Купить

Путь Разрушителя. Глотая дым. Милана Шторм

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Можно ли спасать мир, разрушая?

   Да. Можно.

   Его можно спасти только так. Его могут спасти только они.

   Разрушители.

   Когда-то Рита и Курт работали вместе. Она любила его, а он был к ней равнодушен. Но когда из-за нее погибла та, кого любил он, безразличие превратилось во всепоглощающую ненависть.

   Им снова предстоит работать вместе. Им предназначено в который раз спасти свой мир.

   Смогут ли они найти общий язык и забыть прошлое?

   

ПРОЛОГ

   «И тут началась еще одна война.»

   Габриэль Гарсиа Маркес «Сто лет одиночества»

   

   Дождь заливает кладбище серой тоской по несбывшемуся. Именно здесь, среди могил и черных надгробий, он весьма кстати. Стекая по щекам скорбящих, он маскирует отсутствие слез.

   Похороны — это всегда горько, но у провожающих в последний путь кого-то в закрытом гробу в глазах горечи нет.

   А у двоих и вовсе на лицах застыла маска обреченности. Они будто готовятся лечь в могилу вслед за гробом.

   Провожающих всего трое.

   Мужчина неопределенного возраста в странном сером мундире без опознавательных знаков, темно-синей рубашке и черных брюках, заправленных в высокие сапоги. В его темно-каштановых коротких волосах запутался буро-желтый ясеневый лист.

   Молодой парень, больше всего похожий на вернувшегося с рок-концерта раздолбая: отросшие платиновые волосы закрывают уши, синие джинсы пестрят дырами, а клетчатая рубашка поверх черной майки с рисунком в виде черепа, на два размера больше. В левой руке он сжимает бутылку, и судя по этикетке, это белый ром.

   Девушка лет двадцати. И она единственная облачилась в черное. Впрочем, создается впечатление, будто она была на рок-концерте вместе с «клетчатым». Короткая кожаная юбка, сетчатые колготки и накинутая поверх полупрозрачной майки косуха говорят сами за себя. Девушка курит, бросая окурки рядом с могилой.

   Курит одну за одной. Светло-русые волосы молодой женщины забраны в небрежный пучок, а серые, как дождь, глаза смотрят в одну точку.

   И вряд ли что-то видят.

   Похороны — это всегда горько, но еще горше оттого, что провожать в последний путь кого-то в закрытом гробу, пришли только трое.

   Никого больше не осталось.

   Скоро и этих не будет. А точнее, двоих. Молодых.

   Прах последнего проводит мужчина в сером мундире без опознавательных знаков.

   Он будет один.

   Он в этом уверен.

   Когда гроб опускают, и первый комок мокрой земли с громким стуком падает на обшитое синим бархатом дерево, темноволосый мужчина будто оживает. Он делает шаг к девушке и кладет руку ей на плечо.

   - Никто не виноват, — тихо говорит он. - Ей оставалось всего лишь три месяца.

   Светловолосый парень кривится от отвращения.

   - Всего лишь... Тебе легко говорить, Полковник. А для нас это целая жизнь.

   - Это не жизнь, Курт, — еле слышно шепчет девушка.

   - Не обращайся ко мне. Тебя не существует. Она погибла из-за тебя. Это ты сейчас должна лежать в закрытом гробу, сожженная заживо до неузнаваемости, — цедит парень.

   Он трясет головой и прикладывается к бутылке.

   Полковник дарит Курту укоризненный взгляд и легонько хлопает девушку по плечу.

   Та не реагирует ни на выпад парня, ни на этот ободряющий жест.

   Она курит и совершенно пустыми глазами смотрит, как работники ритуальной конторы зарывают могилу.

   Все трое снова замирают в безмолвии, а серый дождь чертит на их лицах слезы.

   Серые, как тоска в их глазах.

   Катафалк уезжает, оставляя их возле деревянного креста, на котором висит табличка «Вера Джонсон».

   Курт допивает бутылку и бросает ее себе под ноги.

   - Мой срок уже пришел, — резко говорит он.

   - Еще четыре месяца, — возражает Полковник.

   - Плевать. Я уезжаю в Дойчель. Радуйся, Грег, тебе не придется хоронить хотя бы меня.

   С этими словами Курт уходит. Бредет среди надгробий совершенно ровно, как будто и не пьян, а потом скрывается в моросящей дымке серого дождя.

   - Прости меня, Рита, — произносит Полковник, когда они остаются совершенно одни.

