Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит. Елена Княжина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Что общего у младшей целительницы и магистра темных искусств? Правильно: стопка незаполненных форм и тонна взаимной неприязни. Так было ровно до тех пор, пока я не совершила три ошибки. И теперь у нас появилось еще кое-что «общее».

   Есть плюс: магистр меня не узнает. И минус: я-то его прекрасно помню…

ПРОЛОГ

Кейр Райс

   Дэлия призывно сместила разрез на платье в сторону и погладила жаропрочный чулок на выглянувшей точеной ножке.

   Кейр устало поставил бокал на стол, намекая, что шоу желательно сократить. Последнее, чего он желал в нынешнем состоянии, – это варховых церемоний. Оба прекрасно знают, зачем Дэлию срочно вызвали в академию.

   Знойная островитянка с Маути качнула бедрами и по очереди сбросила туфли. Внутри Райса привычно ничего не колыхнулось.

   Не страшно… Просто эстетство и вся эта тяга к прекрасному – не его история. Сейчас Дэлия закончит «брачный танец», позволит Кейру получить нужную магрезерву разрядку… и уйдет, оставив его наконец наедине со своими демонами.

   Покой. Ему нужны покой и тишина. Вархова магрень атаковала виски, «нектар» Эшерских дварфов бил по сознанию… Но организм требовал. Не заполнения – напротив, опустошения. Обнуления, низведения себя до состояния «магического ничего».

   Для этого Дэлия здесь. Она знает, что ему нужно. Ей не впервые его необычная ситуация.

   Массаж раскаленными стопами был лучшим способом пережить откат. Кейр много вариантов перепробовал и отлично знал все расклады…

   На пару с Джонасом они за вечер заштопали с десяток мелких брешей в заслоне и один крупный разрыв материи. Последнюю неделю вызовы следовали один за другим, почти всегда – в вечернее и ночное время. Будто кто-то специально выбирал его, чтобы подтачивать защиту академии в неурочные часы.

   Острые ушки Дэлии начали многообещающе просвечивать и рыжеть, походя цветом на раскаленный металл. Вокруг изящных обнаженных ступней заплясало марево.

   На самом деле, эта остроухая шипящая дикарка – сокровище. Не лезет в душу, не навязывается, не болтает. Не пытается предложить что-то сверх оговоренного в контракте академии и стребовать что-то сверх обычной платы. Еще бы с церемониями не затягивала…

   Ночь за окном тянулась черной патокой. Жидкой, вязкой и для кого-то сладкой… Рассвет не спешил, позволяя всем страждущим насладиться моментом. Как-никак, сегодня канун Дня сиятельных даров. Ночь, полная любви, деликатных тайн и соблазнов. Для кого-то.

   Кейр помрачнел и раздраженно дернул плечом. Рано или поздно первые рассветные лучи пробьются через вязкую черноту и наступит утро. И ему придется идти в кабинет к Джонасу, а затем и на лекции…

   Вероятно, придется.

   Если после того, что случилось пару часов назад, он не потеряет свое место. Впрочем, плевать: оно того стоило.

   Завтра будет легче. Наверняка. А пока Райс едва стоял на ногах. Губа до сих пор саднила. Воспоминания о рыжих кудрях, намотанных на чужой кулак, бередили давно затянувшуюся рану.

   А Дэлия мало того, что опоздала, так теперь еще затягивала с варховыми церемониями!

   – Довольно… – махнул островитянке, подтягивая к себе бутылку с эшерской дварфовой.

   – Шшшшш! – возмущенно прошипела раскаленная докрасна девица.

   Райс потер лицо, смахивая с кожи усталость. Покатал на ладони серебряный шарик, исчерканный рунами.

   Обычное обезболивающее ему давно не помогало, и тем не менее артефактами были забиты все карманы. Сам не знал, зачем с таким упорством ходит в целительский корпус их добывать.

   – Дэлия, сегодня я справлюсь с откатом сам, – выдавил из себя, качнув бокалом. – У меня есть другая помощница.

   Пусть уходит. Не стоит и начинать, раз все так запущено. У него запущено.

   Рыжая прядь снова манящим миражом промелькнула перед его носом и исчезла. Она сейчас далеко. Очень далеко после случившегося. В отличие от него, она делает то, что умеет лучше всего – бежит без оглядки.

   – Ш-ш-ш, – покачала Дэлия головой и вцепилась коготками в его рубашку. Дернула ткань в стороны, вырывая с корнем ряд пуговиц.

   Бешеная островитянка!

   – Тогда побыстрее, – попросил, послушно подставляя под пытку оголенную грудь. – Без варховых церемоний.

   – Шшшш… – протянула обиженно, морща точеный розовый носик.

   – Не кривись. Академия оплатит полный сеанс. Я устал, – объяснил Райс, стирая с губ Дэлии расстроенную гримасу.

   До чего странное создание. Извечная хмурость магистра Дэлию никогда не смущала. Напротив, островитянка обижалась, если он выпроваживал ее раньше положенного. Вне зависимости от оплаты.

   В отличие от рыжей целительницы, стремившейся перейти на противоположную сторону коридора, едва завидит его силуэт на другом конце… Это забавляло поначалу, потом стало раздражать. Но сегодня он бы сам от себя сбежал.

   – Шшш? – Дэлия размазала пальчиком кровь по его разбитой губе и с любопытством облизнула подушечку.

   – Пустяки, – фыркнул Райс. – Давай, Дэлия, я готов… Сегодня можешь меня не щадить.

   Островитянка игриво хмыкнула, приподняла платье над коленом и резко вжала раскаленную ступню в его грудь. Кейр откинулся на спинку, зашипел, словно сам был родом с Маути.

   Нет, он не был готов. Варх дери! К такому взрыву нервных окончаний быть готовым в принципе невозможно.

   – Потише… – охнул сдавленно.

   – Ш-ш-ш! – покрутила пальчиком остроухая зараза, с азартом вдавливая пятку ему в солнечное сплетение.

   Вархова пытка… Ладно, да, он сам просил себя не щадить. Заслужил. То, что сейчас так паршиво, означает, что наутро ему станет лучше. Магический откат рассеется дымкой, оставив после себя звенящее ощущение пустоты.

   Кипящая ступня мягко пихнула в ребро, и Кейр откинулся поглубже в кресло и закрыл глаза. Огненные пальчики поехали выше, к ключицам, потом ниже… Обласкали ребра и грудную клетку, согрели напряженный живот, наполняя каждую мышцу вулканическим жаром острова Маути.

   Ф-ф-фух. Горячая девчонка… Может, и стоило предложить ей что-то сверх контракта академии на расслабляющие процедуры.

   Это все весна. Розовые лепестки филии пробирались даже сквозь закрытые окна. Плясали по академическим коридорам, настраивая даже мрачных сухарей на романтический лад… Хотя, конечно, Райсу до романтика было очень далеко. Как из южного Анжара до северного Ташера, не меньше.

   Ящик для магпочты задымился экстренным красным, и Кейр дернулся в кресле, ловя каменным прессом очередной импульс «спасительной боли». Дэлия сегодня была в ударе и уже дыру в нем прожгла, ей Варху.

   Нащупал дрожащим пальцем письмо, вытащил на свет. Тонкин? В такой час? Да какого линялого гхарра?

   «У нас проблема на болотах за полигоном.

   Но зато какая!..»

   Вспомнив, что «сир Райс» – это, к прискорбию, он, Кейр скривился от потока слов. Тонкин был талантливым мальчишкой, но выражался всегда сумбурно. Слова бежали впереди мысли, как бешеный гхарр перед вояжером, и парень совсем не умел помалкивать. Даже в целях самосохранения.

   Райс стряхнул с себя раскаленную пятку и, игнорируя разочарованное шипение, запахнул порванную рубашку. Малодушно подумал, что не так уж не рад письму Тонкина: кожа его почти расплавилась.

   Набросил на плечи плащ и торопливо спустился из своей одинокой конуры во двор. Оглянулся, очертив взглядом громаду магистерского корпуса, нашел шпиль ректорской башни. Вокруг было тихо, природа замерла в ожидании рассвета.

   Вдохнув весенний воздух, напитанный ароматом филии и прочей раноцветущей чепухи, Райс, пошатываясь, двинулся к полигону. Всю дорогу морщился от дурных предчувствий: эта магическая «ночь любви» его добьет.

   Чем теплее становятся анжарские вечера, тем больше случается казусов на болотах. Оставалось надеяться, что Тонкин не настолько жаждет ранней смерти, чтобы вызывать темного магистра шутки ради.

   Стройный рядок его учеников (Райс насчитал четыре головы) стоял безмолвно в начале Анжарского леса. И загадочно косился на черную воду перед собой. Такую бы тишину – да на занятия…

   – Тонкин, какого гхарра вы меня вызвали? Что тут у вас?

   Кейр плывущим взглядом оценил обстановку. Сначала первый план – то, что его нерадивые студенты намеренно оставили на виду. А затем и второй, наскоро припрятанный.

   – Свидание, сир Райс, – голос Тонкина дрогнул, выдавая нахальное вранье. – На четверых…

   Заккари Тонкин и Ровейн Диккинс усердно приминали плед ботинками к земле. Словно тут, на узком участке травы между полигоном и лесом, носился ураган, готовый в любую минуту унести тонкое одеяло…

   Сверху на плед были второпях брошены пустые бокалы, плащи, какие-то лепестки, шишки. Все, что нашлось под рукой, пригодилось для имитации романтического вечера.

   Третьекурсницы Фенрисса и Килира старательно краснели, изображая неловкость. Ученицы привычно отшатнулись от преподавателя: «духи» из дварфовой настойки всегда действовали на убой.

   – А что у вас с рубашкой, сир? – нет, внимательный Тонкин точно не помрет своей смертью.

   – Ничего, – глухо бросил Кейр, проезжаясь взглядом по «честным» лицам. – И что за вархово собрание?

   – Так ведь канун «весенних даров», – пожал плечами Диккинс.

   – Романтика Ахавы… Когда ночи уже теплы, а Звездносвод особенно близок, – мечтательно добавила белокурая Фенрисса, морща нос. – Сами понимаете, сир…

   – Не понимаю, – мрачно буркнул Райс и резко сорвал покрывало с земли, добираясь до второго плана декораций. – Что за ритуал вы тут проводили, бездари?

   В центре рисунка, прямо на земле, лежала кучка чьих-то вещей: расческа, брошь, платок, заколка, часы на цепочке… Все отдаленно знакомое. И пахнущее неприятностями.

   – Это сейчас не важнее пробитых гхарровых копыт, сир Райс! – протараторил Тонкин, поддевая ботинком край одеяла. И снова накидывая его на замысловатую пентаграмму, выложенную кристаллами розового кварца и присыпанную джантарной пылью. Дорогие развлечения у современной молодежи.

   – У нас тут… вот, – Диккинс ткнул пальцем вперед, в черноту.

   От центра заболоченного озерца шла круговая рябь. Там кто-то возился, то уходя целиком под воду, то перекручиваясь и показываясь на поверхности… Не издавая ни звука и отчаянно работая конечностями.

   «Свидание» было на четверых. А кто тогда пятый?

   – Оно не с вами?

   – Оно с воздуха шлепнулось, – пробормотал патлатый Ровейн. – «Бултых!» – и в воду. Мы хотели вытащить, а оно шарахнулось…

   – Сейчас я вам покажу «бултых», – прохрипел Райс, потирая саднящую губу.

   Эта ночь его доконает. Видит Варх, доконает.

   – Думаете, русалка, сир? – ошалело выдохнул Тонкин, фамильярно стукая Райса по плечу и выводя из оцепенения. Смертник.

   Оцепенеть было из-за чего. Надо признать, Райс много повидал на своем веку. Чего только не вываливалось из разрывов материи, пробираясь в Эррен с изнанки.

   Как правило, это были сгустки тьмы, счастливые обладатели щупалец и изменчивых хоботков. Но такого… Нет, такого из разрывов обычно не вываливалось. И никакой магической водоплавающей живности в этой местности отродясь не водилось.

   «Русалка» как раз ухватилась за камень, торчащий из воды. Подтянулась, позволяя себя рассмотреть, сплюнула ошметки водорослей и что-то ворчливо прощебетала. Облепленная мокрыми светлыми волосами по пояс, она пугливо жалась к скользкому валуну, мотала головой и таращила по сторонам голубые глазищи.

   Райс отсюда видел, что голубые. Зрение в темноте его никогда не подводило. И, надо признать, глазищи тут были не самым странным…

   – Эй! – рявкнул Кейр монстру Варх знает какой изнанки.

   «Русалка» испуганно дернулась, соскользнула со склизкого камня. С обиженным воем ухнулась обратно в воду и с удвоенной силой забила конечностями. Бултыхнулась, перекувыркнулась, ушла в черноту с головой… Словно собиралась прямо при Райсе потонуть в собственной стихии.

   Вот тут-то и показался над поверхностью кружевной поплавок, которого у русалок быть категорически не должно. Категорически.

   – Кхм… – проморгался магистр, давая себе зарок завязывать с эшерской.

   – Странная какая-то находка, сир Райс, вы не находите? – подал голос природник.

   – Не нахожу, Диккинс. Потому что это не находка, – поморщился темный магистр, сбрасывая плащ и прямо в ботинках шагая в заболоченную воду. – Это вархова проблема.

   – Сир Райс! – прилетело в спину от Диккинса. – Я могу ошибаться, но выглядит так, будто она захлебывается.

   Кейр закашлялся, словно ему кулаком между лопаток прилетело. Да что вы говорите, молодой человек! Со стороны, видно, выглядит так, будто темный магистр решил искупаться в ночи. Романтика Ахавы и все такое.

   – Какая-то сомнительная русалка, сир… просроченная, – настороженно протянул Заккари, тоже кружевной поплавок углядевший. – Может, добьем, и дело с концом?

   – Отставить глупости, Тонкин! – рявкнул Райс, вспоминая огненные пяточки Дэлии. Не так они и плохи в сравнении с ледяной водой, пахнущей болотом. – Я слишком стар для этого…

   – Да вам всего сорок, – пролепетала Фенрисса, подхватывая с земли его плащ.

   – Тридцать семь, – процедил сквозь зубы, чувствуя себя тоже немножко «просроченным».

   – А выглядите на пятьдесят, ей Варху, – фыркнула Килира, нетерпеливо подбегая к кромке воды. – Там точно нет светящихся плотоядных пиявок?

   – Если были бы, они бы светились, квахарка, – хохотнул Тонкин, не раздумывая, за что тут же получил по шее.

   Ледяная вода, до которой «тепло ночей Ахавы» пока не добралось, доползла Райсу до пояса. Обожгла живот под распахнутой рубашкой.

   Кружевной ориентир то терялся из виду, уступая место жадно дышащему лицу. То всплывал снова. Эта русалка точно была просроченной и плавала крайне дурно. И сильно нервничала из-за приближавшегося к ней мужчины.

   – Тише! – крикнул он истерично бьющемуся в воде чудовищу.

   Голубые глаза при виде Райса расширились до размера анжарских яблок, и счастливая обладательница «поплавка» захлебнулась болотной тиной.

   Кейр наскоро сплел магическую сеть, бросил перед собой. Плетение разошлось по водной ряби, заискрило серебром и, опутав «русалку», потянуло ее к магистру.

   – Вот так… Вот так, тише, – подхватил замотанную девицу, скользкую, как мокрый анжарский змей.

   – Ууу! – провыла болотница, дергая в сетке руками и ногами. Извиваясь всем телом и норовя выскользнуть обратно в озеро.

   Торопливо прошагав обратно, Райс выбрался на берег и без лишних нежностей бросил проблему-находку на траву. Она ойкнула, зачесалась, стряхивая с себя облепившие ее водоросли. Лучше бы не стряхивала, мда…

   – Тонкин, Диккинс!

   – А… сир?..

   – Отвернуться, живо! – рявкнул на своих оболтусов, заворачивая «русалку» в плащ.

   Перед этим тщательно ощупал находку и лишний раз убедился, что хвоста у нее нет. А вот поплавок – тот был на месте. Облепленный водорослями, кружевами и иголками с земли.

   Вархова проблема! Эта изматывающая бессонная ночь должна была закончиться массажем Дэлии, а не… кхм… «поплавками».

   – Чтобы все «романтические атрибуты», – Райс кивнул на угол розовой пентаграммы, торчащий из-под пледа, – оказались в моем кабинете раньше меня. Тонкин, спрошу с тебя.

   – Будут, сир, – понуро согласился парень.

   Райс подхватил с земли замотанную в его плащ «русалку» и, хлюпая мокрыми ботинками, потащил находку в академию. Им обоим следовало согреться. Девчонку в непристойном кружеве колотило дрожью, и магистр мечтал сдать ее Граймсу поскорее. Пускай лечит, а у Кейра другие заботы.

   Голубые глаза изумленно таращились на его порванную рубашку. Райс опустил взгляд, нашел на груди красную отметину от миниатюрной стопы. Превосходно: магистр выглядел так, словно по нему изрядно потоптались. Да и чувствовал себя примерно так же.

   Брюки омерзительно липли к ногам, в голове до сих пор было мутно. Кейр облизнул разбитую губу, выдохнул раздраженно.

   Вот тебе, Тьма, и «бултых»…

   Они вошли в главный корпус, и Райс поставил босую девчонку на пол. Благо, у нее был не хвост, а вполне себе две ноги. Обычные, белые, покрытые водорослями и мурашками. Она стояла перед ним, потирая пяткой о щиколотку, подрагивая и озираясь.

   С Райса текло даже больше, чем с «болотницы». Оно и понятно: на магистре было не в пример больше мокрой одежды, пусть и местами порванной.

   На ней же кроме кружевного чехла для поплавка и столь же просвечивающего «верха» были только украшения. Необычный браслет в виде серебряной змейки, кусающей свой хвост. И тонкое колечко, за которое «русалка» как раз испуганно схватилась, наскоро оценив обстановку.

   – Понимаешь меня? – нахмурился магистр, стараясь не заглядывать под распахнутые полы плаща. Облепившие девушку водоросли и мокрые длинные волосы немного спасали ситуацию, но, видит Варх, не сильно.

   Она быстро кивнула и ошалело ощупала свои губы. И щеки. Прокатилась дрожащей ладонью вниз по шее, добралась до кружева… и, испуганно пискнув, запахнула на себе плащ.

   Вот и умница. Значит, этот «монстр изнанки» вполне разумный. И даже немножко стыдливый.

   – Откуда ты вывалилась на мою голову? – допытывался Райс, сглатывая неутоленный голод.

   Островитянка разбудила в нем что-то давно забытое, набив живот раскаленными углями Маути. И те умудрились не остыть даже в ледяном болоте.

   – Я… я… – немой рыбой девчонка открывала рот и, с обреченным вздохом, закрывала. – А вы?..

   Ее растерянный взгляд упал на его разбитую губу, переместился выше, под глаз. Там, по ощущениям, тоже должен был быть кровоподтек.

   В последний раз Райс дрался на кулаках, без магии, лет в двенадцать. Точнее, то был предпоследний. Как выяснилось этой ночью.

   – А я? А я, видит Варх, сейчас кого-нибудь убью. Мне очень нужно, – признался магистр, закатив глаза к высокому потолку. Подальше от просвета в плаще.

   Да в бездну мрака такие «весенние дары»!

   – Пойдем, – Райс схватил болотницу за локоть и потянул за собой.

   За окнами коридоров расползалась синева, намекая на близящийся рассвет. Магистр вспомнил про погром в целительском, вздохнул и направился в ректорское крыло. Не одному же ему страдать? Несмотря на ранний час, Кейр рассчитывал застать Джонаса в кабинете.

   Бесхвостая русалка топала за ним нехотя, но послушно, хлюпая босыми ногами по холодному полу и кутаясь в безразмерный плащ.

   Райс, конечно, не переломился бы, если бы донес замерзшую нечисть на руках. Но, во-первых, его и самого шатало, а со скользкой ношей он пересчитал бы плечами все стены в округе. Во-вторых, раскаленные кирпичи в животе намекали, что от девицы стоит держаться на расстоянии. Чем дальше от него вархов поплавок – тем лучше.

   – Что понимаешь меня, это хорошо, – пробубнил магистр, подталкивая находку вперед. – Здесь, в Анжаре, спонтанные порталы – большая редкость. Вот разрывы случаются часто. Но то, что из них вываливается…

   Стены коридора двоились, к горлу подкатывала муть. Он закашлялся в кулак и еще раз присмотрелся к голубоглазой. Было в ней что-то… знакомое.

   Только варховой «попаданки» им тут и не хватало! Сейчас начнется: оформления, объяснения, возвраты… Благо, всю ответственность можно одним легким движением переложить на ректорские плечи. Пускай Джонас развлекается, а Райс слишком стар для этого всего. Внутренне так точно. Да и внешне, если верить рыжей подружке Тонкина.

   В кармане перекатывались обезболивающие шарики. Поразмыслив, Райс активировал один: трезвый ум сейчас важнее, чем очередной поток воплей мисс Лонгвуд о несанкционированном вторжении в ее бесценный шкафчик с артефактами…

   Ах да… Мисс Лонгвуд больше нет. Счастье-то какое! Рыжая заноза уволилась. И больше ее вздернутый нос, полагающий, что он лучше других знает, как надо, в поле зрения не появится.

   – Тебя бы к целителю, но там сейчас пусто. Дежурная сбежала, – пояснил русалке, чтобы как-то разбавить искрящую между ними тишину. – А главного поди сыщи в такой час. И не факт, что ты переживешь его диагностику.

   Хлюп, хлюп, хлюп… Девчонка молча топала вперед, не издавая более никаких звуков. Так что Райсу приходилось работать за двоих.

   – Это Эррен. Мир, в который ты вывалилась, – объяснял монотонно, шлепая ботинками. – Точнее, ввалилась. Весьма некстати, смею заверить.

   В беседах он никогда не был силен. Куда проще разрывы на болотах штопать и темных тварей в них возвращать.

   – Академия магии, – ткнул пальцем в лестничный пролет, предлагая находке начать подъем. – Здесь учится пара сотен бездарей. И трудится с десяток взрослых идиотов, сбежавших в Анжарскую провинцию от… от чего только ни сбежавших. Здесь довольно комфортно прятаться. Но если прошлое тебя находит…

   Девчонка резко развернулась, оросив его щеки холодными брызгами с волос. Выпучила на него перепуганные глаза в немом вопросе «То что?».

   – То приходится бежать еще дальше, – магистр пожал плечом и вернул русалку на путь истинный. До кабинета Джонаса оставалось всего ничего.

   Вот и мисс Лонгвуд сбежала, как он велел. Бросила его разгребать вархов бардак, оставленный совместными, между прочим, усилиями.

   Райс половину ночи от него прятался, дожидаясь Дэлии в своей конуре. Прекрасно понимая, что утром вполне может лишиться должности. Ну да и к гхаррам.

   – Сюда, – кивнул на дверь, заметив, как русалка мнется в нерешительности.

   Для «утопленницы», выброшенной в чужой мир порталом, она была на редкость спокойна и покладиста. Только озиралась изумленно и не издавала ни звука.

   Джонас был не один. Еще одна вархова проблема, отдавшаяся болью в челюсти и резью в губе, сидела на широком гостевом диване.

   – Кейр, драгоценный мой, я не ждал тебя до полудня, – воскликнул пузатый ректор, резво поднимаясь с кресла. – А мы с сиром Вейроном, обнаружившимся в канаве под моими окнами, как раз обсуждали твой крайне нечеловеколюбивый поступок…

   – Кто-то мог заподозрить меня в человеколюбии? – удивленно нахмурился Райс, избегая острого взгляда гостя из Хитаны.

   Болотница отпрянула магистру за спину, вжалась в него сзади. Дурной знак. Только не говорите, что исчадие выбрало себе няньку в его лице!

   Нет-нет, он не мамочка и не папочка, у него даже питомца нет. Последняя каффа – и та сбежала.

   – Не мог, не мог… Но драка на кулаках? – охнул Джонас, бухаясь обратно в кожаное кресло. То скрипнуло жалобно, но устояло. – Тебе сегодняшних детей изнанки показалось мало?

   Во всей этой идиотской ситуации радовало одно: синяков и царапин на госте из Хитаны было больше. Хотя, видит Варх, Райс слишком стар для драк с нахальными хирургами из столицы.

   «Сир Вейрон» вальяжно расположился на низком диванчике, завесив светлыми волосами половину помятого, но некогда привлекательного лица. Потирал костяшки пальцев, разбитые в кровь парой часов ранее. Об Райса разбитые, мда…

   – Я соскучился по острым впечатлениям, – повел плечом Кейр, ощущая мокрой рубашкой чужое тепло. Не палящее, обжигающее, как у островитянки, а вполне комфортное. – Вот, еще одно нашел на болотах. Дитя. Варх знает какой изнанки.

   – Ээ?

   – Принимай, говорю, находку, – Кейр вытащил из-за спины мокрую девчонку и выставил на всеобщее обозрение. – Ее надо к Граймсу, потом в Хитану, в центр драных потеряшек… А я пошел. Спать. Все занимательные увольнения оставь на утро.

   Шаг к выходу – и он на воле. Даже воздух свободы почувствовать успел! Но дверь резко захлопнулась перед выдающимся носом магистра Райса.

   – Притормози, дорогой, – Джонас пресек его побег. – Во-первых, Граймса я ищу уже час. Главный целитель вероломно игнорирует мои экстренные послания. А во-вторых…

   Ректор подманил пальцем «русалку», но та не сдвинулась с места. Только переминалась босыми ногами на полу, будто готовясь к прыжку в любой момент. И машинально потирала колечко на левой руке.

   – Вы, милая, не волнуйтесь, – ректор помахал на нее рукой. – Мы и не таких отправляли. В Хитане есть бюро находок, технологии с самого Сеймура… Вернем в лучшем виде, дайте только время. Вас как звать?

   Недобитый хирург покосился на кружевной поплавок, выглянувший из плаща, и Райс снова инстинктивно задвинул девчонку за спину. Она послушно задвинулась. Даже, сказал бы, с охотой.

   – В-вика… – она выглянула из-за плеча Кейра и снова за него спряталась.

   Чужое теплое дыхание на секунду согрело шею до мурашек.

   – Чудесно, Вивика, – покивал Джонас. – Только не паникуйте. Оформим все в лучшем виде! Откуда вы к нам… так внезапно?

   – С Хав… Хав…

   – С Хавраны? – подсказал тот, растекаясь в радушной улыбке. Ректор был весьма располагающим к себе человеком, уютным и круглым со всех сторон. – Далеко забрались! Да как же вы оттуда без всякой магии?..

   Хаврана… Странные нынче гостьи из Междумирья. Впрочем, про особенности хавранской моды слышал даже Райс. Вот вам и родина кружевных поплавков.

   – Я не…

   – Понятно. Само так вышло, – покивал Джонас дружелюбно, словно со слабоумной разговаривал. – В Хаврану чуть посложнее, но и туда возможно. Давайте-ка мы вот как поступим…

   Райс напрягся каждой мышцей, столкнувшись с хитрым взглядом напарника. Нет, тот не предвещал ничего хорошего.

   – К-как?

   – Вы, Вивика, погостите денек у нас. Сир Райс за вами приглядит, пока мы разыскиваем нашего пропавшего целителя. И пока я, – опять этот проникновенный взгляд, – разгребаю его проблемы. К обеду я заполню бумаги, положенные при подобных… кхм… находках. И организую вам транспорт до Хитаны… Это наша столица, милая.

   – Я не…

   – Не понимаете, да? – вздохнул Джонас сердобольно. Ткнул на синеющее окно. – Ночь на дворе. Водители вояжеров спят, мой секретарь придет только к полудню.

   Райс нахмурился, подошел к приятелю, вытащил того за воротник из кресла и молча выволок в коридор. Поскольку он, по всей вероятности, все равно уволен, то человеколюбие можно вовсе отменять. И так лимит исчерпан.

   – Кейр! – прошипел на него давний напарник, едва они оказались в коридоре, по ту сторону двери. – При таких гостях!

