Досье леди N. Ольга Романовская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24

АННОТАЦИЯ

Для кого-то провалом в академии магии все заканчивается, для кого-то - только начинается. "Ведьмы из меня не вышло, зато остальная жизнь удалась", - под таким девизом Божена Грыльчик ведет скандальную колонку таинственной леди N в местной газете, а по ночам проводит фальшивые спиритические сеансы.

   Но однажды размеренная жизнь летит в тартарары. На одном из сеансов ей является настоящий дух и сообщает о давнем убийстве. Неведомый преступник открывает на Божену охоту. Спасти ее может только Леонтий Грир - декан, некогда разбивший ее мечту стать ведьмой, последний герой ее горячей колонки. Только станет ли?

ГЛАВА 1

— Не хватает!

   Будто бы со вчерашнего дня денег могло стать больше!

   С тоской ссыпала монеты в коробку из-под марципана, сверху прикрыла ассигнациями и, воровато оглядевшись, засунула копилку под половицу.

   Бездна!

   Стоило разогнуться, как в глаза бросилась она. Часовая башня Академии магии и чародейских наук сияла после недавно прошедшего дождя. На флагштоке трепыхались два полотнища — как мое сердце сейчас.

   Прикусив нижнюю губу, отвернулась.

   Еще полчаса… Вернее было бы сказать — всего полчаса, потому как я не желала переступать порог отвергшего меня заведения, но деньги сами себя не заработают. Если бы в заветной коробке было на пару золотых крон больше… Я бы и на ассигнации согласилась — на что угодно, лишь бы остаться сегодня дома, писать статьи, удобно устроившись с чашкой чая на окне. Я делала его по собственному рецепту. И оконную нишу тоже переделала сама — получился миниатюрный кабинет. Квартирка у меня крохотная, не развернешься, а так внизу книжная полка, наверху, на широком подоконнике, подушки. Сиди, вдохновляйся видами на черепичные крыши. Все же старый Меробейт прекрасен! За исключением академии. Если бы могла, вымарала бы ее из открыточного вида на флюгера, печные трубы и крохотные мансарды.

   Наверное, я мазохистка, раз сняла эту квартиру. Каждый день смотреть на несбывшиеся мечты… С другой стороны, в силу профессии мне надо быть в гуще событий. Я репортер, специализируюсь на скандальных слухах. И с некоторых пор веду колонку леди N в «Меробейтском вестнике», повествующую о самых завидных женихах Озольда. Собственно, с одним из них у меня и назначена встреча. Деловая — я планировала взять интервью у Леонтия Грира, декана местного Темного факультета. Он мужчина с прошлым, вдобавок некромант — идеальная взрывоопасная смесь для роста тиража!

   Интересно, сколько мне заплатят?

   Задумчиво почесала кончик носа.

   Давно пора попросить прибавки. Именно моими стараниями Вестник сметали из сигарных лавок — по многолетней традиции пресса и курево продавались вместе. Видимо, чтобы было, куда стряхивать пепел.

   Представляю, каким знаменитым наутро проснется Грир! Девчонки ему проходу не дадут.

   Хищно улыбнулась.

   Судьба декана всецело в моих руках. Как моя — в его когда-то. Хочу — уничтожу, хочу — сделаю предметом грез озольдиек от восьми до восьмидесяти.

   Отомстить хотелось, аж руки чесались. И все же я нервничала. Вдруг узнает? Вздор, столько лет прошло… Сколько нас таких, юных и местами прекрасных, толпилось в коридорах во время вступительных экзаменов — сотни, если не тысячи, всех не упомнишь.

   — А ведь я могла бы стать ведьмой.

   Присев на подоконник, с тоской проводила взглядом движение минутной стрелки на часах академической башни. Их там множество, но эта самая высокая. И самая красивая, на мой субъективный взгляд.

   Прикрыв глаза, попыталась представить, как сложилась бы моя жизнь, набери я тот несчастный недостающий балл, окажись во мне чуточку больше ума и природных склонностей. На диплом с отличием я не рассчитывала, но работу в муниципалитете точно получила. Это верный кусок хлеба, почет, поездки на море. Никто тебя не шпыняет, не натравливает на тебя собак и не пытается поджарить — был со мной один неприятный случай. Сложно сказать, хотел тот Крылатый лорд намерено причинить мне увечья или просто спалить блокнот в руках. Ожог лечила долго, до сих пор на ладони остался еле заметный рубец.

   Что поделать, репортеров не любят, скандальных — особенно.

   Сенсация — мой хлеб, и щадить Леонтия Грира я сегодня не стану.

   Хлопнув себя по бедрам, прогнала меланхолию и решительно направилась к шкафу, втиснутому между стеной и дверью в совмещенную ванную и уборную.

   К интервью я всегда готовилась тщательно, мало походила на себя в жизни: побольше красок, вызывающего макияжа. Частенько приходилось надевать парик. Особенно я любила белокурый, превращавший меня в ледяную красотку, этакую драконицу, благо глаза у меня подходящие — серо-голубые. У драконов они цвета неба. Красивые, утонуть можно. Но не нужно. Был у меня один роман… Ну, это я по дурости и малолетству считала, что роман, а для него — физические упражнения в закрытом помещении.

   Рука сама потянулась к болванке с белокурой бестией, но в последний момент я раздумала. Не хочу. Пусть видит меня такой, как есть. Право, не знаю, с чего вдруг. Видимо, давняя обида еще сильна, никуда не делась.

   Разбитые мечты — это всегда больно. Особенно когда с детства кричишь на каждом углу, что станешь ведьмой.

   Помню лицо Стаси, когда я призналась в неудаче. У нее тоже дар, слабенький, на академию не тянет.

   К чести двоюродной сестры, злорадствовала она недолго, предложила стать компаньонкой в прибыльном деле. Спиритизм сейчас в моде, все хотят переговорить с умершими родственниками, попросить прощения за грехи. На этом мы и играли — предложение Стаси, подувшись немного, я приняла. Ну а что, каждый крутится как умеет.

   Темного дара во мне ноль. Даже ноль с минусом. Ведьма я светлая, а притворяюсь темной. Каждую среду мы со Стасей проводим спиритические сеансы на специально арендованной квартире. Там все дорого, богато, солидно. Имя у меня тоже солидное — Ирен Авести. Никакого сравнение с настоящим — Божена Грыльчик.

   На сеансах я перевоплощалась в мечту всех призраков в округе, а Стася изображала духов.

   Сегодня как раз среда, сразу после интервью надо пулей лететь на другую квартиру. Мы снимали ее посуточно, исключительно на дни сеансов, хотя претенциозная табличка на двери сообщала, что магистр оккультных наук Ирен Авести проживает тут постоянно.

   Сплошное притворство! Мир вообще соткан из лжи.

   Механизм Часовой башни отмерил четверть часа.

   Надо поторопиться, а то останусь без одной работы. В моем положении — непозволительная роскошь.

   Стиснув кулаки, повторила как заклинание: «Я не вернусь!» Хватит того, что я изредка навещала родителей в небольшом городке в трех часах езды от Меробейта. Отец держал лавку скобяных изделий, жил там же, над ней, на втором этаже. После поездок от меня еще долго пахло маслом.

   Лучше здесь, под крышей, чем таскать ящики с товарной станции и наряжаться только по случаю похода в часовню Триединой.

   Родителей все устраивало. Тихий упорядоченный мир. А я бунтарка, в тетю Людовику, матушку Стаси. Та бросила мужа и уехала невесть куда лечить людей. Она травница, как и все по материнской линии, чуточку ведьма.

   Замуж…

   Мысли лениво обратились к последнему письму матери —виделись мы редко, зато писали друг другу исправно.

   Очередной жених, очередной отказ ехать на смотрины.

   Ну и пусть мне тридцать два года, без детей в моем возрасте не умирают. Объяснить бы это маме! Она завела песнь о внуках сразу, как мне исполнилось восемнадцать, от более активных действий меня спас только переезд. Матушка до столбняка боялась сутолоки, моторных карет и паровозов, поэтому внезапный визит мне не грозил. Ей хорошо среди аккуратных двухэтажных домиков с деревянными крылечками, в городе, где все друг друга знают.

   Отец… Ему просто некогда: в лавке всегда много дел.

   Взбила руками медно-каштановые волосы и скрепила их заколками с черепами. Я прикупила их на прошлогодней ярмарке, сегодня выдался случай надеть.

   Белая блуза, черная юбка, алая помада. Верхние пуговки расстегнуть — и образ сексапильной репортерши готов. Вопросы я собиралась задавать неудобные, требовался соответствующий образ.

   — Удачи тебе, ведьма! — пробасили за спиной.

   Вот и мой сомнительный фамильяр объявился. Я его не призывала, купила зеркало в антикварной лавке, а вместе с ним Дерека. Кто или что он, толком не понимала, зато всегда было с кем поболтать. На меня иногда находило, особенно когда напьюсь.

   — Спасибо, скелетик!

   Обернувшись, состроила рожицу эффектному мужчине в зазеркалье. Я ни капельки не погрешила против истины, скелет с шелковистыми длинными черными волосами и короной на голове изначально обречен на успех. Прибавьте к этому умопомрачительную улыбку и фиалковые глаза… Я склонялась к тому, что он демон. Дерек упорно это отрицал, однако не мог внятно объяснить происхождение ювелирной лавки на голове и пальцах — помимо короны у него имелись перстни. Да и половинчатая сохранность тела подозрительна.

   Черная рубашка со стоячим воротником, белоснежное жабо…

   Может, он лич? А, какая разница! Главное, Дерек отличный друг, не раз выручал советами. Иногда принимал участие в спиритических сеансах, создавал спецэффекты. Сборы тогда подскакивали вдвое.

   — Милая, я же просил! — вкрадчиво напомнил Дерек и щелкнул зубами. — Я не детская игрушка.

   — Да и мы не женаты, на милую не тяну.

   Говорила, а сама наносила последние штрихи — пудрила носик и брызгалась духами из пульверизатора.

   — Я готов, как переберешься сюда, так сразу.

   — Только моя мама, боюсь, не готова.

   Страшно представить, что родится от такого сомнительного союза, да и сама техника воспроизведения потомства вызывала вопросы. Или у него сохранились не только глаза?

   — Слабая женщина! Ну иди уже! — поторопил Дерек. — И не забудь сделать так, как я учил. За жареные факты платят больше.

   Главное, чтобы меня не поджарили.

***

Обуявшее меня сразу после выхода из дома волнение достигло апофеоза возле латунной таблички с названием академии. Я будто перенеслась на пятнадцать лет назад, когда точно так же, семнадцатилетней девчонкой с двумя нелепыми косами, в выходном платье тетушки Людовики, таращилась на будку привратника, не решаясь войти. Однако с тех пор я изменилась. Надеюсь.

   — Репортер. Мне назначено.

   Сунула под нос любопытному привратнику удостоверение, слишком быстро, чтобы он не успел прочитать название газеты.

   — Мне нужен темный факультет. Где это?

   — Там.

   Привратник махнул рукой куда-то направо и подозрительно прищурился:

   — А вы к кому?

   Что поделать, не любят пронырливых репортеров. И совершенно заслужено.

   — Леонтий Грир, двенадцать тридцать, — терпеливо разъяснила ситуацию. — Диана.

   Еще один псевдоним, которым я пользовалась для нужд газеты, подписывала статьи.

   Притворство, притворство, сплошное притворство!

   — Ах да!.. Меня предупреждали.

   Привратник неохотно посторонился.

   — На аллее указатели, не заблудитесь, — потеплевшим тоном добавил он.

   Под ногами шуршала палая листва. Пока ее немного, но вечера уже промозгло-тоскливы, дожди все чаще барабанят по крыше.

   Природа линяла. Обширный парк академии походил на гигантскую клумбу. Вот озеро спокойного зеленого, рядом — всполох золота. Багрянец рассыпался среди листвы кустарников, подпалил клены.

   Всего две недели… Каких-то две недели, и все это богатство окажется под ногами, сгниет в серых лужах.

   Поправив загнувшийся воротник рубашки под накинутым наспех пальто, остановилась возле указателя. На сентиментальные воспоминания времени не осталось, я опаздывала.

   Ага, сюда.

   Каблуки проваливались в размокший песок, царапались о гравий, но я упорно двигалась к цели, стараясь не обращать внимания на студентов. Как раз время обеденного перерыва, многие высыпали в парк, подышать свежим воздухом. Юные, полные надежд…

   Хватит!

   Дала себе мысленную пощечину.

   Думай о копилке, а не размазывай сопли.

   Ведьмы из тебя не вышло, зато получился первоклассный репортер. Сейчас ты нарушишь тишину благообразной академии, заставишь Леонтия Гвира ужом вертеться на сковородке. Ему не привыкать — ректором здесь дракон. Женат на темной ведьме, как и декан когда-то. О ней-то я и собиралась поговорить. Не об учебном плане же!

   Легкий аромат ирисов плыл впереди меня. Давно следовало изменить духи, выбрать что-нибудь кричащее под стать моему броскому макияжу. Увы, я могла носить чужую одежду, но не чужой аромат.

   «Слишком мягкая, женственная, — морщась, порой отчитывала меня старшая коллега, проработавшая в Вестнике три тысячи лет. — С нашей профессией так нельзя. Ты либо шлюха, либо крыса, иного не дано». А я… Я застряла где-то посередине.

   Не скажу, что журналистика была моим призванием. Просто, когда очень хочется есть и где-то спать, учишься по-новому применять свои таланты. Я могла бы устроиться официанткой, продавщицей, но посчитала: это слишком мелко. Журналистика точно лучше, чем вернуться домой, помогать отцу в лавке. У меня был ум, бойкий язык и богатое воображение — неплохой капитал для начала. В итоге несколько лет назад «Меробейтский вестник» переманил меня из другого, более мелкого издания. А вот платить могли бы побольше: с некоторых пор я откладывала на квартиру. Надоело ютиться в съемной халупе под потолком! Я даже присмотрела подходящую, предварительно договорилась о первом взносе. Словом, выбора «идти или не идти» передо мной сегодня не стояло.

   А ведь я могла бы здесь учиться…

   Запрокинув голову, рассматривала каменные стены и причудливые водостоки в виде различных чудовищ.

   На какой бы факультет меня определи, если?..

   — Ба-а-ася! — укоризненно, нараспев вернула себя к реальности и, сверившись с указателем, свернула в нужном направлении.

   Каждый шаг по лестнице давался с трудом. Здесь, в административной части темного факультета, было относительно тихо, но в голове у меня шумело, ноги подгибались.

   Бездна, да что происходит-то?! Все проклятые воспоминания! Не держись за них, Бася, смело смотри только вперед.

   Сделала пару глубоких вдохов и выдохов, после чего решительно вошла в приемную. Секретаря нет, остальные, наверное, тоже на обеде. Что же наш декан на боевом посту? Вот тебе еще один каверзный вопрос в копилку.

   Ну, с Триединой!

   Нацепила на лицо широкую фальшивую улыбку и постучала.

   — Войдите!

   И я вошла.

   Глаза быстро обежали помещение, привычно выискивая чужие тайны. Люди порой неосторожны, то трусики любовницы торчат из ящика стола, то кокетливо блестит пустая бутылка в углу. Увы, ничего, все правильно и уныло: книги, папки с документами. Хоть бы грамоту какую повесил!

   — Вы из газеты, кажется, некая Диана.

   Сидевший за столом Леонтий с первой же фразы окатил меня презрением. Он не соизволил встать при моем появлении, не подал руки, а ведь я женщина. Сидел и пристально изучал, словно муху в банке. Правый уголок рта чуть приподнят, пальцы терзают карандаш. О, это что-то новенькое — «объект» нервничает, хотя тщательно пытается скрыть свои чувства. Вон какая линия челюсти, напряженная до предела.

   — Здравствуйте! Совершенно верно, это я.

   А он ничего, гораздо лучше, нежели я полагала. Но что такое чуть за пятьдесят для сильного, одаренного мага, сущие пустяки! Такой, как Леонтий, состарится гораздо позже меня. И проживет дольше. Все из-за магии. Во мне ее гулькин нос, а в нем… Вдобавок некромант, не какой-то ведьмак, да простят меня коллеги по дару. Я тут трясусь, как бы морщины не появились, а у Леонтия лицо гладкое, аж завидно.

   Без тени смущения изучала свою жертву — в юности я была зациклена на собственной неудаче, вместо облика Леонтия в голове осталось мутное пятно.

   Пятьдесят два года. В прошлом — короткий брак и непродолжительные отношения со студенткой. Подозрительно мало для такого мужчины!

   Рост чуть выше среднего. Человек. Темные волосы без признаков седины зачесаны назад. Не отращивает — стрижет. Низко посаженные брови, прямой нос. Подбородок округлый, но это его не портит, с такими чертами лица тяжелый, квадратный противопоказан. Глаза серые, умные, настороженные. Чует, милой беседы не выйдет.

   — Какой интересный кулон!

   Указала на зеленый камушек у него на шее. Обычно мужчины чокеров не носят.

   — Артефакт, — поправил Леонтий и спрятал камень под воротником рубашки.

   Ну вот, а как же похвастаться, просветить магически необразованное население?

   — Можно?

   Леонтий не предложил сесть, поэтому самовольно опустилась на стул, достала блокнот.

   — Итак…

   — Итак, что вам здесь нужно? — грубо оборвал он меня. — Выискиваете новые сплетни?

   — Я в курсе, пару лет назад мои коллеги немного попортили вам настроение…

   Леонтий издал короткий смешок.

   — Боюсь, вы выбрали неверное слово. После устроенной вашим изданием травли радуйтесь, что я вас на порог пустил.

   — Радуюсь, я очень радуюсь, господин Грир.

   И месть моя будет страшна. Осторожнее надо себя вести, следить за языком.

   — Ну, какое у вас ко мне дело?

   Леонтий демонстративно обратил взгляд на часы. Мол, я очень занят.

   — Вы опоздали…

   Беззаботно прощебетала:

   — Женщинам свойственно опаздывать, это не порок.

   Его губы тронуло подобие улыбки.

   — Так вы женщина или профессионал?

   — Разве одно исключает другое? Можно быть профессионалом своего дела, но при этом оставаться женщиной.

   — И все же я советовал бы вам определиться.

   Леонтий откинулся на спинку кресла. Верхняя губа скептически приподнята. Руки на груди не сложил — готов к диалогу.

   Прекрасно, начнем!

   — Признаться, я представляла ваш кабинет совсем другим.

   Обвела рукой комнату.

   — Где же дипломы, где почетные грамоты, медали? Уверена, у вас их множество. Не поделитесь своими успехами?

   — Вот мои успехи.

   Леонтий обернулся, указал на окно.

   — Мои студенты. Их успехи — мои успехи.

   — И все же…

   — «Все же» можно почитать в справочнике. Ничего интересного юным леди.

   И вновь эта странная, едва уловимая улыбка… Никак не могла ухватить за хвост эмоцию, которая за ней стояла. Не усмешка — одновременно сомнение, понимание, легкая горечь и скептицизм.

   — Ух ты! — воодушевленно потерла ладони. — Вы читаете «Меробейтский вестник», знакомы с моей колонкой?

   — Приходится.

   А вот и презрение вернулось.

   — Правда, с конкретно вашими работами пока, увы, ознакомился поверхностно, хотя польщен, что меня считают завидным женихом.

   — Кстати о браке. Почему вы до сих пор не женаты, господин Грир? Согласитесь, в вашем положении, при вашей должности…

   — Вы ведь, насколько я понимаю, тоже не замужем, — он покосился на мою правую руку. — Так что сначала обратите свой вопрос к себе.

   — Обязательно, но, боюсь, никакой ценности на брачном рынке я не представляю. То ли дело вы!

   Подавшись ближе, доверительным шепотом поинтересовалась:

   — Признайтесь, господин Грир, вы до сих пор тоскуете по супруге? По какой причине она вас бросила? Всего два года — слишком мало для страстной любви!

   — Это вас не касается.

   Я ожидала вывести его из себя, но Леонтий ограничился мимолетной гримасой.

   Ничего, ледышка, сейчас мы тебя расшевелим!

   Былая неуверенность испарилась. Азарт бурлил в моей крови, толкал в бой.

   Несбывшиеся планы, горькие воспоминания подернулись пеленой, притупились.

   Он не помнил меня. Да и с чего бы? По той же причине и Леонтий для меня пустое место, просто работа.

   — Отчего же? Я несу ответственность перед своими читателями и не могу рекомендовать им бракованный товар. Причиной всему работа? Вы уделяли жене слишком мало времени? Или дело в постели? Именно поэтому у вас нет любовницы.

   — Вон!

   И не подумаю. Начинается самое интересное.

   — Давайте проверим, маленький тест. Просто действительно, столько лет!.. И даже про студенток — только слухи. Неужели ни с одной не хотелось провести часок-другой ради здоровья?

   Не сводя взгляда с медленно багровеющего Леонтия, расстегнула одну пуговку, другую. На мне сегодня черное кружевное белье, ни один мужчина не устоит.

   Разумеется, спать с Леонтием я не собиралась, устроила банальную провокацию. Многие репортеры пользовались подобным способом ради последующих громких заголовков. К примеру: «Декан с темным прошлым пытался изнасиловать журналистку во время интервью». Такой материал уже не для колонки — для передовицы, оплачивается вдвойне. Спровоцируй я Леонтия, прямо завтра могла…

   — Не хотелось бы чего? Выражайтесь яснее, госпожа без фамилии. И прикройтесь: все же не лето, рискуете заболеть.

   Униженная и оскорбленная, зашипела.

   Он… Он едва ли мазнул по мне взглядом и углубился в чтение какого-то документа!

   Не стерпела:

   — Да вы вообще мужчина?

   — Ханжа, дурак, импотент — мне абсолютно все равно, что вы напишете в вашей газетенке. Ожидать от репортера «Меробейтского вестника» серьезного разговора!..

   Леонтий с неслышным вздохом покачал головой.

   — Вас ведь кроме чужого нижнего белья ничего не волнует. Полезете мне в брюки или ограничитесь собственным раздеванием?

   Пунцовая словно свекла, торопливо застегнулась.

   Он не кричал, говорил спокойно — в этом-то и проблема! Равнодушие Леонтия хлестало по щекам. Интересно, он вообще меня видит, или стул для него пуст?

   Никогда прежде так со мной не поступали. Вышвыривали вон, звали охрану, оскорбляли, грозились подать в суд, распускали руки, но чтобы вовсе не замечать!..

   — Боюсь, вы неправильно меня поняли, — отчаянно пыталась спасти провальное интервью.

   — И что же я должен был понять, госпожа репортер? — не отрываясь от исписанных ровным почерком бумаг, меланхолично уточнил Леонтий. — Допустим, это была не попытка снова обвинять меня в изнасиловании…

   — Почему — снова? Я еще не…

   — До вас сподобились. Анонимно. Вы точно читали, так как работаете в той же газете. Странно, что не принеслись сюда ради «горячего» материала. Итак, — он наконец поднял на меня глаза, задумчиво подпер подбородок ладонью, — чего вы хотели? Похвастаться фасоном белья? Или выяснить, какой предпочитала моя супруга? Про меня мы уже все поняли: мертвец с полным отсутствием интимной жизни. Такого никакое белье не возбуждает.

   — Мне так и написать? — громко засопела в ответ.

   — Разве вам нужно мое согласие? — изумился Леонтий. — Вы все равно напишете. Только заранее предупредите, скольких женщин я убил на почве собственной несостоятельности.

   — Уверена, ваша супруга еще жива.

   — Мне без разницы.

   Губы Леонтия плотно сжались, глаза потемнели. Отодвинув в сторону бумаги, он пристально уставился на меня. Пальцы постукивали по столу — будто и без того в кабинете не повисла вязкая, тяжелая атмосфера.

   — Если вы надеялись навести справки о моей жене, сожалею. Минуло двенадцать лет с тех пор, как мы виделись в последний раз. При каких обстоятельствах? Я ушел на службу, она спала. Дальше все. Никакой записки, Элжбета просто собрала вещи и ушла. Развели нас тоже заочно, по суду. Полагаю, она счастливо вступила в брак со своим любовником, имени которого я не знаю.

   — То есть она вам изменяла?

   Уже хоть что-то! Приободрившись, взялась за карандаш.

   — Если у нее имеется новый муж, то наверняка имелся и любовник.

   Леонтий говорил с показным спокойствием, но наметанный глаз видел в его теле отголоски былой боли. То дернется жилка на шее, то напряжется мышца на лице.

   — Я и так сказал вам достаточно, поставим жирную точку. Если вас не интересует работа темного факультета, а она, полагаю, вас не интересует…

   — Меня интересуете вы.

   Впервые за несколько минут я сказала сущую правду.

   Леонтий Грир — первый мужчина, которого мне не удалось раскусить. Он вечно прятался, ускользал. Какая-то раковина, а не человек! Оставалось надеяться, внутри жемчужина, а не песок.

   — А вы меня — нет.

   Леонтий поднялся и распахнул дверь в приемную.

   — Всего хорошего, госпожа! Боюсь, наше общение не сложилось, не стоит продолжать. В подшивках газет найдется довольно сплетен обо мне, можно состряпать неплохую статью. Если разговорите моих подчиненных, сочините еще пару новых небылиц. Меня же ждет обед и практическое занятие с пятым курсом. Не желаю по вашей милости проводить его на голодный желудок.

***

Отчаянно пиная опавшую листву, побитой собакой плелась к воротам. Казалось, все эти девчонки и мальчишки смотрят на меня, смеются за спиной.

   Страшная и ужасная Бася проиграла! Гы-гы-гы, ее выставили вон, а она даже не цеплялась зубами и руками за дверной косяк.

   Стоп!

   Резко остановившись, развернулась, втянула носом прохладный, пропахший влагой и легким запахом гниения воздух.

   Я так не уйду. Не так просто, Леонтий Грир!

