Оглавление
АННОТАЦИЯ
Все говорят, что Нина сама виновата: выбрала пьющего мужа, неправильно воспитывает дочь, неправильно живет… Нина хочет развестись, но ей некуда уйти. В один ужасный день она находит старинное кольцо, которое дает ей шанс изменить свою жизнь на целый год…
ГЛАВА 1
— Ну, а чем ты думала раньше? Куда смотрела?
Правда, так все стали говорить только сейчас, когда Нина заикнулась о разводе с Виктором. Раньше — ни разу.
До этого говорили, естественно, совсем другое.
Например:
— Подумаешь, выпил мужик, с кем не бывает.
— Это потому что неженатый, они без женской руки меры не знают…
— А ты ребеночка роди, чего тянешь? Чтобы он ответственность свою почувствовал, остепенился…
Как выяснилось, не почувствовал и не остепенился, и теперь Нина собиралась уйти от мужа, забрав дочку.
Если бы было куда уйти!
Хор тех, кто раньше уверял ее в необходимости создать семью с Виктором, изменил репертуар: сейчас все принялись всячески отнекиваться и убеждать, что никак не подталкивали Нину к браку с этим мужчиной.
— Сама выбрала такого, терпи теперь. Надо было раньше думать!
— Надо было думать, от кого рожаешь! Все проблемы у ребенка со здоровьем — они от этого…
— Вот возьми и заставь мужа бросить. Что сразу уходить? Пропадет без тебя!
Нине хотелось ответить, что, может, и пусть пропадает? Обиды, нанесенные мужем, еще кровоточили — морально и физически.
Виктор поднимал на нее руку уже не в первый раз и даже не в десятый. Но сегодня он сам себя превзошел: ударил их общую дочь, Маринку, когда та ревела, испугавшись выходок пьяного отца.
Вот за дочь почему-то душа болела куда сильнее. Нина сразу же поняла, что больше терпеть не станет. Не простит. Ни за что и никогда!
Маринкину ссадину Нина обработала, долго обнимала свою девочку, осушая ласковым голосом слезы, рожденные детским страхом и обидой, дольше обычного укладывала спать, дважды прочитав вслух ее любимую книжку.
Потом, выключив свет и подоткнув одеяло, тихонько вышла из комнаты, встала в коридоре.
Из другой доносился пьяный храп Виктора. Жуткий, хрипящий и булькающий звук, от которого хотелось заткнуть уши и убежать подальше. Сегодня этот храп казался особенно омерзительным.
Нина прошла на кухню, где в раковине стояла немытая посуда, а на полу блестели осколки тарелки, и принялась аккуратно сметать их в совок. На вытертом линолеуме темнели полосы от ошметков капусты.
Виктора не устроил суп. И, как справедливо подозревала Нина, любое другое блюдо, хоть бы и приготовленное самим Джейми Оливером, тоже бы не устроило его становившийся привередливым от алкоголя вкус.
Уходить! Но куда? И почему она должна уйти, а не он? Квартира-то ее…
Или не ее?
Когда Нина вышла замуж, родители скинулись им на жилье — Викторовы дали пятнадцать процентов, Нинины — семьдесят. Оставшиеся деньги были заняты по знакомым Нины. Но впоследствии квартира была переписана на мужа, чтобы он наконец-то почувствовал себя “хозяином” и бросил пить.
Не бросил.
Лучше бы она его к бабке-знахарке отвела, да хоть к десяти — дешевле бы вышло.
Конечно, можно было подать в суд, но до суда надо где-то жить, а муж придет в ярость… И за дочку страшно, отыграется ведь на ребенке.
Мама с папой не пустят. То есть, конечно, можно попробовать, но Нину приводила в ужас одна только мысль о нотациях от мамы, презрительных взглядах отца и самодовольных — брата. Он-то умница, родительская гордость, а она, Нина…
Как Золушка в собственной семье, она пыталась заслужить любовь с детства, но ей это не удавалось. Родители, сошедшиеся не столько по любви, сколько по случайному стечению обстоятельств, и больше занятые выживанием, чем дочерью, никогда не были ей довольны. Пятерка — ну а как еще должно быть? Убралась дома? Ну ясное дело, ты же девочка, тебе так и положено. Ужин приготовила? Ой, а провозилась-то и вон, на плите после готовки присох кусочек картошки — что, трудно убрать было?
К подругам?
А где они, подруги? Сашка бы пустила, но она уехала далеко, на родину своего благоверного. Регинка сама едва концы с концами сводит, всем семейством на съемной ютятся, а еще она когда-то Нине выговаривала, что та дала переоформить квартиру на мужа.
А к остальным тем более не попросишься, все равно что к незнакомым лезть…
В общем, никуда не денешься.
Нина, доделав обед на завтра, потому что готовка была прервана пьяным скандалом, привычно прибралась в кухне и проверила содержимое полок буфета и холодильника. Эти заботы словно оттягивали момент, когда нужно будет уходить из квартиры, где она создавала уют своими силами и скромными средствами, которые удавалось заработать, трудясь администратором в местном учебном центре по обучению детей английскому. Виктор на хозяйство выделял крохи, которых на коммуналку еле хватало.
И при этом не стеснялся называть себя кормильцем.
Так, чай еще есть, макароны тоже. Любимое дочкино печенье… осталось две штучки. Молока надо взять…
Нина бросила взгляд на часы: продуктовый у дома еще не закрылся, хоть и час поздний. Надо бы сходить, хоть голову проветрить.
Нина взяла кошелек, машинально провела по тусклым, растрепанным волосам расческой, сунула ноги в стоптанные кроссовки, уже один раз подклеенные, и вышла из дома.
Как оказалось, очень вовремя вышла…
Бродя между стеллажей с продуктами с металлической корзинкой в руке, Нина почувствовала себя немного лучше. Можно было представить, что все уже позади, что Виктор ушел от них, а она с Маринкой спокойно живет здесь, и никто больше не доводит их пьяными скандалами, не тащит из дома деньги и вещи, не загаживает ванную и собственную одежду…
Расплатившись, Нина с матерчатой сумкой на плече, где лежало две пачки печенья, бутылка молока и пакет с пятью грушами по акции, медленно, словно нехотя шла к дому. Присела на скамеечке на детской площадке, где не было уже никого, кроме нескольких подростков, азартно комментирующих какое-то видео, которое они дружно смотрели на смартфоне.
“А вдруг он проснулся? Или Маринка? А меня нет…”
Мысль ужалила ее, как оса.
Нина вскочила с лавочки.
“Нет, нет. Его до утра не разбудишь, хоть из пушек пали… Но Марина… Обычно она спит крепко, но… А если кошмар приснится после такого?”
Под ногами блеснуло.
Нина наклонилась и подобрала с земли колечко.
Красивое, похожее на золотое. Сделано под старину… То, что оно и в самом деле могло оказаться старинным, Нина не думала. Откуда старинные кольца могут очутиться во дворе их обычной девятиэтажки? Тут не аристократы потомственные живут и не богачи — простые люди.
