После событий в Гнилом Квартале (дилогия "Разбитые маски") главный герой и его друзья, изгнанные из Отрядов, основали в Волжанске собственный пост. В объявленном зеленым городом Волжанске неспокойно, и посту не приходится сидеть без работы. Дела им попадаются разные - и некоторые закрываются навсегда, но ряд дел предвещает новую подступающую к городу опасность.
***
Часть 4 - Дело №4. Поиск предметов
Весна, наверное, самое лучшее время года. Пропадают белые цвета и почти потусторонняя тишь, появляются краски, и мир становится громким, крикливым почти до неприличия. Зимняя строгость и упорядоченность уступают место бурному хаосу, все идет в рост, все рождается заново. На смену снам приходит время обновления и надежд – то время, когда кажется, что в этот раз все непременно будет лучше, что в этот раз непременно все получится.
Девушка, которая, прижимаясь носом к холодному стеклу, смотрела на перечеркнутый железными решетками мир, в настоящую весну уже особо не верила, видя ее только из окошка роскошной машины и над плечами толпящейся вокруг охраны, когда ее вывозили из дома. Весна была где-то там, за оградой, она чуяла ее и тянула к ней свои бесплотные пальцы, обещая свободу, не лишенную опасностей, но никто и близко не подпустил бы ее к строгому серому особняку, в саду которого всегда царило одно и то же искусственное неопределенное время года, и о том, что весна где-то там еще не набрала силу, свидетельствовали лишь выключенные вычищенные почти до блеска фонтаны. Сад всегда стоял зеленым – даже глубокой зимой – выпавший снег из него немедленно изгонялся целой армией садовников, и владелец сада не жалел на это средств, даже если снег приходилось убирать по нескольку раз в день, высвобождая из-под него еловую хвою и блестящие словно навощенные листья вечнозеленых кустарников. Здесь никогда не было никаких цветов, никаких веселых вспышек, никакого хаоса – только лишь зелень в различных оттенках и белизна мраморных статуй. Ели, перестриженные в строгие конусы, и кусты идеально круглой или прямоугольной формы. Это был абсолютно геометрический сад, живущий по строгому расписанию – его хозяин не любил беспорядка и непредсказуемости, которые несли не согласованные с ним времена года. Каждый день здесь был одинаков, словно чей-то навечно застывший сон, и в те часы, когда хозяин был дома, и девушке разрешалось погулять в саду, она, бродя по белым дорожкам среди совершенной упорядоченности, думала о том, как ненавидит этот сад. Гости всегда, напротив, с восторженным придыханием называли его «произведением искусства», впрочем, некоторые так называли и ее саму. В искусстве девушка разбиралась – в искусстве были чувства и жизнь, и в ней тоже пока еще была жизнь, но сад был мертвым, и его идеальные формы и зелень казались ей таким же произведением искусства, как и умело изготовленные похоронные венки. А там, где все мертво, уже не поможет никакая весна.
Она стояла у окна еще несколько минут, пока через двор к воротам не проехал сверкающий черный «бентли», и, как только ворота за ним закрылись, девушка проявила внезапную активность. Она выудила из недр своего одежного шкафа большой сверток, вытряхнула его содержимое на кровать, скинула с себя роскошный шелковый халат и кое-как дрожащими пальцами натянула грубый желтый свитер и желто-зеленый рабочий комбинезон. Посмотрела на часы, снова подбежала к окну и по-детски нетерпеливо подпрыгнула, глядя на подкативший к воротам микроавтобус садовников. Потом пихнула под кровать высокие тяжелые ботинки и форменную куртку, прислушалась к отдаленному пылесосному завыванию где-то в недрах дома, и, прыгнув на кровать, юркнула под одеяло, натянув его до самого подбородка, перед этим продуманно небрежно разложив по обе стороны на подушке свои длинные золотистые пряди, и уставилась в лепной потолок. Через некоторое время в дверь вежливо постучали.
- Да, войдите, - сказала обитательница кровати утомленным голосом. Дверь отворилась, и в спальню заглянул высокий человек охранного вида. – Что вы хотели?
- Так уборка, - визитер посмотрел на часы, и девушка закатила глаза.
- Ну так пусть заходит.
- Вас не должно быть тут во время уборки, - мрачно сообщил охранник.
- Я плохо себя чувствую и никуда не пойду! – отрезала кровать. – Пусть убирают – мне это не помешает.
- Нет, тогда уберут потом, а я вызову врача и сообщу Эльдару Борисовичу, - человек вытащил телефон, и девушка осторожно вспылила:
- Никакой врач мне не нужен! Разве я сказала, что я заболела?! Я сказала, что просто плохо себя чувствую!
- А разве это не одно и то же? – удивился охранник.
- Нет! У меня просто… это дело, и врач тут не поможет!
- Какое дело?.. – визитер густо покраснел. – О! Но ведь… э-э…
- Как вы смеете?! – возмутилась обитательница кровати. – Выйдите сейчас же! Я пожалуюсь Эльдару Борисовичу на ваше непристойное поведение!
- Но я же ничего не сделал, - охранник озадаченно почесал затылок телефоном. – Я просто…
- Пусть убирают! Мало того, что мне плохо, так вы еще хотите, чтобы я страдала среди всей этой грязи?!
Человек недоуменно оглядел сверкающую чистотой спальню и сказал:
- Но ведь…
- Как вы можете так говорить?! Вы же мужчина!
- А это-то тут при чем?! – изумился охранник, окончательно сбитый с толку.
- Прекратите со мной пререкаться, мне из-за вас еще хуже стало! – взвизгнула девушка. – Я хочу, чтобы в спальне убрали! А вы уйдите! И больше не приходите!
- Ну, так, конечно, не получится, - терпеливо ответил человек и, обернувшись, махнул рукой и посторонился, пропуская в комнату двух женщин с пылесосом и тележкой с уборщическими принадлежностями, потом сурово воздвигся на пороге.
- И закройте дверь!
- Так не положено.
Обитательница кровати натянула одеяло на голову и принялась истерично верещать, почти сразу же добавив к этим пронзительным звукам громкие рыдания. Охранник терпел целую минуту, раздраженно косясь на горничных, смотревших на него с предельным осуждением, потом произнес слегка встревоженно:
- Вы это… успокойтесь, вечером же мероприятие… Эльдару Борисовичу не понравится, если вы будете плохо выглядеть… Хорошо, ладно, я ухожу!
Он аккуратно закрыл дверь, и одеяло немедленно затихло. С десяток секунд оно лежало неподвижно, а потом полетело в сторону, и девушка вскинулась на кровати, дробно стуча зубами и тараща глаза. Одна из горничных проворно подскочила к ней, выудила из кармана пузырек и сунула в ее прыгающие тонкие пальцы.
- Тихо, тихо! Пей!
- В-в-в-в! – сказала девушка, стискивая пузырек, ее рука дернулась, пузырек вывернулся из пальцев и полетел в сторону. Она попыталась его поймать, но он, ударившись о ее пальцы снова отскочил и полетел уже в другую сторону. Горничная словила его, отвинтила крышку и пихнула носик пузырька ей в губы.
- Глотай быстро! Я ж говорила, что справишься!
- Я никогда… - выстучала девушка зубами по носику пузырька, - никогда… так не разговаривала с мужчинами! И я никогда не вру!..
- Так учись, а то там за стенами и не выживешь, - горничная кивнула коллеге, и та включила пылесос. Девушка вскочила с кровати, кое-как закрутила волосы на затылке, путаясь в золотистых прядях, выпотрошила одну из декоративных подушек и перетянула талию сумкой поясом, выудила из-под кровати оставшуюся одежду и натянула на себя форменную куртку, потом перекинула через шею связанные шнурками ботинки. Нахлобучила на голову желто-зеленую бейсболку, но горничная тут же ее сдернула и сунула ей в карман куртки.
- Внизу наденешь, а то обзор закрывать будет! – в другой карман она пихнула ей рабочие очки, а за шею поверх шнурков зацепила ярко-желтые противошумные наушники. - Ты уверена, что сможешь спуститься?
