Оглавление
АННОТАЦИЯ
Каковы шансы построить отношения с девушкой, если она невеста твоего брата? А что, если она тоже неравнодушна к тебе?
Лучший выход — сбежать из родного города и оказаться в нескольких штатах от нее.
Только все мы знаем, от себя сбежать не удастся, как и от чувств. От нее, как оказалось, тоже. Если Хлоя чего-то хочет, она это получает. Но как после всего этого смотреть брату в глаза?
А если в это уравнение добавить новое неизвестное в лице красивой канадки, от которой голова идет кругом?
История ресивера команды «Майами Шутерс» — Нила Роджерса.
ГЛАВА 1
В аэропорту, как всегда, шумно и суетливо. Натянув поглубже бейсболку, я быстро поднимаюсь в зал вылета, где должно быть немного поспокойнее. Бросив взгляд на пассажиров, которые не удосужились пройти онлайн-регистрацию, протискиваюсь сквозь толпу к ближайшему кафе. Толкаю стеклянные двери, и теперь погружаюсь в спокойную, легкую атмосферу. Если не оборачиваться, то можно забыть, что находишься в здании аэропорта.
Делаю заказ и устраиваюсь за последним свободным столиком у окна. Здесь шикарный вид на взлетно-посадочные полосы, можно следить за самолетами в ожидании посадки на рейс, до которого у меня есть еще целый час.
Получив свой напиток и пирог, я принимаюсь за еду, глядя на самолеты. Стараюсь думать о чем угодно, кроме того, что ждет меня дома. Музыка в наушниках, к сожалению, не заглушает мысли, и я все равно возвращаюсь в тот момент, когда ровно год назад вот так же сидел в аэропорту в ожидании вылета в Майами.
Я мог бы играть в Орегоне или Неваде, потому что прошел драфт в команды и этих штатов. Более того, в Неваде было бы даже выгоднее с точки зрения финансов. Слаженная команда со стабильными спонсорами, которые гарантировали оплату на протяжении всего контракта. Но вместо этого я пошел в практически новую команду «Майами Шутерс». Сейчас, когда суперкубок у нас в кармане, я ни капли не сожалею об этом выборе. Тем более, когда у меня есть возможность быть так далеко от нее…
Внезапно перед глазами появляется вспышка воспоминаний, от которых сердце на мгновение заходится грохотом, а потом снова успокаивается. Но ощущения такие, будто оно уже начало проделывать в груди дыру.
Когда Хлоя начала встречаться с моим старшим братом, казалось, что мне на это наплевать. В конце концов, что я мог предъявить девушке, с которой переспал всего раз? Но какой это был раз! И как мы провели ту единственную совместную ночь! Сколько ни было у меня после нее девушек и попыток поговорить с ними, все заканчивалось провалом. Хлоя интересная, забавная, искренняя и настоящая. Она была крайне удивлена, узнав, что я собираюсь строить футбольную карьеру. И при этом не начала визжать, как другие девчонки, пытаясь еще сильнее завладеть моим вниманием.
Профессия футболиста выгодна с точки зрения построения отношений. Девочки сами запрыгивают на тебя в надежде ухватить самца, который уже через пару лет - а то и быстрее, - станет миллионером. Только такие отношения будет сложно назвать настоящими.
Не знаю, то ли у Хлои была такая тактика, то ли ей и правда было пофиг, чем я буду зарабатывать на жизнь.
Мы познакомились на вечеринке моего школьного друга. Хлоя тогда приехала из Сиэтла навестить сестру в Такоме. Когда она появилась в доме, набитом людьми, я как-то сразу ее заприметил. Она была ярко одета, на высоких шпильках. И, что запомнилось больше всего, с фиолетовыми волосами. Позже я узнал, что это всего лишь оттеночная краска, и на самом деле Хлоя блондинка, но выглядело эффектно. Мой друг Дуглас тогда еще спросил:
- Ты когда-нибудь трахал девчонку с фиолетовыми волосами? - и подмигнул мне, кивая на Хлою.
Я тут же подхватил свое пиво и пошел ей навстречу.
Проболтав весь вечер, я несколько раз пытался заманить ее наверх, в спальню Дага, но она никак не соглашалась. А потом в какой-то момент я отвлекся, и она исчезла. Немного поискал ее, но, не найдя, махнул рукой. Да, Хлоя была классной и веселой, но явно не единственной привлекательной девчонкой на этой вечеринке. Так что я довольно быстро нашел ей замену. Но потом Даг попросил меня запереть дверь в его спальню, чтобы никто туда не сунулся. Сам он не мог, потому что пользовался случаем, пока какая-то девчонка присосалась к его шее во время танца. Усмехнувшись, я перехватил ключ, который бросил Даг, и пошел наверх. Но, оказавшись там, столкнулся лицом к лицу с Хлоей, которая шла по коридору, поправляя легкую юбку.
Я нахмурился, глянув ей за спину, чтобы рассмотреть, идет ли за ней какой-то парень. Надо сказать, я чертовски разозлился. Получается, я не смог уболтать ее на секс, а у какого-то чувака получилось? Самым удивительным было то, что я по какой-то странной причине злился и ревновал. Я! К девчонке, которую знал всего пару часов.
Когда мы встретились взглядами, она подняла голову и улыбнулась, но я проигнорировал это, толкнув ее плечом, проходя мимо.
- Эй! - выкрикнула она мне в спину. - Извиниться не хочешь?
- Перед шлюхами не извиняюсь, - бросил я, не оборачиваясь.
- Какого черта?! - рявкнула она, а потом я услышал позади шаги.
Толкнул дверь комнаты Дага, чтобы проверить, нет ли в ней кого. Если честно, я подозревал, что Хлоя кувыркалась с кем-то именно в этой комнате, и мне хотелось знать, с кем. Я представлял себе, что ей попался беспринципный кузен Дага, Райт, который вообще трахал все, что движется. А, может, и недвижимые предметы тоже, этого я не знал.
Стоило мне только распахнуть дверь, как я влетел в комнату от толчка в спину. Я просто не ожидал нападения сзади, поэтому не успел среагировать. Резко обернулся, глядя на разъяренную Хлою. Она стояла в дверном проеме, уперев руки в боки и прожигая меня взглядом. Я взбесился еще сильнее, потому что мозг зафиксировал ее красоту. В тот момент со своими фиолетовыми волосами и свободной юбкой она была похожа на какую-то эльфийку. Или фею.
- Истеричка! - рявкнул я, а она сделала шаг в комнату.
- Объяснишься? - процедила Хлоя сквозь зубы.
- Не о чем говорить, проваливай.
- Какого черта ты на меня напустился, Нил?! - прикрикнула она, делая еще шаг, и в мои ноздри проник аромат ее духов. - Мы же нормально общались еще минут десять назад.
- Пока ты не пошла трахаться с кем-то левым?
Она сделала еще шаг, а потом подняла руку и влепила мне такую звонкую пощечину, что я услышал в ухе мерзкий писк. Перехватил ее руку, когда она занесла ее для следующего удара, и приблизился к лицу Хлои.
- Еще раз так сделаешь, получишь сдачи, - прошипел я. - Никогда не распускай руки, если не уверена, что мужчина не ударит в ответ.
Она стояла с высоко задранным подбородком, демонстрируя всю непокорность, на которую, судя по всему, была способна. Испепеляя меня взглядом, Хлоя сжала руку в моей хватке в кулак.
- Если ты меня сейчас же не отпустишь, получишь еще раз.
Замахнулась второй рукой, которую я тоже перехватил. А потом что-то как будто щелкнуло, и наши взгляды изменились, как и дыхание. Оно стало частым и поверхностным. Я мысленно уговаривал себя не делать этого, но, кажется, доводы рассудка на тот момент закончились. Я подался вперед и коснулся ее губ своими. Хлоя ответила.
Внизу бушевала вечеринка, от громкой музыки, кажется, дрожали стекла, но мы с Хлоей были заперты в своем собственном мире. В нем бесновался пожар, во все стороны поднимались клубы черного дыма, а пепел, взмывая в воздух, уносило ветром. У нас были все шансы не оставить камня на камне в этом доме, потому что мы не занимались сексом. Мы яростно трахались, как два оголодавших животных, сорвавшихся с цепи.
Я никогда не забуду тот единственный раз, когда Хлоя Денвер рассыпалась в моих руках, потом умоляла остановиться, после чего сразу цеплялась за меня, раздирала спину ногтями и кусала мои губы до крови. Такого неистового безумия в моей жизни не было ни до, ни после. Хлоя была как ураган, сносящий все на своем пути и оставивший после себя горстку пепла.
Потом мы говорили до утра, лежа в постели моего друга. Все, кто входил в комнату, пока мы были там, были изгнаны, а дверь заперта. Завернувшись в одну простыню и прижавшись друг к другу, мы сидели на подоконнике, свесив ноги наружу. И ощущали себя нереально счастливыми. Как будто весь остальной мир перестал существовать, когда был создан наш собственный.
А потом я потерял ее…
По собственной глупости. Просто не позвонил ей, как обещал. Утром, когда мы расстались, я довез ее до дома и просто вычеркнул Хлою из своей жизни. А, нет, это было вечером, когда мой друг Даг сказал, что Хлоя та еще потаскушка, и я не первый, кому она устроила такие чувственные карусели.
Кто же знал, что Даг окажется мудаком, а Хлоя… - тяжело вздыхаю - а Хлоя - невестой моего брата.
ГЛАВА 2
Объявляют начало посадки на мой рейс, и я, поблагодарив бариста, покидаю кафе. Стою в очереди и снова окунаюсь в воспоминания годовой давности.
- Ну где Лейтон? - мама хлопочет вокруг стола, поправляя тарелки. Отец задумчиво листает каналы телевизора, а я - ленту новостей в соцсетях.
Лейтон собрался знакомить нас со своей девушкой. Впервые после Джослин Райт, которая выпила у него не один литр крови. После нее я думал, что мой брат подастся в монахи или сделает что-нибудь похуже. Но то, с каким восторгом он описывал свою новую девушку, заставило улыбнуться даже меня . Во время того телефонного разговора я как будто снова услышал прежнего Лейтона, которого знаю с детства: веселого и беззаботного, совсем не напоминающего серьезного дантиста из Сиэтла.
- Всем привет! - раздается вместе со звуком закрывающейся входной двери.
- О, сынок, мы уже заждались! - восклицает мама и спешит встретить брата с его девушкой.
Я спокойно встаю с дивана и иду за ней, слыша голос брата:
- Мам, познакомься, это моя девушка Хлоя.
Что-то внутри меня замирает. И, даже не дойдя до угла, я уже знаю: это ТА САМАЯ Хлоя. Моя Хлоя. Девушка, которой я так и не позвонил.
Делаю шаг и сталкиваюсь с темными глазами, которые сжигают меня на месте. Я не могу распознать в них ни одну эмоцию. И думать могу с трудом. В голове лишь мелькают вспышки той ночи, ее хриплый шепот и крики. Стоны, разрезающие пространство комнаты Дага. Я чувствую ее гладкую кожу под пальцами. Она все еще покрыта капельками пота, пахнет свежестью и чем-то цитрусовым. И взгляд. Горячий, туманный, полный обещания и адского пламени.
Сглатываю ком и с трудом отрываю взгляд от Хлои. Протягиваю руку брату, и мы обнимаемся. Я крепко сжимаю челюсти. Мне стоило бы рассказать Лейтону о репутации Хлои в нашем городе, но я пока еще не решил, стоит ли мне лезть в это дело. Пока что я ошарашенно стою и киваю, когда брат представляет ее мне. Тяну вымученную улыбку, пожимая тонкие пальцы. Хлоя пытается поймать мой взгляд, но я скольжу им по ее лицу, не желая читать в ее глазах то, чего там нет. Или, наоборот, есть. Например, просьба не рассказывать Лейтону о нас.
Ситуацию спасает папа, который выходит поздороваться с девушкой и своим сыном. Я возвращаюсь в гостиную, но кручусь там, не зная, чем себя занять. Сейчас я бы с радостью покидал мяч. Насколько грубо будет свалить с семейного обеда, чтобы встретиться с друзьями?
Вся семья входит в гостиную, и мама зовет меня в столовую.
- Нил, пойдем, обед стынет.
Все время, пока мы сидим за столом, родители расспрашивают Хлою о ее семье. Я незаметно вздрагиваю каждый раз, когда слышу ее негромкий голос с хрипотцой. Хочется дать себе по голове, чтобы изгнать из нее этот голос. Голос, который кричал, стонал и шептал пошлости мне на ухо, пока я, как отбойный молоток, вколачивался в ее тело.
- О, дорогой, Нил говорил тебе, что успешно прошел драфт? - мамин голос вырывает меня из вакуума, куда я добровольно себя поместил.
- Да, - отзывается брат. - Ты вроде выбрал Неваду?
- Я передумал. Полечу в Майми, - отвечаю, не поднимая головы.
За столом повисает тишина. Да, я тоже в шоке от своего решения. Но теперь, когда Хлоя, вероятно, станет частым гостем в этом доме, мне в нем нет места.
- Нил, но ты же, кажется… - начинает папа, а я смотрю на него и качаю головой.
- Ночью принял решение, хотел озвучить, когда вся семья будет в сборе.
- Но это же так далеко, - негромко говорит мама.
- Я буду приезжать между сезонами.
- О, Нил, - мама всхлипывает и вытирает слезы в уголках глаз салфеткой.
Знаю, родители надеялись, что оба их сына будут неподалеку, а Майами находится слишком далеко от Такомы, чтобы у нас была возможность часто встречаться. Но я только что принял решение и не намерен от него отступаться.
Когда тема моего переезда медленно стихает, семья начинает обсуждать стоматологическую практику брата. Два месяца назад его наконец приняли на работу в отличную клинику, где он длительное время был ассистентом, а теперь стал полноценным врачом. Я с облегчением выдыхаю, когда перестают говорить обо мне.
А потом поднимаю голову и сталкиваюсь взглядами с Хлоей. Пялюсь неприлично долго и, если бы брат не был так увлечен беседой, мог бы заметить, как я смотрю на его девушку. От ярости я хочу ее разорвать, но перед этим трахнуть. Насколько нелепой может быть жизнь, сталкивая нас таким образом? Кажется, у того, кто там наверху, охуительное чувство юмора. Иначе я не могу объяснить того, что Хлоя стала девушкой Лейтона.
Как раз посередине разговора мой телефон начинает звонить. Вытаскиваю его из кармана под недовольные взгляды родителей и отвечаю на звонок, вставая из-за стола.
- Чувак, мы в баре, ждем только тебя. Ты скоро?
- Буду через полчаса, - обещаю Дагу и отключаюсь. Поворачиваюсь к семье лицом. - Мне надо идти.
- Нил, - недовольно тянет мама.
- Разве нельзя отложить встречу с друзьями на другой день? - спрашивает отец, а я только пожимаю плечами.
- Поболтайте тут без меня, - произношу вместо ответа и сваливаю подальше.
- Добрый день,сэр, - вырывает меня из мыслей девушка за стойкой.
Процесс посадки проходит быстро, и через несколько минут я уже занимаю свое место в первом классе. Сейчас я уже могу позволить себе перелет бизнес-классом, но не вижу в этом острой необходимости. Натягиваю кепку поглубже, пристегиваю ремень и засовываю в уши наушники. Краем глаза поглядываю на то, как стюардесса со стюардом проводят инструктаж по безопасности, отмечая блядские накаченные губы стюардессы и натянутую на груди ткань блузки. Пуговица в зоне декольте едва держится, и создается впечатление, что она сейчас оторвется и буквально выстрелит в проход салона самолета. Между пуговицами рубашка немного топорщится, и я могу видеть соблазнительное местечко, где встречаются сжатые бюстгальтером сиськи. Красиво. Но пуговичка реально лишняя.
Стюардесса, заметив мое внимание, еще сильнее выпячивает грудь и бросает на меня игривый взгляд. Интересно, если я - при том количестве перелетов, которые совершил только за этот футбольный сезон, - скажу кому-нибудь, что еще не стал членом высотного клуба, меня засмеют?
Отвлекаюсь на музыку и прикрываю глаза. А нужны ли мне эти приключения в лице стюардессы? С другой стороны, а почему нет? Когда еще, если не сейчас? Позже я планирую найти девушку, завести семью, детей. Тогда будет не до приключений, а сейчас самое время.
Пока мы взлетаем, а потом стюарды проходят по проходу, предлагая напитки, я стараюсь подремать, но ни черта не выходит. Сначала эта стюардесса, у которой пришлось взять бутылку воды, ведь она подавала ее так, что я чуть не нырнул лицом в ее декольте. Потом мысли.
Мысли. Мысли. Мысли.
Воспоминания о той ночи снова врываются в мое сознание, не позволяя отключиться.
То, как я вернулся домой из бара. Как был пьян, а потому туго соображал. То, как зашел в свою спальню, а через несколько минут там появилась Хлоя. Как она целовала меня. Как говорила, что она встречается с Лейтоном, чтобы быть поближе ко мне и, если я захочу, она расстанется с ним, чтобы быть со мной. Как я выгонял ее, объясняя, что более конченного способа приблизиться ко мне не существует. Как она висела у меня на шее, признавалась в любви. А потом мы целовались. Я прижимал ее к стене, вклиниваясь между ее ногами. Терся о горячий вход, прикрытый только тонкими трикотажными шортами. Нас отделяли всего два слоя ткани. Стоило мне сдернуть мои боксеры и ее шортики, и я бы предал брата.
Тяжело вздыхаю, сильнее зажмуриваясь и делая музыку громче. Она уже, кажется, проникает в каждую клеточку моего тела, но все равно не может заглушить воспоминания.
Выдергиваю из ушей наушники, складываю их в карман и встаю, чтобы пойти умыться. Нужно сделать хоть что-то, чтобы прийти в себя. Подходя к туалету, замечаю, как стоящая ко мне спиной стюардесса бросает на меня взгляд через плечо. Я решаю, что сейчас самое время для приключений. Подмигиваю ей, улыбаюсь и легонько киваю на дверь туалета. Она делает вид, что смутилась, и отворачивается, а я вхожу в кабинку. Спустя пару секунд стюардесса влетает следом и закрывает дверь на замок.
Что я могу сказать? Не знаю, по какой причине люди так пафосно заявляют о членстве в высотном клубе, потому что трахаться в тесной кабинке туалета в самолете - это так себе приключение. Ни развернуться, ни нормальную позу принять, ни пошуметь из-за слишком тонких стенок и двери. В общем, к финишу мы с Шарлоттой - так, оказывается, зовут стюардессу, - приходим в нелепой позе и спустя минут двадцать. В дверь уже несколько раз стучали, оттуда были слышны возмущенные возгласы, а потом успокаивающий голос стюарда, который, судя по всему, был в курсе происходящего. В общем ситуация дурацкая, и удовольствия в этом сексе ровно на несколько секунд оргазма. Как будто чихнул после того, как долго терпел зуд в носу. Просто стало чуть легче.
