Конфуз на званом вечере. Надежда Цыбанова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12

АННОТАЦИЯ

В Тихом тупике опять неспокойно. В честь помолвки старшего сына Карл Гренье устроил званый вечер. Приглашенные рассчитывали вкусно поесть и выпить, а вместо этого им перепало особое блюдо - труп брата невесты. Да еще и гражданина соседнего государства.

   А кто лучше всех справится со скандальным расследованием, если не уполномоченный по особо важным делам Поль Моранси и его помощница Агата Гренье?

   Ведь все то, что просто на первый взгляд, таковым, по факту, не является.

ГЛАВА 1

   Утро в небольшом домике, расположенном в Тихом тупике, последние три месяца начиналось всегда одинаково. Первым делом, проснувшись, я направлялась к туалетному столику, чтобы привести себя в порядок. Затем, не спеша, шла к ящику для писем, чтобы либо порадоваться отсутствию скандальных сенсаций, либо опечалиться от их обилия на новостных полосах, ведь это означает, что рабочий день может выдаться напряженным.

   Конечно, с того момента, как я начала трудиться в должности помощника уполномоченного по особо важным делам, у жителей Тихого тупика появилась новая интересная тема для ежедневного обсуждения, но в целом жизнь на нашей улочке текла все также мирно и неторопливо. Но сегодня этот размеренный уклад нарушил неизвестный военный мобиль. Я так и замерла возле почтового ящика, с удивлением разглядывая знак в виде шаровой молнии на дверце мобиля, припаркованного у самого величественного здания в Тихом тупике – дома дядюшки Карла.

   Через дорогу Элоиз Мало с неизменными спицами в руках жадно прильнула к окну. Встретившись со мной взглядом, старушка не смутилась, а лишь приветственно махнула и выразительно кивнула на мобиль. Я в ответ только пожала плечами.

   Но долго оставаться в неведении я не собиралась. Гордо расправив плечи и поправив прическу, я с видом весьма важной персоны пошла в свой садик, чтобы через неприметную калитку оказаться на территории дома соседей.

   Дверь в особняк была гостеприимно распахнута, а в холле валялись какие-то тюки.

   – Госпожа Агата, – бросилась мне наперерез новая служанка тетушки, – простите, но сейчас у господина Гренье гости. Не могли бы вы отложить свой визит?

   – Нет, – коротко улыбнулась я. Девушка симпатий во мне не вызывала, также, как и ее предшественница. Где только тетка находит такие экземпляры?

   Я с грустью должна признать, что общение с хамом не самым лучшим образом влияет на благовоспитанных женщин. Но зато как упрощает жизнь. Хотелось бы сказать, что это осознание пропитано сожалением – но нет.

   – Дорогая Агата! – раздался наигранно радостный голос Клары Гренье с лестницы, ведущей на второй этаж. Видя ее лучезарную улыбку, мне захотелось отшатнуться. – Что же ты так долго? – тетушка покачала головой. – Мой мальчик уже пару часов как приехал, а ты только сейчас соблаговолила заглянуть. Неужели теряешь хватку?

   – У такого занятого человека, как я, не всегда есть свободная минутка, чтобы интересоваться жизнью соседей, – я виновато вздохнула. – Хотя, о чем это я. Откуда вам знать-то?

   Служанка предпочла тихо улизнуть в боковой коридор, чтобы случайно яд, которым мы охотно одаривали друг друга, не попал на девушку.

   После предыдущего случая с кларнетом тетушка Клара присмирела, но ненадолго. Точнее, она вела себя исключительно прилично только в присутствии мужа. А вот меня, как виновницу ее провала, назначенную тетушкой же, мадам Гренье не любила разве что больше собаки дядюшки. А он у нас с юмором и фантазией. Поэтому в доме в конце Тихого тупика обитают две Клары. Одна милая и общительная, а вторая — злая и старая.

   Я тогда поинтересовалась у дядюшки, почему же он пожалел жену и не стал выдвигать против нее обвинения в соучастии, а, наоборот, попросил скрыть этот факт. На что Карл Гренье только усмехнулся и пространственно ответил о паре ботинок, которых хоть и жмут, но всю жизнь с ним. Тем более им обоим уже не столько лет, чтобы бросаться в авантюры в виде развода. А позволить себе жену-арестантку он просто не может по статусу. Но теперь за расходами тетушки он следит строго. У нее на руках и лишней монетки нет. Так что об играх на деньги Кларе пришлось забыть. А еще старую женщину нагло лишили последнего удовольствия – по состоянию здоровья строго запретили алкоголь. Даже пробку от вина нюхать нельзя. Вот и развлекается тетушка как может, в основном – за мой счет.

   – Какой сегодня замечательный день, – она прижала ладони к груди и мечтательно закатила глаза. – Наш старшенький привез невесту. Она такая хорошенькая, скромная и вежливая. Да еще и при деньгах. Тебе с ней тоже надо познакомиться. Как-никак, ты родственница.

   Вот последнее тетушка Клара буквально выплюнула. Смириться с тем, что ее муж привечает вдову брата, которая впоследствии еще и замуж вышла, Клара Гренье не могла.

   У меня вообще интересный статус, будоражащий кумушек почище любой свежей сплетни. Я вдова и разведенка. Причем второй супруг оказался не просто мошенником, а членом целой шайки. Благодаря мне ее и накрыли. А теперь я еще и работаю с самим Полем Моранси. Завидный жених, но исключительно издалека. Чтецы – люди вообще не простые, а тут еще и характер не самый покладистый. Да и работа у него нервная. Недавно, к примеру, расследовали дело о пропаже одного важного послания. Причем исчезло письмо прямо из рабочего кабинета министра. Так его любовница, по совместительству секретарь, вешалась на Поля так активно, что отрывать ее пришлось Жаку и Жану дружно. Помощники уполномоченного по особо важным делам так старались, что вспотели, бедолаги. А я только подобрала выпавшее из декольте смелого платья дамочки письмо.

   За прошедшие три месяца работы я успела в полной мере оценить всю прелесть званых вечеров и прочих условно увеселительных мероприятий. Раньше я позволяла себе наслаждаться общением, пусть и сохраняя немного чопорный вид, а сейчас моя задача состоит в том, чтобы болтаться на локте Поля Моранси в качестве отпугивающего элемента, держа при этом невозмутимое выражение лица. Флоран, племянник и еще один помощник уполномоченного, больше всех радовался, что теперь ему не нужно ходить за начальником, как приклеенным, и бдеть за неприкосновенностью свободы чтеца от матримониальных планов потенциальных тещ. Точнее, радовалась невеста Флорана, а тот иногда с тоской следил за нами из стайки ее подружек.

   Столовой в доме дядюшки Карла пользовались редко, обычно используя небольшую, но уютную комнату рядом с кухней. Здесь же стол предпочитали накрывать только по особым случаям.

   Несмотря на утро и теплую погоду, во всех канделябрах были зажженные свечи. Хрустальная люстра, играющая отблесками света, без малейшего стеснения кричала о своей баснословной цене. Вот, рассматривая сверкающую громадину, я и вспомнила, почему не люблю столовую. Взгляд против воли сам прилипал к ней, напрочь отбивая аппетит.

   За величественным столом царила странная атмосфера. Дядюшка, не обращая ни на кого внимания, таскал куски из своей тарелки и кидал их под стол. Оттуда раздавались радостные урчащие звуки. Я неодобрительно поджала губы. Хорошо еще, что Клара, которая собака, у нас активная и любит бегать, а то давно бы превратилась в пухлую тумбочку. Тетушка скользнула на свое место по правую руку от мужа. Скользнула – это я, конечно, польстила ее возрасту и комплекции. Стол вздрогнул, когда она протиснулась на стул. Далее сидел старший сын четы Гренье – Ролан. Как опытный и закаленный вояка, он спокойно разделывался с завтраком, не отвлекаясь на какие-либо раздражающие элементы. И делал это с такой скоростью, словно у нас на пороге стоит отряд кочевников, который только и ждет окончания трапезы, чтобы объявить о своем нападении.

   Рядом с ним расположилась весьма миловидная девушка. Судя по робким взглядам на главу семейства, это и была обещанная скромная невеста. Миндалевидный разрез глаз, черные блестящие волосы и белоснежная кожа выдавали в ней чистокровную дирханку. Небольшая, но очень деятельная страна как раз граничит с нашей в месте службы Ролана Гренье. Не самый плохой выбор, если посмотреть на противоположную сторону стола.

   Место слева рядом с дядюшкой пустовало. Я скромно предположила, что оставили его именно для меня.

   Моим соседом оказался мужчина, очень похожий на невесту. Я бы назвала его братом, если бы все жители Дирхана не были бы в моем виденье на одно лицо. Он окинул меня придирчивым взглядом, промокнул губы салфеткой и скупо улыбнулся. Только вот глаза его остались холодными и проницательными. Сразу видно открытого и душевного человека.

   А последняя дамочка мне не понравилась с первого взгляда. Безвкусно выбеленные волосы, больше похожие на стог сена, были уложены в слишком замысловатую для утра прическу. Да и наряд дамочки больше подошел бы для бала, нежели для визита в дом будущих родственников. Интересно, а она так и путешествовала в броском макияже и дорогих украшениях? Меня она предпочла не замечать ровно до слов Карла Гренье.

   – Агата, – проворчал дядюшка, – я уже хотел за тобой послать. Позавтракай с нами, пока твой сатрап не явился.

   – Ну что вы наговариваете на господина Моранси, – мило улыбнулась я, устраиваясь на стуле, – никакой он не сатрап. Просто тиран и самодур.

   – Да-да, – дядюшка нетерпеливо махнул рукой. – Ешь давай. А то похудела. Кто ж тебя замуж такую возьмет?

   – А вы уверены, что мне туда нужно? – со смехом спросила я. – Два раза уже сходила.

   Ролан оперативно закончил уничтожать завтрак и, отложив приборы, коротко кивнул мне. Нас даже сложно назвать хорошими знакомыми, поскольку пересчитать слов, которыми мы обменялись за все время нашего общения, не так уж и трудно. Старший сын просто не самый разговорчивый человек, в отличие от младшего. Вот тот может без умолку болтать о своих раскопках, черепках, монетах, камнях.

   – Невеста, – обозначил кивком головы дядюшка. Представил, так сказать.

   – Здравствуйте, – пролепетало нежное создание и залилось румянцем.

   Содержательная беседа выходила на новый уровень, поэтому я решила представиться сама:

   – Агата Гренье. Соседка.

   – Чин Лао, – еще больше порозовела девушка. – А вы… – она нахмурилась, – сестра?

   – Просто родственница, – протянула я, наслаждаясь гаммой эмоций на лице тетушки. Как ей хотелось вставить свои замечания, но супруг все еще сидел рядом. – Не кровная.

   – О, – заинтересовался мужчина, сидящий по левую руку от меня, – вы жена младшего брата Ролана? Кстати, я – Дан Лао.

