Оглавление
АННОТАЦИЯ
Джеминг Шен всегда был верным другом, надёжным. И поэтому молодой император Вейшенг Хэ сделал его генералом своего войска. Но понимал ли он тогда, насколько власть может изменять людей? Власть в руках – над народом, и власть в сердце – любви, требующей исполнения своих указаний от каждого, кто её ощущает… А юная невеста императора вызывала именно это чувство у тех, кто её встречал.
Ксиаоли Веики – её нежное имя обещало, что утренний жасмин сохранит в себе любовь. Но Ксиаоли неизбежно придётся столкнуться со многим: с лёгкою любовью императора Вейшенга Хэ, с ярыми чувствами жёсткого генерала Джеминга Шена. И даже с бессменною приспешницей последнего – коварною Джией Иинг, у которой за плечами немало тайн, а сердце жаждет мести. Так кто же выиграет в нешуточной борьбе за жизнь и за любовь?.. И сможет ли хоть кто-нибудь получить шанс на свой радостный мир – у утёсов алых кристаллов, где, по легенде, встречаются любящие души?
ГЛАВА Начало
Был прекрасный день, такой светлый, как будто даже природа знала, что сегодня молодой император Вейшенг Хэ выбирает себе невесту!
В огромном ярко освещённом зале находилось множество девушек. Они стояли в несколько рядов, а за этим залом – был следующий и потом другие. Император медленно шёл, всматриваясь в лица и образы девиц. Скромные и робкие одни и с задорным взором и характером другие, все они сейчас стояли в одной и той же почтительной позе. Никто не пытался сделать что-то из ряда вон выходящее, что обязательно обратило бы на себя внимание Вейшенга, ведь за ними следили дворцовый распорядитель Гюрен и его помощники.
Правда, были и те смелые, которые несмотря ни на что флиртовали, делая знаки глазами молодому императору в надежде на благосклонность. Но Вейшенг Хэ почти сразу же с начала смотра понял: сегодня невесту он себе не найдёт. Просто здесь было так много красавиц, что он не собирался теперь выбирать одну из них. По крайней мере, не так быстро!..
«И почему я не придумал этого раньше: собрать тут девиц со всей своей земли, чтобы выбрать красивейших?», – подумалось ему на миг. Тут же он вспомнил, что отец его, император Гуангли Хэ, скончался не так давно, и ему поначалу было не до размышлений о женитьбе. Но теперь это изменилось.
Рассматривая склонённые головы с красиво уложенными причёсками, Вейшенг медленно шествовал по залам, с наслаждением ощущая, как все сердца вокруг бьются с мыслью о нём. Он и так был весьма красив, а его облачение в этот день, расшитое золотыми нитями, прибавляло ещё более привлекательности его образу, который не портило даже горделивое выражение самодовольства. Никому до сих пор Вейшенг Хэ не позволял носить одеяний жёлтого или золотого цветов, оставляя эту привилегию для себя. И сейчас как никогда осознал, что поддержание им этих давних традиций было правильным. Он ощущал себя неповторимым и был счастлив, что никто не смог бы соперничать с ним даже цветом нарядов!
Впрочем, иные традиции Вейшенг не ценил. Наоборот, заняв престол, он всё больше менял привычки двора, заведённые его отцом и правителями, которые были у власти до них обоих.
– Мой молодой господин, все! – услышал Вейшенг почтительный голос.
Это Гюрен, склонившись, сообщил, что тот прошёлся по всем залам.
– Ну что, император сделал свой выбор? – спросил у правителя Ливей, его любимый советник. Ливей никогда не перечил ему и всегда давал советы, которые были по нраву молодому императору, чем и заслужил его особую любовь.
– Я всё обдумал: ни сегодня, ни в последующие дни выбирать невесту я не стану! – непреклонным тоном сказал Вейшенг. – Все они должны ещё раз побывать во дворце, по двадцать в день. Тогда я смогу быстрее сравнить их и отметить ту, которая единственная достойна стать главною женою императора.
Конечно, на некоторых девушек Вейшенг сегодня уже особо указывал Гюрену – их должны были отправить в гарем. Но для роли императрицы они ему не подходили.
– Господин мой, да ведь тогда на смотры уйдёт так много времени, что ты не сможешь выбрать невесту даже в этом году! – удивился Гюрен.
Вейшенг Хэ насупился.
– Я решил так! А ты запомни, что я теперь – император, и обращайся соответствующе!
Вспылив, в гневе он отвернул лицо от дворцового распорядителя и снова встретился взглядом с советником.
– И всё же, мой император, разве это дело? – хитро усмехнулся Ливей, совсем не страшась его гнева.
– Что? – чуть не поперхнулся Вейшенг, не ожидавший возражений от фаворита.
– Ну что же это такое, мой господин? – продолжил тот как ни в чём не бывало. – Каждый день – по двадцать девиц… Так и не узнать их, как следует, а выбрать-то нужно лучшую. Может, надо сравнивать по десять, а то и по пять в день, а? Хоть раньше невесту так никто не выбирал, но мой император сам ведь создаёт традиции.
– Хм, и правда… Императрица должна быть достойна меня, так что нужно оставить на это дело больше времени. А ты – ступай! – сказал Вэйшенг Гюрену. – Разгони их всех на сегодня. И устрой так, чтобы каждый день приходило ко мне во дворец по пять девиц. Я решу и выберу потом.
– Но разве народ не может из-за такого взбунто… – смущённый Гюрен, заметив взгляд правителя, осекся на полуслове и поклонился.
Вейшенг благосклонно кивнул Ливею и направился к выходу из зала. Он собирался дойти обратно в свои покои, чтобы переодеться: сегодня он хотел ещё успеть выехать на конную прогулку вместе с лучшим другом Джемингом Шеном.
Мысленно Вейшенг уже смаковал, как распишет ему красавиц, которых сегодня видел. Как вдруг, завернув в коридор, чуть не упал – в него влетело что-то мелкое и цветастое, и Вейшенг едва не потерял равновесие.
– Глупая лошадь! – выругался он в сердцах. И тут же про себя отметил, что это скорее пони – девчонка была невысока…
«Хм, а она довольно мила», – подумал Вейшенг, когда девушка, поднявшись, торопливо сделала поклон с нарочито смиренным выражением.
– Смотри, куда идёшь и кто перед тобою! – с важностью добавил Вейшенг, собираясь прошествовать дальше.
На лице её мелькнула едва сдерживаемая улыбка, будто эти слова скорее насмешили её, чем заставили ощущать благоговение.
– Прости, господин, но я очень тороплюсь! – ответила она. – Тебе не понять, ведь матушка не заставляет тебя присутствовать на смотре невест для нашего императора.
Всё также почти сдерживаясь, она лукаво взглянула на него и хотела уже отправиться дальше. Но Вейшенг вдруг остановил её, схватив за руку и всматриваясь в лицо, и она удивлённо посмотрела в ответ.
«Какой взгляд!», – подумал Вейшенг. И впрямь, её глаза были необычными – они казались голубыми, слишком голубыми и яркими, как небо в солнечный день! А приподнятые брови были чёрными как уголь, который Вейшенг видел в печи на кухне, когда был маленьким. Тогда он любил проводить время среди весёлых слуг – с ними было не так скучно, как в присутствии учителей… И как и поленья в той печи, глаза девчонки сейчас горели настоящим огнём.
– Как тебя зовут?
– Ксиаоли Веики Дуань, господин, – смутилась она, ведь незнакомец так и не отпустил её руки. – Но я должна идти, меня никто не будет ждать.
– Ты торопишься, потому что так сильно хочешь стать женою императора? – пытливо смотрел Вейшенг в её глаза, наслаждаясь чем-то непонятным, каким-то странным сладким чувством, пробежавшим в его душе.
– Что ты! – звонко засмеялась она, не глядя на него. – С чего мне этого желать? Я никогда не видела нашего императора.
– Но говорят, он очень хорош собою? – не удержался Вейшенг. Веики засмеялась ещё звонче, и он чуть насупился. – Разве нет?
– Может быть, и так. Мало ли, чего говорят… – уклончиво ответила она, наконец, выдернув свою руку из его пальцев.
– Не понимаю тогда, почему ты так несерьёзна? Если молодой император красив, а ты пришла показаться ему, то должна надеяться, что он выберет именно тебя. И тогда ты станешь женою лучшего правителя, подобного солнцу Поднебесной. Разве не это сделает тебя счастливой в твоей… ммм… юной жизни? – Вейшенга так и подмывало сказать: «в твоей ничтожной жизни», но почему-то он решил вдруг смягчить эти слова.
Веики помолчала.
– Я требую ответа! – строго воскликнул он, видя, что девчонка не желает говорить.
Взгляд юной Ксиаоли стал очень серьёзен.
– Мне кажется, что лучше просто любить, – негромко ответила она. – Разве имеет значение, как кто-то выглядит или что он имеет, если глядя в его глаза понимаешь, что тебе просто хочется быть рядом с этим человеком?
Вейшенг не отпускал с неё взора, и ему показалось, что он начал проваливаться в небо, которое внезапно оказалось прямо перед ним, а не где-то недостижимо вверху, над крышей дворца, невидимое сейчас!.. По телу его побежали мурашки.
Видя его взгляд, Веики на миг зарделась, румянец пробился сквозь очень лёгкий слой белой краски, нанесённой на и так светлое лицо.
– Я должна идти! Я уже очень опоздала, – поспешила добавить она, но в её голосе снова тут же появился задор.
– Да, церемония смотра невест действительно давно началась. Даже могла закончиться, и император уже мог выбрать себе невесту, – заметил Вейшенг вслух: день близился к вечеру, и было очевидно, что попасться на глаза императору на церемонии отбора она не успевала.
– И вправду, наверное, выбрал! – воскликнула она, почти улыбаясь.
– И ты не расстроена? – с неприятным недоумением спросил он.
– Конечно, нет! Но мне действительно нужно идти.
– Не понимаю, зачем тогда ты спешишь, если тебе всё равно? – нахмурившись, недовольно уточнил Вейшенг.
– Ну, мне бы постоять где-нибудь в заднем ряду… – смутившись, ответила она. Незнакомец и так сильно её задержал, но ей не хотелось быть невежливой. – Я обещала матери, что буду на смотре вместе со своими сёстрами. Но они меня тут заперли, и я не смогла вовремя выбраться из комнаты. Они чуть старше меня, хотели попробовать счастья. Говорят, стать женою императора, особенно главною, – это не то же, что оказаться в гареме… – сказав это, Веики, прикусив язык, отвела взор куда-то в сторону.
В народе ходило множество слухов о том, как жилось там наложницам. Многие становились служанками, некоторые больше никогда не видели своих родных, и тем оставалось только верить, что живут они счастливо. Не все семьи желали такой жизни своим дочерям. Впрочем, были и те, кто хотел именно этого. По крайней мере, у наложниц всегда были еда и кров… И, конечно, об этом совсем не принято было говорить с незнакомыми господами!
Ксиаоли замолчала, не желая сказать больше ничего лишнего. Но дольше ей говорить и не пришлось: Вейшенга как раз окликнули. Тот обернулся, и Ксиаоли Дуань, не упуская момента, направилась дальше, к залам, про которые ей раньше говорили дворцовые слуги. На подошедшего к Вейшенгу господина она вовсе не взглянула.
– Ты ещё тут? Хм, раз ты не торопишься, думаю, сегодня я успею ещё кое-что – у меня появились срочные дела. К тому же скоро слишком потемнеет, а в такое время ты всё равно не любишь выезжать, – голос был густым, сильным и уверенным. Его обладатель явно принадлежал к тем, кто часто принимает волевые решения и не привык к проявлениям слабостей иной человеческой натуры. Это был голос давнего друга Вейшенга – генерала Шена.
Вейшенг не ответил – вернувшись взглядом к Веики, немного оторопело он продолжал смотреть, как она уходит, уже не решаясь её задерживать.
– Эй, до встречи, Ксиаоли Веики Дуань! – всё же крикнул он вдруг, не сдержавшись.
Она на секунду остановилась и обернулась.
Джеминг увидел в нескольких метрах перед собой маленькую девчушку – она была ниже его самого и была ниже даже Вейшенга, которого он превышал по росту. Девушка была красива, юна, свежа. Этакий маленький яркий цветок. Лицо её было светлым и очень запоминающимся, живым, а глаза казались высеченными из прозрачного хрусталя, такими они были сияющими!..
Девушка непринужденно улыбнулась, и Джеминг мысленно отметил, что улыбка её весьма приятна… Махнув им на прощанье, девица Дуань поспешила дальше.
Шен повернулся к императору – тот продолжал молча глядеть ей вслед.
– Что с тобою? – удивился он: давненько он не видел Вейшенга в такой растерянности.
Тот, наконец, отвёл взор от удаляющейся по коридору фигурки. Глубоко выдохнув, будто собираясь с мыслями, он посмотрел на Джеминга.
– Я влюбился, – ошарашенно произнёс он.
Джеминг напрягся: такие слова тот произносил только однажды – одиннадцать лет назад, когда Вейшенгу Хэ было четырнадцать.
Он резко повернул голову в сторону Ксиаоли Дуань. Все мышцы внутри него стали жёсткими, как закалённая сталь. «Эта девушка не должна стать его женой!», – в сердцах подумал Джеминг.
Оба проводили её горящими глазами.
ГЛАВА 1
ГЛАВА 1 Эпизод 1
Когда Вэйшенг Хэ впервые увидел Джеминга Шена? Это было давно – когда и трава казалась зеленее, чем теперь, и даже птицы в садах пели как будто с осознанием того, что присутствие самого императора обязывает их быть столь сладкоголосыми и неистовыми в своём мастерстве! Это было во времена великого императора Гуангли Хэ, прославленного полководца, присоединившего к Китаю так много новых земель! Теперь эти провинции благословляли его имя и, кажется, плакали и стенали больше всех, когда до них дошла горестная весть: император скончался.
Его страдания были скрыты ото всех, болезнь была внезапной. И даже молодому Вэйшенгу Хэ не было суждено увидеть его смерть: в это время он был в поездке, в которой его сопровождал Джеминг Шен. А вот познакомился он с Шеном когда-то как раз в присутствии своего отца.
Самому Вейшенгу в то время было семь лет, а Джемингу – почти десять. Несмотря на разницу в положении, они так быстро сдружились, что казалось удивительным, что они не братья на самом деле. Шли года, они взрослели, мужали, но также были рядом друг с другом. Со смертью же Гуангли Хэ молодой Вейшенг сел на престол, а Джеминга Шена сделал своим генералом.
С тех пор прошёл уже почти год. Шен отлично чувствовал себя в роли предводителя императорского войска, ну а сам молодой император – ещё лучше ощущал себя на законном месте господина. И вскоре скорбь его от смерти отца понемногу начала утихать, предоставляя его мысли бренным будням правителя Поднебесной.
Для него многое изменилось. Не с таким уже удивлением, как раньше, Вейшенг замечал теперь взгляды слуг и служанок, и сановников. Несмотря на своё положение, в детстве будущий наследник всего Китая прекрасно ладил с людьми даже низшего ранга. Его любили за добрый нрав и весёлую натуру, он был любезен многим сердцам. Но как только Вейшенг стал полноправным императором, отношение к нему резко изменилось.
Теперь никто не осмеливался не то, что шутить в присутствии молодого господина, но даже произносить лишнее слово или бросать лишний взгляд в его сторону. Когда-то казавшийся добрым другом мальчишка возмужал, стал сам единственным – наперсником богов, императором всей земли.
Сын Неба, он связывал сейчас весь свой народ с благословением небес, и уважение к нему стало безмерным. И чувства эти, и страх слуг теперь читались им в их глазах и движениях. И эта разница с прошлым была огромна! И это всё больше доставляло ему истинного наслаждения. Вейшенг помнил дни, когда он был всего лишь «сыном императора». И теперь он думал про это время с некоторым пренебрежением.
Сейчас же Вейшенг Хэ сидел в огромном зале и размышлял. Рядом с ним не было никого из сановников, и в одиночестве он думал об отце, о том, как много страданий пришлось вынести великому Гуангли Хэ из-за этой ноши: трудов по благополучию и защите народа.
– Как много мне ещё предстоит сделать! – негромко произнёс Вейшенг, и слова эти разлетелись по залу. На лице его в этот миг отразились глубокая печаль и тоска, но также и какое-то невысказанное чувство, отдалённо напоминающее благоговение от осознания собственной важности. Слуги, следящие за каждым движением и даже выражением его лица, тут же склонились ниже в поклоне.
С трепетом они ожидали приказаний императора. Он привык, чтобы его слова выполнялись мгновенно, и дважды их не повторял. Но сейчас Вейшенг ничего не желал – просто в минуты раздумий он не любил находиться один: господину нужно было, чтобы его величие видели всегда.
Правда, бывали моменты, когда он прогонял от себя и слуг, и охрану. Но лишь для того, чтобы насладиться одной из служанок или чтобы к нему могла незаметно прийти дочь какого-нибудь сановника, о чём не стоило бы знать его подданным… К тому стражи за дверями его комнат словно так и намекали одним своим присутствием, что господина нужно защищать, что в собственном дворце ему может что-то угрожать. Как будто он не был настоящим Сыном Неба!.. Святость его положения была безгранична, считал он, и никому не пришло бы в голову его оспаривать, так что он частенько отсылал их от себя.
Конечно, у императора был и гарем. И всё ему поначалу нравилось, пока не надоело то, что евнухи должны были вести записи, с кем он бывал. Постоянно они задавали вопросы, и это весьма его раздражало и казалось ему излишним, ведь Вейшенг Хэ желал делать всё иначе, не так, как прошлые правители.
Чужою волею были прописаны давние традиции и образ императора, который он якобы тоже должен был поддерживать. И он как будто мстил им всем – прошлым правителям, которые вели размеренную жизнь, прописанную традициями, дошедшими к ним от других былых императоров. Ведь теперь Вейшенг имел для этого власть. И своими изменениями он подчас приводил в ужас старых сановников, а также давал почву для размышлений тем молодым хитрецам, которые были способны воспользоваться им в собственных интересах.
Впрочем, для чего евнухами велись записи, Вейшенг прекрасно понимал: если бы с ним что-то случилось, следующим правителем стал бы его наследник. А благодаря записям не возникло бы вопросов, кто же истинный представитель престола, если бы он сам не успел указать конкретного наследника.
Но если раньше Вейшенг об этом особо не размышлял, то как только он получил власть, он переосмыслил всё это. Так, когда после смерти Гуангли Хэ большой императорский гарем стал собственностью Вейшенга, в нём по какой-то случайности случился пожар. Особенно от огня пострадали те его части, в которых проживали наложницы с детьми Гуангли… И с той поры соперников – заклятых законных наследников, наступающих на пятки, – у Вейшенга больше не было: никто из них не остался в живых. И то, что и его соперники-сыновья в будущем смогли бы сделать такое друг с другом, он понимал сейчас прекрасно.
Несколько человек из личной охраны молодого императора ещё некоторое время могли бы рассказать, что те юноши, которых не так сильно, как иных, затронул огонь пожара, всё равно были найдены мёртвыми – с ранами, оставленными острыми копьями. Но и тех стражей вскоре в живых уже тоже не было.
Не понравившихся ему наложниц из гарема Гуангли Хэ Вейшенг выгнал, ну а остальное стало идти по-прежнему. Кроме одного: несмотря на то, что у него самого были уже сыновья и дочери от разных наложниц, теперь они потеряли свой более высокий статус. Всё потому, что тот страшный пожар затронул оба дворца с гаремами, и записи посещений молодым императором наложниц также сгорели. А он нашёл это удачным для того, чтобы отменить все прошлые записи и статусы.
