Оглавление
АННОТАЦИЯ
всегда мы делаем выбор:чет или нечет, черно или белое, жизнь лотерея, а любовь лотерея втройне.
Если ты последний магнат, а она девушка ди-джэй, а может девушка-библиотекарь, или разведенка потерявшая ребенка. Кто она на самом деле? Прожжённая мошенница или невинная жертва обстоятельств.
ГЛАВА 1.Первая встреча
В модном клубе было шумно, остро пахло дорогой косметикой и дешевым алкоголем. Максим Олегович скучая, потягивал принесенный телохранителем виски, из стакана так же взятого из собственной машины. Он увязался в клуб за шестнадцатилетней дочерью Дашей, несмотря на протесты последней. Дочь мило сердилась, зато, ее давняя подружка, Иванна, строила Дмитрию глазки и недвусмысленно старалась задеть пышной, не по возрасту грудью.
Отношения с дочерью были сложные, прошло немногим больше двух лет со дня гибели жены и лучшего друга. Олигарх по-прежнему не мог уехать за границу, чертова следователь, так и не отменила подписку о невыезде, хотя все уже было ясно, как день. Убийцы и заказчик найдены и даже наказаны.
Дочь вроде простила отца, хотя он и был на подозрении у полиции почти все эти годы. И крови, пресса и чертова Смирнова, попортили достаточно. Он, конечно, знал, что творится в этих клубах: наркотики, могли подмешать даже в безобидный безалкогольный лимонад. Поэтому и поехал с Дусей, прилетевший из Лондона всего на несколько дней, в эту клоаку. Он ценил каждую минуту проведённую с единственной дочерью. Максим Олегович смотрел с балкона на белокурые локоны девушки, самозабвенно отплясывающей на танцполе под дикую, по ритму и громкости музыку. Публику разогревал молоденький парень с длинными до пояса волосами, немытыми, наверное, месяц, дредами. На голове наушники, пальцы в серебряных кольцах неутомимо крутили, что- то похожее на виниловые диски. Глаза парня были закрыты.
-Под дозой уже, наверное.
Миллиардер не был ханжой, но пусть вся эта темная сторона жизни будет у других, но только не у его Дуси. Музыка стала стихать, ди-джей открыл глаза и видимо собирался что-то объявлять, Максим Олегович вынул из ушей беспроводные наушники, в которых ему читали книгу из серии «Жизнь замечательных людей». Хриплым басом парень объявил: « Суок».
Мужчина подумал, что это название песни или трека, как там это у современной молодежи зовется, но на сцену, невысокую прямоугольную площадку, на которой едва- едва помещалось оборудование ди-джея выпорхнула стройная девушка, с огненно рыжими коротко – стрижеными волосами, в облегающем, черном с блестками, комбинезоне. Ее можно было бы считать симпатичной, если бы не яркая косметика, синие перламутровые тени на веках, черная помада, с красной окантовкой. Сейчас что-нибудь роковое или хэви металл зазвучит- попробовал угадать олигарх, но ошибся.
Грудным низким голосом ди-джей поприветствовала собравшуюся тусить молодежь.
-Зажжем?!
-Да! - завопили подростки.
Девушка ловко заработала пальцами на аппаратуре, настраивая звук. И запела неожиданно бархатным контральто.
-Танцы, танцы, и сводит музыка с ума. Невыносимо губ твоих касаться,
Давняя, узнаваемая песня приобрела четкий ритм и новое звучание.
Слушать книгу становилось занятием бесполезным, казалось, ритм проникает под черепную коробку, зажигая нейроны мозга, как лампочки.
Почти без перерыва за первой композицией последовала вторая.
Прятки — HammAli & Navai «Давай мы с тобой сыграем в прятки, И я тебя искать не буду. Я найду себе намного лучше, Я найду себе совсем другую. Давай мы с тобой сыграем в прятки, И я тебя искать не буду. Я найду себе намного лучше, Я найду себе совсем другую. Давай мы с тобой сыграем в счастье, И я с тобой играть не буду.
Песню, которую пели двое брутальных мужчин, девушка ди-джэй перепела так, что у Дмитрия Олеговича вдруг заныло сердце, не от боли, от тоски по ушедшей любви, от сегодняшнего одиночества. Исполнительница уже ушла, ее место занял прежний парень. Зал взорвался бешеным ритмом и драйвом, но олигарх, выпив до дна искрящейся янтарем напиток, уже подозвал своего секьюрити.
- Сеня, узнай кто здесь главный, и приведи.
Дочь поднялась к нему на балкон, и стояла вся румяная, как будто это был Новый год и он катал ее на санках с горки, сколько ей тогда было? Пять лет или меньше. Кажется да, забыл, а ведь казалось, будет помнить каждый ее день вечно.
Даша восторженно что-то кричала, он улыбнулся: « Дуся, ты совсем запыхалась, может домой?»
-Нет, папка, девушка как здорово пела, правда?!- И на счастливом и таком родном лице заблестели слезы.
-Да.
Даша тут же смахнула их, и, обняв подружку, снова ушла танцевать.
Максим Олегович спустился вниз за кулисы, или как это у них тут называется, один секьюрити шагал впереди, ведя под руку пузатенького директора клуба, а сзади Сеня и Марат прикрывали спину. Как всегда надежны и верны.
Она уже скинула удобные мягкие тапочки, кроссовки не любила, и собиралась стянуть, словно, змея кожу, прилипший к потному телу нейлоновый комбинезон. Но тут дверь распахнулась. Мужчину, который был директором или владельцем клуба, оттеснил мощный парень с непроницаемым жестким лицом, и быстро обшарив взглядом полупустую комнату: стол и диван, громко сказал кому-то: «Можно». Он еще попробовал проверить Варин рюкзак, но она прижала его к себе и не отпускала, там было запасное белье и влажные салфетки. Брюки и свитер лежали аккуратно на спинке дивана.
-А вас стучаться не учили, вообще- то здесь девушка?
Вошедший мужчина показался Варе мелковатым, но это по сравнению с охранниками, те была парни из спецназа или десантники, но и у этого с надменной улыбкой человека, выпирали из- под футболки накачанные мышцы рук и груди. Короткая стрижка волнистых седых волос и глаза. Боже что это были за глаза, глубокие синие озера. Создал же Бог такую красоту. Пальцы у Вари задрожали, так захотелось схватить любой клочок бумаги и нарисовать этот чувственный рот и ровный нос, и конечно глаза. Как давно она не испытывала этого будоражащего душу вдохновения.
- Я оплачу ваше выступление на др. моей дочери.
-Я не выступаю на корпоративах. - девушка села на диван и возмущенно посмотрела на нежданных гостей.
-Пять тысяч долларов.
- Вы не расслышали?
- Десять тысяч, или будете выступать бесплатно,- он кивнул, видимо охране, те развернулись и странная компания вышла, так же стремительно, как и появилась.
Правда не успела она прийти в себя, в дверь протиснулся директор клуба и прошипел: « По-миру меня пустить хочешь, не в одном клубе, и даже ДК потом петь не будешь".
В руки Варе упала глянцевая визитная карточка. «Гриша "было на ней написано золотыми буквами и номер телефона. Гриша был известный всей России шоумен и ведущий самых крутых вечеринок ДР. и юбилеев. Его любили приглашать новые русские, или просто олигархи, которые взлетели так высоко, что даже страшно было представить, как больно им будет падать. «Этот не упадет!» - отчего-то девушка была в этом уверена.
Варя закрыла глаза, ей стало противно, захотелось хоть как - то отомстить гордому богачу. Она надела тапки и пошла в зал. Поднялась на сцену, и тут же увидела его, мужчина уговаривал премилую блондинку, поддерживая ту за локоток. Для путаны девушка была слишком юна и чиста .Варя присела у аппаратуры, нашла трек которым хотела отомстить этому богатому папаше и его мелкой девчонке. Нашла нужный, и похлопав по спине своего инженера по звуку, Пашу, выключила музыку и громко, срывающимся от гнева голосом объявила.
- Для обладателя платиновой карты, кайфуй старичок!
-Дым сигарет с ментолом, пьяный угар качает, (Нэнси)
Но мужчина под руку с дочерью, уже уходил, было обидно, не оценил ее месседж.
ГЛАВА 2.Д.Р.
Для празднования был снят дом в элитном поселке, помпезный и совсем не подходящий к облику именинницы. Даша была одета неброско: в белые брючки и такую же кипельно - белую, из невесомой ткани, блузку. Украшали ее только молодость, и бриллиантовые сережки, надетые в угоду отцу и бабуле. Та, напротив вся такая яркая, торжественная, как всегда искусный макияж на сделанном три года назад лице. Дарья Даниловна, всегда следила за собой и вовремя делала либо химический пилинг, либо круговую подтяжку. Рядом с сыном-миллиардером она смотрелась, не как мама, а как престарелая жена.
Шоу шло своим чередом, перемежаясь поздравлениями немногочисленных гостей. Уже давно прошли те времена, когда Максим приглашал "нужных" людей. Теперь только близкие, и очень близкие люди. Друг у него был один, и тот погиб во взорванной машине, оказавшись там вместе с женой Дмитрия.
Список актеров и певцов дочь утверждала сама, но ди-джея из клуба и главную звезду вечера Максим Олегович в список не внес, это был сюрприз.
