Ребенок от сына босса. Оксана Кольцова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Отправившись вместе с подружками отпраздновать начало моей первой работы после окончания института, я и не подозревала, чем все это закончится. И оп – через некоторое время тест показал две полоски, а я не могу, просто не могу потерять место! Придется некоторое время скрывать все от начальника, хотя обманывать его жутко стыдно. Однако это не самое страшное. Ужас в том, что отец моего ребенка – сын моего шефа, и я понятия не имею, что мне делать дальше!

ГЛАВА 1

- Правда, тут круто? – проорала мне на ухо Танька, и я неистово закивала. Орать в ответ, рискуя сорвать голос, побаивалась. В понедельник у меня первый рабочий день, не годится приходить в офис и мило хрипеть в ответ на вопросы начальства. По этой же причине я просила бармена не класть мне в коктейли лед.

   Клуб, куда меня затащили подружки отпраздновать мою первую работу, действительно был крутым. Попасть сюда не так просто, однако Маринка, у которой масса полезных знакомств, раздобыла нам три инвайта. И вот теперь на моем запястье переливается временная печать с логотипом «Tonight», на мне ультракороткое блестящее платье с пайетками и умопомрачительные каблуки, в руке бокал с «Май Тай», музыка орет, танцпол вибрирует, и я категорически счастлива.

   - Ну что, еще раз за твою первую работу! – Маринка отсалютовала мне бокалом. – Довольна?

   - Ага, - кивнула я.

   - Пойдем танцевать! – Таня уже допила свой коктейль и тянула нас на танцпол. Маринка поднялась, а я покачала головой.

   - Идите, я сделаю перерыв. А потом снова.

   Честно говоря, я чувствовала, что немного перебрала, и хотела слегка отдышаться. Похмелье у меня жуткое, поэтому пьяной я ложусь спать крайне редко. Да что там, напиваюсь я тоже крайне редко. Просто сегодня и повод имеется, и два выходных впереди.

   Глядя, как подруги идут на танцпол, я улыбалась. Как же здорово, когда есть настоящие друзья! С Таней и Мариной мы – бывшие однокурсницы. Выпустились в этом году, а дружим с первого дня в институте. Хотя внешне мы абсолютно разные: Маринка – вылитая фотомодель, Таня – рыженькая кудрявая заводила, и я – ни рыба ни мясо, обычная девушка из провинции, приехавшая покорять Москву.

   Но ведь удалось же! Покорила! Я защитила диплом в июле, причем на «отлично», и сразу принялась искать работу. До этого только училась – родители настаивали, чтобы не отвлекалась, присылали денег на жизнь. Но теперь стыдно сидеть у предков на шее. Так что я, помахивая новенькими «корочками», окунулась в мир вакансий и собеседований. Сходила на два десятка, прежде чем ко мне проявили искренний интерес. И сегодня все документы были окончательно оформлены, меня взяли на работу. Испытательный срок – три месяца, ну, это везде так. А если я себя хорошо проявлю, то оставят работать постоянно. Честно говоря, мне очень этого хотелось. Компания мне понравилась.

   - Почему такая прелестная девушка стоит и скучает? – раздался голос у меня над ухом. Вернее, не раздался, а прозвучал на повышенных тонах. Н-да, «Tonight» явно не создан для долгих бесед...

   Я обернулась. Рядом со мной стоял высокий симпатичный парень в белой футболке и джинсах – обманчивая простота, однако Маринка бы точно сказала, сколько стоят такие вещички. Даже я видела, что – дорого. И сам парень такого... холеного вида: чуть растрепанные короткое волосы, легкая небритость, на руках – татуировки. Кривая улыбка, словно у голливудского актера. Чем-то парень напомнил мне Иэна Сомерхолдера.

   - А с чего ты взял, что я скучаю? – смерила его взглядом.

   Я с виду простушка, но дружба с Таней и особенно с Маринкой, умеющей одним шевелением брови ставить мужиков на место, даром не прошла.

   - Может, и нет, - покачал головой парень. – Но всегда есть, куда добавить еще немного веселья. Ты не будешь возражать, если я тебя угощу? – он кивнул на мой почти пустой бокал.

   Я посмотрела на танцпол: подруг не было видно. В мерцании стробоскопа сложно кого-то разглядеть. Ладно, в первый раз, что ли, парни в клубах клеятся! Сколько таких вечеринок у нас уже бывало. Этот вроде ничего, вежливый, и на прожженного пикапера не похож.

   - Ладно.

   - Пойдем к бару? Там потише.

   У барной стойки отыскалось два свободных высоких стула. Парень аккуратно помог мне усесться на один из них, сам оккупировал второй, уточнил у меня, что я хочу пить, и махнул одному из барменов. Здесь и правда было потише, можно разговаривать, не срывая голос.

   - Я Павел, - представился мой случайный кавалер. – А тебя как зовут?

   - Виктория. Вика.

   - Очень красивое имя. Извини за банальный комплимент, но правда красивое.

   - Спасибо.

   - И что же очаровательная Вика делает тут в одиночестве?

   - А я не в одиночестве, - усмехнулась я. – У меня группа поддержки. Мы с подругами.

   - О! Они не будут возражать, что я тебя украл?

   - Каждую из нас периодически кто-нибудь крадет. Если что, они позвонят, телефон у меня с собой, - я положила рядом серебристую сумочку.

   - Как все серьезно. – Тем не менее, он улыбался. В свете огней бара я лучше разглядела Павла. И правда, очень симпатичный малый, я бы даже сказала, красивый. Такой шарм – татуировки, небритость... – Вы просто так заглянули сюда, по поводу пятницы?

   - Не-а. Я получила свою первую работу, и мы празднуем. – Не смогла удержаться и расплылась в улыбке до ушей. Факт наличия работы очень, очень сильно меня радовал.

   - О-о! Повод для праздника! Это замечательно! И кем будешь трудиться?

   - Ассистентом ассистента руководителя, - охотно созналась я. – Вообще, мне повезло. Далеко не все находят работу по специальности с первого раза. Я пока не знаю, что там дальше, но начало хорошее. А ты? – Я спохватилась, что говорю только о себе. – Кем работаешь?

   - Помогаю отцу в фирме, - Павел еле заметно скривился. – Не уверен, что это мое, но родители лелеют мечту о династии бизнесменов. Пока приходится соответствовать. Потом, возможно, будет что-то другое.

   - А чем бы ты на самом деле хотел заниматься?

   - Да как-то непонятно. Мне вообще нравится путешествовать, кататься на сёрфе, ходить в клубы. Мне еще не сороковник, чтобы сидеть над нудными бумагами.

   Я вежливо улыбнулась. Для меня бумажная работа вовсе не являлась нудятиной. Я обожала возиться с графиками, цифрами, приводить все в порядок и улучшать то, что нуждалось в улучшении. Поэтому и пошла на деловое администрирование.

   Бармен поставил перед нами коктейли, и Павел приподнял свой бокал:

   - За твою первую работу! Поздравляю! Пускай она будет легкой и приятной и приносит тебе миллионы!

   - Миллионы – это вряд ли, - рассмеялась я. – А вот приличную зарплату – легко!

   - Лиха беда начало, - подмигнул мне парень.

   И вечер пошел своим чередом.

   Павел мне понравился, причем довольно сильно; не припомню, когда я в последний раз вот так быстро западала на человека. У меня уже случались романы, и один из них (правда, скоропостижно закончившийся) возник как раз на вечеринке, но впервые я в таком крутом клубе познакомилась с мужчиной уровнем намного выше, чем я. Разница стала понятна довольно быстро: Павел явно был из очень обеспеченной семьи. Он рассказывал о поездках на дорогие курорты, о знакомствах со знаменитостями и о модных ресторанах, где моей зарплаты хватило бы только водички попить. Я решила было, что он вешает мне лапшу на уши, однако потом поменяла мнение. Причем парень не хвастался, он легко и интересно рассказывал, искренне стараясь меня развлечь. Денежной пропасти между нами он, казалось, не замечал вовсе: ни разу не дал мне понять, что я «цыпочка не его уровня». Наоборот, ловя его взгляды, я чувствовала себя... избранной.

   Выпив по паре коктейлей, мы пошли танцевать. Маринка увидела нас издалека и, критически оглядев Павла, просигнализировала мне: дескать, одобряю, не теряйся. Мы друг друга оберегали, но и не мешали интрижкам подруг. В конце концов, нам по двадцать три года, самое время начинать взрослую жизнь, развлекаться и исследовать мир и людей.

   Павел танцевал отлично. С ним можно было не бояться, что партнер оттопчет ноги, он легко удерживал девушку на высоких каблуках. И я почувствовала себя такой счастливой! У меня есть работа, офигенные друзья, и я познакомилась с потрясающим парнем! У меня вся жизнь впереди!

   Потом был еще один коктейль. И еще. И еще. И мир становился все более и более расплывчатым, но в какой-то миг это перестало меня волновать.

ГЛАВА 2

Пробуждение вышло ужасным. Голова раскалывалась, во рту было сухо и противно, и тошнило – просто кошмар! Я застонала и постаралась открыть глаза. Доползти бы до кухни, выпить водички... А лучше – до ванной и сразу сунуть голову под холодный душ. К счастью, в моей маленькой съемной квартирке ползти недалеко. Пытаясь справиться с налетевшими вертолетиками, приоткрыла глаза... и поняла, что я не дома. У меня таких пространств не имелось.

   Холодея от ужаса, я приподнялась и осмотрелась. Огромная кровать посреди полутемной комнаты, где-то вдалеке угадывается закрытое полупрозрачными занавесками окно. Судя по тому, что оттуда льется свет, уже наступил день. Какой день, ведь только что был вечер?!.

   А хуже всего другое: я ощущала, что в постели не одна. Осторожно повернулась и, увидев руку мужчины, лежавшего рядом со мной, тут же вспомнила: ночной клуб, приятный парень по имени Павел, вот у него такие татуировки и были. Хотя почему были? Есть. Это он лежит сейчас рядом со мной, а я... а я – с ним.

   Я ощупала себя. На мне были мои трусики и мужская майка, и это немного успокоило. Значит, секса не было, парень просто привез меня пьяную к себе и уложил спать... а что рядом – так, может, у него кровать одна! В любом случае, не бросил меня на улице. Но как подруги меня отпустили?

   Мне было очень плохо. Прежде чем соображать и восстанавливать события вчерашней ночи, следовало выпить воды. И, пожалуй, побыстрее отсюда сматываться. Чувство стыда было едва ли не сильнее тошноты. Господи, что ж я натворила...

   Я осторожно спустила ноги на пол и, пошатываясь, побрела по квартире в поисках ванной.

   Хоромы оказались огромными. Ванну я нашла не сразу, а когда обнаружила, еще минуты две искала выключатель. Джакузи, черная плитка, громадное зеркало, хромированные краны. В зеркале отражалась кикимора со всклокоченными волосами, больше напоминавшими колтун на спине у маминого персидского кота. Ужас, кошмар... Срочно бежать отсюда.

   Открыв шкафчик, я обнаружила упаковку одноразовых зубных щеток. Хм, как предусмотрительно, похоже, я тут не первая спасенная из клуба. Впрочем, это мало волновало. Инстинкт самосохранения гнал меня прочь. И так ясно, что после подобного ни о каких перспективах отношений с понравившимся мужчиной говорить не приходится. Хорошо бы Павел не проснулся, я ему в глаза смотреть не смогу. Стыдоба!

   После чистки зубов и опрокинутых в себя пары стаканов холодной воды стало полегче, тошнота немного отступила. Я кое-как причесалась, использовав лежавшую перед зеркалом расческу, и отправилась на поиски своей одежды и сумочки, стараясь передвигаться как можно тише.

   Вещи отыскались посреди кухни. Что они тут делают? Платье валяется на полу, сумочка поодаль, в раковине грязная посуда. Царивший здесь беспорядок мало вязался с чистотой всей остальной квартиры. Впрочем, мне было не до мелких загадок бытия. Отыскав под столом туфли, сбросила футболку, аккуратно сложила ее и оставила на стуле, а потом переоделась в свое платье. Каблуки тоже пришлось надеть, и я едва с них не упала. Ох, как хреново-то! Доберусь до дома, буду отлеживаться весь день.

   Только одевшись, я выглянула в окно. Этаж оказался высокий, открылся потрясающий вид на ближайший район, широкую гладь Москва-реки и мост. Я мгновенно сориентировалась: да это же «Алые паруса», элитный жилой комплекс! Солнце стояло уже довольно высоко, на небе ни облачка. Такой хороший день, а мне так паршиво.

   Решив более тут не задерживаться, аккуратно пробралась к двери. Пришлось немного повозиться с замком, но я все же справилась и выскользнула на лестничную площадку. Уже в лифте достала из сумочки телефон и поняла, почему он меня не беспокоил: стоял на беззвучном режиме. Хоть не разрядился! Часы показывали половину второго. Полдня прошло, а я все это время провалялась на чужой кровати в чужом доме, и еще неизвестно, как себя до этого вела.

   Пропущенных звонков было много. От подруг, конечно же. Решив перезвонить им чуть попозже, я вышла из лифта в огромный холл. Консьерж проводил меня подозрительным взглядом, презрительно поджал губы, но смолчал. Чувствуя себя оплеванной, я поспешила на улицу.