Так что теперь считалось, что наследников у него нет. Эту идею ему подкинул как раз Ливей, не желавший видеть хотя бы малую угрозу для своего благополучия в лице возможных соперников императора, способных сменить того, у кого он уже являлся фаворитом. А Вейшенг, не зная этого, решил, что так оградит земли от распрей, которые могли бы возникнуть среди сыновей после его смерти. Теперь, он считал, наследный сын должен был быть только один – от его главной жены. Правда, её у него пока не было. И приказ об этом, о таком своём будущем преемнике, чтобы в дальнейшем распрей не было, он уже подписал.
Но прямо сейчас молодой император всё же думал о другом – он размышлял о своей судьбе, ощущая на себе целый груз забот из-за своей исключительности.
– Как же много мне нужно сделать! – негромко пробормотал он вслух, но так, что слуги услышали его и низко склонились в почтении.
– Мой путь сложен, я должен быть сильным и терпеливым, чтобы выдержать этот гнёт, выполнить этот огромный труд, на который я обречён своею избранностью!
Впрочем, мыслей о том, что именно он должен изменить в государстве при своём правлении, у него пока не было. Хотя, конечно, с детства его усердно обучали. Юноша был окружён множеством учителей, в числе которых были и важные сановники, приставленные императором Гуангли для того, чтобы научить юнца править, властвовать, думать. Но Вейшенгу всё это не очень нравилось. В свои молодые годы он не был воякой, нетерпеливо ожидающим власти, чтобы привести всё и вся в дисциплину под своею дланью. У него был слишком романтичный склад ума.
– Слишком уж лёгкая натура… – с тревогою говорил иногда Гуангли Хэ своему верному другу и советнику Менгьяо, думая о том, что будущее Китая когда-то будет в руках его сына. И всё же старый император искренне любил юнца.
А однажды случилось вот что. Когда ему было около четырнадцати, Вейшенг решился на бунт – и сбежал из дворца. Тогда он начитался рукописей, оставшихся после иноземных путешественников, которые проезжали эти места. Они были казнены, и рукописи их дал ему один из его старых учителей. Впрочем, когда позже это выяснилось, учителя также казнили…
В записях этих были описаны передвижения путешественников по разным городам и местам, встречи с простым народом. И Вейшенг, прочтя их, также загорелся мыслью увидеть новый мир. Он был так заражён этой идеей, что на одном из занятий по военной тактике провёл своего учителя. В тот раз у них был выезд верхом, и в удобный момент Вейшенг незаметно повредил ремни, удерживающие седло учителя, а сам умчался прочь. Правда, незадачливый учитель, добравшись обратно ко дворцу, всё же остался жив – он так восторженно описал императору смекалку и явно выраженную склонность к военной стратегии у молодого наследника, что позже, когда Вейшенг вернулся обратно, учитель вместо казни был награждён за достижение успеха в обучении его военному делу.
Пока же на поиски Вейшенга были отправлены отряды в близлежащие местности Пекина. Правда, к тому моменту, когда учитель его добрался ко дворцу в Запретный город и побег наследника стал известен, тот был уже далеко. И у него было достаточно времени насладиться такой манящей, зовущей со страниц рукописей жизнью.
Вейшенг Хэ долго пришпоривал коня, пока не оказался у одной очаровательной долины. Дорога к ней пролегала через зелёные холмы и вела вниз. Неподалёку, блистая на солнце, прозрачная вода живо сбегала с камней, расположенных вверху по реке… Мир тут был свежим, красочным и таким своеобразным! Дышащим чем-то новым и терзающим его душу неизведанным раньше простором.
Спустившись ниже, прямо к долине, Вейшенг оказался неподалёку от небольшого поселения. Это было на третий день его путешествия. Благо, у него с собой было достаточно не только монет, но и еды, заготовленной с запасом и заблаговременно спрятанной перед побегом в сумки на крупе его лошади, так что от этого путешествия он не страдал. Наоборот, оно нравилось ему всё больше и больше!..
Это было уже не первое поселение, которое он успел проехать, но Вейшенг нисколько не беспокоился – он прекрасно понимал, что за ним должна быть погоня. Но также знал и то, что для начала его нужно было бы найти – а в Китае было много места, подходящего для того, чтобы спрятаться одинокому путнику!..
В лицо его никто не знал, и даже в ближних местах, где благодаря гонцам вскоре уже заговорили о возможном появлении в их краях наследника престола, Вейшенг всё равно спокойно проводил время в наблюдении за попадающимися на его пути людьми. И никто не смог бы признать в нём пропавшего господина, ведь все отличительные знаки он спрятал подальше, а сверху на его одежде был строгий тёплый плащ.
Это путешествие доставляло Вейшенгу массу удовольствия! Оно казалось очень приятным – рядом не было докучливых учителей, надоедливых наставников, назойливой прислуги… Он мог спокойно наслаждаться окружающим миром, яркой природой, зелёными красками и свежестью воздуха, и, конечно, самим своим необычным приключением. И всё, что нужно было ему для радости, у него было с собою: любимый конь, заточенный кинжал, родной руке лук и стрелы.
Он не собирался больше ничего менять! Ему нравились его новые дни. А встретившееся на пути поселение весьма подходило для того, чтобы немного пополнить свои запасы и поговорить с людьми. Кроме того, день назад он свернул с большой дороги, так что местность, где он сейчас оказался, была менее людной, чем обычно. Даже путешественники бывали здесь не так часто, как в иных местах. И Вейшенг остановился тут, намереваясь отдохнуть и отправиться дальше.
Но многое для него изменилось всего лишь одной встречей.
ГЛАВА 1 Эпизод 2
Её звали Ланфен Хоу. Она также, как и другие селяне, всю жизнь жила только здесь, никогда не выбиралась в «большой» мир. Поэтому, встретившись с путешественником Вейшенгом, разговорилась с ним и заслушалась рассказами о том, какова жизнь в городе.
Ланфен была ровесницей Вейшенга и весьма походила на него романтичным нравом. Внешность её была утончённой, изысканной. Её длинные чёрные волосы доходили чуть ли не до самих тонких пальцев. Она была чиста, как утренняя роса, и, несмотря на бедную одежду, казалась прекрасной, как вечерняя звезда. Ланфен любила природу, ей не были свойственны тяжёлые мысли, она казалась светлой душой и нежной. И Вейшенг влюбился в неё так, как никогда раньше, ни в кого! Она стала его первой любовью – Вейшенгу никогда не приходило в голову, что он сумеет так заинтересоваться какой-то девчонкой, ещё и не из дворца! И вот – она… Вейшенг остановился в этом поселении ненадолго – и застрял.
Почти всё время они проводили теперь вместе. Вместе делали домашние дела Ланфен, которые были ей поручены родителями; вместе ходили за водой к ручью, и это было очень весело!.. А к ночи ложились на траву под тёмным небом и рассматривали звёзды! Яркие, они были так красивы, что каждая такая ночь становилась чудом! И Ланфен с каждым днём их дружбы расцветала всё сильнее, хотя и так была прекрасна!
А потом Вейшенг понял, что между ними есть нечто иное – не просто знакомство в поселении, а большее: судьба. Он говорил Ланфен о том, что никогда ещё ему не было так хорошо, как рядом с нею. Прекрасно помня уроки изящных искусств, он пел песни и танцевал с нею, а музыку им дарила тонкая бамбуковая дудочка Ланфен и порывы шального ветра, раскачивающие зелёные ветви мейхуа. И Ланфен верила всем словам Вейшенга и доверяла ему, как никому и никогда не собиралась доверять.
Родители её тоже быстро к нему привыкли, ведь юноша был так мил и приятен, и вежлив, и образован!.. Хотя поначалу они и не доверяли ему – ведь кто доверяет человеку, который внезапно появляется из ниоткуда? Рода они его не знали, а Вейшенг и не говорил, откуда прибыл. Но хоть времени и прошло очень мало, вскоре соседи тоже стали поговаривать, что юноша – это посланная небом удача для прекрасной, но бедной Ланфен. И все были довольны, а Ланфен – безмерно счастлива рядом с Вейшенгом.
И всё же счастье её, начавшись столь внезапно, вскоре также резко исчезло… Потому что в один из дней Вейшенг заметил, что ему уже отчего-то не так весело и радостно, как ещё несколько дней назад; не так интересно, как тогда, когда он только въехал в это поселение.
В тот день он вышел наружу и прошёлся по двору; и вернулся в маленький дом, к Ланфен, которая готовила обед. Увидев его, она счастливо улыбнулась. Но ему столь же радостно, как ей, от этого теперь не стало.
Вейшенг молча оглядел её. Ланфен была в своём обычном платьице. Оно было опрятным, но бедным, и на нём не для чего было останавливать свой взор. Особенно тому, кто видел столько разных нарядов и украшений во дворце! Даже служанки там были одеты намного богаче!.. А у нескольких его личных служанок были и особые веера, с которыми они танцевали, когда он приказывал… И один такой веер стоил много больше, чем даже весь этот дом, чем вся эта деревня!..
Вейшенг ещё раз странно взглянул на Ланфен, на её улыбку, и внезапно понял, отчего ему сейчас так тяжело: ему было невыразимо скучно!..
Он опять вышел из дома и медленно, не спеша, обошёл всё поселение. Перед глазами его снова витали строки из рукописей путешественников, которые так вдохновили его. «Какие разные, интересные люди встречались на моём пути!..», – было написано в одной из них.
– Где же они все тут?.. – негромко пробормотал с разочарованием Вейшенг, разглядывая округу и встречавшихся по пути людей. Некоторые махали руками, приветствуя его; он скучно кивал в ответ, размышляя уже о том, не слишком ли он балует их своим вниманием…
Место здесь, как и в описаниях путешественников, было красивым. И люди поначалу, когда Вейшенг лишь приехал, казались интересными. Вот только никто из них не понимал его настоящей ценности, хотя они и были добродушны и приветливы с ним. Дни шли, и приятного окружения, как во дворце, тут не было, и Вейшенгу стало этого недоставать. К тому же знание о простых людях им было уже получено, и ничего нового он тут больше не ждал, так что у него появилась скука. И теперь он прекрасно это понял!
Через два дня, пополнив запасы, Вейшенг уехал.
Ланфен плакала, да так, что сумела разжалобить бы и слона, не разбирающегося в людских печалях! Но Вейшенга это не тронуло – просто он не увидел её горя. Он уехал таким ранним утром, что все селяне ещё спали. А сам он отправился обратною дорогой во дворец.
Вскоре Вейшенг столкнулся и с отрядами, уже прочесавшими более близкие к Пекину поселения. И вместе с ними чинно поехал домой, ощущая довольство: ему польстило такое окружение.
– У меня свита была даже больше, чем у самого императора, моего отца, когда он выезжает на прогулку! – отметил позже Вейшенг это Шену, рассказывая о своей поездке.
Когда Вейшенг вернулся во дворец, жизнь для него продолжилась с того места, где остановилась в прошлый раз: занятия с учителями, конная езда под пристальным надзором, стрельба из лука, танцы красивых девушек… Правда, было ещё несколько длительных бесед с императором и наставниками. Император был в крайнем недоумении: как юнцу пришло в голову отправиться куда-то без должного сопровождения!
– Ты мог погибнуть, – заметил Гуангли Хэ, пытливо всматриваясь в славные глаза сына. – Неужели ты забыл, что нужен всему народу своей земли? Я сожалею, что ты потерял это время, находясь там, где твоим вниманием пользовалось лишь несколько десятков или сотен человек! Если ты будешь тратить всё своё время на обучение во дворце, не отвлекаясь на такие бесполезные поездки, то к моменту начала правления в качестве императора станешь мудрым и сильным. И тогда сможешь одним своим повелением привести к благу весь свой народ, а не отдельных людей. Ты должен беречь своё время и внимание!
Голос его был строг, взгляд – пронзителен, а рука, которой Гуангли сжимал руку наследника, была такой крепкой, что Вейшенг очень прочувствовал его слова.
«Да, надо быть сильным, смелым и мудрым! И тогда я смогу принести благо своему народу. Я – следующий император, будущее Поднебесья, и я должен выбирать людей правильно. Я не могу тратить время на отдельных из них», – с тех пор твердил Вейшенг это самому себе, как храмовую молитву. И был уверен в этом от начала и до конца.
Эту его уверенность подкрепили и учителя, и наставники, и даже советники самого императора. Особенно один – Менгьяо. Этот был отправлен к наследнику как раз, чтобы убедить его в правильности таких мыслей.
ГЛАВА 1 Эпизод 3
Менгьяо был умён, и Гуангли Хэ ему весьма доверял. Много годов уже было прожито Менгьяо, и он действительно был мудр. Это благодаря его советам большая часть новых земель была присоединена к великому Китаю во время правления императора Гуангли, и тот прекрасно понимал это и весьма ценил советника.
Поэтому именно ему он и поручил разобраться с тем, что Вейшенг вдруг заговорил о некоей Ланфен Хоу, с которой познакомился в своём путешествии-побеге. Конечно, поначалу он уже и забыл её, но вскоре, вновь оказавшись среди комфорта и красоты, подумал привезти её сюда же. Он хотел показать ей, как прекрасна его жизнь и какими красивыми бывают кимоно и украшения.
Вейшенг упомянул об этом отцу, и тот, не отговаривая его сам, поручил это Менгьяо. Император с советником решили, что эта девица, находясь рядом с Вейшенгом, - в гареме или в качестве его жены какого-нибудь ранга, - постоянно стала бы ему напоминать его же вольность. Единожды, ни о чём не думая, он уже сбежал из дворца, и такого поведения в дальнейшем допустить было нельзя. От молодого наследника ожидали лишь сдержанности и верности традициям, а для этого ничто не должно было напомнить ему его же проступка.
Так что вскоре Менгьяо посетил Вейшенга Хэ. Был ещё ранний час утра, и молодой наследник только-только заканчивал обряд одевания.
– Скажи, как ты нашёл свой народ, юноша? – спросил его Менгьяо.
– Очень… ммм… подходящий народ, очень подходящий… – пробурчал Вейшенг, подбирая слова, чтобы не упасть в грязь лицом перед важным советником.
– Я рад, что ты нашёл для себя интересным изучение народа вблизи! Это важно – знать людей изнутри, чтобы справедливо управлять ими, – Менгьяо подсел ближе, чтобы звучать более доверительно и убедительно. – Ты встретил там кого-то особенного? Или нет, наверное, я ошибаюсь! Народ – единый, и люди в общем-то одинаковы.
Он пытливо глядел в лицо молодого господина, и Вейшенг почувствовал ответственность за достоверность своих слов.
– Весь народ, может быть, и единый, – подумав, важно ответил он, мельком скосив глаза на Менгьяо и убеждаясь, что его внимательно слушают, – но есть отдельные люди. И каждый интересен по-своему… Например, там была одна девушка – она отличалась ото всех, кого я знал раньше! И заметьте, советник, – это у неё даже не было красивого кимоно!.. Очень милая, просто прекрасная… Все её мысли были только о природе, она никогда не говорила о богатстве или дворце, хотя могла бы вслух мечтать об этом…
– Понимаю, господин. Может быть, ты даже хотел бы привезти её сюда?
И Вейшенг, удивлённый его проницательностью, не успел согласиться, как Менгьяо продолжал:
– Да только плохое дело ты сделаешь тогда и ей, и всему народу.
– Как это? – не поняв, Вейшенг даже отогнал слугу, который поправлял широкий пояс на его кимоно, расшитом золотом.
– Девушка эта, ты говоришь, думает только о природе, она живёт в своём селении и счастлива этим. Привезя сюда, ты поставишь её перед тяжёлым выбором – благоговеть перед тобою каждую минуту или с тоской вспоминать жизнь среди природы. И, конечно, она будет благоговеть перед тобою, мой молодой господин! Но и страдать будет, не в силах забыть свою прошлую жизнь: природу-то из человека не выгнать… Так что лучше оставить её там, где она живёт. Как и не всякий цветок, сорванный где-то, долго простоит в чужой земле, так и она недолго проживёт в ином месте, не там, где выросла.
Менгьяо на миг замолчал, позволяя Вейшенгу оценить сказанное.
– А народ? – напомнил тот, наконец, что советник не договорил.
– А народу ты сделаешь плохое дело, если будешь окружать себя людьми из народа, – уверенным голосом отметил Менгьяо.
Видимо, идея эта была настолько серьёзной, что требовала отдельного осмысливания, ведь советник ещё раз замолчал, как будто давая Вейшенгу время осознать всё самому. И тот постарался тщательно обдумать эту мысль со всех сторон, как обычно просил его делать в таких случаях учитель-философ.
«Похоже, советник Менгьяо прав…», – всё же неуверенно подумал Вейшенг, чувствуя, что в этой мысли что-то он ещё недопонимает, но не собираясь признаваться в этом вслух.
– Ты и так, мой юный господин, уже сделал много: ты находился рядом с ними, людьми из народа, – степенно продолжал Менгьяо, удовлетворённый тем, что видел сейчас в глазах смущённого юноши. – Ты облагодетельствовал их уже своим присутствием, вниманием и заботливыми мыслями. Разве не будут они чувствовать ещё больше свою ничтожность и малость по сравнению с тобою, если ты ещё дольше будешь находиться рядом с ними? Ты – как светоч: ты должен быть всегда высоко, чтобы освещать своим вниманием всех сразу; но не близко – чтобы не сжечь их своею красотою и величием.
Договорив, Менгьяо низко поклонился Вейшенгу и осторожно вышел из покоев, оставив его размышлять. И да, Вейшенг очень задумался!.. Но он быстро понял, что Менгьяо прав! Он и так сделал достаточно, проведя несколько дней среди простых людей. Несомненно, он уже облагодетельствовал их! Имел ли право тратить он ещё больше своего времени впустую, когда его ожидала судьба великого императора, радеющего за весь народ? Конечно, Вейшенг теперь не мог себе этого позволить! И он быстро забыл это поселение, людей, которых там видел, а также Ланфен – девочку в бедном платье, пусть и красивую под звёздным светом.
Но перед тем как забыть о ней навсегда, молодой Вейшенг рассказал о Ланфен Хоу Джемингу Шену.
ГЛАВА 1 Эпизод 4
Семнадцатилетний Шен выслушал внимательно и даже с интересом рассказ Вейшенга о его небольшом путешествии и забавном приключении. Поначалу он был рад узнать, что Вейшенг оказался не таким уж слабым, зависимым от присутствия слуг и радеющих о нём сановников, как Шен иногда с сожалением думал о нём. Но после, услышав про его знакомство с Ланфен Хоу и их любовь, Джеминг изумился.
– Разве ты не думаешь, что было бы верным сначала проститься с нею? – уточнил он, поняв, что Вейшенг уехал оттуда внезапно.
– О чём это ты? – непонимающе посмотрел на него тот.
– Ты говоришь, была такая любовь… Так разве не достойна эта девушка того, чтобы ты поговорил с нею? Наверняка, она с ума сходит, не зная, что произошло. Стоило бы вернуться и объяснить, что вы не можете быть вместе, – взгляд молодого Джеминга, уставившегося на Вейшенга, был до странности сосредоточен – как взор молодого волка, вымеряющего, нет ли перед ним его жертвы или он может идти своею дорогой дальше.
– Не знаю, зачем бы это понадобилось, – удивлённо пожал тот плечами. – Для гарема она… ммм… не подходит. Это Менгьяо так сказал, и я с ним согласен… Да и мне уже было скучно с ней. А она и так должна быть счастлива, что я находился в её жизни!
