Главные правила попаданки. Тори Халимендис

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ВТОРАЯ
• ГЛАВА ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ПЯТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТАЯ
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
• ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

АННОТАЦИЯ

К такому меня жизнь точно не готовила! Новый мир, чужое тело и… огромные долги, оставленные муженьком, которого я никогда даже в глаза не видела. А еще назойливый поклонник, таинственный преследователь и странности, что множатся вокруг юной вдовы Элайны Крейн. И со всем этим предстоит разобраться мне. Ничего, и не с таким справлялась! Главное – не терять голову и соблюдать простые правила:

   Не бросай своих. Не доверяй чужим. Рассчитывай только на себя.

   И познакомь новый мир с величайшим достижением родного – с пиццей.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Элли, там, кажется, опять этот заявился.

    Я со вздохом отложила перо и подняла голову от надоевших до зубной боли бумаг. Миранда застыла у окна – хрупкая фигурка в черном платье, подчеркивавшем бледность лица и яркую рыжину волос. В карих глазах плескался испуг, и я прекрасно знала, чего именно она боится. Вернее, кого.

    – Элли…

    – Сейчас велю передать, что меня нет дома.

    Миранда робко улыбнулась, но дверной колокольчик уже задребезжал, и внизу послышались тяжелые шаги мьесси Корс. Поздно.

    – Ничего не поделаешь, придется спускаться. Не волнуйся, Мира, я постараюсь спровадить этого побыстрее.

    Девочка скорчила гримаску. Этот – льесс Теодор Брейтон – появлялся на пороге нашего дома с завидным постоянством и с упорством, достойным лучшего применения, добивался моего согласия стать его женой. Соглашаться я не желала, но и запретить настырному льессу посещения не могла. Ведь именно в его руках находилось большинство долговых расписок Питера Крейна. Отца Миранды и моего покойного супруга. В любой момент льесс Брейтон мог пустить нас с падчерицей по миру и выставить на улицу.

    Дверь распахнулась. Мьесси Корс редко утруждала себя стуком. Грузная седовласая особа железной рукой правила домом еще в ту пору, когда Питер ходил пешком под стол. Хозяин навсегда остался для нее несмышленым малышом Питом, а Миранда – крошкой Мирой. С отношением ко мне мьесси, кажется, еще не определилась: не то зубастая хищница, ловко поймавшая ее малыша в свои сети, не то несчастная девочка, которой так не повезло в жизни.

    – Льесса, – задыхаясь от быстрого подъема по лестнице, доложила она, – там к вам пришли. Льесс Брейтон.

    Уверена, она с трудом сдержалась, чтобы не добавить Мирандино излюбленное «этот».

    – Сейчас спущусь.

    – Он ждет вас в зеленой гостиной, льесса. И, – задрожавшим от негодования голосом прибавила она, – велел мне подать чай.

    И она громко фыркнула, выражая свое отношение к гостям, позволяющим себе распоряжаться в чужом доме.

    – Будь добра, сообщи льессу Брейтону, что я сейчас буду. А с чаем можешь не торопиться.

    Мьесси Корс выразительно фыркнула еще раз и степенно удалилась.

***

– Элайна, дорогая моя!

    Льесс Теодор Брейтон подскочил ко мне и схватил меня за руки. Низенький, полный и абсолютно лысый, он смахивал на шарик и производил обманчивое впечатление человека добродушного и миролюбивого. Увы, я прекрасно знала, что даже в самом злобном бультерьере доброты куда больше, чем в моем госте.

    – Вы так бледны, дорогая! Опять утруждали себя ненужными хлопотами? Не скрывайте, Элайна, мне известно о вашем визите в банк.

    И уж не ты ли позаботился о том, чтобы мне отказали в кредите?

    Я осторожно вытянула ладони из цепких пухлых рук льесса.

    – Что вы, дело вовсе не в визите в банк. Я все еще оплакиваю моего безвременно почившего супруга, отсюда и бледность.

    На самом деле мне бы и в голову не пришло лить слезы по Питеру Крейну, поскольку я даже не имела чести быть с ним знакомой, но об этом льессу Брейтону лучше не знать. Никому лучше не знать.

    Гость нахмурился.

    – Элайна, дорогая, я уважаю ваши чувства, но… но не слишком ли долго длится ваша скорбь по человеку, с которым вы прожили всего лишь два года?

    Хм, сомневаюсь, что я смогла бы прожить с Крейном хотя бы один день. Судя по рассказам Миранды и размерам оставленных долгов, покойный муженек был тем еще фруктом. Гнилым и ядовитым.

    – В Наставлении говорится, что брачные узы соединяют мужчину и женщину в единое целое, – попыталась вывернуться я.

    Льесс Брейтон навесил на физиономию приличествующее случаю выражение глубочайшего почтения.

    – Разумеется, но вас с льессом Крейном разлучили сами создатели. Такова их воля, дорогая.

    Поскольку в вопросах теологии я никогда не была особенно сильна, то и тему развивать не стала. Только вздохнула как можно более печально: пусть назойливый гость понимает как хочет. Он и понял. Как ему повыгоднее, разумеется.

    – Такой хрупкой беззащитной женщине как вы необходим человек, который станет о ней заботиться, Элайна. Никто не посмеет осудить вас, если вы заключите новый брак.

    Я опять вздохнула, на сей раз без притворства. Ну вот, начинается.

    – Мне кажется, еще рано вести подобные разговоры…

    – Напротив, – с жаром перебил меня льесс Брейтон. – Документы в Обитель необходимо отправить до начала лета, я узнавал.

    Я накрепко сцепила зубы, удерживая рвущиеся наружу ругательства. Узнавал он! А его кто-нибудь просил о подобной инициативе, позвольте поинтересоваться?

    – Мне бы не хотелось расставаться с Мирандой. Девочка вполне может учиться в городской гимназии.

    Где ее не заставят питаться скудной постной пищей и бесконечно молиться, стоя на коленях в холодной часовне, между прочим.

    – Нет! – резко ответил льесс. – Мне в семье чужой ребенок не нужен!

    – Миранда не имеет никакого отношения к вашей семье, льесс Брейтон.

    – Пока что не имеет, дорогая Элайна, пока что. Впрочем, надеюсь, что девочка не станет обременять нас и после того, как мы станем мужем и женой.

    – Ах, не стоит об этом! Вы же знаете, я пока не готова к новым отношениям!

    Льесс попытался опять схватить мою ладонь, но я предусмотрительно спрятала руки за спину.

    – Не подумайте, будто я тороплю вас, дорогая, но все-таки мне бы хотелось получить ответ поскорее.

    Конечно-конечно, получишь. Как только я раздобуду деньги, чтобы выкупить эти чертовы расписки, так сразу и получишь.

    – Кстати, ваша прислуга испытывает мое терпение. Я велел ей подать чай, но она не торопится исполнять поручение. Этому дому необходима твердая хозяйская рука.

    По моему же глубочайшему убеждению, это льессу Брейтону требовался хороший такой ускоряющий пинок чуть пониже спины, и отвесить его мне мешали только все те же проклятые расписки. Так что я изобразила улыбку и самым сладким голосом произнесла:

    – Сожалею, я не знала, что вы распорядились о чае, и дала мьесси Корс поручение. Но, если вы настаиваете…

    – Нет-нет, – поспешно отказался льесс. – Ни в коем случае не хочу затрудняясь вас, дорогая Элайна. Вам ведь и без того приходится нелегко. Я слышал, вы рассчитали прислугу?

    – Не всю, – сквозь зубы процедила я. – Нам с Мирандой не нужен большой штат, ведь во время траура не принято устраивать приемы. Мы ведем скромный образ жизни и довольствуемся малым.

    Уголки губ льесса Брейтона насмешливо приподнялись. Безусловно, он знал, что из прислуги в доме остались только верная мьесси Корс и ее дальний родственник, восемнадцатилетний Том. Мьесси именовала его племянником, но на самом деле он вроде бы доводился внуком ее троюродной сестре.

    – Если вы не против, я загляну на днях навестить вас снова, дорогая. Ах, да, – словно внезапно спохватившись, добавил льесс Брейтон, – я принес вам пирожные. Ваши любимые. Вы давно не посещали кондитерскую… из-за траура, несомненно. Я решил порадовать вас.

    Мне потребовалось вся моя выдержка, чтобы выдавить из себя слова благодарности, а не указать направление, в котором льессу следовало бы отправиться, прихватив с собой коробку с пирожными. Хотя нет. Подношение мог бы оставить.

    Стоило гостю откланяться, как в комнату влетела встревоженная Миранда.

    – Элли! Ты… ты…

    Я обняла ее, погладила по хрупким плечикам. Миранде недавно исполнилось двенадцать, но выглядела она совсем ребенком из-за невысокого роста и худобы.

    – Не беспокойся, я не собираюсь выходить замуж за этого надутого индюка.

    – И ты не бросишь меня?

    – Никогда! – заверила я с жаром. – Обещаю!

    В конце концов, мне прекрасно известно, каково это – быть никому не нужным ребенком.

***

В той, прошлой, жизни, всего-то три месяца – а кажется, будто целую вечность! – назад, именно такой я и была. Мама оставила отца ради его делового партнера, давно перебравшегося на постоянное жительство в южную страну, где никогда не бывает зимы. Меня приглашали на каникулы, мне присылали подарки, но у нового маминого мужа уже имелось трое собственных детей и четвертый, да еще и неродной, был точно лишним. Папу тоже куда сильнее занимали дела и бесконечно сменяющие друг друга молоденькие красотки, похожие друг на друга, словно яблоки с одной ветки. Я оказалась предоставлена самой себе.

    К окончанию школы мне купили квартиру, на восемнадцатилетие подарили машину, я училась на специальности, которую выбрала сама, и моя жизнь казалась посторонним безоблачно счастливой. Они же не знали, что внутри меня скрывался брошенным самыми родными людьми ребенок.

    К тридцати одному году мне удалось кое-как справиться со своими комплексами. Но вот ошибок я наворотить уже успела. К примеру, выскочила замуж еще на втором курсе истфака за первого же парня, в искренние чувства которого поверила. Мне так хотелось любви, и я приняла за нее юношескую страсть. Брак развалился спустя всего полгода, и после этого я под венец больше не спешила. Вторые отношения продлились намного дольше, но тоже в конце концов исчерпали себя, а третьи только-только намечались, когда я из Эльвиры Дерновой внезапно стала льессой Элайной Крейн, оказавшись оторванной и от поклонника, и от подруг, и от работы. От всего привычного мира. Понесло же меня в ту экспедицию!

    И ведь самое главное – все мы знали, знали, что местные не купаются в небольшом круглом озерце с кристально прозрачной водой и белоснежным песком, устилающим дно. Они предпочитали илистый пруд почти в полутора километрах от лагеря, если уж очень хотели окунуться и смыть с себя дневную пыль не в наспех сооруженном подобии душа. И я тоже прекрасно знала об этом и никогда не относилась пренебрежительно к суевериям аборигенов. Но в тот вечер слишком устала, чтобы тащиться по духоте до пруда, и ждать очереди в душ казалось невмоготу. Вот я и решила быстренько ополоснуться в прохладной водице. Ничего же не случится за несколько минут?

    Случилось. Не успела я и ахнуть, как меня мощной воронкой затянуло на дно, а выбросило в незнакомом помещении. Белые стены, белый потолок, бледное встревоженное лицо неизвестной женщины, белая косынка на ее голове. Я открыла рот, и из горла вырвался надсадный хрип.

    Незнакомка вздрогнула и протянула руку к чему-то за моей головой. Почти сразу же хлопнула дверь, и в помещение ворвался мужчина средних лет в светло-зеленом балахоне.

    – Что случилось? – встревожено спросил он.

    – Доктор Версон, льесса Крейн пришла в себя!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Не то чтобы я очень любила фэнтези, но порой почитывала романы данного жанра. Парочка моих однокурсников до сих пор ежегодно во время летнего отпуска изображала эльфов, размахивая мечами где-то в лесах, а потом размещая фотки в соцсетях, а лучшая подруга, Маришка, обожала любовные романы. Так что о драконах, оборотнях, магах и колдуньях я была прекрасно осведомлена. Равно как и о попаданцах. Вот только мне и в голову не могло прийти, что однажды какая-нибудь фантастическая история ни с того, ни с сего вдруг случится и со мной. Каждый здравомыслящий человек в курсе, что все эти приключения – вымысел чистой воды. Совы не приносят письма, драконы не летают в поднебесье, а для того, чтобы добраться на другой континент, нужен самолет, а не портал. Однако же вот она я, вполне здравомыслящая и образованная женщина, очутившаяся невесть как на больничной койке в другом мире. И в чужом теле.

    Поначалу я цеплялась за спасительную мысль, что вижу дурной сон, потом старательно уверяла себя, что все это обыкновенный бред, вызванный тепловым ударом, простудой из-за купания в прохладной воде, лихорадкой, в конце концов! Увы, время шло, но ни пробудиться, ни очнуться в палатке мне не удалось. Пришлось смириться и принять то, что мне больше не суждено вернуться домой, увидеть родные стены, обнять Маришку и Верунчика. Я плакала и тосковала даже по родителям, хотя наши отношения так и не потеплели со временем. Жалела, что откладывала даже поцелуи с Андреем до возвращения из экспедиции. Докторов мои страдания, перешедшие в апатию, не удивляли. Элайна Крейн потеряла супруга и сама едва не рассталась с жизнью после того, как прогулочный пароход попал в шторм. Конечно, бедняжка страдает!

    Вырвала меня из тоски Миранда. Печальная девочка с заплаканным лицом, когда ее впервые пропустили в палату, крепко-крепко сжала мою руку и испуганно прошептала:

    – Эли, ты ведь не умрешь? У меня больше никого не осталось!

    Я попыталась улыбнуться дрожащими губами и просипела:

    – Не бойся, я тебя не брошу.

    Вот в тот день я и поняла, что жизнь все равно продолжается. Пусть даже и не та, к которой я привыкла.

***

Первым делом я прикинула плюсы и минусы попадания. Первых было два: возраст и внешность. Элайне не столь давно исполнилось двадцать, а выглядела она так, что все местные мужчины, должно быть, шеи сворачивали, встретив ее на улице. Я и своем теле на недостаток внимания не жаловалась, но против Элайны точно смотрелась бы блеклой простушкой. Льесса Крейн обладала густыми волосами цвета старого золота, нежной кожей, огромными карими глазами и просто умопомрачительной фигурой. Неудивительно, что ее, сироту-бесприданницу, взял в жены состоятельный, как все думали, вдовец Питер.