   Было жарко, августовский зной накрыл город душным покрывалом. Я вышла с территории комплекса (охрана выпустила меня беспрепятственно) и, оказавшись на улице, вызвала такси через приложение. Машина приехала буквально через минуту, я забралась на заднее сиденье и, еле дыша, повторила водителю адрес, чтоб уж точно довез. Полчаса – и буду дома.

   Из такси я, немного поколебавшись, позвонила Тане.

   - Вика! – подруга просто орала в телефон. – Ты где вообще? Почему трубку не берешь?

   - Я... э-э-э... вчера перебрала немного. – Мне было все равно, что наш разговор услышит таксист, гораздо более важным казалось восстановить события предшествовавшей ночи. – Смутно помню, что было.

   - Этот парень довез тебя до дому, как обещал? – подозрительно спросила Таня. – Он Маринке эсэмэску прислал, что все в порядке. А это так?

   - Д-да. – То, что Павел довез меня не до моего дома, а до своего, уточнять, пожалуй, не следовало. Не сейчас. – Значит, он вам написал?

   - Ну да. Ты и правда была не в очень хорошем состоянии, твой приятель сказал, что на тебя коктейли так подействовали. Обещал довезти и позаботиться. Ты только что проснулась, что ли? Все в порядке?

   - Только что. – Я решила ничего не уточнять. – Чувствую себя не очень. Просто только сейчас увидела твои и Маринкины звонки. Позвони ей, ладно? Мне надо в себя прийти.

   - Ага, отлеживайся, если что – зови на помощь, привезу антипохмелин, - хихикнула Таня. – Главное, что все хорошо. Марине я сейчас позвоню, ты не бойся. А этот Павел, он с виду такой клёвый! У вас с ним что-то есть?

   - Я его вчера увидела в первый раз. – Я потерла висок, голова болела невыносимо. – Ничего у нас нет.

   - Ну, может, будет еще, - сказала оптимистка Танька. – Все, не стану тебя мучить разговорами. Помни, если что – звони немедленно!

   Я попрощалась, сунула телефон в сумочку и уставилась на свои руки. Но так сильнее укачивало, и я слезящимися глазами стала смотреть в окно, за которым кипел московской деятельностью летний день.

   Значит, Павел произвел на моих подруг такое положительное впечатление, что они без вопросов отпустили меня с ним. Оставил номер телефона, написал Марине смс, только вот явно не о том, что привез меня к себе. Осененная внезапной идеей, я принялась рыться в сообщениях. Так и есть, вот, отправлено от меня Марине в 4:06 утра: «Дхали вс впорядке». Доехали, все в порядке, надо полагать. Я сама отправила это подруге!

   Значит, в четыре утра мне было хорошо, спокойно и весело. И очень, очень пьяно, потому что я не помнила категорически ничего о прошедшей ночи. Последние обрывки воспоминаний относились еще к вечеру: как мы с Павлом сидит у барной стойки и хохочем над мемом, который он мне вКонтакте показал. А потом – дыра, огромная дырища.

   Ладно, видимо, дело было так. Я напилась, Павел повел себя как джентльмен и повез меня из клуба домой, только не ко мне на Беломорскую, а к себе. Что, впрочем, логично, от клуба до «Алых парусов» ближе. Но почему мы проснулись в одной постели? И что за разгром был на кухне? И мы... между нами же ничего не было? Скорее всего, трусики-то на мне... Я мучительно покраснела. Боже, не думала, что дойду до такого: невозможность вспомнить, снимали ли с меня трусы!

   - Доехали, барышня, - сказал водитель, глядя на меня в зеркало заднего вида. Он был пожилой, усатый и добродушный.

   - Спасибо, - пробормотала я.

   Деньги в этом приложении за поездку у меня списывались прямо с карточки, так что я вылезла из машины, добрела до подъезда и поднялась в вечно скрипящем лифте на свой девятый этаж. Квартира встретила тишиной и легким беспорядком, оставшимся после вчерашних сборов в клуб. Наконец-то я дома.

   Первым делом я сняла с себя всю одежду и залезла в душ. Холодный. Папа у меня – фанат ЗОЖ и с детства закалялся, чего и от дочери хотел. Мама на него ворчала, но я как-то привыкла взбадриваться под струями холодной воды. Вот и сейчас душ медленно прогонял похмельную усталость, голова кружилась все меньше, в мозгах прояснялось.

   Я внимательно себя осмотрела, никаких следов насилия не заметила и облегченно вздохнула. Нет, конечно, Павел выглядел очень прилично, но все же он случайный знакомый. Многие маньяки годами маскировались под приличных людей, даже заводили семьи. То, что мне повезло нарваться на нормального человека, иначе, чем защитой высших сил, не назовешь. Впрочем, не удивлюсь, если Маринка заставила Павла и паспорт показать, прежде чем доверить меня малознакомому парню.

   Через час я была уже практически в норме. Молодой здоровый организм восстанавливался быстро, а крепкий чай довершил дело. Мне было чудовищно стыдно, и от этого казалось, будто я сгораю изнутри. Я забралась в любимое кресло, включила телевизор и просидела так до вечера, перепрыгивая с программы на программу и стараясь не думать ни о чем.

   Часов в восемь позвонила Маринка.

   - Тут мне твой вчерашний кавалер названивает, - сообщила она, едва поздоровавшись. – Интересуется твоим здоровьем и судьбой. Говорит, вчера не смог взять у тебя номер телефона. Дать ему номер, или ты не хочешь продолжать знакомство?

   Представив, что нужно будет объясняться с Павлом, я содрогнулась. Нет, такого позора я не перенесу.

   - Слушай, просто напиши ему, что я в порядке, ему за все спасибо, но общаться не хочу. Можешь так и сказать, что мне стыдно за свое состояние.

   - Ой, кто не напивался, - философски протянула Марина. – Подумаешь, отговорка. Мужик вроде ничего, нормальный. Точно не хочешь?

   - Точно. Совсем не хочу.

   - Ладно, хозяин – барин. Но контактики его я сохраню на всякий случай, вдруг передумаешь. И паспорт.

   - Ты сфоткала его паспорт?!

   - Вместе с пропиской. Думаешь, я бы тебя отдала так просто?.. Ладно, отдыхай. Увидимся в следующие выходные?

   Пообещав полноценную встречу, я отключила телефон. Маринка в своем стиле – сфоткать паспорт случайного кавалера! Впрочем, неудивительно, при ее внешности ей постоянно приходится иметь дело с кучей пускающих на нее слюни мужиков, как нормальных, так и не очень. Подруга знает, как обезопасить себя, а заодно и нас с Танькой.

   Я выключила телевизор и побрела спать. Ладно. Это ошибка, кто из нас не ошибается? Сегодня очень стыдно, но завтра, конечно же, будет легче.

ГЛАВА 3

В воскресенье я проснулась поздно и весь день посвятила тому, чтобы и морально, и физически подготовиться к первому рабочему дню. Нельзя ударить в грязь лицом. Мне очень нравилась моя первая должность, а еще у нее имелась масса преимуществ.

   Близость к моему жилью – это раз. Всего пять станций метро каждое утро, и я на работе! Как подумаю о тех, кто едет через весь город и тратит на дорогу три-четыре часа, оторопь берет. Я искала что-то поближе к дому, как подавляющее большинство москвичей, но везет далеко не всем. Кто-то из области ездит, бр-р. А мне вот повезло.

   Два – это свободный дресс-код. Конечно, мне мягко порекомендовали вести себя прилично (платье с пайетками точно не подойдет), так как компания имеет дело с солидными клиентами и выглядеть нужно соответствующе. Но при этом – даже в джинсах можно прийти в те дни, когда нет важных встреч! Моя непосредственная начальница порекомендовала всегда держать в офисе пару комплектов сменной одежды, как парадной, так и удобной. Чтобы, если меня внезапно отправят к партнерам отвезти какие-то документы, я не тащилась через полгорода на каблуках.

   Три – это само начальство, очень мне понравившееся. Правда, я еще не видела Самого Главного Босса, ассистентом ассистента которого и являлась с сегодняшнего дня, однако моя начальница уверила меня, что во главе компании стоит человек адекватный. Вот и познакомимся.

   Ну и, конечно, зарплата. Она была хорошей, даже выше, чем обычно получают специалисты моего возраста и с отсутствием опыта. А для девушки из провинции это немаловажно. Папа с мамой будут мной гордиться.

   Для первого рабочего дня я после тяжких раздумий выбрала сторогое платье до колен, пепельно-голубого оттенка. Оно было без рукавов, и сверху я накинула невесомую кофточку. Легкие туфли с закрытым носом, бежевая сумочка, естественный макияж. Я стояла перед зеркалом и думала о том, что сегодня начинается совсем новая жизнь. Пятничный инцидент уже почти забылся, вернее, я его затолкала в самую дальнюю каморку памяти и для верности приперла шкафом. Незачем ошибкам влиять на мое настроение. Проехали.

   Как по заказу, погода выдалась чудесная. Август перевалил за середину, и по утрам уже чувствовалась в воздухе нотка сентябрьской прохлады, хотя днем мегаполис плавился от жары. Идя к метро, я улыбалась людям, машинам, собакам. Оказывается, это самое настоящее счастье – идти на работу!

   Через полчаса я уже подходила к блестящим дверям бизнес-центра неподалеку от метро «Аэропорт». Здесь располагались офисы нескольких компаний, наша занимала весь третий этаж. Показав вахтеру полученный на прошлой неделе пропуск, я вошла в лифт вместе с несколькими другими сотрудниками. Двое из них вышли со мной на третьем, заинтересованно покосились в мою сторону и удалились в неизвестном направлении.

   Я уже знала, где находится мое рабочее место, и через минуту вошла в просторный кабинет. Это была приемная перед кабинетом главы компании «Аквамарин» - моей новой замечательной работы. Когда я уже перестану так радоваться этому? И стоит ли переставать?

   В приемной стояли диваны и кресла, чтобы посетители могли подождать, пока босс их примет, а за стойкой, отделявшей часть помещения, пристроились два стола – начальницы и мой.

   С кофеваркой мы подружились быстро, и я вернулась на рабочее место, включила компьютер, а пока он загружался, подошла к окну и мечтательно туда уставилась. В таком виде меня и застала начальница.

   - Привет, - Ираида влетела в приемную, на ходу разматывая легкий летний шарфик, смотревшийся очень стильно. – Еще рабочий день не начался. Не терпелось приступить?

   - Так и есть, - кивнула я. – Доброе утро.

   С Ираидой мы виделись на собеседовании, которое проводил эйчар, и еще потом – когда подписывали документы, где уже стояла размашистая подпись начальника. Тогда мне показали и рабочее место, и кофеварку, и коротко обозначили круг моих обязанностей. Ираида сказала, что я втянусь постепенно, никто от меня не требует немедленно погрузиться в дела с головой.

   Начальница скрылась в кухне и через некоторое время вынырнула оттуда с чашкой жгуче-черного кофе. Я сама предпочитала мягкий капуччино.

   - Иди сюда, - Ираида поманила меня к креслам у низкого столика, на котором валялись журналы для посетителей. – Попьем кофейку, посплетничаем.

   Мы устроились в креслах (удобных, кстати!), и начальница сразу взяла быка за рога.

   - Ну что, Виктория, добро пожаловать к нам. Я надеюсь, тебе у нас понравится и мы будем счастливо работать вместе довольно долго. А пока давай я тебе расскажу, как у нас тут все устроено. Во-первых, меня можешь называть на «ты» и по имени, шефа – по имени-отчеству и на «вы». Если захочет, сам тебе дарует привилегию общаться с ним по-простому. Работать придется много, но ничего такого, с чем ты не смогла бы справиться.

   - А если не справлюсь? – пискнула я.

   Перед Ираидой я немного робела. Она была жутко стильная, деловая и умная, это чувствовалось сразу. И красивая холодной скандинавской красотой: льдисто-голубые глаза, белые волосы, постриженные коротким «ёжиком»... На рабочем столе у Ираиды стояла фотография, где женщина была запечатлена с мужем и тремя детьми. Просто образец для подражания. Хочу тоже такой быть в сорок пять лет.

   - Справишься, - отрезала Ираида, - я знаю, иначе бы тебя не взяла. Конечно, ты только выпустилась и опыта нет, но нам как раз такой человек и требовался. Шеф предпочитает воспитывать сотрудников под себя, у нас в компании атмосфера семейная, и если тебе это не подходит, скажи сразу. Тогда это реально не твое.

   - Вы уже спрашивали на собеседовании, - я немного осмелела. – Мне подходит.

   - Вот и прекрасно. А значит, будем работать. Ну, о том, что наша фирма занимается бассейнами, тебе известно. Кроме оборудования, начиная от плитки и заканчивая последним болтом на перильцах, мы продаем массу сопуствующих товаров: комплекты садовой мебели и мебели для релакса, сауны, бани, ванны, оборудование для СПА, всю бытовую химию для этого, конструкции из поликарбоната... И, разумеется, осуществляем все виды работ по установке, монтажу и обслуживанию. В московском филиале компании триста двадцать три человека, есть еще питерский и нижегородский. Думаем открываться подальше – во Владивостоке, но разница во времени... Ну это так пока, на стадии планирования. И руководит этим всем наш шеф – Владимир Иванович Раевский. Именно с ним мы с тобой непосредственно и работаем.

   - Я читала о нем на сайте компании, - выпалила я. – Он все создал с нуля десять лет назад. Даже в кризис смог удержаться на плаву.

