Неподдающаяся. Галина Романова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17

АННОТАЦИЯ

Арслан влюблен в Георгину, но - вот незадача! - девушка никак не желает соответствовать его ожиданиям и никак не поддается его влиянию и обаянию. Что делать? Поразить возлюбленную, совершив безрассудный поступок. Однако, все с самого начала пошло не так. А еще и этот "диверсант", который все чуть было не испортил...

   Книга не является прямым продолжением дилогии "Люди и нелюди" и "Инстинкт размножения"

ГЛАВА 1.

- Георга! Георгина! Он пришел!

   - Ох!

   Девушка тихо застонала, зажмурившись и уткнувшись носом в экран планш-бука. Только этого не хватало. Подруга склонилась над нею, потормошила за плечо.

   - Георгина, ты чего?

   - Отстань, - процедила та.

   - Ну, Георгина… там это… твой…

   Вот гадство. Девушка стиснула зубы, чтобы не высказать соседке по комнате, что она думает о том, кого весь поток навязчиво именовал «ее кадром». В конце концов, Мари же ни в чем не виновата. Они дружили уже третий год, познакомившись он-лайн во время сессии, на каникулах переписывались в соцсетях, слали друг другу фото и видео, даже один раз вместе слетали на Ярмарку*, поразвлечься. Она хорошая девушка, но вот именно сейчас эта ее хорошесть раздражала.

   (*Ярмарка – одна из планет, специализирующаяся на индустрии развлечений и торговли. Прим.авт.)

   - Ты слышала, Лидия? – не отставала Мари. – Твой Арслан пришел.

   - Слышала, - сквозь зубы процедила она. – Не глухая!

   - Что мне ему сказать? Или ты сама… - не отставала подруга.

   - Мне все равно, - Георгина рывком выпрямилась, уставившись на экран. Наполовину заполненная таблица почему-то вызывала раздражение, а мигающие внизу экрана окна рабочих ссылок и закладок подмигивали прямо-таки издевательски.

   - Но так не бывает! Он там ждет…

   - Подождет.

   - Так я ему скажу? – подруга метнулась к домофону. Готовясь к экзамену, Георгина отключила личный комм и вся связь шла только через общий канал. Несомненно, половина общежития уже знает, кому с вахты звонит гость. – Что ему передать? Чтоб зашел через полчаса? Или через час?

   - Или никогда, - буркнула девушка.

   - Никогда? – Мари замерла с трубкой в руке. – Ты чего? С тобой все в порядке? Ты серьезно хочешь его отшить? Мы, конечно, подруги, но вот этого я передавать не буду. Хочешь поссориться с таким парнем – твое дело! А я тут тебе не помощница!

   И она демонстративно протянула ей переговорное устройство.

   Георгина со вздохом села, спустив ноги с кушетки. Готовясь к экзамену, она лежала на животе, раскрыв планш-бук перед лицом. Практическое задание было почти закончено, осталось лишь заполнить до конца таблицу соответствий и выучить восемнадцать основных признаков враждебных намерений. Всего-то… но…

   - Ты идешь? – Мари стояла над нею, как символ неотвратимости судьбы. Даже позу приняла соответствующую – уж это-то Георгина заучить успела. В свободное время подруги часто тренировались, практикуя друг на друге отдельные моменты.

   Девушка встала, шагнула к переговорнику. Высунувшись из-за ее локтя, Мари торопливо включила видео и громкую связь.

   - Ох, наконец-то! – на экране возникло смуглое скуластое лицо с такими правильными чертами, словно с нею говорила программа. – Ты чего так долго не подходила? Спала, что ли? Солдат спит, а служба идет? – молодой человек с удовольствием хохотнул над собственной шуткой.

   - Нет, - буркнула Георгина, в душе мысленно проклиная подругу за эту подлянку. Видеосвязь заставляла «надевать лицо» и вообще – при зрительном контакте труднее произносить слова отрицания. Да и некоторые жесты лучше себе не позволять – их могут увидеть и неправильно истолковать. – Я учила.

   - Учила-учила и заучилась, - закивал парень. – Ты выглядишь усталой. Тебе нехорошо?

   - Да, - отрезала она.

   - И голос какой-то… не такой, - продолжал собеседник. – С тобой все в порядке?

   - Нет.

   Точнее, с нею было все в порядке, пока не позвонил он. Но говорить в лицо правду не всегда хорошо и приятно. Лести и разновидностям лжи у них отводилось в общей сложности полтора семестра, в том числе несколько выездных занятий.

   - Ты переутомилась, и меня это беспокоит, - заявил парень таким тоном, что сразу захотелось возразить: «А меня – нет!» Но опять пришлось промолчать и сказать совсем другое:

   - У меня завтра экзамен. По сравнительной топологии.

   - Это что за зверь такой? Нет-нет, ничего не говори, я просто так спросил, - заулыбался ее собеседник. – Чисто машинально вырвалось. Как бы то ни было, ты выглядишь усталой. Эдак ты экзамена не сдашь.

   - Почему?

   - Ты можешь сорваться. Знаешь, как у нас тестируют пилотов? Стресс за стрессом, недосыпы, физические нагрузки, ограничение воды и пищи, плюс параллельно решение задач… Иногда отсеивается половина потока, представляешь? Я уже три раза сдавал эти тесты, - не преминул похвастаться он.

   - Поздравляю…

   - И сейчас я волнуюсь за тебя. Ты должна отдохнуть.

   - После… - начала было Георгина, но ее не услышали.

   - Собирайся! – последовал приказ.

   - Чего?

   - Собирайся немедленно. Я жду внизу.

   - З-зачем?

   - Ты разве забыла? У меня же вчера был последний экзамен. И я его сдал, - подмигнул парень. – На «отлично»! Так что сегодня…

   - Поздравляю.

   - …у нас выпускной. И ты приглашена.

   - Что? Выпускной? Как – выпускной? Сегодня?

   Буквально отпихнув Георгину, к экрану прилипла Мари. Глаза девушки сияли, она даже слегка дрожала от волнения.

   - Подумать только…

   - Да, у нас выпускной, - дипломатично повторил парень на экране. – И я прилетел специально, чтобы пригласить на него свою девушку. У нас осталось всего одиннадцать минут. Потом придется отзывать флайер. Я прибыл на таксо.

   - Да-да, мы понимаем, - Мари вцепилась подруге в локоть. – Она сейчас будет готова! Через десять… нет, через девять минут!

   - Я жду, - повторил парень. – И не прощаюсь.

   Оставив видео включенным – все равно через три минуты уйдет в эконом-режим – подруга потащила Георгину вглубь комнаты, одной рукой на ходу торопливо раскрыв дверцы стенного шкафчика и выдвинув панель с косметикой.

   - Так… много рисовать не будем… только брови, ресницы и контур лица, - бормотала она. – На виски нанесем перман-тату… потом еще волосы чуть сбрызнем подцветкой… Ты какие стразы предпочитаешь в это время суток – «а-ля дождь» или «первоцветы»?

   - Никакие, - отрезала Георгина. – Ты с ума сошла? Какие стразы?

   - Обыкновенные. Раздевайся. Живо!

   - Зачем?

   - Ты ведь на свидание идешь, разве нет? – Мари уже активировала несколько космет-наборов и торопливо кидала в подругу одеждой. – Мое наденешь. И не спорь!

   - У нас завтра экзамен! Я не успела подготовиться… Таблица… - слабо отбивалась та.

   - Таблицу я за тебя заполню, не переживай! – подруга крутила ее, как куклу, помогая вылезти из одной вещи и влезть в другую. Руки девушек сталкивались, порой мешая друг другу. – А теорию быстро пролистаешь по дороге. Тебе ведь осталось… сколько?

   - Восемь вопросов.

   - Всего восемь! Из сорока шести! По теории вероятности…

   - … выпадут именно они, вот увидишь!

   Но ее уже не слушали. Все-таки дружба – страшная сила. Если она настоящая.

   Но сейчас у Георгины были все основания сомневаться в этом. Ибо что это за настоящий друг – пусть подруга, все равно! – который из самых лучших побуждений хочет, чтобы тебе было плохо? При этом еще твердит, что все делает ради твоего же блага! Вот зачем, скажите на милость, ей сейчас свидание? Да еще с Арсланом?

   Но делать было нечего. Тут надо знать Мари. Уж если она что решила – от своего не отступится. Стенку поставь каменную – прошибет и не заметит.

   Короче говоря, не успела девушка опомниться, как ее уже нарядили, подкрасили, отняли планшет и вытолкали в коридор с напутственным: «Иди, наслаждайся жизнью!»

   Ругая себя на все лады, девушка спустилась на первый этаж.

   Ну, конечно, Арслан был там. Прохаживался по холлу, причем каким-то образом проникнув за ограждение. И система его пропустила! Невероятно! Чтобы подобрать код, надо либо быть изначально зарегистрированным в системе слежения, либо быть хакером. Таким, например, как «жених» самой Мари – программист с соседнего потока. Но тот свято хранил тайну кода и кому попало его не сливал. Тем более что сам код время от времени произвольно менялся. Для обитателей общежития изменение пароля производилось автоматически, а остальным «взломщикам» порой приходилось нелегко. Вчера ты свободно проходил за ограждение, а сегодня уже: «Неверный пароль!» Впросак попасть мог даже обитатель корпуса, если ему случилось уехать на несколько дней по семейным обстоятельствам.

   А тут вдруг Арслан каким-то образом проник в святая святых. И явно без помощи хакеров. Это Георгину так удивило, что она даже забыла рассердиться.

   - О, привет! – он заметил ее и шагнул навстречу с распростертыми объятиями. – Ты чудесно выглядишь! На пять… нет, на семь Альдебаранов!

   - Только на семь? – скривилась она.

   - Мог бы сказать и на десять, но нет предела совершенству, - как ни в чем не бывало, парировал Арслан. – Ты не особенно торопилась. Наверное, готовилась ко встрече?

   - Готовилась, но…

   - … но не достаточно? – подмигнул он. – Вот видишь, ты сама признаешь, что до совершенства еще далеко. Но не бери в голову. Вы, женщины, постоянно в поисках себя. Вечно вы что-то из себя строите, какую-то косметику новую приобретаете, одеваетесь, украшаетесь, чтобы выглядеть лучше, чем вы есть на самом деле… А до совершенства как были далеки, так и остаетесь.

   - Спасибо, - обиделась Георгина. – На добром слове.

   - Да не за что, - улыбка Арслана стала еще шире. – Я же любя. Ты мне нравишься в любом виде, даже как сейчас.

   Девушка прикусила губу. Чего ради она тут стоит и слушает весь этот словесный мусор?

   Краем глаза она уже заметила, что в холле они не одни. Несколько девушек словно нарочно толпились у автомата с перекусами, еще одна копалась в своей сумочке, выискивая что-то с таким упорством, что любому было ясно – она застряла тут нарочно. Любому было понятно, что девушки тут ради этого парня. И он это отлично знает, вон как косит по сторонам, наслаждаясь произведенным эффектом. Георгина даже поймала на себе несколько завистливых недовольных взглядов. Мол, рядом с нею такой парень, а она морщится и губы поджимает!

   - Ну, - после паузы напористо напомнил он о себе, - ты ничего не замечаешь?

   - А что я должна была заметить?

   - Вот женщины! – закатил он глаза в притворном возмущении. – Ничего не замечают дальше своего носа! Приглядись повнимательнее! На меня посмотри! Ничего не видишь… необычного?

   Девушка послушно уставилась ему в лицо.

   Красивый он, нечего сказать. Помнится, когда увидела его впервые, даже подумала, что такие парни не рождаются обычным способом, от мамы с папой. Их выводят, наверное, где-то в пробирке на фабриках, где по крупицам собирают из геномов самых красивых людей Галактики. Правильные черты лица, легкая горбинка на носу, темные вьющиеся волосы… да, коротко подстриженные с выбритыми висками и электро-татуировкой на них, но все равно красота. Подтянутая спортивная фигура, уверенные плавные движения борца и танцора. А взгляд… а улыбка… а голос… Нет, такие люди просто так не появляются. Он… совершенство.

   Почти.

   Сейчас его портила недовольная морщинка между бровей, и взгляд с каждой секундой становился все тяжелее и холоднее. Георгина поняла, что упускает нечто важное. Подавив желание ответить старым бородатым анекдотом: «Брови, что ли, выщипала?» - она все-таки рискнула предположить:

   - Ты… изменился.

   - Ну да! – воскликнул он. – А как?

   - В лучшую сторону?

   - Нет, ну ты просто супер, детка! – рассмеялся он, запрокидывая голову. – На форму мою посмотри!

   Девушка опустила взгляд… открыла и закрыла рот.

   Форма. Как она сразу не…

   Курсанты межзвездной академии носили комбинезоны, цветом и отделкой отвечающие их факультетам, так что даже издалека можно было понять, кто где учится и на каком курсе. Пилоты одевались в темно-фиолетовые обтягивающие трико, поверх которых полагалась «полетная куртка», которую кто-то когда-то придумал носить на одном плече, как гусарский ментик. Кто такие «гусары» и зачем это они «ментики» носили именно так, внятно объяснить могли только историки, но вот прижилось название и правило, что ты будешь делать! Широкие или узкие белые нашивки обозначали курс – чем они шире, тем курс выше.

   Но сейчас Арслан был одет иначе. Трико на нем было не фиолетовое, а черное. Фасон «ментика» был другим, и нашивки… их не было. Ни одной.

   Несколько секунд Георгина соображала, что это значит, потом хлопнула себя по лбу:

   - Ты… ты все?

   - Ну да. Сдал последний экзамен, - самодовольно улыбнулся парень. – Можешь меня поздравить!

   - Поздравляю! – от души воскликнула девушка.

   - Не так, - он раскинул руки. – А где восторженный визг, жаркие объятия и не менее жаркие поцелуи? Разве так приветствуют новоиспеченного пилота дальних трасс?

   Георгина послушно запрыгнула ему на шею, подхваченная крепкими надежными руками. И, конечно, поцеловала в губы.

   Вот чего у него не отнимешь – так это умение целоваться. Ради этого можно простить все. И на какое-то время девушка даже забыла обо всем, отдавшись умелым губам и не менее умелым рукам. А опомнилась, когда почувствовала, что ее перехватывают поудобнее и куда-то несут.

   - Ой, погоди! – она выпрямилась, озираясь. – Мы куда?

   Арслан уже практически миновал пропускную зону. Еще несколько шагов, и они окажутся на улице.

   - Как – «куда»? Ко мне. Это надо отметить, а потом решить…

   - Сейчас?

   - А когда еще? Не завтра же?

   - У меня завтра экзамен. Я говорила! Сравнительная топология. Мне еще восемь вопросов осталось!

   - Ерунда, - отмахнулся парень одной рукой, но захват его все-таки немного ослаб, и Георгина воспользовалась этим, чтобы освободиться. – Чего там учить? Признаки разумных рас? Не так уж их и много. Самый легкий предмет, я считаю. А вот что бы ты сказала о типологии двигателей? Уж, кажется, зачем нам, пилотам, знать, как устроены эти все реакторы, турбины и роторы изнутри? Для этого есть механики, в конце концов! Нет, изволь выучить, да еще модель собери-разбери на время… А тут… голова и руки есть – значит, потенциально разумен. Держит в руках хотя бы палку – разумен безо всяких «потенциально». И все!

   - Нет, не все, - ощетинилась девушка. – Достаточно вспомнить Странников! И мегамозгов. Где руки у них?

   - Это частные случаи, - отмахнулся Арслан. – И потом, разумность Странников до сих пор полностью не доказана. Работы идут… погоди, ты мне что, зубы заговариваешь? Мы же ко мне собирались?

   - Мы никуда не собирались, - парировала она. – Это ты решил, что я должна пойти к тебе…

   - Правильно. Не каждый день у меня выпускной!

   - А он у тебя… сегодня? – похолодела Георгина.

   - Через пять часов. Но готовиться можно начать уже сейчас! – подмигнул парень. – Пошли?

   - Нет! У меня экзамен!

   - Вот заладила! Тебе что важнее – экзамен или я?

   Ошеломленная таким вопросом – и, самое главное, тоном, каким он был задан, она оторопела. Вот уж к чему она не была готова совершенно, так это к ссоре. Их отношения с Арсланом были… ровными. Точнее, Георгина изо всех сил старалась сделать их таковыми, потому что иначе противостоять темпераменту парня было решительно невозможно. Иногда ей даже хотелось, чтобы он поменьше обращал на нее внимания… вот как сегодня.

   - Я… я… пойми, я… - забормотала она, пятясь и чувствуя на себе взгляды девушек в холле. Они уже не притворялись, что заняты своими делами. Одна так и вовсе исподтишка снимала происходящее на камеру, транслируя он-лайн происходящее наверняка на свою страничку в Космограм.

   - Понимаю, - Арслан кивнул, как ни в чем не бывало. – Ты ошеломлена. Не каждый день тебя приглашают на выпуск в Звездную Академию!

   Рядом кто-то завистливо вздохнул. Георгина и сама ощутила что-то вроде прилива гордости. Действительно, на Вангее ежегодно выпускалось всего двести пятьдесят пилотов международного класса. Этого было мало для Звездной Империи, и каждый выпускник ценился буквально на вес платины. Естественно, что за ними гонялись во всех смыслах этого слова – и как за завидными женихами, и как за профессионалами. И то, что ее пригласили на выпускной не куда-то, а в Академию… о, за это любая ее подруга была готова продать не только свою душу, но и родную мать в придачу.

   Георгина мать любила и рисковать не хотела.

   - Я могу подумать? – поинтересовалась она.

   - Думай, - удивился Арслан. – До пяти часов. Хорошо? Мне ведь надо пропуск заказать… да и тебе, моя милая, надо одеться-причесаться… Так что иди, - он слегка подтолкнул ее к выходу. – Приводи себя в порядок. Я буду ждать здесь ровно в пять минут шестого. И будь на высоте!

   Все произошло так быстро, что опомнилась Георгина только у себя в комнате.

   Мари кинулась к ней:

   - Ну, как все прошло? О чем вы говорили?

   - Он, - девушка покосилась на дверь, как будто Арслан стоял за порогом, - пригласил меня на свой выпускной.

   Счастливый визг подруги был слышен, наверное, даже на улице.

   - Ну, ты даешь! – отвизжавшись, прокричала она. – И когда?

   - С-сегодня… в пять…

   - Сегодня? – Мари закричала еще громче. – С ума сойти! Ты! На выпускной! В Академию! Подруга… это невероятно! И сегодня! – она встряхнула Георгину за плечи. – Что мы стоим? Осталось всего четыре часа!

   Схватив подругу за руку, она кинулась в уборную.

   - Но у нас экзамен, - слабо протестовала та, увлекаемая ураганом по имени «Мари». Да, правы были предки, давая этим явлениям природы женские имена. – И он уже завтра! Понимаешь? Завтра!

   - Понимаю, - одной рукой удерживая Георгину на месте, другой Мари ловко откручивала колпачки с бутылочек, тюбиков и коробочек с косметикой, ухитряясь при этом еще и воду регулировать и раздевать подругу. – Экзамен – это важно. Но у тебя и так опыт есть, собственный. Что ты, не припомнишь пару-тройку случаев из своего бурного детства и юности? Да тебе только дай волю – ты не только экзаменатора, ты и приемный автомат уболтаешь! А такое событие раз в жизни происходит, и то не со всеми!

   Тут Мари была права. Хотя в год из стен Звездной Академии выходило всего двести пятьдесят пилотов, не каждый приглашал с собой на этот праздник девушку. Некоторые приводили матерей, сестер или просто предпочитали общество коллег. А порой и вовсе притаскивали подруг детства, запрашивая им пропуск аж с другой планеты. Так что и без того мизерный шанс становился вовсе ничтожным.

   - Подумай, - вещала Мари, толкая Георгину под душ и включая ароматизаторы и массажеры, - ты – единственная с нашего курса, кто вообще побывал там хоть раз!

   - Ничего подобного, - буркнула та. – Были же еще…

   - Да, были. Но раньше. И будут, наверное, еще. Но из наших – только ты! Да тебе даже наши преподы завидовать обязаны!

   - Экзаменовщик завидовать не будет. Ему нечем…- Георгина имена в виду программу, которая на экзамене выдавала тестовое задание и потом проверяла его.

   Но Мари не слушала. Она трудилась.

   Постояв под душем и массажем, Георгина была извлечена из ванны, высушена, надушена, напудрена, после чего подруга начала трудиться над ее прической. Долгое время Георгина жила на патриархальной планете, где бабушка приучила ее к длинным волосам. Вечно занятой матери было проще махнуть рукой, чем пытаться тратить время и перебивать бабушкины установки: «Девочка должна опрятно одеваться. У девочки должны быть косички. У девочки должны быть платья и юбочки… девочка не должна заниматься силовыми видами спорта. Будущая женщина должна уметь готовить и вести хозяйство… а если твой робот сломается, кто встанет у плиты?» - и так далее. В результате Георгина выросла с некоторыми «допотопными» установками, что порой, как ни странно, приносило свои плоды. Во всяком случае, быт они с Мари наладили вполне сносно.

   Но вот длинные, ниже лопаток, волосы требовали не просто ухода, но и прически. Просто так не причешешь и сверху блестками не посыплешь. Надо было как-то расположить отдельные пряди, чем Мари и занялась, перекладывая и переплетая их так и эдак и закрепляя всем подряд – от заколок до стилоса от сломанного графического планшета. Потом обильно посыпала получившееся сооружение блестками и покрасила некоторые пряди в разные цвета.

   - Синий – под цвет твоих глаз, - бормотала она, - зеленый – под цвет твоего нижнего белья. Бежевый – под цвет твоей кожи, а губы мы сделаем… давай фуксиевыми?\

   - Давай, - послушно согласилась Георгина. Пользоваться косметикой ее тоже учила бабушка, но чем девочка становилась старше, тем реже она встречалась с нею и «уроки красоты» были короткими и скомканными.

   Нет, на самом деле бабушек у нее было две, как положено. Но вот вторая… вторая была той причиной, по которой Георгина вообще захотела пойти на дип-психолога.

   Ее вторая бабушка была инопланетянкой.

   В космическую эру, когда люди шагнули за пределы своей Солнечной системы, мир здорово изменился. Если раньше инопланетянами для землян были все остальные разумные существа, то с освоением космоса все чаще люди сталкивались с ситуациями, когда инопланетянами уже были они, тем более что далеко не все братья по разуму выглядели как гуманоиды. И потом, считать ли вангейцу инопланетянином марсианина? Ведь и тот, и другой – люди, гомо сапиенс, пусть и говорят на разных языках? И как быть с землянами? Для того же марсианина земляне инопланетяне или нет? А как быть тогда с урианами, веганцами, меорами и всеми остальными разумными…и куда девать словечко «раса»? Раньше им обозначали просто других людей, отличающихся цветом кожи, некоторыми строениями тела и черепа и цветов волос.

   В общем, было, над чем ломать голову. Тем более что мать Георгины была космоархеологом и палеонтологом и занималась изучением следов вымерших рас и исчезнувших цивилизаций. Из тринадцати месяцев семь она пропадала в экспедициях, бросая дочь либо на бабушку, либо на…

   Либо на отчима.

   Вот с отчимом и его семьей и были проблемы. Ибо отчим человеком не был, как ни крути. Гуманоидом – да, в том смысле, что у него была одна голова, две руки, две ноги. Но вот все остальное…

   Он был рептилоидом. И уже одно это ставило Георгину в особое положение. Поскольку у рептилоидов совершенно другой жизненный уклад, обычаи и традиции. И мама так и не смогла наладить контактов со свекровями и невестками мужа. Если младшая свекровь еще туда-сюда, поддерживала переписку и даже как-то раз они встретились на одной из станций, то старшая, ее сестра, лишь один раз возникла на экране видеофона, и то для того лишь, чтобы передать ультиматум. Либо Хартуг возвращается домой и женится нормально, либо она знать не желает этого сына. Отчим тогда вспылил первый и единственный раз на памяти Георгины, брякнул что-то на своем наречии и отключил связь.

   А Георгина тогда задумалась. И когда двенадцать лет спустя ей пришлось выбирать профессию, заявила, что хочет идти в дип-психологи, чтобы налаживать контакты между разумными существами. Приняли ее легко – сказалась репутация матери и отчима – учеба девушке нравилась, и все было бы хорошо, если бы не Арслан.

   Нет, поначалу и с ним все было прекрасно. Выходец с этнической планеты, куда переселенцы вывезли со Старой Земли свои традиции, обычаи и культуру, он был под маковку напичкан тем, что называется предрассудками. Молодой человек так красочно описывал жизнь своей семьи, что Георгина просто млела, слушая его. Оказывается, там женщины определенного статуса одеваются по-разному и можно издалека, просто посмотрев на женщину, понять, из какого города она приехала, замужем ли она, есть ли у нее дети и сколько их, а также сколько получает ее супруг и каково положение ее семейства! Сама Георгина одевалась, как придется, не считаясь с профессией матери и происхождением отчима, и ей все было в новинку. И, естественно, что Арслан ее чисто профессиональный интерес принял за естественное для женщины его планеты желание войти в его семью и принять статус замужней женщины именно с ним. Случай был, как говорится, клинический, но чем дальше, тем чаще девушка начинала задумываться о том, что все это – не более чем недоразумение, которое надо поскорее разрешить. Может быть, пора?