    Память Элайны тоже осталась со мной, но слабыми отголосками, словно воспоминания о полузабытом сне. Впрочем, их вполне хватало на то, чтобы ориентироваться в новом мире и не выдавать себя.

    О минусе, единственном, но весьма существенном, я узнала, уже очутившись дома. Долги. Огромные долги, которые умудрился оставить картежник Питер своей семье в наследство. И нам с Мирандой срочно требовалось погасить хотя бы часть, чтобы не оказаться на улице.

    Я ломала голову, мучительно пытаясь придумать, как заработать хоть немного денег. В шкатулке, где хранились наличные на домашние расходы, еще оставались банкноты, но счета Питера арестовали. Никаких родственников, желающих помочь вдове и осиротевшей дочери льесса Крейна, у нас не имелось. Все друзья испарились, словно их никогда и не было, а ведь еще недавно особняк во время приемов наводнялся людьми. Ни один банк не пожелал выдать мне ссуду. И только Теодор Брейтон намекал на то, что готов уладить все мои проблемы. Но не безвозмездно.

    При одной только мысли о его пухлых потных руках меня охватывала дрожь отвращения. Нет, лучше мыть полы и одеваться в дерюгу, чем стать льессой Брейтон и ходить в шелках и бархате!

    Увы, решение никак не находилось. Будь я одна, смогла бы устроиться гувернанткой или компаньонкой к одинокой пожилой даме, но куда деть Миранду? Не отправлять же ее в монастырскую школу для неимущих, как предложил льесс Брейтон, в самом-то деле! О таких школах Элайна знала не понаслышке: когда-то и ее саму отдала в одну из них дальняя родня. Даже расплывчатых воспоминаний мне хватило, чтобы понять: падчерицу на растерзание благочестивым сестрам я не дам.

    Лежа по ночам без сна, я перебирала в уме немногочисленные прочитанные книги о попавших в другие миры девушках в надежде, что обнаружу выход. Пусть ситуации описывались и придуманные, но вдруг одна из них окажется сходной с моей? Но на ум ничего подходящего так и не пришло.

    Всевозможных принцесс-королев-герцогинь я отмела сразу: мне так не повезло. Запатентовать какую-нибудь штучку из родного мира и сделать себе на этом состояние? Звучало заманчиво, не спорю, вот только собрать на коленке смартфон я бы при всем желании не смогла, а колесо здесь и до меня изобрели. Как и многое другое, кстати сказать. Некоторое время я всерьез подумывала об открытии ателье. Законодательницей моды мне не стать, а вот шить привычные местным льессам модели можно. Но все опять упиралось в деньги. Арендовать помещение, нанять работниц, закупить ткани, нитки, иголки, ножницы, фурнитуру… Нет, без банковской ссуды никак не обойтись, а окупятся вложения нескоро. Это если еще окупятся, ведь шансы прогореть очень велики, конкуренция на этом поприще большая. Магазин или кафе тоже без первоначального капитала не откроешь. Так что же делать?

    Я уже отчаялась, когда выход все-таки нашелся. И показал мне его, сам того не желая, льесс Теодор Брейтон.

***

– Ты точно не согласишься стать его женой? – переспросила в который уже раз Миранда.

    – Точно-точно, – заверила я. – Он мерзкий и противный! Фу!

    – Но он богат. И с ним ты бы ни в чем не нуждалась. Послушай, Элли, я тут подумала… ну… может, в пансионе при Обители не так уж и плохо?

    Голос ее становился все тише и тише и на последних словах упал до шепота. Глаза подозрительно заблестели, губы искривились. Бедная девочка!

    Я обняла ее.

    – Мира, ты что себе понапридумывала? Забудь, ясно тебе? Ни в какую Обитель ты не поедешь!

    – Но тебе так будет лучше, – прошептала она.

    – И думать не смей! Мы найдем деньги, обязательно найдем. А сейчас мьесси Корс принесет чай, и мы выпьем его, а заодно съедим пирожные, которые принес этот надутый индюк. Думал купить меня сладостями. Ха!

    Миранда слабо улыбнулась, а я застывшим взглядом уставилась на перевязанную серебристой шелковой ленточкой коробку нежно-голубого цвета. Пирожные! И как только я не додумалась до этого раньше?

    – Мьесси Корс! – закричала я, вне себя от волнения. – Мьесси Корс!

    Падчерица бросила на меня изумленный взгляд. Конечно, она-то даже не подозревала о том, какая гениальная идея только что пришла мне в голову, и никак не могла понять, с чего бы меня так взбудоражила мысль о чаепии.

    – Льесса?

    Мьесси Корс воздвиглась на пороге и многозначительно посмотрела на серебряный колокольчик, звоном которого полагалось вызывать прислугу. На лице ее явственно читалось осуждение, но сейчас меня меньше всего волновали хорошие манеры.

    – Мьесси Корс, Том уже вернулся?

    – Еще нет, льесса.

    – Как только придет, сообщите, что я хочу с ним поговорить. Или нет! Передайте ему, пусть возьмет велосипед Питера…

    Мьесси Корс пришла в такой ужас, что осмелилась перебить хозяйку:

    – Велосипед хозяина?

    – Да-да, именно его! И не смотрите на меня так! Пусть возьмет велосипед и принимается учиться ездить на нем. Безотлагательно!

    Велосипеды только-только начали входить в моду в позапрошлом году, и Питер, разумеется, тут же прикупил и себе забавную штуковину. Я – вернее, Элайна – ни разу не видела, чтобы супруг на нем катался, зато приобретение заняло почетное место в специально отведенной комнатушке и гордо демонстрировалось всем новым приятелям. Теперь же я порадовалась, что не успела его продать. В моем блестящем плане ему отводилось одно из главных мест.

    Мьесси Корс поджала губы.

    – Как скажете, льесса.

    Она не позволяла себе открытого осуждения, но ясно давала понять, что, будь ее воля, Том и пальцем бы не прикоснулся к принадлежавшему Питеру двухколесному коню.

    – Миранда!

    Падчерица растерянно моргнула.

    – Да, Элли? Я думала, мы будем пить чай.

    И тоскливо посмотрела на коробку с пирожными.

    – Обязательно, – пообещала я. – А потом займемся рукоделием.

    Похоже, мьесси Корс усомнилась в моем здравом рассудке.

    – Рукоделием, льесса?

    Миранда выглядела не менее озадаченной.

    – Именно, – подтвердила я. – Ну же, мьесси, несите чай, а когда появится Том, передайте ему мое поручение.

    Мьесси Корс явно собиралась что-то сказать. Она даже приоткрыла рот, но передумала, повернулась к выходу и исчезла за дверью.

    – Мира, можешь пока принести плотную бумагу, ленты, клей и ножницы.

    Падчерица кивнула и убежала. Я услышала на лестнице ее быстрые шаги и довольно улыбнулась. Пусть девочка и не понимает, что именно я затеяла, но она готова мне помогать. И мьесси Корс тоже, вне всякого сомнения, вскоре присоединится к претворению в жизнь моего плана.

***

Когда от пирожных, принесенных льессом Брейтоном, остались одни воспоминания, я отправила мьесси Корс за покупками. По счастью, для задуманного мне требовалось не так уж и много продуктов, во всяком случае, на начальном этапе. Вернувшийся Том прилежно постигал на заднем дворе сложное искусство езды на велосипеде, и это было еще одной причиной услать мьесси Корс из дома. Ее нежная натура не вынесла бы такого издевательства над собственностью покойного хозяина, ведь Том, судя по доносящимся в открытое окно звукам, падал уже раз этак в пятый. Вместе с велосипедом, само собой.

    Мы же с Мирандой клеили небольшие коробочки, а следом взялись за изготовление визиток. Проще, конечно, было бы напечатать их в городской типографии, но это опять расходы. Нам еще повезло, что за телефонную линию Питер заплатил до конца года, хотя я сомневалась, что первые заказы мы получим по телефону. Все-таки моя затея была рассчитана не на богачей, которые могли себе позволить такую роскошь, как личная линия, а на так называемый средний класс. И первые заказчики, если они появятся, скорее всего, придут сами, а не позвонят – не зателефонирует, как говорили здесь. А я очень надеялась на их появление, поэтому чуть ниже телефонного номера указывала на визитках адрес. А в центре красовалась надпись: «Уникальное предложение! Выпечка на заказ с доставкой на дом».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мой расчет строился на человеческом любопытстве. Я предлагала нечто новое, необычное, но безопасное. Тот, кто попробовал бы воспользоваться непривычной услугой, не рисковал ничем.

    Конечно, разнообразная выпечка в моем новом мире имелась, причем в изобилии. От пирожков на лотках уличных торговок до изысканнейших пирожных и тортов в дорогих кондитерских, но вот печь на заказ пока что еще никто не додумался, не говоря уж о том, чтобы доставлять покупки прямо к двери. Желающие полакомиться шли сами или отправляли прислугу за булочками или птифурами, пирогами или кексами. И я собиралась облегчить таким лакомкам жизнь.

    Основная же сложность заключалась в том, чтобы оповестить как можно большее количество горожан о своем начинании: нужно ведь откуда-то взять первых клиентов. И здесь я собиралась воспользоваться наработкой своего родного мира. Устроить промоакцию.

    «Принимаем заказы на пироги, пирожные и торты», – усердно выводила Миранда на обратной стороне визиток. Падчерица была девочкой смышленой, поэтому задала тот же вопрос, что пришел в голову и мне:

    – Элли, ты уверена, что у нас появятся покупатели?

    Никакой уверенности я не испытывала, но ответила твердо:

    – Конечно!

    – А что мы будем делать с визитками? Раздадим их знакомым?

    Я усмехнулась.

    – Не угадала. Раздадим, но не знакомым.

    – А кому?

    Вот для выполнения этого пункта моего плана тоже требовалась помощь Тома. Поначалу я собиралась отправить его разбросать визитки в почтовые ящики, но, поразмыслив, решила, что это будет следующим этапом. И, если все пройдет как задумано, то самодельные бумажные прямоугольники сменят отпечатанные в типографии листовки.

    Я легонько щелкнула Миранду по носу.

    – Скоро узнаешь. А теперь давай заканчивать, кажется, мьесси Корс уже вернулась.

    – И что?

    – А то, что мы отправляемся на кухню. Печь первую партию пирожных.

    Миранда окончательно растерялась.

    – Но, Элли, зачем? Нам ведь еще ничего не заказали!

    То, что я умею печь, ее не удивило: в школах при сестринских Обителях девочек учили готовить.

    – Правильно. Поэтому мы раздадим эти пирожные просто так.

    Глаза падчерицы изумленно округлились.

    – Раздадим? Просто так? – переспросила она, не в силах поверить услышанному. – Ты шутишь, да?

    – Нет, – отрезала я. – Не шучу.

    Ну вот, теперь и Миранда, похоже, решила, что я сошла с ума. Чтобы успокоить и ее, и мьесси Корс, я в кухне поделилась своей идеей.

    – Мы испечем крохотные меренги, разложим их по коробочкам и отправим Тома в городской парк, где он раздаст угощение прогуливающимся дамам. В каждую коробочку вложим визитку, чтобы все желающие знали, как с нами можно связаться.

    Брови мьесси Корс приподнимались все выше и выше.

    – Раздаст? Я не ослышалась, льесса? Или вы сказали все же «продаст»?

    – Никаких денег.

    Впервые я видела суровую мьесси настолько растерянной.

    – Но… но… но какой в этом смысл? Мы понесем убытки, которые, между прочим, не можем себе позволить.

    Я мысленно улыбнулась, отметив это «мы». Мьесси Корс определенно считала себя, как сказали бы в моем родном мире, членом команды. Хотя об убытках лучше бы она говорила своему обожаемому Питеру, по чьей вине мы и оказались в столь плачевном положении.

    – Зато о нашем начинании узнают горожане!

    Но мьесси Корс покачала головой, не разделяя моего энтузиазма.

    – Возможно, я лезу не в свое дело, льесса, – проворчала она, – но лучше бы дали объявление в газету.

    – Непременно дам, – пообещала я, – но сколько человек его прочитает? Нет, мой способ лучше, вот увидите, он сработает. А сейчас доставайте яйца и сахар, будем готовить меренги.

    Вместо привычного мне миксера пришлось орудовать венчиком, но мьесси Корс прекрасно с ним управлялась. Пока она взбивала отделенные от желтков белки в пышную пену, я порылась в шкафу и вытащила упаковку развесного шоколада.

    – Это на крем.

    Мьесси Корс лишь поджала губы, видимо, решив не пререкаться с ополоумевшей хозяйкой, а Миранда живо поинтересовалась:

    – Но зачем нам крем?

    Я подмигнула ей.

    – А вот сама увидишь.

    Склеивать половинки воздушного пирожного кремовой прослойкой здесь почему-то еще не додумались, значит, мы станем новаторами и в этом. И очень хорошо. Пока мьесси Корс раскладывала будущие меренги на противень, я растопила шоколад и поставила его остывать.

    – И что теперь? – нетерпеливо спросила Миранда.

    – Теперь смешаю шоколад со сливками, – пояснила я ей.

    – А можно мне попробовать?

    Глаза ее горели любопытством. Я немного подумала и сунула ей в руки миску. В конце концов, вряд ли девочка что-то испортит под моим контролем, зато научится кое-чему новому и почувствует себя причастной к общему делу.

    Провозились мы в итоге до ужина. Когда за окном уже стемнело, я торжественно водрузила на стол большое блюдо, на котором возвышалась целая гора аппетитных крохотных пирожных. Миранда не сводила с них жадного взгляда.

    – Можешь взять парочку, – разрешила я. – И вы, мьесси. И Тома угостите. А остальные завтра разложим по коробочкам, и Том заберет их в парк.

    Тут я помрачнела, потому что вспомнила об одной очень важной вещи. Настолько важной, что от нее зависел успех всего задуманного.

    – Займетесь этим без меня, хорошо? Мне с утра придется отлучиться.

    Миранда тут же опять встревожилась.

    – Куда, Элли?

    Я погладила ее по растрепавшимся волосам.

    – С утра я отправлюсь в ратушу, дорогая. Узнавать насчет патента.

***

Визит в ратушу прошел на удивление гладко. Деловитый молодой человек при входе записал мое имя и пояснил, что патенты на торговлю выдает мьесс Рауль Тартон, найти его можно в двести седьмом кабинете. Подняться во-он по той лесенке, видите, льесса, потом свернуть в коридор, ведущий налево, спуститься на три ступени и справа будет дверь с табличкой. Вот туда-то льессе и нужно.

