Тортик на заказ. Приключения ирландской ведьмы в России. Лилия Малахова

Таинственное исчезновение родителей, предательство любимого, несправедливое отчисление из школы чародейства - мне, молодой ирландской ведьме-недоучке, кажется, что в жизни больше не будет ничего хорошего. Моя мечта - открыть свою кондитерскую лавку и печь торты на заказ. Ну еще и личную жизнь хотелось бы устроить. Но внезапный визит делопроизводителя меняет все: моя бабушка, которую я ни разу не видела, оставила мне богатое наследство. Но есть одно "но": получить его я смогу только в том случае, если навсегда перееду жить в далекую Россию...

***

Родителей у меня не было. Когда-то они, конечно, были, но вскоре после того, как мне исполнилось шесть лет, пропали. Просто исчезли. Говорят, что в мире волшебников такое бывает. Два дня я ждала маму и папу в нашей небольшой, но такой милой, такой уютной квартире под крышей старинного дома, потихоньку подъедала запасы печенья, почти полностью выпила все молоко и с ужасом думала о том, что мне делать, когда закончатся продукты - ведь денег у меня не было. Но к ночи второго дня в дверь постучали, и знакомый голос позвал:

   - Шейла, деточка, открой бабушке!

   Это была мамина мама. И с того дня мы стали жить с ней вдвоем. Очень хотелось узнать, куда пропали мама и папа, вернутся ли они. Подспудно я чувствовала, что бабушка знает, что случилось с моими родителями, но она ни разу не завела об этом разговор, а я боялась спросить, боялась, что будет очень больно от того, что могла услышать - ведь надежда на то, что они когда-нибудь вернутся, жила в моем сердце. Осенью я пошла в местную начальную школу, а четыре года спустя, когда мне исполнилось десять, бабушка сообщила, что она чародейка, что мои родители тоже были чародеями, а значит, я тоже чародейка, и отвезла меня в школу чародейства в Талламор, в сотне километров от Дублина. В школе было совсем неплохо - здесь училось много моих ровесников, мы играли и веселились между занятиями во вводной магии и основам чародейства, а после уроков гуляли, играли и носились по территории школы, как самые обычные дети, поэтому мои беды стали забываться. Правда, когда я училась на шестом курсе, не стало моей бабушки... Но мне уже было шестнадцать, в шестнадцать не так страшно остаться одной, как в шесть. К тому времени я уже поняла, что родителей больше нет и надеяться не на что, надо учиться жить самостоятельно. Какие-то смутные обрывки воспоминаний сохранили образ еще одной бабушки, папиной мамы - кажется, я даже ни разу не видела ее, просто из каких-то давних разговоров взрослых знала, что у меня есть еще одна бабушка. Но за все эти годы она ни разу не дала о себе знать, так что, скорей всего, ее тоже уже не было на свете. Жизнь моя складывалась самым рядовым образом: закончу школу, потом три года в Академии, диплом и место где-нибудь в министерстве Магических Дел каким-нибудь третьим помощником двадцать пятого заместителя министра. Если повезет, то пригласят преподавать в той же школе или академии. И все так и было бы, если бы в мою судьбу не вмешались бы какие-то силы свыше или сниже, в результате чего я оказалась в таком месте, о котором даже не слышала, а вся моя жизнь пошла совсем не по плану. Но обо всем по порядку.

   Все началось с того, что меня выставили из школы чародейства. На последнем курсе. За два месяца до выпускных экзаменов. Но не это было самое обидное. Мое отчисление стало следствием любовной интриги. А именно того, что я влюбилась в преподавателя. Молодого симпатичного преподавателя, пришедшего к нам прошлой осенью. Недавнего выпускника Академии светлых искусств в нашей школе приняли не очень ласково - старшие преподаватели, да и сами ученики не воспринимали его всерьез. Учителя потому, что разница в возрасте между ними и им была слишком велика, ученики потому, что слишком мала. И те, и другие над ним подшучивали, и иногда весьма неделикатно. А он только беспомощно улыбался в ответ. Что он мог поделать? Не устраивать же скандал, не разыгрывать из себя обиженку - мужчине это вроде как не к лицу. Поэтому все выходки он терпеливо сносил. Я не участвовала в этой травле. Мне его было жалко. Он был какой-то беззащитный, казался мне милым и наивным. И совсем неудивительно, что он увидел во мне друга. Слово за слово - мы стали встречаться в библиотеке и обсуждать трактаты древних мастеров чародейства. А потом как-то раз он пригласил меня на прогулку. А потом еще. А потом... Мы встречались каждую свободную минуту. Правилами школы отношения между преподавателями и учениками не были запрещены, но на такие лавстори смотрели неодобрительно, особенно, если один из участников был несовершеннолетним - могли и родителям сообщить, а уж если амурные дела начинали мешать учебе, то тут вообще принимали самые решительные меры вплоть до отчисления учащегося и увольнения преподавателя. Но у меня с учебой все было прекрасно, а если бы что-то и произошло, то сообщить родителям все равно не смогли бы, потому что их у меня не было. К тому же восемнадцать мне стукнуло за неделю до знакомства с Фредериком, так что я имела полное право не только встречаться с мужчиной, но и выйти замуж. Любовь захватила меня полностью, мне в Фредерике нравилось все: взгляд его голубых глаз через круглые стекла очков, непослушные светло-русые вихры, в которые было так здорово запускать пальцы, тонкая длинная шея с острым кадыком, светло-рыжие конопушки, рассыпанные по переносице. Да, он не был сногсшибательным красавчиком, его фигура была далека от атлетической, а сам он был долговязый, тощий и неуклюжий. Но разве только красота имеет право на любовь? Главное, что он казался мне привлекательным. К тому же нас многое объединяло - он так же, как и я, любил книги, любил учиться, любил тишину - типичный книжный червь. К тому же он был воспитанный и сильно отличался от моих ровесников, у которых "голова блестит, а в голове свистит". И каждый из нас в другом видел родственную душу. Зимнюю сессию я сдала успешно и, честно говоря, ждала, что Фредерик вот-вот сделает мне предложение. Но он не делал. Закончился январь, начался февраль, и я пришла к выводу, что Фредерик слишком робок для этого, надо его как-то подтолкнуть к принятию решения. Именно с такими мыслями я сидела на уроке и делала вид, что слушаю лекцию.

   - Мисс О’Рейли, будьте добры, назовите известные вам противоядия от любовных зелий.

   Голос преподавательницы и по совместительству нашего ректора мисс Линч безжалостно вырвал меня из приятных мечтаний. Я поднялась с места.

   - Настойка пиона в смешении с настойкой из порошка кашенили и пушка от семян стрелиции, вытяжка из корня зверобоя, смешанная в пропорции пять к трем с чернилами глубоководного кальмара с добавлением щепоти порошка из пищащих ягод и порошок из хвостовых чешуек ирландского пещерного дракона, смешанный с отваром из пятилепестковых цветков белой сирени.

   Мисс Линч посмотрела на меня поверх очков. Ей было что-то около тридцати семи, но производила она впечатление пятидесятилетней женщины из-за старомодной одежды всегда темно-серого цвета, прически в виде неизменного пучка на голове и больших очков в толстой роговой оправе.

   - Что ж, мисс О’Рейли, ваш ответ правильный, но неполный. Вы забыли еще два верных средства, помогающих нейтрализовать действие любовного зелья. Это вытяжка из корня валерианы в сочетании с порошком из цветков страстоцвета и вытяжка из кожуры исландского земляного ореха, смешанная с экстрактом полыни.

   - Но мы не проходили эти противоядия, - возразила я. - Только то, что написано в учебнике...

   - Жизнь - вот ваш учебник! - не дав мне договорить, возвысила голос мисс Линч. - Что вы будете делать, мисс О’Рейли, если в вашем распоряжении не окажется ни чернил кальмара, ни чешуи ирландского дракона? Чародей, если хочет преуспеть, обязан знать все зелья и все противоядия, в том числе самые простые, которые готовятся из того, что произрастает вдоль дорог, а не только те, о которых написано в учебниках. В конце концов, это может быть вопросом жизни и смерти. А что касается вас, мисс О’Рейли, то к вам это относится в первую очередь. Я возлагала на вас большие надежды. Ведь вы вполне могли бы получить золотую волшебную палочку. И очень жаль, что мне приходится разочаровываться в вас. Мне кажется, что последнее время ваши мысли нанимает отнюдь не учеба. Садитесь. За сегодняшний урок я вынуждена поставить вам два балла.

   Я вообще не понимала, о чем она говорит. Учителя не имели права требовать от нас чего-то помимо школьной программы, а те противоядия, о которых она говорила, изучали уже в академии, но кто станет слушать студентку, пусть и восьмого класса? Тем более что моим оппонентом была сама ректорша. Я села на свое место. Одноклассники перешептывались, обсуждая новость - отличница Шейла не смогла ответить на вопрос и схлопотала пару! Многие порадовались, я знаю. Особенно Мэг Мюррей, противная особа, ненавидящая всех, кто хоть в чем-то лучше ее, губы которой вечно покрыты болячками из-за привычки кусать и облизывать их. Едва досидев до конца занятий, я направилась в библиотеку. Фредерик, разумеется, был уже там. Я подсела за его стол и рассказала ему о происшествии. К моему удивлению, он как-то странно напрягся, снял очки, протер их салфеточкой и вновь надел. И не произнес ни слова поддержки.

   - Странно, - наконец, после паузы сказал он. - Ты уверена, что этих противоядий нет в учебнике?

   - Я знаю учебник наизусть! Там ни слова не сказано о цветках страстоцвета! Она просто придралась ко мне!

   Фредерик опять снял очки, подышал на них, опять протер салфеточкой и вновь водрузил на нос.

   - Действительно, - наконец, сказал он. - Не похоже на нее.

   И замолчал.

   Я ждала утешения, поддержки, какой-нибудь шутки, в конце концов.

   - Это все, что ты можешь сказать? - удивленно спросила я, так ничего и не дождавшись от возлюбленного.

   Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.

   - Я не знаю, что сказать, Шейла. Я подавлен не меньше тебя, поверь мне. Видимо, ты чем-то ее разозлила.

   Я не верила своим ушам. Разве так поддерживают? Понятно, что он недотепа, но не до такой же степени? В полном недоумении я вернулась в свою спальню. Девчонки косо поглядывали на меня - догадались, что я не в настроении, и не стали приставать с расспросами. Утром, выспавшись, я встала с совсем другим настроем. Произошедшее накануне казалось теперь каким-то глупым недоразумением. Вероятно, у мисс Линч был неудачный день. К тому же она старая дева, и все уже давно знали, что отсутствие мужчины в ее жизни сказывалось на ее поведении и отношении к окружающим, особенно если окружающими были молодые симпатичные девочки.

   - Ну что, ты пришла в себя? - спросил Фредерик, когда мы встретились с ним на обеде.

   - Кажется, да. Думаю, она хочет, чтобы я стремилась к новым знаниям, а не только к тому, что заложено в школьную программу. Я ведь хотела идти в Академию...

   - Видимо, так, - кивнул Фредерик.

   - Сегодня хорошая погода, - сказала я. - Прогуляемся?

   Он слегка поморщился.

   - Боюсь, что не смогу. Я занят сегодня во второй половине дня. Надо готовиться к симпозиуму. Так что я запрусь в своей комнате и буду писать текст выступления. Извини.

   И он посмотрел на меня своим обычным серьезным взглядом. Я заулыбалась. Ну какой же он милый! Настоящий ботаник! Конечно, он будет готовиться.

   Прошло дня три, я уже совсем успокоилась, списав все на приступ дурного настроения ректорши, как вдруг... В пятницу я вышла из аудитории с новой двойкой. И опять от нее. На этот раз ей не понравилось, как я ответила на вопрос о трех главных ингредиентах сонного зелья. И это было не плохое настроение и не мое упущение. Это была банальная придирка. И пошло-поехало. Она стала спрашивать меня на каждом своем уроке. И каждый раз, как бы тщательно я ни готовилась, мисс Линч находила мой ответ неудовлетворительным и ставила мне три, но чаще два, а то и вовсе один балл, обязательно упомянув при этом "Вы же у нас лучшая, не так ли?" Или "Вы же кандидатка на золотую волшебную палочку, верно, мисс О’Рейли?" Спустя пару недель стало очевидно - дело не в моих пробелах в знаниях. Госпожа ректорша за что-то меня возненавидела. В этом буллинге, который она устроила, было что-то глубоко личное. Естественно, я поделилась своими мыслями с Фредериком. Он выслушал меня, по обыкновению протер очки, подумал, как-то странно поежился и сказал:

   - Что ж. Я думаю, что тебе следует подойти к ней и прямиком спросить, в чем проблема.

   - Да, наверное, так и придется сделать, - согласилась я, поднимаясь с места. Я потянулась к нему, чтобы поцеловать, но он внезапно отстранился.

   - Знаешь... - сказал Федерик, откашлявшись, - я думаю, что нам следует приостановить наши отношения.

   - Что? - опешила я. - В смысле? Как - приостановить?

   - Прекратить встречаться, - пояснил он, глядя на меня своими прекрасными небесно-голубыми глазами.

   - Почему? Я мешаю тебе готовиться к симпозиуму?

   - Нет, не мешаешь, - ответил он и тут же спохватился:

   - Не в этом дело. Мисс Линч не нравится, что я уделяю тебе внимание.

   - А какое ее дело, кому ты уделяешь внимание? - удивилась я. - Твоя личная жизнь ее не касается. К тому же я совершеннолетняя, учиться осталось два месяца...

   Фредерик поднял на меня взгляд и посмотрел пристально, слишком пристально и... холодно.