   - Пора! – вернула ее к реальности Мари. Слегка толкнула подругу туда-сюда, придирчиво осмотрев с ног до головы. – Ты супер! Не завидую твоему Арслану…

   - Почему? – Георгина встала перед зеркальной панелью боком, оценивая силуэт. Особого праздничного наряда у нее не было, но даже из того, что было, Мари ухитрилась создать нечто изящное и вместе с тем строгое.

   - Ну, как же! Он твой кадр, а там будет тьма-тьмущая молодых пилотов. Как бы не отбили!

   - Это будет его проблема, - пробормотала Георгина.

   - Тоже верно! – захихикала подруга. Придирчиво оглядела Георгину с ног до головы, крутанув за локоть, и подняла большой палец: - Ты прелесть! Даже если бы твой Арслан и не был влюблен в тебя по уши – влюбится непременно!

   Девушка покосилась на зеркальную панель.

   - Хорошо бы…

   Арслан ей нравился. Чисто внешне. Высокий, плечистый, эффектный, с бархатным глубоким голосом и размеренными движениями спортсмена. Да еще и профессия престижная – звездный пилот… И семья у него, насколько она знает, на его родной планете не из последних. Чуть ли не в Первой Сотне, а все-таки…

   Все-таки было что-то… какое-то сомнение. Может быть, причина в том, что у него не было заметно недостатков? А ведь человек без недостатков не существует. Все в мире делится на черное и белое, в каждом есть добро и зло, свет и тьма. Просто в ком-то света и добра больше, а в ком-то намного меньше. Но чтобы того или иного не было совсем? Так не бывает.

   У Арслана должны быть эти темные пятнышки. Хотя бы одно, самое крохотное. Например, он может ненавидеть грибы или быть страстным кошконенавистником. Но это должно быть! Вот только Георгина его не видела. И это-то как раз пугало. Где и когда вылезет эта обязательная чернота?

   Она даже вздрогнула, когда Мари тряхнула ее за запястье.

   - Звонят!

   Опять трезвонил домофон.

   - Тебе пора! – первой сообразила подруга, торопливо чмокнула в щеку и толкнула к двери. – Иди и порази всех!

   Георгина переступила порог.

            ИНТЕРМЕДИЯ. Где-то в космосе.

   Прыжок был рассчитан неверно. В чем истинная причина сбоя – программа ли вышла из-под контроля или сам оператор ошибся в одном знаке – сейчас выяснять было некогда. Но факт оставался фактом – они ошиблись.

   Корабль вынесло навстречу метеоритному потоку. Обычно такие потоки не представляют опасности для кораблей – их заметно издалека, любой более-менее опытный пилот всегда успевает изменить трассу и избежать встречи. Но даже если уклониться не получается, можно проскользнуть между отдельными частицами потока, поскольку это лишь издалека он кажется сплошным. На самом деле между составляющими его камнями всегда столько свободного пространства, что пролететь сквозь поток легче легкого.

   Но вот если ты сразу оказался внутри потока… да еще и потока пылевого…

ГЛАВА 2.

Широкие складчатые двери-мембраны разошлись в стороны с приятным шипением, обдав вошедших волной прохладного воздуха, полного звуков и запахов. Георгина тихо ахнула:

   - Ну и ну!

   - Все для тебя, детка! – Арслан слегка приобнял ее за талию. – Сегодня ты – королева этого бала!

   Зал был залит светом. Высокие своды возносились ввысь, переливаясь перламутром и радужной пленкой. Несколько колонн, тонких и изящных, поднимались к потолку, почти невидному в свете лучей. Снаружи купол казался обычным, слабо ребристым, чем-то напоминавшим лунные купола*, но внутри это было нечто сказочное. Когда глаза немного привыкли к свету, Георгина смогла понять, что потолок – односторонний зеркально-прозрачный и в нем отражается и проступает небо и внешний мир, словно потолка не было вовсе. Несколько разноцветных шаров, светящие каждый своим светом, кружились под потолком – каждый примерно соответствовал одной из планет системы Вангеи по размерам и яркости свечения, и можно было назвать их все поименно. Они даже двигались по точно таким же «орбитам», только вместо прототипа солнца тут была гроздь «лампочек». И они единственные пока не горели.

   (*Лунные купола впервые были построены именно на Луне, спутнике Старой Земли. Отсюда их название. Прим. авт.)

   - Их двести пятьдесят, - шепнул Арслан. – Догадываешься, почему?

   Ответить Георгина не успела – их окликнули.

   Зал был почти заполнен участниками праздника – курсанты, преподаватели, гости. Одни еще прибывали, другие уже были тут. Белые, голубые, серо-зеленые и переливчато-многоцветные наряды. Ни одного черного пятна. Глаза разбегались в этом ярком многоцветье.

   Курсантов-выпускников тут было большинство – как выяснилось, на торжественной части имели право присутствовать также отличники с младшего курса, в качестве поощрения, а так же некоторые выпускники прошлых лет, чтобы поддержать и приветствовать пополнение. Белые с серыми, голубыми, синими и фиолетовыми нашивками, а также без оных комбинезоны заполняли зал. Курсанты и пилоты были почти неотличимы друг от друга, и Георгина сперва не поняла, откуда зовут Арслана.

   - Да вот же они! Идем!

   Ловко подхватив спутницу за локоток, парень повлек ее прямо сквозь толпу. Двигался он быстро, но без спешки, изящно и уверенно, словно вел корабль через скопление астероидов.

   Группа из шести юношей развернулась им навстречу.

   - О, наконец-то! Прибыл наш капитан! Приветствую звездного мальчика! А мы думали, начнут без тебя! – зазвучали веселые молодые голоса.

   - Пришлось задержаться, - Арслан по очереди обменялся приветствиями с шестеркой.

   - Хорошо, что вовремя успел, - тот, к кому он подошел последним, задержал его руку в своей. – Кантор уже дважды о тебе спрашивал.

   - У меня была причина, - подмигнул Арслан и широким жестом указал на Георгину.

   Девушка все это время стояла у него за спиной, слегка обиженная за невнимание, но тут все взоры обратились в ее сторону, и общий вздох восхищения потряс собравшихся. Шесть правых рук одновременно взлетели в салюте.

   - Ого!

   - Да, - парень, который все еще удерживал Арслана подле себя, покачал головой. – Это того стоило. Кантор, пожалуй, понял бы, опоздай ты на все четверть часа!

   - Смотри, держи ее крепче, - самый маленький в компании неожиданно подмигнул девушке. – А то не заметишь, как умчат такую красоту аж до Скопления Водолея!

   Георгина смутилась. Свою внешность она считала обыкновенной, хотя и признавала, что симпатичнее некоторых своих двоюродных сестер и подруг. Мама говорила, что она пошла в своего биологического отца, который был сногсшибательно красив. Но выросшая под опекой патриархально настроенной бабушки и с приемным отцом, внешность которого «немного» не подпадала под нормы красоты, с детства привыкла считать ее чем-то второстепенным. В конце концов, она не актриса, чтобы делать из лица и фигуры рабочий инструмент.

   - Никуда она от меня не денется, - усмехнулся Арслан, обнимая девушку за талию. – У нас с нею притяжение посильнее Ньютоновского. Нужны космические силы, чтобы его разорвать.

   - Смотри, Арс…

   - Спорим? – напрягся тот.

   Георгина бросила на него тревожный взгляд. Он будет спорить… на нее?

   - Цыц! Кантор!

   Юноши развернулись с четкостью часовых механизмов.

   Среднего роста плотный мужчина лет тридцати с серо-лиловым загаром, въевшимся в морщины на худощавом породистом лице, приблизился чеканным шагом. Судя по форме, он был одним из кураторов, а если судить по цвету и количеству нашивок, успел какое-то время поработать пилотом дальних трасс. Самая нижняя нашивка, фиолетовая, была перечеркнута наискосок двойной черно-алой зигзагообразной линией.

   - Явился, - куратор окинул Арслана быстрым взглядом. – Кто с тобой?

   - Моя невеста.

   - Георгина Чехова-Хар, - сказала девушка.

   - Рад познакомиться, - коротко кивнул Кантор. – И поздравляю. Вас обоих, - добавил он, сверля пару тяжелым взглядом. – Вы не могли сделать лучшего выбора, имра*.

   (*Имра – вагнейское обращение к молодой девушке. К женщине зрелого возраста следует обращаться «имирес» вне зависимости от того, замужем она или нет. Прим.авт.)

   - А..э-э… - Георгина слегка растерялась. Что говорит этот человек? Она покосилась на Арслана, но тот, как ни в чем ни бывало, принимал поздравления от приятелей. Его дружески хлопали по плечам, жали руки, тормошили и улыбались наперебой. Его спутницу на какое-то время даже забыли, пока тот самый коротышка-пилот не подмигнул ей с дружеской улыбкой.

   - Ох, даже завидую Арслану, - промолвил он. – И почему на таких, как он, всегда останавливает свой взор Фортуна?

   - Простите, что?

   - Фор-ту-на, - по слогам произнес он. – Древние так называли богиню судьбы. Ну, или Судьбу саму по себе. Просто я…

   - Я знаю, что такое «фортуна» в прямом и переносном смысле, - перебила его Георгина. – Дело в том, что моя мать историк. Вернее, не совсем историк, она космоантрополог и палеонтолог и, занимаясь раскопками на других планетах, часто имеет дело с разными верованиями древних…

   - Неужели? – коротышка – они с Георгиной были одного роста, но по сравнению с рослыми пилотами ее собеседник был самым маленьким – всплеснул руками с непосредственностью ребенка. – Моя мать тоже! Лионель Турас – так ее зовут. Когда-то она работала в Вангейском Антропологическом институте…

   - Моя мать тоже там работала. Только потом ее пригласили преподавать в Академию…

   - А моей матери пришлось уехать с Вангеи на родину моего отца. Интересно, знакомы ли они были между собой?

   Ответить Георгина не успела. Рядом с нею что-то задвигалось, и властная сильная рука легла на талию.

   - Тур, - пророкотал голос Арслана, - ты способен заболтать кого угодно? У тебя от него еще не болит голова, дорогая?

   Его лицо, озаренное заботливой улыбкой, оказалось так близко, что Георгина невольно напряглась, но попыталась улыбнуться в ответ.

   - Нет-нет, ничего такого. Я… мы даже не успели обменяться парой фраз…

   - И даже хорошо. Тур у нас такой… разговорчивый…

   - А что поделать? – развел тот руками. – У меня нет ни твоего роста, ни твоей внешности, ни тем более происхождения. Вот и приходится очаровывать девушек другим!

   - Не беспокойся, на твой век красавиц еще хватит. А эта занята! – с этими словами Арслан так крепко стиснул Георгину в объятиях, что девушка поспешила отстраниться.

   - Ты мне все помнешь, - заявила она.

   - Ох, прости. Вы, женщины, столько внимания уделяете своим нарядам, что забываете обо всем. А ведь хорош только тот наряд, - он наклонился к ее уху, обдавая горячим дыханием, от которого по телу девушки пробежала сладкая дрожь, - который легко снимается!

   - Арслан! Т-ты… - она задохнулась от смешанных чувств. – Как ты… мог!..

   - А что я такого сказал? – он улыбался по-прежнему. – Разве мы не жених и невеста?

   - Мы… ты…

   Георгина опешила.

   - Ты делаешь мне предложение?

   - Братья! – громогласно заявил кто-то из пилотов. – Это надо отметить! Эй!

   Среди собравшихся сновало несколько роботов-официантов. У каждого впереди был закреплен поднос с бокалами, в которых были налиты различные напитки. Цвет корпуса-ливреи каждого робота соответствовал тому напитку, который он разносил. И пилоты на глазах у Георгины подозвали сразу двоих – золотистого «с искоркой», поднесшего им шампанского и янтарно-коричневого с коньяком.

   - Что будешь пить? Есть еще коктейльные, - Арслан указал на нескольких зеленых роботов, от нежно-салатового до такого густого зеленого, что он казался черным.

   - Мне все равно. Я…

   - Это правильно! Иногда женщине стоит доверить свой выбор другим, иначе она будет выбирать до скончания века. Шампанского моей невесте!

   В руке Георгины оказался бокал.

   - За мою невесту!

   - За невесту! – хором гаркнули остальные.

   На них тут же зашикали, да и сам Кантор, довольно решительно вклинился в группу.

   - Погодите. Начинается!

   Словно только и ожидая его слов, свет в зале начал меркнуть, а откуда-то полились, наполняясь силой, первые такты гимна Академии.

   Вокруг все подтянулись. Разговоры стихли, как по волшебству, и Георгина невольно постаралась отодвинуться за чужие спины. На Вангее было несколько академий, институтов и университетов, у каждого были свои традиции, и ей показалось немного бестактным присутствовать на чужой. На Старой Земле в таком случае возникало соперничество вплоть до сражений, когда студенты одного университета буквально шли войной на студентов другого. И пусть это было давно, еще лет за пятьсот до того, как человек впервые вышел в космос, отголоски тех времен еще тревожили память. Человеческий разум – продукт длительной эволюции. Он часто не успевает за бешеным темпом научно-технического прогресса и сознание цепляется за некоторые предрассудки только потому, что новое наступает чересчур быстро, не ко времени.

   Гимн гремел и грохотал, в такт ему в наступившей тьме начали вспыхивать звезды на стеклянно-прозрачном небе. Загораясь поодиночке и группами-созвездиями, они словно подчеркивали музыку. Слов не было, слова пели – вернее, страстно выкрикивали десятки молодых и не очень молодых луженых глоток, оглушая остальных приглашенных:

         К звездам!

         К звездам!

         Путь наш туда!

         Выше!

         Выше!

         В небо идем!

   Если бы могла, Георгина заткнула уши, но в одной руке был зажат бокал с шампанским, и она лишь страдальчески морщилась, жалея, что у нее нет способности некоторых подводных обитателей – принимать звуки всей поверхностью тела, чтобы уменьшить давление на барабанные перепонки.

   Наконец, гимн проорали. Цветомузыка созвездий застыла причудливым узором, и под громкие крики – казалось, куда уж громче-то, - в центре зала вверх вознеслась трибуна, на которой находился сам ректор Звездной Академии.

   - Сегодня звездная дорога зовет новых молодых пилотов! – заговорил он. – Когда-то, несколько веков назад, наши предки шагнули за пределы маленькой планетки. Шагнули робко, остановившись на пороге, пораженные красотой и величием открывшегося им мира. Страх и волнение, отсутствие знаний долго удерживали наших предков на пороге, но прошло время, и человечество, накопив сил, рванулось далеко вперед. Мы оборвали связи со Старой Землей, колыбелью человечества и нашли себе новые дома, на новых планетах. Но космос все еще велик. И новые и новые миры ждут нас. Они ждут вас, молодых, сильных, опытных и умелых. Неизвестные планеты. Неоткрытые миры. Звезды, не нанесенные на карты. Мы ушли далеко вперед, но вам предстоит идти еще дальше. Да будет легок ваш путь! Да не остановят вас тернии на пути к звездам. Но помните, что, как бы далеко вы не шагнули, вы не просто открываете новые миры – вы готовите плацдарм для тех, кто пойдет по звездным дорогам после вас! Мы, старшие, отвечаем перед вами. Вы, молодые, отвечаете перед теми, кто еще не пришел…От вас зависит, как далеко и куда они шагнут. Помните об этом и… не останавливайтесь на достигнутом! Через тернии к звездам!

   - Через тернии к звездам! – заорали все собравшиеся. – К звездам! К звездам! К звездам!

   Крик подхватили, и потолок опять потонул во мраке, но теперь уже ради салюта, который затопил все вокруг светом. Ошеломленная, ослепленная и оглушенная вспышками и грохотом Георгина просто застыла с открытым ртом, не зная, куда смотреть. Вокруг нее творилось нечто несусветное. Девушка словно плыла в море огней и звуков, и когда к ней протянулась чья-то рука, с облегчением вцепилась в нее, как в единственную опору.

   - Ну, ты как? – над нею склонялся Арслан. – Нравится?

   Она могла только кивнуть.

   - Это все – для нас, - он широким жестом обвел разноцветное великолепие. А потом неожиданно обнял девушку и поцеловал.

   Это произошло так внезапно, что Георгина ответила на поцелуй. Губы ее задвигались сами собой, касаясь чужих губ. На несколько секунд она перестала владеть собой, вся отдавшись новому чувству, и испытала что-то вроде разочарования, когда поцелуй прервался.

   - Мм-м, - ее затуманенный взгляд столкнулся с веселым ласковым взором Арслана, - а ты горячая штучка! Так сладко целуешься… Можем повторить?

   Георгина вздрогнула. Все в ней так и тянулось принять это предложение, но что-то удерживало от ответа.

   - Может быть, не сейчас… - пролепетала она.

   - Да, ты права. Не сейчас и не здесь. На нас смотрят! – парень выпрямился, крепко обнимая ее за талию. – Как насчет того, чтобы удрать?

   - Сейчас?

   - А почему бы и нет? Или ты хочешь остаться? Брось, тут уже не будет ничего интересного.

   - Разве?

   - Ну, музыка… ну, танцы… ну, выпивка и закуски… возможно, устроят еще одно шоу или будет показан высший пилотаж лучшими выпускниками… Может быть, еще что-нибудь придумают…

   - Обязательно придумают, - послышался голос Кантора. – Каждый год здесь новая программа… так, что даже те, кто уже выпустился и кому только еще предстоит выпуск, не находят ничего общего и не скучают.

   Голос куратора, который оказался совсем близко, почему-то испугал Георгину. Она торопливо отвернулась, чувствуя, как жарко становится лицу и особенно ушам. Из глаз брызнули слезы. Неужели все, кто стоял рядом, видели, как Арслан ее целует?

   - Ты что? – он слегка потормошил ее. – Застеснялась? Брось! Такой красавице это не к лицу. У тебя потечет косметика… и потом, ты же моя невеста. Чего стесняться? Выпей-ка лучше, - перед ее носом возник новый бокал, с чем-то темно-коричневым. – Это ламожский* коньяк. Пятилетняя выдержка!

   (*Ламожский коньяк – вино, произведенное на планете Ламож. Прим. авт.)

   Георгина сделала глоток. Огненный напиток волной пробежал по телу, она слегка закашлялась и буквально вырвала у робофицианта корзиночку со сладкой закуской. Жизнь стала казаться не такой мрачной.

   Куратор оказался прав. Уже начала разворачиваться праздничная программа – на потолке и стенах, которые сменили цвет и прозрачность, стали возникать объемные картины. Пейзажи далеких планет, многие из которых присутствующие не могли назвать, сменяли один другой. Лилась музыка, временами перемежающаяся звуками природы – шум прибоя, рокот водопада, извержение вулкана или гроза с громом и градом. Порой все заглушали треск и вспышки молний. И среди этого буйства дикой природы в воздухе замелькали ослепительно-белые и огненно-золотые росчерки – космические корабли всевозможных моделей. Некоторые Георгина узнавала – каждый школьник, изучая историю заселения родной планеты, в обязательном порядке учит название и модель первых кораблей, на которых прибыли отцы-основатели. Один из таких кораблей, оставляя за собой след, пронесся в пространстве прямо над их головами. Несколько девушек испуганно завизжали и пригнулись, спасаясь от летящих во все стороны искр, но прочие лишь восторженно закричали, приветствуя его. Это был знаменитый «Ивангоэ», один из трех кораблей, которые стартовали на Вагнею в начале эпохи расселения четыреста пятьдесят лет тому назад. Вернее, то была его трехмерная голограмма, выполненная с такой точностью, что отличалась от оригинала лишь размерами, но даже запах раскаленного металла был как настоящий.

   - Здорово, правда? – Арслан слегка пожал ей руку.

   Георгина только кивнула, слишком впечатленная, чтобы что-то говорить.

   - То ли еще будет! – Кантор приятельски подмигнул ей. Подобный знак внимания слегка смутил девушку – куратор был всего лет на десять старше Арслана и мог считаться привлекательным мужчиной. То, что он, будучи явно молодым, осел на планете, яснее ясного говорило о том, что с корабля он списан из-за какой-то травмы. И оставалось только гадать, что с его здоровьем не так.

   - А что будет? – спросила она.

   - Сюрприз, - улыбнулся он. – И, если хотите увидеть его, советую подняться повыше. Хотя бы вон туда!

   Он указал на двойной ряд балкончиков, выступавших из стены. На каждом находился один или два столика, за которыми можно было усесться вдвоем или втроем. И большая часть столов уже оказалась занята – в основном старшими чинами и их дамами.

   - Спасибо, - улыбнулась Георгина.

   - Мы сами решим, - перебил ее Арслан и потянул девушку в сторону. – Я знаю место получше.

   - Получше, чем эти балкончики? – изумилась девушка, которую он повел за собой.

   - Намного лучше, - подмигнул парень.

   - А мы оттуда все увидим?

   - Да! – загадочно улыбнулся он. – И даже более того…

   Следуя за ним, Георгина не сразу поняла, что они пробираются к выходу.

   - Мы что, не останемся на шоу? – удивилась она.

   - А зачем?

   - Но… твой куратор сказал, что там будут выступать выпускники, а ты выпускник и…

   - Во-первых, глупышка, - Арслан остановился и покровительственно щелкнул ее по кончику носа, - Кантор больше не мой куратор и слушаться я его не намерен. Во-вторых, шоу уже состоялось. Мы все увидим его, но только в записи. Так что, если ты его пропустишь сейчас, можешь заценить потом. Ну и, в-третьих, - он окинул взором собравшихся, - неужели тебе хочется толкаться тут, вместо того, чтобы побыть со мной… наедине? Вместо этих бьющих по глазам огней – приятный полумрак… вместо шума и гама – легкая музыка, вместо суеты и толпы – только мы с тобой, ты и я… вдвоем… наедине. А? Как тебе такое предложение?

   Говоря, он наклонялся все ниже и произносил слова все тише, так что девушка невольно подалась ему навстречу, чтобы расслышать, что он говорит. Рука парня при этом мягко и ненавязчиво скользили по ее телу. Шампанское и коньяк толкались в крови. Хотелось чего-то необыкновенного…

   У-жжи-у…

   Они вздрогнули, невольно приникнув друг к другу. Над их головами разорвался салют. Яркие разноцветные огни, вспыхнув, не погасли, а стали разлетаться в разные стороны, сталкиваясь, переплетаясь и слагаясь в знакомый всем и каждому логотип.

   Герб Великой Звездной Империи.

   Несколько секунд он висел над головами собравшихся, потом вспыхнул и рассыпался искрами, из которых тут же сложилось не менее знакомое лицо.

   Император Йогер Второй.

   Секунду все созерцали моложавое породистое лицо без каких-либо следов пластики, а потом голограмма ожила и сделала шаг.

   - Император, - ахнула Георгина, вцепившись в локоть Арслана. – Мама дорогая! Живой император! Рассказать кому – не поверят!

   - Ну, ты совсем еще глупая девочка, - снисходительно усмехнулся тот. – Это ж голопроектор. Станет император лично являться сюда из другого сектора?

   Георгина прикусила губу, смущенная и раздосадованная одновременно. Да, она прекрасно понимала, что видит перед собой. Но… но разве не мог Арслан промолчать? Только настроение испортил.

   Речь Императора была короткой и энергичной. Он не стал вспоминать историю и проводить параллели, не стал гордиться славным прошлым Академии. Только призвал молодых пилотов раздвинуть дальше границы Империи и напомнить им о том, что Вселенная ждет их.

   - А теперь, - неожиданно повелитель половины Млечного Пути улыбнулся и наклонился чуть вперед, - я хочу сделать вам маленький подарок. Встречайте! Иннори Сао!

   Свет погас. Зал погрузился во мрак так резко и неожиданно, что на миг все застыли с разинутыми ртами. А когда уже послышались крики – а где-то и щелчки снятых с предохранителей лучевых пистолетов, - во мраке возник стройный силуэт.

   Известная певица вскинула руки и испустила первую ноту. Такую чистую и нежную, что страх прошел сам собой и остался лишь восторг.

   И это была не голограмма.

   - Вот это да, - выдохнула Георгина. – Рассказать кому – не поверят! Живая…

   Арслан промолчал. Но в его молчании была и гордость – вот, мол, можно увидеть здесь!

   Забыв про все на свете, Георгина наслаждалась. Иннори Сао была настоящей, она была здесь, прилетела по приказу самого Императора чуть ли не из другого сектора, чтобы выступить перед молодыми пилотами. Было, от чего закружиться голове.

   У девушки кружилась голова. Она была вне себя от восторга. Музыка давно уже смолкла, певица, спев напоследок Гимн Звездных Пилотов, удалилась, вызвав шквал аплодисментов и взрыв салюта.

   Праздник продолжался. Но теперь он утратил некий налет официальности – робофицианты выкатили столики с угощением, гости и выпускники стали рассаживаться, а над их головами снова зажглись огни, послышалась череда громких звуков – начиналось развлекательное интерактивное шоу.

   Георгина обнаружила себя за отдельным столиком с Арсланом. Этот был только на двоих и, глядя, как парень сам ухаживает за нею, отогнав робофицианта, девушка в первый раз за весь вечер ощутила что-то вроде смутной тревоги.

   - А мы… разве не со всеми? – спросила она, кивнув на другие столики. Там рассаживались по четверо или пятеро, уже хлопали пробки открывающихся бутылок, мельтешили столики с закусками и первой переменой блюд, слышались голоса, смех и заздравные выкрики. Пока еще они как-то подчинялись общему ритму – стоило где-то провозгласить тост, как его подхватывали соседи, а там уже волной катилось по залу: «Виват! Да здравствует! Ура!»