    Указания только звучали запутанно, на деле я обнаружила кабинет с легкостью. Мьесс Тартон оказался добродушным корпулентным мужчиной средних лет. Объемный живот выдавал любителя славно перекусить, а разбегающиеся вокруг глаз лучики морщинок говорили о жизнерадостности.

    – Значит, торговля выпечкой собственного производства? – уточнил он, выслушав мой рассказ.

    Я кивнула.

    – Да. С доставкой на дом.

    Мьесс Тартон задумался и почесал кустистую бровь.

    – А доставляете только сладости?

    – Нет, почему же? Еще пироги с мясом, с сыром, с грибами – с чем угодно. Если будет спрос, конечно.

    – Это хорошо, – задумчиво пробормотал он. – Пироги – это очень хорошо. А сюда, в ратушу, тоже сможете привозить?

    Неужели я вот так просто нашла первого клиента?

    – Конечно. Если кто-нибудь закажет.

    Он расхохотался и похлопал себя по животу.

    – Так я! Я и закажу! Давайте прямо завтра, льесса Крейн? А то от завтрака до обеда протянуть еще как-то можно, но вот с обеда до ужина проходит, как по мне, целая вечность. Часикам к четырем если, а?

    Я прикинула, что расстояние от моего дома до ратуши не так уж и велико, Том справится и без велосипеда, и согласилась.

    – Хорошо. С чем желаете пироги, мьесс?

    – Да с чем угодно, льесса. Хоть с мясом, хоть с грибами. Я – человек непритязательный. Договорились?

    Я улыбнулась.

    – Договорились.

    – Тогда жду завтра дюжину пирогов. Что не съем сам – угощу приятеля. А теперь к вашему вопросу.

    Дальнейшие его слова меня не порадовали. Патент на торговлю выдавался на срок от полугода, и стоимость его была пусть и не заоблачной, но весьма и весьма солидной. Оставшейся у меня суммы на нее точно не хватало. А ведь надо еще купить мяса и грибов для начинки, и яиц после вчерашнего осталось мало. И запас шоколада неплохо бы пополнить: вдруг кто закажет меренги. Хорошо хоть, что мука, сахар, масло и дрожжи дома имеются.

    Я покосилась на запястье, где переливался драгоценными камнями брачный браслет, единственное украшение, позволенное вдове в трауре. Ничего не поделать, придется с ним расстаться. Мьесси Корс, конечно, впадет в негодование, но открыто высказать хозяйке свое возмущение не рискнет.

    – Хорошо, мьесс, я уплачу в казну нужную сумму. Только, боюсь, сейчас у меня нет при себе таких денег.

    – Вы можете оставить заявку, а завтра принести квитанцию, льесса. Я все оформлю и отдам вашему посыльному, тому, что доставит пироги.

    У меня оставался еще один вопрос, тоже важный.

    – Скажите, мьесс, а могу ли я как-то зарегистрировать свое начинание? Чтобы никто не воспользовался моей идеей?

    Мьесс Тартон откинулся на спинку стула, сложил руки на животе.

    – А вы разумная женщина, льесса, – польстил мне он. – Весьма предусмотрительная, весьма. Да, это можно устроить, только стоить будет дороже.

    Я уныло кивнула. Надеюсь, в ломбарде за браслет дадут достаточно, чтобы хватило на взнос в казну.

    – Тогда решено! – воодушевленно воскликнул мьесс Тартон. – Жду завтра вашего человека. С пирогами.

    Договорившись о цене пирогов, мы с добродушным мьессом распрощались. Я покинула ратушу и медленно побрела по центральной улице, присматривая по пути ювелирную мастерскую.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Высокий сухощавый старик с роскошной гривой белоснежных волос отложил лупу и назвал сумму.

    – Нет, я не могу согласиться, – голос мой предательски дрогнул, – вы ведь сами сказали: разноцветные бриллианты редкостной чистоты. Они не могут стоить так мало!

    Ювелир кивнул.

    – Верно, льесса. Удивительные камни! Как видите, я и в мыслях не держу вас обмануть. Более того, скажу честно: если бы вы не торопились, согласились подождать, то я нашел бы на них покупателя. Вы же понимаете, что в таком виде их никто не купит? Тот, кто готов расстаться с солидной суммой ради брачного браслета, не захочет украшение разорившейся вдовы. Суеверия, конечно, но факт! Подобные вещи изготавливаются на заказ, дурная примета надевать в день свадьбы на руку невесты браслет, который носила другая женщина. Так что придется доставать камни из оправы, придумывать, что из них сделать. Ждать покупателя. А вам, если я правильно понял, деньги нужны срочно.

    И он отложил браслет в сторону и впился мне в лицо цепким взглядом. Я понимала его доводы, но тянуть с получением патента действительно не могла. Денег в заветной шкатулке оставалось все меньше, а терпение льесса Брейтона истощалось.

    – Увеличьте хотя бы на четверть.

    В этот миг я почти ненавидела себя. За дрожащий умоляющий голос, за пощипывание в носу, за выступившие на глазах слезы. Но это была уже четвертая лавка за день, и в остальных мне предлагали еще меньше!

    Ювелир покачал головой.

    – Нет, льесса, это последняя цена.

    Я судорожно вздохнула и крепко стиснула ридикюль. Ладно, пусть будет столько. На патент не хватает совсем чуть-чуть, эти деньги возьму из хозяйственных, а мы с домочадцами временно подзатянем пояса. Жаль только, что зарегистрировать идею доставки еды на дом как личное изобретение не получится.

    – Хорошо, мьесс. Я согласна.

    И тут…

    – Я куплю этот браслет, – произнес приятный баритон за моей спиной, – за ту цену, которая устроит льессу.

    Я медленно обернулась. У мраморной колонны стоял незнакомец и со скучающим видом рассматривал меня. Довольно молодой, лет, как мне показалось, до тридцати. Темные волосы, насмешливый взгляд серых глаз. Незнакомец небрежно похлопывал по бедру перчатками.

    – Так сколько льесса желает получить за браслет?

    Я мысленно обозвала его позером и озвучила сумму.

    – Отлично! Покупаю.

    – Но, – запротестовал ювелир, – но позвольте…

    – Мне как раз понадобились разноцветные бриллианты, – доверительно понизив голос, обратился к нему незнакомец. – Возьметесь за заказ?

    Ювелир выглядел ошеломленным.

    – Если льессу все устраивает, – продолжал неизвестный тип, – то рядом имеется банк. Буквально в двух шагах. Солидное заведение. Вы же не думаете, что я ношу при себе такие суммы наличными? Или выписать чек на предъявителя?

    – Никаких чеков, – отрезала я и выхватила у растерявшегося ювелира из пальцев свое украшение. – Льесса пройдется до банка.

    Предложение несколько смахивало на мошенничество, и я действительно предпочла бы получить деньги на руки – и тут же расстаться с ними в пользу городской казны. Здание банка я и сама видела неподалеку, а опасаться ограбления на респектабельной улице не стоило. Браслет, пусть и весьма дорогой, все-таки не та вещь, ради которой имеет смысл устраивать разбойное нападение в квартале, где полицейский патруль встречается едва ли не через каждые пару шагов.

    – Отлично, льесса. Я скоро вернусь, – пообещал незнакомец ювелиру и подал мне руку.

    Кто он такой и в чем его интерес? Об этом, признаться, я даже не задумывалась. Слишком уж занимали мои мысли собственные проблемы, чтобы разгадывать еще и чужие странности. Покрепче прижимая к боку ридикюль с браслетом, я последовала за неожиданным спутником.

    В банке все прошло не просто быстро, а очень быстро. Незнакомец о чем-то переговорил с клерком, после чего нас отвели в отдельный кабинет и даже подали чай и крохотные, на один укус, канапе с дыней и ветчиной. Мне торжественно вручили требуемую сумму, а затем обменяли ее на квитанцию. Я положила на столик браслет и встала.

    – Благодарю вас, льесс. А теперь, если не возражаете, покину ваше общество. У меня много дел.

    Незнакомец не стал меня задерживать. Я успела еще поймать недоумевающий взгляд клерка, брошенный на моего таинственного благодетеля, но тут появился очередной служащий, чтобы сопроводить меня к выходу. Дверь кабинета захлопнулась, заглушив взволнованный голос банковского работника.

    Едва выйдя на улицу, я выбросила незнакомца из головы. Погода начинала портиться, небо затянуло тучами, и мне пришлось поспешно ловить экипаж, чтобы поскорее вернуться домой. К счастью, успела я до того, как начался холодный весенний дождь. Первые капли упали на землю как раз тогда, когда я поднималась на крыльцо.

    Миранда налетела на меня вихрем, схватила за руку.

    – Элли! Ну что? Как все прошло?

    – Просто замечательно, – заверила я ее. – Уже завтра мы получим годовой патент на торговлю. И еще я нашла первого покупателя!

    Падчерица лукаво улыбнулась.

    – А вот и не первого! У нас тоже есть новости!

    – Льесса, – прогудела выплывшая из двери в служебные помещения мьесси Корс, – приходил…

    – Этот, – перебила ее Миранда, скривившись, и тут же нажаловалась: – Приносил конфеты, я сама видела у него в руках коробку. И не оставил, забрал с собой! Скряга!

    Я усмехнулась.

    – Ничего, Мира, не нужны нам его подношения. Сейчас я переоденусь и все-все тебе расскажу. Мьесси Корс, а вам подготовлю список покупок на завтра.

    Миранда в нетерпении дернула меня за рукав.

    – Подожди, ты же еще не знаешь! Том тоже вернулся с заказом!

    Известие обнадеживало. Если нам удалось заполучить двух клиентов в первый же день, возможно, дальше все пойдет еще лучше?

    Падчерица даже не позволила мне подняться к себе, чтобы сменить одежду для выхода на домашнее платье. Уцепилась накрепко за руку, затащила в гостиную и принялась тараторить без умолку, то и дело перемежая свой рассказ взволнованными восклицаниями. Постепенно я разобралась в том, что произошло.

    Итак, Миранда и мьесси Корс упаковали меренги в коробочки, не забыв положить в каждую по визитке, сгрузили пирожные в корзину и отправили Тома в парк, раздавать лакомство прогуливающимся дамам. Том оказался пареньком смышленым и в некотором роде инициативным. Он выбирал среди гуляющих не просто девиц с ухажерами, подругами или компаньонками, а женщин с детьми. Вручая детишкам коробочки с угощением, он пояснял мамам, няням и гувернанткам, что его хозяйка, льесса Крейн, желает таким образом оповестить горожан об открытии собственной пекарни. Пока женщины удивлялись, ахали и расспрашивали парнишку о новом предприятии, дети нетерпеливо открывали подарки, а самые непоседливые даже пробовали пирожные, не дожидаясь разрешения.

    – И вот одна мьесса сделала заказ! – возбужденно закончила Миранда. – У ее сына послезавтра день рождения, будет детский праздник и стол для родителей, и она решила всех удивить новинкой – меренгами с кремом. Здорово ты придумала, Элли!

    Да, неплохо. Но очень скоро и остальные пекари начнут склеивать при помощи крема половинки пирожных, ничего здесь сложного нет. И никакая регистрация идеи не спасет: даже если кондитерским и булочным запретят брать рецепт на вооружение, кто станет следить, что именно делается на той или иной кухне? Достаточно велеть повару или самостоятельно приготовить крем, чтобы мой эксклюзив перестал быть таковым. Значит, нужно хорошенько порыться в памяти и выудить из нее еще какой-нибудь рецепт, с которым в моем новом мире пока никто не сталкивался. Кстати, именно по такому необычному для местных жителей рецепту я собиралась завтра печь пирожки для мьесса Тартона.

    До конца дня мы получили еще один заказ на пирожные. Скромно одетая пожилая мьесса, чью внучку Том угостил в парке, пришла вечером и, робея, спросила, готовим ли мы только меренги или возьмемся за что-нибудь еще? Например, за торт? Я пообещала мьессе, что завтра к полудню она получит тортик, который удивит всю ее семью. Кажется, она не слишком мне поверила, но оставила свой адрес и предоплату.

    Утром мьесси Корс в сопровождении Тома отправилась за продуктами, Миранда уселась в уголке кухни с картоном, ножницами и клеем – ей предстояло соорудить коробку для торта.

    – Я не буду тебе мешать, Элли, – пообещала она, устраиваясь за крохотным переносным столиком. – Стану сидеть тихонько, как мышка.

    Я считала, что она выбрала далеко не самое удобное место для работы, но понимала, что девочка просто не хочет оставаться в одиночестве. Она слишком изголодалась по обыкновенному человеческому теплу, и я не стала возражать против ее присутствия. Тем более, что болтовня никак не отвлекала меня от готовки.

    Для начала я собиралась заняться начинкой для пирожков. Чтобы удивить мьесса Тартона, было решено приготовить открытые пирожки-«лодочки» с мясом и с грибами. Фарш из телятины и грибы должна купить мьесси Корс, а я же до ее возвращения собиралась поджарить лук и сделать картофельное пюре. Последнее уже остывало в кастрюльке, когда хлопнула дверь черного хода, и в кухню ввалился Том с корзинами в руках.

    – Отлично! – обрадовалась я. – Доверю мьесси Корс закончить с начинкой, а сама займусь тортом.

    Вчерашним вечером я долго раздумывала над тем, что же предложить сомневающейся небогатой мьессе, чтобы она не осталась разочарованной, а в идеале и порекомендовала нас своим приятельницам? Нечто не слишком сложное, не очень дорогое, но вкусное и оригинальное. Наконец, меня осенило: конечно же, «Красный бархат»! Пусть и приготовленный по несколько упрощенному рецепту, этот торт не оставит равнодушными гостей почтенной мьессы. Представляю, как они изумятся, увидев коржи непривычного цвета. До такого, насколько мне известно, местные кондитеры еще не додумались.

    Поскольку никаких привычных по родному миру пищевых красителей здесь не имелось, пришлось исхитриться и добавить в тесто помимо какао еще и смесь свекольного, гранатового и лимонного сока. Цвет коржей в итоге вышел не настолько ярким, но все равно я осталась довольна результатом. Контраст бордового бисквита и белоснежного крема из мягкого сыра и взбитых сливок смотрелся настолько эффектно, что мьесси Корс и Миранда отвлеклись от работы и обступили меня, наблюдая, как я сооружаю торт.

    – А это точно съедобно, льесса? – с сомнением спросила мьесси Корс.

    Я усмехнулась. Всегда была уверена, что из хороших продуктов получить несъедобное блюдо надо еще умудриться. Для этого тоже нужен талант – или антиталант, если вам так угодно.

    – Вы ведь видели, из чего я готовила тесто, мьесси.