На колечке загадочным блеском посверкивали три камушка — изумрудно-зеленый, багрово-красный и темно-синий. Словно подмигивали.
Драгоценные, что ли?
Нина растерянно оглядела площадку. Предполагаемой хозяйки сокровища не было видно, а спрашивать у парней, гогочущих над видео и отпускающих нецензурные комментарии, Нина не захотела. И так понятно, что не их. Скорее отнимут…
Нина решила написать объявление и повесить на подъездах. Еще можно будет в местную группу в соцсетях выложить — наверное, найдется хозяйка. Может, и денег немного даст в благодарность…
Нина вернулась домой с покупками и находкой. Муж ожидаемо храпел, дочка спала — ничего, слава Богу, не случилось.
Выложив покупки, Нина завела будильник, сходила в ванную и осторожно прилегла на диванчик в детской. Потом резко вскочила, вспомнив, что кольцо оставила на кухонном столе. Муж точно в ломбард снесет и пропьет, если оно и в самом деле золотое. А ведь это кольцо кто-то потеряла, скорее всего, уже ищет…
Ладно, объявление можно написать и утром. У Нины не было смартфона, даже простенького — его месяц назад в гневе разбил Виктор. Потом долго жалел, потому что за него можно было бы выручить пару тысяч на выпивку. Купить новый пока было не на что, и Нина обходилась старенькой “звонилкой”, а в интернет выходила с такого же древнего ноутбука.
Кольцо Нина решила спрятать в шкатулку, где лежали старые ключи и подобный хлам — муж никогда не найдет. В свои вещи прятать было опасно, там Виктор уже не раз рылся и два раза даже находил Нинину заначку.
Перед тем, как положить находку в тайник, Нина не удержалась и примерила кольцо. Оно было впору, и от него по телу разливалось какое-то теплое ощущение. Надежды, счастья, уверенности в завтрашнем дне.
Нина заколебалась: может быть, себе оставить?
Но врожденная порядочность не позволила: вот если не найдется хозяйка, то оставит. А пока все равно его не поносишь, Виктор решит обязательно, что это подарок от любовника, и... Страшно даже представить, что будет.
Наконец все же Нина забылась сном.
Обычно ей не снилось ничего, так, максимум какая-то бессвязная муть, которую с утра она и вспомнить не могла, но в этот раз получилось иначе. Сон был ярким и похожим на явь — волшебную явь.
Сияющий силуэт — тонкий, женский, словно бы крылатый — заговорил с ней приятный мелодичным голосом:
— Привет!
— Привет, — осторожно ответила Нина во сне.
— Отлично, ты меня слышишь, — обрадовалась незнакомка. — Значит, так. Кто я — это неважно. Важно то, что я хочу тебе помочь. Ты ведь нашла кольцо?
— Нашла, — подтвердила Нина.
— Надень его на палец и носи, не снимая, целый год.
— Зачем?
— Затем, чтобы жизнь превратилась в сказку, — хихикнула крылатая. — Видела, что на нем есть три камушка? Они вообще-то вращаются. Вот и поверни их — каждый по одному в день. Завтра первый, послезавтра второй, и так далее. Но только не все три сразу, поняла? А то волшебство не сработает.
— Какое волшебство? — удивилась Нина.
— Самое настоящее. С какого цвета начинать — неважно. Лишь бы по очереди. Итак, поворот красного камня избавит тебя от твоего муженька…
— Как это? — с удивлением и даже испугом спросила Нина.
Да, она только вчера думала, что было бы очень хорошо, если бы Виктор оставил их в покое. Никаких скандалов, требований супружеского долга — особенно когда муж являлся в подпитии, но не настолько, чтобы упасть и захрапеть. Никаких исчезновений из дома с трудом накопленных денег. Никто больше не поднимет руку ни на нее, ни на Марину…
— А так, очень просто. Твоего Виктора переместят в одно такое специальное место… для содержания никчемных мужей. Ровно на год. А его заменят фантомом.
— Кем заменят? — еще больше испугалась Нина.
— Ну, копией. Волшебной. Выглядеть будет так же, отзываться на имя Виктор, ходить на работу… Только не пить, не драться и все такое.
— Это как, робот, что ли?
— Нет, просто такая волшебная копия… Ай, да ты все равно не поймешь. Просто думай, что твой муженек резко взялся за ум и исправился. Правда, второго ребенка от него точно не родишь — фантомы бесплодны. А так — совсем как твой муж, только улучшенная версия.
— Так не бывает, — прошептала Нина.
— А ты проверь. Ладно, можешь начать с синего камня. Он обеспечит тебе поддержку всех вокруг.
— Какую поддержку?
— Ну смотри, — принялась объяснять волшебница из сна, — помнишь, ты свекровь просила посидеть с дочкой, пока ты к врачу сходишь? А она начала читать тебе нотации, что можно и потерпеть. Или как тебе всегда говорили, что ты сама виновата, что Виктор твой пьет. А теперь они ничего подобного не скажут, будут сочувствовать и помогать как миленькие — все, кто осуждал.
— Так не бывает! — повторила Нина уже громче.
Нина не знала, что и думать. В то, что муж способен измениться, не верилось, но еще больше не верилось в поддерживающих, помогающих и сочувствующих собственных родителей и свекров.
— Быва-а-ает, — назидательно протянула собеседница. — Проверишь — сама увидишь. А третий камень — он придаст тебе сил и энергии. Будешь вскакивать с постели и порхать, как бабочка… Поняла?
— Нет, — честно призналась Нина.
— Ладно, как знаешь, — та махнула рукой и продолжила: — Ты главное запомни: один камень поворачиваешь в один день, второй — на следующий, третий — на третий день. И еще одно: эффект будет длиться ровно год с момента поворота. Так что успей наладить свою жизнь, не хлопай ушами! Ну, пока! Счастливо!
И исчезла, словно рассыпалась золотыми искрами.
ГЛАВА 2
Нина привычно встала по будильнику, думая о загадочном сне, который она помнила до последней детали. Взяла из шкатулки кольцо, сунула себе в сумочку. Подала на стол завтрак, покормила дочь и повела в сад, а после сада полетела на работу.
В обеденный перерыв Нина нерешительно надела кольцо на палец. Потрогала камешки — те и в самом деле сидели неплотно, словно их можно было повернуть.
С какого же начать?
Первым делом, конечно, хотелось избавиться от мужа. Но смущало упомянутое “специальное место для никчемных мужей”. Это что, ад, тюрьма или что-то другое? И еще фантом этот… Как привидение или робот. Что-то похожее на живое, но при этом неживое, с пустым взглядом… бр-р.
Она повернула зеленый камень.
В груди на мгновение стиснулось, и Нина даже подумала, что с ней случился сердечный приступ, но через мгновение уже ощутила себя совсем по-другому.
Ушла, испарилась боль в спине и усталость в мышцах, в теле вдруг образовалась такая легкость, какой женщина не помнила, кажется, и взгляд стал яснее, и зуб… Нина ощупала зуб языком. Коронка больше не шаталась, более того — на ее месте был настоящий здоровый зуб.