   Прислонилась к шершавой стене ближайшего учебного корпуса, рассеянно похлопала себя по карманам. Вот ведь, давно бросила курить, а привычка осталась, всегда тянет, когда нервничаю.

   Дымить я начала за компанию. В моей первой редакции курили абсолютно все, над столами вечно стоял сизый дым. Ты либо задыхался, либо отращивал жабры и присоединялся к любителям табака. Смолили там не от хорошей жизни, как раз наоборот. Чтобы не сойти с ума в этом хаосе, требовалось заземлиться.

   К счастью, я оттуда ушла. Надоело варить прогорклый кофе, по сто раз переписывать чужие статьи и получать за работу сущие пустяки. Зато я получила бесценный опыт, который затем использовала в «Еженедельнике». Туда меня приняли уже в качестве младшего корреспондента. Потом я доросла до старшего и вот превратилась в полноценного самостоятельного репортера в самом крупном издании Меробейта.

   Безусловно, я могла сочинить статью из ничего — в этом и заключается мастерство журналиста. Новичкам нужны факты, маститым — опорные точки. Таковые у меня имелись, но была задета моя профессиональная честь. Вдобавок я несла ответственность перед читателями, дорожила своей колонкой. Я за правдивый скандал, а не скандал без правды.

   — Что с тобой происходит, Бася? — укоризненно цокнула языком и поправила съехавший с плеча ремень сумки. — Подумаешь, академия! Он тебя не вспомнил, ты для него всего лишь щука пера, так и проглоти его, прижми к стенке.

   От визуализации последней мысли по коже пробежали мурашки.

   Хм, я бы не отказалась немного пошалить с ледяным деканом, вытащить наружу его грязные постыдные секреты.

   В мужское воздержание я не верила. В вечную любовь тоже. Леонтий же… Почти святой.

   С кем же он кувыркался?

   Шумно выдохнула через нос, вспомнив его небрежение к собственной особе.

   Ни капли возбуждения, хотя даже Крылатые лорды с интересом пытались заглянуть под кружево.

   Я бы поняла, если грудь у меня обвисла или вовсе отсутствовала, но тут… Идеальная мужская фантазия! И ничего. Может, у него действительно проблемы? Слышала, после сильных эмоциональных потрясений такое случается, недаром со студенткой у них не сложилось. Сколько они там прожили вместе? Полгода, включая период обнимашек и невинного флирта. Негусто! И с тех пор ни одного романа, хотя хорошенькие преподавательницы в академии имелись. Та же Орланда Дарел. Сейчас Дарел, госпожа ректорша, а тогда — Орланда Мей, всего лишь юный, неопытный специалист . Напуганная смертями, бедняжка охотно прыгнула бы в постель сильного защитника-некроманта, своего непосредственного начальника, но... Не понимаю!

   — Ничего, молчун, ты у меня заговоришь! Второй раунд будет за мной.

   Стараясь остаться незамеченной, следила за крыльцом темного факультета.

   Соврал или нет?

   С другой стороны, не воздухом же он питается, придется выйти — принести обед некому.

   Ага, вот и наша птичка!

   Хищно улыбнулась, заметив знакомую крепкую фигуру.

   Леонтий замер на крыльце, оглянулся по сторонам. Опытный, но я все равно хитрее.

   Практически слившись с багровеющими лозами девичьего винограда, не сводила с добычи глаз. Ладони зудели от нетерпения.

   Ну же!

   И он сделал шаг, спустился во двор, направился к административному корпусу. Я — за ним, выжидая удобного момента.

   Вот жертва успокоилась, расслабилась…

   — Господин Грир, мы не договорили.

   Леонтий словно наткнулся на невидимую стену и медленно, очень медленно развернулся ко мне. Он не издал ни звука, только глаза прищурились, а брови сошлись на переносице.

   — Если хотите, мы могли бы пообедать вместе.

   Хищницу сменила невинная овечка. Не хватало только скромного серого платьица, и первокурсница первокурсницей.

   Кожу закололо — Леонтий смотрел куда-то чуть выше моей головы.

   Кратковременный приступ жара, мимолетное головокружение, и все стало как прежде.

   — Сомневаюсь, что вашего таланта хватит для лечения несварения. Пригласите уж третьей госпожу Ирму, тогда, так и быть, я приму ваше приглашение. А так, извините, нет.

   Сбитая с толку, часто заморгала.

   Какой талант, какое несварение?

   — Вы слабенькая ведьма, верно?

   Мы временно поменялись ролями — теперь Леонтий изучал меня словно бабочку под стеклом.

   — Вряд ли практикующая — аура практически побледнела. Собственно, поэтому и подались в журналистику.

   Нахмурилась:

   — Не вижу связи!

   — Неудовлетворенная ведьма.

   Шумно выдохнула через нос.

   — Ну знаете!..

   — Что, неприятно? — Глаза Леонтия довольно блестели. — Я всего лишь отплатил вам вашим оружием.

   Требовалось что-то сказать, не позволить ему выйти победителем.

   — Ошибаетесь, я никогда не жаловалась на личную жизнь.

   — Я имел в виду другое удовлетворение, хотя и по поводу данного аспекта у меня есть сомнения. Удовлетворенная женщина не пытается соблазнить совершенно неинтересного ей мужчину и уж точно не наденет под белую блузу черное белье, не выставит его напоказ.

   Мне словно надавали пощечин.

   Воздуха не хватало. Я стояла посреди двора, на глазах у всех… Триединая, не зря я так не хотела сюда идти!

   Очередной глубокий вдох. Задержать дыхание, выдохнуть.

   Какая разница, что он о тебе думает, главное, деньги.

   — Итак, — прежним бойким тоном, сделав вид, будто ничего не было, продолжила прерванное интервью, — с вашим прошлым мы разобрались. Поговорим о настоящем. Стоит ли юным барышням надеяться на вашу благосклонность, господин Грир, есть ли у них хоть один шанс услышать от вас заветное предложение? Или вы заперли свое сердце на засов? Каков ваш идеал женщины? Блондинка? Брюнетка? Худенькая или в теле?

   Вопросы сыпались изо рта, словно спелые плоды с дерева. Я говорила шаблонами, повторяла одно и то же десятки раз. Однако ответ Леонтия удивил. Обычно мужчины либо отмахивались, либо, смирившись, делились ценным материалом, а он…

   — Может, у вас и картотека с собой?

   — Простите?

   Если так пойдет дальше, мои ресницы с успехом заменят веер.

   — Вы ведете себя как сваха. Но, увы и ах, я не намерен жениться, заводить интрижки и каким-либо иным способом вторгаться в розовые мечты ваших читательниц.

   Леонтий фыркнул, повернулся ко мне спиной и тут же получил словесный удар под лопатку:

   — Она не должна быть темной ведьмой?

   Он не двигался, молчал, но одеревеневшие мышцы подтверждали, я угодила в «яблочко».

   — Хорошо, так и быть, лишь бы вы от меня отстали! — Леонтий развернулся. — Блондинка, ноги от ушей, осиная талия, голубые глаза и наследство в миллион ассигнациями. А теперь всего доброго, госпожа. У меня действительно нет времени выслушивать ваши бредни.

   Поддев ботинком сухой черенок кленового листа, Леонтий засунул пальцы в карманы брюк. Он перекатывался с пятки на носок, ожидая, что я уйду. Прекрасно, мне удалось пробудить в нем эмоции.

   Надо признать, гнев ему шел. Серые глаза оживились, приобрели сходство со штормовым морем. Скулы чуть заострились, из-за чего контуры лица стали четче, практически приблизились к идеальному овалу.

   А могучие плечи! Леонтий словно вырос на целую голову. Заметьте, безо всяких крыльев и иных ухищрений драконов.

   Штатного художника бы сюда, но он запил, поэтому придется обойтись без скетча и тем более дагерротипа.

   — Зачем вы солгали, господин Грир! — Мой вкрадчивый голос излучал пары афродизиака. — И про свои достижения. Вы такой скромный!

   — Могу поделиться этим качеством с вами.

   Сделав шаг вперед, будто случайно задела его рукой.

   Леонтий шумно засопел:

   — Терпеть не могу подобных вам женщин!

   — Каких же?

   Не сводя с него глаз, практически перешла на шепот.

   Сейчас тело Леонтия поддастся, отзовется, я буду отомщена…

   — Дешевых. Правильно выбрали профессию — сестру-близняшку древнейшей.

   На меня словно вылили ушат помоев.

   Щеки мои попеременно покраснели и побелели. Пальцы сжались в кулаки.

   — Помнится, — отступив, прошипела я, — публикация «Меробейтского вестника» едва не стоила вам карьеры. Я продолжу дело коллег, ославлю вас на весь город.

   Леонтий иронично поднял брови.

   — Вы так и так собирались это сделать, какая разница?

   — Вовсе нет! Если вы бы снизошли до того, чтобы почитать подшивку моей колонки…

   — То что? Умилился бы чужой откровенностью в постельных вопросах? Повторяю еще раз: меня интересует работа, а не…

   — Хорошо, поговорим о работе.

   Стиснув зубы, с трудом сдержала порыв хорошенько его поколотить.

   — Только без лишней скромности, господин Грир. Ваше самое большое достижение? Тяжело ли вы шли к нынешней должности? Советы тем, кто выберет некромантию и смежные дисциплины.

   Уткнувшись лицом в блокнот, яростно скребла карандашом по бумаге.

   Леонтий перестал брыкаться, говорил четко, по делу. Получалось скучно, но для этого есть я — чтобы расцветить любую сухую информацию яркими красками.

   Колонка выйдет острой и бойкой — то, что надо. Ох, и придет же Леонтий в ярость, когда ее прочитает!

   — Благодарю, господин Грир. Спасибо, что уделили мне время.

   Успокоившись, я снова могла смотреть ему в глаза, равнодушно, с позиции равной.

   — Прощайте! Надеюсь вас больше не видеть.

   Взаимно.

   И с чувством выполненного долга, гордо расправив плечи, я направилась домой.

ГЛАВА 2

— Опаздываешь! — укорила поджидавшая меня в арке дома Стася.

   Пожала плечами:

   — Работа.

   — Давай быстрей! Мне еще нужно все подготовить.

   И мы устремились к черному ходу. Подумаешь, две женщины с потрепанными кожаными чемоданами свернули в арку во двор. Приличная публика заходила с улицы, через парадный вход, поэтому на нас не обращали внимания, считали чьими-то горничными.

   — Ключи.

   Стася вытащила из ридикюля заветную связку и пожаловалась:

   — Он опять повысил арендную плату! Говорит, невыгодно, квартира простаивает.

   В отличие от меня Станислава высокая как жердь, субтильная, не слишком красивая, зато бойкая, поэтому я поручила ей организационные вопросы. При всем уважении двоюродная сестрица не сошла бы за медиума. Она это понимала, довольствовалась ролью моей помощницы. Сама придумала образ, с акцентом на глаза. Они у нее красивые, голубые. Стася подводила их сурьмой и прикрывала лицо вуалью на восточный манер, так, чтобы только глаза сияли из прорези. Заплетала волосы в три-четыре тугие косы, украшала лентами. Наряжалась в яркие шаровары и белую тунику, и Айза готова. По легенде, она тоже наделена даром — умением видеть судьбу в пламени свечи. Из-за него-то и сбежала от жестокого халифа. Чушь собачья, но чем нелепее, тем охотнее верят.

   Пыхтя, встащила чемодан на второй этаж. Я почти всю дорогу бежала и жутко устала.

   — Сюда!

   Стася уже открыла квартиру с черного хода и махала из дверного проема.

   — Вот бы хоть раз войти, как положено!

   Мои клиенты поднимаются по парадной лестнице, а я видела ее лишь однажды, когда в первый и единственный раз встречалась с владельцем квартиры. Какой контраст с черным ходом! Как между моей жизнью и жизнью аристократов. Лепнина, светильники, мраморные ступени… Ничего, моя будущая квартирка будет не хуже. Может, без ковров на лестнице, зато просторная, с кабинетом. Подумать только, собственный кабинет!

   Зажмурившись, позволила себе пару мгновений насладиться мечтой и приступила к работе. Пока Стася открывала окна, проветривала гостиную, перетаскала стулья к большому овальному столу. Его наличие стало решающим при выборе квартиры, без такого стола медиуму не обойтись. Выполненный из красного дерева, он дышал респектабельностью и роскошью.

   Затем, уже сообща, мы расставили необходимый реквизит: толстые свечи, блюдце и, конечно, специальный круг. На сегодняшний сеанс записались шестеро, поэтому Стася извлекла из чемодана круг среднего размера, поделенный на сектора по количеству букв в алфавите. Один сектор — одна буква. Внутри — круг поменьше, с цифрами от нуля до девяти, словами «нет» и «да».

   — Времени достаточно, успеем!

   Стемнело. Фонари отбрасывали неровные влажные тени на мостовую. Осенью дни заметно короче, но расписание сеансов не менялось, они начинались ровно в полночь, как у настоящих медиумов. Спросите любого некроманта или темную ведьму, духи не являются по щелчку пальцев в любое удобное время, только в «глухой час». Дерек не в счет, он пленник зеркала.

   Аккуратно прикрепила к блюдцу бумажную стрелку, установила ее в центр малого круга.

   Ну вот, самое главное сделано, теперь антураж, грим и костюмы.

   — Иди первая!

   Стасе нравилось наводить уют, ее стараниями эта квартира всего за пару часов обретала вид обихоженного гнездышка.

   — Только не ладан: у меня от него голова болит!

   Надеюсь, Стася услышала, иначе духи сегодня всем будут говорить: «Нет».

   Просторная полупустая спальня производила гнетущее впечатление. Верила бы в духов, поселила бы здесь парочку.

   Скорчив себе рожицу в пыльном зеркале в полный рост, поставила чемодан на покрывало и приступила к священнодействию.

   Ирен Авести — загадочная брюнетка. Изначально, под другим псевдонимом, я пользовалась белым париком, но прогорела. В данном случае схожесть с Крылатыми леди играла против меня, пришлось соответствовать стереотипам. Зато на сеансы перестали приходить мужчины с сомнительными предложениями.

   Парик немного помялся, пришлось его расчесать.

   Гладкие прямые волосы — никакого сходства со мной.

   Белила придали коже легкий болезненный вид.

   Нанесла немного темных теней на внешний уголок глаза, растушевала по направлению к внутреннему, аккуратно подвела оба века. После, тоже с целью уменьшить, изменить форму, занялась губами. Ирен измождена потусторонним миром, ей не до красной помады. И вообще она старше меня лет на десять, не девочка уже, чтобы любить яркое, кричащее.

   Дополнила образ закрытое темно-синее платье в пол — идеально!

   Осталась капелька духов. Ненавижу «жирную», забивающую все и вся розу, зато Ирен ее обожала.

   Десять часов. Да у меня еще целый вагон времени! Можно помочь Стасе и быстро, в последний раз отрепетировать сценарий.

   За годы авантюры с медиумом мы выработали целый свод условных знаков. К примеру, если я задерживала дыхание, Стася незаметно стучала по столу один раз. Если вдыхала — дважды. И так далее. Но каждый вечер требовал более тщательной подготовки, в зависимости от того, какие гости на него собирались.

   — Ну, кого ты заманила в наши сети?

   Пока Стася подводила глаза, я заплетала ей косички.

   Погруженная в таинственный полумрак гостиная наполнялась запахом амбры. Тонкие палочки благовоний, вставленные в серебряную курительницу, неотъемлемую часть нашего реквизита, потрескивали в углу. Смолистый, теплый аромат согревал — отличный выбор.

   — Эмм… — Стася ненадолго задумалась. — Вдова, мамаша с засидевшейся в девках дочерью. Убеждена, что на ней проклятие, хочет попросить какого-то умершего родственника его снять. Крылатый лорд …

   — Крылатый лорд?

   От неожиданности дернула слишком сильно, и Стася зашипела:

   — Осторожнее!

   — Ага. Не знаю, знатный или не очень. Ему просто интересно. Пришел за компанию с тетушкой. Есть еще ученый, ему надо что-то спросить у коллеги. Ну и молодой человек. Этому покоя не дает бабка, перед смертью зарывшая где-то свои сокровища.

   Стася, как всегда, сработала безупречно. С такими сведениями проблем не возникнет. Вдове, конечно, нужен муж. Передам от него послание любви. Проклятие с девицы мы снимем, если и после замуж не выйдет, какие ко мне претензии? Бабка молодого человека сочтет его недостойным наследником. Ученому тоже что-нибудь совру, а то и вовсе разведу руками: не достучаться, отказывается дух приходить. Оставались драконы… Тут загадка. Ничего, выкручусь, не впервые. Крылатые лорды у меня бывали, не часто, но хаживали. Наверняка один из таких дал рекомендацию. Вот ведь ирония судьбы! Выдуманную Ирен Авести они уважали, а настоящую Божену Грыльчик презирали.

   — О, ты сегодня в золоте!

   Для сеанса Стася выбрала платок с золотистым шитьем по красному фону. Эффектно, особенно в полумраке, когда никто не разглядит, латунь на тебе или благородный металл. Мы обе: Стася и я, — беззастенчиво этим пользовались, пускали пыль в глаза, а затем со вздохом сводили дебет доходов и расходов. Последних с каждым месяцем становилось все больше, чего не скажешь о прибыли. Ушлый домовладелец уже четыре раза поднимал арендную плату, а превращать элитную забаву в ярмарочное развлечение я не могла.

   Частая ошибка в погоне за прибылью — перенасыщение. Я, в силу работы, знала, что интерес прямо пропорционален недоступности, поэтому проводила сеансы не чаще двух раз в месяц, строго для восьми человек. Правда, сегодня придут шестеро. А ведь раньше Стася заносила желающих в список ожидания. Неужели с Ирен скоро придется распрощаться?

   — Дай сюда! Это подарок калифа.

   Стася вырвала у меня платок и аккуратно повязала поверх головы на восточный манер.

   Усмехнулась:

   — Какого именно? Того, который велел тебя казнить?

   — За честность и неподкупность, заметь.

   Стася аккуратно закрепила вуаль поверх платка и обернулась ко мне:

   — Ну а ты какую историю сегодня поведаешь?

   Помимо собственно сеанса каждый раз мы устраивали маленькое представление, якобы случайно делясь фрагментами своей жизни. Станислава доводила экзальтированных дам до полуобморочного состояния байками о прошлом при дворе жестокого калифа, я — различными видениями. Обычно выглядело это так: посреди разговора я внезапно замирала, уставившись перед собой стеклянным взглядом, а затем загробным голосом сообщала: «Меня посетила бабушка по материнской линии».

   Бездна, из-за Леонтия Грира я совсем забыла выдумать очередную белиберду.

   — Ну…

   Задумчиво почесала кончик носа.

   — Осторожно: пудра! — заботливо напомнила двоюродная сестренка.

   Да, хороша я буду — пятнистый медиум! Надо следить за руками. Кстати, о них…

   — Сегодня я сделаю так.

   Встала в позу и с каменным лицом пригрозила пальцем пространству:

   — Должок!

   Покатываясь со смеху, Стася чуть не свалилась со стула.

   — Уфф, — она все еще похрюкивала, — не зря я нюхательную соль прихватила!

   Пока мы переодевались, гримировались и обсуждали грядущий сеанс, стрелка часов подползла к половине двенадцатого.

   Стася ушла в прихожую, встречать гостей, а я зажгла толстые черные свечи, в последний раз убедилась, что все в порядке.

   Сердце гулко стучало в груди.

   Ненавижу ожидание, те недолгие минуты до того, как квартира заполнится приглушенным шепотом.

   Сцепив пальцы на груди, напряженно прислушивалась. Вот, наконец, зазвенел колокольчик, и я расслабилась; на губах заиграла фальшивая улыбка.

   — Проходите, госпожа Авести ждет вас.

   Первым явился Крылатый лорд в сопровождении своей тетушки.

   Драконы обладали удивительной способностью заполнять собой все помещение. Гостиная мгновенно пропахла ароматом его парфюма, перебившего благовония Стаси, дерзкого, крепкого, заставлявшего краснеть сквозь толстый слой пудры. Надеюсь, он не сядет рядом со мной, а то я не смогу работать.

   — Добрый вечер, госпожа Авести. Или правильнее будет сказать — доброй ночи?

   Бархатный баритон мурашками побежал по телу. Захотелось, плюнув на все, отдаться гостю прямо сейчас. Спорим, паршивец этого и добивался, будто не вижу, как он довольно улыбается.

   Высокий, плечистый. Светлые волосы едва заметно мерцают. Пламя свечей выхватывает из темноты лепные высокие скулы, точеный подбородок, нос с легкой, но ничуть не портящей его горбинкой. Да, с таким бы я переспала! Но не на работе.

   — Добрый вечер, милорд, миледи. Рада видеть вас в своем скромном жилище.

   Говорила спокойно, размеренно. Медиум не тараторит, произносит слова четко, с оттенком легкой обреченности. Мол, я так устала, давно ушла бы на покой, но не могу. Какие деньги, все проклятый дар!

   — Как у вас тут… необычно.

   Крылатая леди, чуть поморщившись, принюхалась.

   — Амбра, — безошибочно определила она.

   Выражение ее лица изменилось, настороженность сменило любопытство. Да и морщиться она перестала. Амбра — запах роскоши, а драконы — те еще снобы!

   — В первый раз на спиритическом сеансе?

   — Да. У меня…

   — После! — мягко оборвала я и предложила занять место за столом:

   — Любое, кроме стула с шалью.

   Проследив краем глаза за гостями, мысленно выдохнула. Дракон не собирался меня смущать, занял место ближе к выходу, словно планировал сбежать в разгар зрелища. Он не верил в потустороннее. Это читалось в его позе, насмешливо приподнятых уголках губ.

   Я и не требую верить, всего лишь не мешать.

   Остальные гости прибыли одни за другим, шаркая ножками стульев, расселись.

   Станислава заперла дверь и присоединилась к нам за столом. Один из секретов нашего успеха в том, что за ней не закреплено конкретное место, сестренка может помогать мне с любого.

   — Итак…

   Выдержав долгую театральную паузу, обвела взглядом доверчивых любителей духов.

   Ближе всех ко мне дамочка с дочкой-перестарком. Видок у девицы действительно такой, что спасет только приворотное зелье. Она неумело строила глазки дракону, тот — курительнице. Зато родительница не сводила с меня полного скрытой надежды взгляда.

   Юный наследник как на иголках, ерзал на стуле — так ему не терпелось добраться до бабкиных денег.

   Вдова меланхолична и молчалива, явилась в шляпке с плотной вуалеткой — похоронила себя для мира и других мужчин.

   Ученый… Он беспокоит меня больше всего, даже больше драконицы. В голову закралось подозрение: не замаскированный ли это журналист, который пришел вывести меня на чистую воду.

   Клетчатый костюм, засохшая роза в петлице — нелепо!

   Расслаблен, нарочито изучает круг с буквами…

   Мысленно усмехнулась.

   В жизни часто все идет не по плану, клетчатому тоже придется понервничать.

   — Итак, — прочистив горло, повторила я и, будто озябнув, закуталась в черную шаль, — рада приветствовать вас в моей скоромной обители. Надеюсь, духи будут сегодня милостивы к нам. Напоминаю, я всего лишь проводник, решение говорить или не говорить с живыми, принимают только мертвые.

   Какое разное впечатление произвело на гостей последнее слово! Мужчины вздрогнули, тогда как женщины, особенно вдова, сохранили видимое спокойствие. Но лишь видимое — у кого-то тряслись руки, кто-то сцепил пальцы в замок или теребил одежду.

   — Перед тем, как мы начнем, хочу озвучить важные правила. Соблюдение их обязательно, в случае нарушения любого я немедленно прерываю сеанс. Деньги при этом не возвращаются. Если кто-то не согласен с подобными условиями, может прямо сейчас покинуть нас.

   Все остались на своих местах. Прекрасно!

   — Во время сеанса мы возьмемся за руки. Что бы ни случилось, не размыкайте цепочку. Категорически запрещено задавать любые вопросы о загробной жизни…

   — О чем же тогда спрашивать? — прервал меня на полуслове дракон и, не дождавшись ответа, поинтересовался: — Можно я закурю?

   — Эдвин! — шикнула на него тетушка.

   — Я же говорил, мне это не интересно, — недовольно пророкотал он в ответ. — Предупреждал, но вы потащили меня сюда.

   — Курите, — поспешила замять ненужный конфликт. — Но не за столом. Вы можете подождать свою спутницу…

   — Он останется здесь.

   В глазах драконицы бушевало пламя — куда там моим свечкам!

   — Ты останешься здесь, — она впечатывала в воздух каждое слово, — и сделаешь все, что скажет госпожа.

   Эдвин выпустил из носа тонкую струйку дыма, свидетельствовавшую о крайней степени недовольства, но смирился, больше не произнес ни слова.

   Самое время для моего видения, небольшого представления для ученого. Нервная встряска — отличный катализатор.

   Улыбнулась:

   — Рада, что наше небольшое…

   И застыла, постаравшись не моргать.

   О, я знала, какое впечатление производил подобный фокус!

   Гости, включая драконов, повскакивали с мест. Отовсюду слышалось: «Что с вами? Вам плохо?» А я с трудом сдерживала улыбку.

   Но довольно, пора отмирать.

   С облегчением закрыла рот, моргнула и вдруг устремила указательный перст прямо в грудь клетчатого:

   — Должок!

   Бедолага побледнел, покрылся испариной и чуть не рухнул на пол. Мой бас — я постаралась сымитировать мужской голос — произвел на него неизгладимое впечатление.

   — Ах, Айза!

   Тряпочкой сползла на ловко подставленный Стасей стул. Та замахала на меня краями шали. «Ну как?» — «Отлично!» — состоялся между нами обмен взглядами.

   — Все в порядке! — Стася обернулась к гостям. — В госпожу Ирен ненадолго вселился один из духов.

   — Воды! — голосом, которому позавидовали бы умирающие, взмолилась я и закатила глаза.

   — Может, нам лучше уйти?

   Молодой наследник поднялся со стула.