    Похоже, мои слова ее все же не убедили. Пришлось отрезать крохотный кусочек от коржа и предложить ей на пробу. Мьесси Корс зажмурилась и сунула его в рот с таким видом, будто собиралась принять яд. Несколько мгновений она молчала, а потом выдала с удивлением:

    – Вкусно!

    – А мне? – тут же встряла Миранда и получила несколько крошек.

    – Если хотите, приготовим как-нибудь такой и для себя, – пообещала я и подосадовала мысленно, что не догадалась испечь лишний корж.

    Покрытый кремом и украшенный малиной и листиками мяты торт накрыли крышкой, которую Миранда в порыве вдохновения разрисовала золотыми и серебряными звездами, перевязали коробку лентой, и Том отправился относить первый заказ. С доставкой на велосипеде пришлось пока что повременить, ибо искусством езды наш помощник еще не овладел в достаточной мере. Но до полудня оставался еще час, так что и пешком до дома клиентки Том должен был добраться без опозданий.

    А мы занялись пирожками.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Свою ошибку я учла и теста замесила не на дюжину пирожков, как заказал мьесс Тартон, а на две, чтобы и домашним на обед хватило. Вместо полагающегося по рецепту йогурта взяла местный аналог, из которого здесь готовили соусы и холодные супы. Все остальное – мука, растительное масло, соль, сахар, дрожжи и, разумеется, вода – в доме имелось постоянно. Мьесси Корс на двух сковородках пожарила мясной фарш и грибы, добавила лук, а затем к мясу еще положила под моим чутким руководством нарезанные томаты без кожицы и сладкий перец, потушила, пока не выпарилась жидкость, и всыпала зелень. С грибами было проще: их просто перемешали с картофельным пюре.

    Когда последняя партия пирожков отправилась в духовку, вернулся Том. Он жадно втянул носом ароматный пар, наполнявший кухню, и вручил мне конверт с деньгами за торт.

    – Мьесса осталась довольна, – сообщил он. – Подняла крышку, осмотрела и сказала, красота, мол.

    – А ты отдал ей наши визитки? – строго спросила я.

    – Обижаете, льесса. Сделал все, как вы велели.

    – Отчитался – и ступай, – проворчала мьесси Корс, ловко вытаскивая горячий противень.

    Я сунула парню один из уже немного остывших пирожков и велела продолжить укрощение велосипеда. И напомнила, что ему еще предстоит поход в ратушу.

    – Кажется, все, на сегодня управились.

    Я вытерла пот со лба и только собралась предложить Миранде перекусить, как резко зазвенел дверной колокольчик. Кто-то заявился в гости, и, кажется, я догадывалась, кто именно.

    – Если это льесс Брейтон, то меня нет дома, – предупредила я мьесси Корс.

    Та хмыкнула, но в ее глазах заплясали смешливые искорки. Теодор Брейтон ей особой симпатии не внушал.

    – Элли, но ты же не сможешь прятаться от него вечно, – робко сказала Миранда. – В конце концов, он что-то заподозрит.

    Боюсь, что не просто заподозрит, а узнает, что именно мы затеяли. И не нужно обладать ясновидением, чтобы предсказать его реакцию: льесс Брейтон сразу же пустит в ход долговые расписки Питера. Но делиться опасениями с падчерицей я не стала. Ни к чему расстраивать девочку прежде времени.

    – Подумаешь, не застал меня дома два дня подряд, – как можно более легкомысленно отозвалась я. – Могут же у меня иметься какие-то дела, не так ли? А вот интересно, он сегодня вчерашнюю коробку прихватил или же сам съел шоколадки?

    Миранда хихикнула.

    – Даже если и не съел, мы их не получим. Опять унесет обратно.

    – Скупердяй, – весело резюмировала я. – Нам такие не нужны, верно?

    Болтовня прервалась с появлением мьесси Корс. Вид у верной домоправительницы был такой, что я всерьез забеспокоилась.

    – Что-то стряслось? Он разозлился и нагрубил вам, да? Ну, ему это с рук не сойдет, обещаю!

    – Нет, льесса, – каким-то придушенным голосом возразила мьесси Корс, – это не льесс Брейтон. Это – вот!

    И она протянула руку в сторону все еще распахнутой двери. Недоумевая, я выглянула в коридор.

    – Что вот?

    – В холле, – пискнула мьесси Корс.

    Озадаченная столь несвойственным ей поведением, я чуть ли не бегом бросилась в холл, чтобы увидеть, что же повергло мьесси в такое изумление. За мной с неприличным для благовоспитанной юной особы топотом неслась Миранда. Она обогнала меня и первой вылетела в просторное помещение, где резко застыла.

    – Ого!

    – Да что там? – не на шутку заволновалась я.

    Обогнула закаменевшую падчерицу и сама не удержалась от возгласа:

    – Ой!

    – Это, – благоговейно прошептала Миранда, – это прислал точно не твой жадный поклонник.

    Посреди холла возвышалась – иного слова не подберу – огромная корзинища цветов. Посыльные, должно быть, тащили ее вдвоем, если не втроем, потому как одному человеку ее точно поднять не под силу.

    Осторожно, будто ожидая подвоха, я приблизилась к ней и обошла кругом, но ни открытки, ни конверта с карточкой не обнаружила.

    – Мьесси Корс! Мьесси Корс!

    И тут звонок задребезжал во второй раз.

    Подоспевшая домоправительница распахнула дверь, и Миранда тихо простонала:

    – О-о-о, не-е-ет!

    – Надеюсь, льесса Элайна дома?

    С этими словами в холл протиснулся льесс Теодор Брейтон, сжимая в руке многострадальную коробку конфет. При виде букета он застыл. Нервно сглотнул, дернув кадыком. По пухлощекому лицу расползлись неровные багровые пятна.

    – Эт-то что? – выдавил льесс из себя. – Это откуда?

    Я пошла ему навстречу с наисладчайшей улыбкой.

    – Ах, льесс Брейтон, как это мило с вашей стороны!

    Миранда за моей спиной поперхнулась и закашлялась. Льесс Брейтон уставился на нее с осуждением.

    – Дети должны…

    – Какой красивый жест! – повысила я голос.

    Что там и кому по мнению надоедливого гостя должны дети, меня нисколько не интересовало. И Миранда превосходно обойдется без его занудных нотаций!

    Льесс с недоумением уставился на меня.

    – Жест? Э-э-э, дорогая Элайна, о чем это вы?

    Я указала на корзину с цветами.

    – Об этом замечательном букете, конечно! Это ведь вы его прислали?

    – Э-э-э, – многозначительно ответил льесс Брейтон, – а-а-а…

    – И забыли вложить открытку! Но я все равно догадалась, кто отправитель!

    Миранда закашлялась еще сильнее. Мьесси Корс с невозмутимым видом скрестила руки на груди. Льесс Брейтон молчал. Его явно терзали противоречивые чувства: искушение приписать себе чужую заслугу и боязнь разоблачения. Я подлила масла в огонь:

    – Какие прекрасные цветы! Откуда вы узнали, что я люблю именно такие розы? Темно-красные, почти черные! Вы – волшебник, льесс!

    – Я… э… да.

    Миранда всхлипнула и опрометью бросилась вон из холла. До меня донесся звонкий хохот, а спустя мгновение – стук захлопнувшейся двери.

    – Девочка дурно воспитана, – брюзгливо заметил льесс Брейтон. – Элайна, дорогая, теперь-то вы понимаете, что я прав? Ее необходимо отправить в Обитель как можно скорее.

    Теперь кашлянула уже мьесси Корс.

    – Ах, дорогой льесс, вы принесли еще и конфеты! – хищно воскликнула я, проигнорировав его высказывание. – Чудесно! Можете отдать их мьесси Корс. Мне бы так хотелось полакомиться ими прямо сейчас, но, увы, меня ждет безотлагательное дело.

    Гость насупился.

    – Какие у вас могут быть дела, дорогая Элайна?

    Я с трудом удержала на лице любезную улыбку. Каков шовинист! Разумеется, у женщин не может быть иных дел, кроме вышивания, вязания, рисования и музицирования. Ах, да, еще обязанность развлекать светской болтовней надокучливых поклонников. Захотелось схватить тяжеленную напольную вазу и с силой опустить ее на похожую на бильярдный шар голову льесса Брейтона, но я подавила кровожадный порыв и туманно ответила:

    – Важные. Срочные. Ах, поверьте, все это так утомительно!

    Льесс Брейтон поверил. Он принадлежал к той категории мужчин, что полагали женщин существами сугубо декоративными, безмозглыми и беспомощными. Хоть это и злило изрядно, но все же сейчас играло мне на руку.

    – Дорогая, я уже не раз вам говорил: все важные вопросы должны решать мужчины, – назидательно заметил он. – Не забивайте вашу хорошенькую головку ненужными подробностями. Как только вы станете моей супругой, я тут же улажу все ваши проблемы.

    Хм, интересно, и как бы он это сделал, если самой большой своей проблемой я в данный момент полагала именно его персону?

    – Вы так любезны, – прощебетала я, с трудом сдерживаясь от демонстрации богатого словарного запаса, полученного в годы юности в родном мире. – Увы, пока что я – лишь скромная вдова, и мне надлежит самой о себе заботиться. Мьесси Корс! Возьмите, будьте любезны, конфеты у льесса Брейтона и проводите его до двери.

    Даже не потрудившись убрать с лица самодовольную ухмылку, мьесси Корс распахнула двери. Мой назойливый поклонник смерил ее злобным взглядом.

    – Надеюсь, завтра мы сможем провести вдвоем побольше времени, – процедил он. – Хорошего вам дня, дорогая Элайна.

    Мьесси Корс протянула руку, без слов намекая, что гость позабыл отдать конфеты.

    – Хорошего вам дня, льесс Брейтон, – безмятежно попрощалась я.

    Кажется, он хотел еще что-то сказать. Повернулся и подался ко мне, но мьесси Корс с неожиданной ловкостью выхватила у него перевязанную лентой коробку, оттеснила его за порог и захлопнула дверь. На звук осторожным котенком выглянула из коридора Миранда.

    – Ушел?

    – Ушел, – успокоила ее я. – И даже конфеты оставил.

    – Должна сказать вам, льесси, – ворчливо заметила домоправительница, – что кое в чем сей назойливый и в высшей степени неприятный льесс прав: не подобает так себя вести воспитанной благородной девушке. Прошу прощения, льесса, что взяла на себя смелость исполнить ваши обязанности.

    Ого! Да это она только что меня поставила на место, сообщив, что это долг мачехи – воспитывать падчерицу и прививать той хорошие манеры.

    – Да ладно тебе, – пробормотала сконфуженная Миранда. – Он такой противный!

    – Но мьесси Корс права. Во всем! – добавила я, подчеркнув голосом последнюю фразу, дабы показать, что еще раз подобного вмешательства не потерплю.

    Судя по лицу домоправительницы, она отлично меня поняла.

    – И скажите Тому, что на сегодня у него заказов больше нет. Я сама отнесу пирожки в ратушу.

    Мои слова привели в недоумение и Миранду, и мьесси Корс. И если последняя промолчала, выразив неодобрение лишь поджатыми губами и сухим кивком, то первая спросила:

    – Но разве пристало тебе самой разносить заказы, Элли?

    – Это исключительный случай, – твердо ответила я. – Помимо пирогов, нужно отдать мьессу Тартону квитанцию и забрать у него патент. Том – хороший парень, разумный, но все же лучше я займусь этим сама.

    Такой довод показался обеим убедительным, и жесткие складки у рта мьесси Корс разгладились. Но я слукавила. Дело было вовсе не в нежелание поручить Тому столь ответственную миссию. В конце концов, я уверена, он бы превосходно с ней справился. Но у меня возникли кое-какие соображения, и я собиралась их проверить, причем рассказывать о своих намерениях никому из домашних не хотела. Так что мне требовался предлог для того, чтобы покинуть дом, не вызывая излишних вопросов.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В ратуше я надолго не задержалась. Отдала мьессу Тартону заказ и квитанцию, получила бумаги с печатями и деньги за пироги. И просьбу завтра испечь еще таких же. Любезный мьесс и рад был бы поболтать со мной, но в коридоре уже дожидались другие посетители, так что я покинула его кабинет через несколько минут после того, как вошла. Расправившись таким образом с основным заданием, я приступила к менее важному, но более сложному. И для начала направилась к ювелиру, тому самому, в лавке которого и встретила незнакомца.

    – А, это вы, льесса, – узнал меня он. – Принесли еще что-то на продажу?

    Я покачала головой.

    – Нет, мьесс.

    – Тогда желаете что-то купить?

    – И опять не угадали. Скажите, вы могли бы мне ответить на пару вопросов?

    Желанием беседовать он точно не горел, но и выставить за дверь благородную льессу опасался. И я вполне понимала его мотивы. Во-первых, мои финансовые трудности могут оказаться временными, и я еще вернусь к нему, но уже в качестве покупательницы. А во-вторых, чего мьессу ювелиру точно не нужно, так это чтобы о нем пошла дурная слава из-за якобы грубого обращения с клиентами. Поэтому он натянул на лицо фальшивую улыбку и приторным голосом заверил меня:

    – Я сделаю для вас все, что в моих силах, льесса. Прошу вас, проходите. Желаете кофе?

    От угощения я отказалась.

    – Вероятно, вас интересует судьба вашего браслета?

    Я кивнула и выдала заготовленную историю о том, как мне дорог подарок покойного супруга. Лишь обстоятельства непреодолимой силы вынудили меня с ним расстаться. История получилась не более искренней, чем сочувствие ювелира, и мы оба прекрасно это понимали, но продолжали изображать, будто верим друг другу.

    – Так чем же я могу вам помочь, льесса?

    Я несколько раз глубоко вздохнула и скомкала в пальцах вытянутый из сумочки кружевной платочек, изображая сильнейшее волнение.

    – Я тут подумала, мьесс, что, возможно, мне удалось бы выкупить браслет обратно. Не сейчас, конечно же, но потом, когда мои дела наладятся. Как вы полагаете?

    Он налил из графина в стакан воды и пододвинул ко мне.

    – К моему огромному сожалению, льесса, боюсь, у вас ничего не получится.

    – Но почему?

    Он подвинул стакан поближе ко мне, помолчал, выдвинул ящичек стола и вытащил крохотный флакончик. Откупорил, перевернул над стаканом, встряхнул. Резко запахло мятой и еще чем-то незнакомым, но приятным, свежим. Ювелир отсчитал десять капель и спрятал флакончик обратно.

    – Прошу вас, льесса, выпейте это.

    – Что это? – подозрительно осведомилась я.