“Тоже какой-нибудь фантом… иллюзия…” — оторопело подумала Нина.
Она прошла на непривычно легких ногах до туалета и посмотрелась в зеркало. Едва не вскрикнула: ее кожа из землисто-серой стала румяной и чистой, волосы тоже стали гуще, а сама она даже немного стройнее.
Нина невольно расплылась в улыбке.
Неужели… работает? Неужели она и правда заслужила годик побыть в сказке?
Но вдруг это обман? Морок? Интересно, что скажут на работе? Заметят ли?
Заметили.
— Ты сегодня как-то выглядишь, Нин, — восторженно воскликнула Таня, преподавательница английского. — Ну, суперски вообще. Крем какой-то новый, что ли? Или что? Прямо светишься.
— Да так, выспалась, наверное… — развела руками Нина, чувствуя себя неловко и в то же время улыбаясь практически во весь рот.
— Ну, тоже дело хорошее…
Посетительницы центра, приводящие и забирающие детей с занятий, тоже были какие-то более приветливые. Видимо, причиной тому была не сходящая с Нининого лица улыбка.
Хотелось повернуть второй камень, синий, но Нина вспомнила о правилах пользования кольцом и сдержалась.
Как только теперь его спрятать? Снимать нельзя. А если не снять — заметят ведь, и ладно коллеги, но муж… муж…
Нина посильнее натянула на ладонь рукав своей кофты. Пока сойдет, а потом…
Нина решила, что забинтует палец. Порезалась, да и весь сказ. А завтра она повернет второй камень… И можно будет уже ничего никому не объяснять.
Тем более завтра юбилей у свекрови, о чем Нина думала с содроганием. Подарок Светлане Петровне был куплен заранее, но свекровь отличалась большой придирчивостью. Если подарок нравился, она на все лады расхваливала сына, а если нет — то высказывала претензии невестке.
А ведь если повернуть камень, волшебница из сна обещала ей поддержку окружающих людей… Неужели правда? Родня мужа (и собственная, если честно) производила впечатление, что заставить их относиться к Нине по-человечески не сможет никакая магия. И все же сработает или нет? Со здоровьем ведь сработало, да еще как!
Работа сегодня спорилась как никогда. Голова была свежей и легкой, словно Нина и впрямь выспалась, чего не случалось уже давно. Виктор храпел, как говорится, во всю ивановскую, а потом случилась беременность… Маринка только несколько месяцев как стала спать нормально, не прибегая к маме, что ужасно сердило папу. Но и сейчас, когда дочка ходила в садик, она болела, и Нине часто приходилось дежурить у кровати малышки, то сбивая температуру, то подставляя тазик.
Нина слегка ошалела от легкости: ни тянущей боли в затылке, ни хруста в спине, ни гудящих от усталости ног, и запястье — подарочек от мужа, ударилась при попытке отскочить от его кулаков — не ныло противно, когда приходилось что-нибудь брать в руки.
С работы побежала в сад за дочерью и даже неожиданно для себя осознала, что чувствует удовольствие от щебетания девочки, а не механически отвечает на вопросы, в это время думая о том, как решить проблемы и переделать бесконечные дела.
— Завтра к бабушке на день рождения идем, — сказала она.
— Не хочу, там скучно, — надула губки Маринка.
— Там на этот раз будет по-другому, — пообещала Нина.
Да, Марина не слишком любила бабушку по отцу. Свекровь довольно часто придиралась к девочке, одергивала, если та разыгрывалась и шумела, как делают все дети ее возраста, не разрешала трогать многие вещи.
Но что, если камень изменит железобетонный характер ее свекрови? Спину-то не брали ни мази,ни таблетки, а волшебство — оно и есть волшебство!
Виктор с подозрением поглядывал на непривычно бодрую жену, трущую на терке сырые картофелины.
— Сыру мало кладешь, — буркнул он, глядя на то, как она добавляет в картофельную массу мелко натертый сыр.
Нина молча пожала плечами, не желая раздувать конфликт. В конце концов, терпеть осталось недолго. Еще денек, и сварливый супруг отправится в место “для содержания никчемных мужей”.
Вот там ему самое и место.
Виктор, почуяв неладное, прицепился к молчанию Нины:
— А че это ты молчишь?
— Ничего, занята просто, — коротко ответила Нина, перемешивая ложкой в кастрюле.
— Занята, пф! — нахмурился Виктор. — Просто жрачку стряпаешь, тоже мне занята.
“Как я тебя ненавижу”, — подумала Нина, удивляясь, насколько ее чувства ощущались обыденными.
Достал. Опостылел. Осточертел.
Она никогда не думала, что будет способна так сильно ненавидеть собственного мужа. Нина не осознавала, насколько он сам был виноват в таком к себе отношении.
На сковородке зашкворчало масло.
— Завтра мы к маме твоей едем на юбилей, — напомнила Нина.
— Во сколько?
— В четыре начинается. Она просила приехать пораньше, помочь с угощением.
— Блин, у меня рейд в это время. Попозже поедем. Чего там особо делать? Жрачку на стол метать много народу не надо. Тем более от криворуких, вроде тебя, пользы-то особо…
“Ненавижу”.
— Как хочешь, — сказала Нина, прикидывая, не поехать ли ей с Маришей раньше. Свекровь-то точно не удержится от упреков, что она только есть приезжает, а как помочь, то не дождешься…
Хотя нет. Так непривычно было думать о кольце…
— А че у тебя с рукой? — Муж наконец-то заметил забинтованный палец.
— Обожглась, — соврала Нина.
— Вот я и говорю, криворукая, — кивнул сам себе Виктор и уселся за компьютер. — Ты мне принеси, как готово будет. Сметана-то есть?
— Есть немного.
— А почему немного? Вечно ты не следишь, что в холодильнике все заканчивается!
“А про подарок опять не вспомнил, — подумала Нина. — Как будто это не его родная мать, а моя!”
Ночью, как только часы показали пятнадцать минут первого, Нина повернула второй камень в кольце.
Спать хотелось не так сильно, как обычно, и Нина пошла тихонько сделала маску для лица, подобрала платье для Марины и помыла ее ботиночки.
Муж заигрался, и сегодня Нина с облегчением поняла, что можно улизнуть от супружеского долга.
Утром Нина поднялась раньше обычного. Новый бодрый организм буквально поднимал ее с постели. Хотелось не зарыться в одеяло и лежать там как можно дольше, спрятавшись от проблем, а вскакивать и бежать, лететь, творить свою жизнь, превращая ее в сказку наяву.
Она сама не замечала, как всплывают в голове мысли о том, что она хотела сделать, но не было времени, сил, желания… На завтрак приготовила себе и дочке кашу с ягодами, мужу — яичницу с колбасой и картошкой. Попутно протерла дверцы кухонных шкафчиков, заляпанные оконные ручки. Спокойно поела и выпила чашку кофе, слушая музыку в наушниках.
