Основа для заклятий. Татьяна Гуськова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1. Лесная стражница
• ЧАСТЬ 2. Блудный маг
• ЧАСТЬ 3. Кодекс мага
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Попавшему в неприятности магу приходит на помощь магическая тварь. И всего одно слово позволяет обрести власть над ней. Такую, что она самою себя готова отдать. И откуда это странное сходство с той, которую молодой маг ищет уже много лет? Нэран подозревает, что это именно она, только измененная странным образом. Маг забирает лури с собой в город, и обнаруживает, что на пути поиска информации появляется слишком много препятствий, и стебелек происшествия имеет довольно глубокие корни.

   Книга раньше выкладывалась под псевдонимом.

ЧАСТЬ 1. Лесная стражница

Плохие сны мне приснились в этот раз. Будто кто-то мешал нежиться в теплой мягкой трухе, выдергивал из сладкой дремоты. Я долго отгоняла назойливую тревогу, но потом все же проснулась. Прислушалась. Тихо вроде. От прикрытого куском коры выхода из дупла веяло холодом, кое-где белел наросший иней. Чтобы успокоить себя, я выбралась из трухи, отодвинула заслонку и выглянула на дорогу. Пусто. Да и кто сюда зимой сунется? Успокоившись, достала с полки сушеных ягод, сунула в рот и опять нырнула в тепло. И тут боль и страх стегнули по сердцу так, что я подавилась ягодами. Кое-как отплевавшись и отдышавшись, попыталась понять, что случилось.

   Вот она я. Руки-ноги целы, спина, живот, голова — все на месте. Все хорошо, только, почему так плохо? И холодно, хотя я почти зарылась в теплые гнилушки.

   Ударило болью еще раз, и меня кто-то позвал. Так позвал, как никто еще никогда. Прося помощи и не сомневаясь, что помогу. Полностью вверяя себя мне и надеясь на мое всемогущество. Но зов тут же растворился в боли и холоде. Успокоиться и опять уснуть после такого, было просто невозможно, так что пришлось выбираться наружу. Хотя бы для того, чтобы узнать, кто имеет надо мной такую пугающую власть.

   Чутье увело меня довольно далеко от дома. С каждым шагом ощущения становились все сильнее и сильнее, я даже на голоса внимания не обратила, так что чуть не уперлась в людей. Ну, теперь понятно. Покой нарушен и нарушителей следует изгнааать… Только вот почему так странно? Что со мной? Проследить... Понять…

   Обойти лошадей с подветренной стороны. Слиться с тенями, хоть их и мало в зимнем лесу.

   Забравшись в густые кусты рядом с полянкой, я замерла и затаилась, смиряя колотящееся сердце.

   Шестеро. Нет семеро. Седьмой так холоден, что жизнь из него почти ушла. Одежды на человеке не было, а сидел он на снегу, привалившись к дереву. Люди же боятся холода и болеют, зачем он так делает?

   И тут один из тех, что оставались одетыми и живыми, взял котелок, стоящий возле огня. И окатил лежащего водой.

   Я скорчилась от боли! Тело горело, будто это меня облили горячей водой. А злорадное удовлетворение мучителя солью осыпалось на ожоги. И тогда тот, кого мучили, вновь позвал…

   Будь я тогда в своем уме, никогда не полезла бы против шестерых вооруженных мужчин. Но мне почему-то стало все равно, вооружены они или нет, лишь бы спасти зовущего.

   Лошади визжали от страха, люди кричали, кто-то выхватил меч…

   — Уходим! — заорал самый умный. — Она своих позовет!

   И я их отпустила, не став преследовать. Порвала немножко и хватит. И так убегут из леса, а там, может, на лургов или лури наткнутся, а может и гварна кого поймает на опушке. Надо разгадать эту загадку с человеком. Убить того, кто держит меня в плену! Имеет надо мной власть!

   Порыкивая, стараясь вернуть ярость, я подошла к лежащему. Рррррр… Маг! Магией несет! Но ведь он, когда звал, не магичил!

   Подкрасться еще ближе, почти касаясь животом снега…

   Посиневшая кожа с красными пятнами ожогов, темные волосы, бородка, коротенькая, не похожая на косматые бороды старых лургов. Весь такой обманчиво беспомощный. Нет, не буду жалеть! Не рассматривай! Просто убей! Не давай ему опять тебя позвать!

   Когти легко прокололи кожу на горле. Человек вздрогнул. Поднял голову. Глаза прищурились, сосредотачиваясь на мне, а потом расширились в изумлении.

   — Мама?!

   Вот он зов! Но не такой, переворачивающий все внутри и подчиняющий, а будто гладящий по голове и дышащий теплом. Я отпрыгнула. Но, кажется, расстояние не имело значения. Взгляд человека потух, глаза закрылись, и голова упала на грудь.

   Что же?! Как же?! Почему! Почему это со мной происходит?! Я чувствовала, что размеренность и равновесие моей жизни нарушено. Но ни убить, ни оставить здесь умирать этого человека не могла, даже если он просто сошел с ума. Детей у лури не бывает! А тут вдруг — «мама». Но все равно непонятно, почему это слово так действует на меня.

   Пока человек совсем не замерз, я подобрала те из вещей, что потеряли убегающие люди, и ту одежду, что содрали с моей добычи. Закутала. Подумала, что делать дальше. До дома далеко, не дотащу. Но надо постараться.

***

— Спи, — сказала мама, гладя его по голове. И было тепло и спокойно, как в детстве. Нэран вздрогнул и открыл глаза.

   Темно. Где он?! Что с ним?!! В душе мутной волной потихоньку поднималась паника. Он дернулся, пытаясь приподняться, но только забарахтался в чем-то похожем на труху.

   — Тихо. Не бойся, — ласково произнес над ухом женский голос.

   — Где я? — неужели он напился и пустился в загул. А поручение?! Руки судорожно зашарили по телу — пакета не было! И тут же память будто пробилась из глубины. Нападение. Пытки. Он не выполнил поручения! На него напали и отобрали пакет!

   На плечи трепыхающегося Нэрана легли руки и прижали его к ложу, не позволяя дергаться.

   — Тише…

   — Кто здесь?!

   Почти у самого лица загорелись зеленовато-желтым светом большие глаза.

   — Потерпи немного. Снаружи сейчас темно, а огонь здесь я не могу разжечь. Ты не бойся, я тебя не трону. Только скажи, почему ты меня так назвал?

   Нэран понял, что дрожит. Кто эта женщина? Явно не человек. Ах да, он же в Геннерском лесу, окружающем владение Великого мага. Значит, скорее всего, лури. Но почему он тогда еще жив, ведь пропуск через лес — первое, что отняли напавшие.

   Сосредоточившись, Нэран заставил свою руку засветиться.

   Чем ярче светилась кожа мага, тем бледнее становились глаза лури. Вот свет выхватил высокие скулы, прямой нос, косматые волосы, отбросил на стену тень с большими, пушистыми, почти кошачьими ушами на макушке.

   — Мама, — прошептал он. Сходство, несмотря на нечеловеческую природу женщины, было поразительным. Лури прижмурилась, на мгновение на ее лице появилось выражение блаженства, но она тут же встряхнулась, растеряв часть сходства. Но все-таки! Это не могло быть случайностью, или плодом его больного воображения. Значит, и во время пыток это была она. Она спасла его! А что если… Мать мага пропала без следа, когда ему было семь лет. Госпожу Нэю Элиэ искали везде, где только можно. Что если она попала в руки Великого мага, и тот превратил ее в лесную стражницу?

   Ноздри лури пошевелились, будто она принюхивалась к чему-то.

   — Почему ты меня так называешь?

   — Ты очень похожа на мою мать. Будь ты старше, я бы решил, что ты — это она и есть.

   — На твою мать? — уши на мгновение прижались к голове, но тут же вновь стали торчком.

   — Да. Она пропала семнадцать лет назад.

   — Лет?

   Нэран представил, как могли бы вести летоисчисление лурги. Ему как-то раньше не приходилось вести разговоров с лесными стражниками. Кто же будет разговаривать с полуживотными?

   — Это время, за которое зима семнадцать раз сменила лето.

   — Мало. Ты говоришь старше. Но я так всегда выгляжу. Я еще молодая. Сто-двести круговоротов, тогда кожа покрывается морщинами и становится как кора.

   Этот голос, лицо, движения. Через частично звериный облик то и дело проступали черты мамы. Нэран прикрыл глаза, стараясь удержать в себе слезы, но не смог, они так и покатились по щекам.

   Лури заметалась.

   — Ты что? Ты что?! — она начала гладить его по голове, по рукам, потом прижала руку мага к груди и задрожала. — Плохо! Не надо!

   Нэран видел лури и лургов раньше. И когда бывал во владениях Великих магов, и когда проезжал по их лесам. Владеющему защитным талисманом-пропуском лурги не угрожали. Даже выходили посмотреть на путешественников. Но никто из лургов никогда не стал бы утешать человека, или спасать его от смерти. В лучшем случае прошел бы мимо.

   — Мама!

   — Зачем?! Зачем ты это делаешь?! Зачем ты меня мучаешь?! — лури отстранилась, отползла от него, прижалась к стене. — Как тебе это удается?!

   — Прости, я не хотел тебе делать больно, — неужели он ее нашел?! Через столько лет! — Я думаю, что ты моя мама. Тебя украли и превратили в лесную стражницу.

***

В глаза будто ветер надул, их щипало, и слезы по щекам текли, не просто слезы, а будто сердце стало влагой и решило так уйти из тела. Что он говорит?! Почему мне плохо вместе с ним и хорошо, когда он рад, а это его «мама» наполняет счастьем?

   Только вот, несмотря на радость, жизненные силы из него опять утекают. Как я ни старалась, ни лечила, он опять умирать собирается. Сердце как стучит, с надрывом! Нет уж, не дам. Раз мама. Как лесные звери своих детей защищают! Вот и у меня тоже будет детеныш.

   — Спи, сыночек. Тише, — свернуться клубком рядышком, положить руку на грудь. Позволить своей жизненной силе питать чужое тело.

   Не знаю, что он бы еще мне сказал, сильно хотел что-то сказать, но не смог — уснул. Выровнялось дыхание и сны пришли спокойные, безмятежные…

***

— Ты поедешь со мной! — Нэран смотрел на лури. За плечами было несколько дней слабости, боли и страха. В то время, когда он лежал и стонал от раздирающей все тело непонятной боли, зарождавшейся где-то в груди, лури заботилась о нем, чуть ли не вылизывала. Глядя на это, маг все больше и больше убеждался в том, что нашел свою пропавшую мать. Не может же мир быть жесток настолько, чтобы обмануть его в этом. А если и обманет… Она похожа почти как две капли воды и любит его как собственного детеныша, коих у лесных стражников, правда, не бывает.

   — Куда? — желто-зеленые глаза с испугом смотрели на мага.

   — В город. Ко мне домой.

   Девушка вздрогнула, будто от холода. Впрочем, в тоненькой рубашонке, сплетенной из каких-то волокон, немудрено окоченеть, Нэран мерз даже от одного взгляда на лури. Сам-то он был снова одет в свою одежду. Сородичи матери по ее просьбе нашли его вещи, поймали в чаще одну из убежавших разбойничьих лошадей, и пакет с посланием Великого мага нашелся. Так что даже позориться не придется.

   — Мне нельзя в большой мир, — жалобно сказала лури, вжимаясь в кору дерева, будто хотела слиться с ним, как древесный дух.

   — Почему? Я никому не дам тебя в обиду. Я маг.

   — То-то мне пришлось тебя спасать, — тут уши лури беспокойно дернулись, она посмотрела на Нэрана странным взглядом. — Но я провожу тебя до границы леса, можешь не волноваться.

   Да, это было существенно: пропуск лурги так и не нашли, а может, не захотели найти. Впрочем, что творится в головах у лесных стражников, наполовину людей, наполовину животных, творений Великих магов, оставалось только гадать.

   — Хорошо. Но почему не дальше, почему ты не хочешь отправиться ко мне домой?

   — Домой?.. Нет!

   — Ну, мамочка. Пожалуйста! — Нэран почувствовал, что упускает найденное из рук, к глазам опять подступили слезы.

   Лури посмотрела на него больным взглядом.

   — Ты точно этого хочешь?

   — Хочу! Я хочу этого так долго, что ты и представить себе не можешь!

   Лошадь он привязывал неподалеку от жилища лури. Только чтобы до скакуна не долетал звериный запах. Когда маг вместе со своей спутницей подошли к коню, тот мелко задрожал, но не впал в неистовство, как случалось с ним раньше, если лесная стражница приближалась. К удивлению мага, серый жеребец даже позволил лури на него усесться.

   — Спереди буду ехать, — решила девушка. — Чтобы мне все видно было.

   Нэран не возражал, он бы не возражал, даже если бы она у него на голове поехала. От лесной стражницы веяло теплом, слегка пахло звериной шерсткой и древесной трухой, а откуда-то издалека приходил совсем другой запах. Запах меда, молока и хлеба. Нэран замирал на несколько секунд, уткнувшись спутнице носом в макушку, и казалось ему, что он вновь стоит, спрятавшись лицом в мамину юбку от дедова гнева. А откроешь глаза — лес вокруг и маячат пушистые кошачьи уши на голове с пегими волосами.

   Лури, знающая в лесу все тропы, указывала дорогу, так что на пути коня даже корня вывороченного не попадалось.

   Иногда появлялись из чащи будто сотканные из теней лурги или лури, они смотрели на всадников мерцающими глазами, но не нападали. А ночью и вовсе подходили к костру погреться, приносили, как плату, охапки сухой травы и еловые лапы для коня, долго о чем-то беседовали с его спутницей. Нэран боялся, что кто-нибудь из них отговорит мать, но, кажется, лесные стражи не отговаривали, а просто давали наставления.

   В последнюю ночь, перед тем, как покинуть лес, лури настояла на том, чтобы они остановились на ночлег в лесу. Маг не спорил, за время их путешествия он убедился, что в лесу Великого мага вместе с лури не опаснее, чем в собственном саду.

   На ужин горсть орехов и несколько кусочков засахаренного меда, лурги, несмотря на свою хищность, мяса не ели. А он сейчас бы откушал кусок хорошо прожаренной свинины, чтобы с золотистой корочкой, и краюху хлеба, свежего, еще теплого, с дышащим мякишем. Живот откликнулся на мечты и недовольно заурчал.

   Лури покосилась на него, но ничего не сказала, только плотнее обхватила колени руками, чем ближе к краю леса они подъезжали, тем молчаливее она становилась. Нэран мог понять это. Из родного, понятного леса отправиться в неизвестность за тем, чего она не знает.

   — Не бойся. Я никому не дам тебя в обиду.

   — Я верю тебе. Но ничего не могу с собой поделать. Расскажи мне обо мне. Раньше я не боялась покидать лес?

   Маг хмыкнул, пригладил отросшую и ставшую неопрятной бороду.

   — Раньше ты не жила в лесу.

   — А где я жила? — лури положила голову на колени, глядя на него одним глазом из-под пегих прядей, упавших на лицо.

   — Ты жила в городе.

   — У меня было имя, как у людей?

   — Было. Тебя звали Нэя Хэллар, а когда ты вышла замуж за моего отца, стали звать Нэя Элиэ.

   — Замуж? У меня есть муж? — лури подняла голову, настороженные уши прижались к волосам.

   — Был муж. Отец погиб вскоре после того, как ты пропала.

   — Расскажи же, расскажи. Кто я была?

   — Семейство Хэллар — небогатые люди, они живут в небольшом городке на границе Хэрвека. Отец познакомился с тобой там. Как ты рассказывала мне — это была любовь с первого взгляда. Вы столкнулись на рынке, он опрокинул твою корзину с яблоками, — уши лури постепенно расслаблялись, расходились в стороны и поворачивались раковинами к рассказывающему, — а весной прислал сватов. Хэллар были счастливы, что за их дочь посватался столичный маг. Так что летом молодые поженились и перебрались в столицу. А еще через год появился я. Из детства я помню, как ты мне пела песню, как перевязывала разбитую коленку, помню, как вплетал перья в твою косу. У тебя были длинные густые волосы, темно-каштановые, — лури приподняла пальцами жесткую, косматую рыже-серо-зеленую прядь, рассмотрела, заправила за ухо. — Отец говорил, что ты в них поймала радугу, как в сеть. У тебя и вправду солнце играло в волосах, как радуга, — от воспоминаний защипало глаза и стало понятно, как мало похож этот полузверек-получеловек на его красавицу мать.

   Девушка придвинулась, заглядывая в глаза жалобным взглядом.

   — Ну что ты, не плачь, маленький! — ручонка с холодным пальцами вытерла его слезы. — И это было так по-матерински, что маг почувствовал, что сходит с ума от раздвоенности. Интересно, может, и у лури что-то мелькнуло в душе, вдруг ей вспомнился маленький мальчик, самое родное существо на свете.

   — Ничего, мам. Это я так. Как мало я все-таки помню, а казалось, что про всю жизнь твою могу рассказать, а тут только рассыпанные яблоки, сбитые коленки, да перья в волосах.

   — Неправда, — глаза блеснули из-под вновь выбившихся прядей, — это очень много!

