Оглавление
АННОТАЦИЯ
Я была бы счастлива умереть, но судьба сыграла со мной злую шутку. Теперь у меня другое тело и чужой ребенок под сердцем. Вокруг плетутся интриги, а я не знаю, кто мне друг, а кто враг. Еще и сны, что реальней чем явь, сводят с ума, и в них я сгораю от страсти в объятиях того, кого должна ненавидеть. Но домой я возвращаться не хочу, а значит, придется искать свое место в этом новом, жестоком мире. И не сдаваться. Никогда не сдаваться.
ЧАСТЬ 1. Ледяное сердце
ГЛАВА 1
Тьма. Тишина. Спокойствие...
А потом внезапно вновь появился свет. И чьи-то голоса, звуки. Запахи. Осознание того, что я все еще жива, горечью затопило нутро. Нет, нет, не хочу. Не хочу назад. Оставьте меня, отпустите! Пожалуйста… Из груди невольно вырвался хриплый стон, и я зажмурилась. Рядом что-то звякнуло, прошелестели шаги, и меня накрыла тень. А после раздался тихий женский голос:
— Очнулись, сьера?
Какая «сьера»? Может, послышалось?
Я нехотя приоткрыла глаза. Надо мной нависла женщина, полная, круглолицая, немолодая, в просторном длинном платье из холщовой ткани, на необъятной талии завязан грязно-белый фартук, на голове — такой же чепец. Кто это?
Умирать страшно. Только не для меня. Я, Наталья Перова, встретила свою смерть с улыбкой, с облегчением и мыслью: это к лучшему. Нет, я не искала ее, смерть, просто когда все это случилось... Она стала для меня спасением. От боли. От предательства. От безысходности. Просто скользкая дорога, просто лучи фар в глаза, просто удар — и конец... Наконец.
Но, черт побери, что происходит сейчас? Где я?
— Как вы, сьера? — между тем заботливо поинтересовалась незнакомка, у меня, же по спине пробежал холодок страха.
Во-первых, снова эта «сьера», теперь я слышала четко. Во-вторых, что за странное место? Если я разбилась на машине, но выжила, то должна была очнуться в больнице, а не... в какой-то хижине. Да, это была именно хижина, лачуга, иначе не назовешь! Деревянные стены, грубо сколоченный стол, по бокам два ряда лавок, везде полумрак, лишь в дальнем углу горит очаг. Сама же я лежала на чем-то довольно твердом, а накрыта... Шкурой, похожей на волчью, и запах псины, исходящий от нее, раздражал обоняние, вызывая нестерпимое желание чихнуть.
Ну и в-третьих, самое главное: я была цела и невредима. Ноги-руки двигались, ребра не болели, только голова немного кружилась и гудела. И это после лобового столкновения с фурой?
— Где я? — прошептала я в полном ужасе. — Что со мной?
На что женщина сочувственно вздохнула и произнесла:
— Отдыхайте пока, сьера. Пойду сьеру Гарду сообщу, что вы пришли в себя.
Я проводила ее взглядом до низкой скрипучей дверцы, за которой она вскоре скрылась, и попыталась скинуть с себя шкуру. Но в следующий миг чуть не закричала в голос: это были не мои руки! У меня никогда не было таких тонких запястий. И пальцев с аккуратными овальными ноготками! Нет, я ухаживала за своими руками, и форма кистей была вполне изящна, и маникюр всегда делала. Только сейчас его и в помине не было. Я резко села, и мне на грудь тотчас упали светло-русые пряди волос. Светло-русые! Длинные! А я еще с утра была шатенкой со стрижкой «каре»! А грудь... Где мой третий размер? Здесь же едва «двойка» наберется! Я полностью сбросила с себя шкуру и стала рассматривать дальше незнакомое тело, скрытое под белой хлопковой сорочкой. Подняла подол: ноги стройные, ступни маленькие. А вот белья нет... Но сейчас это было далеко не самое важное. Я поискала глазами зеркало, но ничего подобного даже близко не нашла. Тогда начала ощупывать лицо: у меня на носу имелась маленькая, едва заметная горбинка, этот же носик был ровным. И губы, кажется, пухлее моих. Ну а кожа... Гладенькая, упругая, точно мне не тридцать три, а восемнадцать. Господи, да что же за чертовщина со мной творится? Я бы рада надеяться, что все же нахожусь на том свете, но как-то уж все вокруг очень реально, приземленное, даже слишком. Правда, далекое от современности, будто меня откинуло на пару-тройку веков назад.
«А что если я попала в прошлое?» — пронзила мысль, но обдумать ее не успела: все та же низенькая дверь распахнулась, теперь уже с нетерпеливым стуком, и в хижину практически ворвался молодой мужчина. Высокий, стройный, тонкие аристократические черты лица, светлые, почти белые волосы собраны на затылке в хвост. Одет тоже непривычно: расшитый серебром то ли камзол, то ли сюртук (я не очень разбираюсь в исторической моде), из-под парчовых рукавов выглядывают кружевные манжеты белоснежной рубашки, узкие серые, с жемчужным отливом, брюки вправлены в черные кожаные сапоги. Все это я успела разглядеть за какие-то доли секунд, поскольку блондин с возгласом:
— Теолла! — тотчас ринулся ко мне.
— Как ты, милая? — он схватил меня за руку и принялся ощупывать взглядом. Его синие, точно сапфиры, глаза взволнованно искрились. — Как себя чувствуешь? Ничего не болит? Этот ублюдок Фаррет тебе ничего плохого не сделал? Не бил? Не калечил?
Естественно, его вопросы были мне мало понятны, я все больше проваливалась в пучину отчаяния, не зная, как быть, что делать и говорить. Можно сказать, впала в настоящий ступор. Поэтому просто испуганно наблюдала за мужчиной.
— Похоже, она ничего не помнит, сьер, — произнесла все та же дородная женщина, которая вернулась вместе с ним.
— Ну да, конечно, — «сьер» не удивился этому, скорее, огорчился. — Ну ничего... — он успокаивающе провел ладонью по моим волосам. — Все будет хорошо... Память вернется. Главное, что ты теперь снова с нами, Теолла, — и меня заключили в крепкие объятия.
От блондина пахло духами, очень сильно и очень сладко, и меня вдруг замутило. Я начала задыхаться, а желудок скрутило спазмом. Когда поняла, что больше сдерживаться не могу, с силой оттолкнула от себя мужчину и едва успела наклониться в сторону, поскольку в следующую секунду меня действительно вывернуло наизнанку. Хорошо еще, что на пол, а не плечо этого надушенного «сьера».
— Ох ты ж, святой Вилтон! — всплеснула руками женщина, а блондин чуть отшатнулся от меня, правда, быстро поборол мелькнувшее было в глазах отвращение, и к нему вновь вернулось доброжелательное беспокойство. — Это, небось, от того зелья, сьер...
Мужчина бросил на нее странный взгляд, точно предупреждающий, и та под ним сразу стушевалась.
— Я сейчас все приберу, — пробормотала она, метнувшись к шкафу у противоположной стены.
— Воды лучше принеси сьере. Выпить и умыться. Слышишь, Райма? — прикрикнул на нее блондин. — Уберешь потом.
— Конечно, сьер Гард, сейчас, — теперь женщина суетливо понеслась к двери. — Все сделаю...
— Голова не болит? — сьер Гард уже с заботой смотрел на меня.
Я неуверенно пожала плечами. Ситуация была до ужаса неловкой, и пусть я совершенно не знала ни этого человека, ни места, где находилась, да и тело, кажется, было вовсе не моим, но за эту неприглядную реакцию организма все равно испытала стыд. Мужчина же тем временем поднес ладони к моей голове, приложил пальцы к вискам, и от них вдруг повеяло морозным холодом, словно это были кусочки льда. Как он это сделал, черт побери? Но надо отдать должное, голова кружиться перестала, и тяжесть отступила.
— Так легче? — спросил блондин.
И я вынуждена была кивнуть. Он снова взял мои ладони в свои, и я непроизвольно отметила, что его пальцы опять теплые. В этот момент вернулась Райма с ведром воды. Поставила его на лавку, затем взяла со стола глиняную кружку, зачерпнула в нее воды и поднесла мне:
— Вот, сьера, выпейте. Тут только так.
Я взяла кружку, а блондин поморщился:
— Довольно! Мы немедленно покидаем это ужасное место. Райма, помоги Теолле привести себя в порядок, а я прикажу седлать лошадей. Жду вас снаружи.
Он стремительной походкой покинул хижину, и мы с женщиной остались одни. Я сделала несколько глотков из предложенной ранее кружки, пытаясь избавиться от кислоты во рту. Вода была похожа на колодезную, холодная, со специфическим привкусом. Райма тем временем орудовала тряпкой, убирая следы моего конфуза. Справилась она быстро, затем повернулась ко мне:
— Ополоснитесь, сьера, — и показала на все то же ведро. — А я пока раздобуду для вас одежду.
Райма вновь вышла, а я наконец рискнула подняться на ноги. Половицы заскрипели, когда я направилась к лавке. Умыться, действительно, сейчас было нелишним. Я нагнулась над ведром и уловила свое отражение на водной глади. Сердце разочарованно ухнуло вниз: лицо точно было не мое. На меня смотрела совсем молодая девчонка, лет восемнадцати, может, чуть больше. Хорошенькая, тут не поспоришь. Глаза огромные, светлые, кажется, голубые. Ресницы длинные, пушистые. Щечки округлые, нос аккуратный, губки выразительные. Еще раз окинула взглядом фигуру. Худенькая, хоть и с изгибами в нужных местах. Не то, что мой нынешний сорок шестой размер. Нет, еще года четыре назад и я была трепетной ланью, однако бесконечный прием гормональных препаратов сделал свое дело: объемы поплыли. Но мне было плевать на лишние килограммы, лишь бы толк был от этой терапии. Вот только его не было, все впустую... Я быстро прикрыла рот, заглушая вырвавшийся всхлип. Нет, нет, не вспоминать, Наташа, ничего не вспоминать... Иначе сердце вновь будет разрываться от боли. Я сделала глубокий вдох, пытаясь вернуть душевное равновесие, пусть и призрачное. Затем набрала в ладони воды и плеснула себе в лицо. Вот так-то лучше.
А теперь можно и подумать. Итак, что мы имеем? Я умерла или нет? И если умерла, то почему оказалась в этом странном месте, в чужом теле? А вдруг я не умерла и лежу в коме, и мне все это снится? Но разве во сне можно ощущать запахи? А я чувствую их множество, даже чересчур обостренно: сырости, горящих поленьев, старого дерева, волчьей шкуры, парфюма этого «сьера Гарда», пота от Раймы, да и сама я после всего пахла не цветами. Как еще проверить, явь это или нет? Ущипнула себя за запястье. Ау, больно! Подошла к огню, приблизила к нему руку, тот лизнул мои пальцы, и я с еще большим вскриком отскочила. Нет уж, это слишком... Слишком реально!
Хорошо. Допустим, это реальность. Но чья реальность? И если раньше я думала о некой временной дыре, то сейчас уже сомневалась в этом. Да, обстановка, наряды напоминали о старинных эпохах, но как быть с тем, что делал тот блондин, пытаясь избавить меня от головной боли? Это было не похоже ни на что, разве что экстрасенсорику какую. А еще это диковинное обращение «сьера, сьер». Могу предложить, что это нечто уважительное, типа «господина» или «сэра». Только в какой культуре использовали подобное? Я, конечно, не историк, но мне кажется, такого ни в одной эпохе и ни в одной стране не было.
Ладно, оставим и это на потом. Что же делать сейчас? Сбежать? Нет, не выход. Сделаю только хуже и запутаюсь еще больше. Да и угрозы пока мне никакой не представляется. Наоборот, вон как все носятся вокруг «Теоллы». Значит, будем действовать по обстоятельствам. Думаю, пока не стоит сообщать всем, что в этом юном теле поселилась некто другой. Еще сочтут за сумасшедшую, и из этого уж точно ничего хорошего выйдет. Нет, только наблюдать, анализировать и молчать. И не паниковать.
А для начала не мешало бы действительно одеться. Где та женщина по имени Райма с обещанной одеждой?
ГЛАВА 2
Из хижины я выходила с опаской, не зная, что меня ждет снаружи. На мне уже было простое свободное платье, почти как у Раймы, только с небольшой красной вышивкой по подолу. Сама женщина, когда принесла его, сетовала, что в этой глуши ничего лучшего ей найти не удалось. Из ее причитаний я поняла одно: в это место я, вернее, Теолла, в теле которой сейчас нахожусь, попала в одной сорочке. Но почему это произошло, для меня пока оставалось загадкой. К слову, белья мне тоже не выдали, и теперь под юбкой неприятно гулял ветер. Но на улице оказалось не холодно, а густая трава и зеленая листва на деревьях, что окружали хижину, давали повод думать, что здесь сейчас разгар лета.
Вокруг нас стеной стоял лес, а лачуга, судя по всему, принадлежала пожилым мужчине и женщине, которые с испуганным видом топтались у кособокой деревянной пристройки. Создавалось впечатление, что их не пускали в собственный дом... Из-за меня?
— Теолла, — ко мне устремился все тот же блондин, подойдя, он набросил на мои плечи полотнище черной ткани. — Надень дорожный плащ. И не снимай его, пока мы будем в пути. До ближайшего портала еще ехать полдня.
Теперь и я видела, что это плащ-накидка, с серебристыми тесемками и капюшоном, который сеьр Гард тоже сам натянул мне на голову.
— Благодарю, — наконец заставила себя произнести. До этого я лишь шептала, а то и вовсе молчала, сейчас же расслышала свой «новый» голос четче: мелодичный, нежный, под стать облику.
Блондин между тем окинул мой наряд придирчивым взглядом и недовольно прищелкнул языком:
— Потерпи, милая, покинем Бастор и тогда найдем тебе новую одежду, соответствующую твоему статусу. А не эти лохмотья...
— Гард! Эйдон! — к нам приблизился всадник на серой лошади. Невысокий, русоволосый, с узким лицом и острым взглядом, в котором сквозило раздражение. — Скоро вы? Пора выезжать, если хотим добраться до портала к ночи! Или собираешься подарить Фаррету возможность нагнать нас? Не забывай, мы пока на его землях...
— Не забываю, Рих! — холодно отозвался блондин. И взял меня за руку: — Поспешим.
Пока мы не зашли за угол хижины, я даже не предполагала, что меня тоже собираются посадить на лошадь. Отшатнулась, когда Гард подвел ко мне дымчатую кобылу.
— Ты что? Боишься? — блондин улыбнулся с удивлением. — Но ты ведь отличная наездница!
Возможно, эта Теолла и есть хорошая наездница, а вот Наташа Перова никогда в жизни не сидела на лошади.
— Ах, да... — Гард тут же погрустнел. — Ты ведь этого не помнишь. Тогда позволь мне помочь тебе... — и я не успела даже вздохнуть, как меня подхватили за талию, подбросили вверх и усадили в седло, благо, боком. — Держись крепче за поводья. Отпусти страх и позволь телу вспомнить самому, что и как делать.
Я кивнула, но тут лошадь внезапно фыркнула, переступила с ноги на ногу, а у меня от ужаса чуть сердце в пятки не ушло. Я качнулась, едва не потеряв равновесие, потом как-то инстинктивно выровняла спину и со всей силы ухватилась за поводья. Не знаю как, но мне все же удалось занять удобное положение и даже почувствовать некую уверенность. Наверное, блондин прав: нужно довериться телу, которое по необъяснимому стечению обстоятельств заменило мое.
Когда немного освоилась в седле, огляделась. Рядом кряхтела грузная раскрасневшаяся Райма, тоже пытаясь расположиться на коренастой лошадке. Бедная... Сочувствие относилось как к кобылке, так и наезднице. Им обеим будет нелегко в пути, с таким-то весом: первой везти, второй — удерживаться в седле. Сьер Гард уже тоже гарцевал на лошади, давая двум сопровождающим какие-то указания. Я на миг залюбовалась блондином: фигура, осанка, профиль, уверенность в каждом жесте. Еще и эта необычная одежда, в которой он выглядел настоящим принцем из сказки. Прямо мечта любой девочки от двенадцати и до бесконечности... Интересно, кем он приходится этой Теолле? Брат? Друг? Возлюбленный? Пока не могу понять...
— Теолла? Готова? — его взгляд, обращенный на меня, тут же потеплел, и я не очень уверенно кивнула. — Быстро ехать не будем, и я все время буду рядом, хорошо? Так что не волнуйся...
Я улыбнулась ему с благодарностью. Вдруг осознала, что несмотря на всю дикость ситуации, испытываю к этому мужчине симпатию. Или это не мои чувства, а Теоллы?
Однако разбираться с этим возможности не было: мужчина, которого звали Рихом, пришпорил своего коня и вскоре скрылся за деревьями. За ним пустился вскачь другой всадник. Гард кивнул мне ободряюще и показал, как заставить лошадь двинуться с места. Но я уже и без того поняла это, вновь последовав внутреннему чутью. Сперва ехать верхом было страшно, потом — нормально, ну а через некоторое время и вовсе здорово! И я внезапно поймала себя на мысли, что с момента пробуждения в этом неизвестном месте едва ли вспомнила о своем муже и том, что произошло до аварии. Но самое главное: я по-прежнему не хотела возвращаться ни к нему, ни в свою прежнюю жизнь... А если это все же сон, то лучше бы мне никогда не просыпаться. Осенняя дождливая Москва, пустая холодная квартира, бесконечные врачи и больницы, непонимающие родственники, предатель-муж и полное отсутствие будущего — я так хотела бы обо всем этом забыть! Навсегда. Так может судьба сжалилась надо мной и дала мне освобождение, пусть и таким удивительным способом?
— Ты улыбаешься, — лошадь сьера Гарда замедлила бег и поравнялась со мной. — Возможно, ты уже что-то вспомнила?
Но я покачала головой и отвела глаза.
— Меня тоже не помнишь? — он грустно усмехнулся.
— Нет, — я вновь качнула головой и внутренне подобралась: возможно, сейчас хоть что-то узнаю о Теолле? Ну и самом блондине. Не помешает даже мало-мальская информация.
— Тогда разрешите представиться, сьера Теолла, — он чуть поклонился, скорее, в шутку. — Я — Эйдон Гард, правитель кантона Ваи, маг высшей ступени, глава клана Белой Стужи и по совместительству жених очаровательной сьеры Теоллы Милт.
Так... Жених, значит. Правитель чего-то там. Глава какого-то клана. И... маг. Я нервно усмехнулась. Маг, елки-палки! И, кажется, это не шутка. В принципе, скептиком я никогда не была, а после всех перипетий, что возникли в моей жизни, готова была поверить во что угодно и кому угодно: высшему разуму, богам, духам, инопланетянам — лишь бы помогли мне в моей беде... Но чуда так и не случилось. А тут — маг... И как к этому относиться?
— Когда будет свободная минутка, я расскажу тебе больше, — тем временем продолжил Гард. — Если захочешь. Помогу вспомнить обо всем, что ты забыла...
— И все же можно кое-что спросить сейчас? — осмелилась поинтересоваться я. — Один вопрос.
— Спрашивай, — разрешил блондин.
— Мы от кого-то убегаем?
Гард сразу посерьезнел:
— Можно сказать и так. Убегаешь ты, а я тебе в этом помогаю.
— А от кого?
— От ублюдка Фаррета. Ты была у него в плену больше месяца.
— Кто такой Фаррет?
— Чудовище во плоти. И мой... Наш. Наш злейший враг, — Гард произнес это сквозь зубы, и даже у меня от его тона прошелся мороз по коже. — Продолжим потом, Теолла. А пока давай ускоримся, до портала осталось совсем немного.