   - Ты не понимаешь, - произнес он тихим вкрадчивым голосом. - Джине не нравится, что ты все время крутишься около меня.

   "Какой еще Джине?" - хотела спросить я, но тут, ошарашенная простотой разгадки, плюхнулась обратно на стул. Джина. Мисс Линч звали Вирджиния. Джина! Нет, этого не может быть...

   - Понимаю, что для тебя это может быть больно, - продолжал Фредерик, глядя в окно, - но ты не должна вести себя как ребенок. Тебе пора взрослеть, Шейла. Это нормально. Люди сходятся, понимают, что не тот вариант, расходятся... Это взрослая жизнь.

   - Кручусь около тебя... Ясно... - протянула я. - Взрослая жизнь...

   - Да! - торопливо заговорил он. - Любовь... Что такое любовь? Это глупость. Выдумка. Отношения должны строиться на практичности. Сама подумай - мы поженимся, потом ребенок... На что мы будем жить? Сама знаешь, я только начал работать, жалование у меня невысокое. А у тебя вообще нет никакой работы, у тебя даже родителей нет. А Джина...

   - Можешь не продолжать, - сухо ответила я, с трудом сдерживая дрожь в голосе. - Дай угадаю. А Джина все-таки ректор и из состоятельной семьи. С нее есть что взять и чем попользоваться. Ну что ж. Удачи тебе, Фредерик.

   Ни умолять, ни рыдать, ни скандалить я не стала, хотя, он, наверное, ждал. Просто встала и вышла из его комнаты. Фредерик сразу из обаятельного милашки превратился в моих глазах в полное ничтожество. Ладно бы еще сказал, что любит ее. А он взял и так откровенно признался в том, что состоит с ней в отношениях из соображений выгоды. Кто бы мог подумать. Хотя, о чем это я. Добро пожаловать в реальный мир. Здесь каждый приспосабливается как может. Надо просто взять себя в руки, закончить эту школу и уехать, куда глаза глядят. Но мои планы рухнули ровно через пять минут, начиная с первого же пункта. Действительно - жизнь лучший учебник. Когда я подошла к своей спальне, то увидела, что дверь открыта, а внутри комнаты кто-то есть. Навстречу вышла ректорша, а за ней следом заведующая дисциплинарной частью миссис Кроу. Вирджиния Линч остановилась, окинула меня презрительным взглядом и резко выставила руку вперед. Перед моими глазам маячили рисунки, которые были, как я поняла, карикатурами на ректоршу.

   - Это не мое, - сказала я.

   - Конечно, - с сарказмом произнесла мисс Линч. - Тебе подбросили.

   Я только пожала плечами и сделала шаг, чтобы пройти в комнату, но мисс Линч схватила меня за руку.

   - И что? Ты даже не извинишься?

   - А как будто это что-то изменит.

   Вирджиния смотрела на меня через очки, плотно сжав тонкие губы.

   - Не могли бы вы отпустить мою руку? - поинтересовалась я.

   Она медленно расцепила пальцы.

   - Ты отчислена, - наконец, прошипела она.

   Я даже не стала спорить. Просто молча собрала свои вещи и покинула школу.

   Маленькая квартира под крышей старинного двухэтажного коттеджа в одном из тихих кварталов Эннискерри показалась мне такой милой, такой родной! Теперь я понимала - именно здесь прошли мои самые беспечные годы. Здесь меня жалели и обнимали, когда мне было плохо, здесь мне читали сказки и целовали на ночь. Здесь меня любили. Оставив чемодан в прихожей, я прошла на кухню и поставила чайник на старую газовую плиту. Нашла в буфете чайные пакетики и коробочку сливочного печенья - я покупала его на Рождество и забыла взять с собой в школу. Ничего, сгодится. А завтра схожу в лавочку и куплю нормальной еды. Нормальной... Я открыла кошелек. В одном отделении тускло блестело несколько монет. Денег не было от слова "совсем", и чтобы добраться из школы до дома, мне пришлось применить заклинание телепортации, поскольку мне было не на что купить билет. Это отняло много сил, но что делать? Теперь надо подумать, на что жить хотя бы первое время. Можно, конечно, попробовать наколдовать еду, но она получается не очень хорошая - это заклинание изобрели недавно, и оно было еще "сырым", часто выдавало косяки. Например, вместо печенья "улитка" можно было получить живую улитку размером с ладонь, а вместо чашечки горячего кофе - горящее кофейное дерево. Где-то тут была копилка... Керамический поросенок нашелся сразу. Он стоял на своем законном месте - между стаканчиком с карандашами и шкатулкой с моими детскими сокровищами - пластмассовыми жемчужинами от маминой брошки, значками, разноцветными стеклышками и еще какой-то ерундой, которую так любят собирать дети. Этот поросенок был если не старше меня, то точно моим ровесником - во всяком случае, я помнила его с первого дня своей сознательной жизни.

   - Прости, малыш.

   Розовые в цветочек осколки вперемешку с мелочью с грохотом разлетелись по полу. В итоге я насобирала восемьдесят три евро, не считая центов. Не густо. И тут я вспомнила, что бумажные купюры клала отдельно от монет. Я взяла шкатулку и вытряхнула содержимое прямо на полку. Конечно. Вот они. Четыре бумажки по десять евро, одна двадцать и шесть по пять. Еще девяносто евро. До конца месяца хватит, а дальше... Надо срочно искать работу. Я начала сгребать бижутерию обратно в шкатулку, как вдруг увидела среди побрякушек нечто интересное. Этой вещи тут точно не было. Я вообще не помню такого. Ни у мамы, ни у бабушки. Потянув за цепочку, я выудила из кучи блестяшек медальон. Вделанный в тусклую золотистую оправу темно-синий с черными разводами камень неправильной формы, над которым распростерла крылья золотая птица. Да ну, неужто настоящее золото? Я зажала вещицу меж ладоней, закрыла глаза и сразу внутренним взором увидела зеленоватое свечение. Интересно. Действительно, золото. Камень редкий. Похож на иолит, священный камень эльфов. И с магической силой. Откуда? Этот медальон я впервые вижу. Бабушка положила? Почему сюда, в мои безделушки? Немного подумав, я спрятала медальон обратно в шкатулку на самое дно. Надо будет потом определить природу его силы и постараться разузнать, как он сюда попал. На плите засвистел чайник. Я сделала себе чай и села за стол. Вечер густым розовым ликером разливался над городом. Я сидела и думала о своей жизни и о том, что делать дальше. Восемнадцать лет. Образование... Хм... Незаконченное. Из школы меня выперли, а значит, академии мне не видать. А это означает только одно: на хорошее место по профессии мне не устроиться. Хотя, о чем это я. Профессии-то у меня теперь тоже не будет. Родители, как бы они меня ни любили, неосмотрительно не оставили мне в наследство миллионов. Богатых тетушек за границей у меня, вроде, тоже нет. Придется выкручиваться самой. Да мне не привыкать. С десяти лет жила в общежитии школы. В шестнадцать лет осталась одна вообще. Как говорится - не в первой. Но вот бросили меня первый раз в жизни. Моя первая история любви окончилась крахом. Мысли об этом причинили боль. Как я могла так ошибиться? Как не рассмотрела за подкупающей внешностью меркантильного подлеца? Я-то, наивная, думала, что ему не хватает смелости сделать мне предложение, а он... А он и не собирался делать его. Я была для него запасным вариантом. И как только ректорша проявила к нему интерес, тут же с радостью кинулся в ее объятия. Ну что ж. Совет да любовь. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся. Я допила чай, взяла щетку и пошла в свою комнату - надо прибраться. Прежде, чем бросить осколки поросенка в мусорный пакет, я подумала, может, попытаться его склеить? Но перебрав их, пришла к выводу, что это пустая затея, с чистой совестью отправила их в мусор и легла спать. А утром, подкрепившись чашечкой кофе и остатками печенья, сразу отправилась в лавку, которая располагалась на первом этаже жилого дома в паре сотен шагов от моего жилища. Купив немного мяса, сыра и овощей, я двинулась обратно, вспоминая, где тут можно найти контору по трудоустройству, но, пройдя шагов пятьдесят, остановилась, ибо моих ноздрей достиг чудный запах. Что-то ненавязчивое, но невероятно аппетитное. Аромат печеной груши с легким оттенком корицы и ванили, горячего изюма и сливочного масла. И еще, кажется, толченых орехов. Я даже закрыла глаза, вдыхая эту дивную смесь запахов. Повеяло чем-то далеким, родным - из детства, и на миг мне показалось, что мне опять года четыре, я стою у входа в кондитерскую, и сейчас из нее выйдет мама, погладит по голове и скажет: "Милая, идем скорее, я купила кое-что вкусненькое!"

   Кто-то толкнул меня в плечо, вырвав из мечтаний. Я осмотрелась по сторонам, но обидчика определить не смогла. Даже не извинились. Я уж хотела найти наглеца при помощи магии, но тут меня вновь накрыла волна грушево-коричного аромата. Что-то я не помню, чтобы где-то здесь была кондитерская... Хотя, сейчас все так быстро меняется - вчера не было, сегодня уже есть. Эх, хоть денег и не богато, надо купить что-нибудь сладенькое себе в утешение. И я пошла на запах. Кондитерская нашлась быстро. Когда я открыла дверь, звякнул колокольчик, и полная рыжеволосая с проседью женщина повернулась на звук.

   - А-а, Шейла! - воскликнула она. - Как же давно я тебя не видела! Кажется, ты была совсем крошкой, когда заходила ко мне в последний раз. Надеюсь, ты меня помнишь?

   - Э-э-э... Простите, я дано не приезжала...

   - Миссис Дабхейлл! - торжественно представилась хозяйка лавочки. - Неужто ты меня совсем не помнишь?

   Я ее не помнила! Хоть убейте. Я даже не помнила, что здесь есть кондитерская! Но сказать об этом посчитала неудобным.

   - Смутно припоминаю, миссис Дабхейлл, - улыбнулась я в ответ.

   - Надо же, ты была совсем малышкой, а теперь настоящая красавица! Чего бы ты хотела?

   - Какого-нибудь печенья, если можно.

   - Конечно. Я положу тебе вот этого. Твоя мама всегда покупала его для тебя. Так и говорила - для моей милой Шейлы.

   Хм... такого печенья я тоже не помнила...

   - А не найдется ли у вас шоколадных маффинов? - спросила я.

   Миссис Дабхейлл расстроенно улыбнулась:

   - Извини, дорогая, с маффинами сейчас проблема. Моя дочь помогала мне, но две недели назад она вышла замуж и уехала с мужем в Уотерфорд. Теперь я одна и не поспеваю с выпечкой. Надо бы помощницу, да где ж ее найти? Возиться с тестом никому не охота, а тесто - оно руки любит.

   Миссис Дабхейлл вручила мне кулек с печеньем, а затем протянула коробочку с двумя пирожными.

   - Благодарю вас, миссис Дабхейлл, но пирожные я не смогу взять. Я только что приехала и...

   - Не волнуйся, милая, это подарок, - улыбнулась хозяйка. - Мы ведь были дружны с твоей бабушкой. Буду рада видеть тебя в своей лавочке!

   Я поблагодарила добрую хозяйку, положила кулек в пакет, направилась к двери, но на полпути остановилась. А что, если?..

   - Миссис Дабхейлл... Вы сказали, что ищете помощницу. Я могла бы работать у вас.

   Хозяйка посмотрела на меня с удивлением.

   - Деточка, ты хоть представляешь себе, что это за труд?

   - Честно говоря, нет, но с чего же надо начинать, так ведь?

   Миссис Дабхейлл вновь заулыбалась.

   - Мне нравится то, что ты говоришь! Сразу виден характер. Ну, раз трудности тебя не пугают, то приходи завтра к шести утра - будем замешивать тесто.

   На следующее утро ровно в шесть я в большом цветастом переднике стояла на кухне миссис Дабхейлл, а передо мной на большом табурете красовалась здоровенная миска из нержавейки, в которую моя новая преподавательница высыпала муку, какао, сахар, вбивала яйца и тертое сливочное масло.

   - Ну-ка Шейла, взвесь два фунта шоколада, - сказала она, - и потри его вон на той терке, да будь осторожнее - не порань об терку пальцы.

   Я подошла к столу, взвесила нужное количество шоколадного лома, поставила терку в плошку и начала измельчать шоколад. Это оказалось нудным и долгим делом.

   - Миссис Дабхейлл, можно спросить: почему бы не измельчить шоколад в комбайне?

   - Э-э, милая, не получится. Шоколад для наших маффинов должен быть как порошок, а в комбайне из-за высокой скорости он будет нагреваться и плавиться, а нам это совершенно ни к чему.

   Получив такой ответ, я задумалась. То, что миссис Дабхейлл была консервативна и не любила бытовую технику, я поняла, едва переступив порог кухни. Почти вся работа здесь производилась вручную - кроме холодильника и старого комбайна, у хозяйки не было никаких приспособлений, которые могли бы облегчить труд. Вот почему она все время повторяла, что тесто любит руки. Но ведь это невероятно тяжело и ужасно долго! Я ничего не стала говорить, просто дождалась момента, когда она выйдет, применила трансформирующее заклинание, и к тому времени, когда хозяйка вернулась, в плошке возвышалась солидная горка тертого шоколада.

   - Уже готово? - удивилась миссис Дабхейлл. - Что ж, кое-чему тебя в твоей школе научили. Теперь высыпай шоколад в миску и мешай тесто до тех пор, покуда оно не станет однородным и не начнет дышать.

