Любовь без имени. Ольга Валентеева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Принцесса Лидарии Женевьева вынуждена бежать из родной страны. Она надеется найти приют в доме жениха, императора Эдена, но они никогда не виделись, и вместо тепла и поддержки Женевьеву ожидает холодный взгляд зеленых глаз и испытание на прочность: Эден ей не рад. Зато встречи с его братом согревают теплом. И все же жива надежда, что в Рендории Женевьева обретет не только новый дом, но и любовь.

ГЛАВА 1

Письмо, которого не ждали

   Его величество Эден, император Рендории, вечер проводил привычно – сидел в кабинете, со всех сторон обложившись документами. Секретаря уже отправил спать, а сам продолжал делать пометки на полях. Никому нельзя доверять, когда ты отвечаешь за великую империю. Соседние государства сотрясали политические штормы и бури, а Рендория процветала. Иногда Эден подумывал, что это ему стоило седых волос, но в светлой шевелюре императора их было не разглядеть, поэтому цена благополучия державы для всех оставалась незаметной.

   Пять лет Эден занимал престол Рендории. Его приход к власти состоялся в академии имен – в результате он казнил предателя-дядю и навсегда потерял голос, а вместе с ним – способность творить магию имен. Однако при этом император остался ментальным магом, и благодаря помощи верных друзей по академии постепенно овладел ментальной магией так же хорошо, как умением плести имена. Правда, мало кто об этом знал. Есть вещи, которые лучше хранить в секрете.

   Стоит ли упоминать, что Эден никого не ждал? Стрелки часов показывали начало одиннадцатого, и жизнь во дворце постепенно затихала до утра. Тем более, всем было известно: император не приветствует шумных гульбищ и придворных, бесцельно слоняющихся по коридору. Немой правитель предпочитает тишину…

   Очередной документ, испещренный пометками, отправился в одну из стопок, когда раздался стук в двери. Эден нажал на рычаг под столом, и дверь приоткрылась, приглашая посетителя войти. И уж точно император не ожидал увидеть на пороге свою мачеху, вдовствующую императрицу Марию. Она до сих пор носила траур по его отцу, а многочисленных поклонников игнорировала. Эден считал, напрасно, но на эту тему с мачехой не разговаривал – ее жизнь, ей и решать. Взамен император надеялся, что никто не будет вмешиваться в его собственную. Зря…

   - Ты все еще работаешь, соколик? – мягко спросила Мария, присаживаясь напротив.

   Сокол – таким было детское прозвище Эдена. В Рендории только в восемнадцать лет, после магической инициации, человек обретал второе имя, под которым его знали в обществе, а истинные имена и вовсе доверяли лишь самым близким людям, ведь их можно было вплетать в магические звуковые формулы, причиняя существенный вред владельцу. Эдена давно уже никто не называл Соколом, и только мачеха могла себе это позволить. С ней он не спорил. Мария делала для пасынка все, что могла, и давно стала второй матерью.

   Эден придвинул к себе блокнот и написал: «Много дел».

   Огненные буквы тут же пронеслись перед взглядом Марии. Способ придумал его наставник по академии, лорд Нокс, нынешний верховный распорядитель и его первый советник. Он же сделал все, чтобы Эден смог использовать хоть какие-то заклинания, за что император был искренне ему благодарен, пусть никогда об этом и не упоминал.

   - Дела, дела, - вздохнула мачеха. – Но я к тебе тоже по делу, дорогой.

   «Я помню. Свет возвращается через неделю, надо устроить достойную встречу. Приглашу музыкантов, организуем бал».

   Свет – такое прозвище носил младший брат Эдена. Сейчас он как раз сдавал выпускные экзамены в академии фамильяров, учебой в которой нарушил все традиции императорской семьи. В качестве второго имени Свет выбрал Рейм – намек на его истинное имя Эреймис, но Эден называл его так, как привык. В последний раз он видел брата в день поступления в академию – на каникулы студенты оставались на дополнительную практику, чтобы ничто не отвлекало их от обучения и раскрытия силы. Мария несколько раз ездила к младшему сыну и возвращалась из академии то ли встревоженной, то ли опечаленной. Чем – она не рассказывала.

   - Дело не в Свете, - возразила мачеха, немало удивив пасынка. – Хотя праздник будет кстати, во дворце редко звучит музыка. Я получила письмо от короля Лидарии Томаса, с дочерью которого ты, позволь напомнить, обручен.

   «Невесте всего двадцать, ей рано замуж», - торопливо вывел Эден.

   - Вообще-то уже двадцать один, - поправила его мачеха. – И я от твоего имени поздравляла ее с недавним днем рождения. Но дело не в свадьбе, дорогой. Обстановка в Лидарии напряженная. Король Томас просит нас приютить Женевьеву в Рендории до вашей свадьбы.

   «Не терпится избавиться от дочери?»

   - Эден! – Мария поднялась, грозная и величественная. – Ты обручен с этой девушкой, тебе давно пора жениться. И даже если ты сейчас не хочешь устраивать свадьбу, отказать в приюте не имеешь права!

   «Я император, я имею право на все», - написал Эден.

   Мария расстроенно вздохнула.

   - Твой отец бы не одобрил подобного, - покачала она головой.

   «Мой отец мертв. И погиб, пригрев змею на груди, поэтому не очень стоит полагаться на его возможное мнение».

   Буквы растаяли. Мачеха, поджав губы, присела обратно.

   - Я не прошу тебя вмешиваться во внутренние дела Лидарии, - проговорила она, - понимаю, у нас нет общих границ, и твои войска не смогут пройти через территорию других государств, нужны долгие переговоры. Но Эден, ты ведь сам был в этой ситуации! Когда Демиан пытался лишить тебя трона и жизни, Лидария не отступилась от союза с Рендорией, король Томас не расторг твою помолвку с его дочерью, и теперь ты откажешь бедной девочке в крыше над головой?

   «Пусть приезжает. Но не проси быть с ней милым и сопровождать на прогулках, мне некогда. Жениться я тоже пока не планирую. Хотя, пожалуй, в середине августа у меня будет свободная неделя. Если невеста не вызовет тошноту, так и быть, женюсь. В конце концов, кто-то должен родить мне сына», - быстро написал Эден.

   - Мне страшно читать это, сынок, - тихо проговорила Мария. – Когда ты успел стать таким жестоким?

   «Может, тогда, когда меня попытался убить родной дядя? Или когда он убил моего отца? А может, когда вы с братом бежали ко мне в академию, потому что вас тоже едва не лишили жизни? Много вариантов, матушка».

   - Эден! – Вдовствующая императрица обошла стол и опустила руки ему на плечи, заставляя поморщиться. – Родной мой мальчик, ты губишь себя! Света белого не видишь. У тебя же есть советники. Неужели империя не проживет без тебя ни минуты?

   «Прожить-то проживет, - написал Эден. – Только потом я могу лишиться головы, а она мне дорога. Давай закончим на этом, Мари. У меня правда много дел».

   - Как скажешь, - вздохнула мачеха, заставила его развернуться и поцеловала в лоб. – Так что с Женевьевой? Написать, что она может приехать?

   «Да».

   Дольше беседовать об этом Эден не собирался. За Марией закрылась дверь, а сам он подвинул очередной документ. Однако теперь строчки прыгали перед глазами – так иногда бывало, во время мятежа дяди Эден получил серьезные травмы, и порою здоровье об этом напоминало. Нечасто, но всегда не вовремя. Пришлось оставить дела до утра. Он сложил бумаги в папку, оставил в центре стола, чтобы помнить, на чем остановился, и вышел из кабинета. Стража тут же вытянулась по струнке.

   Его величество не удостоил ее взглядом. Эден направлялся в свою спальню, надеясь, что головная боль не помешает уснуть. Иначе утром он будет зол на весь мир, а придворные станут, как мыши, прятаться по нишам.

   В спальне императора ждал привычный ритуал – слуги помогли ему раздеться ко сну, унесли одежду. Вопреки традициям, постельничего при Эдене не было – он не желал, чтобы слуга оставался в его комнатах на ночь. Для всех потребностей есть звонок. А еще иногда посещали кошмары, и свидетели подобных пробуждений тоже не нужны.

   Свет в спальне был приглушен – один ночник у изголовья кровати отбрасывал неясные тени. Эден лег и уставился в потолок. Итак, принцесса Женевьева скоро прибудет ко двору. О невесте он знал не очень-то много – незнакомая дочь правителя Лидарии мало интересовала своего жениха. И все же… Двадцать один год, единственная дочь короля. Есть еще два сына, но поговаривали, что младший принц слаб здоровьем. А старший… С наследником может случиться что угодно. Лидария была для соседей лакомым кусочком – пожилой король, только один сильный наследник. Принцесса, которая может однажды принести своему супругу престол Лидарии. Либо одному из своих детей, что тоже неплохо. У Эдена был портрет Женевьевы, присланный ее родителями, когда дочери исполнилось восемнадцать, и она вошла в пору магического расцвета. Какой у нее тип магии, император не интересовался. А вот на портрете была изображена темноволосая девица с небольшим носиком и огромными печальными глазами. Не красавица, но и не дурнушка. Худовата, но, возможно, художник был слегка косоруким. На своем придворном портрете Эден и вовсе себя не узнавал, чего уж ждать от невесты?

   Жениться не хотелось. Конечно, император не жил отшельником. Иногда у него случались интрижки – когда на них хватало времени, и дальше совместно проведенной ночи не заходило. Никаких официальных фавориток, никаких внебрачных детей. Эден, например, обожал свою кузину Конфетку, которой зимой исполнилось десять, однако считал, что дядя поступил глупо, получив дочь на стороне. Если бы не милость его мачехи Марии, кто знает, как сложилась бы жизнь девочки? Ее мать давно умерла, а без оплаты гувернеры бросили бы ее без зазрения совести в каком-нибудь приюте.

   С другой стороны, свадьба избавит Эдена от постоянных вопросов мачехи о его личной жизни. И наследник стране нужен. Если жена быстро забеременеет, то особо надоедать друг другу присутствием они не будут. И потом, никто ведь не заставляет его разыгрывать хорошего мужа. Брак императора – это политический договор, и лишь потом семья. Особенно первый брак. Эден знал, что его родители поженились совсем не по любви, и все же сумели поладить между собой. Отец всегда упоминал, что уважал покойную супругу, они стали хорошими друзьями.

   Ладно, пусть будет Женевьева. Какая разница? Замени имена и принцесс, суть от этого не изменится. Император давно разуверился в любви. Точнее, он прекрасно видел примеры истинных чувств, но знал, что с ним такое никогда не случится. Единственный раз, когда его сердце забилось сильнее, остался в далеком прошлом. Иногда Эдену казалось, это был лишь сон. Самовнушение, да что угодно! И девушку, которой удалось заставить его испытать сердечные муки, он не видел очень давно. В последний раз ездил к ней на свадьбу. Сколько времени прошло с тех пор? Свет тогда учился на первом курсе, значит, чуть больше четырех лет. Его возлюбленная успела стать матерью двух малышей и даже иногда писала ему – видимо, по привычке, а Эден никогда не отвечал.

   И вот стоило ли вообще ложиться спать, если мысли не давали отдохнуть? И голова разболелась. Так император и прокрутился почти до рассвета, а с первыми лучами солнца вернулся в кабинет, потому что лежать без сна надоело. Впрочем, не только он один поднялся в такую рань. Стоило разложить перед собой вчерашние бумаги, как раздался стук в двери. Окружающие за ним следят, что ли? И жаждут не дать спокойно поработать.

   Эден нажал на рычаг, дверь приоткрылась, а в кабинет вошел один из его самых близких друзей и начальник тайной службы. Когда-то его прозвище было Мрак. Теперь же друга императора именовали не иначе как Маркус Тирендейл, и лишь его величество иногда вспоминал прозвище друга детства. Во время мятежа после смерти отца Эдена Маркус сильно пострадал и до сих пор плохо владел левой рукой, однако сохранил место рядом с другом, а после возглавил систему императорской безопасности.

   «Раз ты появляешься у меня на пороге в пять часов утра, значит, в Рендории не все спокойно», - заключил Эден.

   - Так и есть, - кивнул Маркус, дождался взгляда императора и занял кресло напротив него. – Я получил донесения из южных земель. Там какая-то странная суета. Наместники зашевелились. Думаю поехать, проверить.

   «У тебя резко кончились надежные люди? Зачем ехать самому?» - зажглись буквы.

   - Чтобы никто ничего не упустил, - ответил друг. – Сам понимаешь, мы не можем себе позволить очередной мятеж. Сейчас на границах нестабильно. Да и не на границах тоже… Взять ту же Лидарию. Там все дело идет к свержению монархии. Ты не думаешь отправить туда войска?

   «Меня никто не просил».

   - Ладно, боги с ней, с Лидарией. Но южные земли!

   «Как думаешь, с чем это связано? Хотят другого императора? Ждут кого-то более лояльного», - быстро писал Эден.

   - Возможно, и, учитывая грядущий выпуск академии фамильяров…

   «Свет? Смешно, Мрак. Мой братец только закончил обучение, а если бы ему была нужна корона, он получил бы ее пять лет назад, но Свет отказался».

   - Семнадцать лет и двадцать три – большая разница, Эден. Возможно, у его высочества проснулись амбиции, - нахмурился Маркус. – Позволь мне за ним присмотреть.

   «Так ты едешь на юг или остаешься присматривать за Реймом?»

   - Как прикажешь. Разрешишь ехать – приставлю к Рейму кого-то. Захочешь, чтобы остался – тогда сам займусь твоим братом и направлю на юг кого-то другого. И все же я хочу проверить сам, что там творится. Иначе это может плохо закончиться.

   «Хорошо, езжай, - решился император. – Только будь осторожен».

   – Тогда буду все готовить к отъезду. Постараюсь к вечеру покинуть столицу. Береги себя в мое отсутствие, никому нельзя доверять.

   Эден только многозначительно посмотрел на друга. Хотя, Маркус прав, и доверять действительно никому нельзя. А тут еще эта невеста… Некстати! Все очень некстати, но времена не выбирают. Придется работать с тем, что есть.

ГЛАВА 2

Побег и беглянка

    В самой Лидарии дела обстояли куда хуже, чем докладывали его величеству Эдену. Об этом свидетельствовали хотя бы огни вокруг дворца. Это были отблески факелов тех, кто требовал у короля отказаться от власти. Томас упорствовал, не желал упускать корону, справедливо считая, что вместе с ней потеряет и жизнь.

   - Нет, это невыносимо! – проговорила принцесса Женевьева, закрывая занавеску и почти падая в кресло. К ней мигом подбежали фрейлины, протягивая стакан воды и обмахивая девушку веером – начало лета выдалось жарким, и в комнатах было нечем дышать, а окна держали закрытыми.

   - Эти люди хоть когда-нибудь разойдутся? – едва слышно спросила одна из девушек.

   - Боюсь, что нет, - ответила Жени, убирая со лба темный локон. Волосы от жары казались влажными.

   - Неужели нельзя их прогнать?

   - Представляете, сколько прольется крови? Этих людей можно будет унести с площади только мертвыми, - резко проговорила принцесса, снова поднялась на ноги и прильнула к окну.

   Там, на площади, сейчас решалась судьба ее семьи. И ее же обсуждали за закрытыми дверями отец и его советники. Подавить мятеж? Заставить страну захлебнуться кровью? Договориться? Что они решат? Жени было страшно. Она сама не заметила, как схватилась за край кружевной занавески и скомкала его в руках.

   - Ваше высочество! – раздался голос старшей фрейлины от дверей, и девушка присела в реверансе. – Вас желает видеть его величество.

   - Меня?

   Женевьева тут же взяла себя в руки. Она поправила складки кремового платья, взглянула в поднесенное фрейлинами зеркало, а затем степенно пошла в покои отца, хотя хотелось побежать, ворваться в кабинет и спросить, что он решил. Но это в детстве ей прощалась любая шалость – в компании двух спокойный и серьезных братьев Жени выглядела сорванцом, а после магической инициации нарушать этикет уже было непростительно, поэтому она и вошла в кабинет отца так, как требовалось – медленно, степенно.

   - Жени? – Король Томас поднял голову. – Присаживайтесь, дочь моя. Нам предстоит тяжелый разговор.

   Это она уже поняла… Но без лишних вопросов заняла кресло с невысокой спинкой, в то время как отцовское больше напоминало трон. Женевьева чинно сложила руки на коленках и опустила глаза, как полагалось благовоспитанной принцессе.

   - Женевьева, вы сами видите, что происходит в стране, - продолжил отец, глядя на нее с печалью. – Уверен, мы сумеем подавить восстание, но возможен и вариант, при котором этого не случится. Вы давно обручены с императором Рендории Эденом Первым, поэтому мы с ее величеством решили, что вам пора отправиться к будущему супругу. У вас будет время до свадьбы, чтобы познакомиться с Рендорией и ее обычаями.

   - Подождите, ваше величество, - Женевьева подняла на отца полные ужаса глаза. – Вы отсылаете меня в Рендорию? Его величество Эден ни разу не вспомнил обо мне за эти годы. С чего бы он вдруг решил жениться?

   - Мы списались с его матерью, вдовствующей императрицей Марией, и она передала нам волю сына: вы можете переехать в свой новый дом, вас там ждут, дочь моя. И мы с вашей матушкой желаем, чтобы уже завтра на рассвете вы тайно покинули дворец. Если кто-либо узнает о вашем отъезде, этим могут воспользоваться бунтовщики.

   - Нет, - тихо проговорила Жени. – Нет, нет!

   Она подскочила на ноги, позабыв об этикете.

   - Вы не можете так со мной поступить! Отправить с глаз долой к человеку, которому я не нужна! Не вы ли говорили, что император Рендории жесток и своенравен?

   И тут же прикусила язык – она ведь подслушала разговор отца со старшим сыном, наследником престола. Случайно, конечно, только после этого Жени порадовалась, что ее жених не вспоминает о невесте.

   - Вам не следовало подслушивать, - тут же нахмурился отец. – Да, о его величестве говорят разное, но это не меняет того, что он – человек чести и ваш жених. Вы должны стать для него достойной супругой, дочь моя. И уж точно не повторять слухи!

   - Так почему бы вам не попросить у Рендории войска? Как мой жених, его величество Эден мог бы вам помочь!

   - Мы не граничим с Рендорией, - отчеканил король. – Чтобы сюда прошли его войска, нужны длительные переговоры с соседями, а у нас нет на это времени, Жени. Счет идет на дни, и я всего лишь стараюсь вывести вас из-под удара. Поэтому собирайтесь, утром вы едете к жениху. Ваш брак – давно дело решенное. Вам уже двадцать один год, в этом возрасте принцессы давным-давно воспитывают наследников, а вы не видели будущего супруга в глаза! Ступайте, Жени. Утром мы с матушкой будем ждать вас, чтобы попрощаться.

   Женевьева выбежала из кабинета отца, не забыв приложить хорошенько дверью. На рассвете она уедет. Будь проклят этикет! Ее просто сбывают с рук, прикрываясь благовидным предлогом. Если Эден так хорош, почему не поможет будущим родственникам? Или это отец не желает просить о помощи, чтобы сохранить независимость Лидарии от Рендории? Можно было и наступить на горло гордости, раз настали тяжелые времена, а не торговать дочерью.

   Хотя, почему торговать? Женевьева замедлила шаг. Отец был прав, они с Эденом Рендорнским обручены с тех пор, как ей исполнилось одиннадцать, а ему – восемнадцать. Естественно, никто не ждал, что юный принц тут же решит связать себя узами брака – ему предстояло обучение в академии, обязательное для знати в Рендории, насколько знала Женевьева, изучавшая историю и обычаи своей будущей страны. Отец полагал, как только обучение Эдена завершится, он тут же женится, но произошло что-то странное – принц не вернулся из академии в срок, а затем в Рендории вспыхнул мятеж. Жени как раз тогда исполнилось шестнадцать, и она очень надеялась, что Эден не вспомнит о ней. Но он не заговаривал о свадьбе ни через год, ни через два. Его матушка от имени сына присылала подарки будущей невестке на дни рождения, и на этом все заканчивалось. Сначала Жени ждала брака со страхом, затем – с нетерпением и надеждой, а теперь и вовсе перестала ждать.

   И вдруг – уехать. До Жени долетали слухи, что после мятежа у ее будущего супруга случились какие-то проблемы со здоровьем. В глубине души она считала: он именно поэтому не торопится жениться. Сначала думала, что могла бы помочь – недаром Жени считалась сильнейшей целительницей не только в Лидарии, но и в окрестных землях. Потом решила: разве у него нет своих целителей? Выходит, дело серьезное. Возможно, мешающее браку. Теперь получается, она ошиблась. Замуж! За кого? За титул? За имя? Потому что человека, который за ним скрывался, Женевьева не знала. И потом, ее приглашают чуть ли не в гости! Мелькнула мысль: а может, до свадьбы и вовсе дело не дойдет? Было бы неплохо. Жени больше хотела изучать медицину и целительскую магию, чем рожать детей и служить украшением для супруга. Увы, ее никто не спрашивал.

   - Сестрица? – Младший брат Альбер внезапно возник на ее пути. Кто о нем позаботится, когда она уедет? Альбер был очень болезненным юношей, и сестра всегда следила за его здоровьем.

