Не трожь дракона! Это на Новый год. Анастасия Никитина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1. Время, когда путеводные звёзды сходятся в сугробе
• ГЛАВА 2. Странный гость
• ГЛАВА 3. Туманное предсказание
• ГЛАВА 4. ...и явный проходимец
• ГЛАВА 5. Ширма преткновения
• ГЛАВА 6. Поворотная идея
• ГЛАВА 7. Главный принцип успешного гадания
• ГЛАВА 8. Допрос и его результат
• ГЛАВА 9. Встречное предложение
• ГЛАВА 10. Наглядное пособие
• ГЛАВА 11. Парадоксы логистики и призрачные пирамиды
• ГЛАВА 12. Чужая тайна
• ГЛАВА 13. Сердце против разума
• ГЛАВА 14. Ловушка с секретом
• ГЛАВА 15. Бегство вслепую
• ГЛАВА 16. Внезапное прозрение
• ГЛАВА 17. Опасная авантюра
• ГЛАВА 18. Каждый охотник желает знать, где сидит дракон
• ГЛАВА 19. Свадебный подарок на день рождения
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Я люблю День зимнего солнцеворота и Новый год. А вот праздновать всё это просто ненавижу! Особенно в этом году, когда у меня появился шанс пробиться на практику к настоящему дракону. Всего одно место, и сотня желающих. Мне готовиться надо, а дома ждут кулинарная гонка, визиты шумных родственников, лишние килограммы на бёдрах и матушка со своими антинаучными предсказаниями… Поневоле озвереешь. А тут ещё этот нахал как снег на голову свалился. Мало ему было уронить меня в сугроб, он ещё и поселился в моей комнате! Ну ничего, у нас тут Новый год на носу. А значит, я нервная, злая и вообще ведьма! Держись, квартирант – одним сугробом ты у меня не отделаешься!

ПРОЛОГ

Любите ли вы зимний солнцеворот так, как любит его моя матушка? Запечённые яблоки, аромат корицы и мандаринов, огоньки, весело подмигивающие с каждой лавки, и предвкушение нового старта, нового года, в котором уж точно всё будет лучше, чем в прошлом.

   Ненавидите ли вы зимний солнцеворот так, как ненавижу его я? Сначала беготня по лавкам и рынкам, готовка и уборка до изнеможения, дразнящие ароматы из каждого шкафчика на кухне и вечное «Не трожь! Это на Новый год!». А потом толпы родственников, любимых и не очень. И всем надо радостно улыбаться. Даже тем, кого хочется обнять до хруста шейных позвонков. А уж про классическое «доедание» слегка заветревшихся салатиков и подсохших тортиков в течение недели после праздников и вспоминать не хочется. Диету, чтобы привести себя в порядок после этого аттракциона невиданной щедрости, я за месяц до праздника подбирать начинаю. А на всевозможные деликатесы и два месяца спустя смотреть не могу.

   Вот и в этом году всё шло по заранее утверждённому плану. Кем утверждённому? Так моей почтенной матушкой. У неё, видите ли, с Днём зимнего солнцеворота связано множество прекрасных воспоминаний и не менее восхитительных ожиданий. Поэтому празднуем всегда с размахом. Чувствуете подвох? Воспоминания и ожидания у неё, а страдать должны окружающие. А поскольку живём мы с ней вдвоём, то страдаю всегда я. Зато с размахом...

ГЛАВА 1. Время, когда путеводные звёзды сходятся в сугробе

– Ну ма-ам, – безнадёжно протянула я, бросив бесполезные попытки достучаться до здравого смысла и воззвав к милосердию. – У меня через три недели отборочные испытания для практики. Мне готовиться надо! Чем тебе эта корица не угодила?!

   Я потрясла над головой увесистым мешочком с корицей. В воздух взметнулось облачко ароматной пыли.

   – Всем не угодила, – отрезала матушка. – Неизвестно, сколько она валялась в том ящике. Наверняка выдохлась давно. Кроме того, там рядом стоял пакет с сушёным чесноком. Ты же не хочешь, чтобы запечённые яблоки пахли чесноком, а не корицей?!

   – Да не пахнет она чесноком! – возмутилась я, чихнув.

   – Это только так кажется, – припечатала она. – Живо на рынок.

   – Мам, но испытания...

   – Ты и так всё знаешь. Полгода из книг носа не показываешь, все экзамены на «отлично» сдала. Можно денёк-другой и с семьёй побыть.

   Я в сердцах швырнула полотняный мешочек обратно в ящик, из которого его вытащила, и круто развернулась на каблуках. Обычно мама добрейшей души человек. Договориться с ней ничего не стоит. Но только если речь не идёт о зимнем солнцевороте. И всё из-за глупого семейного помешательства. Дескать, девицы из нашего рода свою судьбу могут только на зимний солнцеворот встретить и никак иначе.

   Языки бы узлом позавязывать всем ворожеям на свете за такие предсказания. Но матушка в это верит. Она же и себя считает предсказательницей. Карты раскладывает, чаинки изучает и в хрустальный шар пялится. Что ей там померещилось – то и правда. А моим мнением никто не интересуется. Празднуем, и точка.

   Поминая недобрым словом замшелые семейные легенды и антинаучные практики гадалок всех мастей, я оделась и поплелась на рынок. Мороз ощутимо покусывал за щёки. Руки пришлось тут же засунуть в муфту, потому что варежки я впопыхах забыла дома, а возвращаться не рискнула. Мало ли нехватку чего ещё могла обнаружить матушка. С неё станется нагрузить меня метровым списком вместо того, чтобы дожидаться завтра разносчика.

   Я покачала головой и принялась повторять в уме семь способов применения горицвета в изготовлении лечебных эликсиров. Повторялось плохо. Не одну меня вытурили сегодня на улицу на ночь глядя. Правда, недовольна этим фактом, похоже, была только я. То и дело в уши врывались громкий смех, звуки праздничных мелодий, обрывки чужих разговоров. Все спешили на ярмарку, в которую превратился на время праздников наш небольшой городской рынок.

   Меня то и дело толкали развесёлые парочки. Пришлось топать по самому краю тротуара: мне в отличие от них спешить было некуда. Чем раньше вернусь, тем быстрее матушка нагрузит меня очередным заданием. А по пути хоть повторить что-то можно.

   Я настолько погрузилась в теорию зельеварения, что совершенно перестала обращать внимание на окружающее. И тут же за это поплатилась. Повернула за угол и буквально врезалась в выскочившего мне навстречу парня. Хотя, конечно, это он в меня врезался. Надо же было нестись с такой скоростью. Но, увы, в данном случае это особой роли не играло – не успев и глазом моргнуть, в сугробе по уши в снегу оказалась я. Ещё хорошо, что сугроб подвернулся, а то вылетела бы прямо на проезжую часть под колёса самоходкам.

   – Ты что творишь?! – возмутилась я, пытаясь выбраться из кучи рыхлого снега.

   – Прошу прощения, – черноволосый парень, нервно оглянувшись, протянул мне руку.

   – Смотреть надо, куда несёшься! – буркнула я, берясь за крепкую ладонь.

   – Вот он! Держи! – донеслось из-за угла.

   – Извини!

   Наглец разжал пальцы как раз в тот момент, когда я поднималась. Внезапно потеряв равновесие, плюхнулась обратно в сугроб, из которого уже почти выбралась. А парня и след простыл!

   «Вор!» – осенило меня.

   Мимо, грохоча подкованными железом сапогами, пронеслись стражники. К счастью, облепленную снегом девицу, копошащуюся в сугробе, они не заметили. Иначе отвратительный поход на рынок получил бы достойное завершение: посещение околотка и долгие объяснения со стражей. Тем более что рассказать им мне было особо нечего. Наглого воришку, которого они ловили, я видела всего несколько мгновений. Да и то большую часть внимания ухлопала не на его внешность, а на попытки отплеваться от снега и выбраться из сугроба.

   Пожелав паршивцу свалиться в городской пруд и отправиться в камеру уже в виде глыбы льда, я кое-как поднялась на ноги. Вокруг было тихо. Только откуда-то издалека доносились приглушённые возгласы, и мерно гудела отголосками музыки и гомона близкая ярмарка. Выругавшись, я по мере сил отряхнула снег, набившийся, казалось, в каждую складку одежды, и поплелась туда. Корицу никто не отменял.

   Приправу я купила в первой попавшейся лавке. Идти через половину ярмарки к любимому торговцу матушки не было ни сил, ни желания. От всего снега, собранного в сугробе, избавиться не удалось. Он начал таять, что явно не добавляло желания гулять. Да что там! Мне даже за шиворот несколько ледяных капель просочилось. То ещё удовольствие, скажу я вам.

   Обратно домой я неслась едва не быстрее давешнего воришки. Только не хватало вместо отборочных испытаний отправиться в постель с простудой!

   – Ты долго, – проворчала матушка, не оборачиваясь, едва я открыла дверь. – Корицы не было?

   – Была, – я плюхнула на стол небольшой мешочек и поспешно выскользнула из кухни. Если бы матушка увидела, в каком виде явилась домой её дочь, то охов и ахов хватило бы ещё на час. И тогда бы я точно простудилась.

   Отогревшись под горячим душем, я проглотила для профилактики антипростудный эликсир и снова села за книги. Но не тут-то было.

   – Рихана! – пробился с первого этажа подозрительно радостный голос матушки. – Спускайся, стесняшка!

ГЛАВА 2. Странный гость

Я поморщилась. Мнимой стеснительностью матушка обычно объясняла родственникам моё нежелание радоваться гостям. И раз уж она обозвала меня стесняшкой, значит, явились очередная троюродная кузина или двоюродный дядюшка. Видеть тех, кого я и по именам-то не всегда знала, желания не возникало. Но и альтернативы не было. Если «стеснительность» заходила слишком далеко, матушка без малейших сомнений приводила дорогих гостей прямо в мою комнату.

   Покосившись на разложенные вокруг свитки и стопки тетрадей с конспектами, я ускорила шаг: появления малолетних кузенов и кузин подготовка к испытаниям не переживёт.

   – А вот и она! – радостно воскликнула матушка, завидев меня на лестнице. – Спускайся, дорогая, выпей с нами чаю.

   – Мам, я только на минутку. У меня там…

   – Да знаю я, знаю. Подождут твои конспекты, – отмахнулась маман, едва не силой усаживая меня на стул. И тут же с улыбкой сообщила. – Она такая старательная, одни учебники на уме. На юношей даже смотреть не хочет. Всё ждёт того единственного, который…

   – Мам! – возмутилась я, чувствуя, как вспыхнули щёки, и, вскинув голову, впервые посмотрела прямо в лицо молчаливому гостю. – Ты?!

   – О! Так ты помнишь Арнольда! – обрадовалась матушка. – Когда вы виделись в последний раз, ты была во-от такой.

   Она взмахнула рукой над полом. Судя по этому жесту, в те далёкие времена я едва достигала макушкой плинтуса.

   – Арнольд, значит, – протянула я, пристально разглядывая невежу, который пару часов назад окунул меня в сугроб.

   – Арнольд, – парень вздёрнул подбородок и скрестил руки на груди, ясно давая понять, что так просто не сдастся.

   – И как твоя фамилия, Ар-рнольд? – прошипела я. Залётный вор уж точно не мог знать моих многочисленных родственников.

   Попытка вывести мошенника на чистую воду провалилась на старте. Точнее, её провалила матушка, возмущённо замахав руками:

   – Ты что, забыла?! Это же сын Саши Болго, сводного брата твоей троюродной тётки по…

   – Спасибо, мама, я вспомнила, – с сарказмом фыркнула я, заметив самодовольную улыбку на физиономии парня. Интересоваться семейными делами явно не стоило. Матушка, которая вела обширную переписку, наверняка успеет посвятить меня во все подробности куда раньше, чем пробравшемуся в наш дом мошеннику придётся открыть рот.

   – Ну вот и прекрасно. Тогда я пока подготовлю ванну и вещи, а ты…

   – Какие вещи?

   – Ой, это просто ужас! Представляешь, у Арнольда украли багаж прямо у нас на вокзале. Только отвернулся, а чемодана нет! Просто безобразие. Куда только стража смотрит!

   – Наверное, за воришками гоняется, – ухмыльнулась я, пристально рассматривая самозваного родственничка.

