Право несогласных. Наталья Ракшина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

   Стажёр-дроу – в Департаменте безопасности Светлых?! Капитан Эльфийской гвардии, отпрыск знатной фамилии, да к тому же – родня самому Владыке Тёмных! Что поделаешь, и не такие птицы пыхтели на сборах силовых структур и корпели над бумажками отчётов!

   Стажировка идёт с переменным успехом: красоты летнего Алтая, офисная скука и… хорошенькая дочка главы Департамента. Сложно ухаживать за дочерью лорда, если ранее этого делать не приходилось, зато какой опыт!

   Всё мирно и не предвещает беды. Только вот не догадывается Арт Эльдендааль, что в ближайшее время идиллия кончится. Придётся ему (капитану, отпрыску… и, между прочим, родне самому!..) действовать вслепую, руководствуясь не разумом единым – но и сердцем тоже.

   А сердце имеет право ошибаться.

   Категория 18+

   Наталья Ракшина

   ПРАВО НЕСОГЛАСНЫХ

   роман

   Пятая книга цикла «Эльфийские Алмазы»

ПРОЛОГ

   Слух болезненно режет тишина.

   Зрение отказывается воспринимать увиденное.

   Спина покрыта холодным потом.

   Мне кажется, что бешеный ток крови в сосудах подчиняется не моему сердцу, а … какой-то неведомой силе, завладевшей каждой клеткой тела.

   Я не могу сдвинуться с места.

   Я вычерпан до дна души, растерзан, оглушён и – вознесён туда, к блаженным невиданным высотам, недоступным ранее никому.

   Я, Арт Эльдендааль, ставший сейчас кем-то другим…

***

А начиналось всё далеко отсюда, к тому же – откровенно в духе блокбастера с умеренным бюджетом, из тех, которые пересматривают и через двадцать лет после выхода в прокат. Пересматривают, видят «жабы» в сценарии и проколы в логике сюжета, плюются, фыркают от нереальности происходящего и – пересматривают снова.

   Ибо зацепило. Ибо «так-не-бывает-в-жизни-но-в-кино-можно…»

   Я только что отпустил такси-автопилот и подошёл к садовой ограде, а затем и к двери особняка, гостеприимно распахнутой хорошо знакомой горничной, которая приняла из моих рук два букета.

   Тогда я и знать не мог, что в ближайшее время произойдут друг за другом следующие события!..

   Первое: я стану свидетелем непонятного ареста не просто хозяйки особняка, а супруги главы Департамента безопасности Светлых эльфов.

   Второе: я жёстко наваляю спецам, пришедшим по мою душу и почему-то уверенным, что я легко сдамся.

   Третье: я угоню чужую машину и увезу в её багажнике одну симпатичную и (как я напрасно думал!) умненькую эльфиечку, потому что по-хорошему она спасаться не захочет.

   Четвёртое: снесу на той самой машине фермерский сарайчик с сеном…

   Вот-вот, уже снёс сарайчик к Ллос, будь она не ладна!

   Кажется, владелец разрушенного строения зол, что вполне закономерно.

   Человек.

   Здоровенный плечистый парень одного со мной роста, рыжеволосый и веснушчатый, в руке – какая-то железяка. Железяку я, естественно, отберу и завяжу в узел, но драки желательно избежать: я «в бегах» в чужой стране, со мной спутница, которая крайне уязвима и, скорее всего, объявлена в розыск, как и я сам. Что с её родителями? Они могут быть под арестом или даже мертвы. Я взял на себя ответственность за судьбу Энии и обязан сделать всё, чтобы она не пострадала.

   Парень с рассеянным видом поднял железяку и поскрёб ею в затылке, сопровождая свои действия фразами. Человеческий русский язык я выучил приемлемо, но некоторые слова от моего понимания порой ускользают.

   – Дела-а…– протянул парень, с относительно миролюбивым видом опуская свою железяку. – Впервые вижу остроухого, который spizdil авто… Обычно вы такие… зайчики. Что ж так сильно припёрло-то, а?..

ГЛАВА 1.

Стажировка и воспоминания

   Áit na Сumhachta.

   Прим. авт.: Место Силы, ирл.

   Главный город клана Светлых эльфов на их же территории, город, который люди частенько называют Шамбалой. Удивительно красивый, впитавший смешение стилей эльфийской и человеческой архитектуры, образующий одну из вершин треугольника: Место Силы – Бийск – Барнаул. К юго-западу отсюда, в полутора сотнях миль, находится особо охраняемый район – Точка Сопряжения Светлых.

   Самое смешное, что официальный статус города на карте Место Силы получило только двадцать лет назад, когда российское правительство не выдержало и направило Владыке Светлых административную просьбу. Тут ведь постоянно проживают эльфы обоих кланов (около трёхсот тысяч, из них тысяч двадцать – Тёмных, а людей и полукровок в совокупности не более полутора тысяч). Люди приезжают в Место Силы по служебным или государственным делам, а также работают здесь, покидая город на скоростных трэйнах после окончания рабочего дня.

   Чисто эльфийских городов на планете Земля не так много: три – у нас (в Канаде, Техасе, Бразилии, но они существенно уступают Áit na Сumhachta по количеству населения), и вот один – у Светлых. Как-то так исторически сложилось, что в Старом свете дроу живут рядом с людьми – разве что выделены эльфийские кварталы в общей застройке старинных человеческих городов. Светлые – когда как. Есть и районы в смешанных городах, есть и отдельные небольшие поселения, но всегда – с достаточно высокой степенью изоляции от людей, – до сих пор! – хотя в мире многое изменилось.

   Кто-то увидит в этом признаки запредельного снобизма Светлых, а кто-то поймёт, что в своё время подобное тщательное разделение населённых пунктов на «эльфийские» и «человеческие» позволило Светлым избежать большей крови после Сопряжения, нежели выпало нам.

   К этим выводам я приходил постепенно, ещё в период своей учёбы в Канаде, в Институте взаимодействия с человеком. Всем свойственно ошибаться, а потомкам так легко судить предков, кивая головой с сокрушённым видом: «Да я-то тут причём, это до меня накосячили!»

   Предки мои фактически рядом, так что их особо судить не получится, нос не дорос! Но ничто не мешает мне делать собственные выводы с поправкой на время, анализируя поступки тех, кто триста с лишним лет вернулся на Землю с последним Сопряжением Миров.

   Надо кое-что уточнить.

   «Нам» – это я говорю о Тёмных эльфах, о дроу. Я же сам дроу, хотя в детстве и юности сверстники не раз пытались приклеить мне прозвище – Гэмэо, проводя неприятные параллели с генномодифицированными котами-мутантами и прочими организмами, претерпевшими вмешательство в ДНК. Поэтому драться я научился раньше, чем читать и писать: чтобы тот, кто посмел рассмеяться мне в лицо или ткнуть пальцем, хорошенько подумал, прежде чем попытаться сделать это второй раз.

   Хуже всего приходилось в начальной школе для мальчиков в Корке, где были терпимы и дружески настроены к полукровкам, но не слишком жаловали «гэмэо», которых насчитывалось ничтожно мало: трое на всю школу, включая меня.

   – Кто опять устроил драку?! Арт Эльдендааль, я мог бы догадаться! – минимум раз в неделю бушевал кто-нибудь из учителей. – Что на сей раз послужило причиной?!

   Рассказывать учителям о причинах драки – стыдоба для всех, ябедам вообще в классе не выжить, так что я шмыгал носом и отмалчивался, раз за разом нарываясь на наказание. В эльфийской школе, кстати, всё равно, кто ты и кто твои родители, лорды или из простолюдинов: и тебе попадёт, и родителям сообщат, и им всё выскажут, что положено. Благо родителям в голову не пришло бы запрещать мне драться! В военный лицей в Дублине я переводился с положительными баллами по всем предметам, но с отметкой «весьма посредственно» по поведению. Правда, я там был такой не один, а жесточайшая дисциплина особо не давала бросаться друг в друга обидными прозвищами. Драк стало меньше, а приятелей, готовых постоять за тебя в разборках со старшекурсниками, – гораздо больше. Основы мужской дружбы куются в детстве – и только так.

   Хотя, конечно, в каждой шутке есть доля шутки, стоит только копнуть глубже. В младших классах школы я не раз и не два задавался вопросом: как так, мой отец – Тёмный эльф, моя мать – человек, но я же не полукровка?! К папе идти за разъяснениями было бесполезно, поскольку его познания в медицине и биологии оставляли желать лучшего.

   – Сын, я изучал генетику пять с половиной веков назад. Нашёл, у кого спрашивать! Это к маме.

   К маме так к маме! Она ведь медицинский биолог в крупнейшей смешанной корпорации.

   – Никакой ты не «гэмэо», сынок. Слушай внимательно…

   Объясняла мама понятно и доступно. Репродуктивная технология, разработчиком которой являлась как раз она, миледи Кэйли Эльдендааль, в девичестве Хьюз, позволяет смешанным парам иметь детей-эльфов в том случае, если у человека в данной паре есть хоть какие-то следы эльфийских генов. Неважно, чьи это гены, Тёмных или Светлых, обязательно наличие некоего «базового набора». Оказалось, что у мамы есть нужный набор, выяснилось это не вдруг и не сразу, а в ходе сложной интриги, случившейся за несколько лет до моего рождения. Интрига, развернувшаяся вокруг попыток похищения Сакральных Эльфийских Алмазов – Dorcha Cloch и Clohc Bán, – могла стоить жизни очень многим, в том числе – моим будущим родителям, а мир не был бы таким, каким я знаю его сейчас. Прим. авт.: Тёмный Камень и Белый Камень, (ирл.)

   Многотомное дело имеет гриф «секретно», который не будет снят ещё очень и очень долго. Я до сих пор не посвящён во все подробности, хотя в Ирландии дело это вёл мой собственный отец, милорд Морни Эльдендааль, да и сам я имею прямое отношение к Dorcha Cloch...

   Осознание пришло в глубоком детстве, когда мне минуло четыре года.

   Я проснулся ночью от странного ощущения, как будто от щекотки на лице. В моей кроватке частенько присутствовал некто, способный эту щекотку обеспечить усами или хвостом – наш кот Пух. Вообще он был уверен, что моя кроватка принадлежит ему, он забирался туда при всяком удобном случае, не смущаясь тем, что может оказаться в роли подушки. Правда, чаще всего не Пух служил мне подушкой, а я ему.

   Я почувствовал щекотку, открыл глаза и понял – Пуха рядом нет, за окнами ещё темно, скоро рассвет, вот-вот поднимется солнце, но… я как будто не один в своей комнате. Это было странно, приятно и волнующе. Щекотка пропала, вместо неё утвердилось ощущение чьего-то незримого присутствия, которое к утру только окрепло. Родители не понимали, о чём я пытаюсь им рассказать, и только некоторое время спустя, когда отец привёз меня в Кэслин Эльдендааль, я в полной мере познал связь с Тёмным Камнем. Тогда я не мог до конца распробовать, что это такое, как называется, и почему я его ощущаю не просто кожей и вообще всей поверхностью тела, но всем своим существом!

   Прим. авт.: Кэслин Эльдендааль – резиденция Владыки Тёмных, которая в двадцать первом веке является ничем иным, как Домом Бларни в одноимённом населённом пункте в Ирландии.

   Пришло время для более плотного знакомства с милордом Эриком Эльдендаалем, которого до сей поры я встречал лишь эпизодически по причине постоянной крайней занятости условного дядюшки, являющегося дальним родственником отца.

   Дядюшка Эрик действительно самый занятой эльф из всех дроу.

   Как-никак, Владыка Тёмных.

   Я помню, как упорно возился с наномеханической головоломкой на паркетном полу в библиотеке Кэслин Эльдендааль, в прямом смысле доламывая игрушку рядом с огромным котом тигровой масти, нежащимся в солнечных лучах и благосклонно взирающим на мои действия.

   Услышав звук шагов, я поднял голову и увидел взгляд, пронизывающий и испытующий взгляд лавандовых глаз. Лавандовые глаза на бесстрастном лице смотрели на меня с непонятным, будоражащим и ободряющим выражением.

   – Guardian an Chéad Fola. – Удовлетворённо констатировал низкий голос дядюшки Эрика. – Ты чувствуешь, малыш. Отлично.

   Прим. авт.: Хранитель Первой Крови (ирл.).

   Не знаю, смогу ли когда-нибудь достигнуть той степени взаимодействия с Тёмным Камнем, которая запросто позволяет дядюшке Эрику определять других Хранителей из своей семейной линии. Уезжать из Ирландии, честно скажу, мне не очень приятно. Связь с Камнем ослабевает, я теряю это «ощущение присутствия», как будто пропал друг, надёжно прикрывающий спину от удара. Сейчас Dorcha Cloch спит, связь с ним довольно слабая. Когда же Камень был активен на сто процентов… Я лишь смутно представляю, какие эмоции испытывал Владыка Тёмных: и позитивные – в пределах излучения Dorcha Cloch, и негативные – при расставании с ним.

   Только на пороге взросления я распознал то, что сквозило во взгляде Владыки Тёмных – чувство невероятного облегчения!

   Сейчас я поясню, в чём дело. Милорд Эрик Эльдендааль и его родная сестра, Лоури, – единственные Хранители Первой Крови среди Тёмных, оставшиеся в живых после Сопряжения Миров. У Светлых эльфов всегда было несколько семейных линий, претендующих на владение Белым Камнем, а соответственно – и на управление всем кланом. У Тёмных же данное право владения никуда и никогда не уходило из семьи Эльдендааль. Догадайтесь, почему!

   Всё донельзя просто. Некогда дроу управлял Конклав жриц Ллос, возглавляемый представительницами Благородного Дома Эльдендааль. Первая жрица и её ближайшие родственницы сделали всё, чтобы физически устранить другие семьи, среди которых имел несчастье затесаться хоть один Хранитель первой крови (или Хранительница, ибо во времена оные мужчины-дроу были отстранены не только от власти, но и от минимально значимых социальных ролей в обществе).

   Хвала Ваэрону, что я не родился в ту эпоху!.. Когда имеешь возможность изучать историю не по учебникам (вы же понимаете, как их пишут!), а из первых рук тех, кто творил историю, многие вещи предстают в совершенно ином свете. Вся молодость моего отца, дядюшки Эрика и прочих мужчин-дроу знатного рода, появившихся на свет далеко отсюда, на Небиру, сопровождалась постоянной и ощутимой угрозой смерти, случись оная хоть на ритуальном жертвеннике Ллос, хоть за столом на семейном обеде, если кому-то из матрон не угодило поведение родственников мужского пола. Кинжал, яд в бокале, отравленные иглы – что угодно. Эта угроза существовала с момента рождения и до знакового события под названием Переворот, когда матриархат на Небиру пал.

   А потом было новое Сопряжение Миров, когда из планет, принадлежавших двум разным измерениям, Мироздание вознамерилось слепить единое целое в последний раз, уничтожая остатки того, что не удалось склеить. Вселенский катаклизм был безжалостен, но всё же Земля устояла, а эльфы, имея гигантское преимущество в развитии своей цивилизации перед человеческой, заняли на планете то место, которое принадлежало им до предыдущего Разделения Миров, за которым последовал период хаоса, названный на Земле «тёмными веками».

   Процесс интеграции двух миров был весьма и весьма болезненным. В защиту своих соплеменников могу и хочу сказать – имей народы и страны человечества хоть на толику больше уважения к собственному всепланетному дому и друг другу, всё проходило бы на порядок спокойнее! В защиту людей тоже могу добавить – они оказались на осадном положении в своём доме, где прожили без Старшей расы длительный период, став единственным доминирующим биологическим видом. Сдать эту позицию без боя и сопротивления было просто невозможно для любого существа – тем более, разумного. Людей немедленно лишили права не соглашаться с чем-либо, действуя одинаково жёстко – будь то Тёмные эльфы или Светлые. Первые шаги к преодолению пропасти во взаимоотношениях с человеком сделали именно Светлые эльфы, приходится это признать.

   Но такая пропасть никогда не сократилась бы, если бы около сорока – пятидесяти лет назад не начала стремительно снижаться активность Скаральных Камней, Алмазов, дарующих эльфам бесконечную жизнь.

   Это было отнюдь не в первый раз за всю историю существования эльфов, и послужило причиной сложного и многослойного заговора, когда Камнями пытались завладеть силы, желающие пробудить Dorcha Cloch и Clohc Bán принудительно, с помощью жестокого и кровавого ритуала.

    Прим. авт.: события, о которых говорится в «Алмазе Светлых» и в повестях книги «Иней и серебро».

   Заговор не удался. Эльфы теперь смертны, как и люди. Появился бы я на свет, если бы не этот факт? Думаю, маловероятно. Отец не женился бы на моей маме. Мама и папа просто оставались бы вместе до определённого предела развития отношений – не знаю, захотели бы они оба иметь детей, понимая, что смешанная семья, где один из родителей может жить чуть ли не вечно, а второй смертен, никогда не будет полноценной.

   Смысл чувства облегчения во взгляде дядюшки Эрика вполне понятен. Его сестра – замужем за Светлым эльфом где-то в Австралии, её сын никак не может претендовать на управление кланом Тёмных. У дядюшки Эрика есть дочь, Лавена, у которой таких прав нет в силу половой принадлежности, поскольку в статусе Владыки и у Тёмных, и у Светлых эльфов может быть только мужчина. Впрочем, с момента Сопряжения и установления определённого миропорядка это касается и политической жизни людей… Ближайший родственник Владыки Тёмных (мой отец, Морни Эльдендааль), сам из рода Хранителей первой крови, но без соответствующего дара… В таких ненадёжных условиях, согласитесь, трудно думать без тревоги о будущем всего клана.

   И тут на свет появляюсь я, и выстреливает у меня наследственность семейства Эльдендааль – как раз в плане дара связи с Тёмным Камнем.

   Вот так я и оказался в преемниках дядюшки Эрика – разумеется, негласно. Никто не подозревает о моей принадлежности к Хранителям первой крови, об этом знают только мой отец и Владыка Тёмных, и, возможно, догадываются обе мои тётушки – Лоури и Айне (если обладают той же чувствительностью, что и дядюшка Эрик). С обеими я виделся единожды – ворчливая тётушка Лоури приезжала в гости из Австралии, а тётушка Айне находится под пожизненным домашним арестом из-за участия в краже Белого Камня.

   Пока что я один предполагаемый преемник на посту Владыки Тёмных. Со всеми вытекающими последствиями: в перспективе ожидается уход в тень, в ту сферу, которая полностью исключает публичную жизнь. Когда?.. Наверное, лет через тридцать. Пока что я осваиваю разные уровни осознания: как осуществляется процесс управления не только жизнью дроу в целом, но и той частью Земли, которая находится под юрисдикцией Тёмных эльфов. Лидирующая роль в процессе принадлежит силовым ведомствам и армии, как и у Светлых.

   Только не надо брезгливо морщить носы, господа!.. Да, фактически это машина подавления, принуждения и так далее. Но она гарантирует порядок.

   С тех пор как горизонты сотрудничества со Светлыми эльфами изрядно расширились, включая межклановые браки с разной степенью скандальности или равнодушия в обществе, с обеих сторон посыпались всевозможные программы обмена: то молодыми специалистами, то студентами, то стажёрами, то ещё какой-то ерундой. Если вы думаете, что кланы кинулись друг другу в объятия в порыве воссоединения, то глубоко заблуждаетесь! Это было бы в корне ненормально. Скрытое противостояние окончательно не ушло и вряд ли уйдёт до конца: мы слишком разные, хотя, конечно, эльфийские менталитеты Тёмных и Светлых куда более схожи друг с другом, чем с человеческим. Разумное сотрудничество друг с другом и с третьим составляющим общества – людьми, – вот чего достаточно для комфортного сосуществования.

   Главное, не лезть друг другу в душу и не плеваться в сторону традиций.

   Возвращаясь к программе обмена, могу добавить: я в неё угодил как раз между студентами и ерундой. То бишь, в настоящий момент являюсь стажёром Департамента безопасности Светлых. Папина придумка, чья же ещё! Цитирую:

   – Сотрудничество в сфере безопасности в корне важно для понимания психологии Светлых эльфов в целом и для организации совместной работы в перспективе.

   Я по слухам знаю, что в позапрошлом году в аналогичную программу на нашей территории угодили какие-то близкие родственники Владыки Светлых эльфов. Не факт, что Маб-Зэйлфрид готовит кого-то из них в наследники, но кто знает… У него же самого – две дочери.

   Кажется, тридцать с чем-то лет назад отец не очень-то горел желанием допускать в свой Департамент безопасности в Корке Светлых оперативников, участвующих в поисках Clohc Bán в Ирландии!

   Одним из тех, с чьим присутствием папа смирился далеко не сразу, является непосредственный руководитель моей стажировки, милорд Одхан Маб-Кенхельм. Он же и глава Департамента безопасности Светлых, он же друг отца, почему-то за глаза ехидно именуемый «любителем фиалок». Прим. авт.: скандальная история с вазочкой и фиалками – краткий, но весьма ёмкий эпизод «Алмаза Светлых». Морни не смог удержаться, приклеив Одхану такое вот прозвище. Он же – тот, кто поручает мне самые нудные и громоздкие в плане документации задания. Он же – отец девушки, при одной мысли о которой у меня пропадает умение рассуждать здраво, потому что кровь приливает к весьма важному для мужчины органу, отнимая часть кровотока у другого весьма важного органа – мозга… Но об этом – позже.

   Я приехал на Алтай в начале июня и на следующий же день отправился на недельные полевые сборы, ежегодно проводимые для всех силовых структур (как и у Тёмных, только немного в другие сроки). Жесточайшие условия не позволили в полной мере полюбоваться местом, в котором сборы проходили: предгорья Катунского хребта.

   Как коренной ирландец, я изначально был настроен скептически и заведомо готовился поставить достопримечательности Алтая на ступеньку ниже по отношению к Изумрудному острову. Скрепя сердце вынужден признать – красота природы сопоставима, столь же волшебна и удивительна, но обладает своим, неповторимым шармом естественного очарования. А летняя погода устойчивая, не в пример ирландской.

   Сборы не уступали по сложности ежегодным военным учениям Эльфийской гвардии, чин капитана которой я заслужил в прошлом году. Разумеется, победить местных признанных чемпионов на их же территории мне не удалось, но в первую двадцатку в своей возрастной категории по баллам я всё-таки прошёл, удостоившись молчаливого одобрения временных сослуживцев.

   Между прочим, могли бы предупредить новичка, что запивать блюда из мяса местным напитком под названием kefir чревато неприятными последствиями для пищеварения! Не предупредили.

   Правда, кое-кто из новых сослуживцев ёрничал:

   – Тоже мне, достижение, попасть в двадцатку! Да случись сборы зимой, у тебя примёрзли бы сопли к члену! Выколупывали бы тебя из сугроба!

   И это, вроде как, самое мягкое, что могло произойти с теплолюбивым ирландцем в данном суровом климате.

   «Кое-кто» – это Брайс Маб-Литгэйл. Фамилия была мне изначально знакома, поскольку мой отец несколько раз пересекался с отцом Брайса по службе, включая то время, когда случились страшные события, получившие названия Шотландской резни. Прим. авт.: события, описанные в романе «Дитя Бунта» и упомянутые в «Алмазе Светлых». Маб-Литгэйл был одним из тех, кто участвовал в спецоперации по ликвидации Светлого эльфа по прозвищу Мун, а много позже – в деле о краже Белого Камня.

   На сборах я заработал на три балла больше, из-за чего младший Маб-Литгэйл из двадцатки лидеров вылетел и оказался у меня в очковой зоне, двадцать первым. Да, ему стало обидно. Брайс старше меня на три года, тоже капитан, но не армейский – в «безопасники» он попал из полиции. Отношения мы выяснили несколько дней спустя, встретившись в одном из пабов в центре Áit na Сumhachta.

   Слово за слово… Тут и алтайский климат в ход пошёл, и сопли, и сугробы, и волны-убийцы, на которых я так люблю сёрфить при любой температуре воды, и много чего ещё в плане хвастовства с обеих сторон. Я думаю, вы понимаете, во что выливаются подобные стычки: не в дуэль, но в знатный мордобой. Так бы и случилось, если бы не подвыпившая компания каких-то ботаников, заявившихся в паб и посмевших брякнуть нечто нелестное в адрес тех, кто носит форму (или не носит, но находится на специфической службе, не имеющей отношения к мирному роду занятий). Нас было двое, а ботаников – четверо Светлых эльфов и двое полукровок.

   В общем, мы с Маб-Литгэйлом переглянулись и немедленно пришли к единому выводу:

   – Насуём… э-э-э… огурцов гражданским?!

   – Бесспорно.

   Непочтительные гражданские получили, что им причиталось, интерьер паба почти не пострадал, мы с Брайсом успели убраться до приезда полиции, три балла разницы в личном зачёте были забыты, а приятельские отношения наладились. Не считая полевых сборов, славная драка в пабе была одним из немногих моих развлечений в Áit na Сumhachta.

   Поначалу мне отчаянно хотелось переименовать сей населённый пункт, охватывающий неслабую такую надземную и подземную площадь, в Áit A Boredom. Прим. авт.: Место Скуки, ирл. В Место ссылки. Место протирания штанов в офисе. Ещё какое-нибудь Место с неприличным подтекстом. Вы думаете, почему я ударился в воспоминания? Одурел от скуки, вот вам и ответ!

   Я не раз обращался к милорду Маб-Кенхельму с просьбой: перевести меня на оперативную работу куда-нибудь «в поле», где нет внутреннего грифа «секретно» и прочих излишеств, но есть движуха. Неумолимый руководитель ответил отказом:

   – Не сейчас. Раз твой отец счёл нужным отправить боевого офицера туда, где нужно начинать работу с перебирания бумажек – значит, так и тому и быть. Есть программа стажировки – вот её и станем придерживаться.

   Звонок отцу подтвердил сказанное милордом Одханом:

   – Сын, настало время немного выветрить армейский дух. В ближайшее время будут развиваться важные общие проекты, тебе найдётся там место. Вникай в теорию. Служи ты под моим началом – были бы неизбежные тёрки отцов и детей и повод по-родственному увиливать от моих распоряжений. А тебе полезно освоить азы кабинетной работы и потрудиться над терпением и усидчивостью. Политика вершится не на полях сражений, а в кабинетах, мать её так. Тренируй ж… то есть, копчик. Всё, отбой.

   …!!!

   Звонить маме с жалостливыми вздохами бесполезно – она долго выговаривала отцу по поводу моего отъезда, но в конце концов сочла, что стажировка на Алтае куда безобиднее межчеловеческого вооружённого конфликта на Ближнем Востоке, где вновь потребовалось эльфийское военное вмешательство и откуда я вернулся с двумя ранениями… Вот разве звякнуть бабушке Лизе? Точнее, прабабушке. Елизавета Джексон – бабушка моей мамы. Мои же бабушка и дедушка, мамины родители, относятся к внуку нейтрально-прохладно, а отца моего побаиваются. Я не сразу понял, в чём дело, но годам к двадцати до меня дошло!

   Семья Хьюз, состоящая сплошь из представителей интеллектуального труда, всегда относилась к той части либеральной интеллигенции, которая очень любит подчёркивать некоторую свою оппозиционность к существующему режиму. Видимо, маме передалась часть данного мировоззрения, потому что в молодости на неё даже заводили дело в ОАН, Отделе антиэльфийских настроений. А тут вдруг – бах! Единственная дочь Хьюзов выходит замуж за лорда дроу, который не просто в этом режиме на первых ролях, а является правой рукой Владыки Тёмных.

