Хозяйка усадьбы "Тихий уголок". Резеда Ширкунова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39

АННОТАЦИЯ

Лучшие подарки, которые дарит нам жизнь, это наши родные и любимые люди — муж, дети, семья, друзья. Катя в одночасье потеряла всех, попав в страшное ДТП. Но ее душа переселилась в чужое тело — тело несчастной девушки, живущей в альтернативном мире, похожем на Землю.

   Страдать от того, что судьба так жестоко поступила, Екатерине Александровне Кротовой, точнее, уже барышне Екатерине Львовне Щербиной, не приходится: разрушенное хозяйство и пухнущие с голоду крестьяне кого угодно быстро приведут в чувства. И Катерина берется за дело.

   Спокойное бытовое фэнтези о попаданке. Обычный альтернативный мир без магии.

ГЛАВА 1

— Сём, чего-то душа болит. Не хочется ехать на этот юбилей.

   Темноволосая девушка присела на край кровати. Рядом с ней лежала спортивная сумка, в которую она собирала свои и мужа вещи.

   — Милая, мы же обещали Антону. Тем более ты давно хотела отдохнуть на природе. А там шашлычки, грибочки, ягодка-малинка, — мужчина, обняв сзади, прижал жену к груди и положил подбородок на ее макушку. — Все же, я думаю, ты просто переживаешь из-за Данилки. Но ведь сын остается с твоими родителями, а у них не забалуешь, — он улыбнулся.

   Екатерина Александровна Кротова трудилась вместе с мужем на мебельной фабрике, принадлежавшей их другу, Антону Степанову, на юбилей к которому она так неохотно собиралась.

   Сёма, а точнее, Семён Андреевич Кротов смотрел на жену и млел от счастья. Он долго добивался ее расположения, а когда понял, что она отвечает взаимностью, быстро сделал предложение. И вот они счастливы в браке уже шесть лет, но словно только вчера поженились: казалось, любовь со временем становится лишь крепче. Их пока единственному сыну исполнилось в этом году пять лет.

   Посмотрев на расстроенное лицо жены, он произнес:

   — Катенька, если тебе так не хочется, я сейчас позвоню и предупрежу, что мы не приедем. Выкручусь как-нибудь.

   — Нет, Сём, так нельзя. Ты же знаешь, какой Антон обидчивый. В прошлый раз, когда мы не приехали к ним на Новый год из-за болезни Данилки, он разговаривал с нами сквозь зубы, словно отговорка была придумана специально.

   — Хорошо, ты пока собирайся, а я в гараж. Через десять минут буду возле подъезда. Мне подняться?

   — Не стоит. Сумка легкая, сама спущусь. Тем более на лифте.

   Когда муж уже дошел до двери, Катя вспомнила, что жена Антона, Алина, просила солененьких огурчиков. Месяц назад супруги Степановы узнали, что ждут ребенка.

   — Сём, захвати баночку огурцов из гаража.

   — Захвачу, — ответил мужчина и закрыл дверь.

   Проверив напоследок, все ли она сложила, Катя вынесла сумку в коридор и поставила на банкетку.

   «Надо позвонить, узнать, как там Данилка, и можно спокойно выезжать», — подумала девушка. Взяла мобильный и набрала номер матери.

   — Аллё, — прозвучал детский голос.

   — Как ты, родной мой? Бабушку слушаешься?

   — Хоросо, — ответил ребенок. — Бабуска сказала, вы через три дня вернетесь.

   — Да, родной, через три дня мы будем дома. Ты же умеешь считать, вот и посчитай, какого числа мы приедем. — За окном засигналила машина. — Все, сыночек, мы поехали. Люблю тебя, малыш.

   — Я тозе вас люблю, — сказал мальчик и положил трубку.

   «Надо сводить Данилку к логопеду. Никак «ш» ему не дается», — подумала Катя, убрав мобильный в карман.

   — Не скучай, Рыжик, — потрепала она померанского шпица за ухом, последний раз оглядела квартиру и, схватив сумку, вышла за дверь.

   Семён стоял возле машины. Катя закинула сумку в открытый мужем багажник и села на переднее пассажирское сиденье. Мужчина внимательно посмотрел на жену. В его синих глазах плескалась тревога.

   — Ты успокоилась? — поинтересовался он.

   — Немного. С Данилкой поговорила. Сказал, что у него все хорошо.

   — Вот и ладно.

   Катя потянулась закрыть дверь, и в этот момент на ее колени плюхнулся Рыжик. От неожиданности девушка вздрогнула.

   — Ты не оставила его дома? — удивился Семён.

   — Оставила и соседку предупредила, чтобы кормила и выводила на улицу.

   Рыжик сделал вид, будто пристально наблюдает за дворовой кошкой, словно речь идет не о нем. Хотя вздрагивающее ухо показывало, что он все прекрасно слышит и понимает.

   — Ладно, пусть едет. На природе порезвится, — рассмеялся мужчина и погладил собачонку. Только тогда Рыжик расслабился.

   Машина тронулась, и они выехали со двора.

   Ехать супругам предстояло по Варшавскому шоссе около четырех часов. Большая часть пути пришлась на почти свободную дорогу, пока они не выбрались на трассу М5. Семён сосредоточился на управлении машиной — недавно прошел дождь, и асфальт был мокрый, — а Катя задремала.

   Они уже выехали за пределы Московской области, когда Семён разбудил жену резким криком. Все, что успела заметить девушка, — это какую-то громадину, появившуюся перед лобовым стеклом их мазды.

   А после ее на время поглотила тьма.

***

Душа Кати поднималась над местом ДТП.

   Ее тело лежало на дороге, прикрытое брезентом, Семёна же несли на носилках в машину скорой помощи.

