данан, терзая её внутренности.

   - ВЫТАЩИ ЕГО! – гаркнул здоровенный головорез, наседавший на Диармайда.

   Печать заклинания, пульсируя, двинулась к разбойникам, но, пролетев всего на длину локтя, зависла в воздухе. С треском блеснул перед глазами чародейки край серебристого щита, раскололся от столкновения с чарами самой Данан, однако заклятие Увядания вперед не пропустил.

   Фирин! Его щит! И, похоже, изнутри он почти также крепок, как снаружи. Вот же…

   К вящему удивлению всех, и особенно самой Данан, пурпурный узор не растаял и не рассыпался при столкновении с барьером. Он возвратился к хозяйке, проник в грудину так, как прежде – Данан видела многократно – проникал в чужие. Хотя судьба её уже была ясна, ей не хотелось умирать, особенно от собственных сил.

   Но выбора-то не было. Данан прикрыла глаза, ощущая досадливый миг прощания, и, вопреки ожиданиям, увидела перед мысленным взором не Редгара, а Клейва – старого друга из Цитадели Тайн. Он улыбнулся в сознании Данан и шепнул самым родным для чародейки голосом:

   «Я ведь говорил, если бы только знала, что в этот миг испытывают другие…»

   - Клейв, – шепнула Данан.

   - ДАНАН! – гаркнул Дей, видя, как обмякает женское тело, и спихивая ногой туловище пронзенного головореза с меча. Стенн здорово помог ему с этим громилой. Мужчины одномоментно оглянулись на Борво, тот как мог отбивался от двух «недокормышей», но баба, лучница, была крайне непредсказуемым подспорьем врага, а Борво такой здоровый, что попробуй по нему промахнись. Переглянувшись, Диармайд и Хольфстенн кивнули друг другу, и Дей бросился к женщине, прикрываясь, как мог, щитом. Хольфстенн зашел сбоку. Борво еще худо-бедно продержится против двоих, если его не подстрелят. А вот ей, чтобы закладывать стрелы сразу на двоих противников, придется попотеть, и то едва ли это поможет.

   То, что произошло дальше, чародейка старалась не вспоминать никогда. Печать Увядания, как ни странно, не нанесла ей никакого вреда, напротив, Данан вдруг почувствовала прилив теплой жизненной силы внутри и… изнутри. Как если бы Увядание вытянуло энергию из оружия, которым её ранили. Но Увядание вытягивает только жизнь! Никакое железо, ни одна сталь не обладает такой энергией!

   Насилу Данан успела сделать судорожный вдох – наконец-то! – и почувствовала, как возле сердца в самом деле скребнуло железом. Не насквозь, что принесло бы смерть, а рядом, поверх. Сердце оцарапали, но не пронзили, если такое вообще возможно. Сталь клинка стала обжигающе ледяной, затем с болезненным рычанием убийцы покинула женское туловище. И Данан ощутила, падая на землю, как проникающий воздух холодит внутренности. В шоковом беспамятстве она оглянулась от врага, отвалившегося от неё, как обгорелый сук от ствола.

   «Надо же» – бесцветно подумала женщина, начав оседать на землю.

   Почти сквозная дыра в её груди осталась не от клинка – убийца залез в неё, в Данан, рукой. И, хотя сверху это ничем не объяснимое ранение затягивалось, женщина чувствовала, что легкие все-таки разорваны, а ребра сломаны. Все там, внутри, оторвано от тех мест, к которым должно крепиться. Потом, может быть, она бы разобралась, что это такое было. А пока лишь закрыла глаза, проваливаясь в беспамятство от боли и замечая в последний миг, как, сверкнув, на предплечье разом сломались все исцеляющие печати Фирина.

   Мужчины разобрались с остальными нападавшими за несколько минут: не дрогнув, Хольфстенн вонзил женщине топор в живот, когда подвернулся случай. Следом бросились на выручку Борво, который уже огреб несколько царапин и пары сечек посерьезнее. Парень, напавший на Данан, валялся на земле сам не свой. Он схватился за окровавленную до середины предплечья руку и, сжав зубы, рычал, срывая горло, хотя, когда Стенн оглядел её, повреждений не нашел.

   - Что с Данан? – спросил гном, связывая нападавшего и попутно единственного выжившего. Тот был в капюшоне, с головы до пят обвешан оружием: за спиной, на поясе, на двух портупеях – для груди и для бедер, за голенищами сапог и ремнями наручей. Но, похоже, боль в руке была до того неожиданной и ломовой, что парень, получив от Данан столь мощный отпор, даже не попытался им воспользоваться.

   - Кажется, Фирин неплохо заколдовал её напоследок, – ответил Дей, мягко переворачивая женщину на спину. – Она спит.

   - Хоть что-то хорошее от этого эльфа, – буркнул Борво, невзлюбивший недавнего попутного эльфа-мага.

   - Всегда первым ликвидируй мага, – нравоучительно изрек Хольфстенн, усаживаясь на связанного эльфа сверху. Он дернул капюшон с головы врага и прицокнул. – Еще один эльф. Вы что, на чародеек, как мухи на дерьмо?

   Стенн почти ожидал, что эльф огрызнется, жестко так, в адрес всех гномов, непременно выплюнет что-нибудь про неразборчивость их матерей. Но эльф только скулил. Связанный, он больше не мог баюкать раненную (для Хольфстенна – совершенно непонятным образом) руку и судорожно хватал ртом воздух, пытаясь хоть как-то остаться в сознании. Опытным глазом гном определили степень неприятности:

   - Так мы от него ничего не добьемся, – сказал он Дею. – Если Данан жива, предлагаю дождаться, пока она оклемается. Уверен, она с радостью сыщет в рукаве что-нибудь, что поможет развязать ему язык.

   - Согласен. – Дей был короток. Стенн кивнул и, не вставая, вырубил эльфа ударом по сопатке.

   Пока гном стерег Данан и эльфа, Дей и Борво приволокли с тракта телегу и чахлую кобылу, которая оказалась на удивление спокойной. Измученная старушка, что с неё взять? – прокомментировал Борво. Убедившись, что чародейка и её несостоявшийся убийца все еще в отключке, смотрители Пустоты обшарили карманы убитых. Стенн, не гнушаясь, обобрал и связанного эльфа. Вопреки ожиданиям, кроме десятка золотых и немногих порций яда, толком ничего не нашлось – ни одной зацепки, откуда эти ребята и кто бы их мог послать.

   - Да разве не ясно, кто? – буркнул Стенн, услышав рассуждение Борво.

   - Да, – согласился тот. – Пожалуй, Девирн и его благодетели. Даже тут достали! – рыкнул Борво, пнув какую-то облезлую ветку.

   Дея эта перепалка уже не занимала. Он сидел рядом с Данан, которую прежде уложил на расстеленный плащ, и осматривал чародейку. На женской спине одежда была порвана – там, где эльф пронзил Данан. На месте раны кожа срослась, но была неестественно белой, а по краю регенерации остался рубцованный шов, словно от неаккуратно вшитой заплатки. Видать, даже столь рукастый телемант, как Фирин, спроста бы такое не вылечил.

   Разбили лагерь. Борво постарался, как мог, добыть провиант, пользуясь случаем, чтобы не расходовать лишний раз то немногое, что им дали в дорогу. Пару дней казенный паек Ас-Хаггарда еще поживет, лучше бы приберечь. Дей гладил Данан по волосам. Судя по бормотанию, чародейку в беспамятстве снова настиг Темный Архонт. Это угнетало Дея даже больше всего остального: что, что они смогут сделать с теократом древнего Ас-Хаггарда, одним из самых могущественных чародеев в истории Аэриды, если не в силах защититься даже от простого наемника?!

   Дей сжимал кулаки, скрежетал зубами, и дышал, как кузнец, проторчавший у горна два дня кряду.

   Стенн стерег эльфа, памятуя о его чудодейственных руках. Мало ли, вдруг, очнувшись, он попросту «вытащится» сквозь веревки. Действовать нужно будет быстро. Он внимательно оглядывал вооружение, нашел несколько пилюль и небольших бумажных свертков с ядами. В таких обычно лекари в городах готовят лекарства, но Хольфстенн, не будь сам наймитом, имел некоторое представление о запахах субстанциях, которые обнаружил у убийцы. Он почти был готов определить его принадлежность, но стоило бы дождаться пробуждения мальца, чтобы наверняка отбросить сомнения.

   Данан пришла в себя первой. Измученно перевернулась и от души прокляла собственную судьбу (все слышали). Кое-как попыталась сесть. Подоспел Дей, помог. Почуяв опору, Данан расслабленно привалилась к мужской груди и вздохнула.

   - Ей-богу, у нас когда-нибудь наступит хотя бы один спокойный день?

   - Кто б знал, – протянул Диармайд, снова погладив чародейку по волосам. Они слиплись и загрязнились. Ей, как и всем им, не мешало бы выкупаться. – Как себя чувствуешь?

   Данан прислушалась к себе.

   - Лучше, чем после посвящения, – определила чародейка. – Ребята целы?

   - Да, пострадала только ты. Судя по всему, эльфу сообщили, что с нами маг.

   Данан кивнула. Это было понять несложно.

   - Выяснили что-нибудь?

   Дей качнул головой. Данан не могла этого видеть, но почувствовала.

   - Нет. Но парень жив. Мы стережем его. Когда оклемаешься, сможешь помочь вытрясти из него правду?

   - Да. У меня у самой большие вопросы.

   Дей сообразил, о чем говорит чародейка, но решил уточнить:

   - Явно не о том, кто его нанял?

   - Да.

   Диармайд согласно покачал головой: да, способность залезть человеку в туловище ничем не вооруженной рукой встречается, мягко сказать, не каждый день. Словно прочитав мысли лейтенанта, Хольфстенн буркнул:

   - Интересно, с карманами он тоже может это делать?

   - Нь…не знаю, не пробовал, – едва продирая горло, отозвался наемник.

   - Верится с трудом, – жестче пригвоздил гном и рывком перевернул эльфа на спину. Схватил за грудки, уперся коленом в живот. Чуть встряхнул: ну? Эльф кое-как сфокусировал взгляд на лица коротышки.

   - Во всяком случае, у Данан одежда порвана, – прокомментировал Дей. – Мы, кстати, нашли в той повозке пару жилетов на мальчишек поменьше. Возможно, тебе подойдет один, – предложил лейтенант чародейке.

   - Спасибо, – Данан заерзала. – Помоги мне.

