Оглавление
АННОТАЦИЯ
Пережив самые страшные часы и дни своей жизни, Милисса остается в Подгорной провинции. И обретает покой и уверенность в завтрашнем дне, когда на горизонте появляются новые неприятности. И, похоже, сейчас чтобы выжить и спасти тех, кто ей дорог, Лиссе придется рискнуть всем. И отказаться от того, во что она искренне и безоговорочно верила всю жизнь.
ЧАСТЬ 2
ГЛАВА 1
Милисса
Когда Лисса, а именно так все окружающие вслед за Лестаром стали звать девушку, спустилась вниз, все законники были уже в сборе. Из-за неплотно прикрытой двери доносились возбужденные голоса. Мужчины явно что-то бурно обсуждали. Что-то важное. За последние полгода, а именно столько времени прошло с момента назначения Семюэля на должность, мужчины по настоящему сдружились. Лестар признал опыт бывшего разбойника, Сэм же оценил чутье законника и его верность принципам, от которых Лестар отступил лишь раз, да и то только под серьезнейшим давлением. Вместе они составляли почти идеальную команду, которой за последнее время удалось навести порядок в Подгорной.
Начался процесс приведения провинции под руку закона с публичного суда над остатками банды Малыша Дигги. Он сам и ещё несколько головорезов, наиболее испачканных кровью, были приговорены к казни. Еще несколько разбойников получили разные сроки каторги на рудниках, благо они были рядом. Еще несколько человек, никак не замешанных в убийствах, отделались крупными штрафами, часть из которых им тоже пришлось отрабатывать на рудниках.
А так как в последнее время Дигги подмял под себя все относительно организованные группировки, то после его ликвидации организованная преступность в провинции перестала существовать. Ну а с бытовыми драками и мелкими правонарушениями отделение успешно справлялось. Лестар даже начал задумываться об открытии участка ещё в двух крупных отдаленных поселениях, что позволило бы значительно сократить время вмешательства законников в любой конфликт, происходящий за границами Каргополя. Но на это требовалось разрешение из столицы. И Главный судья сильно сомневался, получится ли у него это разрешение получить. Он написал подробный отчет сразу после вынесения всех приговоров по делу местной банды, описал и ситуацию с Альфредом де Глаасом, не указывая лишь имени удерживаемой насильно девушки. Так же Лестар проинформировал непосредственное начальство о количестве принятых на работу сотрудников и размере средств необходимых для оплаты их труда. В этот же счет Главный судья включил все затраты на приведение в жилое состояние здания участка. Средства на содержание провинциальных отделений традиционно вычитались из собираемых здесь же налогов, но вот утвердить общую сумму должны были в столице. Правда решение это принималось на основании отчетов и уже после выплаты затребованных средств. И не было в последние сто лет случая, чтобы законные требования Главного судьи провинции не были согласованы.
Отчет, сильно рискуя, доставил до ближайшего населенного пункта за перевалом Симон Дери. Оказалось, что парень уже несколько раз совершал подобные путешествия и был знаком со всеми возможными опасностями, способными встретиться на пути. Главными из которых были холод и внезапные лавины. Выбрав хорошую погоду, Симон успешно доставил запечатанный пакет в отделение курьерской службы и вернулся обратно. Ждать же ответа в ближайшее время не приходилось. Если жители Подгорной были достаточно отчаянны, чтобы рисковать своими жизнями при пересечении зимних перевалов, то с той стороны сумасшедших не находилось. Особенно после того, как один из курьеров пару лет назад застрял в провинции из-за резкого ухудшения погоды и был убит в кабацкой драке, на которую его вполне успешно спровоцировали. Так что Лестар не ждал каких либо ограничений в расходовании средств как минимум до лета.
Милисса заглянула в дверь кабинета Лестара. Мужчины о чем-то бурно спорили, склонившись над столом и рассматривая лежащие на нем бумаги. Девушке стало интересно и она подошла ближе и осторожно заглянула за склонившиеся головы. Её не заметили и это было непривычно. Все законники относились к девушке очень тепло. Семюэль как к младшей сестрёнке, Дик с Симоном как к хорошему другу. А вот Лестар... С ним было сложно. Он был влюблен и не скрывал этого. Почти каждое утро открыв дверь, девушка обнаруживала возле своей комнаты небольшой подарок. Сначала это были последние осенние цветы, потом яркие листья и гроздья рябины, маленькие искусные поделки из веточек, удивительным образом закрученные бумажные лилии и розы, просто конфеты, которые, Милисса знала это совершенно точно, достать в Подгорной зимой было почти невозможно. Однажды, когда она вслух пожалела маленьких птичек, голодающих на улице, с саду появилась кормушка. Которую они сразу же дружной компанией отправились наполнять всевозможными птичьими вкусностями. Потом Симон запустил в Лиссу снежным снарядом, возмущенная девушка попыталась отомстить и в итоге они все ввязались в веселую игру, под насмешливыми взглядами стоявшего в стороне Семюэля. При этом как-то так получилось, что Лисса с Лестаром оказались против братьев Дери и когда их противники сдались под дружным напором законников, Милисса, радостно визжа, кинулась к Лестару обниматься. Вот только вместо шуточных обнимашек мужчина крепко прижал её к себе и, запустив руку в растрепавшиеся на ветру волосы, наклонился и осторожно, словно боясь напугать, коснулся губ. Лисса замерла от этого прикосновения, не отвечая но и не вырываясь, сама толком не понимая, что именно она чувствует, и мужчина, словно почувствовав её сомнения, усилил напор, целуя уже смелее, не прося, требуя ответа. И в этот миг с ближайшей ветки прямо им на головы посыпался снег. К кормушке прилетела стайка вполне себе упитанных снегирей и, приземлившись, вызвала эту небольшую лавину. И Милисса словно заледенела, осторожно высвободилась их мужских объятий и сбежала, не поднимая глаз, испытывая жгучий стыд и с трудом удерживая закипающие на глазах слезы. Не понимая чего сейчас больше в её чувствах: страха, вызванного воспоминаниями о насилии, стыда за то, что предает свою когда-то бесконечную любовь к Ингвару или чего-то другого, рождающегося в ней при взгляде на Лестара, чему она пока не находила объяснения. И даже поговорить об этом новом и непонятном было не с кем. Не с мужчинами же в самом деле о таком разговаривать!!!
Тогда, просидев в своей комнате не меньше часа, Милисса с опаской вышла уверенная, что мгновенно станет объектом шуточек всех окружающих. Но мужчины работали, лишь Лестар оторвался от каких-то бумаг, когда она тихонько кралась по коридору и, тепло улыбнувшись, сообщил что её завтрак стоит на столе. Вот только костяшки пальцев у него были сбиты, будто мужчина со всего маху саданул по чему-то твердому. И Милиссе снова стало стыдно. Только теперь уже перед Лестаром, но подойти сейчас к нему означало стать ещё на один шажочек ближе. А она не могла! Пока не могла....
На столе лежали две карты. Одна, выученная за последний год наизусть, карта Подгорной провинции и вторая, начерченная явно от руки и явно давно. Девушка протянула руку и потрогала материал, на котором она была нарисована. Тонко выделанная кожа не использовалась для письма уже лет сто. В голове всплыли строчки из учебника о том, что после изобретения бумаги, материала гораздо более дешевого, император приказал закрыть все мастерские по выделке пергамена. И произошло это на заре становления империи, при втором правителе из ныне властвующей династии королей-драконоборцев, значит или карте больше ста сорока лет или мастер использовал старые запасы.
– Что это? – спросила Милисса у наконец-то заметивших её спорщиков.
– Карта. Нашли при обыске одного из схронов банды, – объяснил Лестар, – ты же знаешь, что в горах до снега мы побывать не успели, так что сейчас, когда появилась возможность, потихоньку обследуем все известные места.
Милисса кивнула. Последнюю неделю небольшие отряды под руководством главных законников выезжали в горы почти каждый день.
– Вот пытаемся выяснить, – вклинился в разговор Семюэль, – это карта нашей долины или нет. Вроде и есть что-то похожее, но найти совпадающие участки пока не удалось. А хотелось бы узнать, что же там спрятано! Карта то на таком материале сделана, что в то время на вес золота шел. Вряд ли пустышка!