Приведя себя в порядок и натянув кепку пониже, смотрю на Шарлотту, которая заправляет полы блузки в узкую юбку.
- Было классно, - говорю только чтобы соблюсти… правила этикета? Аж самому смешно.
- О, да, - соблазнительно улыбаясь, отвечает она. - У нас впереди еще несколько часов полета. Так что, если… - О, нет, это вряд ли. - В общем, ты знаешь, где меня найти.
Она подмигивает, а я, кивнув, покидаю кабинку.
- Там еще занято, - бурчу мужику, который пытается прорваться в туалет сразу за мной. Он с пониманием улыбается и опускает руку, которую тянул к двери.
Я занимаю свое сиденье, возвращаю наушники на место и со вздохом закрываю глаза. Надеюсь в аэропорту меня встретит кто-то из семьи. Если туда приедет Хлоя, это станет проблемой.
ГЛАВА 3
Облегченно выдыхаю, видя в толпе встречающих старшего брата. Конечно, я не ждал, что он будет стоять с табличкой или размахивать руками, показывая, насколько счастлив видеть меня. Но мог хотя бы улыбнуться.
Подхожу к Лейтону, мы пожимаем друг другу руки и обнимаемся, а потом смотрим друг на друга и наконец улыбаемся.
- Ну привет, чемпион, - говорит он, похлопывая меня по плечу. - Поехали?
- Да. Как дела?
Мы покидаем шумное здание аэропорта, и мне приходится остановиться, чтобы натянуть толстовку. В Такоме значительно холоднее, чем в Майами, и я прекрасно знал об этом, вылетая домой. Только вот все же стоило взять с собой куртку, потому что промозглый ветер продувает даже сквозь плотную ткань кофты.
- Заскочим куда-нибудь купить мне куртку? - прошу брата.
- По дороге будет молл, заедем. Заодно поедим. Ради того, чтобы тебя встретить, я проснулся слишком рано и не позавтракал, - усмехается Лейтон, разблокируя двери глянцевой машины.
- Новая тачка? - киваю на блестящий автомобиль.
- Преимущества карьеры дантиста. Зарабатываешь столько, что едва успеваешь тратить.
- Потому что постоянно на работе?
Лейтон кивает, смеясь.
Мы размещаемся в просторном салоне, и брат тут же включает печку и подогрев сидений.
- Потерпи, через пару минут будет теплее.
Киваю, пристегиваясь.
- Многое здесь поменялось за год, - заговариваю, когда мы отъезжаем от аэропорта, отмечая строительство новых зданий и вывеску огромного торгового центра, которую видно еще за пару километров до самого строения.
- Да уж. В семье тоже.
- Только не говори, что мама решила родить третьего.
Брат смеется, качая головой.
- Давай за курткой, а потом сядем в ресторане поесть, и я расскажу тебе главные новости.
- Ты жениться собрался, что ли? - задаю вопрос и чувствую, как во рту пересыхает. Почему-то хочется попросить, чтобы брат этого не делал. Наверное, во мне говорит эгоизм и черт еще знает, какие чувства, но от самой мысли о том, что Хлоя станет моей невесткой, меня начинает тошнить.
Лейтон кивает, и воздух застревает у меня в горле.
Брат улыбается, а мне приходится свою улыбку тянуть изо всех сил, потому что для меня эта новость ни хрена не радостная! Даже мысль о том, что я сам отказался от шанса с Хлоей, не помогает.
- Поздравляю, - наконец выжимаю из себя остатки энтузиазма и радости. Буквально соскребаю со стенок своих внутренностей все, что осталось от предыдущего ликования после завоевания суперкубка.
Что ж за день-то такой дерьмовый? Ночью этот неудачный секс со стюардессой, теперь эта хрень. Я уже молчу про безвкусную еду в самолете.
- Спасибо, - радостно отзывается брат. - Не хотел тебе говорить по телефону, эффект был бы не тот.
Да уж, эффект поистине просто наповал.
Настроение портится окончательно, и я поддерживаю беседу с братом короткими, почти ничего не значащими ответами.
После покупки куртки мы размещаемся в ресторанчике. Пока готовится наш заказ, Лейтон висит на телефоне с клиникой, в которой работает, а я вожусь с этикетками куртки, делая вид, что очень увлечен этим занятием. Но в какой-то момент телефон брата звонит, а, когда он отвечает, мои пальцы вздрагивают.
- Привет, малышка, - ласковым голосом произносит он. Понятное дело, на том конце провода не клиника. Его невеста.
Невеста, блядь!
До хруста сжимаю челюсти , но ситуацию спасает официант.
- Возможно, вы также хотите заказать десерт? У нас сегодня в меню потрясающий яблочный пирог. Рецепт бабушки шеф-повара, - говорит он так, как будто это его личный рецепт, который тянет на три звезды Мишлена, не меньше.
- Да, несите, - отвечаю коротко, стараясь не слушать разговор брата с Хлоей. - И кофе. Всего по два.
- Черный или с молоком? У нас есть отличный ванильный латте…
Я приподнимаю бровь, глядя на официанта. Я разве похож на человека, пьющего ванильный латте? Парень понимает все без слов и ретируется, сунув в карман блокнот, в котором писал заказ на десерт.
- На эти выходные родители запланировали поездку в горы, - Лейтон наконец откладывает в сторону телефон и принимается за завтрак. - В смысле выезд завтра утром, а возвращение во вторник-среду. Они взяли выходные, чтобы покататься с нами в горах. Ты же не против, что за тебя расписали твой отпуск?
Я качаю головой, улыбаясь.
- С радостью прокачусь на борде.
- Разве после сезона тебе не нужно время восстановиться после нагрузок? Я просто говорил родителям, что тебе, наверное, захочется неделю проваляться в постели.
- Так я и делал, поэтому прилетел позже.
- Слушай, ну последняя игра получилась ожесточенной, - переходит на знакомую мне территорию Лейтон, и я невольно выдыхаю напряжение, скопившееся в организме. - Я, если честно, думал, что Картера выбьют еще в первой четверти. Дефенсив тэкл 1 скалился на него, как волк, заприметивший жертву. И потом бросался на Картера, словно от того, останется ли квотербек на поле, зависит жизнь целой команды.
Мы продолжаем беседу в безопасном поле моей профессии, и я окончательно расслабляюсь. Позавтракав, заходим еще в пару магазинов, где я покупаю себе одежду для поездки в горы, потому что наверняка все то, что хранится в доме родителей, будет мне мало. За этот год я набрал почти десять килограмм мышц, так что, как сказала бы мама «вырос» из своей старой одежды.
Дома нас встречает только мама, которая бросается мне на шею, стоит только покинуть салон автомобиля брата.
- Мам, ну что ты раздетая вышла? - журит ее Лейтон, когда она обнимает и старшего сына, но мама только отмахивается.
- Я уже заждалась. Где вы были так долго?
- Заезжали в торговый центр, - отвечает брат, пока я вытаскиваю из багажника свою сумку и пакеты с покупками.
- Ну, давайте скорее в дом, я приготовила обед.
За то время, пока ходили по магазинам, а потом добирались в Такому, мы с братом уже успели снова проголодаться, так что горячий обед оказался очень кстати.
- Я помою руки и отнесу вещи, - бросаю в сторону кухни, куда уходят мама с Лейтоном.
Поднимаюсь на второй этаж, широко улыбаясь. Запахи родного дома и почти не изменившаяся обстановка заставляют тепло разлиться по всему телу. Здесь по-прежнему уютно. Воспоминания детства вспышками мелькают в голове. То, как мы катались на перилах, каждый раз получая от родителей нагоняй. Как дрались на краю лестницы, а потом я летел с нее. Дальше была больница, шрам на голове и сотрясение мозга. Но как гордо я потом демонстрировал друзьям эту «боевую рану»! Дурак малолетний.
Захожу в свою подростковую спальню, в которой тоже практически ничего не изменилось. Только мама сняла со стен плакаты с монстрами. В колледже я очень увлекался фильмами типа «Чужой», «Хищник», любил смотреть и читать про зомби. Но больше смотреть. Книги - это не совсем мое. Правда, профессиональную литературу я почему-то читаю с удовольствием.
Бросив на кровать сумку с пакетами, оборачиваюсь, отмечая, что стены в комнате свежеокрашенные, и на них не видно выцветших пятен от плакатов, которые висели там несколько лет. Усмехнувшись, сбрасываю куртку и иду в ванную помыть руки. Стоит мне переступить порог помещения и прикрыть за собой дверь, дыхание сбивается. Последний раз я был здесь год назад. В ту ночь Лейтон привел свою девушку знакомиться с семьей, и они остались на ночь. А я тогда сбежал в бар к друзьям, чтобы не контактировать с ней. Но вернулся ночью. Выгнав тогда Хлою из своей спальни, я пошел в ванную, а сразу следом за мной в нее проскользнула и девушка брата…
Сбросив футболку, поворачиваюсь на звук открываемой и закрываемой двери, и сталкиваюсь взглядом с Хлоей. Хмурюсь, не до конца понимая, почему она здесь. Я изрядно выпил, и меня слегка шатает. Мозг затуманен алкоголем, и я очень туго соображаю. Не понимаю, зачем она запирает дверь, а потом снимает свою тонкую маечку. Идет ко мне…
Жадный взгляд блуждает по идеальному телу. Очерчивает упругую грудь со сжавшимися в тугие комочки розовыми сосками. Отмечает тонкую талию, переходящую в линию бедер. Не слишком крутую и, возможно, не такую уж женственную, но в ней мне нравится все.
Без единого слова Хлоя обнимает меня за талию и прижимается своим теплым телом к моему. Я чувствую, как ее грудь расплющивается между нами, и это доставляет какое-то извращенное удовольствие. Само ощущение того, что она в такой близости от меня. Я могу вдохнуть ее запах, ощутить под пальцами нежную кожу, по которой бегут мурашки.
Я не помню, почему не должен целовать ее. Не помню, потому что сладкий вкус ее языка проникает мне в рот, обволакивая все тело жаром, который стремительно несется в пах. Член твердеет и упирается в ширинку, головка болезненно пульсирует, когда Хлоя сжимает ее ладонью. В глазах темнеет от удовольствия.
Кладу руку на ее промежность и легонько потираю, чувствуя, как становится влажной тонкая трикотажная ткань шортиков. Проникаю под резинку и негромко стону, почувствовав под пальцами горячую влагу. Возбуждение накатывает волнами, сотрясая все тело.
- Я брошу его ради тебя, - шепчет она мне в губы. - Я хочу быть только с тобой. Позволь нам попробовать. Я с Лейтоном только ради того, чтобы быть ближе к тебе.
Эти слова и упоминание имени брата мгновенно отрезвляют меня. Наконец дымка похоти и хмеля немного рассеивается, и я вспоминаю, почему Хлоя в моем доме. Брат привел ее, чтобы познакомить с семьей!
Твою мать!
Хватаю Хлою за плечи и отталкиваю от себя. Она отскакивает, упираясь бедрами в раковину.
- Пошла вон, - хриплю я, указывая на дверь.
- Нил, пожалуйста, выслушай меня. - Хлоя обнимает себя, прикрывая грудь. И хорошо. Потому что теперь, глядя на нее, я испытываю не возбуждение, а ярость. Потом бросается ко мне и хватает за предплечья. - Нил, пока никто не видит, этого нет. Нас нет. Давай представим, как будто это сон. Пожалуйста, я хочу быть с тобой. Я тебя хочу!
Снова отталкиваю Хлою. Подхватываю с пола ее майку и бросаю в нее, а она трясущимися руками натягивает тряпицу.
- Нил, я хочу быть с тобой.
- Пошла. Вон, - цежу сквозь зубы, отпираю дверь ванной и выталкиваю девушку брата, после чего закрываюсь, срываю с себя одежду и, сев в душевой кабине прямо на пол, долго сижу под потоками воды.
Моргаю, прогоняя воспоминание. Опускаю взгляд на свои руки, которые уже покраснели от горячей воды, которая льется на них. Сжимаю кулаки и наконец выключаю воду.
Мне пора уже смириться с мыслью, что Хлоя теперь - член нашей семьи. И, судя по тому, что они с Лейтоном решили пожениться, это если не навсегда, то точно надолго.
__________
1 Дефенсив тэклы - игроки, стоящие в центре линии защиты. Их задачей является либо атака квотербека (для этого им приходится прокладывать себе дорогу через построения лайнменов нападения), либо остановка игрока, бегущего с мячом через середину линии схватки.
ГЛАВА 4
Взяв чашку кофе, набрасываю куртку и выхожу на террасу шале, в котором мы с родителями остановились в горах. Делаю глубокий вдох, щурясь от бликов, которые солнце оставляет на снегу. Здесь дышится легче. Особенно учитывая, что ни Лейтона, ни его невесты с нами нет. Это позволяет узлу в груди немного ослабнуть.
- Погода радует, - раздается слева голос отца.
Я улыбаюсь, кивая, и мы одновременно отпиваем кофе из своих чашек.
- Лейтон с Хлоей приедут завтра, - говорит отец, а я тяжело сглатываю. - Он решил, пока ты тут, неплохо было бы провести немного времени с семьей.
- Разве он редко приезжает?
- Чаще, чем ты, но провести вместе отпуск пока еще не удавалось.
- Ладно, - отвечаю я, понимая, что у меня есть всего один день на то, чтобы расслабиться и отдохнуть. После приезда брата все снова станет сложным.
Весь день мы катаемся. Мама на лыжах, мы с отцом - на сноубордах. Я стою на доске с трех лет, тогда папа впервые поставил меня на нее. С тех пор стараюсь каждый год приезжать в горы, чтобы покататься. Обожаю это ощущение, когда летишь с горы и, кажется, что ты все контролируешь, но на самом деле ты подстраиваешься под природу и ее настроение.
Вечером мы с родителями устраиваемся в уютном ресторанчике на вершине горы, чтобы проводить закат и поесть. Разделавшись с ужином, мама с папой попивают глинтвейн, а я иду к бару за большой чашкой какао. Мама подколола, что я делал так все детство и уже пора бы вырасти. Но это своего рода ритуал, знакомый мне с трех лет, и отказываться от него я не собираюсь. Пока жду заказ, блуждаю взглядом по помещению. Справа от меня садится красивая блондинка. Она одета в лыжные штаны и светлый свитер с высоким воротом. Ее подбородок практически полностью утопает в вязанной ткани.
- Привет. Можно мне какао? - просит она бармена, а я усмехаюсь. - Что смешного? - спрашивает она, заметив мою реакцию, но не со злостью, а тоже с улыбкой.
- Вот что, - показываю на чашку какао, которую ставит передо мной бармен.
Девушка подвигает ко мне банку с маршмеллоу, и я высыпаю немного на поверхность какао.
- Только не говори, что это для тебя, - произносит она, а я делаю глоток сладкого напитка.
- М-м-м, самый ядреный какао из всех, которые я пробовал.
Она мелодично смеется, а я протягиваю ей руку.
- Нил.
- Отэм.
- Как поживаешь, Отэм?
- Хорошо, спасибо. А ты, Нил?
- В порядке. Откуда ты?
- Ванкувер, Канада.
- Учишься?
- Мгм. А ты?
- Уже закончил.
- Ты из Штатов?
Отэм получает свое какао, но ни один из нас не двигается с места. Мы продолжаем болтать даже тогда, когда мои родители подходят, чтобы сказать, что возвращаются в шале. Я выясняю, что Отэм двадцать один, и она будущий художник. Учится она в Институте искусств, а сюда приехала с друзьями, чтобы научиться кататься на сноуборде.
- А что, в Канаде закончился снег? - спрашиваю, а Отэм смеется. - Почему вы прилетели сюда?
- Решили встретиться на нейтральной территории. Половина моих друзей из США.
- Я могу научить тебя кататься на доске.
- Ты инструктор?
Я хмыкаю. Приятно иногда для разнообразия встретить человека, который не смотрит американский футбол.
- Отэм, поехали, - один из друзей касается ее плеча. - Привет, я Остин.
- Очень приятно, Остин, - пожимаю ему руку. - Нил.
- Роджерс, - он тычет в мою сторону пальцем.
Киваю.
- Только негромко, - прошу его.
- Без проблем, чувак, - смеется он. - Только если дашь автограф и согласишься на селфи.
- Давай.
Под недоуменным взглядом Отэм расписываюсь на листке блокнота, который нам одолжил бармен, а потом позволяю Остину сделать селфи.
- Слушай, ну ты крут! - восклицает он. - Последний тачдаун перед победой был просто нереальный. Несколько раз потом пересмотрел повтор.
- Спасибо, - отвечаю ему и нетерпеливо киваю, потому что хочу, чтобы он уже свалил.
- Отэм, ждем тебя возле столика.
- Мгм, - отвечает она, не сводя с меня взгляда. - Значит, ты звезда, - тянет она, когда ее друг отходит от нас.
- Хорошо, что ты улыбнулась мне до того, как узнала об этом, - шучу я.
- Могли возникнуть сомнения в моей искренности?
Могли. И возникли бы. За последний год я слишком часто сталкивался с лицемерием.
- Не знаю, - даю максимально безопасный ответ.
- Американский футбол, я правильно поняла?
- Да.
- Тогда как же ты будешь учить меня кататься, если ты не инструктор?
- Я езжу получше некоторых инструкторов. Поверь, со мной ты в безопасности.
- Что ж… Ладно. Тогда давай завтра утром встретимся здесь же. Посмотрим, чему ты сможешь меня научить. - Она соскакивает с барного стула, делает несколько глотков какао и отставляет его на стойку. - До завтра, звезда Нил Роджерс, - Отэм подмигивает и сбегает к своим друзьям, а я слежу за ней взглядом.
- Простите, сэр, - слышу слева и поворачиваюсь лицом к бармену. Он медленно скользит блокнотом по стойке в мою сторону. - Могу я попросить вас подписать и для меня?
С улыбкой киваю и быстро оставляю автограф. Он благодарит, а я допиваю залпом какао, чтобы как можно быстрее ретироваться отсюда. Пока мы с родителями сидели за дальним столиком, скрытые полумраком, на меня пялилось меньше людей, чем когда я занял место за баром.
До шале я добираюсь на местном «такси»: квадроцикле. Пока мы едем, я думаю о завтрашнем дне. Буду стараться как можно дольше не встречаться с Лейтоном и Хлоей. Для этого надо провести на трассе целый день. Но, думаю, нам с милой Отэм будет о чем поболтать и чему поучиться. Может быть, знакомство с Отэм - это новая страница в моей жизни и начало интересного приключения.
Поблагодарив водителя, спрыгиваю с квадроцикла и иду в дом. На пороге отец раскуривает сигару.
- Как отдохнул? - спрашивает он, когда я поднимаюсь и встаю рядом с ним.
- Познакомился с приятной девушкой.
- Я видел. Ей восемнадцать-то хоть есть?