Она давно не позволяла себе такой роскоши, боялась, что не услышит очередной грубый приказ мужа или дочка куда-нибудь полезет, ушибется. Но сейчас любимые, почти забытые мелодии в ушах воскрешали в ней что-то чистое и светлое. Добрачные надежды и мечты…
Вскоре встала Марина. Нина накормила ее и принялась за примерку платья. Посадила рядом с собой, пока упаковывала подарки: любимые духи свекрови (она не признавала никаких других ароматов), правда, в небольшом флаконе, потому что на сто миллилитров не хватило денег; женский детектив, которыми Светлана Петровна зачитывалась, плед, идеально подходящий к дивану в ее гостиной, и нарисованная внучкой открытка.
Виктор проснулся к обеду, поел, сел за компьютер и с головой ушел в игру. Нина колебалась, ехать ли помогать свекрови или ждать мужа? В первом случае ее ждут нотации от Светланы Петровны, а во втором — скандал от мужа, возможно, с рукоприкладством.
Или, может быть, нотаций не будет? Ведь второе чудо, обещанное волшебницей из сна, должно обеспечить поддержку от родственников…
Нина набрала номер свекрови.
— Здравствуйте, мама! — сказала она и произнесла несколько фраз с пожеланиями всего, чего обычно желают именинницам.
— Спасибо, спасибо, а приедете-то во сколько? — спросила Светлана Петровна непривычно искренним голосом, без шпилек, упреков и дополнительных смыслов.
— Да мы с Мариной уже сейчас готовы, но Витю ждем, — честно призналась Нина.
— Занят, что ли? Выходной же, — ответила свекровь.
— В компьютер играет. Говорит, у него рейд.
— А, во-от оно что. Ну-ка дай ему трубочку, Нин.
Тон Светланы Петровны не предвещал ничего хорошего.
Виктор недовольно буркнул что-то, потом, выслушав ответ, начал огрызаться, оправдываться, орать… Нина от греха подальше ушла с дочкой на балкон.
— Собирайся, — Виктор стоял в дверях комнаты, словно нашкодивший кот, получивший хорошую трепку от хозяина, — давай, поехали!
Нина не стала спрашивать, а как же рейд или что именно такого убедительного сообщила ему Светлана Петровна. Она лишь сказала:
— Мы готовы, нам только обуться.
— Ладно, ща.
Виктор собирался минут двадцать, периодически ругаясь и требуя немедленно найти ему то чистые носки, то рубашку по размеру, то сигареты. В конце концов, семья все же вышла из дома и отправилась в гости.
Идти от автобусной остановки было долго. Виктор не жаловал траты на такси. Марина устала и попросилась на руки, но получила от папы сердитое:
— Обойдешься, не маленькая.
Девочка от обиды замедлила шаг, словно нарочно волоча ноги и цепляясь ими за неровности асфальта. Виктор обернулся, прикрикнул:
— Че ты там плетешься? Ну-ка быстро!
Маришка рванула с места, споткнулась и проехалась по асфальту, содрав ладони и коленки. Улицу огласил детский рев.
— Ну вот еще, под ноги смотри! — рассвирепел Виктор.
Под его ругань Нина быстро протерла ранки антибактериальными салфетками, которые всегда носила в сумке, и подхватила дочку на руки.
— Потерпи, тут недалеко. У бабушки помажем ранки, и пройдет, — сказала она ласковым тоном.
Нести девочку было тяжеловато, все же четыре года — это не младенец. Но обновленный магией организм справлялся. Пару дней назад такая ноша аукнулась бы Нине тем, что она бы еще дня два ходила, хватаясь за поясницу, как старушка.
Так и дошли — Виктор, бубнящий что-то не слишком приятное о тупых матерях, которые за ребенком уследить не в состоянии, и Нина с всхлипывающей дочкой на руках.
Свекровь, встретив их, открыла рот и вместо того, чтобы привычно уколоть невестку: “Балуешь ребенка!” — сказала:
— Витя! Ну как тебе не стыдно! Взял бы Маришу на руки, ты не видишь, что Нина устала? У нее же спина болит!
У мужа отвисла челюсть, он невнятно и неразборчиво матюгнулся.
Марина неохотно слезла с маминых рук.
— Ой, ты упала! Надо помазать болячки! — всплеснула руками она.
— Я сама лучше, — сказала Нина, опасаясь, что бабушка не станет стараться обработать рану как можно мягче, ведь в ее детстве с ней не церемонились.
— Сейчас зеленку принесу, — кивнула Светлана Петровна.
Нина постаралась не выказывать удивления. Ведь раньше свекрови бы в голову не пришло предлагать сыну позаботиться о спине жены, а уж внучку бы она точно отчитала — что платье испачкала, вся в ссадинах, и это на праздник, перед людьми-то стыдно!
Обработав дочкины ранки, Нина принялась хлопотать на кухне, помогая нарезать салаты и носить угощение на стол. И ни разу не услышала, что у нее растет маленькая лентяйка, которая вместо того, чтобы с детства приучаться к женским обязанностям, играет с кошкой.
Гости тем временем собрались, началось застолье. Светлана Петровна, неожиданно для Нины, громогласно поблагодарила ее за подарки. Еще и сыну строго грозила, когда он поднимал очередную рюмку. А по окончанию вечера, когда Нина помогала убирать со стола, заявила:
— Спасибо, Ниночка, я ведь знаю, это ты подарок выбрала. Мой шалопай ведь никак запомнить не может, что я именно такие духи люблю. Никогда не поздравит по-человечески, а я его… Я ж сутки мучалась его рожала! Я сколько с ним таскалась по больницам, уроки как делать заставляла… Я, думаешь, не понимаю, каково тебе с пьяницей-то жить? Это он в папашу своего. Мой тоже ж сильно пил, да я его — ух-х! И ругала, и за руку от дружков уводила, и прятала, и выливала. Он тогда меня ка-ак треснет, но и я его тоже: ка-ак врезала! Зато семью сохранила, — с гордостью сказала она.
— А я, наверное… разведусь, — сказала Нина внезапно, запоздало подумав, что такую новость надо было выложить не в праздничный день.
— Да ты что?! — потрясенно всплеснула руками свекровь.
— Он Маришу ударил. Боюсь, что не в последний раз.
— Да ты что?! — снова воскликнула Светлана Петровна, на этот раз возмущенно. — На такую козявочку руку поднял? Как ударил? За что?
— Просто так. Пьяный был… — И Нина рассказала, как было дело.
Свекровь понурилась ненадолго, но почти сразу вскинула голову, влажно блеснув глазами.
— Вот ведь балбес, допился… Это ты, Нина, правильно делаешь. Детей надо защищать. Мы с моим Семенычем дрались, конечно, всякое бывало, характер у нас обоих тот еще, но вот сына он не трогал никогда, я б ему... — Она вздохнула. — Может, я с ним поговорю? Всыплю ему…
— Я уже решила, мама, — сказала Нина. — Простите, пожалуйста.