   Плохо, переигрываю.

   — Нет, нет, все уже прошло, — тут же ожила я. — Такое иногда случается — в мое тело вселяются иные сущности. Кто это был, что он говорил?

   Ответа, разумеется, не получила, зато ученый присмирел. Собственно, ради этого я все и затевала.

   — На чем мы остановились?

   Рассеянно провела рукой по лбу и с помощью Стаси выпрямилась.

   — Не разрывать круга, госпожа, — заботливо подсказала она и, кинув на меня деланно встревоженный взгляд, вернулась на место. — Однако я все же советую вам принять капли Будура. Помнится, они помогли одной из жен калифа Эстады. Бедняжку мучили низшие духи, лекари и колдуны выбились из сил, и калиф обратился ко мне. Ах, если бы я знала, чем обернется моя доброта!

   Она сокрушенно покачала головой.

   Отлично, Стася тоже исполнила свой номер и получила свою порцию внимания. Пока все были заняты жертвой произвола властьимущих, я незаметно скользнула рукой под стол, проверила натяжение нити и намотала свободный конец на палец.

   Дальнейшие правила озвучила безо всяких театральных эффектов: с духами общаться вежливо, говорить шепотом, не перебивать медиума, снять артефакты и амулеты, если таковые имеются.

   — Сюда, пожалуйста!

   Услужливая Стася обошла стол со специальной корзинкой.

   В драконах я не сомневалась, они «голыми» не ходят, а вдова меня удивила, сняла целую магическую лавку.

   Ну вот, теперь никто и ничто не обвинит меня в жульничестве.

   Стася погасила курительницу и открыла окно. Заодно проверила, не дежурит ли кто подозрительный возле дома. Все в порядке, иначе бы она поправила вуаль.

   Начать решила с парочки мама-дочка.

   — Есть ли у вас предмет, ранее принадлежавший умершему родственнику?

   Женщина сначала покачала головой, но потом оживилась:

   — Есть, брошка!

   — Положите на стол, ближе к кругу, и ни в коем случае не касайтесь его, пока дух не уйдет.

   Женщина с видимой неохотой рассталась с украшением. Не удивилась бы, если такую действительно прокляли. Сразу видно жадна и скупа, при первой возможности обобрала умершую родню.

   — Кем вам приходится тот человек, дух которого мы попытаемся вызвать?

   — Сестра, сестра она мне. Не родная, по отцу.

   — Младшая?

   Брови женщины поползли вверх:

   — Откуда вы знаете?

   Сложила два и два. Наверняка после смерти отца в черном теле держала, личной жизни мешала. Может, и уморила.

   Напустила на себя таинственный вид. Мол, я все знаю, положено.

   — Как ее зовут?

   — Августа.

   Кивнула. Мол, сведений достаточно.

   Привычно нагрела блюдце над свечой и поставила его на ребро с небольшим наклоном в центре круга. По моей команде участники сеанса взялись за него кончиками пальцев.

   — Дух Августы приди к нам! — трижды повторила заунывным голосом.

   Сейчас Стася…

   Бездна — свечи погасли. Все разом! Мы договаривались только об одной, чтобы обозначить присутствие духа. Метнула короткий недовольный взгляд на сестричку. Та пожала плечами — не моя работа.

   — Что-то не так? — забеспокоилась вдова.

   Промолчала и, несмотря на странное ощущение чужого присутствия, от которого волосы на теле стали дыбом, решила продолжить.

   — Дух Августы, ты здесь?

   Блюдце под моими пальцами задрожало, завертелось юлой. Край стола приподнялся и один раз ударил по полу. Это соответствовало положительному ответу, только вот трогать стол я не просила.

   Дамы дружно ахнули.

   — Руки! Ни в коем случае не отрывайте руки!

   От былой расслабленности не осталось и следа. Я превратилась в зрителя собственного представления, понятия не имела, что случится дальше.

   Даже дракон подобрался, прищурившись, буравил взглядом пляшущее блюдце. Наследник побледнел и беззвучно молился. По лицу ученого струился пот. Дамы и вовсе готовы были лишиться чувств, в том числе Стася. Глаза ее кричали: «Я ничего не понимаю!»

   Не успела я задать следующий традиционный вопрос: согласен ли дух говорить с нами, как указатель на блюдце уперся в слово «да». Поняла, вопрос лишний, снимается с повестки дня.

   Все еще надеясь вернуть сеанс в привычное русло, завела разговор о проклятии и замужестве клиентки. Только меня никто не слушал. Блюдце прыгало, только и успевала записывать буквы.

   Подумать только, настоящий дух!

   Завидовала клиентам: им хотя бы в обморок упасть можно, бледнеть, стучать зубами. Мне же приходилось изображать мраморную статую, хотя все внутри вопило: «Бежать!»

   — Что, что там?

   Вытянув шеи, гости пытались прочитать получившееся послание. Кое-как записала его левой рукой прямо на столе — пришлось отпустить нить управления, хотя, будем честны, я давно ничем не управляла.

   — Мой убийца здесь, — медленно, по слогам прочитала я.

   В следующий миг блюдце подскочило, выскользнуло из пальцев и разлетелось на десятки осколков. Только чудом никто серьезно не пострадал, обошлось ссадинами и неглубокими порезами.

   Что мне оставалось, только объявить: «Сеанс окончен!» и проводить гостей. Недовольные, они торопливо покидали квартиру. Трое потребовали вернуть деньги: мамаша с дочкой и молодой человек. Пришлось отдать.

   Проводив всех, Стася сорвала с себя вуаль и задала мучивший обеих вопрос:

   — Что это было?

   — Понятия не имею, спрошу у Дерека.

   И заодно задумаюсь, продолжать ли наши сеансы. Если такое станет повторяться каждый раз, то одно из двух: либо меня пустят по миру, либо я поседею.

   — Ты веришь? Ну, в слова об убийстве?

   — Почему нет? — Со вздохом стянула парик и положила его на стол. — Минимум двое из присутствующих с удовольствием прикончили бы родных.

   — То есть ты полагаешь?..

   — Я полагаю, из этого вышла бы неплохая статья. — Репортер во всем видит выгоду. — Мистическое расследование — это даже интереснее холостых красавцев. Так что Ирен временно уходит в тень, а Диана берется за дело. А пока, — кинув взгляд на стол, вернулась к делам насущным, — бери тряпку. Новый стол мне не по карману, придется до утра привести в порядок этот.

   Надеюсь, самопищущее перо ототрется. Ну не оказалось у меня в кармане карандаша!

ГЛАВА 3

— С меня хватит!

   Приложившись к горлышку бутылки, Стася сделала большой глоток и, закашлявшись, вытерла стекавшие по подбородку капли.

   Вино мы нашли в ледовом шкафу на кухне и посчитали справедливым использовать в качестве лекарства. Не всякий день фарс превращается в драму! Оставалось только догадываться, кто забыл бутылочку марочного вина. Сдается, домовладелец врал на голубом глазу, будто квартира простаивает.

   Интересно, кто и чем здесь занимался, когда Ирен Авести растворялась с первыми лучами солнца. Но кто бы это ни был, ему следовало оставить минимум три бутылки, потому что одну Стася почти прикончила, и ей явно не хватило. А ведь, на секундочку, главная пострадавшая здесь я. Но в итоге двоюродная сестричка закатывает истерику, а я изображаю ледяное спокойствие.

   В Бездну!

   — Дай сюда!

   Отобрала бутылку и интеллигентно, как положено, плеснула немного рубиновой жидкости в бокал. Брр, как кровь! Стараясь не фокусироваться на ненужных ассоциациях сделала глоток.

   — Не кричи так, а то мы обе заночуем в участке. И это в лучшем случае, заметь.

   Стася притихла, с ногами забралась на кровать. Закончив с гостиной (к счастью, стол удалось спасти), мы перебрались в спальню и дали волю эмоциям. По себе знала, они накрывают не сразу, особенно когда чем-то занята. Именно поэтому я не терпела безделья — сразу в голову лезут разные мысли, начинается рефлексия.

   — Это ведь не ты, да? — съежившись, шепотом спросила Стася.

   Промолчала, наслаждаясь вкусом дорого напитка. Он не шел ни в какое сравнение с тем, чем приходилось довольствоваться мне — ординарные вина, смесь остатков разных сортов. Ушлые продавцы именовали ее купажом.

   — А вдруг он еще здесь? — Стася затравленно огляделась по сторонам. — Вдруг он в тебя вселится? Или в меня…

   — Брось, — устало пробормотала я и поставила бокал на пол, — призраки на такое не способны.

   — Откуда тебе знать? — заладила упрямая сестричка.

   В ту минуту мне хотелось ее придушить. Или хотя бы заткнуть рот кляпом.

   — Оттуда.

   На самом деле, я понятия не имела, на что способны призраки, пусть и жила с загробным соседом в зеркале. Вот в травах худо-бедно разбиралась, зубы могла заговорить, а другой мир… Тут бы даже высшее образование не помогло, потому как я светлая ведьма, не темная.

   Пожалела, что уже взяла интервью у Леонтия Грира. Он-то точно знал! Ввернула бы вопрос среди других, якобы читатели интересуются.

   — Пора менять квартиру.

   Все внутри противилось этой мысли, но Станислава права, квартирка отныне с душком, да и имя Ирен Авести тоже.

   Вот ведь!

   От души впечатала кулак в мягкую перину.

   Не мог каким-то другим образом объявиться, обязательно было портить мой сеанс? Люди платят за развлечение, а не за то, чтобы кусок бестелесной материи обвинял их в убийстве. Еще подумают, что это мои фокусы!

   — А еще лучше, давай лавку откроем. Станем продавать разные обереги…

   — … пальцы мертвецов.

   — Бася!

   Стася злобно зыркнула на меня.

   — По правде, — она перекатилась на живот, приподнялась на локтях, — мне надоело изображать Айзу.

   Улыбнулась:

   — Лучше скажи, что тебе надоело быть на вторых ролях.

   — И это тоже. Все говорят только о тебе, а работу делаю я.

   — Так открой свой гадальный салон. Зачатки дара у тебя имеются, пальцы ловкие, язык подвешен, отбоя от клиентов не будет.

   — А ты?

   В мягком свете ночника глаза Станиславы мерцали, делали ее похожей на сильфиду.

   Не удержалась:

   — Тебе надо ловить женихов в темноте.

   — Что? — Она оторопело захлопала ресницами. — Да ну тебя!

   Недовольно сопя, Стася села. Я надавила на ее больную мозоль — брак.

   Отчего-то вопрос замужества волновал всех, кроме меня. Видимо, по той же причине сестрица томилась без кавалеров, а меня вечно кто-то тащил в постель. Не замуж — тут мы на равных. Не скажу, что особо переживала, любовник даже лучше. От него заранее известно, чего ожидать, а вот муж… Тут новенькое может всплывать каждый день и стать неприятным сюрпризом. Так что замуж нужно выходить с холодной головой и исключительно по расчету.

   — То есть бросаешь? — подвела черту под нашим разговором.

   — Я пока не решила.

   Ох, лиса, знаменитая двуликая Станислава! Успокоилась и просчитывает в голове, что ей выгоднее.

   Потянулась за бокалом.

   — Карты — неплохая идея.

   И обходится гораздо дешевле. Ирен со дня на день станет убыточной, пора ее похоронить и создать новый образ. Так и быть, пусть солирует Станислава, потешу ее тщеславие. Мне и некогда — колонка, расследование…

   — Ты согласна?

   Сестренка уставилась на меня глазами по десять крон.

   Пригрозила пальцем:

   — Смотри, передумаю!

   На самом деле нет.

   Решение приняла между первым и вторым глотком вина. Взвесила все, определила приоритеты. Так я и заработок сохраню — уверена, Стася не забудет делиться, и избегу возможных преследований. Опять же сестренка под боком, а расследование — штука тонкая, не всегда можно лицом светить. Станислава же с людьми ладит, поработает на досуге моим лазутчиком.

   — Тогда нам нужно помещение.

   Позабыв о былых страхах, Стася рьяно взялась за дело.

   — Что-то не очень пафосное, скромное — бедным гадалкам больше верят.

   — И меньше платят. Учить тебя и учить!

   — На себя посмотри, особа без высшего образования!

   Пару минут мы буравили друг друга взглядами, а потом дружно рассмеялись.

   Стася иногда язва, но сердиться на нее выше моих сил.

   — Отложим до завтра, ладно? А то после этого сеанса голова чугунная.

   — Можно я у тебя переночую? На вокзале страшно.

   А у меня не очень. Особенно, когда Дерек из зеркала высунется. Станислава с ним не знакома, и я предпочла бы представить их друг другу при свете дня. К тому же кузина убеждена, что у меня квартира, а не клетушка под потолком. Вот перееду в новое жилище, тогда милости просим, а пока…

   — Я тебе денег на гостиницу дам.

   Задрав подол, вытащила из-под подвязки ассигнацию.

   — У меня мужчина.

   — А…

   Глаза Станиславы горели как у драконицы. Ох, неудачная вышла ложь, еще моей маме расскажет! Лучше бы брякнула, что трубу прорвало.

   — У тебя с ним как? Для здоровья? Смотри, — пригрозила пальчиком Стася и проворно убрала ассигнацию в декольте, к своей доле за сегодняшний сеанс, — подцепишь дурную болезнь, не жалуйся, лечить не стану.

   Ну вот, теперь я уже и развратница. Прямо как по Гриру!

   «Удовлетворенная женщина не пытается соблазнить совершенно неинтересного ей мужчину и уж точно не наденет под белую блузу черное белье, не выставит его напоказ».

   Замотала головой.

   Какое мне дело до мнения случайного человека? Святоша нашелся! И не собиралась я с ним спать. Ублажать другими способами тоже.

   — Ты чего?

   Стася осторожно тронула меня за плечо.

   — Гримасы строишь, губами шевелишь, кулаки сжимаешь. Я ведь пошутила. На самом деле, я тоже хочу как ты, но тетушка Марсия строго следит. Ты же ее знаешь.

   Она тяжко вздохнула.

   Знала ли я собственную мать? Еще бы! После того, как тетя Людовика сбежала, а я упорхнула в обитель разврата под названием «большой город», Станиславе было уготовано два пути: выйти замуж или умереть девственницей. Но что-то подсказывало, план маменьки и тут дал сбой, слишком умело сестренка флиртовала с мужчинами.

   — Давай заночуем здесь? Призрак вряд ли вернется, никуда идти не хочется!

   Обычно мы так и поступали: тушили свечи, распихивали все по чемоданам и заваливались спать на кровать.

   — А как же твой мужик? — прищурилась Стася. — Или ты его выдумала?

   Ее проницательность порой пугала, но не в этот раз, сестренка.

   — А мужик… Обойдется сегодня без моего белого тела.

   — Вовсе не белого, ты за лето загорела.

   Закатила глаза. Стася!

   А, пусть ее!

   И, откинувшись на подушку, как была, в одежде, с остатками пудры на лице, заснула.

***

Дождь зарядил с ночи, утром в небе и вовсе открыли шлюзы, пока добралась до своей квартирки, промокла до костей. Переоделась, и на работу.

   Единственная радость — завтрак в семейном кафе на Лиственной улице. Оно находилось ровно на полпути между домом и редакцией. Неприметное, три ступеньки вверх, несколько столиков, отделанные серо-белой плиткой стены. Зато там изумительно готовили, просто и дешево — все, как я люблю.

   Меню особого не было, что хозяйка сделала, то и продают, но я никогда не уходила голодной. Правда, кофе брала в другом месте, в кондитерской на углу: там крепче. Хотя на этот раз он мне не помог, да и для разговора с Юбером пригодилось бы зелье или проклятие. Не пустыми чашками же в него кидаться! Как чувствовала, что он заартачится.

   — Нет, нет и нет! Меня это не интересует!

   Брызгая слюной, Юбер Арас, главный редактор «Меробейтского вестника» на корню зарубил идею моего журналистского расследования.

   — Мы не бюллетень полиции и не вестник некромантии, наших читателей интересуют живые люди. Что они едят, с кем спят, какие грязные секреты скрывают. Вы были у Грира?

   — Была.

   Прислонившись к этажерке с подшивкой газеты за последний год, мечтала опрокинуть ее на голову Юбера. Может, тогда он поймет, что убийство приносит гораздо больше денег, чем банальная интрижка.

   — И?

   Юбер вопросительно глянул на меня и, не дождавшись ответа, погрузился в бумажный хаос на своем столе. Счета, ведомости, проекты верстки, он просматривал их между делом, за разговором, безжалостно чиркал и выносил резолюции.

   — Выяснили что-нибудь интересное? Нам не помешал бы пикантный материал, какая-нибудь девственница-первокурсница, обманом втянутая в оргию на кладбище. Или просто оргия, хотя бы секс на рабочем месте.

   Хмыкнула:

   — Увы, господин Грир сексом не занимается.

   — Как? Вообще? Вы блузку расстегивали?

   — Расстегивала.

   — А бюстье?

   — Может, сразу трусы снять? — едко поинтересовалась я.

   — И сняли бы для пользы дела. Помнится, —Юбер мстительно вытащил на белый свет один мой неблаговидный поступок, — выпуск с подробным описанием… кхм... деталей тела и физических умений лорда Аверса смели за пару минут. Всем хотелось знать, в какие позы ставит потенциальных невест огненный дракон.

   — Хотите, чтобы все деньги вновь ушли на ремонт редакции?

   Разъяренный лорд Аверс тогда нас спалил. Не понравились ему пикантные подробности, выставленные на всеобщее обозрение. Сам виноват! Мне тоже не понравилось, как он со мной обошелся, вот и отомстила, накатала о нем статью. И зареклась иметь дело с Крылатыми лордами на личном фронте.

   — Грир некромант, а не дракон.

   — А я репортер, а не шлюха. Не собираюсь с ним спать!

   И он со мной тоже.

   — Не собираетесь, так не собираетесь. — Юбер вновь погрузился в чтение документов. — Жду черновик статьи к вечеру. Хочу передвинуть вашу колонку на четверг, нужно успеть сделать правки и сдать в набор.

   Вот тебе и пряник, Бася.

   Прежде «Досье леди N» выходило по пятницам, среди разных сплетен, а теперь моими соседями станут колонки новостей и новости с биржи.

   А расследование… Главное, его начать, согласую постфактум. Юбер еще спасибо скажет и премию выпишет. Но все равно настроение было чуточку подпорчено. Самую малость.

   Мне нужно еще кофе.

   При мысли о бодрящем напитке с легкой горчинкой засосало под ложечкой.

   Надо чем-то запить неприятное послевкусие от пикировки с Юбером. Может, Петра, наш секретарь, смилостивится и сварит чашку живительного напитка? Взамен бесплатно поделюсь с ней разными сплетнями.

   — Что новенького?

   В приемной я нос к носу столкнулась с Викто́ром. Пришел за документами, пока я торчала у Юбера.

   От коллеги пахло дешевыми сигаретами. Судя по стопке бумаг, обильно почирканных красным карандашом, он только что забрал черновик статьи после правок.

   — Вот, опять дракону все не так! — подтвердив мои сомнения, пожаловался Виктор. — Вчера оставил, так все почиркал!

   — А ты пиши лучше.

   Виктор звезд с неба не хватал ни в плане легкости пера, ни в плане грамотности. Бесталанный, зато исполнительный — идеальная рабочая лошадка. Он трудился в «Меробейтском вестнике» осьмушку века, но так и не получил повышения. Когда я пришла, Виктор корпел над новостной колонкой. Собственно, тем же он занимался и сейчас.

   Ума не приложу, как можно напортачить с таким закостенелым материалом! Бери штампы и пиши. Виктор умудрялся и каждый раз жаловался, вздыхал.

   — Ты сегодня не в духе! Тоже досталось?

   Предпочла оставить вопрос без ответа. Нечего всяким знать о нашей размолвке с Юбером, а то поставит себя и меня на одну доску, начнет утешать. Да и главред в итоге со мной согласится, как увидит материалы… Осталось только понять, кто из посетителей сеанса самый вероятный убийца, раскрутить его, а там и на имя убитого выйду.

   — Петра, солнышко, — повернувшись к секретарю, широко улыбнулся Виктор, — побалуй нас волшебством своих ручек, выдерни из пучины серых будней.

   Закатила глаза. Как слащаво! Но Петре нравилось. Или ей просто нравился Виктор? Я давно замечала, как она на него поглядывала, перекладывала его бумаги, чтобы Юбер первыми прочитал, подписал. Интересно, у них до чего-то дошло? Виктор в курилке не хвастался, но это ничего не значит.

   Пусть я бросила вредную привычку, но исправно ходила с ребятами во двор (в холодное время года — на площадку лестницы между вторым и третьим этажами). Стояла, принимала горячее участие в обсуждении разных вопросов, мотала на ус полезную информацию.

   Если ты игнорируешь курилку, вечно узнаешь все последним. Такого я позволить себе, естественно, не могла.

   — Не без рук, сам сваришь! — непривычно огрызнулась Петра.

   Так вот для чего сладкие слова: они поссорились.

   — А мне можно?

   — Угу! — тут же просияла Петра.

   Маленькая, хрупкая, она успевала все и сразу. Рыжей молнией носилась по этажам, воевала с курьерами и доставщиками всего на свете. Ни разу не видела, чтобы Петра плакала. Максимум скуксится, тяжко вздохнет и снова запрыгнет в беличье колесо. Вот и сейчас одной рукой молола кофе, другой разбирала почту.

   — Забыла сказать: тебя искали.

   Сдвинув папку с макетами, она аккуратно поставила на стол белую чашку с двойной синей каемкой. В такой носили кофе только Юберу — свидетельство особого отношения к моей особе.

   — Кто?

   Подвинув стул, села, с удовольствием вдохнула кофейный аромат.

   Рабочий день начинается в девять, я, как репортер со свободным графиком, пришла в одиннадцать. Какая ранняя пташка успела залететь?

   — Мужчина, — таинственно понизила голос Петра.

   — А тебе здесь медом намазано? — грозно прикрикнула она на Виктора. — Юбер сказал, еще одну статью запорешь, вылетишь как пробка. Топай отсюда! Тебе еще про королевского наместника писать. Вот!

   Петра вытащила из-под груды бумаг журнал записи материалов и ткнула в галочку против фамилии Виктора.

   Да, кому мужчины, а кому — инспекции и указы…

   Дождавшись, пока Виктор нехотя покинет приемную, Петра придвинулась ко мне, шепнула на ухо:

   — Симпатичный!

   — И что сказал?

   Среди моих знакомых не было ни одного симпатичного мужчины, которому бы вздумалось разыскивать меня спозаранку.

   — Ничего. Просто спрашивал, работает ли здесь некая Диана.

   — А ты?

   Под ребрами заскреблось неприятное предчувствие.

   Это явно по работе, очередной недовольный завидный жених. О ком я писала в последний раз? Вроде, банкир какой-то. Герои публикаций вылетали из моей головы сразу после того, как я сдавала колонку в номер.

   Надо поднять подшивку газеты, глянуть, что я там писала. Что бы там ни вообразила Петра, разыскивать меня могли только по одной причине — предъявить претензии.

   — Я что, сказала, Диан много, пусть назовет фамилию.

   — И?

   — Сослался на твою колонку.

   — Очень интересно!

   Подув на пенку, аккуратно глотнула.

   Благословенный напиток теплом разлился по горлу.

   Ясно, опять угрозы подать в суд. Проходили! Именно поэтому я Диана. Точнее — Диана N, по легенде, великосветская бесприданница, великодушно знакомящая читательниц с миром влиятельных, богатых и холостых.

   Каждая моя колонка не просто интервью, а маленький спектакль. Мнимая Диана рассказывает, при каких обстоятельствах пересекалась с тем или иным мужчиной. Кто-то друг ее семьи, с кем-то она танцевала на балу, а затем пошепталась с подружками и узнала та-а-акое!

   Кстати, где бы нам познакомиться с Леонтием? Самый вероятный вариант — академия отмела сразу. Легче сразу свою подпись поставить. Нет, леди Диана к магии равнодушна, поэтому…

   Сделала еще глоток и почесала кончик носа.

   Поезд.

   Правильно, где пересекаются разные миры, только в дороге.

   — Эй, ты опять где-то витаешь? Держи!

   Заморгав, недоуменно уставилась на визитную карточку.

   — Это тебе, — медленно, видимо, решив, что так до меня быстрее дойдет, пояснила Петра. — Утренний красавчик оставил. Я как его увидела, сразу влюбилась.

   Она сокрушенно вздохнула по несбыточной мечте.

   — Так в чем проблема? Взяла бы и познакомилась.

   Для деятельной женщины нет ничего невозможного, не довольствоваться же всякими Викторами!

   — Он дракон.

   Петра еще раз вдохнула.

   Тут мне не нашлось, что ответить. Разве только матерное, но девушки не выражаются, поэтому оставила комментарии при себе.

   — Эдвин Аларий, лорд Эснак.

   Имя на тисненной карточке ровным счетом ни о чем не говорило. Это хорошо, значит, мы не пересекались.

   — И что ему нужно?

   Засунула карточку в ридикюль.

   — Понятия не имею, — пожала плечами Петра. — Он не соизволил сообщить. Сказал, если ты заинтересована в крупном интересном материале, сама его найдешь. Там адрес гостиницы на обороте.

   Что-то новенькое: прежде жертвы моей колонки меня не разыскивали. Хотя вряд ли Эдвин собирался поделиться собственными секретами. Чужими — запросто. Драконам ничто человеческое не чуждо, они так же завистливы и мстительны.

   Конец нашей увлекательной беседе положила распахнувшаяся дверь кабинета Юбера.

   Петра тут же напустила на себя суровый вид, юркнула за печатную машинку и с остервенеем забарабанила по клавишам. Я же бровью не повела, стойко выдержала осуждающий взгляд, допила кофе и только тогда удалилась работать.

