Купить

Сон хризантемы. Книга 2. Девушка без лица. Дарья Торгашова

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Продолжение истории Оити, аристократических семей Такамацу и Ватанабэ. Девочка взрослеет, ей открываются новые тайны могущественной организации Хиномару-гуми и ее выдающейся наставницы, Маэды Рэн. Назревает трагическая развязка предшествующих событий. Вся жизнь Оити оказывается связана с благородными якудза; и ее первая любовь.

   

ГЛАВА 1

В спальне ярко пылала жаровня: по стенам метались тени, будто посреди комнаты боролись два фантастических существа. Пламя вспыхнуло в последний раз, озарив сплетающиеся на ложе смуглые сильные тела; а потом приугасло. Угли догорали, близился рассвет.

   Дыхание любовников участилось, раздались глубокие удовлетворенные стоны; потом наступила тишина.

   Мужчина и женщина, казалось, уснули.

   Но они не могли долго наслаждаться покоем в объятиях друг друга. Женщина первая приподнялась, гибкая как кошка, и посмотрела на европейские эмалированные часики на столике у постели.

   - Пора, - сказала она.

   - Да.

   Женщина хотела встать, но любовник неожиданно удержал ее за руку. Притянул к себе почти силой.

   - Ты в последнее время всегда спешишь уйти, пока я еще не вижу твоих глаз!..

   - Какие глупости, Кэнноскэ!

   Женщина посмотрела мужчине прямо в лицо своими блестящими раскосыми глазами. Издала смешок.

   - Я тебе никогда не лгу. Только не тебе. И главного ты все равно по глазам не прочтешь.

   Она заключила лицо мужчины в ладони, и они поцеловались - медленно, чувственно. Потом женщина соскользнула с постели и, наскоро оплеснувшись в умывальном тазу, скрутила густые черные волосы узлом и стала быстро одеваться. Ее партнер не отставал. Скоро они были полностью готовы - одеты в неприметные коричневые кимоно, позволявшие легко растворяться в толпе.

   Потом они взглянули друг на друга: мужчина, названный Кэнноскэ, примирительно улыбнулся своей возлюбленной.

   - Есть еще минутка. Выпьем сакэ.

   Она уступила и кивнула.

   - Как скажешь.

   Он позвонил в колокольчик, вызывая служанку. Явилась девочка-китаянка: она поклонилась и певучим голосом спросила, что угодно господам. Мужчина потребовал сакэ.

   Девочка упорхнула и быстро вернулась с подносом, на котором стояли кувшинчик с подогретым веселящим напитком и чашки. Китаянка поклонилась и оставила пару наедине.

   Крошечные чашечки быстро опустели. Мужчина снова налил сакэ из кувшинчика своей даме и себе. Потом опять заговорил: голос звучал хрипло.

   - О-Рэн, ты должна избавиться от этого мальчишки.

   Женщина, которая только успела поднести чашечку к губам, опустила ее. Черные глаза блеснули изумлением.

   - От Яэмона?.. Ты это серьезно?

   - Более чем. Я давно замечаю, как он смотрит на тебя.

   Женщина, которую непосвященные знали как Маэду Рэн, залпом осушила свою чашечку и усмехнулась.

   - Многие юноши так смотрят на меня, Кэнноскэ. До сих пор небо не обрушилось на землю.

   Она встала и повернулась к любовнику спиной. Мужчина вскочил, чуть не опрокинув чайный столик; он метнулся к ней и схватил сзади за плечи.

   - О-Рэн, ты послушаешь меня!..

   Маэда Рэн резким движением сбросила его руки. Именно Асано Кэнноскэ некогда дал ей имя О-Рэн - «Госпожа Лотос»(1), под которым она прославилась; но сейчас это ничего не меняло.

   - Я не позволю так со мной разговаривать.

   Она развернулась; несколько мгновений старинные любовники испепеляли друг друга взглядами. Потом выражение Асано смягчилось. Он поднял изувеченную левую руку и погладил Рэн по щеке.

   - Послушай меня, прошу... Это важно! Ему уже семнадцать. До сих пор Яэмон был твоим верным псом, но скоро ты уже не сможешь призвать его к ноге. Он сходит с ума по тебе, и однажды захочет повалить тебя на пол и овладеть, стать для тебя мужчиной!.. От него надо избавиться, пока не случилось худшее!

   Маэда мягко улыбнулась. Она положила руки Асано на плечи и посмотрела снизу вверх: почти с мольбой, как много лет назад.