- Уверена! – решительно заявила собеседница, натягивая рабочие перчатки.
- Смотри! Брякнешься – весь план испортишь, и тогда нам всем хана! Ты и на ровном месте брякаешься, а тут – три этажа!
- Уверена! – повторила девушка и протянула ей кредитную карту. – Запишите код. Помните – все деньги вы должны снять очень быстро! Вы сами-то уверены? Он ужасно опасный человек! Если он…
- Детка, на те деньги, которые ты нам платишь, твой опасный человек будет искать нас очень долго, - усмехнулась вторая горничная, протягивая руку, и девушка положила ей на ладонь искрящийся бриллиантовый браслет. Горничная, полюбовавшись на него несколько секунд, спрятала украшение, в то время как ее подруга достала с самого дна тележки свернутую толстую веревку и еще одну, покороче, и принялась возиться с ними у окна. – Смотри, спускаешься, берешь воздуходувку за третьим кустом и спокойно идешь к остальным, они тебе ее включат – сама не справишься. Постарайся ее не уронить, поняла?! Не дергаешься, не разговариваешь. Если вдруг кто из охраны подойдет и что-то спросит – мычи и отмахивайся, остальные помогут. Рукой отмахивайся – не пылесосом, а то точно улетит он у тебя! И потихоньку перемещайся к воротам. Главное не паникуй. Что, - горничная подмигнула – чуть глумливо, - страшно?
- Устала я бояться, - бледно ответила девушка.
- И чего тебе не хватает? Тряпки, цацки, дом шикарный, пахать не надо – живи и живи в свое удовольствие! Многие только рады были бы оказаться на твоем месте! Ради такой роскошной жизни можно и потерпеть!
- Нет здесь жизни. И никогда не было. Вы уверены, что мне там помогут?
- Я уверена, что тебе точно не помогут в других местах, - в глазах горничной на мгновение густо протекли извивающиеся черные прожилки. – По крайней мере, там тебя выслушают, а уж потом – как повезет.
Ее подруга беззвучно отворила окно, впуская слаженный гул работающих воздуходувок, и как раз в этот момент одна из них надрывно закашлялась, потом что-то грохнуло, и раздалась хриплая ругань. Послышался резкий окрик, кто-то снова выругался, и горничная, протянув руку, уцепилась за решетку, осторожно толкнула ее вперед, и давно подготовленная решетка, с едва слышным скрежетом выйдя из боковых пазов, приоткрылась.
- Пошла! Не брякнись!
- Перестаньте это повторять! – пискнула девушка и проскользнула в окно ногами вперед, уцепившись за веревку. Из такого положения сад внизу показался намного дальше, чем она всегда его видела из окна – от ее спальни его отделяли, наверное, десятки метров, и девушка едва сдержалась, чтобы не завизжать. Повернувшись, она зажмурилась, ощутив под ногами пустоту, а потом кое-как неумело съехала по веревке вниз. Уже почти у самой земли она-таки упустила веревку и шлепнулась на холодные плиты, по счастью сделав это бесшумно, тут же юркнула за одну из идеально прямоугольных зеленых композиций и подняла голову, глядя, как веревка быстро утягивается обратно в окно и решетка закрывается. Она торопливо принялась надевать ботинки, ежась от ссыпающегося на нее с кустов снега – ночью прошла небольшая метель, и утро выдалось достаточно морозным, хотя солнце уже стояло довольно высоко, стремительно согревая все вокруг. Час, может быть два – и от снега и так ничего не останется, но ведь это же было неприемлемо – снег должен исчезнуть как можно быстрее. Нахлобучив бейсболку поглубже и надев очки, девушка кое-как подхватила воздуходувку и потащила ее через сад к прочей группе работниц, две из которых ругались возле заглохшего пылесоса, их коллега пытался его запустить, отпихивая их, а стоявшая возле охрана глазела на них с легким интересом. Один из охранников обернулся к ней и негодующе вопросил:
- А ты чего тут шастаешь?! Почему не работаешь?! – он шагнул к ней, и девушка, замычав и усердно глядя себе под ноги, с усилием взмахнула воздуходувкой, позабыв про наставления. Охранник резво отскочил. – Совсем дура, что ли?!
- Что у тебя? – мужчина в форменной одежде положил инструмент и забрал у нее воздуходувку, зачем-то встряхнул ее, потом нажал на кнопку и передвинул какой-то рычажок. – Да блин, что за день сегодня! – он пихнул воздуходувку ей обратно в руки и вытащил телефон. – Алле, Ань! Слушай, нам тут две единицы инвентаря срочно надо заменить – подскочи на адрес… Да, пылесосы… Ну срочно надо – клиент серьезный! – он важно посмотрел на ближайшего охранника, и тот вернул ему столь же важный взгляд. – А-а, только так? Ну давай, с ними нас и отвезешь, - садовник спрятал телефон и твердо взял девушку за плечо, развернув к воротам и продолжая смотреть на охрану. – Мы пока сгоняем, оборудование заменим, а остальные пусть работают, - он подхватил вторую воздуходувку. – Калитку нам откроете?
- Сразу на месте нельзя было барахло свое проверить?! – мрачно осведомился один из охранников. – Знали же, к кому едете!
- Техника – вещь такая – работает, а через минуту уже не работает – никогда не угадаешь, - глубокомысленно сообщил садовник.
- Ладно, только быстро! Босс скоро вернется, - охранник ухмыльнулся. – Ты ж понимаешь, башка – вещь такая - вроде сейчас есть, а через минуту уже нет. Баба только тебе зачем – сам не дотащишь до тачки?
- А я не обязан – у нас справедливое распределение труда! – проворчал садовник и едва слышно шепнул девушке на ухо, чуть сдвигая наушник и поправляя пылесос в ее дрожащих руках, из которых он отчаянно пытался вывернуться. – Держи крепче чертову бандуру!
Когда они уже оказались за воротами, руки у нее стали трястись чуть меньше, но она все равно несколько раз чуть не уронила пылесос, недоуменно поглядывая на садовника. Это был не совсем тот план, который ей проговорили несколько раз, хотя ее мысли почти сразу же устремились в ином направлении – хаотичные, почти неуправляемые, как веселый весенний, хоть еще и холодный ветер, кувыркавшийся вокруг нее, разбивавшийся о лицо и норовивший забраться под тяжелую куртку. В геометрическом саду даже ветер казался другим.
Через несколько минут возле них притормозила густо заляпанная грязью «октавия» с темноволосой девицей за рулем. Садовник тотчас открыл багажник и, торопливо складывая туда воздуходувки, кивнул на заднее сиденье. Девушка поспешно рванула поддавшуюся дверцу и плюхнулась на диванчик. Пододвинулась к стоящей на нем большой дорожной сумке и, открыв, с наслаждением запустила в нее пальцы, роясь в своей одежде, которую потихоньку выносили из дома больше месяца. Потом оглядела диванчик с возрастающей тревогой. Сидевшая впереди девица повернула голову и молча уставилась на нее черными, как маслины, глазами, ритмично двигая челюстями. Ее густая челка была обрезана ровно, как по линейке, и фальшивой садовнице снова вспомнился геометрический сад.
- Ходу-ходу! – велел человек, плюхаясь на переднее сиденье, и девица, сделав еще одно движение челюстями, отвернулась и рванула машину с места. – Ну что, дорогуша, ручонки не трясутся больше? Меня предупреждали, что ты все роняешь, но бандуру ж таки удержала!..
- Где мой саксофон?! – перебила его она, сдирая наушники и озираясь уже почти в панике.
- А на сидении нету? На пол, наверное, скатился.
Наклонившись, девушка подхватила с пола салона большой черный футляр с ручками, открыла его, посмотрела на вороненый бок инструмента и облегченно вздохнула, застегнув футляр и прижав его к груди, потом бережно положила рядом. Брюнетка, наблюдавшая за ней в зеркало, недоуменно приподняла брови.
