Купить

Акция "День доброты". Осень 2023. Сборник рассказов

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

Сборник произведений авторов Призрачных Миров и ПродаМан для всех, кто нуждается в дружеской поддержке, добром слове и помощи!

   

АННОТАЦИЯ

к Осеннему сборнику 2023 года (№ 14)

   Даруй добро!

   Даруй мечту!

   Даруй любовь!

   Вступление для авторов:

   Девизом этой акции я бы поставила строчки из старой, но очень задушевной песни: «Что так сердце, что так сердце растревожено, словно ветром тронуло струну…»

   Доброта, любовь, благородство – вечные ценности!

   Почему бы нам, пишущим людям, не создать прекрасную традицию – в своих зарисовках либо воспоминаниях поблагодарить тех, кто подарил нам жизнь, в первую очередь наших родителей, вспомнив какое-то событие из детства или юности. Почему бы не вспомнить и не поблагодарить педагога, который повлиял на формирование нашего мировоззрения и научил чему-то особенному. Почему бы нам не вспомнить и не поблагодарить случайного человека, который в трудную минуту оказался рядом и выручил, своим поступком оставив след в душе на всю жизнь. Даже вымышленные герои книг, те которые несут людям свет, добро, любовь, надежду, радость способны совершить очень многое для обычного читателя. А о тех, кто каждый день спасает людей, животных, совершая акты истинного милосердия… о них тем более нужно писать и говорить. Вариантов много, только желание сделать шаг – и чудо, ваша доброта, искренние чувства кому-то помогут обрести почву под ногами. Вы вправе выдумать сюжет, совсем необязательно, чтобы он был написан в жанре СЛР.

   Вдохновения всем, оно наш поводырь, обязательно подскажет, о чём писать в это трудное время. Главное – искренне донести основную идею: «Творить добро своими руками – благородно и радостно!

   Давайте станем волшебниками всего на один день – рождение вашего доброго шедевра и поистине благородного поступка. Сотворим добро для многих!

   Организатор акции и составитель сборников – эксклюзивный автор ИМ «Призрачные Миры» и «ПродаМан» – Инна Комарова.

   Обложку подготовила – штатный дизайнер ПМ – Марго Огненная.

   

***

К читателям:

   Каждый из нас в это трудное время стремится выразить вам сочувствие, своё внимание, поддержку, дружеское участие. Доброта – и есть акт доброй воли и милосердия. Эта акция – волшебный инструмент, который поможет нам достучаться до ваших сердец. Мы так хотим дать почувствовать всем, кому сейчас плохо, кто нуждается в помощи, что мысленно и сердцем с вами и всегда помним о вас, любимые наши читатели.

   

***

Учись прощать, в прощении радость скрыта.

   Великодушие лечит, как бальзам.

   Кровь на кресте за всех пролита.

   Учись прощать, чтобы был прощён ты сам.

   Борис Пастернак

   