   - Про кризис на сайте нет, значит, еще что-то читала, - усмехнулась Ираида. – Молодец. Надо понимать, куда идешь, и выбирать для себя лучшее. Да, шеф и правда нас удержал на плаву. Я с ним с самого начала, поэтому вижу, как он переживает за свое дело. Ну, и нас не обижает. Наши с тобой непосредственные обязанности заключаются в следующем...

   Я внимательно слушала, как Ираида перечисляет то, чем мне с ней на пару предстояло заниматься. Список получался внушительный: составление и контроль расписания босса, обеспечение комфорта на рабочем месте, подписание документов, ассистирование на деловых встречах, переводы, проведение первичных переговоров... И еще много, много всего. К счастью, училась я не просто для галочки, мне было реально интересно, а значит, справлюсь. Новый мир казался волшебным и волнующим.

   Первые часы на работе пролетели незаметно. Я осваивалась за компьютером, непрерывно общалась с Ираидой, старалась вникнуть сразу во все... У меня, конечно, не получалось (а хотелось!), однако я, повздыхав, взяла себя в руки и составила план. Нельзя объять необъятное за один день. А вот последовательно за пару недель – можно!

   К обеду, наконец, появился шеф. Пролетел мимо нас в свой кабинет и немедленно туда вызвал. Я, немного робея, зашла следом за Ираидой. Я видела фото создателя «Аквамарина» на сайте компании, однако встреча лицом к лицу – совсем другое дело. Первые впечатления самые стойкие, говорят.

   Владимир Иванович выглядел моложе, чем на снимках, и гораздо живее. Видимо, на официальных фото босса заставили позировать, а он этого делать не умел и не хотел. Зато вживую – обаятельнейший человек средних лет. Темные с проседью волосы, серые глаза и кривоватая улыбка, как у Индианы Джонса.

   - Добро пожаловать в нашу компанию, Виктория! – он аккуратно пожал мне руку, пригласил нас с Ираидой садиться. Кабинет у шефа был просторный, однако без вычурности. Все просто, добротно, функционально. – Надеюсь, впечатления первого дня у вас положительные.

   - Исключительно положительные, - согласилась я. Мне стало немного легче, волнение улеглось. Шеф чем-то напомнил мне папу, а уж с папой я всегда находила общий язык.

   - Ну, я рад. – Он бросил взгляд на часы. – К сожалению, дамы, много времени уделить не могу, но десять минут у меня есть. Виктория, с Ираидой мы работаем вместе практически со дня создания компании, а вам еще предстоит разобраться, как у нас тут все устроено. Со своей стороны, хочу сказать вот что. Я очень ценю результат. Если вы что-то не успели, не сделали, где-то ошиблись – приходите, поговорим, разберемся. Такое может случаться на первых порах, да и опытные сотрудники, бывает, преподносят сюрпризы. – Они с Ираидой переглянулись и усмехнулись, видимо, вспомнив какой-то эпизод. – Однако я не терплю систематической лени, отлынивания и желания сделать кое-как, лишь бы поставить галочку. Для галочки мы здесь не работаем. Это понятно?

   Я кивнула.

   - Также у нас иногда случается сверхурочная работа, накладки, провалы. Как и в любой фирме. Это жизнь, но я готов идти навстречу, если вижу, что вы стараетесь. Если пойму, что вам стараться не нужно, мы с вами расстанемся по окончании испытательного срока. И это тоже понятно, я надеюсь.

   Еще как. Я намеревалась держаться за работу когтями и зубами.

   - Я постараюсь все делать по максимуму, Владимир Иванович.

   - Хорошо. Тогда удачи. Ираида, останьтесь, я хотел бы кое-что продиктовать. А вы, Виктория, сделайте мне, пожалуйста, кофе. Я люблю черный со сливками, без сахара.

   Я вышла из кабинета, направилась в кухню едва ли не вприпрыжку. Какой замечательный у меня шеф! И жизнь удалась!

ГЛАВА 4

В субботу во время прогулки по «Вднх» я взахлеб рассказывала подругам:

   - А еще мы ездили на выставку! Сейчас в «Крокус-сити» проходит, профессиональное оборудование для загородных домов и предприятий. И еще мебель. Видели бы вы новую коллекцию! Я и старую не видала, но фантазия у дизайнеров... Стулья в виде гигантских грибов!

   - Удобные? – философски поинтересовалась Маринка.

   - Так себе. Мицелий на попу давит. Шеф сказал, что не будем брать.

   Мы медленно шли по аллее и ели мороженое. День выдался теплый и пасмурный, по небу летели низкие облака. На завтра обещали дождь, и я намеревалась все воскресенье провести на диване с книгой. Первая рабочая неделя выдалась насыщенной.

   Хотя я пока что трудилась на должности «подай-принеси», Ираида понемногу обучала меня и объясняла, как функционирует компания и что в ней придется делать конкретно мне, если я останусь тут постоянно работать. Делопроизводство, которое я изучала, было делом общим, а в частности приходилось вникать на конкретном месте. До прихода в «Аквамарин» я ничегошеньки не знала о бассейнах. Ну да, ходила в родном городе в бассейн, и в отпуске при отелях купалась, однако из чего эти бассейны сделаны и с чем их едят – понятия не имела. А теперь вот предстояло научиться.

   Подруг я техническими подробностями старалась не грузить, рассказывала о своих впечатлениях, о трудностях (возникавших, конечно) и о забавных случаях. А еще о том, что начальство у меня просто золотое, за неделю стало понятно. Учат, с пониманием относятся, еще и люди интересные. Ираида порекомендовала мне кучу дополнительной литературы, и вечерами я теперь упоенно читала.

   Родители, с которыми мы созванивались раз в неделю, тоже были за меня рады. Они все эти годы оплачивали мою учебу и теперь гордились, что я быстро нашла такую хорошую должность. Нас всех, конечно, волновал испытательный срок (скорее бы уже он прошел и меня оформили как постоянного сотрудника!), однако я не сомневалась, что смогу удержаться в «Аквамарине». Это место мне исключительно подходило.

   Подруг я решила перестать грузить и поинтересовалась, как у них дела. Маринка рассталась с бойфрендом, чьего имени мы даже не успели запомнить, и подыскивала себе нового. Таня увлеклась соседом по площадке и уже дважды ходила к нему в гости – один раз с пирогом, второй – с мясом по-французски. Готовила Танька божественно, я не сомневалась, что парень не устоит.

   - А если вы с ним не сойдетесь и поссоритесь? – поинтересовалась Марина. – Как на одной площадке жить будете?

   - Ой, ты всегда о плохом думаешь! – отмахнулась Таня. – Ну, не сойдемся, подумаешь, трагедия. Будем обходить друг друга, да и все. – Подруга даже к неудачным романам относилась, как к чему-то несущественному. Было и прошло.

   - Ну, я себе нового кавалера найду, осталось подыскать кого-нибудь Вике, - сказала Маринка. – Работа у тебя теперь есть, ты девушка на выданье. Завидная московская невеста.

   - Я провинциальная невеста, - развеселилась я, - в покоренной мною Москве! Лимита, можно сказать.

   - Кого это сейчас волнует! Ты красотка, ноги от ушей, мозги есть. Тебя с руками отхватывать должны, ты еще выбирать будешь. Так что давай в следующие выходные пойдем в клуб и кого-нибудь тебе найдем.

   - А кстати, о клубе! – вспомнила Танька, и я поморщилась, понимая, что сейчас воспоследует. – Тот красавчик, с которым ты уехала в пятницу! Он не объявлялся?

   - Объявлялся, но наша гордая Вика его отшила, - сдала меня Маринка.

   - Правда, что ли? – округлила глаза Таня. – С ума сошла? Он же классный!

   - А я – нет, - отрезала я. – Кто знает, может, по дороге в такси я ему на колени блевала. Я... смутно помню некоторые моменты. – О том, что ничего вообще не помню до момента пробуждения в квартире Павла, я предпочла умолчать. Некоторые вещи лучше не знать даже ближайшим подругам.

   - Зря, - хмыкнула Марина. – Поверь, парни готовы симпатичной девушке и не такое простить. Подумаешь, перебрала в клубе, с кем не бывает. Чего тут стыдиться.

   - Ну, а я стыжусь. Вот такая уродилась, хочется выглядеть в глазах поклонников приличной девушкой.

   - Не хочешь – как хочешь. Пропадает такой экземпляр! Если бы Таня не охотилась на соседа, я бы ей сосватала.

   - А сама почему не хочешь? – Мне стало интересно. – Ты ведь как раз сейчас девушка свободная и независимая.

   Марина задумчиво пожала плечами.

   - Не знаю, не мое это. Тебе он подходил, а мне – вряд ли. Не тот типаж.

   На том разговор о моем клубном спасителе и иссяк, я надеялась, навсегда.

   Однако в понедельник на работе я испытала настоящий шок.

   Я уже чувствовала себя более уверенно и даже решилась приходить за пять минут до начала рабочего дня, а не за пятнадцать, как вначале. Напевая, я пришла в офис, сварила себе кофе и взялась за документы: у шефа сегодня намечалась встреча с поставщиками труб для бассейнов, и меня попросили распечатать пачку бумаг. Пришла Ираида, подкинула мне папку со старыми договорами – разобрать... Словом, обычная офисная жизнь.

   Когда я отправилась за второй чашкой кофе и стояла у кофеварки, ожидая, пока она чудом сотворит мне капуччино, хлопнула дверь приемной и раздался голос, показавшийся мне смутно знакомым:

   - Ираида Вальтеровна, добрый день. Шеф на месте?

   - Здравствуйте, Павел Владимирович. Нет, будет только к часу, он на встрече. Что-то передать?

   - Вот это. – Раздалось шуршание бумаги, видно, на стол легли документы. – Там наброски по проекту, которые он запрашивал.

   Не веря ушам своим, я осторожно выглянула из двери кухни. Посетитель стоял ко мне вполоборота и меня не видел, однако я его мгновенно узнала. Это был он! Тот самый парень из клуба, Павел! Сейчас на нем был льняной летний костюм с длинными рукавами, но я все равно углядела краешек татуировки на руке. Сомнений никаких, это он!

   Вот ужас-то.

   Я быстро спряталась обратно и постаралась не дышать. Он уйдет, и я выйду. Надо понимать, во что я вляпалась.

   Павел и Ираида перебросились еще парой фраз, прозвучали шаги, снова хлопнула дверь. Я выглянула – ушел. Взяв в руки чашку кофе (пальцы так тряслись, что чуть не расплескала), я отправилась на свое рабочее место.

   - Кто приходил? – спросила у начальницы как можно более непринужденным голосом.

   - Руководитель отдела дизайна, - рассеянно ответила Ираида, вглядываясь в какие-то цифры на своем мониторе. – По совместительству – сын шефа. Павел Владимирович Раевский.

   «Ленин! Тут и сел старик». Папа всегда говорит эту фразу, когда его что-то удивляет. Или ввергает в шок. Шок – это по-нашему.

   Я осторожно опустилась в кресло, поставила чашку перед собой и уставилась на нее невидящим взглядом. Вот почему судьба со мной так злостно поступила? Почему из всех парней в городе, которые могли отвезти меня из клуба домой, это сделал именно сын шефа с моей новой обожаемой работы?

   Ладно, сказала я себе. Не паникуй, Вика. Может, он тоже ничего не помнит. Хотя... Звонил же он Маринке. Черт, черт, черт.

   С другой стороны... А что такого страшного произошло? Ну, отвез он меня к себе, а я сбежала. Извинюсь, скажу, бес попутал. Никто меня не заставляет общаться с Павлом Владимировичем Раевским. Хотя общаться все равно придется: руководитель отдела дизайна, как-никак.

   Надо подробнее изучить список сотрудников компании, может, там еще пара противных бывших затесалась? Был у меня один Егорушка... С моим везением – вполне может оказаться, что он тут за углом работает программистом.

   - Вика, что-то ты примолкла, - вернула меня на грешную землю Ираида. – Ты отправила е-мейл Таровскому?

   - Да, отправила. – Я встряхнулась. – Сейчас договорами займусь.

   Весь день я вздрагивала, когда открывалась дверь приемной, и если Ираида отсылала меня с каким-либо поручением, старалась пробегать по коридору побыстрее. Даже в туалет ходила с оглядкой. Но от судьбы не уйдешь.

   С Павлом мы столкнулись в коридоре, когда я отправилась на обед. Решила не пользоваться лифтом, а спуститься по лестнице – там почти никто не ходил. О том, что дизайнерский отдел располагается совсем рядом, я и забыла. Не так еще хорошо ориентировалась на громадном этаже с его кабинетами, переговорными и опен-спейсом.

   Павел увидел меня издалека. Бежать было поздно, поэтому, заметив, как парень остановился и сверлит меня взглядом, я поплелась дальше. К заветной двери, ведущей на свободу. У нее-то меня и перехватили.

   - Вот так встреча! – в голосе Павла звучало неприкрытое удивление. – Вика! Ты что здесь делаешь?

   - Работаю, - вздохнула я. – Привет.

   Врать смысла не имело. Все равно легко выяснить, где я сижу.

   - Работаешь? И кем же? – меня наградили скептическим взглядом.

   - Помощником помощника руководителя.

   - Это какого же?

   - Самого главного, - пробормотала я.

   Надо отдать Павлу должное: соображал он быстро. Отступил на шаг, оглядел меня еще раз внимательно с головы до ног и медленно проговорил:

   - Я слышал, что отец взял к себе еще одного ассистента, но почему-то не видел тебя сегодня у него в приемной.

   Я как можно более непринужденно пожала плечами.