   - А тебе меня не достаточно? – улыбнулся Арслан, сам наливая ей в бокал золотистый игристый напиток.

   - Нет, но… это же как бы общий праздник, разве нет?

   - Для меня праздник, когда ты рядом, - сказал он, пригубив свою порцию. – Кроме того, не забывай, что большинство уже никогда больше друг друга не увидит даже на голографиях… если только не случится какой беды или, наоборот, кто-то из них не прославится так, что о его подвиге будут трубить все СМИ несколько месяцев. Но снова увидеться смогут лишь те, кто остается на преподавательской работе. А мы… мы уже попрощались.

   - Навсегда? – Георгина невольно обернулась через плечо. По иронии судьбы за соседним столиком сидели Кантор и тот коротышка по фамилии Турас. Как его зовут? Он называл свое имя или нет?

   - А тебе зачем? – тут же ревниво откликнулся Арслан. – Он тебе понравился?

   - Нет, - почему-то испугалась Георгина. – Но моя мама могла знать его маму и… я хотела ей сообщить…

   - Зачем? Думаешь, подружки тут же полетят друг другу навстречу? Милая, космос слишком велик, чтобы тратить время на привязанности. Или, во всяком случае, тщательно выбирать, к кому привязываться… чтобы не ошибиться в выборе. Как ты думаешь, почему экипажи некоторых звездолетов называют друг друга «моя семья»? И почему Император в своей речи дважды сказал, что мы, молодые пилоты, входим в звездную семью?

   Георгина ничего подобного в его речи не слышала… или прослушала, думая о своем, но на всякий случай энергично помотала головой.

   - Это потому, - деловито сообщил Арслан, - что, уходя в космос, в обычный рейс или далекий поиск, пилоты на многие годы прощаются с родиной и близкими и оказываются заперты в тесной ракете с такими же, как они, людьми. И эти люди на месяцы или годы становятся для них ближе всех остальных… а порой и единственными людьми, с которыми они вообще видятся. Ты что-нибудь слышала о конвойных?

   - Э-э…

   - Это те люди, которые избрали жизнь среди звезд. Они уходят в далекий поиск, уходят навсегда, открывая для других новые миры… и никогда не возвращаясь. Эти путешествия длятся не годы – десятилетия. У них там рождаются дети… растут, не видя ничего, кроме корабля, становятся взрослыми и замещают родителей на посту. Конвойный покидает корабль только в трех случаях – если корабль поврежден и нуждается в ремонте, если они прилетели на новую планету и закладывают там колонию и… и если они умирают.

   - Ох, - Георгина задумалась.

   Колоний на отдельных планетах было несколько десятков, считая и те, которые сейчас только закладываются и еще как бы не включены в общий список, их число приблизилось к сотне. А сколько еще миров пока не открыто? На скольких планетах пока не побывали люди? Подходящих звезд нужного спектра и яркости в их Галактике несколько сотен тысяч. Планет, которые могут представлять ценность и находятся в так называемом Поясе Златовласки, несколько десятков тысяч. Даже если учесть, что не все из них живые и часть из них по той или иной причине не будет принадлежать именно людям, все равно еще тысячу лет земляне могут потратить только на открытие и освоение этих новых миров. По десять планет в год – нормально в масштабах Звездной Империи. Но как посчитать это в человеческих жизнях?

   Георгина невольно вспомнила свою мать. Натана Чех много времени провела как раз на таких вот вновь открытых планетах. По половине года девочка жила у бабушки на патриархальной планете Астра, где до сих пор считалось, что женщина не состоялась, как человек, если у нее не было мужа и детей. Исподволь бабушка внушала внучке, что она не должна быть такой, как ее мать – ни нормального дома, ни хозяйства, ни семьи… даже когда мама все-таки вышла замуж, пересуды не прекратились. «Не могла человека найти? Обязательно надо рептилоида? – ворчала бабушка. – На худой конец, если рожать больше не можешь, веганца бы взяла!» Георгина слушала, молчала, сердилась… и ждала, когда вернется мама, чтобы забрать ее домой.

   Когда девочка подросла, они пару раз летали на другие планеты втроем. На каникулах. Нет, мама, как всегда, работала – приняв у студентов экзамены, кидалась на очередные раскопки – а Георгина либо помогала ей, либо отдыхала, либо…

   - А?

   Девушка вздрогнула от легкого толчка.

   - О чем задумалась? – Арслан смотрел на нее сверху вниз.

   - Так… о всяком… Про космос и… вообще… Ты тоже уйдешь в глубокий поиск?

   - Нет, - парень улыбнулся. – Есть дела и здесь, в обжитых местах. Буду водить круизные лайнеры… или вовсе обкатывать новые машины. Не всем же улетать. Кто-то должен остаться… рядом с теми, кого мы любим.

   Взгляд его потеплел, стал тяжелым, и Георгина невольно сжалась. Уж слишком пристально он смотрел.

   - Ты ничего не ешь, - произнес он. – Не хочется? Смотри, тут такие деликатесы, которые ты, наверное, и в инфранете не видела.

   Девушка послушно поковырялась в тарелке, отправила в рот несколько каких-то кусочков.

   - Жуй не торопясь, - наставлял Арслан. – Прочувствуй вкус. Как тебе крылышки амуз?

   - Ничего… хрустящие.

   - А вот это? Настоящая мойва. Со Старой Земли… нет-нет, ее надо есть целиком.

   - Угу…

   - Ты все равно какая-то вялая… тебе здесь надоело?

   Георгина отвернулась, окинула взором зал.

   - Ничего…

   - Может, уйдем?

   - А можно? – почему-то испугалась девушка. Развлекательное шоу продолжалось и, хотя она пропустила начало, ей вдруг захотелось узнать, что будет дальше.

   - Нужно, - решительно заявил Арслан, вставая и протягивая ей руку. – Идем!

   И, не дожидаясь ее согласия, просто вытащил подругу из-за стола.

   - Нет! – уперлась она. – Я хочу танцевать.

   - Танцевать? Вы, женщины, без танцев прожить не можете! Ну, ладно!

   Танцевальный зал располагался рядом и был полон народа – не всем оказалось интересно развлекательное шоу. С четырех сторон били прожектора цветомузыки, каждый в своем ритме в зависимости от того, какая там звучала мелодия. Танцующие парами, поодиночке или группами собирались в том углу, где им больше нравилось, а середину занимал отгороженный силовым полем помост, где начинались танцы иного рода. Гибкие, похожие на змей девушки и юноши извивались под странную тягучую мелодию.

   - Туда мы не пойдем, - решительно заявил Арслан. – Нечего тебе среди них делать. Тем более, что это не настоящие люди.

   - А кто? Киберы?

   - Да. Особой модели.

   Они последовательно протанцевали во всех четырех углах, после чего парень буквально выволок девушку на большой балкон, опоясывающий здание. Тут было темно – свет проникал лишь изнутри, через осветительные панели – и тихо, потому что стены глушили музыку и шум.

   Спустилась ночь. Город вдали переливался огнями, но над куполом Академии раскинулось звездное небо.

   - Красиво, - вздохнула Георгина.

   - И вся эта красота принадлежит нам, - кивнул Арслан. - Иди ко мне!

   Девушка не успела опомниться, как оказалась в кольце его рук.

   Этот поцелуй был другим – страстным, горячим, и длился он так долго, что когда парень наконец прервался, девушка с трудом удержалась на ногах. Ей не хватало воздуха, голова кружилась.

   - Тебе понравилось? – прозвучал над ухом вкрадчивый шепот.

   Она кивнула, думая о своем.

   - Тогда, может быть, продолжим?

   Подумав, что он имеет в виду праздник, Георгина кивнула, и ее тут же стремительно вскинули на руки.

   Ошеломленная, девушка какое-то время не сопротивлялась и позволила Арслану нести себя куда-то прочь. Она лишь обхватила его руками за шею и притихла.

   - А ты молодец, - пропыхтел он пару минут спустя, добравшись до эскалатора, едущего вниз, - не визжишь, не брыкаешься… не кричишь, что уроню и не требуешь поставить тебя на ноги.

   - Я при… привыкла, - пробормотала Георгина.

   - Привыкла, что тебя мужчины носят на руках? Однако… и сколько их было?

   Что-то, похожее на ревность мелькнуло в его голосе и руки стали тяжелее, и Георгина заторопилась, ненавидя себя за то, что приходится оправдываться:

   - Только один. Мой… отчим.

   - Отчим?

   - Приемный отец. Он… он сильный.

   Тот, кого девочка в глаза называла отцом, а за глаза и с друзьями – отчимом и воспитателем, сочинив красивую легенду о том, что когда-то эти двое сражались вместе, рептилоид и ее настоящий, биологический отец. И, дескать, когда ее настоящий отец погиб, его побратим-однополчанин доблестно взял на себя заботу о вдове и ребенке. С годами сказка обросла подробностями – мол, по роду деятельности ему не удалось сразу поселиться с ними рядом и жить как бы одной семьей, сначала пришлось решить много вопросов и избавиться от проблем… да и война тогда шла, надо было ему сначала «довоевать за себя и за того парня», потом еще какое-то время служить в миротворческой миссии, потом встал вопрос о получении гражданства – человеку ничего не стоит переселиться с планеты на планету, но для представителей других разумных народов дело часто осложнялось. Мама, кстати, не восприняла в штыки эту версию. Лишь потребовала, чтобы дочь внесла коррективы в некоторые подробности их знакомства.

   Как бы то ни было, рептилоид оказался ничего себе отчимом. От него не веяло агрессией, как от его соплеменников. Он был нетребователен в быту, практически ничем не отличался в этом плане от любого мужчины. А что до его силы… он мог нести на одной руке жену, на второй – дочь и при этом еще мило улыбаться и поддерживать разговор. Он помогал Георгине с уроками, подвозил после школы, даже пару раз появился на родительском собрании.

   - Приемный отец, значит…

   - Значит, - ощетинилась Георгина. – Это ничего не значит, если хочешь знать. И вообще…

   - Ладно-ладно, мы же не ссоримся, малышка! – заулыбался Арслан. Эскалатор свез их на первый этаж, где сейчас царил полумрак. Музыка и приглушенный шум праздника доносились издалека, как из-под воды. Тут было тихо и пустынно, двигались лишь кибер-охранники и два уборщика. – Я просто так спросил.

   Легко перехватив девушку одной рукой, он другой ловко набрал код на панели, и шагнул в распахнувшиеся двери. Мигнув габаритными огнями, к ступеням бесшумно подлетел флайер.

   - Ух, ты! – только сейчас встав на ноги, Георгина окинула взором машинку. – «Стриж»?

   - Ага. Последняя модель. Родители подарили в честь выпуска. Я на ней еще и не летал почти. Хочешь попробовать?

   Девушка кивнула.

   Флайер внутри оказался чистеньким, новеньким, чуть ли не стерильным. Местами еще виднелись следы упаковки, а на приборной панели, полу и сидениях еще не было ни одной зазубринки, пылинки или складочки-трещинки. Было даже немного страшно прикасаться ко всему этому.

   - У него пролет пока всего десять километров, - похвастался Арслан, устраиваясь. – От полигона до Академии. Нет, конечно, его испытывали переел продажей, да и тест-драйв он прошел на соточку, но я все настройки стер. Поехали?

   Девушка кивнула, и «Стриж» плавно и стремительно сорвался с места. Ловко и легко, как та птица, в честь которой его назвали, набрал высоту и понесся над спящим городом.

   - Хочешь, покажу высший пилотаж? – подмигнул Арслан и, не дожидаясь ответа, заложил такой вираж, что Георгина забыла завизжать. Сдавленный крик сорвался с губ уже потом, когда флайер немного выровнялся… чтобы тут же снова лечь на крыло и повторить маневр, но уже в зеркальном отображении. Девушка подавилась воздухом, от души порадовавшись тому, что не забыла пристегнуться.

   - Мама, - выдохнула она.

   - А ты молодец, - весело оскалился Арслан. – Не орешь, как другие…

   - Другие? Ты уже катал на ней… других?

   - Ой, какая ты ревнивая, оказывается, - с улыбкой протянул он. – На «Стриже» ты действительно первая, но… в школе, с друзьями и одноклассниками… мы иногда набивались в отцову «Молнию» или машину «Ласточку» и гоняли по ночному городу. Девчонки визжат, грозят пожаловаться родителям, на хвосте копы, а мы с парнями только руль друг дружке передаем… Весело было.

   - Да уж, весело, - Георгина представила компанию безбашенных подростков, которые гоняют по улицам, наплевав на правила и рискуя попасть в аварию. – И вас ни разу не…остановили?

   - Нет! – Арслан весело подмигнул и заложил еще один вираж, на сей раз не такой крутой. – Во-первых, все копы знали папину машину и не стали бы с ним связываться. А во-вторых, - его улыбка стала еще шире, - я ведь все-таки хороший пилот. Мне ничего не стоило сделать копов… даже тогда. А тем более…

   Он кивнул куда-то в сторону, и девушка увидела зависшую на нейтральном уровне полицейскую машину. Судя по обводам, это был «Ктырь» - модифицированная специально для полиции модель «городского флайера».

   - Поиграем с ними?

   - Ни за что! – напряглась девушка.

   - Ну…как скажешь, - голос Арслана сразу стал скучным.

   Какое-то время они летели молча, глядя по сторонам. Георгина чувствовала себя неловко. Мама всегда говорила, что мужчинам надо многое прощать… до известных пределов. И что в каждом мужчине до старости живет мальчишка, который обожает игрушки и по-детски обижается, если игрушку отнимают. Мама знала, что говорила – она выросла с четырьмя братьями, из которых двое были старше, а двое младше ее. Все четверо успели обзавестись детьми, причем большинство тоже были мальчишки – одиннадцать из пятнадцати. Ее настоящий отец тоже был таким мальчишкой… из-за чего и погиб.

   - Я просто… мне просто хочется тихо полетать… с тобой, - призналась она. – Побыть вдвоем… в тишине и…

   Она запнулась, не зная, что еще сказать. Великие звезды, как это сложно, подыгрывать мужчине!

   - Ты устала? – сказал Арслан, помолчав.

   - Есть немного. Я хотела…

   - Понял. Если честно, я тоже был бы не прочь отдохнуть и расслабиться. Летим!

   «Стриж» круто развернулся, меняя курс.

   - Куда мы?

   - Отдыхать. Ты же хотела отдыха?

   Девушка ощутила прилив благодарности. Все-таки он не такой уж плохой, раз понял ее настроение. Свидание было великолепным. И прощание на крыльце студенческого корпуса тоже должно быть… соответствующим. На миг она даже пожалела, что сейчас ночь – никто из сокурсников не увидит, на каком шикарном флайере ее подвозят.

   Она так увлеклась сочинением рассказа о ночном полете над городом, что опомнилась только когда «Стриж» сел на брюхо у крыльца, и Арслан протянул ей руку:

   - Прошу! Мы прибыли.

   Георгина выбралась и… оглянулась.

   - А где мы?

   Широкая аллея, слабо освещенная диодами, ряд декоративных кустарников. Громада корпуса. Какие-то здания на серо-синем небе, слабо подсвеченные сполохами.

   - У меня. Моя комната вон там, наверху. Иди ко мне!

   Не успела девушка опомниться, как ее опять подхватили на руки и шагнули на боковую лестницу-подъемник. Сработала автоматика, и их вознесло на третий этаж. Зеркальные двери распахнулись, пропуская парочку.

   - Вот моя скромная обитель, - заявил Арслан, ставя гостью на пол. – Проходи, располагайся. Я сейчас вернусь!

   Подмигнув, он скрылся за раздвижной дверью, оставив девушку озираться по сторонам.

   Аскетизм и роскошь – вот два слова, что приходили на ум.

   Возможно, когда-то это была типовая комната в общежитии для пилотов. Возможно. За это свидетельствовала типовая окраска стен, проводка и планировка. Только вот мебель внутри была дорогая, хотя и нарочито скромная. Георгина выросла в других условиях, но понимала, что такое роскошь. Не каждый может себе позволить быть настолько скромным. Одна осветительная панель над кроватью чего стоит. И плед из натуральной шерсти. И…

   - Ты что, еще не готова?

ГЛАВА 3.

Девушка стремительно обернулась.

   Из комнаты выходили две двери – одна вела явно в общую комнату с соседями, эдакий тамбур, а вторая – в ванную. И сейчас на ее пороге появился Арслан, одетый в…

   Вернее, раздетый. Полотенце вокруг бедер лишь подчеркивало его фигуру, такую, что дыхание перехватывало.

   Нет, Георгина не была ханжой. Даже несмотря на детство, проведенное на патриархальной планете. Там, на Астре, мужчинам разрешалось чуть больше, чем женщинам. Например, если кто-то из ее дядюшек или двоюродных братьев являлся к завтраку голым по пояс, никто не делал ему замечания. Разве что: «С утра похолодало. Может, накинешь хотя бы майку?» Но девушка, выскочившая из ванны в одном лифчике, уже подвергалась осуждению: «Как тебе не стыдно? А если кто посторонний увидит? Немедленно прикройся!» - и никакие рассуждения о равноправии и о том, что она тут в гостях, а гостям можно больше вольностей, и что на дворе седьмой век Космической Эры, тут не действовали.

   Несмотря на это, Георгина нормально относилась к созерцанию мужских тел. Насмотрелась на братьев, знаете ли. Да и отчим, скажем так… иногда демонстрировал ничем не прикрытую чешую. Однако сейчас она почувствовала смущение и опустила глаза. Уж слишком тут было все… откровенно.

   - Я… я не знаю…

   - Тебе нужна ванна? Но я думал… – Арслан сделал шаг, при этом так качнув бедрами, что полотенце на их удержалось скорее вопреки, чем благодаря узлу. Не иначе, как силой ее мысли.

   - Что ты думал? – Георгина отступила на шажок.

   - Я думал, ты уже разделась и лежишь… Но если тебе нужно сначала… кхм… привести себя в порядок, я готов подождать… или ты предпочитаешь потом принять душ вдвоем?

   Он сделал еще шаг, и Георгина поняла, что, если будет и дальше так отступать, просто либо сядет – ляжет! – на постель, либо упрется в стену спиной, зажатая в угол. То и другое… Нет, она не ханжа, но просто смотреть, как на тебя движется обнаженное тело, это… это не то, о чем она мечтала.

   - Нет, - выдохнула она.

   - Что? Не любишь душ вдвоем? Ты пробовала? С кем?

   - Ни с кем. Мне просто… я… не хотела!

   - Не хотела что? Душ? – он либо не понимал ее, либо думал, что это такая игра, в вопросы и ответы.

   - Я просто не хотела… вот этого!

   Она кивком головы указала на полотенце. Вернее, на то место, где оно весьма выразительно топорщилось.

   - Чего? – Арслан все еще не понимал, но уже начал что-то подозревать.

   А, бесы и демоны! Чтоб тебя…

   - Я не хотела секса, - выпалила девушка. – Здесь и сейчас!

   - Чего?

   Теперь он выглядел растерянным и даже немного обиженным. То ли новое слово услышал, то ли еще что.

   - Я… не думала, что у нас все закончится… вот этим, - заторопилась Георгина, ненавидя себя за эту слабость. Вот спасибо бабушке! Воспитала из нее старорежимную барышню, которая вынуждена оправдываться перед мужчиной вместо того, чтобы четко обозначить свою позицию, как положено в наше время. Мама бы за словом в карман не полезла. Мама бы вовсе не оказалась в такой ситуации… а может, и оказывалась… Из-за чего она удрала с Астры, сверкая пятками?

   - Чем – «этим»? Ты что, меня не хочешь?

   Он ее не понимал. Совсем. Он думал, что девушке только и нужно, что объятия такого красавца, да еще звездного пилота с дипломом, да еще такого, что живет в роскошном особняке.

   - Ты мне нравишься. Очень, - снова залепетала Георгина. – Но… мог бы хоть раз спросить, чего хочу я сама? Что мне нравится? Как я представляла себе свой первый раз? И вообще…

   - А я у тебя что, первый? Вот здорово! Детка, радость моя, ты даже не представляешь, какой подарок ты мне сделала! В твоем возрасте и остаться девственницей? Да это же просто… Иди ко мне!

   - Нет!

   Он раскинул руки, готовый заключить ее в объятия, но Георгина ловко увернулась, метнувшись к окну. Просто потому, что оно было ближе, чем дверь в коридор. Оставался еще путь в ванную, но там тупик. Там он ее схватит и…

   - Ты чего?

   - Я просто не хочу… сейчас! Вот так! Я не готова… пока. Понимаешь? Я думала, мы просто…

   - Просто – что? – его голос и выражение лица начали меняться с каждым словом. – Что ты просто будешь со мной встречаться на глазах у всей вашей группы, что ты будешь кататься со мной на моем флайере, принимать от меня подарки, придешь ко мне на выпускной и засветишься перед моими одногруппниками и кураторами, перед голограммой самого Императора, наконец, что ты будешь там сидеть со мной за столиком, есть и пить, а потом уйдешь раньше времени вместе со мной – и после этого просто улизнешь, как ни в чем не бывало? Да ты знаешь, кто ты после этого?

   Она знала. Слышала от кузенов словечки, которыми они награждали девушек, которые «слишком много ломаются». На Астре так не принято. Там все просто – не хочешь жить по старине, улетай, но не возвращайся. Мама вот не возвращалась. Она практически ни разу не переступила таможни родной планеты, встречаясь с родными на орбитальных станциях или «на своей территории». Лишь дочь иногда подкидывала бабуле… но лучше бы этого не делала. И ведь после того, как в ее жизни появился Хартуг, она лишь два или три отправила Георгину в гости. Три раза за тринадцать лет – против пяти за предыдущие семь.

   Она молчала, не отходя от окна и не выпуская защелки. Рвануть ее на себя, вскочить на подоконник… он, конечно, кинется, схватит, станет стаскивать вниз и наверняка справится, но противопожарные датчики наверняка зафиксируют странную возню, у дежурного диспетчера на пульте загорится сигнальная лампочка: «Тут что-то не то!» - и он просто по долгу службы вынужден будет пойти и выяснить, все ли в порядке? А если что-нибудь при этом разбить или сломать, то…

   - Иди сюда. Быстро. Без глупостей! Ты что, дурочка, не понимаешь, от чего отказываешься? Ты только попробуй. Все будет классно, я обещаю! Тебе понравится и ты захочешь еще! Ну?

   - Нет. Я сказала – «нет»! По-моему, этого достаточно… Арслан, ну, правда, если ты меня хоть немного любишь, ты должен…

   - Люблю, - закивал он. – И готов доказать свою любовь. А вот готова ли ты мне это доказать? Ты-то меня любишь хоть немного?

   «Люблю. Немного люблю», - эти слова были готовы сорваться с губ девушки. Ведь если бы она его хоть немножко не любила, вообще бы никуда этим вечером не пошла. Но она понимала, что если откроет рот, то ей придется раздеваться, ложиться и… и заниматься любовью с человеком, который ей ничуть не нравится. Который, по сути, может ее изнасиловать, да еще и утверждать, что она сама того хотела. А ведь ей двадцать лет… недавно исполнилось. И ни один суд в мире не сочтет ее слишком юной для того, чтобы выходить замуж, рожать детей и… все остальное. Да, есть планеты, где совершеннолетие наступает в двадцать один год. Но не на Вангее.

   - Нет, - в очередной раз повторила она.

   - Нет?

   - Ты плохо слышишь? Как же ты в Академию-то поступил с таким плохим слухом? – сорвалась Георгина. – Я уже битый час твержу тебе: «Нет! Нет! Нет!» Любой нормальный мужчина бы понял и отнесся с пониманием к нежеланию девушки. Может, она плохо себя чувствует, может, настроения нет. Может… в конце концов, я же не кибер и не девочка по вызову, которая просто по долгу службы обязана быть всегда готова раздвинуть ноги и изобразить неземную страсть! Я живой человек, со своими потребностями! И пора бы давно понять, что если девушка говорит: «Нет!» - это не значит: «Может быть!» Я. Не. Хочу. Понятно? А после того, что ты мне тут только что устроил – и не буду!

   Арслан выслушал ее монолог с убитым видом.

   - Ах, вот ты как, да? Я для нее… а она… Ну и убирайся! – рявкнул он, широким жестом указывая на дверь. – Пошла вон!

   Полотенце выбрало именно этот момент, чтобы упасть.

   - Ч-черт…

   Георгина со всех ног метнулась к выходу. Краем глаза заметила резкое движение парня, отмахнулась, не глядя, почувствовала толчок, но остановить ее уже не удалось.

   Сломя голову, девушка выскочила в коридор и помчалась прочь, наугад, не зная, куда бежать и где выход.

   - Стой! – донесся крик. – Куда? Ненормальная? Вернись! Сейчас ночь! Все равно тебе далеко ехать… я подвезу!

   Но девушка только прибавила хода.

   На глаза попался указатель аварийного выхода. В темноте он мигал и переливался, сигналя: «Вы – здесь. Ближайший выход – по стрелке!» Арслан еще что-то кричал, но не слишком громко, чтобы не привлечь внимания, а она уже давила кнопки лифта.

   Дежурный на входе вытаращил глаза, когда она выскочила в холл.

   - Кто? Куда? Откуда? Зачем? – затараторил он. – Ваш пропуск?

   - Там, - Георгина махнула рукой назад и вверх. – На четвертом этаже… вызовите мне такси.