   – При каких «таких»? – язвительно фыркнул.

   – Сир Вейрон – выдающийся хирург, а его супруга, чтобы ты знал…

   – И чем он таким выдается, Варх его прибери? – зло тряхнул приятеля за плечо.

   – Кристиан Вейрон вхож в древний род тэль Меер. А ты получше моего знаешь, что это родственники Ее Величества, – бубнил ректор. – Мне как тебя выгораживать? Какого гхарра вы не поделили?

   – Я принял его за исчадие мрака. Выдающееся, – скупо пояснил Райс. – Впрочем, к гхаррам. Я не буду нянчиться с этой бесхвостой!

   – Бесхвостой? – поморгал тот добрыми карими глазами.

   Новая должность ректора давалась Джонасу с трудом. Слишком много жестких решений для мягкого по натуре человека.

   – Забудь. Мне нельзя в это ввязываться.

   – У тебя индивидуальная непереносимость красивых полуголых девиц? – хохотнул мерзавец.

   – Именно, – сердито покивал Райс.

   – Эти хавранские моды… – Джонас ехидно закатил глаза. – Ты видел, какое там?..

   – Нет, я слепой!

   – Кружевное… Моя дражайшая супруга читала на днях в «Либтоунском Вестнике», что наши моды, по мнению Ее Величества, слишком консервативны, – признался Джонас вкрадчивым шепотом. – И, вероятно, будут претерпевать изменения…

   – Не дай Варх! – выдохнул Райс, окончательно теряя нить беседы. – Почему я?

   – Ты нашел, тебе и прятать, – пожал ректор покатыми плечами.

   – Это оболтусы с природного нашли. Тонкин, Диккинс… Я еще не разобрался, что за ритуал они проводили.

   – Чудненько. Вот и разбирайся, пока я… – Джонас ткнул пальцем на дверь и договорил шепотом: – Пока я разгребаю за тобой этот бардак, Кейр.

   – Вызови мисс Донован. Или мисс Хендрик.

   – Среди ночи «весенних даров»? Как ты себе это представляешь?

   – Как-как… ты ректор, Джонас! – напомнил магистр, устало закатывая глаза.

   – Но не самоубийца же?! К тому же, если из этого… кружевного… вдруг полезут щупальца…

   – Матерь гхаррова, – выдохнул Райс.

   – То что сделают бедные теоретички? Про Хаврану она могла и солгать. Так что приглядывай за гостьей, не смыкая глаз!

   – Я спать планировал.

   – Спи, – согласился полоумный ректор. – Но не смыкая глаз.

   – Нет.

   – Дай-ка подумать… Твои ученики провели запрещенный ритуал. Это раз. Ты начистил благородную физиономию столичному сиру, нашему гостю. Это… два, верно? – ректор загибал толстые пальцы, прохаживаясь по коридору. – Ты притащил в мой кабинет девицу в кружевном… кхе-кхе! А я семейный человек, сир Райс! Ты предлагаешь ее ко мне определить? Третьей в супружескую спальню?

   Магистр отошел к стене и уткнулся в нее лбом. Ночь никак не желала заканчиваться, и все вокруг начинало раздражать.

   – Потерпи до обеда. Завтра я оформлю ей документы для поездки в Хитанский центр, – заверил Джонас и успокаивающе похлопал по плечу. – Выдам сопровождающего. Мисс Донован как раз везет туда бумаги. И ты избавишься от одной из своих неприятностей. Но этой ночью, уж будь добр, пригляди за ней… максимально качественно.

   Да там той ночи осталось… Пара часов – и взойдет солнце. Впрочем, поспать магистру все равно не мешало. И делать он это предпочитал с закрытыми глазами.

   – И куда мне ее? – окончательно почернел Райс.

   Компании он не желал. Недаром выбрал самую уединенную конуру во всей академии.

   – Для начала – в кровать, – хмыкнул ректор. – И под одеяло. Хоть в библиотеке ее определи, но сиди рядом, пока мы от твоей находки не избавимся.

   – Какая «привлекательная» идея!

   – Ну пусть пока портал домой отработает, – предложил добродушно Джонас, и Кейр исступленно закашлялся. – Уборку сделает в твоей конуре. Бутылки пустые выбросит. Женщины – они вообще полезные. Мягкие, теплые.

   – Я знаю, что такое женщины, – Райс навис над приятелем, только что зачисленным в его личный список смертников. – Варховы проблемы в кружевном сраме.

   – Зато в каком!

   – И, возможно, с щупальцами в неожиданных местах…

   – Да где там их прятать? – удивился Джонас.

   Райс стремительно вернулся в ректорский кабинет, огрел девчонку тяжелым взглядом.

   Приглядеть. Качественно. Что это, Варх дери, означает?

   Поморщился, рассматривая кукольное лицо с пунцовыми щеками. Со светлыми волосами, облепившими виски. С закушенной розовой губой и перепуганными голубыми глазами.

   Гениальная идея «переночевать у незнакомого мужика» ее тоже не впечатлила. Хотя один Варх знает, какие там у хавранок нравы… Судя по чехлам для поплавков – ого-го какие.

   Глаза эти по-прежнему казались странно знакомыми. Он проморгался: нет, никаких девиц с Хавраны Райс не знает. Ни голубоглазых Вивик, ни каких-то прочих. Девицы в его окружении вообще большая редкость, Дэлия – рабочее исключение.

   Ему точно пора завязывать с эшерской. Несносная мисс Лонгвуд в чем-то права: рано или поздно он перепутает кого-то из своих студентов с тварью изнанки и засунет в разрыв материи.

   Рыжая прядь смутным миражом снова коснулась его сознания…

   Напомнила о гадком. Кейр был груб. Несправедливо груб с младшей целительницей. Если она натворит глупостей после его слов, вина ляжет на его плечи. Не стоит и удивляться, что боги Эррена решили его наказать этой вот мокрой… «Вивикой».

   Бесконечный день надо было заканчивать. В принудительном порядке. Проигнорировав многообещающий взгляд скалящегося хирурга, Райс подхватил взвизгнувшую русалку на руки и вынес из кабинета.

   – Завтра получишь бумаги и сядешь в маг-вояжер до Хитаны, – объяснил кружевной проблеме, глядя строго перед собой. – Если повезет, оттуда тебя быстро вернут домой. «Технологии с Сеймура» и все такое.

   Ноги бегло перебирали ступени. Несколько десятков вниз, затем налево, вперед по коридору, и вверх – в его укромное логово. Он закончит этот вархов день. Положит проблему на кровать, спрячет под одеялом и закроет наконец глаза.

   В воздушном переходе между крыльями корпусов пчелиным роем кружились розовые лепестки. Хавранка чихнула, и Райс мысленно с ней согласился.

   Эти «весенние дары» – сущая гадость. С утра мисс Донован раз пять напомнила ему про цветочный бал. Словно Райс был завидным кавалером, а не замкнутым грикхом, одиноко живущим в своей жуткой башне.

   «Романтика Ахавы». Еще один момент, который Кейра никогда не трогал. Не эстет, да… не эстет. Само собой, ни на какой бал он не собирался.

   Магистр отпихнул ногой скрипучую дверь и внес русалку внутрь. Та наморщила нос, задыхаясь от паров эшерской дварфовой.

   – За элитными апартаментами надо было проваливаться на Саци, – насмешливо фыркнул Райс, опуская находку на свою смятую постель. Искать свободную студенческую спальню или, упаси Варх, устраиваться в библиотеке он не собирался.

   Дэлия, умница, убралась задолго до их появления. Маутянки умели чувствовать, когда им не рады. И когда рады – тоже. Разве что с церемониями невыносимо затягивали…

   – Так, сегодня ты поспишь здесь, – выдохнул Райс, накидывая на вызывающий поплавок тяжелое одеяло. – Завтра, если с документами выйдет заминка, сдам тебя Граймсу, он любит интересные случаи. А я не нянька для варховых «попаданок».

   Девчонка, наконец осознав масштаб своего «попадания», в панике заозиралась. Нашла себя в небольшой темной комнате наедине с мрачным носатым незнакомцем.

   Заерзала в одеяле, спрыгнула с койки, отбежала от нее на пару метров. И в ужасе уставилась на его подушку. Так, словно Райс пообещал рядом завалиться и свою лапу на упругий поплавок нагло уложить.

   – Мы уже выяснили, что ты не немая, Вивика из Хавраны, – сложил руки на груди, догадываясь, что его сон откладывается. – Говори, что не устраивает. Я это решу, а потом наконец отключусь. В кресле.

   – Просто Вика, – выдала она неожиданно твердо. – Виктория. Психиёлог. Я не буду с вами спать.

   – И почему же ты, Вика-Виктория, психиёлог, не была такой разговорчивой при Джонасе? Дар речи там потеряла, а тут вдруг нашла? – фыркнул магистр, подавая девчонке чистое полотенце.

   Не представлял, сколько времени нужно, чтобы просушить волосы такой длины. А магией он ей помогать не собирался – еще прошлый откат не пережил.

   – Я надеялась, вы найдете мне спальню. Свободную, – она строго сдвинула брови к переносице.

   А в кабинете Джонаса казалась такой послушной. Перепуганной и молчаливой…

   – Сейчас канун «весенних даров». Это… что-то вроде дрянного праздника любви, – пояснил с горькой усмешкой. – Предполагаю, что в «свободных» спальнях сейчас… не свободно. Но проверять не буду.

   – Неужели во всей академии нет ни одной пустой койки, кроме вашей? – она гордо вздернула нос.

   Слишком гордо для девицы в кружевах и липких водорослях, пахнущей болотом.

   – Вероятно, есть. Если поискать, – Райс устало потер лицо. – Но кто тогда будет следить за твоими щупальцами?

   Болотница поперхнулась и выпучила на него глаза.

   – Вы лучше за своими… щ-щупальцами… следите, – выдавила из себя, бегло осматривая его спальню.

   Безошибочно нашла шкаф, подбежала к нему и вытащила оттуда сухую рубашку. Хавранские нравы! Пожалуй, кружева там – не самое страшное.

   Спрятавшись за дверцей, девчонка быстро обтерлась полотенцем и вышла к нему уже в длинной черной рубашке. Его, Варх дери, рубашке.

   – Я тут не останусь, – решительно помотала головой, кривясь от удушающего аромата.

   С «духами» он, пожалуй, переборщил.

   – Тогда пойдем обратно к ректору, – устало выдохнул Райс. – И сама ему все скажешь.

   – Обратно?

   – Обратно.

   Все-таки у хавранок туго с ушами.

   И с тканью для поплавков. Ее, судя по кружевным огрызкам, вообще в обрез.

   – Нет, обратно никак нельзя, – еще решительнее замотала головой, разбрызгивая капли. Вздохнула, примиряясь с «душистой» реальностью. – Лучше… лучше тогда уж тут. Но вы останетесь в кресле!

   Магистр с недоверием поглядел в голубые блюдца. До смешного знакомые. И притом незнакомые вовсе. Слишком странное было это ее согласие. Но нормально поискать причину своих сомнений Райс не успел.

   – Ой!

   Девчонка вдруг дернула рукой. Серебряная лента мигнула и исчезла под черной тканью.

   – Замри, – он схватил тонкое запястье и потянул к себе. Развернул ее руку к источнику света. – Где?

   Он только что лично видел, как ее браслет ожил! Змейка разжала пасть и выпустила свой хвост. Спрыгнула с серебряного ободка и шустро заползла под манжету.

   – Боги… Поймайте ее! – взвизгнула болотница, вертясь, как тот самый анжарский змей в жаровне. – Она… она ползает!

   И еще как ползает.

   Райс цепко следил взглядом за движущимися складками на рубашке. Оживший браслет добрался до девичьего плеча, мелькнул под воротником, направился вниз…

   – Не трясись, меня это нервирует, – дернул девчонку на себя, прижал крепко и, скользнув по влажному бедру, решительно забрался лапой под рубашку. – Вы позволите, мисс?

   – П-позволю… Позволю, только вытащите ее!

   – Тогда замолчи и не шевелись, – приказал твердо, свободной рукой фиксируя ее локти. – Где?

   – Сп-пина… в-внизу… под лопатками…

   – Не дергайся, – выдал шепотом, натыкаясь ладонью на вархов поплавок.

   Приплыли, сир Райс. Приплыли.

   Поймал ее взгляд. Два чернеющих зрачка с тайной на самом дне. Так… И насколько глубоко он вляпался в это голубое болото?

   – Выше! – возмущено направила его до обидного бесхвостая русалка.

   Губы сами растянулись в хищной ухмылке, когда пальцы схватили извивающийся кусок металла.

   – П-поймали?

   – Поймал, – выдохнул в дрожащие розовые губы и резко выдернул из-под рубашки добычу.

   Зеленые глазки-камешки опасно мигнули, и украшение с шипением растворилось в его ладони. Девчонка ахнула: серебряный ободок на ее запястье тоже рассыпался пылью.

   – Все? – задрожала хавранка. – Змея не вернется?

   Райс плотно сжал губы, не найдя в себе ответа. Кожа на его руке до сих пор горела.

ГЛАВА 1

За день до событий пролога

***

Алисса Лонгвуд

   Дверь в диагностический кабинет распахнулась с таким треском, словно к нам ввалилось стадо гхарров. Я инстинктивно спрятала нераскрытый конверт в карман халата. Растерла побледневшие щеки, оценила в зеркале не сильно улучшившуюся картину и покорно обернулась к Граймсу.

   – Ваш растрепанный вид, мисс Лонгвуд, намекает, что «весенние дары» вы начали отмечать еще вчера, – едко протянул главный целитель академии.

   Мое язвительное начальство было не в духе, но когда оно бывало в нем? У Альвара Граймса имелось всего две стадии принятия этого мира. Едкого шутника, от поддевок которого алеют щеки, и ворчливого циника, с пренебрежением относящегося как к себе, так и к окружающим. Но целителем он был хорошим. Лучшим в Анжаре.

   Я прикусила губу и запретила себе обижаться. Граймс – это Граймс. К тому же он в чем-то прав: мои волосы непристойно рассыпались по плечам, устилая бледно-зеленый халат рыжими волнами. В Тарлинской лечебнице мне бы давно выписали за это выговор, а сир Альвар ограничился понимающей ухмылкой.

   – Я не отмечаю «дары», – пробубнила, собирая непослушные волны в толстую косу и укладывая ее в низкий пучок.

   Узкого гребня едва хватило, чтобы собрать всю копну, а заколку я в спальне не нашла. Уже чувствовала, что вархова рассеянность сегодня выйдет мне боком.

   Это все письмо! Оно выбило меня из привычной накатанной колеи, по которой я на магическом автопилоте катилась последние месяцы. Напугало, заставив сердце колотиться, а пальцы нервно подрагивать в дурном предчувствии.

   Я ведь разобралась с этим. Разобралась. Наверное.

   – Никогда-никогда? – язвительно хмыкнул док, поглядывая на мои пальцы, ощупывающие так давно не целованные губы. До чего проницательный маг.

   Кулак в кармане все еще стискивал толстую, в несколько слоев сложенную бумагу. Это было не первое письмо, дошедшее до адресата. Как и предыдущие, я не собиралась его читать. Просто… Наверное, все дело в лепестках филии, что кружились в весеннем воздухе всюду, куда бы ты ни пошел.

   Граймс навесил какой-то заговор, чтобы они не пробирались хотя бы в диагностическое. И, похоже, сегодня мы с ним вдвоем прятались здесь от розового вихря, запускающего сердце в припадочный пляс. Иначе как объяснить, что оба, как загнанные гхарры, прибежали сюда в такую рань, толком не приведя себя в порядок?

   Канун дня весенних даров… Последний раз я отмечала его год назад. С Кристианом, в приемном покое Тарлинской лечебницы. У нас тогда все только началось, да так закрутилось, что сердечные жилы мигом свело в тугой клубок. Который внутри меня до сих пор не распутался.

   – Граймс, вы тут? Лечите! – в кабинет ввалился мрачный вихрь и водрузил на кушетку замершее девичье тело в форменном платье. – Полетели первые крикетки… А ведь еще не вечер!

   – Должен вас огорчить, сир Райс: крикетки не летают, – меланхолично заверил того целитель, без капли любопытства глядя на светловолосую студентку.

   Та лежала без чувств с закатившимися глазами и уходить на своих двоих не планировала. Всем видом намекая, что утро у академических целителей начнется не с кофе.

   – И я о том же. Но сегодня они полетят, уверяю вас.

   Райс хмурым носатым грикхом прошелся по кабинету. Здесь он чувствовал себя как дома. А лучше бы помнил, что в гостях.

   – Неинтересный случай, – чрезвычайно быстро диагностировал Граймс. – Почему вы их всех ко мне тащите?

   – Потому что моя работа – штопать по ночам разрывы материи, – с угрозой в хриплом голосе протянул невыспавшийся магистр. – А ваша – латать дырки в студентах.

   – Я не обнаружил в ней никаких лишних отверстий. Только те, что положены по стандарту, – равнодушно бросил Граймс, открывая девушке рот. Я узнала в пострадавшей Элодию Хаммер с третьего курса. – Фиолетовый. Хмм… Необычный окрас для языка. Что вы с ней сделали, Райс?

   – Почему сразу я?

   – Налицо непереносимость чар высшего порядка. А вы, насколько я слышал, уже сир…

   – «Смешная» шутка. Ну кто же знал, что у мисс Хаммер аллергия на ординарное защитное плетение, вешающее «метку нарушителя»? – Райс почесал свой выдающийся нос с горбинкой и бросил на меня короткий взгляд. Меня передернуло, и магистр отвернулся.

   А я продолжила старательно делать вдохи. Знала, что совсем скоро свежего воздуха в отделении не останется. И до ноздрей доберутся сомнительные пары, варховым флером следующие за Райсом. Магистр излишне увлекался самолечением магических откатов, и Граймс никак не пытался это пресечь.

   Я работала с самыми разными зельями и не имела привычки жеманно падать в обморок из-за дурного аромата. Но эшерские дварфы, создавшие эту гадость, кажется, переплюнули всех…

   – А что было за нарушение? – Граймс задумчиво постучал пальцем по подбородку с импозантной ямочкой и отвернулся к ящику с инструментами. – Я так, из праздного интереса…

   Райс порылся в кармане. И, нащупав, швырнул пустой бутылек на железный столик со сшивателями и мазями. На розовом флаконе едва читалась стершаяся надпись: «Жетемия».

   Я узнала свой почерк. Месяц назад сама помечала снадобья, которые расставляла на полках!

   – «Весенние дары». Романтика, Варх ее раздери, Ахавы, «самого красивого времени года», – мрачно процедил магистр. – Мисс Хаммер решила, что с «Жетемией» будет еще романтичнее. Пыталась нацедить любовное зелье в чье-то питье за завтраком.

   – Но не учла, что вы всю столовую оплели хитрыми защитными чарами? – хмыкнул Граймс, расстегивая узкий воротничок на горе-пациентке. – Так и думал: неинтересно. Больше мне такое не приносите, Кейр, а то обижусь.

   Мисс Хаммер пребывала в столь глубоком магическом обмороке, что разбудить ее мог разве что поцелуй принца. Но будь у нее таковой, разве воспользовалась бы студентка любовным зельем?

   – Ну и как будем будить нашу излишне романтичную барышню, взявшую судьбу в свои липкие пальчики? – язвительно протянул Граймс, спрашивая это почему-то у меня.

   Я проверила руки Элодии. И правда – липкие, словно жабьей слизью измазанные.

   – Я бы начала с целительских пульсаров второго уровня. И извлечения аллергенных чар…

   – Приступайте, – Граймс уступил мне пациентку.

   – В защитном плетении были элементы проклятия, сир Райс? – я поймала жгучий темный взгляд магистра.

   – Едва заметные, – поморщился тот, разглядев в моем лице укор. – А вы бы получше следили за своими любовными снадобьями, мисс Лонгвуд!

   – Они не мои, – передернула плечами.

   Вообще не понимала, к чему их хранить в целительском корпусе! В медицине «Жетемия» использовалась крайне редко. Ее буквально по капле добавляли в тоники пациентов с магической депрессией, чтобы вернуть тем интерес к жизни.

   Но по Варх знает кем придуманным правилам в нашем шкафу со снадобьями она была положена. А раз положена, то и имелась, да.

   – А почерк ваш, – Райс кивнул на розовую склянку. – Узнаю эти «дамские» завитки. Запирайте свой шкафчик получше, пока у нас вся академия в любовной агонии не слегла.

   Да кто бы говорил! Сам, едва я отвернусь, ворует обезболивающие артефакты. Все карманы ими уже набил. И все равно исправно приходит.

   – Академия и без зелий «сляжет», – скрипуче рассмеялся Граймс и добавил глубокомысленно: – Было бы где слечь…

   – Я запру свободные спальни, – проворчал Райс. – Мисс Лонгвуд – вархов шкаф. И тогда у нас будет шанс пережить эту ночь без происшествий.

   Да что-то я сомневалась… Еще раннее утро, а происшествия валятся одно за другим.

   Игнорируя дальнейшее бормотание мрачного гостя, я расстегнула блузку на Элодии. Растерла ладони и вдавила их ей в грудную клетку. Вывела указательными пальцами плетение, которое знала, как саму себя. Зубрила его ночами в пансионе, пока прочие девочки разглядывали открытки со свадьбы Ее Величества.

   Еще немного… Вот сейчас… Да хоть пару золотых искр, Варх побери!

   Плетение не поддалось. Впервые за всю практику не поддалось!

   – Алисса, вы сегодня фантастически не собраны, – пробубнил Граймс, пока я растерянно комкала в ладони неудавшийся целительский пульсар.

   Тьма!

   Это все письмо. Вархово письмо. Оно жгло карман и даже отсюда пахло парфюмом Кристиана. Хотя эшерская дварфова немного заглушала ароматы.

   – Я смогу. Дайте мне еще…

   Но главный целитель уже отодвинул меня от пациентки, всем видом показывая, что шанс у меня был. Любезно им предоставленный. А теперь все, вояжер уехал.

   – Ну что вам еще, мисс Лонгвуд? – раздраженно профыркал док. – Сейчас дырку в моем затылке проделаете. А это отверстие мне по стандарту не положено.

   – Я бы хотела сегодня слетать в Хитану, – призналась шепотом Граймсу, рассматривая, как его умелые пальцы творят настоящую магию. – К ночному дежурству вернусь и вас подменю. Обещаю.

   – Далековато, нет? – поднял на меня острые, всезнающие глаза. – Я полагал, вы не рветесь в столицу, Алисса.

   – С подачи Ее Величества там открылся экспериментальный центр адаптации иномирян, – выдохнула, покусывая губу. – Они ищут добровольцев, кто мог бы…

   Я планировала отложить этот разговор до момента, как док позавтракает и совершит обход, но… какой уж тут завтрак.

   – Добровольцев? Боги Эррена, и откуда в вас столько человеколюбия? – Граймс поморщился.

   – Моя профессия подразумевает бережное отношение ко всем созданиям.

   «Кроме магистра Райса и детей изнанки». Но говорить это вслух необязательно.

   – Разве? – удивился целитель и почесал подбородок. – Буду знать, буду знать…

   Он сощурился, поправил темные волосы, чуть вьющиеся и отливающие медью на анжарском солнце. Утро сегодня было поистине весенним.

   – Многим после перемещения спонтанным порталом нужна целительская помощь. Да и просто моральная поддержка. А мне интересно послушать о других мирах, – вздыхала, глядя, как тонкие длинные пальцы мастерски плетут одни чары за другими. – Пока жалование там будет чисто символическое, но и оно мне не помешает. Я могла бы летать в Хитану раз в две недели на выходные. Это никак не скажется на моей работе тут, просто…

   – Просто вы решили, что найдете там родственную душу, – холодно напомнил о своем присутствии Райс. – Такую же потерянную, как и вы.

   Он по-хозяйски прошелся к шкафчику с обезболивающими артефактами. Нет, этот человек всесторонне невыносим. Обоняние мое так и вовсе уже отказывало!

   – Стоп! – рявкнула на магистра, сама себе подивившись.

   – Мм?

   – Садитесь и пишите, – кивнула на стол со стопкой бланков.

   Сложила руки на груди, продолжая сжимать в кулаке магический сшиватель ауры.

   – Писать? – Райс озадаченно перекатывал на ладони серебряные шарики.

   – Да-да, заполняйте форму. Может, и я наконец узнаю, какой у вас почерк. С завитками или без, – профыркала насмешливо. – Пишите, сир. Сколько взяли, в каких нуждах. Если сверх определенной ректором недельной нормы, то с припиской вычесть разницу из жалования.

   Не удивлюсь, если в его глазах я выглядела форменной занудой. Но где-то в моей жизни должен быть порядок! Пусть хоть в шкафчике и в бумагах.

   – Граймс, вам не пора завести новую ассистентку?

   – Жду, пока эта сбежит, – едко выдал док. – Вскоре она так загорится добровольческой миссией, что сама нас оставит. Если нет, разрешаю засунуть ее в разрыв материи.

   Беспредел! В Тарлинской лечебнице не было такого бардака. Был другой, от которого я и сбежала…

   Но в целом, если вычеркнуть из формулы мрачного Райса и едкий нрав моего начальника, жизнь в Анжаре была хороша. Будь у меня побольше энергии, я бы непременно замечала и чудесную природу, и яркие, слепящие цвета, и вкусную местную кухню.

   Окончательно завянув от удушающего аромата, я открыла окно. Впустила в отделение немного весны. Пусть будет, не такая она и страшная.

   В кабинет тут же ворвался розовый вихрь. Словно только и ждал приглашения! Я самозабвенно чихнула, тряхнула головой.

   Гребень вывалился из наскоро собранной прически и со звоном упал на пол. Тьма! Коса расплелась, вскинувшись бешеной змей. Задела что-то сзади, и волосы снова рассыпались по плечам.

   – Таких пощечин я еще не получал, – процедил магистр за моей спиной.

   Я испуганно обернулась. Райс с неприязнью ощупывал свою щеку. Черные глаза обернулись двумя безднами. Воронками, жестоко всасывающими все, что попадется им на пути.

   Избегая жуткого взгляда, я поспешно скрутила на голове новый тугой пучок. Наклонилась и вернула непослушный гребень на место.

   – Надеюсь, отрезвляет, – поморщилась, уловив носом знакомый аромат эшерской. Даже запахи цветущей филии его не забивали. Прошипела негромко: – Ваши методы самолечения, сир Райс, не выносят никакой критики!

   – Вас они не касаются. Разбирайтесь со своими проблемами и не лезьте в чужие, мисс Лонгвуд, – отзеркалил мой тон магистр.

   – Касаются, – я аккуратно помотала головой, стараясь, чтобы пучок не рассыпался снова. – Потому что рано или поздно вы перепутаете кого-то из своих студентов с тварью изнанки и засунете его в разрыв материи.

   – Тем хуже для изнанки. И для материи, – философски заявил магистр и пожал плечами, распирающими темное одеяние сира. Такое же черное, как его аура.

   Я сдвинула брови и хотела сказать ему еще что-то. Непременно строгое и правильное. Какое положено младшей целительнице с порядком в собственной жизни. Но юбка зашуршала на ветру бумажным шелестом, напоминая о нелегкой ноше. И я растерянно закрыла рот.

   Я и правда глупо выгляжу, пытаясь парой советов разобраться с чужими проблемами. Куда мне? Я даже со своими не могу!

   – Мисс Лонгвуд, вы сегодня феерически рассеянны, – неожиданно прокряхтел Граймс, подошел и отобрал у меня сшиватель ауры. – Возможно, в Хитанском центре от вас и впрямь будет больше толку. Поезжайте, пока я не нашел вам занятие «поинтереснее». Но ночное дежурство остается за вами: у меня дела.

ГЛАВА 2

Плотнее кутаясь в свой бирюзовый плащ, подбитый белым пером ташерской цапы, я взобралась на борт воздушного судна. Ахава Ахавой, но там, под самым Звездносводом, еще прохладно.