   - Наверное, выходила куда-то...

   - Послушай, - Павел загораживал мне путь, а разворачиваться и уходить мне не хотелось – очень уж трусливо это выглядело бы, - я так и не понял, почему ты сбежала втихаря и не захотела со мной потом общаться. Я чем-то тебя обидел? Не припомню за собой такого.

   - Ну... я вообще не очень хорошо помню этот вечер...

   Мимо прошли две сотрудницы, с любопытством покосившиеся на нас, и я решилась:

   - Послушай, наверное, и правда, я должна тебе разговор. Давай пойдем куда-нибудь? А то нас тут скоро глазами разденут.

   - Какое прекрасное сравнение, - хмыкнул Павел. – Ну, пойдем. Есть предпочтения?

   Я ходила обедать в небольшой ресторанчик в этом же офисном здании, однако там имели обыкновение зависать многие сотрудники «Аквамарина», так что это не вариант. Наверняка сына босса все знают в лицо, и если отметят, что он обедает с новым ассистентом... Ой-ой, потом от сплетен никогда не отмыться.

   - Давай в «Якиторию»? Она на той стороне улицы.

   Павел пожал плечами. Кажется, ему было все равно, куда идти. Парень сверлил меня взглядом, и это мне совсем не нравилось.

   Шагая рядом с ним, я мучительно пыталась вспомнить, не могла ли сказать или сделать чего-то такого в тот вечер, что переходило бы определенную границу. Вроде нет. Девочки утверждали, что я даже пьяная веду себя адекватно, и я надеялась, что вечер с Павлом не стал исключением. А может, он совсем не о том хочет поговорить...

   Мы вышли на улицу, где собирались тучи (в конце дня обещали дождь), перешли на другую сторону шоссе и сели за освободившийся столик на террасе. Я заказала стандартный бизнес-ланч, а Павел долго смотрел в меню и наконец небрежно ткнул пальцем:

   - Это, это и это. И чайник молочного улуна.

   Официантка ушла, и избегать разговора стало нельзя.

   - Послушай, - начала я, чтобы побыстрее отстреляться, - ты меня извини, что я... что все так получилось.

   - Что именно получилось? – осведомился Павел. Я никак не могла понять по его тону, как он относится ко всей этой ситуации. Зол? Равнодушен? Или забавляется?

   - Да многое. Я, честно говоря, мало что помню из этого вечера. А когда проснулась, соображала еще плохо и решила уйти, не будя тебя. Надо было, наверное, записку оставить...

   - Мало что помнишь? – Его взгляд стал острым, как иголка. – А что именно осело у тебя в памяти?

   - Какие-то обрывки, - вздохнула я. – Поэтому мне, наверное, было так стыдно... да что там – до сих пор стыдно! Немного помню клуб, и то, как ехали, а вот все остальное как в тумане. – Я не стала говорить, что у меня полный провал в памяти. Это вообще стыдоба.

   - Ясненько, - протянул Павел. – Значит, и не помнишь ничего! Понятно.

   Его тон меня слегка встревожил.

   - А есть что-то, о чем мне следовало бы беспокоиться? Я как-то неприлично себя вела?

   - Нет, - он усмехнулся, не сводя с меня глаз. – Все было... хорошо. Не парься, Вика.

   У меня словно камень с души свалился. Уф! Я не натворила ничего мерзкого. И, кажется, парень на меня не в обиде.

   - Прости еще раз, что так убежала, ничего не сказав, - улыбнулась я. – Просто я себя плохо чувствовала и... и мне хотелось поскорее оказаться дома.

   - Не парься, - махнул рукой Павел. – Проехали.

   Нам принесли заказ, и на некоторое время разговор прервался. Когда официантка, расставив тарелки, ушла, Павел поинтересовался:

   - Ну, а как ты к моему папочке попала?

   - Обычно, по собеседованию. Тогда в клубе мы и отмечали мое успешное зачисление на первую работу.

   - Я помню, ты говорила.

   Я кивнула. О чем дальше разоваривать с Павлом, я не знала.

   Вроде мы все прояснили насчет той ночи, но я по-прежнему испытывала рядом с ним неловкость. То есть как парень он мне нравился, и я помню, что мы неплохо провели тогда время (до момента, когда алкоголь повлиял на мои воспоминания), однако почему-то не очень хотелось продолжать знакомство. А придется, так как отныне мы работаем рядом. Что там Павел говорил на вечере? «Помогаю отцу в фирме»? И не соврал же.

   - Как насчет сходить со мной на ужин? – огорошил меня вопросом младший Раевский. Я аж вздрогнула: не ожидала такого быстрого наступления.

   - Паша, ты меня извини, пожалуйста, - проговорила я как можно более спокойно, - однако не думаю, что это хорошая идея.

   - Почему? Отец не против отношений на службе, лишь бы делу не мешали. У нас в этом году уже три свадьбы было. Девочки из бухгалтерии постоянно вызывали к себе программистов, технических работников и админа – то у них принтер не работает, то вилка из розетки выпала, то пасьянс не складывается. Ладно-ладно, - он поймал мой взгляд, - нормальные у нас там бухгалтерши, это я шучу. По делу вызывали. Слово за слово, кофейком угостили... Пожалуйста. Противоестественный союз главного админа и главного бухгалтера – как тебе это?

   - Почему противоестественный? – засмеялась я.

   - Потому что они должны аннигилировать, а они сошлись. Так что мешает нам?

   До меня запоздало дошло, что Павел Раевский меня клеит. Нахально, посреди рабочего дня.

   - Нет, - сказала я. – И я не ломаюсь, просто... Просто пока я к этому точно не готова.

   - Мне нравится слово «пока», - усмехнулся парень. – Ладно, не буду тебе надоедать. Ну, если ужин тебя не привлекает, может, сходишь со мной в культурное общественное место? На выставку, например? Мне туда нужно, в основном, по работе, однако можно совместить приятное и полезное.

   - Точно, ты же глава отдела дизайна! – вспомнила я. – Выставка тоже дизайнерская?

   - В точку. Так как, пойдем?

   - Не знаю, посмотрим.

   - Она еще через месяц. Есть время подумать.

ГЛАВА 5

Павел свое обещание сдержал. Ни на работе, ни вне работы он мне не надоедал от слова «совсем». И хотя парень взял у меня номер (который, заметим, мог и без моего согласия выяснить), написал всего пару раз и то – какие-то мемы кинул. Я полагала, что наш разговор его тоже успокоил. Свербело, видимо, непонятное: как от него, такого красавца, могла наутро, не попрощавшись, убежать девушка? А как только все выяснилось, охотничий азарт пропал. Приглашение на выставку тоже наверняка чистая формальность, и я не рассчитывала туда с ним пойти. Тем более что полностью была поглощена новой работой и очарована профессионализмом шефа и Ираиды. Они оба учили меня и впихивали в меня столько новой информации, что пар из ушей шел. Но мне это нравилось!

   - Ты теперь завзятая карьеристка! – смеялась надо мной Маринка (с подругами я виделась на выходных, это святое). – Скоро подсидишь начальника и сама займешь его место!

   - Это первые три месяца. И испытательный срок. Пусть пашет, - философски заметила Таня. Впрочем, она была права.

   Однако я ещё не знала, что поджидает меня впереди.

   Однажды утром, придя на работу, я почувствовала себя плохо. Накануне я довольно долго просидела за документами, которые взяла домой, чтобы поработать, пила какой-то новый чай, купленный в «Кантате», и утреннюю тошноту списала именно на его воздействие. Да, не следует покупать непроверенные продукты. Я сидела за столом, боролась с тошнотой и думала только, как бы поскорее оказаться дома.

   Ираида заметила мой зеленоватый вид и поинтересовалась:

   - Что с тобой? Плохо себя чувствуешь?

   - Да. Видимо, вчера съела что-то не то.

   - Так зачем сидеть и мучиться? – пожала плечами начальница. – Езжай домой, за один день без твоего участия фирма не развалится.

   - Ну, я бы не хотела даже один день пропускать, - вяло пробормотала я. - Тем более что мне очень нравится тут работать.

   - Прогиб засчитан, - усмехнулась Ираида. - Равно как и подлизывание к начальству. Но тебе это не поможет. На сегодня ты свободна.

   Ломаться я не стала и, поблагодарив начальницу, собрала сумку и отправилась домой.

   Дома мне немного полегчало; я с подозрением понюхала вчерашний чай и поняла, что его запах кажется мне очень привлекательным. Странно: вчера это был просто чай, вкусненький, конечно, но... меня к нему так не тянуло.

   Подумав немного, я позвонила в платную клинику, где наблюдалась уже не первый год. Когда я переехала в Москву, родители настояли, чтобы я не пользовалась сомнительными услугами бесплатной медицины. Папа с мамой вполне справедливо полагали, что здоровье и сэкономленное время дороже, а поэтому я наблюдалась в клинике у их давнего знакомого, который после окончания школы ушел в медицину и добился на этом поприще больших успехов. В отличие от многих других частных клиник, где пациента в первую очередь старались развести на деньги и втюхать ему кучу совершенно ненужных обследований, заведение Олега Петровича Шаркова пользовалось заслуженной и доброй славой.

   Так как клиника была платная, приняли меня быстро; мой терапевт, милейшая женщина пятидесяти лет, выслушала мою сегодняшнюю жалобу на здоровье и посмотрела на меня подозрительно. Однако ничего говорить не стала, кроме того, что направляет меня для начала сдать анализ крови. Пожав плечами, я отправилась в путешествие по кабинетам.

   Затем терапевт направила меня к гинекологу, которая была и вовсе немногословна и заявила, что со мной обязательно побеседует врач.

   Тут я немного встревожилась, потому что их активность и непонятные взгляды наводили меня на странные мысли. Экология на планете сильно ухудшилась - что я, мало роликов на YouTube посмотрела по этому поводу? Может, и меня сразила какая-нибудь неизвестная болячка, которую завез в Москву обменный студент из Занзибара и случайно чихнул на меня в метро?.. Конечно, настолько мнительной я не была, и даже немножко посмеялась над своими страхами, но все же было немножечко тревожно.

   Побегав между кабинетами туда-сюда, я снова оказалась в кабинете терапевта. Анализы здесь делали быстро, и перед моим врачом уже лежала тоненькая стопка бумажек. Кроме того, на экране монитора у нее отображалось что-то странное: графики, цифры... по мне, так бухгалтерия понятнее.

   - Ну что же, Виктория, - проговорила врач и нацепила на нос очки, круглые, как у Гарри Поттера. - Если можно так выразиться, даже удивлена вашим удивлением. В конце концов, в вашем положении подобное состояние нормально.

   - В каком положении? - не сообразила я.

   - Ну как же, - искренне поразилась терапевт, - вы же беременны!

   Я сначала даже не нашлась, что сказать. На минуту мне показалось, что врач шутит, это такой розыгрыш. Сегодня, конечно, не первое апреля, но, может быть, международный День шутящих врачей? Мало ли каких праздников напридумывали! А я просто попалась под горячую руку.

   - Э... - наконец выдавила я. - В смысле – беременна?

   - А какой еще смысл может быть у этого слова? - врач посмотрела на меня с таким искренним недоумением, что я начала подозревать: нет, День шутящих врачей здесь совершенно ни при чем. - Вы беременны, срок семь недель. Если для вас это сюрприз, то тогда я вас поздравляю.

   - Спасибо, - автоматически ответила я.

   И лишь после этого до меня начало доходить...

   - А... А вы точно уверены в том, что мне сейчас сказали?

   Терапевт, кажется, немножко рассердилась.

   - Послушайте, милая... Я в своей профессии уже не первый год, и если я говорю, что вы беременны, значит, вы беременны. Все анализы это подтверждают, и гинеколог тоже подтвердил.

   - Но этого точно не может быть, - сказала я со всей убежденностью, - просто потому, что у меня не было секса ну очень давно... ну, месяца четыре - точно!

   - Если исключить возможность зачатия от Святого Духа, то вам следует вспомнить, с кем вы все-таки занимались сексом месяца два назад, - и, видя, что я совершенно растеряна, врач смягчилась. – Послушайте, Виктория. Я вижу, для вас это действительно новость. Вы не следили за циклом и не замечали изменения в привычках, в своем организме?

   - Нет, не особо. То есть цикл я и правда прошляпила, но иногда от стресса он у меня пропадает. Это я знаю и потому совершенно не встревожилась. А в последнее время у меня не то чтобы стресс, но большая загрузка. У меня новая работа, на которой приходится прикладывать довольно много усилий, и поэтому я решила... – Я потерла ладонями лицо. – Простите, я действительно растерялась. Я совершенно не ощущаю себя беременной. Сегодняшняя тошнота – это, скорее, исключение из правил. Я прекрасно себя чувствую.

   - Вот и хорошо, - кивнула врач, - значит, у вас впереди наслаждение своим состоянием... если, конечно, вы хотите оставить ребенка.

   - Я еще не смирилась с мыслью, что вообще беременна. Простите, вы меня огорошили.

   - Понимаю. - И она, кажется, действительно понимала, так как смотрела на меня совсем не строго, а, скорее, ободряюще и поддерживающе. - Вам следует свыкнуться с этой мыслью. Послушайте, Виктория, как насчет того, чтобы прийти ко мне на прием в субботу? Мы с вами поговорим, и вы скажете, какое решение приняли.

   - Конечно, - пробормотала я.

   Из клиники я вышла на улицу и побрела куда глаза глядят. Не глядели они особо никуда, и я пару раз налетела на прохожих. Здравый смысл, до сей поры дремавший, вдруг проснулся.