   В редакции «Меробейтского вестника» за мной закрепили стол в общем зале на втором этаже, но я предпочитала писать либо дома, либо в каком-нибудь кафе: среди шума и гама десятка голосов невозможно сосредоточиться. На рабочем месте я появлялась только вечерами, когда сдавала текст на проверку. Пока статью не одобрят, не сдадут верстальщику, мне не уйти. Чувствую, сегодня задержусь до полуночи, но четверговый выпуск того стоил. Благо завтра на работу можно вообще не ходить, заняться призраком.

   Так что в общий зал заглянула всего на минутку, чтобы забрать пальто.

   Несмотря на конец сентября, окна были открыты.

   Противный дождь наконец перестал, на мокрых подоконниках блестели принесенные ветром яркие листья.

   — Ну и холодина у вас! Мечтаете о вечной молодости?

   На самом деле я любила воздух после дождя, именно осенний, прохладный, влажный, свежий. Было в нем что-то особенное, обостряющее чувства.

   Гулять в осенних парках я тоже любила. Считайте меня ненормальной, но вечно серое низкое небо не навевало тоску. Идешь себе, шуршишь листвой под ногами, всматриваешься в витрины магазинов, рисуешь себе новую жизнь.

   На мое замечание никто не ответил. Спорим, если бы обрушился потолок, коллеги откопали бы самопишущие перья и продолжили трудиться. Монотонный шелест, ругательства, стук мебели, топот ног — и так с утра до вечера. Даже ночью редакция не спит, просто перебирается в типографию.

   Обойдя жарко споривших посреди прохода обозревателей светской жизни — опять тему не поделили, свернула к своему месту. Оно за небольшой загородкой, в самом углу. Стол, два стула, цветок в кадке, полочка с энциклопедиями и словарями. Может, кого-то это удивит, но репортеры в большинстве своем — образованные люди.

   Надо бы полить мой фикус, а то он совсем зачахнет.

   И тут я заметила скромно примостившуюся на краешке стула Станиславу.

   Под ложечкой засосало. Двоюродная сестра знала, где я работаю, но прежде никогда меня не навещала. К тому же в полдень она должна была сойти на платформе Авера, я видела билет.

   — Что-то случилось?

   Оглянувшись по сторонам, быстро шагнула к Стасе.

   — Катастрофа!

   На сестренке лица не было.

   — Так, рассказывай! Воды?

   Стася покачала головой.

   — Родители в Меробейте.

   Оторопело заморгала, замерев с протянутой рукой.

   — Твои?

   Тетя Людовика бросила Стасю маленькой девочкой, вряд ли она вернулась и помирилась с дядей Янеком. Он бы ее принял, но моя мама, не позволила бы. Она кремень, если пятнадцать лет назад решила, что сестра умерла, то никакое покаяние ничего не изменит.

   — Наши.

   Стася сочувственно глянула на меня.

   Вот ведь!.. Действительно катастрофа. Но истинных ее масштабов я изначально не оценила.

   — Мой отец и твоя матушка надумали выдать меня замуж и ищут Диану. Оказывается, тетя Марсия читает твою колонку.

   Непечатно, и еще раз непечатно.

   — Пусть она считает Диану испорченной, повторяет, что родители мало ее пороли, такую никто замуж не возьмет… Словом, тетя хочет с ней встретиться и попросить картотеку женихов. Она почему-то решила, что та — сваха.

   Сделала глубокий вдох и наконец опустила руку.

   — И за кого же она тебя прочит?

   — Тетя говорит, нам аристократы не нужны, они все порочные и чванливые, а вот ученый или чиновник средней руки мне бы подошел.

   Прекрасно, просто прекрасно! Я недооценивала маму, ей тоже не чуждо тщеславие.

   И вот что обидно, как меня сватать, так вот тебе «соседский парень хороший, рукастый», а Стасю — так ученый.

   — Стоп, — запоздало сообразила я, — откуда ты все это знаешь? При всем желании ты не успела бы съездить в Авер и вернуться.

   — А я и не ездила, я их на вокзале встретила.

   — И где они теперь?

   Нервно выстукивала ногой такты вальса.

   — В гостинице. Мне тоже пришлось доплатить за номер.

   Притворилась, будто не поняла намека. Стася не бедствует, несмотря на провал последнего представления, кое-что в карман положила.

   — Но после они хотят встретиться с тобой. Прости, — сестрица виновато потупилась, — я нечаянно проболталась, что ты журналистка, а вовсе не продавщица в магазине.

   — Спасибо, что предупредила.

   Как все не вовремя! У меня срочная работа, а тут мама, дядя… И как только матушка переборола страх перед поездами? Она клялась, что ноги ее рядом с ревущими машинами не будет. Или дядина сливовица и не такие страхи лечит?

   — Слушай, займи их чем-нибудь до вечера, мне никак не отлучиться. А после… После… Знаешь ресторанчик «Золотая лань»? Мы там обмывали первый сеанс.

   Стася кивнула.

   — Приведи их туда к девяти.

   Надеюсь, успею. И колонку сдать, и подготовиться к встрече с родственниками по всем фронтам.

   Извините, Леонтий Грир, придется вас хорошенько поджарить, чтобы Юбер остался доволен и принял материал без серьезных правок.

ГЛАВА 4

— Порядочные люди в это время спят!

   Матушка встретила меня позабытым укоризненным взглядом. Но если в юности он вызывал желание втянуть голову в плечи и извиниться, даже если ни в чем не виновата, то теперь не возымел действия. Все же я не ребенок, наивно полагать, будто я по-прежнему стану во всем пытаться угодить родительнице.

   — Извини, задержалась на работе.

   Поздоровалась с дядей Янеком и тяжело опустилась на стул.

   Голова гудела. Хотелось наскоро перекусить и лечь спать, а не слушать матушкино бурчание.

   Чувствовала, как постепенно закипаю.

   Какие демоны притащили маму в Меробейт? Сидела бы дома и ложилась спать по старинке!

   — Что это за работа такая, где трудятся ночью? Станислава нам многое рассказала…

   Матушка выразительно покосилась на Стасю. Она сделала страшное лицо, замотала головой. Мол, я ничего, ты не думай!

   — Оказывается, ты вовсе не продавщица.

   Родительница поджала губы. Старый прием не сработал. Собственно, он перестал действовать в те далекие времена, когда я надумала поступать в академию.

   — И? Других работ, кроме продавца и ночной бабочки не существует?

   — Бася! — покраснев, шикнула матушка.

   Лениво уточнила:

   — Что — Бася?

   — Где твои манеры? Девушка обязана…

   — … быть скромной, глухой и старомодной. Прости, — развела руками, — дочка не удалась, зато на работе меня ценят.

   — Той самой, о которой стыдно написать родителям?

   — Полно, Марсия, молодежь сейчас не такая, как мы, что ты к девочке прицепилась? — встал на мою сторону Янек.

   Муж тетушки Людовики давно стал своим, а уж после побега легкомысленной матушкиной сестрицы и вовсе занял ее место.

   — Вот я и приехала взглянуть, как она тут живет. Триединая, каких ужасов натерпелась по пути, чуть не померла в этой огнедышащей повозке!

   Матушка обмахнулась краем скатерти и прочитала короткую молитву.

   — Без Янека бы не решилась. Всю дорогу с закрытыми глазами просидела. А когда оно издавало утробный рык…

   — Паровоз гудел, — пояснил дядя.

   — Какое гудел — ревел! Страсть какая, обратно точно по вашей железной дороге не поеду. Пусть дольше, зато надежнее, спокойнее.

   — Собственно, — дядя закашлялся и перевел взгляд на дочь, — мы не к тебе, Бася, приехали. Ты при деле, устроилась. Пусть Марсия шипит, но сразу видно, не бедствуешь. А вот за Стасю сердце болит. Нету у нее никаких талантов.

   — Поэтому надо выдать ее за надежного состоятельного человека, — поддакнула матушка.

   Стася трагически застонала. Интересно, что она натворила, раз родственники переполошились и срочно озаботились ее замужеством.

   — Так ты знакома с Дианой из «Меробейтского вестника»? Той, которая ведет колонку… Как ее?.. «Досье леди N».

   — Ну…

   Задумалась, что бы соврать. О правде речи не шло, мама упадет в обморок. Она и так нелестно отозвалась о Диане, сетовала, что родители уделяли мало внимания ее воспитанию.

   — То ли дело мы. При всех недостатках, Бася, ты по мужикам не скачешь, подолом кровати не метешь. Ведь не скачешь же? — Она подозрительно заглянула мне в глаза. — Скажи как на духу!

   — Нет. Но та Диана тоже. Вроде, — попыталась встать на защиту своего альтер эго.

   — Стася, заткни уши! — строго потребовала матушка.

   — Но тетя, я давно не ребенок! — заартачилась сестренка.

   — Ты будущая невеста, рано тебе подобные разговоры слушать.

   Украдкой прыснула в кулак. Послушать матушку, Стасе четырнадцать, и она до сих пор играет в куклы.

   В это время к нам подошел официант, и обсуждение развратной Дианы пришлось отложить.

   — Как тут все дорого! — охала матушка, изучая меню. — И готовят, поди, отвратно, без души. То ли дело домашняя стряпня!

   Она сделала выразительную паузу и покосилась на меня.

   — Отец ведь не молодеет, Бася. Я и Янек тоже. Помрем, кому лавка достанется, чужим людям?

   — У вас есть Стася.

   Даже если она откажется встать за прилавок, продаст и проведет остаток дней в достатке и покое. Зачем надрывать спину, таскать тяжелые ящики ради сомнительного заработка? Не золотые прииски, не о чем жалеть. Охотно уступлю ей великое наследство.

   — Стася отрезанный ломоть, замуж выйдет.

   — Может, я тоже выйду.

   Замуж я не хотела, просто обидно стало. Между нами всего три с небольшим года разницы, да и на лицо я симпатичнее.

   — Да куда там! — сокрушенно махнула рукой матушка. — Столько лет ждала, теперь надеяться перестала.

   — В городе, оно все по-другому, — кашлянул Янек. — Тут все бегают, некогда им.

   — Оно и видно! Десятки раз Триединую помянула, пока сюда дошла. Ни ногой я больше в ваш Меробейт, проклятый город!

   Вот и славно, продолжим наше письменное общение. Я и так навещала родителей раз в год, перед Новолетьем, привозила подарки, получала порцию сочувственных взглядов соседей («Не удалась жизнь у девчонки Грыльчиков, ни мужа, ни ребенка!») и благополучно отбывала восвояси. Зима — горячая пора, на балах и приемах много чего происходит. Вдобавок, вопреки представлениям о моем тотальном одиночестве, у меня имелись друзья-приятели, нашлось бы, с кем провести время. Не хватало только постоянного любовника — после лорда Аверса довольствовалась короткими встречами с одним коллегой. Так, просто дружили организмами, когда нападала хандра. Второй, на замену, если вдруг что случиться, тоже имелся. Пускал по мне слюни, но я пока не давала.

   Наконец определившись с заказом, вернулись к животрепещущей теме: Стася и ее стремительно таявшие брачные перспективы.

   — Думал, она на службе кого встретит, — дядя говорил, а сам с удовольствием, покрякивая, пил пиво, — поэтому в город отпустил. Не в обиду, Марсия, но кого ей у нас-то искать? Одни старики, молодежь вся в Меробейте.

   — Не скажи! — У матушки на все нашлось бы свое мнение. — К примеру, у Айков сын подрастает. Или, не хочет молодого, аптекарь наш два года вдовствует. Он мужчина серьезный, с тремя детьми.

   — Зачем ей чужие дети, пусть своих родит.

   Того самого аптекаря в прошлом году сватали мне, тоже под соусом «какой мужчина, с собственным домом, и по возрасту подходит». Я отказалась, теперь он по наследству перешел к Стасе.

   — И много она родила-то? Нет, Янек, надо брать замужество в свои руки. Хватит с меня Баси, пусть хотя бы род Кивучей не прервется.

   — Но он так и так прервется, — встряла уставшая молчать Стася. — Я же фамилию мужа возьму.

   — А кровь? Кровь не водица, она главное, не фамилия. Раз уж ты не хочешь…

   Да уж, наша кровь золотая, стоит сохранить для потомков.

   Фыркнула, но комментировать не стала. Это проблемы Стаси, тише следовало себя вести, тогда бы в Меробейте не высадился брачный десант. Надо бы увести сестренку попудрить носик, заодно вызвать на откровенность.

   Притворилась, будто роюсь в ридикюле.

   — Сколько бумаг! — кинув в него взгляд, одобрительно цокнул языком дядюшка и попенял сестре: — Напрасно ты на Басю злишься, она головой свой хлеб зарабатывает.

   — Да, в редакции.

   Все равно Стася удружила, уже не скроешь, зато профессию поменяла на секретаря.

   Вопреки ожиданиям, матушка восприняла новость с восторгом:

   — Много лучше, чем богатым дамочкам туфли надевать. Может, и вправду замуж выйдешь. Как, есть у вас симпатичные мужчины?

   — Немного.

   — А холостые?

   — Тоже. Стася, — прервала родительницу, — у тебя случайно есть?.. А то мне надо.

   — Что? — не поняла сестренка.

   — То самое.

   Подмигнула и взглядом указала на дамскую комнату. Ну соображай!

   Стася нахмурилась, а потом просияла, активно закивала.

   — Мы быстро!

   Ухватив сестру под локоток, поволокла ее подальше от любопытных ушей.

   Кто владеет информацией, тот владеет миром, а Стася пока выдала жалкие крупицы. Ну и как прикажете ее спасать?

   Разумеется, я не собиралась навязывать сестру никому из героев своих статей. Даже не из женской солидарности — ввиду здравого смысла. Шанса понравиться кому-то у нее ноль процентов, только оскорбят, унизят. А вместе со Стасей — маму и дядю, чего я допустить не могла. Родителей я любила, пусть даже на расстоянии.

   Профессиональный взгляд выцепил знакомое лицо.

   — Бездна!

   Юркнув за спину Стаси, понадеялась, что он меня не заметил.

   — Ты чего? — недоуменно спросила сестрица и после минутной паузы игриво добавила: — А он ничего, симпатичный.

   — Кто?

   — Мужчина, который идет к нам.

   Идет к нам? Этого еще не хватало!

   Колонку я сдала, вдруг Леонтий непостижимым образом успел ее прочитать? Не просто так же он слонялся по городу, разыскивал меня — чтобы оторвать голову.

   — Ты меня не знаешь! Слышала, не знаешь, Стася! — шикнула я и приклеила к губам улыбку.

   Поздно, до дамской комнаты добежать не успею, придется принять бой.

   — Добрый вечер! — на правах низшего сословия поздоровалась первой.

   Во время интервью Леонтий четко обозначил разницу между нами.

   — Добрый.

   Рассеянный взгляд скользнул по моему лицу, в нем мелькнуло узнавание.

   — А, та самая настойчивая журналистка!

   Гордо запрокинув подбородок, поправила:

   — Репортер.

   — Опять что-то вынюхиваете?

   — А вы?

   — Мы здесь ужинаем, — вклинилась в беседу Стася. — Может, составите нам компанию?

   Ба, да она флиртует! Я еще ничего о драматичном прошлом декана не поведала, а он уже покорил сердце Станиславы. Может, это судьба?

   Представила броский заголовок статьи «Я обрел свое счастье по дороге в уборную». Юберу понравится, он обожал постельно-туалетную тему. И не сразу поняла, что Леонтий смотрит вовсе не на Стасю — на меня.

   — Эээ… Вы что-то хотели?

   Леонтий молчал, но продолжал смотреть, отчего мои уши пылали огнем. Да я сто лет не краснела, с момента провала на вступительных!

   — Я вас вспомнил.

   — Ну да, — беспечно защебетала я, надеясь, что Стася из ревности прервет неудобный разговор, — я была у вас в понедельник.

   Леонтий покачал головой.

   — Я не про интервью. Девушка с косичками, которая пригрозила нам расплатой и разрыдалась за дверью.

   Жар стек с лица на шею. Пальцы потянулись к пуговицам, но я вовремя остановилось. Еще решит, будто снова надумала соблазнить, начнет ехидничать. А тут Стася, мама, дядя… Не желаю, чтобы они слышали.

   Следовало напялить парик, накраситься поярче. Ты знала, что в академии будут проблемы, собственно, вот они и пожаловали. Сейчас как скажет во всеуслышание, что я та самая Диана…

   Быстро взяла себя в руки и ринулась в атаку.

   — Никому я не грозила, вы что-то путаете.

   — Разве «Вы еще пожалеете!» не ваши слова?

   — Я не плакала. И косы никогда не носила. И вообще вы нам мешаете, у нас… с подругой серьезный разговор. Колонка выйдет в четверг, тогда и почитаете. Все претензии в письменном виде.

   Не дав Леонтию опомниться от яростной тирады, затолкала Стасю в дамскую комнату и с облегчением захлопнула дверь.

   Прислонившись к стене, смахнула со лба капельку пота. Меня до сих пор трясло, кожа пылала.

   Он… он… Я не знаю, кто он и что он, и знать не хочу!

   — Ты чего?

   Стася осторожно коснулась моей руки.

   — Может, тебе воды? Побрызгать на лицо?

   Кивнув, с трудом отлепилась от стены и открыла вентиль.

   Соберись, Бася, не убьет он тебя, даже не сожжет, просто подаст в суд. А что суд? Тьфу, два я уже выиграла.

   — Кто это был?

   Привстав на цыпочки, Стася выглянула в крошечное окошко, выходившее в зал.

   — Так… Маг один.

   — Бывший любовник?

   — С чего ты взяла?

   Ответила грубее и громче, чем следовало. Ну вот, теперь я на Станиславу срываюсь. Надо больше отдыхать и меньше работать.

   — Между вами искрило. Ты то краснела, то бледнела, потом и вовсе на него накинулась.

   — Я?

   Истерично рассмеялась.

   — Это ты облизывалась на него, как кошка на сметану.

   — Он симпатичный. — Стася мечтательно улыбнулась. — Но староват для меня. А тебе в самый раз. К тому же меня он не заметил, даже не поздоровался, а тебе оказывал знаки внимания.

   — Это ты о паре желчных комментариев?

   — Мужчины часто так ухаживают.

   — Ты-то откуда знаешь? — сорвалось с языка.

   — Ну…

   Станислава потупилась.

   — Знаю и все.

   Глаза ее хитро блеснули.

   — Про слезы правда?

   — Нет! Верь ему больше! Я гадкую колонку про него написала, вот и выдумывает, мстит. Давай лучше с тобой разберемся.

   Скрестив руки на груди, пристально уставилась на сестру.

   — Как на духу, Станислава, почему вдруг вся наша семья озаботилась твоим скорейшим замужеством?

   Стася оглянулась на кабинки и неохотно призналась:

   — Они думают, что я беременна.

   — А ты?

   — Ложная тревога.

   Сокрушенно покачала головой.

   — Когда только успела!

   Эх, Стася, Стася, сразу видно неопытную головушку. Наверняка бросилась на шею от радости, что наконец-то обрела свое счастье, а кавалер едва не подкинул неприятный сюрприз.

   — Ему…

   Сестренка замялась, устремила взгляд на руки.

   — Я думала, у нас серьезно.

   Все они так говорят, чтобы в постель залезть.

   — Мы… Мы целых два месяца встречались. Потом я… Он сказал: неудобно, все равно поженимся… Но обошлось же!

   — Угу, обошлось!

   Сумрачно покосилась на дверь.

   — Да забудут они!

   — Или в спальне запрут, чтобы точно в подоле не принесла.

   Чуть помолчав, уточнила:

   — Бросил?

   Хотя и так понятно, если матушка с дядей Янеком тут, предложения двоюродной сестренке никто не делал.

   Стася вздохнула, мельком оглядела себя в зеркале.

   — Вот что со мной не так, Бася? Я и так, и так пробовала: и по заветам тетушки, и по твоим. Ничего! Даешь — бросают, не даешь — тоже, только еще быстрее, как на чумную смотрят.

   Ободряюще похлопала ее по плечу:

   — Все с тобой так, это мужики с проблемами. Бегут — туда им и дорога! И с родственничками что-нибудь вместе придумаем, спасем твою свободу. Должна же ты встретить своего прекрасного принца? Заметь, незамужней и без детей от нелюбимого толстосума.

   Стася несколько оживилась, в глазах появился блеск.

   — А ты назначь встречу под видом Дианы и откажи. Настоящая Диана, ну, если бы она существовала, точно отказала бы.

   — Так они в Авере жениха найдут, целых две кандидатуры уже имеются.

   — В Авер еще вернуться нужно, а я туда не собираюсь. Ты, главное, от них сейчас отвяжись, дальше моя забота.

   Деловая, ох, деловая у меня сестричка! Ее бы энергию да в другое русло — гнездышко вить. Но если дела Станислава вела отменно, то с мужиками, как я окончательно убедилась, ей катастрофически не везло. Надо будет на досуге лекцию прочитать, капельками снабдить, чтобы очередной «жених» не сделал матерью-одиночкой.

   Для правдоподобия мы постояли в дамской комнате еще немного, покорчили зеркалу рожи и вернулись в зал.

   Поймала себя на том, что постоянно вздрагиваю, боюсь снова столкнуться с Леонтием. К счастью, он уже ушел. То ли не вынес моего присутствия, то ли изначально не собирался задерживаться.

   — Что за представительный мужчина, с которым ты говорила? — мама встретила меня вопросом.

   — Коллега по работе.

   Аппетит пропал, я вяло ковырялась в тарелке. А ведь когда спешила сюда, думала, лошадь проглочу.

   К счастью, родительница не стала заострять внимание на Леонтии.

   — Так ты знаешь Диану? Правду про нее говорят, будто она любовница самого короля?

   — Может, и правда. — Решила набить себе цену, все на пользу колонке. — Ее мало кто видел. Она через курьера с нами общается, только за деньгами является.

   — И?

   Мама заерзала на стуле от любопытства.

   — В синей накидке, под вуалью. Бережет свое инкогнито. Без вуали ее только главный редактор видел.

   — А можно как-то ее адрес раздобыть, поговорить? Вот, я пару потенциальных женихов сохранила, Стасе идеально подойдут.

   Матушка извлекла из потрескавшегося саквояжа газетные вырезки. Действительно, никаких аристократов — «Досье…» писало не только о богатых и знаменитых холостяках, но и просто перспективных, выделявшихся из общей массы.

   — Я попробую с ней связаться, договориться о встрече. Но ничего не обещаю!

   Вот и белый парик пригодится — добавлю Диане немного драконьей крови.

***

Ночью я долго не могла заснуть. Ворочалась в постели, припоминая события минувшего дня. Слишком много на меня свалилось: написание колонки в рекордно короткие сроки, приезд мамы, откровения Станиславы, нежданная встреча с Леонтием. Поразмыслив, пришла к выводу, что он наведался в «Золотую лань» вовсе не из-за меня — много чести! Просто надумал перекусить после рабочего дня, встретиться с коллегой, может, с женщиной. Внял моему замечанию и поспешил наладить личную жизнь. А тут я. Ну не слепой же он, вдобавок воспитанный, подошел поздороваться.

   «Между вами искрило». Ну Стася, придумает, право! Взрослая уже, любовник, может, и не один за плечами, а все туда же с фантазиями!

   Перевернулась на другой бок.

   В голову лезла всякая чепуха.

   Что было бы, если бы он тогда согласился! Как бы Леонтий все проделал? Кто-то нетерпеливо отрывал пуговицы, стремясь добраться до желанной цели, не жалел белья, кто-то просто сдергивал его.

   Сверху или снизу? Нагнул, усадил? Быстро или медленно?

   Поймала себя на том, что задрала подол ночной сорочки.

   Бася, это никуда не годится — фантазировать о мужчине, который тебя презирает. О мужчине старше тебя. Том, который тебя унизил. Но, может, именно поэтому он занимал мои мысли?

   Мне редко отказывали. Мужская природа довольно проста, чтобы там ни твердили мужчины, каждый мечтал затащить женщину в постель. Каждый мнил себя победителем, хотя на самом деле проигрывал. Он получал тело, а женщина… Женщина, что хотела. Содержанки — деньги. Шпионки — важные сведения. Я — материалы для статей и удовольствие, за которое не приходилось платить беременностью и ведением совместного хозяйства.

   Закрыв глаза, нарисовала в памяти губы Леонтия. Мысленно потянулась к ним… И в последний момент со смешком извернулась.

   Плачущая девочка с косичками, значит? Тогда я ни капельки не жалею о написанном.

   «Его взгляд блуждал по моей груди, ясно свидетельствуя о много лет подавляемых желаниях, — по памяти процитировала часть своего опуса, все в духе Юбера. — Воздержание дурно действует на мужчину. Как мы уже выяснили, господин Грир сторонился женщин, поэтому предпочел назвать мой внешний вид вызывающим, а не признать порочность добровольно наложенных ограничений.

   Желание помочь ближнему — одно из самых важных женских качеств, поэтому я решила провести маленький эксперимент. Ничего такого, порядочные девочки трусики до обеда не снимают, тем более перед первыми встречными. Я всего лишь расстегнула пару пуговок, продемонстрировав великолепное белье от госпожи Каредди. Запомните, девочки, если вам нужно произвести впечатление, шейте только у нее. Первоклассное кружево, тонкая работа, любой цвет на ваш выбор. Фасоны для скромниц и любительниц пошалить.

   Признаться, я ожидала большего от мужчины его возраста. Что это: стеснение, воспитание или медицинские проблемы? Мне самой пришлось положить его ладонь на свою грудь — ничего, хотя кое-какие признаки возбуждения наличествовали.

   Впрочем, моей целью было не соблазнение господина Грира, а всесторонняя оценка его как мужчины. Тут он занял далеко не последнюю строчку в моем рейтинге. Его ум и научные достижения неоспоримы. К примеру, в нынешнем году…»

   Надеюсь, после прочтения мама откажется встречаться с Дианой. Я бы точно не стала. Образ в статье вырисовывался мерзкий, но читатели падки на низменные инстинкты. Что бы там ни твердили о культуре, за бульварщину платили больше.