   Общественный транспорт отходил из центра Анжара каждые два часа, и мне надо было подождать еще минут двадцать. Я уселась на боковую скамью рядом с поручнем, потеснив сонного студента. Продемонстрировала магу-контролеру транспортную карту, присланную из Хитаны, с позолоченной эмблемой двора. И он оформил мне поездку за счет короны.

   С удовлетворенным вздохом я поправила перчатки, сложила руки на коленях и откинулась на спинку. Кто знает, может, Граймс прав и в столице от меня будет больше толку?

   Время до отправления пролетело незаметно. Казалось, я только прикрыла веки, как тут же послышались взрывы темного топлива. Магия забурлила в желудке воздушного гиганта, отрывая того от земли. Фиксирующие тросы с хлестким щелчком отстегнулись, и судно взмыло в небо, прокладывая курс на сиятельную столицу Эррена.

   По палубе гулял ветер, и я проверила волосы, готовые вот-вот рассыпаться вновь. Да что с ними сегодня такое? Словно они тоже сошли с ума из-за наступившей в Анжаре весны.

   Хитана…

   Лететь до северной столицы из южной провинции было прилично, даже на скоростном судне. Я понимала, что поездка в обе стороны займет почти целый день. Но голову все равно нужно было проветрить, а где, как не под золотыми облаками, это делать лучше всего?

   Я поймала свое отражение на глянцевом поручне и не узнала. Совсем чужая девушка сидела на скамье с закушенной губой. Щеки впали, глаза поблекли… Как можно так измениться за каких-то полгода?

   Отодвинувшись от дремавшего соседа, я сунула руку в карман и достала письмо. Предыдущие я сразу выкидывала. Во-первых, Кристиан Вейрон из тех мужчин, которым все средства хороши. Он не погнушался бы навесить на конверт плетение-маячок. Во-вторых, я боялась сорваться. И вновь ухнуться в этот изматывающий омут с головой.

   Но в воздухе пахло весной, и внутри скребло когтями… Я все-таки раскрыла конверт, расправила бумагу и пробежалась глазами по хирургически ровным строчкам. Вейрон и надрезы делает так же, потому и «выдающийся».

   Говорят, после его операций почти не остается шрамов. Раны затягиваются очень быстро. Все, к чему прикасается Кристиан, стремится к скорейшему выздоровлению. Все, кроме меня. А ведь ко мне лучший хирург Эррена прикасался тоже.

   «Моя непослушная лисичка Лисси… Для целительницы ты слишком жестока. Изматываешь меня. Мучаешь. Думаешь, несколько месяцев в Хитане заставят меня забыть? А я помню. Помню, Лисс.

   Ночь «весенних даров». Приемный покой. Твое ночное дежурство, моя сложная операция… Твои рыжие волосы пахли вялеными сливами. А губы были такими сладкими, что сводили с ума.

   Я все помню. Я найду тебя, Алисса. Найду. Усажу перед собой на стол. Загляну в зеленые глаза и проверю, что помнишь ты».

   Вейрон умел десятком фраз нагнать мурашек под коленки! Я судорожно сжала поручень. Задрала голову, уплывая взглядом в глубину Звездносвода. Облизнула горячие губы.

   Это пытка. Невыносимая пытка. Почему он меня не отпускает? Почему не дает сбежать и забыть?

   Без него было больно. Трудно. Непривычно. Но с ним выходило еще больнее. Софи после первой же моей ссоры с «таинственным хирургом из лечебницы» окрестила наши отношения «нездоровыми». Слишком бурными, слишком эмоциональными… Говорила, что такая страсть разрушает, а кого-то может и убить.

   Но как истинный целитель я умела ставить диагнозы всем, кроме себя. И с лечением выходила та же ерунда. Так что в итоге я просто сбежала от сира Вейрона. Отказалась переезжать за ним в столицу, бросила перспективную работу в Тарлине и укрылась в Анжаре. А теперь просто ждала, что «оно само пройдет».

   Должно же пройти? Когда-нибудь?

***

Хитанский центр адаптации иномирян располагался в живописном парке близ королевского двора. Он представлял собой высокую башню из голубого заговоренного стекла и со стороны казался не слишком уютным.

   Но внутри выяснилось, что стены вовсе не прозрачны, а пустовавшее приемное отделение наполнено мягкой мебелью. Диванчики разделяли пространство на укромные разноцветные зоны-островки. Каким-то седьмым чувством я поняла, что мне стоит пройти в зеленую.

   – Целительница? Доброволец? – проорал незнакомый сир в длинном темно-синем халате до пят, едва я с комфортом устроилась в кресле.

   – Алисса Лонгвуд, – попыталась придать себе серьезный вид, – из Анжара. Я присылала свое…

   – Ага, да, пойдемте, – он нервно поманил меня рукой и, развернувшись, прошел в коридор. Вернув сумку на плечо, я посеменила следом. – Мы зашиваемся. Просто кара Вархова! Не успели ленточку перерезать, как они посыпались… Материя, сами понимаете…

   – Понимаю… материя, – кивала, пытаясь уловить зерно истины в льющемся из мага сумбуре.

   – Истончилась. И порталы, – вздыхал он, мучаясь одышкой из-за быстрого шага. – Спонтанные. Скоро будем такими же дырявыми, как Сеймур. Если готовы приступить немедля, я выделю вам подопечную. Нам не хватает рук. Мало кто откликнулся… на добровольных началах…

   – Я готова, – набрала воздуха в грудь. – Немедля.

   – Алисса? Лонгвуд? Из Анжара? – мужчина обернулся и прищурился, дожидаясь кивка. Дождался. И, остановившись у высокого шкафа, принялся вызывать плетениями ящики с самого верха. – Сейчас найдем… Секунду…

   Две минуты спустя он вручил мне коробку и пакет. Я с интересом заглянула внутрь. Из пакета на меня смотрел нежно-бирюзовый халат, отмеченный золотой эмблемой двора. В коробке лежали магический круглый жетон с моим именем и начальным уровнем допуска, индивидуальная походная аптечка с минимумом необходимых принадлежностей и набор бланков.

   – Дальше по коридору раздевалка для персонала. Выберете себе шкафчик, отметите ключом, – он кивнул на жетон. – Для «первого раза» найдем вам подопечную попроще.

   Мы подошли ко второму стеллажу, широкому и низкому. Он был весь завален папками разных оттенков.

   – Так… здесь серьезное ранение, хирурги уже работают. Ничего приятного – вывалиться порталом в логово голодных вирр, – маг пролистал несколько папок, красные отложил в сторону. – С гостями из Керракта вам рано общаться. Так, так… Вот, смотрите.

   Он шлепнул передо мной бледно-голубую папочку с одним единственным листом внутри. Полупустой анкетой, заполненной всего в нескольких местах.

   – «Вика, психиёлог. Портал со смещением, размер сдвига неизвестен. Прибыла из мира Энхарад. Мир изначальный – Хаврана. Мир приема – Эррен», – зачитал куратор нового центра. – Похоже на опытного проходимца. Есть небольшие повреждения, нужна легкая целительская помощь. Опрос, осмотр, анкетирование по форме, полный маг-протокол. Возьметесь?

   Я поспешно кивнула. Я ведь затем сюда и приехала, и мне не терпелось познакомиться с девушкой из другого мира. С куда более интересной судьбой, чем у меня. Это чувствовалось даже по паре скупых описаний из ее досье.

***

Выбрав себе крайний шкафчик, я рассеянно проскользила взглядом по пейзажу за окном. Королевский двор ослеплял золотыми шпилями даже сквозь плотный заслон защитных чар. Здания в столице были намного выше, чем в Тарлине или, тем более, в Анжаре.

   Потерлась лбом о прохладное стекло, бегло застегивая пуговицы халата. Прошлым летом Кристиан предложил мне переехать сюда. С ним. Точнее, не совсем с ним…

   По отдельности. Он – со своей родовитой супругой, выдающейся репутацией и новой должностью. А я – с чемоданом пустых надежд.

   Чемодан я действительно собрала. И в вояжер села. Только тот следовал не на север, а на юг. Подальше от глупого, болезненного чувства, распиравшего грудь. Только вот беда: чувство тайно пробралось в чемодан и уехало со мной. Да так прикипело к ребрам, что никакие снадобья не помогали.

   Хитана меня давно манила. Ведь где-то тут жил он. Может, даже шел этим утром по широкой улице внизу. Пил крепкий альта-цитроновый взвар из термоса, шагая в сторону Королевской лечебницы.

   Я поправила верхнюю пуговицу, давившую на шею. Прислушалась к себе. Хмм…

   Странно: мысль о том, что я могу случайно столкнуться с Крисом, не вызвала во мне былого трепета. Скорее, панику. Даже лоб покрылся ледяной испариной! Кажется, мой случай был все же не безнадежен.

   Смогу ли я работать с Вейроном в одном городе? Приходить в центр реабилитации «попаданцев», помогать заблудшим в Эррен душам и не срываться на поиски хирурга моей мечты? К прискорбию, женатого, ревнивого и с весьма тяжелой рукой.

***

– Кто вы? – цепкий настороженный взгляд, что встретил меня в двадцать третьей палате, вполне мог проделать пару лишних отверстий. В моем, между прочим, теле.

   Девушка, переодетая в ярко-синюю рубашку, сидела на кровати, поджав босые ноги. С черными-черными пятками.

   Едва я сделала шаг внутрь, она хищно сгруппировалась, и я на всякий случай прикрылась чемоданчиком целителя. Не Вархом данная защита, но хоть что-то. Вдруг она правда огонь метает из голубых глаз?

   – Мисс Алисса Лонгвуд, младшая целительница, – представилась, косясь на свой именной жетончик, прицепленный к халату. Он светился зеленым, подтверждая мои слова. – Я обработаю ваши раны и задам несколько вопросов. Вы только не паникуйте… В-вика?

   – Виктория, – сощурившись с подозрением, поправила меня пациентка. Покусала красную губу и отбросила с плеча несколько темных слипшихся прядей.

   – Психиёлог? – я помахала ее досье. – Тут так написано. Это ваш дар? Чем занимаются психиёлоги?

   – Лечат психов. Иногда подручным средствами. Теми, что потяжелее, – сердито пробубнила девушка, вновь завесившись темными волосами так, что только нос выглядывал. – Давайте-ка сразу начистоту, мисс Лонгвуд…

   Она резко поднялась, прошлась по палате, подергивая плечами. Выглянула в окно, открыла шкаф. Закрыла. Я растерянно мялась в проеме, не рискуя внести себя в комнату целиком.

   – Давайте начистоту, Виктория, – согласилась я, осторожно ставя чемоданчик на пол.

   – Рассказывайте: что у вас тут страшного? Мои нервы и так ни к черту, поэтому давайте без выкрутасов, – она обернулась через плечо и сделала во мне еще пару дырок своими цепкими водяными глазами. – Драконы? Демоны? Рабство? Гаремы?

   – Это Эррен! – возмутилась я, обидевшись за свой родной мир. – Какие, к гхаррам, драконы?

   – Такие, мисс Лонгвуд… знаете ли… с крыльями. В полноценном, чтоб их всех, размахе!

   – Но демоны?..

   – Демоны, демоны. С вот такими, чтоб их всех, рогами! – она махнула рукой над своей черной макушкой и опасно оскалилась.

   Бешеная… Одержимая. Ничего себе «простенький случай на первый раз»!

   – Нет у нас… ничего такого, – сглотнула, припоминая самых опасных тварей Эррена.

   По приблизительным прикидкам первым выходил сир Райс. То еще пахучее чудовище. А потом уже дети изнанки, выпрыгивающие из разрывов.

   – Значит, Эррен, – иномирянка покомкала во рту название и с ужасом отпрыгнула от окна, пригнулась к кушетке. – Нет драконов, говоришь?!

   – Нет!

   – А это что тогда летит?

   – Воздушное судно, – я проводила взглядом испугавший пациентку корабль. – Я на таком сюда прибыла. Здесь рядом гавань.

   – Судно. Воздушное. В смысле, летающий корабль, да? – покивала она задумчиво. Со столь обреченным видом, будто давно смирилась с собственной паранойей.

   – Общественный магический транспорт. Работает на темном топливе и крепких подъемных чарах, – отрапортовала факт, известный даже выпускницам пансиона мэтра Сайлэ.

   – Офонареть. У вас нет витаминок каких-нибудь, мисс Лонгвуд? Таких, от которых галлюцинации пропадают?

   – Все снадобья только после осмотра. А вы с Хавраны, верно? – я все-таки вошла, и дверь с мягким щелчком захлопнулась, отрезая меня от спасительного коридора.

   Да может, и не буйная она, а я уже нафантазировала! В крайнем случае я всегда могу применить чары оцепенения или плетение мгновенного сна. Какая-никакая самозащита. Хавранки не владеют магией, это я знала наверняка.

   – С Хав… с нее, да, – резко выдохнула девушка, затягивая пояс на рубашке потуже и очерчивая тонкую талию.

   Она примерилась взглядом к столовым приборам, так безрассудно разложенным вокруг тарелки с остывшей едой. Матерь Вархова! А вот холодным оружием хавранки, судя по всему, владеют…

   – И у вас там совсем ничего не летает? – уточнила дрогнувшим голосом.

   – Летает. Птицы. Самолеты. Разорившиеся брокеры. Кораблей… Нет, кораблей у нас не летает, – она лаконично плевалась словами, потирая ушибленный локоть.

   Рукава синей рубашки были закатаны, и я успела оценить крепкие, рельефные мышцы, какие не у всякой сирры с боевого факультета будут. На запястьях иномирянки виднелись красные отметины, на шее несколько свежих царапин убегало под воротник.

   Ей действительно требовалась помощь целителя, и я подхватила с пола чемодан, вспомнив о миссии. Если я буду бояться к ней приблизиться, то от меня и в Хитане не будет толку.

   – И часто психиёлоги используют тяжелые предметы? Те, что под руку попадутся? – уточнила с опаской, усаживаясь на самый краешек стула.

   – Зависит от психолога. Многие ограничиваются витаминками. Но толку от них… – она кинула тоскливый взгляд в окно, на уплывавший вдаль хвост корабля. – Сами видите.

   Робость не была мне свойственна, да и пациентов в Тарлине я видывала всяких. Что тут говорить: я даже с Райсом, стабильно заявлявшимся на мои ночные дежурства в нетрезвом виде, справлялась. Но с иномирянками я до сих пор не общалась. И не хотела спугнуть эту Вику, наматывавшую темный локон на грязный палец.

   Она как раз уселась напротив меня и уставилась своим тяжелым взглядом.

   – Плохой день, да? – предположила я.

   – Плохие «много дней», – поправила она ворчливо, постукивая обломанным ногтем по блестящей вилке. – Настолько плохие, что временами хочется убивать.

   – Я тут добровольно, – пробормотала, косясь на нож, к которому подбирались тонкие пальцы хавранки.

   – Это не меняет дела. На опыты я не дамся, – отрезала «попаданка», рядом с которой начинало казаться, что из нас двоих больше попала я. Причем очень крепко попала.

   – Вам надо поесть, – я придвинула к ней тарелку с фруктами. – Смотрите, это альта-цитрон. Он очень вкусный, когда спелый.

   – А потом я снова очнусь в какой-нибудь клетке? – насмешливо уточнила девушка, прожигая глазами пространство вокруг меня. Уничтожая его, взрывая прямо-таки.

   – Мне надо заполнить форму, – я сосредоточенно наморщила лоб, игнорируя глупые вопросы. Нет более сильного оружия, чем невозмутимость. – И обработать ваши раны. А потом я уйду.

   – А я? – она резко вскинула брови. – Уйду?

   – Эррен хороший мир. Спокойный, благополучный… по большей части, – пробубнила, раскладывая на столе бланки. – Здесь вас никто не обидит, Вика. В-виктория.

   – Я не это спрашивала, – ее севший голос отдавал металлом.

   Я поерзала на жердочке, которой ощущался неудобный стул. Будто на «беседе с пристрастием» в маг-гвардии, ей Варху! Я там сама не бывала, но Мег, моя соседка, по ночам рассказывала жуткие вещи.

   – Ваш портал был со смещением, – выдохнула, крутя голубую папку в руках.

   – Так…

   – Наши сиры активно осваивают сеймурские технологии. Они научились прокладывать коридоры в иные миры и возвращать случайно заблудшие души, – выдала то, что сама не так давно прочитала в «Хитанской правде». – Но ведь чтобы вернуть, надо точно знать, куда, так?

   – Допустим, – она откинулась на спинку и поджала губы.

   – Я не большой специалист в этих делах. Видит Варх, вообще никудышный. Вот Грегори, муж моей подруги, он все о порталах знает. И о мирах…

   – И все-таки, мисс Лонгвуд? – она собрала пальцы в замок и уложила их перед собой на стол. Демонстрируя, что пока за нож хвататься не собирается.

   Но это не мешало мне почувствовать себя стрекозой, насаженной на булавку. Этой бы девице – да в маг-гвардию, допрашивать всяких скользких торговцев мраком.

   – Грегори рассказывал как-то, что смещение – это очень плохо. Трудно найти исходную точку во времени и пространстве. Если бы знать, какой был сдвиг… или хотя бы понимать, что привело к ошибке…

   Я тяжело вздохнула, не решаясь поднять на иномирянку глаза. Как объяснить потерянной душе, что шансов вернуть ее домой – очень мало? Наши маги-ученые так далеко пока не продвинулись. Все-таки мы не Сеймур.

   – Дайте мне бумагу, мисс Лонгвуд. И ручку. Ручки у вас хоть есть? – она нервно закусила губу, и ее напряжение просочилось сквозь кожу, заполняя палату. – Впрочем, я и кровью могу. Если понадобится.

   Я протянула ей пустой бланк и письменные принадлежности, и Виктория принялась выводить загогулины. Так старательно, словно сдавала экзамен на первом курсе академии. В конце ее трудов передо мной лежали две картинки, практически идентичные.

   – Это было сначала, – она ткнула пальцем в правый лист. На нем было изображено заковыристое портальное плетение, из тех, что покорялись лишь избранным. – Такое вот висело в воздухе и сияло золотым. Но один больной ублюдок, которому уже ни психологи, ни тяжелые преметы не помогут…

   – Кхм-кхм! – я закашлялась, прикрывая рот ладонью.

   – Словом, он как-то изменил рисунок. Вот эта «завихрень» завернулась так, – ткнула во второй лист, едва отличающийся от первого. – Это может быть то смещение?

   – Не знаю, – призналась честно. – Я в портальных плетениях разбираюсь, как крикетка в полетах. Но мне знаком один маг, который…

   – Помогите мне, мисс Лонгвуд, – она так сильно прикусила губу, что на подбородок стекла капля крови. – Алисса. Хмм… Ваше имя как-то сокращается?

   – Друзья зовут меня Лисси.

   – Лисси. В стране, в которой я жила до… вот этого вот всего, вас звали бы Элис, – она шумно вздохнула, поднялась и подошла к окну. Потерла губы, размазывая красное пятно. Замотала темные волосы в узелок на затылке. – Так зовут мою младшую сестру. У нее должен был быть девичник. Это такая вечеринка перед свадьбой, когда обмасленные мужики вылезают из тортов и крутят своим…

   Я вспыхнула, накрывая щеки ладонями. Стремясь к новому знакомству, я совсем не такие знания о Хавране надеялась получить.

   – Неважно. Я не приехала. Все хорошо вовремя, да, мисс Лонгвуд? – наши взгляды снова пересеклись. – Но я уже и на «не вовремя» согласна. Это ведь очень паршиво – прогулять свадьбу сестры в другом мире, да?

   – Хуже только в другой реальности, – согласилась, грустно улыбнувшись. – Я покажу Грегори ваш рисунок. Но сначала вы сядете, Вика. Съедите все, что вам принесли. Дадите мне обработать ссадины и заполните анкету.

   – И все?

   – И расскажете мне еще о Хавране, – со вздохом попросила у «попаданки». – Только не про торты, ладно? Это весьма неловко.

ГЛАВА 3

С наступлением темноты вояжер доставил меня из Анжарской воздушной гавани к воротам академии.

   Всю дорогу до парадного крыльца меня преследовал розовый вихрь прилипчивых лепестков. Я чихала, как заведенная, размахивая чемоданчиком и с трудом переставляя ноги от усталости. Со стороны, видит Варх, я смотрелась комично. Но, слава винторогим гхаррам, никому это зрелище не было интересно.

   Граймс уже покинул кабинет, оставив целительский корпус на попечение опоздавшей дежурной. Я сняла плащ, бросила сумку на пол и с разбегу упала на ближайшую кушетку. Лицом в подушку.

   Ох, Лисси, еще пара поездок до Хитаны – и эта добровольческая миссия тебя доконает. Вот бы маги научились настраивать недорогие порталы между городами?

   – Мммм… – промычала в голубой хлопок, утрамбовываясь в него щекой.

   Волосы, почувствовав свободу, расстелились по подушке. Но не было никаких сил собрать их обратно гребнем. Немного отдохну – и потом сделаю тугой пучок. Очень тугой. Попозже.

   Если не отступать от правил, то и жизнь обретает порядок. Такова была философия Софи, моей ближайшей подруги. Она всегда очень аккуратно следовала законам Эррена. За мной же повсюду следовал бардак…

   Он окружал меня в спальнях, разваливался вальяжно на кроватях, обустраивался в шкафах. Форменный хаос имени Алиссы Лонгвуд! Немудрено, что в личную жизнь он пробрался тоже.

   Единственное место, куда я бардак не допускала – работа. Мой последний оплот стабильности, в котором все ясно и понятно. И всегда на своем месте.

   Все, кроме меня.

   – Когда-нибудь, Лисси, ты станешь хорошим целителем, – промычала, уговаривая себя не отчаиваться. – И от тебя будет толк. Где-нибудь. Осталось только найти то место.

   Порой казалось, что Граймсу, светилу магической медицины, ассистентка нужна только для красоты. По статусу положена. Ну и еще бумажки разгребать да кофе ему в термосе перед обходом заваривать. С остальным сир Альвар прекрасно справлялся сам.

   Но работать с Граймсом мне нравилось. За черствой броней прожженного циника скрывался умный, проницательный мужчина. Он видел во мне что-то, временами допускал до практики, позволял проявить себя. Поддевал, конечно, как и прочих. Давил на больное. Но лишь затем, чтобы вскрыть нарыв и сцедить терзающий яд.

   Магистр Райс оказался прав: в Хитане я нашла душу, потерянную даже сильнее, чем я. Но легче от этого не стало.

   Я не чувствовала себя в Эррене чужой, нет. Напротив, раньше казалось, что я четко знаю свое место. Стремлюсь к нему, изучая ночами целительские плетения и высекая из пальцев первичные ученические пульсары. С тем, чтобы после выпуска из пансиона мэтра Сайлэ попасть не в благоухающие лапки Темоны тэль Равинь, хозяйки тарлинских партэлей, а на стажировку в лечебницу.

   План удался. Дальше была вархова бездна практики, ночи дежурств в приемном покое… Страстный, сбивающий с ног роман с лучшим магическим хирургом города. К прискорбию, обладавшим законной супругой, видами на карьеру в столице и крайне взрывным нравом.

   Когда у нас все закрутилось, я не знала ни про один пункт из трех. Но Крис довольно быстро открылся мне с новых сторон.

   Потом Вейрон исчез из моей жизни, продолжая раздразнивать, расковыривать рану своими письмами. Не позволяя истерзанной коже зарубцеваться. Софи вышла замуж, готовилась стать матерью и в гости заходила редко. И показалось, будто я уперлась носом в стену.

   Я словно одеревенела. Тенью передвигалась по академическим коридорам. Мои придирки к формальностям были скорее от скуки и безысходности: я не представляла, куда еще себя применить. Странное чувство чего-то забытого отравляло существование. Похоже, я умудрилась забыть, как жить эту жизнь.

   Крошечной бесполезной мошкой я застыла в джантарике, не зная, куда двигаться дальше. Заблудилась, потерялась среди анжарских лесов. Замерла в ожидании чего-то, что должно неминуемо случиться. Со мной.

   Но за летом наступила осень, за ней последовала зима, а после той пришла весна… А оно, то самое, все не случалось и не случалось.

   По диагностическому отделению расползались запахи теплого весеннего вечера. Ахава пришла в Анжар и бесстыдно взорвала воздух ароматами цветов. Любви. Заронила в сердце надежду на судьбоносную встречу. Заразила желанием взять свою жизнь под контроль…

   И много ли их еще, тех, кто захочет этой значимой ночью изменить судьбу? Вряд ли Элодия Хаммер была единственной.

   Я сползла с кушетки, растерла щеку, которую успела отлежать. И, отбросив рыжие волосы с лица, направилась к шкафчику с зельями.

   Обнаружила розовую «Жетемию», стройным рядом выставленную на средней полке. Она так и манила: протяни руку, возьми, используй… Не меня, конечно, манила: мне ложных чувств не надо – от настоящих бы избавиться. Но кого-то из студентов уж наверняка.

   Я решительно вытащила все бутыльки и, сложив в коробочку, задвинула на верхнюю полку, за тоники сира Альвара. Райс прав: нападения на этот шкафчик случаются с завидной регулярностью. Ученики всякий раз находят способ обойти многоуровневые защитные чары!

   – Иногда лучшая защита – это маскировка, – с коварной ухмылкой прошептала я, выгребая на стол флаконы с восстанавливающим зельем. Если студенты захотят этой ночью разжиться «Жетемией» – что ж, они ее найдут.

   Полчаса у меня ушло на то, чтобы переклеить этикетки, подписать тоники «Жетемией» и добавить в прозрачные снадобья по капле розового красителя. А затем вернуть их на полочку в шкафу.

   Ну вот, теперь академия была надежно защищена от беспричинной вспышки страсти. Кто-кто, а я не понаслышке знала, что в любовной одержимости нет ничего приятного.

   Едва я захлопнула дверцу шкафа и вернула на нее защитный экран, в отделение вошел Райс. Ну, как вошел? Ввалился!

   Горным эшерским троллем, по весне вышедшим из спячки! Сбивая дверные косяки и обтирая своим черным одеянием светлые стены. Стены от этого тесного знакомства становились темнее, а на рубашке Райса возникали белесые пятна.

   Это было не первое мое ночное дежурство, испорченное бесценным обществом мрачного магистра. У Райса словно маячок какой стоял. Оповещавший, что Лисси заступила на смену и можно топать портить ей жизнь!

   – Налейте мне чего покрепче, мисс Лонгвуд. Я знаю, у Граймса где-то припрятано, – пробубнил сир, по-хозяйски падая на кушетку.

   Где он валялся до этого, спросить не рискнула. Но я бы в то место без защитной одежды не сунулась.

   – Ничего у сира Альвара… не припрятано…

   – Припрятано, припрятано, – хрипло поспорил Райс и махнул рукой в сторону стола главного целителя.

   Ладно, да, может, и припрятано. Граймс даже намекнул мне, что планирует презентовать это «припрятанное» сиру Райсу в честь какого-то торжественного события. Ну вот пускай возвращается и сам презентует!

   – Ваш лимит уже давно исчерпан, – я отвернулась от «пациента», пахнущего болотом и эшерской. – Судя по ароматам, вам должно быть очень хорошо.

   Юбку все еще жгло письмо, и хотелось поскорее отделаться от Райса и остаться наедине с конвертом. Прочитать в последний раз несколько ровных строк. А потом сжечь, оставив все позади.

   – Тогда отчего мне так паршиво, мисс Лонгвуд? – уточнил маг за моей спиной, ерзая на кушетке. – Прекращайте… строить из себя…

   – Кого? – обернулась с вызовом.

   – Ту, кем не являетесь, – отрезал раздраженно. – Неужто сами никогда не нарушали правил? Не поверю.

   – За свои дурные поступки я отвечу перед богами, – пробормотала, прохаживаясь по кабинету и цепляя со столов ненужные мне инструменты. – Но новые грехи кидать в копилку не буду. Даже ради вас.