   – Дождёшься от них, – проворчала матушка. – Ну всё, хватит болтать. Арнольд и так промёрз до костей. Ему срочно нужны горячая ванна и шерстяные носки. Так что я этим займусь, а ты пока покажи брату свою комнату и разбери там диван. А то знаю я твою учёбу – всё книжками завалено. Присесть негде, не то что спать.

   «Да какой он мне брат!», – хотела было возмутиться я, но тут до меня дошло, что именно выдала маман.

   – Он что, будет спать в моей комнате?!

   – А ты как хотела? – пожала плесами матушка с какой-то странной улыбкой. – В комнате для гостей будет тётя Алиса с семьёй, у меня Рина и её дети, а в гостиной дед Воля со своей седьмой женой устроится.

   – С восьмой, – машинально поправила я. – У него в прошлом году была уже восьмая.

   – А, ну тогда с девятой. Он в прошлом месяце снова женился, я же тебе говорила.

   – Уже в который раз…

   – Не смей осуждать дедушку, – нахмурилась матушка. – Он ищет настоящую любовь и никого не обманывает. Это достойно восхищения. Всё, идите.

   – Но, мам! – спохватилась я.

   – Никаких мам! Арнольду негде спать, кроме как у тебя.

   – Постели ему в леднике.

   – Что?

   – Ничего, это я о своём.

   Маман смерила меня подозрительным взглядом, но переспрашивать не стала. Мысленно пожелав всем родственникам, как настоящим, так и фальшивым, провалиться в бездну хотя бы на новогодние праздники, я поплелась к лестнице. Следом топал Арнольд.

   «И зачем только в прошлом месяце плотника вызвала, – мелькнула в голове дурацкая мысль. – Сейчас бы этот провалился в гнилую ступеньку, и прощай проблема».

   Мечтая о несбыточном, я и не заметила, как снова оказалась в своей комнате.

   – А я думал, это гостиная у вас маленькая, – разочаровано протянул парень, окинув моё логово презрительным взглядом. – Как ты тут разворачиваешься?

   – С трудом, дорогой братец, с большим трудом, – оскалилась я. – Где уж тут гостя приветить со всем уважением. Кстати, могу посоветовать отличную гостиницу. Там гораздо просторнее.

   – Ну что ты, сестричка. На зимний солнцеворот даже гостиничный нужник уже сдан, оплачен и заселён, – парень до миллиметра повторил мою язвительную ухмылку, – И потом, мне тут нравится. Уютненько.

   Этот гад хозяйским жестом смахнул в сторону парочку лабораторных и плюхнулся на диван.

   – Уютненько?! – окончательно обозлилась я, выдёргивая из-под наглой задницы любимый халат. – Знаешь, что?!

   – Что, сестричка?

   – Я тебе не сестричка!

   – Ах, прости. Кузина. Конечно, кузина.

   – Значит, по-хорошему ты не хочешь? – нахмурилась я.

   – А что я сделал плохого? – лже-Арнольд ещё основательнее умостился на диване. – Случайно тебя толкнул? Ну, так не убил и даже не покалечил. Впрочем, могу ещё раз извиниться, если для тебя это так важно.

   – Да плевать мне на твои извинения!

   – Тогда в чём проблема?

   – В том, что ты не Арнольд, не сын какого-то дяди Саши, которого я в упор не помню, и уж точно мне не родственник! Вот в чем проблема!

   – И что с того?

   – Ага! Признался!

   – Ни в чём я не признавался. То, что я тебя толкнул, ещё не означает, что я не могу быть твоим родственником.

   – Зато означает, что ты вор, за которым гоняется стража. Видала я таких родственников знаешь где?!

   – Я не вор! – вспыхнул парень.

   – Тогда кто? – прищурилась я, но незваный гость уже успел совладать со вспышкой ярости.

   – Арнольд Болго. Тебе же сказали.

   – Тьфу ты! – выругалась я.

   – Да что ты так нервничаешь, – парень обезоруживающе улыбнулся. – Я точно не вор, так что все твои сомнительные богатства, – он насмешливо двумя пальцами приподнял какой-то конспект и тут же уронил обратно, – останутся при тебе. Встретим вместе Новый год, потанцуем, обменяемся невинным поцелуем под звон часов…

   – Скорей уж я перегрызу тебе горло! – перебила я.

   – Твоя матушка расстроится, если ты покусаешь кузена, – ухмыльнулся парень. – Расслабься. Ты слишком много беспокоишься на ровном месте.

   Ответить я не успела. Дверь распахнулась, и маман, сверкая счастливой улыбкой, впорхнула в комнату, в очередной раз забыв постучать.

   – Вот! Уже подружились. Замечательно. Арнольд, ванна готова, птицей вниз. Одежду я тебе там положила. Успеете ещё поболтать.

   – Я скоро вернусь, – пообещал мнимый братец и, подмигнув, удрал.

   Мне оставалось только зубами заскрипеть от злости. Подавив рвущиеся с языка ругательства, с размаху плюхнулась на кровать и уставилась на закрывшуюся на ними дверь. Однако на этом театр абсурда ещё не закончился, едва я попыталась прикинуть, как объяснить матушке её ошибку, как дверь снова распахнулась.

   Маман огляделась вокруг, как заправский шпион из плохого спектакля, демонстративно приложила палец к губам и вдруг распахнула дверцы шкафа.

   – Мам, ты чего? – опешила я, заподозрив, что родительница скоропостижно сошла с ума.

   – Тише! Знаешь же, какие у нас перегородки тонкие, – театральным шёпотом одёрнула матушка. – Я должна тебе кое-что сказать.

   Я насторожилась. Последний раз, когда звучала эта фраза, мы чуть не лишились дома, потому что матушка едва не поменяла его на тропический остров в несуществующем океане. Слава всем богам, под рукой оказался атлас империи, а торговцев островами арестовали буквально через неделю.

   – Ты опять решила продать дом?

   – Нет, что ты! Дом – ерунда.

   – Ерунда?!

   – Конечно. Я хотела поговорить об Арнольде. Дело в том, что он не твой брат!

ГЛАВА 3. Туманное предсказание...

– Так что же ты?! – взвилась я, но матушка силой усадила меня обратно на кровать.

   – Не шуми! Всё испортишь! – прошипела она, воровато оглядываясь.

   – О боги! – всплеснула руками я. – Во что ты ещё ввязалась? Да ещё под Новый год. Праздники же, жандармов не дозовёшься!

   – Зачем тебе жандармы?

   – В тот раз, когда ты говорила что-то подобное, очень даже понадобились, – проворчала я, но всё же слегка успокоилась. Маман настолько неподдельно удивилась, что, по крайней мере, она сама была уверена, что ничего противозаконного не происходит.

   – Не помню ничего такого. И вообще, не сбивай меня с толку. А то не успеем.

   – Не успеем что?! – опять насторожилась я.

   – Поговорить, конечно же! Мне стоило рассказать тебе об этом заранее, но я не хотела тебя разочаровывать, если окажется, что это всё-таки не ты.

   – Так… Но это всё-таки я. И кто же я? Наследница пустынного некроманта? Или внучатая племянница императора?

   – Выдумщица, – рассмеялась матушка, потрепав меня по голове. Я попыталась увернуться, но как всегда безуспешно. – Ты и сама прекрасно знаешь, что императора среди нашей родни нет. А пустынный некромант… Недавно я составляла гороскоп для одного клиента, так вот там было сказано, что сокровища Чёрного пустынника откроются только почти замужней даме, и никак иначе.

   – Здорово, – поморщилась я. – Дай угадаю. За этот гороскоп тебе опять не заплатили.

   – Откуда ты?.. – опешила маман. – Я же тебе не говорила…

   – Сама догадалась. Мам… Люди приходят к гадалкам за предсказанием счастливого и богатого будущего. Все, от нищего до лорда! И смутные непонятные глупости им не нужны! Тебе же тётя Алиса сто раз говорила.

   – Тётя Алиса – шарлатанка, – презрительно фыркнула матушка. – А в том гороскопе ничего непонятного не было.

   – Ну, разумеется. А «почти замужняя дама» – это как? Вроде «почти беременной»? Или «почти невинной»? Это антинаучно!

   – Фу! Рихана! Тонкое искусство предсказаний ничего общего не имеет с твоей наукой. Она даже предвидение объяснить не может.

   – Может быть, потому, что никакого предвидения нет, а есть просто угадайка «повезёт-не повезёт»? – вкрадчиво уточнила я.

   – Ничего подобного!

   Этот разговор повторялся у нас с завидным постоянством. С тех пор как я пошла в школу, матушкины карты, хрустальные шары и прочие принадлежности вызывали у меня только нервный тик. Мало того, что надо мной, дочерью городской гадалки, посмеивался весь класс. Так ещё и жили мы тогда хуже некуда – как раз мода на всякого рода гадания пошла на спад, а вместе с ней и наши доходы. А ведь маман в молодости была хорошей магессой. Даже академию закончила, и ей прочили светлое будущее.

   Но нет! Свой настоящий дар она забросила, а вместо этого сосредоточилась на наследственном бреде. Папенька от такого счастья удрал на второй год после свадьбы, оставив ей долги и меня. Соседи косились. А финансовое положение напоминало ярмарочные качели: то густо, то пусто. К тому же маман совершенно не умела обращаться с деньгами. Так что сразу после базовой школы я вытребовала себе личный ключ от кассы салона и следила, чтобы все счета были вовремя оплачены, продукты в холодильном ларе не переводились, а налоговые сборы отправлялись в магистрат без помощи приставов. Не скажу, что это доставляло мне такое уж удовольствие. Зато нам больше не грозили отключить отопительные артефакты посреди зимы или отобрать дом за долги по налогам.

   – Ты меня совсем не слушаешь! – возмущённый возглас матушки сбил плавный ход моих мыслей.

   – Слушаю, – машинально ответила я.

   – Ну, и кем тебе приходится наш юный гость?

   – Никем, – я пожала плечами.

   – А станет?

   – А станет постояльцем каталажки, если не съедет отсюда в кратчайшие сроки.

   – Так и знала, что ты меня не слушаешь, – вздохнула матушка. – Никаких каталажек! Всю жизнь себе сломаешь!

   Я напряглась. Этот тон был мне прекрасно знаком. От него буквально шибало очередным «озарением» с привкусом «воли судьбы» и прочей гадательной мути.

   – Мам, – устало вздохнула я. – Если кто и сломает мне жизнь, так именно этот проходимец, которого ты зачем-то подселила ко мне в комнату. Мне к испытаниям готовиться надо, а тут он…

   – Да забудь ты про свои испытания! – сдвинула брови матушка.

   Сердилась она крайне редко, но если уж начинала, могла замучить нотациями фонарный столб. Такого дополнения к и без того нервным праздникам я себе не желала. Покорно откинулась на спинку кровати и сложила руки на груди:

   – Хорошо. Я тебя слушаю. Что в нём такого, что его нельзя посадить в каталажку?

   – Он – твой муж!

   – Что?! – мой рёв, наверное, можно было услышать на соседней улице.

   – Да тише ты! – замахала руками маман.

   – И когда это ты успела выдать меня замуж? – голос я хоть и с трудом, но приглушила. Но не по просьбе матушки, а потому что не хотела оповестить всех и каждого об её очередном заскоке.

   – К сожалению, до этого ещё не дошло. Но осталось совсем недолго. Если, конечно, ты всё не испортишь.

   – Испорчу обязательно, – хмуро пообещала я и потребовала. – Рассказывай!

   – Ты же знаешь, что в нашей семье принято большое внимание уделять воспитанию, – тоном профессиональной сказительницы заговорила матушка. – Столовый этикет, танцы, иностранные языки, история…

   Ещё бы я не знала. У нас даже простое яблоко нельзя было сжевать у двери в кладовку. Надо было положить его на тарелку, порезать и съесть как какой-нибудь фруктовый салат специальной вилочкой. А уж придворные танцы, стоившие мне подвёрнутых ног и моря слёз, вообще отдельная тема. И самое главное, всё это нам, простым горожанам, было совершенно не по рангу! Конечно, с тех пор как угнездилась эта бредовая традиция, нравы общества стали куда проще. И какой-нибудь лорд вполне мог жениться на простой девушке. Вот только пропасть, лежащая между ними, всё ещё была слишком велика. Разные заботы, разные проблемы, разные радости. По сути – разные миры.

   Наверное, я бы давно взбунтовалась, если бы точно так же не обходились со всеми детьми нашего многочисленного семейства. Матушка, бесчисленные тётушки-дядюшки, бабушки-дедушки и прочие кузены в своё время прошли ту же школу. Очень дорогую и совершенно ненужную школу!

