Измена: Запасная жена. Полина Ордо

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

— Кто эта женщина?

   — Ваша жена, мессир.

   Прикрыв лицо вуалью, со страхом смотрела на мужа. Тот буравил меня гневным взглядом, внимательно осматривая с головы до ног.

   — Жалкая рабыня?

   — Жена, мессир. Клятва нерушима.

   Генерал Андор был верен своей славе: жестокий, холодный и безжалостный. о нем ходила слава сластолюбца, изменщика и отъявленного ловеласа. Меньше всего мне хотелось стать именно его женой. Только выбора не было…

   Я погибла от рук любовницы в своем мире, чтобы стать женой дракона на его смертном одре. Дракон вернулся к жизни и теперь я его жена до самой смерти. Врагов у генерала Андора много, а желающих убить — еще больше. Опасность грозит и мне, но умирать второй раз не в моих планах. Генералу я не нужна, но он изменит свое мнение, когда узнает, кто вернул его к жизни.

ПРОЛОГ

Кирр подхватил мою лошадь под уздцы. Легкая вечерняя прогулка закончилась очередным скандалом. Путаясь в длинной и тяжелой юбке, я не без помощи верного слуги, Кирра, оказалась на мягкой траве.

   — Лана, стой!

   Гневный рык моего мужа раскатился громом. Обернувшись, я вспыхнула и болезненно покраснела. Подхватила юбку и широким шагом направилась в сторону дома.

   Маркус, гневно сверкая темно-синими глазами, мчался ко мне, вздымая пыль на грунтовой дороге. Я успела добежать только до лестницы, когда мой муж, резко натягивая поводья, остановился рядом.

   — И куда же ты бежишь, скромница? — прожигая меня взглядом, Маркус надменно разговаривал со мной.

   — Подальше от тебя!

   Выкрикнув, я принялась взбегать по лестнице. Я видела перед собой только маячившие впереди тяжелые дубовые двери. Этот мужлан, изверг! Настоящая Синяя Борода! Груб, заносчив и просто невыносим!

   Я натыкалась на перепуганных слуг и бежала только вперед. То и дело путаясь в неудобном платье, оступалась. Нервно хваталась за юбки и спешила, но Маркус все равно догнал меня возле парадной лестницы.

   — Что… — задохнувшись от возмущения, ощутила крепкие загорелые мужские руки на своей талии. — Пусти!

   Мир перевернулся. С легкостью подхватив меня, словно пушинку, Маркус закинул к себе на плечо, по-хозяйски перехватывая за бедра. Я попыталась возмутиться, но мой муж лишь недовольно цыкнул, с ноги открывая дверь в библиотеку. Подниматься наверх, в спальню, ему было либо лень, либо некогда.

   — Скромница… Корчишь из себя недотрогу, но стоит тебе почувствовать вкус свободы, как в тебе просыпается настоящая распутница, да еще бойкая на язык! Да, Лана, на остроты ты щедра. Как ты там меня назвала? Кажется, уродом?

   — Это я, конечно, погорячилась… — уперевшись руками в мужскую спину, фыркнула, тряхнула головой и откинула волосы с лица. — Ты не урод, ты бездушная тварь! У тебя не сердце, а камень!

   Одним движением руки Маркус скинул все, что лежало на широком резном столе, обитом дорогим сукном. Меня швырнул сверху. Распластавшись на столешнице, я яростно моргала, задыхаясь от гнева.

   — Считаешь меня бездушным?

   — И распутным. Ни одной юбки не пропускаешь…

   — Неужели? Ты разве видела меня с кем-то? — Маркус склонился надо мной, упершись руками в столешницу. Мой муж нависал надо мной, буравя взглядом. — Ах, я понял. В тебе говорит ревность! Неожиданно… Сначала, ты соблазняешь меня, затем отталкиваешь, потом ругаешь, на чем свет стоит.

   Яростно дыша, смотрела на Маркуса. Он был в такой опасной близости, что меня буквально испепеляло жаром его тела. Иногда мне начинало казаться, что злость и раздражение делали его более страстным. Каждая наша встреча, каждая попытка наладить отношения заканчивались взрывом. Вот и сейчас, пытаясь убить друг друга взглядами, мы замолчали, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

   — Ты… ты так заманчиво поправляла платье. Слишком узкое? Тесно в груди? — Маркус, вновь сверкнул глазами и, удерживая меня, вцепился в завязки лифа. Они только крепили кружевной верх. — Наверное, тебе очень жарко после такой долгой прогулки под жгучим солнцем. Позволь помочь.

   Горячая мужская ладонь, немного мозолистая, уверенно и нагло забралась под кружево. Едва пальцы Маркуса коснулись моей кожи, как с моих губ сорвался нежданный, слишком страстный стон.

   Меня раздражал Маркус, раздражал своим характером, поведением, пренебрежением ко мне и ореолом если не героя-любовника, то человека, не способного на верность. А память о бывшем муже и о том, как я попала в этот мир, и вовсе отравляли мой разум.

   — Бесстыдница!

   Мое возмущение было прервано страстным поцелуем. Маркус просто навалился на меня, оглушив надсадным скрипом стола. Я сама была не прочь поймать своими губами его жесткий рот. Мой муж был то груб, то нежен, то снова груб, чтобы вновь утопить в горячей ласке. И в это же время мужские пальцы слишком уж шаловливо распоряжались с моей грудью, дерзко перехватывая соски.

   — Ты просто невыносима… Как можно быть холодным и расчетливым рядом с тобой? Да ни одно драконье дыхание не сравнится с тобой по горячности и пылкости!

   Маркус рванул лиф вниз, треск ткани заложил уши, в ответ я вцепилась в парадную рубашку мужа, утягиваю ту на себя. Смуглая кожа, покрытая испариной, манила и притягивала взгляд. Я видела, как стекали капельки пота по крепкой шее и груди. Длинные светлые волосы, перехваченные лентой, растрепались. Скользя взглядом снизу вверх, замерла на губах Маркуса.

   — Мне понравилось, как ты стонешь, Лана. Хочу услышать еще…

   Крепкие руки Маркуса перехватили меня за талию. Я едва успела схватиться за обнаженные мужские плечи, чтобы не рухнуть со стола. Ругаясь, Маркус раздраженно забирался под юбку, пытаясь наткнуться не на ткань, а на мои ноги.

   — Ты настоящая колдунья, — Маркус, генерал Андор, хрипло бормотал, опускаясь все ниже. — Колдунья, чаровница…

   Горячее дыхание обожгло кожу. Маркус продолжал раскачивать меня на качелях непонятных эмоций. Я не ожидала, что едкая грубость, острая и жесткая, будет сменяться упоительной, мягкой тягучей лаской. Потому что именно так Маркус касался моей груди, изредка очень нежно перехватывая зубами соски.

   Я сжала губы, пытаясь хранить молчание, но с каждым мгновением становилось все труднее. По телу разливалось жгучее тепло, а от огненно горячего Маркуса бросало то в жар, то в холод.

   — А вот панталоны тут можешь не носить, это совершенно лишнее…

   Маркус ухватился за тонкую ткань и одним рывком стянул их с меня. Смятое нечто отлетело в сторону, а мой муж закинул мои ноги себе на плечи. Гладя мои бедра, Маркус что-то хрипло и с рыком бормотал, смотря мне прямо в глаза.

   Едва дыша, смотрела в ответ и…

   — Мессир?

   Хэлтаф, даже не постучавшись, просто открыл плохо прикрытую дверь и зашел внутрь, застав нас в очень интересный момент. Маркус был готов превратить своего помощника в пепел сию секунду.

   — Хэлтаф, уберись отсюда и не мешайся!

   — Боюсь, мессир, дело безотлагательное, — Хэлтаф покраснел и отвел взгляд. — Оно не ждет.

   — Если это какая-то глупость, закажи себе урну, чтобы прах было куда сложить.

   Маркус с сожалением оставил меня, бросив напоследок многообещающий взгляд. Я прикрылась руками и осторожно села на краешек стола, провожая взглядом разъяренного мужа, едва ли не плюющегося огнем.

   Отчаянно краснея, прикусывала губы и то ли сожалела, что нас прервали, то ли радовалась этому.

   Маркус Андор, генерал Черных Драконов — не самый лучший кандидат в мужья, только у меня выбора не было. Умерев в своем мире, чуть не умерла в этом.

   Может, Маркус и был прав: я колдунья, вернула мертвого к жизни. Как бы теперь об этом не пожалеть. Только внутри горело и другое чувство, жаркое и колкое. И бороться с ним у меня не было сил.

ГЛАВА 1

ЗАДОЛГО ДО ЭТОГО

   — Кто эта женщина?!

   В просторной комнате окрик разлетался эхом. Шагая из угла в угол, Маркус Андор, генерал Черных драконов, выплескивал свой гнев. И я была той причиной, по которой сейчас достается всем.

   — Ваша жена, мессир, — услужливо ответил сир Хэлтаф. Склонив голову, он не показывал и капли раздражения. Привык уже к такому поведению своего генерала. — Вы…

   — Слышал уже! Скажи что-нибудь новое! — Маркус злобно рыкнул и перевел взгляд на меня. Снял продымленный плащ, с остервенением кинул его на кресло и остался в красивом парадном костюме. Эполеты и медали блестели и манили золотом. — Эта безродная рабыня теперь моя жена? Уж лучше бы я умер! Меньше позора, — цыкнул и ослабил ворот мундира.

   Мы недавно вернулись оттуда, где сейчас должно было догорать церемониальное кострище. Наше с генералом Андором. От меня до сих пор пахло горелым, а подол светлого платья оказался испорчен пеплом и золой. Трясти уже перестало, я успокоилась и с какой-то неумолимой отрешенностью свыкалась с новой участью — пути назад нет.

   Прикрыв лицо вуалью, со страхом и недоверием смотрела на новоявленного мужа. Все, что я слышала про него — оказалось правдой. Бесчувственный мужлан — самая лестная характеристика. Славился генерал Андор буйным нравом, невиданной жесткостью, если не жестокостью. И холоден как айсберг, даром что из рода драконов.

   Уважали его не меньше, чем боялись. Но мне от этого легче не было: с трудом свыклась, что должна снова умереть. Теперь же все обернулось куда большей бедой — я стала супругой генерала Андора.

   — Жена, мессир. Клятва нерушима. То, что вы выжили — чудо, но оно не отменяет случившегося.

   Чудо… Вот как они это называют?

   — Как ее зовут?

   — Лана, мессир, — сир Хэлтаф, верный помощник Маркуса Андора, едва поспевая за генералом, мелко шагал рядом и услужливо отвечал на все вопросы.

   — Что за странное имя?

   — Ее зовут… Свет-ла-на, Лана.

   — А род?

   — Она не из нашего мира, мессир. Серкел показал, что у нее нет магии, поэтому…

   — Поэтому она стала той, кого не жалко сжечь рядом со мной? — презрительно скривившись, Маркус Андор мрачнел с каждым услышанным словом. — Боги, за что мне это все? Пусть покажет свое лицо.

   Я трусливо отступила назад. В этом мире уже давно, но, кто знает, что будет дальше? С такого станется и убить, слыхала и про такое. Скольких женщин он соблазнил, а потом погубил? Откуда мне знать, что в голове у этого солдафона?

   Вцепилась в вуаль еще сильнее, стиснула так, что пальцы заболели. Никто в этом доме моего лица не видел. Меня нарядили в богатые одежды, навешали золота и, вручив пузырек с ядом, отправили прямиком к месту сожжения.

   — Покажи свое лицо, — генерал хрипло потребовал, щелкнув пальцами. — Ну!

   Вовремя прикусив язык, мотнула головой. Из страха или из вредности — не знаю. Генерала Андора такая строптивость не обрадовала. Он решил уделить мне больше своего внимания. Быстрым шагом подошел почти вплотную и одним рывком снял вуаль, не помогло даже то, что я держалась за нее обеими руками. Перехватив мое запястье, не дал снова скрыть лицо.

   — Это тебе уже не пригодится, — скомкал вуаль и отбросил ее в сторону.

   Я недовольно поджала губы и одарила мужчину взглядом исподлобья. Попыталась вырвать руку, но мое запястье будто клещами стиснуло. В приемной комнате повисла тишина. Все взгляды устремились на меня. Краснея, разглядывала генерала. Я видела других Черных драконов и до церемонии, мой же новоявленный муж на них ни разу не походил. Все были худыми и черными, будто трубочисты, даже кожа очень смуглая, а генерал Андор — высокий статный блондин, только глаза-бездны, иссиня-черные.

   Мужчина в ответ буравил меня гневным взглядом, внимательно осматривая с головы до ног. Продолжая держать за руку, словно старался что-то разглядеть сквозь одежду.

   — Рыжая? М-да… Ну хоть на лицо смазливая. Говоришь, Хэлтаф, без магии? И какого демона сдалась мне такая жена?

   Я уже до боли прикусывала язык. Меньше всего сейчас нужно нарываться на неприятности от такого мужлана. Не убьет, так сошлет, а я никак не хотела терять надежды вернуться домой.

   — Язык проглотила? Скажешь что-нибудь, или тебя уже научили… — ухмылка с лица мужчины сползла быстро, когда он заметил у меня на груди металлический кулон кувшинчиком. — Не выпила? Даже когда огонь зажгли? — грубо шлепнул меня по руке, когда я хотела спрятать “подарок” с ядом. Сорвал кулон с шеи и бросил его через плечо Хэлтафу. — Убери это.

   — Почему же? — не выдержав, хрипло буркнула так, что меня услышал только муж. — Можно выпить и нет проблемы, не так ли? Зачем вам такая жена, генерал Андор?

   — Покорности тебя не учили, — мужчина вновь презрительно скривил губы. — Меньше всего мне нужна мертвая жена.

   — Что? Не хотите на огонь?

   — А кто сказал, что я отправлюсь туда вслед за своей женой? — презрение исчезло, зато вернулась едкая ухмылка. — Моя печаль будет безграничной, но убиваться не буду. Хэлтаф, подготовь комнату моей жене.

   — Мессир?

   — Комнату, Хэлтаф. Рядом. Пока ограничимся этим. Может быть я найду применение это дикой рыжей лисе.

   Меня передернуло от таких слов. Похоже, что между женами и рабынями не такая уж большая разница. Или это у генерала Андора проблемы с женщинами? Хотя, с кем нет проблем у этого чурбана?

   Тяжело дыша, я смотрела на мужа, начиная понемногу жалеть, что он ожил.

   — Уведи ее, Хэлтаф. Не хочу видеть… Меня больше волнует, кто хотел убить меня, и почему я не сгорел на том проклятом костровище!

   Под грубый окрик подняла с пола вуаль, прижала ее к груди и одарила генерала косым взглядом. На первый вопрос сложно было найти ответ: проще сказать, кто не хотел бы убить генерала Андора, ведь тот умудрился насолить почти всем. У него определенно талант “заводить” врагов. Мы женаты всего ничего, а желание подсыпать стрихнин появилось.

   Второй вопрос…

   Я хотела рассказать, что произошло на церемонии, но не стала. Пусть генерал Андор теряется в догадках, потому что сама не понимаю, как вернула к жизни умершего. Сейчас это мой единственный козырь, который нужно разыграть в нужный момент. Я обязательно вернусь домой, чего бы это мне не стоило.

   — Сира, это ваши покои…

   Служанка, учтиво склонив голову, открыла передо мной тяжелые двери, украшенные затейливой резьбой. Изнутри пахнуло свежестью и какими-то благовониями.

   Мои покои?

   На обычную спальню это мало походило. Когда генерал Андор распоряжался о “комнате”, я представляла себе тесную комнатушку под потолком. Эдакую конуру. Вместо нее мне выделили целых три комнаты. Они были проходными и занимали столько места, что звуки шагов эхом разлетались. Я, в окружении двух служанок, чувствовала себя сиротливо. Поместье и сам дом генерала впечатляли, чего нельзя было сказать о прислуге. У того же полковника Касиуса, троюродного брата Маркуса Андора, где мне довелось прожить почти полгода, в штате было столько прислуги, что голова кругом шла. Я, например, отвечала за крыльцо какого-то флигеля, за его чистоту и порядок во дворе.

   — Желаете принять ванну, сира? Ужин будет поздно, мессир не настроен сегодня есть в общем зале.

   Отлично! Я тоже не была настроена видеть своего мужа. Будь моя воля…

   — Сира, вам нужно переодеться.

   Служанки говорили наперебой. Теперь мне не казалось, что две девушки — это мало. Розария и Агата казались мне близняшками: смуглые, невысокие, с темными вьющимися волосами. Отличались лишь мимикой и поведением. Розария постоянно улыбалась и норовила взять меня под локоть, когда Агата чаще хмурилась и поджимала губы.

   — Это платье никакой чисткой не спасешь… Розария, нужно найти что-нибудь подходящее и не такое маркое. Быстрее, сира наверняка устала после такой долгой дороги и тяжелого дня.

   Да уж, не каждый день тебя насильно замуж выдают, чтобы потом на костер отправить. Такое точно выматывает.

   Первую комнату можно было считать гостиной. Диваны, обитые цветной тканью, столики со всякими вазочками и прочей дребеденью. Ноги сразу же утонули в густом ковре с длинным ворсом.

   Следующая комната уже служила спальней. Резная перегородка делила ее на две части, в самом дальнем углу, у окна, темнели резные столбики кровати и виднелся узорчатый полог. А с той стороны, откуда мы заходили, стену занимал большой камин. Третья комната, самая маленькая, видимо, и была ванной.

   — Девушки… — кашлянув, обратилась к служанкам. — Могу ли я попросить приготовить мне ванну и оставить одну?

   Розария и Агата удивленно переглянулись. Я знала, что тут так принято: знать пальца о палец лишний раз не ударит. У жены полковника Касиуса была служанка, которая только расчесывала ей волосы. В этом мире все измерялось властью, кто и чем владел. Драконы были вершиной пищевой цепочки. Самыми-самыми.

   Чего нельзя было сказать о моем муже. Он казался паршивой овцой в этом стаде. Поэтому ему я и досталась.

   — Сира…

   — Я хочу побыть одна.

   — Хорошо, сира, — Агата кивнула и шикнула на довольную Розарию. — Мы вернемся через два часа с ужином. Не волнуйтесь, вас никто не побеспокоит.

   Оставив меня возле столика с дымящимися благовониями, девушки поспешили исполнить мою просьбу. Я проводила их взглядом и с облегчением вздохнула, когда, сделав все дела и оставив на софе простое платье, Агата и Розария вышли. Наконец, вокруг воцарилась тишина. Одна.

   — Проклятье!

   Я завела руки за спину и дернула шнуровку. Верхнее тяжелое платье буквально срывала, с нижним было легче. Когда на мне осталась тонкая рубашка, похожая на длинный пеньюар как оторочкой, так и тканью, вздохнула с облегчением. Носить на себе с десяток килограммов — удовольствие малоприятное.