***

Нэран все-таки уговорил лури закутаться в плащ, пока не достанет какую-нибудь достойную женскую одежду. Он пробовал называть ее Нэей, но она не отзывалась, тогда он вернулся к так понравившемуся ей «мама». Каждый раз лесная стражница блаженно жмурилась при звуках этого слова, будто он ее по голове погладил. Когда последние лесные заросли остались позади, и копыта серого жеребца ступили на дорогу, бегущую по открытому месту, лури сжалась, словно хотела стать совсем маленькой. Нэран чувствовал, как пробегают волны дрожи по напряженной спине, говорящие уши спрятались в волосах, плотно прижавшись к голове. Что-то будет, когда они доедут туда, где начнутся людские поселения? Не заезжать в них, отправившись сразу в столицу? Но сразу обрушить на привыкшую к лесному спокойствию лури всю столичную суету? Это будет гораздо более жестоким. Так что, когда слева от дороги появилась небольшая деревенька, Нэран направил коня к развилке.

   — Остановимся на ночлег здесь? Ты не против?

   — Как ты скажешь.

   Стоило подъехать к домам, как на них налетели собаки. Свора окружила занервничавшего жеребца, щелкая зубами, принялась прыгать вокруг, стараясь достать до всадников. Лури оскалилась и зашипела как кошка.

   На переполох выбежали люди, уставились во все глаза на диковинное зрелище, вовсе не собираясь отгонять собак.

   Нэран выругался, стараясь удержать на месте беснующегося коня. Тут какой-то особенно рьяный пес вцепился в ногу мага, прокусив голенище сапога. От резкой боли Нэран вскрикнул. Лури обернулась, сузившиеся глаза вспыхнули желтыми звериными огнями, черты лица стали совсем нечеловеческими, и с криком, на миг заглушившим весь гам, лесная стражница прыгнула в свалку.

   Первой отлетела далеко в сторону собака, покусившаяся на Нэрана, потом еще несколько, остальные вдруг завизжали от страха и кинулись в разные стороны. Возле коня осталась только лури и грязно-серый матерый кобель, наверное, вожак деревенской стаи. Пес лежал на спине, лапами кверху, в позе покорности, потом вдруг заскулил и обмочился, а ведь лесная стражница просто на него смотрела, не делая угрожающих жестов, потом она перевела взгляд на людей. Толпа отшатнулась, люди согласно испустили испуганный вздох.

   — Спокойно, не бойтесь, — решил вмешаться Нэран, пока люди не увидели, что их много, а лури, пусть грозная и страшная, но одна. — Я маг, а это моя телохранительница.

   Прозвучавший теперь вздох был вздохом облегчения. Кулаки разжались, плечи расслабились…

   Ноздри лури дернулись, воинственность и звериный облик сбежали с нее, как вода, перед толпой остался только странный, испуганный ребенок.

   Нэран спрыгнул с коня, припал на раненную ногу и встал рядом с лури, сложил руки на груди, так чтобы был виден перстень со знаком королевского мага. Ну, попробуй, скажи кто что-нибудь против.

   — Простите, господин маг, — вперед вышел невысокий щуплый мужичок с густой черной бородой и высокими залысинами на коротко стриженой голове. — Недоглядели.

   — Кто ты? — спросил Нэран, чувствуя, как в сапог стекает кровь, и нога постепенно немеет.

   — Я Дорик, староста.

   — Нам нужно переночевать.

   Для них освободили добротный дом в центре деревне. Те, кто жил здесь, поспешно перебрались к соседям, наверное, не пожелали делить крышу с лури, а может, хотели показать магу свою почтительность. Две пожилые женщины принесли ужин, и с поклоном удалились.

   Нэран устало и грузно опустился на лавку, прикрыл глаза. Усталость накатывала волнами, сердце стучало где-то в горле, все-таки он еще не совсем оправился после пыток. Если бы не урчащий живот, завалился бы спать, даже не раздеваясь. Но дремоту прогнала резкая боль.

   — Ты что делаешь?! — он отдернул ногу.

   — Нужно позаботиться о ране! — лури сидела на корточках возле лавки и смотрела снизу вверх.

   — Оставь. Потом схожу к знахарке. Найдется же здесь какая-нибудь.

   — Сейчас! — лури дернула сапог на себя. Нэран завопил от боли и чуть не опрокинулся назад, в глазах потемнело, перед ними поплыли радужные круги. — Потерпи немного, — крепко держа ногу, чтобы жертва не дергалась, лесная стражница закатала промокшую штанину.

   Тело вокруг рваной, кровоточащей раны опухло и покраснело.

   — Надо горячей воды и травы. Знахарка…

   Лури склонилась и начала вылизывать рану. Нэран сначала вздрогнул, хотел отстраниться. Но, к его удивлению, боль быстро отступала. Прикосновения даже не чувствовались, только мягкое, умиротворяющее тепло. Закончив, лесная стражница вытерла рот рукавом, и, прижав его ногу к груди, осторожно, чтобы не потревожить рану, принялась покачиваться, будто ребенка баюкала. В душе мага проснулся исследовательский интерес, и он уже с любопытством наблюдал за своей спутницей. Те места, которые являются средоточием жизненных сил, у девушки начали слабо светиться. Ладошками лури поглаживала кожу вокруг раны и, о чудо, кровь перестала течь, рваные края стянулись вместе, наросла новая, розовая кожица — остался только шрам.

   Еще некоторое время лури сидела, покачиваясь, потом отпустила ногу, тяжело встала и присела на лавку рядом с Нэраном.

   Что же это?! Лесное существо, полузверь-получеловек, низшее из магических существ, делает то, что не всякому Великому магу под силу. Правда, лечила лури, делясь собственной жизненной силой, вон как побледнела. Редко какой Великий или простой маг сочтет кого-то достойным, чтобы тратить на него собственную жизненную силу. Лесная стражница сочла его достойным. И тогда в дупле она лечила его… Теперь понятно, что это из-за нее у него нет ни обморожений, ни ожогов.

   — Спасибо, мама, — Нэран постарался вложить в голос все то тепло, что было у него в душе. Лури по-кошачьи потерлась головой о плечо мага.

***

Было беспокойно и не спалось. Не надо было поддаваться на уговоры Нэрана и есть те странные вещи с неприятным запахом. Лучше бы голодная была. Болел живот и тошнило. Хотелось зарыться в теплую труху и замереть, чтобы внутренности успокоились. Но здесь трухи не было, были раздражающие запахи, все жесткое, враждебное. Я бы выбралась наружу, но вдруг чем-нибудь стукну, а Нэран спит так сладко. Теплые сны видит. Дыхание ровное.

   Осторожно, чтобы не разбудить, я перебралась к нему, свернулась клубочком на свободном краешке кровати, прижалась. Теплый… хороший… мооой… мррррр…

***

Нэран шевельнулся, пытаясь перевернуться, понял, что ему что-то мешает, и проснулся. Под боком, забившись под мышку, как в норку, спала лури. Надо же, а он и не почувствовал ничего.

   Лесная стражница вздрогнула. Открыла глаза и сонно посмотрела на мага.

   — Чего?

   — Нет, ничего. Спи.

   — А чего смотришь тогда?

   — Удивился просто. Не принято, чтобы мужчина и женщина спали в одной кровати, если они не муж и жена, конечно.

   Лури потерла глаза кулачками.

   — Кто так придумал? Мне с тобой тепло было. А то страшно здесь, домой хотелось.

   Нэран проглотил еще одну воспитательную фразу, про то, что могут подумать люди, если найдут их в одной кровати. Да что бы ни подумали, главное — чтобы она не сбежала обратно в лес!

   Следующим мучением стало одевание. По просьбе Нэрана им принесли кое-какую одежду на выбор. Люди старались, достали из сундуков все самое лучшее. Были здесь и старинные платья, слежавшиеся и выцветшие на сгибах, был даже расшитый бисером дворянский камзол. Пришлось все это отложить в сторону из-за неудобности и непрактичности, Нэран выбрал добротное льняное платье, принадлежавшее, видимо, девочке-подростку, думая, что лен понравится лури. Та следила за ним с кровати, не собираясь вставать и закутавшись сразу в несколько одеял, из свертка торчали только пушистые кошачьи уши.

   — Примерь, мне кажется, тебе подойдет.

   Нэран поспешно отвернулся, когда лесная стражница стянула свою тонкую одежонку, не заботясь о приличиях.

   — Не буду я такое носить!

   Маг осторожно оглянулся, готовясь в случае чего закрыть глаза. Да, в детском платье лури смотрелась и в самом деле нелепо, руки торчали из слишком коротких рукавов, в плечах мало…

   — Противно, жестко!

   — Может можно как-то перешить, — Нэран задумчиво покрутил девушку. Та вся извертелась, стараясь то ли выскользнуть из платья, то ли сделать так, чтобы ее не касалась ткань.

   — Не хочу это носить! — лури решительно потянула платье через голову. Маг поспешно отвернулся. В руку ему ткнулось что-то мягчайшее и необыкновенно нежное. — Вот какой должна быть ткань!

   — Да, твоя одежда хороша, но среди людей такую не носят. Это просто неприлично. На тебя будут обращать внимание.

   — На меня и так будут обращать внимание, — резонно возразила лури.

   — Да, будут. Но не в том смысле, если ты будешь ходить на людях в этой одежде, — щеки Нэрана вспыхнули огнем. — Посмотри сама, может тебе удастся что-то выбрать самой.

   — Ну ладно.

   Маг облегченно вздохнул.

   Через некоторое время, когда шорох позади затих, Нэран рискнул обернуться.

   — Ну как?! — встревоженно спросила лури.

   — У-у-уже лучше, — в коротких, чуть ниже колен штанишках и просторной рубахе, которую девушка подвязала синим платком, лури выглядела как расхристанный пастушонок, но хотя бы теперь грудь из широкого разреза не вываливалась и того, что чуть выше ног не видно.

   — Это хорошо. Потому что эти вещи единственные живые, теплые. Остальные — холодные.

   Нэран не сразу понял, о чем говорит его необычная спутница, а потом догадался. Селяне принесли ненужные вещи, владельцы которых умерли. Необычное свойство. В голове мага сразу закрутилось — как это можно использовать, но он одернул себя, прогоняя практичные мысли, неприменимые к матери.

***

Мне хотелось поскорее уйти отсюда, но выехали мы только ближе к вечеру. Нэран хотел остаться еще на одну ночь, но мне было так плохо, что я разнылась и попыталась удрать. Маг был недоволен, но собрался, взнуздал коня, и, сопровождаемые неприязненными взглядами людей, мы уехали из деревни. Но уже к вечеру я пожалела о своей настойчивости. В начале пути мой спутник держался хорошо, но потом сник. Дыхание стало тяжелым, лицо посерело. Я, как могла, старалась поддержать его, но окружение — лошадь, дорога, даже новая одежда — все это отвлекало, мешало.

   — Давай остановимся!

   Нэран удивленно посмотрел на меня.

   — Ты устала?

   — Нет.

   — Тогда поехали дальше, еще совсем светло. Может, до какой-нибудь деревни успеем добраться.

   — Нет! Стой!

   Маг послушно остановил коня, вопросительно посмотрел на меня.

   — Что?

   — Слезай.

   Он послушно спрыгнул с лошади, слегка покачнулся и ухватился рукой за левую сторону груди.

   — Когда доберемся до вашего человеческого жилья, тебе нужно к лекарю.

   — Да пустяки.

   Захотелось укусить этого бестолкового.

   — Пойдешь!

   — Хорошо-хорошо, как скажешь.

   — А сейчас садись!

   Я расстелила плащ на обочине, поймала таращившегося на меня коня за повод и привязала к кустам. Набрала хворосту. Зажечь пламя пришлось все-таки Нэрану.

***

— Что ты делаешь?! — лури, зашедшая со спины, сунула руки ему под рубашку. На мгновение Нэран испугался, все-таки это не совсем его мать, а лесная стражница. Но девушка просто прижала руки к его груди. По телу начало расходиться приятное тепло — признак магического излечения. С трудом справившись с сонливостью, маг спросил:

   — Зачем ты это делаешь? Я не болен.

   — Болен, — возразила она, отходя. — Не знаю, почему ты не хочешь этого признавать. Боишься показаться слабым?

   Такой проницательности Нэран от своей спутницы не ожидал. Он и в самом деле боялся показаться слабым, боялся признаться даже самому себе, что с его телом происходит что-то не то, что боль в груди, поначалу слабая, все усиливается, и сердце иногда мячиком скачет где-то в горле. Лечение лури помогало лишь ненадолго, стоило немного перенапрячься и снова становилось хуже.

   — Это после того, что тебе пришлось пережить в лесу, — лури повесила над огнем котелок с водой.

   — Хорошо, я схожу к лекарю, как только какой-нибудь из них окажется поблизости.

   Но вот только лекарей в тех деревнях, в которых они останавливались, отчего-то не попадалось. Нэран успокаивал лури тем, что уж в столице он попадет к лекарю обязательно, там этих лекарей на каждом углу… Она только хмурилась и прижимала слабо светящуюся руку к его груди. Однако и в столице маг первым делом отправился не к лекарю, а в королевский дворец.

   Лури, немного пообвыкшаяся среди людей, осталась ждать его в гостинице.

   Трудно попасть на аудиенцию к его величеству, если ты, конечно, не привез ему пакет от Великого мага, так что Нэран, сообщив в приемной кто он, был без промедления препровожден к королю.

   — Ты задержался, — Алиэр нахмурил брови вместо приветствия.

   — Простите ваше величество, — Нэран склонил голову, привычно поморщился от боли в груди. — Некоторые обстоятельства задержали. Я чуть не провалил задание.

   — Что же случилось? — спросил король, вертя в руках, но не вскрывая, завернутый в навощенный шелк пакет.

   — На меня напали в лесу Великого мага. Это были не простые разбойники. Золото их мое не заинтересовало, зато очень заинтересовал пакет с ответом Великого мага. Открывать они побоялись, спрашивали меня.

   Алиэр нахмурился еще больше, пристально глядя на своего доверенного и теребя пальцами шелк.

   — Как же тебе удалось спастись?

   — Чудом, ваше величество. И об этом чуде я хотел с вами поговорить.

   — Что тебя так удивило?

   — Вы же знаете, что места средоточения силы и замки Великих магов, построенные на них, охраняют магические существа, созданные хозяевами владений. Меня спасло одно из таких существ. Лури, лесная стражница.

   — Ну, так в этом же нет ничего удивительного. У тебя был пропуск, а у напавших на тебя, видимо, не было.

   — Пропуск у меня к тому времени отобрали, да и сам я уже мало что соображал, так что магией воспользоваться не мог.

   — Что же тогда? Ее направил Великий маг?

   — Вряд ли. Помните семнадцать лет назад, моя мать, Нэя Элиэ пропала.

   — Смутно. Тогда на троне еще восседал мой батюшка, а я только школу магов оканчивал.

   — Это неважно. Мне кажется, эта лури и есть моя мать.

   — Нэран. Я знаю, что ты переживаешь из-за того, что твоя мать пропала много лет назад, но чтобы твоей матерью была какая-то лесная тварь!

   — Ваше величество! — разгорячился маг. — Вы не понимаете! Она похожа на нее. И ведет себя странно для лури. Вы не видели, что с ней начинает твориться, когда я ее называю «мама»!

   — А ты не думаешь, что обманываешь себя?

   — Не знаю. Но хочу во всем разобраться. К тому же она сама по себе очень интересный объект для изучения. Просто сверхъестественное чутье, способности к исцелению.

   — Ты ее что, сюда притащил?!

   — Да. Да я бы и не доехал, если бы не она.

   — Ничего себе! Не верю, что тебе удалось притащить лури в город. Но ты смотри, будь осторожней, если она на кого-нибудь нападет, то ее просто прикончат, как зверя.

   — Я не сомневаюсь в ней.

   — Ну что же. Тогда спасибо тебе за службу, можешь идти отдыхать. Ты сейчас куда?

   — К деду. Хочу с ним поговорить.

   — Да, это хорошая идея. Если кто и способен разобраться в этой истории с лури, так это Раннэр.

   — Я тоже об этом подумал. Дед, наверняка, помнит маму лучше, чем я.

   — Да, если он не поможет. Тогда наведайся в Башню. И к лекарю загляни.

   Нэран вскинул на короля расширившиеся глаза.

   — У вас чутье, как у лури!

   Алиэр хохотнул и махнул магу рукой.

   — На том и стоим. У тебя лицо серое совсем.

***

— Ты пришел! Ты пришел! — на Нэрана обрушилось целое море радости. Он улыбнулся, в ответ обнимая лури.

   — Да. Я пришел.

   — Хорошо… — потянула девушка. — Ты усталый! Серый. Ляг. Отдохни, — говорила лури как всегда отрывисто, короткими предложениями. Она быстренько свила на кровати из одеял уютное гнездо, и сама устроилась на его краешке.

   — Нет, мам. Прости, но отдыхать мы здесь не будем. Поедем домой.

   — В твой дом? — с детским восторгом спросила лесная стражница.

   — В мой, — кивнул Нэран.

   К вечеру город накрыло снегопадом. Налетал холодный ветер, завывая на узких улицах, и бросая в лицо колючие снежинки. Маг кутался в плащ, обняв сидящую перед ним на лошади лури.

   — Где же? Где он? — в нетерпении спрашивала она. — Я там уже была раньше?

   — Была. Мы там жили все вместе.

   Взволнованная девушка затихла, подрагивая всем телом, уши плотно прижались к голове, выдавая напряжение.

   — Не волнуйся так.

   — А вдруг я что-то вспомню!

   — Может, и вспомнишь, — он не удержался и чмокнул лури в макушку, так она походила на маленького ребенка в тот момент.

   Желтоватый глаз покосился назад. Лури приподнялась и потерлась головой о его щеку, как кошка.

   — Вот и приехали.

   Несмотря на непогоду у ворот стояли двое стражников. Разглядев, что к воротам подъехал молодой хозяин, они проворно распахнули створки, и Нэран въехал во двор.