   Всё! Как теперь пребывать в оппозиции, когда в родне завелась семья Эльдендааль, нарисовалась подстава с зятем, к тому же, с продолжением в виде внучка-дроу.

   Гостил я у бабушки и дедушки летом в Шотландии, было дело. Как раз после первого класса начальной школы. Период постоя был недолгим и закончился разгромом ванной комнаты. Я всего-то хотел ликвидировать эскадру бумажных кораблей условного противника, для чего втайне всю ночь реконструировал кухонного робота. Не рассчитал: ванна взорвалась, и ванная комната… в общем, её не стало в принципе.

   – У всех внуки как внуки, а у нас – дроу! – в сердцах заключила бабушка и, конечно же, формально была права. – Или веди себя, как человек, или…

   Обида резанула остро и болезненно. Весь учебный год в школе я боролся за то, чтобы сверстники перестали проводить между мной и собой ограничительную черту. А теперь появилась ещё одна граница, отделяющая меня от бабушки и дедушки.

   Я не человек. Да, это правда, но всё же…

   Я ничего не сказал об услышанном маме, когда та приехала на следующий день. Я с неизведанным дотоле страхом всматривался в её самое красивое в мире лицо, боясь увидеть там признаки осуждения не поступка, но самого факта моего существования в качестве эльфа-дроу. Я извинился за уничтоженную ванную и долго возился вместе с дедом и бригадой рабочих, разбиравших бренные останки помещения. Но мама поняла всё сама, поняла без слов, и в её глазах по-прежнему была любовь!.. Значит, я могу быть кем угодно, и мама не станет любить меня меньше!

   Уладив дела по оплате ремонта, она отвезла меня в Инверари, к бабушке Лизе.

   А бабушка Лиза, между прочим, свой парень, у неё я готов был гостить сколько угодно! Она могла обругать меня, замахнуться тростью, поставить за шалости в угол, называла моего отца «остроухим жуликом», но никогда не жаловалась на моё поведение.

   – Это совершенно нормальный пацан! Вы что, хотите, чтобы он сидел с игровым планшетиком и скрипочкой в придачу, как Светлый эльфёнок?! – твердила она. – Помнится, я хотела, чтобы мой сын стал тихим и послушным мальчиком. Вот он и вырос занудой! С правнуком я таких промашек в воспитании не допущу!

   Через год родители перевезли её в наш дом на побережье в графстве Корк, где я проводил каникулы.

   – Лиза! – добивался я истины. – Почему папа жулик, он же лорд?

   – Как будто лорду нельзя быть жуликом! – ворчала бабушка. – Ох, знала бы я тогда, кто он… Живым бы не ушёл!

   Кажется, речь шла о знакомстве моих родителей. Есть у меня смутные подозрения, что в этой истории дело нечисто… Точных подробностей я не знаю, но явно оба они хороши!

   Прим. авт.: не то слово! Эльфийское самодурство милорда Морни в полной мере напоролось на научные изыскания мисс Хьюз в области «психологии дроу». Ну, хоть оба живы остались, всё вперёд. История родителей Арта – основа сюжета «Алмаза Светлых».

   Как бы там ни было, именно «остроухий жулик» смог сделать то, что не удалось ни моей маме, ни деду (сыну Елизаветы).

   Мой папа уговорил Елизавету Джексон на процедуру, от которой она долго и с возмущением отказывалась: репринт жизненно-важных органов. Дело в том, что с потерей бессмертия эльфы озаботились вопросами продления здорового долголетия, и совместные усилия эльфийских и человеческих учёных довольно быстро увенчались успехом, а медицинские технологии становились всё более доступными.

   Бабушка Лиза упёрлась:

   – Я вам не киборг какой! Я хочу умереть со своей печенью и прочим! Отстаньте от меня!

   Напрасно семья взывала к голосу разума, упирая на то, что у прабабушки есть всё необходимое: бодрость духа, острый ум и не угасающая активность, что как раз и является ключевым аспектом для продления жизни в целом! Да и органы-то будут отнюдь не чужими, а своими собственными, «напечатанными» на принтере биологической матрицы из какого-то паучьего белка.

   – Я сказала – нет, значит – нет!

   Тогда за дело взялся «остроухий жулик».

   Помню, как они с бабушкой Лизой сидели на берегу вечером. Рядом на песке стояла бутылка «Гленфиддич», размеренно шумел прибой. Мама настрого запретила мне приближаться и подслушивать, но… не зря люди говорят, что «от эльфийских ушей ничего не скроешь». На открытом берегу звукоизоляцию не установить, и, несмотря на крики чаек и плеск волн, я слышал многое.

   Елизавета спрашивала моего отца, жалеет ли тот об утрате бессмертия.

   Ответил папа не сразу, беззаботно кидая камешки в волну:

   – Я приобрёл нечто большее. Я… никогда не жил так полно и со смыслом, как в последние годы. У меня ещё достаточно времени, примерно «сотка», чтобы не тратить его впустую. А вы не отнимайте себя ни у Кэйли, ни у Арта. Ещё рано.

   – Ладно, – проворчала бабушка, – но внешнюю подтяжку мордашки и прочего делать не буду! Мне дорога каждая морщинка!

   Папа характерно хмыкнул, и я понял, что сейчас он выдаст что-нибудь этакое. Он и выдал:

   – Ну что вы, госпожа Елизавета! Непременно, непременно оставьте! А то будет диссонанс в восприятии. Каждая ваша морщинка напоминает мне, что я всё-таки муж вашей внучки, хоть и старше вас на несколько человеческих жизней!..

   – Ах ты… остроухий жулик! – хлопнула Елизавета папу по плечу и на следующий день пошла сдаваться в медицинский центр, выбранный моей мамой для процедуры медицинского репринта.

   Скоро бабушке Лизе стукнет сто тридцать три года. Она мною гордилась и гордится до сих пор, смело рассылая оставшимся в живых подругам портреты правнука-дроу в парадной гвардейской форме. При встрече перед отъездом Елизавета погрозила мне пальцем:

   – Когда ты женишься, проказник! Мне нужны праправнуки, да всё равно, какой они будут расы!

   Я очень люблю бабушку Лизу, но подкинуть ей праправнуков на воспитание в ближайшее время не входит в мои планы.

   Хотя объект для флирта имеется, да какой! И, прямо так скажем, не из доступных мишеней для игры в стиле дроу.

   Светлая эльфиечка: симпатичная, умненькая, да ещё и с характером!

   Эния Мерч-Кенхельм.

ГЛАВА 2.

Эния

   Очаровательная куколка, рассыпавшая стопку умных книжек по юриспруденции. Бездонные серые глаза, ладная стройная фигурка, пепельно-русые волосы, струящиеся по плечам и… граничащее с вызовом выражение на хорошеньком личике.

   Это была первая встреча, состоявшаяся напротив кабинета милорда Одхана Маб-Кенхельма в день моего приезда в Место Силы.

   Попытка выяснить имя малышки, сопровождаемая быстрой помощью по сбору книжек, ни к чему не привела.

   – Я не обязана представляться первому встречному дроу, шляющемуся тут в военной форме! – невежливо огрызнулась юная особа, сморщив носик и торопливо подгребая книги к своим коленкам, да к каким коленкам!..

   Дерзкая. Люблю таких. Именно острые на язык девочки при должном подходе становятся самыми покладистыми и послушными, сохраняя весь свой жаркий сексуальный потенциал, развивать который весьма приятно.

    Разговор не успел завязаться, поскольку объявился хозяин кабинета и очень недвусмысленно объяснил мне своё отношение к близкому знакомству приезжего стажёра и … собственной дочери:

   – ... не успел приехать, уже строишь шашни? – рыкнул он, едва мы вошли в кабинет. – Я не посмотрю на то, что ты сын лорда и сам лорд. Если ещё будешь клеить мою дочку – вышибу тебе мозги. Ты понял?

   – Да, милорд. – Склонил я голову.

   О, как! Юная леди! Тогда начинать разговор с обращения Leanbh Прим.авт.: Детка, ирл. было несколько преждевременно с моей стороны! Как её занесло в Департамент?! У её отца глаза янтарного цвета, а значит, хорошенькая сероглазая куколка пошла в мать… Закономерное продолжение истории с женитьбой лорда Маб-Кенхельма на бывшей преступнице, подаренной ему Владыкой Тёмных. Нужно озаботиться поисками подробностей, девочка меня заинтересовала: я почувствовал специфический охотничий азарт дроу. Из доступных материалов дела о поисках Белого Камня я знал, что любитель фиалок женился на живой игрушке десять лет спустя после событий, связанных с кражей, – для того, чтобы дать своё имя и титул новорожденной дочери.

   Родители уезжали на свадьбу любителя фиалок в Шотландию, оставив меня в гостях в Кэслин Эльдендааль, у дядюшки Эрика и его жены, миледи Пантисилеи. Есть что вспомнить о том визите, в замке так здорово было играть в прятки! Мама переживала, что резиденция Владыки Тёмных не выдержит двух буйных детей, склонных к разносу на атомы всего окружающего имущества, – меня в довесок к Лавене, – но прочное строение устояло.

   Тогда мне исполнилось семь, разговоры о школе шли, я в неё собирался, но ещё не ходил, а дочь Кенхельмов была совсем крохой. Путём нехитрых подсчётов я определил её возраст – мне недавно стукнуло двадцать восемь, а ей должен быть двадцать один год или почти двадцать два.

   Выглядит сероглазая куколка явно младше, но она совершеннолетняя, а значит, ничто не препятствует моему интимному любопытству. Первый плюсик. Тёмные эльфы становятся мужчинами довольно рано, я не припомню, чтобы кто-то из моих друзей ждал первого секса дольше шестнадцатилетнего предела, это ж смерти подобно! Но девушки – совсем другое дело, тут эльфийские традиции сильны для обоих кланов, даже с поправками на современность.

   – Держись подальше от девочек из хороших семей! – не раз говаривал отец, когда мне исполнилось тринадцать лет, и я почувствовал, что интерес к девчонкам зиждется вовсе не на потребности угощать мороженным или проверять косички на прочность. – Девочки из хороших семей – не для развлечений!

   Мама была бы не мама, если бы не давала свои уклончивые инструкции перед моим отъездом в Канаду, на сессию в Институт взаимодействия с человеком:

   – Будь осторожнее с представительницами научных кругов. Они такие… себе на уме.

   Кого она имела в виду?! Уж не себя ли во времена оные?!

   Выложив мне свои (часто взаимоисключающие) версии общения с девушками, родители великодушно заканчивали одинаковыми словами:

   – Конечно же, ориентируйся на своё сердце!

   Видимо, сердце должно было учесть необходимость избегать наследниц Благородных Домов и умниц с университетскими дипломами. Впрочем, прислушиваясь к мнению моих дорогих родителей, я всегда делал именно то, что хотел. В разумных пределах и без последствий, конечно.

   А уж что способны вытворять девочки из тех самых хороших семей, выпуская своих скрытых демонов плоти со всем соблюдением тайных мер предосторожности! Однозначно, со дня женитьбы на маме отец перестал посещать эльфийские клубы, предназначенные для плотских развлечений Тёмных. Но не думаю, что он забыл, что в качестве партнёрши там вполне может оказаться сестра или дочь лорда, скрывающая свою личность под маской. Светлые эльфийки в таких местах крайне редкие гостьи, разве что взрослые одинокие дамы, ищущие острых ощущений и специфики жёсткого секса, но… кто знает?.. Время покажет.

   Скорый отъезд на полевые сборы временно отодвинул эротический и любой другой интерес к сероглазой малышке на второй план, но это не значило, что я забуду о ней, вычеркнув из памяти даже под угрозой вышибания моих мозгов её отцом.

   Куколка могла не называть своё имя, узнать-то совсем не трудно. Даже при максимальной закрытости и гипертрофированной тяге к приватности высший эльфийский свет не избавлен от глобального цифрового пространства, слухов, сплетен и всего прочего.

   Девушку зовут Эния, она действительно изучает право в женском Эльфийском колледже прямо тут, в Áit na Сumhachta, ей скоро исполнится двадцать два года. Так, учится и живёт поблизости! Второй плюсик! У меня впереди целый год стажировки и масса возможностей познакомиться, если Эния не надумает сменить место учёбы.

   Первый случай для встречи представился через недельку после возвращения со сборов. У меня имелся вполне законный повод: бутылка «Коннемары», переданная в качестве подарка моим отцом! После муторного дня на скучной аналитической работе я обратился к своему руководителю более чем вежливо, соблюдая все светские правила:

   – Могу ли я засвидетельствовать почтение вашей семье, милорд?

   Светские условности предназначены не для меня одного. На такие просьбы не отвечают отказом. К тому же, глава Департамента осведомлён и о моих успехах на сборах, и о разгребании цифровых завалов из документов, и о том, что стажёр-дроу не бросил ни единого плотоядного взгляда на красоток из отдела аналитики, с которыми меня как нарочно заперли в одном офисе!

   В любых конторах силового и военного профиля эльфиек и полукровок прекрасного пола можно разыскивать с фонарями и криками: «Ау, девочки, где вы?!». Их там ничтожно мало, по данной причине они избалованны мужским вниманием. Только вот к этим трём Светлым эльфийкам никто не подкидывал Тёмного стажёра за всю историю их работы. Сейчас я у них один стажёр, ещё трое, кажется, приедут ближе к сентябрю… У мужчин-дроу есть определённая репутация, во многом – оправданная, не стану лукавить. Здесь, в России, поговорка: «Пусти козла в огород» давно изменилась на соответствующий аналог: «Пусти Тёмного в женскую баню…». У фразы и продолжение есть: «…и через девять месяцев при ней откроют детский сад!»

   Обижаться бессмысленно. По крайней мере, эта репутация завзятых соблазнителей и неисправимых женолюбов лучше, чем русский бородатый анекдот о том, как Светлый эльф прожил год в библиотеке. Не потому, что заблудился, а потому, что не захотел выходить. Зачитался, бедолага!

   Теперь, поверьте, стажёр сам стал объектом женского внимания, да какого! С учётом того, что все три сотрудницы – незамужние Светлые простолюдинки, не скованные никакими светскими рамками приличий, возможность соблазнения имела для меня стопроцентную перспективу. Девочки всё сделали, чтобы меня совратить, даже пошли на нарушение дресс-кода, укоротив форменные юбки на пару дюймов.

   Но я был твёрд, как скала! Да, отец поступил мудро, отправляя меня на службу в чужую контору, подальше от привычной атмосферы! В аналогичной ситуации в его Департаменте трудно было бы удержаться от доступных связей.

   А сейчас у меня имелся куда более мощный стимул для соблюдения дистанции – перспектива встречи с Энией, – вот я и вёл себя примерно и сдержанно. От меня явно ждали иного и были жестоко разочарованы. Девочки-аналитики – из-за отсутствия эротического внимания со стороны стажёра-дроу, мужчины-сослуживцы – по причине развенчивания устойчивого штампа. Кто-то из них наверняка хотел бы поставить нахального новичка на место, если тот вздумает замутить любовную интригу в Департаменте, где каждый дамский каблучок на учёте!..

   Не замутил.

   Милорд Маб-Кенхельм, без сомнения, принял во внимание и этот факт, после чего пригласил меня на семейный обед в ближайшую пятницу.

   – В «гражданке», – уточнил он форму одежды в ответ на мой вопрос. – В семь вечера.

   Сказано – сделано. Вечер тёплый, обед – семейный, так что можно без сожаления расстаться с офисным костюмом, выбрав следующее: чёрные джинсы, чёрные летние ботинки без шнуровки, светло-серая, почти белая, льняная рубашка навыпуск – такая, у которой можно расстёгивать манжеты и ворот, не рискуя показаться при этом неряхой. Украшения я как-то не ношу, разве что цепочку с армейским жетоном.

   Причёска обычная, без изысков: виски и затылок у меня подбриты до минимума, а длинные волосы собраны в пучок чуть ниже темени – когда аккуратный, а когда несколько рваный и растрёпанный. В данном случае пусть будет растрёпанный, я же не на службе. Физиономия… что ж, какая есть, «копия папаша», как сказал милорд Маб-Кенхельм. Разве что нос и губы скорее мамины. У отца в разы более светлая кожа, чем у меня – по причине возраста. Но, как выяснилось на моём личном опыте, для многих женщин, независимо от расы, весьма притягательно сочетание тёмной кожи, ярко-синих глаз и белых волос. Зато «акустический пикап» – обертоны низкой части спектра голоса мужчин-дроу, – действуют (увы и ах!) только на обычных женщин и полукровок. Эльфийку бесполезно очаровывать таким способом, не поможет.

   Что ещё?.. Да, у меня же есть секретное оружие: духи по индивидуальному рецепту, разработанные специально для меня не кем-нибудь, а сестрой дядюшки Эрика. Тётушкой Лоури, гостившей в Кэслин Эльдендааль три года назад. У неё собственная парфюмерная линия. Я бы никогда не разорился на такое излишество, поскольку с начала самостоятельной жизни привык тратить только то, что зарабатываю сам, а отдавать за флакончик парфюма треть месячного жалования – это какое-то нездоровое извращение. Финансовое исключение было сделано для оплаты отцом моего заочного обучения в элитном мужском эльфийском колледже одновременно со службой в армии. Там был грабительский ценник.

   Сварливая тётушка сделала мне неожиданный подарок, крохотная капля которого заставляет беспокойно ёрзать особ женского пола, облизывать губки, стрелять глазками и учащённо дышать. Грубоватый аромат кожи и продымлённого дерева, несколько усмирённый смолистым ладаном: беспроигрышная ловушка для нежного носика на любом свидании. Проверено!

   Я быстро глянул в зеркало и вышел из здания ведомственной гостиницы. Никак не соберусь снять квартиру, Департамент-то в двух минутах ходьбы. Проживание стажёра оплачивает принимающая сторона, и по цене съёмное жильё и простенький отель примерно одинаковы. Была бы у меня девушка – я съехал бы из гостиницы.

   Итак, подарочная «Коннемара» – с собой. Приглашение на семейный обед означает, что необходим небольшой дар вежливости хозяйке дома; например, аккуратный букет цветов без помпезности. Это мой первый визит, так что преподнести аналогичный подарок Энии, дочери хозяев, не получится, не положено по этикету. Нужно что-то другое, маленькое и милое. Я подумал и выбрал изящную прозрачную коробочку с засахаренными лепестками розы: хочешь – ешь, хочешь – любуйся.

   Чисто эльфийские населённые пункты на территории Светлых не имеют улиц. Только кварталы разной планировки, в которых пронумерованы дома. Чем ближе к центру – тем круче место. Особнякам знати помимо номера полагается имя собственное, поэтому я просто набрал на приборной панели такси-автопилота: Cúinne Сiúin. Прим. авт.: Тихий Уголок, ирл.

   Моё детство проходило (не считая школы и военного лицея) то в интерьере хай-тек пентхауса в Корке, то в деревенском приморском уюте загородного дома. Когда я не мотаюсь по казармам, то предпочитаю свою персональную съёмную «нору» со всеми удобствами в том же стиле хай-тек – в Дублине. Мне не интересна громоздкая роскошь, которой часто грешат жилища представителей высшего света, перенявших многие архитектурные стили людей: у Тёмных это может быть неоготика, у Светлых – безнадёжное барокко.

   Вот почему мне приятно было увидеть довольно скромный, но по-домашнему приветливый двухэтажный особнячок Кенхельмов. Мягкие тона, сплошь натуральные материалы, красивый сад.

   Гостиная, где встретили меня хозяева дома, была просторной и очень светлой. Мне бросились в глаза необычные детали – цветные эстампы, изображающие не сюжеты, но эскизы изделий из драгоценных камней. Я знаю, чья это работа, потому что миледи Мирна Мерч-Кенхельм – дизайнер драгоценностей. У моих родителей есть присланный ею подарок, украшения из платины и бериллов для совместного выхода семейной пары. У отца это булавка для галстука, у мамы – брошь.

   А вот и сама миледи Мирна!

   Я был искренне восхищён, как и любой другой на моём месте! Сияние зрелой красоты, тёмно-синее платье в пол, благородная осанка, и, в то же время – отсутствие холодности и отчуждённости в облике, а ведь и то, и другое часто характерно для эльфиек старшего поколения.

   Немаловажная черта, отличающая эльфиек и обычных женщин с безупречным вкусом от всех прочих – точечная коррекция возрастных изменений боди-принтом. Они ни за что не станут делать глобальное обновление внешности, превращаясь из взрослой, уверенной в себе леди – в юную девицу стандартного облика, с одинаковыми на миллион губками и носиком. Так никогда не поступали ни моя мать, ни её подруга, миледи Пантисилея, ни, как уже стало очевидно, миледи Мирна. Обратных же примеров достаточно, взять хоть кинозвёзд обеих рас, чьими трёхмерными световыми портретами нагишом по вечерам искрит воздух в любой казарме. Для чего они ещё предназначены, честное слово: смотреть, комментировать, ржать и… ну, вы поняли. Физиология, как говорится, требует, а увольнительная – раз в месяц.

   Я представился и был допущен к руке хозяйки дома, протянутой для поцелуя просто и с достоинством:

   – Добро пожаловать, милорд Эльдендааль.

   Тонкое запястье было обнажено, никаких украшений и на втором запястье тоже, и ничего необычного в этом факте нет… И не было бы, если бы я случайно не бросил взгляд на большое световое панно над стилизованным камином.

   Э-э-э… У моих родителей есть такое же, коллекция снимков регулярно пополняется, семейные сцены демонстрируются, постепенно сменяя друг друга в хаотичном порядке. Программа панно сама выбирает, как сочетать снимки, комбинируя с фоном и звуковыми эффектами: от пения птиц до кошачьего мурлыканья.

   Сейчас я видел плавно перетекающие друг в друга портреты в сопровождении плеска воды. Милорд Маб-Кенхельм, малышка Эния (возраст весьма разный – вот тут крошечная толстенькая малявка, вот тут ей лет пять, а тут уже ближе к двенадцати) и – миледи Мирна…

   Beidh mé a bheith damned!

   Прим. авт.: Варианты перевода фразы разные, в зависимости от экспрессии говорящего: от «Чтоб мне не сойти с этого места!» до «Будь я проклят!» (ирл.).

   Хм… Светлая – да в эльфийских наномеханических браслетах?! Чуть ли не на каждом снимке?! У неё Светлый муж, на минуточку, а у меня – достаточно острое зрение, чтобы рассмотреть на браслетах орнамент его Дома. Десять раз «хм». Не понимаю. Этот статусный дисциплинирующий аксессуар увидишь разве что на Тёмных эльфийках и обычных женщинах – любовницах дроу, притом относительно редко. Хотя некоторым (я имею в виду Лавену Эльдендааль, которая даже в двухлетнем возрасте чуть не оторвала мне нос!) браслеты более чем необходимы. Если дядюшка Эрик соберётся выдать дочурку замуж, ему понадобится крайне жёсткий зять!

   Я и на маме-то их ни разу не видел за всю свою жизнь, а ведь мой отец и её муж – лорд-дроу с ортодоксальными воззрениями на взаимоотношения полов!

   Получается, леди Мирна Мерч-Кенхельм носила браслеты своего супруга регулярно и длительное время. Сейчас это в прошлом. Ничего не понимаю, но объяснение должно быть!

   Надеюсь, мне удалось скрыть невежливое секундное замешательство. Поначалу я испытал укол беспокойства – Энии не было в гостиной. Но вот послышался быстрый лёгкий топоток по деревянным ступеням лестницы, ведущей из гостиной на второй этаж…

   Момент появления Энии навсегда врезался в мою память.

   Первое впечатление не было обманчивым. Девочка станет такой же красавицей, как её мать. Сейчас же она излучала прелесть юного очарования, сравнимого с облачком тополиного пуха. Нежная кожа, явно тщательно оберегаемая от солнца, чуть вздёрнутый носик, чистый высокий лоб, хрупкость телосложения (Светлые эльфийки обычно несколько тоньше в кости, нежели Тёмные), простое, песочного цвета, льняное платье до колен. Квадратный вырез платья не скрывал тонкие нежные ключицы, плечи были обнажены, мочки изящных ушек даже не проколоты. Что-то не так…

   А что не так?!

   Миг спустя я понял, что.

   Если вы – неплохой боксёр-любитель, не нужно выставлять свою кандидатуру против опытного бойца в категории «без правил». Ляжете в первом же раунде, да ещё и с последствиями для здоровья.

   Я и лёг в ментальном нокауте. Я получил в челюсть, а потом – ниже пояса. Это же бой без правил, ничего удивительного.

   Эния… спустилась к обеду…БОСИКОМ.

   Beidh mé a bheith damned!

   Каждый пальчик этих обнажённых лапок с розовыми пяточками поневоле притягивал взгляд. Само совершенство! Юная Светлая леди и есть природное совершенство – от макушки до каждого пальчика. Но…

   Воспользуюсь неподражаемым словесным перлом старого вояки, под началом которого я проходил срочную службу рядовым:

   – …! Здесь мы наблюдаем третье из двух!

   Эта бомбическая фраза генерала Оустилла-младшего послужила для меня отправным пунктом в цепочке некоторых армейских неприятностей, так что, наверное, не стоит омрачать воспоминаниями такой замечательный вечер.

   Фортель – выскочить босой на званый обед, пусть и семейного уровня, – даже не в духе Лавены Эльдендааль, она себе такого никогда не позволит! Два предположения: Эния выдала «фэ» в сторону родителей, заставивших дочку присутствовать на нежеланном мероприятии, или же решила заведомо поставить на место гостя. А третье: «Я вся такая невинная, но внезапная, думайте, что хотите!»

   О! есть четвёртое! Она ждала вовсе не меня, демонстрация обнажённых лапок предназначалась для кого-то другого, а припёрся я.

   Тут бы и генерал Оустилл в осадок выпал и матюгнуться не успел, предположив даже и пятое: девочка запала на меня с первого взгляда и решила начать флирт раньше, чем я сам?! Это полная хрень, быть не может. По лицам милорда Одхана и его супруги никак нельзя угадать их реакцию на поведение дочери: чем старше эльфы, тем жёстче контроль над мимикой. Люди, не общающиеся с эльфами постоянно, уверены, что с возрастом мимика просто беднеет. Нет: это именно привычка к контролю. Недовольство босоногим фортелем (если оно есть!) будет высказано потом, после ухода гостя.

   Я плохо знаю обычаи Светлых. А если у них так можно?!

   В полном смятении я задвинул в самый дальний угол сознания особо злостные плотские инстинкты (опять же, пользуясь терминологией генерала Оустилла, завязал член в узелок, сел, как пингвин на яйца, выдохнул и успокоился) и представился юной леди, как положено.

   – Очень приятно. – Произнесла Эния своим нежным голоском.

   Выражение серых бездонных глаз скорее говорило о безразличии, нежели о приятности. Да, мыслями девочка где-то не здесь. Всё-таки рассчитывала на кого-то другого в качестве гостя?

   Тут снова послышались чьи-то шаги.

   По деревянным ступеням лестницы вниз спускался пёс: золотисто-песочного окраса лабрадор-ретривер. Сам я, как и многие дроу, кошатник, но к собакам настроен более чем позитивно, как и они ко мне. Я не знаю, сколько живут лабрадоры, в глаза бросился очевидный факт: этот массивный кобель очень стар – каждый шаг требовал от него усилий, а шерсть на спине и боках была подёрнута сединой.

   Пёс подковылял ко мне и совершенно неожиданно лёг у ног, положив умную морду на мой правый ботинок.