   - Я говорила с отцом. – Жени поджала губы, стараясь не расплакаться. – Он хочет, чтобы я утром уехала к жениху в Рендорию.

   Альбер молча опустил голову. И почему-то показалось – все знали, но ей ничего не говорили. Провели переговоры за спиной, отправляют с глаз долой. Да, в столице оставаться страшно, но еще страшнее – уехать в неизвестность, к мужчине, которого не знает, в страну, которую не любит. Возможно, пока, но родину не подменишь.

   - Тебе стоит поехать, Жени, - мягко сказал Альбер, поняв, что молчание затянулось. – Пожалуйста, не делай глупостей. Вы с императором Рендории давно обручены, ты знала, что скоро вы поженитесь…

   - Знала, да, - хмыкнула Женевьева. – Но не думала, что так скоро! Хорошо, раз вы все так настаиваете, я пойду собираться.

   И направилась в свою комнату, гордо задрав подбородок, чтобы по лицу не покатились слезы. Вот взял бы отец и отправил с ней Альбера – в целях безопасности. Конечно, братьям не придется уезжать ради брака в какую-то далекую страну.

   Лишь в своей комнате Женевьева дала волю слезам. Она упала в кресло, махнула рукой, чтобы фрейлины покинули ее, и разревелась, как маленькая. Некрасиво, размазывая слезинки по лицу. А ведь принцесса все должна делать прекрасно и величественно! Даже плакать!

   - Да чтоб их пожрал подземный бог, - пробормотала Жени, сама не зная, кого имеет в виду: рендорнцев, родных, мятежников? А вокруг уже поднялся шум – видимо, приказ короля довели до сведения ее окружения, и прислуга спешно принялась собирать вещи в дорогу, а фрейлины – ахать и охать, обсуждая, как скоро она отправится в путь. Жени была так расстроена, что даже не спросила, кто будет ее сопровождать. Да какая разница, в конце концов? Выходить замуж ей, а не сопровождению.

   Когда первый прилив жалости к себе утих, принцесса умылась и решительно принялась собирать походный ларец, в которой опускала самые редкие травы и зелья, находившиеся у нее в запасе. Домой вернуться не получится, забрать нужно все. И сушеные лапки жука-тропотона, который водится лишь в западной Лидарии. И пучки травы мокко, привезенные послами из Жуж. Все это отправлялось в отделы походного ларца.

   Замуж? Хорошо, пусть будет замуж. В Рендории тоже много интересных ингредиентов – империя огромна. Жени уговорит мужа позволить отправиться в экспедицию, чтобы изучить целительские практики его страны. Ну, если он не передумает жениться после личного знакомства. Братья говорили, что она сущее наказание для любого мужчины.

   На то, что вдруг влюбится, Женевьева не надеялась. С ней не случилось этого ни разу за двадцать один год. Конечно, ухажеров хватало. Ее провожали взглядами, ею любовались – а может, ее титулом? Потому что великой красавицей себя принцесса не считала. Не дурнушка, но и не первая красотка Лидарии, стоит оценивать объективно. Как бы там ни было, а навязчивые ухаживания вызывали только глухое раздражение.

   А если подумать, на императора Рендории тоже любопытно взглянуть. Вместе со слухами о его сложном характере в Лидарию долетали и другие: Эден хорош собой, и все девушки Рендории втайне надеются быть удостоенными его внимания.

   - Прямо так и все, - пробормотала Жени, думая, взять с собой два пучка болотного ильника или все же три.

   Когда ларец почти перестал закрываться от количества пузырьков, пучков трав и баночек с мазями, Женевьева вытерла вспотевший лоб. Вроде бы все самое ценное собрала. Из того, что обязательно нужно взять с собой в дорогу, остался только семейный портрет, небольшой, помещавшийся в ладони. Неизвестно, увидит ли она когда-нибудь еще своих близких. Может, когда старший брат Морис решит жениться, ей разрешат приехать на свадьбу? Мятеж ведь рано или поздно закончится.

   С этими мыслями Жени позвала прислугу и начала готовиться ко сну. Тяжелое платье сменилось тонкой длинной сорочкой, принцесса легла в постель и закрыла глаза. Только вместо спасительной дремы мысли одна тяжелее другой так и клубились в голове, а под окнами слышались выкрики. Люди не расходились, но и не шли на штурм дворца. И все-таки страшно…

   Ее разбудили за час до рассвета, помогли умыться, а затем принесли темное простое платье с белым кружевным воротничком и темно-зеленую накидку с капюшоном.

   - Что это? – удивленно спросила Жени.

   - Для всех вы никуда не выезжали из дворца, ваше высочество, - ответила ее служанка. – Его величество готовит экипаж без гербов, а в этом платье никто не заподозрит в вас принцессу.

   Женевьева не спорила. Какая разница, в чем ехать? Тоска, немного улегшаяся, снова начала разрывать сердце. Служанки помогли облачиться в платье, уложили волосы, а затем доложили, что родители и братья ждут ее в большой гостиной. Жени покорно прошла туда, а в голове все еще не укладывалось: она уезжает навсегда!

   Отец, матушка, Морис и Альбер действительно ожидали ее. На лицах читалась неприкрытая печаль.

   - Дочь моя, - первым заговорил отец, - сегодня вы отправляетесь в дальний путь. Помните, откуда вы родом, и с честью несите имя принцессы Лидарии.

   - Благодарю за напутствие, батюшка, - Жени склонила голову.

   - Вы поедете в сопровождении вашей фрейлины Элизабет Фордан, а кучером станет один из лучших магов королевства, сэр Бейл. К сожалению, большее количество сопровождения привлечет неминуемое внимание, а на дорогах неспокойно. Для всех вы – дочь мелкого дворянина, решившая переждать тяжелые имена вдали от родины. Придерживайтесь этой версии. Постарайтесь как можно меньше останавливаться в пути, не показывайте свое лицо – вас многие знают. Люди вашего жениха будут ждать вас на границе.

   - Хорошо, ваше величество.

   - Женевьева, доченька! – Мама крепко прижала ее к груди. – Береги себя и обязательно напиши, как только будете в Рендории, я упаковала для тебя почтовую шкатулку, и еще одну – в подарок твоему будущему супругу.

   Морис и Альбер и вовсе казались расстроенными.

   - Береги себя, сестрица, - сказал Морис, глядя на Жени сверху вниз. – А если этот император тебя обидит…

   - Все будет хорошо, Морис, не настраивай ее на плохое, - вмешался Альбер. – Мы тебя любим, сестренка, и всегда готовы прийти на помощь. Помни об этом.

   Им бы самим кто помог! Но принцесса промолчала, только вытерла слезы с глаз.

   - Пора, - слова отца прозвучали как приговор. – Счастливого пути, Женевьева.

   Жени отвернулась, чтобы никто не видел ее слез, и пошла вниз по лестнице. Экипаж действительно ожидал у входа. В нем нашлась заплаканная фрейлина. Они с Элизой всегда хорошо ладили, и Женевьева была рада, что именно она поедет с принцессой на чужбину. Но, видимо, новость и для нее стала неожиданностью.

   - Ваше высочество, - заглянул в экипаж кучер, - если что-то понадобится, тут же дайте мне знать. Говорю сразу, ехать будем быстро – у нас мало времени, мятеж разгорается, и надо опередить преследователей.

   - Все в порядке, сэр Бейл, я готова, - Жени кивнула ему.

   - Тогда в путь!

   Дверца экипажа захлопнулась, он дернулся, а затем покатился вперед, туда, в неизвестное и туманное будущее. Стража охраняла выезд из дворца – не парадный, а черный, которым обычно пользовалась прислуга. Вдоль дороги горели огни, но на путешественников пока не нападали. И все же Женевьева ощущала, как сгущаются тучи над головой. Те, кто не спал, провожали экипаж злыми взглядами – Жени осторожно наблюдала за ними из-за занавески. Неужели кровопролития не избежать?

   - Поспали бы вы еще, ваше высочество, - проговорила Элиза. – Час ранний.

   - Еще успею, - ответила ей принцесса. А внутри разливалась пустыня. Она понимала: путь домой закрыт навсегда. И шансы на то, чтобы снова увидеть дворец, в котором выросла, комнату, где спала маленькой, невелики. А впереди ждало будущее, и оно отнюдь не казалось Женевьеве прекрасным. Где-то там, в далекой Рендории, ее встретит мужчина, которому она судилась в жены, и с ним придется как-то поладить. На то, что император Эден примет ее с распростертыми объятиями, Жени не надеялась. Она ему чужая, как и он ей. И все же… А вдруг повезет?

ГЛАВА 3

Возвращение его высочества

   Академия фамильяров. Такой была мечта его высочества Эреймиса, еще когда он звался просто Светом. Она сбылась, распределяющий перстень направил его не в академию имен, где учились все члены семьи императора, а совсем в другую, к которой лежало сердце. Предстояло сдать один, последний экзамен, и Рейм самому себе не хотел признаваться, что немного волнуется. Так хотелось, чтобы эта страница его жизни осталась позади! Он стоял в своей комнате, которую в последний год обучения ни с кем не делил, и изучал собственное отражение – высокий, темноволосый и темноглазый, в отличие от старшего брата, в зеленой форме академии. И бесконечно угрюмый! Рейм постарался придать лицу менее зверское выражение, и не смог. Потом махнул рукой и направился на центральное тренировочное поле академии, где и должны были проходить финальные испытания выпускников. Теорию он уже сдал, осталась практика. Проблем с ней давно уже не было, и все же в голове сидела подленькая мыслишка: «А вдруг не сдам?»

   Стоило выйти из мужского общежития и свернуть направо, на дорожку, ведущую к полю, как его окликнул знакомый голос:

   - Светик!

   И рыжеволосая девушка в форменном зеленом платье подбежала к принцу.

   - Здравствуй, Ветерок, - кивнул он.

   - Ты что угрюмый, как сыч? – закрутилась вокруг него подруга, которая давно уже носила второе имя Виктория, но они предпочитали обращаться друг к другу по прозвищам. – Беспокоишься из-за экзамена? Не беспокойся, Светик, ты лучший укротитель фамильяров на курсе, если ты не сдашь, что тогда говорить всем остальным?

   - Не знаю, Вики, - вздохнул Рейм. – На душе скверно.

   - Ничего, сегодня экзамен, послезавтра выпускной – и домой!

   При упоминании о доме Рейм помрачнел. Не то чтобы ему не хотелось возвращаться… Наоборот, он очень ждал этого дня! Вырваться из академии, снова оказаться рядом с матушкой и братом, оставить позади эти безумно тяжелые пять лет, которые сделали из него другого человека. Не осталось больше того Света, который когда-то переступил порог академии фамильяров. И лишь Ветерок, его единственная подруга, еще не дала возненавидеть весь мир. Вот только во дворце легче не станет.

   - Твои родители приедут на выпускной бал? – спросил Рейм, чтобы сменить тему.

   - Родители нет, матушка приболела немного, а вот Лучик с ректором Эвернером будут. У них выпускной уже прошел, они едут сюда. А затем вместе отправимся в столицу, сестра немного погостит у родителей.

   - А дети с кем же? – спросил Рейм.

   - С ними, как иначе? Маленькие еще для таких путешествий, конечно, но сейчас проще, сеть магических переходов расширили, за три часа до столицы доберемся, да и между академиями переход открыли.

   Виктория обожала сестру и маленьких племянников. Сестрица ее, кстати, училась с его братом в академии имен – правда, недолго. Эден сдал выпускные экзамены посреди учебного года и после неудавшегося дядиного мятежа взял власть в свои руки. А Лучик – она же Анна – тогда как раз поступила на первый курс. Рейм познакомился с ней в академии имен, куда они с матерью прибыли, чтобы спрятаться от угрозы.

   Еще у Вики был младший брат Вольмар, он тоже обучался в академии имен. Но ему, как студенту, покидать место обучения не полагалось, поэтому и на выпускном балу у сестры его ждать не приходилось.

   Между тем, выпускники приближались к тренировочному полю. Рейм уже почти поверил, что обойдется без драки, когда дорогу им перекрыли четверо: двое однокурсников и двое ребят годом младше.

   - Посмотрите, кто к нам идет! – процедил сквозь зубы щербатый Бен. – Его высочество в компании подстилки.

   - Еще одно слово, Бен, и ты лишишься чего-то очень нужного, - нахмурилась Вики.

   - За правду не бьют, - захохотал он, а дружки поддержали. Вообще Рейм был против драки, но академия фамильяров признавала только закон силы, а за Вики он мог и убить. Увы, Бен всегда был сильнее, но это не помешало Рейму щелкнуть пальцами, и его противник взвыл, потому что пониже пояса его сжимали зубы призванного волка.

   - Эй, убери псину! – взвизгнул он.

   - Извинись – уберу, - пообещал Рейм. – И даже никто не пострадает. Разве что, твоя гордость.

   Дружки Бена тут же призвали своих фамильяров, и они окружили Рейма и Вики.

   - Всего-то раз, два… Пять? – усмехнулся принц и вызвал еще четверых – барса, тигра, орла и гадюку.

   - Хватит! – вскрикнула Вики. – Вы ненормальные? У нас экзамен. Хотите всю магию потратить? Рейм!

   - Сначала они.

   Подпевалы Бена нехотя послушались. Тогда Рейм приказал своим фамильярам убираться в пространственный карман, где обычно они и находились. Эдакий обособленный мир, с которым каждый маг-укротитель заключал договор – сила взамен силы, магия взамен магии. Фамильяры питались силой хозяина, он мог использовать их способности. Все взаимовыгодно. Только первый контракт Рейм заключил лишь к концу второго курса, когда у всех давным-давно были фамильяры. Над ним смеялись, едва ли не пальцем показывали. Неудачник, недотепа, слабак, не привыкший к жизни вне стен дворца. Рейм никому не жаловался, терпел молча. Знала только Вики – ровно до того момента, как он смог постоять за себя. А затем нападки приобрели хаотичный характер. Знакомиться с его десятью фамильярами при обычных двух-трех не желал никто.

   Вот только уже было поздно. Мальчик, выросший в безусловной любви родителей, превратился в мужчину, который научился ненавидеть. Он презирал каждого в этой академии. Студентов, считавших себя выше других. Преподавателей, делавших вид, что ничего не замечают. Разве это касалось только Рейма? Нет, здесь шайка магов, возомнивших себя самыми сильными, унижала каждого, кто оказывался хоть немного слабее и не мог дать отпор. Сколько Вики бинтовала укусов и царапин на его теле? Сколько учеба оставила шрамов? Рейм не считал. Два раза провалялся в лазарете, остальное время к целителям не обращался. А Вики к нему приставила старшая сестра. Сначала Свет-Рейм даже обиделся: он что, девчонка, чтобы за ним приглядывать? Зато потом они с Ветерком сдружились и стали не разлей вода. Она призвала первого фамильяра раньше друга и защищала их обоих. Потом все снова поменялось, и уже Рейм противостоял каждому, кто косо смотрел в сторону его подруги. Однажды в запальчивости Вики потребовала, чтобы он написал брату и рассказал, как учат в академии фамильяров. Рейм потом неделю с ней не разговаривал, а когда они помирились, взял слово: Эден и матушка никогда не узнают, через что он прошел. Ни к чему.

   Рейм ускорил шаг, оставляя Бена и его дружков за спиной. Вики взяла его под руку, успокаивая. Знала: в минуты ярости он почти не контролирует себя и может сотворить то, о чем потом пожалеет.

   - Не злись, это просто шайка идиотов, - тихонько сказала она ему на ухо. – Идем скорее, пока не опоздали.

   Рейм поджал губы, сдерживая злые слова, и ускорил шаг. Вики права, они того не стоят. И вообще вся эта академия… Ее руководство давно пора отправить куда-нибудь подальше. Но его брату-императору некогда решать вопросы образования. Да и вообще, кроме академии имен, нога императорской семьи не ступала ни в одну другую академию. А стоило бы!

   Для выпускников отвели скамьи в первом ряду. Для сдачи практической части экзамена следовало призвать двух любых фамильяров – это было стандартным количеством для поединка, а затем сразиться с соперником и победить. Это не означало, что проигравший экзамен не сдал. Оценивалось само качество ведения поединка. Если к нему оставались вопросы, между проигравшими устраивали еще один бой. Рейм и Вики сели рядом. Однокурсники сторонились брата императора, и совсем не из-за его титула. Вообще, титул добавлял проблем, а вот хорошего ничего не приносил. Интересно, будь здесь сам Эден в бытность его наследным принцем, как бы приняли его? До Рейма доходили слухи, что в академии имен брат устанавливал свои порядки. Император во всем…

   - Будь внимательнее, - зашипела на него Вики.

   Оказалось, экзаменаторы уже вышли на поле, стоило встать и поприветствовать их, а Рейм замер на скамье. Он торопливо поднялся и склонил голову. Раздался приказ садиться, и они снова заняли свои места. Ректор академии завел речь о славных традициях учебного заведения, которые должны продолжать нынешние выпускники, и законах магии. Законах, как же… Рейм слушал вполуха. Скорей бы уже все закончилось!

   Тем временем на поле вызвали первую пару участников. Рейм не удивился, услышав свое имя. Его всегда вызывали первым – своеобразная дань титулу. Мол, покажите пример, ваше высочество. Ах, у вас не получается? Стыд и позор, почувствуйте себя ничтожеством, попробуйте выполнить задание еще раз – после всех.

   Сейчас Рейма уже не пугала перспектива первым сдавать экзамен. Он не сомневался в своих фамильярах. В магии, в общем-то, тоже. Надо сосредоточиться и вышвырнуть посторонние мысли из головы!

   Его противником стал Крис – неплохой парень, редко его задевал, ни в каких противозаконных забавах не участвовал. Даже жалко будет бить. Лучше бы вызвали Бена или Димиса, вот кому бы врезать силой!

   - Напоминаю условия поединка, - сурово проговорил ректор. – Два фамильяра, не больше. Уровень заклинаний – от второго до четвертого, пятый запрещен. Щиты разрешены. Время поединка – десять минут. Если противник не может продолжать, поединок останавливается. Приступайте.

   Крис и Рейм сделали по пять шагов друг от друга. Принц давно решил, кого позовет. Нужны фамильяры быстрые и опасные. У Криса, насколько он помнил, всего три зверя: медведь, лис и вепрь. Лис наименее опасен, вряд ли пойдет в ход. Медведь и вепрь – животные большие. Значит, из своих стоит выпустить тигра и барса, они неплохо работают в паре и дают несколько очень полезных умений магу.

   Все это пронеслось в голове Рейма за доли секунды. Он резко развернулся, произнес две формулы призыва:

   - Иэ-ран-мэ. Иэ-рей-мэ.

   И звери тут же появились перед ним. То же самое сделал Крис. Точно, вепрь и медведь. Вперед!

   - Ар-ран-миа, - шептал Рейм, призывая силу своих фамильяров, Вокруг его тела заклубилась магия, образуя плотный щит, а в Криса полетело заклинание «Саблезубый тигр» - острые иглы, похожие на клыки. Звери тоже сцепились. Тигр приноровился к шее медведя и прыгнул на него. Барс и кабан пока кружили по полю, делая броски в сторону друг друга.

   - Ла-кирх-та! – выкрикнул Крис, и его щит принял заклинание, а Рейма едва не задело зловонное облако – способность кабана.

   Но вот облако развеялось, а Крис сослужил себе дурную службу – за ним было плохо видно, что делает Рейм, а он призвал лед и направил на противника. В эту же минуту барс повалил кабана, тот заревел. Ледяные иглы вспороли кожу Криса, он не успел закрыться, лишь неловко отгородил лицо рукой.

   - Поединок завершен, - прозвучал голос экзаменатора. – Победил Рейм Рендорнский. Рейм, займите место на скамье. Крис, ваш щит подвел вас. Подойдите к лекарю, вы сможете еще раз показать свои умения с другим противником.

   Крис протянул принцу руку, и тот крепко пожал ее, а затем недавние конкуренты разошлись по сторонам. Рейм сел рядом с Вики.

   - Ты, как всегда, великолепен, - улыбнулась она.

   - Спасибо, подруга, - кивнул принц. – А ты как? Продемонстрируешь сегодня свой секретик?

   - Обязательно, - заверила Вики.

   Да, недавно она сумела призвать не животное, а дух ветра. Редкое умение – подчинять неживых существ. У Рейма оно тоже было в арсенале, только о нем знал лишь наставник. И Вики, конечно, они вместе тренировались после занятий. Остальным чужие секреты знать не стоит.

   Подруга вышла в пятой паре. Она казалась удивительно спокойной, и Рейм залюбовался ею. Вообще, Ветерок была прекрасной девушкой. Многие считали, что они пара, но ошибались. Между ними была крепкая дружба. И сейчас Рейм переживал за Вики больше, чем за себя самого.

   Ее соперницей оказалась Тами, достаточно сильная студентка с четырьмя фамильярами.