   Девушка пожимает плечами и достает очередную сигарету.

   - Ты прав. Никто не виноват. Я доработаю до срока. Недолго осталось... Кто-то же должен сдать дела.

   Полковник снова сжимает ее плечо.

   - Иногда Разрушители живут дольше отмеренного срока, — отстраненно говорит он.

   - Я бы этого не хотела, — тихо отвечает она. - Хочу сдохнуть раньше Курта. Хоть так доставлю ему радость.

   Полковник качает головой, но ничего не говорит.

   Они стоят у свежей могилы, и дождь рисует на их щеках слезы.

   

ГЛАВА 1. ДЕБЮТ

   Друзья, вы оба мне не раз

   Помочь умели в горькой доле;

   Как ваше мненье: хорошо ли

   Пойдут теперь дела у нас?

   

   Иоганн Вольфганг Гёте «Фауст»

   

   Полковник

   

   Сквозь дымовую завесу, покрывающую Столицу плотным куполом, вечернее солнце казалось багрово-красным. Кровавым. А небо — сизым.

   Вяло размышляя о том, насколько же грязным воздухом он дышит всю свою жизнь, полковник Грегори Ллойс шел по раскаленному асфальту вдоль Бретанской улицы и чувствовал, как плавятся подошвы ботинок.

   Через пару часов, когда стемнеет, станет немного легче, но сейчас он задыхался в этой духоте.

   Грег ненавидел жару. Холод, впрочем, тоже не жаловал. Он уже двадцать лет работает с теми, чья душа погасла, а жизнь — коротка и безрадостна. Ему положено быть таким.

   Таким, как они.

   Телефон в кармане форменных брюк противно завибрировал. Кому там неймется? Рабочий день закончился! Прохладный душ и холодное пиво уже заждались его прихода домой!

   Посмотрев на экран, Грег застонал.

   Урманов.

   Кажется, душ и пиво на сегодня отменяются.

   - Слушаю, — смартфон тоже был горячим и прилипал к потной щеке.

   - Жду тебя в отделе через полчаса, — Макс Урманов был рассейцем, и это говорило о многом.

   - Так срочно?

   - Так плохо, — ответил начальник и положил трубку.

   Все рассейцы, окружающие Грегори Ллойса по прозвищу Полковник, были такими. Жесткими, немногословными и противными.

   Хорошо, что в его окружении их немного.

   Поймав такси, Грег окунулся в прохладу кондиционированного воздуха и болтовню водителя. Все-таки есть что-то странное в Столице. Вроде Рассейя, а иностранцев больше, чем местных. Впрочем, Полковник всегда был этому рад.

   Таксист был из хеталийцев, на рассейском разговаривал с трудом, что не мешало ему тараторить без умолку. Везет ему. Весь день в прохладном автомобиле, в то время, как Полковник вынужден мотаться по Столице в чем придется.

   Машина сломалась.

   Вне операций он рассекал по Столице на старом «Руди», в котором кондиционера было даже не предусмотрено. Не изобрели их в те времена, когда машина была новой.

   По крайней мере, еще не умели засовывать их в автомобили. Зато пепельница большая.

   Жаль, что он не курит.

   - Плиехяли. Ви туть жзивети? — акцент у хеталийца был просто ужасным.

   - Работаю, — буркнул Полковник, сунул ему купюру номиналом в десять желтых рублов и открыл дверь, впустив в салон духоту улицы. - Сдачи не надо.

   Ничего странного в том, что таксист был удивлен. В рамках конспирации Еуропейский отдел Разрушения располагался в одном из самых неприятных районов Столицы. Сюда даже дворники нечасто заглядывали, а уж моечные машины, поливающие центр раз в два-три часа, и подавно.

   Ветхое трехэтажное здание казалось заброшенным, но внутри все было не так ужасно.

   Войдя внутрь, Грег кивнул дежурному на пропускном пункте, с которым так беспечно попрощался полтора часа назад, и двинулся по коридору. Поднялся по лестнице на третий этаж и без стука вошел в кабинет начальника.

   Урманов был не один. Над ним стояла замученная секретарша, которую, судя по всему, тоже выдернули из дома.

   - Что случилось? — спросил Грег.

   Макс подарил ему тяжелый взгляд. Затем опустил глаза на лежащую на столе папку. Закрытую.

   А потом взял ее в руки и резко бросил Полковнику.

   - Читай. Из Вильняйса пришло.

   - С каких пор прогнозы идут с Вильняйса? Там давно уже нет Смотрящих-Во-Тьму!

