Неожиданный поворот! Резеда Ширкунова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40
• ГЛАВА 41
• ГЛАВА 42
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Неожиданный поворот судьбы сыграл с Викторий шутку. Попав на операцию по удалению селезенки, она оказалась в теле своего двойника графини Клименской Виктории Александровны. Но вот в чем загвоздка, она очнулась в поместье, где все кричало о нищете и разрухе. Все было заложено банку ее неожиданно погибшими родителями. Что можно придумать, чтобы выжить в такой ситуации?

   Спокойное бытовое фэнтези с неожиданными сюжетными поворотами.

ГЛАВА 1

Окончены обследования, выбрана тактика лечения, сегодня предстоит операция. Тупая нескончаемая боль вновь обхватила своими клещами левую сторону. Вика знала, что сейчас боль станет увеличиваться сильнее и сильнее, пока не захватит всё пространство. Уже станет непонятно, где болит и что болит. «Скорее бы уже начали, месяц этого непрекращающегося ада забрал остатки сил, не могу больше сопротивляться боли», — подумала она, увидев медсестру, которая зашла за ней в палату.

   — Климова, пошли.

   Она развернулась и медленно зашагала впереди нее по длинному больничному коридору, где в конце в операционной её ожидал лечащий хирург Николай Александрович Гуров.

   — Проходи, Виктория, ложись, — он ещё раз просмотрел её медицинскую карту с результатами последних анализов. Были моменты, которые заставляли задуматься, но он был уверен, что операция по удалению селезёнки пройдет удачно. — Имя-то у тебя какое красивое и знаменательное — «Виктория», что значит «победа»!

   Он наклонился над ней в ожидании прихода анестезиолога, чтобы начать операцию.

   — Боишься? — смотря на неё спросил Николай Александрович.

   — Боюсь, — ответила Вика, — сильно боюсь, — добавила она.

   — Не бойся, я сам боюсь, честно-честно, — он с улыбкой взглянул на её бледное лицо.

   Она, видя настроение хирурга, улыбнулась ему в ответ.

   — Вика, считаешь до пяти в обратном порядке, — услышала она голос врача-анестезиолога.

   — Пять, четыре, три... — больше она не успела ничего сказать: тьма поглотила ее полностью.

***

Виктория лежала в очень удобной постели, нигде ничего не болело, она чувствовала необыкновенную лёгкость в теле и в мыслях. «Как будто заново родилась», — подумала Вика. Тело девушки утопало в облаке пуховой перины и такой же большой подушки. Медленно открылись дрожащие веки и голубые глаза цвета весеннего неба уставились на резной потолок.

   — Черт возьми! Где это я? Не очень-то похоже на больничную палату, — паника быстро дала о себе знать и медленно и уверенно заняла место в сердце и мыслях.

   Неожиданно отворилась дверь и в комнату вошла… нет, не так — вплыла дородная женщина в длинном тёмно-сером платье с длинными рукавами. На ней был белый передник. Она напоминала горничную из рассказов о помещиках, которые Вика иногда любила почитывать. А как ей нравились рассказы Александра Сергеевича Пушкина «Метель» или, ещё лучше, «Барышня-крестьянка»! Непревзойдённый писатель, умел всё-таки передать быт и колоритность своей эпохи.

   Вошедшая женщина медленно обошла комнату, что-то присматривая и бормоча себе под нос. Девушка наблюдала за ней сквозь ресницы, боясь нарушить тишину. Красивая пышущая здоровьем женщина с красивыми серыми глазами под тёмными тонкими дугами бровей, небольшой курносый нос и губы, которые портили всё впечатление о внешности женщины: они были тонкими и узкими.

   Повернув голову, женщина встретилась взглядом с Викторией и тут же схватилась за сердце:

   — Графинюшка, Виктория Александровна! Радость-то какая, очнулись, мы уже и не надеялись, что придёте в себя после такого удара, — всё приговаривала женщина, поправляя ей подушку.

   — Э-э-э, после какого удара? — спросила ошарашенная происходящим Вика.

   — Ну как же, графинюшка, неужели не помните, родители ваши, Александр Ярославович и матушка Дарина Ростиславовна, попали под обвал в драконьих горах. Выжить никому не удалось.

   — А вы кто?

   — Я нянюшка ваша, Глафира Ивановна Стрелкова, неужели позабыли? — она пристально вгляделась в неё. — Может, лекаря вызвать? Вчера он был, но ничего не прописал, а нам не только микстуры купить, но и оплачивать его визит не хватает денег.

   Как будто ставя точку на дальнейших вопросах проговорила няня.

   — Виктория Александра, приказать, чтобы еды принесли? — спросила она, продолжая «поедать» её взглядом.

   — Нет, спасибо, я хочу немного отдохнуть, голова жутко разболелась.

   Глафира поклонилась ей и так же тихо вышла за дверь.

   «Это что, фантазии мозга после операции? Что-то мне это очень не нравится», — подумала Вика. Она приподнялась с постели, и внезапно пол заходил ходуном. Прикрыв глаза, девушка несколько раз вздохнула и вновь открыла их — стало намного легче. Встав на дрожавшие от напряжения ноги, медленно стала продвигаться к трельяжу, находившемуся недалеко от двери, видимо, ведущей в ванную комнату.

   На неё смотрела она сама, только в более ярком варианте. Это как в телевизоре: увеличь яркость, и от этого всё становится красочным. Так и здесь эффект был тот же самый. На овальном лице выделялись миндалевидные глаза насыщенного синего оттенка, их обрамляли длинные пушистые ресницы. На высоком лбу, словно нарисованные, изящно изогнутые тёмные брови, а тонкий слегка вздернутый нос придавал её лицу игривое выражение. За пухлыми чётко очерченными губами прятались ровные жемчужно-белые зубы.

   Вика сильно ущипнула себя за руку и от боли подскочила на месте. От щипка на коже появилось багровое пятно, угрожавшее превратиться в синяк, но не это больше всего напрягало Викторию. Она поняла, что попала в другую реальность, где она пребывала в теле своего двойника из другой вселенной. «А как же моё тело? Непонятно одно: я или умерла в своем мире, или же мы поменялись с двойником телами…» Всё было так неожиданно, что Вика не знала, то ли смеяться от игры судьбы, то ли плакать от того, что в этом мире она чужая, совсем одна на всем белом свете.

   — Так, спокойно, раз попала, значит нужно каким-то образом приспосабливаться к этой жизни. Что я знаю? Да ничего я не знаю, кроме имён своих ненастоящих родителей, которые погибли, как я поняла, на перевале при обвале. Начнём с другой стороны. Я — графиня, это статус — уже хорошо! Но высказывание нянечки о том, что нет денег купить микстуры и вызвать лекаря… значит, нищая графиня — это плохо. Что в результате имеем? Во-первых, меня дома никто не ждёт: мои родители тоже погибли, только в автомобильной катастрофе три года назад и звали их по-другому. Во-вторых, у меня есть высшее образование дизайнера. Вот, в принципе, и всё. Как говорится, приплыли.

   Немного подумав о своей непонятной ситуации, Вика неожиданно для себя заснула. Видно, тело её предшественницы ещё не до конца оправилось от удара.

   Проснулась она за полночь: очень хотелось есть и пить. Покрутившись в постели, так и не заснув, она решила спуститься вниз и найти кухню, где можно было бы перекусить хотя бы куском хлеба. Накинув на себя халат, она вышла за дверь и оглянулась. В коридоре было темно, только тусклый свет освещал небольшой пятачок пространства. Подумав о том, что именно там может находиться лестница, она медленно двинулась в сторону света. Дойдя до пятачка, она увидела довольно крутую лестницу, которая своими нижними ступеньками уходила в кромешную тьму.

   — Они что, экономят на свечах? Так и ноги можно переломать, — ворчала графиня, медленно спускаясь вниз.

   Наконец-то дойдя до последней ступеньки, она выдохнула с облегчением и огляделась. Зал, в котором она сейчас находилась, был в запустении, что было заметно даже при лунном свете. Пройдя его, девушка попала в холл и оттуда через маленький коридорчик — на кухню и в топочную. Дверь на кухне была приоткрыта, и Вика услышала беседу двух женщин.

      — Что думаешь делать, Марьяна?

   — Не знаю, знаю точно одно — бежать отсюда нужно: всё, что в доме было стоящее, Глафира продала, денег взять неоткуда. Когда убедится, что взять больше нечего, вот увидишь, сбежит, только мы её и видели.

   — А как же графиня, неужели она её оставит помирать в этом доме одну?

   — Графиня — вздорная, капризная и недалекая девица, которую родители избаловали, позволяя ей всё. А с другой стороны, добрая, жалко будет, если её отправят в приют для богатых леди, пока не станет совершеннолетней, или назначат опекуна.

   — Так кто же станет опекуном у такой нищей, у которой за душой ничего нет?

   — Иди-ка спать, Вера, поздно уже, засиделись мы с тобой.

   Вера открыла дверь и увидела впотьмах стоявшую графиню Викторию Александровну. Невольно подслушанный разговор двух женщин произвел на неё глубокое впечатление, и теперь её не покидало дурное предчувствие. Бросившаяся ей в ноги девушка лет семнадцати вывела её из задумчивости.

   Взглянув на неё, она резко сказала:

   — Встань!

   И та медленно встала с колен и, опустив голову, приготовилась слушать своё наказание. На шум выскочила Марьяна — полненькая и невысокого роста женщина в таком же сером платье, как и няня. Её большие серые, как грозовая туча, глаза широко раскрылись от удивления и страха. Пухленький маленький ротик приоткрылся, казалось, что она хочет что- то сказать, но боязнь наказания останавливала её.

   — Быстро на кухню! — скомандовала она. И откуда только взялся командный голос?

ГЛАВА 2

— Дайте, мне, пожалуйста, что-нибудь поесть, — попросила она женщин.

   — Госпожа, а разве вам не заносили еду в комнату? Ой, простите, я лезу не в своё дело. Конечно, осталась только каша на воде и немного взвара, — ответила Марьяна.

   — Я всё съем, очень голодна. И отвечаю на ваш первый вопрос: я спала, может, и приносили, но в комнате ничего не было, — она взяла ложку и с огромным удовольствием стала есть кашу.

   Взваром они здесь называли травяной чай, состоявший из засушенных ягод и листьев, а также непонятных ей трав. Она и дома-то не очень в них разбиралась, кроме как липового цветка, подорожника, пустырника и не знала ничего, да и ни к чему ей были такие знания. Наевшись, она с удовольствием откинулась на спинку стула и только тогда внимательно оглядела кухню. Ей больше всего понравилось то, что везде было чисто. Небольшая, около двадцати квадратных метров, кухня по периметру вся была обставлена разделочными столами и шкафчиками. В центре помещения стоял квадратный стол, напоминающий огромную плиту в рабочей столовой.

   — Странно, здесь же нет электричества, как же тогда работает эта бандура? — подумала Вика.

   — Я не знаю, почему вы так назвали «бадур» и это непонятное слово, но это печь, которая работает на магических камнях-артефактах, графиня.

   «Ой, я это произнесла вслух? Надо держать ухо востро, мало ли как здесь относятся к попаданцам. Так. Стоп. Я не ослышалась? Раз здесь есть магические камни-артефакты, выходит, что есть магия?! Мама дорогая! Вот это сюрприз!»

   — Марьяна, у меня просьба к вам обеим. Очнувшись, я поняла, что некоторые моменты из своей жизни забыла, вы поможете мне вспомнить?

   — Госпожа, да как же так? И много вы забыли? — Вера от любопытства всем телом подалась вперёд.

   — Вера, ты забываешься, с кем разговариваешь, — она строго отчитала свою напарницу. — Госпожа, простите её, мала ещё, не всё до конца уразумеет.

   — Мне уже семнадцать, замуж давно пора, — пробурчала недовольно девушка.

   Виктория только улыбнулась детской непосредственности.

   — Иди спать, Вера, — наказала Марьяна, а увидев недовольный взгляд в свою сторону, ещё строже проговорила. — Я кому сказала?

   Девушка встала и медленно пошла к выходу.

   — Не обижайтесь на неё, госпожа, сирота она. Граф взял её сюда ещё маленькой девочкой, так и росла у нас на глазах. Она хорошая девушка, но уж чересчур любопытная, — при речи о Вере лицо Марьяны посветлело. — Так что вы хотели узнать?

   — Марьяна, если честно, то я ничего не помню. Вы могли бы хотя бы вкратце рассказать о жизни моих родителей и обо мне самой немного.

   — Виктория Александровна, я обещаю, что никому ничего не скажу, но и вы не выдавайте себя, неизвестно, к чему всё это приведёт. Вот и сейчас вы ко мне, к простой поварихе, обращаетесь на «вы», а надо на «ты». Будьте осторожны! — она строго посмотрела на хозяйку.

   — Хорошо, спасибо, Марьяна.

   — Ну, что рассказывать-то? Александр Ярославович Клименской, ваш отец, был из знатного графского рода. Но батюшка его, Ярослав Глебович, знатным был гулёной по женской части и любителем азартных игр в карты. Так и проиграл своё наследство. На матушке вашей, Дарине Ростиславовне, женился по расчёту, купец Глеб Архипович хорошее приданое дал за дочь, однако родители ваши, графиня, жили душа в душу. Уважали друг друга. Вы у них единственная дочь, не знаю, что произошло, да и не моё это дело, но Дарина Ростиславовна не могла больше забеременеть.

   — Как поняла, поместье совсем запустело. Извини, Марьяна, я нечаянно подслушала ваш разговор с Верой. Ты сказала, что Глафира, когда всё продаст из дома, тогда и сбежит? — спросила Вика, бросив вопросительный взгляд на повариху.

   Марьяна тяжко вздохнула, сминая в руках подол белого фартука.