   «Самоуверенная гусыня», - подумалось Рейму. Тами относилась к разряду тех, кто пытался забраться к нему в постель, чтобы стать ближе к короне империи. Вообще в академии бытовало мнение, что Сокол долго не проживет и оставит престол брату, и если мужской части студентов на это было плевать – они никогда не оглядывались на титул Рейма, да и вообще в глаза говорили, что императрица нагуляла его на стороне, то женская часть с упрямой периодичностью сначала пыталась вовлечь в отношения, а когда это не получалось, присоединялась к мужской в оскорблениях. Тами не исключение.

   Поэтому Рейм с удовольствием наблюдал за тем, как вытянулось лицо Тами, когда Вики призвала дух ветра. Противница выглядела откровенно жалко. Это она еще не видела, как Вики с ним управляется! А подруга просто смела духом двух фамильяров Тами, рысь и змею.

   - Победила Виктория, - раздалось вполне ожидаемо. – Тами, у вас будет еще один шанс.

   Довольная Вики поспешила обратно к Рейму и села, аккуратно расправив складки зеленого платья.

   - Ты лучшая, - улыбнулся ей принц.

   - Даже не сомневаюсь, - заверила его подруга. – Но ты тоже был неплох.

   И оба рассмеялись, как заговорщики. Экзамен продолжался, только его итоги Рейма уже мало интересовали. Они с Вики сдали, на всех остальных плевать. Осталось завтра собрать вещи, послезавтра пережить выпускной бал, а после отправиться домой. Домой… Остался ли дворец тем местом, которое можно так назвать? Рейм пять лет не видел старшего брата, больше года не встречался с матерью. Есть ли ему место в их жизни? Почему-то от мыслей об этом становилось не по себе.

   - Эй, ты куда уже улетел от меня? – Вики подергала его за рукав. – Экзамен закончился. Идем на обед?

   После расхода магии на фамильяра, как всегда, хотелось есть. И этот же расход магии не позволял набрать лишний вес, иначе Рейм уже смог бы задавить противников массой, как в борьбе южных земель. Но нет, все студенты академии фамильяров выглядели подтянутыми, пусть и ели, словно кто-то пытается отобрать.

   За обедом все обсуждали минувший экзамен. Тех, кто с треском его провалил, не нашлось. Недаром пять лет их учили лучшие преподаватели. Зато у многих хорошенько просели баллы. А балл диплома – это возможность занять прибыльную должность, не все же в академии родились с золотой ложкой во рту. Рейм подумывал о том, чтобы попросить брата разрешить ему отправиться в какой-нибудь отдаленный регион и заниматься любимым делом. Понимал, что Эден вряд ли согласится, но попробовать-то можно? Во дворец с каждым часом не хотелось все сильнее.

   Остаток дня Рейм провел за сборами, в очередной раз радуясь, что живет один. Сосед его окончил учебу в прошлом году, и так никого больше и не подселили. Желающих терпеть «тяжелый характер» принца не нашлось. Хотя, может, теперь у него характер и испортился. Во всяком случае, к людям он относился настороженно и добра от них не ждал. Наверное, сейчас Рейм смог бы управлять империей, потому что себе самому все больше напоминал братца Сокола.

   К ночи все, что было сколько-нибудь ему дорого, заняло свои места в сумках и тюках. Завтра он соберет оставшиеся мелочи, а потом вместе с Вики встретит ее сестру с мужем. Леди Анну по прозвищу Лучик Рейм уважал. Она была хорошим человеком, что редкость.

   Засыпал он с трудом. Мысли то обращались к далекому прошлому, то устремлялись в будущее. Но что его ждет, Рейм не мог даже предположить.

ГЛАВА 4

Дела семейные и дела государственные

   То, что происходило в это время в столице, частично тоже касалось Рейма – во дворце шла подготовка к приветственному балу. К счастью, основные обязанности хозяйки этого праздника взяла на себя императрица Мария, а Эдену никто не мешал работать. Дел было много. Три ходатайства о принятии законов, несколько судебных дел, которые через множество инстанций все же добрались до императора, и невеста! Будь она неладна, эта невеста. Все очень некстати! И чувствовал Эден: как только принцесса Женевьева прибудет к его двору, мачеха тут же настоит на свадьбе. Они с Ноксом спелись. И если наставник заговаривал исключительно о том, что после заключения в стенах академии Эден заточил себя в стенах дворца, то Мария беспокоилась о его личной жизни.

   Император отодвинул бумаги. Всему виной проклятая усталость и мигрени, которые периодически возникали после того, как его магию уничтожили. То, что им с Ноксом удалось восстановить хотя бы ментальную сторону дара, уже можно было считать чудом. Изначально приговор целителей был иным: магии, как и голоса, Эден лишился навсегда. Сложнее всего было не биться в припадке отчаяния, а взять себя в руки и заняться делами страны. Рецепт оказался действенным – болезнь прошла, о мятеже дяди напоминали только редкие мигрени и отсутствие голоса, хотя те же целители разводили руками: голосовые связки восстановились, физически Эден был здоров. Видимо, что-то нарушилось на уровне магических потоков.

   В двери постучали. Нокс или Мария? Оказалось, Мария.

   - Здравствуй, дорогой, - привычно улыбнулась мачеха.

   «Добрый день, - написал император. – Дай, угадаю? На праздник нужны еще средства. Моя казна в твоем полном распоряжении, только помни – один вечер не должен обойтись в месячный бюджет империи».

   - Я не об этом, - нахмурилась Мари, она не всегда понимала его шутки. – Вот.

   Перед ним опустилось письмо. Эден распечатал его. Король Лидарии писал, что ситуация ухудшилась, поэтому просил встретить на границе его дочь, которая уже отправилась в путь. А еще намекал, что не отказался бы получить хотя бы вооруженный отряд в поддержку. Эден представил себе, как будет объяснять соседям необходимость пропустить его отряд… Те сразу начнут торговаться. Император даже мог предсказать, чего именно захотят те, кто оказался между Лидарией и Рендорией. А именно, Лутис и Эварра. Однако раз принцесса едет сюда, отказать в помощи будет не так-то просто. И потом, на Лидарию у Эдена были свои планы.

   «Ладно, будет им отряд», - написал он.

   - Сынок, я не об этом, - покачала головой мачеха. – Вернись к первой части письма. Твоя невеста выехала в сторону границы, ее нужно встретить и переместить во дворец.

   «Естественно, ее встретят».

   - А ты сам не хотел бы это сделать? Все-таки первое впечатление – самое стойкое. Женевьеве было бы приятно.

   «Предлагаешь мне отправиться на границу?» - Сокол прищурился.

   - Соколик, переход недавно был настроен. Если ты возьмешь с собой небольшое сопровождение, уже завтра вы сможете быть там. А по моим подсчетам, сама принцесса доберется до границы послезавтра. Вы вернетесь в тот же день, успеете как раз к возвращению Света, даже время отдохнуть останется.

   «Не думаю, что это хорошая идея. У меня сейчас много дел».

   - Дела не подождут два дня? – упрямо спросила Мария. – Прошу, ради меня!

   Император поморщился. Мачеха редко его о чем-то просила. Да и потом, она права. Стоит самому посмотреть на предполагаемую невесту до того, как она ступит в коридоры дворца. Составить о ней первое мнение и решить, останется Женевьева гостьей в его дворце или нет.

   «Хорошо, поеду», - пообещал Эден мачехе.

   - Спасибо, родной, - улыбнулась она. – Кого ты возьмешь с собой?

   «Возьму небольшой отряд стражи, раз уж поездка выйдет недолгой».

   Да, любой выезд императора обычно сопровождался помпой, но на этот раз у Эдена возник план… И, знай о нем Мария, ей бы это не понравилось. Дело оставалось за малым: вызвать командира его личной гвардии и приказать готовиться к отъезду, а ему принести гвардейскую форму. Если командир и подумал, что его величество сошел с ума, то промолчал об этом. Костюм вечером доставили, Эден приказал спрятать его в экипаже, а сам торопился закончить срочные дела.

   Утром все выглядело благопристойно: он попрощался с мачехой и наставником и мирно сел в экипаж с гербами. Оставалось добраться к месту портального перехода – увы, таких точек все еще было меньше, чем хотелось императору, но больше, чем в годы его юности.

   Пока стража передавала магу-портальщику распоряжения Эдена, сам он сидел в экипаже и читал свод законов Рендории, делая пометки на полях. Хмурился: ему многое не нравилось, и Эден прикидывал, выдержит ли сейчас страна реформу законодательства или стоит с ней повременить.

   - Ваше величество, переход настроен, - доложил командир отряда.

   Эден кивнул и махнул рукой, давая разрешение начинать. Экипаж тут же тронулся с места. Сам момент перехода никогда не был приятным – показалось, что сидение сейчас разлетится на части прямо под императором, однако тряска быстро завершилась, под колесами заскрипели камни, а полчаса спустя Эден скомандовал остановку. Появление императора на границе Эварры вызовет много толков, а вот небольшого отряда, посланного навстречу невесте… Почему бы и нет?

   - Где прикажете разместиться, ваше величество? – спросил командир.

   «Найдите постоялый двор, - скомандовал император. – Для всех я ваш подчиненный, и мы едем по поручению императора. Тайному, естественно. Это если возникнут вопросы к экипажу».

   - Слушаюсь, ваше величество, - ответил гвардеец, пусть в его глазах и читалось чистое изумление. Сокол сам не знал, что выгорит из его затеи. И дело даже не в невесте. Он хотел посмотреть, хорошо ли охраняется граница между Рендорией и соседней Эваррой, отношения с которой оставались натянутыми. Если будут знать, что приедет он сам, мигом наведут порядок. А перед обычным отрядом, пусть и личной гвардии императора, никто особо распинаться не будет. О том, чтобы пограничные войска не предупреждали о его приезде, Эден позаботился.

   Гвардейцы быстро отыскали постоялый двор. За это время император успел переодеться прямо в экипаже, чтобы не смущать народ. Внутри постоялого двора пахло тушеным мясом и капустой, на лавках сидели люди, рекой лилось пиво. Эден приказал себе не морщиться. Да, не императорский дворец, но и он здесь не как император. Им выделили комнату на втором этаже. Появление гвардейцев тут же вызвало интерес у завсегдатаев трактира.

   - Э, что творится-то? Не иначе война будет! – громко говорила одна из местных жительниц в коричневом платье и мятом сером переднике.

   - А может, ищут преступника? – так же зычно спросил ее сосед по столу. – Я слышал, грабют на дорогах. Сосед-то наш Ивар неделю-сь тому назад без лошаденки вернулся.

   - Ивар твой пьянь! – вскрикнула женщина. – Не иначе как пропил!

   Эден усмехнулся. Заодно пополнит словарный запас, потому что о значении половины слов из-за приграничного акцента и исковерканного произношения приходилось догадываться.

   Комната у него была своя. Стража попыталась тут же встать в караул у двери, но император так посмотрел на командира, что тот приказал солдатам не мешать его величеству. Четверть часа спустя Эден прошел в комнату начальника отряда все в том же гвардейском мундире и шляпе, и приказал собираться. На миг показалось, что немой тут не он, а его стража. Хотя, стоило признать, даже мундир не особо скрывал, кто он такой. Эден даже успел несколько минут простоять перед зеркалом, придирчиво разглядывая собственный внешний вид и стараясь сделать лицо попроще. Светлые волосы стянул на затылке шнурком, чтобы не мешали, поправил оружие и шляпу, однако все равно выделялся на фоне охраны. Что же, оставалось надеяться, никто не будет приглядываться.

   Часть отряда осталась в трактире – присматривать за вещами и врать на вопросы местных, в то время как Эден и четверо сопровождающих, в числе которых находился командир отряда, верхом выдвинулись к границе. Принцессу ждали на рассвете. Значит, этот вечер и ночь можно потратить на разведку. И потом, женщины всегда опаздывают. Может, Женевьева порадует его и приедет к вечеру? Или не явится вовсе?

   - Ваше величество, это опасно, - в последний раз попытался воззвать к нему командир.

   «Я осознаю, что делаю, капитан, - написал Эден в неизменном блокноте. – А ваша задача – не отговаривать меня, а не мешать».

   - Как прикажете, - повинно склонил тот голову.

   Император запрыгнул на каурую лошадку, принадлежавшую одному из гвардейцев, и первым поскакал по дороге, на минуту забыв, что он здесь вроде как не главный.

   Дорога не радовала. Из-под копыт лошадей летели камни, выбоины грозили травмами незадачливым путешественникам. С дорогами надо что-то делать… И если на том же севере проблема уже решена, то здесь, в западном приграничье, так ничего и не сдвинулось с мертвой точки. Надо поменять наместника, но на юге уже волнения. Не начнутся ли тогда они же на западе? Эден так и эдак прикидывал расклад сил, но не мог прийти к единому решению.

   Его невесте предстояло пройти через портальный переход, если она обещала скоро быть. Находился он на территории соседней Эварры. Получается, лучше подъехать к границе именно с той стороны. А может, даже прогуляться немного по чужим землям…

   Погранзастава Рендории выросла перед ними как-то неожиданно. Только что вокруг неслись высокие деревья, и вот уже впереди вынырнул пост. Неподалеку – домик, в котором можно было сменить лошадей или дождаться экипаж. Отряд подъехал к посту, и навстречу вышел мужчина лет сорока, полноватый, с первыми залысинами на голове. Однако внимание Эдена привлек его небрежно застегнутый мундир. И это лицо Рендории? Если бы не желание сохранить инкогнито, он бы сейчас довел беднягу до сердечного приступа за такие оплошности. Но император только закусил губу и приказал себе успокоиться! Сейчас ему надо либо обождать здесь, либо проехаться по земле соседнего государства.

   - Кто такие? Куда следуете? – спросил пограничник.

   - Отряд личной гвардии его величества Эдена Первого, - отчеканил командир. – Следуем по приказу императора встретить гостей из Лидарии.

   - Гостей, говорите? – Постовой почесал в затылке. – А бумагу? Бумагу его величество подписал?

   Эден едва не зарычал – мысленно. Как раз о бумаге он забыл! Придется объяснить, кто он такой, и затея пойдет коту под хвост. Но командир его отряда лишь нахмурился и выдал:

   - Не узнаете форму личной гвардии его величества? Я сегодня же доложу во дворец, что нас задержали в пути, и тогда…

   - Эй, эй, остыньте! – Бедолага замахал руками. – Никто вас не задерживает, поезжайте куда пожелаете. Хоть к демонам в пасть!

   И отошел с дороги, а отряд продолжил путь. До заставы Эварры еще предстояло добраться. А еще Эдену очень хотелось посмотреть, насколько хороша охрана соседей. Он подъехал к командиру и достал блокнот.

   «Постараемся обойти заставу», - вывел коряво.

   - Что? Но зачем, ваше величество? – изумился тот.

   «Хочу оценить их защиту. Если что, извинитесь и скажете, что не туда свернули. Объезжаем!»

   Наверное, когда они вернутся в столицу, капитан будет целовать улицы города, радуясь, что удалось доставить императора домой. Пока же Эден вырвался чуть вперед и свернул с главной дороги на объездные тропки. Командир обогнал его, начал проверять дорогу магией и даже обезвредил два заклинания-капкана. Император кивнул, благодаря. Увы, сам проверить дорогу он не смог бы. Капканы – не живые существа, и ментальная магия здесь бессильна.

   Откуда-то сбоку послышались голоса. Эден поднял руку, призывая свой отряд остановиться. Прислушался – голоса отдалялись. Видимо, патруль. Указал налево, в сторону, противоположную той, откуда те слышались. Еще немного пройдя вперед, свернул направо, и вскоре они снова оказались на проезжем тракте. Шли медленно, чтобы быстрый стук лошадиных копыт не привлек лишнее внимание.

   - Ваше величество…

   Эден обернулся и приложил палец к губам. Они лишь немного прогуляются и вернутся в Рендорию, будут покорно ждать невесту у заставы. А летняя ночь пьянила, манила запахом трав. Во дворце император почти перестал замечать смену времен года. Может, матушка права, и он просто сменил одни стены на другие? Построил для себя удобный мир, в котором было комфортно существовать, и не желает заглядывать за его границы. Когда Эден в последний раз путешествовал? По всему выходит, давно. Года три назад, и поездка была короткой. Его руками и глазами был Маркус, он разъезжал по стране, а Эден слушал и делал выводы.

   Наверное, поэтому так хотелось остановиться, надышаться, почувствовать, что жив, и в груди все еще бьется сердце. Увы, это ощущение для императора тоже оказалось в прошлом.

   Убедившись, что ушли далеко от границы, путешественники снова забрались на лошадей. Поехали небыстро, чтобы предупредить малейшие проблемы. Наверное, прошло около четверти часа, когда Эден резко остановил лошадь. Прислушался – впереди раздавались неясные звуки. Треск, скрежет… Что там происходит?

   Но когда раздался громкий женский крик, император только пришпорил лошадь. Чужая здесь страна или его, а обижать слабых он не позволит.

ГЛАВА 5

Глаза зеленые и серо-голубые

   Это было самое тяжелое путешествие на памяти Женевьевы. Они ехали, почти не останавливаясь. У нее ныло все тело, хотелось просто походить, а не сидеть в душном экипаже, но этого она не могла себе позволить. Все время казалось: вот сейчас их схватят! Редкие пешеходы провожали экипаж, запряженный чистокровными лошадьми, тяжелыми взглядами, и Жени тихонько молилась о двух вещах: чтобы ее близкие не пострадали, а сама она благополучно добралась до Рендории.

   Почти на самой границе ей предстояло пройти через портальный переход. Ее сопровождающий доложил, что у него есть разрешение, в которое вписаны чужие имена. Но мало ли, кого они там встретят? Нужно быть осторожными. Сам портал напоминал тонкую пленку, натянутую между деревьями. В Лидарии подобных было всего два, потому что они требовали колоссальных запасов магии. Экипаж остановили. Жени удивилась, увидев очередь.

   - Многие бегут из королевства, - пояснила ей Элизабет. – Я слышала, об этом судачили девушки во дворце. Люди хотят переждать тяжелые времена.

   Тяжелые времена… Вот как они это называют. А для Жени рухнула вся жизнь! Скорее бы пройти через портал. Затем еще немного проехать по территории Эварры, и она будет в Рендории. Очень хотелось надеяться, что император хоть кого-то выслал ей навстречу. Но даже если нет, она слышала, что в Рендории у границы есть свой портал, и можно будет переправиться в столицу, а там ее точно ждут.

   - Не волнуйтесь так, ваше высочество, - тихонько проговорила фрейлина. – У вас руки дрожат.

   А дверца экипажа вдруг отворилась, и внутрь заглянул вихрастый мужчина с небольшими острыми глазками.

   - Имя? – спросил он.

   - Жанна Леблан, - назвала Женевьева то, что было написано в документах. – Еду с сопровождающей на лечение в Эварру.

   - На лечение, да? – почему-то усмехнулся мужчина. Он точно не из людей отца, которые должны охранять портал! – И что же болит у такой куколки? Голова? Или ножка?

   - Не ваше дело, - резко ответила Жени.

   - Ну-ну, попридержи язык, девочка, - зацокал мужчина. – Тебя ведь могут и не пропустить. Будешь трястись по дорогам до своей Эварры еще дней десять, а то и больше. Точно все заболит.

   И рассмеялся.

   - Простите, моя госпожа действительно нездорова, - вмешалась Элиза. – Случай серьезный, поверьте.

   - Да ладно! Поезжайте, куда хотите!

   Мужчина махнул рукой, и их все-таки пропустили в портал. Экипаж сильно встряхнуло. Жени показалось, будто сейчас он развалится на части, но обошлось. И только когда за окнами потянулась буйная зелень Эварры, стало легче дышать. Казалось, все плохое позади.

   - Сколько нам еще до Рендории? – спросила она на очередном привале. Смеркалось, и они втроем сидели у небольшого костерка на обочине дороги, пользуясь редкой возможностью отдохнуть.

   - Часа четыре, - ответил Бейл. – Но самое страшное уже позади, здесь, в Эварре, нам ничего не угрожает.

   - Хочется в это верить, - вздохнула Женевьева.

   На самом деле, она тоже успела немного успокоиться. Пламя костра весело играло искрами, лошади мирно щипали траву. Неужели вырвались? За эти дни пути она словно неуловимо стала старше. Теперь некому было о ней заботиться. Родители и братья далеко, а она… она обречена жить на чужбине.

   - Давайте поедем дальше, - тихо сказала принцесса. – Хочу как можно скорее ступить на землю Рендории.

   Никто не стал ей перечить. Жени и Элиза сели в экипаж, Бейл уничтожил следы костра и занял место кучера. Еще немного! И все останется позади.

   Спустя полчаса Женевьева задремала – она выдохлась за минувшие дни, почти не спала. Поэтому, когда экипаж вздрогнул и остановился, сначала решила: они на месте! А потом вдруг грянул выстрел. Кто-то распахнул дверцу экипажа, схватил Элизу, которая сидела ближе, и вытащил на дорогу. Фрейлина завизжала. Жени кинулась ей на помощь, но, увы, от целительской магии мало толка в бою! А против них – целый отряд мужчин.

   - Помогите! – закричала Женевьева, увидев Бейла, лежавшего в луже крови.