   – Помню, помню, как тебе в детстве всё это не нравилось, – усмехнулась матушка, рассмотрев кислое выражение на моей физиономии. – Но тому есть очень веская причина.

   – И какая же?

   – Много лет назад ещё родоначальница нашей семьи, чьё имя затерялось в веках…

   – Проще говоря, наши предки благополучно забыли за давностью лет, какое имя этой несуществующей даме они придумали, – поправила я.

   – Не кощунствуй! Твоя пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-бабушка была известной Видящей! Её даже в легендах упоминают.

   – Ага. В легендах нашей семьи, – фыркнула я. – Так что там эта пра-пра в энной степени придумала… То есть, предвидела?

   – До чего же ты бесчувственная, – сокрушённо покачала головой матушка. – Неудивительно, что наш семейный дар в тебе так и не проснулся.

   – И слава богам, – поморщилась я. – Одной гадалки в этом доме достаточно. Ты лучше про бабку рассказывай. А то мне ещё двенадцать тем по теории магических конструктов учить.

   – Не убегут твои темы, – маман прислушалась и, убедившись, что в ванной всё ещё шумит вода, продолжила. – Первая видящая в нашем роду предсказала, что однажды девушка из нашей семьи станет женой дракона из королевского рода.

   – Здорово, – равнодушно кивнула я. – Теперь понятно, почему у нас даже тост на завтрак подают на трёх тарелках. Это у королей так принято. Жаль, они сами за собой посуду не моют. А то бы быстро свой столовый этикет пересмотрели. Теперь объясни, при чём тут этот проходимец, который, видимо, решил утопиться в нашей ванной, и я займусь теорией магических…

   – Подождут твои теории! Этот проходимец… То есть, тьфу ты! Совсем заморочила меня! Наш гость и есть этот дракон из королевского рода – твой будущий муж!

   – Мам, – вздохнула я. – По-моему, ты наконец совсем сошла с ума. Торговцы островами тебя обмишурили. Продавцы старинных карт сокровищ тоже не тебе одной голову морочили. Лавочники, те вообще профессионалы в деле облапошивания ближних. Но как ты могла поверить в это?! Что он ещё тебе сказал? Что он пропавший в детстве внук императора?

   – Ничего он мне не сказал, – заметно обиделась матушка. О её промахах я напоминала крайне редко, не хотела лишний раз настраивать. Но сейчас было явно не обойтись без тяжёлых пушек.

   – Дракон не знает, что он дракон?

   – Дракон не знает, что он твой будущий муж! Вряд ли он так хорошо учил историю, чтобы читать об этом предсказании. Если о нём вообще сохранились какие-то записи. Оно передаётся из уст в уста в нашей семье уже несколько веков.

   – Угу. С тех самых пор, как его придумали. Какая, однако, живучая бредня, – проворчала я себе под нос, понимая, что маман сейчас не переубедить.

   – Что ты сказала?

   – Я говорю, что не понимаю, почему ты решила. Что будущая жена дракона – я.

   – А вот это как раз самое важное, – матушка заговорщики склонилась ко мне поближе. – Я сделала большой расклад на тебя и твоё будущее. И звёзды сошлись!

   – Какое счастье… – скривилась я.

   – Ещё бы, – Маман сарказм не уловила. – У нас столько девушек заневестилось в последние годы, а счастливый билет выпал тебе. Тетушка Алиса удавится от зависти! Кстати, обещай мне, что не пригласишь эту шарлатанку на свадьбу. Она – позор нашей семьи! Дар не получила, но всё равно…

   – Является самой высокооплачиваемой гадалкой империи и самой богатой из нашего семейства за последние лет двести, – закончила я. – Мам… Ну какая свадьба, в самом деле?! Ты его видела? Это же мальчишка!

   – Неправда. Ему лет двадцать пять. Драконы стареют медленнее.

   – Умнеют они медленнее, если он и правда дракон. И вообще, у меня аллергия на драконью чешую. Как раз на последнем обследовании выяснилось.

   – Ты же к дракону на практику собираешься? – хитро прищурилась маман.

   – Так я же практиковать собираюсь. А не летать на нём! – возмутилась я.

   Аллергия, кстати, выдумкой не была. Я и в правду умудрилась отличиться на последнем уроке по зельеварению, когда нас знакомили с редчайшими ингредиентами. Как в руки взяла, так в обморок и хлопнулась. К счастью, профессор не обратил на это внимания. Мол, среди студиозов гениев в зельеварении нет, а значит, такую ценность нам всё равно больше в руках подержать не удастся, чтобы аж сознание от восторга терять.

   Восторга я, понятное дело, не испытывала и решила, что виной всему либо переутомление, либо аллергия. Увы, второй раз добраться до ценностей, чтобы проверить эту теорию, мне никто не позволил.

   – На муже тебе тоже летать вряд ли придётся, – усмехнулась матушка, не подозревая о моих мыслях. – С мужьями обычно кое-чем другим занимаются. Но об этом тебе ещё думать рано.

   – О замужестве не рано, а об этом рано? – вздохнула я. Потрясающая наивность матушки иногда здорово напрягала. – Мам, ты уж определись.

   – Вот помолвку заключите, тогда я всё тебе объясню, – строгим тоном отрезала маман. – Не раньше. Даже и не проси.

   – Не буду, – охотно кивнула я.

   Только моя мамуля могла искренне считать, что в наше время девятнадцатилетней девушке надо рассказывать о пестиках и тычинках. Наверное, за это я её и любила. За искренность. Да, неприспособленная к жизни, безалаберная, спонтанная, да ещё постоянно витающая в облаках. Но она никогда не пыталась казаться кем-то другим, в любых обстоятельствах оставаясь собой. Это подкупало.

   – Что же касается дракона… – снова заговорила маман.

   – Дракона? – заинтересованный мужской голос оказался неожиданностью для нас обеих. В дверях в моём халате и тапочках на босу ногу стоял наглый проходимец и с интересом переводил взгляд с меня на маман и обратно. – Здесь есть драконы?

   – Пока нет, – первой обрела дар речи матушка. Впрочем, неудивительно, ей по должности положено на глупые вопросы отвечать. – Но скоро будут. Точнее, будет.

   – Да? – приподнял бровь мнимый Арнольд.

   У него это получилось настолько органично, что мне вдруг показалось, что проходимец, обманом проникший в чужой дом, здесь не он, а я, и это меня сейчас выкинут на мороз с помощью жандармов. Обозлившись, уже открыла было рот, но матушка чувствительно ткнула меня локтем в бок, заставив промолчать.

   – Да! Дракон – наш любимый новогодний торт. Рихана его обожает.

   – Мам! – взвыла я, разом забыв и о дурацких предсказаниях, и о саднящих рёбрах. – Ты же обещала!

   – Обещала не готовить его как минимум год, – строго напомнила матушка. – Вот как раз с прошлого зимнего солнцеворота год и прошёл. Почти. А вы с Арнольдом мне поможете.

   – О нет…

   – Да, моя дорогая, да. Заодно и Арнольд посмотрит, какая ты хозяюшка.

   Судя по всему, Арнольду, кем бы он ни был на самом деле, было откровенно плевать, какая я хозяйка. Он насмешливо смотрел на меня, привалившись к косяку, и нахально выдёргивал пушинки из мехового воротника моего любимого банного халата.

   – Ну, я вас оставлю, – пропела маман. – В дверь стучат. Наверняка это Рина с детишками. Рихана, если это они, спустись, поможешь с багажом. Заодно и Арнольд спокойно переоденется.

   – Мне действительно стоит посмотреть, какая ты хозяйка? – хмыкнул этот мерзавец, едва за матушкой захлопнулась дверь.

   – Не стоит.

   – Не хочешь позориться?

   – Не хочу потравить всех гостей. В твоем присутствии соблазн перепутать сахар со стрихнином станет непреодолимым, – огрызнулась я.

   – Ты такая жестокая?

   – Ещё какая. И если ты не прекратишь ощипывать мой халат, который тебе, кстати, никто не предлагал, то узнаешь это прямо сейчас!

   – Тот, что мне предложили – был слишком жёсткий.

   – Ох ты, цаца какая! Снимай сейчас же.

   – Что, прямо сейчас? – он с похабной улыбочкой взялся за пояс халата.

ГЛАВА 4. ...и явный проходимец

– Что? Нет! – вспыхнула я.

   – Тогда иди помоги родственникам, что ли, – мерзкая ухмылка мгновенно превратилась в насмешливую, и я поняла, что надо мной издеваются. – Багаж поднести, пальто принять, напитки подать… Что там ещё?

   – А ещё ужин, на котором я тебя всё-таки отравлю, – прошипела я.

   – Если сумеешь сервировать стол, – парировал лже-Арнольд. – Из общей миски я есть не приучен.

   – Нет у нас общей… – взвилась я и тут же прикусила язык, осенённая гениальной идеей. – Так ты у нас культурный? Что ж, хорошо, хорошо…

   Парень покосился слегка настороженно:

   – Что-то мне не нравится твой тон. Ты помнишь, что жандармам обычно не нравится, когда в столовых добропорядочных граждан появляются трупы?

   – Зато к бродягам на улице они относятся куда лояльнее, – ухмыльнулась я. – Может, сбежишь? Опять. Что, нет? Ну, тогда переодевайся, дорогой братец, ужин скоро!

   С этими словами я выплыла из комнаты в лучших традициях матушки. То есть, нежно улыбаясь и мурлыча под нос какую-то популярную песенку. Мнимый Арнольд от этого, казалось, насторожился ещё сильнее. Но меня это по понятным причинам только порадовало. Всю дорогу до первого этажа я лелеяла в памяти нервную гримасу, исказившую его смазливую физиономию.

   «Общая миска тебе, значит, не нравится? Отлично. Будет тебе сервировка по-королевски! – ухмылялась я про себя. – В нашем семействе все эти ложки-вилки с самого детства знают. И даже матушка не сможет оспорить, что настоящий дракон их тоже должен знать. А вот подозрительный бродяга… Хотя… Может, он сам сбежит? Это было бы идеально».

   И, разумеется, слишком хорошо, чтобы стать реальностью. Незваный гость спустился к ужину по первому зову матушки.

   Уже успев нарисовать себе радужные картинки поиска внезапно исчезнувшего родственника, я встретила его появление кислой миной. Проходимец только мило улыбнулся и расправил замысловато скрученную салфетку с такой ловкостью, словно всю жизнь только этим и занимался.

   Припомнив совершенно обычный наряд столкнувшего меня в сугроб наглеца, я отмела затеплившиеся было в душе подозрения. Мало ли где он мог научиться с салфетками обращаться. Может, в хорошем трактире работал, прежде чем начать от стражников бегать.

   Я заставила себя мило улыбнуться и села на своё место. Матушка только этого и ждала.

   – Сегодня наш первый семейный ужин перед новым зимним солнцеворотом. Духи нашептали мне, что для нашей семьи, особенно для присутствующих за этим столом, наступающий год будет невероятно удачным и…

   Слушать я перестала на словах «духи нашептали». Пресловутые духи успели мне надоесть и вне праздников. Когда «духи шепчут», какое блюдо стоит приготовить на ужин или что пора залатать прохудившийся чулок, к ним волей-неволей начинаешь относиться без должного пиетета.

   Хотя, справедливости ради, надо упомянуть, что иногда матушкины «духи» попадали в цель. Как в тот раз, когда меня чуть не выперли из академии из-за завистливой дурочки. До сих пор не знаю, как маман удалось убедить ректора, что все её обвинения – чушь.

   Но такие попадания случались крайне редко. Слишком редко для того, чтобы я прониклась семейным даром.

   Торжественная речь закончилась, и гости взялись за еду. Вспомнив о своих планах, я покосилась на мнимого Арнольда. И чуть не взвыла от разочарования. Проходимец орудовал столовыми приборами как бы не ловчее, чем мы с матушкой.

   «Если этот гад и научился вести себя за столом на работе, то это был точно не трактир! – вынуждена была признать я. – Точно! Наверняка он работал в каком-нибудь пафосном ресторане для богатых и знаменитых. Или вообще лакеем был. Там и насмотрелся господских замашек. Надо будет почитать газеты. Не пропадал ли где услужливый слуга. Вместе с хозяйскими денежками, ага…»

   Я столько внимания ухлопала на незваного гостя, что чуть не перевернула на себя бокал с горячим пуншем.