Звезда еще летела на частном самолете, заказанном специально для этого концерта в России, а ди-джей с утра уже была в доме, ее помощник, проверял аппаратуру, новую не обкатанную, но самую совершенную в мире.
Варя-Суок, сидела утром в кресле и только слушала его восторженные охи и ахи и конечно маты. Охранник, вернее один из многих секьюрити, кривил рот стараясь удержать улыбку.
-Стоило огород городить, ради двух треков,- вяло жуя вареную курицу, вслух размышляла девушка.
Ей вспомнился приезд сюда, машина забрала их от клуба, только после тщательного обыска, а ответственный за мероприятие помощник режиссера спросил ее о райдере.
Девушка растерялась.
- Вареная курица, свежие салаты, ничего сладкого, никаких газировок. Чай с мятой и лимоном.
- О, кей,- Тот записал все в блокнот, и умчался встречать очередного артиста.
Само празднование началось в шесть часов вечера, и Варя порядком устала и даже немного подремала, уж очень удобные диванчики, да на улицу их не выпускали. А ходить рассматривать роскошный дом было глупо. Ну, не интересовала ее эта светская жизнь, хоть даже если бы это была резиденция королей. У них своя жизнь, у нее своя.
Помреж указал ей ее номер, они конечно, просто на разогреве между ужином и закусками. Их и слушать никто не убудет. Хотя зачем танцевальная музыка, если все жуют?
Когда уже стали слышны голоса гостей, прибежал снова всклоченный помреж.
- Все поменялось, вы, в конце, пока отдыхайте. Шампанского?
-Нет,- отказалась она, удивляясь его вежливому обращению: утром на репетиции он тыкал ей не спрашивая.
Певцы приезжали, выступали и уезжали. Помреж закатывая глаза все твердил о наконец-то прилетевшей звезде, и московских пробках.
-А кто у нас звезда ?- спросила Варя ,просто так, чтобы унять неизвестно откуда взявшиеся волнение. Давно с ней такого не было перед выступлением.
- Риана,- тихо прошептал на ухо девушке помреж.
-Настоящая?- удивилась ди-джей.
-Самая настоящая.
Варя представила себя Золушкой умоляющей мачеху отпустить ее посмотреть хоть одним глазком на королевский бал.
- А остаться можно, хотя бы в щелочку в двери посмотреть?- она сложила ладони на груди, будто молясь.
-Не я решаю,
-А кто?- вклинился Паша, ее инженер.
-Сам, даже начальник охраны не решает. После вас еще парочка из камеди и потом она!
Помреж убежал, А Варя, нервно покусывая губы, больше не вернулась в комнату с диванчиком.
Она ничего не поменяла в себе: такой же яркий и одновременно мрачный макияж, тот же комбез, сверкающий, как змеиная кожа. Из ворота, длинная шея, на которой алело тату в виде птицы колибри.
- Господа, пора просто танцевать. Ди-джей зовет вас на танцпол!
Варя входила в зал, словно ныряя в глубину. Ничего не видя, и хотя еще утром были подсчитаны шаги до сцены, она бы, наверное, прошла мимо небольшой лестницы из двух ступенек, если бы не помощник. Он ловко за оба локтя приподнял ее и поставил на сцену. Сам сел за пульт.
Включил музыку, давая девушке возможность прийти в себя. Варя не видела никого только сквозь музыку и звона бокалов чей-то звонкий смех.
Программа откатана, и она хриплым от волнения голосом сказала, чуть не целуя микрофон.
-Привет, здесь Суок, здесь Паша, зажигаем!
Они с утра прогнали много треков, и сейчас от нее зависело, под что будут зажигать гости. Имениннице шестнадцать, папе лет сорок, гости, наверное, тоже под стать хозяевам праздника. Варя посмотрела на экран и ткнула пальцем в номер трека, парень кивнул. Четкий ритм привел ее в равновесие, песня Комиссара «Адреналин!»
«Эти белые руки, эти голые ноги, И как будто от скуки — кровь на игле. Я даю тебе адреналин, То, что ты потеряла, Одержимо танцуя на битом стекле».
Молодежь, дружно задергала ногами, руками.
- Это про наркотики?- Дарья Даниловна, бабушка, попыталась поднять тонкие ниточки бровей.
-Это просто метафора, – Максим Олегович постукивал в такт музыке носком туфли из кожи аллигатора, убитого в далекой Флориде.
Все – таки эта девочка – ди-джей ему импонировала, своей бесшабашностью, и смелостью.
Даже в этой запредельном ритме ее бархатный голос был сексуален и завораживал.
Варя передохнула на проигрыше, кивнула, чтобы Паша повторил еще раз. Дыхание восстанавливалось неохотно, будто она отпела целый сольник. Наконец музыка зазвучала тише. И вскоре плавно перешла в новую композицию, самую новую и модную.
Варя любила эту песню, правда кое-что, конечно, было в ней несуразным, и не в рифму, но сама суть от потерянной, просранной любви, острыми колючками впивалось в кожу до самого сердца.
-Давай с тобой сыграем в прятки,
-И я тебя искать не буду - подпевала молодежь, многие достали телефоны и светили ими как на концерте, хотя в зале было светло.
Максим Олегович обратился к Сене – приглушите свет.
-Может, не надо.
-Делай что я сказал,- привычным, не терпящих возражений, тоном приказал миллиардер, и, подхватив маму за талию повел в медленном танце. Свет приглушили, и теперь Варя, наконец - то его увидела, в обычном пиджаке, и голубой, в цвет глаз футболке.
Он танцевал, с горечью понимая, что вот эта песня, перепета этой девочкой, так, что тоска от гибели жены, и невозможности все исправить, где – то в глубине души оживала, разрасталась, превращаясь в боль.
Возле их пары топтался телохранитель, тот молодой, брюнет. Максим Олегович что-то сказал ему, и продолжил танго со своей пожилой дамой. А секьюрити куда - то ушел. Через некоторое время, к сцене, согнувшись в три погибели, мелкими шажками поднялся ведущий.
-Еще две песни, умоляю, звезда переодевается. Оплата отдельно.
-А где камеди?
-Не хотят гости, желают танцевать.
Варе стало обидно, она уже хотела домой, в свою «раковину», и чтобы лежать, уткнувшись лицом в плюшевый плед, слушать любимую книгу. Пока голоса эхом повторяли – А я тебя искать не буду,- она нашла трек, который сохранила в избранном только для себя. И хоть песня была старше ее, она была из детства, и девушка любила до дрожи в коленках.
Я под стеклом, я на витрине
Смотрю в окно в дождливый час.
И день, и ночь от той картины
Не отвожу стеклянных глаз.
Все проходят мимо, а одна девчушка
Говорит: "Какая грустная игрушка!"
Папа, подари, папа, подари,
Папа, подари мне куклу!
Папа, подари, папа, подари,
Папа, подари мне куклу!
Всю ночь снаружи дождик капал,
Играли ветры на трубе...
И снилось мне, что дочка с папой
Решили взять меня к себе.
А наутро было чудо - так и вышло:
Вновь приходят папа с дочкою-малышкой.
Папа, подари, папа, подари,
Папа, подари мне куклу!
Папа, подари, папа, подари,
Папа, подари мне куклу!
А значит, я счастливой буду...
Меня возьмут - сбылись мечты!
Как хорошо, когда кому-то
Под этим небом нужен ты.
И смеется за окном девчонка звонко -
Есть теперь простая радость у ребенка!
Папа подарил, папа подарил,
Папа подарил мне куклу!
Папа подарил, папа подарил,
Папа подарил мне куклу!
Музыка — А. Морозова. Слова — Г. Горбовского.
Она спела ее впервые в пионерском лагере, бабушка тогда не хотела ее отпускать, и очень ругалась из-за этого с мамой, Благодаря бабусе она, тогда маленькая Варя смотрела советские сказки, и храбрая девочка Суок подражающая кукле была ее кумиром. Все эти движения куклы: руки ноги и поворот головы были отработаны годами репетиций.
Максим Олегович смотрел, как по небольшой, относительно сцене, девочка с огненными волосами, шагает, как заведенная игрушка, молодежь так же танцевала, и только он понимал посыл этой девушки ди-джея - вот мол олигарх, купил дочке на день рождения живых игрушек - артистов. Лицо окаменело, желваки заходили под загорелой кожей. Отвлекла его мама, Дарья Даниловна утирала слезы и прижалась к плечу.
-Мама, ну что ты?!- гнев медленно растаял, может это он сам себе надумал?- поцеловал маму в висок. Махнул Сене - пусть еще поет, одну и веселую. Потом было «Девочка лето»- хит 2018 года. Друзья дочери закружились в хороводе вокруг юной красавицы.
И никто не увидел, как ди-джей ушла из зала. Музыка еще звучала, а на сцену уже вышли помощники Рианы, они ловко убрали аппаратуру в угол, унесли из зала импровизированную сцену и скоро зазвучала латиноамериканская музыка. «Знойная женщина, мечта поэта»,- устало улыбнувшись, подумал Максим Олегович, сел в кресло, и наконец - то позволил себе выпить. Виски, односолодовый, приятно холодил небо кусочками льда, но обжигал внутри.
-Там эта Суок просится посмотреть концерт, — сказал Сеня.