   - Еще один звук, и ты сильно укоротишь себе жизнь, крошка, - проговорил мужчина, стоявший ближе всех, и Жени прекрасно его узнала. Это он заглядывал в экипаж перед порталом. Он привел за ними людей. – Лошадки твои больно дорого стоят. Много вас, таких переодетых дурочек. Ничего, скоро на двух станет меньше. Если, конечно, не договоримся полюбовно.

   - Что вам нужно? – резко спросила Женевьева.

   - Деньги, цацки, шмотки. Все, что можно продать. И вы, рыбки. Уважьте нас, и разойдемся полюбовно. Вы – поправлять женское здоровье, мы – продавать ваш скарб.

   - Ни за что!

   Денег и вещей не жаль, но сама мысль о том, что кто-то из этих верзил прикоснется к ней, вызывала тошноту. Ничего, проклясть половым бессилием она сможет. Но, боги, как же страшно! И их слишком много. Проклянет она одного, двоих… А потом? Как быть потом?

   Один из мужланов грубо дернул ее на себя, пытаясь задрать юбку.

   - Ир-ми-тэ! – прошептала Жени и припечатала пальцы пониже пояса. Тот взвыл, оттолкнул ее, а другой резко схватил за волосы и потащил по траве. Женевьева барахталась так, что, казалось, ее каштановые локоны останутся в чужих руках. Похоже, здесь она и умрет.

   - Помогите! – безо всякой надежды вскрикнула она. И вдруг голове стало легко, а рядом послышался шум. Она отползла в сторону, а когда обернулась, увидела человека в военной форме, загородившего ее от преступников. Кажется, гвардия… Эварры? По щекам покатились слезы. К ней подползла Элиза и прижалась, ища защиты, а их помощник схватил врага и изо всех сил уронил на землю, наступил ему на горло, и тот захрипел, захаркал кровью, а после замер, лишь тело сотрясалось в судорогах. Оставшихся тоже настигла расплата – мужчина был не один. Его товарищи-гвардейцы успели сковать преступников магией так легко, будто всю жизнь только этим и занимались. Все закончилось…

   Жени вспомнила, что она принцесса, и ей не годится сидеть на траве и лить слезы. Она с трудом поднялась на ноги, поправила порванное платье и коснулась плеча своего защитника. Тот обернулся. Зеленые глаза смерили девушку с головы до ног.

   - Спасибо, - проговорила принцесса срывающимся голосом. – Вы спасли мне жизнь!

   Но вместо ответа мужчина пошел к своим спутникам. Те как раз сгрудили разбойников.

   - Отвезем на заставу Эварры, - предложил один из них, - пусть позаботятся.

   - Там мой человек! – крикнула Жени. – Сэр Бейл.

   - Кучер? – оглянулся говоривший. – Простите, леди, но ему уже не помочь.

   И вдруг Женевьева запоздало поняла, что люди вокруг говорят на рендорнском. Ее готовили в супруги императора, она знала этот язык в совершенстве и ответила в первую минуту, не особо задумываясь, что делает. Рендорнцы! Может ли быть… Сам смысл их слов ускользал, только громко зарыдала Элизабет, но у Жени не было сил ее утешать. Она не могла себе позволить даже горевать по бедному Бейлу… Лишь подошла, опустилась рядом с ним на колени и убедилась: он действительно мертв, помощь целителя больше не нужна.

   - Его надо забрать, - проговорила, как в бреду. – Отправить домой.

   - Простите, леди, позволите погрузить разбойников и тело в ваш экипаж? А вы со спутницей сможете поехать верхом с нами, - обратился к ней гвардеец.

   - Хорошо. Но кто вы? – безжизненно спросила Жени.

   - Меня зовут Илдер Уолшмит.

   - Вы из Рендории? – уточнила она. – Я принцесса Женевьева, еду в Рендорию на встречу с женихом, его величеством Эденом.

   Зеленоглазый блондин, спасший ей жизнь, обернулся и смерил ее внимательным взглядом, а Илдер Уолшмит торопливо поклонился.

   - Мы рады приветствовать вас, ваше высочество, - проговорил он. – Его величество Эден Первый, император Рендории, поручил нам встретить вас и проводить в столицу. Пожалуй, мы привяжем разбойников к лошадям, и…

   - Нет, берите экипаж, - покачала головой Жени. – Только, пожалуйста, отвезите нас в Рендорию.

   - Прошу вас подождать несколько минут.

   Уолшмит отошел к другим гвардейцам, а Жени закрыла лицо руками и замерла. Ее била дрожь. Накатывала запоздалая паника, хотелось плакать, но не здесь, перед людьми ее жениха. Потом выплачется, потом… Гвардейцы что-то обсуждали. Затем Илдер вернулся к ним.

   - План изменился, леди, - проговорил он. – Разбойников мы свяжем магией и оставим здесь. Вы на заставе расскажете, что произошло. Только придется как-то объяснить рендорнское сопровождение. Прошу, если вас спросят, скажите, что мы сопровождали вас из дворца отца, потому что на земли Эварры мы заехали тайком. Хотели встретить вас как можно раньше.

   - Конечно, - кивнула Жени. – Не беспокойтесь, сэр…

   - Капитан. Капитан Уолшмит, - поправил ее Илдер. – Я глава личной гвардии его величества.

   - Скажу, как вы просили, капитан, - пообещала она.

   Еще около десяти минут понадобилось, чтобы связать разбойников. С ними остался один из гвардейцев, а Жени и Элиза вернулись в экипаж. У дверцы поехал сам капитан Уолшмит.

   - Как нам повезло, ваше высочество! – запинаясь, проговорила Элиза. – Я уже думала, нам конец!

   - Я тоже, - призналась Женевьева. – Это счастье, что рендорнцы решили обойти посты и встретить нас лично. Попрошу его величество наградить капитана и его людей, особенно того зеленоглазого солдата, который вступился за нас.

   - Вы даже цвет глаз его разглядели, - нервно хихикнула Элиза, вытирая все еще бегущие слезы.

   - Да, как-то так вышло… - кивнула Жени. – От их магии стало светло.

   - А я вот только цвет формы увидела, ничего больше.

   Принцесса замолчала. В голове царила сумятица, и сейчас она сама не могла сказать, как разглядела глаза гвардейца и действительно ли они зеленые. Откуда вообще был свет на поляне? У разбойников было два фонаря, но они погасли в бою. Значит, и правда магия… А экипаж вскоре остановился. Было слышно, как переговариваются мужчины. Затем в дверцу вежливо постучали, и Жени вышла, чтобы рассказать пограничникам о нападении. Ноги чувствовались, словно ватные, и голова предательски кружилась. Она неловко провела рукой, подыскивая хоть какую-то опору, обнаружила чужой локоть и едва ли не рухнула на него. А потом снова встретилась с зеленым взглядом и почувствовала, что краснеет.

   - Ваше высочество, - поклонились ей солдаты, - ваши спутники рассказали нам о случившемся. Мы уверяем вас, разбойники ответят по всей строгости закона.

   Ну вот, и никаких вопросов…

   - Благодарю, - ответила Жени, и ее голос прозвучал непривычно сипло. – Там, на дороге, остался убитым мой кучер. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы его похоронили, как полагается.

   И вынула из ушей сережки, чтобы на деньги от их продажи можно было выполнить ее просьбу. Чужая рука отвела ее собственную, а к пограничникам полетел набитый кошель. Если у солдат еще и оставались какие-то вопросы, они тут же иссякли.

   - Все будет сделано, ваше высочество, - снова поклонились они. – Какое имя указать на надгробном знаке?

   - Винстон Бейл, - сказала она, а затем обернулась к негаданному помощнику. – Благодарю, я верну вам деньги в королевском дворце. Или возьмите серьги…

   Гвардеец посмотрел на нее возмущенно и пошел прочь. Кажется, она его обидела. Но чем? Тем, что пообещала возместить расходы? Неужели гвардия его величества настолько богата? Жени вернулась в экипаж, чувствуя внутреннее смятение. Что-то не так…

   - Наконец-то мы в Рендории, - проговорила Элиза, стоило им пересечь границу. – Теперь на нас точно никто не нападет.

   - Стоит поблагодарить его величество, - ответила Женевьева. – Предусмотрительность его солдат спасла нам жизнь.

   - Да, ваше высочество, если бы не они, нас бы уже не было. Осталось пройти последний переход.

   Однако вместо портала Жени вскоре увидела небольшой городишко и постоялый двор. Куда их привезли? Зачем? Хотя, не мешало бы хоть немного освежиться и сменить выпачканное платье.

   - Ваше высочество, - сказал ей Уолшмит, помогая выбраться из экипажа, - до утра мы отдохнем здесь, затем позавтракаем, если пожелаете, и подъедем к порталу. Для вас уже приготовили комнату, следуйте за мной.

   - Благодарю, - ответила Жени и пошла за провожатым, а его спутники остались у лошадей. – Капитан Уолшмит, скажите, пожалуйста, а тот гвардеец, который заплатил за похороны несчастного Бейла… Как его имя?

   Гвардеец почему-то смутился. Что она такого спросила?

   - Лучше спросите у него самого, - посоветовал он. – Простите, ваше высочество, есть вопросы, которые в Рендории не всегда уместно задавать. И имя – один из таких вопросов. Если человек пожелает, он назовется сам.

   - Истинные имена, да? – вспомнила Женевьева. – Мне говорили, что у жителей Рендории три имени.

   - Так и есть, - подтвердил Уолшмит. – До восемнадцати лет мы используем только прозвища, чтобы никто не смог использовать на необученном ребенке или подростке магию имен. В восемнадцать называемся вторым именем – оно тоже несет опасность, но взрослый маг может защититься от врага. Если же магия так и не раскрылась, остается прозвище – в целях безопасности. И, наконец, есть истинное имя. Его знают только самые близкие. Магия имен такова, что через истинное имя можно управлять человеком, заставить его сделать что угодно.

   - Жестоко! – воскликнула Жени.

   - Такова суть нашей магии, - ответил гвардеец. – Насколько мне известно, в Лидарии нет магии имен.

   - Нет.

   - Думаю, его величество впишет в книгу рода иное имя, не то, которым вы называетесь. Иначе вам будет угрожать большая опасность, а через вас и ему. Это сложный магический ритуал, и не каждый сможет его провести.

   А затем Уолшмит о чем-то задумался, словно потерял уверенность, может его император вписать имя Жени в книгу рода или нет.

   - Я слышала, у его величества проблемы со здоровьем… - робко начала она.

   - Никаких проблем, - заверил ее Уолшмит. – И простите, обсуждать его величество я не стану. Если он узнает о подобном разговоре с моей стороны, о должности можно забыть.

   - Император настолько строг?

   - Да, ваше высочество. И очень не любит, когда его обсуждают за спиной. Поэтому давайте на этом завершим наш разговор. Ваша комната.

   Уолшмит остановился у одной из дверей второго этажа. В трактире царил полумрак, час был поздний, и Жени без лишних вопросов попрощалась с гвардейцем. Элиза тут же отправилась готовить для нее ванну, а принцесса присела на край узкой кровати и задумалась. По всему выходило, гвардейцы то ли так сильно уважают своего правителя, то ли боятся. Что же он за человек, Эден, император Рендории? И почему-то начало казаться, что главный в отряде совсем не Уолшмит, а тот зеленоглазый блондин. Может, он из тайной службы императора? Его друг? Тот, кто должен рассказать Эдену о первой встрече с Женевьевой и впечатлениях от нее? В голове царил полный кавардак!

   Жени с удовольствием вымылась, затем взяла из своего ларца, с которым не расставалась даже сейчас, заживляющие мази, смазала ссадины и синяки, оставшиеся после борьбы за жизнь, и легла в постель. Чужую, но чистую, это уже хорошо. Стоило закрыть глаза, как она провалилась в тяжелый сон без сновидений.

ГЛАВА 6

Рендория и ее император

   Сам Эден, откровенно говоря, пребывал в не меньшем замешательстве, чем его невеста. Когда он ехал в Эварру, собирался выяснить немногим больше о защите границ соседнего государства, но никак не спасать будущую супругу из рук разбойников. Да и в разбойников он не верил… Скорее всего, наемники. А может, все же позарились на чужое добро? Это уже не имело значения. А что имело, так это их странная встреча с принцессой Женевьевой. Он ожидал истерики, требований немедленно покарать преступников и прочего, что должна была сделать избалованная принцесса. В том, что Жени избалована, Эден даже не сомневался – единственная дочь, два брата, которые уж точно опекали сестренку. Но действительность не оправдала его ожиданий. А может, у девушки просто стресс? И потом последует все вышеназванное?

   Об этом раздумывал император, пока они подъезжали к постоялому двору. А еще Женевьева странно на него смотрела. Узнала? Вроде бы, портрет он ей не отправлял. Мачеха постаралась? Мария могла бы, но портрет, чтобы отправить, надо бы нарисовать, а Эден точно не стал бы тратить часы на позирование. Тогда к чему эти взгляды? А может, влюбилась с первой встречи? Возомнила, что ее спаситель теперь обязан назначить ее дамой сердца? Конечно, император иронизировал, только сомнений от этого меньше не становилось.

   К счастью, скоро они оказались на постоялом дворе. Его люди, ожидавшие возвращения отряда, наверное, в ту минуту вознесли мольбы светлым силам. Если бы император где-то сложил голову, их собственные быстро очутились бы на плахе. Женевьеву увел в ее комнату Уолшмит, а сам Эден еще долго лежал и изучал трещины на потолке постоялого двора. Поспал совсем немного, а после приказал подать завтрак. В общий зал спускаться не стал, хватит с него спектакля. Интересно, что будет делать Женевьева, когда поймет, кто перед ней? Эден даже усмехнулся. Занятная вышла ситуация.

   - Ваше величество, - доложил появившийся в дверях Уолшмит, - ее высочество Женевьева позавтракала и готова продолжать путь.

   «Готовьтесь к возвращению в столицу, - написал император. – Поедем на моем экипаже. И, похоже, пора мне представиться невесте».

   - Она уже спрашивала о вас, - признался капитан. – Я ушел от ответа.

   «Правильно сделали. Предпочту порадовать невесту самостоятельно».

   В это утро Эден снова сменил гвардейский мундир на костюм, в котором выехал из столицы – светло-серый, не слишком вычурный, но подобающий случаю. И удобный для путешествий, что тоже немаловажно. Взглянул в зеркало: гвардеец вновь превратился в императора. Усмехнулся. Сейчас ее высочество ожидает большой сюрприз! Эден не брался угадать, насколько приятный.

   Уолшмит вернулся через четверть часа.

   - Все готово, ваше величество, - сообщил он.

   Эден кивнул, захватил свой блокнот и направился на первый этаж. Конечно, постояльцы трактира смотрели на него, вытаращив глаза. В спину полетели шепотки, и император поморщился. Пусть болтают. Люди обожают судачить о ком-то. А вот его невеста нашлась уже у экипажа, после вчерашнего потрепанного вида вся такая благопристойная! Довольно симпатичная, особенно большие серо-голубые глаза выделялись на личике девушки. Высокая, с идеальной осанкой, как и полагается принцессам. В бледно-золотистом платье она казалась эдакой феечкой. И уж точно не ожидала, что из трактира выйдет не вчерашний гвардеец… Глаза Жени стали и вовсе огромными, а Эден кивнул Уолшмиту, и тот представил:

   - Его величество Эден Первый, император Рендории.

   На минуту показалось, что счастливая невеста сейчас рухнет в обморок, однако Женевьева выстояла, и даже не оперлась на фрейлину. Только словно онемела вместе с женихом.

   «Я рад приветствовать вас в Рендории, ваше высочество, - написал Эден, и огненные буквы вспыхнули перед ним, а Жени едва не отшатнулась. – Сожалею, что ваше путешествие выдалось таким тяжелым. Мы рассчитывали, на землях Эварры вам не будет угрожать опасность».

   - Я благодарна вам за помощь и спасение, ваше величество, - все же заговорила принцесса. – Если бы не вы…

   Эден едва сдержал усмешку. Ей стоило сделать вид, будто не узнала. Теперь вот стоит, краснеет.

   «Теперь ваша защита – мой долг, - написал он. – Если вы не против, мы продолжим путешествие в моем экипаже».

   И обратил внимание, что фрейлина ее высочества держит в руках довольно увесистый ларец. И как только не надорвется? Интересно, что в нем? Женевьева проследила за его взглядом и пояснила:

   - Здесь резкие травы, мази, зелья и ингредиенты, которые необходимы для создания целительных эликсиров. Я целительница по типу магии, ваше величество. Хотя, вам и так это известно…

   Эден сделал вид, что это действительно так.

   «Пора в путь».

   Элиза растерялась – император не разрешал ей занять место в своем экипаже. Уолшмит проводил девушку в тот, в котором ее высочество ехала изначально. Знал, как Эден не любит лишних глаз и ушей. Зато Жени посмотрела вслед фрейлине так, будто император наедине станет ее пытать. Эден не торопился ее успокаивать, просто подал руку, помогая присесть, и занял место напротив. До портального перехода здесь рукой подать, потерпит. Заскрипели колеса, и граница с Рендорией осталась всего лишь еще одним воспоминанием для них обоих.

   - Простите, я должна была узнать вас накануне, - повинилась Женевьева.

   Понятно, теперь не замолчит.

   «Я тоже не узнал вас, пока вы не представились, - написал Эден. – Думал, кто-то попал в беду, поэтому и не стал раскрывать себя. А потом было уже поздно».

   - И все же мне стоило догадаться. То, как относились к вам спутники…

   «Вы были испуганы и расстроены, не до высоких умозаключений».

   - Спасибо за помощь, ваше величество.

   «Не стоит благодарности. – Император внимательно разглядывал смущенную невесту. – Я сделал то, что должен был. Ни один мужчина не проедет мимо чужой беды».

   - Ну почему же? Некоторые, наоборот, решили меня ограбить посреди дороги.

   «Считаете этот мусор мужчинами?»

   Жени тихонько вздохнула и отвела взгляд, потом снова покосилась на Эдена, и он понял, каким будет ее следующий вопрос, раньше, чем она его задала:

   - Почему огненные буквы?

   Хорошо хоть не нечто вроде: «Не заразно ли это?»

   «К сожалению, в результате покушения я потерял возможность говорить, - написал император. – И это единственный способ общения, который нам сейчас доступен».

   - Простите, - Женевьева зарделась и смутилась. – Я не должна была задавать столь бестактный вопрос.

   «Лучше задавайте ваши вопросы мне, чем кому-либо в моем дворце. – Эден пожал плечами. – Я готов на них ответить, и вы меня ими не оскорбите».

   - Я целитель, я могла бы…

   «Ни один целитель с этим не справится», - резко перебил император и демонстративно достал свод законов, который читал накануне. Женевьева поняла намек правильно и перестала лезть к нему с разговорами по душам и предложениями оценить состояние его здоровья. Вот и умница.

   Портальный переход прошел почти безболезненно, и экипажи оказались на территории столицы. Императора приветствовала стража. Простые люди, заметив гербы, тоже провожали путешественников заинтересованными взглядами. Наверняка, гадали, кто едет – император или кто-то из его родных. Женевьева с любопытством глядела на столичные улицы. Пусть смотрит, теперь ей придется здесь жить. Сам император уже потерял интерес к Женевьеве. Там, на дороге, она поразила его стойкостью, сейчас же казалась испуганной и растерянной. Обычная… Хотя, для брака – самое оно, меньше будет устанавливать свои правила.

   Впереди показался дворец. Эден видел его в тысячный раз, а вот Жени едва ли не припала к окну. Что спорить? Император заботился о столице – его лице, и уж тем более о дворце.

   - Так красиво, - все же рискнула обратиться к нему Женевьева. – Наверное, ваш дворец строил знаменитый архитектор?

   «На самом деле, нет, - все же опустился до пояснений Эден. – Изначально здесь стояло совсем другое здание, но сто лет назад произошел пожар, и мой прапрадед решил не восстанавливать старое, а построить новое. Он был влюблен в одну девушку, а она была страстной поклонницей архитектуры. Несложно предположить, что она сама спроектировала это здание. Предку оставалось лишь найти тех, кто воплотит ее мечту».

   - Какая красивая история! – воскликнула Жени.

   «На самом деле, глупая, пусть дворец мне и нравится. Моя прапрабабка была так оскорблена, что не жила здесь ни дня, а потом устроила заговор с целью убить мужа. И преуспела в нем».

   - Я бы тоже оскорбилась, - признала Жени. – Но убийство? Нет. Прокляла бы половой немощью, и… Ой!

   Эден беззвучно рассмеялся.

   «Я понял, с вами опасно спорить, дорогая невеста», - написал он.

   - Я не стану вас проклинать, обещаю, - заверила она.

   «Не зарекайтесь».

   Жени тоже заулыбалась и стала вовсе миленькой. Хорошенькая куколка, которая будет неплохо смотреться во дворце. Между тем, они миновали ворота и подъехали к самому зданию. Конечно, императора встречали. Он так привык к этим церемониям, что не обращал на них внимания, а вот Женевьева пристально изучала людей вокруг.

   «Отдыхайте с дороги, - написал Эден. – Вечером познакомлю вас с матушкой. А послезавтра состоится бал в честь вашего приезда и возвращения из академии моего младшего брата. Вашу фрейлину тоже разместят в соседних покоях, чтобы вам не было одиноко».