   Я кивнула, обозначая подобие вежливости. Но вместо меня слово решил взять сам старший сын.

   – Она вдова моего дяди.

   Гости дружно посмотрели на Карла, затем также синхронно перевели взгляд на меня. Я на это только чуть приподняла одну бровь, продолжая манерно пилить тост. Знакомство – это бесспорно хорошо, но позавтракать действительно не мешало бы. Конфетами, которыми нас с Люсиль активно одаривают, сыт не будешь. А если и будешь, то ни в одно платье не влезешь. Секретарша сладкую взятку тут же раздает вечно голодным сотрудникам управления, а когда меня Моранси поймал на этом деле – вкатил выговор. В следующий раз пообещал урезать зарплату в счет лечения зубов пострадавших следователей. Теперь единственным, кто безнаказанно мог угостить меня конфетой, был старик Эмон Флавьен. Только я с опаской стала относиться к такому подношению, после того как узнала историю милого с виду соседа, а в прошлом лучшего взломщика сейфов. Уж больно добрый дедушка не любил Поля Моранси, а когда я официально стала помощницей уполномоченного по особо важным делам, то и на меня Флавьен стал смотреть с укором. А конфетки-то он сам готовит, мало ли какая начинка в них окажется.

   В общем, я ела, а гости смотрели. Спасибо совместным обедам и ужинам с начальником, я к такому привыкла. Это только первый месяц чувствуешь себя, словно ты рыбка в аквариуме, которой посыпали крошек и теперь пристально наблюдают за поглощением, на второй становится уже безразлично. Даже если вы обычный, ничем не примечательный человек, который решил заглянуть в ресторацию, всегда найдется парочка кумушек, охотно обсуждающих вас. А при моем семейном статусе к повышенному вниманию привыкла я давно. Но все равно, когда на мне скрестились взгляды гостей, стало немножко неуютно. А все из-за Клары, которая собака. Чавкала она, а смущалась я.

   – Понятно, – протянула раздражающе писклявым голосом девушка. Если присмотреться, то черты дирханки она старательно замазала косметикой. Но ее это не спасало. – Наверное, богатая вдова, да?

   – Сюин, – с показательным укором одернул ее Дан. – Разве можно быть такой невежливой? Агата, это Сюин Лао. Младшая в нашем семействе. Поэтому немного балованная.

   Я с удивлением посмотрела на сестер. А кажется, что наоборот, младшая – это невеста. Наверное, из-за свежести и невинности Чин. Перебор с косметикой и вызывающий вид сыграли против Сюин. Хотя, чем старше становишься, тем отчетливее понимаешь – не в толстом слое пудры счастье.

   – Все нормально, – не моргнув и глазом, соврала я. Любая уважающая себя дама должна уметь врать в мелочах как заправский политикан. – На размер своего счета я не жалуюсь, но от первого мужа мне достался лишь домик.

   – А от второго? – живо полюбопытствовала Сюин.

   Румянец невесты медленно перетекал в пятна гнева. Брат же показательно небрежно вертел в руках вилку, притворяясь совершенно незаинтересованным в ответе. Но я-то заметила, как оживился его взгляд, когда я упомянула свой счет в банке. А семейка-то милая, как я погляжу. Или просто решили пристроить всех родственников, чтобы на свадьбу лишний раз не тратиться.

   – Только головная боль и участие в расследовании, – холодно ответила я. Не самая любимая тема для завтрака, так и изжогу заработать можно.

   – И все? – по-детски расстроилась сестренка.

   – Мне хватило, – еще суше заметила я.

   За столом повисла неловкая пауза. Точнее, неловко было всем, кроме Сюин. Та с деловым видом принялась ковыряться в омлете.

   – Кхм, – решил спасти ситуацию Дан, – а кем вы, Агата, работаете?

   Младшая недовольно скривилась и пискляво влезла:

   – Модисткой какой-нибудь, наверное.

   Я так и не поняла, почему знакомимся мы с невестой Ролана, а допрашивают меня, но ответить не успела, потому что явился тиран и самодур в одном лице. И, как обычно, в своей любимой хамоватой манере.

   Сначала в столовую вбежала служанка и только открыла рот, чтобы объявить о снизошедшей благодати, озарившей скромное жилище Карла Гренье, как девушку некультурно сдвинули в сторону тростью.

   – Мадам Агата, – проворчал Поль Моранси, – почему я должен бегать и искать вас?

   – А почему ей позавтракать в кругу семьи спокойно нельзя? – в тон ему отозвался дядюшка. – Совсем загонял девочку.

   Девочка скромно улыбнулась и опустила взгляд в тарелку. Но, конечно же, уполномоченный моим спектаклем не впечатлился и хрипло рассмеялся:

   – Я тут не при чем, это все преступники. Не желают нехорошие люди совершать свои злодеяния строго по рабочему графику. Но сегодня нас ждет Ставленник. У него какой-то срочный вопрос.

   – Оу, – оживилась тетушка и стала похожа на Клару, которая собака, в ожидании угощения. Я даже бросила на дядюшку неодобрительный взгляд. Зачем ему дома две одинаковые Клары? – Может, передадите Ставленнику приглашение на званый вечер к нам? – она невинно похлопала ресницами. – Времени не так и много, скоро Ролан обратно на границу вернется. А невесту надо показать все-таки. Завтра и планируем его организовать.

   Новость вызвала оживление разве что у младшей сестрицы. Я же мысленно скривилась. Хуже званых ужинов только званый вечер в исполнении Клары Гренье, потому что дядюшка их жуть как не любит.

   Я вульгарно фыркнула, но исключительно про себя. Ронять авторитет потенциальной свекрови прямо с первых минут общения с семейством невесты не стоит. Она и сама с этим справится. Но так хвалиться знакомством со Ставленником… Хотя Клара Гренье прекрасно знает, что он не ходит по таким сомнительным мероприятиям. По должности не положено, во избежание всяких двусмысленных ситуаций. А то мало ли кто с ним о чем будет в уголке шушукаться. Таким заниматься полагается только в рабочем кабинете.

   Ролан кивнул дядюшке и встал. Одернул военную форму, щелкнул каблуками начищенных по уставу сапог и вытянулся в струнку, чтобы рапортовать:

   – Рад видеть вас в здравии, господин уполномоченный по особо важным делам!

   У меня аж глаз от неожиданности почти дернулся, а Поль на приветствие только небрежно махнул рукой.

   – Не порти аппетит, – недовольно проворчал Карл Гренье на сына. – Мы тут все как одна семья. Нечего выслуживаться.

   – Правда? – оживилась Сюин и принялась активно стряхивать несуществующие крошки с такой же несуществующей груди.

   – Конечно, – растянул губы в тонкой улыбке дядюшка. – Да, Агата?

   В последнее время у меня складывалось стойкое впечатление, что Карл Гренье определился с моим следующим замужеством, причем не спрашивая на это согласие ни у меня, ни у Поля. Радовало одно, на Моранси никто не мог повлиять против его воли. Только мой начальник тот еще провокатор.

   – Естественно, – не менее тонко улыбнулся мужчина в ответ. – Мадам Агата, Ставленнику не пристало ждать простых служащих.

   Это он себе польстил, конечно. Если мой дар ретроманта можно еще назвать ничтожным, то чтецы, особенно уровня Поля Моранси, уникальны. Но, зная прекрасно его характер и милую манеру обращения с людьми, я поспешила закончить завтракать и встать. Не хочу, чтобы меня принялись подгонять тростью.

   Вместе со мной подскочила и сестричка невесты, дабы согнуться в подобострастном поклоне. Только то, что нормально выглядит в Дирхане, у нас смотрится глупо и нелепо.

   – Про званый вечер не забудьте, – в любимой манере снова проворчал дядюшка нам в спины.

   Визиты в кабинет Ставленника я, откровенно говоря, не люблю. Они всегда проходят по одному сценарию. Сначала меня пристально изучают поверх сдвинутых на кончик носа очков очень цепким и внимательным взглядом, от которого появляется желание пойти поискать монашескую рясу. Затем интересуются, не обижает ли меня Моранси, как будто я всерьез могу на него пожаловаться. Сетуют о том, что я снова похудела, хотя по количеству наших визитов сюда я уже бы ушла в минус по весу. И в конце отправляют в приемную пить чай со сладостями.

   Первые два визита откровенно удивляла загадочность этого ритуала. Зачем меня вообще брать с собой, если все дела они обсуждают за закрытыми дверьми? Но хитрость хода раскрыл мне Флоран. Оказывается, эти интриганы меня используют как пугало. При мне секретарь Ставленника не рискнет поддаться искушению приникнуть ухом к замку, чтобы проникнуть в тайны бесед двух самых влиятельных людей в городе. Я аккуратно поинтересовалась у Моранси, а не смущает ли Ставленника держать рядом такого ненадежного человека? На что уполномоченный только криво усмехнулся и заметил, что чем выше должность, тем больше простора для паранойи.

   Обычно из кабинета Ставленника Поль выходил с легкой задумчивостью на лице, иногда пренебрежительно кривил губы, а сегодня я впервые увидела, как он растерянно трет лоб. Но накинуться на начальника с вульгарным любопытством мне помешало воспитание и свидетели. Пришлось терпеть до мобиля.

   – У нас два дела, – мрачным тоном палача объявил Моранси, стоило мне только устроиться на сиденье. – Но я не хочу браться ни за одно из них.

   Это раньше я думала, будто работа уполномоченного по особо важным делам сплошь состоит из раскрытия громких преступлений, но суровая действительность быстро разбила все мои иллюзии. Важными оказались люди, а не дела. Нет, за три месяца нам даже перепал один маньяк, но в целом было скорее весело, чем страшно.

   – Все настолько плохо? – спросила я с сочувствием, достойным преданной жены.

   – Во-первых, пропала невеста Ноэля Эрлье, – Поль старался держать себя в руках, но пока в них находился только руль, который скрипел от нежного сжатия. Я даже с опаской покосилась на якобы спокойный профиль Моранси. А вот экспрессия в голосе выдавала его желание свернуть кому-нибудь шею. – Во-вторых, Ставленнику прислали корсет.

   – Что, простите? – я удивленно хлопнула ресницами.

   – Корсет. Женский. Вульгарный. Красный, – отчеканил уполномоченный по особо важным делам.

   – Зачем? – еще больше удивилась я. Вопрос бесспорно глупый, но удержаться от него не получилось. Не каждый день шестидесятилетний мужчина получает такие сюрпризы.

   Теперь настала очередь Морнаси коситься на меня с подозрением:

   – Мадам Агата, иногда мне кажется, что вы просто любите надо мной издеваться. А иногда вовсе и не кажется. А еще в подарке имелась записка. В ней Ставленника обозвали игривой кошечкой и пообещали наказать.

   – Да это явно какая-то ошибка, – отмахнулась я от проблемы. – Или отправитель напутал, или лавка, в которой подарок приобретали.