   - Я понимаю. Но избавиться нельзя. Ты преувеличиваешь опасность, и ты забыл: никто из таких посвященных не может уйти от нас живым.

   Маэда - О-Рэн - отстранилась от возлюбленного и попятилась: лицо исказила мгновенная гримаса отвращения к тому, что они обсуждали.

   - Я могу приказать Яэмону покончить с собой, и он это сделает!

   Она сделала жест, будто вспарывает себе живот.

   - Но кто я буду тогда? Все наши сразу поймут, и что они скажут - что вот так О-Рэн вознаграждает за долгую верность?.. Нет.

   Маэда мотнула головой, сжав губы.

   Несколько мгновений в комнате царило молчание: Асано, казалось, был ошеломлен ходом мыслей своей напарницы.

   - Ты заходишь слишком далеко... Я вовсе не это имел в виду!

   - А что тогда?..

   Женщина с горечью усмехнулась.

   - В любом случае, хватит. Не сомневайся больше ни в моем слуге, ни во мне. Если не желаешь ссоры.

   Асано неохотно кивнул.

   - Хорошо.

   Маэда удовлетворенно улыбнулась; она быстро подхватила собранную загодя дорожную сумку и выскользнула из комнаты.

   - Чертовка, - отвернувшись, пробормотал Асано.

   Но он любил ее. Она была его убежищем от бурь, а он - ее убежищем.

   Они были вместе уже двенадцать лет - с тех пор, как он избавил свою Рэн, тогда еще госпожу Ямадзаки, от власти деспотичного мужа, спровоцировав громкий скандал и развод. Асано еще помнил, как эта женщина, стоя на коленях, цеплялась за его руки и умоляла спасти ее: иначе она не выдержит унижений, убьет мужа или себя! Она обрела свободу благодаря Асано, посвятила себя высоким целям Хиномару - и какой она стала за эти годы! Незаменимой помощницей главаря... и матерой хищницей, лучше не скажешь.

   Они с Маэдой были созданы друг для друга. Они многое совершили, и так много еще предстоит сделать. Дети Реформации, Хиномару-гуми, долго и кропотливо возводили здание своего могущества - у них свои люди в полиции, на таможне, в государственном аппарате.

   Но достаточно, чтобы обломилась одна подпорка под ногой... Проклятый мальчишка, ведь это можно было предвидеть!

   «Нет, конечно, наше дело не погибнет. Ради будущего мы готовы умереть каждый день. Моя жизнь, даже ее - что это значит перед лицом такой грандиозной задачи? - подумал Асано. - Обновления и преобразования всей страны?..»

   Но достойного преемника до сих пор не появилось. А если их организация будет обезглавлена, это все равно что Японии сейчас лишиться императора. Их место займут те, кто жаждет только власти, денег и крови: и все благородные начинания Хиномару умрут.

   Асано некоторое время не двигался, застыв посреди комнаты и уткнувшись лицом в ладонь. Потом встряхнулся и отправился по своим делам.

   Покинув дом свиданий в Иокогаме, Маэда Рэн поехала прямиком на вокзал: она привыкла путешествовать налегке, а в эту поездку отправилась одна. Без Яэмона, который ждал ее в Токио, где выполнял важное поручение. Там они опять сойдутся с Асано, где получат дальнейшие инструкции, после чего Маэда и ее слуга вернутся в Кагосиму.

   Железная дорога до Токио была старейшей в Ниппоне и одной из немногих, построенных по сей день. Женщина мимолетно усмехнулась, подумав о сети железных дорог, давно опутавшей Европу. Как они отстали от века, да-да... однако гайдзины привыкли бездумно гнаться за прогрессом, полагая его чуть ли не единственным благом человечества. А все из-за внутренней пустоты.

   Нужно уметь гармонизировать внешнее с внутренним.

   Когда поезд тронулся, Маэда некоторое время сидела, склонив голову и восстанавливая душевное равновесие. Ночной разговор с Асано все еще не отпускал ее.

   Яэмон создает угрозу для всех тем, что влюблен в свою госпожу?.. Это бред ревнивца, думала Маэда. Однако плохо, что Асано забрал себе это в голову, обнаружил подобную уязвимость. Враги постоянно ищут брешь в броне.

   В первые пламенные годы, когда Маэда была еще молода и глупа, она страстно мечтала о ребенке от своего возлюбленного. Она не беременела с тех пор, как муж спьяну ударил ее ногой в живот, так что в девятнадцать лет Рэн скинула первого младенца и чуть не умерла от кровотечения... да, в браке с этим скотом детей больше не было. И слава богу.