Этот короткий разговор вверг меня в еще большее смятение. Ответы «сьера» не только не прояснили ситуацию, а еще больше запутали. И напугали. Погоня, риск — это точно не для меня. В моей жизни и без того хватало адреналина и страха. А тот, кто за нами гонится? Гард назвал его чудовищем. Надеюсь, в переносном смысле? Или в прямом? Поди разберись, как у них тут все устроено. Если есть маги, то почему бы ни быть чудовищам, мохнатым, страшным, диким? А Теолла еще и в плену у него была? Несчастная. Небось страху натерпелась. Но надо отдать должное, изможденной она не выглядит. Чувство усталости, слабости, конечно, есть, я это ощущаю, но не так, чтобы на грани истощения. Кстати, пока никто не упоминал о еде. Я же вдруг поняла, что голодна, да так, что готова слона съесть. Обычно в непривычной обстановке, да еще и в состоянии стресса, я напрочь теряю аппетит, а тут... Прямо зверский голод какой-то.
Не знаю, сколько мы скакали, но моя пятая точка порядком онемела и болела, как и затекшая спина, руки и ноги. Счастье, что мне удалось продержаться в седле весь путь, и реальное чудо для той, кто никогда этого не делал.
Огромное, вертикально стоящее кольцо, похожее на золотой обруч, я увидела еще издали. Оно возвышалось над деревьями и казалось, подпирало собой небо. Уже вечерело, и его металл в лучах закатного солнца отливал розовым и пунцовым. Наконец лес расступился, мы выехали на равнину, и теперь окружность кольца была видна полностью. Со всех сторон к нему, словно ручьи, стекались дороги и тропинки, по которым в разные стороны шли люди. Раз в минуту-две кольцо затягивалось радужной пленкой, затем возвращалось к первоначальному виду. Похоже, это тот самый портал, о котором говорил Гард. У меня по коже побежали мурашки: что будет дальше? Мы будет входить в это кольцо, как другие люди, а потом исчезать?
— Райма, — тихо позвала я женщину, которая плелась на своей кобыле сзади. — А это страшно, переходить через портал?
Райма тяжко вздохнула и ответила мягко, точно маленькому ребенку:
— Нет, сьера, не страшно.
— А куда мы попадем?
— Наверное, в другой кантон. Но это лучше у сьера Гарда спросить.
Я хотела разузнать у нее еще о «работе» портала, но осеклась. Мы как раз подъехали вплотную к кольцу, и я увидела двух... Как бы это выразиться? Мужчин-змей? Во всяком случае, вместо ног у них был змеиный хвост, а часть обнаженного торса, шеи, щек и лба покрыты чешуйками. И да, оба были абсолютно лысыми.
— Кто это? — я снова повернулась к Райме.
— Наги, стражи порталов, — и она посмотрела на меня с такой печалью, даже болью, что мне стало неловко. Видимо, Райма очень переживала из-за моей, вернее, Теоллы, потери памяти. Кстати, на этом вопросе тоже нужно поставить мысленную засечку и после подумать над ним: почему Теолла ничего не помнит, но никого из ее окружения это не удивляет?
Гард первым приблизился к змеиным стражам, протянул одному из них бумагу:
— Руан Катимор из Брефикса, еду на похороны дяди в Йорт. Со мной моя сестра Кларисса и трое слуг, — я только сейчас заметила, что на голове Гарда появилась шляпа, которую он надвинул низко на лоб.
— Без экипажа и багажа? — с подозрением уточнил наг с иссиня-черным хвостом, как у анаконды.
— Мы всего на день, — бесстрастно отозвался блондин. — Багаж здесь не уместен.
— Удачной дороги, — нага, похоже, это убедило, и он отдал бумаги. — Тхан, — обратился уже к своему напарнику, — все в порядке, открывай...
Тот надавил на красный камень у основания кольца, и внутри окружности появилось перламутровое свечение.
Гард обернулся ко мне и махнул головой, призывая следовать за ним. Лошадь Риха первая прыгнула в обруч, тут же испарившись. Затем Гард пропустил меня вперед, а я растерялась.
— Давай, — шепнул он мне. — Я иду следом.
Но видя мое дальнейшее замешательство, взял под уздцы мою кобылу и вместе со своей повел ее к порталу. Наши лошади не впрыгивали в кольцо на всем скаку, как Риха, а просто ступили в него — и меня на миг окутало влажной прохладной пеленой. Ну точно мыльный пузырь! А после мы с Гардом стояли уже на песчаной площадке. Странно, что здесь была одна дорога и совсем мало людей, идущих только прочь от кольца. И стражей-нагов не видно. Возможно, портал односторонний?
Пока я осматривалась, к нам успели присоединиться Райма в и второй сопровождающий, имени которого я так до сих пор и не знала. Лошадь Риха тоже беспокойно переступала с ноги на ногу, как и он сам всем своим видом выражал нетерпение.
— Добро пожаловать в кантон Йорт! — между тем произнес Гард. — Но расслабляться рано. Сейчас мы найдем место для ночлега, а на рассвете вновь двинемся в путь. Если все сложиться удачно, то через два дня мы будем уже дома, в безопасности...
ГЛАВА 3
Эйдон Гард
Эйдон с размаху упал в старое протертое кресло и устало вытянул ноги. В комнате витал запах сырости, а еще курева и алкоголя, хорошо, не грязных тел. Этот дешевый постоялый двор он выбрал для ночлега специально, чтобы не привлекать внимания. Конечно, Фаррет не такой уж идиот, и при желании его ищейки прочешут заведения разного уровня, но все же с большей долей вероятности они начнут с более презентабельных мест. Как ни крути, но он, Гард, уже давно имел репутацию брезгливого сноба, и сейчас она ему была только на руку.
Единственное, что смущало Эйдона — это отсутствие каких-либо признаков погони. Либо Фаррет действует скрыто, как и сам он, Эйдон, либо... Гард посидел еще несколько минут, давая гудящим ногами возможность отдохнуть, затем заставил себя подняться. Достал из дорожной сумки маленькое неказистое зеркальце, снял с него морок и поставил на стол уже солидное зеркало в серебряной оправе. Пальцем написал на стекле невидимый знак призыва и стал ждать. Минуты две спустя зеркало подернулось морозным узором, когда же тот растаял, Эйдон наконец увидел морщинистое лицо своего престарелого секретаря, верного помощника и советника во всех, даже самых деликатных и интимных вопросах.
— Приветствую вас, сьер. Как вы? Все в порядке? — с беспокойством в голосе поинтересовался старик.
— Да, Вел, все в порядке. Теолла с нами, и мы уже в Йорте, — отозвался Эйдон.
— Я рад, сьер.
— Скажи, Вел, в Басторе остался кто из моих людей? — спросил Гард. — Меня интересует поведение Фаррета. Его реакция на исчезновение Теоллы.
— Тид Каллен остался в качестве наблюдателя еще на день, — ответил секретарь. — Он передал, что во дворце Фаррета все спокойно. Утром была некая оживленность, но после сошла на нет.
— Хочешь сказать, Фаррет не послал никого на поиски Теоллы? — подозрения Эйдона, как ни странно, подтверждались.
— Пока никого замечено не было.
Гард озадачился: зная нрав Фаррета, это было удивительно.
— Смею предположить, сьер, — продолжил секретарь, — Теолла по какой-то причине потеряла для него ценность.
Нет, что-то не сходилось. Побег Теоллы должен был серьезно ударить по самолюбию Фаррета, ведь именно по этой же причине он и пленил ее два месяца назад: доказать Эйдону свое превосходство, унизить его, растоптать. И, надо признаться, это ему удалось. Тогда почему Фаррет отмалчивается? Чего ждет? Жаль, что сейчас никак нельзя связаться с Мораной. Возможно, она бы что-то прояснила. Придется терпеть до возвращения в Ваи.
— Ладно, Вел, подождем. Передай этому Каллену, чтобы пока никуда не рыпался. Пусть продолжает следить за Фарретом.
— Хорошо, сьер, — кивнул секретарь. — Когда вас ждать домой?
— Думаю, к вечеру второго дня будем. Я не хочу пользоваться прямым порталом, идем в обход. Перейду на границе с Гирхадом. Там спокойней всего.
— Понимаю, сьер. Это мудрое решение.
Эйдон хотел уже распрощаться с секретарем, но в последний момент вспомнил еще кое-что.
— Вел, — позвал он. — Ответь, а как скоро к Теолле вернется память?
— Восстановление памяти может занять от нескольких дней до нескольких недель, — сказал секретарь. — Однако в некоторых случаях эффект длится дольше, намного дольше...
— А может память не вернуться вовсе?
— К сожалению, да, — печально отозвался Вел. — Но это случается крайне редко, поэтому не стоит волноваться, сьер...
— Да я и не волнуюсь, — Гард с задумчивым видом выбил пальцами дробь по столешнице. — Наоборот. Было бы лучше, если бы память к Теолле так и не вернулась.
***
Мы остановились на ночлег в некой придорожной гостинице: неказистое обшарпанное здание, скрипучая лестница, ор пьяных голосов и запах тушеной капусты из бара на первом этаже прилагается. Толстый хозяин в залоснившейся на животе рубахе провел нас в комнаты на втором этаже. Меня и Райму поселили вместе, чему я была несказанно рада: одной мне было бы страшно спать в таком жутковатом месте. Комната по обстановке оказалась чуть лучше хижины, в которой я очнулась. Во всяком случае, здесь была кровать с постельным бельем, пусть и не первой свежести, продавленный диванчик и большое зеркало на стене. Все тот же пузатый хозяин разжег нам камин, и стало совсем неплохо. А потом Райма сделала мне ванну, правда, каким-то совсем средневековым способом: для этого ей пришлось таскать горячую воду с первого этажа. От моей помощи она категорически и даже с обидой отказалась. Раздобыла Райма и мыло, и я наконец смогла смыть с себя дорожную пыль и пот. Жаль, что пришлось вновь надевать прежнее платье. Похоже, мне и спать в нем придется.
— А что это у вас за синяк? — внезапно вскрикнула Райма, когда помогала мне подсушить волосы после мытья. — Вот здесь, на шее...
Я поспешила к зеркалу. Увидев вместо своего отражения чужое, я инстинктивно отшатнулась. Видимо, долго придется привыкать к новому облику. Если, конечно, судьба не закинет меня в какое другое место и тело раньше, или вовсе вернет домой. Я попыталась абстрагироваться от своего нового облика и сосредоточиться на поиске синяка. Нашла быстро, между шеей и ключицей, и мысленно охнула: да это же самый настоящий засос! И, насколько говорит мне мой опыт, довольно свежий.
Похоже, Райма тоже поняла природу его происхождения, поскольку сразу засуетилась:
— Волосы пока лучше не поднимайте, сьера, и воротник на платье поправляйте. Сьеру Гарду лучше этого не видеть!
А эта Теолла не так невинна, как кажется... Конечно, тот, у кого она была в плену, Фаррет, кажется, мог ее принуждать, действовать насильно, поэтому не стоит делать скоропостижных выводов. В конце концов, это всего лишь засос... А вот Гарду его действительно лучше не показывать, мало ли как женишок взбрыкнет.
— Ваш ужин, — дверь бесцеремонно отварилась, и в комнату вошла пышногрудая девица с растрепанной рыжей косой. Судя по тому, что она с хозяином была практически одно лицо, девица являлась ему близкой родственницей. Она прошла к столу и плюхнула на него поднос. — Тарелки потом сами снесете вниз.
— Знала бы, кому она грубит, — тихо пробормотала Райма и сняла салфетку с одной из тарелок. Под ней оказалась половина буханки белого хлеба. Рядом, в миске, какая-то густая похлебка, а напиток в кувшине по запаху и цвету напоминал квас.
Райма поморщилась, я же с жадностью накинулась на еду. Во время дороги мы перекусили лишь раз, почти на ходу, совсем небольшим куском хлеба и сыра, конфискованными, по-видимому, все у той же престарелой пары, в доме которой я очнулась. Вкуса почти не чувствовала, от голода еду просто заглатывала, Райма же при этом посматривала на меня с удивлением и долей осуждения, потом же до меня долетела фраза, которую она произнесла себе под нос:
— Испортили дитя эти южане...
Ранее я собиралась сходить к Гарду за обещанным рассказом о прошлом Теоллы, но теперь, после сытного ужина, у меня начали слипаться глаза. Ладно, поговорю завтра, тем более, утро вечера мудренее.
Но стоило мне опустить голову на подушку и закрыть глаза — и я тотчас оказалась на крыльце своего подъезда. Тот же серый промозглый ноябрьский день, моросит дождь, порывистый ветер треплет волосы. Сон? Или все же явь? Только не говорите, что я вернулась назад...
Между тем я снова дрожащими пальцами прикладываю чип к домофону. Меня разрывают противоречивые чувства: сомнение, страх и надежда, что мои подозрения окажутся ложными. Залетаю в подъезд, взбегаю по лестнице... Лифт, как назло, едет с самого верхнего этажа, и я сгораю от нетерпения. Наконец двери открываются, я вхожу в него, едва не сбив с ног соседа. Каким-то чудом мне удается сразу нажать на свой этаж, хотя руки все так же колотятся. У двери своей квартиры пытаюсь успокоиться, выровнять дыхание. Вставляю ключ в замок, открываю тихо... Захожу. И тут же земля уплывает из-под ног: дверь в спальню закрыта, но сквозь дымчатое стекло вижу, как там движутся силуэты, слышу скрип кровати и характерные вздохи. Мой взгляд падает на вешалку: дорогое кашемировое пальто моего мужа и простенькая курточка с искусственным мехом ее, Тани. Вдобавок, сделав шаг, спотыкаюсь о ее ботинки на толстом каблуке. Давно собираюсь ей сказать, чтобы прекратила ходить на таком высоченном каблуке, в ее положении это может быть опасно.
Заставляю себя идти дальше. Открываю дверь в свою спальню, и на глаза набегают слезы. Значит, все правда... Муж и Танечка, моя последняя надежда испытать счастье материнства, меня не замечают, продолжая самозабвенно трахаться. Да, именно трахаться. Потому что «заниматься любовью» в их адрес даже язык не повернется произнести. Таня, закатив глаза и откинув голову назад, скачет на муже, как наездница, а тот мнет ее бедра, находясь на грани. Мне же невольно бросается в глаза Танечкин животик, который уже начал округляться. Четырнадцать недель и два дня — я знаю ее срок точно, едва ли не до часов.
— Хватит! — мой окрик не дает им достичь пика, обрывает кайф за секунду «до». Можно даже позлорадствовать, но меня обуревают иные чувства, куда более сильные. Не приносит удовлетворения и вспыхнувший испуг в глазах обоих. Таня резво спрыгивает с мужа, а он уже взял себя в руки, встает медленно, обматывается простыней вокруг бедер и смотрит при этом на меня с вызовом.
— Как ты мог опуститься до такого? — мой голос дрожит.
Муж лишь равнодушно пожимает плечами. И именно это равнодушие ранит сильнее всего.
— Она же... Она же носит нашего ребенка!
— Моего ребенка, — жестко повторяет муж. — От тебя там ничего нет. Только подпись в договоре о суррогатном материнстве. Ты бесполезна. Даже неспособна воспроизводить яйцеклетки.
Я начинаю задыхаться. От обиды и боли. И это говорит мне муж? Мой муж? С которым я прожила двенадцать лет? Да, я теперь бесплодна, стерильна, но он ведь знает... Знает почему! Ведь он сам в начале нашего брака заставил меня сделать аборт, мол, не готов, слишком молод. Только потом, когда стал «готов», не могла уже я: вначале выкидыш за выкидышем, потом годы гормональной терапии, попытки ЭКО. И конечный приговор: полное бесплодие. Ребенка из детдома муж не захотел брать категорически, сошлись на суррогатном материнстве, где донорами клеток является он сам и женщина, которая вынашивает ребенка.
— Это наш с Денисом малыш, — пищит из-за спины Танечка. А ведь казалась такой хорошей девочкой, пусть и имела в свои неполных двадцать три положенных для суррогатной матери двух детей. С ее слов, их бросил муж, оставил без средств существования, вот и решила пойти на такой деликатный договор с нами.
— Именно, — подтверждает это безумство мой муж. — Теперь это наш с Таней ребенок. Генетически наш. Извини, Наташ, но мы любим друг друга. И хотим воспитывать нашего ребенка вместе. Так для него будет лучше. Завтра я подам на развод, а ты откажешься от прав на ребенка. Впрочем, ты и так не имеешь на него прав.
Я не могу этого больше слышать, пячусь назад, только головой мотаю как безумная. Хочется расцарапать ему лицо, кричать, причинить ему такую же боль, какую сейчас испытываю я, но вместо этого выбегаю из квартиры, не оглядываясь. Лифт не вызываю. Слезы уже льют градом, а я несусь по лестнице, перескакивая через ступени. Сажусь в машину как в единственный островок спокойствия, но в этот момент раздается телефонный звонок. Я выхватываю его, думая, что это муж, но оказывается — мама.
— Он бросил меня, — минуя приветствие, реву ей в трубку. — Денис бросил меня.
А она добивает меня, тяжело вздыхая:
— Этого и следовало ожидать. Мужикам не нужны порченые жены.
Никогда не могла понять, почему мама всегда была на стороне моего мужа. Меня же она, кажется, вовсе не считала за человека.
Я отбрасываю телефон в сторону, завожу машину и нажимаю на газ. Быстро оказываюсь за городом, слезы застилают глаза, а я все сильнее жму на педаль... Резкий свет фар слегка отрезвляет, но я не успеваю увернуться. А потом думаю: это и к лучшему...
К лучшему.
Вокруг меня снова тьма и безмолвие. Затем словно из ниоткуда выступает девушка. Я узнаю ее. Это же... Это же...
— Теолла? — произношу я удивленно.
Да, это именно она. Та самая, в чьем теле я сейчас нахожусь.
Она не отвечает, только кивает. А после шепчет:
— Отомсти за меня...
— Кому? — я теряюсь.
— Ты поймешь... Отомсти за меня, — шепчут ее бледные губы.
— А ты? Ты сама?
— Я уже не могу, — и она робко улыбается.
— Почему я в твоем теле? — мне хочется задать ей столько вопросов, но мысли путаются.
— Так получилось. Но это и к лучшему, — шелестит она.
— А я? Я умерла?
Она не отвечает, но по ее взгляду понимаю — да.
— Отомсти за меня... — снова просит Теолла.
А я, вспомнив свою кончину и предательство мужа, в сердцах отвечаю:
— А кто отомстит за меня?
— Возмездие их настигнет, — Теолла улыбается, и я верю ей. На душе становится легче и светлей.
— Хорошо, — киваю уже я. — Я постараюсь отомстить за тебя. Но хоть намекни кому...
— Поймешь сама... — гнет она свое. — Отомсти... — ее образ начинает растворяться в воздухе. — И будь счастлива... За себя... И за меня... — последние слова она произносит на выдохе. И исчезает.
ГЛАВА 4
Я очнулась в холодном поту и еще несколько минут приходила в себя, пытаясь понять, где нахожусь. Все тот же гостиничный номер. И Райма на диване похрапывает.
Мне вспомнился мой сон, сразу первая его часть. Где я вновь пережила последние и самые ужасные часы своей жизни. Своей прошлой жизни. Так и осталось непонятным, почему я оказалась здесь, в чужом теле, Теолла не захотела отвечать. Зато я знаю, что больше не вернусь в свой мир, свою реальность, как и не вернется в свой Теолла. Она тоже погибла, но от нее осталась оболочка, тело, которое теперь принадлежит мне. Как так вышло? И почему Теолла тоже умерла? Ведь ни у кого из ее окружения даже таких подозрений не возникало. Господи, сколько же загадок и тайн... И всех их мне, похоже, придется разгадать прежде... Прежде чем меня снова попытаются убить.