   – Ко мне, Август! – ласково позвала Эния, но, кажется, лабрадор или попытался притвориться глухим, или ему просто было лень.

   Между тем, милорд Одхан пригласил всех к столу. Я осторожно освободил ногу от мордахи старого пса и сел на предложенное место. Мне трудно было думать о еде, я вообще не замечал, что ел и пил, хотя было вкусно. Напротив расположилась Эния, и мысль о том, что она сейчас перебирает под столом своими обнажёнными ножками, не давала мне покоя. Разговор шёл типично дружеский: меня расспрашивали о семье, об Ирландии, о службе в гвардии. Миледи Мирна же очень ненавязчиво (вот что значит быть женой главы Департамента безопасности!) словесно препарировала меня на предмет опасности для дочери.

   Я уже сталкивался с подобным, начиная лет этак с четырнадцати-пятнадцати, когда оказывался в гостях в домах друзей отца, у которых взрослели дочери. У моих собственных друзей были сёстры, а у сестёр – подруги… И мамашки ни разу не дремали! Тактике ведения незаметного материнского допроса позавидует самый опытный разведчик!

   Один из моих преподавателей-людей в Институте взаимодействия с человеком однажды с тяжким вздохом произнёс:

   – Завидую вам, юноша. Чтобы понять женщину, нужно быть Тёмным.

   Ну, это он хватил! Понять-то прекрасный пол невозможно, но, видимо, генетику никуда не денешь. Многие тысячи лет матриархата приучили моих предков к отслеживанию малейших нюансов поведения своих женщин. От этого зависела жизнь – в прямом смысле слова.

   Я мог бы примерно озвучить мысленные сигналы со стороны миледи Мирны, и тон их хорошо мне знаком. Именно таким тоном мама обращалась ко мне в детстве:

   – Арт! Ты же не тронешь тортик до обеда?

   Если пообещал: «нет!», так не будь засранцем и не трогай десерт, это же очевидно даже семилетнему пацану. Я могу заподозрить, что воздушный нежный тортик «Эния» ещё вообще никто… не трогал ни в каком смысле, и ни за одно место. Так и я вряд ли трону в ближайшее время, пока не выясню как минимум один важный факт: не исключено, что милорд Одхан уже нашёл для девочки мужа (о! не против этого ли факта направлен демарш босых лапок?!), но если нет…

   Я не обманываю доверия. Я буду сдержан по отношению к дочери друга моего отца до известных пределов. Но я же дроу, миледи Мирна должна это понимать!

   Ответный взгляд запредельно прекрасных серых глаз:

   «Я понимаю. Я буду следить за тобой, мальчик…»

   И тут же выражение глаз миледи Мерч-Кенхельм смягчилось. Не знаю, что она разглядела, но, похоже, сделала какой-то вывод в отношении меня, вполне лестный. Неужто подумала, что я не опасен для девочки?.. Всё, старею, не иначе!

   За время обеда Эния не проронила ни слова до того момента, как лабрадор, дремлющий на коврике перед камином, не заскулил призывно и жалобно.

   – Папа, мама, милорд Арт… – надо же, соизволила обратиться. – Мне пора вывести Августа.

   То, что нужно! Не успел розовый ротик закончить фразу, как практически одновременно прозвучало ещё три, первую из которых произнёс я сам:

   – Позвольте составить вам компанию, миледи Эния…

   – … я думаю, прогулка с собакой не требует вмешательства моего стажёра… – нахмурился милорд Одхан.

   – … я уверена, милорд, что с таким сопровождающим прогулка вполне безопасна. – Мягко закончила миледи Мирна.

   Финал от миледи Мирны можно понять двояко: то ли речь о старом лабрадоре, то ли о том, кто мысленно дал обещание хозяйке дома не трогать дочерний тортик. Неважно! Имеет значение то, что милорд Одхан, скрепя сердце, согласился с супругой!

   Выстрелив в меня испепеляющим взглядом, босая куколка сбегала к себе наверх, вернувшись с собачьим поводком в руках и… в стоптанных, видавших виды кроссовках! Всё с тобой понятно, милая, показала: «Какие гости, такая и обувка!»

   Да хоть лапти, которые я видел в виртуальном этно-музее, когда изучал русский язык с помощью лингвабота. Меня этим не проймёшь! Спустилась бы в лаптях к обеду – я бы сейчас меньше думал о твоих розовых пяточках и пальчиках, которые хотел бы ласкать...

   Мы медленно шли по тенистой аллее парка, приноравливаясь к трусце старика-Августа. Периодически пёс останавливался, разворачивался и тыкался своим широким лбом то в колени хозяйки, то в мои.

   Не зря особняк Кенхельмов назван Тихим Уголком – он расположен в самом конце широкого веера фешенебельного квартала, на границе с тем самым парком, по периметру которого уже включились светильники с реппелентом.

   С этим явлением я познакомился тут, на Алтае. И со светильниками, и со злющими комарами. Как раз мой приезд пришёлся на всплеск размножения летучих звенящих поганцев – сказался поздний паводок и обилие воды. Теперь я пожалел, что на мне нет ветровки или костюмного пиджака – его можно набросить девушке на плечи. Но комары пока не свирепствовали.

   Эния твёрдо была намерена молчать, и я почти физически чувствовал исходящее от неё напряжение и даже раздражение. Из-за меня? Маловероятно. Она меня совершенно не знает, а сам я вежлив и предупредителен.

   Я любовался изящной фигуркой в платье песочного цвета и чувствовал тонкий аромат кожи, к которой так хотелось прикоснуться… Пепельно-русые, слегка волнистые, волосы, малышка ухитрилась заплести в косу, даже не выпуская поводка Августа. Я пригляделся к её рукам: неплохо развиты плечевые мышцы. Спорт? Какой?.. Молчит – попробуем разговорить.

   – В Месте Силы принято встречать гостей босиком, миледи Эния?

   И ушком не повела, легко ответив:

   – Я у себя дома, милорд, воспринимайте мои действия проще и не ищите скрытых намёков. А сын старого друга семьи, который мог зайти на огонёк – не обязательно вы.

   Так-так…

   – Проще? Ну да, милорд Одхан даже снял галстук, а ваша матушка предпочла вариант коктейльного платья вечернему туалету… Представляю их реакцию на гостя, заявившегося в футболке и спортивных «трениках». Рекомендуете попробовать?

   – Если вас пригласят в следующий раз, то сколько угодно.

   – Я воспользуюсь вашим разрешением, миледи. Значит, вы предпочли специальность «право»?

   – Да, – просто сказала малышка, – «бакалавра» я получу первого июля, а осенью продолжу учиться в магистратуре.

   – Любопытный выбор.

   – Мне кажется естественным чувствовать себя на стороне закона. – Пожала плечиками собеседница и тут же с усмешкой прибавила: – А может, в детстве мне приятно было думать о том, как я вырасту и засужу всех, кто мне не нравился?

   Шутим, значит. Умные книжки, которые она растеряла при столкновении со мной… Что, неужели в крутом колледже нет своей библиотеки с дорогими бумажными книгами, непременно нужно ходить для чтения к отцу в Департамент?

   – Я просто люблю бывать у папы на работе! – поспешно опровергла мои предположения Эния.

   Ох, темнишь ты, дева…

   Кстати, и местечко на аллее показалось мне более чем тёмным для того, чтобы невзначай коснуться нежной ручки. Провести, так сказать, разведку боем и… получить в ответ молниеносный болезненный щипок, доставшийся моей собственной кисти. Клюнула-то, как… nestling! Прим. авт.: птенец, птенчик, мелкая птичка, (ирл.) Перед домом бабушки Лизы в Инверари росла рябина, где постоянно устраивали гнездо скворцы. Птенцы-слётки периодически валились из гнезда и больно клевались, когда я подбирал их, чтобы водворить на место, спасая от соседского кота.

   – Так я и знала! – юная леди торжествующе фыркнула и даже попыталась скомандовать лабрадору: – Август, фас!

   Август вяло подошёл и опять плюхнулся у моих ног, беззащитно подставляя пузо для почёсывания. Ты не ту породу собак выбрала в охранники, птенчик… Я присел на корточки рядом с лабрадором, удовлетворяя его молчаливую просьбу о почёсывании живота. Эния возмущённо посмотрела на меня сверху вниз, тут же высказав Августу, кто он:

   – Предатель!

   – Не стоит сердиться на старого пса, миледи. Он, кажется, понял, что я не представляю опасности. – Сказал я с максимально серьёзным выражением лица. – Я всего-то собирался согнать комара с вашей руки.

   – Да? Ну, тогда я пошла дальше и прибила какого-то особо наглого на вашей! – язвительно парировала Эния, имея в виду скворцовый щипок.

   Nestling.

   Так. Ближайший план действий: покопаться в прошлом миледи Мирны. Я должен знать, что там с этими браслетами и с её личностью в целом. Она имеет колоссальное влияние на мужа, это заметно, он в ней души не чает и бережёт, как хрупкую вазу. Надо разузнать об увлечениях Nestling. Чем она занимается в свободное от умных книжек время? Варит цветы из мыла, рисует, вышивает крестиком или качает свою аппетитную попку в тренажёрном зале – я должен знать. И зачем она ходит в библиотеку Департамента: разве что элитный женский колледж, к звезде Ллос, имеет до неприличия бедные книжные фонды?!

***

Ухаживание за дочерью лорда для меня в новинку, и отец мне не помощник с советами: всю жизнь на Земле и частично до неё он специализировался на разных способах похищения симпатичных особ женского пола – законных и не очень, мама не стала исключением. До сих пор они периодически мечут друг в друга стрелы с взаимными обвинениями, делая это вкусно и с видимым удовольствием двух любящих сердец. Тогда мне кажется, что я их старше… Но на самом-то деле, я им чуть-чуть завидую.

   Какой-никакой консультант у меня есть, хоть и себе на уме: Лавена. После случая, связанного с неудачным отрыванием моего носа, состоялось наше мирное знакомство – год спустя. Кровожадное маленькое существо могло быть и милым, да и товарищ в играх из неё вышел не хуже мальчишек!

   Мы оба чувствовали известную родственную близость по простой причине – Лавена тоже «гэмэо». Вместо начальной школы у неё было домашнее обучение. Потом она всё-таки столкнулась с проявлениями колкостей сверстниц… Аналогичные я испытал на себе, только Лавене доставалось на порядок хуже: меня всегда удивляла способность разновозрастных представительниц высшего света к изощрённому злословию, граничащему с жестокостью. Девочке-подростку было непросто. И если на открытую травлю дочери Владыки Тёмных никто и никогда бы не осмелился, «гэмэо» она или нет, то за спиной женское закулисье показало себя во всей красе. А с учётом гремучей смеси в крови Лавены любительниц злословия ждала такая жесть, что лучше бы они родились немыми. Лавена, конечно, оторва, но она могла дать мне хотя бы пару дельных советов. Что нравится девушкам из Благородных Домов, а?..

   Каково же было моё удивление, когда из динамика айтела вместо голоса Лавены я услышал щебетание супруги дядюшки Эрика, а затем увидел и её саму на экране:

   – Арт? О, ты в России, на Алтае? Там красиво, наслышана! А фото будут?

   Я осторожно спросил, где Лавена, ибо заподозрил неладное.

   – Ну, где… – в щебете миледи Пантисилеи проснулись классические кровожадные нотки, сдобренные тревогой и свидетельствующие о крайней степени беспокойства. – В палате в Эльфийском госпитале, в Дублине. Считай, что под арестом без средства связи.

   – ???

   – Она разбила мой новый байк в хлам, улетела в Лиффи с моста, получила сотрясение мозга и сломала руку так, что понадобилось биопротезирование.

   Прим. авт.: Лиффи – река в Дублине.

   Хреново. У миледи Пантисилеи, насколько я знаю, тяга к сверхмощным скоростным байкам. Если в Ирландии на ночной трассе мимо вас со свистом пролетело нечто на неопределимой скорости, это не НЛО, нет! Скорее всего, это супруга Владыки Тёмных выгуливает ревущего металлического монстра на пустынных дорогах где-нибудь в сельской местности. Лавена тоже любит погонять, но раньше до такой степени мозги ей не изменяли.

   Я понял, что подругу детства ждут очень большие неприятности, а слова миледи Пантисилеи подкрепили подозрения:

   – Вернётся домой – прибью.

   Кхм. Она-то прибьёт, можно не сомневаться. А вот что сделает дядюшка Эрик?! На месте Лавены я беспокоился бы именно об этом.

   – Сочувствую, миледи. – Искренне сказал я.

   Старшая оторва (это не моё определение, а отцовское!) тряхнула огненно-рыжей шевелюрой, так что мне показалось, будто с экрана айтела посыпались искры:

   – А! Я и не такое вытворяла. Но всё равно прибью.

   Мне как-то выпала возможность краем глаза заглянуть в досье миледи Пантисилеи Эльдендааль!.. В конторе отца на всех досье собраны, включая его самого… Глаз у меня не вывалился, но был близок к этому. Предком супруги дядюшки Эрика был не абы кто, а известный террорист, Светлый эльф по прозвищу Мун (со стороны папы), а мать принадлежала к мятежному шотландскому клану Барнетт. Сама миледи Пантисилея изначально специализировалась на краже драгоценностей – когда ещё не была леди, разумеется. Для неё не существовало замков и охранных устройств – она исключительно одарённый наномеханик. Единственное, что способно остановить «рыжую оторву с криминальными наклонностями» – и вновь, слова не мои! – это восьмая нота, воспроизводимая какой-то хитрой элементарной частицей под названием фермион Майораны.

   Прим. авт.: хотите подробностей относительно восьмой ноты и элементарных частиц?.. Тогда загляните в «Алмаз Тёмных».

   Думаю, об этом мог бы подробнее рассказать штатный наномеханик дядюшки Эрика, Двэйн – если захочет, конечно.

   Н-да… Надо обладать какими-то особыми свойствами нервной системы и стержнем характера, чтобы жениться на миледи Пантисилее, в девичестве Мун! Дядюшка Эрик заслуживает памятника при жизни!

   Всё, консультант мой слился. Буду пробиваться сам.

   Главное увлечение Энии обнаружилось быстро: три раза в неделю она по часу занималась на кортах Теннисного центра. Вот откуда у неё такие подкачанные плечики! И опять-таки: в колледже нет корта? Да не поверю! Там должны быть все условия для дочек состоятельных родителей, за учёбу которых платят в год не менее ста тысяч эльфийских фунтов – это годовой заработок квалифицированного наномеханика после вычета всех налогов. Да и мой, если честно, сопоставим (не считая боевых действий – там совершенно другая оплата, даже сравнивать нельзя).

   Ничто не мешало мне приобрести абонемент для тренировок. Я ни разу не имел дела с большим теннисом, так попробую, забавы ради! Мой конёк – сёрфинг, к которому я пристрастился, разделяя склонности отца, а также хёрлинг, которым я всерьёз увлёкся в военном лицее. Ирландцы долго воротили носы по поводу того, что «остроухие» покусились на их национальный вид спорта, но, в конце концов, угомонились. Прим. авт.: хёрлинг – ирландский хоккей на траве, старинная национальная игра, очень динамичная, жёсткая и со сложными правилами.

    Женский большой теннис, значит. После того, как я услышал протяжный стон малышки Энии, переходящий в резкий крик при ударе ракеткой по мячу… Какие тут тренировки! Что-то мне подсказывает, что половина мужиков, эльфы обоих кланов и полукровки в придачу, шастают сюда не ракеткой махать, а слушать соответствующие крики и любоваться девочками в теннисной форме, у которых из-под коротенькой юбочки выглядывает спортивное нижнее бельё и классные ножки!

   Кричат девочки по-разному. Некоторые – как полицейская сирена, причём с такой же громкостью. Вроде как отвлекающий манёвр, не дающий сопернице слышать звук удара по мячу. Мужики с удовольствием ходят послушать других, кричащих музыкально и сладко так, как будто только что достигли острейшего пика наслаждения в постели… Таких, как Эния. Похоже, у неё имя говорящее! Прим. авт.: Эния – имя кельтского происхождения, Поющий эльф.

   Я увидел её в деле. И снова был несколько озадачен. Она не играла с теннисной пушкой, она вколачивала кого-то воображаемого ракеткой в гроб, готовя бездыханное тело к кремации без лишних проволочек! Кого?! Час от часу интереснее.

   Дождавшись перерыва в работе пушки, я вышел на корт. Перерыв будет дольше обычного вовсе не по техническим причинам; небольшой денежный бонус переведён мной стаффу минут десять назад.

   Увидев меня, Эния оторвалась от бутылочки с водой и демонстративно начала озираться, высматривая нечто в воздухе.

   – Комаров нет, отгонять от меня некого. – Медовым голоском пропела она, обмахиваясь полотенцем. – Вам тут нечего делать, милорд.

   – Так уж и нечего?.. Я рассчитывал разнообразить свои спортивные навыки под опытным руководством.

   – Значит, пришли не по адресу, я не тренер.

   – Так и я не рвусь на пьедестал почёта.

   Эния отложила полотенце на скамейку в углу корта. Даже слегка вспотев, девочка пахла изумительно вкусно, как разогретый солнцем полуденный луг.

   – Вряд ли я могу вам помочь. Разве что за небольшую плату: мне как раз нужен кто-нибудь в качестве собеседника для повторения терминов по наследственному праву в перерыве между тренировками.

   Медовый голосок был намеренно низведён к заботливому курлыканью учительницы начальных классов. Я подошёл почти вплотную: теперь собеседнице приходилось смотреть снизу вверх своими бездонными серыми глазищами, в которых тлел едкий огонёк… неудовольствия? Не-а, она что-то задумала и теперь смаковала в своей очаровательной головке.

   – Я к вашим услугам, миледи Эния. У меня как раз второе образование юридическое. С уклоном в уголовное и военное право, но…

   Куколка не дала мне закончить фразу. Сначала она приложила горлышко бутылочки к своим нежным губам. Сделала… Ллос мне в душу, так нельзя!!! … три глубоких, длинных глотка, поставила бутылочку на специальный столик, облизнула губы и вернула-таки медовый голосок:

   – О. Как сказал мой дедушка, если в Департамент безопасности Светлых начали брать на стажировку Тёмных вояк с заочным юридическим образованием, наступают последние времена.

   Beidh mé a bheith damned!

   На долю секунды я потерял дар речи. Дедушка?.. Ах, да, тот ещё волчара-безопасник, наслышан. Кажется, он почти на две сотни лет старше моего отца, вышел в отставку меньше полувека назад.

   Птичка клюнула от души. Я же говорил, люблю дерзких! Интересно, Эния подслушала разговор «за жизнь» младшего Кенхельма со старшим или же просто поболтала с дедулей? Про заочное-то юридическое знает! Уложить бы тебя поперёк колен, птенчик, да всыпать по попке. С целью прививания чувства почтения к старшим… А пустить в ход медовый голос я и сам могу:

   – Вы бы запросто нашли общий язык с моей прабабушкой. Она тоже любит рассуждать о последних временах, особенно когда плетёт разноцветные коврики для кошачьего приюта.

   Пусть Елизавета простит мне это враньё! Коврики-то она плетёт, а вот рассуждать о последних временах не в её стиле. Но шуткой я могу с ней поделиться, и, наверное, прабабушка будет в восторге.

   Сероглазой малышке сравнение не понравилось! Включилась теннисная пушка. Эния отреагировала мгновенно, в очередной раз уработав ракеткой кого-то воображаемого, чьё тело уже пора кремировать. Я доберусь до твоей попки, девочка, но не раньше, чем докопаюсь до истины: почему маленький птенчик так жёстко включает режим защиты.

   Ты мне очень нравишься, Nestling, как бы больно ни пыталась клюнуть.

ГЛАВА 3.

Закрытая территория. Да если бы одна!..

   Утром следующего дня я шёл на службу с умеренной опаской. Дело в том, что именно накануне вечером (помимо встречи с Энией на теннисном корте) как раз и состоялась памятная драка в пабе после словесной стычки с Брайсом. Он-то и был в полевой форме, поскольку провёл вторую половину дня на стрельбище! Внешние признаки вразумления гражданских для нас обоих были минимальны: у меня сбиты костяшки пальцев, у Маб-Литгэйла – царапина на скуле.

   Для меня, как для стажёра, факт драки не имел бы серьёзных последствий, а вот для Литгэйла – вполне мог. Брайс собирался переводиться осенью в Департамент внутренних дел, на более привычную полицейскую работу (кстати, его отец как раз и возглавляет Сибирское региональное отделение оного) куда-то в смешанный город. Брайс откровенно заскучал в рафинированном, престижном и благополучном Áit na Сumhachta. Завидую!.. Может, мне тоже куда-нибудь напроситься на стажировку? Тогда придётся распроститься с мыслью об Энии.

   Не успел я раздать девочкам из отдела аналитики привычные дежурные комплименты, как меня вызвали к милорду Одхану с уточнением: «в ближайшее время, сразу после планёрки». Да, видимо, влетит. Пожаловалась-таки его дочь на мои проявления внимания, стало ли известно о некотором разгроме в пабе, или всё вместе? Это уже вторично. Вызвали к начальству – приготовься получать по шее.

   – Разрешите войти, милорд! – бодро объявил я о себе, входя в приёмную и безуспешно пытаясь натянуть рукава пиджака так, чтобы они скрыли ссадины на костяшках кистей рук.

   Милорд Одхан ждал меня в одиночестве, без секретаря. В отличие от озабоченных девочек-аналитиков, секретарь милорда – взрослая эльфийка, относящаяся к подчинённым непосредственного шефа с материнским сочувствием в случае ругани в их адрес.

   Но ругани не случилось.

   – Садись. – Кивнул милорд Маб-Кенхельм.

   – Отец говорил тебе проекте, связанном с Dúnta i gcríoch? – был задан вопрос, в то время как сам милорд разворачивал цифровые скриншоты каких-то бумаг, объёмные проекции топографических планов и карт с многочисленными пробелами.

   Прим. авт.: Закрытая территория, (ирл.)

   Скорее, упоминал, нежели говорил. Я знаю то, что у всех на слуху. Dúnta i gcríoch – странное место, изуродованное Сопряжением Миров, раскинувшееся на территории Светлых на многие сотни квадратных миль – с вкраплениями заселённых земель. Средний Урал, Южный Урал, кусочек юга Западной Сибири. Высокоскоростная магистраль проложена в так называемом бутылочном горле, тянущемся почти до Омска. На этом узком участке нет аномальных явлений, разве что обильные грозы, но трэйн несётся там со скоростью четыреста миль в час, и вряд ли вы сможете хоть что-то увидеть из окна. Да, если «горло» так растянулось, то какова же сама «бутылка»? Она огромна, как и отрезки расстояний в России. Я привык к компактности европейских стран, а тут совсем другое дело!

   Закрытую территорию облетают стороной даже птицы и насекомые, они просто не могут держаться в воздухе, падая вниз. Если в других местах появилась возможность хотя бы поднимать в воздух наномеханические дроны, которые «терпит» вечно капризный электромагнитный фон Земли, то над Dúnta i gcríoch такие номера не пройдут… Оттуда иногда приходят гигантские смерчи, разбегающиеся по всей планете, там же – мощный очаг зарождения электромагнитных бурь. Один узкий и длинный участок, похожий на щупальце какого-то чудовища, и вовсе прополз дополнительные сотни миль, всего на пятую часть пути не добив до Точки Сопряжения Светлых. Вот он, практически рядом! И да, какое-никакое ограждение там имеется. Закрытая территория не зря так называется: проще запретить туда доступ, нежели исследовать.

    – Запретить до конца никогда не получалось. – Сказал милорд Маб-Кенхельм, разворачивая очередную проекцию. – Это не Точка Сопряжения, которую можно чётко огородить «колючкой» под напряжением. Не тот масштаб.

   В тысячи, десятки тысяч раз больше! Всё не охватишь, точно.

   – Если бы это был всего лишь источник природных неприятностей, с его присутствием можно было бы смириться. Но проблема стоит куда шире, без совместного проекта с вами не обойтись.

   Я весь обратился в слух. Словосочетание «совместный проект» произносилось моим отцом, я хорошо запомнил. «С вами» – значит, с Тёмными?

   – Да, – подтвердил глава Департамента, – проект секретный, с участием военных и учёных. Поскольку поблизости проживают не только эльфы, но и люди, затронуты их интересы, а преступность видовых и расовых границ не признаёт. Представители человеческих спецслужб тоже не могут остаться в стороне. У них там свои клиенты.

   – Преступность, милорд?

   – Она самая. Видишь ли, Арт, Закрытая территория не любит гостей, но является лакомым кусочком – достаточно давно. Незаконная добыча и перепродажа редчайших драгоценных камней и некоторых артефактов процветает примерно полвека. Это не просто редкие минералы, а штучные экземпляры, образующиеся либо при Разделении, либо при Сопряжении Миров. А артефакты… У подтверждённых прежний владелец мёртв, его семья не имеет никаких сведений об источнике находок. Верхушка международного и межрасового синдиката, в том числе торгующего редкими ценностями за баснословные суммы, была ликвидирована, маршруты доступа на Dúnta i gcríoch – перекрыты.

   Прим. авт.: милорд Одхан указывает на события из повести «Серебро» в книге «Иней и серебро»: странные серьги миледи Мирны, подаренные лордом Глоудейлом, нападение в Архангельске, таинственная карта-схема, новая трагедия в семье Глоудейл и поиски загадочного ювелира-наномеханика.

    – Перекрыты или исследованы? – вырвалось у меня, в то время как проектор вывел для просмотра очередную трёхмерную картину...

   Э-э-э… Серёжки с бриллиантами?!

   – Перекрыты, – покачал милорд Маб-Кенхельм. – Якобы подробные карты доступа оказались неполными. Следствие пришло к выводу, что безвестного ювелира-наномеханика в Англии убрали за ненадобностью после того, как он завершил работу, а работа-то завершена не была! Недостающие фрагменты карты исчезли, а те, кто за ними охотился – не получили ничего. Многие из них погибли. Но…

   – Но?.. – непочтительно влез я, одновременно просматривая проекции в искреннем изумлении и восхищении.

   Потрясающе – поместить карты маршрутов на ювелирном изделии, да как!.. Голографическая схема проявлялась только под определённым углом в поляризованном свете лазера.

   – Чьи же это серьги?!

   – Моей жены. – Последовал спокойный ответ.

   Что?! Миледи Мирны? Нехорошо получилось. Теперь я прикусил язык, чтобы не спросить чего лишнего.

   – Наномеханическое золотое напыление давно снято с украшений и исследовано вдоль и поперёк, – продолжал глава Департамента, – это не схема доступа на Закрытую территорию, это смертельная ловушка для тех, кто ею воспользуется. Проверено и дорого заплачено.

   Я с пониманием кивнул, жадно слушая дальше.

   – Всё затихло и осталось под наблюдением. Два года назад начались сюрпризы. Во-первых, снова ожил нелегальный рынок ценностей – причём на сей раз никто уже не пытался протолкнуть камни непонятного происхождения на серьёзные международные аукционы с весомой репутацией. Спецслужбы отслеживают эти сделки, но пока не вмешиваются. Хотелось бы всё-таки отыскать ювелира-умельца, а он, похоже, жив-здоров и ухитряется очень быстро перемещаться, не имея при этом биометрических документов.

   Мне понятно, что это значит. Невидимка либо эльф (все эльфы, не имеющие отношения к силовым структурам или спецслужбам или проблем с законом, сохраняют право на обычные документы без биометрии и пресловутого «голосового штампа»), либо человек или полукровка, незаконно избежавший получения биометрических документов при достижении совершеннолетия. Такое положение вещей кажется несправедливым, и не только мне – уж давайте делать всем одинаковые паспорта! – но консервативная часть эльфийского общества не согласится. Владыки кланов пока что на это не идут…

   – Кроме того… Dúnta i gcríoch начала расти.