   - Благодарю, ваше величество, - ответила Женевьева.

   Эден кивнул прислуге, и тут же его невесту повели по парадной лестнице на второй этаж, а сам он отправился умываться и переодеваться. Да, дорога была недолгой, однако император всегда должен выглядеть идеально.

   Впрочем, умыться-то он успел, а вот одеться – нет. На него как раз надевали рубашку, когда слуга доложил:

   - Ваше величество, ее величество Мария желает вас видеть.

   Эден кивнул, давая разрешение, а сам продолжил стоять столбом, пока слуга застегивал меленькие черные пуговки на его темной рубашке.

   - С возвращением, ваше величество, - проговорила мачеха, входя в комнату. Она покосилась на слугу, но Эден не торопился его отпускать, и сам писать в таком положении не мог. Впрочем, Мари устроилась в кресле у окна и терпеливо подождала, пока они останутся вдвоем. И лишь когда император сел напротив, спросила:

   - Как прошла поездка, дорогой?

   «Утомительно. Женевьеву пытались убить в Эварре, пришлось немного повоевать. Напиши в Лидарию, что принцесса прибыла ко двору, пожалуйста. И сообщи: я направлю отряд на помощь, как только согласую портальные переходы с соседями».

   - Повоевать? – ужаснулась Мари. – Ты не ранен?

   Император отрицательно покачал головой.

   - А Женевьева?

   «Живее всех живых, - написал он. – Напугана, помята, но не сломлена. Вот думаю, кто за этим стоит: враги их семьи, разбойники или Эварра?»

   - Главное, что все благополучно закончилось.

   «И то верно».

   - Рассказывай, как тебе Женевьева? – Мачеха успокоилась и перешла к своей излюбленной теме.

   «Что, так не терпится меня женить?»

   Эден усмехнулся и покачал головой.

   - Не перекручивай! – потребовала Мари. – Просто ответь на вопрос.

   «Женевьева… неплоха, - согласился ее пасынок. – Милая, смущается, везет с собой какие-то банки с мазями. Интересно, целительницы умеют делать яды? А то умру, и знать не будете, от чего. Как отец».

   - Эден! – Мария даже подскочила с кресла. – Вот что ты за человек? Все перекрутишь. Да, девочка целительница. Может, поймет, как тебя избавить от болезни.

   «Я не болен, - резко вывел император. – И ты это знаешь. Мое здоровье идеально».

   - Тогда почему тебе не легче? Почему даже шептать не можешь? Это ненормально, Сокол! А вдруг станет хуже? Если это какая-то магическая заноза, и…

   «ХВАТИТ!» - вывел Эден большими буквами и демонстративно захлопнул блокнот. Никаких больше бесед! Устал!

   - Прости!

   Мари подошла и обняла его, погладила по голове, коснулась губами лба.

   - Я очень беспокоюсь, мой мальчик, - сказала она. – И хочу, чтобы ты был здоров и счастлив. Больше мне ничего не нужно.

   Он молчал, отвернувшись. Мари только вздохнула и проговорила:

   - Отдыхай. За ужином познакомишь меня с Женевьевой, не буду пока ее тревожить, и тебя тоже. До вечера, Эден.

   И вышла из комнаты, а император позвонил в колокольчик, чтобы вернулись слуги и помогли закончить с гардеробом. Затем направился в кабинет и с головой зарылся в бумаги. Это хорошо помогало не думать ни о чем. Просто жить и надеяться, что наступит просвет, а не затмение.

ГЛАВА 7

Невеста императора

   Женевьева с самого утра пребывала в состоянии глубочайшего изумления. Как? Как такое возможно? Зеленоглазый блондин, которого она посчитала посланным жениха, оказался самим императором! Уму непостижимо! Можно было подумать, что над ней дурно подшутили, только при свете дня с первого взгляда стало понятно: нет, он не шутит. Это действительно император Эден. И дело не в дорогом костюме, сменившем гвардейский мундир, а во взгляде, осанке, посадке головы. Мужчина перед ней привык повелевать, желал, чтобы слушались одного его взгляда. А голос… Что же у него с голосом? Было видно, как ее вопрос задел Эдена. Жени не желала этого, но и не спросить не могла. Исключительно как целитель! А вовсе не потому, что ей внезапно понравился жених.

   Вот только оказалось, что у его величества хватает колючек. Он напомнил ей не миролюбивого ежа, а, скорее, дикобраза, который жил в батюшкином зверинце. Длинные иглы, очень опасные, если приблизиться. И император такой же – опасный, настороженный, хоть и кажется расслабленным.

   К счастью, дорога до дворца не заняла много времени. Сам дворец действительно поражал воображение – он казался наполненным солнцем. Оно лилось через огромные окна от пола до потолка, искрилось на лестницах, забиралось в любой угол. И Жени внезапно поняла: ей здесь нравится. Хочется пройтись по коридорам, заглянуть в залы, изучить картины на стенах. Но ее отправили отдыхать, и она не спорила. Еще все успеет!

   Элизе на помощь поспешили девушки-служанки. Они раздели принцессу, искупали с дороги, помогли облачиться в светло-бежевое платье, украшенное золотистым кружевом, волосы, на местный манер, обвили вокруг головы. Жени покрутилась перед зеркалом и признала, что выглядит привлекательной. Отдыхать не хотелось – она хорошо выспалась, поэтому пообедала и вместо того, чтобы прилечь, принялась изучать отведенные ей комнаты. Здесь было красиво. Гостиная в светлых теплых тонах тоже казалась наполненной светом. Спальня была обита бело-голубыми обоями с рисунком в виде ветвей с листьями. Еще нашелся кабинет, и в нем был массивный шкаф, куда Женевьева тут же принялась расставлять свои сокровища: банки, склянки… Некоторые любили темноту и отправлялись на закрытые полки. Другие – свет, их она ставила на застекленные, открытые. А затем, когда работа была завершена, продолжила бродить по комнатам и вышла на большую застекленную террасу.

   - Красота! – проговорила, раскинув руки и подставляя лицо вечернему солнцу.

   Раздались шаги, и перед ней появилась Элиза.

   - Ваше высочество… - Девушка сделала книксен. – Ее величество Мария ждет вас на ужин.

   - Ой!

   Об ужине Жени не подумала. Спешно подошла к зеркалу, поправила платье. Никогда не считала себя трусихой, а перед матерью супруга вдруг струсила. Ее проводили в большую светлую столовую, где уже ожидала женщина лет сорока с небольшим, очень приятная, темноволосая, с добрыми глазами. И не скажешь, что императрица. Рядом с ней крутилась девочка лет десяти, вся светленькая и похожая на куколку в пышном голубом платьице.

   - Ваше величество, - приветствовала Женевьева императрицу.

   - Ваше высочество, - с улыбкой склонила голову та, - мы рады видеть вас в Рендории. Его величество рассказал мне о тяготах вашего пути, и я рада, что обошлось. Уже отправила вашим родителям письмо, что с вами все в порядке и вы во дворце.

   Сама Женевьева еще не успела написать домой. Стоит сделать это сразу после ужина, успокоить родителей и братьев.

   - Благодарю за теплый прием, - ответила она императрице Марии.

   - Это моя племянница Конфетка, - представила та девочку, сверкающую любопытными глазенками. – Она мечтала с вами познакомиться, и я разрешила. Надеюсь, вы не против?

   - Нет, что вы! – тут же воскликнула Жени, поразившись: здесь действительно в ходу прозвища. Это же надо! Конфетка…

   - Она красивая, тетушка, - громким шепотом сообщила девочка императрице.

   - Конфетка, неприлично шептаться при гостье, - укорила ее Мария, но было заметно: она души не чает в девочке. – Надеюсь, вам понравится в Рендории, Жени. И простите за ожидание, мой сын с верховным распорядителем сейчас к нам присоединятся.

   Что это за должность такая – верховный распорядитель? В Лидарии она отсутствовала. Жени было очень любопытно, но она не стала спрашивать. Они с Марией видятся впервые, не стоит сразу засыпать ее вопросами. Впрочем, на это и не нашлось времени – почти сразу двери столовой отворились, и в комнату быстрым шагом вошел его величество Эден. Его сопровождал темноволосый мужчина того же возраста, что и императрица. По крайней мере, внешне. Он поклонился Марии и Женевьеве, а Эден приветствовал их легким кивком головы.

   - Женевьева, позвольте вам представить верховного распорядителя и первого советника моего сына, лорда Шейда Нокса, - проговорила императрица.

   - Рада знакомству, - с улыбкой ответила девушка.

   - Я также рад, ваше высочество, - приятным голосом ответил лорд Нокс. – Мы следим за событиями в Лидарии и надеемся, что вскоре бунты утихнут, и страна вернется к миру и процветанию.

   - Благодарю, лорд Нокс.

   Эден первым занял место за столом. Он даже не смотрел в ее сторону, думая о чем-то своем. Гостью посадили по правую сторону от него, императрица присела слева. Рядом с ней – лорд Нокс, а Конфетка поторопилась сесть рядом с Жени. Было заметно: девочке не терпится познакомиться поближе. Она то и дело сверкала глазками и косилась на Женевьеву. Император взялся за приборы. Для его близких это послужило сигналом – ужин начался.

   Так как Эден молчал по понятным причинам, разговор за столом поддерживала его мать.

   - Как вам паштет, Женевьева? – то и дело спрашивала она. – Попробуйте птицу, она сегодня особенно удалась.

   Жени пробовала – маленькими кусочками, как полагается, но блюд было так много, что вскоре она ощущала полную сытость.

   Ужин промелькнул очень быстро, только Жени не покидало ощущение: она чужая здесь. При ней императорская семья вела разговоры строго в рамках этикета, и лишь Конфетка разбавляла серьезную, пусть и доброжелательную атмосферу. Император и вовсе думал о чем-то своем и не поднимался из-за стола только потому, казалось, что тогда ужин будет официально завершен, а как только подали десерты и все успели их попробовать, поднялся, кивнул, прощаясь, и посмотрел на лорда Нокса. Тот проговорил:

   - Желаю вам доброго вечера.

   А после направился следом за правителем. Остались только Мария и Конфетка.

   - Я собиралась немного прогуляться по дворцовому парку после ужина, - сказала вдовствующая императрица, поправляя несуществующие складки на темно-фиолетовом платье. – Не составите ли мне компанию?

   - С удовольствием, - ответила Жени. А вот Конфетку императрица тут же отправила в ее комнаты.

   - Ты обещала дочитать рассказ, - напомнила она девочке. – Я загляну к тебе перед сном. Перескажешь прочитанное.

   - Хорошо, тетушка, - пообещала та и ушла в сопровождении прислуги, а императрица вместе с Жени вдвоем спустились по лестнице и очутились в очень милом парке. Широкие аллеи, величественные деревья, отдаленный шум воды… Женевьева сразу поняла, что прогулки станут одним из ее самых любимых способов проводить время. Несколько минут императрица молчала, наслаждаясь вечером и позволяя сделать это спутнице. За ними никто не пошел, они прогуливались только вдвоем, и это заставляло Жени слегка нервничать. Наконец, Мария обратилась к ней:

   - Давайте поговорим откровенно, Жени. Вы позволите мне вас так называть?

   - Конечно, ваше величество, - поторопилась ответить принцесса.

   - Наедине можете звать меня по имени, - милостиво разрешила императрица. – Женевьева, я понимаю, насколько неожиданной оказалась для вас поездка в Рендорию, несмотря на ваше обручение с моим сыном много лет назад.

   - Более чем, - согласилась Женевьева. – Простите, но мне показалось, его величество не стремится жениться.

   - Так и есть, - вздохнула Мария. – Видите ли… Я убедила его принять вас при дворе ввиду тех событий, которые произошли на вашей родине, и искренне надеюсь, что вы поладите. Если же нет, никто не будет заставлять вас выходить замуж, Жени. Я не враг вам и Эдену. Не стану скрывать, он не самый простой человек, но если обретет в вас верного друга, ваш брак может стать счастливым.

   Да уж… Не самый простой – это мягко сказано. Особенно после ночного маскарада.

   - Его величество спас мне жизнь, - сказала Женевьева. – Если бы не он, я бы никогда не добралась до Рендории. И я тоже надеюсь, что мы с ним станем хотя бы хорошими друзьями.

   - Я вижу, вы милая и добрая девушка, Жени, и рада вашему приезду.

   А вот сама Женевьева все больше чувствовала беспокойство. Там, во дворце Лидарии, ей казалось, они с будущим супругом легко достигнут взаимопонимания: ей интересны травы и мази, ему – видимо, политика. Брак может стать союзом, где один не станет мешать другому. Но теперь, когда она увидела Эдена, начала сомневаться в самой реальности подобного и склоняться к мысли, что ее отправят домой, как только сочтут нужным. А если он все-таки женится? Какая судьба ждет их обоих? Очевидно ведь: Жени ему неинтересна. А вот матушка жениха настроена решительно, потому и повела на прогулку. А раз она так желает счастья сыну, пусть ответит на вопрос, который проигнорировал он сам.

   - Простите, ваше величество, за нескромный вопрос, но что с голосом вашего сына? Не поймите неправильно, я целитель и знаю много методов лечения, как магических, так и нет.

   - Не беспокойтесь, Жени, я не осуждаю ваш интерес, - ответила императрица. – Пять лет назад дядя Эдена отравил моего супруга и пытался убить его самого. Попытка мятежа не удалась, однако сын серьезно пострадал. Он лишился голоса, хотя целители утверждают, что его голосовые связки восстановились. А голос в Рендории – это способность творить магию.

   Остаться без магии? Жени ужаснулась! Страшно, что ни говори. Ей, как целителю, можно воспользоваться мазями или настойками, но вдохнуть в них дополнительную силу способны лишь заклинания. А иногда и звуковых формул достаточно, чтобы снять боль и исцелить человека. Если бы в одну минуту она лишилась возможности их применять…

   - Ужасно, - проговорила она.

   - Эден не падает духом, - ответила Мария. – Он занят страной, а мне бы хотелось, чтобы хоть немного времени он уделил себе самому. Может, вам удастся то, чего не могу добиться я?

   Жени отвела взгляд. Захочет ли император вообще с ней общаться? Или же они так и ограничатся редкими совместными ужинами? Или даже частыми, это вовсе не меняет дело.

   - Я утомила вас, - заметила Мария. – Привыкайте к Рендории, милая. Вы всегда можете обратиться ко мне, если возникнет такая необходимость. Послезавтра состоится приветственный бал. После него мы подберем для вас фрейлин, а штат прислуги уже в вашем распоряжении. Если срочно нужно платье…

   - Я привезла с собой, - поторопилась сообщить Женевьева. К счастью, магия позволила ей захватить личные вещи, она делала сундуки куда более вместительными.

   - Тогда после праздника я пришлю к вам своего портного, он поможет вам пополнить гардероб, а заодно расскажет о моде Рендории. Думаю, вам будет интересно.

   Жени было бы куда более интересно пообщаться с местными лекарями, но об этом она предусмотрительно промолчала.

   - Увидимся завтра, Женевьева, - мягко сказала Мария, возвращаясь к входу в парк. – Добрых снов.

   - Благодарю, ваше величество, - ответила она и сделала книксен. – И спасибо за теплый прием.

   На этом ее величество свернула в коридор, а прислуга, уже ожидавшая Женевьеву, проводила ее обратно в отведенные комнаты. Однако Жени не желала весь вечер проводить в них. Сначала думала выйти обратно в сад, потом решила ограничиться террасой. Однако, стоило ей выйти из гостиной, как раздалось тихое:

   - Пс-с-с.

   Жени обернулась. Конфетка улыбнулась и помахала ей рукой.

   - Воспитатели думают, что я читаю, - громким шепотом сообщила она. – Не выдавай меня.

   - Не буду, - пообещала Жени. Ей нравилась непосредственность этой девочки. – Посидишь со мной на террасе?

   - Ага.

   Конфетка первой вынырнула из коридора, Женевьева последовала за ней. Они разместились на скамье, поставленной так, чтобы сквозь стекло было видно парк и противоположное крыло дворца.

   - А правда, что на тебя напали грабители? – поинтересовалась девочка, едва ли не припрыгивая от любопытства.

   - Правда, - признала Жени.

   - Ух, как интересно! Ты, наверное, вырубила их магией?

   Жени не сразу поняла значение слова «вырубила», потом догадалась.

   - Нет, - покачала головой. – Правда, одного немного прокляла.

   - Здорово! Когда вырасту, хочу выучиться на проклятийника. Жаль, моя магия появится только через четыре года, и то немножко. А вот потом, после инициации, ка-ак научусь!

   - Похвальное рвение, - улыбнулась Жени. – Меня спас его величество Эден и его гвардейцы.

   - Братик Эден такой храбрый! – восхитилась Конфетка. – Он однажды поймал большого паука, который меня напугал, и заставил его танцевать, а потом отпустил где-то в парке. Я все время боюсь, что паук вернется, хоть Эден и говорит, будто он завел там паучью семью и обо мне не вспоминает.

   Женевьева представила себе паука-отца семейства и звонко рассмеялась. Оказывается, у его величества есть чувство юмора.

   - А ты выйдешь замуж за Эдена? – спросила девочка.

   - Наверное, - пожала плечами Женевьева.

   - Выходи, - авторитетно заявила Конфетка. – Он самый красивый во дворце! И самый умный, и вообще… Я бы сама вышла, но не могу, он мой кузен. Еще у меня есть кузен Свет, но он сейчас в академии, сдает экзамены. У него есть фамильяры, так говорит тетушка Мари. У тебя, случайно, нет фамильяра?

   - Нет, - ответила Жени.

   - Жа-аль, - вздохнула маленькая принцесса. – А может, вместо проклятий приручить фамильяра, а?

   - Думаю, у тебя еще будет время определиться. Я слышала, в императорской семье в основном все учатся в академии имен.

   - Не все. Братик Свет не учится. Имена – это скучно! А вот проклятия…

   И Конфетка в предвкушении замечталась о своей будущей магии. Жени только улыбнулась. Кажется, хотя бы одного друга она здесь нашла, пусть девочке и всего десять.

   - А когда вы поженитесь с братиком, ты хочешь сына или дочку? – авторитетно спросила Конфетка.

   - Сначала сына, потом дочку, - заулыбалась Женевьева. – Но вообще я об этом пока не думала. Мне нравится изучать травы, лекарства.

   - В парке есть аптекарский огород, там много разного! Еще когда братика пытались вылечить, насажали всякого. Не помогло, но травы вкусно пахнут. А еще некоторые красиво цветут.

   А вот это уже интересно!

   - И где найти аптекарский огород? – уточнила Жени.

   - В самом дальнем углу, почти у забора. Спроси садовников, они покажут. Или я тебя провожу, если уроков не будет. У меня так много уроков! Ты себе не представляешь!

   - Поверь, представляю. У меня тоже всегда было много уроков.

   - Зато теперь ты очень умная и можешь выйти замуж за Эдена, - заявила Конфетка. – Он на дурочке точно не женится, уж поверь.

   Вдруг дверь с другой стороны террасы приоткрылась, и раздался громкий шепот:

   - Леди Конфетка! Леди Конфтека, вы здесь?

   - Ой… Моя воспитательница, - торопливо ответила девочка. – Я побежала. Скоро увидимся, Жени.

   - До встречи, Конфетка, - ответила принцесса, и девочка поспешила на зов, а сама Женевьева вернулась в комнаты. После разговора с кузиной Эдена она немного успокоилась. Да, чужая страна. Да, пока непонятный жених. Но все разрешимо! Зато идея изучить местные травы ей очень даже понравилась. Пожалуй, сразу после бала и займется, а завтра стоит отдохнуть и привести себя в порядок. Нужно дать Рендории шанс. Вполне возможно, она здесь однажды почувствует себя своей.

ГЛАВА 8

Выпускной бал и бал приветственный

   У Рейма все было готово к отъезду. Из своих вещей он оставил только костюм, в котором собирался быть на выпускном балу. Приедут близкие, нельзя ударить в грязь лицом. Все остальное давно было сложено и отсортировано. Стоило порадоваться, что он не девица. Ветерок нервничала, перебирала наряды, то и дело прибегала в его комнату то с одним платьем, то с другим, требуя мужского экспертного мнения. Рейм посмеивался. Ветерок иногда бывала очень забавной.

   - Иди в любом, Вики, - сказал он, изучая пятое платье за вечер. – Ты в каждом будешь хороша!

   - Да ну тебя! – почему-то обиделась Ветерок и умчалась, а Рейм еще раз осмотрел комнату, в которой прожил пять лет. Жаль ли ему уезжать? Нет. Но он не знал, как его примут дома. Не представлял… Все-таки академия – закрытое и обособленное место, а дворец – он и есть дворец, там свои законы. Это заставляло нервничать. От дворцовой суеты Рейм просто отвык.

   Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным. Все дурные мысли, мучившие Рейма в последнее время, отступили перед хорошей погодой. И даже Вики угомонилась со своими платьями.

   - Я бы с тобой не разговаривала, - сказала она другу за завтраком, - но уже завтра ты снова станешь принцем, а не студентом, и кто знает, когда мы увидимся?