   От передней части мазды ничего не осталось. Рядом, возле бетономешалки, стоял пожилой мужчина и, схватившись за голову, что-то бормотал.

   «Хорошо, Сёмка жив. Данилке не так будет больно», — подумала душа.

   На следующий день в интернете появилась заметка о происшествии. Там сухим языком описывалось, как водитель бетономешалки заснул за рулем и, выехав на встречную полосу, столкнулся лоб в лоб с маздой, в которой находилось два пассажира — женщина и мужчина, супруги Кротовы. Женщина скончалась на месте, мужчина — в реанимации.

   Антон, читавший новости на ноутбуке, вскочил и бросился к телефону.

   — Алло, тетя Рая, это правда?

   Его собеседница всхлипнула.

   — Да, Антон, правда. Они выехали к вам, а через три часа нам позвонили. Катенька скончалась на месте, а Семён умер уже в реанимации. Как сказать ребенку, что его родителей больше нет, не знаю.

   В этот момент в трубке раздался надрывный плач.

   Антон отключил телефон и уставился в одну точку. Если бы не его настойчивость, то друзья остались бы живы.

***

Острая боль пронзила грудную клетку. Девушка содрогнулась от внезапного приступа удушья, из ее рта хлынула вода.

   Откашлявшись, Катя с трудом подняла веки и увидела перед собой женщину, одетую в старинное платье.

   — Екатерина Львовна, голубушка вы наша, ну как же так, а? — запричитала незнакомка.

   — Молчи, Клавдия! И чтобы ни одна душа не узнала, что барышня хотела утопиться! Для всех она поскользнулась на мостике и, не удержавшись, упала в воду! — ответил ей какой-то бородатый мужчина.

   — Ага, поняла. Ежели спросят, так и скажу, — женщина кивнула, преданно заглядывая в глаза мужчине.

   — Беги в дом и приготовь постель. Да, и печку надо растопить, как бы барышня не заболела! — крикнул мужчина, когда Клавдия кинулась исполнять поручение. А потом, подхватив ничего не соображающую девушку, понес к дому.

***

Катя словно качалась на волнах: то приходила в себя, то вновь бредила, все время звала Данилку и Семёна. На третьи сутки ей стало легче, и она открыла глаза.

   — Пить, — просипела с трудом.

   — Вот, барышня, — странная женщина поднесла ей глиняную кружку. — Вам бульончик куриный нужен, Екатерина Львовна. Это лучшее питание после такой-то болезни. Настя сегодня последнюю курицу пустила под топор.

   Катя кивнула и вновь закрыла глаза.

   К вечеру ей стало намного лучше, и пустой желудок заурчал, требуя к себе внимания.

   — Сейчас, голубушка наша. Покормлю вас, — та же незнакомка, что поила ее бульоном, вылетела из комнаты. Вернулась она через несколько минут с тарелкой. — Еще ложечку! Вот, это последняя, — приговаривала, кормя Катю.

   Насытившись, девушка почувствовала, как ее клонит в сон, и не стала противиться. Проснулась она, когда солнце уже садилось за горизонт. Рядом никого не было.

   Оглядевшись, поняла, что находится в странном месте. Помимо ее кровати, в комнате стояли большой гардероб, два кресла с порванной обивкой, круглый столик. У другой стены находилось трюмо, а в углу, немного в стороне, дверь. Во всей обстановке чувствовались нищета и обреченность.

   Катя точно помнила, как парила над своим телом, а скорая увезла Сёмку. Затем наступила непонятная темнота, и она очнулась уже возле водоема. Неужели она оказалась в другом мире? Но такого просто не бывает, это фантастика!

   Чувство нарастающей паники почти захватило девушку, когда она услышала скрип открываемой двери.

   — Барышня, вы проснулись? — заглянула в комнату странная женщина. Катя даже вспомнила ее имя — Клавдия. — Вид у вас намного лучше прежнего. Захар сказал, вы просто наглотались воды. А весенняя вода-то еще холодная, и мы боялись, что вы с горячкой сляжете. Но Творец пощадил.

   Женщина правой рукой изобразила над своей грудью знак, похожий на знак бесконечности.

   — Клавдия, где я? — спросила Катя. И пожаловалась: — Ничего не помню.

   — Как же, барышня? В своей усадьбе «Тихий уголок» вы, в Дымках, — ответила служанка, поправляя одеяло.

   — А Дымки где?

   — Так в Выхницком уезде. Совсем память потеряли, барышня?

   Эти названия ни о чем не говорили Кате. Насколько она помнила, слово «уезд» нигде в России уже не используется. С каждой минутой осознание, что она попаданка, все сильнее укреплялось.

   Девушка вспомнила Данилку, затем мужа, родителей и, уткнувшись в подушку, разревелась, оплакивая прошлую жизнь.

   — Поплачьте, барышня, поплачьте. Иногда слезы — лучшее лекарство, — Клавдия погладила госпожу по спине, а потом тихо что-то зашептала.

   Под этот шепот Катя вновь уснула.

ГЛАВА 2

Утро следующего дня выдалось солнечным. Катя открыла глаза и долго лежала, осмысливая свое положение. Явно она не на Земле. Или же на Земле, но в далеком прошлом, надо разобраться.

   Видимо, после смерти ее притянуло в тело девушки, которая пыталась утопиться в пруду, но Захар успел вытащить несчастную. И раз Бог дал Екатерине Кротовой шанс прожить вторую жизнь, то кто она такая, чтобы препятствовать?

   Придя к подобному выводу, Катя решила познакомиться со своим телом. Недалеко от двери находилось псише — зеркало с поворотным стержнем. Наклонив его, можно было оглядеть себя с ног до головы. Девушка раньше мечтала приобрести такой антиквариат домой, но как-то не сложилось.