   Что? Пока тесто не начнет дышать? Скажу честно - лезть руками в это месиво не особо хотелось, но куда деваться? И я послушно начала размешивать ингредиенты, попутно размышляя над словами миссис Дабхейлл - что она имела ввиду под "кое-чему научили"? Она знает, кто я? Или думает, что меня там обучали домоводству? Думая обо всем этом, я мяла руками бело-коричневую массу и наблюдала, как она вся постепенно становится шоколадного цвета, как смешиваются какао и масло, как исчезает мука, как очередная порция теста уносит с собой кристаллы сахара... И знаете, в какой-то момент мне понравилось. Была в этом процессе какая-то магия, нечто завораживающее, гипнотическое - постепенно под пальцами перестали ощущаться крупинки сахара, масса приобрела однородный цвет и стала пластичной, податливой, как будто живой. И тут я поняла, почему миссис Дабхейлл сказала, что тесто должно начать дышать - оно и в самом деле было живое. Однако чтобы достичь такого состояния теста, мне понадобилось около двух часов. Когда хозяйка сказала, что хватит, я едва стояла на ногах, руки дрожали. Миссис Дабхейлл глянула на меня и заулыбалась.

   - Вот что, Шейла. Идем-ка, выпьем с тобой по чашечке кофе, пока тесто будет набирать силу.

   Мы сели за небольшой столик у окошка, и я с удивлением обнаружила, что пока месила тесто, миссис Дабхейлл успела сделать и поставить в духовку овсяное печенье, а на большом стеллаже дожидались своей очереди капкейки и колечки с изюмом и орехами.

   - Как быстро вы все делаете! - не смогла не восхититься я.

   - У меня сорок лет опыта, деточка, - улыбнулась она. - Я ведь кондитер уже в шестом поколении. Моя мама была кондитером, а ее научила ее мама, а ее - ее мама... Все знания у нас в семье передаются из поколения в поколение. Брианна, моя дочь, тоже всему научена, они с мужем хотят открыть кондитерскую в Уотерфорде.

   - А вы решили научить меня?

   - Будет на одного кондитера больше. Мне кажется, это неплохо. Сладкое доставляет людям радость. Почему бы не сделать этой радости больше?

   Вот так каждый день, кроме воскресенья, я к шести утра приходила в кондитерскую миссис Дабхейлл и замешивала тесто, раскатывала его, вырезала формой кружочки, заливала в бумажные стаканчики жидкое тесто для капкейков, измельчала орехи, чистила яблоки и груши, промывала изюм, выдавливала на пергаментную бумагу из кулька колечки, готовила крема... Уставала я поначалу страшно - мой рабочий день заканчивался в три часа дня, и у меня едва хватало сил дойти до дома и подняться на свой этаж. Миссис Дабхейлл платила мне не очень много - я же была ученицей - мне хватало на оплату квартиры и на еду, к тому же она разрешала мне забирать с кухни неудавшуюся выпечку. Через месяц я втянулась и перестала к полудню падать от усталости. Через два месяца я уже могла сама полностью приготовить маффины. Через четыре месяца я выполняла треть всей работы по кондитерской и научилась делать кремовые цветы. Через полгода я овладела литьем фигурок из шоколада. А через год сама от начала и до конца сделала первый свадебный торт на заказ. И вот тут у меня открылся дар художника. Я и прежде любила рисовать, все говорили, что у меня хорошо получается. И теперь мои навыки художника соединились с навыками кондитера. Мой трехъярусный торт, украшенный почти прозрачными вафельными цветами, произвел фурор в нашем небольшом городишке - заказчики похвастались им в соцсетях, и теперь все молодожены желали заказать торт на свадьбу именно у нас. Миссис Дабхейлл была вынуждена завести тетрадь, куда записывала заказы на торты едва ли не на год вперед. Она пробовала сама сделать такой же торт, но у нее получилось не так воздушно и красиво, поэтому мы разделились - она занималась исключительно мелкой выпечкой, а я пекла коржи для тортов, замешивала начинки, крема и мастику, делала цветы и фигурки, собирала торты и украшала их. Честно говоря, многие детали декора я создавала при помощи волшебства, но кто об этом знал, да и какая, в конце концов, разница? Клиенты ведь были в восторге, а мне удавалось в срок выполнить все заказы, которых порой бывало до десяти в неделю - в кондитерскую за тортами стали обращаться со всей округи и даже из соседних городов. Мое благосостояние повысилось - я отдавала миссис Дабхейлл двадцать процентов от стоимости заказа в счет аренды помещения и используемых продуктов, а все остальное было моим. Я наконец-то смогла вздохнуть - теперь покупка пары новых туфель или юбки не была проблемой. Что касается личной жизни, то тут было без подвижек - большинство посетителей были женщинами, а работа отнимала у меня все время, так что я не могла себе позволить ни сходить прогуляться, ни посетить какую-нибудь выставку, а большинство клиентов-мужчин было женаты.

   Спустя два года я задумалась об открытии собственной кондитерской. А почему бы нет? Опыта у меня уже было достаточно, клиентура образовалась и не малая. Но, подсчитав все расходы, я впала в уныние - не хватит мне на аренду помещения, если купить необходимое оборудование. А если купить оборудование, то не хватит на аренду, ведь договор заключали сразу на год, и деньги сразу на год вносились на депозит, с которого списывались раз в месяц... Взять кредит? Могли и не дать. А еще же надо платить за электричество и покупать расходные: муку, масло, яйца, какао, сахар, ваниль, ароматизаторы и красители... При моих доходах мне придется еще год работать у миссис Дабхейлл, и желательно ничего не есть и не пить... Я сидела на своей кухне и грустно грела руки о чашку кофе. Так хотелось свою кондитерскую... От размышлений меня оторвал настойчивый стук в дверь. Кто бы это мог быть? Я прошла в прихожую и глянула в глазок. На пороге стоял какой-то неизвестный мне господин лет пятидесяти с небольшим в черном плаще и черной шляпе. Кому это я понадобилась? Я открыла дверь.

   - Добрый день. Мисс Шейла Хелена О’Рейли Смирнофф, полагаю? - спросил он, сняв шляпу и изобразив слабое подобие улыбки.

   Ого. Он знает мое полное имя.

   - Это я. Что вам угодно, сэр?

   - Маркус О’Брайан, делопроизводитель. Могу я войти?

   Я пропустила его в квартиру и провела в свою крохотную гостиную.

   - Чем могу быть вам полезной, мистер О’Брайан?

   - Мой визит наверняка удивил вас, - ответил гость. - Вы же знаете, от кого вам досталась фамилия Смирнофф?

   - Бабушка говорила, что предки моего отца вроде из России.

   - Именно так. Ваша бабушка по отцу урожденная Смирноффа. К сожалению, госпожа Елена Смирноффа скончалась три недели назад в России, в небольшом городке по названию Пряжма. Это в пятидесяти милях от Москвы. Она оставила завещание, в котором назвала вас единственной наследницей.

   - Наследницей? - кажется, мое удивление достигло наивысшей точки. - И что же она мне завещала? Надеюсь, не медведя?

   Мистер О’Брайан достал из портфеля конверт и извлек из него пожелтевший лист бумаги.

   - "Я, Елена Васильевна Смирнова, находясь в здравом уме и твердой памяти, все свое движимое и недвижимое имущество, а именно: двухэтажный дом по адресу Россия, Московская область, город Пряжма, улица Майская, дом двадцать шесть, с земельным участком площадью двадцать соток, на котором он построен; все свои драгоценности, хранящиеся в сейфе в банке "Успех", все свои денежные сбережения в размере сорока трех миллионов рублей без учета процентов, хранящиеся в этом же банке, а так же своего домашнего питомца завещаю своей внучке Шейле Хелен О’Рейли Смирнофф с тем условием, что она навсегда останется жить в России на земле своих предков в своем родовом доме, а так же будет заботиться об оставленном ей домашнем питомце".

   Я выслушала завещание с вытаращенными глазами. Вот так поворот!

   - А сорок три миллиона рублей это много? - спросила я, слегка придя в себя.

   - По сегодняшнему курсу это немного меньше четырехсот тридцати тысяч евро.

   Четыреста тридцать тысяч евро! Да на такие деньги не то что кондитерскую - ресторан открыть можно! Хотя, о чем это я. Ради этих денег мне придется переехать в какую-то Россию, о которой я знаю только то, что там медведи и икра.

   - А что будет, если я откажусь от наследства?

   - Ваша прабабушка предусмотрела и этот вариант. Если вы не пожелаете принять наследство, то его продадут с молотка, а все вырученные средства направят на благотворительность для бездомных кошек.

   - О!

   Я задумалась. Получить наследство очень хотелось. Но переезжать в Россию... У меня же там никого нет! А с другой стороны - здесь у меня тоже никого нет. К тому же меня там ждет бабушкин котик... Или не котик? Собачка? Попугайчик? Хомячок?

   - Мистер О’Брайан, в завещании упомянут домашний питомец. Вы не знаете, кто это? Кот?

   - Прошу прощения, мисс О’Рейли, мне об этом ничего неизвестно. Но я могу связаться...

   - Нет, не надо. И что я должна сделать, чтобы вступить в наследство?

   - По российским законам вы в течение полугода после кончины наследодателя должны заявить о своих правах нотариусу в Пряжме. Но я советую вам поторопиться - все же Россия на не соседней улице. Оформление визы займет какое-то время, поэтому сильно не затягивайте решение этого вопроса.

   Мистер О’Брайан ушел, а я задумалась. Все было бы просто замечательно, если бы не одно но: наследство находилось в России. Ну и что за причуда у этой русской бабушки - зачем мне непременно надо переезжать в чужую страну? Что, нельзя было этого самого питомца привезти в Ирландию? И тут кошки живут. И собаки с хомячками. Ну зато я теперь хоть знаю, почему бабушка по линии отца никак не фигурировала в моей жизни: она жила за много тысяч километров в другой стране. А если подумать... Можно ведь приехать, вступить в права, перевести деньги на свой ирландский счет, забрать морскую свинку или кто там, и потихоньку, никого не оповещая, вернуться... Кто, простите, будет следить за мной? Всемогущее КейДжиБи? Думаю, у них есть более важные занятия, чем устраивать слежку за ирландской девчонкой. Что ж. Решено. Еду в Россию.

   Визу ждать было долго, поэтому, собрав чемодан, я сгенерировала себе печать в паспорте и просто телепортировалась по названному адресу. И вот я стою на русской улице русского города Пряжма и рассматриваю доставшийся мне в наследство русский дом. Улица была старая, в центре города, а сам дом, густо опутанный девичьим виноградом, скромно прятался среди соседних зданий, словно хотел избежать любопытных взглядов. Это был довольно старый каменный особняк, не очень большой, с французским балконом на втором этаже, с круглой телевизионной антенной под крышей, мрачноватый и негостеприимный на вид. Ключа у меня не было, пришлось прибегнуть к отмыкающему заклинанию. Замок щелкнул, и тяжелая металлическая дверь, сделанная "под старину", приоткрылась. Я распахнула ее и шагнула в темный коридор. Интересно, тут свет есть? Я применила заклинание освещения, и, когда вспыхнул желтый огонек, увидела на стене выключатель. Точно такой же, как в моей ирландской квартирке. Ну что ж, отлично. Значит, здесь не все так плохо. По крайней мере, электричество у этих русских есть. Включив небольшой светильник под потолком, я поднялась наверх. Не знаю, почему я решила начать обследование своего нового жилища со второго этажа. Он был более светлым, чем первый, и, наверное, поэтому показался мне более привлекательным. Едва я поднялась наверх, как навстречу выбежал довольно упитанный кот: огненно-рыжий и лохматый, как клубок мохеровой пряжи. Мое движимое наследство подняло пушистый хвостище трубой, ринулось ко мне и начало громко мурчать, обтираясь об ноги. Хвала небесам, это всего лишь кот.

   - Привет-привет, - поздоровалась я теперь уже со своим котом.

   Зверь тут же подставил уши для почесать.

   - Все с тобой ясно, - улыбнулась я, погружая пальцы в густую мягкую шерсть. - Что ж, будем дружить. И как вас зовут, мистер кот?

   Кот, разумеется, мне не ответил, только зыркнул глазищами тыквенного цвета и замурчал еще громче. Тут мои пальцы коснулись чего-то твердого. Я раздвинула густую почти красную шерсть. Ошейник. Ощупав его, я нашла то, что искала: медальон. "Рори" - значилось на металлическом, покрытом красной эмалью сердечке. Стало как-то не очень приятно. Рори было имя моего отца. Бабушка назвала кота в честь сына? Странно, конечно, но простим убитую горем старушку.

   - Значит, ты Рори... Ну что ж, будем дружить, Рори. Показывай, что тут интересного.

   Кот как будто понял мои слова и с энтузиазмом побежал в комнаты, которых, как выяснилось, тут было три: большая, выходящая окнами в сад гостиная и две спальни. Мебель хоть и старая, но добротная, сразу видно - недешевая. А вот телевизор допотопный. Он хоть и плоский, но ему лет пятнадцать, если не больше. Рядом с телевизором стояла большая наполовину заполненная автокормушка, а рядом - атвопоилка. Рори тут же направился к кормушке и принялся задорно хрустеть кормом. Я обвела взглядом гостиную еще раз. Что ж. Вполне уютненько. Очень даже ничего. Обновить тут все, потолки побелить, пыль протереть, ковры пропылесосить - вполне можно жить. Вот только надо ли? Я вздохнула. Хотелось домой, в свою маленькую, но такую родную квартирку. Неужто Россия станет местом моего жительства навсегда? Кто бы сказал мне об этом еще неделю назад - расхохоталась бы. И вот я в России. В чужой стране с незнакомыми мне обычаями. Русского не знаю - но не беда, заклинание языка мне поможет. Но найду ли я здесь друзей? Говорят, русские не очень дружелюбны и имеют манеру закармливать гостей до полусмерти.