   – Я половину ночи ловил нечисть, чтобы она вас не напугала! – Райс наморщил выдающийся нос и стряхнул со лба темные волосы, на него налипшие. – Вы, чай, не встречали исчадие тьмы о семи щупальцах, мм, мисс «в Тарлинской лечебнице такого не было»?

   – Главная нечисть тут вы, – я с неодобрением покосилась на заляпанные стены. Если за ночь не ототру, Граймс утром Варх знает что вообразит. – Это от вас надо оберегать Эррен, сир Райс. Вы все мое постельное белье обляпали…

   – Белье казенное, Королевским Советом оплаченное. А ваша спальня от меня надежно защищена, – протянул равнодушно темный (местами прямо черный) магистр.

   – Вам не надоело лазить по болотам?

   – Надоело. Но кто-то должен, юная мисс, – Райс тряхнул рукой, и зеленый сгусток шлепнулся на белую плитку.

   Я часто заморгала, перебирая все выражения, какие знала. Пытаясь обнаружить среди них хоть одно пристойное. Которое не стыдно произнести вслух.

   – Вы кошмарны, – выдавила сипло.

   – Бывают в жизни… кхм… огорченья. Дайте обезболивающее, у меня магический откат.

   – Так это теперь называется? «Откат»?

   – Не язвите. Я ведь рано или поздно смогу подняться…

   – Поднимайтесь, – согласилась азартно. – И уходите. Или усажу вас формы заполнять.

   – Ваша правильность у меня уже в печенках. Аж подташнивает.

   – В печенках у вас эшерская дварфова, – я с укором покачала головой. – И подташнивает вас тоже из-за нее.

   Райс резко сел на кушетке и осоловело огляделся. Поймал в поле зрения шкафчик с обезболивающими артефактами. Встал… И я, уверенно ухватив его за плечи, силой усадила магистра обратно.

   – Вы можете с этим справиться сами, сир, – выдохнула строго, ловя на своем лице отрешенный взгляд темных глаз. – Все справляются с откатами. Они не только у вас бывают.

   – Не все отдают столько, сколько я, – Райс передернул плечами, смахивая с них мои ладони. Они и правда там были лишними.

   – Так отдавайте меньше, – завела руки за спину и сцепила в замок, – пока от вас еще хоть что-то осталось, кроме бледной кожи и синяков под глазами!

   Целительство было частью моей природы, но я твердо знала: есть те, кому невозможно помочь. Просто потому, что они не хотят этой помощи. Не желают выздоровления.

   Райс был именно таким. Замкнутым, немногословным… а лучше бы вовсе немым. Потому как то, что временами исторгалось из его рта, хотелось тут же слить в помои.

   Он делал все, чтобы от него шарахались, как от прокаженного. Не удивлюсь, если настойкой, пахнущей не лучше продуктов гхарровой жизнедеятельности, обливался просто так. По утрам. После душа.

   – Есть более достойные методы справиться с магическим откатом…

   – Я зашел за обезболивающим, а не за нотацией от ребенка с огромными зелеными глазищами, – отмахнулся магистр. – И нечего ими на меня сверкать. Вы целитель? Так лечите!

   – Я не собираюсь рыться в личных вещах сира Альвара… и искать… что вы там попросили, – выдохнула, краснея керрактской каэрой.

   – И будете смотреть, как у вас на пороге помирает темный маг, всего себя отдавший на борьбу со злом? – без доли пафоса уточнил Райс и снова упрямо поднялся с койки.

   – Это вы-то помирать собрались? Тогда посмотрю, да, – я уселась на соседнюю кушетку и скрестила руки на груди. – С удовольствием.

   Обретя верного зрителя в моей лице, Райс сделал несколько шагов к заветному шкафу. Прислонился плечом к стене и начал медленно оседать.

   Я засопела, придирчиво наблюдая за устроенным шоу. Надоест же ему издеваться когда-нибудь?

   Нет. Райсу не надоело. Он закатил глаза и собрался падать в магический обморок. Вот какого гхарра? Эта «ночь Ахавы» была твердо намерена меня добить!

   Я вскочила с кушетки, подбежала к магистру и подсунула плечо под его руку. Не Вархом данная опора, да… Сама чуть до пола под ним не согнулась. До чего тяжелый человек!

   – Спятили, Алисса? Вы так переломитесь, – прохрипел, хватаясь за ручку шкафа и пытаясь удержать равновесие.

   Задохнувшись от тяжести, я отпихнула магистра в кресло Граймса. Заранее представляя тот объем желчи, что выльет на меня док поутру. Расстегнула пару верхних пуговиц на заляпанной рубашке. Торопливо соткала плетение – то самое, что утром мне не давалось.

   – Не дергайтесь, – велела, тяжело дыша.

   Фффух…

   Ткнула светящимся мизинцем ему в ключицу, осторожно добавила второй палец, третий… Такие пульсары жгутся и бьют мелкими молниями, но магистр уже не маленький мальчик, потерпит.

   – У кого вы научились этой ерунде? – он беспокойно завозился под моей ладонью, когда я все пять пылающих подушечек уложила на вархову шею.

   – Сама училась, – пробубнила, не поднимая на него глаз. – Ночами, в пансионе, потому как мэтра Сайлэ не сильно заботило наше будущее. Точнее, его вполне устраивало, если вархова половина девиц отправится работать к Темоне.

   – А вам, значит, работа в партэле была не по нраву? – насмешливо прохрипел магистр, набирая воздуха в грудь. – Как жаль. Массаж Маути мне бы сейчас не помешал.

   Да он огхаррел! Вспыхнув, я бесцеремонно стукнула его кулаком в солнечное сплетение. Вбила в кожу искрящий пульсар третьего уровня, и маг подо мной содрогнулся.

   – Как вам такой массаж, сир Райс?

   – Б-бодрит… – признал магистр, ловя мой яростный взгляд. – На пару сотен йоргенов потянет. Ладно, ладно, на три.

   – Вы несносны.

   – Я стараюсь, – согласился угрюмо. – И давно вы покинули заведение мэтра Сайлэ?

   – Год назад.

   Я шумно вздохнула. Выпуск из Тарлинского пансиона, пожалуй, лучшее, что случилось со мной в том году. Если бы не Софи, я бы давно оттуда сбежала.

   – Сколько вам лет, Алисса? Девятнадцать, двадцать? – сощурился Райс. – Вы младше многих моих учеников… А ведете себя так, словно умудрены опытом по самые уши!

   – В пансионе взрослеешь быстрее, – пробубнила неохотно.

   – Не сомневаюсь. А теперь будьте послушной девочкой, а не типичной «мисс Лонгвуд», и дайте мне…

   – Сейчас тут нет Граймса. Дежурная – я. А значит, и правила мои, – упрямо прошипела, не отводя взгляда от двух черных бездн подо мной. – Обезболивающее получите после того, как примете холодный душ с уравновешивающими маслами Саци. Если еще будете в нем нуждаться. Потом я обработаю ваши раны.

   – На мне нет ран, – Райс передернул плечами, словно я его оскорбить пыталась.

   Ну да, конечно, магистр же у нас неуязвим. Камень снаружи и изнутри, щедро облитый крепкой эшерской. С обеих, Варх его дери, сторон!

   – Эти темные пятна не от болотной грязи, – я ткнула пальцами в кляксы на липнущей к магу рубашке, и Райс скривился. – Я обработаю. Это входит в мои обязанности. Но не раньше, чем вы смоете с себя запах болота и настойки.

   Я помогла Райсу подняться и силой затолкала магистра в душевую при отделении. Сунула ему в руку флакон целебных масел, присланный Граймсу из мира-курорта в подарок за Варх знает что. Но док им все равно не пользовался, а для меня аромат был слишком едкий. Так что никто не расстроится, если мы переведем «подарок» на это грязное исчадие.

   Кабинет заполнился шумом хлещущей воды, я едва услышала стук в дверь. Нервно оглянулась, успев пробормотать только «Войдите».

   И гость вошел.

   Мой взгляд ошалело забегал, не зная, за что зацепиться. За светлые волосы, собранные в низкий хвост? Или вот за эту нахальную длинную прядку, упавшую на глаз?

   Или за обтягивающие бежевые брюки и пояс со знакомой бронзовой пряжкой? Или за широкие плечи, обтянутые богатой серебристой тканью? Такой тонкой, что весь рельеф просвечивал…

   Я изумленно поперхнулась, отступила назад, запнулась о ножку кушетки и растерянно выдохнула:

   – Кристиан?..

ГЛАВА 4

Сир Вейрон собственной выдающейся персоной внес себя в отделение магической диагностики. У меня привычно захватило дух от его хитрого, изучающего взгляда.

   А глаза все такие же голубые… Острые, прозрачные, чистый лед.

   Это обидное заблуждение, что все высшие целители – сухие и тощие сморчки. Взять того же Граймса: док вполне привлекательный мужчина. Когда молчит. А уж Вейрон…

   Кристиан был прилично старше меня. Когда я поступила в лечебницу на стажировку, его имя было уже у всех на слуху. Едва это божество с сурово сдвинутыми бровями властной походкой входило в палату, выздоравливали даже «запущенные случаи». И тут же принимались строить глазки тарлинскому хирургу.

   Они не знали о темной стороне светлоокого красавца. Не слышали о его жене, амбициях и дурных привычках.

   – Здравствуй, Лисси, – прошептал с коварной хрипотцой. – Я соскучился.

   Соскучился…

   Что чувствовала я после расставания? Что часть меня вырвана с мясом и оставлена в Тарлине. Валяться на пыльной дороге, сохнуть под палящим огнем Звездносвода.

   Но мое решение было окончательным, разве что тон не слишком твердым. Дважды в это изматывающее болото я не войду.

   – Почему молчишь, Лисс? Ты не скучала? – он прикрыл за собой дверь и парой незаметных движений набросил на нее запирающее плетение.

   Это должно было меня насторожить. Но я попросту онемела. Так надеялась защитить этой ночью всех от всплеска любовной одержимости! И в итоге моя одержимость сама постучалась в дверь.

   – Скучала, – прошептала, сглатывая соленую слюну, скопившуюся во рту. – Ты тут по делу?

   – Я тут за тобой, – и опять эта обескураживающая улыбка, за которую можно все простить. Если вообще вспомнишь, за что надо было прощать. – За воротами стоит вояжер. Водитель готов ждать нас хоть всю ночь, пока ты решишься.

   – Я не поеду, – отступила к столу Граймса.

   – Ты ведь не знаешь, куда я тебя зову.

   – Это неважно, – резко мотнула головой. – Никуда не поеду. Ни в ближайшую гостиницу, ни в арендованный деревенский домик, ни в съемную комнату в Хитане…

   Нашла глазами гребень, подняла его с пола и старательно замотала волосы в пучок. Всего на минуту впустила в свою жизнь бардак… и вот! Он поселился в ней, как у себя дома!

   – Почему?

   «Потому что нам нельзя быть вместе».

   – Мне это не подходит. Такая жизнь не подходит.

   – Откуда ты знаешь, если даже не попробовала? – Крис недоуменно поднял бровь и облизнул пухлые губы.

   Временами чувственные, временами грубые…

   – Мне хорошо тут.

   – В Королевской лечебнице есть место для младшего целителя. Я просил придержать его для тебя. Комната, которую я нашел, светлая, просторная и всего через улицу…

   – Понимаешь, Крис, иногда совсем не судьба, – от моих судорожных вдохов шнуровка на платье уже трещала. – Совсем.

   Так сказала мне Софи. «Совсем не судьба». Она видела иную реальность – ту, в которой Кристиан выбрал меня. И потерял все прочие пункты – семью, карьеру, жизнь в Хитане… При нем остался лишь взрывной характер.

   Она втолковывала мне, что это была очень, очень дурная реальность. В которой слишком много боли и вины. Просила меня бежать от Криса без оглядки – хоть в Анжар, хоть к дварфам, хоть в другой мир. Уверяла, что для нас с ним нет совместного будущего, и потому мне придется довольствоваться нынешней реальностью. В которой есть он и есть я. И есть мы в ней по раздельности.

   Не могу сказать, что поверила во все эти сказки о реальностях, но…

   Но я задумалась. Сопоставила. И не сильно удивилась.

   Однажды Кристиан пробил трещину в стене. Кулаком, прямо рядом с моим ухом. Разгромил столик с медицинской утварью, перевернул два подноса.

   Я тогда как раз узнала, что он женат… Обвинила в обмане. В том, что использовал меня, как обычно богатые чародеи используют пустышек из пансионов.

   А он жестоко рассмеялся, уверяя, что о его семейном положении в курсе вся Тарлинская лечебница. И раз я такая щепетильная, то мне стоило заглянуть в его личное дело, прежде чем… прежде чем… А теперь уж поздно, и он меня не отпустит.

   И он не отпустил. Как ни пыталась, он не позволял вырваться из липких, грязных отношений, разрушающих всю меня. До знакомства с Крисом я ни в чем и ни в ком так сильно не нуждалась. А тут стала зависимой, словно он был запрещенным зельем, на которое часто налегают девицы в партэлях.

   – Я так долго тебя искал, моя лисичка, – он ласково улыбнулся, разогнав морщинки по углам от внимательных глаз. – Заплетал маячки в письма, а ты их не открывала… вархова девчонка…

   Я нервно накинула на плечи халат. Хоть какая-то защита от взгляда, разбирающего меня на составные части.

   Все верно: в Тарлинской лечебнице я оставила ложный адрес, сообщив, что получила должность в Либтоуне при одной из крупных промышленных фабрик. Там часто случались производственные травмы, и рабочим нужен был целительский пункт. Даже документы на меня там завели – фабрика принадлежала Кольтам, а Грег ради Софи был готов на любые глупости.

   – Лисс, не сопротивляйся. Ты предначертана мне, – заявил Вейрон, задумчиво поигрывая сшивателем аур. – А раз предначертана, то моей и будешь.

   Вода в душевой на секунду прекратила литься, наполнив отделение прозрачной тишиной. И тут же захлестала вновь.

   Кристиан приближался, а отступать мне было уже некуда: угол стола упирался в бедро. И мне не нравилось, как он подкрадывается.

   – Нам необязательно сразу ехать в Хитану. У меня небольшой отпуск, можем задержаться тут, – он кивнул на весеннюю ночь за окном. На небо, утыканное крупными звездами. – Мне понравилась твоя идея с ближайшей гостиницей…

   Его рука отбросила наскучивший сшиватель, опустилась на мою талию и медленно поехала вниз. Я не дернулась, загипнотизированная голубым взглядом. Этот жест был таким привычным… Словно мы и не расставались на полгода.

   – Или можем… Прямо тут… – выдохнул в губы, наклоняясь и пытаясь собой пригнуть меня к столешнице.

   Я судорожно нащупала край стола, вцепилась в него мертвой хваткой, выпрямила руку.

   – Только не тут! – расширила глаза и поджала губы, давая Вейрону понять, что он заигрался. – Это моя работа, Крис. Она мне дорога.

   – Ты увольняешься, – игриво дернул шнуровку на груди, позволяя ткани бесстыдно расползтись в стороны. – Сегодня же. И едешь со мной. Я так решил, лисичка.

   – Не поеду, – уперлась кулаком в его грудь и сильно надавила, надеясь отрезвить мужчину. – Выпусти!

   Он не в Тарлинской лечебнице и не в Королевской. Там он бог с волшебными руками, которому можно все. Здесь – никто.

   – Я три часа трясся в вояжере, отслеживая маячок! Заслужил подарок. Сегодня ведь праздник, маленькая. Весенние дары, – напомнил строго, забираясь лапой под подол распахнувшегося халата. – Помнишь, как год назад?..

   – Помню. Но я не хочу, Крис. Не здесь, – выкрутилась из его рук и спрыгнула со стола. Поправила на себе платье, хотя вид все равно был далек от приличного. – Вообще нигде не хочу. Никогда больше.

   Прислушалась к себе и поняла: не вру. Ни капли не вру! Мое застывшее, задеревеневшее тело, похоже, и вовсе забыло, как желать любви.

   – Правда? Не хочешь? – он стремительно подошел и, подкинув, усадил меня на кушетку. – А может, все-таки?..

   Грубо оттолкнул меня на подушку, порывисто задрал юбку, заставив бирюзовую ткань подлететь чуть не до потолка. Пальцы больно стиснули бедро. Сжали кожу так, что я ахнула возмущенно.

   Соскучился он, как же! Теперь я это ощущала каждым нервом, о да… По своей власти надо мной он соскучился. По податливой юной «лисичке», которой так удобно управлять. По моей жалкой зависимости от его губ и рук.

   Несколько месяцев Крис был моим наваждением. Болезнью, от которой нет лекарства. Но я начала выздоравливать! Пожелала этого, позволив ране затянуться.

   Конечно, просто так Вейрон меня отпустить не мог. Он всегда все контролировал и появлялся в тот самый момент, когда я вдруг нечаянно забывала о его существовании.

   – Крис, прекрати! – прошипела зло, отпихивая от себя неподъемное тело.

   Продолжать разрушительную связь я не желала. Слишком много боли для нас двоих. В конце концов, у него есть жена, карьера в Хитане, возможно, даже дети. Боги, как мало я о нем знала!

   Как я вообще вляпалась в этот кошмар? Как не почувствовала опасность, позволив себе купиться на вархову улыбку?

   – Я одержим тобой, Лисси. Будто проклятый, – прошептал в мою шею, болезненно вгрызаясь в кожу за ухом. – И с тобой не могу, и без тебя не могу… Разрываюсь на части от невозможности иметь все, что захочу.

   – Это потому что ты слишком многого хочешь!

   Я так резво дернулась от него, что скатилась с кушетки на пол. Больно! Кошмарно больно! Пол был огхарренно твердым, а у меня, в отличие от каффы, так-то не девять жизней.

   Потерла ушибленный локоть, простонала обиженно. Понимала, что сама свалилась и никто меня не сталкивал. И некого тут винить. Но до звездочек же в глазах!..

   Профыркала что-то неприличное, фирменно анжарское, тут подслушанное. Приподнялась на локтях, с укором глядя на ударивший меня пол. За что он так со мной? Разве не видит, что мне и так очень плохо?

   – Вот так, маленькая. Не дергайся, – сверху навалился каменный голем, решивший, видимо, меня добить.

   Прижал, распластав по твердой поверхности. И принялся задирать сзади юбку.

   – Вейрон, ты спятил? – прокряхтела, оборачиваясь и ошалело таращась назад. – Слезь сейчас же! Мы не в Тарлине. И я не хочу.

   – Кого волнуют твои желания, лисичка?

   – Меня! – выдохнула ошеломленно, хватая губами весенний воздух. Пахнущий варховой филией и моим унижением.

   – Захочешь. Раньше тебе нравилось, когда я был груб, – меня укусили в плечо, вырвав хриплый вопль. И продолжили борьбу с непокорным платьем.

   – Никогда не нравилось…

   Матерь Вархова… что он творит? Он совсем двинулся в своей Хитане?

   Я проползла немного вперед, с тревогой косясь на душевую, в которой по-прежнему шумела вода. Боги Эррена, только бы Райс всего этого не увидел! Отчего-то было невыносимо стыдно, что я, примятая «выдающимся хирургом», валяюсь на полу с задранной юбкой.

   Совсем не так должна выглядеть мисс Алисса Лонгвуд, у которой все в порядке. И все под контролем…

   Казалось, я покрыта липкой болотной грязью, а не колючими поцелуями Кристина. Там, где меня касались его обжигающие, ранящие руки, словно появлялось дурно пахнущее пятно. Которое никакими маслами Саци не отмоешь. Эта грязь въедалась в меня намертво. Навсегда.

   – Я никогда этого больше не захочу, Кристиан. Слышишь? Никогда, – пробормотала уверенно, сбивчиво дыша и старательно ползя вперед. – И тебе придется принять такой ответ.

   – Закрой рот, Лисса. Просто закрой свой вархов рот! – по щеке садануло чем-то черным и большим, и количество звездочек перед глазами превысило все разумные нормы.

   Во рту расползся металлический привкус, и в гудящую голову просочилась мысль: от удара я прикусила губу.

   От удара. Но это ведь не та реальность. Не та…

   Звон разрывал виски, заставляя чувствовать себя колоколом на самой верхней башне храма Варха. Диагностический кабинет кружился. Пришлось уложить голову обратно на пол, чтобы остановить вархову карусель. Тот был холодным, и это немножко возвращало в сознание.

   – К-крис… хватит… – закашлялась, сплюнула на пол.

   Послышался обиженный треск ткани. Ума не приложу, что делал с моим платьем выдающийся, чтоб его вирры драли, хирург… Я сейчас почти ничего не чувствовала, кроме боли в щеке.

   – Ты сама виновата. Измотала меня, издергала. Довела до предела! Не надо было убегать, Лисс, – ворчливо убеждал меня уважаемый маг.

   Женатый уважаемый маг! С «вот такой» карьерой в столице!

   Но он прав: в своей беде я виновата сама. Знала ведь, что нельзя открывать письмо. И впускать Кристиана снова в свою жизнь – тоже.

   Боги Эррена, только бы магистр не увидел этого кошмара! Моего позора. Я сама разберусь со своими проблемами, без язвительных хмурых свидетелей. Без отвращения в глазах Райса. Его я точно не вынесу.

   – Мне больно… – я ощупала дрожащими пальцами щеку. Кожа огнем горела, глаза щипало от внезапных слез.

   – Потом приложим лед. А пока помолчи, лисичка, – Вейрон щелкнул пряжкой за спиной, все еще вжимая меня в пол свободной рукой. – Тебе просто кажется, что тебе так не нравится. А на самом деле мы оба знаем…

   – Что именно вы оба знаете? – гулким громом отбилось от стен, и тяжесть с меня магическим образом исчезла.

   Судя по присвисту, тяжесть эта вовсе подлетела чуть не до потолка. И приземлилась на мой металлический столик с мазями. Тоже судя по звуку.

   Я судорожно нащупала задранную ткань и опустила вниз, сколько смогла дотянуться. Боги Эррена! Похоже, Вейрон порвал не только юбку, но и белье. Позор какой…

   Поднялась на локте и, зажав гудящий лоб ладонью, развернулась к источнику шума. Поморгала, неуверенная в том, что передо мной не галлюцинация.

   Но все говорило в пользу реальности. Потому что мокрый сир Райс в приспущенных брюках и распахнутой рубашке, облепившей тело, мне бы вряд ли привиделся. С чего бы? У меня не настолько бурная фантазия, ей Варху!

   А уж сир Райс, с мрачной решимостью наносящий удар за ударом ровно в лицо Криса, – тем более. Кажется, магистр метил в нос. Временами попадал. Тот у Вейрона был изящный, красивый…

   У Райса тоже был породистый нос. Вполне себе аристократический, с горбинкой. Выпирающий с лица и перетягивающий все внимание на себя. И глаза глубокие, темные, с черным омутом на самом дне.

   Похоже, я крепко приложилась о кулак Криса… Боги Эррена, как же меня мутило.

   Я уселась на полу, прислонилась к ножке кушетки. Размазала кровь по подбородку и полусонно наблюдала за дракой на кулаках. Глупость несусветная. Два сира, великих мага! И как мальчишки…

   Хлесткие звуки ударов доносились словно из ваты, издалека. Зачем Райс это творил? Я ведь сама виновата в своих несчастьях. И последний человек, который стал бы бороться за мою честь – это мрачный магистр.

   Он ведь сам полчаса назад желчно намекал, что мое место в партэле. И даже предлагал двести йоргенов за мой массаж. Нет, триста…

   Однажды Темона, хозяйка партэлей, приходила к нам в пансион. Раздавала девушкам визитки, одетые в красный шелк. Я тогда гордо фыркнула, запустив в даму целительским пульсаром. Показала, что меня ждет другое будущее. И вот оно как повернулось…

   Непонятно, на что я вообще рассчитывала, связываясь с именитым тарлинским хирургом. Что он будет относиться ко мне как-то иначе? Не так, как обычно относятся к юным выпускницам пансиона весьма средней магической одаренности? Глупая Лисса! Глупая и сама виноватая в своих проблемах.

   Райсу тоже попало несколько раз в лицо, и физиономия магистра стала еще мрачнее. Еще суровее. Я внутренне вздрагивала каждый раз, когда кулак Вейрона находил цель. Кошмар, кошмар, кошмар… Даже забыла о том, что мне и самой больно.

   – Только попробуй. Я хирург… короны… – прохрипел с ненавистью Крис, когда магистр опасно выкрутил ему запястье.

   – Хирург? Превосходно, – Райс снова хлестко отметился на выдающейся челюсти. – Значит, сам себя и заштопаешь!

   Он протащил Криса через всю палату к открытому окну и с размаху вышвырнул из академии. Я испуганно ахнула, поднялась, цепляясь за край кушетки.

   – Боги Эррена, вы спятили? – шатающейся походкой добрела до окна и выглянула наружу.

   Вейрон лежал в кустах без сознания, свешиваясь головой вниз, к самой луже. Запах крови, наполнивший кабинет, смешался с ароматом филии, и к горлу подкатила тошнота.

   – Мне не стоило вмешиваться? Вам все нравилось, мисс Лонгвуд? У вас просто такие экзотические игры, а я не разобрался? – холодно уточнил магистр, потирая челюсть.

   – Не нравилось, нет, – зажмурилась со стыда, поправляя порванную юбку.

   Аккуратно ощупала скулу, судорожно вздохнула. Неожиданно: Райс был единственным во всем отделении, кто пах приятно. Варховыми уравновешивающими маслами с Саци. Правда, выглядел он не слишком уравновешенным.

   – Но вы зря… так, – я приоткрыла один глаз, и в фокус попала разбитая губа магистра. Гхаррово копыто! Я всем приношу только боль. – Это не ваша проблема.

   – Разумеется, мисс Лонгвуд, – раздраженно прохрипел Райс. – Это ваша проблема. Вы ее притащили за собой из Тарлина. Вероятно, думали, что само пройдет? Рассосется, да? Вы от него бежали?

   Он говорил зло, хлестко, и казалось, будто лупит меня по другой щеке. Пока еще здоровой.

   – Он не должен был меня найти, – пояснила с долей растерянности. – Крис и искать-то меня не должен был.

   – «Крис». Ваш приятель, да? – Райс яростно засучил мокрые рукава и с силой потер лицо, стряхивая на пол кровавые брызги. – Не может забыть свою рыжую ассистентку?

   Рубашка липла к его телу не самым приличным образом. Выявляя вархов рельеф и оставляя просвет с темными волосками.

   Оно, конечно, было понятно. Тот, кто борется на болотах с исчадиями Тьмы, не может оказаться пузатым рохлей. Но все равно несколько обескураживало.

   – Я не его ассистентка. Я…

   – Неважно, – горячо выдохнул мне в лицо. – Мне плевать, мисс Лонгвуд, на ваши любовные приключения. И без них забот хватает.

   – Так не лезьте! Я сама с ними справлюсь.

   – Я видел, как вы справляетесь, – прошипел, сжимая квадратную челюсть. Ухватил меня за локоть, дотащил до стола Граймса и сунул в грязное кресло. – Вы уже один раз «решили» свои проблемы. Сбежали. Вот они и притащились за вами следом. Приползли преданным псом. Где-то должно быть нормальное обезболивающее…

   Он бегло порылся в ящиках стола, но ничего не нашел. Воззвал к мраку бездны и двинулся к шкафу с медикаментами.

   – Я не за нотациями от мрачного грикха, с глазами, наполненными Тьмой, сюда пришла, – вздернула подбородок. – И хватит на меня ими сверкать.

   – А вы ожидали, я вас сейчас в плед закутаю и чаем поить буду? – сунул мне в руку стакан, наполненный кубиками льда. – Положите в рот, беглянка.

   Пока я осторожно засовывала лед за щеку, он поймал мое лицо своими крупными ладонями. На пальцах Райса искрило морозное плетение, оно било в кожу разрядами, лишая ту всякой чувствительности.

   – Вы сущее исчадие, – промычала неразборчиво, катая лед во рту. – Только с вашими тварями и умеете общаться.

   – Самая приятная для меня компания, – проворчал Райс, нависая надо мной черной носатой тенью.