– Так ведь она даже не знает, кто ты. Простись с нею, чтобы она не ожидала тебя в надежде, что когда-нибудь ты вернёшься.
– Чтобы Ланфен не мучилась ожиданием, что я снова одарю её своим присутствием?.. – нехотя задумался Вейшенг.
На напряжённом лице Джеминга заиграли желваки, но Вейшенг этого не заметил.
– Ну хорошо, так уж и быть… В последний раз я съезжу туда, всё-таки это народ… Но я должен больше ценить своё драгоценное время, – наконец, грустно-обречённо решил он.
Прошло ещё почти два месяца, когда по новому настоянию Шена и в его сопровождении Вейшенг всё же отправился по знакомому пути. Дорога его теперь была гораздо приятнее, ведь с ним была свита, слуги и всё, что нужно для небольшого путешествия, и поэтому прибыл он в поселение в благоприятном расположении духа.
Джемингу здесь тоже понравилось, он с удовольствием осматривался. В это время года было хорошо. В округе, он заметил, было много пионов. Он сам прекрасно знал эти листья и стебли: в саду у его родного дома всегда было множество пионов, и когда они зацветали, ему казалось, что весь мир становился огненно-красным, живым и – сильным.
Ему нравилось это ощущение силы, наплыва внезапной власти, когда весь мир, казалось, бывал подчинён природе, её невероятному порыву в желании покрыть земляную почву ярким миром цветов. Но сейчас время было ещё не то – зелёные листья и стебли даже не прятали за собою никаких бутонов, потому что для пионов было рано. Это было раннее время для больших и сильных цветов. Только мелкие душистые цветки мейхуа ещё кое-где разносили свой чудный запах, уже едва уловимый. Они как будто специально вытягивались из одной почки по трое для того, чтобы, держась вместе, устоять в этом непрочном мире, покоряя его своим ароматом, и это было чудесно!
Наконец, они въехали в само поселение. Конечно, Шен и раньше много раз бывал в таких местах вместе со своим отцом, чиновником императора Гуангли. Он сам просил взять его с собою в отдалённые деревни и уезды, чтобы видеть жизнь во всех её проявлениях, или в иные места Пекина, наполненного разными людьми. И это поселение, в котором он оказался, также не сильно отличалось от многих иных.
Дома здесь принадлежали беднякам, но их самих это, казалось, не трогало. Возможно, потому что поселение находилось на отдалении от большого города, и никто из них просто и представить себе не мог, какова была разница между жизнью их и тех, кто проживал в большом мире!..
Зато всё это прекрасно видел сейчас сам Вейшенг. В нём давно утихли эмоции путешественников, сложивших свои головы и оставивших после себя только рукописи. Сидя на коне высоко, в богато украшенном седле, он оглядывался с удивлением, как будто видел этот мир впервые.
Слишком грязным и неприглядным показалось ему здесь всё. И мысль о том, что он действительно облагодетельствовал этих людей тем, что бывал тут, ещё больше укрепилась в нём.
Важно он со свитой направил коня к знакомому дому Хоу. И селяне, которые из любопытства сопровождали эту кавалькаду, сразу поняли: это приехали свататься к молодой Ланфен!
Соседка Фанг тут же побежала к чете Хоу, чтобы опередить глашатаев, которые вскоре должны были начать возвещать о прибытии уважаемых господ, и первой предупредить о свалившемся на них счастье. Но раньше неё на шум во дворе выбежала Ланфен.
Она сразу узнала Вейшенга и чуть не заплакала от счастья. Но молодой наследник, не слезая с коня, лишь покровительственно кивнул ей. Выбежавшая из дома мать резко тронула Ланфен за локоть, напоминая поклониться важным гостям, и они вместе низко склонились перед приехавшими.
Вейшенг посчитал было, что достаточно и того, что он уже сделал. «Теперь понятно, что я – не пара ей», – решил он, поднимая хлыст и собираясь уехать. Но Шен подъехал к нему ближе. Ему вновь удалось убедить Вейшенга, и тот всё же решил поговорить с Ланфен лично.
Столпившихся зевак разогнали. Чете Хоу приказали остаться в доме. И Вейшенг, спустившись, наконец, с коня, подозвал Ланфен ближе к себе.
– Я так рада тебя видеть! – проглотив вздох, быстро произнесла она, когда свита по жесту господина отошла от него, и только Шен остался неподалёку. – Ты так внезапно уехал! Я боялась, что с тобой что-то случилось…
– Теперь ты знаешь всё, – перебил её Вейшенг, не слушая. – Я – большой господин. Не буду говорить, кто я на самом деле – будущий император, – но теперь и сама видишь, что ты мне не пара. Впрочем, ты ведь и тогда видела, что я отличаюсь от всех вас. Ты должна была сразу всё понять и лучше служить мне.
Ланфен Хоу грустно кивала в такт его словам, будто вовсе не понимая их.
– Послушай, я должна тебе рассказать… – произнесла она, наконец, но Вейшенг снова перебил.
– Нет, это ты слушай! – произнёс он важно, как учили наставники. – Ты должна почитать меня, вспоминать с уважением. И должна благодарить судьбу за то, что я одарил тебя своим присутствием… И перестань плакать, мне это не нравится! – нахмурился он.
Ланфен молча поглядела на него, но слёзы продолжали стекать по бледному лицу. Поняв, что сделал всё, что нужно, Вейшенг развернулся.
– Прощай! – кинул он напоследок и махнул рукою, чтобы к нему подвели коня.
Джеминг, стоящий неподалёку и слышавший их разговор, за ним последовал не сразу.
Казалось, он был очень напряжён. И в сердце его вдруг что-то кольнуло, когда он проходил мимо Ланфен Хоу… Ему показалось, что он никогда не сможет забыть её лицо – нежное и такое мраморное от страдания, как у застывшей фарфоровой куклы!..
Пройдя уже мимо, внезапно он вернулся и подошёл к ней. Отвязав от своего пояса мешочек с монетами, Джеминг резким движением вложил его в руки застывшей девушки и быстро вернулся к своему коню, чтобы отправиться за наследником императора.
Не особенно понимая, что произошло, Ланфен продолжала глядеть на Вейшенга. Вот он вскочил в седло… Напоследок ещё раз смерив её гордым взглядом, отправился в путь… По лицу Ланфен катились слёзы, в отчаянии она прижимала руки к своему животу, будто так стоять было легче. И это было последнее, что увидел здесь, оглянувшись ещё раз, Джеминг Шен.
Тоскливым взором Ланфен проводила Вейшенга, едва стоя на ногах. Даже когда следить стало не за кем, она ещё долго смотрела в ту сторону. А потом медленно опустила глаза на свои руки. В них был какой-то мешочек с примечательной монограммой владельца снаружи, которую она никогда раньше не видела.
ГЛАВА 1 Эпизод 5
Шен и Вейшенг вернулись во дворец. И наследник престола продолжил жить, как обычно, как он жил до встречи с Ланфен Хоу. Он был отзывчивым и весёлым, и вскоре Шен ощутил к нему прежние братские чувства. Но выражение страдания в её глазах забыть так и не смог…
Вот и теперь, когда генерал по приказу молодого императора пришёл к нему, он вновь увидел перед собою лицо Ланфен. Всё потому, что Вейшенг вдруг произнёс:
– Знаешь, друг мой, я собираюсь жениться.
– Жениться? – сухо удивился Джеминг, откинувшись на подушки софы. – Раньше ты говорил, что всё это глупости. Помнишь, сколько раз ты сопротивлялся императору Гуангли, который хотел быстрее тебя женить и укрепить род твоими потомками?
– Да, но тут я подумал: я теперь – император, и мне всё же нужен наследник. И, как я уже и принял решение, он должен быть от главной жены, от императрицы. И моё положение перед лицом народа упрочится, а то в последнее время что-то много волнений…
– Если бы ты не издавал поспешных указов, тебе не пришлось бы сейчас торопиться с браком, – чуть прищурившись, резко ответил Шен.
Вейшенг недовольно махнул рукою, и ему пришлось замолчать: императору не нравилась эта тема новых законов. Свои приказы он любил обсуждать только с Ливеем и с несколькими другими советниками, которые никогда с ним не спорили.
– Женитьба сейчас – это верное решение. Или ты не согласен со мной? – повторил он.
– Да, верное, – сухо ответил Джеминг. А сам подумал: «Если он женится до того, как императором стану я, после него останется императрица, а то и дети… Их придётся убить. Но стоит ли ступать его следами, когда он и так залил кровью гарем Гуангли?..».
Конечно, будь это несколько лет назад, Шен поддержал бы его, как всегда. Но он давно не находил перед собою прежнего друга, и потому решение Вейшенга иметь наследников теперь совсем ему не понравилось.
– А ты слышал: старого императора, твоего отца, могли отравить? – спросил он вслух.
– Неужели? – удивился Вейшенг. – То есть загадочная, неизвестная болезнь могла быть обычным отравлением?
– Необычным, – поправил его Джеминг. – Убийство… Возможно, есть угроза и твоей жизни. Нужно быть осторожнее!
– Убийство?.. – нерешительно произнёс Вейшенг.
Джеминг проглотил усмешку, заметив в его глазах мелькнувший страх. Впрочем, император быстро успокоился.
– Внезапная болезнь – вот что подкосило моего отца! Увы, об этом знают все во дворце!
Это было верно: весь Запретный город в начале его молодого царствования был заполнен слухами о болезни скончавшегося императора. И Шену это было только на руку: ведь если бы и Вейшенга пришлось отравить, можно было бы всё представить как родовую болезнь династии Хэ. В конце концов, все его братья и сёстры, рождённые императрицею Мейли, погибали от болезней в детстве.
– Да, мой отец был великим императором! – задумчиво продолжал Вейшенг. – Конечно, я стану ещё величественнее, и легенды обо мне будут слагаться даже через столетия после моей смерти…
«У него всегда был поэтический склад ума…», – с небольшим раздражением подумал Джеминг, поняв, что тот опять собирается говорить о себе.
– Думаю, всё же лучше усилить твою охрану, приставить больше стражей, – поторопился он прервать его.
– Ты, мой друг, всегда беспокоишься обо мне… Но всё же: что думаешь о моей женитьбе? Как быстрее найти подходящую жену?
Джеминг задумался.
– Устрой смотр невест, – наконец, сказал он. – Во дворец приведут самых красивых девиц наших земель. И ты сможешь выбрать ту, которую посчитаешь достойной.
– И впрямь, это отличное решение! – обрадовался Вейшенг.
Джеминг сухо усмехнулся. «Что ж, смотр невест нужно ещё подготовить, – мысленно отметил он. – Да и большое количество народа во дворце – это к суматохе и удаче!.. А пока ты выберешь себе жену, я успею закончить все свои приготовления и убрать тебя с пути. Дела на северо-западе движутся, бунты растут… Так что наслаждайся своей последней властью, мой былой друг!».
ГЛАВА 2
ГЛАВА 2 Эпизод 6
У Шена был большой дом в Пекине и раньше он часто приезжал в Запретный город. Но когда-то Вейшенгу нравилось беседовать с ним, и чтобы в любую минуту можно было призвать его, Шену были отведены комнаты и во дворце. И хотя Вейшенг теперь предпочитал общество Ливея, это со временем всё же не изменилось – у Шена здесь всегда были свои покои. Так что частенько он ночевал тут.
Вот и сегодня он возвращался к себе. Но, подойдя ближе к самым дверям, вдруг остановился – внутри он услышал странный шум. Его стражей тут не оказалось, и, не медля, Шен вытащил нож из прикрученных к сапогу ножен, чтобы с незваными гостями разобраться самому.
Тут же ногой он распахнул дверь. Но врагов тут не было – незваным гостем оказалась девушка. Джия Иинг сидела перед ним прямо на полу и, даже увидев господина, не пожелала подняться.
Джеминг опустил нож и выругался.
– Джия!.. Что это ты тут делаешь?!
На её светлом, почти белом лице особенно ярко выделялись тёмные горячие глаза, и сейчас они чуть ли не округлились от удивления.
– Сижу, – в противовес резкому тону генерала нарочито спокойно ответила она, как будто это он вёл себя странно, задавая такие вопросы.
– Почему здесь? – усмехнувшись, ткнул Шен пальцем в пол. Потом закрыл дверь и, спрятав нож обратно, как будто равнодушно прошёл мимо, дальше вглубь комнаты.
– Когда я была тут в прошлый раз, ты запретил мне сидеть на софе.
– Не помню такого, – он налил себе выпить у стола, но ей не предложил.
– Ну, нет так нет… Значит, можно. Тогда я в следующий раз посижу там. А почему ты зашёл так… воинственно? В коридоре кто-то был? – Джия не торопилась подниматься с пола и слишком осторожно прижимала к себе руки, как будто боясь пораниться о своё же кимоно.
– Нет, там пусто, – ответил Джеминг, продолжая за ней наблюдать. – Мои стражники куда-то делись. Не знаешь, куда?
– Откуда же… – пожала плечами Иинг, хотя на этот вопрос она как раз могла ответить: ведь именно она отослала стражей под предлогом того, что генерал ждёт их в другой части дворца. А сама в это время юркнула в его покои, надеясь, что никто не узнает, что она здесь. – Что ж, тогда я, пожалуй, пойду!
Она резко поднялась и, не оборачиваясь, как могла быстро направилась к выходу.
– Ну-ка подожди! – голос Шена стал жёстким, но Джия в этот раз почему-то решила ему не подчиняться и двинулась дальше.
Джеминг тут же сам подошёл ближе и резко схватил её за руку, заставляя остановиться.
На лице Иинг появилось явное раздражение.
– Что это у тебя? – не обращая внимания на её недовольство, указал Шен на свёрнутый в странный комок левый рукав её кимоно.
– Ничего, – нахмурилась Джия. Но больше скрывать свою тайну у неё не получилось: Шен дёрнул ткань, и ему в руки выпал мягкий комок – чёрный щенок с белым пятнышком у носа.
– Ты серьёзно? – он расхохотался. – Только не говори, что хотела спрятать его у меня.
– Не хотела, – обиделась она, ревниво забирая щенка обратно. – Просто в коридоре были стражники. Я решила, что они его отберут, и зашла сюда.
– Мои стражники? С чего бы это им понадобилось, глупая?
Джия немного помедлила, не зная, говорить ли.
– Не твои, а императорские… Щенок императору не понравился, его приказали утопить. А он вон какой прелестный! Я спряталась тут, но сначала твоих стражей отослала, чтобы они с императорскими ненароком не разговорились, если те по коридору пройдут… Вдруг меня ищут. Хотя я, честно, была очень осторожна!
Джеминг Шен напряжённо всмотрелся в девушку.
– Ты хочешь сказать, что выкрала его у императорских стражей?
Она было замялась, но тут же снова вспылила.
– Об этом всё равно бы никто не узнал! Императору на всё наплевать. Он считает, что если один раз подписал указ или устно высказался, значит, всё уже выполнено, иначе быть не может. Это ведь недостойно его – проверять выполнение… – дерзко выпалила она.
– Да ты бунтовщица! – Шен придвинулся к ней очень близко, рассматривая упрямицу. – За такие слова Вейшенг Хэ что бы с тобою сделал, а?
– Казнил бы, явно! – вспыхнув, негромко ответила Иинг.
– Глупости…
– Почему же тогда твой добрый император казнил советника Менгьяо?
Джеминг почернел. Разговор об этом был ему крайне неприятен! Советник Менгьяо, который при жизни императора Гуангли был почитаемым, уважаемым человеком, после нескольких бесед с императором Вейшенгом был приговорён к смерти.
Правда, Шен своевременно вмешался и тайно перевёз Менгьяо в безопасное место. Показательную же казнь для Вейшенга провели, но на голову якобы Менгьяо был натянут мешок и вместо него казнили настоящего преступника.
– Он был таким мудрым человеком! – воскликнула в сердцах Джия. Щёки её пылали гневом. – Столько лет верно служил великому императору, а Вейшенг Хэ одним махом казнил его!..
Джеминг резко прикрыл ей рот своей ладонью.
– Я действительно говорил, что в коридоре пусто, но это не значит, что можно быть такой непочтительной к новому императору, – негромко сказал он, любуясь её глазами, горящими огнём.
– Не думаю, что ты имеешь право указывать, как мне говорить! – вспылила она ещё больше, пытаясь убрать его руку от своего лица. Но Шен не торопился ей поддаваться – её тщетные попытки его забавляли.
Поняв, что у неё не получается, Джия вдруг мгновенно успокоилась.
– Хм… А это что-то новенькое, – чуть усмехнулся Шен, ощутив, что она уже не напряжена. Но в уголках его глаз была сосредоточенность: он продолжал внимательно разглядывать её лицо. – Ты знаешь, что бываешь свирепа, как тигрица?..
Не успела Джия ничего ответить, как он осторожно провёл пальцем по её щеке и подбородку. Его лицо приблизилось к ней ещё и, кажется, сейчас она смогла бы ощутить нечто… Как вдруг в руках её что-то пискнуло.
«Чёртов щен!», – раздражённо подумал Джеминг, видя, что Джия сразу отвлеклась на него.
– Зачем он тебе? Выкинешь на улицах города? – снова отходя к столу с напитками, грубо бросил он, понимая, что момент упущен.
– Нет, хочу себе оставить. Он мне кое-кого напоминает.
– Кого же?
Джия помолчала, схватившись за ручку двери и раздумывая, говорить ли.
– У меня в детстве… точнее, у моей сестры, был вот такой пёс. Чёрный, с белым пятнышком у носа, – наконец, сказала она, но голос её показался глухим.
– Никогда не думал, что у тебя есть сестра, – удивился Джеминг.
Джия бросила на него резкий взгляд. Глаза её были очень жёсткими, злыми. Больше она не произнесла ни слова и быстро вышла из комнаты, пряча в рукаве щенка.
ГЛАВА 2 Эпизод 7
Оставшись в одиночестве, Шен задумался. Иинг задела его упоминанием о Менгьяо! Он до сих пор отлично помнил тот день, когда разговаривал о советнике с Вейшенгом, несколько месяцев назад.
– Представь себе, друг мой… – произнёс тогда немного лениво Вейшенг Хэ, позёвывая, лежа на софе. – Этот чудак донёс на тебя.
Брови Джеминга приподнялись.
– Что же он говорил? – усмехнулся он недоверчиво.
– Что ты ошибаешься. Менгьяо утверждал, что ты, генерал моего войска, переоценил обстановку на северо-западе моих земель. И что твои расчёты направить туда воинов неверны. В общем, старик просто выжил из ума! Я был в таком гневе, друг мой!..
– Не думаю, что стоит строго относиться к нему, – осторожно заметил Шен. – Ты знаешь, что после твоего последнего указа о повышении налогов многие в народе стали проявлять недовольство. А о том, что сильнее всего волнения поднялись на северо-западе, в Запретном городе известно пока только моим людям. Они то и дело привозят свежие вести, но эти новости скрыты от остальных.
Пронзительно Шен всматривался в равнодушное лицо отдыхающего Вейшенга. У него были причины более красочно, чем пока что было на самом деле, описать императору происходящее на северо-западе. Но причин ненавидеть уважаемого им Менгьяо не было. Потому Шен повторил:
– Советник Менгьяо – верный слуга императора.
– Императора Гуангли, моего отца! – с неудовольствием воскликнул Вейшенг, услышав эти слова, и даже приподнялся на софе, так они его задели. – Менгьяо был верным слугой ему! А мне, думаю, он хорошо служить не хочет.
– Возможно, если бы ты с большим интересом слушал его советы… – начал Джеминг, но Вейшенг, усмехнувшись, снова зевнул и прилёг обратно.