   - И не подумаю, - неожиданно уперся дежурный. – Пока не выясним, как вы сюда попали и…

   - Тогда откройте дверь. Просто, - Георгину всю трясло, - откройте дверь.

   Видимо, было что-то такое в ее лице и голосе, что дежурный внезапно сменил гнев на милость.

   - К кому тебя привозили? – другим тоном поинтересовался он. – В какую комнату?

   - А я знаю? Четвертый этаж. На флайере подвезли к окну, - девушка тоже почувствовала перемену и решила этим воспользоваться.

   - Вот жулики! И кто же там такой… нетерпеливый?

   Называть фамилию незадачливого ухажера или нет? У Арслана будут неприятности или все обойдется? Дежурный понял ее заминку по-своему.

   - Хотели, небось, сюрприз сделать, а не получилось? – подмигнул он.

   - Нет. Просто… ошибка вышла.

   - Ошибка, - дежурный смерил ее взглядом, от которого Георгине стало не по себе. – Может, задержишься? До утра?

   - Нет. Мне уже предлагали.

   - Кто? Мне надо знать, кто нарушил дисциплину, чтобы доложить начальству. Скажешь фамилию – выпущу.

   - Гориа-Стрендз, - выдавила она, наконец.

   Дежурный присвистнул:

   - Вот оно как? Ну, ладно, иди, раз так…

   Выскальзывая за дверь, Георгина услышала, как дежурный что-то бормочет себе под нос, поминая «этих понаехавших аристократов».

   Да, Арслан Гориа-Стрендз был с другой, этнической, планеты и в Звездную Академию попал по квоте – пилотов набирали из числа подавших документы таким образом, чтобы потом выпускники вернулись именно к себе. И если ты оказался единственным представителем своей планеты среди абитуриентов, то тебя зачисляли в обязательном порядке. А вот если с тобой приехал кто-то еще из однопланетников, тут уже выбирали лучшего из вас двоих. И второго могли взять лишь при одном условии – если были свободные места. Нетрудно догадаться, что с этнических планет в Звездную Академию чаще всего попадали дети местной аристократии – просто потому, что они успевали подать документы в числе первых.

   Хлопнувшая дверь отсекла все мысли. Георгина оказалась наедине с ночью.

   Полной темноты не было – слабо светилось крыльцо, мигали фонари, где-то проблесковыми маячками светились контуры соседних зданий. Не зная, куда ее забросило – из окна флайера рассмотреть местность было сложновато! – девушка пошла по дорожке прочь от крыльца.

   Первый пыл и кураж прошли быстро – оказалось достаточно отойти от корпуса всего шагов на двести. Завернув за угол на повороте тропинки, Георгина оказалась в незнакомой местности. Нет, умом девушка понимала, что находится где-то на территории Звездной Академии – та занимала довольно большую площадь, раскинувшись за городом, чтобы не мешать столице разрастаться, да и самой время от времени пристраивать новые корпуса и полигоны. Но в результате Академия теперь занимает такую огромную территорию, что внутри нее впору прокладывать маршрут местного наземного транспорта. А основной – он же главный – выход всего один. И до него, если верить картам, никак не меньше пяти километров. Это если по прямой. А по дорожкам и все восемь. А еще и там до города и ближайшей остановки общественного транспорта километров пять…

   Георгина попыталась вызвать такси, но тут ее поджидал неприятный сюрприз. Оказывается, городская сеть не действовала на территории Академии. Да и вбить в поисковик свои координаты не удавалось. Тут даже не ловил интернет. То ли она находилась настолько далеко за городом, то ли в целях безопасности всюду стояли «глушилки» - мол, мало ли, какой диверсант проберется в закрытую зону и попытается послать сигнал вражеским спутникам наведения? Чего проще – пара ракет класса «космос-земля» и нет вашей хваленой Академии. А тут, кроме курсантов и пилотов, еще и новейшие разработки спецтехники, и лаборатории, и хранилище архивов и технической документации…

   Нет, бред какой-то. Последняя война закончилась лет пятьдесят тому назад. И воевали тогда не с какими-то монстрами, а с веганцами, которые выглядят почти как люди – отличаются разве что ростом, пропорциями некоторых частей тела, цветом кожи… ну и тем, что у них внутри. Но внешняя схожесть – еще не повод дружить. Вон змеелюды выглядят, как гигантские гусеницы со щупальцами вместо рук – а на каждом из двенадцати щупалец еще по три червеобразных отростка! – и размножаются они икрометанием, но с ними как-то сразу получилось установить добрососедские отношения. А тут… Нет, диверсия со стороны веганцев – кстати, мы победили тогда! – исключена. С другой стороны, люди воюют всегда. Если не с пришельцами, то между собой. Когда в Галактике три больших планетарных союза и десятка полтора независимых миров, конфликтов не избежать. И Звездная Академия, где готовят пилотов, может оказаться под ударом, но…

   Но она-то тут при чем? Она просто заблудилась и идет по темной дорожке, обсаженной генномодифицированными туями и посматривает на небо и маячившие за туями соседние корпуса.

   Восемь километров. Ноги в туфлях устали на третьем километре так, что Лидия разулась. Но босиком сумела пройти всего ничего. Потом пришлось обуться опять и ковылять дальше, ругая и себя за то, что надела такую неудобную обувь и это длинное, совсем не подходящее для пеших прогулок, платье, и Мари за то, что настояла на таком вот наряде… Арслану тоже доставалось. В конце концов, что он к ней привязался? Почему бы не ограничиться обычными поцелуями и обнимашками? Зачем сразу переходить к сексу? А если она не готова? Не настолько она его любит, если честно… Так, соглашается проводить с ним время…

   Когда пару лет назад она показывала инопланетным подружкам столицу и группка студенток встретила компанию парней в форме пилотов, она еще не знала, к чему это приведет. Знакомство было банальным – праздновался очередной День Основания, улицы были забиты отдыхающими, все гуляли, смотрели инсценировки, демонстрирующие высадку первого корабля, развлекались, угощались и веселились. И две компании просто наткнулись друг на друга. В одной были сплошь девушки, в другой – сплошь парни. Встретились, перемешались и дальше пошли вместе, все со всеми.

   Георгина сама удивилась, когда самый высокий и красивый парень прочно занял место возле нее. Остальные как-то не спешили разбиваться на парочки, а этот прилип. И он единственный отправился их провожать после праздника до крыльца. И потом какое-то время стоял внизу, дожидаясь, пока девушка дважды включит и выключит свет в комнате – знак того, что благополучно добралась до дома. Подружки – Мари особенно – вздыхали и бурно завидовали. А Георгина только пожимала плечами. С чего-то он взялся ее контролировать?

   «Да ты что? – говорили ей, округляя глаза. – Какой тут контроль? Это он о тебе заботится! Беспокоится…»

   «Чего тут беспокоиться? Всего третий этаж…»

   «Ну, правильно! А если лифт застрянет? Или споткнешься на ступеньке и ногу подвернешь? Он хочет знать, что у тебя все в порядке…»

   «А он мне кто, чтобы беспокоиться?» - возражала Георгина, но подружек не переспоришь. Эх, вот мы, женщины! На дворе давно уже не двадцать первый пещерный век, а мы все мечтаем однажды сложить лапки и позволить кому-то еще решать все за нас! Хватит! У нее половина детства прошла под девизом: «Девочка должна быть послушной!» Больше не хочется.

   Но Арслан продолжал звонить, приходить, встречать после занятий и на выходных приглашать «поразвлечься». И, поскольку выбора особенного не было – мама как раз улетела в очередную экспедицию, а у отчима сессия на кафедре совпала с закладкой новой серии генетических опытов, требовавших максимума внимания – ей пришлось несколько выходных провести в его обществе.

   Нет, так-то Арслан был превосходным кавалером. Щедро платил, не спорил, мог сделать дорогой подарок, улыбался и оказывал мелкие знаки внимания. Если не мог встретиться, посылал по ММС забавные картинки, писал и звонил. Живи и радуйся. Но…

   Но было это «но», которое Георгина чувствовала, а объяснить не могла. И даже сейчас, ковыляя на каблуках по дорожке, не могла сформулировать внятно, что ей не нравится в этом парне. Ведь не то, что он собирался заняться с нею сексом, не считаясь с ее чувствами и желаниями. С кем бы посоветоваться?

   «Дура! – мысленно обругала она себя. – Набитая дура. Ты же будущий психолог-конфликтник! Вот и разруливай конфликт! Чем не практическое задание? Думаешь, в твоей работе будет только дипломатия на высшем уровне? А вот такие мелочи всю жизнь разгребать не хочешь?»

   Девушка попыталась проанализировать ситуацию, отстранившись. Но получалось плохо. Слишком она устала, слишком болели ноги. Было к тому же слишком холодно, пустынно и уныло. И никого рядом.

   Ну, насчет «никого» - это можно исправить. Навигатор, указывающий кратчайший путь до выхода, тут не работал – как уже сказано, по причине внутренней безопасности – но ведь есть же другие корпуса. И в каждом сидит дежурный или подключена автоматика. И если система слежения заметит, что в зоне видимости обнаружена движущаяся цель…Хочется верить, что по ней не сразу станут стрелять, а сперва попробуют «взять живьем».

   На это и будем рассчитывать.

   С этой мыслью Георгина решительно свернула с дорожки и побрела напрямик, нарочно шурша ветками туй и топча траву. И когда выбралась к какой-то клумбе, зашагала прямиком по цветам. Так она быстрее привлечет внимание.

   Яркий свет, вспыхнувший над головой, заставил замереть на месте.

   - Внимание, - прозвучал откуда-то машинный голос. – Вы обнаружены. Прекратите движение, разведите руки в стороны, не делая резких движений, и во избежание конфликта оставайтесь на месте до подхода специалистов.

   Георгине только того и было надо.

   Полчаса спустя она видела на неуютном топчане, скинув туфли и смотрела на разложенные на столе свои вещи. Даже сережки велели снять – вдруг там микровидеокамеры?

   - То есть, вы хотите сказать, что оказались на закрытой территории не по своей воле? – в третий раз повторил дежурный. – Вас насильно запихнули в машину, несмотря на сопротивление, потом вывезли, сбросили в незнакомую местность и уехали?

   - Не совсем так. Что меня повезут на закрытую территорию, я не знала. Я была на выпускном вечере. И мне предложили… покататься. На новом флайере. Но я не знала, куда мы полетим. Я думала, просто покружим над городом… или за городом. А вышло вот так.

   - То есть, в машину вы сели добровольно?

   - Почти. Я устала, хотела домой и… и думала, что меня привезут домой…

   - Вот женщины! – дежурные переглянулись. – «Она думала»! Чем, прошу прощения?

   - Уж явно не тем, чем думаете вы, мужчины, когда считаете, что каждая из нас прямо спит и видит раздвинуть перед вами ноги! – взорвалась Георгина. – Меня чуть не изнасиловали, а вы…

   - Что? – дежурные мигом подобрались. – Изнасиловали? Вы сказали изнасиловали? Кто?

   Георгина прикусила губу, поняв, как вляпалась. Если она придумает какого-то незнакомца, который подкараулил ее под туями и захотел воспользоваться ситуацией, тут через пять минут будет полно спецов. Он оцепят район, прочешут вдоль и поперек в поисках диверсанта или его следов, и когда выяснится, что девушка наврала, подозрения перекинут на нее. А если скажет правду… что будет Арслану? Такое пятно на биографии никому не нужно. И ведь он ее не насиловал. Только они поссорились…

   - Мой парень… бывший, - выдавила она. – Я бы могла назвать его имя, но… ничего не было. Мы просто поругались.

   - И хотите помириться?

   Девушка задумалась. С одной стороны, Арслан поступил некрасиво и прощать такое она не намерена, но с другой…

   А, черт! Нет никакой другой стороны. Она ни в чем не виновата. И бабушка не права.

   - Нет, - сказала она.

   - Тогда что вам мешает назвать его имя и фамилию?

   «Ага, чтобы вы могли проверить, действительно ли этот выпускник привел в свое общежитие девушку?» - ужасно хотелось признаться и устроить Арслану напоследок неприятности, но воспитание не позволяло. Месть – это низко.

   Она повторила это вслух.

   - Ну, если вы так ставите вопрос, - развел руками дежурный, как бы снимая с себя ответственность, - то… что мы можем для вас сделать?

   - Отпустите меня домой, - предложила Георгина.

   Мужчины переглянулись. На их лицах читалось предвкушение – мол, давай устроим этой несговорчивой девице испытание. На миг девушка почувствовала страх. Она уже открыла рот, чтобы признаться и назвать Арслана – мол, пусть его ищут, пусть вызывают сюда, все, что угодно, только не ожидающий ее «сюрприз»! – но тут один из дежурных, тот, что постарше, кивнул:

   - Хорошо. Нам тоже не нужны неприятности на работе. Вы можете идти, но… пешком. Своим ходом.

   Несколько километров по обочине дороги, на каблуках, ночью вне зоны действия интернета, что помешает вызвать такси?..

   - За территорию хотя бы выпустите? Чтоб я случайно еще на кого-нибудь не наткнулась?

   За день пластальтовое покрытие нагрелось и еще не полностью отдало свое тепло. Скинув туфли, Георгина шагала по самой середине дороги. Покрытие щекотало и порой кололо пятки. Чулки, конечно, погибли, но это мелочи. Она еще дешево отделалась. Ну, поругали ее. Ну, выписали штраф. Ну и что? Это была ее проблема, и она ее решила. Сама.

   Конечно, можно было бы обратиться к отцу. Тот примчался бы за нею на другой край планеты, и чуть ли не на руках притащил домой, но потом непременно бы вытянул из девушки все подробности и устроил Арслану веселую жизнь, просто-напросто натравив на него соплеменников. Нет уж, все закончилось и даже хорошо, что она не успела никого побеспокоить.

   Девушка шла по ночной дороге и считала шаги. Отсчитав очередную сотню, смотрела на наручный комм. И когда в уголке темного экрана появилась и замигала первая алая полоска, вызвала такси.

   …когда в уголке темного экрана появилась и замигала бледно-желтая точка, мужчина даже обрадовался. Ну, наконец-то хоть какое-то разнообразие!

   Космос пуст. Он невероятно пуст. Он ужасно, страшно, кошмарно и тоскливо пуст. Даже внутри солнечной системы*, где, казалось бы, и метеориты, и астероиды, и спутники, и станции слежения и корабли, не говоря уже о планетах – там тоже пустота. Столкнуться с неопознанным телом практически нереально. Даже если нелегкая занесла тебя в так называемый пояс астероидов – несмотря на то, что там попадались и глыбы нескольких десятков километров в диаметре и «камешки» размером с футбольный мяч, не отражающийся ни на каких радарах, все равно шанс получить такой каменюкой в борт стремится к нулю. Да, в поясе астероидов можно затеряться, но лишь при одном условии – если ты просто займешь местечко среди других камней и вырубишь все двигатели и технику, притворившись одним из них. Но вот чтобы заблудиться, двигаясь вслепую… да больше скажем – даже пылевая туманность не настолько туманна, как кажется.

   (*Солнечная система – в данном случае просто светило, вокруг которого вращаются планеты, их спутники, а так же астероиды и прочие космические тела вне зависимости от того, как называется светило на местном наречии. Прим.авт.)

   Нетрудно поэтому понять, что дежурство на станции слежения скучно до невозможности. Ты просто сидишь перед мониторами и пыришься на черные экраны. Нет, конечно, они добросовестно фиксируют все, что видят. А «увидеть» они могут твое родное солнце, многочисленные звезды, иногда планету. Но приборы настроены таким образом, чтобы все эти объекты идентифицировать как неподвижные. То есть, не замечать до тех, скажем, пор, пока станция не потеряет управление и не начнет падать на планету, вокруг которой обречена вращаться. Тогда ты ее и увидишь на экранах. И это будет означать конец всему – станции, твоей карьере, а может, даже и жизни.

   Да, работа автоматической станции слежения состояла в том, чтобы отслеживать посторонние движущиеся объекты. Сканировать пространство в своем секторе, мониторить изменения в расположении звезд и планет – такие крохотные, что человеческий глаз заметить их не в состоянии, уж больно велико расстояние, - и в случае появления «лишнего» объекта тут же передавать сигнал наземным службам. А уж там будут решать, что делать с незнакомцем – встретить с распростертыми объятиями, проигнорировать или расстрелять с безопасного расстояния. В любом случае точное время и координаты встречи фиксировались, велась трехмерная съемка и, если объект подавал сигналы, запись. Раз или два даже удалось наладить двусторонний контакт, но это было давно. Еще до того, как он начал тут работать.

   А работал он ни больше, ни меньше как ремонтником. Да, станция автоматическая и присутствие человека на ней не требовалось, но и она порой требовала ремонта и проверок. «Усталость металла». Слышали термин? Да и погрешности приборов время от времени накапливались. Короче говоря, иногда требовалось посетить станцию и перепроверить все системы.

   А перепроверка как раз включает отключение автоматики. Ничего себе каламбурчик? Но это именно так. На целых шестьдесят секунд система просто-напросто вырубается. И что там произойдет за это время – остается только гадать.

   Чаще всего не происходит ничего. Ведь космос пуст. Невероятно пуст. И за шестьдесят секунд ни одно небесное тело, природного или искусственного происхождения не может преодолеть расстояние в несколько десятков тысяч километров. Вы спросите, а как же космическая скорость? Так ведь внутри солнечной системы она ограничена, иначе вы рискуете просто-напросто проскочить мимо нужной планеты или станции, а то и врезаться в нее с разгону. Поэтому на подлете все корабли сбрасывают скорость и плетутся черепашьим шагом.

   Поэтому техник-ремонтник не ждал никаких неожиданностей, когда, приступая к работе по наладке и калибровке системы слежения, просто-напросто все отключил.

   Экраны погрузились во тьму, по которой тут же побежали курсоры, таща за собой цепочки символов, чем-то похожих на цепочки ДНК – те же повторяющиеся в разных вариантах значки. Вот на правом нижнем цепочка запнулась – один знак высветился алым – значит, придется запускать систему поиска вируса. И откуда они тут берутся, в космосе-то? Нет, откуда вирусы берутся в принципе – это понятно. Но чтобы полностью автоматическая станция подцепила компьютерный вирус? От кого? Не с собой же он его притащил?

   Ладно, займемся. Хоть какое-то разнообразие.

   Вирус попался хитрый. После того, как техник запустил программу поиска и уничтожения вируса, он ухитрился всплыть второй раз, теперь уже в правом верхнем окне, так что цикл пришлось запускать по второму кругу. И все бы ничего, но из-за этой задержки прошло больше шестидесяти секунд. Точнее, восемьдесят четыре. Поэтому, когда проверенный и перепроверенный прибор включился в работу, камеры просканировали пространство и заметили нарушителя.

   Тишину прорезал тревожный писк. Техник, уже отвернувшийся от экранов и готовый активировать мембрану, отделяющую внутренность станции от пристыковавшегося к ней ремонтного челнока, замер. Он привык к тишине на работе – слабый «белый шум» в наушниках не в счет – и звук его просто парализовал. Задохнувшись, он медленно обернулся и ахнул.

   Правый верхний экран фиксировал неопознанный летающий объект.

   Пока это была просто слабо пульсирующая точка, которая появилась у самого края, но она двигалась. И двигалась зигзагами. Это стало понятно, когда он, оттолкнувшись от дверной мембраны, подлетел к пульту и попытался дать увеличение. Умная автоматика реагировала с полукасания, настраиваясь на объект.

   Корабль. И даже, кажется, не инопланетный. По крайней мере, система поиска тут же принялась за работу, пытаясь идентифицировать это пятнышко в реестре малых космических судов, с ходу определив, что оно может относиться к классу катеров. И в принципе еще это было не так страшно. Ну, катер. Ну, летит по нестабильной орбите. Ну, в стороне от звездных трасс. С одной стороны, это даже правильно – если корабль потерял управление или на нем что-то случилось, он и должен держаться в стороне – во избежание, так сказать. С другой стороны…

   Техник вздохнул. Возвращение на базу откладывалось. Он проверил воздух в баллонах скафандра – на полностью автоматической станции не было предусмотрено системы жизнеобеспечения. Ничего, на полчаса еще хватит. Потом счет пойдет на секунды, но до ремонтного челнока всего две минуты. Он успевает.

   Закрепившись возле пульта, техник настроил камеры на неизвестный корабль. До него, если верить приборам, было порядка четырехсот семидесяти тысяч километров. И движется он действительно плавными рывками, постепенно приближаясь к орбите планеты. Можно даже рассчитать, из какого района он прилетел. И – да, это облегченный катер, снабженный дополнительными маршевыми двигателями. Правда, двигатели эти какой-то странной конструкции. Скорее всего, меорская технология. Впрочем, ему-то какое дело? Ну, захотел человек воспользоваться услугами меоров вместо того, чтобы прилететь к соплеменникам. Ну, это его личное дело. Техника прижилась, работает? В чем про…

   А если…

   - Борт 54-11-88, - вместо номера техник использовал координаты корабля, - вас вызывает автоматическая станция слежения. Прием.

   Помехи. Обычный космический шум. Корабль продолжал движение, как ни в чем не бывало. То ли луч связи промахнулся, то ли…

   - Борт 54-11-87, - повторил техник, скорректировав номер, - вас вызывает автоматическая станция слежения. Прием. У вас все в порядке?

   Снова тишина. Техник выругался и запустил автоматическую программу вызова на всех частотах. Несколько направленных лучей – для удобства человека система «нарисовала» на экранах дюжину пунктирных линий разной толщины – ушли в сторону катера, который отреагировал весьма своеобразно.

   Он рванул в сторону. Да так резко, что камеры «отстали» и пару секунд на экранах виднелась размазанная полоска. Тот, кто сидел внутри катера – при условии, что катер не управляется автоматически – наверняка испытал жестокие перегрузки.

   Техник растерялся. Столько лет работать простым наладчиком и столкнуться с нештатной ситуацией… Их, конечно, инструктировали, что делать если вдруг произойдет что-то неладное. Раз в полгода проходили специальные курсы переподготовки. Но все равно, когда дошло до дела, он несколько секунд бестолково шарил по клавиатуре, не зная, что делать. Потом активировал комм с инструкцией, отыскал нужный раздел. Ага, вот.

   «В случае встречи с неопознанным инопланетным кораблем, не отвечающим и не подающим никаких сигналов, следует произвести детальную съемку объекта, зафиксировав его параметры, после чего передать информацию в диспетчерскую».

   Щас сделаем!

   Эй, катерок! Ты куда? Удираешь? Ну, далеко не убежишь. Космос действительно велик. Так просто ты не успеешь…

   А он не собирался никуда уходить. Не на того напали.

   Нет, Заяц знал, что однажды его засекут. Век контрабандиста недолог. Два-три рейса и все. Либо ты завязываешь с этим ремеслом, либо завязывают с тобой. Лишь единицы успевают сделать пять-шесть рейсов. И эти единицы, как правило, широко известны. В узких кругах.

   Заяц заканчивал свой третий рейс. И до последнего был уверен, что он – не последний. Пока не принял сигнала от станции слежения.

   Вообще-то эти станции частенько посылали автоматические сигналы. И достаточно было перехватить их и, перенастроив, отослать обратно. Но этот был целенаправленным. И его явно послал человек. А это значит, что его засекли. Но как?

   Впрочем, об этом беспокоиться рано. Надо действовать.

   У Зайца было два пути. Первый – разворачиваться и уходить в глубокий космос. И второй – все-таки садиться на планету и пытаться довести дело до конца. На борту был груз. Груз, который следовало передать заказчику.

   Нет, его нельзя было отправить обычным способом. И не только потому, что заказчик, дескать, любитель старины. И не потому, что сам Заяц так уж влюблен в свою профессию… да, на самом деле он тот, кого называют вольными звездопроходцами, первооткрывателями и искателями приключений… на свою задницу. Известно же, что вольного звездопроходца от пирата отличает одно – как они себя называют. Так что знайте – если вы вдруг услышите, что кто-то именует себя или своего знакомого черным звездопроходцем, это, скорее всего, пират, который почему-то не хочет произносить это слово вслух.

   В общем, груз Заяц хотел передать старым, как мир, способом – из рук в руки. Что не мешало ему подстраховаться, разместив о нем информацию в соцсетях и закрепив ее вирусной программой. Дескать, если он не выйдет в сеть в определенное время и не напишет кодовое слово, инфа просочится в открытый доступ и потеряет всякую ценность. Он уже трижды выходил в инфранет, обновляя программу и продлевая срок ее хранения. Очередной «час Х» должен наступить через тридцать восемь часов и одиннадцать минут. По самым скромным расчетам этого ему должно хватить, чтобы приземлиться и выйти с заказчиком на связь.

   И тут – эта встреча.

   Нет, сам по себе запрос от автоматической станции еще ничего не значит. Но то, что на этой станции был человек…

   В совпадения Заяц не верил. Но мог там оказаться случайный человек. А значит, заказчик его выдал. То ли в самый последний момент испугался ответственности, то ли решил сыграть в порядочного гражданина и поиметь что-то от государства, то ли с тех пор, как они связывались в последний раз, назначив встречу именно на Вангее, многое изменилось.

   Надо было срочно что-то решать. Ясно, что прежним курсом идти ему не дадут. Значит, надо сделать хорошую мину при плохой игре и притвориться, что спецслужбы ошиблись.