   Оттолкнула ногой одежду и передернулась. От меня жутко пахло дымом и маслами, которыми поливали дрова. Будь моя воля, сожгла бы свое свадебное платье. Ему дорога на костер.

   Оглядевшись, решилась подойти к окну. Отодвинула тяжелые портьеры и выглянула на улицу. Поместье генерала спряталось на берегу горной реки. С одной стороны темнела толща камня, с другой — зеленью рассыпался еловый лес. Все драконы падки на горы.

   Высокий забор прятал скупой на цветы двор. Выглядело аскетично: дорожки из серого гравия, дикие кусты и густой газон, который ни разу не стригли. А у Кассиуса все в розах утопало. Не могла не сравнивать как двух мужчин, так и их дома. Да и образца у меня другого не было.

   — Что ты там хочешь увидеть, жена?

   У меня сердце в пятки ушло. Присев, схватилась за портьеру и резко обернулась. Прямо надо мной возвышался Маркус Андор собственной персоной. От него также несло гарью и прогорклым маслом. Все еще блистая парадным мундиром, мужчина сверлил меня недовольным взглядом.

   — В этом доме запрещено смотреть в окна?

   — Нет, но запрещено отсылать прислугу. Не хочу прослыть неучтивым… — мужчина плотоядно улыбнулся. — Да еще к собственной жене!

   Кажется, королевский гонец чуть руки не лишился, когда случайно задел коня генерала Андора. Об этом вся столица гудела, а теперь он о слугах беспокоится?

   Вскинув брови, я недоверчиво посмотрела на мужа. Я, конечно, из другого мира, но о подвигах Маркуса Андора наслышана.

   — А когда руку гонцу сломали, об учтивости не думали?

   — Как-то это неправильно: моя жена знает обо мне больше, чем я о ней. Мы обязательно исправим это за ужином, — мужчина без тени улыбки намекнул на тяжелый разговор. — Не опаздывай. И приведи себя в порядок, от тебя ужасно пахнет. Про платье тоже не забудь, — косым взглядом прошелся по лицу, груди и остановился на моих стройных ногах, которые сорочка никак не скрывала.

   Я густо покраснела, чувствуя, как горят уши. Медленно прикрываясь портьерой, отступала к стене. Было гораздо лучше, когда меня и мужа разделяло больше пяти сантиметров. Но у генерала оказалось свое мнение на этот счет. Уперевшись руками в стену, зажал меня и угрожающе навис сверху.

   — Никогда… — от низкого хриплого голоса у меня мурашки по телу пошли: Маркус Андор был очень разгневан. — Никогда не ходи по моему дому одна. Не смей отсылать слуг! И не вздумай вести себя так, будто ты тут хозяйка. Будешь делать только то, что я скажу.

   — Не то со мной будет то, что случилось с вашей первой женой? Или со второй? Третьей? Сколько их там было?

   Лицо мужчины аж перекосилось. Сверкая глазами, он чуть огонь не выдыхал. Я разозлила его не на шутку. Сжал кулаки и потянул на себя портьеры. Те рухнули, чудом не накрыв меня с головой.

   — В этом доме свои порядки. У меня смазливая жена, не хотелось бы, чтобы она стала немой.

   Поджав губы, шумно дышала и косилась на разъяренного мужчину. Да, слухи не врут. Черт, не иначе, дернул меня за язык, когда под угрозой смерти пожелала спасения. Странно неведомые силы исполнили мое желание.

   Когда языки пламени грозились перекинуться на мое платье, я захотела лишь одного: чтобы все прекратилось, закончилось. Единственное место, где было хоть немного безопасно — поленница, на которой лежало тело мужчины, оно еще и не начало дымиться. Я забралась туда, напрочь забыв о том, что мне дали яд. Мне пришлось схватиться за руки мертвеца. И вот тогда и произошло… чудо.

   Я испытывала невероятное раздражение, находясь рядом с генералом. Его манеры выводили из себя. Наверное, в другой день, не была бы такой несдержанной и острой на язык. Но сейчас все мое недовольство рвалось с губ. Словно мне могло стать легче, проговори я все и выскажи в лицо Маркусу Андору.

   — Что-то хочешь сказать?

   — Я… — шумно сглотнув, взяла себя в руки, — я не голодна.

   — Нет, это даже не обсуждается. Ты поужинаешь со мной. Перед этим хорошенько вымоешься, приведешь себя в порядок и постараешься выглядеть более или менее прилично. И ты не опоздаешь, потому что я не хочу быть плохим мужем.

   — Мне не нравится все это.

   — Не поверишь, — мужчина склонился ко мне еще сильнее, я даже почувствовала нотку какого-то приятного пряного аромата, — я тоже не испытываю дикого восторга. У меня очень много вопросов к тебе, Лана.

   — Сир Хэлтаф с ответами справляется лучше, чем я.

   У меня не получалось молчать, слова сами слетали. Словно внутри что-то бунтовало и требовало, чтобы я отстаивала саму себя. Шестым чувством ощущала, что этим навлекаю на себя беду. Припомнит мне все Маркус Андор, каждую колкость.

   — Теперь я понимаю, почему тебя сделали моей запасной женой.

   — Я тоже это поняла.

   Последняя капля переполнила чашу терпения. Я прямо видела, как наливались кровью глаза мужчины.

   Прижимая к себе портьеры, мечтала испариться и оказаться как можно дальше от своего драгоценного… супруга. Да и неприятно стоять почти голой под его тяжелым сверлящим взглядом. Осмотрел меня с ног до головы и не один раз. Оценивающе прошелся по ногам, затем задержался на груди и перешел к лицу. В жарком климате этого мира я успела загореть, поэтому не была прежней белой поганкой. Кожа стала золотистой, даже мелкая и едва заметная россыпь веснушек на лице меня не смущала.

   — Лиса, настоящая лиса!

   Маркус вдруг опустил руки и устало вздохнул. Закатив глаза, он хотел сказать что-то емкое, весомое, но передумал. Я аж с присвистом выдохнула от облегчения.

   — Ужин будет. Мы вдвоем, больше никого. Не опаздывай…

   Повторив все чуть ли не в десятый раз, мужчина отошел назад и почти бесшумно вышел из комнаты. Я провожала его взглядом, чувствуя, как трясутся у меня поджилки, а в животе расплывается неприятный жар. Как только дверь закрылась, я бросила портьеры и сползла по стене. Отдуваясь как после сбивающей волны, заново повторяла про себя все слова супруга.

   Ужин. Вопросы. Ходить со слугами.

   Последнее расстраивало больше всего: от этих служанок голова кругом. Может, пусть хоть одна останется? Не две?

   Помассировав виски, снова выглянула в окно. На улице было шумно. Кто-то там разговаривал на повышенных тонах. Присев, я постаралась наблюдать за всем так, чтобы меня со стороны двора видно не было.

   Мой муж, генерал Андор, вышел подышать свежим воздухом. Хэлтаф шагал следом. С высоты помощник генерала казался настоящей жердью. Он был сухопарым, щуплым и черным. Как раз Хэлтаф походил больше на Черного дракона, чем генерал.

   Мужчины о чем-то громко спорили, при этом Маркус раздевался на ходу, отдавая мундир и все регалии Хэлетаву. Оставшись в рубашке и штанах, мой ненаглядный супруг всплеснул руками, что-то зло сказал помощнику, тыкнув в того пальцем и… перепрыгнул через забор. Я даже глаза потерла, думая, что мне показалось. Там было больше двух метров!

   Схватившись за подоконник, с интересом смотрела за забор, в надежде увидеть Маркуса там, но он будто в воздухе растворился. Сколько я слышала про драконов, но ни разу не видела, чтобы кто-то в настоящую ящерицу превращался. Выходит, что-то от этих змиев летающих у них есть.

   — Сира?

   Агата застала меня в странной позе. Я сидела на корточках возле окна, а у моих ног лежал карниз вместе со смятыми портьерами — тот еще вид. Но служанка и бровью не повела. Видимо, генерал делал более странные вещи. Например, через заборы двухметровые чуть ли не на одной ноге перепрыгивал.

   — М-м-м…

   — Сир Андор уже выбрал вам платье для ужина, — девушка неодобрительно вздохнула. Она держала скромный наряд зеленого цвета, в тон моим глазам, и он ее не впечатлил. — Я…

   — Агата, я привыкла делать все сама. Мне будет неловко, если ты будешь везде ходить за мной по пятам. Ты можешь сидеть где-то здесь, в этой комнате? Если мне понадобится твоя помощь, то я позову. Договорились?

   — Хорошо, сира, — Агата понимающе улыбнулась. Девушка хотела еще что-то добавить, но не стала, только ободряюще кивнула. — Тогда я присмотрю вам что-то из одежды. Портниха будет только завтра. Еще бы туфли…

   Я кивнула в ответ и, бросив взгляд, полный отвращения, на свадебное платье, направилась в спальню, а оттуда — за загородку к ванне.

ГЛАВА 2

Маркус не соврал: ужин и правда был скромным. Велев накрыть на стол, он выпроводил всех слуг. Меня встретил неверный мягкий свет свечей, просторная комната, которая вряд ли подошла бы на роль столовой, и мой муж, мирно попивающий нечто очень крепкое из низкого и широкого бокала.

   Агата помогла мне с платьем, отодвинула стул и только тогда, когда убедилась, что ничего не мешает, раскланялась и оставила нас наедине друг с другом. Перспектива ужинать тет-а-тет не радовала.

   — Так значит ты не из этого мира?

   Я настороженно посмотрела на мужа, затем в свою полную еду тарелку и вздохнула. Что же…

   — Из этого никогда тайны не делала.

   — Касиус был любезен. Немного. Не так, как бы мне этого хотелось. Что же, я удивлен… — Маркус отпил из бокала и поморщился, — даже расщедрился на такую… подачку. Теперь понятно, как ты оказалась на том костровище.

   Еда выглядела аппетитно. Тушеное мясо, свежие овощи. Порция явно не скромная, а я была голодна. На приличия терпения у меня не осталось. Под милостивый жест рукой, я буквально накинулась на еду. Вкусно. Маркус же развалился на стуле и вновь наполнил бокал, почти до краев.

   — И кем ты была?

   — Мое место — нечто среднее между рабыней и служанкой.

   Маркус тяжело вздохнул, очень тяжело. Будто все его кошмары сбылись и стали реальностью. Я же старалась не заглатывать еду слишком торопливо, изредка поглядывая на мужчину, который и не думал пьянеть. Пил и пил, подливал. Графин пустел, а глаза Маркуса добрее не становились.

   — И как же ты тут оказалась? В нашем мире?

   — Умерла.

   Теперь в глазах Маркуса появился интерес. Отодвинув вазу с цветами, чтобы она не закрывала меня от него, он облокотился о стол и впился в меня взглядом. Неприятным, колким и немного злым. Сначала мне показалось, что я — причина такого недовольства, но нет. Говорить начал ласково, пусть взгляд и остался ледяным.

   — Как же это?

   — Как умерла или… — прервалась на глоток разбавленного вина. В отличие от хозяина дома, пить что-то крепче условного пива я не собиралась. — Или что?

   — И то, и другое.

   — Меня сбил автомобиль, — наткнувшись на непонимание во взгляде, торопливо исправилась, — экипаж, я попала под колеса экипажа, который ехал слишком быстро. Было больно и быстро.

   А перед этим стыдно, гадко и мерзко, но изливать душу Маркусу Андору я не собиралась.

   — Повезло, я вот жалею о том, что мне придется пройти все во второй раз.

   Я знала, что на Маркуса было совершено покушение. Кому-то генерал основательно перешел дорогу, кому-то было мало наслать проклятие или распустить очередной слух. На него и его охрану напали, где-то на горном перевале. Убили всех, даже случайных свидетелей. Маркуса нашпиговали стрелами, привезли почти мертвым. Но организм мужчины оказался на редкость сильным и так просто сдаваться не собирался. Маркус мучался несколько дней, прежде чем умер.

   Мне и правда повезло: я почти не осознала произошедшего. Раз и… нет, не на небесах. В другом мире в совсем незавидной роли.

   — И все же… Почему Касиус выбрал именно тебя? Помимо того, что тебя не жалко было сжечь.

   — Я очень не нравилась его жене.

   — С такой манерой держаться, не мудрено. У тебя очень острый язычок, который ты не всегда можешь держать за зубами, — Маркус склонился к столу, расплываясь в ехидной улыбке. — Что ты сказала Ианне?

   — Ничего, — вернула мрачный взгляд и допила вино, чувствуя, как голод отступает, а живот перестает жадно и требовательно урчать. — Я ничего ей не говорила, а вот Касиус оказался падким на рыжих. Ему я сказала “нет”. Не один раз. Только вот его жена упорно считала, что я вскружила ему голову.

   — Что же он в тебе нашел? — Маркус одним глотком осушил стакан на половину. — Ианна не красавица, но бегать за рабыней, да еще безродной, не из нашего мира… Тц, каким жалким стал мой братец!

   — У него спросите. Не так уж я остра на язык, — нахмурилась и вздохнула, — мне просто не хочется находиться рядом с вами. Вы мне неприятны. Слухов о вас ходит много. Некрасивых слухов, жутких. Проверять их правдивость я не хочу. Меня бы устроила роль птички в золотой клетке, — взглянула на Маркуса исподлобья и перевела дыхание. — Можно и не в золотой, лишь бы сыто и тепло. Мне не нужны ваши деньги, не нужен ваш дом и все эти платья. Лишь бы было где спать, что есть. И чтобы меня не трогали!

   — Какой прекрасный план!

   Маркус допил, отставил бокал в сторону и встал, внушая своей величественной фигурой определенное опасение. Расплываясь в улыбке и буравя меня взглядом иссиня-черных глаз, мужчина медленно приближался, ласково ведя пальцем по столу. Я наблюдала за ним, чувствуя, как неприятный холодок пробежал по спине.

   — Меня бы все в нем устроило, но есть кое-что… Одна маленькая вещь, сущая мелочь!

   Что-то мне подсказывало, что эта мелочь — как бревно в глазу. Очень прискорбно, потому что надежда умирала последней. Я очень надеялась, что хоть в этом Маркус Андор будет схож с остальными драконами. Но нет, я ошиблась.

   — Уж не знаю, что ты обо мне слышала, Лана. Какие ужасы тебе рассказывали, какие мрачные истории… Но свое звание я получил не за кровное родство. Есть три вещи, которыми я горжусь: честь, упорство и правдолюбие.

   Зайдя мне за спину, Маркус положил руки на мои обнаженные плечи. Ощущение было, будто сверху упала бетонная плита. Я дернулась всем телом, но мужчина ласково прошелся пальцами по моей коже и нежно убедил, что не стоит покидать такой удобный стул.

   — Ты — моя жена, честь не позволяет мне наплевать на это. Упорство и правдолюбие не дают покоя: я ведь умер, как и ты. Очень хочу узнать, что же произошло.

   — А мне откуда знать? Я ведь даже магией не владею, — тихо возразила, закрыв глаза. Жар от прикосновений сводил с ума. — Что я могу сказать?

   — Ну… — Маркус склонился еще ниже и горячо прошептал на ухо, — рассказать, например, правду. Что там случилось между нами двумя? Когда я был мертв?

   Если бы не сидела и, если бы не жаркие ладони Маркуса, я бы точно рухнула куда-нибудь ниже пола. Подбирать слова выходило плохо. Я была усталой, нервной и напуганной. Поведение генерала и вовсе выбивало из колеи.

   — Неужели, владей я какой-то особенной магией, меня бы отправили на костер? Касиус нашел бы способ оставить такую добычу при себе, даже если бы его жена захлебнулась от ревности!

   — Птичка, ты сладко поешь… — Маркус Андор вытащил гребень из моих волос, позволив им волной упасть мне на плечи. Затем зарылся в них пальцами, вызывая у меня град мурашек. — Только ты лживо, очень лживо поешь. Что ты скрываешь?

   — Ничего, — процедила в ответ, жмуря глаза. — Ничего я не скрываю. Что же мне сделать, чтобы вы, драгоценный супруг, мне поверили?

   На это Маркус ничего не ответил. Он так и стоял за мной, молчал и слушал. Сколько же у него тайн и врагов, что генерал в каждом ищет предателя?

   — Значит, ты ничего не делала?

   — Нет! — повысив голос, выкрикнула в ответ.

   — Если я узнаю, что ты меня обманула, то, птичка моя, сильно об этом пожалеешь!

   От горячего, даже страстного шепота меня бросало то в жар, то в холод. Стиснув нож и вилку, сидела и молчала, чувствуя, как стекает капелька пота по моей шее. Маркус, перебирая пальцами мои длинные рыжие волосы, не спешил оставить меня в покое.

   Хмыкнув, мужчина, напоследок провел пальцами по моим обнаженным ключицам и вернулся на свое место. Вальяжно расселся на стуле и несколько разочарованно посмотрел на свою тарелку.

   Я исподлобья, мельком, разглядывала своего мужа. Сколько же жен у него было? Сколько любовниц и рабынь? Просто женщин? Таким своим поведением можно столько врагов нажить, что никаких боевых подвигов не нужно.

   Похоже, генералы Драконов все такие. Рыцарство и верность не в почете. Как и в нашем мире. Рассчитывала ли я, что погибну от рук любовницы?

   — Удивительно… Рабыня из другого мира оказалась более честной, чем все благородные дамы Вэллеса. Просто поразительно.

   Мужчина поднял взгляд, весьма дерзкий и плотоядный. Изучая меня, запустил руку к себе в волосы и взъерошил их.

   — Ответь честно, ты спала с Касиусом?

   Чуть не подавившись куском мяса, подняла голову и чуть не убила своего новоиспеченного мужа. Очень уж хотелось.

   — Нет, я не спала с твоим братом. Делать мне нечего… — фыркнув, ткнула пустой вилкой в сторону Маркуса. — Это не самый предел моих желаний.

   — Да? А я думаю, спала. Поэтому тебя на костер и отправили.

   — А я думаю, что у тебя… — так сильно вспылила, что не заметила, как перешла на более фамильярное отношение, — самые куриные мозги! Раз ты до такого додумался! — вскочила на ноги и отшвырнула в сторону салфетку. — Мне выбора не давали. Я бы ни за что в жизни по доброй воле на то костраовеще не пошла! У меня вообще никогда ничего не спрашивали! И уж точно я не мечтала попасть в другой мир, чтобы потом стать рабыней, которую захотят сжечь! Как и стать женой подержанного солдафона!

   Маркус Андор выслушивал мою тираду молча, с широкой ухмылкой на лице. С каждым словом, мужчина веселел, его забавляла такая моя реакция. Развалившись на стуле, он закинул ногу на ногу и, продолжая взъерошивать волосы, не сводил с меня глаз.