– Да уже не получится: я его казнил.
Взор Шена стал неподвижен. Как вожак волчьей стаи, он уставился жёстким взглядом на императора, и желваки его напряглись.
– Ну, точнее, приказал казнить, – лениво поправился Вейшенг, не замечая, что лицо генерала стало стальным.
– Зачем?
– Менгьяо сказал, что твоё предложение отправить моё войско к северо-западной границе, фактически ослабив Пекин, мог сделать только предатель или глупец. А ты ведь не глупец. Так что, получается, он назвал тебя предателем. К тому же он постоянно спорит, когда я придумываю новые указы. Даже с этими налогами… Всё никак не мог помолчать… Похоже, старик попросту выжил из ума и толку с него уже не будет! Знаешь ли, он никогда мне и не нравился… Не помню, чтобы хоть раз он мне самому дал дельный совет. Отцу – возможно. Но не мне.
Он задумался о чём-то. И помолчав немного, решил всё-таки договорить:
– Помнишь, я когда-то влюбился в девушку? В одном поселении… Красивая такая, я даже имя помню – Ланфен её звали. Так вот это ведь Менгьяо убедил меня, что я достаточно одарил её своим вниманием.
Джемингу долго напоминать о девице Хоу было не нужно.
– Так это из-за его совета ты не привёз Ланфен с собой во дворец? – удивился он.
– Нет, к чему бы!.. – раздражённо махнул рукою Вейшенг. – Но Менгьяо убеждал, что я одарял её своим вниманием. А ведь это было не так! Это она сама крала моё внимание, моё благодушие. Я проезжал мимо, остановился пополнить запасы. Девчонка отвлекла меня, воспользовалась моей благосклонностью… Если бы я понимал это раньше, то сразу бы уехал оттуда и не тратил своё время!
Он говорил что-то ещё, но генерал Шен уже не слушал. Снова усмехнувшись, он продолжал жёстким взглядом смотреть на императора. Всё также он видел перед собою мальчишку, с которым дружил столько лет, которого считал почти младшим братом, более слабым и нуждающимся когда-то в защите. Но снова позволяя себе слышать звучащие в воздухе слова, Джеминг понимал, что говорит с тем, кого он никогда не знал.
«Сумеет ли этот человек быть правителем справедливым, способным на великие подвиги ради своего народа?», – хмуро думал он. Да, Шен всегда мечтал управлять войском, держать оборону и защищать. Сама его натура наглядно показывала, как великолепно он подходит для этой роли! И с благодарностью он принял пост генерала, рассчитывая отдать себя на благополучие государства и защиту своего повелителя и народа.
Но время быстро показало, что новый император был не таким великим, как его предшественник. Более того, самого мудрого советника было приказано казнить…
«Народ не может ждать, когда император поумнеет!», – хмуро подумал Шен, выходя от Вейшенга в тот день. Последняя капля дополнила чашу его разочарования. И он принял решение – императором теперь должен был стать он сам.
ГЛАВА 2 Эпизод 8
Вейшенг Хэ не привык прислушиваться к советникам. Ему они нужны были скорее для собственного удовлетворения: те, кто расхваливал мысли императора, ценились им очень. Те же, кто стремился предложить что-то, отличное от них, были у Вейшенга на плохом счету.
Вполне уже он наслушался учителей и наставников, когда был юн, и теперь подчиняться им был не намерен!.. Поэтому количество сановников, осмеливающихся что-либо советовать, быстро убавилось с восхождением нового правителя на престол, а вот послушных его слову, – наоборот, увеличилось. Каждый, кто мог, старался приблизиться к императору, чтобы иметь с того свой куш. Но сдвинуть его основного фаворита, советника Ливея, никому пока не удавалось.
Молодой Ливей был очень хитрым и настойчивым. Также он был и красив, и Вейшенгу приятно было находиться в его обществе. И весьма скоро после того, как император приблизил к себе Ливея, общение его с Шеном перестало быть таким частым, как раньше. Теперь для приятных бесед у Вейшенга был лучший собеседник.
Они весьма отличались между собою: Джеминг и Ливей, и Вейшенг прекрасно это видел. Но несмотря ни на что, император всё же дорожил Джемингом. Правда, теперь уже он ценил его, как драгоценную натасканную собаку, способную в любой момент и защитить хозяина, и при необходимости ринуться за раненной уткой, подбитой им.
Джеминг был старше Вейшенга всего на несколько лет, но рассудительностью отличался даже в детстве, хотя и любил шутки и проказы юного господина. Вейшенг же был утончённым, имел развитое воображение, но ему всё равно было легко с Шеном.
Вейшенг всегда смотрел на Джеминга как на скалу: тот был сильным и независимым. Смелый Шен был готов защитить младшего друга, исходи опасность от иных людей или дикого зверя, и Вейшенгу это нравилось, ведь сам он был слабым ребёнком.
До пяти лет он часто болел, и император Гуангли и его прекрасная мать Мейли уже не верили, что он проживёт хотя бы до десяти лет, ведь к этим годам все его ранее рождённые от императрицы братья и сёстры погибали от болезней. К его пяти годам умерла сама Мейли, и после этого Гуангли Хэ полагался только на небеса, которые могли или дать со временем взросления Вейшенгу сильный дух и силу тела, или же нет.
Время шло, и всё постепенно изменилось. К восьми годам у Вейшенга появились новые увлечения – если до этого ему нравились танцы и каллиграфия, которыми он овладел очень хорошо, то теперь с лёгкой руки одного учителя и к радости императора его заинтересовали, наконец, конная езда и стрельба из лука.
Конные прогулки приносили ему массу удовольствия, и он стал выезжать чуть ли не каждый день. Может быть, это и повлияло на то, что здоровье Вейшенга, наконец, начало крепчать. Он всё реже болел, и вскоре и в окружении к нему начали относиться иначе. Если до этого наставники думали, что Вейшенг погибнет от какой-нибудь болезни, ещё не став императором, то теперь поняли: чем внимательнее они будут к нему сейчас, тем благосклоннее он будет к ним потом. Ведь император Гуангли недвусмысленно показывал, что выделяет Вейшенга среди всех своих детей. Так что никто больше не желал прогневить его, сообщая что-то неприятное. И всё, что Вейшенг делал теперь, стало вызывать только восхищение.
Так со временем Вейшенг стал уверен в своей неповторимости. И поэтому, взойдя на престол, среди своих советников выделял и дорожил только теми, кто принимал его слова как единственно верные. Иных он мог и наказать.
Джеминг же был особым – он обычно не давал советов, глупых или умных, но всё ещё был близок к Вейшенгу. Вот только дружба их теперь стала иной. Джеминг выслушивал его, как слушают немного заблудившегося в своих мыслях младшего родственника. А Вейшенг от Шена уже получил нечто важное: веру, что он в полной безопасности, ведь на страже его стояла такая скала. Так что тот до сих пор удостаивался бесед с императором и совместных конных прогулок.
А вот Ливей был по-настоящему ценен для Вейшенга. Приятный в общении, красивый молодой человек умел глядеть в лицо императора весьма почтительно, но при этом не явно заискивающе, как это делали другие. Да и особо много ему не нужно было – только богатство, которым вполне наделял его император, да уважение других людей, признающих его статус фаворита. Дела государственные Ливея не интересовали вовсе, так что с ним Вейшенгу было не скучно. Правда, если бы кто-то предложил Ливею императора предать, ответ бы его зависел лишь от названной стоимости…
Но пока что ему таких предложений не делалось, ведь со времён множественных завоеваний императора Гуангли Хэ до сих пор у границ Китая было всё спокойно, врагов не было. Случился только один конфликт, произошедший за короткое время правления Вейшенга: на северо-западе возникли бунты. Но это народ поднимал мятежи, а не наступал неприятель, и Вейшенга это не беспокоило. Впрочем, причину их он отлично знал: последней каплей для начала больших волнений стало то, что он приказал опять повысить налоги, и вновь по совету Ливея.
В тот день они сидели в тронном зале. Вейшенг пытался размышлять о делах государственных, рядом сидело несколько советников. Фавориту Ливею думать о делах не нужно было, и Вейшенг, со скукой слушая старых сановников, с завистью поглядывал на своего более счастливого любимца, которому он позволял пребывать в ленном спокойствии.
За золотым троном на стене поблёскивали золотые иероглифы, говорящие о том, что императору нужно придерживаться принципов беспристрастности и умеренности. И Ливей, чей взгляд то и дело падал туда, ухмылялся и подмигивал скучающему Вейшенгу.
В конце концов и Ливей поучаствовал в государственных делах: он посоветовал ещё раз поднять налоги. Раньше он уже предлагал это, и указы и один, и второй были давно подписаны и уже приносили доход. Но Ливею показалось, что денег в казне прибавляется мало и что если император получит ещё больше, он ещё лучше наградит его самого.
Вейшенгу совет вновь понравился. Старшие советники, особенно Менгьяо, попытались было отговорить его, но он посчитал, что лишь непонятная слабость не позволяла сделать этого прежде Гуангли Хэ, и подписал указ. А после по всему государству начались восстания: мелкие в различных частях и самое беспокойное – на северо-западе.
Ливея Вейшенг наградил действительно щедро. Но задуматься о бунтах ему всё равно пришлось: Шен обратился к нему с известием, что на границе началось настоящее восстание. Увы, императора это не заинтересовало! Указав, что подавление восстания – это задача его, главного военачальника, он приказал к нему больше с этим не обращаться.
Генерал Шен был озадачен. «Как правитель, имеющий власть, может быть не способен облегчить жизни тех, кто ему подвластен?», – подумал он тогда впервые с удивлением. Шен всегда уважал старого императора – Гуангли Хэ показывал, что о народе нужно заботиться. Но Вейшенг показывал пример другого правления, и Джеминга это застало врасплох.
Тогда генерал сумел избежать кровопролития. Он приехал в присоединённые ранее Гуангли поселения на границе с северо-запада и сумел обещаниями будущих дел нового императора убедить народ подождать ещё благополучных дней. Но дни шли, шли месяцы, а никаких изменений так и не случилось…
Много раз Шен пытался напомнить молодому императору о народе, но тот отмахивался. А в последний раз и прямо выразил недовольство его докучливостью. Вот тогда-то Шен и решил немного проучить младшего друга. И сообщил Вейшенгу плохие новости: мол, на северо-западную границу напали. Монгольский сосед Джучи Туя, давний неприятель Китая, прознав о бунтах на границе, решил воспользоваться моментом. По словам генерала, люди встретили захватчиков с радостью, многие присоединились к ним, надеясь на лучшую жизнь.
Рассказав это, Шен предложил императору возглавить войско и отправиться к месту военных действий, чтобы поддержать дух воинов. Он рассчитывал, что так правитель, наконец, встретится со своим народом и всё решится: он увидит, как беден и несчастен его народ, и что-нибудь сделает для его блага.
Не учёл он одного: убедить Вейшенга покинуть роскошный дворец было почти невозможно.
– Война?.. – скучно повторил тот его слова. – Ты ведь – генерал моего войска, ты и реши этот вопрос!
В это же время к императору и обратился Менгьяо с советом не особенно прислушиваться в этот раз к главному военачальнику. Люди советника доложили, что угрозы со стороны монгол на самом деле пока нет. И хотя Менгьяо ни в чём не подозревал Шена, он считал, что генерала подвели его же разведчики. Он даже говорил об этом с ним самим, но Шен с его словами не согласился. И тогда тот обратился к императору.
Это стало его ошибкой: Вейшенг и так был крайне недоволен и советником, и постоянными напоминаниями о бунтах. А когда Менгьяо в сердцах назвал Шена предателем или глупцом, он просто подписал приказ казнить строптивца. И тот сразу оказался в тюрьме.
Шен вовремя узнал об этом, и его люди забрали Менгьяо, заменив перед самой казнью настоящим преступником. На голову осуждённого одели мешок, а Вейшенгу Хэ это объяснили тем, что непослушание императору должно караться ещё и позором – сокрытием лица. Вейшенг был более чем доволен всем этим, а Джеминг – очень зол. Но правителю он этого не показал.
А вот для Ливея в этот момент всё складывалось как нельзя лучше. Как семя, упавшее на готовую для рождения почву, быстро даёт росток и превращается в великолепное растение, так и Ливей, оказавшийся рядом с молодым императором в то время, когда его слова и умения могли принести ему пользу, вовсю восхвалял ум и решительность правителя. И это быстро принесло свои золотые плоды. А после казни Менгьяо он не только не устрашился характеру господина, но стал ещё больше угождать ему. И теперь никто не мог бы занять его прибыльное место.
Единственное, чего Ливею не хватало в его привольной роскошной жизни: это любимой женщины. Но желание её заполучить у него были! Джия Иинг – черноволосая красавица, умная и дерзкая, давно запала в его душу. И он собирался сделать всё, чтобы она покорилась ему.
ГЛАВА 2 Эпизод 9
Ливей караулил Джию в стенах дворца, когда она, вечно спеша по своим делам, проходила мимо. Он частенько пытался увлечь её разговором, но ей ничто не было интересно. Ливей наряжался в самые лучшие свои одежды, приносил для неё украшения и присылал дорогие наряды. Но всё было тщетно: Джия не принимала его подарков. Холодно она отсылала их обратно и холодно встречала его самого, так что Ливей чуть не локти кусал с досады!
Последним средством, чтобы заставить Джию ответить на его ухаживания, Ливей видел просьбу к императору. Но ему совсем не хотелось говорить Вейшенгу о ней: Ливей прекрасно знал охоту господина до молоденьких красивых девиц…
Пока же он снова стоял в коридоре, подстерегая Джию. Ведь примерно в это время строптивая девица проходила мимо – одним и тем же коридором она шла к комнатам своего господина, генерала Шена. И Ливей не ошибся: в этот раз ему пришлось прождать не более часа, чтобы вновь столкнуться с нею.
Увидев Ливея, Иинг нахмурилась. «Чёртов индюк! – мысленно выругалась она. – Какой же навязчивый!..».
Нехотя, очень холодно Джия поклонилась ему, как того требовали приличия. Она задержалась всего на секунду и хотела было пройти дальше. Но Ливей в этот раз не стал ожидать другого случая. Быстро подойдя ближе, он мягко схватился цепкими пальцами за её подбородок, принуждая остановиться.
– Здравствуй, моя красавица! Я так соскучился по твоим глазам! – усмехаясь, произнёс он, хитро глядя на неё. Его вторая рука была уже на её талии.
– Мой господин Шен не любит, если я опаздываю, когда он желает высказать мне свои поручения, – сквозь зубы произнесла Джия, начиная ощущать рьяную ненависть от того, что рука Ливея вдруг так сжала её талию, будто не собиралась отпускать больше никогда в жизни.
Её слова впечатления на него не произвели. Глаза Ливея стали ещё более слащавыми, они всё сильнее горели алчным огнём, а его приблизившееся к лицу Джии дыхание стало горячим. Казалось, его опьяняло само нахождение Иинг рядом, и упускать больше этот момент он не собирался!
Ливей потянулся к ней, чтобы впиться губами. Но тут Джия дёрнулась, чтобы вырваться. Правда, ей это не помогло: Ливей усмехнулся ещё больше, глаза его стали как будто пьяными, радостно шальными от её беспомощности! Ещё сильнее стиснув свои пальцы на её талии, другой рукой он прижал её к стене. Пошевелиться Джия больше не могла.
«Вот теперь ты моя…», – сладко подумал Ливей, глядя на алые губы и не собираясь больше ждать. Он укусил её за верхнюю губу, а потом начал страстно целовать… То, чего он так жаждал в последнее время, начало сбываться!..
Руки Ливея сжимали её всё сильнее, а стена царапала кожу пальцев. Джия пыталась ещё вырваться, но оставалось только немного перехватывать дыхание, которого уже не доставало. Пока, наконец, в коридоре не послышались шаги.
«Только бы не генерал!», – в ужасе подумала Джия. Нет, она сгорела бы со стыда, убежала бы из города, скрылась бы из этих мест, если б Шен увидел, что она, сильная и смелая Джия Иинг, которую он знал, целуется в коридоре со слащавым красавчиком!..
Ливею же было всё равно. Он даже не понял, что неподалеку кто-то появился, а после ещё и подошёл ближе, прямо к ним, и теперь молча, терпеливо выжидал рядом. Но потом всё же этот некто произнёс извиняющимся тоном:
– Господин Ливей, император приказал вам прийти к нему!
Ливей с огромной неохотой оторвался от алых губ. Не отпуская тяжело дышащей Джии, он обернулся.
Перед ним стоял Миншенг – любимый слуга Вейшенга.
– Как скоро?
– Я еле вас нашёл, так что лучше вам поторопиться… – всё также извиняющимся тоном произнёс Миншенг, даже и мельком не взглянув на лицо девушки. – Иначе я бы не осмелился вас отвлекать.
Сдержав недовольство, Ливей с видимым благодушием кивнул ему:
– Конечно! Я сейчас буду.
Миншенг ушёл, а горящие глаза Ливея вернулись к раскрасневшейся Джии.
– Моя красотка, я должен идти к императору. Но как не вовремя он захотел меня видеть!.. – с досадой прошептал он, снова приближая губы к её лицу.
– Ты – верный слуга императора, – с ненавистью произнесла Джия.
Тот вдруг чуть ли не издевательски усмехнулся, а глаза его стали острыми и колкими щёлочками.
– Конечно, верный. Наш молодой господин, – очень тихо произнёс он, чуть прикасаясь губами к её уху, – приятен внешне, у него богатые одеяния и целая душа высокомерия, ведь когда на него свалилась власть, он не был готов к этому. И он очень любит говорить то, что думает. То есть – только о себе. А я, верный подданный, даю ему эту возможность – высказываться в своё удовольствие. Так что я нужен ему, а он – вполне мне это оплачивает!
Джия слушала внимательно. Ливей оказался подлее, чем она считала.
– И ты смеешь мне всё это говорить? Гадкая твоя душа, если ты думаешь ещё, что я стану молчать… – едва сдерживая злость, негромко сказала она.
Ливей вдруг звонко рассмеялся ей прямо в лицо, и громкий смех его забренчал по всему коридору.
– Дорогая моя, да ведь тебе никто не поверит! – наконец, отпустив её талию, он изумлённо потрепал её по волосам, не тревожась, что может нарушить искусную причёску. – Лучше и не пытайся: только себе сделаешь хуже. Мне придётся тебя спасать, и тогда в благодарность тебе точно придётся стать моей женой… Видишь, это неизбежно? Так что согласись сразу!..
В его глазах снова забушевал алчный огонь, когда он опустил взгляд на её губы.
– Я тебя ненавижу! – медленно, по слогам, произнесли они.
– Ничего – это пройдёт, моя красавица, это пройдёт! – ухмыльнулся Ливей едко и, ещё раз поцеловав Джию, отпустил её. – Скоро ты станешь моею.
Последние слова его разлетелись по коридору. И Джия, мысленно покрывая голову Ливея ругательствами, быстро направилась по своему прерванному маршруту – к Джемингу Шену.
ГЛАВА 3
ГЛАВА 3 Эпизод 10
Иинг спешила очень – генерал, похоже, собирался дать ей какое-то поручение. По крайней мере, слуг за нею он посылал именно в таких случаях, и теперь она была очень обеспокоена своей задержкой.
«Лишь бы Шен сейчас не был зол», – с тревогою подумала она, наконец, подойдя к его комнатам. Приветственно кивнув охране, она остановилась в коридоре, не торопясь войти и переводя сбившееся дыхание. Но дверь вдруг распахнулась сама. За нею стоял генерал, и это был очень плохой знак! Похоже, он был просто в ярости.