- Двадцать один, - усмехаюсь я. - Студентка из Канады. Будущая художница.
- Нормально. Творческие девушки такие затейницы.
- Судишь по личному опыту?
- Что ты? Твоя мама - единственная женщина в моей жизни.
Мы с папой с пониманием улыбаемся.
- Когда приезжает Лейтон?
- Завтра ближе к вечеру.
- Ясно. Я завтра на целый день ухожу.
- Кто бы сомневался, - хмыкает отец. - Развлекись как следует.
- Таков план, - хлопнув его по плечу, засовываю руки в карманы.
- Когда собираешься покупать дом? Или ты еще не до конца уверен, что останешься в Майами?
- Мне там нравится. Круглый год тепло, девочки в бикини, атмосфера практически вечного расслабления. Как Бали, только с деловым центром. А дом… никак не могу выбрать. Но пока остановился на четырех вариантах, прикидываю, какой подойдет лучше.
- Тянешь время или на самом деле не можешь определиться?
- Пап, как ты понял, что нужно покупать большой дом?
- Когда родился Лейтон, мы с мамой осознали, что он будет не единственным ребенком в семье. А, значит, нужен большой газон и минимум три спальни. Мы же не знали, кто родится второй: мальчик или девочка. Это сейчас УЗИ, гендерные вечеринки и все такое.
- Тогда это тоже было.
- Было, конечно, но не так массово, так что мы с мамой решили, что не будем узнавать пол ребенка. А что, уже задумываешься о семье?
- О размере дома. Большой - это затраты, а создавать семью я пока не намерен, так что не вижу смысла в большом доме.
- Всегда можно продать один и купить другой, правда?
- Мгм.
- Будешь продлевать контракт с «Майами Шутерс» на следующий сезон? И тебе поступали другие предложения? Хотя что я спрашиваю? Если ты уже подбираешь дом, значит, перспектива все же остаться на месте.
- Да, я уже подписал с ними пятилетний контракт. Забыл сказать.
- О, пять лет. Это серьезные обязательства.
- Там и деньги серьезные. К тому же зачем дергаться, если мне комфортно в этой команде?
- Но есть более старые команды с хорошей историей, которые заплатят больше.
- Только суперкубок в этом году выиграли «Шутерс».
- Туше, - отвечает папа, смеясь, а потом тушит сигару в пепельнице. - Идем, сынок, холодно.
Остаток вечера мы проводим перед телевизором, просматривая записи игр разных команд на спортивном канале. Мама, свесив ноги через подлокотник кресла, тут же в гостиной читает книгу. Я периодически посматриваю на нее и улыбаюсь.
- Что? - спрашивает она, не выдержав.
- Так странно видеть тебя в очках.
- Время, знаешь ли, никого не щадит, - улыбается она.
- Да брось, не такая уж ты и старая.
- Вышивка твоя глаза не щадит, - бурчит папа, и я чокаюсь с ним пивом.
Мама закатывает глаза и нарочито громко перелистывает страницу книги, а мы с отцом смеемся.
Я люблю свою семью. Вот именно за это. За беззлобные перепалки, заботу друг о друге, поддержку и понимание. И абсолютную любовь. Даже если мы когда-то с братом и конкурировали за внимание родителей или девушек, все это осталось в прошлом. Любовь между братьями гораздо сильнее любых амбиций или отношений с внешним миром.
Так я себя убеждаю.
Уже год говорю себе, что брат для меня важнее любого человека в этом мире. Ни одна девушка не должна встать между нами. Об этом мы договорились еще в мои пятнадцать, когда нам понравилась одна и та же девчонка. Тогда уступил Лейтон. Позже уступил я. Хлою.
Брат даже не знает, что мы были знакомы задолго до того, как он повстречал ее. В день "знакомства" с невестой брата мне показалось, что они оба так сильно влюблены, что я только все испорчу своим признанием. Потом Хлоя пришла ко мне в ванную, и я понял, что она не любит Лейтона, но он… У меня не хватило духу рассказать ему или хотя бы узнать о его чувствах. Уверен, тогда еще было не поздно все остановить. Сейчас же прошло столько времени, что моим признанием можно будет только подтереться. Оно лишнее. Правда сломает моего брата, насколько бы он не был силен духом. Потому что любовь - особенно безответная - ломает всех.
ГЛАВА 5
Мы встречаемся с Отэм в том же кафе. Мне приходится сидеть в шапке даже в помещении, потому что днем сюда проникает много света, и узнать меня гораздо легче, чем вечером в полумраке.
Она забегает внутрь и осматривается в поисках меня, а я даю ей немного времени на то, чтобы чуть-чуть поволноваться. Но тут ее взгляд натыкается на меня, и Отэм широко улыбается, пробираясь к моему столику.
- Я бы предложил тебе выпить кофе, но лучше пойдем кататься, пока на горе мало людей, и они не будут мешать нам, - говорю, вставая.
- Согласна, - кивает Отэм и поправляет шапку, которая под тяжестью надетых на лоб лыжных очков то и дело пытается съехать вниз.
- Позволишь? - спрашиваю и тяну руки к ее голове. Отэм только моргает, но не отказывается от помощи.
Я поправляю ее очки так, чтобы они не мешали, и заправляю тонкую прядь волос под шапку. Отэм, кажется, перестает дышать, во все глаза глядя на меня. Я вздыхаю, убирая руки.
- Сколько тачдаунов посмотрела?
Она зажмуривается и краснеет.
- Около двадцати, - выдает виноватым голосом.
- Надо было попросить не гуглить меня.
- Тогда я бы не пришла, потому что не хожу с незнакомцами в горы.
- Ты так говоришь, как будто мы собрались на Эверест с палатками, - смеюсь я.
- И все же.
- Насколько хорошо ты узнала меня, посмотрев двадцать тачдаунов? - вопросительно приподнимаю бровь.
- Узнала лучше, когда посмотрела интервью для спортивного канала.
Закатываю глаза и, положив руку на спину Отэм, подхватываю свою куртку и подталкиваю девушку на выход.
- Не смотри больше. В личной беседе ты узнаешь меня лучше.
Мы выходим на улицу, и я подхватываю борд, который оставил на террасе ресторанчика.
- Красивый, - кивает в сторону доски Отэм.
- У тебя есть борд?
- Нет. Я же не катаюсь на сноуборде, забыл?
- Значит, идем арендуем.
Спустя пару часов Отэм уже сносно держится на сноуборде. Правда, еще делает это «О-о-о» с размахиванием руками, как всякий новичок. Ей кажется, что если она будет кричать «о-о-о», это поможет ей как-то удержаться на ногах. Она снова летит мимо, и я уже вижу, что сейчас упадет.
- Падай правильно! - кричу, когда вижу, как Отэм заваливается. - Лови задний кант! Сгруппируйся! Руки! Спрячь руки, Отэм!
Наконец она оказывается на снегу. К счастью, в последний момент Отэм слышит мои инструкции и не пытается опереться на руки при падении, так что я спокоен за ее кисти. Подбегаю и протягиваю ладони, чтобы помочь ей подняться. Она хохочет.
- Слушай, я уже собралась выставлять руки.
- Я видел.
- И подбородок не прижала. А потом вспомнила, как ты описывал травмы сноубордистов. Как представила себе, что мне, возможно, придется лететь домой в гипсе, сразу все твои уроки вспомнились.
- Тогда давай еще поучимся падать. Только теперь ловим передний кант. Задний ты отточила хорошо, а с передним надо еще поработать. Ты все равно выставляешь вперед руки и колени.
Мы катаемся еще несколько часов, прерываясь только на отдых. Отэм способная ученица и очень выносливая, учитывая, сколько раз она поднималась и падала. Потом по ее просьбе я показываю, как катаюсь, и сам едва не падаю с доски. Все же кататься для себя и для показухи - это разные вещи. К тому же, каждый инструктор скажет, что отвлекаться во время езды на сноуборде - все равно что подписать себе приговор.
Прервавшись на обед, мы еще немного катаемся, а потом я покупаю нам горячий шоколад, и мы садимся на скамейке на вершине горы, и пьем, болтая.
- Знаешь, ты на поле такой агрессивный, мне даже сначала показалось, что я, наверное, смотрю не на того игрока.
- Такой уж я выбрал спорт.
- А у тебя травмы были?
- У каждого игрока они были в той или иной степени.
- А в какой были у тебя?
- Скажем так, критично я не пострадал ни разу. Один раз сломал руку, один раз было сотрясение. А так только ушибы и царапины.
- Меня ужаснул эпизод, когда тебя подсекли, упав тебе под ноги. Ты тогда так летел, что, я думала, после падения не встанешь.
Усмехаюсь, понимая, о каком случае идет речь.
- Ты слишком эмпатична, тебе нельзя иметь парня-спортсмена.
- Это ты сейчас меня так отшил? - с улыбкой спрашивает она, и я тоже улыбаюсь.
- Разве я посмею? Но если ты все же решишься на отношения с профессиональным спортсменом, должна заранее быть готова к его травмам. И должна понимать, что мы приучены падать и травм не боимся.
- О, это, конечно, успокаивает, - улыбается она, а потом поворачивает голову, когда огни над подъемниками загораются. - Здесь так красиво, что дух захватывает.
- Согласен.
Мы некоторое время любуемся тем, как в сумерках скрываются горы, как катаются по склонам люди и дети играют в снежки в стороне от спуска.
- Покатаемся еще немного? - спрашивает Отэм, выбрасывая стакан в мусорку. Я делаю то же самое, вставая, и натягиваю перчатки.
- Пойдем.
- Научи меня каким-нибудь трюкам, - просит она, когда мы, прихватив доски, выходим на склон.
- Рановато, ты только учишься падать.
- Ну пожалуйста, - она выгибает брови «домиком», а я смеюсь.
- И часто это срабатывает?
- Постоянно, - широко улыбается Отэм, а я вздыхаю с притворным раздражением.
- Ладно, идем.
Пока учу ее, Отэм падает десятки раз, но не жалуется, а только смеется и старается как можно скорее встать на ноги. Последнее падение заканчивается тем, что она ложится на снег и смеется.
- Все! - выкрикивает она. - Кажется, у меня села батарейка. Нет сил подняться.
Я подъезжаю к ней и протягиваю руки. Отэм хватается за них и поднимается, но покачивается, пока ловит равновесие, так что мне приходится обнять ее за талию и прижать к себе. И в это мгновение вдруг становится тихо-тихо, а мне удается расслышать ее шумное, быстрое дыхание, и почувствовать его на своих губах. Наклоняюсь еще немного, и теперь наши губы оказываются в паре сантиметров. Из-за больших лыжных очков я не могу рассмотреть глаза Отэм, но по приоткрытым губам и ускоренному дыханию понимаю, что она ждет поцелуя. Беру секундный тайм-аут, чтобы прислушаться к ощущениям. Но нет, того, что я ожидаю, не чувствую. Нет острого желания прижаться к губам, почувствовать ее вкус, дыхание. Услышать тихий, едва различимый стон. Проглотить его и напирать сильнее, чтобы следующий был громче.
Мне недоступна та девушка, с которой я чувствовал такое. Дважды в жизни, но эти два раза выжжены в моей памяти сильнее, чем все предыдущие и последующие. Даже не коснувшись губ Отэм, я уже знаю, что она не подарит мне эти ощущения. Можно было бы обмануться. Притвориться, что это так. Воспользоваться тем, что мы на отдыхе всего на пару дней, и закрутить короткий роман с Отэм. К сожалению, от него не снесет крышу. И уже через неделю я едва ли вспомню, откуда она родом.
Есть множество девушек, которые согласились бы на такой сценарий развития событий, но почему-то именно Отэм мне не хочется в это втягивать. Она настоящая. Искренняя и живая. Мне уже очень давно не попадались такие девушки. Пожалуй, кроме Зои - ассистентки и девуши Мэтта Картера, квотербека нашей команды, и еще пары девчонок из футбольного клуба, я давно не встречал кого-то по-настоящему искреннего. Мне не хочется убивать это в Отэм.
Может, я, конечно, ошибаюсь, и на самом деле она была бы не против короткого приключения на горнолыжном курорте. Хотя она скорее похожа на ту, которая после окончания отпуска все же будет ждать моего звонка. Может, она уже мысленно строит наш дом, устанавливает там бассейн и красит низкий заборчик в идеально белый цвет? Кто знает? Но проверять как-то не хочется.
Отодвигаюсь от Отэм, а она на мгновение замирает, после чего прочищает горло и опускает голову. Сжимает руки и, слегка тряхнув головой, снова смотрит на меня со смущенной улыбкой. Такая красавица и умница. Почему же меня не пробирает с ней так, как с Хлоей? Если бы я почувствовал с Отэм хоть десятую долю того, что ощущаю в присутствии Хлои, даже не касаясь ее, я бы сошел с ума от счастья. Но, говорят, сердце не выбирает, ради кого биться чаще. Оно просто это делает.
- Что ж… гм… спасибо, что научил стоять на борде, - произносит Отэм, а потом присаживается и начинает отстегивать ботинки от доски. - Теперь осталось только научиться ездить.
Я слышу, как подрагивает ее голос, но Отэм пытается изображать крутышку, которой все нипочем. Я успеваю оценить эту ее черту. Она и правда отлично держится, так что заслуживает еще больше уважения в моих глазах.
- Мне, пожалуй, пора возвращаться, - она кивает на гору.
- Давай я отвезу тебя к твоему домику.
- О, мы с друзьями хотели еще немного посидеть в баре. Если хочешь, можешь присоединиться.
По ее лицу и интонации я понимаю, что она совсем не хочет, чтобы я остался на вечер в компании ее друзей. Сейчас она, скорее всего, нуждается в пространстве, чтобы подлатать потрепанную гордость. Снимаю очки и смотрю на Отэм так, чтобы она понимала, что я сожалею о том, что от нее у меня не заходится сердце. Я правда сожалею. Не знаю, какая жизненная история у этой девушки, и, возможно, там тоже настолько большой список проблем, что я едва ли смогу с ними справиться. Но все же, глядя на нее, создается впечатление, что с ней мне было бы легко. По крайней мере, она не является невестой моего брата, а это уже немало значит.
- Спасибо, но я должен вернуться в шале, - качаю головой. - Сегодня приезжает брат со своей невестой, родители хотят устроить семейный ужин.
- Что ж, - она выдыхает, кажется, с облегчением. - Тогда приятного вечера, Нил.
- И тебе приятного, Отэм.
Еще несколько секунд мы неловко мнемся на месте, затем я подаюсь вперед и прижимаю ее к себе, обнимая. Она замирает на мгновение, а потом, неловко рассмеявшись, расслабляется и похлопывает меня по спине. Чертовски неуместный жест, учитывая, что пару минут назад мы чуть не поцеловались. Но все же я благодарен ей, что не пытается все усложнить.
Когда Отэм скрывается в ресторане с большими панорамными окнами, я иду к парковке, чтобы сесть в машину и вернуться в шале. Но, включив двигатель, сижу без движения. Даже когда в машине уже становится тепло, а двигатель прогрет, все равно не двигаюсь с места. Я знаю, что сейчас происходит в шале. Знаю, что примерно полтора-два часа назад мой брат с его невестой приехали сюда. Знаю, что буду видеть ее на протяжении всего оставшегося отдыха. И знаю, что буду хотеть коснуться ее. Это самое мучительное чувство. Ужасное, как ночной кошмар, который преследует из ночи в ночь, заставляя просыпаться в холодном поту. Я так тоже иногда просыпаюсь, только не от кошмара, а от реалистичных снов о ней.
Подъезжая к шале, паркую машину и тяжело выдыхаю, чувствуя, как волоски на теле становятся дыбом. Они как будто шевелятся, позволяя холодному воздуху проскользнуть между ними, чтобы кожа покрылась мурашками. Эффект Хлои. Я чувствую ее даже на расстоянии. И с этим мне придется как-то существовать.
ГЛАВА 6
Хлоя
Мы подходим к шале незадолго до заката. Солнце, постепенно утрачивающее свою яркость, красиво играет на снегу приглушенными бликами. Кажется, что белые сугробы переливаются, как миллионы мелких бриллиантов, щедро рассыпанных по земле.
Поднимаемся по деревянным ступенькам. Сердце у меня в груди колотится, как ненормальное, когда дверь шале открывается, и на пороге оказывается мистер Роджерс - отец Лейтона и Нила. Мой взгляд невольно ныряет за его плечо в поисках самого Нила. Я так соскучилась по нему, просто до дрожи. Вживую последний раз видела его год назад.
Когда Нил не позвонил мне после той ночи, я злилась. Даже можно сказать, была в ярости. Сходила с ума. Если бы он только знал, как я преследовала его по соцсетям, как налаживала связи с людьми, которые были с ним знакомы. Сколько времени потратила на то, чтобы узнать о нем больше, чем только имя и фамилию.
Всего за одну ночь Нил Роджерс стал моим наваждением. Вопреки распространенным представлениям о глупости спортсменов, Нил был чертовски интеллектуально развитым и интересным собеседником. Он знал столько всего интересного, разбирался в разных областях и с удовольствием делился своим мнением. Мне было невероятно интересно слушать его рассказы о теории заговоров, звездах, развитии цивилизации. Он знал немало увлекательного о тамплиерах и развитии разных вероисповеданий.
Тогда, сидя на подоконнике в комнате друга Нила, будучи студенткой, которая впервые провела ночь с таким невероятным парнем, я поняла, что влюбилась по уши. Я бы и сама ему позвонила и даже приехала, но меня остановил отец. Точнее, сам того не зная, остановил. Он внезапно вернулся в нашу жизнь после пяти лет отсутствия. А все из-за того, что мама наконец нашла мужчину, с которым хотела сойтись и жить вместе. Оказалось, папа все эти годы наблюдал за ней, а, когда она решила наладить личную жизнь, он осознал, что его пятилетний загул не стоил того, чтобы потерять маму.
И тогда я поняла. Чтобы завоевать Нила - который, к слову, уже двинулся дальше и проводил время с другими девушками, - нужно сделать так, чтобы он ревновал.
План родился в моей голове довольно быстро. Построить отношения на глазах Нила оказалось проще простого, учитывая наличие у него старшего брата. Я просто нашла способ оказаться в одной компании с Лейтоном, а завоевать его симпатию оставалось только делом техники . Через два дня мы были на первом свидании, через неделю поцеловались, а через две оказались в одной постели.
Лейтон отличный парень, правда. Немного замороченный, слегка странноват, но в целом хороший. Он заботливый, внимательный и очаровательный. Но секс с ним пресноват, а разговоры скучны. В нем нет огня, которым пылает Нил. Или пылал. Я ведь не видела его целый год.
Да, стоило Лейтону познакомить меня с семьей, как Нил сбежал на другой край страны. От меня ли, непонятно. Но после драфта он принял предложение команды «Майами Шутерс», и укатил во Флориду, не оглядываясь.