   – Даже сам Ставленник это прекрасно понимает, – криво усмехнулся Моранси. – Но что делать с фактической угрозой наказания? А еще подрыв репутации. Посылку доставили не домой, а прямо в ратушу. Секретарь, как и положено, расписался за получение и отдал подарок на проверку безопасникам. Вы же в курсе закона о взятках? Вот они и должны оценить стоимость подношения, чтобы дать добро. Так что, мадам Агата, в отделе безопасности сегодня было очень весело.

ГЛАВА 2

   – Господин Поль, – я чопорным движением расправила подол платья, – а уточните, пожалуйста, корсет вульгарен для вас или для меня?

   – В доме терпимости его бы посчитали срамным, – резко бросил уполномоченный по особо важным делам. Складывалось впечатление, что ему нанесли личное оскорбление таким подарком. Мелькнула мысль выразить сочувствие мужчине в связи с тяжелыми рабочими обстоятельствами, но хам оперативно напомнил мне, почему к нему нельзя испытывать добрых чувств: – Вообще, затрудняюсь с ответом. Фасончик, конечно, определенно не мой. Хотите сами полюбоваться на покрой? Вдруг на будущее пригодится.

   – Спасибо, обойдусь, – сухо бросила я в ответ. – Поверю вам на слово, как эксперту. Если корсет совсем неприличный, значит, индивидуальной работы. И на нем должна быть бирка швейной лавки. Приличные дамы очень любят хвастаться неприличным перед подругами, а это бесплатная реклама.

   – Конечно, она была. Я уже послал Жака в мастерскую, – снисходительным тоном самодовольного человека небрежно бросил Моранси.

   Я с ноткой зависти покосилась на трость, заботливо уложенную между сиденьями. А точнее, зависть вызывал ее набалдашник. Только недавно мне удалось узнать секрет оперативной связи чтеца со своими подчиненными.

   – А если корсет прислали Ставленнику по ошибке? – я задумчиво прикусила губу. – Все равно придется человека наказать?

   – Это смотря какая ошибка, – Поль так сосредоточенно вглядывался вперед, что казалось, будто он специально выискивает нерадивого пешехода, который рискнет перебежать дорогу, чтобы проехаться по нему. – Самый плохой вариант – корсет предназначался его жене от любовника. Кто еще будет женщину в возрасте, когда любая глупость тут же обзывается маразмом, называть игривой кошечкой.

   – И почему же это самый плохой вариант? – поинтересовалась я. Хотя, наверное, зря. Моранси тот еще шовинист, и не скрывает этого. Даже, наоборот, гордится.

   – Ставленник не имеет право носить рога, – мрачно пояснил уполномоченный.

   – Что за глупость, – беспечно отмахнулась я. – Любой мужчина в наш продвинутый век волен носить что угодно, в том числе, и рога.

   – Мадам Агата, я с каждым днем все больше желаю проверить те курсы, которые вы посещаете, – на меня очень строго взглянули. – Вас определенно там учат чему-то не тому.

   – Вы несправедливы, – я горделиво задрала нос. – Хотите, вам узор какой-нибудь на платочке вышью?

   – Зная вас, мадам, предпочту воздержаться, – криво усмехнулся Моранси. – А рога у такого человека, как Ставленник – это подрыв авторитета власти. Мол, за женой уследить не смог, куда ему управлять целым городом? Не мне вам объяснять, что люди к чужой личной жизни имеют интерес куда больше, чем к своей.

   Я на это только величественно кивнула. Вдова, разведенка и помощница Поля Моранси – уже давно перестала удивляться тем сплетням обо мне, что охотно разносят скучающие кумушки. Иногда они такое напридумывают, что я сама себе завидовать начинаю.

   – Значит, ждем отчета Жака. А кто там пропал? – я снова краем глаза покосилась на уполномоченного. Между прочим, нельзя не отметить, что он хорош собой. Не зря за ним потенциальные тещи бегают, несмотря на риск нарваться на острый язык уполномоченного. Но потом, они также табуном начинают бегать от него.

   – Невеста Ноэля Эрлье, – брезгливо поморщился Моранси. – Некая Катрин Лароз.

   – Кто? – нахмурилась я. Не то чтобы я знала наперечет всех незамужних девиц нашего города, но благодаря работе по обереганию матримониальной неприкосновенности уполномоченного мне пришлось запомнить большую часть имен. Мной не только секретаря Ставленника пугают, но и наивным девицам как оберег показывают.

   – Не местная, – мотнул головой Моранси. – Эрлье ее в горной деревушке отыскал и привез. Сирота. Бесприданница. То есть, как вы понимаете, наш крупный промышленник для такой, как она – огромная удача.

   Я про себя усмехнулась. Не буду топтаться своими новыми красивыми туфельками по искренней вере Моранси в меркантильность всех людей. Меня, главное, в этом не обвиняет, и ладно.

   – А подробности пропажи есть?

   – Три дня назад вышла в лавку за булавками и больше не вернулась, – уполномоченный дернул уголком губ. – При себе имела только несколько монет. Так что смело можем обыскивать морги. Жан уже был послан.

   Уточнить интригующие моменты кем и куда, я не успела, поскольку мечты Поля Моранси начали неожиданно сбываться. Нам под колеса в буквальном смысле выпал пьяный оборванец. Уполномоченный по особо важным делам быстренько вспомнил, что не только Ставленник не имеет права влипать в сомнительные истории, и вывернул руль в сторону. Не знаю, визжала я или выругалась так, что покраснели уши у Моранси. Впервые за тридцать пять лет жизни сознание решило отдохнуть и не шокировать хозяйку. Нет, в обморок я не упала, а просто крепко зажмурилась и словно под воду нырнула.

   Тормоза мобиля противно взвизгнули, нас снова мотануло в сторону, и я почувствовала, как мужская рука сжалась на моем плече, вжимая в сиденье. Наверное, стоит возмутиться, ведь точно останется синяк. Это если обойдется без серьезных переломов. Или поблагодарить?

   Замерло все так же неожиданно, как и началось. Мобиль дернулся и замер. Защитный ремень больно впился в другое плечо. Хорошо, что в моде сейчас закрытые платья. Не хотелось бы щедро одарить всех новой волной сплетен о моей скромной, но невоспитанной персоне.

   – Мадам Агата! – настойчиво пробился свозь шум в ушах голос Поля Моранси. Меня еще и встряхнуть попробовали. Но ремень стойко выдержал испытание, заставляя поморщиться от неприятных ощущений.

   – Я в порядке, – нагло соврала, не открывая глаз. – А мы уже приехали?

   – Конечно, – нервно хохотнул уполномоченный. – Повезло, что других мобилей на дороге не было. Можно сказать, отделались испугом.

   Я осторожно приоткрыла один глаз. Лицо мужчины казалось подозрительно расслабленным, будто Моранси просто вышел подышать свежим воздухом, а не чудом избежал смерти.

   – Мы его задавили, да? – шепотом спросила у водителя, судорожно пытаясь сообразить, что в такой ситуации следует делать воспитанной даме. На ум пришло только обмахать потерпевшего платочком. Хоть и не поможет, но совесть будет довольна.

   Мое плечо наконец отпустили. Мелкая дрожь прошлась по телу, запоздало реагируя на аварию.

   – Нет, – коротко бросил Моранси, – даже не зацепили. Для выпивохи он хорошо и быстро бегает. До дома Эрлье осталось два перекрестка. Наверно, вы желаете прогуляться?

   От такой заботы я растерялась. Как-то обычно моего согласия не спрашивают, а всего лишь ставят перед фактом. В такой ситуации и не знаешь что подозревать: то ли у себя сотрясение мозга, то ли у начальника потрясение всего организма.

   – Странно это все, – пробормотал себе под нос уполномоченный по особо важным делам, задумчиво разглядывая пустую дорогу и тротуар. – Я слышал, что появился новый вид жуликов. Они специально под мобили бросаются, чтобы потом компенсацию стребовать. Но где тогда жертва?

   – Вас опознала и решила не связываться, – сладким голосом пропела я. – Чтеца развести на деньги – это еще умудриться надо.

   – Обойдемся без лести, – Моранси нетерпеливо махнул тростью. – Я знаю, что и так неотразим.

   – Ничего подобного я не говорила, – поспешила сбить корону самоуверенности с начальника. – Нас ожидает несчастный жених. Давайте поторопимся.

   Дверь нам открыл грузный мужчина. Лично с Ноэлем Эрлье я знакома не была, но дядюшка иногда принимал его у себя. Спутать хозяина с прислугой не мог даже слепой. Мужчина благоухал дорогим парфюмом так, словно только что вышел из ванной комнаты. Непростая судьба крупного промышленника наложила отпечаток на его объемный кошелек и живот. С Моранси он поздоровался нарочито небрежно, а вот меня удостоили брезгливым взглядом.

   – То есть, – Эрлье продемонстрировал мне свои объемные тылы, полностью отвернувшись, – вы хотите сказать, что одна женщина будет искать другую?

   – Морги не переживут визиты мадам Агаты, – привычно криво усмехнулся Моранси. – Во-первых, искать буду я. Во-вторых, эта дама точно не потеряется.

   Промышленник о чем-то задумался на минуту, и теперь смотрел на меня более благосклонно:

   – А, так вы та самая Агата Гренье. – От постановки фразы я только удивленно хлопнула ресницами. – Как дела у вашего дядюшки?

   – Все хорошо, – с неизменной вежливостью пропела я. – Здоровье не в пример молодым. Вот старший сын невесту из Дирхана на смотрины привез. Званый вечер по этому поводу устраивают.

   – Карл Гренье молодец, – с недовольной интонацией буркнул Ноэль Эрлье, словно невесту для сына дядюшка добыл в ратных боях. – Налаживает торговые отношения. А я вот не рискнул бы с чужестранками связываться. Мало ли что у них на уме. Я вот специально отбирал…

   – А теперь она пропала, – многозначительным тоном протянул Моранси. – Кажется, что-то в отборе пошло не так. Итак, расскажите нам, когда именно пропала девушка. Желательно со всеми подробностями.

   – Да какие там подробности, – махнул рукой промышленник. – Я весь день в трудах. Ухожу из дома рано, прихожу поздно. Так что ничем помочь не могу.

   – Хм, – уполномоченный задумчиво поиграл тростью, ловя набалдашником солнечные блики, – тогда как вы узнали, что ваша невеста ушла за булавками, и с собой у нее не было денег?

   – Я ее приучил записки оставлять, если из дома планирует выйти, – не без гордости заявила эта мечта всех наивных простушек. – А деньги… так я много на расходы никогда не давал. А зачем? У меня во всех лавках счета. Не стоит вводить женщину в искушение. Они такие слабые до трат.

   Тут я удержала ехидный смешок с огромным трудом. Редкостный благодетель выискался. Хотя, несмотря на воспитание, у меня напрашивалось совсем другое слово.

   – Я бы хотел увидеть записку, – Моранси привычно проигнорировал мое невербальное мнение. – Вы уверены, что ее написала именно ваша невеста?