   — Подержанный солдафон… Прекрасно! — генерал Черных Драконов демонстративно похлопал в ладони. — Продолжай, у тебя неплохо выходит.

   — Ты… ты… — задыхаясь от возмущения, хмурилась и, то и дело, оглядывалась на двери. — Я вернусь к себе.

   — Никуда ты не пойдешь, хитрая рыжая лиса! Ужин еще не окончен.

   Скрипнув зубами, я недовольно села на свое место и начала буравить мужа тяжелым взглядом исподлобья. Везло мне как утопленнице. Первый муж изменял, потом и вовсе позволил своей любовнице толкнуть меня на оживленную проезжую часть. Второй… Второй оказался еще хуже, потому что тоже верностью не отличался, а еще и был грубым, жестоким к женщинам.

   — Что же? Насильно кормить будешь?

   — Нет, думаю над твоим предложением о золотой клетке. Очень уж заманчиво оно прозвучало…

   Маркус откинулся на спинку стула и запрокинул голову. Разглядывая потолок с лепниной, мужчина ненадолго замолчал, чем вывел меня из себя окончательно.

   Я для него… забава!

   Боже, почему именно он? Почему из всего количества мужчин, которые жили в этом мире мне достался самый гадкий, жестокий и несносный? Грубый солдафон! Змей бесхребетный…

   Перебирая ругательства в голове, горела праведным гневом.

   — Ты так напугана была. Теперь же показываешь себя во всей красе… Эх, женщины! Видишь ли, Светлана, ты мало знаешь об обычаях нашего рода. Не все так просто. Если бы я мог так легко отделаться от каждой, то весь западный кряж красовался золотыми клетками.

   Впервые Маркус был откровенен. Я слушала его, затаив дыхание: не скоро мне выдастся такая возможность.

   — Мне еще предстоит узнать, кто же стал предателем, а тут еще и ты… Настоящая жена, — Маркус выдохнул и раздраженно потер переносицу. — Я уже отвык делить с кем-либо не то, что кровать, но даже крышу.

   — В чем же проблема?

   Меня одарили ледяным взглядом. Видимо, не стоило перебивать Маркуса в мгновение озарения. Вскинув брови, мой муж хмыкнул и сделал якобы одолжение, будто я была совсем глупой.

   — Проблема в том, Светлана, что ты не просто запасная жена, а вполне настоящая. Клятвы совсем не отличаются: одна женщина соглашается быть рядом с тобой в этом мире, а другая — в ином. А вот права, наследство…

   Я слушала очень внимательно. Такие тонкости мне никто и никогда не объяснял. Касиус скорее бы себе руку откусил, чем поделился бы подобным. Про Ианну вообще молчу, могу только признать, что у нее были веские причины для убийственной ревности.

   — И что же? При чем тут это? Мне от тебя ничего не нужно, если ты на это намекаешь.

   — Зато мне нужно… — Маркус пожал плечами и и одарил меня такой улыбкой, что мурашки по коже пробежались. — Очень сильно нужно. И тут два пути. Либо ты мне это дашь и станешь полноценной наследницей рода Черных Драконов, либо не дашь и получишь долгожданную свободу, правда с позором и клеймом на всю жизнь. Это будет горькая свобода с привкусом одиночества.

   — Так и будешь увиливать? — я взялась за вилку с ножом, крепко стиснула их в ладонях и склонилась над столом. — Что тебе нужно от меня?

   — Мне? — Маркус деланно изумился и вскинул брови. — Мне ничего, а вот дракону… Дракону да, нужно.

   — Что это?

ГЛАВА 3

Агата казалась мне каменным изваяниям. Перебирая ворох платьев, она искала что-то, что могло бы подойти для званого ужина.

   Новость о спасении генерала Андора быстро разнеслась по всей империи. Несмотря на все недовольство моего новоявленного мужа пришлось готовиться к громкому мероприятию.

   — Сира? Что-то случилось? Вы так тихи и мрачны в последнее время.

   — Агата, я была бы не прочь умереть второй раз. Правда. Иногда жизнь во много раз ужаснее смерти! Генерал Андор, он… — тяжко вздохнув, я недовольно фыркнула, — просто невыносим! Я совсем не рада, что все так обернулась.

   — Мессир сложный человек, — Агата мягко согласилась, осторожно подбирая слова. — Но будь он так ужасен, никто бы не согласился служить ему. Поверьте, мессир может удивить.

   — Он уже удивил!

   Я не выдержала и вскочила на ноги. Забыв о своей безопасности, хотела лишь выговориться. Впервые за долгое время у меня появились благодарные уши, а я очень многое хранила в себе.

   — Ребенок! Ему нужен от меня ребенок! — я закатила глаза и сердито насупилась. — Можно подумать, я инкубатор. Или квочка какая-то! Я не то, что рожать, к себе такого мужчину подпускать не хочу. Только не говори мне, Агата, что все слухи о нем — неправда. Я сама не так давно прислуживала Черному дракону, знаю, как они относятся к рабам и слугам…

   — Слухи всегда окружают людей с сильной волей. Чем неприступнее человек, тем гуще туман тайн над ним, — Агата уклончиво ответила и недовольно посмотрела на меня, стрельнув молнией темными, почти черными глазами. — Мессир как одинокая скала, он всегда жил и будет жить в самом густом тумане.

   — Прекрасная метафора…

   Буркнула ответ и вскочила на ноги. Больше всего меня угнетал не сам дом и его жители, а Маркус Андор. Он ходил темнее и мрачнее самой страшной грозовой тучи. Чувствуя себя не слишком хорошо, старался каждый раз при встрече пребольно подколоть меня, постоянно подчеркивая, что я — рабыня. Вот этого я бы точно не забыла никогда! Я, конечно, мечтала о свободе, но совсем не таким способом. Да и сам Маркус был, мягко скажем, не слишком доволен, что теперь спутницей жизни стала рабыня.

   Условия брака, которые озвучил Маркус, меня вовсе не обрадовали. Расхаживая из угла в угол, мельком поглядывала на Агату с платьями, и сама становилась подобно урагану. Мне хотелось злиться, рвать и метать. Даже страх и ужас от возможных диких поступков Маркуса Андора померкли перед гнетущей перспективой семейной жизни и ее возможного окончания. Пожалуй, гнев генерала драконов и его несдержанность могли бы мне сыграть на руку. Могли бы! Но не сыграют.

   Этот мир очень сильно походил на наш, особенно в старые времена: патриархат, махровый сексизм и шовинизм. Если кратко, то женщина всегда и во всем виновата. Априори. Так что мое спасение на костре не давало никаких привилегий.

   Двести дней, чтобы родить ребенка, иначе я получу волчий билет. Больше никогда не смогу стать чьей-либо женой, заодно и свободу потеряю. Меньше всего мне хотелось возвращаться к этому позорному статусу и беспросветной жизни.

   Против древних правил не пойдешь, как и против семьи. Один раз генерал Андор уже совершил глупость и женился по любви. Итог знала вся империя. Если генерал Андор подобен Зевсу, который вечно искал любовных свершений и постельных подвигов, то рано или поздно появится Гера или подобная ей женщина.

   Тут слухи разнились: кто-то говорил, что сам Маркус избавился от жены, чтобы быть с любовницей, а кто-то утверждал, что сама любовница решила избавиться от такой несговорчивой соперницы. Итог был одним. Маркус Андор стал вдовцом.

   Теперь же Агата грудью стояла за своего господина. То ли тут и не слышали о солидарности, то ли никто не хотел терять такую работу.

   — Сира, вы знаете, что мессир вчера был очень недовольным. Его расстраивают ваши ссоры.

   — Наши ссоры? Да мы даже и не ссорились. Просто… поговорили на повышенных тонах.

   Агата остановила свой выбор на желтом платье с кружевной оборкой и короткими рукавами. Я не стала спорить, потому что не была сильна в такой высокой моде. Раз Маркус поручил ей выбирать, пусть это и делает.

   — Маркус…

   Помяни черта!

   Первый ужин не задался, после него меня, слава Богу, на званые застолья больше не звали. Но не думаю, что все дело было в моем возмущении. Я прекрасно видела, как Маркус не единожды покидал дом. Вот и сейчас мой “благоверный” стоял на пороге. Недовольно посмотрел на Агату, цокнул и не одобрил выбор платья, а потом и вовсе отослал девушку из моей комнаты. Я же выбрала софу возле самого окна и решила общаться с генералом Черных драконов именно там.

   — Ты подумала над нашим разговором? — снимая перчатки, Маркус раздраженно осматривался вокруг. — Нужно кое-что поменять тут. Со временем эта комната начинает напоминать мне бордель.

   Я вспыхнула от стыда и обиды: неприятно было слышать такое в свой адрес, тем более, что ничем подобное поведение и оскорбительные слова не заслужила. Поджимая губы, тяжелым взглядом впивалась в крепкую фигуру Маркуса Андора.

   — Так чего молчишь? Воспитание проснулось?

   На это лишь вскинула брови и промолчала. Мне почему-то казалось, что Маркус сейчас пытался если не вывести меня из себя, то разозлить точно.

   — Нет, — мотнула головой, — чувство самосохранения.

   — Не слышал о таком… — Маркус ехидно ответил, шлепнул перчатками по своей открытой ладони и неспешно направился ко мне. — Это платье не годится.

   — Почему же? Оно очень красивое.

   — Я думаю, тебе стоит надеть красное. Вот то!

   Маркус ткнул пальцем на наряд, небрежно висевший на подлокотнике длинной софы у самого шкафа. Даже отсюда мне было видно, что это скорее карнавальный наряд, а не нечто для благородного собрания. По меньшей мере платье выглядело… вульгарным.

   — Тебе подойдет.

   — Хочешь, чтобы я выглядела посмешищем? — краснея от гнева, чувствовала, как немеют щеки. — Уродиной?

   — Поверь, рядом со мной ты в любом наряде будешь смотреться не к месту.

   Я едва сдержалась, чтобы не бросить что-нибудь в сторону зарвавшегося наглеца. Мне и правда мешало чувство самосохранения. Полностью излечиться от страха не получалось, я все равно с напряжением наблюдала за мужем и ждала если не подвоха, так очередной выходки.

   — Так что же ты надумала?

   — Я не собираюсь рожать ни от тебя, ни от кого-либо другого, — процедила и вскинула подбородок. — Я не инкубатор. Уж прости, без чувств я не могу. Ты же у меня вызываешь только изжогу.

   Такую колкость Маркус встретил улыбкой. Приблизившись ко мне на столько, чтобы лишь нервировать меня, но не более, он плотоядно поглядывал на пустующее место на софе рядом со мной. Я прищурилась и, подхватив юбки, вытянула ноги так, чтобы Маркусу негде было сесть. Его же это совсем не смутило, даже бровью не повел. Не опускаясь до церемоний, он ловко сел рядом, перехватив мои ноги и уложив их себе на колени. Вот чего я не ожидала. От горячего прикосновения покрылась мурашками и вздрогнула. Попыталась встать, но Маркус не дал.

   — Это твой выбор…

   Мягкие бархатные нотки в мужском голосе смутили меня. Маркус Андор будто вкрадчиво проникал в мою голову, преследуя свои цели.

   — Надо же, — я чуть не всплеснула руками. — Мой выбор?

   — Не нужно ерничать, Лана… — Маркус подцепил пальцами кружевной подол одной из юбок. Грубая мозолистая ладонь легла на мою голень, нахально забираясь дальше под платье. — Кажется, я не так давно перечислил все свои качества. Разве это не справедливо дать тебе право выбора?

   — В чем подвох? — я застыла, наблюдая за ладонью Маркуса. Чем выше она поднималась, тем сильнее все холодело внутри. Даже зубы со скулами свело. — Должен быть подвох, большое жирное но.

   — Его нет.

   Пальцы генерала коснулись моего колена. Вспыхнула я как от пощечины. Рванулась в сторону, подбирая все многочисленные юбки. Маркус не стал меня задерживать, только проводил легкой улыбкой. Только оказавшись в противоположном углу комнаты, я поняла, что это была проверка. Чудовищная, гнусная проверка!

   Резко отпустила юбки и с противным шелестом расправила складки на парчовой ткани. Старательно подбирая слова, говорила четко и сухо:

   — Я не такая, как ты думаешь! Можешь воображать себе все, что угодно, но с Касиусом я не спала. Иначе преспокойно родила бы ему ребенка, — выдохнула и наткнулась на недоуменный взгляд иссиня-черных глаз. Похоже, что именно они были индикатором настроения Маркуса Андора. — Что? Неужели для тебя это такая новость? Ианна не может иметь детей. Мне теперь кажется, что вы между собой скрещиваетесь, как кролики, и плодиться нормально не можете, раз приходится разыгрывать целые спектакли. Сын у Касиуса не от Ианны. Только вот я не готова делать ребенка разменной монетой! Если я рожу, то это будет моя кровь и плоть.

   Маркус улыбался все шире и шире, хотя его глаза больше напоминали бездну или бушующее бурное море, не хватало только молний. Чем сильнее я распалялась, тем более жутким становилось выражение лица у моего мужа. Под конец начало казаться, что он сейчас подскочит и набросится на меня.

   — Какая прекрасная речь!

   — Можешь думать, что угодно. Рожать от тебя я не буду. Точка.

   — Но уживаться ближайшие… — Маркус сделал вид, что задумался. Лениво встал с софы и начал загибать пальцы. — Сколько тут осталось? Сто девяносто пять? Сто девяносто три дня?

   — Я не считала, — сердито буркнула и нахмурилась. — Предлагаешь обзавестись кусочком мела и делать пометки на стенах?

   — Нет, я предлагаю другое. Жить мирно, без скандалов. Но для этого нам с тобой придется идти на уступки. Понимаешь?

   — Например, прийти к тебе ночью и согреть постель? — скрестила руки на груди и разгневанно посмотрела на Маркуса. — Да?

   — Зачем же, у меня грелка есть, — мужчина ехидно улыбнулся и пожал плечами. Глаза и не думали светлеть, теперь в меня будто два буравчика впивались. — Рожать ты не собираешься, прекрасно. Но наш с тобой брак накладывает определенные обязательства. Желательно, чтобы ты была милой и покладистой на людях. Глядишь, я что-нибудь придумаю, чтобы твоя дальнейшая жизнь сложилась… более удачно.

   — Шантаж? — я чуть не задохнулась от возмущения. — Да будь проклят тот день, когда я оказалась на том костровище!

   У меня чуть с языка не слетело то, что именно я спасла Маркуса. Вовремя прикусив свое “острое орудие”, выдохнула и нервно пригладила волосы на висках. Нужно быть осторожнее, не то мой “драгоценный” муж от шантажа к угрозам перейдет.

   — Хорошо, я согласна. Но с одним условием.

   — Это каким же? — Маркус опасно приближался ко мне. Он высчитывал каждый шаг, чтобы ровно к концу фразы оказаться совсем рядом, на расстоянии нескольких сантиметров, если не меньше. — Вот и в тебе проснулся дар красноречия. Так о чем речь?

   — Я… я хочу читать. Книги. Не может быть, чтобы у благородного Маркуса Андора не было своей библиотеки.

   Мое условие Маркуса удивило и позабавило. Он, видимо, не ожидал, что какая-то безродная рабыня попросит о таком. Не удивлюсь, если в его голове и мысли не было, что я умею читать, и на их языке тоже.

   — У Касиуса было вечерами очень скучно, очень, — подчеркнула это слово. — Так скучно, что я выглядывала из-за забора, разглядывала вывески, а потом читала все, что попадалось мне в руки. За полгода и свинью можно научить летать.

   На это Маркус ничего не сказал, только требовательно смотрел на меня, явно намекая на то красное платье. Я стремительно краснела, не желая потакать грязным идеям своего горе-мужа. И уж тем более я не собиралась раскрывать ему все свои помыслы.

   Читать я собиралась вовсе не из-за любви к книгам. Во мне с каждым днем крепла уверенность, что маги, проверявшие меня, ошиблись. Иначе объяснить возрождение Маркуса я не могла, своими же глазами видела, что там было…

   Сказки, мифы, предания — где-то есть ответ на мои вопросы, его нужно лишь найти.

   Маркус, продолжая хищно улыбаться, небрежно подхватил красное платье двумя пальцами и несколько презрительно кинул его мне в руки.

   — Ты идешь в этом, а завтра Хэлтаф немного подтянет твои манеры. Конечно, женился я не на свинье, но о правилах поведения ты явно не слышала. Новые знания облагораживают. Не хочу краснеть за свою жену, хотя этот милый румянец тебе к лицу.

   На это я не нашлась, что сказать. Только стиснула платье в руках, сливаясь с ним цветом. Отчего-то мне хотелось сделать все, чтобы Маркус позеленел от злости.

   Но сначала я поговорю с Хэлтафом, только нужно сделать это так, чтобы суть нашей беседы не дошла до любопытных ушей Маркуса. Что-то мне подсказывало, что у него своих тайн хватает.

ГЛАВА 4

— Я чем-то могу вам помочь, сира?

   Хэлтаф, худой и собранный, напоминающий мне палочника, которого по ошибке превратили в человека, как всегда, обращался ко мне немного холодно, но очень вежливо. Я вгляделась в раскосые глаза мужчины и растерянно пожала плечами.

   Библиотека у Маркуса и правда была, только… Это вовсе не так выглядело, как в моем мире. Шкафы, стеллажи с книгами и свитками, без каких-либо пометок. Найти тут что-то — еще та задача, а я так не хотела, чтобы Маркус знал, что я ищу.

   — Хэлтаф, доброе утро! Я… Я тут огляделась и ничего не поняла, — честно призналась. — А хотелось бы почитать.

   Удивившись моему вежливому и радостному тону, Хэлтаф немного смутился — у него покраснели кончики ушей, кашлянул в кулак и выпрямился, словно палку проглотил. Мужчина тоже огляделся и решил, что и правда стоит мне помочь.

   — Что вы хотели почитать, сира?

   — В моем мире были сказки, мифы, былины. Такие… поучительные истории. Часто их рассказывали детям, но были и взрослые истории. Есть что-то такое? — поймав на себе слишком удивленный взгляд главного помощника Маркуса, я спешно решила добавить парочку фраз. — Я почти ничего не знаю об этом мире, ощущаю себя слепым котенком. А в таких историях можно многое найти.

   — Вы очень умна, сира, — Хэлтаф сделал мягкий, вкрадчивый комплимент. — Такие истории есть тут. Пойдемте, я покажу вам.

   Хэлтаф, сложив руки за спиной, стал длинными шагами мерять библиотеку, спешно удаляясь от меня. Я, подхватив юбки, еле поспевала за ним. Коря себя за такую откровенность, теперь думала лишь о том, что расскажет Хэлтаф Маркусу? Так и скажет, что я умная? Или что-то еще добавит? Что хитрая? Что что-то замышляю?