   Дей быстро поднял девчонку на ноги и проводил к пленному. И прежде, чем Данан успела что-то сказать, тот, посмотрев на чародейку в упор, выдал:

   - Предлагаю поговорить.

   Данан растерялась на мгновение: с чего бы такая сговорчивость? Но, судя по тому, что эльф не выглядел напуганным, ему, похоже, есть, чем поторговаться.

   Пока чародейка размышляла, Стенн присвистнул:

   - Как я и думал, эйтианский змееныш.

   Данан прочистила горло – потом выяснит, как именно гном понял гильдейскую принадлежность эльфа – и сказала:

   - Снимите с него одежду.

   Эльф вытянулся в лице, Дей выдал: «Эй». Стенн оглянулся на чародейку через плечо (он все еще восседал на эльфе верхом) и спросил:

   - Кажется, кому-то понравилось развлекаться с мальчиками публично, а? А выглядишь ты как скромница. – И, не удержавшись, гном расхохотался. Дей и Борво поначалу сдерживали смешки, но в итоге засмеялись в открытую.

   Данан терпеливо оглядела гнома и остальных, потом ткнула пальцем себе за спину, где были Дей и Борво, и сочувственно качнула головой:

   - Если я не буду развлекаться с мальчиками публично, эти двое в жизни не поймут, что делать с женщиной.

   - О, так ты решила быть наставницей в этом древнем, благородном и, я бы даже сказал, жизненно необходимом деле? – Стенн поиграл бровями.

   - Кому-то же придется, – сокрушенно отозвалась Данан. – Так ты снимешь с него одежду?

   - О, уже-уже! – Не спрашивая эльфа, гном начал стискивать с того кожаную портупею, потом вдруг замешкался и снова глянул на женщину. – Исподнее? – спросил еще игривее.

   - Оставь. – Данан махнула рукой в позволяющем жесте. – Вдруг он настолько одарен, что засмущает тут всех?

   - Может, я уже сам разденусь? – спросил пленник. Голос у него был низкий, а выговор размеренный: не затянутый и не торопливый.

   - Развязать тебе руки?! – спросил гном, щурясь и вдавливая эльфа в землю.

   Эльф вместо ответа уставился на чародейку: пусть она решает. Данан замешкалась, огляделась.

   - Борво, можешь подать посох?

   Борво мог и артачиться не стал. Данан собралась с духом, сплела мерцающую насыщенно синюю печать Сна и дала добро гному. Тот, однако, не торопился, и эльф снова пошел навстречу.

   - Слушай, если ты хочешь, чтобы я разделся, значит, хочешь знать, весь ли я изрисован так же, как моя рука. Эй, коротышка, – позвал он Хольфстенна.

   - Последи за языком, лопоухий.

   Эльф проигнорировал.

   - Закатай-ка мне рукав.

   Гном подчинился нехотя, но, когда закончил, стало очевидно, что, по крайней мере, от запястья до локтя рука наемника в самом деле испещрена узорами. Больше всего они напоминали выцветшие белые татуировки. Но вот он напряг руку, сжал кулак так, что рельефнее стали вены предплечья, и узоры засветились нежно голубым цветом. Чем больше эльф концентрировался, тем ярче светились знаки – отнюдь не такие плавные и выразительные, какие можно было видеть на лице Данан вблизи исчадий или какие украшали её амниритовую перчатку. Это было плетение из жестких прямых линий, и в том, как они противоречили линиям самого туловища, читалось, что достались они эльфу явно при непростых обстоятельствах.

   - Тише, парень! – почти одновременно предупредили Борво и Стенн.

   Эльф перевел глаза с руки на Данан и приглушил магический поток.

   - Да, я весь такой. И руки, и грудь, и ноги, – он вдруг сощурился, уставившись на гнома, – и под исподним тоже.

   - Это можно было не уточнять. – Дей сразу же отвел глаза.

   - В точности, как твоя перчатка, – продолжал эльф, подбородком указав на аксессуар из черной стали. – Я весь такой.

   - И поэтому ты можешь залезть человеку в туловище?

   - Других причин не знаю, – прямо ответил эльф. – Я не маг.

   - Ври больше, – проворчал Борво.

   - Он не маг, – пригвоздила Данан.

   - Ты у Фирина научилась, что ли? – скептически спросил гном.

   - Да какая разница! Мы что тут, собрались выяснять его биографию?! – вскипел Дей.

   - Мы и так знаем, кто его нанял, – ответила Данан, не сводя с эльфа глаз. Она больше ничего не говорила, заставляя эльфа ответить самому. Он оценил: усмехнулся и кивнул.

   - Какой-то субтильный доходяга привез запрос от Продия Девирна, – с абсолютно невозмутимым выражением лица ответил эльф. Казалось, происходящее его нисколечко не смущало. – Понятия не имею, что это за хрен, да мне и не нужно, но нанял он.

   - И как ты нас вычислил? – прищурившись спросил Диармайд.

   - Мне дали портретное описание и сказали, что вы шли в Талнах, откуда, скорее всего, повернете на юго-запад, к границе Даэрдина и Астерии. Что либо будете скрываться, либо идти в сопровождении воинства. И еще, что с вами будет рыжая чародейка, – он кивком указал на Данан. – Единственное, что расходилось в описании, которое мне дали…

   - С нами должен был быть еще один, – отозвался Диармайд глухо.

   - Да.

   - А если бы мы шли с другими смотрителями, что бы ты делал?

   Странно, но вместо эльфа ответил гном:

   - Дождался бы, пока ты пойдешь по нужде, прибил тебя этой своей «я-не-колдун» рукой. А потом, когда мы как наиболее близкие тебе спутники бросились бы на поиски – в открытую или ночью, нарушая приказ командования о непреследовании – он бы точно также расставил засаду.

   Эльф тихо и медленно засмеялся:

   - Да, как и говорили: в отряде смотрителей будет гном-наймит. Я рассчитывал обойтись малой кровью. Взял с собой одного приятеля из Эйтианы, тот, что был с палашом, – указал он пальцем на труп неподалеку, – потом в городке под Талнахом нашел несколько головорезов. Они казались вполне проворными, кто ж знал! Кругом одни дилетанты, – посетовал эльф в конце.

   - Мне кажется, проблема была не в том, что они дилетанты, – намекнул Диармайд, присаживаясь рядом с эльфом, поскольку было видно, что Стенн уже утомлен необходимостью удерживать пленника на месте.

   Данан отреагировала на эту рокировку и обновила печать Сна. Та, прежде несколько поблекшая, замерцала ярче.

   - Никого не смущает, что мы расспрашиваем его о чем угодно, кроме того, что нам действительно нужно? – спросил Борво.

   - То, что нужно, мы знали и без него, – пробормотал Дей.

   Борво окончательно завелся.

   - Тогда нахрена он нам?!

   - Хороший вопрос, – поддержал Дей.

   Данан молча подошла к эльфу ближе, перемещаясь одномоментно с узором заклятия перед собой. Видя приближение чар, эльф дернулся назад, но Диармайд придавливал крепко и отползти наемнику не дал. Данан села на землю, так что теперь только колдовская печать отделяла её от пленника. Тот поборол себя и теперь старался не выдавать, что ситуация доставляет ему серьезные неудобства.

   - Ты, кажется, сам сказал, что он из Эйтианских Гадюк?

   - Ну да.

   - И говорил, что даже среди них убийство смотрителей Пустоты считается дурным тоном.

   - Говорил-то да, – протянул Стенн, усмехаясь, уверенный, что поняла, куда Данан ведет. – Да только пренебрегать монетой считается тоном, ну, совсем уж ужасным.

   - Так или иначе, мы можем предположить, что, с одной стороны, браться за нашу смерть захотели не все. А даже если бы и все, ему, как он сказал, дали весьма точные сведения о нас. Включая, видимо, и то, что многоопытный Редгар… – чародейка не сумела скрыть вздох, – Тысячи Битв сам был когда-то головорезом из гильдии наемников.

   - Данан, ты можешь сказать толком? – теперь раздражение зазвучало и в голосе Дея.

   - Четыре смотрителя Пустоты, один из которых лейтенант, другой – командор-убийца, и еще одна – чародейка из Дома Кошмара. Никто из обычных наемников просто не взялся бы за это дело в здравом уме, не будь у него отличного щита за пазухой.

   - Данан!

   Вместо ответа женщина рывком вытащила один из кинжалов у эльфа на поясе и с размаху воткнула ему в предплечье. Тот молниеносно подобрался – было видно даже из той позиции, в которой эльф лежал. Узоры на его руках вспыхнули ярким светом, и клинок, вонзенный до упора в землю, не причинил мужчине вреда, пронзив руку, ставшую бесплотной, насквозь.

   - Что за?! – Борво не нашел слов. Стенн покрепче перехватил секиру.

   Данан не выпускала рукоять кинжала и не сводила глаз с лица эльфа.

   - Если он может пронзить тело насквозь – значит, его рука может быть бесплотной. Если он мог схватить пальцами мое сердце и вытащить его из грудины, продирая легкие и ломая ребра, значит, его рука может быть осязаемой и твердой, словно отлитая из железа. В мире магии есть всего два элемента, которые пригодны к такой перемене.

   Данан вытащила кинжал из руки эльфа, отложила, сосредоточилась на ощущениях внутри себя, отвела руку в сторону, и в ней, на ходу отливаясь из света, залегла рукоять духовного меча.

   - Первый вы уже знаете. Это магия в чистом виде, и даже среди колдунов рыцари-чародеи – большая редкость. Второй вам тоже знаком. – Данан разжала пальцы. Клинок в руке её исчез, но прежде, чем она успела продемонстрировать то, о чем говорила, Дей сообразил:

   - Амнирит.

   - Да, – отозвалась чародейка одновременно с тем, как жилы её перчатки засветились голубым почти так же, как рука наемника.

   - Амнирит – это магия в порошке, истый концентрат, если на то пошло, – сообщил Дей. – Его используют все – маги, когда их собственные силы источаются, и не маги, когда им это нужно.

   - Когда это, например? – поинтересовался гном.

   - Когда развешивают амниритовые амулеты по углам входных дверей, чтобы отогнать злых духов, – отозвался Борво. – Но они редко помогают, – добавил он с вопросом в глазах, обращаясь к Данан.

   - Потому что чаще…

   Борво и сам уже понял, вспомнив призраков, которые следили за ними по дороге из Керума и всегда находили, используя меч Данан как маяк.

   - Чаще амнирит притягивает духов.

   - Именно, как всякая магия и всякая сила всегда притягивает ослабших.

   - Если мы закончили с лекцией о минералах для нашего нового друга, – заметил Дей, – может, подумаем, что с ним делать?