Милисса склонилась над картой и мужчины послушно раздвинулись, пропуская её ближе. И сразу же в глаза бросился неровно обрезанный край, разрывающие изображение почти по середине.
– А второй части нету? – поинтересовалась девушка.
Окружающие только отрицательно покачали головами. В пещере они ничего больше не нашли, хотя дотошный Семюэль и приказал проверить все закоулки и даже перекопать тонкий слой песка на полу. Да и срез выглядел совсем не свежим. Было похоже, что карту вообще разрезали почти сразу после создания и это делало её загадку ещё интереснее. Ещё немного пообсуждав находку, теперь уже в обществе Милиссы, мужчины разошлись по своим делам. Тайна тайной, а необходимости исполнения служебных обязанностей никто не отменял.
День прошел как обычно, а вот вечером предстояло интересное мероприятие. Пару недель назад у маркиза де Брюсса родился сын и он приглашал Лестора, Семюэля и Милиссу к себе в поместье: отметить радостную новость и принести за ребенка первые клятвы Богам.
Собиралась девушка быстро. Портних, способных сшить приличное платье, здесь не водилось, как, впрочем, и портных. На весь город была небольшая лавка готового платья, завозимого из империи, да пара магазинов с небольшим выбором тканей. Немногочисленные местные женщины обычно заказывали одежду за перевалом или шили сами, но вот чего-чего, а шить Милисса не умела от слова совсем. Пока жила в доме лавочника, ей такую тонкую работу не доверяли, опасаясь что девчонка порвет дорогую нить или потеряет иголку, а в академии курсы кройки и шитья отсутствовали. Её студенты вполне могла позволить себе обратится к лучшим столичным портным, а сироты, такие как Милисса, одевались за государственный счет.
Так что выбирая между необходимостью шить себе самой или подобрать что-то готовое, но из мужского ассортимента Милисса однозначно выбрала второй вариант. Вот только появиться в таком виде на празднике, куда был приглашен весь "цвет" провинции, было немыслимо. И перед девушкой впервые в жизни встала серьезнейшая проблема. Что надеть?
Для начала она обошла все магазинчики Каргополя, в очередной раз убедившись, что платья там ей никто не продаст. Продавцы-мужчины клятвенно обещали обязательно завезти женской одежды, как только станут доступны перевалы, но до этого было не меньше двух месяцев, а платье требовалось через неделю.
Затем девушка спросила совета у Семюэля, Лестара и даже подумывала попросить Симона снова сходить за перевал, правда ровно до того момента, как услышала о том, что весной лавины сходят в горах каждые несколько часов. И если и есть время, когда в заметенные снегом горы лучше не соваться, то это – начало весны. Рисковать другом ради платья было немыслимо, так что и этот вариант отпадал. Отчаявшись, Милисса уже думала отказаться от приглашения, когда платье принес Лестар. А на вопрос "Где взял???" лишь отшутился...
ГЛАВА 2.
Лестар.
Когда после работы Милисса спустилась вниз, к ожидающим её мужчинам, Семюэль одобрительно улыбнулся, а вот Лестар, Лестар стоял и смотрел не в силах оторвать взгляда от девушки. Нежно зеленое платье, мягкими волнами облегающее стройную фигурку, собранные в сложную косу, отросшие за зиму волосы и сияющие глаза. Он впервые видел Милиссу не в форме или мужском костюме. И даже не подозревал, как сильно может изменить её другая одежда. Вдруг остро накатило осознание того, что он так ни разу и не решился заговорить с девушкой о её планах. Изоляция Подгорной заканчивалась, еще немного и по перевалам можно будет проехать. И что она предпочтет? Остаться здесь, где, как выяснилось, нет возможности даже купить себе платье, на должности простого помощника следователя или покинуть долину и устроится к любому провинциальному аристократу. Выпускники Военной академии были нарасхват. Иметь такого на службе считалось безумно престижным и платить за это готовы были хорошо. В несколько раз больше, чем могла предложить судебная система своим рядовым сотрудникам.
Лестар тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и протянул девушке руку. Как бы не сложились обстоятельства, сегодняшний вечер он точно проведет в её компании. А по поводу планов надо будет узнать. Только не самому, а подбить на это дело Симона. Парень отличался удивительно легким нравом и умел разговорить собеседника так, что тот даже не замечал, как выкладывал всю нужную информацию. Как однажды признался Семюэль, он начал учить мальчишку ремеслу следователя именно после того, как сам рассказал свою историю незнакомому пареньку, присевшему рядом и начавшему ничего не значимый разговор о погоде.
В поместье было замечательно. Весна здесь, в долине, уже вступала в свои права и в небольшом саду, где и накрыли столы, зацветали молодые яблони.
– Катарина посадила их в первый год, как мы переехали, – гордо рассказывал хозяин поместья, показывая его гостям. Их, к слову, было совсем немного: Ксандр, его помощник, трое законников и еще несколько мужчин из соседнего городка. И Милисса была единственной среди них девушкой. Вообще, женщин в поместье было почти так же мало, как в и в целом в Подгорной. Поэтому высокая удивительно яркая девушка сразу же привлекла внимание. Милисса изменилась за эту зиму. Пережитые приключения оставили на теле лишь несколько тонких полосок шрамов на спине, но вот сказать, что и душевные раны тоже зажили, было сложно. Лисса опасалась посторонних мужчин и сейчас, под их внимательными взглядами, неосознанно всё ближе придвигалась к тому, кому могла доверять. К Лестару. И если бы не испуганные глаза девушки и не появившаяся в её движениях скованность, свидетельствующая о росте внутреннего напряжения, законник был бы им почти благодарен.
Когда небольшая экскурсия закончилась и все вернулись к столам, оказалось, что для женщин и детей накрыто отдельно. Хозяйка поместья не желала надолго оставлять сына, поэтому там же находилась и искусно расписанная колыбелька со спящим малышом. У хозяев уже была четырехлетняя дочь и сейчас она в компании ещё трёх мальчишек важно восседала во главе детского стола. Вот только серьезности у ребятни хватило не на долго. Стоило закончится официальной части представления и принесения молитв Великим, как один из пареньков, тот что постарше, ткнул в бок своего соседа и выразительно указал на Милиссу, сидящую в компании хозяйки дома и ещё нескольких женщин. После этого малышня, хитро переглянувшись, снялась с места и направилась к законнице.
Вперед как основного переговорщика выставили Мариэллу, справедливо посчитав, что уж дочери хозяев приезжая красавица точно не откажет. А интересовали мальчишек, конечно мальчишек, не девочку же! Военная академия и Великий Отбор. Ну и заодно: правда ли, что на территории академии есть настоящий, до сих пор действующий магический портал? И насупленные мордашки ребятишек ясно говорили о том, что пока они не получат ответов, Милисса от них не избавится. Девушка едва заметно вздохнула, усадила малышку на колени и начала рассказ:
– Давно, уже почти 177 лет назад весь север нашей теперешней империи страдал от налетов ужасного дракона Хаммора. Он был разумен и оттого ещё более опасен. Налетал внезапно, разорял не только маленькие деревушки но и крупные села. Мог сжечь и небольшой город. Люди в ужасе бежали с севера в другие области, но и там они не находили покоя. Южные области были густо заселены и не могли обеспечить новое население землёй. Началось с мелких стычек в ближайших небольших княжествах. Кто-то из правителей соглашался пропустить беженцев, но с условием, что они пройдут его земли и будут пытаться устроить свою жизнь в соседних. Это вызывало недовольство. И вся территория современной империи постепенно втягивалась в войну всех против всех. И не было в ней места, где люди могли бы жить спокойно и не боятся. И виной всему был дракон.
Милисса остановилась на секунду, глотнула прохладного березового сока, который местные использовали весной вместо воды. Слова лились легко, сколько раз им в академии рассказывали эту историю и не сосчитать! Так что они выучили её почти наизусть и девушка не задумывалась о том, что сказать дальше, она помнила.
