Купить

Не стоит верить темным эльфам. Лиса Анжелика, Кот Катерина

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Единственная травница в деревне – это должно быть почетно. Конечно, если соседи не прячут за спиной кукиш от сглаза, стоит увидеть тебя за забором. И не ссылают тебя к темным эльфам, надеясь избавиться от тебя.

   Ивету не пугает, а восторгает огромный подземный город тёмных! И этот необычный, но притягательный эльф, застегивающий на девичьем запястье красивый браслет.

   Что значит не всё так просто, как кажется с браслетом и эльфом?

   И мы ещё посмотрим кто кого на самом деле пленит в царстве дроу...

   

***

Итак! Возьмём одного высокомерного тёмного эльфа. Выдадим ему одну милую белую козочку и одну наивную молоденькую человечку… и проверим! Насколько хватит его выдержки?

   

ГЛАВА 1. *Ивета* : "Отработай-ка год у беловолосых..."

Солнечные лучи подсвечивали далёкие вершины гор и раскрашивали небо розовыми оттенками рассвета. Лёгкий ветерок шевелил ветви деревьев за спиной, а листья будто шептали что-то умиротворяющее.

   Начинался новый день и, казалось, он должен быть лучше прежних. Ивета счастливо вздохнула, ощущая тяжесть заплечной сумки. Ей всё-таки удалось отыскать несколько корней горечавки, отцветающей именно в полную луну. Девушка довольно зажмурилась, представляя, как же это может помочь ранней весной, когда… Иви не успела додумать мысль, которую прервало недовольное блеянье козы. Всего на мгновенье задержав руку на воротцах ограды своего дома, девушка решительно шагнула дальше по деревенской улице.

   Неужели соседская Веточка опять забралась к кому-нибудь в огород и поцарапалась, сбегая?

   – Да иди ж ты! – пыхтела соседка Агата, пытаясь вытянуть козу из сарая. По утренней прохладе женщина была закутана в свободный тулуп, хотя уже согрелась и пыхтела не хуже самовара.

   Животное явно побеждало, уперевшись всеми копытами и, кажется, даже рогами в землю.

   – Помочь? – спросила Ивета через забор.

   – Да что ж ты делаешь, окаянная! – обернувшись на голос девушки, Агата упустила козу. Та тут же забилась поглубже в сарай, а женщина рухнула на землю, упустив рога сопротивляющегося животного. Покряхтывая, Агата поднялась на ноги и распахнула тулуп, потирая спину. Женщина хмуро посмотрела на Ивету, но как бы вбок от неё. И дело было не в проблемах зрения.

   Мысленно вздохнув, травница всё-таки предложила:

   – Может быть бальзамом смазать? Я сейчас.

   – Да стой ты, – одёрнула её Агата, явно не желавшая принимать помощи. – Само пройдёт.

   И ничего, что снохе соседки седьмицу назад хорошо помогли лечебные мази.

   – Мне не сложно, – постаралась улыбнуться Иви. – А что с Веточкой? Опять у кузнеца паслась?

   Почему-то козе особенно полюбился огород деда Макара. Казалось, она получала настоящее удовольствие от всех выражений, посылаемых на голову животного вместе с обязательным сапогом. Как ни заделывал забор кузнец, Веточка рано или поздно пробиралась сквозь него. Чаще рано.

   – Да нет, и уже не успеется, – махнула рукой женщина. – В дань её забирают. К остроухим.

   – Бедняжка, – посочувствовала козе Ивета. Она уже привыкла к шкодливой и хитрой Веточке. По крайней мере животное принимало её помощь всегда с благодарностью. В отличие от хозяйки.

   – Себя лучше пожалей, – буркнула Агата. – Что отдавать-то будешь? Староста тебя вчера разыскивал и ушёл недовольный.

   Ивета прикусила губу. Ярмарка будет лишь через месяц, и ей ещё повезёт, если она сможет что-нибудь сторговать кроме продуктов или одежды. После смерти мамы дела её шли… нуу, просто шли. Невесело так.

   – Послушай-ка, ты же сейчас всё равно к старосте? Прихвати с собой Ветку, – соседка даже как-то по-доброму посмотрела на девушку, пусть снова искоса, и отступила на пару шагов, когда травница шагнула во двор.