    Вариант мне на ум пришел только один, и ювелир тут же подтвердил мою догадку:

    – Успокоительные капли, льесса. Абсолютно безопасны! Увы, у нас таких не купить. Мне их привозит из-за Гранитных гор один знакомый. Тамошние зельевары создают поистине волшебные средства. М-да, но я отвлекся. Пейте, пейте.

    Я с опаской поднесла стакан ко рту: мало ли что подмешали за Гранитными горами в эту волшебную микстуру? Увы, возможности лишь изобразить, что пью, или же незаметно выплюнуть снадобье не было. Собеседник смотрел внимательно, и я осторожно сделала первый глоток. По всему телу тут же разлилось приятное тепло.

    – Так вот, льесса, мне очень жаль, но я вынужден вас расстроить, – дождавшись, пока я допью, продолжил ювелир. – Дело в том, что льесс, купивший ваш браслет, не собирается его продавать.

    – Как?

    Он несколько раз кивнул.

    – Да, да. Впрочем, насколько я помню, он озвучил при вас, что ему именно такая вещица и требовалась.

    Я старательно изображала растерянную недалекую особу. Несколько раз моргнула и залепетала:

    – Но как же так? Нет, я слышала, да, разумеется, но не думала, что так быстро… что он кому-то подарит… хотя да, это же брачный браслет… наверное, его невеста хотела подобный… а так получилась выгодная сделка… Что же мне делать? Ах, мьесс, неужели вы мне не поможете?

    – Но чем?

    – Тот льесс, он ведь собирался вернуться к вам?

    – Да, он заказал печатку.

    Отлично! Просто великолепно! До печатки, конечно, мне дела нет, но, раз льесс сделал заказ, то…

    – И вы ее еще не сделали?

    – Разумеется, нет. Для начала мне нужно подготовить эскиз, затем…

    – Тогда, – перебила его я и прижала ладони к груди, – быть может, вы сообщите мне имя этого доброго льесса? Я бы попыталась с ним договориться и убедить его не дарить пока что мой браслет своей невесте!

    – Это невозможно! – отрезал ювелир.

    – Но почему?

    – Нет, нет, и не настаивайте, льесса!

    Я поднесла платок к глазам, но ничего не добилась. Ювелир всячески выражал сочувствие, предлагал еще успокоительных капель или кофе с пирожными, даже собрался вызвать лекаря, но имени клиента называть не пожелал.

    Выпроваживая меня за дверь и прощаясь, он даже не потрудился скрыть облегчение. Я всхлипнула напоследок, не потому, что всерьез верила, будто смогу его разжалобить, скорее уж вошла в роль и сама даже начала получать некоторое удовольствие от игры. Ссутулившись, медленно прошла до соседней лавки, чувствуя, как сверлит мне спину недобрый взгляд, толкнула дверь и вошла, лишь за порогом расправив плечи и стерев с лица несчастное выражение.

    Звякнул колокольчик. Я подошла к прилавку и уставилась на него бессмысленным взглядом, толком не понимая, что якобы разглядываю. Итак, затея провалилась. В банк нечего и соваться: в любом мире и в любую эпоху сии заведения превыше всего ставили собственные интересы. Денежные, разумеется. Имени клиента мне там не выдадут, да еще и ему доложат о неуместном интересе, чего мне уж точно никак не хотелось. Почему – я и сама затруднялась определить. Вроде бы человек не сделал мне ничего плохого, наоборот, помог в трудную минуту и не попытался воспользоваться предлогом хотя бы для знакомства. Цветы? Но нет у меня уверенности в том, что их прислал незнакомец из ювелирной лавки, только подозрения и догадки. А даже если и так, то что дурного в столь изысканном жесте? Но что-то во всей этой истории мне не нравилось, казалось неправильным. Или меня так испортили реалии прежнего мира, что я теперь во всем ищу подвох?

    – Льесса желает взглянуть на что-нибудь поближе?

    Я вздрогнула. Надо же, настолько погрузилась в размышления, что даже не заметила, как ко мне подошла продавщица. Молоденькая, в форменном платье и с такой же форменной улыбкой на лице, она застыла напротив меня, всем своим видом выказывая готовность услужить. Я опять опустила взгляд на прилавок и поняла, что все это время притворялась, будто рассматриваю всевозможные ленты, шпильки и заколки для волос. Продавщица ждала. Уйти просто так показалось мне грубым. Купить, в самом деле, Миранде небольшой подарок? Девочка заслужила хоть немного радости.

    – Да, будьте любезны, покажите вот эти шпильки с речным жемчугом и еще вон те заколки. Да-да, именно эти, с малахитовыми вставками.

    В моем ридикюле лежала полученная за пирожки сумма, а зеленые камешки должны подойти к рыжим волосам Миранды. Увлекшись, я попросила достать еще одну пару заколок, затем следующую, а потом продавщица неожиданно спросила:

    – Быть может, позвать вашего спутника, льесса? Ему, наверное, будет удобнее подождать вас здесь, в кресле для посетителей. Все-таки погода ветреная, на улице холодно. Простите, если вмешиваюсь не в свое дело.

    – Какого спутника? – растерянно спросила я.

    – Да того льесса, что дожидается вас у витрины.

    Я стремительно обернулась.

    Мимо витрины неспешно прогуливались праздные горожане, огибая застывшего мужчину. Поймав мой взгляд, он вздрогнул, сделал шаг в сторону и скрылся из вида. Некоторое время я в недоумении рассматривала то место, где он только что стоял, потом спросила продавщицу:

    – Скажите, а давно вы его заметили?

    Она задумалась.

    – Нет, пожалуй, всего-то пару минут назад.

    – Но решили, что он ожидает меня?

    – Да, он подошел к витрине, льесса, и так на вас смотрел… а что случилось? – заволновалась она. – Простите, льесса, но мне не хотелось бы оказаться замешанной в дурную историю.

    – Все в порядке, – поспешила успокоить ее я. – Просто вы ошиблись. Меня никто не ждет, и этого льесса я не знаю.

    Беспокойство на ее лице тут же сменилось лукавой понимающей улыбкой. Она подалась вперед и громко прошептала:

    – Тайный поклонник, льесса? Как романтично! Неудивительно, ведь вы такая красавица!

    Глаза ее горели жадным любопытством. Да уж, в наблюдательности ей не откажешь, а вот со здравым смыслом, похоже, все обстоит не так радужно. Но хорошо уже то, что она заметила этого типа и обратила на него мое внимание.

    Я наугад ткнула в ближайшую пару заколок, расплатилась и вышла на улицу. День действительно выдался прохладным и ветреным, но я шла как можно медленнее, подолгу останавливалась у каждой витрины и делала вид, будто рассматриваю выставленные товары, а сама тем временем вглядывалась в отражение. Пыталась поймать моего преследователя, но он соблюдал осторожность и больше на глаза не показывался. Я бы решила, что он случайно оказался у магазинчика с украшениями, вот только меня не покидало чувство, что мне в спину кто-то смотрит. Между лопатками чувствовалось неприятное жжение, а затылок, напротив, холодило. Возможно, это просто игры расшалившегося воображения, но я была уверена, что замеченный продавщицей тип все еще идет за мной, только уже не позволяет себе расслабиться и приблизиться.

    Тайный поклонник? Я невесело усмехнулась. Что-то много их вокруг меня образовалось, этих поклонников, и большинство из них тайные. Из явных только льесс Теодор Брейтон, единственный, кто не скрывает ни личности, ни намерений. И если еще час назад я не сомневалась, что цветы мне прислал купивший браслет незнакомец, то теперь моя уверенность пошатнулась. Как следует разглядеть типа у витрины не удалось, помешали широкий шарф, намотанный так, чтобы скрыть нижнюю часть лица, и низко надвинутая на лоб шляпа, но вот вчерашним покупателем он точно быть не мог. Тот высокий и широкоплечий, а этот скорее среднего роста и на вид какой-то хлипкий.

    Странно, очень странно. Судя по унаследованным воспоминаниям, Элайна Крейн – скромная вдова, чье прошлое безупречно, а репутация кристально чиста. Однако же вокруг нее начинают закручиваться какие-то непонятные события, и мне придется с этим разбираться. Я бы и рада остаться в стороне, но сомневаюсь, что получится. Однако же кто бы ни затеял эту игру, он не учел одного: Элайна Крейн с некоторых пор – совсем другой человек, причем в буквальном смысле. И смирения и покорности судьбе от нее ожидать не стоит.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Миранда обрадовалась скромному подарку так, как я, будучи Эльвирой Дерновой, не радовалась ни собственной квартире, ни машине. Питер баловал дочь так, как и мой отец: не жалел на нее денег, но внимания почти не уделял. Это роднило нас с падчерицей: ни у меня, ни у нее не имелось в набитой игрушками детской ни одной куклы, ни одного плюшевого мишки, с любовью выбранного родителями. И платья, и туфельки, и сумочки покупались прислугой, а отцы только подписывали счета. Питер вот в итоге… доподписывался, оставив семью на грани нищеты. И я понимала, что Миранду тронули вовсе не простенькие украшения, а то, что мачеха вспомнила о ней и сама купила подарок.

    Элайна – настоящая Элайна – относилась к падчерице хорошо и, наверное, даже подружилась бы с ней, но не успела. И теперь мне предстояло заменить осиротевшей девочке семью, но эта обязанность не тяготила, а радовала. Я успела привязаться к Миранде, да и сама чувствовала себя рядом с ней не такой одинокой в новом мире.

    – Спасибо, спасибо, спасибо, – распевала Миранда, кружась, раскинув руки.

    Новые заколки уже подхватывали локоны у висков. Я не ошиблась: темно-зеленые тонкие веточки из малахита эффектно смотрелись на рыжих волосах.

    Мьесси Корс пыталась придать себе строгий вид, но губы ее предательски подрагивали, а глаза подозрительно блестели.

    – Хватит, дорогая, – остановила я падчерицу. – Сейчас переоденусь и займемся меренгами для завтрашнего заказа. Тогда нам на утро останутся только пироги для мьесса из ратуши.

    И тут зазвонил телефон. Этот звук в нашем доме не раздавался уже давно, так что мы все на мгновение застыли в недоумении. Опомнившись, мьесси Корс метнулась к аппарату и сняла трубку.

    – Дом семьи Крейн, – важно сообщила она. – Да. Да. Сейчас спрошу.

    Она повернулась ко мне, прикрыв ладонью микрофон, и доложила:

    – Это некий мьесс Тартон. Будете с ним разговаривать, льесса?

    Я почувствовала беспокойство. Неужели что-то не в порядке с бумагами? Но оказалось, что мьесс Тартон просто хочет сделать большой заказ.

    – Ваши пирожки пришлись по вкусу моему приятелю, льесса. И тому вредному типу, что делит с ним кабинет. И секретарю старикана – прошу прощения, льесса, вы не знаете, о ком я, да вам и не надо. Так что могли бы мы заказать партию побольше? Дюжины четыре, например?

    Перед моим мысленным взором пронесся стройный ряд румяных пирогов. Большой заказ, конечно, хорошо, но у меня появилась блестящая идея, как облегчить себе работу.

    – Мьесс, а могу ли предложить вам альтернативу? Нашу эксклюзивную новинку? Открытый пирог с разнообразными начинками! Уверяю, вам придется по вкусу.

    Похоже, пришло время познакомить этот мир с одним из величайших достижений моего родного – с пиццей!

    – Пироги всем так понравились, – неуверенно протянул мьесс Тартон. – Но я доверяю вам, льесса. Всегда нужно быть готовым попробовать что-то новое, не так ли?

    Я вспомнила объемный живот мьесса и его пухлые щеки и прикусила губу, удерживая рвущийся наружу смешок. Да, в том, что касается еды, мьесс Тартон определенно всегда готов к новому.

    Задав несколько вопросов, я выяснила, что и мой будущий – надеюсь – постоянный заказчик, и его коллеги с одинаковым удовольствием уплетают и мясо, и рыбу, и креветки, и грибы, а зверь по имени аллергия этой компании чревоугодников неведом. Отлично, значит, никаких ограничений, кроме собственной фантазии передо мной не стояло.

    – Шесть больших пирогов? – уточнила я перед тем, как попрощаться.

    – Да, именно так, льесса. Хотя… нет, погодите, лучше семь. Красивое ведь число, верно?

    Я все-таки ухитрилась отключиться, прежде чем расхохотаться в голос.

    – Что случилось, Эли? – тут же спросила Миранда. – Кто этот мьесс?

    – Наш самый пока что крупный заказчик. Похоже, все заработанные сегодня деньги уйдут на продукты. Так, пока я ничего не забыла, быстренько напишу список для мьесси Корс на завтра, а потом нас ждут великие дела!

    – Какие?

    – Меренги! – объявила я. – И коробки! Необходимо соорудить семь больших плоских коробок.

***

Выпечке пиццы для служащих городской ратуши мы посвятили несколько часов после полудня. Сегодня Том впервые выехал на велосипеде со двора, и я немного волновалась, удастся ли ему добраться до дома заказчицы без приключений. Но все обошлось, и примерно через час он вернулся и похвастался, что доехал и туда, и обратно, ни разу не упав. Коробку с меренгами наш посыльный доставил в целости и сохранности, получил горячую благодарность и даже пару медяков чаевых. Честный бесхитростный парень присовокупил их к деньгам за заказ, но я вернула монетки ему – заработал.

    Мьесси Корс купила все, что я заказала, и теперь с любопытством наблюдала за процессом приготовления необычных пирогов. С тестом я заморачиваться не стала, взяв вчерашний рецепт, простой и быстрый, зато с начинкой разошлась.

    – Смотри, Миранда, сюда можно класть любые сочетания продуктов. Все, что посчитаешь нужным, ну, или что осталось от вчерашнего званого обеда.

    – Экономно, – оценила домоправительница.

    – Еще бы! – гордо сказала я. – Итак, у нас восемь заготовок, семь для мьессов из ратуши и одна для нас. Мира, с чем бы ты хотела пирог?

    Миранда задумчиво рассматривала мисочки с нарезанными ингредиентами будущей начинки. Пока она решала, я соорудила первую пиццу, с креветками и ананасами. Такого местные жители точно не пробовали!

    – Льесса, вы уверены, что это съедобно? – усомнилась мьесси Корс.

    – Это вкусно! – заверила я.

    С ветчиной, перцем и грибами сделала сразу три пиццы – опыт посиделок в большой компании подсказывал, что такое сочетание нравится всем. И по одной – с курицей и грибами, с копчеными колбасками, оливками и острым перцем и с рыбой. Тонко нарезанные кружочки томатов положила в каждую, а натертый сыр уже дожидался свой очереди, горкой возвышаясь над миской.

    – Ну что, Мира, определилась?