– И тогда старший сын правителя маленького княжества у самого подножья Великих гор, собрал небольшой отряд из пятнадцати воинов и отправился на битву с чудовищем. Конечно, он был не первым, кто решился на подвиг, но до Седрика все попытки заканчивались неудачами.
Его маленькому отряду удалось проникнуть в логово чудовища по подземному ходу, тайну которого открыл им встреченный по дороге провидец, и напасть внезапно, пока дракон спал.
– Вы же знаете, – уточнила Милисса у затаивших дыхание малышей, – что драконы могут принимать человеческий облик?
Те усиленно закивали.
– Так вот, в ту ночь дракон предпочел свою человеческую ипостась и не успел обернуться, когда на него напали отважные воины. Дракон был побежден, Седрик, возглавлявший отряд, получил почетное имя Драконоборец и стал основателем нового государства. Когда о его подвиге стало известно, правители со всех окрестных земель съехались к нему, желая принести присягу. Так появилась наша великая империя и династия её правителей, которые вслед за основателем так же стали именоваться Драконоборцами. А его спутники, сопровождавшие князя в походе, стали первыми золотыми гвардейцами.
– А про академию, – напомнил один из мальчишек.
Милисса снова глотнула сладковатого сока и продолжила:
– Когда была основана новая столица, рядом, на берегу реки, император велел основать новое учебное заведение. И велел каждый год брать туда не меньше десяти детей-сирот из незнатных, содержать их за счет казны и учить бесплатно. И тогда же впервые был проведен Великий отбор. Ровно через год после победы над чудовищем. Несколько десятков студентов прошли тогда все испытания и не знали судьи, как же избрать победителя. И тогда одного из финалистов озарил свет и поняли все, что он отмечен благодатью Великой Матери! И был тот избранный провозглашен победителем!
– А дальше? – завороженно прошептала прижавшаяся к Милиссе девочка.
– А дальше победитель взял меч из мягкой бронзы, что символизировала победу хитрости над силой и шагнул в портал.
– Портал, – зачарованно протянул старший из мальчиков.
– Да, – подтвердила Милисса, – у одной из стен академии Седрик Драконоборец велел закопать несколько чешуек с головы дракона. И раз в год в этом месте открывается портал, который ведет в пещеру, где было убито чудовище. И каждый год победитель Великого Отбора входит в портал, чтобы отдать долг чести спасителю людей и основателю империи, пролив несколько капель крови на камень, на который когда-то давно брызнула кровь раненного драконом Седрика. А после он принимает присягу и становится золотым гвардейцем. И несет свою службу пятнадцать лет. И на все это время те, кто избрал путь служения Императору, оставляют все свои привязанности за спиной и не показывают лиц ни кому из родных или знакомых. Только другим гвардейцами и императорской семье. Возможно, именно поэтому Великая Мать так часто выбирает для этого пути именно сирот, взятых в Академию по приказу Основателя.
Ребятня еще что-то спрашивала, но что именно Милисса запомнила плохо. Снова накатили воспоминания об Академии и оставшейся где-то там, в далекой столице, неисполнимой уже мечте. И вдруг стало так невыносимо горько, что девушка торопливо ссадила с рук малышку и, извинившись, торопливо ушла вглубь сада, провожаемая внимательными взглядами окружающих её мужчин.
Когда она исчезла из вида, Лестар поднялся и пошел вслед за скрывшейся в саду девушкой.
Милисса нашлась на небольшой скамейке, прятавшейся за пышным кустом сирени. Лестар, пожалуй, прошел бы мимо, если бы не тихие всхлипы, доносящиеся оттуда.
Девушка сидела боком, подтянув к себе коленки и положив на них голову. И казалась удивительно хрупкой и беззащитной. Она не слышала, как мужчина подошел и вздрогнула, когда он сел рядом и протянул её носовой платок. Но платок взяла. И не отодвинулась, когда законник осторожно обнял её за плечи и прижал к себе. Сегодня ей хотелось просто побыть слабой. Она боялась, что он начнет что-то спрашивать, но мужчина лишь осторожно гладил её по спине и молчал. А когда слезы закончились, предложил поехать домой. Когда Милисса встала, Лестар протянул ей руку и девушка, поколебавшись, всё же не стала отказываться. Так они и вернулись к гостям. Держась за руки, словно малыши на прогулке или влюбленные на первом свидании. Вот только почти все присутствующие здесь знали, что они женаты, как минимум, с прошлого лета. И одна из женщин, повернувшись к хозяйке, сочувственно прошептала:
– Уже столько вместе, а до сих пор не в тяжести, может болеет? Посмотрела бы ты её что ли, матушка!
Катарина де Брюсс только согласно кивнула подумав, что и правда, может стоит предложить свою помощь? Больше в Подгорной женщин, понимающих в лекарском искусстве, не было, а к мужчине - лекарю разве пойдешь с таким?
И все, кроме Семюэля, были бы сильно удивлены если бы узнали, что этот вечер был первым, когда девушка позволила себе публичное проявление близости.
ГЛАВА 3.
С того вечера у де Брюссов в отношениях Милиссы и Лестара что то сдвинулось. С утра, открыв дверь в ожидании очередного сюрприза, Лисса обнаружила уютно устроившегося на ящике для обуви мужчину. Который, стоило девушке выглянуть в общий коридор, быстро вскочил, притянул её к себе, осторожно коснулся губами щеки и сразу же отпустил, позволяя отстраниться. Но Милисса осталась стоять рядом, не с силах отодвинуться, чувствуя, кожей ощущая, как все сильнее с каждым ударом колотится его сердце и как становится тяжелым дыхание. Вчера, лежа в своей постели, далеко за полночь Милисса решила рискнуть и позволить мужчине стать ближе. И вот сейчас, чувствуя, его теплое дыхание на своей коже, девушка запрокинула голову и сама потянулась к его губам.
Когда за спиной, громко хлопнув, закрылась дверь, Лестар подхватил Лиссу на руки, в два шага проделал расстояние до кресла и опустился в него, усадив девушку на колени. Он не хотел спешить. Сейчас, когда она впервые за последнее время подпустила его так близко, не хватало ещё все испортить своим нетерпением. И мужчина ждал, ждал пока напрягшаяся было девушка расслабится в его руках. Только осторожно гладил по спине, плечам, едва касаясь целовал горячую кожу на виске, изящную скулу, аккуратное ушко, млея от прикосновений, чувствуя, как все его существо наполняет запах девушки, испаряя из головы все мысли кроме одной: "Присвоить, взять, заявить что моя! И никогда больше не отпускать!" И все-таки дождался! Когда Милисса с тихим вздохом оперлась о него, обхватив за шею одной рукой, и откинула на его плечо голову, подставляя под поцелуи тонкую шейку.
И восхитительную ямочку ключицы, и нежную округлость плеча, выглядывавшего в вороте распахнувшейся рубашки.
Лестар почти застонал, чувствуя, как пробивает все тело разрядом желания, и потянулся к аккуратным пуговкам на девичьей рубашке. Осторожно расстегнул одну и, запустив ладонь под тонкую ткань, осторожно погладил. Милисса вздрогнула и мужчина, грязно выругавшись про себя, мгновенно убрал руку, продолжая ласкать лишь там, где ему было позволено. Потянул вниз рукав, желая открыть все плечо, и замер, увидев в вырезе кусочек восхитительной груди, только сейчас осознав, что на девушке одета лишь тонкая рубашка. И мягкие кожаные бриджи, через которыё она однозначно ощущает его желание. Руки почти физически заболели от желания потрогать её грудь, сжать, почувствовать её тяжесть в ладонях, и Лестар, чувствуя себя последним дураком, осторожно разомкнул объятья девушки, и, снова повернув её к себе боком, сжал в объятиях, вжимаясь лицом в рыжее золото волос и стараясь успокоить дыхание.
Милисса несколько минут просто сидела молча, словно закаменев, а потом тихо спросила:
– Ты не хочешь меня после того что было, да? – и попыталась вырваться из его рук.