   «Так нельзя, - шепнул мне голос разума, - ты в каком-то невменяемом состоянии. Сядь, подумай».

   Я огляделась в поисках кафе, узрела вывеску вездесущей «Шоколадницы» и потащилась туда. К счастью, народу там почти не было, несмотря на обеденное время. То ли все уже поели, то ли еще не начинали. Неважно. Все неважно. Я не глядя заказала какой-то чай и пирожное (организму срочно требуется порция глюкозы, чтобы начать соображать!), дождалась этого, отпила глоток принесенной официанткой воды и внезапно будто проснулась.

   Это не смертельная болезнь, это... хуже? Лучше? Я понятия не имела. Открыв в телефоне календарь, я посмотрела даты в августе – примерное время зачатия было именно там. Что у нас в августе произошло? Я искала работу, проходила собеседование в «Аквамарин». Потом прошла и...

   И мы отправились отмечать с девчонками.

   И я не помню один вечер.

   Точнее, целую ночь.

   В голове будто зажглась стоваттная лампочка. Понимание было столь ослепительным, что я даже застонала и уткнулась лицом в ладони.

   - Девушка, с вами все в порядке? – ко мне поспешила встревоженная официантка. Я неопределенно помахала рукой.

   - Да... кажется... Просто шокирующие новости. И прозрение.

   - Бывает, - вздохнула она, ушла к бару и через минуту вернулась с еще одним пирожным, укаршенным ягодами. Малина и черника глянцево подмигнули мне. – Вот, возьмите. Комплимент от заведения.

   - Ой, спасибо! – бытовая доброта чуть на слезу меня не прошибла. А может, это сказывалось мое состояние. Я не замечала, что в последнее время стала более эмоциональной? Вроде нет. Хотя пару недель назад посмотрела один сериал и просто обрыдалась над судьбой главного героя. С другой стороны, он умер. Неважно.

   - Все будет хорошо, - ободрила меня официантка и оставила в одиночестве.

   Я смотрела в окно на идущих мимо людей, на машины и не знала: будет или нет.

   Так, сказала я сама себе. Надо все разложить по полочкам. Ясность и понимание. Это всегда помогало.

   Я напилась в клубе, меня увез с собой Павел Раевский, и мы занимались сексом у него дома. Теперь это непреложный факт – Святой Дух тут ни при чем, я уверена. Не думаю, что Павел сделал что-то против моей воли. Хотя маньяки, бывает, с виду очень милые люди, вот видела я в одном сериале... Неважно. Скорее всего, я и сама была не против. Трусы-то на мне поутру обнаружились. Да и каких-то следов насилия я не заметила. Вряд ли Павел надругался над моим храпящим телом...

   Блинский блин! Почему парень мне ничего не сказал?! Он в «Якитории» смотрел на меня так со значением, а я не обратила внимания. Хотя... что там по взгляду поймешь, мало ли кто на кого как смотрит. Я подумала, что он тоже мало что помнит и ему неловко, а на самом деле – вот оно как...

   А может, и не помнит. Не имеет значения. У меня только один вопрос: почему секс был незащищенный?!

   Я – девушка современная. То есть готова ко всему и всегда. У меня в любой сумочке отыщется пара презервативов, если кавалер оказался не готов. Неужели я была настолько пьяна, что забыла о спасительном средстве?

   Ответ напрашивался сам собой. Да, была.

   Ы-ы-ы-ы!

   Я подавила желание побиться головой об стол (чего уж теперь), взяла ложечку и отправила в рот кусочек пирожного. Неожиданно (а, впрочем, вполне ожидаемо!) проснулся зверский аппетит, и я умяла и свой заказ, и комплимент за считанные минуты. После чего подозвала официантку, заказала себе баварский бургер с котлетой и беконом и поняла: это именно то, что мне сейчас нужно. Официантка, кажется, обрадовалась, что я ожила, и заказ принесла быстро.

   Над бургером я размышляла. Факт есть факт: я беременна. Конечно, я хотела детей в перспективе, однако не тогда, когда у меня нет парня, а тот, что сделал мне ребенка, новости явно не обрадуется. И еще он – сын босса. Вот жуть.

   Подумав о работе, я похолодела.

   Я ведь клятвенно заверяла Ираиду на собеседовании, что декрет я в ближайшее время не планирую, ни-ни! Она не особо настаивала, но я, начитавшись отзывов в сети из серии «как удачно пройти собеседование», знала, что работодателям не очень-то нравится брать на работу сотрудницу, обучать ее, а через год отпускать сидеть с ребенком, да еще и искать на ее место замену. Я прекрасно понимала работодателей. Это ж сплошные нервы и неудобства. Но, с другой стороны, что ж теперь, детей не заводить... В одном я была уверена: стоит мне заявить шефу о своей беременности, как мой испытательный срок завершится в тот же день. Как бы ни был прекрасен Владимир Иванович, он не будет держать меня на работе, ему это невыгодно от слова совсем.

   Поэтому вопрос об аборте стоит ребром. Если я избавлюсь от ребенка (о котором, заметим, даже не знала), то никто ничего не узнает, я продолжу работать в «Аквамарине», и мне удастся избежать массы трудностей. В конце концов, я еще не готова к детям. У меня есть три дня, чтобы все решить.

ГЛАВА 6

Эти три дня стали настоящим испытанием. На работе я старалась держаться как ни в чем не бывало, да и кому там было дело до моих душевных терзаний? Подругам решила не звонить. Равно как и маме с папой. Это решение я должна принять одна, только одна. Ничье мнение не может иметь на меня влияние в данный момент. А послушав друзей и родственников, можно окончательно запутаться. Одни скажут: «Рожай! Дал Бог зайку, даст и лужайку!», другие: «Ты с ума сошла? Бегом на аборт!». И это совершенно не поможет мне сделать правильный для меня выбор.

   В пятницу шеф уехал на какое-то совещание до конца дня, и Ираида отпустила меня пораньше. Я вышла из офиса в прохладный сентябрьский вечер. Над Москвой сгущались сумерки, нежно-лиловые, подернутые оранжевым закатным светом, и я решила прогуляться пару станций метро пешком. Ну и пусть рядом шумит шоссе, мне все равно хорошо шагалось этим осенним вечером.

   Я шла, и свежий ветер словно выдувал у меня из головы лишнее. Две станции метро превратились в три, а там уже и до дома было недалеко... Я устала, однако в мозгах моих становилось яснее, и, приближаясь к дому, я уже знала, какое решение приму.

   Зашла в супермаркет на углу, купила разных вкусностей, но не слишком много – нечего таскать тяжести и загромождать холодильник. Поднялась к себе в квартиру, включила повсюду свет, переоделась в домашнее и принялась готовить ужин. Овощи я резала аккуратно, словно раскладывая их по полочкам, и после готовки тщательно все убрала. Кухня сверкала, когда я зажгла свечу в высоком подсвечнике (любила я устраивать сама себе романтические вечера «для настроения»), села за накрытый стол и принялась есть.

   Мне было понятно четко: я хочу этого ребенка. Пусть я его не планировала, пусть это совсем не вовремя, однако разве бывает идеально подходящее время? Разве что у модных блогеров-тысячников, живущих на Бали, или у глянцевых девушек из рекламы. А я – обычная. И для меня идеальное время, предположим... сейчас?

   Детей я в принципе хочу. Павел Раевский – вроде не такой уж плохой кандидат в отцы с точки зрения генетики. Будет ли он отцом на самом деле... Я не знала. Это моя оплошность, я потеряла контроль над собой, и хотя секс – дело обоюдное, все же, все же... Я не чувствовала, что Павел мне чем-то обязан в этой истории. Может, он полагал, что я пью таблетки и поэтому секс был незащищенным, а может... Да неважно. За свои поступки всегда нужно отвечать самой.

   Конечно, я понимала, что будет сложно. Очень-очень сложно. Тяжело, потому что мама с папой далеко, а я не собираюсь уезжать из Москвы (хотя если ситуация повернется совсем паршиво, возможно, придется это сделать). Я только закончила институт и начала работать, а сейчас выпаду из процесса на длительное время. Хотя... выпаду ли?

   Насчет ребенка я решила, теперь предстоял не менее важный вопрос – что делать с работой?

   Если я сейчас вылечу с этого места, другого мне не видать. Вряд ли я смогу убедительно врать на собеседованиях, да и через некоторое время мое положение станет заметным, и тогда прости-прощай все надежды. И вот тут я оказалась перед весьма непростым выбором. Понятное дело, за место в «Аквамарине» (если меня оставят на постоянную работу, а я в этом почти не сомневалась) надо держаться. Только вот... честно или нечестно?

   Честно – это значит прямо в понедельник отправиться к шефу и сообщить, что я жду ребенка. Можно Ираиде сказать, принципиальной разницы нет. Главное – сообщить начальству, что вот такая штука со мной приключилась. Не планировала, да, но дети бывают незапланированными. И пускай начальство решает, что со мной делать. Правда, в их решении я особо не сомневалась: попросят меня с вещами на выход...

   А нечестно – это подождать, пока меня официально возьмут в штат (по моим расчетам, к тому времени ничего еще заметно не будет), и тогда уже сообщить нерадостным начальникам потрясающую новость. Да, не очень хорошо поступлю, зато у меня гарантированно будет декрет и работа.

   Еще вопрос – когда говорить родителям и подругам. Если первые далеко и им можно сознаться в любой момент (лучше, конечно, прежде, чем внучок пойдет в школу), то с Мариной и Таней этот номер не пройдет. Девчонки зазывают меня в клуб, там удивятся, почему я не пью... В общем, Штирлиц из меня так себе.

   Пораскинув мозгами, я решила, что вопрос с работой можно пока отложить. Испытательный срок заканчивается не завтра, а значит, принять нужное и правильное решение я все равно успею. Родителям тоже позвоню тогда, когда сформулирую, как им правильно всё преподнести. А вот с подругами решать следовало незамедлительно.

   Я достала телефон и написала в общий чат:

   «Привет! Есть важные новости. Надо увидеться. Как насчет у меня в середине дня в субботу?»

   За что я люблю своих подруг – ответы не заставили себя ждать. Марина тут же отписалась:

   «Могу в три».

   А Таня присовокупила:

   «Подтянусь. У тебя все в порядке?»

   «Более или менее, - написала я, - подробности в субботу».

   И выдохнула. Первый шаг сделан. Как-нибудь я с этим справлюсь, верно? А пока нужно побольше узнать о своем состоянии, беременностью я до сих пор не интересовалась от слова совсем. Почитаю-ка интернеты, может, что умное пишут.

   Назавтра подружки подтянулись к трем. Первой явилась Маринка, всегда немножко странно смотревшаяся в моей квартирке. Как Джулия Робертс в «Ноттинг-Хилле», когда она оказалась у Хью Гранта в гостях. К счастью, за Мариной не змеился хвост папарацци.

   - М-м, как пахнет! – подруга сбросила туфли на каблуках и прошлепала на кухню. – Пирожки с повидлом?

   - Ага, мамины, фирменные.

   - Теперь уже твои фирменные. По-моему, ты усовершенствовала рецепт. Вот сколько у тебя талантов! – похвалила меня Марина. – А ты парнями разбрасываешься, как перчатками!

   Я пожала плечами. Не хотелось вступать в заведомо проигрышные дискуссии, когда жизнь кардинально поменялась.

   Таня пришла минут через десять, а через пятнадцать мы втроем устроились на кухне за накрытым столом. Опыт показывает: кухонные разговоры – самые лучшие. Почему-то именно русскому человеку нравится сообщать волнующие новости и философствовать рядом с плитой, на которой в сковороде шкворчит картошечка с салом. Или пирожки из духовки подмигивают, не принципиально.

   - Ну что, дорогая, излагай свои новости, - потребовала Маринка, когда мы уселись и разлили чай. – Что такого случилось, что понадобилось собирать военный совет?

   Люблю Марину: видит самую суть.

   - Я беременна.

   Подруги замерли, не донеся до рта пирожки с повидлом. Затем медленно переглянулись – и снова уставились на меня круглыми совиными глазами.

   - Ты – что?! – первой отмерла Таня. – Ты... как?! Ты же на новой работе живешь!

   - Угу, - кивнула я, - но я умудрилась еще до работы...

   - А почему нам не говорила? – нахмурилась Марина.

   - Потому что сама лишь несколько дней назад об этом узнала, и мне требовалось время, чтобы переварить новость и решить, что с этим делать.

   - И что ты решила? – Таня смотрела на меня очень-очень серьезно.

   - Оставить ребенка.

   Подруги помолчали, затем Маринка заговорила:

   - Вика, я знаю тебя не первый год и понимаю, что ты уже подумала. Но на всякий случай спрошу один-единственный раз: ты хорошо подумала? Уверена в своем решении на все сто?

   - Да, - кивнула я. – На всю тысячу.

   - Тогда я тебя поздравляю. – Марина отложила пирожок, улыбнулась и взяла меня за руку; во вторую ладонь тут же вцепилась Таня. – Это очень важное дело – ребенок. Из тебя отличная мать получится.

   - Ты меня огорошила, - призналась Танька.

   - А как меня гинеколог огорошила! – усмехнулась я. Оттого, что у меня такие прекрасные понимающие подруги, внутри стало тепло и щекотно, и я поняла, что сейчас разревусь. Играй, гормон! – Спасибо за поддержку, девочки! Вы у меня самые лучшие!