   - Молодые все здесь, — согласно буркнул Урманов. - А парочка пенсионеров решила остаться дома. Один из них и трубит тревогу.

   Грег открыл папку.

   Вчитался.

   - Это что? — ошеломленно спросил он.

   - Конец света, — серьезно ответил Урманов. - Вызывай своих внештатников. Они уже с таким ужасом дело имели.

   - Ты же всегда был против того, чтобы я задействовал Риту, — заметил Грег.

   Урманов оскалился.

   - Это не сотня жизней. И не тысяча. И не десять! Потери сравнимы с населением небольшого государства! Правила изменились. Звони Диковой и Шварцу. Раз уж они оба не выгорели, пусть послужат этому миру еще немного!

   Полковник нахмурился, но все же кивнул.

   Он не стал говорить Максу, что Рита и Курт выгорели уже давно. Просто их тела почему-то до сих пор дышат.

   Пожалуй, в некоторых мертвецах было больше жизни, чем в двух задержавшихся на этом свете Разрушителях...

   Звонить сразу Грег не стал. Нет смысла. Его, как выразился Урманов, «внештатники» жили не в Столице. И если до Риты было всего четыре часа поездом, то Курт вообще жил в другой стране.

   И даже не в соседней.

   Впрочем, это было неважно. До первого критического события еще оставалось достаточно времени.

   К Рите придется ехать самому, потому вытащить ее из того захолустья, где она поселилась, можно только за шкирку. Курт, возможно, приедет по звонку. Вопрос в том, кого первого осчастливить?

   И если Рита точно знает, что Курт, как и она, не перестал дышать в назначенный срок, то он уверен, будто она давно мертва.

   Максу легко говорить: он не был там, в Райге, когда во время операции по разрушению критического события все пошло не так.

   Честно говоря, Полковник мало представлял, как Рита и Курт смогут работать вместе.

   Он вообще не представлял, как это будет выглядеть. Не мог.

   Проклиная все на свете, Грег снова покинул здание Столичного отдела. В этот раз, от греха подальше, с дежурным не прощался. Мало ли.

   Вызвав такси, он уселся на заднее сиденье и снова открыл папку с документами. Смотрящий-Во-Тьму из Вильняйся не подвел. И хорошо поработал.

   Были определены не только пять грядущих критических событий, но и множество связей, которые в будущем могут стать причиной масштабной катастрофы.

   И здесь Урманов прав: Рита и Курт действительно уже имели дело с подобным кошмаром.

   И смогли победить, потеряв остальную команду.

   А ведь нужно собрать новую. Два Разрушителя — это еще не все. Необходим Смотрящий-Во-Тьму, чтобы видеть последствия разрушения, Укрыватель для маскировки и, конечно же, Прядильщик.

   И еще надо убедить Урманова, что Грег тоже должен участвовать в операции. За Ритой и Куртом стоит присмотреть.

   Мертвы их души, или нет, неважно. Их тела еще живы. И эти тела в прошлом причинили друг другу много страданий.

   Такую ненависть нужно контролировать.

   До первого критического события три недели. Оно состоится в небольшом северном городке под названием Вальчейк. И это прекрасно. Пожалуй, Грег будет счастлив вырваться из душных лап Столицы и вдохнуть прохладного воздуха.

   И ему не было стыдно за свое равнодушие. Он работает в отделе Разрушения уже много лет, и давно привык к вечной опасности, висящей над этим миром.

   Привык знать, к чему могут привести некоторые случайные знакомства.

   К массовым убийствам. К взрывам атомных электростанций. К захвату заложников в школьном автобусе.

   А иногда и к государственным переворотам, после которых к власти приходят кровавые диктаторы.

   Первое критическое событие предсказано в тихом северном городке. Последнее — в огромном мегаполисе Чинхая.

   А Грег едет домой, где его ждет холодное пиво.

   И пара глотков текилы.

   На трезвую голову сообщить Курту, что Рита жива, Полковник точно не решится.

   Курт

   

   Стоя на балконе своего небольшого коттеджа на окраине Шальцбурга, Курт хмуро разглядывал закатное солнце.

   Футболка липла к телу, отросшие волосы противно щекотали шею, а горлышко бутылки (кажется, это была текила), выскальзывало из пальцев.

   Шум телевизора, раздающийся из комнаты, казался ему единственным звуком, оставшимся в этом мире.

   Ни шелеста листвы. Ни шороха гравия под колесами. Ни дуновения ветерка.