«Почему убить? Может, смерть Теоллы была случайной?» — одернула себя я. Однако внутреннее чутье подсказывало, что это не так. Иначе Теолла не просила бы отомстить за нее. Я протяжно вздохнула. И почему я дала ей это обещание? Вдруг не сдержу его? Вдруг не получится отомстить? Если я даже не знаю, кому и зачем. И мне страшно. Да, страшно, потому что мне не знакомы законы этого мира, неизвестно, насколько жесток враг Теоллы. Да и я сама по натуре не кровожадна... Конечно, отомстить можно и не физически, моральное уничтожение порой куда более суровое наказание... Но все равно. Боязно.
Тем не менее, я буду стараться. Попробую найти врага и выполнить обещание... Я постараюсь, Теолла, постараюсь...
С этими мыслями я снова провалилась в сон, и на этот раз мне больше ничего не снилось. Открыла глаза, когда начало светать. Раймы в комнате не было, и это несколько обеспокоило меня. Может, за завтраком пошла?
Женщина вскоре вернулась, однако не с едой, а каким-то свертком.
— О, вы уже проснулись, сьера, — произнесла она. — Это хорошо. Сьер Гард сказал, что скоро выдвигаемся. А я вам новое платье принесла, Риху удалось раздобыть для вас.
— Платье? — оживилась я. — А белье? Нательное?
— Белье? — Райма замялась.
— Ну да. Вы же носите что-то под юбкой? — осторожно уточнила я. Вдруг у них тут нет нижнего белья?
Слава богу, ошиблась.
— Ношу, конечно, — Райма покраснела, приподняла подол до колена, и я смогла разглядеть край панталон.
Вид и фасон их, конечно, не обрадовали, но сейчас я была бы не против надеть и такое.
— Простите, сьера, — продолжила Райма виновато. — Но вы бежали от Фаррета без исподнего, а новое мы вам пока не нашли. Не ношенное же вам предлагать. Рих вот нашел для вас платье и новые туфли, а белье не осмелился купить. Вы ведь сьера... Он не может для вас выбирать исподнее.
— Ладно, — вздохнула я, понимая, что если сама не займусь этим вопросом, то еще долго буду ходить без белья. — Сможешь для меня найти иголку и нитку? — полагаю, эти предметы должны быть в здешнем мире.
— Смогу, — Райма посмотрела на меня настороженно.
— А ткань? Можно простыню, старую, но главное, чистую.
— Попробую, сьера, — Райма, продолжая коситься на меня с подозрением, направилась к выходу.
Пока она отсутствовала, я развернула сверток. Новое платье было темно-синим, из плотной ткани, похожей на бархат, с длинными рукавами, воротником-стоечкой и довольно пышной юбкой. Хорошо, что без корсета и кринолина. Как вспомню свое свадебное платье со всеми этими атрибутами, так вздрогну. Не хотелось бы повторения тех мучений, да еще и изо дня в день. Туфли тоже были удобней тех, в которых ходила до сих пор: из мягкой кожи, на небольшом каблучке. Каблук был как раз нелишним: Теолла, как я уже успела заметить, была ниже меня, на полголовы точно.
Райма вернулась со всем, что я заказывала.
— За эту драную простыню пришлось заплатить десять гильденов! — возмущенно произнесла она. — Бессовестные скупердяи!
— Спасибо, — я забрала у нее простынь, которая, и вправду, была вся на дырках. Но хоть чистая, и то радость.
Я тут же разорвала ее на несколько полосок: часть потолще, часть потоньше. Последних было в два раза больше: будут служить завязками. С ниткой и иголкой тоже разобралась, что вызвало очередной всплеск удивления у Раймы:
— Вы будете шить сами?
— Да, — просто ответила я. Шить я всегда любила. Подрубить, укоротить, обметать, отремонтировать — все это не составляло для меня никаких проблем. Спасибо бабушке, которая научила этому.
— Давайте, может, я, сьера! — предложила Райма тотчас. — Еще уколетесь.
— Не уколюсь! — заверила я.
Под пристальным любопытным взглядом Раймы, я взяла более толстую полоску ткани, приложила к себе, прикинула длину, часть еще оторвала, на этот раз поперек. Получился прямоугольник. С обеих узких сторон я пришла по тонкой полосочке — и вуаля! — получилось нечто похожее на бикини, которые завязываются на бедрах. Примерила: просто отлично! Прямо жизнь новыми красками заиграла. И не нужно мне никаких ваших панталон. Райма на все это смотрела молча, лишь иногда качала головой и поджимала губы.
На скорую руку я сшила себе еще двое хэндмэйд-трусиков, на смену, так сказать. На большее времени не хватило: Райма напомнила, что нам скоро выезжать, а я еще не позавтракала и не причесалась.
Ела опять почти на ходу: хлеб, вяленое мясо, молоко. Завтрак точно не в моих вкусовых пристрастиях. Очень хотелось кофе, в крайнем случае, чаю, но то ли в этом мире таких напитков нет, что для меня станет трагедией, то ли в конкретном заведении их не подают. Пища довольна тяжелая и непривычная для утра, при этом, видимо, не только для меня, но и организма Теоллы, потому что еще какое-то время после нее я ощущала приступы тошноты. Они стали потише, только когда я вышла на свежий воздух.
Несмотря на ранний час, было уже довольно жарко. Очень хотелось снять плащ, но без разрешения Гарда я не осмелилась. Он при встрече одарил меня широкой улыбкой и поцеловал руку, я же с облегчением отметила, что сегодня от него не пахнет теми приторными духами. От одной только мысли о них к горлу снова подступила тошнота, но я сделала несколько глубоких вдохов и, вроде, полегчало.
— Когда мы сможем поговорит, сьер Гард? — спросила я прямо. После сегодняшнего сна моя жажда узнать о прошлом и настоящем Теоллы только возросла. — Меня тяготит отсутствие воспоминаний. Я даже не помню названий городов, мест... Я словно маленький ребенок...
Гард снова улыбнулся:
— Во-первых, для тебя я просто Эйдон, поэтому никаких «сьеров», договорились? Во-вторых, прости, что не смог уделить тебе время вчера. Впрочем, думаю, ты и сама была обессилена после дороги. Но сегодня вечером мы непременно поговорим.
— Хорошо... Эйдон, — я тоже чуть улыбнулась и позволила ему помочь мне сесть на лошадь.
— Рих, ты как всегда впереди, Кирк, держишься сзади, — отдал приказ Эйдон, а я наконец узнала имя второго сопровождающего, смуглого парнишки с темными курчавыми волосами. Кирк.
Сегодня я с большим интересом рассматривала окружающие пейзажи: лесов на землях, которые мы сейчас проезжали, не было, мимо нас проносились лишь степи, изредка сменяющиеся окультуренными полями и маленькими деревеньками. Более того, с каждым часом растительность становилось все меньше, водоемы и вовсе пропали, а после обеда мы въехали в пустыню. Лошади с галопа перешли на рысь, а потом и вовсе замедлили шаг. Стало невыносимо жарко, ветер то и дело швырял песок в лицо, и тот забивался в рот и глаза. Я никогда не была в пустыне, даже когда отдыхали с мужем в Египте, не поехала смотреть на пирамиды, сейчас же поняла, что не жалею об этом.
— Потерпи, скоро будет портал, — пообещал Гард, протягивая мне флягу с водой. — Мы специально едем обходным путем... Это земли клана Зыбучих песков, а их глава куда более благосклонен к Фаррету, чем к нам.
— А другого пути нет?
Гард покачал головой:
— К сожалению...
Особенно нелегко приходилось полной Райме: ее лицо стало красным, а по лбу и вискам стекали ручейки пота, которые она беспрестанно вытирала платком. Я передала ей флягу с водой, и она благодарно улыбнулась. Не знаю, допускали ли здешние правила делиться посудой и едой со слугами, но мне было все рано. В конце концов, пока Теолла «без памяти» ей простят многое.
Радости моей не было предела, когда на горизонте показались деревья, а ветер посвежел. Стали появляться люди, а потом я смогла разглядеть уже знакомые очертания портала-кольца. Очередь к нему была куда меньше, чем к прошлому, а наги, охраняющие его, не так дотошны. Бумаги Гарда посмотрели быстро и тут же открыли доступ. В этот раз в кольцо я входила уже увереннее и без помощи Эйдона. По ту сторону нас встретил дождь и запах моря. Я с наслаждением вдохнула влажный воздух и подставила лицо мелким дождевым каплям.
— Промокнешь, — усмехнулся Эйдон. — Здесь, в Аспасе, дожди затяжные... Лучше накинь капюшон.
Я послушалась и вернула капюшон на голову. Вскоре мы сделали небольшой привал, размяли ноги, перекусили и отправились дальше. По дороге я, от нечего делать, стала размышлять об устройстве этого мира. Магия у них есть, а вот из средств передвижений только лошади. Конечно, спасают порталы, но их, как я вижу, не так уж много, и дорога от одного до другого все равно занимает много времени. С удовольствием взглянула бы на местную карту. Да уж, как все-таки не хватает интернета. И прочих изобретений цивилизации. Например, тут совсем печально с канализацией: воду греют, по нужде ходят на улицу или в ведро. Во всяком случае, пока мне не было предложено ничего более комфортного. И это угнетало сильнее всего.
В некий небольшой городок мы въехали на закате. Дождь к этому времени прекратился, но небо еще было затянуто серыми рваными облаками. Каменные дома вокруг и пустынные улицы тоже выглядели серыми и унылыми. Постоялый двор нашелся на противоположном конце города, зато обстановка внутри него была намного симпатичнее, чем вид снаружи, и уж точно на порядок лучше, чем в прошлой гостинице. Хозяин оказался опрятным пожилым господином в очках, никаких дебошей в прилегающем ресторане не происходило, публика тоже вполне приличная.
— Теолла, — окликнул мне Гард, когда мы расходились по своим номерам. — Отдохни немного и приходи ко мне. Жду тебя через полчаса. Поужинаем вместе и поговорим, как собирались.
Я кивнула с улыбкой и зашла следом за Раймой в свою комнату.
Номера в этой гостинице тоже оказались приличными: довольно новая мебель, чистое белье, пахнущее свежестью, из окна — вид на вечерний город, а не задний двор с курицами и утками. Да, и даже отдельная ванная комната с неким подобием унитаза. В общем, здесь мне нравилось куда больше.
Отведенных полчаса пролетели быстро, даже ванну принять не успела. Только умылась и немного привела себя в порядок. Еще и усталость камнем навалилась, что возникло было желание отменить и эту встречу с Эйдоном, а самой лечь спать. Но я кое-как переборола сонливость и все же отправилась к Гарду.
Он уже ждал меня за накрытым столом. При моем появлении поднялся и услужливо отодвинул стул. Что-что, а с манерами у Гарда все в порядке, несмотря на его какую-то там важную должность. Возможно, когда мы доберемся до места, все изменится, но пока с ним вполне приятно общаться.
— Давай сперва поедим, — предложил он. — Угощайся всем без стеснения. Смотри, вон твои любимые утиные ножки...
— Я люблю утиные ножки? — переспросила я, накладывая предложенное угощение. — А что еще я люблю?
— Сладкое, — улыбнулся Гард. — Ты очень любишь сладкое. Горячую карамель, шоколад, шербет... Фрукты, особенно с восточных побережий, которые у нас не растут. Например, ягоды кинчу из Борна. Я велю привести их нам на свадьбу.
В принципе, сладкое я любила и будучи Наташей Перовой, как и фрукты, так что в этом наши вкусы с Теоллой совпадали. Утка тоже понравилась.
— Да, и мед с орехами, специально для тебя попросил принести, это ведь тоже твое любимое, — он пододвинул ко мне пиалу с золотисто-прозрачным медом, в котором тонули орехи, и я едва сдержалась, чтобы не скривиться: а вот его я терпеть не могла, с детства, сама не знаю почему. И ладно бы аллергия какая, но нет, просто не могу и капли в рот взять и все. Поэтому не ем ни восточные сладости типа козинаков или пахлавы, ни медовые торты, ни прочую выпечку, куда добавляется мед.
— Спасибо, — я выдавила из себя улыбку и вернулась к утке.
Когда первый голод был утолен, и Гард заметно расслабился, разомлел, откинувшись на спинку стула, я решила вернуться к нашему разговору:
— Как давно мы знакомы? Почему решили пожениться?
— А отчего мужчина и женщина решают сыграть свадьбу? — усмехнулся Эйдон. — Наверное, потому что они любят друг друга, верно?
— Ну почему же? — возразила я. — Есть ведь еще браки по расчету. Особенно когда оба супруга влиятельны и богаты.
Улыбка Гарда стала на миг напряженной, но он быстро вернул себе прежнюю расслабленность:
— Это не про нас, милая. Наши чувства чисты, и уж точно никакой выгоды от этого брака нет, во всяком случае, у меня. Ты ведь найденыш, без роду без племени. Даже способности к магии не имеешь.
— Найденыш? Это как? — заинтересовалась я.
— Моя мать нашла тебя в лесу замерзшей, оборванной и голодной и забрала к нам в замок. Ты плохо говорила, но смогла назвать имя и показать на пальчиках, что тебе три года. Ты была очаровательным ребенком, даже я, десятилетний, не смог не полюбить тебя. А родители мои и вовсе были от тебя без ума. И это притом, что ты оказалась лишенной магического дара, то есть самым обычным человеком. Удочерить они тебя не могли из-за своего статуса, поэтому сделали своей воспитанницей, но любили как родную.
Услышав такое, я даже растрогалась. Надо же, какая у Теоллы судьба и как ей повезло встретить на своем пути таких добросердечных людей!
— А настоящие родители Те... Мои, — я торопливо исправила свою оплошность. Но Гард, кажется, не обратил на это внимания, — мои отец и мать так и не нашлись?
— Нет, – Эйдон с сочувствием покачал головой. — Ты и сама быстро забыла о них.
— Значит, мы с тобой росли вместе? — продолжила я.
— Да. Я, конечно, отлучался на учебу в Университете на несколько лет, потом еще некоторое время путешествовал, зато когда вернулся, ты уже расцвела, превратилась из девчонки в обворожительную девушку, и мое сердце не могло устоять, — Эйдон мне подмигнул. — С тех пор прошло три года, а я все жду, когда ты наконец станешь моей...
— А сколько мне лет?
— Двадцать.
Хм, ну где-то так я и предполагала. Но если вспомнить историю нашего мира, хотя бы до прошлого века, то в таком возрасте девица уже была старовата для замужества. Возможно, здесь не так?
— А почему мы до сих пор не поженились? Почему пришлось ждать три года? — спросила я.
И Гард сразу помрачнел:
— Потому что... У нас был траур. Мои родители были убиты два года назад.
— Кем? — охнула я.
— Фарретом, — он поднял на меня тяжелый взгляд. — Фаррет и его брат убили моих родителей. Наших родителей.
Сердце затопило горечью и страхом. Значит, это Фаррету Теолла просила отомстить? И за приемных родителей, и за себя?..
— И такое убийство осталось безнаказанным? — с волнением спросила я.
Гард печально усмехнулся и медленно кивнул.
— И ты сам не пытался что-то предпринять?
— К сожалению, у Фаррета куда больше сторонников и защитников, чем у меня, мне же нужно было становиться во главе клана и кантона, защищать всех и, в первую очередь, тебя. Я не хотел больше войны, был уверен, боги сами покарают Фаррета за пролитую кровь невинных, поэтому не трогал его. Только Фаррету было мало моей прежней боли, он решил ударить еще раз, сильней... Мы как раз уже объявили о свадьбе, начали готовиться к ней. Потом приболела моя двоюродная тетка, мы вместе с тобой отправились ее проведать в Чиниз, это как раз город в этом кантоне, где мы сейчас находимся... Там-то люди Фаррета тебя и похитили. Почти семь недель я пытался найти способ спасти тебя, вызволить из плена... Пытался договориться с Фарретом, предлагал сделку. Боялся, если применю силу, объявлю новую войну, он попросту убьет тебя. Ведь именно агрессии с моей стороны он и ждал, хотел новой крови, вытравить не только меня и мою семью, но и весь клан...
— Какой ужас... — прошептала я.
— Я же говорю, что Фаррет — чудовище, — вздохнул Гард.
— А кто он такой? Тоже предводитель какого-то клана?
Эйдон кивнул:
— Живого Огня, самого многочисленного на нашем континенте. А еще правитель кантона Бастора, — он поднялся и прошел к комоду, где стояло зеркало и лежал изящный серебристый гребень.
— И как тебе удалось выручить меня?
— Мир не без добрых людей. Через одного слугу Фаррета мне удалось передать тебе весточку, потом план побега... Не спрашивай, чего мне это стоило. Главное, что ты снова с нами, — Гард подошел сзади и расправил мои волосы. — Позволь мне расчесать тебя. Ты раньше это любила... Тем более, в дороге твои прекрасные волосы спутались, — и, не дожидаясь моего ответа, провел гребнем по волосам.
Я не стала высказывать недовольства, хотя не очень люблю, когда посторонние трогают мои волосы, стерпела ради Теоллы. Зато задала еще один вопрос:
— А почему я была без сознания? И почему потеряла память?
— Мы сами пока точно не знаем, — Гард продолжал расчесывать мои локоны. — Возможно, от истощения и упадка сил. Мы-то пытались дать тебе тонизирующее лекарство, но оно тебе не помогло... Как будем дома, покажу тебя лучшим целителям. Уверен, они помогут тебе вернуть память.
Эйдон собрал мои волосы у затылка, приподнял их и вдруг замер. Я ощутила его напряжение, а в следующий миг меня осенило: засос! Он его все-таки увидел! Вот черт... Что сейчас будет?..
Но Гард медленно выпустил мои волосы из пальцев, отошел на шаг и произнес уже совсем другим голосом, лишенным прежней теплоты и нежности:
— Хватит на сегодня разговоров, Теолла. Отправляйся спать. Завтра снова отъезжаем на рассвете...
Спорить я не собиралась, как и расспрашивать, с чем связаны перемены в его настроении, поэтому поспешила к двери.
— Спокойной ночи, Эйдан, — пожелала напоследок.
Но он даже не удосужился ответить.
ГЛАВА 5
Эйдон Гард
— Почему так долго? — Эйдон смерил раздраженным взглядом пожилую служанку, появившуюся на пороге.
— Простите, сьер, — Райма опустила голову, — ждала, пока сьера Теолла уснет. Не хотела вызывать подозрений.
— Уснула? — Гард сцепил пальцы в замок и подпер ими подбородок.
— Уснула, — подтвердила служанка.
— Ты видела, что у нее на шее? — Эйдон еле сдерживал бешенство.
— Да, сьер, — тихо отозвалась Райма. — Сегодня утром... Не успела вам доложить.
Гард выдержал паузу, затем поинтересовался:
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Думаю, что не стоит пока горячиться, — Райма старалась не смотреть на хозяина. — Возможно, сьеру принудили, сделали это насильно... Ведь вы лучше меня знаете нрав сьера Фаррета. Если бы у сьеры Теоллы не было провалов в памяти, мы могли понять все по ее реакции, а так...
Гард, сдерживая рык, с шумом выдохнул. Да, он знал лучше, и знал слишком много, чтобы принять эту версию. Но другие пусть думают иначе. Он поиграл желваками и задал следующий вопрос:
— Теолла точно ничего не помнит? Не ведет себя подозрительно?
— Нет, сьер, не похоже, чтобы она что-то вспомнила. Но ведет себя стойко для своего положения. Не жалуется, не плачет, не тоскует. А еще... Шьет.
— Шьет? — Гард подумал, что ослышался.