   — Теперь и приобретать не надо, — горько усмехнулась она, медленно поднялась на постели и опустила ноги.

   В комнате оказалось довольно прохладно, поэтому все тело покрылось гусиной кожей. Накинув оставленный кем-то заботливым плед, Катя медленно подошла к псише. Из зеркала на нее смотрела худая бледная сероглазая девушка, курносая, с красиво изогнутыми бровями и по-детски пухлыми губками. На первый взгляд, лет шестнадцати.

   — Ох, голубушка вы наша! Барышня, что ж вы вскочили с постели? Вам еще рано вставать, — засуетилась вошедшая служанка.

   — Клавдия, мне бы добраться до кровати. Ноги что-то дрожат, — попросила Катя.

   Женщина тут же подставила плечо, и они потихоньку дошли до постели. Ворча на хозяйку, что та раньше времени встала, служанка подсобила Кате вновь улечься.

   — Клавдия, после падения в воду у меня пропала память. Надеюсь, ты мне поможешь? — спокойно, глядя прямо в глаза женщине, произнесла Катерина. Она знала, что такой контакт способствует взаимопониманию.

   — Что хотите знать, барышня? Все расскажу.

   — Перво-наперво о моей семье и о доме.

   — Батюшка ваш Лев Ильич и матушка Прасковья Ивановна почили два года назад. Вначале умерла баронесса от непонятной болезни, за неделю сгорела. А за ней и Лев Ильич скончался, прими в свои остроги Творец, — принялась рассказывать Клавдия. — Пить барин начал шибко, когда схоронил вашу матушку. Нашли его мертвым зимой на дороге из города. Как канцелярские сказали, лошадь понесла, а он, пьяный, свалился с нее, так и замерз. А лошадь домой не вернулась, кто-то, видимо, поймал и забрал бесхозную.

   — Сестры, братья есть?

   — Нет, барышня. Матушка ваша понесла и родила мальчика, да не выжил малец, аккурат на годовщину и помер.

   — Хозяйство на данный момент на ком держится? — уточнила девушка и затаила дыхание. Вот было у нее ощущение, что сейчас услышит то, отчего повеситься захочется.

   — Так нет хозяйства-то, барышня. Под вами две деревни в нищете живут. Крепостные они, уйти не могут, вот и мучаются. Нынче еще пара семей с голоду померла.

   — И я никак им не помогала? — удивилась Катя.

   «Девица, видимо, совсем не следила за крепостными. А потом вообще нашла самый легкий способ уйти из жизни», — подумала она.

   — Ваш батюшка деньги-то со счетов в банке пропил и проиграл. Вы нищие, барышня. Последнюю курицу вчера зарубили, вас покормить. Боялись, лихорадка будет после купания, да Творец спас.

   — Чем же сейчас народ питается?

   — Кто чем. Весна пришла, скоро легче станет. Но, чтобы засеять матушку-землю, надо семена купить, а денег ни у кого нет.

   — А я не пробовала хотя бы имение заложить? Чем вообще занималась?

   — Все время плакали, барышня. А три дня тому ушли к пруду. Я глянула — вас нет. Крикнула Захара, он-то вас и спас, — женщина опустила голову.

   — Клавдия, там есть что-нибудь перекусить?

   — Для вас найдем, барышня.

   — Принеси. И позови Захара, поговорить с ним хочу.

   Клавдия выскочила из комнаты. Через какое-то время в дверь постучали.

   — Заходи, Захар, — разрешила Катя.

   — Звали, барышня?

   — Звала. Клавдия уже знает, и тебе признаюсь: после купания я память потеряла. Объяснишь мне, что сейчас в имении творится?

   — Конечно, барышня, — бородач смял шапку в руках.

   — Садись, Захар. Говорят, в ногах правды нет, а разговор нам с тобой предстоит долгий. Расскажи все по порядку.

   — А что рассказывать, барышня? Нищие мы. В двух деревнях от силы человек пятьдесят осталось, это если считать детей малых и стариков. За зиму еще семеро померли с голоду.

   — Что же они, не могли хотя бы с огородов летом запасов наделать? — удивилась Катя.

   — Последний год оказался неурожайным, вот запасы и подъели. Думали, барин купит зерна. Но так вышло, запил он сильно. Вот поля и остались не засеянными. Надеялись, управляющий возьмет все заботы на себя, а тот, узнав, что ваш родитель отдал Творцу душу, исчез с остатками денег, которые не успел потратить барин.

   — Чем занимались, кроме посадки зерна? — продолжала допрос Катя, все сильнее злясь на отца доставшегося ей тела.

   — Овец разводили да продавали шерсть. Но с них мало имели, в основном осенью увозили зерно в город, там Лев Ильич сдавал оптом. Отсюда и золотые были. Сильно на эти деньги не разжиреешь, но и с голоду не пухли, как сейчас.

   — Надеюсь, имение не заложено? — девушка сразу напряглась, боясь услышать ответ.

   — Нет, барышня, что вы!

   — А я чем занималась?

   — Дома сидели, картины вышивали, — бородач немного помолчал. — Я так понимаю, смотреть за хозяйством должен мужчина, и вам, как молодой госпоже, замуж бы выйти. По крайней мере, мужское плечо рядом будет, да и хозяйство бы подняли.

   Эти слова сильно задели Катерину.

   — А что, женщины не могут заниматься хозяйством? — вспылила она.

   — Отчего же? Только обычно вдовы. А девицы стараются поскорее выйти замуж.

   — Думаю, с моим приданым меня никто не возьмет, — усмехнулась девушка. — Захар, а живность какая осталась в имении?

   — Нет, госпожа. Последнюю курицу вчера зарубили.

   — Я поняла тебя. Когда надо сеять зерно?

   — Соседи со следующей недели собираются начать.

