(Не)брачный детектив. Надежда Цыбанова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12

АННОТАЦИЯ

У Агаты Гренье и Поля Моранси новое громкое дело. В буквальном смысле громкое. Утро в Тихом тупике началось со взрыва мобиля, принадлежащего другу Карла Гренье.

   Но уполномоченный по особо важным делам даже не представляет во что может вылиться простое, по сути, расследование и какие ниточки потянет за собой.

   Но преступники еще не знают, что выбрали не самый подходящий тупик для своих злодеяний, ведь Агата Гренье, как и прочие жители улочки, любят совать нос в чужие дела.

ГЛАВА 1

Утро в небольшом домике, расположенном в Тихом тупике, последний месяц зачастую начиналось с попыток воззвать к моей совести и чувству гражданского долга, то есть с совершенно бессмысленного занятия. Пока я старательно укладывала волосы в строгий, подходящий для работы пучок, Поль Моранси, мой начальник, а последнее время по совместительству и тайный любовник, сердито зудел у меня над ухом:

   – Мадам Агата, – для драматизма еще и бросил недовольный взгляд в зеркало, – я вас решительно не понимаю. Вы же сами, чуть что, угрожали мне браком. А теперь отказываетесь?

   – Вот именно – угрожала, – коротко улыбнулась я. – Больше этот эффект не действует. Придется новый аргумент искать.

   – Мадам, вы нелогичны, – с ноткой обиды заявил Моранси. – Если вы не хотите замуж, так зачем посещали женские курсы, который оплатил Карл?

   – Именно потому, что дядюшка их оплатил, – пожала я плечами. – И там было забавно.

   Откровенно говоря, согласилась я на занятия исключительно от скуки. Кто ж знал, что в мои серые будни неожиданно ворвется уполномоченный по особо важным делам с необычным предложением о… работе. А в роли помощницы Поля Моранси мне скучать уже не приходится.

   – Между прочим, ваша логика тоже смотрится странно, – с хитрой улыбкой заметила я. – То вы бегаете от брака, словно от чумы, отгораживаясь от невест мной, то вдруг возжелали на добровольной основе постоять у алтаря в парадном фраке!

   – Так это были незнакомые мне девушки, – пожал плечами Моранси без капли раскаянья. – А то вы, мадам Агата. Я уже знаю, чего от вас можно ожидать.

   – Вы хоть и хам, – снисходительно заметила я, – но немного наивный. Хотите сказать, будто вы ожидали от меня отказ? Женщина всегда найдет какой-нибудь новенький сюрприз по случаю и без. Но если откровенно говорить, вот сколько раз вы побывали в браке?

   – Ни одного, – спокойно ответил уполномоченный.

   – А я целых два раза. – Последняя шпилька в пучке заняла свое место, поэтому я позволила себе небрежный взгляд через плечо. – И меня чем-то в нем удивить сложно. На этом предлагаю закончить утреннюю разминку. Вам пора, господин Поль. Жду мобиль через полчаса.

   По сложившейся традиции, к которой я приложила руку и веский аргумент в виде вазы, вполне способной украсить голову уполномоченного по особо важным делам, Поль Моранси покидал утром мой дом через задний двор. По дальней тропинке, скрытой кустами, выходил из Тихого тупика и садился в мобиль, который ждал его на главной улице. И только после заезжал за мной.

   – Мадам Агата, это Тихий тупик, – явно стараясь сдерживаться, заметил Моранси. Я поражаюсь его терпению. Нет, я не вредная, просто не считаю, будто удобство – главный аргумент для брака, так что господину уполномоченному придется поискать другие доводы ради моего согласия. – Вы действительно думаете, будто никто из милых людей, проживающих тут, не догадывается о вашей личной жизни? Я только не понимаю, как еще Карлу не донесли?

   Я коротко, но звонко рассмеялась:

   – Дядюшка не любит сплетни. Совсем. А тетушка слишком высокомерная, чтобы общаться, скажем, с Элоиз Мало. Правда, остаются еще слуги, но в доме Гренье все знают, как дядюшка строг со сплетницами.

   – Конечно, – обиженно протянул Моранси, – вам хорошо. А меня вот вчера возле мобиля караулил старик Флавьен с лекцией о недопустимости подобного поведения. Мол, я вскружил слабой женщине голову, и пользуюсь этим.

   – Ничего не имею против такой постановки вопроса, – я встала и подошла к окну. Тихий тупик действительно был тихим. Но только на первый и неискушенный взгляд.

   – Еще немного, и я сам пойду сдамся вашему дядюшке, – пригрозил уполномоченный, надевая перчатки. – Пожалейте старого человека. Не нужны ему такие потрясения. Я за вами Жака пришлю. Ставленник хотел видеть меня с самого утра.

   – Без меня? – я удивленно приподняла одну бровь. Обычно в такие визиты я отпугивала от дверного замка и искуса подслушать секретаря Ставленника, поэтому являлась обязательным аксессуаром уполномоченного.

   – Да, – развернуто ответил начальник и прикоснулся губами к моей щеке. – Встретимся на работе.

   Я только махнула на прощание. Решительно не понимаю, чем отличаются наши отношения сейчас от семейных? Статусом? Ну да, вдова и разведенка станет мадам Моранси. Ну, или останется Гренье, но замужем за уполномоченным по особо важным делам. Это громче любовницы или нет? И меня больше тревожит момент не со злыми языками, а с мстительными милыми девушками. Никогда не знаешь, что выкинут эти кроткие овечки. Присвоить себе такой жирный кусок из неженатого фонда высшего класса – на это нужно определенное мужество.

   Стук в дверь поймал меня в самый неподходящий момент, когда, воспользовавшись отсутствием свидетелей, уничтожались конфеты. Я уже хотела выговорить Жаку, что ответственный парень явился на пятнадцать минут раньше, но на пороге меня поджидала служанка из дома дядюшки:

   – Мадам Агата, вас ждет Карл Гренье, – пафосно объявила девица, словно приглашая на аудиенцию к Ставленнику.

   Мне всегда было интересно, как тетушка находит таких откровенно неприятных служанок. Ко мне они сразу начинали относиться немного с пренебрежением, как к нищей побирушке, вхожей в дом родственника. Подозреваю, что без влияния тетушки Клары тут не обошлось. Тепло ко мне относились только повар Матильда и служанка, отвечающая за хозяйскую собаку, Дениза. Кстати, в главном доме в Тихом тупике жило две Клары. Любимая и не очень. Так шутит сам дядюшка, который собаку назвал именем жены.

   Я бросила быстрый взгляд через плечо служанки. Возле ворот дома Гренье стоял лоснящийся на солнце черный мобиль. Кажется, у дядюшки визитер и, судя по машине, явно не бедняк.

   Мобиль также привлек внимание старухи Мало из дома напротив, и соседка уже заняла наблюдательный пост на крыльце под видом вязания чепчиков.

   В холле дома приятно пахло свежей выпечкой. Я даже на минутку заволновалась. Благодаря Моранси моя талия оказалась в опасной близости к лишним сантиметрам, поскольку мужчина обладал отменным аппетитом. Но при этом неведомым мне образом ему удавалась сохранять поджарую фигуру. В общем, завтрак в моем доме последнее время слишком плотный, чтобы соблазняться вкусностями буквально час спустя. Я всего лишь слабая женщина, и отказываться от свежих булочек для меня сложно.

   Дядюшка ждал в кабинете. Но не один. Напротив в массивном кресле расположился Анри Брюно, давний знакомый Карла. Владелец брокерской конторы. Приятный мужчина лет шестидесяти. Вдовец. Но есть дочь брачного возраста. Одно время дядюшка хотел свести меня со своим другом, но я предпочла мужа-афериста.

   – Агата – в привычной недовольной манере пробурчал Карл Гренье, – хорошо, что твой рабовладелец еще не прибыл. – Мне показалось, или в стариковском брюзжании мелькнули ехидные нотки? – У нас к тебе разговор.

   – Мадам Агата, – поприветствовал меня кивком Брюно. – Я слышал ваши дела идут просто замечательно.

   – Господин Анри, – вернула я любезность. – Да. Идут. – Но как и куда, я решила не уточнять. – Так какое у вас ко мне дело?

   – Вы же помните мою дочь? – мягким голосом с теплой интонацией спросил Брюно. Между прочим, милый ребенок – это основная причина отказа от брака с ним. Тогда она была слишком вздорной и неуправляемой. Мачеха легко могла проснуться, к примеру, без волос. – Она собралась замуж.

   – Поздравляю, – сдержанно снова кивнула я. – Выдать дочь за достойного человека…

   – В том-то и дело, – нетерпеливо перебил дядюшка, – Анри не уверен в кандидате.

   Брюно подался вперед и потрепал друга по ладони, лежащей на подлокотнике:

   – Позволь, я все сам расскажу. Моя Нинель красивая и умная девочка. Женихов у нее целый список. Но до этого момента она явно никого не выделяла. Но вдруг вчера пришла домой с прогулки и заявила, будто собирается замуж. За некого Сезара Рондо. Конечно, мои люди сразу проверили информацию о нем. Парень приехал около полугода назад из небольшой деревни. Родители занимаются разведением коров. По меркам глуши – вполне зажиточная семья. Есть брат и сестра. Оба живут с родителями. Трудится помощником в чайном салоне. Хорошо разбирается в сортах чая и сладостях. Остановился он в небольшой комнате в доходном доме. Хозяин характеризует его как положительного и доброго малого. Увлекается поэзией.

   – Парень из деревни? – я удивленно приподняла бровь.

   – Именно, – криво усмехнулся Брюно. – Это и выглядит подозрительно. Он еще весь такой… трагичный.

   – Обнять и плакать, – отзеркалила улыбку отца невесты я. – Ну, то есть пожалеть. Трепетный юноша с томным взором.

   – Вот и мне кажется все это странным, – вздохнул Брюно. – Слишком уж внезапно.

   Дядюшка подслеповато прищурился, изучая верхние полки стеллажа, на котором он хранил свои сокровища:

   – Молодости свойственны импульсивность и порывы. Особенно для девушек.

   – Глупость возраста не имеет, – печально созналась я. – Просто у каждого человека свои слабости. Кому-то нужна защита, кому-то забота, кому-то восхваление, а кто-то слишком жалостливый.

   – Именно так, – щелкнул пальцами Анри Брюно. – Нинель с детства домой брошенных кошек и собачек притаскивала. Как-то полудохлую ворону с перебитым крылом принесла. Пришлось приют для бездомных животных даже организовать, потому что она горько плакала каждый раз. Удивительное дело, Нинель не очень хорошо в детстве воспринимала людей, а вот животных просто обожала. Ну как вы считаете, мадам Агата, парень аферист?

   – Ну вы и спросили, – взмахнула я руками, – неужели думаете, будто я, как Клара, могу унюхать запах нечистот?

   Брюно удивленно посмотрел на дядюшку, но Карл лишь хрипло рассмеялся. Поэтому я поспешила уточнить:

   – Собака которая.

   Владелец брокерской конторы чуть заметно осуждающе покачал головой. Да, не все одобряют чувство юмора Гренье.

   – Но ситуация выглядит подозрительно, – согласилась я. – Не помешало бы взглянуть на этого молодого человека. В каком чайном салоне он работает?