— Ну да... — Райма замялась. — Сегодня утром... Она пожаловалась, что у нее нет исподнего... А потом... Попросила нитки и иголку и сама себе сшила его из простыни... И странное такое сшила, не как принято у наших девиц... И я думаю...
— Что? — Эйдон насторожился.
— Что ее этому научили у Фаррета. Может, и заставляли шить... Как рабыню... У них ведь и одежда другая...
Гард немного расслабился: скорее всего, Райма права. Хоть это и несколько расходится со словами Мораны. Но и та могла не все знать. Впрочем, внезапное умение Теоллы шить — сущая мелочь по сравнению с остальными проблемами.
— Почему сьеру до сих пор не обеспечили бельем? — спросил он.
— Потому что одежду для нее выбирал Рих, а он не осмелился...
— Ладно. Теолла больше не жалуется?
— Нет, сказала, что теперь ее это не беспокоит.
— Больше ничего от меня не скрываешь?
— Что вы, сьер? — Райма вскинула на него испуганный взгляд. — Как я могу?
— Хорошо, свободна. Присматривай за сьерой лучше. Если покажется, что она что-то вспомнила, сразу сообщай мне.
— Конечно, сьер, — служанка поклонилась и поспешила исчезнуть.
Гард поднялся с кресла и прошел к столу, который так и не убрали после ужина. Взял бутылку вина и сделал несколько больших глотков прямо из горла. Безумно хотелось напиться, до полной отключки, но он не смог себе этого позволить. Пока они не в безопасности, нужно сохранять рассудок трезвым...
***
Роун Фаррет
Точка, похожая на рубиновую каплю, уже несколько часов не двигалась, остановившись рядом с Хиллетом, главным портовым городом Аспаса. И столько же Фаррет безотрывно смотрел на карту, висевшую на стене.
— Я могу немедленно отправить туда людей, сьер, — раздался сиплый голос генерала Вилтора. — И завтра на рассвете она уже будет здесь...
— Не надо, — приглушенно отозвался Фаррет. — Не надо... И оставь меня, Кэйн. Я же сказал, что никого не хочу видеть...
В комнату прошмыгнула служанка с подносом.
— Ваш ужин, сьер, — тихо произнесла она и пристроила поднос на край письменного стола.
Фаррет смерил ее равнодушным взглядом. Он едва ли знал всех служанок в лицо, но эту запомнил: уж слишком страшненькой она была, хоть и проворной. Она появилась в его особняке совсем недавно, но уже успела освоиться и с легкостью предугадывала его желания.
— Я не буду ужинать, Мирэль, — бросил он ей.
— Я Морана, сьер, — все так же тихо поправила его девица.
Фаррет никак на это не среагировал: имена служанок он запоминал еще хуже, чем внешность.
— Унеси, — повторил он приказ. — Только бридд оставь...
Служанка послушалась. Оставила на столе графин с темно-коричневым напитком и бесшумно удалилась.
— Спокойной ночи, Роун, — генерал тоже направился в сторону двери. — Но если ты вдруг решишься...
— Спокойной ночи, Кэйн, — оборвал его Фаррет и прикрыл глаза.
Но побыть в одиночестве ему не дали. Снова приоткрылась дверь, и комнату тотчас наполнили ароматы жасмина и розы. Когда-то они нравились Фаррету, теперь же вызывали раздражение.
— Зачем пришла, Петра? — не открывая глаз, произнес он.
— Зачем я обычно прихожу к тебе? — голос сладкий, обволакивающий, точно мед. — Чтобы скрасить твой вечер. Хватит хандрить, Роун.
Женские ладони легли ему на плечи, чуткие пальцы уверенно прошлись по шейным позвонкам и ключицам, осмелев, ловко расстегнули верхние пуговицы на рубашке, скользнули под ткань и огладили грудь, затем проворной змейкой заскользили ниже, но у пояса брюк замерли.
— Позволь помочь тебе расслабиться, — раздался горячий шепот над самым ухом.
Плоть Фаррета против воли откликнулась на ласки, напряглась, требуя продолжения. Петра была искусной любовницей, и тело прекрасно помнило об этом. Но перед мысленным взором возникло совсем другое женское лицо, в обрамление светлых локонов. На нежных губах застыла усмешка, а в голубых глазах — издевка. Сердце Фаррета вновь затопила горькая ярость.
— Позволяю... — выдохнул он, будто в отместку.
Петре не нужно было повторять. В секунду она обогнула кресло и опустилась перед Фарретом на колени. Он даже не шевельнулся, позволяя ей делать все самой. Ласки Петры были умелы и дерзки, все больше приближая Фаррета к разрядке. Однако перед глазами все так же стоял образ другой, и она уже не просто насмехалась над ним, а хохотала в голос.
— Будь ты проклята!.. — не выдержав, хрипло выкрикнул Фаррет и в следующий миг содрогнулся в сладкой судороге. И уже обессилено откинувшись на спину кресла, снова прошептал: — Будь ты проклята... Теолла...
***
Мне снова снился странный сон. В нем я была Теоллой, смотрела на все ее глазами, слышала, ощущала, даже мысли ее считывала. Запахи, цвета, дуновение ветра — все это было слишком реалистично, четко, ярко.
... Я оказалась в лесу. Лето. Тепло, даже жарко. Солнце пробивается сквозь хвою и листву, рассыпается золотом у ног. Я иду по тропинке с маленькой корзиной в руках: в ней цветы и какие-то травки, похоже, лечебные. Настроение приподнятое, напеваю под нос какую-то песенку. Вдалеке виднеются верхушки гор, слышится шум воды. Близко река? Деревья потихоньку редеют, затем и вовсе расступаются, открывая вид на водопад, а под его струями — обнаженный мужчина. Я в испуге делаю шаг назад, но не убегаю. Любопытство берет вверх, и я просто прячусь за кустом, продолжая наблюдать. Мужчина стоит спиной: высокий, с широкими плечами и крепкими ягодицами. От взгляда на них немного смущаюсь, поэтому на миг отвожу глаза, но после продолжаю рассматривать незнакомца. Кожа смуглая, волосы темные, длиной до плеч, от влаги чуть вьются. Скорей всего южанин... А если он из Бастора? Ведь я слышала от слуг сьеры Джины, что войско Живого Огня по просьбе местного главы разместилось неподалеку. Сердце вновь пускается вскачь. Наверное, нужно уходить... Спрятаться... Внезапный порыв ветра взметнул полы моей юбки, и я невольно вскрикиваю. Потом, опомнившись, зажимаю рот рукой, но уже поздно: мужчина обернулся. С другой же стороны вдруг раздается лай, а еще через несколько секунд падаю, сбитая с ног большим черным псом. Я зажмуриваюсь, ожидая укуса, но пес начинает меня просто обнюхивать.
— Грозный, прекрати! — слышится окрик, и затем уже ближе: — Отойди от нее. Видишь, дрожит вся. Не пугай!
Крупные лапы с моей груди исчезают, и сразу становится легче дышать.
— Не бойся, — произносят уже совсем рядом, — он ничего тебе не сделает. Поднимайся.
Я с опаской открываю глаза и вижу перед собой протянутую мужскую руку. Окидываю незнакомца взглядом, теперь могу рассмотреть и лицо: чуть грубоватое, с резкими чертами, но... по-своему красивое. И совсем не похоже на утонченное лицо Эйдона. А глаза темно-зеленые, как малахит...
— Поднимайся, — повторяет он, и на губах появляется улыбка, насмешливая, но не злая. — Или нравится лежать под кустом? Смотри, погода портится, скоро дождь пойдет...
И точно: еще совсем недавно чистое небо за это короткое время затянуло плотными тучами. Я все же решаюсь вложить свою руку в ладонь мужчины и принять помощь. От этого прикосновение сердце снова екает, но не от страха, а как-то волнующие, и дух отчего-то захватывает. Поднявшись на ноги, с облегчением замечаю, что мужчина уже одет, правда, наспех: хоть и в брюках, но босой, и рубашка не застегнута, демонстрируя мощную, рельефную грудь, покрытую темными завитками волосков. Голая грудь тоже смущает, хотя не так как ягодицы. «О, богиня-Мать, о чем ты думаешь, Теолла?» — тут же одергиваю себя.
— Не ушиблась? — между тем интересуется незнакомец и окидывает меня изучающим взглядом.
— Нет, не ушиблась, — отвечаю я, поглядывая на мохнатого пса, который преспокойно сидит рядом и, высунув из пасти большой розовый язык, часто дышит.
Небо разрезает слепящая вспышка молнии, следом раздается гулкий грохот, и на землю падают первые тяжелые капли дождя.
— Идем, нужно спрятаться, пока не припустил ливень, — мужчина бесцеремонно берет меня за руку и тащит за собой. Я едва успеваю прихватить корзину, из которой, к счастью, ничего не выпало. Я теряюсь в сомнениях, стоит ли мне за ним идти и не опасно ли это? Но мужчина не обращает внимания на мои робкие попытки сопротивления и ведет дальше, к скале, где за водопадом скрывается узкий вход в пещеру. Дождь усиливается с каждой секундой, но мы успеваем забежать в укрытие раньше, почти не промокнув. Пес отряхивается и радостно кружит рядом.
— Не бойся, — мужчина смотрит на меня и улыбается. — Ничего тебе не сделаю. Сейчас переждем дождь, и пойдешь домой. Ты из ближайшей деревни?
И я киваю, соглашаясь. Пусть думает так, для моей же безопасности. Сейчас я радуюсь, что перед прогулкой в лес позаимствовала у служанки ее простое платье и теперь выгляжу действительно как крестьянка. А вот сам незнакомец точно не из простых: пуговицы на рубашке позолочены, пряжка на ремне с каким-то гербом...
— Я сейчас, — он вдруг выходит из пещеры и исчезает за пеленой дождя, пес тоже устремляется за ним.
Возвращается быстро, в одной руке с сапогами, в другой — охапкой веток. На поясе замечаю меч в узких ножнах. Мужчина снимает его и вместе с сапогами отбрасывает в сторону, кладет ветки на землю, проводит над ними ладонью — и в тот же миг те, несмотря на то, что мокрые, загораются. И это потрясает меня, потому что теперь я точно убеждена: незнакомец принадлежит к клану Живого Огня. Какое же счастье, что он принял меня за крестьянку!
Одежда и волосы мужчины тоже высыхают прямо на глазах.
— Подойди ближе, погрейся, просушись, — зовет он меня.
Я неуверенно опускаюсь на колени рядом с костром, протягиваю к нему руки.
— Зачем собираешь травы? — интересуется мужчина, все с той же улыбкой рассматривая меня.
— Для отваров, — отвечаю почти правду, и от его пристального взгляда щеки начинают гореть, а в груди сладко ноет.
«Нет, это безумие, Теолла, — говорю сама себе, — так нельзя. Будто мужчины никогда не видела! И у тебя ведь есть Эйдон! А этот человек... Если он из огненных, то тебе вовсе запрещено с ним говорить, не то, что жаждать внимания...» А сердце все равно сбивается с ритма. Да что ж это за наваждение такое?
— Травница? — интересуется он дальше.
Я киваю.
— А вы, сьер, откуда? — осмелившись, спрашиваю я. — Не из наших краев?
— Проездом, — он тоже уклоняется от ответа. — Как тебя зовут?
— Теа, — называю свое сокращенное имя. Он улыбается, но имени своего в ответ не говорит. А я невольно думаю о том, что хотела бы, чтобы он всю жизнь на меня вот так смотрел...
Ливень все идет и идет, а мы сидим у костра, совсем близко, я даже ощущаю плечом его плечо. Сама не понимаю, как так вышло. Мы смотрим на дождь и молчим. Пес Грозный тоже лежит рядом, положив голову мне на колени. Иногда я думаю о том, что меня, наверное, ждут и даже могут беспокоиться, и сразу становится стыдно: самой мне совсем не хочется уходить отсюда.
Вскоре о себе дает знать голод, и я вспоминаю, что у меня в корзине припрятан кусок свежего пирога с ягодами и фляга с водой. Радуюсь своей находке, а еще тому, что могу поделиться едой с незнакомцем. Он благодарит, искренне, и опять смотрит с улыбкой, а у меня сердце выскакивает из груди.
Дождь наконец стихает, сквозь тучи пробиваются лучи солнца. Я первая поднимаюсь, спешно собираю свою корзину.
— Ты уже уходишь? — мужчина тоже встает. Я слышу в его голосе сожаление, и в груди начинает щемить от радости и печали одновременно.
— Конечно, — отвечаю как можно равнодушней. Не хватало, чтобы он понял, как мне хочется остаться! — Меня дома ждут... Может, уже искать начали...
— Я провожу до деревни, — предлагает он.
— Нет! — чуть не вскрикиваю я. И уже спокойней: — Спасибо, сьер, но я дойду сама. Вы тоже идите. Вас разве не ждут?
— Ждут, — соглашается он и вдруг берет меня за руку.
Я вскидываю на него изумленный взгляд, а затем пугаюсь до одури, потому что его лицо становится совсем близко. И губы близко. Одна его рука обвивает мою талию, другая ложится на затылок.
— Сьер... — шепчу я, от волнения забыв все слова.
Его губы касаются моих, и меня берет оторопь. Возникшее было желание вырваться, убежать, исчезает. Ноги млеют, в ушах грохочет. Закрываю глаза — и падаю в пропасть. Прикосновения мужских губ слишком приятны, слишком волнительны. Я вздрагиваю, когда его язык уверенно раздвигает мои губы, но не сопротивляюсь, позволяя ему проникнуть глубже. Привыкая к новым ощущениям, боюсь даже шелохнуться. И сама не знаю, что делать. Страшно, стыдно, но как же сладко...
Звонкий лай собаки вырывает нас из этой неги. Мой рассудок наконец возвращается, и я понимаю, что только что наделала. Отталкиваю мужчину, хватаю корзину и опрометью выбегаю из пещеры...
...Проснувшись, я еще несколько минут пыталась унять сердцебиение. Было чувство, что это я только что со всех ног неслась по лесу, именно я только что целовалась упоенно с незнакомцем. Какой странный сон... И сон ли? Скорее, похоже на воспоминания Теоллы. Но что это был за мужчина? И связывает ли их с Теоллой что-то кроме этого поцелуя? Жаль, что во сне он так и не назвал своего имени...
ГЛАВА 6
Утром по-прежнему лил дождь. Я же, глядя в окно на серые нависшие тучи и стену из дождя, то и дело вспоминала свой сегодняшний сон. И думала о Теолле. Какая же она еще все-таки юная и наивная девочка... Была. Если этот сон отражал прошлое и все происходило на самом деле, то в тот момент она действительно была слишком неискушенной... Влюбилась, можно сказать, в первого встречного... Мужчина, конечно, привлекательный, тут не поспоришь, я бы даже сказала, притягательный. И в этом кроется основная проблема: он явно необделен женским вниманием и прекрасно об этом знает, а главное, этим пользуется. Вот какую надо было иметь наглость и самоуверенность, чтобы вот так, после нескольких часов знакомства, поцеловать девчонку? Воспользовался ситуацией, гад! Ведь видел же, что она совсем молоденькая, потянулась к нему, не осознавая того до конца... Спасибо, что дальше не зашел! А ведь это точно был ее первый поцелуй, я чувствовала это... Вспомнив ощущения во сне, я невольно вспыхнула. Да уж, это не неловкие попытки ровесника-подростка обслюнявить тебя в темноте подъезда, у всех бы такой был первый поцелуй... И все равно, это не повод вести себя подобным образом! Чем больше я думала об этом, тем сильнее отчего-то злилась на того незнакомца и тем меньше он мне нравился.
— Сьера, пора выходить, — вырвала меня из мыслей Райма. — Ждут только вас.
— Да, иду, Райма, — я плотнее запахнула плащ и покинула комнату отеля.
Перемены в настроении Гарда сразу бросались в глаза. Увидев меня, на этот раз он не улыбнулся, лишь кивнул в знак приветствия. Даже взбираться на лошадь пришлось самой. Причина холодности Эйдона была ясна: засос на моей ключице. За бесстрастным лицом сейчас явно бушевали не шуточные эмоции, но вот прямых претензии мне никто не предъявлял. Гард будто не удивился. Разозлился, да, но не удивился. И все же, интересно, это Фаррет поставил Теолле «метку страсти» или кто-то другой? А что если... Если это тот мужчина из сна? Кажется, он тоже был из клана Живого Огня, поэтому они вполне могли с Теоллой встретиться где-то на территории Фаррета. И даже, возможно, он и помог Теолле сбежать! Поэтому Гард и злится, что пришлось воспользоваться помощью человека из враждующего клана, который еще и неровно дышит к Теолле...
Впрочем, что-то не сходилось. Если бы у Теоллы продолжались отношения с тем мужчиной, и Гард был бы о них в курсе, то он не называл бы ее своей невестой, не собирался по-прежнему жениться на ней. Тогда как все объяснить? Черт, ну почему тут все так сложно? Прямо головоломка на головоломке! И с каждым днем все только усложняется и запутывается!
Теолла, какой еще сюрприз ты мне подкинешь?
— Ты на меня за что-то сердишься? — не выдержав, все же спросила я невинно у Гарда на одной из наших остановок.
— Нет, — все тот же сухой тон.
— Тогда почему избегаешь? — не отступала я. — Я чувствую себя виноватой, только не знаю за что.
— Я просто занят дорогой. Впереди опасный участок, нужно быть собранным и внимательным.
Понятно, что этим Гард перевел тему, но его слова меня насторожили.
— Чем он опасный? — уточнила я.
— Пока не забивай себе голову, объясню позже, — отозвался он и отошел, оставив меня в еще большей растерянности.
Дождь между тем постепенно стихал, переходя из проливного в моросящий, а после и вовсе сошел на нет. И случилось это как раз незадолго до того, как мы подъехали к очередному порталу. Пришлось отстоять небольшую очередь, прежде чем наги начали изучать наши документы. Здешние стражники попались чересчур медлительными, постоянно переговаривались между собой и отвлекались на мелочи, не относящиеся к делу.
— Проходите, — наконец разрешил рыжий наг с желтым брюхом. — Предупреждение: уровень тумана на той стороне — шесть знаков из десяти.
— Благодарю, — кивнул Эйдон и первый вошел в портал.
— Шесть — еще не страшно, — тихо пробормотал Рих, устремляясь следом.
Туман по ту сторону действительно был густым и молочным, как облака. Видимость где-то на метров пять-десять, но даже их было достаточно, чтобы рассмотреть дорогу и лес по обе стороны от нее. Где-то из его глубины раздавались глухие птичьи крики и шорохи. Под опасностью, выходит, Гард подразумевал этот туман?
— Скоро мы доберемся до гостиницы? — поинтересовалась я. С каждой минутой мне становилось все тревожней, и очень хотелось спрятаться под какую крышу. Но ответ Эйдона меня просто раздавил:
— Сегодня мы будем ночевать в лесу.
— В лесу? – я уже не скрывала паники.
— Мы в Риадане, Теолла, — ответил Гард. — Это земли клана Белесого тумана, здесь почти нет городов, да и поселений в целом. И расстояния между ними большие. Маловероятно, что на пути нам попадется какая деревня. Поэтому нужно приготовиться ночевать под открытым небом.
Конечно же, по закону подлости, никакая, даже самая захудалая деревенька нам не попалась. Зато слова Эйдона «под открытым небом» оказались слегка преувеличены. На самом деле ночевать нам предстояло в шатрах, которые тут же были установлены. Один предназначался мужчинам, другой — нам с Раймой. Служанка первая зашла в нашу палатку, меня же остановил Гард.
— Слушай внимательно, — произнес он уже более мягким тоном, — из шатра ночью выходить нельзя. И уж тем более не отходить от нашего лагеря даже на несколько шагов в лес.