   – Единственная, которая может вас выносить.

   – Я предпочту штопать разрывы на болотах, чем решать ваши романтические неурядицы, мисс Лонгвуд.

   – Идите и штопайте!

   – Этим и займусь, – пообещал охотно, убирая руки с моих онемевших щек. – Но сначала хочу убедиться, что вы не планируете бежать вниз и спасать своего ухажера. Вы ведь осознаете, что он не остановится?

   – Я, по-вашему, полоумная? – вскинулась сердито.

   – Кто знает, может, вас в детстве гхарр копытом стукнул? – раздраженно предположил, похлопывая ресницами. – Раз уж вы ни разу не пискнули, пока вас раздевали, уткнув носом в пол!

   Боги, и много он видел?

   Откровенничать с Райсом я была не готова. Тем более поднимать такие стыдные, неловкие темы!

   – Я была уверена, что Крис никогда… Я надеялась, что он до такого не опустится, – поправилась под тяжелым взглядом.

   – Что ж, теперь вы знаете, как глубоко в бездну он готов упасть.

   А Софи ведь меня предупреждала. Да и я, что скрывать, видела в Вейроне эту опасную часть натуры. Она и привлекала, и отталкивала. Но, как водится, мы часто закрываем глаза на то, чего не хотели бы видеть. Тогда кажется, будто этого и нет.

   – Теперь знаю, – ответила скупо, пряча от него лицо.

   От укоряющего темного взгляда было так тошно, что хоть в обнимку с тазиком сиди.

   – Почему вы не позвали на помощь, Алисса? – добивал словами магистр. – Вы ведь знали, что я нахожусь за дверью! Достаточно было крикнуть – и вы избежали бы всех этих унижений.

   Он не понимал. Не понимал. Райс, читающий мне нотации, и был моим главным унижением этой ночи!

   – Это мое личное дело. Вас оно не касается, – закусила оцарапанную губу. – Осуждайте, пожалуйста, кого-нибудь другого.

   – Как скажете. Но вы должны понимать, что побег – не равно избавление, – севшим голосом скрежетал Райс. – Прошлое всегда настигает. Всюду. Ни у кого еще не получилось от него убежать. Впрочем, если это все, что вы умеете, то можете еще раз попробовать.

   – Что?

   – Бегите. Если хотите свободы – бегите. Прямо сейчас, вирра вас задери! – он яростно хлопнул по столу Граймса, и я подпрыгнула в варховом кресле.

   Встала и ощутила, как под искромсанным подолом с меня сползают остатки тонкого шелка, призванного прикрывать самое сокровенное. Никогда не думала, что буду покидать академию с голым задом и полупустым саквояжем!

   Но Райс прав: Кристиан на этом не остановится. Он меня не отпустит. Он не желает быть прошлым. И он действительно одержим. Мной.

   Прижимая к себе обрывки ткани, я вернулась в кресло и склонилась над столом. Дрожащей рукой накарябала Граймсу записку, в которой сообщила, что увольняюсь с должности его ассистентки. Что покидаю академию этой же ночью по личным обстоятельствам. И все вещи прошу переслать в Тарлин моей бывшей хозяйке по указанному адресу.

   Зубы стучали, с трудом попадая друг на друга. Все мои «дамские» завитки клонились вниз, стремясь упасть в обморок. И не было уверенности, что док разберет мои отчаянные письмена.

ГЛАВА 5

Вояжер за воротами и впрямь дожидался Криса. Но дождался только меня. Я сунула водителю в кулак скомканную купюру и назвала адрес. Здесь, в Анжаре, был лишь один дом, в котором мне никогда не отказывали в помощи.

   Едва мы приблизились к ярко-синим воротам, за которыми высились темные силуэты вековых туров, я дала водителю еще столько же и велела к академии не возвращаться. Изрядно уставший за эту ночь, он с охотой согласился.

   Кутаясь в свой плащ – не столько из-за прохлады, сколько в надежде скрыть порванное платье и белье, – я подошла к массивной двери и постучала. Час был поздний, и Софи с Грегори наверняка отдыхали. Но и Саяра, и Саргаард знали меня в лицо и должны были впустить переночевать.

   – Мисс Лонгвуд? – на пороге возникло лицо молоденькой прислужницы, которое тут же приобрело перепуганное выражение. – Ох, Имира Сиятельная! Ваша щека!

   Тьма… Я подозревала, что выгляжу не лучшим образом, но не ожидала, что все настолько паршиво.

   – Я в порядке. Я почти не чувствую, – поторопилась ее успокоить, оглядывая с порога огромное имение Кольтов. Размах подавлял, но я привыкла не шарахаться. Теперь это дом Софи, и за Грегом она сама как за каменной стеной. – Вообще ничего не чувствую…

   За все время, что я тряслась в вояжере по анжарским кочкам и ухабам, в гудящую голову не пришло ни одной мысли. В сердце – ни одной живой эмоции. Только глухой приказ Райса эхом отдавался в ушах. «Если хотите свободы – бегите!»

   И я бежала. Пожалуй, это я и впрямь умела лучше всего.

   – Софи уже спит? – прошептала я с дрожью в неуправляемом голосе. – Если да, то я подожду до утра.

   – Они с сиром Грегори в гостиной, – Саяра ухватила меня за локти и втащила внутрь. – Они немножко повздорили. Сир Грегори тайно ушел с утра порталом, хотел сделать жене сюрприз. А миссис Кольт разнервничалась так, что живот заболел. И вот они уже час ищут виноватого. Миссис Кольт отказывается принимать «глупые подарки из Хавраны», а сир Грегори уговаривает ее вызвать целителя. Как славно, что вы пришли!

   – Лисси? – на шум из гостиной вышла Софи и тут же схватилась за огромный живот.

   Боги Эррена! Когда ехала сюда, я не подумала, как подругу шокирует мой вид. А в ее положении совсем нельзя волноваться.

   – Соф, все хорошо, – перепуганно поймала ее похолодевшие ладони и прижала к губам. – Я просто ударилась. Упала неудачно. Варховы академические лестницы!

   – Мне не пять лет, Лисс.

   – А приехала в гости. Прости, что среди ночи, – продолжала убедительно тараторить. – У меня выдалась свободная минута, и я решила, что самое время тебя осмотреть. Мм?

   – Лисси, прекращай, – прорычала она сквозь зубы, и я искренне пожалела Грегори. – Меня не надо осматривать!

   Ссориться с Велисофьей, в которой бушуют гормоны и зарождающийся материнский инстинкт, – то еще развлечение.

   – А вдруг в малышке Рози уже завелась искорка, а ты и не знаешь? – я лукаво улыбнулась ее запредельно объемному животу, на миг забыв о своих проблемах. – Я тебе тогда кое-какие травки выпишу, от тошноты и…

   – Лисс! – Софи тряхнула меня за плечи, возвращая мой взгляд с живота на свое лицо. – Я уже видела однажды, как ты «просто ударилась». Это он, да? Твой вархов хирург? Теперь и в этой реальности?

   В коридор вышел Грегори. С двумя ярко-зелеными глазами, сверкающими на абсолютно белом, заросшем густой щетиной лице. Обычно он куда загорелее, но… Пожалуй, в последние месяцы на его долю выпало самое суровое испытание.

   – Осмотр сначала, – сухо подтвердил он, мрачно тыча пальцем в живот супруги. – Потом – проблемы. Доброй ночи, Алисса. Давай свой плащ и проходи в дом, Саяра подаст вечерний чай.

   – Я лучше в нем побуду, сир Грегори, – испуганно замоталась в единственную целую ткань, что у меня осталась.

   Не хватало еще перед «жутким Кольтом» подранным бельем сверкать!

   (Грегори Кольт и Софи Эштон – герои книги «Властелин моих кошмаров, или Невеста на обмен». Прим. автора).

***

Волновался Грегори напрасно: несмотря на утренние боли, и с Софи, и с малышкой Рози все было хорошо.

   – Лисси, я впервые в жизни ощущаю, что все правильно, – улыбнулась она, откидываясь на спинку низкой софы. – Что все происходит так, там и с тем. И это дарит удивительный душевный покой. Рози – будущее этого дома. Будущее имения Кольтов. У нее нет шансов избежать этой судьбы. А теперь давай о тебе.

   Я нервно поерзала на краешке дивана, принимая из рук Саяры чашку крепкого вечернего взвара. Окунулась носом в аромат горячей мяты и терпких альта-цитроновых косточек.

   – Вейрон нашел меня. И он не отпустит. Имира свидетельница, не отпустит, – я подняла на подругу мокрые глаза. – Софи, я… Я не могу так больше. Я хочу исчезнуть. Спрятаться так, чтобы меня не нашли. Да хоть в портал провалиться, ей Варху!

***

Спать в доме Кольтов никто, похоже, не собирался. Когда мы с Софи допивали вторую чашку взвара, из сада в сопровождении Саргаарда вернулась сирра Тереза – пожилая тетка Грегори. Она гостила в Анжаре последний месяц, надеясь застать рождение малышки.

   Взгляд сирры Кольт всегда вгонял меня в священный трепет. Казалось, она видит сильно дальше морщинистого носа. И в душу может заглянуть. И даже понять, что я невыносимо хочу потеряться – прямо как та «попаданка Вика» из Хавраны, прилетевшая к нам смещенным порталом.

   – Я подумаю, что можно сделать с твоей проблемой, Алисса, – кивнул Грегори, появляясь позади тетки. – Ты права: порой лучшая защита – это маскировка. Есть у меня один артефакт…

   – Но я ни о чем не просила! – виновато всплеснула руками и расправила по коленям складки плаща. – Мне просто нужно немного переждать и…

   Быстро, впрочем, вспомнила, в чьем доме нахожусь. От сира Грега даже мысли Варха Всемогущего не укроются!

   И каково Софи жить с человеком, который каждое ее желание может предугадать? Рай это или наказание?

   – Морковка не жалуется, – хмыкнул Грегори, отвечая… моим мыслям, да. Им самым. – А рисунки с портальным плетением оставь на столе, я посмотрю.

   – А? – похлопала на него глазами.

   Нет, все-таки наказание. Ни гхарра же не понять, на какую именно мысль он отвечает!

   – Та хавранка из Хитанского центра. Ты думала о портале со смещением несколько минут назад, – пояснил невозможный чародей. – Я посмотрю плетение, как освобожусь.

   Я потянулась к саквояжу за рисунками Вики, психиёлога, которой, между прочим, обещала помощь. Но пока не могла помочь даже самой себе.

   Рядом со мной на софу присела сирра Тереза, и я вздрогнула от неожиданного прикосновения к щеке.

   – Просто косметические чары. Я не практикую особо, – пробубнила старушка, тыча пальцем мне в лицо. – Все бежишь и бежишь, Алисса, а оказываешься на том же месте, да? Странная судьба. Попробуй не бежать. Стой на своем. Может, тогда что-то сдвинется?

   Странно проморгавшись, она встала и, подав руку Саргаарду, неспешно вышла из гостиной. Удивительная женщина. И до чего непонятная!

   Мы снова остались с Софи вдвоем, и она принялась сопеть с удвоенной силой. Как вархов тарахтящий маг-вояжер, пытающийся на остатках топлива доползти до окраины Анжара.

   – Грег снова надо мной издевается, – пробубнила она шепотом, поднимаясь с дивана. И за локоть уводя меня в свою спальню. – Я сейчас покажу, что этот гад мне привез из Хавраны! Знаешь, где я видала такие сюрпризы? Вот у гхарров в печенке. Вот там и видала!

   Чему возмущалась подруга, я поняла сразу, как оказалась в их семейной спальне. На роскошной (ох, Имира, и какой огромной!) кровати было разбросано… что-то кружевное. Подарки Грега трудно было назвать солидными: несмотря на обилие оттенков и узоров, ткани на них ушло едва-едва.

   – Что это, Соф? – прохрипела, поддевая пальцем тонкую ленточку нежно-розового оттенка. К ней, к ленточке этой, крепились два кружевных треугольника.

   Матерь Вархова!

   – Белье! Нижнее! Хавранское! – шипела возмущенно подруга, так же, как и я, в изумлении открывая и закрывая рот.

   Да на мне даже сейчас, с учетом всеобщей порванности, нижней ткани было не в пример больше! Правда, та едва держалась на бедрах и грозилась в любой момент позорно выпасть из-под плаща.

   – Грег правда думает, что оно на меня налезет? – Софи раздраженно ткнула пальчиком в свой живот. А потом снова в белую кружевную тряпочку на лямках. – Как он себе это представляет?

   – У него богатое воображение. Как-нибудь да представляет, Софи… – промычала, пытаясь задушить в себе неловкий смех.

   Признаться, я сейчас бы и от вархового треугольничка не отказалась. Он, судя по крою, должен плотненько прилегать. Не то что рваный шелк под плащом, свидетельствующий о моем недавнем унижении.

   – Он говорит, там все так носят. Гад, – пропыхтела беременная подруга, деловито обходя кровать, усыпанную «срамом». – И как он мог это проверить, если не забирался к ним ко всем под юбки, а?

   – Ревнивая морковка! – раздался густой хохот из-за двери, и мы одновременно зажали рты. – Предложи Алиссе примерить, раз сама не хочешь. Ей, может, нужнее…

   Я медленно скатилась по стенке и опала в кресло. Нет, в этом доме решительно нельзя думать. Вообще ни о чем!

   Софи распахнула дверь супружеской спальни, чтобы высказать все, что она думает о хавранских приключениях мужа и чужих юбках… Но Грегори опередил ее, обхватив с обеих сторон руками и впившись в растерянное лицо жадным поцелуем.

   Я смущенно отвела глаза, ощущая себя лишней в спальне со столь большой кроватью. Не будь здесь меня и моих проблем, Кольты давно бы встали на путь перемирия. И мирились бы до утра.

   И все-таки любоваться ими украдкой было приятно. Здорово видеть чьи-то теплые, полные нежности отношения. В них тоже была страсть, но совсем не та – злая, бешеная, одержимая, – что у нас с Вейроном.

   – Погоди, моя сладкая морковка, – Грег жадно зацеловал ее щеки и выпустил из объятий. – Запомни, на чем мы остановились. Продолжим позднее.

   Грегори достал из кармана сложенные рисунки Вики и еще раз просмотрел внимательным взглядом, нахмурился.

   – Это временно́е смещение, Алисса, – ткнул пальцем в «завихрень», на которую жаловалась гостья. – Утром я поработаю над символом. Попробую сделать расчеты и примерно сказать, сколько лет она потеряла. Или как посмотреть… Может, сколько приобрела?

   Я задумчиво покивала, вставая и разворачиваясь спиной к кровати. Старательно делая вид, что не рассматривала варховы кружева. В конце концов, это их интимные тайны, и моему носу в них не место.

   – Теперь второй вопрос. Ты уверена, что хочешь убежать? – от прямого зеленого взгляда было трудно скрыться. – От прошлого? От настоящего? От себя?

   Магистр Райс мне бы сейчас на пальцах объяснил, что бегать глупо. И от себя не скроешься. Но я тряхнула головой, выгоняя оттуда темную пахучую нечисть.

   – Хочу, сир Грегори, – покивала уверенно. – Особенно от себя.

   Софи, неодобрительно сопя, уселась на кровать и принялась демонстративно рыться в подарках. Нашла в кружевной куче какие-то хавранские безделушки – бусы, браслеты, заколки. И стала с интересом их рассматривать.

   – Тогда вот. Маленькое, но сильное оружие против преследующего прошлого, – в зажатых пальцах Кольта появилось тонкое колечко с зеленым самарудом в центре. – Артефакт вбирает очень мощные чары и держит их не менее месяца. Потом, само собой, нуждается в подзарядке. Тебе придется приезжать сюда каждые четыре недели. Примерь.

   Я вдела указательный палец в кольцо и, видит Варх, никакого интересного эффекта не обнаружила. Прошлое мое все еще было со мной. Отдавало болью в щеке и неловкостью под рваным платьем.

   – Боги Эррена! – Софи выронила из рук браслет-змейку и распахнула синие глаза еще шире.

   Я кинула быстрый взгляд в зеркало. Да там и застряла.

   Действительно… боги… Эррена…

   В зеркале отражалась вся комната. Огромная кровать под белоснежным балдахином. Грегори Кольт, зажавший в руке рисунки хавранки. Софи, ошеломленно сидящая на подушке. И еще какая-то пухлогубая голубоглазая блондинка… почему-то в моем плаще.

   – Кто это? – выдохнула та самая светловолосая незнакомка. Чужим голосом. И, как и я, поправила упавшую на лоб прядь.

   – Ты сама решишь, кто это, Алисса. Чтобы подготовить новые документы, мне нужно время. День или два, – деловито объяснил Кольт. – Потом у тебя начнется новая жизнь. Только не забывай о подзарядке.

   Я ощупала больную щеку. И девица в зеркале сделала то же самое. Наваждение какое-то!

   – Ты совсем на себя не похожа, – прошептала Софи, неуверенно приближаясь. – Этот твой хирург может хоть весь Эррен обойти, размахивая кулаками… Будет стоять прямо перед тобой – и не поймет. Не узнает!

   – Не узнает, – заторможенно повторила за ней, уже скучая по своей рыжей копне.

   Но если такова цена… Вероятно, это не самое дорогое, от чего мне придется отказаться ради новой жизни.

   – Я не уверена, – сглотнула, испугавшись новой себя. К этим голубым глазищам поди привыкни! – Я столько натворила. А теперь странное чувство, Соф, будто сбегаю с места преступления.

   – Ты жертва, Лисси. А не преступница, – она успокаивающе погладила меня по плечу.

   – У магистра Райса будут из-за меня проблемы, – покусала саднящую губу.

   Он велел бежать, и я побежала, повинуясь инстинктам. Не думая ни о чем. И ни о ком.

   А ведь они крепко подрались с Вейроном, и магистру это может стоить разборок в Королевском образовательном совете. А то и вовсе должности, Варх меня прибери! У Кристиана ого-го какие связи, в основном благодаря родовитой супруге.

   Да он Райса в порошок разотрет за тот унизительный полет в лужу! Фигурально, раз по-настоящему не получилось.

   – Мне следует вернуться. И объяснить ректору, как все вышло, – взволнованно забормотала, вновь кутаясь в плащ.

   – Сир Райс не детеныш каффы, чтобы о нем заботиться, – фыркнул Грегори.

   – Не вздумай! Я видела, на что твой хирург способен, – строго прошипела Софи. – Ты туда больше не вернешься!

   – Подумай, Алисса, и к утру скажешь свое решение, – Кольт обхватил жену за плечи и потянул прочь из комнаты. – А пока отдохни. Саяра принесет тебе целую одежду, но, уверен, Софи не будет возражать, если ты примеришь что-нибудь из хавранской моды. Она весьма занятная, да, морковка?

   – И вовсе нет, Грег! – возмутилась та.

   – Вы не хотите прогуляться по ночному саду, миссис Кольт? Как-никак, романтика Ахавы… Весенние дары… А я до сих пор без подарка! – сокрушенно добавил Грегори, уводя Софи все дальше по коридору.

***

Смогу я научиться жить новую жизнь? У меня и старую не очень-то получалось.

   Я с любопытством рассмотрела себя в зеркале. Зелень совсем пропала из глаз, хотя в них оставалось что-то неуловимо знакомое. Мое. Может, легкий прищур, может, острота взгляда…

   Веснушки с носа исчезли, словно меня хорошенько обмазали отбеливающей мазью. Волосы совсем посветлели, выгорели, хоть и сохранили свою длину и привычный объем.

   Может, и смогу… Как я узнаю, если не попробую?

   С каждой секундой я все сильнее ощущала себя кем-то другим. Будто и впрямь можно было взять и стереть последний год! Изматывающий, болезненный, эмоциональный. Избавиться от этой гнетущей тяжести.

   Стать кем-то легким, веселым, непосредственным… Воспарить над проблемами, как воздушное судно. Оставив те далеко внизу.

   Прикусив губу, я осторожно сбросила плащ, а за ним и рваное платье. Хотелось убедиться, что хоть тело осталось моим. К счастью, никаких неожиданных новшеств не обнаружила.

   Шелк на бедрах окончательно порвался, скатился на ковер. Намекал, что если я хочу сбежать, то прошлое надо оставить здесь. Все, до последнего лоскутка.

   Я неуверенно подошла к чужой постели и выбрала себе кружевной комплект. Белый, чистый, как новая жизнь, которая ждала меня с завтрашнего утра. Осторожно надела на себя белье, чувствуя, как приятно тонкая ткань обнимает кожу. Словно подбадривает, уверяя, что все будет хорошо.

   Определенно, будет… Если никто не увидит меня в хавранском сраме! Иначе мне несдобровать.

   Небо за окнами начинало неохотно синеть, грозясь скорым рассветом. Душа согрелась теплым предчувствием, что с новым днем придет и новая жизнь. В новом месте, с новыми людьми. Без Кристиана Вейрона. Это должно сработать!

   Райс не прав, что нельзя скрыться от прошлого. Если у него самого не получилось – значит, он плохо пытался. Просто бежать надо было быстрее и в правильном направлении.

   Дожидаясь Саяру с одеждой, я устало присела на кровать и принялась перебирать хавранские украшения. Мысленно соглашаясь с Кольтом, что иномирская мода весьма занятная.

   Тут были и какие-то странные очки с большими темными стеклами. И голубой резиновый браслет с черным табло, на котором застыли цифры «14200» и изображение следов от ботинок.

   И изящное серебряное украшение в виде змейки, кусающей свой хвост. С такими же зелеными глазами-самарудами, как в кольце-артефакте. Я надела «змейку» на запястье: действительно, почти комплект.

   – Имира Сиятельная! – вскрикнула, поймав свое отражение все в том же зеркале.

   Ну, как свое? Той, другой Алиссы, светловолосой. Но и она, похоже, планировала сбежать, старательно растворяясь в воздухе чужой супружеской спальни.

   – Софи… Грегори… Кто-нибудь! – позвала, в ужасе наблюдая, как кожа на руке истончается и начинает просвечивать.

   Матерь Вархова…

   Сир Кольт ничего не напутал? Я хотела сбежать от себя, но не настолько же!

   Я зажмурилась, не желая наблюдать, как мое бренное тело покидает Эррен. Уши заложило гулом, я захлебнулась в холодной воде. Сжала губы, уходя в черноту с головой.

   Активно забила ногами и руками, ощущая, что и от «новой жизни», и от «нового мира» отчаянно пахнет болотом. Да и привкус у них, если честно, такой же.

   Боги Эррена… В бултыхающееся в черноте сознание плюхнулась последняя мысль: новая жизнь кончится там же, где началась. Я, Варх дери, не умею плавать!

ГЛАВА 6

Меня окрикнули, и я сорвалась со скользкого камня, за который отчаянно держалась. Голос, принадлежащий «новой жизни», был до боли знакомым. Настолько, что и всплывать расхотелось.

   Обладатель голоса, впрочем, на окрике не остановился. И прошлепал за мной прямо в воду. Я забилась в болоте сильнее, требуя у высших сил вернуть меня туда, откуда взяли. В супружескую спальню Кольтов, к Саяре, несущей мне нормальную одежду!

   Но боги Эррена оказались глухи к мольбам. Я в который раз перекувыркнулась в озерце, захлебываясь и почти теряя сознание. Всплыла, вытаращила глаза на подбиравшегося ко мне мужчину.

   Могла поклясться, это был двойник магистра Райса. Такой же хмурый и вечно всем недовольный. Даже отсюда он пах крепкой эшерской.

   Нет, ну что за наваждение! Нельзя, сбежав от прошлого к новой жизни, вновь вляпаться в то же болото!

   Он растянул между пальцев голубое плетение и швырнул на воду. Ноги и руки тут же сковало магической сетью, потянуло к мужчине.

   Матерь Вархова!

   В сетку? Меня? Ловить?! Я забилась отчаяннее, чувствуя, как меня подбрасывают в воздух и прижимают к себе. К горячей груди, в которой гулко бухало.

   Но приземление оказалось еще хуже. Мужик бесцеремонно сгрузил меня на колючую траву, усыпанную сухими иглами, и принялся брезгливо отряхивать руки.

   Ладно, соглашусь: пахла я не лучше болота. На тело, облепленное тиной и мокрыми волосами, и смотреть не хотелось. Я провыла что-то отчаянно-ругательное, пока меня облапывали крупные ладони и заматывали в сухой плащ.

   Обессилев от битвы со стихией, даже возражать не стала, когда он подхватил меня на руки и куда-то потащил. Он.

   Не двойник Райса, нет… Сам вархов Райс!

   Я-то думала, что попала в черную адову бездну! А когда из темноты вынырнул знакомый породистый нос, поняла, что именно там и оказалась. В варховой преисподней. С самым главным исчадием мрака.

   Его рубашка была распахнула, порвана, на груди имелся яркий красный след от миниатюрной женской ступни. Кто-то знатно по нему потоптался, пока я тряслась в вояжере по Анжару. Магистр явно веселее проводил время.

   – Понимаешь меня? – телу вернули вертикальное положение, и ноги нашли под собой холодный академический пол.

   Хорошо же ты убежала, Лисси… О таких великих побегах только сказки и складывать!

   Я ошалело кивнула магистру, подтянув к подбородку темную ткань. От меня пахло болотной тиной и еще какой-то гадостью. Наверное, той самой, которую несколько часов назад сам Райс смывал с себя уравновешивающими маслами Саци.

   Почему он спрашивает? Думает, я о камни головой приложилась? Или придерживается версии с копытом гхарра?

   Кольцо…

   Я осторожно ощупала свои губы, и щеки, и липкие волосы… Словно могла без зеркала определить, которую из двух Алисс видит перед собой Райс. Нормальную или ту, что не очень.

   Пальцы нервно пробежались по шее, докатились до кружевного края… И я взвизгнула, как анжарской осой ужаленная.

   Дрянные хавранские моды!

   Запахнулась в его плащ плотнее и вскинула на хмурого Райса ошарашенный взгляд. Он меня не узнал. Не узнал.

   – Что понимаешь, это хорошо, – кивнул, набирая в легкие воздуха. – Пойдем.

   К-куда? От купания в ледяной воде меня колотило, и я даже в мыслях своих заикалась.

   Он что-то бормотал о Граймсе, чью диагностику я не вынесу, и сбежавшей дежурной, а я ошалело топала по знакомой до последнего камешка Анжарской академии. Из которой уволилась каких-то несколько часов назад. Из которой уезжала побитой, порванной и униженной.

   Шлеп, шлеп, шлеп… Молча хлюпала босыми пятками перед Райсом, ловя на себе странные взгляды, но старательно их не замечая. Какого Варха происходит? Как я вообще оказалась в болоте?

   – …Но если прошлое тебя находит…

   – А? – резко обернулась к магистру, распахнув рот. Ныряя в черный взгляд с бесконечным дном.

   – То приходится бежать еще дальше, – фыркнул маг, за плечи подталкивая меня дальше по коридору.

   Запоздало поняла, что он ведет меня не в знакомый целительский корпус, а прямиком к ректору. Тьма!

   Райс распахнул дверь, и я прыгнула ему за спину. Проклятье, проклятье, проклятье! На диванчике Джонаса сидел Кристиан. Собственной помятой персоной, кровоточащей со всех сторон.

   В голову забивался гул, избавляя меня от всяких мыслей. Такой же звон, как тогда, в диагностическом. Когда он меня ударил, а потом пообещал приложить лед. Щека вновь заныла, едва плотоядный взгляд нырнул под плащ.

   Я судорожно нащупала кольцо, покрутила на указательном пальце, зажмурилась. Он тебя не узнает. Просто помалкивай, Лисси!

   Я плотно сжала губы. Словно воды в рот набрала. Да я и набрала – до сих пор вкус водорослей по языку катался.

   – Как вас звать?

   Я поморгала на ректора. Хорошего человека, доброго, круглого. Но совсем некстати закидывавшего меня вопросами, на которые я не успела придумать ответов.