   — Да ладно, что уж там, продаёт госпожа, что попадётся стоящее в её руки, то и продаёт. Нам хозяин остался должен за три месяца, вот она и напирает на то, что забирает отработанное за эти дни, хотя и пальцем не пошевельнула, чтобы что-то сделать для поместья и для вас, когда вы в беспамятстве неделю находились. Даже лекарь за свой счёт вас первые дни лечил, так как был обязан вашему батюшке. Сейчас даже он не приезжает.

   — А Глафира сказала, что лекарь вчера только был, поэтому сегодня она вызывать его не будет, так как за микстуру и его визит платить нечем, — изумилась она.

   — Вот лгунья! — возмущенно всплеснула руками повариха. — И как таких только земля носит?! Только первые два дня она ему разрешила приезжать, а потом заявила, что сами справимся и выгнала за порог, хотя он ни медяка не попросил.

   — Почему она так со мной, Марьяна?.. — тихо спросила девушка. — что могла ей сделать больная лежащая в постели без сознания?

   — Думаю, Виктория Александровна, что это дела давно прошедших дней. Глафира работала служанкой в доме ещё при отце хозяина. Взбрело ей в голову женить на себе Александра Ярославовича, даже в постель к нему залезла, да не тут-то было. Женился он на вашей матушке, а её близко не подпускал. Думаю, затаила она обиду ещё с тех времен, вот и мстит вам даже после смерти родителей.

   — А как же она няней тогда моей стала? — удивилась Вика.

   — Так няней вашей она стала, когда вам уже пятнадцать исполнилось, няня ваша померла, а матушка долгое время болела. На приёмы нужно было выезжать в сопровождении пожилой незамужней женщины, вот ваш батюшка и попросил Глафиру вас сопровождать, пока ваша матушка не поднимется.

   — А также слышала, что я нищая и за душой у меня ничего нет. Поясни, пожалуйста.

   Марьяна поставила чайник на плиту и нажала кнопку, затем молча открыла шкаф и достала небольшой кусок пирога, словно оттягивая тяжёлый разговор, однако понимая, что продолжить его было необходимо.

   — Нищая вы, графиня. Всё, что в доме, и сам дом заложены. Ваши родители пустились в путешествие к вашим родственникам со стороны матушки, но чем для них оно закончилось, мы уже никогда не узнаем, — с прискорбием на лице сообщила женщина.

   — А что с такими как я, нищими аристократами, бывает? — с ужасом понимая, что ничего хорошего не услышит в ответ, спросила Вика.

   — У вас есть несколько вариантов. Вам уже семнадцать лет, поэтому вы можете выйти замуж. Но приданого у вас нет. Мужчина вашего сословия на вас не женится. Он будет искать побогаче, чтобы увеличить свой капитал. Если только какой-нибудь барон взглянет на вас, они иногда ищут жен сословием выше, чтобы титул графа передался наследнику. Ваш батюшка выбрал себе жену из низшего сословия только ради того, чтобы поправить дела графства.

   — А если я не хочу замуж?

   — Тогда император может назначить вам опекуна, но у вас отбирают все за долги, поэтому остается один выход — пойти в приют для благородных девиц и учиться там до вашего совершеннолетия, которое наступит в двадцать один год. А там уже идти работать компаньонкой или гувернанткой. Если бы у вас была магия, графиня, вам было бы намного легче. Женщины, имеющие хотя бы небольшой дар, ценятся у мужчин, так как ребёнок всегда рождается с магической силой. — Марьяна посмотрела на поникшую графиню и только покачала головой.

   Никто не мог сейчас ей помочь. Видя, что слишком много информации вложила в голову графини, Марьяна поспешила отправить её спать.

   — Идите спать, Виктория Александровна, за ночь в голове всё уляжется, а к утру всё будет казаться не таким страшным.

   Вика, встав, понуро поплелась к выходу. Марьяна права: нужно время, чтобы это всё переосмыслить.

ГЛАВА 3

Яркий солнечный луч, проникнув через щель в закрытых шторах, коснулся нежной кожи спящей девушки, разбудив её. Она медленно открыла глаза, прежде успев подумать о том, что вчерашнее событие — просто игра мозга после прошедшей операции, но надежда угасла в ту же минуту, когда открылась дверь и в комнату вплыла Глафира Ивановна.

   — Графинюшка, — Вику передёрнуло от такого обращения, — пора вставать, к вам посыльный из банка пришёл, ожидает в гостиной.

   Одевшись с помощью Глафиры в длинное светло-сиреневое платье и заплетя косу, она спустилась вниз, где её ожидал посыльный. Это был совсем молодой прыщавый парнишка, одетый в белую рубашку, в чёрный жилет и такие же черные брюки. На ногах красовались мягкие до икр сапожки. В руках он держал большой пакет с адресатом.

   — Доброе утро, молодой человек, вы ко мне?

   — Доброе утро, госпожа, если вы Клименская Виктория Александровна, то да.

   — Графиня Клименская Виктория Александровна, — представилась она.

   — Вам пакет, графиня, — он передал ей в руку письмо и быстро выскочил в прихожую.

   «Видимо боится, что я закачу истерику», — подумала Вика, вскрывая пакет. В нём оказались копии закладных на деньги, которые теперь уже её родитель брал в долг в банке.

   Сумма долга составляла триста золотых монет, во столько же было оценено поместье! Управляющий банком предлагал встретиться в ближайший третень в три часа после полудня для решения закрытия данного вопроса.

   «Третень — это третий день, получается среда. А сегодня у нас что?» — стояла в раздумьях девушка, пока её не отвлекла Глафира.

   — Что там, графинюшка, что пишут? — поинтересовалась она.

   — Копии закладных отца передали и попросили, вернее приказали встретиться в третень для решения возврата долга, — девушка внимательно взглянула на няню.

   Ей отчего-то стало так противно находиться близко с этим человеком, что она резко развернулась и направилась в сторону кухни. Она решила посоветоваться с Марьяной, заодно получить её совет по поводу долга отца, хотя, если бы она знала, то сказала бы уже вчера.

   Зайдя на кухню, она увидела Марьяну, раскатывающую тесто на столе.

   — Марьяна, скажи, пожалуйста, третень — это когда? — задала интересующий её вопрос девушка.

   — Так завтра, госпожа, а что случилось-то? — поинтересовалась повариха.

   — В банк меня вызывают по поводу долга батюшки. В письме, которое они прислали, стоит сумма в триста золотых.

   От потрясения повариха закрыла рот рукой и тяжело села на стул.

   — Это какие же деньжища и куда он их дел? Ведь любовниц не имел, в карты не играл, в предприятие какое тоже не вкладывался, а то бы мы знали, — с удивлением качая головой, причитала Марьяна.

   — Не знаю, вот схожу туда, всё буду знать. Ты покормишь меня?

   — Так недавно ели же, — удивилась повариха.

   — Я только проснулась, как мне Глафира сообщила, что ожидает посыльный. Успела только умыться да одеться.

   — Сейчас, Виктория Александровна, только руки сполосну. Сегодня вчерашняя каша, я немного сбережённого масла добавила, чтобы не слишком пресной была.

   Она поставила перед Викой тарелку с подогретой кашей с небольшим кусочком сливочного масла.

   — Я вот не пойму, вчера ты сказала, что отправила мне еду в комнату, сегодня с завтраком такая история, что происходит?

   — Глафира все, злыдня, конюха она подкармливает, любовь у неё там образовалась. Еды сейчас мало, стараемся на всем экономить, а он мужик здоровый, видимо, жалуется ей, что голодный, вот она так за счёт вас и выкручивается.

   Тут на кухню забежала Вера.

   — Ты где ходишь? — в первую очередь спросила её Марьяна.

   — Кладовую подчищала и считала чего там осталось.

   — Ну и чего насчитала? Я и так знаю, что там осталось два небольших мешочка с крупой, лук да ложки три маслица. Еды осталось на два дня. Сейчас сделаю постный пирог с луком и постного супчика приготовлю на обед, а на завтра уже надо думать, что делать.

   — Марьян, раз это графство, значит и земляные угодья должны быть с деревнями, принадлежащими графу.

   — Есть три деревеньки, я в одной из них в своё время жила, пока не устроилась сюда работать. Было это ещё при старом графе. Красивая деревня, рядом речка, а выйдешь поутру за околицу — там птицы поют, лес рядом, идёшь грибы собираешь… — погрузилась она в воспоминания.

   — Так с деревнями-то что? — отвлекая повариху от воспоминаний, переспросила Вира.

   — Деревеньки на месте стоят, старики там остались, кое-как век свой доживают. После неурожая, который длился два года подряд, вся молодёжь разъехалась, работать некому.

   Она громко застучала посудой, видимо, эти воспоминания тяжелым грузом лежали на её сердце.

   «Кажется, настало время мне ознакомиться с эти миром и с его законами, а то попаду в какую-нибудь историю с моей-то везучестью», — подумала Вика и пошла обследовать дом, не забыв прихватить с собой Веру.

   Начали с первого этажа. Вход в поместье начинался с большой просторной террасы, двухстворчатых дверей и огромного холла, соединённого с прихожей. Оттуда можно пройти по маленькому коридору до кухни и топочной. В этом же небольшом коридоре с левой стороны находились комнаты для прислуги.

   Из холла через арку Вика со служанкой прошла в гостиную. Огромная комната с камином завораживала взгляд, словно Виктория окунулась в культуру восемнадцатого века. На стенах висели портреты представителей рода, по периметру стоял большой овальный стол с резными ножками, его окружали стулья с высокими резными спинками. Вдоль периметра были расположены вазоны с высохшими цветами: они смотрелись удручающе и не добавляли настроения.

   Пройдя через запустелый зал, они поднялись на второй этаж. На втором этаже располагались личные апартаменты с огромными окнами в каждой комнате и три гостевые, в каждой комнате был оборудован собственный санузел. Также на этаже находились кабинет отца и небольшая библиотека с выходом на полукруглую террасу.

   — Вот, что мне нужно! — произнесла Вика и открыла дверь библиотеки.

   Внутри стоял терпкий теплый запах, который присущ тем местам, где находится много книг: это прогорклый запах старинных бумаг, смешанный с запахом клея и пыли. Как давно Вика не ощущала его. Она провела пальцем по корешкам книг, затем взяла одну из них. «Магия в нашей жизни», — прочитала девушка заголовок. Это очень интересно, но в первую очередь Вика понимала, что надо ознакомиться с миром, а только потом думать о магии. Найдя на полке книгу «История Роннийского государства», она окунулась в мир книги, подумав, о том, что ей повезло со знаниями языка и грамоты мира Ронний.

ГЛАВА 4

Весь вечер и вся ночь ушли на то, чтобы иметь хотя бы поверхностное понятие о том мире, в который она попала.

   Мир Ронний представлял собой один огромный материк, окружённый океаном, и разбросанных то здесь, то там мелких островков суши. Материк — это единое Роннийское государство, в котором правил император Александр II (Александр Александрович Стравинский). Трон передавался по наследству, но не от отца к первому сыну, а наследнику с самым сильным магическим даром. Ему подчинялись короли, которые были ответственны за определённую территорию, данную им императором. Если работа короля не устраивала, то Александр в любой момент его мог заменить тем, кто мог справиться с правительственными делами. По статусу графы стояли на четвёртом месте в иерархической лестнице. Политический строй напоминал XVII-XVIII века нашей эры. Главным отличием в техническом прогрессе была магия. Только десять процентов жителей не имели магии, зачатками дара обладали все люди низшего сословия, высшее же сословие обладало средним и лишь императорская семья и их ближайшие родственники могли похвастаться сильным магическим даром. Хотя нередко бывали исключения. Графиня как раз относилась к десяти процентам неудачников. Очень жаль, это бы однозначно облегчило ей жизнь.

   Океан, омывающий границы материка, назывался Красным, именно начиная с весны и заканчивая первыми осенними месяцами вода принимала оттенок розового, местами доходя до ярко-алого цвета. Этот цвет достигался благодаря моллюскам, которые обитали в водном пространстве и в момент опасности выпускали через воронку красную жидкость, которая плотным облаком держалась в воде долгое время. Вике они напомнили земных каракатиц, которые так же выпускали чернильные бомбы для своей защиты. В этом мире жили только люди, что гораздо облегчало восприятие действительности.

   Быстро пробежав по законам, касающимся наследственности, а также роли женщины в обществе, она поняла одно: ей надо приложить не просто усилия, а огромные усилия, чтобы закрепиться в этом мире и занять достойное место под солнцем. Марьяна дала ей правильный расклад того, что её ожидает в ближайшее время. Она не упомянула только один момент, который мелким шрифтом был написан внизу закона о правах и обязанностях женщин. Если женщине удастся доказать, что она может наравне стоять с мужчинами, занимающимися промышленностью и сельским хозяйством, и доказать свои преимущества, то имеет право стать полноправной главой рода, при этом пользоваться всеми привилегиями, которые выделены исключительно мужскому населению государства. Вот это и было необходимо Виктории. Она схватилась за это предложение, как тонущий за соломинку.

   Только под утро она закрыла книгу, чтобы немного отдохнуть перед встречей с банкирами.

   Резкий свет ударил в глаза так, что Виктория буквально подскочила на месте.

   — Вставайте, графинюшка, время уже обеденное, вам надо успеть умыться, поесть и ехать в банк. Всеволод вас отвезёт.

   Виктория, не сказав ни слова, поднялась с постели и направилась в ванную комнату. Быстро приведя себя в порядок, она надела выходное платье изумрудного цвета с корсетом, который сжимал тело в тиски так, что невозможно было дышать. Вздохнув несколько раз и медленно выдохнув, Виктория попробовала приучить себя дышать в корсете, но, видимо, этому учат с детства, потому упражнение не улучшило её положение. Глафира также соорудила на её голове незамысловатую прическу в виде двух косичек, переплетённых в виде короны, что делало Вику намного старше своего возраста.

   Перекусив на ходу оставшимся пирогом со взваром, она вышла во двор, где её действительно ожидал конюх. Здоровый детина со светлым волосами, огромным носом и маленькими поросячьими глазками, одетый в разноцветную рубаху и тёмные брюки, заправленные в сапоги.