Тогда я не понимала, что делать дальше. Стоит ли расстаться с Лейтоном, или продолжить наши отношения? Стоит ли полететь за Нилом, чтобы признаться ему в своих чувствах? Большинство моих знакомых покрутило бы пальцем у виска. Мол, какие чувства после единственной ночи? Потрахались и разбежались, все так делают. Но для меня все было серьезно. Поэтому я молчала и никому не рассказывала о том, что творилось со мной от одного воспоминания о той ночи и упоминании Нила Роджерса.
Ничего не изменилось. Год прошел, а я все так же покрываюсь мурашками при упоминании его имени. И могу точно сказать, что Нил тоже ко мне неравнодушен. Когда мы ужинали с его семьей еще до отъезда Нила, он постоянно бросал на меня злые взгляды. Я же чувствовала, что он злится из-за того, что я не с ним, а с Лейтоном. И мне до одурения хотелось бросить ему в лицо обвинение за то, что он сам допустил эту ситуацию. Это ведь он не перезвонил и не пришел! Он позволил своему брату держать меня за руку и гладить по щеке на глазах всей семьи! А мог бы встать и заявить на меня права.
Тогда мне снова стало обидно. Несмотря на то, что на этот ужин потащилась только ради возможности поговорить с ним, я так и не сделала это из-за своей обиды. А потом стало поздно.
Горевала я недолго, решив, что бездействие - хуже действий. И я начала писать ему. Нечасто, чтобы не привыкал. Электронные письма содержали описание моих мыслей о теориях, которые мы обсуждали в ту ночь. В конце я неизменно сообщала о том, что не забыла его и, каждый раз ложась в кровать с его братом, думаю о нем.
У меня перед глазами имелся положительный пример: мама простила папу, и они снова были счастливы. Значит, прием с ревностью работает, и я решила, что он и должен непременно стать моим оружием.
Нил не отвечал на мои письма. Я даже не уверена, что он читал их полностью. Может, только просматривал уведомление на главном экране телефона, знакомясь с моими мыслями, а до главного не доходил? Решив, что ситуация обстоит именно так, я начала писать о чувствах не в конце, а в начале письма. Чтобы, открывая его, Нил сразу видел, почему я до сих пор шлю ему что-то.
А в один из дней я получила от него ответ. Короткий, болезненный. В теме письма ничего не было, а тело содержало короткое послание: «Хлоя, просто прекрати».
О, как я тогда страдала! Как плакала!
Я даже ненадолго рассталась с Лейтоном, потому что не могла видеть никого из Роджерсов. Братья слишком похожи между собой и, глядя на Лейтона, я видела глаза Нила и его улыбку. Это была настоящая пытка.
Оттаяла я через неделю, когда Лейтон все же настоял на свидании. С тех пор мы снова вместе, а я решила, что моя тактика не сработала. Что в таких ситуациях делают умные люди? Правильно, отпускают того, кого не смогли влюбить себя. Мне даже удалось убедить себя, что я уже ничего не чувствую к Нилу.
Только вот то, что я все же пытаюсь выискать его взглядом сейчас, вызывает тревогу. И это ощущение в груди… Тру ее незаметно для всех, как будто поправляю куртку, на самом деле желая унять это ощущение, чтобы начать снова свободно дышать.
- Привет, дети, - здоровается мистер Роджерс.
Мы приветствуем в ответ. Лейтон пожимает отцу руку, и они похлопывают друг друга по плечу, а потом мистер Роджерс приобнимает меня.
- Приехали? - в дверном проеме показывается Саманта - мама парней, - и тоже обнимает нас.
Я стараюсь улыбаться и кивать, пока родители Лейтона заводят нас в дом и болтают без умолку, рассказывая о том, как мы отлично отдохнем всей семьей.
- Поднимитесь наверх освежитесь с дороги, - предлагает Саманта, - а потом можем пойти в ресторан пообедать. Вечером семейный ужин здесь, в шале.
- Ты будешь готовить? - спрашивает Лейтон.
- Ну конечно! Впервые за последний год вся семья в сборе, так что я намерена накормить вас домашней едой.
- М-м-м, отлично, - Лейтон расплывается в улыбке и, сбросив ботинки, обнимает маму за плечи. - А где Нил?
- О, он познакомился с девушкой, сегодня катаются на сноуборде.
Эта информация показывает, что я вообще ни черта не готова ни к встрече с младшим Роджерсом, ни к осознанию, что у него может быть своя жизнь. Без меня! В один миг все мои старания кажутся бессмысленными. Словно я провела последний год впустую.
- И в этом весь Нил, - смеется Лейтон, а мне хочется развернуться и сбежать. - Если он не находит девушку, то она сама находит его. И как вам его новая пассия? - спрашивает он, подмигнув. - Или это снова одноразовая акция?
Последние слова ударяют по мне еще сильнее. Год назад я была той одноразовой акцией, с которой Нил развлекся, а потом исчез из моей жизни, словно его в ней никогда и не было.
- Не знаю, - отвечает его мама, пожимая плечами. - Но мне девочка показалась достойной.
В ответ на это Лейтон только хмыкает.
- Саманта, не покажете нашу комнату? Хочу разобрать вещи и освежиться.
- Шале не настолько большое, милая, - с улыбкой отвечает она. - От лестницы вторая дверь справа.
- Спасибо.
Подхватываю наш чемодан и качу его к лестнице, но Лейтон перехватывает багаж и заносит в спальню.
- На минуту спущусь и приду тебе помочь, - говорит он, обнимая меня за талию и целуя в щеку.
- Я справлюсь, - отвечаю, поглаживая его по плечу. - Пообщайся с родителями.
Он мягко касается моих губ своими и покидает комнату, а я осматриваюсь и сажусь на кровать. Типичное шале с деревянными балками и панелями. Уютные дополнения в виде подушек и пледов, наброшенных на изножье кровати и широкие кресла, стоящие у панорамного окна. Вид, конечно, на миллион долларов. За окном простирается огромное пространство, засыпанное снегом. Повсюду горы, высокие ели, а неподалеку виднеется городок с магазинами и барами. Мы находимся практически на вершине одной из гор неподалеку от горнолыжных спусков.
Отвернувшись от окна, прослеживаю взглядом картины, висящие на стенах, шкаф и комод, на первый взгляд вырезанный из цельного куска дерева. Здесь красиво, и в другой момент я бы, наверное, восхищалась всем, что меня окружает, но сейчас настроение совсем не то, чтобы восторгаться красотами.
Упершись ладонями в колени, опускаю голову и прикрываю глаза.
Давно надо было расстаться с Лейтоном. Но моим родителям он нравится, да и желание быть хоть на метр ближе к Нилу никуда не делось. Я уже не верю в то, что его можно зацепить, вызвав чувство ревности. Но почему-то продолжаю эти отношения с его братом, как будто это в самом деле может сблизить нас.
А, может, стоило получше присмотреться к старшему Роджерсу? В смысле, не к отцу семейства, конечно, а к моему парню. Он ведь замечательный. Немного, на мой вкус, не хватает ему мужества, но в целом он отличный парень. Заботливый, внимательный, слегка помешан на чистоте, наверное, как и всякий врач. Но самая большая проблема у нас в сексе. Лейтон был бы хорошим любовником для девственницы. Но мне хочется огня, страсти. Хочется, чтобы он набрасывался на меня, как только я переступаю порог его квартиры, или когда он приезжает ко мне. Но Лейтон предпочитает спокойно поужинать, потом принять душ, а после заняться сексом непременно в постели. Там он не скучный, но какой-то… пресный, что ли. Каждый раз одно и то же, никакого разнообразия.
Вспоминаю, как в ту единственную ночь Нил крутил меня на кровати, и бросает в жар. Щеки вспыхивают, а между бедер становится щекотно. Кажется, мы тогда перепробовали все базовые позиции и парочку нестандартных. И это было просто феерично.
Пора бы выбросить из головы младшего брата моего парня, но все как-то не удается.
Встаю и со вздохом начинаю раскладывать и развешивать вещи в шкафу, когда дверь в комнату открывается, и в нее входит Лейтон. Он становится у меня за спиной, а, как только я укладываю на полку последний свитер, обнимает меня, блуждая руками по животу.
- М-м-м, ты так сладко пахнешь, - произносит он мне на ухо низким голосом. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть его. Я не готова заниматься сексом с Лейтоном, пока в голове роятся мысли о его младшем брате.
- Мы не одни в доме, - произношу мягко, накрывая его руку своей, чтобы не дать ему двинуться ниже.
- Мы тихонечко.
Тихонечко. Под одеялом. В миссионерской позе.
Сжимаю челюсти, делаю вдох, а потом расслабляюсь и выдавливаю из себя улыбку, поворачиваясь к нему лицом.
Красивый мужчина. Что еще мне нужно?
Глажу его лицо ладонями, глядя в кристально чистые голубые глаза. И почему я не могу быть с ним счастлива на сто процентов? Всегда остаются эти десять-пятнадцать процентов, которые портят все.
- Не сейчас, малыш, - говорю ласково. - Я немного устала с дороги и боюсь уснуть прямо под тобой.
- Или на мне, - хмыкает он и улыбается.
- Или на тебе, - киваю.
Лейтон трется своей щекой о мою, а у меня складывается впечатление, что он царапает кожу щетиной, словно наждачкой. Внезапно его руки начинают казаться чужими, а голос, которым он шепчет жаркие обещания мне на ухо, - неприятным. Я выдерживаю эту пытку ровно две минуты, а потом легонько отстраняюсь.
- Мы уже можем ехать на обед? Я чертовски голодна.
- Конечно, малышка. Ты первая в душ или я?
- Иди ты, я еще разберу косметику.
Лейтон кивает и, прихватив свою одежду, покидает комнату. А я, сев за туалетный столик в углу, достаю из него расческу. Зачем-то расплетаю косу и начинаю водить ею по волосам. Это успокаивает. Монотонное действие, которое перетягивает на себя часть моей тревоги.
ГЛАВА 7
Хлоя
Время до вечера тянется бесконечно. Растягивается, словно расплавленная на солнце резина.
Когда Лейтон спускается вниз, я ненадолго остаюсь в комнате. Мне нужно убрать дрожь в пальцах и голосе. Нужно взять себя в руки, чтобы перестали трястись колени, а во взгляде не было столько надежды.
Мне чертовски тяжело держать себя в руках, когда я знаю, что он там, внизу. Наверняка улыбается своей шикарной улыбкой. Играет мышцами, подмигивает и смотрит так, словно заглядывает в душу.
Наклонившись над туалетным столиком и упершись в него ладонями, изучаю свое отражение. Я красивая. Сегодня на мне вязаное платье до колена, теплые чулки. Волосы распущены и лежат красивыми волнами на плечах. Я должна быть уверена в себе, но почему-то это совсем не так.
- Так, дыши, - уговариваю себя и на самом деле заставляю делать глубокие вдохи и выдохи, чтобы собраться с мыслями и силами.
Восстановив равновесие - пусть пока и шаткое, - я выхожу из комнаты. Дохожу до лестницы и останавливаюсь, слыша голоса внизу.
- Мам, он женится, когда у меня уже будут внуки, - шутит Лейтон.
- Когда у тебя будут внуки, я буду нянчить правнуков, - отвечает до боли знакомый голос, от которого по всему телу бегут мурашки.
Прислоняюсь спиной к стене и, закрыв глаза, с улыбкой слушаю их шутливую перепалку.
- Так что, - продолжает Нил, - мои внуки будут нянчить твоих детей.
Парни разражаются хохотом, а потом в разговор вступает Саманта.
- Мальчики, это не соревнование. Главное, найти свою вторую половинку, а дальше как Бог даст.
- Главное, не заделать ребенка той, которую не считаешь своей второй половинкой. Слышал, Нил? - добавляет их папа, и парни снова смеются.
- Билл! - журит его Сэм.
Еще раз глубоко вздохнув, спускаюсь вниз. Сворачиваю от лестницы к столовой, где за столом сидит уже вся семья. Я предлагала Саманте свою помощь, но она не любит, когда на кухне крутится кто-то рядом с ней, так что мне позволили только нарезать салат. И сейчас я вижу, какую огромную работу она проделала, потому что на столе несколько блюд, которые за минуту не приготовишь.
Первым меня замечает Лейтон.
- Хлоя, мы ждали только тебя.
Нил поворачивает голову, и мне приходится изо всех сил сдерживать широкую улыбку, чтобы не показать, что моя радость при виде него гораздо сильнее, чем та, которую должна испытывать девушка его брата.
- Добрый вечер, - здороваюсь и присаживаюсь рядом с Лейтоном, когда он выдвигает для меня стул.
- Ну все, можем ужинать, - говорит Саманта, и за столом начинается суета.
Каждый накладывает себе еду, ведутся разговоры на тему того, как много всего наверняка вкусного Саманта наготовила. Она с радостью принимает комплименты и кокетничает, делая вид, что это совсем не составило труда.
Наши взгляды с Нилом притягиваются, как магниты. Мы не смотрим дольше положенных нескольких секунд, но в этих взглядах все: жажда, тоска, страсть.
Даже приступив к ужину, я не могу сдержаться, чтобы не поглядывать на него. Нил давно перестал быть просто воспоминанием о жаркой ночи, а стал для меня скорее символом отношений. Я знаю, что это неправильно. Особенно учитывая ветренную натуру Нила. А еще то, что в ту ночь он рассказал мне, какие отношения мечтает построить.
Но разве в начале отношений мы не пытаемся казаться лучше? Разве не приписываем себе черты, которыми не наделены? Все так делают, думаю, и Нил не исключение. Но почему-то хочется верить, что в ту единственную ночь он был максимально откровенен, как бывают откровенны с попутчиками в транспорте. Когда ты веришь,что никогда больше не встретишь этого человека, и выворачиваешь душу наизнанку.
- Хлоя, тебе не нравится мясо?
Я резко вскидываю голову, когда Лейтон обращается ко мне, и по очереди осматриваю всех присутствующих, а потом снова смотрю в тарелку. Оказывается, все это время, задумавшись, я ковыряю ароматное жаркое, не попробовав ни кусочка.
- М-м-м, нет, я просто ждала, чтобы немного остыло.
- Дорогая, остыв, мясо станет невкусным, - говорит Саманта, улыбнувшись.
Я молча киваю, не зная, что на это ответить. Засовываю вилку жаркого в рот, жую и глотаю вместе с комом, застрявшим в горле.
- Очень вкусно, - хвалю стряпню Сэм, хоть на самом деле практически не чувствую вкуса.
Зато ощущаю на себе задумчивый взгляд Нила.
Интересно, какие чувства он испытывает по поводу моих отношений с его братом? Больно ли ему? Чувствует ли он вообще хоть что-то? Или я сама придумываю то, чего между нами нет и не было?
Разговор от еды плавно перетекает на футбол, и теперь говорит в основном Нил. Я растворяюсь в его бархатном голосе и стараюсь не смотреть на него, чтобы не показать свое истинное отношение. Мне кажется, на моем лице слишком явно читаются чувства.
Что в нем есть такого, чего нет, например, в Лейтоне? Все же позволяю себе посмотреть на Нила немного дольше, чем разрешала раньше. Но теперь у меня есть оправдание: я делаю вид, что внимательно слушаю его рассказ о прошедшем сезоне. И тогда понимаю, что в нем такого особенного. В Ниле есть то, чего напрочь лишены мужчины, окружающие меня последние годы: дикость. Какая-то необузданность, животная сила. Его поведение ничем не выдает эту особенность, но исходящие от него вибрации чертовски ощутимы. Они вызывают дрожь и возбуждение. Наверное, причина во взгляде. Или, может, в голосе. Он как будто немного приглушенный, слегка сиплый. Такой тягучий, что невольно заставляет слушать то, что Нил говорит, и прислушиваться к его словам.
Я все еще хочу его. Хочу до зубовного скрежета. До внутренней истерики.
Я часто представляю себе, что чувствовала бы, если бы у нас получилось построить отношения. Какой он, когда ухаживает за девушкой? Какой в быту? Что любит на завтрак? Как долго спит? Сова или жаворонок? Я не хочу спрашивать Нила об этом, хочу сама сделать эти открытия. Даже сама мысль о такой возможности будоражит меня.
Наконец Нил бросает на меня взгляд, и мне кажется, что грудную клетку прошивает молния. Сердце, пропустив удар, принимается колотиться так, словно сейчас раскрошит ребра, сотрет их в пыль. Почему он так смотрит? О чем думает?
ГЛАВА 8
Мне кажется, только слепой и глухой не видит того, что происходит между нами с Хлоей. Как искрит над столом, как звенит напряжение.
Я едва ли прислушиваюсь к разговорам. Моя семья обсуждает прошедший сезон, и в другой обстановке я бы активно участвовал в беседе, но сейчас не могу выдавить из себя ни слова. Да что там, я даже не могу вникнуть в суть беседы.
- За нашего чемпиона! - вырывает меня из мыслей голос брата.
Я тяну напряженную улыбку и касаюсь его бутылки с пивом горлышком своей. Потом все повторяют слова Лейтона, звенят стеклом бокалов и бутылок, и мы делаем по глотку своих напитков.
- Спасибо за ужин, Сэм, - папа встает из-за стола.
- Билл, ну куда ты? Давай еще немного посидим, - мама тянет его за руку, но он качает головой, наклоняется и целует мамину ладонь.
- Если я еще хоть секунду задержусь здесь, то переем.
С недавних пор папа очень следит за фигурой, это случилось после того, как его вес перевалил за сто пятьдесят килограммов, и ему пришлось потратить целый год, чтобы вернуться в норму. Я восхищаюсь его силой воли. При том что он никогда не любил заниматься спортом, сейчас отец регулярно посещает спортзал и бассейн. Мама, не желая отставать, тоже начала ходить в спорткомплекс, хоть и не нуждается в этом в силу своей стройной конституции.
Мы помогаем маме убраться после ужина, загрузить посуду в посудомойку, а потом все размещаемся в гостиной на диване и креслах. Папа включает какой-то фильм, но он нужен скорее для фона, потому что мы продолжаем болтать.
Я то и дело посматриваю на Хлою, удобно устроившуюся на подлокотнике кресла, в котором сидит Лейтон. Он несколько раз пытается пересадить ее себе на колени, но она отказывается и качает головой, выразительно глядя на него. Это даже забавляет: то, как она без слов дает ему понять, что не согласна.
Наблюдая за ней весь вечер, я подмечаю изменения в Хлое. Например, ее движения перестали быть такими резкими, какими были еще год назад. Взгляд стал более проникновенным, а улыбка красивее. Хлоя как будто взрослеет и раскрывается, превращаясь в красивую женщину. Или я просто так давно ее не видел, что смотрю теперь на нее новым взглядом. Но то, что она стала женственнее - это факт, и я вижу это невооруженным глазом.
В какой-то момент ее телефон звонит, и Хлоя, извинившись, отходит к панорамному окну. Она стоит на фоне огней подъемников и белой бесконечности горы в вязаном платье, которое идеально подчеркивает изгибы ее фигуры. Не обтягивает, но ткань драпируется каким-то таким чудесным образом, что практически ничто не скрыто от моего жадного взгляда. С улицы падает тусклый свет, и создается впечатление, словно он очерчивает ее фигуру.