ЧАСТЬ. САЖЕНЕЦ. ГАЛЕБ

Я родился в тёплом климате Южного Кавказа. Почва в краях моего детства настолько плодородная, что если бросить в землю косточку черешни, то очень вероятно, что она вскоре вырастет в деревце. Особенно богата на «зелёных великанов» приморская округа: вишня, инжир, айва, яблоки и груши, – все лето и осень плодоносят деревья на дачных участках у моря, чем бесконечно радуют владельцев и просто прохожих, с которыми дачники делятся излишками щедрого сбора. Ну и, конечно же, нет большей радости детишкам, чем лазить по извилистым стволам и пробовать на вкус дары природы, а то и просто веселиться под заботливым навесом шуршащей листвы. У нас дачи не было, но когда я был маленьким, бабушка водила меня в густой зелёный парк, где под кронами высоких деревьев, спасающих от жажды и жары, я играл с друзьями в «разбойников и Робин Гуда». Сама же она сидела на скамеечке и, наблюдая за моей игрой, общалась с родичами других ребят. Однажды нам, мальчишкам, понадобились лук и стрелы для более «живой» игры. Неподалёку находилось молодое деревце с широкой кроной и упругими ветвями. «То, что надо!» – решили мы и, задорно подбежав к нему, стали срывать необходимый материал. Бабуля подошла к нам и сказала: – Деревья, как и мы, они живые! Они тоже дышат и тоже чувствуют! Посмотрите, как радостно они тянутся к свету и солнцу точно так же, как люди. И, как и у людей, у них случаются раны. Каждое дерево, каждый кустарник, даже цветок хранит свою историю в стебельке, в веточке, в стволе. Не причиняйте боль юному деревцу! Ветки можно найти и на земле, оставленные садовником. Мне стало жутко стыдно, и я почувствовал себя ужасно виноватым за то, что ранил дерево. Погладив его ствол, я попросил прощения у кроны, колыхавшейся на лёгком ветерке. Слёзы неумолимо накатились на глаза, и я немедля захотел домой. – Я же не знал, что деревцу больно! А если не знаешь, то как понять, что хорошо, а что плохо? – оправдывался я перед своим же осознанием вины и спрашивал совета бабушки по дороге до дома. – Доброе сердце созидает, и это хорошо, а чёрствое разрушает, и это плохо. Круговорот добра в природе начинается с доброго сердца! Сажая деревья и ухаживая за ними, мы творим добро нашей планете. Взамен она благодарит и нас: деревья разрастаются, даруя сытные плоды и кислород, которым дышим мы и наши будущие дети. Ломая дерево, мы разрушаем то, что созидала добрая душа, а значит – останавливаем круговорот добра. Слова бабушки проникли мне в самую душу и с того случая к природе я стал относиться с особым трепетом, уважением и любовью. Через несколько лет, когда я стал постарше, знакомая семьи Наталья Петровна пригласила меня с бабулей к себе на дачу. Она жила одна в доме чуть ниже по нашему проспекту. Судьбу её я плохо помню, однако навещал её лишь взрослый внук, который жил на западе России и иногда наведывался к ней, чтобы помочь наладить быт. В остальное время тётя Наташа справлялась с домашней рутиной сама. Стояла поздняя весна и начиналась огородная пора. «Надо помочь одинокой женщине!» – сказала бабушка, и я в согласие кивнул. Дача Натальи Петровны располагалась далеко за городом, на пригорке у самого моря. Вид с балкона был изумителен: открытое синее небо, светло–жёлтый прибрежный песок и зелёные гребни набегающих волн. Мы приехали на дачу вечером пятницы. Летние каникулы ещё не начались, а потому остаться здесь мы обещались лишь на выходные. Ранним утром субботы, ещё до работы на грядках, я с бабушкой отправился за свежим молоком, а тётя Наташа занялась приготовлением завтрака. Фермер, который привозил молочку на машине, разумно торговал ей у автобусной станции, куда стекались дачники со всех близлежащих участков. Для нас кратчайшая дорога к остановке лежала через дикий пляж. Дул свежий утренний ветер, и прибивая волны к берегу, играл их шумом славную мелодию безмятежности и покоя. Солнце ещё не встало высоко на небе, а только освящало наш путь тёплыми красками рыжего рассвета. Я смотрел по сторонам, и мне казалось, что я малая частица на картине, где великий творец расписал божественными красками этот момент пробуждения природы. Неторопливо шагая по пляжу, мы вышли к дороге. Зелени в округе не было, только песок и асфальтированный автомобильный путь. Уже совсем недалеко виднелись проезжавшие машины. «А значит и станция не за горами!» – улыбнулась мне бабушка. Я улыбнулся в ответ, высматривая очертания автобусной будки вдали. Но вместо неё заметил у проезжей части что–то похожее на куст. – Вот это да! – воскликнул я. – Смотри, бабуля, в песках кустарник вырос! Я побежал вперёд к растению, проваливаясь в вязь рассыпчатого жёлтого песка, но подобравшись ближе, разочаровался. Это был крупный саженец яблони, безжалостно выброшенный кем–то из машины. – Деревце выбросили! Жалко его! Оно ведь живое! – бросился я к саженцу, упав коленями в песок. Гладя его ещё зелёные ветви, я всё твердил, наученный бабушкой, что поступить так могло