   — Это и есть твой дом? — голос лури Нэрану не понравился, из него куда-то делись любопытство, нетерпение и радость.

   — Да.

   — И ты здесь живешь?

   — Живу.

   — Плохое место, — припечатала девушка.

   — Чем же? — даже немного обиделся маг.

   — Здесь холодно, — кажется, более внятного объяснения не добиться.

   — Пройдем внутрь, там теплее.

   Нехотя лури послушалась. Усталого коня увел конюх.

   Стоило войти в дом, как девушка вырвала руку из пальцев мага, и дрожащим комочком прижалась к его спине.

   — Что ты?

   — Нэран! — раздался с галереи радостный возглас деда. — Ты вернулся!

   — Здравствуй, — маг слегка поклонился.

   — Что-то твои таинственные дела тебя подзадержали.

   — Да. Были небольшие неприятности.

   — Ну, славно, что ты хотя бы явился. Меня тоже призывают дела, я только тебя дожидался.

   — Ты очень торопишься, а то я хотел с тобой поговорить.

   — Это так срочно? Может, ты подождешь с разговором до моего возвращения?

   Тут лури набралась храбрости и выглянула из-за плеча Нэрана, он краем глаза рассмотрел любопытное ухо.

   — А это что за гадость?! — разозлился старший Элиэ. — Зачем ты ее сюда притащил?

   — Об этом я и хотел с тобой поговорить.

   — Не желаю говорить об этой твари! Немедленно отвези ее туда, где ты ее взял!

   Нэрана такое неприятие несколько ошарашило.

   — Подожди. Это необычная лури, — посмотри на нее получше. Маг выудил лесную стражницу из-за спины и вытолкнул вперед. — Смотри, она очень похожа на мою мать.

   Старший Элиэ на миг прищурился, потом презрительно фыркнул.

   — Глупости. Никакого сходства. Твоя мать пропала семнадцать лет назад. И ты сам подумал, как женщина из приличного семейства могла стать такой тварью? Лури создают Великие маги с помощью магии.

   — А не мог Великий маг как-то превратить в лури человека?

   — Никогда не слышал о таком. Не тешь себя иллюзиями. Отвези ее в лес. Или выкини за городские ворота. А хочешь, я ее развею, если у тебя нет времени.

   — Ты с ума сошел! Как бы то ни было, она — живое существо! И у меня все-таки есть подозрение, что эта девушка имеет какое-то отношение к моей матери. Пусть пока останется в нашем доме.

   — Ну уж нет! Эта тварь здесь не останется!

   Дед шагнул вперед, делая угрожающий жест рукой, в темных глазах, семейной черте рода Элиэ, сверкнул синий колдовской огонь. Лури зашипела, оскалившись.

   — Дед. Ты что?! — Нэран тоже шагнул вперед, отправляя лесную стражницу себе за спину.

   — Я сказал.

   — Дед. Если ты не позволишь ей остаться, я тоже уйду.

   — Убирайся. И тварь свою забирай!

   На миг у Нэрана потемнело в глазах.

   — Пойдем! Здесь плохо! — хныкала лури, таща его к двери. — Плохое место. Черный человек.

   Его выгнал родной дед. Причем вел себя странно и непонятно. Мудрый и спокойный обычно, сейчас он орал, брызгал слюной и топал ногами. Что такого в этой маленькой зверушке, что она вывела деда из себя? Маг посмотрел на спутницу. Лури тряслась, постанывала и готова была бежать куда глаза глядят.

   — Вот мы с тобой и бездомные.

   — Улица лучше! Дом — плохо! — бедняга почти совсем говорить разучилась.

   — Ну, совсем уж на улице мы не останемся. Пойдем в гости. А завтра подыщем какое-нибудь жилище.

   — Хорошо, — кивнула приободрившаяся лури, беря мага за руку. Ну, как будто маленькая девочка.

   Нэран оставил серого жеребца деду, забрав свою Ораду. Застоявшаяся кобылица, оседланная проворным конюхом, танцевала, не давая уставшему магу усесться в седло, косилась на лури любопытным глазом. А то вдруг пихала Нэрана головой, выпрашивая ласку.

   — Ну-ну, — он попытался подвести лошадь к стене, чтобы немного ограничить ее подвижность, но хитрая гнедая выскользнула из ловушки, дернула поводья так, что у Нэрана опять в глазах потемнело. И испуганно застыла, когда когтистая пятерня вцепилась ей в нос.

   — Забирайся, — скомандовала лесная стражница.

   Кивнув, Нэран влез в седло, лури отпустила лошадь и вскарабкалась позади мага.

***

Сиргал жил на окраине. Там у семейства Орр был довольно приличный дом, так что Нэран не опасался стеснить друга. К тому же, женат Сиргал еще пока не был, а родители предпочитали предместья.

   Вот здесь их встретили с радостью, даже слуги улыбались.

   — Дружище! Вернулся! — к ним вышел невысокий светловолосый молодой человек плотного телосложения. — Как все прошло?

   — Не совсем так, как задумывалось, — маг кивнул на спутницу. Лури здесь не дрожала, а с любопытством озиралась по сторонам.

   — Неужели?! Она настоящая? — Сиргал осторожно приблизился к лесной стражнице, медленно протянул руку, собираясь дотронуться до пушистого уха. Лури приподнялась на цыпочки и, шевеля ноздрями, по-кошачьи обнюхала пальцы светловолосого мага, тот замер.

   Сиргал опустил руку и протянул по-другому, будто собирался поздороваться. Теперь над его ладонью склонились.

   — Ой! — Сиргал непроизвольно отдернул руку, когда лури ее вдруг лизнула. — Ты чего?

   — Хороший, — довольно улыбнулась лесная стражница, прижмуриваясь. — Теплый. Нравишься.

   — Все понятно. Тебя сочли приемлемым для моего общества, — хмыкнул Нэран.

   — Поняаатно, — потянул Сиргал, не спуская с лури глаз.

   — Сил, прости, пожалуйста, но я собираюсь к тебе переночевать напроситься.

   — Да, пожалуйста. Я давно тебя к себе жить звал. А что случилось, почему ты домой не поехал?

   — Да тут такая штука, — маг устало опустился в кресло. — Выгнали меня из дома.

   — Раннэл, что, совсем ополоумел?! — округлил глаза Сиргал.

   — Не знаю, но это все из-за нее. Дед разошелся. Приказал убрать ее из дома, даже предложил развеять.

   — Из-за такой мелочи?

   — Это не мелочь. Мне кажется, что эта девушка моя мать.

   Светловолосый вздрогнул, посмотрел на притулившуюся у ног друга лесную стражницу, та положила Нэрану голову на колени и только крутила торчащим ухом туда-сюда, от говорившего к говорившему.

   — С чего ты так решил?

   —Есть некое внешнее сходство. К тому же она ведет себя странно. Да, мама?

   Глаза лури томно прикрылись, она потерлась щекой о колено мага.

   — Ой, что же я вас мучаю. Вы же с дороги, — спохватился Сиргал и позвал слуг.

***

Белый мне понравился. Хороший. Теплый. Правильный. Без темных пятен внутри. И вкусный. С трудом сдержалась, чтобы не укусить за протянутую руку. Он был теплым к моему детенышу, что важнее всего.

   Он забеспокоился, когда я напомнила про лекаря. И поддержал меня, когда Нэран начал отнекиваться. Я ушла в отведенное для меня место только тогда, когда человек, пахнущий травами и чем-то мерзким, оглядел Нэрана и напоил вонючей водой из склянки. Я хотела прогнать его, когда он холодными пальцами трогал детеныша везде, прикладывал к груди Нэрана то костяную трубку, то ухо, но Белый не дал. Не дал он и разлить вонючую воду из кружки. И был прав, потому что стоило Нэрану выпить, как сердце начало успокаиваться, а вот и сам он зевнул и уснул.

   — Пойдем, — поманил меня Белый, когда огоньки в комнате уснувшего мага потушили.

   — Здесь останусь! — заупрямилась я, не желая оставлять детеныша.

   — Здесь ты будешь ему мешать. Да и тебе ведь нужно привести себя в порядок.

   — В порядок?

   — Вымыться, переодеться. Поесть. Что ты любишь есть?

   — А у тебя есть еда? — удивилась я.

   — Есть, — улыбнулся Белый.

   — И мед есть?

   — И мед.

   — И сушеные ягоды?

   — Нет, сушеных ягод нету, но может тебе понравится варенье. Вот твоя комната, заходи, располагайся.

   С моим дуплом не сравнить. И вещей много и интересного всякого. А вот эта женщина мне не понравилась. От нее кисло пахло страхом.

   — Я с ней буду жить? — я ткнула пальцем в упитанный живот. Дрожащая женщина подпрыгнула, слабо вспикнула.

   — Нет. Это Нара. Она тебе поможет вымыться.

   — Не хочу! Мне не нравится. Боится! Воняет, — я поморщилась.

   — Да? Я тогда позову еще кого-нибудь.

   — С тобой хочу мыться.

   — Нет, — хмыкнул Белый. — Со мной нельзя. Не положено. Так что придется тебе тогда самой справляться. Вот видишь, это бадья. В ней вода, залезаешь туда, мажешься этим, трешь себя вот этим.

   Я ткнулась носом в горшочек с чем-то, пахнущим цветами.

   — Вкусно. Но не хочу так пахнуть.

   — Разберись тогда сама как-нибудь, ты же женщина, у вас это впитывается с молоком матери, — так сказал Белый и ушел, прикрыв дверь. Женщины давно и след простыл. Я выглянула в маленькую щелку, приоткрыв дверь. Никого. Все ушли.

   Вода была почти горячей. Чудо. Мне никогда не приходилось видеть зимой столько горячей воды. Приятное тепло охватило все члены, проникло в кости. А вот сюда можно положить голову… мррр-мррр-мррр…

   Вода хлынула в нос и рот. Я закричала, еще больше хлебнув воды, толкнулась, потеряв чувство верха и низа. Хватку чьей-то чужой руки на волосах я уже почти не почувствовала.

***

— Дура! — испугано заорал Белый мне в лицо, вытащив за волосы из воды. Я могла только кашлять и отплевываться. — Кто же спит в воде?!

   — П-п-прости! — хоть я и не замерзла, отчего-то зуб на зуб не попадал.

   Но разговаривать со мной не стали, Белый зачерпнул жижи из горшочка, ляпнул ее мне на голову и размазал по волосам, потом плеснул сверху воды из кувшина, смывая. Столь же ловко, будто он каждый день кого-то мыл, юноша повозил по мне жестким мочалом и, подхватив под мышки, вытащил из воды. Я поджала ноги, вниз ручьями потекла вода.

   — Какая ты шерстистая! — удивился он, поставив на пол и разглядывая со всех сторон.

   Я отобрала у него большой кусок ткани и завернулась в нее, как в плащ.

   — Ну вот и молодец, — улыбнулся Белый, потом крикнул куда-то за дверь. На зов явились четверо. Трое унесли бадейку, а женщина вытерла расплесканную по полу воду.

   — Одеться сама сможешь?

   — Смогу.

   — Хорошо. Тогда как будешь готова, скажешь. Я велю принести ужин.

   — Почему?

   — Что почему? Почему ужин? Так вечер уже.

   — Почему ты заботишься обо мне?

   Белый посерьезнел.

   — Ты, действительно очень странная. Может ты не лури? Даже говоришь странно. То как умственно неполноценная, то как скажешь, будто смотришь в самую суть. А забочусь я о тебе, прости, не ради тебя, а из-за Нэрана. Раз он почему-то решил, что ты его мать и считает тебя важной для себя. У магов не так много друзей. Обычные люди нас побаиваются, а маги видят друг в друге в основном соперников. Да и любопытно мне, уж прости, никогда не видел лесных стражников так близко.

   — Понятно, — кивнула я. — Мне все равно из-за чего ты ко мне добр. Да и даже будь ко мне недобрым. К Нэрану ты теплый.

   — Что? — Белый смотрел на меня приподняв брови.

   — Я непонятно сказала?

   — Нет, я все понял. Нэрану повезло. Я бы и сам не отказался, чтобы рядом был кто-то вроде тебя. Ну ладно, хватит грустных разговоров, — он забрал у топтавшегося возле двери человека поднос с едой. — Вот, тебе нужно подкрепиться.

   Я, не давая ему поставить на стол поднос, сунула нос в разные кувшинчики, горшочки и плошки. Пахло вкусно. Белый остался со мной, кажется, он боялся, что и с едой у меня какая-нибудь неприятность случится.

   — Нравится? — спросил юноша.

   — Угу! — ягоды плавали в сладком соке. В них было вкусно макать пушистый, мягкий, белый хлеб и есть вприкуску с молоком. — А это что? — я принюхалась к чему-то похожему на цветочки. Пахло от них хлебом и еще чем-то вкусным.

   — Пирожные, попробуй. Вот эти, с взбитыми сливками особенно хороши.

   — Вкусно! Даже вкуснее малины!

   Белый улыбался.

   — Я рад, что тебе нравится. Ой. А может, ты хочешь чего-то еще? Мяса? А то ты сказала про мед и ягоды, я и велел собрать сладостей.

   — Я не ем мясо. Такая вкусная еда мне нравится.

   — Ну тогда славно.

   Пока я ела, Белый расспрашивал меня о лесе, а моих сородичах, о владениях Великого мага, о том, что случилось в лесу с Нэраном.

   — Уффф, кажется, я объелась.

   Белый посмотрел на пустой поднос, с которого были тщательно подъедены даже крошки и слизаны остатки крема, удивленно приподнял белесые брови и хмыкнул:

   — Ну еще бы. Ладно, — он забрал поднос, — тогда оставляю тебя отдыхать. Тебе свечи оставить, или задуть?

   Огонечки, горевшие на палочках из жира, мне, пожалуй, больше мешали, я и в темноте прекрасно вижу.

   — Задуть.

   — Если что-то понадобится, дернешь за этот шнур. Придет служанка, и ты скажешь ей, чего хочешь.

   Я покивала, на этом хозяин дома меня покинул.

   После обильной еды сильно клонило в сон, но спать в чужом месте, сначала все не разведав, я не стала. В комнате было много интересных вещей. В центре стояло то, на чем люди спят — кровать называется, только очень большая. Сверху над кроватью висела крыша из ткани. Я люблю укромные места, но спать на таком не буду — неприятно. Зато нашлось другое симпатичное место, наверху. Я сгребла с кровати несколько одеял и затащила их на шкаф. То, что большая коробка, в которой хранится одежда, называется шкаф, мне Нэран рассказывал. Наверху было хорошо. Не подкрадется никто, и мне всех видно.

   Но спать пока рано. За окном завывал ветер, так что наружу я соваться не стала. Прислушавшись у двери, выскользнула наружу. В доме почти все спали, только далеко где-то слышались тихие голоса. Первым делом я проверила Нэрана. Детеныш спал, раскинувшись на кровати, сны ему снились плохие, холодные, но не такие, которые могут причинить вред, так что я отправилась дальше. Запрыгнув на стену, уцепилась когтями за обитую тканью стену, когти вошли легко и глубоко, кажется, под обивкой было дерево. Так видно лучше.

   В доме Белого мне понравилось. Хорошее жилище, надежное и без внутренних изъянов. Нет того всепоглощающего холода и темноты, что встретили нас в доме Нэрана. Никогда больше не хочу оказаться там.

   На то, что за одной из дверей кто-то был, я внимания не обратила, в доме везде чувствовалось присутствие людей. Но тут внезапно в коридор вышел человек, он обернулся, сказал что-то в пространство за своей спиной, хмыкнул, кивнул, а потом увидел меня.

   Холодом и волной кислого запаха меня накрыло с головой, я даже оскалилась. Под ногами человека расплылось мокрое пятно. Вот ведь. Причинять неприятности Белому мне не хотелось, поэтому я спрыгнула на пол и убежала. Возвращаться в то место, что мне отвели для ночлега, не хотелось. Там пусто. Принюхавшись, я отправилась туда, где пахло хозяином дома. Сны Белому снились теплые, их вкусный запах чувствовался на полдома. Пойду, погреюсь.

***

Проснулся Нэран затемно, что неудивительно по зимнему времени, потянулся, радуясь отсутствию привычной боли в груди. А все-таки лури молодец, сам бы он к лекарю ни за что не обратился.

   В зеркале отразилась помятая заросшая физиономия.

   — Медведи в лесу и те опрятней, — маг задумчиво погладил бороду.

   Когда пожилой слуга убрал от лица Нэрана пропитанное душистой водой полотенце, маг сам себя не узнал. Из зеркала, вместо привычного взрослого мужчины, смотрел мальчишка. И через семейные черты Элиэ, темные волосы и темные глаза, четко проступило сходство с матерью. Овал лица, нос, брови… Нэран зачарованно провел рукой по зеркалу.

   — И дед еще что-то отрицает! — ему захотелось немедленно увидеть лури, чтобы окончательно убедиться.

   В доме слуги отчего-то бросали на него испуганные взгляды, кто-то даже шарахался, а мужчина с дергающимся лицом так и вовсе бросился прочь. Это на них так подействовало отсутствие бороды?

   — Мам? — Нэран открыл дверь и заглянул в комнату. Разворошенная кровать оказалась пуста. Отчего-то одеяла свисали с платяного шкафа. Самой лури нигде не было. Или она уже проснулась и бродит где-то по дому? То-то все такие испуганные.

   — А где господин Сиргал? — спросил он своего сопровождающего.

   — Господин еще спит.

   — Да? Что ж, разбудим.

   Нэран, не долго думая, отправился к другу.

   — Сиргал? — на стук никто не отозвался. Маг тихонько приоткрыл дверь и замер на пороге, пораженный открывшимся зрелищем.

