Оглавление
АННОТАЦИЯ
Поговаривают, будто сложные времена рождают сильных людей. Но почему же я такая слабая? Почему меня продали снежному рыцарю, чтобы прокормить оголтелую родню кабатчика из Пятого Огня? Почему меня? Почему?
А главное, как теперь быть? Я невольница? Служанка? Нет? А кто?
Неужели…
Возрастные ограничения 16+
ГЛАВА 1
Снег искрился под ногами белоснежным покрывалом. Трескучий мороз покусывал щёки и нос. Подняла повыше шарф, чтобы ничего не обморозить, дырявое пальто из овечьей шкуры совсем прохудилось. Снежинки застыли на ресницах ледяной коркой. Глаза мои нещадно слезились. Но я заходила глубже в пихтовый лес. Я должна. Должна и сделаю это, раз пообещала принести яиц из кладки змеекрылов, чтобы вся моя приёмная семья наконец хорошо поела. Гнездовье найти нелегко, однако мне это удалось. Удалось!
Осталось дождаться, когда взрослые особи улетят на охоту, и я подберусь ближе. Я смогу!
Вздохнула. Облачко пара взмыло в воздух. Нельзя. Следует бережнее хранить оставшееся тепло и не растрачивать его по пустякам. Прислонилась к стволу хвойного дерева и собралась ждать. Не помню, сколько времени прошло. Я едва не уснула, отчаянно борясь с сонливостью, когда взрослые змеекрылы наконец взмыли в воздух.
Да! Я двинулась с места тотчас, едва хлопки крыльев начали стихать.
Хрусть. Хрусть. Хрусть.
Мои шаги по снегу отдавались громким эхом, но я не обращала внимания. Я была на пути к желанной цели. Голод мучил нас не первый день, кабатчик и его семья, что приютили меня, пришедшую из леса, злились на меня всё сильнее. И я не могла их винить. Делила свою порцию ещё с двумя младшими. Но и этого им было мало. Я работала по дому, топила печь, ставила тесто, убирала кухню, ходила в лес за дровами. И всё равно ненавистные взгляды этих людей то и дело оборачивались в мою сторону. А мне…
Мне некуда больше идти. Я старалась быть полезной, но как дальше быть? Разве только найти еды, которой в нашем Огне маловато. Зима затянулась, а снежные бураны отделяли нас от большой земли и караванов на долгие долгие месяцы. Оставались охота и собирательство. Шишки. Из них можно варить наваристую похлёбку с куском сала или звериной шкурой, обожжённой на костре и правильно замоченной перед тем.
Предаваясь нерадостным мыслям, я не сразу заметила тень на снегу. Хлопки крыльев. Дикий змеекрыл спикировал на меня, как на свою добычу.
— Берегись!
Услышала крик. Чужой. Припала к земле и с головой ушла под снег. А где то совсем рядом послышался лязг металла и щелчки клювов. Змеекрылов было двое? Или это…
Нет, быть не может! Что дозорным делать здесь?
Рык, вой и скулёж звучали всюду. Страх сковал внутренности тугим узлом, но я осмелилась и подняла голову, выглянула из сугроба. Ох, как же я ошиблась! Как я могла упустить из виду, что в местных лесах водится кто то пострашнее диких змеекрылов!
— Ты цела?
Рыцарь в доспехах и меховом плаще пришёл по снегу и опустился на колени передо мной. Я обомлела, не в силах и слова молвить.
— Сильно напугалась?
Взгляд невольно привлекла лиловая лужа и грозный рык, с которым боевой ирбис и змеекрыл вгрызались в тушки поверженных некролисков, собакоподобных склизких чудищ, чем то похожих на волков. Вечно голодные, они время от времени выбирались на поверхность из своих нор, но так далеко от логова давно не забредали. Разве что в лесу в низине совсем не встретили добычу.
— Я… я…
— Да она дрожит, — послышалось из за спины рыцаря. — Учти, я её взять не смогу. Мой змеекрыл её не утянет.
— Мы с Ири спустимся в ближайший Огонь. Ты же из Пятого? Недалеко отсюда?
Вместо ответа кивнула.
— Тогда разделимся. Мне ещё гнездовье проверить нужно.
— Договорились! — охотно согласился рыцарь, который меня спас. Повернувшись ко мне, спросил: — Сама встать сможешь?
Попыталась сделать это, но увы, ноги меня не держали. Слабость, страх, холод сделали своё дело. Сердце бешено стучало в груди, голова закружилась.
— Хорошо, иди сюда.
Рыцарь сгрёб меня в охапку одним ловким движением и прижал к себе.
— Да ты замёрзла. И совсем без одежды. Что ты тут делала?
— Яйца, есть, я должна… — Язык заплетался. Было сложно говорить связно. — Мы голодаем, я пришла…
— А, вы хотели полакомиться яйцами змеекрылов? — усмехнулся рыцарь. — Хуже шутки не придумаешь.
— П почему?..
— Змеекрылы не оставляют гнездовье без присмотра. Один из родителей сидит на ближайшем дереве, наблюдает и ждёт добычу. Так что это ловушка для совсем отчаявшихся.
Хрусть. Хрусть. Хрусть. Рыцарь резво вернулся к месту побоища и усадил меня на ирбиса.
— Вот, погрейся.
Он отстегнул меховой плащ и укутал меня им. А я только сейчас обратила внимание на его лицо. Молодой ещё совсем, но он такой мужественный и добрый. Слёзы подступили к глазам. Но я запретила себе плакать. Солёные, они разъедят кожу до болячек. Нельзя!
Рыцарь тем временем залез на ирбиса и прищёлкнул языком.
— Ну ну, мы недалеко. А потом я дам тебе отдохнуть. Потерпи.
Удивительно! Животное послушалось хозяина. Последний раз чавкнуло остатками плоти некролиска и развернулось в сторону моих старых следов на снегу. Да. Ирбис правильно определил направление. Не устаю восхищаться их умом и ловкостью. Вот бы я уродилась одной из них, вот бы мне было бы так легко переносить холод. Вот бы…
Под эти мысли я незаметно уснула. Тепло и приятное покачивание в седле сделали своё коварное дело. Ведь пробуждение моё, увы, не принесло никому облегчения. К сожалению, это было так.
ГЛАВА 2
Громкий стук и протяжный скрип невольно разбудили меня. Я чуть приоткрыла глаза, не до конца понимая, что происходит и где я?
— Здесь тот самый кабатчик, приютивший эту молодую леди?
— Леди? — усмехнулась Римиди.
Это точно была она. Старшая дочь. Злая и несговорчивая. Она с самого начала была против меня. Но хозяин сжалился надо мной, принял у себя без денег, а взамен гонял с поручениями по дому и иногда за город. Эта же и работать отказывалась, и мужа себе не искала.
— Ох, а что с ней? — послышался удивлённый возглас младшенькой Сальи. Доброй души человек, ещё не испорченная взрослыми проблемами, она была, пожалуй, моим единственным другом в этом семействе.
— Жива и здорова, — окончательно разбудил меня ответ рыцаря. Но вместо того, чтобы отпустить, мужчина поправил капюшон плаща и сильнее прижал меня к себе. — Как так вышло, что её отправили на верную смерть?
— Ха! — хохотнула Римиди и отправилась вверх по лестнице. — Сейчас доложу папеньке, что к нам гости пожаловали.
Но это было излишне. Грузный мрачный мистер Вифрин уже спускался по лестнице вниз, наверняка услышал скрип двери и досужие разговоры.
— Неужоль вернулася?! — воскликнула на ходу миссис Вифрин, следуя вниз за мужем. — А я говорила, надо было…
Заметив гостя в дверях кабака, который уже давно не принимал постояльцев, жена Жирома смутилась и резко смолкла. Сам хозяин тоже остановился, и спускаться вниз не спешил.
— Жива? — спросил он.
— Так и есть.
— Здорова и невредима, — язвительно добавила Римиди. — Зря только в лес посылали. Жаль, что она там не подохла.
— Рими! — Салья взвизгнула.
Сам кабатчик не спешил осаживать дочь. А я чудом не расплакалась. И ведь знала, догадывалась, что дело нечисто. Не каждому дано услышать подобное и остаться спокойным. Но я старалась.
— Вы что же, убить её собирались?
— Мы? — первой опомнилась жена кабатчика. — Нет, мы… нет, мы просили её сходить в лес за съестным. Ну же, дорогой, не стой столбом. Позови гостя к столу.
— Ох, и точно, дорогой господин, не стойте в дверях, мы сейчас что нибудь…
— Ха! Да у нас нечего жрать, вторую неделю пухнем с голоду да корки жуём, — огрызнулась Рими.
— Так а что мешает вам купить еду? — Рыцарь пожал плечами, амуниция его тихонько звякнула. — Я тут проходил мимо свинарни. Поголовье приличное, ещё на две зимы хватит.
— Да где же взять денег то? И большая часть из того — чужоное. Лорда и его армии на случай похода.
Миссис Вифрин затянула заученную песню:
— Постояльцев у нас нема, жрать нема, денег нема.
— И всё таки, — не унимался рыцарь. — Надобно ли поступать столь ужасно с собственной дочерью?
— А! Так она не наша! — выпалила жена кабатчика.
Но муж её тотчас перебил:
— Погоди, тут господин, похоже, хочет сделать нам предложенье занятное.
Послышался глухой звук. Не разобрала.
— Руки то вы зря потираете, — явно разозлился рыцарь. — Работорговля запрещена. А ежели намекаете на это, не сносить вам головы.
— Нет, ну что же так сразу… — Голос кабатчика задрожал. — Она приёмная дочерь, да…
— Ха!
И снова Римиди не смолчала.
— А ежели надобно, я вам бумажку выдам.
— И что мне с ней делать?
Рыцарь переступил с ноги на ногу. А кабатчик продолжал:
— Что что, истребовать долг, когда вам того вздумается. Девка то она красивая. Иола у нас золотце, и по дому хлопочет, и не ленится.
В сущности, так и было, если позабыть о том, что я ничего ему не должна. За проживание и пропитание я трудилась как могла. Быть может, недостаточно, но сейчас поди разбери, где и сколько. Однако уговора такого не было точно. Вот только кто меня послушает? Кто поверит моим словам? Иоланде без второго имени? Или просто кратко — Иоле.
Удручённо вздохнула. Рыцарь молчал. Долго. Но вот он наконец поставил меня на пол и придержал другой рукой, чтобы я не споткнулась.
— Думаю, здесь тебе делать нечего…
Он спросил или утверждал, заглянув прямо в глаза? Я зарделась от столь пристального внимания и невольно кивнула. Обида от услышанного жгла изнутри. Это подействовало сильнее всего. Уж лучше бы на месте провалиться, чем присутствовать при торге за свою жизнь. Никому не пожелаю ощутить подобное на собственной шкуре.
— Давай сюда бумажку. И впиши туда своё имя, как опекун, и её. Сколько ей?
— Двадцать два, — ответила я тихонько. Во всяком случае, это я знала точно.
— Отчего же ты такая тощая в этом возрасте? — Рыцарь будто мне не поверил. Глаза его сузились. Но не спорил и не ругал.
— Так так, бумажка, это мы сейчас.
Кабатчик поспешил сойти с последней ступеньки и направился к стойке и бумагам, лежащим в столе вперемешку с письменными принадлежностями. Хозяином он был неважным, а счетоводом ещё хуже, потому записи держал в беспорядке.
— Да что ж вы стоите в дверях, пройдите. — Жена кабатчика махнула рукой в сторону большого зала. Холодного, потому что камин в моё отсутствие никто не растопил. — Пройдите и присядьте.
— По такому холоду вредно сидеть на скамьях, — не согласился рыцарь. — Сейчас закончим с бумагами и покинем вас поскорее. Будьте покойны.
Жена Вифрина умолкла, я не вмешивалась. Смотрела на происходящее будто со стороны. Полное безразличие к своей судьбе время от времени случалось со мной в такие вот неприятные моменты. Что я могла сделать? Убежать и околеть на улице? Податься в свинарню на работу? Пыталась, прогнали меня. Другие тоже не сильно жаловали лишний рот. А за пределами крепости я быстро стану кормом для местного зверья.
— И сколько вы за неё дадите? — Голос кабатчика прозвучал до неприятного слащаво.
— Три золотых и пятьдесят серебряных.
Рыцарь отстегнул кошель от пояса и кинул его в загребущие лапы мистера Вифрина.
— Этого хватит вашей семье питаться несколько зим кряду.
— Да, это да… — Изо рта кабатчика разве что слюна не капала, когда он взирал на денежный кошель. — Так что, мне вам расписку написать?
— Нет, напишите, что отдаёте её мне в жёны. А деньги — выкуп невесты. Иначе нам с вами не сносить головы за работорговлю.
— Как мудро с вашей стороны! — звонко похвалила жена кабатчика. — Сразу видно, рыцарь. И голова на месте.
— Не уверен, что ваша останется на плечах, если позволите себе говорить со мной в таком тоне.
Бельяра замолчала. А я пожелала убежать и не слышать больше ни слова. Попятилась и наткнулась на его руку. Рыцарь будто почуял моё настроение, склонился ко мне и тихонько шепнул:
— Потерпи ещё немного.
Как ни странно, его доброта вселила небольшую надежду на маленькую крошку счастья, на нечто большее, нежели жизнь в этой семье, которая за год так и не стала ближе.
— Вот, я всё записал, роспись поставил и печать сургучную.
Кабатчик шлёпнул деревянным квадратиком по бумаге и распластал красный воск неаккуратным кругом. Никогда не понимала смысл подобного действия, но, как бывало и ранее, не вмешивалась.
— Осталось только вписать ваше имя.
— Пиши: Элиас ун Сальфий, снежный рыцарь из Первого Огня.
— Снежный рыцарь? — Младшая посмотрела на него с восторгом. — Тот, о ком слагают легенды?
— Я не один, нас много таких.
Элиас перевёл взгляд на кабатчика. Тот усердно выскребал пером сложное имя рыцаря на бумаге.
— Готово! — возликовал мистер Вифрин, едва закончил последнюю завитушку. — Никогда не мог похвастать красивым почерком, но сейчас ради вас аж расстарался.
Выхватив бумажку из рук моего опекуна, рыцарь внимательно пробежался взглядом по строчкам и скривился.
— Просто Иола? А второе имя?
— Нет у неё второго имени. И первое то выдумывать пришлось, когда она заявилась к нам год назад.
— А вот об этом вам лучше умолчать. Если не хотите взойти на эшафот.
Не сказав больше ни слова, Элиас сунул бумагу в пристёгнутый к поясу мешок на металлических клёпках, обернулся и снова взял меня на руки.
— Отдыхай, сегодня мы переночуем в месте поприличнее, а завтра отправимся обратно в Первый Огонь. Ири меня живьём сожрёт, если заставлю его сегодня брести по снегу ещё хоть ярд.
На том разговор был окончен. А я даже ни слова не сказала против такого положения дел. Апатия и полное безразличие настолько завладели моим телом и мыслями, что мне было уже всё равно, куда идти и с кем. Лишь бы остаться в живых и не видеть лиц тех, кто меня предал и продал за три золотых и пятьдесят серебряных. Как к этому относиться — пока не решила. Потому что после всего случившегося это была не самая моя большая проблема. Мне придётся отработать эти деньги. Каким трудом — не знала и отчаянно боялась предположить. Увы.
ГЛАВА 3
Знала бы я заранее, чем окончится этот день, никогда бы не поверила. До гудка горна, означающего отбой, оставалось ещё несколько часов. А мы медленно поднимались в крепость лорда, и тем удивительнее было видеть, как часовые отдают честь.