   Но ребенка от Асано порой хотелось так, что когда ее любовник крепко засыпал рядом, Рэн корчилась на жаркой постели и кусала кулаки. Они были близки долго, но ничего не происходило; и в конце концов Асано тихонько сознался, что, скорее всего, бесплоден сам после одной болезни...

   Теперь Маэду это скорее радовало. Нет, никаких собственных детей - оябун(2) и его тайная жена не могут себе позволить такую слабость! Они могут опираться только на чужих детей. И только их выбирать в преемники.

   Маэда подумала о семье Ватанабэ и улыбнулась.

   Оити сидела за столом в своей комнате, вертя в руках только что прочитанное письмо от сестры: она с трудом разобрала ее каракули. Отами удосужилась написать младшей сестре сама, прислав человека из усадьбы, - ну надо же! Она хвасталась своим шелковичным промыслом: правда, тут было чем погордиться. И уведомляла, что этим летом будет ее свадьба.

   Оити исполнилось тринадцать с половиной лет, Отами почти семнадцать.

   Было второе марта 1883 года.

   Иногда Оити ужасно удивляло, как все они живы до сих пор. Чем больше она входила в возраст, тем больше понимала.

   Рядом на столе лежала свеженькая телеграмма, полученная из Токио: от госпожи Маэды. Ее наставница и подруга Асано-сэнсэя опять выполняла какое-то секретное поручение на Хонсю, а теперь возвращалась. Она уведомила о своем прибытии лично Оити, чем очень польстила юной девушке. Теперь, после недолгих вакаций, Оити надо будет хорошенько повторить уроки: они с Маэдой-сан не так давно приступили к изучению китайского языка, и Оити ни в коем случае не могла разочаровать обожаемую учительницу...

   Позади отодвинулись седзи, почти бесшумно. Но Оити сразу же повернулась на звук.

   - Цуру-сан?

   - Все учитесь, госпожа? Я собиралась позвать вас ужинать.

   - Спасибо, сейчас кончу... Да заходите, вы не мешаете! - пригласила Оити, видя, что деликатная Цуру-сан хочет опять оставить ее одну.

   Домоправительница вошла. Она очень изменилась и похорошела за время, проведенное в доме Ватанабэ; и двигалась плавно и с достоинством. Как будто наконец обрела свое место в жизни.

   - Отами пишет, что свадьба будет летом. - Девочка взмахнула письмом. - Я, конечно, поеду. А вы хотите?

   Цуру-сан порозовела, опустила глаза.

   - Если Ватанабэ-сама отпустит. Я бы с радостью.

   Оити отлично знала, что господин Ватанабэ уже больше года навещает спальню прекрасной Цуру-сан. Оити надеялась, что бывшая наложница ее отца уступила Ватанабэ не по одной только привычке подчиняться облеченным властью мужчинам; хотя, по правде говоря, у нее имелись все основания, чтобы быть благодарной и чувствовать искреннее влечение к новому покровителю. Не считая других милостей, прошлым летом они все вместе побывали в Осаке, где Цуру-сан наконец-то увиделась с дочерью, начинающей гейшей...

   - Госпожа Маэда приедет на следующей неделе, - произнесла Оити.

   - Вот это славно. Что бы мы без нее делали, без нашей благодетельницы, - покачала головой Цуру-сан.

   Взгляды собеседниц встретились, в них промелькнула невысказанная мысль. Но обе промолчали. Все то, что касалось Хиномару-гуми, лучше было держать при себе, даже в собственном доме...

   - Ну, пойду накрою на стол, чтобы нам с вами успеть, - сказала Цуру-сан наконец. - Господин обещался быть поздно, я потом встречу его одна, как полагается.

   Оити улыбнулась.

   - Да, вы уж встретьте.

   Домоправительница поклонилась барышне и удалилась. Оити вновь осталась одна со своими мыслями.

   Как долго ей еще учиться - и чему? И как в итоге пригодятся ее знания и навыки? Оити жаждала быть полезной; и надеялась, что ждать осталось недолго.

   1 Приставка «О-» в японском языке означает вежливость, превосходную степень. Например, имя главной героини изначально писалось как О-Ити («Первейшая»), но впоследствии возникло слитное написание, как и во многих аналогичных случаях.

   2 Глава мафиозного клана в Японии.

   

ГЛАВА 2

Тэнго, окончив трехгодичный курс в своем училище, почти не навещал сестру. Служба в полиции захватила его целиком: он горел рвением, как и думала Оити.