   — Скажи еще вот что. Если кто-то хочет имущество заложить, куда обращаются?

   — Наш сосед закладывал свое имение в банк. А если что из вещей надо, то едут в лавки к купцам или ювелирам. Ювелиры, сами понимаете, принимают украшения и посуду из золота или серебра. Есть лавки тряпичников, скупающие старые вещи, правда, совсем задешево. За мебель дают побольше, зависит от породы дерева, его красоты и, конечно, спроса.

   — А далеко ли до города?

   — Да пять верст, барышня. Вы что, в дорогу собрались? — удивился мужчина.

   — Некогда валяться, Захар. Нужно как-то выбираться из этой ямы. Нельзя народ сгубить. Где лошадь взять?

   — Подумать надо.

   — Думай, но завтра мы едем в город. Хочу заложить имение, купить зерна — для посадки и немного людям, чтобы до нового урожая дожить.

   Захар вышел, а Катя откинулась на подушку, все же разговор выкачал из нее много сил. Незаметно девушка уснула.

   Сквозь сон, в котором она гуляла по парку с Данилкой, стал прорываться непонятный шум, словно кто-то рядом монотонно бубнил. Еще не до конца проснувшись, Катя подумала, что надо обязательно позвонить маме и рассказать, как во сне оказалась в непонятном средневековье. А потом распахнула глаза и застонала. Это был не сон, а самая настоящая реальность, — не надуманная, не игра сознания.

   Судорожно вздохнув, Катя постаралась взять себя в руки, и, спустя минуту, ей это удалось.

   Дверь тихонько открылась. В комнату заглянула Клавдия.

   — У-у-у, злыдень, разбудил-таки барышню, — недовольно проворчала куда-то в сторону она и открыла дверь шире.

   — Извините, Екатерина Львовна, получилось найти только лошадь с телегой, — заглянул поверх плеча служанки Захар. — Вам бы карету для пущей важности, но чего нету того нету.

   — Не страшно, я не гордая, и в телеге до города доеду. Как думаешь, за день управимся?

   — Успеем, барышня. Если с рассветом выедем, тот после обеда уже вернемся.

   — Дороги-то час всего, нечего так рано барышню поднимать! — вставила свое слово Клавдия и грозно зыркнула на мужчину.

   — Тогда после завтрака буду ждать во дворе, — бородач поклонился.

   — Договорились, Захар. Клавдия, помоги добраться до кабинета отца.

   Сил было крайне мало, но Кате требовалось найти документы.

   Рабочее место барона оказалось так же захламлено, как и гостиная, через которую они недавно прошли. Только помимо мебели со сломанными ножками, держащейся на честном слове, здесь еще повсюду лежала пыль, а на столе валялись папки и бумаги. Чувствовалось, что помещение давно не знало уборки.

   Прежде чем взяться за дело, девушка открыла одну из папок, собираясь проверить, передалась ли ей способность читать так же, как и понимание языка. Вначале непонятные закорючки не поддавались, но вскоре глаза немного обвыклись, и Катерина прочитала первые слова на новом языке: «Доходно-расходная книга».

ГЛАВА 3

На следующее утро Катя, выпив крепкого травяного чая, вышла во двор. Сразу же закружилась голова. Схватившись обеими руками за колонну фасада, девушка еле удержалась от падения: тело еще плохо слушалось хозяйку. Вдохнув свежего утреннего воздуха, она почувствовала себя чуть лучше и сделала первый шаг.

   Неожиданно из конюшни выскочило маленькое лохматое чудо и бросилось под ноги, радостно лая и подпрыгивая на коротких лапках.

   — Барышня, простите, ради Творца! — поторопился подойти Захар. — Вчера только пластом лежал, а сегодня бегает, словно не его на днях змея укусила. Думали, не выживет. Несколько дней ничего не ел.

   Щенок встал на задние лапы и передними начал выпрашивать лакомство.

   «Так же делал мой Рыжик, — тоскливо подумала Катя, заглянув в желто-карие счастливые глаза собаки. Тут сердце екнуло. — А ведь Рыжик погиб вместе со мной! Мне удалось попасть в молодое тело, вдруг и у него получилось?»

   Она наклонилась и прошептала на русском:

   — Читать!

   Это был семейный секрет Кротовых. Для того чтобы Данилка серьезно отнесся к изучению букв, Катя придумала сказку, мол, если очень хочется, то даже собаку можно научить чтению. Некоторое время она тайком дрессировала Рыжика, и после пес, услышав такую команду, склонялся и, мотая головой, урчал себе под нос. Выглядело очень комично.

   В этот момент лохматый щенок замотал головой и заурчал. У Кати душа замерла, а сердце забилось радостно и встревоженно одновременно. Она схватила грязного пса и расцеловала его мордочку, а он, виляя хвостом, поскуливал и облизывал ее лицо.

   Сквозь пелену слез девушка увидела обеспокоенного Захара и услышала:

   — Барышня, голубушка, что с вами? Отпустите собаку.

   Только тут Катя очнулась. Она не знала, что сказать Захару. В голову не приходили никакие оправдания. Медленно опустила животное, вытерла глаза и осмотрела себя. Все платье покрывали грязные разводы.

   — Я сейчас переоденусь и выйду, — тихо произнесла девушка и отправилась в свою комнату. Собака побежала за ней.

   Когда Клавдия зашла в спальню, Катерина уже справилась сама. К счастью, мода на корсеты давно прошла.

   — Что случилось, барышня? Отчего Захар смотрел на дворового щенка как на непонятное чудовище?

   — Это я виновата. Потом расскажу. Нам надо ехать.