- Почему вы изменили план? – девушка вытащила из сумки свое туго скатанное сиреневое пальто. – Я думала…
- А ты не думай, детка! Самый лучший план – это план, о котором никто не знает, - человек, обернувшись, подмигнул ей и вытащил сигареты. – Да и садовники эти – народ ненадежный, к тому же лучше слинять оттуда как можно быстрее, а не ждать, пока они начнут грузиться обратно в свой автобус – вдруг хозяину вздумается раньше вернуться… Хочешь сигарету?
- Очень! – призналась девушка, и собеседник, протянув ей пачку, щелкнул зажигалкой. Девица за рулем сердито сказала:
- Владик, а мне предложить ты нужным не считаешь?!
- Анюта, я теперь тебе много чего смогу предложить! – Владик подмигнул и ей, а потом протянул к диванчику свободную руку. – Ну, детка, из клетки ты выпорхнула – ничего не хочешь нам отдать?
- Ой, да, конечно! – девушка, расстегнув куртку, полезла в свою поясную сумочку, порылась в ней и вытащила длинную нитку бриллиантов, похожих на ледяные звезды, немедленно собравшие в себя весь окружающий свет и мягко замерцавшие в ее пальцах. Владик оскалился, чуть высунув язык, отчего приобрел сходство с утомленной овчаркой, а Аня, обернувшись, взвизгнула и, протянув руку, выхватила колье, отчего машина сильно вильнула.
- Боже-боже! – она вцепилась в руль одной рукой, второй прикладывая колье прямо на воротник куртки и глядя на себя в зеркало. – Какой шик! К моему черному платью с большим декольте…
- На дорогу смотри! – Владик отобрал у нее колье. – А про брюлики забудь! Мы их продадим – нам деньги нужны! – он деловито покрутил украшение в пальцах. – Не подделка?!
- Вы можете заехать в ювелирный и проверить, - заверила девушка и посмотрела в окно. – Как раз по дороге… Но это не дорога в аэропорт!
- Шутишь?! Какой аэропорт – тебя там тут же словят! Забудь про аэропорт – тебе безопасней ехать поездом.
- Но эта дорога и на вокзал не ведет.
- Разумеется, - Вадик отвернулся, продолжая разглядывать бриллианты. – Садиться на центральной станции тоже опасно – лучше какой-нибудь полустанок. Там и билет купим. Ты бы пока переоделась. Не поедешь же в этих тряпках?
Девушка поежилась, машинально стянув куртку на груди, и Аня насмешливо добавила:
- Только одежда у тебя, прям скажем – одни платьица, чулочки, каблуки… Попроще что надо было брать – джинсы, свитер, куртка, кроссы…
- Мне не разрешали носить такую одежду, - призналась фальшивая садовница. – Я как-то не подумала…
- Ну, надевай, чего есть, но на каблуках в поезде замучаешься.
Девушка, вздохнув, снова нерешительно начала копаться в своих нарядах, пытаясь сообразить, что выглядит попроще. На некоторое время в салоне машины воцарилось молчание. Дома за окнами уже давно поредели, а вскоре и вовсе пропали, справа потянулись деревья, все ближе подступая к дороге. Их ветви были еще голыми, но даже лишенные листвы они казались изумительными. В них не было никакой симметрии, никакой чужеродной продуманности, они росли, как им вздумается, и выглядели абсолютно разными. И с каждым километром их становилось все больше. Изредка среди них мелькали большие ели с длинной растрепанной хвоей, представления не имевшие, что это такое – расти в форме идеального конуса. Девушка засмотрелась на них и вздрогнула, когда Владик вкрадчиво поинтересовался:
- Слушай, детка, эта твоя сумочка на поясе – что у тебя там еще есть? Ты же, надеюсь, немало цацок в дорожку прихватила?
- Нет, все драгоценности хранятся в сейфе – у меня было лишь то, что я должна была надеть вечером, и мои личные украшения, - девушка насторожилась. – Я же уже отдала вам колье. А кольцо отдам, когда вы посадите меня на поезд.
- Ну да, ну да, - Владик закивал, ухмыльнувшись. – А мне вот интересно, сколько всего ты нам отдашь, если мы тебя сейчас обратно не отвезем в твой милый домик?
- Мы же с вами договорились! – смятенно пискнула она.
- Договорились, но понимаешь, тут такое дело – мы ж с тобой, детка, никаких бумаг не подписывали, - Владик ухмыльнулся шире. – И мне тут пришла в голову одна идейка. Почему бы нам с милой Анютой не забрать у тебя все, а потом не спросить у Эльдара Борисыча – сколько он готов заплатить, чтобы получить тебя обратно? А я думаю, он очень захочет тебя вернуть.
- Нет, не надо, - в ужасе воскликнула девушка. – Пожалуйста! Он убьет меня!
- Ну, - Владик пожал плечами, покачивая на указательном пальце бриллиантовое колье, - мне на это наплевать, если честно.
- Он и вас убьет!
- А ты за нас не переживай. Давай сюда сумку!
- Нет, пожалуйста…
- Дай сюда сумку! – Владик протянул свободную руку. – Ну?! Ты отдашь мне сумку и будешь сидеть тихо, пока я решу, чего нам делать дальше. Ты ведь умеешь сидеть тихо?! Я слышал, тебя хорошо этому научили! Давай, детка, - его пальцы сжались, обратившись внушительным кулаком, - или будет больно.
Девушка, жалобно всхлипывая, начала расстегивать поясной ремень, и Владик, на мгновение отвернувшись, авторитетно сообщил своей спутнице:
- Видишь, Анюта, в таком деле главное побольше экспрессии! – он снова повернулся и изумленно округлил глаза навстречу уставившемуся на него зрачку пистолетного дула. Зрачок качался из стороны в сторону – рука фальшивой садовницы, сжимавшая пистолет, тряслась, как заячий хвост, а в ее собственных зрачках плескался абсолютный ужас.
- Это что еще такое?! – сказал Владик почти обиженно. – Детка, это что такое?! Ты как себя ведешь со спасителями?! Ты прикалываешься?! А ну дай сюда!
- Дебил! – взвизгнула Аня, скосив глаза в зеркало. – Ты почему ее не обыскал?!
- Да блин, когда?! – Владик чуть сдвинулся в сторону, и девушка сместила следом дрожащий прицел. – Ой, да ладно, попугать нас решила? Ты ж не выстрелишь! Ты его даже держать нормально не можешь, не то, что прицелиться! – он качнулся в другую сторону, хохотнув. – Так попадешь? – Владик дернулся в другую сторону. – А так?!
- Прекратите! – пискнула девушка, мотая пистолетом туда-сюда.
- А то что? Не, реально пальнешь?! – Владик резко выбросил в ее сторону руку с растопыренными пальцами. – Хааа!
Если бы у брюнетки было время на реплику, она бы непременно сказала своему спутнику, что тот только что совершил, без сомнения, самый идиотский поступок в своей жизни. Фальшивая садовница, чьи до предела натянутые нервы порвались в ту же секунду, пронзительно завопила и, зажмурившись, нажала на спусковой крючок, бестолково тыча пистолетом во все стороны. Раздался оглушительный грохот, кто-то болезненно заорал, мир за ее плотно закрытыми веками полетел кувырком, визгнули шины, и она крепко приложилась лбом о спинку переднего сидения, успев выпустить шесть пуль и с трудом удерживая оружие, прыгавшее в пальцах, как живое. А потом мир перестал кувыркаться, и девушка осторожно приоткрыла один глаз.