   Запустив автопилот, Заяц выдвинул сбоку дублирующую клавиатуру, открыл на мониторе маленькое «окно» и стал торопливо набрасывать новую программу. К тому моменту, когда, повинуясь автоматике, его катер оказался в районе ближайшей орбитальной станции и, согласно инструкции, честно запросил разрешения на посадку – не в том районе, куда он собирался садиться! – все было готово.

   Девушки переглянулись и дружно вздохнули.

   - Ну, давай! – кивнула Мари.

   Георгина прикусила губу – жест, от которого ее тщетно старались отучить и мама, и бабушка. Мама сама то и дело кусала губы даже сейчас, и волновалась, что дочь пойдет в нее, а вот бабушка… А, ладно. Как говорится, перед смертью не надышишься.

   Вчера – вернее, сегодня – Георгина вернулась в корпус уже на рассвете. Мари еще спала, и возвращение блудной подруги ее разбудило. До начала экзаменов оставалось еще целых три часа – нечего и думать, чтобы отдохнуть. Девушка наскоро привела себя в порядок и кинулась освежать в памяти знания, одновременно отмахиваясь от расспросов подруги. Той непременно хотелось знать все – как прошло свидание, почему соседка вернулась так рано – или поздно? – и в таком состоянии, что там было, что будет… Пришлось отвлекаться, рассказывая подробности, и из-за этого Георгина оправилась на экзамен во взвинченном состоянии. И ведь даже успокоительный препарат не примешь – система слежения на входе отсекает студентов, у которых в крови найдут следы любого стимулятора.

   Нет, тест она сдала. По крайней мере, на каждый вопрос дала ответ, не пропустив ни единого. И даже сумела разобраться с практической частью, рассортировав по группам предметы быта и обихода, отделяя их от культовых. И на вопросы преподавателей тоже ответила… наверное. Нет, не наверно, а точно. Она ведь не мычала, не мямлила и не пускалась в философские рассуждения, «налив воды», как говорила мама. Все-таки хорошо, что твоя мать – преподаватель, да и отчиму приходится иметь дело с практикантами и студентами. Они с самого начала дали дочери ценную информацию – как вести себя на экзамене, чтобы все закончилось хорошо.

   Ведь закончилось, да? Тогда почему эта неуверенность и нежелание узнать результат?

   - Давай, жми! – подначила Мари. – Или я сама.

   - Давай, сама! – отмахнулась Георгина.

   Узнать результаты экзамена можно было в течение получаса после того, как корпус покинет последний студент. И если сами экзамены сдавались очно, то вот результаты… Достаточно было зайти на сайт, выбрать нужный предмет, затем ввести дату и свой личный номер – и…

   Мари коснулась пальцем экрана. Вбила двенадцать цифр и две литеры – свои инициалы. На экране появилась зеленая полоска, на которой высвечивалось несколько цифр и букв.

   - Сдала! – пискнула девушка. – Ого! Тест у меня на на 80%, теория на 66% и практика на 91%. Нормально, да?

   - Нормально, - кивнула Георгина.

   - А теперь ты.

   - Слушай, а… может быть…у тебя рука легкая…

   - Боишься? – догадалась подруга. – Так и быть. Тогда уж не подглядывай, пока я не скажу, что можно смотреть.

   Георгина с готовностью зажмурилась… и почувствовала, что ее осторожно гладят по плечу.

   - Ты это… не переживай…Это поправимо же! Ну…

   Она открыла глаза.

   Экран перечеркивала ярко-розовая полоса. «Тест – 45%, практика – 40%, теория 80%».

   - Ты пересдашь! – лепетала рядом подруга. – Это ведь не черная метка! Это поправимо. Ну, хочешь, я тебе помогу? Хочешь, а? Хочешь?

ГЛАВА 4.

Леди Стрендз была занята на процедурах, когда горничная доложила ей о приходе сына. Стрендзам служили настоящие люди, что считалось особым шиком, ибо всем известно, кто киберы, хотя и исполнительны и не вызывают нареканий, стоят намного дешевле, чем «натуральная» прислуга. А значит, окружить себя сплошь роботами может либо большой оригинал и маргинал, не любящий людей, либо последний нищеброд, у которого нет денег на оплату чье-то труда. И вообще, киберов заводят только те, кто не умеет считать денег.

   - Ваш сын, миледи…

   - Где он? – леди Стрендз подняла голову от подушки.

   - Ожидает в передней, миледи.

   - Проводи его в малую гостиную на втором этаже и подай что-нибудь прохладительного, - пробормотала женщина, роняя голову обратно. Сын – сыном, но сеанс гидромассажа прерывать не следует.

   Он закончился семь минут спустя. Еще три минуты ушло на одевание, потом десять минут на сооружение простенькой домашней прически, затем двадцать минут на скромный дневной макияж и, пригубив бокал тоника, леди Стрендз спустилась в малую гостиную.

   За прозрачными дверями было видно, как по комнате мечется стройный молодой человек в серебристо-белой форме с нашивками младшего космосостава.

   - Милый, - женщина вплыла в гостиную, раскинув руки в материнском объятии. – Ты когда прилетел? Почему нас не известили? Мы бы тебя встретили…

   - Мама, - молодой человек шагнул к матери, но леди Стрендз в самый последний момент уклонилась от объятий, аккуратно потрепав сына по плечу и подставив для поцелуя щеку. – Ты не меняешься…

   - Ах, милый, если бы ты знал… Ну, рассказывай, - она уселась в кресло, нажала на кнопку вызова горничной и, когда девушка вошла, сделала заказ. – Как все прошло? Мы видели запись с выпускного вечера. Правда, ты мог бы и почаще мелькать перед видеокамерами…

   - Я пытался… Мама, нам надо поговорить.

   - А мы что делаем? – улыбнулась та. – Я вся внимание. Рассказывай, как прошел вечер. Желаю знать подробности… впрочем, погоди!

   Дотянувшись до пульта, леди Стрендз включила экран головизора, нашла в архиве запись с выпускного вечера Звездной Академии и поставила на перемотку.

   - Вот, - запись остановилась на группе приглашенных гостей, - кто все эти люди. Ты с ними знаком?

   - Нет, мама, я…

   - Крайне безответственно с твоей стороны, - поморщилась она. – Не забывай, из какой ты семьи. Мы не последние люди на планете. Твой отец входит в Координационный Совет. Он возглавляет Комитет по общественному мнению. Твой дядя – второй секретарь министра внешней разведки. Твоя тетка, моя кузина, пресс-атташе. Твой кузен…

   - Мама, - чуть не взвыл ее сын, - я хотел поговорить не об этом. У меня проблема личного характера.

   - Вот как? – нахмурилась женщина. – Тебе не дают корабль? Погоди, я сейчас сделаю пару звонков…

   - Нет, - молодой человек шлепнул ладонью по подлокотнику своего кресла так, что его мать вздрогнула. – Не надо никуда звонить. Мне дают корабль. Опытный образец.

   - О! – леди Стрендз даже застонала. – В самом деле? Ты… уже капитан? Не может этого быть! Я должна об этом сообщить…

   - …потом, - перебил ее почтительный сын. – Потом, мама, ты устроишь вечеринку по этому поводу и обзвонишь всех своих подружек, прессу и так далее. Но сейчас просто помолчи и выслушай меня, ладно? Речь не о корабле. И не о моей карьере, черт бы ее побрал!

   Лели тихо ахнула. Даже в худшие времена ее сын не позволял себе таких выражений.

   - Арслан, - медленно произнесла она, - что я слышу? Тебе не важна карьера?

   - Да, - буркнул тот. – Потому, что есть кое-что посерьезнее.

   - Ты не заболел? Я сейчас же свяжусь с…

   - Нет, - рявкнул он. – Ты можешь хоть раз замолчать и просто слушать? Или мне пойти и записаться на прием к психотерапевту? Он, по крайней мере, молчит!

   - Сын, - голос леди наполнился льдом, - ты оскорбляешь мать.

   Повисло молчание.

   - Прости, мама, - первым заговорил Арслан покаянным тоном. – Я готов на коленях просить у тебя прощение, но у меня на самом деле большая проблема. И я не знаю, что делать. Я и прилетел домой в надежде, что ты можешь помочь. Мне просто не к кому обратиться…

   Он сидел в кресле, наклонившись вперед, опершись локтями о колени и ссутулившись. Он, мальчик, который с пяти лет умел «держать спину прямо», теперь как-то обмяк и обрюзг. И даже стал казаться немного старше своих двадцати четырех лет. По злой иронии судьбы на мониторе головизора замер стоп-кадр с выпуска, где группа молодых курсантов с веселыми улыбками позировала на камеру. В центре был он же, Арслан Гориа-Стрендз. И контраст между этим улыбающимся уверенным в себе красавцем и усталым молодым мужчиной был так велик, что мать кротко вздохнула и кивнула:

   - Говори.

   - Я… я познакомился с девушкой. Она… необыкновенная.

   - Вот как.

   - Только не надо мне лекции о том, какая невестка тебе подойдет и что я обязан жениться исключительно на одной из девушек «нашего круга»! – Арслан снова начал заводиться. – Мы не в Средние Века живем и у нас свобода выбора! Если вы так желали меня контролировать, могли бы вовсе не посылать в Академию на другой планете. В конце концов, я совершеннолетний и сам могу решать, с кем связать свою судьбу!

   - Ты… хочешь на ней жениться? – осторожно спросила леди Стрендз.

   - Хотел…

   - Ну… кто она?

   Вместо ответа Арслан забрал у матери пульт от головизора. Некоторое время щелкал им, отыскивая нужные кадры.

   - Вот.

   Ракурс, конечно, был не совсем удачным – камера снимала сверху – но не узнать сидящего за столиком сына мать не смогла. Его спутница получилась немного лучше, во всяком случае, лицо было лишь частично скрыто бокалом. Арслан уменьшил скорость, и на экране пошли кадры в замедленном темпе. Двое сидели за столиком и беседовали.

   - А где звук? – встрепенулась леди.

   - Я его убрал.

   - Зачем? Хочу услышать ее голос.

   - Потом. Сейчас это не важно.

   - Ты прав. Все равно там наверняка слишком шумно, чтобы можно было разобрать все сказанное. Кто она? На вид симпатичная.

   - Ее зовут Георгина.

   - Просто Георгина? Кто она? Откуда взялась?

   Арслан невольно улыбнулся потоку вопросов от матери. Что бы ни случилось, леди Стрендз всегда в первую очередь пыталась контролировать ситуацию и своего уже взрослого сына. Однако улыбка почти сразу погасла на его губах.

   - Георгина… она с Вангеи. Родилась там, - стал рассказывать он, глядя на снимок. – Мы познакомились в городе во время очередного праздника. День Основания. Позапрошлый год. У нас было увольнительное, мы пошли с компанией отдохнуть, а там была она. С подругами. Ну и мы…

   - Ты хочешь сказать, что познакомился с этой девушкой… на улице? – голос матери дрогнул. – Не в клубе, не на благотворительном вечере, не на приеме у…

   - Мама! Это же Вангея! Там… другие порядки! Там это нормально. И потом – это здесь я наследник состояния и все такое прочее. Там я был просто курсантом Звездной Академии. Ты ведь сама настояла на том, чтобы я получил высшее образование на общих основаниях! И даже предоставила мне право выбора учебного заведения. Даже согласилась с тем, что оно может находиться на другом конце Галактики!

   Леди Стрендз, не моргнув глазом, выслушала отповедь.

   - Да, согласилась, - ответила она ледяным тоном. – Да, я это допускала, но я надеялась, что ты сам по себе уже взрослый здравомыслящий молодой человек и не станешь совершать необдуманных поступков.

   - Да, - вскочил Арслан, - я тоже так думал. И понял, что я действительно совершил глупый и необдуманный поступок – решил рассказать все тебе! Прости, мама, что не оправдал твоих надежд. До скорого!

   Коротко отсалютовав, он взмахнул рукой и направился к двери. Задержался лишь на миг, пропуская в комнату горничную, которая сопровождала наскоро сервированный закусочный столик.

   - Ты куда? – догнал его голос матери.

   - Куда угодно. По крайней мере, там меня выслушают.

   - Но погоди, Арс, - леди Стрендз махнула горничной, чтобы ты скрылась с глаз, - это же… недопустимо!

   - Что? Что мать гонит родного сына из дому просто из нежелания принимать близко к сердцу его проблемы?

   - Никто тебя не гонит, глупый мальчишка! И не надо передергивать мои слова!

   - Да? А кто сказал, что я совершил необдуманный поступок? Кто во мне усомнился? Может быть, она? – он кивнул в сторону горничной, которая буквально вжалась в стену, явно стараясь слиться с окружающей обстановкой. – Нет, мама, это ты посчитала своего взрослого сына слишком глупым…

   - Арслан! – леди Стрендз вскочила тоже. Глаза ее гневно сверкнули. - Не сметь так разговаривать с матерью!

   - Как хочу, так и разговариваю! В конце концов, я взрослый и совершеннолетний. У меня есть профессия, я сам могу себя обеспечить и собираюсь прожить свою жизнь так, как хочется мне. Даже совершая необдуманные мальчишеские поступки!

   Он снова развернулся к двери, но та неожиданно захлопнулась у него перед носом. Мать опустила руку с пультом дистанционного управления.

   - Вернись, - в голосе ее было столько льда, что он заставил молодого человека оцепенеть. – Сядь… Вот так. Хорошо. Оставь нас! – это было сказано горничной, которая поспешила убежать, стуча каблучками. – Вот так. Теперь мы одни. Возьми себя в руки и давай начнем сначала. Итак, - она уселась обратно в кресло, расправила складки одежды и приняла уютную позу, - эта девушка. Как, ты сказал, ее зовут?

   Арслан смотрел на свои сцепленные пальцы.

   - Георгина, - выдавил он.

   - Это ее имя. А фамилия?

   - Чехова-Хар.

   - Ого! – леди Стрендз шевельнула бровями. – Очень… необычная. Она ведь не принадлежит к первому эшелону*, так?

   (*Первым эшелоном обычно называют первопоселенцем, которые первыми прибыли на планету и стояли у истоков колонизации. Иногда из их числа формируется новая местная знать и правительство. Прим.авт.)

   - Так. Более того, - Арслан метнул в мать вызывающий взгляд, - ее родители вообще не с Вангеи.

   - Хм?

   - Мать откуда-то… кажется, с Астры. Знаменитая Натана Чех. Профессор космоантропологии. Автор книг и монографий, совершившая несколько открытий и все такое прочее. Заместитель ректора Института Космоантропологии при Вангейской Академии.

   - Так, - медленно произнесла мать. – А сама девочка…она… тоже космоантрополог?

   - Почти. Георгина хочет стать космопсихологом и… специалистом по контактам с инопланетными расами. Специализируясь на нелюдских расах.

   - Дипломат?

   - Можно сказать и так.

   Мать снова кивнула каким-то своим мыслям.

   - Ясно. А… отец?

   - Отчим, - поморщился Арслан. – Он работает в той же Академии, возглавляет кафедру генетики и генетических аномалий.

   - И…- женщина почуяла в голосе сына неуверенность.

   - Он… он с Гроаты-6, - выдавил тот.

   Леди Стрендз понадобилось целых три минуты и запрос в инфранете, чтобы все понять.

   - Но он же…

   - Он. Ее. Отчим, - отчеканил Арслан. – Он ее просто воспитывает. И именно из-за него она хочет стать специалистом по контактам.

   - Ясно, - протянула леди Стрендз. Покосилась на экран наручного комма, где высветился файл с основной информацией по Гроате-6. Вздохнула. – Она точно не полукровка?

   - Точно. Это невозможно генетически.

   - Ну, раз так, то… - женщина перевела взгляд на экран головизора. Там так и висела фотография с выпуска. – Симпатичная. Если все так, как ты говоришь, и если она тебе нравится, то… в чем проблема? Ты хочешь жениться? Или она уже беременна и…

   - Нет, - Арслан вздохнул. – Мы… поссорились.

   - Вот как?

   - И это я во всем виноват… по крайней мере, мне дали так понять.

   - А что произошло? С твоей точки зрения.

   - Да ничего особенного. Я пригласил ее на свой выпускной вечер, – молодой человек махнул рукой в сторону картинки. – Все шло чудесно, хотя кое-кто из наших и мне пытался завидовать. Ну, естественно – девчонка пришла только ко мне, а они в пролете… Нет, с самого начала все было чудесно. Мы танцевали, пили, веселились… слушали музыку… выступал Император и все такое… А потом я решил, что нам надо немножко уединиться… Я пригласил ее покататься… спасибо, кстати, за подарок!.. Отвез ее к себе, предложил располагаться, настроился на интимный лад, а она… Она заартачилась. Уперлась – мол, не хочу и все такое. Не готова, голова болит и вообще у меня завтра экзамен… ну, у нее сессия, я-то все уже сдал! Дольше спорили, чем…

   - Чем – что? – перебила мать сына.

   - Чем я мог бы… ну… ты понимаешь?

   - Понимаю, - тон леди Стрендз опять похолодел. – И… дальше что было?

   - А ничего. В конце концов, мне надоело ее уламывать.

   - И ты…

   - И я ничего. Она убежала. Хлопнула дверью и была такова. Оставила меня в дураках. Удрала в ночь… а если учесть, что мы находились у нас в корпусе, то есть, до трассы наземного транспорта километров пять по прямой… а таксофлайер ночью к нам на территорию вызвать нельзя – там действует блокировка, я и сам-то едва протиснулся сквозь барьер… В общем, поступила как последнюю дура! Ну, чего ей стоило переждать у меня в комнате хотя бы до утра? Часа три ведь оставалось потерпеть! Потом я бы ее отвез на рассвете или даже таксофлайер бы вызвал… Нет ведь, нашла приключения на свою… голову.

   - Что с нею случилось?

   - Да ничего. Я утром звонил в ее общежитие. Вернулась под утро, со мной разговаривать отказалась. Мне передала все ее подруга.

   - С нею все в порядке?

   - Вроде да.

   - Вроде или да? Ты не пытался выяснить? Она цела? Никто ее… не тронул?

   - Да вроде все обошлось. Говорю же, мам, она пришла домой, а через пару часов отправилась на экзамен. Если бы она с кем-то ночью встретилась и… произошла бы неприятность, думаешь, она бы побежала, как ни в чем не бывало, на занятия?

   - Да уж, - задумалась леди Стрендз. – Значит, все обошлось. Без последствий?

   - Почти. Мы, - Арслан отвел взгляд… - мы ведь так и не помирились.

   - Почему?

   - Она, - молодой человек невольно сжал кулаки. – Видишь ли, мам, у нее на другой день действительно должен был состояться какой-то экзамен. Ну… она его не сдала. И обвинила во всем меня! Можно подумать, это я виноват, что она весь семестр…

   - Хочешь сказать, что ты выбрал себе в… подруги… девушку со способностями ниже среднего?

   - Нет, что ты, мам! Она нормально учится. Просто…

   - Просто ты сам себе противоречишь, сын мой, - леди Стрендз потянулась, поправляя рукава одеяния. – Она весь семестр, по твоим словам, встречалась с тобой. И накануне у нее было опять-таки свидание. С тобой! И оно закончилось, если я правильно поняла, не в твою пользу, потому как если девушка убегает от парня, значит, между ними что-то не так и вина тут не всегда только ее. Виноваты оба, сын мой. Значит, и в том, что она не сдала экзамен, есть часть твоей вины.

   - Вот уж не подумал бы, что это так связано, - фыркнул Арслан.

   - Это связано, - отчеканила его мать. – Уж поверь мне, я знаю, что говорю. Все эти ваши кампусы и общежития с системой пропусков не просто так понастроили. Они как раз для того, чтобы студентов никто и ничто – никто и ничто! – не отвлекало от занятий. А ты ее отвлек. Получай, что заслужил. Вспомни, как вас самих изолировали от внешнего мира. Даже видеозвонки от родителей были строго лимитированы – не более пяти минут и на все один час в сутки по местному времени. Между прочим, мне, чтобы до тебя дозвониться, приходилось вставать в пять утра, учитывая разницу во времени! А тут… целое свидание! Неудивительно, что девочка провалилась на экзамене и теперь на тебя дуется. У нее последний курс?

   - Предпоследний. На последнем у них специализация по культурам.

   - Вот именно. И мне почему-то кажется, что от этого будет зависеть ее распределение. Те, кто хорошо сдал курс, могут сами выбирать специализацию. А те, кто сдал плохо, получат то, что осталось… Так всегда бывает!

   Арслан кивнул. У них тоже была похожая система. Космические силы развиваются стремительно. Пилотов вечно не хватает. Конечно, каждому выпускнику хочется встать на мостик военного эсминца или звездного лайнера. Но приоритет – и выбор! – предоставляется только отличникам… или тем, чьи родители достаточно богаты, чтобы заплатить за возможность выбора. Тем, у кого нет ни того, ни другого, приходится довольствоваться тем, что есть – вместо военного эсминца или шикарного научно-круизного лайнера простые грузоперевозки где-то на задворках Галактики. А то и вовсе должность старшего помощника на какой-нибудь станции.

   - Что же мне делать? – спросил он.

   - А сам ты что хочешь?

   - Помириться с нею. Только… я не знаю, как.

   - Надо подумать, - улыбнулась леди Стрендз. – Ты ведь должен вернуться на Вангею,

   - Да. Я же говорил, что мне дают корабль? Мне предложили должность первого пилота нового корабля. Через два месяца его спускают со стапелей. Эсминец класса «Омега-Прим».

   - Звучит заманчиво. Военная эскадра?

   - Эскадра сопровождения. Империя продолжает расширяться, теперь уже в сторону Скопления Кита.

   Леди Стрендз покивала в ответ на слова сына. Она пыталась следить за новостями, чтобы быть в курсе политики… ну, или умело делать вид, что знает больше, чем показывает.

   - Значит, еще два месяца… - было больно знать, что эти последние дни принадлежат не ей. Первый пилот вместе с капитаном должен присутствовать при заключительном монтаже последних систем. Пусть и просто номинально. И иногда он должен находиться на корабле и «осуществлять общий контроль». В последний день перед спуском именно они уходят вместе с последней группой монтажеров и ремонтников и запечатывают корабль… чтобы на другой день самолично его «открыть». Да, ее Арслан обязан вернуться на Вангею.

   - Это… хорошо. У тебя есть два месяца, чтобы решить свой вопрос с этой… как ее зовут?

   - Георгина.

   - С этой Георгиной. Экзамен она к твоему возвращению пересдаст, тут ты и появишься.

   - И…

   - И совершишь Поступок.

   - Какой?

   - Порази ее чем-нибудь. Сделай то, от чего она не посмеет отказаться.

   - Например?

   Леди Стрендз испустила мученический вздох. Конечно, мать любит сына таким, каков он есть – должна любить! – но, право же, иногда он просто поражает ее своей глупостью.

   - Как называется этот твой эсминец? – произнесла она после паузы, во время которой поняла, что мальчика надо подтолкнуть. Сам он не сообразит. - У него будет имя или только серийный номер?

   А нет, сообразил. Заулыбался.

   Заяц знал, что этим все кончится. Просто он не знал, что это будет так… быстро.

   Его кинули. Вот просто взяли и…

   Нет, он был к этому готов. Всегда есть доля риска, особенно у таких контрабандистов, как он. Но к этому надо быть готовым. Это, так сказать, нормальный побочный эффект.

   Но, великие звезды, он должен был догадаться с самого начала!

   Зависнув на орбите, как еще один спутник – то есть, на собственной траектории, максимально удаленной от официальных трасс – Заяц послал стандартный запрос в местную информационную сеть. И стал ждать ответа, время от времени мониторя новостные сайты. Вдруг кто ищет что-то интересное. Тогда можно осторожно завязать разговор, задав пару уточняющих вопросов и либо набрести на будущего потенциального клиента – мол, сейчас я немного занят и вообще нахожусь не на планете, но как только освобожусь, сделаю все, что в моих силах! – либо вовсе покупателя на товар. Обычная тактика, и прежде она срабатывала. Он даже сумел завязать пару диалогов и тихо радовался, потирая руки…

   Пока не сообразил, что его первый запрос остается без ответа чересчур долго. Прошли сутки. А ведь заказчики точно оговорили и сроки, и зашифрованный в обычном запросе ключ. Они должны были хоть как-то отреагировать на его послание. Сперва смайликом, потом… Но ничего не было. И даже количество просмотров не выходило за пределы.

   Заяц обновил текст запроса, добавив кое-каких подробностей и тегов.

   И снова ничего. Минуло тринадцать местных часов – половина суток по-вангейски – а ответа не было.

   Тогда он рискнул и написал заказчикам напрямую.

   Тишина.

   Рассердившись, Заяц выдал объявление открытым текстом, опустив лишь некоторые незначительные подробности – истинный объем «товара», место его нахождения и изменив время, в течение которого он согласен ждать любого ответа прежде, чем ликвидирует всю партию. Да, слукавил, сообщил, что будет ждать только три часа вместо шести. А что поделать? Через шесть часов он должен покинуть Вангею, поскольку ровно двое местных суток и отводилось для таких, как он, неопознанных кораблей. В течение этого срока тебя не будут трогать, но если ты через пятьдесят часов не улетаешь или не садишься и начинаешь оформлять документы, будь готов к тому, что тебя запросто арестуют. Или расстреляют в случае сопротивления. Да, жестко, но Звездные Войны никто не отменял. На некоторых планетах вообще до сих пор предпочитают сперва стрелять по кораблям, которые не выходят на связь с властями, прося разрешения на посадку, а уж потом выясняют, кто это был и чего хотели.