   – На Милой улице. Я буду вам благодарен, мадам Агата, если вы расскажете свое мнение после встречи с ним, – Брюно с довольным видом хлопнул в ладоши.

   Жак, преисполненный важности от возложенной на него миссии, терпеливо ждал меня возле мобиля. Я неодобрительно поджала губы, уж слишком непрезентабельно выглядела пыльная машина рядом с начищенным мобилем Брюно.

   – Мадам Агата, – окликнул меня владелец брокерской конторы, когда Жак услужливо распахнул передо мной дверцу, – надеюсь, вы не будете рассказывать господину Моранси о моих подозрениях. – Я сначала покосилась на Жака, затем метнула взглядом в Элоиз Мало, слух которой был все так же острый, несмотря на старость. Ага, не буду. Тут и без меня желающих хватает. – Не хочу, чтобы обо мне поползли разные слухи. Вы и сами знаете, что достаточно ничтожного повода для желающих поливать других грязью. Я…

   Но дальнейшую беседу беспардонно оборвал взрыв. Я и толком понять ничего не успела, а Жак меня уже прижал к земле, закрывая своим телом сверху. В общем, ситуация неоднозначная вышла. Надо бы поблагодарить за защиту. Но все равно очень неприлично заниматься подобным на улице.

   – Что случилось? – прохрипела я куда-то в брусчатку.

   – Лежите-лежите, – Жак заботливо надавил на мой затылок, не давая поднять лицо. – Взорвался соседний мобиль.

   – Может, нам лучше отползти подальше от нашего? – заволновалась я.

   – Наш так легко не взорвется, – поспешил меня успокоить Жак. Только вот в моем понимании простота действия не отменяет взрыв в принципе.

   В Тихом тупике стало совсем не тихо. Пожарные и следователи прибыли одновременно с врачами и образовали затор при повороте с главной улицы. К этому времени я уже перебралась на кресло рядом с крыльцом своего дома, и напряженно следила за Жаком, который пытался потушить полыхающий мобиль. Жители тупика активно помогали ему в этом советами, держась на безопасном расстоянии. Контуженую тетушку, которая вышла проводить гостя, но дальше ворот не пошла, приводила в сознание тезка. Клара активно облизывала лицо хозяйки с полного попустительства Денизы, с открытым ртом следившей за развитием событий. Дядюшка с недовольным видом стоял на крыльце, отпираясь на трость. Видимо, Карл Гренье представил наплыв жаждущих сплетен репортеров и заранее готовился отбиваться. Элоиз Мало из дома напротив охала и держалась за сердце. Старушке крайне не повезло, потому что она в этот момент вошла внутрь дома, а не караулила новости на крыльце. Пропустила все самое интересное. Но и без приятных неожиданностей не обошлось для главной сплетницы, ведь именно к ней во двор прилетел отброшенный взрывом владелец брокерской конторы. На счастье, Анри Брюно остался жив, хоть и находился в тяжелом состоянии. Врачи быстро погрузили его на носилки и рысцой потрусили к мобилю, брошенному в начале Тихого тупика.

   Я сидела в кресле и страдала. Только почему-то это было названо заботливым начальником отдыхом.

   – Мадам Агата, – с укором, словно я виновата в том, что взрыв произошел рядом с нами, протянул Поль Моранси, – вы точно отказываетесь от посещения больницы?

   – Врач подтвердил, что кроме синяков других травм у меня нет, – раздраженно в двадцатый раз ответила я.

   – Голова очень хрупкая вещь, – заметил уполномоченный, небрежно прикоснувшись к своему виску набалдашником трости. – Но, видимо, вас это не касается.

   – На что это вы намекаете? – подозрительно сощурилась я.

   – По статистике, у небольшого процента людей встречается гораздо более прочный череп, нежели у остальных, – с умным видом заявил мужчина. – Вы же в курсе, что признаки сотрясения мозга могут возникнуть спустя некоторое время?

   – Конечно, – я выверенным движением поправила выбившийся из прически волос, – это же не контузия.

   – Я безмерно рад, – сухо бросил Моранси, не уточняя, что именно. – Хорошо еще у Жака отменная реакция. И ума хватило вас не пустить тушить мобиль. – Я на это только высокомерно поджала губы. Действительно, был у меня секундный порыв для подобной глупости, но тело еще плохо слушалось после весьма ощутимого удара о брусчатку. Моранси наконец прекратил мерить мою небольшую гостиную шагами и присел на кушетку, привычным движением пристроив трость рядом. Перчатки, небрежно брошенные на столик не глядя, легли аккуратно посередине. В общем, уполномоченный по особо важным делам чувствовал себя в моем доме хозяином. На прикроватной тумбочке появилась книга о современных видах оружия, в ванной комнате бритвенные принадлежности, в серванте крепкие напитки теснили бутылки с вином, а в гардеробной парочка его костюмов забилась между платьями.

   – Карл поведал, что Брюно приезжал побеседовать с тобой, – с неодобрением сказал Морнаси. – О женихе своей дочери.

   – Подозрительный тип, – покачала я головой. – Но пока сложно о чем-то конкретном говорить. Просто последнее время нам попадаются сплошные брачные аферисты.

   – Я сам проверю этого женишка, – проворчал уполномоченный.

   – Бесспорно, ваши спецы лучше всех собирают информацию, – польстила я в надежде не оказаться в стороне от расследования. – Но женский взгляд на человека и ситуацию в целом тоже важен.

   – И это должен быть непременно ваш взгляд, мадам Агата? – иронично улыбнулся Моранси. – Учитывая, что парня мы из списка подозреваемых во взрыве не исключаем, это может быть опасно.

   – Не думаю, что он взорвет чайный салон, в котором работает, – хмыкнула я. – В других местах я с ним общаться не собираюсь.

   Уполномоченный так скептически на меня посмотрел, что мои колени чуть дрогнули. Но подол платья надежно скрыл мою маленькую слабость.

   – Но зацикливаться на одной версии не стоит, – менторским тоном продолжил уполномоченный. – Владелец брокерской конторы имел много недоброжелателей. В том числе и тех, кто разорился из-за своей глупости.

   – Взрыв мобиля слишком громкий способ выразить недовольство, – заметила я. – Куда гораздо эффективнее ударить ножом. Тем более, что охраной Анри Брюно откровенно пренебрегал.

   – Ваш бывший жених, мадам Агата, так-то носил несколько лет подряд звание лучшего борца свободного стиля, – ядовито проворчал Моранси, намекая на матримониальные планы дядюшки, в которых моего активного участия и не было. – Он до сих пор иногда приходит на занятия, чтобы потренироваться.

   – Первое место, говорите? – я окинула внимательным взглядом уполномоченного. – А вы?

   – А я в другой возрастной категории, – усмехнулся Моранси. – Но в чем-то я с вами согласен. Как-то взрыв этот выглядит… поспешным. Будто кто-то на самом деле опасался визита Брюно к Карлу. Жалко, пострадавший пока без сознания. Нужно будет обязательно узнать, был ли кто в курсе его планов. Кто бы ни был преступником, но он сильно просчитался, выбрав Тихий тупик для своих замыслов.

   И не поспоришь с утверждением, на нашей чудной улице и муха не пролетит незамеченной. Но на опрос свидетелей меня не взяли. В отместку пришлось поехать пить чай, а хотелось чего-нибудь покрепче.

   Милая улица не зря так называется – это территория девушек. Все, от аккуратных клумб с цветами до самых модных салонов и лавок, находится здесь. Для мужчин только скамейки в теньке. На них удобно ожидать, пока дражайшая половина опустошают твой кошелек. Конкуренция среди салонов на улице жесткая, выживают только сильнейшие. Ну, или те, у кого больше связей. Чайный салон был единственным, и радовал глаз какой-то сахарно-зефирной отделкой. У меня аж зубы свело от нежелания в него заходить. Но я мужественная помощница уполномоченного по особо важным делам. Да и не хочу попасть на язык Моранси из-за глупого интерьера.

   Из открывшей двери на меня обрушился шквал. Никогда не думала, что женское щебетание может оглушить почище взрыва. Причем каждая из девушек пыталась звучать мило, зачем-то делая свой голос тоньше.

   Подавив некультурное желание заткнуть уши, я неспешно вошла внутрь. В мою сторону не повернула голову ни одна девица. Естественно, как в этой какофонии можно услышать звон колокольчика?

   – Мадам Гренье! – мне наперерез бросилась девушка в элегантной накидке с логотипом салона. – Мы рады вас видеть! – Я удивленно хлопнула ресницами, но вежливую улыбку все же удержала. Странно, мне так обычно не радуются. Особенно в последнее время. – Вы одна? – она даже привстала на цыпочки, чтобы заглянуть мне через плечо. Судя по мелькнувшей на лице девушки тени печали, это очередная почитательница Поля Моранси. Даже неприятно на минутку стало. Она держалась слишком раболепно, чтобы сойти за хозяйку. Значит, простая помощница. – К сожалению, сейчас свободных столов нет. Но вы можете обождать возле стойки, пока кто-нибудь не уйдет.

   – А за ней разве нельзя выпить чай? – я насмешливо взглянула на разноцветье шляпок.

   – Стоя? – в ужасе переспросила девушка и прижала пальцы к губам.

   – У нас поменялись правила приличия? – я чуть заметно приподняла бровь. – Чай полагается пить только сидя?

   – Что вы, – помощница порозовела щеками. – Ничего неприличного в этом нет.

   – Ну и отлично, – широко улыбнулась я. – Ведите.

   Я, конечно, понимала нежелание размещать гостей за стойкой. Все дело в прибыли. Сидящий за столом человек закажет куда больше, чем тот, который мнется у стойки. Опять-таки сидящие девушки будут проигрывать стоящей мне в плане привлечения внимания. И это может вылиться в целый бунт.

   – Сезар Рондо сегодня работает? – спросила я между делом, изучая меню.

   Помощница раздраженно поморщилась, но быстро одернула себя:

   – Он отпросился на пару часов. Скоро должен вернуться. – Я демонстративно положила монету на стойку и постучала по ней ногтем. Глаза девушки вспыхнули пониманием и жаждой наживы. – Вы не первая, кто его сегодня ищет. Сначала прибегала невеста. Нинель Брюно. Устроила целое представление. Мол, ей кто-то донес, что жених активно выгуливает еще одну девушку. А Рондо как раз не было здесь. В общем, чую, его ждет знатный скандал.

   – А это правда? – я отложила меню. То, что подавала девушка, было в разы вкуснее. – Про любовницу. Вы же не можете не быть в курсе.

   – Чистая, – фыркнула помощница и, подавшись вперед, прошептала: – И не одна. Я его не раз видела с разными девицами. Только он их выгуливал по ночам. Если вы понимаете, о чем я.

   – Интересно, – протянула я. – Мне самый дорогой десерт, – решила я еще подкупить помощницу, ведь они с выручки имеют процент. – А откуда вы знаете о неприличных развлечениях Рондо?

   – Так мы соседи, – поморщилась девушка. – Он снимает комнату надо мной в доходном доме на Фруктовой улице. Я часто вижу его. Да и слышу. Он все сделает, лишь бы не упустить такую жирную рыбку, как Нинель Брюно. Даже убьет, если потребуется.