Не отпустил! Он вообще никогда бы её не отпускал, но вопрос требовал ответа и законник, тихо проговорил:
– Не хочу набрасываться на тебя как дикое животное, Лисса! Ты достойна большего, гораздо большего. Я хочу, чтобы можно было не торопиться, чтобы ты не боялась быть громкой, потому что за стеной нет соседей! – впервые жилой этаж участка показался ему худшим из всех возможных вариантов проживания, слишком уж много людей поблизости! – Но обещаю, я обязательно что-нибудь придумаю, может быть, арендую небольшой домик в центре и мы переедем туда, в конце концов, из своей здешней зарплаты я не потратил еще и месячного жалования!
Милисса сидела неподвижно, прижавшись к Лестару и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Неожиданно вспомнился совсем другой дом, стоящий в уединенной горной долине, где она пережила столько ужаса, унижения и боли, что хватило бы не на одну человеческую жизнь! А ещё мучитель, тоже желавший, чтобы она кричала...
– Что случилось? – Лестар мгновенно почувствовал, что что-то не так, повернул к себе её лицо и требовательно заглянул в глаза, – Милисса?
Девушка дернулась, пытаясь освободиться, но он не пустил. Наоборот, прижал ещё сильнее, буквально вжимая в свое тело. Несколько минут безуспешной борьбы и девушка, сдавшись, вцепилась в уже разорванную кое-где рубашку мужчины и горько, отчаянно заплакала. Снова переживая весь ужас случившегося с ней прошлой осенью.
– Я же тогда, после дисквалификации, сбежала из Академии, – слова лились вместе со слезами и, казалось, останови её сейчас Лестар, и Лисса просто погибнет, захлебнется ими, уйдет на дно и никогда уже вынырнет из под бескрайней толщи ужаса и отчаянья, загнанных до этого в глубину её души, но вовсе не исчезнувших.
– А потом он предложил доставить посылку... А я так устала, что почти совсем не чувствовала вкуса...А потом он подстрелил меня из арбалета оглушающим болтом...
Лестар слушал, не осознавая, как все сильнее сжимает прижавшуюся к нему девушку в своих объятиях. Он никогда не спрашивал, как Милисса оказалась в Подгорной, как попала в руки насильника. Не спрашивал, боясь растравить едва зарубцевавшиеся раны. И, как выяснилось, очень зря! Оказывается, в столице у этого мерзавца де Глааса был помощник, снабжавший его девушками! И он до сих пор жив! Лестор улыбнулся бы, если бы не сведенные от бешенства скулы. Посредник может знать кое-что интересное о делах Ульрика, значит, нужно поторопиться! Чтобы иметь возможность побеседовать с гадом лично. Думать о делах и строить планы было гораздо приятнее, чем ощущать себя последним идиотом, который позволил одному из организаторов насилия гулять на свободе столько времени! А ещё следовало подумать о том, как найти подход к этой новой, совершенно не похожей саму на себя девушке. Всегда такая спокойная и уравновешенная Милисса наконец-то сбросила с себя стальной панцирь вежливого отчуждения и показала мягкое, хрупкое, болезненное то, что она столько времени носила в себе и переживала одна. И показала не кому-нибудь, а ему – Лестару! И мужчина пока не знал, как быть дальше, как оправдать оказанное ему доверие? Знал законник только одно: он в лепешку расшибется, но обязательно что-нибудь придумает!
Наконец, Ласса тихонько всхлипнула и прошептала:
– А потом ты его убил, – заканчивая свою исповедь.
И комната погрузилась в тишину, где ни один из замерших в ней, прижавшихся друг к другу людей не хотел нарушить хрупкое равновесие между вновь пробудившейся в сердцах надеждой и царившими там прежде пустотой и отчаянием...
ГЛАВА 4.
А через неделю Милисса уехала в Ведьмин след. Давно нужно было заняться оставшейся после Альфреда лабораторией, а кроме девушки и Лестара с Сетом сделать это было некому. Вот только... мужчины были настолько заняты, что выделить даже неделю на изучение оставшейся после зельевара лаборатории просто не могли. А Милисса могла. И даже не одну неделю, а столько, сколько потребуется. Но, если честно, необходимость сделать это вовсе не означала, что решение о поездке далось девушке легко. Снова посетить место, где испытала столько боли и отчаяния даже осознавая, что мучитель уже мертв и никогда не сможет больше сделать ничего плохого было ... страшно.
В сопровождение ей выделили Дика Дери, у которого сейчас не было работы ввиду отсутствия заключенных. Лестар, значительно более собранный и напряженный чем обычно, проводил их до границ города и, не удержавшись, крепко обнял девушку. И пока Дик, преувеличенно внимательно разглядывал берег местной речушки с идущим по ней ледоходом, прошептал:
– Береги себя, будь осторожна и ради Пресветлой, пожалуйста, не пытайся испытывать его разработки на себе!
И поцеловал девушку так, что она обмякла в сильных руках и тяжело задышала, спрятав лицо на его груди. С того памятного разговора они так и не стали близки. Но сейчас каждый вечер проводили вместе. Сначала в комнате Милиссы, а потом перебрались к Лестару, у которого было заметно просторнее. Разговаривали, играли в крупные, вырезанные из кости нарды, просто сидели обнявшись и смотрели как горит огонь в открытом камине. Даже спали вместе. Не раздеваясь.
И Милисса все чаще задумывалась о том, как же назвать то, что она чувствует по отношению к Лестару? Нет, в отношении к нему не было той страсти и огня, что раньше пылал в сердце, стоило ей вспомнить об Ингваре. И тогда Милисса могла несколько дней ходить с глупой улыбкой, если Инг просто случайно задевал её во время их совместных тренировок. А когда он улыбался, девушке казалось, что весь мир становится прекрасным и расцветает, даже если на улице была уже глубокая осень и во всю шел дождь со снегом. А еще девушка вспоминала свои мысли. И порой они её теперешнюю даже немного пугали. Потому что тогда, в той, другой жизни, она готова была ради этого мужчины умереть. Лисса даже мечтала иногда, лежа без сна в своей кровати, как на академию нападут разбойники и Ингвар будет биться с ними, а она прикроет его собой от выстрела из арбалета или кинжала, брошенного коварным побежденным уже врагом, или... А потом она будет безнадежно умирать на его руках и шептать: "Ты только живи и стань счастливым!" А Ингвар будет прижимать к себе её остывающее тело и плакать.
Вот только сейчас вместо бушующей той страсти в душе у девушки остался лишь пепел перегоревших напрасных надежд. И на старом пепелище начали прорастать новые, незнакомые ранее чувства. Если страсть к Ингвару напоминала лесной пожар, захватывающий и сжигающий девушку в своих объятиях, то к Лестару она чувствовала нечто совершенно иное. Близость с ним грела, была приятной, осторожной и мягкой. Он словно огонь в камине, приносил только тепло и пользу. С ним было хорошо. Именно что хорошо, не более. И Милисса не знала, дело тут в том, что она перегорела тогда, осознав, что скоро умрет в доме сумасшедшего зельевара. И больше не способна на столь сильные чувства к мужчине, что накрывали её раньше с головой, лишая разума. Или все дело в самом мужчине? И сейчас, направляясь в уединенную долину, Милисса хотела разобраться не только в лаборатории, но и в себе. Ответить на вопрос: будет ли честно с её стороны стать женой тому, кого она будет уважать и ценить, кому будет доверять, но никогда не сможет подарить того, что называют страстью? А Лестар однозначно сказал, что прежде, чем они окажутся в одной постели, он возьмет её в жены. Теперь уже по-настоящему.
И в первые же дни, сидя на крыльце чужого дома, Милисса поняла, что скучает. И даже напряженная работа не могла унять этой тоски по своему мужчине. Да! Своему! Разлука показала это уже окончательно.
Найти, кстати, удалось довольно много интересного. Несколько рецептов различных мазей, в том числе какой-то потрясающий по описанию воздействия состав от ожогов на основе произрастающей в Подгорной неприметной травки, рецепт того самого "зелья страсти", который девушка, мучительно краснея, все же переписала на чистовую, вместе с другими, расшифрованными уже записями. Несколько пропущенных ею при первом осмотре пузырьков со взрывающимся зельем и несколько тетрадей с его описанием, разобраться в которых законница пока не могла. В общем и целом поездка была полезной. Вот только... К Милиссе вернулись ночные кошмары и снова каждую ночь девушка просыпалась с бешено колотящимся сердцем и такой слабостью, что было невозможно даже поднять руку.