В паху начинает ныть от желания к этой девушке. Представляю себе, как мог бы завалить ее прямо там, у окна, чтобы проверить, что она носит под этим платьем: колготки или вязаные чулки? М-м-м, чулки бы я оценил. Мне кажется, на ней потрясающе смотрелись бы трусики из тонкого кружева в сочетании с этими вязаными чулками. Ох, одни только мысли об этом разжигают во мне пожар.
Барабаню пальцами по подлокотнику, заставляя себя отвести взгляд от девушки брата и уставиться в экран телевизора. Периодически вставляю какие-то фразы в разговор, но в целом полностью погружаюсь в свои мысли.
Меня мучит сложившаяся ситуация. То, что Лейтон встречается с девушкой, которую хочу я. То, что я в принципе ее хочу. Как после единственной ночи вместе, девушка могла так крепко засесть у меня в голове? И что вообще со всем этим делать?
От мысли о том, чтобы навсегда лишить себя шанса быть с Хлоей, мне становится плохо. А когда размышляю о том, чтобы поговорить с братом и признаться ему в своем отношении к его девушке, меня бросает в жар. Как после этого сложатся наши отношения? Как долго он будет ненавидеть меня? Что, если всю жизнь? Готов ли я поступиться любовью брата ради девушки? С другой стороны, мне ведь не строить свою жизнь с Лейтоном. Я должен найти женщину, с которой буду счастлив. Так вот я и думаю, что это вполне могла бы быть Хлоя. Что, если это она та самая? И что, если я сдамся, а остаток жизни буду сожалеть об этом? Вон, наш лайнбекер1 женат, есть дети, а всю жизнь любит другую женщину.
- Предлагаю перед новым сезоном Нила слетать всем вместе в полноценный отпуск, - говорит папа.
- В отпуск в Майами? - не удерживаюсь от шутки. - У меня большой дом, все поместятся. И он на берегу океана.
Папа смеется, а Лейтон качает головой, но мой взгляд улавливает, как брат продолжает гладить бедро своей девушки, которая снова устроилась на подлокотнике его кресла. Сглатываю слюну и отвожу взгляд, заглушая в себе острое чувство ревности.
- Я бы на Гавайи полетела, - встревает мама, а мне приходится быстро моргать, чтобы развеять мысли, роящиеся в голове.
- Можно на Гавайи, - отзываюсь бесцветным голосом и делаю подряд несколько глотков пива.
Взгляд невольно снова скользит к Лейтону с Хлоей. Брат активно обсуждает перспективу отдыха, при этом не забывая тискать свою девушку. А потом он практически незаметно ныряет под подол ее платья, и моему взгляду открывается край вязаных чулок.
Ну все!
Подскакиваю и сваливаю в ванную, потому что выдержать это просто невозможно. Горячие, как кипяток, картинки то и дело мелькают перед глазами, обжигая роговицу своей развратностью. Веки печет, когда я прикрываю их и плещу на них холодной водой. Такое ощущение, что она тут же испаряется, наполняя комнату паром.
Умываюсь до тех пор, пока не начинаю чувствовать, что дышать становится легче. По крайней мере, грудная клетка немного распрямляется.
Поднимаю голову и, стерев влагу ладонью, упираюсь руками в края раковины, а потом смотрю на себя в зеркало. Я задаю себе вопросы о том, насколько высок уровень моего цинизма и смогу ли я разрушить отношения брата. Наверняка сейчас он счастлив с ней, это видно невооруженным глазом. Хлоя как будто стесняется слишком откровенного проявления чувств, которое постоянно демонстрирует Лейтон. Но в целом…
Интересно, она вспоминает ту ночь? Становится ли ей так же тоскливо от того, что у нас так и не сложилось?
Уже год я пытаюсь разобраться в себе и том, почему стал так одержим девушкой. Самое интересное, что мне было наплевать на Хлою сразу после нашего секса. Но, когда Лейтон начал встречаться с ней, меня как будто переклинило. Наверное, стоит пообщаться с психологом команды, но я ненавижу делиться сокровенным с посторонними. Я и близких-то не сильно впускаю в свое личное пространство.
Я не могу так поступить с Лейтоном. Не могу растерзать его счастье.
Так я думаю ровно до того момента, когда ночью спускаюсь на кухню за стаканом воды. В тишине слышу приглушенный голос Хлои и сворачиваю от лестницы. Она стоит на кухне у окна в пол, прижавшись к стеклу лбом.
- Я знаю, ладно? - тихо произносит Хлоя, и только потом я понимаю, что она говорит по телефону. Она периодически отодвигает экран от уха, и тот подсвечивает кожу. Подхожу ближе, чтобы слышать ее, но так, чтобы она не увидела меня в отражении стекла. - Но, когда я вижу его, мир как будто… знаешь, словно он сужается до него. И все, я перестаю видеть кого-то, кроме Нила. Понимаешь, я даже парня своего не замечаю. Насколько это дерьмово, Таби? Ох, - вздыхает она, пальцем выводя на стекле сердечки. - Лейтон… он словно бледная тень своего брата. Во всем. Какую сферу ни возьми. Не могу я с ним спать! - шипит она раздраженно. - Не тогда, когда в доме Нил! Я как будто предаю его! Знаю, - добавляет расстроенно. - Знаю, Таби! - раздраженным голосом. - Я иногда не знаю, как с ним разговаривать. Лейтон слишком замороченный и сложный. И ему надо все объяснять, разжевывать. А Нил как будто понимает меня с полуслова. Даже с полувзгляда. Понимаешь? Мне кажется, мы даже взглядами можем разговаривать. Это так странно и так…
Не сдержавшись, подхожу к ней вплотную, и Хлоя прерывается на полуслове, резко подняв голову и встретившись со мной взглядами в отражении холодного стекла. Когда мои руки ложатся на ее плечи, она роняет телефон на стоящий рядом высокий стул.
- Значит, все это время ты думала обо мне? - спрашиваю тихо, прижимаясь губами к ее волосам.
- Н-нет, - запинаясь, отвечает она. В отражении я вижу, как блестят ее глаза.
- Ну как же? Ты только что рассказывала обо мне… кому? Подруге?
- Да, - шепчет она, а потом спохватывается. - Нет, тебе послышалось!
Обхватываю Хлою руками и скольжу дрожащими пальцами по ее животу. Черт, внутри меня как будто взрывается что-то! Ощущения просто нереальные!
Наклоняюсь и провожу губами по шее Хлои, собирая мурашки, щедро рассыпающиеся по ее нежной коже. Она шумно втягивает носом воздух, а потом давится им, когда я прикусываю нежное местечко в основании шеи. Сжимаю ее талию, сминаю ткань на животе, а потом срываю ее с места и утаскиваю в проход между кухней и гостиной. Прижимаю спиной к балке и нависаю над ней, не позволяя пошевелиться.
- Скучала по мне? - шепчу в губы и, не дожидаясь ответа, обрушиваюсь на них поцелуем.
Он жадный и горячий. Мою ширинку распирает от желания, а кожа горит огнем. На языке ее вкус, в носу запах, под пальцами нежная кожа, которую я глажу и мну. Кусаю ее губы по очереди, а Хлоя шумно выдыхает и тихонько стонет. Как будто даже скулит, и этот звук заводит еще сильнее.
- Не могу тебе сопротивляться, - бормочу в ее губы, а потом перемещаюсь к шее.
Прикусываю скулу, языком прокладываю влажную дорожку до плеча , снова кусаю и лижу, наслаждаясь звуками, вылетающими из ее рта. Наконец руки Хлои взлетают и обвивают мою шею, а короткие ногти царапают затылок. Я рычу, не в силах сдержать свое желание, и толкаюсь бедрами ей навстречу. От легкого удара член дергается, и у меня сводит скулы.
- Хочу тебя, - шепчу на ушко.
- Нил, нам нельзя.
- Мне уже похер, Хлоя.
- Мне - нет. Я не могу так.
Она упирается ладонями в мои плечи и слегка отталкивает. Я делаю еще один рывок, прижимая ее к балке своими бедрами, но Хлоя как-то изворачивается и отскакивает от меня. Дальше все происходит молниеносно. Она подбегает к окну, хватает со стула свой телефон и убегает из кухни, оставив меня с тянущей болью в паху и очередной порцией разочарования в самом себе.
_______
1 Лайнбекер - многофункциональный игрок защиты, который может как нападать на квотербека, так и, например, прикрывать уайд-ресиверов.
ГЛАВА 9
Хлоя
Сбежав из кухни, я возвращаюсь в нашу с Лейтоном спальню. К счастью, он уже крепко спит, так что у меня есть возможность присесть на подоконник и, глядя в окно, немного перевести дух. Через несколько минут, успокоившись, забираюсь под одеяло, но не обнимаю Лейтона, как делаю обычно, а устраиваюсь на спине и глазею в потолок. Потом прикрываю глаза, пропуская через каждую частичку своего тела дрожь от воспоминаний.
Сначала я проживаю все, что почувствовала сегодня на кухне. Прикосновения Нила после столького времени вдалеке друг от друга ощущаются совсем иначе. Трепет от его поцелуев до сих пор пробуждает отголоски вспышек удовольствия, и мне приходится сжать бедра, чтобы облегчить поселившееся между ними напряжение.
А потом уплываю в воспоминания о той единственной ночи, когда я поверила в то, что нашла мужчину своей мечты.
Я знала Нила Роджерса с четырнадцати лет. Точнее, с моих четырнадцати, и не совсем знала. Так, восхищалась на расстоянии. Он меня совсем не замечал. Как будто меня не существовало. В принципе, это было понятно. Я для него была одной из детей, только что поступивших в старшую школу, а Нил для всех был уже звездой. Весь город знал, что он станет знаменитым футболистом. То есть, все в это свято верили, зная его заслуги.
Почти целый год до его выпуска я любовалась им каждый раз, когда видела. Ладно, тут тоже надо признаться, я практически преследовала Нила по всей школе. Когда он был на парковке, я дежурила там. На стадионе, в спортзале школы, в столовой и однажды я даже зашла в мужскую раздевалку. Сделала вид, что случайно, зато мне почти на полгода хватило воспоминаний о голом Ниле.
Когда он выпустился, я думала, что моя жизнь закончилась, но маме предложили контракт в Нью-Йорке, и почти три года мы прожили там. А потом мы переехали в Сиэтл, где я поступила в университет. Однажды я поехала в Такому навестить сестру, где и оказалась на той вечеринке в доме друга Нила. Само-собой, я там появилась не просто так. Ради приглашения мне пришлось пообещать Мартину Гудвину свидание, на которое потом пришлось сходить. В целом парень неплохой, и все же он не Нил.
На вечеринке я была готова сделать все, чтобы привлечь внимание Нила, но как-то так получилось, что мне даже делать ничего не пришлось. Когда мы оказались в спальне наверху, я точно знала, к чему все идет. И была готова к этому. Желая показаться Нилу более привлекательной, я специально лишилась девственности заранее, потому что не все парни любят невинных девушек. Потом я думала, что, может, совершила ошибку, и именно поэтому Нил больше со мной не связался?
Я помню каждое мгновение той ночи. Каждое прикосновение, каждое слово, каждый поцелуй и каждый толчок. Мы занимались сексом почти всю ночь, а в перерывах болтали. И это была самая лучшая ночь в моей жизни! Не только из-за количества раз, и даже не из-за качества. Хотя надо признать, Нил потрясающий любовник. А потому что заниматься сексом с мужчиной, к которому есть чувства, - это особенное ощущение. Даже простое прикосновение дарит неимоверное наслаждение.
Повернувшись спиной к Лейтону, я прикусываю подушку, чтобы не застонать от пульсации между ногами, которую вызвали эти воспоминания. Их так много и они такие яркие, что, я уверена, стоит мне только прикоснуться к своему средоточию удовольствия, я тут же взорвусь. Но не делаю этого, как будто специально продлевая агонию наслаждения.
Но за удовольствием приходят воспоминания о том, что он сказал после.
- Было прикольно.
Прикольно! Просто прикольно! Эти слова разорвали во мне наивную девочку и напомнили о реальности и жестокости этого мира. Воздушные замки, которые я тщательно возводила, в одночасье рухнули.
Отбросив гордость, я спросила, позвонит ли он мне.
- Как-нибудь, наверное, - ответил Нил и навсегда исчез из моей жизни.
Почти навсегда. Я, как и прежде, не переставала следить за ним. Тогда-то у меня в голове и родился план вызвать у Нила ревность. Я подстроила наше знакомство с его братом Лейтоном и начала с ним встречаться. Постепенно наши отношения начали развиваться, и я приняла решение полностью посвятить себя им, когда Нил уехал в Майами.
Я даже помню тот день, который должен был стать переломным моментом в наших отношениях с Нилом. В моей фантазии он должен был увидеть меня со своим братом, осознать, как, оказывается, сильно любил меня, и отбить у брата. Жаль только, что я получила совершенно другую реакцию. Полное отчуждение, после чего Нил выбрал Майами в качестве города для переезда.
После этого я похоронила всякие мечты о том, что мы будем вместе. Но сегодня на кухне… Не знаю, что там произошло. Сегодня я получила доказательства того, что Нил ко мне неравнодушен. Хочется верить, что им руководили желания, а не алкоголь, который он выпил за ужином.
Я просыпаюсь утром, понимая, что даже не могу вспомнить, как уснула. Плавая в своих мыслях, я просто вырубилась до утра.
Приведя себя в порядок, спускаюсь вниз. Нил с Лейтоном сидят за барной стойкой и пьют кофе, их родителей нигде не видно.
- Доброе утро, - говорю я, пытаясь пройти мимо парней, но Лейтон подхватывает меня за талию, прижимает к себе и откровенно целует в губы. Мои щеки заливаются румянцем, и я хочу остановить Лейтона, потому что знаю, Нил смотрит на нас. Я чувствую его взгляд, и мне ужасно неприятно, что он стал свидетелем наших с Лейтоном нежностей. Интересно, младшему Роджерсу больно видеть, как его брат меня целует?
- Доброе, - Лейтон наконец отрывается от моих губ и подмигивает. - Кофе?
- Я сделаю, спасибо.
Разворачиваюсь и иду к кофемашине, чувствуя на себе взгляды двух пар глаз. Невероятно, но я могу четко отличить, кому из братьев принадлежит тот, который ласкает мою попку, и тот, который скользит по волосам. Самое интересное, что невинное рассматривание моих волос - это развлечение Нила. Но ощущается это горячее, чем ласки взгляда Лейтона.
- Так, мне надо позвонить в клинику, и через час можем ехать кататься. Нил, ты сегодня с нами?
- Мгм, - отвечает он коротко, но даже этот набор звуков вызывает на коже табун мурашек.
Я чувствую холод, когда Лейтон покидает кухню. Не прохладу, нет. А холод, который витает между нами с Нилом. Молча завариваю себе кофе, добавляю в него корицу и шоколад, а Нил молча продолжает завтракать. Поворачиваюсь и смотрю на него. Он смеряет меня равнодушным взглядом, а потом приподнимает одну бровь. Мне вдруг хочется вернуться в предыдущую ночь и позволить ему все, в чем я отказала. Чтобы снова ощутить на себе его горячие губы и почувствовать, как сильно он скучал по мне. Если, конечно, это на самом деле так.
- Слушай, Нил, - не выдерживаю я. Становлюсь напротив него и, сложив руки на столешнице, опираюсь на нее и внимательно смотрю на Нила. - То, что произошло вчера…
- Было ошибкой, - перебивает он и вскидывает на меня взгляд, полный холодной отрешенности. Как будто не он вчера целовал меня и заставлял признаться в том, что я соскучилась. - Ты счастлива с Лейтоном, он счастлив с тобой. Не надо ради меня все портить.
- Нет-нет, ты не так все понимаешь, - быстро отвечаю я, когда Нил поднимается со своего стула. Быстро оббегаю островок и становлюсь перед ним, отрезая путь на выход из кухни. - Я хочу быть с тобой. Лейтон - это только возможность. Предлог быть ближе, понимаешь?
Он прищуривается и всматривается в меня внимательнее.
- Разве ты с ним не для того, чтобы показать мне, что я потерял, не перезвонив тебе?
- Почему ты тогда оттолкнул меня?
- Я не отталкивал.
- Ты не перезвонил. Тебе не понравился наш секс, да? Но я тогда была совсем неумехой, - нервно усмехаюсь, а Нил, вздыхая, проводит рукой по своим волосам. - Я же вижу, как ты реагируешь на меня.
- Разве теперь все это имеет значение? - бросает он фразу, которая меня убивает, и выходит из кухни.
Я смотрю ему вслед и хочу сказать, что да, имеет значение, еще какое! Огромное! По крайней мере, для меня. Но говорить уже некому, Нил быстро поднялся наверх.
Я оседаю на стул и, взявшись за ручку чашки, кручу ее по кругу, только бы не сходить с ума от мыслей, которые заполняют мою голову. Не понимаю, какую цель преследует Нил. Вчера так меня целовал, так прижимался. А сегодня холодный, словно снег на склонах, на которых мы будем кататься.
ГЛАВА 10
Войдя в комнату, с силой захлопываю дверь. Раздеваюсь на ходу, чтобы забраться в душ и… что? Принять его второй раз за это утро? Подрочить? Торможу у двери в ванную и снова натягиваю футболку, которую уже успел стянуть. Вздохнув, ерошу волосы на затылке, а потом иду переодеваться. Через час выезжаем на склоны, и я должен быть готов хотя бы физически.
Одевшись, спускаюсь вниз, где вся семья уже собралась за завтраком. Мы с Лейтоном перекусили, так что я беру только кофе и блинчик, который обмакиваю в сироп и откусываю.
- Нил, ты бы хоть тарелку взял, - журит меня мама, а я подмигиваю ей.
Я раздражен и сейчас неспособен произнести хоть что-нибудь внятное, так что предпочитаю отмалчиваться, пока остальные члены семьи, кроме нас с Хлоей, болтают о всякой ерунде. Я постоянно возвращаюсь мыслями во вчерашний вечер и сегодняшнее утро. Меня прямо выворачивает наизнанку от необходимости отталкивать Хлою, но другого варианта я не вижу. Не могу так поступить с братом, он не заслуживает предательства. Только вот что делать с мощным притяжением? Как победить его? Как преодолеть?
Сжав челюсти, убеждаю себя, что мне вполне по силам оставить этот эпизод позади. А потом я поднимаю голову, сталкиваюсь взглядом с Хлоей и все летит к чертям. Забыть не получится. Пережить - возможно, но точно не забыть. Ее вкус и запах проникли внутрь меня, и сейчас, кажется, я чувствую на языке не вкус кленового сиропа, а ее персональный, который въелся в мои рецепторы. Пальцы покалывает, напоминая мне о тех ощущениях, которые я испытывал, держа Хлою в своих руках.