   Понимала лишь одно: они приняли меня за иномирянку. Вроде тех, кого нынче собирают в Хитанском центре для адаптации. Материя Эррена и впрямь истончилась, спонтанные порталы случаются, и сейчас мало кого удивишь свалившейся с неба «попаданкой»…

   Ох и попала ты, Лисси. Вот видит Варх, попала!

   – В-вика, – прошептала чужим голосом, украдкой таращась на Криса.

   – И откуда вы к нам… так внезапно?

   Ну как, как можно сбежать и оказаться в том же месте?

   – С Хав… хав…

   Зубы стучали, но уже не от холода. Внутри все горело, полыхало.

   – С Хавраны? – подсказал сердобольный Джонас, и я кивнула.

   Уверена, настоящей Вике не жалко, если я ненадолго примерю ее имя. Других хавранок я не знала, а притворяться потеряшкой с какого-нибудь Керракта – себе дороже.

   Обменявшись с ректором красноречивыми взглядами, Райс вытащил того из кресла и вывел в коридор.

   Мы остались с Вейроном одни в кабинете, и все внутри поджалось в дурном предчувствии. Я едва понимала, что вокруг происходит. Ошарашенно рассматривала жуткий синяк, расползшийся по половине красивого лица.

   Боги Эррена, они и правда дрались. Из-за меня. И, похоже, у магистра теперь неприятности. И это помимо порванной рубашки и разбитой в кровь губы!

   Кристиан тоже смотрел на меня, не отрываясь. И эти холодные глаза, умудрявшиеся разглядывать хавранское кружево даже через плотную ткань плаща… Они намекали, что мне надо бежать быстрее.

   За дверью слышались приглушенные голоса. Джонас шипел на Райса, допытываясь, какого гхарра они с Кристианом не поделили. А магистр отфыркивался, сообщая, что принял столичного хирурга за исчадие мрака. Выдающееся.

   Почему он не назвал моего имени? Почему не сообщил ректору, что во всем, вообще во всем, виновата Алисса Лонгвуд? Сама открывшая письмо и накликавшая беду, а потом трусливо сбежавшая.

   Это ведь не его проблемы. Мои, не его.

   Дальше Джонас говорил какой-то сумбур – о кроватях, одеялах, щупальцах и уборке в логове Райса. Я не вслушивалась: бытовые вопросы академии меня сейчас занимали мало.

   Дверь хлопнула, и на пороге нарисовалось темное исчадие. Раздраженно сопящее, черное лицом, с раздувающимися в гневе ноздрями. Пропороло меня – «Вивику с Хавраны» – многообещающим взглядом. И, подхватив на руки, куда-то потащило.

   Варх знает, о чем они с Джонасом договорились, но я начала догадываться, что затея мне не понравится.

   Пока витала в нерадужных мыслях, не заметила, как мы куда-то пришли. Райс опустил меня на кровать и накрыл одеялом. С одной стороны – уютным и теплым. С другой… Да ситуация с любой из сторон выходила кошмарной!

   – Сегодня ты поспишь здесь, – выдал магистр, добивая меня реальностью происходящего.

   Он действительно притащил меня к себе. Это и по запаху, и по освещению, и по дрянному предчувствию, зудящему в хавранском кружеве, было понятно. Уложил в свою кровать! Под свое одеяло! Из-под которого, может, совсем недавно вылезла та самая обладательница миниатюрных пяток.

   Я резко вскочила с постели и одичавшей каффой уставилась на подушку. Словно та была хищником, готовым на меня наброситься.

   – Мы уже выяснили, что ты не немая, Вивика из Хавраны, – недовольно поморщился Райс, сдерживая зевок.

   – Просто Вика. Психиёлог, – выдохнула решительно.

   Пора уже признать масштаб своего попадания. Отсюда у меня только два пути. В Хитанский центр с новыми бумагами, как обещал Джонас. Или в лапы к Кристиану, если сниму кольцо. Просто так «неопознанный объект», плюхнувшийся в болото, отсюда не выпустят.

   Райс посмотрел на меня пристально. Так пронизывающе остро, что на секунду я решила: все, узнал. Ауру прочитал или искру увидел. Хавранки ведь не владеют магией, а Райс очень сильный чародей. Один из тех, настоящих сиров, а не только что из академии выпустившихся.

   Но, похоже, артефакт Грегори Кольт выдал надежный. Магистр поморгал, поморгал… Да и отвернулся, задумчиво хмыкнув.

   – Вика, значит… – пробормотал себе под нос.

   – Вика, – упрямо кивнула, теперь уже полностью проникаясь «новой личностью». – Виктория.

   – Психиёлог, – повторил насмешливо, оборачиваясь ко мне.

   Выражение лица Райса было труднопереводимым. Каждая черная бровь будто бы спрашивала по отдельности: «Милочка, вы серьезно?».

   – Психиёлог… – пробурчала покорно, осознавая, что всего каких-то несколько мгновений в новом мире – а я уже завралась по самые уши.

   Правда, мир был ни гхарра не новым. И даже Райс знакомым до последнего ароматного нюанса.

   – Неужели во всей академии нет ни одной свободной койки?

   Я помнила, что он планировал хорошенько запереть все пустующие спальни. Но ведь где запер, там и отпереть можно, разве не так?

   – А кто тогда будет следить за твоими щупальцами? – выдал он раздраженно.

   – Вы лучше за своими… щ-щупальцами… следите, – нервно передернула плечами, вспомнив, как он меня всесторонне осматривал на болоте.

   Одно спасало: теперь я точно видела, что Райс меня не узнал. А значит, и ощупывал он какую-то малознакомую «попаданку», а не вархову мисс Лонгвуд с беспорядком в личной жизни.

   Я подошла к шкафу и, смущенно прикрывшись дверцей, стерла с себя болотную липкость. Выудила первую попавшуюся рубашку и стыдливо ее натянула.

   Сам Райс, как истинный «джентльмен», не додумался предложить мне одежды. Его вполне устраивало, что я сверкаю варховым кружевом направо и налево! Что, впрочем, после слов о партэлях и следов от раскаленных маутянских пяточек было совсем не удивительно.

   Чуть не задохнувшись от аромата, я проверила скрипучую задвижку на окне. Его вообще открывают? Стряхнула черную шерсть с подоконника. Распахнула ставни, впустив немного душистых розовых лепестков. Нигде от них нет спасения…

   Чихнула ожесточенно и захлопнула окно. К гхаррам! Сегодня не лучшая ночь для свежего воздуха.

   С тяжелым вздохом я опустилась на кровать магистра, подмяв кружевом плотное одеяло. Обратно мне никак нельзя. А значит, придется смириться с ночевкой в самой мрачной спальне академии.

   До рассвета оставалось несколько часов. Сам ректор не силен в оформлении бумаг, и я знала, что секретарь приходит к Джонасу не раньше полудня. Лишь когда Звездносвод начинает полыхать охрой и непривычно ласкать теплыми лучами. Ахава… Весна все-таки пришла в Эррен.

   Но пока за окнами расползалась синяя темнота, и я мысленно подсчитывала часы, которые мне придется провести в компании Райса. А потом… потом я уеду. Навсегда. Оставив побитого Кристиана писать жалобы на академию.

   И все-таки, что произошло? Почему я оказалась тут? Вряд ли ведь Грегори Кольт планировал такое, выдавая мне кольцо.

   Маскировочные чары действовали, я постоянно ловила свое отражение в стекле. И каждый раз вместо рыженькой веснушчатой целительницы находила там мокрую голубоглазую блондинку.

   Мир был старым. Академия – прежней. Но новой была я.

   Тело наполнялось диковинной эйфорией (не чарами наведенной, а самой настоящей). Перстень на пальце обжигал, и казалось, что новое лицо буквально вживляется мне под кожу. Даже думать заставляет иначе.

   – Ложись спать. Я останусь в кресле, – устало выдохнул магистр, когда я вновь поднялась с кровати.

   Без паники, Лисси! Это просто Райс. Он не так хорошо тебя знает, чтобы раскусить, а с Кристианом тебе вести беседы и вовсе незачем.

   Может, вся эта маскировка – не просто очередной побег, а шанс почувствовать себя иначе? Побыть… другой? Такой, какой видят меня все вокруг? Я так устала ловить испуганный, затравленный, заплаканный взгляд в зеркальной глади.

   Райс смотрел прямо на меня, но не видел Алиссы Лонгвуд, у которой из-за переживаний вечно все валится из рук. Целительницы, обожающей заполнять формы и наводить порядок.

   А кого он видел? Странную хавранку с кружевным задом. Что самое жуткое, я замечала огонек азарта, сверкавший в глубине черных глаз. Он подавлял его, отчаянно моргая. И все-таки это был интерес. Не к Алиссе, доставшей его формальностями. Нет. К попавшей в беду незнакомке, чьи проблемы он мог решить.

   Сгорая от неловкости под черным взглядом, я потерла ногой о ногу. Покачалась на пятках, не спеша отправляться в вархову постель. Поправила манжету рубашки, ощутив странный холод, идущий от серебра на запястье.

   – Ой! – дернула рукой, почувствовав, как змейка перемещается вверх по руке.

   – Замри, – Райс в секунду оказался передо мной. – Где?

   Она ползала… Ползала, Варх дери! Прямо по мне, под рубашкой, противно щекоча кожу прохладным металлом. Да что за жуткие артефакты у мужа Софи?

   Я захлебнулась воздухом, когда спрыгнувшая с браслета змея пропозла по ключице и нырнула под воротник. Юрко пробежала между лопаток и устремилась вниз.

   Матерь Вархова!

   – Поймайте ее!

   Запрыгала по спальне, пытаясь стряхнуть с себя эту скользкую металлическую дрянь. Так некстати приобретшую небывалую подвижность.

   Боги Эррена… Вдруг она ядовитая? Варх знает, что там водится, в Хавране этой!

   – Вы позволите, мисс? – издевался магистр, щекоча меня хищным взглядом.

   – Позволю… – закатила глаза, убегая взором под потолок.

   До чего кошмарная ситуация!

   – Тогда замолчи и не шевелись, – рыкнул, схватив меня за локти. – Где?

   – Сп-пина… в-внизу, – задрожала от его уверенных прикосновений.

   – Не дергайся, – Райс прижал меня к себе сильнее.

   Сунул руку под рубашку, оглаживая кружево, и поморщился, как от зубной боли.

   – Выше! – пискнула возмущенно, утопая в голодных омутах.

   Потому как его горячие пальцы так и застыли на кружевах. Уже все белье хавранское прожгли.

   – Поймали?

   – Поймал.

   Магистр резко выдернул кулак, демонстрируя мне негодяйку. С хищными, довольными глазками-самарудами.

   Змея мигнула зеленым камнем и с тихим шипением растворилась в его руке. В тот же миг ободок от браслета обжег мое запястье и тоже испарился. И все. Больше ничего.

   – Она не вернется?

   Надеюсь, змея отправилась домой. Туда, где ей и место.

   – Творится какая-то варховщина, «Вика из Хавраны», – прохрипел Райс, отряхивая руки от невидимой грязи. – Не верится мне, что твой портал был таким уж спонтанным.

ГЛАВА 7

– Сиди здесь, Вика-психиёлог, – пробурчал Райс, прячась за шкаф и наскоро меняя на себе рубашку. Свою рваную – на ту, что с пуговицами. Брюки он предпочел оставить мокрые, не рискнув доводить меня до нервного срыва.

   Сделала глубокий вдох и напомнила себе, что я (во всяком случае, настоящая я) – целительница. И не одну смену отработала в приемном покое Тарлинской лечебницы. И чего только не штопала на своих дежурствах магическими сшивателями.

   Словом, неодетый мужчина кого-кого, а меня смущать не должен. Не должен! Но смущал.

   Наверное, дело было в обстановке. Все-таки мы находились не на моей диагностической территории, в ярком искусственном свете, в кабинете, пахнущем снадобьями…

   Нет, мы с Райсом торчали среди ночи в его, Варх побери, спальне. И он только что ощупывал мое белье своими… кхм… «щупальцами».

   – Схожу пообщаюсь со своими бездарями. Все равно не засну, – признался магистр, и я ровно в этот момент поняла, что и сама не сомкну глаз после случившегося. – Надо понять, что за ритуал они провели.

   Там был еще и ритуал? Час от часу не легче. С тяжелым вздохом я проводила магистра взглядом и уставилась на свои руки. Возможно, еще не поздно во всем признаться?

   Он вышел из спальни, плотно притворив дверь. И я, навернув пару кругов рядом с закрытым окном и всласть надышавшись удушающим ароматом комнаты, потащилась следом.

   Кабинет Райса был самым крайним в магистерском крыле. Он и здесь выбрал логово на отшибе, избегая лишних встреч с раздражающими особами вроде меня.

   Внутри с виноватыми минами сидели его ученики. Я узнала Тонкина и Диккинса, а девушку звали Фенриссой. Она часто заходила за успокаивающими снадобьями и снотворным после того, что случилось осенью. Но, кажется, наконец нашла свое утешение в патлатом светловолосом студенте-природнике.

   Магистерский стол был завален разношерстной чепухой – кристаллами, свитками, желтой пылью, чьими-то украшениями…

   – С пониманием у хавранок туго, да? – рыкнул Райс, резко обернувшись и обнаружив меня за спиной. – Я же велел ждать меня под одеялом!

   Тонкин поперхнулся, и магистр поморщился. Несколько двусмысленно, мда. Счастье, что я сегодня «Вика». И завтра меня, сгорающей под чужими взглядами, тут уже не будет.

   – С пониманием нормально, – нахмурила брови, решив для себя, что выставить за дверь – не позволю. – С послушанием, вероятно, не очень.

   – Оно и видно. Дались вы все на мою голову? – Райс окатил собравшихся скорбным взглядом и ткнул в самый крайний стул. – Ваше место. Вика. Психиёлог.

   Он потер лицо, с энтузиазмом зевнул. Зыркнул на меня гневно, требуя послушания, и я уселась мокрыми кружевами на указанное место. Варх с ним. Райс прав: тут его территория и его правила, так что он вполне может заставить меня заполнять какую-нибудь форму.

   – Теперь рассказывайте, – он плюхнулся в кресло и уставился на свалку на столе. – Я жду.

   – Да нечего особо рассказывать, сир, – помялся Тонкин, убегая глазами в окно. – Шутка же.

   – Рассказывай, рассказывай, Заккари, – угрожающе подбодрил того магистр. – Вот сейчас вместе и посмеемся. Я уже предвкушаю.

   – Ну… романтика, Ахава, все такое… – парень почесал затылок, смирившись с ролью гхарра, отправленного на заклание.

   За дальним столом я обнаружила вторую девушку – красноволосую Килиру. Она прятала лицо за ладонями, всем видом показывая, что попала сюда случайно. А я бы не удивилась, узнав, что мисс дэс Морган была зачинщицей – в ней всегда чувствовалась непокорная варховщинка.

   – Вы призывали чувства? – Райс покрутил на пальце цепочку от странно знакомых часов.

   Я видела их раньше… Довольно часто. Обычно ночами. Обычно на дежурствах, когда он приволакивал свое тело, нахально укладывал его на кушетку и требовал обезболивающее. Уверяя меня, что до рассвета не дотянет.

   Как по часам приходил! Возможно, что действительно по часам…

   – Любовь, сир, – Тонкин развел руками и поморщился. – Но что-то пошло не так. И всплыло… это вот…

   Он ткнул в меня пальцем, как в жутковатое исчадие с рогами и щупальцами. И я подумала, что надо будет тайно пробраться в свой кабинет и записать мальчишку на диагностику к Граймсу. А лучше сразу на ампутацию мозгов. В этом удовольствии главный целитель себе никогда не отказывает.

   – Так праздник же! Канун Дня весенних даров. Ночь любви, – всплеснула ладонями хорошенькая Фенрисса и мечтательно покосилась на Диккинса. – Мы подумали… было бы очень здорово…

   – Если бы чувства пришли даже к таким сухарям, как вы, сир, – договорил смертник Тонкин.

   Терять ему было нечего: Райс все равно узнал свои часы и машинально сунул в карман.

   – Подумали они! – тихонько прорычал магистр, и волоски встали дыбом даже у меня. Даже на спине.

   – Огхарренно же! – добивал преподавателя Тонкин, решивший помирать с музыкой. – Граймс бы подобрел и отстал от всех со своей смертельной диагностикой. Рыженькая целительница перестала бы ходить бледной тенью по коридорам. Мисс Донован расплела бы жуткий пучок и надела платье… Это же зашибись!

   Оптимизм, что сочился из Заккари, был каким-то нервным. Предсмертным. Это и я со своего стула понимала: даже великому Граймсу не спасти бедолаг-студентов после того, что с ними сделает искупавшийся в болоте магистр.

   – Шутка, сир! Вместо того, чтобы заваливать нас на зачетах, преподаватели посылали бы друг другу открытки с приглашениями на весенний бал, – договорил патлатый Диккинс, переманивая огонь полыхающих глаз на себя. Пока от Тонкина хоть что-то осталось.

   – Огхарренно, – повторил магистр, чернея лицом. – За-ши-бись.

   Расфокусированным взглядом я проплыла по столу, задержалась на сжатых до белых костяшек кулаках Райса… И с ужасом увидела среди вещей свою потерявшуюся заколку. С зелеными самарудами!

   – То есть я правильно понимаю, Тонкин, что вам показалось забавным… – цедил убийственно медленно Райс. – Что я на балу… кхм… приударю за мисс Донован? Или, к примеру, начну посылать воздушные поцелуи мисс Хендрик?

   – Мы подумали, вам не помешает расслабиться, сир! Вы еще в расцвете лет. Самый сок. Ничто человеческое не чуждо, – старательно рыл себе яму Тонкин. – Сколько можно быть затворником? Но сейчас осознали свою ошибку. В полной мере. И не будем возражать, сир, если вы затворитесь обратно…

   – Сейчас я тебя, Заккари, где-нибудь затворю. Скажем, на изнанке бытия. Подойдет?

   – Лишнее, сир.

   – Чьи это вещи? – Райс кивнул на оставшиеся безделушки и со звонким стуком рассыпал по столу розовые кристаллы кварца.

   – Гребень мисс Донован. Сшиватель сира Граймса. Часы… ну…

   – Часы мне знакомы, – хмуро перебил магистр и выудил из кучи заколку. Мою. – А вот это чье, Тонкин?

   – Это целительницы, – уверенно заявил парень. – Той, рыженькой, что все время грустная ходит и бледная как тень.

   – А она вас просила? Чтобы вы вскрывали ее чувства? Чтобы призывали того ублюдка, который их растоптал? – гаркнул Райс так, что у меня прижались уши. Потер ссадину на губе, прожигая глазами заколку. – Вы не думали, что мисс Лонгвуд, может, не желала, чтобы эта… Варх дери… «любовь» ее находила?

   – Да ритуал не сработал, сир!

   – Пра-а-авда? – издевательски протянул Райс, приподнимаясь над столешницей.

   – Вы же сейчас с нами, а не с мисс Донован, – обиженно заявил Тонкин, вскакивая со стула. – А лучше бы к мисс Донован шли, ей Варху!

   С обреченным стоном Райс накрыл лицо руками и с минуту молчал. Затем передернул плечами, скинув с них невидимый груз, и основательно порылся в куче, доставая с самого низа смятый лист бумаги.

   – Откуда у вас это? – потряс в воздухе страницей, бестактно вырванной из какой-то книги.

   – Иллонка нашла, но сама участвовать отказалась. Квахарка, – фыркнула с дальнего стола Килира. – Как знала, что с нас шкуру спустят…

   – Это виззарийский, – нахмурился магистр. – И как хорошо вы знаете виззарийский, Тонкин?

   – Мы это… по наитию, сир…

   – По наитию. Древний виззарийский ритуал, – проморгался Райс. – По наитию!

   – Ошиблись, признаем.

   – Выходит, Вика-Виктория, психиёлог из Хавраны… – завел он, и я подняла голову. Столкнулась с внимательным взглядом. – Вы как-то связаны с одной из вещей. Ничего не узнаете?

   – Н-нет, – выдохнула с запинкой.

   – Может, у вас в своем мире есть такой же гребень? Или медальон?

   – Не припомню, – мотнула головой.

   – Должна быть связь… Или с ритуалом. Или с древней Виззарой. Или просто оказались не в том месте не в то время, – хладнокровно накидывал идеи маг, не сводя с меня глаз. – Нет мыслей, Вика, психиёлог?

   – Нет, – заявила уже тверже, скользя на мокром стуле. Кружева хоть и были тонкими, но просохнуть до сих пор не успели.

   – Какая из вещей лежала в центре? – Райс кинул страницу с рисунком на пол и встал из-за стола.

   – Ч-часы…

   – Мои часы.

   – В-ваши, сир.

   Достал из кармана часы и уложил на середину листа.

   – Превосходно. И кто же вам их дал? – подтянул Тонкина за шиворот к себе.

   – Нам… п-помогли. Тайно. Кто-то узнал, что мы задумали ритуал, и принес вещи… оставил их в…

   – А вот в этом углу? – Райс нагнулся и ткнул в левый край пентаграммы.

   – Самый главный вот этот. Он указывает на ярчайшую звезду Звездносвода, – Тонкин присел на корточки и фамильярно переместил палец преподавателя вправо. – Тут мы положили… эм… как бы сказать…

   – Вы с мисс Донован чудесная пара, сир, – выдохнула романтично настроенная Фенрисса.

   – Ясно, – Райс брезгливо кинул гребень на рисунок. – И все же, Тонкин, меня интересует этот угол.

   Древняя Виззара хранила в себе сундук неразгаданных тайн. Многое в ней понималось иначе, не так, как в современном Эррене. Я слышала об этом и знала, что лучше всего в наследии виззарийцев разбираются артефакторы, историки и теоретики магии.

   – Вот. Вот это было в том углу, – светленькая студентка поднялась и подала магистру мою заколку с самарудами.

   – Чисто для равновесия, сир, – пояснил Тонкин. – А в остальных вот и вот… и вот…

   Взял со стола сшиватель, ручку, медальон… Они что, всех преподавателей академии обобрали?!

   Матерь Вархова…

   – То есть вы решили в ночь сиятельных даров поиграть в любовную рулетку? С личными вещами преподавателей? – вторил моим паникующим мыслям Райс.

   – Ну почему в рулетку? Мы все четко рассчитали, – сопротивлялся Тонкин. – Заколку хорошенькой целительницы положили напротив сшивателя, которым обычно пользуется сир Граймс… Может, хоть студентов морить на диагностике перестанет, мм? А медальон…

   – Это совершенно безобидный ритуал, сир. Шуточный! – вступилась Фенрисса за парней. – Он на короткое время делает скрытые чувства явными… Но если чувств нет, то и открывать нечего? Значит, ничего бы и не случилось. Наверное…

   – Наверное, – мрачно повторил магистр, сгребая вещи с пола и возвращая их на свой стол.

   – Так или иначе, он не сработал. И мы готовы понести наказание, сир Райс, – сонно простонала Килира с дальнего стола. – Только можно утром? Огхарреть, как спать хочется.

   Килира зевнула с таким азартом, что у меня тоже свело скулы. И я вдруг поняла, как устала за бесконечный день, плавно перетекший в бесконечную ночь.

   Чувствительность возвращалась, и щека под косметическими чарами начала ныть. Но это была не самая главная моя проблема. Я осторожно поерзала на стуле… Варх Всемогущий! Определенно, не главная.

   То ли у меня на хавранские кружева случилась аллергия, то ли это змейка куснула… Словом, кожа сильно ниже поясницы нестерпимо зачесалась. Прихватило так крепко, что я едва могла ровно усидеть на месте. Зуд нарастал с каждой минутой, пока Райс с учениками обсуждал ритуал, и сейчас я уже едва не подпрыгивала.

   Вместе с зудом росло и беспокойство. Я бы сама себя осмотрела, но тут с какой стороны ни глянь… ракурс неудобный. И Граймс пропал, если верить ректору. Вот куда делся главный целитель, когда у меня все чешется?

   – Сир… эмм… мужчина?

   Тьма! Как в Хавране принято звать носатых магистров, внешностью напоминающих не то черных грикхов, не то дитя изнанки?

   – Сидите тихо, Вивика, – раздраженно выдал Райс, заново перебирая розовые кристаллы. Принюхиваясь к ним и присматриваясь. – Сейчас я тут кого-нибудь убью, и мы вернемся к вашему вопросу…

   – Просто Вика, – привстала, потирая свой пылающий… кхм. – У меня тут… кое-какая…

   – Я занят! Сядьте и не отвлекайте.

   – Да вы сама любезность, – пробубнила сердито, усаживаясь обратно мокрыми кружевами на холодный стул. – И заботливость…

   О том, что приличным девушкам полагаются еще и платья, он, кажется, не помнил. Или делал вид. Или приличной девушкой иномирянку в кружевах не считал.

   Я нервно покусала чужие пухлые губы, выданные мне вместе с маскировочными чарами, и покрутилась из стороны в сторону. Пытка вархова.

   И ладно бы я точно знала, что дело в аллергии на хавранский «срам»… А так мне на ум пришел уже с десяток диагнозов разной степени комшарности. Вот правду говорят, что нет более «больных» людей, чем целители.

   Щипало и покалывало ровно то самое место, которое… В общем, если оно чешется, это ничего хорошего не предвещает. И сулит неприятности. От одной мысли, сколько всякой нечисти могло водиться в том болоте, дурнело!

   Кабинет Райса тоже не походил на диагностический. Хотя бы потому, что вместо голубых коек, обитых гладкой кожей, тут имелось открытое пространство для магических практик.

   Стены с плакатами, рассказывающими о тварях изнанки, защищали блеклые радужные экраны. Магистр давно их не обновлял, и любой случайный пульсар мог вдребезги разбить заслон. Но судя по тому, что на экранах не было ни трещинки, ученики старались не промахиваться…

   Райс преподавал «Обращение к темной стороне». Обучал студентов приемам самозащиты при встрече с изнаночной нечистью, а самых талантливых натаскивал до уровня маг-гвардейцев и королевских стражей.

   Я слышала, что у него с Тьмой и ее детьми какие-то личные счеты, но никогда не расспрашивала. В своих бы проблемах разобраться – куда мне чужие складировать?

   Словом, ширмочки и нормального света для осмотра не хватало. Но любой целитель знает, что, ощутив подозрительные симптомы, нужно сразу же обращаться за помощью. Не затягивать в надежде, что само отвалится.

   Кожа зудела нестерпимо, и этот непрекращающийся симптом прогнал остатки стыдливости. Хватит, не могу больше сидеть и украдкой почесываться!

   Сегодня я всякого натерпелась. Щека горела после удара Кристиана, грудь заполнялась жаром смущения от воспоминаний о сцене на болоте. Растаявшая в «щупальцах» Райса серебряная змейка и вовсе повергала в ступор.

   Все, чего мне сейчас хотелось, – это забраться под одеяло с головой и закрыть глаза. Даст Варх, завтра все окажется дурным сном. И еще… и еще хотелось, чтобы под рубашкой перестало чесаться, Имира меня прибери!

   – Огхарреть! – ойкнула, как-то неудачно поелозив по стулу.

   Кожу под кружевом будто кто-то… куснул? Матерь Вархова…

   – Мм? – Райс огрел меня беглым взглядом и отвернулся к пентаграмме.

   – Офонареть, говорю… простите, что отвлекаю от… эм…

   – Да что у вас такое, Вика-психиёлог? Столь неотложное?!

   – Просто у меня тут…

   Обычная диагностика, Лисси. Ничего внештатного. Ты не лежишь лицом в пол с порванной юбкой, а… допустим, проходишь осмотр у мрачного целителя. Очень, очень мрачного целителя.

   Я набрала воздуха в грудь, резко встала, чуть приподняла подол безразмерной темной рубашки и послушно повернулась к магистру хавранскими кружевами.

   Не стоило мне так трястись: вряд ли за эту ночь для сира Райса остались хоть какие-то секреты на моем теле. Радовало лишь одно – под маской «Вики» я чувствовала себя в безопасности. Мне-то какая разница, кто и что подумает о бесстыжей хавранке? Я – не я. И это придавало определенную смелость.