***

Усевшись на телегу, девушка взяла из рук Клавдии сумку с нашедшимися в кабинете отца документами на имение и земли. Когда они выдвинулись, служанка едва успела перехватить Рыжика, попытавшегося рвануть вслед за хозяйкой. Тот долго еще скулил, жалуясь на несправедливость жизни.

   Дорога пропетляла через березовую рощу, а затем вывела путников на большое поле, покрытое сорняками.

   — Это наше поле? — поинтересовалась девушка.

   — Да, барышня. Времени совершенно не осталось. Успеем ли что-нибудь посеять? — в словах мужчины чувствовалось переживание.

   — Постараемся. Ты лучше расскажи, каким образом сосед взял заем в банке?

   — А что тут рассказывать, барышня? В банке дают любому, кто может заложить земли, имение или производство. У нас надежда только на усадьбу.

   — Захар, я уже говорила тебе, что ничего не помню. Скажи, сколько, на твой взгляд, стоит моя усадьба?

   — Пятьдесят золотых, барышня, на большее вряд ли потянет. А если банк не даст денег, что будем делать? — мужчина внимательно посмотрел на Катю.

   — Не знаю. Еще не думала. Пока надо получить хоть сколько-то, а то люди нас скоро проклянут. Если не удастся взять денег, придется крестьян продавать. Нельзя дальше позволять им жить в нищете, — увидев, как Захар выпучил глаза, а в его взгляде промелькнул страх, девушка тут же повернула разговор по-другому. — Надеюсь, до такого не дойдет. Будем уповать на Творца.

   Дальше всю оставшуюся дорогу ехали молча, каждый копался в своих мыслях. Так и добрались до Звонгорода, который располагался на берегу большой судоходной реки Ильинки. Об этом уже на обратном пути девушке рассказал Захар, незаменимый помощник и советчик.

   Заплатив два медяка на воротах, они въехали в город. Катя до последнего надеялась, что вход бесплатный, но увы. Благо, те несколько медных монет, нашедшихся в ящике письменного стола барона, их выручили.

   Впрочем, из истории землянка помнила, что торговцы, кроме пошлин на границах, платили и за стоянку судов в гаванях, и за пользование дорогами, и за право торговать на рынках, и за въезд в города. Причем чем больше город, тем выше оплата. Вот и в данной альтернативной реальности оказалось так же.

   Копыта лошади зацокали по каменному настилу. Катя с любопытством завертела головой, разглядывая расположившиеся по сторонам дороги небольшие домики, прятавшиеся за дощатыми заборами. Затем потянулись лавки торговцев, цеха и промышленные строения.

   Чем ближе они подъезжали к центру, тем чаще попадались аккуратные кирпичные дома с разноцветной черепицей. Вскоре дома стали двухэтажными и прятались в цветущих садах, по-весеннему благоухающих на всю округу.

   Катя готовилась к затхлости и вони, описанной в учебниках истории, и боялась, что содержимое ночных горшков будет литься ей на голову, но город оказался чистым и ухоженным.

   Вскоре они въехали на площадь, на которой развернулась ярмарка. С трудом разъехавшись с несколькими встречными подводами, путники повернули к большому каменному двухэтажному строению.

   Телега остановилась. Катя подняла голову, с любопытством оглядывая здание. На его фронтоне красовались буквы, складывающиеся в слово «Банк».

   Девушка вздохнула. Надо поскорее разобраться с валютой этого мира. В памяти такой информации не нашлось. Видимо, баронесса не утруждала себя подобными знаниями.

   Платье на Катерине было чистое, но старое. Нет, на нем не виднелось дырок и застиранным оно не казалось, но вышло из моды года два тому назад минимум. Девушка подсознательно понимала это, но выхода не видела: пришлось надевать то, что имелось. Хорошо, накинула утепленный плащ. Вроде погода стояла теплая и солнце ярко сияло, но все же еще не лето, и холодный утренний ветер пронизывал насквозь.

   Катя взяла сумку с документами. С помощью Захара спустилась с телеги и, с сильно бьющимся сердцем, открыла дубовые двери банка. Неизвестность тревожила, но страх ожидания перебивало желание помочь людям, жизнь которых зависела от нее.

   Войдя, просительница очутилась в небольшом, но уютном вестибюле. Царила тишина, присущая подобным организациям. Стоило пройти несколько шагов, к ней подошел молодой человек. Точнее, совсем юный парень, с едва пробивающимися усиками.

   — Госпожа, с кем имею честь разговаривать? По какому вы вопросу?

   Он быстрым взглядом окинул клиентку, явно оценил, но лицо у него осталось непроницаемым.

   «Не морщится от моего вида. Это делает ему честь», — подумала Катя.

   — Баронесса Екатерина Львовна Щербина, — тихо произнесла она. — Хотела заложить имение.

   — Подождите здесь, барышня. Я предупрежу управляющего.

   Катерина присела на диванчик и, оглядев зал, наткнулась на заинтересованный взгляд одного из клерков. Она опустила голову, чтобы не привлекать лишнего внимания, и сидела так до тех пор, пока не вернулся юноша и не пригласил за собой.

   Девушка последовала за клерком на второй этаж. Пройдя по коридору, парень открыл дверь кабинета и пропустил Катю.

   — Добрый день, — поздоровалась та.

   — Добрый день, госпожа. Прошу, располагайтесь.

   Катя присела на край стула, стоявшего напротив массивного дубового стола хозяина кабинета. Окинула беглым взглядом из-под опущенных ресниц мужчину. У него было худощавое бледноватое лицо, нос с горбинкой, очень светлые, даже можно сказать водянистые глаза и аккуратно подстриженная бородка.

   А затем уделила внимание интерьеру.

   С левой стороны от стола располагалось два больших окна с тяжелыми шелковыми гардинами, не препятствующими лучам весеннего солнца проникать в комнату. С правой же стоял шкаф, за стеклом которого виднелись книги и папки.