   - Сотрудничать, я думаю, – размеренно отозвался эльф, пялясь в ночное небо. Если его что-то и удивило в том, что Данан быстро сообразила насчет потенциальной безвредности для него обычного оружия, виду он не подал.

   - А какие версии? – спросил Борво, игнорируя пленника. – Либо использовать его для чего-нибудь, либо убить.

   - Что из увиденного навело вас на мысль, что его легко разрезать? – спросила Данан.

   - Ну ведь хоть где-то у него нет этих татуировок из амнирита! Там наверняка можно! – сказал Борво.

   Эльф внезапно усмехнулся – одновременно с Хольфстенном.

   - Мы, кажется, думаем, как его убить, а не кастрировать.

   - Я имел в виду глаз, – отфыркнулся Борво.

   Данан немного отстранилась от эльфа. То, что он, имея подобную силу, не двигался и не предпринимал никаких действий к побегу, всерьез настораживало.

   - При таком таланте я была единственным опасным звеном в твоем плане. Поэтому первый удар прошелся по мне.

   - И вскользь. – Эльф тоже смотрел на Данан в упор. По его голосу было невозможно разобрать, раздосадован он или удивлен случившейся осечкой.

   - Что тебя ждет в гильдии за промах?

   - Смерть. Я готов. Так что, если я вам не пригожусь, давай лучше здесь и сейчас.

   Хольфстенн, смеясь, потер бороду.

   - Что, братья по ордену просто смертью не ограничатся, да? – усмехнулся он пониманием.

   - Ты верен Девирну? – просила Данан, игнорируя остальных.

   - Нет, – ответил эльф. – Не верен и не служу. Меня наняли.

   - Цена, которую тебе заплатили, стоит твоей жизни?

   - ТЫ ЧТО, В САМОМ ДЕЛЕ РЕШИЛА, ЧТО ОН ГОВОРИЛ ПРО СОТРУДНИЧЕСТВО?! – Дей вскипел, когда понял, к чему Данан клонит.

   - Да. – Данан видела только эльфа.

   Диармайд схватил её за плечо и, дернув, развернул к себе лицом.

   - Данан, я понимаю, что в каждом более или менее магически одаренном ублюдке ты видишь родственную душу, НО ЭТО ЖЕ ЧУШЬ, ТВОЮ МАТЬ! – он от души встряхнул чародейку. – Все, что ему надо, – чтобы мы освободили его…

   - Разве ты не понял, что он черт-те когда мог освободиться сам?

   - Его удерживает твоя печать! Он ждет, пока мы утратим бдительность…

   Данан выдернула руку из мужской хватки и снова обратилась к эльфу.

   - Как твое им… Как тебя звать? – быстро поправилась женщина, понимая, что этот вопрос не заставит пленника лгать в ответ.

   - Жал.

   - Поклянись мне в верности, Жал.

   Это не лезло ни в какие рамки!

   - ДАНАН! НУ В САМОМ ДЕЛЕ! – почти завыл Диармайд. – ТЫ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ СЕРЬЕЗНОЙ! ОН, НАЕМНИК, В ВЕРНОСТИ?!

   - Редгар Тысячи Битв тоже был наемником, – сухо ответила женщина.

   У Диармайда глаза заволокло кровью.

   - КАК ТЫ СМЕЕШЬ СРАВНИВАТЬ ЕГО С РЕДГАРОМ?! РЕДГАР, ОН… – Дей не нашел убедительных слов и просто заорал: – КА-А-А-АК?!

   - Редгар не сам по себе стал смотрителем Пустоты, – отозвалась чародейка. – Но стал бы он таким, каким ты его знал, Дей, если бы Ред не дал присягу ордену?

   - ЭТО. СОВСЕМ. ДРУГОЕ!!!

   Спорить не было смысла или желания.

   - Жал, – обратилась Данан снова. Неожиданно влез Борво.

   - Я понимаю, что ты Таламрин, член королевского Секвента, но, если на то пошло, присягать здесь можно только Диармайду. Он все-таки королевский кузен.

   - Если Драммонд услышит хоть краем уха, что Дей принимал присягу вместо него… – начала Данан.

   - Да в конце концов, это не имеет никакого значения сейчас! – не дослушав, перебил Борво.

   - … он нам всем снесет головы, – закончила женщина.

   - Драммонд? – уточнил Жал. – Это вряд ли, – он многозначительно хмыкнул, оглядывая остальных. По раздраженным физиономиям мужчин и по уставшему лицу женщины он предположил: – Вы не знаете?

   Никто не ответил. Что ж, не знают, понял Жал.

   - Король Драммонд погиб.

   В установившейся тишине было слышно, как легко засвистел ветер меж кронами.

   - Что значит погиб? – спросил Дей настолько нейтрально, что было невозможно сказать, какие чувства он испытывал на самом деле.

   - А есть несколько значений? – почти философски осведомился эльф.

   - Как? Когда? – спросила Данан.

   - Если ты про Драммонда – недель пять назад. Говорят, в бою. Но, судя по тому, что в его смерти обвиняют вас, смотрителей, не думаю, что за его смертью кто-нибудь не стоял.

   Дей подлетел к эльфу, грубо отпихнул Данан, поймал наемника за грудки:

   - Ты лжешь!

   - А смысл?

   Невозмутимость эльфа Диармайда доконала: он замахнулся и врезал эльфу в челюсть. Знаки засветились неярко, но кулак Дея все одно пролетел насквозь. Разъяренный этим еще сильнее, Диармайд влез на эльфа и принялся колотить его раз за разом.

   - ДЕЙ, ПРЕКРАТИ!

   - ЗАТКНИСЬ, ДАНАН! – Седьмой удар настиг цель. Опьяненный достигнутым, наконец, успехом, Дей замахнулся снова, но вдруг схватился за голову, зашатался и свалился эльфу на грудь. Без сознания.

   Печать Сна, которую Данан поддерживала долгое время, по велению чародейки нашла себе цель.

   - Помоги мне, Борво, – попросила Данан. Подошла к Дею, кое-как стащила его с эльфа.

   - Не то чтобы наш малыш не свихнулся в последние дни, – заговорил, наблюдая, Хольфстенн, – но, по-моему, Данан, ты сейчас тоже делаешь глупость.

   Данан не отозвалась. Справившись с телом лейтенанта, она так уставилась на Жала, что тот закашлялся. Потом встал, свободными руками, с которых пали путы отряхнулся, прочистил горло. Посмотрел на женщину:

   - Сим клянусь защищать Данан, рыцаря-чародея из Дома Кошмара, и жертвовать своей жизнью вместо неё всякий раз, когда это потребуется, пока меня не настигнет смерть или не прогонит моя хозяйка. – Он вдруг встал на одно колено, наклонил голову, а потом быстро вскинул вверх и спросил: – Так?

   Данан повела плечом: ей бы кто рассказал.

   - Балаган какой-то, – резюмировал Борво. – Ты не можешь быть серьезной, Данан! Одумайся уже! Он – НА-ЕМ-НИК! Наемник, слышишь! Он прирежет нас, как только мы заснем.

   - Мы будем стеречь его, пока не доберемся до Калагорна.

   - КАЛАГОРН?! – Борво попросту обомлел. – Ты что, не слышала, что он сказал? Драммонд убит, и в этом винят смотрителей!

   - В Калагорне мы заберем все, что осталось от крови прошлого архонта, чтобы вербовать новых смотрителей, и Жал станет первым. После этого его в Эйтиане точно никто назад не примет.

   - И как мы попадем туда?! – проорал Борво. – А КАК ВЫЙДЕМ ОБРАТНО?!?!

   Данан обернулась к эльфу:

   - Он, – качнула подбородком в сторону головореза, – нас выведет.

   Эльф сообразил быстро, усмехнулся.

   - Заказчик не сообщал, что у мага есть мозги.

   - Данан, мало тебе проблем, которые уже есть?! Он же убийца! – Борво почти заскулил. Ну что за неугомонная баба?!

   Данан тем временем сплела здоровенную огненную печать и швырнула в эльфа. Вокруг него вдруг вспыхнул тяжелый огненный купол.

   - Так вы не сможете навредить ему, а он – сбежать. Поскольку Дей уже спит, я тоже лягу, все равно потом мы снова будем ссориться. Посторожите первыми.

   Это стало последней каплей.

   - ДА ДЕЛАЙ ТЫ, ЧТО ХОЧЕШЬ! НОГИ МОЕЙ НЕ БУДЕТ В КАЛАГОРНЕ! БУДЬ ПРОКЛЯТ ДЕНЬ, КОГДА Я СТАЛ СМОТР…

   - Как знаешь, – отозвалась Данан, продвигаясь к плащу, на котором спала прежде. – Мы, – качнула головой в сторону запертого в магическом огниве эльфа, – идем в Калагорн, – заявила женщина и припечатала напоследок. – Потому что. Так. Надо.

   Борво еще долго расходился самой отборной площадной бранью, но нападать на Данан не решался, несмотря на всю ярость. Наблюдая за ним и Данан, Хольфстенн приходил к мысли, что вот именно сейчас ситуация в самом деле превратилась из плачевной во хрен знает что.

   Это было самое мрачное утро за весь их путь. Дей косился на Данан зверем. Новость о том, что «Эйтианский змееныш» присоединится к ним, Диармайд воспринял с бешенством, и теперь всерьез сожалел, что Жал не убил чародейку. Уж лучше бы он оплакал и её тоже, один раз, а потом, поняв, что потерял вообще все, что имел, бросился бы с какой-нибудь скалы! Но нет же! Теперь ему придется трястись за себя, за эту клятую девчонку и вообще за всех каждую минуту!

   Борво был смурнее тучи и всем видом показывал, что в одни кусты он с Жалом не пойдет, за один стол не сядет и даже одним с ним воздухом дышит исключительно по самой острой необходимости, но и без этого бы здорово обошелся. Хольфстенн что-то насвистывал. Кажется, это был мотив песни об украденной репе, широко распространенной на западе Даэрдина, и откуда её знал гном, никто не спрашивал.

   Жал за ночь взмок – от огненного купола, в котором заперла его чародейка и дилеммы: убивать смотрителей или нет. Пока никто среди Эйтианских Гадюк не знал, что он облажался, и все еще можно было поправить. Но… кто знает, по какой именно из причин магия Данан сумела остановить его? Что, если история нападения повторится с той только разницей, что теперь у него не будет в помощниках даже дилетантов-недотеп? Если он опять смертельно ранит Данан, просто инициирует нападение, и при этом чародейка сможет опять дать отпор, остальные даже не оглянутся в её сторону – одномоментно всадят в него кто меч, кто топор. И делу край. А если это произойдет, когда его рука будет прямо у Данан у груди, то любое железо настигнет его.