   – И правда… огхарреть, – протянул Тонкин, за что получил шокирующим пульсаром с дальнего стола. От Килиры.

   И по шее – совсем не магическим образом, от Райса.

   – Отвернуться, живо! – с присвистом скомандовал магистр, но никто его не послушал. – Эти ваши… хавранские…

   – Мм? – обернулась через плечо на мага, не торопившегося меня диагностировать.

   – Нравы!

   Райс резко развернул меня к себе и исполосовал ошалелым взглядом. Осматривая совершенно не то, что нужно.

   – Вы что себе… позволяете? – выдохнул сипло, заталкивая меня в смежную подсобку, набитую магическим инвентарем.

   – Я? А вы? – задохнулась от обвинений.

   Впервые с момента моего прибытия в Анжарскую академию я обратилась к этому мужчине за помощью!

   Он ведь сам ругал несколько часов назад, что лежала носом в пол и даже не пискнула, испугавшись предстать перед ним в неприглядном виде. Я хоть и не теоретик магии, но какие-то выводы сделала… Действительно, в некоторых моментах смущение лишь вредит. И о помощи надо просить открыто.

   – При моих студентах… своим… поплавком…

   – Чем? – нащупала рукой стену.

   Ну тут и бардак! Почти такой же, как в моей личной жизни.

   В подсобке было темно, и это намекало, что осматривать меня магистр не собирается. Разве что «щупальцами» ощупывать.

   – Сир… Да мы ничего не видели! – выкрикнули с той стороны двери.

   – Но еще бы посмотреть не отказались…

   – М-мисс… В-вика, – процедил Райс, горячо дыша в мое лицо. – Вас что-то беспокоит?

   – Беспокоит, – кивнула согласно, сожалея, что он не Граймс и вряд ли сможет нормально продиагностировать.

   Зато это будет не смертельно. Тоже плюс… Словом, из двух зол не выбирают.

   – Меня тоже… начинает, – признался магистр, подпирая спиной дверь, за которой толпились сопящие ученики.

   – Сир Райс, нам уже можно идти? Принудительная ампутация мозгов отменяется?

   – Переносится, – выдал недовольно. – Я вас уведомлю о дате и месте. Идите.

   Кабинет наполнил шумный топот, дверь хлопнула, и на плечи улеглась тишина. Вальяжная, теплая, смущающая.

   – Что вам от меня нужно, исчадие изнанки? – допытывался Райс устало.

   – Мне нужно, чтобы вы меня осмотрели, – объяснила я максимально строго.

   Мы оба взрослые люди. А тут, может, вопрос жизни и смерти. Моей. Если это не аллергия, а укус серебряной змейки, требующий противоядия, счет может идти на минуты.

   – Да я уже насмотрелся, право слово, – Райс закатил глаза.

   Вечная история с начала Звездносвода: когда целителю самому нужна помощь, оказать ее некому.

   – Понятия не имею, кто водится на ваших болотах, с-сир, – протянула с угрозой. – И в траве, на которую вы меня так бестактно швырнули. Но теперь у меня там все щиплется.

   – Щиплется?

   – Щиплется!

   – А вот так? – шикнул разъяренно, забираясь лапой под рубашку. – Щиплется?

   – Так вы щиплете! – просопела сердито, вытряхивая его пальцы из-под подола. – Не смейте. А до вас оно само.

   – Показывайте, – устало выдохнул Райс, отступая на шаг и спиной открывая дверь.

   Ну Варховы же благословенные небеса!

   Я снова приподняла рубашку и повернулась к нему кружевами. Это просто врачебный осмотр, Лисси… И не надо так сжиматься. Может, вообще ординарная аллергия на иномирские кружева, а ты уже переполошилась.

   Я начала подмерзать, а Райс все не давал ответа. Продолжал усердно диагностировать, пока я нервно переминалась с ноги на ногу. Нет, на нормальный осмотр это ни с какой стороны не походило.

   – Ну что там? – поторопила темного мага. – Очень плохо?

   – Очень, – выдавил из себя Райс и закашлялся.

   Прямо задохнулся в свой кулак, сотрясая стены грохотом.

   – Кому плохо? – обернулась с недоверием через плечо.

   – Мне. А у вас обычное раздражение. Видно, в болоте прицепилась пара плотоядных пиявок. А кожа больно нежная и к такому не привыкла. Ничего страшного, они уже оторвались.

   Ничего страшного? Оторвались?

   Я отпустила рубашку и зажала рот рукой. Без паники. Без… паники…

   Будет не слишком культурно верещать на весь кабинет. Да и глупо, если по-честному. Лисси большая девочка, опытная целительница, чего только она не видела в Тарлине на ночных дежурствах… Да и здесь, в академии, всякое приносили с полигона. Студенты обожали друг над другом гадко подшучивать.

   Алисса Лонгвуд не боится пиявок. И змей. А то, что трясется, как лист плакучей гавы, так это подмерзла просто.

   – Прекращайте трястись. Обычные пиявки. Я этой дряни по десятку с себя снимаю каждый вечер, – брезгливо выдал Райс, растирая раскрасневшееся лицо. – Не исчадие мрака, не тварь из разрыва, не дикая вирра…

   – Я не люблю пиявок, – призналась шепотом, кутаясь в его рубашку. – И змей не люблю.

   – Вика…

   – А? – подняла глаза на магистра.

   – Пойдемте спать.

   Я редко к нему присматривалась. Черная, хмурая аура, которую я не видела, но тем не менее ощущала, подавляла. Темная энергетика заставляла отшатываться и опускать глаза, когда мы сталкивались с ним в коридоре. Я с трудом выносила его прямой, тяжелый, проницательный взгляд, даже в минуты дежурств.

   Может, Райс и не на всех так влиял, а лишь на меня, потому что каждым словом источал свою неприязнь и острое желание отгородиться. Но сейчас будто бы что-то изменилось. То ли дело было в интересе, которым горели темно-карие глаза с сияющей воронкой Тьмы внутри. То ли он перестал на меня глядеть, как обычно на Алиссу Лонгвуд, беззаботно подпустив поближе.

   Я бегло обвела взглядом точеный профиль. Чуть вытянутый овал лица, резко очерченный подбородок и ломанную линию разбитых губ. Хмурые брови, графичными угловатыми штрихами разлетающиеся в стороны, выдающийся породистый нос с горбинкой.

   – Утром я добуду какую-нибудь мазь, – резко выдохнул Райс и отвернулся. – А в обед мисс Донован поедет с бумагами в Хитану. Путь неблизкий, но она плохо переносит воздушный транспорт, так что будет вам компания до самой сиятельной столицы. Передаст вас, Вика из Хавраны, лично в центр. Оттуда попадете домой.

   Он за локоть потянул меня за собой. Обратно в спальню.

   – Ладно, – пожала плечом, отгоняя подальше ощущение, что так легко это все не закончится.

ГЛАВА 8

Очнулась я от тяжелого взгляда, магической наковальней прибивающего меня к подушке. Взгляд этот принадлежал темному магистру. Как и подушка, судя по идущему от нее аромату.

   – Уже полдень, Вика-психиёлог, – насмешливо уведомил меня Райс, когда я заспанно поморщилась, потянулась… и с обиженным стоном затащила одеяло повыше.

   Радовало одно: волосы, буйной волной расстелившиеся по темной наволочке, все еще были светлыми.

   – Как полдень? – я поморгала глазами, не желавшими нормально открыться.

   Чуть было не бросилась вниз, в целительский корпус. У меня ведь дежурство! Сколько новых пациентов нападало в диагностическое за ночь весенних даров? Но вовремя опомнилась: мисс Лонгвуд покинула академию.

   – Светило взобралось на макушку Звездносвода, – словно маленькой пояснил Райс и кинул на стул чье-то светло-розовое платье. – Одевайтесь, Вивика. Вас ждет маг-вояжер, бумаги готовы, мисс Донован уже внизу. Ректор Джонас распорядился собрать вам в дорогу еды и питья, так что позавтракаете в пути.

   Я приоткрыла рот… и решительно его «призакрыла». В пути так в пути. Где-то по академии бродит побитый Кристиан Вейрон, и чем быстрее я ее покину, тем для всех будет лучше.

***

Внизу у вояжера улыбалась мисс Донован, разгоняя от глаз лучистые морщинки. Радовалась она не мне, разумеется, а холостому магистру.

   Лексия давно питала к нему интерес, это только слепой не замечал. Ну и еще Райс, который слабовидящего изображал так умело, что даже я верила.

   – Кейр, вы подумали насчет бала? – женщина торопливо промокнула розовые губы салфеткой, стирая с них крошки.

   – Я не посещаю балы, мисс Донован, – сухо отрапортовал Райс, запихивая меня на пассажирское сидение компактного вояжера. – Не представляю, по какой причине должен сделать исключение в этот раз.

   – Может, она все же есть? Причина? – лукаво улыбнулась Лексия, влезая следом за мной и раскладывая на диванчике папки с бумагами. Корзину с едой и кувшином поставила вниз, к нам в ноги. – Вы одиноки, я одинока… К чему глупые хороводы, магистр? Если вы согласитесь сопроводить меня на танцы, у меня будет больше причин торопиться сюда из Хитаны.

   Я широко зевнула, все еще не придя в себя после жутковатой «побудки». В чужой спальне я давно не просыпалась, и сердце до сих пор бухало в груди.

   – Вы не теряли никаких личных вещей в последнее время? – Райс пристально посмотрел на Лексию, отчего та местами порозовела и шмыгнула носом.

   Она часто им шмыгала, имея небольшую аллергию на книжную пыль. Это добавляло ее собранному образу растрепанности. В остальном же мисс Донован не допускала на себе беспорядка: темные волосы убирала в гладкий пучок, зачесывая каждую непослушную прядку.

   Лексия работала ассистенткой при старике Мюблиуме. Правая рука, без которой профессор давно забыл бы, что у него вообще бывают лекции в академии. Она и материалы для него собирала в библиотеке, и план составляла, и работы учеников проверяла… Но сама не преподавала и являлась младшим сотрудником. Малозаметным, но, как это обычно бывает с помощницами и секретарями, почти незаменимым.

   Интересно, а мое отсутствие заметит кто-нибудь? Хотя бы Граймс?

   – У меня пропал гребень. А что? – смущенно улыбнулась Лексия.

   – И никаких новых ощущений с утра не появилось?

   – Совершенно нет. Все как обычно, – она сдержанно отмахнулась и уложила папки с документами к себе на колени. Среди них, наверное, были и мои бумаги. Точнее, «Викины». – А с вами все в порядке, сир Райс?

   – Я еще не разобрался.

   Пожалуй, совсем «старой девой» я бы ее назвать не рискнула. Ей не было тридцати, а ровная кожа, чистые голубые глаза и не отталкивающая внешность намекали, что и в сорок она будет выглядеть вполне привлекательно.

   – А правду говорят, что вы лично нашли эту девушку на болотах? – ассистентка Мюблиума ткнула пальцем в меня, и я нервно схватилась за кольцо. – Прямо как исчадие изнанки?

   – Вам ничего не угрожает, мисс Донован. Я лично проверил: щупалец у нее нет, – хмыкнул Райс и захлопнул дверцу вояжера.

   Проводил меня странным взглядом, когда мы, качаясь из стороны в сторону, медленно отъезжали от академии. Я тоже безотрывно глазела в окно, пока хмурый магистр окончательно не пропал из виду.

***

Мы выбрались за ворота и потряслись по анжарским кочкам. Мисс Донован, скептически поджав губы, сидела напротив и молчала. «Вика из Хавраны» ее мало интересовала. Раз щупалец нет – то и ничего особенного.

   Мы с ней были мало знакомы. Она почти все время проводила в библиотеке и в кабинете Мюблиума, иногда отчитывала студентов в коридорах за неподобающее поведение.

   В диагностический кабинет она заходила нечасто, лишь когда нос совсем распухал от книжной пыли. Просила легкое снадобье, аккуратно заполняла форму и убегала по своим делам, которых у нее в академии был вояжер с тележкой.

   – Позавтракаете сейчас или позже? – деловито уточнила сопровождающая.

   – Попозже, – ответила со вздохом. Путь до Хитаны обещал занять целые сутки.

   В спальне Райса я не успела привести себя в порядок, и теперь ощущала себя помятой и неопрятной. Пальцы сами начали выводить плетение быстрого омовения. Но я вовремя скомкала чары в кулаке и испуганно посмотрела на мисс Донован.

   Хавранки не владеют магией! Значит, и мне нельзя. К счастью, Лексия наслаждалась зеленым пейзажем за окном.

   Сколько я так продержусь? Без капли чар? Фффух… День-два, не больше.

   Но главное, убраться подальше из академии – от Кристиана, проблем и Райса, так некстати гулявшего на болотах. А потом осторожно вернуться к Кольтам за новой личностью. Все-таки «Вика, психиёлог» – не совсем то, что нужно. Я ведь не собираюсь по-настоящему переместиться в Хаврану? Или?..

   А может, это тот самый шанс взять судьбу в свои руки, навести в жизни порядок и начать с чистого листа? Без привкуса боли и вины, без тоски по Тарлину и всему, что происходило в приемном покое. Без преследующих глаз Криса и воспоминаний о его тяжелом кулаке.

   С бумагами Джонаса, что сейчас покоились на коленях Лексии, я буду вполне себе оформленной «иномирянкой». С правом на возврат в свой мир и портал, оплаченный за счет короны.

   Если прошлое находит, приходится бежать еще дальше, так ведь? А дальше Анжара только дварфова впадина… и иные миры.

   Хаврана? Хаврана… Но ведь в ней совсем нет магии, Лисси!

   Кружева у меня уже не чесались: нежная кожа смирилась со знакомством с пиявками. Правда, я с утра еще разок себя ощупала, убеждаясь, что все болотные гады отвалились. И новых за ночь не приклеилось.

   Зато теперь чесалось запястье! Чем дальше мы отъезжали от академии, тем сильнее.

   К горлу подкатывал колючий комок, какой случается, когда охватывает тоска. Сердце щемило от чего-то невысказанного. Я прикусила губу, и слезы неожиданно брызнули из глаз.

   – С вами все в порядке? – с долей участия поинтересовалась Лексия.

   Да Варх меня разберет… Задыхаясь от прилива чувств, я нервно задрала рукав чужого розового платья.

   Я, конечно, не главный целитель, но на дежурствах видела всякое. И проклятия, и чары вожделения, и последствия приема любовных зелий… И сейчас точно понимала: со мной происходит нечто нехорошее. Дурное.

   По руке расползалась серебристая вязь, отдаленно напоминающая змеиные чешуйки. Она оплела запястье и двинулась наверх, к локтевому сгибу. Ажурный рисунок складывался в вензельки и, словно вьющееся растение, гибко полз выше и выше. Больно стискивая кожу и рождая самые гадкие предчувствия.

   Я вдруг ясно поняла: умру, если уеду. Самым натуральным образом, не фигурально. Я просто не смогу покинуть Анжар.

   – Остановите. Остановите, ради святого гхарра! – захлебываясь в слезах, заорала водителю.

   Поймала удивленный взгляд мисс Донован. Ну да и к Варху… Не дождавшись, пока вояжер прекратит прыгать по кочкам, я вскочила с сидения и распахнула дверь. И неловко вывалилась наружу – прямо в руки подоспевшего Райса.

   – Спасибо, что остановились, – тяжело дыша, прошептал магистр. Мокрый совершенно, запыхавшийся. – Бегать я умею, но не люблю.

   Завалился со мной прямо в дорожную пыль и устало уложил голову на траву. Задыхаясь от удушающих чувств, я даже сползать с его груди не стала. Он крепко, отчаянно прижимал меня к себе, и от этого становилось немного легче.

   Какого Варха вообще происходит?

   – Тебе придется… немного задержаться тут… болотница-психиёлог… – прохрипел Райс, демонстрируя мне свою руку с задранным рукавом.

   По ней тоже до самого локтя расползалась серебряная вязь.

ГЛАВА 9

Бережно свалив меня в дорожную пыль, магистр поднялся и отряхнулся. Сделал глубокий вдох, оценивающе прокатился взглядом по моему запястью. Проследил путь серебристой змейки-татуировки, убегающей под розовый рукав. И с обреченным стоном вновь подхватил меня на руки.

   Сообщив разочарованной мисс Донован, что «попаданка попала сильнее, чем предполагалось», потащился обратно к академии. Вояжер медленно тронулся вперед, и я мазнула по нему прощальным взглядом. Поездка в Хитанский центр иномирянок откладывалась на неопределенный срок.

   Покачиваясь в загребущих лапищах, я таращила на Райса глаза, но вырываться не спешила. В нынешнем состоянии я не то что сопротивляться не могла – даже рот открывала с трудом.

   В вояжере было так плохо, что с ударом Кристиана не сравнится. Та боль была понятной, хоть и обидной. Как от падения или неприятного столкновения ночью с дверным косяком. Но вот эта… Сущий кошмар! Будто в кожу вгрызается сама бездна, обещая страшное.

   Сейчас медленно наступало облегчение. Словно меня обкололи анестезирующими зельями, а внутрь влили снадобье «Мгновенной Эйфории». По коже щекотно расползалась странная нега, и я уткнулась носом в теплую рубашку.

   Боль из руки почти исчезла, серебряная гадость перестала стискивать запястье. Дыхание магистра тоже приходило в норму, и сердце его уже не колотилось так, что и хладнокровный Граймс напугался бы.

   – Я выпущу. Попозже, – прохрипел Райс, опустив ко мне глаза.

   Я поспешно кивнула. Да Варх с ним, я никуда не спешу! И даже к аромату эшерской как будто привыкать начинала. Но, может, тот просто выветрился, сменившись честным мужским потом, пока магистр бежал за вояжером.

   По мрачной, сердито пыхтящей физиономии становилось ясно, что Райс нечасто так развлекается. Да и в болотах он бы предпочел купаться пореже. И вообще ему ноша в виде меня видится тяжелой, неподъемной и нежеланной. Что, к слову, было справедливо и во многом взаимно…

   Сознание все еще бултыхалось в дурноте, и черные глаза множились сотней осуждающих пятен. Они словно говорили, что это я, не уследив за порядком в жизни собственной, и в бытие магистра принесла форменный хаос.

   Аромат лепестков филии, круживших вокруг нас, смешивался с запахом мужского пота в странный букет. И я, испытывая нездоровую тягу к этому сочетанию, делала жадные вдохи.

   Грудь моя порывисто вздымалась, соприкасаясь с телом магистра. Отчего последний заимел столь мученический вид, что хотелось соскочить с его рук и пойти в Хитану пешком.

   Я не просила себя спасать! Не просила читать нотации и смотреть с укором в целительском отделении. Так, словно он не понимал, как трудно на самом деле позвать на помощь. Особенно такого человека, как Райс. Это только кажется, что легко.

   И вытаскивать из болота, в которое вляпалась по собственной глупости, не просила! И в кровать свою тащить, и одеялом накрывать, и…

   Ладно, да, осматривать просила. И сбежавшую змейку ловить – тоже.

   – Дышите, Вика, вирра вас задери! – тряхнул Райс сердито, и я снова сделала жадный вдох.

   – Почему оно так болело? – поерзала в его руках. – У вас ведь тоже болело, да?

   – Да.

   Сейчас его фирменная немногословность почти не раздражала. Уж лучше так, чем снова обвинениями сыпать.

   – Что это вообще такое? – кивнула на закатанный рукав.

   Ох, не того я спрашивала. Райс не целитель и не умеет ставить магические диагнозы. А случай тут явно запущенный…

   – Очередная варховщина, Вивика из Хавраны, – фыркнул раздраженно. – Как знал, что ты не находка! Не находка…

   Усадив меня на траву перед академией, неподалеку от полигона, Райс распрямился и оправил на себе рубашку.

   – Сиди тут. Я скоро вернусь, – пообещал, выбирая направление для побега. – Мне нужно проконсультироваться с одним целителем, который потерялся. Но, надеюсь, уже нашелся.

   Голова кружилась, и территория академии кружилась вместе с ней. Комплекс, увенчанный башнями на вершинах крыльев-корпусов, с растянутыми между ними паутинками воздушных переходов, казался с этого ракурса особенно огромным, внушительным.

   Позади меня начиналась территория полигона, защищенная экранами. А за ней простирался лесок со знакомым болотом, в которое я во всех смыслах вляпалась по самые уши.

   И чем дальше отходил Райс, тем явственнее я ощущала глубину своего «попадания»…

***

Кейр Райс

   Каждый шаг давался с трудом. Будто кто привязал к ботинкам невидимые булыжники, и те тащились за Райсом по пятам. В горле стояла муть, перед глазами мельтешила изрезанная на сотню мошек Тьма.

   Пошатываясь и приваливаясь к фонарным столбам, магистр обогнул главный корпус и направился к отдельно стоящим домикам. В одном из них обитал Альвар Граймс, при всей своей язвительности – лучший целитель в Анжаре. А может, и в Эррене.

   Райс давно смирился, что магическая медицина ему почти не помогает. Что с откатами приходится бороться нетрадиционными и не всегда пристойными методами. Но то, с чем он столкнулся сейчас… Пожалуй, все же требовало консультации.

   Он до сих пор чувствовал себя дурно. Вот с самого массажа Маути, набившего его живот раскаленными кирпичами, и с обнаружения кружевного поплавка и чувствовал…

   – Вархова бездна, что с вашим носом, Райс? – на пороге застряло заспанное лицо Граймса.

   Не так далеко потерялся док, как рассчитывал Джонас.

   – Уймитесь… и уберите от меня… эти ваши… – зажмурился магистр, отмахиваясь от целителя, задумавшего очередную диагностику.

   Едва проснувшемуся Граймсу в руки лучше не даваться, это всякий студент знает. А Кейр и без того еле пережил эту ночь. И утро. И… последний час выдался особо паршивым, мда.

   – Эти наши? – возмутился док. – Вы разве не за помощью явились в такую рань? На мою личную территорию, между прочим… называемую домом…

   – Уже давно не «рань», Альвар, – прохрипел магистр, глазами указывая на сияющий Звездносвод.

   Граймс вынуждал топтаться на пороге, не выказывая ни малейшего желания пригласить гостя в дом.

   – И что же привело вас в такую не-рань ко мне на лужайку, мой драгоценный? – язвительно протянул целитель, украдкой расправляя в пальцах очередной золотой пульсар.

   Ну нет, добровольно Райс на это не пойдет! Вчерашнего «массажа» от рыжей беглянки за глаза хватило.

   – Одна квахарка ночью вывалилась в наше болото… – безотрывно следя за длинными пальцами Альвара, пробормотал магистр. И, едва они прищелкнули, увернулся от сброшенного плетения влево.

   – На болотах водятся исключительно крикетки, – едко процедил Граймс, озираясь по сторонам. – А квахаркам место на насестах анжарских ферм, разве не так? Давайте еще разок, Кейр. Так кто вывалился?

   – Девица полуголая в кружевном сраме. Иномирянка, – отмахнулся Райс и отступил на шаг назад. Подальше от настырных пальцев, выводящих новую ажурную вязь целительных рун.

   Внутри дома привиделось шевеление, и магистр бросил быстрый взгляд на лестницу. Секунды хватило, чтобы приметить две в ужасе отпрыгнувшие коленки. И пучок знакомых русых «квахаров», скрывшийся за дверью спальни.

   В гудящую голову стали закрадываться самые безрадостные мысли. Что, если ритуал бездарей-природников, призывающий чувства, все-таки удался?

   Иных причин для «квахаров», прячущихся в спальне Граймса, Райс не находил. Лохматая голова могла принадлежать только Эльзе Хендрик, но они с Альваром на дух друг друга не переносят… Поправка: еще вчера не переносили. И Хитанская «любовь» Алиссы заявилась ночью в палату совершенно некстати…

   Но Кейр, слава гхаррам, никакой внезапной тяги к мисс Донован не ощущал. Хоть та и перешла нынешним утром все границы приличий, в открытую заявив о своем интересе. Весьма неуместном в его случае. Да и не покидало зудящее предчувствие, что студенты в пентаграмме что-то напутали.

   – Полагаю, портал не был спонтанным, – запястье под опущенным рукавом неприятно зудело, напоминая об истинной причине визита к негостеприимному доку.

   – Полагаете? Слушаю внимательно, – скрипуче выдал тот, морщась в высшей степени недружелюбно. – Вам комфортно на лужайке?

   – С гостеприимством у нас с вами одинаковые проблемы, – отмахнулся магистр.

   – Вы уже догадались о причинах моей бестактности. Так что вас беспокоит?

   – Мои бездари проводили на тех болотах ритуал. Виззарийский, древний. По, гхарр их задери, наитию! – Райс протоптал аккуратную дорожку перед порогом и, вздохнув, пояснил: – Любовная магия, призыв чувств. Ничего умнее им в голову в ночь даров не пришло, естественно…

   – Естественно, – согласился целитель. – И?

   – В пентаграмме лежало преподавательское барахло, – мрачно пробубнил, засучивая черный рукав. – Часы, заколки, гребни… Мои смертники задумали шутку. Но сегодня утром стало решительно не до смеха.

   – Да ну? А то вы у нас обычно весельчак, каких поискать, – едко рассмеялся целитель.

   – Час назад я посадил выпавшую из портала девицу в вояжер до Хитаны. И, представьте себе, вдруг понял, что не могу ее отпустить!

   – Как романтично, – профыркал Граймс, выбираясь на газон и запирая дверь. Раздраженно отмахнулся от прилипчивых розовых лепестков.

   – Нет, Альвар. Вы не поняли, никакой романтики. Действительно не могу! – рыкнул на рассеянного целителя. – Помру, если отпущу девчонку. Сразу это понял.

   – Как поняли, если не секрет?

   Усталый взгляд так и просил кулака. Но Райс уже «намахался» на полжизни вперед, хватит.

   – Да примерно так, – он резко отдернул рубашку до локтя и продемонстрировал изрезанную серебряными завитками кожу. – Когда помирать стал у гхарровых ворот, вот так сразу и понял!

   – А, да… так до всякого дойдет, – покивал Граймс задумчиво. – Даже до сухаря вроде вас. Но раз вы живы и, несмотря на некоторую помятость и зеленоватый оттенок, вполне функционируете… Пойдемте смотреть на вашу находку?

   – Это не находка, – проворчал Кейр и нервно махнул в сторону полигона.

   На травке перед защитным экраном лежала светловолосая девица в розовом шелке. И не шевелилась. Она что, вот именно сейчас решила поспать?

   Райс опасно пошатнулся, запнулся о камень. Уже практически смирившись с неминуемым падением носом в траву, вдруг ощутил на своем локте твердую руку Граймса.

   – Аккуратнее, Кейр. Обопритесь на меня и не спешите. Судя по полной обездвиженности, ваша находка за эти несколько минут никуда не потеряется, – ворчливо предложил док, и Райс с тяжелым вздохом воспользовался его помощью.

   Последствия отката должны были к утру исчезнуть. Но то, что творилось сейчас с ним – более чем крепким магом, – не выдерживало никакой критики! Словно клей внутри иссох, и Кейр стремительно разваливался на составные части. А ведь ему всего тридцать семь…

   – Так, осторожнее, присядьте, – запыхавшись от тяжелой ноши, предложил Альвар и опустил магистра на влажную землю.

   Брюки от росы мгновенно намокли, но им, видит Тьма, не привыкать. Райс осоловело сунул руки в сырую траву и умыл лицо. Отряхнулся, пытаясь взбодриться. Почесал сгиб локтя, опоясанный серебром татуировки.

   «Змейка» ползла все выше, спиралью перебираясь с предплечья на плечо. Длинная, тонкая, словно кожура, снятая в один прием с анжарского альта-цитрона.

   – Какого гхарра, док? – поймал целителя в мутноватый фокус.

   – Дрянной артефакт вам попался, Кейр, – сглотнул Граймс, уходя от взгляда. – Поднимайтесь и пойдемте. Как доползем до вашей болотной находки, станет полегче.