Он повернул голову, кивнул,
И стал смотреть на дверь, Девушка уже переоделась, черные штаны широкие, и такая на два размера больше мужская кофта с капюшоном. Мальчишка и мальчишка, с очень большими карими глазами.
Максим Олегович лениво поднялся, и пошел вдоль стены, прямо к Суок.
-Ну как?- он кивнул в сторону трясущей попой Рианы.
-Класс, кардан у нее зачетный.
-На любителя,- он протянул девушке поднесенный на подносе стакан с виски.
- Я не пью,- отказалась она, все так же, не поворачивая головы, словно танец и песня ее заворожили.
- Хорошая девочка,- он нырнул свободной рукой в карман пиджака и достал пачку пятитысячных купюр.- Возьми.
Тонкими пальцами с накрашенными черным лаком ногтями ди-джей вытащила две купюры и положила их в карман толстовки. Он хотел поймать ее взгляд, но девушка уже выскользнула за дверь.
Да, на что она ему, когда вон бежит к нему его солнце, доченька, которую он почти потерял, Даша подбежала, обняла, повисла на руках, поцеловала в щеку: «Папка, это лучший праздник, Суок класс, а Риана – это просто космос. Ты запомнил, ты стал слышать меня». Он ничего не сказал, просто поцеловал в мокрый от пота лоб, отцовская нежность растопила и отодвинула куда-то все обиды, и он был рад, что день закончился, этот ЕЕ день, день рождения его единственной дочери.
ГЛАВА 3.Галерея
Варя куталась в кардиган, в галерее видимо поддерживался оптимальный температурный режим, картинам, безусловно, было хорошо, а вот посетителям неуютно. Конечно если пройтись бегом не вглядываясь особо в странные иногда вещи. Например: роспись современного андеграунда прямо на стенах особняка 19 века. Искусство улиц смотрелось странно и чуждо.
Интересно, что ждет эти работы потом после выставки? Покроют фасадной краской, эти кричащие рты и мотоциклы, чудовищ и фей?
Смотреть надо было все. Им с подругой торопиться было нельзя. Вера, похожая на актрису – травести девушка, должна была к завтрашнему дню написать курсовую работу об этом самом современном искусстве. Конечно, можно было в инете найти информацию, но Варя была строга, если уж ты взялась помогать подруге, то поблажек ей не делай.
Посетителей было немного, выставка шла уже второй месяц, и по залам ходили одни приезжие, спрятавшиеся от мелко моросящего на улице дождика.
Внимание девушки привлек идущий по стенке большой толстый кот, и Варя наклонилась, чтобы погладить красавца, очки упали, стекла в тонкой оправе, треснули, одно стекло и так державшаяся на честном слове, выпало из оправы. Смотрительница галереи подала Варе очки и, ворча, ушла видимо за щеткой и совком собирать осколки.
Мир вокруг сразу стал, словно в тумане. До зарплаты была еще неделя, запасные очки уже были в ремонте, от обиды, девушка еле сдерживала слезы. Вера, тем временем, уже ушла в другой зал, а может и вовсе сбежала, имелась у нее такая привычка, делать все по-своему.
Варя даже по стенке не могла пройти, опасаясь задеть картины, а это недопустимо.
Она осторожно обходила темные силуэты, пытаясь вспомнить, где выход, и как бы не врезаться в дверной косяк. «Не верь, не бойся, не проси», взятый из знаменитой книги великого диссидента девиз, прекрасно положенный на музыку и спетый девочками из группы «Тату». Все правильно. Сама не кричала о своей проблеме, а посторонним до нее не было никакого дела. Пробиралась к цели небольшими шажками и все равно врезалась. Не в дверь, в человека. Вернее она уже нащупала ручку на двери, и собиралась ее открыть, краем сознания понимая, явно это не входная дверь, та тяжелая дубовая, а эта другая.
Но из двери, видимо запертой изнутри, вышел человек, в которого Варя благополучно и врезалась. Чьи-то крепкие руки обхватили ее плечи и легко, как пушинку переставили к стене.
-Отставить,- приказал мужской властный голос. И руки с ее плеч убрали.
-Что с вами? Вам плохо?- спросил все тот же голос, но видимо, наконец, увидел разбитые очки, в Вариной руке.
- Сколько у Вас?
- Плюс четыре, и астигматизм, - ответила девушка, будто на приеме окулиста.
-У меня у дочери тоже астигматизм, в Израиле прекрасно лечится.- И мужчина чему- то засмеялся.- У вас рецепт с собой, сейчас все поправим.
Варя пошарила рукой в сумке, это был холщовый мешок с одним большим внутренним карманом, и, нащупав бумажку, протянула в пустоту руку. Раздался легкий щелчок, и в лицо пахнуло приятным ароматом терпких мужских духов. Ее осторожно взяли под руку, провели куда- то, аккуратно посадили на стул.
-Сходи в «Оптику», здесь за углом, скажешь от меня.
Мужчина сел видимо на другой стул.
- Как вам выставка?- спросил собеседник, слегка придерживая девушку под локоть.
Ему казалось забавным, что сидящая рядом девушка его не видит, и не понимает, что он внимательно и с интересом ее рассматривает. Девушка была красива, причем она не делала с собой ничего такого, чтобы подчеркнуть или выделить свои лучшие черты. Ни грамма макияжа, ни подводки, зеленых выразительных глаз. Матовая розовая помада, на естественно пухлых губах, русые волосы собраны в пучок на затылке. И эта многослойная одежда ,серо-бежевых цветов маскирующая ,высокую грудь, и ноги, только тонкие щиколотки видны из –под юбки, и кожаные на высокой платформе туфли. Нет, это не была юная девушка, но и зрелой ее не назовешь. Лет тридцать или немного за тридцать. Как плохо видящие люди незнакомка прислушивалась к чему-то. Она долго молчала, словно давая ему возможность рассмотреть ее нежную красоту. Максим Олегович уже хотел повторить вопрос, но наконец, девушка будто решившись, сказала: «Нормально, я не очень люблю авангард и андеграунд, но коллекция разнообразная».
- А если не нравится, отчего пришли, от дождя или на свидание?
-У меня подруга учится в Суриковском.Сегодня нужно написать курсовую, по этому самому, искусству, - голос прозвучал несколько насмешливо.
- А вам какие художники нравятся?
-Я люблю классику. Русскую классику.
- А вот и ваша потеря,- ей положили в ладони целые очки, она сноровисто их надела. И посмотрела не вокруг, а прямо Дмитрию Олеговичу в глаза.
Взгляд ее из растерянного, стал вдруг строгим, будто она его узнала, но он то был уверен на все двести процентов - они не знакомы .Ну, если только она читает желтую прессу или Форбс. А может она преподаватель и смотрит, как все учителя. Тут же царственный поворот головки, и взгляд на картину украшающую всю стену напротив того места, где они сидели.
- Мой любимый художник ,не захотел продавать свое творение, пришлось купить эту галерею,- совсем по- мальчишески похвастался мужчина. Но его признание не произвело на нее никакого впечатления. Девушка высвободила локоть из его ладони. Тогда он продолжил: « Благодаря этой работе я получил важный урок – не все можно купить, что хочешь. Вот Автор этого шедевра, отказал, в личном пользовании его творением. Вглядитесь, в эти краски и глубину, она затягивает, даже миражи колдует».
- Краски слишком яркие, чтобы отдыхать или релаксировать. И ни одного оттенка сиреневого или фиолетового. Я люблю цвет сирени.
-У меня в запасниках есть натюрморт с букетом сирени,- он назвал фамилию модной художницы.- Я вам его подарю.
-Не стоит,- девушка встала, Она снова смотрела сквозь него, но если до этого это можно было объяснить ее плохим зрением, то теперь это делалось намеренно.
-А какого художника любите вы?- спросил он, пытаясь удержать ее, но она пошла к выходу. Максим Олегович встал со стула, и в два шага догнал девушку.
-Я люблю картины Айвазовского.
-Так давайте слетаем в Крым?
- Мне интересно не только про море, но и иконы, а они есть и в Русском музее.
-Чего проще, полетели в Петербург?- Максим Олегович словно на крыльях готов был лететь за прекрасной незнакомкой. Но уже при выходе им навстречу кинулась словно шарик, небольшого расточка девушка, похожая на мальчика, она несла в руках две порции шаурмы, распространяя тошнотворный запах вокруг себя.
-Варвара Николаевна! – закричала она пронзительно,- меня не пускают обратно, я вас на улице подожду.
-Ну, вот и познакомились, а меня Максим Олегович.- Мужчина ослепительно улыбнулся голливудской улыбкой.
-Благодарю вас, доброе дело вам зачтется. Деньги я оставлю в «Оптике»,- сухо ответила Варвара, пряча рецепт в сумку, ушла. Ну не бежать же, как мальчишке. К тому же он ей кажется, не понравился, хотя этого не могло быть!
ГЛАВА 4.Смирнова
-Блиин, Варька, ты была от него в двух сантиметрах и не смогла попросить о помощи? - женщина лет сорока, со смешной, не очень идущей ей стрижкой каштановых волос, стукнула подругу по коленке.
- Да как - то вот не вспомнила,- Варя удрученно отвернулась, но Смирнова, так звали ее собеседницу, развернула кресло обратно.