   — Что здесь происходит?!

   Сонная лури подняла голову с груди Сиргала, тут же глаза ее радостно распахнулись, она выскользнула из-под обнимавшей ее руки.

   — Ты проснулся! Тебе лучше!?

   Проснувшийся хозяин дома вздрогнул, увидев, кто сидит на его кровати.

   — Чего вам? — спросил он, широко зевая. — Поспать не даете!

   — Что здесь происходит, я спрашиваю?!

   — А что происходит? — Сиргал сел, потянулся, оглядывая гостей.

   — Почему вы спите в одной постели?

   — Что?! — Сиргал дернулся и свалился с кровати, в ужасе глядя на лури. Одна лесная стражница с радостной улыбкой переводила взгляд с одного юноши на другого.

   — Мам, зачем ты пришла к Сиргалу?

   — Мне погреться хотелось, — недоуменно пожала плечами лури. — Дом хороший, но вокруг нет леса. Одни люди. Слишком много людей. Когда рядом кто-то теплый — лучше.

   — Ну грелку бы попросила! — продолжал злиться Нэран.

   — А ты понял, что она имеет в виду, говоря «теплый»? Жизненную и духовную силу. Если она рядом с кем-то, то близкое присутствие перекрывает негативные энергии, — вдруг Сиргал щелкнул пальцами. Лури отдернулась, будто в нее что-то летело. Соскочила с кровати и оскалилась, в глазах блеснули желтые огоньки.

   — Что ты сделал?

   — Бросил в нее комком отрицательной энергии.

   — Ясно. И она смогла это увидеть? Мам, ты видела, что сделал Сиргал?

   Лури покачала головой, да так сильно, что пегие волосы взвились вихрем, она приложила руку к груди.

   — Здесь почувствовала. Знала. Только не ждала, что Белый так сделает. Что он может так сделать!

   Сиргал от подушки увернуться не смог и растянулся на полу.

   — Ну, прости, — улыбнулся светловолосый, глядя снизу вверх. — Уж больно хотелось проверить. Знаешь, — обратился он уже к Нэргалу, устраиваясь на полу поудобнее и подпирая голову рукой. — Больше всего это похоже на ведьмачье умение чувствовать. Род твоей матери и твой проверяли на совместимость? Она была магом, ведьмой или обычным человеком?

   — Я не знаю… — растерялся маг.

   — Тогда тебе нужно сходить в Башню Магов.

   — Да. Король советовал то же самое.

   — Это мудрый совет. Может, они смогут что-нибудь придумать и с возвращением твоей мамы к человеческому облику.

   — Ты прав. Я немедленно туда отправлюсь.

   — Я с тобой! — Вскинулась лури.

   — Конечно ты со мной. Пошли собираться. Сиргал у тебя не найдется какой-нибудь женской одежды?

   — Да, вещи сестры. Я велю их приготовить. И позавтракайте, хотя бы.

   В синем платье с широкой юбкой, синем же чепце с пышными кружевами, скрывавшем уши и пегие волосы, лури смотрелась просто как странноватая, некрасивая человеческая девушка. Маги придирчиво осмотрели работу служанок.

   — Так гораздо лучше, — облегченно вздохнул Нэран.

   — Все очарование пропало, — уголки губ Сиргала разочарованно опустились.

   Лесная стражница же ощупывала себя, гладила ткань, пыталась рассмотреть себя сзади.

   — Тебе что-то не нравится? — спросил Нэран.

   — Мне неудобно, но одежда…

   — Что? — светловолосый маг от любопытства даже голову набок склонил.

   — Она… — лури задумалась, не зная, как выразить свои ощущения.

   — Ну что? Что?

   — Белая, как ты.

   — А почему ты меня называешь Белым?

   — Вечером спросишь, — Нэран утащил лесную стражницу за собой.

   — А куда мы идем? — ну улице лури держалась так близко к магу, будто хотела в него вжаться. Чтобы не мучить ее, Нэран кивнул извозчику, помог девушке забраться внутрь.

   — Куда? — рыжий извозчик обернулся к пассажирам, друг глаза его расширились, рот открылся. — О…

   — Что?! — Нэран дернулся было. Он не ожидал, что лесную стражницу узнают так сразу.

   А лури подалась вперед, нос к носу с извозчиком, замерла, по-кошачьи принюхиваясь.

   — Господин, кто она?

   Девушка отстранилась от обнюхиваемого.

   — Ты хороший. Мне нравишься. Ты мой сородич?

   — Она ведьма? — рыжий посмотрел на мага.

   — Я не знаю. Сейчас она — лури. А кем была раньше…

   — Лури?! — в карих глазах извозчика мелькнуло сочувствие. — Бедная. Тяжело ей. Не бросайте ее, а то погибнет.

   — Да я и не… Стой! А ты откуда знаешь?

   — Так ведьмаки мы, — рыжий хмыкнул. — Уже в восьмом поколении, по мужской линии.

   — Понятно. А ты видишь в ней что-то особенное? Почему она назвала тебя родичем?

   — Не знаю. Я лури никогда раньше не видел, так что не могу судить, какими они бывают. А была бы она обычной женщиной, решил бы что ведьма. Очень сильная ведьма. Только странная, но это, может, как раз из-за того, что она полузверь. Страшноватое сочетание — дар ведьмы и силы и возможности лури.

   — Ладно, разберемся как-нибудь. Поехали.

   Извозчик отвернулся и шлепнул вожжами по крупу кобылу, такую же рыжую как и он сам.

   Слова незнакомого человека привели мага в такое смятение, что он не знал о чем и думать. Казалось, что было все так просто. Ну нашел он лури, похожую на мать, ну как-то так случилось, что Нэя Элиэ попала в руки Великого мага и стала лесной стражницей. Но все эти разговоры о ведьмачьей силе…

   В Хэрвеке, да и во всем мире ведьм и ведьмаков не любили. Не любили за их возможность видеть скрытое, непредсказуемость и неконтролируемость ведьмачьей силы.

   В целом любая ведьма слабее мага, она не может преобразовывать свою духовную силу в магическую, не может ее концентрировать, чтобы творить заклятия, вернее не может делать это осознанно. Ведьмачий дар управляется не разумом, а эмоциями. И какая-нибудь старушка, не способная своим даром даже перышка передвинуть, может, разозлившись, превратить обидчика в поросенка.

   Обычные люди ведьм и ведьмаков боялись, маги же презирали за слабость, за ущербность дара, но и побаивались тоже. Хотя в последнее время в Башне начались исследования ведьмачьего дара, ведьм даже переименовали в интуитивистов.

   — Приехали, — отвлек Нэрана от смятенных мыслей извозчик.

   — Спасибо, — маг расплатился, — за то, что вы рассказали.

   — Да я чего… и не сказал-то ничего особенного.

   Башня Магов в столице была особым местом. Рассказывали, что когда-то давным-давно на этом месте было место средоточения, и в Башне жил Великий маг. Но потом сила ушла, Великий маг умер, а новое место средоточения появилось уже в Геннерском лесу. Но долго Башня пустой не простояла, в ней стали изучать магию и все с ней связанное, также сюда переместился архив, с описаниями родов хоть как-то связанных с магией. Способности каждого мага тщательно оценивались еще при его рождении и заносились в специальный документ, подшиваемый в книгу, посвященную его роду. Если девушка и юноша решали пожениться, то или они сами, или их родители отправлялись в архив, чтобы выяснить, совместим ли их род, не получатся ли дети неполноценными. Если маг женился на обычной женщине или магиня выходила замуж за обычного человека, то такого не делали.

   Ходили о Башне и дурные слухи, что в ее недрах пропадают маги и обычные люди, что их ловят, а потом над ними проводят магические эксперименты.

   Сам Нэран, когда работал после университета в Башне помощником архивариуса, ни с чем таким не сталкивался.

   У входа лури вдруг резко остановилась.

   — Что такое?

   — Я туда не пойду!

   — Не бойся. Я буду с тобой. Там тебе не сделают ничего плохого.

   — Нет! — девушка вырвалась из его рук и отбежала от Башни на некоторое расстояние, на нее тут же наткнулся кто-то. Люди начали обращать внимание на них.

   — Ну что ты. Не бойся.

   — Там плохо! Холодно! Как зимой! Хуже чем зимой! И темно!

   Магу стало не по себе. Может, все слухи о Башне правда? Или что-то тут осталось еще от Великого мага? Кажется, затащить лури внутрь не удастся.

   — Хорошо, — Нэран заметил, что лесная стражница плачет, и испугался еще больше. — Подожди здесь, снаружи. Посиди здесь, — возле стены стояла скамеечка, туда любил выходить погреться летом на солнышке старый сторож. Сейчас зимой на сиденье лежал небольшой сугробик, но ведь лури не боится холода, по крайней мере, того, что снаружи.

   С архивариусом, Эдином Райларом, отношения у Нэрана были довольно прохладными, как впрочем, и у всех магов мужского пола. Женская же магическая часть Башни была безнадежно и навсегда влюблена в холодного красавца. Ответных чувств ни к какой из дам никто в Эдине не замечал.

   — Давно ты нас не проведывал, — приветствовал Эдин бывшего подчиненного коротким кивком.

   — Прости, дела.

   — Рад, что у тебя нашлось свободное время. Без бороды тебе гораздо лучше, — архивариус встал из-за стола. Был он высок, тонкокостен, все его черты были соразмерны и красивы. Не человек, а само совершенство. Вот только бы в светло-зеленых глазах появлялись хоть изредка какие-нибудь теплые чувства. — Или ты к нам по делам? Как ее зовут?

   — Если честно, то по делам. А зовут ее Нэя Хэллар.

   — Хэллар… Но, — Эдин нахмурил светлые, изящно изогнутые брови, — ведь Нэя Хэллар твоя мать.

   — Я рад, что ты так хорошо знаешь имена членов моего рода, — Нэран осторожно улыбнулся.

   — Что-то случилось? Насколько я помню, Хэллар — обычное семейство, без магических способностей.

   — Я все же хотел посмотреть…

   — Так что случилось? Ты что-то узнал о своей матери? — расспрашивая, Эдин водил руками над поверхностью стола, разыскивая данные о семействе Хэллар.

   — Я ее нашел.

   — Что?! — архивариус чуть не уронил книгу, оказавшуюся у него в руках, такое явственное проявление эмоций Нэран видел у Эдина в первый раз. — Невероятно. Она же пропала семнадцать лет назад. Или…

   — Нет, она жива.

   — Что же. Это радует. Ладно, посмотрим, что мне удалось найти. Действительно книга рода Хэллар.

   Книга была растрепанной и пыльной, но архивариус даже не поморщился, только бросил короткий взгляд на расчихавшегося Нэрана.

   — Кажется, ее не трогали все семнадцать лет.

   — Подожди, — Эдин читал. И чем дальше он читал, тем сильнее расширялись его глаза. Архивариус перелистнул несколько страниц, закончив читать описание свойств рода, потом опять надолго замер над страницами. А Нэран рассматривал книгу. Старый переплет, торчащие из него потрепанные страницы, позолоченный корешок. Позолоченный! Маг почти перестал дышать. Золотили корешки у родов с сильной кровью. Корешок книги о роде Элиэ позолоченным был.

   Наконец Эдин поднял глаза от страниц, закрыл книгу, некоторое время посидел, массируя переносицу.

   — Что?! — Нэран аж подался вперед, умирая от неизвестности.

   — Ну, ты уже заметил, что корешок золоченый. Род Хэллар, сильная кровь. Дар ведьмачий. Передается как по женской, так и по мужской линии. Дар очень сильный. Своеобразная элита среди ведьм. Не понимаю, почему твои отец и мать не пришли сюда, когда решили пожениться.

   — И чтобы тогда? Совет не разрешил бы им пожениться?

   — Запретил бы. Род магов и род ведьм с сильной кровью. Оба рода гарантированно передают способности по наследству. Независимо от пола младенца. Ведьмак с даром мага.

   — Но я ничего никогда в себе не ощущал особенного!

   — А ты думаешь, ведьмаки ощущают себя чем-то особенным? Ведьмачий дар более естественен, чем дар мага. Кстати, там есть еще очень интересные данные. Наследницами рода были две девицы. Нэя Хэллар и Нэрея Хэллар. Твоя мать пропала семнадцать лет назад. Вторая девица Хэллар тоже исчезла и тоже бесследно. Шестнадцать лет назад.

   Нэран на эти слова внимания почти не обратил, переживая новые сведения о себе самом.

   — Ладно, Элиэ. Иди-ка ты домой, вид у тебя что-то неважный. У тебя со здоровьем все в порядке?

   — Да, — Нэран потер грудь и поморщился. Лечебную настойку утром из-за волнения выпить он забыл. — Спасибо за помощь, я, наверное, действительно пойду.

   — Не за что. Обращайся. Передавай привет матушке.

   — Передал бы, но она все равно не помнит прошлой жизни.

   — А что с ней случилось? Ты так и не рассказал.

   — Я нашел ее в Геннерском лесу. Великий маг превратил ее в лури.

   — Это чудовищно!

   — Ты слышал когда-нибудь о таком?

   — Нет, не приходилось. А где Нэя сейчас?

   — В доме деда, — слова вырвались сами собой, Нэран даже не знал, зачем он соврал. Но менять ничего не стал. Так ли уж важно архивариусу, где сейчас находится лесная стражница?

   На этом они распрощались. Лури ждала на том месте, где он ее оставил. Начавшийся снег изрядно припорошил плащ и синее платье.

   — Ты вернулся!

   — Да, пойдем.

   — Мы пойдем к Сиргалу?

   — Да. Только сначала зайдем кое-куда. Нужно снять комнату. Мы же не можем обременять Сиргала вечно.

   — Что значит обременять? У Сиргала хорошо, мне там нравится.

   — Кстати, почему ты его называешь Белым? Из-за светлых волос?

   — Из-за волос? Нет. Он белый изнутри. Белый и теплый. Яркий.

   Магом Сиргал был средним по способностям, так что лури имела в виду, скорее всего, душевные качества, описывая светловолосого мага изнутри.

   — Тот, чья одежда, такой же, — добавила лесная стражница.

   — Это сестра Сиргала. Я с ней не знаком.

   Маг снял три комнаты на одном этаже в хорошем доме. Позволить себе купить дом в столице на жалование королевского доверенного посланника юноша не мог, но существовать безбедно оно позволяло.

   Договорившись с хозяином о том, что вечером они перевезут вещи, Нэран решил пройтись с лури по магазинам и купить ей нормальную одежду, да и другие разные личные вещи молодой женщине не помешали бы.

   Больше всего лесной стражнице понравилось в маленькой кондитерской, где можно было присесть, погреться с мороза, выпить горячую чашку травяного отвара и вдоволь насладиться всем разнообразием сладкого товара.

   Наконец, они отправились к Сиргалу. Снегопад еще усилился, и теперь ничего не было видно уже в десяти шагах. Ноги тонули в нарождающихся сугробах, грозящих к утру перегородить улицы.

   Нэран даже не сразу понял, что происходит, когда из снегопада вынырнули какие-то люди, и лури бросилась им навстречу.

   Лури опасный противник для человека, редко кому удается выстоять один на один с лури или лургом, это сложно даже для двоих-троих. Но сейчас лесную стражницу сковывала непривычная, неудобная для нее массивная одежда, а нападающие были мастерами своего дела.

   Нэран растерянно смотрел, как лури отлетела в сторону, а к нему прыгнул человек с ножом.

   Маги всегда считали обучение воинскому искусству ниже своего достоинства. Зачем истязать себя, махая руками, отягощенными мечом, когда можно нанять обычных людей, чьи жизни не жалко, или купить у Великого мага какую-нибудь магическую тварь вроде лурга. А, кроме того, есть же еще и магия, которая сама по себе лучше любого меча.

   Вот только, чтобы создать какое-нибудь заклятие, нужна сосредоточенность, внутреннее спокойствие духа. А вот спокоен Нэран не был. Так что, даже сделать ничего не смог против ударившего. Маг упал, заслонился рукой. И вдруг снегопад вокруг будто бы загудел. Нэрана словно кипятком окатило. Сверху навалилась страшная, материально неощутимая, но придавившая к земле, тяжесть. Из пурги в нападавших ударил столп белого света.

   Маг слезящимися глазами сумел рассмотреть на том конце заклятия только расплывчатую фигуру с длинным посохом, из навершия которого и бил свет. Но стоило моргнуть, как таинственный спаситель исчез. На утоптанном снегу осталось только четыре неподвижных тела. К пятому Нэран пополз из последних сил.

   — Мама!

   Лури вздрогнула и открыла глаза, стащила чепчик с головы, порвав завязки. Освобожденные кошачьи уши настороженно встопорщились, почему-то Нэрану четко запомнились помятые шерстинки на них. Ноздри лури раздулись.

   — Что?

   — Я чувствую присутствие Великого мага! — лесная стражница оскалилась, лицо ее стремительно теряло человеческие черты. — Чужого мага!

   — Да, здесь был кто-то. Но ушел. Лучше помоги мне подняться.

   Лури резко обернулась к Нэрану, безошибочно нашла место, куда пришелся удар ножа. Кое-чем помочь себе маг все же успел — сгустил воздух перед телом, но сделал это на очень маленькой площади. Лезвие скользнуло по своеобразному щиту и оставило довольно длинный, но неглубокий разрез на ребрах.

   — Оставь! — маг попытался остановить лури, но отбиться ему не удалось. Лесная стражница не отстала, пока рана не была тщательно вылизана и залечена.

   — Уходим скорее! Пока не явилась стража. Я вроде не наследил. Ты можешь проверить, не осталось ли здесь где-нибудь твоей или моей крови?