Свекровь обняла ее. Нина почувствовала знакомый запах резковатых, как она сама, духов Светланы Петровны. Ей стало неловко от непривычной поддержки.
— Да что тут говорить… — махнула рукой пожилая женщина. — Оно ты, конечно, правильно делаешь… Если тебе помощь какая нужна, говори. Внучку-то ко мне приводить будешь? Я, может, и строго с ней раньше, но ведь у меня мать с отцом круты нравом были, меня не баловали… Но я уж постараюсь. Раз такое дело…
Виктор уходил злой и какой-то пришибленный, бурчал и пренебрежительно хмыкал. Неожиданный нагоняй от матери, ее изменившееся отношение к невестке — все это вывело его из себя. Нина старалась с ним не заговаривать, опасаясь бури. Марина осталась ночевать у бабушки, и это успокаивало.
— Тебя я, понимаешь, не ценю, ха! За что тебя ценить-то, — бубнил он, пересыпая невнятную речь смачными ругательствами. — Охренела она, что ли? Нечего в мою жизнь лезть, я сам знаю… “Золотая жена тебе досталась”. Ха, а сама-то раньше говорила… Перепила, что ли, или в маразм впала…
Мужа хватило до прихода домой. Или он опасался, что если начнет бить Нину на улице, то вмешаются прохожие или полиция. Но дома он треснул Нину с размаху, что та налетела спиной на вешалки. Импульсивно пихнула мужу под ноги сумки с гостинцами с дачи свекров и выскочила на лестничную клетку прямо босиком, в одних колготках. Не дожидаясь погони, бросилась вниз по лестнице и спряталась в подъезде соседнего дома.
Хорошо, что сумка была с собой, а в ней телефон. Нина бросила взгляд на экран, где крупными цифрами светилось время. Нина слегка воспряла духом. Ничего, не найдет он ее, не станет гоняться. Будет ждать, потом, наверное, засядет в игры свои… Или напьется и испортит что-то из нее вещей — так уже бывало.
Последний камешек на кольце притягивал взгляд. До полуночи оставалось продержаться всего два часа.
До новой сказочной жизни…
ГЛАВА 3
Нина проснулась, перевела взгляд с потолка на часы, в ужасе подскочила и тут же успокоила себя. Не проспала. Никуда идти не надо. Она в отпуске. Марина у бабушки.
Дома только она и Виктор.
Или уже не Виктор, а… кто?
Встать и проверить не хватило духу. Да, камень она повернула еще ночью, потом тихонько вернулась домой, замерла на пороге. Храпа не было слышно, а муж обычно, поддав, храпел, как трактор. Но на кровати все же виднелся мужской силуэт. Нина согрела в теплой воде ноги, озябшие на холодном бетонном полу подъезда, и еще долго потом не могла уснуть…
Но все равно пойти и увидеть вместо мужа нечто внешне похожее, а по характеру… Каким он будет по характеру, этот фантом?
На кухне что-то звякнуло, и Нина вдруг наконец-то обратила внимание на то, что в комнату доносится запах кофе и чего-то… вкусного.
Виктор встал? И сам пожарил себе яичницу?
Мысль почему-то напугала Нину до дрожи. Ее муж давно не “опускался” до того, чтобы что-то приготовить себе самостоятельно.
Она полежала еще несколько минут, не решаясь встать, но тут зазвонил телефон, Нина взяла трубку и при первых бодрых словах: “Добрый день, мы предлагаем вам кредит на самых выгодных…” — раздраженно нажала отбой.
Из кухни выглянул муж. Нина так и впилась в него взглядом, ища отличия от “настоящего”.
Отличия, пожалуй, были. Муж не стал стройным мускулистым красавцем, щеки темнели недельной щетиной,но что-то в нем все же неуловимо изменилось. Взгляд, может быть.
И, как оказалось, голос.
— Доброе утро, Нин, — произнес он ровно и спокойно. Не механически, как робот, а именно спокойно, доброжелательно, без едва сдерживаемого раздражения, которого Нина ждала на автомате.
— Привет, — сказала она негромко, не зная еще, как с ним общаться.
— Я сварил кофе. И сделал оладушки. Тебе принести или поешь на кухне?
— Что сделал?
Нине показалось, что она ослышалась.
— Оладьи. У нас начал бродить кефир…
— У нас? Кефир? — Нина бессвязно повторила за мужем и в эту минуту убедилась в могучей силе ее кольца. Ибо только очень мощная магия заставила бы Виктора не просто выпустить на сковородку пару яиц, а заметить, что в холодильнике что-то прокисает и использовать продукт, чтобы не пропал.
— Да. Тебе со сметаной или с вареньем?
— Со сметаной.
Нина встала, прошла в ванную, где долго брызгала себе в лицо водой похолоднее, словно пытаясь проснуться от волшебного сна, но желудок как раз уже проснулся, покоренный ароматом свежих оладьев.
Нина прошла на кухню и села на табурет.
Виктор не только смог приготовить ей завтрак, но и позавтракал сам, не оставив после себя бардака на кухне.
— Чудеса… — сказала Нина, пробуя теплый блинчик.
Машинально она отметила, что кофе налит в ее любимую кружку, и даже сахара на вкус положено ровно столько, сколько она любит.
— Спасибо, — решила поблагодарить Нина своего обновленного мужа.
— Я рад, что тебе понравилось, — ответил тот со спокойной улыбкой.
Он вернулся к остаткам теста, а Нина украдкой бросала на него любопытные взгляды.
Кажется, после вкусного завтрака и муж показался чуточку красивее, чем обычно. Но, может быть, ей просто не хватало в отношениях… спокойствия? Вот этого ровного тона, без издевки, гнева, подколок, ругани.
С таким мужем она бы, пожалуй, не отказалась пожить…
Нина мысленно одернула себя. Один раз завтрак приготовил, а она уже расчувствовалась. Не хватало еще привязаться к этому заменителю мужа! Ведь через год все вернется на круги своя. Нет, надо быть твердой: развод так развод. Необязательно же сразу разбегаться по разным квартирам. Можно просто уладить формальности, а когда “вернется” настоящий муж, она уже будет свободной женщиной.
— Мы идем подавать заявление на развод, — сказала Нина твердо.
— Да, хорошо, — покладисто кивнул муж. — Сейчас возьму документы.
Тот Виктор, с которым она прожила эти шесть лет, уже начал бы орать и швыряться вещами. Этот отреагировал так, словно она предложила в магазин за продуктами выйти.
Впрочем, за продуктами она предпочитала ходить одна. Муж всегда норовил загрузить корзину дорогой и вредной едой: колбасами в нарезке, рыбными закусками к пиву, чипсами, сухариками — одним словом, все для себя любимого. Нина же придирчивым и наметанным глазом искала подешевле мясо на суп, уцененные йогурты с составом получше — для Марины, выбирала овощи, ловила скидки на хорошие макароны…
Подходя к загсу, Нина невольно вспомнила день, когда она сходила с этих ступеней в белоснежном платье, полная надежд на совместную жизнь с Виктором. Их свадьба была достаточно скромной, маникюр ей сделала подруга, вместо кафе собрали гостей на даче у свекров, но все равно она ощущала себя счастливой.