   – Рихана… – с упрёком проворчала матушка, перехватив рубиновые капли магическим импульсом раньше, чем они оказались у меня на платье.

   – О, не сердитесь, мадам Рошмор! – тут же влез Арнольд. – Рихана просто увлеклась беседой. Так бывает.

   – Ты такой милый, Арнольд, – заулыбалась маман. – Так мило встал на её защиту.

   Малолетние кузены в полном составе зафыркали, как обитатели городской конюшни. Ещё бы. Замечательное оправдание. Особенно если учесть, что за последние полчаса я не проронила ни слова. Получилось, будто я подслушивала!

   Подарив непрошенному защитничку злобный взгляд, я пробормотала неискренние извинения.

   – Вы слышали, – вернула беседу в спокойное русло матушка. – Вскоре у нас в городе должен появиться наместник.

   – Давно пора, – проворчала Рина, изящно отправляя в рот насаженную на вилку засахаренную ягоду. – Сколько его тут не было? Лет сто? За дорогами совершенно не следят. У вокзала я чуть ногу не сломала. Понятно, что драконов на каждый городишко не напасёшься. У вас-то город не маленький.

   – Да, – покивала маман. – Без хозяйского пригляда всё рушится. Нет дракона – нет порядка. Кстати, о драконах, в нашей семье давно хранится одно предсказание...

   Я похолодела: «Она что, собирается выдать бредовые россказни давно забытой пра-пра этим зубоскалам?! Да меня же за праздники задразнят насмерть!»

   К счастью, маман ограничилась туманными предсказаниями о богатстве и благоденствии в лучших традициях тётушки Алисы. От облегчения я даже ненавистному лже-Арнольду улыбнулась вполне доброжелательно. Чем тот не преминул воспользоваться и втянул в разговор и меня:

   – А ты, Рихана, что-нибудь предвидишь?

   «Твою преждевременную кончину», – прошипела я себе под нос, но вслух была вынуждена произнести совсем другое.

   – Увы, семейный дар обошёл меня стороной. Об этом все знают. Неужели ты забыл, Арнольд?

   Я постаралась хорошенько выделить голосом ворованное имя. Получилось, судя потому, что Рина метнула в мою сторону заинтересованный взгляд, а кузены принялись с любопытством переглядываться. Но всё испортила матушка. Не дав проходимцу возможности ответить и продемонстрировать полное невежество в наших семейных делах, она строго постучала ногтем по столу.

   – Рихана! Арнольд! Ну что такое? Вы же уже не дети, чтобы пытаться задеть друг друга. Давно пора оставить в прошлом детские ссоры. Твой тон, Рихана, как минимум неуместен. Но и ты, Арнольд, не прав. Зачем напоминать сестре о её недостатках. Девочка так расстраивалась, когда у неё не получалось что-то увидеть в хрустальном шаре. Даже плакала.

   – Мне было три года, мама! – с возмущением уточнила я под сдавленное хихиканье кузенов.

   – Да, детские травмы самые болезненные, – поддакнул мнимый Арнольд. – Я прошу прощения, что затронул эту тему, дорогая сестра.

   Маман удовлетворённо улыбнулась, и разговор вернулся в менее опасное русло. Впрочем, удовольствия от ужина мне это не добавило. Но, по крайней мере, мне удалось дожить до его конца и никого не прибить. Увы, после десерта моя решимость остаться добропорядочным членом общества подверглась жестокому испытанию.

   Рина с матушкой перебрались на диван в гостиной, желая по давней традиции перемыть косточки ещё не приехавшим родственникам, в основном тётушке Алисе. Но мнимый Арнольд почему-то потащился с ними. Я бы с удовольствием оставила его там. Пусть бы матушка сама разбиралась со своим найдёнышем. Но тут он скучающе протянул:

   – Интересно, а какие ещё есть предсказания о драконах?

   – О, дорогой! – обрадовалась любимой теме маман. – Их очень много…

   – И сейчас уже поздно о них рассказывать! – вклинилась я между ними, вцепившись в локоть «братца». – А завтра рано вставать.

   – А почему рано? У тебя же завтра нет никаких консультаций? – с подозрением прищурилась матушка.

   – Нет. Но я хотела показать Арнольду город! Он же так давно тут не был! Столько всего изменилось.

   – О да… Ям на привокзальной площади стало значительно больше, – проворчала себе под нос Рина.

   – Это отличная идея, дорогая! – обрадовалась матушка. – Так и сделай. Заодно и голова отдохнёт. Этой учёбой ты совсем себя уморишь…

   – Да, да… – не вслушиваясь, покивала я, утаскивая свою добычу в узкий коридор.

   – К твоему сведению, – проходимец высвободился из моей хватки и демонстративно расправил рукав рубашки, – если ты хочешь куда-то пригласить мужчину…

   – Никуда я тебя не хочу пригласить! – окрысилась я, подпихивая его к лестнице.

   – Да? – с преувеличенным разочарованием выдохнул он. – А мне показалось, что ты говорила что-то об экскурсии по городу.

   – Показалось!

   – Ты не стесняйся, я не стану обижать отказом свою любимую сестричку.

   – Стесняшка Рихана существует только в матушкином воображении. Ну и в твоём, как я посмотрю. Не собираюсь я вести тебя на экскурсию. Сам пойдёшь, если так хочется. Вдруг заблудишься и обратной дороги не найдёшь. Хотя… – я широко улыбнулась. – Может, стоит тебе помочь, чтобы уж наверняка. Город у нас красивый. И большой.

   Я с намёком улыбнулась.

   Паршивец ничуть не смутился, вернул мне ещё более широкую улыбку и произнёс:

   – Нет, я, пожалуй, воздержусь. По крайней мере, до тех пор, пока не обзаведусь картой.

   – Тогда у меня есть другая идея, – окончательно разозлившись, прошипела я.

   – Ты действительно хочешь озвучить её здесь? – прищурился «братец», кивнув куда-то мне за спину.

   Я обернулась. Из-за угла всовывались три любопытные рожицы моих малолетних кузенов.

   – Нет, – вынуждена была признать я. Спровоцировать град насмешек или, того хуже, донести до ушей маман свои планы мне не хотелось. – Пошли.

   Я снова схватила незваного гостя за руку и потащила вверх по лестнице.

   – Значит, так! – я захлопнула дверь и, активировав звукоизоляционный артефакт, прижала «братца» к стенке.

   – Ты не мой брат! Ты не Арнольд! Не сын дяди Саши! И вообще мне не родственник! Лучше убирайся отсюда по добру по здорову, пока я действительно не задалась вопросом, кто ты такой и откуда тут взялся!

   – Если ты задалась целью меня напугать, то пока у тебя не получилось, – усмехнулся парень и красноречиво покосился вниз, уставившись мне прямо в вырез платья. – Но если ты пробуешь меня соблазнить, то продолжай. Пока мне всё нравится.

   Сморгнув, я сообразила, что, пытаясь удержать крепкого парня на месте, прижалась к нему всем телом, открыв прекрасный вид на собственную грудь. Опомнившись, я отскочила:

   – Ты!

   – Я. Твой двоюродный брат Арнольд. Может быть, троюродный, я не уточнял.

   – Стоюродный! Если верить жрецам, то все люди друг другу родственники в каком-то там колене! Никакой ты не Арнольд!

   – А твоя матушка уверена в обратном. По крайней мере, именно так она меня назвала, когда я сказал, что ищу свою родственницу, – открыто ухмыльнулся этот мерзавец.

   Я буквально задохнулась от возмущения:

   – Да она…

   От злости едва не выдав, кем на самом деле вообразила матушка незваного гостя, я подавилась словами. Ну, скажу, а толку? Вряд ли этого проходимца смутит такая ерунда. Только поржёт и ещё охотнее начнёт корчить из себя важную персону.

   – Да, да? – напомнил о своём присутствии «проходимец».

   – Матушка тоже скоро разберётся, что ты такое, – я обожгла нахала злым взглядом.

   – Я не «что». Я – «кто», с вашего позволения, дорогая сестра.

   – Проходимец ты, с вашего позволения не дорогой и не брат, – огрызнулась я. – А теперь ложись спать, пока есть где. В каталажке диванов нет, только деревянные полки, к стене прикрученные.

   – О боги! – патетически всплеснул руками «братец». – Что за времена? Что за нравы? Когда и как невинная молодая девушка успела оценить удобства императорских каталажек?!

   – Что поделать? – в тон ему отозвалась я. – Молодые девушки вынуждены отбиваться от всяких мошенников, сдавать их жандармам, приезжать на очные ставки и опознания. Тут не только мебель оценишь – цвет стен в каждом коридоре выучишь! И ложись уже спать, проходимец!

   Я запустила в болтуна подушкой.

   – Проходимец, – буркнул тот, получив в лоб пухлым снарядом. Пытаясь изобразить очередную позу из трагической постановки, увернуться он не успел. – Почему всегда проходимец. Ты что, слов других не знаешь? Я кто угодно, только не проходимец.

   – Тогда скажи, кто ты, я буду знать, как тебя называть, – закинула удочку я и добавила про себя: «И как указать в заявлении в жандармерию».

   – Я…

   Громкий стук в дверь не дал ему договорить. Я мысленно выругалась: «Как же ты не вовремя, мам!» Пришлось идти открывать.

   – Так я и знала, что спать вы ещё и не думали, – усмехнулась матушка. – Коситесь на друга, как столкнувшиеся на крыше коты. Ну, ничего, я знаю, как помочь вашему горю. Смотрите, что я вам принесла!

   И она помахала в воздухе каким-то пузырьком.

    «Она что, притащила нам запрещённое любовное зелье?!» – мелькнула в голове бредовая мысль. Ослеплённая очередной идеей, как осчастливить весь мир и особенно любимую дочурку, на мелочи вроде закона маман часто не обращала внимания. Но такое было даже для неё за гранью!

   – Мам, что это? – напряжённо поинтересовалась я, отпихивая мнимого дракона подальше.

   – Что? – она недоуменно посмотрела на пузырёк у себя в руках. – Ах, это! Всего лишь сонное зелье для Рины. Она в последнее время очень плохо спит. В их городе скоро начнётся ремонт канализации, вот видения и тревожат одарённую душу…

   – Так, хорошо, – кивнула я, слегка успокоившись. По крайней мере, маман не решила напоить мнимого дракона запрещённым зельем. Уже хорошо. – Тогда зачем ты пришла?

   – Ах, да! – она развернулась и втащила в комнату что-то большое, пыльное и основательно пропахшее листьями нафталии. – Смотрите. Ширма хорошая, ещё бабушкина. Так что не ломайте – семейная реликвия.

   «Братец» громко чихнул.

   – Будь здоров, Арнольд, – маман нежно улыбнулась. – Иди-ка, помоги мне её поставить.

   От необходимости приближаться к пыльному раритету беднягу так перекосило, что я чуть ему не посочувствовала. Но стоило сообразить, что за ночь нанюхаться бабушкиного добра мы успеем оба, сочувствие резко испарилось.

   – Мам, ну зачем нам это? Мы же не дети!

   – Вот именно что не дети, вот именно, – невнимательно отозвалась матушка, с трудом разворачивая заржавевшие петли.

   «И чем бы нам эта ширма помешала даже в таком случае? – проворчала я себе под нос, стараясь держаться подальше. – Своим ароматом отправила бы в обморок обоих?! Или развалилась бы с громким грохотом в самый ответственный момент?!»

   Наконец здоровенная конструкция водворилась на предназначенное ей матушкой место. Окинув комнату довольным взглядом, маман умелась в коридор, а мы с проходимцем снова остались вдвоём. Ну как вдвоём. Он, я и ширма. Точнее, её неповторимый аромат.

   Так или иначе, а «третий лишний» свою роль выполнял даже больше чем хорошо. Мнимому дракону явно было не до мыслей о добрачных утехах. Он то и дело чихал и шмыгал носом. В какой-то момент я даже подумала оставить всё как есть – к утру он бы сам сбежал от такой заботы. Ну, или укатил бы в лазарет с острым приступом насморка. Но, увы, оставить проходимца наедине с ширмой не было никакой возможности. Куда бы я сама делась до утра? А самой нюхать всю ночь нафталию и пропахнуть ей намертво? Увольте! Мне ещё на испытания идти. Наместник на меня даже смотреть не станет с таким ароматами – решит, что к нему в секретари собралась древняя старушка.

   – Ап-чхи! – в очередной раз чихнул мой сосед. – У меня на нафталию аллергия!