   – Конечно, – пожал плечами толстяк. – А кто еще? Она у меня не особо грамотная. Пишет немного коряво. Так что спутать сложно. А записка… так нет ее.

   – Как это? – удивился уполномоченный. – Пропала?

   – Скажете тоже, – фыркнул промышленник. – Просто я думаю об окружающей среде. Ну и об экономии. Бумага нынче дорогая. – Я тактично подумал, что пара медных монет прямо разорят этого скупердяя. – У меня доска для заметок на кухне висит. Она на ней мелом и писала.

   Моранси чуть заметно поморщился. Слова, написанные мелом, всегда будут немного отличаться от тех, которые человек выведет самописным пером на бумаге. Особенно, если он неграмотный. Да и послание за три дня должно было осыпаться. Поэтому смысла в графической экспертизе нет.

   Кстати, Моранси человек не только слова, но и действия. Шутки про мою любовь к детективным романам он сам и пресек, выкинув все книги из моего дома. Иногда даже самому умному мужчине позволительно быть наивным глупцом. У дядюшки шикарная библиотека. Там можно найти книги по любой тематике. В общем, Поль Моранси думает, что он отличный тактик, но я-то стратегом получше буду. Вдова и разведенка – это бесценный опыт существования в мире мужчин.

   – А есть ли какая-нибудь дорогая для невесты вещь, которую она часто носила с собой? – решила закончить неприятный визит как можно быстрее я.

   – Понятия не имею, – раздраженно бросил любящий жених. – Из деревни я ее забрал с одним кулем одежды. И все. Кроме трех платьев, у нее приданого и не было. Только я их приказал выкинуть и купил новые. Они слишком потрепанные и невзрачные.

   – Украшения? – мрачно спросила я, уже заранее догадываясь об ответе.

   – Я пока ничего не дарил, – промышленник взглянул на меня высокомерно. – Дорогие подарки заслуживает только жена. Невеста вроде как на испытательном сроке. А если расстанемся, получается, выкинутые на ветер деньги.

   – А кольцо? – Моранси стукнул тростью по раскрытой ладони. – На помолвку вы должны были подарить ей хотя бы кольцо. Мы можем попробовать поискать его в ломбардах и у ростовщиков.

   – Обычное медное, – без капли раскаяния сказал Эрлье. – Нормальное она бы получила после свадьбы. Как уже говорил, я не вкладываю деньги в ненадежные проекты. Но его тут нет, я сразу проверил ее шкатулки.

   – А больше из дома ничего не пропало? – уполномоченный окинул придирчивым взглядом гостиную.

   Даже по интерьеру было отчетливо видно, что хозяин жуткий скупердяй. Ничего лишнего, и никакой дорогой обивки мебели. Парочка картин, приобретенных явно у художника, что называется, “с улицы”. Вазы без каких-либо претензий на дорогой материал. Цветы и те ненастоящие, чтобы не тратиться на воду и не покупать новые.

   – Я все ценное храню в сейфе, – гордо заявил промышленник. – Конечно, я проверил – все на своих местах. И пропала-то эта дура неудачно. Я в кои-то веки решил организовать прием. Лет десять этого не делал. А тут собрался потратиться. Свадьба, все же это серьезно – раз в жизни. Два раза вкладываться в такие мероприятия я не собираюсь. Мне что, самому заниматься подготовкой? Да есть ли теперь смысл? Вдруг она умерла? Это мне сначала новую искать надо.

   – Ваша доброта трогает меня до глубины души, – все же не удержалась я. – Редко найдешь такого заботливого жениха. – Эрлье сначала важно раздулся, но после ироничного хмыка Моранси подозрительно прищурился. – А что касаемо подготовки… неужели у вас слуги настолько некомпетентные?

   – Слуги? – неприятно удивился промышленник. – Зачем они, если есть невеста. Для чего, по-вашему, нужна в принципе жена? Не пылинки же с нее сдувать.

   Мы с Моранси быстро переглянулись. Так себе дилемма: искать несчастную невесту или отпустить на волю счастливую свободную девушку.

   Я с трудом растянула губы в совершенно неискренней улыбке. Судя по озадаченно поднятым бровям Моранси, начальник слегка в шоке от моей несдержанности.

   – Все же нам нужна вещь, которую часто трогала пропавшая, – сухим тоном напомнила я о цели визита. – С нее можно считать события, предшествующие исчезновению.

    Ноэль Эрлье подобрался, если так можно назвать попытку втянуть живот, подался вперед и хищно блеснул маленьким глазками:

   – Ретромант? У вас есть ретромант.

   У меня возникло совершенно иррациональное желание соврать. Причем с самым невинным видом. А еще снять с Моранси фрак и завернуться в него. Мое скромное платье почему-то резко стало очень неприличным.

   Но я, не моргнув и глазом, небрежно склонила голову, приветствуя, чем и вызвала небывалую печаль у промышленника.

   – Женщина? – уточнил Эрлье таким обиженным тоном, что мне захотелось ему отсыпать несколько монет в виде подати. На паперти промышленнику равных не было бы.

   – В аренду не сдается, – поспешил внести ясность уполномоченный. – Слишком уж дорогой сотрудник мадам Агата. А обдирать налогоплательщиков Ставленник не позволяет.

   В итоге, ничего внятного от жениха мы не добились. Даже малюсенького портрета невесты не нашлось.

   Зато в мобиль я садилась без всякой опаски, потому что кипела от злости.

   – Мечта, а не муж, – ехидно заметил Моранси. – Да, мадам Агата?

   – Вы себе мужа ищите? – я удивленно округлила глаза. – Это, право, несколько неожиданно.

   Вот тоже хочу завести себе трость, чтобы выразительно ей похлопывать по ладони.

   На рабочем месте царила привычная атмосфера: Люсиль с видом последнего охранника бастиона сидела за столом с прямой спиной, бросая на посетителей кровожадные взгляды. Тройка следователей с бумагами в папках, нежно прижимаемых к груди, смотрели на нее с опаской, тихонько проклиная бюрократический ад. Если в деле фигурирует какая-то громкая фамилия, бедняги обязаны свериться с Моранси, не пересекаются ли дела обычных следователей с самим господином уполномоченным по особо важным делам. Сам Поль каждый раз плюется и жалуется, что тратит время на подобные глупости. А еще ругает систему образования и грозиться прикупить в отдел грамматические справочники. В общем, у него после таких визитов всегда портится настроение.

   Люсиль бросила на меня жалобный взгляд, когда наша парочка вплыла в приемную. Точнее, я старательно пыталась не бежать за кем-то уж больно длинноногим. Трудно сохранять невозмутимый вид, когда щеки раскраснелись от быстрой ходьбы. Кстати, еще один плюс в пользу трости – ей можно случайно организовать отпуск начальству, как бы невзначай уронив под ноги. И вовсе не от злобы, а из сострадания – Моранси полезно отдыхать. Ну или мне от него тоже замечательно отдохнуть.

   – Господа, – я со скупой улыбкой протянул руку, намекая, что папки лучше отдать мне раньше, чем до них доберется уполномоченный.

   Меня обласкали благодарными взглядами и грянули дружно:

   – Мадам Гренье.

   Моранси поморщился и нетерпеливо бросил:

   – Перекличку окончили, все свободны.

   Увы, нас с Люсиль это не касалось. Надо заметить, что уполномоченный не всегда прибывает в скверном расположении духа, случаются и просветления. Правда, крайне редко.

   Чудодейственное заклинание «Где Флоран?» явило еще одного помощника уполномоченного в кабинет быстрее, чем за вздох.

   – Наш корсет действительно шили на заказ с требованием сделать его повульгарнее! – прямо с порога громогласно заявил Флоран, заставляя нас вздрогнуть.

   – Зайди-ка, – поманил помощника тростью Моранси. Даже у меня возникло желание затащить парня за грудки в кабинет и захлопнуть за ним дверь, отрезая случайных слушателей. Дело о подкинутом корсете грозит перерасти из личной проблемы Ставленника в нашу общую угрозу для репутации. – Людская фантазия слишком обширна, чтобы питать ее такими слухами. – Если что, я скажу, будто это твой корсет. Понятно?

   – Простите, – повинился Флоран с чуть вспыхнувшими ушами.

   – Не переживайте, – поспешила вернуть относительный мир и покой в кабинет уполномоченного по особо важным делам. И дело вовсе не в альтруизме, страдать в итоге больше всех буду я. – Тут присутствуют минимум две женщины, которые могут носить указанный предмет одежды без порицания общества.

   – Еще лучше, – вздохнул Моранси. – Мадам Агата, вы хотите, чтобы вас считали моей содержанкой?

   – А вы думаете, будто не считают? – я иронично приподняла бровь. – Не все, конечно. Но вот, к примеру, позавчера приходила Кэрол Джус с дочерью. Помните, господин Поль?

   – У которой косоглазие? – задумчиво нахмурил лоб уполномоченный.

   – Это девица вам глазки строила, – насмешливо фыркнула я. – Так вот, после того, как вы отказались искать браслет, украденный в толпе воришкой, мадам изволила поинтересоваться, не накладно ли держать любовницу на работе?

   – Да? – неприятно удивился Моранси. – Кажется, она сетовала на мое равнодушие и холодность. Хотя я не понимаю, почему должен жертвовать рабочим временем на поимку мелкого карманника, и тем самым отнимать насущный хлеб у стражи. Наоборот, я очень душевный человек – забочусь о тех, кто ниже по званию.

   – Вы просто не поняли ее намека в вопросе разделения личного и рабочего времени, – широко улыбнулась я.

   Поль Моранси нервным жестом повел плечами, сбрасывая лишнюю информацию:

   – М-да, чем толще женщина, тем тоньше ее намеки. Мадам Агата, может, нам на вас табличку повесить?

   – Думаете, поможет? – я аж скривилась от собственного скепсиса. – Люди на заборе одно слово прочитают и сразу целую историю додумывают. Мне с моим статусом можно просто по улице пройтись, чтобы собрать коллекцию сплетен. Зачем провоцировать окружающих на новые свершения?

   – Кхм, – не выдержал Флоран, от нетерпения уже истоптавший новенький ковер в кабинете, – так по поводу корсета…

   – Погоди, – отмахнулся Моранси, – мне сначала надо выпить чашечку…

   – Кофе? – услужливо подсказала Люсиль.

   – И кофе тоже, – обреченно посмотрел на потолок уполномоченный. – Чувствую, меня ждет непростой день.

   – А нас? – скромно решил уточнить Флоран.

   Я тихонько порадовалась наивности парня. Ему до уровня начальника еще лет десять расти.

   – А вас и подавно, – припечатал Поль Моранси.

ГЛАВА 3

   – Мадам, я в восхищении, – посетитель сально улыбнулся. Такой высокой оценки заслужила не вся я, а только зона скромного декольте, куда он и прилип взглядом.

   – Восхищаться в рабочее время запрещается, – громогласно объявил Моранси, неожиданно входя в приемную.