   Лури принюхалась, подобрала нож, которым ранили мага, собрала испачканный кровью снег. В переулке, где мало кто бывает, да еще и в такую пургу, тела найдут не скоро. Возможно, следы всякой магии выветрятся. Сейчас Нэрану отчего-то не хотелось связываться со стражей.

   Наверное, в роду Сиргала тоже были ведьмаки, потому что он встретил их на полпути.

   — Я беспокоился… — начал оправдываться светловолосый маг и замолчал, увидев в каком состоянии находятся его друзья.

   — Не волнуйся, мы живы, и даже почти здоровы.

   — Ты забыл утром выпить настойку… Вас долго не было, вот я и начал беспокоиться. И что с вами случилось?!

   — Пойдем. Дома расскажу.

   Слушал их Сиргал с открытым ртом и круглыми глазами.

   — Великий маг? И он не забрал лури? Странно.

   — Меня больше удивило, что он помог мне.

   — Может, это просто случайность.

   Лесная стражница вертела головой от одного мага к другому, открывала рот, чтобы что-то сказать, но не успевала, ее перебивали. Наконец, она рассердилась и закрыла обоим юношам рты ладошками.

   — Этот Великий маг чужой! Не наш! Не тот, который был в нашем лесу! Я же говорила!

   — Чужой?! Но как такое возможно?! Никто из Великих магов не может явиться на территорию чужого средоточения силы.

   — Ты думаешь, Великие маги будут посвящать кого-то в свои тайны. Кстати, наверное, Геннерский Великий маг поэтому и не обратил внимания на пропажу одной из лури.

   Нэран замер, чувствуя, как по спине бежит холодок. Только когда об этом сказал Сиргал, он сообразил, что украл собственность Великого мага. Но отчего-то это не казалось ему преступлением.

   — Она не может быть ничьей собственностью! Это моя мать!

   — А ты не думаешь, что это еще опаснее? У тебя на руках свидетельство преступления. Вряд ли такое спустят даже Великому магу. У него есть все основания желать тебе зла. Может, те люди напали по его приказу!

   — Вряд ли он стал бы перепоручать такое дело кому-то.

   — Но кто-то же напал на вас все-таки! А что сказали в Башне?

   Нэран тяжело вздохнул. Скрытность боролась в нем с желанием поделиться с другом и еще каким-то смутным чувством, что рассказать все Сиргалу просто необходимо.

   — Рассказали много чего интересного.

   — Они смогут вернуть человеческий облик?.. Да, а почему мы твою маму никак не называем?

   — На имя Нэя она не откликается.

   — Так придумай что-нибудь. Как ты хочешь, чтобы тебя называли? — спросил светловолосый маг лури. Та от неожиданности вздрогнула. — Тебя как-то называли твои сородичи?

   — Нет. У нас нет имен.

   — Но как ты хочешь, чтобы тебя звали? Можешь что-нибудь придумать?

   Лесная стражница насупилась, как маленький ребенок.

   — Не знаю. Придумай ты.

   — Я? Может, Нэран?..

   — Нет, хочу, чтобы ты!

   — Ну, хорошо.

   — Белый даст мне имя! - восторженно сообщила лури Нэрану. — Чтобы как у человека!

   Нэрана царапнула ревность. Почему она не захотела принять имя от него?! Почему она так радуется всему, что делает Сиргал?!

   Светловолосый маг на некоторое время задумался.

   — Айвора.

   — Но почему?! — поразился Нэран. По его мнению, вычурное, изысканное имя нисколько грубовато-диковатой лури не подходило.

   — А мне нравится. Айвора. Что оно означает?

   — Изумрудная.

   — А что это такое?

   — Это такой драгоценный камень. Сейчас покажу, — Сиргал вышел, но быстро вернулся. — Вот, это изумруд.

   Лесная стражница повертела в руках кольцо.

   — Это круглое с дыркой — изумруд?

   — Нет, — рассмеялся Сиргал. — Это кольцо. А вот этот, зеленый — изумруд.

   — Как листики в лесу. Красивый. Похож на леденец, который Нэран мне давал, — лури даже лизнула кольцо, вдруг это и в самом деле окажется каким-то новым лакомством. Несколько разочарованно отвела руку от лица. — Можно я возьму его себе?

   — Нет! — встрепенулся Нэран, тут же потянувшийся отнять кольцо.

   — Бери, — улыбнулся Сиргал.

   — Это слишком дорого, — возразил Нэран, он злился все сильнее и сильнее.

   — Ничего, не разорюсь. И подарок я делаю не тебе, а Айворе. Ведь принято одаривать того, кому дал имя.

   Светловолосый маг был прав, поэтому Нэран смирился.

   — Смотри, оно надевается на палец. Вот так.

   На когтистой ручонке лури дорогое, изящное кольцо смотрелось странно, но отчего-то вполне уместно.

   — Мне нравится, — новонареченная Айвора отвела руку в сторону, любуясь переливами зелени.

   — Это хорошо, — довольно улыбнулся Сиргал. — Но вы все-таки что-нибудь узнали о том, как можно вернуть Айворе человеческий облик? — обратился он уже к Нэрану.

   — Нет. Я узнал столько всего, что стало как-то не до этого.

   — Что же так поразило твое воображение, что ты забыл о самом главном?

   Нэрану стало стыдно, действительно, он забыл о матери, стоило только чему-то нарушить его душевное равновесие.

   — Она отказалась входить в Башню. А потом, когда Эдин спросил про нее, я отчего-то наврал ему, сказал, что лури в доме деда

   — Зачем?! — удивился Сиргал.

   — Не знаю. Что-то такое… Да, — Нэран бросил на друга взгляд исподлобья, — хочешь все-таки узнать, что рассказал мне архивариус?

   — Да. Ты уже давно тянешь. Это что-то ужасное?

   «Еще бы не ужасное, возможно, услышав, кто я, ты не захочешь меня больше знать»…

   — Род Хэллар оказался непростым. Это род с сильной кровью. Дар передается по женской и мужской линиям. Они ведьмаки, Сиргал, — закончил Нэран совсем тихо. Он замер, ожидая услышать негодующий возглас, проклятия, веление немедленно убираться из дома рода Орр.

   Светловолосый маг от души хлопнул друга по плечу.

   — Так это здорово! Нэран, ты же уникален! Человек, совмещающий в себе дар ведьмака и мага!

   Нэран поднял бледное лицо, глаза мага стали круглыми.

   — И я не стал тебе противен?

   Сиргал от души расхохотался.

   — Ты мой друг. Да будь ты кем угодно, даже Великим магом, ты все равно останешься моим другом.

   У Нэрана отлегло от сердца, от радости и облегчения даже слезы на глазах выступили.

   И тут вдруг в комнате раздались странные звуки. Друзья оглянулись. Лури, во время их разговора спокойно сидевшая в кресле, сейчас с блаженным выражением на лице извивалась всем телом, как кошка, нализавшаяся валерьянки.

   — Что с тобой, тебе плохо?! — Нэран вскочил.

   — Успокойся! — Сиргал остановил его, схватив за руку.

   А Айвора уже приходила в себя. Она открыла глаза, посмотрела на друзей пьяными глазами.

   — Что это было?

   — Кажется, это на нее так подействовало то, как мы тут с тобой друг другу в вечной дружбе признавались.

   Нэран посмотрел на друга. Несмотря на обрушившиеся на него события, на душе у мага было светло и спокойно.

   Как Сиргал не уговаривал их остаться, Нэран решил, что и так причинил другу слишком много беспокойства. Они собрались и к вечеру переехали в меблированные комнаты. Светловолосый маг проводил их, осмотрел новое жилище.

   — Если что-то случится, я надеюсь, что ты обратишься ко мне за помощью, — сказал он напоследок и пошел домой.

***

Как только Белый ушел, в доме стало темно и пусто. Я посмотрела на подаренное им кольцо. Оно будто хранило в себе тепло мага.

   Нэран присел за стол, бездумно глядя в окно. Мысли его метались как перепуганные птицы. Но тут я ничем помочь не могла, справиться с этим мог только он сам.

   Поэтому я пошла рассматривать наше новое жилье. Похуже, чем у Сиргала. Да и чужое, холодное присутствие сильнее, но, в общем, ничего. Если у Белого дом был жилищем его семейства, и многие поколения рода согревали стены, то здесь люди селились на короткое время. Они не любили этих стен, оставляя на них лишь легкие отпечатки эмоций. Но в основном оставались равнодушными — серыми.

   От наших вещей по комнате расходилось тепло, как от тлеющего уголька, еще сильнее грело кольцо Сиргала. Перетерпим как-нибудь, все лучше, чем в том страшном доме, где до этого жил Нэран. И я занялась обустройством жилья.

***

— Мам? — позвал Нэран. Лури что-то подозрительно притихла. Он поднялся со стула, тяжело вздохнул, чувствуя усталость и разбитость во всем теле.

   Вещи теперь были равномерно распределены по всем комнатам. Нэрана особенно умилили рубашка, занавешивающая окно, и его личные вещи, разложенные по одной из кроватей. Вторая кровать была разворошена, часть постельных принадлежностей с нее переместилась на шкаф.

   Маг забрался на стул — в нашкафном гнезде нашлась мирно спящая лури.

   — Ну, на шкафу, так на шкафу, — пожал он плечами и отправился к своей кровати.

   Однако утром Нэран обнаружил, что лури опять забралась к нему в кровать.

   — Да что же это такое? Совсем как маленькая девочка, — он погладил пегие пряди. Айвора блаженно прижмурилась и свернулась клубком.

   — Здесь плохо, — пожаловалась она.

   — Айвора, — Нэран опустил глаза. — Ты хочешь вернуться обратно в лес? — Каждый раз, когда лесная стражница говорила, что ей плохо среди людей, мага мучило чувство вины из-за того, что он вырвал лури из привычного, безмятежного образа жизни.

   — Нет, — она покачала головой, погладила кольцо Сиргала. — Я не смогу без тебя, без Белого. Или ты хочешь меня прогнать? Я умру там от тоски.

   От этих слов, сказанных просто, без рисовки, Нэрану словно ножом по сердцу провели. Он чувствовал — это абсолютная правда.

   Ближе к обеду, когда Нэран совсем сломал голову, раздумывая, где же еще раздобыть сведения о том, как превратить мать обратно в человека, в дверь тихонько постучали.

   — Кто там?

   Лури уже поджидала за дверью, готовая прыгнуть на того, кто войдет.

   — Это местный человек и кто-то чужой, — прошептала она почти беззвучно.

   И маг будто увидел, что за дверью стоит слуга и кто-то, кого не знала Айвора, но знал он.

   — Господин, — дверь приоткрылась, явив мясистый нос одного из слуг — унылого пожилого мужчины, чем-то похожего на старого пса. — К вам гости.

   Маг различил маячившую за плечом слуги пышную пепельную шевелюру.

   — Нэран! — завопил Аданэл Ланро. Отстранив слугу, мелкий коллега Нэрана проник в комнату. — Ты где пропадал? Наши все уже с ума сходят!

   Слуга ушел, деликатно прикрыв дверь. Нэран обернулся, собираясь предупредить Айвору, огляделся, не обнаружив ее на старом месте, — лури в комнате не было. Спряталась. Что же, оно и к лучшему, лишних объяснений давать не придется.

   — У меня были неприятности.

   — Мы так и подумали! — Аданэл бесцеремонно плюхнулся на диван, запустил руку в вазу со сладостями, оставшуюся после завтрака, выудил сливочный шарик в вафельной крошке и с удовольствием им захрустел. — А чего ты от деда переехал? Наконец решил начать личную жизнь? Кто она?

   — Никто.

   Пепельноволосый захихикал.

   — Тогда передай этой никте, чтобы туфли по дому не раскидывала, — он кивнул туда, где из-под дивана торчал мысок синей туфельки.

   — Зачем ты вообще пришел?

   — Фу, какие мы грубые, — маленькое, птичье личико Аданэла так и лучилось довольством. — А может, я тебе послание от дамы принес.

   — Если бы послание было от дамы, то ты бы его ни за что не принес. Скорее всего, тебя отправили на разведку, замучавшись от любопытства — куда же пропал этот странный Нэран Элиэ.

   — Ты слишком высокого мнения о себе. К добру это не приведет. Держи, — Аданэл достал из мешочка на груди небольшой свиток и протянул Нэрану. — Сегодня я к тебе по работе.

   Печать на свитке стояла королевская.

   Маг аккуратно развернул свиток, не давая Аданэлу в него заглянуть.

   В свитке было всего два предложения: «Нэран, я хочу тебя видеть. Есть сведения о твоей матери, возьми ее с собой. Алиэр»

   — Что там? Чего ты так переменился в лице, — обеспокоился Аданэл. — Ругают за что-то?

   — Нет. Прости, я не могу сейчас проявить гостеприимство, мне нужно идти.

   Обычно язвивший даже самому королю маленький посыльный молча кивнул и ушел.

   — Айвора, — позвал Нэран, как только дверь за Аданэлом захлопнулась.

   Из-под дивана высунулась растрепанная голова, на волосах хлопьями висела пыль и прилипла паутина.

   — Он уже ушел?

   — Ушел. Что ты о нем думаешь? — Нэрану стало интересно, что чувствительная лури скажет о Аданэле Колючке. Сколько холода и темноты в этом отравляющем всем жизнь маленьком человечке?

   — Он… — лури вскинула на мага глаза. — Он как улитка. Живет в панцире. Прячет свои свет и тепло в тесный домик, боится пораниться, потому что его часто хотели съесть. Но они все равно выходят наружу. Он хороший. Мне понравился.

   Нэран слушал с открытым ртом. Неужели они все ошибались. А ведь жизнь у Аданэла и в самом деле была нелегкой. Он был прижит Лариной Ланро неизвестно от кого. Девица отчего-то не пожелала вытравить плод. Позже она вышла замуж за одного из блистательнейших магов того времени Парна Дирга, тот пасынка не то чтобы не принял, но предпочитал заботиться о собственных детях, коих у четы народилось еще трое. С детства Аданэл рос слабым и болезненным ребенком и вырос в невысокого, хрупкого мужчину, впрочем, это несколько искупалось мощным магическим даром. Однако и из-за этого у Аданэла были только неприятности. Остальные дети семейства могли разве что цветные искорки из пальцев выщелкивать. Так что бедняга стал изгоем в собственной семье, с радостью сбежав в школу магов, где и оторвался на своих ровесниках.

   — Только не вздумай его жалеть, — сказала лури. — Он не простит.

   — Спасибо, мам.

   В этот раз Нэран разрешил лури одеться самой, в то, что ей покажется удобным. И остался вполне довольным. Правда, его штаны были ей несколько длинноваты, но ведь их и подвернуть можно. В остальном же лесная стражница стала похожа на даму, надевшую мужскую одежду для путешествия. Нэран натянул на нее берет, чтобы скрыть кошачьи уши.

   — Идем?

   — Идем, — кивнула она.

   Мага мучило некоторое беспокойство по поводу того захочет ли Айвора войти во дворец, вдруг ей и там покажется слишком холодно, но лесная стражница не сказала ничего, только любопытно оглядывалась, всё норовя поднять забрало на шлемах стоящих на страже воинов. Еще ей понравились растения в кадках, вьющиеся по декоративным решеткам. Лури очень хотелось на них вскарабкаться, или хотя бы объесть эти вкусные синие цветочки. Нэрану стоило немалых трудов удержать ее от этого.

   Наконец, они добрались до королевской приемной. Их сопровождающий строго посмотрел на лесную стражицу.

   — Дама останется здесь!

   Айвора недобро прищурилась и ткнула в слугу пальцем.

   — Он хочет тебе плохого!

   От немедленного разбирательства со злобным слугой спасло только появление короля. Его величество лично выглянул узнать, что же происходит перед его дверью.

   — А это вы, — он кивнул Нэрану, велев ему входить, потом за шиворот втянул лури, пытавшуюся вцепиться оторопевшему слуге в волосы. Нэран кинулся к лесной стражнице, приготовившись спасать от нее короля. Но стоило Алиэру отпустить Айвору, как та успокоилась и посмотрела на всех с видом нашкодившего щенка, стащив с головы берет. Уши виновато спрятались в волосы.

   — Простите, я больше не буду.

   Король хмыкнул.

   — Так вот ты какая.

   Лури стеснительно спряталась за Нэрана, выставив ухо из-за плеча мага.

   — Простите, ваше величество, — решил извиниться Нэран.

   — Ничего, я все понимаю. Присаживайтесь.

   И тут юноша обнаружил, что в приемной есть еще кое-кто. Это была пожилая полная женщина с русыми, полуседыми волосами, гладко зачесанными назад и собранными в пучок. Судя по бархатному платью сливового цвета, обильно расшитому розовым жемчугом и полупрозрачным дорогим кружевом, весьма непростая особа. Она с любопытством рассматривала Нэрана и его спутницу, все же устроившуюся в кресле, а не на полу, пусть и в одном с магом.

   — Позвольте вам представить, — король вежливо обернулся к даме. — Нэран и Нэя Элиэ.

   Женщина степенно кивнула, не выдавая своего удивления, разве что свет в темно-синих глазах, к которым так хорошо подходило ее платье, стал ярче. Нэран кивнул, а лури только уши прижала.

   — А это — госпожа Норин Натрэ.

   Нэран во все глаза уставился на главу одного из известнейших родов. Род Натрэ славился тем, что его представители обладали врожденной способностью к исцелению. Причем какому-то особенному, при котором собственные силы мага не затрачивались. Жаль только, что Натрэ не имели сильной крови, и появление целителей в их семействе было делом весьма непостоянным.