   – А у меня аллергия на тебя. Но я же терплю, – отмахнулась я, выгребая из-под кровати старые конспекты по бытовой магии.

   – Если я почихаю подольше, твоему терпению придёт конец. Как и тебе самой, – буркнул он. – Давай её… ап-чхи! В окно выкинем!

   – Я тебе выкину! Мама потом нам знаешь что устроит?! Каталажка раем покажется!

   – Мне… Ап-чхи! Ап-чхи!! Уже кажется! А скоро и выбора не останется…

   – Нашла! – воскликнула я, пропустив бредовые угрозы нахала мимо ушей. – Не мешай мне! Я сейчас.

   Поглядывая в старый конспект, я принялась чертить в воздухе магический конструкт для удаления неприятных запахов из одежды. Вот уж не думала, что мне когда-нибудь он понадобится. Прошли те времена, когда стирать приходилось руками или платить деньги прачкам. Теперь куда проще забросить испачканную вещь в стиральный бак, чем возиться со сложными конструктами.

   Повозиться пришлось целых пять раз. На каждую створку ширмы по конструкту. Закончив, я чувствовала себя так, будто снова сдала экзамен по бытовой магии.

   А самое главное, как мне в итоге аукнулись эти старания. Лучше бы просто сожгла эту проклятую ширму, честно!

ГЛАВА 5. Ширма преткновения

К счастью, самозваный родственник хотя бы не храпел. Когда я избавилась от ароматов нафталии, он ещё какое-то время громко сопел. Но в отсутствие аллергена вскоре смог дышать вполне нормально. Так что заснула я без особых проблем. А вот поспать нормально не удалось!

   Цветные яркие сны мне снились довольно редко, но после всех волнений сумасшедшего дня сегодня оказался как раз такой случай.

   Я убегала. Задыхалась, цеплялась полами одежды за всё подряд, но бежала сломя голову в одним богам известном направлении. А позади громыхали подбитыми железом башмаками стражники:

   – Вот она! Держи! Хватай её!

   Я попыталась шевелить ногами быстрее, но, увы, и так уже бежала быстрее, чем на экзамене по физподготовке. Преследователи приближались. Я свернула в какой-то переулок и тут же обнаружила, что это тупик! Стены сужались, в конце концов превратив обычную улочку в узкую щель. Я задёргалась, пытаясь протиснуться вперёд, но сильные руки уже хватали меня за что попало и тащили назад.

   – Попалась, драконья невеста! Сколько веков мы за тобой охотились с тех пор, как твоя пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-бабушка сделала своё предсказание! За каждый век замуж выйдешь!

   – Что?! Какой замуж! Я не хочу замуж! У меня ещё испытания! И практика! Практику оставьте! – вырывалась я, но отпускать никто не собирался.

   – Не будет тебе никакой практики! – грохнул золотым молотком по столу крупный дядька в императорской короне поверх судейского парика. – Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Замуж!

   – Не хочу! – брыкалась я, но вокруг уже стояли суровые седовласые аристократы в богатых камзолах. Они улыбались зубастыми улыбками и рассматривали меня, как кусок мяса на витрине у мясника.

   Я попятилась, узнавая знакомые лица драконов-наместников. О каждом из них нам читали отдельную лекцию в академии.

   – Да вы же все давно женаты! – выкрикнула я.

   – Для тебя найдём неженатого! – ухмыльнулся самый крупный дракон в короне. – Приведите!

   – Не-е-ет! – закричала я.

   От моего визга начали лопаться стёкла в окнах. По стенам поползли трещины. А я всё визжала, словно воздух мне и вовсе не нужен. В какой-то момент все перекрыл громкий треск. Я подняла голову и увидела, как на меня летит кусок расписного потолка. Удар! И всё затопила тьма.

   Ну, не совсем всё. Физиономию, к которой приложился потолок, здорово саднило. «Да у меня всю лепёшку, в которую превратилось моё тело, саднить должно!» – мелькнула в голове бредовая мысль, и я резко дёрнулась. Тут и тяжесть, давившая на грудь, мешая вздохнуть, пропала. «Может, всё-таки не потолок, а люстра какая-нибудь?» – я осторожно приоткрыла один глаз и уставилась прямо в склонившееся надо мной лицо мнимого родственничка.

   Визг как бы не громче того, что я издала вовремя приговора, сорвался с моих губ сам собой, а я изо всех сил оттолкнула нахала, одновременно пытаясь нашарить куда-то запропастившееся одеяло.

   Проходимец с громким треском плюхнулся на задницу.

   – У тебя что, зад деревянный? – ляпнула я, наконец обнаружив, что одеяло на месте, мало того, плотно намотано на меня.

   – Чугунный, – буркнул тот. – Кажется, я её таки доломал.

   – Кого? – вытаращилась я и перегнулась с кровати. Мнимый братец сидел в смутно знакомых обломках. – Мамина ширма!

   – Вообще-то, если верить мадам Рошмор, бабулина, – хмыкнул он. – Но вряд ли теперь это имеет какое-то значение.

   – Это точно, – ухмыльнулась я. От ширмы остались только палки и ошмётки ткани, расписанные звёздами. Спохватившись, нахмурилась. – Ты зачем её сломал?

   Мнимому братцу хотя бы хватило совести потупиться:

   – Случайно. Но ты не думай. Я всё возмещу. Немного позже. Обещаю!

   – Возместит он! У тебя же вроде все вещи украли.

   – Ну да. Вещей нет. Но это же не навсегда.

   – Угу, ещё скажи: «Заработаю и с первой же платы…». Врёшь ведь! Хорошо еще, что я артефакт против шума активировала, а то перебудили бы весь дом. Зачем ты вообще к ней полез?

   – Я случайно. Надо было встать.

   – Нормальные люди по ночам лежат!

   – А мне надо было встать, – он неожиданно смущённо отвёл взгляд. – По одной надобности.

   – По какой ещё надобности?!

   – Тебе прямо во всех подробностях описать, по каким надобностям люди по ночам просыпаются? – обозлился он, но я заметила яркий румянец, заливший его щёки, и сама обо всём догадалась.

   – О нет! Не надо подробностей!

   В комнате повисло натянутое молчание. Мнимый братец сидел на полу, прокручивая в руках какую-то запчасть погибшей ширмы. А я ощупывала стремительно заплывающий глаз. Увы, удар по физиономии мне не только приснился.

   – Сходил? – ляпнула я, когда тишина стала совсем уж невыносимой.

   – Нет, сдержался, – криво ухмыльнулся он. – Но крикни ты чуть погромче, точно сходил бы.

   – Ой… – настал мой черёд краснеть. – Только без подробностей!

   – И не собирался.

   Я покосилась на встрёпанного гостя, оглядела царящий вокруг бедлам, вспомнила, какой неземной красотой обзавелась, и невольно зарылась глубже под одеяло.

   – Что мы теперь маме скажем?..

   – Скажем, что я на тебя напал и пытался лишить девичей чести, а ты героически отбилась. Ширмой.

   – Тогда фингал под глазом должен быть у те… Что?! С ума сошёл! И думать не смей.

   – Бывали, знаешь ли, прецеденты, – буркнул он.

   – Да кому ты нужен, – отмахнулась от глупых фантазий я. – Серьёзно. Что говорить будем? Маман, если что, не только мне голову проклюёт. Тебе тоже мало не покажется. Хотя… Если это заставит тебя удрать…

   – Не дождёшься, – хмыкнул лже-Арнольд. – Если что, погибать под градом упрёков будем вместе.

   – Обошлась бы я без такой компании.

   – Тогда бери всю вину на себя. Скажи, что встала, споткнулась…

   – Ага, и геройски напала на тебя с ширмой, – ухмыльнулась я. – С целью…

   – Девичей чести у меня нет! – замахал руками он, явно почувствовав, что я в ударе и договориться могу до чего угодно. – Давай лучше скажем как было. Упала ширма. Развалилась. От старости. Мы проснулись от грохота. И всё.

   – А упала она прямо на меня. Прицельно через всю комнату пролетела, – с сарказмом продолжила я.

   – Было бы где летать, – огрызнулся он.

   Признаваться в собственной неуклюжести лже-братцу явно не хотелось. То ли боялся, что косолапого гостя выставят вон, то ли уже сообразил, что из себя представляют сыновья Рины, и нарываться на насмешки не хотел. Уж в этом-то я точно могла его понять как никто. Сколько мне самой крови попортили эти мелкие языкастые бестии…

   – Хорошо, – я махнула рукой. – Исключительно потому, что этот звёздный кошмар с ароматом нафталии я сама терпеть не могла… Скажем, что передвинули ширму ближе ко мне. А она развалилась.

   – Например, ты во сне её пнула, – подхватил он.

   – Обойдёмся без подробностей! – скривилась я. – И если я от тебя хоть слово услышу про это… – Я дотронулась кончиками пальцев до опухшего глаза.

   – Не услышишь! – мотнул подбородком мнимый братец. – Я и так не собирался. Это неприлично.

   – Ввалиться в чужой дом тебе приличия не помешали, – недоверчиво протянула я.

   – Тут другое. Выхода не было…

   Я навострила уши:

   – А вот про это можно поподробнее. Как это «выхода не было»?

   – Обойдёшься без подробностей, – он опомнился и снова ухмыльнулся своей бесшабашной улыбкой.

   – А зря. Может, я помочь хочу, – закинула удочку я.

   – Дождёшься от тебя, – мнимый братец даже внимания не обратил на такую топорную попытку. – Давай лучше приберёмся тут. Если твоя матушка не увидит этот бардак, то, может, про ширму и вообще не вспомнит.

   – Вечером точно вспомнит, – вздохнула я. – Разве что у тебя «выход» к тому времени найдётся.

   – Это вряд ли, – махнул рукой он и принялся собирать обломки реек.

   Я из-под одеяла выползать не спешила. Не слишком прилично расхаживать перед почти незнакомцем в выцветшей пижаме с жёлтыми медвежатами. Хотя останавливало меня даже не это. Мне просто вдруг понравилось смотреть на мнимого братца. Мальчишкой он не был – это точно. Но и четверть века, как матушка, я бы ему тоже не дала. Скорее, мой ровесник. Но ровесник такой, без юношеской угловатости. Отправляясь по своей «надобности», он надел штаны, а вот рубахой уже не озаботился и сейчас щеголял голым торсом.

   «Ух ты… – позавидовала я, любуясь золотистой от загара кожей, под которой перекатывались явно литые мускулы. – Уже и на пляже где-то полежать успел».

   Внизу ударил дверной колокол. Мы синхронно посмотрели сначала друг на друга, а потом в окно. Рассветом ещё даже и не пахло.

   – Это точно тётя Алиса, – вздохнула я. – У неё поезд в пять утра приходит. Нарочно не берёт билеты на дневной рейс. Любит, чтобы вокруг неё все скакали.

   – Да кто она такая, эта тётя Алиса? – поморщился парень.

   – Вот ты и попался, родственничек, – невесело усмехнулась я. – Тётю Алису у нас каждая собака знает. Даже столетние бабушки со склерозом и новорождённые младенцы.

   – Да ладно тебе, – отмахнулся он. – Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… И что с того?

   – Но ты же не Арнольд, – растерялась от такой откровенности, граничащей с наглостью, я.

   – И что с того? – повторил он. – Ты этого Арнольда хорошо знаешь?

   – Вообще не знаю, – вынуждена была признать я.

   – Ну вот и меня не знаешь. Так какая в итоге разница? Ничего плохого я вам не сделаю. Отпраздную с вами зимний солнцеворот и отправлюсь по своим делам.

   – Прихватив наши сбережения, – поморщилась я.

   – Да на кой мне ваши сбережения?! – возмутился он. – У меня самого…

   Он осёкся. Я прищурилась:

   – Вещи украли?

   – Да ты же уже поняла, что никто у меня ничего не крал.

   – Я-то поняла. А матушке ты голову морочишь, – с деланным смирением вздохнула я. – Как тебя хоть зовут на самом деле?

   – Меня? – он закусил губу.

   Я затаила дыхание: «Ну, проговорись уже, наконец!»

   – Ну хорошо. Меня зовут Арни. Довольна?

   – Ну конечно! – с разочарованием поморщилась я. – Арни, ага…

   – Ага. Это моё имя. Домашнее. Никто из посторонних не знает. Так что цени доверие. Только имей в виду, я буду всё отрицать.

   – Что?

   – Всё! – рубанул воздух ребром ладони он.