– Ты опоздала, – его голос и взгляд были ледяными.
– Я… ммм… была слишком занята, – не придумав иных объяснений, замямлила Иинг. О приставаниях настырного советника ей говорить не хотелось.
– Неужели?.. – смерив её холодным взором, Джеминг отошёл от входа, пропуская её внутрь. – Надеюсь, причина была веской и больше такого не повторится. Но теперь тебе придётся ждать, когда я сам освобожусь.
Джия вошла. В его комнатах, очевидно, никого иного не было, даже слуг.
– Хм, тогда я могла бы прийти в другое время… – заикнулась она и замолчала, взглянув на него: слова застряли у неё в горле.
– Так и думал, что простого ожидания в качестве наказания для тебя недостаточно! – ухмыльнулся Шен. – Поэтому проведёшь здесь остаток дня и всю ночь. Пусть ты тут помрёшь со скуки, но поручение начнёшь выполнять завтра.
«Сутки находиться в покоях генерала? – с досадой подумала Джия. – Небольшая же провинность, попусту всё это… Да и непристойно как-то звучит, я ведь не служанка и у меня нет здесь дела!».
– Господин, а могу я как-нибудь иначе загладить свою вину? – ласково спросила она.
Джеминг удостоил её последним едким взглядом и ушёл в другую комнату. Там он замер у огромного стола, чтобы, рассматривая на большой карте границы стран, наносить пометки о предстоящих действиях.
Иинг же присела на софу, чтобы терпеливо ожидать милости.
Впрочем, терпения у неё было мало, а время текло медленно… И спустя три часа она поднялась. Пройдясь по комнате, Джия поняла, что здесь всё также невыносимо скучно! Минуту потратив на размышление о том, что ещё может случиться плохого, если теперь она просто уйдет, Иинг осторожно двинулась к дверям.
– Куда это ты собралась?
Она обернулась. В дверях за её спиной стоял Шен, и настроение его, судя по всему, за это время не улучшилось. Ощутив, что по телу её пробежали мурашки, Джия постаралась сделать просительное выражение лица.
– Ты не говорил, что я должна голодать, поэтому я решила покушать. Ведь ты же позволил бы мне это, если бы я попросила?
– Ни к чему уходить, – отрезал он. – Тебе принесут пищу сюда.
– Когда? – рискнула спросить Джия, мысленно выругавшись, что не успела выйти.
– Когда я сам захочу есть.
Иинг кивнула. «Конечно, как иначе… – разочарованно подумала она. – Ты ведь тут господин».
– Хм… И теперь ты не спросишь, когда я этого захочу? – Джеминг приблизился к ней, не спуская оценивающего взгляда. Она казалась ему сегодня чем-то расстроенной или немного растерянной.
Джия промолчала, пожав плечами. Она даже не совсем поняла, о чём он её спросил: ведь его приближение сейчас было так похоже на недавнее приближение Ливея, что она вновь окунулась в неприятные воспоминания.
Впрочем, ситуация действительно будто повторялась: подойдя, Джеминг вдруг схватил её за талию и прижал к себе.
– Разве ты не собираешься попросить меня уже послать за кушаньями? – уточнил он, вглядываясь в неё и чуть поправляя прядь, немного сбившуюся на её лбу после страстных поцелуев Ливея.
Джия подняла голову и всмотрелась в него. То, что она чувствовала от прикосновений Джеминга, хоть они и были жёсткими, так отличалось от того, что она ощущала, находясь в руках Ливея! «Как в небесах…», – поймала она себя на мысли, что слишком долго вглядывается в его глаза: голубые, сосредоточенные, смелые.
– Что ты делаешь? – спросила она, облизав внезапно пересохшие губы.
– Даю тебе задание. Ты ведь за этим пришла, да? – Джеминг с наслаждением ощущал Иинг в своих руках.
– И какое оно? В чём заключается? – по телу Джии бежала дрожь, и она уже не знала, о чём думать! Впрочем, она тут же вновь поблекла, снова во всех красках вспомнив встречу с Ливеем. Лицо её потемнело, а брови насупились.
Джеминг нахмурился. Не такой реакции ожидал он на свои объятия! Но он сжал её ещё сильнее, правда, руки его показались ей очень нежными.
– Мне нужна соблазнительница, – наконец, произнёс он, ещё теснее обвивая Джию одной рукой и медленно проводя второй по её шее.
– Я должна кого-то соблазнить? – чуть не поперхнулась от удивления Иинг. Что-что, а такого задания она получить не ожидала!..
Не успела она разгневаться, как Джеминг усмехнулся.
– Глупая, не ты должна! Тебе нужно подобрать подходящую соблазнительницу, – его губы мягко приблизились к ней, видимо, чтобы она лучше услышала: голос его стал очень тих, – для нашего императора.
Вот теперь Иинг удивилась донельзя! Но вслух ничего не спросила и лишь молча уставилась на Шена, ожидая, что он объяснится сам.
– Император собирается устроить смотр невест. А девица должна свести его с ума и сделать так, чтобы он пока не спешил с выбором императрицы. Пускай думает об этом, но не торопится. Мне нужно ещё немного времени для подготовки, – ответил тот на её немой вопрос. – Большего тебе знать не нужно.
Джия помолчала. Одно она сейчас понимала точно – что бы ни стояло за этим приказом, перед ней самой был выбор, сделать который можно было только единожды: или она подчинялась во всём генералу Шену, или же была на стороне императора Вейшенга Хэ, чьим фаворитом оставался Ливей.
С Вейшенгом Хэ она никогда не была знакома лично. И, несмотря на частое нахождение в Запретном городе, молодого императора видела лишь издали. А с тех пор, как она впервые встретилась с Джемингом Шеном, прошло уже более трёх лет.
Ей было около пятнадцати, когда она бродила неподалёку от Дианьмэнь – Врат Земного Спокойствия. С северной стороны они открывали проход в Запретный город – в обитель Сына Неба, императора Гуангли Хэ с его приближёнными. Для неё же ворота были закрыты, как и для всех простолюдинов. И всё же каждый день Джия приходила сюда, разглядывала ров, окружающий Запретный город, мечтая пересечь мост и оказаться внутри. Но никогда стражники не подпускали её ближе – девчонка из народа, окажись она там без разрешения императора, ей грозила бы смерть!.. Бедное платьице, но яркие глаза… – стражи тогда много чего ей предлагали, но никогда не обещали провести внутрь. А ей очень было нужно!..
Однажды, когда она вновь была там, из ворот выезжал Джеминг Шен. И он услышал, как настойчиво девчонка пыталась убедить стражей пропустить её.
– Зачем тебе в Запретный город? – заинтересовался он, рассматривая её. Она привлекала к себе внимание – глаза её были горячими, чёрными и блестящими, как ртуть.
– Хочу встретиться с великим императором, – на миг смутившись перед статным мужчиной, сказала она. – У меня беда и несправедливость, исправить которые может только он.
– Ты обращалась к судье? – без особого интереса уточнил Шен, поняв, что ничего невероятного тут не услышит.
Девчонка мотнула головой и упрямо повторила:
– У меня такая беда!.. Только император может справиться с нею. Все говорят, что Гуангли Хэ – отец народа и что он мудр.
Джеминг пожал плечами и легко дёрнул поводья. Взгляд его напоследок скользнул по девчонке, не сдвинувшейся с места посреди его дороги, и Шен заметил, что упрямые глаза её стали влажными. Но в них не было обиды – лишь яркая злость, которая, впрочем, лицо её весьма красила. Он вновь остановился.
– Император не станет тебя слушать, у него другие заботы. Да и что ты можешь у него попросить? У великого Гуангли Хэ много слуг и подданных, которые занимаются несчастьями народа. И если тебя тревожит какая-то несправедливость, обратись к городскому судье, – повторил он. – Все известия вскоре дойдут и до императора. Если, конечно, действительно будут важны.
Выслушав, девчонка подошла ближе, встала у самого стремени и с отчаянной мольбой посмотрела снизу вверх на Шена, и он увидел горячие глаза ещё ближе.
– Я лишена своей семьи. И виною тому – человек из приближенных к императору. Я хочу, чтобы он казнил того, кто виноват в разрушении моей семьи, в том, что я осталась сирой и беззащитной!
– И ты знаешь этого человека, и у тебя есть свидетели?
Девчонка смутилась, переминаясь с ноги на ногу.
– Нет, господин. У меня никого не осталось из семьи, и других свидетелей нет.
Шен помолчал. «Да, император Гуангли мудр. Но как можно найти тут виновного, даже если бы она не лгала или не обманывалась сама?».
– Как давно произошли события?
– Восемь лет назад, господин.
Взор её потух, и сердце Шена как будто что-то сжало.
– Послушай, не думаю, что кто-то примет твои слова всерьёз, – подумав, наконец, мягко произнёс он. – Даже если ты не ошибаешься и есть виновный в твоих бедах, он никогда не признается в содеянном и вряд ли просто так себя выдаст. Впрочем, кое в чём я могу тебе помочь… Я сам дам тебе допуск в Запретный город…
Глаза её вновь засияли, и Шен сдержал улыбку.
– Но ты будешь служить у меня. На моей службе у тебя будет еда и кров, и время на твои поиски. И ты сможешь разузнать всё сама – всё, что тебе удастся.
– Я буду благословлять тебя днём и ночью, мой господин! – в порыве чувств воскликнула девчонка. – Да, я сама всё выясню. И если позволишь тебе служить, ты не пожалеешь – я никогда тебя не предам!
Шен отправил Иинг в свой дом в Пекине. Там её должны были научить манерам и обязанностям служанки, чтобы в Запретный город она вошла со знанием дела. Но прошло немного времени, и он понял, что эта девчонка весьма отличается от остальных слуг. Она была умна и способна выполнять приказания, выходя далеко за пределы сказанных слов, хотя частенько бывала и весьма дерзка.
Увидев её способности, Шен оплатил для неё нескольких учителей. И вскоре понял, что не ошибся: наставники хвалили её успехи и позже он сам убедился в них. Изучая танцы и пение, девушка расцвела, а учителя истории и философии хвалили её острый ум и ненасытную память. Беседовать с нею стало для него настоящим удовольствием, и теперь Джеминг ни капли не жалел, что когда-то возвысил её, убрав из служанок.
Прошло ещё немного времени, и он подарил Иинг дом и слуг. И, наконец, она получила допуск в желанный Запретный город. И теперь никто не узнал бы в госпоже, с достоинством проезжающей в собственном экипаже Дианьмэнь, простую девочку из народа, которая когда-то безуспешно пыталась проникнуть во дворец.
Сама же Иинг быстро поняла, что мужественный внешне Джеминг Шен внутренне непрост. Она видела, как до сих пор уважительно он беседовал при встрече со своим старым давним учителем, но отмечала и то, что частенько Шен бывал резок и жёсток. Ещё он не всегда удостаивал её длинных разговоров, зато всё, что он говорил, не было пустым. Джемингу многое было известно о жизни, и Джия неустанно училась у него, вслушивалась в его слова и мнение.
Воспоминание их первой встречи пёстрой лентой мелькнуло в её голове, пока Джеминг обвивал Джию рукой. Она немного покраснела, вспомнив, какой была замарашкой.
– Ну что? Справишься? – тихий голос как будто прикоснулся к мочке её уха.
– Конечно, когда это я не справлялась! – строго ответила она, уже обдумывая, кому из своих служанок могла бы поручить это задание.
– Что ж, тогда… – Джеминг недвусмысленно прижал её к себе, собираясь, наконец, поцеловать. Как вдруг за дверью раздались громкие голоса.
«Какого чёрта!», – мысленно воскликнула Джия, поняв, что кто-то, не дожидаясь позволения, собирается войти. Вырвавшись из рук Шена, она кинулась в другую комнату: второй раз за день она не желала никому попасться на глаза в таком положении!.. И спрятавшись, поняла, что поступила верно: задержись она рядом с генералом ещё на миг, и её бы увидели – не дожидаясь приглашения, в комнату тут же вошло два человека.
Как ни странно, один из зазвучавших голосов, ей показалось, она слышала ну прямо совсем недавно! Прислушавшись, Джия с удивлением поняла, что тут сейчас находится всё тот же Миншенг, слуга императора, который нашёл её с Ливеем.
«Очень удачно, что сейчас он меня не видит!», – подумала Джия с тревогою. Ведь если тут действительно был Миншенг, то даже не узнав её лица, он мог бы признать по её кимоно, что это она недавно была в объятиях другого мужчины, а это было бы очень неприятно!..
Другим пришедшим оказался сам император. Но, как поняла Иинг по интонациям Шена, генерал этому посещению рад не был.
– Неожиданно, мой друг и господин!.. – сквозь зубы произнёс он, глядя, как Вейшенг выбирает место, чтобы сесть поудобнее. Шен был очень раздасован!.. Он предпочёл бы сейчас целовать Джию, чем беседовать с ним.
– Знал, что ты обрадуешься, – ответил тот, не уловив холодные нотки в голосе. – И ты найди себе место тут или подожди в другой комнате! – благодушно добавил он, обращаясь к слуге.
Миншенг тихонько замер у дверей, не собираясь покидать императора. И Вейшенг благосклонно улыбнулся, увидев это. Тот был для него особенным слугой: несмотря на свою молодость, он был очень привязан к господину, и Вейшенг как будто чувствовал это. Он выделял его среди остальных, и Миншенг был с ним почти постоянно.
– Итак? – нетерпеливо спросил Джеминг, уставившись на Вейшенга тяжёлым взглядом. В мыслях его до сих пор была дерзкая и красивая Джия, которая сейчас таилась в одной из комнат, и ему хотелось быстрее закончить разговор, о чём бы тот ни пошёл.
– Знаешь, всё оказалось много проще, – довольно начал говорить Вейшенг. – Мои верные слуги так быстро выполнили мои поручения, что вскоре всё будет готово к смотру невест! Мне доложили, что на днях уже начнут привозить самых красивых девиц нашего государства. Потом всех соберут в залах, и я выберу лучшую.
– И для чего ты говоришь мне это сейчас?
– Я сегодня осчастливил одного своего друга. Да, Миншенг?.. Вот он как раз присутствовал при этом… Так уж вышло, что сегодня именно благодаря моему внимательному Миншенгу я узнал, что мой друг влюблён, и помог ему. И тут я подумал: если уж мои дорогие советники празднуют дни любви, то почему этого должен быть лишён ты, мой любезный генерал?
Видя, что тот всё ещё не понимает, Вейшенг добавил:
– Когда я выберу невесту, ты тоже должен будешь выбрать себе. Любую из оставшихся, конечно.
Прислушивающаяся к их разговору Джия чуть не поперхнулась от неожиданности.
– Ты очень добр, мой господин, – сквозь зубы пробурчал Джеминг, не зная, как на это реагировать. – Но это лишнее…
– Нет-нет, отказа я не приму! – воскликнул Вейшенг. – Я видел сегодня, какой может быть радость от намечающейся свадьбы. И теперь мне хочется осчастливить ещё больше людей!
– Генерал должен управлять войском, а не думать о празднованиях, – грубо перебил его Шен, но Вейшенг Хэ поднялся с софы.
– Я всё тебе сказал. Не заставляй приказывать, мой друг! Когда я выберу невесту, ты выберешь себе тоже.
Он направился к дверям.
– Послушай, Вейшенг!.. Все, кого ты любишь, погибают, – вдруг резко произнёс Джеминг. – Это словно знаки небес какие-то… Может, ты не должен пытаться сделать меня счастливым?
Джия едва успела прикрыть ладонью рот, чтобы не ахнуть. «Он сошёл с ума, так говорить с ним!», – глаза её расширились от ужаса.
Вейшенг Хэ обернулся к Шену. На удивлённом лице его был немой вопрос, и Джеминг спокойно добавил:
– Гуангли, твой любящий отец, умер… Менгьяо, который обещал ему заботиться о тебе, – тоже. И твой учитель, которым ты когда-то дорожил более других…
Вейшенг засмеялся: он понял, что это был тот редкий случай, когда Шен шутил.
– Друг мой, тебе это не грозит! Отец погиб от болезни, Менгьяо – от своей глупости. А учителя того хоть и казнили, но не по моему же приказу, а по указу отца. Так что все причины естественны и небеса тут ни при чём.
– Девица Хоу – также погибла, – добавил Джеминг, немигающим взором глядя на Вейшенга.
– Девица Хоу? – тот задумался.
– Я ездил как-то мимо поселения, где она жила, и узнал это там.
Обрывки далёких воспоминаний попытались отвлечь императора. Но подобных имён он так и не вспомнил.
– Неважно, – усмехнулся он. – Так ты всё понял? Выберешь невесту, благо, будут самые красивые! И ничего с тобою не случится кроме счастья.
В сопровождении Миншенга он вышел. Джия тут же осторожно выглянула из смежной комнаты.
– Всё слышала? – не оборачиваясь, спросил Шен. Сосредоточенный, он как будто всё ещё глядел в спину вышедшего повелителя.
– Да.
– А моё терпение не вечно, – странно произнёс Джеминг как будто самому себе.
Он тут же подошёл к Джии и вновь положил руку на её талию, рассматривая дерзкое и вместе с тем сейчас немного встревоженное лицо.
– Ты дорожишь своим императором? – произнёс он очень тихо. В словах его прозвучала усмешка, но взгляд был серьёзным. – Если ты не готова пойти против его воли, то выйди отсюда и больше не приходи, потому что служба у меня подразумевает подчинением только моим приказам.
Он оценивающе смотрел на неё, ожидая как будто, что Джия смутится, а то и выбежит из комнаты! Но она так не поступила.
– Я служу тебе, и твои приказы для меня важны, – произнесла она, не отрывая от него встревоженных глаз.
– Тогда ступай пока… – ощутив вдруг каплю облегчения, Джеминг провёл рукой по её волосам и осторожно поцеловал в лоб. – Теперь я буду слишком занят.
– Ты говорил, я должна пробыть тут сутки… – заикнулась Джия, ощущая беспокойство и не желая так уходить. Но Джеминг отпустил её талию.
– Обстоятельства изменились. И задание тоже… – завтра получишь уточнение. Приходи в это же время и смотри – не опоздай!
ГЛАВА 3 Эпизод 11
Вейшенг не обманывался, говоря, что подготовка к смотру невест шла вовсю.
После его приказа устроить всё распорядители очень спешили. Никто не успел забыть, что свою жизнь в качестве императора молодой Вейшенг Хэ начал с того, что избавился от неугодных ему людей. Многие сановники были сосланы в провинции, а некоторые из них, – так поговаривали в стенах дворца, – казнены, но сделано это было весьма нешумно, в отличие от истории с советником Менгьяо.
Поэтому выполнять его указания стремились как можно быстрее, и многое к предстоящему смотру невест были сделано. Красивые девицы со всех сторон государства готовились появиться перед желанным женихом. И оставалось дождаться лишь, когда с разных округов Китая их привезут собственные или наёмные экипажи. Правда, всё же не всякая бы попала в поле зрения самого Вейшенга Хэ.
Первым делом девушек встречали у ворот в Запретный город. Если девица казалась красивой или хотя бы приятной, её отправляли к дворцовому распорядителю Гюрену. Вместе со своею женой Жу и помощниками он узнавал про её прошлое, то, из каких она мест и кто её родные и предки.
Надо отметить, что Гюрену и Жу не были чужды народные чувства, несмотря на то, что служили они у императорского двора уже более сорока лет. Так что если низкий статус вызывал сомнение, они всё равно давали иным шанс, если девица была красива или хотя бы очень мила. Ведь император много раз говорил: он готов сделать главной императрицей даже простую девушку из народа, если бы она оказалась достойной его.