   Я спустилась на первый этаж. Проходя по небольшому коридору, я увидела то, что ускользнуло от моего внимания первый раз: портрет. Это был портрет немолодой женщины, сохранившей благородную красоту. Никаких подписей на портрете не было, но... Едва взглянув на него, я поняла, что это моя русская бабушка - отец, образ которого все еще хранился в моей памяти, был очень на нее похож. Но почему в коридоре? Решив, что потом перевешу портрет наверх, я прошла на первый этаж. Здесь имелась небольшая гостиная с диваном, двумя креслами и низким столом, такая же небольшая кухня и совсем небольшой совместный санузел, что, надо сказать, оказалось весьма кстати - даже ведьмам он требуется, что поделать. Наконец, я подошла к двери, скромно прятавшейся в углу. Она была заперта, но ключ торчал из скважины. Немного волнуясь, я повернула его и открыла дверь.

   Передо мной было большое сумрачное помещение. Окна были закрыты жалюзи, сквозь щели в которых едва пробивались узкие лучики дневного света. Даже в этой полутьме было ясно, что комната просторная, а в центре стоит что-то вроде большого стола. Я раскрыла жалюзи и повернулась. Ого! Вдоль стен стояли застекленные стеллажи, а стол оказался... Нет, не может быть. Это же прилавок! На первом этаже когда-то был магазин! Я по очереди подходила к каждому стеллажу, открывала дверцы, осматривала полки - вся мебель была в очень хорошем состоянии, хотя и не новая. Да тут будут прекрасно смотреться капкейки, пирожные, миндальные колечки, леденцы, рождественская карамель... Я уже видела расставленные на полочках банки с засахаренными орешками и изюмом в шоколаде, шипящими конфетками и цукатами. А в центре можно будет поставить шоколадный фонтан для детворы! Да это же готовая кондитерская! Остановившись у последнего стеллажа, я обнаружила, что он отличается от остальных - стеклянной была только его верхняя часть, а нижняя закрывалась обычными деревянными дверцами. И эти дверцы были заперты. Это обстоятельство распалило мое воображение: что такое там заперли? Но поиски ключа не дали результатов: его не было, а отмыкающее заклинание почему-то не сработало. Ну что ж, завтра со свежими силами обыщу весь дом. Должен же ключ где-то быть? Я быстро обошла помещение и увидела еще одну дверь, которая привела меня в небольшую комнату. Ее стены были обложены плиткой, у окна имелась большая мойка на три раковины, с противоположной стороны стояли целых три духовых шкафа, а в центре - два стола с мраморными столешницами. Пораженная увиденным, я пару минут просто стояла и смотрела на все это, не веря своим глазам. Вот это поворот! Стоило мчаться сюда за многие тысячи километров, чтобы совершенно бесплатно получить готовое помещение для своей мечты! Охваченная восторгом, я прошла вдоль стеллажей. Рори шел со мной вместе, путаясь у меня под ногами, так что я один раз чуть не упала, споткнувшись об него. Бедолага, наверное, соскучился без людей за эти три недели. Сделав круг по помещению, я вновь оказалась в коридоре и заметила то, что упустила, впервые переступив порог особняка: покрытый слоем пыли ящичек на стене. Я знала, что это за штука. В таких некоторые хранят ключи. У нас дома тоже была такая. Я отвернула защелку и открыла ключницу. Ух ты... Ключей было семь штук, но каких! То были большие, с мою ладонь, кованые, почерневшие от времени монстры, на которых и смотреть-то было страшно. Но раз их хранят, да тем более на входе, то, наверное, ими есть, что открывать? Меток никаких не было - бабушка надеялась на свою память. А мне теперь как быть? Я сгребла все ключи и отнесла их на второй этаж. Если такие ключи, то какие должны быть замки к ним? Особенно привлекал мое внимание самый большой - он был не круглый, а имел прямоугольное сечение. Как его в замке-то поворачивать? Либо это какой-то особый замок с секретом. Мое воображение разыгралось, мне начали мерещиться сундуки с сокровищами. А вдруг? Кто знает, какие тайны хранила моя русская бабушка? Вдохновленная мечтами, я отправилась на поиски клада. Увы, меня ждало разочарование: один ключ оказался от замка на задних воротах участка. При помощи другого удалось открыть старый, слегка покосившийся сарай, заполненный всяким барахлом: тут хранились лопаты без черенков, черенки без лопат, обрезки досок, древнее деревянное сиденье от унитаза, велосипед, судя по конструкции, выпущенный годах так в пятидесятых, мотки медной проволоки, пластиковые бирки для грядок, шланги, бидоны, ржавые бочки, а в углу сиротливо скособочился свернутый в рулон ковер. Все остальное пространство было забито невообразимым мусором. Мое внимание привлекла большая деревянная емкость, стоявшая рядом с ковром, из которой торчало древко то ли лопаты, то ли грабель. Я бы сказала, что это было похоже на бочку, но оно не сужалось к верху. В этой штуке что-то хранили? Зерно? Муку? Какая-то чаша? Я подошла ближе и заглянула внутрь. Древко было не от лопаты. Оно было от метлы. Я смахнула пыль с метловища - судя по его отполированной поверхности, инвентарем пользовались много, но при этом у самой метлы вид был совсем не потрепанный. Тут мой взгляд зацепился за какое-то яркое пятно. Присмотревшись, я поняла, что это... сапоги. Я вытащила один и поднесла к свету, пробивавшемуся сквозь щель в стене. Диковинные ярко-красные сапоги с узкими загнутыми вверх мысами и золотым узором на голенищах. Кто мог носить такое? Какой-то клоун? Я поставила их на место. Надо навести тут порядок и выбросить весь хлам. Думаю, без грузовика не обойтись.

   Что-то пушистое коснулось моей ноги. Я чуть не заорала, поскольку первое, что пришло в голову - крыса. Но это оказался всего лишь Рори. До чего ласковый кот. Готов мурлыкать и жамкаться круглые сутки.

   - Идем, Рори!

   Я дождалась, пока кот выйдет из сарая, заперла это хранилище древностей и отправилась искать остальные тайники. С третьим, четвертым и пятым ключами все оказалось проще некуда - ими открывались соответственно входная дверь в дом, дверь на первый этаж и дверь на второй этаж. Шестой ключ отказался от двери под лестницей. Можно было предположить, что там находится какая-нибудь кладовка, и это оказалось правдой: включив свет в небольшой комнатке, я увидела коллекцию странных вещей: на стене висела пожелтевшая детская ванночка, в углу стояли заржавевшие детские санки, а на них покоился старый потрескавшийся футбольный мяч с потрескавшейся кожей. У дальней стены стояла детская кроватка с балдахином, а на стеллаже расставлены игрушки для мальчика: пирамидка, кубики с картинками, юла с прозрачным верхом, в котором в бесконечном прыжке через барьер зависла белая лошадка со всадником на спине, огромная пластмассовая бабочка с колесиками и длинной ручкой, мячи разных цветов и размеров, какие-то баночки и бутылочки, машинки: самосвалы, легковые, мусоровоз, автобус, гоночные... Напротив стеллажа стоял комод, а на нем - крохотные ботиночки, рядом аккуратно сложенные носочки, варежки, чепчик... Было в этом что-то зловещее. Еще раз осмотревшись, я поняла: это был не склад. Это был мемориал. Из всех помещений только здесь царил идеальный порядок. Это комната памяти. Рори нарушил ход моих мыслей: просочился в комнату, мягко прыгнул на комод и, подняв голову, уставился куда-то наверх. Я проследила его взгляд и обомлела: на стене в овальной рамке висела фотография отца. К горлу подкатил комок, слезы брызнули как у циркового клоуна. Папа! Ему сейчас было бы сорок восемь или сорок девять... Все эти годы бабушка бережно хранила его игрушки - все, что осталось после него. Наверное, она приходила сюда каждый день, перебирала носочки и ботиночки, вспоминала, как носила его, маленького, на руках, как он улыбался ей, как сказал первый раз "мама"... Моя ладонь легла на голову Рори. Кот ответил мне басистым мурлыканием и чуть склонил тяжелую голову, чтобы мне было удобнее чесать его уши. Мне показалось, что во взгляде кота появилась какая-то тоска.

   - Ты знал его, Рори? - спросила я. - Сколько же тебе тогда лет?

   Кот ничего не ответил.

   Итак, остался последний, седьмой ключ. Тот самый, плоский. Я обошла весь дом, пробуя вставить загадочный ключ во все скважины, которые попадались - ни к одной он не подходил.

   - Рори, ты, случайно, не знаешь, от чего он?

   Кот посмотрел на меня с осуждением, дескать, нечего приставать со своими глупостями, чеши, вон, уши мне лучше. Даже если он и знал, от какого замка этот ключ, то сказать все равно не смог бы. Допив чай и дочесав кота, я встала, чтобы ополоснуть чашку и тут за спиной раздался металлический стук. Обернувшись, я увидела, что ключ валяется на полу, а кот вызывающе смотрит на меня. Не оставалось никаких сомнений - зверюга сбросил ключ со стола. Я подобрала вещицу с пола и хотела вернуть ее в ключницу, как вдруг почувствовала, что внутри нее что-то едва слышно звякнуло. Поднеся ключ ближе к лампе, я начала пристально рассматривать его и спустя мгновение поняла: им никогда не пользовались по назначению. Это не ключ, это футляр, замаскированный под ключ! Внутри что-то лежит. Как же его открыть? Я вертела ключ и так, и сяк, пытаясь увидеть какой-то механизм, открывающий тайничок, нажимала на узоры на резной головке, пыталась поочередно каждую из сторон поддеть ногтями - нет, ничего не получалось. Случайно бросив взгляд на Рори, я увидела, что он как-то странно смотрит на меня. Уж не знаю, свойствен ли котам сарказм, но я была готова поклясться - он смотрел на меня именно так. Тьфу! Ну конечно! Вот я балда! Я достала волшебную палочку и произнесла отмыкающее заклинание. Никакого эффекта. Я повторила заклинание. Ни-че-го! Моя палочка сломалась? Она же новая, еще на гарантии, и где мне тут в России искать сервисный центр? Можно, конечно, применять магию и без палочки, но это требует много сил и... И просто неудобно! Я опять посмотрела на Рори. Нет, определенно кот не тот, кем пытается казаться! Он смотрел на меня так, что складывалось впечатление, что еще минута - и он подопрет голову лохматым кулачком и усмехнется. И тут меня осенило. А что, если... Я взмахнула палочкой и произнесла отменяющее заклинание. Неяркий зеленоватый огонек соскользнул с палочки на ключ, растекся по нему клубящимися флюидами и растворился в полутьме комнаты. Раздался щелчок, и одна из сторон ключа приоткрылась. Так и есть. Футляр был заколдован. И, скорее всего, сделала это моя бабушка Елена. Ну что ж, в этом ничего необычного: если отец, мать и бабушка со стороны матери были чародеями, то логично предположить, что и бабушка со стороны отца тоже была чародейкой. Я осторожно взяла футляр и подняла крышку. Внутри лежал маленький ключик из темно-желтого металла. Я вытряхнула него себе на ладонь и начала рассматривать. Маленький, тоненький, очень красивый, я бы даже сказала - изящный. Такими открывают шкатулки, семейные альбомы, ящички какие-нибудь...

   Стоп.

   Ящички! Ну конечно! Это ключ от того самого ящика! Я кинулась к стеллажу, уселась прямо на пол, дрожащими от волнения руками вставила ключ в миниатюрную скважину и повернула его... Дверцы открылись. Внутри лежала толстая старинная книга - кожаный переплет был потрепан, а позолота на корешке поистерлась. А на книге лежал конверт. С замирающим сердцем я взяла его. "Для Шейлы О’Рейли" значилось на нем. Он не был запечатан, и я без труда извлекла на свет сложенный вдвое лист бумаги. "Дорогая Шейла! Ты совсем не знаешь меня, и, наверное, это целиком моя вина", - письмо было написано от руки на английском, и, стоило мне прочитать первые же строки, как слезы сами собой полились у меня из глаз. Это было послание от бабушки. От бабушки, которую я не знала, и которая, судя по всему, не знала меня. Как же так получилось, что два родных человека оказались оторваны друг от друга? "Я отдала бы все, что бы хоть раз увидеть тебя и обнять, но я опоздала. Уже слишком поздно. Мне очень тяжело говорить об этом, поэтому я просто прошу у тебя прощения. Прости меня за все, что я не сделала для тебя. Оставляю тебе все свое имущество. Надеюсь, ты сможешь им грамотно воспользоваться и исправить все, что я натворила, и тогда ты получишь нечто большее, чем деньги и дом. Позаботься, пожалуйста, о Рори. Никому его не отдавай. Любящая тебя твоя русская бабушка Елена". Письмо выпало из моей руки. Рыдания душили, глаза щипало. Я плакала так безутешно, что даже напугала Рори. Он начал с мурлыканием обтираться об мои ноги и заглядывать в глаза, словно спрашивал, чем он может помочь. Меня так тронуло это сопереживание моего мохнатого приятеля, что я обняла кота и прижалась щекой к теплому вибрирующему боку.

   - Спасибо, дружище, - сказала я, улыбаясь сквозь слезы.