   — К счастью, он не дракон, а то превратил бы меня в запеченную курицу.

   Зевнув, прикрыла глаза.

   — И, к еще большему счастью, не холерик. Такой не станет выслеживать, подкарауливать с ножом у редакции. В прошлый раз, когда аноним обвинил его в изнасилованиях, ограничились извинениями на страницах газеты. А тут… Тьфу, ерунда! Но пора, пора завязывать с пошлостями. Больше я на поводу у Юбера не пойду, стану серьезной журналисткой…

   Закончить мысль не успела: наконец заснула.

***

Перед глазами стояла темнота, вязкая словно паутина.

   Ощутив острый, до покалывания в кончиках пальцев приступ паники, попыталась проснуться, но не смогла.

   Сновидение постепенно наполнялось красками, звуками.

   Лицо пощипывал свежий бриз. Где-то рядом кричали чайки, пронзительно, заунывно.

   Ощупав себя, поняла, что на мне короткая мужская куртка и мужские же штаны, заправленные в высокие сапоги. В руке зажат хлыст. А на лице… Мамочки, щетина!

   — Так, спокойно, это всего лишь сон!

   Осторожно опустилась на корточки и, нашарив большой валун, села.

   Судя по всему, я на берегу моря. Отправилась на конную прогулку, а потом надумала прогуляться пешком. Почему в образе мужчины? Так о ком я думала, засыпая? Правильно.

   — Надеюсь, я не Леонтий Грир, иначе это уже слишком!

   Вереск.

   Яркое сиреневое пятно болезненной вспышкой ворвалось в сознание.

   Темнота треснула, разлетелась сероватыми комками.

   Незнакомая, поросшая невысоким кустарником, усыпанная мшистыми камнями долина. Узкая тропа вьется вдоль берега моря. Холодного моря — от него веяло стужей.

   Воздух терпкий, смесь соли, воды и трав, такого в Меробейте не встретишь. Осень, но совсем другая, суровая и одновременно кристально-чистая.

   Вздохнув, медленно расслабила члены, приноравливаясь к новому телу. Хм, не так уж плохо. Навсегда остаться мужчиной я не хотела, а во сне, ненадолго — пожалуйста.

   Интересно, я могу двигаться? Каково оно — шагать по-мужски?

   Ноги будто ждали команды и понесли меня вперед, на взгорье. Тут ветер стал ощутимее, сильнее, рвал мои длинные волосы.

   Передо мной, внизу, раскинулось бескрайнее море. Сизые барашки волн налетали на скалистый берег, с пеной разбивались о камни. Они защищали небольшой пляж в укромной бухте, где уткнулась носом в песок небольшая лодка. Упрямые волны лизали ее корму в надежде утащить на глубину.

   «Вот видишь, они там», — с горечью произнес в голове незнакомый голос.

   Испугавшись, отшатнулась. Нога угодила на скользкий камень, я с трудом удержала равновесие.

   «Предаются любовным утехам, смеются над тобой», — с тоской продолжил тот же голос.

   Он существовал во мне и одновременно отдельно от меня — такое возможно только во сне.

   Аккуратно приблизившись к краю обрыва, попыталась разглядеть парочку — плод моего воспаленного воображения. Хм, только лодка и волны.

   «Никого», — с облегчением констатировал неизвестный.

   Меня снова ненадолго укутала тьма.

   Только крики чаек, поскрипывание сапог, мягкий стук каблуков…

   И острая боль в груди.

   Она пронзила меня внезапно, словно круги от брошенного в воду камня, расползлась по телу.

   Ноги подкосились, я повалилась на землю, в кровь разбила лицо. Но так ли это было важно, когда ниточка моей жизни истончалась с каждым мгновением, пока не порвалась.

   Немой крик застыл на губах, когда я увидела себя, ту, в мужском обличии, сверху. Однако быстро сообразила: волноваться не о чем, настоящая я жива.

   Поперек усеянной мелкими камушками тропы лежал мужчина. Темно-русые волосы разметались по земле. Длинные, тонкие, они поднимались в воздух от каждого дуновения ветра, щекотали уши. Одно из них оказалось проколото, в нем переливалась рубиновая капелька. Выше, ближе к хрящу — еще одно колечко поменьше, золотое, без камушков.

   Сколько хватало глаз, во все стороны тянулась вересковая пустошь. Камни, море, кустарник и труп, больше ничего. Хотя нет, постойте, вот слева тень замка на склоне, такого же мрачного, как и воды под ним.

   Мое внимание привлекла закутанная в плащ фигура. Неизвестный склонился над убитым, коснувшись сонной артерии, проверил пульс. Затем перевернул его и нанес с десяток быстрых беспорядочных ударов в грудь. Но зачем, он ведь и так был мертв…

   Невольно залюбовалась зелеными глазами покойного. Два хризолита, сквозь которые пропустили солнечные лучи. Красивый даже после смерти.

   Убийца — никак не могла понять, он это или она — вдруг забеспокоился, поднял голову. В тот самый миг, когда я должна была встретиться с ним взглядом, меня резко выбросило из сна.

   Задыхаясь, села на кровати.

   Кошмар все не шел из головы, слишком яркий, реальный. Не тот ли это дух, который случайно связался со мной во время сеанса, показал мне детали своей гибели? Определенно, мне нужен некромант. Или хотя бы Дерек — пленник зеркала явно разбирался в сумеречных мирах. Но все утром, при свете дня. Надеюсь, сумею снова заснуть.

ГЛАВА 5

Прячась от дождя под навесом табачной лавки, любовалась плодами трудов своих. Заодно поглядывала на ворота академии: когда отроются?

   Дерек не советовал связываться с некромантами, предлагал свою помощь, но я отказалась. Идти неведомо куда, особенно в Сумеречный мир, не собрав достаточно информации непрофессионально.

   Пусть я сочиняла статьи на грани похабщины и сентиментального романа, предпочитала литературу иного рода. Я много читала, в том числе научные статьи, чтобы на равных поддерживать разговор с теми, у кого брала интервью. Моя ли вина, что Юбер требовал выкидывать «заумь»? Интересно, чей материал он вырезал, а образовавшуюся дыру заполнил мной.

   «После такой колонки я бы себя закопала, — перескакивая со строчки на строчку, вынесла нелестное суждение о получившемся материале. — Если он прочитал, совета мне не видать. С другой стороны, блузу я действительно расстегивала. И про воздержание правда. Я даже про достижения упомянула. Велел искать в справочнике — я и нашла, уж сколько было».

   Если честно, я торчала в лавке вовсе не из-за непогоды — пыталась уговорить себя двинуться дальше. И одновременно находила десятки причин, чтобы трусливо вернуться в свою квартирку под крышей. Она через две улицы, всего несколько минут и… Только вот из окна видна Часовая башня, и я все равно стану думать о нем.

   Поморщившись, бросила «Меробейтский вестник» на прилавок.

   Гадость, а не колонка! Зачем только Леонтий согласился со мной побеседовать?

   Воскресила в памяти настороженный взгляд, которым он встретил меня в кабинете.

   Правильно, что хотел выставить взашей, ничего путного в любом случае бы не вышло. После произведшей фурор колонки о прелестях лорда Аверса Юбер превратил Диану в озабоченную дамочку.

   — Сними с него штаны, малышка, и покажи всему миру оставшееся, — попыхивая сигаретой, повторял главный редактор. — Мысленно оседлай и выстави оценку. Кому интересно читать о регалиях, к нам приходят за ощущениями. Тысячи женщин грезят прикоснуться к телу самых лучших мужчин Озольда. Пусть краснеют, бледнеют, берут нашу газету в постель, прячут от строгих мамочек. Продавай фантазии, Божена, за них хорошо платят.

   А еще хорошо платили за рекламу, поэтому-то я и вставила упоминание госпожи Каредди. Всего один абзац — и пачка хрустящих ассигнаций в кармане. Я стоила дорого, только почему-то впервые меня это не радовало. Может, потому что не успела позавтракать, затолкала в себя чашку дрянного кофе, иного в такой час не продавали, и отправилась на охоту.

   — Горячая штучка, эта Диана!

   Продавец откровенно скучал и попробовал завязать со мной беседу.

   — А мужик — дурак. Когда тебе такая цыпочка предлагает, надо не козью морду делать, а брать быка за рога. Точнее, за другие весьма симпатичные части тела, ну и жарить, само собой.

   Смерила его уничижительным взглядом:

   — Что, первую встречную?

   — А чего такого? Мы, мужчины просто устроены: захотели, взяли, пошли окучивать новую. Это у баб постоянно сложности, сопли, слюни. Любовь им подавай, подарки!

   — Смотрю, у тебя богатый опыт.

   И весь из борделя. Там как раз обитали столь любимые собеседником доступные женщины. Ни тебе чувств, ни подарков, плати и сразу получи.

   — Ну… — Продавец немного смутился. — Есть кое-какой.

   И предпочел сменить тему:

   — Кого-то ждете?

   Кивнула.

   Внезапно задумалась: вдруг я напрасно тут торчу, морально готовлюсь к очередному штурму академии, а Леонтий спокойно завтракает на кухне какой-нибудь подружки в городе. Продавец прав, у мужчин все иначе, они не живут от любви до любви. Если сердце Леонтия Грира пусто, то постель исправно занята.

   Укорила себя: «Ты слишком много думаешь о нем». Ну а как не думать, если другого знакомого некроманта у меня нет.

   Это была полуправда. Леонтий Грир превратился в наваждение, одним своим появлением перевернул мой мир с ног на голову. Как ему удалось снова сделать меня неопытной девочкой, у которой тряслись коленки и краснело лицо? Я сто лет не пряталась ни от кого в дамской комнате. Тогда, в ресторане, думала, сердце выпрыгнет из груди.

   А интервью? Какая разница, что он говорил. Право, Бася, тебя и похлеще называли, работа такая. Но я едва не расплакалась. Я!

   С этим нужно что-то делать. Для начала — снова встретиться с ним, спокойно поговорить, убедиться, что Леонтий — самый обычный мужчина, а не демон во плоти. Только вот при мысли о нем живот завязывался морским узлом.

   Давненько я так не страшилась встречи с мужчиной, совсем на меня не похоже.

   Перевела взгляд на окно.

   Осень окончательно вступила в свои права. Если в начале недели блистало солнышко, всего два дня назад я наслаждалась красотой природы, теперь низкие тучи плотно заволокли небо, поглотив высокие шпили.

   Ветер размазывал капли по стеклу.

   Рассвело чуть больше часа назад, но за окном все те же сумерки. Безвременье какое-то! Жутко не хотелось снова туда, в холод и дождь, но выхода нет.

   — Что ты делаешь сегодня вечером? — Продавец попался настырный, перешел к активным действиям. — Может, я не декан и не маг, зато мужчина без самомнения. Вам бы, девочкам, не за принцами гонятся, а на простых работяг посмотреть. Сами тоже не Дианы, не драконьи принцессы, а нос воротите.

   Закатила глаза. Ну кто так ухаживает?! Себе цену набил, даму унизил…

   — Прости, вечером занята.

   — Я допоздна работаю, можем…

   — Не можем — раздраженно ответила я. — Приятно познакомиться: драконья принцесса. Ищу принца. Простых работяг прошу не беспокоить.

   О, как раз ворота открыли, пора выдвигаться.

   Кинув на прилавок мелкую монету, затолкала газету в ридикюль.

   Пальцы наткнулись на что-то твердое — визитка. Лорд Эснак, гостиница «Белая звезда».

   Повертела картонный прямоугольник в руках.

   Ах да, дракон, совсем из головы вылетело! Нехорошо: Крылатые лорды обидчивы, надо непременно зайти. Осталось только понять, между какими пунктами расписания его вставить.

   День сегодня забит под завязку: с утра академия и завтрак со Стасей. Выработаем совместную стратегию борьбы с матримониальными планами родни, заодно обсудим гадательный салон. Поразмыслив, сочла идею Стаси привлекательной. Я давно не пользовалась даром, но вдруг он вернется, тогда жульничать не придется. А духи… Надоели они!

   В полдень — осмотр местных достопримечательностей и обед с родственниками. После — бегом смотреть помещение, которое Стася подыскала для Дианы. Вечером, собственно, представление, а утром… Утром, надеюсь, ни мамы, ни дяди в городе уже не будет.

   Оставлю лорду записку, пусть сам назначит время. Убью сразу двух зайцев: уважу дракона и не скончаюсь от переутомления.

   Кончик газеты попал в застежку и торчал из ридикюля. А, плевать! Не желаю терять время из-за такой мелочи.

   Я могла бы и вовсе не покупать газету, забежать в редакцию, но хотелось заранее узнать, какие правки внесли при печати. Для репортера такое привычное дело, особенно, когда материал вставляется в готовый макет. Что-то вырезает, что-то, наоборот, дописывает выпускающий редактор. Вот и тут пару выражений заменили на более хлесткие, для остроты. Ох, как бы мне этим перцем!.. Словом, одна надежда на погоду. Сегодня она мерзкая, вряд ли Леонтий спозаранку прогулялся за газетой.

   Лавируя между прохожими, пробиралась к ограде академии магии. Ноги противно хлюпали по лужам, но ботинки у меня на толстой подошве, не промокнут.

   Сегодня я совсем не походила на скандального репортера. Немытые волосы собраны в кичку и кое-как заколоты шпильками. Из косметики только пчелиный воск, которым смазали губы, чтобы не обветрились. Пальто плотно застегнуто — никакого форса! Под ним серо-голубое шерстяное платье до щиколоток фасона «прощай молодость». Хотелось бы соврать, что наряд выбирала сознательно, но нет, схватила первое, что попалось под руку.

   Первый рубеж преодолела без проблем. Позевывавший в кулак привратник принял меня за ночевавшую в городе студентку и пропустил.

    — Смотри, надерет тебе уши комендантша! — шутливо пригрозил он вслед.

   Ох уж эти казарменные порядки! Может, и к лучшему, что я не поступила в академию. Вставать и ложиться по звонку, никакой личной жизни, постоянный контроль…

   Внезапно налетевший сильный порыв ветра вывернул зонт. Пока я пыталась с ним совладать, дождь с остервенением хлестал по лицу, ледяными струйками стекал за шиворот.

   Прекрасно, теперь я мокрая курица! Жалкая, страшная — самое то, чтобы разжалобить жертву моей колонки.

   Смахнув с носа дождевую каплю, чихнула, поежилась под пальто. Не хочу каркать, но, похоже, нас ждала суровая ранняя зима.

   Спрятавшись под вязом, задумалась, где искать Леонтия. Если я заявлюсь к нему в квартиру, точно вылечу за ворота без всякой метлы. Да и где ее, квартиру, искать? Не стучаться же во все двери преподавательского крыла — этакого общежития для взрослых. Еще нарвусь на ректора, и останется от меня горстка пепла.

   — Простите, господин Грир, придется вновь испортить вам аппетит.

   Где столовая, я знаю, возле нее и встретимся.

   Перебежками от дерева к дереву, от стены к стене направилась к конечной точке своего маршрута. Из-за ветра приходилось держать зонтик перед собой, я толком ничего не видела. Неудивительно, что в итоге на кого-то налетела. Надеюсь, без серьезных последствий.

   Зонтик в моей руке дернулся, обдав очередной порцией ледяного душа.

   — Прошу прощения, я нечаянно!

   Отряхнувшись, опустила зонт и мельком глянула на жертву своего нападения.

   Ну судьба, большое тебе спасибо, удружила!

   — Ничего страшного, со всеми слу…

   Леонтий не договорил. Еще минуту назад светившиеся добротой и пониманием глаза заиндевели.

   Несмотря на дурную погоду, Леонтий отправился на прогулку без зонта или хотя бы плаща с капюшоном. В одной рубашке и серых брюках, он выглядел безумно эротично. Намокшая ткань облепила тело, очертила бицепсы и упругие мышцы груди. Кажется, я начинала понимать, почему столько женщин без ума от некромантов.

   — А, это опять вы!

   Губы Леонтия брезгливо искривились.

   Судорожно сглотнула, поймав себя на том, что разглядываю совсем не то, что нужно.

   Бася, глаза выше. Только смотреть в них совсем не хотелось: слишком хорошо понимала, что в них увижу, поэтому снова спряталась под зонтом.

   Ну да, глупо, безумно глупо с твоей стороны было надеяться на чудо. «Меробейтский вестник» в числе других газет наверняка доставляли в академию к завтраку. Первым свежий номер, разумеется, ложился на стол ректору и деканам факультетов.

   Покаянно вздохнула:

   — Да, это я.

   Глаза Леонтия превратились в две узкие щелочки.

   — Насколько мне известно, вам не назначено.

   Его голос заморозил бы целое море. В данном конкретном случае — одну маленькую меня.

   Забеспокоилась: вдруг он меня проклял? Для мага такой силы достаточно желания и зрительного контакта, и вот у тебя уже растет горб или начинается чахотка. В горле тут же запершило.

   Да ну, вздор! У тебя слишком расшалилась фантазия.

   Кивнула:

   — Совершенно верно, я пришла по личному вопросу.

   И заботливо предложила:

   — Идите ко мне под зонт. Вы совсем промокли.

   Леонтий не сдвинулся с места. Шутки шутками, а он рисковал серьезно простудиться.

   — Господин Грир, вы из вредности это делаете?

   — Что именно?

   — Наплевательски относитесь к своему здоровью. Говорю же: идите под зонт, у вас рубашка насквозь мокрая. Зачем вы вообще, сунулись на улицу легко одетым? Что прикажете с вами делать, банки ставить? Я умею, но предпочла бы…И вообще, я могу извиниться.

   — Кажется, я понял, — мрачно просиял Леонтий.

   Он дернул за торчавшую из ридикюля газету. Влажная бумага порвалась, в пальцах остался кусочек моей колонки на последней полосе. Леонтий смял его в кулаке, кинул к моим ногам — красноречиво.

   — Что же вы оделись сегодня так скромно, госпожа Диана? Хватило бы одного пальто на босу грудь, чтобы продолжить оценивать мои способности. Вы ведь за этим рветесь в мою квартиру, жаждете меня раздеть?

   Последнее предложение он выплюнул сквозь зубы.

   — Я… Я…

   Почему в нужный момент у меня не хватает слов?!

   — Ну что же вы, госпожа Диана! — Яд его голоса проникал в кровь, заставляя чувствовать себя беззащитной провинившейся девочкой. — Во время интервью вы были куда смелее. Раздевайтесь!

   — Что-о?

   В ужасе выпучила на него глаза.

   — У меня же много лет подавляемые желания. Опять же хочется отмыться от сомнительного ярлыка «ожидала большего».

   Он откровенно издевался надо мной, платил той же монетой.

   — Может, во мне внезапно проснулся талант журналиста. Хочется, знаете ли, во всех подробностях описать ваши прелести и вынести оценку как женщине. На «десятку» не надейтесь, пока вы тянете на «четверку», но грозите и вовсе скатиться до «единицы».

   Рука метнулась, чтобы влепить ему пощечину и опустилась обратно. Нет, у нас словесный поединок, не стоит менять оружие. Да и я уже вполне оправилась от неожиданности, готова дать достойный отпор.

   — Право, не пойму, чем вы недовольны, господин Грир. Вы сами разрешили писать о себе, что угодно. Радуйтесь, что не назвала импотентом. Ваша манера обращения с женщинами…

   Повела в воздухе рукой.

   — Мой совет — заведите себе любовницу.

   — Однако!

   Серые глаза Леонтия уподобились острым клинкам. Он сократил разделявшее нас расстояние до минимума, навис надо мной, вынудив отступить, съежиться.

   Я ощущала легкое покалывание в области ключиц. Оставалось надеяться, дело в нервах, не в магии.

   — Один щелчок пальцев, и вы вылетите из города как пробка от игристого вина.

   Капли с моего зонта стекали по лицу Леонтия, волосы намокли, превратившись в сосульки, но он, кажется, не замечал ни ветра, ни дождя.

   Меня бросало из жара в холод. Мурашки разбегались по телу, живот болезненно ныл. И вместе с тем… Я точно ненормальная, раз хотела к нему прикоснуться, смахнуть капли с его подбородка.

   — Но вы же назвали меня неудовлетворенной ведьмой.

   Гордо вскинув голову, смело встретилась с Леонтием взглядом.

   Драконы красивы? Возможно. Леонтий Грир в гневе нравился мне гораздо больше.

   Темные густые брови срослись в одну линию, практически касались длинных густых ресниц. Глаза — словно разбушевавшееся море.

   Медленно скользнула взглядом по заостренному тщательно сдерживаемым гневом лицу.

   Его бывшая жена — идиотка, как можно было бросить такого мужчину!

   — Я имел в виду несколько другое, но ваше поведение… Судя по статье и тому, что я вижу сейчас, вы ко мне явно неравнодушны.

   Бездна!

   Я смотрела на его губы. Леонтий больше не поджимал их, снисходительно усмехался.

   Он подумал?.. Нет, это никуда не годится!

   — С чего вы сделали столь далекоидущие выводы?

   Леонтий пожал плечами.

   — Вы не даете мне проходу. Сочинили мерзкую статью, снова явились сюда… Сомнительный способ знакомиться!

   Кровь прилила к шее.

   — Да не желаю я с вами знакомиться, это вы меня преследуете! Там, в ресторане, и сейчас… Стоите тут в одной рубашке, щеголяете своими мышцами! И вообще, я пришла сюда за советом, а колонку могу дополнить, сделать про вас второй материал.

   Выпалила все на одном дыхании и замерла в ожидании ответа.

   Сердце мячиком подскакивало к горлу, стучало часто-часто, будто мне вновь пришлось нестись с сумкой на плече, спасаясь от спущенных недовольным аристократом собак. Я не совсем законно проникла в его загородное поместье, за что едва не поплатилась. К счастью, бегала я быстро, оделась удобно, в брюки, успела перемахнуть через ограду до того, как псы мной пообедали.

   Леонтий шумно вдохнул через ноздри.

   — Нет уж, мне хватило первого. Я бы предпочел, чтобы вы ничего обо мне не писали. Никогда.

   — Так не соглашались бы давать интервью. — Во мне говорила задетая журналистская гордость. — Я не скрывала, из какого издания, моя колонка тоже не за семью печатями. Отказали бы, и дело с концом! Но вы согласились, сыпали оскорблениями и толком ничего не рассказали. И о чем, скажите на милость, мне следовало писать? Оставалось, простите, только тело.

   — То, на которое вы сейчас беззастенчиво пялитесь?

   — Я? — Бездна, Бездна, Бездна, можно мне под землю провалиться? — Нет! Нечего было его напоказ выставлять!

   — Вы не соизволили уведомить о своем визите, а то бы я отменил утреннюю пробежку.

   Скептически подняла бровь:

   — Под дождем?

   — Да, под дождем. — Он скрестил руки на груди. — Что вас смущает?

   — Все. Хотя бы ветер, холод…

   — Когда двигаешься, тепло. Я же не планировал стоять тут, с вами.

   Хотелось брякнуть: «Я и не настаиваю», но нельзя, мне как раз нужно, чтобы Леонтий остался, выслушал.

   Все не так уж плохо — мы разговариваем, он меня пока не убил. Даже извинений на коленях не потребовал.

   — Знаете, я начинаю сомневаться в природе вашего дара, — задумчиво заметил Леонтий. — По поступкам — вы чистая темная ведьма.

   — Я в курсе, вы их ненавидите.

   — Не вижу связи.

   Подняла зонтик и укрыла им Леонтия, а то нехорошо, он мокнет.

   — Ну как же… Я тоже вызываю в вас определенные эмоции.

   — Не столь сильные, на которые вы рассчитываете.

   Сейчас, стоя рядом с ним, ощущала легкий кисловатый запах пота — не соврал, действительно бегал. Подумать только, декан — и разминается с утра, словно студент! С другой стороны, он практикующий некромант, ему нужно поддерживать форму.

   Тайком, в последний раз, честно, мазнула взглядом по его груди и тут же приняла серьезный вид. Сейчас быстренько расскажу о призраке и…

   — Вы спрашивали, зачем я согласился на интервью. Захотелось взглянуть на таинственную Диану N. Благодарю за подкрепление старой истины, я поплатился за любопытство.

   Леонтий помолчал и, глядя куда-то поверх моего плеча, добавил:

   — Без наряда дешевой девки вы намного симпатичнее. Я даже не сразу вас признал, принял за женщину.

   — А по-вашему, я кто?

   Пришло мое время раздуть ноздри от гнева.

   Сделав шаг вперед, я практически уткнулась ему в грудь. Думала, смутить, заставить ретироваться с поля боя, но в глазах Леонтия мелькнул насмешливый интерес. Мол, дальше что?

   — Значит, я не женщина? — Голос срывался от возмущения. — Значит, не возбуждаю? Да пошли вы в Бездну, господин Грир!

   Знала ведь, ничего хорошего не выйдет, так нет, полезла!

   — С дороги!

   Толкнула его плечом, но с тем же успехом могла попытаться сдвинуть стену. Из чего делают некромантов, чугунные они, что ли?

   — Я сказала: с дороги!

   Задыхаясь от смеси унижения, стыда и ярости, замолотила кулаками по его груди. Хотелось наставить ему синяков, раздавить, уничтожить.

   — А ну-ка тихо!

   Пискнула, когда Леонтий перехватил и крепко стиснул мои запястья.

   — Предупреждаю: я буду кричать!

   — Примут за стоны наслаждения.

   — Вы — и наслаждение?

   Расхохоталась ему в лицо.

   — Да вы давно…

   Конец фразы потонул в жестком, жалящем поцелуе. Он больше походил на укус змеи, нежели на ласку, длился считанные мгновения, но выбил из меня весь воздух.

   Голова кружилась. Драться совсем не хотелось. Чего хотелось? Продолжения. Новых, полных ненависти поцелуев и… Но Леонтий отпустил меня, оставив внутри зияющую дыру несбывшихся ожиданий.