– Император, – как любил повторять он сам, – есть оплот народа, и союз с простою девицей может лишь больше показать моё величие.
Правда, Вейшенг Хэ немного хитрил. Собираясь выбрать девушку красивую, умную и образованную, он понимал, что подобный кристалл в крестьянских поселениях встретить сложно. Лишь редкая девица оттуда могла похвастаться, что занималась с учителем науками. А целый день проводя в работах на полях риса или просо, многие из них теряли свою красоту – становились очень смуглыми от жгучего солнца, и лишь большое количество белого грима смогло бы скрыть этот факт от глаз императора. Но и на этот грим у них обычно не было денег. Так что императорский выбор скорее пал бы на дочь уважаемого и богатого сановника.
Впрочем, Вейшенг не особенно и рассчитывал, что с первого раза найдёт ту единственную, достойную быть главною императрицею, и прекрасно понимал всё, чего ожидал от приближающегося смотра. И всё же кое-чем сейчас он был немного озадачен, а именно: напоминанием Джеминга о девице Хоу.
Император, наконец, вспомнил, что это и была та самая Ланфен, про которую он говорил Шену в разговоре о Менгьяо… И поняв, что она умерла, он ощутил нечто, похожее на движение в нём былых чувств.
«Интересно, а когда она погибла? – подумал он. – И сколько времени ждала меня, сколько ещё после моего прощания надеялась, что я вернусь? До самой ли смерти любила или не сумела оценить того, что я был с нею? – почти с каким-то тоскливым наслаждением задумался Вейшенг о том, выполнила ли Ланфен Хоу свой долг по отношению к нему. – А Джеминг молодец, выяснил о ней для меня… Хотя он видел её всего один раз и так давно!».
Пока он размышлял, ему принесли новые сладкие кушанья. Отвлекшись на них, Вейшенг забыл о смерти Ланфен и больше не вспоминал. Но если бы он всё же спросил у Шена, как тот об этом узнал, то услышал бы следующее.
Несмотря на то, что места, где когда-то проживала Ланфен Хоу, находились всего в нескольких днях езды от Пекина, Шен никогда не собирался туда заезжать. Основной дороги к поселению не шло, и когда он ездил в ту сторону, то всегда проезжал мимо. Отсутствие ночлега его никогда не смущало, и он частенько проводил в поездках ночи под открытым небом.
А однажды, несколько лет назад, возвращаясь в императорский город, Джеминг всё же заехал, рассчитывая пополнить запас воды и найти постоялый двор, чтобы дать отдых себе и коню.
Поселение было маленьким, и постоялого двора тут не оказалось. Так что его направили к одному человеку – Лиу Лингу. У него было два дома и один из них он сдавал редким приезжим.
Лиу Линг оказался добродушным и весьма болтливым человеком. И Джеминг, вспомнив, что в этом поселении Вейшенг когда-то простился с девицею Хоу, решил спросить о ней. Он рассчитывал услышать, что приятная девушка давно нашла себе подходящую пару и счастлива. Но узнал лишь, что Ланфен давно уж умерла.
– Как это произошло? – спросил Шен, и Лиу Линг, не заставляя себя долго упрашивать, рассказал.
– Да так вот оказалось, уважаемый, что девица Хоу завела шашни с ловеласом-приезжим. Тот погулял с ней да уехал, – добавил он чая в пустую кружку Джеминга. Девица-то она красивая была, вот и решил развлечься… Давно уж то было… лет эдак десять назад, а может, и того уж больше, не упомню.
– А что было дальше?
Тот пожал плечами.
– Ловелас уехал, а девица Хоу, как вышло, носила его ребёнка… Родила его – то есть «её»: девочку. Семья этого не выдержала… Позор такой, да и бедны были!.. Не до ещё одного рта, помощников-то не прибавилось… Хоу собралась уйти куда-нибудь с ребёнком, чтобы не быть обузой. Кто-то из селян, помню, пообещал отвезти на своей повозке – у Хоу-то лошадей никогда и не было. А потом всё закончилось: несчастный случай, знаешь ли. У девицы был с собой узелок – большего-то не нажила, – да корзинка с младенцем. Она поставила её на землю, а в их сторону внезапно понеслась лошадь. И Хоу кинулась спасать ребёнка.
Помрачнев при этом воспоминании, Лиу Линг замолчал.
– Спасла? – напряженно спросил Джеминг. Он так внимательно слушал, что чай уже не пил.
– А? Да, спасла… Сама только погибла – копыто проломило ей голову.
– Значит, девочка?..
– А? Да, осталась жива, – сумрачно добавил Лиу Линг. И тут же встряхнулся. – Благословенно небо над нею! Выпей за её судьбу, господин!
Он налил в маленькую чашечку байцзю и передал Джемингу.
Окончив трапезу, Шен задумчиво покинул Лиу Линга. Ему захотелось лично посмотреть, как теперь живётся дочери императора, и он отправился к дому Хоу. По дороге ему почти никто не встретился – все были на работах в рисовом поле. Только один старик попался ему на пути, но на вопрос о доме Хоу он лишь непонимающе качнул головой. Так что Джемингу пришлось искать самому. Благо, деревенька была небольшой, и вскоре он узнал то место, где когда-то ожидал окончания разговора Вейшенга с Ланфен, хотя здесь сейчас многое выглядело иначе. Сам дом Хоу обветшал, и никто во дворе встречать его не собирался.
Дёрнув дверь, Шен вошёл внутрь и тут же вышел – было очевидно, что там давно уж никто не жил. Осмотревшись вокруг, он прошёл и к соседнему двору, и постучал в дверь.
Ему открыла женщина – старенькая Фанг. У порога её устало ютился очень старый чёрный пёс с как будто выстриженной облезлой грязно-белой шерстью у носа.
– Семейство Хоу давно покинуло эти места? Куда отправились? – спросил Джеминг сходу, но Фанг растерянно качнула головой.
– Да никто и не покидал из них… Просто ушли в мир иной.
– Что, все? Даже девочка? Лиу Линг сказал, что была девочка…
– Да уж о какой-такой девочке-то говоришь? – не поняла старушка. – Уж о той, что постарше была, красавице Ланфен что ль? Так погибла она от коня… А дочка-то её осталась – отвезли в другое поселение, не знаю, куда. Хоу-то надеялись, что всё наладится ещё, да нет – не получилось. Сгорели оба от горя, что всё так вышло! Даже дочку на ноги не подняли – отдали и её в другие руки, в других местах. Вот и дом теперь – никто не занимает, всё ждут соседи, что, может, когда вернётся девушка-то… Уж взрослая она должна быть. А я не верю!.. Не вернётся она…
Фанг говорила ещё, но Джеминг больше не вслушивался в спутанные речи. И так было ясно – дочери императора тут нет, и никто больше никогда не скажет, где она и кто она теперь.
– А имя дочери Ланфен Хоу хоть известно? – обернувшись напоследок, всё же спросил он, надеясь на удачу.
Фанг качнула головой.
– Да откуда уж! Говорю ведь – отвезли её куда подальше, и, наверное, имя дали новое. А первое я и не помню, давно дело было…
Дождавшись вечера и походив ещё немного по селу, Джеминг поговорил с другими жителями. Но никто не сказал ему ничего нового. И уехал он из этих мест крайне озадаченный.
Не особенно его обеспокоила мысль о судьбе дочери Вейшенга Хэ. Но то, что это была дочь милой девушки Ланфен Хоу, его отчего-то взволновало. Он как будто считал, что должен хоть чем-то помочь, оплатить девочке поступок Вейшенга, которого всегда в детстве считал младшим братом. Ему же самому о дочери девицы Хоу Шен тогда говорить не стал, ведь никогда за эти годы тот её не вспоминал.
ГЛАВА 3 Эпизод 12
Джия Иинг шла знакомым маршрутом. Сегодня она вышла пораньше, надеясь, что Ливея в коридорах дворца не встретит и что к генералу Шену теперь точно успеет. Опоздать ещё раз после прошлого промаха она очень не хотела!
Но несмотря на то, что шла она в другое время, ожидания её не оправдались. В очередном коридоре она столкнулась с Ливеем прямо лицом к лицу. Тот как будто действительно следил за нею!..
«Да откуда же он знает, когда я еду во дворец?! – с досадой подумала она про себя. – Может, подкупил слуг? Да нет, это невозможно! Все мои служанки верны мне, кто-нибудь из них заметил бы предательство!..».
– Вот и моя красавица! – ласково пробормотал Ливей, вставая на проходе. – Я ждал тебя.
– С чего бы? – хмуро бросила Джия, стремясь пройти быстрее.
Но он остановил, схватив её за руку.
– Я надолго тебя сейчас не задержу, – сказал он, всматриваясь в неё с усмешкой победителя. Глаза его были острыми, пристальными, а дыхание резким. Похоже, Ливей был пьян. – Просто уже незачем брать так мало… Знаешь ли, что мне сказал император? Теперь ты моя…
Он приблизил губы к её уху и что-то медленно, по слогам прошептал.
Джия вздрогнула. С негодованием она посмотрела на советника.
– Ты лжёшь! – резко вырвала она руку из его пальцев.
– Сама у императора спроси, если смелости хватит, – усмехнулся он, не удерживая её больше.
Джия продолжила свой путь так быстро, как могла. Но красивые туфли из голубого шёлка с вышивкой были на деревянной колодке, и идти было неудобно. Проклиная их на чём свет стоит, как и кимоно цвета голубых небес, к которому Джия их и подобрала, она дошла, наконец, к покоям генерала. Но была всё в той же растерянности, смешанной с ненавистью, так что внутрь заходить не спешила.
Руки её до сих пор были холодны, лоб горел и лицо, обычно и так светлое, сейчас было просто бледно, а мысли метались. «Что, если Ливей не лжёт? – лихорадочно думала она. – Невозможно, нельзя допустить!..».
Постояв так немного, пытаясь справиться с эмоциями, Джия, наконец, прошла к Шену. В этот раз она не опоздала, но тот давно уже ждал её. Он был очень сосредоточен. Очевидно, дела его шли не совсем по плану. Увидев Иинг, Шен выгнал отсюда слугу, а сам быстро перешёл в другую комнату, чтобы что-то взять, и вскоре вернулся. В руке его было что-то зажато.
– Я ещё раз спрошу тебя: ты готова беспрекословно выполнять мои приказы? Другого пути больше не будет, – произнёс он, подойдя к ней ближе и всматриваясь в чёрные глаза.
В тех сомнения не было ни капли.
– Я готова, – ответила Джия, со вниманием ожидая задания.
Шен раскрыл зажатую ладонь – в ней был маленький бутылек из тёмного стекла, в котором было немного странной жидкости.
– Как я говорил, тебе предстоит найти соблазнительницу, чтобы она убедила императора отодвинуть выбор невесты.
– Да, у меня есть подходящие девушки для этого, – подтвердила она.
– Теперь вот ещё что: если ей это не удастся, если он скажет, что это невозможно, – ещё ближе придвинувшись к Джии, очень тихо произнёс Шен, – она должна будет добавить это в его напиток.
– Что это? – едва шевеля губами, произнесла Джия, не отводя взгляда от бутылочки, но и не спеша пока её взять.
– Это временно ухудшит его самочувствие. Остальное тебе знать не нужно.
Хотя восстание у северо-западной границы давно приобрело чёткие формы, для перехода престола в его руки Шену приходилось заручиться поддержкой иных сановников, и на это нужно было ещё время.
Смерть же Вейшенга в стенах дворца породила бы смуту, в законности получения власти генералом были бы сомнения. А гибель императора во время военных действий от рук захватчиков или мятежников стала бы объяснимым горем, и Шен смог бы принять правление на себя в момент, сложный для государства. Так что теперь ему нужно было лишь ещё немного времени, чтобы, вскоре окончив все приготовления, убедить императора выехать к северо-западным местам. Женитьба Вейшенга сейчас была лишней, и Шен всё также хотел её отодвинуть.
Джия протянула руку и, сжав пальцы, ощутила лёд тёмного стекла. Джеминг пристально смотрел в её лицо, но Иинг этого не видела – взгляд её застыл на зажатом кулачке. Казалось, ответ Ливею был прямо здесь! «Но что же будет дальше?», – подумала она, ощутив холодок.
– Это последнее, что тебе нужно? – вдруг спросила она, подняв голову и пронзительно посмотрев на генерала. – Что будет потом, когда император выпьет это? Со мною…
– Выполни задание! Остальное тебе знать не обязательно, – строго сказал Шен. Но увидев её растерянность, на миг смягчился и добавил. – Не бойся ничего, пока ты рядом со мной!
Губы его приблизились к её лбу, и Джия ненадолго ощутила давно утраченное чувство покоя.
ГЛАВА 3 Эпизод 13
У Джии был роскошный сыхэюань , поэтому в каждом здании здесь было по несколько комнат. Сейчас она находилась в южной части, где были фан-цзы слуг. Тут были пока две служанки, остальные выполняли работу в других местах дома. И Джия, задумчиво бродя по сыхэюань, остановилась, наконец, здесь.
В детстве она и представить себе не могла, что когда-нибудь у неё будет свой роскошный дом, что она будет единственной его хозяйкой. Как и в других домах Пекина, лучшее место для проживания тут было с северной стороны, ведь туда попадала большая часть дневного света. Поэтому спальная Иинг и её жилые помещения были там.
Будь у неё взрослые родственники, Джия не смогла бы взять эти фан-цзы себе, ведь они принадлежали бы более важным членам семьи. Но она была одна. И обеспеченная только благодаря Шену, теперь она была хозяйкой своей судьбы.
В каждой комнате чувствовалась её рука – почти все вещи Джия выбрала сама. Тут были и добротная, но изящная и неповторимая своей резьбой мебель, и красивые полотна, и цветы, и защитные обереги… Она как будто по крупицам выстраивала свой мир, прекрасный, закрытый от жестокости мира внешнего. По частям создавала его, будто склеивала собственную душу, разбитую когда-то болью.
У Иинг не было близких. Она помнила лица и голоса, и некоторые имена родных, но и только – ей не было и полных пяти лет, когда она оказалась в чужих местах среди незнакомых людей. Она плакала и просила вернуть её обратно, но мир её больше никогда не изменился на тот, который Джия знала раньше. Рядом не было больше никого, к кому она была привязана – родителей, которых она боготворила, сестры, которая уделяла ей столько внимания и любви…
Когда Джия подросла, она поняла, что её мир разрушил один человек. Важный господин, чьего имени она не могла узнать, – Джия проклинала его каждую ночь, когда мысли её освобождались от дел дневных! Да, она ничего не знала о нём, но не собиралась сдаваться! Потому что иначе погибла бы от той боли, которая заполняла её душу. Только предвкушение мести давало ей силы идти дальше, только желание отомстить за всё, что она чувствовала. И она была безмерно благодарна Шену за то, что он дал ей возможность приблизиться ко двору и искать виновного в её беде.
Впрочем, сделать это оказалось действительно не так просто, как она надеялась. К тому моменту, когда она попала в Запретный город, великий Гуангли Хэ уже скончался от загадочной болезни. А выспрашивать просто так у его приближённых, кто когда-то мог побывать в селении близ Пекина, было нелегко. И пока что она ни на шаг не приблизилась к ответу на свой вопрос.
Но она продолжала верно служить Шену. И поэтому без страха взяла флакон, в котором чернела странная полупрозрачная жидкость. И сейчас раздумывала о том, как лучше выполнить данное ей поручение. Нужно было не ошибиться с выбором подходящей служанки. А выбор у неё был!
Джия всегда обращала внимание на то, кому из бедных девушек могла помочь. Так что среди её служанок были и те, кто бывал и в домах услады. Некоторых она даже выкупила оттуда, оплатив их немалые долги хозяйкам «цветочных домов», и могла рассчитывать на их верность.
Выйдя из южных фан-цзы, Джия опять побродила по двору. И вскоре снова остановилась – в комнате, где хранились кимоно. Здесь сейчас была Нуо – служанка давно ожидала хозяйку, которая совсем забыла, что сама приказала дожидаться её тут. Заметив Нуо, Иинг вспомнила, что сказала ей разложить лучшие кимоно, и вошла внутрь.
Джия присела у столика с косметикой, а юная девушка, трепетно прикасаясь к роскошным нарядом, с таким восторгом стала ей их показывать, как будто хозяйка должна была впервые увидеть их.
Разглядывая кимоно, Джия продолжала думать о том, кто же сможет выполнить приказ Шена лучше всего. Наконец, она задумчиво отвернулась от Нуо. И вдруг замерла, уставившись в зеркало перед собою: внезапно она поняла, почему вот уже несколько часов бродит по дому, выбирая, кому бы дать это задание!.. На самом-то деле выбор был так прост! Но вот только она и не желала никого отправлять к императору. Просто потому что могла поступить иначе…
«Нет же, это невозможно, я не должна этого делать!», – тут же объяснила себе Джия, что риск велик. Но в голове её лихорадочно продолжала вертеться мысль, что это был очень подходящий случай! Ведь если бы она отправилась к императору сама, она могла бы избавиться от тех бед, которые ей пророчили слова проклятого Ливея, сказанные при прошлой встрече!..
Иинг растерянно потрепала свои волосы, уложенные с такой тщательностью, и не заметила этого. Да, ей точно не нравилась эта идея!.. Но мысль о том, чего она могла бы избежать, если бы всё удалось, прожигала нутро.
– Решусь ли? – чуть шевеля губами, наконец, пробормотала она.
– Госпожа?.. – повернулась к ней Нуо, немного испугавшись: пока Иинг молча размышляла, та продолжала рассматривать её наряды и действительно забыла, что хозяйка здесь.
Джия поднялась от столика с косметикой, и подошла ближе к служанке. Ещё раз придирчиво осмотрев кимоно, она указала на одно, тёмно-синее – цвета уставшего неба, из-за туч не видящего света луны, которое она надевала редко.
– Я возьму вот это, – сказала она.
Привычными движениями Иинг развязала пояс на себе и с помощью Нуо переоделась.
Потом они поправили макияж и причёску. И, взглянув на себя в зеркало, она отметила, что выглядит достойно.
Спрятав с собой бутылочку с жидкостью, Джия отправилась на улицу. Двое слуг сопроводили её в нанятом экипаже до дворца, но потом она отпустила их – возвращаться в ближайшее время домой она не собиралась.
Сердце её нещадно колотилось, когда она заплатила стражу, чтобы тот пропустил её во дворец в такое время суток. Не поднимая с лица капюшона накидки, Джия с трепетом прошла туда, куда уже столько раз до этого входила со спокойной душой. Сегодня же она впервые была тут в таком смятении!..
План её был прост: Иинг хотела проникнуть к императору в качестве девицы, приехавшей на смотр невест. И собиралась предложить всё, что угодно, чтобы замедлить выбор им невесты. Например, устраивать девицам испытания, чтобы они сумели танцами, стихосложением, особыми знаниями или другими талантами завоевать его сердце и показать, что они лучше других.
Если бы ему не понравилась эта мысль, в дело пошёл бы флакончик со странной жидкостью, как и было приказано Шеном. Правда, в этот раз Джия всё же не собиралась его использовать, если только император сразу бы категорично не воспринял предложенную ею идею. В общем, она прекрасно знала, что будет делать… Но, несмотря на это, сердце её колотилось всё сильнее и сильнее. И причиной этому была другая мысль: о приказе, про который ей сказал Ливей. Она собиралась найти его в покоях императора, и это было очень рискованно…
С трепетом Иинг подошла к комнатам правителя. Никого из стражей, как и было обещано, тут не оказалось. Дворцовая стража, как и войско, подчинялась приказам, данным от лица главного военачальника, да и уважала его много больше, чем молодого императора, так что об этом Джия и не беспокоилась.