В машине, уже никуда не ехавшей, значительно потемнело – через лобовое стекло была видна только мокрая земля и слегка заснеженные лохмы прошлогодней травы – «октавия» съехала рылом вниз в глубокую придорожную канаву, встав почти вертикально. Владик, уткнувшись физиономией в бардачок, подвывал от боли, держась за простреленное плечо, его спутница вторила ему, с потрясенным ужасом глядя на свою ногу, на которой по голубым джинсам в районе бедра стремительно расползалось пятно крови. Девушка, приподнявшись со спинки переднего сидения, на которой она теперь почти лежала, мазнула ошалелым взглядом по этому пятну, а потом он скользнул правее и остановился на бриллиантовом колье, обмотавшемся вокруг рычага переключения скорости. Резко подавшись вперед, она сдернула его дрожащими пальцами, увернувшись от окровавленной руки Владика, повернувшего к ней искаженное яростью лицо, пихнула пистолет в карман куртки, растерянно глянула на свою скатившуюся с диванчика сумку, потом подхватила пальто и футляр с саксофоном, распахнула заднюю дверцу и вывалилась на холодную землю. Ошарашенно огляделась, потом напряженно посмотрела сквозь голые ветви деревьев на изгиб дороги с правой стороны далеко внизу и, громко топая слишком большими для нее рабочими ботинками, припустила вниз по мокрому склону, беспрестанно скользя и спотыкаясь.
Злобные и болезненные крики остались позади, а вскоре и вовсе затихли.
Минут сорок спустя фальшивая садовница, укутавшись в свое сиреневое пальто, покачивалась на продавленном старом сидении древнего «москвича», вполуха слушая веселый говорок старичка в облезлой кожаной кепке. В одной руке у нее был большой клетчатый платок, протертый в нескольких местах и казавшийся таким же древним, как и машина, а на коленях лежала измятая карта далекого города, в редкие часы уединения в особняке изученная вдоль и поперек. И сейчас девушка неотрывно смотрела на самую важную ее часть – маленький красный кружочек, рядом с которым ручкой было аккуратно написано «ПОСТ».
Владик и Аня так и не успели толком выбраться из «октавии». Потратив кучу времени на болезненные крики, трепыхания, выпутывания из ремней безопасности, выяснения отношений, а также взаимными требованиями немедленно бежать за беглянкой, они начали открывать двери. Дверь со стороны Владика заклинило, и он, пронзительно ругаясь от боли в простреленном плече, полез было назад, к распахнутой дверце, через которую ускользнула фальшивая садовница, но, уже протянув к ней здоровую руку, замер, услышав, как наверху, на дороге притормозила машина, а следом, судя по звуку, остановились еще две. Сглотнув, Владик тишком пополз было обратно, попутно шикнув на подвывающую подругу, и в этот момент в открытую дверцу просунулась широкая гладко выбритая физиономия и сумрачно сказала:
- Привет!
Садовник втянул голову в плечи, тут дверца со стороны Ани распахнулась, отчего та испуганно дернулась, в салон заглянула еще одна физиономия, а потом отодвинулась, явив смятенным взглядам обитателям «октавии» высокого человека с узким безэмоциональным лицом и зачесанными назад темными волосами. Человек был в синем пальто, а на указательном пальце его левой руки, которой он оперся на открытую дверцу, блестел массивный золотой перстень. Бросив короткий взгляд на открытую сумку, которая косо лежала на спинке водительского сидения, человек холодно спросил:
- Где она?
- Кто? – хрипло произнес Владик. Человек, скептически изогнув губы, чуть отодвинулся в сторону, грохнул выстрел, и Владик уткнулся в крышку бардачка простреленным лбом. Аня пронзительно завизжала, человек чуть поморщился, а потом, протянув руку, почти ласково провел ладонью по ее ровно остриженной челке.
- Так, давай теперь с тобой попробуем. Как ты уже поняла, ответ «кто» совершенно неправильный. Мне нужен правильный. Где она?
- Я не знаю… она сбежала… - пролепетала брюнетка. – Она мне ногу прострелила! Мне нужен врач!
- Сейчас будет тебе врач, - человек снова погладил ее по голове. – Куда вы ее везли?
- Я точно не знаю… Владик… кажется… в Волгоград она хотела…
- И зачем же?
- Я правда не знаю.
- Что ж ты такая незнайка?! – весело упрекнул ее человек и, кивнув одному из своих спутников, отошел от машины. За его спиной грохнул еще один выстрел, стоявшие на краю канавы охранники подхватили человека под руки и слаженно отпустили, едва он ступил на асфальт.
- Там ее вещи, - сказал он, оглядывая теснящиеся на склоне голые деревья. – Заберите их, от машины избавьтесь – и, кстати, горничных сложите туда, чего их возить взад-вперед, - он кивнул водителю одной из машин. – Едем дальше, а вы привезите с поста Самосвала – он ее сегодня видел, сможет след зацепить. Прожора говорила про Волжанск, но я слышал, там давно нет поста, так что это не очень логично, а вот в Волгограде с постом все в порядке. Посмотрим, - человек коротко глянул на часы. – Боюсь, свой визит на открытие мне придется отменять… - он внезапно резко треснул кулаком по крыше ближайшей машины, оставив глубокую вмятину, и все охранники синхронно вздрогнули. Человек медленно повернулся, яростно сверкая лиловыми щелочками глаз, и его нижняя челюсть резко поехала вниз, чудовищно растягивая побуревшую на щеках кожу, из пор которой выползли бесчисленные длинные грязно-белые шипы. Один из охранников искательно заверил:
- Все будет, Эльдар Борисович!
- Мне не нужно все! – глаза Эльдара Борисовича ушли еще глубже в глазницы. – Мне нужна моя жена!
***
- Ма-цу-ле-вич! – прорычал Дюха в трубку, яростно вращая в пальцах за заушник свои очки. – Что?! Да я тебе и так уже по всем буквам сказал!.. Ма-цу-ле-вич!.. Так, эм – мяч, а – Аня… не Мяч Аня!.. блин, какая фамилия?! Это вообще не баба! И не мяч! Забудь про бабу! Первые буквы записывай! Эм - море, А – аист… Нет, я не женился! Да просто аист! Слушай, задолбал, давай я тебе напишу лучше… Что? Ма-цу-ле-вич!.. Какая моцарелла?
- Я бы поел, - задумчиво произнес Летчик, щелкая клавишами «мышки», и Тося, делавшая набросок на листе бумаги, посмотрела на него иронично.
- Опять?
- Я ел давно! – проворчал Данька. – И этого было очень мало. Порции с каждым днем все меньше и меньше! Скоро за те же деньги вообще пустые тарелки подавать будут. Надо другую кафешку искать! И вообще – вон у жены Бедуина целый ресторан, могла бы и бесплатно кормить!
- Она Бедуина и кормит бесплатно, - сказал Манул из-за раскрытой книги. – А тебя-то с чего? Вот ты ей кто?
- Просто я считаю, что это нечестно! – заявил Летчик. – Объедаться - еще и на работу еду пакетами таскать, пока другие страдают!
- Другие страдают, слушая твое нытье, - заметил Руся, наблюдавший за пушистым черным в рыжую крапинку котенком, который кувыркался на столе Тая, пытаясь словить Тосину заколку, подпрыгивавшую вверх на ниточке, за которую дергал безалаберный буддист. На его собственном столе, заняв почти всю столешницу вместе с бумагами, расстелился Черный Доктор, свесив толстые передние лапы с одного края и презрительно глядя на котенка чуть приоткрытым желтым глазом. – Манул, чего читаешь?
- «Сказки острова Бали», - сурово ответила гончая, перелистывая страницу. – Геля сказала, мне надо сделать небольшой перерыв в серьезной литературе, ну я и взял несколько книжек на распродаже… только это какие-то прям недетские сказки: сплошные великаны, ведьмы, расчлененка, всех то мочат, то еще и едят.
- Ничего себе! Дашь потом почитать?
- Вот и там едят, - вздохнул Летчик, - а я…
- А чего ты не готовишь? – удивилась Тося, заводя за ухо светлую прядь волос. – Это и выгоднее, и вкуснее. Научись! Я ж вот научилась, Валик всегда доволен. Хочешь, тебя научу? Только со своими продуктами приходи.