ГЛАВА 2

   – Он вообще странный, – охотно щебетала помощница, сверкая широкой улыбкой.

   Начальница только заглянула в зал, но, заметив меня, тут же исчезла за дверью. Я бы на ее месте тоже береглась опасной близости со мной чашки с горячим чаем. Иногда жадные до внимания дамочки не желают добровольно покидать кабинет уполномоченного по особо важным делам, и спасает нас тогда кофе, вылитый на платье. Исключительно случайно.

   – Вы такая наблюдательная, – откровенно польстила я девушке, подстегивая сплетничать дальше. – И что же в нем странного?

   – Да все, – всплеснула руками помощница. – Например, он говорит, будто якобы приехал из деревни. Пусть и из зажиточной семьи, но все равно… Слишком грамотный, слишком ленивый. Не похож Рондо на человека, который работал руками когда-либо. И еще. Не раз замечала, что он не всегда откликается на свое имя. Другие работницы салона считают, что он просто влюбленный и от этого задумчивый, но я-то знаю правду о его гулянках. Но Рондо хорошо умеет обхаживать клиенток, поэтому у него зарплата в разы больше, чем у нас, – девушка обиженно покосилась на посетительниц. – Точнее, чаевых ему перепадает больше. А Нинель Брюно на него влюбленными глазами смотрит. Дурочка.

   Я про себя усмехнулась. Помощница так активно пыталась замаскировать свои чувства к Сезару Рондо, но ее интонация все равно смягчалась при упоминании фамилии парня. Кажется, этот плут действительно очарователен. Но мне на ум сразу пришел второй муж, вызывая изжогу, поэтому опасаться чужой привлекательности мне нужды не было. Да и вряд ли найдется мужчина, способный конкурировать с Полем Моранси. Второй такой язвы этот мир не выдержал бы.

   – Вы просто кладезь полезной информации, – восхищенно заметила я. Мне не сложно, а сплетнице приятно. Тем более, что нет никого решительней обиженной девушки.

   – Если вы его арестуете, – раздулась от гордости девица, – то, во-первых, Рондо уволят отсюда, а во-вторых, прекратятся визги из его квартиры по ночам. Одни плюсы.

   – А вы сами почему не хотите просветить его невесту? – полюбопытствовала я. Пирожное хоть и было дорогим, но маленьким и не особо вкусным. Бессовестно драли за его украшение. А после утренней встряски мне откровенно хотелось вульгарных бутербродов.

   – Смысл влюбленной дурочке что-то говорить? – фыркнула помощница, зло скрипнув зубами. – Он же для нее практически святой. Не поверит без доказательств. Да еще и скандал устроит. А я не хочу потерять место в чайном салоне.

   – Так во сколько, говорите, он сегодня ушел? – я внимательно посмотрела на девушку. Я не чтец, но парочке приемов у Моранси научилась. Например, отчетливо видно, как помощница сплетничает о своем коллеге с ядовитым удовольствием. Причем не от любви к пересудам, а от элементарной ревности. Вот на больную мозоль и надо давить. – И один ли? Может, к девушке какой пошел? Я бы хотела услышать подробности.

   – Сезар отпросился примерно спустя час, как мы начали работать, – наморщила лоб помощница. – Но сказал, что к обеду вернется. Как раз у нас самый наплыв начинается. – Я невольно бросила взгляд на зал, полный девушек. Оказывается, чайный салон — это весьма прибыльное дело. – Ему посыльный принес записку. Явно от очередной любовницы.

   – Вы уверены? – вкрадчиво уточнила я.

   – Ну, а кто еще мог ему прислать записку с женских курсов? – раздраженно фыркнула помощница. – Там учат, как подцепить выгодного жениха и быть ему хорошей женой. Ерундой, в общем, занимаются. Только деньги из наивных дурочек и их родителей тянут. Я-то паренька хорошо знаю, его часто к нам за сладостями присылают.

   Ты даже не представляешь, милая, насколько права. Это я тебе как человек, посещавший эти курсы, говорю.

   Но поделиться великим знанием с приунывшей девушкой, у которой явно не было богатых родственников, я не успела.

   – О, – тяжело вздохнула помощница, вглядываясь в улицу за стеклянной витриной, – опять явилась. Можете сами пообщаться с Нинель Брюно. А вдруг вас послушает.

   – Я бы на это не слишком рассчитывала, – тихонько усмехнулась себе под нос.

   Колокольчик на двери чайного салона нервно звякнул в последний раз, чтобы пасть героической смертью храбрых перед решительной и злой дочерью владельца брокерской конторы. Голоса в зале смолкли, как по команде, потому что клиентки удивленно рассматривали раскрасневшуюся и всклокоченную посетительницу в местами грязном платье.

   – Ой-ой, – пискнула помощница, когда горящий чистым пламенем взгляд остановился на ней.

   – Ты! – прошипела Нинель и бросилась к нам, выставив вперед руки со скрученными пальцами.

   Я подумала и сделала шаг в сторону от помощницы. Не хотелось бы потом царапины лечить.

   – Что вы себе позволяете? – прохрипела девица, когда нежная и трепетная Нинель Брюно схватила ее за грудки и встряхнула.

   – Ты мне соврала! – взвизгнула Нинель.

   Я поморщилась и сделала еще два шага в сторону. Из-за двери, отделяющей зал и кухню, выглянула хозяйка. Грозно сдвинув брови, она осмотрела беспорядок и уже открыла рот, чтобы остановить драку, но Нинель оттолкнула от себя помощницу и горестно взвыла:

   – Ты сказала, что Сезар ушел по делам. Но его нигде нет. И что были за странные намеки на его измену?

   – Успокойтесь, пожалуйста, – помощница выставила перед собой руки в защитном жесте. – Я вам рассказала только то, что знала. Вот мадам Гренье тоже разыскивает Рондо. Вам бы объединиться.

   Ехидные нотки я оценила в полной мере, как и перекошенное лицо Нинель. Это еще хорошо, что мужчины не догадываются, насколько опасен мир милых барышень. Иначе Поль Моранси одну меня бы точно не отпустил. И вместо получения информации я бы гоняла его почитательниц. И все равно дело закончилось бы дракой.

   – Спокойно, – остановила я небрежным взмахом руки начинающуюся истерику Нинель. – Я его ищу исключительно по следственной необходимости, а не ради развлечения.

   – Вас отец нанял! – в сердцах топнула девица ногой. – Но можете не стараться. Сезар на самом деле любит меня. И мы поженимся! А все так и лезут в наши отношения. Вот ничего святого у людей нет.

   – Действительно, нет, – ровным тоном согласилась я. – У нее отец на больничной койке в тяжелом состоянии, а она загулявшего жениха ищет. Ничего святого.

   – Что вы сказали? – нахмурилась девица. На ее щеке было чуть заметное пятно сажи. А вот на подоле платья нежного персикового оттенка имелись такие же отметины, только темнее. И где она пропавшего Рондо искала-то?

   – Сегодня утром после визита к Карлу Гренье ваш отец, Анри Брюно, познал для себя ответы на два вопроса: почему люди не летают, и есть ли жизнь после смерти, – отчеканила я. – Его мобиль был взорван. К счастью, Анри Брюно выжил, но сейчас находится в больнице.

   – И что? – с вызовом вздернула подбородок Нинель. – Вы Сезара подозреваете?

   М-да. Тут тяжелый клинический случай под названием «влюбленная идиотка», а не дурочка. Увы, лечится подобное долго и нудно, а сейчас у меня времени на это нет. Может, просто врезать ей по голове фарфоровым чайником, и отвезти к Моранси? Так сказать, проявить сознательность и уважение к приказам начальника.

   Но забота о здоровье отца все же перевесила розовую мешанину в мозгах Нинель, и девушка поспешила в больницу. Правда, напоследок меня наградили очень неприятным взглядом.

   Из чайного салона я выходила слегка голодная и задумчивая. Со стороны можно было подумать, будто меня обсчитали. В этот образ хорошо вписывалось приплюснутое к витрине лицо владелицы салона со злобным выражением.

   На курсы до обеда наведываться смысла не было, поскольку работать там люди начинали по графику их учениц. А у них утро наступало только в полдень. Ловить по городу мальчишку-посыльного я пока не готова. Точнее, к шуткам Моранси, когда он узнает о моих забегах.

   В доходном доме Нинель должна была искать жениха в первую очередь. Не думаю, что он до такой степени идиот. А ходить по соседям и расспрашивать… я не настолько отчаянная. Это все же не Тихий тупик, где люди приличные хотя бы с виду. В таких домах можно нарваться на не самых законопослушных и культурных людей. А потом мне опять же от Моранси попадет. Вот честное слово, ощущение, что он мой надзиратель, а не работодатель. Пусть я и не особо чувствую разницу между этими понятиями.

   Но к доходному дому я решила прокатиться. Есть одно место, где можно пособирать сплетни.

   Наемный обшарпанный мобиль вызвал необоснованное чувство брезгливости. Вот что значит привыкнуть к комфорту во время поездки. Да еще и водитель попался на редкость общительный. Даже появилось нехорошее желание посоветовать ему закрыть рот. Но когда веселые истории кончились, неожиданно поднялась интересная тема.

   – Мадам, вы слышали новости? – на меня бросили взгляд через зеркало заднего вида. – О взрыве в Тихом тупике.

   – Да, – коротко ответило мое воспитание, не позволяющее молча отвернуться к окну.

   – Говорят, хотели взорвать мобиль Агаты Гренье, но перепутали, и пострадал Арни Брюно, – с довольным видом поведал мужчина.

   – Кто вам сказал подобную глупость? – ледяным тоном спросила я. – У Агаты Гренье нет своего мобиля. Ее возят на машинах Поля Моранси. Так что скорее имело место быть нападение на уполномоченного по особо важным делам.

   – Думаете? – водитель отвлекся от дороги и повернул голову в мою сторону, но быстро спохватился и снова принялся смотреть вперед. Я еле заметно выдохнула и на всякий случай нащупала ремень безопасности, который оказался вырванным и лежал больше для антуража. – Да нет. Поль Моранси был у Ставленника с утра. Когда он узнал о взрыве, то бросился в Тихий тупик, извергая проклятия. Говорят, он был бледнее призрака. Готов поспорить на свой золотой зуб, что Моранси и Гренье скоро поженятся.

   Я хотела принять ставку, но решила не быть мелочной. Да что мне с чужим зубом делать?

   Рядом с каждым уважающим себя доходным домом находится менее уважающее себя питейное заведение, где могут расслабиться после напряженного рабочего дня трудяги. Проще говоря, кабак. Вот в нем-то и следовало пораспрашивать о Сезаре Рондо.

   Конечно, респектабельная дама не должна знать о подобных местах, но, поработав с Полем Моранси, я научилась всяким нехорошим вещам. Предполагается, как только женщина переступит порог такого заведения, как на нее накинутся с неприличными предложениями. В теории. На практике вид дамы в строгом платье и высоко поднятой головой пугает местную публику страшнее стражи. Вот и сейчас неспешно протирающий кружки мужичок за барной стойкой выпустил тару из рук.