Один раз её разбудил Дик, напуганный криками, и сейчас вовсю сиял свежим фонарем под глазом и разбитой скулой. Почувствовав на себе чужие руки, Милисса, даже не проснувшись, начала отчаянно отбиваться.
В конце концов, воспоминания и невозможность нормально спать так измучили девушку, что она приняла решение собрать оставшиеся записи и образцы и вернуться в город, несмотря на то, что перевозить их было опасно. Но стоило им заняться сборами в обратный путь, как приехал Лестар. И не один.
Обнимая прижавшуюся к нему девушку, законник хмуро смотрел на переминающегося рядом Дика. И под его взглядом старший из братьев Дери всё больше мрачнел и, наконец, тяжело вздохнув, ушел в дом. Он знал, что был виноват. Еще перед отъездом Дик получил более чем четкие распоряжения касающиеся ситуаций, когда он должен был настоять на возвращении. И сейчас было понятно, что эти инструкции он нарушил. Потому что залегшие под глазами девушки глубокие тени, её снова проступившая худоба и глубоко затаившийся ужас в зеленых глазах явно говорили о том, что здесь Лиссу снова настигли воспоминания, справится с которыми она сама была не в силах. И кто-то сейчас ответит Лестару за её бессонные ночи! Пусть и не основной виновник, так хотя бы тот, кто не уследил!
Мужчина уже мягко отстранял девушку от себя, когда всё еще сидевший в седле Семюэль вдруг удивленно присвистнул и, кивнув на скалы, просипел:
– Это же место с той карты!
ГЛАВА 5.
Собирались быстро. Провинившийся Дик был отправлен в город с указаниями привезти саму карту и всех свободных сотрудников. А вот Лестар, Семюэль и мгновенно вышедшая из тяжелой меланхолии Лисса отправились в дальний край долины. И почти в самом её конце, за озером, обнаружили скрытый за завалом камней проход, теряющийся в темноте.
– Похоже, раньше тут было русло подземной реки, – Лестар внимательно осматривал начало коридора, покрытого мелкой, округлой галькой. – А потом или количество воды заметно уменьшилось или, – он обернулся к озерцу, в которое впадал узенький ручеек, текущий с гор, – вода нашла себе другой выход.
– Но это, старое русло, оно же куда-то ведет? – завороженно прошептала Лисса. Темнота манила, обещая необыкновенные приключения. Словно она снова очутилась в академии и они вечером сидят тесным кружком на кровати и Ингв рассказывает очередную книгу о странствиях отважных искателей сокровищ, – давайте посмотрим, а?
Сет тяжело вздохнул. Девчонка, ну что с неё возьмешь? Да и пытаться сейчас достучатся до разума законника, зачарованно взирающего на оживившуюся девушку, тоже не имеет смысла. Так что опытный вояка, почти физически чувствующий близкие уже неприятности, сделал почти всё, что смог: настоял на том, чтобы вернуться в дом и нормально собраться.
Через два часа они вступили под своды пещеры, имея с собой несколько десятков хороших факелов, запас воды и пищи на несколько дней и две пары теплых одеял. Путешествие началось...
Никто ничего не понял, просто в какой-то миг пламя факела, который нес Лестар резко отклонилось назад и заметно уменьшилось. А воздух вокруг стал заметно тяжелее. Милисса завертела головой, пытаясь понять в чем причина, и тихо охнула, обнаружив за спиной, там где они только что прошли, плотную стену, перегораживающую выход. Метнувшись назад, девушка опасливо прикоснулась к неизвестно как появившемуся препятствию. Перегородка была почти мягкая упругая и чуть проминалась под пальцами. И вместе с движением рук в голове девушки вставали строчки из старого-старого учебника под названием "Классификация разумных рас", найденного в дальнем, пыльном и давно никем не посещаемом углу библиотеки. Куда Лисса была отправлена отрабатывать очередное взыскание. Там рассказывалось об особых магических преградах, которыми драконы защищали своё гнездовье. Преградах, проницаемых только с одной стороны. Попасть в жилище дракона мог только дракон или тот, кому он позволял войти.
Но ведь преграда защищала ту часть прохода, из которой они пришли. А там ведь ничего не было! Вообще ничего! Никаких следов проживания драконов!
Милисса уже собиралась рассказать о своем открытии и осеклась, внезапно поняв, что поход за приключениями неожиданно оказался совсем не таким, как она мечтала! Потому что назад этой дорогой вернуться они уже не смогут. А есть ли другой выход и насколько он далеко, ещё только предстояло выяснить.
– Её не пробьешь, – прошептала девушка, сама поразившись как дрожит её голос. – Это магия, настоящая драконья магия!
Сет только кивнул, словно бы почти не удивившись и вложил меч в ножны.
– Значит пойдем вперед, – подытожил Лестар, делая то же самое. – Вот только откуда здесь мог взяться дракон?
Ответом ему было тяжелое молчание.
Почти сразу же стало понятно, что идти в прежнем темпе они не смогут. Первой остановилась Милисса, отступила в сторону и, привалившись плечом к стене, попыталась отдышаться. В груди кололо, не хватало воздуха и она хватала его раскрытым ртом, чувствуя, как судорожно сокращаются легкие. Только это не приносило облегчения. Тяжелым воздухом подземелья было почти невозможно надышаться. Подошел Сет, жестко оторвал её от стены, прижал к себе боком, и начал осторожно растирать спину над лопатками, одновременно командуя:
– Вдох-выдох, вдох!
Лестар стоял рядом и не вмешивался, хотя девушка и видела, как сжимаются в кулаки его руки.
Становилось легче, дыхание постепенно успокаивалось, уходила и паника, накрывшая её вместе с невозможностью сделать вдох. Наконец Семюэль отпустил девушку и тяжело сел, запустив пальцы в длинные волосы. Все молчали. Стало понятно, что всё гораздо хуже, чем они думали вначале.
Спуск, а это был именно он, так как узкий проход плавно, но неумолимо уходил вниз, продолжался уже два дня. И за все это время им не встретилось ни одного бокового хода, ни одной пещеры или расширения коридора. И это было не правильно, совершенно не правильно!
– Похоже, что проход тоже сделан магией, – первым решился произнести Лестар то, о чем и так каждый из них уже думал. – Значит мы придем туда, где нас хотел бы видеть его хозяин. Без возможности свернуть в сторону.
Слова о том, что они могут и не дойти, повисли в воздухе. Хуже всего дело обстояло с возможностью дышать. С каждым днем, а провели они в подземелье уже почти четверо суток, воздух становился все тяжелее, волнами накатывала усталость и даже Сет, самый тренированный из них, стал двигаться заметно тяжелее. Сейчас они шли медленно, следя за дыханием и не позволяя ему сбиваться и часто останавливались. Не было сказано ни слова, но все понимали, повторись у кого-нибудь приступ удушья, подобный накрывшему Милиссу наверху и спасти его будет почти невозможно.
Второй проблемой скоро обещала стать вода. Да, сразу же после осознания всей полноты свалившихся на них неприятностей, мужчины урезали себе паек до минимума, давая вволю напиться только Милиссе, но даже урезанный он, рассчитанный на два дня, уже стремительно заканчивался. Поэтому когда из стены начал просачиваться тоненький ручеек воды, сначала все обрадовались: умереть от жажды им теперь не грозило. Вот только ручеек быстро перестал быть маленьким. И по полу уже весело бежала маленькая быстрая речка, грозившая вскоре вообще занять все пространство узкого коридора.
А потом речушка свернула в узкий пролом в стене и дышать стало легче, только вот к привычной затхлости добавился какой-то запах, вызывавший не самые приятные ассоциации. Такие, что Милисса чувствовала, как тяжело начинает бухать сердце и пробегает по позвоночнику холодная волна ужаса. Девушка вздрогнула, услышав за спиной металлический лязг. Лестар с Семюэлем доставали оружие. А потом запах стал почти не переносимым и за ближайшим поворотом стены резко расширились, открывая их взорам большую пещеру. Они пришли.