   Не то чтобы он сильно держался за жизнь, но, говоря откровенно, он не очень-то сильно знал, что это вообще такое – обычная жизнь. Впрочем, хмыкнул эльф себе под нос, им, похоже, спокойствие тоже не светит. И тем не менее, получить шанс побыть хоть кем-то еще, кроме привязной собаки, бросающейся на чужаков за голую кость… Это было заманчиво.

   Какими такими способностями Данан сумела остановить его руку, Жал не имел представления. Он не соврал в главном – он не маг. Да, он, действительно, немало знает о рыцарях-чародеях, но лишь потому, что его заставили иметь с ними нечто общее, а в остальном… Атаковать Данан, пока он не разберется, что там меж ними случилось, он не станет. А если вдруг выяснится, что ему с чародейкой не совладать, так, может, оно и к лучшему? Либо избавление через смерть, либо мастера гильдии узнают, что он облажался и, как следствие, сдох. Если Гадюки поверят в его смерть, то, не громыхая по всей Аэриде подвигами, он, быть может, сумеет наконец пожить свободно?

   Так или иначе, Жал решил не рубить с плеча и не делать никаких резких движений. Он покосился за завтраком на Данан, подсел ближе. Чародейка выглядела так, будто не спала всю ночь. Она и в самом деле почти не спала – сначала не могла заснуть, потом во время своего дозора упорно прогоняла в памяти раз за разом столкновение с Жалом и думала о заклятиях Фирина. Как выяснилось после тщательного осмотра правого предплечья, одна из печатей телеманта все-таки уцелела. Узор был Данан незнаком, как и подавляющее большинство из Дома Чар, и чародейка предположила, что, возможно, эта печать была задумана Фирином на самый крайний случай. Еще более крайний, поправила себя Данан, чем был.

   - Тебе нужна гарантия, что я не сдам вас в Даэрдине Девирну или его людям, – проговорил Жал, подсаживаясь.

   Данан перевела на него скептический взгляд:

   - Поклянешься перед жрицами церкви? – сардонически спросила она.

   «Так себе выпад», – подумал Жал, провел пальцами по голове, прочесывая волосы. Потом накинул капюшон. Его портупея с оружием, снятая прежде гномом, снова была на месте.

   - То, что ты сделала вчера, то заклятие, от которого мне чуть руку не оторвало, можешь наложить его на меня как печать? Думаю, это успокоит остальных.

   - Меня успокоит твоя смерть! – рявкнул Дей.

   - Желательно немедленная, – бурча, уточнил Борво.

   Жал оглядел мужчин-людей и вдруг с пониманием кивнул:

   - Её смерть, – он качнул головой в бок, где сидела чародейка, – вас бы тоже успокоила, как я вижу. Особенно теперь. Только вы понимаете, что без её талантов и двух дней не продержитесь.

   Данан уставилась на Жала: так быстро уяснить и так открыто проговорить то, что она едва осознала в душе и боялась услышать от остальных. Она несколько дней кряду гнала от себя подобные мысли, надеясь, что мужчины хоть как-нибудь, невольным действием или словом опровергнут этот страх. Сглотнув, женщина жадно вытаращилась на Диармайда.

   - Да что ты понима… – взвился тот и вдруг затих. «Ну же! – Подумала Данан. – Закончи! Закончи хоть чем-нибудь! Не молчи!»

   Но Дей молчал, и липкая паутина разочарования залегла Данан в сердце.

   Данан качнула головой и снова обратилась к эльфу:

   - Тебе придется первым проверять всю еду и воду в отряде.

   Жал чуть заметно приподнял уголки губ в усмешке.

   - Видимо, опасность, что они, зная это, могут целенаправленно отравить меня, в расчет не берется, – размеренно проговорил он глубоким голосом. – Ладно, хорошо, понял. Я ведь присягнул, да?

   - Да. – С чем-то иным Данан не нашлась. Хольфстенн по-прежнему насвистывал какую-то деревенскую песню. Борво остервенело грыз выданный на кухнях Талнаха сухарь. Дей откровенно был растерян и, кажется, планировал возобновить спор или хотя бы разговор, но не знал, как.

   - Что у тебя с зубом? – спросила Данан, кивнув в сторону лица собеседника.

   Тот сперва хмыкнул, затем языком потрогал левый верхний клык. Мягко и осторожно, ибо клык был заточен с двух сторон неестественно остро и слишком выделялся в ряду других зубов во рту.

   - Всякий орден в Аэриде обладает знаками отличия. Кто-то носит бусики, кто-то шрамы. Это, – объяснил эльф, тыча пальцем в сточенный с двух сторон клык, – наш.

   Данан вдумчиво повела головой, перевела взгляд на безмятежного гнома: теперь ясно, как он определил Жала в Эйтианские Гадюки. Стенн, наконец, перестал свистеть (ненадолго), отодрал с земли пожухшую травинку, поковырял в зубах. Лезть в чужие склоки – занятие всегда обременительное и неблагодарное, какую бы из сторон ты ни поддержал. Если они забыли, зачем стали смотрителями, Хольфстенн напомнит: архонт взывает к колдунам и исчадиям Аэриды, алча силы, которую по-хорошему им не одолеть.

ЧАСТЬ II

Темный чародей

ГЛАВА 6

Четыре представителя Королевского Секвента собрались в дворцовых покоях, отведенных одному из них – Ллейду Таламрину. Был день, светило солнце, и комната казалась чуть более живой, чем Ллейд ощущал прежде.

   Составив стулья, они расселись вокруг стола, расположенного в северном углу. Хотя в центре его стоял серебряный кувшин с несколькими бокалами, за напитком – чем бы тот ни был – никто не потянулся. Это были не светские переговоры, а острая необходимость высшей знати в тайном собрании.

   - Лаудан не придет? – оглядывая остальных, спросил август Айонас Диенар, блондин сложения крепкого рослого воина с антрацитовыми глазами. Последней он глянул на единственную в их компании женщину, чьи волосы были еще светлее, чем у него.

   - Ссылается на нездоровье, – отозвалась Альфстанна. Айонас кивнул, принимая как факт.

   - Итак, Молдвинн отправляет войска продолжать войну с парталанцами, – огласил Ллейд начало собрания. Всех их неприятно удивило спонтанное решение короны возобновить кампанию на Берегу в обход аналогичного предложения августов, которое прозвучало всего парой дней ранее. – Мне кажется, или он гонит их на убой?

   - Я думаю, кажется, –отозвалась Альфстанна так спокойно, словно они с Ллейдом были наедине, и двум мужчинам постарше с первой фразы стало ясно, что Таламрин и Стабальт близки. – Командующий пока не назначен, но это точно будет ни один из вас.

   - Думаешь? – переспросил Ллейд. – Лорд Вектимар когда-то сам был конечным сюзереном Буйного Берега. Уверен, кроме Молдвинна только он знает местность Берега настолько хорошо, – разумно заметил Ллейд.

   - Это так, но лорд съел на Буйном Берегу неиодин пуд соли – простите, август, – тут же извинилась девушка. Тот, мрачный, повел головой:

   - Уж как есть.

   - И все мы, милорды, знаем, самой надежный способ отмыться от подобных неудач.

   Диенар выставил вперед руку ладонью вверх:

   - Вот именно. Думаешь, он не захочет заручиться поддержкой Вектимара, дав тому шанс на отмщение и выслугу? Да серьезно! – Айонас вскинул протянутую руку. – Дарси, – обратился он к Вектимару, – наверняка Молдвинн предложит тебе. Не позволяй ему заставить тебя быть благодарным! Секвент должен держать оппозицию целиком, если хотим победить.

   - О, – с черными от свирепой обиды на Молдвинна глазами отозвался Вектимар. – Не бойся. Никогда и ничего не заставит меня чувствовать себя благодарным Молдвиннам.

   Айонас довольно кивнул.

   - И все-таки, почему вы не допускаете обратную версию?

   - Какую еще обратную? – раздраженно спросил Диенар. Видит Создатель, они позвали сюда эту девчонку, только чтобы почтить Батиара, её отца!

   Альфстанна прочла выражение его лица без всяких проблем – она часто видела подобные – и невозмутимо продолжила:

   - Брайс вряд ли назначит вас, август, руководить этим боем дальше, – обратилась к Вектимару. – Молдвинн, как вы сказали, лорд Диенар прекрасно понимает: назначь он сейчас командующим Вектимара, тот справится с парталанцами с самыми крохотными силами. Просто, чтобы обелиться. Ну, или поляжет в бою, отмывая честь и имя своего дома.

   - Что, очевидно, на руку Молдвиннам в обоих случаях! – прикрикнул Диенар. Что за дурь – мусолить уже решенный вопрос. Бабы!

   - Ничем это им не на руку, – не сдавалась Альфстанна.

   - Откуда тебе вообще разбираться в военных вопросах, девочка?! – теряя терпение, рявкнул Айонас. Что она понимала, чтобы спорить с ним?!

   - А откуда вам понимать, как мыслит Хеледд?

   - Причем тут она, мы говорим о Брайсе Молдвинне.

   - Это вы так думаете, милорд. Неужели, когда Хеледд приказала упрятать в темницы знать и подвела под это людей отца у того за спиной, вы не поняли, что она скрутила и его тоже?

   - Скрутила Брайса? Чего ты там навоображала, Стабальт?!

   У Альфстанны от гнева побелели губы. Сжав кулак, она заставила себя перевести взгляд на Ллейда:

   - Ладно, мы собрались не выяснять достоинства Хеледд, – сказала девушка, и Айонас услышал свои собственные интонации с прошлого собрания, когда он говорил о сестре Ллейда. Айонас не остался в долгу: сама мысль, что ей, удостоенной чести решать сугубо мужской вопрос, хватило ума еще лезть с протестами, доводила Диенара до белого каления.

   - Ненавижу бабскую манеру тянуть кота за яйца! Говори по делу, Стабальт, или помолчи. – И, хотя Айонас знал, что мог на этом замолчать, он ударил Стабальт натуральным образом под дых: – Ей-богу, жаль, что твои братья погибли.

   Ллейд оглянулся на Альфстанну с опасением, чуть подался вперед и приоткрыл рот, чтобы сказать что-нибудь подбадривающее. Только еще не придумал что.