   – Я могу вам чем-то помочь? – сам в шоке от своей вежливости, робко спросил он.

   – Можете, – величественно разрешила я. – Меня интересует информация об одном жильце из соседнего доходного дома.

   – Мы тут так-то выпивку продаем, – мужичок недовольно нахмурился, – а не сплетни. Наверняка по душу любовника пришли. И что вы в нем только находите?

   – Мне вот тоже интересно, что в нем находят женщины, – высокомерно заявила я. – Было бы замечательно пообщаться со столь выдающимся молодым человеком. Когда вы видели его в последний раз?

   – Вы представляете, сколько у меня посетителей каждый день?

   Я ироничным взглядом обвела пустой зал. Естественно, народ стекается сюда ближе к ужину. Но чуть-чуть надавить на владельца все же необходимо.

   – Представляю, – кивнула я. – А еще представляю основы вашей работы. Вы, милейший, должны в лицо помнить постоянных посетителей. И раз парень вел весьма разгульный образ жизни, то здесь он должен был быть завсегдатаем. Да и языком трепать определенно Рондо любит. Иначе как ему наивных дурочек обманывать?

   Мужичок за стойкой подозрительно прищурился:

   – И какой вам интерес до него? Вы слишком проницательны, чтобы попасться в его сети.

   – Не нужно лести, – отмахнулась я. – Скажем так: меня нанял отец его невесты Нинель Брюно.

   – Ну что я вам расскажу, – развел руками владелец кабака, – если вы все и сами знаете. Хороший парень Сезар. В долг выпивку не просит. Дебоши не устраивает. Общительный. Девки его ой как любят. В общем, ничего плохого сказать о нем не могу. Заходит не так чтобы и часто, ведь не каждую барышню ко мне привести можно. Последний раз был пару дней назад.

   – Может, вы заметили нечто странное в его поведении? – спросила я.

   – Да как вам сказать, – задумчиво потер нос мужичок, – тут люди пьют. А пьяные люди не самые адекватные.

   – А знакомые? – ухватилась за идею я. – Вы сказали, что он общительный человек. Есть ли те, с кем он, можно сказать, водил близкое знакомство? Те, с которыми вы видели его чаще всего.

   – А то, – усмехнулся владелец. – Конечно, у Сезара есть сложившаяся компания для пьянки. По большей части парни из доходного дома. Но вот два дня назад он тут был не с ними. Обычный работяга с виду. Больше сказать ничего не могу. Вроде отметина на лице была. Но тут я не уверен. Они сразу за дальний столик сели, а ко мне только Сезар подходил.

   Монетка за информацию вызвала куда больше эмоций, нежели вежливые слова благодарности. Владелец на радостях даже предложил мне выпить, но быстро спохватился и притворился, что нам двоим это просто померещилось.

   Из кабака я выходила в легкой задумчивости. Стоит ли попробовать разговорить владельца доходного дома? Эти люди слишком неохотно делятся информацией о жильцах. Кто потом снимет у них комнату, если узнают, что об их тайнах трепят языком?

   Дилемму за меня решил иногда любимый начальник. Поль Моранси стоял, небрежно прислонившись к боку мобиля, поигрывая тростью.

   – Мадам Агата, – на меня строго взглянули, – неужели здесь подают чай? Вроде вы собирались выпить именно его, а не что разливают в этом, с позволения сказать, заведении.

   – Чай оказался недостаточно крепким, – пожала я плечами. – Мне спросить, как вы меня нашли, или не стоит?

   – Это уж как вам будет угодно, – усмехнулся уполномоченный. – Вопрос стопроцентный ответ не подразумевает.

   – Это да, – вернула я улыбку Моранси. – Вы уже закончили опрашивать свидетелей?

   Передо мной галантно распахнули дверцу мобиля. И даже подали руку, помогая сесть, а не просто указали тростью на сиденье. Наверное, мне полагалось восхититься его галантностью, но хотелось подозрительно прищуриться.

   – Странное дело, – проговорил мужчина, все еще удерживая мою ладонь в своей, – но в Тихом тупике не нашлось свидетелей. Совсем. Одна Элоиз Мало видела подозрительного типа, который крутился у мобиля. И все. Но она слегка сейчас не в себе. Точнее, добрая старушка на данный момент терроризирует врачей, и идти на контакт отказывается. Поэтому у меня будет к вам просьба: загляните к ней по-соседски. Эй! – звонко щелкнул пальцами Моранси. Я удивленно моргнула, разглядывая взявшегося непонятно откуда грозного вида мужчину, привлеченного чудным заклинанием начальника. Еще с большим удивлением я наблюдала, как он устраивается на сиденье водителя. – Ален, отвези мадам домой.

   – Простите, – нахмурилась я, – но мне надо совсем в другое место.

   – Нет, мадам Агата, – покачал головой Моранси, – вам сейчас нужно домой. Не хватало мне потом выслушивать лекции от вашего дражайшего дядюшки о неприемлемости посещения всяких сомнительных мест его подопечной. Да и мне так будет спокойней. За несчастных преступников. Дайте им свободно вздохнуть.

   – Какая забота, – ядовито заметила я.

   – Именно, – с довольным видом подтвердил Поль Моранси. – Смею вам напомнить, мадам, о бурном утре. Я бы предпочел, чтобы вы отдохнули, а не гонялись по всему городу за Рондо. Это я имею права требовать минимум как ваш начальник.

   Я вздохнула. Беседа принимала возмутительный характер, а рядом сидел незнакомый мне Ален. И пусть мужчина отлично притворялся совершенно незаинтересованным в происходящем, но я прекрасно знаю, как легко разлетаются сплетни среди следователей.

   – Мне нужно заглянуть на курсы, – с милой улыбкой проворковала я. – Перекинуться кое с кем парой слов.

   – Это меня пугает еще больше, чем ваши визиты в подобные заведения, – наигранно округлил глаза Моранси. – Женские пару слов. Хорошо. Только Алена сильно не пугайте, а то он человек новый.

   Скосив взгляд, на упомянутого индивида, я про себя хмыкнула. Такого и толпа вооруженных бандитов не заставит дрогнуть, не то, что женское общество. Я так думала, по крайней мере.

   Здание, где обучают за бешеные деньги, как в последствии эти же деньги получать от мужа на булавки, больше напоминало пряничный домик, увитый плющом. Особо мило смотрелась живая изгородь из шиповника.

   Ален героически даже не дернул глазом, когда я попросила остановиться возле розовой калитки. Но проверять его моральную устойчивость я не рискнула, поскольку из дверей выпорхнули совсем юные девицы, которые приходят сюда заниматься музицированием и живописью. Одним словом, посплетничать.

   Щебечущая стайка быстро заняла наблюдательную позицию возле самого плешивого куста. Эти молодые и необстрелянные еще боялись в открытую нападать на даму постарше, чему, несомненно, я не могла не радоваться. Но, увы, парнишки-посыльного на месте не оказалось. Он сегодня вообще не выходил на работу. И вот странность – он живет в том же доходном доме на Фруктовой улице, что и Сезар Рондо. В таком случае можно предположить, что записку, которая вызвала женишка с работы, передал некто, живущий с обоими рядом. Конечно, это гипотеза, но с неплохой вероятностью.

   Пока я общалась с источающей радушие, словно солнце в удушающую жару, серетарем, на улице ситуация поменялась. Стайка девиц перебралась ближе к мобилю, причем заняв выгодную позицию прямо напротив. Ален упорно смотрел перед собой пустым взглядом и напряженно сжимал руль, словно готовился моментально убраться из злачного места.

   Про себя усмехнулась, и неспешно двинулась по дорожке к калитке. Но даже я не в полной мере оценила юные пытливые умы, жаждущие романтики.

   – Простите, – мне наперерез бросилась одна из девиц в раздражающе ярко-желтом платье, – вы же Агата Гренье? – Я чуть заметно улыбнулась и склонила голову к плечу. Редко встретишь таких храбрых барышень среди тех, кто обучается здесь. – Я хочу взять у вас частные уроки!

   Стайка ее подружек притихла, старательно вытягивая шеи. Мне показалось, или они умудрялись шевелить ушами?

   – Простите, но я отвратительно рисую, – взглядом указала на пятнышко краски на тыльной стороне ладони девицы. – А музицирую еще хуже. Впрочем, не так. Музицирую я прилично только на похоронах.

   – Да нет же, – всплеснула руками проныра. – Мне нужны уроки, как найти хорошего мужа.

   – Да? – я удивленно приподняла одну бровь. – Мне самой бы такие уроки не помешали.

   – Но вы же окрутили Поля Моранси! – обличительно заявила наглая особа, уперев руки в боки.

   Стращать юные умы подробностями наших отношений с уполномоченным я не стала. Рано им еще о таком думать.

   – Муж, которого можно окрутить, не самый хороший, – поделилась я мудростью. – Разве можно быть уверенной, что его потом не окрутит другая?

   – Вы еще про любовь скажите, – фыркнула девица. – Много хорошего от этой вашей любви? Вон Нинель Брюно может без приданого и наследства остаться. А после этого и без жениха.

   – Откуда такие выводы? – заинтересовалась я.

   – Ой, да это и так всем понятно, – от меня небрежно отмахнулись. – Ее отец хоть и любит дочку, но пригрозить оставить без гроша вполне способен. Это всяко лучше, чем отдавать капиталы в руки проходимца. Я сама слышала, как мой отец обсуждал это с Анри Брюно. Точнее, отец тогда посоветовал обратиться к Карлу Гренье. У него опыта общения с жуликами, претендующими на чужие деньги, гораздо больше. – Намек на свой второй брак я оставила без внимания, только отметив, какие сообразительные нынче у нас трепетные барышни. – А за чей счет тогда жить новобрачным? Кем там трудится проходимец? Помощником в чайном салоне? Ни сбережений, ни жилья, ни бизнеса. Одной романтикой сыт не будешь. Нинель определенно быстро потеряет привлекательность в глазах женишка. Видела я его тут пару раз, к нашему посыльному заглядывал. Ничего из себя и не представляет, за исключением симпатичного лица. Так что насчет частных занятий?

ГЛАВА 3

   – Маловата взятка, – хитро прищурилась Элоиз Мало, рассматривая мое подношение из пирожных. – Будешь уговаривать меня поделиться сведениями?

   – Ой, прямо уговаривать, – саркастично усмехнулась я. – Еще скажите – пытать. Просто мило побеседуем. Уж лучше со мной, чем с Полем Моранси, не так ли?

   – Ну не скажи, – протянула старушка. – Что с тебя взамен можно потребовать? Да и не по-соседски это. Придется продаться за пирожные. Эх, где мои двадцать лет?

   За что раньше продавалась переходящая между главарями банд любовница, я и думать не хочу.

   – Так что вы заметили? – поспешила я сменить тему, пока экскурс в историю не увел нас очень далеко.

   – Да что я могла видеть своими подслеповатыми глазами? – проворчала Мало. – Когда ты пошла в дом Гренье, возле чужого мобиля принялся крутиться подозрительный парень. Одет в рабочую одежду. Потрепанную. Явно с чужого плеча. Слишком уж короткие рукава были. Волосы темные, коротко стриженые. Чуть хромает на правую ногу. Скорее всего, из-за новых ботинок. На левой стороне лица большое родимое пятно. Прямо огромное. Но в этом я не уверена. Он держался в тени, могла и спутать.