    Падчерица подошла к заданию творчески. Она разделила лепешку на две части, побольше и поменьше. На большую выложила помидоры, ветчину, перец, оливки и грибы, а на меньшую – да-да! – креветки и ананасы.

    – Мне хочется попробовать! – упрямо заявила она, поймав неодобрительный взгляд мьесси Корс.

    Я усмехнулась. Именно на любопытство я и делала ставку, готовя столь необычное по местным меркам блюдо. Уверена, что мьессы из ратуши не смогут удержаться и точно отхватят по кусочку.

***

Когда от нашей пиццы остались одни крошки, а Том отправился в ратушу, нагруженный коробками, заявился назойливый льесс Брейтон. Сегодня он пришел с пустыми руками и пригласил меня на прогулку в парк.

    – Вам нужно отвлечься от печальных мыслей, дорогая Элайна.

    Печальные мысли давно уже меня оставили, а вот тревожные им на смену пришли. Вчерашний букетодаритель больше не объявлялся. Не то чтобы я расстроилась, не получив очередную корзину, но, памятуя о том, где именно лежит бесплатный сыр, насторожилась. Что-то этот странный тип определенно задумал, но что именно? Слишком мало прошло времени, слишком мало произошло событий, чтобы я смогла выстроить хоть какую-то схему его действий. Ежедневные букеты позволили бы предположить, что прикидывающийся поклонником льесс вскоре объявится собственной персоной, но второе подношение за первым не последовало. Значит, на уме у него какой-то другой ход.

    На прогулку я согласилась по двум причинам. Во-первых, нельзя долго отказываться от свиданий с льессом Брейтоном, а не то еще заподозрит неладное. А во-вторых, я надеялась на то, что, заметив рядом со мной мужчину, таинственный преследователь как-нибудь проявит себя. Правда, настояла на том, чтобы захватить с собой Миранду. Восторга предложение не вызвало ни у льесса Брейтона, ни у падчерицы, но я объяснила ей, что она должна сделать.

    Для начала льесса Брейтона как следует промариновали долгим ожиданием. А что? Дамы ведь должны переодеться для прогулки. И если мой вдовий наряд большого разнообразия не предполагал, то Миранда несколько раз меняла ленты и заколки, потом долго выбирала плащ, а уже в дверях внезапно решила сменить ботинки на туфельки.

    – Тепло ведь, – заявила она и завопила во все горло: – Мьесси Корс! Мьесси Корс! Будьте любезны, достаньте мои синие туфли! Да нет же, не эти! Другие! Нет, не голубые, а синие! С пряжкой на мыске! Нет, пожалуй, пряжка не подойдет. Элли! Посмотри, наверное, нужно взять черные, да? Из лаковой кожи?

    Льесс Брейтон кривился и хмурился, вздыхал и закатывал глаза. Когда нелегкий процесс выбора обуви для Миранды подошел к концу, он промокнул вышитым батистовым платочком выступившую на лбу испарину и проворчал, не потрудившись понизить голос:

    – Элайна, дорогая, неужели обязательно брать с собой ребенка?

    Миранда тут же надулась.

    – Я не ребенок!

    Я натянула черные кружевные перчатки и взяла ее под руку.

    – Конечно, милая. Льесс Брейтон, мы готовы.

    Он окинул меня неодобрительным взглядом. Наглухо застегнутое черное платье с воротником-стойкой, затянутые в тугой узел на затылке волосы, простой плащ – сама чопорность и неприступность. Ох, не такую спутницу он желал бы видеть рядом с собой! Весь мой вид являлся прямо-таки олицетворением скорби. Хотя правила приличия и дозволяли Элайне Крейн уже снять траур, но я радовать льесса Брейтона не спешила. Пусть призрак Питера витает между нами.

    День действительно выдался на удивление теплым, солнечным и безветренным. Дурманящий аромат распустившейся черемухи изредка перебивался запахами пирожков с лотков торговцев, сладостей и кофе из кондитерских. Миранда, следуя моим указаниями, то и дело отбегала на несколько шагов, якобы играя, а в действительности присматриваясь, не идет ли кто за нами. Не знаю, удалось ли ей вычислить кого-нибудь, а вот со второй частью задания – доводить льесса Брейтона до белого каления – падчерица справлялась на отлично.

    Она останавливалась у лотков с пирожками и канючила:

    – Хочу есть!

    Я приподнимала брови и смотрела на своего спутника. Угощать несносную девчонку в его планы не входило, и он старательно отворачивался. И от меня, и от нее. Когда же на четвертом по счету торговце он сдался и со вздохом вытащил бумажник, мы с Мирандой дружно изобразили крайнюю степень изумления.

    – Элли, а что, льесс Брейтон ест на улице, как простонародье? – скорчив брезгливую физиономию, поинтересовалась падчерица.

    – Дорогая, уверена, мы неправильно поняли намерения уважаемого льесса. На самом деле он хотел пригласить нас в кондитерскую, не так ли?

    Пожалуй, с сосудами у льесса дела обстояли на редкость плохо. Во всяком случае, никогда прежде мне не доводилось наблюдать столь стремительную смену красок на чьем-либо лице: от красноты к почти синюшной бледности и обратно к свекольному оттенку.

    – О! Кондитерская! – возликовала Миранда и, распевая во все горло, поскакала к сверкающему зеркальными витринами заведению.

    Я последовала за ней, волоча за собой недовольного кавалера.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Терпение льесса Брейтона истощилось гораздо быстрее, чем я предполагала, так что не все домашние заготовки пошли в ход. После кондитерской Миранда потащила нас к тиру, где меткий стрелок мог выиграть различные призы, от дешевенькой открытки до огромного плюшевого медведя.

    – Хочу мишку! – тут же закапризничала Миранда.

    Я постаралась изобразить из себя восторженную недалекую девицу.

    – Дорогая, уверена, что льесс Брейтон сейчас поразит цель и добудет для нас приз! Ах, прошу вас, льесс, впечатлите нас своими навыками!

    Несчастный Брейтон скрипнул зубами.

    – Дорогая Элайна, зачем вам эта пыльная ерунда? Если пожелаете, я куплю вашей падчерице любую игрушку.

    Надо же, и с чего такая неслыханная щедрость? Всего лишь час назад он и на пирожок денег жалел. Заподозрив, что здесь что-то нечисто, я принялась настаивать.

    – Уважаемый льесс, мне так хочется увидеть, как вы выиграете! Пожалуйста, пожалуйста! Не лишайте меня такого зрелища!

    Что сказать – зрелище действительно получилось незабываемым. Помидорно-алый льесс мазал раз за разом, я притворно сочувствовала, а Миранда не сдерживаясь хихикала.

    – А папа бы попал с первого выстрела! – радостно сообщила она. – И я могу!

    Она отобрала у злого, словно рой разбуженных раннею весною пчел, льесса ружье, прицелилась и…

    – Поздравляю, льесси! – провозгласил невозмутимый хозяин аттракциона. – Приз ваш!

    Льесс Брейтон смотрел на несчастного медведя с такой яростью, будто был готов растерзать его в лохмотья. Я коварно улыбнулась и сунула ему мишку.

    – Вас же не затруднит донести его до экипажа?

    Вот тут-то льесс и вспомнил о том, что его ожидают неотложные дела.

***

– Слабак, – презрительно резюмировала я, глядя на отъезжающий экипаж из окна гостиной.

    – Быстро сбежал, – согласилась Миранда. – Мы даже до каруселей не дошли.

    Она погладила медведя по мягкому бежевому боку.

    – Надеюсь, мы теперь не увидим его хотя бы неделю.

    Падчерица скривилась.

    – Не думаю. Вот увидишь, пройдет дня три, и он объявится и начнет уговаривать тебя выйти за него, а меня отдать в Обитель.

    Я состроила серьезнейшую физиономию.

    – Кстати, я его понимаю. Ты сегодня вела себя так, что и святой не выдержал бы.

    Миранда, испуганно вздрогнувшая на первой фразе, невесело улыбнулась.

    – Элли, ты же знаешь: я ему не нужна в любом случае. Даже если была бы идеальной пай-девочкой.

    – Не нужна, – согласилась я. – А мне не нужен тот, кому не нужна ты. Вот и делай выводы.

    Она улыбнулась уже веселее.

    – Как бы то ни было, но на несколько дней мы от него избавились, – заключила я. – А теперь о втором твоем задании. Скажи, ты заметила наблюдателя?

    Миранда задумалась.

    – Не уверена. Какая-то мьесси с двумя детишками, похоже, гувернантка, шла за нами по аллее, а потом устроилась за соседним столиком в кондитерской.

    Представить себе обремененную сразу двумя карапузами женщину в роли шпионки мое воображение отказывалось. Возможно, что и бывают даже такие профессионалки экстра-класса, но вряд ли их приставили бы следить за моей скромной персоной.

    – Нет, не то, – отмела я. – Больше никого подозрительного?

    Миранда отчего-то смутилась, покраснела и хихикнула.

    – Еще юноша, студент, наверное. Он так смотрел на меня, когда я вертелась у лотка с пирожками! А потом и у тира. Но он не может быть тем самым наблюдателем, верно?

    Ее глаза сияли, а вот мне, напротив, стало не по себе. Наивная девочка уверена, что молодой человек шел за нами потому, что она ему приглянулась. Вот только сомневаюсь, что Миранда, пусть даже она и обещает вырасти в настоящую красавицу, способна заинтересовать вполне уже взрослого юношу. Будь ей хотя бы лет пятнадцать-шестнадцать, тогда еще ладно, но не сейчас. А ведь шел он за нами долго, от уличных торговцев до тира, выждал, пока мы вышли из кафе. Да, похоже, шпион обнаружен, но что делать с этими сведениями дальше?

    Во всяком случае, сказала я себе, теперь ты можешь быть уверена, что ничего тебе не примерещилось и преследователи имеются на самом деле.

    Чтобы не расстраивать Миранду, я сделала вид, будто ее предполагаемого поклонника не подозреваю в гнусном шпионаже, и спросила:

    – И все?

    Она нахмурилась, потерла переносицу и виновато сказала:

    – Да, наверное. Прости, Элли.

    Я порывисто обняла ее.

    – Ох, что ты! Ты у меня умница, милая!

    Задребезжал телефон, и вскоре послышались тяжелые шаги мьесси Корс.

    – Льесса, там вас спрашивает этот мьесс из ратуши. Мьесс Тартон. Он уже дважды телефонировал, пока вас не было. Будете с ним разговаривать?

    – Конечно, – ответила я и поспешила в холл.

    Мьесс Тартон фонтанировал восхищением.

    – Ах, льесса, ваши пироги произвели, не побоюсь этого слова, фурор! Все, кто их попробовал, пришли в восторг!

    – Я польщена, мьесс.

    – Завтра в ратуше неприсутственный день, но! Но! Я все равно хотел бы сделать заказ. Это возможно?

    Учитывая, что иных заказов на завтра у нас не имелось, я бы даже сказала, что это весьма и весьма желательно. Вот только не стоит показывать клиенту свою радость, поэтому я потянула паузу и ответила с сомнением в голосе:

    – Даже не знаю, мьесс.

    – Прошу вас! Завтра к нам на ужин придут родители моей супруги, хотелось бы удивить их чем-нибудь этаким. Ваши пироги подойдут просто идеально.

    – Только ради вас, мьесс Тартон. Вы мне помогли, поэтому отказать вам не могу.

    – Отлично! – возликовал он. – Тогда три пирога, договорились?

    – У вас есть пожелания к начинке? – уточнила я. – Или доверитесь моему вкусу?

    – Вам я доверяю безоговорочно, – заверил он. – Вот только, если возможно, один сделайте с креветками и ананасами.

    Я проглотила смешок.

    – Хорошо, мьесс. Сейчас запишу адрес.

    Он продиктовал мне, как найти его дом, и уже собирался прощаться, но тут мне в голову пришла очередная идея.

    – Погодите, мьесс. Возможно, мой вопрос удивит вас, но мне больше не к кому обратиться. Если вы сможете помочь…

    – Я сделаю все, что в моих силах, льесса.

    Я немного помедлила. Просьба действительно странная, но раз уж мьесс Тартон пообещал…

    – Скажите, мьесс, не знаете ли вы случаем хорошего частного детектива?

    Не знаю, какую просьбу он ожидал услышать, но явно не ту, что я озвучила. Мьесс Тартон закашлялся и переспросил:

    – Правильно ли я вас расслышал, льесса? Частного детектива? Вам нужен детектив?

    – Да-да, именно он, – нетерпеливо откликнулась я. – Конечно, в газетах немало объявлений, но мне не хотелось бы попасть в лапы какому-нибудь мошеннику.

    – Понимаю вас, льесса. Но вы меня озадачили, вот так сразу я, боюсь, никого не смогу вам посоветовать. Если вы подождете пару дней, то я попробую навести справки.

    – Буду вам очень благодарна, мьесс.

    На этом мы и распрощались. Повесив трубку, я повернулась и встретилась с испуганным взглядом Миранды. Падчерица застыла, прижав сцепленные руки к груди, лицо ее побледнело, рот приоткрылся.

    – Элли, – прошелестела она едва слышно, – Элли, у нас неприятности, да?

    – Нет, что ты, – поспешила я ее успокоить. – Наоборот, мне хочется убедиться, что мы с тобой никого не интересуем. Ну, кроме льесса Брейтона, разумеется.

    В действительности я уже уверилась в обратном, но не пугать же еще сильнее бедного ребенка, которому и так в жизни пришлось несладко? Падчерицу следовало отвлечь от тревожных мыслей, и я велела ей принести ножницы и картон, чтобы соорудить на завтра коробки для пиццы.

    Кстати, вот и очередная сложность. Понятия не имею, сколько берут за свою работу детективы, но догадываюсь, что немало. А у нас всего один заказ. С пирожными пока не слишком задалось, хорошо еще, что у служащих ратуши отменный аппетит. Этак придется мне переквалифицироваться в пиццоло. Наверное, оно и неплохо, нужно только как-то расширить нашу клиентскую базу. И попытаться запатентовать еще и пиццу в придачу к доставке.

    Но спустя примерно час оказалось, что я рано поставила крест на сладостях. Раздался очередной телефонный звонок, и взволнованный женский голос спросил:

    – Скажите, я верно телефонирую? Это ведь вы та льесса Крейн, что владелица пекарни?

    Я заверила, что да, та самая.

    – А ваша прислуга сказала, что это особняк, – сомневалась незнакомка.

    Звонила она из какого-то людного места, не то с почтового отделения, не то со станции, потому что в трубке отчетливо слышался гул голосов.

    – Это ведь ваш торт подавали на дне рождения у Лилианы Роуэн?