лишь чёрствое сердце. – Ты прав, дорогой! – подошла она ближе и, теребя меня расстроенного по волосам, добавила: – Знаешь, можно ведь попробовать и оживить его! – Правда? А как? – воодушевился я. – Мы отнесём это деревце на дачу и попросим тётю Наташу помочь нам посадить его в землю. Глядишь, оно продолжить жить! – А вдруг не получится? – умоляющим взглядом просил я бабушку развеять мои сомнения. – Твоя искренняя вера, да забота о нём и помогут! Бабушка размотала приготовленную для молока авоську, а я встал с колен и аккуратно поместил в неё наш саженец. «Всё будет хорошо!» – шептал я ему, уверенный, что он меня слышит и ждёт, когда же мы его спасём. Деревце сильно выпирало вверх, да и весило немало, но мы с бабушкой разделили тяжесть на двоих, взяв каждый по ручке авоськи. Самым сложным было нести его в гору, ведь бабуля страдала отдышкой, но останавливаться не хотела и мне не позволяла нести ношу одному. Добравшись до дачи Натальи Петровной, она, наконец, смогла передохнуть. Разувшись, я побежал на кухню, чтобы налить бабушке воды. – Тётя Наташа, идёмте со мной! Мы принесли деревце и нам срочно нужна ваша помощь! – позвал я на подмогу владелицу дачи. – Ой, удалец какой! – задорно вскрикнула она, заметив, как я пронёсся обратно во двор со стаканом воды, второпях накинув сандалии на ноги! – Что тут у вас такое? – спросила Наталья Петровна у бабушки. – Да вот, саженец выбросили у дороги. Совсем зелёный! И корни вон большие, влажные ещё! Может, посадим, Наташ? Внучок поможет! Я смотрел на обеих женщин взглядом жалостливого щенка, вымаливая у одной дать утвердительный ответ на просьбу, а у другой – суметь уговорить. – Эх, неси лопату из сарая! Будем яблоню твою сажать! За молоком уже завтра пойдёте! – и сама загоревшаяся делом, обратилась она ко мне. Обрадованный, я рванул за инструментом и через пару минут уже бойко выкапывал яму для деревца. Копал я у самой ограды, там, где солнышко освещало дачную площадь лучше всего. Тем временем тётя Наташа замочила саженец для «оживления». Через несколько часов она уже страстно руководила процессом посадки, объясняя, как удобрить почву и как подрезать и расправить корни и ветви деревца для большей вероятности, что оно приживётся. Саженец я лично опустил в подготовленную ямку и заботливо прикопал грунтовой землёй. Остальную заботу о нём взяла на себя Наталья Петровна. «Я буду навещать тебя! Ты только расти!» – сказал я яблони, уезжая домой. И она выросла. Каждой последующей весной я посещал дачу тёти Наташи, чтобы помочь с огородом и чтобы полюбоваться своей растущей зелёной красавицей. Годами позже я иммигрировал в Скандинавию к кровному отцу. Отслужив в армии и встав на ноги на новой родине, я вернулся за бабушкой в страну своего детства. Она рассказала мне, что многоэтажка, в которой жила Наталья Петровна, поверглась сносу. Деньгами за её квартиру выдали гроши, но, продав дачный участок, она смогла купить сельский домик в России и уехала жить в нём вместе с внуком. Конечно, я, как и всегда, отправился повидаться с деревом. Знакомую мне дачу я еле узнал. Вместо простого двухэтажного домика, здесь возвышался роскошный особняк. А вместо железной ограды всю площадь окружал высокий каменный забор. Поверх него виднелась крона моей взрослой плодоносящей яблони. Я зацепился пальцами за шершавый край забора и подтянулся вверх. Отсюда я был ближе к ней. Опершись грудной клеткой о заборную планку, я дотянулся до ближнего яблочка рукой и, сорвав его, спрыгнул вниз. «До свидания!» – шепнул я своему дереву, в поклоне благодаря за плод, который сорвал. Я не знал, вернусь ли снова в эти места, но надеялся, что семена яблони прорастут в моей северной стране. К сожалению, этого не произошло, возможно, из–за климатических различий, а может по иной причине. Бабулю же я смог забрать и, несмотря на тяжёлый недуг, сгубивший её через несколько лет, она радовалась зелёным просторам нового края. Когда мой сын подрос достаточно, чтобы понять устройство мира, я рассказал ему о том, что сам узнал от бабушки: про круговорот добра в природе и про саженец, который мы спасли. «Теперь ты знаешь, что доброта всегда созидает, а чёрствость – разрушает! Так меня научила моя бабушка» – с печалью утраты сказал я ему, впечатлённому повествованием. Сын крепко обнял меня в знак сочувствия и побежал играть во двор. Как–то днём, довольный, прибежал он со школы, махая плотной бумагой передо мной. – Что это сынок? – спросил я мальчугана. – Сегодня я помог садовникам посадить саженцы груши в школьном дворе! Один из них я назвал так же, как звали прабабушку! Теперь она будет жить вечно! – он показал мне карточку «юного садовода», подписанную директором школы. На ней красовалось имя моей бабули, присвоенное деревцу. Теперь я мог любоваться грушей, посаженной сыном в честь моей бабушки, привившей когда–то мне любовь ко всему живому. Любовь, которую я передал и сыну. Круговорот добра в природе начинается с доброго сердца.