   Может, я настолько долго изображала Диану, что успела стать ей, иначе чем объяснить охватившее меня влечение? Я бы… С пугающей откровенностью осознала, что еще минуту назад отдалась бы ему на виду у всех. Совсем на меня не похоже!

   Ненадолго забывшись, представила, как капли воды, теплой, а не холодной, стекают по его телу. Как Леонтий, не замечая меня, берет мочалку и…

   Мотнула головой. Леонтий прав, мне нужен мужчина. Сегодня же пересплю с Тэдом. Или с Арсением — любой подойдет.

   — Успокоились? Прекрасно!

   Леонтий пристально наблюдал за мной. Откуда ни возьмись в его руках возник черный зонт. Ну вот, а ты беспокоилась, не простудится ли.

   — Да, вполне.

   Провела рукой по волосам, скользящим движением коснулась губ и тут же притворилась, что поправляю ворот пальто.

   — У вас ровно две минуты. И до свидания, госпожа. Не уйдете, вас выведут насильно.

   Две минуты, так две минуты, я справлюсь.

   Пускаться в откровения не стала, соврала, что об убийстве узнала случайно, за вечерней чашечкой чая. Якобы явился дух, написал на листочке. Зато сон пересказала во всех подробностях.

   — Научитесь лучше врать: последний морской дракон погиб лет шестьдесят назад. В Озольде их вовсе не было. Всего хорошего!

   Повернувшись ко мне спиной, Леонтий быстро зашагал к столовой.

   Проводила его задумчивым взглядом. Кое-какую зацепку Леонтий все же подарил. Выходит, погибший — морской дракон, и скончался он минимум шестьдесят лет назад.

   Завтрак со Стасей ненадолго откладывается: мне срочно нужно в «Белую звезду». Если повезет, с помощью лорда как-его-там влезу в высшее драконье общество, выйду на след таинственного мужчины из моего сна.

   Дождь уже не казался таким мокрым, ветер — пронизывающим, а утро — паршивым. От предвкушения близости разгадки даже желудок позабыл про еду. Пока шагала к воротам, зонтик вывернуло еще пару раз — не заметила.

   Однако перекусить все же надо, сейчас зайду…

   Бездна!

   Понятия не имею, как моторной карете удалось протиснуться сюда по узким кривым улочкам, но она смогла и чуть не сбила меня на повороте. Я только занесла ногу… Если бы шагнула, точно труп!

   — Эй! — помахала кулаком вслед унесшемуся прочь, в сторону новой части города лихачу.

   Я не успела толком его рассмотреть, в памяти остался только красный шарф. Сомнительная примета, по такой водителя не найдешь.

   — Может, мама права, и моторные кареты действительно порождения демонов?

   Поморщившись, осмотрела забрызганное грязью пальто.

   А, могло быть хуже! Ты цела, отделалась легким испугом, а пальто… Если не отстирается, куплю новое. Чай, не бедная студентка, могу себе позволить.

ГЛАВА 6

В «Белой звезде» я смотрелась чужеродно, как чернильное пятно посреди старинной шпалеры. Одной из тех, которые украшали стены декорированного в теплых спокойных тонах холла.

   Сложив зонтик, лишившийся одной спицы в ходе боев с ненастьем, подошла к стойке портье. Его на месте не оказалось, пришлось позвонить.

   — Чем могу быть полезен? — наконец объявился он и скептически покосился на мое пальто.

   Будто ни с кем не случается, я сама себя облила.

   — Вот!

   Положила на стойку визитную карточку.

   — Мне нужно оставить сообщение для лорда Эснака. Он здесь проживает?

   Портье пристально изучил карточку, потом еще раз осмотрел меня.

   Разозлилась:

   — Вас что-то смущает?

   Например, мои губы. Не удивилась бы, если после шального поцелуя Леонтия они превратились в две лепешки.

   Мысленно торжествовала: мне удалось спровоцировать ледышку. Если бы он чуть меньше времени уделял работе и чуть больше чувствам, давно наставил бы рога своей ведьме. Как ее там звали?.. Элис? Элжбета. Наверняка повелась на смазливого красавца или профессионального обольстителя дамочек. Дура!

   Чем дальше, тем большую неприязнь я испытывала по отношению к бывшей жене Леонтия. Если ты нашла свое счастье, имей совесть явиться на судебное заседание! Хотя чего я хочу, она даже сбежала тайком, без записки, пока муж был на работе. С удовольствием бы с ней побеседовала, такую статью написала, Юбер от радости в окно выбросился.

   Мельком взглянула на часы: девять. Стася уже ждет, надеюсь, не под дождем.

   — Ну? — вперила нетерпеливый взгляд в служащего гостиницы.

   Понабирают всяких, отель «пять звезд» называется!

   — Совершенно верно, госпожа, милорд остановился у нас. — Отмер, наконец-то. — Если вам угодно его видеть, милорд только-только спустился к завтраку.

   Изумленно подняла брови.

   — Спустился?

   В моем представлении, аристократы трапезничали вдали от чужих глаз, в роскошных люксах.

   — Он в ресторане. Туда, пожалуйста!

   Портье указал на двустворчатые двери с витражными стеклами. На каждой — название гостиницы и ее монограмма в виде семиконечной матовой звезды. Интересный символ! Случайный? Пусть мне не удалось поступить в академию, я знала, что семиконечную звезду еще называли Звездой мага. Недаром она присутствовала на гербах многих учебных заведений. Семь лучей звезды символизировали три элемента вверху и три внизу плюс один самостоятельный — путь познания.

   Все еще сомневаясь, забрала визитку. Может, лучше записку?.. И Стася… А, подойду, засвидетельствую свое почтение. Прогонит — минус одна проблема. Нет — выясню, что ему от меня нужно.

   — Я оставлю?

   Сняла запачканное лихачом пальто и вместе с зонтом положила на стойку.

   — Конечно, госпожа.

   Судя по гримасе, портье не радовала перспектива на время переквалифицироваться в гардеробщики, но не могла же я явиться на деловую встречу в сомнительном виде.

   В любой гостинице четырех «звезд» и выше в уборные на первом этаже пускали всю приличную публику.

   Я наскоро, насколько позволяла одежда, привела себя в порядок. Покусала губы, чтобы налились кровью, заплела волосы в высокую косу и расстегнула верхнюю пуговку платья. Соблазнять дракона не собиралась, просто не так уныло.

   Ну вот, уже не посудомойка, а скромная служащая.

   Эх, с Триединой!

   Решительно толкнула двери в ресторан. Его отделали в том же стиле, что и холл — повсюду респектабельная роскошь. Столы накрыты белоснежными скатертями. Если стаканы для воды, то хрустальные. Тарелки фарфоровые, с росписью. На стенах — натюрморты. Люстры и канделябры, разумеется, с подвесками. А с потолка на все это взирает… Правильно, очередная монограмма гостиницы. Ее изобразили на геральдическом щите среди цветочных гирлянд. Дворец дворцом!

   И где же мне искать лорда Эснака?

   Замерев на пороге, повертела головой.

   Драконы — блондины, реже — рыжие. Проблема в том, что половина публики светловолоса. Может, я чего-то не знаю, что за слет Крылатых лордов?

   — Вам помочь?

   Передо мной будто из-под земли вырос метрдотель. Лощеный, в идеально сидящем сюртуке, он сам казался лордом. Однако я не стушевалась, вновь показала визитную карточку и вскоре лицом к лицу встретилась с новым старым знакомым.

   Если имена я запоминала не всегда, то лица навсегда оставались в памяти. Вот и взглянув за чинно орудовавшего ножом и вилкой мужчину, мигом признала в нем племянника-дракона с последнего спиритического сеанса.

   — Доброго утра, госпожа Диана!

   При свете дня паршивец оказался еще симпатичнее. А еще эта легкая улыбка на губах и запах морозной свежести, исходившей от его кожи… Я ощущала его с расстояния пары футов. Волнующий, манящий, он толкал познакомиться ближе, утонуть в нем. Не сомневаюсь, Крылатый лорд прекрасно сознавал, как действует на женщин, поэтому-то спустился вниз, чтобы устроиться у окна, смущать своим видом слабый пол. Драконы те еще позеры! И не упустят шанса затащить в постель все, что движется.

   — Доброго, милорд.

   На мгновение испугалась, что он признал во мне Ирен Авести, но нет, ничего такого в его взгляде не читалось. Эдвин Аларий посматривал на меня с интересом… и легким разочарованием.

   — Я представлял вас несколько иначе…

   Он галантно отодвинул стул, настаивая, чтобы я присоединилась к скромной трапезе.

   — Отчего же?

   Всеми силами сохраняла видимость спокойствия, хотя внутри все одеревенело от тревоги. Мы со Стасей занимались не совсем законным бизнесом… Да что там, совсем незаконным. Если в редакции узнают, мигом стану безработной, а то и вовсе познакомлюсь с жизнью по ту сторону решетки.

   — Ну… — Эдвин улыбнулся. — Тон ваших статей… Не обижайтесь, он больше подходит бойкой даме, а не серой мышке.

   Хрипло рассмеялась:

   — Поверьте, я бойкая, милорд. В профессиональном смысле.

   — Надеюсь.

   Между нами ненадолго повисла напряженная тишина. Эдвин пристально изучал меня, а я — меню.

   Что же выбрать, чтобы не нанести непоправимого удара кошельку? Стеснение в духе «благодарю, я сыта» не подойдет. Зачем лишний раз заставлять мужчину думать, анализировать? Этак он начнет разбираться в причинах моей скромности и докопается до самых страшных секретов.

   — Итак, — прочистив горло, взяла на себя смелость продолжить разговор, — вы что-то хотели от меня, милорд?

   В качестве перекуса выбрала чашку кофе с молоком и тост с яйцом, ветчиной и зеленью. Стоил он, правда, как полноценный обед, но в заведении для драконов драконьи цены.

   — Совершенно верно, — рассеянно кивнул Эдвин, вынырнув из пучины своих дум. — Мне рекомендовали вас как подходящего специалиста.

   Насторожилась.

   — Подходящего для чего?

   И мельком глянула на большие часы в противоположной части зала. Уже четверть десятого, Стася меня убьет!

   — Торопитесь?

   Лорд оказался наблюдательным.

   — Немного. Решила позавтракать с подругой.

   Если не в курсе планов собеседника, выбирай полуложь.

   — Так отправьте ей записку, предупредите, что задерживаетесь.

   Ясно, пятью минутами не отделаюсь. Придется растянуть кофе и сэндвич на все утро. Его как раз принесли — крохотный, на два укуса, чем тут наешься?

   — Худеете?

   Эдвин покосился на мою тарелку.

   — Да.

   Признаться в собственной бедности не хватило духу. Это для Станиславы я богачка, а для Эдвина — тьфу! Он костюмы шьет на заказ, а не покупает в магазине готового платья.

   — Измените, пожалуйста, сегодня своим правилам, позавтракайте нормально. Запишите все, что закажет дама, на мой счет, — обратился лорд к официанту.

   Э, вот уж не надо! Не желаю никаких обязательств!

   Говорить ничего не пришлось, Эдвину все подсказал мой гневный взгляд.

   — Вы не так поняли, госпожа Диана. Никаких личных отношений и непристойных просьб. Просто ваш внешний вид… Рискую вновь вас обидеть, но вы небогаты, тогда как мне ничего не стоит оплатить ваш завтрак. Не заставлять же вас глотать слюну и гордо довольствоваться чашкой кофе?

   Расслабленно опустила плечи.

   — На такое я не обижаюсь, милорд. Разумеется, если мой достаток не упоминают через слово.

   Прекрасно, хотя бы решил познакомиться не ради галочки «я спал с той самой Дианой». Не смейтесь, желающие находились, заваливали редакцию непристойными письмами. Один даже предложение сделал, заманивал перспективой стать хозяйкой амбара, пяти коров и несметного числа цыплят. Я посмеялась — глупая женщина!

   — Итак?

   Эдвин с хитрецой уставился на меня.

   — Чем будет завтракать дама?

   И дама беззастенчиво поразила размером своего аппетита. Гулять так гулять!

   Пока готовили еду, принесли чернильный прибор — для Крылатых лордов все делось по щелчку пальцев.

   Написала Станиславе короткую записку с извинениями, просьбой позавтракать без меня, но дождаться.

   Как неловко отправлять такую мелочь с посыльным!

   — Полно, это их работа! — Эдвин не разделял моих убеждений.

    Он вручил метрдотелю ассигнацию, и тот обещал устроить все в лучшем виде.

   — Теперь поговорим о нас.

   Когда мелкие дела были улажены, Эдвин вернулся к главному.

   — Сразу оговорюсь, это не моя идея. Я всего лишь плачу. Словом, требуется составить фамильную хронику.

   — Но…

   Лорд оборвал меня выставленной вперед ладонью.

   — Мне не нужен сухарь-историк. Если уж тетушке потребовалось сочинение в пяти томах, пусть оно будет бойким, похожим на роман. Я читал ваши колонки… Хм…

   Его верхняя губа дернулась, красноречивее любых слов выразив отношение Эдвина к «Досье леди N».

   — Ну да не в содержании дело. Вы подходите. Я беседовал с дюжиной журналистов — сплошная скука!

   — Но с чего вы решили, будто я справлюсь?

   Право, странное предложение и не менее странный выбор исполнителя.

   — Говорю же, — с легким раздражением, нашедшим отражение в его глазах, повторил Эдвин, — я отклонил многих претендентов. Мне нужно бойкое перо, умение работать с фактами, грамотный язык. По этим критериям вы подходите, по остальным… Выполните тестовое задание, узнаем.

   — Какое же?

   Эдвин сумел удивить.

   — Напишите обо мне. Без пошлостей. Задавайте любые вопросы, я отвечу. Результат можете опубликовать. По нему окончательно и решим, годитесь вы или нет.

   — А каковы условия? Оплата?

   Задумчиво почесала нижнюю губу.

   Еще одно интервью, вдобавок с Крылатым лордом — я на шаг ближе к новой квартире.

   Он наверняка хорошо заплатит, может, не стоит кочевряжиться? Подумаешь, прежде не работала в таком жанре, журналист должен уметь все. Сама недавно сетовала, что тебе поручают только бульварные писульки.

   — Проживание в родовом замке, питание за мой счет.

   — Проживание?

   — Да, вам придется на время переехать. Замок на северо-востоке, за пределами Озольда. Я оплачу дорогу и все накладные расходы. К сожалению, архивы рукописные, частично в очень плохом состоянии… Не волнуйтесь, там не глухомань. В замке постоянно проживают слуги, рядом деревня, в одиннадцати милях славный городок с железнодорожной страницей, магазинами. Можете беспрепятственно пользоваться моторной каретой с водителем, она все равно мне не нужна. Временно не нужна, — подчеркнул Эдвин, — пока не улажу свои дела здесь.

   — Оплата?

   Пусть земли Озольда и владения Крылатых лордов тесно соприкасались, плавно перетекали одни в другие, покидать пределы империи не хотелось, поэтому искала повод отказаться.

   — Сдельная. Я не настолько вам доверяю, чтобы сразу пообещать круглую сумму, но аванс в сорок тысяч ассигнациями выделю.

   — Семьдесят.

   Ого, да за такие деньги я куда хочешь уеду, но, если есть возможность, всегда торгуйся.

   — Пятьдесят.

   — Шестьдесят. Вы ставите меня в зависимое положение, бросаете одну, посреди чужой страны…

   — Пятьдесят, и точка.

   — Пятьдесят пять, — упрямо настаивала я, рискуя сорвать сделку.

   Брови Эдвина действительно угрожающе нависли над глазами. Зрачок сузился, уподобился фитилю в ставших огненными глазами. Однако лорд быстро расслабил мышцы, вернул радужке привычную голубизну.

   — Хорошо, пятьдесят пять, — неохотно согласился он. — Но только после интервью, которое я проверю от сих до сих.

   — По рукам!

   Протянула Эдвину ладонь, чем вогнала его в ступор.

   — У нас так принято — скрепить сделку рукопожатием.

   — Даже с женщиной?

   Ох уж это дворянское воспитание!

   — Даже.

   — Никогда прежде такое не делал! — чуть стушевавшись, покачал головой Эдвин, но руку пожал.

    Свою ладонь положил сверху, чтобы не забывала, кто тут главный.

   — А теперь за чашкой кофе обсудим вас, милорд, — воодушевленно проворковала я.

   За пятьдесят пять тысяч, даже если Эдвин ни кроны больше не добавит, можно пободаться с Юбером и ненадолго смириться с жизнью в сельской глуши.

   Упоминание железной дороги вселяло оптимизм. Одиннадцать миль для человека с целью не расстояние, не понравится, сбегу безо всякой моторной кареты.

   «Белую звезду» я покинула поздно, около полудня.

   Дождь перестал, ветер гонял по лужам пароходики из кленовых листьев.

   Подняв воротник пальто, огляделась — не хотелось бы, чтобы при переходе улицы меня сбил очередной мажор. И тут заметила его.

   Сначала решила: показалось, мало ли молодых людей, но, встретившись со мной взглядом, он поспешил юркнуть в ближайший магазин.

   Держу пари… Нет, мне не показалось, он продолжал тайком следить за мной. Еще один посетитель последнего спиритического сеанса, тот самый нервный паренек, жаждавший разбогатеть за счет покойной бабки.

   — Не ты ли ее прикончил? — пробормотала я и медленно двинулась вниз по улице, в сторону новых кварталов. — И явился проверить, не достанет ли она тебя с того света.

   Призрак на сеансе своего пола не назвал, с чего я решила, будто он и дракон — одно лицо? А то и вовсе не было никакой бабушки, зато очень денег заработать хотелось. Например, раскопал могилу, а там… Фантазировать дальше не стала. Причин множество, результат один.

   Временами останавливалась, якобы разглядывала витрины — проверяла, не преследуют ли меня. Вроде, отстал, но все равно мутный. Все они мутные, если на то пошло. А это значит… Извлеку-ка с антресолей круг с буквами и с помощью Дерека попытаюсь связаться с убитым. Или убитыми. Раз некромант не желает мне помочь, придется самой.

***

— Иди ты!

   Широко распахнутые глаза Стаси блестели. Она пританцовывала от желания вытащить из меня подробности встречи с Эдвином. Я предпочитала многозначительно помалкивать, выдавала информацию дозировано. Не то чтобы я не доверяла двоюродной сестре, не хотела сглазить. Вдруг Эдвину не понравится интервью, или Юбер доберется до него и наполнит похабщиной. Нет и еще раз нет, пока лучше молчать.

   Стася знала немного, только то, что с утра я завтракала с Крылатым лордом и взяла у него интервью.

   — Он тебя поцеловал? — не унималась сестренка.

   Возмутилась:

   — Нет, конечно!

   — Ты ответила с опозданием. — Все она подмечает! — Значит, было?

   — Было, но не с ним, — неохотно призналась я.

   Мы стояли на скудно освещенной лестничной площадке, ждали хозяйку квартиры, которую собирались превратить в гнездышко Дианы. Предприимчивая Стася сэкономила, добыла ключи через знакомых знакомых. Спрашивается, откуда связи у простой продавщицы? Станислава устроилась в обувной магазин, где якобы прежде работала я.

   — С кем же?

   Затаив дыхание, Стася подалась вперед, даже привстала на носочки.

   Недовольно засопела и отвернулась. Рука потянулась к ридикюлю, за зеркальцем, чтобы в который раз проверить, все ли в порядке с губами.

   — Родители скоро подойдут, а у нас еще море работы!

   — Ничего не скоро, мы все успеем. Бася?

   Станислава обошла меня, склонив голову набок, заглянула в лицо.

   — Он, — призналась в страшном преступлении.

   — Кто? — нахмурилась сестренка.

   Вместо ответа сунула ей остатки газеты. Стася жадно вцепилась в нее, пробежала глазами последнюю страницу — догадливая, поняла, где искать.

   — Иди ты! — выдохнула она и потрясенно покачала головой.

   Тяжко вздохнула.

   — Угу!

   — Он больной? Ему понравилось? А тебе?

   Вопросы выпрыгивали из ее рта со скоростью паровоза на прямой.

   Подмывало ответить, что единственная больная здесь я, потому что мне действительно понравилось, но требовалось сохранить реноме.

   — Он нормальный, Стася, устроил скандал. Поцелуй вышел случайно.

   — Случайно можно прищемить палец, а не оказаться в чужой постели.

   — Твой последний опыт доказывает обратное. Со счета собьюсь считать, сколько людей занимались сексом с теми, кого видели в первый раз. И вообще, у нас не секс, а поцелуй. И…

   — Тем более. Не знаю, как твой опыт, а случайно я ни с кем не целовалась. Разве только вы оба напились.

   — С утра?

   — Ну так?..

   Сестрице бы в полицию устроиться, подрались бы за такого опытного следователя.

   — Он назвал меня неудовлетворенной уродиной, я устроила скандал. Ему надоело терпеть и… Обычный способ заткнуть женщине рот.

   Станислава хитро молчала. Чем дольше, тем больше я нервничала. Наконец не выдержала:

   — Да нет между нами ничего!

   — Так сделай, чтобы было.

   Неизвестно, чем закончилось наше препирательство, если бы не появилась хозяйка квартиры. Ей оказалась степенная пожилая дама, одетая скромно, но со вкусом. Смерив меня из-под очков подозрительным взглядом, она протянула Стасе ключи:

   — Смотри, чтобы никаких оргий!

   — Помилуйте, — захлопала ресницами сестричка, — какие оргии, какие мужчины! Мы тихо посидим с девочками и уйдем.

   — Прибрать за собой не забудьте! Это квартира сына, не желаю, чтобы по приезде он застал груду мусора.

   — Обязательно уберем, обещаю, госпожа.

   Стася ловко выхватила у нее ключи. Когда надо, сестрица умела преображаться, вот и теперь улыбалась, смотрела так, будто даже не читала о греховных соблазнах, не говоря о том, чтобы в них участвовать.

   — Ладно, устраивайте свой девичник! — проскрежетала старуха и пригрозила пальцем: — В восемь вернусь, проверю! У меня запасные ключи имеются.

   И, не попрощавшись, спустилась по лестнице.

   Дождавшись, пока внизу стукнет входная дверь, Стася припечатала:

   — Стерва!

   Меня больше волновало, как привести берлогу холостяка в респектабельное жилище известной журналистки. На то, что сыночек хозяйки не женат, указывало поведение его родительницы.

   — Зато бесплатно, — предчувствуя мое недовольство, привела весомый аргумент Стася.

   Ну взглянем на бесплатный сыр в мышеловке.

   Квартира на третьем этаже выходила окнами во двор. Просторная, особенно после моей коморки, пусть и не шикарная, средний класс. Только мебели мало, голо.

   — Соври, будто недавно переехала, — отдернув шторы, посоветовала Стася.

   Придется — нет у меня приятелей в антикварных лавках, чтобы бесплатно наполнить комнаты милыми женскому сердцу безделушками.

   И все же меня одолевали сомнения: поверят ли мать и дядя? Диане полагалось жить в старинном доходном доме, в крайнем случае на одном из бульваров в новой части города, а не на Ломанной улице. Увы, второй вариант, который удалось найти за столь сжатые сроки, еще хуже — Паровозный переулок, два окна на первом этаже. Вечный шум от сортировочной станции неподалеку в комплекте.

   Одна радость: родственники меня не хватятся. Во время недавней прогулки я несколько раз намекнула на крайнюю занятость, посетовала, что не смогу их сопровождать.

   — Надеюсь, они не попросят устроить экскурсию по квартире.

   Засучив рукава, принялась за дело. Нужно вытереть пыль, переставить мебель, разложить принесенные с собой «личные вещи».

   — Диана ни перед кем не оправдывается. Да и вообще, богатство и слава не одно и тоже. Если бы у Дианы водились деньги, она давно выскочила за какого-нибудь лорда.

   Станислава бережно извлекла из чемодана парные портреты в дубовых рамках.

   — Знакомься: твои родители.

   С поблекшей акварели на меня смотрела блондинка с томным взором. «Отцу» повезло чуть меньше — мутный дагерротип давал лишь приблизительное представление о его чертах.

   — Купила на блошином рынке.

   — Моего портрета там случайно не завалялось?

   С интересом поглядывала на чемодан Стаси: что еще интересного она прихватила?

   — Случайно завалялся. Не благодари.

   — Надеюсь, не…

   Слова замерли на языке, когда я увидела «это».

   — Мама сбежит сразу же, — мрачно прокомментировала я, разглядывая сомнительный портрет.

   Выполненный маслом, двадцать на пятнадцать дюймов, он запечатлел некую обнаженную особу, игриво покачивавшую ножкой на атласной простыне. Женщина лежала на животе, нижними округлостями к зрителю, и лукаво отводила взор, будто стеснялась.

   — Зато лицо плохо видно, меньше вопросов.

   — Да тут одни вопросы, причем, без ответов.

   — Для тебя старалась, между прочим, могла бы оценить!

   Старалась она в первую очередь для себя, но решила об этом не напоминать.

   Обиженно сопя, Станислава полезла на диван, чтобы повесить обнаженную.

   — Что стоишь? Молоток давай, гвозди!

   Через полтора часа усилиями двух хрупких женщин гостиная изменилась до неузнаваемости. Всего-то пара картин, подсвечников, вышитые покрывала, пара деревянных статуэток и небрежно перекинутый через спинку стула пеньюар — и обитель главной развратницы Меробейта готова.

   Пришло время заняться внешностью Дианы.

   — Отлично! — Стася одним словом оценила проделанные усилия и, бросив взгляд на часы, заторопилась. — Ну, я за ними!

   — Триединая с нами!

   Ненавижу ждать и извиняться, поэтому с воодушевлением поспешила в прихожую, едва только задребезжал колокольчик. Там, правда, пришлось себя осадить: Диана не бегает, нацепить на лицо выражение легкой скуки и только после открыть.

   — Ах, это вы…

   Изобразив разочарование, посторонилась, лебедушкой поплыла в гостиную.