   Мы долго шли по узкому проходу вдоль рядов шкафов и стеллажей, прежде чем Хэлтаф не остановился возле винтовой лестницы, ведущей на второй этаж. Подниматься по ней было тяжело, потому что я то юбками цеплялась, то каблуки застревали в резных ступеньках. Бурча под нос ругательства, пыхтела и сопела.

   — Вот здесь. Можете брать любые книги с этой стороны, — Хэлтаф, гордо возвышаясь надо мной и уютными креслами на полукруглой площадке, указывал рукой мне на шкафы со стеклянными дверцами. — Если у вас никаких просьб больше нет, то я выйду и скоро вернусь. Дела.

   Я благодарно кивнула и улыбнулась. Проводив взглядом сухопарую фигуру, смогла выдохнуть лишь тогда, когда тяжелые двустворчатые двери хлопнули. Сзади зазвенели стекла в шкафах.

   Мой план найти информацию самой трещал по швам. Похоже, что в библиотеке ориентировался только Хэлтаф. И Маркус. Я так думала.

   Оставалось только понять, в каком порядке выставлены книги. Моих знаний хватило лишь на то, чтобы разобрать цифры на корешках. Большинство слов оказались очень заумными, мне они ни о чем не говорили.

   — Так… Первый том, попробуем полистать. “Истории темных земель”... Интригующее название.

   Я стояла у самого дальнего шкафа. Открыла стеклянные дверцы и достала увесистую книгу, от которой руки чуть не отвалились сразу. Пару раз чихнула от пыли и недовольно уселась в ближайшее кресло. Оно было странным, я тут же завалилась назад, еще и книгой придавило.

   Содержания не было, поэтому нужно было листать страницу за страницей. С самого начала шли истории о драконах. В основном сказания о храбрых героях — драконах. Они спасали мир, да не один раз. В общем, все обязаны своей жизнью именно летающим ящерицам, которых, оказывается было много. Самые основные виды: красные, золотые, нефритовые и черные. Вот поди разбери, какие особенные различия между ними? Я так даже до сих пор не знала, правда ли Маркус оборачивается драконом.

   Двери снова хлопнули. Я хотела было подняться, как поняла по звуку шагов, что это не Хэлтаф вернулся. Такая тяжелая и раздраженная поступь была только у Маркуса, словно каменная статуя вышагивала.

   Отложив книгу в сторону, я, как могла, тихо встала, подвернула шуршащие юбки и встала на колени так, чтобы снизу меня не было видно.

   Маркус стоял возле большого круглого стола, в центре которого лежало что-то, похожее на хрустальный шар. Внутри клубилось нечто светящееся, перламутровое. Можно было бы и лицо различить, но я была слишком далеко. А вот в тишине библиотеки громогласный голос Маркуса слышался очень хорошо, в любом уголке.

   — Что ты от меня хотел? — Маркус рыкнул и грохнул кулаком по столу.

   Ответ я не услышала. Какое-то шипение — не более. Наверное, это такая защита, чтобы никто не подслушал.

   — Послушай… Моя смерть в мои планы не входила, если ты об этом. Как и такое странное оживление. Можешь думать, что угодно. И такие вещи через окулус я обсуждать не собираюсь. Лучше встретимся на балу, туда ведь всех пригласили.

   Снова шипение в ответ, очень долгое, неразборчивое. Маркус стоял ко мне спиной, поэтому его лица я в этот момент не видела. Оставалось только теряться в догадках, какие эмоции сейчас одолевают Маркуса Андора.

   — Моя жена? Это не твоя проблема, а моя. Не думаю, что она помешает. Ее это не касается, не вмешивай ее сюда, она ни при чем.

   У меня по спине пробежал холодок. Покрывшись испариной, я отползла чуть назад, потому что двери снова хлопнули: на этот раз вернулся Хэтлаф.

   — Мессир? — Хэтлаф очень удивился, когда застал своего господина за таким разговором. — А где сира Лана?

   — Что? — Маркус снова стукнул кулаком и шар померк. — Она здесь?!

   — Да, я оставил ее на площадке…

   Я едва успела отползти дальше и замереть: гулкие шаги Маркуса приближались ко мне. Чем громче они раздавались, тем реже билось мое сердце, в панике замирая. Оглядываясь по сторонам, я лихорадочно думала: что же делать?

   Играть в кошки-мышки с рассерженным Маркусом казалось мне плохой идеей. Растерянно огляделась и не нашла ничего лучше, чем сесть обратно в кресло. Сделать вид, что ничего не слышала, тоже не вышло бы: Маркус хоть и искал укромное место, но явно не для того, чтобы шепотом переговариваться с кем-то таинственным.

   Уложив книгу на грудь, постаралась развалиться в кресле как можно естественнее. Это только в сказках спящие принцессы выглядят эротично и сексуально, как мечта извращенца. В жизни же все намного проще и скучнее. Взъерошила волосы, чуть сползла вниз и приоткрыла рот. Изображать спящую — то еще удовольствие, особенно когда сердце замирало от тяжелых шагов мужа, приближающегося ко мне. Лестница под ногами Маркуса угрожающе скрипела, а я все старалась расслабиться и не выдать себя чем-нибудь.

   — Лана?

   Мне стоило громадных усилий не вздрогнуть от угрожающего рыка. Казалось, что Маркус сразу все понял. Замерев, будто ждал, когда же я прекращу этот спектакль, но сдаваться первой в мои планы не входило. Размеренно дышала, прогоняя страх и напряжение.

   От нежного прикосновение к щеке чуть не вздрогнула, едва не выдав себя с потрохами. Горячие, огненно-обжигающие пальцы лениво скользили по моей коже. Маркус убрал волосы с моей шеи и замер. Теперь мое сердце забилось как птица в клетке, меня чуть в жар не бросило. Пусть и с закрытыми глазами, но чувствовала, как Маркус склоняется ко мне. Оперевшись на ручки кресла, становился все ближе и ближе.

   У меня в голове были лишь две мысли: позволить Маркусу себя поцеловать или “неожиданно” проснуться? Они усиленно боролись, а я так и не могла выбрать что-то одно.

   Только в последний миг до меня дошло, что пусть лучше поцелует…

   Теплые губы коснулись моей щеки. Меня будто электрическим разрядом прошило. Боясь даже вздохнуть, чувствовала, как начинают гореть мои щеки, как сердце, сделав не одно сальто, рухнуло куда-то в пятки.

   Маркусу было мало одного поцелуя. Подозрительно, если не мучительно ласковый, он медленно подбирался к моим губам…

   Кресло не выдержало такой нагрузки. Ножки заскользили по паркетной доске. Сначала мы накренились назад, затем и вовсе с грохотом рухнули на пол площадки. Маркус придавил меня собой.

   Испуганно вскрикнув, широко открыла глаза.

   — Что… Что ты делаешь?! Мерзавец!

   Я уперлась кулаками в мужскую грудь и дернулась всем телом. Маркус, явно наслаждаясь ситуацией, вовсе не спешил вставать, ведь он так кстати оказался между моих ног, которые торчали из-под вороха кружевных юбок. Но задыхалась я вовсе не от возмущения, мне правда было сложно дышать. Узкое тесное платье и мужчина, который вовсе не сорок килограмм весил.

   Замолотив кулаками по Маркусу, с возмущением шипела:

   — Встань с меня! Мне нечем дышать!

   — Да ну?

   Маркусу потребовался один долгий взгляд в мои глаза, чтобы понять, что я не шучу. Это вовсе не романтическое заигрывание, а натуральное удушение. Я пыталась хоть как-то приподнять с себя тяжелого мужчину, но тот сам поспешил встать. Вздохнув с наслаждением, я вдыхала сладкий воздух и выдыхала, лежа безвольной тряпкой в кресле. Сердце колотилось как бешеное. Возмущенно краснея, пыталась прожечь взглядом Маркуса, если не убить!

   Как он мог?

   Одним движением руки Маркус поднял кресло с пола вместе со мной и развернул его так, что мы оказались лицом к лицу. Я забралась на кресло с ногами, прикрыв их юбками. Затем поправила волосы и недовольно поджала губы.

   — Как спалось? — Маркус, скрестив руки на груди, нагло разглядывал меня.

   — Прекрасно! — язвительно ответила и машинально утерла губы. — Пока кое-кто не решил из меня лепешку сделать. О чем ты думал? И… — моя щека и так горела от поцелуев, кожу жгло воспоминаниями о губах Маркуса. — И что ты тут делаешь?

   — Это мой дом, разве нет? Что хочу, то и делаю, — Маркус сделал шаг, его было достаточно, чтобы оказаться рядом со мной в опасной близи. Склонившись, генерал Черных Драконов недовольно процедил: — Подслушиваешь? Что ты тут делала? Шпионила?

   — Вовсе нет! — гневно прошипела в ответ и нащупала книгу. — Я читала. Кто же знал, что истории о драконах окажутся такими скучными? Впрочем, какие драконы, такие и истории…

   Мой ответ неожиданно Маркуса позабавил. Усмехнувшись, он склонил голову на бок и вцепился в ручки кресла, не давая мне убежать.

   — Неужели? Может, Касиус о чем-то тебя попросил? Нет? Например, подслушать, что-нибудь найти…

   — Может, стоит перестать искать во всех врагов? Сам мне разрешил читать, а теперь недоволен? Если я тебе как-то помешала, то учитывай впредь, что в своем доме ты не один. У тебя жена есть. Какая жалость! — могла бы, всплеснула руками.

   — Какое ценное замечание! — Маркус недовольно рыкнул и нахмурился, сводя брови на переносице. — Наверное, стоит повесить на тебя колокольчик, чтобы я знал, где ты ходишь.

   — А мне на тебя! Чтобы ненароком не встретиться… — выпалила в ответ, чувствуя, как щеки от жара начинают неметь. — Пусти меня!

   — Послушай меня внимательно, Лана. Советую тебе ходить осторожнее и смотреть по сторонам. Настоятельно советую!

   — Иначе что?

   — Иначе… — Маркус обворожительно улыбнулся, до жути меня пугая. — Иначе с тобой может случиться то, что произошло с Амелиной. Не думай, что это моих рук дело, или думай — не буду тебя ни в чем убеждать. Просто предупреждаю…

   Я тяжело дышала, впервые задумываясь о том, что, возможно, Маркус и ни при чем — ведь разговор с таинственным некто я расслышала хорошо. Да, Маркуса Андора опутывают смертельные тайны, мне действительно стоить быть на чеку.

   Глядя в синие глаза мужа, терялась в догадках: что же он скрывает?

   — А теперь, Лана, можешь взять эту книгу и идти в свою спальню. Больше я тебя не беспокою. Сегодня так точно.

   Уговаривать мне не нужно было. Я подхватила книгу и торопливо кинулась к лестнице, сбежала по ней и побежала, что есть силы, к тяжелым дверям. Я не оборачивалась, потому что страшно было увидеть лицо Маркуса и его взгляд.

   Только в коридоре успокоилась и дала себе мгновение на отдышаться. Через приоткрытую дверь в библиотеку до меня долетел обрывок фразы, сказанной Маркусом:

   — Переставь окулус в мой кабинет. И проследи за Ланой.

ГЛАВА 5

— Ох, ну хорош! Поцеловал и поцеловал…

   Перевернулась на другой бок и выдохнула. За окном давно стемнело, а я все никак не могла заснуть. Стоило только глаза закрыть, как тут же в памяти всплывало лицо Маркуса и его губы.

   — Боже мой, Света, тебе уже не семнадцать лет, замужем была! Что с какого-то поцелуя?

   Что или ничто, а вот кожа на щеке под пальцами горела. Стоило только коснуться щеки, как тут же покрывалась мурашками. На задворках сознания проскальзывала мысль о том, что я была бы не против настоящего поцелуя.

   — Тьфу ты!

   Схватила одну из подушек и накрыла ею свою голову, перевернувшись на живот. В гнетущей тишине было слышно лишь биение сердца, мое дыхание и стук пульса в ушах. Я лежала так долго, как могла, пока дремота не нахлынула на меня своей очередной волной. Только я дождалась, пока глаза начнут слипаться, и уже потом стянула подушку и закуталась в одеяло…

   …Он лежал на громадной поленнице. Издали, напоминал мраморную статую. Белая, обескровленная кожа, впалые щеки и длинные, чуть вьющиеся светлые волосы, которые старательно расчесали и вплели туда какие-то охранные амулеты. В руках мертвец сжимал меч, его заботливо вложили в послушные ладони.

   Лучшие доспехи, самый красивый плащ.

   Десяток плакальщиц выл снизу, у каменных ступеней. Я прошла мимо них в своем “свадебном” платье. Хотелось бы, чтобы и меня так оплакивали. Но чем выше я поднималась, тем лучше понимала, что обо мне никто не вспомнит: ни в том мире, ни в этом. Не было ничего страшнее этого забвения.

   Последняя ступенька далась тяжко. Я видела в камне какие-то щели, они по периметру охватывали поленницу. Можно было только мечтать о мгновенной смерти, но она таковой не будет, раз мне дали этот пузырек с ядом.

   Едва я дошла до мертвеца, как плач и гул голосов затихли. Только тишина. Свист, шипение и пламя взметнулось огненной стеной. Оно жадно ползло и к нам по услужливым дорожкам из смолы. Назад пути не было, ни единого шанса выскочить из этой огненной ловушки.

   Становилось горячо, воздух будто нагревался. Взмокнув от ужаса, я отступала и отступала назад, пока не уперлась в поленницу. Грубое дерево под пальцами вселило в меня ужас: этому мертвецу хорошо, он ничего не почувствует. А как быть мне? Пить яд?!

   Я все никак не хотела верить в то, что происходит. Мне все казалось, что какой-то шанс остался, призрачный. Стоит только найти выход.

   Огонь был совсем рядом. Кашляя и отмахиваясь от едкого дыма, решила залезть на мертвеца. Но сделав этого, поняла, что зря: генерала Черных Драконов всего облили маслом, чтобы огонь оставил от него только прах и пепел.

   Попыталась вскрикнуть, но тут же еще сильнее зашлась кашлем. Воздух накалился, такими темпами я задохнусь, а не сгорю заживо — слабое утешение.

   Глаза слезились. Я стояла на коленях рядом с телом павшего генерала и напрасно цеплялась за его руки. Все тело мужчины было мягким и податливым, умер он уже давно.

   Всполох огня почти долетел до нас, чудом не коснувшись горючего масла. В панике вскрикнула и с такой силой сжала ладони мужчины, что мне показалось, что я пальцы ему сломала.

   — Нет!

   — Не-е-ет!

   Вскочив в постели, хрипло кричала и цеплялась руками за тонкое одеяло. Сердце готово было выскочить из груди. Широко раскрыв глаза, вглядывалась во тьму и дышала так, словно марафон пробежала. Всхлипнув, сжала ночную рубашку на груди и с трудом оттянула ее, потому что я вся взмокла от ночного ужаса.

   Снова этот кошмар, только теперь такой явный, словно опять меня собирались… сжечь.

   — Повезло же Маркусу, его такие кошмары не преследуют!

   Нет, меня выдали замуж за труп, а ожил он уже потом, непонятно как. Тут явно магия помогла, ее в этом мире полно: раздолье для Гендальфов и Мерлинов. Только про меня сказали, что ни капли этой драгоценной магии во мне нет.

   — Черт…

   Со стоном сползла с кровати и закуталась в одеяло. Огляделась по сторонам и вспомнила, что неподалеку был небольшой столик, на котором стоял кувшин с водой и кружка — я Агату специально попросила. Жадно выпила первую кружку, вторую уже с усердием, напоследок плеснула остатки себе в лицо и растерла воду. Почти умылась. Смыла испарину, следы ночного кошмара и страхи.

   Что-то яркое пробилось через неплотно задернутые шторы. Луч света скользнул по потолку, затем по стене, выхватил меня из тьмы и затух. Обычно так освещали комнату проезжающие мимо машины, как в том мире, в моем. Но тут нет никаких машин.

   Прищурившись, я насторожилась и подошла к окну. Все тот же пейзаж: кусты, деревья, высокая ограда. Да и что могло бы измениться? Тогда откуда этот свет?

   Любопытство, конечно, не порок, да только оно кошку, да не одну, сгубило.

   Я приоткрыла створку окна и высунулась наружу. Свежий ночной ветер тут же прогнал все остатки сна, хорошо взбодрив меня. Поджав губы, я вглядывалась в темноту, ночь сегодня была на удивление темной и безлунной.

   — Что за…

   За углом дома светило что-то очень яркое, оно сыпало искрами. Мне было видно лишь часть этого чего-то. Еще был шум, словно кто-то разговаривал, но я могла разобрать лишь сами голоса, мужской и женский, а еще смех.

   Воронка. Да, это была воронка, такая, какая бывает в ванной, когда вытягиваешь пробку, и вода уходит. Только эта воронка была из воздуха и светилась. Там стояла женщина, уж нужно было быть слепой, чтобы не понять этого. Женщина в платье и в плаще с капюшоном, а рядом с ней… Маркус?

   — Бабник, — зло процедила и фыркнула. — Это же надо? Ночью привел себе… развлечение. Угораздило же меня вляпаться дважды в одно и то же дерьмо. Один рога наставлял и второй туда же.

   Мое внимание привлек странный шум. Отведя взгляд, заметила фигуру в кустах. Долговязую и худую. Хэлтаф! И он приметил меня. Я не стала делать из этого тайны и, фыркнув, с грохотом закрыла окно.

   — Пусть кого хочет водит, плевать мне на него и его женщин. Слава богу кровать с ним не делить.

   Я плотнее задвинула шторы и легла обратно в кровать. Пыталась уснуть, но теперь к кошмарам и страхам прибавилось и любопытство. Едва закрыла глаза, как в дверь постучали.

   — Кого это еще нелегкая принесла? — недовольно поморщилась и решила сделать вид, что я сплю. — Никого нет…

   Легла обратно на подушки, накрылась одеялом с головой и замерла, усиленно приманивая сон. Только тот никак не хотел идти. Наверное, все потому, что в дверь продолжали стучать. Кто-то явно не хотел уходить, пока не поговорит со мной. И это явно не Маркус, слишком вежливый. Маркус бы с ноги дверь открыл, его совсем не волновало бы, голая я тут или что, или сплю.

   Со вздохом сожаления встала и, все также кутаясь в одеяло, побрела к двери.

   — Кто там?

   — Сира Лана, это Хэлтаф.

   — Что случилось, Хэлтаф? — я приоткрыла дверь и подозрительно посмотрела на мужчину. — Что-то не так?