   Ивета мягко коснулась тёплой шерсти подозрительно смотрящей на неё козы. Девушка спокойно заговорила, рассказывая Веточке какая же та умная и хорошая, отрицая все сомнения во взгляде животного. Ивета не обращала внимания на бормотавшую за спиной то ли молитвы, то ли заговоры от сглаза Агату, лишь неторопливо почёсывала козу между рогами, переходя на лоб и морду. И Веточка послушно потрусила за Иви из сарая. Верёвка на рогах провисала, не натягиваясь в хрупких, но натруженных руках.

   Агата отступила ещё на несколько шагов и достала из кармана мятую тряпицу. Утерев нос, она посмотрела вслед девушке с животным, выходящим из ограды.

   – Бедная моя Веточка.

   Ивета уже привычно старалась держать спину прямо и не смотреть по сторонам. Она и так прекрасно знала, что увидит. Землянки окраины деревни сменялись глинобитными домишками с гнилой соломой на крышах. Здесь выделялся лишь её дом, пусть и маленький, но сложенный добротно из брёвен, с высокой крышей и глубоким погребом. Каждая травка, кора или ягода должны были храниться там, где не теряли своей полезности. Но не это тревожило девушку, а люди, провожавшие подозрительными взглядами Ивету, шепча за её спиной сплетни и показывая фиги от сглаза. Пока была жива мама, жители деревни боялись так открыто показывать своё недовольство. Пусть пришлая, но Дариния смогла доказать свою полезность. И что лучше с ней не ссориться, а то ведь даже кашель можно лечить по-разному. Например, слабительным, чтобы даже чихнуть боялись.

   А теперь с каждым днём становилось всё хуже. Слишком юная, чтобы доверять её опыту, к тому же хрупкая и тонкая в кости, но высокая, Иви выделялась среди коренастых соседей. Коса толщиною в руку достигала пояса и вызывала зависть среди девушек. Хотя насыщенная чернота волос была так же необычна. Ивета старалась не прислушиваться к шепоткам за её спиной, но сложно было лишить себя слуха. Поэтому она знала, что коса у неё извивается будто змея, а взглядом глянет своим холодным, прямо до сердца пробирает. И соседская тёлка не смогла разродиться из-за неё, Иветы. Хотя от помощи травницы хозяева отказались, прогнав девушку со двора. А ещё волк стал в округе выть, наверняка она его подкормила или оборотня завела себе на забаву. И это было самое лестное и приличное среди её ведьминских преступлений.

   Проходящая мимо с коромыслом Ладога хотя и прижалась к забору, но всё таки едва заметно кивнула девушке. Её сын Горац этой зимой свалился в прорубь, и Ивета помогла его выходить, когда от безысходности Ладога появилась на пороге её дома, прося забрать душу, но спасти сына.

   Душу Ивета брать не стала, да и не умела, а вот хлеб женщина пекла очень вкусный, и мёд с пасеки просто таял во рту.

   Недовольный голос мужа Ладоги вернул всё по местам, и женщина поспешила домой, стараясь не расплескать при этом воду.

   Девушка ещё выше вскинула голову, подходя к центральной площади. Тут строения были крепче, уж дом старосты – в целых два этажа. И располагался прямо напротив колодца, где всегда собирались кумушки перемыть косточки жителям деревни.

   Ивета не успела коснуться ворот, как сам староста бодро выскочил навстречу. Цыкнул на сплетниц, слишком громко возмущавшихся появлению травницы средь бела дня на площади и широко улыбнулся, посмотрев на девушку. Вот это уже становилось подозрительно. Хотя нет, левую руку староста держал за спиной, значит, пальцы были сложены в уже хорошо знакомую травнице фигуру, должную защитить от её ведьминского воздействия. Где б его ещё взять.

   Староста добрым и ласковым голосом вещал, что не смогла собрать округа всего двух золотых до полной дани, а взять их решительно неоткуда. Ивета осмотрела круглый живот старосты, не менее сытую скотину на дворе и далеко не голодных деток, щёлкающих семечки на завалинке. Но мужчина так разводил руками и достоверно убеждал в невозможности оплаты, намекая, что пара серебряных там долга травницы, что сложно было не поверить.

   Ивета молча слушала, что же предложит староста, не понимая, когда его голос звучит неприятнее – раньше, когда она была «лишним ртом» в деревне, которого и бросить нельзя и пользы мало. Или сейчас, когда он так лебезит. Староста даже попытался приобнять девушку за плечи, внушая всю тяжесть их положения, хотя прежде и руку подать опасался. Ивета сама не поняла, как увернулась, сделав вид, что отвлеклась на переступившую с ноги на ногу Веточку. Козе уже явно надоел этот разговор.