   Стабальт тяжело выдохнула. Подобные «замечания» она слышала чуть ли не по сто раз на дню в первый год своего назначения наследницей. Альфстанна прищурилась, сжав зубы, и затараторила четко, но с нескрываемым раздражением:

   - Брайс не назначит Вектимара руководить военной кампанией, потому что ему даром не нужен август с восстановленным достоинством. Это будет надежда для остальных, вера в успех, символ, за которым остальные потянутся. Увидев вождя, способного сокрушить врагов, вся знать раньше или позже поддержит его, потому что все стратии будут думать, что они не хуже Молдвиннов, чтобы сидеть на троне, и их на поддержку лорда Вектимара толкнет зависть. А нас, августов, – ярость и месть. И, в свою очередь, это значит, что командовать на Буйном Берегу Молдвинн назначит кого-то из своих доверенных лиц, чтобы героем по-прежнему оставался он сам и вверенные ему люди. Это упрочит его авторитет в глазах хотя бы некоторых и переметнет их на его сторону, отвратив от Секвента, который не по своей воле замарался в освободительной неудаче.

   Айонас решительно качнул головой:

   - Слишком сложно. Брайс бы не стал…

   - Но Хеледд…

   - Да причем тут?!...

   - Драммонд был королем, но все знают, что правила она! И подобное решение, условно мирное, вполне в духе женской политики.

   «У женщин не бывает политики!» – рыкнул Айонас, вслух добив:

   - Вот поэтому вам там и не место!

   - Альф, – по-свойски позвал Ллейд, кладя Альфстанне ладонь на плечо. Стабальт заставила себя посмотреть на Таламрина и сосредоточиться на нем на несколько мгновений, чтобы удержать себя в руках.

   - Вполне возможно, леди Стабальт права, – вдумчиво сказал Вектимар. – Да, – прищурившись, рассуждал август, – это в духе и Брайса Молдвинна тоже. Но, думаю, едва ли он погонится за победой над Парталой. Ибо, как все мы помним, своих людей Молдвинн не отправляет на убой.

   Альфстанна повела ладонью: «Именно», и, освободившись от руки Ллейда, откинулась на спинку стула. Хоть один, если уж не дал договорить, то сам додумался.

   - Он сделает вид, – продолжал Вектимар, – что активно занят защитой страны и для этого выслал войска выбивать парталанцев, но, могу поклясться, им велят не вступать в бой без крайней надобности, всеми силами держать рубеж и не дать Партале прорваться. Вот для чего он отправляет только своих людей и только со своим командованием – эти наверняка подчинятся и не ринутся из патриотических чувств разбивать врага насмерть.

   - Что это даст? – спросил Таламрин, слегка щурясь. Он коротко пробежал взглядом по остальным. Вектимар тер сморщенный лоб, Айонас, выдвинув вперед нижнюю челюсть, чесал щеку и подбородок. Альфстанна сложила руки, обхватив одной живот, а другую локтем уперев в первую, и теперь в раздумчивом жесте дергала пальцами губу.

   Диенар, помрачнев, наконец, смекнул тоже. Он ответил, коротко покосившись на Стабальт:

   - Это значит, что, если они справятся, парталанцы либо передохнут от голода, где были, либо уберутся восвояси, либо, что, более всего вероятно, сунутся в мои земли!

   - Фураж, – сообразив, кивнул Ллейд. – Что ж, – рассудил он, – так или иначе, мы можем использовать этот шанс, чтобы осадить столицу, пока части его войска не будет здесь. Другой такой возможности может не представиться.

   - Сомневаюсь. – Альфстанна качнула головой, обводя собравшихся пристальным взглядом. Все им над разжевывать! Сложив большой и указательный палец, она сделала жест, призывающий к вниманию, и заговорила: – Брайс Молдвинн не оставит без охраны высокородных пленников столицы, а иначе их родичи, прослышав, тут же снесут королевский дворец до основания.

   - Но их охрана, очевидно, будет меньше, о том и речь, – напомнил Ллейд.

   - Не будет, Ллейд. Брайс – единственный, кто сберег войска в минувших боях с парталанцами. И то, что сейчас он без всяких пререканий согласился с нашим требованием отправить на юг войска, способные хотя бы какое-то сдерживать натиск вторгающейся Парталы, значит, что в действительности его армия даже целее и больше, чем мы можем себе представить.

   - Как и твоя, Стабальт, – тяжело заметил Айонас, не сводя с девчонки глаз. Сама мысль, что у бабы может быть войско какое-то её войско, одновременно казалась ему возмутительной и абсурдной.

   Альфстанна, не дрогнув, уставилась на августа в ответ и прищурилась:

   - Однако я не распоряжаюсь ей единолично. Всем известно, мой отец давно болен, а меня в авангард никто особо не звал. Может, потому что король Драммонд, как и вы, не принимал меня всерьез?

   - А стоит? – Айонас вскинул брови с пренебрежением на лице.

   Альфстанна задержала взгляд на Диенаре:

   - Пока мы цапаемся, Молдвинны занимают трон. И я не знаю насчет вас, август, а Стабальты не намерены до конца времен терпеть их самоуправство.

   «Браво!» – сардонически подумал Айонас и едва не выплюнул это вслух с самой ехидной интонацией, на какую был способен, но слово взял Вектимар.

   - Родичи половины стратиев у них в плену, – сказал он. – Это свяжет большинство боеспособных семей. И потом, кого мы посадим вместо Хеледд?

   Настрой Вектимара, прозвучавший в последнем вопросе, остальным не понравился, и Айонас стукнув кулаком по столу, чуть подался вперед:

   - Я предлагал выбрать в новые короли между мной и Лауданом, но он, похоже, не особо заинтересован, – август указал рукой на пустующее пятое место, а затем уставился на Альфстанну с таким видом, словно она нарочно сделала так, что лорд Лаудан занемог и не явился.

   Стабальт скрипнула зубами:

   - Скажите, август, вы знаете, что сейчас происходит в голове вашего сына?

   Первым делом от таких слов Айонас напрягся: как, когда и зачем Стабальт успела добраться до его сына?! Или до обоих детей? Пока отсиживалась в резерве Драммонда? Или потом? Наконец, здравомыслие победило, сказав, что такого просто не могло быть, и причем тут вообще его сын. Тогда Айонас принялся перебирать другие возможные подводные камни женского вопроса. Альфстанна, однако, истрактовала молчание лорда по-своему:

   - Тогда с какого демона вы решили, будто я знаю, что творится в голове моего дяди?!

   О, так вот она к чему! У Айонаса одновременно отлегло от сердца и зачесалась в руках – врезать ей хорошенько, чтобы замолчала. Однако извечный победитель в битвах Айонаса с собой, его здравый смысл, снисходительно усмехнулся, заметив, что девчонка сегодня не говорила глупостей. Может, выражалась долго и не очень удачно, и он, Диенар, мог лучше, короче и понятнее, но во всех суждениях Альфстанна была последовательна.

   В отличие от него, требующего у Стабальт ответа за поведение августа Лаудан. Собравшись с духом, Диенар ответил девчонке что-то, на его вкус, нейтральное, но ей, похоже так не показалось.

   Ллейд оглядел остальных. И это высшая знать Даэрдина… Он бы хотел сказать, что смех один, но ведь сам был отпрыском человека и лорда еще более ужасного, чем все, кто сидел сейчас за одним с ним, Ллейдом, столом.

   Альфстанна и Айонас по-прежнему цапались, не сходясь ни в чем, Вектимар утратил к их цели всякий интерес и бездумно ковырял в столе пальцем. Похоже, двойной удар по репутации – своей и целого высокого клана – он пережил слишком болезненно и теперь был нестабилен в порывах и суждениях. Ллейд вздохнул: пока все они не увидят в целости дома и в здравии – близких, достучаться ни до кого толком не выйдет. Собрание придется свернуть за бессмысленностью, о чем Таламрин сказал вслух. Недовольно переглядываясь промеж собой, остальные согласились: парень прав.

   - Возможно, сейчас в самом деле не лучший момент, – Айонас, проходя мимо, положил Ллейду ладонь на плечо, и Альфстанна в очередной раз убедилась, что этих двух тоже связывает какая-то история, несмотря на разницу в возрасте. Ллейд говорил ей несколько раз, что Айонас хороший человек. Но, похоже, только в общении с мужчинами.

   Айонас вышел первым, Вектимар плелся вторым, Альфстанна последней, глядя в прямую спину неугомонного блондина. Какая из баб не давала ему так долго, что он теперь ненавидит всех женщин? – со злостью и тупой укоризной думала августа. Или, может, рога наставила? Такие ветвистые, что меж ними пауки паутины наплели и дятлы гнезд навили?

   Дверь, пущенная с руки Вектимара, хлопнула в проеме. Альфстанна приложила к ней ладонь, толкая вперед и вдруг остановилась. Какая разница, что там у Диенара за нрав? Разве они собирались за этим?!

   - Ллейд, – Альфстанна глубоко вздохнула и, притянув дверь за ручку к себе, снова запрела. Обернулась: – Надо договорить.

   - Альф? – Они пошли друг другу навстречу. Поймав за руку, Таламрин жестом пригласил девушку снова сесть за стол, но Альфстанна мотнула головой: она не задержится надолго.

   - Ты прав в том, что нужно использовать отсутствие всей армии Брайса в столице или её ближайшей досягаемости. Но даже если мы мобилизуемся сейчас и нападем, во-первых, мы похороним под стенами кучу народа, пока пробьемся внутрь, а, во-вторых, есть шанс, что Брайс пошлет гонца на берег, и эти нетронутые удержатели границ ринутся маршем назад.

   - И сдавят нас с тыла? – Ллейд быстро поймал её мысль.

   - Именно. Поди разбери, кто там тогда выйдет победителем.

   Ллейд призадумался, несколько раз кивнул, потом спросил:

   - Есть идеи?

   - Да. – Стабальт с ответом не медлила.

   - Не сейчас? – понял Ллейд.

   - Надо убраться отсюда подальше, выехать за пределы столицы. Не торопись сильно к отцу и делай стоянки подольше, если можешь. Я пришлю Толгримма, встретимся и поговорим. Если ты не против, – добавила чуть мягче в конце. Ллейд расцвел: Альфстанна всегда до умиления потешно вспоминала о какой-то пресловутой женственности, которую нужно было проявлять в общении с мужчинами. Как правило, этот момент всегда наступал после того, как настоящая Альфстанна, бойкая, энергичная и предприимчивая, заканчивала высказываться.

   - С тобой я всегда «за», – ответил мужчина.

   Стабальт не удержала широкой улыбки, все-таки, немного смущенной.