   — О, нет, — Хэлтаф мило улыбнулся. Но выглядело это зловеще, потому что лампа в его руках освещала помощника Маркуса снизу вверх, создавая кривые тени на потолке и стенах. — Просто заметил вас в окне.

   — Меня разбудил свет, — недовольно буркнула и отступила назад, шире открывая дверь. — Проходите.

   — Нет-нет! — Хэлтаф покраснел, увидев меня замотанной в одеяло. — Просто хотел убедиться…

   — Хэлтаф, если вы уж уж следите за мной, то передайте Маркусу, что неплохо бы любовниц водить другой стороной. Мне все равно, с кем он развлекается, правда, — тут я душой не кривила. К мужу нежных чувств я не испытывала, а подтверждение моей убежденности в неверности и способности наставлять рога у Маркуса не добавляло пылкости и страсти в наши отношения. — Пусть водит, кого угодно. В следующий раз попрошу Агату плотнее шторы задвинуть…

   Бледное испуганное лицо Хэлтафа меня насторожило. Мужчину так удивило то, что я женщину увидела? Поспешила успокоить ночного гостя:

   — Я не видела, кто та… любительница экстремальных приключений. Просто догадалась, что женщина, по силуэту. Платье ведь можно отсюда разглядеть. Так что я не знаю, кто приехал на свидание к Маркусу. Тайна так и осталась покрыта мраком.

   Это заверение Хэлтафа не успокоило. Совсем. Он только сильнее напрягся и даже решился зайти внутрь. Для человека, близкого к Маркусу, такой шаг — верх отчаяния. Пусть я и не голая, но все же не в одежде, да и одна. Представляю, сколько бы слухов породило такое поведение, будь тут свидетели. Но я не уверена, что никто не подглядывал.

   Я поспешила закрыть дверь побыстрее, затем отошла от Хэлтафа и кивнула ему на свободную софу, сама же побрела к кровати.

   — Что еще, Хэлтаф?

   — Сира, дайте слово, что вы не скажете мессиру, что видели сегодня ночью что-либо.

   — Что за глупости? — фыркнула и тряхнула головой. — Повторяю, пусть делает, что хочет.

   — Сира, — Хэлтаф вскочил на ноги, — я говорю очень серьезно. Поверьте, это вопрос жизни и смерти. Не шутите с этим! Повторюсь, все очень и очень серьезное. Вы не представляете насколько!

   — Что же, Маркус меня убьет? Если узнает?

   Я попыталась хмыкнуть, но не вышло. Легко изображать бахвальство, когда сердце в пятки не уходит, а у меня не просто ушло, оно ухнуло! Взмокнув, прониклась паникой Хэлтафа. До меня начало понемногу доходить, что все довольно серьезно. Поэтому помощник Хэлтафа позволил себе вломиться ко мне в спальню.

   — Хорошо, Хэлтаф, я ничего не скажу Маркусу, даже словом не обмолвлюсь. Буду молчать, даже если он будет меня спрашивать. Только… Только у меня тоже есть ответная просьба, уж простите, если я слишком наглая или пользуюсь ситуацией.

   Так оно и было, я пользовалась. Я нагло, жадно пользовалась тем, что плыло мне в руки. В том мире у меня была довольно жалкая работа и беспросветное будущее, поэтому здесь я довольно смиренно все приняла. Но еще там я поняла, что, если рыба плывет в руки, глупо поворачиваться к ней задом и выходить из реки.

   — Я… Я правда не знаю, что мне нужно найти в библиотеке, но буду и дальше искать. Только… Только это разговор между нами, пока. Когда я все узнаю, то сама расскажу Маркусу. Только так, это мое условие, — выдохнув, посмотрела на нахохлившегося Хэлтафа, похожего на намокшего голубя. — Думаю, что ответ на мой вопрос поможет и Маркусу, он раскроет все тайны, которые терзают и его, и меня. Я… Я уверена, что тот камень, как вы его все называли… — напряглась, пытаясь вспомнить, — тот самый, которым магию измеряют.

   — Серкел? — Хэлтаф оживился и, не выдержав, встал на ноги. — Серкел, да?

   — Да, Серкел. Что… Что, если я скажу, что он ошибся? Что у меня есть на самом деле магия, а он просто ее не нашел. Может быть такое?

   Хэлтаф задумался. Мой вопрос застал его врасплох. На самом деле я никогда не задумывалась, обладают ли магией все. У Касиуса магия была, как и у Ианы, как и у многих слуг. Впрочем, я не видела, чтобы они ею активно пользовались. Это все равно что иметь водительские права без машины, очень неочевидная связь. Мне чаще казалось, что магия позволяет людям быть более выносливыми и здоровыми. Взять хоть Маркуса — с такой легкостью поднял меня и кресло, а с другой стороны… Я видела собственными глазами, как он потушил весь огонь, когда очнулся на погребальном костровище.

   — Я не силен в этом вопросе, сира, но могу узнать, если вам так хочется.

   — Хэлтаф, мне не нужно набивать себе цену. Я правда хочу разобраться, в чем же дело. Потому что… Потому что уверена, что магия у меня точно есть.

   — Возможно… — Хэлтаф нахмурился и тут же напомнил мне почти вечно сердитого Маркуса. — Возможно, если есть что-то врожденное, какая-то особенность. Иномирянки не так уж часто попадались, чтобы их кровь можно было хорошо изучить. Пожалуй, да. Серкел мог ошибиться, я допускаю такое. Пока ничего не буду говорить мессиру, если что-то выясню, то дам знать.

   — Благодарю, Хэлтаф.

   Мужчина встал и поспешил к двери, пока кто-нибудь не высунул свой длинный и любопытный нос. Пусть тут слуги и не такие уж сплетники, но не нужно создавать то, чего и в помине не было. Хэлтаф одернул свой сюртук, приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Убедившись, что никого нет, решился дать последнее наставление:

   — Будьте осторожны, сира. Я не знаю, на что похож ваш мир, но в нашем смерть всегда ходит рядом. Иногда лучше ничего не видеть и не слышать. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

   Хэлтаф вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь. Скоро его шаги стихли, и я осталась одна. Так и сидела в кровати, напоминая большую куколку бабочки — вся замотанная в одеяло.

   Меня предупреждали в который раз, а я будто намеренно нарывалась на неприятности. Нужно быть осторожнее, но как? Меня словно подмывает, подталкивает вляпаться в очередные неприятности. Такое ощущение, что рядом со мной ходит призрак, и он зачинщик всего.

   Раньше не была так уверена, но этот сон, в деталях. Слезы, паника и дым мешали все рассмотреть как следует тогда, вживую. Но сейчас готова была дать голову на отсечение: с моих пальцев что-то соскользнуло. Искра, немного тусклая, но различимая. Это не ошибка врачей и не помощь кого-то извне.

   Уверена, это я воскресила Маркуса. Осталось только понять как.

   И забыть о ночной гостье — все-таки у моего мужа рыльце в пушку.

ГЛАВА 6

Зал для приема гостей. Большой, просторный. С высокими потолками, освещенный магическими светильниками и гобеленами на стенах. А на самом видном месте висел герб рода Андоров, Черных Драконов.

   Столы и стулья сдвинули к левой стене, чтобы освободить место. Окна чуть приоткрыли, а шторы сдвинули, чтобы утреннее солнце помогло магии осветить все как следует.

   Меня в зал привел Хэлтаф. По дороге даже не обмолвился ни словом про недавний наш разговор, словно его и не было. Шел молча, уткнувшись в какие-то свои бумаги, а я спешила за ним, ловя на себе косые взгляды слуг. Все из-за этого дурацкого платья!

   Ткань напоминала мне смесь атласа и шелка, она не была тяжелой, но оказалась довольно плотной и приятной на ощупь. Лиф сидел как влитой, даже дышать было сложно. Далеко не скромный вырез, через который, наверное, сверху можно было бы и пупок увидеть. Мне так казалось, по крайней мере. Юбка не была пышной, а еще не было привычных нижних юбок с кружевом, поэтому при каждом шаге я ненароком показывала свои ноги.

   Именно на них и посмотрел Маркус, когда мы с Хэлтафом зашли в зал.

   — Сира, мессир, — Хэлтаф поспешил откланяться, оставив нас вдвоем.

   — Прелестно, — я всплеснула руками застыла у дверей, проводив взглядом главного помощника генерала Андора. — Что дальше?

   — Вино, свечи… — Маркус ухмыльнулся, медленно шагая ко мне. — Что захочешь. Но на самом деле мы всего лишь немного потанцуем. Не хочу, чтобы ты меня опозорила на балу. Вряд ли Касиус занимался твоим образованием.

   Сильно краснея от гнева, я сжимала кулаки. Меня дико раздражала эта мерзкая привычка мужа постоянно если не унижать, так пребольно напоминать, кто я в этом мире, и где мое место.

   — Нет, не занимался. И он, по крайней мере, так не издевался. Одежду давал гораздо скромнее.

   — Тебе не нравится это платье?

   — Я просто не представляю, как людям в глаза на этом самом балу смотреть. Можно подумать, что я дверь ошиблась: вместо борделя попала в королевский дом.

   — Да?

   Маркус подошел слишком близко. Так близко, что я слышала его размеренное дыхание и могла уловить какой-то терпкий аромат, похожий на запах разогретого на солнце смолистого дерева. Терпкий, но чуть сладковатый и со свежими нотками.

   Меня вновь загнали в угол, иначе и не скажешь. Я стояла возле небольшого столика, на котором стояла ваза с цветами. Ни влево, ни вправо идти не было смысла, если только не в угол бежать, а Маркус сделал последний шаг и теперь нависал надо мной. От его запаха кружилась голова. Красная как рак, в тон платью, раздраженно поглядывала на Маркуса, невольно останавливаясь взглядом на мужских губах. Щеку вновь обожгло воспоминанием.

   — А я считаю, что ты очень красивая. Это платье тебе очень идет, подчеркивает все твои… достоинства. Так что же, будем обсуждать наряд или потанцуем?

   Маркус протянул мне руку. Требовательно. Поджав губы, я нехотя положила свою ладонь на ладонь Маркуса, грубую и немного мозолистую. Рывком притянув меня к себе, белозубо улыбнулся и так плотоядно посмотрел вниз, что я вновь вспыхнула и покраснела до самых кончиков ушей.

   — И что же это за танец?

   Впившись тонкими пальцами в ладонь Маркуса, вторую руку положила на крепкое мускулистое плечо. Фыркая, чувствовала, как горит вся спина от жесткого и наглого прикосновения. Маркус буквально взял меня в тиски. Мне и так дышать было сложно, а теперь и вовсе хотелось сердце выплюнуть. Пришлось встать на носочки, чтобы не остаться без юбки. Мягкие туфли на низком каблуке пришлись как раз кстати. Вальсировать мне доводилось, так что пришлось только освежить старые знания. Маркус очень удивился. Наверное, он ожидал, что я тут же либо ему ноги отдавлю, либо завалюсь навзничь. Маркус двигался мягко и плавно, несмотря на свою фигуру и телосложение. Теперь он напоминал мне большую ловкую кошку. Пантеру. Постепенно движения Маркуса становились резче, у меня снова начала кружиться голова, но уже от скорости.

   Притягивая меня к себе, Маркус все смотрел и смотрел на меня. Я буквально чувствовала, как его взгляд изучающе скользит по моему лицу, шее, опускается ниже и нагло изучает грудь. Вырез так вообще ничего не скрывал, разве что соски, а плотный лиф приподнял грудь и сделал ее пышнее.

   Отпустив на мгновение, Маркус ловко закружил меня, чтобы вновь поймать и почти уронить. Я даже вскрикнула, когда зал закружился, и все встало с ног на голову. Придерживая меня рукой за талию, Маркус наслаждался тем, как я прогнулась и тем, с какой силой вцепилась в его руку, боясь упасть.

   — Так ты выглядишь еще лучше!

   Рывком поставив меня на ноги, Маркус широко и плотоядно улыбался. У меня с языка рвались самые грязные ругательства, но я упорно прикусывала губы и молчала.

   — Что? И словечка не скажешь? — Маркус убедился, что танцевать я умею, но выпускать из своих крепких объятий не спешил. — Тебе очень идет эта страстная злость. Румянец на щеках такой нежный.

   У меня глаз нервно задергался, а рука внезапно зачесалась. Только не к деньгам, а к звучной и смачной пощечине! Маркус намеренно выводил меня из себя.

   Вновь закружив меня, резко приобнял, только теперь со спины. Крепко держа мои руки крест на крест, словно связал меня ими.

   — Злишься ты красиво. Как и врешь. Получается красиво и умело. Так и продолжай, потому что на балу соберутся все знатные люди, приближенные ко двору. Убийцы, лицемеры, вруны, интриганы… Ты с первого же мига станешь игрушкой в их руках. Они будут изо всех сил пытаться подобраться через тебя ко мне.

   — Делаешь из меня наживку?!

   Возмущенно фыркнула и склонила голову так, чтобы не чувствовать обжигающее дыхание на своей шее. Оно злило и возбуждало, а вот последнее уже бесило меня еще сильнее.

   — Самую красивую, страстную и прелестную наживку, от которой у всех голова кругом пойдет. Но ты же умная девочка, очень умная. И хитрая.

   Я дернулась всем телом, мечтая если не одарить Маркуса оплеухой, так выразить все взглядом. Но вместо этого подставлялась все сильнее. Обнаженная и беззащитная шея, она стала последней каплей.

   Первый поцелуй обжег яростным огнем. Вспыхнув, я захлебнулась воздухом и застыла, яростно округляя глаза. Маркус нежно целовал мою шею. Поцелуй за поцелуем, поднимался все выше и выше. Сипло дыша, дернулась всем телом, но Маркус с такой силой прижал меня к себе, что ноги подкосились.

   — Ты…. Ты…

   Маркус с наслаждением впился в мои губы. Дыхание перехватило. Я замерла, леденея от ужаса и осознания того, что Маркус все-таки решился на это. Перехватив меня за шею, целовал жадно, страстно, едва ли не поедая мой рот своими губами. От каждого поцелуя меня бросало то в жар, то в холод. Тягучая страсть растекалась по телу. Если сначала я била Маркуса кулаками, то теперь слабела с каждой секундой. Мне не хватало воздуха.

   — Что я?

   Жадно ловя воздух ртом, уже была не против того, что Маркус держал меня. Я ощущала себя сгустком чего-то, бескостным. Руки безвольно висели, а все мои мысли были только о горящих огнем губах и воздухе, который никогда еще не был таким сладким.

   — Что-то тебе выдержки не хватает.

   Придерживая меня за талию, Маркус качал головой, наблюдая за мной. Я же захлебывалась вспыхнувшей страстью, злостью и обидой. Все во мне клокотало ведьминым варевом, которое едва-едва не выплескивалось на нахального Маркуса.

   — Хватает, — сбивчиво прошептала. — Ведь твоя щека не пылает от пощечины.

   Такой ответ Маркуса позабавил. Дав мне отдышаться, вновь стал утягивать к центру зала.

   — Бал будет длиться не один час. Проверим, хватит ли тебе выносливости?

   Вновь стиснув меня, Маркус смотрел мне прямо в глаза. Я же видела в его бушующее море, яростное, охваченное бурей. С громом и молнией. Все еще тяжело дыша, мрачно смотрела в ответ, чувствуя, как разливается огонь по телу, а в животе словно появляется тугой узел из нетерпения и желания.

   Я бы поддалась. Маркусу, чувствам. Но обжигаться второй раз не очень хотелось. Хэлтаф ведь предупреждал? Стоило ли танцевать на граблях и повторять свои же ошибки. Умереть второй раз из-за любовницы? Нет уж!

   — А тебе хватит?

   — Неужели ты думаешь, что от долгого танца я устану сильнее, чем от доспехов и меча? — Маркус усмехнулся, готовясь ко второй попытке соблазнения. — Меня утомляют только бесконечные разговоры о том, какой могла бы быть жизнь, если бы у кого-то было больше мечей и больше воинов. Хотя сам никогда ничего тяжелее вилки не поднимал. Вот это утомляет…

   Маркус гипнотизировал синевой своих глаз. Мне было сложно не поддаваться, но я старательно будила внутри себя образы, обрывки воспоминаний, чтобы снова не обольщаться.

   — Где ты так научилась танцевать?

   — Неужели ты думаешь, что я из какого-то мира, где только свиней пасут? — усмехнулась и одарила мужа немного презрительным взглядом. — Считаешь, что раз здесь рабыня, так ничего не умею? Не скажу, что в своем мире я была звездой, что была богатой и успешной. Дурой вот только не была. И знаний у меня побольше твоих. Вы поклоняетесь магии, а у нас во главе угла наука.

   — Да? Значит, мне попалась очень умная жена… — Маркус усмехнулся и вновь прижал меня к себе, но уже гораздо мягче. — Что еще ты мне расскажешь?

   — Что ты у меня второй муж, — усмехнулась в ответ. — Может, я и не дура, но везет мне как утопленнице, раз в мужья попадаются изменники, к тому же наглые и хамоватые.

   — Неужто и первый раз против воли замуж выдали? — Маркус деланно удивился, чтобы, сделав круг по залу, остановиться у длинного и узкого стола со множеством ящичков. Как раз на той стене и висел герб Андоров: дракон, обвивающий раскидистое засохшее дерево. Маркус и сам поднял взгляд. — Меня вот дважды не спрашивали, хочу ли я жениться…

   Красноречивый взгляд. Наверное, только честь и не позволяла ему сделать себя свободным вдовцом сразу?

   Маркус, будто очнувшись от своих мыслей вернулся ко мне. Теперь мы начали медленно и неспешно вальсировать. Я могла вдоволь наслаждаться и пьянящим запахом мужа, и жаром его тела. Даже самим танцем, как бы сильно не раздражало меня это в самом начале. Для шкафообразного воина, у которого мускулы говорили красноречивей слов, у Маркуса очень мягкий шаг. Грацией его природа не обделила. Впрочем, разве бой не называли тут танцем с мечом?

   — Я думала, ты сам все решаешь.

   — Если бы что-то в этом мире зависело от меня, то мы бы точно тут не танцевали. И многое было бы иначе.

   — Про тебя говорили, что ты предан королю… — сощурившись, вскинула подбородок и стала вглядываться в глаза Маркуса. — Что же? Врут?

   — Предан до последнего вздоха, поэтому и танцую тут с тобой, — Маркус вновь расщедрился на белозубую улыбку. — Разговариваю, открываю некоторые секреты.

   — Потому что не хочешь, чтобы я умерла?

   Зря я задала этот вопрос. Маркус не рассердился, нет. Скорее… расстроился, словно я напомнила ему о чем-то неприятном. Даже вальсировать перестали, замерли на месте. Но Маркус хватки не ослабил, так и продолжал прижимать меня к себе. Я сжала ладонь мужчины в ответ, возвращая его к реальности.