   Мда, соседка, как всегда, в шпионаже на высоте.

   – Больше добавить нечего? – уточнила я.

   – Ясно же было, что он возле мобиля не просто так трется, – пожала плечами соседка. – Тут у нас не главная дорога, чтобы зеваки блестящей машинкой любовались. Мы в тупике же живем. Правда, я думала, что он обычный воришка или хулиган. А вон как все обернулось. Лучше бы Брюно выдал дочери розог, чтобы со всякими проходимцами не связывалась.

   – Вы и об этом в курсе? – для порядка удивилась я. Старуха умудрялась, не спускаясь с крыльца, получать самые последние сплетни.

   – Конечно, – с самодовольным видом усмехнулась Мало. – Вы, девки, по молодости дурные. Взять хотя бы тебя. Если бы не старик Гренье, второй муж ободрал бы тебя как липку. А Брюно следовало дочку тоже обезопасить. Хотя бы ограничить деньги, выделяемые на булавки, тогда жадные до чужих капиталов не тянули бы загребущие руки.

   – А вдруг это любовь? – я насмешливо выгнула бровь.

   – Ага, к деньгам, – Мало выразительно потерла пальцами. – Причем односторонняя. Если бы деньги отвечали ему взаимностью, то жизнью паразита бы не жил. Кстати, если ты соберешься замуж за уполномоченного, что в моем понимании полная дурость, то, наоборот, не вздумай делить имущество. Лучше впишись в его. У чтеца все же сбережений поболее будет.

   И каково было мое удивление, когда после занимательной беседы, возвращаясь в свой дом, я столкнулась с Нинель Брюно. Точнее, она налетела на меня, словно взбесившаяся фурия:

   – Я вас нанимаю! – в меня фактически бросили бриллиантового колье. – Этого же хватит?

   – Какой сегодня прибыльный день, – рассмеялась я, подцепил пальцами украшение, которое зацепилось за вышивку на платье. – Все хотят меня нанять. Вам тоже нужны частные занятия?

   – Нет, конечно! – возмущенно топнула ногой девица. – Мне нужно, чтобы вы нашли Сезара! Я нигде не могу его отыскать.

   – Стоит ли тратить такие деньги, – я покачала колье, позволяя камням сверкать на солнце, – из-за такой ерунды? Даже следователи начинают искать пропавших людей только спустя трое суток. Сейчас не прошло и полдня. Вы слишком суетитесь. Лучше бы об отце беспокоились.

   – А что отец? – Нинель рассеянным движением взбила локоны. – Он сам выставил меня из больницы. Сказал, что переживать особо не о чем. А Сезар никогда так не пропадал!

   – Даже на полдня? – я заинтересованно наклонила голову. – Откуда вы можете о таком знать?

   – Он работает, – снисходительно пояснила Нинель. – А если вечером занят, всегда присылал записку, что с друзьями зайдет в кабак.

   – И вы были не против? – я взвесила в руке украшения. Вот так и становятся высокооплачиваемыми специалистами.

   – А зачем? – пожала плечами девица. – Они же отдыхали в чисто мужской компании. Не может же Сезар вечно держаться за мою юбку. Достаточно того, что он по первому зову всегда прибегал.

   – И вы верили ему на слово? – я скептически усмехнулась.

   – Естественно! – Нинель посмотрела на меня, как на дуру, хотя по факту из нас дурой выступала другая.

   – А вы в курсе, с кем точно он пил?

   Я попыталась вернуть колье владелице, но та спрятала руки за спину. Есть подозрение, что Поль не обрадуется продажности его подчиненной. Хотя сумма за услуги выглядит весьма внушительной. В общем, я просто аккуратно вложила колье в декольте девицы.

   – Так вы отказываетесь? – сердито нахмурилась Нинель.

   – Вы не ответили на вопрос, – я окинула пристальным взглядом помятый наряд гостьи. Все те же пятна сажи. Она даже не переодевалась.

   – Как и вы на мой! – Брюно определенно начала терять терпения. Действительно, кажется, ее отец был очень лоялен в воспитании.

   – Вам, дорогая, – с холодной улыбкой процедила я, – лучше побеседовать со мной, чем попасть на допрос к чтецу. Дело-то о взрыве громкое. Пострадавший далеко не бедняк. Думаю, Ставленник в своей любимой манере урежет нам все сроки. Поэтому Анри Брюно не сможет предоставить вам должную защиту. А заниматься частным сыском я не имею права. Но должна вас успокоить: Сезар Рондо имеет прямое отношение к покушению и активно нами разыскивается. Итак, вы знали его мужскую компанию?

   Нинель недовольно поджала губы и обиженно засопела. Я терпеливо ждала, пока закончатся показательные выступления и начнется сознательный разговор.

   – Видела пару раз, – нехотя бросила девица. – Они все живут в доходном доме. Пьют в соседнем кабаке, чтобы потом далеко не ползти. Маленькие мужские слабости.

   Интересно, а любовницы тоже попадают в эту категорию? Этакие безобидные шалости.

   – Есть ли среди них кто-то с отметиной на лице?

   – Можно подумать, я их разглядывала, – высокомерно заявила Нинель. – Все равно после свадьбы я буду категорически против их общения.

   Да, понимание и снисхождение к слабостям действуют только до брака, а после эта функция просто исчезает.

   – А вы не задумывались о том, что отец может оставить вас без содержания и наследства из-за неугодного жениха? – я еще раз пристально осмотрела девицу. А по рассуждениям на полную дуру она не похожа.

   – Он бы не рискнул, – небрежно отмахнулась Нинель. – Я у него единственный ребенок.

   – Похвальная самоуверенность, – криво усмехнулась я. – Только совершенно беспочвенная. Анри Брюно именно это и обсуждал с Карлом Гренье. Вы готовы во имя великой любви жить на зарплату обычного помощника в чайном салоне?

   – Я что из ума выжила? – всплеснула руками Нинель. – Нет, конечно. Но ничего, я смогу переубедить отца. Да и Сезару я уже пообещала должность его помощника. Ведь мой муж обязан сразу вникать в дела брокерской конторы. Кому еще должен перейти наш семейный бизнес?

   Вот так, сама того не понимая, Нинель закапывала собственного возлюбленного глубже в болото причин для убийства Анри Брюно.

   Спорить дальше с романтичной девицей я не стала. И зачем? На таких давить опасно. Есть шанс, как только объявится Рондо, нам их придется от алтаря силой оттаскивать, за который она будет цепляться изо всех сил. Из принципа.

   – Кстати, где вы так перемазались? – я кивнула на подол ее платья. – Надо же нам исключить места, где вы уже проверяли.

   – Коптильни в доках, – нехотя призналась отчаянная девица. Я бы туда без Моранси точно не сунулась. Да и без Жака с Жаном тоже. – Он последнее время там часто бывал. Его друг по дешевке приобрел много рыбы. Сезар предложил арендовать коптильни, чтобы потом продать в кабаки закуску.

   – Какой предприимчивый парень, – хмыкнула я. – И что? Застали там кого-то?

   – Нет, – пождала губы Нинель. – Там пару дней вообще никого не было.

   – Жаль, – я еще раз осмотрела девицу. – Вы бы шли домой. Если будут новости – вам обязательно сообщат. Не мы, так газеты.

   Гостья, низвергнув на меня бессвязный поток из угроз и жалоб, все же решила удалиться, напоследок обозвав напоследок лентяйкой. Надо будет на будущее обсудить вопрос с Моранси о допустимости взимания платы за свои услуги на стороне.

   Попытка отправить прочь Алена, дремавшего в мобиле, оказалась безуспешной. Он, как выяснилось, должен проследить, чтобы мадам Агата отдыхала дома, а не бегала по городу, пугая преступников. Я так и не поняла: это меня от людей защищают, или наоборот?

   Была подлая мыслишка лечь в кровать и наигранно страдать, но я ее в итоге отмела. Все же опускаться до такой степени манипуляции в моем возрасте глупо. А вдруг поверят и врача вызовут? А он еще и болячки найдет, о которых я раньше и не подозревала? И зачем мне этот стресс?

   Поэтому я решила побыть разумной и усесться в кресле рядом с крыльцом, дабы насладиться свежим воздухом и принять солнечные ванны. Говорят, будто это полезно. Но я подразумеваю, что врут. Поскольку воздух в городе не так уж и свеж, а солнце сегодня обжигает. Шляпа с широкими полями отлично послужила зонтиком.

   Со стороны картинка выглядела весьма приличной. Даже мухи не кружили над фруктами, прихваченными с собой для антуража. Но это же я. У первого мужа были чертежи мобиля. Вот их-то я и взяла для ознакомления. Не то, чтобы я в этом сильно разбиралась, но хотелось бы понять: как его можно взорвать? Вряд ли преступники использовали бомбу. Тогда почему именно у нас в тупике? Ее установить – дело на пять минут. И нужно лезть под сам мобиль. А это вездесущая Элоиз Мало точно бы заметила. А она сказала, что тип просто крутился рядом. Топливный бак тоже не подходит. Тут два варианта: либо бросить в него спичку, либо оставить конец запала и поджечь его. Но в первом случае взрыв произошел бы сразу, а не когда Брюно подошел в мобилю. Во втором – фитиль не горит незаметно, а бак расположен возле дверцы водителя.

   Я, прищурившись, оглядела нашу улицу. У кого бы спросить совета? Несмотря на бурное прошлое соседей, подрывателя среди них не было.

   Напротив меня остановился старик Флавьен:

   – Агаточка, – улыбнулся он вполне добродушно, отчего и пугающе, – слышал, сегодня у нас тут был переполох?

   – Да, – я быстро сложила чертежи, а то вдруг заподозрят, что умею их читать, – взорвали мобиль Анри Брюно. К счастью, ничего критического.

   – Не люблю я эти новомодные механизмы, – поморщился сосед. – Вот то ли дело раньше было: сейф всего с двумя уровнями защиты. Код и стекло. А теперь… Эх, пропал дух авантюризма в людях. А что касаемо Брюно – так неудивительно, – прошуршал конфетами в кармане Эмон Флавьен. Но мне предлагать их не спешил. Почему-то и в этом чудится рука Поля Моранси. – Брокерская контора, это не табачная лавка. Завистников, как и недоброжелателей, вполне хватает. А еще Брюно сам любил инвестировать. Вложит небольшую сумму в мануфактуру, к примеру, и имеет с ее доходов процент. И ни разу не вложился в убыточное производство. Как он так угадывает…

   – Кто-то с ним делится информацией, – предположила я.

   – Хорошая ты женщина, Агата, – тоскливо вздохнул Флавьен, – только умная. Кто ж тебя замуж возьмет? Естественно, он подкупал какого-нибудь человека, работающего на мануфактуре, чтобы понять истинное положение дел. И не чурался сливать потом полученную информацию своим же привилегированным клиентам.

   Круг подозреваемых рос с неимоверной быстротой, но явных улик не появлялось. В общем, ситуация выходила прескверная, ведь репутация в деловых кругах вещь куда более хрупкая, нежели добродетель девицы. Если вторую еще может спасти замужество, то от первого отмыться будет ой как не просто.