   «Крайние три часа» истекали, секундомер отсчитывал последние семь минут, и Заяц уже начал паниковать, поскольку он должен будет через семь минут продолжить игру, когда поступил входящий вызов. Стандартный текстовый файл с простым адресом, явно левый, сочиненный только что исключительно для данной переписки.

   «Заинтересован вашим предложением. Вышлите технические характеристики,» - и все. Больше ни слова. Но это была ниточка.

   Заяц торопливо скинул файл-презентацию, присовокупив, что у него действительно истекает время и стоило бы…

   Ответ пришел буквально на последних секундах.

   «Готовы взять партию. Высылайте опытный образец и счет для перечисления аванса».

   Уф! Живем! Пальцы контрабандиста забегали по клавишам. Несколько минут он подождет. Тем более, что сейчас его катер шел над морем. И если чуть замедлить ход, то… Взгляд его упал на наручный комм. Интересно, сколько времени им понадобится, чтобы пополнить его счет?

   А, кстати, кому «им»? Он открыл переписку.

   «Приятно встретить понимающего человека, - быстро отстучал он. – Если вы сообщите мне какие-нибудь дополнительные подробности о роде своей деятельности или иные сведения, мы могли бы договориться о дальнейших поставках и расширении сотрудничества…» Вот так. Подписать. Отправить.

   Звонок. Есть ответ. Так быстро?

   Что за…

   Заяц наклонился к монитору. Ему ужасно захотелось не просто протереть глаза, но и ущипнуть себя. Это был ответ системы: «Адрес, по которому вы пытались отправить сообщение, не существует. Пожалуйста, проверьте правильность написания адреса и повторите попытку».

   Он повторил. Дважды. Ничего. В чем дело?

   Недоброе предчувствие заставило его проверить наручный комм – может быть, пришел аванс?

   Сообщение действительно было. О том, что его счет обнулен и заблокирован. Более того, сама программа больше не отвечала. Он был изолирован от общества и больше не мог ни с кем связаться вообще!

   Вот гадство!

   Несколько минут Заяц безадресно ругался, испытывая желание схватить биту, и как следует расколошматить пульт. Останавливало его то, что биты под рукой не оказалось, иначе панели управления было несдобровать. Его кинули. Как младенца. Наверняка, адрес еще и содержал в себе вирусную программу или сам был вирусом.

   Прошло несколько минут и на обзорном экране появилось побережье. Вангея была относительно молодым миром – люди впервые высадились сюда лет пятьсот назад на трех кораблях, названных в честь трех героев книг древнего писателя Вальтера Скотта – «Айвенго», «Уэверли» и «Роб Рой». По имени одного из них планету и назвали – «Айвенго» - «Ивангоэ» - «Вангея». Ее активно осваивали и заселяли все это время, но без фанатизма, так что даже сейчас, пятьсот лет спустя, при развитии технологий, на ней все равно оставались свободные «дикие» места.

   И такое вот «дикое» побережье как раз и показалось внизу, лишний раз напомнив, что везение не бесконечно. Да, он мог пролететь над каким-нибудь береговым поселением и попасть на глаза местным ПВО. Но судьба дала ему крохотный шанс – успеть что-то предпринять до того, как истекут последние часы и по нему начнут стрелять. А стрелять начнут, как пить дать, поскольку после нескольких неудачных попыток выйти на связь даже с властями Заяц понял, что заблокирован полностью. Да, в послании наверняка был вирус. И пока Заяц сидел и ждал, он делал свою работу, уничтожая одну программу за другой. А это значит, что он не может ни с кем связаться. Даже ответить: «Не стреляйте, я сдаюсь!» - даже этого он не сможет. И через три часа, если не исправит положение…даже уже через два с половиной…

   Так, стоп. Безвыходных положений не бывает. Если выхода нет, значит, он есть, просто тебе не нравится. Да у него и было два, даже три выхода.

   Первый – сесть на планету и попытаться исправить программу. Это просто. Обнулить все настройки, вычистив нутро катера полностью и загрузить новую программу. Самый легкий вариант, если не считать того, что на все может уйти до двадцати часов местного времени, а это создаст новые проблемы – с дозаправкой, разрешением на старт и тому подобным.

   Второй – на планету не садиться, а попробовать уйти в космос, чтобы там уже… нет, ему все равно придется куда-то сесть, потому что при перепрограммировании надо отключить все системы корабля, а в космосе это верная смерть. Но если придется удирать от местных ПВО, то это хороший вариант.

   И третий – вызвать огонь на катер и, пока его будут расстреливать, катапультироваться. Если точно рассчитать время, то его даже не будут искать – удовольствуются тем, что нарушитель взорвался и успокоятся. А у него будет шанс начать все с начала.

   Размышляя, Заяц чуть было не выпустил управление и опомнился, когда на лидаре показалась и замигала зеленая точка.

   Его обнаружили и сейчас наверняка пытаются связаться. А это значит, что судьба сделала за него выбор, остановившись на третьем варианте.

   Что ж, раз ему не оставили выбора, надо, по крайней мере, попытаться уйти красиво.

   Управление катером ему пока еще подчинялось, хотя автопилот и не загружался. Видимо, вирус добрался и до него. Плохо. Хорошо, ручное управление на высоте – в детстве и юности Заяц довольно много времени провел за тренажерами и теперь спокойно перезапустил комм и положил руки на выдвинувшиеся рычаги. Катер отозвался на прикосновение так легко и готовно, словно был живым существом, и мужчина даже испытал мимолетное чувство сожаления – через несколько минут, самое большее через час этого «существа» не будет «в живых». Несколько минут, самое большее – час – и его разнесет вдребезги одна из ракет местного ПВО.

   Вслед за этим сожалением от гибели суденышка, которое составляло все его имущество, у Зайца мелькнуло смутное желание самому уйти вместе с ним. Смерть от прямого попадания ракеты мгновенна. Он даже не успеет ничего почувствовать – кроме ужаса от созерцания на экранах приближающейся смерти. Но ведь можно закрыть глаза и отдаться на волю случая…

   Можно. Но, пока в мозгу метались эти мысли, руки действовали с привычной скоростью и четкостью. Пальцы бегали по клавишам, вводя команды, руки то слегка надавливали на рычаги, то чуть отпускали их, отклоняли то вправо, то влево – все, как на классических детских тренажерах типа «Метеоритных гонок». Только проиграть тут можно лишь однажды. А так…

   Одну ракету Заяц пропустил под собой. От другой уклонился. Третья возникла на экране сбоку. Он заметил ее чудом и покрылся холодным потом при одной мысли о том…

   Ушел. С трудом, в последнюю секунду, но…

   Там, внизу, наверное, сейчас бегают и истерят. Три ракеты и ни одного попадания. Сейчас они поднимут перехватчики и объявят общепланетарную тревогу. Если это случится, его шанс после катапультирования залечь на дно близок даже не к нулю, а сразу ушел в минус. Значит, сейчас.

   «Прости!»

   Отсутствие активированного автопилота создавало неприятный побочный эффект – чтобы катапультироваться, ему надо было отпустить один из рычагов хотя бы на пару секунд, а это снижало маневренность катера. В бою это имело значение – пилот до последнего вел сражение, погибая вместе с судном и при этом стараясь до последнего наносить врагу урон. Но в мирной жизни…

   «Сейчас. Три… два…»

   Он успел нажать на кнопку запуска буквально за пару секунд до того, как изображение последней, четвертой, ракеты заняло весь экран. Грохот взрыва слился с грохотом сработавшей катапульты. Толчок был столь силен, что, несмотря на привязные ремни и фиксаторы, Заяц ударился затылком о ложемент, и потерял сознание.

   - Ну, ты все проверила?

   - Все.

   Георгина мрачно посмотрела на экран. Процесс пересдачи занял много времени. Больше, чем она рассчитывала. Девушка уложилась точно в срок, использовав максимум отведенного ей времени – ровно три часа пятьдесят девять минут, секунда в секунду. Вопросы в основном были те же, хотя некоторые перекочевали в ее тест из других вариантов. Георгина знала, что оставленные – лишь с незначительными изменениями формулировки – старые вопросы это те, на которые она не смогла дать правильный ответ. Но проверять и перепроверять, ища ссылки и подсказки, времени не было.

   - Тогда сдавай работу.

   Она нажала на клавишу. Экран мигнул. «Ваша работа принята. Всего наилучшего».

   - Когда я могу… узнать результат?

   Лаборант, принимавший экзамен, покосился на нее из-за экрана:

   - Завтра. В это же время.

   - Так долго? – она невольно покосилась на часы.

   Парень только хмыкнул и вернулся к своим таблицам или чем он там занимался так увлеченно. Он даже не поднял головы, когда девушка, закрыв рабочие программы и выключив ноут, направилась к дверям.

   Кроме нее, экзамен пересдавали еще трое студентов с других курсов, но они ушли раньше. Этой троице «повезло» - они просто-напросто отсутствовали в институте в день экзамена, не явившись вовремя на планету. А отвечать по инфранету нельзя. Так что пришлось Георгине ждать почти четверо суток, пока опоздавшие доберутся до Вангеи. Не сидеть же ей в этой аудитории в полном одиночестве!

   Мари ждала в коридоре, и девушка даже умилилась такой преданности подруги. Могла позвонить или вовсе махнуть рукой – мол, мы сделали, что могли, дальше ты сама…

   - Ну, как?

   - Сдала. Кажется. Результат завтра утром.

   - О! Узнаешь сразу все результаты, - подмигнула Мари. – Слушай, это надо отметить!

   - Рано. А вдруг…

   - Глупости. Ты два других экзамена ведь сдала нормально! Затык случился только с этим. Так что не бери в голову. Все у нас получится.

   - А если нет? Второй раз пересдавать нельзя.

   - Ну и что? – Мари подхватила Георгину под локоть и потащила к выходу. – Нашла, из-за чего переживать. Ты три года отучилась. Даже три с половиной! И если вдруг тебя почему-то отчислят – в чем лично я сомневаюсь, учти! – что ты теряешь? Подашь заявление о переводе на кафедру к матери, будешь числиться у нее лаборантом или кем-нибудь еще. Через месяц-другой подвернется какая-нибудь экспедиция. Ты со своим незаконченным высшим запросто войдешь в рабочую группу, а после завершения подашь документы на восстановление. Можешь перепрыгнуть через курс и вернуться на офлайн обучение или останешься он-лайн – без разницы. Конечно, лучше бы офлайн, мы бы с тобой снова жили в одной комнате, - продолжала трещать Мари, - но, в крайнем случае… главное, что все утрясется!

   Георгина следовала за подругой, подхваченная волной ее энтузиазма, но при упоминании о кафедре матери попробовала упереться:

   - Нет! Ни за что!

   - Почему?

   - Ну…как тебе объяснить… мама…

   - Мама – это мама?

   - Не совсем. Просто я…

   И тут наручный комм дернулся на запястье, обозначая входящий звонок. Перед началом экзамена девушка поставила его на беззвучный вызов и даже вскрикнула от неожиданности. На долю секунды она испугалась, что стали сбываться предсказания Мари – если она не сможет пересдать экзамен, ей останется либо уйти на заочное обучение к матери под крылышко и опеку, либо перевестись на другой курс или даже факультет, - но потом она поняла, что это входящий от отчима.

   - Слушаю…

   - Как дела? – от акцента гротх так и не избавился, и вопрос прозвучал как: «Хах тел-ла?»

   - Нормально. А… почему звонишь ты? Мама…

   - На экзамене. Ты совсем свободна, р-ребенок?

   - Эм… - девушка покосилась на подругу, которая тактично отступила на шаг и делала вид, что кого-то высматривает в окне, - не совсем. То есть, я буду свободна окончательно и бесповоротно в это же время завтра.

   - То ес-сть, через двадцать пять часов?

   - Да.

   - Пр-рекрасно, - на крохотном экранчике появилась широкая улыбка рептилоида, то есть, оскал во все его сорок четыре зуба, не считая задних. – Тогда мы пр-риглашаем тебя на торжественный ужин. Ровно в шесть час-сов. Не опаздывать! У нас для тебя сюрприз.

   С тихим звонком связь прервалась.

   - Ой…

   Георгина обернулась на подругу:

   - Ты слышала, да?

   Но Мари смотрела в другую сторону.

   - Ой, - повторила она, - ты только посмотри, кто к нам идет!

   Девушка обернулась.

   По коридору, чеканя шаг, словно на параде, к ним направлялся Арслан Гогиа-Стрендз. И выглядел он при этом – в новеньком мундире! – так, что все встречные буквально каменели и провожали его зачарованными взглядами. Но сам новоиспеченный звездный капитан смотрел только на Георгину.

   - Здравствуй.

   Девушка сглотнула, чувствуя странную слабость во всем теле. Захотелось одновременно убежать, куда глаза глядят и упасть в обморок. Рядом придушенно запищала что-то подруга – она не поняла ни слова. Все звуки исчезли, исчез и сам окружающий мир. Остался только Арслан и его губы, которые беззвучно двигались, произнося какие-то слова.

   - Что?

   - Я хотел, - парень заговорил громче и заметно нервничая, - извиниться перед тобой…

   - Что-что? – Георгина подавилась воздухом. Краем глаза девушка заметила, что у этой сцены появились свидетели – несколько студентов, парочка лаборантов, даже кто-то из профессоров. И Мари стояла тут, тараща глаза и разве что не снимая всю сцену на комм для истории в соцсетях.

   - Я… прошу прощения, - медленно выдавил Арслан, не спуская с Георгины глаз. – Сознаю… сознаю, что вел себя, как… как идиот. И… прошу прощения за… ту выходку. Надеюсь, ты… меня… ну… поймешь и простишь?

   Георгина только хлопала глазами. Этот парень просит у нее прощения? Да еще при всех… не атакует страничку в соцсетях, не подбивает подружек «поговорить по душам», а вот так сам явился, как в старые добрые времена… Не хватало еще, чтобы он на колени встал, как в исторических романах! Хотя, насколько она помнит рассказы отчима, подобное отношение к женщине у некоторых рас и культур в порядке вещей. На Вангее женщин тоже уважали. Но вот чтобы настолько…

   - Я…- понимая, что от нее ждут каких-то слов, она занервничала и невольно так стиснула руку Мари, что та поморщилась, - я… понимаю…

   - Ты очень красива! – выпалил Арслан. – Ты страшно красива! Ты… ты такая… ну… в общем, я тогда просто не смог с собой совладать. Но это от любви, честное слово, от любви!

   - Ты что… меня любишь?

   - Ну да! А что, незаметно? Я чуть было это… ну… голову не потерял… там…

   Она кивнула. Мари буквально приплясывала на месте от волнения и нетерпения. Зрители изо всех сил старались не упустить ни слова. Ведь тут происходило не просто объяснение в любви. Тут настоящий звездный пилот объяснялся в любви!

   - И чтобы доказать тебе свою любовь, я хочу… я хочу это доказать, - промолвил Арслан.

   - Как?

   - Пойдем, - он решительно протянул ей руку. – За мной!

   - Куда?

   - В одно место. Ну? Решайся! Быстрее!

   Скажи он «я хочу сделать тебе подарок» и даже «я предлагаю тебе выйти за меня замуж», Георгина иначе отнеслась бы к его словам. Но он уже пытался заставить ее «доказывать любовь», и девушка слишком хорошо помнила, к чему это привело.

   - Я… не могу одна, - пролепетала она.

   - Я с вами, - быстро вылезла Мари. – Мне до смерти охота посмотреть…

   - Э-э… - Арслан чуть не попятился. Он ожидал кое-чего другого – что его быстро простят, с ним помирятся и пойдут смотреть его сюрприз. – Ну… там ничего интересного…

   - Вот как? Чего же ты Георгу туда так тащишь?

   - Там ничего не будет интересного для тебя! – воскликнул Арслан. – Тебе будет скучно…

   - А я пойду не одна… Марк! – крикнула она, взмахнув рукой. – Густав, сюда!

   Густавом звали ее приятеля, с которым Мари встречалась чаще, чем с другими. Тоже студент, только другого курса и факультета. У них экзамены уже тоже подходили к концу, и юноша подбежал к девушкам, потирая руки:

   - Свободны? Можем отметить?

   - Конечно, свободны, - закивала Мари с энтузиазмом. – И можем отметить! Более того, нас приглашают! – она широким жестом указала на Арслана.

   У Густава вытянулось лицо. Начало объяснения он пропустил.

   - Ого…

   - Ты серьезно? – Арслан смотрел на Георгину. – Хочешь взять с собой… подругу?

   - Ну да. А что? – девушка воспрянула духом, обрадованная поддержкой. – Отличное свидание вчетвером, ты не находишь?

   - Ты… мне не доверяешь? – догадался он.

   Георгина промолчала. Сказать прямо «да» не поворачивался язык. Но и решительно ответить «нет» она тоже не могла.

   Кажется, ее колебания поняли.

   - Хорошо, - лицо молодого пилота окаменело. – В таком случае… даю тебе полчаса. Через тридцать… нет, через двадцать девять минут встречаемся… у главного корпуса.

ГЛАВА 5.

Заяц пришел в себя, когда в лицо ему плеснула вода. Дернулся, чувствуя, что под ним все заходило ходуном. Вода плеснула снова, и это окончательно привело его в чувство. Этим чувством была паника.

   Кресло катапультировалось крайне неудачно. То есть, он успел вырваться из катерка за долю секунды до того, как его несчастный кораблик разнесло прямым попаданием ракеты «земля-воздух». Кресло описало плавную дугу согласно расчетам, вот только приземлилось оно на воду. И практически сразу стало тонуть, ибо парашют явно раскрылся с опозданием, и его подъемной силы не хватило, чтобы дотащить пилота до земли. А может…

   Как бы то ни было, кресло стремительно погружалось, и Заяц запаниковал, торопясь отстегнуть крепления. Как назло, пряжка заела, и он потратил пару драгоценных секунд, давя на нее обеими руками, хотя обычно хватало одного нажатия. К тому моменту, как она отсоединилась, кресло погрузилось в воду полностью, и Заяц едва успел задержать дыхание.

   Оттолкнувшись ногами от кресла, он всплыл. Тряхнул головой, отфыркиваясь и озираясь.

   В чем-то ему повезло – да, водоем, но явно не открытое море, а что-то вроде озера или речной старицы. Относительно мелко – кресло практически стояло на дне, до которого было метра три-четыре, и вода была мутная от поднявшегося при падении тела. Волны ходили ходуном, и мужчина какое-то время просто болтался на поверхности, колотя руками и ногами и отчаянно пытаясь не утонуть снова. Плавать он умел плохо – весь его опыт состоял в посещении школьного бассейна в далеком детстве, и было несколько мгновений, когда он всерьез боялся утонуть. Если бы в это время появились полицейские, он бы сдался на милость спасателей и еще благодарил бы за то, что не дали погибнуть. Глупо ведь – уцелеть при взрыве корабля и захлебнуться в мутной воде в десятке метров от берега. Стиснув зубы, он попытался подавить приступ паники и припомнить, как держаться на воде.

   Постепенно озерцо успокоилось – волна всего три раза накрыла бултыхавшегося Зайца и еще трижды как следует подтолкнула – и он, изо всех сил работая руками и ногами, придвинулся к берегу. Наконец, когда он уже почти смирился с тем, что утонет, нога зацепилась за дно. Оказалось, там, куда его подтолкнули волны, было намного мельче – где-то по грудь. Радостно вдохнув и выплюнув воду, он выбрался на берег и растянулся на траве, с трудом переводя дыхание. Борьба с водой отняла больше сил и нервов, чем все остальное.

   Да, он выжил. Но это, кажется, было единственным положительным моментом во всей истории. В одночасье Заяц лишился всего – корабля, который составлял все его имущество, документов, связи, вещей… вообще всего, кроме жизни…

   И информации, которую он не успел полностью передать заказчику.

   Впрочем, это было не таким уж преимуществом – ведь, судя по всему, заказчик его сдал местной службе безопасности. Кто знает, что произошло, пока курьер перевозил ценные сведения, болтаясь в глубоком космосе практически без связи? Информация могла устареть. Она могла достигнуть заказчика иными путями. Могла измениться политическая и экономическая ситуация. Могло произойти все, что угодно, да это и не важно. Важно другое – он, курьер контрабандистов, оказался лишним. И его попытались убрать. Пока еще просто как досадную помеху, но, что, если…

   Что, если он стал чьим-то врагом просто потому, что располагает этими данными?

   «Я ничего не знаю. Я ничего не хочу знать! Я только курьер. Только перевозчик! Я выполнял свою работу. Мне за нее заплатили, а мне так нужны были эти деньги…»

   Проблема в том, что деньги нужны всем. И кто-то может решить, что ему они нужнее, чем тебе. А это значит, что ты без денег обойдешься – мертвому они без надобности. И почему люди так уверены, что их нельзя взять с собой на тот свет? В принципе, да – не все ли равно трупу, по какому разряду будут организованы его похороны? Зароют ли его на свалке, как мусор или положат в мраморный склеп?

   Не хочу на свалку. И в склеп тоже. Я еще жив. И я буду бороться за жизнь!

   Заяц приподнялся на локтях, выкашливая остатки воды из легких. Во рту, сколько ни сплевывай, остался противный привкус – местная водица для питья, мягко говоря, не предназначалась.

   Так, что это за водоем? Он знал, на какую планету попал. Несмотря на то, что Первая Высадка произошла почти четыреста пятьдесят лет назад, Вангею еще не успели как следует загадить, и большая ее часть все-таки оставалась относительно девственной и нетронутой. Люди помнили печальную судьбу Старой Земли, ныне превращенную в заповедник с искусственно ограниченным научно-техническим прогрессом – чтобы, не дай звезды, новые технологии не уничтожили то, что там осталось от дикой природы. Там сейчас за срубленное в городе дерево можно в тюрьму загреметь. А уж убийство дикого животного вовсе делает браконьера кандидатом на высшую меру наказания. Хочешь пострелять в живых существ? Иди в армию или отправляйся на сафари куда-нибудь в дикие места, на другую планету, где за твои деньги тебе разрешать сделать несколько выстрелов по бегущей мишени.

   Ладно, оставим лирику и включим логику. Если на Вангее обнаружился водоем, вода в котором отдает какой-то искусственной химией – да и само состояние его берегов говорит о том же! – значит, его катапультировало неподалеку от промышленного района. Скорее всего, каким-то чудом Зайца «выстрелило» в промзону, а значит, до ближайшего завода – и цивилизации! – рукой подать. Сколько там метров положено? Сто? Двести? Неудивительно, что за ним так охотились. Упади катерок за защитной лесополосой, был бы поврежден завод. И кто знает, к каким последствиям это бы привело. Так что, можно сказать, повезло всем – Зайцу что остался жив, а вангейцам – что удалось обойтись без масштабной катастрофы.

   Но это только начало. Обломки катера, конечно, разбросало по местности, и сейчас туда спешат спецслужбы – потушить возможный пожар, оценить ущерб и начать поиски пилота… или того, что от него осталось. А когда соберут все уцелевшие детали и сложат их вместе, как конструктор, поймут, что самого ложемента пилота нет в наличии. И что они тогда сделают? Правильно? Начнут его искать. Станут прочесывать местность, выловят кресло и сообразят, что он катапультировался. И откроют охоту. А как же без этого? Пока он жив, он может потребовать свои деньги… с которыми кое-кто не хочет расставаться.

   Но даже если дело не в деньгах, он располагает информацией. Пусть сами файлы либо погибли при взрыве, либо ушли к заказчику, но он-то жив. Он знает, где эту информацию можно достать! Нет, его надо убрать как можно скорее.

   Заяц понимал, что его положение весьма шаткое. И не только потому, что он знает то, чего не должен знать. Он обречен еще и потому, что просто не сможет выжить. Здесь, на Вангее, у него ни кредитки, ни документов. Он не внесен в реестры планеты и не сможет даже гамбургер себе купить – стоит считывающему устройству проглотить его карточку, как сразу высветится информация о том, что он инопланетный подданный.

   Нет, приезжие могут тратить свои деньги в местных магазинах и развлекательных центрах. Но только после того, как пройдут через процедуру переподключения к местным банкам. То есть, у нелегалов нет шансов. Наличные-то не на всякой планете в ходу. Да и местная валюта… она порой настолько местная, что в других мирах «это» деньгами не сочтет даже сумасшедший. Заяц читал о планетах, где в качестве платежного средства выступала… вода. За пластиковую бутылочку, наполненную этой жидкостью, можно было получить… да много чего можно получить. Он бы и сам не отказался сейчас от нормальной, чистой воды – хотя бы рот прополоскать и избавиться от мерзкого машинно-тинного привкуса на языке. К тому же он наглотался этой воды и теперь его подташнивало.

   Прочистить желудок удалось со второй попытки – вспомнились курсы ОБЖ. Отплевавшись и вытерев рот сорванным листиком, Заяц почувствовал себя настолько лучше, что выпрямился, отряхнув комбинезон и осторожно, прислушиваясь к посторонним звукам, стал пробираться сквозь заросли кустарника.

   Озеро было нешироким и сильно вытянутым в длину. Скорее даже не озеро, а прорытый нарочно канал, искусственная водная преграда, как положено в грамотно расположенной промзоне – чтобы исключить попытку проникновения на закрытую территорию даже некоторым животным. Зайцу тут тоже, можно сказать, повезло – он выбрался на внутренний берег и оказался практически на заводе. Продравшись через кусты, он увидел метрах в двадцати, за посадками, полосу очищенной от растительности земли, а за нею – наклонную стену, на которую при желании можно взобраться и оказаться собственно на заводе. Нет, тут, среди техники и людей, он тоже будет как на ладони, но, по крайней мере, тут цивилизация. Да и искать его начнут на том берегу. Как ни крути, у него есть фора.