ГЛАВА 6.
Наверное Милисса знала, что она увидит еще до того, как шагнула за поворот каменного коридора. Догадалась по замершей спине шедшего первым Меченого, по грязному ругательству, шагнувшего вперед Лестара, но знать и видеть – это очень разные вещи! Пещера была полна телами. От каких-то из них остались лишь обгорелые переломанные кости, какие-то были, насколько могла судить Милисса, почти целыми. Но всё же, большая часть погибших была сильно обгоревшей. Очень-очень сильно обгоревшей!
– Это дракон, – прошептала девушка с трудом, сглатывая горькую слюну, – и он, он убивает! До сих пор убивает!
Мужчины двинулись вперед, велев Лиссе вернуться обратно, и замерли, увидев скрытую ранее за изгибом коридора неподвижную тушу чудовища, лежащего почти у самой стены пещеры.
Милисса шла к дракону рядом с телом которого замерли законники, уже зная, чувствуя непоправимую беду. И не могла не идти. Она сама никогда не простила бы себе подобной трусости!
– Увижу, просто я увижу кто его убил. – твердила девушка, – просто увижу.
Лисса в ужасе закрыла глаза и последние шаги сделала почти наощуп. Сильные руки обняли её сзади и Лестар прижал девушку к себе осторожно, словно она была сделана из хрупкого фарфора.
– Если не можешь, не смотри, – прошептал он над её ухом.
И Милисса распахнула глаза. Ей показалось, что она увидела все и сразу. Меч, ушедший глубоко в сердце дракона, сильную руку, до сих пор сжимающую рукоять клинка и знакомую печатку на указательном пальце. А потом в груди разлилась тягучая боль и стало нечем дышать.
Лестар, невнятно шипя что-то грязно-ругательное, подхватил сипящую девушку на руки и почти бегом рванулся обратно, в узкий коридор, который она только что покинула. Лисса задыхалась, чувствуя, как осторожно мужчина опускает её на сброшенные у стены одеяла, как прижимает к себе и шепчет что-то ласковое, осторожно разминая сведенные судорогой мышцы. Приступ медленно отступал, позволяя сделать вдох, вот только вместе с воздухом в легкие проник и вездесущий запах тления и девушка, отчаянно оттолкнув спутника, наклонилась в сторону, чувствуя, как подступает к горлу тошнота.
Рвало её долго и мучительно, желчью, потому что последние остатки пищи они разделили между собой ещё вчера. По щекам текли горячие слезы и Лиссе казалось, что еще чуть-чуть, и она упадет прямо здесь и больше уже никогда не поднимется. Но все закончилось и Милисса, отчаянно всхлипывая, привалилась к стене, чувствуя, как дрожат руки и не имея сил даже подняться. Рядом опустился Лестар, помог умыться и унес её дальше по коридору туда, где не так сильно чувствовался тошнотворный запах. Постелил одеяло, сел, притянул девушку на колени и прижал к себе, позволяя спрятать лицо на своей груди и судорожно разрыдаться.
Лисса без сил лежала в надежных объятиях сидящего рядом мужчины. Она поняла, что увидит сразу, как только на глаза попался почти расплавленный клинок в богатых ножнах. Бронзовый клинок, носить который мог только победитель Великого Отбора, шагающий в портал отдать долг чести императору на месте гибели последнего дракона. Вот только, как выяснилось, дракон был жив, как минимум до того момента, когда проведение забросило сюда Ингвара де Лассета, лучшего выпускника боевого факультета академии, обожавшего холодное оружие. И самовольно заменившего традиционную мягкую бронзу булатной сталью! Перед глазами снова встала рука Ингва, сжимающая пронзивший сердце чудовища меч, и Милисса, не зная как избавится от душившего её горя, повернулась на бок, обнимая колени руками, и тихонько завыла, чувствуя, как расползается в душе мучительный ужас осознания. Всё! Всё, во что она верила, было ложью!
***
Лестар по-прежнему сидел рядом с притихшей Лиссой, которая, кажется, задремала, положив голову ему на колени, когда в проходе показался Сет. Он тяжело опустился рядом и молчал некоторое время, тяжело сглатывая.
– Что там? – тихо спросил законник.
– То же что и в этом коридоре. Как минимум два выхода и оба запечатаны этой драговой магией! Есть еще коридор, почти напротив этого, но ведет далеко, я проверил только начало.
– Мы не дойдем да? – уточнил Лестар.
– Может и дойдем, – Меченый по старой привычке потрогал ровный шрам, пересекавший горло. – Но кто гарантирует что там, на выходе, проход не запечатан точно так же, как и тот, по которому мы пришли?
– Значит надо пробовать выбраться здесь, – подытожил Лестар. И сжал зубы, переживая приступ отчаянья. Хотелось жить. Просто жить, любить свою женщину, растить детей, а не остаться в этой никому не известной пещере, сдохнув от голода.
– Попробуем использовать тело дракона, – уточнил Сет, Лестар только согласно кивнул.
– Как он вообще умудрился его убить? – даже в шепоте Семюэля чувствовалось восхищение. – Такую тушу! К тому же, говоря откровенно, дракон его ждал и был готов, а вот парень...
И он тяжело махнул рукой и замолчал. Всё и так было понятно. Все в империи знали про Великий Отбор и поверить в то, что избранники Богини были лишь развлечением для дракона, его игрушками и объектами охоты было почти невозможно.
– Им же даже оружие не давали, – потрясенно прошептал вспомнивший что-то Лестар, – "бронзовый клинок как символ победы хитрости над силой" – процитировал он кого-то и сплюнул, проглотив ругательство. – Ни единого шанса, понимаешь, ни одного! Да бронза драконью чешую даже не поцарапает!
– Но тот меч был из стали, – возразил Сет, изучивший убитого зверя значительно подробнее.
– Да, – Милисса тяжело поднялась и села, опираясь на руку, – Ингвар заменил лезвие, он никогда не любил традиции.
– И правильно делал, – хмуро похвалил Сет, – к Темному бы такие традиции и всех тех, кто их придумал и поддерживает!
Милисса заторможенно кивнула, в голове было пусто и только крутилось какая-то постоянно ускользающая мысль. И вдруг вскинулась, с ужасом глядя на мгновенно подобравшихся мужчин.
– Линка, – прошептала она, судорожно пытаясь подняться, – Линка, она же здесь, где-то здесь! Моя Линка!
И упала обратно, словно этот порыв мгновенно забрал у неё остатки сил, цепляясь за Лестара и почти беззвучно шепча побелевшими губами:
– Линка! Она здесь! Здесь! Здесь! Моя Линка!
ГЛАВА 7.
Лилианну, несмотря на все усилия, они так и не нашли.
Милисса пыталась тоже отправится на поиски, но Лестар просто отпустил её руку и, поймав мгновенно потерявшую равновесие девушку, непреклонно заявил, что она будет только мешать. Потому что кому-то из мужчин придется постоянно быть рядом и следить за её состоянием. Так что Лисса, скрепя сердце, осталась у импровизированной стоянки. Ждать и молиться. За два часа законники проверили почти все тела, так или иначе подходящие под описание. Лестар видел девушку на отборе, Сет мог прекрасно ориентироваться по приметам в виде длинных, до пояса, белых волос и нескольких весьма необычных украшений. Но никого даже близко похожего в мешанине обгоревших тел на полу пещеры не наблюдалось. Оставалось два варианта: или девушка ушла во второй проход и погибла уже там, или сумела выбраться. И это давало надежду.
Милисса все же не усидела на месте. И Лестар, увидев умоляющий взгляд девушки, поднялся сам и поднял её. Она шла, поддерживаемая законником и с ужасом и надеждой вглядывалась в лежащие на полу тела. Часть из них еще можно было опознать. Лисса любила стоять в зале Славы академии и любоваться портретами Избранных. Самые лучшие, самые достойные! Кто бы знал, как они закончили свой земной путь, лишенные не только честного боя, но и могилы! Забытые правителями, отправившими их на страшную смерть, не оплаканные друзьями и родными, уверенными что Избранный служит в Золотой гвардии. Обманутые, преданные, уничтоженные! Лисса чувствовала, как бегут по лицу горячие слезы, но остановиться не могла. Она должна была увидеть сама, должна была убедиться, что Линки здесь нет!