   — Очень рада знакомству, — улыбнулась Норин. Голос главы Натрэ оказался глубоким и молодым, закрой глаза, так и встанет перед внутренним взглядом темноокая юная красавица.

   — Я рассказал Норин о Нэе. И она захотела ее осмотреть. Вдруг ты все же ошибаешься, а если нет, то узнаем, что можно сделать для госпожи Элиэ.

   Нэран коротко кивнул, чувствуя, что сердце колотится где-то в горле, его бросило в жар.

   — Ты согласен? — мягко спросила Норин.

   — Да.

   — Тогда идем, — женщина поманила лури за собой. Та испуганно оглянулась на Нэрана.

   — Не бойся. Госпожа Норин не сделает тебе ничего плохого. Слушайся ее и не причиняй ей вреда, даже если она сделает тебе больно.

   У мага чуть сердце не разорвалось от того мученического взгляда, каким на него посмотрела Айвора.

   — Идем, я не ем ни зверюшек, ни молоденьких девушек.

   С тяжелым вздохом, сгорбившись, Айвора пошла за Норин в другую комнату. Дверь за женщинами закрылась.

   — Ты был в Башне? — спросил Алиэр.

   Нэран кивнул.

   — И что? Ее смогут превратить обратно в человека?

   — Я не знаю. Но кое-что мне узнать удалось, — и Нэран поведал все королю.

   То ли Алиэр обладал отменной выдержкой, то ли ему, как и Сиргалу было все равно, что один из его поверенных отчасти ведьмак, но его величество даже в лице не изменился.

   — Ну что же, все сходится.

   — Что сходится? — насторожился маг. — Вы что-то узнали?

   — Да. Это Норин выяснила, а тайная служба сейчас докапывает. Я бы в общем-то не обратил внимания, если бы не ты со своей историей.

   — Да что же вы узнали! — не выдержал Нэран.

   — Есть очень много родов, из которых пропадают молодые люди, юноши и девушки. В основном лет четырнадцати — двадцати. Твоя матушка исключение. В основном это семейства со слабыми магическими способностями, почти обычные люди. Очень редко это какое-нибудь могущественное семейство. Обычные девушки и юноши тоже пропадают, но почти всегда находится причина. То побег из дому, то хищные звери, то разбойники. Но маги и ведьмаки пропадают без вести. Никто еще не вернулся, даже следа не находилось. Все списывалось на те же причины, что и в случае с обычными людьми. Твоя мать — единственная, кому удалось вернуться.

   — Вы думаете, из всех этих детей Великие маги создают магических существ, как из моей матери?!

   — Я пока ни о чем не думаю. Но во всех лесах Великих магов не наберется столько магических тварей.

   — Это происходит только в Хэрвеке, или и в соседних государствах?

   — Нэран, пока так сильно мы не копали. Но мне хочется это сделать, я отправлю письма соседям. Посмотрим, что творится у них.

   — Ваше величество, еще… Когда мы шли из Башни на нас напали какие-то люди.

   — Четверо?

   — Да. Они хотели нас убить, но внезапно появился кто-то, кого лури опознала как Великого мага, и убил их. Причем, это Великий маг не из Геннера.

   — Ясно. Ну хоть одной загадкой стало меньше, а то начальник городской стражи уже с ума сходит. Чужой Великий маг… Разве Великие маги могут покидать территорию своего средоточения силы?

   — Я не знаю, ваше величество. Мне о таком слышать не приходилось. Но, как сказал Сиргал Орр, вряд ли Великие маги будут рассказывать кому-нибудь о своих возможностях.

   Разговору, однако, продолжиться не удалось, потому что вернулись дамы.

   Нэран с надеждой посмотрел на госпожу Норин, но та только покачала головой.

   — Нормальная, здоровая особь из породы лургов. Ничего особенного в ней нет.

   — Но могла она быть прежде человеком? И можно ли узнать, кем она была? — спросил Алиэр.

   — Может, и могла. Сейчас уже ничего сказать нельзя. Ткани изменены настолько, что от присутствия былой сути ничего не осталось. Увы, не мне равняться с Великим магом, — Норин печально вздохнула.

   — Но можно придумать хоть что-то? — умоляюще спросил Нэран.

   — Я бы посоветовала, раз нет возможности восстановить тело, восстановить дух. Воспитайте из нее человека.

   — Ясно. Спасибо.

   — Не расстраивайтесь так. Я посоветовала бы еще обратиться к Великому магу. Не Геннерскому, а какому-нибудь другому. Великие маги всегда сильно враждуют друг с другом. Вдруг найдется кто-то из них, кто захочет помочь.

   — Норин права, — поддержал король госпожу Натрэ. — Что-нибудь непременно придумаем.

   Нэран улыбнулся, безмерно благодарный Алиэру за поддержку. Как ни странно, какие, казалось бы, могли быть между королем и его поверенным отношения, кроме, начальник-подчиненный, но Нэран смело мог причислить короля к небольшому кругу своих близких друзей. В первый раз они встретились в школе магов, когда Нэран был всего лишь несмышленым новичком, а Алиэр Хардарг уже завершал обучение.

   Угрюмый, замкнутый мальчик был плохо принят сверстниками. Выделиться ничем, чтобы заслужить уважение, он не мог, никакими особыми талантами Нэран не обладал, да и магический дар имел весьма посредственный, так что быстро остался в одиночестве. Разве что Сиргал Орр, прозванный из-за своей доброты Дурачком, дружил с этим странным, нелюдимым Элиэ. Так что старшеклассник, неизвестно почему как-то раз вступившийся за ожесточенно дерущегося против десятка сверстников мальчишку, вспыхнул для Нэрана яркой звездой на ночном небе. Он и не знал тогда, что этот юноша, с вечно спутанными черными волосами, принц и будущий король. Так что Нэран и Сиргал беспрестанно таскались за Алиэром, чем немало досаждали молодому парню, но к достоинству того, он мальчишек не гнал. Но, после того как Алиэр закончил школу, дороги их больше не пересекались, хотя Нэран очень надеялся, что встретит старшего товарища в университете. Встретились они через шесть лет, когда наследника рода Элиэ представляли королю. Нэран чуть сознание не потерял, увидев на троне изрядно возмужавшего, но очень хорошо узнаваемого друга по детским играм.

   И Алиэр был изрядно обрадован, как оказалось, королям тоже может быть одиноко и тоже нужны друзья. Так что вскоре его величество собрал вокруг себя тех, кому мог доверять, потихоньку заменяя людей отца. И Алиэра еще не подвел ни один из тех, кого он оделил доверием. Только Сиргал стал учителем в школе магов, сказав, что двор не для него.

   — Желаю вам в этом удачи, — отвлекла Нэрана от раздумий госпожа Натрэ. — А сейчас ваша очередь пройти осмотр.

   — Какой осмотр?! — удивился Нэран. — Мне не нужен никакой осмотр.

   — Нужен. Меня об этом настоятельно просили его величество и ваша матушка. Да я и так вижу, что ваше состояние весьма далеко от идеального. Идемте.

   Лури увязалась за ними.

   Послушно раздевшись до пояса, юноша присел на краешек стула, не в силах подавить дрожь. Айвора сочувствующе погладила мага по голове.

   — Не надо так бояться и переживать. Я не страшная и ничего плохого не сделаю.

   Однако Нэран не справился с собой и вздрогнул, когда теплая ладонь магини легла ему на грудь.

   — Нет, так дело не пойдет, — нахмурилась Норин. Они с Айворой быстро соорудили подобие кровати из нескольких стульев и кресла. — Ложись.

   Теплая, пахнущая травами рука легла Нэрану на лоб. И маг почувствовал, что мысли разбегаются, он скользнул в какое-то блаженное состояние, слабо осознавая, что происходит вокруг. Но в то же время что-то внутри Нэрана прекрасно понимало, что происходит, трезвым взглядом оценивало окружающую обстановку, да еще и могло заглянуть через стены за пределы комнаты, ощутить, что там происходит, только делало это как-то странно, через осязание и цвета. Нэран уже даже почти разобрался, что какое ощущение означает, но уснул.

***

Зелено-золотистая женщина ушла, и я осталась наедине с человеком, к которому мой детеныш испытывал безмерное уважение. Нэран дремал в соседней комнате, лекарка велела дождаться, пока он проснется сам.

   Черноволосый, сидя за столом, шелестел какими-то бумажками, но ниточка его внимания неотступно была привязана ко мне. Я же добралась, наконец-то, до синих цветочков. Вкуснооо! Цветочки среди зимы! Почему никто из лургов не додумался пересадить растение куда-нибудь в дом.

   — Может лучше леденцов? — спросил черноволосый, когда я принялась уже за листья.

   — А есть?

   — Найдем, — улыбнулся он и порылся в столе.

   — И орехи сладкие! — восторженно подпрыгнула. — Мне можно взять?

   — Угощайся, конечно. Как тебя называют?

   — Сиргал придумал мне имя, как у человека! Теперь я Айвора. Изумрудная. Вот, — я протянула черноволосому кольцо с изумрудом.

   — Красиво, — оценил он.

   — Да! А Нэран мне брать не разрешал, — пожаловалась я.

   — Айвора, а ты сама не помнишь ничего о своем человеческом прошлом? — глаза черноволосого, прозрачные, темно-зеленые, как болотная трава, будто хотели втянуть меня всю.

   — Нэран уже спрашивал меня об этом, — я погладила кольцо Белого. — Не помню. Но иногда что-то кажется мне очень знакомым, будто я когда-то уже прикасалась к чему-то, помню его на ощупь, или вкус, запахи… Цвета людей.

   Черноволосый слушал очень внимательно, глядя куда-то в пустоту. Он меня будто бы заколдовывал одним своим присутствием.

   — А ты маг?

   — Что? — кажется, я отвлекла его от каких-то раздумий. — А. Да, мой род обладает магическим даром.

   — Это очень сильный дар.

   — Нет, что ты, — рассмеялся черноволосый. — Вовсе нет. Мои предки завоевали трон хитростью и силой, а не магией.

   — Сильный-сильный. Я вижу. Только ты им не умеешь управлять. Научишься, будешь как Великий маг. Сможешь менять души людей. Еще ты способен видеть людей изнутри, не так, как я, но видеть, ведь правда?

   — Что? Что ты сейчас сказала?

   Я сжалась, а потом плюхнулась на пол и отгородилась стулом.

   — Прости, не хотел пугать. Меня просто ошеломили твои слова о том, что Великие маги могут менять души людей, — он встал, собираясь подойти ко мне. Зашипев, я сильнее прижалась к стулу, спрятавшись за ним целиком.

   — Хорошо-хорошо, я сижу на месте. Успокойся. А ты помнишь, что сделал Великий маг с тобой.

   — Я ни разу не видела Великого мага, и помню себе только в лесу.

   Тут в соседней комнате раздался грохот. Я вскинулась, одним прыжком оказалась у двери и заскочила внутрь.

   На полу сидел сонный и растерянный Нэран. Он хотел перевернуться, а стулья под ним разъехались.

   — Мы домой пойдем, — я натягивала на вялого детеныша одежду.

   — Да, конечно. Я велю заложить карету. Нэран, ты будешь не против, если я приставлю к тебе охрану?

   Маг покивал, вряд ли вникнув в то, что ему сказали.

   В шкафу на колесах, который назвали карета, Нэран вновь уснул, привалившись ко мне. Я заботливо его поддерживала, чтобы детеныш не стукался при тряске. Выбраться из кареты и войти в жилище ему помогали наши сопровождающие.

   — Что со мной? — маг пытался сидеть на кровати прямо, но получалось у него плохо. — Это такое лечение?! Ничего себе полечили!

   — Это потому что ты был очень болен. Она тебя вылечила. Но свою силу не отдала, использовала твою. Вот в твоем теле сейчас почти и не осталось сил. Я могу поделиться с тобой силой, но тебе полезнее сейчас просто поспать.

   — И все-то ты у меня знаешь, — тепло улыбнулся Нэран. — Я бы поспал, но так есть хочется, что даже сон отшибает.

   — Есть!!! Я сейчас!

   — Айвора! Стой!

   Но я уже выпрыгнула в коридор.

   Первым мне встретился знакомый человек, тот самый, что привел человека-улитку.

   — Дай еды!

   Поднос с влажными тряпицами выпал у вислоносого из рук, он в ужасе уставился на мои уши.

   — Еды дай!

   — Щщщщ…

   — Еды!

   — Сейчас, госпожа. Господин маг не сказал, что его дама — магическое существо.

   Внутри зародилось утробное рычание. Человек вздрогнул, и мы отправились туда, откуда тянуло запахом еды. Еще там было много женщин, и все они начали громко визжать. Не обращая на странных людей внимая, я по запаху нашла то, что лучше всего сейчас съесть Нэрану.

   — Я помогу, — вислоносый принял еду у меня из рук и разложил на подносе. — Вы хотите отнести это в комнату?

   — Да.

   Нэран еще не спал, он поблагодарил человека и разрешил тому уйти.

   — Это все мне? — он удивленно посмотрел на еду. — Молоко, мед, красное вино, творог, печень. Хорошо хоть, что не сырая. Ты уверена, что, съев все это, я снова к лекарям не отправлюсь?

   — Не ешь все. Хоть что-нибудь, — я тяжело вздохнула.

   — Ну ладно. Ты ко мне присоединишься? Меду?

   — Да!

***

На следующий день Нэран проснулся далеко за полдень. Полежал немного, чувствуя, что бодрость так и не вернулась, потом все же встал, огляделся в поисках Айворы. Лури нашлась на шкафу.

   — Доброе утро.

   — Ты выспался?

   — Скорее нет. Но ведь весь день валяться не станешь.

   — Тебе сейчас нужно валяться!

   Маг только хмыкнул. Он неторопливо умылся, потом столь же неторопливо поднялся, раздумывая о том, где еще можно достать хоть какие-нибудь сведения. И принял решение навестить деда. Вдруг тот вспомнит что-нибудь важное. Нэран не сомневался, что сможет убедить главу рода Элиэ не сердиться больше, а, может, даже принять Айвору. Только вот лури с собой в дом деда не возьмешь и одну ее оставлять страшно. Кажется, Сиргал просил обращаться в любое время…

   За окном ничего интересного, кроме падающего снега, не было, но он, опираясь на подоконник, продолжал смотреть в белую канитель. Сейчас, был редкий за последнее время момент, когда не нужно было никуда спешить, и Нэран впервые задумался о собственных возможностях. Он не был особенно сильным магом, и отец, и дед ушли от него довольно далеко, но зато магия давалась ему очень легко. Там, где другие день за днем проводили время в тренировках, стараясь освоить заклятие, ему было достаточно раз его увидеть. И оно вроде не задерживалось в памяти, но в нужный момент приходило само. Только раз стоило мелькнуть перед глазами хотя бы начальной ниточке, и Нэран уже знал, что делать дальше. Он всегда считал, что ему просто везет, а это оказывается ведьмачий дар его матери.

   Юноша обернулся, посмотрел на лури, она, сжавшись в комок, сидела на шкафу, большие глаза мягко светились, отслеживая каждое его движение. То ли девочка, о которой нужно заботиться, потому что чаще всего лури поведением и наивно-любопытным взглядом напоминала ребенка, то ли волшебный телохранитель, то ли мать. Нэран не мог не заметить, как меняется лицо лури, когда он называет ее мама.

   Вдруг девушка вздрогнула, быстро спустилась со шкафа, ее ноздри шевелились, большие уши настороженно подергивались.

   — Что? — испугался Нэран, он не без оснований ожидал повторного нападения.

   Глаза лури вдруг вспыхнули, она кинулась к двери, размахивая руками.

   — Сиргал пришел!

   Чутью волшебного существа можно было доверять, поэтому Нэран не остановил лури, когда она открыла, опережая стук.

   — Здравствуй! Здравствуй! Здравствуй! — лури прыгала вокруг светловолосого мага, как щенок, заждавшийся хозяина. Нэран почувствовал, что ему неприятно наблюдать за этим, а потом с удивлением обнаружил, что просто страшно ревнует. С ним она себя подобным образом не вела, не радовалась так, вернее проявляла радость не так бурно.

   — Здравствуй, спасибо что пришел, — поприветствовал и Нэран друга.

   — Да не за что, всегда рад помочь, — Сиргал улыбнулся.

   Лури замерла на месте, почувствовав что-то, посмотрела на одного мага, потом на другого.

   — Что случилось?

   — Ничего. Я просто отлучусь ненадолго, побудешь с Сиргалом, — Нэран улыбнулся, стараясь говорить как можно спокойнее и безмятежнее. Хотя он чувствовал, что не сможет обмануть собеседницу.

   — Я с тобой! — для подтверждения лури вцепилась в рукав его камзола, еще и когти выпустила.

   — Нет, мам. Тебе лучше остаться.

   На миг лицо девушки стало мягким, будто ее по голове погладили, но тут же глаза настороженно блеснули.

   — Нет! Я тебя не пущу одного!

   — Мам, я иду к деду. Тебе же неприятно было там находиться. Я ненадолго. Просто спрошу у него, что он знал о семействе Хэллар. Не мог же не знать, что жена его сына ведьма. Хочу его еще спросить про вторую пропавшую девицу Хэллар. Кому могли понадобиться ведьмы?!

   Рукав выскользнул из когтей лури, но пальцы сжимались и разжимались, делая хватательные движения. Как же сильно ей не хочется отпускать его. На миг Нэран подумал, что возможно лури предчувствует своей ведьминской сутью опасность, но тут же отмел эти предположения. Какая опасность может ожидать его у деда? И идти тут полквартала по оживленной улице.

   — Не переживай. Все будет хорошо. Слушайся Сиргала.