Остановившись у дверей, она постучала, очень негромко. И чуть подождала.
Тишина не нарушилась даже шорохом.
– Мой любимый император! – тонким голоском напевно позвала она. Но всё равно ничего не изменилось.
«Похоже, я пришла вовремя, даже слуг тут нет!», – с удовлетворением подумала она. Джия много слышала о любимом слуге императора Миншенге. Юноша был так предан ему, что навряд ли удалось бы его подкупить, чтобы он без лишних вопросов пропустил её внутрь. Да и способные в дневное время признать её глаза Джии были не нужны, так что всё начиналось удачно!
Впрочем, войдя внутрь, она поняла, что всё оказывается ещё лучше, чем она только могла себе представить! Тут действительно никого не было – ни слуг, ни самого императора. И значит, она могла просто поискать приказ!.. Нынешний правитель имел странную привычку – он не любил подписывать одно и то же дважды. Так что если бы бумагу удалось найти, Джия могла надеяться, что второй раз Вейшенг Хэ в ближайшее время такую бы не подписал.
В покоях было темно. Только в дальней комнате, которая оказалась спальней, горела небольшая свечка. Джия взяла её и, быстро пройдясь по комнатам, нашла кабинет, где стоял стол с бумагами.
Не теряя времени, она кинулась их просматривать. Но не успела она найти нужный приказ, как услышала шум: снаружи, со стороны коридора, к покоям кто-то приближался. Возможно, этот кто-то прошёл бы мимо, но так рисковать своею удачей Иинг не стала. Затушив свечу, она бросилась в спальню императора, чтобы никто не застал её у бумаг господина.
Дверь в его покои тут легко распахнулась.
– Миншенг, почему здесь так темно? – раздался голос Вейшенга Хэ. – Глупые слуги, где они?..
– Повелитель, я точно оставлял зажженные свечи. Вряд ли слуги их затушили. Возможно, они догорели так быстро, если был сквозняк… Прошу простить мою оплошность! Давайте выйдем, и я позову стражников, – воскликнул Миншенг растерянно. «Что за вечер такой!.. Ни стражей, ни других слуг рядом!», – с опаской подумал он.
– Нет, ступай сам, принеси огня! – непререкаемым тоном произнёс Вейшенг почти недовольно: он услышал в голосе Миншенга опасение, что с господином за это время что-то случится. А для Сына Неба подобная мысль была оскорбительна.
Не осмелившись спорить, тот наощупь проводил императора к софе и выбежал из покоев. Поначалу он было и собирался отыскать свечи в ближайших комнатах, чтобы зажечь от факелов в коридоре, но не мог припомнить, где они тут были, а в темноте искать было бесполезно. Так что Миншенг побежал принести огня сюда.
Ожидая его, Вейшенг недолго посидел на софе. А после наощупь направился в спальню и, не раздеваясь, улёгся на кровать. Там он замер, размышляя о том, как скоро вернётся Миншенг и почему тут не оказалось других слуг.
Поняв, что император больше не собирается покидать свою кровать, по крайней мере, пока темно, Джия, крадучись, как кошка, покинула спальню. Сердце её бешено колотилось!..
Она осторожно вернулась к столу с бумагами. И с досадой поняла, что в этой темноте искать невозможно!.. Но и другой случай ей мог больше не представиться, так что Джия рискнула тихонько сдвинуть штору с окна.
Немного лунного света проникло в комнату, и теперь с трудом, но можно было разглядеть, что за бумаги она нашла. Поэтому Джия снова начала осторожно просматривать лист за листом, надеясь, что успеет найти нужный приказ, пока не пришли слуги с огнём.
Как вдруг услышала:
– И кто ты?
Похолодев, Джия повернула голову и поняла, что у входа стоит император. Она тут же разжала руки, и бумаги тихо опустились обратно на стол. «Надеюсь, он не заметил, что я тут делала…», – лихорадочно подумала она, резко разворачиваясь всем корпусом в его сторону. И чуть задыхаясь от волнения, произнесла:
– Мой прекрасный император, я так мечтала тебя увидеть! Все девицы придут к тебе на смотр в дневное время… Разве они не понимают, что это ты источаешь свет солнца и что днём твой свет нужен не только им, но и всем на этой земле? Я пришла усладить твою полночь, чтобы ты знал, что настоящую любовь можно узреть только ночью…
– Какая ты необычная… – усмехнулся Вейшенг, подумав, что ночь действительно становится намного приятнее.
– Я хочу лучшего для своего повелителя. Зачем тебе выбирать главную императрицу? Ты можешь насладиться многими… Отодвинь смотр невест и проверь, кто достоин тебя, уже сейчас…
Пульс Джии участился ещё больше, но она продолжала говорить, хотя ей хотелось просто выбежать из комнаты и прислать сюда настоящую соблазнительницу, которой она не была!.. Но со сладострастной улыбкой Вейшенг уже приближался к ней.
Закусив губу, Иинг сделала шаг назад и прислонилась к столу. Ей оставалось одно – или сдаться обстоятельствам, или, не теряя мгновения, прямо сейчас кинуться вон! Но ноги как будто перестали ей подчиняться, она ощущала жуткую дрожь в теле! А перед нею было уже лицо императора…
И тут выражение его резко изменилось! Ведь лунный свет из окна осветил силуэт девушки, и Вейшенгу вдруг почудился в её чертах давний призрак. Эти бледные скулы в призрачном свете и яркие губы кого-то ему очень напомнили! Это было также, в тёмную пору, так близко…
– Ланфен? – медленно, не понимая, произнёс Вейшенг. Сейчас он сам едва дышал, но лицо его теперь стало далеко не привлекательным. Зрачки расширились, а кожа в тусклом свете показалась неестественной, как у трупа!
Вот теперь Джия вздрогнула от самого настоящего страха! Ланфен – так звали когда-то её сестру, и уж от императора она никак не могла услышать этого имени! Вскрикнув, она метнулась прочь из этих покоев, где, кажется, начала сходить с ума!.. И вовремя – с другой стороны коридора как раз возвращался Миншенг. В руках его был факел, а позади спешили слуги и стражники, которых он торопил на пост к покоям господина. Но этого Джия не увидела, она убежала отсюда со всех ног.
«Ланфен, Ланфен…», – в растерянности шептали её губы. Её трясло. Джия пробежала несколько коридоров и спустилась на этаж ниже. Всё было освещено редкими факелами, и в этот раз на ней была удобная шёлковая обувь, так что она не останавливалась. И ни о чём больше сейчас не думала – ни о том, что едва не попалась; ни о проклятом приказе, который не нашла! Ни даже о данном ей задании и флаконе, которым она так и не воспользовалась. Только о том имени, которое услышала.
Но отдалившись от императорских покоев, когда она, наконец, немного успокоилась и замедлилась, Джия вспомнила о том, для чего пошла туда. И теперь чуть ли не проклинала себя за так не вовремя восставшие воспоминания о прошлом.
«Как это сбило меня! – мысленно укоряла она себя, понимая, что ей лишь послышалось. – Не мог же на самом деле император произнести это имя!..». Она продолжала медленно идти, раздумывая, как теперь быть. Как вдруг столкнулась лицом к лицу с генералом Шеном.
Иинг сразу опустила голову и, чуть поклонившись, хотела было скорее пройти мимо. Но его это не устроило.
– Откуда это ты идёшь в такое время? – Джеминг резко удержал её за руку и заставил, пальцем приподняв опущенную голову, посмотреть на себя.
Глаза её были мокры, на щеках сквозь белую краску пробивался лихорадочный румянец.
– Просто иду к выходу из дворца, домой собралась поехать, – сказала она почти твёрдо.
– Не вздумай мне лгать! – рука его сжалась на запястье сильнее.
– Я из покоев… императора, – отбивая зубами дрожь, прошептала она, опять опустив взгляд вниз.
– Он видел тебя? Видел, как ты подлила ему из флакона?.. – тихо уточнил Джеминг, впившись в неё острым взглядом.
– Нет, просто… я просто… – она вдруг зарыдала, больше не произнеся ни слова.
Шен схватил её за плечи и повёл отсюда. Она не сопротивлялась и даже не спрашивала, куда именно они идут, – ей было всё равно. И пришла в себя только когда они уже были у него в комнатах.
Джеминг усадил Иинг на софу и приказал слуге приготовить им чай, видя, что её до сих пор трясет от волнения. Когда тот был готов, он выслал слугу из комнаты и сам поднёс ей пиалу с горячим напитком.
– Что ты там делала? – наконец, строго спросил он, присев рядом с нею.
– Где? – пережитый страх ещё не отпустил её, но теперь Джия ощутила новую тревогу: взгляд генерала был слишком уж напряжён!
– В покоях императора, – терпеливо повторил он, но лицо его было жёстким. – Что ты там делала?
Вместо ответа Иинг заставила себя отпить чаю. Она надеялась, что успеет собраться с мыслями, но Джеминг, видя, что она слишком уж увлеклась осмотром фарфоровой пиалы, забрал её и заставил Джию взглянуть на себя.
– Итак?..
– Я пыталась исполнить твой приказ… – прокашлявшись, негромко ответила она, нервничая.
– А именно? – его голос казался слишком сухим и злым, но причины этого Джия так и не понимала.
– Отвлечь господина от быстрого выбора невесты, – тихо ответила она. Слово «отравить», которое поначалу было слетело с её уст, замерло, не прозвучав в воздухе.
Джеминг резко поднялся. Похоже, что-то его очень гневило. Всё же найдя в себе силы сдержаться, он опять присел рядом.
– И каким образом ты собиралась этого добиться?
Джия ощутила, как по телу её снова бежит дрожь, но другая – это был уже не ужас, связанный с отголосками прошлого. Теперь её как будто начали колоть мелкие иголочки, оставляющие после себя холод от непонимания того, почему на неё сейчас гневаются, хотя она честно выполняла данное ей задание.
– Я не знаю, что сказать, – она встала с места, не глядя на Джеминга, но всеми клетками ощущая, что он просто в бешенстве. – Я хотела выполнить поручение в лучшем виде…
– И что это значит?! Я приказал послать к нему ту, которая соблазнит его и отвлечёт!
– Я пыталась сама соблазнить господина, как и было нужно… – попыталась объяснить Джия, но это стало последней каплей: лицо Джеминга, наконец, исказилось настоящей злобой.
– Как ты посмела?! – подскочил он, больше не скрывая гнева, так что Джия даже не рискнула уточнить, какое ему было дело до того, кто из девиц выполнил бы его поручение.
Она молча стояла рядом, и Джеминг резко схватил её за плечи и затряс.
– Отвечай! Зачем он тебе?! Этот высокомерный индюк тебя не достоин! – сорвалось с разъярённых губ, и Джия порадовалась бы, если бы вникла в его слова. Но она смотрела в яростные глаза, а перед её внутренним взором всё равно было испуганное лицо Вейшенга.
– Я хотела исполнить твой приказ в лучшем виде… – повторила она ещё раз.
Джеминг, поняв, что не услышит иного, отбросил её на софу и, метнувшись к столу, схватил нож.
– Если он прикоснулся к тебе, я сам сейчас убью его! – жёстко отрезал он, намереваясь идти к двери.
Джия кинулась к нему.
– Я убежала оттуда, убежала… Он даже не видел моего лица, было темно! Я просто, мне надо было… Тот приказ, я должна была найти приказ… – сбиваясь, проговорила она быстро и вдруг горько заплакала. Руки её, обхватившие Джеминга, снова задрожали.
Он замер. Постояв так немного, он, наконец, осторожно обнял Иинг в ответ.
– Значит, ты пошла к нему не потому, что он тебе нравится? – произнёс он, прижав её голову к себе. Джия попыталась кивнуть. – Тогда успокойся и ничего не бойся!
Так прошло несколько минут, пока рыдания её не затихли. Она приходила в себя.
– Теперь объясни, какой приказ ты хотела выкрасть? – спросил он строго.
– Советник Ливей сказал, что император подписал указ – и я должна выйти за него замуж. Он сватался ко мне раньше, но я отказалась, и вот он обратился к господину. А ты ведь знаешь, что Вейшенг Хэ дважды один и тот же указ не подписывает. По крайней мере, сам Ливей второй раз к нему в ближайшее время обратиться не рискнул бы, чтобы не навлечь на себя этим его недовольство… – сказала Джия и подняла голову, чтобы посмотреть на Джеминга. Но тут же растерянно замерла, увидев, что глаза его казались теперь холодными, а лицо даже в свете свечи выглядело серым от злости.
– Ливей посмел обратиться к Вейшенгу за таким приказом? Я проучу этого негодяя… А ты!.. Ты должна была сказать мне сразу, когда он только сделал тебе предложение! – жёстко произнёс Шен, зло всматриваясь в её глаза. – Или он тебе по сердцу?!
– Я поступила так, как посчитала нужным. К тому же за свою жизнь я имею право не отчитываться! – ответила уже немного успокоившаяся Джия. Но тут же вновь задрожала: Шен посмотрел на неё так гневно, будто она сказала большую глупость.
– В следующий раз сообщай мне! Иначе придётся приставить к тебе стражу! – рявкнул он напоследок, резко отпуская её.
Джия так и не поняла, чем же она провинилась перед ним в этот раз. Но ей вдруг стало даже тепло внутри от мысли, что у неё вроде как есть защитник.
ГЛАВА 4
ГЛАВА 4 Эпизод 14
Первый день смотра невест начался рано. Девушек, желающих показаться на глаза императору, оказалось так много, что смотр было решено проводить несколько дней подряд. Не всем девицам об этом сказали, так что те, кто не попал в залы сегодня, успели подумать, что и увидеть императора они больше не смогут.
С первого мгновения, когда Вейшенг только вступил в первый же зал, он был изумлён: так много красавиц было здесь! Ещё более удивило его то, что когда он изредка обращался к идущему позади него Гюрену с вопросом о той или иной девушке, частенько оказывалось, что она – не знатного рода, иногда даже – совсем из простого народа. Конечно, многие из них были в своих сельских нарядах и весьма отличались от дочерей обеспеченных подданных, но иным из них добродушный Гюрен со своей женой временно выдал украшения, способные подчеркнуть их красоту, так что иной раз сложно было определить настоящий статус девицы.
Вейшенг был восхищён и озадачен одновременно. Несомненно, он и раньше видел красавиц. Красоте его цветника, его гарема, могли позавидовать самые богатые правители мира!.. И даже танцовщицы его были прекрасны - хрупкие девушки с томными глазами, с убелённой рисовым крахмалом аристократической кожей и изысканными веерами в руках, маняще танцевали для Вейшенга, желая угодить… Но здесь, в этом огромном зале он был поражён тем, как много ещё более красивых девиц есть в его государстве.
Проходя по залам, он то и дело останавливался, чтобы рассмотреть лица и угадать фигуры, спрятанные под кимоно. Не наблюдая иногда цельного силуэта, закрытого теми, которые стояли перед ним, Вейшенг заострял взгляд на видимой части рук, выглядывающей из-под широких рукавов иных девиц. Другие стыдливо прятали даже краешек кожи, которая могла попасться на глаза императору. А он пытался угадать истинный цвет кожи, прикрытой красками, и хрупкость и нежность тела, и изящные манеры, сколь это было возможно.
Вейшенг ходил по залам долго. Потом думал, сидя за трапезой. После – продолжил смотр, и досада его лишь возрастала. «И как я должен выбирать одну?», – размышлял он недовольно, вспоминая тех, кто особенно поразил его уже сегодня.
Да, он желал, чтобы наследник престола был от главной императрицы, а других красавиц он мог сделать жёнами рангами ниже. И всё равно, девиц тут было так много, что выбрать ту одну, которая бы оказалась самой достойной, было сложнее всего!
Так что в конце концов Вейшенг решил, что их нужно сравнить.
– Ты должен приводить ко мне по двадцать девиц в день! В качестве императрицы я выберу ту, которая окажется лучшей из всех, – произнёс Вейшенг Хэ вслух, чем шокировал распорядителя Гюрена.
А вот Ливей, который даже на смотре не отставал от него, сразу поддержал господина.
– Конечно, это необычайно смелая мысль! Но позволю себе отметить, мой господин, что будет удобнее уделять время меньшему количеству девиц в день, чтобы лучше узнать их всех. И выбрать наиболее достойную тебя.
Вейшенг довольно усмехнулся, представив, какими прекрасными будут для него следующие и дни, и ночи! Выбирать одну невесту больше не было смысла. Теперь он мог счастливо проводить всё время в обществе новых красавиц, и мысль о том, как бы воспринял это народ, его не беспокоила.
Отпустив Ливея и дав Гюрену указания, император вышел из залы. Он хотел отправиться к своим покоям – время близилось к вечеру, а он собирался сегодня на конную прогулку с Шеном, и нужно было переодеться.
Но успел пройти он лишь немного, когда внезапно наткнулся на девчонку. Точнее, это она врезалась в него. Хотя она извинилась, молодой император хотел было отругать её за невнимательность, но почему-то не смог: глаза её вдруг увлекли его. Они были необычными: в них читалось много задора, но и, как в серо-голубом прозрачном озере, таилась какая-то глубина.
– Как тебя зовут? И почему ты так бежишь, сломя голову, мешаясь под ногами важным господам? – спросил он, с интересом рассматривая её.
– Я – Ксиаоли Веики Дуань, – ответила девица. Она чуть смутилась, говоря с незнакомцем, но объяснила, что спешит на смотр невест для императора.
Конечно, она прекрасно понимала, что давно опоздала. Но дворцовые слуги сказали ей, что смотр длится долго, и она могла ещё попасть в какой-нибудь зал и постоять там несколько минут. А большее её и не интересовало – сюда она прибыла только, чтобы выполнить обещание, данное матери, попросившей её тут побывать.
Ксиаоли Веики показалась Вейшенгу загадочной, хотя у неё и не было задорных ямочек у щёк, как у иных других, или сладострастных пухлых губ. Её тонкие губы были накрашены ярко-красной помадой, но белой краски на её лице, сделавшей бы его более аристократичным, у неё тоже было мало.
И даже ноги её были такими, какие бывали у сельских девиц, вынужденных всю жизнь работать, и никогда уже она не смогла бы иметь вместо них маленькие нежные лотосы, которыми славились хрупкие девушки из богатых семей. Но было в ней что-то невероятное – светлые, почти прозрачные, как кристалл, глаза казались глубокими, как само небо в чуть-чуть дождливую пору. В них таилось нечто. И когда Веики встретилась с Вейшенгом своим загадочным взором, он внезапно с дрожью осознал, что это нечто – есть нежданная любовь!..
Император отпустил её, и Веики побежала дальше, забрав с собой и все его мысли про смотр невест. Больше ему сравнивать никого не хотелось. Хотелось только ещё раз увидеть её глаза и прижать девчонку к себе, чтобы внутри него снова задрожал огонь!..
– К конной прогулке я готов, но мне нужно раздать несколько поручений, – услышал он рядом голос Шена: тот подошёл к Вейшенгу, когда он смотрел вслед уходящей Ксиаоли.
– Эй, до встречи, Ксиаоли Веики Дуань! – крикнул Вейшенг вдруг. И девушка, на миг остановившись, обернулась.
Она задорно махнула рукой, и Шен отметил, что у неё необычный взгляд – светлый и такой глубокий, как будто многое она знает о жизни. Но ведь девчонка выглядела так молодо!.. Ксиаоли тут же отвернулась и продолжила свой путь, а оба господина продолжали смотреть ей вслед.