Девушка уже почти дошла до конца зала, когда почувствовала, что что-то словно толкнуло её в спину и резко развернулась, ощущая, как замирает сердце и начинают шевелиться волосы на затылке. У входа, в нескольких шагах от них, стояла женщина. И желтые звериные глаза с вертикальными, словно у кошки, зрачками, явственно свидетельствовали о том, что она точно не была человеком!
Лестар дернул Милиссу за спину, одновременно выхватывая из ножен оружие и начиная медленно отступать к находившемуся за спиной узкому коридору. Лисса, прижавшись к боку мужчины и опираясь на него, накладывала на тетиву арбалетный болт. Руки у неё заметно дрожали.
Незнакомка обвела взглядом открывшуюся ей картину и улыбнулась, вызывая у девушки вздох ужаса. Прозвучавший одновременно с тихим щелчком сработавшего арбалета. Болт был направлен точно в сердце, но в последний миг рука Лиссы дрогнула и он ушел правее, пробив незнакомке плечо и заставив её отшатнуться назад.
Зконница не отрывала взгляда от раненной, а её руки уже снова заряжали оружие. От края пещеры к ним бежал Сет, на ходу вынимая из ножен меч. И в этот момент незнакомка выдернула из плеча глубоко засевший болт, посмотрела на свою руку, залитую кровью, подняла лицо к потолку пещеры и расхохоталась.
И было в этом смехе что-то... что-то такое, что Лисса опустила уже заряженный арбалет, Лестар, медленно отступавший назад, в нерешительности остановился, а Семюэль перешел с бега на быстрый шаг.
– Вы, – начала женщина, протянув к законникам руку с которой на пол пещеры капала кровь, – такие же как все! Вы сами пришли в мой дом! И опять хотите убить!
Она замолчала и провела по лицу рукой, стирая бегущие слезы и оставляя на коже кровавые разводы.
– Всё человеческое племя предатели и лжецы! Всё! Всё! – повторяла женщина. Она словно забыла про них. Продолжая что-то бессвязно бормотать, повернулась спиной к замершим людям и, тяжело ступая, пошла вдоль пещеры, вытянув здоровую руку и касаясь кончиками пальцев стены.
– Постойте! – Милисса сама не поняла, как она могла это сказать, но слово уже прозвучало и женщина остановилась, начав медленно поворачиваться. В её глазах плескалось безумие. И это было, пожалуй, не менее страшно, чем сотни тел на полу пещеры. Только вот отступать им было просто некуда!
– Постойте, повторила девушка, – убирая арбалет и делая шаг вперед, – Вам нужно перевязать рану.
Лестар не спорил. Только держался все время рядом и меч в ножны так и не убрал. Лисса достала набор скорой помощи, который она всегда держала при себе, в поясной сумке. Промыла рану, залила её заживляющим составом из запасов де Глааса и туго перевязала. К её немалому удивлению, драконица, или кто там она была, не сопротивлялась. Она вообще словно была не здесь, сидела тихо и лишь раз дернулась, когда девушка неудачно задела по живому.
–Вы можете разрешить нам выйти, – заговорил Лестар, когда перевязка была окончена и он смог отодвинуть девушку к себе за спину.
– Выйти? – казалось женщина искренне изумилась, – куда выйти? Отсюда невозможно уйти! Я пробовала! Клятва держит! Я привязана! Навсегда! Навсегда!
Ей слова постепенно сбились на бессвязный шепот и наконец она затихла, откинув голову на стену пещеры, у которой её усадили, и прикрыв глаза. Сейчас, когда не было видно узких зрачков, её невозможно было отличить от обычной женщины. Страшно усталой, изможденной и худой человеческой женщины.
– Мы хотим, выйти в тот проход, – Сет был более чем конкретен, указывая на вход из которого и появилась женщина.
– Туда? Зачем? – незнакомка вскинулась, с изумлением глядя на них, словно видела впервые, – А, впрочем, какая разница, проходите! – и она махнула рукой, отчего по магической стене прошла легкая рябь. Лисса, всё еще не веря, подошла к выходу и провела рукой по закрывающей её завесе. Вернее попыталась провести. Пальцы провалились в неё, не встретив никакого сопротивления. Они могли выйти!
Первым, что увидела Милисса, покинув, наконец, пещеру, было небо. Огромное, почти бесконечное, оно было везде: сверху, по бокам и даже снизу! И кроме восторга вызывало страх. Потому что между пустотой, переходившей в безоблачную синь и девушкой была только крохотная площадка перед входом в пещеру и узкая крутая тропинка вниз, к покрытой зеленой травой долине. Глаза, отвыкшие от яркого солнечного света, нещадно резало и Лисса прикрыла их рукой, смаргивая слезы. Рядом встал Лестар, прижал девушку к себе так, что невозможно стало дышать и зло прошептал ей в ухо:
– Никогда! Никогда не смей больше так рисковать! Поняла меня? Поняла?
И встряхнул девушку так, что клацнули зубы.
Лисса повернула голову, легко, едва коснувшись, поцеловала его в губы и покаянно призналась:
– Я сама не знаю, как у меня вырвалось! Но всё же к лучшему! Возможно, теперь мы выживем!
И они оба, не сговариваясь, посмотрели вниз туда, где по узкой тропинке спускался Сет, осторожно поддерживая раненную драконицу.
ГЛАВА 8.
Когда Лестар мягко опустил Лиссу на траву под кроной небольшого деревца в нескольких метрах от неподвижно сидевшей незнакомки, та вдруг словно вышла из странного оцепенения, что владело ею с момента ранения, с недоумением оглядела окружающих и её ясные, без тени прошлого безумия глаза, начали наливаться яростью.
– Кто вы такие??? – голос женщины сорвался почти на шипение и мужчины бросились к ней, прикрывая собой сидевшую на земле Лиссу, – как оказались здесь? И что вам нужно?
Женщина вскочила, контуры её тела поплыли, расширяясь, и перед изумленными людьми встала, грозно захлопав крыльями и показывая огромные зубы, ярко-красная драконица, чуть превышающая размерами монстра, убитого в пещере.
Милисса, не отрывая взгляда от разозленного чудовища, раз за разом безуспешно пыталась подняться. Бесполезно! Ноги её просто не держали.
– Что вам нужно чужаки? – голос прозвучал прямо в голове девушки и было в нем столько ненависти и презрения, что захотелось закрыть голову руками и бежать, бежать, бежать отсюда не останавливаясь и не оглядываясь!
Лестар стоял впереди и Лисса видела только, как тяжело он дышит. Пронеслась мысль: "Как же Ингвар сумел убить подобного монстра?" И исчезла, сметенная изумлением: Сет опускался на колени. Медленно, не делая резких движений, но неотвратимо и тянул за собой все еще стоявшего Лестара.
– Прости нас, госпожа, – бывший разбойник положил перед собой оружие и склонил голову, выражая смирение, – мы не хотели тревожить тебя. И попали сюда случайно и без злого умысла. Мы нашли часть старинной карты и пожелали узнать, что же скрыто в глубинах гор. Но потом пересекли границу твоих владений и уже не смогли повернуть обратно. Мы благодарим тебя, что разрешила пройти в долину и утолить наш голод! Клянусь, если ты откроешь нам выход, мы покинем пределы твоих земель так быстро, как только сможем!
И он опустил голову ещё ниже, демонстрируя покорность.
– Я сама впустила вас сюда? – в ментальном вопросе больше не было ярости, лишь крайнее изумление.
– Да, госпожа, – подтвердил Семюэль, – моим спутникам требовался отдых и пища и ты милостиво позволила нам пройти.