— Слава снежным рыцарям! — крикнул один из сторожевых. Глаза его горели восторгом. А я совсем смешалась. Сидела впереди и пряталась за чужим плащом.
— Вам не холодно?
Опомнилась и шелохнулась. Мужчина засмеялся.
— Не поздновато ли для подобного вопроса?
— Ох…
Я начала стягивать с себя плащ, но тотчас услышала:
— Потерпи ещё немного, не двигайся. Мы двое — слишком тяжёлая ноша для моего Ири. Он может и взбрыкнуть, если усложнить ему задачу. Правда?
— Фр р р!
Облачко пара вылетело наружу из клыкастой пасти боевого фамильяра.
— Кстати, у них в хвосте ядовитое жало, и если они не признают хозяина, то безжалостно расправляются с наездником.
— Ой!
Я присмирела и передумала вылезать из мехового плена.
— Но знаешь, хорошо, что ты первая заговорила.
Рыцарь натянул поводья и остановился посреди замковой площади. Слез и повернулся ко мне так, чтобы наши взгляды встретились. Карие. У него удивительно выразительная форма глаз. А улыбка… Приятные ямочки на щеках, покрытые короткой щетиной.
— Я бы хотел кое что обговорить.
Его слова заставили мысленно собраться. Кивнула, подтверждая, что внимательно его слушаю. В этот самый миг свет маяка, называемого Огнём, широкой полосой прошёл мимо, освещая пространство, словно солнечные лучи в ясный день.
— Ты должна знать, что я тебя ни к чему не принуждаю.
— Но?..
Это коварное «но» всегда звучало после подобных слов, когда кабатчик в очередной раз просил об одолжении. На самом деле он давал самый настоящий приказ, завуалированный в мягкой форме. Вот и рыцарь понял, что со мной эти штучки не пройдут, смутился и отвёл взгляд.
— Я отдал жалование за четверть года. И мне придётся отчитаться. Поэтому тебе нужно будет поставить подпись на брачном соглашении, которое нам любезно написал…
Он хотел сказать «твой хозяин»? Поэтому оборвал себя?
— Не помню его имени.
— Мистер Вифрин. Жиром Вифрин.
— Да, он самый. — Рыцарь не спешил снова смотреть мне прямо в глаза. — Он мне не представился, а я не запомнил его инициалы, когда перечитывал свиток.
— Я правильно понимаю, что теперь должна вам три золотых и пятьдесят серебряных монет?
— Нет! — вознегодовал он.
Но это вначале. Внимательно смотрела за его эмоциями на лице и не спешила верить каждому слову. Научена. Знаю.
— Нет, я ни к чему тебя не обязываю, и дело не в деньгах. Пойми, ты без этой бумажки — никто. Тебя выгонят за пределы Огня, если у тебя не будет документов, которые подтверждают твою личность.
— То есть теперь я ваша невеста по имени Иоланда.
— Да, и когда поставишь подпись, станешь Иоландой ун Сальфий, уважаемой дамой. Но…
— Но?
— Но это ни к чему тебя не обязывает. Я лишь это хотел сказать.
— Получается, я нужна вам в Первом Огне, чтобы отчитаться за деньги, которые вы потратили?
— И это тоже…
Мужчина поднял руку и снял с себя капюшон на завязках, почесал отросшие ниже ушей волосы. Русые. И двинулся дальше, не сказав ни слова. А я смущённо потупилась и захотела вдруг извиниться. Он меня дважды спас, а я его подозреваю во всех грехах. Как можно? Я должна быть с ним вежливой. Он рисковал, подписывая подобные бумаги, если я правильно поняла разговор в кабаке. А я?
Что сделала я для него?
— Простите меня, я всё сделаю. Подпишу, — тихонько ответила ему и тотчас услышала негромкое:
— Спасибо.
Он не поворачивал головы, шёл рядом. Однако после моих слов заторопился. Ири не отставал, лениво брёл за хозяином, то и дело пытаясь толкнуть Элиаса.
— Ой!
Я охнула, заметив, как кончик хвоста приземлился на плечо рыцаря.
— Не переживай, при мне он не обнажает жало, просто играет. В сущности, ещё совсем недавно он был котёнком. Мы росли вместе.
— А сколько вам?
— Мне?
Рыцарь повернулся, и я увидела его улыбчивый взгляд.
— Мне всего лишь двадцать шесть.
Всего лишь? Значит, по меркам снежных рыцарей он ещё молод? Или это намёк на неопытность? Нет, он уже неоднократно доказал свою состоятельность. Не буду плохо думать о нём. Просто не хочу!
Сердце замерло в груди, едва величественные врата замка открылись под щёлкающие звуки натягиваемых цепей. Мы миновали небольшой ров, взошли на перекинутый мост, преодолели открытые решётчатые врата и очутились под сенью большого дерева на пятачке, окружённом ещё одной крепостной стеной.
— Ты ли это? — послышался сверху громогласный голос. Подняла голову и заметила силуэт мужчины в латах.
— Это я, Элиас ун Сальфий.
— Мать! — раздалось тотчас. — Принимай гостей! Сынок Фробби пожаловал.
— Ох, неужели? — где то вдалеке раздалось ворчание.
— Это начальник стражи, мы с ним давно знакомы, — усмехнулся рыцарь. — Я ещё пешком под стол ходил, когда он учил меня обращению с деревянной палкой.
Кивнула приличия ради, хотя внутри любопытство так и распирало узнать побольше. Как так получилось, что он рыцарь Первого Огня, а начальник стражи служит другому господину в другом замке?
Минуту спустя квадратная, окованная металлом дверца распахнулась настежь, будто от удара. Ух! Вот это силища! Бородатый мужчина с седой шапкой коротких волос улыбался до ушей и распахнул объятия, как старому знакомому.
— Иди сюда, я тебя потискаю!
Элиас усмехнулся и прошёл навстречу крепкому рукопожатию и объятиям. С лёгкостью подняв молодого мужчину над землёй, седовласый страж обратил внимание и на меня.
— О, а это у нас кто?
— Это… — Рыцарь смутился, я промолчала. Ибо нечего встревать в разговоры мужчин. Уяснила это сразу после первой пощёчины кабатчика. Зарубила на носу чаще держать язык за зубами, чтобы лишний раз не разочаровываться в людях.
— Это моя невеста, — тихонько ответил Элиас.
— Вона как?! — взревел старик, будто растревоженный медведь. — Где ты её откопал, из леса, чоль? Почему она такая скромная? И, видится мне, тощая, как жердь!
— Скажешь тоже. — Рыцарь толкнул стража рукой в плечо. — Хватит языкатить, я бы хотел увидеть лорда Барне. Мне нужна ночёвка и ужин.
— О, снежным рыцарям мы всегда рады.
— Это мы завсегда! — поддакнула женщина, закутанная в овечий тулуп и шерстяную шаль. Под полами тёплых одеяний виднелся пёстрый бархатный халат. Я изумлённо приоткрыла рот. Неужели мы вытащили людей из постелей?
— Лорда уже оповестили, ещё когда заметили тебя у первой крепостной стены, — сыпал объяснениями приятель Элиаса. — Да не стойте на пороге! Холодень такая, бр р р! Проходите внутрь!
— Ири, — попросил рыцарь, оборачиваясь, — позаботьтесь о нём и покормите вдоволь, а то он нас двоих волок из леса, бедняга.
— О, эт мы обязательно. Скажу Муги, он всё сделает.
Поняв, что пора наконец слезать, я попыталась выбраться из седла, но запуталась в плаще и вынужденно ухватилась за луку. Ири, молодец, присел на землю, да ещё и спину прогнул.
— Спасибо, друг, — шепнула я тихонько. Чем то он мне напомнил Фири, которая спасла меня, приютила, а когда буран стих, отвела к людям.
— Фр р р, — урча, ответило животное.
— Да ты ему понравилась! — Рыцарь быстро спустился по ступенькам и очутился подле меня. — Давай помогу.
Он обхватил меня чуть выше талии и помог слезть на землю. Заодно поправил плащ, укутывая посильнее. Совесть в очередной раз кольнула грудь. Он разве не замёрз? Вижу, нос слегка покраснел и уши.
— Вам не холодно? Может, зайдём поскорее? — попросила я, немного осмелев.
Улыбнувшись, Элиас повёл меня внутрь и слова не сказал. А я шла по тонкому снежному ковру на ватных ногах. Было страшно, удивительно и невероятно сложно поверить в свою удачу. Едва избежав смерти, я буду принята в замке лорда как знатная гостья. Или же как друг. Точнее, невеста друга.
Едва мы вошли, издалека послышался окрик:
— Э э элиас!
Одетый в плотный костюм и короткую меховую накидку поверх, застёгнутую драгоценной брошью, лорд Барне спускался по парадной лестнице, перепрыгивая сразу по несколько ступенек. В его чёрных как смоль волосах виднелся налёт седины. Из короткой причёски торчали кудряшки, а взгляд был одновременно мальчишеским и твёрдым. Будто в теле взрослого жила нестареющая душа человека, искренне любившего жизнь.
— Сколько лет, сколько зим? — спросил правитель Пятого Огня.
Тёплая интонация его голоса заставила оробеть окончательно перед моим спасителем. Неужели рыцарь знатного происхождения? Неужели…
Ох! И как быть, если он лорд или сын лорда? А я… я же никто. Ни осанки, ни манер, ни внешности. Сгорбившись, я пожелала испариться на месте, как капелька воды на раскалённой сковороде. Но вместо этого вынужденно лицезрела очередные крепкие мужские объятия.
— А ты, я смотрю, вырос, возмужал!
— Ну хватит, — проворчал Элиас. — Иначе Иола совсем перестанет меня уважать.
— Иола? — изумился лорд.
И я вместе с ним. Слышать своё имя из уст правителя не просто боязно. У меня сердце чуть не оборвалось в этот миг. Казалось, я стою на коленях перед судом совета и ожидаю обвинительного вердикта.
Цепкий взгляд прошёлся по мне сверху вниз, прежде чем лорд лихо улыбнулся и подначил:
— А я смотрю, ты себе красотку отхватил, а? Где взял? Из сугроба откопал?
— Это моя невеста.
— Вот о чём речь! — громко выдохнул лорд. — Я всё думал, когда же появится повод отпраздновать, а тут ты со своей зазнобой. Идёмте. Приму вас со всем почётом.
Хлопнув в ладоши, он с ленивым достоинством принялся раздавать приказы вышедшей на шум прислуги.
— Накрывайте на стол в парадной зале, сегодня будем праздновать свадебку моего лучшего друга!
Подойдя ближе, Эл смущённо оправдался:
— Я спас его сына несколько лет назад…
— Да не просто спас! Он его с того света вытащил! — поделился начальник стражи. — Этот малый очень храбрый и прекрасный мужчина, ты не прогадала!
Смущённо потупилась, не в силах и слова молвить.
— Ну хватит, кому сказал. — Рыцарь отвернулся и отошёл.
— Да ладно тебе, не смущай молодых почём зря, — пожурила языкатого мужа жена. — Идёмте в тепло. Сейчас найдём вам спальню поприличнее, да?
— Э? — Мужчины воззрились на неё с удивлением. Я тоже.
— Умыться, переодеться, ну?
Женщина хохотнула.
— А вам бы всё брюхо набивать. Идите в трапезную, а мы сейчас.
Меня резво подхватили под руку и поволокли, иначе не скажешь, под лестницу, в сторону узенького коридора.
— Извини, дорогая, но времени на сборы маловато, поэтому сразу пойдём в прачечную. Там я тебя и переодену. А то плащ плащом, а под ним что то совсем неприглядное.
Согласно кивнула и не возражала. Она во всём права. Я ходила в обносках. Всё же лучше, чем околеть от холода. Дом топили валежником, что находили в лесу. И в последнее время этим занималась я одна. Наверняка до сих пор воняю копотью и, конечно, потом.
— Так откуда ты?
— Я?
— Ну не я же?
Женщина снова хохотнула, а я смутилась пуще прежнего.
— Из леса.
— О, а это занимательно! — Она смерила меня внимательным взглядом. — Беглянка?
— Откуда? — не поняла я.
— Значит, нет. Ну и хорошо. А то с этим у нас строго.
Поджала губы. И правда, надо побольше молчать, чтобы не сказать лишнего. Иначе не успею добраться до стола, как меня вздёрнут на ближайшем потолочном брусе. Увы, законы тут строги, а жизнь нелегка. Это я успела уяснить на собственном примере.
— Во о от сюда.
Женщина завернула в пустующую прачечную комнату.
— Сыровато, но на кухне сейчас толпа, а здесь никого. Жди, я принесу одежонку. Только никуда не уходи и не броди, иначе выгонят тебя, приняв за нищенку. Уж прости.
Обижаться я не могла, ведь она была права во всём. Я безродная, пришедшая из леса. Забыла, как меня зовут, откуда и что делала. Холод, трескучий мороз и тёплая шерсть Фири, что укрывала меня от снега, — вот те обрывки воспоминаний, с которых началась история Иоланды.
Иногда вечерами, сидя у окна, рисовала пальцем на стекле, повторяя узоры инея, и воображала, будто я сбежавшая принцесса. Или же дочь богатого помещика, отбившаяся от каравана и заплутавшая в лесах. Иначе больно было думать, что я круглая сирота без семьи, без родных, без места, куда могу вернуться и с гордостью сказать, что я дома.
Сырой морозный запах свежести пробрался под плащ и заставил поморщиться. Вздрогнула и решила пройтись. Скользкий камень мне в этом мешал, но стоять на месте было ещё хуже, кровь в жилах не собиралась согреваться.
— Ну же! Во о от сюда несите! — услышала я окрики той самой женщины.
Застыла на месте. Шум и топот множества ног слегка напугал. Но я поспешила прогнать нерадостные мысли. Это друзья сира Элиаса. А он ещё ни разу меня не обманул. Во всяком случае, искренне попытался объяснить собственный резон поступить со мной именно так.
Мне сложно жаловаться. Наверное. Судьба кинула мне спасительный канат, и я была бы совсем глупой, если бы не ухватилась за него двумя руками. Осталось только надеяться, что на подъёме мне не встретится слишком уж много препятствий, которые наверняка должны были быть. Потому что я также успела уяснить — ничто не делается просто так в этом мире. И за любую доброту нужно платить. Чем я могла отплатить этим людям?
Ответа на этот вопрос у меня не было. Пока не было.
— Во о от сюда.
Жена начальника стражи вошла в прачечную, а вслед за ней двое мужчин, что несли вёдра с горячей водой и большой деревянный таз.
Я удивлённо округлила глаза. Неужели меня будут здесь мыть? По такому холоду?
— Не смотри так. Я сейчас всё объясню! — скривилась женщина. — Ставьте ставьте и уходите.
В руках она держала серебристое платье, на вид довольно тёплое.
— Тебя нужно вымыть, прежде чем переодеть. Ты же согласна со мной, что это, — она подняла руку, — нельзя надевать на грязное тело?
— Мгум, — пожевала я губы.
В который раз внутри всколыхнулся голод. Поспешила затолкать его подальше, пока живот не заурчал от недовольства.
— Ну вот и славно, снимай одежду и клади её на тот деревянный стол. А я пока наведу тебе горячую воду в тазу, куда ты встанешь ногами, пока я буду тебя обливать. Та а ак…
С этими словами она повесила платье на верёвку, растянутую через комнату в несколько рядов над нашими головами.
— Не боись, не замёрзнешь. А плащ рыцарский наденешь поверх платья, когда переоденешься. Жаль, у меня не найдётся нижнего белья твоего размера. Но выбора нет. Идём посмотрим, что там у тебя под одёжкой.