   Судя по складке на лбу, дело с пропавшей невестой так и не сдвинулось с мертвой точки. А поскольку ни морги, ни врачи не смогли поднять настроение Моранси, за девушку следует порадоваться. Наверное.

   Посетитель так быстро сбежал, что складывалось впечатление, будто он приходил на меня посмотреть. Люсиль за своим столом только негромко фыркнула и демонстративно поправила прическу.

   Моранси окинул приемную тяжелым взглядом, дабы убедиться, что из желающих иметь приватную беседу с уполномоченным не осталось даже тараканов, и, подхватив меня под локоть, повел на выход.

   – Мадам Агата, а вы в курсе, что корсет может заказать мужчина сам себе? – задал внезапный вопрос уполномоченный.

   – В лечебных целях? – с толикой наивности уточнила я.

   – Понятия не имею, – устало признался Моранси. – Со слов швеи, некто, похожий на Ставленника, заказал себе подарок. И лжи в этом я не увидел.

   – Вы сказали, что корсет был женским, – напомнила я о несостыковке версий. – Мужская и женская модель отличается.

   – Да? – Морнаси замер на лестнице.

   Мне тоже пришлось остановиться, ведь мой локоть находился все еще в плену. А пересчитать копчиком ступеньки при попытке вырваться из мертвой хватки на свободу – развеселить еще и врачей. Главной новостью я уже не стану, но репутацию поддержу.

   – Конечно. Талия, выемки под грудь. Цель женского – одно уменьшить, а второе увеличить. У мужчин, особенно с фигурой Ставленника, сколько не утягивай – талии не будет. Боюсь, его живот победит жесткие ребра корсета. Да сама ситуация… И записка… У меня родился вопрос: Ставленник пьет?

   – Мадам Агата, вы же были замужем за научным деятелем. Откуда такая непотребщина? – Моранси с наигранной укоризной покачал головой. – Скажете тоже, пьет. Запомните, благородные мужчины дегустируют напитки вне зависимости от количества. И нет. Ему по должности не положено. И сразу скажу, все осмотры у врачей он проходит вовремя. Никаких психических отклонений замечено не было. Особенно с подменой личности. И не стыдно вам, мадам Агата, грешить на порядочного человека? Швея же сказала – похожий на Ставленника. И то она не уверена. Если вы думаете, будто каждый житель в городе узнает его с первой секунды, то зря.

   Обычно Моранси с чувством собственной значимости заботливого начальника отвозил меня с работы на мобиле прямо до дома, но сегодня просто посадил в наемную машину и, пожелав нескучного вечера, хлопнул дверью. Тонкую издевку я оценила, когда возле своего дома наткнулась на засаду.

   Милые жители Тихого тупика милые только на первый взгляд. Героическое прошлое большинства из них заставляет преступников в тюрьме вытирать скупые слезы зависти.

   Безобидная с виду старушка, Элоиз Мало, отлично владеющая спицами для вязания и не только, особенно в качестве метательного оружия, вела неспешную беседу со стариком Эмоном Флавьеном, до удивительного похожим на легендарного взломщика сейфов. Со стороны картина казалась вполне мирной, но я-то знала, что засада устроена на мою скромную персону. Жители Тихого тупика отлично были осведомлены о заносчивости тетушки Клары и уважали нелюдимость дядюшки Карла, поэтому все новости в главном доме на улице узнавали у меня, как у ближайшей соседки и родственницы.

   – Добрый вечер, – растянула я губы в фальшивой улыбке.

   – Все трудишься, Агаточка? – с мнимой заботой спросила в ответ Мало. И тут скорее порицался не тот факт, что я работающая женщина, а место моей службы. Да и мой начальник не вызывал теплых чувств у людей с определенным складом жизни. – Много преступлений сегодня раскрыли?

   Рассказывать о вероломном нападении на Ставленника посредствам корсета было несколько неэтично, поэтому я только повела плечом:

   – Ничего существенного. Разве что у Эрлье невеста пропала.

   – Я бы тоже сбежал от него, – проскрипел Флавьен, демонстрирую редкие желтые от табака зубы в кривой улыбке. – Жмот он первостепенный. Не удивлюсь, если он невесте решил купить свадебное платье с чьего-то плеча.

   – Может предложил? – уточнила я. Главное при беседе с информаторами не спугнуть его желание посплетничать.

   – Агата, – на меня взглянули с укоризной, – ты думаешь, будто этот женоненавистник станет спрашивать мнение у девушки? Да и вообще, откровенно говоря, я думал, что Эрлье так и помрет один.

   – То есть он женщин в принципе, скажем, не уважает? – подозрительно прищурилась я. Нет, мне за род не обидно, скорее за узколобость промышленника.

   – Идиот потому что, – Мало в отличие от меня тут же вспомнила, что еще пока числится членом братства «Женская солидарность». – Обманула его одна по молодости.

   – Обманула? – Старик вытащил трубку из кармана, повертел ее в руках и, тоскливо вздохнув, убрал обратно. Еще и обиженно на меня посмотрел. А я не виновата, что в присутствии незамужней дамы курить не полагается. И неважно, что я вдова и разведенка, все равно остаюсь существом трепетным и ранимым. В теории. – Знаете, я бы тоже обиделся, если бы невеста в день свадьбы сбежала с моим лучшим другом, прихватив весь совместно нажитый капитал, а брошенному жениху остались только долги и приглашенные гости. И, вроде, после этого я его больше ни с одной женщиной не видел.

   – Интересная картина вырисовывается, – задумчиво пробормотала я. – Столько лет он бережно хранил свою ненависть к женщинам, и вдруг решил снова жениться. Нашел простую, неискушенную сироту в глухой деревне. А невеста загадочным образом пропала.

   – Сироту? – удивленно приподняла бесцветные брови Элоиз Мало. – Если что с ней случится, ему и отвечать будет не перед кем. Красивая хоть?

   – Понятия не имею, – честно созналась я. Со слов любящего жениха, описание внешности было уложено в одно лишь скупое «нормальная». Правда, потом расщедрился на уточнение, что не кривая. Сдается мне, что Ноэль Эрлье, встретив случайно на улице свою невесту, не узнает ее и просто пройдет мимо. – Хорошая теория, но не сходится. Он сам заявил о пропаже девушки. А разве кто-то в курсе, что она у него вообще была?

   – Да сбежала просто она, – отмахнулся Эмон Флавьен. – Чего тут гадать? Ты нам лучше расскажи, что за странных людей с собой старший сын Гренье привез? Глаза у них какие-то… не нашенские.

   – Это невеста Ролана с семьей, – со сдержанной улыбкой пояснила я. – Из Дирхана.

   – Самого Дирхана? – округлила глаза старуха Мало. – А что, ближе никого не нашлось?

   – Ему-то как раз девушки оттуда гораздо ближе местных, – я бросила на дверь своего дома тоскливый взгляд. Нужная мне информация уже была получена, и теперь предстояло страдать. Но жаждущие общения и сплетен соседи намек благодушно проигнорировали. – Он служит на границе же.

   – И что, перебраться к отцу не собирается? – задумчиво пожевал губами Флавьен.

   – И оставить службу? – со скепсисом фыркнула я. – Перевод сюда ему может стоить очередного звания. Тут их неохотно дают, поскольку конкуренция большая.

   – А кто из них невеста? – заинтересованно вытянула шею Мало, словно могла видеть не только сквозь забор, но и через стены. – Темненькая или светленькая.

   – Темненькая. А вообще они сестры. И приданое за ними хорошее.

   Соседи с умным видом покивали, признавая главное достоинство невесты.

   – Кстати, – Эмон Флавьен хрустнул пальцами. Наверное, он пытался щелкнуть, но что-то пошло не так, – Клара не в восторге от гостей?

   – Почему? – я хлопнула ресницами. Тетушка наоборот была горда и счастлива.

   – Нервная она какая-то, – пожал плечами старик. – Все юлой крутилась. Ее девочка еле с места сдвинула. Ко мне за конфетами даже не подошла… – Я тут окончательно поняла, что запуталась. Тетушка от сладостей последнее время демонстративно отказывается, мол, за фигурой блюдет. А чего за ней смотреть? Шар, он и есть шар. Но обязательно всех хочет посвятить в свою строгость в еде. То есть, специально бы провоцировала соседа на необходимость ее угостить, а потом величественно отказаться. – Да и по улице шла не в припрыжку, а медленно. Еле лапы переставляла.

   – А! Вы о собаке? – я облегченно выдохнула в сторону. – Клара у нас чувствительная, да. Мало ли что случилось, гости от нее отшатнулись или обругали. Но я обязательно спрошу у Денизы.

   – Кстати, – Мало хитро прищурилась и я внутренне подобралась, – вижу, прямо какой-то свадебный ажиотаж начался. А ты когда, Агаточка, третий раз замуж собираешься?

   Я на это только тонко улыбнулась, оценив шутку. На провокации опытных сплетниц типа старухи Элоиз Мало поддаваться нельзя. Тут что не ответишь – все против тебя используют.

   – Скромница, – с неудовольствием пробормотала Мало, заставляя меня еще шире улыбнуться.

   До незабываемой встречи с Моранси я проводила вечер как степенная, благовоспитанная дама – демонстративно почитывая книгу в плетеном кресле возле крыльца. И для хорошего сна полезно, и, если случайно заглянет потенциальный кандидат в будущие мужья, сможет оценить мою образованность. А теперь в свободный от обязанности хранителя от матримониальных посягательств на уполномоченного вечер я, устав не только от начальника, но и людей в целом, предпочитаю тишину и покой. У меня появились любимые кусты в саду у дядюшки – густые и высокие. Потревожить отдыхающего в них могла только Клара, которая собака. Также здесь имелась небольшая, но удобная лавочка. Карл Гренье как-то намекнул, что это он еще по молодости поставил, чтобы прятаться от любимой жены, когда той хочется вести долгие и нудные беседы.

   Но сегодня меня в укрытии побеспокоили члены семьи Лао – брат и младшая сестра. Если они и хотели сохранить разговор в тайне, то дирханский диалект им совершенно в этом не помог, поскольку первый муж заботился о моем всестороннем образовании. Дирхан славиться своими учеными, с которыми он вел регулярную переписку, а я, как исправный секретарь-жена, должна не только понимать, что написано, и уметь ответить.

   В итоге я вместо заслуженного отдыха занималась шпионажем, причем не по своей воле, а по случаю. Вылезать из кустов с деловым видом было поздно, в неловкой ситуации оказались бы мы все, поэтому я решила сохранить свое лицо и затихнуть.

   – Ну почему Чин, а не я? Мне Ролан нравится, – ныла младшенькая, вися на локте братца. – Я же ее красивее.

   – А она старше, – грубо обрубил Дан. – И ты бы все равно не смогла быть офицерской женой и жить в форте.

   – Да я бы его убедила переехать сюда, – фыркнула Сюин. – А стариков сослать куда-нибудь подальше.

   – Да не трепись ты! – шикнул на нее Дан. – Вдруг кто услышит.