- Вот, - кисло отозвался Летчик, - это тоже проблема…
- Ма-цу-ле-вич! – сказал Дюха в трубку вовсе уж замогильным голосом. – Слушай, Артем, если ты… Что? Да, правильно, слава Богу! Так, пиши второго – Иванов. Что значит, издеваюсь, он реально Иванов!
В этот момент дверь распахнулась, и в постовой зал ввалился Ромка, тут же развернувшись и выпихнув устремившихся следом котов. Летчик, вскинув голову, обрадованно отметил:
- Ты опять опоздал!
- Вообще-то, я уже был тут, - сообщил Ромка, расстегивая дубленку, - в то время как ты еще где-то шлялся. А потом поехал ловить одну пиявку.
- Поймал? – спросила Тося.
- Да. Правда пришлось выкинуть, потому что она тут оказалась не при чем… - Ромка вытянул шею. – Тай, ты издеваешься?! Котов и так полный двор, скоро приплод Мартини раздавать непонятно кому, так ты еще одного припер?! Таблички на заборе для кого висят?!
- Это беженец, - пояснил Тай, продолжая мотать над котенком заколкой. – Он к нам с Русей в машину забрался, и мы даже не поняли, когда и где именно – вот куда его теперь везти? Не выгонишь же ты бедную котейку на мороз?
- Бедные котейки вырастают и превращаются в наглые рожи, вроде той, которая у Руси на столе расстелена, - проворчал Ромка. – Надеюсь, это хотя бы кот?
- Не надейся.
- Твою мать! А имя есть?
- Пока нет, - Руся оживился, - и, кстати, давайте уже, для разнообразия, это будет не бухло, а какая-нибудь закуска!
- Если ты собираешься закусывать котами, я в этом не участвую! – предупредил Ромка, вешая дубленку. – Назови его, ну не знаю, Сервелат.
- Дык баба! – напомнил Руся.
- Тогда Салями. Вон она и в крапинку – нормально будет.
- Салями я люблю, - согласился Тай, почесывая кувыркающемуся котенку пушистое пузо.
- Почему не назвать кошку кошачьим именем? – сердито вопросил Летчик, явно недовольный вновь поднятой темой еды. – Мурка, там, или Фроська.
- Тебе бы понравилось, если бы тебя назвали Фроська?
- А при чем тут я? Нет, я считаю, кошку должны звать по-кошачьи, я с Салями не согласен - и так есть хочется! Давайте проголосуем – в конце концов, у нас демократия!
- Что у нас?! – Ромка, подойдя, схватил Даньку за шкирку и сунул его носом в клавиатуру. – Фу! Фу! Плохой Летчик!
- Демократия – признак цивилизованного мира! – заявил Летчик, подкладывая под нос ладонь.
- Да? Вон, сгоняй в Югославию и расскажи там это все, - посоветовал Тай.
- Такой страны давно нет! – важно сообщил Летчик.
- Вот именно! Ромк, как Юля?
- Фишмер говорит, вроде бы все в порядке, - Ромка, пройдя через зал, плюхнулся в свое кресло и немедленно надел детективную шляпу. Руся неодобрительно произнес:
- Не нравится мне этот Фишмер, верткий тип. Я б ему палец в рот не положил.
- Не понимаю я этой присказки, - недовольно произнес Манул из-за книги. – Безопасно положить палец в рот можно только самому себе, но зачем вообще это делать?
- В рот есть смысл класть еду, а не пальцы, - согласился Данька. – Черт, есть хочу!
- Летчик, заткнись! – Ромка надвинул шляпу на нос. – Что на повестке дня?
- Весна, - сказал Тай, блаженно щуря узкие глаза. – Мое любимое время года! У девчонок появляются ноги!
- Где ты их берешь постоянно, не понимаю! – Летчик снова уткнулся в свой ноутбук. – Я вот ни одну нормальную не могу найти! А мне надо! Прям очень!
- А ты объявление повесь на заборе среди Ромкиных табличек, - хихикнул Руся. – Так и напиши: «Хочу бабу срочно! Даниил Черных».
- Не смешно! – буркнул Данька.
- А при чем тут смех? Таблички эти многие читают, может так и зацепишь кого-нибудь.
- Хм, - Данька почесал затылок, - думаешь? Но мне не очень нравится текст – как-то слишком прямолинейно.
- Терпение надо иметь и не кидаться на всех подряд, - сурово сказал Манул из-за книжки. – Китайцы вообще говорили – надо сидеть и ждать, пока она не проплывет. Желательно, чтоб шатенка…
- Манул, это они так про труп врага говорили, а не про бабу, - сообщил Ромка. – Но я не сомневаюсь, что рано или поздно ты найдешь себе офигенную девчонку! Я в тебя верю! К тому же, у тебя теперь целых шесть новых свитеров.
- Думаю, я куплю еще парочку, - задумчиво произнесла гончая, - хотя вообще я деньги на катерок собираю… на рыбалку гонять подальше.
- У тебя есть книги и рыбалка, - фыркнул Летчик, - зачем тебе вообще девчонка?
- Для иных удовольствий, - со смешком сказал Тай. – Ром, а где Серега?
- Умотал куда-то и Вальку с собой забрал, - Ромка включил свой компьютер, - вроде как, у них дела.
- Он с тобой так и не разговаривает?
- Почему, разговаривает. Иногда.
- Вот не понимаю я этого его внезапного антагонизма, - важно сказал Манул, шелестнув страницами, и Руся воззрился на него изумленно. – Этот хрен все равно бы у нас долго в камере не просидел – кто-нибудь из нас его обязательно бы пришил, невзирая ни на какие приказы. Такое с Юлькой сделать!
- Гончие должны отделять эмоции от дела, - задумчиво произнес Дюха рядом с трубкой, и оттуда тотчас донеслись резкие звуки. – Да я не тебе, ты ничего не должен отделять, ты и так уже отделил все на свете, ты лучше слух обратно к мозгу присоедини!..
- Ромка ж его привез живьем на допрос, - напомнил Манул. – Как по мне, для отделения этого достаточно. Думается мне, все равно б из него больше ничего не вынули. А если б еще собственный меч командира порешил из-за клятвы? Не, Ромка все сделал правильно. Почитал я про этот Соляной бунт. Ничего не понял. Ну разве кроме того, что люди раньше были очень нервные. И про Оле-Лукойе почитал. Не такой уж он был и добрый, как в мультике.
- Ты стал как-то слишком много читать, - хихикнула Тося. – Это прям пугает. В Отряде ты интересовался только тем, чтобы подраться как следует. Или посмотреть, как другие дерутся как следует. Я у тебя даже газет в руках не видела. Манул, а вот если тебе попадется идеальная девушка, а она окажется хищницей – что ты будешь делать?
- Если она окажется хищницей, какая же она идеальная? – удивилась гончая. – Я хищников не того – хищники все преступники… ну за редким исключением. Вот Юля мне очень нравится. И Геля тоже. Дима с Валей тоже ничего.
- Дима с Валей – мужики, - фыркнул Летчик.
- Я ж про человеческие качества говорю, дурак! – озлился Манул, опуская книгу. – Это вам с Таем все равно, кого кантовать, а меня теперь, когда я по стране не мотаюсь, интересуют серьезные отношения! Я хочу приходить туда, где меня ждут, чтоб было с кем пообщаться, погулять пойти…
- Так тебе собака нужна, а не девушка.
- Придурок! – буркнул Манул, снова утыкаясь в книгу. Тося важно сказала:
- Для хороших серьезных отношений одного общения мало! Нужна страсть! Нерв! Вот мы с Валиком то и дело как сцепимся – чуть ли не до драки… а бывает и до драки, ну то есть мы сразу режим тренировки включаем, а потом такой офигенный секс!
- А как Валька относится к тому, что ты об этом треплешься направо и налево?
- Я не треплюсь! – оскорбилась Тося. – Просто делюсь чудесными подробностями своей личной жизни. С друзьями таким всегда надо делиться!
- Правильно, Тоська, не слушай его, - Тай посмотрел на коллегу предельно ласково. – Поделись еще какими-нибудь чудесными подробностями с дядюшкой Таем.