   Вот это да! Ничего подобного не слышал!

   – Ты и не мог слышать, это совсем свежие данные, а информация засекречена. Растёт умеренно быстро, распространяя вокруг себя изменённый электромагнитный фон. Границы меняются вместе с характером аномалий. Омск, например, – город смешанный, пятьдесят на пятьдесят, и если дело пойдёт такими темпами, он окажется в своеобразном «кармане», состоится эвакуация города, тогда все возможные силы будут переброшены для решения этой задачи. Я уж не говорю о близости вот этого «языка», – тут милорд Одхан указал на зловещее щупальце на карте, – к Точке Сопряжения. Сейчас в определённых пограничных районах Закрытой территории много военной и научной силы, включая бойцов особых подразделений Эльфийской гвардии Тёмных. Негласно, тихо, неофициально, но с согласия Владыки Светлых. Они там есть, но не отсвечивают.

   Гвардия?! Я встрепенулся. А я же здесь, в пыльном отделе аналитики! А мог быть там, с ними!.. Вот это новости, действительно!

   От Омска до Места Силы около пятисот двадцати миль по высокоскоростной магистрали. Прим. авт.: пятьсот двадцать миль – около 840 км.

   – …и есть две точки, куда Dúnta i gcríoch буквально выстреливает электромагнитными аномалиями, которые затем также стремительно пропадают. Предугадать их появление невозможно, но мы уверены – кто-то пользуется открывшимися «окнами», дерзко совершая вылазки за очередными плюшками, оставшимися от Сопряжения.

   Моей скуке конец, да и перевод Брайса в ближайшее время может быть отложен… Видя моё оживление, милорд Одхан постепенно свернул все скриншоты и проекции и добавил:

   – Твой отец давно в курсе происходящего. – Притормозил милорд Кенхельм мой порыв сразу проситься куда-нибудь поближе к очагу неприятностей. – Пока ты остаёшься здесь, до особых распоряжений. Есть ещё нюансы, но о них мы поговорим позже. Кабинет защищён от прослушивания, а секретная информация не для левого обсуждения в кулуарах, стажёр. Изучай документы, доступ будет на твоём личном сетевом блоке ежедневно, с десяти до одиннадцати. Можешь идти.

   Я уже собрался откланяться, окрылённый ожиданием скорого расширения спектра моей деятельности, как вдруг милорд Одхан задал вопрос преувеличенно равнодушным тоном:

   – Ущерб пабу «Шальной медведь» компенсирован?..

   – Да, милорд, – быстро ответил я, – отправлен чек.

   Это было истинной правдой. Слупить часть суммы с непочтительных гражданских вряд ли удастся, поэтому мы с Брайсом примерно подсчитали, во что обошлась воспитательная акция, а потом скинулись.

   Выражение янтарных глаз главы Департамента никак не изменилось, но веки одобрительно дрогнули. Ух, пронесло…

   Не, не пронесло. Мне в спину полетел второй вопрос, куда более щекотливый:

   – Не поздновато ли учиться большому теннису?

   Равнодушие из голоса испарилось, заменившись на тонкую грань между разрешением на дальнейший контакт с Энией и угрозой вышибания мозгов. Ваэрон мне в помощь!!! Я медленно обернулся, набрал в грудь немножко больше воздуха, чем требовалось, и ответил, не отводя взгляд:

   – Не поздно, милорд. Игра в щадящем режиме, без жёстких атак и нарушения правил.

   Я не зря выделил слово «правил». Если сейчас милорд без обиняков скажет, что у дочери есть жених или я ей категорически неприятен – что ж, тогда сверну свои планы насчёт какой-либо игры вообще, хотя мне будет очень и очень жаль.

   Ничего не сказал милорд Одхан и по-другому никак не отреагировал! Хоть бы бровью дёрнул. Но… не дали мне зелёный свет? Так и в Бездну не послали и в другие места, с меньшим количеством букв в словах! Значит, действую, как решил ранее.

   Вежливо склонив голову, я вышел из кабинета.

***

Да, сколько интересного нашлось в документах! Если бы дело касалось только редчайших драгоценных камней!.. Помимо относительно свежей на момент находки драконьей чешуи, это ещё и экземпляры флоры, которой на Земле быть не положено уже лет сто пятьдесят – двести. Драконов добивали сразу после Сопряжения – опасный хищный вид с Небиру, которому в этом мире не место. Растения вымирали сами – по причине отсутствия насекомых-опылителей, какие-то виды приспособились, но таковых было немного. Драконью чешую сочли типичным фэйком и не приняли на эльфийские торги аукциона драгоценных камней в Найроби, хотя позже эксперты-биологи вроде как подтвердили подлинность, но развели руками по поводу источника. В текстах часто мелькала фамилия Глоудейл, знакомая мне по доступным материалам дела об Алмазе Светлых. Какое-то проклятие на этой семье, что ли?..

   Интересные напрашиваются выводы. Сопряжение перетащило на Землю локальные куски ландшафта из другого измерения – вместе с недрами. Я знаю такое место – как раз неподалёку от Кэслин Эльдендааль: с квадратную милю размером, не более. Таких гигантских фрагментов, как Dúnta i gcríoch, на суше больше нет, а на дне океана пока никто толком не искал… Если на Закрытой территории свои законы физики и, скажем, эволюции, да повышенная радиация – Ллос знает, повывелись какие-нибудь драконы из ископаемых яиц! Чешую я в детстве видел в музее – это очень дорогая штука, а тут относительно свежая, и тоже, кстати, не дешёвая, с вкраплениями драгметаллов – прежде всего золота.

   Точки Сопряжения – это нечто другое, насколько я знаю от отца и милорда Эрика. Pointí Прим. авт.: Точки, (ирл.) некоторое время функционировали как порталы, позволяя эльфам совершить организованный переход из измерения Небиру. Потом они стали, по сути, дырами в никуда. Не зря их называют «Nóiméad deireadh an domhain»! Прим. авт.: Миг Конца Света, (ирл.) Самоубийц и всякого рода сектантов и эзотериков тянет туда как магнитом – а потому и Тёмные, и Светлые охраняют доступ максимально строго. Сходить и вернуться назад не получится – это билет в один конец, безвозвратно. Туда невозможно запустить зонд или дрон – вся техника сразу пропадает. Куда?.. Выбрасывает в открытый космос или просто в иное измерение?.. Никто не знает.

   А в Dúnta i gcríoch можно сбегать, прихватить что-нибудь ценное и прийти обратно. Только надо знать, как. Видимо, пресловутая Закрытая территория, представляющая собой кусок поверхности Небиру, слишком велика, чтобы быть стабильной. Спряжение случилось более трёхсот лет назад – а лихорадит планету до сих пор.

   В любом случае это угроза близлежащим населённым пунктам, а раз какие-то злодейчики шастают, куда не положено, – надо их отловить. Если меня привлекут к этому делу – рад буду безмерно!

    У меня, правда, есть своя Закрытая территория, которую я твёрдо намерен исследовать – это Эния Мерч-Кенхельм. Загадочная и манящая… Поработав на следующее утро в указанный промежуток времени с присланным милордом Одханом документами, я озадачился поисками интересующей меня информации о прошлом миледи Мирны.

   Не могу же я звонить кому-то из родителей и дёргать такими откровенными вопросами? К тому же, как сказал отец, «политика вершится в кабинетах»? Есть другой путь. Через тех, кто в этих кабинетах работает – а в перспективе будет работать вместе со мной. У отца есть зам, у зама есть два сына, старший сын – мой друг с военного лицея. Всё!.. Ллир Миенфильд, обосновавшийся в Управлении разведки, под чутким руководством милорда Ниэллони. Откуда, по-вашему, мне представился случай краем глаза заглянуть в досье миледи Пантисилеи, не отец же дал? Все силовые Департаменты, Управления, армейское руководство – все в курсе дел друг друга со сложной системой взаимного контроля: как раз после истории с кражей Алмаза Светлых, когда Департамент внутренних дел отличился в самом худшем смысле слова.

   – Хрена ли тебе это надо? – удивился Ллир. – На месте мало сплетен?!

   – Я не в той ситуации, чтобы собирать сплетни. – Сухо ответил я.

   Ну да, разыскивать сплетни и слухи о жене главы Департамента! Хуже не придумаешь. Стоит только начать – всё выплывет наружу, и тогда милорд Одхан мне не то что мозги вышибет, так ещё и глаз натянет на такое место, о котором не принято упоминать в приличном обществе! Но Миенфильд к приличному обществу не относится, а потому я откровенно сказал, кто он, если не захочет мне помочь.

   – А-а-а, – понимающе протянул друг детства, – без девчонки не обошлось, не хочешь компромата? Я понял. Жди. Накопаю, что смогу, но учти – все файлы будут с таймером на самоликвидацию. Не успеешь прочитать – сам дурак.

   Пусть копает. Мне пора в Теннисный центр.

   Сегодня Эния была там не одна, а в компании стайки подружек. Ну, как, стайки – двух малышек, очень хорошеньких. Стиль игры юной леди изменился – никакого убийства ракеткой, полный контроль душевного равновесия. Она была сдержанна, осторожна, сильна, невозможно было не любоваться! Я не преминул помаячить на соседнем корте и позаботился о том, чтобы попасть в поле зрении Энии. Затем я подкараулил всех троих в фитобаре.

   Девочки вошли туда уже расслабленные после растраты спортивных эндорфинов, смывшие с себя тренировочный пот, надушенные, причёсанные и переодетые. Жаль! Они были куда как хороши и другими – слегка растрёпанными, порозовевшими, да ещё полураздетыми в своей теннисной форме. Все трое собирались отведать в фитобаре что-то неудобоваримое, вроде жуткого овощного микса.

   Настало время внедриться за их столик.

   – Добрый вечер, миледи Эния. Вы позволите представиться вашим подругам?

   Симпатичные Светлые эльфиечки, одна яркая блондинка, вторая – шатенка, уставились на свою подругу со смешанным чувством интереса и досады. Не так уж много дроу в Месте Силы, и, кажется, в круге общения девочек – тоже, раз моя личность вызвала такую реакцию: «Как?! Ты его от нас прятала?!»

   Куда деваться Энии Мерч-Кенхельм, хорошо воспитанной Светлой леди? Да, только разрешить мне представиться или представить самой, что она и сделала. Кстати, сделала просто и идеально, без признаков недовольства и едких комментариев. Состоялось быстрое знакомство с её подружками.

   К какому бы клану не принадлежал эльф, он обязан знать фамилии Благородных Домов и Тёмных, и Светлых, как и родовые орнаменты. Яркая блондинка тоже оказалась леди, а шатенка не принадлежала к знати, хотя, судя по примерной стоимости украшений в ушках и на прекрасной шейке, семья её вряд ли бедствовала. Скорее всего, она учится вместе с Энией в бессовестно дорогом колледже. Моя фамилия поначалу произвела на девочек такой же эффект, как если бы перед ними появилось малоприятное мифическое страшилище наподобие Фахана. Прим. авт: уродливый великан-чудовище из ирландской и шотландской мифологии. Представителей Дома Эльдендааль в этой части света слишком мало, чтобы не понимать степень родства с Владыкой Тёмных…

   – Ой, как приятно и интересно познакомиться, милорд Эльдендааль…

   Впрочем, ореол чудища вокруг моей персоны витал недолго, пропав куда-то вместе с намерением обеих малышек отведать неудобоваримый овощной микс, который я быстро поменял на кофе с мороженым. Верной сельдерею и ещё какой-то пакости вроде сырой свёклы осталась лишь Эния. Её симпатичные подружки втянулись в разговор о сёрфинге и достопримечательностях Ирландии. Я рассказывал о потрясающе прекрасных знаковых местах: о яростных волнах в Маллахморе, о потрясающих воображение утёсах Мохер, о Дороге Великанов, о долине Глендалок, часть которой закрыта из-за Точки Сопряжения… С достопримечательностей разговор перешёл на более приземлённые вещи – например, на преимущества модифицированных мейн-кунов, сочетающих в себе повадки котов и собак.

   Юная леди Мерч-Кенхельм слушала нашу милую беседу достаточно внимательно, чтобы ввернуть при первой же возможности:

   – Вы забыли упомянуть, милорд Арт, о ежегодной выставке котиков в Лондоне. Я правильно понимаю, что в придачу к породистому мейн-куну выставляется кошачья горничная, внешность которой должна гармонировать с экстерьером котика, а интимная связь с хозяином способствует повышению рейтинга пары?

   Эния опоздала с попыткой вернуть мне репутацию монстра. Мало того, её замечание подогрело интерес блондинки и шатенки до такой степени, что обе округлили глазки и потребовали подробностей:

   – Конечно, мы слышали! Это до сих пор законно?

   – Более чем, – кивнул я. – Культурный феномен, ставший традицией Тёмных.

   Насмешливое фырканье Энии потонуло в охах-вздохах двух других любительниц тенниса. Кстати, они оказались весьма прозорливыми и понимающими особами в отношении того, как следует поступить, а именно: незаметно толкнули друг друга локотками, перемигнулись и сбежали через полчаса под благовидными предлогами, оставив меня наедине с обладательницей бездонных серых глаз.

   Эния проводила девочек тем же взглядом, который бросила на своего лабрадора, отказавшегося последовать команде «фас».

   – Откуда такие познания о выставках в Лондоне, миледи Эния? – мягко спросил я, меняя свою стратегическую позицию за столиком пропахшего гнусным сельдереем фитобара.

   Вздёрнутый носик сморщился:

   – Лорд Маб-Хельдлэйн – близкий друг нашей семьи.

   Я слегка напряг память… Ах, да. Атташе по культурным взаимодействиям! Не каждый женится на кошачьей горничной, как сделал дядюшка Эрик в своё время. Вот милорд Маб-Хельдлэйн и не женится. Насколько я знаю, котов у него несколько, а горничная при них далеко не первая. Видимо, на эти шалости Владыка Светлых смотрит сквозь пальцы, потому что Маб-Хельдлэйн не так уж часто выбирается за пределы Шотландии и приезжает в Место силы раз в год – полтора.

   – Тогда, возможно… – я всё-таки понизил голос, распечатывая для сероглазой малышки свои самые бархатистые ноты, – лорд Маб-Хельдлэйн в своих рассказах донёс всю прелесть этого мероприятия? Красивые животные… в сопровождении красивых девушек…

   Удар ракеткой по мячу последовал очень быстро.

   – … и третьим как раз прилагается модифицированный котик. – Насмешливо оживился медовый голосок. – Красивая девушка в сопровождении целых двух красивых животных.

   …!!! Шансы быть уложенной поперёк моих колен стремительно растут. Ну что ж, ты сама напрашиваешься.

   – Все мы – часть природы, миледи Эния. Животным свойственно следовать инстинктам. У самочек – инстинкт гнездования. У самцов – инстинкт обладания. Со стороны это может выглядеть даже грубо, но поверьте, есть стороны жизни, где грубый инстинкт обладания заканчивается удовольствием для всех, кто попал в поле его действия…

   Я не зря менял диспозицию за столиком. Сел напротив Энии, чтобы иметь возможность не прерывать зрительный контакт. А слова о грубых инстинктах сочетались с действием: я всего лишь слегка шевельнул ногой, и сейчас мой ботинок находился между двух летних туфелек, мешая девочке сдвинуть ножки, как она только что попыталась сделать. Могу поручиться, что слышал, как её коленки буквально стукнулись одна о другую.

   – За инстинктами следуют те, кто слабо прислушивается к голосу разума, милорд Арт. Распоряжаться поступками ответственного взрослого эльфа должен не инстинкт, но долг.

   Это было сказано не с осуждением, проскользнуло что-то ещё… сожаление, что ли, горечь? Что-то мне подсказывает, фраза не её. Опять дедушкина?

   – Следуют не только безответственные, Эния, но и все, кто жаждет от близости большего, нежели банальный обмен эмоциями и слюной при поцелуях.

   Ногу я уже убрал. А вот она свои нижние лапки так и не сдвинула.

   – Позволите мне проводить вас?

   Да, будь на месте Энии её подружка-шатенка, являющаяся простолюдинкой по рождению, я мог бы легко сказать: «Я провожу вас!». Девять шансов из десяти, что невинная фраза переросла бы в нечто большее довольно скоро, я видел искры специфического интереса в зелёных глазах… Но имея дело с леди, приходится выворачиваться наизнанку, пуская в ход нижайшие просьбы! И каким дурнем я себя почувствую, если куколка ответит отказом!

   – Позволю. Если не налетят комары в укромном месте парка.

   Приторно-медовый голосок сменился на совершенно нормальный.

   Условия? Хорошо. Комаров не будет.

   – Не налетят.

   Комары оставили в покое Энию и в этот вечер, и в последующие. Хотя мне стоило немалых трудов избегать того стиля форсированных действий, к которому я привык в общении с девушками. Боевая операция должна быть короткой, блестящей, жёсткой, а противник повержен... то бишь взят в плен, который я сделаю приятным для обоих – и для завоевателя, и для побеждённой. Но как подступиться к соблазнению или сорвать поцелуй, если вожделенный неприступный объект норовит говорить об учёбе даже при свете месяца, озаряющего летнюю ночь?!

   – Спутник Земли, милорд Арт, находится там уже энное количество времени и должен провисеть ещё столько же как минимум, – поучительно замечал нежный голос. – А проектную работу и экзамены для поступления в магистратуру мне нужно сдать в начале августа.

   Я мог бы возразить, что бессовестно дорогой женский колледж в любом случае возьмёт на дальнейшую учёбу дочку знатных родителей… Эния упорно что-то доказывает себе и всем окружающим. А когда не доказывает – то пускает в ход довольно изящное остроумие, быстро переходящее в колкости. Такую тактику общения освоили те, кто часто и подолгу ждёт подвоха от окружающих. У юной леди острый язычок и одновременно – академический чердачок в прелестной головке…

   За ближайшие восемь дней я дважды побывал в гостях у Кенхельмов: один раз – стихийно, когда провожал Энию после тенниса, второй раз – по приглашению самой миледи Мирны. Я заподозрил, что незадолго до этого она созванивалась с моей мамой, которая захотела провести собственную тихую разведку. Мама тоже не зря замужем за главным безопасником дроу: при личном разговоре она не станет спрашивать меня в лоб, чем и как я занят «на чужбине». У отца, конечно, она может поинтересоваться, но рискует нарваться на ответ с типичным папиным юмором:

   – Как «чем занят»?! Милая, не волнуйся за парня, он в полном порядке. Исполняет служебные обязанности, стреляет по каким-нибудь мерзавцам, а в перерывах ходит в паб или портит девчонок. Всё хорошо!

   Оба раза пребывание в гостях прошло без хозяина дома – милорд Маб-Кенхельм пропадал то на встречах у Владыки Светлых, то на каких-то выездных совещаниях. Прошёл слух, что у руководства России вот-вот состоится очередная забава – раз в сто лет они переименовывают милицию в полицию и обратно, с непременной реформой Министерства внутренних дел и кадровыми перестановками. То переаттестацию придумают, то ещё что-нибудь. Как это скажется на взаимодействии с эльфийскими Департаментами (безопасности, полиции и внутренних дел) – никакие боги не знают, ни Светлых, ни Тёмных, да и человеческие в придачу.

   Миледи Мирна – неизменно мила и благосклонна, с ней приятно общаться! Но, кажется, она ведёт замкнутый образ жизни, избегая любой публичности. Я начал понимать истоки поведения сероглазой Nestling, когда получил от Миенфильда интересующие меня данные. В девочке было много противоречий и острых углов, но какие-то из них имели рациональное объяснение.

   Да, подлинные обстоятельства жизни миледи Мирны не были известны мне ранее, но вскользь оброненные фразы моего отца указывали на то, что эта жизнь тридцать с лишним лет назад изменилась круто и бесповоротно! Обстоятельства же расценивались высшим светом как недопустимые и даже скандальные, начиная от развода с мужем, лордом Маб-Фириато, и заканчивая непосредственным участием в краже Белого Камня! Какой вулкан дремал в душе прекрасной Светлой эльфийки, если она позволила втянуть себя во всё это, включая жаркую любовную интригу с лордом дроу!

   Нет. Я неверно выразился. Миледи Мирна не дала бы себя никуда втянуть против воли, я это понял – у неё сильный характер. В цепочке приключений и драм первым звеном были чувства и острые ощущения, которых, очевидно, не доставало в браке. Простолюдины обоих кланов женятся исключительно по любви. В эльфийском высшем свете такое редко увидишь. Мужчина ещё более-менее располагает собой, девушка – маловероятно. У неё есть право – не соглашаться с выбором родни, но только где-то в глубине души, а право следовать собственным желаниям ей никто не давал… Я твёрдо убеждён, что мои горячо любимые родители никогда не станут навязывать мне брак, но таких, как я – до сих пор единицы.

   Видимо, вулкан чувств миледи Мирны не проявлял себя до тех пор, пока его не разбудил лорд Глоудейл, показав сторону близости, на которую способны мы, Тёмные… Этот безумный яркий роман мог бы закончиться свадьбой, если бы лорд Глоудейл не был убит собственной матерью. А последующие жестокие страдания миледи Мирны в качестве предполагаемой жертвы кровавого ритуала, а перспектива казни через повешение, которая была единолично утверждена Владыкой Светлых? Кто надоумил милорда Маб-Кенхельма спасти обречённую красавицу типичным способом, принятым у дроу, предъявив на неё права в качестве живой игрушки?.. Подозреваю, что мой отец. Но милорд Одхан должен обладать недюжинной смелостью и чувством самообладания, если вот так последовал совету Тёмного эльфа.

   У Светлых не принято распространять право собственности на женщину любой расы, они от него отказались с момента отмены рабства в отношении человека, а уж в отношении эльфийки, тем более – знатной по рождению, такого права у них не водилось с древних времён. Маб-Кенхельм воспользовался «правилом трофея» на территории дроу – с разрешения Владыки Тёмных, разумеется, а трофей увёз с собой. Благодаря этим нехитрым действиям миледи Мирна не была повешена.

   Воображаю себе реакцию Благородного Дома Кенхельм, всего светлоэльфийского общества, а в первую очередь – Ролэнта Маб-Зэйлфрида, Владыки Светлых! Но когда страсти поутихли, милорд Одхан выкинул новый номер – женился на собственной рабыне, лишённой всех прав и титула, тем самым не только признавая дочь законнорожденной, но и возвращая миледи Мирну на вершину светлоэльфийской элиты, из которой она с треском вылетела.

   С точки зрения Тёмных – да пофиг, если честно, у нас такое бывает!

   С точки зрения Светлых – позорище.

   Милорд Маб-Зэйлфрид высоко ценит лорда Кенхельма, если приблизил к себе в качестве главы Департамента после всех этих перипетий с женитьбой.

   Почему миледи Мирна не стала снимать браслеты после свадьбы?.. Я долго думал над этим и пришёл к выводу: она подсознательно считала себя виновной и – продолжала бояться. Боялась интереса к своей персоне со стороны криминальных сил, связанных с семьёй Глоудейл? Наверное. В случае нападения или попытки похищения браслеты подали бы сигнал милорду Одхану. Снять их невозможно, а установить местонахождение – ничего не стоит, это даже проще, чем с айтелом. Боялась запоздалой мести Зэйлфрида? Не исключено. Браслеты чётко давали понять всем окружающим:

   – Я зависима и уязвима по-прежнему, я не претендую ни на что, я не заговорщица, я принадлежу мужу больше, чем просто жена. Я его вещь. Оставьте же меня в покое!

   Браслеты давали миледи Мирне чувство защищённости и душевного комфорта. Она многое перенесла и много страдала, и до сих пор не избавилась от чувства вины, я-то понимаю, но…

   Ей надо было учесть следующее: Эния родилась, когда её мать не была свободной, родилась никем, но стала леди. Короткий промежуток времени после рождения без каких-либо прав – пятно позора в глазах Светлых. Далее девочка взрослела, постепенно понимая, что семья – несколько особенная, побывавшая за рамками привычной Светлым эльфам культуры. Эния узнавала, что есть сводные братья от первого брака матери, с которыми нет и не будет взаимоотношений, что Благородный Дом Ливеллейн, из которого родом Мирна, давно вычеркнул беспутную дочь из всех семейных книг и предал страшному ритуалу забвения, а это равносильно смерти на виселице. Для Ливеллейнов, древних Хранителей первой крови, не существует внучки по имени Эния – есть всего лишь досадная помеха их репутации.

   Высший свет не принял миледи Мирну Мерч-Кенхельм как равную и перенёс часть этого брезгливо-вежливого нейтралитета на Энию.

   Жестоко, но эльфийский свет в своём праве, тщательно культивируемом тысячелетиями.

   Во избежание подобного миледи Мирне нужно было внять голосу разума и отказаться от собственных страхов и добровольной «сигнализации» в виде браслетов гораздо раньше. Муж не развеял её страхи? Подозреваю, что им обоим общественное мнение не интересно вовсе, чихать они хотели. Они любят друг друга – остальное неважно. А с учётом занятости милорда Одхана (знаю по отцу, что деятельность главы Департамента безопасности описывается наречием «всегда») он вообще не вникал в подобные вопросы. Зря, но теперь ничего не поправишь. А у меня нет права осуждать, да я и не стану, я же Тёмный.

   Малышка Эния с детства училась отбивать атаки злословия, как приходилось делать Лавене Эльдендааль. Но если Лавена с её гремучей смесью натуры эльфийки-дроу, наследницы шотландских бунтарей и эльфийских террористов выбирала жёсткие и радикальные способы расправы, включая драку, – то Эния оттачивала язычок и интеллект.

   Она не из тех, кто живёт двойной жизнью. Она не плохая девчонка из хорошей семьи, которая посещает эльфийские клубы втайне от родителей. Начитанная и эрудированная умница. Нетронутый тортик.

   Ох, я напрасно думал, что решил психологическую задачку с наскока!

   В первых числах июля Эния Мерч-Кенхельм показала, чего стоят её удары ракеткой по воображаемому противнику, а я попал в эпицентр битвы, получив очередной жесточайший нокаут от маленького бойца без правил…

ГЛАВА 4.

Поцелуй и щипок

   – Приедешь сегодня в баню? – заорал Брайс на весь тир, едва стихли звуки очередной серии выстрелов.

   Все прелести так называемой бани, где тебя лупят вениками, я ещё постичь не успел, предпочитаю сауну с гораздо меньшей влажностью. Правда, сегодня у меня были другие веские причины отказаться от посиделок в мужской компании…

   Раз в неделю каждый сотрудник (кроме дам, разумеется) посещает обязательное занятие по пулевой стрельбе, и сегодня я его про… одним словом, провалил. На стенде зачёта высветился грустный результат: и кучность стрельбы, и меткость – на две позиции ниже моих обычных значений. Можно было бы списать качество стрельбы на то, что сегодня я изменил своей любимой умнице – малогабаритному наномеханическому пистолету «Spine» последней модификации, выбрав её навороченный утяжелённый аналог, разработанный Светлыми, но дело-то было совсем в другом! Прим. авт.: Игла, ирл. Придумывая «Иглу», автор ориентировался на такую замечательную вещь, как советский ПСМ – малогабаритный самозарядный пистолет, созданный по мотивам дизайна германского Вальтера ППК. Его не то что в кобуре, а и в кармане можно носить… Но это оружие приспособлено только для одиночных выстрелов. Уверена, эльфы что-то доработали в данном плане…

   Непосредственно перед посещением тира я мухой летел в кабинет милорда Одхана в надежде, что вызов связан с каким-нибудь новым заданием, куда более интересным, нежели очередная аналитическая справка. Ежедневно я добросовестно штудировал многочисленные дела по Dúnta i gcríoch, внушительная часть которых, оказывается, пересекалась не только с разработками тёмноэльфийских спецслужб, но и с таковыми человеческих. У меня появились вопросы, и я готовился задать их максимально чётко и кратко.