-Эй, вы мне кресло угробите,- молодая девушка, удивительно похожая на шатенку, засмеялась.
Да просто как в романах, познакомься с олигархом, очаруй и вей из него веревки,- беспечно пропела она, укладывая пшеничные волосы маминой подруги в замысловатый пучок. Подглядывая при этом в телефон, где какая - то дива давала очередной урок красоты. Все это происходило в комнате общежития, с двухъярусными кроватями, со столешницей на подоконнике.
-Вы должны встретиться»- заявила Смирнова, и сразу стало понятно, что она жесткий и строгий нач альник.
-Интересно, где я его найду? Дочь улетела обратно в Англию учиться, с кем ему по третьеразрядным клубам ходить?
-Я знаю, где его можно перехватить,- морща носик, усыпанный мелкими веснушками, ответила Смирнова.- У него книжный магазин-кафейня, «Круговорот» называется, в центре.
- Приду и скажу - возьми меня, я вся твоя, а взамен…
-Ну, зачем так тривиально, закажи книгу и приди забирать, он там часто бывает.
-Нет, денег, катастрофически не хватает. Я же уже месяц не пою, надо браться за диссертацию, время не терпит, еще надо ехать в Архск с выставкой помочь.
Варя полюбовалась прической в зеркало, висевшее на входной двери.
-На, держи,- Смирнова вытащила из сумки рюкзака, две тысячные купюры. «Купи что-нибудь по искусству обольщения», - подшутила она над подругой.
-Все, я побежала, - целуя дочь, женщина ринулась к двери, но дочь ее тормознула.
- А мне мани?
-Кровопийцы!- пытаясь изобразить гнев прошептала Смирнова, и, сунув дочери деньги наконец-то сбежала от подруги.
Варя пришла в книжный магазин к одиннадцати часам, ей казалось, что богатые люди именно в такое время встают и, сделав утренний моцион отправляются по делам, выпить кофе, да еще и в собственном магазине. Книгу она заказала, и собиралась отдать ее в библиотечный фонд института. Хотя бы вернуть полцены. Прекрасное подарочное издание на белой лощеной бумаге, с репродукциями портретной живописи России 19 века, ей торжественно вручили, и пока она распаковывала покупку на подоконнике, все ждала: вот сейчас он войдет, такой весь уверенный в себе, и конечно сразу ее узнает. И даже предложит кофе, который она терпеть ненавидит. Но время шло, она уже выпила две чашки облепихового чая, с грушами, богача не было. Задерживаться дольше было глупо и подозрительно, она еще раз окинула столики и барную стойку с маршмэллоу и мармеладными мишками, и, поправив очки вышла на улицу, перешла дорогу и пошла по аллее. Листья кленов, плавали в лужах, лавки были в каплях, и сидеть было бы проблематично.
Пока обдумывая у кого еще попросить денег на новый заказ, занимать она страшно не любила. Да и приручена не была. Бабушка та даже соль никогда у соседей не просила и учила, что это не гордость, а хозяйственность. Как всегда воспоминания о родных, ушедших в мир иной, людях делали ее отрешенной от действительности и окружающей обстановки.
И она опять чуть не врезалась в Дмитрия Олеговича, правда, он успел затормозить, и слезть с велосипеда.
-Варвара Николаевна, очень рад нашей встрече.
Его голливудская улыбка сияла, и была, возможно, искренней. Одет он был в джинсы, в футболку и в дутый жилет с капюшоном. Высокое осеннее небо гармонировало с цветом его васильковых глаз. Охрана приняла у него велосипед, а мужчина развернувшись сделал приглашающий жест в сторону скамейки.
-Вас можно поздравить с покупкой, в моем магазине были? Какая неожиданность,- улыбается, а в глазах легкая насмешка.
Конечно раскусил Варин маневр, как же глупа вся эта затея. Она серьезно посмотрела ему прямо в эти смеющиеся глаза и ответила: «Никакой неожиданности, я искала с вами встречи».
-Какая прелесть, я тоже. Ну, рассказывайте вашу историю.
Откуда он знает? И что знает? Множество версий пронеслись за мгновение в Вариной голове: Смирнову предала, не может быть. Вера?
Девушка закусила нижнюю губу и мысленно перекрестившись, начала свой рассказ.
- Мне нужен ваш адвокат. Один из самых известных в Москве.
Казалось Филипов не удивился: «Уголовное дело или гражданское?»
-Раздел имущества с бывшим мужем.
-Присядем? Охранник постелил синтепоновое одеяло и они сели.
Максим Олегович раскинул руки и положил их на спинку лавки, вздохнул: «И что на кону?»
- Двухкомнатная квартира в Домодедово, Сорок два квадратных метра. Мне просто нужна моя доля.
Он больше не смотрел на Варю, улыбка стала ироничной. Он молчал, видимо ожидая мольбы или слез. Но история действительно была грустная и даже трагичная, и Варе даже не надо было ничего играть. Но говорить об этом с этим чужим, высокомерным и самовлюбленным типом, ей расхотелось. Она раз за разом глотала ком, в горле, а он все нарастал, и вот-вот могла начаться истерика.
Мужчина смотрел в небо, потом подозвал секъюрети: «Сеня, запиши у девушки телефон». Поднялся, отряхивая жилет и не прощаясь, пошел к пешеходному переходу, где недалеко его ждал автомобиль. Черноволосый охранник вытащил смартфон и записал Варин номер телефона: «Вам позвонит Арон Гершевич Нихельсон». И охранник ушел. Варя долго сидела, пытаясь унять дрожь во всем теле. Волна отчаяния отступала, но осталось какое- то сожаление, будто она ждала огромного чуда, а все обернулось простой банальностью: пришел добрый человек и помог, и может действительно все у этого лучшего адвоката получится, но у Вари с этим синеглазым красавцем уже ничего не будет. Никогда. Потому что враг моего друга, мой враг. А для Ульяны - Филипов враг.
ГЛАВА 5.Адвокат
Максим стоял на террасе небоскреба. Он любил эти апартаменты именно за возможность встречать рассветы и закаты, одним из первых в столице. Видеть мир на все четыре стороны света, символично.
Столик, кресла, диванчик, и цветущие мальвы, разных расцветок от белого до вишневого. Зазвонил телефон, он поставил чашку кофе на столик и ответил.
-Да, Арон Гершевич, в ресторане в три часа, хорошо я буду на втором этаже, интересно, что расскажет наша милая дама.
Он честно был разочарован, сначала Варвару Николаевну окружал ореол тайны, ведущие слежку парни из охраны потеряли ее в метро, и пока данных от Мазина, их начальника, тоже не поступало. Мало ли видите вводных данных, Торин бы справился быстрее. Зато Мазин не предаст. Хотя и в Торине ты был уверен. Разве мало знать имя отчество, примерный возраст и место учебы объекта. Суриковский институт на Таганке, женщина вряд ли студентка, скорее преподаватель.
Артем не разочаровал, вернее не совсем разочаровал.
-Говори, - коротко ответил Максим Олегович.
«Варвара Николаевна Малышева, красный диплом Суриковского Института, аспирант, разведена, детей нет, живет в общежитии. Научный руководитель профессор Толстой Иван Иванович.
- А сколько ему годков?- перебил он начальника службы безопасности.
- Семьдесят пять.
-Ясно, еще что?
-Пока все.
- Она приезжая?
-Так точно, родилась в Туле.
- Хорошо, найди потом сокурсников, ну не мне тебя учить. Копай глубже.
Миллиардер отключился, и улыбкой приветствовал домоправительницу из Филиппин, Тай Лин. Та, поклонившись, сказала по-английски, что обед на столе.
Варя опаздывала, она не сразу поняла, где вход в ресторан, и теперь искала пути выхода из автомобильного тупика, не по крышам же машин прыгать.
С утра звонила Смирнова, зарядила энергией и позитивом.
-Не робей, мелкая, главное держаться легенды, а у нас тем более не легенда, а жизнь, черт ее побери.
-Вот и шла бы сама.
-Мне нельзя, я сотрудник правоохранительных органов.
Варя, наконец, нашла, где протиснуться, правда запачкала плащ, цвета кофе с молоком, неужели не отстирается. Ведь второй сезон всего. Девушка думала о плаще, чтобы не паниковать. Ресторан был пафосным или как там это называется. Кого попало с улицы сюда не пускали. Но Варя навала имя и швейцар услужливо распахнул двери. К ней сразу подошел администратор и провел до нужного столика. Из-за него поднялся высокий рыжеволосый мужчина, волосы у него были до плеч и вились мелкими кудряшками, на носу очки в золотой оправе, добрая ободряющая полуулыбка. «Арон Гершевич», - представился адвокат.
Варя села напротив, официанты их не беспокоили.
-Вы захватили документы, что я вам говорил?
Варя протянула папку, адвокат углубился в чтение бумаг, которых было немного. Читал он вдумчиво, но быстро.
-Вот вы по телефону сказали, что продали в городе Тула дом родителей и привезли деньги в Москву, отдали мужу. Свидетели есть, как вы отдавали деньги?
-Нет, это было дома, нас было двое.
Понятно. Почему вы претендуете только на часть квартиры, а бизнес, у вашего мужа при разводе уже был свой автосервис.
- Мне нужная моя доля в квартире, и больше ничего.