   «Это с ним у Глафиры любовь? Да, любовь зла, полюбишь и… хм, ну вы поняли», — подумала Вика, смотря на Глафиру, которая вперилась любовным взглядом в конюха, буквально раздевая его глазами.

   Пока ехали до здания банка, Вика успела осмотреть окружающую её действительность. Если уж обойтись без лжи самой себе, то ей здесь нравилось всё. Природа вокруг благоухала незнакомыми запахами, можно было встретить в большом количестве пёстрые клумбы с невероятно красивыми цветами и зелень. Цветущие кустарники радовались жизни, отчего её настроение тоже улучшилось. Мимо проплывали дома: яркие, красочные, похожие на терема или построенные в эпоху Ренессанса, некоторые из них чем-то напоминали мавританский дворец. Все с разноцветными крышами на двух- и трёхэтажных особняках — всё зависело от титула хозяина и наполненности его кошелька.

   Наконец карета остановилась возле банка. Вика подумала, что конюх подаст ей руку, но тот лишь ехидно улыбнулся. «Чует моё сердце, что в ближайшее время надо ждать от этой парочки подлянки», — подумала она, кое-как вылезая из кареты, боясь запнуться ногой за подол платья и распластаться перед горожанами. Вот была бы потеха и череда сплетен на целый месяц, пока очередное происшествие не перенесёт внимание горожан на следующую жертву.

   Поправив платье, девушка зашла в отделение банка. На пороге её встретил молодой симпатичный юноша двадцати лет в строгом чёрном костюме и белой рубашке. Вместо банта у него на шее находился металлический медальон, указывающий на то, то юноша является младшим сотрудником банка. Она недавно это прочитала в книге.

   — Чего изволите, госпожа? — елейным голосом проворковал служащий.

   — Я, графиня Клименская Виктория Александровна, приглашена сегодня на собеседование.

   Услышав её имя, молодой человек сморщил свой нос и уже не с таким радушием взирал на неё, скорее с высокомерной холодностью.

   — Прошу за мной, графиня.

   Он провел её по длинному коридору и остановился возле двухстворчатой двери.

   — Подождите здесь, я предупрежу о вашем приходе хозяина банка, — служащий оставил ее возле двери, а сам зашёл в кабинет.

   Вика осталась стоять в ожидании. На табличке, прикреплённой к двери, была надпись «Управляющий Императорского банка Морозов Глеб Алексеевич».

   — Прошу зайти, вас ожидают.

   Виктория зашла в кабинет управляющего. За обширным столом сидел небольшого роста коренастый мужчина лет сорока, черноволосый, с карими глазами и пухлым губами, в таком же чёрном строгом костюме и в белой рубашке. При виде неё он даже не поднялся, просто рукой указал на стул, стоящий напротив него.

   — Присаживайтесь, графиня, разговор у нас с вами будет долгий.

   Он вынул большую папку и положил её перед собой.

ГЛАВА 5

— Вы ознакомились с документами? — строгим голосом задал вопрос Глеб Алексеевич.

   — Да, — сипло ответила Вика.

   — Вы понимаете, графиня, что через месяц вы должны освободить поместье. Для решения всех вопросов по наследию вам давалось сорок дней, но так как вы болели, в вашем распоряжении осталось тридцать, — холодным чётким голосом вынес приговор управляющий, приём не только ей, но всем тем, кто жил с ней в одном поместье.

   Взяв себя в руки, Вика отругала себя, что сидит как кисейная баба, надо как-то отрегулировать этот вопрос, поэтому она начал действовать.

   — Глеб Алексеевич, я понесла большую утрату и хотела бы вас просить об отсрочке выплаты долга. Или же договориться о частичной выплате ежемесячно, — при её словах его глаза свирепо сузились, лицо побагровело, нервно дёрнулась правая щека. Он попытался крикнуть что-то гневное, но Вика вовремя его остановила.

   — Дослушайте меня до конца, пожалуйста, — холодным неестественным для нее голосом проговорила она, — я хоть и молодая, но не наивная дурочка, которая бросится перед вами на колени и будет умалять оставить ей дом.

   Она строго посмотрела на хозяина кабинета. В глазах Глеба Алексеевича промелькнуло удивление, затем интерес, он опрокинулся на спинку кресла и задумчиво ответил.

   — Давайте попробуем, это будет даже интересно.

   — Глеб Алексеевич, если я правильно поняла, батюшка брал у банка деньги под какой-то проект и в случае невыплаты вы забираете поместье в счёт долга? — Управляющий утвердительно кивнул головой, и она продолжила. — Дело в том, что мои родные со стороны матери были исследователями и испытателями. Я знаю, где находятся их труды, и могу начать производство пока более лёгких в изготовлении предметов, а потом уже буду думать, что производить дальше.

   Громкий смех управляющего прервал её размышления.

   — Какая же вы выдумщица, графиня! Если бы всё было действительно так, как вы говорите, то ваш отец давно бы выбрался из долговой ямы и представил всему миру свои изобретения, — сказал он, вытирая белоснежным платком выступившие слезы от смеха.

   — Так по этому поводу он и выехал в дорогу, только его ошибкой было то, что он решил сразу покрыть долг и принялся разворачивать предприятие по изготовлению сложных деталей для самоходки, и если бы не этот несчастный случай, я уверена, у него бы всё вышло, — с энтузиазмом в голосе проговорила она.

   Самой главной задачей было увлечь управляющего и отсрочить время для отдачи долга, а ещё лучше договориться с ним о ежемесячной его выплате.

   — Значит тайник существует. — Она утвердительно кивнула. — И вы можете начать производство чего-то мелкого, а затем перейти на более крупное производство, но не скажете чего. Я вас правильно понял?

   — Правильно, там много идей, и я пока не определилась, чем конкретно займусь в ближайшее время.

   — А сколько вам лет, графиня? — он задумчиво взглянул на неё.

   — Семнадцать, — больше всего она боялась именно этого вопроса, это было самое слабое место в её плане. — Но как вы знаете, я имею право открыть производство, в законе не указан возраст, запрещающий женщине начать своё дело.

   — Голубушка, Виктория Александровна, это ведь и так понятно, ведь любые сделки может осуществлять гражданин только в совершеннолетнем возрасте, а вам, извините, до него ещё четыре года. Как же вы будете подписывать договоры? Это может сделать только ваш опекун.

   — Глеб Алексеевич, да, я несовершеннолетняя, но прекрасно понимаю выходы из ситуации, в которую вогнали меня родители, ни один мне не подходит. Я хочу оставить наследство для своих будущих детей, поэтому прошу вас дать возможность выплачивать долг ежемесячно.

   — Графиня, а я-то что от этого буду иметь? Мне легче забрать у вас поместье и продать его за те же деньги, которые задолжал банку ваш батюшка, — удивился он предложению Вики.

   — Вы сами назвали причину, Глеб Алексеевич. — Тот от удивления приподнял брови. — Да-да, не удивляйтесь. За то, что вы мне даёте отсрочку выплаты долга, я подпишу документ, что должна вам не триста золотых, а триста пятьдесят. По-моему, это неплохая сделка, тем более вы выиграете вдвойне, если в какой-то момент выплата остановится по разным не зависящим от меня причинам, а в таком случае вы не остаётесь в накладе. Расписка отца у вас, вы можете в любой момент забрать дом.

   — Хм, недурно придумано, были бы вы постарше, взял бы вас в ученицы, — подмигнул он зардевшей от похвалы Вике.

   — Я смогу вам выплачивать по десять золотых ежемесячно. Если дело пойдет так, как я рассчитываю, то сумма может увеличиться, но об этом я пока не хочу говорить.

   Встав со своего места, управляющий стал ходить по кабинету назад и вперёд широким пружинистым шагом, размышляя над словами Виктории.

   — Хорошо, вы меня убедили.

   Услышав эти слова, Вика чуть не подпрыгнула на стуле от радости, но в последний момент остановилась. Неприлично так вести себя графине в обществе.

   Взяв в руки колокольчик, он вызвал к себе служащего и продиктовал текст договора, который тот должен был составить. Юноша, проводивший её до кабинета, теперь уже с нескрываемым интересом поглядывал на девушку, но она сверху вниз посмотрела на него холодным взглядом и отвернулась. «Знай наших!» — подумала она со злорадством. Нет, она не злая и не стерва, но таких подхалимов надо вовремя ставить на место.

   — Раз я несовершеннолетняя, будет ли действительным наш договор? — поинтересовалась графиня.

   — Банковский договор, подписанный с несовершеннолетним клиентом при двух свидетелях, считается действительным и имеет такую же силу, как подписанную с совершеннолетним, — отчеканил управляющий.

   После подготовки документа и подписания их при свидетелях она довольная вышла на улицу, но каково было её удивление, когда Вика не нашла своей кареты. Она прошла вперёд, потом вернулась к дверям банка, не зная, что дальше предпринять.

   — Вы что-то забыли, графиня? — вышел на улицу знакомый молодой человек. — Может, вам чем-то помочь? — спросил он с насмешливой улыбкой.

   — Благодарю вас, но не надо, я сама справлюсь.

   — Как желаете, но я вас хочу предупредить, что ваша карета уехала сразу, как только вы вошли в здание, видимо, конюх торопился куда-то, — со злорадством произнёс он.

   — Спасибо за предупреждение, я совсем забыла, что отправила кучера по делам, — она как можно более бесстрастно взглянула на юношу, надев на лицо холодную маску безразличия, и пошла по дороге.

   «Ну вот что за невезуха? Это ведь не просто так карета не дождалась меня, приеду домой и разберусь, а пока надо как-то выкручиваться из этой ситуации», — думала она, медленно отдаляясь от банка. Через некоторое время, когда ноги уже не держали её, Вике удалось поймать извозчика.

   — Куда едем, госпожа? — обратился он к Виктории, отчего та впала в ступор: адреса-то не знала.

   — Знаете, где поместье графов Клименских?

   — Это тех, которые на перевале сгинули?

   От этих слов Вику неприятно передернуло.

   — Да, везите туда, — теперь нужно было подумать, чем расплатиться с извозчиком по приезде. Однозначно, денег в поместье нет.

ГЛАВА 6

Все так, как Вика и предполагала: по приезде в поместье денег на оплату не оказалось. Марьяна сняла с себя серебряное кольцо и отдала извозчику, тот, поворчав ради приличия, забрал и укатил восвояси, всё время по дороге причитая, что непонятная ныне аристократия пошла: медяков нет, а расплачиваются серебряными изделиями.

   Вика стояла во дворе как оплёванная. Ей было ужасно стыдно за неловкую ситуацию.

   — Извини, Марьяна, Всеволод оставил меня одну возле банка и исчез. Служащий подтвердил, что он сразу уехал.

   — Так он вернулся и сказал, что тебя ещё долго не будет, а ему надо спешить, кое-какие дела решить с Глафирой. Она вынесла два огромных мешка в коляску, и они укатили оба. Мне кажется, Виктория Александровна, не вернутся они. Забрали все, что удалось наворовать, и уехали восвояси, и мы не смогли вмешаться: Всеволод — мужик здоровый, нас бы одной рукой раскидал.

   Вера стояла и только кивала головой подтверждая слова поварихи.

   — Ну да бог с ними!

   Вдруг она замолчала и неожиданно всплеснула руками.

   — Ох, бестолковая я, совсем забыла: вас же, Виктория Александровна, поверенный вашего батюшки дожидается. С этими делами все из головы повылетало! Пойдёмте скорее в дом.

   В гостиной на небольшом диванчике сидел высокий жилистый мужчина с тёмными короткострижеными волосами и светло-серыми глазами, но особыми его приметами были чётко выраженные скулы и большой квадратный подбородок с небольшой ямочкой посередине. При виде Вики он подскочил и склонил голову.

   — Добрый день, графиня! Разрешите представиться, Яков Петрович Голышев — поверенный вашего батюшки, графа Александра Ярославовича.

   — Добрый день, Яков Петрович!

   — Я сочувствую вашей утрате. — Вика только покачала головой, а поверенный продолжил. — Виктория Александровна, возникла непредвиденная ситуация, при которой мне придется отойти от данного слова графу и вручить вам конверт, который он оставил мне перед своим последним отъездом. Я обещал ему передать его вам по истечении сорока дней, если он не вернется домой. Но мне надо срочно уезжать, я и так задержался в связи с вашей болезнью, поэтому, нарушая своё слово, отдаю его вам сейчас. Ознакомьтесь, пожалуйста, а я подожду.

   Вика взяла письмо в руки, подождала, пока сердце, готовое выскочить от волнения из груди, успокоится, и только тогда его вскрыла.

   «Дорогая моя девочка! Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет в живых. Я сделал очень большую глупость в своей жизни, заложив наше родовое имение и взяв в банке ссуду в размере трёхсот золотых монет. Эти деньги я вложил в добычу драгоценных камней в Горном королевстве. Сейчас с твоей любезной матушкой мы собираемся в дорогу, чтобы узнать, как продвигаются наши дела. Все документы я оставил в сейфе. Ты знаешь, где лежит ключ. Там прописан весь ход сделки с графом Черновым М. Д.

   Я всегда знал, что моя дочь не только красавица, но и большая умница. Заклинаю тебя, не соглашайся идти в пансион для благородных девиц, после него тебя ничего хорошего не ждёт, замуж пока тоже не торопись, всему своё время. Я надеюсь, что ты сможешь стать главой нашего рода и продолжить его.

   Документы на земли, принадлежащие нам, находятся в конверте, который тебе передаст Яков Петрович. Я понимаю, что подставил тебя с поместьем. Всеми силами старался накопить тебе достойное приданое, но, видно, не судьба: не смог вылезти из тех долгов, который оставил за собой твой дед.

   На наших землях, недалеко от деревни Луговая, я выстроил двухэтажной деревяный дом, чтобы ты не осталась без крыши над головой, и оставляю тебе пятьдесят золотых. Трать их разумно, на них можно продержаться до твоего совершеннолетия. Еще раз прости меня, моя дорогая, любимая девочка. Не поминай нас плохим словом, мы старались сделать всё как лучше.