– Не помню, совсем не помню! – сейчас Лисса почувствовала в голосе злость, видимо, во время контакта разумов скрывать эмоции было невозможно, – проклятая человеческая оболочка! Она слишком слаба и уже не может долго выдерживать мою сущность!
– Госпожа, – Семюэль вновь осмелился обратиться к возвышавшейся над ними драконице, – возможно, мы сможем оплатить свое пребывание здесь? Сделать что-то нужное для тебя?
В ответ драконица расхохоталась. Только вот веселья в ее смехе не было ни капли. Была боль и ярость! Да такая сильная, что из пасти зверя появились небольшие струйки дыма. И Лисса вдруг отчетливо поняла, что если сейчас ничего не сделать, все они умрут!
– Чем мы вызвали твой гнев, госпожа, – казалось, Сет не замечал исходившей от драконицы смертельной опасности, – позволь нам искупить свой промах, в чем бы он не состоял!
Она все же выпустила струю огня, заставившую Милиссу сжаться в ужасе за спинами коленопреклонных мужчин, так и не сдвинувшихся с места. Огонь опалил ей лицо, но пронесся значительно выше, обратив в пепел несколько деревьев за их спинами и оставив на камнях черные пятна сажи.
Драконица замерла, высоко подняв голову, а потом как-то беспомощно взмахнула крыльями и тяжело осела на бок. Словно у неё вдруг закончились все силы.
– Убейте мне несколько баранов, – это было последнее, что Лисса услышала, прежде чем все события последних дней навалились на нее уже совершенно непереносимым грузом и погасили сознание.
Очнулась она у весело горящего костерка. Под головой лежала свернутая куртка Лестара. И Лисса, позволив себе минутную слабость, закрыла глаза, вдохнула полной грудью запах своего мужчины и замерла. Возвращаться в реальности не хотелось. Вот только поваляться подольше ей не позволили: через несколько минут рядом опустился сам законник, погладил по плечу и тихонько прошептал:
– Вставай, сонька! Обед готов!
Он помог девушке сесть и протянул ей кружку с родниковой водой. На костре жарилась туша барана и Сет отрезал он неё тонкие ломтики готового мяса. Пахло просто восхитительно! В животе заурчало и девушка запоздало удивившись: как это она не проснулась от этого аромата раньше? Жадно потянулась к протянутому ей мясу.
Ели они медленно: долго и тщательно жевали, хотя хотелось проглотить кусок мяса целиком и сразу же схватить другой. И Лисса, поглощенная едой, даже забыла о необычной хозяйке этих мест. Очень опасной хозяйке. И вспомнила, лишь заметив, как настороженно мужчины поглядывают на ближайшую рощицу, за которой виднелось огромное тело чудовища.
– Она съела почти два десятка баранов и уснула, – пояснил Лестар в ответ на её вопросительный взгляд. И, глянув на Сета, спросил, – что скажешь?
– Она была голодна, сильно голодна. Ты видел, как она ела? И это при том, что здесь достаточно пищи, – начал старший дознаватель.
Лестар согласно кивнул и задумчиво предположил:
– Не может оборачиваться в любой момент?
– Вряд ли, – Сет, наконец наевшись, растянулся у костра, не спуская взгляда с лежащей невдалеке хозяйки, – она обернулась почти мгновенно и без усилий, значит может. Лично я склоняюсь к мысли, что она просто не могла добыть местную живность.
– Но она же летает! – Лисса даже привстала, оторвавшись от бока сидевшего рядом мужчины, – какие сложности могут быть у дракона в том, чтобы поймать себе несколько баранов?
– Мне кажется, – Сет задумчиво пожевал сорванную травинку, – она не может летать и долину эту покинуть тоже не может. Что-то держит её здесь и, боюсь, с этим чем-то нам придется разобраться. Иначе она нас просто не опустит.
Мужчины замолчали, думая о своем, и как-то резко помрачнели.
– Что-то еще? – Лисса почувствовала, как отчаянно забилось сердце, уже предчувствуя недоброе, и почти не удивились, когда Лестар, крепко прижал её к себе и едва слышно проговорил:
– Мы нашли твою подругу, мне жаль!
Линка лежала внизу, метрах в тридцати от края обрыва, почти полностью закрытая снегом. На поверхности оставались лишь раскинутые в стороны руки, да беспомощно запрокинутая назад голова. Лисса смотрела, смотрела, смотрела на свою подругу, чувствуя, как бегут по лицу горькие слезы и не могла поверить. Все равно не могла! Даже гибель Ингвара принять было проще! Он, по крайней мере, умер сражаясь! Так, как всегда мечтал! И не просто погиб – победил!
– Она сорвалась с обрыва несколько месяцев назад, – сзади неслышно подошла драконица. Она снова была в человеческом обличии и Лисса замерла, внимательно вглядываясь в эту совершенно чуждую, потрясающе красивую женщину, – мне жаль! Я не могла её спасти, твой друг прав: я действительно не могу летать. И, пожалуй, действительно рискну ещё раз довериться людям...
ГЛАВА 9.
– Пожалуй самой большой нашей ошибкой был выбор места для гнезда, – драконица сидела у огня и в её глазах отражались языки пламени, делая её и так прекрасное лицо почти божественным.
Лину они все же похоронили, у Сета нашлась достаточно длинная бечевка, а Лестар оказался достаточно безумным для того, чтобы спуститься вниз, к лежащей в снегу девушке. И теперь Лисса сидела, неподвижно глядя в костер и бессознательно сжимая в руках висящий на шее кулончик. Всё, что осталось у неё на память от любимой подруги. И слушала как и все они, с замиранием слушала исповедь драконицы.
– Мы были слишком юными и не знали, что и драконы уязвимы, а в племени не оказалось никого, способного повлиять на наше решение. Наша долина была чудесна: она находилась в окружении восхитительно высоких гор, среди которых мы играли в прятки, с глубоким озером по середине, где можно было купаться даже драконом. С прекрасной пещерой, в которой мы устроили свое гнездо. С большим количеством живности, живущей поблизости. Вот только, раньше она была охотничьими угодьями проживающей недалеко стаи оборотней. И они не собирались отказываться от своего.
Волки напали, когда мы в человеческом облике купались в озере. – интонация драконицы не изменилась, но от неё потянуло такой тоской, что Лисса инстинктивно сильнее прижалась к сидящему рядом законнику. Последние сутки Лестар почти не отходил от неё и девушка была безумно признательна ему за молчаливую поддержку.
– Первым погиб Шерран, он даже не успел обернуться, когда выскочивший из кустов зверь порвал ему горло. Рристана ранили и он умер уже в драконьей форме, давая мне время на побег. Но я не смогла убежать и это было второй ошибкой. При попытке отбить тела своих мужей, я пострадала, и, не понимая ничего от боли, вместо северных гор, места жизни других драконов, полетела на восток сюда к людям.
Я поняла свой промах, когда горы внезапно закончились и внизу потянулись возделанные поля, но исправить ничего уже не могла. Мой зов не достигал сородичей, а раненные крылья больше не могли удерживать в воздухе.
Он нашел меня через несколько часов после падения и выхаживал несколько недель, обеспечивая водой и пищей, пока я, наконец, не смогла снова летать. А потом попросил показать ему человеческие земли с высоты полета. И я не смогла отказать своему спасителю. Мы облетали крупные города севера несколько недель. Я была еще слишком слаба и не способна долго держаться в воздухе. А потом я увидела эту долину. И влюбилась.
Приближался срок родов и я понимала, что не успею восстановиться достаточно, чтобы вернуться к своим собратьям. Тогда я и решила поселиться здесь на несколько лет, до того времени, как мой сын встанет на крыло.
Тогда мой спаситель, сын местного мелкого барона, полностью поддержал моё решение. Он предложил доставить сюда домашний скот и я сделала тот проход с горе по которому вы и пришли сюда и карту-ключ, лишь владелец которой мог найти вход в него, скрытый моей магией.
Близился срок родов и я почти перестала принимать облик дракона, ведь большую часть беременность я носила ребенка человеком и родить его тоже хотела человеком.
И видя недоуменные взгляды людей пояснила:
– Если драконица выбирает вариант с высиживанием кладки, то первые несколько лет новорожденные