   Дело за малым – попытаться выяснить, что это за промышленное предприятие и решить, какую из этого можно извлечь пользу.

   Они вышли на крыльцо, огляделись.

   - Девочки, а вы уверены, что это нормальная идея? Ну, у нас двойное свидание или…

   Густав смотрел на подружек сверху вниз. Мари закивала:

   - Свидание. Именно свидание, Гус!

   Георгина промолчала. У парня подружки были все основания для сомнений, ибо их уже ждали. Шикарный таксофлайер как раз зашел на посадку и мягко приземлился у ступенек. Передняя дверца откинулась в сторону, выглянул Арслан.

   - Иди сюда!

   Георгина оглянулась на Мари и ее парня. Они о чем-то шептались, и пришлось слегка толкнуть подругу локтем – мол, пора, нас зовут.

   Арслан улыбнулся ей, как ни в чем не бывало, хотя девушка подозревала, что его улыбка не совсем искренняя. Наверное, надеялся на то, что подруга с ее парень все-таки поймут, что они тут лишние и отстанут.

   - И это весь сюрприз? – Мари окинула машину взглядом. – Шикарная…

   - Нет, - перебила Арслан, улыбаясь. – Сюрприз будет впереди… если не боитесь!

   - Не боимся чего? Летать?

   - Смотря куда и с кем, - подмигнул он.

   - Ой, а вы сомневаетесь в себе, как в пилоте?

   Георгина замерла. Кажется, намечается ссора? Еще даже ничего не успело начаться, а они уже…

   - Он сомневается в нас, - сказала она. – Как в пассажирах.

   - Вот именно, - улыбка Арслана стала шире. – Поскольку одно дело – лететь куда-то с экипажем, где каждый знает свое место и свои обязанности, и совсем другое – если лететь с гражданским населением, которое весьма смутно представляет себе, чего надо ждать…

   - А чего нам надо ждать? – Мари взглянула на него в упор.

   Арслан бросил в сторону Георгины взгляд, без слов говорящий: «Ну, ты все еще считаешь, что брать с собой подругу была хорошая идея?»

   - Да, - девушка ответила парню таким же прямым взглядом, - хотелось бы знать, в чем состоит этот сюрприз. Куда мы хоть полетим?

   - Тебе понравится, обещаю.

   - Так вперед! – Мари поспешила первая занять место на пассажирском сидении.

   В стандартном таксофлайере было всего пять мест – для водителя и четырех пассажиров. Но в этой модели мест для сидения было меньше – два сзади и два спереди, зато имелся автопилот. Судя по тому, с каким видом Арслан помогал Георгине устроиться рядом с ним на переднем сидении, он явно рассчитывал включить этот самый автопилот и отвлечься на свою подругу. Но присутствие на заднем сидении второй пары этому помешало.

   - Все готовы?

   Машина мягко вздрогнула, после чего плавно оторвалась от земли, постепенно наращивая скорость и высоту. Таксофлайер взмыл на уровень для частного транспорта по всем правилам уличного движения и полетел в сторону от центра.

   - Мы летим не развлекаться? – Мари проводила взглядом ближайший к кампусу торгово-развлекательный центр.

   - Я приготовил для вас особенное развлечение, - Арслан подмигнул в зеркало заднего вида. – Специально для тех, кого ничем не удивишь.

   - Звучит заманчиво, - улыбнулась девушка.

   Георгина помалкивала. За несколько минут до того, как выйти из комнаты, она, повинуясь какому-то наитию, отправила отчиму сообщение: «Отправилась с Арсланом Гориа-Стрендзом на свидание. Обещал сюрприз». Отчим пока не ответил, и ее это беспокоило. Нет, она уже большая девочка, ей в этом году исполнилось двадцать два года, но… Но иногда так хочется опять почувствовать себя маленькой!

   Когда Георгина росла, в первые детские годы возле нее не было отца. Да и просто мужчины в семье. Среди ее ровесников это никого особенно не удивляло – сперва все верили, что ее папа умер, потом, когда открылась правда, тем более относились с сочувствием, дескать, мама так любила погибшего героя, что согласилась родить ему посмертного ребенка. Но именно папы, мужчины, настоящего, живого, и не было. Не было того, на чьем примере можно было учиться, как быть девочкой и девушкой. Она не наблюдала изо дня в день, как родители разговаривают друг с другом, как строят отношения, мирятся и ссорятся, как мама включает для отца кофемашину, а он открывает для нее дверцу флайера. Нет, были многочисленные дядюшки и кузены, некоторые со своими детьми, на Астре, где Георгина проводила частенько каникулы, но это было не то. Это были не ее родители, и она не обязана копировать их модель поведения, хотя что делать, если другой нет?

   Когда появился Хартуг, она сперва растерялась и прятала растерянность за бравадой и напускным безразличием. Но потом как-то незаметно привыкла и… поняла. Поняла, что не обязательно выглядеть как человек, чтобы человеком быть. Родители не подарили ей младшего братика или сестричку – они решили, что Георгина будет их единственным ребенком, потому как – это доходчиво, на пальцах, объяснил девочке сам Хартуг – этот малыш будет чем-то средним между человеком и гротхом. Он будет внешне и внутренне сочетать черты этих двух видов, даже классов – млекопитающего и рептилии. В детстве это нормально, но когда он вырастет? Какова будет его жизнь? Его нигде не примут. Он не сможет создать семью ни с теми, ни с другими, чужой – даже генетически – и там, и тут. Единственный экземпляр, штучный товар… или вы хотите, чтобы мы «на коленке» собрали новую разумную расу? А куда ее поселить? В какие условия? На какую планету, если уж на то пошло? И – надо ли? Природа сама обо всем позаботилась, и если гибридов людей и гротхов не существует, так тому и быть. Георгина поняла и даже немного обрадовалась – ведь это значило, что родители принадлежат только ей и не надо спорить, чья мама, с другой девочкой или мальчиком. Да, в каком-то отношении она была даже счастливее некоторых своих ровесников.

   Но, с другой стороны, у нее и не было никого, кроме отца и матери. Прочие родственники как бы не в счет. Они есть, но так далеко…

   А сейчас далеко был и отчим. Она не сумела до него дозвониться.

   Ладно. Ограничимся коротким сообщением. Мол, лечу с Арсланом Гориа-Стрензд куда-то… хм… А куда это мы летим?

   Она повторила вопрос вслух, не замечая, что продолжает держать палец на кнопке набора номера.

   - Это сюрприз, крошка, - покровительственно улыбнулся Арслан, подмигивая от штурвала. – Тебе понравится, ручаюсь.

   - Нет, ты скажи. Скажи, где находится этот сюрприз?

   - Сейчас увидишь сама!

   Явно рисуясь, он плавно набрал высоту, уходя за линию облаков, а потом резко, как на каруселях, бросил флайер вниз. Машина прорвала острым носом облачную пелену, и под нею раскинулся…

   - Космопорт? Вау!

   - Где космопорт? Как? Куда мы прилетели? – послышались голоса с заднего сидения. Мари и ее приятель прилипли носами к окнам. – Круто!

   - Ну, не совсем космопорт, - со скромной улыбкой поправил Арслан, - а опытное поле…Закрытый сектор. Абы кого сюда не допустят! Мы – избранные.

   Георгина уже и сама поняла, что немного ошиблась.

   Это только в прежние времена в исторических книжках космопортом называли место, где приземляются и стартуют корабли. Писатели прошлого изображали их как огромные поля, где на каждом секторе стоит по кораблю, а между ними снуют челноки, переводя грузы и пассажиров. На самом деле эта картинка верна лишь отчасти.

   Во-первых, само взлетное поле огромно – километра три или пять в поперечнике – и действительно разделено на квадраты. И действительно между ними снуют погрузчики. Но на этом сходство заканчивается. Ибо на планету опускаются только малые суда – частные катера, а также грузовые и пассажирские челноки, которые принимают с погрузчиков товар и людей и поднимают на орбиту, где корабли зависают в ожидании нового старта. Причем одни висят сами по себе, а другие швартуются на орбитальных станциях. Большинство кораблей так никогда и не опускается на планету – они слишком велики и неповоротливы в атмосфере. Их могут смонтировать на земле, а могут строить сразу в космосе. Так что взлетное поле на самом деле – пустая площадка, и лишь кое-где на ней сиротливо торчит чей-нибудь катерок или потрепанный грузовичок, да катит куда-то погрузчик. Само здание космопорта и буферная зеленая зона рядом – самое оживленное место, если уж на то пошло.

   Однако, их флаейр, пролетев над этим пустым пространством – расчерченный на сектора бетон с пятнами гари от старта какого-то кораблика – сделал еще один «нырок» взвившись на невидимой волне, и оказался в соседнем секторе.

   Тут все было иначе. Углом расположенные здания – мастерские, склад, гараж для личного транспорта, административный корпус – небольшая стоянка – и поле, на котором замерли несколько кораблей. Ну и притулившийся сбоку погрузчик, один на всех.

   Арслан мягко посадил флайер на стоянке, и не успели они даже отстегнуть ремни безопасности, как им навстречу поспешило несколько человек в комбинезонах ремонтников. У двоих их них на боку крепились кобуры парализаторов, а еще один демонстративно достал и держал возле рта активированную рацию. Одно нажатие кнопки – и прозвучит сигнал тревоги.

   - Вы нарушили периметр. Кто такие? Откуда? Зачем?

   Девушки, остававшиеся пока в машине, переглянулись в зеркальце заднего вида.

   - Все в порядке, командир, - улыбнулся Арслан, не спеша доставая из нагрудного кармана карточку. – Капитан вот этой красавицы Арслан Гория-Стрендз. Можете проверить и идентифицировать мою личность. А это – моя невеста, член моей семьи и… сопровождающие лица. Охрана и секретарша.

   Мари, столь резко получившая статус, просто несколько раз хватанула ртом воздух. Георгина не сказала и не сделала ничего. Невеста. Она – уже не просто невеста? Она – уже член семьи… Гориа-Стрендз?

   Охранник скрупулезно проверил карточку Арслана, потом заглянул в салон флайера, внимательно посмотрел на каждого притихшего там пассажира. Помедлил и затребовал документы у Густава. Тот протянул студенческий билет.

   - Четвертый курс… э-э…

   - Прекрасное прикрытие, вы не считаете? – Арслан и бровью не повел. – Моя невеста действительно студентка. И нашей семье было проще пристроить туда своих людей, чем… ну, вы понимаете?

   Георгина переглянулась с Мари. Подруга отчаянно сигналила мимикой – мол, ты что-нибудь понимаешь? «Нет!» - качнула головой девушка и выразительно покосилась на Арслана. «Он нам все объяснит!» - решительно кивнула та.

   - Я обязан доложить…

   - Моей семье, если можно, - улыбнулся Арслан. – Это чисто семейное дело. А уж потом…

   - Что за дело?

   - Хотел показать невесте мою красавицу, - парень сделал широкий жест рукой в сторону замерших машин. – А то она меня к ней немного взревновала. Женщины, - он закатил глаза в демонстративном возмущении.

   Георгина исподтишка щипала себя за руку. Это было невероятно. Она не успела следить за меняющимися событиями. Час назад она была сама по себе, пять минут назад превратилась в невесту, а десять секунд назад – уже в жену. «А меня спросить забыли?»

   Пока она силилась прийти в себя, неприятные – для гостей – процедуры завершились. Им позволили выйти из флайера, ненавязчиво просканировали – «рация» оказалась прибором широкого спектра действия – после чего начальник охраны взял под козырек:

   - Все в порядке.

   - Мы можем подняться на борт? – улыбнулся Арслан.

   - Можете…э-э… что?

   - На борт, - парень мягко, но властно взял Георгину под локоть. – Хочу показать красавицу изнутри. Кстати, дорогая, я бы на твоем месте подумал, как мне назвать ее? Да, у моей машинки есть серийный номер и все такое, но хочется, чтобы она имела еще и имя. Женское имя, разумеется. И будет лучше, если его придумаешь ты.

   Продолжая говорить, он увлек девушку в сторону одного из замерших на стапелях кораблей. «Охрана», вернее, Мари и ее парень, топали следом. Прочие отстали.

   Вообще корабль был… шикарным. Для людей, выросших практически рядом с космосом и не раз летавших на другие планеты – Георгина даже чаще своей подруги, поскольку как-то пару раз сопровождала в экспедиции мать, - было привычно видеть космические корабли. Но чаще это были либо челноки, совершавшие короткие рейсы, либо громадные лайнеры и космоносцы, висевшие на орбите. Все прочие модели люди созерцали разве что по головизору или мельком на космодроме, когда садились на те же челноки. Немногие имели возможность приобрести в личное пользование катер или межзвездный флайер типа «Шершня».

   А тут… тут перед ошеломленными молодыми людьми замерли на стапелях пять серебристо-черных красавцев, устремивших в небо чуть заостренные носы. Это только в старых книгах космические корабли рисуют непременно вытянутыми в длину. На самом деле те же космоносцы давно уже не создаются с обтекаемыми формами. Ведь они летают там, где нет атмосферы, сопротивление которой надо преодолевать.

   Да, теперь большинство кораблей не имеют таких заостренных черт. Большинство, но не эта пятерка.

   - Экспериментальные образцы, - пояснил Арслан, когда Густав указал ему на это. – Новая модель. Прошла полевые испытания и официально поставлена на производство. Эти из числа первых… но есть и другие. Они, конечно, стоят в других доках, а некоторые сразу размещают на орбите.

   - Ого! – парень Мари посмотрел на звездного пилота с почтительным недоумением. – Но разве это не закрытая информация?

   - Закрытая. Частично и до поры до времени, - кивнул тот. – Например, я не имею права выдавать точное количество уже построенных кораблей и место их размещения. Не должен и называть имена, звание и личный номер капитанов остальных судов… просто потому, что не знаю, - усмехнулся парень. – Ну и, естественно, раз я не знаком с капитанами и экипажем их кораблей, я не могу знать и коды допуска к ним. Более того, коды допуска и все такое прочее не известны даже этим вот работникам, - он явно имел в виду обслуживающий персонал. – Чем меньше народа знает, тем лучше.

   - Будет война, - как само собой разумеющееся, сказал Густав.

   Мари ойкнула:

   - Что, правда?

   - Война, дорогая моя, не может перестать, - свысока пояснил Арслан. – Галактика слишком велика… и при этом слишком мала, чтобы не случалось конфликта интересов. Тут с одной стороны есть, где развернуться – не у нас, так у соседей места достаточно! А с другой стороны и повернуться-то негде. Звезд миллионы, но подходящих по интенсивности свечения, периодичности, количеству выбрасываемого тепла – лишь сотни тысяч. Из них далеко не каждая имеет планетарную систему, и среди этих планетарных систем лишь у каждой десятой имеется планета в поясе Златовласки. Да и сам факт нахождения планеты в таковом поясе еще не гарантирует, что она пригодна для жизни. На ней должно быть магнитное поле, она должна вращаться вокруг своей оси, иметь твердую земную кору и жидкое ядро, а также жидкую воду без всяких фторовых, хлорных и тому подобных примесей. И в литосфере много объема должен занимать углерод, а не кремний. Ну и свободный кислород в воздухе, как без него? Таких планет, между прочим, и вовсе в нашей Галактике осталось свободных совсем чуть-чуть. Какие захватили колонии землян, какие отданы веганцам. Меоры, змеелюды, гламры тоже получили свои миры-колонии. Про уриан и прочих я молчу. Разумных существ становится все больше, а подходящих для заселения земель все меньше. Так что война идет и будет идти, а с течением времени она только ужесточится.

   - Как страшно, - поежилась Мари.

   - Не беспокойтесь. Мы сумеем вас защитить… и человечество будет жить долго и счастливо, обогнав остальных и правя Галактикой.

   Последние слова Арслан произнес, глядя Георгине в глаза, и девушка почувствовала себя малость неуютно.

   - Ты… пригласил нас для этого? – спросила она.

   - Нет. Конечно, нет! – молодой человек широко разулыбался. – Главный сюрприз еще впереди!

   С этими словами он повернулся к ближайшему кораблю, несколько секунд стоял перед ним, запрокинув голову – крохотный человечек перед громадиной высотой с пятиэтажный дом, - а потом вскинул руку, в которой был зажат маленький плоский предмет – Георгина не успела рассмотреть, что это такое, - что-то звонко щелкнуло, и громада корабля ожила.

   Вспыхнуло несколько огней, подчеркивая обтекаемый хищный корпус. Потом внутри его чрева родилось и стало нарастать мерное гудение. Когда оно достигло некоей высшей точки, звук резко оборвался, сменившись свистом пневматики, и где-то внизу, в одном из стапелей, открылась дверца.

   - Прошу!

   - Внутрь? – ахнула Мари. – Мы должны пройти внутрь?

   - Вы будете первыми, кто ступит на борт моего корабля… которому еще надо придумать имя, - намекнул Арслан.

   - А что тут думать? Так и назови «Красавица»! – воскликнула Мари.

   - Тебе нравится? – Арслан в упор посмотрел на Георгину. – Я спрашивал твоего мнения. Оно решающее…

   Его бархатистый голос обволакивал, ласкал и намекал. И Георгина кивнула, стараясь стряхнуть этот гипноз:

   - Да. По-моему, «Красавица» самое подходящее имя.

   - «Красавица-2», - тут же уточнил Арслан, - потому что ты для меня всегда будешь номером первым, что бы ни случилось…Идем!

   Взяв девушку под руку, он шагнул к проходу.

   - А может, не стоит? – в самый последний момент засопротивлялась она. – Вдруг мы нарушаем закон? Вдруг у тебя из-за нас будут неприятности.

   - Они могут быть, - серьезно кивнул молодой пилот. – Я это понимаю. Но есть кое-что сильнее всего на свете. Это моя любовь к тебе.

   За спиной придушенно пискнула уловившая последние слова Мари. Сама Георгина почувствовала, как у нее земля уходит из-под ног. Захотелось… убежать. Куда угодно. И спрятаться. И не показываться на глаза лет эдак сто. Нет, двести! Она украдкой бросила взгляд на наручный комм. Сбоку мигал огонек отправленного сообщения. Отчим уже должен его прочитать. Что он подумает? Сразу отправится к маме или… Может, стоит послать другое сообщение? С уточнениями?

   В эту минуту они переступили порог, и огонек, мигнув, погас.

   - Система контроля, - пояснил Арслан. – Какое-либо сообщение можно послать только из главной рубки. Во всех других точках сигнал глушится намертво. Это ведь военная разработка.

   - Тогда я… пойду, - невольно попятилась Георгина. Будь они одни, этот маневр завершился бы успехом – до выхода было всего шага два, - но за ее спиной топали Мари и Густав, и она врезалась в эту парочку.

   - Куда? – остановили ее.

   - На выход… домой!

   - Как – домой? Мы тут самые первые люди, - Мари озиралась по сторонам, как на экскурсии. – И должны все-все осмотреть. Когда еще получится побывать внутри настоящего действующего военного корабля? Тем более, когда мы тут одни?

   Они не были одни.

   Ну, почти.

   Еще перебираясь через стену, Заяц почувствовал неладное. Не могло ему везти так масштабно – чтобы и от ракет ушел, и при катапультировании жив остался, и упал так удачно, и через стену можно было перебраться.

   Лучше бы он этого не делал. Лучше бы пошел вдоль стены с внешней стороны, целее был бы, потому как одного взгляда с гребня хватило, чтобы понять, куда он попал.

   Закрытая база космопорта. Здесь ждут своей очереди новенькие, только что полученные наземные корабли или транспортники после ремонта. Здесь же размещается штрафная стоянка, и попасть внутрь намного проще, чем выбраться наружу. Потому как в местной следящей системе действует правило: «Всех впускать – никого не выпускать». То есть, теоретически выйти можно, если у тебя есть особое разрешение на вход.

   У Зайца его не было. И двигаться он мог только вперед. Внутрь. В ловушку. Даже сейчас, на границе, у него не было выбора. Уже не было. Более того, здесь и сейчас, на границе между «там» и «тут» было опаснее, чем где бы то ни было еще. Надо было решиться, и он качнулся вперед.

   Перевалившись через гребень стены, Заяц кубарем прокатился по довольно крутой стене, свалившись за остов какого-то погрузчика. Вообще-то поломанной техники и мусора тут было чуть. Погрузчик не был брошен – он находился в процессе ремонта. Отдельные части были с него сняты и лежали рядом на первый взгляд бесформенной грудой. За эту груду Заяц и залег.

   Он уже знал, какого свалял дурака. Не надо было вообще лезть на эту стену. Но и с той стороны его подстерегала опасность – там по его следу уже идут ищейки. И даже если у него имеется какая-никакая фора, скоро счет пойдет на часы. Еще до заката на него откроют полноценную охоту, уйти от которой можно одним способом – рвануть в сторону от цивилизации, в глушь. Ведь Вангея, как большинство колонизированных людьми планет, освоена лишь частично. И на ней до сих пор остались нетронутые уголки дикой природы. Проблема в том, что Заяц точно не знал, в какую сторону двигаться, чтобы уйти от цивилизации. Да и опыта выживальщика у него было маловато. Несколько дней продержится, а потом голод выгонит его наружу… если он не отравится раньше какой-нибудь местной дичью.

   Здесь, в закрытой зоне, он тоже в ловушке, но, по крайней мере, преследователи так просто сюда проникнуть не смогут. Значит, фора у него увеличивается. А значит, больше времени на поиски выхода и спасения.

   А спасение – вон оно. Пять серебристо-черных кораблей, устремивших носы в небо. Больше тут не было никаких судов – наверняка их все разобрали, чтобы освободить для этой пятерки место. Одного взгляды было достаточно, чтобы понять, что это военные корабли новой модели…

   … про которые он кое-что знает.

   Да, так уж получилось, что та информация, из-за которой он попал в неприятности, косвенно касалась этих красавцев. Вернее, место, куда их собирались отправить. Там их не ждут… вернее, не должны были ждать. Но из-за того, что кое-что узнал слишком много…

   Вот ведь ирония судьбы, приведшая его именно к ним! И куда прикажете деваться?

   Только туда. Выхода нет. Но… как?

   Заяц знал, что у него есть небольшая фора. Даже его преследователи, открыв на уцелевшего контрабандиста охоту, будут вынуждены потратить несколько драгоценных минут для того, чтобы договориться о проникновении на закрытую территорию вооруженных людей. Даже ради поимки особо опасного преступника – а Заяц себя таковым не считал – нужно получить специальное разрешение. Ведь он не станет ждать с поднятыми руками. Он будет сопротивляться. Начнется стрельба и кто знает, куда может улететь шальной заряд!..

   Короче говоря, даже знай он, что преследователи висят на хвосте, все равно у него есть немного времени, чтобы перевести дух и подумать. Тем более сейчас, когда по его следу пока никто не идет. Для преследователей он пока еще мертв. Еще несколько часов у него есть. И за эти несколько часов он должен успеть убраться отсюда как можно дальше.

   Вопрос: как? И на чем?

   Взгляд сам собой прилепился к пяти серебристо-черным кораблям и не желал отлепляться. А что, если…

   Чуть приподняв голову, Заяц бросил по сторонам быстрый взгляд, нырнул обратно за прикрытие из груды запчастей. Пары секунд было достаточно, чтобы вживленный в глазницу имплантат просканировал местность и рассчитал наиболее удобную траекторию с учетом камер слежения, которые, слегка поворачиваясь на штырях, сканировали окружающее пространство.

   Значит, выждать еще девять с половиной секунд и метнуться влево, до остова погрузчика. Потом еще пятнадцать секунд – и рывок вперед на три градуса. Ровно на десять метров. После чего замереть, распластавшись на земле, на несколько секунд – и третий рывок. Самый длинный и опасный – тридцать метров по практически открытой местности. Но потом он окажется под прикрытием одного из крепежных «быков». А там еще один десятиметровый бросок – и вон он возле ближайшего стапеля. Там спасение, там можно уже выпрямиться и разгуливать в полный рост. Рискованно, конечно, и в любой момент все может пойти не так. Но если выхода нет…

   Итак, пять, четыре, три, два, один…

   Пошел!

   Первый рывок прошел неудачно – тело утратило навыки, и Заяц болезненно приложился плечом о камень. Хрустнул сустав. В глазах потемнело от боли, но Заяц заставил себя собраться. Не сейчас. У него пять… нет, он пропустил свою «очередь» и надо ждать еще лишние секунды… секунды, которые могут стоить ему жизни, секунды, наполненные болью в руке.

   Ладно. Собраться. Три, два, один…

   Рывок.

   Он шлепнулся на покрытие, едва не пропахав его носом – подвела сломанная рука. Новая вспышка боли едва не лишила его сознания. Можно было извлечь из пояса таблетку обезболивающего, но на это уйдут драгоценные секунды. А идет новый отсчет. Самый короткий…

   Пора!