— Там дикие звери? — догадалась я.
— И не только, — серьезно ответил он. — Есть нечто куда более опасное, чем дикие звери, Теолла. И лучше тебе с этим никогда не сталкиваться.
Предупреждение Гарда озаботило и напугало одновременно. Что за ужасное место, в которое он нас всех привел? И неужели нельзя было найти более безопасное? Все эти вопросы, конечно же, я не осмелилась задать ему вслух, тем более, он, как только завел меня в мой шатер, почти насильно, тут же удалился.
— А если по нужде потребуется? — спросила я уже Райму. — Тоже нельзя выходить?
— Можно, но только с сопровождением. Надобно будет Риха или Кирка позвать, — ответила та.
То есть мне придется ходить в туалет, простите, при мужчинах? Замечательный поворот. Но вариантов, как я понимаю, других нет. Ладно, переживем... Знать бы еще, отчего прячемся.
— Мы на самой границе с Теневой пустошью, — нехотя отозвалась на мой вопрос Райма. — Пересекать ее опасно. Но если вести себя тихо, то все должно обойтись.
— А почему опасно? Кто там живет?
— Демоны там живут, Тени... И лучше никогда с ними не встречаться, сьера. Но давайте уже спать, — Райма разложила на земле тонкий матрас, похожий на спальный мешок. — Немного отдохнем и поскорей отправимся в путь дальше. Завтра к обеду должны быть уже дома...
В свете всех страхов я и не надеялась, что мне удастся даже сомкнуть глаз, однако стоило положить голову на такую же тощую, как и матрас, подушку сразу провалилась в сон.
... И я вновь оказалась в прошлом Теоллы.
Снова лес, только вокруг темно. Вечер, а может, и ночь. Я крадусь сквозь какие-то заросли. Сердце тарахтит как безумное, но все равно иду вперед. Знаю, что сумасшедшая, но ничего не могу с собой поделать. И если Эйдон узнает об этом, очень разозлится. Но я только посмотрю одним глазком, заодно попробую собрать для него информацию о лагере огненных. Хотя... Кого я обманываю? Не об Эйдоне я забочусь сейчас, а только о себе. Следую своим низменным стремлениям, не слушаю голос разума. А только сердце, лишь его... И Эйдон, если поймет мои истинные порывы, наверное, возненавидит, сочтет предательницей... Но это если мои предположения верны и тот, кто уже третий день не уходит из моих мыслей и снов, и чей поцелуй до сих пор помнят мои губы, действительно окажется одним из клана Живого Огня. Мне нужно узнать это, во что бы то ни стало. И посмотреть на него еще раз, всего мгновение...
— Ты кто такая? — резкий окрик заставляет меня замереть на миг, а после припустить бегом, назад. — А ну стой!
Ветки хлещут по лицу, цепляются за плащ и юбки, а я несусь вперед, не разбирая дороги. Только все зря. Далеко убежать не получается. Из темноты вырастает мужская фигура, преграждая путь. Пячусь от нее и едва не врезаюсь в другую. Меня тут же крепко перехватывает за талию, и все тот же голос повторяет вопрос:
— Ты кто такая, девка? Что тут делаешь?
Второй мужчина тоже рядом. В его ладони вспыхивает огненный шар и, точно лампа, освещает мое лицо.
— Кто ты? — спрашивает теперь и он, ощупывая меня внимательным взглядом. — Шпионишь?
Собираюсь ответить, что это не так и я простая крестьянка, но тут с досадой вспоминаю, что сегодня надела свое платье. Это замечают и огневики. Тот, в чьих тисках нахожусь, свободной рукой начинает ощупывать меня. Пытаюсь вырваться, но тщетно. Другой огненный распахивает мой плащ и, присвистнув, протягивает:
— Витт, ты только глянь, что у нас тут... Герб Гардов.
И я понимаю, что пропала. Вышивка на изнанке плаща стала моим приговором.
— Так кто такая?
У меня же язык словно к небу прилип от страха, не могу издать и звука. Еще и слезы в глазах закипают от злости на саму себя.
— Ну уж точно не служанка, — отвечает за меня первый. — Ткань платья дорогая. И серьги в ушах...
— Слушай... А не подстилка ли это Гарда? — на губах второго появляется ухмылка. — Он же, вроде, с ней явился в Аспас.
— Ведем ее в лагерь, пусть глава разбирается сам.
Это они о Фаррете? Нет, нет, только не к нему! Никогда не видела его, но не понаслышке знаю о его жестоком характере! Для того чтобы ненавидеть его всем сердцем, мне достаточно знать, что он — убийца моих приемных родителей. Снова пытаюсь вырваться, брыкаюсь с остервенением и даже кусаюсь. Но это только злит мужчин. Один не выдерживает и выпускает огненную плеть, которая обвивает меня как веревка, лишая возможности двигаться. Плеть жжет, но следов на коже не оставляет. Ну почему, почему я не маг? Мне хоть бы толику силы, я бы послала заклинание призыва Эйдону. Или попытался сбросить эти огненные оковы. Тот, что повыше, поднимает меня и перекидывает через плечо, как куль с мукой. Кровь сразу приливает к голове, в ушах гудит, а перед глазами плывут красные круги. От тряски выпали шпильки из прически, волосы растрепались, мешая обзору. Шли недолго, вскоре послышались мужские голоса, смех, ржание лошадей. Стало светлее от разожженных костров, запахло жареным мясом и вином. Мы ступили в лагерь огненных, и я уже мысленно готовлюсь попрощаться с жизнью.
— Эй, Витт, что за цыпочку ты притащил нам? — летит вслед чья-то реплика, сопровождаемая пьяным хохотом. — Где нашел?
Но огненный, на плече которого я болтаюсь, не отвечает ему, вместо этого спрашивает кого-то другого:
— Сьер у себя?
Видимо, ответ положительный, поскольку в следующую секунду мы уже входим в шатер.
— Что такое, Витт? — слышу я голос, который кажется мне знакомым. Голос, обладателя которого я так страстно желала увидеть.
— Кажется, поймали шпионку, сьер Фаррет, — отвечает Витт и сбрасывает меня на пол.
Я с трудом приподнимаю голову. Сквозь волосы, падающие на лицо, видно плохо, но все же я могу рассмотреть того, кто стоит напротив. Сердце останавливается, как и время. Это действительно он. Незнакомец, который украл мой первый поцелуй.
Он тоже узнает меня. В его глазах вспыхивает огонь, а лицо становится напряженным, неживым, словно маска, только желваки подрагивают на скулах. Я же смотрю на него и не могу поверить, что это и есть Фаррет. Враг Эйдона. Мой враг.
— Значит, шпионка...— протягивает он глухим бесцветным голосом.
— У нее на плаще герб Гардов, — продолжает отчитываться Витт. — Аран говорит, что это может быть девка Гарда, которую тот с собой притащил в Аспас. Он, вроде как, видел их в Чинизе вместе.
— Это так? — Фаррет наклоняется надо мной. В его зеленых глазах больше нет ни тепла, ни нежности, только ярость и ненависть. — Ты — любовница Гарда?
Щеки сразу заливаются румянцем. Как он может такое спрашивать? И думать такое про меня? Да и с Эйдоном у нас никогда ничего не было. Хоть он и твердит, что собирается сделать меня своей невестой. А я не смею отказать, ибо испытываю самые теплые чувства и признательность не только к нему, но и его родителям. Но называть меня его любовницей? Да это настоящее оскорбление!
— Я не любовница Эйдона Гарда, — нахожу в себе смелость четко произнести. А уязвленное самолюбие толкает почти выплюнуть в лицо Фаррету: — Я его невеста.
Следом раздается хохот. Но смеется не Фаррет, а воин по имени Витт.
— Вы верите, сьер, этой потаскушке? — вопрошает он потом. — Да она же без роду, без племени. Обычная человечка без капли магии. Только и есть что смазливая мордашка и молодое тело. Какой сьер на ней женится? Тем более Гард. Подстилка она его, не...
— Заткнись! — вдруг осекает его Фаррет. — Твое мнения никого не интересует!
Он снова смотрит мне в глаза, теперь чуть прищурившись.
— Зачем тебя послал Гард? — спрашивает сквозь зубы. — Что хочет узнать?
А я теряюсь. Потому что здесь совсем не из-за Эйдона, а из-за него, Фаррета. Но разве можно в этом признаться теперь, когда я знаю его истинную личину? И Эйдоном прикрываться нельзя, хотя мне вряд ли кто поверит.
— Я здесь случайно, заблудилась, — лепечу едва слышно. — Меня никто не посылал.
Мое вранье выдают пылающие щеки, а Фаррета это приводит в еще большее бешенство. Я замечаю, как сжимаются его кулаки. Неужели собирается ударить? Даже зажмуриваюсь в ожидании. Но вместо удара Фаррет хватает меня за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.
— Не нравится, когда тебя называют подстилкой Гарда? — угрожающе шепчет он. — Тогда побудешь моей подстилкой... Витт! — зовет уже громче и отходит от меня. — Переправь ее в Бастор. Через три дня я вернусь, разберусь с ней сам. А пока под стражу ее... И глаз не спускать!
На этих словах меня выбросило из сна. Внутри вновь все дрожало от пережитого потрясения. Господи, ну почему все так реально? И помню же все до мельчайших подробностей!
Значит, Теоллу никто не похищал. Она сама, по глупости, попала в плен к Фаррету. Надо же, какое совпадение: тот мужчина и Фаррет — одно лицо. Представляю, каково было Теолле в него влюбиться, а потом узнать, кем он является на самом деле.
Так вот он какой, этот Фаррет... Теперь я хоть знаю, как он выглядит. И почему сон оборвался на таком месте? Что происходило с Теоллой дальше? А Фаррет действительно далек от добряка, совсем не такой, каким казался в прошлом сне. И на Теоллу зол до чертиков. Его тоже вон как перекосило, когда понял, кто она. Да уж, ситуация катастрофическая, если не сказать грубее... Но Теолла тоже хороша! Вот чего ее туда потянуло среди ночи? Дурочка влюбленная... Я бы, наверное, не осмелилась на такое безрассудство.
И еще одна вещь, которая стала ясна после этих двух снов: Теолла не любила Гарда, во всяком случае, как мужчину. Была привязана, испытывала благодарность, но не любила. Только знал ли об этом сам Гард? Или до сих пор пребывает в святой уверенности, что Теолла в него влюблена? Но что-то мне подсказывало, что нет. И если не знает наверняка, то догадывается. Иначе среагировал бы по-другому на тот злосчастный засос...
От всех этих мыслей и волнений разболелась голова, в висках запульсировало, словно в них вонзались горячие иголки. Стало душно, захотелось на воздух, окунуться в прохладу ночи... Но мне ведь запретили выходить, только в сопровождении. Вот черт! Разбудить Райму? Нет, не хочу... Пусть спит. Я только выгляну наружу, вдохну глоток свежего воздуха. Да и Эйдон говорил про несколько шагов, а я никуда отходить не буду, просто постою рядом с шатром пару минут, не больше. Иначе если этого не сделаю, то сойду с ума от головной боли и тошноты.
Я осторожно поднялась и прошла к выходу из шатра. Отодвинула полог и с наслаждением подставила лицо прохладном ветерку. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь тихим трещанием цикады и редким уханьем совы где-то совсем далеко. Между палатками горел небольшой костер, но из мужчин никого видно не было. Я немного осмелела и вышла из шатра. Осмотрелась, прислушалась: вроде, все спокойно, ничего подозрительного. Зато воздух такой насыщенный, вкусный, прямо ложкой есть можно. И боль понемногу отступает... Я прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Как вдруг что-то неуловимо изменилось. Цикады замолчали, а воздух точно застыл.
— Это она... — пронесся шепот между деревьев. — Она...
— Наша... — словно кто-то дыхнул мне на ухо.
Я резко отпрыгнула и развернулась: никого. А в следующий миг снова шепот над ухом:
— Наша...
Сердце захлебнулось страхом. Я бросилась к палатке, но кто-то невидимый схватил меня за ногу и потащил в обратную сторону, к лесу, из которого стали выступать жуткие бесформенные тени. У меня наконец прорезался голос, и я едва не оглохла от собственного визга.
— Теолла! — раздался позади голос Эйдона.
Я не могла видеть его, зато ощутила, как вокруг в мгновение ока похолодало, до звенящего мороза, а в следующий миг меня обогнал снежный вихрь, затем еще один, над головой просвистело серебристое копье, белая вспышка резанула по глазам — и моя нога получила желанную свободу. Я упала навзничь, тяжело дыша.
— Наша... — прошелестело обозленное еще где-то между деревьев.
А затем все исчезло, будто и не было, и мир вновь наполнился прежними звуками.
ГЛАВА 7
Роун Фаррет
— Она остановилась на самой границе с Пустошью, — Фаррет расхаживал по комнате, нервно поглядывая на карту. — На ночь! Что она там забыла? Она совсем с ума сошла?
— Мне вообще непонятен ее маршрут, — генерал Вилтор, находившийся здесь же, задумчиво потер подбородок. — Зачем делать такой крюк, если до Ваи из Бастора достаточно пройти два портала. Вот здесь, у нас, — он подошел к карте и ткнул пальцем в золотистый круг, изображающий портал. — И следующий — недалеко от Чиниза. Это самые сильные порталы... Она же будто намеренно выискивает самые слабые... Смотри, вот... Вот... Вот... — его палец прочертил невидимую линию по карте. — Они же действуют на самые короткие расстояния, минуют только территории Пустоши... Уверен, что следующим и последним порталом будет этот. Пограничный с Ваи. Не понимаю ее логики...
— Я тоже не понимаю, — Фаррет, нахмурившись, остановился и снова вперился взглядом в карту. — Одно ясно: она действительно направляется в Ваи... Ей больше некуда идти. Только к Гарду, — добавил он сквозь зубы. — Этот трус точно ждет ее с нетерпением...
— И все же у меня до сих пор не укладывается в голове, что Теолла сбежала от тебя, — все так же задумчиво вздохнул генерал. — Еще и не с пустыми руками... Это на нее так не похоже. Ты же сам говорил, что она не любила дорогие подарки...
— Как видишь, все это было ложью, притворством, — Фаррет посерел еще больше. — Под маской милого создания скрывалась хитрая лгунья... Не стоило ей верить с самого начала...
Вилтор с сочувствием посмотрел на друга.
— Ты составил опись того, что она украла? — спросил потом прямо.
— Нет... Мне это ни к чему...
— И все же?
— Ну что она могла унести с собой? — Фаррет с кривой усмешкой пожал плечами. — Украшения... Кольца, браслеты, серьги, что я ей дарил... Еще бумаги кое-какие...
— Бумаги? — брови генерала удивленно приподнялись. — Ты не говорил мне об этом.
— Да я сам только утром сегодня обнаружил, — Фаррет устало провел ладонью по лицу. — Не особо важные... Счета кое-какие, расписки по мелочи... Она будто хватала первые попавшиеся документы, не разбираясь... Видимо, понесла Гарду...
— А информация? Она могла узнать что-то важное? О тебе, твоих делах, связях... Насколько ты был с ней откровенен?
Ответом ему была горькая усмешка.
— Но мне и так нечего скрывать, — произнес Фаррет потом уже более жестко. — Мне все равно, что она донесет Гарду. Как бы он ни пыжился, ничего не сможет мне сделать... Я не боюсь этого падальщика и его гнусных интриг...
— И все же тебе не мешало бы быть осторожным, Роун. Такие, как Гард, могут серьезно подпортить жизнь. Не стоит его недооценивать...
Вилтор говорил что-то еще, но Фаррет его уже не слышал. Он во все глаза смотрел на карту, а в сердце разрасталась тревога: рубиновая точка исчезла.
— Она пропала, Кэйн, — сдавленно произнес Роун. — Теолла пропала... Что это значит? Это ведь ты поставил ей метку слежения. В каком случе она может исчезнуть?
— Когда ее снимают... Или... — друг тоже выглядел растерянным.
— Или?
— Тот, кто ее носит — погиб... — на выдохе закончил генерал.
У Фаррета все похолодело внутри. Он даже зажмурился, чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Я могу послать туда своих ребят, — предложил Вилтор. — Немедленно... Они выяснят, что там произошло... Возможно, это... — однако тут он запнулся: на карте, в том же месте, вновь вспыхнул красный огонек. — Случайность, — договорил он уже более спокойно. — Это была случайность, Роун. Возможно, какие-то помехи в магическом фоне. И теперь все восстановилось, видишь?
— То есть, она жива? — все же уточнил Фаррет с плохо скрываемым облегчением.
— Жива, — уверенно подтвердил генерал. — Так мне посылать туда кого-то? Проверить?
— Да, — наконец-то решился Роун.
— Хорошо, — Вилтор похлопал его по плечу. — Мои ребята сделают это незаметно. А ты ложись спать, уже глубокая ночь. Я тоже пойду... А утром подумаем, что делать с твоей Теоллой.
— Ты прав, — кивнул Фаррет, уже отходя от карты, как вдруг на ней вновь наметилось движение. Рубиновая точка сорвалась с места и поплыла вперед. — Что там происходит, демоны ее разбери?
— Похоже, она решила продолжить свой путь, — предположил генерал. — Теперь точно видно, что направляется она к тому порталу. Движется быстро, скорее всего, на лошади. К рассвету будет там. Думаю, мы ее уже не догоним. Но можно пойти в обход и встретить ее в Ваи. Как ты смотришь на это?
— Делайте так, — согласился Фаррет.
Вилтор кивнул, попрощался и вышел. Фаррет же устало опустился в кресло и зажал голову руками. Кажется, он сходит с ума. И из-за кого? Девчонки! Той, которая его еще и предала! Нет, так нельзя... Вилтор прав. Он, глава клана Живого Огня и правитель земель Бастора, не может позволить себе подобной слабости. Пора с этим кончать! Пора...
В дверь, оставшуюся приоткрытой после ухода Вилтора, протиснулась черная морда.
— Заходи уже, Грозный... — позвал Фаррет, и пес тут же подбежал к нему. Положил голову на колени и преданно заглянул в глаза. — Хоть ты меня не передавай, ладно?
Грозный поднял уши и завилял хвостом. Фаррет на это усмехнулся и ласково потрепал по холке.
***
После нападения ужасных теней я долго приходила в себя. Гард был тоже встревожен, но упреков в мой адрес не бросал, даже слова не сказал, только спросил, в порядке ли я. А что позже я услышала, как они тихо обсуждали это с Рихом:
— Как они смогли пробить защиту? Зайти так далеко от границы Пустоши? Не понимаю...
— Похоже, им очень нужна была она, — и Рих украдкой посмотрел на меня. — Только зачем?
— А я почем знаю? — неожиданно резко огрызнулся Гард и скомандовал уже громче: — Собираемся! Не будем рисковать и оставаться здесь. Поедем через лес, отойдем от границы с Пустошью...
— Но в лесу, ночью... — попытался возразить Рих.
— Не опасней чем тут, — оборвал его Эйдон, и в этот раз я с ним полностью была согласна. Хотелось бежать от этих тварей куда глаза глядят, пусть и в лес.
Шатры и прочие вещи были собраны в считанные минуты, лошади оседланы, и мы, наконец, отправились в путь. Меня все еще внутренне потряхивало, а перед глазами вставали жуткие тени, которые шептали: «Наша, наша...» От этих слов становилось еще страшнее, особенно после странного замечания Риха в мой адрес, но пока я даже знать не хотела, что все это означает. Только бы уйти поскорее из этого места...
Скакали быстро, и я не заметила, как лес кончился, а на востоке забрезжила алая полоса рассвета. А затем сквозь рваный туман показалось кольцо портала.