   — Я много чего хочу. Например… — Маркус тряхнул головой и отпустил меня. Сделал шаг к столику и повернулся ко мне спиной. — Например, хочу, чтобы ты была на балу в этом…

   Округлив глаза, я таращилась на Маркуса. Он резко развернулся на пятках, чтобы показать мне подарок в своих руках. Честно, я ожидала какого угодно подвоха, но не такого. Колье из драгоценных камней, они переливались розовым и желтым. Вкус генерала Черных Драконов я оценила по достоинству, такое колье идеально подходило не только к платью, но и мне. Подчеркивало белизну кожи, травянистый цвет глаз и рыжину волос.

   — Это твое.

   Прижав ладонь ко рту, не знала, что сказать. Маркус, очнувшийся от нахлынувшей на него меланхолии, смотрел на меня с довольной улыбкой. Его забавляла моя реакция. Я же, почему-то, все никак не могла принять такой дорогой подарок. Конечно, Маркус наряжал меня как куклу, но…

   — И куда вся твоя спесь подевалась?

   Маркус подошел ближе и одним взглядом намекнул на то, что мне стоит повернуться к нему спиной. А я вдруг снова вспомнила те жадные поцелуи. Снова прижала ладони ко рту, будто надеялась избавиться от назойливого желания все повторить. Наверное, нужно было быть более благодарной, поэтому, все же, я повернулась к Маркусу спиной. Едва его пальцы коснулись моей кожи, как я с силой стиснула зубы, не давая вырваться непрошенному стону наружу.

   Тяжесть колье казалась мне непривычной. Держать спину прямой и не сутулиться под такой нагрузкой — дело нелегкое. Маркус довольно ловко защелкнул замок и напоследок провел пальцами по моим волосам.

   Прикусив губы, зажмурилась и промолчала. Унять сердце, как и волнение, оказалось очень сложно. Хрипло дыша, склонила голову и мельком взглянула на Маркусу. Он смотрел на меня странно, без тени улыбки, но с такой жадностью и страстью во взгляде, что у меня живот скрутило.

   — Спасибо.

   — Что?

   — Я благодарна тебе за такой подарок. Искренне благодарна.

   — Жена генерала Андора должна выглядеть достойно, — Маркус вкрадчиво говорил, едва хмурясь. — Ты ведь моя жена.

   — Да, женщина украшает мужчину?

   — Ты будешь украшением всего бала. Уверен, что у тебя от поклонников отбоя не будет. Сколько сильных мира сего захотят сделать тебе единственно верное предложение. Убить меня, отравить. Стать шпионкой. В конце концов, лечь со мной в постель, чтобы добраться если не до моего сердца, так до какой-нибудь грязной тайны. Или, на худой конец, воткнуть в мое же сердце нож. Поверь, пытались.

   Я слушала Маркуса едва дыша. Таким я генерала Черных Драконов никогда не видела. Мне казалось, что грубость и несдержанность ледяной коркой защищают его от всего мира. Может быть, он не так плох?

   Ровно с этой мыслью Маркус вновь склонился ко мне. Внутри все оборвалось, потому что я поняла, что второй раз не выдержу, поддамся. И тогда все станет очень и очень плохо.

   Почти ощутила губы Маркуса на своей коже. Почти… Ее обожгло дыханием. Покрывшись мурашками, вздрогнула и хрипло прошептала:

   — Мы будем еще танцевать? Если нет, то я хотела бы все это снять, — вздрогнув от грубых ладоней на своей шее, добавила, — у себя в спальне. Одна.

   — Завтра к тебе придет Лоиса, поможет с прической, подберет какие-то важные мелочи, в которых мужчина не разбирается, — Маркус медленно убрал руки и вдруг поцеловал меня в макушку.

   Я кивнула и, боясь посмотреть на Маркуса, поспешила к дверям. Знала ведь, что стоит только обернуться, как самый сильный эмоциональный дурман сведет меня с ума. Раздеваться я буду уже здесь.

   Старалась не бежать и идти спокойно, гордо. Щеки пылали огнем. Стиснув в ладони колье, сжимала пальцы все сильнее и сильнее, потому что боль и колкость камней отрезвляли. У дверей меня ждала Агата с какой-то накидкой. Что-то мне подсказывало, что это не ее инициатива.

   — Сира, вы поранились? У вас кровь на шее.

   Очнувшись, убрала руку и вздрогнула. Я и правда так сильно сжала ладонь, что порезалась либо о камни, либо о металл. Порез был глубоким и тонким, сама не понимала, как так вышло.

   — Ох, сейчас что-нибудь найду!

   Агата увидела рану и всполошилась. Я же смотрела на кровь, подмечая, что она тоже шла к моему платью.

   Тонкая светлая вспышка, словно кожу молнией прошило. Порез затягивался на глазах. Мягкий желтый свет погас, когда Агата вернулась ко мне с какой-то повязкой.

   — Давайте сюда свою ладонь.

   — Нет, Агата, не надо. Это царапина, смотри… — провела пальцем по ране, смазывая кровь. — Видишь? Царапина.

   Агату я и правда убедить смогла, а вот себя — нет. Что-то не припомню, чтобы у меня была такая ускоренная регенерация. Ни в том мире, ни в этом.

   Глядя на свою ладонь, стала задаваться всего лишь одним вопросом: черт возьми, что со мной происходит?!

ГЛАВА 7

— Сира?

   Розария, напоминая мне лучик света в темном царстве, радостно улыбалась и едва ли не порхала бабочкой. Вроде бы Агата и Розария сестры, но как же сильно они отличались друг от друга. Если Агата серьезная, спокойная и очень дотошная, то… Розария как огонечек. Вот она меня и развлекала, пытаясь придумать что-нибудь позанятнее. А всему виной отъезд Маркуса, будь он неладен! И сам отъезд, и муж в придачу!

   — Может… Может по саду прогуляемся? Там такая хорошая погода, — Розария, резко раздвинув шторы, выглядывала в окно. — Птицы поют… Возле фонтана так свежо, не то, что здесь.

   Предложение звучало заманчиво, даже очень. Но я не хотела показываться кому-нибудь на глаза. Если только… Если только сделать так, чтобы меня никто не узнал.

   А что? Маркуса нет, никто не будет требовать от меня странного наряда или чего-то подобного. Хэлтаф же не отличался вредностью, его больше порядок и спокойствие в доме волновали.

   — Розария, а есть платье попроще?

   — Попроще? — Розария недоуменно посмотрела на меня, смешно округляя глаза. — Разве пристало жене…

   — Вот что не пристало, то и отряхнули, — раздраженно возразила. — Я не хочу, чтобы на меня смотрели так, будто у меня рога выросли. Впрочем, Маркус меня ими с легкостью наградит, — последние слова я пробурчала себе под нос так, чтобы Розария не услышала.

   Маркус уехал через два дня после… после танца. Как и предупреждал. Только из своего отъезда, невольно, он сделал цирковое представление, а все из-за того, что за ним приехала какая-то важная персона. Я ожидала увидеть какого-то статного мужчину, а в итоге в экипаже сидела… женщина.

   Ее можно было бы назвать красивой, но все портило надменное выражение лица и ледяной жестокий взгляд. Едва экипаж остановился возле главной лестницы, как все шепотки стихли. Я стояла рядом с Агатой, потому что Хэлтаф, как и подобает помощнику, был возле Маркуса.

   Все слуги, выстроившись в неизвестном мне порядке, приветственно склонили головы. Маркус спускался по длинной лестнице через импровизированный людской коридор. Чем ближе он ко мне подходил, тем злее я становилась.

   К чему был тот танец и непонятные намеки? Как я вообще должна реагировать на то, что за Маркусом приехала женщина! И всем своим видом она показывала, что, если не хозяйка тут, так точно имеет какие-то права.

   — Агата, кто это? — процедила, пытаясь не двигать губами. — Кто эта женщина?

   — Это сира Эйворн, Кайла Эйворн.

   — Мне это имя ни о чем не говорит, — буркнула себе под нос. — Что она тут забыла? И почему Маркус смотрит на нее с таким придыханием?

   — Это… — Агата потупила взгляд, — это первая невеста мессира. Бывшая невеста.

   Больше я ничего спрашивать не стала. Черт возьми! Я совсем перестала понимать Маркуса: для него что, женщины — коллекционные предметы?!

   Ох! Как же я благодарна своему прошлому и тому, что имела дело с такими мужчинами. Злилась я не столько из-за Маркуса и его поведения, сколько из-за своей наивности. Меня ведь правда тянуло к нему, так хотелось поддаться…

   Вот почему все козлы и мерзавцы такие обаятельные и привлекательные? Почему к ним так сильно влечет?

   Риторический вопрос, конечно.

   Когда Маркус поравнялся со мной, мне хотелось убить его взглядом, но такого и веслом не зашибешь. Агата и еще одна служанка тут же отошли в сторону, освобождая место. На небольшом пятачке, в окружении слуг и каменных ваз с цветами, я стояла под тяжелым взглядом Маркуса. Буквально кожей ощущала все косые взгляды, которыми нас награждали.

   — Что же, Светлана…

   — Мессир, — вежливо склонилась, добавляя льда в голос, — желаю вам хорошей дороги. Вместе с вашей спутницей. Надеюсь, с ней путь будет не таким долгим и скучным?

   Мой взгляд исподлобья мог бы любой вулкан потушить. У Маркуса лицо перекосилось, не такого приема он ожидал. Интересно, он что думал, что хватит танца, поцелуя и колье, чтобы я стала нежной и пушистой?

   — Что ты, любая разлука с тобой будет как ножом по сердцу. Но я постараюсь, чтобы ты без меня не скучала.

   Стиснув зубы, зло выдохнула и отвела взгляд. Я едва сдерживалась, чтобы не выпалить какую-нибудь особенно острую колкость. Маркус тоже был не в восторге от моих слов, я основательно подпортила ему настроение.

   — Я постараюсь найти себе развлечение по вкусу, достойное твоей жены.

   Горячие пальцы Маркуса коснулись моего подбородка, вынуждая меня поднять голову. Я настойчиво уговаривала себя не лезть на рожон, не доводить до ссоры, но плохо получалось.

   — Прекрасно! — Маркус ухмыльнулся и чуть склонился ко мне, чтобы прошептать слова, которые услышала бы только я. — Хитрая же ты лиса, Лана. Очень хитрая. Но не лезь туда, куда не стоит?

   — Например, в твою постель?

   Я чуть зелеными пятнами не покрылась. Едва не выдохнув огнем, сдержалась. Вся эта ситуация казалась мне унизительной. Будь Маркус почестнее, все было бы иначе, но он пошел по другому пути. Что же, это его выбор. Мой выбор — держаться от всего этого подальше.

   — Я туда совсем не стремлюсь, — поспешила обнадежить мужа.

   — Ничего, скоро ты передумаешь. А пока не заставляй меня краснеть перед другими и будь умницей.

   Маркус попытался поцеловать меня, но я не далась, демонстративно отвернулась. Возмущенные шепотки нельзя было не услышать. Стиснув зубы, вскинула подбородок и внимательно вглядывалась в красивую кромку леса. Маркус не стал усугублять, только недовольно заскрежетал зубами, выдохнул и раздраженно пошел дальше, к экипажу. Каждый его шаг по мраморной лестнице напоминал мне грохот грома.

   Фееричное прощание!

   Пока Хэлтаф меня особо не мучал, но слова Маркуса крепко засели в голове. Он не был тем человеком, который бы разбрасывался словами. Раз сказал, что я не заскучаю, значит, так оно и будет. Пока Хэлтаф и правда знакомил меня с этикетом, не более. Какой вилкой что есть, как сидеть, как себя вести. Своим поведением при отъезде я знатно опозорила Маркуса. Женщина не должна перечить, нужно быть покладистой и смирной.

   — Сира?

   Розария вежливо пыталась вернуть меня к реальности. Я слишком задумалась, теперь же сидела на краю кровати и таращилась в одну точку. Девушка же уже держала в руках вполне обычное платье красивого желтого цвета, только дорогая ткань, да тонкое шитье на груди говорили об обратном. Розария довольно точно угадала мое желание. Голову же я решила прикрыть плотной накидкой. В таком наряде я не притягивала лишних взглядов. Розария боялась гнева Агаты, но я взяла это на себя.

   Кажется, никого в этом доме не смущало то, что Маркус меняет девушек как перчатки, только у меня это вызывало возмущение. Узы брака, похоже, ничего не значат в этом мире.

   — Я могла бы вывести вас другим путем…

   — Не бойся, Розария, Агата не будет ругаться. Да и наказ мужа я не нарушаю, хожу по дому не одна.

   Мы шли по коридору в восточное крыло дома, чтобы спуститься прямо в сад, к фонтану. Розария смущенно розовела каждый раз, когда я смотрела на девушку. Маскировка и правда работала, на меня почти никто не косился, так что на свежем воздухе я вздохнула вполне спокойно.

   — Розария, обо мне же говорят что-то? Слуги, я имею ввиду.

   — Мессир не одобряет сплетни. Любые сплетни, сира, — Розария покраснела и махнула рукой в сторону беседки. — Можем укрыться от солнца там.

   — Не поверю, что тут никто ни о чем не судачат. Совсем ничего.

   — О вас никто ничего плохого не говорит, если вы об этом, — уклончиво ответив, девушка поменялась со мной местами на узкой дорожке, чтобы я оказалась в тени высоких кустов. — Вы же жена мессира, хозяйка дома.

   От этих слов я чуть не рассмеялась. Я? Хозяйка?! Похвально, что меня так видят слуги, но я не так уж далеко от их статуса ушла. И если Маркус так и будет ухлестывать за каждой юбкой, то и не уйду. Пусть Маркус даже в лепешку расшибется и завалит меня подарками до самой макушки.

   — Правда? Сочту твои слова за лесть, Розария, но я же вижу, как на меня смотрят.

   — Вы… Вы просто несправедливы к мессиру.

   Мой недовольный взгляд потушил робкий огонек искренности. Теперь я долго не смогу растормошить Розарию, и это — моя вина. Выругавшись про себя, невольно смирилась с тем, что у меня слишком прогрессивные взгляды для этого мира.

   В беседке и вправду было хорошо, прохладно, а еще видно фонтан. Его серебристые струи так и сверкали на солнце. Розария сидела рядом, непривычно тихая, она вгоняла меня в тоску. Сейчас она очень сильно напоминала свою сестру, Агату.

   — Розария, ты ведь знаешь, что я не из этого мира?

   Девушка кивнула в ответ и поджала губы. То ли обида, то ли пропавшее настроение заставляли ее молчать. Я же решила поговорить с ней откровенно.

   — Понимаешь, у нас в мире все немного иначе. И я отношусь к Мар… — кашлянув, торопливо исправилась, — к мессиру не так, как принято у вас. Думаю, мы с ним, все же, разберемся.

   — Я не хочу, чтобы вместо вас была какая-то другая женщина, — внезапно выпалила Розария и стала озираться, — со времен… ну, с тех самых времен в поместье не было так хорошо. Мессир долго не снимал траур, хоть это и не принято.

   Я косилась на девушку и гадала, она и правда не догадывается о том, что Маркус, похоже, не так уж сильно любил свою первую жену? Ну, я как-то не могла поверить в то, что можно любить десяток женщин вполне искренне. Можно увлекаться, можно сгорать от страсти и желать переспать, но не любить, искренне по-настоящему. Так что пока Маркус в моих глазах выглядел похотливым коллекционером женских тел, и я не хотела становиться очередной его победой. И уж тем более рожать ему детей!

   — Мессир, он… — Розария боязливо осмотрелась и склонилась ко мне, — он ведь…

   — О, вот вы где сира!

   Хэлтаф появился из ниоткуда. Он будто прятался в тени беседки и подслушивал наш разговор. Розария испуганно вскрикнула и прикрыла рот рукой, а я схватилась за сердце, потому что сама перепугалась. Хэлтаф, поняв, что и правда появился слишком неожиданно, виновато улыбнулся.

   — Сира, у нас есть с вами одно дело. Розария, можешь пока сходить за закусками и напитками, а я присмотрю за сирой в твое отсутствие.

   Была только одна тема, которую Хэлтаф хотел обсудить наедине. Посмотрев на Розарию, улыбнулась ей. Девушка чуть засомневалась, но не решилась противоречить Хэлтафу.

   Хэлтаф ждал до последнего, только оставшись в тишине, он решился начать разговор. Издалека не заходил, сразу перешел к делу.

   — Есть один способ, сира, узнать, есть ли у вас магия.

   — Да?

   Я уже не сомневалась в том, что владела ею: опыты с ножом доказали, что любые раны заживают на мне моментально. Углубляться в опыты с членовредительством не стала. Магия у меня точно была, после смерти Маркуса по крайней мере, я уверена в этом. Но почему тогда серкел этого не показал?

   — Об этом не говорят, но все из рода Драконов тоже проходят проверку. Не каждый может стать генералом и приблизиться к королю так, как мессир, например. Все проходят проверку.

   — Проверку?

   — Вы же читали наши легенды? Помните про слезы Матери Драконов?

   — М-м-м, — я уклончиво замычала, пытаясь вспомнить что-то подобное. Либо я не дошла, либо не запомнила. — Если честно, то не особо.

   — Прародительница всех драконов, потеряв всех своих детей в битве с чудовищами, она возродила их через свои слезы. Это кристаллы, их несколько. Один из них хранится у мессира. Думаю, если у вас драконий дар или нечто подобное, то слеза поможет понять, так это или нет.

   — Значит, мне его достаточно взять в руки?

   — Да.

   Я бы могла обрадоваться, но все казалось слишком легким. Даже слишком. Вот это меня и смущало. Подводные камни нашлись почти сразу, Хэлтаф не тяготел к тому, чтобы тянуть кота за хвост. Предпочитал говорить все и сразу.

   — Он хранится в кабинете мессира, который…

   — Который что?

   — Который переходит в спальню мессира.

   Черт! Я даже застонала от такой новости. Всего-то! Вряд ли Маркус даст мне такую вещь по первой просьбе, скорее, тут влетит и мне, и Хэлтафу. Да и не хотела я, чтобы Маркус прознал обо всем раньше времени: кто знает, каким он тогда станет.

   Кажется, я погорячилась со словами, что постель Маркуса мне не интересна.

   — Вы же не расскажете об этом Маркусу?

   — Пока это не угрожает его жизни — нет, — Хэлтаф мягко улыбнулся. — Я помогаю вам, потому что искренне верю, что это и мессиру поможет. Мне дорог он. Так что пока вы ничего не будете замышлять против мессира, я вам помогу.

   — Понятно, — кивнула, — в случае чего — первым обо всем доложите. Умно! Хэлтаф, может, подскажете, как попасть в кабинет Маркуса?