   - Тогда я пойду. – Кивнула девушка.

   Таламрин на миг задержал её руку в своей, сжав чуть крепче.

   - Береги себя, Альфстанна.

   - До скорой встречи, Ллейд, – отозвалась августа.

   Не особо сговариваясь, два наймита – телохранитель и убийца – взяли тяготы проводников на себя. Они повели смотрителей с особой осторожностью вдоль границы Ас-Хаггарда и Лейфенделя – королевства озерных эльфов – пробираясь ночью. Перед рассветом обычно прятались где-нибудь в бездорожье, разбивали бивак, укладывались на ночлег. Двое всегда оставались в дозоре, Жал обычно, пользуясь эльфийским зрением, немного продвигался вперед, высматривая доступные тропы, чтобы сориентировать маршрут следующего дня. В первое же утро его прыткость не вызвала ничего, кроме осуждения. Дей сопел, воротил головой от эльфа и поджимал губы. Борво в лицах рассказал, где видел его мать, а потом обратился к Данан и высказал все, что думал о женщинах вообще.

   - Ей-богу, лучше бы нами пошел Фирин вместо тебя! – сорвался Борво в конце.

   Ну, конечно. Фирин телемант, маг-защитник. Конечно, уж лучше он, подумала Данан, ведь это куда полезнее и куда безопаснее, чем чудище из Дома Кошмара, которое может заколдовать так, что рога и хвост вырастут, ага.

   Как человеку, который долгие годы обучения жил в комнате из двадцати девчонок, Данан давно стало чуждо ханжество и снобизм, но в ответ на слова Борво её внутренний голос уперто твердил: «Деревенщина!»

   Никто не верил, что эльф вернется после первой самовольной разведки. Мужчины битый час доставали Данан, что более идиотской идеи, чем принять в их и без того недружный отряд наемника, который взялся их прикончить, ей еще в голову не приходило. Когда Жал возвратился, удивилась даже чародейка: в душе она была согласна с остальными, что эльф наверняка попытается удрать, перегруппироваться сам с собой или с новыми «дилетантами» и снова подкараулить их в засаде, чтобы завершить работу. Никак не комментируя свое возвращение, Жал кратко сказал что-то по поводу рельефа впереди – что-де он гол, и укрыться будет трудно – сделал пару предложений о пути и оставил решение на суд остальных.

   Эльф первым попробовал завтрак. Пока остальные ждали, что он скопытится, Дей пошел вперед, взобрался на холм из дольней пролежины и понял, что лопоухий не соврал. «Втирается в доверие», – резюмировал он вслух, вернувшись к остальным. Жал не реагировал на оскорбления, и Данан тоже не стала, почтя за лучшее «по-эльфийски» отмалчиваться.

   О причинах, побудивших эльфа пойти с ними и все еще медлить с расправой, она пока не думала. Это Диармайд и Борво, кажется, одержимы идеей уличить Жала во всех очевидных мотивах – сделать работу и получить за их жизни какую-то непристойно низкую цену. У Данан голова болела совсем о другом. Так ли она была права, настаивая на возвращении в Даэрдин? Что они найдут там? Или, вернее, есть ли хоть один шанс, что они найдут то и тех, что и кто сможет помочь? Других смотрителей, какие-нибудь еще бумаги, советы, реликвии. Данан очень хотелось верить в чудо, что в Калагорне случаем завалялось какое-нибудь древнее могучее оружие, которым смотрители обычно сокрушают Темных Архонтов, или какое-нибудь руководство по борьбе с архонтами, составленное первым среди всех Первых Смотрителей. Вечный, трясясь молилась женщина, да что угодно! Пусть там, в Калагорне, будет хоть что-то, что поможет им справится… Что-то, кроме выпивки.

   Жаль, что фляжка гнома оказалась такой необъемной, а пополнить её до сих пор ни разу не представилось возможности.

   Дойдут ли они до Калагорна вообще? Если король Драммонд мертв, что осталось от страны? Кто сейчас у власти? Наверняка Продий Девирн, но едва ли он смог провернуть такое один. И что провернуть? Кто сказал ей, Данан, что Драммонд непременно убит своими? Как на это отреагировала его жена? Что она сделает, когда узнает, что Диармайд жив и его права на трон Даэрдина теперь особенно очевидны? И если Драммонд мертв, то кто погиб с ним вместе? Жив ли её отец – не приведи Вечный столкнуться с ним – или теперь август Таламрин – её брат Ллейд? Сможет ли она обратиться за помощью хоть к кому-то, чтобы добраться туда, куда задумала.

   Сейчас Дей – старший в ордене, и еще в силах ей приказать. Но если он станет… однажды станет королем, сможет ли он тогда отдавать ей приказы, если она смотритель Пустоты? Что ж, по крайней мере, ей не придется отрекаться от ордена, если вдруг Вечный позволит выжить и не сойти с ума, потому что, очевидно, к этому все шло.

   Не из-за страха перед исчадиями, не из опасений встретить в Даэрдине отца или Марелла, не из-за того даже, что этот выродок сделал с ней, и не из-за смерти Редгара. Темный Архонт… Несколько дней назад, когда Жал пронзил ей грудину, первым и последним, о ком вспомнила Данан в агонии, был Клейв. Потому что только Клейв всегда становился между самой Данан и тьмой, с которой она не могла справится. И которая теперь регулярно выходит из-под контроля. Если быть честной с собой, это происходит чаще с тех пор, как в «Смелом смертнике» Темный Архонт прошептал в её голове:

   «Все они – лишь корм для твоего клинка».

   С той фразы чародейка только и делает, что творит печати Увядания. Страшное заклятие, и, как оказалось вдруг, такое удобное. Сколько жизни, отнятой тьмой, сможет принять её духовный меч прежде, чем очернится сам?

   Данан боялась даже думать о том, чтобы взаправду это проверить. Кажется, лучше вовсе оставить на время колдовство Дома Кошмара. По крайней мере, до критической ситуации. Или… или она злоупотребляла этими черными чарами оттого, что все ситуации были критическими? Или все-таки нет?

   Наверное, из-за таких вот сомнений она и втащила насильно Жала в их компанию. Понадеялась, что его мрачная душонка все-таки поставит наживу выше угроз Пагубы и прикончит её, Данан. Кажется, усмехнулась чародейка, она все лучше понимала отчаянный героизм Редгара: проще один раз сдохнуть, чем задумываться обо всем этом на пороге беды, с которой некому бороться, кроме них. Размышляя, Данан переставляла ноги, опираясь на посох одной рукой и растирая грудь, укрытую украденным с трупов головорезов кожаным жилетом. Там, глубоко под ребрами, саднило и ныло – сердце, или легкие, или еще что, кто знает? Почему Жал не смог выдернуть их или раздавить? Он, может, жилистый, но сильный, не по-людски и даже не по-эльфийски. Почему печати Фирина смогли спасти её? Почему развеялись все, кроме одной? Что этот Фирин вообще такое, раз сумел наколдовать ТАКИЕ защитные печати?! А что такое – Жал? Он ведь не сам стал таким – сплошь из амниритовых жил. Кто? Зачем? Как давно? За что или с какой целью? Как его звали до того, как он стал «Жал»? И с каких пор он «Жал»? Может, со времен, когда Консорциум теократов Ас-Хаггарда попытался свергнуть Небеса и Вечного, когда появился Разлом между Аэридой и тем, что Вечный отмел от их мира, когда появились исчадия Пустоты и Темные Архонты? Что такое вообще эта Пустота? Куда она движет архонтов и исчадий? Чем движет? Если узнать хоть что-то, может, удастся понять, где его искать и что с ним делать… Если, конечно, у них вообще есть шансы.

   Данан шла в темноте, полагаясь на зрение эльфа и наймитский опыт гнома. Она уговаривала себя, что это уже Шестая Пагуба, и раз мир до сих пор стоит, значит, предыдущие пробуждения Темных Архонтов закончились для них неудачно, значит, Смотрители Пустоты и жители Аэриды смогли победить тьму, и, значит, у них тоже должен быть хотя бы жалкий осколок надежды на успех. Но, когда ночами пробираешься по чужой стране к родине, где тебя преследовали и будут преследовать снова, когда вздрагиваешь от каждого шороха в траве и шелеста птичьих крыльев, трудно быть смелым и верить в победу.

   Переход давался трудно: оставаться в дозоре днем после бессонных ночей странствия казалось сущей пыткой. Однако никто не жаловался. Спустя несколько дней Данан стала раздражительнее обычного, и мужчины, не сговариваясь, списали это на очевидные вещи. Жал, несмотря на явность собственной пользы в отряде, не сыскал за неделю ни капли симпатии. Поскольку по-прежнему было неясно, что им движет, услужливость и «якобы верность условной клятве» лишь добавляли мужчинам подозрительности. С Данан оказалось проще. Она как никто другой в их группе знала, что за неодолимая сила заключена в руках эльфа-эйтианца. Знала, что, захоти он, и все они уже бы были мертвы. Даже если бы ей снова удалось загнать Увядание внутрь себя, если бы она смогла ранить Жала, они погибли бы. Возможно, Жал потихоньку бы издох от мук вслед за смотрителями, но проверять наверняка Данан не хотела совсем.

   Может, она надеялась, что живой Жал позволит ей распутать дело с Девирном? Доказать невиновность Редгара Тысячи Битв, в чем бы его ни обвиняли? А, может, рассчитывала, что если не удастся ничего доказать по-хорошему, получится все свалить на него, этого эльфа, сказав, мол, смотрите все, мы приволокли к вам убийцу и подстрекателя, это он повинен во всех бедах, он шпионил и доносил, он делал все, что угодно – все то, из-за чего судьба Даэрдина рухнула глубже подземных туннелей Руамарда.

   У чародейки не было ответов ни для себя, ни для других.

   Данан осталась на страже в условленном порядке, когда до рассвета оставалось чуть больше часа. Они расположились в пролежине меж холмами, за следующим после неё бугром начиналась низина Лейфенделя, заболоченная почти на всей северной широте. Идти, не спускаясь, вдоль границ Лейфенделя и Ас-Хаггарда и дальше было нельзя – такой тракт неизменно привел бы их к воротам Керума, и ничего хорошего это не сулило. Трудно забыть того, кто в одиночку обвалил городские ворота, использовав для этого темнейшую магию и погубив или покалечив не один десяток солдат. Её, Таламрин, точно вспомнят.

   - За спуском через несколько лиг начинается марь, – тихо настоял вернувшийся Жал. Данан, вздрогнув, вскинулась испуганной совой.