   – Да ну?! – хмыкнул магистр, которому от соседства голубоглазой кружевной проблемы только хуже делалось.

   Полночи ерзал в кресле, посматривая украдкой, как светлые волны волос застилают его темную подушку. Намеренно с утра притащил ей платье раздражающего розового оттенка, чтобы глаза глядели в другую сторону.

   Но нет, ни гхарра не помогло. Воспоминания о кружевной «диагностике» в чулане так и не выветрились.

   – Надо бы еще ритуал откатить, – бубнил Райс, тяжело переставляя ноги. – Правда, я не успел понять, с чем мои бездари допустили ошибку…

   – Давайте решать проблемы по порядку, – закатил глаза Граймс, сваливая магистра на траву перед полигоном.

   Пальцев коснулась розовая шелковистая ткань. Повернув голову, Райс нашел взглядом бледное личико хавранки. Она валялась на земле совершенно без чувств, тоже по локоть увитая серебряной змейкой.

   – Так я и думал, – сосредоточенно пыхтел док, осматривая девицу. – Ну что же вы ее бросили тут? Так надолго одну оставили! Почему с собой не взяли?

   – Альвар…

   – Всему-то вас учить надо, сир Райс! – покачал головой с осуждением. – Теперь давайте, спасайте, пока она другим путем в изначальный мир не вернулась. Нежелательным.

   – Тут вы целитель, Граймс, – напомнил, озадаченно приподнимаясь на локтях.

   – А моя магия тут не работает, драгоценный! – ехидно прикрякнул док. – Давайте, давайте… Погладьте, потрогайте, пощупайте. Можете поцеловать, пока не очнулась. Я никому не расскажу.

   – Альвар, я и без ваших шуток не в духе, – Райс засучил и второй рукав, на случай вероятной драки.

   – Виззарийские привязки – они такие… На тепло откликаются, – пожал плечами док и с совершенно невозмутимым видом уселся напротив. И демонстративно отставил чемоданчик в сторону.

   – Вас гхарр копытом стукнул, Граймс?

   – Я этим утром совершенно стукнутый, что есть то есть… – согласился тот. – Существует вероятность, что вы оба весьма неудачно схватились за брачный артефакт. Судя по мудреной вязи на вашей коже, это виззарийская привязка.

   Райс резко сел. До варховых звезд в глазах.

   Не слишком ли много в его жизни появилось виззарийского? И, до кучи, хавранского кружевного?

   – Какой, к гхаррам, брачный…

   – Вы ничего странного не держали в руках в последнее время? – перебил док, насмешливо хлопая глазами. Издевался.

   – Квахарку эту держал! – фыркнул Райс, осторожно оправляя розовый рукав на тонкой белой руке. И едва касаясь пальцем кожи. Разрядов, бивших в ладонь, пытался не замечать. – За ее… эту, – потер лицо, изгоняя из головы кружевное видение, – за руку.

   – А еще?

   – На ней был браслет, – признался магистр, путаясь в самых разных мыслях. Местами неприличных. – Необычная магия: оживший металл, и довольно юркий… Мне померещилось, что змейка подмигнула, прежде чем раствориться в кулаке.

   – Древние виззарийцы использовали похожие привязки как часть приворотного обряда. А также в церемониальной брачной магии, – Граймс почесал висок и уставился на магистра. С предвкушением ожидая, что тот вот-вот начнет «гладить, трогать и щупать». – Но точнее я не скажу, я мало изучал артефакторику. Вам бы со специалистом-историком поговорить…

   – Мне бы до кабинета дойти. Для начала. И убить природников по очереди, начиная с Тонкина… – прорычал негромко Райс. – Какого, к гхаррам, приворотного?

   – Страдающим от неразделенной любви вы не выглядите. А где привязалось, там и отвязать можно, не паникуйте, – с усмешкой отмахнулся целитель. – Так дурно вам, потому что невидимая ниточка слишком сильно натянулась и чуть не оборвалась. Объяснить, что будет, если порвется?

   – Обойдусь, – ворчливо выдал Кейр, ощутимее проводя пальцем по белой коже. Шелковистой до безобразия. – Вархова проблема… Я рассчитывал вернуть ее домой. Джонас оформил бумаги, я даже в вояжер ее запихнул!

   – Соболезную, – без капли искренности процедил Граймс, витавший далеко в своих мыслях. – Ни о поездке в Хитану, ни о возвращении в Хаврану не может идти речи. Это, знаете ли, драгоценный мой, убьет вас обоих, если не снять артефакторную привязку.

   – Снимайте.

   – Я похож на виззарийца? – язвительно уточнил Граймс и ткнул пальцем себе в середину лба, где, по преданиям, должен был располагаться третий глаз. Но имелись только две продольные морщины.

   – Чудесно. Просто чудесно. «За-ши-бись».

   – Пока не придумаем, как снять, старайтесь далеко не отходить от «находки», – Граймс даже не пытался скрыть ехидства. – Если потеряется, вам же хуже. Будете ползать по академии дряхлым гхарром с перебитым копытом.

   – На болота мне тоже с ней под ручку прогуливаться, разрывы штопать? – прорычал магистр, подгребая бесчувственное тело в розовых тряпках поближе и затаскивая к себе на колени.

   Едва кружевная проблема оказалась прижатой к его груди, стало и впрямь полегче. Легкие расправились, заработали активно, насыщаясь душистым анжарским воздухом.

   И еще странно знакомым запахом, идущим от светлых волос. Сладким, сливовым… Словно хавранка была любительницей варенья и использовала его вместо мыла.

   – А может, вам взять отпуск, Райс? – док развел руками. – Запереться в этом вашем жутком логове, замотаться, знаете ли, в одеяло… Это, верите, не так и плохо, как думается со стороны…

   – А вы, я смотрю, сначала на себе все методики пробуете и лишь потом пациентам рекомендуете? – Кейр насмешливо кивнул на очертания дома Граймса, который ровно в этот момент покидала растрепанная Эльза Хендрик.

   До чего занятная ночь все же… И что пошло не так с варховым «шуточным» ритуалом?

   – А вот это, сир Райс, совершенно не ваше дело!

ГЛАВА 10

Алисса Лонгвуд

   Меня гладили по щекам, и сознание, брыкаясь в вате, медленно выползало на поверхность. Я открыла глаза, увидела выдающийся нос Райса, улыбнулась счастливо… Помрачнела, закашлялась и резко села. Привидится же!

   Я точно помнила, что отключилась на траве перед полигоном. Свалилась в магический обморок, корчась от резкой боли в руке.

   Но теперь в нос проникал знакомый аромат логова Райса, которому любой целитель прописал бы трехчасовые воздушные ванны. Не Райсу – логову. Я клятвенно пообещала себе, что если выживу, первым делом займусь проветриванием.

   С обреченным стоном я подтянула к глазам руку. Убедилась, что на пальце все еще сверкает зеленый самаруд, а на запястье – вьется серебряная змейка. И без сил уронила ладонь обратно.

   Сквозь вату мыслей пробивался ускользающий голос моего начальника. Граймс что-то говорил о том, что мы с жутким магистром связаны виззарийским артефактом. Что нам нельзя далеко друг от друга отходить. А еще – что Райс может меня поцеловать, пока я валяюсь в отключке, и док об этом никому не расскажет!

   С возмущением ощупала губы, пытаясь понять, воспользовался магистр предложением или предпочел бы ведро пиявок? Надо признать, целительские методики у Граймса весьма и весьма… «экспериментальные».

   Сам магистр уже поднялся с кровати и теперь шуршал чем-то у высокого шкафа, старательно отводя от меня взгляд. Потом звякал, потом булькал…

   В Анжаре полдень, а он уже за эшерскую! А потом этот мужчина попрекает меня тем, что сбегаю от неприятностей?

   – Где вы взяли вархов браслет, мисс… Вика, психиёлог? – он упал в кресло напротив кровати, приложил к поджатым губам наполненный стакан и уронил на меня взгляд. Черный и тяжелый, что кирпич.

   – У подруги, – выдавила из себя, угрюмым розовым облачком восседая на смятой темной простыне.

   Не подозревала я в мрачном любителе всякой Тьмы страсти к конфетным оттенкам… Хотя этой комнате не помешает порция ярких пятен.

   – И?

   – Я примеряла ее украшения, – добавила, строго дозируя информацию, – и внезапно переместилась в ваше… кхм… озеро.

   – Называйте вещи своими именами. В болото, – взгляд стал острее.

   Черные зрачки требовали правды, и рот уже приоткрылся, чтобы выпалить, что никакая я не Вика. И весьма смутно представляю, чем занимаются психиёлоги. Вряд ли ведь только тяжелыми предметами орудуют?

   Но сегодня был плохой день для запоздалых признаний. Райсу не следует знать, кому принадлежал кружевной зад, щедро облапанный им и осмотренный. Нам обоим будет лучше, если «болотная» правда никогда не всплывет на поверхность.

   – И откуда у вашей подруги из немагического мира взялся древний виззарийский брачный артефакт? – он подался на кресле вперед, и я по привычке отшатнулась.

   – Брачный?

   – Брачный, брачный, – покивал сурово, с жутковатым аппетитом впитывая мою панику. – Хотя у Граймса была версия с приворотным…

   – Еще хуже!

   Но Граймс тот еще артефактор и знаток брачной магии… Я бы ему в таких вопросах не доверяла. Это все же не ампутация мозгов.

   – Я приворотного эффекта не ощущаю, – Райс поморщился и с силой потер живот. – А вы не чувствуете ничего странного, В-вика?

   – Вы серьезно? – вскочила с его мятого, но весьма широкого «ложа» и сунула под внушительный нос руку, исчерканную серебряным узором.

   Такого я не то что в Тарлинской лечебнице не видела… Вообще нигде! Даже в книжках!

   – Вполне, – кивнул сосредоточенно.

   – У меня скорее «отворотный», – пропыхтела сердито.

   – Прекрасно. Тогда давайте по порядку. Как вы, гхарр подери, оказались в моем болоте в этих… своих… кружевах?

   Черные глаза высверлили во мне два отверстия. Как раз в районе верхнего кружева. И прицел медленно пополз в сторону нижнего.

   Я набрала воздуха в грудь. Болото, между прочим, общее, несмотря на то, что магистр там в последние ночи буквально поселился. Самое подходящее ему место, если начистоту. Уединенное, темное и пахучее.

   – Я ночевала у подруги. Она беременна и… неважно, – оборвала мысль и направилась к следующей. – Ее муж часто путешествует и привозит из странствий… Неважно. Всякое привозит. И мы примеряли…

   В черном взгляде мелькнул плотоядный интерес, и я на всякий случай оправила розовую юбку. Она не просвечивает, нет?

   – Ладно, только я примеряла! – закатила глаза, нервно вышагивая по спальне. Раздула щеки анжарской квакшей, подбирая слова. – Мне было нужно, у меня порвалось… Неважно.

   Развернулась у шкафа и поняла, что он все это время цепко следил за моими перемещениями.

   – В Хавране есть платья, – зачем-то сообщила угрюмому магу. – И медицина, и летающие суда с крыльями, и машины, и метро…

   – Метро?

   – Это такие длинные вояжеры, путешествующие по изнанке бытия, ясно? И с нравами там тоже все в порядке!

   – Я вчера заметил. Во время осмотра, – проворчал в сторону. – А артефакты из древней Виззары в Хавране продаются прямо в ювелирных магазинах или надо искать на черном рынке?

   Густой голос сочился издевкой. Мне хотелось быть благодарной магистру за всякого рода помощь, но… Видит Варх, в случае Райса это было непросто.

   Грудь вскипала, щеки пылали от стыда. Все, чего желала сейчас – важно задрать нос и усадить Райса заполнять какую-нибудь форму. Чтобы опустил свой жуткий, пронизывающий, временами насмешливый взгляд на бумагу и перестал меня им терзать.

   – Я даже не знаю, что такое эта ваша «Виззара»! – фыркнула, почти не привирая.

   Это Софи с некоторых пор обожает истории о других мирах. Я же, напротив, забросила книги и с головой ушла в работу. Это моя персональная анестезия. Когда после дежурства отваливаются руки, ноги и саквояж, времени думать о всяких женатых хирургах не остается.

   – Виззара – это древний мир, подкинувший нам с вами проблем.

   – То украшение из моего мира. Из Хавраны. Откуда бы ему еще быть? – пробормотала путанно, потирая запястье.

   Грегори ведь туда летал, верно? Значит, все, что привез – оттуда. Вполне рабочая логика, хотя я и сама уже сомневалась.

   Возможно ли, что в подарках для Софи виззарийская змейка оказалась случайно? Или, что хуже, намеренно?

   Но Кольт всегда осторожен во всем, что касается беременной супруги. Он бы сотню раз проверил сувениры на предмет сильных чар и убрал любые опасные вещи. Как истинная простачка, Софи умеет израниться даже о тупые предметы и упасть на ровном месте.

   Разве что кто-то другой подложил браслет, когда Грегори отвлекся? Но, Имира меня прибери, зачем? К чему брачный артефакт в супружеской спальне?

   Так или иначе, а змейка досталась мне. Вместе с варховым Райсом, привязавшимся так, что ни гхарра не отвязывается!

   – А это? – он тоже встал и, схватив меня за руку, потянул с пальца кольцо.

   – Это мое. Не троньте.

   – Я верну, – коварно пообещал магистр. – Этот камень… Он похож на анжарский самаруд… Как и глаз той змеи, вы не находите?

   – Теперь уже и не проверить, – выдернула руку, сжала в кулачок и упрямо завела за спину.

   Несколько секунд Райс молча буравил меня глазами, а потом резко отвернулся. И я с облегчением выдохнула, поправляя перстенек. Который с меня чуть не сняли! Еще немного – и позора бы было не миновать.

   – Мне нужно посетить ректора. Лично и без «болотных» свидетелей. У меня некоторые проблемы… Помимо тебя, – туманно объяснил магистр, в который раз переходя на «ты». – Приляг на случай очередного обморока.

   – Но если вы сами упадете?

   – Значит, мне же хуже, – он передернул плечами и направился к двери.

   – А разве не должны вы…

   – Что должен?

   – Не знаю! – всплеснула руками, присаживаясь на постель. За сегодня я уже нападалась, и хавранские кружева стремились найти опору. – Сидеть и придумывать способ, как свести с кожи эту татуировку. Искать того, кто знает, как вам от меня отвязаться. Орать на студентов, укравших ваши часы и мою… и все те вещи…

   – Для начала я должен выспаться, – хмуро перебил Райс. – И решить вопрос со своим трудоустройством. Если «выдающийся хирург» добился моего увольнения, нам придется перебираться в деревню.

   – Нам?

   – Мне и одной варховой проблеме, свалившейся на мою голову из портала, – процедил по слогам так, что и до тугодумной хавранки дошло бы.

   Я охнула, все явственнее ощущая глубину своего болотного попадания. В смысле «перебираться в деревню»? С ним?!

   У хозяйки съемной комнаты в Тарлине была неплохая библиотека, и мы с Софи и Мег часто брали легкое чтиво на ночь. Сказы, легенды, мифы доварховых времен… В одной из детских книжек описывалось занятное существо с двумя головами, но всего одним набором конечностей. Кажется, оно звалось «чивари».

   С одной стороны у него была белая лисья мордочка, аккуратная и любопытная. И, видит Варх, крайне чистоплотная. С другой – грубая волчья морда, покрытая черной (наверняка грязной) длинной шерстью… «Лисичка» все время норовила искать приключения, а ее верный спутник уперто тянул в свою сторону – в берлогу и темноту.

   Вот сейчас я ощущала себя этакой половинкой от «чивари», стремящейся к светлому будущему. Без женатых хирургов и укоряющих черных глаз. Но намертво привязанной к мрачному мужчине, не желающему моей компании.

   – Думаю, если не покидать корпус, нить не должна сильно натянуться, – задумчиво выдала моя «вторая половина».

   – Думаете!

   – Хочешь пойти со мной? – с издевательским вызовом уточнил магистр, и я остервенело потрясла волосами. Светлыми.

   К ректору я нагулялась. К болотам, к целителям, к полигонам, к вояжерам… Видит Варх, единственное место, которое я сейчас посетила бы с удовольствием – ванная. И туда я планировала сходить одна.

   Поскольку никакими омывающими чарами я воспользоваться не могла (Райс непременно учуял бы остаточный магический след), грязь, налипшая на тело еще в болоте, становилась существенной проблемой.

   Выданным полотенцем я вчера обтерлась наскоро и не тщательно, так что от кожи шел запашок болотной тины. Он чувствовался даже сквозь надушенность чужого платья.

   «Если не покидать корпус»… Прикидывая в голове варианты, я не услышала, как за Райсом захлопнулась дверь. Все мои мысли заняла горячая вода и душистая пена. Как бы только до нее добраться?

   Самой удобной и привычной была душевая в целительском корпусе. Но, во-первых, расстояние между «крыльями» приличное. Во-вторых, пропуск младшего персонала остался в саквояже, а тот… Тот, вероятно, валяется там же, где мое порванное белье и уязвленное самолюбие. В супружеской спальне Кольтов.

   Наверное, я могла бы взломать запирающие чары и проникнуть в купальню для магистров. Какие-то практические навыки у меня после пансиона имелись. Но если хавранку застанут за этим непристойным и, что прискорбно, магическим занятием… Тут же примутся искать щупальца. А мне и вчерашней «диагностики» хватило.

   Миновав купальню магистров, я двинулась дальше по коридору. Из воздушной галереи, ведущей в целительский корпус, до меня долетел голос Вейрона. Кристиан что-то раздраженно втолковывал ректору. Про вояжеры, про водителя-анжарца, про мисс Лонгвуд…

   Все внутри поджалось, щека обиженно заныла. И я, перебирая ногами ступени, побежала в спальное крыло учеников. Даже первокурсникам надо где-то смывать грязь после полигона.

   У двери в студенческую душевую Заккари Тонкин беззаботно перешептывался с красноволосой подружкой. Словно единственной их проблемой был выбор нарядов на грядущий бал. Нет, все же зря Райс отложил ампутацию… И мозгами я бы не ограничилась, ей Варху!

   Дождавшись, пока он и дэс Морган отойдут за поворот, я протиснулась в ванную комнату. С сожалением глянула на банный артефакт, требующий личную магкарту ученика… Совсем забыла об этом нюансе.

   Чем выше была успеваемость, тем быстрее нагревалась вода и тем плотнее взбивалась пена. А за особые успехи в теории и практике студентам начислялись бонусные «мары», которое можно было потратить на всякие приятные мелочи.

   На магический массаж горячими струями, на мыло с волшебной отдушкой, на шампунь, завивающий локоны или меняющий оттенок волос… На десерты в столовой, на доступ к «особым» полкам в библиотеке, даже на лишний выходной в середине учебной недели!

   Мары можно было не только начислять, но и отнимать. За пари, за пакости на полигоне, за незаконные ритуалы и проклятия, за воровство зелий, за недосмотр за фамильярами… Так, я, по поручению Граймса, самолично снимала бонусы за каждый прогул магической диагностики.

   Система поощрений в Анжарской академии работала отлично. Дай мне волю, я бы и кое-каких магистров штрафовала за вторжения в шкафчик с артефактами… И за аромат эшерской, и за взгляд тяжелый, отгоняющий на противоположную сторону коридора.

   Но сейчас сама ощущала себя «оштрафованной». Студенты, у которых мары уходили в минус, вынуждены были купаться в холодной жесткой воде с использованием простого едкого мыла. У меня же не имелось не только маров, но и магкарты. И это сильно усложняло процесс мытья.

   Проигнорировав мои мольбы, артефакт отказался закрывать дверь в душевую. Пришлось придвинуть к ней тяжелую скамью, а на ту взгромоздить стул. На ручку навесила совсем слабые, едва заметные оповещающие чары и легкое запирающее плетение. Если уж придерживаться легенды, то до конца.

   Предплечье, опутанное змейкой-татуировкой, ныло. Намекало, что «ниточка» опасно натягивается с каждым шагом удаляющегося от меня Райса. Оставалось верить в благоразумие магистра и его обещание не покидать корпус. Технически я была не сильно дальше его ароматной берлоги: почти прямо под ней.

   Не справившись с искушением, я сняла с пальца колечко Кольта и положила на полку перед зеркалом.

   Рыжие волосы после болотного купания слиплись и высохли взлохмаченными волнами. С щеки сползли косметические чары, наложенные сиррой Терезой, и под глазом красовалось сине-багровое пятно. Кристиан себя не сдерживал. Если он и Райса лупил с такой силой…

   Стянула розовое нечто в невообразимых рюшах и осталась при своем кружевном, изрядно просвечивающем. Но я уже сроднилась с весьма удобными хавранскими модами и втайне воздавала им уважение.

   Кожа, казавшаяся слишком бледной, покрылась мурашками, в душевой было прохладно. Не спеша приступить к купанию, я разглядывала знакомую незнакомку. Все-таки это была я, Алисса Лонгвуд.

   Без магкарты, подчиняющей банный артефакт, все приходилось делать вручную. Дотянувшись до вентиля под потолком, я пустила воду. Матерь вархова… ледяную!

   Заставить себя войти под холодный поток я не смогла, поэтому накинула на вентиль согревающее плетение. К гхаррам. Мой резерв был полон, магия из него буквально сочилась. Пока Райс не заметил беснующейся искры, нужно хоть немного спустить накопленную энергию. Да и глупо опять мерзнуть.

   Давно я не ощущала внутри такой жажды к наложению чар. Как половина тарлинцев, я имела среднестатистические, умеренные способности. За утро в диагностическом кабинете обычно спускала половину резерва, а дальше тратила силы осторожнее. Кому хочется превратиться в мрачного магистра, шатающегося от стенки к стенке в попытке пережить магический откат?

   Вода нагревалась медленно и была жестковатой, но после пансиона мэтра Сайлэ мне не привыкать к суровым условиям быта. Нацедив в пенный дырявый кувшин едкого мыла из общей банки, я сунула его под поток. Купальная чаша стала наполняться белыми пузырьками. Я осторожно стянула с себя хавранское кружево, уложила рядом с платьем и ступила ногами в мыльную, едва теплую воду.

   Что ни говори, а это куда приятнее болота. Поток становился горячее, сознание уплывало от неги, и даже едкое щиплющееся мыло не раздражало. Я почти расслабилась, почти забыла о бедственном положении, в которое угодила… Но мне о нем жестоко напомнили.

   Тошнота подкатила к горлу так резко, что я чуть пеной не захлебнулась. Серебро стянуло кожу, как если бы… Как если бы Райс стремительно двинулся совсем не в ту сторону, в которую надо.

   Я была далековато от ректорской башни, но все же не настолько, насколько дом Граймса от полигона. Тогда какого?..

   – Гхаррово копыто! – прошептала, выбираясь из скользкой мыльной чаши, вся в варховой пене.

   Если магистр сойдет с точки, в которой он сейчас!..

   Мысль не успела завершиться. Тело содрогнулось, в глазах стало черно. И ноги разъехались на мокром гладком камне, каким традиционно выкладывали полы в купальнях.

   Падая, ухватилась за полку при зеркале. Но удержать равновесие не вышло, лишь колечко с тонким звоном скатилось в лужу.

   – Не уходите… Не уходите… – хрипела в полубреду, чувствуя, что с каждым шагом магистра внутри что-то обрывается.

   Каждым нервом ощущала: он шел не ко мне. Убегал прочь от варховой проблемы.

   До чего больно, боги Эррена… Лежа щекой на мокром полу, я пальцами шлепала по пенной лужице, пытаясь найти перстень. Нельзя, чтобы Алиссу Лонгвуд обнаружили в таком виде. В окружении розовых рюшей, белых пузырьков и мокрого хавранского кружева.

   Странно, что в предсмертной агонии меня особо заботило то, что подумает Райс. Если увидит. И если все поймет. Ох, да не дай Варх мне остаться в сознании к тому моменту!

   На мгновение стало чуть полегче. То ли от глупой улыбки, невольно коснувшейся губ. То ли от прохлады каменного пола. То ли оттого, что в дверь принялся с треском ломиться эшерский тролль.

   Не видя ничего перед собой, я судорожно перебирала пальцами. Тьма! Да где же оно?

   Дверь с жутким хрустом отворилась, раздался грохот переворачивающейся скамьи и отлетевшего стула. И ровно в тот момент палец удачно нырнул в кольцо.

   – Да вы издеваетесь! – рявкнул на меня магистр, и почти тут же на мое мокрое тело приземлилось бескрайнее махровое полотенце.

   Перебор с осмотрами вышел, соглашусь…

   – Сир Райс, в вас совершенно нет диагностической жилки! – сокрушенно отметил Граймс, следом входя в купальню и склоняясь над дрожащей мной. – Так, ми-и-илочка… Покажите ручку? Ага, ясно…

   – Что вам ясно, Альвар, Варх вас прибери? – нервно рычал магистр, шлепая по мокрому полу, который уже в озеро начинал превращаться. Вентиль никто не спешил закрыть. – Я едва отошел от нее. Расстояние сильно меньше, чем утром.

   – Видите эти ответвления? – скрипел целитель, покручивая моим запястьем в разные стороны. Я, что примечательно, так и лежала щекой в луже, разглядывая столпотворение черных мошек перед глазами. – Привязка пустила корни. Связь усилилась, и теперь…

   – Такими темпами мне придется с ней в душ ходить?

   – Вполне возможно, сир Райс… вполне возможно… – бубнил Граймс. – При всем желании сказать что-то язвительное, я вынужден сообщить, что это очень дурно. И перестает казаться смешным.

   – А вам казалось? – Райс глухо закашлялся.

   – Какое-то время, – не стал скрывать Альвар. – Привязка такой силы – это уязвимость. Инструмент влияния, орудие пыток… Способ лишить рассудка. Убить, искалечить. Будьте осторожнее, Кейр. Кто-то затеял опасную игру.

   – Это была случайность.

   – То-о-очно? – язвительно протянул док.

   – Эй, вы как? Вика? – меня тщательно замотали в махровый кокон и затащили на знакомые колени. Я ткнулась носом в черную подмышку и засопела, притворяясь глухой. – Дышит.

   – Да уж заметил, Райс, – насмешливо согласился Граймс. – Побудьте с ней. Хоть в луже, хоть еще где… Вам обоим на пользу. В целях восстановления. Тактильный контакт и…

   – У меня лекция. И прочие неприятности.

   – Отмените.

   Так и видела, как док равнодушно пожимает плечами.

   – Некоторые неприятности, Альвар, не отменяются по желанию! И какой еще контакт?

   – Обнимите, сухарь, – ерничал целитель. – По голове погладьте. Плечики помассируйте. И ей полегче, и вам приятно.

   – Я бы поспорил.

   И я бы тоже!

   – Вы просто не пробовали, сир Райс… Вы просто не пробовали.

ГЛАВА 11

– Не лучшее время для приступа чистоплотности вы выбрали!

   Заматывая меня в полотенце, Райс поминал всю известную нечисть. Я послушно стояла перед магистром, закусив губу и потирая мокрой пяткой о пятку.

   Да кто бы еще меня чистоплотности учил… Он бы, понятно, предпочел, чтобы с него грязь сама отваливалась. В удобные для нее часы. И добровольно уползала обратно в болото.

   – Я была такой грязной, что от себя противно, – пробубнила, отвернувшись от носатого мага. – Утром вы не оставили мне времени на умывание.

   – Я не подумал, – признался Райс, – о ваших дамских потребностях.

   Еще бы! Хавранки не имеют привычки мыть свои «щупальца», а также есть, пить и одевать что-то, кроме кружевного белья…

   Последний мой прием пищи был ночью, у Кольтов. С тех пор во рту крошки не оказывалось, но в происходящей суматохе я умудрилась забыть о голоде. Он, впрочем, напомнил о себе грустным бульканьем в животе.

   – Я сделаю вам пропуск, помоетесь в ванной для старшего персонала. Она на этаже, – добавил магистр, выталкивая меня из студенческой душевой. Сам вернулся за моим… «приданым».

   Ноги расползались, полотенце