Правда, счастье не продлилось даже до вечера — Виктор безобразно нажрался еще до окончания гулянки. Свидетельница Сашка утешала новобрачную в туалете, помогала заново подкрасить глаза, а Светка, бывшая одноклассница, советовала напиться тоже. Нина честно попыталась, но после второй рюмки ее замутило. Телу стало противно примерно так же, как и было на душе, и она перешла на сок.
А уж брачная ночь… Она невольно передернулась от отвращения, вспоминая, как пыталась уговорить то пьяное тело отстать от нее, подождать до утра… У него толком ничего не получалось, он злился…
— Дайте пройти!
Голос спешащей куда-то дамочки в модном пальто вырвал ее из неприятных воспоминаний. Виктор-фантом стоял рядом, не торопя.
— Да… Извините, — Нина послушно посторонилась. — Пойдем… Витя.
Называть именем мужа этого ненастоящего мужчину было все еще странно.
— Зря пришли, — сказала как отрубила полноватая женщина в годах. — У вас же ребенок. Вам через суд надо разводиться.
— Как — через суд? — удивилась Нина. — Мы же по обоюдному согласию.
— У вас ребенок, гражданочка! С детьми кто, тем обязательно в суд, — нахмурилась сотрудница загса с таким видом, словно персонально Нине объясняла это в десятый раз.
— Извините, я не знала… — растерялась Нина.
Вышла из загса немного смущенной, достала телефон мужа.
— Сейчас посмотрю, куда нам…
Немного поплутав среди ссылок, Нина наморщила лоб.
— Никак не пойму… Нам надо то ли к мировому судье, то ли в районный суд… Ведь еще надо поделить квартиру… — И здесь дерзкая мысль пришла ей в голову.
Она искоса взглянула на мужа-фантома. Тот невозмутимо смотрел на нее, словно они обсуждали, что приготовить на ужин.
— И еще нужно пойти к нотариусу. Переписать квартиру на меня или на Марину.
— Хорошо, — согласился покладисто муж.
— Хорошо? — недоверчиво повторила его слова Нина и так и впилась взглядом в знакомые и одновременно незнакомые глаза.
— Ну да. Ведь это, по сути, твоя квартира. И нашу дочь нельзя оставить без жилья. А мне одному найти угол будет куда проще.
“То чувство, когда фантом порядочнее родного мужа!” — подумала Нина, а вслух лишь невольно фыркнула.
— Только ведь нотариусу нужно заплатить. — Нина закусила губу, прикидывая, сколько у нее денег.
— Конечно.
— Но у нас мало денег!
— У меня припрятана заначка, — пожал плечами муж.
— Где? — вырвалось у Нины.
Фантом, не медля ни секунды, выдал тайник Виктора с потрохами.
— И сколько там? — полюбопытствовала Нина.
Услышав сумму, она просто взвилась со скамейки, едва не уронив смартфон.
— Козел! — не сдержалась она. — Урод! Сволочь! Ох… прости, это не тебе.
Хоть фантом и не был вполне человеком, но Нине стало совестно. Ведь она и не догадывалась, что Виктор мог припрятать от семьи так много! А как Маринку к врачу сводить или заменить развалившуюся обувку — так пары тысяч не мог дать. Крутись, дорогая, как хочешь.
— Давай эта заначка у меня полежит. — Нине все еще не верилось, что ей свалилась на голову такая сумма.
— Конечно. — Фантом, естественно, не возражал.
Нина с плохо скрытым злорадством потерла руки. Ну что ж, она найдет, как распорядиться этими деньгами!
ГЛАВА 4
Получив на руки деньги, Нина не стала медлить.
Вернувшись от нотариуса, она оплатила часть долга за коммуналку и перевела десять тысяч коллеге, которой не могла вернуть деньги уже полгода. На радостях накупила две сумки продуктов — порадовать Маринку вкусненьким.
Виктор сам, без просьбы с ее стороны, начистил картошки и поставил ее вариться. Нина поставила жариться котлеты, снова ловя себя на ощущении, что ей вовсе не хочется разводиться. Молчаливый, спокойный муж, который не требовал немедленно подать ему свежей еды, ее полностью устраивал.
Да еще и трезвый.
Закончив с чисткой, обновленный муж без напоминания сполоснул раковину, вытер стол, чего не делал ни разу, сколько Нина помнила свою супружескую жизнь, и даже до нее, когда они с Виктором только начали встречаться.
Нина рассеянно уткнулась в ноутбук, но мысли ее были далеки от ленты новостей. У нее дома тут такое происходит — никакие соцсети рядом не стояли. Словно на ее собственную внешность наложили красивый фильтр. Все то же самое, но стало красивее. Да что там внешность — на всю жизнь наложили “фильтр счастья”!
— Я хочу сходить в салон, — заявила она. Гулять так гулять, должна же она хоть раз почувствовать себя женщиной, у которой есть деньги на маникюр и которую красит профессионал-парикмахер, а не она сама в обшарпанной ванной наносит из тюбика дешевую краску. — Посидишь с дочкой?
Сказала и немного встревожилась: как она может доверить ребенка фантому? А если Марина почувствует, что это не ее отец, и испугается?
Хотя, если честно, родной отец Марины вел себя куда страшнее, чем фантом, а Нина когда-то от безвыходности оставляла с ним дочку.и потом разгребала бардак и проблемы с дочкиным здоровьем от отцовского недосмотра.
“Да и ведь родные меня поддерживать теперь должны, — подумалось ей. — Можно и маму попросить, и свекровь… Пусть подстрахуют на всякий случай. Да и не обязательно идти в салон прямо завтра. Посмотрю сама, как этот новый Виктор будет общаться с Мариной. Может, не так-то уж все и страшно, как кажется”.
Она позвонила в популярную парикмахерскую в их районе, где работала ее шапочная знакомая, и надо же, там было окно. Нина поспешно собралась и ушла воплощать давнюю мечту — подстричь и осветлить волосы.
Получилось чудесно! Нина даже ахнула, насколько шел ей обновленный цвет волос: какой-то сияющий, волшебный. Шла домой, замечая, что пара проходивших мимо мужчин явно проводили ее взглядами.
“Да кому ты нужна, страшная, как крокодилица…” — всплыли в голове обыденные слова мужа.
Но голос словно стал глуше и тише, как будто ему на рот набросили тряпку.
“А вот нужна! — подумала Нина, гордо приподняв подбородок и вышагивая по разбитому асфальту гордой походкой женщины, которая собирается разводиться с мужчиной, утянувшим ее в топкое болото нищеты, безнадежности и уныния. — Себе нужна, дочке нужна… И если захочу, то и замуж повторно выйду!”