   А задали-то мне!

   – Скажи-ка, Арт… – начал милорд Одхан, и некоторые нотки в его голосе заставили меня насторожиться, – … что я могу не знать сверх игры в теннис и прогулок с лабрадором?

   Вопрос поставил меня в тупик.

   Дальше прогулок и тенниса контакты с Энией не заходили вовсе! Обхаживать девчонку полмесяца и не продвинуться ни на дюйм дальше разговоров об учёбе, обмена завуалированными колкостями и регулярных посиделок в фитобаре под овощные коктейли – просто ужас для любого Тёмного!

   Поначалу Эния смотрела на меня хуже, чем сержант на новобранца. Из скупых разговоров (юная миледи Мерч-Кенхельм вообще не болтлива, а скорее немногословна, что весьма импонирует) я понял, что ветер неприятия всё-таки задувает со стороны дедули, старого волчары-безопасника. Мол, большинство Тёмных – субъекты себе на уме, интриганы, бабники – хлебом не корми, дай трахнуть всё, что движется! Такие подозрительные личности, возможно, вынашивают планы по захвату мира и прочие неприятные задумки. Думаю, дедушка и бабушка до сих пор не в восторге от жены сына (нет, не от неё самой, а от её прошлого!), хотя ради внучки смирились, простили и даже контактируют. Но глава Дома Кенхельм, то бишь дедуля, терпеть не может Тёмных.

   Дедушка – дедушкой, но девочка совсем не глупа. Она привыкла составлять обо всём своё мнение, я не сомневаюсь. Если бы хотела, чтобы я отстал раз и навсегда – сказала бы без кокетства. Она не давала понять, что просто терпит моё присутствие во имя вежливости: малышка присматривалась, оценивала – и взгляд серых глаз постепенно утратил сержантский прищур.

   На прошлой неделе я преуспел лишь в том, что смог подхватить Энию за талию, когда она замешкалась при выходе из такси. Я прикасался к ней секунд на пять дольше, чем необходимо для вежливой поддержки. Видимо, сероглазый птенчик была столь взволнована получением диплома бакалавра, что счастливо чирикнула «спасибо!» в ответ на слова поздравления, да и забыла клюнуть на радостях. Сердечко колотилось так, что грозило порвать пёрышки!

   Ещё долю секунды я раздумывал, не перейти ли от талии к маленьким грудкам, но… Малышка резко обернулась, в серых глазах появился осмысленный предупредительный огонёк, и я нехотя разжал объятия. Ваэрон мне в помощь, но бесперспективная в интимном плане детская игра возбудила меня гораздо больше, чем самое открытое обещание горячего секса! Кто бы мог подумать! У меня ведь даже номера айтела Энии нет, приходится вычислять маршруты её передвижения по городу, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время! Ах, да, она перестала сдвигать коленки под столом. Ещё одно малипусечное моё достижение.

   Так что милорду Маб-Кенхельму я не смог ответить ничего. Он сам это сделал:

   – Сегодня в шесть вечера состоится подобие выпускного бала в женском колледже. По факту – мероприятие официальное, по сути – милая выставка платьев, предназначенная лишь для того, чтобы порадовать девушек. Никакой программы. Я собирался посетить колледж вместе с дочерью, но…

   Продолжение фразы прозвучало, мягко говоря, как удар грома средь ясного неба:

   – … Эния просила передать, что ХОЧЕТ ПОЙТИ С ТОБОЙ.

   Beidh mé a bheith damned!

   – … если, – закончил милорд Одхан, буравя меня взглядом янтарных глаз, – у тебя нет других планов на вечер. Это её собственные слова, Арт, и я хочу знать, что происходит. Я день за днём убеждаюсь, что ты ведёшь себя достойно лорда, но просьба Энии стала для меня сюрпризом.

   Какое совпадение! Я тоже хочу знать! И для меня – сюрприз! Я попытался собрать свою физиономию в кучку, чтобы не выдать спектр эмоций – от искреннего изумления до щенячьей радости, а следом – до каких-то глубинных подозрений, что дело нечисто.

   – Ничего не могу пояснить на сей счёт, милорд. – Честно ответил я, подавляя желание развести руками. – Добросовестно участвовал в повторении основ налогового и наследственного права и не переступал пределов, установленных светскими приличиями.

   Недавняя поддержка за талию не считается. Или уже считается?! Что задумала Nestling? В конце концов, у меня нет других планов на вечер, а приятный совместный выход с красивой девушкой всегда остаётся таковым, какие бы мотивы девушкой не двигали.

   Некстати вспомнилось… На июньских полевых сборах мне довелось ознакомиться со строевой речёвкой Светлых: «Как я доверил дочку дроу». Смысл тридцати куплетов, смачно и непечатно описывающих всевозможные развратные действия, сводился только к одному: как недальновидный Светлый папаша отпустил дочурку погулять с отпрыском другого папаши, Тёмного, и чем это закончилось. У меня возникло нехорошее чувство, что сейчас глава Департамента тоже вспоминает какой-нибудь особо ядрёный куплет.

   – Милорд, вы можете быть совершенно спокойны относительно семейной чести, – просто сказал я. – Передайте миледи Энии, что я буду в её полном распоряжении в качестве провожатого, если, конечно, вы сочтёте возможным – как её отец и как мой непосредственный начальник.

   На какой-то миг мне показалось, что милорд Одхан пошлёт меня далеко и надолго. Тем не менее, последовал утвердительный кивок.

   – Да будет так. Я отпущу тебя в половине пятого, успеешь подготовиться. И напоминаю – в одиннадцать вечера Эния должна быть дома.

   – Разумеется, милорд.

   Вот что я должен думать?! О, женщины… Думал-думал, да и промазал по двум мишеням. А на приглашение Брайса отрицательно покачал головой:

   – Не знаю. Другие планы.

   Конечно, все, кто был в тире, не преминули подхватить словечко «планы», пройдясь шутками на разные темы, включая срочную потребность в индивидуальном занятии с инструктором по стрельбе. Учитывая мой сегодняшний результат, удивляться не приходится.

   Пока я лениво отшучивался, Маб-Литгэйл добавил:

   – Если передумаешь, приезжай. Всё равно просидим до часу – двух, завтра выходной.

   – Посмотрим. Может, и приеду.

   Мой ответ слышали, наверное, эльфов двадцать – не только Брайс.

***

Личный автомобиль в пределах Áit na Сumhachta – некоторая редкость, поскольку общественный транспорт функционирует идеально, а такси-автопилот домчит в любую точку за максимально короткий срок. Пробок нет. Пренебрегают этой безукоризненно отлаженной системой, пожалуй, самые упёртые представители знати или те, кто имеет (водит) служебный транспорт. Как я убедился, здесь лидируют авто азиатской сборки, а у многих Светлых эльфов присутствует повышенная тяга к лёгким и мощным спорткарам. Ну да, там, где дороги ровные, как стол, или в пределах скоростных автобанов, или даже на технических дорогах для фермерских угодий спорткар себя оправдывает. Кстати, я видел архивные снимки местных дорог до Сопряжения: на многих участках распрощался бы с подвеской не только спорткар!

   Я тоже пользовался услугами такси-автопилота с момента приезда на место стажировки. Служебных выездов у меня не было, я ж теперь жалкий кабинетник. Сегодня представился подходящий случай взять машину напрокат, чтобы заехать за Энией. Видимо, вне- и вседорожники здесь держат не только для Тёмных… Вы как на спорткаре поедете на природу: на рыбалку, в горы?.. Пузом застрянете на первом же камешке! То-то же, полноприводная увесистая тушка куда более проходима и практична, нежели пижонские скоростные игрушки.

   «Тассан», конечно, не «Валькирия», но тоже сгодится. Официальное мероприятие?.. Ну что ж, тогда я буду в своей гвардейской форме с парадными знаками отличия.

   Я приехал за Энией без четверти шесть. Самое то, чтобы опоздать ровно на пять-семь минут, продиктованных дозволенными приличиями. Как назло, портилась погода, начал накрапывать мелкий дождик. С другой стороны, дождик может стать прекрасным поводом – набросить девушке китель на плечи как раз после того самого официального мероприятия! Правда, не мешало бы для начала расспросить птенчика, чего это вдруг она решила выбрать меня в спутники на вечер, никак не сигнализируя о своих намерениях при предыдущей беседе в фитобаре Теннисного центра.

   Когда сероглазая малышка вышла из дверей Cúinne Сiúin, все мои намерения относительно строгих вопросов из головы вылетели. Я не сомневался, что увижу нечто волшебно-нарядное, и увидел. В стилях женской одежды я силён умеренно, чисто по-мужски мне приятно рассматривать всё короткое, оголённое и обтягивающее.

   Частично оголёнными были плечи, укутанные во что-то жемчужное, перистое и прозрачное. Короткое тоже присутствовало – часть асимметричного подола платья, слегка приоткрывающего колени, а сзади ниспадающего красивым каскадом. Обтягивающее – да, но только в области немыслимо тонкой талии. Всё это чудо портновского искусства – бледно-аметистовое, – вроде простое и целомудренное, трогать-то страшно, но так и просится снять! Пепельно-русые волосы Энии были убраны в такую же невесомую причёску – выглядит донельзя просто и легко, а на чём держится – непонятно. Макияжа практически не видно, но я не сомневаюсь, что он есть.

   А аметистовое колье на изящной шейке – уверен, это штучный дизайн, разработанный миледи Мирной.

   Я помог воздушному созданию сесть в машину. Хороша до дрожи. И… или мне кажется, или девочка нервничает?

   – Вы прекрасны, миледи Эния.

   Последовал обмен любезностями, и даже мелькнула улыбка, только подтвердившая мои предположения: Nestling напряжена, а улыбающиеся губки не могут ужиться с потемневшими серыми глазами и сжатыми кулачками.

   Так дело не пойдёт.

   – Эния… Не нужно делать то, что тебе не нравится.

   – Я должна быть там. – Пожало плечиками воздушное создание.

   – Иначе… Какие-нибудь ядовитые болтушки сочтут, что струсила?

   Что за детский сад, честное слово!

   – Можно и так сказать, Арт. Я хочу поблагодарить тебя за то, что согласился пойти со мной. На сегодняшнем вечере папа… лишний.

   Добрались до взаимного «ты», потрясающе, подумалось мне не без иронии. Этак она позволит поцеловать себя где-нибудь к Самайну!..

   Хорошо. Я не стану читать ей мораль, но хотя бы посмотрю на ядовитых болтушек и прочих персон женского пола, там должен собраться целый девчоночий цветник, милый глазу и сердцу.

   На территорию закрытого женского колледжа, наверное, куда труднее попасть, чем в эльфийскую тюрьму строгого режима в графстве Уэтсмит в Ирландии! Для мужчины, не относящемуся к коллективу самого учреждения, нужен разовый пропуск, оформленный либо администрацией колледжа, либо родителями девушки. Так что я не удивился, когда айтел подал сигнал о входящем сообщении от милорда Одхана – с тем самым пропуском. Пропуск трижды просканировали на въезде: у громоздких ворот (честное слово, в тюрьме они симпатичнее), у шлагбаума в парке и, наконец, у входа в какое-то ажурное сооружение из стекла, камня и металла, похожее на террариум для теплолюбивых ящерок или паучков.

   – А отпечатки пальцев снимут?! – покосился я на Энию, которая не преминула улыбнуться и уточнить в ответ, что у дроу их снимают выборочно, и только у самых подозрительных.

   Ну, всё, можно смешиваться с толпой в благоухающем духами и ярко освещённом торжественном зале. Воистину, цветник звучных фамилий и нарядных красотуль: кто с мамой, кто с папой, кто с обоими, кто с братом или приятелем. Я даже заприметил нескольких Светлых полукровок. Конечно, они не леди – ещё никто из знати не отважился дать полукровке своё имя, – но среди представителей финансовой и бизнес-элиты, родившихся в последнее столетие, есть те, кто вступил в брак с обычной женщиной, предпочтя её эльфийке.

   Естественно, в жёны они берут не абы кого – в основном это дочери или сёстры деловых партнёров-людей. У людей своя клановость и социальные заморочки, куда же без них!.. Тёмных эльфов среди гостей я увидел совсем не много. В Месте Силе на Алтае высока концентрация именно светлоэльфийской знати и той самой бизнес-элиты – как и тёмноэльфийской в Ирландии и Шотландии. Кроме того, часто состоятельные Светлые отправляют детей учиться в престижные эльфийские колледжи, женский и мужской, как раз сюда, хотя сами живут где-нибудь на Дальнем Востоке или в Петербурге. Я не напрасно сравнил колледж с тюрьмой, тут дисциплина будь здоров! Качеству образования тоже уделяется повышенное внимание.

   Не зря я надел форму, оказавшись единственным боевым ястребом среди гражданского птичьего двора, мужские представители которого были сплошь в смокингах. Не сомневаюсь, что наша пара притягивала взгляды: хрупкая Светлая в воздушном бледно-аметистовом наряде и Тёмный в чёрной гвардейской форме.

   А вот и стайка подружек Энии, состоящая из двух штук! Зеленоглазая шатенка в изумрудном вечернем туалете (о! обтягивающее, короткое, оголённое!) проглотила взглядом меня всего, но к чести её нужно добавить: понимающе улыбнулась. Мол, на подружкино не посягаю. Вот если подружка даст тебе отставку – добро пожаловать!

   – Эния, милорд Арт! – между тем заговорила блондинка, протягивая мне для дежурного поцелуя надушенную лапку. – А мы про вас только что говорили…

   Она осеклась на полуслове, заметив нечто определённо интересное за моей спиной. Что-то не просто интересное, а пугающее и опасное, словно в тёплый террариум или на гражданский птичий двор проник хищник, который не ест маленьких птичек, а душит. Ради забавы.

   Блондинку снесло из поля зрения. Зеленоглазая шатенка сперва рыпнулась, стрельнув туда же, мне за спину, яростным взором, но тоже сдулась. Щёчки Энии залила некоторая бледность, которая дала понять: по поведению подруг малышка в полной мере осознала опасность, скрывающуюся у меня за спиной. Да кто там, в самом деле?! Моджахед с «калашом», что ли, которых не могут повывести ни люди, ни эльфы? Только порешали проблему – на тебе, они опять заводятся!

   Я аккуратно совершил почти танцевальный разворот. Если там та самая ядовитая болтушка, которая отравляет жизнь юной миледи Мерч-Кенхельм…

   Не, не моджахед и не ядовитая болтушка, а куда хуже.

   Доминирующая стерва!

   Точнее, женский типаж, который воспитывает в себе доминирующую стерву с младых ногтей и думает, что преуспела. Её можно уложить поперёк колен лишь в качестве поощрения за хорошее поведение, потому что плохое поведение требует только хлыста. Сделать её послушной и шёлковой – значит, спасти окружающих от многих вещей, на которые так щедра доминирующая стерва: всезнайства, презрения к любому, кто не имеет достаточного количества денег, чтобы вращаться в тех же кругах, что и она, а также чудовищного высокомерия по отношению ко всем – от подруг до прислуги. Но прислуге хотя бы платят, а подружки – терпят, потому что обычно в свите доминирующей стервы выгодно быть более слабым и менее уверенным в себе.

   У меня мало опыта в общении с подобными типажами, но присутствуют глубинные инстинкты дроу, которые подталкивают взяться за перевоспитание особенно злостного экземпляра. Ну, нет. Засадить ей разово – да, можно. Заняться укрощением ради самого процесса?.. Оно мне надо? Хотя экземпляр хорош: высокий рост, чёрные с синим отливом волосы, весьма редкие для Светлых эльфов и контрастирующие с прозрачно-голубыми глазами. Классические и тонкие черты лица лишены полудетского очарования, свойственного Энии, пластика тела женственная, плавная, указывающая посвящённым на то, что хозяйка роскошного тела вполне знает цену плотским наслаждениям.

   Роскошное тело упаковано в чёрный атлас и кружево, можно сказать – раздето в меру. Да, и стайка… нет, банда подружек (приятно, что ни одной Тёмной там нет!) скорее походила на толпу грифов-падальщиков, смирно ожидающих, пока пантера закончит трапезу и позволит им попировать всласть. Собственно, они уже начали, не дожидаясь команды. Едва слышные шепотки и хихиканье издалека (с бандой доминирующей стервы нас разделяло футов двадцать) выдали грифов-падальщиков с головой:

   – …похоже, в этой семейке тяга к Тёмным – наследственное явление?

   Приди Эния вместе с отцом, пренебрежительных шепотков бы не случилось, побоялись бы. Она не могла этого не понимать. Решила бросить банде грифов вызов? Что ж, она молодец, достойно. Семейная тяга к дроу? Вот и покажем, насколько.

   – Кто это? – тихонько спросил я у Энии, незаметно придвигаясь к ней на какую-то долю дюйма. – Она выпускается бакалавром или будет дальше изучать право вместе с тобой?

   Сероглазая малышка ответила почти беззвучно:

   – Риннон… Риннон Мерч-Фириато. Она перевелась сюда год назад. Да, она продолжит обучение, как и я. Не право… Биологию древних видов…

   Какая такая «биология древних видов», понятия не имею. Слово биология ассоциируется у меня с мамой – медицинская генетика, пестики-тычинки и так деле. Я пропустил специальность красотки Риннон мимо ушей.

   Вон оно что! Кажется, именно из-за доминирующей стервы и её окружения Эния не хочет проводить даже лишнюю минуту в колледже, посещая теннисные корты в спортивном центре, а бумажную библиотеку – у отца на работе! Через какое-то время после развода с миледи Мирной лорд Фириато, похоже, женился снова. И не придумал ничего умнее, кроме как отправить дочурку именно в тот элитный колледж, где постигает тонкости юридической науки дочь бывшей супруги, рождённая в весьма непростом для восприятия Светлыми браке. Тьфу!

   Если семья Фириато сделала это случайно – что ж, они на совместное прошлое, как сказал бы генерал Оустилл-младший, да и мой отец тоже, положили с прибором с верхней полочки. Если же причина обратная – это цивилизованный аналог удара ножом в спину. Первое предположение кажется мне смехотворным. Я верю во второе, потому что подковёрные интриги в высшем свете – дело обычное. Я рад, что в пока большей степени вращаюсь в армейских кругах – там всё предельно просто.

   Вот почему стайка подружек Энии столь малочисленна. Они – самые смелые, потому что всех прочих прогнали злые языки. Будь у Nestling задатки доминирующей стервы – она собрала бы свою собственную стайку и дала бы бой теми же средствами. Но она другая, что не может не радовать.

   – Я здесь в качестве тяжёлой артиллерии или группы прикрытия? – задал я ещё один вопрос, ободряюще подмигивая сероглазой малышке.

   – Всё вместе. – Наконец-то улыбнулась она.

   – Тогда веди себя так, будто тебе наплевать на всех.

   – Я… я попробую, – снова улыбнулась Эния и аккуратно пристроила свою ручку в сгибе моего локтя.

   Уже неплохо!

   Через пару часов я имел возможность убедиться, что у сероглазой малышки были расширенные намерения на мой военный потенциал.

   Перемещаясь в нарядном гражданском птичнике, мы как-то незаметно оказались в другом зале, вне зоны массового веселья. Это не я задавал направление, а Эния меня вела, причём траектория движения прослеживалась чётко: мы следовали на приличном отдалении от заразительно смеющейся дочери лорда Фириато и… её спутника.

   Кажется, это мой предполагаемый соперник, не иначе.

   Светлый эльф в смокинге модного насыщенно-серого цвета, мой ровесник или несколько младше, но выглядит как-то не так: то ли любитель чрезмерных солнечных ванн и солярия, то ли… о, да, это Twilight. Прим. авт.: Сумеречный, ирл.

   Потомство от смешанных пар, «эльф-человек», называют полукровками. А в биологических паспортах тех, кто рождён в межклановом браке, когда-то писали «метис», указывая поколение – первое или второе, потому что в третьем всегда происходит наследственный сдвиг в пользу какого-то из кланов. Определение «сумеречные» прижилось с лёгкой руки человека, ирландского профессора-антрополога, года так за три до моего рождения, а затем прочно вошло и в научный, и в социальный обиход, получив официальный статус. Мой родственник, сын сварливой тётушки Лоури – как раз метис в первом поколении, Сумеречный эльф. А тот, кто ведёт под руку красотку Риннон – тоже Сумеречный, но, согласно цвету кожи – во втором поколении. Судя по некоторым знаковым звоночкам – прикосновения, улыбки, жесты, – этой парочке смерть как надо оказаться наедине, ибо, похоже, они изголодались друг по другу.

   Зачем за ними тенью следует Эния вместе со мной? Догадываюсь без долгих размышлений, не зря же её отец упёк меня в отдел аналитики. Налицо любовный треугольник: сероглазый птенец – доминирующая стерва – Сумеречный типчик.

   Я присмотрелся к типчику ревнивым взором: ну да, ничего. Статный, плечи широкие, каштановые волосы собраны в аккуратный длинный хвост. Морда интеллигентная, манеры обходительные – наверняка на балет ходит не на женские ножки пялиться, а даже смысл какой-то ищет в высоком искусстве! Одним словом, нравится девчонкам, хотя, готов поклясться, он спит в трусах и кладёт руки поверх одеяла, ибо слишком правильный. Но это уже мелочи.

   Сейчас мужская гордость мешает мне поинтересоваться у спутницы, кто же он (найду сам, чего уж там!), потому что, с одной стороны – я раздражён, с другой – мне безмерно жаль девочку с её несчастной, возможно, даже первой, любовью. Может быть, именно его ждала к семейному обеду юная леди, готовя свой босоногий выход, только у Сумеречного на примете – её ненавистная соперница, да и вообще другие планы. Он эту самую соперницу намерен сегодня трахнуть, это ясно как день.

   Мы с Энией оказались в том самом полутёмном зале, где среди декоративных инсталляций из цветов и металла слышались томные вздохи и шелест шёлка – узкий подол платья скользил вверх по чулочкам.

   Парочка обосновалась в тени, а скупые лучи света мягко рассеивались, обеспечивая максимальное освещение как раз напротив входа в зал. Никто не войдёт незамеченным, и сероглазый птенчик очень хорошо это знала, потому что решительно остановилась в самом ярком световом пятне на паркете и, подняв на меня серые глазищи и нахмурившись, умоляюще прошептала:

   – Сделай вид, что целуешь меня! Быстро-быстро, пожалуйста-пожалуйста!

   Картина мнимого поцелуя предназначалась для парочки, затаившей дыхание где-то среди цветов и металла. Да, бой ракеткой на корте с последующей кремацией, видимо, носил характер ритуального убийства этих двоих!

   Милая моя Nestling… Будь я лет на десять моложе – чувствовал бы только унижение и ярость. Не знаю, как бы я повёл себя. Может бы, сделал глупость – развернулся и ушёл, бросив тебя одну… Непоправимая глупость, потому что тогда я потерял бы тебя навсегда… Сейчас всё пойдёт иначе.

   Операция под прикрытием эльфа-дроу не может носить характер простой демонстрации силы. И дело не в ущербе моей мужской гордости, и не в желании сполна разделить твою маленькую девчачью месть… Никакой имитации поцелуя!

   Я привлёк Энию к себе так, как будто имел на это право: уверенно, спокойно, в должной мере властно, но без напора. Жаль, что парадная гвардейская форма подразумевает ношение перчаток: мои руки обвили тонкую талию, а затем правая поднялась выше – туда, где в воздушном облачке ткани пряталась наполовину оголённая спина. М-м-м… лопатки моментально напряглись, будто острые птичьи крылышки. Ты не выскользнешь, птенчик, всё только начинается.

   Серые глаза на бледном личике – так близко, и вот уже мои губы прикасаются к губам Энии, таким манящим и мягким, слегка тронутым прозрачным блеском с тонким фруктовым ароматом. Губы были плотно сомкнуты недолго, острые крылышки на спинке перестали подавать признаки сопротивления, дыхание участилось, а затем выровнялось. Малышка Эния расслабилась, робко впуская мой язык в свой ротик, давая возможность ощутить желанный вкус и прелесть поцелуя, которого, кажется, я ждал целую вечность. На долю секунды она испугалась моей настойчивости, но осознание того, что её зубки могут вот-вот сомкнуться на моей плоти, только добавило чувственной остроты действу. Мой язык неторопливо скользил по дёснам и этим зубкам, белоснежным и острым, не штурмуя, но – предлагая и обещая новое, неизведанное, сладкое, как мёд и жаркое, как перец чили, прося позволения разделить это со мной…

   И Эния сдалась, толкаясь в ответ нежным и неопытным язычком, смешивая своё дыхание с моим. Мы словно уходили под воду в тёплых и солёных морских волнах. Nestling закинула руки мне на шею, скрепляя объятие, заставляя склониться ниже, и вдруг…

   Как я сам не прикусил её язычок, непонятно, потому что птенец-слёток всё-таки клюнул. Да-да, клюнул, а точнее, ущипнул меня за шею, да с коварным вывертом – чуть выше воротника кителя. Хорошо, что у меня тёмная кожа, не будет видно синяка, а сам синяк, определённо, уже образуется, потому что щипок был на грани переносимости боли, за которой некто неподготовленный мог бы позорно возопить.

   Какие птицы у нас имеют обыкновение столь больно щипаться?! Сложно сказать, кому предназначался щипок – мне, чтоб не увлекался, или ей самой, чтобы прервать некстати понравившийся поцелуй. Поцелуй понравился, в этом я уверен на все сто процентов. Ну, а наблюдатели, кстати, растворились в полутьме зала, предварительно увидев всё, что нужно.

   – Домой. – Прошептала Эния на грани слёз в голосе, и тут же её личико приобрело выражение строгой отчуждённости: – Ничего не было, милорд Эльдендааль, а если и было – то всего лишь показалось.

   Хрена се «показалось»! Да у меня голова чуть не оторвалась после её щипка! Я потёр саднящую шею:

   – А что же скажут родители, если вместо положенных одиннадцати вечера ты вернёшься едва в десять?

   – Ничего. – Сероглазая малышка зябко повела полуголыми плечиками. – Они знают, что я не любитель полуночных прогулок и шумных тусовок.

   Тут же был вызывающе вздёрнут её маленький носик:

   – Ты хочешь рассказать отцу или шантажировать меня этим поцелуем?!

   Отличная идея насчёт шантажа, чтобы этот… вороватый кукушонок… или злой пингвинёнок… знал своё место! Я же дроу, как раз поддержу соответствующий имидж! Пока что пришлось обойтись встречным вопросом:

   – Только в качестве справки: родители знают о твоих личных делах?

   – Нет!

   Можно аплодировать подобной выдержке, но это не так, девочка лукавит. Милорд Одхан, может быть, и далёк от дамских секретов, но не его жена. Она слишком проницательна, чтобы не понимать проблемы дочери!

   Тогда я не мог знать, насколько личные дела запутаны и умножены на внешние обстоятельства! Мне была видна только верхушка айсберга в виде девчачьей мести в стиле «ах-так-ещё-пожалеешь!»

   – Ну, тогда и от меня они ничего не узнают. А насчёт шантажа… спасибо за идею, миледи Эния.