   – Я у хозяйки узнавала – в эту часть сада никто, кроме собаки, и не заходит, – самодовольно заявила Сиюн. Что тут скажешь? Разве что «Гав!». – А с ней одна служанка лишь и гуляет. Уж нищебродке я рот заткну легко. Тем более гадкая псина себя неважно чувствует, потому что нечего в мои вещи свой мокрый нос совать. Вот и получила флаконом духов прямо в морду.

   – Вот поэтому и не ты, – снисходительно пояснил заботливый родственник. – Гренье бы просто тебя не одобрил. Старик слишком властный, чтобы терпеть такую невестку. А наша Чин девочка послушная и тихая. Но ты не расстраивайся, мы тебе присмотрим жениха на званом вечере.

   – Только я хочу богатого и красивого, – тоном маленькой девочки заявила Сюин. Я умилилась, какая наивная прелесть. Она бы еще и верного добавила. Если по чистой случайности где-то и завалялся подобный образец, то исключительно по недосмотру. И, скорее всего, он монах-отшельник. Но кто я такая, чтобы разрушать детские мечты? – А вот сегодня на завтрак заходил… Ничего такой.

   У меня аж щеки вспыхнули от возмущения. Моранси ничего такой? Да как она посмела? Слепая, что ли? Да за ним невесты косяками бегают. Уж я-то знаю, ведь гонять их моя обязанность. Да он…, да он…

   В итоге себя поймала на странных, можно сказать, пугающих мыслях: я защищаю статус завидного жениха уполномоченного. Или просто оправдываю его привлекательность в своих глазах. Ни то, ни то не может считаться адекватным. По крайней мере, я на это надеюсь. Иначе получается, что Поль Моранси мне нравится, и у меня отвратительный вкус.

   – Эка ты замахнулась, – усмехнулся Дан. – Ты куда смотрела, когда гость пришел? На лицо только? Надо было одежду внимательно изучить. Ты знак чтеца на манжетах видела? Такого не окрутишь.

   – Зато очаровать можно, – с нотками кокетства возразила девица. Я же говорю – наивная. – А ты сам за этой типа родственницей приударить не хочешь? Вроде не бедно выглядит.

   Отличный комплимент. Прямо от души. Точнее, от кошелька.

   – Возможно, – немного с ленцой отозвался Дан. – Но тут думать надо. Я послушал, о чем слуги шушукаются между собой… Из плюсов только то, что она, по сути, и будет наследницей Гренье. Ведь основная ценность его капитала в коллекции. А она-то и перейдет на сохранение Агате.

   – Серьезно? – воскликнула Сиюн. – Что за ерунда. Наверняка она как-то втерлась в доверие к старику. Вот аферистка! – Я тихонько хихикнула и скромно потупила глазки. – А деньги? Деньги тоже ей?

   – Нет, – поспешил утешить сестрицу Дан. – Впрочем, к плюсам можно отнести и приятную внешность. Но на этом все. Во-первых, Агата разведенка. Вдова – вполне нормально, а вот развод… По меркам Дирхана, мне проще жениться на нищей побегушке, чем на женщине в разводе. Ты же знаешь, что это клеймо.

   – Ну ты же в Дирхан возвращаться не собираешься, – Сюин понизила голос до шепота. Мне даже пришлось вытянуть шею, чтобы расслышать. Еще немного, и я просто провалюсь сквозь кусты прямо под ноги потенциальным родственникам. – На тебе же огромный долг висит.

   – Да тихо ты, – шикнул на девицу брат. – Не трепись. Я и так часть приданого Чин пустил на погашение. Дурак Ролан даже не проверил выписку со счета в банке. Но для этого я и ищу богатую невесту – остальное закрыть и вернуться в Дирхан. Зря я там, что ли, три любовницы содержу? – Аппетитам этого парня мог позавидовать мой бывший, который себе позволял, помимо законной жены, еще и два раза налево регулярно сворачивать. – Да и партнеры у меня там.

   – Слушай, – протянула девица, – не упоминай о них при мне. Не хочу потом на допросе врать, если что у вас не так пойдет. Контрабанда опасное занятие.

   – Зато прибыльное, – в голосе Дана отчетливо были слышны нотки самодовольства. – И налоги платить с кровно заработанных не нужно.

   – Так вы, по сути, ворованное продаете, – с недоумением заметила девица. – Какие налоги?

   – Вот именно, что никаких. – Я даже восхитилась столь продуманному подходу к ведению бизнеса. – Ни налогов, ни пошлин. И не надо из своего кармана кормить жирные рожи, сидящие в кабинетах.

   Какая трогательная забота о фигурах государственных мужей! Нет, мы не воруем, а беспокоимся из-за их лишнего веса. Страдают несчастные, мучаются. И вот спаситель – контрабандист. Надо будет обязательно Моранси рассказать об этом идейном предпринимателе.

   – Слушай, а когда ты уже, брат, зарабатывать начнешь? – ехидно спросила добренькая сестрица. – А то пока одни растраты. Мне срочно нужен новый гардероб.

   – Да он тебе каждый месяц необходим, – отмахнулся Дан. – Быстрее бы тебя замуж выдать, а то я уже устал от твоего вечного «мне нечего надеть». Конечно, тяжело выбирать из сотни платьев. А по поводу прибыли… не переживай. Думаешь, я просто так настаивал срочно познакомиться с семьей Гренье? В этом городе размещаются самые крупные мануфактуры Эрлье. И люди, которые с них воруют, живут тоже тут. И с чего такой интерес? Вроде кто-то не хотел ничего и слышать про контрабанду.

   – Ладно, а что ты еще против мымры имеешь? – Отлично, за пять минут разговора я узнала о себе столько нового. – Ну, кроме развода, о котором, в принципе, можно никому в Дирхане не рассказывать.

   Снаружи моего укрытия раздался шорох, а затем и треск. Я успела испуганно вздрогнуть, но свое положение не выдала. А эти вандалы еще и ветки обламывают на кусте.

   – Во-вторых, – как ни в чем не бывало продолжил Дан, – она работает с уполномоченным, а значит, далеко не дура. К сожалению. И окрутить ее будет не так и просто. Одними комплиментами я не справлюсь. А терять время на долгое ухаживание смысла нет. Да и подозреваю, что она на каждого мужчину будет со скепсисом смотреть. Я спросил тетку, она с удовольствием разлилась ядом по поводу последнего брака Агаты. Там такое дело было… целая шайка орудовала. В общем, перспектив я с ней не вижу.

   – Ну вот! – непонятно чему обрадовалась Сюин. – А ты говоришь, умная. Раз ее уже…

   – Но и это еще не все, – перебил ее братец. – Карл Гренье только и ждет, когда они с Моранси поженятся. А тягаться с чтецом я совершенно не имею желания.

   – Мало чего он ждет, – фыркнула сестра. Вот тут я была полностью солидарна с маленькой хамкой.

   – Сплетни слуг, – усмехнулся Дан. – Так что, думаю, процентов на восемьдесят это правда. Человек, как Карл Гренье, не будет строить планы, не имея на то основания.

   Интересно, а кто настолько бесстрашный, чтобы слухи о Моранси распускать? Ставлю на повара Матильду. Она служит в доме Гренье столько лет, что и сказать недопустимо в приличном обществе, дабы не обидеть даму возрастом. Вообще-то, у нас с ней хорошие отношения. Но с Кларой, которая собака, повар ладит лучше. А вот с мадам Гренье у них война зримая и не очень. А все потому, что я подозреваю наличие нежных чувств у Матильды к дядюшке.

   – А ты говоришь, что чтеца нельзя окрутить, – обиженно заявила Сюин. – Может, его скомпрометировать?

   Дан заливисто рассмеялся:

   – Скомпрометировать ты можешь только себя. Это не Дирхан. Тут даже если вас в постели застукают, никто не сможет обязать его жениться. А на тебе будет позор любовницы. Я, прежде чем в гости ехать, законы поизучал. Максимум ему грозит общественное порицание. И то за спиной и с безопасного расстояния, чтобы точно не услышал. Пофлиртовать, конечно, можешь попробовать. Но, боюсь, это будет пустой тратой времени.

   – Еще чего, – возмущенно фыркнула девица. – Я само очарование. Он обязательно клюнет.

   – Ну-ну, – снисходительно ответил Дан. – Нам пора в дом возвращаться. Не хочу, чтобы Чин что-нибудь выкинула. Ты же знаешь, что она не в восторге от брака с Роланом.

   – Дура! – припечатала добрая сестрица. – И почему он выбрал именно ее?

   Парочка милейших людей уже давно ушла, а я все сидела и задумчиво разглядывала первые еле заметные звезды на небосклоне. К Ролану я относилась с отстраненной вежливостью. Впрочем, как и он ко мне. Но обзаводиться такими родственниками я бы ему не желала. Тогда наши, и без того редкие встречи, я предпочту игнорировать. Мне одной гадюки за столом хватает. А тут террариум целый собирается. Я так себе аппетит окончательно испорчу.

   Спать в итоге отправилась с гудящей от мыслей головой. С тоской посмотрев на широкую кровать, я так и не определилась, чего на ней не хватает: еще одной подушки или мужчины? А ведь буквально вчера такие нескромные думы меня не посещали.

   Утро принесло мне не только ясность ума, но и Жака с запиской от Моранси. Я уж начала беспокоиться, не случилось ли чего, и оказалась права. Мне дали выходной.

   С сомнением повертев в руках клочок бумаги, я подняла ошарашенный взгляд на Жака:

   – Действительно?

   – Да, – с самым серьезным лицом кивнул амбал. – Мы сегодня по ночлежкам проедемся. Вам туда не надо. Не для приличных дам местечко. А господин Моранси сказал, чтобы вы к вечеру готовились. Он за вами зайдет, прежде чем отправиться к Гренье.

   Кто станет спорить с начальством в такой ситуации? Только отъявленный глупец. И вообще, дожив до тридцати пяти лет, я никак не представляла, будто стану радоваться выходному. Единственное, что меня капельку огорчало - я не успела поделиться информацией, полученной от соседей по поводу Ноэля Эрлье. Но, с другой стороны, мне ничего принципиально важного и не сказали. Наверное, вполне можно подождать и до вечера. Но грущу я исключительно по этому поводу, а не потому, что не увижу нахального начальника целый день. Такой уж я добрый и великодушный человек, который переживает за пропавшую девицу. За чтеца чего переживать? У него есть Жак и Жан. А еще трость. Правда, картину портит скверный характер. Вот за него могут и побить в ночлежках.

   С тоской вздохнула, разглядывая свое отражение в зеркале. Взрослая дама, а страдаю какой-то ерундой, которой должна была переболеть еще в восемнадцать лет.

   Но если Моранси разрешил ничего не делать, то у высших сил были на меня свои планы.

   В дверь неуверенно поскреблись. На пороге с несчастным лицом стояла Дениза.

   – Мадам Агата, вы случайно не знаете, чья это перчатка? – мне протянули нечто из замши, порядком измочаленное.