Я смущённо подошла к столу и начала раздеваться.
— Давай, не смущайся. Я столько рожениц за свою жизнь перевидала, что меня сложно чем то удивить.
Мне не хотелось говорить, но я, увы, не совсем обычный случай. Медленно, слой за слоем снимала с себя одежду и ждала, когда же услышу её возглас.
— Ох, батюшки!
— Всё не так страшно, как кажется, — успокоила я. — Медведь повстречался мне в лесу, но Фири спасла.
— Фири? Ты хотела сказать Ири?
— Нет, мою спасительницу зовут Фири, она дикий ирбис. Помогла мне укрыться от бурана в медвежьей берлоге, носила добычу и хворост, чтобы я с голоду не померла.
— А что ты делала в лесу? — подозрительно сощурилась жена начальника стражи.
— Ходила по поручению и заблудилась…
Пришлось нагло соврать, ведь я не знала, что там делала! Обрывочная память позволяет отследить лишь мой путь до города из леса, когда я совсем оправилась от ранения правого бока. Фири зализала мою рану, за что я буду ей вечно благодарна. А после уже проводила к Пятому Огню.
— Так ты теперь бесплодна?
Вопрос женщины прозвучал громом среди ясного ночного неба.
— Не знаю, — пожала плечами. — Я ещё об этом не думала.
— А сколько тебе лет?
— Двадцать два.
— Уже такая взрослая? Но почему же такая тощая?
Холод, покусывающий кожу, заставил вздрогнуть. За что ему спасибо, конечно. Жена стражника отвлеклась и позвала:
— Иди сюда, снимай обувь и становись. Сейчас будет тепло.
И она не соврала. Горячая вода обожгла пятки, тёплая волна пробежала по телу, когда женщина стала поливать меня ковшом.
— Вот кусок мыла.
Она протянула мне деревянную мыльницу с одного из стиральных ребристых столиков в этой комнате. Я как следует намылилась, подрагивая из за холодного воздуха, царящего кругом. И снова горячая волна по коже приятно расслабила одеревеневшие мышцы.
— Волосы подними, концы я тебе всё равно обрежу, чтобы подровнять, а вот макушку мочить ни к чему. Давай.
Она забрала у меня мыло, и я аккуратно подняла кучерявые пряди волос, плотной шапкой окружающие моё худое лицо.
— Одни глаза, — проворчала женщина. — Кожа да кости. Где он тебя откопал?
Не знаю, стоит ли расценивать это как упрёк. Но я улыбнулась звучащему в её голосе участию. Скорее она меня жалела и ворчала на моё телосложение, нежели хотела обидеть.
— Давай надевай.
— Как, а рубашка?
— Эти обноски следует сжечь. Надевай платье. А я поищу для тебя исподнее на ночь.
— Но…
Острый взгляд женщины возымел действие. Я подчинилась. Руки скользнули в серебристый приталенный мешок, нет, конечно же, платье. Просто с моего места оно выглядело именно так. Но когда я его надела, то с удовольствием разгладила. Женщина придержала юбку, чтобы не намочить.
— Обуй ка старые сапоги, я пойду поищу тебе панталоны и чулки потеплее. Может, и обувь какую найду.
— Спас с сибо.
— Да плащом рыцарским запахнись!
Вышагивая из таза, я поочерёдно обула старые потрёпанные сапоги. Поспешила накинуть меховой рыцарский плащ. И всё таки какой он чудесный, мягкий и тёплый. И как жаль, что я заставила мёрзнуть сира Элиаса. Интересно, а я могу звать его просто по имени?
Нет. Это будет грубо с моей стороны!
Обернулась к тазу и полупустым вёдрам и поняла, что некрасиво с моей стороны будет оставлять всё на месте в центре комнаты. Приступила к делу. Отставила таз к стене, перелила остатки воды из одного ведра в другое, вдела полное в пустое и соединила ручки вместе, чтобы удобнее было нести. Поэтому, когда женщина вернулась, я уже закончила и стояла у выхода, дожидалась её появления.
— Вот, держи.
Она сунула мне в руки нижнее бельё и длинные тёплые чулки.
— Спасибо.
В очередной раз поблагодарила, всё сильнее и сильнее задумываясь. А что я им дам взамен? Неужели такое участие к моей судьбе обусловлено благодарностью за спасение молодого господина, сына лорда Барне?
Нет, конечно, жизнь бесценна! Но обычно люди быстро забывают о помощи других и живут дальше. Неужели здесь не так?
Долг? Честь? Я слышала эти слова, брошенные мимоходом простым людом. Но так и не могла понять, что они значили.
— Я всё…
Жена начальника стражи обернулась и строго посмотрела на меня.
— Перестань склонять голову, как простолюдинка. Ты в конечном итоге станешь женой рыцаря. Помни об этом. Ты будешь его женой и, если не сможешь заслужить уважение, бросишь тень на доблесть, честь и достоинство Элиаса ун Сальфия, сына лорда Фробби! Лорда Первого Огня!
Ох!
На долю секунды я онемела. Язык отнялся. Но как же… как же я могу?
— Вот так, расправь плечи. Молодец. Природа не обделила тебя красотой. Осталось только приобрести уверенность в себе. Но, думаю, тут вы уж сами как нибудь справитесь и без меня. А сейчас постой спокойно, подстригу тебя немного.
Она достала из кармана небольшой ножик, завёрнутый в холстину.
Я повернулась к ней спиной и задала тот вопрос, который мучил меня уже некоторое время.
— Как вас зовут?
— Виестина, — представилась она. — Я из Первого Огня, служила лорду Фробби, когда мой дорогой был там стражем крепостного дозора.
А а, теперь я немного начала понимать положение дел. Так вот откуда они знают Элиаса.
— Ну всё, пора уже. Мужчины и так заждались.
— А как же убрать за собой? — Я опустила взгляд на клоки волос, опавшие на пол.
— Ой, не переживай. Я уберу или кого нибудь попрошу. Лорд не любит ждать. Да и женишок твой нервничает. Справляется о твоём самочувствии. Бедняга думает, что ты хочешь сбежать.
— Я?
Удивление всколыхнулось внутри.
— А ты хочешь? Если да, то…
— Нет, — ответила так твёрдо, как только могла. Но всё равно получилось тихо. — Нет, я ему признательна. Как я могу?
— Хм, признательна, значит.
Ой! Опять я сказала, что не следует.
Вздохнула, уравновесила сердечный ритм, приосанилась и твёрдо выговорила:
— Ведите.
А внутри против моей воли рос неприятный ком. Не нужно давать пищу для сплетен. Надо было заверить Виестину, что у нас брак по любви. Но, к сожалению, я не умею врать, да и она быстро поймёт по нашему с ним поведению, что это неправда.
— Ты хотела сказать, веди. Но уже гораздо лучше.
Женщина кивнула мне с улыбкой и сделала реверанс, как перед леди.
— Как прикажете, госпожа, — произнесла она, посмеиваясь.
Намекала на то, что я недостойна этого звания? Да, она права. Откуда мне взять уверенность в себе, если совсем недавно я топила камины и подметала пол в местном кабаке?
Под хоровод этих и многих других мыслей мы отправились в трапезный зал, который располагался наверху. Преодолев пятнадцатую по счёту ступеньку, я слегка запыхалась. Да, я их действительно считала, чтобы не разучиться вообще это делать. Те маленькие крохи знаний, которые были во мне, позволяли с уверенностью сказать, что я умела хотя бы читать и считать. И делала это довольно хорошо. Во всяком случае, читала без запинки, в отличие от той же самой Римиди. За что она меня люто ненавидела. Наверное, именно поэтому. Потому что первое время родители ставили ей меня в пример и вечно попрекали.
Заметить не успела, как мы уже пришли в просторную высокую залу, обогретую огнём большого камина. Я округлила глаза, глядя на румяного порося, жарящегося на вертеле. Сразу двое из слуг стояли подле и крутили металлические рычажки, чтобы мясо не подгорало на открытом огне.
Ох.
Зардевшись, я отвела голодный взгляд от еды и нашла сира Элиаса. Он сидел в красивых рыцарских одеяниях, но без мехового плаща. И мне стало стыдно, что я ему его не вернула.
— Госпожа Иоланда! — Виестина заставила меня опомниться.
Вздохнула и прошла вперёд, туда, где для меня было приготовлено место за столом, рядом с будущим мужем.
Невероятно. Непонятно и странно. Я недостойна такой чести. Я простая оборванка, пришедшая из леса. И так скоро становлюсь уважаемой дамой? Но что я должна буду отдать взамен? Что от меня потребуют? Чем я смогу отплатить сиру Элиасу за его доброту? Неужели его порывы бескорыстны, как он утверждал мне на замковой площади?
Верилось в это с трудом. Но, с другой стороны, как я могу обвинять его в чём то? Того, кто меня спас? Опять ждать подвоха? Нет. Нельзя.
Улыбнулась и подошла к сиру Элиасу. Припомнила реверанс, сделанный Вереникой, и попыталась повторить. Ведь он мой господин? Или же нет?
Молчаливое напряжение в зале подтолкнуло меня действовать. Я присела в полупоклоне как можно плавнее.
— Сир.
Сир Элиас тотчас встал с места и поднял меня на ноги.
— Формальности излишни. Мы здесь в кругу друзей, не так ли?
Лорд отсалютовал бокалом, его жена мне улыбнулась. Кроме них тут был начальник стражи, Виестина и ещё четверо моего возраста — похоже, их дети.
— Я сделала что то не так? — тихонько шепнула, когда устроилась рядом с рыцарем.
Он поспешил пододвинуть мне стул.
— Мне показалось, ты упадёшь под тяжестью плаща, — улыбнулся Элиас. — И был обескуражен. Тебя учили манерам?
— Нет, я… подумала, что это будет уместно.
На мои слова жених не ответил, а молча взял кубок и отпил вина.
— Ваш плащ, я могу его вернуть?
— Тебе в нём неуютно?
Ответный вопрос рыцаря создал во мне целую бурю эмоций. Я сразу столько хотела выразить в один миг: и восхищение благородным мехом воротника, и благодарность за спасение, и… но в ответ сказала лишь:
— Я боюсь, что не смогу расплатиться с вами за вашу доброту.
Улыбка сошла с лица сира Элиаса совершенно неожиданно. Почему? Что я сказала не так?
Смущённо повернулась к тарелке и с сожалением посмотрела перед собой. Надо было промолчать. Просто молча пройти и сесть рядом с ним! Наверняка он слишком добрый, чтобы прямо указать на мои ошибки и грубость, проявленную по отношению к нему.
— Что ж. — Лорд хлопнул в ладоши. — Раз все в сборе, тогда можно и приступить к трапезе.
Боковая дверь приоткрылась, и в зал вошли люди. Не так, много людей. Это были рыцари гости и слуги, которые несли в руках разные блюда, накрытые крышками.
А я только сейчас заметила, что стол был сервирован человек на тридцать, не менее. Друзья? Неужели это называется «празднество в кругу друзей»? Посмотрела на Элиаса, а он усмехнулся и пояснил:
— Это идея лорда Барне. Я был против, но кто бы меня послушал.
— Не прибедняйся, — перебил его лорд. — Сам же сидишь тут как на иголках. Вот я и решил созвать друзей, чтобы разбавить гнетущую атмосферу. Да и мои друзья — твои друзья, не так ли?
— Всё так, лорд Барне. Всё так…
Мой рыцарь спорить не стал. А я принялась украдкой изучать зал. Ощущение, будто на меня смотрят, не проходило. Было неприятно. Мне отчаянно хотелось залезть под стол, чтобы провести там весь остаток вечера. Но вместо этого я перевела взгляд на стену позади лорда.
Позади него виднелся большой камин с грубым каменным обкладом, слуга жарил в нём румяного порося на вертеле. А наверху на стене висела голова медведя с разинутой пастью…
Яркая вспышка боли. Громкий звериный рёв. И я внутренне сжалась, вновь и вновь переживая то страшное событие в лесу. Бок заныл, а голова закружилась.
— С тобой всё хорошо? — обеспокоенно склонился ко мне сир Элиас. — Ты заболела?
— Нет нет, просто плохое воспоминание.
Я натянуто улыбнулась и спешно заверила рыцаря, что со мной всё в порядке. Гости тем временем разошлись по залу и заняли свои места. Гомон, тихие смешки и переговоры, треск огня, стук посуды по столу — всё это вернуло к реальности, и я облегчённо выдохнула.
Но сир Элиас не спешил верить. Его тёплая рука легла на мой лоб.
— Хм.
— Медведь, — кивнула я в сторону чучела, — это он меня напугал. Я встречалась в лесу с этим зверем. Было очень страшно.
— И осталась в живых?
— Фири меня спасла.
Мой тихий ответ потонул в громком звуке. Один из гостей смёл металлический кубок на пол, к счастью, пустой. Звон ещё долго стоял в трапезной зале, а бедовый рыцарь с усмешкой оправдался:
— Такова судьба самого широкого из вас.
Мужчины засмеялись. Добряк бородач ухмыльнулся в усы. Кто то его подколол:
— А ты меньше тяжести тягай, того и гляди сдуешься через годик другой.
На этот раз даже сир Элиас повеселел. И правда, лорд Барне оказался прав. Кругом царила непринуждённая дружеская обстановка. Народ был весел. Слуги хлопотали, разнося блюда, кубки и кувшины.
— Госпожа будет вино, эль или имбирную воду?
Я с изумлением услышала вопрос служанки за моей спиной. Мой жених вопросительно посмотрел на меня. И не только он. Казалось, половина сидящих за столом снова обратила на меня внимание. Не люблю хмельные напитки.
— Воду, пожалуйста.
— Вот это я понимаю! — Рыцарь хлопнул ладошкой по столу. — Наш человек. А то все эти винолюбы — слабаки.
— Эй эй, — толкнул его локтем приятель, кивая в сторону лорда.
— Ну, кроме нашего господина. Он то фору целой армии даст! — выкрутился любитель поговорить.
— Не переживай, — успокоил меня сир Элиас. А немного посомневавшись, склонился к моему уху и тихонько шепнул: — Скоро мы отправимся спать, и ты сможешь отдохнуть.
— Кх кхм! — прочистил горло лорд, привлекая всеобщее внимание. — Да поднимем же наши бокалы за молодых! За доблестного рыцаря Элиаса ун Сальфия, славного малого, который спас жизнь моему сыну, не устану повторять слова благодарности. И… Иоланды Вифрин, смелой девушки, храбро отправившейся в лес по такому лютому холоду.
Шепотки зазвучали с разных сторон. А я изумлённо посмотрела вокруг. Откуда он знает? Неужели…
— Мне пришлось их развлекать в твоё отсутствие.
Уши сира Элиаса слегка покраснели. Но вот он невозмутимо взял кубок из чернёного серебра и поднял его вместе с остальными. Я сделала так же. Только мне отчего то пришлось держать его двумя руками. Силы покинули моё тело, которое в этот самый миг казалось таким невесомым, будто оно наполнено воздухом. Сердце колотилось в груди. Голоса гостей стали громче, едва лорд окончил читать тост. Рыцари дружно принялись осушать кубки, преимущественно залпом. Лишь немногие сделали несколько глотков, как я.
Теплота разлилась по телу вместе с пряным напитком, отдающим мёдом и специями. Настало время для кусочка хлеба, который я позволила себе взять с общего блюда. Без малого каравай был нарезан ломтиками и стоял прямо передо мной.
Моему примеру последовали и остальные. Принялись закусывать хлебом, сыром и вяленой нарезкой.
— Ну что там мясо? — Лорд обернулся к слугам и схватил нож со стола. — Не пора ли снять пробу?