   Кот даже мяукнул в ответ. Тяжелый вздох сорвался с моих губ. Ну ладно. Порыдала и хватит. Что было, то прошло, сейчас уже ничего не изменить. Однако что такого могла натворить моя бабушка? Может быть, в книге есть ответ? Открывая фолиант, я была уверена, что это книга с русскими заклинаниями, но то, что я в ней увидела, было больше похоже на рецепты. Я с удивлением переворачивала плотные шершавые страницы, рассматривала рисунки, сделанные вручную, силилась разобрать текст, тоже написанный от руки, - он был на русском. Потом вспомнила про заклинание языка и облегчила себе задачу - теперь текст стал понятен. Да, это был сборник рецептов. Причем не каких-то, а кондитерских. Неужели моя бабушка была кондитером? Что ж, это объясняет мою тягу к кондитерскому делу - зов предков. Просто удивительно - все складывалось наилучшим образом. И дом, который мой полностью, и готовый магазин на первом этаже, и даже книга кондитерских рецептов. И кот в придачу. Мечта, а не жизнь! Ну что ж, поживу полгодика здесь, пока не вступлю в права наследства, - смена обстановки не помешает, утрясу все вопросы с домом и деньгами, а там можно будет подумать о возвращении в Ирландию. А что? Перетащить весь этот дом со всем барахлом на окраину Эннискерри. Отнимет много сил, но не смертельно же... И кота забрать с собой. Бабушка, поди, не обидится. Я еще раз перечитала письмо и увидела приписку: "П.С. В шкатулке тебе на первое время, пока не получишь наследство". В шкатулке? Заглянув еще раз вглубь полки, я увидела небольшую шкатулочку. Она оказалась довольно легкой - ясно, что там не бриллианты и не золотые слитки. Шкатулка открывалась без ключа, и в ней я обнаружила пачку красных купюр, на каждой из которых красовался номинал "5000". Пересчет показал, что их там шестьдесят штук - триста тысяч. В том, что это русские деньги, у меня не было никаких сомнений, но вот на сколько этого мне хватит? Пришлось воспользоваться интернетом - ура, у русских есть интернет! - оказалось, это самая крупная в России купюра номиналом в пять тысяч рублей, а исходя из цен на продукты, подсмотренных в первом же интернет-магазине, мне должно было хватить как раз на те самые полгода. Ну что ж... Осталось набраться терпения, как-то прожить здесь шесть месяцев и с чистой совестью свалить обратно в Ирландию.

   Легко сказать. Попробуй, проживи полгода в совершенно незнакомой для тебя стране. Утром следующего дня я пришла к выводу, что мне придется выйти из дома и отыскать тут магазин, чтобы купить хоть что-нибудь съестное. Я понятия не имела, как выглядят русские магазины. А вдруг на входе стоят вооруженные военные и проверяют документы у всех входящих? А вдруг тут, в центре, вообще нет магазинов, и единственный маркет расположен где-нибудь на окраине за колючей проволокой, и там придется стоять в очереди два дня? А может, у них тут вообще все выдается по talon, и я умру от голода? Да нет, не может быть, - успокаивала я себя, вспоминая телевизионные репортажи из России. В них русские жители не выглядели истощенными и убивающими друг друга за кусок хлеба. Чтобы не упасть в голодный обморок прямо на улице, я наколдовала себе кофе и три печенья, но они получились почти безвкусными, к тому же одна печенюха вышла с ножками, и стоило протянуть к ней руку, как она довольно шустро рванула со стола на пол и забилась в какую-то щель. Оставшиеся я съела только потому, что больше есть было нечего - все вафли закончились еще вчера.

   Выходить на улицу было страшно - мне казалось, что меня сейчас же схватят русские и заставят танцевать с медведем под балалайку, поэтому, выйдя из дома в первый раз, я долго осматривалась - не караулят ли меня за углом соседи, вооруженные балалайкой, медведем и автоматом Калашникова на случай, если я откажусь танцевать. Убедившись, что никто меня не отслеживает, я с внутренним содроганием спустилась с крыльца и отправилась в местный маркет - надо было купить что-нибудь поесть. Воображение рисовало мне полки, заставленные водкой и икрой, и я успокаивала себя тем, что на улице было много детей - у русских есть дети, не могут же они кормить их водкой и икрой? Магазин нашелся быстро, мне даже не пришлось спрашивать дорогу. Подойдя к дверям, я испытала шок: из объявления следовало, что маркет работает без выходных, да еще и круглосуточно. Ну дают эти русские. В Ирландии редко можно найти магазин, который работал бы хотя бы до десяти вечера - они все закрываются в девять, а то и в восемь, а уж о работе в воскресенье и говорить не приходится! Я вошла внутрь и испытала второй шок: прилавки были полны и вовсе не икрой. По большому счету здесь продавали все то же, что и в наших маркетах: фрукты, овощи, мясо и колбасы, молоко, пиво, сыры, яйца, сладости, корма для животных, хлеб... Что ж, с голоду не умру. В магазине восхитительно пахло свежей выпечкой, от чего у меня совершенно неприлично заурчало в животе. И я решительно направилась к прилавку. Однако, приблизившись к нему, я испытала замешательство: здесь не было ничего из того, к чему я привыкла на родине. Что из этого сдобное, что соленое, что овощное? Казалось бы, верным решением было прочитать надпись на этикетке, но эта попытка потерпела крах, поскольку на первой же наклейке значились какие-то заклинания типа "Хл.пш.200 гр.м.пш.зел.сл.масл.чес." Что??? Я посмотрела на другую этикетку. "Хл.пш.350 гр.м.пш.яйц.мол.сах.дрож." Что это? На третьей я прочитала что-то вообще выносящее мозг: "Кулич 500гр.м.пш.яйц.мол.сах.ван.дрож.посып.цук.из.глаз". Заклинание языка смогло перевести только "из" и "глаз", чем ввело меня в ступор - этот хлеб пекут с добавлением глаз? Чьих? Русские ловят врагов, выковыривают им глаза и делают из них хлеб? А что такое цук? А "Хл.пш."? А если я съем этот хлеб, у меня не вырастут рога и ослиные уши? Или медвежья морда? Kulich? А что есть kulich? Дурацкое заклинание, работает как гугл-переводчик первой версии! Но тут к прилавку подбежал мальчик лет семи, схватил вот этот вот "kulich из глаз" и, повернувшись к матери, восторженно посмотрел на нее.

   - Возьми еще один, - сказала высокая ухоженная женщина.

   И тут я решилась.

   - Извините, не будете ли вы столь любезны сказать мне, из чего пекут этот хлеб? - спросила я.

   Лучше бы не спрашивала. Она посмотрела на меня как на сумасшедшую. Наверное, я и впрямь была в ее понимании сумасшедшей. Сейчас она вызовет медиков, а те отвезут меня в застенки КГБ и... Но она никого не вызвала. Из жалости к сумасшедшей рыжей девчонке она взяла такой же хлеб с прилавка и прочитала:

   - Кулич. Мука пшеничная, яйца, молоко, сахар, ваниль, дрожжи, посыпка, цукаты, изюм, глазурь.

   Я облегченно выдохнула - никаких глаз. Выглядело все относительно съедобно и напоминало штоллен - сдобный хлеб, который в Европе пекут к Рождеству.

   - Благодарю вас! - я даже присела в каком-то кривом книксене. - А что такое kulich?

   - Вы откуда? - спросила моя собеседница.

   - М-м-м... Я приехала из Ирландии.

   - О-о! - удивилась, и, как мне показалось, даже обрадовалась она. - Вы хорошо говорите по-русски! Немного странно, но хорошо.

   - Да? Э-э-э... - я чуть было не ляпнула, что это магия, но вовремя остановилась - кто знает, как русские относятся к ирландским ведьмам? Поэтому я ограничилась одиноким "спасибом".

   - Может, вам помочь? - вдруг предложила женщина. - Я смотрю, вы совсем в наших в продуктах не ориентируетесь.

   Это было неожиданно. И в первый момент я подумала, а не шпионка ли она, подосланная русским КГБ следить за мной? И тут к нам подбежал ее ребенок и с коварной улыбкой бросил в мою корзинку красный леденец в форме пятиконечной звезды. Все понятно. Пропала моя головушка. Они тут все шпионы. Ребенок тоже шпион. А этот звездатый леденец - в нем, наверное, встроенный "жучок", и, когда я его съем, они будут подслушивать все мои разговоры и отслеживать передвижение...

   - Наташа, - мать-шпионка протянула мне руку.

   У меня задрожали ноги. Всех русских шпионок зовут Наташа - я это знала точно. Во всех фильмах так показывали. "Протягивает мне руку, - застучало у меня в голове, - но не улыбается. Это хорошо или плохо? Ах, да. У русских считается неприличным улыбаться направо и налево. У них даже поговорка есть - кто смеется, не имея причины, тот... Блин, забыла. Но точно не очень хороший человек. Значит, это хорошо, что протягивает руку..." Деваться было некуда, и я протянула ей в ответ свою.

   - Шейла.

   И добавила через пару секунд, сомневаясь, что не нарушила никакое из правил русского этикета:

   - Очень приятно.

   И тут она улыбнулась. У меня с плеч свалилась гора размером с Эверест. Раз уж русский мне улыбается, значит, не считает меня своим врагом. Может, не все так плохо и надо было просто меньше читать ирландских газет на ночь?

   - А это Толик, мой сын, - представила Наташа краснозвездного ребенка. - Толик, это тетя Шейла.

   Тетя? Почему она назвала меня тетей? В России принято усыновлять чужих детей в племянники? Уплемяннивать?

   - Привет, - я помахала рукой "племянничку".

   - Здра-ассьте, - он, улыбаясь наполовину беззубым ртом, протянул мне свою ладошку. Это было так мило, что я тут же пожала ему руку.

   - Идемте, - сказала Наташа. - Я расскажу вам о продуктах. Что вы хотели купить?

   Собственно, я отправлялась в маркет за парой пачек печенья и хлебом, а в итоге вывезла из него полную тележку, забитую кошачьей едой, сладостями, фруктами, тремя видами колбас, картофелем, молоком, baranka, стиральным порошком и еще всякой очень нужной ерундой, попутно купив мобильный телефон, обзаведясь первым знакомством и знанием, что kulich это такой специальный хлеб, который русские едят на рasha, а рasha это то же самое, что наша Easter. И говорить надо не "паша", а "пасха". Наташа оказалась вполне милой женщиной. Она предложила мне звонить ей при любых возникающих вопросах, а еще она была владелицей зоомагазина, расположенного неподалеку от моего дома, и сразу дала мне пластиковую карту, чтобы я могла делать покупки в ее магазинчике со скидкой. Домой я возвращалась с легким сердцем - эти русские оказались не такими уж и страшными. Люди как люди. По крайней мере, никто не пытался меня завербовать. Очутившись дома, я в первую очередь дала Рори специально для него купленные кошачьи консервы, сварила кофе и поела сама, а потом полезла в интернет узнать, почему я вдруг стала тетей постороннему ребенку, и какие обязательства это на меня накладывало. Но все оказалось гораздо проще - оказывается, русским детям предписывается всех посторонних людей называть либо дядями, либо тетями. Успокоившись и расставив по полкам свои покупки, я удовлетворенно осмотрелась и даже заулыбалась. Ничего. Всего шесть месяцев. Выдержу. Только я подумала об этом, как в углу что-то зашуршало, а кот тут же насторожился. Мыши? Я во все глаза смотрела в угол, кот тоже, и мгновение спустя мы увидели. Это была не мышь. Это была моя утренняя печенька. Она осторожно вылезла из-под плинтуса и побежала вдоль стены к кормушке Рори. Рори, увидев ее, выгнул спину дугой, прижал уши и зашипел - видимо, ему еще не доводилось видеть бегающее печенье. Что ж, понимаю его - мне тоже не доводилось. А печенька пробралась к кормушке и захрустела кошачьим кормом. Рори, выпучив глаза, смотрел на вопиющую наглость, а я скомкала салфетку и кинула ее в сдобного воришку. Салфетка упала рядом, печенька рванула обратно под плинтус. Рори посмотрел на меня, и в его глазах читался вопрос: "Что это было?!" Я развела руками - печенье, что с него взять?

   Так началась моя жизнь в России. Трудно мне было или легко? Не знаю. Иногда я ужасалась тому, насколько все здесь было по-другому. А иногда радовалась тому, насколько все было точно так же, как в Ирландии. Я нашла местного нотариуса и заявила о праве на наследство. Все свободное время я гуляла по городу и даже отважилась съездить в Москву, посмотреть на Krasnaya Ploschad. Раз в неделю по четвергам я заходила в магазин к Наташе и покупала корм и лакомства для Рори. Кот каким-то образом вычислил "день вкусняшки" и каждый четверг с утра садился у двери и ждал, когда я пойду в магазин. Он провожал меня до крыльца и сидел на нем, пока я не возвращалась обратно. И тогда он впереди меня бежал на кухню, держа хвост трубой и оглашая дом мурлыканием. Рори был не единственным живым существом, скрашивавшим мое одиночество: та самая печенька так и поселилась в щели между полом и стеной. Днем она вела себя тихо, а с наступлением ночи шуршала по углам и иногда выбегала из своего укрытия посмотреть, что делается, и поесть кошачьего корма - к сожалению, производители кормов для животных еще не изобрели корм для печенья. Подкинуть им идею, что ли? Покушение на святая святых приводило в возмущение Рори: он кидался защищать свою еду и гонял Банни по кухне, стоило ей выбраться из своего угла. Да, я назвала ее Банни. Раз уж она живет с нами... В общем, кот гонял ее по дому, а она с писком улепетывала от него. Вечерами я смотрела русские фильмы. Надо сказать, что они подарили мне целую гамму чувств. Сначала я испытала недоумение, потом любопытство, а к концу первого фильма, это был фильм про собаку, я рыдала в голос. Русский кинематограф сильно отличается от голливудского. У русских все фильмы либо о войне, либо о любви, и никаких супергероев. Иногда попадались и приключенческие картины, но редко. А актеры играли роли так, что порой я забывала о том, что смотрю фильм - они на экране проживали судьбы своих персонажей. И по этим фильмам я изучала эмоции русских - они выражали их иначе, чем делают это европейцы или американцы. Наверное, поэтому и появилась привычка называть русскую душу загадочной. Между делом я неторопливо наводила порядок в доме: кошачью кормушку перенесла вниз, помыла везде полы, вытерла пыль и отмыла окна. Наконец, разобрала все свои вещи. Рори пытался мне помочь, а именно, стоило мне извлечь из чемодана водолазку или джемпер, или очередные брюки, как он тут же проскальзывал в чемодан и устраивался спать на моей одежде. С учетом того, что чемодан был под заклятием скрытого объема, выуживать всякий раз из него кота было сложновато: сначала его надо нашарить в чемоданьем нутре, а потом вытащить наружу сопротивляющуюся и цепляющуюся за все когтями тушку. А главное, это было совершенно бесполезное занятие: ровно через две минуты он вновь оказывался на прежнем месте. Но всему приходит конец. Я вытащила последний джемпер и тут же краем глаза заметила, что в зеве чемодана исчезает рыжий хвост. О, нет! Опять!