   – Доверчивый ты мой, – проворчала я.

   – Какой есть, – ухмыльнулся этот… этот Арни! – Так ты расскажешь мне про тётю Алису?

   – Газеты почитай.

   – Она такая знаменитая?

   – Для светской хроники хватает.

   – Понятно, – покривился на какие-то свои мысли он. – Газет я тут не вижу. Послужишь представителем жёлтой прессы?

   – Делать мне больше нечего!

   – Ну пожалуйста… – он скорчил умильную гримасу и, опустившись на одно колено, вдруг подхватил мою руку, легко целуя пальцы. – Я буду очень благодарен, миледи.

   – Какая я тебе миледи? – фыркнула я, отнимая руку. – Тоже мне лорд-дракон нашёлся.

   Прикосновение оказалось неожиданно приятным, и это поставило меня в тупик. Чтобы не молчать совсем уж по-идиотски, я принялась рассказывать про тётку Алису.

   – Она живёт в столице. Гадалка, как моя маман, только гораздо более успешная. Наверняка ты тоже о ней слышал. Госпожа духов, мадам Фрайвин.

   – Ах, мадам Фрайвин… – парень, всё это время спокойно просидевший на полу у моей кровати, вдруг сделал такое движение, словно выкручивает мокрое бельё. – Как же, как же… Кто ж о ней не слышал…

   – Ты знаком с тётей Алисой? – слегка удивилась я. Тётка была, что называется, широко известна в узких кругах. Любители всякой потусторонней мути её обожали. Ну и газетчики тоже поминали, когда больше писать было не о ком. Но Арни, в конце концов, я решила называть проходимца именно так, не походил ни на любителя гороскопов, ни тем более на того, кому были по карману далеко не дешёвые услуги тётки.

   – Я с ней не знаком, – холодно и очень-очень ровно проговорил он.

   – Жаль. Я думала, она тебя узнает, и мы наконец распрощаемся, – хмыкнула я в попытке разрядить обстановку.

   – Не получится, – натянуто, будто с трудом ответил Арни. – Она никогда меня не видела.

   – Рихана! – матушка громко постучала в дверь, прервав наш привычный спор в самом начале. – Спускайся, стесняшка! И Арнольда с собой прихвати!

   – Здорово. Шесть утра, – протянул Арни, найдя глазами часы. – Она вообще на время смотрит иногда?

   – Иногда смотрит. Но редко. Зачем ей? – пожала плечами я. – Зато разговоры о ширме откладываются до вечера. Если начать сейчас, она даже не поймёт, о чём речь.

   – Я и не собирался сейчас обсуждать эту проклятую конструкцию. Я спать хочу!

   С этими словами Арни запрыгнул на диван и накрылся с головой одеялом. Воспользовавшись этим, я выскочила из кровати и накинула халат. Накрепко завязав поясок, я достала из шкафа платье и подошла к двери.

   – Эй! Ты что, подчинишься этому произволу?

   – Ещё как подчинюсь, – фыркнула я. – Спуститься мы всё равно не успеем. А я предпочитаю находиться где-нибудь в другом месте, когда матушка приведёт тётю Алису и её любимых деточек сюда.

   – Сюда – это куда? – тупо переспросил парень, окинув коротким взглядом царящий вокруг разгром.

   – Сюда – это сюда, – уже открыто ухмыльнулась я. – Ну всё, приятно оставаться, если меня будут искать, я в душе!

   – Стой! – подскочил парень, но я уже захлопнула за собой дверь ванной.

   – Рихана! – прошипел он.

   – Ага, ага. Там и оставайся. То-то все обрадуются, встретив одну стесняшку уже в коридоре.

   Из-за створки донеслось сдавленное ругательство, послышались шаги, и всё стихло. Я включила воду и встала под душ. Торопиться откровенно не хотелось. Долгожданная встреча с тётушкой всё равно состоится, но в моих силах оттянуть её хоть немного.

   Небольшой отсрочкой я воспользовалась по полной. Приняла душ. Тщательно вымыла, а потом ещё и уложила волосы. Впервые за полгода, а то и больше, сделала маникюр. В общем, сделала всё то, что всегда требовала матушка, но на что никогда не хватало времени. Заодно смазала фингал под глазом специальной лечебной мазью, которая через несколько минут и следа не оставила от расцвеченной всеми цветами радуги опухоли.

   Наверное, я всё же слегка перестаралась. Маман ворвалась в ванную, когда я убирала в шкафчик маникюрный набор.

   – Рихана! Я думала, ты тут уже утонула! Все за столом, только тебя ждём! О! Волосы привела в порядок. И руки! Умничка. Дракон – это не соседский лавочник. Тут выглядеть нужно как… А это что?!

   Она подошла ближе и стёрла кончиком большого пальца остатки мази с моей щеки.

   – Он что, тебя… Ещё женится не успел, а уже руки распускает?! – возмутилась она. – Всё! Замуж за него ты не пойдёшь! И не спорь!

   – Хорошо, мама, – скромно потупилась я.

   – Бедная моя девочка! Как запугал бедняжку! Да я ему… Я ему сейчас крылья оборву!

   Развернувшись на месте как торнадо, матушка выскочила из ванной. Представив, что устроит сейчас маман бедолаге-проходимцу и как будет искать у него несуществующие крылья в присутствии кучи родственников, я рванула следом:

   – Мама! Стой!

   Разбушевавшуюся матушку я догнала уже на лестнице. Ещё несколько минут ушло на то, чтобы убедить её, что на меня всего лишь упала старая ширма, а не напал агрессивный дракон. Наконец она тяжело перевела дух и разжала кулаки:

   – Он точно тебе ничего не сделал?

   – Точно, мам, – вздохнула я.

   – Смотри, если что, я ему…

   – Да, мам, – улыбнулась я, представив мою миниатюрную мамочку, наскакивающую с кулаками на огромного дракона. Эдакий воробей рядом с мамонтом. И ведь заклевала бы. Когда речь заходила о моём благополучии, маман была неудержима. Жаль, что понимали мы с ней это самое благополучие часто очень по-разному. – Всё нормально. Только от ширмы одни обломки остались.

   – Да и боги с ней. Она даже бабушке твоей не нравилась. Просто дыру на штукатурке прикрывала. А потом мы ремонт сделали. Зачем нам ширма?

   – Так что же ты?.. – возмутилась я. – Раритет, раритет… Хлам старый.

   – Все раритеты в общем-то и являются старым хламом. В этом суть антиквариата, – назидательно покачала головой маман. – Я хочу, чтобы ты ценила то, что оставили тебе предки. Поэтому не хлам, а ра-ри-тет. Повтори.

   – О, мам! – взвыла я и поспешно потопала вниз по лестнице.

   Завтрак прошёл, как и ожидалось. Матушка и тётка Алиса обменивались замаскированными под любезности колкостями. Рина поддакивала то одной, то другой из них, в силу природного ума и сообразительности не всегда понимая, что вообще сказано. Детишки уминали матушкины сырники и морщили носы на все упоминания Алисы о здоровой пище. В общем, всё то же самое, что было в прошлом и позапрошлом году. И за год до этого тоже было.

   Иногда я задумывалась, зачем они вообще встречаются, эти сестрички-соперницы, если только и делают, что говорят друг другу смазанные патокой гадости. Увы, смысл от меня ускользал. Маман и тётка Алиса никогда по-настоящему не ругались, но никогда и не радовались успехам друг друга. И ладно бы, им было бы всё равно. Так нет же! Обе пристально следили за жизнью друг друга. Матушка закатила пир горой, когда у меня проявился сильный магический дар, и всем, кто готов был слушать, рассказала, что оба избалованных отпрыска сестрички – полные бездарки. А тётка Алиса не стеснялась упоминать в интервью свою бедную, но гордую сестру, которая едва концы с концами сводит, но не берёт у родни ни медяшки.

   Вот и сегодня всё было по старому сценарию. Я вполуха слушала их болтовню, ела сырники и то и дело ловила на себе обвиняющие взгляды Арни.

   «А ему-то что не так? – лениво задумалась я. – С ширимой я его не сдала. Маман тоже не натравила. Она, кстати, и без крыльев нашла бы что оторвать негодяю, покусившемуся на её дочурку».

   Но задуматься об этом всерьёз я не успела. Матушка бросила на стол салфетку:

   – Удались сегодня сырники.

   – Да, – мило улыбнулась тётка. – Сырники восхитительные. Моя кухарка всё никак не научится делать их так же хорошо, как ты.

   – Это от рук зависит, – парировала маман. – С любовью надо готовить. С любовью! Разве наёмный персонал на это способен? Родные руки, поддержка именно родных очень много значит, сестрёнка. Кстати, я тебе говорила? Рихана магическую академию с отличием закончила.

   – Ещё не закончила, мам, – вмешалась я. Как и любой студент, я не любила говорить «Сдала!» раньше, чем в зачётке распишутся.

   Но матушка только отмахнулась.

   – Практика осталась. Ерунда. Уж я-то помню. Да, Алиса? Ах да, прости, ты же тоже в магак не поступила. Как и твои милые малыши. Где они сейчас учатся?

   «Милые малыши», каждый на две головы выше маман, её ремарку пропустили мимо ушей. А вот Алиса поморщилась.

   – Не малыши уже. Девочкам вся эта наука ни к чему, и так от женихов отбоя нет. А старшенький военную академию заканчивает, офицером будет.

   – Это ту, куда он три раза поступить пытался? – с милой улыбкой уточнила матушка. – Хорошее заведение. Почти лучшее в империи. Ну, после магака, конечно. Кстати! Я же тебе ещё новые фотографии не показывала! Пойдём скорее.

   «О нет! Как я могла забыть об этой мамочкиной привычке!»

   Каждый раз после первого завтрака доставался большой фотоальбом и пересматривались все мои фотографии. Все! Впрочем, на День летнего солнцеворота, когда мы гостили у Алисы, повторялось тоже самое. Только альбомов было в три раза больше. Но это меня ничуть не утешало.

   Видимо, что-то такое отразилось на моём лице, потому что Арни подхватил меня под локоть и выдохнул в самое ухо:

   – Это карма, дорогая сестра!

ГЛАВА 6. Поворотная идея

– Какая ещё карма?! – возмутилась я. Правда, голос предусмотрительно приглушила, и так тётка Алиса с любопытством косилась в нашу сторону.

   – А кто бросил меня на растерзание родственникам, да ещё оставил без утреннего душа? Ты себе даже не представляешь, на кого я был похож!

   – На сонного хорька? – хмыкнула я.

   – На очень потного сонного хорька. Даже на скунса! Хорошо, твоя матушка, добрая душа, позволила мне принять душ в своей ванной.

   – С чего бы это? Так испугался?

   – Испугался? – поморщился он. – Да, наверное. Я хоть и не спешу всем и каждому представляться, но понятие о приличиях у меня имеется. И как должна выглядеть комната, когда там появляются посторонние, я знаю! Но я даже не за это всё утро мечтаю тебя придушить.

   – А за что? – удивилась я.

   – Пошли, – он опять крепко прихватил меня под локоть, причём так, что со стороны это выглядело как дружеский жест, и вежливо улыбнулся матушке. – Мы отойдём ненадолго, мадам Рошмор?

   – Конечно, дети, – не глядя кивнула она, любовно оглаживая бархатную обложку безразмерного фотоальбома.

   Арни почти галантно проводил меня к лестнице, но едва мы скрылись с глаз, как он попёр вперёд с мощью паровоза.

   – Куда ты так спешишь?!

   – Хочу сполна насладиться своей местью, – отозвался он. – Уверен, ты безумно фотогенична.

   – Не смей совать нос в мои фотографии! – возмутилась я. – Ты мне даже не родственник.

   – И слава всем богам!

   С этим возгласом парень втолкнул меня в мою собственную комнату.

   – Вау! – только и смогла выдохнуть я.

   В комнате царил идеальный порядок. Кровать заправлена, постельное бельё на диване сложено аккуратной стопочкой. И ни следа от обломков ширмы в обозримом пространстве. Правда, все мои конспекты и бумаги парень затолкал на стеллаж. Но я и сама уже мало что могла найти в бардаке на рабочем столе.

   – Круто! Ты бытовой маг?

   – Ещё чего не хватало! – заметно обиделся он. – Я… Я не бытовой маг! Всё вот этими вот руками! Благодаря одной хитрой змее, которая выдаёт себя за мою родственницу! Я о тебе, если ты не поняла.