Гости оживились. Кто то присвистнул, а кто то продолжил поглощать закуску, не обращая ни на кого внимания. Пользуясь этим, Элиас достал свиток и пояснил:
— Это брачное соглашение, которое подготовил для нас Жиром, то самое. Однако чтобы оно вступило в силу, нужно поставить печати со всех сторон.
— Но у меня нет…
— Отпечаток. — Рыцарь рядом со мной был серьёзен, как никогда. — Свиток, заверенный кровью, никто не сможет оспорить.
— Но зачем это вам?
— Я хочу тебя спасти…
Сир Элиас отвёл взгляд. В который раз задалась вопросом: «На кой я сдалась благородному человеку?» Но противиться обстоятельствам было выше моих сил, поэтому протянула руку.
Он аккуратно ткнул кончиком ножа подушечку моего большого пальца и пододвинул развёрнутую прямо рядом с тарелками бумагу. Не думая, поставила «подпись» и тотчас облизала ранку, чтобы остановить кровь и ненароком не испачкать платье.
Мой рыцарь проделал то же самое. Заметила приятную улыбку на его устах.
Западня?
Нет, не похоже. Сделала ещё несколько глотков эля и, услышав радостный рёв гостей, чудом не поперхнулась. Жених или уже муж — непонятно — похлопал по спине.
— Мясо разрезают… — пояснил он. — Давай свою тарелку, схожу и тебе за кусочком.
— С с спасибо.
Растерянность, смущение и, конечно, голод заполонили всё моё сознание, не позволяя мыслить о чём то менее приземлённом, нежели кусок зажаренного порося. Справедливости ради, сейчас я была готова согласиться и на шкурку, лишь бы хоть немного насытиться.
Села вполоборота и с немалым интересом пронаблюдала, как лорд Барне командовал разделкой мяса. Всем досталось по кусочку, и даже слугам унесли брюшко и ножку, а вместе с тем хозяин Пятого Огня скомандовал прирезать ещё и свинью, чтобы раздать её жителям Тивер холла, как назывался этот замок.
— Зима лютует, — философски заметил бородач напротив. — Караванов нет. Навигация совсем встала.
— Бураны, — пожал плечами Элиас. — Мы частенько перебираемся через Косогорье и обследуем побережье. Ни одного нового корабля.
— Да и король Ортензии не спешит баловать нас поставками зерна.
— Найди ещё одного глупца, кто по такой погоде будет загонять животных почём зря, — произнёс другой мужчина рядом с ним.
Сир Элиас вернулся обратно и передал тарелку. Слюна наполнила рот, едва я увидела кусок мяса, предназначенный для меня одной. Аромат умопомрачительный, сводящий с ума — иначе не сказать.
— Не смущайся, ешь. — Снежный рыцарь взял нож и прямо на тарелке разрезал мясо, богатое тоненькими прожилками жира. — Вот, держи. — Он протянул мне вилку.
Я, прежде чем накинуться на еду, откусила кусок хлеба, чтобы потом не мучиться тошнотой. А затем намеренно медленно приступила к трапезе, не позволяя себе проглатывать пищу не жуя. Боги, не дайте случиться такому, живот мой не переварит мясо… Нет, нельзя. Терплю и медленно кушаю.
Сир Элиас тихонько усмехнулся, но ничего не сказал. Тоже принялся за еду. За столом в тот же миг воцарилось молчание, нарушаемое множеством иных звуков. Чавканье, металлический звон, громкие глотки, скрежет вилок по тарелкам.
К тому моменту, когда лорд о нас вспомнил, я уже успела съесть свою порцию и понемногу отщипывала хлеб, чтобы на долгое время угомонить собственный живот. Привычка, ставшая частью меня за какой то год. Сколько бы еды ни было на тарелке, есть медленно, стараясь насытиться одним лишь воздухом.
— Молодая краса, голубые глаза, снежному рыцарю покоя не даёт! — громко затянул лорд, махнув полупустым кубком в нашу сторону.
Тотчас послышались смешки и хмыканье за столом.
— Да! — поддакнул кто то.
— Так выпьем же за счастье и благодать Иолы и сира Элиаса ун Сальфия! — продолжал хозяин Пятого Огня.
Гомон, крики одобрения и всеобщее внимание окружили нас в один миг.
Жених поднялся со стула. Каким то чудом я поняла, что должна сделать, как он.
— Сытная трапеза. Приятное общество. Радушный приём. Но с вашего позволения, лорд Барне, мы покинем трапезу в самый разгар веселья, чтобы окончить вечер по своему, а не лёжа под столом или в мясной тарелке.
И снова смех зазвучал с разных сторон. Жена начальника стражи зачем то мне подмигнула. Я невольно потупилась и взяла сира Элиаса под локоть.
Служанка поспешила подойти к нам и тихонько шепнула:
— Идёмте, я вас провожу.
— Э! — возмутился кто то за столом. — А разве это не свадьба? Так где же поцелуй?
— Целуй давай, не смущайся! — будто отдал приказ бородач.
Рыцари и стражи оживились и застучали кулаками по столу, поднимая оглушительный шум.
Мне показалось, будто я прочитала страх в глазах сира Элиаса, когда он повернулся и склонил голову ниже.
— Если позволишь…
Еле заметно кивнула, отчётливо понимая, что такова моя участь, такова плата за моё спасение. Краткое прикосновение его тёплых губ было приятно, не более. А свободная рука приобняла меня за талию, прижимая меховой плащ поближе к телу.
— Большего не ждите! — недовольно крикнул Элиас.
Громкие возгласы понеслись в ответ, но мы уже не слушали, когда стремительно покинули залу через боковую дверь, ведущую к винтовой лестнице.
На том праздничная трапеза для нас была окончена, а я совершенно не понимала, что происходит и как себя вести.
ГЛАВА 4
Спальня, в которую нас проводила служанка, была тёплой и уютной. Она располагалась в дальней части коридора где то высоко над землёй — на пути к ней мы преодолели бесчисленное количество ступенек по винтовой лестнице.
Я остановилась у кровати, чтобы перевести дух, а Элиас прошёл к камину и начал снимать латные щитки прямо в кресло, стоящее у очага.
Дверь закрылась со скрипом и в полном молчании. Никто не решался нарушать тишину первым.
Что мне делать в этой ситуации, я не знала. Возможно, поступить как супружеская чета Вифрин? Лечь спать вместе? Во всяком случае, я отчётливо слышала скрип господской кровати, когда укладывалась внизу, приспособив плед над печкой. В этот раз я попросту не знала, куда себя деть. Лечь спать? В платье? Ведь в комнате было тепло, и растопленный камин изрядно прогрел воздух.
— Это ваше.
Я сняла плащ и протянула его рыцарю. Показалось ли, но он немного смутился, когда я подошла к нему ближе.
— Спасибо.
Его тихий голос прозвучал довольно громко.
— Это вам спасибо, что не дали мне околеть в сугробе. Любой другой бросил бы меня там, где встретил…
— Я не другой. — Его ответ был мне неясен.
Меховой плащ, который он у меня забрал, повис на кресле позади.
— Вы благородный рыцарь.
— Так ты поэтому согласилась? В надежде обрести достойную жизнь и уважение? — Сир Элиас повернулся и внимательно посмотрел мне прямо в глаза. Я не могла отвести взгляд и стояла ровно.
— М м м?
— Не понимаю, о чём вы? — опомнилась и ответила я. — Если вам вспомнится, я ничего не прошу и ни на что не рассчитываю.
— Что ж, это к лучшему. — Рыцарь стянул с себя кольчугу, оставшись в одной рубашке и штанах. — Потому что там, куда я тебя привезу, условия будут похуже, чем в замке лорда. Я впал в немилость своего отца, но у меня есть собственный дом.
— Так это же замечательно, — сказала я, но затем поправилась: — Ой, это не то, что я хотела…
Элиас улыбнулся.
— Я переживал, что ты захочешь жить в замке и сильно разочаруешься, увидев моё логово. Видимо, зря.
Он протянул руку и погладил меня по щеке. Тёплое прикосновение вызвало лёгкую дрожь по телу. Я замерла, не зная, как ответить на это приятное действо.
— Переодевайся и ложись, а я устроюсь у огня.
Приказ, которого было сложно ослушаться, вызвал лишь разочарование. Не знаю, чего я ждала. Что мы ляжем в кровать вместе? Как супруги? Смешно, ведь это всё ради тех денег, которые он потратил.
Но раз сказали, сделаю так. Прошла к кровати и обнаружила лежащую на покрывале белоснежную исподнюю рубашку из настоящего батиста. Ох, какая красота… Аккуратно стянула с себя платье и нырнула в это белоснежное гладкое блаженство. Приятная ткань скользнула по телу, будто вторая кожа.
Неожиданно я услышала за спиной шаги и голос Элиаса:
— Позволь взглянуть?
Прежде чем я дала согласие, рыцарь приподнял рубашку и пальцами потрогал шрамы на моём боку.
— Медведь?
— Да…
— Как же ты выжила? — Его вопрос отозвался внутри острой болью от тоски. — Тебя кто то спас? Вифрин?
— Нет, это была Фири.
— Фири? — изумился рыцарь. — Ирбис? Ты дала ему такую кличку?
— Мне показалось, что это самка. И она словно представилась именно так.
Краткий миг нашей близости быстро окончился. Сир Элиас отпустил края моей рубашки и вернулся к очагу, а я осталась стоять у кровати, непонятно чего дожидаясь. Прикосновения его пальцев вызывали приятное покалывание на коже. И я пыталась дать этому правильное объяснение.
ГЛАВА 5
Треск поленьев в камине звучал усыпляюще ритмично, щелчок за щелчком, тоненьким, еле слышным. Огоньки плясали по комнате. Снежный рыцарь улёгся на медвежьей шкуре в небольшом отдалении, позади сетчатой металлической решётки, защищающей комнату от пожаров.
Странное ощущение заставило его проснуться. Ему показалось, будто кто то лежал позади и обнимал его дрожащими руками. Широко распахнув глаза, Элиас в ужасе припомнил события минувших дней и резко лёг на спину, прогоняя призраки прошлого. Тоненькая белоснежная рука, усеянная маленькими шрамиками, упала ему на живот, прикрытый меховым плащом.
Иола лежала рядом и дрожала, прижимаясь к тёплому мужскому телу. Опомнившись, рыцарь сгрёб девушку в охапку и поскорее укутал, согревая.
«Ну что за глупый поступок?» — подумалось ему. А на душе вдруг стало тепло и приятно.
Ранее он слышал, как она долго ворочалась без сна, и намеренно не двигался, чтобы не давать повода поговорить. Он отчаянно боролся с желанием присоединиться к новоиспечённой супруге, чтобы сделать их брак настоящим. Настолько настоящим, насколько это было возможно в данной щекотливой ситуации.
Но оказывается, Иола не могла уснуть одна. Хотела, чтобы он лёг с ней рядом? Неужели она его не боится? Неужели примет судьбу и не будет роптать на глупое стечение обстоятельств?
Искушение было велико. Кровь прилила к ногам, едва девушка в его объятиях облегчённо выдохнула во сне, согретая теплом мехового одеяла и его тела.
Душистый аромат мыла, гладкая батистовая рубашка, соблазнительное тело хрупкой девушки в его объятиях — и он был готов отдать всё, что имел, лишь бы она проснулась и обняла его, поцеловала, отвечая на страстные ласки.
Но увы, Иоланда сладко спала, и нарушать её сон Элиас не отважился. Отпустив её ненадолго, он присел на корточки, вновь взял на руки непослушную супругу и отнёс обратно в кровать. Мёрзнуть на полу ей нельзя. А ему сейчас в самый раз будет совершить обход крепостной стены, прочистить мозги морозным воздухом, чтобы не совершить ту ошибку, о которой впоследствии он будет очень сильно сожалеть. Ещё не время для их близости.
Шутка ли судьбы? Но ему нужна была домохозяйка, которая превратила бы его существование в более сносное времяпрепровождение, чем сейчас. Ситэлия сделала всё, чтобы растерзать его доброе имя на клочки. Она прикладывала немало усилий, настраивая горожан против него. Но он был упрям и не хотел покидать отца. Чувствовал, что настанет тот день, когда ему понадобится помощь и, возможно, спасение, а какой же он сын, если не сделает этого?
Он себе не простит. Никогда.
Ноги, обутые в кожаные сапоги, будто брели по каменным коридорам. Элиас, в одной рубашке и штанах, без всякого стеснения шёл по безлюдному замку. На небосводе всё было по прежнему. Звёзды, тёмно синее небо, редкие зелёные всполохи северного сияния, озаряющие снежную пелену, отлогие скалы, Пятый Огонь, притаившийся у Косогорья с другой стороны. Горы будто полукругом огибали побережье, что выступало вперёд крупным овалом. Северный океан называли не иначе как кладбищем кораблей. Но несмотря на это, люди продолжали бороздить его просторы, чтобы торговать друг с другом.
Мограйские острова были далеко, на пути к большой земле, и частенько становились перевалочным пунктом в маршрутах караванщиков.
Снежные бураны — вот та проблема, которая лишала Огни провизии. Они могли затянуться на месяцы, и потому было жизненно необходимо учиться выживать в этих землях без помощи и подачек других людей из более тёплых стран.
Холодный воздух коридора быстро остудил пыл рыцаря, и он спешно вернулся в комнату, но лишь за тем, чтобы немного обогреться и надеть кожано меховое облачение, укреплённое металлическим наружными вставками.
Его латы оплатил отец, и было это в те времена, когда он им гордился. Когда пропасть между ними ещё не пролегла чёрным провалом из за громкого скандала.
«Ситэлия», — стиснул зубы рыцарь, припоминая имя той гадины, которая рассорила их своим взбалмошным поступком.
Он в подробностях припомнил тот день, когда отец его ударил. Фробби ун Сальфий думал, будто его сын надругался над сводной сестрой. Во всяком случае, кровь на простыне намекала на определённые обстоятельства. А Элиас по пробуждении не сразу понял смысл произошедшего. Суета, крики, вопли. А Тэли зачем то залезла под одеяло на его кровати. Он накануне переусердствовал с тренировками и свалился с ног, проспав всю ночь, ни разу не просыпаясь. Поначалу ему казалось, что это просто какой то чудовищный сон, кошмарный, глупый и весьма неудачный. Он не мог поверить, что добрая и улыбчивая сводная сестра, дочь Айшесс, новой жены отца, сыграла с ним злую, невероятно дурную шутку.
Разгневанный отец тотчас приказал сыну взять ответственность и жениться на опытной интриганке. Но Элиас этого не сделал. Наотрез отказался, изо дня в день утверждая, что это всё враньё. Вот только лекарь подтвердил потерю невинности девушки. И тогда лорд издал указ, запрещающий любой женщине Первого Огня выходить замуж за его сына под страхом смертной казни. Он желал, чтобы Элиас поступил как мужчина и сам женился на Ситэлии, дабы загладить вину и исполнить данное ей обещание. Девица с жаром убеждала всех и каждого, что её завлекли в постель обманом.
Элиас вздрогнул. В его сумке сейчас был свиток, который перед отбытием заверит лорд Барне, как свидетель свадьбы. Он медленно вышел из спальни, стараясь не будить супругу. Сейчас он был готов на что угодно, лишь бы забыться, лишь бы почувствовать приятную теплоту её тела, доброту её взгляда, лицезреть красоту её очей. А в душе его царил страх перед неизвестным. Гнев отца обещал быть бурным, когда он узнает, что сын вернулся не один.