   - Ну а как иначе? – пожала плечами Маринка и вернулась к покинутому пирожку. – Одна за всех, и все за одну. Ладно, предположим, новость я предварительно переварила. А неудобные вопросы задавать тебе можно?

   - Спрашивайте, - вздохнула я.

   - Кто отец, Вика? В Святого Духа я не верю, не в нашем прагматичном мире.

   Когда я приглашала подруг на разговор, то понимала, что этот вопрос они непременно зададут. И мне нужно было понять, что на него отвечать. Оставить завесу тайны, отговорившись тем, что отец ничего не знает о грядущей радости, или сказать как есть? Поразмыслив, я остановилась на последнем. В конце концов, скрывать что-то от девчонок – это себя предавать. Зачем врать подругам, от которых я ничего плохого в жизни не видела...

   - Помнишь, Марин, я уехала из клуба с тем самым парнем, что потом тебе звонил и меня искал? Ну вот...

   Маринка соображала быстро.

   - То есть он воспользовался твои бессознательным состоянием и тебя... – Глаза подруги полыхнули гневом. – Я его найду и убью!

   - Подожди со страшной местью! Во-первых, я думаю, он бы ничего не сделал без моего согласия. Это... ну, вроде как я напилась и его соблазнила.

   - Вроде как? – ухватилась за мою неуверенность Таня.

   - Угу, - удрученно кивнула я. – Ничего не помню о той ночи. Проснулась у него дома и сбежала. Поэтому он потом меня и искал...

   - Но раз ты ничего не помнишь, как можешь утверждать, что этот Павел ничего такого с тобой не сделал? – возразила Марина.

   - Точно я и не знаю. Однако у меня не было никаких поганых ощущений после. Ну, кроме жесточайшего похмелья, конечно.

   - Вика, ты наивная, честное слово. – Маринка, похоже, не на шутку рассердилась. – Необязательно ты бы сопротивлялась, если просто отключилась от алкоголя. Надо найти его и предъявить...

   Я подняла ладони.

   - Никого искать не нужно. Я знаю, где Павел. Он... он – сын моего босса.

   На сей раз пауза затянулась надолго. Наконец, подружки переглянулись.

   - Тань, ты чего-нибудь понимаешь? – жалостливым, совсем ей несвойственным голосом проговорила Марина. – Что она творит?

   - Не-а, не понимаю. Но, думаю, разберемся.

   - И еще как разберемся! – согласилась Маринка.

ГЛАВА 7

Совещание затянулось допоздна. Подружки просидели у меня весь день, и мы крутили ситуацию так и эдак, но не пришли к единому мнению. Марина полагала, что Павла стоит припереть к стенке и заставить отвечать за содеянное, ибо ребенок нужен двоим. Я сомневалась, что Павлу он вообще нужен, потому что на такое продолжение нашего клубного знакомства парень явно не рассчитывал. Таня мягко намекала, что хорошо бы все же рассказать Павлу о том, что он станет папой. Я склонялась к ее мнению, однако единственным вопросом было – когда?

   Ведь если он скажет отцу, я могу лишиться работы в один миг. И что делать с этой самой работой? Врать мне не хотелось, но и подставляться под удар – тоже... Теперь я отвечаю не только за себя. Мне надо будет ходить по врачам, сдавать анализы, хорошо питаться. Если я сознаюсь маме с папой, они будут настаивать, чтобы я бросила работу и уехала к ним обратно. Оставила московскую жизнь, растила ребенка под их присмотром... Они помогут, я знаю. Всегда помогали. Именно поэтому садиться им на шею ой как не хотелось.

   И я честно призналась подругам, что мне очень-очень хочется остаться в «Аквамарине»! Я просто влюбилась в эту компанию и хотела бы делать в ней карьеру.

   - А то, что твой начальник будет дедом твоему ребенку, тебя не смущает? – ехидно поинтересовалась Маринка.

   - Может, ему и не надо знать...

   - Вика! – Таня взяла меня за плечи и проникновенно заглянула в глаза. – Давай без глупостей. Тебе все равно придется признаться Павлу. И ты сама это знаешь. Нечестно будет не сказать никому ни слова. Да и он не дурак, может сложить два и два.

   - Девочки, мне так страшно! – пожаловалась я, пряча лицо в ладони. – Так влипнуть! Если бы это не была моя работа и отцом ребенка оказался посторонний парень, было бы в разы легче. Но так... Павел не обрадуется, - решительно сказала, потянувшись за чашкой с чаем. – Он мне при первой встрече втирал, как не нагулялся и не хочет на себя вешать много ответственности, а отец заставляет его скучно работать. Полагаю, девчонок у него море. А тут еще и ребенок.

   Я уже успела немного узнать характер Владимира Ивановича и понимала, что он, узнав о внуке, нагнет сыночка так, что мало не покажется. Павел меня возненавидит. Так и будет. Не лучше ли просто промолчать...

   - Вик, ты совсем запуталась, - сказала, в конце концов, Маринка. – Тебе надо отдохнуть. Не нервничай. Нервяк и раньше плохо действовал на организм – у меня вот, например, кожа сразу сохнет, - а уж тебе теперь и вовсе нельзя.

   В последующие дни на работе я ходила тише воды, ниже травы. Даже Ираида заметила, что я притихла, и пару раз интересовалась, в чем дело. Я отговаривалась не очень хорошим самочувствием (что было истинной правдой, по утрам меня тошнило, хорошо хоть, потом дурнота отступала и можно было жить нормально) и навалившимися бытовыми проблемами. Старалась делать всю работу тщательно, чтобы создать наилучшее впечатление. Я уже погуглила все, что мне предстояло, прикинула траты и пришла в ужас. Ладно анализы и здоровое питание – фиг мне теперь, а не полуфабрикаты или мои обожаемые роллы – сырую рыбу, оказывается, нельзя! – так еще и подготовка к рождению ребенка. На форумах писали, что первые полгода жизни малыша самые незатратные, а вот потом...

   Мне с мелким (или мелкой?) надо будет на что-то жить. И я осознавала, что, наверное, ко мне в «Аквамарине» будет не очень хорошее отношение со стороны начальства, когда все выяснится. Но день Икс приближался, и я понимала, что не сознаюсь. Как бы ни мучила меня совесть.

   Павла я старательно избегала. Помогло то, что он на несколько дней уехал в командировку и в офисе не показывался, а в остальное время я ловко от него ускользала. Он тоже не настаивал на продолжении знакомства и о своем приглашении на выставку, к моему облегчению, позабыл. Говорить ему или нет об отцовстве, я могу решить позже.

   - В понедельник обсудим вашу дальнейшую работу, - наконец, сказала мне Ираида Вальтеровна однажды в пятницу. – Ну, не волнуйтесь так, Виктория! Я уверена, что Владимир Иванович оставит вас работать здесь, я ему настоятельно рекомендовала это сделать. А со временем, возможно, и мое место займете, - она подмигнула, и мне стало еще горше.

   - Ну что вы, Ираида Вальтеровна, я вовсе не пытаюсь вас подсидеть, - вяло возразила я.

   - Вика, это была шутка. Да что такое с вами? – она присела напротив, взяла меня за руку, попыталась заглянуть в глаза. Я отводила взгляд. – Я же вижу, что-то происходит. У вас крупные неприятности? Только не говорите, что проигрались в подпольном казино, все равно не поверю.

   И тут я разрыдалась.

   Я плакала так, как, наверное, с детства не ревела. Конечно, все это время подруги меня поддерживали, однако они не могли принять за меня такое важное решение. Тут я никого не должна слушать, полностью сама! Это вопрос моей совести. Но и выживания тоже...

   Хотя, конечно, по миру я не пойду. Просто... прикипела я к «Аквамарину».

   - Ну-ну, тихо! – Ираида обняла меня, погладила по спине. – Уверена, что бы ни случилось, все решаемо. Вот, держите, - она пододвинула ко мне упаковку бумажных платочков. – Хотите, принесу вам кофе?

   Я улыбнулась сквозь слезы.

   - Это я должна вам кофе приносить...

   - Не расклеюсь от одного разика, - фыркнула Ираида. – Что будете, капуччино? – Она ушла на кухоньку и оттуда продолжила: - Я ведь тоже когда-то начинала с должности «подай-принеси», но мне всегда хотелось большего. А когда хочется и есть какая-то соображалка, то все получится рано или поздно. Просто требуется бездна терпения и труда. В вас я это вижу, так что все будет хорошо, Вика.

   Она вернулась с двумя чашками кофе и поставила одну передо мной. Я думала, что на этом начальница сочтет свои утешительские обязанности исполненными, однако Ираида села напротив и спросила:

   - Так что случилось?

   И я поняла, что не смогу ей соврать. Никак.

   - Я беременна, - призналась тихо. – Узнала всего некоторое время назад, и аборт делать не хочу. А тут... испытательный срок. Я невыгодное приобретение: научусь и в декрет уйду, а мне тут так нравится...

   - А отец? – сухо поинтересовалась Ираида. Ее лицо стало отстраненным, будто начальница уже просчитывала варианты.

   - Он... не знает. Это вышло случайно. Так что сейчас я сама по себе.

   - Виктория... – Ираида вздохнула. – Я не буду давать вам советов в личной жизни, что делать с отцом и с ребенком – решаете вы. Но...

   - Я все понимаю. Вы скажете Владимиру Ивановичу?

   Она медленно покачала головой.

   - Нет, не скажу.

   Я изумленно воззрилась на нее.

   - Вы сами решите, говорить ему или нет в понедельник. Окончательный ответ даст он.

   - И вы... вы считаете, что если я сознаюсь ему, он меня оставит?

   Ираида пожала узкими плечами.

   - Я не знаю, Вика. Может, да, а может, нет. Владимир Иванович – приверженец традиционных семейных ценностей, да и человек практичный. Понятия не имею, как он поступит.

   - А вы? Как поступите вы?

   Ираида усмехнулась.

   - Вот в понедельник и узнаете.

   Время до понедельника тянулось, как резиновое. Даже хуже. Я не находила себе места, бродила по квартире и думала, думала... Поняла, что стены давят на меня, и уехала гулять в Коломенский парк, благо погода выдалась хорошая. Подруги пытались мне звонить, но сейчас я не могла их видеть. Не потому, что они что-то сделали не так, а потому, что никто не должен мне говорить, идти на сделку с совестью или нет. Это была только моя ответственность!

   Наконец, наступило утро понедельника. Я оделась со всей тщательностью (погибать, так с музыкой!), нарисовала себе лицо, замазав круги под глазами, и отправилась на работу, как на казнь.

   В офисе уже шла обычная жизнь: многие, особенно из IT-отдела, приезжали пораньше, чтобы избежать пробок. Я поздоровалась с уже знакомыми сотрудниками, тоскливо думая о том, что всего этого могу одномоментно лишиться, и прошла на свое рабочее место. Ираида предупредила, что придет позже, с утра она отправилась в налоговую, и разговор с начальником откладывался до полудня. Сил не было уже ждать...

   Я села за свой стол, положила руку на еще плоский живот. «Ничего, маленький, прорвемся как-нибудь».

   Наконец, стрелки часов приблизились к двенадцати. Прибежала Ираида, не запыхавшаяся и свежая, как чайная роза, побросала на стол какие-то бумаги. Владимир Иванович пришел еще раньше и заперся в кабинете, я слышала, как он там с кем-то разговаривает по телефону. Начальница бросила на меня быстрый взгляд.

   - Пойдем, поговорим с шефом.

   Шеф пребывал в благодушном настроении из-за подписанного крупного контракта. Встретил нас улыбкой и возгласом:

   - Ну что, Ираида, давай сюда бумажки, подпишу, чего тянуть?

   - Хотя бы формально поговорить надо, Владимир Иванович, - заметила начальница, присаживая в кресло и кладя ногу на ногу изящно, будто скандинавская принцесса. Я присела на край стула и посмотрела в ковролин.

   - Если так хочешь, поговорим, - согласился Раевский. – Виктория, вы очень хорошо себя показали, и как работник вы нас с Ираидой полностью устраиваете. Испытательный срок вы прошли. Остаетесь у нас? Или вас уже кто-то успел переманить? Я надеюсь, что нет.

   - Нет, никто меня не переманил, - покачала я головой. – Владимир Иванович...

   - Что? – весело прищурился шеф.

   Вот он, момент истины. Если я сейчас промолчу, Ираида что-нибудь скажет? Она ведь уже в курсе... Может, тоже промолчит. Я уловила ее сочувствие в пятницу. Однако как буду жить я сама? Как стану ходить на работу, когда правда станет... более чем очевидна?

   - Владимир Иванович, прежде, чем вы что-то подпишете, я должна вам кое-что сказать. – Я подняла голову и посмотрела шефу прямо в глаза. – Я беременна.

   Повисла пауза.

   - Простите, Виктория, что?.. – ошалело переспросил шеф.

   - Я жду ребенка. Пока незаметно, но... Сама узнала только недавно, когда уже работала здесь. Это не было спланировано... Случайность. – Я нервно стиснула пальцы. Раевский хмуро смотрел на меня. – Я долго думала. Но не могу просто так заступить на должность, ничего вам не сказав.

   - Ираида Вальтеровна, вы знали? – поинтересовался шеф у помощницы.

   - Виктория сказала мне в пятницу, - вздохнула та. – Я предоставила ей право самой сообщить вам. Вижу, что этим правом она воспользовалась.

   Что-то в голосе начальницы заставило меня перевести взгляд на нее. Ираида еле заметно улыбалась. Или мне кажется?