   Твой отец, граф Александр Ярославович Клименский.

   7 месяца снегогона 3370 года от сотворения мира».

   Вика опустила руку с письмом на колени, крупные слёзы катились по щекам, губы дрожали. Она понимала, что письмо было написано той Виктории, но при этом ощущала, что именно она должна выполнить последнюю волю отца.

   — Виктория Александровна, я искренне сочувствую вам, но давайте решим до конца наш вопрос.

   Она лишь кивнула в ответ, пытаясь взять контроль над своими эмоциями.

   — Вот это документы на вашу землю в «Цветущей поляне», так называются ваши земляные угодья, а вот эти — на три деревни, принадлежащие вам: Луговая, где построен дом для вас вашим батюшкой, деревни Веселушка и Солнечная. — Он передал папки ей в руки. Затем вынул из-за пазухи мешочек и пересчитал при ней монеты. Их оказалось ровно пятьдесят. — Я своё дело выполнил. Желаю удачи вам, графиня, а она вам понадобится. И мой вам совет, не пытайтесь узнать, кто лишил жизни ваших родителей.

   — А разве это не было случайным обвалом? — изумилась Вика.

   — Я вам ничего не говорил, Виктория Александровна, счастливо оставаться.

   Он кивнул головой и быстрым шагом направился к выходу, а Вика продолжала сидеть в раздумьях на прежнем месте, пока её не окликнула Марьяна.

   — Госпожа, с вами всё хорошо?

   — Да, Марьяна, скажи, пожалуйста, как называется твоя деревня?

   — Так Луговая, госпожа, — она с недоумением взглянула на девушку.

   — Собирай вещи и предупреди Веру, мы завтра уезжаем в «Цветущие поляны», — смотря на недоумевающую повариху, ответила Вика.

   — Госпожа, так поместье господ давно развалилось, где же мы жить-то будем? — заохала Марьяна.

   — Отец для меня там дом выстроил, предугадал, что могу остаться без крыши над головой, и денег немного оставил, так что нанять кучера мы сможем. Ты мне скажи вот что, далеко ли до земель ехать?

   — Если с рассветом выедем, то к вечеру уже будем на месте.

   — Собирайся потихоньку, а я пойду попробую сейф батюшкин открыть.

   — Хорошо госпожа. А с поместьем-то что, я так и не успела у вас спросить, — полюбопытствовала она.

   — Пока не знаю, — с горечью произнесла Вика и тяжело вздохнула. — Всё ещё так сложно, Марьяна, если не начну со следующего месяца отдавать по десять золотых, то его у нас отберут. Всё, что я смогла добиться.

   Вика поднялась в кабинет отца.

   — Где же может быть ключ?

   Она осмотрела все ящики стола, просмотрела все полки, на которых находились домовые книги, а также земельные законы. Не один час она искала этот проклятый ключ и все было безрезультатно.

   — Если девочка могла в любой момент забрать его и открыть сейф, значит он находится не в запертом месте, просто скрыт от посторонних глаз, но магией тоже не пользовались, так как Виктория ею не обладала. Шкафы — это слишком открытое пространство, спрятать сзади сейфа или под ним тоже неприемлемо, слишком он тяжёлый, остается только стол. Вынув все выдвижные полки из стола, она обследовала его внутренность и только на дне одной из выдвижных полок с обратной стороны увидела долгожданный предмет.

   Взяв его в руки, она подошла к сейфу и открыла его.

   Вынув все, что там находилось, она не стала вникать, а убрала все в холщовый мешок, который спрятала в своих вещах, так как время было позднее и надо было ужинать и ложиться спать, завтра день обещал быть тяжёлым.

   В это время, поразмышляв о завтрашнем отъезде, Вера вместе с Марьяной первым делом пошли закупить крупы, мяса, яиц и овощей. Неизвестно, что ждёт их в новом месте, заодно заглянули в едальню и взяли немного готовой еды для ужина. Надо было хорошо поесть перед дорогой.

   Утром следующего дня они загрузили все свои скромные пожитки в телегу и двинулись в путь.

   Дорога вначале путешествия пролегала извилинами по склону долины, но впоследствии шла через возвышенность, покрытую густым кустарником.

   К вечеру уставшие, но довольные тем, что добрались без приключений, они выложили свои пожитки на полянку возле большого деревянного двухэтажного дома с нарезными ставнями окон.

   — Ну здравствуй, дом, милый дом, — произнесла мысленно Вика, смотря на это зодческое мастерство.

ГЛАВА 7

На пороге дома стоял невысокий старичок лет семидесяти в белой рубашке с закатанными до локтя рукавами, в чёрных брюках и в таком же чёрном жилете.

   — Это кого на ночь глядя принесло? — он прищурил голубые и не по-старчески ясные глаза.

   — Графиня Виктория Александровна Клименская, — представилась Вика и с любопытством посмотрела на встречающего.

   Небольшая седая бородка клинышком и короткие седые волосы говорили о том, что мужчине было уже далеко за семьдесят, но держался он бодрячком.

   — С кем имею честь разговаривать? — поинтересовалась она.

   — Добро пожаловать, графиня, смотрящий я за домом, поставленный ещё вашим батюшкой, Александром Ярославовичем. Зовут меня Аким Бороздин, тутошний я, с Луговой.

   — С Луговой, говоришь? Что-то я тебя не припомню, врешь, наверное, — встряла в разговор Марьяна.

   — Отчего врать-то, родился и вырос здесь и помирать, вероятно, тоже здесь буду.

   Марьяна пристальным взглядом буквально поедала мужичка, отчего он почувствовал себя неловко и хотел скрыться за дверью, но Вера опередила его.

   — Дядя Аким, помоги, пожалуйста, внести вещи в дом. — Тот, услышав просьбу постарался побыстрее схватить что-нибудь и избавиться от пристального взгляда женщины.

   Вика, увидев, как быстро исчез смотрящий, от души расхохоталась.

   — Марьяна, что же ты так испугала единственного мужчину в нашем доме? Его теперь лелеять надо и кормить побольше, ведь сколько мужской работы сейчас навалится.

   Так, посмеиваясь над комичной ситуацией, она переступила порог и ахнула от восхищения: изнутри дом был ещё прекраснее, чем снаружи. Пройдя через небольшой холл, отделанный полностью деревянными брусками и покрытый веществом, похожим на лак, она оказалась в огромной гостиной с панорамными окнами и камином. Окна смотрели во внутреннюю часть дома, где был расположен сад, отцветающий в это время года. По меркам мира «Земля» здесь был конец мая месяца или, иначе говоря, месяц травень. Вокруг камина расположились два маленьких дивана со стёганной спинкой вроде раковины, а напротив — два удобных кресла. Журнальный столик представлял собой обычный квадратный стол с укороченными ножками. Лёгкая тюль на окнах красиво гармонировала цветом с мягкой мебелью. Здесь в основном присутствовали тёплые цвета: золотистый и все оттенки зелёного.

   Пройдя через гостиную, Вика оказалась в небольшом коридоре, где имелось несколько комнат. Зайдя в одну из них, она поняла, что там расположен её личный кабинет, в другой же двери находилась библиотека. Отец позаботился даже о том, чтобы заполнить его книгами. Ей стало приятно от такого жеста.

   На втором этаже находилась её спальня, состоящая из двух комнат: самой спальни и помещений, где она могла принимать гостей при утреннем чаепитии, таких комнат на этаже было три. Каким образом здесь работала канализация, она так и не разобралась, но подумала, что надо поинтересоваться у Акима.

   Вика вернулась к себе. Вера в её комнате разбирала вещи и помогла хозяйке переодеться после дороги к ужину. Графиня спустилась вниз и направилась в гостиную, когда услышала веселый говор и заливистый смех Марьяны. Пройдя дальше к кухне, она увидела следующую картину: Аким с Марьяной сидели за столом и вспоминали детство, периодически перебивая друг друга словами «А помнишь?», после которых начинался следующий этап воспоминаний. Идиллию разрушил голос Веры.

   — Виктория Александровна, а почему вы здесь стоите и не заходите? — прозвучало за её спиной.

   Вике стало неловко, что она подслушивала чужой разговор, хотя произошло это совершенно случайно.

   — Вот стояла и думала, может, не стоит прерывать встречу двух сельчан? — неловко улыбнулась она.

   — Ну что вы, Виктория Александровна, я его всё-таки признала, это ровесник мой, сын кузнеца дядьки Архипа, всегда по молодости его задирала, а он ко мне свататься приходил.

   — Только ты за другого замуж вышла, а я так и остался бобылем, — вставил свое слово старик и по-детски надул губы.

   — Так не помнишь, что ли, почему отказала? Магия у него сильная открылась, госпожа, вот я и отказалась, вышла за другого и через год вдовой осталась. Может быть, у нас бы с тобой всё и сладилось, Аким, да сейчас уже поздно об этом говорить, — вздохнула Марьяна и поставила на стол тарелки с ужином, привезённым ими ещё из Ставрона, где осталась их прошлая жизнь.

   Ужин прошёл в полном молчании, уже за чашкой ароматного взвара Виктория обратилась к смотрящему за домом.

   — Аким, можешь рассказать о «Цветущей поляне», чтобы я знала, на что можно опереться, чтобы вытащить себя из долгов. Марьяна, может, тебе уже сказала, что мы, можно сказать, уже потеряли дом в городе, но надежда его оставить хоть очень маленькая, но осталась. Если я каждый месяц буду платить по десять золотых, а лучше больше, то банк придержит свой запрос в городскую мэрию для выселения меня из поместья.

   — Марьяна по этому поводу ничего не сказала, но говорил ваш батюшка, что такой вариант возможен, поэтому, страхуясь, он построил этот дом. А вот на что опереться, госпожа, даже не знаю. Два года урожая не было, много людей тогда скосила смерть, многие уехали за лучшей долей. Жителей совсем не осталось, поля бы засеять, да нечем.

   — А сколько жителей в деревнях? — поинтересовалась она.

   — В Луговой человек двадцать наберётся, в основном старики и малолетние дети, которые остались без родителей. Не лучше обстановка и в Солнечной, и в Веселушках, от силы на обе деревни наберётся до тридцати жителей.

   — А чем же они питаются?

   — Выращивают в огородах овощи, собирают грибы, ягоды и продают их, а на эти деньги закупают муку и крупу.

   — Подожди, Аким, кому продают-то, до города неблизкая дорога, — удивилась Вика.

   — А зачем им город? Здесь рядом находятся земли графа Луки Даниловича Божина. Лесов у него нет, одни луга в округе, вот его люди и покупают с удовольствием грибы и ягоды, многие обменивают на продукты, так и выживают.

   — Я слышала от Марьяны, что речка тут у вас есть?

   — Есть и речка, и полноводная река. Этим бог не обидел, только далековато она находится от деревень, по лесу-то за пятнадцать-двадцать минут доберёшься, а вот проселочной дорогой в обход вдвое дальше. — Только Вика открыла рот, чтобы спросить, почему не ходят через лес, как Аким сам продолжил. — Говорят, в лесу много волков развелось, а также медведей видели и роков.

   — Это что ещё за твари? — удивилась она, никогда не слышала о таком звере, а в книге ещё не дошла до этой графы.

   — Это магически выведенные животные. Жил тут у нас один чокнутый маг-учёный, выводил различные породы магических животных. На одном из островов нашего Красного океана он нашёл небольшого зверька, обладающего магией, и скрестил его с волком, вот так появились роки — звери, обладающие магией. Очень похожи на волков, но гораздо больше размером, сильнее, чем обычный волк, и обладают зачатками разума.

   — Только этого нам ещё не хватало, — произнесла ошарашенная от такой новости Вика.

   — Вы правы, госпожа, я после встречи с одним из них поседел, мне-то ещё полтинника нет. Но, правда, он меня не тронул, фыркнул и сбежал, пока я приходил в себя от страха.

   Старик погладил свою седую голову.

   — Аким, а в подворьях есть какая-нибудь домашняя скотина?

   — Во дворе у старосты Михея есть лошадь и несколько овец, держит он кур, гусей и инодов. А для чего хотите знать, графиня?

   — Про всех слышала, а про инодов нет. Это что за живность такая?

   — Иноды — это птица такая, крылья у неё маленькие, летать не умеет, на голове красный гребень. Больше обычной курицы раза в два. Так для чего про живность-то расспрашивали? — вновь повторил свой вопрос старик.

   — Хотела проехаться по деревням и съездить на речку, посмотреть, чем можно кормиться и выживать зимой.

   — Хорошее дело. Завтра с утра схожу в деревню и попрошу Михея телегу запрячь и подъехать к дому.

   На том и порешили. Вика пошла в свою комнату отдыхать.

   «Утро вечера мудренее», — подумала она и погрузилась в сон.

ГЛАВА 8

Утро встретило ярким весенним солнцем, на удивление приветливо светившим в окно спальни. Тихий стук в дверь и на пороге появилась сонная Вера.

   — Виктория Александровна, пора вставать. Аким скоро должен подъехать со старостой. Марьяна уже приготовила завтрак, — протараторила она.

   Как же хотелось ещё немного понежиться в постели, но великие дела звали в дорогу. Спрыгнув с кровати, девушка быстро привела себя в порядок и к приезду мужчин уже сидела в гостиной, быстро перекусив на дорогу бутербродами, наскоро приготовленными заботливыми руками поварихи.

   Аким не заставил себя долго ждать, уже через полчаса они тряслись в телеге Михаэля, который давал раскладку по состоянию деревни Луговой и её жителей. Всего хозяйских дворов было восемь. В трёх из них жили старушки, у которых не осталось родственников, им по возможности помогали соседи, в остальных пяти — вдовы со своими стариками и малолетними детьми. Выкручивался кто как мог, но в беде соседей не оставляли, если видели, что кому-то нужна помощь, шли всем селом к нуждающимся.

   Так в разговорах они доехали до места. Их встречали всем селом от мала до велика. Народ стоял молча, оценивающе смотря на совсем ещё юную девушку.