Но указ не нарушен, и сам Элиас тешил себя надеждой приобрести хоть маленькую толику счастья, тёплый домашний очаг, сытный обед и ужин, приятные разговоры у камина. На большее он не смел надеяться, да и не рассчитывал, чтобы больно не разочаровываться. Однако отзывчивость Иолы явно сулила ему нечто большее, чем объятия…
Сама судьба толкнула её в его руки. И он не посмел отказаться от столь щедрого подарка. Иоланда… Это имя приобрело для него сакральный смысл, означающий цветок среди снега. Знал ли кабатчик, что у него прямо под носом спрятано настоящее сокровище?
Снежный рыцарь прошёл по лестнице, украшенной балюстрадой с обеих сторон, поднялся на стену и кивнул в знак почтения дозорным.
— Хмурое утречко? — спросил он, чтобы разбавить тишину неуместной шуткой. — Сегодня морознее, чем вчера.
— Слава снежным рыцарям! — отдал честь стражник и с удовольствием протянул руку для пожатия.
Элиас широко улыбнулся и похлопал по плечу молодого, но уже возмужавшего малого, на вид лет двадцати, не больше.
— А каково это, ходить за Косогорье?
— Поначалу страшно, — честно признался рыцарь. Взгляд его устремился вдаль, к скалам, покрытым толстой коркой льда и украшенным снежными шапками. — Но потом привыкаешь. А кораблей с Мограйских островов всё нет и нет.
— Новые крушения? — оживился второй стражник, когда настала его очередь подать руку.
Пламя факела покачнулось под действием холодного ветра. Мужчины все до одного поёжились.
— Не считал в этот раз. Но кораблей в Смертельной лагуне по ощущениям стало больше.
— Их выносят льды?
— Деревянные обломки прибивает к берегу течением, — кивнул Элиас. — Раз в году льды тают, и обломки уходят в глубину, но иногда их что то будто выталкивает наружу. Словно сама вода желает очиститься от останков человеческого промысла.
Тишина воцарилась на посту при этих словах, и все трое устремили взоры к маяку, который ярко светил и служил неплохим ориентиром даже в непроглядной темноте безлунной северной ночи.
ГЛАВА 6
Утро встретило меня приветливо. Я сладко потянулась в кровати, напрочь позабыв обо всём. Гудок побудки прозвучал немногим ранее, вот только я не сразу открыла глаза. Блаженствовала в мягкости перины и чистоте простыней. Свежий аромат постельного белья был мне в новинку.
Стук в дверь прозвучал чуть более настойчиво. Поэтому была вынуждена подняться на ноги и ответить:
— Да да.
Осознание пришло ко мне секунды спустя. Я же ложилась спать на полу, рядом с сиром Элиасом? Тогда почему?..
— Чистые простыни? — сказала одна служанка другой. Они еле заметно переглянулись и смерили меня злыми взглядами. Одна из них подошла к камину и с каким то нетерпением поправила решётку и лежащую на полу медвежью шкуру.
Кровать была быстро заправлена. Я смущённо надела вчерашнее платье, потому что мои прежние вещи мне не вернули.
Очередной стук в дверь несколько минут спустя заставил меня застыть на месте. Я почему то ожидала, что это мой супруг. Мы же теперь женаты, не так ли? Я поставила «подпись» на том свитке.
— Милочка, — с порога начала тётушка Виестина. — Как ты могла выгнать рыцаря на пол?
— Я?
Глаза мои широко распахнулись — мало сказано. Я изумлённо уставилась на неё, из за чего женщина растеряла немалую толику злости и продолжила уже спокойно:
— Так ты не выгоняла?
— Кого? — Я пожала плечами, но тотчас опомнилась и ужаснулась: — Неужели это проблема, что сир Элиас спал у камина? Но я же… я же легла рядом с ним, когда он уснул, а утром очутилась обратно в кровати…
Жена начальника стражи подошла и приобняла меня с ворчанием.
— Ох уж эти сплетницы. Они ведь уже успели тебе все косточки перемыть, мол, ведёшь себя надменно, ни кожи ни рожи.
Сглотнула сухим горлом и ничего не ответила. Я попросту не знала, что на это сказать.
— Да не слушай их, ты, главное, сама его не отталкивай. Понимаешь, о чём я?
— Я… я его не толкала. — Повернулась к ней и припомнила: — Он увидел шрам на моём боку, когда я переодевалась. Ох…
— Ты думаешь, это его разочаровало? — Виестина будто мысли мои прочла.
— И ведь правда, он опустил мою рубашку и вернулся к очагу.
— Милая моя. — Тётушка по доброму похлопала меня по плечу и тихонько посоветовала: — Ты, главное, не унывай. А там, того и глядишь, сойдётесь. Но помни, пустой желудок мужчины — к ссорам в доме. Ссоры счастью помеха. Корми его вкусно, хвали да обхаживай. Заботься и не отталкивай. И будет у вас мир да любовь в семье. А там, глядишь, и Бог смилостивится, детками одарит.
Я смущённо потупилась. Об этом мне едва ли думалось в моём положении. Я и за свою жизнь не могла ручаться, а рисковать маленьким ребёнком, которого смогу ли прокормить? Вздрогнула.
— Всё таки бесплодна? — неправильно поняла меня женщина.
В этот самый миг в комнату вошёл он. Сир Элиас.
— Нет, нет! — воскликнула я.
Но было поздно. Тётушка в ужасе прикрыла ладошкой рот и поспешила уйти, сказав лишь напоследок, что её госпожа передаёт: моё платье — это свадебный подарок.
Чудовищное недопонимание сильно меня напугало, и я в отчаянном порыве отважилась разъяснить ему всё:
— Виестина подумала так, когда увидела шрам на моём боку, а я… я не знаю, даже никогда не думала об этом.
— Не нужно лишних слов.
Тихий голос рыцаря успокоил. Его ясный взгляд был печален, а губы улыбались. О чём он сейчас думал, глядя будто сквозь меня куда то вдаль? Не знаю. Но уже секунду спустя он достал бумагу и честно признался:
— Лорд Барне немного повозмущался, но всё таки подписал и стал свидетелем нашей свадьбы, поэтому никакие слухи нам теперь не помеха.
Не помеха для чего?
Этого он, к сожалению, не сообщил, а я побоялась спрашивать. Страшилась узнать нелицеприятную правду. Мне отчаянно хотелось верить в благородность человека прямо предо мной. Я сделаю всё, чтобы отплатить ему за проявленную доброту — моё спасение. Вот только необъяснимое нехорошее предчувствие подобно тёмному пятнышку всплыло на белом холсте в моём сознании и прочно обосновалось на картине под названием «Семейная жизнь». Наверное, я попросту не была готова к подобному положению дел, хотя изначально ничего хорошего не ждала. Уже не ждала после года прозябания в местном кабаке.
Какая то часть меня за один лишь вечер словно вспомнила частичку другой жизни, тёплой и состоятельной.
Это новое открытие заставило меня застыть на месте, пытаясь раскрутить воспоминание. Но в следующий миг меховой плащ опустился мне на плечи, а капюшон полез на глаза.
— Мы полетим на змеекрыле. Ири я уже отпустил. Он сам вернётся в Первый Огонь, а заодно немного поохотится и насытится в пути.
Кивнула, не в силах возразить.
Я чувствовала, что готова отправиться за сиром Элиасом хоть на Край земель, настолько доверяла ещё недавно чужому человеку. Мне хотелось ему верить, и я верила, не отвечая на неприятные дурные мысли. Так и нужно. Так и должно быть.
Не думала плохо и по приземлении в Первом Огне, едва мы вдвоём пересекли озеро Клаа верхом на змеекрыле и очутились в Предгорье, в самом начале хребта.
Руки мои совсем заледенели, кожа щёк покалывала, губы потрескались, но я и не думала жаловаться на мороз, который всегда лютует в этих землях. Однажды я чуть не околела, истекая кровью. И Фири меня спасла тогда, выходила. Никогда не забуду её необъяснимой доброты.
— Сейчас сейчас, дом недалеко, — подбодрил меня сир Элиас. Он потёр мои плечи, согревая. — Давер, накорми змеекрыла лорда Барне и позволь отдохнуть. Он сам найдёт дорогу домой, как оклемается.
— Кха а а!
Крылатое животное с длинной змеиной шеей разинуло зубастую пасть, больше похожую на острый клюв, но не нападало.
— Это он так зевает, — пояснил рыцарь.
А его собеседник, тучный мужчина средних лет, согласно кивнул и улыбнулся в бороду.
— Пойдём, — позвал меня супруг. Я послушно последовала за ним.
Реакция прохожих — вот что удивило в первую очередь.
— Кто это такая?
— А она смелая, если думает ослушаться…
И тому подобное неслось нам вслед. Я не спешила верить всему, что слышала, и тем более расстраиваться. Жиром Вифрин и сам неплохо проходился по мне неласковыми словечками, когда у него было скверное настроение, а это бывало частенько. Особенно в последнее время.
Прогнала прочь непрошеные воспоминания и посмотрела по сторонам.
Домики деревянные, с массивными каменными основаниями. Крыши покрыты черепицей из обожжённой глины, промазанной чёрной смолой.
Мы остановились у пятого по счёту от поворота после моста через горную, ныне оголившую каменное дно речушку ручеёк.
Лестница из десяти ступенек вела к узкой деревянной двери. Сир Элиас достал ключ и принялся возиться с входным замком. Заодно пощупал сверху рычажок, чтобы снять внутреннюю щеколду. Знаю о таком. Полезешь не туда — можешь остаться без пальца.
Дверь открылась с хрустом и скрипом.
Снежный рыцарь вошёл первый.
— Вовремя мы вернулись.
Супруг махнул рукой куда то вперёд, наверняка предлагая заняться делом — развести огонь, а сам взялся за огниво и рожковые свечи. Зажёг две и вдел их в металлические крепления на стенах. И одну в люстру на цепи.
Я оглядела комнату, открывшуюся взору позади маленьких квадратных сеней. Разуваться по такому холоду — не очень хорошая идея, но я на всякий случай спросила:
— Мне пройти в обуви?
— Да, разуваться только в спальне.
Согласно кивнула и наконец узрела сбоку нечто вроде печки. Так это не холл, а кухня? Или комната совмещена? Понять было сложно, но я позже со всем разберусь. Прошла и достала из стоящей внизу поленницы сучья и небольшое брёвнышко. Взяла кочергу, висящую на крючке рядом, и отодвинула в сторону совсем остывшую золу и старые головешки.
Надо будет почистить печь, чтобы меньше чадила. Но сейчас поскорее бы согреться.
— О о огниво, — попросила я, не найдя ничего похожего поблизости.
— Иду, — отозвался сир Элиас.
Не успела отойти, как вдруг оказалась в маленьком плену. Супруг склонился вниз и, приобнимая меня, пристроил у хвороста маленький кусочек соломы.
Чирк! И языки пламени заплясали на сушняке. С удовольствием подставила пальцы теплу, чувствуя неприятное покалывание на коже.
— Надо помазать жиром, чтобы не шелушилась, — услышала я тихий голос рыцаря.
Он по прежнему стоял позади и обнимал, греясь у огня.
— Теплее, не правда ли?
Будто оправдался. А я замерла, не зная, как себя вести. Боялась оттолкнуть неуместными словами.
— Да…
Только и позволила себе тихонько согласиться. Ведь он прав. Так действительно теплее и приятнее — стоять и греться у занимающегося огонька.
Но вот следующие слова рыцаря навели меня на мысль об ошибке.
— Скажи, ты растопила печь, чтобы приготовить еду? Не устала?
— Я… А есть?
— Если устала, можем перекусить вяленым мясом, припасено несколько кусочков. И вроде бы сыр был. А уже завтра я пришлю к тебе местного парнишку, который может сбегать на рынок за покупками.
Не хотелось ему перечить, но мысль о сухомятке вызвала в моём животе одновременно голодный спазм и будто тяжесть.
— Я могла бы что то приготовить.
Перевела взгляд и заметила притаившуюся в уголке на столе рыжую крупную тыкву.
— Я могу её запечь и, если есть мука, сделать лепёшки с семечками.
— Не нужно сейчас усердствовать.
Внутренне сжалась. Зря только предложила! А сир Элиас будто всё понял, повернул меня к себе и приподнял лицо. Заглянул прямо в глаза.
— Если ты желаешь, мы можем приготовить тыкву, но вот выпечка… Мне кажется, это будет слишком тяжело. Ты разве не устала?
Молча кивнула. И правда, он, наверное, голоден и совсем вымотался, а я предлагаю ему подождать целый час. Лучше сделаю тыквенный суп, под вяленое мясо должно получиться сытно.
— Тогда что мне делать?
— Я бы хотела узнать, где у вас ножи, ложки, кастрюли и есть ли в доме чистая вода?
— Воду принесу, колодец рядом. А ножи и ложки вот тут.
Супруг прошёл влево и приподнял края коричневой занавески, прикрывающей полочки широкого шкафа.
Не тратя больше драгоценного времени, я приступила к делу — аккуратно отряхнула руки, закатала рукава и откинула плащ за спину. Снять его совсем пока не могу, замёрзну, но хоть так.
Сир Элиас без лишних слов отправился за водой, прихватив с собой сразу два ведра. Тыква, связка лука, головка сыра, куски вяленого мяса, мешок муки и специи, и даже несколько яиц — я с удовольствием обнаружила припасы в разных уголках кухни прихожей. А заодно углядела и камин на другой стороне домика с двумя дымоходами. Что ж, в больших домах подобное не редкость. И мне здесь уже нравилось.
Развела огонь в камине, чтобы обогреть другую часть дома. Выглянула в соседнюю комнату, где обнаружила лестницу справа вдоль стены, а под ней деревянный манекен для рыцарской брони. Слева располагался библиотечный закуток, диван и два кресла, накрытые шерстяными пледами.
Выглядело здорово и уютно. Не хватало лишь света и небольшой уборки.
Возвращение супруга застало меня врасплох. Я слишком зазевалась, оглядывая зал.
— Вода.
Я обернулась и смущённо вернулась к тыкве.
— Я могу завтра распорядиться всем этим по своему усмотрению? — обвела взглядом продукты на кухонном столе, возле окна. — Хочу накатать яичной лапши, если позволите. Я… не знаю, как у нас обстоят дела, сир.
— Хорошо, как посчитаешь нужным.
Супруг улыбнулся и снова подошёл ко мне.
— Я буду помогать тебе во всём, а ты чувствуй себя здесь хозяйкой.
Кивнула, пряча взгляд в его доспехах. Смотреть на его лицо было тяжело, невольно припоминала наш свадебный поцелуй.
— Что ж.
Он меня отпустил и отправился раздеваться — снимать доспехи. А я первым делом нашла миску и налила туда немного воды, сполоснула руки. В другой помыла тыкву и нож, затем приступила к готовке.
Четверть часа спустя мы уже кушали тыквенное пюре, приправленное солью.
— Можешь звать меня Элом. — Супруг быстро прикончил кусок вяленого мяса и свою порцию, прежде чем заговорить.
— Ещё?
Понятно было, как он голоден. Мне же самой хватило и половины. Поэтому остальное время я смотрела в тарелку, чтобы не переесть.
— Ты уже не голодна? — спросил меня сир Элиас. Точнее, Эл.
— Мне немного надо, — улыбнулась ему.
— Тогда ты не против, если я доем?
Охотно протянула ему тарелку и с удовольствием наблюдала за супругом. Оказывается, это очень приятно, когда поедают твою стряпню с таким удовольствием. Сразу вдруг захотелось сделать что нибудь ещё.
— Ты можешь идти отдыхать, а я уберу.
Хорошее настроение вмиг улетучилось, и проснулось множество тревожащих вопросов. Во что мне переодеться, где спать и вообще, как дальше себя вести?