Но эта мысль ее не воодушевила. Не надо никаких замужей. Поживет для себя и дочери. Нового папу ребенку искать — дело ответственное, с этим торопиться вообще не следует.
Нина не ожидала от Виктора никакой реакции на свою внешность, однако он тепло улыбнулся и сказал:
— Тебе очень идет. Светишься прямо!
Нина польщенно улыбнулась.
— Картошки тебе подогреть?
— Я сама могу…
— Да мне нетрудно, раздевайся.
Нина разулась, прошла в ванную, а потом на кухню, где Виктор уже накладывал на тарелку порцию картошки с котлетой. Нина достала соус и села. Что и говорить, ей было приятно, что кто-то о ней заботится, греет еду вместо попреков “Шляешься где попало, а я голодный сижу!” или “Вечно ты деньги на свою бабскую хоботню транжиришь!”
— Мы сегодня Марину забираем? — уточнил Виктор.
— Да, сегодня. Завтра я записалась на маникюр, — сообщила Нина. — Я, наверное, Светлану Петровну попрошу тебе помочь.
— Да я справлюсь, не переживай. Я ведь не работаю.
— А ты, кстати, работу будешь искать? — поинтересовалась Нина.
— Да, конечно. Как мы проживем на одну твою зарплату? Заначки хватит на пару месяцев…
— Меньше, — вздохнула Нина, и призрак нищеты снова встал перед ней в свой пугающий рост. — У нас долги, кредитка твоя… Виктора то есть…
— Две кредитки. И еще займ.
— Как две? — удивилась Нина. Впрочем, не слишком-то и удивилась.
— Покажу, в приложении.
— Значит, еще больше долгов… — расстроилась Нина. — А мы и так кучу трат откладывали. Столько вещей купить нужно, Маринку к врачу сводить, мне к зубному… Ой!
Точно! Нину осенило. Она теперь полностью здорова, и если так все и останется, то ей можно целый год не опасаться кариеса, вылетевших пломб и прочих проблем с зубами… Захотелось вскочить и пуститься в пляс от радости.
— Тем более, — сказал Виктор. — Давай посмотрим вместе. Ты мне покажешь список всего необходимого, а я попробую куда-нибудь устроиться.
— А тебя возьмут? — спросила Нина.
— Если ты о навыках, то они у меня те же, что и у Виктора.
— Да с навыками у него все в порядке, — вздохнула Нина. — Если б не пил…
— А я не пью. Значит, решено, сегодня начну что-нибудь искать, хоть подработку.
— Здорово. — У Нины потеплело на душе. Вот это семейная жизнь: муж, который предлагает обсудить бюджет, спланировать покупки, сам обещает найти работу… И что-то подсказывало Нине, что этот Виктор не только обещает, но и выполняет обещанное.
Маришу они забирали вместе.
— Мама! Ты красивая! — завопила дочь, бросаясь обниматься.
С папой Марина поздоровалась издалека, бочком отошла к бабушке, и та бросила на “сына” колючий взгляд. “Запугал ребенка, балбес!” — читалось на ее лице.
— Хорошо получилось, — одобрила прическу свекровь. — Молодец, надо иногда собой заниматься, пока молодая… Чтоб мужики налево не бегали. — Снова грозный взгляд на сына. — А мы тут вам плюшек напекли, с собой возьмете…
Свекровь искоса поглядывала то на сына, то на невестку, а потом под каким-то предлогом утянула Виктора в комнату, где провела с ним минут пятнадцать. Нина боролась между желанием подслушать и прервать, очевидно, воспитательную беседу, ведь раньше она бы оказалась бесполезной, а теперь — излишней.
Марина пока не заметила изменений в папе. Она все еще побаивалась его после того, как попалась ему под пьяную руку, поэтому сейчас жалась к матери, стараясь не обращать на себя внимания родителей, но желание рассказать, как здорово на этот раз было у бабушки, пересиливало, и девочка то и дело начинала:
— Мама… Знаешь что?
И Нина, как обычно, отвечала:
— Что?
Дома Маришка отказалась от ужина, потому что бабушка накормила ее до отвала. Вместо ужина девочка занялась рисованием, как всегда, высунув кончик языка, усердно скрипела фломастером по бумаге.
— Мариш, а я фруктов накупила. Груши хочешь? — предложила Нина.
— Хочу!
— А малину?
— И малину хочу! Мама, а у нас что, есть деньги?
Нина чуть покраснела.
— Папа заработал.
Вечер прошел тихо и уютно. Созерцать знакомую фигуру Виктора, но при этом не лежавшего на диване, а принимавшего участие в нехитрых повседневных делах, было непривычно и как-то умиротворяюще, будто какое-нибудь видео с водопадами или шумящими на ветру деревьями на солнечной лесной полянке. Однако спать Нина легла пока отдельно от мужа, как-то было странновато ложиться в постель с “незнакомым” и не совсем настоящим мужчиной.
Впрочем, он и не настаивал. Пожелал спокойной ночи Марине, а потом и Нине. Сообщил, что узнал, как развестись через суд, и они решили поскорее этим заняться.
ГЛАВА 5
Жизнь налаживалась. Просыпаясь каждое утро, Нина ощущала себя в сказке.
Она уже привыкла к своему новому телу: окрепшему, здоровому и полному энергии. Теперь у нее были деньги и силы, и она принялась готовить себе вкусные и полезные завтраки, а не перехватывать кусок на бегу. Начинать утро с сырников с ароматным чаем из подарочного набора или с блина из овсяных хлопьев с кусочками индейки и зеленью было куда приятнее и полезнее, чем с бутербродов из черствого хлеба и завалявшейся в холодильнике дешевой колбасы.
Виктор за неделю нашел себе посменную работу и по выходным готовил завтрак сам. Маринка оттаяла, перестала сжиматься при виде отца и подсознательно ждать от него грубых окриков. Правда, Нина старалась, чтобы дочка не сближалась с фантомом: привыкнет ведь, и какой удар по детской психике будет, когда вернется грубый, придирчивый Виктор, да еще и обозлится, узнав о том, что он стал разведенцем… Маришка и к родному-то папе раньше тянулась, как полагается ребенку, но Виктор сделал все, чтобы в глазах дочери при его виде вспыхивала не радость, а страх…
Сама Нина тоже подумывала о новой работе и в свободное время просматривала вакансии. Конечно, ее работа ей нравилась, и коллектив был нормальный, но ей захотелось попробовать увеличить доход. Ведь фантом-муж, приносящий в семью все до копейки, исчезнет, надо будет отложить побольше денег…
Но откладывать пока не получалось. Так и хотелось взять с полки то лишнюю вкусняшку, то приличное белье или хотя бы помаду. Нина не могла не замечать, как скуден ее гардероб стал за годы, проведенные в браке. Аккуратно заштопанные трусы, полинявшие бюстгальтеры, огромные футболки с катышками, которые она носила на последних сроках беременности… А еще долги не все выплачены…
Отпуск, к сожалению, близился к концу, но в этот раз Нина не жалела об этом. Оставалась всего неделя до выхода на работу.