   Этой зимой он был впервые ранен - получил ножом в плечо от ночного грабителя при задержании; однако опасного преступника успешно скрутили и доставили в участок, а Тэнго удостоился похвалы начальства. Он отличался не только храбростью, но и чутьем, и дедуктивными способностями, как знала Оити. И, похоже, при своих задатках и безупречном самурайском происхождении Такамацу Тэнго недолго будет ходить в рядовых...

   Брат пришел в гости к Ватанабэ через две недели после письма Отами; он навестил их днем в пятницу, сменившись с ночного дежурства, когда женщины были одни. Тэнго явился в своей полицейской форме - черная куртка с разрезами по шву, шаровары, сапоги; и деревянная дубинка. Огнестрельного оружия ему не полагалось.

   В дверях Тэнго снял фуражку и разулся. Оити, которая вышла его встречать, после обязательного поклона бросила взгляд на ноги молодого человека и улыбнулась. Тэнго заметил.

   - Что смеешься?

   - Ваши ноги... На вас обычные таби под гайдзинскими штанами. У господина это тоже смешно, как сочетается наша мода.

   Тэнго нахмурился, взглянув на свои традиционные белые носки.

   - Это не мода, необходимость, - суховато заметил он. - Я обычно ношу обмотки, но не босиком же мне входить в дом! Можно подумать, ты это впервые видишь!

   Оити провела брата в гостиную.

   - Сейчас подам чай. Может, вы хотите есть?

   - Спасибо, только чай. А что... мне не идет форма? - чуть погодя спросил Тэнго, осмыслив ее предыдущие слова.

   - Нет, вам идет. На наших мужчинах европейское обмундирование часто смотрится нелепо, но вы другое дело, - заверила Оити.

   Тэнго польщенно улыбнулся. На его ладной фигуре форма и правда сидела отлично.

   Он поморщился, присаживаясь за стол: шрам от раны все еще болел. Но Тэнго, без сомнения, гордился им и не отказался бы от этой боли.

   Выходя, Оити чуть не столкнулась с Цуру-сан: та заглянула поприветствовать гостя и выразить свое почтение. Цуру-сан поклонилась бывшему молодому хозяину. Тэнго слегка покраснел; он поклонился в ответ, не вставая с места.

   Сыну высокородного самурая все еще было досадно и неприятно видеть, что женщина, принадлежавшая его покойному отцу, теперь содержанка другого человека... Разумеется, он быстро догадался, чего пожелал и получил от Цуру-сан господин Ватанабэ. Хотя Тэнго не уронил честь мундира и держал себя вежливо.

   - Я подам чай, барышня, - сказала Цуру-сан Оити. - Вы пока пообщайтесь с молодым господином.

   - Нет уж, пойдемте вместе. - Оити бросила выразительный взгляд на старшего брата. - Тэнго-сан, прошу вас подождать.

   Оити не могла позволить Цуру-сан оставаться в роли служанки - теперь, когда та была полноправной хозяйкой дома, пусть и не женой господина!

   Они в четыре руки собрали на стол: Цуру-сан принесла и сладкие рисовые лепешки, и засахаренные сливы, хотя Тэнго намеревался отказаться от обильного угощения. Оити настояла, чтобы экономка господина села с ними за стол. Впрочем, теперь Цуру-сан почти не пришлось уговаривать.

   Оити удалось втянуть ее с братом в светский разговор. Девочка рассказала, что Цуру-сан не только отличная хозяйка, но и талантливая кукольница. Она в свободное время делала куклы не хуже городских мастеров...

   Цуру-сан зарделась от похвалы. Это была правда. Она привезла с собой из деревни несколько своих поделок, тряпичных кукол; а потом, полистав на досуге хранившийся дома у Ватанабэ старый французский журнал мод, сшила на пробу первую «куклу-гайдзинку» - одетую в европейское платье.(3) Оити пришла в восторг, увидев эту работу; и побудила свою подопечную рассказать обо всем Ватанабэ-сану.

   Хозяин нисколько не рассердился - а, напротив, порадовался и поощрил такое женское творчество. Более того: господин Ватанабэ сказал, что если у его домоправительницы дело пойдет на лад, он сможет реализовывать ее продукцию через своих знакомых, увеличивая семейный доход...

   Тэнго выслушал эту историю с большим интересом. Его увлекали все новые явления жизни.

   - Покажете мне ваши куклы, Цуру-сан? - спросил юноша.