— Ах да, пойду займусь спальней.
Я поняла, на что он намекнул. Нужно развести огонь и прогреть комнату. Но не успела встать из за стола, как рука супруга остановила меня, накрыв мою ладонь.
— Я не это имел в виду. Ты, наверное, устала и хочешь отдохнуть.
— Но мне нравится сидеть рядом с вами, — честно призналась я.
— Тогда подожди немного, поднимемся вместе, и я всё тебе покажу. Можешь пока взять мою одежду, а завтра я попрошу Рильзу помочь, она сейчас нянчится с внуком, поэтому не может хлопотать у меня по хозяйству.
— Понимаю.
Ему нужна хозяйка — и это немало обрадовало. Я наконец поняла, чем могу быть полезной и чего от меня ждут. Чего он от меня ждёт. Но оставался другой вопрос.
— Пожалуйста, — начала было я, но прервалась, не найдя слов.
— М м м?
Эл погладил мою руку, слушая внимательно, будто ловил каждое моё слово.
— Спите в кровати. Я… мне… так неудобно видеть, как вы на полу, а я…
Рыцарь в ответ усмехнулся.
Я сказала что то смешное? Краска стыда залила щёки. Не надо было просить лишнего. Это же ведь его воля, его решение.
— Мы будем спать в кровати, — заверил меня Эл, едва помыл тарелки ложки и ножи в чаше для мытья и расставил посуду в шкафу рядом с печкой. — Идём.
Показалось ли, но взгляд рыцаря стал напряжённым, едва он протянул ко мне руку. Охотно взяла его под локоть, и снова очередное воспоминание вспышкой пронеслось перед глазами. Море, скованное льдами.
Прогнала странное видение или же фантазию. Непонятно. Отправилась вслед за супругом.
Наверху было две комнаты — в первой стояли тазы и вёдра, вторая была спальней. Элиас прошёл к камину, оставив меня у шкафа.
— Присмотри себе что нибудь, я не возражаю.
Открыла и увидела ровные стопочки одежды на полках и висящие на вешалках и крючках парадные мужские платья, расшитые красивыми узорами. Сразу видно — сын лорда.
— Эта одежда осталась ещё с тех времён, — прочёл он мои мысли. — Что то из этого мне мало, и я уже не ношу такое.
Кивнула. Завтра переберу и спрячу старую одежду, негодную к носке, чтобы место не занимала. А для сна выбрала себе белую рубашку.
— Плащ уже не нужен?
— А, нет.
Тяжесть, к которой уже успела привыкнуть, покинула мои плечи и перестала отягощать спину. Сир Элиас перекинул плащ через спинку стула и вышел из комнаты, наверняка чтобы дать мне время переодеться. Батистовая рубашка за всё время уже напиталась запахом моего тела, и мне захотелось поскорее её снять.
Рубашка Эла была большой, рукава мне не подошли, поэтому, к сожалению, пристёгивать их пуговицами не стала. Села на кровать, разулась и стала ждать. Стоит ли залезть под одеяло? Или это будет верхом неприличия?
— Вода для умывания.
С этими словами супруг вернулся в комнату и окинул меня серьёзным взглядом. Ноги замёрзли, и я невольно подобрала их под себя, сев на кровати.
— Прячься под одеяло, замёрзнешь.
— Спасибо, — поблагодарила я, — за рубашку, ужин, одежду. За всё.
Супруг замер на месте и смотрел на меня, будто о чём то раздумывал. А я и правда замёрзла. Огонь уже неплохо занялся в камине, но воздух ещё не прогрелся. Поэтому охотно залезла под одеяло. А сир Элиас быстро разделся до кальсон, повернувшись ко мне спиной, и залез в кровать следом, не оборачиваясь. Лёг набок и подбил рукой подушку. И уже оттуда я услышала:
— Не переживай, я тебя и пальцем не трону.
Воспоминания недавнего разговора с Виестиной подсказали почему. Он подумал, что я бесплодна? Или мой шрам попросту ему противен?
Улеглась на подушку и попыталась закрыть глаза. Холод не отпускал, и я вздрогнула, кутаясь в одеяло.
— Бр р р.
Накрыла голову в попытке согреться.
— Иди сюда.
Сир Элиас неожиданно повернулся.
— А как же… — начала было я, но отбросила всяческие мысли и с удовольствием подалась вперёд, в объятия супруга. Рука моя скользнула по его коже, и я смущённо ойкнула.
Он промолчал. А мне вдруг очень захотелось услышать его голос. Просто жизненно необходимо узнать его мнение.
— Вы такой чуткий, — облегчённо выдохнула я, чувствуя тепло, исходящее от его тела. Эл прижал меня к себе и поцеловал в макушку.
— Я такой не со всеми.
Промолчала, боясь спугнуть удачу. Но один немаловажный вопрос всё никак не давал покоя и мешал сохранять самообладание.
— Вам не нравится мой шрам?
Секунда, что он молчал, раздумывая, показалась мне вечностью.
— Я… — попыталась заполнить возникшую неловкость. — Это неважно.
— Нет, поясни, что ты имеешь в виду?
— Почему вы спали на полу? — отважилась спросить прямо. Сердце моё бешено колотилось, а я сама внутренне сжалась, ожидая ответа.
— Потому что у тебя очень соблазнительное тело.
Его простой и честный ответ, словно свет во тьме, озарил моё сознание.
— Так это не из за моего уродства?
Подняла голову. Меня встретил серьёзный, напряжённый взгляд красивых карих глаз.
— О каком уродстве ты говоришь? Мне сейчас крайне сложно держать себя в руках и не опускаться до уровня животного.
Животного?
— Вы благородный и красивый мужчина, а не животное! — с жаром возразила я.
Сир Элиас усмехнулся.
— О, ты не представляешь, каким животным я могу быть. И если ты меня сейчас не оттолкнёшь, то очень скоро узнаешь.
«Не отталкивай его», — промелькнул в голове совет доброй женщины. И я, не думая, выпалила:
— Не буду.
— Что? — Эл будто застыл.
— Я не собираюсь вас отталкивать.
В подтверждение своих слов посильнее прижалась к нему и сказала всё, о чём думала в этой связи:
— Наоборот, мне здесь нравится, мне нравитесь вы, и я боюсь, что меня прогонят, едва у Рильзы появится время заниматься домашним хозяйством вместо меня. Ведь никому не нужны лишние рты.
Под конец я перешла на шёпот, не веря, что признаюсь во всех тревогах, которые меня терзают, ему… тому, кто меня спас и ещё ни разу не был со мной жестоким.
— Почему ты думаешь, что я тебя прогоню? — спросил он тихонько. Погладил по спине и волосам, заправил непослушную кучерявую буйную прядь мне за ухо. — Как я могу прогнать собственную супругу? И, честно сказать, я не рассчитывал на понимание с твоей стороны, но мне бы хотелось, чтобы наш брак стал настоящим, а не только на бумаге.
Неужели он мои мысли прочёл? Неужели…
Вновь посмотрела ему прямо в глаза и не заметила ни единого намёка на весёлость. Нет, он выглядел крайне серьёзным. А вот костяшками пальцев погладил меня по щеке и тихонько попросил:
— Можно, я тебя поцелую?
Улыбнулась и согласно кивнула, не ожидая встретить ту бурю эмоций, которая последовала затем. Нет, это была не грубость, все движения были мягкими и приятными, поцелуй вышел замечательным и нежным, а объятия крепкими, надёжными и жаркими.
Я не знала, как себя вести, но этого и не потребовалось. Чувства, возникшие между нами, подсказывали — я с удовольствием гладила его плечи и отвечала на ласки и поцелуи, как могла, напрочь позабыв о холоде. А затем пришла боль, но Эл меня предупредил, что это пройдёт, и я ему поверила, согласно принимая всё, что он готов был мне дать этой ночью.
Не знаю, чего было больше и захочу ли повторить подобное ещё раз, но наутро я чувствовала себя побитой собакой. Обиды, как ни странно, не было. Интуиция подсказывала, что так и должно быть. Осталась лишь малость — восстановить силы. Но как жаль, что сам Элиас ушёл рано утром, едва прозвучал горн, не разбудил. Вместо него это сделал громкий стук в дверь.
Я, не думая, надела праздничное платье, обулась и поспешила вниз, прихрамывая. Низ живота тянуло и саднило, словно открытая рана. А ещё немало напугала кровь на простынях, но мне было не до того. Стук был громкий и страшный.
— Ну вот, — услышала я, едва открыла дверь. Внутрь вошла низенькая женщина, укутанная по самый нос в пальто и шерстяную шаль. — Наконец Эл привёл в дом хозяйку! — Она смерила меня оценивающим взглядом, а я невольно поёжилась от холода. — Ух, моя дорогая. У тебя совсем нет вещей? Замёрзнешь же, белая, как полотно.
Она сняла шарф и укутала меня в него с головой.
— Давай займёмся делом поскорее, пока моя ляля не проснулась. Невестке тяжело одной, сама понимаешь.
— Угу, — согласилась я. — Так вы Рильза?
— Она самая. — Седовласая волевая женщина широко улыбнулась мне, показав крепкий ряд зубов. — Мой младший сын на побегушках у сира Элиаса, а я по хозяйству помогаю. Точнее, помогала. Сейчас зашла проведать по его просьбе. Тебе нехорошо?
Она заметила, как я скривилась, переминаясь с ноги на ногу. Живот ныл нестерпимо.
— У у у. — Рильза подошла и пощупала меня, будто всё поняла. — Ты, дорогуша, подстыла. Иди в постель, принесу тебе грелку.
— А как же домашние дела?
— Ой, не переживай. Я быстро вернусь, дам распоряжения младшему, он посидит, а сегодня я вам помогу.
Добрая женщина быстро взяла меня в оборот.
— Иди скорее, — настоятельно приказала она.
Я подчинилась, слыша множество шорохов за спиной.
— Ага, яйца и мука есть. Лепёшки и лапшу сделать? — размышляла она вслух.
Краска стыда обожгла лицо. Это должна была быть я. Вот почему моё здоровье такое хрупкое? А вдруг от меня совсем не будет пользы?
Вернулась в комнату и с досадой осмотрела кровавые разводы на простыне. Да и рубашку бы застирать. Кое как сходила в соседнюю комнату и достала деревянный тазик. Сняла простынь и скинула её туда. Разделась догола и натянула другую чистую рубашку, а грязную отправила следом. Воды бы принести и застирать, пока пятна не въелись.
— Ну, ясно теперь, — Рильза появилась, словно из ниоткуда. — Надо будет пожурить Элиаса, — женщина усмехнулась и помогла мне заправить новую простынь с другой стороны кровати.
— З з зачем? — уточнила я заплетающимся от холода языком.
— Что бросил тебя с утра в таком состоянии, — пожала плечами женщина.
— Он не хотел меня будить.
— М м м.
Не сказав больше ни слова, Рильза помогла мне укрыться и забрала тазик с грязными вещами. Несколько минут спустя он был уже пуст, а в правой руке она несла ведро горячей воды.
— Из дому принесла. Давай ка сюда садись, ноги попарим. — Она налила воду в принесённый таз, который поставила рядом с кроватью с моей стороны. — И на ка, обмотай поясницу шерстяным платком, а сама укройся одеялом.
Горячая вода обожгла ноги по самые щиколотки, едва я сделала, как велели. Тотчас приятное тепло разлилось по телу и даже стало немного жарко. Боль заметно поутихла.
— Это ж надо довести до такого, — ворчала Рильза с улыбкой, — и ты сама хороша. Небось позволила больше, чем нужно.
Пожала плечами, не понимая, о чём это она.
— Ой, да не смущайся, я никому не скажу. Это соседки мои языками чешут, а мне некогда и словечком перекинуться с ними, не то что себе время уделить.
Стыд с новой силой всколыхнулся внутри, едва она помогла завязать шерстяной платок вокруг пояса.
— Простите.
— Это дело молодое. Пройдёт быстро, не переживай.
Рильза кивнула и ободряюще похлопала меня по плечу.
— Грелку я у вас не нашла, поэтому пока так. Посиди, пока вода не остынет. А потом вот полотенце, вытрешь ноги, наденешь чулки — и под одеяло, ясно тебе? Полежи. А сапожки твои курам на смех. Подошва совсем тонкая, и стельки никуда не годятся. Пойду ка загляну к обувщику, посмотрю, что есть твоего размера. Платком моим голову укутывай. Дом ещё не прогрелся из за долгого отсутствия Эла. Денёк другой, и будет теплее. Но из постели не вылезай без обуви то, дождись, пока я не вернусь.
На этом наш разговор кончился, и Рильза оставила меня парить ноги, а сама отправилась вниз, забрав мою обувь с собой.
ГЛАВА 7
Свежая обезглавленная куриная тушка лежала на ритуальном столе, внутренности неаппетитно выглядывали наружу, а тёмно алая кровь поблёскивала в свете чёрной свечи. Мрак окружал ритуальное место — женщина с чёрными волосами склонялась над принесённой жертвой и внимательно изучала её содержимое. Она закрыла глаза и занесла руки над убиенной птицей, чтобы приступить к колдовству, как вдруг застыла. Улыбка заиграла на её устах, едва она почуяла дуновение ветерка.
— Приветствую тебя, дочь.
На краткий миг полог, которым был завешен вход в небольшую тайную каморку, всколыхнулся, и внутрь проскользнула красиво одетая молодая прелестница. Её миловидное личико, однако, хмурилось. Девица открыто негодовала.
— Не знаю, чем ты тут занята, но твой супруг, — она сделала акцент на последнем слове, — сейчас развлекается с очередной служанкой. Даже не знаю, как её зовут. Запуталась в этих ваших любовных хитросплетениях.
— Её зовут Гизелиа, но все зовут её кривоногая Гизи.
— Не знаю, что там до кривизны, но лорду Фробби очень даже нравится раздвигать ей ножки.
— Ситэлия! — мрачно одёрнула её мать. — Прекрати сквернословить.
— Гизелиа, Ситэлия — не созвучно ли звучит? — не унималась та. — Каждая встречная поперечная взяла моду добавлять к своему имени одинаковое продолжение.
— Принцесса Эллия, что образумила тирана Девяти Огней и превратила в любящего семьянина, слишком яркий пример для всех простолюдинок, которыми мы с тобой ещё недавно были, — философски заметила мать. — Говори живо, с чем пришла, и отойди, не мешай. Иначе жертва будет принесена зря.
— До меня дошли слухи, что сын лорда вернулся и привёз с собой жену. Мол, он уже представил отчётную бумагу командиру снежных рыцарей, что всё законно. Девица из Пятого Огня.
— Какая нибудь нищенка с красивым личиком, — махнула рукой колдунья. — Мы с ней разделаемся позже.
— А если не разделаемся? — не согласилась дочь. — Если и в этот раз не получится, как тогда? Если он отправит меня подальше или сбежит на службу к лорду Барне, который, похоже, стал свидетелем свадьбы?
— Нам же лучше.
— Не лучше! — вознегодовала дочь. — Ты убила дитя в моём чреве!
— А нечего было позволять лишнего этому конюху!
— Он рыцарь!
— Он наёмный рыцарь, который ушёл туда, где больше платят, — не согласилась леди Первого Огня. — Мне пришлось придумывать план. Кто знал, что Элиас вконец откажется и пожелает лечь под плаху, нежели жениться на тебе?
— Я бы его убедила!
— Ха! После того как подставила столь подло? — истерично хохотнула чёрная колдунья. — Любой мужчина в здравом уме полез бы в удавку.
— Но он ведь не полез.