   

***

Любимой бабушке

   Я снова глаза закрываю,

   Рукою слезу отмахнувши.

   Я знаю - я сильный, я знаю!

   И мне уже вроде бы лучше.

   И сердце слегка отпускает

   Боль горькая, боль от разлуки.

   Никто в этом мире не знает,

   Как мне дороги твои руки!

   Как мне их тепла не хватает,

   Как к ним я хочу прикоснуться.

   Они меня нежно ласкают,

   Мне б только сейчас не проснуться!

   Я сяду на край у кровати,

   Обняв тебя крепко за плечи.

   Мне так бы хотелось потратить

   На эту минуту всю вечность.

   И я головой приклоняюсь

   К твоей седине серебристой

   И в грудь твою вновь утыкаюсь,

   Спасаясь от силы нечистой.

   И мне так легко, я спокоен.

   Мне счастья не надо иного!

   Я будто ребёнок доволен,

   На ней успокоившись снова.

   Я щёки твои всё целую

   И нежную кожу ласкаю,

   Шепчу, что тебя дорогую,

   Я очень люблю и скучаю!

   Я слышу твой голос родимый,

   Он слаще всего мне ответит!

   Он добрый, он неповторимый,

   Он ласковый самый на свете!

   Морщинкам твоим умиляясь,

   В большие глаза заглянувши,

   Я чувствую, что просыпаюсь,

   Сквозь сон для тебя улыбнувшись.

   Ты знаешь, ведь каждое утро

   Нас к встрече с тобой приближает.

   Всё ближе и ближе минуты.

   И скоро уже. Обещаю!

   

***

Страница автора на сайте «ПродаМан»: https://prodaman.ru/@vkid788209006/books

   

ЧАСТЬ. ТЁТУШКА УИНИФРЕД НЕ ЖЕЛАЕТ СТАРЕТЬ. АННА ДАШЕВСКАЯ

Замуж Уинифред Джекман вышла поздно, уже лет в сорок. Другие в наших краях в эти годы внуков нянчат, а она – под венец с незнакомцем по имени Джей Филмор. Правда, отпраздновали всё честь по чести, как положено: и пшеницей жениха с невестой осыпали, и у алтаря Великой Матери букеты расставили, и куриную косточку за свадебным завтраком переломили, и хмелем дорожку до постели вывели…

   Ну, а наутро матушка Полли пришла молодых будить, а их и след простыл: кровать несмята, не спали на ней, чемодан раскрытый на полу лежит, будто начали его собирать, да и бросили, подарки свадебные не вскрыты, кроме одной коробки, где лежала соломенная шляпка.