   - Хм... Говорили мне, что у нас матримониальная обстановка благоприятная, но чтоб вот так сразу на новичков действовало... – Владимир Иванович покачал головой. – Благодарю вас за честность, Виктория. Я ее ценю.

   - Мне... собирать вещи? – не выдержала я. И так все выходные провела, мучаясь, лучше уж узнать ответ поскорее.

   Владимир Иванович долго смотрел на меня, молча. Что он там выискивал в моем лице, неясно. Однако я смотрела на него прямо, не отрывая взгляда. Неприятности всегда нужно встречать гордо, так мама говорит. Тогда они кажутся менее пугающими.

   Потом шеф молча пододвинул к себе папку, которую подсунула ему Ираида, полистал ее, поставил там несколько подписей и протянул мне.

   - В бухгалтерию сходите, оформитесь по всем правилам. Добро пожаловать в «Аквамарин», Вика.

   К горлу подкатили слезы. Проклятые гормоны! Или это моя всегдашняя чувствительность?

   - А как же... Мне же придется в декрет...

   - Ну, уйдете вы в декрет, - индиффирентно пожал плечами шеф, - потом выйдете из декрета, зато с нами работать будете. Вы меня полностью чем устраиваете, а дети – это счастье. Эх, - вздохнул он, - была б вся молодежь такая сознательная! Я Пашку своего прошу: найди ты хорошую девушку, внуков нам пора! – а он только отмахивается. – Словно сообразив, что сказанул лишнее, Владимир Иванович махнул рукой. – Ну, идите, работы непочатый край. Виктория, в бухгалтерию сегодня же! И, - он усмехнулся, - поздравляю!

   - Спасибо, - с искренней благодарностью ответила я.

   Реветь все еще хотелось, ошеломление оказалось таким огромным, что я не могла поверить. Меня оставили? Я буду здесь работать? Боже, какое счастье!

   - Вы молодец, - сказала Ираида, закрыв дверь в кабинет шефа и подойдя к моему столу. – Я надеялась, что вы сделаете правильный выбор, и вы его сделали. Теперь мы точно сработаемся.

   - А если бы я не сказала?

   - Тогда бы я не стала шефу рекомендовать работать с вами. Потом объяснила бы ему, почему. Бизнес – это суровая штука, Виктория. Но если думать только о собственной выгоде, а о людях – нет, если не быть в каких-то важных моментах предельно честными, хороший коллектив не построишь. – Она открыто улыбнулась мне. – Идите в бухгалтерию, все оформляйте. А я пока сварю кофе.

   Я вышла из приемной, едва не танцуя. И мое радужное настроение омрачала теперь только одна мысль.

   Рано или поздно мне предстоит сказать Павлу.

ГЛАВА 8

Некоторое время мне успешно удавалось избегать Павла Раевского.

   После того, как я подписала документы и официально и, надеюсь, надолго сделалась сотрудницей «Аквамарина», начальники ненавязчиво взяли надо мной шефство. Я посмеивалась, такое внимание было приятно, хотя и немного смущало. Я ведь не ожидала никакого особого отношения к себе! Ну, подумаешь, ребенок будет. Беременность – не болезнь, а состояние организма. Поэтому спокойно – теперь уже точно спокойно! – занималась своими делами, училась, а на просьбы Ираиды не перенапрягаться отвечала, что я все делаю в своем темпе. Надо будет – замедлюсь, но пока у меня было полно энергии.

   Беременность протекала хорошо. Тошнота, помучившая меня вначале, довольно быстро прошла, и теперь я наслаждалась новыми ощущениями. Вкусовые предпочтения почти не изменились, а вот запахи... Я до сих пор не знала, как упоительно, оказывается, пахнет морковь. Причем есть ее мне не хотелось, а вот нюхать... Я носила одну морковку с собой в офис и время от времени прикладывалась к ней носом. Хорошо, что никто не засек меня за этим смешным занятием.

   В одну из суббот, когда мы собрались с подружками, те потребовали от меня ответов на неудобные вопросы – и я вынуждена была признать, что отвечать, наконец, придется.

   - Ты не можешь держать его в неведении! – сердилась Маринка. – Он, между прочим, к созданию этого ребенка тоже причастен!

   - Неким образом, - согласилась Таня и с шумом втянула в себя остатки молочного коктейля. Мы встретились в кафе, где меня не смущали запахи, ставшие в последнее время очень навязчивыми. – Вика ж ничего не помнит.

   - Хватит меня троллить! – возмутилась я.

   - А родители? – продолжала наседать Марина. – Вот что, дорогая, ты как хочешь, а я готова взять на работе отгулы и сопроводить тебя к твоим предкам, чтобы, в случае чего, заслонить тебя от их гнева.

   - Почему это они на нее сердиться будут? – нахмурилась Таня.

   - Потому что она до сих пор молчала и не порадовала их новостями о внуке!

   - Или внучке, мы ж не знаем пока, кто там!

   - Так, брейк! – махнула я руками. – Все, застыдили! Поеду к маме с папой на ноябрьские праздники.

   - Моральная поддержка нужна?

   - Скорее нет, чем да. Вряд ли они будут орать и меня убивать. Станут валяться в шоке...

   - А счастливый папаша? – продолжала наседать Маринка. – Вика, ты должна ему сказать! Просто обязана!

   - Да, я просто не могу понять, где именно...

   Вопрос, действительно, был непростой. Проводить такой разговор в общественном месте сложно, я не могла бы расслабиться в какой-нибудь кафешке, сообщая Павлу новости, и не знала, как он отреагирует. На работе – еще хуже, мало ли, кто нас может услышать. К себе звать я Павла опасалась, да и на его территорию не пошла бы ни за какие коврижки. Один раз уже сходила, спасибочки.

   - Ну, встретьтесь в ГУМе, - пожала плечами Маринка. – Там полно укромных закутков, лавочек, а если он что-то себе придумает – и полиция рядом. И кафешки все такие... просматриваемые.

   - А это идея! – оживилась я.

   - Давай, чего тянуть, пиши ему сразу, - подтолкнула меня Таня. – Ты уже все мыслимые сроки прошляпила.

   - Да уж...

   Поколебавшись еще минутку, я достала телефон и набрала Павлу сообщение: «Привет. Надо встретиться и кое-что обсудить. Как насчет завтра в ГУМе в 10 утра?»

   Ответ пришел незамедлительно: «Серьезно? В 10 утра в воскресенье?!»

   «Ну а что?» - напечатала я.

   «Ты жестокая женщина, Виктория. Я в это время обычно сплю».

   Я вспомнила, как он спит – смутно, потому что в тот момент мне было плохо от похмелья, и все равно щеки вспыхнули румянцем.

   «Это важно, честное слово».

   «Ну хорошо. Давай».

   - Все, завтра встречаемся, - сообщила я подругам.

   - Молодец, Вика! – приобняла меня Таня.

   - Теперь главное – чтобы отец воспринял все адекватно, - мрачно припечатала Маринка.

   Конечно, я тряслась. Кто бы на моем месте не трясся? Ну ладно, ладно, я знаю, что бывают девушки с железными нервами – Маринка, например. Хотя и для нее это в большой степени маска. А я к таким не отношусь, и предстоящий разговор будто вымораживал меня изнутри. К утру, проворочавшись на кровати всю ночь и встав ни свет ни заря, я подумала, что готова к любому варианту. Вот совсем-совсем к любому.

   Синяки под глазами я замазала, ресницы по-боевому накрасила тушью, влезла в любимые джинсы (пока еще влезла!) и в бежевую кофточку, которая мне очень шла. Сумочку взяла основательную, чтобы, в случае чего, отбиваться. Не то чтоб я думала об этом всерьез, но...

   Встретиться договорились в центре, у фонтана. Когда я пришла, Павла еще не было, и я присела на скамейку, оглядываясь. Веселились дети, дама в прикиде советской буфетчицы продавала мороженое, и мне так захотелось стаканчик! Чтобы, жмурясь, лизать шоколадное, млеть от счастья и ни о чем не думать.

   - Привет, - Павел подошел и, не удержавшись, зевнул. – Надеюсь, у тебя важный вопрос. Десять утра для меня – подвиг.

   - Я уже поняла, - нейтрально ответила я. При виде Павла у меня поджилки затряслись.

   - Куда пойдем? – он завертел головой. – Сто лет тут не был.

   - По-моему, на третьем этаже кафе, может, туда?

   По раннему времени в кафешке было мало народу – всего пара человек, явно зависимых от кофеина, которые просыпались за дальними столиками и на нас не обращали никакого внимания. Павел сходил взял нам кофе – я попросила капуччино – и уселся напротив меня, все еще позевывая. Я же смотрела на него, как будто видела впервые.

   Не считая наших пересечений на работе, той во всех смыслах феерической ночи и разговора в «Якитории», мы почти не виделись. И теперь, не будучи накачана коктейлями по самые уши, я разглядывала парня с новыми чувствами. Все-таки, он отец моего ребенка. Интересно, будет ли ребенок похож на Павла? Господи, как же начать-то?

   - Ну, как у тебя дела? – непринужденно начал разговор счастливый отец, который еще не ведал о своем счастье. – Слышал, взяли в штат!

   - Да, так что теперь я у вас буду на постоянной работе. – Я сглотнула. Меньше всего мне хотелось с Павлом сейчас обсуждать это. – Послушай... Я тебя позвала не просто так.

   - Да уж надеюсь!..

   - Я беременна.

   Повисла пауза. Я смотрела Павлу в лицо (прятать взгляд в такой момент – свинство) и видела, как глаза его сужаются, а губы поджимаются.

   - Это шутка? – резко спросил парень.

   - Нет, - я покачала головой. – Видишь ли... та ночь, что мы провели вместе... Я почти ничего о ней не помнила. Думала, я просто напилась и заснула у тебя на кровати. А на самом деле... На самом деле – как это было?

   Павел откинулся на спинку стула и взъерошил волосы обеими руками.

   - Как? Я тебе расскажу, как. Я-то подумал, ты все помнишь, просто тебе не понравилось и ты не хочешь продолжать. Я тебя привез, и ты меня поцеловала прямо в коридоре.

   - Поцеловала... первая? – с ужасом уточнила я.

   - Угу. И заявила, что обычно ты не такая, но я тебе слишком сильно нравлюсь, чтобы упустить такой шанс. Я не стал отказываться. Но спросил, что с защитой. И ты сказала, мне не о чем беспокоиться, ты пьешь таблетки. А потом попросила показать тебе справку...

   - Справку?!

   - Ну да. И я показал.

   Не знаю, что меня шокировало больше: то, что я сказала про таблетки (и откуда они взялись?!), или то, что Павел действительно размахивал перед в дупель пяьной мной какой-то бумажкой.

   - У тебя есть справка?!

   - Не все девушки, как и парни, хотят секса в резинке! – рявкнул Павел, и сонный мужик за дальним столиком медленно обернулся к нам, а потом так же медленно отвернулся. – Конечно, я проверяюсь! Я же ответственный... черт! Так ты не пьешь таблетки?

   - Нет, - тихо сказала я, - и тут я сама виновата. Ну... а потом?

   - Потом у нас был феерический секс, - буднично сообщил Павел, - и говоря «феерический», я ничуть не преувеличиваю. Мне очень зашло. Потому я и удивился, что ты меня отшила. Тебе тоже понравилось.

   - О господи...

   - И теперь ты говоришь, что беременна от меня.

   - Да.

   Он выглядел... не слишком счастливым. Более того, лицо его становилось мрачнее и мрачнее.

   - При всем уважении, Вика, - сказал он таким тоном, что я поняла: уважения там нет ни капли, - но если ты любишь такие... приключения, то как можешь утверждать, будто ребенок мой?

   Я аж задохнулась.

   - Да я никогда...

   - Я тебя не знаю, - жестко прервал меня Павел, - и не знаю, сколько у тебя таких, как я. Вы ведь любите с подружками развлекаться по клубам? Может быть так, что ты залетела, а потом, увидев меня в «Аквамарине», подумала: это хороший шанс присобачить ребеночку богатого отца? Кстати, мой отец, он же твой непосредственный начальник, знает, что ты беременна?

   - Знает, - буркнула я.

   - А то, что ребенок, как ты уверяешь, от меня?

   - Нет.

   - Пока не разыграла козырную карту, да?

   Я поняла, что этот капуччино не допью. Павел глядел на меня так, будто я только что расчленила на столе его любимого хомячка и со вкусом надругалась над останками. Моя мама часто повторяла известную фразу: «Если надо объяснять, то не надо объяснять». Что ж, я свою попытку использовала.

   Поднялась.

   - Спасибо за кофе.

   - И не будешь меня уговаривать? – ненатурально удивился парень. – Говорить, что малютке нужен отец, что мы в ответе за тех, кого приручили... пардон, приютили на одну ночь!

   - Зачем? – пожала плечами. – Ты ведь мне не веришь. Впрочем, и не обязан. Мы с тобой действительно очень мало знакомы, а уж последствия нашей случайной ночи и для меня стали шоком. Я просто поставила тебя в известность. Теперь ты знаешь, дальше можно ничего не делать.

   Павел молчал, странно на меня глядя, но я не стала расшифровывать его выражение лица (хватило с меня!) и ушла.

   Вот я это и сделала.

   «А чего ты ожидала, Вика? – устало сказал внутренний голос. – Парень тоже в шоке. И имеет полное право сомневаться. Но ты это сделала, и теперь можешь вообще выкинуть его из головы».