Пока мы заканчиваем завтрак, а потом и по дороге к склону, Хлоя постоянно бросает на меня взгляды. Казалось бы, ничего не значащие. И, если кто-то посмотрел бы на нас со стороны, никогда бы не заподозрил нас в чем-то противозаконном. Но в ее взгляде я читаю воспоминания и тоску. Только там нет того, что я так старательно выискиваю: ответа на вопрос “Что будет дальше?”
Вся эта ситуация и собственные чувства бесят меня.
Захватив из машины сноуборд и шлем, я тащусь к склону, но торможу, когда слышу за спиной знакомый голос.
- Нил! - поворачиваюсь и натягиваю на лицо улыбку, глядя, как ко мне спешит Отэм. - Привет.
- Привет.
Моя улыбка становится шире, когда она останавливается передо мной и широко улыбается, прикрываясь от слепящего солнца “козырьком” из пальцев.
- Я думала, обозналась.
- Нет. Если, конечно, ты думала обо мне.
- Я о тебе думала. - Это прозвучало так интимно и… внезапно приятно. - В смысле… Я… думала, может, ты мог бы поучить меня кататься на сноуборде. То есть, ты, конечно, научил. Но мы оба понимаем, что одного урока мало. И…
- Я сегодня катаюсь со своей семьей.
- Оу, - скисает она. - Что ж…
- Хочешь присоединиться?
- О, нет, что ты? - она быстро качает головой и машет руками так активно, что очки, закрепленные на шапке, начинают съезжать.
Я кладу на снег шлем со сноубордом, а потом тянусь к голове Отэм и поправляю ее шапку с очками. Мы оба замираем, когда осознаем, что я зашел на личную территорию. В смысле, попал в интимную зону. Ну, то есть… а, черт с ним. В общем, мне не стоило этого делать. И все же я заканчиваю то, что начал.
- Так почему нет? - прерываю неловкое молчание.
- Потому что ты будешь там с семьей, я буду только мешать.
- Не будешь. Ты уже взяла сноуборд?
- Э-э-э, да. Он там, - она указывает себе за спину.
- Тогда забирай, жду тебя здесь.
Пока она уходит за своим снаряжением, я поднимаю со снега шлем и, сняв со лба очки, надеваю их вместе со шлемом. Подхватываю доску и дожидаюсь Отэм. Как только она подходит, помогаю надеть шлем и ей, а потом беру за руку, сам себя удивляя этим жестом, и веду к подъемнику. Моя семья уже вся наверху, только я задержался.
На вершине я быстро отыскиваю родителей и подвожу к ним Отэм.
- Мам, пап, помните Отэм?
- О, здравствуйте, - радостно произносит мама, а я уже вижу, как у нее в глазах включается счетчик будущих внуков.
Чтобы не провоцировать маму на слишком близкое знакомство с Отэм, хватаю девушку за руку и тащу к трассе. Застегивая стрепы, мы перебрасываемся невинными шутками и смеемся. Мне легко с Отэм. Легко так, как не было до этого ни с одной из девушек. Может, поэтому я не воспринимаю ее всерьез?
Когда мы уже полностью готовы, и Отэм начинает спускаться, неподалеку от нас появляются члены моей семьи с Хлоей. Я чувствую вибрации с той стороны, но стараюсь их игнорировать. И все же периодически, бросая взгляд на Хлою, сталкиваюсь с неприкрытой яростью. Она злится, что-то там выговаривает Лейтону, а после они оба вообще исчезают из поля зрения. Решив, что они просто съехали вниз, продолжаю кататься с Отэм.
Когда мы оказываемся внизу и идем к уже знакомому ресторанчику, выуживаю из куртки телефон и набираю отца.
- Сынок, мы в ресторане, собираемся заказать обед. Вы с Отэм присоединитесь?
- Да, мы как раз туда направляемся.
- Тогда ждем вас.
Мы подходим к столику, за которым сидят только мои родители. Я непроизвольно окидываю взглядом ресторан.
- А где Лейтон с Хлоей? - спрашиваю, помогая Отэм снять куртку.
- Хлоя почувствовала себя не очень хорошо, - говорит мама. - Лейтон повез ее в шале.
- Ясно, - отзываюсь я и прочищаю горло.
Мы рассаживаемся и делаем заказ подоспевшему официанту.
- Интересно, Хлоя не беременна? - спрашивает мама, а я давлюсь водой, глоток которой сделал. Отэм постукивает меня по спине, а я благодарно киваю.
- Сэм, - хмурится папа.
- А что? Может, мы в скором времени станем бабушкой и дедушкой, - подмигивает мама и улыбается официанту, который ставит перед ней чашку с какао. - Спасибо. Все равно, думаю, Лейтон скоро женится на этой девушке, и дети - это логичное продолжение их отношений.
Папа вздыхает и качает головой, а я переключаюсь на негромкую беседу с Отэм о ее планах после каникул. Через пятнадцать минут в ресторан заходит мой брат, и в этот же момент официант направляется к нашему столику с полным подносом еды.
- О, я вовремя, - говорит Лейтон, раздеваясь и усаживаясь напротив меня. - Пап, ты заказал мне баранину?
- Да, - коротко отвечает отец, поглядывая на экран телевизора, висящего над барной стойкой, по которому транслируют бейсбол. - Этот Мауэр совсем бесперспективный парень. Не понимаю, как он вообще прошел отбор в команду.
- Связи, наверное, - пожимает плечами мой брат.
- Как… как Хлоя? - спрашиваю я, не дождавшись, пока мама поинтересуется, хоть и надеялся, что именно она это сделает.
- Нормально. Думаю, просто устала. Прилегла отдохнуть.
- Устала к обеду? Может, ей надо анализы какие-то сдать? Витамины попить?
Лейтон поднимает голову и смотрит на меня, слегка приподняв брови и склонив голову. Я пытаюсь сгладить ситуацию.
- Ты же врач, тебе лучше знать. Я просто сужу из опыта. Перед сезоном командный врач пичкает нас витаминами, чтобы у нас были силы участвовать в играх.
- Ну да, - кивает мой брат. - Но Хлоя ради этого отпуска работала на износ, так что ее состояние объяснимо.
- Лейтон, она не в положении случайно? - спрашивает мама. Отэм улыбается и наклоняет голову, делая вид, что чертовски увлечена своей пастой, а папа закатывает глаза и тихонько стонет имя мамы. Я же впиваюсь в брата взглядом, словно так могу вытянуть из него информацию.
- Нет, мам, - с улыбкой отвечает Лейтон. - Не в положении.
- А, ну ладно. Отэм, расскажи о себе. Кто твои родители? Чем ты занимаешься?
Мама наконец замечает девушку, которая вот уже минут сорок сидит справа от нее. Отэм начинает рассказывать о своей семье, вовлекая в беседу даже моего отца. Она так интересно и захватывающе рассказывает о Канаде, что даже я заслушиваюсь. И все же это не мешает мне поглядывать на брата, который периодически достает телефон и печатает на нем что-то, потом тот коротко пиликает, свидетельствуя, судя по всему, о входящем сообщении, и откладывает его в сторону. Мне хочется уточнить, не Хлоя ли ему пишет. И, если она, то как себя чувствует. Но считаю я не вправе спрашивать такое, так что слежу лишь за выражением лица брата, чтобы понять, если что-то пойдет не так.
- Все нормально? - спрашиваю Лейтона, когда он четвертый раз печатает сообщение.
- Да, - отвечает брат без подробностей, а я бешусь, потому что начинаю волноваться о Хлое, но не имею права выражать свои чувства.
- Хлоя в порядке?
Он поднимает голову и, слегка нахмурившись, смотрит на меня.
- Да, с ней все нормально.
- Просто уточняю, мы же тут вроде как вместе все.
Обед затягивается, и мы проводим в ресторане около трех часов, заказывая все новые порции напитков и десертов. Алкоголь не пьет только Лейтон, который должен отвезти родителей в супермаркет, потому что мама задумала вечером приготовить ужин. На все увещевания, что она приехала сюда отдыхать, мама отмахивается.
- Я хочу побаловать своих детей.
Когда все уже собираются в супермаркет, я понимаю, что сойду с ума, если еще хоть на минуту задержусь. Мне надо оказаться рядом с Хлоей, убедиться, что она в порядке. Мне важно самому посмотреть на нее, чтобы быть уверенным, что она и правда не заболела.
- Нил? Ты разве с нами не едешь? - спрашивает мама, и в этот же момент рядом раздается девичий голос:
- Отэм, мы тебя обыскались! Где твой телефон?
Мы все поворачиваемся к миловидной блондинке, которая, бросив короткое “Здрасьте”, вплотную подходит к Отэм. Они о чем-то шепчутся, а я перевожу взгляд на маму.
- Так что?
- Я устал, хочу принять душ и отдохнуть, - отвечаю я, при этом пряча взгляд. Мне кажется, что мама как в детстве, может прочитать все мои мысли по глазам.
- Что ж, ладно. Мальчики, идемте. Нил, поторопись, мы подкинем тебя до шале, - бросает мама, застегивая куртку и удаляясь из ресторана.
- Мне пора, - говорит Отэм, и я поворачиваюсь к ней лицом. Рядом с ней уже нет блондинки. - Спасибо за сегодняшний день. У тебя очень милая мама.
Я улыбаюсь, склонив голову набок.
- Думаю, ты тоже ей понравилась.
- Учитывая, что я не претендую на место твоей избранницы, эта информация мне ни к чему.
И снова наступает момент, который можно было бы назвать неловким, но он таким не ощущается. Мы просто смотрим друг другу в глаза, и что-то такое витает вокруг нас в воздухе. Я не могу сказать, что это сексуальное напряжение, но определенно что-то есть. Как будто мы выстраиваем связь, пока еще непонятную ни одному из нас. Может, дружескую, кто знает…
- Пойдем, я провожу тебя, - приобнимаю Отэм за талию, а она качает головой.
- Друзья ждут меня на склоне. Мы хотим снять видео и фото для наших соцсетей. И покататься.
Я смеюсь. Это так по-девчачьи - каждое событие превращать в фотосессию, которой потом будут наполнять профиль в соцсетях.
- Сбрось мне ссылку на свою страничку, буду ставить тебе лайки.
- Да ладно, знаменитый футболист ведет страничку? - усмехается она.
- Неофициальную. У меня есть личная, скрытая, только тс-с-с, это большой секрет, - подмигиваю ей, понижая голос, а Отэм краснеет. Мы снова на мгновение замираем, и я понимаю, насколько близко склонился к ней. Расстояние такое, что до поцелуя пара взмахов ресницами.
- Гм, ладно, - прочистив горло, Отэм разрывает этот момент и отстраняется. - Сброшу, когда сделаю достойные фото.
Целую ее в щеку и делаю шаг назад. Взгляд Отэм блуждает, как будто она боится посмотреть мне в глаза.
- Что ж, я пойду, - говорит она и, подхватив доску со шлемом, обходит меня по широкой дуге и скрывается за дверями, ведущими к спуску, а я, проводив ее взглядом, иду к центральному выходу на парковку.
- Симпатичная девушка, - говорит мой брат, который, оказывается, все это время ждал меня возле двери. Я поднимаю на него вопросительный взгляд, и Лейтон кивает мне за спину. - Отэм.
- А, да, симпатичная, - рассеянно бормочу я, совсем запутавшись в своих симпатиях.
- Поехали?
- Да.
Мы выходим на улицу и садимся в машину, где мама неустанно говорит о том, что нам с братом пора уже завести семью, хвалит Отэм и Хлою, а я, пялясь в окно, пытаюсь понять, какая из двух девушек мне нравится больше. Если еще вчера я воспринимал Отэм просто как красотку, с которой здорово проводить время, то сегодня что-то изменилось. И все же мое сердце сильнее заходится от мысли, что через несколько минут я минимум на час окажусь в шале наедине с Хлоей. И черт его знает, что может случиться за это время…
ГЛАВА 11
Высадив меня возле шале, семья отправляется в супермаркет. Я, как могу, тяну время, медленно поднимаясь по ступенькам, сбрасывая в прихожей одежду и обувь. Тщательно помыв руки, взъерошиваю волосы и поднимаюсь наверх. Тишина в доме оглушает, я слышу только свои тихие шаги и сорвавшееся с катушек сердце. Оно пробивает грудину, и мне кажется, что я даже могу слышать треск костей.
Повернув ручку двери, медленно открываю дверь и бесшумно проникаю в комнату Лейтона и Хлои. Чувство стыда от вторжения затапливает по самую макушку, но не останавливает. Подхожу к кровати и смотрю на спящую Хлою. Она уютно свернулась клубочком, завернувшись в теплый плед. Из-под него торчит ее голая нога в белом вязаном носке.
Не понимаю, что такого в этих вязаных аксессуарах на ней, но в сочетании с обнаженной кожей это заводит. Она выглядит трогательнее и беззащитнее. Пробуждает во мне инстинкты, которым лучше бы уснуть вечным сном.
Я пячусь назад, пока не утыкаюсь в край кресла. Присаживаюсь и, упершись локтями в колени, сплетаю пальцы. Смотрю, как белеют костяшки. Их едва видно в тусклом свете ночника, и все же я вижу.
Мне нужно встать и уйти. Тело слишком сильно вибрирует от близости Хлои, и это плохо. Я бы даже сказал чревато. Но я остаюсь сидеть.
Поднимаю взгляд на нежное лицо со слегка порозовевшими щеками. Может, у нее температура? Мне стоило проверить? Нет, тогда бы я точно не ограничился поцелуем в лоб или даже прикосновением пальцев. Я так явно вижу картину того, как вжимаюсь в тело Хлои своим, что сводит в паху.
Мне бы очень хотелось избавиться от навязчивой идеи снова заполучить Хлою в свою постель. Жажду стать свободным. Но между нами словно незаконченные дела, которые требуют завершения. И я думаю о ней. Часто. Не помогают ни километры, ни время, ни даже тот факт, что она теперь под запретом.
Откидываюсь на спинку кресла и, прикрыв глаза, провожу ладонью по лицу. Я словно в тумане, из которого никак не могу выбраться. Мысли путаются в желаниях, и этот клубок становится все плотнее.
Я чувствую на себе ее взгляд и резко распахиваю глаза, встречаясь с бездонными озерами. Мы молча смотрим друг на друга, ведя немой диалог.
Встань, Нил, и скорее сваливай отсюда!
Как бы ни убеждал себя сделать это, я словно прирос к креслу. Не могу оторвать свой взгляд от Хлои и просто выйти из комнаты.
Она отбрасывает плед и садится на кровати. Позволяет моему жадному взгляду блуждать по ее телу в тонкой пижамке. Майка, лямка которой съехала по плечу, практически оголяет грудь, не прикрытую бюстгальтером. Хочется подхватить эту лямку и, нет, не вернуть на место, а стянуть еще ниже. Шортики даже не доходят до середины бедра, а ниже голые ноги в этих нереальных носочках. Они немного съехали к щиколотке, делая образ еще более трогательным. Когда бойкая и немного сумасшедшая Хлоя стала такой?
Она поднимается и идет ко мне, плавно покачивая бедрами.
Нет! Вернись на место! Не провоцируй!
Но уже поздно.
Она разводит мои руки в стороны и усаживается верхом. Ерзает, прижимаясь горячей сердцевиной к моему ноющему, твердому, как камень члену. В комнате ни единого звука, кроме нашего горячего дыхания. Я до треска ткани сжимаю пальцами подлокотники кресла. Все, что угодно, только бы не прикоснуться к ней. Я знаю, что касание станет роковым, и после ничего уже не будет как прежде.
Но Хлоя все делает сама, только лишь давая толчок тому, что случится дальше.
Она наклоняется и, заключив мое лицо в ладони, медленно скользит губами по щеке к скуле, оставляя мелкие, точные, как ожоги, поцелуи. Клеймит ими мою кожу, напитывая меня своим запахом и ощущениями. Моя кожа подрагивает от чувственных прикосновений, а глаза жадно следят за ней. Сжимаю подлокотники еще сильнее, впиваясь пальцами в дерево под мягкой обивкой. Но нет, не помогает. Перестает помогать, когда губы Хлои касаются моих, а влажный язык скользит по мягкой плоти.
Оставляю тщетные попытки держаться на расстоянии, и одна моя рука, взлетает к затылку Хлои. Зарывается в волосы и слегка оттягивает ее голову назад. Пару секунд я пялюсь на ее приоткрытые губы, а потом, впечатав вторую ладонь в поясницу, набрасываюсь на ее рот.
Я капитулировал. Все. Назад дороги нет.
“Есть” - подсказывает подсознание, напоминая, что я еще могу отступить, пока мой член не погрузился во влажность Хлои. Я игнорирую этот голос. Потому что для меня уже все закончено. Крепость пала, а вместе с ней и сила воли.
Наши языки сталкиваются и сплетаются в яростном танце. Диком, необузданном. Мы пьем души друг друга, сталкиваясь зубами и губами. Этот поцелуй болезненный, отдающий простреливающей болью в паху. Вдавливаю Хлою сильнее, чтобы этим бестолковым трением хоть немного унять пожар у себя в штанах.
Ее руки шарят по моему телу, куда только могут дотянуться. Ногти царапают шею, забираясь под воротник свитера. Через секунду она срывает его с меня, а следом летит футболка. Ее майка отправляется за моей одеждой на пол. Я не успевают полюбоваться идеальными окружностями груди, как Хлоя прижимается голой кожей к моей, разжигая внутри адское пламя. Мы сгораем в нем, уже совсем не пытаясь тормозить.
Отпускаю ее губы и съезжаю на шею. Сжимаю грудь, снова и снова заставляя ее выгибать спину и сильнее вжиматься в меня пахом. За прикрытыми веками взрываются фейерверки, и мне страшно, что я не дотяну и даже не смогу до конца раздеться. Кончу, как мальчишка, в штаны.
Взяв Хлою за талию, заставляю ее приподняться, чтобы расстегнуть ширинку и спустить штаны вместе с боксерами. Хлоя встает на пол, слегка покачиваясь, и стягивает по ногам короткие шортики, оставаясь только в вязаных носках. Хочет снять и их, но я останавливаю ее, качнув головой.
Мы молчим, словно боимся прервать тишину своими разговорами. Как будто, если мы заговорим, все станет слишком реальным, и это может нарушить наш настрой. Да, общение точно все испортит, и мы оба останемся неудовлетворенными. Достаточно того, что в моей голове до хрипоты орет голос совести, заглушаемый глухими ударами сердца.
Возвращаю Хлою на себя, сразу же медленно насаживая на каменный член. Она стонет, я шумно выдыхаю. Торможу ее движения, крепко сжав бедра. Если она сейчас пошевелится, все может закончиться. Наш контакт ощущается как осуществление фантазии. Как будто подросток мечтал о ночи с кем-нибудь из звезд, и вот ему выдался такой шанс, а теперь он охренительно сильно боится его проебать.