   – Это ты себя выдаёшь! За родственника!

   – Заметь, с определением «хитрая змея» ты не споришь. Свалила на меня уборку, бросила на растерзание родственничкам, и довольна. Но самое плохое даже не это!

   – А что? – спросила я заворожённая его трагическим тоном.

   – Самое плохое, что я тут убирался как последний мусорщик, взмок как мышь, а они не пришли!

   – Кто?

   – Родственники твои! – возмущённо пояснил Арни. – Ты зачем меня матушкой пугала, змея? Чтобы горничную из меня сделать?!

   Я неприлично громко расхохоталась.

   – Ты… не поверишь… – между приступами смеха проговорила я. – Даже я не верю… Что ты настолько везучий… За всю мою жизнь… Это был первый раз… Когда они НЕ пришли!

   – Ну вот что тут скажешь… – скривился Арни. – Ты права. Не верю.

   – А это твои проблемы, – фыркнула я, глядя, как он идёт к лестнице.

   – А альбом с фотографиями – твои, – вернул мою ухмылку он. – Я же говорил, что хочу насладиться тобой во всех ракурсах.

   – Стой! Не смей! – взвыла я, бросаясь следом.

   Увы, пришлось вернуться обратно, чтобы запереть дверь. Завтрак уже закончился, а детишки, которые наводнили наш дом с приездом родственников, фотографиями не интересовались вовсе, в отличие от моих учебных артефактов.

   Когда я добралась до гостиной, Арни уже сидел рядом с матушкой и с демонстративным интересом рассматривал глянцевые страницы.

   – Вот здесь Рихане ровно годик. Смотри, какая пухяшка, правда, милая?

   – Мам, я пойду прогуляюсь? – сказала я, чувствуя, как краска заливает не только щёки, но и шею.

   – О, и я бы проветрился, – зашевелился Арни.

   «Без тебя обойдусь» – чуть было не ляпнула я, но вмешалась матушка.

   – Да, дорогая. Что ему тут с малышнёй делать. А ты обещала показать юноше город.

   Парень, видимо, прекрасно понял, насколько сильно я мечтаю показать ему город. Уселся поудобнее и снова взялся за альбом.

   – Если Рихана хочет погулять одна – ничего не имею против. Экскурсия никуда не убежит. Завтра сходим. А я пока фотографии посмотрю. Вот эта мне особенно нравится.

   Я машинально покосилась на страницу, куда он указывал, и услышала, как скрипят мои зубы.

   – Он да! Я тоже люблю этот снимок. В тот день я подарила Рихане её первый магический шар!

   Я тоже любила этот снимок! О, как я его любила. Моя трёхлетняя версия, надув щёки и выпучив глаза, растопырила пухлые ручонки над хрустальным шаром. И восседает она где? Правильно! На самом классическом на свете горшке – не обознаешься!

   – Ну, раз хочешь, то пошли, – прошипела я, накрывая позорный снимок ладонью, – прогуляемся, братец…

   – Забавные фото, – прыснул Арни, едва мы вышли из дома.

   – Не вижу ничего забавного, – буркнула я, останавливаясь на пороге, чтобы намотать поплотнее шарф.

   – Да ладно. Та, с шариком, была очень ничего…

   – Забудь!

   – Ладно, – покладисто кивнул парень. – Куда пойдём?

   – Я – в академию. Посижу в библиотеке, раз дома не дают заниматься.

   – Не хочу в библиотеку, – скривился он.

   – А я тебя и не приглашала. На территорию магак не пускают посторонних.

   – Не понял. Ты же меня на экскурсию звала.

   – Я звала?! Это ты напросился. Хотел экскурсию – проводи её себе сам.

   – Ах так?! Тогда я лучше альбом с фотографиями смотреть буду!

   – Давай, давай, – ухмыльнулась я.

   – Думаешь, постесняюсь вернуться? – прищурился он.

   – Попробуй, – моя улыбка стала ещё шире.

   Арни развернулся и, взявшись за дверной молоток, бросил в мою сторону косой взгляд:

   – Я возвращаюсь.

   – Ага, – закивала я.

   Что-то мне подсказывало, что рассматривать детские фото у паршивца не было никакого желания. Жаль, это дошло до меня так поздно, а то, может, и не понадобились бы такие ухищрения. Альбом большой, фоток много – сам бы сбежал, без моей помощи.

   – Ты хорошо подумала?

   – О да!

   – Надеюсь, теперь ты довольна! – скривившись, он ударил дверным молоточком латунную пластину.

   Сложив руки на груди, я насмешливо кивнула. Не дождавшись ответа, Арни постучал снова. Потом ещё, погромче.

   – Старайся лучше, – подмигнула я. – Глядишь, соседи стражу вызовут, и не придётся дожидаться патруля.

   – Зачаровала? – поморщился Арни, оставив дверной молоток в покое.

   – Ага, – кивнула я, не видя смысла скрывать.

   – Ладно, – буркнул он. – Очко в твою пользу.

   Я победно ухмыльнулась:

   – Могу рассказать, как дойти до вокзала.

   – Спасибо, обойдусь, – церемонно поклонился он. – Я лучше тут, на ступеньках посижу. Рано или поздно кто-то из твоих родственников выйдет.

   С этими словами Арни смахнул парочку случайных снежинок и уселся на ступеньку, опершись спиной о дверь и подтянув одно колено к груди.

   – Околеешь, – буркнула я. Каменные ступени даже на вид смотрелись холодными, как лёд. Да и мороз ощутимо пощипывал за щёки.

   – На твоём месте я бы на это не рассчитывал. Во-первых, твоя матушка явно не обрадуется, обнаружив на пороге мой хладный труп. А во-вторых, я совершенно не планирую тут замерзать.

   – Все, кто сидит на камнях в минус двадцать – замерзают, – проворчала я. – Это закон природы.

   – Ты плохо знаешь законы природы, – хмыкнул Арни. – Можешь заодно подучить, раз уж в библиотеке будешь.

   – Я хорошо знаю законы природы! – вспыхнула я. – Не замерзнет тут разве что какая-нибудь саламандра и прочая огнедышащая нечисть!

   Наверное, мне стоило просто развернуться и уйти. Ну какая мне, нафиг, разница, успеет ли замёрзнуть нахальный «родственничек», прежде чем его заберёт проходящий мимо патруль. Но что-то не давало мне сдвинуться с места. Наверное, опять проклятая ответственность за всё и вся проснулась.

   – Саламандра, нечисть и я, – ухмыльнулся Арни. – Так что ты не волнуйся. Иди себе в библиотеку, или куда ты там собиралась.

   – Я и не волнуюсь! – вспыхнула я.

   – Ну конечно. А что ж тогда не уходишь?

   – Думаю, как буду матушке объяснять, где тебя потеряла.

   – Не думай. Не пригодится.

   Я даже ногой топнула от расстройства: вот же упрямый мошенник попался!

   – Ещё как пригодится! Вот заберёт тебя патруль, и пригодится! Он тут каждые два часа проходит. Как раз успеешь промёрзнуть как следует!

   Упоминание патруля пришлось парню не по вкусу. Он бросил обеспокоенный взгляд в конец улицы, а потом на запертую дверь.

   – Вот-вот! – обрадовалась я. – Спросят, что ты тут делаешь, постучатся и заберут тебя в каталажку!

   – Ничего. Я что-нибудь придумаю, – упрямо тряхнул головой нахал. – На крайний случай ещё окна есть.

   – С ума сошёл! – подскочила я. – Соседи кругом! Они сами стражу вызовут!

   – Ничего. Для них твоя матушка что-нибудь придумает. Правда, придётся объяснять ей, как я потерялся… Зато фотки посмотрю…

   – Скотина! – выругалась я.

   Только такого рода скандала нам с матушкой и не хватало. И так соседи постоянно косятся: что ещё вытворит ненормальная гадалка.

   – Я скотина? – картинно возмутился парень. – Ничего подобного.

   – Угу… От скотины хоть польза бывает. Молоко там, шерсть. А от тебя – одни проблемы. Ладно, пошли.

   – Куда? – с готовностью поднялся парень. – В академию?

   – В академию проходимцев не пускают, – проворчала я и, осенённая новой идеей, ухмыльнулась. – И без неё найдётся, что тебе показать.

   – Странно. Мне казалось, что этот городок красивее, – задумчиво сбил шапку на затылок Арни.

   – А что тебе не нравится, – усмехнулась я. – Смотри, какое здание. Монументальное.

   – Верно. Монументальное, – поморщился он. – Только вид какой-то казённый.

   – Ну, есть немного. А каким ещё должно быть здание тайной канцелярии?

   – Что? – подскочил парень.

   – Тайной канцелярии, – невинно улыбнулась я. – Там сыщики сидят всякие. Хочешь зайти? В холл вход для граждан свободный.

   – Ещё чего не хватало, – буркнул он, на ходу разворачиваясь в обратном направлении.

   – Могу показать здание вокзала. Там даже есть отапливаемый зал ожидания. Хочешь?

   – Ты же не успокоишься, да? – буркнул Арни. – Сначала казармы городской стражи, теперь канцелярия. Зануда!

   – Ничего подобного, – тоже посерьёзнела я. – Просто целеустремлённая.

   – По-моему, это по-другому называется. Например, упрямая. Или упёртая как осёл!

   – А мне без разницы.

   – Слушай. Ну чем я тебе так насолил?

   – Ввалился в мой дом, обманул мою маму…

   – Твоя мама сама себя обманула! Я и слова сказать не успел!

   – Ну, может быть, – вынуждена была признать я. Матушка и не на такое была способна. Тем более если вообразила, что устраивает счастье любимой дочурки. – Но ты и не подумал её поправить! Воспользовался ситуацией, как последний… Последний проходимец! Вот!

   – Воспользовался счастливым случаем как человек, попавший в трудную ситуацию.

   – Один чёрт! Вот почему бы тебе просто не убраться? Хочешь, я тебе даже денег на гостиницу дам? Попроще.

   – Не могу, – скривился он. – А почему бы тебе просто не смириться с моим присутствием. Я тебе даже заплачу за постой. Попозже.

   – Угу… Попозже… Не нужны мне твои деньги!

   – Тогда что тебе надо?

   – Чтобы ты убрался из моего дома.

   – Выбери что-нибудь другое.

   – Ишь ты, какой волшебник на голубом драконе выискался!

   – Не бывает голубых драконов!

   – Это детская сказка, – отмахнулась я.

   – Слушай, ну что ты упираешься? Я тихо встречу с вами День солнцестояния, поздравлю с наступившим новым годом и исчезну навсегда. Ты же так этого хочешь.

   – Хочу. Исчезай.

   – Сразу после Нового года.

   – Тьфу ты!

   Разговор покатился по кругу. Мнимый Арни не желал убираться из моей жизни, хоть ты тресни. В какой-то момент я даже задумалась, а может, он и правда какой-нибудь дракон, предназначенный мне самой судьбой? Иначе чего он так упирается? Отогнав идиотские мысли, я зашагала к дому.

   – Ты куда? – Арни нагнал меня через десять секунд.

   – Домой. Раз потерять тебя на экскурсии не получилось, буду придумывать что-нибудь более действенное.

   – Зануда, – буркнул парень, пристроившись рядом.

   Шли мы молча. Правда, кое-какая польза от мнимого родственничка всё же была. Стоило мне оступиться, как он мгновенно подхватил меня под локоть, не давая упасть.

   – У вас что, улицы совсем не чистят? – буркнул он.

   – А зачем? Весной всё равно растает, – машинально отозвалась я.

   – Бредишь? – заметно опешил парень.

   – Если и брежу, то не я. Это городская коммунальная служба так в прошлом году заявила. С чего бы им менять своё мнение.

   – А деньги на очистку улиц наверняка из казны получили, – сердито проворчал Анри. – Знаешь, что по закону за такое бывает?

   Я посмотрела на него с жалостью:

   – Ничего не бывает. На бумаге-то они всё почистили и песочком засыпали.

   – Оно и видно! – парень сердито взмахнул рукой и, поскользнувшись на льду, чуть сам не упал. Настал мой черёд хватать его за руку.

   – Видно. Только каждому свое. Нам вот это. А начальству бумажные отчёты. Но ничего… Скоро лучше станет. Наверное. А я вместо того, чтобы приблизить этот светлый час, с тобой вожусь.

   – Так и не возись. Сиди и жди свой светлый час.

   – Если сидеть и ждать, то ничего не дождёшься! – я рубанула ладонью воздух. – Надо брать дело в свои руки.