   – Так что отработай ты год у беловолосых, – наконец донёс свою мысль староста. – Может и меньше, смотря как трудиться будешь.

   – Хорошо, – кивнула Ивета, и мужчина не успел закрыть рта, уверенный, что её ещё придётся говаривать. – Вот коза от Агаты, – протянула она верёвку, к которой была привязано животное. Староста покосился на руку девушки, будто там была змея. Не менее опасливо он посмотрел на белоснежную Веточку, с самым невинным взглядом стоявшую рядом.

   – Вот и хорошо! А коза пусть у тебя пока побудет. От дома твоего и к дороге ближе, а уж дань я сам тебе вечером принесу, да проводим тебя как полагается.

   Ивета не была уверена, что её будут именно провожать, а не сопровождать, но развернулась и, так же вскинув голову, прошла до своего дома. Послушная Веточка шла рядом, провожая тоскливым взглядом соседские заборы, будто понимала, что ей уже не попрыгать через них.

   Привязав Веточку к вбитому колышку, чтобы коза могла дотянуться до пожухлой от утренней изморози, но ещё зеленеющей травки, Ивета зашла в дом. Первым делом девушка умылась, не столько стараясь взбодриться после бессонной ночи, сколько пытаясь смыть с себя все эти неприятно грязные взгляды.

   Удивительно, но её дом оказался особенно посещаем именно в этот день, и это постоянно отвлекало девушку от сборов. Возможно, жители спешили пополнить запасы лекарственных средств на время, пока травница будет в отъезде, но Ивета подозревала, что это староста приказал присматривать, чтобы она не сбежала. Но как раз бежать Иви было некуда. Иначе она давно бы шла сама. Пришлой она будет везде, а тут хотя бы округу знает.

   Ивета с сомнением осмотрела стог трав, который сама и накидала, посчитав нужным в путешествии. Перевела взгляд на холм из баночек и котомок, столь же важных и необходимых. Вряд ли она всё это унесет на себе, придется часть сгрузить на воз. А там и с данью могут перепутать. Девушка ещё раз перебрала запасы, откладывая те, что могли дождаться её или показались не столь важными. Всё равно вышло много для её заплечной сумки, и оставшееся Ивета завернула в отрез ткани, приготовленной для рубахи. Там, может, и пошьёт. Девушка ни разу не ходила дальше соседних деревень, ещё более мелких, чем её родная, и теперь хваталась то за одно, то за другое, не зная, пригодится ли ей расписной ковш и есть ли в городе эльфов такая удобная колотушка.

   За окнами послышался гомон пришедших проводить её жителей, и Ивета ещё раз осмотрела единственную комнату её дома, с белёной печью посередине, заменявшей кровать. Так сладко было спать там, среди запахов сушащихся трав, под негромкий голос мамы, рассказывающей о каждой полезной былинке.

   Ивета перевела взгляд на окно, где в плошке плавал огарок самодельной свечи. Некому будет зажигать её по вечерам. С какой-то детской надеждой девушка оставляла на ночь этот огонёк, который мог привести её отца с охоты домой. Она помнила его открытую улыбку, морщинки вокруг глаз, шероховатую кожу крепких рук. Так странно было помнить лишь части близкого тебе человека. Возможно и пора было затушить свечу, ведь прошло почти десять зим, как отец ушёл на охоту.

   Сжав под рубашкой амулет, вырезанный из зуба медведя её отцом, Ивета решительно ступила за порог дома.

   Похоже проводить её пришла вся деревня. Хотя скорей спровадить. Веточка уже каким-то образом добралась до посаженных лекарственных трав, выбирая среди них стебельки повкуснее.

   Ивета было хотела одёрнуть козу, но тут же выдохнула. Никому эти травы будут не нужны, а Веточка попирует напоследок.

   Громкий голос старосты заставил жителей расступиться, пропуская грузное тело своего войта вперёд. Возок для козы, прикреплённый пока к коню старосты, смотрелся мелким и смешным по равнению с крупным животным. Зато Веточка впрягаться в такое непотребство отказывалась.