   Хорошо сказать – выкинуть! Во-первых, я с ним работаю в одной компании, а мой босс, так-то, - дедушка моего ребенка. Во-вторых, сегодня, когда увидела Павла, мое глупое сердце встрепенулось. И можно сколько угодно утверждать, что это просто гормоны. Он понравился мне тогда, в клубе. Нравился и сейчас.

ГЛАВА 9

Родителям по телефону я ничего объяснять не стала.

   - Приеду на ноябрьские праздники, мам! Кое-что расскажу вам!

   - У тебя кто-то появился? – заволновалась мамочка. – Антош, слушай, у Вики кто-то есть!

   Ох, не подозревают они, кто именно у меня есть...

   - Я все при встрече расскажу, мам. Что привезти из Москвы?

   - Себя привези! – послышался на заднем плане голос отца.

   - Себя-то как раз я не забуду...

   Хотя голова кругом шла, конечно, - тут немудрено и себя где-то потерять!

   Подружки, выслушав мой рассказ о реакции Павла, возмутились, однако возмущение это длилось недолго.

   Я не тешила себя иллюзиями, хотя взбесившиеся гормоны, требовавшие семьи и гнездования, нашептывали мне разные варианты. Но я старалась себя контролировать. Не хватало еще намечтать счастливую жизнь с Павлом и потом жестоко разочароваться. Если на то пошло, я парня почти не знаю. Конечно, мне хотелось чувств, огромных, как океан, хотелось, чтобы меня любили, называли солнышком и маленькой девочкой... Только вот я уже не маленькая. И за свои поступки должна нести ответственность.

   Я все время возвращалась к тому, что сказала Павел. Что я сама его соблазнила и зачем-то сказала про таблетки. Врет? Никак не проверить. А если не врет, то что творилось в моей пьяной голове?! Как я могла, будучи такой рассудительной и подготовленной к жизненным неурядицам, брякнуть подобное? Что за нетрезвые розовые единороги скакали в моем мозгу в тот момент? Их теперь не спросишь: разбежались.

   Вздыхая, я собирала вещи к поездке, и думала о том, как поудачнее преподнести родителям новость. Они у меня, конечно, мировые, но все-таки шок.

   Ехать двое суток на поезде теперь не казалось мне хорошим вариантом. Это раньше я могла завалиться на полку, читать книжку, покачивая ногами в полосатых носках, грызть яблоко, слушать музыку и балдеть. Меня даже храп соседей и зов вареной курицы не сбивали с толку: вот люблю я поездную романтику, и ничего с этим не поделать! Однако в нынешнем положении... Я боялась, что запахи окажутся слишком сильными, да и утомлялась я теперь быстрее, чем раньше. Поэтому, испросив благословения врача, купила билет на самолет.

   Папа пообещал встретить меня в аэропорту: до нашего городка, естественно, ходила электричка, однако родители решили, что нечего мне мыкаться по вагонам с чемоданом. Погода стояла промозглая, графитово-серая. Как у Пастернака: «Светает. Осень, серость, старость, муть», - только до старости еще далеко.

   В аэропорт я приехала вовремя, прошла паспортный контроль и сдала багаж, а после устроилась в кафе с видом на летное поле, медленно пила дорогущий капуччино и думала, думала...

   Моя жизнь изменится, она уже меняется. Я так много для себя хотела! Думала в первый отпуск полететь за границу на заработанные, мечтала путешествовать, изучать языки... Конечно, это сбудется, только немного отодвигается. Ребенок важнее. Важно то, что я чувствую, что он есть, ощущаю, что он мой, мой без остатка. Мой – и свой собственный. Каким он будет?..

   Рейс задержали на два часа: борт прилетел с опозданием. Когда я, наконец, оказалась в кресле и пристегнулась, то обнаружила, что ремень нужно чуть-чуть расставить. Мой живот немного увеличился. Ох, вовремя я лечу к родителям, через месяц уже и рассказывать им ничего не нужно было бы, только показывать.

   В полете я читала смешную книгу фэнтези, чтобы избавиться от навязчивых мыслей: как-то примут родители мои откровения? А что с Павлом?.. Мысли носились по кругу, и наконец настолько мне надоели, что я сказала себе: хватит. Я сделала все, от меня зависящее. Дальше будет, как будет.

   Отчего-то мне полегчало, и, когда самолет пошел на посадку, я уже с нетерпением ждала встречи.

   Конечно, папа приехал не один, а с мамой. Я увидела их издалека и отчаянно замахала рукой, привлекая их внимание. Родители оживились, начали пробираться сквозь толпу, а я в очередной раз подумала, какие же они у меня классные.

   Папа с мамой вместе много лет. Они познакомились, когда оба учились: папа осваивал экономику, мама – бухгалтерский учет. Впрочем, мамуля по профессии работать не стала, образование было подарком ее матери, моей бабушке Галине, которой уже нет в живых. Ох и гоняла она нас всех! Сурового нраву была женщина. И непременно хотела, чтобы дочка получила «стабильную» профессию. Мама пошла на уступки, однако, когда познакомилась с моим папой и они поженились, тот ее уговорил заняться делом по душе. Мама тогда окончила курсы флористов и стала работать в цветочном салоне, а теперь у нее свой магазин. Папа же управляет небольшими супермаркетами «Вкусляндия» - их несколько по всему городу. Тоже придумал, организовал все с нуля. Для Москвы у моих родителей, разумеется, не тот размах, однако для провинции они вполне процветающие люди.

   Мама с папой, наконец, добрались до меня и по очереди стиснули в объятиях. От мамы пахло сиренью, от папы – его любимым одеколоном, и этот запах едва не заставил меня расчихаться. Вот так история, не спалиться бы раньше времени!

   - Ты налегке, я смотрю, - папа подхватил чемодан, куда я, действительно, загрузила в основном подарки для родителей. – Что так? Обычно три смены сапожек, пять пиджаков...

   - Ой, пап, ты преувеличиваешь. Просто не хотелось тащить тяжелый чемодан в самолет.

   - Может, обратно поездом? – подключилась мама. – Я тебе закруток дам.

   Аргумент, что соленые огурцы можно купить в любом магазине, на маму не действовал. По давней семейной традиции она считала, что собственные соленья – это святое.

   По дороге мы болтали об общих знакомых, городских новостях и общемировых тенденциях. Я расспрашивала родителей о делах в их магазинах, они меня – о новой работе. Я изящно ходила кругами, чтобы раньше времени не выболтать лишнего. Хотя мама, наверное, все равно меня подозревала. Интуиция у нее, как у разведчика.

   Родители по-прежнему жили в просторной квартире, где у меня была собственная комната. Увешанная плакатами (поп-группы, мотивирующие лозунги и гигантский постер с видами Аляски), захламленная и полностью моя. Заходя в нее, я словно возвращалась в детство с другой планеты. Москва, конечно, сильно меняет восприятие мира. С каждым разом комната казалась мне все меньше и теснее, но... не в этот раз. Может, потому, что беременность заставляет на многое взглянуть по-другому? Я прикидывала, хотела бы такую комнату своему ребенку (я ведь пока не знала, мальчик будет или девочка), и какая обстановка была бы идеальной, и... Повздыхав, я разобрала вещи, переоделась в мягкие домашние штаны и безразмерную футболку и побрела на кухню помогать маме.

   Ужинать собрали на стол в «большой комнате», она же гостиная. Обычно мы, не мудрствуя лукаво, устраивались на кухне, однако по поводу моего приезда решили посидеть по-праздничному. Мама приготовила мои любимые салаты, и пирожки, и горячее – котлеты с пюре, получавшимся у нее просто божественным, без единого комочка. Как мы с мамой при такой кормежке тощенькие, я до сих пор не понимаю.

   Наконец, уселись за стол, и отец налил всем клюквенной настойки, своей любимой.

   - Ну, за нашу дочь, вернувшуюся в родные пенаты, пусть хотя бы на несколько дней!

   Я подняла рюмку, притронулась к ее краю губами, но пить не стала. Все пыталась понять, когда можно сообщить...

   Мое сердце стучало в груди, пока я сидела за столом в уютной комнате, глядя на своих родителей, на чьи лицах лежал теплый свет лампы. Вечер был тихим, атмосфера – спокойной, но мои нервы были на пределе. Я глубоко вздохнула, готовясь к тому, чтобы поделиться с ними важной новостью.

   А, черт. Подходящего момента можно ждать до морковкина заговенья.

   - Мама, папа, – начала я, опуская ложку в тарелку. – У меня есть что-то важное, что я хочу вам сказать.

   Моя мама подняла брови, посмотрев на меня с любопытством.

   - Что-то такое серьезное, дорогая? Ты говоришь так, как будто собираешься рассказать, что выиграла в лотерею.

   Я улыбнулась ей, чувствуя, как щеки зарделись. Не краснела уже лет сто.

   - Не совсем выигрышное сообщение, – пробормотала, зная, что теперь нет пути назад. Сглотнула и продолжила, задержав дыхание: - Я жду ребенка.

   Мама и папа обменялись быстрым взглядом, и в комнате стало тихо, как будто время встало на полном скаку. Даже часы на шкафу, кажется, поперхнулись тиканьем.

   - Что?! – мама прервала молчание, голос ее звучал настороженно. – Ты серьезно, Вика?

   Я кивнула, чувствуя, как стыд и решимость борются внутри меня.

   - Да, мама, это правда. Я беременна.

   Мама нахмурилась, словно мысленно пыталась восстановить контроль над ситуацией. Отец мрачно молчал, что не предвещало ничего хорошего.

   - А парень? Ты встречаешься с кем-то? От кого ребенок?

   Я прикусила губу, смотря вниз на свои руки.

   - Парень... он из Москвы. Но я еще не готова говорить больше, потому что все сложно. Однако я решила сохранить ребенка.

   - Как давно ты это знаешь? – поинтересовался отец.

   - Несколько недель.

   - И сообщаешь нам это только сейчас?

   - У меня не было возможности приехать раньше, - я подняла взгляд и посмотрела отцу в глаза. – А ты сам меня учил: новости настолько важные лучше привозить лично.

   Папа молчал, глядя на меня с той же смешанной грустью и гордостью, которую я видела в его глазах всегда, когда делала что-то важное. Мама вздохнула, явно пытаясь взять себя в руки.

   - Вика, мы... мы не можем понять, как ты могла допустить такое, – сказала она. Голос ее звучал слегка раздраженно, но я знала, что это волнение.

   - Мама, папа, я понимаю, что это сложно. Но я приму на себя ответственность за свое решение и за будущее ребенка. Я просто хочу, чтобы вы поддержали меня. Если, конечно, вы захотите. И не деньгами, - поспешно сказала, - а просто как родители! У меня теперь постоянная работа, я зарабатываю, будет официальный декрет. Я могу справиться!

   - Я не сомневаюсь, что ты справишься, девочка моя, - сказал папа, - однако мне очень хотелось бы понять, как так получилось. Не поделишься?

   - Ну-у, - протянула я, - на самом деле, случайно...

   - Могу представить, что ты этого не планировала, - фыркнула мама. Кажется, родители пришли в себя и особо огорченными не выглядели. Бурной радости, впрочем, тоже не было. А чего я ожидала?

   Наверное, того, что произошло в следующий момент: мама встала и обняла меня. Следом за ней поднялся и отец.

   - Как ты могла подумать, глупая курочка, - пробормотал он, стискивая меня в медвежьих объятиях, - что мы могли бы не обрадоваться за тебя? Как ты могла решить, будто мы тебя не поддержим? Вопросов, конечно, у меня много, - добавил папа, отстраняясь, - однако я задам их тебе позже. А сейчас давайте ужинать. И наливку я себе заберу, - он переставил мою рюмку поближе к себе. - Тебе теперь не полагается!

   У меня внутри словно тугой узел развязался. Я очень боялась, что, прожив несколько лет в Москве, перестала чувствовать родителей – или, что еще хуже, они перестали чувствовать меня. Но нет, все по-прежнему. Я под защитой.

   Только вот почему так тоскливо делается, когда я вспоминаю подозрительно глядящего на меня Павла?..

   Солнечные лучи едва проникали сквозь занавески, когда я медленно открыла глаза, потягиваясь на мягкой постели. Моя старая кровать приняла меня, как родную, и выспалась я преотлично. По уже образовавшейся привычке положила руку на живот. «Как ты там, маленький?» Маленький, судя по всему, чувствовал себя чудесно, меня не тошнило. А значит, можно выпить чуть-чуть кофе. Завернувшись в одеяло, я сползла с кровати и направилась на кухню.

   Мама уже хлопотала там, готовя завтрак. Запахом кофе тянуло на весь дом. Из родительской спальни несся отдаленный храп: отец не любил ранние подъемы. Мама же, законченный «жаворонок», улыбнулась, когда я вошла.

   - Доброе утро.

   - Доброе, мам, – зевнула я, наливая себе кофе и садясь за стол.

   Некоторое время сидели молча. Я щурилась, глядя, как за окном отступают поздние сумерки, уступая место неяркому холодному дню. Но моя мама не была человеком, который просто так молчит, особенно когда в воздухе витают важные вопросы.

   - Так, Вика, – начала она, склонив голову в сторону. – Мне нужно спросить тебя о твоей беременности.

   Я медленно подняла глаза.

   - Конечно, мам.

   Мама наблюдала за мной, в ее глазах читалась забота и беспокойство.

   - Ты вчера сказала, что отец – это парень