   Она подожгла меня взглядом, а затем мы двинулись в обратный путь через нарядный гражданский птичник. До самой садовой ограды особняка сероглазая куколка не проронила ни слова, и мне почему-то казалось, что сейчас ею движет единственное желание – выплакаться в подушку, а потом тихонько заснуть, обняв строго лабрадора Августа. Хм. Я расшевелю тебя, девочка. Лучше злиться на наглого мерзавца-дроу, чем рыдать от обиды на изводящую тебя светскую фурию, отбившую (да, внешне вполне пригодного для шашней, признаю) Сумеречного типчика!

   Пора действовать.

   Я прекрасно представляю, как припарковать внедорожник, чтобы он послужил вполне надёжным укрытием, заслоняя происходящее от обзора камер наблюдения у ворот. Сейчас будет второй поцелуй за вечер, да какой…

   Я открыл птенчику дверцу и подал руку для выхода. Я с удовольствием наблюдал неописуемое выражение изумления пополам с бешенством в серых глазах, когда бесцеремонно сгребал в охапку воздушное создание, не заботясь о целости жемчужных облачков ткани вокруг оголённых плеч. Я давно снял перчатки, Nestling, и моя правая рука дерзко и беспрепятственно ласкала твою прохладную сливочную кожу – там, на спинке, между острых крылышек. Ты ничего не могла сделать и даже жалобно пискнуть, потому что оба твои запястья были немилосердно зажаты в моей левой руке, а ротик накрыт моими губами – достаточно жадно и бессовестно, чтобы у тебя не возникло сегодня дурацкого желания плакать в подушку: только ярость и месть!

   Неумелый язычок – слабое оружие для сопротивления, и вполне логично было пустить в ход острые зубки. Я подготовился к этому, но укуса не последовало… Здесь, за укрытием в виде массивного чёрного «Тассана», тёмное пламя моего желания сливалось с чистым сиянием и мягким теплом, исходящем от Энии Мерч-Кенхельм. Я как будто видел это сияние, чувствовал его трепещущий белый огонь…

   Сейчас мы горели оба, теряя рассудок.

   Я с трудом смог отпустить её, понимая, что захожу слишком далеко, а её тело… да, реагирует отнюдь не так, как полагалось бы в состоянии злости. Желание полыхало не только во мне.

   – Нечестно… – прошептала Эния одними губами, набухшими и атласно-алыми после поцелуя, граничащего с грубостью. – Мне надо было просить извинений за этот вечер, я признаю, что поступила некрасиво, но похоже, ты решил взять их сам?

   – Где ты видела честно играющих дроу? – голос мой звучал хрипло и сухо, отвечая вопросом на вопрос. – Забыла предупреждения своего дедушки?.. Сдаётся мне, ты тот ещё специалист по боям без правил…

   Эния вполне овладела собой, поправляя причёску элегантным жестом маленьких ручек, слегка дрожащих после моего захвата.

   – Может, будет разумнее больше не встречаться, милорд Арт!..

   Вряд ли я отступлюсь теперь, девочка. Разве что ты воспользуешься мною же подсказанным способом:

   – Тогда я хочу услышать это не от тебя, а от кого-либо из твоих родителей: ясно, жёстко и по существу.

   Если в понедельник утром милорд Маб-Кенхельм вышибет мне мозги или, хотя бы, в короткой доступной форме, состоящей из нескольких непечатных слов, укажет мне на преступление границ дозволенного – значит, сероглазая умница, только что скрывшаяся за садовой оградой под радостный лай лабрадора, воспользовалась моим дельным советом, всё рассказав папе.

   Мёд, жгучий перец, огонь в чреслах… цветочная свежесть поцелуев и прохладная сливочная кожа между острых лопаток-крылышек. Во имя Лорда в Маске, невыносимо! Где прийти в себя?! Разве что поехать в баню по приглашению Брайса.

   Что ж, решение на тот момент казалось верным, но повлекло за собой не только расслабляющие последствия, но и несколько беспокойный вечер.

ГЛАВА 5.

Царапина

   Я заехал к себе в гостиницу, где расстался с гвардейской формой и переоделся в джинсы и футболку. «Тассан» сдам завтра утром, а сейчас мне действительно не помешает релакс после хорошей такой физической тренировки.

   Один из городских спортивных центров, при котором имеются разные бассейны, в том числе с искусственными волнами для сёрфинга, а также банный комплекс, куда звал меня Брайс, работает до глубокой ночи. Среди эльфов вообще много «сов», следуя бытовой человеческой классификации биоритмов. К тому же, наступил вечер уикенда, а значит, желающих на вечерние тренировки, жизнерадостное плюханье с детьми в крытом аквапарке, массажные кабинки и посиделки в парных хоть отбавляй. У меня же как-то нет настроения прорабатывать трюки на сёрфе… Пожалуй, после жарких поцелуев с Nestling надо остыть как следует, что я и сделал, совершив в бассейне честный полуторачасовой заплыв.

   Теперь можно и погреться. Куда идти, я хорошо знал, поскольку дважды побывал в банном крыле спортивного центра. К тому же, острый эльфийский слух безошибочно определил направление, откуда доносились взрывы мужского хохота. Я различил знакомые голоса коллег из Департамента и понял, что мероприятие в одном из приватных закутков для тех самых посиделок вошло в стадию рассказов служебных баек, после которой неизбежно следует стадия обсуждения прекрасного пола. Моё счастье, что в парилке нет других дроу! Мимо нас не может проскользнуть аура, связанная с сексом, будь то завершённый акт любви, прелюдия к нему или всплеск физического желания. А я не уверен, что бассейн в должной мере охладил этот самый всплеск, после которого на губах всё ещё тает медовый вкус поцелуя Энии.

   Пожалуй, я всё же присоединюсь к компании несколько позже. Сначала зайду расслабиться во влажном тепле хамама, наполненного тонким туманом водяного пара… Не помешал бы сеанс массажа, но с этим я опоздал – запись на сегодня закончилась.

   В узком и длинном, с высокими потолками, помещении, отделанном цветными изразцами, никого не было, кроме меня. Я сел на простыню, расстеленную на разогретой мраморной лежанке, и прислонился к стене, впитывая мягкое тепло, чувствуя, как из мышц уходит трепет приятной усталости, вызванной тренировкой. Только собрался прилечь, как вдруг…

   Чужое присутствие. Не враждебное. Скорее – ненавязчиво интересующееся. Слабое, как будто нечто в удивлении коснулось лица, распознавая, дифференцируя «свой-чужой»… Откуда появилось странное ощущение, хамам-то пустой! Длилось наваждение недолго – от силы пару секунд, – а затем отступило, оставив после себя короткое, резкое, но очень мощное головокружение, завершившееся полнейшей дезориентацией в пространстве.

   Этого хватило, чтобы я отвлёкся и потерял скорость реакции.

   Вот ведь, каких-то неприятных сюрпризов в бане не ждёшь, а видимо, надо!

   Погас свет. И тут я сразу понял, что теперь-то точно нахожусь в хамаме не один, кто-то прошлёпал босыми ступнями по мрамору пола!

   Всё произошло очень, очень быстро, практически мгновенно.

   Звук дыхания и чужое сердцебиение рядом со мной… Сумеречное зрение у эльфа в три раза острее человеческого, но у Тёмного оно несколько хуже, чем у Светлого! Solas когда-то часто спускались под землю, скрываясь от радиационного излучения молодой Земли, в связи с чем у них сформировался приличный светоотражающий слой на сетчатке глаз… У дроу есть такой тоже, но выражен слабее – в сумерках нам не сравниться с ночными хищниками.

   Закрытое пространство, скользкие от осевшего пара каменные поверхности и почти полная темнота – я вскочил, ещё будучи во власти той самой странной дезориентации, чуть не упал и сгруппировался на доли секунды позже, чем нужно для полноценного отражения атаки. Кто был нападавший? Из-под служебной дверцы, расположенной слева, в глубине хамама, всё-таки пробивался слабый-слабый свет, рассеивающийся в темноте. Он дал мне возможность как-то адаптироваться, а также – увидеть две еле различимые красноватые точки глаз.

   Эльф. Светлый, потому что у Тёмного точки были бы зеленоватыми.

   Незнакомец ушёл с линии удара молниеносно, подныривая под мою правую руку, спасая лицо от кулака. И тут же пропал единственный источник освещения – там, откуда пробивалась световая полоска под дверью. Рывок за цепочку на шее – я бы снял её перед входом в раскалённую до «сотки» сауну, оставив у входа на специальном крючке, но эта мера защиты кожи от ожога была излишней в слегка тёплом хамаме! Металлический звон по мраморному полу – армейский жетон упрыгал куда-то вправо, судя по звуку…

   Я сделал короткий подшаг вперёд, перенося вес тела на нужную ногу, – для усиления будущего удара, – и мой левый локоть начал движение для особого «хитрого» апперкота. Прим. авт.: апперкот локтем – довольно специфическая техника для, например, восточных единоборств и тайского бокса.

   Beidh mé a bheith damned!

   И снова – короткое и острое до тошноты головокружение, и неведомый Светлый эльф получил только смазанный удар в корпус вместо мощного, грозящего серьёзной травмой. Я же сначала почувствовал резкую обжигающую боль на правом плече, а затем сразу же получил слева в челюсть – легко и противно, потому что кто-то ударил меня без напряга и желания вырубить. Так, скорее обидно, нежели чувствительно. Нападавший отступил, я бросился следом, оскальзываясь на мокром полу, и позорно упал мордой вниз, поскольку шустрый невидимка успел сорвать в темноте мокрую же простынь с каменной лежанки и кинуть в меня.

   Ах ты, падла!

   Свет загорелся как раз в тот миг, когда я выпутался из простыни и встал на одно колено, поднимаясь с пола. В клубах пара передо мной предстал донельзя удивлённый Брайс: льняные кудри спрятаны под войлочную шапочку, вокруг бёдер – белое полотенце, в руке – большая кружка.

   – Здра-а-ствуйте-те, гномий погром! Эльдендааль?! Ты опупел? Накидался где-то крепкого и попёр в парилку?! Вот и приучай ирландцев к банной культуре… И не смотри так на мою кружку, там не эль, а травяной чай. Всё прочее, чтоб ты знал, пьётся после бани!

   Присказка про «гномий погром» привязалась к Маб-Литгэйлу-младшему либо от Маб-Литгэйла-старшего, либо от кого-то другого из эльфов, родившихся до Сопряжения на Небиру.

   Я только открыл рот, чтобы достойно возразить Брайсу – и тут же закрыл. Паранойя с теориями заговора мне не свойственна, но она вдруг проявилась во всей красе. В сущности, что я знаю о Брайсе?

   – Не накидался. Свет погас, а тут скользко. – Я внимательно вглядывался в весёлую разрумяненную физиономию Светлого приятеля. – Отсюда только что кто-то вышел. Кто?..

   Светлый отхлебнул из кружки, сердито хрюкнув:

   – Да, кто-то уходил, я не понял. По-твоему, я должен с лёту опознавать все голые жопы – своих и чужих в придачу?! Тогда ты дважды опупел и даже хуже!

   Так. «Жопы». Значит, некто вышел не навстречу Брайсу! Нападавший направился не в строну других комнат с парилками, где пятничной ночью полно народу, а в сторону душевых, показав Светлому свою «корму». И опять-таки, если Брайс не лжёт. Откуда же некто пришёл? Мне немедленно вспомнился утренний трёп в тире с приглашением в баню.

   Ненавижу сомневаться в ком-либо, особенно в том случае, если он уже попал в круг дружеских симпатий. Но к этому придётся привыкать, если я когда-нибудь окажусь на месте дядюшки Эрика.

   Тут кружка с травяным чаем описала полукруг, указывая на моё правое плечо:

   – А это где успел?

   Действительно… Я мельком бросил взгляд туда, где саднило. В районе правого бицепса багровел сочащийся кровью порез, какой-то странный, как будто борозда содранной кожи: длиной около двух дюймов и шириной в пятую часть дюйма. Я стёр кровь: границы ровные… Хм. Чем это он меня? Браслет пижонского наномеханического хронометра? Маловероятно. На холодное оружие ни разу не похоже. Я не знаю, чем можно нанести такой порез.

   Если Маб-Литгэйл имитирует удивление и тревогу, то делает это мастерски.

   – Арт! – теперь в голосе Светлого сквозило волнение и настойчивость. – Что случилось?

   Я поискал глазами на полу обрывки цепочки и армейский жетон. Ну да, цепочка под ногами, а жетон улетел футов на пятнадцать, почти к выходу. Пожалуй, подробности стычки в темноте лучше опустить.

   – Так, случилось по мелочи, – как можно беспечнее ответил я. – Непочтительные гражданские не только по пабам шляются, знаешь ли.

   Если сейчас скажет, что кроме наших из Департамента рядом никого нет…

   – Думаешь, это кто-то из тех ботаников из «Шального медведя»? – Брайс свободной от кружки рукой попытался поскрести в затылке и сбил свою шапочку на пол. – Тогда надо найти и научить уму-разуму, если с первого раза не воткнули! Ну-ка, пойдём!

   В мужской душевой искать было бесполезно, – как выяснилось, там топчется десятка три эльфов, и все, естественно, с голыми задницами! – сплошь Светлые (четверо – да, из общей компании пятничных любителей бани, сослуживцев, чьи лица мне уже примелькались не только в тире) и несколько незнакомых Тёмных. После поздних вечерних тренировок, парилок и дружеских встреч тут, понятное дело, не только ребята из Департамента…

   Минуты три я ещё разыгрывал праведный гнев и жажду мщения, а потом свёл всё к шутке. Жаль, что я не нанёс любителю нападать в темноте каких-либо внешних повреждений, по которым можно было бы вычислить его сразу. Серьёзный минус мне самому, я оплошал. Камер наблюдения, естественно, в бане не понатыкано. А головокружение?! Я доселе не знал, что это такое, даже когда вверх тормашками летел с сёрфа в подлинной стиральной машине в Praida dj Norte! Я здоров, здоров редкостно! Или…

   Прим. авт.: Praida dj Norte – это сёрф-спот в Назаре (Португалия), входящий в опасную мировую «десятку». Подводный каньон, в котором рождаются одни из самых скоростных и разрушительных в мире волн, имеет глубину пять, а длину – несколько сотен километров. Высота волн – более двадцати метров.

   Вдруг внезапно под тёплыми струями душа меня прошиб холодный пот! Неужели могло как-то аукнуться то, что я фактически зачат в пробирке?! Сколько таких, как я, рождено в браке «эльф-человек» – подобным же путём? Статистика прозрачна, и я, не скрою, интересовался сам, не обращаясь к маме лишний раз. Таких, как я и Лавена, – стопроцентных эльфов в смешанных парах, – не более пяти тысяч во всём мире. Репродуктивная технология с вмешательством в ДНК до сих пор стоит бешеных денег, потому что прорабатывается и пересматривается индивидуально для каждой пары супругов.

   А если есть дефект с последствиями, о которых ранее не знали генетики и врачи?

   Так, стоп!

   Мысленно я дал себе подзатыльник и приказал успокоиться. Проблемы решаются по мере их поступления. В понедельник я выйду на службу – а там посмотрим.

   Травяной чай Брайса я отверг, как и предложение заехать-таки в «Шальной медведь» в поисках мести ботаникам. В баре гостиницы я одиноко поужинал большой порцией мяса с овощами (какие-то крохотные птичьи закуски с торжественного вечера в колледже уже забылись, а заплыв и хамам съели прилично калорий). Затем заказал себе скромную пинту эля в номер (что поделаешь, не ирландский эль, а алтайский, но весьма недурственный), забрызгал ранку на руке универсальным биопластом и лёг спать часа в три ночи.

   Мне снилась воздушная Эния в бледно-аметистовом платье, странная смазанная луна в панорамном окне моей детской комнаты и – щекотка на лице.

***

Уикенд помахал ручкой в восемь утра, когда я был вырван из объятий сладкого сна особенно настырным звонком айтела. Причина объяснялась просто: вызов начальства.

   Департамент безопасности работает, разумеется, без выходных, но пока что меня, как стажёра, в субботу-воскресенье не дёргали. А тут выяснилось: девочки из отдела аналитики тоже сегодня выйдут, да и моя очередь пришла. Нагрузка будет большая, ибо нужна куча справок для важного мероприятия, до начала которого осталось несколько дней.

   Евроазиатский саммит по безопасности на территории Светлых – событие, случающееся раз в пять лет, и нынче оно запланировано в Пекине. У нас примерно такая же периодичность проведения подобного мероприятия, чаще всего на юге Франции. Совместные же конференции или саммиты в межклановом формате бывали раньше раз этак лет в пятьдесят – сто, а то и реже, попеременно на территориях Тёмных и Светлых. С утратой бессмертия эльфов период сократился до пятнадцатилетия. Разумеется, туда приглашают и представителей соответствующих человеческих учреждений и ведомств, а порой – глав государств, если есть необходимость с той или другой стороны.

   Стажёру не положено знать, посетит ли Евроазиатский саммит Владыка Светлых: маршруты его передвижений и действий столь же тщательно засекречены, как и у дядюшки Эрика. В курсе только личные службы безопасности, да и то по особому графику. Вы не увидите в прессе заголовков типа «Милорд Ролэнт Маб-Зэйлфрид почтил своим посещением…» или «Владыка Тёмных оказал честь…». Приписка мелким шрифтом в самом конце колонки – да, возможно, но не факт. А вот милорд Одхан Маб-Кенхельм непременно на саммит поедет. До его отъезда я буду носиться как угорелый (фигура речи, ибо означает удвоенное просиживание штанов за сетевым блоком при обработке больших массивов информации), но уже через неделю меня ждёт долгожданный перевод в довольно деятельное и подвижное место – отдел совместных разработок.

   Наконец-то! Не зря я перелопатил столько документов по делам, связанным с Dúnta i gcríoch!

   – Я буду отсутствовать пару недель. – Сделал официальное объявление глава Департамента. – Обязанности, как обычно, разделят замы.

   Заместителей у милорда Одхана два – Маб-Мэртин и Маб-Алдет, отдел совместных разработок курирует как раз второй зам, и первое моё впечатление от поверхностного общения с ним было осторожно-благоприятным.

   Фамилия Маб-Алдет не относится к Благородным Домам, но для служебной субординации это ничего не значит, схема «начальник – дурак» работает вовсе не по сословным законам. Может, за пределами Департамента господин Маб-Алдет и назовёт меня «милордом», но в стенах учреждения и в рамках исполнения своих обязанностей я для него обычный стажёр, которым можно помыкать как вздумается.

   Нюансы вечернего происшествия в бане скрыть от всевидящего ока милорда Одхана не удалось.

   – Ты был в медпункте? – поинтересовался обладатель всевидящего ока. – Что за царапина?

   Он и про царапину знает! Да, была у меня такая мысль, была. Факт вчерашнего головокружения поутру уже не казался таким страшным: полчаса в скан-капсуле – и если в организме что-то не так, умные медицинские приборы увидят проблему со здоровьем. Я собирался посетить медпункт Департамента по-тихому, вечером, чтобы избежать расспросов. Это кто ж за мной приглядывает-то, а?! Надеюсь, не Брайс…

   – Не Брайс, – отрицательно покачал головой любитель фиалок, предвосхищая мой вопрос, – Неважно, кто присматривает, смирись с фактом. И не пыхти так раздражённо, обычная мера предосторожности. Снимай пиджак и рубашку, живо.

   Начальство посмотрело на ранку, уже начавшую затягиваться под плёнкой биопласта, сделало снимок камерой айтела и кому-то отправило сообщение. Ответ пришёл очень быстро и без проволочек.

   – Это, скорее всего, медицинский скарификатор для забора тканевой пробы. – Задумчиво произнёс милорд Маб-Кенхельм. – Кто-то сильно торопился, а ты не был статичен, отсюда и длина пореза. В медпункт, живо. Сдавай токсикологические тесты на всякий случай. Если бы была попытка отравления, яд бы уже дал о себе знать, но…

   – С каких пор яд – оружие Светлых?

   – Я понимаю, – терпеливо добавил милорд, – что в кафе Департамента у тебя гораздо больше шансов заполучить пищевую токсикоинфекцию, особенно после солёных арбузов сорта «Огонёк». Но – тем не менее. Быстро на обследование!

   Я послушался, прибежал в медпункт и залёг-таки в скан-капсулу под бдительным надзором доктора – высокой статной Светлой эльфийки.

   Но не сразу!

   – Раздевайтесь! – проворковала она и уточняющее повела левой бровью: – Нижнее бельё тоже, юноша.

   Лезть в капсулу голым? Госпожа доктор перестаралась! Воображаю, каким отборным матом орал бы штатный полковой врач, вздумай любой из нас, от рядового до командира, выкинуть такую шутку на медосмотре.

   – А кто не знает, мудели, так там для тупых картинка есть! – всегда уточнял медик.

   Вот и тут, в медпункте Департамента, схема на глянцевом белом боку капсулы указывала на обязательное наличие нижнего белья и одноразовой простынки.

   – Всё уже застелено, – Светлая указала нужное направление острым пурпурным ноготком. – Повторяю: труселя долой!

   Госпожа доктор продержала меня в скан-капсуле почти час, рассмотрев, похоже, все выпуклости и впадинки моего тела.

   Когда я выбрался наружу, она (слегка порозовевшая) уже сидела за сетевым блоком, прикусывая электронное самопишущее перо и выводя мне цифровую проекцию заключения для ознакомления.

   – Редкостно… здоров! – мечтательно подтвердила Светлая.

   Хвала Ваэрону, я в идеальной физической форме, как и любой другой эльф моего возраста. Причин для головокружения нет и не было, оставалось списать его на сочетание факторов: всплеск тестостерона на фоне умопомрачительного поцелуя с Энией и контраст температур между бассейном и баней. Кому же понадобилось брать у меня кожную пробу, и я ли вообще был мишенью изначально?

    – В отдел совместных разработок перейдёшь сразу, в понедельник, – Нахмурился милорд Одхан, когда я вернулся к нему в приёмную с готовым заключением в духе «не болен, не отравлен, и вообще на нём пахать и пахать».

   – Задание по этому странному банному случаю я уже дал, кому надо, – Продолжил глава Департамента. – Уезжаю завтра вечером. И вот ещё что: Место Силы в плане преступности – одно из самых безопасных мест не только на Алтае, но и на континенте в целом. Но с этого дня ты ходишь с оружием не только на службу, но и во все остальные места, включая сортир в гостинице. Ты понял?

   – Понял, милорд.

   Я с замиранием сердца ждал продолжения, касающегося отнюдь не бани, а вчерашнего торжественного вечера в гражданском птичнике колледжа. Таковым продолжением стала… вежливая скупая благодарность за сопровождение Энии!.. Мои мозги не украсили стену кабинета главы Департамента – значит, сероглазый птенчик ничего не поведала относительно поведения мерзавца-дроу, укравшего у неё поцелуй самым наглым образом, под окнами собственного дома.

   Понедельник выдался для меня суетным и загруженным в связи с переводом в другой отдел. Девочки-аналитики ворчали, что у них отняли бесценного стажёра, они открыто потребовали хотя бы одного моего еженедельного визита. Разбежался! Обойдутся! Через седьмой этаж буду обходить!

   Причина моего справедливого гнева крылась вот в чём: когда я вернулся в кабинет чуть раньше с перерыва на ланч, чем обычно, то застал девочек, сгрудившихся около одного из сетевых блоков. Из колонок девайса доносился интригующий шепоток, подозрительно похожий на голос давешней Светлой эльфийки из медпункта:

   – … и там у него волосы белые тоже! Снежно-белые, представьте себе!

   Долго думать-то не надо, где это «там» и у кого «у него». Похвальное рабочее рвение в обсуждении интимных зон стажёра-дроу приняли все четверо прелестниц – от озабоченных незамужних девочек до госпожи доктора, которой положено хранить врачебную тайну!

   Весь день до поздней ночи я занимался первым заданием – ловлей сетевых следов подозрительных межклановых сделок с редчайшими драгоценными камнями, и это было не в пример интереснее аналитических выкладок, хотя от протирания штанов за сетевым блоком меня никто не избавил.

   Кроме того, уже к вечеру меня вызвал Маб-Алдет.

   – Любопытная вещь с твоей царапиной, Арт. – Сказал он, приглашая меня заглянуть в цифровые скриншоты, представленные проектором. – Скажем так, в пятницу – субботу не одного тебя поцарапали. И даже не в одном спорткомплексе, а по городу в целом. Обставлено по-разному: и имитация драки подростков, и нападения в темноте, и якобы неловкое касание в вагоне трэйна. Где-то нападавших было двое. Всё внезапно, быстро, неожиданно – и с разной степенью повреждений, от точечного профессионального забора (работал медик) до такой кривой бороздюлины, как у тебя. Пострадали только приезжие, прибывшие в Место Силы в ближайшие полтора месяца: Тёмные, пока известно о семи (из них двое – эльфийки, которые до хрена как в ярости), и один – Сумеречный эльф. С одним из Тёмных всё более-менее понятно, как раз дело было там же, в бане: вроде как не хотел проходить тест на отцовство, так частное детективное агентство решило добыть материал подобным способом. Если бы не остальные прецеденты, можно было бы думать, что ты попал под раздачу чисто по ошибке. Иди, будем искать дальше…

   Вот как! Пощупали, значит, не только одного меня! Интересно… А при упоминании о Сумеречных я встрепенулся и вспомнил о своём намерении установить личность спутника Риннон Мерч-Фириато.

   Отдельной диаспоры Сумеречных эльфов в Месте Силы нет, как нет нигде. Эта прослойка слишком мала, чтобы сформировать самостоятельный эльфийский клан, да к тому же, она не может быть постоянной в силу перехода потомков метисов то в Светлые, то в Тёмные. Проживающих здесь Сумеречных воробей наплакал – сорок два на весь город. Есть и приезжие, конечно, их регистрируют, как любых других гостей города… Но стажёру никто не даст вот так запросто доступ к базам личных данных граждан, будь то жители Áit na Сumhachta, туристы или студенты. Надо знать, где искать! А я знаю, потому что отдел аналитики многому меня научил…

   Кое-какие сведения обнаружились быстро. В частности то, что у владельца элитной коммерческой недвижимости в Шотландии (!), лорда Маб-Эйланда, есть Сумеречный внук. С правами наследства там не всё гладко, парень, похоже, их лишён, но всё-таки он носит то же родовое имя, а три года назад окончил мужской элитный колледж именно здесь, вдали от берегов родной Шотландии. Чем занимается? Фу ты – ну ты, биолог. Тогда я не зря заподозрил, что он спит в трусах, да ещё небось до подмышек их натягивает… Вроде как та самая интеллигентная морда, сопровождающая красотку Риннон. Жаль, цифровые сканы лиц увеличить нельзя, только поверхностный просмотр.

   Маб-Эйланды – древняя фамилия, причём имеющая определённые связи с семьёй Эльдендааль с тех времён, когда Земля ещё принадлежала эльфам – до последнего Разделения Миров... Иначе говоря, в Шотландии сии господа жили всегда, включая худший период кровавых распрей между Светлыми и Тёмными, но суть этих взаимоотношений мне совершенно неизвестна.

   Прим. авт.: автор позволит себе напомнить читателям, что суть отношений Маб-Эйландов и семьи Эльдендааль не была известна и полковнику Оустиллу, снимавшему ту самую элитную недвижимость на утёсе Данноттар в Шотладнии (события романа «Дитя Бунта»).