    Я понятия не имела, кто такая Лилиана Роуэн, поэтому уточнила:

    – Красный бисквит?

    – Да-да, – обрадовалась собеседница. – Моя дочь уже третий день только о нем и говорит. Хочет и себе на праздник нечто подобное.

    – Мы испечем его для вас, – заверила я и озвучила цену.

    Незнакомая мьесси торговаться не стала, зато смущенно попросила:

    – А нельзя ли сделать такой же торт, только чуть-чуть другой?

    – Как это? – не поняла я.

    – Понимаете, Милли не хочет, чтобы ее торт был в точности как у Лилианы, – тихо сообщила собеседница, похоже, испытывавшая сильную неловкость. – Девочки… они не всегда добры друг к другу, понимаете, что я хочу сказать?

    – Понимаю. Ваша дочь боится, что подруги ее задразнят из-за такого же угощения, которым их потчевали несколькими днями ранее, верно?

    – Да, – выдохнула заказчица. – Милли считает, что Лилиана несколько зазнается. Нет, они все хорошие девочки, но…

    Она замялась, и я воспользовалась паузой, чтобы предложить:

    – Хотите, я сделаю для вашей дочери похожий торт, только зеленый? Тогда никто не скажет, что она повторяет за Лилианой.

    – Зеленый? – теперь в ее голосе отчетливо звучало сомнение. – А это точно съедобно?

    – Разумеется! – возмутилась я. – Абсолютно безопасно! И очень вкусно!

    В конце концов, немного перетертого шпината и лимонного сока в бисквите еще никому не повредили.

    Поскольку на цене мы уже сошлись, то разговор вскоре завершился. Мьесси сообщила мне адрес, куда послезавтра следовало доставить торт к полудню, и мы распрощались. Я положила трубку и задумалась. Да-а, если каждая последующая клиентка захочет эксклюзивный десерт, надолго моей фантазии не хватит. Красный торт, зеленый, еще, пожалуй, морковный – и все. Остальные известные мне варианты давно освоили местные кондитеры. Экспериментировать с разнообразными прослойками и кремами я, конечно, могу, но в любом случае мои изделия вскоре перестанут удивлять горожан. Так что следовало поскорее запатентовать рецепт открытого круглого пирога, именуемого непривычным для аборигенов словом «пицца», и сделать его основным своим коньком. И на этом поле конкуренция не будет мне страшна.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Мьесс Тартон не подвел. Он зателефонировал мне через день и таинственным голосом сообщил, что разжился кое-какой информацией по интересующему меня вопросу.

    – Я отдам визитку вашему пареньку, – пообещал он.

    – Мьесс, если вы не против, я бы заглянула к вам в первой половине дня. Нужно кое-что обсудить, заодно и визитку заберу лично.

    Слухи о необычных чудо-пирогах, похоже, распространялись по ратуше со скоростью лесного пожара в летний зной, потому что заказы множились в арифметической прогрессии. Учитывая то, что в духовке подсыхала очередная порция меренг для новой клиентки, я могла себе позволить визит к детективу. Во всяком случае, на аванс денег точно должно хватить. А еще, если ряды наших заказчиков расширятся, то придется задуматься о найме помощниц, но так далеко я предпочитала не загадывать. Пока что мы успевали готовить втроем, да и Том уже научился ездить без падений и столкновений, так что вполне справлялся с доставкой заказов.

***

Моя просьба озадачила мьесса Тартона.

    – Запатентовать пироги? Но как вы себе это представляете, льесса? Потомственные повара и кондитеры потому и держат свои рецепты в секрете, передают по наследству, что нельзя никому запретить готовить на своей кухне то, что он пожелает.

    О чем-то подобном я уже раздумывала перед первым визитом в ратушу, так что с ответом нашлась легко.

    – О, речь вовсе не идет о кухнях в особняках или многоквартирных домах. И я понимаю, что любое блюдо, вошедшее в моду, рано или поздно начнут готовить в ресторанах и кафетериях. Меня вполне устраивает выданное мне эксклюзивное разрешение торговать выпечкой с доставкой по адресу.

    – Тогда чего же вы хотите? – пришел в недоумение служащий.

    Я улыбнулась.

    – Все очень просто. Я хочу запатентовать круглый открытый пирог с разнообразными начинками. Назовем его… ну… например, пиццей. Да, пицца – мне нравится, как это звучит, а вам?

    Вконец замороченный мьесс Тартон кивнул.

    – Необычно. Экстравагантно.

    – Так вот, – продолжила я, – все владельцы ресторанов или кафетериев, желающие включить пиццу в меню своего заведения, обязаны знать, как ее правильно готовить!

    В глазах мьесса зажегся огонек понимания.

    – Курсы? Или обучающие буклеты?

    – Пожалуй, второе, – решила я. – Когда слава о наших пирогах распространится по городу, закажем в типографии тираж буклетов. Желательно красочных. Войдете в долю?

    Мьесс Тартон с сожалением покачал головой.

    – Увы, правилами запрещено. Как государственный служащий, я не могу… ну, вы понимаете.

    Разумеется, я понимала. И рассчитывала именно на такой ответ.

    – А вот хорошую типографию я вам присоветую. Ее владелец – мой старинный приятель, человек порядочный и честный. Вы с ним потолкуйте, льесса, вдруг чего присоветует.

    Я пообещала поговорить с честным и порядочным мьессом Девоном, узнала сумму, которую мне следовало уплатить в городскую казну, и получила визитку частного детектива.

    На том мы с любезным мьессом Тартоном и расстались.

    Визит в банк я решила отложить на пару недель. Сумму на сей раз мне назначили вполне подъемную, как раз успею накопить с заказов, а печать обучающих буклетов к срочным делам не относилась. Пока слухи о чудо-пирогах выйдут за пределы ратуши и дойдут до ушей местных рестораторов, как раз все и решу и со взносом, и с типографией. А вот рекламные листовки, пожалуй, стоило бы заказать. Новые клиенты нам не помешают. Визитки приятеля мьесс Тартон при себе не имел, так что написал мне адрес и телефон на плотном глянцевом листе бумаги, предназначенной для официальных писем. Я его свернула и сунула в ридикюль. Отправляться к мьессу Девону сегодня все равно не собиралась: к визиту следовало подготовиться. Не удивлюсь, если сейчас в типографии заходится звоном телефонный аппарат. Вряд ли мьесс Тартон послал меня к другу просто из расположения, скорее всего, увидел выгоду и для себя. В то, что чиновники разных миров будут сильно отличаться друг от друга, я не верила.

    А вот детектива следовало навестить незамедлительно. Контора агентства располагалась в центре, совсем недалеко от ратуши, только пересечь площадь и срезать угол по парковой аллее. Респектабельный квартал был застроен двухэтажными зданиями с огромными окнами, портиками и колоннами. Прежде бывать на этой улице мне не доводилось, так что я с любопытством осматривалась.

    Никаких сверкающих легкомысленных витрин и манящих ароматов кофе и сладостей, только серьезные, солидные конторы. Строгие таблички, темные с золотыми буквами, оповещающие прохожих, где приемная адвоката, а где – зубного врача. Дойдя до пятого дома, я обнаружила такую же, гласившую, что здесь располагается детективное агентство льесса Джервиса Купера.

    Агентство явно процветало. Просторный мраморный холл, приветливая дама средних лет за конторкой. Увидев меня, она заученно улыбнулась.

    – Добро пожаловать, льесса. Чем могу помочь?

    – Добрый день, – изобразила ответную улыбку я. – Мне бы хотелось увидеть льесса Купера.

    Дама – мьесси Горье, если верить табличке на конторке – едва заметно нахмурилась.

    – Вам назначено?

    Я улыбнулась еще шире.

    – Нет.

    – Тогда, боюсь…

    Где-то хлопнула дверь, кто-то приближался к нам стремительными шагами. Мьесси Горелье продолжала невозмутимо улыбаться, и по ее глазам я видела: она готова в любой момент выдвинуться из-за стойки, чтобы перекрыть мне путь в кабинет начальника.

    – Мне порекомендовали…

    – Боюсь, что ничем не могу помочь, льесса, – в голосе мьесси Горелье отчетливо лязгнула сталь. – Льесс Купер занят.

    – Лизбет! Не могла бы ты…

    Появившийся из-за угла мужчина замер, не договорив.

    Мьесси Горелье выскочила из-за конторки, подбежала к нему и что-то застрекотала. Он рассеянно кивал, слушая ее, и не сводил с меня внимательного взгляда темных глаз. Столь пристального, что мне даже стало не по себе. К мужскому интересу я уже успела привыкнуть, но незнакомец смотрел на меня без того восхищения и жадного изучающего любопытства, с каким обычно рассматривают представители его пола хорошеньких женщин. Что-то плескалось в глубине его глаз такое, чему я не могла сыскать определения. Нечто смутное, тревожное, настораживающее.

    Я бы поклялась чем угодно, что прежде нам встречаться не доводилось: столь колоритный экземпляр не позабудешь. Высокий, худощавый, светлые волосы стянуты на затылке черной лентой в короткий хвост. Черные брови и темные глаза ярко выделяются на бледной коже. Нос немного длинноват, с горбинкой. Губы полные, четко очерченные, скулы высокие, резкие. Нет, не красавец, но, несомненно, привлекателен. И прекрасно знает, какое производит впечатление. Поймав мой взгляд, он едва заметно ухмыльнулся, самыми уголками губ. Небрежно отстранил мьесси Горелье и с эдакой ленцой двинулся ко мне. Во всех его плавных движениях сквозила грация хищника, неторопливого, но очень опасного.

    – Вы добивались встречи со мной, льесса?

    – Если вы льесс Джервис Купер, то да.

    Он кивнул.

    – К вашим услугам.

    Лицо его оставалось абсолютно серьезным, но в глазах таилась насмешка. Больше всего на свете мне захотелось развернуться и опрометью броситься вон. Неуместное желание пришлось подавить усилием воли: где мне раздобыть адрес еще одного надежного детектива? Не в моем положении капризничать.

    – Льесса Крейн, – представилась я, – Элайна Крейн. Вдова.

    И тут же мысленно обругала себя: к чему было добавлять последнее? Неровен час, еще детективу придет в голову, будто я подыскиваю нового супруга.

    – Прошу вас, льесса Крейн.

    – Но… – полузадушено пискнула мьесси Горелье. – Но у вас же дела! Вы же…

    – Да, Лизбет, подайте нам кофе и печенье. Или чай?

    Вопрос адресовался мне, и я благосклонно согласилась на кофе.

    Кабинет детектива оказался просторным и светлым, обставленным просто, но со вкусом. Письменный стол красного дерева, массивная чернильница из малахита, какие-то бумаги, которые льесс Купер тут же сгреб и бросил в ящик. Статуэтка распахнувшего крылья дракона. Рамка – в такую обычно вставляют снимки. С моего места не разобрать, что там изображено. Льесс Купер за стол не уселся, а указал мне на кожаные кресла и диван возле низенького круглого столика в углу. От остального кабинета этот укромный уголок отделяли разлапистые высокие растения в кадках.

    Я устроилась в кресле, а детектив – на диване, причем расположился как можно ближе ко мне. Мьесси Горелье притащила тяжело груженый поднос, расставила на столике чашки, кофейник, сахарницу, сливочник, вазочки с печеньем и шоколадными конфетами. Да, дела у агентства определенно шли более чем хорошо, раз здесь позволяли себе угощать посетителей изделиями самой модной кондитерской города.

    – Итак, что привело вас ко мне, льесса Крейн? – осведомился детектив, разливая по крохотным чашечкам ароматный напиток.

    Осторожно подбирая слова, чтобы не выглядеть мнительной особой, которой повсюду мерещатся подозрительные личности, я рассказала ему о слежке. И о типе у витрины, и о сопровождавшем нас на прогулке якобы студенте.

    Льесс Купер слушал молча, лишь делал изредка небольшие глотки кофе. К концу моего рассказа его чашка не опустела и наполовину.

    – И вы уверены, что это не совпадения? – спросил он, когда я умолкла. – Неизвестный мужчина мог заинтересоваться выставленными в витрине украшениями, а юноша – увлечься привлекательной девушкой. Ваша падчерица хороша собой?

    – Она ребенок, – ответила я чуть резче, чем намеревалась.

    Мой аргумент его не убедил.

    – Порой девочки выглядят старше своих лет. Вы ведь понимаете, о чем я говорю, льесса?

    – Это не о Миранде, – возразила я. – Ни одному молодому человеку в здравом уме и в голову бы не пришло всерьез ухаживать за ней. Разве что какому-нибудь извращенцу – но в таком случае мое беспокойство более чем обосновано, не находите? Какими бы мотивами ни руководствовался этот тип в парке, его необходимо отыскать.

    Льесс Купер подлил себе еще кофе и пододвинул поближе ко мне вазочку с конфетами.

    – Угощайтесь, льесса. Да, признаю, вы правы. Юноша из парка может быть опасен, а вот второй мужчина, тот, что якобы следил за вами в лавке… Кстати, вы уверены, что это два разных человека?

    Я покачала головой. Как бы настороженно я ни отнеслась к детективу при знакомстве, приходилось признать: мьесс Тартон посоветовал мне толкового специалиста. До этого мгновения у меня даже не возникло сомнения в том, что за мной следуют как минимум два преследователя. Но…

    – Его лица мне разглядеть не удалось, – призналась я. – А типа в парке видела только Миранда. Да и сомневаюсь, что опознала бы его при встрече, даже если бы нам довелось столкнуться нос к носу. Снимите с него шляпу и шарф – и все, я скользну по нему взглядом и не узнаю.

    – Никаких примет?

    – Средний рост, худощавое, даже, пожалуй, изящное телосложение. Вот и все. Да, он мог бы притвориться студентом, если возраст позволяет.

    – И изменить внешность столь неприметному льессу не составит труда, – задумчиво добавил детектив. – Очки, парик, плащ с накладными плечами… Уловок немало.

    Я окинула собеседника внимательным взглядом. Говорил он с явным знанием дела, но очень уж сомнительно, что сам льесс Купер владеет подобными методами маскировки. Вернее, не так: его с помощью столь нехитрых способов не изменишь до неузнаваемости. У его-то неприметным не назовешь. А вот среди сотрудников агентства вполне может и найтись парочка мужчин подходящей для слежки наружности.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мое задание детектив Купер разбил на две части. Во-первых, требовалось установить, действительно ли за мной следят неизвестные личности. Во-вторых, в случае, если слежка подтвердится, установить преследователей и выяснить их мотивы.