   - Не подкрадывайся! – прошипела она, с трудом сдержав крик. Жал пожал плечами и сел на землю рядом с молодой женщиной.

   - Привычка, – не столько объяснил, сколько напомнил эльф. Привычка, от какой не отказываются, поняла Данан. – Нам надо добраться до укрытия за одну ночь, и даже быстрее. Добраться через топь, Данан. Я не болотоходец, чтобы ты знала.

   Да, это проблема.

   - Может, Хольфстенн знает, как пробраться, – неуверенно предположила Данан. – А, может, и Дей. Ред говорил, они проходили с Диармайдом в Талнах через Лейфендель.

   Эльф хмыкнул.

   - Смотрю, на полезность вашего старины Борво ты тоже особенно не надеешься?

   Данан отрицательно мотнула головой:

   - Борво, кажется, ненавидит магов. Не понимает совсем и боится, вешая на нас все грехи. В остальном, он хороший человек.

   Жал пошире расставил ноги, свесил предплечья на колени.

   - Я тоже ненавижу магов, – сообщил он, не глядя на чародейку.

   Данан, сглотнув, подобралась. Жал сидел расслабленно, но поди пойми убийц! Есть ли у них хоть какая-то поза, которая не таит угрозы?

   - Тогда почему я еще жива? – спросила она, скрывая робость.

   - Взяла меня, чтобы я это исправил? – Жал произнес это настолько буднично, что Данан в самом деле растерялась: ну в этом-то тоне точно нет угрозы! Но как тогда его понимать?!

   - Не знаю, – ответила честно.

   Жал снова хмыкнул – мрачнее, чем кто-либо на памяти чародейки.

   - Маги Кошмара! Внушаете страх другим, а в себе даже унюхать не можете.

   Данан не стала отпираться:

   - Может, и страх. Никогда не стремилась быть героем.

   - И правильно, – одобрительно кивнул Жал. – Все герои умирают от усталости.

   «Как Ред» – пронзительно звякнуло в женской голове.

   - Так почему я еще жива?

   Жал оглянулся на чародейку, усмехнулся – немного криво, отчего блеснувший в лунном свете сточенный клык приобрел предельно жуткий вид. Он открыл рот, помешкал и выдал:

   - Потому же, почему и я. Ты выбила жизнь для меня у своих друзей, я не посягаю на твою.

   Он, очевидно, хотел ответить что-то еще – это ясно читалось по тому, как эльф затянул с ответом и как задумчивость на его лице сменилось обескураживающе хищной усмешкой.

   - Видимо, ты ответишь потом, если мы выживем, – прокомментировала Данан.

   - Может быть, – Жал тоже не стал отпираться. – Во всяком случае, тебе не стоит бояться от меня смерти, пока не попросишь. Чего не скажу о других. – Он говорил просто, как говорят люди, державшие тысячи жизней в одной руке. Той самой, способной достать до сердца, сжать его и – выдернуть или раздавить.

   - Ты пробовал дотрагиваться до собственного? – спросила она прежде, чем успела подумать, и ткнула пальцем в грудь. Когда сообразила, что наговорила, вытянулась в лице, но губы Жала снова растянулись в усмешке. Он вальяжно махнул рукой: не трясись, ничего особенного.

   - Да. Показать?

   Данан почувствовала себя дурой. Вдруг и до глубины. Маленькой несмышленой идиоткой. Она наскоро мотнула головой – нет-нет, что ты! – и брякнула:

   - Тебе надо спать, – сказала она и привела нелепый аргумент в конце: – Остальные спят. – И снова едва не прикусила язык: ей-богу, даже, влюбленная в Редгара, она соображала лучше!

   - Раз остальные спят, – ответил эльф, – я посторожу. Заодно подумаю, как нам обойти болота. Тебе не кажется странным, – обратился он внезапно, – что мы формально уже находимся у самых границ Лейфенделя, а нас еще не взял на прицел ни один гарнизонный?

   Данан не задержалась с ответом:

   - Я думаю, пробуждение Архонта заставило все народы Аэриды мобилизовать силы для борьбы с исчадиями Пустоты. Едва ли сейчас народы воюют друг с другом.

   - Разве король Драммонд погиб не в бою с парталанцами? – тут же спросил Жал.

   Данан вымученно мотнула головой:

   - Да откуда мне знать, как, где и от чего или от кого погиб король Драммонд?! Может, его убил один из вас? Такой же, как ты, сел рядом, втерся в доверие или поймал в лесу, пока тот при переходах пошел помочиться! А, может, его ты убил? – шикнула она в бессилии. Эльф улыбнулся грустно:

   - Не заводись, маленькая ведьма, – он коснулся женского предплечья. – У Эйтианских Гадюк не было запроса на Драммонда Саэнгрина. Может, был в других гильдиях, у нас – нет.

   Данан напряглась под мужскими пальцами, но усилием воли заставила себя не дергаться. Взвинченность, яростная слабость – Вечный, она всегда была такой рухлядью?!

   Не спрашивая Жала, Данан сменила тему:

   - Из каких эльфов ты происходишь?

   Он выгнул бровь и отпустил женскую руку.

   - Из порабощенных. – Уставился перед собой, в тьму.

   Это какие? – вопрос едва не сорвался у чародейки с языка, но было ясно, что толкового ответа она не получит: в истории Аэриды были уничтоженные эльфийские королевства, были раздробленные на несколько новых или объединенные из нескольких прошлых, но порабощенных – не было.

   - Давно это было?

   - Лет триста или около того. Я плохо помню начало. И, если честно, хотел бы помнить еще хуже.

   - Я свое тоже, – вдруг усмехнулась чародейка, опустив голову. Надо же, приметил эльф краем глаза, скосив на женщину взгляд: ей идет улыбаться. Даже мимолетно.

   Глубоким вечером, когда путники едва поднялись, чтобы наскоро перекусить и двигаться дальше, Жал повторил остальным то же, что прежде говорил Данан: впереди топь, а за нею – марь и дальше – заболоченная хвойная чаща. Слушая его, Данан думала, что, в самом деле, как вообще можно поработить какое-нибудь эльфийское племя, если все они – светлые, темные и вот эти, озерные – скорее станут дикими, но отобьются, скорее умрут, но не сдадутся, кто бы ни приходил за их тайнами. Она поделилась мыслями вслух, и Жал, кивнув, поддержал чародейку.

   - Да, они отбивались, кто бы к ним ни приходил. А приходили многие, ибо вся магия, говорят, от эльфов.

   - А все проблемы от Данан, – подколол Стенн. Чародейка покосилась его, не скрывая усмешки, и сказала:

   - Помнится, когда мы шли в Талнах, вы с Редом переживали, что, едва эльфы узнают о моей причастности к Дому Кошмара, меня уволокут на казнь или что-то в этом духе.

   Диармайд поскреб шею под ухом и ответил вместо гномов:

   - Думаю, сейчас мирный проход через земли эльфов – меньшая из наших проблем. Если поймают, просто будем пробиваться, в конце концов, ты маг. И этот, – он кивнул в сторону Жала, – тоже явно не продавец булочек. Нам главное просто добраться до Даэрдина.

   - И вляпаться в очередное дерьмо, – услужливо напомнил Борво.

   Хольфстенн рассуждений лейтенанта не одобрил:

   - Четыре месяца назад, прежде чем встретиться с вами в Керуме, я шел в Даэрдин как раз через озерников, и было у них оживленно. Меня напрягает, что нас еще никто не привечал каким-нибудь скорострельным предостережением или хотя бы приветствием.

   Жал кивнул:

   - Да, странно. Лучше убраться отсюда поскорей.

   Не споря, они закончили с пайком – чем он скуднее, тем быстрее кончается. Эльф и гном держались чуть впереди, один высматривал дорогу, другой что-то напевал под нос. Они собираются пройти сквозь заболоченный лес, полный враждебных эльфов и троггов, этих жабоподобных чудищ, а он поет! – с укоризной думал Борво, наблюдая за коротышкой.

   - Интересно, бывают ли ситуации, когда ты в самом деле воспринимаешь происходящее всерьез? – шепнул Хольфстенну Дей.

   Гном перестал петь.

   - Всерьез – это как вы, что ли? Состроить кислую мину и без конца жаловаться на жизнь?

   Жал усмехнулся.

   - Ты бы вообще помолчал, – огрызнулся на него Дей, с усилием переставляя ноги по взъему холма.

   - Да он и так, – вступился за Жала Стенн.

   - Что ты за гном вообще? Тебе что ни эльф, то сразу приятель!

   - Да ну, чушь! – отмахнулся Хольфстенн. – Чтоб ты знал…

   Что там должен был знать Диармайд, никто не услышал: в небо взвился оглушительный вопль. Прежде Борво бы сказал, что это Данан с её Поющей Погибелью опять устраивает несусветный шум, но сегодня точно знал, что это не так. Скрежещущий визг, который до сего дня был знаком лишь смотрителям Пустоты, теперь услышали остальные.

   - Ч… что это з-за хрень? – спросили вразнобой Жал и Стенн, зажимая уши.

   - Это… – хватаясь за голову, изрек Борво кое-как и, зажмурившись, замычал, словно от боли.

   Чудище взмыло ввысь прямо из низины вслед за собственным криком – и в этом и был ответ.

   - Те…темный архонт, – потеряв вдох, шепнул Диармайд, не моргая наблюдая за монстром.

   Он был огромным. Как горбатая гора на здоровенных крыльях – под стать любому дракону, но на деле нечто совершенно иное. В чем-то архонт походил на невиданных размеров нетопыря, однако, судя по облику, который отчетливо рисовался на фоне безоблачного неба в бледных отсветах луны, его задние ноги были куда мощнее, а крылья вырастали отдельно от широких рук.

   Вздрогнет ли вся Аэрида, если это чудовище просто рухнет сейчас на землю?!

   - На летучую мышь… похож, – заметил гном, слыша свой голос будто со стороны.

   Да плевать им, на что он похож! – в сердцах выругался Диармайд.

   - Откуда он здесь? – выдохнула Данан.

   - Тебя что, серьезно сейчас это волнует?! – зашипел Дей. Он немного пришел в себя, схватил Данан за плечо и начал озираться в поисках укрытия.

   Жал подсказал всем:

   - Вниз!

   Действительно, а куда еще? Упасть ничком, прикинуться мертвыми и надеяться, что Архонт, даже не будь медведь, ничего не заметит.

   Они сбились в кучу, примыкая друг к другу. Хольфстенн что-то хрюкнул о том, что-де в более нелепой ситуации еще не бывал.