- Извращенец! – сказал Ромка, запустив в него степлером. – Тебе своих подробностей мало? Отберите у него котенка, он его плохому научит.
- Пусть для начала он ему лоток организует, а потом учит, - проворчал Манул. – А то котейка быстро все нам тут унавозит. И так грязища! – он задрал голову. – Вон, все лампы уже в паутине!
- Ну так, Манул, у тебя время свободное – взял бы, прошелся пипидастром.
- Рома, - Манул, опустив книгу, воззрился на него с негодованием, - я тебя столько лет знаю и уж никак от тебя такого не ожидал!
- Чего не ожидал? – удивился Ромка, покосившись на Русю, тоже уставившегося на него возмущенно. Тося восторженно приоткрыла рот с видом человека, ждущего чего-то очень увлекательного.
- Вот что ты мне такое предложишь! Я просто в шоке! Я сейчас прям разозлюсь!
- Манул, а что, по-твоему, я тебе такое предложил?
- Как это что?! Взять и пройтись… этим… как у тебя вообще язык повернулся?!
- Так, кажется, я понял, - Ромка подпер подбородок ладонью, глядя на гончую очень вкрадчиво. – Манул, ты знаешь, что такое «пипидастр»?
- Понятно же, что что-то богомерзкое!
- Летчик, - Ромка обратил взор на хихикающего Даньку, - а ну-ка, покажи Манулу пипидастр.
- Если он мне вздумает такое показать, я его пристрелю! - предупредил Манул, взъерошившись.
- Манул, не оскорбляй своих друзей недоверием. Летчик, давай.
- Да легко! – Данька вскочил, взмахнув руками. – Манул, вот представь, что мое туловище до подмышек – это ручка, а тогда руки и голова…
- Идиот, из кладовки достань и покажи!
- А, в этом смысле? – Летчик вылетел из постового зала и вскоре вернулся с пушистой зеленой метелкой для пыли на длинной ручке, которой взмахнул у Манула перед носом. Тот, нос сморщив, с откровенным подозрением спросил:
- Это пипидастр?
- Ну да, - Ромка ухмыльнулся. – Обычная пылевытиралка.
- А почему название такое мерзопакостное?!
- Это англицизм, - с трудом произнес Тай, с самого начала разборок ухохатывавшийся на своей столешнице рядом с обрадованным котенком. – «Дастер» - по-английски «метелка».
- Так, - Манул облегченно кивнул, потом прикрыл один глаз и со вновь возросшим подозрением вопросил: - А «пипи»?
Тося, не сдержавшись, тоже прыснула, а Дюха, прикрыв трубку ладонью, сказал прыгающим от смеха голосом:
- Кажется, это сокращение от слова «помпон» - знаешь, такие большие пушистые, девчонки на матчах с ними скачут в поддержку.
- Вот, - Летчик сунул Манулу под нос ноутбук с открытой поясняющей статьей, и гончая, внимательно прочитав, поскребла затылок.
- Действительно. Вот ведь, понапридумывают дурацких названий и путают нормальных людей! Почему просто не сказать «метелка для пыли»?! – тяжело вздохнув, Манул вытащил записную книжку и принялся записывать.
- Манул, тебе не обязательно это знать для светской беседы, - заметил Ромка, и гончая покачала головой.
- Все-таки я лучше запишу, чтобы помнить, что это не оскорбление.
- Ты же понимаешь, что в нашем языке, особенно с учетом нашей фантазии, в качестве оскорбления можно использовать практически любое слово.
- Это я, пожалуй, тоже запишу, - сообщил Манул, старательно водя ручкой.
- Гыыыы… - сказал Летчик, брякая ноутбук обратно на стол, - ну ты и тормоз!
- А ты пипидастр! – огрызнулся Манул, и Дюха от хохота чуть не уронил телефон. Тай застонал, закрыв голову руками, и котенок воодушевленно вцепился ему в рукав. Ромка, отсмеявшись, треснул кулаком по столу и сказал:
- Все, минутка веселья окончена! У вас что – работы нет?
- У меня нет, - сообщил Манул. – Чего делать-то?
- Как это чего? Ты же теперь просвещенный. Вот возьми и отпипидастрируй тут все! Ты, Даня, тоже особо занятым не выглядишь!
- У меня база! – поспешно отрезал Летчик, ныряя в компьютер. Манул, пожав плечами, отложил книгу и встал, взял метелку и, озадаченно помахав ею, что-то проворчал и принялся обметать свой стол. Дюха, выкопав из-под недовольно заскрипевшего Черного Доктора пачку бумаг, снова начал что-то втолковывать своему телефонному собеседнику. Минут на пятнадцать в постовом зале воцарилась относительная тишина, а потом Ромкин телефон зазвонил, и гончая, прижав его к уху, послушала несколько секунд и резко выпрямилась в своем кресле:
- Так, я понял! Сейчас будем! – он сдернул шляпу, аккуратно положил ее на стол и выпрыгнул из кресла. – Южный патруль заметил дикарей на подходе к городу, стая больше десяти голов! Поехали!
- Закрываем пост? – деловито спросил Манул, обрадованно отбрасывая пипидастр.
- Нет, пятерых человек хватит.
- У меня база, - снова напомнил Летчик.
- Тебя никто и не зовет, нытик! Манул, ты тоже останешься.
- Чего это?! – возмутилась гончая.
- Того, что ты два дня подряд дежурил и так же подряд был в патруле. Лучше отдохни, я вызову, если понадобишься.
- Но я не устал!
- Манул! – Ромка, хватая дубленку, ткнул в него торчащим указательным пальцем. – Выполняй приказ! И будь готов включить тревогу по городу, если что! Присмотришь за постом, моей шляпой, Летчиком и Салями!
- Я еще за колбасой не присматривал! – вознегодовал Манул, но тут же потер затылок. – А-а, я понял.
- Молодец! Все на выход! Тай!
- Иду-иду, - проворчал безалаберный буддист, вытаскивая из своего ящика пистолет, за которым потянулся намотавшийся на него чей-то красный лифчик. Тай поспешно сунул белье обратно и вылетел в дверь вслед за остальными. Манул, добропорядочно покачав головой, вновь вооружился метелкой и, подойдя к столу Тая, показал ее котенку. Салями немедленно села на корточки и требовательно замахала передними лапами.
- Это пипидастр, - важно сказала гончая, и котенок замахал лапами еще активней, силясь дотянуться до соблазнительной метелки. Вряд ли его интересовала семантика. – Ну, ты так отсюда брякнешься!
Манул, подхватив колбасную кошку со стола, посадил ее себе на предплечье, и она, цепляясь за свитер, забралась ему на плечо и уютно устроилась там, урча и мигая зелеными глазами. Летчик, щелкая «мышкой», опять страдальчески вздохнул.
- Манул, а у тебя есть что пожрать, а?
- Слушай, - негодующе отозвался Манул, - вот тебе с утра трудно элементарно бутербродов налепить себе, что ли?! Совсем обленился!
- Так есть или нет?
- Есть. Но тебе не дам!
- Жлоб! – сердито сказал Данька. Манул, проигнорировав высказывание, снова принялся деловито смахивать пыль. Закончив со своим столом, он прошелся по Дюхиной технике, почесал затылок, глядя на простертого на столе Черного Доктора, всем своим видом дававшего понять, что никуда уходить не собирается, потом обмахнул метелкой и его. Кот сморщил нос и громко чихнул. Летчик негодующе произнес:
- Вы мне мешаете!
Манул обошел Дюхин стол, размахивая пипидастром, потом подошел к столу Летчика и насмешливо спросил:
- Это ты так над базой работаешь?!
- У меня технологический перерыв! – огрызнулся Летчик, вдумчиво глядя на красочную картинку на мониторе, изображавшую окруженный деревьями пруд с грудой какого-то хлама, над которым порхали мелкие искры, и длинным арочным мостом вдалеке. У дерева перед сундуком сидело похожее на енота существо с грозно растопыренными лапами, выше, на древесном стволе висел улей с жужжащими вокруг него пчелами. Судя по цвету неба, над прудом сгущались глубокие сумерки.