- Расскажите еще раз историю вашего развода, историю судебных заседаний я знаю. Не очень понятно, почему суд встал на сторону вашего бывшего супруга.
-У него там, в Домодедово все куплено, в сауну ходит с мэром и прокурором.
- Почему вы не подали апелляцию в городской суд?
- У меня был нервный срыв, я лечилась.
Адвокат достал платок и, сняв очки протер их: « Вы подали иск через год после развода, и теперь еще два года спустя, все это время вы лечились. Простите, такая большая любовь, жалели его? Варвара Николаевна, пожалуйста, я слушаю вас. Мне можно, как врачу или священнику, я должен защитить ваши интересы зная, чем можно надавить на судью".
Варя глубоко вздохнула, собираясь силами и начала рассказывать: «В тот день двадцать пятого июня у мен случился приступ аппендицита, я была с дочерью одна, малышка испугалась, приезда скорой, потом меня увезли в больницу, а муж не успел, он забирал дочь у соседки. У ребенка был стресс, и он решил ее отвезти в аквапарк. Где она и утонула.- Варя замолчала, со стороны казалось ей не хватает воздуха, адвокат протянул е стакан воды,- Врача?
-Нет,- стуча зубами о край стакана, - прошептала женщина.
Подождав некоторое время Варя продолжила. «Я узнала об этом через трое суток, пока отходила от наркоза, потом у меня случилась реакция на антибиотик, я вся была в гнойниках. Хоронили мою девочку без меня".
Арон Гершевич тактично сделал паузу, потом продолжил: « Уголовное дело было заведено по факту непреднамеренного убийства или».
-Да, но никаких улик найдено не было. Он просто вышел из бассейна позвонить по работе, и забыл следить за ребенком. Там было много народу и Нюсю заметил только когда на нее кто -то наткнулся. Но было уже поздно». Варя сняла очки и закрыла лицо ладонями. Адвокат что-то писал в своем ноутбуке, А в это время на втором этаже ресторана за этой встречей наблюдали Максим Олегович и Женя, молодой психотерапевт, не раз помогавший Филипову в расследованиях.
-Ну что психолог? Твое впечатление.?
-Умная, красивая женщина. Не врет, я не слышу, что она говорит, но по всему видно, что эти воспоминания приносят ей страдания. И это не игра.
Варя уже ушла, адвокат поднялся по лестнице наверх и присел за столик к олигарху.
-Шансы?- спросил Максим Олегович.
-Стопроцентные. Я бы попробовал с мирового соглашения, - ответил адвокат. И рассказал Варину историю.
Лицо Дмитрия Олеговича стало мрачным, он помолчал некоторое время, потом переспросил: «Домодедово, хорошо, найдите нужных людей". Арон Гершевич поднялся, кивком головы попрощался, поднялся и молодой человек.
-Куда? Мы с тобой поедем смотреть на этого бизнесмена автомобильного.
Тот, кого он называл Женей, тряхнул длинными волосами, тщательно уложенная прическа растрепалась, и сразу стало заметно, что визави Дмитрия еще очень молод, едва больше двадцати лет.
Автомобильный салон в городе Домодедово не блистал эксклюзивом мирового автопрома. Из самых дорогих был Мерседес, причем не премиум класса.
Представительский «Майбах», ограниченной серии, остановившийся у дверей автосалона вызвал переполох в офисе. «Артем Николаевич ,там вип- клиент!- испуганно выпалила девушка -секретарь влетая в кабинет босса.
Мужчина, высокого роста брюнет с короткой стрижкой, и мощным торсом, враз сорвал с кресла пиджак, на ходу надевая его, он стремительно спустился вниз.
Что-что, а чутье на непростых клиентов у него был развито хорошо, его не ввели в заблуждение ни футболка, ни джинсы гуляющего по салону мужчины. Он вспомнил это холодное барское лицо и надменный взгляд синих глаз. Филипов, из списка самых богатых людей, завидный жених, и просто красавец. Его секретарша и по совместительству телка, пускала слюни на такой лакомый кусок, рассматривая "Космополитен". Артем начал с вопроса ,что интересует клиента.
-Хочу вот ретро племяннику подарить, пусть разбивает, не жалко.
И олигарх кивнул на шедшего с ним молодого человека. Тот иронично осмотрел зал с выставленными автомобилями и просто кивнул.
-Есть "Волга", и « копейка», - поторопился обрадовать покупателя Артемий.
Богач ослепительно улыбнулся: « Я про иномарки».
-А, нет, такого нет, у нас все новье, новое, – пролепетал Артем и почувствовал, как по спине потек пот.
Ну что, в этом среднего роста мужике, было такого, что не было у многих его знакомых. Ни у мэра, ни у прокурора, ни у самого богатого, по местным меркам, мясного короля? Охрана, два амбала, ну еще за «Майбахом» «гелик», а вот сколько в ней бойцов, кто знает? Это был человек переживший лихие девяностые, выживший и не свергнутый с пьедестала, на который он сам себя воздвиг.
-"Победа" есть,- чуть ли не жалостливо схватился за последнюю соломинку Артем.
- На ходу?- милостиво поинтересовался вип - клиент
-Через два, максимум три месяца, будет как новая.
-Тогда до встречи,- синеглазый олигарх пошел к выходу.
-Только для вас и придержу,- прошептал ему вслед Артем. Ему срочно нужно было расслабится, снять напряжение, да что там, он унижен при всей своей толпе менеджеров, уборщиков,.Ууу,убил бы всех.
А в кожаном салоне за двести тысяч евро Максим Олегович грустно спросил Женю - вот объясни мне мой юный психолог, что могла найти возвышенная, красивая, образованная женщина в этой груде мускулов и тестостерона?
- Может в последний вагон запрыгнула, а может просто от капельки авантюризма.
-Бред, Вот узнать бы что она - то думает об этом.
Прошло два дня, Варя больше в магазин и галерею не наведывалась, по алее, на виду у Дмитрия Олеговича не гуляла."Мавр сделал свое дело мавр может уйти"-с обидой думал он, и сам себе удивлялся, вот тянет его к ней. Просто тянет. Окунуться в эти глаза, рассмешить, чтобы грусть и слезы никогда не затуманили ее взор. Пусть в них будет только страсть и любовь, к нему, Дмитрию.
ГЛАВА 6. Поездка в монастырь
Он играл сам с собой в «Го», когда позвонил адвокат.
-Это черт знает что, Максим Олегович!
Таким, уравновешенного еврея, Максим слышал впервые.
-Что случилось, Арон Гершевич, выдыхайте!
-Простите, ваша знакомая отказалась от иска, и от моих услуг. Я уже все бумаги отдал в суд, это просто подножка моей карьере!
-Как отказалась, вы точно ее поняли?
-Да, позвонила сегодня и сказала, что она передумала. Женщины лгут, даже когда молчат.
-Когда заседание?
-Через тридцать шесть часов.
-Она будет на суде, Арон Гершевич, успокойтесь.
Адвокат горестно вздохнул «Азохн-вей» и отключился.
Конечно, никто из них не мог представить разговор, который случился ранним утром, Варя была в институте, когда телефон завибрировал в кармане пиджака. Это была Смирнова.
-Отбой, можешь радоваться, твоя систер всем и все прощает, и пригрозила мне ,нам ,что бог все видит и непременно накажет.
-Бог далеко, а Филипов он конечно не бог, но накажет непременно. И меня, а не вас. Варя чувствовала одновременно и огромное облегчение: не надо идти в суд, унижаться перед Дмитрием, но и грусть, просто забыть, забыть это прекрасное лицо и взгляд заставляющий сердце замирать от напрасной надежды. Ведь он просто помог, возможно, бескорыстно.
-Возьми три дня за свой счёт и скройся, сама знаешь где. - У Смирновой зазвонила вторая линия, и она, послав подруге воздушный поцелуй, отключилась.
Варе не было ни институте, ни в комнате общежития, чей номер Мазин уже знал. Пришлось созывать совет, и включать мозговой штурм, на котором были начальник службы безопасности, психолог Женя и сам Максим Олегович. Сидя на прогретом осенним солнцем парапете набережной, мужчина слушал версии.
-Она его до сих пор любит,- уверенно сказал психолог. Филипов выдернул его прямо с лекции, где он нашептывал на ушко однокурснице всякие скабрезности.
-Она сбежала, наверняка в Тулу,- заявил Мазин.
-Бред и первое, и второе, - отмел их версии олигарх.
Все помолчали, у начальника службы безопасности завибрировал телефон.
Он включил экран.
-Что там,- недовольно спросил Филипов.
-Вот это сюрприз!- удивленно присвистнул Мазин.
-Не тяни кота, - еще резче сказал Максим.
-За последний месяц три входящих от кого бы вы думали?
-Максим,- уже угрожающе с окаменевшим лицом возмутился Максим.
-Звонки от вашей старой знакомой, Смирновой Ульяны Андреевны,- выпалил Мазин.
- Что?- воскликнули оба и Женя, и Максим.
Повисла тяжелая тишина.
-Не верю, она не такая,- Максим Олегович закрыл глаза, пытаясь успокоиться.
-Я же просил тебя, копай глубже,- резко бросил он Мазину, и сел в седло велосипеда поданного Сеней. Женя и Мазин растерянно смотрели ему вслед, но буквально пролетев на велосипеде около километра, олигарх к ним вернулся. Он был абсолютно спокоен.