   — Доброе утро, селяне, я — графиня Виктория Александровна Клименская. Приехала с вами посоветоваться и сообща решить наши проблемы.

   — И как же графиня решать их будет? Балы созывать к нам? — услышала она из толпы старческий скрипучий голос.

   — Я прекрасно понимаю, что неприятно видеть хозяина земель в совсем молодой девчонке, которая ещё не достигла совершеннолетия, но хочу вам сказать одно. Неважно сколько мне лет. Я оказалась после смерти родителей в такой же ситуации, как вы сейчас, и не хочу, да и не буду влачить такое существование, поэтому прошу мне помочь. Помогая мне, вы поможете в первую очередь себе и вот той малышне, — она указала на малых ребятишек, державшихся за подол платья женщины и с удивлением взирающих на красиво одетую тётю. — У меня есть немного денег, чтобы начать поднимать хозяйство, я не требую ответа сейчас, поговорите со старостой, подумайте, что в первую очередь вам надо, и со списком посылайте его в моё поместье. Где оно находится, вы все знаете.

   Народ зашушукался между собой, но отвечать графине никто не стал, так и проводили телегу в полном молчании. Такая же ситуация произошла при встрече Виктории с жителями Веселушки и Солнечной. Староста, среднего возраста мужчина без одной руки, молча взирал на неё, но говорить не мешал, и на том спасибо.

   Приехав домой, усталая, но довольная, Виктория уселась в кабинете и стала распаковывать холщовый мешок, в котором были спрятаны документы из сейфа. Там было множество документации, касающейся работы в поместье, которые на данный момент её не очень волновали: она искала договор отца с графом Черновым М. Д.

   Вот он! Вика вынула из папки документ и стала вчитываться в содержание текста. Медленно, сканируя каждое слово, она несколько раз перечитала договор и не нашла ничего предосудительного. Отец для разработки драгоценных камней в Горном княжестве объединился с графом Черновым Модестом Демидовичем. Они вложились в дело по двести золотых каждый для покупки оборудования и найма рабочей силы. Драгоценные камни должны были идти на продажу, и деньги, вырученные за них, делились на три части. Две части уходили как прибыль в карман графов, а третья часть оставалась для выдачи зарплаты рабочим и мелкого ремонта оборудования.

   Графиня вспомнила слова поверенного отца, что смерть родителей была не случайной, и почему-то сердце подсказывало, что в это происшествие свою руку приложил граф Чернов.

   Отложив всё, она ещё в задумчивости посидела и, решительно поднявшись, пошла в сторону кухни.

   — Аким, мне нужна помощь.

   — Внимательно слушаю вас, графиня, — мужчина весь подобрался.

   — Чем занимались раньше жители села? — начала с самого простого вопроса Вика.

   — Как обычно во всех ближайших селах: сеяли зерно, лён, выращивали капусту, репу, морковь, из живности выращивали на мясо, получали шерсть овец, держали коров, кур, инодов и гусей.

   — А с мясом что делали?

   — Обычно весной и летом питались мясом кур или инодов, а уже ближе к холодам срезали пух с овец и резали их на мясо. Не всех, конечно, кто сколько мог прокормить зимой.

   — Если я, предположим, закуплю мясо, где его держать? — поинтересовалась она.

   — Негде, графиня, в погребе оно ещё день может продержаться, остальная часть протухнет.

   — Но как же выкручиваются в домах аристократов, где людей как в наших трёх деревнях вместе взятых, они же должны чем-то кормить такую ораву, каждый день на ярмарку не наездишься.

   — В домах стоят специальные холодильные шкафы, и работают они от магии. Там и хранятся скоропортящиеся продукты. Маги заряжают специальные камни, которые держат температуру снега, но это дорогое удовольствие.

   — Ты ведь тоже маг, Аким, ты можешь это сделать, — заинтересованно посмотрела она на старика.

   — Уже нет, графиня. — Лицо мужчины помрачнело. — Я выгорел после встречи с роком. Сам виноват, надо было подождать, пока он на меня бросится, а я испугался и пытался уничтожить его магией. Роки, впитав всю до капли, не тронул меня и ушёл в чащу леса. Можно сказать, я откупился магией за свою жизнь.

   — Извини, Аким, если твои воспоминания вновь принесли боль.

   Она положила руку ему на плечо, мужчина улыбнулся в ответ.

   — Теперь перейдём непосредственно к тому, что из деревень вывозили на продажу.

   — Тут раньше стояла мельница, перемалывали зерно и готовую муку везли в город, женщины обрабатывали шерсть и занимались прядением. Ничего не вязали, шерстяную нитку продавали на фабрику, многие на этом зарабатывали неплохие деньги, особенно если в доме было много девочек: кто-то теребил, кто-то прял. У всех было своё дело.

   — Вот ты упомянул, что у вас и лен выращивали. С ним что делали?

   — Как что? Из зёрен масло льняное добывали, тоже на продажу шло, а лён сушили, трепали, а затем делали пряжу и ткали из неё полотна. Белые полотна сразу разбирались по лавкам купцов, а что посерее оставляли себе и шили из него одежду. Ох и трудная была работа со льном.

   — Я все поняла, Аким, завтра Михей придёт со списком и этот угрюмый мужчина без одной руки, забыла, как его зовут, а спрашивать побоялась — как взглянул на меня, аж коленки подогнулись, — пожаловалась она на старосту Веселушек и Солнечной. — Так вот, посмотрим список и, думаю надо будет в город ехать за закупкой. Вот ещё что хотела спросить, почему староста один на две деревни?

   — А зачем кто-то ещё нужен? Вы же видели, графиня, сколько там жителей осталось: в основном старики да дети малые. А Мирослава бояться не надо, хоть он и неразговорчив, но дело своё знает, жители на него не нарадуются.

   Пока говорили о делах насущных, Марьяна приготовила ужин и позвала к столу. Плотно поужинав овощами с курицей, Вика поднялась к себе и, приняв ванну, завалилась в постель. Усталость давала о себе знать.

ГЛАВА 9

Аким ожидал Вику в гостиной. Михей сидел рядом, просматривая ещё раз списки, чтобы удостовериться, что ничего не забыл. Дверь распахнулась и вошел Мирослав.

   — Доброго здоровья! — он слегка склонил голову.

   В этот момент в гостиную спустилась Вика.

   — Здравствуйте! — она улыбнулась. — Рада вас видеть. Ну что ж, приступим?

   Старосты передали ей в руки списки с нужными для них покупками. На первом месте стояли зерновые, затем шли семена овощей, инструменты и на последнем месте стояла покупка ткани.

   — А живность почему не написали, или никому не нужно разводить кур, гусей, инодов?

   — Графиня, народ подумал, но испугался того, что зимой их будет кормить нечем, поэтому поостерёгся, — ответил Михей.

   — Для этого мы и составляем список, чтобы зимой не пришлось поджимать животы от голода. Дописывайте, что ещё считаете нужным.

   Аким принёс гусиные перья и чернильницу. Старосты медленно стали выводить каждую букву на своих бумагах. После долгих и усердных трудов всё было готово. Пройдясь ещё раз по списку, они решили, что сегодня вечером надо будет выехать на ярмарку, чтобы к утру быть на месте и закупиться всем тем, на что они указали.

   После того как разговор о ярмарке был закончен, графиня перешла к более насущной проблеме.

   — Вот вы, уважаемые старосты своих деревень, естественно осведомлены, кто раньше промышлял рыболовством и охотой.

   — Конечно, графиня, есть в каждом селе тот, кто умеет и рыбачить хорошо и является первоклассным охотником, насколько я знаю, даже ружья для охоты сохранились, только стрелять нечем.

   — Я в охоте мало разбираюсь, поэтому вы сами смотрите что купить: пули, дробь или картечь. Мы с вами немного в сторону отошли от темы. Задумка моя состоит в том, чтобы сделать коптильню и коптить рыбу, мясо лесных животных, а ближе к зиме можно и домашнюю птицу.

   — Госпожа, мы слышали о таком способе хранения, но никто из нас не знает, как строится коптильня. В более южной части нашего государства так сохраняют мясо, а кроме этого ещё и вялят.

   — Это не проблема, как оборудовать коптильню, я вам расскажу, — при этих словах все с сомнением посмотрели на Вику, а она сделала вид, что не заметила этих взглядов и продолжила. — После ярмарки съездим с вами на берег реки и на месте уже будем все решать, а пока первоочередной задачей будет приобретение соли. Не слишком дорого она стоит?

   — Соль добывают в соседнем графстве, которое граничит с нашим, поэтому для нас она будет стоить гораздо дешевле, — впервые подал голос Мирослав.

   — Это графство Луки Даниловича? — поинтересовалась она.

   — Нет, Виктория Александровна, его графство граничит с нами по левую сторону, а мы говорим о графстве, граничившим с нами справа. Оно принадлежит графу Харитонову Петру Яковлевичу, когда-то служившему при императоре и за свои заслуги получившему графство и графские земли, ранее принадлежащие старому графу Бородкову, который скончался, не оставив наследников, — проинформировал её Михей.

   — Понятно, как мне ещё много придется узнать, — вздохнула графиня.

   До вечера Вика ещё раз просмотрела списки, объединив их для себя в один.

   — Марьяна, — она вошла на кухню.

   Повариха готовила пироги в дорогу, чтобы они без остановки ехали до места назначения.

   — Слушаю, госпожа, — она стряхнула с рук муку и с вниманием уставилась на хозяйку.

   — Помоги с деньгами разобраться, хочу распределить, сколько можно потратить на покупку.

   — Присаживайтесь, Виктория Александровна, это несложно, в одном золотом сто серебряных, в одном серебряном сто медных, один медный делится на два гроша.

   Марьяна вынула из передника половинку медной монеты.

   — Вот это грош. На него можно купить стакан молока, пучок укропа или же сосательную конфету на забаву ребятишкам.

   — А птиц? — заинтересовано спросила Вика.

   — Последними ценами не интересовалась, но год назад куры и гуси стоили по три медяка каждая, а вот иноды подороже — четыре медяка. Вы, госпожа, по дороге расспросите Михея, Аким поговаривал, что тот часто ездит в город за припасами для сельчан.

   Плотно поужинав, Аким и Виктория сидели в ожидании Михея. Он подъезжал, когда солнце садилось, отбрасывая на нераспаханные поля красное зарево.

   Погрузившись в телегу и взяв с собой припасов и несколько покрывал, если вдруг станет холодно, они двинулись просёлочной дорогой в путь. В косых лучах заходящего солнца поля сливались с горизонтом. Вскоре место солнца заняла ночная спутница планеты — Леля. Её бледно-сиреневый свет освещал пустынную дорогу. Вика не заметила, как глаза закрылись, и она крепко заснула под мирное качание телеги.

   Яркий солнечный луч ударил ей в лицо, она подскочила, вначале не поняв, где она, но, оглянувшись, увидела Акима, стоявшего рядом с Михеем: они о чём-то оживлённо беседовали между собой. Ворота города ещё были закрыты, народ стоял в ожидании, тихо переговариваясь между собой. Когда подошло время, вся разномастная толпа — кто пешком, кто на телегах — медленно выдвинулась в сторону ярмарки.

   Ярмарка представлялась Вике обычным статистическим рынком, напоминающим всем известный Черкизовский, но как же она ошибалась: через несколько минут пребывания здесь у неё от шума и гама разболелась голова! Девушка схватилась за Акима, боясь потеряться в толпе, постоянно выдирая свою руку из цепких пальцев торговцев, предлагающих свой товар.

   — Госпожа, торговаться будем мы с Михеем, вы молчите. Нам не впервой, а вы ещё молодая, вам могут вручить залежавшийся товар.

   Вика только утвердительно мотнула головой.

   На таких ярмарках каждый продавал что хотел: товаром могли быть как бублики и сахарные кренделя, так и домашняя скотина, птица, предметы гончарного и ткаческого искусства. Самым интересным оказалось то, что не было отдельных рядов для скота, отдельных для продуктов — всё было смешано, что затрудняло поиски некоторых товаров. Ярмарка была настоящим раем для ремесленников и купцов, где они могли показать свой товар во всей красе и посмотреть на чужой.

   Вначале они купили трёх лошадей, а к ним телеги, на которых могли довезти товар до дома. Оставив их на площади возле постоялого двора, наши герои пошли закупать вещи первой необходимости. После нескольких походов туда и обратно Вика поняла, что сил ходить у неё больше не осталось. Она села на телегу и вместе с нанятым мальчиком следила за тем, как продвигается покупка всего остального. Решили, что в первую очередь они закупят зерно и продукты, а уж потом можно будет приехать отдельно за живностью, тем более ярмарка шла целую неделю.

   Разложив и упаковав купленные вещи, они наняли человека, чтобы править третьей лошадью и двинулись в обратный путь, надеясь домой приехать затемно.

   До дома оставалось ещё часа два езды, когда из опушки леса им навстречу выдвинулись несколько всадников. По одному их виду можно было сказать, чем они промышляют на дорогах. Две группы людей остановились и молча уставились друг на друга, пока со стороны разбойников не выехал мужчина в белой рубахе и в тёмных брюках. Девушка насчитала семь человек.

   На Вику уставилось лицо с безобразным шрамом, пересекающим всё лицо главаря, отчего одна сторона лица казалась скособоченной. Зрелище было неприятным.

   — Мы вас не тронем, — обратился он к мужчинам. — Заберём товар, купленный на рынке, а для меня оставите вот эту кралю, давно у меня не было нежных барышень, — он оскалился, показывая полный гнилых зубов рот.

   Вику передернуло от одного его вида, но чтобы лишний раз не дразнить зверя, она опустила свой взгляд на землю.

   Главарь подъехал к ней ближе, а что произошло в дальше, никто так и не понял. Виктория схватила руку разбойника, пытающего затащить её на сиденье впереди себя, чтобы дать отпор, и почувствовала, как в груди у неё полыхнул огонь, вылившийся потоком огня из пальцев на растерявшегося мужчину. Она закричала от неожиданности, привлекая тем самым внимание остальных. Когда разбойники поняли, что от их главного остался только пепел, попробовали разрубить её мечом, но девушка, резко развернувшись, невзначай задела и их тоже. Почувствовав сильную слабость, Вика кулём свалилась возле телеги.