   Как бы там ни было, надо излечить малышку Энию от последствий неразделённой любви к Сумеречному типчику, Маб-Эйланд он там или нет! Я приложу все силы, чтобы переключить внимание Nestling на себя самого, буду землю рыть носом – потому что окутавшее нас двойное пламя общей страсти мне не померещилось, клянусь Ваэроном!

   Если Сумеречный типчик – первая любовь, да ещё и уведённая из-под клювика сероглазого птенчика доминирующей стервой, придётся повозиться. Но – чем труднее боевая задача, тем слаще победа.

   Перед отъездом на саммит милорд Одхан Маб-Кенхельм не запрещал мне навещать его семью. Об этом я спросил без намёков, честно и открыто, и разрешение было дано, хоть и без видимого восторга. Я не заикнулся о встречах с Энией, но подлинный смысл моего вопроса был вполне понятен.

   Итак, во вторник я освободился со службы своевременно, не засиживаясь до позднего вечера, располагал собой по собственному усмотрению, а потому собрался навестить Тихий Уголок. Не знаю, как отреагирует Эния, но… я страстно желаю её видеть!

   Хотя бы просто увидеть. Снова вдохнуть аромат её кожи – разогретого солнцем полуденного луга. Идти с ней рядом по полутёмной аллее парка. Говорить об учёбе?.. Ллос с этой учёбой, да пусть говорит о чём угодно, хоть о статистике наследственных дел, хоть о собаках, хоть о магистратуре, мне всё равно – главное, слышать голос сероглазой малышки, звучащий чарующей музыкой.

   Я жду этой встречи.

ГЛАВА 6.

Вечер в Тихом Уголке

   На сей раз полноценных цветочных букета нужно два: строгие пунцовые розы подойдут для миледи Мирны, а другие, нежного сливочного оттенка – для её дочери. Я не доверил важную процедуру выбора цветов и составления букетов миловидной девушке-продавцу в цветочной лавке, потратив больше получаса на две почти безупречные с точки зрения свежести и красоты композиции.

   Недотроге-Энии сгодился бы куст чертополоха или каких-нибудь верблюжьих колючек после подставы с Сумеречным и доминирующей стервой, но такой подарок вряд ли позволит рассчитывать на потепление отношений. Плохая шутка.

   Всё готово. Я только что отпустил такси-автопилот и подошёл к садовой ограде, а затем и к двери особняка, гостеприимно распахнутой уже знакомой горничной Ольгой, которая приняла из моих рук два букета.

   Миледи Мирна любезно встретила меня в гостиной Cúinne Сiúin, но почти сразу огорошила неприятной новостью: Энии нет дома, а повод… повод нерадостный.

   – Под утро в субботу умер наш лабрадор, – с печалью проговорила леди.

   Мне жаль пса, очень жаль. Конечно, для чувствительной девушки потеря любимца – тяжёлое испытание. Эх, сказал бы мне милорд Одхан это в субботу!..

   Я помню день, когда умер Пух Первый – ещё в статусе Пуха Единственного. Мне только исполнилось двенадцать, я уже год как был курсантом лицея в Дублине, завёл настоящих друзей и носил такую красивую форму! Одним словом, я практически считал себя мужчиной, но грустный мамин голос и известие о смерти нашего любимого кота как-то вмиг показало, чего стоит моя «взрослость». Пух, спящий со мной в детской кроватке! Пух, приносящий игрушки и с лёту прыгающий мне на плечи, требуя к себе внимания в сопровождении боевого мява! Пух, с опаской и интересом взирающий на волны с веранды дома на побережье!

   У меня по-детски защипало в носу. А мама? Мне казалось, что Пух много значит для них с отцом – для обоих. Но отец в отъезде по делам, а мама… Она сейчас в Корке одна – без меня, без папы, без Пуха! Перед тем, как совершить дисциплинарный проступок, я колебался не долее полуминуты. Отец не раз говорил:

   – Арт, запомни: советы, доводы, авторитеты, правила – это всё прекрасно, но полагаться можно только на себя. Мужчина принимает решение сам.

   Вот я его и принял. Быстро обзвонил все зоомагазины и приюты для животных, нашёл похожего внешне котика, сбежал из лицея (увольнительная была неделю назад, по Уставу никто не дал бы мне её раньше, чем через две, хоть начнись новое Разделение Миров), забрал котёнка из приюта в Дублине и рванул в Корк на первом же такси-автопилоте.

   Котёнок пригрелся у меня под кителем, помурчал немного и заснул. Мамина радость по поводу моего приезда немедленно сменилась инстинктом заботы о сыне и о коте, а потом – беспокойством. Я неудачно пытался убедить её, что меня просто-напросто отпустили.

   Пух Второй оказался достойным преемником Пуха Первого; он смог осуществить мечту предшественника, а именно – разорить коллекцию галстуков в отцовской гардеробной при первом же удобном случае.

   – Отвратительное маленькое животное! – проворчал папа, вынося из гардеробной за шкирку победителя галстуков, шипящего и цепко зажавшего в коготках какой-то особо дорогой экземпляр.

   И всё же я видел в папиных синих глазах молчаливое одобрение моего поступка со скорейшей доставкой кота маме. В решение дисциплинарной комиссии, отправившей меня на неделю в изолятор, аналог гауптвахты, отец не вмешался – у эльфов считается дурным тоном протекция родственникам.

   – Тебя могли отчислить, это-то хоть понял? – спросил он, когда я появился дома в очередной увольнительной – как раз для того, чтобы увидеть расправу Пуха Второго с галстуками.

   – Да. – Помедлил я и тут же задал встречный вопрос: – А ты сам как бы сделал?

   – Никак, Арт. Мне некому было дарить котят в твоём возрасте. – Отец встал с кресла и подошёл к панорамному окну, стёкла которого лениво заливал зимний ирландский дождичек. – Я был больше озабочен собственным выживанием, нежели укреплением семейных связей… Ты живёшь в другом мире, где есть возможность строить жизнь самому.

   Действительно, мне сложно вникнуть в суть семейных связей там, где кто-то отравил мать моего отца, когда ему и года не было. Но я могу понять тех эльфов старого поколения, которые остались на Небиру, предпочтя смерть вместе со своим старым миром – для того, чтобы потомки не тащили хвосты семейных распрей и кровавых конфликтов сюда, в мир новый, ставший домом.

   Так, а ведь котёнок или щенок могут протоптать дорожку в девичье сердце, по которой, возможно, удастся проникнуть следом и одному Тёмному эльфу!

   Большой кобель всё-таки не для Энии. Светлой памяти Август был добр, обаятелен и дружелюбен – но не слишком воспитан, и я сомневаюсь, что у милорда Одхана найдётся лишнее время для дрессировки пса серьёзной породы. В Англии у Светлых не проходит мода на мелких забавных корги – мода заразна, так может, поискать питомник тут, в России, и организовать для Энии нового любимца?

   Знать бы её мнение лично не помешало, но…

   – Эния сейчас в колледже, Арт. – Притормозила мой порыв миледи Мирна. – Она захотела побыть в одиночестве и уехала в студенческий городок сразу же после того, как кремировали и похоронили Августа. Одна из её подружек покинула Место Силы, чтобы провести лето с семьёй во Владивостоке, а вторая заканчивает свои дела, уже собирает вещи – и тоже уедет с часу на час.

   Я ощутил болезненный укол разочарования. Пробраться через псевдо-тюремную ограду вряд ли удастся… И кто знает, не окажется ли Сумеречный тип шустрее после того, как Nestling выразила к нему презрение, одновременно пытаясь соблазнить поцелуем с другим мужчиной – со мной…

   Между тем леди Мерч-Кенхельм вырвала меня из состояния задумчивости, замешанной пополам с досадой.

   – Я могу догадаться, мальчик, какие ты сделал выводы. – Медленно и с едва слышным оттенком сожаления в голосе проговорила она. – Во многом эти выводы относительно меня будут правильными. Но… несмотря на весь жизненный опыт, мне казалось, что законы высшего света отступают там, где начинается любовь родителей. Я ошиблась. Любовь делает шаг назад там, где властвует общественное мнение, для которого важнее всего доброе имя. Эния выросла… гораздо более замкнутой, целеустремлённой и жёсткой, нежели полагается девочке.

   Леди понимает, что я знаю об её прошлом и участии в краже Белого Камня?.. Контролю над выражением лица мне ещё учиться и учиться. Я привык к тому, что эльфы старших поколений настолько проницательны, что читают на лицах, как в открытой книге, и миледи Мирна – не исключение! Но я был абсолютно искренним, когда нашёл нужные слова:

   – Уверяю вас, миледи Мирна, Энии идут эти качества – хотя бы в плане игры на теннисном корте. Я также считаю, что родительской любви вполне достаточно – на собственном примере, а общество… мне кажется, оно находится на той ступени развития, на которой пора в очередной раз поменять косность на мобильность. Если оно не желает меняться… – я подобрал благопристойный аналог армейских выражений, – … пусть держится на расстоянии, чтобы не заражать снобизмом целеустремлённых и самодостаточных девочек.

   Наградой сомнительному высказыванию стал лёгкий жизнерадостный смех миледи Мирны. А продолжением стал пристальный взгляд, который сказал мне гораздо больше, чем последующие слова:

   – Я желаю, Арт, чтобы Эния жила так, как ей хочется. Это её право, которое приходится отвоёвывать у высшего света. Прошедший год был для неё… особенно сложным – именно в моральном плане, если ты понимаешь, о чём я. Но бежать от проблем и менять место учёбы она категорически не захотела.

   За спинкой кресла, в котором сидела леди, висел на стене один из цветных эстампов, привлёкший моё внимание: на нём был вовсе не эскиз ювелирного украшения, а нечто другое – филигранное изображение каких-то перламутровых стрекозиных крыльев.

   – Ах, это? Крылышки пикси. – Мать сероглазого птенчика проследила направление моего взгляда. – Работа Энии. Биология древних видов некогда интересовала её гораздо больше, чем юриспруденция. В школе она готовилась именно к данной специальности, но изменила своё решение, оставив её как факультатив по интересам.

   Прим. авт.: не исключено, что по какому-то странному совпадению, шкодливые вредные пикси водятся как раз на территории той самой элитной недвижимости, которую сдаёт отдыхающим лорд Маб-Эйланд (роман «Дитя Бунта»). А возможно, совпадением тут и не пахнет. В любом случае, Арт толком не знает о местах обитания пикси, чтобы начать сопоставлять эти совпадения.

   Пикси? Что-то я про них слышал, где-то есть заповедник… Биология? У меня сразу возникли ассоциации – Сумеречный типчик и красотка Риннон. И Nestling в придачу. Любопытно. Их связывает что-то помимо любовного треугольника?

   – Эния привыкла добиваться максимальных результатов в том, за что берётся. – Не без гордости произнесла леди, но мне почудилось в её голосе что-то ещё, настойчивое и, вместе с тем, скрытое. – Мы с милордом Маб-Кенхельмом готовы к тому, что после получения степени магистра юриспруденции Эния возьмётся за диссертацию или захочет вернуться к биологии... Повторюсь – её выбор и её право. Но это не значит, что нужно забывать о самом главном.

   Леди Мерч-Кенхельм сделала небольшую паузу и задала вопрос своим мягким и нежным голосом:

   – Я хочу знать, Арт, степень твоего интереса к ней: больше или меньше, чем придаёшь значение ты сам? Подумай хорошо, потому что… я не отнимаю у Энии право на ошибки тоже. Но они очень дорого и болезненно обходятся.

   Эти слова отдавали невысказанной горечью собственной далёкой утраты.

   На подобный откровенный вопрос требуется честный ответ. Даже от дроу.

   – Я бесконечно далёк от того, чтобы обидеть её, причинить боль или разбить ей сердце. Не знаю, что из этого выйдет, миледи. Но… интерес к Энии никак не меньше, чем я придаю ему значение.

   В прекрасных серых глазах появился озорной огонёк.

   – Она не высовывает носа на улицу, вчера пропустила теннис. Книжки, душещипательные фильмы, слёзы, ведёрко с мороженым, – миледи Мирна неожиданно прибавила кое-что ещё: – И душевные переживания, которые меня смущают. Уже давно и по другой причине.

   Неужели?! Намёк более чем ясен. О Сумеречном типчике леди известно куда больше, чем мне! Я правильно понимаю, что на меня возложена высокая миссия – вытащить птенчика из гнёздышка депрессии?

   – Поезжай, мальчик, – тепло произнесла миледи Мирна, кивая мне с очаровательной улыбкой. – Для юной девушки должно найтись более приятное занятие, нежели одинокая скорбь по мёртвому лабрадору. Это неправильно. Поезжай, отвлеки её.

   Да я бы бегом кинулся в студенческий городок, полетел на крыльях! Но что-то мне подсказывает, Эния вряд ли возрадуется моему появлению после пятничного поцелуя, а тем более – по доброй воле выйдет за пределы строго охраняемой территории женского колледжа.

   Видимо, сомнение в успехе затеи в полной мере отразилось на моей физиономии. Но я недооценил миледи Мирну! Ей нужно было родиться эльфийкой-дроу, с этаким-то духом авантюризма!

   Всё с той же улыбкой, окрасившейся теперь оттенком шаловливого веселья, она грациозно встала с кресла. Я не успел и глазом моргнуть, как в длинных ухоженных пальцах оказался айтел в сверкающем белом корпусе. Леди Кенхельм знаком показала мне достать свой коммуникатор и распорядилась запустить программу приёма данных.

   – Мы не будем предупреждать затворницу о твоём визите, Арт. Я сброшу тебе номер нашей с Энии приватной линии связи для одного звонка и код разового пропуска на территорию колледжа. А уж последующие убеждения для совместной прогулки – сугубо твоя забота. Тебе нужен двадцать седьмой коттедж на Главной аллее студенческого городка.

   Я с горячей признательностью приложился к руке миледи Мирны.

   Ох, был бы её муж рядом…

   Вряд ли лорд Маб-Кенхельм оценил бы по достоинству действия супруги! Если мне удастся выманить его дочь из гнезда добровольного затворничества, то вечер пройдёт, скорее всего, в словесных пикировках. Я не думаю, что так быстро получится повторить жаркий поцелуй или хотя бы вспомнить о нём. А уж сорвать у малышки Энии невинное прикосновение к талии – это предел мечтаний на сегодня. Да-да, и нужно побольше говорить о щенках и котятах!

   – Я благодарю вас, миледи, за оказанную мне честь и уверяю, что…

   Договорить не удалось. На пороге гостиной показалась бледная и явно напуганная Ольга.

   – Госпожа…– неуверенно начала она, – к вам… посетители.

   Следом за горничной неслышно зашли двое Светлых в штатском.

   Каков характер их визита, я понял в первую же секунду.

   Эльфийская машина репрессий работает, как сверхточный наномеханический хронометр. Я-то знаю, ведь не зря мой отец крутится в этой машине Тёмных почти три сотни лет, причём в роли главного винтика. У Светлых аналогичные механизмы, можно не сомневаться.

   В гостиную особняка Cúinne Сiúin вошли двое спецов из тех, кого посылают со строго определённой целью.

   А цель эта – задержание.

   Несколько отсутствующий взгляд того Светлого, что стоял ближе к двери, чётко подсказал мне: сейчас он запустил оптический сканер, крохотный контактный блок которого закреплён где-нибудь за ухом, и мои биометрические данные проецируются прямёхонько на сетчатку глаз.

   Именно эти данные – официальные и общедоступные, касаются только моего временного пребывания на территории Светлых, в России. Согласно скану – я всего лишь безымянный стажёр-дроу со служебным шифром, хоть и в чине капитана. Неведение Светлого, впрочем, будет недолгим. Есть ли у этого сотрудника доступ к внутренним базам стажировки?

   Если есть, то он уже знает, что безымянный стажёр носит фамилию Эльдендааль.

   Второй Светлый быстро и профессионально оценил обстановку в гостиной и вежливо обратился к хозяйке дома:

   – Миледи Мирна Мерч-Кенхельм?

   Дежурный вопрос по протоколу. А то он не знает, кто перед ним!..

   – Да, это я. – Вежливо и холодно ответила леди. – Что вам угодно, господа?

   – Вы арестованы.

   Ойкнула горничная.

   Я бы и сам ойкнул, честно говоря, а точнее, по казарменной привычке мысленно матюгнулся. Что такое должно было случиться, если во время отъезда главы Департамента безопасности арестовывают его супругу?! Не успел уехать?! И вопрос вопросов, что, в таком случае, с ним самим… Государственной изменой занимаются человеческие структуры власти. Клановой изменой или преступлениями эльфов против эльфов – сугубо эльфийские службы.

   Спокойно! Я не у себя дома, никаких прав задавать вопросы у меня нет. Зато унаследованное от отца чутьё на неприятности бухнуло в виски здоровенным таким молотом.

   Мне не нравятся эти двое…

   Словно предупреждая моё вмешательство, первый Светлый вынул айтел, предъявляя всем – и обитателям дома, и гостю, – голографический скрин своих документов и такой же голографический ордер на арест.

   С подписью Владыки Светлых, Ролэнта Маб-Зэйлфрида.

   Ребята не просто из Департамента, а из личной службы безопасности Владыки Светлых. Клановая измена?! Какие ещё могут быть основания для подобных действий в отношении семьи того, кто лично обеспечивает безопасность Владыки Светлых эльфов?! Ничего не понимаю.

   Между тем, на прекрасном лице миледи Мирны не дрогнул ни один мускул. Она и бровью не повела.

   – Я так понимаю, господа, звонок милорду Маб-Кенхельму, моему супругу, исключён?

   – Вы правы. – Светлый повернулся ко мне: – Можете быть свободны, стажёр. Завтра выходите на место службы, в отдел совместных разработок. Без изменений.

   Похоже, сканер показал только мой служебный шифр, а у Светлого нет секретного допуска? Или есть, но о фамилии он умолчал по какой-то причине? Что, в звезду Ллос, происходит?!

   Миледи Мирна немедленно внесла кое-что от себя:

   – Я думаю, мы друг друга поняли, юноша. Оставьте в покое мою дочь, она вам не пара.

   Сказано это было не просто смертельно-холодным тоном, а убийственным, уничтожающим, разносящим в пыль и растирающим в прах у ног представительницы древнего знатного рода. Тоном истинно Светлой эльфийской леди, оберегающей репутацию единственной дочери, которой не место рядом с дроу.

   Beidh mé a bheith damned!

   Если бы не вся предыдущая история общения с миледи Мирной, я бы повёлся на этот тон. Никто со стороны и близко не смог бы предположить, что та, кто только что произнесла резкие суровые слова, пятью минутами ранее лукаво дала эльфу-дроу пропуск на территорию женского эльфийского колледжа. В сопровождении напутствия: отвлечь единственное безутешное дитя от мыслей о смерти старого пса и от любовных переживаний о некоем Сумеречном типчике, который не нравится матери.

   Я всё понял правильно.

   Где-то там, на дне расширенных зрачков волшебно-прекрасных серых глаз светлоэльфийской леди как будто затаился страх, смешанный с мольбой. Страх, который я словно бы ощутил кожей:

   – Спаси мою дочь, мальчик…

   Услышано. Принято. Я позабочусь об Энии. Начинаю действовать как можно быстрее.

***

В сопровождении двух спецов миледи Мирна (кстати, её вывели без наручников, держась вежливо и предупредительно, как со старой знакомой) села в серый массивный автомобиль – бронированное и скоростное детище концерна «Дартс». «Валькирии» там собирают для службы безопасности Владыки Тёмных, а вот таких «Хищников» – для Владыки Светлых. Номера соответствующие. Да, это не абы кто, а личная охрана милорда Маб-Зэйлфрида. Что-то случилось – притом серьёзное.

   Чутьё уже не просто било в виски молотом, оно прошлось по коже вдоль позвоночника острыми предупреждающими иглами… Никогда такого не чувствовал, но видимо, всё бывает в первый раз!

   Я покинул Тихий Уголок под вздохи и слёзы горничной, находящейся в состоянии полного недоумения и душевного смятения. План действий продумывался на ходу. Я остановился на краю тротуара, около паркомата такси, поджидая первый же автопилот, свободный от заказов.

   Попытку личного звонка милорду Одхану я немедленно отмёл. Его зам?.. Нет. Я знаю его куда меньше. Брайс?.. Так-сяк, но… У меня появился пунктик недоверия после случая в бане. Разговор с моим отцом? О, да, это самое логичное. Лучше применить не айтел, а спецсвязь! Тогда мне немедленно нужно в гостиницу, за своим портативным ноут-блоком. Я смогу воспользоваться индивидуальным окном, которое недоступно для каких-либо методов прослушивания и контроля. Я никогда этого не делал, но процедура проста. Резонансные дела – как камень, брошенный в пруд. Отголоски в виде слабого движения воды и вспугнутых лягушек дойдут и до берега, а может быть, уже дошли!

   Благодаря миледи Мирне, я могу сделать один звонок её дочери. Но использовать его сейчас крайне неразумно! Успели ли поставить приватную семейную линию на прослушку или, может, она уже давно под контролем?.. Если Эния понадобится кому-то как инструмент давления на леди Кенхельм или семью в целом – за ней могли выехать немедленно, и тогда я сейчас теряю драгоценные секунды. Впрочем, я сомневаюсь, что хоть какая-то внешняя сила заставит миледи Мирну позвонить дочери, равно как и раскрыть её местонахождение!

   Не исключено, что удачным ходом будет срочный визит главе местной диаспоры Тёмных, лорду Брисфейну, если… если сероглазая малышка согласится, чтобы я представил её, как свою девушку. Тогда вполне можно спрятать Nestling до выяснения обстоятельств – и не обязательно в Месте Силы. Я никогда не прикрывался фамилией Эльдендааль, используя родственные отношения в своих целях, но: клановые связи сильны, мне не откажут!

   Энии надо собрать кое-какие вещи, одеться и уехать со мной – как можно быстрее и незаметнее. Я не знаю, как она отреагирует на звонок и насколько «заточена» под какие-то форс-мажоры. Нельзя рассказывать ей про события в Тихом Уголке дистанционно, вгоняя в панику. Всё лично, при встрече. Есть ли у сероглазой малышки доступ к окну спецсвязи? Маловероятно. Она не мотается между странами по службе, она всё время под крылышком у папы с мамой. Вот ещё вариант – ей надо связаться с Кенхельмами, а именно – с бывшим матёрым безопасником, дедушкой, а затем – рвануть в Австралию, но это крайний случай, потому что до Австралии не так просто добраться, нужна виза.

   И опять-таки – рассчитывать на то, что Эния не начнёт звонить матери, услышав в трубке мой голос…

   Но я обязан рискнуть! Сероглазый птенчик должна быть готова выйти к моему приезду.

   Я набрал заветный номер и подключился к приватной линии.

   Если сейчас Эния не ответит… Но она ответила – к огромному моему облегчению.

   – Мама?.. – послышался в динамике айтела нежный и грустный голос, без сомнения, принадлежащий Nestling. – Прости, я сегодня не приеду. Не беспокойся, у меня всё хорошо. Завтра Кари вернётся за вещами, я провожу её и тогда буду дома.

   Кари – это подружка-шатенка. Её сюда впутывать не следует. Тем не менее, в голосе Энии нет признаков страха, тревоги или ощущения внешнего воздействия. Похоже, её пока никто не тронул.

   Я заговорил медленно и с расстановкой, стараясь, чтобы фразы звучали естественно, веско, но без нажима:

   – Эния, выслушай меня и не отключайся. Ни в коем случае не сообщай мне, где ты сейчас – и любому, кто бы ни позвонил. Я приеду очень скоро. Ты должна одеться, собрать нужные вещи и документы, если они есть. Не отвечай на звонки, не открывай никому дверь – кроме меня. Не называй меня сейчас по имени. Ни в коем случае не звони матери! Если успеешь – набери номер отца или деда. Только через приватные линии! Ответят – сообщи, что миледи Мерч-Кенхельм под арестом. Не ответят – не перезванивай ещё раз, даже не пытайся! И сразу выключи айтел!

   Уповать на то, что малышка с лёту поймёт и послушается меня без вопросов, было бы слишком фантастично.

   – Под каким арестом? Что за нелепые шутки? Откуда у тебя этот номер?! – птенчик встряхнулась, оживилась, успела возмутиться и даже замерла от неожиданности.

   Ну да, следовало ожидать. Хоть имя не назвала, и на этом спасибо! Тем не менее, я продолжил, не давая ей опомниться:

   – Откуда надо. Я не шучу, не пытаюсь тебя обмануть и не строю какие-нибудь гадские козни. Делай то, что я сказал и будь полностью готова выйти в любое время.

   Всё, достаточно. Обмен фразами занял так мало времени, что невозможно было установить ни то, откуда прилетел звонок, ни местонахождение его адресата. А сколько же времени нужно мне, давайте подумаем!

   Я заберу ноут-блок в гостинице и через двадцать минут уже буду в колледже. Затем выйдет Эния, мы спокойно покатаемся в такси по городу, я запущу сеанс спецсвязи, отцовский совет тут просто необходим...

   А дальше – по обстановке.

   Есть надежда, что арест касался только самой миледи Мирны, которая ухитрилась во что-то вляпаться так, что муж не в курсе. В таком случае Эния вряд ли кому-то интересна! Тогда самое верное решение – вытащить её из норы, посадить на скоростной трэйн и отправить к милорду Кенхельму – в Пекин, быстро оформив кратковременную сетевую визу. Но зачем светлоэльфийская леди устроила мне контрастно-словесный душ с переходом от «поезжай, мальчик» до «оставьте в покое мою дочь»? Нет, она чего-то опасается, иначе могла бы просто сказать:

   – В моё отсутствие прошу присмотреть за Энией!

   Или что-то в этом духе. Может быть, активизировались её старые страхи, я не знаю. Неважно: я взялся помочь, и я это сделаю.

   Прежде чем ехать куда-то, нужно убедиться, что пути не отрезаны.

   Итак, я у гостиницы и слежу за временем – потрачено семь минут с момента выхода из особняка Кенхельмов.

   Я вошёл в лобби, кивнул портье, взбежал по лестнице на второй этаж и…

   … ощутил предупреждающий холодок недоброго предчувствия – снова забегали острые коготки вдоль позвоночника.

   На узкой площадке перед входом в холл второго этажа меня ждал гость, который резко повернулся мне навстречу.

   Странно: он как будто рассчитывал, что я выйду из холла, а не собираюсь войти туда!

   Светлый эльф – опять же в штатском, опять же – со специфической манерой поведения, выдающей представителя определённых структур (взгляд «в себя» – сверка моего биометрического паспорта), но с поправкой на какую-то нервную неуверенность. Короткая стрижка – простолюдин, аристократия хоть «шиш» на темени закрутит, как я, но непременно сохранит намёк на длинные волосы. В руках у гостя нет оружия – это ничего не значит. У меня тоже руки пустые, но «Иглу» из кобуры на поясе я выхвачу в любой момент.

   У меня хорошая память на лица. С этим спецом я нигде не пересекался, – ни в месте проживания, ни в Департаменте. Он явно молод, с той активной мимикой, которая свойственна и мне самому… Сейчас июль, в гостинице мало постояльцев, на втором этаже – шесть номеров, я занимаю один, остальные точно пусты. Рядом на парковке – ни одного автомобиля, тем более такого приметного, как «Хищник», там только такси-автопилот, на котором я приехал, запрограммировав на ожидание.

   Скорее всего, машина где-то поблизости. А чего это мы так прячемся, а?!

   Замечу мимоходом – гость-то нарисовался не в лобби, не около моего номера – камеры наблюдения есть и там, и там…

   А на площадке их нет.