– Я влюбился… – произнёс оторопело Вейшенг, сам не ожидавший этого от себя.
Джеминг с крайне неприятным удивлением посмотрел на него. Внутри него что-то кольнуло старым воспоминанием: слова о том, что Вейшенг влюблён, Джеминг слышал от него лишь единожды – когда тот говорил о Ланфен Хоу.
– В кого это? – спросил Шен настороженно.
– Да вот в эту. Ксиаоли Веики Дуань, – с каким-то наслаждением произнёс её имя Вейшенг, со странным изумлением ощущая внутри себя удовольствие от этих простых слов.
– Как же смотр невест? Ты забыл, что собирался выбрать ту единственную, которая будет достойнее остальных?
– Смотр невест надо отменить. И больше незачем об этом говорить! – впервые резко в разговоре с генералом сказал император, продолжавший смотреть в конец коридора, где скрылась фигура Ксиаоли.
– Сегодня только первый день, впереди ещё несколько дней смотра. Всё ведь готово, – напомнил тот.
– Да, верно… Пускай Гюрен отберёт самых красивых для моего гарема. Остальных прикажу пока отправить по домам, – сказал Вейшенг. И, заметив, что Шен одет в костюм для верховой езды, добавил. – Пожалуй, дождись меня у дворца. Возможно, я ещё успею собраться.
Джеминг кивнул. «Выбрал невесту в первый же день смотра, это неудачно. Придётся поторопиться с остальным… Впрочем, прямо сейчас есть более срочное дело», – вспомнил он о чём-то, потемнев от гнева.
Жёстким шагом он отправился своей дорогой. Но не туда, куда было велено императором, а в другую сторону. Генерал спустился на первый этаж и пошёл не к выходу из дворца, а в одну из комнат стражей, в которой никогда не бывало повелителя.
ГЛАВА 4 Эпизод 15
Шен вошёл внутрь. Сообразительный стражник, увидев его, быстро вышел наружу, оставляя его наедине с ожидавшими тут людьми.
Это был его особый отряд – в верности их Шен не сомневался ни на йоту. Им он мог поручить самые разные дела – от государственных до своих личных, требующих особой тайны. И сейчас у него было для них очень важное секретное поручение.
Пока он негромко говорил, что нужно сделать, в комнату, запыхавшись, вошёл слуга Шена. Шёпотом он подтвердил господину: «Ливей покинул парадный зал», и генерал холодно кивнул. Теперь дело оставалось за главным!
– Вы знаете, что нужно! – кинул он своим людям.
Они тут же покинули его и направились к одному из малых выходов из дворца. Шен же отправился наружу через парадный вход. К конюшне он пока не пошёл и остановился тут, ожидая.
Враг его должен был скоро появиться, и на лице Джеминга царил сумрак. Его обуревала ярость к тому, кто посягнул на его собственность, на кусок его же души!
«Негодяй посмел решить, что Джия может принадлежать ему», – с ненавистью думал Шен, ожидая, когда советник покинет дворец. Он знал, что Ливей обязательно выйдет оттуда сегодня. Находиться рядом с императором для него было лишь работой, а свою яркую жизнь он прожигал в других местах, поэтому всегда возвращался в свой богатый дом вне Запретного города.
Шен не ошибся. Сегодня советник не изменил своей привычке, и вскоре вышел из дворца. И снаружи столкнулся с генералом.
– Добренького!.. – бросив на него косой взгляд, негромко брякнул Ливей, приветствуя. Он был совсем не рад этой встрече. Шен ему не нравился, но он никогда не показывал этого внешне.
– Да, вечер ещё тот!.. – отметил Джеминг, не спуская с него суровых глаз. – Я слышал, что тебя можно поздравить? Не отстаёшь от императора – он сегодня выбирал невесту, а ты и его уже опередил, да?
По лицу Ливея растянулась шальная улыбка.
– Ишь, быстрые слухи!.. Да, моя избранница прекраснее всех…
– А не беспокоит, что она тебя не желает? – резко перебил его Шен.
Ливея это не напугало. Наоборот, увидев, что генерал вроде как знает об их непростых отношениях с Иинг, Ливей сразу как-то изменился: пропала слащавость в лице, ведь с Шеном притворяться теперь было незачем.
– Ну, это изменится! – широко оскалившись, ответил он. – В конце концов она полюбит меня.
– Хм, чтобы заполучить госпожу Иинг, ты обратился к императору. Не думаешь, что настоящий мужчина так бы не сделал? С чего ей любить тебя?
– Ох, хоть ты и генерал, но до меня тебе шагать и шагать! – как будто сочувствующе вздохнул Ливей, видя его ярость. – Твои принципы и добропорядочность никому тут не нужны! Что у тебя есть? Войско? Но оно не обогатит тебя, если, конечно, не устроишь войну. А в войне можно и погибнуть… И если уедешь сражаться – никто при дворе и не заметит твоего отсутствия. А у меня столько всего есть!.. Мои сундуки набиты деньгами, дом полон дорогих вещей. Там моей красотке будет раздолье, лишь бы только слушалась меня! А если и не будет… – ухмыльнулся Ливей, – то всё равно будет очень весело. Куда ж ей деваться-то?.. Приказ подписан – я его видел. Император в руки мне его не дал, потому что сам вскоре ей его вручит. А я Джии прощу и любую дерзость, так что мы с нею общий язык найдём, не беспокойся за нас!
Последние слова он сказал презрительным тоном и, смерив напоследок Джеминга усмешкою, направился было своим путём.
Шен схватил его за плечо.
– Будь уверен: ты поплатишься за свою опрометчивую жажду этой женщины!
Ливей посмотрел на него высокомерно. Ему даже начинало нравиться, что генерал Шен так близко принимает к сердцу его будущую женитьбу.
– Да грози, сколько хочешь! Но сегодня я ближе к императору, чем ты. Да и к моей Джии тоже… – с каким-то намёком посмотрел на него советник. – Тебе нас не разлучить, она ведь уже в моём доме!
Пальцы Джеминга на миг сжали его плечо сильнее и тут же отпустили.
– Вот как? Значит, я зря тебя предупредил… – в глазах Шена была холодная ярость. – Ступай тогда, куда шёл. А я поступлю так, как должно.
Равнодушно пожав плечами, Ливей пошёл дальше, по пути спокойно приглаживая рукою плечо, чтобы поправить ткань роскошного наряда. Сегодня он был в синем – это был его любимый цвет. «Синий – цвет молодых, цвет молодых… И времени для жизни у меня ещё очень много!», – мысленно пропел он.
Ему было так хорошо!.. У него было влияние императора, деньги, роскошь и желанная Джия, которая действительно в это время находилась в его доме. Ведь глубокой ночью, когда до раннего утра оставалось всего пару часов, группа людей в масках ворвалась в её сыхэюань. Иинг схватили и увезли.
Конечно, её перепуганные слуги отправили гонца по известному им адресу к генералу Шену. Но дома в Пекине его не было, а посланный в Запретный город слуга узнал, что и во дворце генерала не видели целый день. Там он появился лишь ближе к вечеру, так что про похищение и узнал уже от самого Ливея.
Экипаж советника, роскошный, с позолотой, частично нанесённой и на изображение синего дракона на дверце, готов был везти его домой в любое время. И Ливей, усевшись внутрь, кинул, что можно ехать. Возница, покашливая, дёрнул поводья.
«Неряшливый Бэй! – брезгливо подумал Ливей. – Если заболел, вышвырну его вон! Нечего меня позорить».
Они подъехали к воротам. Стражи открыли их, пропустили экипаж. И довольный жизнью Ливей отправился домой в ожидании того сладкого момента, когда он войдёт в комнату, где томится Джия Иинг.
Ехали они что-то долго. И когда начало уже совсем темнеть, Ливей это про себя отметил. Сдвинув занавеску, он, наконец, выглянул наружу и понял, что дорога сегодня не та, что обычно. Вокруг была лишь безлюдная улица, которую он не узнавал, – в бедном районе, куда никогда раньше не ступала его нога.
– Эй, Бэй! Куда это ты нас завёз, пьяная твоя башка? – крикнул он раздражённо.
Ответа не было, экипаж продолжал движение.
Разозлившись ещё сильнее, Ливей несколько раз ударил кулаком о перегородку, и Бэй, наконец, остановил лошадей.
Рассерженный господин распахнул дверцу и спрыгнул на землю, собираясь отчитать нерадивого возницу. И заметил, что рядом с ними тут же остановился ещё один экипаж. Оттуда быстро вышло несколько мужчин и направилось прямо к нему.
Советник беспокойно огляделся. Кроме этих людей, вокруг так никого и не было.
– Эй, Бэй! Давай, поехали дальше! – тревожно кинул он ему и торопливо занёс ногу на подножку, чтобы вернуться в экипаж. Но этого ему уже не дали: схватив его под руки, неизвестные потащили Ливея к своему экипажу, и Бэй не сделал ни одного движения, чтобы помочь ему. Давно уже он ненавидел хозяина, и не стоило большого труда его подкупить… Так что он молча дёрнул поводья и убрался отсюда прочь.
– Вы что, не знаете, кто я? – высокомерно спросил Ливей, ощущая холодный страх. – Я – главный советник императора. Немедленно отойдите от меня, иначе всех вас казнят по моему приказу!
Лица мужчин остались непроницаемыми, словно те были глухими и не слышали его слов, и Ливей закричал, взывая о помощи к жителям этих мест.
Никто не отозвался на его крики, и на улице так никто и не появился, кроме одного: рядом с ними вдруг остановился конный всадник. И Ливей тут же замолчал – его он с небольшим трудом из-за темноты, но узнал – то был генерал Шен.
Советник сразу понял, что помощи ждать больше неоткуда. Шен недвусмысленно глянул на своих подчиненных, и те, запихнув Ливея в экипаж, забрались следом. И двинулись в известный только им путь.
Ливей сидел меж двух мужчин. Он пытался вновь им угрожать, но это не помогло. Потом – слащавость и презрение, свойственные ему в разных ситуациях, пропали с его лица, и он стал плакать. Умирать Ливею не хотелось…
ГЛАВА 4 Эпизод 16
Спустя некоторое время, закончив с императорским советником, Шен отправился в его дом. Там должна была находиться сейчас Джия, так что когда за городом уже неторопливо следила луна, его особый отряд был уже у сыхэюань Ливея.
Его давно ожидали, так что слуги сразу открыли ворота, как только подъехал экипаж. Впрочем, они тут же поняли свою оплошность: экипаж без опознавательных знаков промчался внутрь и остановился у главного здания.
Оттуда вышло несколько вооруженных человек, и хотя к слугам Ливея присоединилось и несколько его стражей, защитить дом хозяина им не удалось. Люди Шена быстро усмирили часть из них; другие же, узнав главного военачальника, сами прекратили сопротивление.
– Где девушка, которую сюда недавно привезли? – спросил Шен, и слуги нерешительно переглянулись.
– Господин, такое не могло бы тут случиться, – уклончиво ответил один из них. – У нас здесь только все свои…
Договорить ему не удалось: кулак генерала одним ударом свалил его на землю.
– Кто ещё скажет правду? – повторил он. И теперь вопрос не казался таким уж безобидным, так что он быстро получил нужный ответ.
Шен прошёл внутрь дома за перепуганной служанкой. Показывая дорогу, она взбежала по лестнице на второй этаж, где была Джия Иинг.
Бормоча о том, что она – верная подданная императора и генерала, служанка повернула ключ в замке одной из комнат и с тревогой отошла чуть поодаль. Свет свечи в её дрожащей руке колыхался по коридору, словно она боялась, что пленница в своих бедах обвинит именно её или что та просто нападёт на каждого, кто соберётся войти внутрь.
Впрочем, так оно и было: как только Шен распахнул дверь и вошёл в комнату, что-то ударило его прямо в грудь!.. Правда, удар был весьма слаб…
Схватив нападающую руку, Джеминг заставил её отпустить оружие. Тонкие пальцы медленно разжались, и раздался глухой стук от упавшего на бамбуковый пол ножа.
– Вот так ты меня встречаешь? – негромко произнёс он, чуть усмехнувшись.
Джия на миг опешила, не ожидая услышать здесь этого голоса. Зажжённая свеча осталась в коридоре у служанки, и в комнате было темно, так что, не веря ушам, Джия переспросила:
– Кто это?
– Не глупи. Ты и так узнала, – Джеминг осторожно провёл пальцем по её шее, и Иинг, наконец, ослабила напряжённую руку.
– Так ты услышал меня! – обрадовавшись, воскликнула она. И тут же смутилась. – Я просто звала тебя… мысленно. Не хотела тут быть.
Закусив губу, Джия замолкла. Зардевшись, она порадовалась, что здесь темно и Джеминг не заметил её смущения. Впрочем, Шену эта тьма тоже показалась приятной… Ему бы даже хотелось сейчас, чтобы дверь комнаты снова была заперта, скрывая их ото всех…
– Пойдём! – всё же повернул он её в сторону двери.
Они торопливо покинули дом Ливея, оставив в нём озадаченных слуг советника. Шен поначалу собирался с ними расправиться, но Джия упросила оставить их в покое. Так что они уехали: Иинг – в приехавшем с Шеном экипаже, а он – следом на коне.
Она не особо следила за дорогой. И когда они, наконец, подъехали к тёмным массивным воротам, она не обеспокоилась. Но вот когда они проехали во двор и точно остановились, она вышла и очень удивилась. Потому что перед нею был не её дом.
Генерал спешился и, передав подбежавшим слугам поводья коня, подошёл к Джии.
– А где мы? – глухо спросила она, не желая узнавать в темноте этого места.
Он промолчал и, не дождавшись, что она пойдёт сама, нетерпеливо схватил её за руку и повёл ко входу.
Джия подчинилась. Обычные приличия между ними давно были стёрты: Джеминг всегда, как будто ему это было дозволено его положением, спокойно брал её за руку, так что ей было не внове это. Но в этот раз ладони её вспотели, а сердце забилось часто-часто. Она с тревогой посмотрела на Джеминга.
– У тебя рука ледяная, – произнёс он негромко, скользнув по ней ответным взором.
Они прошли внутрь дома. И в сопровождении слуги он повёл Джию к спальным комнатам.
Они остановились у одной из них. Слуга отворил дверь и, войдя, от своей свечи быстро зажёг все свечи, стоящие тут. Пламя их чуть зашевелилось от ветра, проникающего через полоску приоткрытого окна. После слуга молча вышел, и в коридоре всё затихло, как будто на этаже они остались одни.
Джеминг недвусмысленно посмотрел на Джию, и, подчиняясь ему, она медленно вошла внутрь. Он вошёл тоже. И если до этого сердце её билось часто-часто, то теперь оно просто замерло. Джия судорожно сглотнула – она поняла, что находится в спальне Шена.
– И что это значит? Ты не уйдёшь? – тревожно спросила она, боясь оглянуться, чтобы не встретиться с Шеном взглядом.
– Ты так благодаришь за спасение: странными вопросами? – ухмыльнулся он. Рука его вдруг опустилась на её талию. Осторожно, мягко он прижал Иинг к себе и глубоко вдохнул нежный аромат, струящийся из кимоно от её надушенной кожи. Спешить было некуда.
– Да, конечно, я хотела поблагодарить тебя – завтра, – срывающимся голосом объяснила Джия. – Этот негодяй выкрал меня! Я хотела бы его убить, но моих сил, видимо, на это не хватит… – быстро продолжала она, ощущая, что Шен всё сильнее обнимает её. – Я надеялась выбраться оттуда, и ему сказала, что никогда не буду с ним, пока мы не поженимся…
Услышав последние слова, Шен повернул её к себе.
– Так ты собиралась выйти за него? – в его глазах забегали яростные огоньки от прыгающего на сквозняке света.
– Я не… – Джия на миг замолчала, застывшим взором глядя на разгневанное лицо, – не говорила об этом так серьёзно. Я просто растерялась сейчас, ведь пока мы ехали, я думала, что еду к себе.
– Я привёз тебя в свой дом, чтобы ты выспалась в безопасности. Решил, что не захочешь возвращаться сегодня туда, откуда тебя выкрали! – бросил Джеминг, отпуская её.
Кинув на неё последний рассерженный взгляд, он вышел из комнаты. Бамбуковая дверь гулко хлопнула.
Постояв с минуту, не двигаясь с места, Джия поняла, что сегодня он больше сюда не вернётся, и, наконец, очень медленно выдохнула. Сердце её начинало биться нормально.
Подойдя к двери и убедившись, что в коридоре теперь точно никого не осталось, Джия улеглась в кровать. И ощутила, как же приятна эта постель… Та, на которой обычно спал Джеминг Шен.
ГЛАВА 5
ГЛАВА 5 Эпизод 17
– Тебе очень повезло, что мы с тобою встретились! Ведь если бы я тебя не увидел тогда, то ты осталась бы без жениха, – с важностью произнёс Вейшенг Хэ, глядя, как юная Ксиаоли Веики расчёсывает длинные чёрные волосы. Впрочем, сказав это, он вдруг ощутил некоторую неловкость.
Веики посмотрела на него ласково, будто и не заметила его смущения. А может, ей просто нравилось слушать голос молодого императора… К тому же, поговорить Веики сейчас на самом деле было и не с кем. Ведь после того, как Вейшенг Хэ объявил Ксиаоли Веики Дуань своею невестой, её жизнь резко изменилась. А первым таким изменением было то, что её больше не выпустили из Запретного города…
После смотра невест Ксиаоли собиралась вернуться в родные места, к семье и подругам, как и все те, кто не был определен в гарем императора. Но поначалу ей, даже не объясняя причин, просто не дали покинуть дворец.
«Чем я могла провиниться?», – подумала она растерянно. Она попыталась поспрашивать об этом слуг, но ей не ответили ничего вразумительного, и это встревожило её ещё сильнее.
Потом, наконец, через некоторое время её отвели прямо к императору. И, встретив его, Ксиаоли узнала в нём того незнакомца, с которым разговорилась в первый день смотра невест. Сановники его, присутствующие при их новой встрече, торжественно объяснили, что император выбрал её из всех и что она должна быть благодарна за такую милость. И Вейшенг ожидал восхвалений от неё и слёз радости. И слёзы у неё были – но только от того, что ей стало грустно.
Ксиаоли никогда не думала, что станет женою императора. Девушка из народа, всей душою любящая свой прежний мир, не хотела бы покидать его. Вместо излюбленной жизни среди природы, зелёной травы и живых, растущих прямо из земли цветов Веики не желала получать холодные стены дворца и тайны Запретного города.
Она хотела было отказаться и даже произнесла эти слова, чем шокировала приближённых императора. Но сам он в ответ на её отчаянность, ошарашенный такой нежданной смелостью, посмотрел в её глаза растерянно и сказал, что любит её. И Веики вдруг растаяла. Сопротивляться его взгляду, тому, что проистекало меж ними, она не могла. Да и права на отказ у неё всё же не было…
Точную дату для свадьбы должны были вскоре назначить. Вейшенг поначалу не желал советоваться с астрологами, чтобы выбрать день для ритуала, но соблюдения традиций хотела Ксиаоли. Так что астрологу Делуну было приказано изучить оба гороскопа: Веики Дуань и Вейшенга Хэ, и указать дату лучшего соединения. Но приготовления к самой свадьбе всё равно начались тут же, и поэтому Веики сразу стала неотъемлемым жителем дворцового комплекса императора. Пока что ей отвели резиденцию в северной части Запретного города, и теперь оставалось только ждать обряда, показавшего бы её новое положение всему народу Китая. А в скором времени для императрицы должен был быть построен и новый дворец.
Пока же чтобы девушке не было одиноко, император