— Да, но и мои чары на него не подействовали. И это меня удручает, — зло выдохнула мама Ситэлии. — А теперь заткнись и стой молча.
Вновь занеся руки над ритуальным столом, колдунья описала круг и нырнула пальцами в распростёртые взору внутренности курицы. Тихое завывание зазвучало зловещим шёпотом в комнате, гортанный замогильный голос вторил колдунье — она с закрытыми глазами напела страшное заклинание над принесённой жертвой.
Громкий крик, куриное сердце очутилось в ловких, тоненьких скрюченных пальцах колдуньи и было тотчас раздавлено, словно кусок склизкого желе.
Секунда другая, и магия успокоилась. Ритуал был завершён. Колдунья открыла глаза и посмотрела на дочь невидящим взором.
— Неужели ты убила служанку?
— Нет, я лишь сломала ей зуб.
— А плата? — изумилась дочь, внимательно наблюдая за каждым действием матери.
— Ничего серьёзного.
Вопреки сказанному, колдунья обхватила мизинец одной рукой, и тотчас в комнате раздался хруст и приглушённый стон.
Ситэлия в омерзении покинула ритуальную комнату, зарекаясь больше никогда не посещать мать во время колдовских сеансов. Всему виной услышанные новости об одном снежном рыцаре, который вопреки её воле привёз себе супругу из соседнего Огня. Невероятные известия и слухи прислуги настолько её ошеломили, что она, забыв об осторожности, начала поиски матери. А услышав характерные звуки в родительской спальне, заглянула, чтобы убедиться наверняка. Но в очередной раз там оказалась какая то новая женщина. Ситэлия разочарованно стиснула кулаки и поспешила прочь, желая забыть увиденное.
Не так она себе представляла жизнь в замке лорда, не этого она ждала от роскошной жизни, о которой всегда мечтала, будучи простой дочерью трактирщика.
И вот сейчас, выйдя через потайной ход в светлый коридор, где горело с полдюжины факелов, она услышала громкие жалобные всхлипы и отборную ругань.
— Фуб, мой фуб! — стонала девица за дверью впереди.
— Чёрт возьми! Ферри! Убери отсюда эту чахоточную! Чтобы глаза мои её не видели больше! — злился лорд, вынужденный стирать с себя кровавые следы.
Мимо Ситэлии пронеслись трое стражников, спеша на зов своего господина. Хмурое выражение их лиц прочно засело в её памяти и вызвало мурашки на коже. Сир Элиас был другим — благородный рыцарь, который не позволял себе жестокости даже в самой отчаянной ситуации. Она, как наивная влюблённая, наблюдала за ним издалека и втайне мечтала, что он именно тот, кто будет согревать её постель в долгие холодные ночные часы, как любимый и верный супруг. Но шли недели, влюблённость росла и крепла, а сам объект тайного вожделения не обращал внимания на сводную сестру, будто она была для него пустым местом. Холодный, отстранённый, вежливый. Не этого она ожидала. Совсем не этого.
Но вот в один из погожих дней, наблюдая за рыцарской тренировкой в свете множества огней уличных факелов, она обратила внимание на партнёра Элиаса по поединку. Молод и хорош собой. Вдобавок он обладал тёмными волосами и смуглой кожей, и многие девицы поглядывали на него с интересом. И он их в этом поощрял. Как то раз Ситэлия заметила его тайное подмигивание одной из служанок, а на следующий день — воздушный поцелуй.
Чувство азарта захлестнуло, едва она отважилась спуститься на плац в красивом платье. Драгоценный пояс, несколько лет назад подаренный лордом на её совершеннолетие, подчёркивал узость талии и соблазнительность фигуры темноволосой прелестницы.
Элиас позволил себе короткий кивок — дань вежливости. А тот самый наёмник будто пожирал её взглядом всё время, когда она прохаживалась по плацу, пока не замёрзла без меховой накидки.
Смуглый рыцарь сам нашёл её в тот же день, когда она поднималась по лестнице в башню, чтобы отправить весточку подруге. Он зажал её в безлюдном уголочке и принялся шептать слова любви, щедро сдабривая их горячими поцелуями.
Девушка, истосковавшаяся по ласке, измученная долгим томительным ожиданием, позволила ему больше, чем следовало настоящей леди. Она позволила ему всё, когда сама назначила повторное свидание, за которым последовало ещё два. Порочная непозволительная связь продолжалась почти месяц, пока пытливый взор матери не заметил характерные изменения в теле дочери. Она прекрасно знала об интрижке и не мешала Ситэлии получать маленькие радости жизни, однако использовала сложившуюся ситуацию по своему. Мать полагала, будто её магии доступно очень и очень многое, что ей не составит труда одурманить разум сына лорда и женить его на глупенькой проказнице. Она искренне верила, будто держит чужие судьбы в своих тёмных руках.
Однако всё обстояло иначе. Расплата оказалась невероятна и непозволительна в её положении. Едва почувствовав, как магия пробирается по её телу в поисках платы, она попыталась перенаправить угрозу в другое русло, пожелав пожертвовать тем, что было чуждо ей и её дочери. Но магия поживилась дважды. Она не простила обмана и посчитала своим долгом взять справедливую плату за неудачу. О чём сама колдунья впоследствии пожалела неоднократно и на долгое время не притрагивалась к ритуальному столу, как бы ни хотелось решить любую проблему, требующую хоть малейшего колдовства.
Но в этот раз она не стерпела. Поведение лорда становилось всё невыносимее, а заносчивость служанок всё наглее и скандальнее. За что одна из них наконец поплатилась. Стража вывела бедняжку, закутанную в постельное бельё. Рот она прикрывала рукой, кровь сочилась сквозь пальцы.
Ситэлия поспешила спрятать злорадную улыбку и отвернулась к окну, туда, где на тёмном небосводе засияли зелёные всполохи северного сияния.
— Красиво, не правда ли? — с издёвкой проронила она, когда стражники и хныкающая служанка прошли мимо.
До её слуха донёсся громкий хмык. Оказывается, лорд Фробби стоял в дверях спальни и следил за процессией стражников. Он уже был небрежно одет и зло глянул на падчерицу, столь вовремя попавшуюся ему на глаза.
Девушка стыдливо повернулась на звук, но заметила лишь узкий просвет и новую тень — лорд спешно закрыл двери с громким скрипом и щелчком щеколды. И это его действие произвело на неё неизгладимый эффект. Помощи в вопросе женитьбы на Элиасе ун Сальфие от лорда Фробби можно не ждать. Теперь она понимала это отчётливо и потому разозлилась пуще прежнего.
А мать! Её родная мать потратила такую плату на какую то дрянную служанку?
Стукнув ногой по полу, Ситэлия решила в этот раз действовать сама, не полагаясь на чужую помощь. Уж она всё сделает в лучшем виде. Костьми ляжет, но добьётся своего. Чего бы ей это ни стоило.
ГЛАВА 8
Не заметив, как уснула, я неожиданно открыла глаза, услышав громкий шум внизу.
— Приветствую, — узнала голос супруга.
Он вернулся. Потопал ногами за дверью, стряхивая снег, прежде чем зайти.
Посмотрела вниз и заметила другие, на вид тёплые сапожки. Стыдно стало вдвойне. Пока я спала, Рильза наверняка была занята делом.
— Приболела твоя супружница, — послышалось снизу. — Лежит, я ей сапоги новые принесла, чтобы не запустить.
Тихие слова Элиаса я не разобрала. Щёки обожгло жаром. Я просто не знала, куда себя деть. Но шаги по лестнице заставили меня замереть на месте.
— Ты, главное, её не беспокой в этом смысле, пусть выздоровеет, — наставляла его вслед Рильза.
Элиас вошёл в спальню, ничего ей не ответив. Вид у него был взволнованный. Сердце кольнуло в груди.
— Я…
— Прости меня. — Элиас прошёл и сел на край кровати, взял мои руки в ладони и с жаром их поцеловал. — Я обманул тебя, что боли не будет. Но я не знал, что может быть так…
— Рильза сказала, я подстыла, — тихонько ответила ему и кивнула вниз. — Что у меня тонкая подошва, и она сходила мне за другими сапогами. Я не так давно долго простояла в снегу, выжидала у гнездовья…
— И всё же.
Он поднял голову и посмотрел очень внимательно. Его забота обо мне была так трогательна — не удержалась и погладила его по щеке. Но он словно отстранился, полез за пазуху походного костюма. Только сейчас заметила, что в этот раз он был не в доспехах. Тогда куда он уходил? Не на службу?
Словно отвечая на мои мысли, Эл тихонько признался:
— Я принёс пчелиный воск, помазать кожу, чтобы не шелушилась. И забрал у стражей свой амулет, он теперь твой.
В пальцы мне лёг маленький каменный чёрный кулон на кожаном шнурке.
— Его нужно активировать капелькой твоей крови.
Вспомнив про кровь на простынях, я сильно смутилась, а Элиас, кажется, понял меня и убрал кулон обратно в карман.
— Позже. А сейчас вот крем.
Он показал мне маленькую фарфоровую баночку, до краёв заполненную бежево серым вязким кремом.
— Порезы, ожоги, ссадины, — пояснял рыцарь. — Пригодится в домашних делах.
— Вы голодны? — спросила я, переводя тему на насущную проблему. — Я, к сожалению, не успела приготовить.
— Рильза уже управилась, — заверил меня Элиас. — А я сегодня ходил к командиру, представил ему бумагу и выпросил несколько дней выходных.
— Вы отчитались за те деньги? — припомнила я.
— Да, это тоже.
Настала неловкая пауза в разговоре. И всё таки неприятное чувство долга точило изнутри, не позволяя расслабиться. С каждым днём я словно погружалась в яму, не зная, как отплатить ему за доброту.
— Мне кажется, я чувствую себя уже лучше. — Попыталась встать и вынужденно скривилась. Вместо боли в животе пришла слабость и лёгкое головокружение.
— Ты, наверное, голодна?
Вынужденно кивнула и с неудовольствием услышала бурчание собственного живота.
— Тогда обувайся и накинь вот это. — Элиас взял одну из своих праздничных рубах и протянул мне. — А я отнесу тебя вниз.
— Нет, что вы, я сама дойду.
— Хорошо, я провожу тебя, и мы вместе поедим, — предложил супруг.
Небольшая суетливость его действий позабавила. Я улыбнулась.
— Я на самом деле довольно крепкая, просто сейчас немного приболела. Но обещаю скоро поправиться и взяться за домашние дела. Я не хочу быть для вас обузой, сир Элиас.
— Эл, — поправил меня он.
— Эл, — повторила я. В недолгой тишине были слышны шорохи внизу.
— Если вы там всё, то я пошла! — крикнула нам на прощание Рильза. — Завтра загляну и проверю состояние твоей благоверной, а ты, дорогуша, берегись и не мёрзни, поняла меня?
Я молча кивнула, мысленно отвечая мудрой женщине. Кричать не хотелось. За меня это сделал сир Элиас:
— Спасибо тебе за всё.
— Сочтёмся.
Эл усмехнулся.
— Она меня принимала у моей матери. Опытная повитуха. Кому расскажу, что она мне готовит, не поверят и засмеют.
Я округлила глаза от удивления.
— Так она такая важная, и бегала к обувщику из за меня?
— Рильза добрая и мудрая, она многим помогает. Тут без этого никуда. Сегодня ты поможешь, завтра тебе…
Плохо верилось в подобное утверждение, но я не видела смысла возражать и доказывать обратное. Ведь он же мне помог? И платы ещё не затребовал. Наоборот, пристроил у себя дома и обогрел. Возится со мной.
Поживее оделась и обулась, чувствуя приятную мягкость новых сапожек.
— Сколько мы ей должны за обувь?
Прикусила губу, чтобы скрыть досаду на себя и свою беспомощность.
— Я уже рассчитался, не переживай об этом.
В ответ пожала плечами, искренне надеясь, что нам не придётся голодать из за подобных растрат по моей вине. Во всяком случае, у нас были мужские платья, которые ему уже малы. Если наступит голодное время, всегда можно будет их продать. А я попробую найти себе работу поблизости, чтобы тоже вносить посильный вклад в пропитание для нашей маленькой семьи.
— Идём.
Элиас взял меня за руку и повёл вниз, на первый этаж, где уже стало заметно теплее. Камин в зале горел ярко, дрова весело потрескивали, языки пламени плясали где то там, за металлической защитной решёткой.
— Сегодня у нас куриный суп с лапшой и лепёшки.
Мне оставалось лишь порадоваться тому, что Рильза правильно распорядилась найденными мной ингредиентами.
— Куриный? — переспросила я. — Но где же она взяла курицу?
— Купила. Деньги я ей вернул. А завтра, если здоровье тебе позволит, мы вместе сходим на рынок. Наберём продуктов.
— Ой, было бы здорово!
Прямо камень с души упал, едва я поняла, что такой обновой не создала проблем нашей семье.
— Садись. — Эл указал на кресло возле камина и столик, стоящий рядом с диваном. — Сегодня покушаем в зале. И если ты захочешь, можем почитать.
— А ты умеешь? — спросила я с интересом.
— Немного, — смущённо ответил он. — Почти без запинки.
— Отлично, я тоже немного.
— Ты умеешь читать?
Изумление супруга было таким искренним. Вместо ответа кивнула и устроилась на диване.
— Так, сейчас ноги укрою, и амулет всё таки нужно активировать. Тогда ты перестанешь мёрзнуть на таком холоде.
— Амулет?
— Согревающий артефакт.
Эл с гордостью достал тот самый кулончик на кожаной верёвочке.
— Мне он полагался как снежному рыцарю, но у меня уже был свой, который мама смастерила мне ещё в детстве.
— Ого! Она умеет и такое?
— Да… умела.
Грусть в его голосе подсказала, что её уже нет в живых. Поэтому расспрашивать не стала. Элиас скрылся на кухне, а я разулась и подобрала ноги.
Нож блеснул в его руке, и я невольно испугалась.
— Амулет… — Он понял мои чувства и поспешил заверить: — Капелька твоей крови активирует его и заставит работать на тебя.
Я заворожённо наблюдала, как он отложил нож на стол и сел рядом со мной, стянул покрывало с другой половины дивана и укрыл меня по пояс, взял мою руку в свою ладонь и погладил.
— Я не сделаю тебе ничего плохого.
— Знаю. — Постаралась вложить в сказанное всю искренность, на которую только была способна. — Если это ты, то всё хорошо.
Супруг взял нож и кольнул его кончиком мне палец. Зажмурилась. Краткая боль прошла, а вместо неё я почувствовала гладкость каменного амулета. Камень, чёрный с коричневыми прожилками, быстро нагрелся и стал горячим.
— Он не обжигает, не бойся. Сейчас он сольётся с теплом твоего тела, и ты перестанешь его чувствовать.
Я внимательно следила за ощущениями с закрытыми глазами, за тем, как тепло скользит от самой ладони и вверх к плечу приятной волной. А вот поглаживание по щеке — это уже не артефакт. Открыла глаза и заметила напряжённый взгляд Элиаса.
— Как ты себя чувствуешь?
— Замечательно, — улыбнулась ему. — Не устану благодарить тебя за помощь.
Вместо ответа рыцарь вздохнул и приобнял меня.
— А я не устану благодарить судьбу, что смог встретить тебя, Иоланда.
Обняв моё лицо ладонями, он кратко меня поцеловал, прежде чем отстраниться и встать на ноги.
— Повесь его на шею, а я пока что начерпаю нам с тобой супа.
Улыбка не сходила с моих уст, когда я слушала происходящее на кухне. Меня так и подмывало встать и помочь ему в этой нелёгкой задаче, но я сочла правильным прислушаться к его словам. Протянула шнурок под волосами и завязала спереди. Было страшно выпускать кулон из ладони — вдруг магия перестанет действовать, но я сделала это и по наитию спрятала его под рубашку. Поместила поближе к телу.