   Жители так торопились избавиться то ли от дани, то ли от козы и Иветы, что кузнец первым устремился к Веточке, чтобы подтащить её к возу. Этот укус должен был оставить долгую память на теле Макара. Так просто не удастся забыть Веточку и сыновьям кузнеца, поспешившим на подмогу.

   Ивета знала, что к ней за помощью обратятся только когда станет совсем плохо, поэтому не стала ждать этого момента, а подошла сама. Веточка посмотрела на девушку с явной укоризной – Ивета лишала козу последнего развлечения. Извинившись перед животным, травница провела послушную насупившуюся Веточку сквозь расступившуюся толпу. Задерживаться под этими колкими взглядами Иви не хотелось, но пришлось терпеть перешёптывания сопровождающих за своей спиной.

   Девушка не оборачивалась, но знала, что смотрят ей вслед все жители деревни, и сочувствующие или расстроенные взглядов она вряд ли там встретила бы. За травницей следовал лишь десяток мужчин с оружием одновременно охранявших воз и следивших, чтобы Ивета не свернула по дороге с их данью.

   На небе зажглись звёзды, и девушка то и дело зевала, поправляя меховую доху. Хотя вечер ещё был тёплым, но Иви морозило. Возможно потому, что поспать днём ей не дали постоянные посетители. Хотя не будь их, Ивета всё равно не смогла бы заснуть. Она пыталась представить каким будет город дроу, что её там ждёт, какие они сами – тёмные эльфы. Так же ужасны, как в рассказах путешественников и сказаниях стариков, или это детские страшилки про острые зубы и красные глаза?

   Споткнувшись уже несколько раз, девушка вызвала лёгкий переполох в стане сопровождающих и попыталась на ходу отыскать на возу свою котомку. Однако в сгустившейся темноте было сложно что-то рассмотреть, да и страшно разбить так бережно изготовленные отвары. Бывшие соседи оказались явно против остановки и даже окружили полукругом девушку, будто она могла куда-то ускользнуть. Хотя судя по сплетням, Ивета была способна и не на такое. Спрятанные за спиной десяток фиг лишь подтверждали это. Хоть самой себе завидуй.

   Девушка наконец нашла нужный отвар и предложила его сопровождающим, но они все отказались. Иви лишь пожала плечами. Бодрящий напиток давал травнице возможность продержаться эту ночь и не заснуть постыдно до встречи с остроухими и острозубыми.

   Полная луна, выкатившая на небосклон, светила так ярко, что дорогу было видно ничуть не хуже, чем днём. Однако когда пришлось свернуть с хоженой тропы, Веточка начала спотыкаться, а воз подпрыгивать на неровностях, и Ивете пришлось подталкивать телегу. Сопровождающие остались за спиной, уверенные, что эльфы уже не упустят своего, а Ивета продолжала проталкивать застревающую повозку, уже вслух вопрошая, где же эти встречающие и не забыли ли они о дани.

   Вдруг она так и дотолкает телегу до самых гор.

   Уже было непонятно – согрелась Иви благодаря отвару или из-за в сотый раз застрявшего между корней колеса тележки. И тут Веточка неожиданно встала как вкопанная, и Ивета больно ударилась плечом о перекладину воза.

   – Что случилось? – спросила девушка у козы, потирая руку. Хватило одного взгляда в сторону, куда так напряжённо всматривалась коза, раздувая дыханием ноздри.

   Тёмный эльф, небрежно прислонившись к стволу дерева, казалось, дремал и не обращал внимания на тандем Веточки и Иветы, рассматривавших его. Если бы не коза, девушка могла так и отолкать возок мимо встречающего – настолько эльф сливался с тенью. Светлые волосы, которые могли выдать в темноте, были прикрыты капюшоном, отбрасывающим тень и на резкие черты лица дроу. Зубов видно не было, и Ивета перевела взгляд ниже, рассматривая сложенные на груди руки. Широкие наручи и наплечная защита вились замысловатым рисунком стали, в стальном оставляя кожу, казавшуюся чёрной в темноте, обнажённой. Тонкие, скорей изящные, пальцы так не были похожи на грубые руки мужчин в её деревне. Но не смотря на кажущуюся хрупкость, во всём теле эльфа чувствовалась сила. Это не пугало Ивету, а завораживало. Как мощь далёких гор или потоков воды, срывающихся в ущелье.