- Перерыв… Опять в игрушки режешься! – Манул чуть наклонился. – А чего это – у тебя ж обычно всякие стрелялки, а тут как-то тихо.
- Я ж говорю – перерыв, - пояснил Данька. – Ты вон делаешь перерыв в серьезной литературе, у меня тоже перерыв между стрелялками. Решил в логические игры поиграть. Жанр называется «поиск предметов».
- Поиск предметов? – Манул почесал затылок. – Хм, ты только начал – и уже все потерял?
- Та не! – Летчик ткнул пальцем в монитор. – Тут по всей игре спрятаны всякие предметы, их надо найти, чтобы с их помощью выполнить разные действия и пройти игру. Вот у меня уже несколько есть в инвентаре, - он опустил курсор вниз, на ряд клеточек, половина из которых были заняты. – Теперь надо понять, какое действие с ними надо произвести.
Манул, придерживая заскользившего по его плечу заинтересовавшегося котенка, озадаченно оглядел ржавый топор, канделябр, несколько сломанных досок, рваный сачок и казавшуюся подгнившей грушу.
- По-моему, с ними можно произвести только одно действие – пойти и выкинуть все это на свалку.
- Не понимаешь – не мешай! – огрызнулся Данька, водя стрелкой курсора, и Манул тоже ткнул пальцем.
- А чего куча мусора в пруду светится?
- Такая подсветка означает сцену поиска, - Летчик навел стрелку на искры, и она превратилась в лупу. – Вот везде, где стрелка, превращается в лупу, надо нажимать и производить какое-то действие, а где светится – там появляется сцена поиска, и ищешь предметы среди кучи других. А в локации стрелка где-то превращается не в лупу, а в руку, значит, там нужно что-то взять.
Вот видишь, - он продемонстрировал нарисованную ладонь с шевелящимися пальцами над обломками досок на берегу, - их можно взять.
- Тебе лишь бы что-то взять, - фыркнул Манул, внимательно пронаблюдав, как взятые обломки кувыркнулись в инвентарь, и, наклонившись ниже, прочитал: - Три из шести. Это чего значит?
- Что еще трех досок не хватает.
- Не хватает для чего?
- Наверное, пруд перейти. Надо построить из обломков мост.
- Ни хрена ты из этих обломков не построишь! Ты что – мостов не видал?
- Это игра! – рассердился Данька. – Чего ты пристал?!
- Ладно, - Манул отодвинулся, но тут же наклонился обратно. – И где брать остальные доски?
- В других локациях. Ну, то есть в разных других сценах игры. За этим прудом явно есть лес.
- И в нем тоже такая куча хлама? Видно, где-то поблизости город, раз все так замусорено.
- Не город, а заколдованное королевство – это сказочная игра!
- Прям настолько заколдованное, что у них ни одного дворника нет? А это кто? – Манул показал на енота. – И чего он лапами машет?
- Ему надо что-то дать, иначе он не подпустит тебя к сундуку.
- Ну вон же, у тебя топор в инвентаре – дай ему по башке! – посоветовал Манул, и Летчик посмотрел на него озадаченно.
- Ты не любишь енотов?
- Да нет, просто непонятно – на кой ему вообще сундук? Ну дай ему грушу.
- Я уже пробовал – он не хочет.
- Что значит, не хочет?! – негодующе сказал Манул. – Какой у него тут среди этого хлама выбор? Пусть жрет и не выделывается, не хочет он!
- Слушай, отстань! – возмутился Летчик. – Это просто игра, чего ты придираешься?!
- Ну ты же сказал, что она логическая, а я пока никакой логики не вижу. Если ты голодный – еще и не то сожрешь! Может, ему еще и из ресторана привезти чего?
- Может, в какой-то локации и будет ресторан, где ты возьмешь какое-то блюдо, вернешься назад и накормишь енота.
- Бред какой-то! – констатировал Манул. Летчик, передернув плечами, нажал лупой на светящийся хлам, пруд погрузился во тьму, и вместо него на экране появилась другая картинка – вальяжно раскинувшийся в траве человеческий скелет, на котором и вокруг которого лежала целая куча предметов, ассортиментом напоминавших причудливую смесь содержимого чулана и антикварной лавки. Среди предметов также присутствовали насекомые и животные, и тут же примостилась покосившаяся статуя женщины с закинутой за голову рукой. – Елки! – Манул снова наклонился. – Место преступления! Вызывай милицию!
- Нет здесь никакой милиции! И с чего ты вообще взял, что это преступление? Может, он сам помер, - огрызнулся Данька. Манул немедленно показал пальцем на торчащий из ребер скелета меч.
- Как же, сам! Замочили! Тот еще из тебя следователь! А чего вокруг опять столько всего раскидано?
- Для того, чтобы скрыть предметы, которые надо найти, неужели не понятно?! – Летчик указал на надпись под картинкой. – Читай!
- «Найдите пятнадцать перьев», - Манул недоуменно хмыкнул. – И как это поможет расследованию?
- Ты пыль вытирал?! Вот и вытирай!
- А ты над базой работал! – гончая снова подхватила сползающего котенка. – Чего их искать?! Вон одно возле черепушки, еще одно к руке статуи прилеплено, вон еще – возле канделябра…
- Сам вижу! – буркнул Данька, активно щелкая мышью. Вскоре щелчки замедлились, и он вдумчиво зашарил глазами по монитору, Манул тоже начал пристально вглядываться.
- Вон еще… а нет, это жук. Вон там… хотя нет, это заколка… А где остальные перья, что-то я не вижу!
- Начал наконец понимать? – хихикнул Летчик и отыскал очередное перо в зеве порванного сапога. Манул удивленно моргнул.
- А я его не видел! А ведь я внимательный… Почему я его увидел только, когда ты на него стрелку навел?
- Значит, не настолько ты внимательный.
- Это я-то невнимательный?! – возмутился Манул, плюхнулся в соседнее кресло и пихнул его в плечо. – А ну пусти! Да я сейчас запросто все оставшиеся перья понахожу!.. черт, где они?! А-а, вот в рыболовной сети одно запуталось! Хм-м, хорошая сеть, зачем выбросили?.. А вот еще одно рядом с кактусом… Я не понял, а откуда тут кактусы? Вроде не тот климат.
Летчик закурил, глядя на него с легким умилением, как смотрит преподаватель на вечно бестолкового студента, который внезапно начал что-то соображать.
- Вон последнее…
- Не подсказывай! – рыкнул Манул, сажая котенка на стол, и тот немедленно принялся катать лапами одну из шариковых ручек. – Сам найду!.. А вот оно, к ноге скелетины прилипло! – он подвинулся вперед, прочитав появившуюся на экране надпись: «Вы получаете доску!» Хм, спасибо, конечно, но где перья, которые я насобирал?!
- Они тебе не нужны – главное доска, теперь осталось найти еще две.
- И где их искать?
- Здесь пока больше нет активных действий – иди в другую локацию. Вон видишь – справа за деревом дорога, наведи на нее стрелку и нажми.
Манул, послушно выполнив указание, воззрился на бородатого человека в средневековой зимней одежде, стоящего на фоне густого леса.
- Тут мужик какой-то. Выглядит подозрительно.
- Нажми на него и узнай, чего он хочет?
- Он хочет, - Манул придвинулся еще ближе к экрану, - чтобы я принес ему топор. О, топор у меня есть, - гончая подцепила стрелкой топор из инвентаря и навела его на человека. – Че-то он не берет.
- Видимо, топор нужно сначала наточить - ищи, где это сделать. Не зря же на топоре написано, что он ржавый.
- А этот тип сам не может найти? – снова возмутился Манул. – Пусть берет и точит, я ему что – слесарь? Вот, у меня тут есть канделябр – я ему сейчас им по башке дам!
- Чего ты всем норовишь по башке дать? Это логическая игра! Тут это не сработает!