   - Рори! - крикнула я. - Немедленно выходи!

   Разумеется, кот не вышел. На чем он там спать собрался? Там же больше ничего нет. И тут я услышала, как Рори чем-то гремит где-то в глубине чемодана. Я запустила руки в чемодан, но из-за заклятия он увеличился во внутреннем объеме, поэтому кота я не нашла. Я подняла чемодан и потрясла его. Ага. Судя по весу, котовая тушка точно там. И да, гремит что-то небольшое. Звук не металлический. Больше похож на звук от пластиковых или стеклянных предметов. Рискуя провалиться в чемодан, я опять сунула в него руки по самые плечи и почти сразу нащупала пушистый бок. Я потянулась за котом, чтобы ухватить его получше, и ... Да-да. Именно это и произошло - я упала внутрь и растянулась на животе. Будь они неладны, эти заклятия! Рори с изумлением посмотрел на меня, а я, наконец-то увидела, чем он громыхал. Моя шкатулочка с детскими сокровищами, про которую я уже успела забыть. Я поднялась и поймала кота. Кот, к моему удивлению, схватился за шкатулку всеми лапами. Сдалась она ему. Отцепить Рори от шкатулки не получилось, поэтому я выпихнула его из чемодана вместе с ней. Судя по звуку, кот шлепнулся на пол всем боком, но добычу из лап не выпустил. Чемодан сразу сузился, что вызвало у меня легкий приступ паники. Я еще и клаустрофоб? Не знала. Надо побыстрее отсюда выбираться. Чувствуя себя кэрроловской Алисой, я подпрыгнула, ухватилась за край, скользя ногами по гладкой обивке, подтянулась на локтях и кое-как перевалилась через боковину. Разумеется, легкий чемодан не выдержал моего веса и начал крениться. В итоге я совсем неэлегантно приземлилась на пятую точку, а чемодан, решив прибить меня окончательно, грохнулся сверху. Я встала, потирая ушибленный зад. Фу-ф, жива! Застегнула молнию и пошла отнимать у Рори шкатулку. Кот отчаянно протестовал против изъятия трофея и даже куснул меня за палец, за что получил выговор. В конце концов хомо сапиенс одержал победу над кото сапиенсом, и шкатулка перекочевала на свое законное место - на одну из полок серванта. Рори проследил взглядом, куда я поставила его добычу, тут же запрыгнул на полку и начал толкать и царапать шкатулку.

   - Нет-нет, Рори. Это моя шкатулка, - возразила я. - А у тебя есть твои игрушки.

   Я сгребла вырывающегося кота в охапку и посадила его на подоконник, а сама решила заняться развешиванием вещей. Гардероб у бабушки был, да еще какой! Старинный, с резьбой, на пузатых ножках. И трехстворчатый. Раскрыв дверцы, я замерла. В гардеробе висело платье. Я прежде таких никогда не видела. Оно было ярко-красным, очень длинным, с широкой золотой каймой по низу, с такой же каймой по горловине, и обе эти каймы соединялись с третьей, которая шла от горловины до подола. Рукава у платья были широкие и тоже украшенные золотой каймой. Неужели это бабушкино? Все это было необыкновенно красиво. Так красиво, что я не утерпела. Стащила платье с вешалки и напялила на себя. Ого. Моя бабушка была высокая и гораздо шире меня в плечах. Я крутилась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Золотой узор переливался в свете дня. Вот это красота! Куда такое, интересно, надевали? Наверное, это что-то праздничное. Особенно мне нравились рукава. Я даже начала кокетничать перед зеркалом и закрывать лицо рукавом, воображая себя восточной красавицей. В какой-то момент я сделала шаг назад и... Рори! Что у него за манера все время путаться под ногами! Я споткнулась и, чтобы удержать равновесие, взмахнула правой рукой. Кот заорал - кажется, я наступила ему на лапу, но в тот момент мне было не до извинений, потому что из моего рукава как из брандспойта полилась мощная струя воды. Мало того - следом за водой вылетели заросли рогоза и с десяток лягушек, которые тут же принялись квакать. Это какое-то противопожарное платье?! Это сколько же лет им не пользовались, что в нем лягушки завелись?! Я ошарашенно смотрела на огромную лужу посреди комнаты, в которой прыгали лягушки. Рори, как мне показалось, тоже был слегка потрясен, но справился с шоком быстрее меня и ринулся ловить лягушек. Кот с азартом скакал по луже, напуганные амфибии в панике кидались врассыпную. Я, побоявшись, что они сейчас залезут под мебель, бросилась ловить кота, но в тот самый момент, когда я его уже почти поймала, одна из лягушек сиганула мне прямиком на ногу. Я заорала на весь дом, шарахнулась в сторону и поскользнулась. Очень надеюсь, что это была не лягушка. Чтобы не упасть, я машинально взмахнула руками и... Из моего левого рукава вывалился лебедь. Он неуклюже плюхнулся на пол, поднялся на ноги, потряс гузкой и оставил на паркете большую кучку... э-э-э... помета. Рори зашипел и взлетел по шторе под потолок. Лягушки разом замолчали и замерли.

   - Вон!!! - орала я что есть мочи, тыкая щеткой то в лебедя, то в лягушек. - Все вон!!! Убирайтесь из моего дома!!!

   Лебедь шипел, растопырив крылья, и пытался меня укусить, лягушки метались по комнате, кот выл под потолком. Кое-как мне удалось отогнать лебедя к окну, и он, почуяв свободу, сначала взлетел на подоконник, а потом с него взмыл в воздух и, сделав красивый круг, исчез в облаках. Настала очередь лягушек. Я выловила их, сложила в кастрюлю, а потом вынесла в сад и вытряхнула на траву. Лужу с рогозом удалось ликвидировать с помощью волшебной палочки, после чего осталась одна маленькая проблемка - та самая кучка помета. Его пришлось убирать вручную. Он хоть и был получен магическим путем, но пах как обычный и волшебная палочка была против него бессильна. Наконец, порядок был восстановлен. Я окинула взглядом комнату, поймала кота, который начал спускаться по шторе вниз, сорвался на полпути и чуть не шмякнулся на пол, и подошла к платью. Надо убрать его подальше, пока еще что-нибудь не случилось.

   С этого дня я следовала простому правилу: главное не трогать в этом доме незнакомые вещи. От нечего делать я занялась изучением русского языка. Вот с этим у меня не заладилось от слова "вообще". Я не понимала, как устроен русский язык. Мне объясняли правила и тут же выдавали огромный список исключений из этих правил. Чем глубже я погружалась в тему, тем отчетливей понимала, что у русского языка нет никаких правил. А если быть точнее - у них правила для каждого слова свои. Ну вот, например, у них есть такое слово "нельзя". Это когда ты спрашиваешь разрешения или о возможности, а тебе говорят, что сделать это невозможно. "Не" - это запрещающая, отрицающая частица. Логично предположить, что разрешением будет слово "льзя", но, оказалось, что у них нет такого слова! И если ты хочешь кому-то что-то разрешить, что надо ответить "можно". И наоборот - у них не существует слово "неможно". А уж их padezhi с бесконечным числом вариаций вообще вынос мозга. Есть слово "звук". Единственное число. Во множественном числе - "звуки". Во множественном числе в родительном падеже - "звуков". Но слово "руки" во множественном числе в родительном падеже уже будет "рук", а не "руков". Почему? - Потому что. Потому что в русском языке есть женский род, мужской род и средний род! Как предмет может быть женского рода?! А вот так. У русских может. Или вот - есть "стол" и есть "стул". Разница в одной букве. Если стол размножился, то это будет "столы", но когда размножается "стул", это уже будет не "стулы", а "стулья"! Да почему?! - Потому что это русский. Просто запомните это, Шейла! Как это вообще можно запомнить? Кто в здравом уме способен это выдержать? Или слово "спасибо". Оно у русских выражает благодарность. Но нельзя сказать "я вас спасибствую", надо говорить "я вас благодарю". ??? В общем, я честно отходила на занятия три месяца и так же честно сдалась, сказав моей преподавательнице, что еще пара занятий, и мой мозг взорвется. Судя по улыбке моей учительницы, я была не первая, кто проиграл эту битву. Ну что ж. Иногда можно и отступить - главное, вовремя. Буду пользоваться заклинанием. Оно, конечно, переводит не все и не всегда правильно, но не думаю, что я, даже убившись на учебе до полусмерти, овладела бы языком лучше. Поэтому я с чистой совестью забросила обучение и занялась устройством быта. Я научилась ходить по русским магазинам, у меня даже появились любимые продукты. Мне очень понравилась их газировка из хлеба, которую они называют kvass - отлично освежает и на вкус приятная. Но как-то Наташа угостила меня супом из kvass - они делают салат из овощей, заливают его kvass и приправляют smetana. Называется этот суп okroshka. И вот okroshka мне совсем не понравилась. Было впечатление, что меня хотят накормить обедом, который до меня уже кто-то съел. Русские вообще очень любят супы. Супы у них не похожи на наши супы. Если европейский суп это либо бульон, либо очень жидкое овощное пюре, то русский суп это бульон, в котором сварена куча самых разных овощей и мясо. Мяса желательно побольше. Особенно, если за столом будет мужчина. Если в суп добавили капусту, то это уже не суп, а shchi, а если в shchi добавили свеклу, то это уже borsch. Оба блюда - на любителя. Зато мне очень понравилась smetana. Smetana отдельно - очень вкусно, особенно, если ее подают к местным панкейкам, которые русские называют bliny. Вliny у русских совсем не похожи на наши панкейки - они большие и тонкие, причем считается, что чем тоньше bliny, тем они лучше, потому что в тонкие bliny русские любят заворачивать еще что-нибудь вкусное: сладкий творог, кусочек ветчины, ложку жареного мясного фарша или картофельного пюре с грибами. Кстати, это вкусно. Еще мне очень понравилось русское мороженое. В России не принято покупать мороженое ведрами, как у нас. В России мороженое выпускается небольшими порциями на одного человека, и это очень удобно - можно набрать разного, а ведро не будет занимать место в холодильнике. И еще мне очень понравилось то, что русские всегда покупают свежий хлеб. Если надо, они будут покупать его каждый день, в то время как у европейцев принято покупать хлеб на неделю минимум, а потом держать его в морозилке. Единственное, чего мне не хватало здесь, так это свежей рыбы. В Ирландии этого добра навалом на каждом углу, причем только что выловленного. Здесь же, в глубине континента, по понятным причинам с этим была проблема. Ну а в остальном все было прекрасно, кроме одного - смутную тревогу вызывала последняя строчка из письма бабушки Елены: "исправить все, что я натворила". Что имела ввиду бабушка? И что это за "нечто большее", которое было обещано мне в качестве приза за исправление ее ошибок? Я часто перечитывала письмо, надеясь найти хоть какую-то подсказку, но напрасно. Ревизия в комнате, посвященной папе, тоже не дала никаких намеков на произошедшее и на то, что нужно было исправить. В конце концов я решила пока оставить всё как есть, в надежде, что все секреты откроются сами, когда придет время.