   Мир пуст.

   Он давно уже пуст, с тех пор как погибла Вера. Но когда-то Курт был уверен, что ему осталось недолго жить среди этой стеклянной тишины.

   Он ошибался.

   Вот уже три года, как его тело должно было перестать дышать, не выдержав дара Разрушителя, но его сердце до сих пор бьется.

   И каждый день, каждый час, каждую минуту Курт спрашивает себя: а что мешает ему помочь этому глупому сердцу замолчать?

   Накинуть петлю на шею, вколоть себе в вену пузырек воздуха, пустить пулю в рот, наглотаться таблеток, утопиться в ближайшей речке, наконец!

   Но, как выяснилось, не так это и легко — убить себя.

   Наверное, все потому, что когда-то Курт, как и все Разрушители, спешил жить. Те, чья жизнь коротка, а душа выжигается все сильнее с каждым применением дара, именно спешат.

   Потому что к тридцати острое чувство одиночества в толпе становится невыносимым. И в последние три года жизни Разрушители обычно обрывают все связи, кроме рабочих, и просто доживают свой век.

   Курту повезло. Он не был одинок в толпе, ведь рука об руку с ним шла Вера.

   Черноволосая синеглазая бестия с томным, украшенным хрипотцой, голосом. Она лишь одним своим присутствием могла возбудить всех мужчин в радиусе ста метров, а женщин — вогнать в черную тоску зависти.

   Несмотря на свой дар – темпераментная, знойная и невероятно сексуальная.

   Рядом с Верой тоже вполне симпатичная, но более спокойная, Рита казалась серой мышкой.

   Рита.

   Курт сжал горлышко бутылки и глотнул обжигающей текилы, пытаясь растопить мгновенно поднявшийся комок горечи и ненависти.

   Рита давно мертва.

   Ей повезло больше, чем ему. Она не живет в этой хрустальной тишине стеклянного мира.

   Хрупкого, как фарфоровая чашка. Висящего над бездной на тонкой паутине.

   Курт - один из тех пауков, которые плетут этот спасительный канат, не дающий вселенной развалиться.

   Даже сейчас, после того как срок подошел, а он не умер.

   Полковнику иногда нужна помощь. И Курт никогда не отказывает старому другу.

   Последнему, кто помнит Курта еще живым.

   Отсалютовав бутылкой оранжевому солнцу, Курт опорожнил ее, выбросил с балкона на газон (завтра придет прислуга и все уберет), и поплелся внутрь.

   Идиот.

   Надо было закрыть дверь. Толку от кондиционера, если жар с улицы все равно идет в комнату!

   По телевизору шел какой-то фильм. Судя по фальшивым крикам ужаса — триллер. Курту было все равно. Хотя бы так надо разбивать эту проклятую тишину!

   Лежащий на журнальном столике телефон отчаянно завибрировал.

   На экране высветилось «Полковник».

   Курт усмехнулся. Интересно, что будет делать этот несчастный, когда Шварц все-таки сдохнет, как ему было положено еще три года назад?

   Плевать.

   На все — плевать.

   Взяв телефон, Курт принял вызов.

   - Was du auch willst, Colonel, keine Zeit, — забывшись, он начал разговор на дойчельском.

   - Здравствуй, Курт, — Полковник ответил на рассейском.

   Что-то было в его голосе... виноватое.

   Впрочем, как всегда.

   

   Полковник

   

   Грег так и не решился сказать Курту про Риту. Несколько раз открывал рот, но что-то останавливало.

   Все равно ведь придется. Нужно, чтобы Шварц свыкся с этой мыслью. Принял ее. Уж точно не стоит затягивать до внезапной встречи возле кинотеатра в Вальчейке.

   Курт коротко ответил, что приедет, и положил трубку.

   Перезванивать Грег не стал. Завтра попробует. Или послезавтра, когда встретится с Ритой. Она ведь может отказаться.

   Ни Курт, ни Рита не обязаны делать все это. Они давно уже не работают на отдел Разрушения. По крайней мере, официально.

   Отбросив телефон, Грег отправился в душ. Надо смыть с себя спертый жар прошедшего дня. Подумать над составом остальной команды. В отличие от Разрушителей, другие одаренные не выгорали молодыми, поэтому можно было взять тех, кто уже имел дело с Куртом и Ритой.

   И с Верой.

   С другой стороны, тогда в Райге, погибла не только Вера.