Делаю несколько глубоких вдохов и наконец направляю Хлою наверх, а потом вниз. Нам хватает пары медленных движений, чтобы сорваться и начать трахаться. Я так яростно насаживаю ее на себя, что член входит до самого основания. Хлоя царапает мою спину, выгибаясь и позволяя мне снизу подмахивать ей, чтобы я мог войти как можно глубже, толкнуться как можно сильнее. Удовольствие, которое резкими вспышками распространяется по телу, каждый раз заставляет вздрагивать. Все мышцы напряжены, а сердце работает на пределе своих возможностей.
Можно ли сдохнуть от секса? Если да, то другой смерти я себе не пожелал бы. Встаю вместе с Хлоей и делаю несколько грубых толчков, держа ее под колени. Она висит в воздухе, цепляясь за мою шею. Взгляд поплывший, искусанные губы и растрепанная прическа. Она прекрасна.
Ставлю на колени на кресло, побуждая ухватиться за спинку. Кладу руку ей на поясницу, заставляя прогнуться, и снова проскальзываю в нее. Мои пальцы так сильно впиваются в ее бедра, что ей, наверное, больно. Но Хлоя не жалуется. Выгибается еще сильнее и хрипло стонет, позволяя мне долбиться в ее тело без остановки. Судя по звукам, я просто вышибаю из нее воздух, но остановиться и дать ей отдышаться просто не могу.
Перехватываю за шею, заставляя поднять голову, и целую, жадно и яростно впиваясь в ее губы. Кусаю их и облизываю, ловлю стоны и хрипы. Она краснеет, и эта краснота распространяется на шею и грудь, которую я сминаю своими ладонями. Знаю, что веду себя слишком грубо, но иначе сейчас не могу. Мое желание разорвать ее соседствует с нежностью и страхом. Чувство вины притупляется, как и голос в моей голове.
Как только по телу прокатывается жар, я ощущаю, как Хлоя, содрогнувшись, сжимает меня внутренними мышцами, и я, вытащив из нее член, отпускаю себя. Быстро несколько раз провожу по нему ладонью и заливаю спину и ягодицы Хлои спермой. В нос ударяет мускусный запах, смешанный с особенным, теплым ароматом возбуждения Хлои.
Подавшись вперед, упираюсь рукой в подголовник, пока, прикрыв глаза, позволяю себе плавать в посторгазменных ощущениях. Ярких и немного болезненных.
По мере того, как мы восстанавливаем дыхание, голос в моей голове становится громче, а чувство вины - острее. Я вынудил девушку брата изменить со мной. Предал брата. Молча взял то, что принадлежит ему. Не то что не спросив разрешения, но даже не попытавшись себя остановить.
Встаю и помогаю Хлое подняться. Хмуро смотрю ей в глаза.
Я не знаю, что будет дальше. Не знаю, что мы будем делать, и как будем вести себя. Единственное, чего мне сейчас хочется - посыпать голову пеплом и уехать в Майами. Или еще куда-нибудь подальше от соблазна. Потому что, кажется, мне мало одного раза. И то, что я расценивал как исцеление, похоже, станет новым витком болезни.
ГЛАВА 12
Я зачем-то ложусь на кровать рядом с ней, позволяя забросить ногу на свое бедро и положить голову мне на плечо. Рассеянно перебираю ее волосы, пялясь в потолок. Что там я думал? Что мне будет достаточно переспать с ней, чтобы забыть и продолжить жить своей жизнью? Что я смогу просто спрятать член в штаны и выйти из спальни с чувством выполненного долга?
Как-то наш тренер на одной из посиделок рассказывал, как бросал курить. Он курил около десяти лет, потом в один день бросил. А дальше как-то так получилось, что сидел в баре с друзьями и решил, что от одной сигареты ничего не будет. И следующие пять лет он провел, затягиваясь горьким дымом.
Сейчас я сравниваю наш секс с Хлоей с той самой сигаретой “от которой ничего не будет”. Похоже, не просто будет, а уже случается. Но я точно не хочу следующие пять лет мучиться от ломки по ней. В конце концов, разве я не заслужил свое личное счастье? Вспоминаю, как Лейтон смотрит на Хлою, как прикасается к ней, и хочется оторвать себе руки за то, что вообще допустил такую ситуацию. Позволил себе даже немного пофантазировать на тему того, как сложатся наши с ней отношения. Нет никаких отношений, и быть не может!
- Ты куда? - Хлоя дергает меня за руку, когда я поднимаюсь.
- Я должен уйти, пока Лейтон не приехал.
- Нил…
- Хлоя, это неправильно. Так поступать, как мы поступили, неправильно.
- Не рассказывай Лейтону, - неожиданно просит она.
Уже сделав шаг от кровати, останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом. Внутри меня коктейль из ощущений. Я не понимаю, как отнестись к ее просьбе. С одной стороны, она правильная, потому что рассказывать об этом эпизоде не стоит хотя бы потому, что мы еще сами не понимаем до конца, к чему приведет этот секс. А с другой, он ведь мой брат, и я не хочу причинить ему боль. Только вот… Что именно ее причинит? Неведение или осознание, что его брат и девушка предатели?
Похоже, я не способен сейчас рассуждать здраво, так что киваю Хлое и покидаю их с Лейтоном спальню.
А на следующий день сваливаю из шале назад в город, сославшись на то, что друзья, узнав о моем приезде, специально собираются вечером в пабе.
Мама, конечно, возмущается, папа с пониманием кивает, а Хлоя с Лейтоном на момент моего отъезда еще не спустились вниз.
Конечно, никакой встречи с друзьями у меня запланировано не было. По крайней мере, не в этот вечер. Так что я провожу его дома перед телевизором за просмотром одного из бесконечной вереницы реалити-шоу. Ближе к десяти вечера мой телефон звонит. Бросив взгляд на экран, я перестаю жевать чипсы и тяжело сглатываю. Игнорирую, пока телефон не замолкает, но он практически сразу начинает звонить снова.
- Слушаю, Хлоя, - наконец отвечаю на звонок.
- Я не хочу быть с ним, - тихо говорит она.
- Хлоя…
- Нет, выслушай. Я не могу смотреть на него, Нил. Твой брат отличный парень, но понимание того, что я каждый день обманываю его, съедает меня изнутри, понимаешь? Я думаю только о тебе. Даже когда он целует меня, я представляю тебя на его месте. Я хочу быть с тобой. Только с тобой. Знаю, я дура, что связалась с твоим братом, но тогда это решение казалось мне правильным. А сейчас осознаю, в какое положение я тебя поставила. Прошу тебя, не отталкивай меня. Я все это делала ради нас, но больше не могу. Пожалуйста, Нил!
Отчаяние в ее голосе скручивает внутренности в тугой узел, и мне приходится потереть грудную клетку в надежде немного ослабить его.
- Я подумаю, что можно сделать, - отвечаю наконец.
- Хочешь, приеду прямо сейчас?
- Ты тоже уже в городе?
- Нет, но могу приехать.
- Пока не надо. - Я должен подумать. - Я позвоню.
- Я люблю тебя, Нил, - говорит Хлоя за секунду до того, как я отключаю связь.
Следующим вечером я все же встречаюсь со школьными друзьями. Только вот встреча какая-то вялотекущая. Мы вроде нормально общаемся, но мыслями я далеко. Там, в шале, где мой брат все еще счастлив со своей девушкой, а она его уже практически ненавидит и мечтает уйти ко мне.
Со встречи я ухожу раньше всех. Понимаю, что фактически друзья собрались ради меня, но у меня не хватает радости и энергии, чтобы делиться ею с другими людьми. Сейчас я каждую крупицу сохраняю для себя, чтобы протянуть до следующего дня.
Вечером, лежа в кровати, листаю школьный альбом. Не тот, который официальный, а тот, который сплошь состоит из фотографий с наших школьных тусовок. Натыкаюсь на фотографию, где слева от моих друзей стоит Хлоя. Юная девчушка с двумя хвостами и брекетами. Их можно рассмотреть, потому что Хлоя широко улыбается. Она выглядит такой счастливой, словно не просто стоит в сторонке, а находится в самой гуще толпы парней.
Пролистываю еще несколько страниц, и вижу фото нашей школьной команды по футболу. Слева и справа от нас стоят те, кто помогал организовывать матчи. Среди них Хлоя. Теперь уже совсем другая: красивая, стройная, с длинными распущенными волосами и в юбке, которая по длине могла бы соревноваться с формой команды поддержки.
С мучительным стоном закрываю альбом и откладываю его в сторону, а затем начинаю взбивать подушку в надежде уснуть.
Я совершил скотский поступок, тут нет сомнений. Но не сделаю ли я еще хуже, если отберу у брата его девушку? Что, если он и правда любит ее? Что, если для меня Хлоя - это всего лишь вызов? И что, если она сможет полюбить Лейтона, а я лишу их возможности построить долгосрочные отношения?
Телефон вздрагивает, посылая импульс мне в плечо. Лениво перекатываюсь на бок, глядя на гаснущий экран. До того, как он потемнеет, успеваю выхватить взглядом имя. Отэм.
Поднимаю гаджет и, разблокируя, читаю сообщение.
Отэм: “Ты сбежал или мне показалось? Сегодня видела твою семью на склоне, но твоя мама сказала, что ты вернулся в город”
Улыбаюсь как идиот. И тут же корю себя за то, что с Отэм у меня не получается так, как с Хлоей. Нет той самой искры и трепета в животе.
Нил: “Сбежал от одной очень навязчивой фанатки из Канады”
Отправляю, а потом меня бросает в жар. Я не перегнул? На пустом месте обидел девочку. Быстро печатаю, что это шутка, но не успеваю отправить, как Отэм присылает ответ.
Отэм: “Не осуждай, я всего пару дней как знакома со звездой. Дай мне немного времени”
Стираю сообщение с извинениями и спрашиваю, как отдых. И ближайший час мы переписываемся, постоянно шутя и подкалывая друг друга. Мой смех раздается в тишине родительского дома, и это так странно, что я даже в какой-то момент проглатываю очередной приступ, когда Отэм шутит насчет того, что посмотрела бы, как я играю в футбол на льду. Это она продолжила тему сравнения хоккея с американским футболом.
Прощаемся мы уже далеко за полночь. Я собираюсь отложить телефон и лечь спать, как приходит новое сообщение.
Хлоя: “Нил, нам нужно что-то решить”
Прикрываю глаза и вздыхаю. Что тут решать? Если я даже немного задумываюсь о том, стоит ли игра свеч, значит, точно не стоит. Предполагаю, что меня можно обвинить в малодушии и в том, что воспользовался ситуацией, трахнув Хлою. Но я правда не готов ломать жизнь себе и брату.
Нил: “Прости, ничего не выйдет”
Отправляю сообщение и, заблокировав Хлою, погружаюсь в странные сны. В них Хлоя, Лейтон, я и Отэм. И почему-то Лейтон с канадской красавицей, а у меня от вида их вместе сердце разгоняется, словно безумное в рваном ритме. Мне не нравится это ощущение. И так, наверное, чувствовал бы себя мой брат, если бы я все же решился разрушить их с Хлоей отношения. Просыпаюсь в полной уверенности, что все сделал правильно.
Набираю школьного друга Дага, предлагая прогуляться по памятным местам. Мне пора выбраться из дома, чтобы заглушить свои сомнения.
ГЛАВА 13
Даг, спотыкаясь, пьяно ржет, а Мик подхватывает его под локоть и помогает встать.
- Тише, придурки, - шепчу я, пробираясь между антикварными автомобилями. - Терри! Терри, ты где?
- Бляа-а-а, я застрял, - бормочет где-то позади еще один наш университетский друг.
Возвращаюсь к нему и давлюсь смехом. Этот придурок открыл дверь одной из машин, а, захлопывая ее, прижал свою куртку. Открываю дверцу, высвобождаю друга, и мы идем следом за Дагом с Миком.
Ночью музей ЛеМэй сильно отличается от того, что можно увидеть днем. Старинные автомобили, днем лоснящиеся в свете ярких прожекторов, в полумраке кажутся спящими. И есть в этом какая-то особенная магия. Ты как будто смотришь на машины другими глазами. Мы приходили сюда днем с друзьями, чтобы рассмотреть новые экземпляры, пополнившие коллекцию музея, а потом решили забраться ночью, как делали в студенчестве. Сейчас я понимаю, что идея так себе, и все равно это весело.
- Если Малкольм нас поймает, нам конец, - бубнит Терри, пока я волоку его к парням, уже располагающимся в белом кабриолете. - Еще и ты превратился в медведя. Наверняка на камерах нас будет видно.
- Мы в кепках.
- Они не спасут. Такого громилу, как ты, сложно не узнать.
- Тогда придется подарить Малкольму бутылку “Патрона”.
- Черт, мы тогда на них почти разорились. Помнишь? - смеется он. - Мне даже раз пришлось стащить одну бутылку у отца.
- Ага, а я украл у отца бутылку “Джека”.
- Когда это мы дарили Малкольму “Джек”? - спрашивает Даг, когда мы с Терри заваливаемся на сиденья за ними. Мик пытается крутить рулем, изображая езду. Он шлепает губами и низко рычит, изображая звук работы автомобиля.
- Когда я привел сюда девушку. Хотел блеснуть перед ней возможностями.
- Это Дакоту, что ли? - Даг поворачивается ко мне, вопросительно изгибая бровь, и это выглядит особенно смешно, учитывая, что он не может навести резкость.
Засмеявшись, киваю головой и вынимаю из пальцев друга бутылку виски, завернутую в бумажный пакет. Делаю глоток и ставлю напиток себе на колено, потому что Дагу, кажется, уже хватит.
- Я скучаю по тем временам, - внезапно перестает имитировать двигатель Мик и откидывается на спинку, забросив на нее еще и руки. - Девочки сами падали нам в руки, стоило только назвать свое имя.
- Они все знали наши имена, - поправляет его Терри, еле ворочая языком. Он закрыл глаза, положил голову на спинку сиденья и, судя по всему, сейчас отключится.
- Да, нас знали все, - соглашается Даг. - А сейчас все знают только Роджерса, остальные канули в лету как легенды. - Я открываю рот, чтобы возразить, но Даг поднимает руку, чтобы остановить меня. - Но я не жалуюсь. Я даже рад, что не начал спортивную карьеру. Теперь я лечу ваши переломы, а сам бегаю на своих двоих. К нам в клинику, кстати, недавно привезли парнишку из универа. Тоже игрок в футбол, но ногу сломал в драке, прикиньте? Короче, я его расспрашиваю, а он…
Внезапно все звуки затихают, когда телефон в моем кармане вибрирует, и я достаю его, чтобы прочитать сообщение.
Отэм: “Как отдых? Сегодня смотрели самые яркие моменты суперкубка. Ты крут”
Нил: “Я просил не гуглить меня”
Отэм: “Поздно уже, я видела все”
Нил: “Еще не все. Кое-что по телевизору не покажут”
Отправляю вместе с подмигивающим смайликом, а потом широко улыбаюсь.
Я флиртую с ней, что ли? Флиртую, черт подери! Это неожиданно даже для меня самого.
Отэм: “Скажи, что это не пошлый подкат”
Ее сообщение дополняет блюющий смайлик, и я смеюсь, не сдерживаясь.
Нил: “Это была шутка”
Пытаюсь таким образом реабилитироваться, ведь я на самом деле не пытаюсь подкатить к Отэм. Она классный собеседник, но ничего более. За грудиной короткая глухая вспышка боли, но я быстро гашу ее. Не даю себе даже думать о том, что скучаю по Хлое.
И снова мы с Отэм вступаем в шутливую переписку. Незаметно для меня самого я втягиваюсь в нее, отрезая весь внешний мир.
- Кажется, мы его теряем, - слышу голос Дага и поднимаю голову, по очереди глядя на друзей. - Кто там у тебя?
- Да так… - отвечаю, не желая рассказывать об Отэм. Эти паршивцы обязательно все опошлят, а мне хочется оставить эту часть своей жизни практически нетронутой. В некоторой степени даже девственно чистой. Совсем не к месту в голове всплывает вопрос, невинна ли Отэм, но я изо всех сил игнорирую его, потому что это не мое дело, и вообще не хочу идти в эту сторону.
Заставляю своих друзей скучковаться, чтобы сделать селфи, и отправляю наши кривляющиеся лица Отэм.
Нил: “Меня вынуждают прекратить переписываться с тобой”
Отэм: “Какие вы… пьяные! Ахахаха”
Нил: “Так заметно?”
- Эй, прекрати! - Даг пытается вырвать у меня телефон, но я уворачиваюсь.
- Минуту!
- К черту телочек! Сегодня мужской вечер! - выкрикивает Терри, и в тишине музея его голос эхом разносится по коридорам.
- Вот черт! - шипит Даг, вываливаясь из машины.
Внезапно в зале загорается свет. Мы все выползаем из машины, потому что ни у кого уже нет сил стоять на ногах. Подхватив выпавшую из руки бутылку и расплескивая виски на красные ковры, я пытаюсь сбежать вместе с моими друзьями. Мы по очереди спотыкаемся, падаем, поднимаемся и бежим дальше. Траектория движения настолько кривая, что, кажется, мы достигнем выхода только к концу завтрашнего дня.
- Эй, кто тут? - раздается голос позади нас.
- Черт, это не Малкольм, - шипит Даг, выталкивая едва держащегося на ногах Терри через запасной выход.
- Ты же сказал, что проверил, - рявкаю на него шепотом.
- Проверил. Может, дни перепутал?
Мы вываливаемся на улицу, где фонари вокруг здания уже горят ярче. Судя по всему, когда мы пришли в музей, они были на ночном режиме, а теперь скорее похожи на софиты.
- Твою мать! - бурчит Мик, прикрывая лицо ладонью.
Мы несемся вдоль здания, стараясь не попадать в яркие пятна света. Если новый охранник вызовет полицию, моей карьере крышка. Эта мысль мгновенно заставляет меня протрезветь. Схватив Терри, который еле переставляет ноги, за шиворот, волоку его подальше от музея.
Наконец мы ныряем в темноту, но расслабляться еще рано. Надо оказаться как можно дальше от музея, и мы несемся к набережной. Ближе к месту назначения замедляем шаг и позволяем себе смеяться на всю улицу, обсуждая наши неловкие попытки быстро сбежать. Наверняка на видео запечатлены наши лица, но сейчас, когда мы уже так далеко от музея, это становится совершенно неважным.
Усевшись на парапете, мы готовимся провести ночь и встретить рассвет. Ждем, пока в поле зрения появятся киты. Не факт, что мы их сегодня увидим, но сам процесс ожидания будоражит.
Только вот к рассвету мы, изрядно замерзнув, сваливаем с набережной, разъезжаясь по домам. Прощаемся тепло и долго, договариваясь в ближайшее время снова встретиться. Я не уверен, что эта договоренность будет иметь практическое продолжение, потому что совсем скоро мне предстоит вернуться в Майами. В конце концов, пора подумать о том, чем заниматься вне футбола. Прожигать жизнь между сезонами - сомнительное удовольствие.