   Он рванул вперед, как спринтер, пригнувшись, отчаянно работая локтями, через боль и туман. В какой-то миг родилось неприятное ощущение следящего взгляда – камеры его зафиксировали и «ведут»! – но миг прошел, и он успел нырнуть за крепежный «бык», привалившись к нему боком и жадно ловя воздух разинутым ртом. Правая рука шарила по поясу. Вот он, клапан аптечки. Таблетки под закручивающейся крышкой. И кто только придумал такую конструкцию! Ведь ясно же, когда человека крутит от боли, координация движений ни к черту! Надо бы в одно касание и…

   Он закинул в рот не одну, а три таблетки – сколько выскочило на ладонь. Тратить время и убирать две лишние не хотелось. Да, с трех таблеток его может и вырубить – обезболивающее в них идет пополам с успокоительным – но не сейчас. Еще несколько минут у него есть. За эти минуты он должен добраться до вон того стапеля. В нем аварийный вход. Правда, он должен быть защищен кодом, но чем черт не шутит. Если ему везло до сих пор, может повезти и последний раз?

   Ну… три, два, один…

   Заяц рванулся вперед.

   Это не был запасной выход, как таковой – скорее, ход для роботов-ремонтников. Округлый, открывающийся по типу диафрагмы. Сейчас он располагался в опоре, но в полете стапели сомкнутся вокруг корпуса так, что ремонтный робот сразу «шагнет» на корпус. Тогда же внутри из-за изменения угла наклона, ход будет перекрыт и эта часть стапеля будет изолирована от остальных помещений. Ремонтные роботы окажутся в своеобразном шлюзе… и он вместе с ними.

   Но это его не должно волновать. Если он сумеет попасть внутрь корабля, то уж постарается убраться отсюда подальше.

   Только вот как ее открыть снаружи?

   Звук.

   Он пришел издалека, и заставил Зайца рыбкой нырнуть вниз, распластавшись на земле. К кораблю шли… люди? Откуда они тут взялись? Неужели…

ГЛАВА 6.

Переборка с шипением отъехала в сторону, открывая матово-белый тамбур. Он был погружен в темноту, но стоило людям переступить порог, как над головами зажегся свет.

   - Добро пожаловать на борт «Красавицы»! – изрек Арслан, широким жестом обводя окружающее. – Здесь все автоматическое, так что вам не о чем беспокоиться.

   - А мы и не… - прошептала Мари, озираясь по сторонам с разинутым ртом. – Как тут…

   - Пусто, - подсказала Георгина.

   - Ничего удивительного, тут пока все перекрыто, - улыбнулся Арслан. – Но вот здесь, - он коснулся небольшой панели в стене, и под его чуткими пальцами часть перекрытий буквально рассосались, - диспетчерско-технический отсек. Вон там – скафандры, а чуть дальше – стыковочный узел. В нем пока почти ничего нет… кроме парочки легких флаейров типа «Комар».

   - Парочки?

   - Да. Для наиболее ценных пассажиров.

   - А команда?..

   - Команда… и капитан корабля, - Арслан с преувеличенной важностью посмотрел на девушек, - никогда не покинет корабля. «Красавица» - особенное судно.

   - Военное? – встрепенулся Гастон.

   - Ну, - Арслан напустил на себя загадочный вид, - если вам так хочется считать, то…- он подмигнул.

   - Что, ты все-таки отправишься на войну?

   - Ну, не так вот сразу, - отрезал Арслан. – По крайней мере, пока эта машинка и ее сестрички не пройдут полевых испытаний. А там посмотрим… и потом, вам-то, гражданским, не все ли равно. Даже если что случится, вас не призовут… Но хватит об этом. Пошли дальше?

   Он снова набрал код, восстановив стены. Остался только лифт, гостеприимно распахнувший створки.

   - Лифтов тут три, - пояснил Арслан, когда они заняли места в кабине. – Два общих и один чисто технический. Есть еще и запасные лестницы, но они внутренние и предназначены в основном для роботов-ремонтников. Человеку ими пользоваться… неудобно.

   - Почему?

   - Они расположены внутри обшивки. Между первым и вторым слоем. Внутри почти нет воздуха, слишком тесно и холодно для человека. В защитном комбинезоне там можно продержаться всего несколько минут. Потом задохнешься, замерзнешь и схватишь такую дозу облучения, что уже не важно, от чего умирать – от холода или удушья.

   - Спасибо, - энергично высказалась Георгина. – Умеешь ты поднять настроение!

   - Это на всех кораблях так, - пожал плечами Арслан.

   - Даже на туристических лайнерах? – вытаращилась Мари.

   - Да.

   - И если турист… случайно попадет внутрь…

   - Да.

   - И его не спасут?

   - Нет.

   - Ужас, - впечатлилась девушка. – Я теперь буду бояться летать.

   Арслан только пожал плечами.

   Путь был короток – через минуту лифт уже остановился и мягко распахнул двери.

   - Мы на самом верху? – Георгина робко переступила порог, озираясь по сторонам.

   - Почти. Над нами еще один этаж, но туда гражданским вход воспрещен. Там стоит система слежения и даже со мной вместе вас не пустят, - Арслан присоединился к гостям. – Там орудийная палуба. И даже я, первый пилот и заместитель капитана, должен запрашивать код доступа.

   - А сейчас мы где?

   Перед ними открывалось полукруглое помещение со сводчатым потолком и зеркальными стенами. Несколько неглубоких ниш скрывали дверные панели с табличками-индикаторами. Арслан улыбнулся, демонстративно поднял руку с коммом, ввел несколько команд, и все индикаторы мигом вспыхнули разными цветами, а две двери мягко отъехали в стороны. Даже стены немного раздались так, что помещение вдруг оказалось чуть ли не в полтора раза больше первоначального, причем одна из стен совсем исчезла, явив взорам гостей что-то вроде летнего кафе – столы, стулья, барная стойка, шикарное панно, изображающее утопающий в зелени морской берег.

   - Вау! Глазам не верю! Это же…

   Мари устремилась к кафе, но была остановлена возгласом Арслана:

   - Назад.

   - Почему? Это…

   - Это иллюзия, - снисходительно пояснил тот, подходя. – Смотрите сами.

   Кафе отделяло от них тонкое, но прочное стекло.

   - Там кают-компания и столовая для членов экипажа, - пояснил будущий первый пилот. – А здесь место общего сбора.

   Он ввел еще несколько команд, и буквально из пола, как грибы, вырос кольцеобразный стол, из стен выдвинулось несколько кресел на колесиках, а сверху спустилось несколько мониторов – по числу кресел. Не успели гости сосчитать до десяти, как пустое пространство преобразилось в зал заседаний.

   - Командный пункт там, - указал Арслан на одну из дверей. Дал еще одну команду, и стена между ним и залом заседаний перестала существовать.

   В рубке было два ложемента для пилотов, отдельное кресло для капитана, ниша для радиста, двойной пульт управления и дюжины полторы экранов. Большая часть огней была погашена, горело лишь несколько индикаторов, показывающих, что система готова к работе.

   - Здесь все максимально функционально, - пояснил Арслан, проходя вперед и активизируя один из ложементов. – Мое личное кресло вот это, но я, как первый пилот, могу занять любое. У меня абсолютный код доступа наряду с капитанским.

   - Так-таки и абсолютный? – Гастон придвинулся поближе. – И даже в реактор?

   - И даже туда. В случае чрезвычайной ситуации я должен и имею право заменить любого из членов экипажа. И капитана в том числе.

   - Да быть того не может! Это и механика, и техника, и…

   - Ну… да. Здесь многое автоматизировано. Иногда достаточно просто уметь нажимать нужные кнопки. Хотите, продемонстрирую?

   С этими словами Арслан запрыгнул в ложемент, пристегнулся, пробежался пальцами по пульту, нажимая на клавиши и вводя коды.

   - Что для вас сделать? Хотите, я ее оживлю? Пора, красавица, проснись! – промурлыкал он.

   Пульт вспыхнул яркими огнями. Девушки невольно зажмурились. Мари тихо ахнула, когда пол под ногами чуть дрогнул. Где-то послышалось мягкое урчание, словно замурлыкал сквозь сон крупный ленивый кот.

   - Ух, ты…- протянул Гастон. – А можно…

   - Погоди, - Арслан, рисуясь, вводил команды, заставляя оживать все системы. – Сперва проверка и прокачка… Так… а «Красавицу» заправили. Молодцы! Ну-ка, ну-ка…

   Его пальцы снова забегали по клавиатуре. Рисуясь, Арслан покосился на Георгину – как она отреагирует. С тех пор, как выбрались из флайера и пришли сюда, девушка притихла. Она почти не подавала голоса, держалась чуть позади, словно ее взяли сюда исключительно за компанию. А ведь все делалось ради нее! Но пока больше внимания и интереса исходило от ее спутников. Гастон – так тот вообще уже примеривался к ложементу второго пилота и посматривал на пульт с таким голодным видом, что Арслан не мог ошибиться – у парня сбывалась мечта детства. Да, когда-то он и сам был таким же восторженным мальчишкой… и сейчас невольно ощущал себя намного старше, чем этот пассажир, хотя между ними было самое большее два года разницы.

   Он посмотрел на Георгину. Девушка со сдержанным любопытством озиралась по сторонам. Ну, хоть что-то!

   - Нравится? – спросил он.

   Девушка обернулась. Бросила в его сторону смущенный взгляд.

   - Да.

   - Это последняя модель. Если есть более современные, то они пока в стадии разработки и про них даже их конструкторы не имеют четкого представления. Так, грубые наметки… Но эта машинка и ее сестры… она совершенство! – Арслан провел ладонью по пульту, стараясь не задевать некоторые чувствительные сенсоры. – Был опытный образец… мы его видели на экранах… так и не поступил в производство.

   - Почему?

   - Он оказался… не идеальным.

   - А этот корабль? Он…

   - Она, - важно поправил парень. – Ее зовут «Красавица». Слышишь? Малышка? – он наклонился к пульту, словно корабль мог его расслышать. – Кра-са-ви-ца… - протянул он нараспев.

   В ответ мигнули огоньки.

   - Видишь? Отзывается! Решено, ее так и будут звать.

   - У всех кораблей есть собственные имена? – подала голос Мари.

   - Нет, конечно. Большинство сходит со стапелей под серийными номерами. Иногда имя заменяет название модели – «Таран», «Оса», «Шершень», «Ладья»… Частные суда, разумеется, могут носить имена собственные, потому как у них есть владельцы. Тогда так и записывают – например, «Беглец», модель «Таран», номер 9016-464Аз-«Бета»-26/106, владелец такой-то, порт приписки такой-то. В номере обычно указывается год выпуска, код производителя, порядковый номер в партии и общее количество машин в партии… ну и так далее. Такой же номер есть и у этой машинки… только он засекречен. Например, даже я не знаю, сколько на самом деле машин в этой партии. Эту информацию нам не предоставили.

   - Почему?

   - Мало ли… опытный образец… вдруг информация попадет не в те руки.

   - В наши, например? – хмыкнул явно обиженный Гастон. – Но мы же никому-никому не…

   - Вам, я доверяю, - сказал Арслан, глядя при этом на Георгину, которая вроде бы прислушивалась к его словам, но реагировала не так активно, как ее подруга. – Всем. Иначе не пригласил бы сюда. Но кто знает, с какими людьми вам придется встретиться потом!

   - Неужели на нас могут напасть? – Мари сделала большие глаза. Георгина тоже напряглась, и Арслан почувствовал нечто вроде скрытого самодовольства – ага, наконец-то ее проняло! Будет теперь ценить оказанное доверие!

   - Все может быть, - уклончиво ответил он. – Но будьте уверены, что я сделаю все, чтобы вас защитить.

   - Мне кажется, - спокойно и четко произнесла вдруг Георгина, - что лучшей защитой было бы ничего нам не рассказывать и не показывать. Меньше знаешь – крепче спишь.

   - Да, - Арслан развернулся к ней, - но я считаю, что доверие – это важная часть в отношениях. Любых. Я вам доверяю… полностью. И надеюсь, что так же полностью будут доверять и мне. И будут понимать, - не удержался он от добавления, - чем я рискую, доверяя вам ценную информацию.

   Девушка только поджала губы, всем своим видом показывая, что без этой информации она спокойно жила раньше и смогла бы жить дальше долго и счастливо.

   Вот упрямая! Ничего ее не берет! Он практически погонами ради нее рискует, а она нос воротит! Арслан рассердился. Что бы такого сделать, чтобы Георгина заинтересовалась?

   Он бросил взгляд на пульт. Несколько обзорных экранов включились, транслируя картинку – бетонное покрытие летного поля, здание лаборатории, угол ремонтного ангара, стена, и за нею…

   - А хотите, - осенило его, - я вас на ней покатаю?

   - Что? Это как? Ты серьезно? – чуть ли не хором возопили все. – Разве это можно?

   - Можно, - заулыбался парень, расправив плечи, - и даже нужно. Во-первых, мне все равно предстоял бы на ней предварительный полет, чтобы проверить, как работают системы и подходим ли мы друг другу. Во-вторых, что это за экскурсия, если я не покажу мою «Красавицу» в действии? На подобные пульты можно полюбоваться и на аттракционах на День Основания.

   - И… когда мы отправимся в полет?

   Это спросила Георгина, и Арслан отбросил все сомнения:

   - Сейчас. Займите места. Пристегните ремни.

   Пассажиры засуетились. Мари и Гастон буквально нырнули в ложементы, торопясь, как школьники. Георгина замешкалась. Девушка бросила взгляд на выход. Стартовать? Сейчас? Нет, она не была к этому готова.

   - Ты чего? – окликнула ее Мари. – Садись.

   - Куда? – девушка обвела рукой рубку. Здесь было только три кресла, и все они были уже заняты. – И потом, это может быть опасно.

   - Да ничего опасного тут нет, - запротестовала Мари так горячо, словно за пультом сидела именно она. Впрочем, так оно и было. Ей досталось капитанское кресло и, хотя в обычное время с его выдвижного пульта управлять кораблем было невозможно, девушка могла сколько угодно щелкать клавишами и разминать пальцы в сенсорных перчатках. – Твой Арслан опытный пилот. Или ты ему не доверяешь?

   Георгина хотела было возразить, что не может вызывать доверия человек, который практически решил ради минутной прихоти угнать военное судно, но промолчала. Некрасиво обсуждать кого-то за его спиной, да еще практически в его присутствии.

   Сам Арслан тем временем занимался проверкой всех систем и не сразу обернулся.

   - Ну, ты чего? Садись!

   - Куда?

   - Ах, ты…- сообразил он. – Погоди! Есть идея!

   Он вскочил и решительно потянул девушку за собой.

   Пользуясь моментом, Густав, уже устроившийся в кресле второго пилота, потянулся к пульту. Нет-нет, он не собирался ничего включать-переключать. Но повнимательнее посмотреть-то можно? И он не будет ничего трогать. Совсем ничего.

   - Что это?

   Механик выпрямился, прислушиваясь. Над опытным полем стояла тишина, нарушаемая только мягким гудением работающих механизмов и иногда далеким рокотом близкого космопорта. Но вот в этот ставший привычным шум вклинился и стал нарастать новый звук – тихое урчание, словно за спиной стоял громадный сонный кот. Постепенно этот «кот» стал урчать громче, в его «голосе» стали появляться новые обертоны. Теперь стало казаться, что это несколько котов мурчат каждый в своей тональности, иногда не попадая в ритм. Сомнения не было – это где-то близко работали, постепенно разогреваясь, турбины. Но ведь тут некому было… или…

   - Что происходит? Что за…

   Напарник смотрел в другую сторону. И выражение его лица подсказало механику ответ.

   Он обернулся.

   И выругался.

   Она открывается! Открывается, черт побери!

   Медлить Заяц не стал. Как и раздумывать, почему это внезапно запасная дверь начала открываться сейчас. Щель не была достаточно большой, чтобы в нее прошел ремонтный робот, но человек, втянув живот и обдирая края комбеза, вполне мог протиснуться.

   Что он и сделал.

   - Ты ничего тут не трогал? – поинтересовался Арслан, вернувшись на место.

   - Нет. Но хотелось! – Гастон с вызовом вскинул голову. – Потому что не понял, что значат эти огни! – он ткнул пальцем в пульт сбоку.

   - А, это… проверка систем на герметичность. Стандартная процедура перед взлетом.

   - Мы взлетаем? Все-таки взлетаем?

   - А ты как думал? – подмигнул Арслан.

   - Не уверена, что это хорошая идея, - подала голос Георгина, устроившись в кресле связиста.

   Девушке не нравилось, что происходит. И то, как Арслан взялся распоряжаться, и то, где она сейчас сидит. И вообще вся ситуация явно выходила из-под контроля. Если уж на то пошло, у них совсем нет права здесь находиться. Это закрытый военный объект. Да, Арслану потребовалось мужество и известная доля отваги, чтобы рискнуть и провести их сюда. Но если он таким образом хотел произвести на нее впечатление, то можно было обойтись и малой кровью. Просто показать им корабль снаружи, не забираясь внутрь. И тем более не готовя его к старту.

   - Да пустяки. Мы немного покатаемся, и все дела!

   Словно только того и ждал, ожила внешняя связь.

   - Борт «А-256» у вас все нормально? – прозвучал нервный голос.

   Георгина вздрогнула, невольно подавшись назад. Прямо перед нею замигала индикаторами приборная доска. Экран вызова посветлел, пошел рябью – с той стороны ждали ответа.

   - Арсла-а-ан… - прошептала она, бросив на него возмущенный взгляд. Сам ее сюда посадил, пусть сам и отдувается!

   Но ее голос услышали.

   - Кто там? Что происходит? Борт «А-256», ответьте диспетчеру немедленно!

   Чертыхнувшись, парень кинулся к креслу пилота, довольно решительно отпихнув Георгину и просигналив ей бровями – мол, ни звука. После чего вдавил кнопку вызова:

   - Здесь борт «А-256». Прием. Говорит первый пилот Арслан Гориа-Стрендз.

   - Что у вас происходит, пилот? Вы по какому праву находитесь на борту корабля?

   - По праву заместителя капитана, утвержденного высшим советом, - парировал тот. – Провожу предполетную внеплановую инспекцию… и заодно проверяю вас на готовность действовать в нештатных ситуациях.

   - Проверяет он, - проворчали с той стороны. – Тоже мне… А вот я свяжусь с командующим и узнаю, санкционирована ли внеплановая проверка!

   - Она потому и внеплановая, что никто точно не знает, когда она состоится, - не сдавался Арслан. – И это секретная операция. Эти корабли ведь – не обычные пассажирские суда. Следовательно, не всем о них и сообщают… все подряд.

   С этими словами он подмигнул вжавшейся в спинку кресла подруге – видишь, мол, куда, я тебя привел? Георгина видела. И понимала, что у них могут начаться неприятности. Великие звезды! Только бы отчим получил ее послание! Интересно, скоро ли у него кончится лекция и как быстро он сумеет ее выручить?

   - Вот именно, что «не все подряд», - буркнула связь. – У нас тут и без вас нештатная ситуация. Незаконное проникновение на закрытую территорию. Камеры зафиксировали…

   - Так это же были мы!

   - В двух местах одновременно? Вот то-то, - диспетчер усмехнулся, радуясь, что уел-таки зеленого новичка. – Сидите тихо и не высовывайтесь, пока мы не выкурим эту гниду… кем бы он ни был!

   - Просто сидеть? Сложа руки?

   - Да.

   - Слушаюсь, сэр, - отчеканил Арслан и, выключив связь, подмигнул Георгине: - Перепугалась?

   - Ну… немного…

   - Не бойся, я с тобой! Сейчас мы немного полетаем.

   С этими словами он вернулся на свое место, устроился поудобнее и дотянулся до шлемофона:

   - Пристегните ремни, начинаем предстартовую прокачку систем.

   - Что? Как? – хором завопили Мари и Гастон. – Какую еще прокачку?

   - Мы взлетаем! – весело воскликнул Арслан, активируя пульт и выдвигая сенсорную панель. На ней чуть колыхалась радужная жирная субстанция – контактная среда. В недрах ее что-то переливалось и вспыхивало синими и зелеными огоньками. Одни вспыхивали и гасли сами по себе, другие складывались в непонятные знаки.

   - Ты это серьезно? – ахнула Георгина. – Мы что, сейчас… действительно?

   - Да, - Арслан, рисуясь, натянул тонкие перчатки и кивнул Гастону, чтобы тот нажал на несколько кнопок со своей стороны. – Начинаю прокачку систем. Активация… голосовое управление… Капитан Арслан… Ну, красавица, давай, работай!

   Пульт вспыхнул десятками огней. Девушки невольно ахнули, но Георгина тут же заторопилась:

   - Немедленно погаси все это. Нам же велели сидеть смирно и…

   - Вот вы и сидите! А я – пилот. И должен проверить свой корабль…

   Мелодичный трезвон был ему ответом. Парень улыбнулся, бросив быстрый взгляд на Георгину. Смотрит. Во все глаза смотрит. Чувствует, что ради нее он сейчас совершает то, на что не решился бы никто другой. Ведь они не просто решили «взять напрокат» военный корабль, они, по сути дела, рискуют всем. Жизнями, здоровьем, а он – так и карьерой. И все ради нее. Она должна оценить его порыв. Должна понять, на что он готов ради ее благосклонности.

   Корабль отозвался. Прозвучало несколько нот, переливающиеся огни в сенсорной панели устроили танец, соединяясь в две цепочки, которые принялись выписывать сложные узоры. Несколько секунд Арслан следил за их танцем, а потом решительно опустил руки на панель.

   - Есть.

   Все его десять пальцев нашли свои цели – десять огней. Последовала короткая резкая вспышка боли – корабль устанавливал контакт с человеком – но миг прошел, и он обрадовано выпрямился.

   - Ну? Вы готовы к приключениям?

   Приятели его девушки смотрели восторженно, как щенята. А она сама… что-то странное было в ее лице.

   - Ты сумасшедший, - прошептала она.

   - А просто тебя люблю, - ответил он, глядя ей в глаза. – И готов на все, чтобы доказать тебе свою любовь.

   Из селектора опять послышались крики диспетчера – не заметить предстартовую подготовку корабля было невозможно. Но Арслан, не обращая внимания, дал последнюю команду.

   Где-то внизу родился мерный шепот, чем-то напоминающий рокот волн. Он постепенно усиливался, переходя в низкое тяжелое гудение и стрекот. Раз или два мелодию нарушил резкий треск, но рокот и гудение не прервались. Диспетчерская заходилась в криках – мольбы не валять дурака и все остановить чередовались с угрозами надрать задницы и уши всем соплякам, какие ни есть.

   - Ха, - оскалился Арслан, - руки коротки.

   - Может, все-таки не надо? – не выдержала Георгина.

   - Поздно, - отрубил парень. – Реактор уже активирован. Теперь его не остановить, пока не пройдет полный цикл. Иначе взрыв… и воронка километров на двадцать в диаметре.

   Девушка подавилась воздухом. Вжалась в спинку кресла, вцепляясь в подлокотники до боли в суставах. Зажмурилась изо всех сил, ожидая чего угодно – перегрузок, смерти или избавления от мук. Несколько раз в детстве она читала книжки о том, как дети тайком пробираются на космодром и… тут писатели разделялись в сюжетных линиях. В одном случае, мальчишки – обязательно мальчишки, девчонок не было никогда! – сами строили ракету и запускали ее в космос, порой с пассажирами. В других случаях они пробирались на борт готовящегося к старту корабля, чтобы лететь к звездам. В третьих сами угоняли ракету и улетали… как они сейчас. Но все эти приключения заканчивались одинаково – появлялся кто-то взрослый и отводил ребят домой. Порой не сразу, порой их долго ловили по всем окрестным мирам, но конец был один.

   А сейчас она стала героиней такой вот книги. И ей, в отличие от литературных персонажей, это не слишком нравилось.

   «Мама… Хартуг… кто-нибудь…»

   Потом ее резко рвануло вверх, чтобы тут же вдавить в кресло так, что Георгина закричала от боли. Страх поднялся в душе волной. Раньше она несколько раз летала с мамой или бабушкой, но никогда не испытывала таких перегрузок. Может, на военных кораблях всегда так? Ее замутило.

   Зайцу тоже было плохо. Он сразу понял, что означает этот мягко нарастающий гул и рокот и успел распластаться на полу, повернув голову набок, чтобы в случае чего не захлебнуться рвотными массами и на все лады костеря того идиота, который попытался врубить маршевые двигатели. С другой стороны, в этом была и хорошая сторона – если корабль стартует, какое-то время он будет недоступен для наземных спецслужб. И он, беглец, выиграет немного времени. А там, кто знает…

   Но до того надо было еще дожить. А ему так больно… так…

   - Георгина? Георга, ты как? – ее легонько потормошили за плечо, ущипнули куда-то.

   - Погоди, я сейчас. Тут аптечка. Специально для подобных случаев…

   Что-то ледяное прижалось к запястью. Девушка невольно взвизгнула – прикосновение было обжигающе холодным и болезненным. Она дернулась – и тут же услышала довольный голос Арслана:

   - Ну, вот! Я же говорил, что подействует!

   - Уй! – Георгина резко выпрямилась, всхлипывая от боли. – Что это было?

   - Спецпрепарат. Для экстренного приведения в чувство, - отрапортовал парень. – Из секретных разработок, - подмигнул он, словно намекая на то, что пришлось ему сделать ради нее.

   - Спасибо, - морщась от все еще не отпустившей боли, процедила сквозь зубы Георгина. На тыльной стороне запястья расплывалось алое пятно. Кожа в этом месте горела и чесалась. – После такого даже мертвый вскочит.

   - Ну, это же для десантников, - как ни в чем не бывало, пожал плечами Арслан. – У них болевой порог искусственно повышают, чтобы избежать… неприятных ощущений.

   -