Тепло меня не покинуло. Напротив, стало даже немного жарко.
— Удивительная вещь, — выдохнула я.
— Очень нужная, — поддакнул супруг из кухни. — Я бы сказал немного иначе: незаменимая.
— Это точно!
Попыталась встать с дивана, чтобы помочь, но было уже поздно. Элиас вернулся и поставил на столик сразу три тарелки. На одной лежали румяные лепёшки, из двух других исходил приятнейший куриный аромат.
— М м м, мясной суп. Как я давно о таком мечтала!
Слюна наполнила рот.
Эл по доброму усмехнулся.
— У меня на заднем дворе есть сарайчик, который при желании можно превратить в курятник. Если хочешь…
— Хочу! — выдохнула я. — Это же очень выгодно. То есть…
Под конец я немного смутилась. Столь несвойственная мне эмоция появилась из ниоткуда, будто из самых глубин моего сознания.
— Да, у Рильзы тоже есть курятник. Если что то будет не получаться, можем спросить у неё совета.
Посмотрела с восторгом на умного и доброго мужчину и не смогла отвести взгляда от его смеющихся глаз, настолько это было завораживающее зрелище.
— Ешь.
Он протянул мне тарелку, в которой уже плавала жестяная ложка.
Мы молча приступили к трапезе, слушая приятное потрескивание огня. Тепло, куриный суп, любимый супруг рядом. Я невольно застыла, пробуя в уме слово «любимый». Так ли это? Или всему виной моя признательность? Посмотрела на Элиаса внимательно и невольно заметила, что он тоже перестал есть.
— Что то не так? Где то болит? — Он протянул руку, собираясь взять у меня тарелку.
— Нет нет. — Я невольно отстранилась, скривившись. Вышло грубовато. — Я лишь подумала, как это здорово, сидеть вот так. Хотела запомнить на будущее приятные моменты.
К концу фразы я уткнулась взглядом в тарелку и не могла поднять глаз. Такое признание далось мне нелегко, но я сочла своим долгом поделиться с ним. Однако, к величайшему сожалению, Элиас отвечать не спешил. Вместо этого я услышала, как он ускоренно заработал ложкой, приканчивая первую тарелку супа.
— Я за добавкой.
Вот это скорость! Пока я отщипывала понемногу от одной лепёшки, он успел съесть две и прикончить вторую по счёту тарелку. В итоге я так и сдалась, не доев.
— Ты очень медленно ешь, — пожурил меня рыцарь.
— Привычка.
— Точно наелась?
Кивнула, всё ещё не в силах поднять взгляд. Недавнее открытие смысла слова «любимый» ворошило во мне странные чувства. Стеснение, стыд и даже горечь. А вдруг это не взаимно? Хотя откуда тогда ко мне такая доброта и забота? Но и любовь? Разве может она возникнуть по щелчку пальца? Ведь мы же друг друга ещё не знаем толком. А дни, проведённые вместе, по пальцам можно пересчитать.
— Ой, я уберу!
— Я уже, — услышала из кухни, когда опомнилась. — Сегодня позволь мне, а как поправишься, настанет твой черёд.
Тихие звуки, плеск воды, стук помойного ведра — неужели он выкинул остатки супа? Или это после готовки Рильзы что то осталось? Любопытство возобладало, и я вылезла из тёплого кокона. Обулась.
А едва прошла на кухню, чуть на него не наткнулась.
— О, кого я поймал! — Эл со смешком поднял меня на руки и, потешаясь, отправился обратно в зал. — Пожалуйте в своё заточение, госпожа Иоланда.
Он опустил меня на диван и зачем то подмигнул. Я не стала прятать улыбку, его веселье передалось и мне.
— Что бы леди хотела прочесть этим вечером? — Он махнул рукой в сторону книжного шкафа, подобно шуту. Усмехнулась и тихонько попросила:
— О рыцарях…
Элиас кисло скривился.
— Нет уж. Что то другое?
— Тогда на ваш выбор, сир Элиас, — подыграла я, подражая чопорной манере. Пальцы сцепила в замок, боясь сказать что нибудь неподобающее и испортить игру.
— Хм… Северные сокровища, только не это. — Супруг скривился, а я заинтригованно приподняла брови. — Она об измене.
— О нет!
Я спрятала взгляд на коленях. Потому что это было стыдно. Ещё хуже, чем если бы я попросила почитать что нибудь романтическое.
— Похождения рыцаря Готрика.
— А это о чём? — поинтересовалась я, когда Элиас замолчал.
— Не знаю, но, кажется, желаю узнать. — Он подошёл ближе и сел рядом, демонстрируя книгу с синим твёрдым переплётом и серебристым корешком. — Как тебе мой выбор?
— На вид очень дорогая и бумага плотная… — Я оценивающе оглядела книгу снаружи, потому что название ничего мне не говорило.
— Это ещё ничего не значит, вдруг она на пятой странице заставит меня клевать носом, — задорно предположил Эл, устраиваясь поудобнее. Я, наоборот, заёрзала, потому что мне хотелось укрыть нас обоих, но он сидел на доброй половине покрывала, и просить его встать было выше моих сил.
— Что то не так? — отвлёкся он в мою сторону, едва открыл первую страницу. — Я лишь посмотрел, что тут нет кровавых сцен.
— Ты умеешь… — начала было я, но осеклась.
— М м м?
— То есть вы умеете.
— Нет нет, — оборвал меня Эл. — Всё правильно. Уже давно пора перейти на «ты». А я всё не знал, как тебе об этом сказать.
— Х хорошо.
Вот ещё бы научиться не смущаться по пустякам и говорить без запинки! Эх… Разулась и уселась поудобнее, укрыв ноги, памятуя о совете Рильзы.
— Так вот, — театрально начал супруг. — Ве че ре ло, — начал он читать. А я с удивлением заметила, как он морщится и старается сохранить лицо. На пятом предложении про природу он сдался и обратился ко мне:
— Может быть, выберем другую книгу? Или, если хочешь, можешь почитать сама?
Нелёгкий выбор встал передо мной столь скоро, я даже не ожидала. Ведь если продемонстрирую ему скорочтение, как дочке трактирщика, то могу вызвать у него негативные эмоции и даже зависть. Но и книгу почитать тоже хотелось. Тем более авторский слог мне сразу понравился. Однако на кону семейное счастье и будущая жизнь…
— Я прочту и прошу не ругать меня за неумелость.
Приняла у него книгу и не заметила, как он приобнял меня, заглядывая в неё через плечо.
— До мик стар ца, — я специально делала паузы в словах, когда читала, — находил ся на отши бе малень кой деревуш ки. — Мне вдруг стало так интересно, что я напрочь позабыла о своих планах и ускорила прочтение. — Рыцарь Готрик устало брёл по лесной тропе, подгоняемый голодом и нуждой.
— Секундочку, — остановил меня Эл. — Так будет теплее.
Пользуясь заминкой, он взял меня за талию и, словно пушинку, пересадил ближе к себе. Нет, не так. Он… Я… Сидела у него между ног, а он сверху укрыл меня покрывалом и вновь приобнял.
— М м м?
— Да? — Я потеряла мысль. А вместе с ней и строчку.
— А дальше?
— Ой.
— Не спеши, ты отлично читаешь. Честно признаюсь, я боялся тебя обидеть, читал по слогам. Но, как видится, зря.
— То есть?
— У тебя очень приятный голос, — пояснил Эл, — прошу, продолжай. Что там Готрик, добрался до домика старца?
— Ах, вот.
Я наконец нашла строчку и продолжила читать с немалой толикой облегчения. Так он умеет хорошо читать? А я глупенькая. Вот неудобно! Как я могла подумать, что сын лорда медленно читает?
Показалось ли, но Элиас словно принюхался или ему помешали мои волосы.
— Ой, сир, то есть…
Лёгкий поцелуй в шею случился в следующий миг, ошеломляя ещё сильнее.
— Прости, не удержался. Я понятливый, иначе, случись с тобой что плохое, Рильза мне этого не простит.
— Не в том дело, — запротестовала я. — Волосы. Они же пахнут… А я не могу их нормально вымыть. Я лишь переживаю, что вам не нравится их запах.
Я понюхала свои волосы и поморщилась от копчёного горького аромата костра. Вот она — расплата за возню с огнём.
— Ты хочешь помыть волосы? — спросил он задумчиво. — А что? Это осуществимо. Если пожелаешь, я могу помочь.
В следующий миг в зале наступила звенящая тишина. Я обдумывала его предложение, не замёрзну и не заболею ли, а он воспринял мои сомнения за мягкий отказ.
— Забудь.
— Нет! — Поспешила пояснить, пока не поздно: — Я просто не представляю, как это сделать.
За всю свою жизнь я наверняка ещё не принимала настолько верных решений, как сейчас. Во всяком случае, ощущения были именно такими. Эл стиснул меня в объятиях, и по телу пробежала лёгкая дрожь.
— Ты доверишься мне?
Вкрадчивый голос рыцаря вызвал у меня улыбку. Ведь я уже много раз говорила, что верю ему и готова доверить свою жизнь, которую он некогда спас. Не знаю, что побудило меня поступить так, но вместо ответа я повернула голову и приобняла ладонями его лицо, прижавшись губами к его губам.
Подобный ответ, мне кажется, лучше всяких слов. И я не прогадала. Эл закрыл глаза, и я тоже, когда он углубил наш поцелуй. Секунда, другая, и вот я уже оказалась на подушке дивана, а он склонялся надо мной, как в нашу первую брачную ночь, но только в этот раз мы были одеты.
— Я… я не должен. — Он оторвался от моих губ и поспешил отвести взгляд. Мне вдруг стало так грустно, неуютно и немного холодно, что я невольно обхватила плечи руками.
А Элиас предложил:
— Я помогу тебе помыть голову, но обещай, что не позволишь мне лишнего. Обещай, что оттолкнёшь меня, если я начну…
— Я н не хочу тебя от талкивать, — сказала так твёрдо, как только могла в этот миг. Голос мой подрагивал. — Мне от этого больно вот здесь.
Ради убедительности поднесла руку к левой груди и рассказала ему всю правду.
— Но тебе же утром было плохо. Я не хочу причинять тебе боль, ту, другую.
— Утром… — Воспоминание об этом невольно заставило вздрогнуть. — Но я не знаю, повторится ли? Сейчас я отлично себя чувствую.
— И всё же Рильза настоятельно просила не беспокоить тебя.
— А мне она сказала не мёрзнуть, — упрямо гнула я свою линию. Не понимаю, откуда во мне столько силы на возражения? Опомнившись, я отвела взгляд и посмотрела на книгу. Теперь она уже не вызывала во мне никакого интереса. Элиас вдруг поднялся с дивана и поставил её на полку, а меня позвал, протягивая руки в призывном жесте.
— Идём помоем твои волосы, а там посмотрим на твоё здоровье. Будем надеяться, я сумею удержаться от соблазна. Ведь я же рыцарь. Доблестный снежный рыцарь.
Эл усмехнулся, выделяя последние три слова.
— И мой муж, — тихонько добавила я только самой себе, но в абсолютной тишине он тоже услышал и застыл, прежде чем выказать реакцию на мои слова:
— Нет, это просто наваждение. Я боюсь, что не сдержусь.
Эл опустил голову и отправился на кухню. Уже оттуда я услышала:
— Иди наверх, а я схожу за водой. Заодно освежусь.
ГЛАВА 9
Ночь кругом стояла глухая. Темнота обнимала город, и даже свет недалёкого маяка был сейчас устремлён в другую сторону, медленно скользя по белой поверхности снега, покрывающего толстую корку льда озера Клаа. Противоположный луч подсвечивал ледяные стены скал, так называемое Предгорье. Остроконечная горная гряда, неспроста названная Косогорьем, отделяла побережье Северного океана от материка и укрывала людей от ещё большей непогоды, бушующей сейчас в водной стихии.
Поёжившись, тёмный силуэт скользнул по узенькой улочке, липнущей к одной из замковых оград, отделявшей сам ров от большого предместья.
Сильнее натянув капюшон, Ситэлия поспешила спрятать руки, чтобы не обморозить нежную кожу, которой она так сильно гордилась, как и тем фактом, что считалась леди, будучи в недалёком прошлом обычной простолюдинкой.
Поворот за поворотом она спешила добраться до местного кабака, чтобы как следует расспросить знакомую болтушку, что вызвалась помочь в одной проблеме. Вот уже несколько месяцев неродная дочь лорда пыталась найти того самого смуглого наёмного рыцаря, чтобы заиметь в его лице незаменимого союзника и исполнителя одного тёмного дельца. Однако поиски успехом пока не увенчались. А в этот раз ещё и грозили крупными неприятностями.
Едва свернув в знакомый переулок, Ситэлия попала в западню.
— Оп па, — шепнул кто то за её спиной. — Кто тут у нас ходит по нашей тропке столь смелый и без охраны?
Вынув нож из за пазухи, воинственная девушка не успела пустить его в ход. Обе руки были схвачены, и её сноровисто прижали к стене. Обезоружили.
— Я дочь лорда! — зло возмутилась она. — Вы все трупы, если сделаете мне хоть что то!
— О как, у нас тут птица высокого полёта! — усмехнулся бандит. Его низкий хриплый голос звучал до неприятного жутко. — Ну чё? Обчистим карманы и отпустим?
— А давай к главарю её. Пусть он и решит, — предложил дельную идейку второй грабитель, который держал леди за руки.
— Ха, а ты с мозгами неплохо дружишь, — усмехнулся первый. — Идёт.
— А то.
— Но… — попыталась пискнуть Ситэлия. Грязная ладонь вмиг зажала ей рот.
— Создашь проблемы — умрёшь. Нет — надейся на связи и выкуп. И тогда уйдёшь от нас живой, усекла?
Ей не хотелось признавать, но в этот раз она плохо подготовилась к вылазке и не взяла с собой охрану. Думала, раз уже успела выучить маршрут и никого не встречала на пути, то и проблем быть не должно. Вот только она крупно ошиблась, и теперь придётся иметь дело с последствиями.
— Я не буду кричать, — тихо ответила она, когда ладонь чуть отодвинули. — Ведите меня к главному. Быть может, он сможет помочь мне в одном дельце, за которое получит гораздо больше, нежели просто выкуп за мою жизнь.
Пользуясь опытом матери, она пожелала вывернуть ситуацию в свою пользу.
«Если не можешь победить врага, перемани его на свою сторону», — звучали в её голове слова опытной тёмной колдуньи. В конечном счёте она её дочь и не сможет смотреть в глаза Айшесс, если столь позорно вернётся назад. Если, конечно, вообще удастся выжить.
Многосложно ругнувшись про себя, Ситэлия отправилась вслед за бандитами, подгоняемая чужой сильной рукой, время от времени толкающей её в спину. А девушка усиленно думала, чем же соблазнить главаря во время переговоров. Чем? Этот вопрос крутился у неё в голове, пока она не оказалась в самом логове неприятеля. Или всё таки союзника?
Едкая и сальная ухмылка мужчины, сидящего в самом центре тёмного зала, куда её неласково втолкнули, подсказала без всяких слов о необходимых средствах для достижения цели. Осталось только не продешевить.
Провокационный взгляд в ответ, и главарь громко приказал всем выйти, оставаясь с дочкой колдуньи наедине. Он её не боялся. А она сразу сообразила, что произойдёт дальше, однако не спешила действовать по чужим правилам.
— Взамен сговорчивости мне нужна одна малюсенькая услуга. —