   — Я ожидала горничную. Послала мерзавку за новым платьем, до сих пор не вернулась.

   Играть именитых несложно: побольше холода, высокомерия, и вот в чужих глазах вы наследница титула в десяти поколениях. Матушка тоже поверила, робко топталась в прихожей. Дядя и вовсе сбежал под надуманным предлогом. Понимаю, «бабские штучки», вроде сватовства, не для него.

   Оправившись от первоначальной робости перед белокурой голубоглазой небожительницей, мама поздоровалась, представилась и изложила суть просьбы.

   — Да, — старательно наморщила лоб, — секретарша за вас хлопотала. В виде исключения полчаса ваши.

   — Больше и не потребуется, миледи.

   Мама грозно глянула на Стасю, то ли опасалась, та тоже сбежит, то ли по какой еще причине, и прошла в гостиную. Разумеется, она заметила срамной портрет, поджала губы, но промолчала.

   — Вам сказали, дело в моей племяннице. — Мама кивнула на Станиславу. — Это не так. Мое сердце тревожится за дочку. Не хотела при ней говорить, соврала: слишком уж болезненно она относится к браку. Стасю тоже неплохо пристроить, но Бася важнее. Бася, Божена — это моя дочка. Она у вас секретарем работает. Ладная, умная девочка, только с мужиками не везет. Нельзя ли ее свести с кем-нибудь… Я сейчас покажу.

   Родительница закопошилась в сумке, достала заранее приготовленный список имен.

   — Вот!

   Она протянула листок вымышленной Диане.

   — Мы на знатных не претендуем, ученый или преподаватель идеально бы подошел. Вы Басеньку знаете, она не без образования, читает много, готовит хорошо. Едва в местную академию магии не поступила, да по блату место увели. Уж помогите, а я щедро отблагодарю.

   — И что конкретно я должна для вас сделать?

   Повертела бумажку в руках и положил рядом с собой на диван.

   Ну мама, ну лиса! Станиславу она выдать замуж собралась! Горбатого могила исправит.

   — Намекнуть тем господам: мол, девочка хорошая на примете, встречу случайную устроить, достоинства ее расписать. Не им, так их холостым братьям, коллегам. Вы все про всех знаете, плохонького да пьющего не подсунете. А дальше дело молодое, само до свадьбы дойдет.

   — Молодое?

   Интересно, что мама вкладывала в это понятие.

   — Ребеночек. Басеньке уже не восемнадцать, как иначе замуж выйти — только до брака забеременеть. Но это не ваша забота, сама ее научу, вы только познакомьте ее с кем.

   Усмехнулась:

   — И сразу уложить в постель?

   — Почему же сразу? — стушевалась матушка. — Сначала выяснить, кому она приглянется. Пусть погуляют немного, поговорят…

   — И сколько лет вашей Басеньке?

   С трудом сохраняла серьезное лицо. Мама практически подвиг совершила, разрешила телесную любовь до брака, а я в смех.

   — В том-то и дело, перестарок уже, еще годик-другой, ребеночка родить не сможет, старость. Тридцать два ей. Стаська, — родительница отвесила ей воспитательный подзатыльник, — тебе тоже пора. Двадцать восемь стукнуло, а она все выбирает! Потом плакать будешь, да поздно. Кому ты нужна через десять лет, только с золотыми приисками.

   — Кстати о золоте… Во сколько вы оцениваете мою работу?

   Разумеется, никаких денег брать я не собиралась, искала повод для отказа.

   — Да… — Мама смутилась. — Люди мы небогатые, муж мой скобяную лавку держит, у нее отец, — кивок на Стасю, — почтовый служащий в отставке, сейчас нам помогает. Думаю, полсотни ассигнациями бы нашли.

   Развела руками:

   — Простите, мои услуги стоят дороже. Намного дороже.

   Это чтобы мама торговаться не начала.

   — Жаль!

   Родительница искренне расстроилась.

   — Но при случае, чего вам стоит, имейте наших девок в виду. Ладно бы гулящие, так… Вечно мужчины как мухи, мимо бриллиантов проходят.

   Пообещала и с чистой совестью выпроводила родственниц за дверь. Станислава потом вернется, поможет. Заодно в красках распишет, как меня, то есть Диану, поносили.

   Сдернула с головы парик и прижалась затылком к стене.

   Ну мама! Надеюсь, после Дианы она не отправится околачивать пороги местных свах. Не хотелось бы по утрам отбиваться от женихов с чахлыми розочками и столетними конфетами «Балерина» с розовыми ленточками.

ГЛАВА 7

Руки грела чашка ароматного чая. Ничего особенного: полпалочки корицы, немного цедры, ягод.

   Подложив под спину подушку, устроилась на подоконнике.

   Темнота плотной завесой укрыла город. Часы на смутно проглядывавшей сквозь туманную дымку башне отмерили четверть двенадцатого.

   Сон не шел, хотя сегодня я встала рано, весь день провела на ногах.

   Сделав глоток из чашки, потянулась к заметкам, за которыми провела весь сегодняшний вечер. Перечитала, исправила пару сомнительных моментов. Ну вот, очередная заметка для колонки готова.

   Крылатые лорды пользовались спросом. В прямом и переносном смысле слова. О них грезили, за них выдавали замуж самых знатных наследниц. Связанные с ними статьи разлетались как горячие пирожки.

   — Надо бы написать про ректора, — поймала за хвост ускользающую мысль. — Сделать цикл о драконах. Не похабный — нормальный. Если Юбер не напечатает, отдам в «Северный листок».

   Это наши конкуренты, вторая по тиражу газета Меробейта.

   Переутомленный мозг не желал успокаиваться. От драконов я перескочила к призракам. Придется поторопиться, по горячим следам узнать хоть что-нибудь о нежданном госте до отъезда. Может, когда вернусь, портал между мирами закроется — или как там мертвые попадают к живым?

   — Если наш сероглазый некромант самоустранился, обозвал меня лгуньей, придется самой.

   Отставив чашку, бросила в темноту:

   — Как думаешь, Дерек, выйдет?

   Зеркало засветилось, явив коронованного скелета.

   — Думаю, что одной тебе соваться опасно. Ты хотя бы смутно Сумеречный мир представляешь?

   — Сумрачно.

   — Не смешно!

   Унизанная кольцами рука Дерека свесилась из рамы, начала шарить по туалетному столику.

   — Эй, ты чего?

   Не на шутку встревожившись, слезла с подоконника, однако подойти боялась.

   Прежде Дерек не покидал зеркала. От мысли, что он может вылезти совсем, по телу пробежали мурашки. Одно дело, милый собеседник, другое — ходячий труп в квартире.

   — Ищу карандаш и бумагу. Тебе нужна помощь, женщина, или нет? — раздраженно пробурчал он.

   Костяные пальцы нащупали помаду и утащили в зазеркалье. Мою единственную алую помаду, между прочим!

   — Бумагу давай! — потребовал Дерек.

   Заинтригованная, вырвала листок из блокнота и с опаской, словно дикому зверю, кинула на столик. В руки дать побоялась: вдруг утянет?

   Зеркало ненадолго потухло, превратилось в обычный элемент интерьера. Вскоре Дерек объявился вновь и довольно сообщил:

   — Теперь получится. Тащи свой круг!

   Какой, уточнять не стала, и так понятно.

   — Баловство все это! — бормотала, пока готовила все к спиритическому сеансу. — Я не медиум.

   Говорила, а сама с тревогой косилась на часы, стрелки которых постепенно подбирались к полуночи. Чем ближе, тем больше нарастало напряжение, даже волоски на руках встали дыбом.

   — Ты нет, зато я да.

   Картонная стрелка выпала из рук.

   Спокойно, вдох-выдох! Подумаешь, всплывают некоторые подробности прошлого твоего мертвого друга.

   — Я много еще кто, — самодовольно улыбнулся Дерек, — но, увы, после смерти потерял большую часть силы.

   — И как же ты умер?

   Нагнувшись, подняла стрелку и присела на краешек кровати.

   — Боюсь, подробности тебя шокируют. Меня убили. Отравили, вогнали нож в спину, а затем сожгли.

   — Не многовато ли для одного человека?

   — А кто сказал, что я человек?

   Между нами повисло вязкое молчание, нарушаемое лишь стуком моего сердца и легким скрипом стрелок моих часиков.

   — Полно, ты давно догадалась! — наконец заговорил Дерек.

   — Все же демон? — упавшим голосом уточнила я.

   Признался, хотя прежде упорно отрицал.

   — Типа того. А еще твой проводник по Сумеречному миру. Я очень зол на своих убийц. Ладно бы просто поиздевались, но заточить меня в зеркало!.. Тут я надеюсь на тебя, Бася.

   Пронзительный взгляд фиалковых глаз на мгновение остановил сердце.

   — Очень надеюсь, — вкрадчивым полушепотом добавил он. — Ты ведьма, у тебя получится.

   — Никакая я не ведьма! И что получится?

   Принялась нервно расхаживать по комнате.

   Сбежать бы с криками из дома, а еще лучше разбить зеркало, но репортер внутри меня жаждал сенсации. Я ощущала ее привкус на языке — острый, обжигающий. К тому же… Сделала медленный глубокий вдох. К тому же, если бы хотел, Дерек давно меня задушил.

   — Кровь важнее диплома. Мне нужно совсем немного. Ты станешь моими глазами и руками в Сумеречном мире, на время предоставишь свое тело. Взамен я помогу тебе с призраком. С моей помощью ты сможешь больше, чем со спиритическим кругом. Например, отыскать его могилу, а то и его самого.

   — Нет уж! — решительно отвергла заманчивое предложение. — Может, у меня и нет диплома, зато я отлично знаю, как кончают наивные девочки.

   — Но ты не наивная девочка, а я не собираюсь оживать. Я все верну, Бася, всего лишь поквитаюсь с врагами. Тяжело смотреть, как твой бездарный советник спит с твоей женой, тратит твои деньги и рушит твое королевство.

   Обтекаемые ответы — порой лучший выход из положения.

   — Я подумаю, но мне нужно больше информации.

   — Ты ее получишь. Во сне. Не пугайся, если он окажется странным.

   — Так ты и на мои сны влиять можешь?

   Открытие не порадовало. Вдруг и прошлое видение — плод магии Дерека.

   — Только в полнолунье и только при наличии связи с объектом. Твоя помада, — он продемонстрировал тюбик, — подошла идеально. Там даже волос есть.

   То есть он брал ее не в первый раз…

   — А ну верни!

   Сжимая кулаки, подскочила к зеркалу.

   — Верни, я сказала! Не желаю, чтобы на меня воздействовали!

   — После сеанса.

   Дерек подразнил тюбиком и спрятал его от моих глаз.

   — Настраивайся лучше, голову от ненужных мыслей очищай. Я там тебе пару рун написал, лишними не будут.

   — То есть ты еще и некромант? — озвучила очевидное.

   — Я Черный король, милая, я абсолютно все.

   Черный король… Быстро сделала пометку в блокноте.

   Следовало раньше удосужиться выяснить, с кем спишь в одной комнате, но лучше поздно, чем никогда.

   Дерек больше не донимал, только пристально следил за тем, как креплю стрелку, зажигаю свечи.

   Минута до полуночи.

   Опустилась на пятки перед кругом. Его я установила на полу.

   Меня трясло. Я делала все не по правилам, одна, вдобавок полагалась на магию Дерека. Кто знает, какие символы он вывел помадой на бумаге, вдруг они утащат меня в миры похуже Сумеречного?

   — Пора! — гулким эхом прозвучал в голове голос Дерека.

   Сглотнув, кивнула и поставила блюдце на ребро. Оно чуть покачивалось — передалась дрожь моих пальцев.

   — Ты здесь? — робко вопросила темноту. — Дух, который связывался со мной прежде, ты тут?

   Волосы на затылке встали дыбом, когда блюдце под моими пальцами заходило ходуном и плюхнулось на основание.

   — Здесь, я поняла.

   Сердце стучало все громче, заглушая мои слова.

   Во что я ввязываюсь?! Но уже поздно, ниточка между мирами натянулась, и я не собиралась ее обрывать.

   — Ты согласен говорить со мной?

   Блюдце снова пришло в движение, стрелка указала на сектор со словом «да».

   — Пожалуйста, представься. Я не смогу помочь тебе, не зная имени.

   Указатель задергался, словно что-то мешало, удерживало его, а затем начал медленно поворачиваться.

   — А… Г… — завороженно озвучивала я. — А дальше?

   Блюдце вновь начало поворачиваться, но на твердом знаке вдруг взбесилось, выскользнуло из рук и треснуло пополам.

   — Сеанс окончен, — сокрушенно констатировала я.

   Даже любителю понятно, продолжать бесполезно. Жаль! Я только настроилась, во мне проснулся журналистский азарт.

   Обернулась к зеркалу.

   — Ну и где твоя хваленая помощь?

   — Без нее, милая, ты и двух букв бы не узнала. Извини, я предупреждал, что давно не тот могущественный маг. Вот если бы я обрел тело…

   Дерек выразительно глянул на меня.

   — Из тебя получился бы неплохой мальчик, скажем, я в отрочестве.

   Обхватив себя руками, покачала головой.

   — Нет!

   — Как хочешь, — поразительно быстро смирился Дерек. — Но в твоих снах я сегодня побываю. Возможно, и не только во снах, — таинственно добавил он. — Если не можешь получить удовольствие, ты можешь за ним наблюдать.

   — Извращенец!

   Размяв затекшую руку, поднялась на ноги и выбросила блюдце в мусорное ведро.

   — О, времена! — Дерек ничуть не обиделся. — При жизни женщины дрались за право раздеться передо мной, а теперь… Но не хочешь, так не хочешь. Месть гораздо важнее. И что-то подсказывает, в конечном итоге ты согласишься мне помочь, милая.

***

Я словно угодила в паутину, жаждала проснуться и не могла. Окончательно запаниковала, когда прохладная капелька пота стекла по спине. Во сне ничего не чувствуют, неужели я вновь угодила в шкуру зеленоглазого, того самого морского дракона, которого подло закололи в спину? Теперь я окончательно пришла к выводу, что никакой старушки не существовало, а паренек работал на убийцу. С морским драконом игра стоила свеч, ради его наверняка немалого наследства можно было нанять сотни шпионов и уничтожить всех медиумов в округе.

   — Ну ты и дура! — Отчего-то именно посреди этой вязкой темноты мозг работал особенно четко. — Согласилась на внезапное приглашение Крылатого лорда, присутствовавшего на сеансе.

   — Самокритичность — качество достойное уважение.

   Пелена с моих глаз спала. Заморгав, уставилась на самый странный сад из тех, которые мне доводилось видеть. Черные и фиолетовые плети стеблей напоминали змей. Тонкие, того и гляди порвутся, они свисали с, казалось, безжизненных, давно иссохших деревьев и кустарников. Только растения не были мертвы — то здесь, то там алели и желтели плоды, непомерно яркие, матово светившиеся изнутри. Трава и вовсе голубая. Нагнувшись, убедилась, это не иллюзия, ее никто не красил.

   — На твоем месте я бы остерегся лишний раз касаться чего-либо: многие растения ядовиты.

   Голос, я совсем о нем забыла! Дерек.

   Обернулась, ожидая увидеть знакомый, увенчанный короной череп, но вместо него стоял человек из плоти и крови. Молодой мужчина небрежно облокотился об ограду. Длинные иссиня-черные волосы струились по плечам и груди. Расстегнутая черная же рубашка с закатанными до локтя рукавами обнажила молочную кожу. Однако она не выглядела слабой или болезненной, наоборот, светилась изнутри. Под ней налились, перекатывались мускулы.

   Высокий, худощавый. Опасный. От Дерека исходили волны страха. Они накатывали, касались тела, словно порыв ветерка, заставляя сердце трепетать огоньком свечи.

   Дерек рассматривал меня со сдержанным интересом, чуть высокомерно, насмешливо.

   Глаза остались прежними — фиалковые, лучистые, бездонные.

   — Я держу слово, милая, если сказал, что приду, то приду.

   Дерек извлек из кармана свободных домашних брюк мою помаду, подбросил на ладони. Только сейчас осознала, что он босой. Видимо, на Дерека яды не действовали.

   — Где я?

   Облизав губы, огляделась, пытаясь отыскать хоть какой-то знакомый ориентир. Ничего. Ничего похожего на Озольд.

   День или ночь тоже непонятно: небо затянуто плотными тучами. Хотя бы они привычного цвета!

   — Мы в Сумеречном мире.

   Дерек отлепился от ограды, шагнул ко мне. Над его головой внезапно возник серебристый ореол, из которого ко мне потянулись полупрозрачные щупальца.

   В страхе отшатнулась. Ощущения не из приятных! Будто я снова едва не угодила под моторную карету.

   — Магия, — со скукой пояснил Дерек. — Точнее, остатки магии, бледное подобие былого величия. А ведь когда-то я повелевал страхом, одним взглядом способен был ввергнуть в безумие.

   — Радостно, что больше не можешь.

   Урок на будущее: ничего не покупать в антикварных лавках. Я польстилась на раму, а получила большую проблему.

   — Не беспокойся, магия безвредна. Я лишь хотел ее показать. По сути, это фантом, так, игрушка, пугалка для людей. Реальной силы у меня нет. И не появится, пока я вновь не обрету тело.

   Взгляд Дерека замер на моем лице. Он требовал ответа, которого я не желала давать.

   — И не мечтай!

   Замотав головой, на всякий случай отгородилась от него выставленными перед собой руками.

   — Я и не прошу, всего лишь предлагаю. Услугу.

   Фиалковые глаза подернулись туманом разочарования.

   Извини, приятель, не все в жизни достается по щелчку пальцев.

   — Больше похоже на шантаж. Ты сам признался, что привязал меня к себе с помощью вещи, требовал крови. Кстати, зачем?

   Мы напоминали нерешительных дуэлянтов: кружили вокруг друг друга и не спешили наносить удар.

   — Неважно!

   — И все же?

   — Мои личные счеты и мои личные заклинания. Я могу вывести формулу, но вряд ли ты поймешь.

   — Может, я не маг, но точно не дура. Не дура в твоем случае, — подчеркнула я, памятуя о недавнем самобичевании. — Кровь используется для ритуалов.

   — Верно. Как, по-твоему, иначе можно завладеть чужим телом, подчинить его себе?

   — Именно поэтому ты не получишь ни капли.

   — Хорошо. Думаешь, мне очень хочется возиться с девчонкой, когда проще изначально найти мальчишку?

   Сделала вид, что поверила.

   В разговоре повисла неловкая пауза. Я рассматривала странные плоды, Дерек — меня. Надеюсь, из натуралистического интереса.

   — Прогуляемся?

   Дерек протянул мне руку.

   — Сумеречный мир — чудесное место! Единственное, где живое и неживое одинаково материально.

   Поежилась. Да уж, чудесное!

   — Я предпочла бы вернуться.

   — Как, — изумился Дерек, — ты отказываешь мне?

   — Благодарю за честь и всякое такое, — сделала неуклюжий реверанс, — но месячный план по мужчинам уже выполнен.

   Дерек насмешливо улыбнулся, и в следующий миг я ощутила сильное возбуждение. Грудь налилась, тепло медленно стекало по бедрам, разливалось внизу живота.

   — Еще? — горячим шепотом, от которого обуявшее меня безумие лишь усилилось, насмешливо поинтересовался Дерек.

   — Нет, прекрати!

   — Что ты, я только начал! — рассмеялся он, но развеял чары.

   Тяжело дыша, долго не могла прийти в себя.

   Я только что едва не… И он бы смотрел! Или принял активное участие, чему мое тело только порадовалось бы.

   — Заметь, я предлагал, ты отказалась. — Судя по тону, мне следовало пожалеть о собственной несговорчивости. — Остается наш убитый дракон. Ты ведь уже догадалась, что это дракон?

   Кивнула:

   — Господин Грир подсказал.

   Только… Если моя теория верна, и его убил лорд Эснак, это случилось минимум шестьдесят лет назад. Пусть Крылатые лорды живут намного дольше людей, концы не сходятся. Эдвин молод, не укокошил же он своего сородича в дошкольном возрасте? Надо проверить, не соврал ли дракон насчет своего возраста. Заодно попытаться разгадать тайну букв «а» и «г». Что это, инициалы? Словом, в замок поехать все-таки придется, хотя бы, чтобы понять, где собака зарыта.

   — Собственно, а зачем я здесь? — Вернемся к нашим баранам, то есть незапланированному визиту в Сумеречный мир. — И как ты меня сюда затащил?

   Вопрос: «Как отсюда выбраться?» приберегла на потом.

   — Хотел, чтобы мы познакомились, узнали друг друга ближе. Сны — идеальный способ. Не беспокойся, ты благополучно вернешься обратно, потому что фактически тебя здесь нет.

   Ничего не понимаю! То я есть, то меня нет. А как же ощущения?

   — Спроси у своего некроманта, — среди прочих неприятных качеств у Дерека обнаружилась способность читать мысли. — А пока давай руку. Придется прыгать.

   Как, куда? Я не хочу! Но кто меня спрашивал, сны превратились в проходной двор.

   Заморгав, уставилась на зеленую траву и зеленые же, самые обычные кусты бузины.

   — Мы уже не в Сумеречном мире? — озвучила очевидное.

   — Да, но время почти вышло, смотри внимательнее!

   Дерек отпустил мою руку и подтолкнул в сторону хаотичного нагромождения камней.

   — Что это?

   — Могилы.

   — Так хоронят драконов?

   Я мало смыслила в похоронных обрядах Крылатых лордов, но представляла их усыпальницы несколько иначе. Хотя бы надпись на камне могли высечь!

   Прямо передо мной осколок гранитной скалы. Обильно порос мхом, даже чахлый куст земляники пробивается у основания.

   — Иногда, если они преступники. Драконом для этого быть необязательно.

   — Ничего не понимаю!

   Мысли в голове напоминали кашу. Сначала Дерек подтверждает, что погибший — Крылатый лорд, обещает показать могилу и в итоге приводит к неказистому камню, под которым лежит злостный нарушитель закона. Логика, ау?

   — Ты у нас репортер, ты и разбирайся. А пока лучше запомни место: через пару минут мы возвращаемся.

   Место… Повертела головой. Кусты, редкий хвойный лесок справа и слева, за оградой, заброшенная сторожка. Крик чаек, свежий воздух, наполненный солью — неподалеку море. В первом сне был вереск, тут его нет, зато появился папоротник.

   Пространство перед глазами подернулось дымкой. Как и в прошлый раз, я будто ослепла.

   «Не забудь, это я тебе помог, ты у меня в долгу», — словно издалека долетел до меня голос Дерека.

   «Как же, в неоплатном!» — иронично поддакнуло подсознание.

***

— Да кто там еще!

   Сонно заворочалась в постели и накрыла голову подушкой. Казалось, я только минуту назад закрыла глаза, и вот уже кому-то срочно понадобилась.

   Настойчивый тип не унимался, пришлось встать, накинуть халат и пойти открывать. Надеюсь, это курьер из редакции, желательно с гонораром, иначе… Сцедила зевок в ладонь и повернула ключ в замке.

   После полумрака моей маленькой квартирки залитая солнечным светом лестница показалась нестерпимо яркой. Зажмурившись, приставила ладонь к глазам и посторонилась:

   — Проходите!

   Неосмотрительно? Возможно, но после спиритических сеансов и прогулок по неведомым кладбищам в компании мертвого демона-некроманта обычные грабители уже не страшны.

   Утренний визитер не спешил представиться, судя по тишине, и вовсе остался стоять на месте. Да и есть ли он вообще, может, мальчишки пошалили и убежали? Неохотно открыла глаза и лишний раз убедиться: утро добрым не бывает.

   — Вы?

   Стыдливо запахнула полы халата и пригладила волосы. Даже думать не хочу, как я выгляжу, и так понятно: ужасно. Мятое лицо, коса с «петухами», в заношенном халате и игривой ночной сорочке до бедра. Бездна, я не проверила, не задралась ли она после сна!

   — Я. Удивительно, не так ли?

   Леонтий Грир изучал меня с оттенком легкого пренебрежения. От него не укрылся даже вскочивший вчера вечером мелкий прыщик.

   — Что-то не похоже на жилище успешного репортера! Вы одна?

   Кивнула, судорожно пытаясь понять, что ему нужно. Устроить скандал? Еще один поцелуй? Все после кофе. Если прямо сейчас не волью в себя кружку живительного напитка, добровольно сдамся на органы студентам академии.

   Вернувшись в комнату, потребовала:

   — Отвернитесь!

   — Зачем?

   Леонтий таки вошел, закрыл за собой дверь.

   — Переодеться хочу. А, — махнула рукой, — можете не отворачиваться! Я вас не возбуждаю, мне мужчины в данную минуту тоже не интересны.

   Не обращая внимания на утреннего визитера, распахнула шкаф в поисках подходящей одежды.

   — Симпатичные трусики!

   Бездна! Так и есть, он поднял и глубокомысленно рассматривал сброшенное вчера впопыхах нижнее белье.

   — Вы рекламировали совсем другие.

   — Отдайте! Это неприлично!

   Покраснев, попыталась отобрать трусы, но Леонтий, дразня, поднял их над головой.

   — Ладно, заберите себе, — устав прыгать в попытке дотянуться, смирилась с их утратой. — У меня еще есть.

   — Благодарю, но я не ваш поклонник, чтобы бережно хранить их под подушкой.

   Леонтий положил добычу на кровать и скрестил руки на груди. Судя по усмешке, отворачиваться он не планировал. Плевать! Повернувшись к нему спиной, скинула халат и ночную сорочку.

   Взгляд Леонтия обжигал. Он медленно скользнул по спине, замер ниже поясницы. Я почти явственно ощущала его ладони, поглаживающие нижние полукружия. Невесомо, кончиками пальцев, отчего кожа горела и покрывалась мурашками одновременно.

   Двусмысленность ситуации пьянила. Мы не касались друг друга, не произносили ни слова, но словно занимались любовью.