   Прядильщик Джейси был совсем молодым парнем из Бретани, обладающим невероятной харизмой и способностью разрядить любую обстановку. Смотрящий-Во-Тьму Ли Хай, чинхаец с рассейскими корнями, был лучшим другом Риты, а Укрыватель Камо всегда находил повод посмеяться.

   Тогда все пошло не так. Рита и Курт выжили случайно. Только вот полноценной жизнью это вряд ли можно назвать.

   Намылив голову, Полковник с удовольствием подставил лицо прохладным струям.

   Итак, Прядильщик. Из тех, кто был знаком с «внештатниками», лучше всех подойдет Дэн. Во-первых, он свободен, а во-вторых – всегда был в хороших отношениях с Куртом.

   Укрыватель. С этим проблема. Почти все стоящие заняты, а из тех, что остались… разве что, Ниса. То есть, Нисетта. Веселая портейка и сама уже забыла, когда ее в последний раз называли полным именем.

   Смотрящий-Во-Тьму. Может, позвать того пенсионера, который предсказал предстоящие критические события? А почему нет? Команда временная, дело серьезное и люди нужны опытные. Раймондас вполне подойдет. В конце концов, Грегу потребуется помощь, а старый приятель – то, что нужно в таких случаях.

   Выйдя из душа, Полковник опять взялся было за телефон. Пролистал список контактов, посмотрел на номер Риты… а потом снова отложил трубку подальше.

   Спать не хотелось.

   Поэтому он открыл ноутбук, залез в сеть и заказал билет на поезд. Быстро облачился в простые джинсы и легкую рубашку, достал дежурную дорожную сумку, кинул туда парочку банок пива, сменные носки, ноутбук и вызвал такси.

   - Центральный вокзал, — бросил он водителю. Судя по виду – внезапно, рассейцу.

   - Двадцать желтых, — буркнул тот.

   - Сколько? – опешил Грег. – Здесь же всего пять кварталов ехать!

   - Ночной тариф, — оскалился рассеец. – Можете пешком пройтись.

   Выругавшись, Полковник полез за деньгами.

   Он уже много лет жил в Столице, но каждый раз его поражала жадность местных. Попадись ему тот же вечерний хеталиец, никакого ночного тарифа бы не было, и поездка обошлась бы ему максимум в четыре желтых рубла. Но коренные жители Столицы считали, что их время стоит намного дороже.

   Хотя какая ему разница? Все эти расходы будут оплачены отделом.

   Потому что операция по предотвращению череды критических событий уже началась. Потому что Урманов сам приказал задействовать внештатников.

   А Рита никогда не приедет в Столицу по звонку. Проверено и не раз.

   Расплатившись в таксистом, Грег бросил взгляд на часы и поспешил на перрон: до отправления поезда, на который он купил билет, оставалось всего десять минут.

   Его ждала короткая четырехчасовая поездка.

   Как раз успеет немного поспать.

   Опыт показал: если ты хочешь застать Риту Дикову во вменяемом состоянии, нужно приходить утром.

   И без предупреждения.

   К сожалению, купе было старого образца, а соседи – такой же старой закалки. К тому же Полковник сдуру взял билет на поезд до Андилера, главного курорта Рассейи. Веселые подружки, моложавые, но все же далеко не юные дамы, едущие в отпуск, были не прочь начать веселиться прямо сейчас.

   Смирившись с судьбой, Грег решил, что поспит на обратном пути. Дневные поезда, идущие через Рьяград, в котором жила Рита, были намного спокойнее.

   А потом он вспомнил, что есть вариант поспать и сейчас. Хорошо, что все его расходы оплатят!

   Сунув проводнице десять желтых рублов, Полковник попросил разрешить ему поспать на ее полке. И отрубился, стоило положить голову на подушку.

   Ему редко что-то снилось, поэтому следующим воспоминанием был толчок в бок и грубоватое: «До Рьяграда пятнадцать минут».

   Занимался рассвет, и, покинув поезд, Полковник немного простоял на перроне, вдыхая запах летнего утра.

   В четыре утра Рьяград был пуст, как и любой другой город. Вызвав такси, Грег назвал адрес Риты и откинулся на заднем сиденье, досыпая. Не на что здесь было смотреть.

   Рита Дикова выбрала для своего обитания один из самых серых и пресных городов.

   Однотипные дома, круглосуточные супермаркеты и офисные здания сменились массивами спальных микрорайонов, и таксист, пропетляв по неустроенным дворам, разбудил Грега.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

189,00 руб Купить