   Лето здесь было жарче, чем на родине, и мне было не очень легко перенести такую погоду. Даже Рори было тяжело в его меховой шубе. Зато осень, едва начавшись, сразу показала свой характер: зарядили дожди и наступили холода. Эта погода была куда привычнее моему ирландскому сердцу, и я откровенно не понимала, почему люди на улице так зябко кутались в куртки и плащи - это ведь теплынь, целых плюс пять! Осень же принесла с собой новый сюрприз: мух. Русские мухи, как оказалось, были весьма нежными, прямо-таки тепличными созданиями в отличие от наших ирландских, закаленных вечными холодными ветрами. И как только начало холодать, они с улицы кинулись в дом. Я была совершенно не подготовлена к мушиной интервенции и сперва пришла в ужас, потому что мухи пролезали в каждую щель и радостно тусили в доме. Их было много, очень много - не меньше сотни, а может, и пары тысяч. Я в панике позвонила Наташе, и она меня успокоила: оказывается, здесь это нормально. Надо просто купить клейкую ленту, и тогда все мухи на нее дружно приклеятся, и их можно будет отправить на pomoyka. Я тут же побежала в ближайший маркет и со страха купила целых две упаковки, так что час спустя в моем доме веселым серпантином завивались антимушиные ленты. Спустя еще час я обнаружила, что ленты поймали первых жертв, и, довольная результатами, отправилась пить кофе. Но мое счастье длилось недолго. Только я сделала пару глотков, как сверху раздался странный грохот. Теряясь в догадках, я поспешила на второй этаж. Увиденное повергло меня в небольшой шок: Рори каким-то образом ухитрился сдернуть одну ленту. Она, естественно, тут же к нему приклеилась, он испугался и начал убегать от нее, с каждым шагом путаясь в ней все больше. От страха он метался по комнате, врезаясь в мебель. Когда мне удалось поймать орущего в панике кота, он был обмотан этой лентой, как древнеегипетская мумия бинтами. Я начала отдирать ленту от кота. Лента отдиралась только вместе с шерстью. Ситуация осложнялась тем, что на самой ленте истерично жужжали и шевелили лапками приклеившиеся мухи, в полной мере ощутившие безвыходность ситуации, и я содрогалась каждый раз, вынужденно соприкасаясь с ними. Клей был настолько мощный, что кое-где мне приходилось прилипшую шерсть отрезать ножницами. Поняв, что к концу процедуры кот из мейн-куна превратится в сфинкса, я полезла в интернет смотреть, чем можно облегчить отдирание кота от мушиной ленты. Оказалось спиртом! Спирта у меня не было, была початая бутылка виски. Алкоголь помог - с его помощью удалось освободить шерсть почти без потерь. Правда, запах спирта не понравился коту - он чихали фыркал и тер глаза лапами. Зато мухи к концу экзекуции стали жужжать гораздо веселее - видимо, нанюхались паров. Рори все это время смотрел на меня выпученными глазами и иногда издавал жалобные стоны, сетуя на горькую судьбу. Наконец мне удалось победить гадкую ленту. Кот вырвался на свободу с радостным воплем. Вид у него, конечно, был не ахти - его роскошная мраморная шуба стала клокастой, словно ее побила моль, а из-за обстриженного почти налысо хвоста он стал похож на пипидастр с лапками. Но зато он перестал липнуть ко всему и жужжать мухами. Я кое-как запечатала ленту в пакет и плюхнулась в кресло. Фу-ух! И тут же вскочила - мой кофе! Я бросилась вниз на кухню, но, взяв чашку в руки, поняла, что напиток давно остыл. Пришлось ставить чайник заново. Пока он нагревался, я стояла у стола, смотрела в окно и думала о русской погоде. Скоро ведь зима. Зимы я опасалась, ибо была наслышана об ужасных русских морозах, но, к счастью, седьмого октября истекал полугодовой срок со дня кончины бабушки, и теперь с чистой совестью можно было вернуться домой. Никаких долгов у меня здесь не имелось, а в углу стояла новенькая переноска для Рори - я решила, что для него будет лучше во время телепортации находиться в переноске. Кот, похоже, о чем-то догадывался - он частенько садился поодаль и наблюдал за мной, подозрительно прищурив глаза.

   Наконец, настал тот долгожданный день. Утром я проснулась от того, что мне на лицо упал луч солнца. О, да сегодня хорошая погода! Я открыла глаза и отыскала на потолке трещину. Заделаю ее потом, на месте. Рори приземлился на кровать, затарахтел и начал обтираться о мое плечо, выразительно заглядывая в глаза. За окном прогрохотал большой автомобиль, затем взвизгнули покрышки и какой-то мужчина выдал непечатную словесную конструкцию. Что ж, пора вставать и готовиться к переезду. Процесс перемещения движимого и недвижимого имущества был назначен на час ночи восьмого октября из тех соображений, что даже в России в это время принято спать, а когда утром обнаружится исчезновение целого дома, я буду уже за несколько тысяч километров отсюда. Я умылась, покормила Рори, позавтракала сама, собрала свои вещи в чемодан, перевела все деньги на свой ирландский счет. Днем я как следует выспалась, а вечером определила точную точку перемещения, отключила электричество, воду и газ, посадила кота в переноску и еще раз прошлась по дому. Вроде все в порядке. Конечно, не обошлось без волнения - мне предстояло первый раз в жизни телепортировать целый дом. Собравшись с духом, я бодро направилась к выходу, открыла дверь в коридор и... На меня словно налетела воздушная волна - я даже невольно зажмурилась. А когда открыла глаза, то едва не лишилась дара речи: прямо передо мной стояла пожилая женщина. Она не просто стояла - она парила в воздухе и вдобавок была прозрачной! Да это же призрак! Мне раньше приходилось видеть привидения, но все это происходило в классе под руководством учителя, здесь же я оказалась с призраком один на один. По спине в веселой панике толпой пробежали мурашки, а в волосах что-то зашевелилось, и это точно были не насекомые. Взгляд призрака был полон укора. И только я подумала, что надо этому видению, как меня осенило:

   - Бабушка Елена?

   Дама кивнула головой и вновь устремила на меня укоризненный взгляд. Ну конечно. Я собираюсь нарушить условие завещания.

   - Но бабушка! - воскликнула я. - Там моя родина! Там мой дом!

   Призрак взмахнул рукой и в воздухе появилась словно дымная надпись: "Твой дом здесь".

   - Ну пожалуйста! - взмолилась я. - Какая тебе разница?

   Бабушка в ответ ничего не сказала - ее лицо стало сердитым. Мгновение - и она кинулась на меня...

   Я открыла глаза. Над головой потолок с трещиной. В окно светит солнце. На одеяло прыгнул кот и громко замурлыкал. На улице взвизгнули тормоза и хриплый мужской голос сказал что-то очень неприличное о чьей-то матери.

   Стоп. Это все уже было. Вчера.

   Я села на кровати, сунула ноги в тапки и схватила телефон. Нет. Не может быть. Телефон бесстрастно сообщал мне, что сегодня седьмое октября. Но седьмое октября ведь было вчера! И я отлично помню, как вышла в коридор с чемоданом...

   Мой чемодан на своем месте у стены ожидал, когда его начнут заполнять вещами. А рядом стояла переноска, и она была совершенно точно пустая, поскольку Рори лежал на моей кровати и смотрел на меня томным тыквенным взглядом.

   Мне все приснилось?!

   Да не может такого быть! Я же точно помню, что... Погодите-погодите... Я вчера перевела свои деньги на ирландский счет. Пока открывалось приложение, я нервно постукивала ногой по полу. Открылось. Вся сумма до цента целехонькая лежала на моем российском счете.

   В полном недоумении я сидела на кровати и пялилась в телефон. В истории тоже не было никаких следов вчерашнего перевода. Его не было! Но я же помню... Неужели мне это все приснилось? Надеюсь, это был просто сон, вызванный моим волнением, а не больным воображением...

   Я умылась, покормила Рори, позавтракала сама, собрала все свои вещи в чемодан, перевела все деньги на ирландский счет... Вечером отключила электричество, газ и воду, посадила Рори в переноску, взяла чемодан и вышла в коридор.

   Не знала, что я имею способность видеть вещие сны. Бабушка стояла передо мной и с укором смотрела на меня.

   - Здравствуй, бабушка, - поздоровалась я.

   Бабушка только нахмурилась, подняла прозрачную руку и указала мне на дверь, ведущую в гостиную.

   - Я все понимаю, - ответила я, - но Россия не моя страна. Обещаю, что буду регулярно приезжать сюда. Мне кажется, это неплохой вариант.

   "Ты дала слово", - повисла, медленно тая, надпись. Я вздохнула. Согласившись на наследство, я заключила своего рода договор.

   - Бабушка, но почему для тебя это так важно?

   Призрак вновь указал куда-то на дверь за моей спиной и внезапно исчез. Э-э... Я расценила это как разрешение уйти, и сделала шаг к двери. Волна холодного воздуха сбила меня с ног, и я куда-то полетела, кувыркаясь и падая в бесконечность...

   Яркий солнечный луч смешно щекотал мой нос. Открывать глаза не хотелось.

   - Угу, сейчас... - пробормотала я, пытаясь отвернуться от него.

   Плюх! - увесистая тушка приземлилась на кровать, протопала к моей голове и включила мурлыкалку. Я открыла глаза и уставилась на зигзагообразную трещину на потолке. Раз. Два. Три. Визг тормозов и отборная ругань.

   Я села на кровати, осмотрелась. Чемодан у стены, переноска у чемодана, кот на подушке, на телефоне седьмое октября. Все понятно. Я застряла во времени. День сурка. Сунув ноги в тапки, я уныло прошлепала на кухню, вывалила в миску консервы для Рори и потяпала в ванную. Чистя зубы, я смотрела в глаза своему отражению и думала о том, что надо сделать, чтобы выбраться из временного водоворота. На уроках говорили, что надо сломать схему - сделать что-то такое, чего не делала в предыдущие попытки. В этот вечер я не стала сажать Рори в переноску. В следующий надела другие джинсы. Потом не ложилась спать днем, не отключала газ и свет, пробовала выходить из дома заранее и даже выбирала другое место для телепортации... И все равно каждая моя попытка заканчивалась тем, что я теряла сознание, а на следующее утро просыпалась седьмого октября в своей кровати под котовое мурлыканье. Условие работало без сбоев. Приняв наследство, я согласилась остаться в России. Без права возвращения. Это было какое-то невероятно мощное заклятие. Нас такому не учили. И отказаться от наследства было нельзя, да, честно говоря, и не хотелось - уж очень заманчивые перспективы открывались. Скажу откровенно - осознав происходящее, я проревела полдня. Потом еще полдня стояла у окна и пялилась на красно-желтые листья деревьев на улице. Вечером разобрала свой чемодан, а на следующий день, открыв глаза, сразу поняла, что сумела выбраться из временного водоворота: за окном было пасмурно. И мне все-таки придется выучить русский.

   Так второй раз началась моя жизнь в России. Теперь уже бесповоротно. Принятие этого факта далось мне нелегко. Моя душа отчаянно протестовала, я даже несколько раз ревела, но ничто не могло сломить волю бабушки. Неспроста русских называют железными. Но все, что имеет начало, имеет и конец. Погоревав, я все-таки смирилась с неизбежным. В конце концов, эти русские не такие уж и ужасные. Придя к такому заключению, я подумала, что раз уж так сложились обстоятельства, надо тут получше обустроиться. И, наверное, пришло время исполнить свою мечту. Можно же открыть кондитерскую и здесь, не так ли? Что ж пора действовать. Весь следующий месяц я отмывала, отчищала, отдраивала полы, стены, столы, раковины, прилавок и стеллажи от слоев многолетней пыли. Ее столько накопилось за годы запустения, что не помогали металлические мочалки и чистящие порошки, и тогда, поняв, что вот-вот проиграю эту битву, я прибегла к очищающему заклинанию. Совсем другое дело. У одного из окон я поставила журнальный столик, диванчик и два кресла, чтобы клиентам было уютно обсуждать заказы. Занавески купила на местной интернет-барахолке. Они подходили по размеру, а цвет пришлось поменять с помощью магии. Получилось миленько. А когда над входом была повешена яркая веселая вывеска с надписью "Тортик на заказ", кондитерская окончательно стала воплощением моей мечты.

   Все необходимое для изготовления тортов я заказала в интернете, и когда заказ привезли, с большим удовольствием расставляла миксеры и тестомешалки, подключала кондитерский принтер, раскладывала по ящикам и шкафам кондитерские мешки, кольца, формочки, молды, мерные кувшины, кучу самых разнообразных мисок, лопатки, венчики, щипцы, аэрографы, красители, посыпки, вафельную бумагу и еще много-много того, что требуется профессиональному кондитеру. К счастью, многое из того, чем я привыкла пользоваться дома, продавалось и в русских магазинах, и это вселяло надежду: может, все не так уж и страшно в этой России? Единственным свидетелем всех моих действий по обустраиванию кондитерской был Рори. Он оказался удивительным котом. У меня никогда не было кошек, и я жила с убеждением, что они должны лазать по заборам, орать по ночам под окнами, рвать обои и туалетную бумагу, метить углы и опрокидывать вазы - в общем, делать все то, что показывают в роликах с названием "смешные котики". Рори ничего этого не делал (история с мушиной лентой не в счет). Он даже не будил меня в пять утра, а терпеливо ждал, когда я проснусь. Отправляясь гулять, он не уходил дальше сада, а на ночь обязательно возвращался домой. Если я уходила, он провожал меня до калитки и ждал моего возвращения сидя на крыльце, а по ночам мирно спал в каком-нибудь из кресел. По дому он передвигался за мной, и стоило мне уйти в другую комнату, как он тут же приходил следом, садился поодаль и наблюдал за моими действиями. А как только я присаживалась отдыхать - попить кофе или посмотреть телевизор - он сразу запрыгивал на колени и устраивался на них, оглушительно мурлыча и перебирая лапами. Утомившись, он укладывался спать прямо на мне, положив могучую голову на мою грудь, и всегда перед тем, как смежить веки, как-то совсем не по-кошачьи тяжело вздыхал, словно это он, а не я весь день проводил в беготне и заботах, чем смешил и умилял одновременно. Не полюбить этот мохнатый клубок было просто невозможно. А как же классно было гладить шелковистую рыжую с красноватым отливом шерсть и чувствовать тепло этой тушки! Даже не подозревала, что являюсь кошатницей. Но самое удивительное в нем было то, что он умел пользоваться унитазом! Когда я первый раз услышала, как кто-то спустил воду в бачке, то чуть не словила инфаркт. Ринувшись к туалету, я уже готовилась применить обездвиживающее заклинание, как вдруг мне навстречу вышел довольный кот. Вот это был шок! В коридоре первого этажа стоял лоток, но, видимо, на всякий случай - он все это время оставался чистым. Зато дверь в туалет приходилось держать приоткрытой, чтобы кот мог без моей помощи зайти в него. Помимо этого Рори оказался истинным джентльменом: если я переодевалась, он всегда выходил из комнаты и не заходил в нее, пока я его не позову. Некоторое время спустя выяснилась еще одна особенность хвостатого наследства: он не ловил ни мышей, ни птичек. В самом доме грызунов не было, видимо, запах кота их отпугивал, но в саду их водилось предостаточно. Я как-то не задавалась вопросом охотничьих способностей моего питомца, пока не увидела, как Рори сидит на тропинке, а в полуметре от него на этой же тропинке довольно крупная мышь грызет какой-то кусочек. Кот с умиротворенным видом просто наблюдал за ней. Охотничий инстинкт у него отсутствовал начисто. Кот-пацифист. Единственное, чем он подпортил свою репутацию, это непримиримая борьба с Банни. Стоило ей показаться из своего укрытия, как Рори со вздыбившейся шерстью кидался за ней в погоню. Меня охватывала жалось к несчастной печенюхе, когда я видела, как она с отчаянным писком улепетывает от кота. Но что я могла поделать? Ни уговоры, ни угрозы на рыжий клубок мохера не действовали. В ответ на порицания он томно щурил глаза и устремлял задумчивый взгляд куда-то вдаль, словно хотел сказать "Так-то оно так, да видишь, как..." И представьте мое удивление, когда однажды этот почти во всех отношениях идеальный кот появился на первом этаже с... медальоном в зубах! С тем самым медальоном, который невесть как оказался в моей шкатулке.