   Так вот и получилось, что в семейную жизнь Уинифред отправилась ни с чем, не считать же шляпку за серьёзное приданое?

   Ну, зато вернулась она в нашу деревню честь по чести, с тремя сундуками добра, десяти лет не прошло после той свадьбы, и вернулась одна. Сказала, что овдовела, купила себе дом в хорошем месте, аккурат между храмом святой Бригиты и рынком, назвала его Коттедж с Вязами, и стала жить-поживать. Матушка Полли сразу, конечно, отправилась к ней в гости – может, помочь чем надо, горничную порекомендовать или там кухарку, мало ли что. И не просто так пошла, а как заведено, с пирогом и кувшином бузинного вина.

   Когда матушка Полли вышла из Коттеджа с Вязами, на лице её было написано много всего, и всё во-от такими буквами, но что самое удивительное, до самого своего дома она не проронила ни слова. До самого дома, а это ведь полдеревни пройти! Только у самой двери она повернулась к мистрис Питерсен и сказала:

   - Ты не поверишь, Джейн, но она не постарела ни вот на столечко!

   С тех пор прошло больше полувека, и я, когда гляжусь в зеркало, вижу там не розовощёкую девчонку с косичками, а старуху с выцветшими, голубыми когда-то, глазами.

   А вот Уинифред, сестра моей матери, осталась той же самой. Ни одного седого волоска, ни единой морщинки не прибавилось на её лице с тех пор, как отец Каллахан из церкви Великой Матери освятил её брак с Джем Филмором.

   Ах, да, про шляпку-то я забыла! Неудачный в тот год выдался Бельтайн, лило как из ведра и вечер накануне, и всю ночь. Наутро вроде слегка развиднелось, матушка моя нарядила меня в праздничное розовое платье, и отправились мы в храм святой Бригиты. По дороге, как водится, зашла она за сестрой. Тётушка Уинифред сказала:

   - Подожди, Маргарет, минутку! – и в доме скрылась.

   И правда, не больше минуты прошло, выходит она в соломенной шляпке, такой красоты, что у меня рот сам собой открылся. Поля широкие, соломка золотистая так и блестит, а вокруг тульи алая лента и цветы – маки, синие фиалки, ромашки и веточка дрока.

   Матушка губы поджала:

   - Что-то не по погоде ты оделась, Уинифред.

   А та только бровью повела:

   - Я всегда надеваю соломенную шляпку в Бельтайн.

   - Мистрис Филмор, - новая горничная была полна энтузиазма. – Я закончила с уборкой. Может быть, надо что-то ещё сделать?

   Хозяйка взглянула на неё:

   - Ты вычистила камин?

   - Да, мадам.

   - И протёрла книги в кабинете?

   - Да, мадам!

   - И под кроватью нет пыли?

   - Ну что вы, мадам!

   - Хорошо… Тогда я попрошу тебя только привести в порядок мою соломенную шляпку. Подожди-ка здесь.

   Уинифред быстрым шагом прошла в гардеробную, достала с верхней полки старомодную шляпную коробку, оклеенную шёлковой бумагой в крупных розах, осторожно сняла крышку и вынула шляпку.

   - Вот, смотри: этой бархоткой нужно осторожно протереть поля сверху и снизу, так, чтобы соломка заблестела. А вот здесь, погляди, внутри цветка - камушек. Внутри мака – сердолик, в фиалке –лазурит, в ромашке – цитрин… Каждый камень нужно потереть специальной салфеткой, вот она.

   - Потереть салфеткой, - повторила девушка; глаза её отчего-то стали мутными, будто бы сонными. - Внутри мака – сердолик, в фиалке – лазурит, в ромашке – цитрин.

   - Будь осторожна!