   - Скоро, - заверил ее Рейм. – Ты ведь будешь в столице, и я тоже.

   - Но мы почти не бываем при дворе. Хотя, ты прав. Кто запретит нам видеться? Если, конечно, ты не начнешь задирать нос.

   - Ветерок! – прорычал Рейм.

   - А что, Свет? – улыбнулась девушка. – Во дворце много дам, зачем тебе я?

   - Ты моя подруга, - отчеканил Эреймис. – И останешься ею, хоть во дворце, хоть за его пределами.

   - Поверю на слово, - кивнула Вики. – Доедай быстрее, скоро приедут Лучик и Дерек, пойдем их встречать.

   Рейм хотел напомнить, что Анна и Дерек – родственники Виктории, а не его, но не стал. Все же у него тоже были хорошие отношения с ректором Эвернером и его супругой. И что ему в академию имен не хотелось? Не знал бы горя… С другой стороны, и с Вики бы не подружился, и фамильяров не приобрел. У каждого свой путь.

   А неугомонная Виктория уже потащила его к главным воротам академии. Здесь, на самом деле, сегодня толпились многие, ожидая прибытия самых близких людей. Рейм никого особо не ждал… Но уже завтра он и так увидит мать, брата, кузину. К чему переживать?

   Они с Вики проторчали у ворот около получаса, когда на территорию академии въехал экипаж с гербами академии имен. Хотел было проехать дальше, но, видимо, Анна заметила сестру и выпорхнула едва ли не на ходу.

   - Лучик! – вскрикнула радостно Вики.

   - Ветерок!

   Белокурая Анна обняла свою рыжеволосую сестренку, и обе едва не разревелись от счастья, а из экипажа уже выходил ректор Эвернер. Следом за ним высунулась любопытная детская мордашка. Племянник Ветерка попытался выбраться, но его перехватила гувернантка, и малыш зашелся ревом.

   - Ну-ну, не реви! – Вики подхватила белокурого мальчонку на руки и подула ему на нос. Тот рассмеялся и схватил тетушку за волосы, а Анна обернулась к Рейму и улыбнулась:

   - Здравствуй, Свет.

   - Здравствуй. – Принц позволил себя обнять. – Как вы? Как прошла дорога?

   - Все благополучно! – заверила Анна. – Малыши немного капризничают, но это они с непривычки. Завтра с Ветерком поедем к родителям, погостим у них месяц, пока в академии каникулы. Твоя матушка не приехала?

   - Она ждет меня во дворце, - ответил Рейм. – Как и брат.

   - А у нас сюрприз, - шаловливо посмотрела на него Анна-Лучик.

   Когда из экипажа выбрался кузен Лед, Рейм не поверил своим глазам.

   - Да неужели? – воскликнул искренне.

   - Здравствуй, братишка. – Лед пожал ему руку. – Мы с супругой едем в гости к ее родителям. Вот, по пути решили заглянуть к тебе и поздравить лично.

   Супруга, вся мягкая и округлая, тоже выглянула из экипажа. Лед протянул ей руку, и Пушинка спустилась с крутой ступеньки. Стало заметно, что она ждет малыша.

   - Вас можно поздравить с грядущим пополнением? – улыбнулся Рейм.

   - Да, - кивнул Лед-Лео. – К концу осени ждем дочку.

   - А во дворец не собираешься? Матушка грозила мне балом.

   - О, нет! – Лео покачал головой. – Не стану смущать покой родственников. Передавай Эдену привет. Скажи, что у нас все хорошо.

   - Договорились.

   И Рейм с кузеном и его миленькой супругой пошли прочь от экипажа, оставив Ветерка болтать с сестрой и ректором академии имен. Лео оглядывался по сторонам. Наверное, сравнивал две академии. Затем выдал:

   - У нас лучше.

   - Не сомневаюсь, - улыбнулся Рейм. – Как твой курс? Буянит?

   - А то! – довольно заявил Лео, которому в прошлом году доверили первокурсников. В отличие от Эдена, он иногда писал кузену, поэтому Рейм был наслышан о ребятах, которым то ли повезло, то ли не очень попасть под тяжелую длань Льда. – Но экзамены все сдали. Ректор Эвернер угрожал, если не сдадут, он меня вместе со всей группой на второй год оставит.

   - Он может.

   - О, да! В академии все перед ним по струнке ходят, а жалуются Анне. Она добрая, пожалеет и перед мужем заступится. Ты сам-то как? Вытянулся сильно, это я уже вижу. Чего худющий? Ладно у нас рацион в годы учебы был ограниченный, но вас-то кормят.

   - Магия все сжигает. – Рейм пожал плечами. – Фамильяры – дело магозатратное.

   - А можешь показать хоть одного фамильяра? – попросила Пушинка, которой очень шло ее детское прозвище, даже второго имени употреблять не хотелось.

   - Хорошо.

   Рейм сосредоточился, и тигр разлегся на дорожке, помахивая хвостом. Ему не понравилось, что побеспокоили без надобности.

   - Ух, ты! – восхитилась молодая женщина. – Какой красавец! Можно погладить?

   Принц кивнул, и она коснулась ладошкой большой теплой морды. Затем Рейм отпустил фамильяра, и они продолжили путь в общежитие, где для гостей уже приготовили комнаты. Студенты четвертого курса хотели проводить Льда и Пушинку, но Рейм сказал:

   - Я сам. Какая комната?

   - Семнадцатая, - недовольно ответила девчонка-студентка, и принц свернул к лестнице.

   - Нам на второй этаж, - сказал он.

   В комнате было просто, но уютно. Как раз сгодится, чтобы подготовиться к балу, переночевать одну ночь и завтра покинуть академию фамильяров. Пушинка забралась в кресло у окна, а Лео и Рейм уселись на кровать, потому что кресло было лишь одно. Кузен взахлеб рассказывал о родной академии, Рейм слушал и улыбался. Он не думал, что будет так рад видеть Льда. Кузен больше дружил с Соколом, у них было всего два года разницы в возрасте, а мелкий Свет казался им скорее докукой, чем товарищем по играм. Зато сейчас Лед здесь, с Эденом он почти не общается, но на выпускной бал к младшему принцу приехал.

   Какая муха укусила обоих, Рейм знал. Отец Льда стоял за смертью брата, предыдущего императора, а сам Лед вроде как покушался на Эдена. Брат простил, но кузен в столицу и носа не казал. Заперся в академии вместе с супругой, преподавал тонкую науку плетения звуковых формул и, судя по всему, чувствовал себя счастливым. И лишь когда Рейм собрался уходить, чтобы приготовиться к балу, Лео спросил:

   - Ты не знаешь, как там Эден?

   - А что Эден? – Принц пожал плечами. – Матушка пишет, все благополучно. Значит, никаких перемен.

   - Понятно, - Лед отвел взгляд. – Ладно, иди, не будем тебя задерживать.

   Может, и стоило уговорить кузена тоже поехать в столицу, но Рейм не привык вмешиваться в чужую жизнь. Взрослые люди, сами разберутся. Захотят – окончательно помирятся. Сам он отдохнул немного, надел жемчужно-серый костюм и направился за Вики – конечно же, на бал они собирались пойти вместе. Другие варианты Рейм не рассматривал, да и Виктория, насколько он знал, тоже.

   Вики, в отличие от него, жила с соседкой, и Свет втайне надеялся, что с ней не встретится. Постучал в двери.

   - Входи! – раздался громкий голос подруги, и он шагнул в девичью спальню. Шагнул – и обомлел. Ветерок казалась незнакомой в тонком золотистом платье, украшенном большими белыми жемчужинами и цветочным орнаментом. Вся такая… прозрачная.

   - Ты очень красивая, - выдохнул он, а девушка покраснела.

   - Скажешь тоже! – заявила ему. – Вообще, собиралась надеть другое, но в последний момент передумала. Идем?

   - А? Да, - зачарованно выдал Рейм и предложил Виктории локоть.

   Они миновали длинный коридор и покинули женское общежитие, сейчас напоминавшее курятник из-за раздающихся звонких голосов. Бальный зал располагался в центральном корпусе. Вечерело, в воздухе разливался аромат цветов. Вопреки всему плохому, что случилось за эти пять лет, Рейм ощущал легкую ностальгию. Вот и закончилось его обучение… А что будет дальше? Он боялся даже предположить.

   В бальном зале играла музыка, но танцы еще не начались, сперва следовала торжественная часть. Рейм и Вики присоединились к своей группе. Гости расположились отдельно, и среди них принц разглядел кузена с супругой и чету Эвернер. А на установленную трибуну, украшенную цветами, поднялся ректор академии фамильяров, Флорес Илнинг.

   - Студенты, преподаватели и гости академии фамильяров, - громко проговорил он, - сегодня стены нашей академии покидает еще одна группа выпускников. Каждый из этих юношей и девушек зарекомендовал себя как профессиональный маг, достойный человек и специалист, который в будущем принесет пользу нашей державе.

   «Особенно Бен и его друзья», - подумалось Рейму.

   - Я благодарю вас за труды, выпускники. А ваших педагогов – за знания, которые они вам передали. Прошу, подойдите ко мне и получите свои дипломы.

   Потянулась вереница выпускников. Рейму, как принцу, диплом выдали первым, и он отошел в сторону, освобождая путь для остальных. Снова пришло ощущение, будто ему снится сон. Он проснется, и окажется, что впереди еще годы обучения, и выхода из академии фамильяров нет. Однако его выпускной действительно состоялся. Прошлое осталось в прошлом, как бы это ни звучало, а что будет впереди, Рейм пока и не подозревал.

   Счастливая Вики тоже получила свой диплом и подлетела к нему.

   - Вот! – помахала перед носом друга свитком с печатью. Теперь такая же печать магически высвечивалась у них на запястьях при необходимости. – Трепещи, столица! Я еду!

   Рейм только рассмеялся и покачал головой.

   - Поздравляю, - сказал он. – Теперь ты дипломированный маг фамильяров.

   - Да, как моя мама. И как ты.

   Заиграла музыка, приглашая выпускников на прощальный танец. Рейм протянул Виктории руку и закружил ее по залу, а она заливисто смеялась, стараясь не оттоптать ему ноги. Кто выйдет победителем из этой схватки, его ноги или Вики, Рейм боялся даже предположить. Но вот музыка стихла. Вики оттеснили от него однокурсницы, о чем-то зашептались, а Рейм направился прочь из зала, где было слишком душно. Вышел на балкон, остановился у ограждения и долго смотрел на серый в сумерках парк академии. Вот и все…

   - А я уже думал, что опоздаю поздравить вас с выпуском, ваше высочество, - послушался голос у него за спиной, и Рейм даже подумал, что ему послышалось. Однако нет, перед ним действительно стоял Мрак, телохранитель старшего брата. Вот уж кого он точно не ожидал увидеть! Хотя обычно именно Маркус привозил ему редкие письма от императора.

   - Вы не опоздали, - улыбнулся Рейм. – Но какими судьбами?

   - Его величество поручил мне небольшое задание. И пусть мне не совсем по пути, я все же решил заехать лично. Убедиться, что все в порядке и вы готовы вернуться домой, ваше высочество.

   Рейму подумалось даже, что Маркус мог знать, какими для него стали годы в академии, однако он отогнал эту мысль прочь. Телохранитель доложил бы Эдену, а тот ни за что не остался бы в стороне – брат не такой человек.

   - Что же, я рад, что у нас получилось встретиться до вашего отъезда, - кивнул он телохранителю. – Как себя чувствует брат? Я спрашивал у матушки, но она избегает этой темы.

   - Его величество в полном порядке, - заверил Мрак. – Занят делами государства. Позволите задать вам не совсем обычный вопрос?

   Рейм удивился. О чем это он? Однако согласно кивнул, и его собеседник продолжил:

   - Скажите, к вам в последнее время не обращались какие-либо люди, допустим, с просьбой примкнуть к мятежу против императора?

   - Что? – Принц на миг даже лишился дара речи. – Мятежу? Считаете, я бы стал их слушать?

   - Нет, конечно. Дело не в том, стали бы или нет. В стране неспокойно, и я, как глава безопасности императора, хотел бы знать, если такое случалось.

   - Академия фамильяров – закрытое для посторонних место, - резко ответил Рейм. – И нет, ко мне никто не обращался с подобным. А если бы посмел, пожалел бы об этом.

   - Рад слышать, ваше высочество, - поклонился ему Маркус. – И простите за вопрос, но я должен был его задать, так как именно с этим связана моя поездка.

   - Кто-то готовит заговор против Эдена?

   - Пока неизвестно. Надеюсь, это всего лишь слухи, но проверить необходимо. И я попрошу вас доложить мне лично, если вдруг у вас возникнут хоть малейшие подозрения либо кто-то напрямую попытается вывести вас на подобный разговор. А пока меня нет в столице, там остается мой заместитель, Итан Шелвуд. Ему можно доверять.

   - Буду иметь в виду, - серьезно ответил Рейм. Неужели? Неужели гидра снова поднимает голову против его семьи? Он понимал: Эден лишен магии. Брат может казаться легкой добычей, и сейчас, когда в стране наступило затишье, самое время подготовить для него ловушку, ударить в спину. Рейм забеспокоился, однако говорить об этом с Маркусом? Пожалуй, не стоит. Они никогда не были друзьями или даже приятелями. Вот только в столице нужно присмотреться к окружению Эдена. И, как знать? Может, действительно заметит что-то важное. Или даже сам спровоцирует, чтобы его заподозрили в желании править… Только действовать нужно осторожно.

   - Рад, что мы достигли взаимопонимания, - тем временем сказал Маркус. – Еще раз поздравляю с завершением обучения. Увидимся в столице, ваше высочество.

   - До встречи, Маркус, - ответил Рейм.

   Телохранитель императора поклонился ему и исчез с глаз, а принц замер, чувствуя, что в душе поднимается буря. Он ничего не забыл… Ни гибели отца от отравления, ни липкого страха, который сковывал по рукам и ногам, когда они с матерью бежали из дворца в академию имен, чтобы спасти свои жизни. Да, это осталось в прошлом, но память – штука стойкая, и она не давала забыть…

   - Что-то случилось? Ты почему здесь один?

   Голос Вики вывел Рейма из состояния задумчивости. Он даже не смог бы сказать, сколько здесь простоял прежде, чем она пришла.

   - Все в порядке, - ответил он, хотя обычно не лгал ей. – Всего лишь устал от шума. Не представляю, как буду справляться с ним во дворце.

   - Давай вернемся в зал? Наши родные волнуются, - тихо проговорила Виктория.

   - Да, конечно.

   Рейм не желал ее огорчать. Он заставил себя успокоиться, нацепил дежурную улыбку и отправился к кузену и его супруге. Только в голове все равно билась одна мысль: а если действительно вспыхнет мятеж? Как защитить семью, как выявить врагов прежде, чем они ударят – подло и исподтишка, потому что иначе не бывает? Кто бы мог сказать!

ГЛАВА 9

… и бал приветственный

   На следующее утро принц Рейм навсегда покинул академию фамильяров. Он был убежден, что никогда не захочет посетить место, так и не ставшее для него частичкой сердца. И единственное, о чем он жалел, - расставание с Викторией. В столице они не смогут часто видеться, и в глубине души Эреймис опасался, что их дружба останется в прошлом. Ветерок юная и привлекательная девушка, к ней быстро выстроится очередь из женихов, сам же Рейм… Он до сих пор не представлял, как дальше сложится его жизнь. Перед встречей с братом было немного страшно. Они не виделись пять лет! И до этого – еще пять, пока Эден учился в академии имен. Всего лишь полгода за этот долгий срок Рейм и Эден жили под одной крышей и, стоило признать, почти не общались. Брат тяжело переживал свою болезнь, а еще был занят тем, чтобы все, кто стоял за смертью их отца и попыткой мятежа, получили по заслугам. Ему было не до Света. Тогда учеба казалась хорошим способом убраться подальше из дворца. На самом деле, способ был скверным, только Рейм понял это слишком поздно.

   Они с Вики стояли у двух экипажей. В одном ректор Эвернер и его супруга должны были увезти его подругу, второй прислал за Реймом брат. Виктория даже не пыталась скрыть, что расстроена.

   - Вот и все, да? – печально сказала она, держа Рейма за руки.

   - Вот и все, - кивнул он. – Но я надеюсь, что в столице ты найдешь время встретиться со мной.

   - Это ты его вряд ли отыщешь, - вздохнула Ветерок. – Ты ведь принц, у тебя будет много дел.

   - Думаешь? – усмехнулся Рейм невесело. – Уверен, Эден понятия не имеет, куда девать внезапно вернувшегося брата. Поэтому для тебя я точно найду минуту или даже две.

   - Да ну тебя! – Вики шутливо ударила его кулачком по плечу. – И ловлю на слове. До встречи, Светик.

   - Скоро увидимся, Ветерок, - пообещал принц и занял место в своем экипаже. Его родственники уехали еще ранним утром, и собирались не в столицу, поэтому ему предстоял путь в одиночестве. Оставалось надеяться, что разлука с подругой действительно не будет долгой. Вики была для него поддержкой, опорой. Человеком, без которого Рейм не представлял жизни.

   Об этом он думал, пока экипаж уносил его к месту портального перехода. Порталы принц недолюбливал. После прохождения через них всегда горчило во рту. Наставники говорили, те, кто владеют магией имен, пересекают порталы без последствий, а вот остальных магия защищает хуже, отсюда и неприятные ощущения – не у всех, у избранных. И неприятно было в число этих избранных попасть.

   Но вот экипаж пересек заветную черту. Рейм на миг зажмурился, борясь с дурным послевкусием, а когда открыл глаза, мимо плыли домики столицы, все светлые, с большими окнами – в городе любили свет. Вот и вернулся… Будто и не было этих пяти лет отсутствия. Однако, стоило признать, город расцвел. Принц заметил новые фонтаны, вымощенные заново улицы, разбитые цветники и скверы. И не скажешь, что Рендория не так давно прошла через выматывающий мятеж и борьбу за власть, а ее император до сих пор старается удержать трон, если верить Мраку. И кого не устраивает правление Сокола? Неужели брат нашел не всех сторонников дяди? Рейм поклялся себе узнать. Он не станет бесполезной куклой у трона, не для того учился. Да и немного хитрости еще никому не повредило.

   Когда впереди показался императорский дворец, Рейм с удивлением понял, что волнуется. Из-за чего? Из-за предстоящей встречи с близкими. Он изменился, и как теперь его примут, оставалось только догадываться. Вот экипаж покатился по главной аллее, остановился… Принц выскочил на дорожку, охрана почтительно склонилась, а появившиеся слуги тут же проводили его высочество в комнаты и позаботились о багаже. Рейм не желал медлить. Стоило ему переодеться с дороги, как он поспешил к брату.

   У дверей Сокола тоже дежурила охрана. Вообще, количество стражников во дворце выросло, это Рейм уже заметил. Видимо, брат внял просьбам матери и позаботился о своей безопасности. Когда Мария приезжала к младшему сыну, она рассказывала, что не раз просила старшего усилить охрану дворца. Боялась… Хорошо, что Эден прислушался.

   Стражники склонились перед младшим принцем.

   - Доложите его величеству, что я прошу о встрече, - сказал Рейм тут же появившемуся слуге, который выпрыгнул, словно черт из табакерки.

   - Конечно, ваше высочество, сию минуту, - поклонился тот и постучал в двери Эдена, а через мгновение уже пригласил Рейма в кабинет.

   Брат сидел за столом, строгий и серьезный. Да, Эден изменился сильнее, чем думал его младший брат. Лицо казалось высеченной маской с идеально правильными чертами. Зеленые глаза глядели холодно, по ним ничего нельзя было прочитать. Серебристо-серый камзол с серебряными нитями как нельзя лучше подходил «ледяному» императору. Светлые волосы лежали волосок к волоску, дополняя идеальную картину.

   - Ваше величество, - поклонился Рейм.

   «К чему церемонии, Свет?» - тут же вывел император, и перед глазами пронеслись привычные огненные буквы. По-прежнему никакого другого средства общения с внешним миром у Эдена не было.

   «Я рад тебя видеть», - добавил брат.

   - Я тоже, - улыбнулся Рейм, чувствуя, как становится легче дышать. Это все тот же Сокол, пусть и повзрослевший, и слишком серьезный.

   «Как прошла дорога?»

   - Без проблем. Порталы работают исправно.

   «Вот и отлично. Завтра состоится бал в твою честь и по поводу прибытия в Рендорию моей официальной невесты, собираюсь представить ее обществу, поэтому сегодня отдыхай, а завтра готовься к повышенному вниманию к своей персоне. Знать не может пообщаться со мной, поэтому попробует разговорить тебя».

   - Боюсь, они сочтут меня скучным собеседником, - усмехнулся Рейм. – Подожди… Твоя невеста прибыла в Рендорию? Когда?

   «Вчера, - написал Сокол. – В Лидарии сложная ситуация, в любую минуту может вспыхнуть мятеж, и они решили таким образом обезопасить дочь».

   - И когда свадьба?

   «Посмотрим… Думаю, в середине лета. Не стану тянуть. Стране нужна надежная опора, поэтому стоит позаботиться о наследниках».