   — Через дверь, — Хэлтаф широко улыбнулся. — Одна дверь для спальни и кабинета, только так. И, боюсь, что туда без мессира никто попасть не сможет. Так что зайти можно только вместе с ним.

   — Прекрасно, — я выдохнула и впилась пальцами в скамейку. — Путь к правде лежит через постель.

   Меня начинало откровенно раздражать, что все сводилось только к одному.

   — Хэлтаф, а как я могу попасть в кабинет вместе с мессиром, минуя спальню?

   Такой вопрос мужчину обескуражил. Ему казалось, что через спальню надежнее будет. Но у меня ведь свои резоны! В спальню я никак не собиралась, ни за какие коврижки!

   — Как мне туда попасть?

ГЛАВА 8

Ноги ныли и чуть ли не отваливались от такой нагрузки: Хэлтаф, по указке Маркуса, зверствовал. Все это делал он со своей милой улыбочкой, а критиковал вежливым тоном. Маркус слово сдержал, скучать мне и правда не пришлось.

   До бала оставалось три дня, а я должна была “сверкать алмазом”, чтобы это ни значило. Наверное, соответствовать Маркусу?

   Хэлтаф вместе с Лоисой устраивали мне адскую тренировку. Только если полная женщина, пышущая радостью и довольством, смотрела на мягкость моих движений, а также на опрятность платья и прически, то Хэлтаф… У него словно была небольшая книжечка, в которую он записывал все мои огрехи, требуя идеального выполнения его просьб.

   — Выше подбородок, милая! Улыбайтесь!

   Лоиса, колыхаясь грудью, душила меня сладким запахом духов и порхала рядом, мягко касаясь указательными пальцами уголков своих губ.

   — Мягче, мягче! Улыбка должна очаровывать, внушать… — женщина, поймав мой взгляд, поперхнулась, — добрые помыслы. И взгляд нежнее, не нужно убивать им, оставим это мужчинам.

   Я напоминала себе дрессированную мартышку, которую тыкали палкой и заставляли делать трюки. Иначе это описать не могу. К неудобному, тесному и довольно вульгарному платью добавились туфли. Нет, это были не мягкие тапочки, а настоящие колодки! К тому же и на каблуке. Ноги горели огнем, пылали, ныли и отказывались меня слушаться. Я превозмогала адскую боль, пытаясь мило улыбаться.

   — Не могу! Эти туфли меня убивают… — шипела и морщилась. — Орудие пытки, а не обувь!

   — Придется терпеть, милая, — Лоиса сочувственно улыбнулась и поправила мою прическу. — Такие правила. Конечно, будь вы из более благородного семейства, было бы проще. Удобные туфли делают не один день, а носить чужое всегда сложно.

   — Может, выбор есть? Невозможно же… Вдруг какие другие туфли? Я бы померяла.

   — Нет, к этому платью подходят только они. Я смогу только смягчить кожу и немного помочь с распорками. Так туфли лучше сядут по ноге, но их нужно разнашивать.

   — А раньше об этом Маркус не мог сказать?

   — Милая моя! — Лоиса вновь заколыхалась телесами, сотрясаясь от грудного смеха. — Мужчина никогда о таких мелочах не думает. Это его добрая воля выбрать вам наряд.

   От “моей милой” у меня нервный тик развивался. Женщина совсем не видела трагедии в узких и неудобных туфлях. И только мой дар к залечиванию ран спасал, но в то же время оказывал медвежью услугу: так бы ноги растерла и скинула это убожество.

   — Ну, не кривите лицо! Морщины будут. Давайте еще раз повторим проход.

   По правилам этикета я должна была следовать рука об руку с мужем, не отходить от него ни на шаг. Всегда молчать, улыбаться и служить “алмазом”, то есть украшением. Я кукла! Говорить с мужчинами могла только с разрешения мужа, и только. С женщинами же лишь в перерывах между танцами, на таких специальных островках. Гетто бы я это назвала, женское гетто.

   Маркус меня не обманул, когда сказал, что я окажусь под влиянием различных манипуляторов, лгунов и интриганов. У Хэлтафа целый список имелся. Касиус Андор тоже оказался там. Пока Хэлтаф изображал моего мужа, а я шла под руку с ним, он услужливо напоминал фамилии благородных домов.

   — Кассиус Андор из дома Черных Драконов, — Хэлтаф мерно говорил, навевая на меня зевоту. — С ним вы уже знакомы, также нужно поостеречься Калена Виру, Элека Медла, Эберена Менеша из дома Нефритовых Драконов…

   Список мужских имен казался мне бесконечным. Я старательно запоминала их, пытаясь никого не упустить. Когда Хэлтаф приблизился к середине, не выдержала и перебила:

   — Хэлтаф, давайте пойдем по-другому. Лучше ответьте, кому Маркус доверяет?

   — Никому, — мужчина снова мягко улыбнулся и посмотрел на меня так, будто я спросила какую-то настоящую глупость. — Мессир чувствует себя спокойно только здесь. Знаете ли, на короля было уже несколько покушений и только мессир Маркус спасал его от неминуемой гибели.

   — Прекрасно!

   Похоже, как только я стала женой Маркуса, так тут же повесила себе на спину огромную мишень, размером с Красную площадь. И от нее было проблематично избавиться. Еще чуть-чуть вот так поживу тут и обзаведусь паранойей, буду яд в каждом бокале искать и бояться любого чиха.

   — А что же с женщинами?

   — Лучше вам с ними не разговаривать, — Хэлтаф остановился и осторожно развернул меня, напоминая о приветственном поклоне. Все бы ничего, но делать это нужно было с прямой спиной, будто палку проглотил. — Совсем, ни полслова. Поверьте, все сказанное вами переврут, и вы попадете в беду.

   — Понятно, изображать рыбку, выброшенную на берег: моргать, беззвучно открывать рот и улыбаться. Быть куклой!

   — Нет, быть поддержкой своего супруга, — Хэлтаф довольно кивнул и расплылся в улыбке. — Сира, вы превосходно справляетесь! Только не забывайте о моих советах, тогда все пройдет хорошо.

   — А почему Маркус уехал раньше? И с какого… — вовремя прикусила язык и спросила более вежливо, — почему за ним приехала его бывшая невеста?

   — Потому что она племянница короля?

   Мой красноречивый взгляд заставил Хэлтафа сдавленно кашлянуть. Теперь все становилось намного запутаннее. Похоже, что Маркус, защищая короля, витал в определенных кругах, там же цеплял себе дамочек.

   — А кто еще собирался стать женой Маркуса? Можно весь список услышать?

   — О! За этим лучше обратиться к самому мессиру, потому что он…

   — … не любит сплетни, — закончила за Хэлтафом, мрачнея на глазах. — Только как я должна об этом спрашивать? Как-то это…

   — Спрашивайте мессира.

   Я поджала губы и недовольно выдохнула. Туфли удобнее не стали, просто за разговором время летело быстрее, и я не так зацикливалась на своих ощущениях.

   — Думаю, мы сделаем прическу чуть повыше, добавим свежих цветов… — Лоиса подошла к нам ближе и всплеснула руками. — И накидку! Чудную кружевную накидку, расшитую жемчугом и рубинами, чтобы подчеркнуть белизну вашей кожи, цвет волос и красоту платья. Она будет тонкой, почти невесомой, поэтому ничего скрывать не будет. Мессир оценит это.

   Теперь мрачным взглядом я одарила и “трепетную” женщину. Уж не знаю, где ее нашел Маркус, но вкус у нее еще тот. Если она считает крой платья — достоинством, то, боже мой, в чем придут остальные гости? Голыми что ли?! Сколько прожила у Касиуса, ни разу его жену в столь вульгарном платье не видела: вырез максимум ключицы оголял. А Ианна красавица.

   — Не переживайте, сира! Я помогала самым богатым и известным девицам выйти замуж, подбирала свадебные наряды. Мессир Андор не ошибся, обратившись ко мне за помощью. Мы вас еще подкрасим, затянем шнуровку потуже…

   У меня лицо перекосилось от такой перспективы. В лифе и так нечем было дышать, куда уж туже! А накидка? Это чтобы если соски выскочат, всех в транс не ввести? Да еще эти… туфли, будь они неладны! Я начинала медленно закипать. Такими темпами я и на балу не заскучаю.

   Хэлтаф водил меня по залу в платье, изредка подбадривая меня и поправляя осанку. Лоиса сотрясала телесами воздух и увивалась следом, постоянно напоминая мне о вздернутом подбородке в танце, покорном, томном взгляде и милой улыбке. Из ее описания я выходила какой-то имбицилкой. Да и как можно было со вздернутым подбородком сохранять податливый взгляд?

   — Не сутультесь! — Хэлтаф вкрадчиво шептал.

   — Когда улыбаетесь, не показывайте зубы! — вторила Лоиса.

   — Первым всегда здоровается мужчина, вы лишь отвечаете, да тогда, когда ваш спутник позволит. Вы не должны никого касаться…

   — Выше, выше подбородок! Чтобы шея стала лебединой!

   — Все внимание вы должны уделять своему спутнику, только ему. Даже если он будет не против чужого внимания к вам, не стоит соглашаться на это.

   — Голос тихий, спокойный…

   У меня голова кругом шла от этой чепухи. Не удивительно, что здесь все женщины такие, если им с самого детства подобным мозги засоряли.

   — Все, я больше не могу! — вырвала ладонь из хватки Хэлтафа, подхватила юбки и поспешила к стулу. — Не могу! Ноги судорогой сводит…

   Я плюхнулась на стул, скинула туфли и принялась растирать голени. Лоиса поспешила поправить юбки и напомнить мне о том, как пристало сидеть благородной женщине. Держать спину, не сутулиться, руки на коленях, ноги вместе, чуть набок, да так, чтобы из-под юбки и носки туфель не выглядывали.

   — У меня ноги болят!

   — Терпите! — Лоиса возмущенно закудахтала, чуть не придавив меня своим бюстом к стене. — Кому же легко?

   — Точно не вашему корсету…

   Пробурчала я это еле слышно, но женщина все уловила и возмущенно покраснела. Отвечать только не стала, потому что мое бурчание расслышал и Хэлтаф, на него он ответил смешком. Похоже, что мужчина был того же мнения, что и я. С такими объемами нужно корсет попрочнее и поскромнее, да и платье плотнее тоже. Не мешало бы!

   — Я устала, не могу больше…

   Откинулась на спинку стула и прикрыла лицо руками. Ноги болели где-то в районе задницы, если не выше. Я пока еще не придумала как, но точно отомщу Маркусу за это. Он десять раз обо всем пожалеет. Лезть в бутылку прямо на балу не буду, но вот после… Ух! Будет ему Варфоломеевская ночь и утро стрелецкой казни!

   — Ну же, вставайте! Вы еще не открыли подарки, которые вам оставил мессир Андор, — Лоиса вновь закудахтала, как курочка-несушка. — Он сказал, чтобы вы их открыли перед самым балом… Но тут осталось. Сир Хэлтаф?

   — О! — мужчина примирительно поднял руки вверх. — Мне на это указаний не давали, сира. Вам решать, не мне.

   — Открывайте! — Лоиса чуть из платья не выпрыгнула. Взяла меня за руку и потащила к столу, на котором и правда стояли коробки, только я их в расчет не брала. — Уверена, тут что-то изумительное!

   Маркус и правда расщедрился, потому что первыми под руки попались коробочки, обитые бархатом. Там были еще кольца, браслеты, сережки и прелестная заколка для волос в виде лисы, у меня невольно сердце екнуло. Поджимая губы, я принялась за следующую коробку, в которой нашлась подвеска для браслета в виде золотого флакона.

   — А это что?

   — Прекрасная вещь, — Хэлтаф светился как новогодняя елка. — Это зелье, которое показывает яды, достаточно одной капли. Для королевского бала самое нужное и необходимое.

   Меня удивил такой презент. Значит, переживает?

   Но окончательно меня покорил последний подарок, открывала его я уже без энтузиазма.

   Туфли. Бархатные, мягкие, с лентами и устойчивым, пусть и высоким каблуком. Они никак не походили на то убожество, в котором я битый час вальсировала. Расплывшись в улыбке, прижала туфли к груди и принялась на радостях танцевать.

   Лоиса, таращась на меня, как на лилового кролика, разводила руками и возмущалась:

   — Такие драгоценности, магический артефакт, а ей понравились… туфли? Боги!

   Да ничего ты не понимаешь, старая курица. Туфли важнее всего. Я расплывалась в улыбке, вальсировала и мурлыкала под нос. Правда, Маркуса я не простила и про его гулящий характер тоже помнила. Но вот мстить не буду, так и быть. Может, даже наоборот, буду покладистой и доброй, чтобы Маркус позволил зайти в свой кабинет. Причину, кажется, я тоже нашла.

ГЛАВА 9

Меня укачало. Не знаю, как добирались до загородного дворца другие гости, а я ехала в экипаже, который запечатали магией после того, как я в него села. Даже окно открыть нельзя было. Я старалась дышать размеренно, носом и балансировать на сиденье, не заваливаясь взад и вперед.

   Ничего, даже если буду зеленого цвета, нежного такого, с платьем будет красиво сочетаться.

   Лоиса соорудила какой-то Вавилон на моей голове, закрепив сзади кудри гребнем-заколкой в форме лисы, поцепила все украшения, которые подарил Маркус, помогла с туфлями и под конец прикрыла мои плечи той самой кружевной накидкой, которая была будто соткана из паутины. Жемчуг и рубины на ней были почти не видны, такие мелкие. Просто накидка сияла и переливалась на свету. Довершали образ тонкие перчатки до самого локтя, но были они тоже словно из паутинки.

   Вот такой наряженной куклой я болталась в экипаже на не самой хорошей дороге. Одни ухабы, ямы и кочки. Болтанка.

   Когда уже опустились сумерки, а по бокам показались ровные ряды подстриженных деревьев, я поняла, что скоро буду на месте. Так и вышло. Меня еще сильнее укачало, очень хотелось на свежий воздух. Мы остановились, и экипаж залило ярким светом. Я прищурилась, прикрывая лицо рукой.

   — Сира Лана Андор…

   Чей-то голос снаружи озвучил мое имя. Вздрогнув, выдохнула и понадеялась, что лишний час в этом катафалке не испортил стараний Лоисы.

   Печать рассыпалась искрами, я видела, как они брызнули во все стороны и окрасили меня голубым светом. Зажмурившись, отвернулась. Дверцы услужливо открыли. Чья-то рука в белоснежной перчатке будто возникла из ниоткуда, а я тут же за нее схватилась. Вспоминая все наставления Хэлтафа и Лоисы, спускалась по ступенькам, одновременно придерживая юбки. Легкая ткань струилась по ногам, я боялась, что запутаюсь. Все-таки тяжелая нижняя юбка была бы тут кстати.

   — Это моя жена!

   Я даже осмотреться не успела, как услужливого мужчину кто-то оттолкнул и пахнуло чем-то знакомым. Маркус. Гневно раздувая ноздри, изображал наглого собственника. Продолжала моргать и прогонять слезы, перед глазами с непривычки от яркости магии до сих пор все двоилось.

   Экипаж остановился на своеобразной площади, усыпанной мелким дробленым камнем, выкрашенным в разные цвета. Черный служил направляющим, а красный очерчивал дорожки. Пушистые зеленые кусты, стрижкой им придали вычурную форму. Высокие фонари, они светили мягко, окрашивая мелкий камень еще и золотом. Фонтан, переходящий в пруд с рыбками, которых и отсюда было видно. Красные и желтые, они плескались и поднимали брызги.

   Мой экипаж не был единственным. То и дело вспыхивали воронки, через которые тут же приезжали новые гости. Поджав губы, недовольно посмотрела на Маркуса, который все еще ждал, когда я отомру.

   Он довольно дерзко отодвинул слуг и теперь ждал, когда я возьмусь за его ладонь. Я же будто в ступор впала. Раздраженно смотрела на мужа и думала, намеренно ли он мариновал меня в экипаже? Если да, то он рисковал обзавестись пятном на мундире. Мой желудок не настолько крепкий.

   Выдохнув, мысленно пожелала себе удачи и подошла ближе к Маркусу. Весь с иголочки, в парадном мундире черного цвета. Лента, эполеты и ордена так и сверкали золотом. А вот перчатки Маркус презирал, он заткнул их за пояс. Скользнув по ним взглядом, заметила, что они были тоже черными. Волосы мой муж небрежно перехватил бархатной лентой.

   — Не скучала? — Маркус требовательно стиснул мою ладонь и подтянул меня к себе так близко, что я чуть не уткнулась носом ему в грудь. — Дорога не утомила?

   Фыркнув, ничего не ответила. Мне нужно попасть в его кабинет, поменьше колкостей.

   — Немного укачало.

   — Вижу, ты прелестного зеленого цвета. Поэтому прогуляемся тут и во дворец зайдем позже.

   Маркус повел меня прямо через спешащих на бал гостей в сторону парка. На нас смотрели как на чумных. Дамы бросали на меня презрительные взгляды, а мужчины бледнели, едва на их пути появлялся Маркус. Я едва поспевала за мужем, а он все прибавлял шагу. Лишь когда фонари стали встречаться реже, а камешки под ногами побелели, Маркус стал идти медленнее. Остановились мы возле какого-то куста, усеянного мелкими желтыми цветами.

   — Выглядишь прелестно, — Маркус расплылся в довольной улыбке.

   — Да, как будто ты забрал меня из дорогого борделя.

   — Почему как будто?

   У меня лицо перекосило от такой наглости. Едва прикусывая щеку, я жевала и проглатывала все колкости, которые рвались из меня. Мое молчание еще больше позабавило Маркуса.

   — Вижу, уроки Хэлтафа не прошли мимо тебя. Умница.

   Я начала мысленно считать до десяти, чтобы не наградить мужа оплеухой, ладони так и чесались. Вот ведь с мужем повезло! Я как бельмо на глазу, мешаю самим своим существованием. Маркус же сегодня был особенно мерзким.

   — Нас представят королю, обязательно. Так что молчи, заклинаю всеми богами. Иначе снова окажемся на костровище, только на этот раз мертвыми, — Маркус жестко оттарабанил, почти не склоняясь ко мне. Так и нависал каменной глыбой. — Все поняла?

   Отрывисто кивнула и протяжно вздохнула. Я уже успела взглянуть в глаза Маркуса и понять, что он не просто зол, а в бешенстве. Совсем как в первый день, когда узнал, на ком его женили. Только тогда он ничего понимал, а тут… В первый день он напоминал вулкан, который заливал лавой все вокруг, сейчас же был холоден. И эта колючая ярость плескалась в его глазах, делая их похожими на самую глубокую бездну. Черные, без единого проблеска света.

   — Тогда идем, — Маркус посмотрел в сторону дворца. — Бал уже начался.