— Мы уже почти дома, — просияла Райма, и даже у меня на душе посветлело, словно я действительно вернулась домой.
Впервые Гард представился нагам своим настоящим именем, но, кажется, они и без того узнали его: пропустили незамедлительно всю нашу компанию, не потребовав никаких доказательств. Первое, что я ощутила, оказавшись по другую сторону портала — холод. Ледяной ветер тут же швырнул в лицо горсть колючего мелкого снега, забрался под плащ, выстудил платье. И мне придется тут жить? Кошмар... Терпеть не могу зиму!..
Пальцы уже едва двигались, а зубы стучали друг о друга, когда из-за пелены снега наконец выступили очертания замка. Перед нами услужливо спустили мост через ров, и мы въехали в ворота. Гард первый спрыгнул с коня, затем помог спешиться мне.
— Замерзла? — спросил он. — Сейчас согреешься... Идем скорее в замок.
— Тут всегда так холодно? — дрожа, спросила я Райму, которая шла за мной.
— Бывает потеплее, — отозвалась та, с кряхтением разминая затекшую спину.
— А снег хоть тает иногда? — уточнила с надеждой.
— Иногда тает, — обнадежила служанка. — Даже цветы растут... Вы ж должны быть привыкшие к холодам, сьера... Неужто за такой короткий срок отвыкли?
— Похоже, отвыкла, — ответила я со вздохом.
В огромном холле из белого мрамора в два ряда выстроились слуги, поклоном приветствуя Гарда. У одной женщины на руках сидела пушистая белая кошка. При появлении Эйдона она спрыгнула на пол и, подбежав к нему, начала приветственно тереться об его ноги.
— Джина, девочка моя, — Гард, изменив тон на более ласковый и заметно расслабившись, тут же подхватил кошку на руки. — Соскучилась? — и в заключение поцеловал ее в нос. Потом переложил ее под мышку и направился к лестнице, бросив слугам на ходу: — Приготовьте мне и сьере Теолле горячую ванну, затем подайте обед...
— Пойдемте, сьера, помогу вам переодеться, — сказала Райма, увлекая меня за собой.
— Может, я сама справлюсь? — предложила я. — Тебе ведь тоже не мешало бы согреться и переодеться...
— Успею еще и согреться, и переодеться, не беспокойтесь обо мне, сьера, — отмахнулась та.
Мы поднялись по широкой лестнице, устланной белым ковром, и направились по коридору, стены которого украшали гобелены и портреты мужчин и женщин в нарядных одеждах. Моя спальня оказалась угловой, зато с двумя огромными окнами, откуда открывался вид на заснеженные горы. Из смежной комнаты выбежала молоденькая служанка, изобразила поклон и тонким голоском сообщила:
— Ванна будет готова через пять минут.
— Спасибо, — улыбнулась ей я.
— Это Нэра, — тихо сказала Райма, когда девушка снова скрылась за дверью. — Запомните, сьера, никто в замке не должен знать, что вы потеряли память. Если что надобно узнать, спрашивайте у меня. Я всегда к вашим услугам, только позвоните, — и она показала на серебристый колокольчик, стоящий на туалетном столике.
— Хорошо, — кивнула я.
— Вот здесь, — Райма нажала на какой-то рычажок на стене, и та отъехала в сторону, — хранится ваша одежда.
Я заглянула в гардеробную: на вешалке в рядок висели платья, в основном из плотной ткани, с длинным рукавом и довольно скромных фасонов. Рядом стояли коробки, видимо, с обувью или головными уборами. Порадовали несколько меховых манто, висевших в сторонке: значит, есть шанс не замерзнуть за стенами замками.
— Все готово, сьера, — снова появилась Нэра.
— Свободна, — ответила ей за меня Райма, и когда та покинула комнату, подошла ко мне: — Повернитесь, сьера, помогу расстегнуть платье.
Уже в ванной, стягивая с себя остатки одежды, я случайно задела грудь и сразу поморщилась: та болела уже второй день, не дотронуться. И поясницу время от времени тянуло. Похоже, скоро меня ждут не самые приятные для женщины деньки. Надеюсь, со средствами гигиены в этом мире вопрос как-то решен, иначе придется изобретать еще и прокладки.
ГЛАВА 8
Эйдон Гард
— Да, вот так, хорошо... Пониже... Еще ниже... Да вот так... Можно посильнее... Посильнее, я сказал! — Эйдон раздраженно оттолкнул руку служанки, которая массировала его плечи и шею, пока он принимал ванну. — Совсем разленились... Ни на что не годные!
Он резко поднялся из воды, ничуть не смущаясь своей наготы перед молодой служанкой. Та стояла, испуганно вжав голову в плечи и опустив глаза.
— Халат подай, — приказал Гард, а сам сдернул со стула, стоящего рядом, полотенце. Вытерся им тщательно, небрежно бросил на пол и запустил руки в халат, услужливо поднесенной девушкой.
— Простите, сьер, за нерасторопность, — прошептала она, розовея до кончиков ушей.
Гард окинул ее изучающим взглядом: ничего такая, фигуристая. Он, конечно, любит более худых, но и эта сойдет. И краснеет забавно. Может, еще и невинна...
— Ладно, — протянул с ленцой в голосе. — На первый раз прощаю... Можешь принести мне перед сном молока...
Теперь лицо служанки запылало алым, ведь под просьбой «принести молока» было скрыто приглашение ублажить господина ночью. Это знали все девицы в замке, и услышать подобное в свой адрес расценивалась как большая удача. Вот и эта служанка присела в наинижайшем поклоне:
— Сочту за честь, сьер...
— Теперь иди, — отмахнулся от нее Гард и плотнее запахнул на себе халат.
Он подождал, пока останется в спальне один, затем направился к настольному зеркалу. Круг, две пересекающихся под определенным углом линии, наклонная спираль — палец быстрым привычным движением нарисовал на гладкой поверхности знак призыва.
— Только попробуй не откликнуться сразу, — пробормотал Эйдон, наблюдая, как иней сходит с зеркальной глади. — Не вынуждай меня ждать, Морана...
Он нетерпеливо потер подбородок. По ту сторону зеркала раздалось сперва шуршание, затем изображение посветлело и наконец показалось круглое рябое лицо с коротким носом-«уточкой».
— Ох, простите, сьер, — тихо проговорила девушка, — еле нашла укромное место.
— Ты где сейчас? — Гард попытался разглядеть, что за ее спиной.
— Да в конюшне я, здесь пока никого нет. Кроме лошадей, конечно, — Морана растянула узкие губы в улыбке. — Вижу, добрались до Ваи, сьер... Все хорошо?
Эйдон поморщился: ну и наглая девица, совсем забывает, с кем имеет дело. Жаль, что он в ней так нуждается, иначе давно уже указал, где ее место.
— Что у тебя слышно? — проигнорировав вопрос Мораны, спросил сам. — Как обстановка? Как Фаррет?
— Не выходит почти из своей спальни и смотрит на карту, — доложила девица.
— Что за карта?
— Похоже, следит на ней за передвижением сьеры Теоллы.
— Что значит — следит? — Эйдон встрепенулся. — Каким образом?
— Кажется, генерал Вилтон когда-то сьере Теолле метку поставил, следящую. Вот они вдвоем и наблюдают, как она по карте двигается. Красная такая, как огонек.
Вот же демоны! Гард с трудом сдержал порыв шарахнуть кулаком по столу. И как он упустил это?
— А что Фаррет делает кроме того, что следит? — уточнил он сквозь зубы.
— Ничего, — Морана пожала плечами. — Сидит в кресле и целый день пялится на эту карту.
— А погоня? Он не собирается возвращать Теоллу?
— Во всяком случае, никаких приказов о погоне никто в замке не слышал. Еще и Петра вернулась. Ходит довольная, значит, Фаррет ее наконец допустил до своего тела, — Морана пошленько хихикнула и зажала рот. — И не выгоняет ее, как остальных... Так что, сьер, может, вам и не стоит беспокоиться. Забудет он скоро Теоллу и дело с концом. А вы выигрыше.
О, как же его все-таки раздражала эта девка! Если бы был ближе, точно придушил, чтоб не молола языком и знала свое место. Но Гард вновь попытался не дать волю эмоциям, тем более, при всей своей невоспитанности, информацию она сообщила немаловажную.
— Где может находиться метка, не знаешь?
— Откуда ж, сьер? — Морана изобразила удивление. — Меня ж там не было, когда ее ставили.
— Все, свободна. Жди следующего вызова, — Гард провел ладонью по зеркалу, и в нем вновь появилось его собственное отражение.
Метка... Метка... Теперь понятно, почему Фаррет не пытался их нагнать. Они и без того были у него всегда на виду. Вот уж точно, демоны! А ведь казалось, что он все предусмотрел!
За спиной раздалось тихое покашливание, и Гард обернулся через плечо.
— Здравствуй, Вел, — произнес он на выдохе.
— С возвращением, сьер, — старик поклонился. — Что-то стряслось? Вы будто озабочены.
— Фаррет, оказывается, поставил Теолле метку для слежки, — ответил Эйдон и пересказал ему разговор с Мораной.
— Не вижу особой причины для тревоги, сьер, — секретарь успокаивающе улыбнулся. — Вы уже в замке, под защитой своих земель и своего клана. Сьера Теолла с вами. Вы добились своей цели. А касаемо метки... Ее легко снять. Надо только прижечь соком кибрариума. Он вмиг уничтожает любые метки магического воздействия среднего и ниже среднего уровня. А слежение относится именно к такой магии.
— Да знаю я, знаю... — вздохнул на это Эйдон. — Кому ты рассказываешь? Только сперва надо найти ту метку...
— Как правило, ее прячут в укромных местах: под мышкой, на затылке, под коленом, в паху, на пятке... — начал перечислять Вел, но Гард остановил его жестом.
— Это я тоже знаю, Вел... Лучше поспеши принести этот сок. А я навещу потом нашу меченную...
***
После обеда меня неожиданно сморил сон. Наверное, сказалась ночь без отдыха. И когда стало понятно, что я вновь оказалась в прошлом Теоллы, я даже обрадовалась. Тем более, меня явно ожидало продолжение истории с пленением...
... Я находилась в некой комнате, обставленной довольно аскетично. Это Бастор, замок Фаррета. Как ни странно, ко мне здесь относятся неплохо. Никакой грубости или жестокости, кормят, поят, даже помыться дали. Я почти все время сижу у окна. Оно выходит на задний двор, поэтому любоваться там особо нечем. Но мои мысли все равно заняты другим. Что будет, когда вернется Фаррет? Неизвестность страшит. Исполнит ли он свою угрозу сделать меня своей...? Нет, даже в мыслях тошно произносить это слово. А Эйдон? Узнал ли он, куда я пропала? Придет ли на помощь?
Открывается дверь, и мой охранник впускает какого-то мужчину, судя по обмундированию, воина. Он смотрит на меня свысока, в глазах улавливается презрение. Впрочем, здесь почти все на меня так смотрят, поэтому не удивляюсь.
— Поднимись, — приказывает мужчина.
Это настораживает, но я все же встаю. Он изучает меня взглядом, словно ищет что-то, затем отдает очередной приказ:
— Закатай рукав, протяни мне руку. Ладонью вверх.
Я выполняю и это, неуверенно вытягиваю руку. Мужчина открывает мешочек, который привязан к его поясу, и достает оттуда красный непрозрачный камень. Затем прикладывает его к месту сгиба на моей руке. Камень обжигает, и я вскрикиваю. Когда же мужчина его убирает, на коже у меня расцветает некий знак.
— Что это? — все же осмеливаюсь спросить.
— Чтобы ты не сбежала, — отвечает он.
Мужчина уходит, а знак на руке постепенно бледнеет и вскоре вовсе исчезает. О нем напоминает лишь легкий зуд в том месте. Я уже устала гадать, что к чему, поэтому возвращаюсь к окну и своим прежним мыслям. Двор уже погрузился в вечерний сумрак, когда дверь вновь отворилась. Этого мужчину я знаю, он приставлен сторожить меня снаружи.
— За мной, — бесцветным голосом командует он.
Когда я поднимаюсь, мои запястья тотчас оплетают огненные веревки, лишая возможности двигать руками.
— Куда мы? — интересуюсь я тихо.
Догадка страхом вспыхивает в груди, и мой стражник ее подтверждает:
— Сьер Фаррет вернулся.
Мы идем по анфиладе комнат. Они сменяют друг друга, но я едва замечаю их обстановку. Какой-то коридор, лестница и снова комната. Передо мной распахивают дверь, и я наконец вижу его. При взгляде на него меня разрывают противоречивые чувства: одна «я» вскипает негодованием при виде врага, другая же испытывает невольный радостный трепет. Но есть и общее у этих двух «я»: они обе боятся Фаррета. А он стоит, прислонившись к письменному столу и скрестив руки на груди, и прожигает меня взглядом. Он делает знак охраннику, чтобы тот ушел, и мы остаемся одни.
— Странное дело... — протягивает Фаррет и направляется ко мне. Останавливается за моей спиной и продолжает, нависая: — Ты называешь себя невестой Гарда, только он почему-то не спешит тебя выручать... Ему даже передали послание от меня. О тебе. Но он не ответил. Не пришел. Не прибежал за тобой... Я бы, например, за свою невесту глотку перегрыз. Так насколько ты важна для него? И действительно ли его невеста? Или все же девка для развлечения? — шепчет он уже издевательски мне на ухо.
Это оскорбление вновь ранит, и в душе закипает обида.
— Не смейте больше меня так называть! — выкрикиваю в порыве. И сама пугаюсь собственной храбрости, но все равно продолжаю: — Я вам не девка для развлечения!
— Разве? — он хватает меня и притягивает к себе. Я оказываюсь прижатой спиной к его груди так крепко, что не могу вздохнуть. — Продолжай, мне интересно тебя послушать...
— Я шесть лет воспитывалась в Тиррианском монастыре, поэтому мне знакомы понятия женской чести и женских добродетелей! — сама не знаю, зачем рассказываю ему это, кипячусь. Неужели хочу оправдать себя в его глазах?
— И кто же тебя упек в это ужасное место? — Фаррет усмехается, а я чувствую его теплое дыхание на своей щеке. — Я слышал, какие там царят нравы...
— Не вам судить, — цежу сквозь зубы. — Да, там все строго, но эта строгость во благо. И оказалась я там благодаря своим родителям... Приемным, — я сглатываю. — Лилейна и Томас Гарды... Те самые, которых вы безжалостно убили!
Я почти уверена, что мне сейчас свернут шею за такие откровения, но Фаррет лишь молчит несколько долгих секунд, затем произносит снова мне на ухо:
— Ты действительно считаешь их поступок заботой о тебе?
— Они всегда обо мне заботились! И Эйдон тоже... — я совершенно не понимаю, к чему он клонит, и это нервирует. Еще и ладонь его как-то незаметно оказалась на моей груди. Фаррет слегка ее сжимает, нащупывает сквозь ткань платья сосок и надавливает на него, очерчивая контур. Я краснею от стыда и возмущения, понимаю, что он так издевается, провоцирует. Дергаюсь, безуспешно пытаясь вырваться, потом снова выкрикиваю со всей ненавистью: — Уберите от меня руки! Не прикасайтесь ко мне!
— Ласки твоего любовника Гарда тебе больше нравятся? — он тоже злится.
— Эйдон никогда не позволял себе такого! Он меня и пальцем не тронул! И не тронет, до свадьбы! Эйдон, он...
Но договорить не успеваю. Фаррет резко разворачивает меня к себе лицом и впивается в мои губы. Целует жадно, зло, словно наказывает. Сопротивляться не получается: его руки как тиски — одна сжимает талию, другая удерживает затылок.
Затем он отрывается от моих губ и смотрит мне прямо в глаза. В его потемневшем взгляде нет никакой нежности, лишь ярость.
— Спрашиваю еще раз, — говорит он отрывисто. — Возможно, последний. Что ты делала около моего лагеря? Тебя послал Гард? Что ему надо?
— Я искала вас, — признаюсь вдруг. И на это раз мне ни капельки не страшно. Становится вообще все равно, будто чувства замирают. — Вернее, незнакомца, который помог мне укрыться от дождя. Но им оказались вы. О чем я безумно сожалею.
ГЛАВА 9
— Теолла, проснись, милая, — кто-то осторожно потряс меня за плечо, вырывая из сна. Ну вот, на самом интересном месте!
— Что случилось? — я нехотя приоткрыла глаза. — Эйдон?
— Да, Тео, это я, — Гард сидел рядом на кровати. — Извини, что пришлось разбудить. Но дело важное.
— Что такое? — я приподнялась на локте.
— Мне нужно кое-что проверить. Кажется, Фаррет оставил на тебе отслеживающую метку. И если это так, нам необходимо срочно ее снять, — чуть нахмурившись, ответил Гард.
— Метка? Но где она может быть? — я начала подниматься. Лежать на кровати при Гарде было неловко. Благо, я была одета, разве что волосы растрепались после сна.— И как она выглядит, эта метка?
Почему сразу вспомнился засос на ключице. Я бросила взгляд в зеркало, у которого как раз остановилась, нашла глазами синяк, который уже успел пожелтеть и почти сойти. Но я все равно инстинктивно прикрыла его рукой, сделав вид, что поправляю воротничок. Но Эйдон, к счастью, описал другое:
— Скорее всего, символ клана Живого огня, заключенный в круг. Треугольник с точкой по центру.
В памяти на мгновение вспыхнуло нечто похожее, но я не успела поймать образ.
— Я не видела на своем теле ничего подобного, — сказала я, подумав.
— Но эти метки, чаще всего, ставят в укромных местах... Поэтому неудивительно, что ты ее не видела... Но найти ее надо непременно.
Я и сама не хотела ходить с маячком на коже, но категоричный, почти командный тон Гарда мне не понравился.
— И что ты мне предлагаешь? — отозвалась довольно резко. — Чтобы я разделась? Прямо при тебе? Или, может, еще и сам хочешь меня обыскать?
По мелькнувшей в его взгляде досаде, я поняла, что, пусть и отдаленно, но была права.
— Тебе поможет Райма, а я подожду за дверью, — голос Гарда вмиг похолодел.
Не прошло и полминуты, как появилась Райма.
— Сьер Гард сказал, что... — начала было она, но я ее перебила:
— Да, помоги, пожалуйста, расстегнуть платье.
Я разделась до нижнего белья, потом сняла и бюстье, заменявшее здесь лифчик, и осталась в одних шелковых шортиках, которые мне наконец выделили вместо моих самодельных трусов.
— Ничего не нахожу, сьера, — протянула Райма, осматривая меня со спины.
— И на ягодицах? — я даже чуть приспустила шортики.
— Нет, сьера...
В местах, доступных моему взгляду тоже ничего не обнаружилось.
— Никаких меток, Эйдон, — сообщила я Гарду, когда вновь была одета. — Может, ты ошибся и ничего не было?
— Не ошибся, — Гард задумчиво прищурился. — Возможно, метка невидимая... Тогда ее будет обнаружить тяжелее... Демоны! Мне нужно посоветоваться... — и он стремительно вышел.
Мне же по-прежнему не давала покоя некая ускользающая мысль, как раз касаемо метки. Потом воспоминания вернулись к недавнему сну. Первым отчего-то всплыл момент с поцелуем, и внутри сразу же все затрепетало, точно отголоски эмоций Теоллы. Но я поспешно отбросила эти воспоминания, сосредоточившись на более важных деталях. Например, разговор про монастырь и реакция на него Фаррета... Что-то в этом было странное и настораживающее. Ладно, вернусь к этому позже... Я продолжала прокручивать сон в обратном порядке, пока не дошла до момента визита неизвестного воина, который... Вот оно! Вот что не давало мне покоя! Он поставил мне метку! Да, именно, тот камень оставил на моей коже след в виде треугольника в круге! «Это, чтобы ты не сбежала», — сказал мужчина. Значит, точно метка! Я дотронулась до ямки на локтевом сгибе. Кажется, это здесь... Если только Фаррет не убрал ее позже, все же очередной поцелуй, который я прочувствовала на себе в последнем сне, показал, что он явно неравнодушен к Теолле. Но как проверить?