   — Слушаю, Екатерина Львовна. С чем пожаловали? — наконец прервал молчание управляющий.

   — Извините, не знаю, как к вам обращаться, — опустила глаза девушка.

   — Хм, баронесса, не ожидал, что вы так быстро забудете человека, сватавшегося к вам еще при жизни вашего отца, — с ехидством ответил мужчина.

   — Дело в том, что я упала в воду и только благодаря своему работнику не умерла. Это происшествие привело к потере памяти. Если я вас в прошлом обидела, то искренне прошу прощения.

   Катя замолчала и подняла взгляд на управляющего, заглянув в его рыбьи глазки.

   — Интересную вы придумали историю, Екатерина Львовна, — он захлопал в ладоши. — Но актрисой вам не быть. Слишком неестественно сыграно.

   После этих слов лицо Катерины покрылось красными пятнами. Она медленно поднялась и направилась к выходу.

   — Куда же вы, баронесса? Мы же с вами не закончили! — изобразил удивление мужчина.

   — Нет желания выслушивать хамские высказывания, господин управляющий, — выразила недовольство девушка и открыла дверь.

   — Простите, баронесса, за неприемлемое для дворянина поведение, — тут же пошел на попятную банкир. — Я вас внимательно слушаю.

   Катерина, постояв несколько секунд возле двери, вернулась. Обидеться и уйти можно в любой момент, а деньги нужны сейчас. Так что девушка засунула гордость куда подальше и продолжила разговор.

   — Господин управляющий…

   — Екатерина Львовна, зовите меня Панкрат Михайлович, — перебил тот. — Извините. Слушаю вас.

   — Панкрат Михайлович, я хотела бы заложить свою усадьбу.

   — Причина?

   — Мне нужно закупить скотину и зерно для посадки.

   — Документы при вас?

   — Да, — Катерина вынула из сумки бумаги.

   Пока управляющий просматривал документы, девушка сидела как на иголках.

   — Простите, но под имение не могу дать заем, баронесса. Если бы здание находилось в городе, то без проблем, но...

   Катерина, услышав сказанное Панкратом Михайловичем, словно впала в ступор. От избытка эмоций у нее перехватило горло, и она была не в состоянии выдавить ни звука.

   Заметив, что посетительнице плохо, управляющий схватил стакан, налил воды и протянул ей.

   Катя взяла стакан обеими руками и, стуча зубами о край, сделала несколько глотков.

ГЛАВА 4

Бледность вскоре отступила, и Панкрат Михайлович, сидевший все это время рядом с девушкой, вернулся за стол.

   — Голубушка Екатерина Львовна, что же вы так сразу приняли близко к сердцу? Я же не успел договорить, — он укоризненно покачал головой. — Повторю: под имение оформить заем не получится, а вот если отдадите еще и земли, тогда вполне. Но прежде, чем мы поставим подписи под договором, хочу предупредить: выделить смогу от силы тысячу золотых на два года под двадцать процентов. Вы уверены, что справитесь?

   «Если кредиты выплачивала миллионные под двадцать шесть процентов, то тут справлюсь, — подумала Катя. — Жаль только, Сёмки рядом нет. Некому помогать и поддерживать».

   Она тяжело вздохнула, принимая судьбоносное решение. Если не справится, то окажется в долговой яме, а крестьян продадут. Причем самое страшное — разобьют семьи. Отца могут отдать одному хозяину, мать другому, а стариков с малыми детьми оставить на выживание.

   — Я согласна, — произнесла девушка сиплым голосом.

   — Как знаете, Екатерина Львовна.

   Через полчаса баронесса держала в руках мешочек с золотом, который занес тот же юноша, и документы, свидетельствовавшие о том, что она взяла деньги в банке под проценты. На начальном этапе ей давалось послабление: первый взнос необходимо внести только через три месяца. А если сумма будет соответствовать документам, то можно договориться и выплачивать долг с процентами ежеквартально.

   Довольная девушка поднялась со стула.

   — Хм, Екатерина Львовна, простите мой интерес, но с кем вы приехали сюда?

   — С помощником, — удивилась она вопросу.

   — И собираетесь вот так возвращаться обратно? Не боитесь, что по дороге вас остановят и ограбят? — задал вопрос управляющий, и губы его слегка дрогнули.

   Катя зыркнула на него своими серыми глазищами. Она понимала беспокойство Панкрата Михайловича и сердилась больше на себя, чем на него за такой подковыристый вопрос и злую усмешку.

   — Вы хотите предложить оставить деньги в банке? — она подняла голову и заглянула ему в глаза.

   Отчего-то мужчина засмущался.

   — Да. Для безопасности лучше оставить их здесь. Возьмите себе несколько золотых на первое время.

   — Спасибо за предупреждение. Так и сделаю.

   — Тогда подождите немного, я быстро оформлю документы.

***

Когда Катя вышла из банка, солнце стояло в зените, было невыносимо жарко. Воздух словно замер, не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка.

   Захар, увидев хозяйку, приподнялся со своего места.

   — Получилось, барышня?

   — Да. Только вместе с усадьбой пришлось и земли под заем отдать.

   — Как же так, Екатерина Львовна?! Усадьбу потерять — полбеды, а земли отдать, значит, при неудаче, с крестьянами распрощаться! — охнул мужчина.

   — Захар! — прикрикнула девушка. — Прекрати паниковать! Заранее уже настраиваешься, что у нас ничего не выйдет. А ведь без веры в себя дела не пойдут. Запомни это!

   Еще дрожащими руками крестьянин взялся за вожжи и уселся в телегу.

   «Ох как его проняло-то», — подумала Катя.

   Немного успокоившись, мужчина уточнил:

   — Барышня, что сейчас делать будем?