   - Извольте, Такамацу-сан, - домоправительница изящно поднялась, прошелестев дорогим шелком кимоно. - Охотно покажу.

   Они втроем прошли в ее комнату. Куколки были рассажены на полках тигаиданы. Тэнго засмеялся, присмотревшись к ним: рисованные круглые глаза, европейские шляпки-ракушки, пышные юбочки.

   - У вас несомненный талант, Цуру-сан, - сказал он.

   - Благодарю вас, господин. Вы очень добры.

   Домоправительница осталась у себя, со своими куклами, позволив брату с сестрой поговорить наедине. Тэнго и Оити вернулись в гостиную.

   Они сели на диван, больше не притрагиваясь к чаю. Помолчали.

   Потом Тэнго улыбнулся сестре и дружески толкнул ее плечом.

   - А как у тебя дела, сестренка? Я так и не спросил.

   - Все отлично. Учу китайский, уже третий иностранный язык.

   - Молодец. Это все твоя госпожа Маэда?

   Оити кивнула.

   - Она просто гений.

   Тэнго сощурился.

   - Похоже на то... Она ведь ходит к тебе раз в три дня? Интересно, что Маэда-сан делает все остальное время.

   Оити внутренне дрогнула; но повернулась к брату и посмотрела ему в глаза.

   - Я никогда не любопытствовала. Это меня не касается, братец!

   Тэнго задумчиво кивнул.

   - Да это я сейчас сам с собой рассуждал. Я бы и не подумал спрашивать тебя.

   Новоиспеченный полицейский уже не сомневался, что Маэда Рэн тесно связана с Хиномару-гуми; а Оити вынуждает молчать долг благодарности по отношению к наставнице. Что ж, это последнее было чистой правдой.

   - А как вы поживаете? - спросила Оити после паузы.

   - Служба... Сейчас вот еще немного посплю с ночи, потом потренируюсь, а вечером опять заступаю в наряд. Тут или ничего не говорить, или можно рассказывать бесконечно, - усмехнулся Тэнго.

   Он встал.

   - Пожалуй, мне пора. Благодарю за гостеприимство.

   - Проводить вас?

   Молодой человек улыбнулся и кивнул.

   Они с Оити вышли на веранду, как раньше; и направились через сад. Погода стояла чудесная. Брат с сестрой остановились на дорожке под большим вязом, в тени... именно там когда-то был найден мертвым слуга Ватанабэ.

   Оити подавила невольную дрожь.

   - Отами выходит замуж в июне, она вам писала? Уверена, они с матушкой позовут на свадьбу нас обоих, - сказала девочка.

   - Я очень рад... Что ж, я приеду, если получится.

   - А вы сами... еще не думали о семье? У вас кто-нибудь появился?

   Тэнго поднял брови.

   - Нет, Оити, на примете никого нет. И я пока что совсем не имею средств жениться. Это успеется.

   - Конечно.

   - Ну, бывай.

   Тэнго быстро приобнял сестру одной рукой, прижавшись щекой к ее виску; потом надел фуражку, которую держал под мышкой, и вышел через калитку. Оити помахала брату вслед, хотя Тэнго уже не видел. Она вздохнула.

   Оити была уверена, что с некоторых пор Тэнго, подобно своим холостым собратьям-полицейским, ходит снимать телесное напряжение в местную Есивару - наверняка ему присоветовали «недорогих и проверенных» девушек. Только бы не подцепил заразу в каком-нибудь притоне!

   Оити нахмурилась и поспешила домой. Ее ждали уроки.

   Где-то через неделю, после занятий, госпожа Маэда задержалась у Ватанабэ на чай. В этот день она никуда не спешила. И Оити поделилась с наставницей успехами сестры в садоводстве, еще раз поблагодарив госпожу Маэду от лица всех Такамацу.

   - Думаю, меня отпустят на свадьбу Отами в июне, - сказала девочка. - А... вы, госпожа?

   Она осеклась под пытливым взглядом госпожи Маэды.

   - Что я? - Женщина засмеялась, почти кокетливо склонив голову к плечу. - Ты приглашаешь меня? Как в тот раз?

   Оити совсем смутилась.

   - Разумеется, если вам не угодно...

   - Нет. Я очень тебе признательна, Оити, но на сей раз не стану злоупотреблять вашим гостеприимством. Однако...

   Госпожа Маэда посерьезнела и на миг изменилась в лице, будто ее посетила удачная мысль.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

30,00 руб Купить