— Райма, отведи меня к сьеру Гарду, — приняв единственное логичное решение, попросила я.
Райма кивнула и без лишних слов повела меня в другой конец коридора. Эйдон нашелся в своей спальне. Он замер у комода, на котором стояла раскрытая шкатулка, а в ней, на белом бархате, лежало изящная цепочка с кулоном-каплей из прозрачного голубого камня. При виде украшения меня тотчас охватило непонятное чувство, по телу разлилось тепло, сердце забилось чаще и возникло непреодолимое желание прикоснуться к нему.
— Какая красота, — на выдохе вырвалось у меня, а руки уже сами собой тянулись к украшению.
Эйдон же, заметив мое появление, резко захлопнул шкатулку и посмотрел на меня каким-то диким, испуганным взглядом.
— Ничего особенного, — быстро произнес он и спрятал шкатулку в ящик комода. — Зачем ты пришла?
Украшение исчезло с глаз, а с ним ушло и наваждение. Разум вновь прояснился, и я ответила, правда, все еще немного рассеянно:
— Я вспомнила, где находится метка.
— Вспомнила? — Гард снова как-то странно дернулся, но в этот раз все же быстрее вернул себе нормальное выражение лица: — И где же она?
— Вот здесь, — я показала на руку. — Ты можешь ее снять?
— Конечно! — теперь Эйдон изобразил радостную улыбку. — Дело секунды, — он взял все с того же комода пузырек из темного стекла, затем из кармана — кружевной платок, и смочил его зеленоватой, кисло пахнущей жидкостью из флакона. — Будет немного щипать, но быстро пройдет, — с этими словами он приложил мокрый платок к моей коже.
Я прикусила губу, терпя не самые приятные ощущения. Руку действительно щипало и кололо, а на смоченном месте начали проступать очертания того самого знака. Значит, я не ошиблась. Гард еще раз прижал к этому месту свой платок, и теперь метка зашипела и стала плавиться, постепенно исчезая.
— Она навсегда пропала? — спросила я с сомнением.
— Да, не беспокойся. Фаррет больше не сможет тебя отследить... — отозвался довольный Эйдон, у меня же впервые закралось сомнение, что, возможно, я поспешила, когда рассказала ему о метке.
***
Роун Фаррет
– Сьер Фаррет, к вам глава клана Зыбучих Песков сьер Лукас Морай, — с поклоном доложил вошедший слуга, и Роун оторвался от бумаг, в которые вот уже битый час безуспешно пытался вчитаться: взгляд постоянно соскакивал со строчек, а мысли уносились в иную сторону.
— Пригласи его в малую гостиную. Я сейчас подойду, — Фаррет сразу оживился, даже настроение немного поднялось. — И сразу выпить принеси.
Лукас Морай — единственный из всех правителей конфедерации, с кем он был близок и водил крепкую дружбу. С остальными же главами кланов их связывали сугубо деловые отношения, ну а Гарды и вовсе были на особом счету.
Фаррет даже не стал переодеваться, остался в домашней одежде, лишь оправил закатанные рукава рубашки, и поспешил навстречу гостю. Уходя, еще раз бросил взгляд на красную точку, застывшую на карте в районе Друба — главного города Ваи, и закрыл за собой дверь.
Лукас уже ждал его в гостиной и был как всегда весел и полон жизни.
— Рад видеть тебя в добром здравии, Роун! — он с радостной улыбкой хлопнул Фаррета по плечу.
— И я тебя, Лукас, — он не остался в долгу и тоже по-дружески похлопал приятеля по плечу. — Какими судьбами?
— Решил заглянуть к другу, приободрить его. Кстати, я не один, — он дал знак слуге, который как раз застыл в дверях с подносом, заставленном напитками и закусками. Тот кивнул, опустил поднос на столик у кресел и удалился. Фаррет наблюдал за всем этим с непониманием, но интересом.
— Кого ты мне привел?
— Своих жемчужин, — сделав умышленную паузу, отозвался Лукас, и в этом момент в гостиную вошли три девушки в соблазнительных одеждах и остановились, потупив взгляд.
— Ты с ума сошел? — Фаррет был раздосадован выходкой приятеля. — Зачем мне они?
— Я слышал, ты отпустил всех своих наложниц не так давно. Думаю, сейчас ты об этом уже жалеешь, разве нет? — карие глаза Морая искрились весельем.
— Нисколько, — в Роуне стало закипать раздражение. Чтобы как-то сдержать его, он переключился на графин с ликером и начал разливать напиток по рюмкам.
— Так что, я зря привез своих красавиц? — с преувеличенным сожалением вздохнул Лукас. — Ну посмотри же на них, — он все же подошел к девушкам. — На любой вкус: темненькая, светленькая и рыженькая... Они, знаешь, какие чудеса творят в... кхм...
— И знать не хочу, — беззлобно огрызнулся Фаррет. — Убери их с моих глаз, будь добр...
— Ладно, — Морай, развел руками, — идите девочки, ждите меня снаружи...
— Давай просто выпьем, — предложил Роун, протягивая ему рюмку с густым коричневым напитком.
— Давай, — Лукас охотно взял ликер и тотчас пригубил его. — Но я видел Петру, когда шел сюда. Ее ты не прогнал?
— Она вернулась... — бесстрастно отозвался Фаррет. — И я разрешил ей остаться. Пока.
— Она до сих пор лелеет надежду сменить статус официальной любовницы на статус жены? — Морай опустился в кресло и закинул ногу на ногу.
— Я разберусь с ней позже... Ты же понимаешь, почему не могу быть с ней слишком резок...
Лукас кивнул уже без улыбки и поинтересовался:
— Что-нибудь слышно о ней? — он намерено не произнес имя беглянки, чтобы не ранить лишний раз сердце друга.
— Она уже в Друбе. В замке Гарда, — Роун остановился у окна, отрешенно уставившись вдаль. — Сегодня утром прибыла. Мне доложили, что они где-то пересеклись с Гардом, поскольку на территории Ваи были уже вместе...
Морай задумчиво покрутил между пальцев уже пустую рюмку и произнес:
— Через две недели Праздник единения кланов, не забыл? И в этом году его принимает мой кантон.
— Сочувствую... — протянул Фаррет. — Твоя казна точно прохудится за эти три дня...
— Уже, — усмехнулся Лукас. — Во всяком случае, в ней наметилась явная брешь... Но я не об этом. Ты же будешь на празднике? Не решишь его бойкотировать как два года назад?
— Тогда у меня на то были веские причины, — Роун болезненно поморщился. — Но в этом году буду... Так уж и быть, поддержу тебя, — он наконец улыбнулся.
— Тогда не забудь обзавестись спутницей, — Морай, будто извиняясь, пожал плечами. — Правило есть правило...
— Ну хоть что-то я должен нарушить? — Фаррет вернулся к столику и разлил новую порцию ликера по рюмкам. — Ты ведь меня не депортируешь за это из Йорта?
— И все же постарайся найти, с кем прийти, — ответил на это Лукас. — Почти уверен, Гард туда заявится с Теоллой... Ты ведь не хочешь дать им повод для глумления?..
Фаррет, представив это, стиснул зубы в бессилии, потом же отозвался:
— Хорошо... Я подумаю над этим.
Лукас Морай засиделся у Роуна допоздна. На приглашение остаться на ночь, он отказался, сославшись на то, что ближайший портал до Йорта в получасе езды, а там и до замка недалеко. Фаррет не стал настаивать, тем более, на месте друга, скорее всего, поступил бы так же. Распрощавшись с Лукасом, он вернулся в свою комнату и первым делом подошел к карте. Красной точки на ней больше не было. Он подождал еще несколько минут, в надежде, что она проявится снова, как это было прошедшей ночью. Но ничего не изменилось. Встревоженный Фаррет вновь позвал генерала, но Вилтер на этот раз был спокоен:
— С девушкой все в порядке, четверть часа назад мои наблюдатели в Ваи передали, что видели ее силуэт в окне замка. А метка... Похоже, Гарду удалось ее обнаружить, и он попросту от нее избавился. Но... Может, это и к лучшем, Роун? Если не собираешься что-либо предпринимать по ее возвращению или же мстить, тогда просто забудь... Мы еще понаблюдаем за замком Гарда день-два, но дольше, думаю, не имеет смысла... Просто оставайся на чеку и все.
К лучшему? Фаррет снова посмотрел на уже пустую карту и с чувством обреченности кивнул. Наверное, генерал прав. Все к лучшему...
ГЛАВА 10
Ночь я уже ждала с нетерпением, надеясь увидеть продолжение дневного сна. Но мои ожидания оправдались лишь отчасти: сон пришел, однако действие явно переместилось во времени вперед. Но насколько именно — день, два? — было непонятно.
... Я вновь была в комнате, где меня держали под замком. На мне другой наряд, и он нервирует своим непривычным фасоном и яркими красками, все же на севере мода более сдержанная и скромная, чем на юге. Утром приходили служанки, заставили меня принять ванну с какими-то ароматными маслами, затем переодели почти насильно и заплели волосы. И это настораживает, очень, ведь не просто же так меня решили «приукрасить»? Без приказа Фаррета здесь точно не обошлось. Ну зачем, зачем я призналась, что искала его? Теперь он думает, что я готова на все... Поэтому и одел меня как... женщину для собственных утех. У южан ужасные нравы: пока мужчина холост, он иметь по нескольку любовниц и жить с ними в одном доме. Это потом, когда жена выбрана, их отпускают восвояси с дорогими подарками и начинают вести иной, более благочестивый, образ жизни, на людях, естественно. А о том, что на самом деле происходит в этих семьях, расскажут разве что сплетни. И Фаррет не исключение. Я уже осведомлена, что в его замке живут три или четыре наложницы, и меня это коробит. Нет, просто бесит! И уж точно я не желаю становиться одной из них!
За дверью слышатся шаги, уверенные и властные. Сердце сразу подсказывает: это он — и начинает биться в грудной клетке взволнованно и испуганно. Фаррет распахивает дверь, а я пячусь, но натыкаюсь на стол и замираю в ожидании.
— Тебе очень идет этот наряд, — произносит он, медленно окидывая меня взглядом.
Я молчу и настороженно смотрю на него.
— Я думал, тебе понравятся эти перемены, — замечает он уже более прохладным тоном, точно его обижает моя реакция, и делает шаг ко мне.
Я же в порыве хватаю со стола ножик, который мне ранее принесли вместе с фруктами, и приближаю его к своему горлу.
— Не подходите ко мне, — предупреждаю я.
— В чем дело, Теолла? — его глаза расширяются от непонимания и страха. — Положи нож, поранишься...
— Я не стану вашей любовницей... Лучше убью себя! — произношу сгоряча.
— Ты сумасшедшая, — Фаррет уже усмехается.
— Ну и пусть. Все равно не позволю больше притронуться к себе даже пальцем! Не позволю осквернить память моих приемных родителей порочной связью с их убийцей! И даже если когда-то я и прониклась чувствами к вам, то узнав ваше истинное лицо, я уже бесчисленное количество раз раскаялась в этом...
Глаза Фаррета темнеют, усмешка сползает с лица, и я не успеваю заметить, как он оказывается около меня. Перехватывает руку с ножом и притягивает меня к себе. Первое мгновение мне кажется, что он снова хочет поцеловать, но его взгляд, полный ярости и боли, говорит, что им сейчас владеют иные чувства.
— А где была ты, когда я убивал твоих приемных родителей? — его лицо оказывается совсем близко с моим. — Или ты знаешь об этом со слов Гарда?
— Меня действительно там не было, — шепчу, робея от страха, — это случилось за месяц до того, как я вернулась из монастыря. И Эйдон сам приехал сообщить мне эту новость, а потом забрал меня...
— Ты хочешь знать, как все было? Только приготовься: правда может разрушить чистый образ твоих, так называемых, родителей... Идем, — Фаррет вдруг тянет меня за собой.
Нож сам выпадает из удерживаемой им руки, и я вынуждена следовать за ним.
Мы почти бежим по коридорам замка, я едва поспеваю за его широким шагом. Вскоре оказываемся на улице, в небольшом внутреннем дворике, и я сразу вижу три надгробных плиты.
— Смотри, — приказывает мне Фаррет, — на имена и даты смерти. Внимательно смотри. Мой отец, Саран Фаррет, погиб за два месяца до того, как были убиты Гарды. Моя мать, Шена Фаррет умерла за день до них. Мой младший брат Раен скончался спустя два дня после Гардов. Как думаешь, может ли быть это случайностью?
Я растерянна, поэтому не могу вымолвить и слова.
— Тогда я объясню, — тяжелый взгляд Фаррета устремлен на меня. — Томас Гард с юности был влюблен в мою мать, но она предпочла выйти замуж за моего отца. Гард тоже вскоре женился, однако, оказалось, так и не смог простить моей матери этот отказ. Мой отец погиб при странных обстоятельствах. Его пустую оболочку, то есть тело, с досуха высосанной магией, нашли на границе с Теневой Пустошью. Но не успела мать его оплакать, как к ней заявился Гард. Начал давить на нее, предлагал стать его любовницей, пообещал даже развестись со своей женой ради нее. Но мою мать такое предложение, безусловно, оскорбило, и она выгнала Гарда. Не знаю как, но об этом узнала жена Гарда. Она пришла к матери под предлогом «поговорить по душам», а сама подсыпала яд в вино, которым ее же угощали. Мы с братом нашли мать уже мертвой, но Лилейна Гард успела исчезнуть раньше, чем это случилось. Мой брат всегда был импульсивным, а смерть матери и вовсе затуманила ему разум. Он не хотел ждать правосудия и решил осуществить его сам. Я с опозданием узнал, что он отправился в Ваи и не успел его остановить. Раен все-таки убил Лилейну. И был смертельно ранен уже Томасом. Я застал Гарда, когда тот собирался добить Раена. Между нами завязалась борьба, и мне тоже удалось ранить его, но несерьезно, просто обезвредил и когда я забирал умирающего брата, Томас был жив. Потом же Эйдон Гард объявил во всеуслышание, что братья Фарреты убили обоих его родителей. То есть старший Гард, как оказалось, тоже скончался. Меня вызывали в Совет, было долгое разбирательство, меня оправдали, поскольку кристалл Правды подтвердил мои слова, а вот Гард отказался прикасаться к нему. Он даже не смог объяснить, где был в момент убийства. Тем не менее, он все еще продолжает за моей спиной очернять мое имя и называть убийцей. И ты продолжай ему верить дальше... — после этих слов Фаррет разворачивается и уходит.
А я, сраженная и раздавленная его откровением, остаюсь одна около могил его близких, не в силах даже двинуться с места...
Я проснулась задолго до рассвета и уже больше не смогла заснуть, слишком неожиданным и серьезными были откровения Фаррета. Он никого не убивал, а череду смертей начали отец Гарда. И я почему-то верила Фаррету, как и сама Теолла. Конечно, хотелось подробностей, и оставалось еще много вопросов, но главная правда открылась: Эйдон лгал Теолле, почти во всем. Только зачем? Неужели так любит ее, что готов на все, чтобы сделать своей? Или же есть еще какая-то причина, цель, о которой он молчит. Нет, теперь ему веры точно нет и мне нужно быть еще больше начеку, чем раньше.
Сколько же событий произошло за каких-то четыре дня... А кажется, пролетел, по меньшей мере, месяц. И пусть благодаря снам хоть чуть-чуть приоткрывается завеса над некоторыми тайнами, я по-прежнему чувствую себя слепым котенком и действую лишь по наитию...
Я лежала в постели, пока совсем не рассвело. Моя голова пухла от мыслей, а в памяти бесконечно крутилось признание Фаррета. Особенно не давало покоя, кто убил отца Гарда, если Фаррет уверяет, что только ранил его, притом несмертельно? Неужели это дело рук самого Эйдона? Но зачем ему убивать отца? Он ведь с такой скорбью отзывался о своих родителях... Или очередная ложь? Игра на публику? Но тогда опять же: в чем причина?
Я поднялась, лишь когда ко мне заглянула служанка.
— Доброе утро, сьера, — приветствовала она меня поклоном.
— Доброе утро, — отозвалась я, садясь и распрямляя спину. Я никак не могла привыкнуть, что мне прислуживают, и каждый раз в такой момент испытывала неловкость.
— Желаете завтрак в постель или вам накрыть в столовой? — продолжила девушка.
—А сьер где будет есть? — решила уточнить я на всякий случай: мне совсем не хотелось встречаться с Гардом за завтраком, да и пока вообще его видеть.
— Сьер будет завтракать у себя.
— Тогда накройте мне в столовой, — попросила я.
Вскоре пришла Райма, чтобы помочь одеться.
— Скажи, а как давно ты служишь у Гардов? — спросила я как бы невзначай.
— Да уже годков двадцать пять, не меньше, — ответила та и улыбнулась. — Я уже считать перестала. Но помню, когда только появилась тут, сьер Эйдон был еще совсем маленьким...
— Значит, ты помнишь и как нашли меня?
— Помню, — отозвалась Райма, но в ее глазах промелькнуло замешательство.
— Ты мне не расскажешь, какой я была в детстве? — я попытался придать своему голосу виноватые и жалобные нотки, а в довершении наивно хлопнула ресницами.
— Конечно, расскажу, сьера, — Райма явно напряглась от моей просьбы, но старательно пыталась это скрыть. — Только позже, если позволите.
— Хорошо, мне не к спеху, — я улыбнулась как можно доброжелательней. — Спасибо за помощь.
Я напоследок глянула в зеркало, поправляя волосы. Мой новый облик уже не так пугал меня, как еще в первые день-два, я даже почти привыкла к нему, однако иногда все же тосковала по себе прежней.
Вчера я успела немного изучить расположение комнат в замке, в том числе местонахождение столовой, поэтому найти ее не составила труда. Одинокий завтрак ждал меня на длинном столе в большом зале, где среди холодных мраморных стен гуляло эхо и сквозняки. Однако, как только я увидела еду, внезапно осознала, что не хочу есть. Более того, при одном ее запахе и виде начинало мутить. Золотистые гренки, ягодный джем, яйца в мешочке, несколько видов сыров — а ведь раньше я бы поглотила это все вместе с языком. Но все же на столе нашлось то, что действительно обрадовало меня, нет, привело в восторг: кофе. И чашка этого напитка стало единственным, что принял мой желудок.
Часы показывали десять, за окном шел снег, наметая сугробы с человеческий рост, а заняться мне было совершенно нечем. Ни телевизора тебе, ни интернета, на прогулку в такую погоду отправится только безумец... И чем они тут занимаются? Вышивают? Нет, это точно не мое... Читают? «Кстати, хорошая идея», — похвалила я себя. Книги! Ведь я хотела поискать информацию об этом мире! Помню, вчера где-то я проходила мимо библиотеки. На каком же она этаже?