- Едем, к Смирновой в следственный комитет.
Ульяна была довольна, месяц заканчивался хорошо, висяков не было, дочь не прогуливала занятия, история с Варей огорчала, но это ее выбор. Дверь стремительно распахнулась и, сияя голливудской улыбкой, порог пересек ненавистный Ульяне человек - Филипов. В руке он держал пакет с бутылочками элитного алкоголя и плитку и бельгийского шоколада. Подарок полетел в мусорную корзину, Ульяна бросила недописанный отчет в ящик письменного стола, поднялась.
-Я вас не вызывала Филипов, у вас чистосердечное, тогда вам в комитет по экономическим преступлениям. У меня дела уголовные, как убьете кого- то, милости просим!
- Это у вас дела, пропала ваша подруга Варя Малышева.
Уля вся подобралась, лихорадочно соображая, что Филипову известно о деле Варвары.
Но взяла себя в руки, и, повернувшись к окну, а к Филиппову спиной, она написала смс подруге.
Через мгновение телефон квакнул, Ульяна улыбаясь, так, что веснушки на носу образовали маленькое рыжее облачко, сказала: «Всё в порядке ".
-Где она? - и Максим Олегович сделал движение, словно, пытался выхватить у следователя ее телефон.
-Там, где вы ее не найдете,- ехидно посмеиваясь сказала женщина.
-В СИЗО?
- Очень смешно. В женском монастыре. И все я спешу, мне пора, покиньте кабинет.
Филипов, поиграл желваками, но все же ушел. А Ульяна вздохнув, села в кресло и достала незаконченный отчет.
-Максим Олегович, - Мазин виновато переминался с ноги на ногу, наблюдая, как хозяин пьет виски и его не приглашает даже сесть.
В кабинете царил полумрак солнце еще не село, но было не таким ярким, как летом.
-Ну?
-Вот накопали, ребята ездили в Тулу.
-Ну и?
Мазин включил большой экран телевизора и вывел фото, выпускного класса, эти смешные винеточки, с подписью учеников и ряд учителей сверху. Вытащил лазерную указку и показал на портрет в центре.
-Варвара Малышева,- сказал он.
-Комсомолка, спортсменка и просто красавица.
-Да, так и есть. А вот это не узнаете?- И начальник службы безопасности ткнул в левый угол. Там было что-то лохматое и невнятное. Зато подпись читалась очень четко. Ульяна Смирнова.
-Они одноклассницы, причем Варя….
-Варвара Николаевна,- перебил его Максим.
-Извините, Варвара Николаевна, опекала Соловьеву. Та была маленькая, но задиристая, и девушка часто вступилась за нее. Мама у Варвары..Николаевны учитель физкультуры, отец учитель истории, девочка до восьмого класса успешно занималась волейболом, даже в сборную местного вуза ее приглашали. Была не слишком высокой, но прекрасно играла на месте либеро. Скорость, прекрасная реакция. После восьмого класса все бросила и стала ездить c отцом в экспедиции, в школе был археологический кружок. И Смирновус ней.
-Вот откуда у Ульяны тяга все раскопать, и докопаться до сути?- смакуя виски вслух сказал Максим.
-Но и это еще не все, одна из одноклассниц, - Мазин ткнул красной точкой в ещё одно фото, стала настоятельницей монастыря в Туле.
-Едем!- Филипов, не допив, встал и пошел к выходу из пентхауса. По пути он заехал к знакомому барыге, это конечно уже был не барыга, а уважаемый антиквар, но Максим Олегович по-прежнему считал его таким же хитрым и беспринципным, как и тридцать лет назад. Алик, совершенно цыганского вида мужчина, был ровесником Филипова, но выглядел лет на двадцать старше. Обрюзгший, с пивным брюхом и лоснящимися от пота волосами и щеками.
-Привет, мне нужна вещица для подарка настоятельнице монастыря. Что? Почему католического, православного, а вот пошлые фантазии можешь оставить при себе, Алик.- И пока они добирались по пробкам до магазина, антиквар уже подобрал несколько вещей. Одной из них была панагия, нагрудная иконка.
-19 век, не новодел какой-нибудь, даже заключение эксперта есть, письменно заверенное, антиквар, будто пытаясь заворожить богатого клиента, махал золотой цепью, на которой висела украшенная, жемчугом разных размеров, иконка.
-Сколько?
-Ну, вещь стоящая, - причмокивая губами, закончил тот.
-Я тороплюсь. Если фуфло, ответишь,- нетерпеливо сказал Максим Олегович, и, положив украшение в карман, бросил Сене, через плечо: «Заплати".
Хотел уйти, но передумав, остановился, и обернулся.
-Икона нужна, святой Варвары, не очень большая.
-Как срочно,- с придыханием в ожидании хорошего куша пробормотал Алик.
-Вчера,- бросил Филипов, и наконец, вышел из магазина.
Дорога по платной трассе заняла около двух часов. Пока ехал, зашел на сайт монастыря, и перевел на счет обители немалую сумму. Написал на почту и договорился о встрече. Отказать щедрому благотворителю настоятельница не смогла. Встречу назначил в кафе за стенами монастыря.
Матушка Марфа оказалось очень милой женщиной, при ее возрасте надо думать эта была блестящая карьера. Тула, хоть и провинция, но близко к столице. Ничем непримечательное лицо, ничего одухотворенного Филипов в нем не нашел. "Баба, как баба",- подумал он. Но разговаривал вкрадчиво и даже руку поцеловал, пробормотав что-то вроде "благословите, Матушка».
Он не был подвержен всеобщей моде на увлечение верой, пожертвования делал, по просьбе матери. Сам он себя считал атеистом, креста не носил, и дочь не крестил бы, если бы не погибшая жена. Та, замученная изменами мужа в дочке видела единственное утешение. А в молитвах всегда просила за мужа и дочь, прощая первому грехи, а вторую просто любя. Она боготворила их, забывая о себе. «Наверное, это была ее главная ошибка», вяло думалось ему в дороге. Горечь потери, с месяцами, таяла, как снег в Антарктиде, медленно, но неизбежно. Они много лет были на грани развода, а вот перед ее гибелью помирились и решили начать все сначала, ради дочери. Ради дочери он и не разводился, хоть та уже и была большая, мать была той тонкой нитью, что связывала их. Стареющего отца и взрослеющую дочь.
Панагия была в бархатном мешочке, и вытаскивать ее на свет в придорожном кафе показалось ему неуместным. Он перевел сумму немалую, и матушка Марфа ждала, что же он потребует взамен, такие люди ничего задаром не делают.
-Мне нужно встретиться с одной из ваших, - Филипов запнулся, но быстро нашелся.- Варей Малышевой.
Марфа удивленно приподняла редкие пшеничные бровки: «Вряд ли она захочет".
-Это очень важно, дело идет о разделе имущества, и оно будет выиграно, но необходимо ее присутствие.
-Ах, вы об этой, этом. Я не могу ее заставить, но если через минут тридцать она не выйдет, значит, ничего не получилось.
Сидя на раскладном стуле, ждал Филипов не больше получаса. Охранники уже накрыли походный столик, сыр, вино, и вытащили из походного холодильника тирамису. Мужчина лениво жевал сыр, запивая терпким испанским вином, когда Варя окликнула его.
-Максим Олегович.
Он нехотя встал, и, сминая траву пошел к ней навстречу. Только приблизившись к девушке близко-близко поднял глаза. Нет, она не была в чёрном, вернее наполовину, черная ,до земли, юбка и белая блузка. На голове не платок, а шарфик. Варя равнодушно смотрела, как он приближается, но выставила вперед ладони останавливая его порыв.
- Вы напрасно ехали, я вышла сказать вам только это. Мне очень жаль.- Заученно сказала девушка. Она покачала головой, легкий, белый шарф упал с головы, укрывая плечи и шею.
-Ах, вам жаль!- от гнева его лицо стало жестким, совершенно неузнаваемым.
-Вы, милочка, только о себе думаете, а на других вам плевать с высокой колокольни,- почти прокричал он ей в лицо. И осёкся, про колокольню, у стен монастыря вышло двусмысленно.
- Вам плевать на то, что вы рушите чужую жизнь, мараете человеку репутацию! Вы знаете, что для адвоката она дороже жизни!? А вы из-за своих девчоночьих капризов просто вычеркнули человека из списка живых? Что ПМС пришло, гормоны играют.
Варя покраснела, даже мочки ушей у нее заалели.
-Марш в машину!- приказал он, обойдя девушку, сам шагнул к распахнутой дверце автомобиля.
Варя постояла некоторое время ,потом села вслед за ним на заднее сиденья. Аккуратно, поправила шарф, надев на голову и отвернулась к окну, секьюрити сноровисто свернули импровизированный пикник, и скоро уже три машины мчались в сторону столицы. Максим Олегович, тоже отвернулся, хмурил брови. «Если сейчас она заплачет, все рухнет, я прикажу остановиться, и сам доставлю ее обратно к матушке. Марфе».
Но девушка не плакала. От шофера их отделяла пуленепробиваемое стекло, он услышал щелчок, включилось переговорное устройство: «Выезжаем на платную трассу через пять минут. Пристегнитесь, Максим Олегович". Он пристегнулся сам и помог пристегнуться Варе. Гнев, в больше мере напускной, прошел, и он хотел вновь услышать ее глубокий грудной голос.