   — Опаздываем? — я даже юбки не успела подхватить, как Маркус едва ли не на буксире потащил меня за собой.

   — Так надо, — лениво огрызнулся, даже не посмотрев на меня. — Ты должна молчать и улыбаться, больше от тебя ничего не требуется.

   Я и правда кукла. Всего лишь дополнение к нему, такая игрушка, которую нарядили и теперь ею хвастаются. Неожиданно вся буря внутри меня улеглась. Мне резко стал безразличен и Маркус, и весь этот бал. Не знаю, почему волновалась до этого и злилась. Наверное, чего-то ждала. Чего-то…

   Маркус замедлил шаг перед длинной лестницей и позволил мне отряхнуть юбки, поправить накидку. Только когда я была готова, он с омерзением на лице натянул свои перчатки и услужливо подставил мне локоть. Я холодно взялась за него, пытаясь держать позу, когда взгляд мягок, а подбородок вздернут. Ах да, еще же улыбка.

   Только перед самыми дверьми Маркус взглянул на меня снова. На этот раз перекосилось его лицо, даже взгляд на удивление потеплел. Маркус сдержался от улыбки, но одобрительно кивнул.

   Двери перед нами открыли без лишних вопросов. Мы недолго шли через комнаты и залы, прежде чем оказались на месте. Я слышала, что уже кого-то представляли, не поняла только кого. Маркус же вдруг замер, одернув меня. Так мы и стояли, не доходя до последних дверей. Слуги, потупив взгляды, ждали, когда мы пройдем границу, после которой они смогут повернуть дверные ручки, а мы все стояли.

   Маркус закрыл глаза и ждал, вслушивался и терпеливо ждал, когда назовут имя. Наверное, его имя? Или чье-то другое?

   Покосившись на мужа, я вдруг поняла, что Маркус — тот еще интриган. И он не так глуп, каким мог бы показаться на первый взгляд. Физическая мощь делала его похожим на тупую гору мяса. Думаю, многие на это велись.

   Он ведь генерал. Конечно, благородная кровь сама продвигала его, но вряд ли бы Маркус достиг того, что у него было, будь он глупым и недалеким. По какой-то причине меня в свои планы Маркус не посвящал, но намеков дал достаточно. Сегодня я игрушка в его руках, в прямом и переносном смысле.

   — Идем!

   Рыкнув, Маркус резким шагом направился к последним дверям. Я стиснула его локоть так, будто от этого зависела моя жизнь. Из полумрака тут же оказались в ярком, слепящем свете. Чуть сощурившись, держалась за Маркуса и молчала.

   Возмущенный ропот прокатился по огромному залу, заполненному людьми. Это уже не был тот шепоток, что я слышала перед отъездом Маркуса. Нет, тут не слуги, у которых нет права голоса. Таким дерзким появлением мы тут же нарушили покой в мирке благородных и богатых.

   Маркус и не думал извиняться или изображать покорность. Управитель бала, красный от негодования, буравил нас взглядом. Я вдруг побледнела и еще сильнее стиснула локоть Маркуса, почти впилась в него ногтями, а он и бровью не повел. Спокойно шел вперед, будто и не было сотен разгневанных и раздраженных взглядов, как с гуся вода. У меня же живот свело. Я вдруг поняла, что этот магический подарок очень и очень кстати, как бы успеть им воспользоваться? Вдруг с помощью взгляда проклянут?

   Весь зал был словно разделен на две половины длинной ковровой дорожкой, по бокам которой и стояли все гости. А впереди возвышался своеобразный помост с высоким креслом, на котором и сидел король. Я успела только мельком взглянуть на него и удивиться, потому что считала, что он гораздо старше. Дальше осеклась и вспомнила о наказе Хэлтафа: на мужчин не смотреть, вот и таращилась под ноги, лишь боковым зрением выхватывала презрительные лица из толпы: Маркус не был всеобщим любимцем. Да и всем своим видом мы слишком выделялись на фоне остальных. Я не видела никого из женщин в столь откровенном или ярком наряде, сплошь приглушенные пастельные тона. Да и мужчины не могли покрасоваться черными мундирами или в тон им такими же черными перчатками. Маркус сделал все, чтобы мы никак не походили на других.

   Чем ближе мы приближались к королю, тем сложнее было мне не смотреть на него. С каждым шагом сердце сильнее екало, потому что я подмечала кое-какие детали, пугавшие меня до чертиков. Во-первых, король был в черном и этого нельзя было не заметить, а во-вторых… Во-вторых, жена короля была в алом. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы заметить некоторое сходство. Пожалуй, Маркус прокричал чуть ли не на все королевство, что он не только верен королю, но и будет всегда его союзником.

   — Маэсто…

   Маркус обратился к королю, склонившись так низко, что чуть не коснулся коленом об пол. Я последовала его примеру и присела, опустив взгляд в пол.

   — Маркус! Я рад тебя видеть. Что же, Галанд, продолжай!

   Нам позволили отойти в сторону, Маркс не стал ждать очередного витка напряжение. Хватило того, что мы уже “выпендрились”. Такого точно долго не забудут. У меня скопилось много вопросов, но я терпеливо ждала возможности спокойно поговорить с Маркусом.

   Первый танец объявили не так уж быстро, гости успели перехватить вина и закусок, но Маркус и не думал уходить куда-то. Ему будто нравилось мозолить всем глаза и ловить на себе если не гневные, так возмущенные взгляды. Мимо прошел Каиус со своей женой. Было логично, что и он тут будет, но я на такую встречу вовсе не рассчитывала. Вот уж от кого поддержки точно ждать не стоило. Увидев меня, он вдруг расплылся в слащавой улыбке, но тут же пожалел об этом, потому что Ианна не была рада такой реакции своего благоверного.

   — Брат? Я рад, что ты все-таки решился приехать сюда, — Касиус протянул руку Маркусу, но тот не ответил на дружеское приветствие. — Все гадали, приедешь ты или нет.

   — Прости, что не прислал тебе письмо. Мне было немного не до этого…

   — Занят укрощением строптивицы?

   Я уставилась на паркет, медленно дыша. Считать до десяти и не нужно было, потому что ерничать и острить перед Касиусом, все равно что бисер метать перед свиньей, тем более, перед такой, как он. Да и поддевал он вовсе не меня, а Маркуса. Тот же был мрачнее тучи и тяжелым взглядом исподлобья раздраженно осматривал бальный зал.

   — Разве она строптивица? Похоже, Касиус, ты вовсе не разбираешься в женщинах, — Маркус вернул брату ехидную ухмылку. — Ах, да. Прости, забыл, ты же судишь по своей жене.

   Ианна, обмахиваясь веером из белоснежных перьев, похожих на лебединые, покраснела и ткнула муж в бок. Я же лишь успела оценить ее довольно скромное платье, расшитое жемчугом. Похоже, все женщины в зале должны были быть похожи на каких-то птиц, одна я павлином расхаживаю в курятнике.

   — Что же, хорошего вечера тебе, брат, — Маркус с нажимом произнес последнее слово и потянул меня в сторону небольшого оркестра, начавшего играть легкую и веселую музыку. — Он будет еще лучше, если мы с тобой больше не встретимся.

   Я едва поспевала за Маркусом, недоуменно оглядываясь по сторонам. Лучше мне стало лишь тогда, когда мы одними из первых начали медленно вальсировать. Кружась в танце и держась за крепкое мужское плечо, можно было впервые вздохнуть спокойно.

   — Так будет весь вечер?

   — Да, — Маркус зло огрызнулся, смотря поверх моей головы. — Почти.

   — И… Послушай, я не хочу надоедать, но, может, ты хоть как-то объяснишь, что происходит?

   — Ты когда-нибудь охотилась?

   — Нет, бог миловал, — мотнула головой и опустила взгляд, чтобы снова не пересечься им с какой-нибудь недовольной дамой. — Не приходилось.

   — Считай, что мы на охоте, где есть жирные ленивые тетерева, на которых охотятся не менее жирные и ленивые охотники.

   — А мы кто? Охотники или тетерева?

   Ладонь Маркуса скользнула ниже, почти нарушив нормы приличия, я же лишь крепче прижалась к мужчине, впиваясь взглядом в мужественный подбородок. Почему-то тут Маркус совсем не хотел смотреть мне в глаза.

   — Мы? Мы хитрые лисы, которые ждут своего куска добычи.

   — Тетерев — это король? — я чуть склонила голову и посмотрела в сторону помоста. — Да?

   — Нет, не он.

   — Я запуталась…

   — Просто продолжай притягивать к себе все взгляды, — Маркус будто нарочно повел меня вслед за своей рукой и заставил прогнуться. Мое декольте чуть не стало виновником громкого и большого столкновения. — Больше от тебя ничего не требуется.

   Маркус кружил меня в танце три или четыре подхода. Я начала немного уставать, но не из-за того, что мы прочертили ногами почти весь паркет, а потому что уже порядком проголодалась и хотела пить. Но Маркуса такие мелочи не волновали, даже когда мой желудок начал подвывать в тон оркестру.

   — Так на кого ведется охота? — я облизала губы и тяжко вздохнула.

   — Еще один танец и объявят перерыв, сможешь утолить свою жажду и голод, — Маркус на удивление спокойно ответил и посмотрел мне в глаза. — Только не забудь про мой подарок.

   Я залилась румянцем. То ли мое жалобное лицо, то ли что-то еще заставило Маркуса смягчиться. Притягивая к себе уже не так жадно, он старался поддержать меня.

   — Силы тебе еще пригодятся, нам тут долго всех возмущать придется.

   Свое слово Маркус сдержал и позволил мне уйти в особый уголок для женщин. Правда, мне там были не рады. Я же нагло разглядывала всех, потому что про еду ни Лоиса, ни Хэлтаф ничего не говорили. Вот я подмечала, в каком порядке и что берут, как пьют. Разбавленное вино, им пахло за пару шагов до широкого круглого стола, вскружило мою голову, а вот от ароматов еды у меня невольно живот скрутило.

   — Ах, вот пташка Маркуса…

   Что-то холодное уткнулось мне в бок, когда я потянулась за бокалом. Замерев в нелепой позе, смотрела, как блестит в свете огней тонкое лезвие ножа. Нервно сглотнула и скосила взгляд. Та самая блондинка с премерзким выражением лица, Кайла Эйворн, бывшая невеста Маркуса. В окружении других дам она ловко скрывала свой опасный маневр. Не скажу, что нож меня не напугал.

   — И как тебе супружеское ложе генерала? — девушка скривилась, тусклый взгляд бледных голубых глаз напоминал мне взгляд дохлой рыбы. — Нравится?

   — Слишком жесткое, — холодно ответила и выпрямилась. — Но я не жалуюсь.

   Кайла вдруг убрала нож и выдохнула, лениво оглядывая меня с ног до головы, словно искала ответ на какой-то вопрос, мучивший ее. Одарив улыбкой, блондинка вдруг подошла ко мне ближе.

   — Ты неплохо держишься, Лана, жена Маркуса Андора. Но следи за своим мужем. Острый язык тут не только у меня, — последний слова Кайла почти прошептала мне на ухо. — Королевский двор славится своими змеями.

   Я испуганно обернулась, ища взглядом Маркуса. Нет, не скажу, что его смерть меня бы огорчила, но такого откровенного зла я своему мужу не желала.

   Маркус стоял в компании мужчин в мундирах и резко, отрывисто говорил. Это было видно по мимике и жестам, на которые он был щедр.

   — Змеи?

   Кайла уже растворилась в толпе, оставив меня в центре возмущенных женских взглядов. Похоже, что мое платье здесь оценили только мужчины.

   Напрочь забыв о голоде и жажде, пристально вглядывалась в Маркуса. Следила за каждым его шагом. Такое мое внимание не осталось незамеченным.

   Маркуса похлопали по плечу, показывая на меня едва ли не пальцем. Я не стала изображать стеснение и вышла чуть вперед, как бы испытывая крайнюю степень скуки. Даже позволила накидке чуть сползти по плечам. Маркус вытаращился на меня, а я же вглядывалась в строй рук в замшевых белых перчатках, ища там если не нож, так нечто подобное. Впрочем, могли угрожать и чем-то другим. Муж мой намеков не понимал, но не кричать же через весь зал?

   Привычно вскинув подбородок, я чуть прихватила пальцами юбку и твердым шагом направилась к Маркусу. Мне казалось, с каждым моим шагом в зале становилось все тише. Я была верхом наглости, дерзости и невоспитанности, но и ждать, когда из Маркуса канапе сделают вовсе не собиралась.

   Подойдя к компании мужчин, которые, судя по мундирам и орденам, тоже имели высокие воинские чины, приветственно склонилась перед Маркусом. В этот момент оркестр решил напомнить о себе громким заливистым звуком. Все обернулись на него, все, кроме меня. Потому что передо мной, словно жало ядовитой змеи, блеснуло темное лезвие. Кривое, изогнутое, оно стремилось к Маркусу. Мне так показалось. Я не успевала оттолкнуть мужа, поэтому в голову пришла самая идиотская идея, какая только могла прийти. На мне ведь все как на собаке заживает…

   Я тугой пружиной выпрямилась и подскочила к Маркусу. Лезвие ткнулось мне сзади в спину и со странным треском покинуло тело. Боль, похожая на укус пчелы, меня не смутила. Вцепившись в плечо Маркуса, жарко прошептала:

   — Мужчина в сером мундире, без эполет. Он пытался ударить тебя ножом.

   Дважды повторять Маркусу не пришлось. Тут же отстранился от меня и юрко кинулся за нападавшим через толпу. Тяжело дыша, морщилась от неприятного ощущения в спине. Я видела, как Маркус ловко скрутил мерзавца и повел куда-то к боковым дверям. Наверное, отдаст королевской охране. Или сам ему шею свернет, но без свидетелей.

   Мне же становилось нехорошо. Сначала показалось, что все из-за липкого ощущения. От удара ножом выступила кровь, она намочила платье и то теперь пыталось сродниться со мной, стать второй кожей. Оглядевшись, нашла взглядом ряд мягких диванчиков и поспешила к ним. Меня даже не смутило то, что они были на мужской половине.

   — Черт, — коснулась раны рукой и поняла, что кровь вовсе не остановилась. Она до сих пор сочилась и стекала по юбке, — похоже, я немного ошиблась…

   В голове помутилось. Каждый шаг стал даваться с трудом. Едва переставляя ноги, брела к диванчику, не замечая, как странно на меня смотрят мужчины. Осторожно села, не вспоминая об этикете, поджала ноги и прислонилась щекой к холодной стене. Боли не было, мне правда не было больно, только лихорадило как при высокой температуре. Прижимая ладонь к ране, пыталась остановить кровь, но та буквально сочилась сквозь пальцы.

   Может, я ошиблась насчет магии? И у меня вовсе нет ускоренной регенерации? Или рана очень глубокая, и надо просто подождать, пока она затянется? Тогда почему столько крови?

   Все эти вопросы метались у меня в голове, пока я терпеливо ждала Маркуса. Он появился не один, шел вместе с каким-то стариком в похожем черном мундире. Они вдвоем славно пристроились позади всех, мрачно наблюдая, как все расходятся по привычным парам.

   Крикнуть что ли?

   Но сил не осталось, я даже пикнуть не могла. Люди, так жадно разглядывавшие меня, теперь будто не замечали, что со мной что-то не так. Или не хотели замечать? Ко мне только подошел какой-то мужчина, хотел спросить, даже рот открыл, но Маркус тут же обратил на меня внимание. Незнакомец стушевался и поспешил оставить меня в покое. У диванчиков никого и не осталось, так я и сидела в гордом одиночестве у самой дальней стены. Маркус перекинулся парой фраз со своим спутником и решил, наконец, подойти ко мне.

   — Лана, я подобрал тебе самые удобные туфли. Неужели твоя хваленая выносливость закончилась на пятом танце? — довольно хмыкнув, Маркус окинул меня взглядом. — Хорошо, что ты на мужской половине, женщины бы тебя…

   Я так и не узнала, что сделали бы женщины. Наверное, усадили бы умирать красиво, по этикету. Вскинутый подбородок, ножки в позе и прочие приятные мелочи. Все испортило багровое пятно, расплывавшееся подо мной на обивке, да стук капель крови, которые я отчетливо слышала, когда ее тонкие струйки стали стекать на пол.

   Маркус побледнел, осмотрелся по сторонам и рывком поставил меня на ноги. Ловко подхватив за талию, повел туда же, куда не так давно увел неудавшегося убийцу. Шел быстро, но спокойно, не привлекая взглядов. Я старалась перебирать ногами, получалось отвратно. Так что последние метры Маркус меня тащил. Едва оказались за дверьми, как чуть не оглохла от яростного рыка мужа:

   — Портал, живо!

   Чуть встряхнув меня, Маркус подхватил меня на руки и переложил мою голову к себе на плечо. Я лениво моргала и, почему-то, переживала о дурацком платье и испорченном диване. Наверное, все из-за лихорадки.

   — Лана, не закрывай глаза. Лана!

ГЛАВА 10

— Что значит, ты не знаешь, что с ней?

   — Мессир…

   Мужские крики доносились до меня как через толстый слой ваты. Медленно моргая, смотрела на балдахин. Странно, у моей кровати его не было. Лениво осматриваясь, пыталась вспомнить, где я и что случилось.

   — Ты обязан поставить ее на ноги!

   — Мессир, она либо выживет, либо нет. От этого яда нет лекарства. Простите, я ничем не могу помочь. Правда, ничем!

   Лежала и вслушивалась в разговор, совсем ничего не понимая. Какой яд? Какое лекарство? Кто умрет?

   Мне казалось, что я плыла в теплых водах чего-то. Со вздохом натянула до самого носа простыню и зевнула. Чувствовала себя прекрасно, нигде ничего не болело, впервые выспалась. Да и в целом хорошее настроение было.

   Разговор за дверью затих. Маркус и, кажется, врач разошлись, либо решили поговорить в другом месте. Напрасно я вострила уши, до меня доносился лишь скрип штор под сквозняком.

   Приподнявшись на локтях, осмотрелась. Я определенно была в спальне, правда, не в своей. Меня прошибло холодным потом, когда я заметила приоткрытую дверь аккурат напротив кровати, рассмотреть рабочий кабинет труда не составило.

   Я… Я у Маркуса в спальне?! Ох, каким же опрометчивым было мое решение никогда не оказаться в его кровати. Оказалась, да так быстро.

   Внезапно покраснев, стиснула простыню и приподняла ее. Ну, да, так и есть. Я голая. Совершенно голая. Исключением была тугая повязка, которая своеобразным корсетом перехватывала весь живот и поясницу. Подцепила ее пальцем и принялась разматывать бинты, осторожно коснулась того места, где была рана, и ничего не нашла. Гладкая кожа.

   Меня ведь ножом в спину ударили, да.