   – Вы, как всегда, в курсе дел, – польстила я соседу. Хотя почему польстила? Сказала чистую правду.

   – А что поделаешь? – грустно вздохнул старик Флавьен. – На одну пенсию жить трудно. – Вот потихоньку и барыжу акциями. Кстати, очень занимательно вышло. Была сплетня, будто Брюно хотел вложиться в производство новых мобилей. Слышала, небось? Планировалось в них сделать двигатель, который потребляет меньше топлива. Он вроде даже согласился побыть испытателем.

   – Хм, – я бросила задумчивый взгляд на мобиль, в котором уже не дремал Ален. Мужчина пристально следил за, в сущности, безобидным стариком. Я ж не сейф, и интерес для Эмона Флавьена не представляю. – Это какой удар по владельцам заправок. Да?

   – И не только, – щербатая улыбка с желтыми от курева зубами делала соседа похожим на большую крысу. – Так сама стоимость моблей существенно снижается.

   – Вы не делаете мою жизнь проще, – тоскливо вздохнула я.

   – Что поделаешь, – развел руками старик Флавьен. – Могу еще интересную тему подбросить. Я вчера в табачной лавке случайно разговор владельца с покупателем слышал. Оказывается, Анри Брюно уже давно обещал свою дочь выдать за наследника главного поставщика топлива. Чисто выгодный брак для обеих сторон. Был. Когда Брюно захотел вложиться в производство новых двигателей – они поссорились. Причем крупно. Да еще и дочка его учудила с любовью. Вторая сторона была категорически не согласна с порченным товаром.

   Вот как, просто сходя за покупками, можно столько всего узнать? И это вам не женские сплетни, а гораздо интереснее. Кажется, я раньше ходила по неправильным лавкам и салонам.

   – Не грусти, Агаточка, – хитро улыбнулся сосед, – сама такую долю выбрала. Вышла бы в очередной раз замуж, и вместо расследований по вечерам делилась сплетнями, которыми тебя одарили в модном салоне.

   – Это смотря за кого замуж выходить, – проворчала я.

   – Твоя правда, – покивал Флавьен. – Но можешь не разглядывать эти чертежи. Двигатель у Анри Брюно стоял другой. И основная его слабость в том, что он бюджетный.

   Моранси заявился вечером с коробкой конфет наперевес. Начальник ответственно подошел к проверке вопроса, отдыхает ли сотрудница: меня заставили прилечь на кушетке в гостиной. В таком положении серьезные дела мне еще не доводилось обсуждать.

   – Ну что, мадам Агата, – ехидно спросил уполномоченный, – плодотворно сегодня отдохнули?

   – Конечно, – с самым честным видом заявила я. – Столько нового для себя узнала.

   Моя скромная помощь в расследовании впечатлила Поля Моранси до неприличного слова.

   – Знаете, мадам, когда мы поженимся, я планирую тоже перебраться в Тихий тупик, – зло заметил уполномоченный. – У вас можно дела раскрывать, не выходя из двора. Я вот полдня по производствам мотался, чтобы узнать то, что ваш сосед подслушал в табачной лавке.

   Я великодушно решила промолчать насчет упоминания о браке, поскольку мужчина и так был сверх раздраженным. Но представив, что будет с нашей улочкой, если сюда еще и чтец переберется, сдержать веселый хмык я не смогла.

   – Вам весело, мадам Агата? – подозрительно прищурился уполномоченный.

   – Пока нет, – честно созналась я. – Но, думаю, вы найдете, чем развлечь даму.

   – Дама сама кого хочешь развлечет, – проворчал Моранси. – И даже против воли слушателя. Но вернемся к началу. А точнее, к месту, где я имел сегодня неудовольствие вас видеть.

   – Странно, – усмехнулась я, – почему-то думала, что мой вид доставляет вам, господин Поль, эстетическое удовольствие.

   – Обычно – да, – не моргнув глазом соврал уполномоченный, – но в этот раз антураж слегка подвел.

   – Что, хуже, чем когда меня помоями в доках облили? – я удивленно приподняла одну бровь.

   – Тогда воняли мы оба, – тактично напомнил Моранси. – Все же я посмею себе напомнить, что в одиночку по кабакам дамам не пристало ходить. Подобной эксцентричности не переживет даже ваша репутация. Да и люди там не всегда попадаются открытые и радушные. Вот что мне делать, если вас украдут и запросят выкуп? Карл же денег не даст, старый скряга. Скажет, раз в рабочее время, так пусть и страдает тиран. Ну, или как он меня там называет?

   – И что, вы не найдете жалкую сумму за прекрасную меня? – я кокетливо стрельнула глазами в мужчину. – Такой бесценный специалист вам вряд ли еще подвернется.

   – Согласен, – Моранси прекратил нависать надо мной и уселся в кресло напротив, ослабив шейный платок. – Вы только это похитителям не скажите, мадам Агата. Не надо облегчать их трудную ношу. Ладно, вернемся к кабаку, а точнее к доходному дому, расположенному рядом. Вы не в курсе, как его между собой называют люди?

   – Как-то доходные дома не попадали в мою сферу интересов, – пожала я плечами.

   Конфеты коварно были размещены гостем на низком столике рядом с креслом. И теперь уполномоченный без тени смущения сам поглощал вкусности. А я не жадная. Тем более, что у меня припрятано еще две таких же коробочки.

   – Брачный, – коротко усмехнулся Моранси. – У некоторых людей, снимавших в нем комнаты, судьба сложилась очень даже недурно по средствам удачного брака. Но начать следует с самого владельца. Лионель Либлан. В прошлом мошенник. Точнее, вымогатель и шантажист. Специализировался на покупке и продаже грязных тайн. Имел обширную базу осведомителей и охотно платил за донесения. В основном о супружеской неверности. Женам приходилось продавать украшения, чтобы замять скандал. Мужчинам – опустошать банковские счета. Но один раз случилась осечка – семейная пара не побоялась огласки и обратилась к Ставленнику, а тот, в свою очередь, поручил моему предшественнику разобраться. В итоге Либлан сел на двенадцать лет. Но буквально за полгода до ареста он женился на владелице доходного дома, которая была его старше на двадцать лет. Типа, по большой любви. Дамочка, уже побывавшая вдовой, проходить еще и развод не решилась. Не все такие рисковые, как вы, мадам Агата. И где-то за год до окончания срока отбывания супруга она умерла. Говорят, дама долго и серьезно болела, постоянно мучилась животом, была нервно возбудимой и даже начала терять волосы. Врач насильственной смерти не констатировал.

   – Пусть я и не специалист, – задрала нос повыше, чтобы хоть как-то выглядеть посолидней, – но могу узнать отравление таллием.

   – Откуда? – Моранси подался вперед. – Только не говорите, что прочитали это в очередном детективном романе.

   – Почему не говорить? – я удивленно округлила глаза. – Вы имеете что-то против такого благородного занятия, как чтение?

   – Вот именно, – уполномоченный недовольно покачал головой. – Сначала начитаются благородные дамы этих книжек и начинают то рыцаря ждать, то мужей травить. И то и то так себе занятие. Лучше о рукоделии что-нибудь изучали.

   – Серьезно? – я посмотрела в окно. – Прямо как Элоиз Мало? Помнится, она спицами вам чуть глаз не выбила. Так что случилось дальше с Лионелем Либланом?

   – Ничего, – небрежно махнул рукой уполномоченный. – Отбыл срок и вышел на свободу. Поскольку он в момент смерти находился в тюрьме, да и насильственный факт не был установлен, доходный дом достался ему в наследство. Неплохое подспорье для того, кто лишился всех своих официальных накоплений. И, главное, не придерешься – живет честной жизнью. Только вот люди, снимающие у него комнаты, наподобие Сезара Рондо. То есть с весьма скромным достатком, а умудрялись заключать браки с очень богатыми. Я дал задание ребяткам покопаться в этих историях. Было ли хоть что-то странное.

   – А почему вы начали именно отсюда? – нахмурилась я. – Может, это все простое совпадение. А к взрыву причастны либо владельцы топливного бизнеса, либо недовольные конкуренты. Почему именно Сезар Рондо?

   – Потому что он пропал, – Моранси внимательно посмотрел на потолок, но белый цвет истину ему не подсказал. – Терпеть не могу дела, в которых даже не знаешь, за что хвататься. Предъявить какое-либо обвинение промышленникам без доказательств невозможно. Они парни ушлые, на защитников не скупятся. А там такие акулы водятся… Да, еще и есть шанс самопроизвольного взрыва двигателя. Мало ли что в нем там дешевого установили. Мы, конечно, забрали останки на экспертизу, но огонь был безжалостным. Пока нам остается только слепо тыкаться носом в догадки. Какие у вас отношения с удачей, мадам Агата?

   – Я вдова и разведенка, – мрачно напомнила начальнику. – Причем второй раз вышла замуж за афериста. Кстати, мы же тогда накрыли шайку подельников Реми.

   – Только потому, что они действовали грубо. Ну и, естественно, с вами, мадам, связываться опасно, – польстил мне Моранси, вызывая желание бросить в него декоративную подушку. – Но если вспомнить ситуацию с Боде… Брачных аферистов поимка конкурентов никогда не остановит.

   – Так каковы наши дальнейшие действия? – я заинтересованно взглянула на уполномоченного.

   – Спать пойдем, – ровным тоном заявил невообразимый хам.

   – Как-то вы мелко мыслите, господин Поль, – я недовольно поджала губы. – А поужинать?

   – Вы болеете, – с укором напомнил уполномоченный.

   – Так голоданием меня лечить бесполезно, – я напоказ надула губы. – Оно, кстати, хуже кровопускания. И это в наш прогрессивный век!

   – Ладно-ладно, – рассмеялся мужчина и вскинул руки в знак поражения, – я заказал доставку, скоро привезут. Знаете, мадам Агата, я не любитель слушать рулады голодного желудка по ночам. Складывается впечатление, что только я засну, и меня съедят. Но выход из дома на сегодняшний вечер отменяется.

   – А с расследованием что? – вернулась я к серьезной теме.

   – Проверяем все версии, – тоскливо вздохнул уполномоченный по особо важным делам. – Вместе с пищей телесной мне обещали доставить пищу для интеллекта. Секретарь Анри Брюно вызвался предоставить перечень последних дел и документов. А еще следователи активно ищут Сезара Рондо и паренька-посыльного. Хотелось бы завтра к Ставленнику прийти хоть с чем-то на руках. – Тут Моранси замер, не донеся до рта конфету. – А может, мне сослаться на ваше нездоровье, мадам Агата, и пропустить завтрашнюю аудиенцию? А что? Хорошая идея. Забота о больной и все такое.

   – И не стыдно вам врать Ставленнику? – рассмеялась я.

   – Мне? – уполномоченный хитро улыбнулся. – Вообще нет.

ГЛАВА 4

   – Как вам не стыдно, мадам Клара? – погрозил тростью Моранси… собаке. – Это был наш ужин.

   – И наш посыльный, – я удивленно осмотрела крышу своего крыльца, которую и оседлал указанный индивид.