   Уши лури дернулись, будто возражая, но она все же кивнула и отступила, встав рядом со светловолосым магом.

   — Ну, вот и умница, — улыбнулся он. — Ладно, я пошел. Вернусь быстро. Сиргал, если что, ужин я заказал. Не ходите без меня никуда.

   — Как скажешь.

   Набросив плащ и натянув отороченные мехом сапоги, Нэран нырнул в белую канитель. Это только из окна казалось, что с неба падают перышки, крупные снежинки тут же залепили глаза и нос, тая на лице. Маг натянул капюшон посильнее, придерживая рукой, чтобы тот не слетал, и пошел сквозь метель. Снежная пелена подвела и на этот раз, не дав разглядеть, что кто-то приближается. А себе Нэран еще не настолько доверял, чтобы отличить среди сотен оттенков чувств и переживаний предупреждение об опасности.

   Затылок пронзила резкая боль, в глазах потемнело, и маг упал в сугроб.

***

— Все будет хорошо, — в очередной раз попытался успокоить меня Белый. — Он скоро вернется.

   Я метнулась от окна к двери, потом обратно. Вся моя суть сходила с ума.

   — С Нэраном будет плохо! — выкрикнула я в лицо Сиргалу. — Я иду за ним!

   — Нет, Айвора, — голос Белого стал удивительно мягок и тёпл. — Если ты пойдешь искать Нэрана, то он рассердится. Он ведь велел тебе ждать его здесь.

   Почти не управляя собой, я направила когти в глаза Сиргала, остановив их лишь в ладони от побелевшего лица мага.

   — Не смей надо мной магичить! — голос стал похож на лай.

   — Пппрости. Не волнуйся ты так. Раннэл ему все-таки дед...

   — Сиргал, поверь, с моим сыном случилась беда, — от неожиданной, даже для меня, перемены в голосе Белый и вовсе побледнел. Будто кто-то говорил вместо меня. — Верь мне.

   Вдруг предчувствие стало совсем уж невыносимым, потом голова раскололась от боли, я с трудом удержалась на ногах. Немного оправившись и уже не обращая внимания на Белого, я с воем бросилась искать детеныша.

   Сиргал не отставал, мало того, он умудрился меня догнать, ухватить за одежду и теперь бежал позади, мотаясь, как репей на беличьем хвосте. Мы почти свалились, споткнувшись обо что-то в переулке. Я судорожно разбросала наметенный снег. Люди!

   Сиргал сдавленно охнул, присел рядом на корточки, осмотрел тела.

   — Этот еще жив, — он пощупал биение жилки на шее найденных, потом зачем-то хлопнул над телами в ладоши и что-то прошептал, сурово сдвинув брови. — Да и второго убивать не хотели, это печальное совпадение, что у него непереносимость сонного порошка.

   Выглядело тело ужасающе — глаза выпучены, лицо посинело и распухло.

   Сиргал продолжил осмотр и выудил у человека из-за пазухи цепочку, на которой закачался маленький серебряный кругляш, украшенный зелеными камнями.

   — Королевская стража.

   — Это охрана, которую нам обещали, — я закружилась на месте, отыскивая следы и запахи, но метель все съела. Зарычав от бессилья, я вернулась к Сиргалу.

   — Но ведь это ничего не значит. Эти люди могли стать жертвой грабителей.

   — Идем туда, куда шел Нэран!

   — Ты права. Если он не дошел к деду, тогда и будем бить тревогу.

   По телу прошла волна дрожи от мысли, что придется отправляться в тот дом.

   — Ой, — Белый стянул с себя плащ и накинул на меня. — Ты не простудишься? Выскочила на улицу почти раздетая и босиком.

   — Нет, не простужусь. Идем, — я старалась не думать о плохом, чтобы не привлекать к Нэрану беду, но сердце отчаянно щемило, говоря, что беда уже случилась.

   Теперь вел Сиргал. Причем, нам даже пришлось немного вернуться. Может, я нашла каких-то чужих людей.

   Дом с золотисто-желтыми стенами почти скрывал снегопад. Такой радостно-яркий вид и такая темнота внутри. Я прижалась к Белому, стараясь отгородиться от холода и темноты страшного жилища. Как мой детеныш мог жить здесь и при этом вырасти настолько светлым. Сиргал обнял меня, ободряюще улыбаясь.

   — Мы просто спросим слуг и уйдем.

   Но ни возле ворот, ни возле дверей никого не оказалось. Сиргал постучал и, не дождавшись ответа, толкнул створки.

   — Эй! Здесь есть кто-нибудь?

   — Не входи! — я вцепилась в Белого.

   Но было уже поздно. Одна из дверей приоткрылась, и к нам вышел тот человек, которого Нэран называл дед.

   — Господин Раннэл…

   — А вот и вы.

   Я отступила в ужасе, чувствуя, как из-под темной невзрачной оболочки разворачивается ослепительная сила Великого мага.

***

Нэран не успел толком очнуться, даже через забытье чувствуя сильную головную боль, как его грубо приподняли, насильно разжали зубы и влили в рот что-то приторно-сладкое. Маг закашлялся, дернулся, но все же проглотил какую-то часть мерзкого питья. По телу начало расползаться приятное тепло, даже голова перестала болеть, только вот ясности в мыслях не прибавилось, наоборот, они поплыли, став медленными и яркими, как рыбки в фонтане.

   Звуки доносившихся до него голосов так искажались, что он с трудом мог разобрать слова.

   — Все, он безопасен, куда его?

   — С дополнительной изоляцией и поближе к мастерским — мне этот случай любопытен. С таким мы еще не сталкивались.

   Дальше его, кажется, несли, Нэран это запомнил не очень хорошо. Тело было легким облачком, не ощущающим прикосновений.

   Второй раз он пришел в себя в небольшой комнате. Гладкие, белоснежные стены. Столь же гладкие, но непроницаемо черные пол и потолок. Окон не было, но под самым потолком на стенах была светящаяся полоска, то ли такая краска, то ли плоские длинные светильники.

   Из-за мути в голове юноше казалось, что неподъемный, темный потолок нависает над ним на расстоянии вытянутой руки. Маг с трудом поднялся, опасаясь удариться головой. Потолок по-прежнему нависал прямо над ним. Теперь еще и пол давил снизу, будто желая соединиться со своим собратом наверху и раздавить незадачливого человека, попавшего между ними. Справившись со странным наваждением, Нэран принялся исследовать отведенное ему пространство. Довольно быстро он нашел две почти неотличимые от стен двери. Одна привела его в небольшую комнатку с тем, в чем обычно нуждается любой человек, даже если он пленник. Другая не открывалась, следовательно, вела наружу. Ободренный догадкой и злостью, Нэран приготовился разнести дверь в щепки, но отчего-то заклятия не хотели твориться, даже самые простейшие. Да что там, он даже не мог сосредоточиться настолько, чтобы создать фокус заклятия, и отчего-то ни слова, ни жесты не помогали. Измучившийся и обессилевший, Нэран вернулся обратно на тоненький матрас, на котором очнулся, и прилег, закрыв глаза. Голова немилосердно кружилась, в желудке неприятно тянуло.

   И тут вдруг дверь открылась. Всего на мгновение, маг даже сесть не успел, как створка захлопнулась, слившись со стеной. На полу остался стоять поднос с едой.

   Нэран поднялся и подошел к еде, больше из любопытства, потому что есть не хотелось.

   — А неплохо, однако, живут местные узники, — подивился Нэран.

   Разносолов особых не предложили, но еда была добротной и обильной. Юноша сглотнул слюну, набежавшую от запаха жареного мяса и каши с овощами. Внутренности вроде успокоились, и Нэран решил подкрепиться. Маг утащил поднос к матрасу и с удовольствием пообедал, а может, поужинал, узнать какое сейчас время суток, не было никакой возможности.

   Стоило исчезнуть последней крошке еды и последней капле воды, как поднос исчез, лишив всякой надежды использовать его как оружие против пленителей.

   Странно, но отчего-то еда не добавила сил, мысли начали только больше путаться, стало сильно клонить в сон. Нэран свернулся на матрасе калачиком, тщетно борясь с отчаянием и желанием заплакать. Немного утешало только одно — Айвора под надежным присмотром Сиргала. Она цела, она в безопасности.

   Но кому мог понадобиться он сам? Юноша не знал ответа на этот вопрос, мог только предполагать. И самым первым предположением было то, что он попал в руки тех, кто семнадцать лет назад похитил госпожу Нэю Элиэ. Он копал, разыскивая информацию, и, наверное, дернул правильный корешок. Вот его и убрали, пока какая-нибудь страшная тайна не всплыла. Впрочем, всплывали еще мысли о Великом маге, уж больно во вкусе всемогущих была его черно-белая темница, но их быстро съела замутившая мысли пелена.

   Нэран не знал, сколько времени прошло, прежде чем в голове у него снова немного прояснилось. Маг начал подозревать, что в еду было подмешано зелье. Поднявшись, он начал двигаться по комнате, стараясь разогнать кровь, чтобы мысли быстрее пришли в норму. Тактика помогла, вскоре он даже смог проследить почти половину ниточки заклятия.

   Маг находился в дальнем от двери углу, когда принесли новую порцию еды. Благоразумно решив к ней не прикасаться, юноша вернулся к своему занятию.

   Однако, через некоторое время, дверь снова открылась, и в комнату ввалились четыре человека одинаково мощного телосложения. Нэрана загнали в угол, с легкостью скрутили и уложили на пол. Потом один из «гостей» зажал магу нос и от души напоил зельем. Он же проследил, чтобы все было проглочено, и лишь только после этого дал знак своим товарищам отпустить пленника.

   Униженный, забрызганный липким зельем, Нэран снизу вверх с ненавистью смотрел на обидчиков. Были эти четверо ничем не примечательны, и более всего походили на самых обычных крестьян. Только у тех, кто трудится в поле, не бывает таких тяжелых, холодных взглядов.

   — Выбирай, — сказали магу. — Либо ты принимаешь зелье приятным способом, либо тебя будут поить. Впрочем, смотри, что тебе нравится.

   И они ушли.

   Нэран долго умывался в туалетной комнате, пытался вызвать рвоту, но зелье не желало покидать внутренности, и вскоре мысли затянула привычная уже пелена. Кто-то нашел весьма действенный способ пленить любого мага.

   Впрочем, в чем-то это безмыслие, вернее невозможность мыслить, было благом. Соображай сейчас Нэран здраво, он сошел бы с ума, а так дни тянулись, он даже не знал, сколько времени здесь провел, забывая сколько раз приносили еду. В замутненное сознание юноши закрадывалось подозрение, что он останется навечно в этом черно-белом мире.

   Иногда он еще как-то пытался протестовать, старался разогнать зелье в крови, бегая по комнате, выпивал как можно больше воды, благо ее всегда хватало в бадейке для умывания. Как она там появляется, Нэран не задумывался. Но такие всплески становились все реже и реже.

   Но вот однажды дверь открылась, и внутрь шагнул высокий человек в белой мантии. Светло-зеленые глаза со зрачками-иголочками впились в Нэрана. Как всегда безукоризнен. Эдин Райлар собственной персоной.

   Нэран, меньше всего ожидавший увидеть здесь своего бывшего начальника, приподнял голову.

   — Эдин! Это ты? Как хорошо, что ты пришел!

   — Я тоже рад тебя видеть, — холодно улыбнулся архивариус, потом обернулся и бросил в коридор какой-то приказ. Что Эдин сказал, юноша не расслышал из-за звона в ушах.

   На зов архивариуса явилась уже известная магу четверка.

   — В мастерскую, — велел Эдин. — Я буду ждать.

   Нэран не то что начать сопротивление, пошевелиться не успел, как его вздернули на ноги, заломили руки за спину и в таком скрюченном состоянии выволокли в коридор. Знакомый такой коридор, отделанный светло-серым камнем.

   — Я же в Башне?! — спросил маг у спины Эдина.

   Архивариус обернулся через плечо.

   — Догадливый мальчик.

   Тут его затащили из коридора в комнату, и у юноши вылетели из головы все вопросы, взгляд приковала фигура возле стены. Гварна. Нэран не сразу понял, что руки волшебного существа в колодках, а широкие черные крылья и вовсе прибиты небольшими такими костыльками, удобно вошедшими в раствор между камнями.

   — Привязывайте его к столу, — скомандовал Эдин. — Начнем сегодня с малого.

   Почувствовав, что вокруг неё что-то происходит, гварна подняла голову, и юноша поразился еще больше — у магической твари было человеческое лицо. Ему уже приходилось видеть этих созданий Великих магов. Если лурги хранили места средоточения на земле, то гварны защищали подступы с воздуха. Еще летуны были замечательными посыльными. Вот только встретиться с таким лицом к лицу и врагу не пожелаешь. Человеческие черты причудливо смешивались с птичьими и нетопыриными. Отличалось от человеческого и тело, с мощными грудными мышцами и птичьими лапами вместо ступней. У этой же, если не считать крыльев, изменения были незначительными. На миг Нэрану показалось, что он уже где-то видел это лицо. Маг бы даже, пожалуй, смог ее узнать, если бы не слипшиеся сосульками черные волосы и мутные, похожие на свинцовые бляшки, глаза.

   Но его уже растянули на столе, и возможность рассмотреть гварну пропала.

   — Замечательно, — над Нэраном склонился архивариус, хотя архивариус ли. — Благодарю. Пока можете быть свободны.

   — Эдин, что происходит? Почему я здесь? Что ты собираешься со мной делать? Что вы вообще делаете?! — юноша дернулся, на миг чувства прояснились, омытые яростью, но порыв длился недолго, он вновь бессильно уронил голову, ударившись затылком.

   — Ты здесь, потому что ты, это ты. Потому что твои родители не озаботились узнать подходят ли они друг другу.

   — Я ничего не понимаю. Зачем вы меня поймали?

   — Видишь ли, это наша работа, отслеживать таких как ты. Чтобы среди родов магов и ведьмаков не появлялось детей с отклонениями. А то и до появления уродцев, таких как вот она, — архивариус кивнул куда-то в сторону, как Нэран догадался, на гварну, — недалеко.

   — Но ведь это гварна! Создание Великого мага.

   — О нет. Она потомок гварны и человека. Не знаю, какой извращенец польстился на эту крылатую мерзость. Жаль, что мы не можем его вычислить.

   — Но такое невозможно! Гварны ведь, как и все создания Великих магов, бесплодны!

   — Предполагалось, что так. Но то ли в работу Великого мага вкралась ошибка, то ли для вашей проклятой сильной крови и бесплодность не преграда. Но не будем больше отвлекаться, займемся тобой, дружок, — и на виски юноши легли ледяные пальцы.

   Некоторое время Нэран ничего не чувствовал, кроме неприятной щекотки в носу, потом давление стало сильнее, переносицу заломило, будто туда кто-то надавил изо всех сил. В ушах зашумело.

   Нэран, как образованный маг, знал много способов против проникновения в суть, но сейчас не мог их использовать, как и любое заклятие. Фокус просто сбивался и все тщательно выстраиваемое рассыпалось, еще и подтачивая природную защиту юноши. Нэран заметался по собственному сознанию, как зверь в клетке, бессильный что-либо сделать.

    А Эдин все давил и давил, отключая природную защиту и подавляя сознание, чтобы пробиться к сути.

   Нэран сначала зарычал, а потом закричал, забился в ужасе. Одновременно внутри кто-то маленький, но всезнающий и бесконечно мудрый, вдруг словно переломил этот поток ужаса и отчаяния и обрушил его на мучителя.

   И давление разом исчезло, пальцы исчезли с висков, будто оставив после себя льдинки. Нэрана оставили в покое. Юноша с трудом отдышался, чувствуя, как кровь стучит в голове, потом огляделся. Эдин стоял неподалеку, закрыв лицо руками, и из-под бледных тонких пальцев на белую мантию капали темно-алые капли.

   Наконец, архивариус справился с собой. И Нэран поразился, насколько тот постарел. В светлых волосах засеребрились седые пряди, щеки обвисли, кожа покрылась морщинами и пигментными пятнами.

   — Сюда, быстро! — рявкнул архивариус, заставив Нэрана вздрогнуть.

   На зов явилась неизменная четверка.

   — Почему у него остались магические способности?! — Эдин готов был рвать и метать.

   А Нэран вяло удивился (после подъема во время испытаний на него накатила апатия), у него же не осталось никаких способностей.

   — Господин, мы исполняли все ваши предписания! Не пропускали ни одного приема зелья!

   — Увеличить дозу.

   — Но мы и так давали максимальную. Если увеличить, то мальчишка просто-напросто скопытится.

   — Пусть подохнет! Уведите.

   Нэрана отвязали, скрутили так, что он едва дышать мог. Единственное, что он успел заметить, перед тем, как его вывели из мастерской — заинтересованный, немного прояснившийся, взгляд гварны.

   Он думал, что умрет. Так плохо Нэрану не было никогда. Мир извивался вокруг, грозя перетереть хрупкую суть мага между слоями, как перетираются жерновами вроде бы твердые зерна в белую невесомую пыль. И только маленькая тоненькая ниточка держалась за реальность. Та, которую он обычно не замечал, та, которая оказалась прочнее и крепче всех его надуманных связей. Сейчас Нэрану было не до рассуждений, не до выискивания причин странного островка спокойствия где-то глубоко внутри. И чем хуже физически становилось магу, тем больше становился этот островок, принося странную уверенность в своих силах, какое-то непонятное всезнание и невероятное виденье мира.