-Как вы скорость переносите, может жвачку?
-Зачем?- шепотом спросила девушка.
-Чтобы слюну сглатывать, когда уши заложит, ну и кисленькая, чтобы не тошнило.
- Смотрите, чтобы вас не стошнило от алкоголя?- съехидничала Варя, но жвачку взяла. Их руки коснулись друг друга, и небольшой электрический разряд щекотно коснулся подушечек пальцев.
К заседанию они успевали, поэтому Варю пересадили в одну из машин с охраной. А сам Максим Олегович в Домодедово не поехал.
У здания суда Варю встретил Арон Гершевич, и Женя, который представился студентом юрфака. Варя ещё в машине попросила у одного из охранников тёмные очки, свои от астигматизма спрятала в карман юбки.
Теперь ей приходилось идти, опираясь на руку Жени. Тот тоже был законспирирован, в парике, и одет, как рэпер, в цепях, и спортивном костюме, на три размера больше. Арон Гершевич, был само благодушие, но глаза, выдавали его отношение к клиентке: в них была неуловимая настороженность.
-Говорить буду я, вы смотрите на мою руку, ладонь кверху означает да, вниз - нет.
Варе было стыдно сказать, что она вряд ли разглядит руки адвоката, и даже его самого. Но она решилась: «Лучше стучите по столу это - нет, тишина это - да. Адвокат, нахмурился: «Ногой буду стучать, не так заметно. Боже, о чем это я».
Процесс он выиграл, но когда выходили всё втроём из зала им дорогу преградил Артём: "Ты сука, ещё пожалеешь об этом".Его адвокат, безуспешно пытаясь его удержать только и успел сказать:"Мой клиент, немного погорячился, он имел ввиду, что мы подадим апелляцию в вышестоящую инстанцию ".Но то что не смог сделать против мощного Артёма адвокат девушки, прекрасно получилось у неизвестно откуда взявшихся людей в чёрных костюмах, они оттерли Варю и Арона Гершевича, а Женя вывел всех на улицу. Шума драки не было, если бы Варя вернулась в узкий коридор перед залом заседаний, она бы увидела мирно лежащих на обшарпанном полу, и Артёма, и его адвоката. Женя, с удовольствием, попивая кофе дома у Филипова, рассказал эту историю.
-За это надо бить в морду, - мрачно отреагировал на его смешки, олигарх.
-Ну, извините, Максим Олегович, у нас с ним неравные весовые категории.
-А это не имеет значение, есть моменты в жизни, когда надо засунуть свой интеллект в жопу, и просто бить, грызть глотку, иначе не выжить.
Молодой психолог поежился и замолчал.
Он бы и обиделся на старшего друга, но нужны были деньги на оплату квартиры. Из фонда, благотворительного фонда, имени погибшего отца, он их взять не посмел.
В зал суда Филипов не пошёл, отправил туда Женю, и теперь остро жалел об этом. Варя, его Варя, а теперь он ее иначе мысленно и не называл, была беззащитна, охрану он оставил на всякий случай, а вот его рядом не было. «Расслабился, приучился доверять посторонним людям, что мог сделать этот мальчишка, она для него никто». Он вытащил из шкатулки несколько красных купюр и положил их на журнальный столик. К деньгам он привык относиться уважительно.
Суд первой инстанции принял решение в пользу Варвары Николаевны, все были довольны, кроме ответчика . Но когда крепкие ребята в масках посетили его автосервис, и от имени местного уголовного авторитета предупредили Артема, о возможных последствиях его апелляции по разделу имущества, он дал согласие на мировое соглашение. Все эти события он никак не связывал с визитом заказавшего ему старенькую «Победу» олигарха. А напрасно. Максим Олегович полумер не любил, но ждать умел. И месть, как известно надо было подавать холодной. Что касается молодой женщины, то и здесь он привык действовать решительно и неоригинально.
ГЛАВА 7.Институт
Ректор, огромного роста мужчина, совсем не похожий на художника: ни бороды, ни длинных волос, водил Филипова по институту.
Не заискивал, но был приторно вежлив. Еще бы миллиардер и меценат в одном лице, имеющий собственную высшую экономическую школу, и галерею в центре столицы, такая крупная рыба давно не заплывала в их родные пенаты.
Пытаясь угадать, что могло бы заинтересовать этого красивого надменного человека, он провел его по мастерским, где студенты ваяли, рисовали с натуры и обучались мастерству реставрации.
Мастерская с натурщиками на короткое время привлекла внимание Филипова. Стоящий на постаменте атлет, едва прикрывающий свое естество куском ткани, пребывал в позе римского божества.
Максим Олегович, сам не один год работающий над своим телом в спортзале, одобрительно рассматривал в меру накачанные руки и ноги, особую зависть вызвали ягодицы. Олигарху никак не удавалось их сделать накачанными, если он худел, худела и попа, он даже подумывал о ботоксе, но смеялся сам над собой. Если атлет вызывал восхищение, то старушка, лет ста, не меньше, вызвала отвращение. Редкие волосы, бородавка на носу и верхней губой. Редкие волоски усов и бороды. Сморщенные, пустыми мешочками, висящие груди. Бедные мальчики девочки, поневоле не захочешь любить и желать женщину.
Он вышел, охрана, и ректор не отставали.
-А где у вас библиотека?- наконец спросил Филипов, ведь именно для этого он пришел в вуз с визитом.
-Конечно ,на втором этаже,- ректор сам приводил его .Там в за стойкой с какими-то крашеными ящичками возилась немолодая женщина, в странном наряде. Такой вот сарафан был у бабушки Филипова. Кажется из перешитого драпового пальто, или даже дедушкиной шинели, тот был морским офицером.
Гость, не останавливаясь, пошел в читальный зал, небольшой, но уютный, и наконец-то был вознагражден за свое терпение.
За столом, уютно устроившись под лампой, сидела Варя и бережно листала какую - то книгу.
Ректор не зря занимал свое место, в интуиции ему нельзя было отказать. Он тут же подозвал Варю и похвалился, представляя гостю: «Наша выпускница, Варвара Николаевна, красный диплом, аспирант".
Варя, как только это у неё получалось, смотрела поверх головы Филипова, и даже высокого ректора.
- Спасибо, у вас много дел, я поброжу здесь по библиотеке, не возражаете?
Максим Олегович пожал ректору руку,
-Варвара Николаевна, не оставляйте нашего гостя без внимания.
И наконец, он ретировался. Варя прошла к окну и сложила руки на груди. Максим Олегович подошел, слегка улыбаясь.
-Что смешного вы встретили в нашей альма матер?- спросила она своим глубоким ,волнующим его голосом.
Не успел он ответить, как та самая сотрудница в сарафане, шаркая теплыми полуботинками, вклинилась в их разговор.
-Вот Варя, полюбуйся,- женщина держала в руках смятый, пожеванный, видимо принтером, лист бумаги.
-И это в двадцать первом веке, осталось только, как в темные века книги от руки переписывать.
-Нам не дадут поговорить,- прошептал он – пойдемте в сквер, посидим, я вас мороженым угощу.
-Я на работе,- тоже шепотом ответила девушка.
-Пустяки, мне вас у ректора отпросить?
-Хорошо, через пятнадцать минут.- Она зябко повела плечами, будто его внимание было ей неприятно. Но дело было сделано, почти назначено свидание, и мужчина довольно улыбаясь, ушел, сопровождаемый телохранителями. Когда Варя пришла, он ел с удовольствием эскимо, а охранник держал три порции мороженого разных сортов.
-Не знал, какое вы любите, Варвара Николаевна,- он все улыбался.
Варя села рядом, и положила между ними сумку, ту самую, холщовую, что он видел у нее в галерее.
-У меня диабет, мне нельзя сладкое.
-Вот обидно,- враз посерьезнев, мужчина выкинул остатки мороженого в мусорный бак.
-С детства? Колите инсулин?
-Нет, на таблетках, у меня второго типа диабет, от стресса.
Конечно, он не стал спрашивать от какого, хотя Варя ему лично и не рассказывала о трагедии в ее жизни.
-Мне очень жаль,- совершенно искренне и серьезно произнес Максим.
-У меня обед кончается, что вы хотели? Я помню про бесплатный сыр в мышеловке. Я готова отдать половину доли за квартиру вашему адвокату.- Девушка строго взглянула мужчине в глаза.
-Да, бог с вами, у меня нет благотворительных фондов, но я помогаю тем, кого выбираю сам. Мы с вами поссорились недавно, возможно я показался вам грубым мужланом, поэтому предлагаю завтра прогулку на велосипедах вдоль набережной. За вами пришлют машину. Ведь завтра вы не на работе.
-Я не умею кататься на велосипеде.
-Не может быть!- он был искренне удивлен.
-Я в четыре года ломала ногу, сложный перелом, и бабушка не позволила родителям покупать мне двухколесный велик.
-Ну, мальчишки вас наверняка катали?- без всяких пошлых мыслей спросил Максим.
Повисла странная пауза. Варя покусывала пухлые губы, и наконец, решилась.
-Что вы хотите?- с отчаянием в голосе спросила девушка.- Иконы я для вас воровать не буду! И книги тоже!