   Мистрис Филмор положила на столик рядом с горничной салфетку и вышла. Ни к чему ей присутствовать. Пусть девушка работает, зачем мешать?

   Почтовое отделение располагалось справа, и за его стойкой властвовал мистер Маллиган. Он продавал открытки и марки, священнодействовал, ставя штамп Королевской Почты, и, разумеется, не оставлял без самого пристального внимания содержание приходящих и отправляемых писем.

   Слева же, за невысокой перегородкой, находилась бакалейная лавка, которую мистрис Дора Маллиган называла возвышенным словом «супермаркет». Здесь можно было купить рыбу, брюссельскую капусту, семена левкоев, вязальные спицы и кружевные носовые платки; можно было даже выписать модное платье по каталогу. Конечно, никто этого не делал: картинки в толстом издании внимательно изучали и потом заказывали повторение фасона у городской портнихи мистрис Джукс. «В конце концов, - говорила её постоянная клиентка миз Тёрнер, - то, что вместо лилового шифона я взяла синий крепдешин, а рукава попросила длинные и без буфов, нисколько не меняет общего вида туалета».

   И вправду, не меняло: на Эмили Тёрнер даже золотая парча выглядела бы как мешок от картошки.

   - У неё снова новая горничная! – громко сказала мистрис Вудлок, как всегда, стоявшая в очереди первой. – Нет, Дора, этот кусок мне не подходит, ты же знаешь, что мистер Вудлок терпеть не может нежирную грудинку! Вот, это гораздо лучше… И хотела бы я знать, каким образом она заманивает к себе хорошо обученных городских девчонок, если сюда даже тетёхи с ферм наниматься не желают?

   - С вас три дуката, - сурово сообщила мистрис Маллиган. – И завтра должны привезти дыни.

   - Очень хорошо, Дора, - просияла покупательница. – Отложи мне пару штук самых спелых, мистер Вудлок с удовольствием съест кусочек дыни за ужином. Доктор Кларк рекомендовал ему есть на ночь фрукты!

   Заботливая жена местного адвоката удалилась, и хозяйка бакалеи обратила свой грозный взгляд на следующую даму.

   - Мне фунт окорока, мистрис Маллиган, шесть зелёных яблок и полфунта коринки, - попросила та. – Ах, да, и молотой корицы ложечку!

   Пряности в этом, без всякого сомнения, замечательном магазине продавались на вес из высоких и узких стеклянных банок с притёртыми крышками.

   - Никак яблочный пирог будете печь, миз Джулия?

   - Да, подруга мне прислала секретный рецепт, который ей бабушка оставила в наследство, - смущённо улыбнулась пожилая девушка в розовом платье с оборками. – Завтра вечером наш комитет собирается у меня, вот я и решила порадовать всех пирогом. Вы ведь будете?

   - Постараюсь, миз Джулия, - кивнула Дора Маллиган.

   - А насчёт этого… ну, там и в самом деле новая горничная! – слово «там» было выделено в её речи жирным шрифтом с подчёркиванием. – Молоденькая, лет семнадцать, хорошенькая, но глаза такие глупые!..

   Когда мистер Почта и мистрис Бакалея остались вдвоём, он поправил левый нарукавник и спросил:

   - Ты не забудешь пометить дату?

   - Ни в коем случае! – обиженно ответила она. – Но мы-то знаем, что горничная в Коттедже с Вязами меняется каждый год второго мая!

   Сержант Киф О’Мэлли был переведён в местный офис Службы магбезопасности не так давно, каких-то два года назад. Перевели его из-за травмы, полученной при задержании преступника, так что в досье было ещё и указание мага-медика: в ближайшее время использовать только на лёгкой кабинетной работе, никаких полевых операций.

   Новое начальство обрадовалось и усадило сержанта за бумаги. Канцелярия, статистика, отчёты… Другой бы всё проклял, но справиться с О’Мэлли ещё никому не удавалось, не победят его и проклятые цифры!






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

0,00 руб Купить