   Распахнутые полы плаща дроу позволяли увидеть и ремень со множеством карманов, и плотно обтягивающие ноги штаны, всё по-прежнему чёрного цвета. Лишь уставившись на высокие ботфорты эльфа, травница поняла как невоспитанно ведёт себя, рассматривая незнакомца столь пристально. Смутившись, девушка попыталась оправдать себя тем, что это был первый увиденный в её жизни дроу.

   

ГЛАВА 2. *Ризтайерр* : Белая коза и эльфы.

RiztyErr, Despervs Восточный кинжал-скорпион

   Дома Победителей из глубин*

   И это его Брис называла эмоциональным. Он посмел дёрнуть бровью при оглашении желания Ллос о его понижении, зная, что это жрица пожелала продвинуть нового любовника.

   Посмотрела бы она на эту человеческую особь, где всё читалось если не на лице, то в глазах. Хотя сестра не стала бы не то что смотреть, даже задумываться о какой-то иблис. Жрица Ллос думала лишь о тех, кто мешал ей или раздражал. И по невероятно «счастливой» случайности Риз умудрялся делать и то и другое одним своим рождением. Четвёртый мальчик в семье считался едва ли не трагедией для Дома, и так шатко державшего своё положение. Третьего сына по традиции принесли в жертву Ллос, вместе с его отцом, но это не помогло родиться ещё одной жрице. Всего лишь воин.

   Пониженный до сборщика податей.

   Ни одна эмоция не отразилась на лице тёмного эльфа, пока он из под ресниц рассматривал то, с чем ему предстояло общаться. Даже если у людей наступил матриархат, не могла же эта пигалица прийти к власти? Ризтайерр плохо определял человеческий возраст, но эта выглядела слишком молодой. И слабой. Одетая не лучше рабов в городе и проявляющая абсолютное неуважение, рассматривая его непривычно синими глазами. А покраснела-то с чего? Возмущение, ярость?

   Человеческая особь прикрыла глаза, глубоко вдохнула и начала говорить. Было видно, как она старалась контролировать эмоции и собственный голос, но нет, люди всё-таки слишком смертны, чтобы научиться настоящему спокойствию.

   Из повествования человечки он понял тщетность своих надежд, что весь этот воз она прихватила с собой в дорогу, и что она подаст ему кошель с данью, а свой скарб утолкает обратно в деревню. По-прежнему не шевелясь, эльф скосил взгляд на недоразумение вместо дани. Слишком давно они не вырезали половину какой-нибудь южной деревни, если люди здесь смели откупаться за своё спокойствие таким образом. Может быть, стоит устроить красочное напоминание? Он справится и со своей парой мечей. Хотя нет. Десятник будет недоволен. Он не захочет пропустить такое развлечение.

   Мысль всё-таки устроить «напоминание» вернулась после заявления человеческой особи, что она собирается отработать два золотых, которые они недоложили. Да она и пары серебряных не стоит, если бы кто-нибудь из дроу решил купить раба. Это было даже забавно – покупать раба, когда его можно сделать из бывших и ненужных помощников. Что она может уметь лучше настоящих мастеров-ремесленников, которыми славился их город? Человеки были способны выполнять только грязную работу, которой пренебрегали самые низшие дроу. Или это была шутка? Люди вроде должны после этого скалиться и так странно потрясываться, изображая веселье. Человеческая особь не стала этого делать, хотя крепко сжимала пальцы рук, стараясь выглядеть спокойной. Нет, всё-таки это несколько раздражало – ему, воину Двух Мечей, возиться с этими людьми, не просто шинкуя их на кусочки, а пытаясь понять, что же они хотят сказать и думают, постоянно выдавая телами такое количество эмоций.

   Но если это всё таки была шутка, последними будут улыбаться его мечи.

   – Это – да, – указал он рукой в сторону воза.

   И совершенно не ожидал, что животное, предназначенное таскать дань, так дёрнется от его жеста, что едва не перевернёт телегу.

   Хоть кто-то тут относился к дроу с должным страхом.

   Человечка достаточно сноровисто успокоила рогатое недоразумение.

   – Осторожнее с Веточкой, – обратилась к нему человеческая особь.

   Уголок рта дроу дёрнулся в непонятном даже ему выражении эмоций. Она назвала его руку веточкой?! Хотя, наверно, это кличка тягловой скотины, – нашёл рациональный ответ Риз.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

179,00 руб Купить