   Стоило открыть глаза, как стены перестали казаться белоснежными. Да и вообще больше не казались цельными. Вот тут когда-то была дверь, но потом проем заложили кирпичом. А здесь кладка совсем старая, камни пошли трещинами, в них год от года росло внутреннее напряжение. Нэран видел за какой из стен коридор, а какая соприкасается с внешним миром. И юноша ничего не предпринимал для такого всевидения, ни единого заклятия, все приходило само, не исчезая даже, когда он закрывал глаза. А дверь…

   Дверь.

   Если бы только суметь подняться и ударить в тот угол…

   Маг сначала повернул неподъемную голову, стараясь не обращать внимания на то, как за пределами всевиденья закружился мир, как поднялась к горлу волна тошноты. Подтянуть руку, опереться на нее, перетащить себя хоть на ладонь. Туда, где черным, поглощающим свет огнем, горела маленькая черная точка. Туда и бить-то не требовалось, так, ткнуть пальцем. И выточенная из цельного ствола дверь рассыпалась в щепки, припорошив юношу.

   Нэрану казалось, что сейчас на шум прибежит охрана, что его скрутят и опять накачают мерзостным зельем. Но время шло, никто не появлялся, и юноша решился приподнять голову от пола. В коридоре было сумрачно, светильники горели едва ли через один. Наверное, сейчас ночь или поздний вечер, почему-то решил маг. Он встал, опираясь на стену, и побрел куда-то, доверившись вновь приобретенным чувствам. Нэран даже не представлял, как можно выбраться из Башни магов. Несмотря на то, что за время своей работы в архиве, он успел облазить многие этажи, этот уровень был юноше незнаком. Да и отчего-то перед глазами то и дело вставало бледное лицо гварны. Нэрана с непреодолимой силой тянуло еще раз увидеть магическое существо. Может, потому что она вызвала у него ассоциации с Айворой, а может, это шутил ведьмачий дар, принуждая хозяина неизвестно к чему.

   Но воля не справлялась с желанием увидеть гварну, ноги брели куда им самим хотелось, не считаясь с мнением хозяина. И вот перед магом возникла знакомая дверь.

   Гварна подняла голову, посмотрела на Нэрана мутными глазами. Он не понимал, зачем пришел сюда, но те странные чувства просто требовали сделать так, а не иначе. Ран на теле девушки прибавилось, перепонки крыльев теперь и вовсе висели бахромой, шов на животе, сделанный так небрежно, чтобы только внутренности не вывалились, сочился гноем. Гварна для магов Башни была расходным материалом. Узнали, что нужно и пустили утративший ценность экспонат в расход. Да и он сам такой же, о нем-то и узнавать ничего не захотели.

   От девушки веяло холодом. Не таким, каким юношу ожег сегодня Эдин, а более глубоким и естественным, таким, который охватит все когда-нибудь в этом мире, таким, какой стоит за всем. Гварна умирала.

   Нэран, почти падая, качнулся вперед и впился губами в сухие, растрескавшиеся губы. Только так он сейчас мог поделиться жизненной силой, излечить. И вот чужие губы потеплели и шевельнулись в ответ. Маг не знал, сколько стоял так, все чувства будто исчезли, мир серел и становился далеким и ненастоящим.

   Сквозь мутную, зыбкую пелену холода Нэран почувствовал, что падает, и что теплые, почти горячие руки его подхватывают, он с трудом поднял голову и столкнулся взглядом с прозрачными темно-зелеными ясными глазами, в которых не осталось и следа тумана.

   В утомленное сознание Нэрана стукнулось: «Вот сейчас она меня и бросит. Я ей больше не нужен. Я и был ей не нужен».

   Гварна закинула руку обессилевшего мага себе на шею.

   — Идем.

   Они почти вывалились в коридор, Нэран, впрочем, слабо воспринимал окружающее. Тот внутренний маяк, что вел его все это время, выключился, оставив после себя холод и всепоглощающую пустоту.

   — Подожди здесь, — с трудом расслышал он сквозь шум в ушах. Юношу прислонили к стене, по которой он немедленно сполз, пытаясь ухватить гварну за руку.

   — Не уходи!

   — Подожди, я сейчас вернусь. Нужно выпустить остальных, чтобы отвлечь внимание, да и у них тоже должен быть шанс.

   Нэран выпустил горячие пальцы и закрыл глаза. В чувство его привел жар чужих заклятий, волной прокатившийся по телу. Справившись с собой, маг открыл глаза и тут же закрыл их руками — спасаясь от ослепительно-белого света. Когда заклятие погасло, Нэрану показалось, что он ослеп, но тут неожиданно вернулось благословенное чувство всезнания, заставив юношу обернуться к возвращающейся гварне.

   — Это ты сделала? — он и сам знал, кому принадлежал столь мощный удар, но желал подтверждения своему знанию.

   — Я. Натолкнулась на охрану.

   — Как они тебя смогли поймать, если ты настолько сильна?!

   — Сонное зелье, подсыпанное в трактире, действует на магов одинаково, независимо от их силы.

   — Это точно. Нам туда, — указал он на ярко освещенный коридор.

   — Нет! Там маги. Смотри, там нас не заметят, — гварна кивнула в противоположную сторону, туда, где темнели неосвещенные переходы.

   Нэран прикрыл глаза, собираясь с мыслями и одновременно подмечая, как голос его спутницы делится будто на два: внешний, тот, что он слышал ушами, звучал отрывисто, походя на собачий лай; внутренний же, воспринимаемым новым, таинственным чувством, был гораздо мягче и мелодичнее. Но иногда, как сейчас, эти голоса сливались.

   — Пожалуйста. Поверь мне. Я — знаю.

   Лицо гварны и без того все какое-то угловатое и острое стало и вовсе походить на высеченную неумелым скульптором маску. На скулах заходили желваки. Юноша чувствовал, как ей трудно поверить, довериться кому-то, это буквально ломало гварну, но придумать достойных слов он не мог, в этом даже ведьмачий дар не помогал.

   — Хорошо, — голос резанул его, как тупой нож. — Если ты заведешь меня в ловушку, то умрешь первым.

   — Да и меня маги тоже не пощадят.

   Они согласно качнулись вперед, вступая в освещенный коридор. Несколько десятков шагов и их вынесло в зал. Гварна засветившимся крылом отбила летевшее в них заклятие, то срикошетило прямо в высокое витражное окно. Осколки разнесло по всему залу, раня находившихся в нем людей.

   Нэран отчего-то во всех подробностях рассмотрел перекошенное страхом и ненавистью лицо Эдина, украшенное капельками крови. А потом что-то с силой сжало ребра юноши, воздух вокруг взбесился, взбиваемый черными крыльями.

   Отличающаяся от своих сородичей строением тела и меньшим размером крыльев полукровка летать не должна была, тем более не должна была поднимать груз тяжелее себя, но отчего-то летала, да еще и Нэрана с собой тащила. Их буквально вбросило в снежный круговорот за окном, но тут же метель отступила, мага будто окружил кокон теплого воздуха. Перестал ощущаться не только холод, но и ветер, и шум. Четко слышалось только дыхание гварны, да стук ее сердца.

   — Ты воистину могущественный маг, — позавидовал он.

   — Только на что мне это могущество? — зло хмыкнула гварна. — Если оно преграда между мной и остальным миром, если оно делает меня отверженной?!

   А ведь и правда. Отличие и от людей, и от магических тварей, да еще плюс сильный магический дар, наверняка, делали его спасительницу ужасно одинокой. Так есть ли чему здесь завидовать?

   — Прости…

   — Да ничего. Ты мне рулить мешаешь, — пожаловалась гварна, с трудом уворачиваясь от вынырнувшего из метели шпиля.

   — Прости, — еще раз извинился Нэран, — но здесь я тебе ничем не могу помочь, разве что вниз упасть.

   Гварна только зубами скрипнула, ничего не ответив.

   Она оставила его в одном из темных переулков. Расправила крылья и улетела, не дождавшись ни слов благодарности, никаких иных слов. Нэран даже не успел спросить, как ее зовут. Глупо было ожидать чего-то иного, но магу стало невероятно грустно. Постояв немного и собравшись с силами, юноша поплелся домой. Там мама, там друг, они пожалеют и обогреют.

   В плену зимнюю одежду у Нэрана отобрали, оставив только тонкую рубаху, штаны, да, по какому-то недоразумению, сапоги. Босиком бы он и вовсе никуда не дошел.

   Тот самый вислоносый слуга тщательно делал вид, что не узнает бывшего постояльца. Нэран долго стучал зубами, прежде чем внятно сумел объяснить, чего он хочет.

   — Они давно съехали, — был ответ, и мага вытолкали обратно в метель.

   Некоторое время Нэран тупо смотрел на запертые створки. Потом, опомнившись, принялся в них колотить.

   — Если ты не уберешься, бродяжка, я кликну стражу!

   Со стражниками, которые, скорей всего тут же передадут подозрительного мага в Башню, Нэрану встречаться не хотелось, поэтому он поспешил убраться.

   Но как же? Куда могли деться Сиргал и лури?! Подгибающиеся ноги сами повлекли недоумевающего, обеспокоенного и расстроенного мага к дому, который он много-много лет считал своим. Только бы дойти! Нэрану представлялось, как утром, или вообще весной, находят в сугробе его окоченевший труп. И все тогда будет зря. И мама никогда не сможет снова стать человеком.

   — Прочь с дороги, бродяга! — Нэран с таким трудом удерживался на ногах, что легкого тычка хватило, чтобы слететь в сточную канаву. Маг с ненавистью проводил взглядом человека в тулупе. И вдруг картина перед взглядом юноши разительно поменялась, удаляющаяся темная фигура раскрасилась линиями жизненной силы, нитями сути и судьбы. Достаточно было вот здесь чуть толкнуть, или вот здесь оборвать или завязать ниточку узлом, чтобы человек заболел неизлечимой болезнью, или чтобы умерли его дети, или чтобы семь поколений в семье рождались только уродцы, или чтобы всему роду никогда ни в чем не было удачи.

   Нэран испугался сам себя, чтобы отвлечься он сунул голову в снег. Всевиденье по-прежнему маячило где-то на грани сознания. И приходилось отчаянно с собой бороться, чтобы все-таки не воплотить в жизнь пришедшие на ум картины. Теперь-то Нэран хорошо представлял себе, что все страшные сказки о силе ведьмаков лишь бледное отражение действительности. Обладай владеющие ведьмачьим даром возможностью управлять им, и даже Великие маги отступили бы в ужасе. Но одновременно юноша чувствовал, что, несмотря на кажущуюся легкость свершения, на то, что силы при ударе по кому-то почти не истратятся, но что-то в самом ведьмаке неисправимо изменится, разрушится, он перестанет быть собой, его все больше и больше будет захватывать то неведомое всевидящее нечто, пока не сожрет совсем, до крошки. Нэран глухо завыл, борясь с отчаянием и страхом перед самим собой.

   — С вами все в порядке? — позвал сверху тонкий голосок.

   От удивления маг даже отвлекся от своих переживаний и посмотрел вверх. Никогда прежде он не обратил бы внимания на эту девушку с кукольным личиком, ему никогда не нравились такие светловолосые, пухленькие, похожие на сдобные булочки женщины. Они казались ему игрушками, только и годными на то, чтобы сидеть у окна и улыбаться прохожим, да еще разговаривать до отвращения тоненьким голосом. Но сейчас Нэран поразился насколько светлой, поразительно чистой была эта кукла изнутри. Белая. Но не ослепительная, как гварна, а мягко согревающая, готовая не сжечь, а поделиться своим светом и теплом с каждым.

   — Вам помочь?

   Только такая как она могла спросить грязного, оборванного человека в сточной канаве — нужна ли тому помощь. И как же тяжело приходится таким, как она. Хотя это Нэран немного представлял по Сиргалу. Хотя тот все же немного окаменел душой, постоянно получая удары из-за своей доброты.

   — Спасибо, — он ухватился за пухлую теплую ручку, стесняясь того, что оставляет на белой коже следы грязи.

   И снова всевиденье поглотило его, стоило ему выбраться на дорогу и посмотреть на девушку. И тогда он от всей души, даже не меняя ничего в ее линиях судьбы, пожелал ей добра, чтобы никто и никогда не смел причинить вред этому огоньку. А потом еще долго провожал взглядом сияющую фигурку. И странно, Нэран почувствовал, будто и ему самому стало теплее, что избитое, измученное тело болит гораздо меньше.

   Но, стой, не стой на месте, дом так не приблизится, пришлось идти дальше. Нэрану снова стало худо, вдобавок к горлу подступила тошнота. И вдруг маг понял, что все это из-за того, что он не хочет идти к дому деда, да и чутье не советует идти туда, говоря, что ничего нового он не узнает, а попадет в неприятности.

   Пойти к Сиргалу? Вдруг он, не дождавшись Нэрана, забрал Айвору и они переехали в дом рода Орр? Но это же почти на другом конце города!

***

— Нет, госпожа. Никого нет дома. Младший хозяин поссорился со старшим и переехал, теперь он здесь больше не живет, а господин Раннэл уехал по делам.

   — Ясно, спасибо, — Тесса печально опустила голову, развернулась и пошла прочь от ворот.

   Когда сзади щелкнул, закрываясь, замок, девушка закрыла лицо руками и заплакала.

   — Из-за чего так убивается прекрасная госпожа?

   Тесса вздрогнула и отшатнулась с дороги.

   — Вас кто-то обидел? Позвольте тогда мне превратить его в лягушонка, чтобы зимний холод сковал его, и он превратился в льдинку! Или вы что-то потеряли? Я найду это для вас! А может, вы плачете, потому что поссорились со своей родней? Поверьте, я смогу уговорить их не ругать вас.

   От удивления девушка отняла руки от лица, чтобы рассмотреть того, кто обратил к ней такие речи.

   В круге света от фонаря стоял невысокий юноша, Тесса привыкла, что смотрит на всех снизу вверх, здесь же ей даже приходилось слегка опускать взгляд.

   — Так что же случилось? — веселые желтые глаза делали молодого человека похожим на птичку.

   Тесса вдохнула воздуха, собираясь сказать, но рыдания пересилили.

   — Да что же это такое! Идем! — Тессу взяли за руку и повели куда-то. Она даже и не подумала сопротивляться.

   Желтоглазый привел ее в небольшой трактирчик. Посетители покосились на выделяющихся среди них благородных, но возразить никто не посмел, вдруг или мальчишка или девчонка окажутся магами.

   — Горячего вина! — крикнул юноша, стягивая с головы капюшон и выпуская на волю пушистую пепельную шевелюру. — Вот, держи, — всунул он кружку в руки Тессы.

   Девушка попыталась дрожащими губами отхлебнуть глоточек, и большая часть вина тут же оказалась на платье.

   — Ну вот, — опечалился юноша, он провел рукой над пятнами, и те исчезли.

   — Как здорово! — восхитилась Тесса, мигом забыв о слезах.

   — Я еще и не то могу! — похвастался пепельноволосый, видя какой эффект произвело его нехитрое действо. — Так что у тебя все-таки случилось?

   Теперь она могла ответить более-менее внятно.

   — У меня брат пропал.

   — Брат?

   — Да. Сиргал Орр.

   Юноша прищурился, сразу утратив шутливый вид.

   — Ты сестра господина Орра?

   — Да. Меня зовут Тесса Орр. Дома его нет, слуги сказали, что он ушел к своему другу Нэрану Элиэ. Но в доме того тоже ничего не слышали! Это может показаться глупым, у молодого человека может быть множество разных дел! Но я почему-то так волнуюсь! Я — глупая, я знаю, — Тесса снова всхлипнула.

   — Простите, госпожа Тесса, но вы вовсе не глупы. С вашим братом действительно случилась неприятность, и он, действительно, пропал. Меня зовут Аданэл Ланро, и я как раз по просьбе его величества собирал информацию о вашем брате. Сейчас уже поздно, поэтому позвольте проводить вас домой, а завтра с вашего позволения, я зайду к вам. Король непременно захочет вас увидеть.

   — Меня? — удивилась и испугалась Тесса.

   — Вас. Не бойтесь. Все будет хорошо, я буду с вами.

   Аданэл быстро нашел где-то экипаж, и к дому рода Орр Тесса вернулась с шиком. Галантный желтоглазый кавалер помог ошеломленной девушке выбраться, подвел к двери и, поцеловав пухлые пальчики, умчался.

   — И ничего мне не рассказал, — опечалилась Тесса.

   Девушка постучала в дверь, и вокруг нее засуетились слуги, безмерно счастливые из-за того, что их посетила молодая госпожа. Обычно она жила с родителями в загородном доме, но даже редкие посещения оставили в душах слуг неизгладимый след. Эти люди очень полюбили безыскусную, необыкновенно добрую и милую Тессу.

ЧАСТЬ 2. Блудный маг

Нэран долго бродил по городу, не зная куда податься. Близких друзей у него, кроме Сиргала, не было, разве что король. Но вдруг Алиэр к этому причастен?! Вдруг он знает о том, что происходит в Башне магов, и все, что случилось с Нэраном, произошло с подачи короля!!! Отчего-то всевиденье мага не распространялось на эту область, оставалось только гадать, что же на уме у Алиэра на самом деле.

   Постепенно холод и блуждания по городу так обессилили юношу, что он впал в какое-то странное, полубессознательное состояние, выхватывая из окружающего лишь отдельные моменты. Чаще всего он почему-то четко видел людей. Вот мимо по стеночке прошла скромная женщина. И куда она идет ночью, слегка согнувшись, часто останавливалась и кашляя? А вот серые тени каких-то мужчин. Вот с гордо поднятой головой и горящими в глазах огоньками прошла юная девушка. Ведьма, сразу определил Нэран. Девушка хитро улыбнулась магу, проходя мимо.

   И