- Вот не скажи – если кому-то дать канделябром по башке, он живо возьмется за дело! И это вполне логично. Если, например, тебя канделябром стукнуть…
- А меня-то зачем? – удивился Летчик. – Мне топор не нужен.
- Блин, ладно, - Манул повозил стрелкой по картинке. – О, тут среди деревьев опять светится, опять надо перья искать! Щас я их быстро!
Он щелкнул кнопкой «мыши» и недоуменно воззрился на новую картинку. Среди густых елей стоял яркий цветной ксилофон, за которым примостился скелет в шапке с бубенчиками, сжимавший в зубах женский золотой браслет. В костлявых пальцах скелет держал палочки. Рядом на пригорке лежал саксофон, из раструба которого выглядывал заяц. На скелете, ксилофоне и прочем доступном пространстве вокруг опять расположилось множество совершенно разнообразных предметов, а в небе парила летучая мышь. Манул яростно потер подбородок, а потом простер руку к монитору.
- И это логика?!
- Я же тебе объяснил…
- Да, сказочное королевство, вся фигня, но, знаешь, я много сказок слышал, и какую только хрень в них в лесу не находили, но чтобы ксилофон – это явный перебор! Ладно еще саксофон, хотя и это тоже непонятно, но на кой хрен пилить в лес с ксилофоном?! Кто ходит в лес с ксилофоном? Кто вообще на нем играет? Для чего он вообще придуман, я не понимаю!
- Ты чего? – удивился Летчик.
- Да ничего! – сердито ответил Манул. – Просто ты сказал, что это логическая игра…
- Это игра на сообразительность…
- И что можно сообразить, наткнувшись в лесу на ксилофон и сидящую за ним скелетину?! И саксофон еще… Вот мне интересно, кто это все придумал и нарисовал? У него вообще есть врач?
- Тебе нельзя играть в игры, - заключил Летчик и пихнул его. – Уходи!
- Нет уж, я доиграю! – свирепо рыкнула гончая и прищурилась на надпись: - «Найдите все предметы из списка».
- Это будет посложнее, - заметил Данька ехидно, глядя на часы.
- И не с таким справлялся! Что интересно они воткнут в следующую локацию? Микроволновку? И она, конечно же, будет в объятиях какого-то очередного скелета! Чего тут вообще везде скелеты?
- Для жути.
- Это не жутко. Это подозрительно. Вот у него в зубах браслет. С кого он его содрал? Должны быть еще трупы… Тут надо не доски собирать, а искать свидетелей, - Манул длинно вздохнул, снова посмотрев на список предметов, которые нужно было отыскать. – Так, новогодний колокольчик, курительная трубка, якорь, пчела, бусы, букет роз… Тут явно побывал какой-то псих! Наверняка хищник!
- Слушай, Манул, - вкрадчиво произнес Летчик, - у меня тут одно дело… Давай, я отлучусь на полчасика, а ты пока поиграешь?
- В смысле «отлучусь»? - Манул повернул голову. – На посту же должно быть не меньше двух человек! А если придет кто? А если нашим помощь понадобится?!
- Да что за полчаса случится?! Я быстро! Слушай, реально важное дело!
- Жрать пойдешь, что ли?
- Почему сразу жрать?! Просто надо кое с кем встретиться и кое-что забрать. Я туда и обратно! – Летчик встал. – А ты, если что, звони! Кстати, здесь есть головоломки, их можно пропускать, просто нажми на кнопку «пропустить». Я их всегда пропускаю – не люблю, - Летчик вскочил.
- Я в головоломках не очень, - кивнул Манул. – Погоди, но ведь…
- Я очень быстро! – Летчик сорвал с вешалки свою куртку и вылетел за дверь прежде, чем гончая успела закончить фразу. Манул чуть растерянно посмотрел на захлопнувшуюся дверную створку, чуть не прищемившую просунувшуюся было внутрь рыжую морду Чинзано, и Салями, перестав прыгать по столу, чинно села рядом с клавиатурой и жалобно сказала:
- Миу!
- Блин, вот козел! – Манул обернулся и наткнулся на взгляд молящих зеленых глаз. – Так, ты еще тут… А Тай тебя вообще кормил? Что-то я не помню…
Глаза раскрылись еще шире, давая понять, что их обладателя никто не кормил вообще никогда.
- У меня на бутербродах есть копченая колбаса… - Манул почесал затылок, - правда, кажется, мелким детям колбасу нельзя. Ты же деть?
Деть просеменил по столешнице и обмотался вокруг его пальцев. Манул посмотрел на него сердито, подхватил котенка и направился к холодильнику. Молока в нем, конечно, никто не держал, но могли еще остаться всякие ошметки, стаскивавшиеся на пост для котов не из одного дома, и, без труда найдя контейнер, содержавший в себе безкостное куриное месиво, Манул разогрел немножко в микроволновке, ссыпал в одну из мисок и размял все вилкой. Черный Доктор, приподняв голову, взглянул на него с интересом, но Манул показал ему кулак, и огромный кот, негодующе дернув хвостом, снова принял лежачее положение. Вернувшись за стол Летчика, Манул сдвинул часть содержимого столешницы, водрузил на нее Салями вместе с миской, и котенок немедленно принялся жадно чавкать.
- Так, с одним разобрались, - пробормотал Манул, снова прирастая взглядом к экрану ноутбука, - а тут у нас что? Колокольчик…
Колокольчик он нашел на саксофоне, курительная трубка притулилась на боку ксилофона – и обе находки вновь вызвали у него легкий взрыв негодования. В лесной чаще не особо бы удивила, например, гитара, кто-то мог бы заморочиться и притащить с собой баян… Но никак не представлялись походники, волокущие в лес ксилофон и саксофон. Королевство, может, и сказочное, но логика-то везде одна. Закурив, Манул быстро нашел якорь и пчелу, букет роз пришлось собирать по одной в стоявшую тут же возле ксилофона антикварную пузатую вазу – ну конечно, где б еще ей не оказаться, как не в лесу?! Бусы он отыскал под древним чайником, теперь нужно было найти перчатки, табакерку, черепаху и корону.
- Какое заковыристое место преступления, - сообщил Манул расправлявшемуся с курятиной котенку. – Этот тип – наверняка паук! Или гиена. Мясник не стал бы так заморачиваться…
В этот момент раздался громкий сигнал системы оповещения, сообщавший о визитере, и Манул, снова чертыхнувшись, подъехал на кресле к пульту. На мониторе у калитки обнаружилась какая-то девица, точнее обнаружилась слегка – она нервно крутилась туда-сюда, толком не попадая в камеру, и Манул успел заметить только часть желто-зеленой бейсболки, из-под которой торчали золотистые пряди, кончик носа, кусок подбородка, а потом все заслонила рука в сиреневом рукаве пальто, которой, судя по всему, несвоевременная визитерша принялась отчаянно тереть глаз.
- Чего надо? – мрачно вопросил Манул, но никакого ответного звука не последовало. – У нас перерыв, приходите через час… Эй! На кнопку нажми! Рядом с динамиком кнопка!
Девица внезапно резко исчезла с монитора – то ли услышала и ушла, то ли куда-то упала, и Манул начал было отворачиваться, но в этот момент в калитку позвонили снова.
- Да чтоб тебя! – Манул, вскочив, снял со стола котенка вместе с миской, еще раз показал кулак Черному Доктору, сунул за пояс под свитер пистолет и пошел к двери. Это вполне могла быть ловушка. Либо действительно кому-то очень надо – всякое бывало. Либо, что наиболее вероятно, Тая опять выследила очередная подружка, и тогда ей сейчас влетит, а потом – и Таю.
Пробравшись через стаю постовых котов, Манул осторожно подошел к калитке и посмотрел в глазок, но перед калиткой по ту сторону было пусто. Он сделал шаг назад, потом достал пистолет и, отперев калитку, чуть приоткрыл ее, глядя на пустую дорогу, повернул голову и увидел сиреневое пальто чуть правее – девица стояла возле