ГЛАВА 10

Утро выдалось чудесное, все вокруг сверкало под весенним солнцем, дышало свежестью и прохладой. Вика подтянулась в постели, улыбкой встречая новый день. Что-то было не так! Она с ужасом стала вспоминать о вчерашних событиях и поняла, что неосознанно стала убийцей. Если не всех разбойников, то одного точно. Прекратила её самокопание Вера, которая зашла в комнату с подносом, который был заставлен микстурами, баночками с мазью и нюхательной солью. Она мельком взглянула на госпожу и чуть не выронила поднос из рук.

   — Госпожа, наконец-то вы пришли в себя! Сейчас я позову Акима.

   Она быстро убежала, но не успела Вика встать и сходить в ванну, как в комнату влетела Марьяна вместе с Акимом.

   — Госпожа! — запричитала она. — Как же вы нас напугали! Три дня без сознания!

   — Три дня? — не смогла скрыть своего удивления Вика. — Аким, что произошло?

   — Госпожа, у вас проявилась магия огня. Для всех живущих в доме это оказалось неожиданностью, магия проявляется обычно до четырнадцати лет, о более позднем её проявлении я не слышал, — он с любопытством уставился на хозяйку дома.

   — Что скажешь по поводу прошедших событий? — она пристально взглянула в глаза Акима, ища в нём осуждение и ненависть, но увидела лишь сочувствие и любопытство.

   — А что сказать, госпожа? Вы всех нас спасли. Если бы у вас не проявился дар, то мы бы лежали мёртвыми, а вас бы пустили по рукам эти нечисти, а потом с большой вероятностью убили. Вижу, вам плохо от осознания того, что четверо из них погибли благодаря вашему огню, но не корите себя, не надо.

   Почувствовав облегчение от этих слов, Вика заметила, что на её глазах навернулись слезы.

   — Расскажи всё подробно, пожалуйста, — попросила Вика, взяв себя в руки.

   — Мы давно слышали о этих бандитах, промышляющих на дороге. Об их жестокости ходили легенды. Они убивали всех, кто встретится им на пути, кто мог признать в них разбойников, пытаясь обезопасить себя, если вдруг попадут в руки властей. Когда главарь схватил вас за руку, все, кто был там, отвлеклись на вашу борьбу с ним. Михей вынул из-под мешков двуствольное ружье, которое зарядил при выезде из города. Не хотели вам ничего рассказывать, чтобы не напугать. Ружьём он воспользовался после того, как трое из них, поняв, что перевес сил уже не на их стороне, бросились наутек. Двоих из них староста подстрелил, а третьему удалось сбежать. Пока мы укладывали вас на телегу, подъехал граф Ермолаев Игнатий Мартынович, племянник Луки Даниловича. За его землями сейчас присматривает не сам хозяин, а его племянник, хоть ещё и молодой, но хваткий. С умом всем распоряжается.

   — Это он послал к нам своего лекаря, чтобы осмотрел вас. Тот приехал уже на рассвете и сказал, что у вас открылся магический дар из-за перенесенного стресса. Вот так и сказал! И выписал микстуры, — вклинилась в разговор Марьяна.

   — Забрали мы всех коней себе, они от страха разбежались кто на луг, кто в лес. Спасибо людям графа, помогли их собрать. Одного из них отдали кучеру, чтобы было на чём возвратиться обратно в город, так что у нас в хозяйстве прибавилось ещё пять. Я посмотрел одну из них, видимо, кобыла на сносях.

   Это была хорошая новость.

   — Всё, хватит, Аким, госпожа не успела очнуться, а ты уже пытаешься быстрее приобщить её к делу, а она, я уверена, голодная, — услышав это, Вика также ощутила, как её желудок возмущенно заурчал под неодобрительное ворчание Марьяны.

   Повариха вышла из комнаты, а Аким тихо рассмеялся, его простосердечный смех ласковым пёрышком прошелся по её душе.

   — Она всегда такой была: мягкой, любящей, за всеми присматривала, как наседка над своими детками. За это я её и полюбил, — засмущавшись от собственных слов, он низко опустил голову.

   — Говоришь полюбил, а в день приезда не признал! — подколола его Вика.

   — Как это не узнал? — он от несправедливых слов графини подскочил на стуле. — Сразу узнал, боялся только, не знал, как она себя поведет, когда узнает своего несостоявшегося жениха.

   В эту минуту открылась дверь, и Марьяна вошла в комнату с огромным подносом.

   — Это что, всё мне? — изумилась Вика, смотря на поднос, полностью заставленный съестным.

   — Вам, голубушка наша, вам! — проворковала повариха.

   При виде такого богатства Вика попыталась спрятаться под одеялом, но этот номер у неё не прокатил и пришлось вначале съесть куриный бульон, затем пирог со взваром, а на тушёную картошку с мясом и оладушки уже в желудке места не осталось.

   Наевшись до отвала, она незаметно для себя она уснула.

   Разбудил её тихий разговор за дверью, который всё быстрее набирал обороты и предполагал вылиться в полноценный скандал.

   — Марьяна, кто там? — спросила она сиплым от сна голосом.

   — Разбудил всё-таки, ирод, — услышала Вика ворчание поварихи. — Госпожа, лекарь пожаловал для вашего осмотра.

   — Так пропусти его!

   В комнату вошёл немного полноватый мужчина среднего роста и возраста со светлыми волосами и большой залысиной на темечке. Его карие глаза внимательно пробежались по Вике, и он довольно улыбнулся.

   — Нельзя занятого человека держать за дверью, Марьяна, — пожурила Вика женщину, лекарь самодовольно взглянул на повариху, показывая тем самым, что правда на его стороне, отчего та фыркнула.

   — Как вы себя чувствуете, графиня?

   — Неплохо, только сильная слабость, — ответила она лекарю.

   — Слабость будет ещё несколько дней, — он несколько раз провел над ней рукой. — А вот магией своей ни в коем случае не пользоваться хотя бы месяц, — вынес он свой вердикт.

   — Спасибо, сколько я вам должна?

   — Нисколько, графиня, ваше лечение оплатил Игнатий Мартынович. А сейчас я хочу с вами попрощаться. Всё, что положено, я сделал, остаётся только вам следить самим за своим самочувствием.

   — Мне можно вставать?

   — Если только осторожно и ненадолго, — разрешил он.

   Откланявшись, он вышел из комнаты.

   — Марьяна, а где Вера?

   — Внизу, перебирает крупу для ужина, а что надо, Виктория Александровна? — она с любопытством посмотрела на свою подопечную.

   — Встать хочу. Надоело лежать. Хотела, чтобы Вера одеться помогла.

   — Это вы зря, госпожа, голова закружится, ненароком упадёте, — забеспокоилась она.

   Вика попыталась сесть, но повариха как никогда была права. Закружилась голова, кровь застучала в висках, дыхание участилось, подкатила резкая тошнота. Она медленно опустила голову на подушку и прикрыла глаза, при этом сделав несколько глубоких вдохов и выдохов. Минут через десять ей стало намного легче.

   — Марьяна, а где сейчас Аким?

   — К нему старосты приехали, он с ними дела какие-то решал.

   — Если освободился, можешь позвать его?

   — Почему же не могу? Сейчас позову, — но не успела она выйти за дверь, как Аким предстал перед ними собственной персоной.

   — Виктория Александровна, к вам с визитом Игнатий Мартынович.

   — Прилично ли будет принимать его лежа? — спросила на всякий случай Вика. Кто знает порядки этого мира? Может получиться так, что по незнанию натворишь непотребное и будешь отмываться всю жизнь.

   — Здесь же Марьяна будет с вами, поэтому ничего неприличного нет. Тем более, это дама в возрасте, а это к лучшему.

   — Хорошо, зовите!

   В комнату вошел высокий мужчина с гармоничной фигурой и привлекательными чертами лица. У Виктории перехватило дыхание: она никогда не видела такой красоты. Тёмные, почти чёрные волосы прямыми прядями лежали на высоком лбу, из-под чёрных бровей светились любопытством два синих глаза, слегка прикрытые густыми ресницами. Видя реакцию на свою внешность, он улыбнулся. И эта улыбка была приятной.

   — Разрешите представиться, Виктория Александровна, граф Ермолаев Игнатий Мартынович, — он слегка склонил голову.

   — Добрый день, граф, я вам очень благодарна за помощь на дороге.

   — Ну что вы, графиня, вы сами справились со всем как нельзя лучше. Как вы себя чувствуете?

   — Спасибо, граф, вашими стараниями хорошо, голова только кружится.

   — У меня к вам деловое предложение, — сказал граф, сразу переходя к делу.

ГЛАВА 11

Мелодичный завораживающий голос буквально окутывал её в кокон из нежнейшего бархата, вызывая отклик где-то глубоко внутри.

   «Стоп, что ещё за отклик, что за наваждение? Тебя очаровывают, дурочка, чтобы потом воспользоваться и поиметь», — надавав таким образом себе мысленных оплеух, Вика постаралась отгородиться от этого человека.

   Она разработала свою систему при сильных болях: ставила между собой и болью преграду из кирпича высотой в три метра. Такой же трюк она решила проделать и сейчас — странно, но все получилось. Она не чувствовала желания к этому мужчине, не слышала его голос, вернее, она его слышала, но как обычный голос без всяких мелодичных и бархатных заморочек.

   — Я вас внимательно слушаю, граф, — ещё не до конца успокоившись, она старалась не глядеть в его глаза, боясь повторения ситуации.

   — Извините, Виктория Александровна, но я в курсе всех дел, касающихся вашего поместья в городе и хозяйства на этих землях.

   — Уже успели собрать досье для себя? — съязвила Вика, не удержалась. Его поведение с каждой минутой всё больше и больше начинало её напрягать.

   — Ну почему сразу досье, графиня? Я человек, который любит всегда быть в курсе всех событий, касающихся людей, которые его окружают. Раз вы моя соседка, то я навел справки о вас тоже, поэтому заранее извинился.

   — Я поняла, граф, давайте приступим к делу. О каком деловом предложении вы хотели переговорить? — она внимательно посмотрела на него своими синими глазищами.

   Растерявшись от пристального взгляда Вики, граф немного замялся, но быстро взял себя в руки. Вот что значит военное воспитание.

   — Графиня, как вы понимаете, у вас не хватает ресурсов, чтобы поднять ваши земли. У вас нет рабочей силы, у вас нет помощников, если не считать Акима, в конце концов у вас нет возможностей это сделать.

   — Прошу прощения, граф, пока нет возможностей, но поверьте на слово, я исправлю эту досадную ошибку.

   Игнатий Мартынович изумленно взглянул на девушку. «Ему бросают вызов? Ему, графу Ермолаеву, с которым никто не желает связываться, зная его напористость и пробиваемость в работе? Да ещё кто! Вот эта маленькая пигалица?» — все эти мысли одним мгновением пролетели в его голове. — «Хм, а это может быть интересно».

   — Я с вами соглашусь, пока у вас нет возможностей. Так вот, я хотел помочь в какой-то степени и вам, и себе. Прошу отдать часть земель мне в аренду. Работников у меня много, зерна для посадки тоже достаточно, а вам за аренду земли буду ежемесячно выплачивать по пять золотых.

   — Интересно, граф, если вы готовы выплачивать мне по пять золотых ежемесячно, то сколько вы будете иметь чистой прибыли? — заметив, что мужчина собрался ей ответить, она взмахнула рукой. — Это был не вопрос, просто мысли вслух. Я посоветуюсь со своими людьми и дам вам ответ завтра. Вас это устроит, граф?

   — Буду ждать, графиня, а сейчас позвольте откланяться, дела сами не делаются. Выздоравливайте! — он, развернувшись, чётким пружинистым шагом направился к двери.

   — До свидания, граф, — ответила ему вслед графиня.

   Эта встреча оставила Вике противоречивые чувства. Мужчина ей нравился своей преданностью работе и своей харизмой, но в то же время отталкивал аристократическим высокомерием и снобизмом.

   — Аким, что скажешь? — немного успокоившись от встречи, спросила Вика.

   — В чем-то Игнатий Мартынович прав: нет у нас рабочей силы, некому работать. В каждой деревне по два с половиной мужика, и те на последнем издыхании.

   — Что можешь предложить?

   — Надо посоветоваться со старостами деревень, но моё мнение, Виктория Александровна, такое. Земли все обработать мы не успеем, поэтому выгоднее их будет сдать в аренду до конца сезона, пять золотых — это тоже деньги, лишними не будут. С другой стороны, вроде вы хотели заняться коптильней, вот и бросьте пока все силы туда, скоро пойдет сбор грибов и ягод, ещё и на их продаже мы сможем заработать деньги. Потом привлекать будем людей, чтобы устраивались на наших землях.

   — Вот этим и займись, Аким, теперь ты за управляющего, — поставила точку в разговоре Вика.

   — Ну как же так… — растерялся он. — Я же никогда не работал управляющим и даже не знаю, с какой стороны подойти к этому делу.

   — Ты уже давно начал это делать, Аким, просто я официально назначила тебя на эту должность.

   — Графиня права, Аким, больше некому браться за это дело, — вставила свое слово Марьяна, до этого тихо сидевшая в уголке комнаты.

   К вечеру подъехали старосты, узнавшие, что хозяйка пришла в себя и желает их видеть. Вот как работает сарафанное радио — похлеще, чем обычное. Предупредили одного жителя села, тут же узнал староста, а за ним и другие деревни.

   — Добрый вечер, графиня! Как вы себя чувствуете? — поздоровались они вместе.

   — Добрый вечер! Спасибо, намного лучше. Присаживайтесь разговор у нас с вами будет долгий.

   Мужчины расселись на диване возле низкого столика, где недавно сидел граф. Аким устроился на стуле недалеко от кровати графини.