   Торопливо неловко натянула трусики.

   Я практически задыхалась и точно бы не совладала с застежкой бюстье, поэтому решила накинуть блузку без него. Ничего, под пальто все равно никто не заметит, лишь бы поскорее покончить со всем и сбежать.

   — Помочь?

   — Решили на законных основаниях потискать мою грудь? — хрипло пошутила я и приняла волевое решение: любой ценой справиться с бюстье.

   Пусть издевается, смотрит, унижает, я много раз раздевалась и одевалась перед мужчинами, он всего лишь один из многих. Оставалось только объяснить это моему бешено колотящемуся сердцу, мурашкам в животе и груди, которой одновременно хотелось и не хотелось, чтобы ее стиснули мужские ладони.

   — Право, вы слишком высокого мнения о собственной привлекательности. И слишком невысокого мнения обо мне, если решили, что я воспылаю от ваших обнаженных красот.

   Смущение и неясное томление постепенно вытесняла злость.

   Ах, не воспылает он, ах, высокого мнения!..

   С вызовом развернулась, уперла руки в бока.

   — Надеюсь, так вам хорошо видно? Все мои сомнительные достоинства?

   Победа, мне удалось его смутить, Леонтий таки отвернулся.

   — Отлично! — Окончательно отбросив стыд, прошла мимо него к комоду за чулками. — Сообщите всем в академии, что у Дианы из «Меробейтского вестника» впалый зад и два плевка вместо груди. Можете и вовсе сказать, что груди у меня нет, а в постели я хуже селедки. Главное, валите отсюда и никогда больше не возвращайтесь! Так и быть, я даже вас провожу, все равно собиралась спуститься позавтракать и выпить кофе.

   Хорошо, на бюстье крючки, а не пуговицы, иначе я бы их в ярости оторвала. По той же причине сначала натянула пояс с чулками и лишь затем взялась за блузу.

   — Ну и темперамент!

   — Как, вы еще здесь? Зачем вы вообще явились, как меня нашли?

   — Ваш адрес дали в редакции. У меня вышел не самый приятный разговор с вашим главным редактором…

   Скорчила гримасу.

   — А, понимаю! В суд подаете?

   — Уже нет.

   — Что так? Одной голой бабы хватило, чтобы вы передумали?

   Стукнула дверцей шкафа, загремела вешалками.

   Как надену юбку покороче!.. Стоп, здоровье важнее, поэтому длинную, шерстяную.

   — Вашей квартиры. И этого. — Леонтий ткнул пальцем в зеркало. — Вам действительно нужна помощь некроманта. Чем вы тут вчера занимались? Вся комната пропиталась магией смерти. Только не говорите, — страдальческим голосом вопросил он, — что вы, без образования, без элементарных навыков безопасности занялись некромантией!

   Пожала плечами.

   — Я и не занималась, всего лишь…

   Не договорив, медленно, очень медленно повернулась к зеркалу.

   — Вам знаком Черный король, господин Грир?

   — Мне — да, но откуда вам?

   Наши глаза встретились. Во взгляде Леонтия читалась мрачная озабоченность.

   — Триединая, я многого прошу? — наконец приглушенным шепотом обратился он в пустоту. — Очередная глупая ведьма! Лучше еще один пасквиль, ладно, так и быть, пусть в штаны мне залезет, переживу, только не это!

   — Все так плохо?

   Ответ очевиден, но нужно спросить.

   — Если вы с ним связались, то еще хуже, — обрисовал незавидные перспективы Леонтий и поставил перед фактом: — Зеркало я забираю.

   — Но… — пробовала протестовать я.

   — Не обсуждается. Будь вы самой разухабистой дамочкой в городе, умереть я вам не позволю. Игры с магией всегда заканчиваются дурно, что бы там ни думали студенты. Поверьте, я всего навидался за годы преподавания, ни одного благополучного исхода. Так что…

   Договорить он не успел: зеркало треснуло и разлетелось на мелкие осколки, чудом не поранив меня и Леонтия.

   — Вот видите!

   Некромант ловко подхватил меня за талию и перенес через усыпанный битым стеклом пол.

   — Что… Что это было? Ваши штучки?

   Недовольно повела плечами, и он отпустил.

   — Нет, не мои, госпожа… Как вас там? Грыльчик. Сущность из вашего зеркала почуяла некроманта и предпочла сбежать в Сумеречный мир.

   — Но… Но он утверждал, что его заточили в зеркале…

   — За завтраком подобно все расскажете. Про свои сны тоже.

   Леонтий снял с вешалки пальто и шарф, кинул мне.

   — Считайте безвозмездной помощью. Не вы первая, не вы последняя, кто нагло пользуется моей добротой.

   Хмыкнув, он с бесятами в глазах добавил:

   — Нормальная у вас грудь, и остальное очень даже. Для женщины вашего возраста.

   Ну вот, последней фразой все испортил! На то и рассчитывал, чтобы не зазнавалась.

   — Я вас без одежды не видела, но в остальном вы тоже ничего, неплохо сохранились, — вернула комплимент и честно предупредила: — А теперь кофе! Иначе я прямо на лестнице новую статью для колонки сочиню, и она вам не понравится гораздо больше, чем первая.

ГЛАВА 8

С опаской посматривала на сумку, в которую Леонтий убрал осколки. По мне, следовало их выбросить, но ему видней.

   Пронизывающий до костей ветер заставлял прятаться за широкую спину некроманта, поднимать воротник, но пропитанный влагой воздух находил и там.

   Ну и погодка, ну и качели! Это я недавно думала: зима далеко, а она уже чуть ли не в дверь стучится.

   Над домами Меробейта висел туман. Не густой, молочный, а жидкий, напоминавший дымок потушенной свечи. Ветер разгонял его, сбрасывал за шиворот студеные капли. Они стекали по позвоночнику, терялись где-то в пятках. Там, где жил страх.

   — Куда мы?

   Сообразив, что Леонтий свернул к академии, забеспокоилась, замедлила шаг.

   — Завтракать.

   — Но…

   Замешкалась возле водосточной трубы.

   Горло сковал спазм. Стиснув кулаки, сосчитала до десяти, но желанное спокойствие так и не наступило. Я ощущала неясную тревогу, от которой слегка подташнивало и холодило желудок.

   — Вы стоите прямо посреди лужи.

   Надо же, я и не заметила…

   Шагнула в сторону, осмотрела ботинки. Вроде, не протекли — только простуды мне не хватало для полного счастья!

   — Да что с вами такое, госпожа Грыльчик! — Леонтий не думал скрывать раздражения. — То вы дерзкая обольстительница, то трясетесь словно школьница на выпускном.

   — Во-первых, — в который раз одернув воротник, восстановила справедливость, — я никого не соблазняла. Это вы вломились ко мне в дом, собирались изнасиловать…

   — Давайте сразу перейдем ко «во-вторых», — нетерпеливо перебил собеседник. — Ваше «во-первых» напоминает ваши опусы, а они мне не нравятся.

   — А я?

   Вопрос вырвался сам, глупый, не ко времени.

   Леонтий задумался, скользнул взглядом по мне, затем перевел его на лужу.

   — Вас это действительно интересует?

   — Нет, поэтому охотно перехожу к «во-вторых»: где мой завтрак?

   — Очевидно, там же, где моя работа, — усмехнулся Леонтий и повернулся ко мне спиной. — Я сделал вам одолжение, согласился помочь. Не хотите — не надо, у меня…

   — Очень хочу!

   За считанные мгновения преодолев разделявшее нас расстояние, смирилась с неизбежным. Подумаешь, академия! Подумаешь, я напоминаю пугало, никто не узнает, зато мы с Леонтием поговорим по-человечески, он мне поможет.

   — На чем вы завалились?

   Некромант кивнул привратнику и пропустил меня вперед.

   — А?

   Увлеченная собственными мыслями, не сразу сообразила, о чем он.

   — Я о вступительных экзаменах. Какой каверзный вопрос я вам задал?

   — Не помню.

   Разумеется, соврала, потому что, как бы глупо ни звучало, неудача в академии осталась в памяти в мельчайших подробностях. Даже теперь, в минуту опасности, испытывала непонятную, смешанную с досадой тоску. Я могла бы здесь учиться, у меня был бы диплом. Я бы… Я бы не считала себя неудачницей и всеми силами не старалась доказать, что это не так. Не в Леонтии дело — во мне.

   — У вас слабый дар. — Разумеется, он раскусил мою ложь. — Природный, неразвитый. Я не желал вам зла, как и сотням прочих абитуриентов, не тешил свое самолюбие. Понимаю, это сложно понять, особенно когда рушится мечта…

   Леонтий замолчал, явно обратившись к собственному горькому опыту.

   — Но мечта, госпожа Грыльчик, — вещь изначально эфемерная. Надо рассчитывать свои силы. Если хотите поступить к нам, а это возможно… Да, да, не смотрите на меня так! — Теперь на его губах играла легкая отеческая улыбка. — Злой декан не станет мстить, если вы наймете репетитора, подготовитесь и попробуете снова.

   — В тридцать два года? — С тем же успехом я могла заново пойти в школу. — Нет, все кончено. Вы совершенно правы, с глупыми мечтами нужно расставаться. И с обидами тоже.

   — Камешек в мой огород?

   — И в мой тоже. Давайте заключим мир.

   Замерев посреди дорожки, протянула ему руку.

   Леонтий удивленно поднял брови. То ли сомневался в моей искренности, то ли не привык пожимать руку женщинам, как лорд Эснак.

   — Я… Я готова принести свои извинения.

   Куда уж больше! Если он и сейчас не пойдет мне навстречу, то… Однако выдумывать страшную месть не пришлось.

   — Извинения приняты.

   Рукопожатие оказалось крепким. Напрасно сомневалась, Леонтий не из тех, кто не имеет дел с женщинами. И, маленький штришок, он не пытался доминировать.

   — А теперь, если вас не затруднит, немного ускорим шаг: через час у меня занятия. Разумеется, студенты только обрадуются, если я опоздаю или вовсе не приду, но давайте не расшатывать дисциплину.

   Полагала, мы позавтракаем вдали от чужих глаз, например, в кабинете, но Леонтий потащил меня в столовую:

   — Помнится, в свое время вы хотели испортить мне аппетит.

   — И вы решили отплатить мне тем же?

   Теперь поднятый воротник пальто защищал не только от ветра, но и от любопытных взглядов. Давненько я не ощущала себя главной героиней сплетен! Я привыкла их создавать, а не оказываться на месте жертвы.

   — Вы специально? — озвучила крутившуюся на языке мысль, когда очередная стайка студентов вежливо поздоровалась с Леонтием, а за спиной, со смехом, достаточно громко, чтобы я слышала, обсудила мою персону.

   «Наш декан занялся благотворительностью?»

   «Она десятый год сессию сдать не может?»

   «Я с ней за одну парту не сяду!»

   Да я тоже, сопляк, не надейся.

   — Не обращайте внимания! — Леонтий оглянулся на вмиг присмиревших студентов. — Второй курс.

   — И?

   Не понимала связи.

   — Переходный возраст, буря в штанах и ветер в голове. Если хотите, могу сделать замечание.

   — И только?

   Не слишком много для спасения чести дамы.

   — Перейдут к открытым оскорблениям, будет вам и не только. Не сомневайтесь, госпожа Грыльчик, я умею наказывать.

   Мелькнувшие в его голосе стальные нотки намекали, что послание было адресовано скорее мне, нежели расшалившимся студентам. Они действительно молоды, двадцати нет, а я взрослая, выше этого. И все же…

   — Пожалуйста, никому не говорите, кто я!

   Таинственная Диана привлекательна и прекрасна, если поползут слухи, что на самом деле она тетка сомнительной свежести, продажи «Меробейтского вестника» резко упадут, а меня попросят на выход.

   — Даже не собирался.

   — И раза три уже назвали по фамилии.

   — Хорошо, — тяжко вздохнул Леонтий, будто на него взвалили непосильную ношу, — стану называть вас по имени, только настоящего я не знаю.

   — Бася, — оба слога благополучно проглотила.

   А что делать, если собственное имя, даже в уменьшительной версии, навевает тоску? Леонтию не понять, его родители не назвали его каким-нибудь Патрыком, именно так, через «ы». Судя по фамилии, он чистокровный озольдец, тогда как наша семья — переселенцы из Орвии в третьем поколении. В Авере таких полно, целая община. Традиции подзабылись, а имена остались.

   — Как? — наморщил переносицу Леонтий.

   — Только не смейтесь! Божена.

   — Абсолютно ничего смешного, хорошее старинное имя, как раз для ведьмы.

   — Для несостоявшейся ведьмы.

   Леонтий промолчал и приветливо поздоровался с прехорошенькой ведьмой. Чтобы определить ее дар, не требовалось видеть ауру, он читался во всем. Голубоглазая, с копной развевавшихся на ветру темно-русых волос, она с понимающей улыбкой посматривала на Леонтия. Это-то и бесило, особенно при наличии дорогого обручального кольца на пальце незнакомки.

   — Вот, вчера забыла вернуть.

   Она самым наглым образом протянула Леонтию глиняную кружку. То есть русая еще и его личные вещи берет… Прекрасно! Интересно, а муж красотки в курсе?

   Задрав подбородок, смерила голубоглазую высокомерным взглядом. Кто она такая? Вряд ли студентка: и по возрасту старовата, примерно ровесница Стаси, и одета дорого, чего только стоит кашемировое пальто. Смотрит прямо в глаза, улыбается. Леонтий тоже держится с ней свободно, не свысока. Коллега? Любовница? Так-так-так, кто-то не без греха!

   — Спасибо, Орланда, но могли бы передать через домового.

   — В следующий раз так и сделаю, простите, если помешала. А это кто?

   Собственно, ради этого вопроса она и подошла.

   Леонтий разом замкнулся в себе, помрачнел.

   — Никто.

   — Очень даже симпатичная «никто», — не унималась Орланда. — Рада за вас!

   — А я за себя нет. Давайте, вы все, — данную фразу он почему-то адресовал мне, — успокоитесь, отстанете от моей личной жизни? Или мне напомнить, как устраивалась ваша? — Вот и Орланде досталось. — Не так уж много времени прошло с тех пор, как я унимал ваши истерики в туалете, исправлял педагогические ошибки.

   Выходит, она преподаватель, это многое объясняет. Но про туалетные истерики я бы с удовольствием послушала, вышла бы неплохая статья.

   Орланда мигом показала коготки:

   — Вас никто не просил, я прекрасно справлялась. И до истерики меня довели вы на пару с Тигрием своими неумными фантазиями и той самой помощью.

   — Орланда Дарел, — запоздало представил подчиненную Леонтий. Ее слова он предпочел оставить без комментариев. — Супруга нашего многоуважаемого ректора, темная ведьма, младший преподаватель как раз по вашему профилю. Если вздумаете попробовать штурмовать академию снова, обращайтесь. Орланда хороший специалист, пусть порой излишне эмоциональный. А еще сплетница.

   — Ничего я не сплетница! — вспыхнула Орланда. — Просто вы с незнакомой женщиной с утра…

   — Что — я с незнакомой женщиной с утра? Тут публичное место, а не спальня, у нас деловой завтрак. Можете присоединиться, послушать. Точка зрения темной ведьмы лишней не будет.

   — Нет, спасибо. Не хочу мешать.

   Стрельнув по мне задумчивым взглядом, Орланда скрылась в столовой.

   Надо же, жена ректора! Нужно к ней непременно подойти и…

   — Даже не думайте! — Леонтий умел читать мои мысли.

   Поджала губы, мол, не больно-то хотелось.

   — Хорошо, я буду думать о вас.

   — Лучше о себе.

   Сорванный с дерева мокрый лист надежно запечатал мой рот. Не поручусь, что это не проделки Леонтия.

***

Служебная столовая располагалась на первом этаже административного корпуса, того самого, куда по незнанию я сунулась в первый день осады Леонтия. Чистенько, скромно, относительно тихо. Надеюсь, еще и вкусно, потому как мой желудок уже начал выделывать кульбиты.

   Утренний страх улегся, возмущение поведением Леонтия тоже, и я приготовилась к принятию пищи.

   — Надеюсь, нам не туда? — указала на ректорский стол.

   Тигрия Дарела заметила сразу, даже если бы рядом не вертелась знакомая шатенка, поняла, кто он. Дракона за милю видно, особенно такого красивого и знаменитого. Как только его угораздило жениться на ведьме?

   Их помолвка в свое время стала событием года, а свадьба переплюнула бал наместника.

   Орланда Мей, такова ее девичья фамилия, полукровка, сирота. Событий ее жизни хватило бы на десяток романов. Чего там только нет, от трагически разлученных влюбленных и самоубийства матери до случайного воссоединения с отцом в зрелом возрасте. Он у нее Крылатый лорд. Ну и просто лорд, по титулу.

   Покусывая губы, боролась с искушением познакомиться с ректором. Исключительно в профессиональном плане. Драконы не в моем вкусе, а уж женатые на темных ведьмах… Чтобы вступить с ними в схватку, нужно иметь козыри в рукаве: компромат или магический диплом. Лучше то и то сразу. Не спорю, Крылатые лорды красивы, этот конкретный тоже, одет — хоть сейчас во дворец или на страницы модного альманаха, но ничего в сердце не екнуло. Напрасно волнуется его ведьмочка, искоса поглядывает на меня, не конкурентка.

   И как только я сразу не узнала эту мордашку? Вела бы светскую хронику, в памяти бы отложилось.

   — Нет.

   Проследив за моим взглядом, Леонтий увлек меня в самый дальний угол. Бесполезно, нас и так все видели, лишние шепотки пойдут.

   — А вы как меня начальству и подчиненным представите?

   Опустилась на стул и наигранно смиренно сложила руки на белой скатерти.

   — Никак. У нас разовая консультация.

   Леонтий бросил в пространство:

   — Один полный завтрак, в кофе добавить корицы. Блинчики с творогом для дамы. Кофе?..

   Он вопросительно посмотрел на меня.

   — Со сливками, без сахара. Сливок одну ложку.

   Немного выждав, чтобы домовой, или к кому еще Леонтий там обращался, уйдет, упрямо добавила:

   — А представить все равно придется. Хотите обзавестись любовницей?

   — Ну и кем же мне вас назвать и, главное, как?

   Леонтий подпер подбородок ладонью согнутой в локте руки.

   — Дианой вы не желаете, Боженой тоже. Предлагайте! А заодно поведайте, где и как вы познакомились с Черным королем?

   — Эмм… Нигде. Я зеркало купила, а там он.

   — Где купили?

   Цепкий взгляд Леонтия пригвоздил меня к стулу. Готова поспорить, мысленно он уже препарировал мой череп.

   От дальнейших истязаний спасло появление завтрака. Ммм! При виде него сразу потекли слюнки. Кофе и блинчики пахли изумительно, надеюсь, на вкус не хуже.

   Леонтий, как и полагалось мужчине, завтракал плотно. Ничего, пара занятий на свежем воздухе, и все перейдет в мышцы.

   Прежде я не задумывалась, сколько сил тратят практикующие маги. Судя по усиленной работе челюстей Леонтия, много. Он за считанные минуты расправился с омлетом и приступил к бобам с кровяной колбасой. А ведь помимо них еще сэндвичи с сыром, неужели осилит?

   — Вы говорите, я внимательно слушаю. Напоминаю, вы здесь не для знакомства с академией.

   — Я здесь из экономии — вы банально пожадничали накормить меня завтраком в городе.

   Думала: обидится, нет, кивнул.

   — Совершенно верно, я посчитал излишними подобные траты. Но в итоге вы все равно едите бесплатно.

   Тут я поперхнулась и решительно отодвинула тарелку.

   — Ну знаете!

   От возмущения даже охрипла.

   — Я за себя и заплатить могу!

   — Не сомневаюсь.

   Есть или не ест? Вот в чем вопрос! Герою известной философской пьесы было проще, поэтому не ему меня судить. И я с выражением лица «уговорили, сделаю одолжение», взялась за нож и вилку.

   Блинчики с кленовым сиропом умиротворением растеклись по желудку. Вот чем нужно задабривать прессу!

   — Да в обычной антикварной лавке я его приобрела, — жевала и попутно рассказывала все, что знала о Дереке. — Я тогда крупный гонорар получила, решила обставить квартиру. В детстве у меня почти ничего не было, родители покупали только нужные вещи и то самые простенькие.

   — Адрес помните?

   — Лавки? Примерно. Могу показать.

   — Хотя бы какая улица. — Покопавшись во внутреннем кармане пиджака, Леонтий достал блокнот и самопишущее перо, протянул мне. — Загляну на досуге. Дальше!

   — Дальше…

   Наморщила лоб, припоминая, при каких обстоятельствах объявился Дерек.

   — Мы со Стасей как раз задумали спиритические сеансы. Стася — это моя двоюродная сестра, Станислава. Начали практиковаться, но быстро поняли: ничего не выйдет. А после ее ухода я случайно глянула в зеркало, а там он.

   — Понятно.

   Пальцы Леонтия отбивали неодобрительную дробь по чашке.

   — Но я же не медиум! — отмахнулась от витавшего в воздухе намека.

   Если бы я что-то там потревожила, умела связываться с тонким миром, не пришлось бы каждый раз устраивать театральное представление, выдумывать хитроумные приспособления.

   — И как вы отреагировали?

   Позабыв о еде, Леонтий с мрачным видом обдумывал мои откровения. Пришлось напомнить:

   — Завтрак стынет. Не хочу, чтобы по моей вине студенты остались без знаний.

   Леонтий рассеянно кивнул, сделал глоток из чашки.

   — Как отреагировала? Заорала. Хотела выбросить зеркало, но Дерек убедил, что он безобидный.

   — Он — безобидный?

   Леонтий разразился громким хохотом, приковавшим к нам внимание всего преподавательского состава. И, главное, мне неудобно, ерзаю тут на стуле, а ему все равно! Ладно, я предупреждала, замучается доказывать, что мы не пара.

   — Он Черный король.

   — И? Что вы заладили: Черный король да Черный король! Я всех демонов знать не обязана.

   Меня всегда злило, когда сыпали умными словами и не удосуживался пояснить их значения. Будто ставили планку, подначивали: попробуй допрыгни, доберись до моих высот.

   — Он не демон, а нежить. Конкретно сейчас: лич, высшая форма разумной неживой материи. С вашей помощью может превратиться в сильнейшего некроманта в истории сопредельных государств. Собственно, он им когда-то и являлся. Настоящее имя — Дерек Оркас. Уж про него-то вы точно слышали.

   Дерек Оркас, Дерек Оркас… Повертела имя так и этак и покачала головой:

   — Не припомню.

   — Битва нежити и драконов при Оверли, Кровавый вторник, — подсказал Леонтий. — Она входит в школьную программу. Без подробностей, разумеется, подробности уже для студентов. Неизвестно, чем бы все закончилось, если собственные подданные не отправили Дерека за Врата мира мертвых. Даже их он напугал своей жестокостью.

   Убийство, советник, который спит с его женой… Жертва, которая жертвой никогда не являлась. Полузабытая легенда, грозившая стать моим личным кошмаром.

   Под ложечкой засосало. Блинчики комом стали в горле. Закашлявшись, ухватилась скрюченными пальцами за стол, но еда упорно не желала падать в желудок, пришлось Леонтию похлопать меня по спине.

   — Спасибо! — сдавленно прохрипела я.

   Как тут зябко! Захотелось укутаться в пальто, а еще лучше — забраться под одеяло и не вылезать оттуда до конца жизни.

   Лич, темный маг… Лучше бы я то зеркало разбила! Почему, почему я этого не сделала, не отнесла его на помойку?!

   — С вами все хорошо? Вы побледнели?

   Кивнула и усилием воли заставила себя улыбнуться.

   — Вполне, просто известия несколько… неожиданные.

   — Вот и славно. Я думал, дело в ауре. После ваших намеков про некие сны, логично предположить самое худшее.

   Леонтий с аппетитом вгрызся зубами в сэндвич. Зато мне после его слов есть категорически расхотелось.

   — Что именно предположить? И что не так с моей аурой?

   — Поглядим в развитии, — уклончиво ответил Леонтий, чем еще больше взвинтил мои нервы.

   — Развитии чего?

   Я с трудом удерживала себя на месте. Хотелось отодвинуть стул и начать нарезать круги вокруг стола.

   — Вашей энергетической связи. Едва заметная ниточка тянется в Сумеречный мир. Во время нашей первой беседы ее не было. Но, не беспокойтесь, если контакт одноразовый, должна рассосаться.

   Меня словно со всего размаху ударили обухом по голове. Бум! Столовая на мгновение поплыла перед глазами.

   — Не рассосется, — замогильным голосом пробормотала я. — У него моя помада, волос…

   Температура в столовой резко опустилась до минусовой отметки.

   — Что вы еще сделали? — Голос Леонтия не сулил ничего хорошего. — Магия смерти, спиритизм…

   — Я… Я не!

   Замотала головой, отметая обвинения.

   Да, я брала иногда зеркало с Дереком на квартиру мнимой Ирен Авести. Он помогал по мере своих сил, убеждал в правдивости происходящего особо недоверчивых гостей, и только. Настоящий призрак явился ко мне однажды, Дерека в тот момент рядом не было.

   — Я не умею призывать духов.

   — Однако вы их призвали, — стоял на своем Леонтий. — Это вы заставили проявиться Черного короля, ваши сомнительные ритуалы. Вы напитывали его силой, потом и вовсе согласились стать донором.

   — Я не соглашалась!

   С шумом отодвинула стул и, на мгновение потеряв равновесие, ухватилась за скатерть. Просто чудо, что ничего не полетело на пол.

   Леонтий поджал губы и потер бровь. Он мне не верил.

   — Но как энергетический донор вы ему вряд ли нужны, — некромант принялся рассуждать вслух. — Так, разово, для пробуждения магии. Собственно, она и пробудилась, щупальцами заползла в вашу комнату. Как?

   — Дерек помогал мне снова вызвать убитого дракона. Но потом что-то