    – Вы ведь понимаете, что вторую часть задания выполнить затруднительно? – спросил детектив. – Хотя, судя по тому, что и вы, и ваша падчерица их засекли, за вами следовали какие-то дилетанты. Это облегчает дело.

    – Думаете, ваши конкуренты?

    Он позволил себе намек на улыбку.

    – Что вы, льесса, столь непрофессиональные деятели никак не могут быть моими конкурентами. Уверяю, моих людей вы бы ни за что не вычислили.

    – Но это частные сыщики?

    – Скорее всего. И вот выбить из них имя заказчика… Я почитаю закон, льесса. Во всяком случае, очень стараюсь.

    И снова мимолетно приподнятые уголки губ и насмешливый взгляд. Мне подумалось, что закон льесс Купер, возможно, и почитает, но не факт, что всегда исполняет.

    – Если вопрос в деньгах…

    – Что вы, льесса, – поспешно перебил меня он. – Обещаю приложить все усилия.

    Сумму аванса при этом он назвал столь ничтожную, что мне не удалось не выказать изумления.

    – Я думала, что услуги частного детектива стоят много дороже.

    – На то, чтобы установить, следят за вами или нет, не потребуется много времени, – серьезно ответил детектив. – Равно как и усилий. Брать за столь легкое задание крупную сумму я не стану. А вот если получится узнать имя заказчика, тогда, разумеется, гонорар увеличится, причем на порядок.

    Меня такое отношение к делу более чем устраивало, и я мысленно поблагодарила мьесса Тартона за рекомендацию. На мошенника, понадеявшегося срубить легкие деньги, обманув беззащитную вдову, детектив Купер никак не походил.

    – Я дам вам знать, как только получу первые результаты, – заверил он. – Думаю, ждать недолго, день-другой максимум. А сейчас пройдите в канцелярию, льесса, там составят договор.

    Он вызвал мьесси Горелье, и та сопроводила меня в длинную светлую комнату, где стояли в два ряда письменный столы. Сидевшие за ними сотрудники, в основном женщины, быстро-быстро что-то печатали на громоздких пишущих машинках. От стрекота у меня заложило уши. На открывшуюся дверь никто и не подумал обернуться.

    – Прошу вас, льесса, – повысила голос мьесси Горелье, перекрывая шум, – сюда.

    Стол в дальнем углу не был занят и, видимо, предназначался для посетителей. Во всяком случае, вместо машинки и кипы бумаг, на нем располагался только письменный прибор, а перед ним – два удобных на вид кресла.

    Пока я ожидала, от скуки рассматривая расставленные вдоль стен шкафы с запертыми на замки дверцами, одна из сотрудниц подготовила договор. Под несколько удивленным взглядом мьесси Горелье я внимательно прочитала его, но никаких подводных камней не обнаружила. Ставя подпись, заметила, что напечатавшая бумагу девушка тоже посматривает в мою сторону с интересом и легким недоумением. Похоже, редкие клиенты конторы утруждали себя изучением договоров, и такого поведения уж точно никто не ожидал от молоденькой красотки-вдовы. Я усмехнулась про себя. Может, настоящая Элайна Крейн и подмахнула бы что угодно, не глядя, но меня давным-давно, еще в родном мире, научили умные люди: необходимо тщательно читать, что подписываешь, дабы не вляпаться в неприятности. Если бы покойный Питер следовал этому простому правилу, то и у нас с Мирандой было бы куда меньше проблем.

    Расплатившись и покинув агентство, я вернулась на ту самую оживленную торговую улицу, где заметила слежку, и задумалась. Пройтись по лавкам или поскорее вернуться домой? Миранда и мьесси Корс еще не приступили к выпечке пиццы для служащих ратуши, но с этим нехитрым заказом они справятся и без меня. Тем более, что начинку я подготовила заранее, а немудреное тесто домоправительница замесит с легкостью. С одной стороны, прогуляться хотелось, особенно если учесть, что погода выдалась теплая, солнечная и безветренная. С другой – начинала покусывать совесть, говоря, что нехорошо бросать заказ на девочку и женщину в годах. Я уже повернула к проспекту, надеясь поймать там пролетку, как вдруг краем глаза заметила мелькнувший на противоположной стороне улицы знакомый силуэт. Остановилась и вгляделась попристальнее. Да, это точно он, тот самый незнакомец, купивший мой браслет! Тот, чье имя отказался мне называть ювелир.

    Я застыла на месте, лихорадочно соображая, как поступить. Упускать неизвестного и в этот раз в намерения не входило, подозрения, что он появился в моей жизни неспроста, за последние дни только усилились. Но что же делать? Подойти и якобы случайно столкнуться с ним или же пойти следом, пользуясь тем, что он пока что меня не заметил? Поколебавшись несколько секунд, я склонилась ко второму варианту. Если столкнуться с незнакомцем нос к носу, то он, вероятно, даже изобразит радость от встречи, вот только что помешает ему сослаться на срочные дела и сбежать? А в результате слежки вполне можно узнать кое-что любопытное.

    К счастью, незнакомец никуда не торопился. Он шел неспешно, и мне, чтобы поспевать за ним, не потребовалось прибавлять шаг. О том, что за ним могут шпионить, он, кажется, и не подозревал, а вот мне в голову пришла абсурдная, но на редкость забавная мысль: если и мой преследователь идет за мной по пятам, то получается прямо-таки комичная ситуация. Этакое выслеживание в квадрате.

    Поравнявшись с цветочной лавкой, мой «объект» – я почувствовала себя оперативником на задании, как в любимых сериалах – замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Опасаясь, что он оглянется и заметит меня, я прилипла к витрине лавки, мимо которой как раз проходила, и принялась разглядывать отражение в стекле. Противоположная сторона узкой пешеходной улочки рассматривалась не так, чтобы отчетливо, но мне и не были нужны детали. Определив в темной размытой фигуре своего незнакомца, я не сводила с него взгляда.

    Уже через минуту у меня появился повод вознести хвалу своей предусмотрительности. Незнакомец все-таки обернулся, прежде чем взяться за дверную ручку и войти внутрь. Даже если он меня и заметил, то не узнал.

    Любопытно, появится ли сегодня в моем доме очередной роскошный букет? Если да, то уже с уверенностью можно утверждать, что я вычислила дарителя. Довольно ухмыльнувшись, я собралась поменять дислокацию и бросила на витрину последний взгляд. И застыла, словно громом пораженная, осознав, что именно якобы так пристально разглядывала все это время. Уж лучше бы мне остановиться у соседней лавки, где тоже представлено белье – но хотя бы женское! Во всяком случае, даже почтенная вдова имеет полное право полюбоваться на изысканные ажурные вещички и пену кружев. Но как объяснить знакомым, если таковые вдруг повстречаются, свой интерес к кальсонам с начесом?

    От витрины я отскочила, точно ошпаренная. Щеки и уши горели, и испуганно озираться пришлось уже мне. Нет, кажется, ни одного знакомого лица. Уф-ф-ф! Только грязных слухов и сплетен мне не хватало.

    На другую сторону улицы я перебралась поспешно, втянув голову в плечи и ссутулившись. И только оказавшись у лавки, торгующей канцелярией, расслабилась. Вот теперь, даже попадись мне репортер колонки светской хроники, я в безопасности! Уважаемую льессу, изучающую чернильницы и золотые перья, нельзя заподозрить ни в чем дурном.

    Однако же мой незнакомец задерживался. За время, проведенное им в цветочном магазинчике, можно было выбрать не меньше дюжины букетов. Я уже успела изучить весь выставленный в витрине ассортимент и переместиться к соседней лавке, чтобы не вызывать подозрений у продавцов. Только предварительно убедилась, что здесь торгуют достаточно невинным товаром, дабы избежать недавнего конфуза. Мне повезло: выставленные на всеобщее обозрение болванки украшали всевозможные шляпки, от строгих до кокетливых и даже легкомысленных. Шляпы из фетра, из бархата, из кружева, из соломки! Перед такой витриной женщина может простоять полдня, и никому и в голову не придет, что интересуют ее вовсе не предложенные модели, а мелькающие в отражении прохожие. На дверь, за которой скрылся незнакомец, я тоже не забывала поглядывать, чтобы точно не пропустить его появление.

    Вышел он, как мне показалось, через целую вечность, и все тем же прогулочным шагом двинулся дальше. Я шла за ним, изображая скучающую бездельницу. По счастью, больше ни в какие магазины он не заходил, зато свернул в переулок. Для верности я выждала пару минут и поспешила следом. Сердце неровно колотилось: что, если упустила? Но стоило мне повернуть, как я выдохнула с облегчением: вот он!

    Незнакомец свернул еще раз, выходя уже на более оживленную проезжую улицу, и я всерьез забеспокоилась о том, как продолжать слежку, если он поймает извозчика. Все эти приказы следовать «во-о-он за тем экипажем/автомобилем, в нем мой неверный супруг спешит на встречу с любовницей» хороши для фильмов. Это там возница или шофер понимающе кивал, сочувствовал и помогал, чем только мог. В жизни же я очень сомневалась, что мне удастся провернуть подобный трюк.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Волновалась я зря. Незнакомец прошел еще примерно метров пятнадцать и вошел в солидное здание одного из лучших городских отелей. Швейцар на входе подобострастно ему поклонился. Я же остановилась, немного не доходя до мраморных ступеней крыльца, и задумалась.

    Итак, неизвестный тип – приезжий. Что мне делать с этой информацией – понятия не имею, но хорошо уже то, что я знаю, где он остановился. Дам описание браслетопокупателя и букетодарителя детективу Куперу, и пусть уже он выясняет всю подноготную этого субъекта. Самой мне соваться в отель бесполезно. Нет, не погонят, потому как выгнать благородную льессу, да еще и дорого одетую, никому из служащих в голову не придет, но вот вытащить хоть какие-то сведения о постояльце точно не удастся. Только сама засвечусь. Так что лучше отправлюсь домой и уже оттуда свяжусь с детективом. Сообщу, что у меня для него имеется еще одно задание.

    Дома выяснилось, что с пиццей мьесси Корс и Миранда и без меня справились превосходно. А еще, как сообщила мне сияющая падчерица, мы получили заказ на два торта, красный и зеленый, и на две дюжины меренг с шоколадным кремом. Дела наши определенно шли на лад, и я еще раз задумалась о том, что пора бы начинать продвигать и пиццу в широкие массы. Да, невольная реклама мьесса Тартона сработала на отлично, но ограничиваться только служащими ратуши и их друзьями и семьями я не собиралась. Поэтому решила, что завтра все-таки навещу типографию и закажу первые листовки.

    Связаться с льессом Купером удалось только перед ужином. Невозмутимая мьесси Горелье всякий раз, стоило мне зателефонировать в агентство, отвечала, что начальник отсутствует. Я уж даже заподозрила ее во лжи, но утешала себя мыслью, что обмана клиентов детектив бы ей не спустил.

    Вечером детектив зателефонировал мне сам, и я почувствовала мимолетные угрызения совести за то, что плохо подумала о мьесси Горелье.

    – Вы меня разыскивали, льесса Крейн?

    – Да, льесс. У меня для вас есть еще одно поручение.

    Я рассказала о странном типе, купившем браслет, постаралась как можно подробнее описать внешность незнакомца и упомянула название отеля, в котором он остановился.

    – Вы желаете узнать его имя? – уточнил льесс Купер.

    – Я желаю узнать все, что вы только сможете выяснить. Понимаете, – понизила я голос и прислушалась к доносившемуся из столовой позвякиванию посуды, – у меня есть подозрение, что этот тип появился в моей жизни неспроста.

    Судя по приглушенным звукам, мьесси Корс накрывала на стол, но где же Миранда? Мне не хотелось, чтобы падчерица подслушала мой разговор с детективом. Извинившись, я опустила трубку на столик и заглянула в гостиную. Миранда с сосредоточенным видом резала картон для будущих коробок. Услышав мои шаги, она подняла голову и вопросительно на меня посмотрела.

    – Скоро будем ужинать.

    Она кивнула.

    – Хорошо. С кем ты разговариваешь?

    – С заказчиком, – соврала я.

    Миранда в моих словах не усомнилась, еще раз кивнула и вернулась к своему занятию. Я же осторожно прикрыла дверь, вновь взяла трубку и тихо сказала:

    – Простите, льесс детектив, я совсем позабыла об этом типе, когда рассказывала вам о слежке.

    – Полагаете, это он за вами следил?

    – Нет, что вы, этот льесс повыше моего преследователя и сложен мощнее. Но мне кажется, что он каким-то образом замешан в происходящих со мной странных событиях. Хотя, возможно, я ошибаюсь и просто напридумывала себе разных глупостей. Сейчас все расскажу подробно, а вы уже смотрите сами, насколько это важно.

    Льесс Купер выслушал меня, ни разу не перебив, и не сразу заговорил после того, как я умолкла.

    – Вы же понимаете, льесса, – наконец, произнес он тоном настолько спокойным и лишенным каких-либо эмоций, что мне стало не по себе, – что совершили чудовищную глупость? Как вам только в голову пришло последовать за этим типом?

    В азарте слежки я как-то позабыла об опасности, но сейчас прекрасно осознавала правоту детектива. И потому не стала спорить, возмущаться, напоминать, что я, вообще-то, клиентка, заплатившая деньги, а не напортачившая служащая, которую он вправе отчитывать.

    – Каюсь, не подумала. Я больше не буду.

    Детектив издал сухой смешок и даже не потрудился замаскировать его под кашель.

    – «Больше не буду»! Это, случаем, не падчерица там вам подсказывает?

    Я тоже засмеялась, поняв, как по-детски прозвучала фраза.

    – Нет, Миранда понятия не имеет о том, что я обратилась к вам. Надеюсь, в неведении она и останется. Но вы беретесь за новое задание?

    Он вздохнул.

    – А у меня есть выбор? Только я очень прошу вас, льесса: больше никаких необдуманных поступков.

    Я клятвенно заверила его, что не собираюсь и дальше совершать глупости, попрощалась и повесила трубку.

***

После ужина мы втроем пекли меренги. Поскольку заказов на завтра образовалось неожиданно много, я решила, что нужно хоть часть работы сделать сегодня вечером.

    – Если так пойдет и дальше, нам придется расширяться.

    Мьесси Корс сунула противень в духовку.

    – О чем вы, льесса?

    – О помощниках, – пояснила я. – Нам понадобится еще одна кухарка – или даже две. И парнишка, чтобы развозить заказы. Пока Том справляется и один, но, если клиентов станет больше, то он перестанет успевать.

    Мьесси Корс кашлянула.

    – Боги любят посмеяться над смертными, льесса, если те строят преждевременные планы.

    Миранда хихикнула.