   Дорожку к дому украшал разодранный бумажный пакет и раскиданные листья салата. Единственное, чем Клара побрезговала.

   – Простите, – пролепетала Дениза. – Она вчера сожрала в саду цветы и мучилась с желудком всю ночь, поэтому хозяин приказал сегодня ее ничем сытным не кормить. А тут он… – служанка кивнула на покорителя высот. – Я не смогла ее удержать.

   – Клара, наверное, сильно огорчилась из-за ущерба клумбам, – сочувственно покивал головой уполномоченный. – Тетушка, которая.

   – Крика было много, – тяжело вздохнула Дениза. Понятно, кого именно обвинили в порче клумб.

   А сама Клара ни капли раскаяния не выражала. Собака, которая. Она просто лежала на земле, довольно раскинув лапы.

   – Как снимать будем? – задумчиво спросил Моранси, разглядывая посыльного. – Вообще, зачем вы туда залезли? Клара хоть и дурная, но добрая. Людей не кусает. Собака, которая, естественно.

   Уточнение верхолаз не понял, но только жалобно протянул:

   – Я с детства собак боюсь. А когда на тебя с лаем несется немаленького размера тварь, то тут уж не задумываешься, с добрыми она намерениями или нет. Собаки, они животные, разговорной речи не обученные.

   Соглашаясь с высказыванием, Клара вскочила на лапы и звонко залаяла. Или протестуя. Кто этих собак разберет?

   Неожиданно стремянка нашлась у меня в кладовой. Я и сама удивилась находке. Но благодаря ей удалось спасти навес над крыльцом, а то он уже подозрительно начал скрипеть под немалым весом посыльного.

   – Как вы туда вообще забрались? – пробормотала я, пока парень, героически прячась за меня, пятился к выходу со двора, опасаясь попасться Кларе, занятой очередными раскопками.

   – По столбу, – мрачно изрек посыльный.

   Я только про себя усмехнулась. Так-то они декоративные, размещены исключительно ради красоты.

   Но Клара, которая собака, решила, что вечер вышел весьма плодотворный, и с довольным урчанием вытащила из вырытой ямы огромную кость. С виду человеческую. Я-то в курсе, что эту ей по блату передал хозяин мясной лавки. Но вот остальные – нет. Посыльный развил небывалую прыть, и рыбкой нырнул в открытое окно потрепанного мобиля, на котором и развозил заказы. Дениза взвизгнула и куда с большим уважением посмотрела на столб, подпирающий крышу крыльца. А Моранси грозно сдвинул брови и попытался стукнуть тростью об землю. Но экспрессия и мягкая почва чуть не заставили его потерять равновесие и уронить свое достоинство.

   – Вот ты… нехорошая собака, – попыталась я усовестить Клару. Она тут же продемонстрировала, что на нее только наговаривают, пристроив кость у моих ног. – Дайте платок, – я протянула руку в сторону уполномоченного. Не буду же я марать перчатки об испачканную землей и слюнями собаки кость.

   Поль Моранси недоверчиво посмотрел на мою ладонь:

   – Просто выкиньте эту пакость.

   – Лишать собаку сокровища? – иронично рассмеялась я. – Да как можно. Вот сейчас отдадим его Денизе, и пусть она несет кость на территорию дома Гренье, где ее Клара снова благополучно зароет.

   – А может, не надо? – тихонько спросила служанка.

   – Надо, Дениза, надо, – усмехнулась я. – Сделать маленькую пакость любимой тетушке я не откажусь никогда. Как думаете, где зароет свое сокровище Клара? Правильно, на все тех же клумбах.

   – Мадам Агата, – покачал головой уполномоченный, – что за детские проделки?

   – Это неэтично, – высокомерно фыркнула я, – напоминать мне о моем возрасте. Женщина должна иметь слабости, к которым смело можно отнести и пакостничество.

   Пока мы решали судьбу кости, собака схватила свою находку и бросилась прочь под защиту любимого хозяина. Уж он-то еду у бедной Клары никогда не отбирал. Денизе оставалось только, потрясая поводком, поспешить за своей подопечной. Особо порадовало, когда собака решила сократить путь и просто перепрыгнула ограду. Служанке пришлось, чтобы не отстать, повторить маневр.

   – А она в хорошей форме, – хмыкнула я после эффектного прыжка служанки.

   Возле калитки, недалеко от которой и занималась спортом Дениза, что-то блеснуло в траве. Солнце уже садилось, и небо окрасилось в золотистый цвет. Возможно, мне и показалось. Но профессиональная чуйка, она же любопытство, не позволила пройти мимо.

   – Хм, – я подобрала брошку в виде бутона розовой розы, – это случайно не эмблема курс…

   Договорить я не успела. Мой коварный и хаотический дар резко погрузил сознание в водоворот картинок. Это только со стороны дар ретроманта кажется весьма романтичным, ведь он позволяет считывать историю с вещей, но по факту даже люди с сильной и натренированной способностью не могут фильтровать то, что видят.

   Картинки схлынули так же резко, как и появились. В себя я пришла под недовольный голос уполномоченного по особо важным делам, требующий от меня перестать нервировать начальника. Что примечательно, мужчина держал меня на руках, а трость валялась на земле. Надо же, выбор был сделан в мою пользу.

   – Все нормально, – прохрипела я, пристраивая голову на мужском плече. Гордость гордостью, но так удобнее. – Ко мне приходил посыльный с женских курсов.

   – Тот самый посыльный, которого мы сейчас ищем? – уточнил Моранси. Рядом с нами стояло плетеное кресло, но усаживать меня в него не собирались. – И когда это было?

   – Сгоревший мобиль на тот момент уже увозили, – поудобнее устроилась я. Посмотрим, на сколько хватит господина уполномоченного. – Он стоял здесь, когда к нему подошел Кристоф Фалардо. Парень дернулся и налетел на ограду. Тогда-то и упала брошь.

   Моранси задумчиво посмотрел на улицу:

   – А когда я утром обходил свидетелей, нашего милого врача дома не было.

   Назвать Кристофа Фалардо милым все равно, что оскорбить. Ростом под два метра и с пудовыми кулаками сосед больше походил на главаря какой-нибудь банды, а не на детского врача.

   – Но это еще не все, – решила я наградить Поля Моранси за старания, – за печатной мануфактурой Калье есть небольшой пустырь, обнесенный каменной стеной. Вот в одном из кирпичей посыльный часто оставлял записочки.

   – Любовные? – подозрительно прищурился уполномоченный.

   – Да откуда же я знаю. Читать чужие послания – это моветон. Да и дар ретроманта такого не позволяет. Предлагаю сейчас туда и отправиться.

   – И вас с собой взять? – коварным тоном спросил Морасни.

   Я приняла самый безобидный вид, подходящий ситуации, то есть не слишком наивный, но вполне дружелюбный:

   – Конечно, а как я вам расположение этого кирпича объясню.

   Уполномоченный по особо важным делам недобро прищурился, но спорить не стал. А я, довольная собой и развитием вечера, поспешила слезть с мужских рук.

   Но сначала у нас по плану состоялся визит к соседу. Кристоф Фалардо нам не обрадовался. Не то чтобы он всегда был гостеприимный, но сейчас так раздраженно цыкнул, что мне стало неудобно за внеурочный визит.

   – Мадам Агата, – он скрестил могучие руки на не менее могучей груди, – если вы по поводу сегодняшнего происшествия, то я был на вызовах с самого раннего утра. Могу предоставить список людей, которых посещал.

   – Мы, – многозначительно подчеркнул Моранси, плечом оттесняя меня за свою спину, – точно знаем, что вы были возле дома Агаты Гренье в районе обеда. И встречались там с посыльным.

   – А, это, – недовольно поморщился Фалардо, и мне почему-то стало не по себе. – Норбер перепутал адреса.

   – Кто, простите? – трость замерла в руках уполномоченного. – Норбер? Вы в курсе имени парня, которого все зовут не иначе как посыльный?

   Мне стало капельку стыдно. Пересекаться с ним мне приходилось ни раз, но спросить имя парня я не сподобилась.

   – Конечно, – раздраженно бросил Кристоф, – в доходном доме на Фруктовой улице живут четыре семейства с детьми. Плюс несколько соседних домов также часто его отправляют ко мне за срочными лекарствами. Например, как сегодня, от боли в деснах при прорезывании зубов. В больнице он меня не застал, и наудачу пошел к дому. Только адрес перепутал. А я в это время решил заглянуть на обед. Увидел, как увозят нечто обгорелое и пошел поближе посмотреть. А Норбер возле ограды дома Агаты стоял. Вот у него я и решил спросить. Только парень сам не в курсе был.

   – Вы отпускаете лекарство без осмотра больных? – Моранси от удивления чуть трость не выпустил.

   – Господин Поль, – Кристоф криво усмехнулся, – мои лекарства безобидные. Они же для детей. И, поверьте мне, многодетные мамы куда лучше меня разбираются в симптомах. Это только с первыми двумя детьми они при любом чихе бегут к врачу, а вот дальше сами знают, что делать. В основном просят либо мазь от боли в деснах, либо настойку от коликов. Поэтому, когда я встретил Норбера с запиской от Франсин Буа, даже не удивился. У нее уже третий раз рождаются двойняшки. Она опытней нашего главного врача со стажем работы в двадцать лет.

   Беседу мы вели на крыльце. Сосед всегда ревностно охранял свои владения и не спускал внеурочные визиты даже Кларе. Собака, которая. Правда, она к нему наведывалась только с целью разрыть что-нибудь на заднем дворе.

   – У вас гости? – уполномоченный заинтересованно вытянул шею. – Я видел силуэт, мелькнувший в окне.

   На вопрос Фалардо прямо обиделся и возмущенно полюбопытствовал:

   – Я что, в собственный дом не могу людей привести без доклада вам? Я свободный человек. Это мой дом. Ведем себя мы тихо, проблем соседям не создаем. Вы даже не живете в Тихом тупике!

   – Это только пока, – многозначительно пообещал Моранси, бросая на меня хитрые взгляды через плечо. – Но на вопрос мой все же ответьте. Ведь вы были последним, с кем контактировал пропавший посыльный.

   – Норбер пропал? – Кристоф напряженно подался вперед. Крыльцо под его весом скрипнуло. – Но я точно не был последним. После того как он получил мазь, сел в наемный мобиль.

   – Номер запомнили? – уполномоченный наклонил голову в бок. А я все пыталась заглянуть в окно дома Фалардо и не опозориться, если поймают на любопытстве. Мне вот очень интересно кто именно его любовница. Исключительно в медицинских целях. Спать спокойнее будет, когда одной тайной станет меньше.

   – Нет, – Кристоф рассеянным движением взбил волосы. – Я же не знал. Обычный наемный мобиль зеленого цвета. Потасканного вида.

   Да все они такие. Стандартной расцветки и не в лучшем состоянии.

   Я тронула Поля за локоть:

   – Если официально работал, то запись должна быть.

   – В парк заглянем завтра, – пробормотал Моранси, не замечая собственного согласия на мое присутствие. Я, естественно, сдержала победную улыбку. Зачем напоминать начальству, что оно заботливое. – И вообще, – уполномоченный покачал головой, – я недоволен, господин Фалардо. Когда закончатся ваши незаконные отношения?