— Знаешь… — сказал как-то Виктор-фантом, когда они сидели на кухне и пили чай. — Мы могли бы съездить на следующей неделе куда-нибудь.
— Куда? — удивилась Нина.
— У тебя отпуск, — пояснил тот. — У меня не будет смен на той неделе, график перекроили. Ты не хочешь сменить обстановку?
— В самом деле… — Нина прикинула, никаких объективных причин не ехать у нее не было, правда, и мест для бюджетного отдыха ей не приходило в голову. На море ехать далеко — больше суток дорога только в одну сторону… Да и не потянут они море-то сейчас…
Виктор выжидающе смотрел на нее, и Нина спохватилась:
— Я как бы и не против… А есть идеи, куда поехать?
— Ты ведь позволишь сделать тебе сюрприз? — улыбнулся собеседник.
Нина почувствовала, как к ее щекам прилил жар, а губы сами собой расплылись в улыбке. Раньше муж разве что неприятные сюрпризы ей преподносил, и она не знала, чего ожидать сейчас.
— Если это не ударит по бюджету, — сказала она практично. —- Ведь у нас долги!
— Не ударит, — ответил фантом, и Нина почему-то безоговорочно ему поверила.
Да и как было не поверить? Пока что все обещанное он выполнял: и на работу устроился, и каждую неделю приносил деньги, и в магазине покупал то, что было сказано, и не забывал что-то вымыть или починить по дому, и даже с супружеским долгом не лез… Нина невольно покраснела, вспомнив фразу волшебницы из сна: “Правда, второго ребенка от него точно не родишь — фантомы бесплодны…”
Беременеть Нина, конечно, не собиралась. Нет уж, у нее уже есть любимая дочь от, как выяснилось, жутко ненадежного и надоевшего мужчины. Но ведь эти слова значили, что фантом способен заниматься любовью. Отдых, романтика…
— Марину берем с собой? — уточнила она, гоня все мысли “не о том”. Хотя тут вариантов не было. Родственники никогда не соглашались взять девочку хотя бы на выходные. Правда, теперь Мариша с удовольствием бывала в гостях у подобревшей Светланы Петровны…
— Да, с нами, — подтвердил муж, и Нина даже ощутила укол разочарования. Этот мужчина не приставал к ней, не лапал в самое неподходящее время. Но что-то ей подсказывало, что если бы такое случилось — этот мужчина будет выгодно отличаться от настоящей версии мужа.
“Ну уж нет, — пристыдила сама себя Нина. — Обойдусь как-нибудь без глупостей. Просто съездим, сменим обстановку, Марина новых впечатлений наберется…”
— Хорошо, я согласна, — сказала Нина и, залпом допив свой чай, встала из-за стола. — Только предупреди, когда ехать, чтобы я вещи успела собрать.
На следующее утро раздался телефонный звонок. Нина посмотрела на экран и увидела имя абонента — “Мама”.
Удивилась и сняла трубку.
— Что-то ты давно не звонишь, — донеслось из “трубки” маминым голосом.
Однако Нина даже не сразу его узнала. Она привыкла, что эта фраза произносится с плохо скрытым упреком: совсем мать забыла, негодница. И после нее сыпались разные новости: жалобы на тяжелую жизнь брата, перемешанные с намеками, как он во всем превосходит Нину. Неудивительно, что Нина каждый раз набирала материн номер скрепя сердце: звонить не хотелось, но дочерний долг и беспокойство за мамино здоровье перевешивали. Правда, в последние пару недель она все время была занята: то работу искала, то дом в порядок приводила. Удивительно, насколько же меньше стало уборки, когда вместо неряхи-мужа в доме стал жить фантом…
Сейчас знакомая фраза звучала как-то робко и даже, пожалуй, с беспокойством.
— У тебя там ничего не случилось? — поинтересовалась мать, поскольку пауза уж очень затянулась.
— Все хорошо. Просто замечательно, — ответила Нина, впервые чувствуя себя уверенной в разговоре с родительницей.
— Ну слава богу. А то я волновалась — Виктор-то пьет у тебя…
— Он сейчас в завязке, — почти не соврала Нина. — Работу нормальную нашел…
— Тьфу-тьфу-тьфу, — суетливо произнесла Анна Антоновна. — Надеюсь, что за ум взялся. А внучка моя как?
— Да ничего. В садик ходит, — ответила Нина нейтрально, словно разговаривала с не слишком близкой знакомой.
— Не болеет? А то я вот в церковь сходила, помолилась… — продолжила удивлять Нину мама.
“Надо же, уже минуты три говорим, и ни слова про то, какой замечательный у нас Никита”.
— Спасибо.
Нину все равно тяготил разговор с матерью. Детские, да и взрослые обиды были все еще свежи и остры.
— Мы в отпуск ненадолго собираемся. На неделю, — сообщила Нина. — Извини, мам, пора собираться…
— Едете все вместе? И с Маришкой?
— Ну да, — ответила Нина. — А куда ее еще?
— Да хоть к нам… А, я тебе не говорила, мне сватья звонила, знаешь, что говорит? Ты извини, говорит, что я Ниночку ругала, она хорошая. Я прямо не узнала ее… Думала, выпила, что ли. Говорит еще, ты с Витей расходишься. А ты говоришь — в отпуск собираетесь. Довольная такая. Так что там у вас?
— Небольшое перемирие, — сказала Нина.
— Закодировался, что ли? Одумался? — с надеждой спросила мама.
— Ну, вроде того.
— То есть ты не разводишься?
— Развожусь, — заявила Нина. — Светлана Петровна сказала уже, что Витя ударил Марину?
— Сказа-ала, — горестно протянула мать. — Ну, ты, это… сама решай, как лучше…
Неожиданно Нина прыснула. Видимо, даже магия с трудом могла пробудить в ее маме какое-то подобие поддержки дочери, которой она пренебрегала столько лет. Нина представила, каким бы был “реальный” разговор: “Терпи! Сама виновата! Разведенку мне не надо, что люди скажут! А вот Никита у меня молодец, не то что ты, одно утешение в старости…”
— Как Никита? — спросила она, чтобы скрыть несвоевременный смех.
Мамина гордость, он же родной брат Никита, жил в родительской двушке. В его комнате помещались каким-то чудом его жена Инна и их двухлетний сын Коля. А вскоре счастливая семья ожидала пополнения — Инна была на пятом месяце.
Насколько Нина знала, Никита сейчас снова находился в поиске работы уже примерно полгода. С предыдущего места, по его словам, его выжил скотина-начальник, которому не по нутру была Никитина исключительная одаренность.
“Боялся, сволочь, что я его подсижу”, — жаловался Никита в тот раз, привычно перехватив денег у сестры. Нина покорно делилась, потому что привыкла к такому положению вещей. И еще потому, что до сих пор не оставила бесплодных попыток стать наконец-то хорошей дочерью. И потому что иначе мама устроила бы такой разнос, что никакие нервы не выдержат.
Денег Никита, естественно, не возвращал, что не