   - И уже не будешь, если сейчас не заткнешься! – шикнул на него Дей. То, что, выпив крови исчадий и бывшего архонта, сделало их, смотрителей Пустоты, куда более чуткими, сейчас естественным образом означало, что сам Темный Архонт слышит и чует вообще все за три версты.

   - Ты же не думаешь, что он потянется к нам на слух? – с горькой ухмылкой спросила Данан, не требуя ответа. Нет, он почует их так же, как все исчадия ощущают архонта, а он – их: чутьем Пустоты.

   «Да заткнись ты!» – хотел было сказать Дей, но смолчал, чтобы не показывать лишний раз остальным страх. «Можно подумать, они не боятся!» – тут же оправдал Диармайда внутренний голос. Дей перевел глаза на Данан, которую уже не держал за руку. В отличие от Жала, который вместе со своим «вниз!» потащил на землю именно чародейку. Та внимательно следила за фигурой архонта, зависшей в небесах, словно просчитывая, что они смогут сделать, если сейчас он заметит их и спикирует прямо к ним на склон. Ничего, дурочка, – захотелось шепнуть Диармайду. Тихо и уже не ругаясь. Да в самом деле, а что они смогут сделать? Только сказать, что, кажется, в их путешествии все-таки были стоящие моменты. А, может, и нет.

   Силуэт Архонта сдвинулся, отделившись от контуров звездного неба, с которыми почти успел слиться. Монстр несколько раз широко взмахнул крыльями, потом разверз, планируя по дуге и будто присматриваясь к чему-то внизу. Наконец снова коротко взмыл и с новым криком, заставившим наблюдавших плотнее заткнуть уши, камнем бросился вниз.

   И откуда-то из-за под земли, словно отвечая владыке, прокатился другой, разноголосый утробный вой голодных ртов. Холм вздрогнул. Данан и остальные не могли видеть тех, кто скрывался в недрах, но чародейка была готова поклясться: они рядом, толпы отвратительных, уродливо лысых, страшнозубых исчадий Пустоты, облик которых ей никогда не забыть, и они алчут силы своего господина.

   Вокруг предплечья похолодало: эльф отпустил её руку и устремился к вершине возвышенности.

   - Спрячьте лица под плащами, – сказал он смотрителям. Действительно ведь! Серебристый блеск в ночи издалека привлекает внимание, особенно, если он не звездный. – Я посмотрю, что там.

   - Стой! – шикнула Данан. Ясно же что! Она едва сделала шаг за ним, как Диармайд поймал девчонку за плечи.

   - Пусть идет! Он сам вызвался быть пушечным мясом в обмен на свою жизнь, – напомнил лейтенант.

   - Ага, это нас точно спасет, – проворчал Хольфстенн. – Эта животина ведь такой редкостный гурман, что амниритового эльфа наверняка сожрет первым.

   - Мне кажется, это больше нужно нам, чем ему, посмотреть, что там, – обратилась Данан к Дею со всей доступной ей убедительностью. Женщина не сводила с лейтенанта прямого взгляда и тот, сжав зубы, запихал страх себе в глотку так глубоко, как смог.

   Ступая за эльфом почти след в след, путники добрались до вершины холма под неутихающий скрежещущий гомон из низины, от которого кругом шла голова и вот-вот грозила пойти носом кровь. Наверху распластались, таясь. Но, похоже, это было лишним: Темный Архонт приземлился среди мари и напротив его, ощетинившись копьями вперемешку, стояли озерные эльфы и трогги – человекоподобные твари с жабьими мордами. Их было относительно немного, хорошо, если полтысячи общим счетом – похоже, те, кого успели собрать пограничные маги, почуявшие тьму или что-то подобное.

   Вот почему всем им было все равно до вторжения нескольких чужаков на севере. Как давно они чуяли, что тьма приближается?

   Архонт выбросил вперед руку – как бросают плеть. Которой его рука и стала. Магическая, светящаяся красноватым плеть, словно из искрящейся волшебством крови, обернулась вокруг одного из озерных эльфов впереди себя. Дернулась к хозяину, утаскивая жертву к архонту. Когда бедолага оказался рядом, тварь второй когтистой лапой вонзилась ему под дых (Жал шепнул, что когтища там размером с ладонь), зарычала… и эльф упал замертво.

   - Д…Дан… – шепнул Дей, с ужасом наблюдая за дальнейшим. – Что это… за магия?

   - М-м, – она неопределенно мотнула головой, не сводя взгляда с того, как теперь архонт поглощал не только угасающую жизнь эльфа, но всего его самого: тело озерника, распластанное в ногах колдуна, растворялось, развеивалось, как туманная дымка, порванная надвое широким жестом руки, прерывистым лучом света стекалось к ладони древнего Ас-Хаггардского колдуна. А потом, поглотив сущность жертвы, архонт попытался стать им. Он уменьшился, насколько мог, стараясь влезть во вновь приобретенное туловище, которое, как сапог не по размеру, никак не хотело налезать на громадную уродливую тушу нетопыря. Архонт, ломаясь, как от судорог, преображался.

   Тело убитого эльфа так и «не подошло» Архонту: то тут, то там торчали какие-то бугры мышц, из продранной кожи местами светились голые кости сложенных крыльев, половина лица тоже не выдержала и разорвалась, так что правый висок и вся щека зияла какой-то чернотой, как кожа исчадий, только с выпуклыми, налитыми кислотно-зелеными жилами. Наитие подсказывало: когда будет нужно, он скинет это обличье, снова став монстром, а потом, как захочется, опять облачится в несчастного эльфа.

   - Что это за магия такая? – с паникой в голосе шепнул Диармайд. Происходящее вызывало в нем такой протест, что, казалось, сейчас от ярости Диармайд не вспомнит собственного имени.

   Данан не знала ответа.

   Архонт раскинул руки. Даже издалека было видно, как эльфы и трогги отступают под натиском ужаса, как бы воеводы ни пытались взбодрить их воинствующими кличами.

   - Он всего один!

   - Вперед!

   - Мы сможем! Вместе – сможем!

   Ничто не брало несчастных.

   Архонт потянул раскинутые руки вверх, с трудом, медленно сводя пальцы в кулаки, словно пытался выудить из торфяных недр что-то очень тяжелое. Болота заколыхались. Объятые густыми клубами тьмы, источаемой колдуном, они пересохли за несколько минут, отчего трогги поползли назад еще дальше.

   - Трусы! – корили их эльфы, в которых самих уже не осталось и крохи храбрости.

   Земля растрескалась, пошла бороздами, и из длинных глубоких расщелин полезли исчадия Пустоты. Черная волна, небольшая, числом лишь в несколько десятков, с жадностью истощенного лютым голодом прильнула к их владыке. Архонт махнул рукой вперед себя в повелевающем жесте, и волна схлынула, набрасываясь на хозяев здешних земель. Двое исчадий остались. Теократы, маги, обращенные в исчадий, – безошибочно поняли смотрители и гном, в головах которых прозвучал нравоучительный голос Редгара. Эти двое склонились перед архонтом, замерев на коленях. Они шептали, и, кроме змеиного шелеста, было не разобрать ничего. Зато голос архонта, терзавших их во снах еще задолго до пробуждения, каждый из смотрителей расслышал предельно четко:

   - Найдите это… – проскрежетал он и двинулся следом за волной, которая, подавляя страхом, заставляла эльфов и троггов безвольно защищаться и все настойчивее отступать. Архонт даже не оглянулся на коленопреклонных колдунов. Их безусловное подчинение было чем-то столь же очевидным, как сам этот мир.

   Процессия двинулась к границам заболоченной хвои. Вскоре они растворились в чащобе, но путники, наблюдавшие из-за холма, дрожали, затаив дыхание. Никто не отворачивался, несмотря на то, что сердце билось в самом горле у каждого.

   - Ох, не думаю, что у меня в Медвежьем Ручье парни воюют с такими вот… – Хольфстенн не нашел слов. И шутка, если он затеивал таковую, явно не удалась.

   Диармайд дернул Данан за руку, развернув лицом к себе.

   - Что это за магия? – спросил еще четче, чем прежде, таращась с ужасом и надеждой, что сейчас Данан скажет что-нибудь утешительное. Мол, да каждый третий такое может, на это легко найти управу. – Что, Данан?! – прошипел лейтенант с испугом человека, который, пройдя обучение Стража Вечного, в жизни не встречал подобного.

   Данан по-прежнему не знала ответа. Но магическое чутье ответило вперед неё, огорошив открытием саму чародейку:

   - Дом Преобразования.

   Вздохнула, задрожав всем телом. Отстранилась от Дея, освободилась от хватки. Тот не усердствовал, и Данан, будто обезумевшая от этой мысли, повторила еще раз:

   - Дом Преобразования!

   Она обвела всех взглядом в попытках донести свою убежденность и страх – она не знает, что с этим делать! ДА НИКТО НЕ ЗНАЕТ! Дом Преобразования считается ведь давно утерянным и… Она едва не начала объяснять все то, что уже говорила однажды, в отвоеванной придорожной сторожке, когда они шли из Керума. Но её перебил Борво – отвернувшись в последний момент, он, похоже, исторг на землю все скудные пайки прошедшей недели.

ГЛАВА 7

Лорд Айонас Диенар скинул шлем и, тяжело заваливаясь на меч, силился отдышаться. Его светлые волосы прилипли ко лбу, веки над темными глазами дрожали от усталости. Где его двадцать лет, а? Четвертый десяток еще не истек – целый год в запасе! – но воинская выносливость начинала подводить. Или все дело в том, что, как и большинство августов, в минувших битвах с парталанцами он не участвовал лично, ограничившись отправкой войск и представителя дома?

   Развороченная пустошь перед глазами чернела трупами исчадий Пустоты, и их густая чернильная кровь смешивалась с человеческой красной. Сколько жертв? – прикинул август. Сто человек? Сто двадцать?

   На плечо опустилась по-молодецки твердая рука. Диенар оглянулся: да, кто еще среди всех мог бы позволить себе такое панибратство с августом. Айонас ответным жестом хлопнул молодого мужчину по руке, кивнув. Распрямился, обернулся целиком.

   - Я твой должник, Ллейд. – Он посмотрел на молодого Таламрина прямо и открыто. – Уже в который раз. Не приди ты на помощь, нас бы смели.

   - Бросьте, лорд Диенар…

   Диенар прикинул, что отныне Ллейд не под его командованием, как в былые времена, поэтому смело сказал:

   - Айонас.

   - Айонас. – Ллейд не стал препятствовать. – Ты поступил бы так же.

   -