   - Рори! - воскликнула я. - Ты зачем это сделал?! Ну-ка, отдай!

   Я кинулась отнимать у него вещь, он заложил уши, выпучил глаза, выпустил из зубов медальон и рванул прочь. Вот негодяйский кот. Я подобрала медальон и пошла на второй этаж. Так и есть. Кот скинул мою шкатулку, мелочь разлетелась по всему полу. Потратив не меньше четверти часа на то, чтобы все собрать, я убрала шкатулку на застекленную полку. Выходя из комнаты, я увидела кота. Судя по взгляду, которым он сверлил шкатулку, он был полон решимости скинуть ее еще столько раз, сколько захочет. Я выбежала к лестнице и замерла. Под потолком, слегка покачиваясь, маячила бабушка.

   - Бабушка Елена, ты меня напугала! - воскликнула я.

   Она ничего не ответила, повернулась, медленно поплыла вниз по лестнице и растаяла где-то внизу. Все-таки что-то мешает ей успокоиться, не отпускает из этого мира.

   Наконец мне привезли холодильники. Я купила сразу два больших, чтобы хватило места всем заказам. Дело осталось за малым - за самими заказами. Но как их набрать? Обычно такой бизнес начинают со знакомых - ближайшее окружение становится первыми заказчиками. Но тут у меня не было ни родных, ни друзей. Перебрав все возможные варианты, я решила для затравки испечь несколько капкейков и отнесла в зоомагазинчик Наташи.

   - Ух ты! - воскликнула Наташа, когда я открыла коробку. - Девочки! Смотрите, что нам Шейла принесла!

   Продавцы сбежались к кассе. Их восторженные возгласы дали понять, что внешний вид капкейков всем понравился.

   - Они все с разными начинками, - сказала я. - Вот этот шоколадный, этот ягодный, здесь ванильный крем, а этот творожный.

   Тут же принесли нож, каждый кекс был разделен на четыре части.

   - Обалденно! - показала большой палец Ира, едва откусив первый кусочек. - Ты сама делала?

   - Да. Я кондитер. Делаю торты, пирожные, печенье...

   - Супер, очень вкусно, - кивнула Алла. - Теперь будем знать, к кому обращаться за заказами.

   - Тебе надо свою группу сделать, - сказала Наташа. - А мы все подпишемся и друзей пригласим. Нереально вкусно, правда. Придумай какое-нибудь красивое название, что-нибудь типа "Тортики от Шейлы". У тебя имя необычное, внимание привлечет.

   - А кстати, ты откуда? - спросила Марина. - У тебя имя такое... Как из фильма.

   - Ну... Я жила в Ирландии, и вот получила наследство в России.

   - Чо, правда? - округлила глаза Ира. - И как там?

   Я пожала плечами.

   - Как везде. Люди живут, учатся, работают, воспитывают детей.

   - А правда, что у вас там все рыжие? - спросила Алла.

   Я заулыбалась.

   - Нет, неправда. Может быть, их больше, чем в России, но ненамного.

   - И ты как к нам - насовсем или уедешь обратно? - поинтересовалась Марина.

   - Пока еще не решила, - уклончиво ответила я.

   - Знаешь что? - сказала Наташа. - Мы тебе поможем с клиентурой. Закажи визитки, мы положим их на кассе и будем выдавать каждому клиенту с покупкой. А ты взамен будет своим клиентам давать визитки нашего магазина.

   - Точно, - поддержала идею Марина. - Будем раскручивать друг друга. Будешь нашим партнером!

   - И в городских группах надо дать рекламу, - добавила Ира.

   В тот же день я нашла цифровую типографию и заказала визитки, а придя домой, запустила свою собственную группу и отправила Наташе приглашение. Прошел день, другой, неделя - мне не терпелось работать, а заказов не было. Статистика посещений в группе была весьма унылая - два человека за сутки, пять, три, один... В кондитерскую иногда заходили местные, смотрели, удивлялись, рассматривали каталог, восхищались моими работами, а когда я спрашивала, чем могу быть полезна, они, как сговорившись, отвечали "Я только посмотреть" и уходили. И это "я только посмотреть" сильно расстраивало - мне так хотелось получить заказ, продемонстрировать свои умения! Некоторые, правда, брали визитки, но на этом все и останавливалось - очередь из клиентов не выстраивалась. Оставалось утешаться тем, что у себя на родине я так быстро нашла клиентуру только потому, что кондитерская миссис Дабхейлл уже была известна, а здесь приходится начинать с нуля. Шла к концу вторая неделя, как была открыта моя кондитерская, а у меня еще не было ни одного заказа. Кое-какая прибыль шла от продаж конфет, вафель и печенья - их приходилось регулярно подкладывать в большие стеклянные банки, но мне хотелось большего. Я заполняла емкости очередной порцией карамели, как вдруг колокольчик на двери разразился отчаянным звоном, и в кондитерскую ворвалась какая-то женщина.

   - Помогите! - кинулась она ко мне. - У меня безвыходная ситуация!

   От испуга я подскочила и едва не опрокинула банку.

   - Чем я могу помочь вам?

   - Там у меня в машине! - она сложила перед собой руки, словно собралась молиться. - Идемте со мной, я покажу! Как хорошо, что я увидела вашу кондитерскую!

   - Вот, посмотрите! - женщина распахнула дверь автомобиля. На заднем сиденье стояла большая коробка. Заглянув в прозрачное окошко, я увидела двухъярусный торт. И, судя по всему, торт был "поехавшим" - в процессе перевозки он съехал на бок и помялся, а часть декора отвалилась.

   - Торты следует перевозить в багажнике, - сказала я, - тем более высокие. На сиденье он у вас и так стоит под наклоном, а от тряски съехал.

   - Да! Я уже поняла это! - воскликнула посетительница, заламывая руки. - Но как мне быть сейчас? Я везу торт в детский сад на праздник, как же я поставлю этот торт на стол?

   - Думаю, что вам стоит обратиться к тому кондитеру, у которого вы его заказывали.

   Женщина нервно улыбнулась.

   - Вы понимаете... Кондитер в другом городе... Езды полтора часа в одну сторону... Я не успею. Я и так уже опаздываю, позвонила и попросила аниматора перенести вынос торта на полчаса... Пожалуйста... Я заплачу вам, сколько скажете... Только исправьте! Как угодно, как вам будет легче!

   - Но... - начала было я возражать, но махнула рукой - другого выхода ведь не было. Придется выручать.

   - Давайте выгружать.

   Мы вдвоем вытащили торт, он оказался довольно тяжелым - не меньше десяти килограмм - и перенесли его на кухню.

   - Ожидайте, пожалуйста, в зале, - обратилась я к клиентке. - Посмотрю, что можно сделать.

   - Любые деньги... Только помогите! - еще раз сказала она и вышла в зал.

   Я сняла с коробки крышку. Н-да... Верхний ярус торта на самом деле съехал на бок и впечатался в коробку. Несколько леденцов отвалились, сахарная картинка была повреждена, кремовое покрытие на этой стороне надо восстанавливать полностью. Из плюсов: торт круглый, поэтому площадь повреждения не очень большая; леденцы не поломались, значит, их можно использовать. Ну что ж, будем исправлять. Я сняла леденцы и сахарную картинку. Вернуть верхний ярус на место вручную без дополнительных повреждений не удалось бы, поэтому я не стала мудрить и прибегла к магии. При помощи левитационного заклинания удалось вернуть ярус на место без потерь. Шпателем вручную разгладила крем на поврежденном участке. Распечатала новую картинку и приклеила на место старой. Хм... Очень даже ничего. Но вот место, где пришлось разравнивать крем, немного отличается... И я распечатала еще одну картинку в тему и налепила на бок верхнего яруса. Отлично! Никто ничего не заподозрит! Я вернула леденцы на место, постояла над тортом, посмотрела на него, и бросила сверху щепотку хохотательной пыльцы.

   - Можно забирать, - сказала я, выглянув в торговый зал.

   - Уже?! - изумилась заказчица.

   - К счастью, да.

   Она прошла на кухню, замерла на пороге и всплеснула руками:

   - Да он стал еще лучше, чем был! Да вы просто волшебница!

   "По правде говоря, так и есть", - подумала я, но в ответ лишь мило улыбнулась.

   - Сколько я вам должна? - спросила посетительница, с готовностью открывая кошелек.

   - Так... Две картинки по триста рублей - это шестьсот, поправить ярус и разровнять крем - еще семьсот. Тысячу триста.

   Женщина извлекла из кошелька две тысячных купюры и положила их на прилавок.

   - Сдачи не надо.

   Мы погрузили торт в машину, на этот раз в багажник, и счастливая заказчица уехала. Я, возвращаясь в магазин, улыбалась - все-таки приятно делать людям добро. И человек счастлив, а ты счастлив, потому что он счастлив. А вечером в моей группе появился восторженный отзыв:

   Случай свел меня с чудесным человеком, кондитером, работающим в кондитерской на улице Майской, к сожалению, не догадалась спросить ее имя. Я во время перевозки из другого города по неопытности повредила торт, который предназначался для выпускного в детском саду. К счастью, я увидела вывеску "Тортик на заказ". Девушка исправила мой косяк, и торт стал еще красивей, чем был! Он доставил море радости всем присутствующим - не помню, чтобы наши дети когда-нибудь так смеялись. Огромное спасибо девушке! Всем рекомендую этого кондитера!

   Я была готова танцевать с телефоном в обнимку! Мой первый реальный отзыв, и какой! Я то и дело заходила в свою группу, чтобы полюбоваться на отзыв и на фотографии счастливых детсадовцев рядом с тортом. Как же приятно, когда твоя работа нравится. На радостях на следующий день я напекла в два раза больше капкейков, украсила их в зимней тематике и начала раскладывать по коробкам. Из угла послышался шорох. Банни. Я улыбнулась и бросила ей миндальный лепесток. Печенюха бодро прогарцевала к угощению и начала его жевать. Но вот беда - ее возню засек Рори, который спал тут же в кресле. Мейн-кун поднял голову, сверкнул глазищами и ринулся в атаку.

   - Рори, нет! - крикнула я, но куда там... Кот одним прыжком преодолел метра три, оттолкнулся от пола и вновь взмыл в воздух. Я из страха, что он придушит Банни, швырнула в него коробку. Это на мгновение задержало рыжий снаряд, а Банни наконец-то сообразила, что за ней охотятся, и рванула под плинтус. Кот опоздал лишь на миг. Для проформы он попробовал выцарапать печенюху из щели, потом с презрительным видом повернулся и, держа хвост трубой и оттопырив уши, неспешно вернулся в кресло. Я едва успела убрать коробку и крошки от миндаля, как звякнул колокольчик и дверь открылась. В кондитерскую, держась за руки, вошла пара - высокий худощавый молодой человек в сером пальто и девушка, которая едва доставала ему до плеча. Они уверенно подошли к прилавку.

   - Добрый день, - поздоровалась я. - Чем могу служить?

   - Здравствуйте. У нас свадьба, - начала девушка. - Мы вчера искали кондитера, нашли вашу группу и увидели хорошие отзывы о вашей кондитерской. Мы хотим заказать торт.

   - Чтобы был большой, - подхватил ее спутник.

   - Трехъярусный, - дополнила девушка. - Только свадьба у нас через месяц. Мы не опоздали с заказом?

   - Что вы! Самое время подумать о торте.

   Посетители заулыбались и переглянулись.

   - Ну что ж, - я подала им каталог. - Вот здесь можно найти образцы и описание начинки. Давайте присядем вон там, чтобы вам было удобнее. Я отвечу на любые ваши вопросы.

   Работать с этими клиентами было одно удовольствие. Не потому, что они были вежливы и тактичны со мной, а потому, что они были вежливы и тактичны друг с другом. Было очень приятно смотреть, как они держатся за руки, как переглядываются - было впечатление, что они читают мысли друг друга. Приняв от них заказ, я решила, что сделаю для них сюрпризом набор капкейков. Думаю, что мой первый свадебный торт в России это заслужил. И только я подумала об этом, как на Нотсап пришло сообщение.

   444 575 89 35: Добрый день. Заказы на тортики принимаете?

   Тортик