   — А это я у тебя хотела спросить, Захар. По-моему мнению, надо сегодня закупить крупы, муки, овощей, чтобы раздать по деревням, а вечером подсчитать чего и сколько нужно для посевной да какую скотину приобрести.

   — Может, и лошадь купим, барышня? Заодно и продуктов привезем больше. Боюсь, завтра родственничек мой не даст животинку, на сегодня-то кое-как выпросил.

   — Где живет твой родственник?

   — На землях барона Ивлева, граничащих с нашими.

   — Неужели у крепостных имеются свои лошади? — усмехнулась девушка.

   — Нет, барышня. Сорон вольную грамоту получил еще лет пять назад. Сначала арендовал землю под зерновые и вкалывал со всей семьей, затем торговал. Он хорошо поднялся в свое время.

   — Думаю, не только в этом дело. Чтобы вольную получить, тоже ведь деньги нужны. Я права?

   — Нужны, барышня. Откуда он их взял, мне неведомо, но вся его большая семья имеет вольные.

   — А скажи-ка, Захар, сколько денег попросил с тебя родственник? — прищурилась Катя. Захар замялся. — Говори! Брал ты на общие нужды, поэтому я отдам сама, — пояснила девушка и заметила, что мужчина выдохнул с облегчением. — Так как же дело происходило?

   — Я попросил лошадь у Сорона. Тот поставил условие, что, как только вы получите деньги в банке, сразу отдать за использование животинки серебряный.

   — Ты сказал ему, что мы поехали закладывать усадьбу?!

   — Сказал, Екатерина Львовна. Иначе бы он не дал телегу. Решил бы, что для себя беру, а у меня же заплатить нет денег.

   — Ясно, — Катя задумалась. Непонятное беспокойство поселилось в душе.

   Пока вели разговоры, незаметно доехали до торговых рядов. Ярмарка проходила раз в месяц, и купить здесь можно было что угодно, начиная от мелких вещей и заканчивая скотом.

   Оставив телегу на площадке, специально предназначенной для транспорта, Захар дал подбежавшему мальчишке медяк за присмотр.

   «Правильно я попросила управляющего три золотых дать серебром и медью», — подумала Катерина. Панкрат Михайлович недовольно поморщился, но разменял. А выйдя из банка, девушка часть денег отдала Захару, а часть спрятала в кармашке, обнаружившемся в плаще.

   Сейчас помощник решил сам все закупить, но баронессе требовалось знать хотя бы примерные цены на продукты, поэтому она пошла следом за ним.

   Захар показал себя молодцом: выгрызал каждую монетку, чтобы не отдать лишнего, торговался с продавцами долго и упрямо, настаивая на своем. В результате им удалось купить мяса, зерна, муки и овощей по вполне приемлемой цене. Мяса не стали много брать. По утверждению Захара, в лесу, принадлежавшем баронессе, зверье водилось.

   Пообещав, что скоро подъедут за купленными продуктами, Катя с помощником пошли на скотный двор. Поддавшись на уговоры Захара и сама понимая, что лошадь на данный момент не просто роскошь, а необходимость, девушка в первую очередь подошла к торговцу, продававшему лошадей.

   — Посмотреть можно красавцев? — спросил Захар.

   — За смотр деньги не берем, проходите, — усмехнувшись, ответил продавец и, погладив усы, оглядел стоявшую рядом Катерину.

   От его липкого, похотливого взгляда девушке стало неловко, и она опустила голову.

   Захар пошел осматривать лошадей, задавая продавцу вопросы, а Катя почувствовала, что сзади кто-то дергает ее за платье.

   — Тетенька, тетенька, купец Агафон вам сейчас продаст старую лошадь. Он видит, что ваш человек не разбирается в них. А я разбираюсь. Дадите монетку, подскажу, какую выбрать.

   Смуглый черноволосый мальчишка со светло-карими глазами и в истрепанной одежде стоял и нахально улыбался, показывая отсутствие двух передних зубов.

   — Тебя как зовут, смышленый?

   — Петькой кличут.

   — А родители где?

   Мальчишка насупился и опустил голову.

   — Нет никого, померли все. Один я на белом свете, — хмуро пробурчал он. — Так что, подсказывать или нет?

   — Подсказывай.

   Петька тут же подскочил к Захару и что-то прошептал ему на ухо, затем повел чуть дальше. Катерина заметила, как дернулся торговец, но, увидев любопытный взгляд девушки, сделал вид, что так и должно быть. Через пять минут ребенок указал на одно из животных.

   — Эта лошадь не продается, — произнес купец, скрипя зубами.

   — Как же не продается, дядька Агафон? Вы же сами ее вчера предлагали барину за три золотые монеты!

   — Я никогда за такую цену лошадей не продавал! У меня они стоят не менее четырех! — возмутился торговец.

   — А вчера хотел продать за три, — тут же высунулся его конкурент, седовласый старик.

   Купец чертыхнулся, но делать было нечего.

   — Ладно, отдам за три золотых и десять серебряных. Больше торговаться не намерен! И так дешево продаю!

   Захар посмотрел на ребенка, тот кивнул.

   — Ай да молодец, Петька! — довольно произнес Захар и отдал мальчишке две медные монетки.

   — Где ты живешь? — поинтересовалась Катя, смотря на радостное лицо ребенка.

   — На улице, — ответил тот.

   — И сколько тебе лет? — ошарашенная такой новостью, уточнила баронесса.

   — Семь исполнилось в прошлом месяце. Ну, я пойду. Спасибо, что не обманули.

   Катерина представила вместо Петьки Данилку, и у нее закружилась голова.

   — Подожди, Петр. Ты мальчик уже взрослый, сам принимаешь решения. Я предлагаю тебе поехать с нами и жить со мной в усадьбе.