   Управляющий рассказал о встрече графини с графом Ермолаевым и о его предложении. Оно вначале смутило старост, но мужчины его приняли, когда узнали, что все это будет оформлено по закону при доверенном лице и двух свидетелях. Затем вопрос плавно перешёл на ткущие проблемы.

   — Как вы распорядились зерном и что сейчас делаете? — поинтересовалась Вика.

   — Мы посадили два поля зерновых, одно поле засеяли луком. Больше ничего не смогли сделать, графиня: людей не хватает. И так выкручивались как могли, объединили все три села, малых оставили со стариками, а женщин всех забрали на поля. Не дело это, конечно, но другого выхода не было.

   — Подумайте, наверняка у вас есть родственники или знакомые знакомых, которые нуждаются в жилье, может быть, их пригласить к нам? — озвучила своё предложения Виктория. — У нас же будет куда разместить приезжих?

   — Поспрашивать, конечно, можно. За спрос денег не берут. И дома есть пустующие, заходи и живи, — с сомнением проговорил Мирослав.

   — А что вас смущает в этом предложении?

   — Представьте, графиня, вызовем мы сюда людей, а дела у нас не пойдут, да они и сейчас не так хороши, как бы хотелось, и как мы сможем их прокормить? Раз стронули людей с места, значит мы за них несём ответственность.

   — Правильно рассуждаете, Мирослав. Поэтому я предлагаю начать с ловли рыбы и строительства коптильни, рыба-то есть всегда. Подумайте, кого можно поставить на рыбалку, туда можно привлечь и детей, пока не начался сезон грибов и ягод, затем нам нужен будет бондарь. И, думаю, надо построить небольших два дома: один для рыбаков, другой как цех. А как строить коптильню, я вам расскажу. Это несложно.

   На этом и порешали. Наконец-то Вика смогла спокойно поесть и отдохнуть. Всё-таки для её ослабленного организма это была большая нагрузка.

ГЛАВА 12

Граф Игнатий Мартынович Ермолаев к своей цели шёл всегда планомерно, неважно с какой скоростью. Главным в этом движении было достижение цели. Он всегда продумывал различные ходы и выбирал самый лучший из них. Это походило на игру в шахматы.

   И вот он — самый первый прокол в его деле, хотя, как ещё на это посмотреть. Эта женщина, точнее девушка, показалась вначале обычной высокомерной дурой, когда она с отцом приезжала на строительство нового особняка. Её ужимки, которая она проделывала, чтобы привлечь его внимание, её чарующий голос, кокетливый взгляд — всё это вспоминалось как нечто далекое и абстрактное.

   После той встречи он не видел её год, и новая произошла лишь сейчас, когда на обоз графини напали разбойники, а он по счастливой случайности оказался рядом.

   Для дальнейшего плана захвата земель несовершеннолетней графини он решил заранее подготовить почву и направил своего лекаря проследить за здоровьем девушки. Первый доклад лекаря привел его в ступор. Её болезнь напрямую связана с магическим выплеском большой силы, когда как, по его данным, дар у неё отсутствовал.

   Самой главной чертой его характера было то, что прежде чем начать какое-то дело, он собирал полную информацию на этого человека, поэтому он знал о графине всё, вплоть до её договора с банкиром об отсрочке платежа. А девушка-то не так и глупа, как показалось вначале.

   Первая личная встреча после разбойного нападения заставила Игнатия Мартыновича засомневаться в правильности своих выводов относительно графини. Он был уверен, что все женщины коварны и думают только о деньгах мужчин, пытаясь захомутать их как ездовую лошадь и быстро женить на себе, заставляя работать ради их блага. Но поведение Виктории Александровны выходило за границы типажа, которые он создал для себя.

   Он привык к тому, что все существа женского пола смотрели на него с восхищением, боясь при нём что-то сказать, при этом краснея от смущения. Это же «существо» смотрело на него своими синими глазищами, оценивающе и раздумывая, стоит ли иметь дело с ним. Её полное принятие ситуации, в которой она оказалась по вине своих родителей, и понимание того, что вряд ли она справится с обработкой такого количества земли, поражало. А как она быстро подсчитала, что за аренду он предлагает ей совсем гроши! Ведь не ухватилась сразу за его предложение, а попросила дать время на обдумывание. Какая-то непонятная уверенность в себе присутствовала в ней, ведь применённое к ней небольшое ментальное воздействие не дало каких-либо результатов.

   Как-то не вяжется мнение, которое он составил о ней при первой встрече, с тем, что он увидел вчера. Как будто два совершенно разных человека под одной личиной. Тьфу! Придёт же такое в голову.

   С такими мыслями Игнатий Максимович собирался на встречу к своим соседям.

   Графиня встречала их в гостиной. Некоторая бледность покрывала её лицо, но держалась она бодро.

   — Доброго здравия, Виктория Александровна! — граф слегка склонил голову.

   — Доброго здравия, Игнатий Мартынович! Может быть, чаю?

   — Спасибо, графиня, не стоит суетиться. Я хотел бы узнать о вашем решении.

   — Присаживайтесь, граф.

   Усевшись напротив девушки, он посмотрел на неё.

   — Я подумала над вашим предложением. Признаюсь, что в какой-то степени мне это выгодно.

   — Как это понять — в какой-то? — стал нервничать граф, уже боясь услышать отказ.

   — Граф! — она осуждающе посмотрела на него. — Я не договорила. «В какой-то мере» означает то, что у меня есть уже планы на эти земли, пусть не сейчас, а ближе к листопаду (к октябрю месяцу).

   — Что же можно делать с землей в месяц листопад? — увидев, как строго посмотрела на него Вика, он замолчал. — Извините.

   — Это уже мое дело, что с ней делать! Так вот, граф, я отдам вам их в аренду, но не за пять золотых ежемесячно, а за десять, и не отступлю ни на один золотой, — она посмотрела на него прямым твёрдым взглядом, говорящим о полной решимости исполнить задуманное.

   Граф задумался: ему не хотелось лишаться её земли, и цена, даже удвоенная, не била по карману. Только он чувствовал, что если согласится на предложение, то его ждёт неожиданный поворот.

   — Хорошо, я согласен на это условие.

   — Прекрасно! — улыбнулась графиня, отчего Игнатий напрягся. — Значит завтра встречаемся возле банка.

   — Позвольте, а причём тут банк? — он понял, но всё-таки решил развеять свои сомнения.

   — Как для чего, граф? Разве вы забыли, что я несовершеннолетняя и могу подписывать документы только в банке в присутствии двух свидетелей? — посмотрев на смущённое лицо мужчины, она усмехнулась. — Да, граф, я ещё молодая и несовершеннолетняя, но не надо мерить всех под одну гребёнку. Я не дура, никогда ею не была и не собираюсь.

   Слова прозвучали грозно, с ноткой стали в голосе.

   — Ну что вы, графиня? Я не знал, что вы несовершеннолетняя, поэтому предложил подписать договор через поверенного. Я завтра обязательно буду возле банка.

   Самолюбие и безграничное доверие самому себе впервые дало трещину, мужчина чувствовал себя оплёванным. Ему было не только обидно от того, что его план дал осечку, но и от того, что он впервые ошибся в человеке, который раскусил его сразу. Чувство мерзости в душе было бы не таким сильным, если бы этим человеком был мужчина, но чтобы молодая несовершеннолетняя девушка? Это был удар под дых!

   Перед открытием банка все участники были на местах. Графиня зашла в банк и сразу последовала в кабинет Глеба Алексеевича.

   — Разрешите, Глеб Алексеевич?

   Управляющий поднял голову над столом, где в полном беспорядке лежали какие-то выписки, отчёты и документы сотрудников банка.

   — Голубушка, Виктория Александровна, — он привстал со своего кресла. — Проходите. Какими судьбами к нам? Неужели с тем, о чём я подумал?

   — И да, и нет, Глеб Алексеевич. Вы упоминали о том, что документы, подписанные в присутствии сотрудников банка и двух свидетелей, являются действительными.

   — Да, это так, графиня.

   — Я хочу сдать в аренду графу Ермолаеву на год землю, прошу помочь мне правильно оформить документ и быть свидетелем.

   Игнатий Мартынович от этого разговора просто офигевал. Извините за банальность слова. Он ожидал от этой встречи всего, но не дружеской беседы между управляющим и графиней. Это было сверх его понимания.

   — Тогда приступим к делу. Граф, — обратился он к Игнатию. — Вы согласны подписать договор здесь?

   — Да, господин управляющий, для того я и прибыл сюда по приглашению графини.

   Они принялись за составление договора и его подписание. После окончания бумажной волокиты управляющий напомнил Вике о первом платеже, которая она обязалась заплатить вовремя.

   Решили переночевать в поместье, а с утра пораньше, заскочив на ярмарку, двинуться в направлении «Цветущей поляны.

ГЛАВА 13

Отдохнувшая и набравшаяся сил Вика решила наконец-то приняться за дело. Накануне вечером они прибыли домой. В городском поместье без Марьяны и всюду сующей свой маленький любопытный носик Веры было скучно.

   С утра пораньше она собралась на берег реки. Как говорится, «разведка боем» началась. Сев в телегу, которую заранее подготовил Аким, они выехали со двора. Вначале решили заехать за Михеем, потом по дороге прихватить Мирослава. Так всей дружной компанией они доехали до берега реки.

   Бурная полноводная река истощала жизненную силу и показывала сильную мощь в своём движении вперёд.

   — Красиво, — сказала Вика. — Но мы приехали не за этим. Показываю, как построить коптильню и оборудовать её. Они нашли небольшой холм, выкопали ямку на самой его верхушке и уже оттуда в сторону низины стали копать канавку глубиной в один штык лопаты. Сделав углубление около трёх метров в длину, они вновь выкопали яму. Михей, принимавший непосредственное участие в копке, никак не мог понять: для чего это нужно, но спрашивать хозяйку не решался.

   — Хочу показать вам на деле, как это будет выглядеть, а там вы сами догадаетесь, что делать.

   Как сейчас Вика была благодарна отцу, который на даче сделал собственную коптильню, а любопытная Виктория крутилась возле него, крича, что она первая помощница папы, когда её хотели увести в дом «от греха подальше». С её неуёмным любопытством ни один день без ран и болячек не обходился.

   Вика подошла к краю леса и нарвала листья растения, очень напоминающий наш репейник.

   — Кто из вас знает, есть в лесу дерево твердой породы, чтобы дым, который нам нужен, не обжигал его?

   — Есть, госпожа, оно так и называется — «каменное», в воде оно сразу тонет, слишком тяжёлое, а в огне не горит, обычно тлеет.

   — Я сейчас покажу, как всё это происходит, а вы сами решите какой материал где применить.

   Вика указала на последнюю ямку и попросила в ней разжечь костер, затем прошлась вдоль выкопанной канавки и положила сверху листья, чтобы дым, идущий из костра, направился по ней до самого верха холма.

   — Для того чтобы было больше дыма, нужно сверху костра наложить шишек. Придётся экспериментировать, какие из них будут лучше подходить для копчения. Там, откуда выходит дым, можно поставить бочку или сколотить небольшой домик с перекладинами для подвешивания рыбы.

   — Виктория Александровна, это что же получается, что она будет готовиться на дыму? — заинтересовано спросил Мирослав.

   — Вот именно! Этот способ называется холодным копчением. Если мы решим сделать рыбу или мясо горячего копчения, то для этого канавку копать не надо, нужно разместить костер непосредственно под бочкой с подвешенными продуктами.

   — Как я понял, всё зависит от температуры дыма, — вставил свое слово Михей.

   — От неё, поэтому желательно постоянно присматривать за костром. Надо несколько рыбаков и человека три, занимающихся только копчением. Работать придётся круглосуточно, ведь копчение может длиться от получаса до недели — всё зависит от способа, который вы решили применить.

   Увидев удивлённые лица своих собеседников, Виктория рассмеялась.

   — Если мы сможем поставить это дело, то не придётся летом задумываться о том, где брать мясо и чем питаться. Здесь же будем солить рыбу.

   — Торопитесь вы, Виктория Александровна, — заметил Аким. — Это же сколько надо сделать работы, чтобы его запустить.

   — Что ты имеешь в виду, Аким? Если говоришь о жилье для работников, то строить его необязательно, можно перевезти два готовых дома и поставить здесь: первый — для сна и отдыха, второй можно для склада и для засолки рыбы использовать. Или я ошибаюсь, и пустых домов у вас нет? — она прищурила глаза и строго посмотрела на своих работников.

   — Есть, графиня, подберём, — ответил ей Михей, поёжившись от её пристального взгляда.

   — Вам все понятно? Если будут вопросы, то сразу говорите мне, вместе будем решать: одна голова — хорошо, а много — ещё лучше, — немного перефразировав поговорку, произнесла Вика. — Как идёт работа на полях?

   — Граф Ермолаев прав, Виктория Александровна, без людей мы никто. Засеяна только четверть полей. Половину мы отдали в аренду, ещё четверть осталась. Люди умаялись, все без сил, — вставил своё слово Мирослав.

   — Я много думала о ситуации. Не будем засеивать остатки поля, да и поздно уже, лучше сделаем там пастбище. Купим коров, овец, вначале немного, а потом посмотрим, может, ещё закупать придется. Старики со скотиной наверняка умеют обращаться, поставим туда присматривать за стадом. На ближайшие выходные нужно ехать на ярмарку.

   — Как скажете, госпожа, мы всегда готовы помочь, лишь бы жить стало лучше, — ответил ей Михей.

   — А по поводу людей, что с ними будем делать? — спросила графия о наболевшем.

   — В городе возле мэрии проводится ярмарка, на которую приходят люди, ищущие работу. Там в основном собираются мастеровые, будущие служанки, горничные, те, кто раньше работал, но по какой-либо причине лишился дела. Мы можем там попытать удачу, — предложил один из вариантов Аким.

   — Вот этим и воспользуемся.