Отправляю Отэм свою фотографию из постели и желаю ей сладких снов. Даже не успев подумать о причинах такого поступка, откладываю телефон и вырубаюсь.
Проснувшись после обеда, я трачу остаток дня на то, чтобы посетить все памятные места города, включая школу и университет. Каждое из них мне почему-то напоминает о Хлое, хоть я никогда не был здесь с ней. Точнее, я вообще, по сути, был с ней только раз в спальне Дага, и все. Но по какой-то странной причине каждый уголок этого города пропитан ею. Словно ядом, который просачивается в каждую пору.
Вечером я заваливаюсь в бар, который когда-то принадлежал Брэду Латойя, но он его уже давно продал новому владельцу. Я уже никого здесь не знаю, кроме парочки человек, гоняющих шары по бильярдному столу. Пожав им руки и перекинувшись ничем не значащими фразами, усаживаюсь за стойку. Симпатичная бармен тут же подходит ко мне и улыбается.
- Привет, я Блейк.
- Привет. Нил.
- Роджерс, - кивает она. - Помню тебя со школы.
- Мы учились вместе?
- Не совсем, я на три года младше. Если бы ты знал меня в школе, то сейчас вряд ли узнал бы, - подмигивает она, а потом цепляет зубами шарик пирсинга в языке. - Что тебе налить?
- А бургерами здесь еще кормят? - слегка залипнув на ее манипуляциях с пирсингом, спрашиваю я.
- Лучшими в городе. Сейчас принесу меню.
Когда Блейк отходит от стойки, я слегка наклоняюсь вперед, чтобы рассмотреть упругую задницу, затянутую в облегающие джинсы. Зачетная.
- Не даст, - раздается слева, и я возвращаюсь на свое место. Какой-то чувак пялится на меня, пока цедит пиво. А потом его глаза расширяются, и он медленно отодвигает бокал от губ. - Твою мать! Ты же…
- Тише, - прошу я.
- Мужик, я смотрел все твои матчи. Ого! Не ожидал.
Он тянет руку, которую я быстро пожимаю, а потом поворачиваю голову к вернувшейся Блейк.
- Ты знаешь, кто это? - произносит мужик еще до того, как Блейк получает возможность сказать хоть что-то.
Она прикрывает глаза и вздыхает, а потом натягивает на лицо улыбку. Внимательный наблюдатель легко рассмотрел бы гримасу раздражения в чертах ее лица.
- Да, Билли, я в курсе.
- Мужик, а можно автограф?
Блейк кладет на столешницу блокнот и ручку, чтобы я мог как можно скорее отвязаться от фаната и наконец заказать чертов бургер. Снова попросив его молчать, поворачиваюсь к меню.
- Не густо, - произношу, глядя на три вида бургеров.
- Уж что есть, - небрежно пожимает плечами Блейк, а мне хочется, чтобы она снова проделала этот трюк с пирсингом. Словно услышав мои мысли, бармен залипает на мне взглядом и, медленно высунув кончик языка, щелкает зубами по шарику, едва приоткрыв рот.
- Когда у тебя заканчивается смена? - спрашиваю, сглотнув.
- В полночь, - просто отвечает она.
- Я как раз успею съесть свой бургер и выпить бокал пива.
Блейк улыбается и забирает меню, так и не спросив, какой бургер я хочу заказать. Да и плевать, если честно. У меня тут назревает ужин повкуснее.
ГЛАВА 14
Всю дорогу до дома Блейк я сто раз спрашиваю себя, правильно ли поступаю. Не с точки зрения морали, а исключительно исходя из собственных ощущений. Не буду ли я после чувствовать себя так, словно искупался в грязи? Как-то раньше меня не беспокоили мои ощущения в связи с одноразовым сексом, а сегодня почему-то не покидает мысль о том, что после мне будет противно. Но Блейк сметает сомнения, едва мы входим в ее квартиру. Без лишних прелюдий она обвивает мою шею руками и прижимается губами в поцелуе.
Я ничего не чувствую. Ни пока целую ее, ни пока трахаю. Как будто вместе с членом окаменело и сердце. Все эмоции притупились, а ощущения были лишь от механических действий. Да, приятно. Да, сброс напряжения. Но не более. Никаких ощущений, сравнимых с теми, которые я испытывал, занимаясь сексом с Хлоей, не было. Даже близко нет.
Я едва довожу дело до конца, потому что в процессе член дважды падает, когда меня накрывает особо сильным отчаянием от понимания, что это не Хлоя. Приходится отвлекать Блейк, чтобы она не заметила моего поражения. Не люблю объясняться, а в такой ситуации - тем более.
Сразу после я иду в ванную, чтобы умыться. Даже не хочу принимать душ в ее квартире. Сейчас то самое ощущение грязи противным липким слоем облепляет мое тело. И я хочу его смыть, но дома.
- Ты уходишь? - Блейк появляется у входной двери, когда я уже натягиваю куртку.
- Да. Привык спать дома.
- Жаль. Мы еще увидимся?
- Боюсь, что нет.
- Ты не хочешь попросить меня молчать?
Я поднимаю голову и встречаюсь с ней взглядом, мимолетом отмечая на лице натянутую улыбку. Она пытается выглядеть крутышкой, но видно, что мое поведение сильно ранило ее чувство собственного достоинства.
- Ты умная девочка. Не думаю, что есть необходимость говорить тебе такие простые вещи.
Блейк кивает, и ее улыбка становится немного шире.
- В сексе ты так себе, - решает она подколоть, но как-то беззлобно.
- Ты тоже ничего, - хмыкаю я, и мы молча улыбаемся друг другу.
- Удачи в новом сезоне, Нил Роджерс.
- И тебе удачи, Блейк… - зависаю, понимая, что не знаю ее полного имени.
- Иди уже, - отмахивается она.
Кивнув, сваливаю из ее квартиры.
Мне кажется, Блейк хорошая девушка, и поэтому я даже немного испытываю чувство вины за то, как воспользовался ею. Но мы оба получили, что хотели, а отношений я ей не обещал, так что глушу непонятную вспышку совести.
На улице холодно, но все равно решаю пойти домой пешком. Знаю, что шагать мне около двух часов, но мой натренированный организм не боится таких нагрузок. Так что, плотнее закутавшись в теплую куртку и подняв капюшон, я двигаюсь в сторону дома.
Времени, которое заняла у меня дорога, хватило на то, чтобы поразмышлять. Я даже пытался убедить себя просто воткнуть наушники в уши и послушать музыку или какой-нибудь подкаст. Но все мимо. Мне нужны были тишина, темнота и одиночество. Только при таких исходных я мог нормально подумать о том, какой бардак творится внутри меня.
Мне не с кем сравнивать Хлою. Точнее, конечно же, есть с кем. Но все, кто становится с ней в один ряд, быстро из него вылетают, не дотягивая. Остается открытым вопрос, в чем причина такой одержимости этой девушкой? Во что обычно влюбляются парни? Вопреки распространенному мнению, совсем не во внешность. Наверное, это какие-то химические реакции, на которые мы никакого влияния не имеем. Гормоны, химия… и бам! Ты попался!
Хлоя красивая, но на самом деле она очень далека от девушки, которую я бы назвал идеальной. А есть ли у меня вообще идеал? То есть, какую девушку я мог бы счесть совершенством? Отбросив внешность, конечно, сразу на ум приходит поведение. Хлоя ведет себя странно. Причем всегда. Она какая-то нелогичная, непоследовательная. Снаружи она выглядит спокойной и даже немного заторможенной. Но внутри там такое пламя пылает, что можно обжечься. Она страстная натура, но почему-то глушит в себе внешние проявления.
И тут же на ум приходит Отэм. Вот кто вообще ничего в себе не подавляет. Она как фонтан, брызжущий наружу. Все чувства напоказ! Если она смеется, то до икоты. Если ругается, то так, что, даже не слыша того, что она говорит, по лицу можно понять, какие чувства она испытывает.
С Отэм мне легко, с Хлоей сложно. И почему я не могу выбрать легкий путь? Зачем обязательно симпатизировать девушке, которая заставляет меня постоянно напрягаться?
Вынимаю из кармана телефон и, сжав между зубами перчатку, стягиваю ее. Проверяю время. Два часа ночи. Она, наверное, сладко спит, но я все равно отправляю сообщение.
Нил: “Спишь?”
Ответа нет пять минут, десять, и я уже решаю убрать телефон назад в карман, как он коротко вибрирует, оповещая о новом сообщении. Разблокирую экран и улыбаюсь, читая пришедший текст.
Отэм: “Твое счастье, что сегодня наша вечеринка затянулась. Иначе я прокляла бы тебя за столь позднее сообщение”
Нил: “Могла бы не отвечать”
Отэм: “Кто вас, знаменитых футболистов, знает? Может, оскорбишься и внесешь в черный список. А мне критически важно быть с тобой на связи”
Я улыбаюсь на ее дружеский флирт.
Нил: “Для чего?”
Отэм: “Вдруг мне будет что-то непонятно в ваших чертовски сложных правилах, и нужно будет пояснение от человека, который в этом варится?”
Я уже смеюсь от того, как она перекрутила все в, казалось бы, безобидную плоскость, чтобы показать, что дело совсем не во мне, и ей просто нужны связи. Хотя я сразу понял, что понравился Отэм. Уверен, предложи я ей сейчас отношения, она, не задумываясь, согласится.
Нил: “Что ж, это уважительная причина для поддержания контакта. Как прошла вечеринка?”
Мы снова вступаем в диалог о разных пустяках. Но он позволяет мне отвлечься и еще лучше узнать Отэм. Черт знает, зачем мне это, и все же до самого дома я продолжаю перебрасываться с ней голосовыми сообщениями. Печатать, шагая по городу, не совсем удобно.
- Спокойной ночи, Нил, - зевая, произносит Отэм на голосовом, после того, как я сообщаю ей, что благополучно добрался. - Я завтра улетаю домой. Надеюсь, еще когда-нибудь увидимся.
Не знаю, по какой причине, но информация о ее возвращении в Канаду почему-то печалит меня. Словно этим она закрывает какой-то короткий, но важный период моей жизни. Обычно я легко отпускаю людей, которые покидают мой круг общения, но Отэм почему-то не хочется отпускать.
Я не отвечаю на ее сообщение. Пожелание удачного перелета кажется банальным и не выражающим моего сожаления по поводу того, что мы можем больше никогда не увидеться. А выражать само сожаление - значит, дать девушке надежду на нечто большее, чего я обещать ей не могу. И эта сумятица внутри меня раздражает. Так что я решаю пока оставить ее прощание без ответа. Пусть думает, что я отложил телефон сразу, как только вошел в дом.
Но что движет мной, когда я, лежа в постели, разблокирую контакт Хлои? Сожаление об отъезде Отэм? Или, может, попытка закрыть какую-то брешь в груди? Вроде уже принял решение, а все равно возвращаюсь на те же самые грабли, с каждым разом все решительнее наступая на них.
На телефон тут же начинают сыпаться сообщения, которые я перечитываю, смакуя каждое слово с особым мазохизмом. В них оскорбления, проклятия, признания в любви, отчаянные попытки снова поговорить со мной. Даже читая то, как она рассказывает, что не хочет меня больше никогда видеть, улыбаюсь. Ведь все это свидетельствует о том, что она неравнодушна, правда?
Отложив телефон, прикрываю глаза. Сейчас я твердо намерен поговорить с Лейтоном. Чем бы ни закончился этот разговор, пора расставить все точки над i. Не знаю, готов ли я забрать его девушку и попробовать построить с ней отношения, но разговора не избежать. Я должен сделать это хотя бы ради открытости в отношениях с братом, к которой нас всю жизнь приучали родители. Мама всегда говорила, что бы ни произошло у нас в жизни, мы всегда должны быть друг у друга. Черт его знает, насколько это правильно, но я уже свыкся с этой мыслью, и продолжаю проживать по заложенной программе.
Снова взяв телефон, прошу брата встретиться завтра со мной в центральном парке города. Знаю, что мы могли бы поговорить и дома, когда они вернутся, но мне нужно пространство, что, думаю, не помешает и ему. Возможность уйти, когда разговор повернет в направлении, не комфортном для нас обоих. В конце концов, я хочу дать Лейтону возможность выпустить пар, когда он узнает наш с Хлоей секрет, чего при родителях он никогда себе не позволит.
Ответа на свое сообщение я ожидаемо не получаю, потому что уже практически утро. Так что, отложив телефон, взбиваю подушку и закрываю глаза, радуясь, что по возвращении домой принял душ и перестал пахнуть запахами секса и Блейк. Я словно смыл с себя этот эпизод, заменив его приятными воспоминаниями о сообщениях Хлои и Отэм.
Единственное, что мешает крепко уснуть с первой секунды, - это предстоящий разговор с братом. Неизвестно, какие меня ждут последствия, и смогу ли я сегодня после полудня сказать, что у меня есть брат.
ГЛАВА 15
Проснувшись, собираю свои вещи и покупаю билет на самолет.
Билеты.
Я пока не знаю, понадобится ли мне два, но предпочитаю быть готовым к любым сюрпризам. Поставив сумку на выходе из комнаты, закрываю дверь и сбегаю вниз, чтобы обуться, запереть дом и отправиться в центр. Прежде, чем поговорить с родителями, я должен увидеться с Лейтоном.
Убиваю время в ожидании брата прогулкой, которая позволяет мне еще раз взвесить все за и против. Черт его знает, что я творю, и стоят ли эти усилия того, что последует дальше, но я должен хотя бы попробовать.
Лейтон точен, как швейцарские часы. Он подходит к назначенному месту ровно в полдень.
- Я не знал, возьмешь ли ты кофе, так что на всякий случай сам прихватил. Держи.
Он передает мне один из двух картонных стаканов и приземляется рядом на холодную скамейку, которую я расчистил от снега.
- Почему мы не в теплом кафе? Здесь же околеть можно.
Я усмехаюсь, делая глоток кофе.
- Ладно бы я так сказал, потому что привык за год к жаре. Но ты в этом климате постоянно.
- Что за тайны? - проигнорировав мое замечание, спрашивает брат. - Не мог дома со мной поговорить?
- Нет. Хотел, чтобы… - не договариваю, что хотел оставить брату возможность встать и уйти, не выживая его при этом из родительского дома. Он сам все поймет. - В общем, я не буду тянуть резину. Хотел сказать тебе, что я влюблен в Хлою. Уже больше года. Намного дольше, чем вы встречаетесь.
- Не понял?
Боковым зрением вижу, что он повернулся лицом ко мне и чувствую, как прожигает своим взглядом мою щеку, но пока не нахожу в себе сил повернуться и посмотреть на брата.
- Я пересекался с Хлоей еще до вашей встречи, и она мне тогда понравилась. Когда вы начали встречаться, я не стал бороться за нее. А сейчас понимаю, что зря. Мои чувства никуда не делись.
- Между вами что-то было? - севшим голосом спрашивает Лейтон.
- Один раз.
Я не стану рассказывать о том, что произошло в шале. Моя совесть и так жрет меня каждую свободную минуту, не хочу еще добавлять к этому ненависть брата.
- Когда?
- Задолго до вашей первой встречи.
- Тогда какого черта вы разыграли этот цирк, делая вид, что не были знакомы?!
Он вскакивает со скамейки и выбрасывает почти полный стакан кофе в урну.
- Никто из нас не хотел тебя ранить.
- И ты считаешь, что солгав, оказал мне услугу?!
- Лейтон, - я тоже встаю, отставив свой стакан на скамейку. Вполне возможно, этот кофе станет последним, который мне принес брат.
- А она? - перебивает он меня. - Хлоя тебя любит? С чего ты вообще решил раскрыть карты?
Внутри меня все переворачивается, когда я вижу, как брат мечется передо мной, бросая взгляды по сторонам, как будто ищет какой-то якорь, за который можно зрительно зацепиться и остаться в моменте, не сойти с ума.
- Мне кажется, она тоже влюблена в меня.
- Охренеть, - медленно произносит он на выдохе и, отвернувшись, складывает ладони на затылке, сплетая пальцы. - Ты же помнишь, что я собрался делать ей предложение, правда? Что мы живем вместе, помнишь?
- Лейтон, я помню. Прости.
- За что ты извиняешься, говнюк? - резко разворачивается он и впивается в меня взглядом. - За что конкретно? За то, что снова отбираешь то единственное, что я думал, будет принадлежать мне?
- Я ни черта у тебя не отбирал! - рявкаю я. - Не перекручивай.
Мы всегда конкурировали. В спорте, когда дело касалось девушек, за внимание родителей, за оценки… Все, что происходило в нашей жизни, было превращено в соревнование. Несмотря на то, что Лейтон старше меня на пять лет, он всегда находил поводы щелкнуть меня по носу, доказывая, что он в чем-то лучше меня. Пока я не вырос и не понял правила игры. Тогда я начал обходить его почти во всем. Учеба мне давалась не так легко, как ему, но в подростковом возрасте не это казалось самым важным.
Девочки и успехи в спорте - вот где я был богом. Однажды, чтобы доказать свое превосходство над братом, увел у него девушку. Лейтон тогда был в ярости, а я надменно усмехался, показывая ему, что могу больше, чем он. По крайней мере, в двух сферах, где я уже достиг совершенства. Брат отошел от спорта, сосредоточившись на учебе, а я напирал на футбол. Сначала желая доказать ему, что я в этом лучший, а потом так увлекся, что стал профессиональным спортсменом.
Когда времена колледжа прошли, я осознал, что девочки любят далеко не только за мышцы и спортивные достижения, это отрезвило меня и заставило начать прокачивать мозги. Но к тому времени сыновья нашей семьи уже разделились на умного и красивого. Так что теперь перераспределить роли уже гораздо сложнее. И, каким бы умным я ни был, я навсегда останусь в глазах окружающих симпатичной грудой мышц. Так что еще неизвестно, кто в более выигрышной позиции: я или брат.
- Зачем она тебе? - спокойнее спрашивает Лейтон, засунув руки в карманы куртки. - Доказать мне, что ты можешь? Самоутвердиться за наш с Хлоей счет? Какую цель ты преследуешь, Нил? Я думал, ты уже успокоился.
- Ты не слышал, что я сказал? Я влюблен в нее.
- А я люблю! - ревет Лейтон, подаваясь вперед. Его шея под шарфом краснеет от напряжения. - Люблю, придурок! Не влюблен, твою мать! Я собрался жениться на ней! Тебе не кажется, что это немного важнее твоего желания в очередной доказать себе, что ты лучше меня?! Доказал. Молодец. Признаю поражение. Но к Хлое не лезь.
Он разворачивается, чтобы уйти, но мои слова заставляют его остановиться.
- Она тоже влюблена в меня.
- Когда ты это выяснил? - спрашивает,