ГЛАВА 4

   – Все не так уж и плохо, – поспешила я утешить бледную девушку. – Перчатка слишком простая, чтобы быть из гардероба тетушки. Так что выкинь и забудь.

   – А если она гостям принадлежит? – не спешила радоваться Дениза.

   – В Дирхане замшу не носят, – я покачала головой. – У них в ходу только легкие ткани. Да и опять же – простовата перчатка. Ни одного намека на украшение или хотя бы вышивку. Сюин Лао точно такие бы носить не стала.

   – А невеста старшего господина?

   Я задумчиво повертела остатки перчатки в руках. Действительно, более скромная и сдержанная Чин могла бы носить нечто подобное. Если припомнить ее утренний наряд, то на платье, в самом деле, было очень мало украшений. А замшу можно объяснить, к примеру, тем, что она готовилась к поездке в страну с преобладанием более холодных температур, нежели в Дирхане. Но в эту стройную теорию не вписывался размер перчатки. Даже в разорванном состоянии была больше моей ладони. Но и до мужской она тоже не дотягивала. Да и покрой больше намекал на владелицу, а не владельца. Но сестрицы Лао, как коренные жительницы Дирхана, миниатюрные.

   – И все же нет, – решила я. – Думаю, это кто-то случайно обронил на улице, а Клара подобрала. Она любит цеплять разную пакость, от которой потом несварением мучается.

   Дениза не сдержала веселый смешок:

   – Когда вы так говорите, то складывается ощущения, будто о мадам Гренье, а не о собаке.

   – Как можно? – ненатурально возмутилась я. – При моей любви к Кларе, которая собака. Но перчатку, пожалуй, себе оставлю.

   – Зачем? – удивилась служанка.

   – Понятия не имею, – нехотя призналась я. Есть подозрение, что я заразилась мнительностью от Поля Моранси. Он сам не раз говорил: если вещь вызывает вопросы, значит, это не просто так.

   Новому стуку в дверь я не удивилась, а скорее смирилась. Но визитер оказался неожиданным. Я от удивления чуть рот не приоткрыла, ведь Кристоф Фалардо не самый общительный житель в Тихом тупике. Рядом с ним даже штатные амбалы Жак и Жан втягивают головы в плечи. И этот милейший человек лечит детей. Ему, чтобы посрамить какого-нибудь головореза, не хватает только окровавленного топора за пазухой.

   И тем удивительней видеть эту громадину, нерешительно мнущуюся на пороге моего дома.

   – Мадам Гренье, – неуверенно начал сосед, – сегодня прекрасная погода. Вы не находите?

   – Вам честно? – осторожно спросила я. – Или по этикету?

   – Без разницы, – нервно отмахнулся Фалардо. – Когда можно уже перейти к делу?

   – Когда вам это будет удобно, – коротко улыбнулась я.

   – Ага, – мужчина запустил пальцы в и без того всклокоченную шевелюру, – в общем… я не сошел с ума, вы не думайте. Острое психическое расстройство я как врач могу вполне диагностировать. Так же, как и бредовое состояние. Или белую горячку. Я все же учился по общей программе.

   – Благородная профессия, – с умным видом покивала я. – Но, к моему великому облегчению, в таких услугах пока не нуждаюсь. И мои знакомые тоже. Хотя… тетушку не мешало бы проверить. Откровенно говоря, я думала, что детский врач обучается по несколько иным книгам, нежели, скажем, врач по психическим отклонениям.

   – Так я на него и обучался, – недовольно буркнул Кристоф. – Только потом специализацию сменил. При виде меня пациенты в панике разбегались. У них и так жизнь несладкая, а тут еще врач пугает. Вот и попросили выбрать нечто иное.

   Что ж, спасибо тому заботливому человеку, благодаря которому теперь психологическую травму получают дети. Но, как я слышала, врач он действительно хороший. Когда не улыбается.

   – М-м, – протянула я. – Это все, что вы хотели мне сказать? Если да, то теперь можно и о погоде поговорить.

   – Я призрака видел, мадам Агата, – выпалил Фалардо и зажмурился. – Сегодня ночью, когда возвращался с дежурства. В саду у Гренье.

   Мы трагически помолчали целую минуту. Ровно столько мне потребовалось, чтобы смириться с неожиданной новостью.

   – Есть ряд вопросов, – задумчиво протянула я. – Вы уверены, что это был именно призрак? Как хорошо вы его разглядели? И что вы делали в саду дома, находящегося в конце тупика, когда ваш дом расположен в начале?

   Я думала, что Фалардо смутиться, но тот лишь повел мощными плечами:

   – Уж точно не подглядывал. Клара снова устроила прогулку с безобразиями на моем заднем дворе. – Пришлось прикусить щеку изнутри, дабы не расплыться в глупой улыбке. – Вы бы ее привязывали, что ли, получше.

   – Обязательно передам Денизе, – клятвенно пообещала я, не уточняя, про собаку я или тетушку.

   – Благодарю, – кивнул Кристоф. – Так вот, я у себя нашел несколько новых тайников. С костями. Вот их я и решил заботливо вернуть владельцам, положив возле ворот. – М-да, сюрприз вышел бы что надо, поскольку первыми их бы нашли служанки и подняли визг. – Тут увидел, как из-за дома вынырнул огонек и поплыл в сад. Сначала я подумал, что у меня от усталости галлюцинации, но, присмотревшись, увидел белый силуэт. Такой бесформенный. Он еще колыхался на ветру. Я человек рационального склада ума, поэтому просто окликнул его. Но призрак только замер на мгновение, а затем исчез. Был и п-ф-ф. Испарился.

   – На ровном месте? – подозрительно уточнила я.

   – Вот именно! – всплеснул руками Фалардо. – Даже ветки кустов рядом не шелохнулись!

   – Загадочно, – я не удержалась и покосилась на дом Гренье. – Благодарю за информацию. Мы обязательно разберемся и поставим всех незаконных призраков на учет.

   – Смеетесь? – угрожающе выставил вперед челюсть мужчина.

   – Как я могу? Откуда мне знать, как строятся расследования, если фигурант призрак? Никогда с таким не сталкивалась. А вы вчера точно один были? Может, найдется еще свидетель?

   Вопрос мой был не праздный. Кристофа Фалардо видели несколько раз в компании женщины, которая подвозила его на мобиле до дома. Видная такая. Особенно видно, что она старше соседа лет на десять, если не больше. Макияж творит чудеса.

   На меня так выразительно начали сопеть, что чуть не сдули с места.

   – Господин Кристоф, – примирительно проговорила я, – ваш роман уже давно не секрет. Помните дело о кларнете? Мы же еще тогда узнали о вашей замужней… пассии.

   Свою ложь я сопроводила милой улыбкой. Если Моранси что и знал об этом, то меня никто в тайный роман Фалардо не посвящал. Я просто применила излюбленный прием уполномоченного по особо важным делам – блефовала. Главное при этом держаться уверенно и с ноткой снисходительности к людским порокам.

   – Мадам Агата, – меня наградили тяжелым взглядом, заставляя колени дрогнуть, – не думаю, что расследование такого незначительного происшествия, как призрак, требует дополнительных свидетелей. И вообще, давайте забудем об этом разговоре.

   – Вы серьезно? – я озадаченно осмотрела визитера с растрепанной макушки до пыльных носков сапог, на которых отчетливо отпечатался след чужого ботинка. – Предлагаете просто забыть о призраке, живущим по соседству? Мне? Одинокой, беззащитной женщине? Как по ночам теперь спать?

   – Так переезжайте к Полю Моранси, – бросил сквозь зубы Фалардо и, не смотря в сторону дома Гренье, быстро поспешил вернуться к себе.

   А я, захлопнув дверь, сделала пару шагов до небольшого пуфика в прихожей и тяжело опустилась на него. Никогда не думала, что могу оказаться в ситуации, где стоит вопрос: рассказывать или нет о… О чем? Преступление? Дело? К какой категории отнести призрака? Нормальный здравомыслящий человек, такой как Моранси или дядюшка Карл, первым делом отправит меня к врачу. Да я сама бы себя отправила. Так почему Фалардо я поверила сразу и безоговорочно?

   За всеми думами я и не заметила, что все так же сжимаю в ладони перчатку. Мой дар в последнее время все меньше носил хаотичный характер из-за регулярных тренировок, но иногда бывали и сбои. Как сейчас.

   Водоворот картинок нахлынул резко и оглушая. К сожалению, опознать интерьер швейной лавки, где их изготовили, я не смогла. Уж больно типичной она была. Да и далеко не всех простых работниц я знаю в лицо, хотя Моранси постарался создать для меня дополнительные трудности, и заставил изучить все их анкеты. Разве что приметным оказался плешивый цветок на рабочем столе. Беднягу хотелось полить или выбросить. Но дальнейшая судьба перчаток нормально не прослеживалась. Слишком скачкообразно в этот раз вел себя дар ретроманта. И все же я оказалась права – их хозяйка определенно женщина. Отчетливо была видна нежная кожа и аккуратные ноготки владелицы.

   Я попробовала погрузиться в видение глубже, как учил меня первый муж, но коварный запах сладкой выпечки проник сквозь закрытую дверь.

   Все же я взрослая, умеющая держать себя в руках тридцатипятилетняя женщина. Конечно, поспешила встретить важного визитера.

   – Добрый день, – милым голоском пропела Чин Лао, держа накрытый полотенцем поднос перед собой, словно подношение в храме. – По традициям Дирхана, когда невестка входит в семью, она обязана угостить всех женщин своим лучшим пирогом.

   – Да не стоило утруждаться, – пробормотала я, судорожно пытаясь вспомнить основы кухни Дирхана. Они так вроде жуков любят употреблять. – Я не совсем родственница. По крайней мере, не кровная.

   – Ну что вы, – пролепетало нежное создание, над которым я возвышалась на добрую голову. – Глава рода вас ценит, да и мой будущий супруг достаточно тепло о вас отзывается.

   Скептическая ухмылка сама искривила мои губы против воли. Ролан вряд ли имеет в отношения меня хоть какие-то чувства. Для него я что-то типа Клары, собака которая.

   – Зря вы так, мадам Агата, – покачала головой пичужка. – Я же могу вас так называть? Если Ролан знает ваше имя, то это уже можно сказать, он вас принимает. Вы же сами должны знать, какой он холодный и равнодушный.

   – Настоящий воин, – кивнула я. – Хорошо, надо так надо. А с чем пирог? – внутренне холодея, решила уточнить прежде, чем рискнуть жизнью.

   – С зеленью, – с той же милой улыбкой загнала меня в угол Чин.

   Пришлось с благодарным видом принимать подношение. Но потенциальной родственнице этого оказалось мало. Очень трудно откусить от пирога с непонятной для тебя начинкой с невозмутимым видом, ведь приличные дамы не ковыряются в еде.

   В общем, я поняла, что члены семьи Лао не в восторге от всех нас.