   Но Кристофа так легко не испугаешь. Он каждый день подвергается атаке нервных мамочек и орущих деточек. Поэтому здоровяк просто выгнул бровь и провокационно спросил:

   – А ваши?

   Я как-то незаметно для себя оказалась за пределами беседы.

   – Как только мадам Агата согласиться прогуляться до алтаря, – сухо объявил Моранси. Вот умеет этот мужчина будить во мне нехорошие, неподходящие для воспитанной дамы желания. Вот сейчас мне отчаянно хотелось его лягнуть, благо пятая точка уполномоченного находилась в удобной для моего колена позиции.

   – А у нас развод. Дело небыстрое, – высокомерно заявил сосед, снова скрестя руки на груди. – Боитесь, что Тихий тупик переименуют в нечто неприличное?

   – То-то Элоиз Мало обрадуется, – усмехнулся Поль. – Целый тупик имени ее.

   Когда мужчины закончили обмен любезностями, я пропустила, потому что заметила в окне мелькнувшие светлые волосы. Понятней не стало. Но теперь только остается дождаться скандала с разводом. Мой до сих пор обсасывают в кулуарах, хотя и повод имелся приличный. А тут ради другого…

   К печатной мануфактуре Калье мы подъезжали, уже когда начали зажигать уличные огни. Производство здесь не останавливалось ни днем, ни ночью. Но приятней место от этого не становилось. Запах стоял тяжелый, можно сказать, свинцовый. Не так пахнут страницы в новеньких книгах, совсем не так. А пустырь, хоть и маленький, но из-за мрачных кривых отблесков из окон мануфактуры наводил больше жути, чем кладбище. В довершении картины из здания то и дело доносился глухой звук удара и пронзительный скрип.

   Я с видом независимой женщины ухватилась за локоть Морасни. Мужчина на это удивленно присвистнул:

   – Неужели мадам Агате понадобилась поддержка моей скромной персоны?

   – Как непривычно слышать такое мнение о себе, – фыркнула я. – Но защита и внимание требуется моим новеньким туфелькам. Тут такая грязь…

   – Вас понести? – ехидно спросил уполномоченный.

   – Чтобы мы вдвоем переломали себе шеи, когда вы споткнетесь? – я еще раз осмотрела землю, усыпанную мусором. – Спасибо, но обувь, даже новая, не стоит таких жертв. Вы, господин Моранси, лучше тросточкой активней шуруйте.

   – Что, простите? – уполномоченный аж с шага сбился.

   – Ну а вдруг на нас из темноты крыса выбежит? – я внимательно посмотрела на самый подозрительный угол. – Так вы ее того…

   – Страшная вы женщина, мадам Агата, – цокнул языком Моранси. – Крысу тростью бить.

   – Зачем сразу бить? – я возмущенно фыркнула. – Это негуманно. Просто отпугните ее, и все.

   Но темнота подкинула нам неожиданность.

   – Кто здесь? – спросила она прокуренным мужским баском.

   Я молодец, смогла сдержать выкрик. Причем, он отлично сошел бы за ответ на вопрос.

   – Это не крыса, – тонким голосом заметила я.

   – Какое ценное наблюдение, – усмехнулся Поль Моранси. – Раз не крыса, то можно бить тростью?

   – Я бы попросил, – проворчала темнота.

   – Я бы тоже, – Моранси выразительно покачал кончиком трости.

   Вот так в жизни обычного забулдыги, облюбовавшего этот пустырь для исправления нужды, и появился уполномоченный по особо важным делам. Такого допроса на тему «а что вы здесь собственно делаете?» Полю Моранси проводить еще не приходилось, как и несчастному мужику выкручиваться. А потому что рядом стояла с каменным лицом дама и активно старалась не покраснеть.

   – Что-то я уже не горю желанием идти дальше, – после занимательной беседы тихонько сказала я. Оказывается, помои не самое страшное, во что можно наступить.

   – Вы согласны поехать домой? – не к месту радостно воскликнул начальник. – Я могу вас проводить до мобиля.

   – Не дождетесь, – возмутилась я.

   Хорошо, что углубляться в темноту пустыря не пришлось. Те, кто забирал записки из тайника, тоже были людьми разумными.

   -Вот! – я указала на сбитый с одного края кирпич в стене. Очень надеюсь, что там не любовное послание. Мне и так перед парнем стыдно, а будет еще обиднее.

   Поль Моранси не боялся запачкать белые перчатки в отличие от меня.

   – Действительно записка, – удивленно пробормотал Моранси, словно проделал весь этот путь только для того, чтобы нагулять аппетит.

   А я в очередной раз поразилась: зачем же он взял меня в команду и при этом настолько не верит дару ретроманта? Неужели здесь есть какой-то подвох?

   Если уполномоченный по особо важным делам и мог похвастаться ночным зрением, то я нет. К мобилю мы возвращались очень быстро. Я практически тащила мужчину за собой.

   – Ну что там? Что-то интересное? Надеюсь, не амурные дела? – засыпала я вопросами начальника, стоило нам сесть в машину.

   – Вот вы прыткая, мадам Агата, – не то оскорбил, не то похвалил Моранси. – Прежде чем я вам отвечу, пройдет немало времени.

   – Почему? – я обиженно надула губы.

   – Потому что там шифр, – ровным тоном ответил Морасни и завел двигатель.

   Сегодня мне предстояло спать одной, а вот умным людям в подчинение у уполномоченного – нет. Да и вообще вряд ли этой ночью они пойдут спать. Я, конечно, потребовала полюбоваться на записку, но кроме крючков и палочек там ничего не увидела. Разве что подпись. Я сначала подумала, что это нарисованный врачебный уроборос, но, приглядевшись, заметила две буквы: О и С. Просто располагались они одна в другой.

   Утро настало неожиданно быстро. Я уже, как Мало, маячила в окне, выжидая положенный мне транспорт, который доставит меня по месту службы. Одна ночь в разлуке, и я уже скучаю. А что поделаешь, если любопытство гложет?

   Но явился за мной опять Ален. Мужчина даже попятился, когда увидел мою разочарованную гримасу.

   – Нам в больницу надо, – робко заявил он, пятясь к мобилю. – Вас там уже ждут.

   – Кто? – подозрительно прищурилась я.

   – Господин Моранси там с самого утра, – с ноткой обиды сказал водитель, и у меня споткнулось сердце. Но мужчина молодец, быстро уточнил, не позволяя мне разволноваться: – Там какого-то паренька доставили с пробитой головой.

   И снова мне стало стыдно перед посыльным Норбером. Человек пострадал, а я радуюсь, что не уполномоченный.

   В холе больницы дремал на кресле Поль Моранси. Весьма помятого вида. Вот сейчас он выглядит точно так же, как и вчерашний забулдыга. Рядом, шатаясь от усталости, стоял стойкий солдат Флоран. Помощник во всем поддерживал своего начальника. Даже вид имел такой же помятый и растрепанный.

   – Присели бы, – сочувственно посоветовала я племяннику тирана и сатрапа.

   – Все в порядке, – вымученно улыбнулся Флоран. – Я уже насиделся, пока ездил в деревню Сезара Рондо. Боюсь, спать придется тоже стоя.

   Моранси приоткрыл один глаз, таким образом поприветствовав меня. Хам, он и есть хам.

   – И что же вы там интересного нашли? – привычно проигнорировала я поведение начальника.

   – Вот скажите, мадам Агата, – хриплым голос влез в наш разговор Моранси, – может ли человек за три месяца сбросить больше сорока килограмм?

   – И не окочуриться? – уточнила я. В нашей работе нужно всякие варианты рассматривать. – Если только он будет есть одну воду. Вилкой. И то не факт. Наоборот, распухнет от нее еще.

   – Вот и я думаю, что наш Сезар Рондо это вовсе не тот, кто уехал из родного дома в город, – печально признался Флоран. – Во-первых, парень он был внушительного веса, что никак не соответствует портрету помощника в чайном салоне. Во-вторых, он хоть и грамотный, но деревенский простачок. Такой девушек кадрить вряд ли смог. Ну и в-третьих, он рыжий с веснушками. И даже если он перекрасил волосы в темный цвет, вывести пятнышки с лица у него не получилось бы. Слишком их много у настоящего Сезара Рондо. Там кожу проще целиком менять.

   – Ты отлично справился, – скупо похвалил парня Поль. – Документы, по которым оформлялся в чайном салоне наш Рондо, настоящие. Их же он показывал и в Ратуше, когда ставил отметку о регистрации в городе. Значит, надо проверять все неизвестные тела, которые находили около трех месяцев назад. – Флоран послушно кивнул. – И я бы начал с округа, где располагается доходный дом Лионеля Либлана.

   – Почему не думаете, будто документы у настоящего Рондо могли украсть раньше? – я присела в соседнее кресло. Флоран только завистливо вздохнул.

   – Скорее всего, это было уже после посещения ратуши и отметки, – Моранси устало потянулся, чуть не выбив мне тростью глаз. Единственно, что я хорошо натренировала за время работы, так это умение избегать подобных ударов. – А значит, уже после того, как парень поселился в доходном доме.

   – История приобретает все более мрачный оттенок, – недовольным тоном заметила я. – А что с Норбером?

   – Ничего хорошего, – раздраженно цыкнул Моранси. – Доставили около часа назад в бессознательном состоянии. Рабочие шли со смены домой и нашли его в кустах. Парень практически умер. Врач говорит, что ударили сзади тупым предметом вчера вечером. Еще не понятно, придет ли он вообще в сознание. И останется ли при своем разуме.

   – Печально, – призналась я. – А что с посланием?

   – В работе, – коротко отмахнулся уполномоченный. – Ставленник щедрым жестом выделил своих лучших специалистов. Но проблема в том, что его лучшие специалисты и мои тоже. В общем, он еще раз назначил тех же людей, которые всю ночь сидели над шифром.

   – А вообще хорошие новости сегодня утром есть? – ни на что не надеясь, спросила я.

   – Анри Брюно активно идет на поправку, – пожал плечами Поль. – Остов мобиля осмотрели. Взрыв произошел по вине внешнего устройства. В общем, новаторы могут выдохнуть.

   – А подробности? – обиженным тоном попросила я.

   – Мне бы их кто дал? – Моранси вздохнул и снова потянулся. – Официальной бумаги еще нет. Знаете, сколько людей сегодня не спали и поминали меня ласковыми и незлобными словами?

   Я уже хотел ехидно заметить, что уполномоченному к такому не привыкать, как в холл больницы влетела Нинель Брюно со скандалом наперевес. И это еще она нас не заметила.

ГЛАВА 5

   Она пронеслась мимо, не обращая внимания на наши персоны, пытающиеся притвориться частью скромного интерьера. Судя по перекошенному кукольному лицу, несла она вести не благие для кого-то. Поль Моранси тихонько выдохнул.

   – Мы должны пойти следом? – неуверенно уточнил Флоран.

   – Ты точно должен, – фыркнул уполномоченный. – Заодно перед свадьбой потренируешься, привыкнешь к женским истерикам.

   – А вам тренироваться не надо? – недовольным тоном проворчал