   – Собираешься поработать лопатой для снега? – приподнял бровь нахал.

   – Что? Нет!

   – Ха! Тогда нечего и ругаться. Хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам! Так ещё мой дед говорил.

   – Правильно говорил. Только лопата тут не поможет. Я же не смогу вычистить весь город. Да тут и кроме снега проблем хватает.

   – Тогда чего ты хочешь?

   – Стану секретарём наместника, – приосанилась я.

   Арни сморгнул и вдруг расхохотался на всю улицу:

   – Это точно нет!

   – Что б ты понимал, – слегка обиделась я. – У меня высший балл в магак. Я лучшая на курсе, и ещё кучу всяких дисциплин освоила. На практику к нему я точно пробьюсь. А потом он меня на постоянную должность примет.

   – Можешь сразу забыть об этом, – хмыкнул Арни.

   – Это ещё почему? – нахмурилась я. Было в его уверенном тоне что-то такое, что заставило меня насторожиться.

   – Потому, – отрезал Арни. – Во-первых, тут наместника нет, и неизвестно, когда будет…

   – Но в газетах писали, что дело решённое и…

   – В газетах могут писать всё что угодно, – отмахнулся он. – Факт в том, что наместника в резиденции нет. И во-вторых, даже если ему очень не повезет, и он там появится, то уж точно не возьмёт тебя секретарём. Кресло чиновника и без того сомнительное удовольствие, чтобы ещё посадить рядом с собой такую зануду, как ты!

   – Ты так говоришь, будто нашего будущего наместника лично знаешь, – фыркнула я.

   – А с чего ты решила, что я его не знаю? – усмехнулся Арни.

   – А что, знаешь? – начала заводиться я.

   – Знаю! – вскинул подбородок парень. – К твоему сведению, не все считают меня проходимцем. Это только тебе такой бред в голову пришёл.

   – Значит, знаешь? – прищурилась я. От желания поймать нахала на вранье зудели кончики пальцев. – Тогда скажи, кто его отец?

   – П-ф-ф… Почитай свои любимые газеты. Там он на каждой второй странице упоминается.

   – Да, простой вопрос, согласна. Тогда скажи, когда его представили императору, и как это было.

   – В прошлом году. Весной. Заставили надеть амулет с семейным гербом, а у того цепочка оборвалась, едва успел поймать.

   – Хм-м… – слегка опешила я. Инцидент с амулетом в прессу не попал. Я о нём знала только благодаря тётке Алисе. Кадеты академии, где учился её сын, в тот день несли караул в тронном зале.

   – Могу рассказать ещё про жутко неудобные туфли на скользкой подошве и отвратительного цвета придворный камзол. Хочешь?

   – Не надо. Так ты действительно знаешь лорда Фарвела?

   – Знаю. Я тебе уже говорил, – буркнул парень. Первоначальный запал он почему-то растерял и продолжать разговор явно не стремился.

   – Какой он?

   – Обычный. Руки, ноги, голова.

   – А в дракона он превращается?

   – Любой дракон превращается в дракона.

   – Здорово, – выдохнула я. Арни только глаза закатил. – А скажи…

   – Ничего я тебе не скажу. Пошли уже!

   Он подтолкнул меня к крыльцу, и я только сейчас сообразила, что мы уже четверть часа топчемся у входной двери. Машинально схватилась за молоточек и глухо выругалась: сама же створку зачаровывала.

   – Надеюсь, ты не забыла, как снимать собственные чары?

   – Надейся, – буркнула я. В голове крутилась какая-то идея, которую я никак не могла сформулировать.

   Сосредоточиться мне опять не дали – дверь распахнулась сама. Пахнуло корицей, шоколадом и мандаринами, и на крыльцо выглянула матушка:

   – А вы что тут топчетесь? Заходите скорее. Ишь, похолодало как к вечеру.

   Арни с насмешливой ухмылкой подал мне руку, помогая подняться по ступенькам. Маман умилённо заулыбалась.

   – Алиса и Рина с детьми ушли на ярмарку, – щебетала она, подталкивая нас к кухне. – А я сварила горячий шоколад. Самое то, чтобы поскорее согреться.

   Я сама не заметила, как оказалась за столом напротив Арни с ароматной кружкой в руках.

   – Спасибо, мадам Рошмор, – поблагодарил он, отпивая напиток. – Ваш шоколад выше всяких похвал.

   – Ну что ты, милый, – зарделась матушка. – Это так, баловство. Вот попробуешь нашего дракона… м-м-м… Вот где кулинарное искусство. Лапки с вишнёвой пропиткой, крылышки – апельсиновая карамель, зубки из марципана… выберешь себе самый вкусный кусочек дракона!

   – С-спасибо, – парня откровенно передёрнуло.

   Я мстительно ухмыльнулась. Вряд ли проходимец следил за фигурой, но с его образом жизни каждый лишний килограмм может стать фатальным. После праздников с нашим семейным деликатесом он уже не сможет так же резво удирать от стражи, как в тот день, когда я его встретила. Судя по кислой физиономии, парень это тоже понял. Только маман по своему обыкновению ничего не замечала:

   – Это самый вкусный дракон в городе. А может, даже в империи. Но возни с ним… Но вы можете мне помочь. Я пока займусь медовыми коржами, а вы разотрите марципан. Его приходится делать заранее, а то зубки у нашего дракона выпадают.

   Не успела я оглянуться, как передо мной оказалась миска с матушкиным марципаном, который на настоящий марципан походил только названием, и деревянная толкушка.

   – Вот. Арни тебе поможет! – заявила маман и, что-то напевая себе под нос, удалилась на кухню.

   – Ну вот… – расстроилась я, в сердцах ткнув деревяшкой в комковатую массу, которую мне предстояло растереть «до глянца». – И когда прикажешь повторять свод муниципальных законов?!

   – Да дались тебе эти законы, – поморщился Арни.

   – Дались! Это важно!

   – Кому?! Об их существовании только судебные крючки и помнят!

   – Считай, что это важно мне, – буркнула я. Объяснять что-то этому бродяге было бесполезно. – А теперь из-за проклятого дракона… Чтоб у них у всех крылья поотваливались, и у настоящих, и у шоколадных!

   – Ну, давай я тебе помогу, – предложил парень. – Пока ты в своём трудовом рвении императору диарею не пожелала. Он, если ты помнишь, тоже дракон.

   – Да как ты мне поможешь? – я махнула рукой. – Почитаешь вслух?

   – А хоть бы и почитаю. Или мазню эту потыкаю, – он отобрал у меня миску и несколько раз с силой продавил марципановую белёсую массу пестиком. – Ну вот. Ничего сложного. За четверть часа справлюсь. Особенно если ты перестанешь постоянно пытаться меня отсюда выгнать.

   – Не дождёшься, – фыркнула я и тут же осеклась. Идея, вертевшаяся в голове ещё вовремя прогулки, наконец далась в руки. – Хотя…

   – Мне не нравится это выражение на твоём лице, – пожаловался парень. – Оно у тебя появляется, когда ты готовишь очередную гадость. Верная примета.

   – Много ты знаешь о моих гадостях, – ухмыльнулась я. – И потом это не гадость, а взаимовыгодное сотрудничество.

   – Мне уже страшно.

   – Сотрудничества бояться равно встречать Зимнее солнцестояние на вокзале. Тоже верная примета, – подмигнула я.

   – Ладно, шантажистка, – проворчал Арни. – Чего тебе?

   – Рихана! Это катастрофа! – маман выскочила из кухни, заламывая руки.

   Парень от неожиданности подскочил так, что едва не вывалил содержимое миски на пол. А я и бровью не повела: у нас такие катастрофы по сто раз на дню происходят.

   – Что случилось? У нас кончился сахар?

   – Хуже! – всплеснула руками матушка. – У нас засахарился мёд!

   – И что с того? – вздохнула я, уже предчувствуя очередную гадость. – Ты же всё равно его на водяной бане греешь. Растает.

   – Ну что ты такое говоришь?! Это же мёд для дракона. Если ему хвост негодным мёдом мазать, он же испортится!

   – Давайте я схожу за мёдом, – предложил Арни, издав какой-то странный звук, то ли смешок, то ли икоту.

   – Ну что ты, милый, не стоит… Ты не знаешь, какой нужен. Да и холодно там… Лучше Рихана сходит. А ты марципан разотрёшь.

   – Ну правильно, – возмутилась я. – Родную дочь на мороз гнать можно, а какого-то залётного про… родственника нельзя. А он, между прочим, недавно хвалился, что на морозе не мёрзнет.

   – На морозе все мёрзнут, это закон природы, – строго покачала головой матушка. – Поэтому одевайся теплее. И муфту не забудь.

   – Здорово, – буркнула я.

   – Ты тоже так считаешь? – обрадовалась маман. – Тогда одевайся скорее, а то старый Марк закроет лавку.

   Арни сочувственно развёл руками. Я предпочла этот жест не заметить и принялась натягивать только недавно сброшенную шубку. Маман в кулинарном угаре неудержима, и спорить с ней – себе дороже. Кроме того, наедине с собой я надеялась хорошенько обдумать свою странную идею. Дома мне бы этим заняться точно не дали. Так что на улицу я вышла в почти хорошем настроении.

   Лавка пасечника Марка находилась довольно далеко, но зато идти можно было почти исключительно по центральным улицам, которые худо-бедно от снега всё-таки чистили. Где-то вдалеке играла быстрая музыка – это шумела в нескольких кварталах новогодняя ярмарка. То и дело с разных сторон доносились взрывы смеха и весёлый гомон. Атмосфера царила по-настоящему праздничная.

   Я поймала себя на том, что тоже улыбаюсь. Правда, Зимнее солнцестояние не имело к этому никакого отношения. Обкатав свою идею со всех сторон, я пришла к выводу, что она гениальна.

   Ужа за столом, когда Арни ловко управлялся со всевозможными вилками и ложками, я заподозрила, что он имеет какое-то отношение к высшему свету. А значит, он вполне мог если не знать, то, по крайней мере, часто видеть нашего будущего наместника. Учитывая, что этого дракона не знали толком даже вездесущие газетчики, это дорогого стоило. И я просто обязана была извлечь из этого своё преимущество.

   – Я должна! – пробормотала я себе под нос, сворачивая на боковую улочку и тут же натыкаясь на кучу грязного снега вместо приличного тротуара. – Ради нашего города! Ради всеобщего блага!

   – Ты уверена, что поход в лавку за мёдом имеет такое большое значение? – насмешливый голос за спиной оказался полной неожиданностью. Подскочив, я оступилась и полетела в тот самый сугроб, который безуспешно пыталась обойти.

ГЛАВА 7. Главный принцип успешного гадания

– Арни! – с возмущением воскликнула я, тщетно пытаясь выбраться из грязной снежной ловушки.

   – Ага, я, – ухмыльнулся парень и протянул мне руку. – Вылезай давай. И почему ты всё время норовишь зарыться в снег?

   – Наверное, потому, что ты меня постоянно роняешь, – огрызнулась я, но руку приняла. Барахтаться в сером снегу казалось куда более унизительным.

   – Ничего подобного! Я тебя и пальцем не тронул.

   – Ага. Только напугал до икоты! Нечего так подкрадываться!

   – Я не подкрадывался. И вообще, как ты, такая пугливая, в секретари к наместнику собралась? В резиденции народу много, мало ли кто подойдёт. А паркет не снег, под него не закопаешься.

   – Если это будешь ты, то тебя я и под паркет закопаю, – немного пристыженно буркнула я, отряхиваясь от снега, и сменила тему. – Кстати, о наместнике. Раз уж ты его немного знаешь…

   – Я его хорошо знаю. Достаточно для того, чтобы понимать – ты ему не понравишься.

   – Вот, – с удовлетворением кивнула я. – А надо, чтобы понравилась. И ты мне в этом поможешь.

   – И не подумаю, – вздёрнул подбородок парень.

   – Это ещё почему? – опешила я.

   – Потому. Знаешь, сколько таких желающих понравиться вокруг крутится? Льстят, врут, заискивают. Достали!

   – Тебя?

   – Его! – парень сунул руки в карманы и, зло пиная комки снега, уставился в сторону. – Все хотят понравиться… А он, между прочим, тоже живой человек.

   – Дракон, – машинально поправила я.

   – А дракон, что, не человек, что ли?! Или ему вся эта муть должна нравиться просто по праву рождения?! Каждый норовит что-то