***

Игнатий Мартынович сидел в своём рабочем кабинете, держа в руках папку с краткой информацией о графине Клименской Виктории Александровне и немигающим взором уставившись в одну точку. Мысли об этой странной девушке, слово пчёлы, роились в голове, то улетая в прошлые воспоминания, то обратно возвращаясь в настоящее.

   — Игнатий Мартынович, к вам посетитель, — отвлёк его от раздумий дворецкий — широкий приземистый мужчина среднего возраста с густой шевелюрой стального цвета и с такими же стальными глазами.

   — Проси, Захар, и проследи, чтобы нам не мешали. Заодно побеспокойся о том, чтобы накрыли стол.

   Дворецкий только кивнул головой.

   В кабинет вошёл, вернее сказать, просочился высокий худой мужчина с рыжеватыми волосами и глубоко посажеными глазами, которые бегали из стороны в сторону, изучая малейшую деталь кабинета графа. Плавные, уверенные и неторопливые движения напоминали хищника, охотившегося на свою добычу.

   — Присаживайтесь, Иван Назарович, — он показал своему агенту на кресло.

   Агент по кличке «Скользящий» работал на графа давно и был обязан ему жизнью. В своё время Игнатий помог ему избежать смерти и взял к себе на работу добытчиком информации. Вот с такого задания сейчас и вернулся Иван Назарович.

   — Господин граф, не знаю, чем заслужила внимание эта девица, но она явно не так проста, как кажется.

   — Хм, значит и вы это заметили? Чем же она смогла вас удивить?

   — Я расскажу всё по порядку.

   Он пересказал графу о поездке Виктории к берегу реки и о работе, которая велась там под её наблюдением. Услышать весь разговор, который вёлся между ней и мужчинами, агент не мог: слишком далеко стояли деревья, за которыми он прятался, — но заподозрил, что те собираются на ярмарку, так как несколько раз прозвучало это слово.

   — Но больше всего меня удивило то, что секрет, открытый своим людям, является приспособлением для обработки рыбы, которая держится в строжайшей тайне. Она передаётся от отца к сыну мастеровыми, живущими на юге материка, до которого четыре дня пути.

   — Возникает вопрос: откуда несовершеннолетняя девица, не выезжающая за пределы поместья, могла узнать эту тайну? — граф задумчиво постучал пальцем по столу. — Иван Назарович, продолжай наблюдать, но очень осторожно. Как заметишь что-то интересное или необычное, сразу ко мне.

   Граф встал со своего кресла и вынул из сейфа небольшой мешочек с золотом.

   — Это на мелкие расходы, — он положил на стол монеты, которые тут же исчезли в кармане агента. — Иди!

   Иван Назарович, поклонившись, вышел из кабинета. А граф, ещё находясь в своих мыслях, направился в столовую.

ГЛАВА 14

На площадке возле мэрии набралось много народа, кто-то сам искал работу, кто-то подыскивал прислугу или рабочих на временные подработки. Много было девочек из бедных семей, вынужденных искать работу, чтобы избавить семью от лишнего рта. Таких было процентов двадцать пять от всех соискателей, самой младшей было двенадцать лет, а самой старшей — шестнадцать. На них мало кто обращал внимание, такие работники были не нужны. Нагрузка была большая и не каждый взрослый мог это выдержать. Покрутившись, Вика решила пообщаться с женщинами и детьми, а Аким с Михеем пошли беседовать с мужчинами.

   Вика направилась к группе девочек, когда в сторонке заприметила худую девчушку с русыми косичками, торчавшими в разные стороны, одежда на ней была старая, очевидно изношенная, но чистая. Она стояла, опустив голову вниз, и не принимала никаких усилий, чтобы на неё обратили внимание.

   — Доброго дня! Как тебя зовут? — обратилась к ней Вика.

   Девочка подняла голову, до конца не веря тому, что её приметили, оглядев вокруг себя, боясь ошибиться, что обращаются к ней, она тихо ответила.

   — Доброго дня, госпожа.

   — Ты ищешь работу или пришла с кем-то? — поинтересовалась графиня.

   Тут до девочки стало доходить, что она сейчас может потерять последний шанс найти работу и стала тараторить.

   — Нет, госпожа, я ищу работу, мне она обязательно нужна. Я все умею делать по дому: ребяток нянчить, на кухне помочь, за скотиной убрать…

   — Остановись, успокойся.

   Девочка замолкла. Вика увидела в её глазах отчаяние и потаённую тоску.

   — Рассказывай! — приказала графиня.

   — Что? — не поняла девочка.

   — Почему работу ищешь, почему стоишь в отдалении от других, когда остальные стараются быть вместе, и где твои родители?

   — Это не я держусь от них подальше, а они от меня, — увидев вопрос в глазах графии, продолжила. — Я тут третий день стою и каждый раз ко мне подходит главарь здешних бандитов и предлагает стать его на одну ночь, обещая большие деньги, — она покраснела до корней волос. — Я отказалась, а когда остальные услышали, сразу отдалились и, сбившись в одну кучу, стали меня обсуждать, как будто я уже пошла по рукам.

   Девочка всхлипнула.

   — Так, понятно, родители живы?

   — Мама, она травница, лечит брата от простуды, он третий день лежит в горячке. Из комнаты выгоняют, денег платить нет, вот я и решила наняться на работу.

   — Как зовут? — поинтересовалась Вика.

   — Тихомира, госпожа!

   — Далеко живёте?

   — Нет, рядышком.

   — На ярмарке есть площадка перед трактиром, мы сейчас поедем покупать скотину, если нужна работа и дом, приходите часа через три с вещами. Вас оттуда заберу.

   — Что вы связываетесь с падшей малолеткой, госпожа? Среди нас нет таких, возьмите лучше нас! — выкрикнула одна из девиц.

   Вика медленно обернулась и спросила.

   — Кто сказал?

   — Ну я сказала, — вперёд вышла молодая девушка с кривой усмешкой на губах. Она была одета в истасканное грязноватое платье серого цвета.

   — Хм, значит свечку держала, раз знаешь такие подробности!

   На несколько минут установилась оглушающая тишина, затем по площади прокатился громкий смех, отчего смущенная девушка не знала куда спрятаться от тыкающих в неё пальцев.

   — Спасибо, госпожа, за поддержку, и мы обязательно придём.

   Девочка побежала домой, а Вика стала глазами искать своих спутников.

   — Виктория Александровна, — услышала она голос своего управляющего. — Подойдите сюда, пожалуйста.

   Рядом с Акимом и Михеем стояло трое здоровых мужчин. Все одетые в запыленные льняные рубашки и брюки, черноволосые и кареглазые, чем-то похожие друг на друга. «Видимо, родственники», — сделала для себя вывод Вика, оглядев молодых мужчин.

   — Графиня, — обратился Аким. — Эти ребята приехали в наш город из другого королевства, ищут работу, говорят, что жили в деревне.

   — Я — графиня Виктория Александровна. Мне нужны рабочие для работы на пахотных землях, кроме этого, я хочу сегодня купить небольшое количество живности для разведения. Предупреждаю, я не лентяйка и сама лентяев не люблю. Придётся работать для того, чтобы жить лучше.

   Вперёд выступил один из мужчин.

   — Госпожа, мы не боимся работы, а с родины уехали лишь из-за того, что наш граф умер, а землю перекупил его сосед, который отличается очень крутым нравом, да и любитель за женскими юбками побегать. Сколько девок перепортил в своих деревнях, не счесть! Век благодарны будем, если возьмёте нас на работу.

   — Хорошо, поживём, увидим, оценим. Как я поняла, вы с семьями приехали? — мужчины утвердительно закивали. — Телеги свои?

   — Да, госпожа, весь свой скарб забрали, усадили домашних на телегу и уехали куда глаза глядят.

   — Дома разберёмся. Михей, в какую деревню определим? Как я поняла, родственники они, поэтому лучше их не разбивать. Найдешь у себя столько пустых домов?

   — Как не найти, Виктория Александровна, найдём.

   — Вот и ладно, зовут вас как?

   — Меня Фёдором кличут, а это мои младшие братья — Илларион и Пётр, — представил всех старший.

   — Сейчас поедем на ярмарку закупать скотину, а оттуда домой. Ехать придется долго, только к рассвету будем на месте.

   — Нам не привыкать, графиня, спасибо вам.

   — Поехали на ярмарку! — крикнул Михей, устраиваясь в телеге.

   Дорога на ярмарку была забита телегами, каретами и толпой народа, которая, видя тарантасы, волной отходила в сторону и так же возвращалась обратно. Кое-как доехав до трактирной площади, где в прошлый раз они уже останавливались, Вика отправила всех мужчин за покупками, а сама осталась знакомиться с женщинами. Их было четверо. Самая старая из них Забава — мать молодых людей, супруги братьев — Василица и Любава, а сестрёнку звали Миланой. В телеге разместились четверо чумазых ребятишек. Кто из них кто, было не разобрать, все одеты в брючки и рубашки.

   Тихомиру с матерью и больным братом долго ждать не пришлось. Видимо, они, услышав от неё, что ей предложили работу и дом, тут же собрали вещи и двинулись на ярмарку. Состояние юноши было плохим. Это было видно по лихорадочному блеску в глазах, мертвенно-бледному лицу, кругами под глазами и частым затрудненным дыханием. Уложив больного в свою телегу, Вика поспешила поинтересоваться у Варвары — матери детей.

   — Что с ним?

   — Упал в ледяную воду колодца, пробыл недолго, вытащили, но простыть успел. Ничего не помогает, не знаю, что делать! — глаза матери увлажились, но она сдержала рыдания.

   — Поддержите его до приезда в поместье, там лекаря вызовем, — пообещала Вика.

   — Что вы, госпожа? Нам платить нечем, лекари берут большие деньги за магическое лечение.

   — Не надо думать о деньгах, когда надо спасать мальчика! — строго ответила ей графиня.

   Мать украдкой вытерла выступившие слезы.

   — Спасибо вам за всё, — прошептала она.

   На ярмарке с делами справились быстрее чем ожидалось и с живностью в количестве двадцати голов они выдвинулись в сторону дома.

ГЛАВА 15

Дорога домой оказалась намного труднее, чем Вика думала. Небольшое стадо, которое они гнали, часто останавливалось, а бедные животные жалобно мычали и блеяли, не желая никуда идти. Так вместо положенных четырнадцати часов до дома они добирались все шестнадцать. Вика беспокоилась за больного, видя, как с каждым часом лицо его становится всё бледнее, а глаза закатываются. Мать сидела рядом и тихо лила слезы.

   Как только карета завернула во двор, Вика попросила поехать за лекарем графа Ермолаева.

   — Аким, только предупреди графа, что мы просим помощи для больного, иначе возомнит, что лекаря его переманиваем.

   — Хорошо, графиня.

   Разместив Варвару вместе с детьми в свободной комнате для прислуги, она вышла во двор. Телеги новоприбывших стояли в ожидании команды от графини.

   — Михей, всю живность пока на задний двор, Марьяна, покорми прибывших. Ребята, вы со мной, — сказала она и, посмотрев на остальных, добавила. — Девушки, вы тоже с нами.

   Дав всем команду, она направилась к кабинету. Такой большой, на первый взгляд, кабинет вмиг превратился в маленький: мужчины своими атлетическими фигурами заполонили всё пространство.

   — Расскажите, пожалуйста, о том, кто чему обучен и чем занимались раньше? — садясь в удобное кресло, попросила графиня. — Присаживайтесь, все устали с дороги.

   Вперёд выступил Фёдор.

   — Чем придётся, госпожа. Всё, что требуется знать в деревне, всему обучены. Сеять, пахать, дома строить, за скотиной ухаживать. Илларион бортничеством занимался, Петька на подхвате был, всё умеет.

   — Перенести избу с одного места на другое сможете?

   — Конечно сможем, графиня, и вновь на сваях установить.

   — Михей, сейчас расселишь ребят по домам. Для Петра с Миланой и матерью предоставь отдельный дом, семейные пусть живут отдельно, — сказала Вика и, увидев на лице женщин счастливые улыбки, поняла, что поступила правильно. — Скотину заберёшь с собой. Пока не отделим пастбище для них и не построим сарай, поживут пока в семьях. За следующими поедем в ближайшее время с Мирославом.

   Михей обиделся на слова графини, но ничего не сказал против. Дверь в кабинет приоткрылась и вошел Аким.

   — Виктория Александровна, лекарь прибыл.

   — Спасибо, Аким, иду. Девушки, с вами пообщаюсь позже. Сегодня отдыхаете, приводите дома в порядок, а завтра подъедете ко мне к девяти часам. Мужчины, все вопросы к Михею. Забава, ты можешь не приезжать, за детьми нужен пригляд.

   — Спасибо, госпожа!

   Все дружно встали со своих мест и вышли из кабинета. Аким остался стоять возле хозяйки.

   — Как всё прошло, Аким? — поинтересовалась она.

   — Граф против не был, лишь поинтересовался, для кого помощь понадобилась. Узнав, что для бедного мальчика, сильно удивился, но позвал лекаря и приказал ему следовать за мной.

   — Хорошо. Пошли.

   — Добрый день, графиня, прошлый раз мне так и не удалось вам представиться, слишком рьяно вас охраняли, — он усмехнулся. — Лука Фомич Вяземский.

   Он склонил голову.

   — Показывайте своего больного.

   Пройдя в комнату, где устроилась Варвара с детьми, лекарь выдворил всех за дверь. Сама графиня не вышла, посмотрев на лекаря так, что у него язык не повернулся сказать что-то против. Внимательно осмотрев больного, лекарь удручённо нахмурился и поцокал языком.

   — Мда, графиня, дела плохи, у него воспалились лёгкие и до вечера он бы вряд ли выжил. Три дня будут критическими. Сейчас я его полечу магией и оставлю микстуры. Пить каждые два часа. — Ещё раз поглядев на мальчика, он удивленно произнёс. — По всем признакам заболевания, он должен был умереть ещё два дня назад.

   — Это его матери надо сказать спасибо, она у него травница. Думаю,