   - И какая она, твоя невеста? – спросил Рейм, чувствуя легкое любопытство.

   «Сам увидишь. Милая до сахара на зубах».

   - Ты не в восторге… - заметил принц.

   «И что с того? – Эден чуть приподнял темные брови. – Брак – это политика, братец. Меня устраивает принцесса Женевьева. Она не обещает проблем. Хотя бы на первый взгляд».

   Рейм промолчал. Его родители любили друг друга, и он не представлял, как можно жить с человеком, который тебе полностью безразличен, хоть и понимал: это политика, как и сказал Эден. Император не женится по любви. По крайней мере, в первом браке…

   - Хорошо, посмотрим на мою будущую родственницу, - улыбнулся Рейм, решив закрыть неудобную тему. – Как матушка, здорова?

   «Да, уверен, она уже ждет тебя. Загляни к ней, а после увидимся за ужином».

   Эден мягко намекал, что у него мало времени на беседы. Как и всегда…

   - Тогда до вечера, - ответил принц. – Рад видеть тебя, брат.

   «Это взаимно», - написал Эден, и Рейм покинул кабинет.

   Откровенно говоря, он ожидал худшего. Сам не знал, почему. Может, потому, что за пять лет Сокол ни разу не поинтересовался его жизнью в академии фамильяров? Да и сейчас не задавал вопросов об учебе, их разговор получился вежливо-сдрежанным. Два брата, которые давным-давно не виделись, делают вид, что они все еще близкие люди. Хотя, конечно, близкие… Только Рейм не знал, как вести себя с Эденом. Эден, похоже, тяготился тем же вопросом. С матерью легче… Поэтому принц испытал почти облегчение, направляясь к императрице Марии.

   Ее комнаты находились на том же этаже, но в другом крыле. Рейм отыскал их без труда, и даже посылать слугу не пришлось – матушка выбежала ему навстречу раньше, чем он успел добраться до ее гостиной, обняла и крепко прижала к груди.

   - Здравствуй, Светик, - с улыбкой сказала она. – Наконец-то ты дома.

   Да, дома… Внутри разлилось понимание. Он действительно вернулся! Туда, где находятся самые дорогие сердцу люди. Домой.

   - Здравствуй, матушка, - ответил Рейм, обнимая императрицу в ответ. – Я уже был у Эдена.

   - Знаю, решила вам не мешать, - призналась Мария, выпуская сына из объятий и разглядывая его лицо. – Ты так повзрослел, мой мальчик!

   Свет смутился. Он не знал, что сказать и как реагировать. Отвык… Может, действительно стал старше? Потому и не понимал, как проявлять свои эмоции и будут ли они вообще уместны.

   - Ну, что ты? – Мария, конечно, все заметила и мягко коснулась щеки сына. – Наверное, тяжело вот так сразу окунуться из учебы в дворцовую жизнь?

   - Пока не понял, - пробормотал Рейм. – Все мысли до сих пор в академии.

   - Понимаю, - кивнула его мать. – Не так-то просто будет перестроиться, но ты справишься. Завтра будет праздник, а затем – уже думал, чем хочешь заняться?

   - Нет, - принц покачал головой. – Но разберусь. Со временем…

   - Не буду тебя утомлять, - проговорила Мария. – Отдыхай, поужинаем вместе. Договорились?

   - Да. До вечера, матушка.

   - До вечера, Светик, - улыбнулась она, и принц поспешил прочь.

   Единственное, что он готов был признать в данную минуту, - собственную растерянность. Будь здесь Ветерок, ей бы он открыл свои чувства. Рассказал, насколько чужим ощущает себя здесь. Но у Вики свои дела и своя семья. Вряд ли она ощущает себя в родном доме настолько чуждо. Тем более, там сейчас ее любимая сестра, которая часто навещала Викторию в академии фамильяров – конечно, когда позволяли обстоятельства. А Рейм… Он решительно не знал, куда себя деть. Вместо того, чтобы пройти в свои комнаты и отдохнуть, принц направился в дворцовый парк. Он с самого детства любил проводить там время, надоедать садовникам, изучать всяких букашек. Вот и сейчас решил прогуляться до дальних границ парка, где риск встретить кого-то из придворных был крайне невелик.

   Принц миновал знакомые дорожки, полюбовался на клумбы, на которых алыми всполохами пылали розы, изучил, что нового устроили в парке, и дошел до аптекарского огорода. Когда он уезжал, его только начинали обустраивать. В основном, для Эдена. Надеялись найти средство от его болезни. Сейчас же небольшой огородик разросся, травы благоухали, а посреди травяного царства Рейм с удивлением разглядел девушку. Точнее, как девушку… Незнакомка нагнулась и рассматривала какую-то траву. Ее округлости под юбкой навевали не самые пристойные мысли – проще сказать, попа у нее была аппетитная, но если бы Рейм когда-то так выразился, Мария устроила бы младшему сыну разнос. Негоже принцам изучать чужие попы.

   Девушка пошевелилась, юбки качнулись… Затем распрямилась, поправляя подол зеленого платья. Хорошенькая! С пушистыми каштановыми волосами, в которых застряли травинки и веточки, будто перед ним была лесная нимфа, а не человек. Кожа травницы казалась удивительно нежной, а когда она обернулась, Рейм смог оценить большие серо-голубые глаза, прозрачные, как горные ручьи. Девушка увидела его, замерла, как испуганная лань, а затем пробормотала:

   - Прошу прощения.

   Едва уловимый акцент. Легкий, на грани слышимости. Откуда она?

   - Это я должен извиниться, - Рейм вспомнил о приличиях и поклонился. – Рейм Рендорнский, младший брат императора.

   - Женевьева, принцесса Лидарии, - покраснела девица и поправила складки платья. – Я приехала только вчера…

   - А я – сегодня, - улыбнулся Рейм. – Вы интересуетесь травами?

   - Да, такова природа моей силы – целительская, - ответила Женевьева. Невеста Эдена… Не повезло ей. Сама как цветочек. Эден пройдет по ней – и не заметит.

   - Нашли что-то интересное? – Принц приказал замолчать своей интуиции.

   - Нашла, - повеселела Женевьева, будто обрела единомышленника. – Вот, взгляните, ваше высочество.

   И указала ему на совсем не примечательный пучок темно-фиолетовой травы.

   - И что это? – поинтересовался Рейм. – Не встречал раньше такого растения.

   - Это таленник пустырный, в народе – кровоток, может остановить очень сильное кровотечение. Нужно только правильно собрать и засушить. Ну и, конечно, не прикасаться к нему без перчаток, можно обжечь руки. А вот – перечанка. У нас в Лидарии она не растет, мой экземпляр привезли заезжие торговцы, а тут ее много. Она служит противоядием. Но тут тоже свои секреты. Нужно брать только те листочки, которые чуть розоватые. Видите?

   Рейм зачарованно кивнул. Видел, конечно. В отличие от таленника, с перечанкой он был знаком. И вообще наряду с животными травами тоже интересовался, совсем чуть-чуть.

   - Ой! – Женевьева, кажется, вспомнила, с кем разговаривает и о чем. – Наверное, вам не интересно…

   - Очень интересно, - заверил ее принц. – Я выпускник академии фамильяров, и все живое для меня – часть магии.

   - Фамильяров? – Глаза принцессы засверкали. – И сколько их у вас? Я читала, может быть до двенадцати.

   - Десять, - ответил Рейм.

   - Ого! Невероятно. Как же вы управляетесь с таким количеством?

   - Этому и учат в академии фамильяров, - засмущался принц. Он знал, что его сила велика, однако обычно ни с кем это не обсуждал. – А на чем строится целительство в Лидарии? Я слышал, у вас не практикуют магию имен.

   - Нет, - подтвердила Женевьева. – Но и у нас есть звуковые формулы заклинаний. А еще, конечно, старинные рецепты. Если добавить в них щепотку магии, можно тяжело больного поднять на ноги. Этот огородик содержит очень интересные образцы трав. Как думаете, его величество позволит мне им пользоваться?

   - Уверен, брат не будет против, - ответил Рейм. – Он мало увлекается растениями, насколько мне известно.

   - А чем он увлекается?

   - Политикой, - пожал плечами принц. – На самом деле, в последний раз я видел Эдена пять лет назад. Мне сложно о чем-либо рассуждать.

   - Что же… - Женевьева снова обернулась к травам, словно стараясь запомнить, что именно ей удалось обнаружить в огородике. – Спрошу его об этом сама. Пока что мы мало общались.

   - Пожалуй, так будет лучше, - согласился Рейм. – Позволите проводить вас во дворец? Или останетесь наедине с травами?

   Женевьева заливисто рассмеялась.

   - Проводите, - милостиво позволила она. – Мне отвели покои рядом с застекленной террасой.

   - Да? – Рейм даже немного удивился. – И Эден разрешил?

   - А с ними что-то не так? – спросила Женевьева. Она выглядела слегка растерянной.

   - Нет, все так, - поторопился исправиться принц и предложил ей руку, увлекая ко дворцу. – Просто раньше они принадлежали матери Сокола. То есть, его величества Эдена… Потом во дворце был пожар, после него там сделали ремонт, и комнаты закрыли. Хотя, раз вы невеста Эдена, вполне логично, что вам отвели покои предыдущей императрицы.

   Жени выглядела немного растерянной, и Рейм подумал: ну кто тянул его за язык? Теперь принцесса будет чувствовать себя неуютно!

   - А из-за чего был пожар? – спросила она.

   - Мятеж. – Рейм пожал плечами. – Это было задолго до моего рождения, так что я не знаю подробностей. Моя матушка стала супругой императора, когда вышел срок траура, и затем уже родился я. Мне просто казалось, брат всегда избегал тех комнат. Поэтому и удивился. Он ведь будет вас навещать. Впрочем, история давняя…

   - Спасибо, что поделились ею, - сказала Женевьева. – Для меня важно получше узнать его величество. Все-таки я здесь как его невеста.

   - Узнаете, - ответил Рейм, но подумал, что даже самые близкие люди не знают Сокола до конца. Он проводил новую знакомую до лестницы, ведущей в ее покои.

   - До встречи, Женевьева, - сказал с улыбкой. – Рад был нашему знакомству.

   - Взаимно, Рейм, - ответила она и поспешила к себе, а принц отправился «отдыхать с дороги», как и советовала матушка.

   Женевьева понравилась ему. И даже было немного ее жаль. Сокол не из тех людей, кто стремится кого-то сделать счастливым. Да и вообще, бывают ли во дворцах счастливые люди? Наверное, после смерти отца таковых здесь не осталось.

ГЛАВА 10

Невеста и прочие неприятности

   Весь дворец ожил в ожидании праздника. К счастью для Эдена, его организацией занималась императрица Мария, а сам император не показывал носа из кабинета. Сразу после приезда брата вызвал министров и устроил им разнос, затем задал каждому не менее десятка накопившихся вопросов, двух отправил в отставку, еще одного пообещал, если не увидит результата его службы. Министры, кажется, не знали, какому богу молиться, когда его величество милостиво разрешил им покинуть его кабинет.

   Эден пребывал в скверном расположении духа. Он понимал, что близкие правы. Невозможно все объять одному. Да он и не пытался! Просто никому не доверял, не мог полностью положиться на тех, кто ему служил. Наверное, после смерти родителей окончательно разуверился в людях. И если матушку он едва помнил и больше представлял благодаря сохранившимся портретам, то смерть отца ударила по нему больше, чем император хотел бы кому-то показать. За почти шесть лет рана болела чуть меньше, но мучить не перестала. Именно поэтому он не давал себе отдыха – боялся удара в спину, чужой оплошности, которую вовремя не заметит. Предательства…

   На семейный ужин Эден явился все в том же скверном расположении духа, бледный и мрачный. Впору пугать кузину. Хотя, Конфетка как раз не боялась его в любом настроении. Наоборот, умела предугадывать вспышки ярости его величества и успокаивать его каким-либо невинным вопросом либо игрой.

   И все бы ничего, но вместе с близкими в столовой обнаружилась и невеста. Почему-то Эдена это разозлило. Мачеха, лорд Нокс, кузина и брат – люди, которым он все еще доверял. На этих четверых список и заканчивался. И то, Конфетка была ребенком. Будь они сейчас впятером, Эден сумел бы немного расслабиться и отдохнуть, но при Женевьеве придется держать лицо. Да чтоб она провалилась… Еще и самочувствие ухудшилось – дурное настроение никогда не шло ему на пользу.

   В присутствии гостьи из Лидарии семья приветствовала Эдена по этикету. Он махнул рукой, призывая всех садиться за стол, и взялся за приборы, раздумывая, не зря ли впустил Женевьеву в свою жизнь. Теперь приходится везде на нее натыкаться. Утром они едва не столкнулись лбами у входа в сад – император успел свернуть на боковую аллею, как какой-нибудь преступник. Сейчас снова приходится думать о том, что делает. О каждом жесте. Хорошо хоть поддерживать беседу от него не требуется. Впрочем, с этим за него давно справлялась мачеха, а верховный распорядитель Нокс ей помогал. Эден же быстро насытился и подумывал, как бы сбежать из столовой.

   - Я так рада, что мы наконец-то вместе, - как раз говорила мачеха. – Пять лет обучения – долгий срок. Тяжело столько не видеть своего ребенка.

   - В Лидарии учителя приезжали к нам во дворец, - поделилась Женевьева, в облике которой уже ничего не напоминало о том страхе, который недавно довелось пережить. – У нас тоже есть академии, но дети знати чаще занимаются на дому.

   Эден подумал, что это глупо. Да, в Рендории академия тоже была доступна не каждому, но для способных студентов существовали льготные программы. Эден сам запустил новую не так давно. Рендории нужны сильные маги, и ему было все равно, какой род за ними стоит. Правда, выпускникам, получившим бесплатное образование, потом следовало три года отработать во славу империи. После они могли оставить службу либо продолжить ее, если хорошо себя зарекомендовали.

   - У нас академия – это необходимость, - пояснил лорд Нокс. – Она позволяет подготовиться к магической инициации.

   - Но ведь есть те, у кого магия присутствует, а возможности учиться нет, - заметила Женевьева. – Как быть с инициацией для них?

   - Если покажут выдающиеся способности, будут учиться, - ответил Шейд Нокс. – В академии имен сейчас десять процентов мест для таких студентов. В остальных – чуть больше. Если же нет, их магия останется на зачаточном уровне. Не исчезнет, нет, но и не разовьется до каких-либо значительных размеров.

   - Очень интересно!

   - В Лидарии дети простолюдинов не обучаются? – уточнила Мария.

   - Почему же? Обучаются, - ответила девушка. – Только не магии.

   Эден скомкал салфетку. Вот потому-то Лидария и на грани мятежа, что не все так ладно в королевстве. Можно по-разному относиться к необходимости обучения магии, однако перед силой все равны. И принц, и нищий. Хорошо, что у него нет голоса, иначе не сдержался бы и вступил в спор.

   - Хочу сказать, что титул не является гарантом способностей, - вмешался до того молчавший Рейм. – А лучше сказать, старания. Из моего курса трое студентов были отчислены потому, что не делали ровным счетом ничего. Считали, титул оградит их от отчисления из академии.

   - И все же наряду с академией стоит подумать о магических школах для тех, кто готов пройти инициацию, - сказал Нокс, - однако по каким-то причинам не может позволить себе дорогостоящее обучение.

   Эден украдкой вздохнул. От таких бесед не то что есть не захочется. Наоборот, возникнет желание побиться головой об стену. Кстати, головная боль вернулась, ныло горло. Разговор надоел, ужин утомил. Он поднялся.

   Родные встали было за ним, однако император жестом попросил их оставаться на местах и продолжать ужин без него, а сам пошел прочь, движимый лишь одним желанием – немного побыть в одиночестве. Отдохнуть от шума, в который превращались для него чужие голоса. Получить передышку.

   Однако до своих покоев он добраться не успел. Едва шагнул в коридор, ведущий к кабинету, как услышал чужие торопливые шаги. Эден замер и обернулся, так что спешившая за ним Женевьева едва не влетела в его грудь.

   - Ваше величество… - Невеста выглядела чуть запыхавшейся. – Простите, мне показалось, вам нехорошо.

   И как ей ответишь? Царапать ногтем на обоях? Эден усмехнулся этой мысли и открыл перед принцессой двери кабинета, в котором лежал привычный блокнот. Он сел за стол и написал:

   «Вам не стоило беспокоиться. Всего лишь утомительный день».

   - Я могу снять усталость, - миролюбиво ответила Женевьева. – Позволите?

   Эден отрицательно покачал головой. Он устал от целителей и почти возненавидел весь целительский род. Сама Жени не имела к этому отношения, однако и подпускать ее к себе Эден не желал.

   - Или, может, заварить для вас травяной чай? Он мигом придаст вам бодрости, - не желала утихомириться глупая девчонка.

   «Обойдусь», - резко вывел император, вспомнив о яде, которым травил отца родной брат. Он никогда не будет ничего пить из рук этой девицы!

   - Прошу…

   «Ступайте прочь! – не выдержал Эден. – Я уже дал вам ответ: мне ничего не нужно».

   Жени гордо вскинула подбородок и смерила его пристальным взглядом.

   - Хорошо, - обиженно сказала она. – Простите за навязчивость. Доброй ночи.

   И вышла из кабинета. Император долго смотрел ей вслед, чувствуя, как уходит вспышка раздражения. И правда, зачем вызверился? Нужно лучше держать себя в руках. И потом, принцесса Лидарии не виновата в его дурном расположении духа. Она всего лишь второй день во дворце, ей вряд ли легко. Но зачем? Зачем лезть в его душу?

   Эден побарабанил пальцами по столу и пошел следом за невестой, захватив блокнот.

   «Где поселили Женевьеву?» - спросил у стражи.

   - В западном крыле, в комнатах у террасы, - ответил один из его несменных охранников.

   И Эден понял, что едва улегшаяся злость снова подняла голову.

   «Кто отдал распоряжение?» - вывел он.

   - Ее величество Мария.

   Ответ не удивил. Кому другому не хватило бы ума на подобную выходку, а мачеха привыкла, что Эден прислушивается к ней и старается не огорчать. Но это перешло всякие границы! Извиниться перед Женевьевой? Ну, уж нет! Куда лучше поговорить с мачехой. Немедленно!

   И император ускорил шаг. Ужин точно уже завершился. Значит, Мария, скорее всего, у себя. Вот он и направился в покои вдовствующей императрицы. Ворвался, как ветер, в пустую гостиную. Прислуга тут же склонилась перед ним и доложила, что ее величество в кабинете беседует с лордом Ноксом. Спелись! Эден направился к кабинету, жестом приказав прислуге не мешать ему. Остановился у дверей, отослав стражу, и уже занес кулак, чтобы постучать, когда услышал голоса.

   - Не знаю, что с ним делать, - говорила Мари, не особо таясь. С ним? С кем это? Не с Эденом ли?

   - Свой ум в чужую голову не вставишь, - угрюмо ответил Нокс. – Его величество – взрослый мужчина и сам в состоянии решить, как ему жить и что делать.

   - Но он губит себя, Шейд! – не скрывая эмоций, воскликнула императрица. – Когда он в последний раз выезжал из дворца? Я сейчас не имею в виду поездку навстречу Женевьеве. Жени – такая милая девушка. И что же? Эден хотя бы смотрит в ее сторону? Это не жизнь!

   - Я повторюсь, Мари, но Эден император. И все свои проблемы привык решать сам. Мы можем ему посоветовать, только нужно ли это ему?

   - Я обещала Ричарду позаботиться о наших детях. И что же? Рейм в своей академии стал похож на тень. Да если бы мне кто сказал, как изменится мой сын, я бы в жизни его туда не пустила! А Эден и вовсе…

   Мария замолчала. Император же вспомнил сегодняшнюю встречу с братом. Стал похож на тень? Он бы так не сказал. Свет как Свет. Просто матери хотят, чтобы дети всегда держались за их юбки. Дольше подслушивать Эден не стал, вместо этого постучал в двери. Голоса тут же стихли, будто он застал преступников за совершением преступления.

   - Входите, - раздался ответ Мари, и его величество перешагнул порог. Внимательно посмотрел на Нокса, и Шейд тут же откланялся, оставив их с мачехой вдвоем.

   - Ты что-то хотел, соколик? – устало спросила вдовствующая императрица, пристально глядя на сына.

   «Да, хотел, - вывел Эден. – Спросить: ты серьезно?»

   - О чем ты? Я не понимаю…

   «Конечно, не понимаешь. – От ярости карандаш жалобно заскрипел в руке императора. – Ты поселила Женевьеву в комнатах моей матери. Зачем? Я давал на это разрешение?»

   - А оно мне требуется? – Мария поднялась из кресла и расправила плечи. – Пока ты не женат, я хозяйка в этом дворце. Комнаты пустуют, они находятся достаточно близко к твоим, и испокон веков там селились императрицы. А Жени твоя невеста.

   «Там умерла моя мать».

   Карандаш все-таки треснул. Эден со злостью отбросил лишнюю часть, сжимая огрызок с заточенным грифелем.

   - Прошло двадцать пять лет, Эден, - напомнила Мария со смесью грусти и разочарования. О, да! Он может только разочаровывать окружающих, никак иначе!