Он сначала даже не понял, о чем это она. Потом вспомнил, что она реставратор и именно икон, и в голос засмеялся.
- Вы очаровательны в гневе! Милая Варя
-Я вам не милая, и не Варя, - отчеканила она, поднимаясь с лавки.
Он тоже поднялся, выше ее на полголовы, вкусно пахнущей дорогой туалетной водой или духами. Серая мягкая кофта, девушка не знала, как это называться, облегала его накачанную грудь и руки.
-Милая, Варя. Я ничего не коллекционирую, если покупаю книги для себя, или умным людям, которые не могут себе позволить их купить на аукционах. И просто дарю. Вот когда вы побываете у меня в гостях, поймете, что я живу очень просто. Но красиво.- Опять голливудская улыбка осветила его лицо.
Варя ничего не отвечая, невежливо обошла его, и, не прощаясь пошла прочь, к зданию института.
Филипов, же сел в машину и уехал. Делая по пути пару звонков, отправился в свой книжный магазин.
А девушка по возвращении была встречена восторженными охами и ахами. Огромный букет роз, немыслимого нежно-розового цвета, для которого даже вазы не нашлось, стоял в ведре на подоконнике.
Цветы она в общежитие не забрала. Не было им там место, как и не было места в ее сердце для этого самовлюбленного индюка. Выкинуть из головы и эту улыбку, и эти глаза. Но вместо этого она взяла папку, карандаш и сделала по памяти зарисовку ненавистного лица. И испугавшись, спрятала среди не подшитых еще листов диссертации.
Утром в воскресенье, она стояла на общей кухне и жарила блины. Стряпухой она была слабой, но блинчики, сделанные по бабушкиному рецепту, всегда у нее получились отменно. Душа требовала праздника, пусть не сладостей, то хотя бы блинов на гречневой муке,
Горьковатый вкус исконного русского блюда, напоминал Варе сказочную историю. Будто сиротка разбавляла тесто своими горько-солеными слезами.
Крыло, тринадцатиэтажного здания общежития ,на третьем этаже, было отдан аспирантам ,и даже доцентам. Многие с семьями, с детьми. А в блоке с Варей никто жить не хотел. Вернее опасался, красивая молодая, любимица профессора Толстого, и только третьекурсница Вероника без раздумий согласилась. Безалаберная, девушка, со смешными оттопыренными и похожими на пельмешки ушами. Она их из принципа не прятала под длинные волосы, стриглась коротко и красила волосы в яркие цвета, всех оттенков радуги. Она была удивительно талантлива, когда дело касалось реставрации. Варя даже немного завидовала ей, Вера видела живопись, будто глазами-рентгенами, могла определить толщину слоя прямо на глаз, так точно, будто приборы.
Но у нее не было терпения, энергия бурлила в ней. Вот и сейчас она уже успела убрать в их отсеке, как называла их комнаты, маленький коридорчик с душем и туалетом, прибежать, раз пять и стащить блины чуть ли не со сковородки.
-Вспомнила!- завопила она, в очередной раз, прибежав на кухню.- Ким прислали облепиховое варенье, целых три литра. У нас есть банка чистая?
Не успела Варя ответить, как подруга уже убежала. Потом послышались твердые шаги и на кухню зашел мужчина - шкаф. Варя сразу его узнала. Марат, один из охраны Филипова.
-Варвара Николаевна машина ждет, желательно форма одежды спортивная. Завтрак будет в ресторане.
Из чувства противоречия, девушка, не торопясь закончила печь блины, кивком головы попросила Марата захватить чашку с оставшимся тестом в комнату. Сама подхватила сковороду и горку блинов на красивом блюде.
Спортивный костюм, она выбирала по принципу удобства и тепловых свойств. Чтобы не замерзать в общежитии, пока включат отопление. Нежно абрикосового цвета, с капюшоном, мягкий, будто плюшевый мишка. Она знала, что он удивительно шел к ее зеленым глазам, к ее цвету кожи, никаких румян не надо.
Когда она вошла в комнату, там уже хозяйничала Вера, ставя в вазу букет гортензий, удивительного сиреневого цвета. В углу, где стояла Варина кровать прислоненная к подушке, стояла картина, обещанный Филиповым, натюрморт с букетом сирени.
Охранник вышел, а Варя стала переодеваться, слушая вполуха причитания подруги.
-Я номер машины запишу, как мне звонить твоей Смирновой?
-Не надо никому звонить, это всего лишь велосипедная прогулка, а не свидание. Руки помой, и сковороду.
Варя вышла, Марата в коридоре не было. Девушка прошла, рассеяно отвечая на приветствия студентов, благо их было не так и много, общага спала.
Погода была чудесная, правда вдоль набережной они не поехали, а остановились на аллее. Той самой напротив его магазина. Наверное, надо было поблагодарить его за цветы и картину, но Варе ужасно хотелось отвязаться от этого ухаживания и внимания. Ничего пока в голову не приходило.
Она помнила их ссору в Туле у стен монастыря, была уверена, он обидчив, и надо как- то на этом сыграть. Тогда точно отстанет.
Наконец- то он увидел девушку во всей красе. Спортивный костюм обтягивал и подчеркивает её прелести, невольно притягивала взгляд её высокая, не меньше третьего размера грудь.
Марат подкатил второй велосипед к скамейке, и Максим объяснил девушке, как закинуть ногу и сесть в седло.
-Пакет или газета есть? - поинтересовалась Варя.
-Зачем?
-Чтобы не пачкать обувью, здесь люди сидят.
Но со скамейки не получилось. Тогда Максим попробовал одной рукой придерживать аппарат, другой приподнять девушку за талию.
-Вы меня не удержите? - испуганно воскликнула та.
Это было унизительно, и Максим, не церемонясь, поднял Варю на руки и понёс по аллее. Девушка пару раз успела ударить его кулачком по груди, когда он поставил её на тротуар.
-Вы с ума сошли!? - возмутилась она, не глядя ему в глаза.
- А нечего сомневаться во мне, я мужчина, если вы ещё не заметили. И совершаю вполне мужские поступки.
Он слегка задыхался, но скорее не от нагрузки, а отчего-то другого.
«Да, он возбудился!» - Варя вспомнила, как его пальцы касались её груди. От гнева она стала спокойной, как удав. Это была её особенность Холодная ярость, так звал это состояние отец. В это мгновение к ней и пришло озарение, как ему отомстить, и избавится от его диктата раз и навсегда.
-Да, поступки вы совершаете, но, как раз недостойные мужчины.
Девушка сделала паузу, наблюдая, как каменеет это холеное, красивое лицо, а глаза леденеют. Их синева темнеет, становится серой и мрачной.
Это как в фехтовании, укол, ещё укол, и враг повержен.
-Очень по-мужски, дарить алкоголь, женщине, с вшитой торпедой, я уже не говорю о шоколаде, для дам на диете. Если вы не помните, то это я о Смирновой.
Она произнесла это ровным, без возмущения, голосом. И довольно громко.
Филипов развернулся, и отбросил в сторону велосипед, который подкатил охранник.
Он шёл к машине, ощущая, как накатывает волна неконтролируемого бешенства. Это состояние было похоже на реку смывающую плотину. Кровь отлила от загорелого лица и когда он сёл в машину, то был бледен, как вампир. Охранники бежали за ним, закинули его велосипед в багажник, разместились по машинам.
-В спортклуб,- сквозь зубы процедил Максим Олегович.
А Варя так и осталась на аллее, без копейки денег, без телефона, забыла его, в шести километрах от общежития. Девушка присела на скамейку и закрыла глаза.
Всё он больше не придёт, черт с ними, с букетами, он не простит.
А чуть позже в закрытом спортклубе Филипов, так колотил боксёрскую грушу, что Сеня, попробовал его остановить.
-Максим Олегович, не надо больше, хватит.
-Поучи отца сношаться, - ответил тот, и продолжил выплёскивать свою ярость и боль, на невинный кожаный инвентарь.
Прошло некоторое время, он устал до чёрных точек в глазах, до дрожи в коленях, сёл на лавку снимая мокрую от пота футболку.
Прошёл в душ, кидая ремень, джинсы на пол, и не оборачиваясь, зная, подберут, кинут в сумку, взятую в багажнике.
Прохладная вода охладила разгоряченное тренировкой тело, гнев почти прошёл.
Он надел махровый, до пола халат, сланцы и вышел из клуба.
-В «Красную шапочку», - приказал он шоферу.
Через двадцать минут он кончал в рот, грудастой негритянке, доставая той до самого горла, Девка захлёбываясь судорожно глотала его сперму напополам со слезами.
-Отпустило, - всё, что мог он подумать, поднимаясь на скоростном лифте в свой пентхаус на крыше.
Накатил триста грамм виски, и так и уснул на диванчике на террасе, заботливо укрытый пледом руками прислуги.
А Варя шла очень долго до дома, и считала шаги. Потом пела вполголоса, отдыхала потом снова считала шаги. Кругом куда-то торопились люди, никому не было до нее никакого дела. Только раз кто-то шлепнул ее по попе, и обогнал. Молодой парень, вернее подросток. Он хотел что-то сказать, наверняка пошлое, но увидев «опрокинутое» лицо девушки, быстро ретировался.