Библиотека оказалась на втором и выглядела прямо как в кино: полукруглое помещение, высокие стеллажи упираются в потолок, а еще огромная хрустальная люстра по центру. Только как тут найти нужные книги? Впрочем, а что именно я ищу? Во-первых, карты... Во-вторых, возможно, что-то по истории... Может, обычаи какие, религия... Я, задрав голову и рассматривая корешки книг, пошла вдоль стеллажей. Наугад вытянула один томик — стихи. Нет, мне сейчас не до лирики. Я заметила деревянную стремянку и забралась на нее. И довольно удачно: мой взгляд сразу уперся в книгу, где в названии имелось слово «география». Достала ее, открыла наугад: карты есть! Значит, эту точно берем. Я сунула ее подмышку и продолжила изучать полки. Немного дальше, чем могла дотянуться, я заметила яркий корешок с названием: «Легенды и сказания». Вот эту книгу тоже не отказалась бы почитать… Я начала спускаться, чтобы переставить стремянку, как вдруг в ушах загудело, а перед глазами все поплыло. Я ухватилась за перекладину, пытаясь не упасть.
— Теолла? — вдруг раздался сзади встревоженный возглас Эйдона. — Что ты там делаешь?
— Хотела поч...— но договорить не смогла. Глаза застала пелена, и в следующий миг я отключилась.
Очнулась уже на своей кровати. Надо мной склонился Эйдон и какой-то пожилой мужчина. Скосив глаза в другую сторону, я заметила еще и Райму.
— Она едва не упала со стремянки, целитель, — проговорил Гард. — Я успел подхватить ее в последнюю секунду...
— Как вы себя чувствуете, сьера? — незнакомец приложил пальцы к моему запястью.
— Голова немного кружится, — ответила честно. — Наверное, из-за того, что я сегодня ничего не ела на завтрак.
— А почему не позавтракали? — продолжал допрос целитель. — Не было аппетита?
— Да, мутило что-то.
— И часто вас мутит?
— Последние дня четыре.
Конечно, возможно, Теоллу мутило и раньше, но об этом мне не известно.
Ладонь целителя переместилась мне на живот, и я ощутила приятное тепло, а потом даже почудились голубые искорки, вспыхивающие над его пальцами. Очередная магия?
— Что с ней, целитель? — Эйдон был чересчур напряжен, если не сказать, взвинчен. — Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет, сьер, — тот вдруг замялся. — Я почти с уверенностью могу утверждать, что сьера Теолла ждет ребенка.
ГЛАВА 11
Эйдон Гард
—...сьера ждет ребенка.
Эйдона будто ударили под дых. Он нервно мотнул головой и переспросил:
— Что?
— Сьера Теолла беременна, — повторил целитель и виновато опустил глаза, словно это он, а не Фаррет, обрюхатил девчонку.
Зато Теолла сама будто бы и не чувствовала никакой вины, лежит и только глазами хлопает. Неужели тоже удивлена? Прыгала в постель к Фаррету и не думала о последствиях? Шлюха!
Хотя, она же, видимо, не помнит об этом…
— Это точно? — переспросил он еще раз, без всякой надежды.
Целитель кивнул, а Гард сжал кулаки. Бросил ненавидящий взгляд на Теоллу и стремительно вышел. Дверь за ним закрылась с таким грохотом, что задрожали стекла в окнах.
Шлюха! Шлюха! Мерзкая шлюха! А Фаррет небось насмехался над ним, Гардом, когда драл эту шлюшку.
— Вон! — гаркнул он на служанку, прибиравшую его спальню, и та, вжав голову в плечи, поспешила сбежать.
Эйдон с глухим рыком пнул ногой кресло. Затем сорвал балдахин над кроватью. Смахнул письменные принадлежности открытого секретера. Банка с чернилами со стуком упала и покатилась по полу, выплескивая из себя темно-синие капли. Гард подлетел к зеркалу и начертил на нем знак призыва. Его всего трясло, потому изобразить правильный знак удалось только со второго раза.
— Вел! — воскликнул он, когда в зеркале наконец появился секретарь. — Немедленно ко мне!
Пока секретарь шел, Гард успел осушить два стакана крепкого райта. Алкоголь из этого напитка обычно быстро проникает в кровь и дарит расслабление, но в этот раз на Эйдона он почти не подействовал, разве что руки трястись перестали.
— Что случилось, сьер? — взволнованно спросил Вел, оглядывая разгром в комнате. Впрочем, Гард и сам выглядел не лучше. Один бешеный взгляд чего стоил.
— Она беременна понимаешь? Беременна, — прорычал Эйдон, расхаживая по комнате и отхлебывая райт прямо из графина.
— Кто? — секретарь растерялся.
— Да Теолла! — выкрикнул Гард. — Демоны ее раздери!
— Отец — Фаррет? — осторожно уточнил Вел.
— Ну не я же! — Эйдон истерично хохотнул. — Хотя, мало ли под кого эта подстилка еще ложилась...
— Прошу, сьер, для начала успокойтесь, — попытался образумить Гарда его секретарь. — Нужно все хорошо обдумать.
— Что тут думать? Этот ребенок должен был быть моим, понимаешь? — Эйдона вновь затрясло, и он сделал еще несколько больших глотков алкоголя. — Моим! А не этой твари Фаррета! Теперь он, сам того не ведая, получит все, а я вновь не у дел? — Гард с размаху запустил графин в стену, и тот со звоном разлетелся на тысячи хрустальных брызг.
— Вот именно, — вкрадчиво произнес Вел, — Фаррет ни о чем не знает. И не узнает.
— К чему ты клонишь? — Гард остановился и, прищурившись, посмотрел на советника. — Предлагаешь мне усыновить его ублюдка? Но это все равно будет не то! Я не получу, того, что желаю! А когда этот отброс подрастет, все так или иначе вылезет наружу.
— Но вы можете зачать другого ребенка с сьерой Теоллой... Точно вашего.
— А этого куда? — Эйдон щелкнул костяшками пальцев. — Предлагаешь извести плод, пока она не родила?
— Можно, но не нужно... — кашлянул Вел. — Пусть это сделают за вас другие... сущности.
Эйдон на миг задумался, а потом вскинул на секретаря понимающий взгляд:
— Демоны Пустоши?
— Именно, — Вел улыбнулся одними уголками губ. — Не нужно изводить плод, позвольте ему родиться. А потом принести его в жертву Демонам Пустоши.
— Но это ведь ребенок первородной, — Эйдон все же засомневался. — Он может...
— Он ничего не сможет, если на Теолле ни до, ни в момент его рождения не будет амулета, — медленно отозвался секретарь. — Ребенок будет без защиты, несмотря на свою кровь. А вот Теням эта жертва точно придется по вкусу. Вы же получите возможность без опаски пересекать границу Пустоши...
— Вел... — Гард посмотрел на секретаря с восхищением. — Да ты гений!
— Не преувеличивайте, сьер, я всего лишь ваш секретарь. И друг, — Вел поклонился.
— Ты лучший друг, Вел, — Эйдон усмехнулся. Но в следующий миг вновь стал серьезным: — Значит, придется еще повременить с амулетом? Я собирался надеть его Теолле сразу после свадьбы, но теперь...
— Теперь придется подождать рождения этого ребенка, — подсказал секретарь.
— Придется, — Гард вздохнул с недовольством.
— А вот со свадьбой я бы советовал не затягивать, — добавил Вел.
— Да, я тоже так думаю... Спасибо, Вел, можешь идти... Хотя нет, постой. Еще один вопрос.
— Да, сьер?
— А то зелье может как-то влиять на поведение или характер?
— Не слышал никогда о таком, — покачал головой Вел. — Вас что-то тревожит?
— Мне кажется, Теолла себя странно ведет, — Гард задумался, пытаясь сформулировать мысль. — Будто это она и не она... Это что-то неуловимое...
— Возможно, на нее так повлияло нахождение у Фаррета, — предположил Вел.
— Возможно... — нехотя согласился Эйдон. — А еще мне кажется, к ней начали возвращаться воспоминания...
— А это уже хуже, — нахмурился Вел. — При новых открывшихся обстоятельствах вернувшаяся к сьере память может сыграть против вас. Я, конечно, могу достать еще немного того зелья, чтобы отдалить этот момент, но и вы тоже поспешите. Лучше всего, если свадьба состоится в этом месяце...
***
Новость о беременности оглушила меня, выбила почву из-под ног. Я впала в самый настоящий ступор и даже не заметила, когда ушел Гард. Кажется, он разозлился, но сейчас мне на него было плевать. Я беременна. Беременна? Беременна! Теолла как так? Неужели от Фаррета?
— А вы можете назвать срок, хотя бы приблизительно? — спросила я целителя, который уже собирался уходить.
— К концу шестого месяца следующего года разродитесь, — он старался на меня не смотреть.
К концу шестого месяца... Знать бы, какой сейчас месяц и сколько у них этих месяцев в году. Надеюсь, ребенка они носят, как и наши женщины, сорок недель.
— Берегите себя, больше отдыхайте, сьера, — скомканно проговорил целитель, направляясь к двери. — Всего доброго.
— Райма, — позвала я служанку, когда он ушел. — Это когда, значит, я забеременела? В каком месяце?
— В прошлом, сьера, — отозвалась она, глядя на меня исподлобья.
— Это в девятом? — предположила я, быстро прикинув срок по нашим меркам. И служанка кивнула. Значит, угадала. И в году здесь столько же месяцев, как и у нас. Уже хоть что-то...
— Райма, принеси мне, пожалуйста, поесть, я поняла, что все-таки голодна, — попросила я женщину. В комнате витало напряжение, и мне хотелось хотя бы ненадолго от него избавиться.
Служанка ушла, а я наконец попыталась справиться с эмоциями. У Теоллы будет ребенок. Нет. Это у меня будет ребенок. Я его выношу, рожу и буду защищать до последнего вздоха. Я уже не надеялась стать матерью, полноценной матерью, не надеялась, что смогу еще раз почувствовать малыша в себе. Моя последняя беременность прервалась на пятом месяце, поэтому я помню свои ощущения. И вот некто сверху (боги, провидение, судьба, вселенная — мне совершенно все равно кто) дал мне эту возможность, это чудо, исполнил мою мечту, поэтому я не имею никакого права предать ее. И Теоллу не могу предать. Ее ребенок — мой ребенок, она может не волноваться за него, я буду любить его за нас двоих. И да, я все-таки счастлива…
Только что делать с отцом? Наверное, это все же Фаррет. Сообщить ему нет никакой возможности. Да и нужно ли? Я ведь не знаю, какие у них с Теоллой были отношения на момент ее побега. Впрочем, я вполне справлюсь и без отца малыша, кем бы он ни был. Но ведь есть еще Гард. Что будет и как он поведет себя после этой новости? Сейчас он злится, а потом?.. Даже не представляю, что от него ждать, и это очень тревожит. В свете того, что я узнала о нем из сна, мне и вовсе не по себе. Кажется, он способен на многое...
Райма продолжала молчать, даже когда принесла еду. Похоже, она тоже испытывала неловкость из-за открывшейся беременности, а может, и вовсе осуждала меня. От таких предположений на сердце стало совсем горько. Конечно, я и раньше не могла доверять Райме до конца, но у меня хоть было с кем поговорить и кого поспрашивать об этом мире. А еще она тепло относилась к Теолле, я чувствовала это, теперь же в один миг отдалилась.
Но, несмотря на переживания, я заставила себя съесть все, что было принесено: теперь мне надо хорошо питаться. Только я успела заметить, что в заснеженном Царстве Гарда не особо потребляют овощи и фрукты, а все больше мясо и выпечку. Понимаю, климат не располагает к легкой пище, но все же...
— Райма, нельзя ли на будущее попросить, чтобы мне давали чуть больше овощей и фруктов? — поинтересовалась я. — Это возможно?
— Я передам ваши пожелания повару, сьера, — отозвалась та отстраненно. — Возможно, ему удастся увеличить закупки фруктов и овощей. Вы, наверное, не помните, но в Ваи теплый сезон короткий, деревья почти не плодоносят, приходится покупать их на юге. А сьер Гард не отличается расточительностью.
— Я буду благодарна за любое их количество, — сказала я, сдерживая вздох.
Райма кивнула и с пустым подносом направилась к двери:
— Отдыхайте, сьера...
Но не успела она покинуть спальню, как дверь снова открылась. Мое сердце пропустило удар: это был Гард, и от прежнего его благодушия и заботливости не было и следа.
— Значит так, — начал он, не спешил приближаться ко мне. Так и остался стоять почти на пороге, вызывающе скрестив руки на груди. — Твоя беременность стала полной неожиданностью для всех нас, что и понятно. Как и понятно, что ты, возможно, не помнишь, как и когда это произошло, — его тон был сейчас таким же холодным, как и его магия. — О том, кто тебя обрюхатил, мы тоже точно не знаем. Во всяком случае, до того момента, как ты это вспомнишь и если вспомнишь... Но. Это ничего не меняет в моих намерениях. Я долго думал, переосмысливал ситуацию, пытался смириться с ней... Отдаю себе отчет, что унижаю себя, принимая такое решение... Однако я по-прежнему готов сделать тебя своей женой и принять с чужим ребенком. Но для этого мы должны сыграть свадьбу как можно быстрее, чтобы никто не заподозрил, откуда у незамужней сьеры растет живот. Мне хватит личного позора, что я беру в жены уже не чистую девушку, а...
— Так может и не надо этого делать? — перебила его я, и мой голос задрожал от возмущения. — Унижаться так, делая мне одолжение? Я переживу, если не стану твоей женой... Могу даже покинуть замок и Ваи...
Его глаза с каждым сказанным мною словом сужались все больше, а на последнем теперь уже он меня перебил, жестко и категорично:
— Нет. Ты станешь моей женой. Готовься к свадьбе, Теолла...
И от его взгляда у меня внутри все похолодело.
Гард после этого вышел, я же отчетливо поняла: надо бежать отсюда. И как можно скорее.
ГЛАВА 12
Наступившая ночь принесла новый сон.
... Я иду по коридорам замка Фаррета. Меня уже несколько дней никто не сторожит, а слуги продолжают приносить еду, одежду и даже книги, чтобы я не скучала. А вот самого Фаррета с момента того разговора у могил его родителей не видела, он не заходил ко мне и не звал к себе. И меня... Да, меня это печалит. На сердце будто камень лежит и постоянно хочется плакать. И сейчас я боюсь себе признаться, что покинула комнату в надежде встретить его.
Я оказываюсь в холле. Здесь очень светло: солнце льется из окон и стеклянных дверей, пляшет бликами по стенам, расписанным картинами и мраморному полу. А еще восхитительно пахнет южными цветами, букеты которых повсюду стоят в больших фарфоровых вазах.
Входные двери распахнуты настежь, и во дворе я вижу несколько экипажей, запряженных лошадьми, а еще повозки с сундуками. В окошке одной из кареты мелькает недовольное девичье личико. Кажется, это наложница Фаррета.
— Все погрузили? — раздается сзади женский нетерпеливый голос. — Ничего не забыли?
— Нет, сьера Петра, — мимо меня пробегает служанка.
Я оборачиваюсь и вижу брюнетку, красивую, смуглую, с чувственными губами и чуть раскосыми карими глазами в обрамление длинных ресниц. Это ведь тоже одна из наложниц Фаррета... Она делает вид, что не замечает меня, приподнимает подбородок, распрямляет плечи и с горделивым видом тоже проходит мимо. Однако я кожей ощущаю неприязнь, которая исходит от нее в мою сторону. Брюнетка тоже садится в карету, самую роскошную из всех. Слуга кланяется ей, закрывая дверцу.
— Вам чем-то помочь, сьера? — интересуется еще одна служанка, появившаяся в холле.
— Нет... — теряюсь я, но потом все же решаюсь спросить: — А где я могу найти сьера Фаррета?
— Он в саду, — отвечает девушка и показывает на другие двери, противоположные входным.
— Благодарю... — я направляюсь туда.
До этого момента сад я видела лишь из окон новой спальни, куда меня с недавних пор переселили. Здесь столько цветов, деревьев, зелени! А еще резные беседки и фонтаны. Как же красиво...
Аллея привела меня к берегу пруда, заросшего крупными розовыми кувшинками, и я наконец увидела Фаррета. Он упражнялся с мечом вместе с какими-то парнишкой. Босой, оголенный по пояс, с собранными в хвост волосами, азарт в глазах, еще и улыбка мальчишечья на губах — в этот момент он сам выглядел не старше своего соперника. А я ведь даже не знаю, сколько ему лет, слышала лишь, что Эйдон немногим его моложе.
Первым меня заметил парнишка, остановился, из-за чего едва не пропустил удар. Тогда Фаррет тоже обернулся, и мы встретились взглядами.
— На сегодня все, Мэд, продолжим в другой раз, — бросил он парню, при этом не отрывая от меня глаз.
Мэд тут же послушно и парился, и мы остались одни.
— Сьера Теолла? — Фаррет наигранно удивился. — Вы еще здесь? Я думал, вы уже отправились в Ваи. Если вы успели заметить, вас здесь больше никто не держит.
— Как и ваших наложниц? — вопрос вырвался сам собой. И тут же стало стыдно, ведь он мог подумать, что я ревную. Впрочем, отчасти это так и было.
— Именно, — подтвердил он. — Хотя... Они это делают не по своей воле.
— Вы их выгнали? Всех? — теперь пришла моя очередь удивляться.
— Я их отпустил, — бесстрастно ответил Фаррет. — И не с пустыми руками. Они смогут безбедно прожить до конца своей жизни. Все, как того требуют правила.
— Значит, вы надумали жениться? — от этой мысли бросило в жар и застучало в висках. Неужели у него уже есть невеста?
— Думать, не значит сделать, — он смотрел на меня испытующе. — Пока я не уверен в чувствах своей избранницы. Я даже не уверен, могу ли ей доверять. Я на распутье, понимаете?
И я понимаю. Наконец понимаю, что все это он говорит обо мне, а не о какой-то другой призрачной невесте. Смятение накрывает с головой. Я не знаю, что сказать и что сделать. Я даже не могу толком описать свои чувства! Сердце готово вырваться из груди, к нему, а тело, напротив, каменеет.
— У вас есть выбор, сьера, — продолжает между тем Фаррет. — Уйти или остаться со мной. Если вы выбираете первое, значит, остаетесь верной Гарду. В этом случае, не обессудьте, но при следующей нашей встрече я не буду так милостив. Гард мой заклятый враг, а значит, и его невеста, супруга – тоже. Если же вы решаете остаться со мной... — тут он сделал паузу. — Значит, вы верите мне... И забываете о Гарде. Навсегда.
Эйдон Гард и Роун Фаррет. Все последние дни и ночи напролет я думала о том, что рассказал мне Фаррет. И как бы мне ни было тяжело осознать это, принять, что вся моя прежняя вера в Гардов — ошибка, а их внешнее благочестие — ложь, я сделала это. Переболела, пережила, смирилась. Возненавидела ли? Не знаю. Но оправданий точно не искала. Другое дело Фаррет и мои чувства к нему. Признать их было тяжелее всего, а признаться в них ему будет еще труднее...
Я все же делаю неуверенный шаг к нему, потом еще один. Фаррет стоит, ждет и даже не двигается, просто смотрит. Наконец оказываюсь совсем рядом. Его обнаженная грудь, чуть влажная от пота, отвлекает от мыслей, манит прикоснуться, погладить... А еще очень хочется, чтобы он меня поцеловал, как тогда в первый раз, в пещере... Я на миг закрываю глаза, приказывая себе сосредоточиться. Когда же открываю их снова, выдыхаю:
— Я остаюсь. Здесь.
Затем в порыве приподнимаюсь на цыпочках, собираясь его поцеловать, сама, и дотягиваюсь только до краешка губ, но Фаррет молниеносно заключает меня в объятия, перехватывает поцелуй, берет инициативу на себя, и все прежние преграды рушатся, а я чувствую себя как никогда счастливой...
После увиденного в этом сне отношения между Фарретом и Теоллой для меня стали еще более понятны, однако вызвали некоторые сомнения в моих планах. Конечно, Фаррет любил Теоллу, но он также категорично дал понять, что не примет ее, если она выберет Гарда. Вдруг,