   – Милорд Эльдендааль? – утвердительно обратился ко мне Светлый, миролюбивым жестом приподнимая руки со слегка разведёнными пальцами и показывая открытые ладони. – Вам нужно оставить оружие здесь и поехать со мной.

   «Оставить»? Он что, думает, что я пойду вместе с ним в свой номер – положить пушку, и так же мило выйду обратно?! В чём дело?

   – Какие-то проблемы? Вы вот знаете моё имя. С кем же я имею честь?.. – спокойно спросил я, прикидывая варианты развития событий и траекторию движения на лестнице.

   – Проблемы есть. У вас. Например, ваш шпионаж, а это более чем серьёзно. Избежать проблем проще простого – вы без излишнего шума и сопротивления поедете, куда нужно. – Уголок рта Светлого эльфа дёрнулся в подобии улыбки. – Вы хотите видеть мои документы? Справедливо.

   Это не профи! Профи недавно были в гостиной Тихого Уголка: каждый жест и действие натренированы и отработаны до лоска, ни одного лишнего движения или слова! Бредовое упоминание о шпионаже в пользу Ллос знает кого и встречный вопрос о документах – всего лишь отвлекающее внимание прикрытие для тихих шагов у меня за спиной!

   По лестнице поднимался второй…

   Секунды растянулись бесконечной лентой, но в реальном времени последующая сцена уложилась бы в пять-семь…

   От спеца на площадке наверху меня отделяли четыре ступеньки – верхний боец в более выгодной позиции.

   Я не знаю, имеют ли гости отношение к аресту миледи Мирны или недавнему инциденту в бане. Я хочу позаботиться об Энии, не тратя время на непонятные разборки с попыткой задержания – или на что она там похожа. Я понимаю, что оказался в центре какого-то дерьма, но тонуть в нём не собираюсь. Есть острое желание вломить этим двоим от души, но не доводить дело до стрельбы. Увы, узкое пространство лестницы – одно из самых неудобных и непредсказуемых мест для драки, где в ход идут удары и толчки, а преимущество даёт не грубая сила, но способность маневрировать.

   Темп тихих шагов замедлился, не успел первый Светлый на площадке договорить фразу, оставляя напоказ левую руку, а правую нарочито медленно поднимая. Он как будто хотел достать нечто из внутреннего кармана пиджака – но Ллос мне в душу, если это документы! Второй гость остановился – похоже, интервал между нами тоже составлял теперь три – четыре ступеньки. Дистанции конфликта на лестнице измеряются именно ступеньками, а три – четыре – дистанция дальняя.

   Пока «первый» договаривал и пытался достать что-то из внутреннего кармана, «второй» бросился вперёд, сокращая дистанцию. Молодец, прямо подарок мне сделал! Я встретил его ударом ноги с полу-разворота. Мгновенная опора руками на перила, затем – рывок к стене для усиления результата… Точка контакта пришлась выше пояса «второму», а мощный толчок был направлен точно по скату лестницы. Если бы я бил в направлении от перил, то противника просто прижало бы к стене и разозлило, вот и всё, а так… «второй» Светлый эльф в штатском нехорошо улетел затылком вниз по ступеням. Ничего личного, приятель! Разбил черепушку – сам виноват, не лезь… Какой-то предмет вылетел из руки отдыхающего на ступеньках «второго» и сбрякал на бетон. Некогда за ним нагибаться, есть дела поважнее, а «второй» сам не встанет, судя по рассечённой башке.

   Я рисковал, знаю. «Первый» уже был рядом со мной, лишь на ступеньку выше, а жестокий рубящий удар левым локтем сверху предназначался моему затылку.

   Я оказался быстрее, и локоть противника врезался в правое плечо, практически рядом с основанием шеи. Пронзающая боль и «мушки» перед глазами – но дезориентировать или вырубить меня не получилось. Я инстинктивно дёрнулся назад – и как раз вовремя, потому что слева, буквально в половине дюйма от шеи раздался характерный треск.

   Вот что пытался достать из кармана пиджака «первый»: шокер!

   «Первый» неловко повалился вперёд, чего категорически нельзя было делать. Всё, ты попал… Я распрямился, как пружина... Мой первый «втыкающий» удар локтем – в ключицу гаду (опять ничего личного, но она сломана), второй, существенно слабее – в голову. Я не собирался его убивать.

   Теперь отдыхали оба. Правое плечо наливалось болью, но кости целы – скорее всего, в основании шеи здоровенная гематома. Да, приятнее был бы ещё один щипок Энии с каким угодно вывертом… Не думаю, что у меня есть время как следует обыскать и допросить этих Светлых. Молот недоброго предчувствия в голове превратился в пожарную сирену: отсюда надо уходить как можно быстрее.

   Наномеханические наручники нашлись на брючном ремне как раз у «второго», которого я затащил вверх по лестнице, на площадку, вторично пересчитав его башкой ступеньки. Да, рядом с ним тоже валялся шокер. В задачу этих ребят не входило убийство… Вообще они произвели впечатление необстрелянных щеглов, хотя оба были вооружены тяжёлыми пушками «Mar», пуля из которой запросто разворотит стену. Прим. авт.: «Жало», ирл. У милорда Одхана такая же игрушка, её не потаскаешь за поясом – только в портупее под пиджаком. Я забрал оба «Жала». В конце концов, сейчас они ребятам без надобности, а по табельным номерам можно попытаться вычислить хозяев.

   Наручники пригодились: я сцепил «первого» со «вторым» вокруг опорного столбика перил на площадке перед холлом. Для верности добавил «первому» дозу разряда. Живы, дышат, но очухаются не сразу. Кровотечение у «второго» умеренное, но тяжёлое сотрясение он сегодня заработал. Хотели взять меня без камер наблюдения? Вот и полежите вне зоны видимости. Есть в этом одна проблема, – и для них, и для меня… Я не уверен, что в случае организации подставы от горе-спецов не захочет избавиться тот, кто их сюда отправил, жертвуя пешками в шахматной партии. А потом двойное убийство спишут на Арта Эльдендааля, который дал дёру с места преступления.

   Кому-то нужен межклановый инцидент со звучными именами?

   Попробую подстраховаться, но не со стопроцентной гарантией.

   Я спокойно вошёл в холл, а затем – в свой номер, резко ускорившись и истратив на сборы минуту. Кажется, я тихо съезжаю из гостиницы, забрав самое необходимое. Остаться здесь и вызвать полицию? Что-то мне не нравится этот вариант. Во-первых, какое-то липовое обвинение в шпионаже – пусть без подтверждения и предъявления документов, но дожидаться, пока разберутся… Нет. К тому же, я уже должен был подъезжать к колледжу, чтобы забрать Энию, а мне ведь могут не дать это сделать.

   Что мне нужно? Ноут-блок и все технические приблуды к нему, документы, личный жетон с обрывками цепочки (новую-то я купил и сегодня как раз собирался поменять), две коробки патронов к «Игле» и армейские ножи в кожаном чехле, которые я достал из сейфа, гвардейская форма (её точно нельзя оставлять), набор выживания под остроумным названием «Не сдохнешь» – коробочка малюсенькая, а содержимое её бесценно. Ещё полминуты – переодеться из стильного в удобное, функциональное, незаметное: старые джинсы и футболку, спортивную ветровку с капюшоном из универсальной ткани, её называют «погода минус/плюс», и кроссовки.

   Армейский рюкзак – не перестаю удивляться этому устройству! В него можно впихнуть невпихуемое, а место ещё останется. Итак, путь от Тихого Уголка, драка и возня со спецами, сборы – всё вместе заняло двадцать минут.

   Beidh mé a bheith damned! Это много! Я рассчитывал быть в колледже!

   Я не пойду назад тем же путём. Выходом послужит балкон в холле, с него – прыжок в сад, оттуда – на парковку, там сяду в автопилот, а затем мне срочно понадобится новое транспортное средство.

   В любом такси-автопилоте есть встроенный модуль айтела. Я сделал три быстрых вызова – туда, где звонки априори записываются. Один – дежурному на КПП Департамента, второй – в полицию, не вступая в разговор:

    – Говорит стажёр Департамента безопасности, служебный шифр: «Пятьсот двадцатый».

   Я описывал ситуацию в нескольких предложениях и быстро отключался. В такси тоже сохранится запись. Третий звонок – на стойку портье:

   – На площадке второго этажа – куча мусора. Советую убрать, пока она не затухла и не завоняла. Куча была жива, когда я уезжал.

   Готово! Теперь бы проверить, кто и как рванёт в гостиницу первым – но это непозволительная роскошь. Мне нужно сменить такси до того, как заберу Энию – в каком-нибудь безлюдном уголке.

   Я вышел из такси в соседнем квартале, в торговой зоне, неподалёку от пустого и тихого переулка, где уже закрывались на ночь милые уютные лавочки и магазинчики – от парфюмерных до цветочных. Треть недвижимости здесь принадлежит человеческому среднему классу. В конце переулка – «пятачок» ночной парковки, где стояли относительно простенькие модели японских машин. На таких машинах ездят те самые владельцы уютных лавочек, фермеры, поставщики товара: прекрасное сочетание средней цены и высокого качества.

   Тормознуть новый автопилот? Есть и другой вариант – вон он, рядом, лучше и придумать-то нельзя.

   Настало время становиться автомобильным вором.

   Милорд Одхан не зря назвал Áit na Сumhachta безопасным городом в плане преступности: на ночных стоянках в уличных тупиках минимум треть машин не заперта. Двигатель запускается по отпечатку пальца – чего запирать-то перед витриной собственного магазинчика? Беспечные хозяева не парятся данным вопросом – вероятность угона ничтожно мала. Общественная парковка в лучшем случае под прицелом одной камеры, на обслуживании которой вечно экономит администрация квартала, не имеющего статус аристократического. Времени выбирать и отслеживать активность местных жителей у меня нет – как нет никого поблизости. Момент благоприятный, надо рисковать, я уверен!

   Я сразу увидел то, что представляло интерес: стандартную «Йоту», серенький с зелёноватым отливом «Хамелеон», стоящий с самого края парковки. Такой же расцветки, как и городские такси. Минус – стёкла без тонировки, но таких машин пруд пруди, а движок достаточно мощный. Чем ещё хороша? Она недавно купленная или готовится к продаже – без номеров, только с жёлтым ярлычком первичной регистрации. На заднем сидении – ничего, кроме какого-то пёстрого шёлкового платка. В передних дверцах стёкла опущены до половины – видать, кто-то любит кататься с ветерком по тёплой погоде, но не помнит про необходимость поднимать после этого стёкла. Как говорится, отпирай – не хочу.

   Звуковая сигнализация в Áit na Сumhachta вообще запрещена – недопустимый уровень шума в городских кварталах. Стандартная система оповещения, несомненно, есть, но обыватели обычно не догадываются о существовании тех, кто способен обходить заслоны гражданской безопасности.

   В гвардейских спецподразделениях и не такому учат. А пропажи никто не хватится до утра.

   Готово. Я мягко тронул машину с места – тишина прежде всего, мне сейчас не нужно внимание. На соседней улице совершил акт вандализма – вскрыл армейским спецножом приборную панель, не нашёл поискового чипа в обычном месте, но не сильно удивился данному факту. Так обычно поступают любители уличных гонок, чтобы их не нашла дорожная полиция. Скорее всего, с машинкой наигрались, затем сняли весь «левый» гоночный тюнинг и чип – и продали не слишком щепетильному покупателю с хорошей скидкой, или же собираются продать. Покупатель этот сэкономил процентов тридцать – сорок от салонной цены «Хамелеона». Правда, нет чипа – нет никакой страховки по угону, но рано или поздно «Хамелеон» найдут, я его брошу для замены.

   Всё, ходу, ходу!

   С момента моего выхода за ворота Cúinne Сiúin прошло ровно пятьдесят пять минут. Бездна времени. С девочкой могло случиться что угодно. Если уже случилось – я себе не прощу.

ГЛАВА 7.

Похищение светлоэльфийской леди

   Я сделал быстрый контрольный круг по району, убеждаясь, что нет одиночного хвоста, и меня не ведут, передавая друг другу. Чисто. Машин много, преимущественно такси – началась обычная вечерняя суета, которая успокоится часа через два.

   В девять часов я прибыл на место. С пропуском на территорию колледжа проблем не возникло, он не был аннулирован и сработал чётко. Уже хорошо! Кое-что мне всё же не понравилось: автомобиль дорожной полиции, проехавший мимо ворот тихим ходом – как будто выискивая нечто. Тягаться с ним в скорости на «Йоте» вряд ли возможно, мощей не хватит. Ворота пропустили только меня – полицейская машина проследовала дальше, не останавливаясь.

   Догорал золотой летний закат, зажигались причудливые фонари в виде бабочек и экзотических птиц. Главная аллея студенческого городка утопала в цветах и зелени. Семестр и учебный год, конечно же, завершены, аллея пуста – разве что в глубине парка, скрывающего что-то вроде спортивной площадки, было заметно некое движение. Видимо, не все девочки разъехались на лето.

   Элегантные беленькие домики-коттеджи под зелёными крышами расположились на левой стороне аллеи. Двадцать седьмой я нашёл без труда. У него был стратегически удобный вход – дверь пряталась за шпалерами, богато обвитыми плющом, а кроме того, между двадцать седьмым и двадцать восьмым домиком располагалась крохотная парковочная площадка, наполовину скрытая от глаз живой изгородью. Отлично – так машина не заметна с аллеи!

   От меня не укрылся тот факт, что в ближайшем окне дрогнули жалюзи; кто-то выглянул и тут же спрятался. Эния?

   Я не забыл об осторожности. Подниматься на крылечко и долбиться в дверь неразумно – кто знает, не ждут ли здесь какие-нибудь неприятные посетители, вроде тех, что остались отдыхать на лестничной площадке в гостинице? Лучше всего прижаться к стене справа от окна – там, где гуще плющ на шпалере, а затем аккуратно постучать в стекло.

   – Эния! – негромко позвал я. – Ты собралась? Выходи!

   В ответ – ни гу-гу, никакой реакции! Тут жалюзи опять шевельнулись, в образовавшейся щели не только свет мелькнул, но и, я готов поклясться, знакомые серые глазищи. Всё, ждать некогда.

   Нисколько не сомневаюсь, что двери в симпатичных домиках-гнёздышках студенческого городка создавались не с расчётом на попытку взлома! Иначе говоря, никому и в голову не пришло, что на охраняемой территории женского колледжа кто-то захочет такую вот дверку выломать.

   Например, один озабоченный Тёмный эльф – и нынче вечером озабоченный отнюдь не сексом! Дверку я выдавил без особого напряга и без малейшего шума, но правое плечо моментально дало о себе знать ноющей болью. Если бы меня подстрелили через древесно-фиктивную преграду – вообще было бы обидно. К счастью, подстрелить было некому, а вот несколько разозлить – кое-кто нашёлся!

   – Эт-то что такое?! – вырвалось у меня.

   Догадайтесь! Девушку пытают негодяи? Она в глубоком обмороке? Она в панике забилась в уголок и борется за свою жизнь?!

   НЕТ. Она, видите ли, не одета! И никаких попыток одеться и собраться, видимо, не предпринимала! Единственный признак упорядоченных действий – пепельные волосы, заплетённые в толстую пушистую косу. А так… на Энии была какая-то хомячковая пижамка – бледно-голубого цвета, кажется, со слониками. Ножки – в махровых розовых носочках, не менее хомячковых. Верхние лапки юная миледи Кенхельм сложила на груди, застыв в напряжённой позе.

   – Ты почему не одета?! – зарычал я. – Я же сказал! Что, нужно было непременно добавить «нижайше прошу, леди»?!

   Сероглазая куколка нахмурилась, и, расцепив свои верхние лапки, пальчиком невежливо указала мне на дверь:

   – Не нужно было ломать имущество колледжа! И… я с тобой никуда не поеду! Лучше уйди сам, пока я не вызвала полицию.

   Я обалдел.

   И тут, как бы в подтверждение её слов, из динамика сетевого блока до меня донёсся отрывок новостного поста:

   – … вооружён и очень опасен. Может выдавать себя за представителя Благородного Дома Эльдендааль…

   Не поверив своим ушам сразу, я тряхнул головой, но наваждение не исчезло, попутно добавив приятным голосом, что неизвестное лицо, напавшее на представителей власти, объявлено в розыск.

   Beidh mé a bheith damned!

   И как теперь сунуться на поклон к главе диаспоры Тёмных? Это не невинная попытка уберечь от некой абстрактной угрозы девушку – я не понимаю, что происходит, а потому вмешивать сюда посторонних, не знающих меня лично, не должен.

   – Так кто ты? – резко спросила Эния. – По всем новостям трубят! Если это съёмки какого-то тупого шоу, так это тебе надо в самый конец аллеи, там живут девочки с факультета актёрского мастерства. Я в этом участвовать не стану, так и знай!

   Шоу?! Реалити-шоу – ранее сугубо человеческие забавы, как я читал, в последнее время стали популярным развлечением у Светлых. Тьфу-тьфу!

   – Я именно тот, кого знает твой отец, не более и не менее. Тот, кто видел арест твоей матери и воспринял её слова как руководство к действию. – Я кивнул в сторону двери. – Эния, время уходит. Я всё расскажу по дороге. Не нужно здесь задерживаться!

   Она сделала шаг назад, недоверчиво усмехнувшись.

   – Арест! Арт, ты бредишь! Я никуда не поеду! Ко мне сейчас должны прийти, тебе лучше удалиться. Я не смогла дозвониться до родителей, но должно быть естественное объяснение…

   Твою ж… Только сейчас я увидел на экране сетевого блока крохотный синий квадрат в правом нижнем углу. Режим ожидания в видео-мессенджере. Она с кем-то пыталась выйти на связь или только что пообщалась. С кем? Кто должен прийти?! Я считал её умненькой! Я просил не звонить матери!

   Скорее всего, Nestling уже с кем-то побеседовала, рассказав о моём звонке. С ней могли связаться сослуживцы отца или кто-то, кто представился от их имени. Как-то реалистично объяснили отсутствие связи с родителями. Ей приказали оставаться на месте, вот почему она не торопилась переодеваться и откликаться на мой стук! Ей сказали, что сейчас прибудут, чтобы спасти леди от того, кто «вооружён и очень опасен»! Тогда отсчёт времени идёт на минуты или даже секунды!

   Взывать к голосу её разума я не стану, уговаривать – тем более. Я твёрдо намерен поскорее выбраться из города и спрятаться на время в каком-нибудь тихом местечке. Лучшим выходом просто будет забрать малышку с собой, хочет она того или нет, а там разберёмся, что делать.

   Надо сказать, скорость реакции у девочки обнаружилась отменная, а отец, видимо, дал ей полезные уроки самообороны, которые вполне годятся для минимального преимущества перед какой-нибудь уличной шпаной. Но важно помнить одно – обычно юные леди из благополучных семей с уличной шпаной нигде не пересекаются, а для поддержки важных навыков нужны постоянные тренировки.

   Выставленный Эний блок был обойдён на раз. Попалась она быстро и предсказуемо. Захват лёгкого девичьего тела, молниеносные нажатия определённых точек – и малышка в отключке. Она очнётся минут через пятнадцать – двадцать, я же должен быть как можно дальше отсюда, и мне нужно, чтобы Эния не мешала – и никак не обнаружила своё присутствие в автомобиле.

   Я уложил её на низкий диванчик и бегло осмотрелся. Да, просторная студенческая комната носила следы сбора вещей – видимо, Кари готовилась к летнему переселению. Энии обязательно надо будет переодеться, пижама – не лучшее одеяние для бегства, а визит в магазин в ближайшее время исключается начисто. Я не стану разбираться, какие вещи тут её, какие – подружкины, а просто возьму нужное, попавшееся под руку. Но сначала… Скотч, приготовленный для заклеивания пары коробок, и вот эти ремни мне в помощь, нужно как следует обездвижить девочку.

   Джинсы, рубашка, плотная толстовка с капюшоном, теннисные кроссовки и обычные спортивные носки вместо мохнатых хомячковых – всё это я упихнул в теннисную сумку, откуда предварительно вытряхнул ракетки. Айтел Энии?.. Нет, я не знаю, с кем она успела поговорить, определили ли заинтересованные лица её местоположение, сказала сама или же нет – неважно. Я узнаю это позже, а пока – гаджет может быть хуже самого явного «хвоста», если там встроен поисковый чип.

   Пора убираться, благо на выезд из колледжа пропуск не требуется. На стене висела карта-схема территории: вот тут, за парковой аллеей, есть сквозной проезд без возвращения к главным воротам.

   Под истеричное пение сверчков, прятавшихся где-то в плюще, я вынес лёгкую, как пёрышко, расслабленную и спокойно дышащую изящным носиком Энию из домика, быстро открыл багажник «Хамелеона» – вместительный, он был очень чистым и пустым, не считая типичного кофра с инструментами. Его пришлось перекинуть в салон, под заднее сиденье, где уже лежал мой рюкзак.

   Если бы автомобиль имел хорошо тонированные стёкла – тогда можно было бы обойтись как раз задним сиденьем, но вариант отпал.

   Я устроил для сероглазого птенчика вполне аккуратное и качественное гнездо из пледов и уложил Энию на бок. Скорее всего, они казённые, но раз уж я нанёс вред имуществу колледжа, выломав дверь, то умыкнуть пледы вместе со студенткой вполне логично. Да, условия не идеальные, а после пробуждения неприятные ощущения девочке гарантированы, но послушайся она меня изначально – ехала бы с комфортом, а не связанной в багажнике. Теннисная сумка отправилась туда же.

   И вот я проскочил Главную аллею и проехал через дальние ворота парка, распахнувшиеся без помех. Сейчас требуется удалиться от центра, выбраться из Места Силы куда-нибудь в лесопарковую зону, на ходу попытаться запустить окно спецсвязи с отцом, а потом наметить план дальнейших действий.

   Ночная жизнь города только начиналась. Молодёжи, желающей насладиться роскошным летним вечером и тёплой ночью – предостаточно, и, как ни парадоксально, самые насыщенные места прогулок, активного автотрафика и ночного отдыха – для меня сейчас безопаснее всего. Выезжать из города нужно через такие вот шумные и оживлённые маршруты.

   Я сделал полуминутную остановку около живописного комплекса фонтанов – избавлялся от карты в своём айтеле. Попала в воду – всё, хоть обыщись, она загублена. Попутно пристроил ноут-блок на переднее пассажирское сиденье, запустил поиск окна спецсвязи и тихонько поехал дальше в общем вечернем потоке.

   Эльфийский слух – уникальный инструмент, дарованный самой природой. Я понял, что Эния слабо зашевелилась и вот-вот придёт в себя – несколько раньше, чем я рассчитывал. Она не сможет освободиться самостоятельно или содрать скотч с лица – это исключено, а вот испугаться в тёмном багажнике и впасть в панику вплоть до нарушения дыхания – запросто. Лишний стресс ей ни к чему, а погони пока определённо нет. Сделаем вот что…

   Автономная станция подзарядки эко-аккумуляторов для автомобилей и байков. Встаёшь, платишь картой в стойке парковщика, заряжаешь, уезжаешь – вот и вся процедура.

   К платёжной стойке я подошёл вовсе не для оплаты зарядки, а для того, чтобы купить питьевую воду и несколько пакетиков сушёных фруктов с собой.

   Думаю, мои личные финансовые возможности могут быть заблокированы в том случае, если имеет место та самая нехорошая подстава с громкими именами. Проверять сейчас я не стану, неразумно. Согласно правилам, установленным для гостей в Áit na Сumhachta, я периодически приобретаю специальную карту для расчетов (тут две валюты – эльфийский фунт и местный рубль). Платить наличными не принято, даже минимальная сумма воспринимается с подозрением, а покупка приезжими такой вот временной платёжной карты даёт возможность зарабатывать банкам. По-моему, дико неудобно, но что поделаешь – здесь так повелось уже давно. Я ещё не израсходовал номинал последней карточки, её никто не сможет заблокировать, она не именная, и там осталось фунтов пятьсот. Не так уж и мало, если тратить осмотрительно – полная заправка эко-аккумулятора, например, обойдётся в десятку. Пополнить её при случае? Попытаться можно, но, если моя собственная кредитка заблокирована, любое устройство – банкомат или терминал – заорёт дурным голосом. Бесконтактное же пополнение разовой расчётной карты невозможно в принципе…

   Думая о такой прозаической субстанции, как деньги, я отпер багажник.

   Эния ухитрилась растеребить гнездо из пледов, так тщательно мною сооружённое. С учётом того, что руки связаны за спиной, потрудиться пришлось немало – и надо же всё испортить! Ну да, так напакостить мог только какой-нибудь вороватый кукушонок!

   Панику легко вычисляют по глазам и признакам возбуждения вегетативной нервной системы. При открывании багажника сработала хорошая яркая подсветка, всё видно… Девочка дышала спокойно, без всхлипываний, кожа – по-прежнему сливочно-белая, без признаков «мраморности» или красных пятен. Зрачки слегка расширены, но это не паника… У-у-у… Глазки-то у нас адекватные и очень, очень, ОЧЕНЬ злые. С такими глазками можно остаться взаперти надолго, мне уже не хочется тебя выпускать…

   По тому, как уставилась на меня Nestling, я увидел в серых глазах не признаки панической атаки, а многочисленные варианты моей насильственной смерти, включая казнь через повешение. Из-под тщательно намотанных витков скотча раздалось недовольное мяуканье. К счастью, до ближайшей машины приличное расстояние, а на станции подзарядки играет приятная и довольно громкая музыка. Мяуканья никто не услышал. Мысли я читать не умею, но догадываюсь, что это были непечатные слова, произнесённые юной леди Мерч-Кенхельм.

   Всё в порядке.

   Я наклонился, чтобы быстро восстановить разрушенное гнездо. Эния дёрнула головой и плечами – в попытке хоть как-то стукнуть меня по рукам.

   – Будешь вертеться – тебе же хуже и ещё неудобнее, чем сейчас. – Я с трудом удержался от воспитательного шлепка по её попе. – Поговорим в каком-нибудь спокойном месте, ясно? Не крутись. Мы едем дальше.

   Финальное мяуканье вслед закрывающемуся багажнику. Как раз вовремя, потому что в салоне раздался специфический тихий звук всплеска, сопровождающий открытие окна спецсвязи. Я поспешно сел на водительское место, тронулся с места, зафиксировал в специальном удобном манипуляторе ноут-блок – и сквозь серую рябь на дисплее увидел лицо отца, Морни Эльдендааля.

   – Надо же, в первый раз зашёл? – спросил ироничный баритон, который невозможно спутать ни с каким другим. – Значит, во что-то влип или есть другой повод?

   – Думаю, влип. Привет, пап.

   Вы думаете, следующий вопрос касался, например, моего состояния здоровья? Плохо знаете отца!

   – Оружие, документы, форма? – строго спросил баритон без всякой иронии.

   – Всё с собой.

   – Молодец, уважаю. – Баритон потеплел. – Докладывай.

   Разница во времени с Корком – шесть часов. Отец ещё в офисе, и это хорошо, потому что мамы рядом нет. Мама… она такая мама, она с лёту вычисляет или подозревает любые неприятности, а универсальная отцовская отмазка: «Сам упал!..» не работает. Отмазка, произносимая для маскировки травм, ранений, синяков и прочего для обоих – мужа и сына, – раскалывается мамой в доли секунды. В этом отношении я куда менее наивен и беспечен, чем отец.

   Доклад не занял много времени. Начал я с короткого пересказа событий сегодняшних, не забыв упомянуть и о странной