   В каждой женщине живет маленькая капризная девочка, которой при полном гардеробе нарядов не хватает еще парочки. Особенно если хочешь блеснуть своим богатым внутренним миром и умом. Вот и сегодня появилось стойкое желание поставить Сюин на место, потому что нечего меня недооценивать. Не то чтобы Поль Моранси был для моей персоны желанным трофеем, но и отдавать начальника в чужие руки я не собиралась. Исключительно из уважения к его должности, статусу и непростому характеру. Одним словом – из принципа.

   Чем старше становишься, тем больше времени требуется на прихорашивание. Так считают многие мужчины, но поспешу их разочаровать, ведь желание вертеться перед зеркалом от возраста не зависит. Тем более, это не выход на задний двор дома, когда умылась – и красавица, а званый вечер. Кстати, молодым девицам в этом плане даже труднее – нужно наносить макияж так, чтобы казалось, будто его и нет. А это целое искусство «как придать себе более выгодный возраст».

   Я состязаться в молодости и нежности кожи с Сюин не собиралась. Зато у меня имелся контраргумент – шарм зрелой женщины. Уж что-что, а поставить на место незрелую капризную девочку я смогу.

   На таких странных, если не сказать пугающих, мыслях, я себя поймала, расчесывая волосы. Я уже не раз замечала, что за монотонными занятиями в голову приходят всякие глупости.

   К визиту Моранси я была полностью готова. Не знаю к чему, но готова.

   Но уполномоченный по особо важным делам любил быть внезапным как звенящий комар в ночи, когда ты только начала засыпать.

   – Мне сказать, что вы прекрасно выглядите, мадам Агата, или не стоит? – сухо поинтересовался он.

   – Вполне обойдусь, – отмахнулась я от любезности. – Незачем утруждаться. У вас, должно быть, день выдался насыщенным?

   – Вы угадали, мадам, – Моранси устало улыбнулся. – И он еще не окончен. Ноэль Эрлье присутствует на вечере, а невесту его мы так и не нашли. У господина определенно будет ряд вопросов, на которые я не стремлюсь отвечать.

   Я прикусила губу. Влезать с новостью о призраке Фалардо сейчас, наверное, не стоит. Боюсь, меня покусают на зависть Кларе. И собаке, и тетушке.

   – А по вам и не скажешь, будто весь день провели в работе, – решила польстить я начальнику. Мужчин полезно хвалить. Но только по праздникам, чтобы не расслаблялись. – Отлично выглядите.

   На меня бросили скептический взгляд:

   – Мадам Агата, я начинаю переживать за ваше зрение. Но скоро грядет ежегодная проверка моих сотрудников у врачей. Вот тогда мы и узнаем, испортят вас очки или нет.

   – Не наговаривайте, – обиженно проворчала я. – На глаза я не жалуюсь. Например, отлично вижу, что у вас прибавилось седых волос на висках.

   – Конечно, – охотно согласился Моранси. – Их значительно стало больше с того момента, как я по неосторожности решил нанять вас помощником, мадам Агата.

   – Так, может, откажетесь от моих услуг, господин Поль? – хитро прищурилась я. – У дамы моего возраста найдет масса других интересных занятий.

   – И не мечтайте, – самодовольно заявил нахальный рабовладелец, по недоразумению назначающий оплату за труд. – Это вам.

   Перед мной появилась плоская коробка для украшений. Я задумчиво окинула взглядом парадный фрак чтеца, но откуда было извлечено подношение, так и не поняла.

   – Что это? – подозрительно спросила я.

   – А на что похоже? – ответил вопросом на вопрос Моранси.

   – Не поверите, – фыркнула я, – но сегодня мне уже преподнесли пирог. С травой.

   – Мадам, вот теперь вы меня пугаете, – начальник неодобрительно покачал головой. – Зачем тянуть в рот всякую гадость? Вам сколько лет?

   – Уже не раз говорили, что вы хам, – повела я плечом. – Это по традиции Дирхана Чин Лао должна была всех женщин семьи угостить пирогом. Как можно отказаться в такой ситуации?

   – Дирхан? – задумчиво повторил уполномоченный. – Трава, говорите. Вы бы поосторожнее с традициями. У них принято есть то, что у нас многие курят. Причем с дурманящим эффектом. Мне так и стоять? – он грозно потряс футляром.

   – Можете сесть, – широким жестом разрешила я, все еще пребывая в переживаниях и прислушиваясь к своему организму.

   – Мадам Агата! – трость громко стукнула по полу. – Только не говорите, что вас все-таки отравили. Я один в этот гадюч… рассадник цветов точно не пойду. А Карл за это на меня обидится. Потом еще выговаривать станет, что за вами недоглядели. Опять Ставленнику жаловаться примется…

   – Опять? – невежливо перебила я страдания Моранси.

   – А вы как думали, – криво усмехнулся мужчина. – Ваш дядюшка против всяческой эксплуатации его родственницы. Мол, сыновья уже долг за все поколение выплатили. Зато эти послания очень веселят Ставленника. Украшения возьмите, – мне с силой впихнули в руки футляр. – И наденьте на вечер.

   – Но у меня есть… – попыталась возразить я. Не открывая его, уже могу предположить цену украшений. И принять их я не имею права ни по моральным, ни по этическим соображениям. Дело вовсе не в гордо задранном носе, а в том, чтобы потом не утонуть в последствиях инсинуации. Вопрос: как быстро разлетится новость о подарке от Поля Моранси? А, зная любовь сплетниц к преувеличению, страшно представить, на какой сумме они успокоятся. Есть подозрение, будто мой счет в банке почувствует себя парой монет на фоне этого.

   – Конечно, у вас есть свои, – раздраженно махнул тростью Морасни. Я с неодобрением посмотрела на черный штрих, оставшийся на светлой стене. И ведь не отберешь у него трость, хотя многие пытались. – А эти выглядят более дорогими. И можете не переживать – вам их никто не дарит. Только на время даю попользоваться.

   – Хм, – я посмотрела на футляр гораздо благосклоннее, – в аренду сдаете?

   – Я вам ростовщик, что ли, мадам Агата? – цыкнул языком Моранси. – Относитесь к этому, как к униформе. Потом заберу их.

   – После званого вечера? – решила уточнить я.

   – Посмотрим, – неопределенно ответил начальник.

   Бриллиантовая парюра скромно намекнула на необходимость держаться поближе к Жану и Жаку. Если нападет грабитель, первым дело сниму с себя драгоценности и отдам их амбалам, а сама грудью брошусь на преступника с требованием забрать меня, но не трогать украшения.

   Я вытащила из футляра колье, любуясь игрой света на камнях.

   – Давайте я вам помогу, мадам Агата, а то у вас руки от такого великолепия трясутся, – не без ехидства заметил Моранси. – Или это последствия вашей необдуманной трапезы?

   В ответ я только очень умно промычала, поскольку мужчина забрал из моих рук украшение и, как в лучших любовных романах, подошел со спины, чтобы застегнуть маленький замочек. Еще никогда я так старательно не смотрела перед собой, контролируя каждый взмах ресницами. Не хватало еще затрепетать, как влюбленная дурочка. А это уж точно не про меня.

   – Мадам Агата, – не к месту строго проговорил уполномоченный, – я хочу вам напомнить, что вы состоите на государственной службе. Поэтому необходимо ограничить общения с представителями других стран. И уж точно не стоит заводить с ними близкие отношения.

   Трогательная забота Поля Моранси о своих подчиненных кажется трогательной только ему. Но если уж мужчина решил поучаствовать в твоей судьбе, то спорить и что-то доказывать уполномоченному бесполезно. Проще покивать с самым смиренным видом и сделать все по-своему. Но только тихонько, чтобы благодетель не догадался, а то потом еще обиженного утешать придется.

   – Само собой, – с честным видом карманника, который обчистил всех людей на площади, заверила я. И даже самый последний продажный чиновник прослезился бы от моей искренности. Но не чтец.

   – Мадам Агата, – весьма провокационно прошептали мне на ухо, – не надо думать, будто вы хитрая лисица. Я за вами слежу.

   – Господин Поль! – возмутилась я, делая шаг вперед, дабы увеличить дистанцию между нами. Но шаг был условный. В общем, я осталась стоять на месте. – Вы вот о моем зрении переживаете, а лучше бы за свое поболели. Жители сопредельной страны скорее откроют охоту на вас. Так что в меню незаконный отстрел глазками, атака комплиментами и запрещенные приемы типа «смотрите, какое у меня декольте».

   – За меня можете не переживать, – Моранси послал мне улыбку через отражение в зеркале, – я опытный боец этого фронта. Как видите, успешно до сих пор державший оборону. Да и на непредвиденный случай у меня есть вы.

   – Услуга обоюдна, – я гордо расправила плечи. – Вами потенциальные ухажеры тоже отлично пугаются.

   А к дому четы Гренье тем временем подъезжали новые мобили. Тихий тупик не самая подходящая улица для маневров, поэтому гудки клаксонов раздавались все чаще. Оживление радовало только Элоиз Мало, которая с деловым видом работала спицами, покачиваясь в кресле на крыльце.

   Гостей по традиции встречали в холле хозяева дома. Здесь же можно было ожидать и жениха с невестой, но никак не целое семейство Лао. Я так понимаю, отбор кандидатов начинается прямо с порога.

   – Поль, – кивнул дядюшка, отпираясь на трость. Возраст у Карла не тот, чтобы полагаться только на свои ноги. Увы, он уже не догонит противника, но дотянуться еще может.

   Дядюшка следом собирался поприветствовать меня, но влезла взволнованная Клара, грубо перебивая:

   – Агата! Откуда такие украшения?!

   Причем высказано это было на повышенном тоне и с претензией на скандал. Я так понимаю, парюра нанесла тетушке глубокое оскорбление одним своим видом. На моем фоне ее меховая горжетка казалась общипанной и унылой. Сюин так вообще перекосило. То ли от нескромного декольте моего платья, то ли от обилия бриллиантов. Хотя сама девушка нацепила на себя все содержимое шкатулок. Особенно безвкусно смотрелся крупный кулон из желтого тигрового глаза, больше подходящий для девчачьих посиделок. А вот Дан заинтересованно подался вперед. Только жених и невеста продолжили равнодушно взирать прямо перед собой, словно ростовые куклы. Я их понимаю, столько незнакомых людей выразили непонятную радость от чужого брака. Наверняка, все слова были фальшивыми.

   – Я подарил, – веско бросил Моранси, утягивая меня за локоть в зал для приемов.

   За нашими спинами повисла напряженная тишина и новая сплетня.

   – Вы что такое говорите? – змей прошипела я. – Это не подарок.

   – Естественно, – поморщился уполномоченный. – Но давайте не будем всем рассказывать о вашей униформе. Потом не отобьюсь же от желающих работать под моим началом. Поэтому мы поступим тактически и умолчим о причинах появления у вас украшений.

   Трудно ли улыбаться и скрипеть зубами от гнева одновременно? Я овладела этим умением