   «Да хоть сто! Я не давал разрешения».

   - Ты живешь прошлым.

   «А ты – будущим? Тогда почему до сих пор в трауре? Или вокруг тебя мало достойных мужчин? Или кто-то просит твоей вечной скорби?»

   - Эден, ты забываешься, - отчеканила Мария. – И завтра пожалеешь об этих словах.

   «Возможно, но сегодня я требую ответа! Или ты хочешь, чтобы я исполнял супружеский долг там, где умирала моя мать?»

   Мари побледнела. Видимо, о таком она не думала.

   - Переселишь девочку после свадьбы, если она состоится, - тихо проговорила она. Ее голос уже не звучал так уверенно.

   «А есть шанс, что нет? Ты ведь понимала: если я верну принцессу в Лидарию, все решат, что с девчонкой что-то не так. Мне все равно, конечно, только Женевьева чем это заслужила? Иллюзия выбора. Да, Мари? Всегда одни иллюзии вокруг. Я устал от них!»

   - Соколик…

   Мачеха подошла ближе, попыталась обнять, но Эден вырвался.

   «Увидимся на балу», - вывел последнее и вышел, даже не попрощавшись. Внутри все еще бушевал ураган, но это были уже последние ветры пронесшейся бури, оставившей головную боль и чувство ненависти к себе. Его величество прошел сразу в свою спальню, разделся сам, отправив прочь слуг, швырнул одежду в кресло и упал на кровать. Закрыл глаза, мечтая смыть этот день. И много дней до него… И кто знает, сколько после… Увы, это невозможно, и Эден никуда не сбежит ни от себя, ни от своей судьбы.

   Он пролежал без сна почти до самого утра, а на рассвете отправился в парк. Хотелось охладить голову. Придворные в это время спят. Стража, повинуясь безмолвному приказу, осталась на своих местах. А в саду было тихо и прохладно. Тугие тиски отпустили голову, и император просто бродил по аллеям, чувствуя себя усталым и виноватым. Но Эден никогда не извинялся. Пусть просят прощения те, кто вызвал его злость. Те, кто решил, будто он должен оправдываться, прислушиваться…

   И уж тем более его величество не ожидал столкнуться в такой час с невестой. Причем, ее высочество Женевьева кралась по аллее, что-то сжимая в руках. Подозрительно… И руки, кажется, перепачканы… Что она делала?

   Эден преградил ей путь, и Жени вскрикнула. Затем узнала жениха, выдохнула сквозь стиснутые зубы.

   - Вы напугали меня, - проговорила она.

   А Эден понял, что блокнот остался в спальне. Ну, раз она его невеста… Он сосредоточился, мысленно представил, как луч устремляется из его лба к голове Женевьевы. Четко произнес заклинание слияния разума – тоже мысленно, другого не дано. А затем послал фразу в сторону Жени:

   - Что вы делали в парке в такое время? И в чем у вас руки?

   Девушка вздрогнула всем телом. Еще бы не вздрогнуть, когда в вашей голове начинает звучать чужой голос! Но Эден только сильнее поджал губы. Сразу после нападения дяди он не мог использовать ментальную магию – и даже с Лучиком, с которой у него был ментальный контакт, говорить не был способен. Но постепенно при помощи Нокса эта часть силы снова стала доступна ему. Никто не знал. Теперь этой девице будет известно. Что же, пусть так…

   - Я повторяю: что вы делали в парке на рассвете? – настойчиво спросил император.

   Жени коснулась висков. Наверное, ей было непросто принять чужую магию. Причем, его невеста была целительницей, не менталистом, как Лучик. Однако, видимо, имела некие задатки, потому что все же его слышала.

   - Как вам это удается? – завороженно спросила она.

   - Сначала ответьте на мой вопрос, - настаивал Эден. – Покажите, что у вас в руках.

   - Трава, - смутилась вдруг Жени и продемонстрировала ладонь, в которой действительно лежал какой-то невыразительный пучок. А руки ее были испачканы землей. – У нас такая не растет, а я много о ней читала, и когда увидела в вашем аптекарском огороде, решила попробовать приготовить растирку. Скоро осень, начнутся простуды, прострелы…

   - Трава, - выдал ментально Эден.

   - Да, горчанка, - подтвердила Женевьева. – И раз уж вы поймали меня на месте кражи, не разрешите ли пользоваться вашим аптекарским огородом? Там много интересного, и я хотела бы вырастить кое-что еще. Как раз за лето успею. Если вы разрешите, конечно.

   - Хорошо, - ответил император. – Выращивайте что угодно. Только не бродите в одиночестве, вас не так поймут.

   - Спасибо, - улыбнулась принцесса. – Но как у вас получается разговаривать со мной? Я слышу ваш голос.

   - Ментальная сила, - нехотя пояснил Эден, уже жалея, что поддался минутному порыву.

   - Тогда почему вы не применили ее раньше? И с вашими близкими вы ведь так не общаетесь…

   - Слишком любопытна! – припечатал император. – Вы станете моей женой, завтра на балу я назову дату свадьбы. Боюсь, при исполнении супружеского долга у меня под рукой не будет блокнота.

   Щеки Женевьевы вспыхнули. Эден даже усмехнулся. Показалось, что сейчас она зарядит жениху пощечину, разрыдается и умчится зализывать душевные раны во дворец, но вместо этого принцесса Лидарии сжала кулачки и грозно сказала:

   - Нехорошо издеваться над девушкой, ваше величество. Но вы правы, в совместной семейной жизни наличие бумаги и карандаша невозможно обеспечить ежеминутно. А раз так, может, позволите мне изучить вас магически?

   - Изучить?

   Император едва не расхохотался. С такими предложениями к нему еще не обращались.

   - Я вам что, букашка? – сурово спросил он, уверенный, что звучащий в голове невесты голос передает всю гамму его эмоций. – Изучайте травки и цветы, а меня оставьте в покое! И вообще, возвращайтесь к себе. Хватит смущать покой моих садовников.

   - Они еще спят, - прищурилась Жени.

   - Что-то слишком долго!

   - До встречи вечером, ваше величество, - поторопилась проговорить принцесса и сбежала, пока не навлекла высочайший гнев на чью-нибудь голову, а Эден продолжил брести по аллее, думая о своем. Да, он принял решение. Вечером стоит назначить дату свадьбы. Какая разница? Женевьева из Лидарии или какая-нибудь Мариса из Эварры… Все одинаковы. Все не нужны… А эта девица уже прибыла во дворец, пусть живет себе. Выращивает травки, нюхает цветочки. И не лезет ему под руку, иначе император вполне способен отправить молодую супругу в отдаленное поместье для укрепления здоровья. И это не была пустая угроза, пусть и не озвученная. Эден не собирался терпеть с собой человека, от которого будет ожидать удара в спину. И если у него возникнет хоть малейшее подозрение, Женевьева покинет дворец. Только неплохо бы сначала обзавестись наследником, чтобы его оставили в покое. Кстати, отряд в Лидарию отбыл этой ночью, и Эден ждал скорых донесений. Хотел сообщить об этом невесте, но забыл. Бывает же такое…

   Император остановился, постоял немного и развернулся обратно к дворцу. Прогулка не задалась с самого начала, не стоит и продолжать. Лучше заняться делами, вечером будет не до них. Бал… Матушка права, давно здесь не было балов. Вот только ублажать публику император не собирался. Пусть пляшут, пока пляшется. А он будет наблюдать и делать выводы. И горе тому, о ком они окажутся плохими.

ГЛАВА 11

Танцы и наблюдения

   Женевьева чувствовала себя растерянной. Она смотрела в зеркало, пока служанки помогали одеться для бала, нанести макияж и уложить волосы, а мысли были далеко-далеко…

   Что же, стоило признать: обе ее вылазки в парк к огородику с травами прошли безуспешно. Не в плане трав, конечно. Их-то она нашла! А вместе с ними – неприятности на свою бедовую голову. И если принц Рейм к неприятностям относился лишь частично – слишком уж фееричным вышло ее знакомство с братом жениха, то сам жених едва ее не проклял даже при отсутствии магии. Это читалось в льдисто-зеленых глазах, в выражении лица, в каждом жесте. Эдену не нравилось ее присутствие во дворце. И сама она не нравилась! Император даже не пытался скрывать, насколько ему неприятно сталкиваться с невестой. При этом готов был назначить дату свадьбы, а Жени уже понимала, что все ее надежды на будущее в Рендории готовы обрушиться прахом. Разве что она настолько выведет императора, что тот сошлет ее с глаз долой – для изучения трав или по любому другому поводу.

   Впрочем, Жени его даже понимала. Для нее Эден тоже оставался чужим и далеким, как комета, когда-то пролетавшая над родным домом. Мелькнул звездный хвост – и исчезла, и ближе не стала. Так и император. Вроде бы и разглядеть можно, и прикоснуться нельзя. Его брат проще и понятнее. Принц Рейм. Приятный юноша, сразу видно – добрый, совсем не похожий на его величество. С ним было бы проще найти общий язык.

   Жени вздохнула. Проще, да. Но невеста она Эдену, и придется искать точки соприкосновения, иначе они превратятся друг для друга в пыточные орудия. Однако как их найти, если император не желает? Вот и выходит, что никак. И это немного задевало, пусть Женевьева и говорила себе, что за два дня они просто не могли узнать друг друга лучше и хоть как-то проникнуться теплыми чувствами. Да и ей было не до подобного. Перед глазами все еще стояло тело сэра Бейла в луже крови и толпа вокруг дворца, жаждущая жечь и убивать. А надо быть милой, улыбаться жениху, его родственникам, блистать на балу, делать вид, что все хорошо. «Делать вид» - этой науке принцесс учат с детства, и Жени тоже овладела ей в совершенстве. Сегодня и продемонстрирует на балу.

   Между тем, служанки закончили колдовать над ее волосами.

   - Вы прекрасны, ваше высочество! – воскликнула Элиза, помогая ей подняться и рассмотреть себя в зеркало. – Его величество влюбится в вас, как только увидит в этом платье!

   Влюбится… Жени выразительно поморщилась. Вот уж вряд ли! Люди подобного типа на глубокие чувства не способны. Разве на ненависть, не на любовь. Но эти мысли она оставила при себе. Стоило признать, бледно-голубое платье было ей к лицу. Большой серебристый бант сзади заставлял талию казаться осиной, хоть Жени и не принадлежала к разряду хрупких пушинок. Такие же серебристые цветы рассыпались по подолу, блестели в волосах. Мило, да. И хорошо, ведь сегодня на нее будет смотреть весь цвет Рендории. Оценивать, как невесту императора. Стало даже немного страшно, но бояться приближенных императора? Не дождутся!

   В последний раз оценив себя в зеркале, Жени в сопровождении фрейлины последовала в бальный зал. Стоило подойти к нему, как появился и сам император. Он предложил невесте руку, и они вместе вошли в огромное, залитое светом помещение. Казалось, что свет льется отовсюду: с потолка, из окон, из зеркал на стенах. Волшебно! Придворные склонились перед своим повелителем. Императрица Мария и ее младший сын уже были здесь. Женевьева сразу почувствовала себя увереннее. Все же Эден заставлял ее нервничать, а вот его семья отнеслась куда теплее к своей гостье.

   - Подданные Рендории, - обратилась к присутствующим императрица Мария. Видимо, потому что сам император этого сделать не мог. – Сегодня мы празднуем два великих события для императорского дома. Первое – это прибытие ко двору ее высочества Женевьевы, принцессы Лидарии и невесты его императорского величества. Второе – окончание обучения в академии фамильяров его высочества Рейма Редорнского.

   Император подал знак, и заиграла музыка. Эден развернулся к невесте. Жени заметила, что Рейм также пригласил на танец приятную рыжеволосую девушку, и две пары закружились по залу. Стоило признать, танцевал император хорошо. Он двигался с грациозной легкостью, хотя Жени и показалось, что бой для него привычнее вальса. Она тоже позволила себе расслабиться и насладиться музыкой.

   - Прекрасно выглядите, - раздался в голове чужой голос, и она вздрогнула. И как к такому привыкнуть?

   - Благодарю, ваше величество, - ответила тихо.

   - Лучше отвечайте мысленно, - напутствовал Эден. – Иначе со стороны может показаться, будто разговариваете сами с собой. И не стоит окружающим знать о нашем способе общения.

   - Как прикажете.

   Отвечать мысленно оказалось непривычно. Даже немного заболела голова, однако Жени стало интересно, что это за магия такая. Ментальная. Она читала о ней в справочниках, но сама пока не встречала менталистов. Видимо, ей попалось исключение из общих правил. А Эден едва заметно улыбнулся.

   - Что? – все же шепотом спросила Женевьева.

   - Вы похожи на бабочку, которая летит на свет, - прокомментировал он. – Бабочку, способную думать. И лететь хочется, и открытое пламя опасно.

   - Да вы поэт!

   - Не страдаю страстью к поэзии.

   - Тогда к чему?

   - К музыке, - ответил император, и Жени вдруг ощутила – он пожалел о своем ответе. Не хотел говорить, но сказал под влиянием момента.

   - Я играю на фортепиано и скрипке, - призналась она. – Только на скрипке – отвратительно.

   Император развеселился: в зеленых глазах заплясали огоньки.

   - Обязательно послушаю, - пообещал он.

   - Что же, буду надеяться, вы не станете потешаться над несчастной девушкой.

   - Это вы-то несчастная? Вы принцесса Лидарии и будущая императрица Рендории. Любая с удовольствием поменялась бы с вами местами.

   Жени очень хотелось пожать плечами, но танец этого не предполагал, а их разговор был неслышим для окружающих. Со стороны будет выглядеть глупо. Вместо этого она продолжила выполнять фигуру танца: Эден и Рейм обменялись партнершами, и младший принц искренне улыбнулся ей.

   - Как вам праздник, ваше высочество? – спросил он.

   - Все замечательно, - ответила Женевьева. – Вы уже успели окунуться после академии в дворцовый быт?

   - Никак не привыкну к нему, - проговорил Рейм. – Сегодня проснулся в шесть утра. В такое время дворец спит, а академия уже живет.

   Женевьева вспомнила свои собственные поиски в аптекарском огороде и встречу с императором. Только бы не покраснеть!

   - А вы, я вижу, все же поладили с моим братом?

   - Его величество сегодня должен назначить дату свадьбы. – Жени едва сдержала вздох. – Нам следует поладить, как будущим супругам, иначе оба останемся несчастными.

   - Как верно сказано! Думаю, ваша мудрость пойдет на пользу нашей стране.

   Женевьева улыбнулась. И почему с Реймом так легко, а с его страшим братом – настолько сложно? Ведь одна семья, одно воспитание, и такие разные мужчины. Конечно, и ее братья не походили друг на друга, как ночь и день, но какие-то общие черты можно было найти. А здесь… Здесь Жени казалось, что Рейм и Эден – две звезды с разных концов неба. Как ни старайся, сходства нет.

   - Пока брат занят государственными делами, я мог бы показать вам столицу, - предложил Рейм. – Конечно, с разрешения Эдена.

   - Я была бы счастлива, - искренне ответила Женевьева.

   А сама подумала: «И даже без его разрешения». В конце концов, они пока не муж и жена, и она в Рендории лишь гостья. Правда, сегодня станет официальной невестой, если жених не передумает. Только очень хотелось увидеть город, а сам Эден вряд ли найдет время на прогулку. Точнее, вряд ли пожелает его найти.

   Фигура танца снова сменилась, и Женевьева вернулась к жениху. Он больше не пытался с ней заговорить, думая о чем-то своем. Она тоже не задавала вопросов. Когда музыка стихла, Эден оставил свою партнершу в компании фрейлины и занял место на троне. Видимо, и дальше танцевать в его планы не входило. Женевьеву тут же пригласил другой юноша, она оглянулась на императора, но тот словно успел забыть о существовании принцессы, поэтому Жени оставалось только согласиться на танец.

   Однако стоило признать, мысли ее были далеко. Вопреки использованию почтовой шкатулки, из дома до сих пор не было ответа на ее письмо. Жени пребывала в такой растерянности, что даже не отдала Эдену парную шкатулку, а ведь в Рендории таких не производили, и магия на нее была наложена особенная. Принцесса продолжала танцевать, партнеры менялись, а мысли не давали покоя. Мучили, зудели осиным роем. Напоминали, насколько далека она от своей родины. В чужой стране, с чужими людьми.

   - Женевьева! – окликнул ее Рейм, когда очередной танец завершился. – Я хотел бы познакомить вас с моей подругой.

   Рядом с принцем стояла та самая рыжеволосая девушка, ясная, будто солнышко.

   - Виктория Вертон, мы вместе учились в академии, - улыбнулся Рейм, и его серьезное лицо мигом стало совсем мальчишеским.

   - Рада знакомству с вами, ваше высочество. – Девушка присела в реверансе.

   - Я тоже рада, леди Вертон, - ответила Жени.

   - С завтрашнего дня я поступлю в число ваших фрейлин, - сообщила Виктория. – Надеюсь, мы подружимся, и я смогу стать для вас близким человеком в чужой стране.

   - Мне бы тоже очень этого хотелось, - признала принцесса. Ей нравилась эта девушка. И то, что Виктория станет ее фрейлиной, порадовало. Рейм тоже казался счастливым. Наверное, их связывает действительно крепкая дружба, и служба во дворце – шанс видеться для этих двоих. А может, между ними нечто большее?

   Жени собиралась было спросить Викторию о ее фамильярах, но в этот момент вперед вышел верховный распорядитель Нокс.

   «Подойди ко мне», - вторгся в мысли голос императора, и Женевьева едва удержала дрожь. К этому невозможно привыкнуть! Однако она тут же заняла место рядом с женихом.

   - Лорды и леди, - проговорил лорд Нокс. – От имени его величества я счастлив сообщить вам великую новость. Ровно через месяц, двадцатого июля, состоится свадьба его величества Эдена Рендорнского и ее высочества Женевьевы Лидарийской.

   Так быстро! Жени почувствовала, как дрожат руки, однако нашла в себе силы посмотреть на жениха и улыбнуться. Сам Эден не улыбался. Казалось, ему и вовсе безразлично то, о чем говорит его представитель.

   Потянулась череда поздравлений. Император вежливо выслушивал их, Женевьева благодарила за двоих и чувствовала, будто ее загнали в капкан. Можно было называть эту поездку необходимой для ее защиты. Дружеским визитом… Чем угодно! Однако и императрица Мария, и ее родители понимали: свадьба должна состояться. Но всего месяц? Сейчас, когда Лидарию раздирают на куски… Почему-то хотелось плакать, а не улыбаться. Однако Жени была упряма. Она продолжала держать лицо. Никто в этой чужой стране не сможет сказать, что она посрамила родину. Ни император, которому совсем не интересна невеста, ни его семья, ни подданные.

   Когда официальные поздравления стихли, Эден пригласил невесту на еще один танец. Он казался слишком спокойным, даже отстраненным, и на этот раз не пытался вступить в беседу, думая о чем-то своем.

   - Вы не получали каких-либо новостей из Лидарии, ваше величество? – рискнула спросить Жени.

   Эден внимательно на нее посмотрел, в голове прозвучал ответ:

   - Я отправил туда отряд. Жду донесений. Когда получу их, сообщу вам.

   - Благодарю. – Жени отвела взгляд. Ей было непривычно о чем-то просить незнакомого мужчину.

   - Не стоит. Это ваши близкие, я бы тоже беспокоился, если бы оказался лишен связи с Марией и Реймом.

   - Связь у меня есть… Родители передали вам в подарок почтовую шкатулку, но из-за нападения я и думать о ней забыла, прошу прощения. Завтра же отдам ее вам.

   - Почтовую шкатулку? – Эден смотрел в глаза, и от его взгляда мурашки бежали по спине. – Я слышал об этом изобретении магов Лидарии, но не думал, что увижу.

   - У меня такая же. И родители ничего не пишут, я волнуюсь.

   - Думаю, вы волнуетесь зря. Возможно, магия моей страны повлияла на вашу шкатулку, или же… Вариантов может быть множество, на самом деле.

   В эту минуту Женевьева была благодарна. Слова Эдена прозвучали, как некая непреложная истина: все в порядке, стоит лишь подождать. Ему хотелось верить – и она верила. Позволила себе забыть обо всем, что мучило. А затем музыка стихла, и принцесса испытала почти что сожаление, когда рука жениха выпустила ее руку.

   Эден смерил ее долгим взглядом и уже развернулся, чтобы пройти к трону, когда заметил кого-то в толпе. Понятное дело, гости приветствовали императора еще в начале праздника, но тогда Женевьева не заметила сколько-нибудь сильных эмоций со стороны жениха, а сейчас он смотрел на незнакомую девушку, и на миг принцесса почувствовала… грусть. Странную, будто ей не принадлежавшую. Как такое возможно?

   А светловолосая девушка в компании мужчины старше нее подошла к императору, улыбнулась и что-то сказала. Тот кивнул. Жени не расслышала сути разговора, однако Эден удалился в сопровождении девушки и ее спутника, а она… Она осталась одна.

   - Потанцуем? – Рейм тут же возник рядом.

   - Да, пожалуй, - ответила она, все еще глядя Эдену вслед. – А с