   — Барышня, вы хотите меня взять с собой? Но зачем?! — пацан испуганно отошел назад, готовясь в любой момент дать стрекача.

   — Соглашайся, парень. Наша баронесса хорошая и добрая, за своих крестьян на все пойдет, — улыбнулся Захар.

   — Если мне не понравится у вас, смогу я уйти?

   — Неволить не стану. Захочешь, значит, уйдешь, — пожала плечами Катя. — Только подумай хорошенько. Лучше, чтобы над головой была крыша, а не чистое небо.

   — Я согласен.

ГЛАВА 5

Солнце уже давно перевалило зенит, когда они въехали в усадьбу. Петька с любопытством крутил головой по сторонам.

   «Надо бы исправить, а то слишком перекошены», — подумала Катя, посмотрев на ворота.

   Из-за угла дома выскочил Рыжик и с радостным лаем бросился навстречу хозяйке.

   — Соскучился, маленький? — улыбнулась баронесса и, нагнувшись, потрепала щенка по голове. Тот довольно завилял хвостиком.

   — Вот теперь я верю, барышня, что вы добрая, — широко раскрыв светло-карие глаза и улыбнувшись, произнес мальчуган.

   — С чего вдруг? — удивилась девушка.

   — Папка говорил: «Если хочешь узнать о ком-то правду, смотри, как он относится к животным. Любовь к ним — благороднейшее качество человека. Значит, он и к людям будет относиться так же».

   — Интересное высказывание, правильное. Клавдия, — обратилась Катерина к служанке, — покорми нас, и мы сразу выдвинемся в деревню.

   — В такую-то жару, госпожа?

   — Надо. Люди голодные сидят, и лошадь с телегой нужно хозяину отдать. Предупреди Настю, чтобы вышла во двор и приняла продукты.

   — Настька! Барыня зовет! — громко позвала кухарку Клава.

   Тут же выскочила совсем еще юная худая девушка. В длинном сером платье, белом фартуке и платочке она походила на медсестру из старинных фильмов.

   Увидев баронессу, Настя поклонилась. Кате понравилось, что на кухарке одежда была чистая, хоть и не глаженая.

   — Захар, оставь нам по мешку всего, а остальное надо отдать старостам, они дальше разберутся. Хотя нет, сама сначала посмотрю на них, потом уже решу, доверить ли им продукты.

   — Так староста только один, барышня. Дедом Василием кличут.

   — Скажи-ка, есть ли у нас телега? — уточнила Катя. — А то я не успела еще проверить хозяйственные постройки.

   — В каретной возле конюшни есть и телега, и карета, — ответил мужчина. — Может, в карете поедете, барышня? Я быстро запрягу, — предложил помощник.

   — А кто править будет? Тебе же надо на телеге везти продукты.

   — Я могу, госпожа, — встрял в разговор Петька. — Меня батя учил.

   — Давайте так. Сейчас пообедаем, потом решим.

   Катя зашла домой, подталкивая впереди себя Петьку. В этом смуглом парнишке она видела своего шестилетнего сына и не могла отпустить от себя. А уж разрешить ему править лошадью вообще считала кощунством. Для нее Петр — маленький ребенок, кто бы сейчас ни утверждал обратное. Ей не хотелось мириться с тем, что раз мальчик сумел выжить на улице, значит, уже довольно взрослый.

   — Клавдия, проследи, чтобы умылся. И подбери ему одежду, если возможно, — отдала распоряжение девушка.

   Служанка откинула толстую русую косу на спину и серыми, словно грозовая туча, глазами внимательно оглядела ребенка.

   — Нет, барышня на него ничего не найду. Можно, конечно, порыться в сундуках на чердаке. Вероятно, там что-то подберем, — произнесла задумчиво женщина.

   — Без меня не надо: хочу сама посмотреть. А пока пусть так походит.

   Как бы Катерина ни отнекивалась, но ее посадили одну в гостиной за большой стол, остальные сели трапезничать на кухне.

   «Сижу одна, как барыня, — нахмурилась она. — Хотя я и есть барыня. Но эти правила просто раздражают!»

   Девушка вспомнила, как обычно проходили вечера в ее семье. Они возвращались домой и втроем садились ужинать. Каждый рассказывал, как провел день. Впрочем, если с мужем работаешь вместе, все на виду, так что больше внимания доставалось Данилке. Коверкая слова, сын с азартом рассказывал о своей интересной жизни в садике.

   Катя смахнула слезу. Она старалась не рвать себе душу, да и ответственность за людей, которая большим валуном свалилась ей на плечи, отвлекала от частых раздумий о прошлом.

   Клавдия расставила приборы и занесла тарелку и корзинку с нарезанным белым хлебом. Маленький кусок масла плавал в сером месиве каши, хотя запах от блюда шел аппетитный. Взяв немного еды в рот, девушка прислушалась к ощущениям. Оказалось вкусно, и желудок ворчливо дал о себе знать. В итоге она и не заметила, как тарелка опустела.

   Забрав грязную посуду, служанка поставила на стол чайник с непонятным взваром и две небольшие плошки. В одной из них было малиновое варенье, а в другой мед.

   Когда, наконец, покончили с обедом, Катерина вышла из-за стола и вернулась к телеге. Захар помогал продукты складывать в амбар, а Настя указывала, что куда положить.

   — Вы поели? — подойдя ближе, поинтересовалась баронесса.

   — Да, барышня. Петька тоже сейчас выйдет.

   Ребенок действительно скоро выбежал из дома. Он дал кусок хлеба Рыжику и погладил того по голове. Несмотря на грязную шерсть, пес выглядел красавцем: золотисто-коричневого цвета, с черной мордочкой, белым пятном-сердечком на груди и белыми носочками на передних лапах.

   — Захар, а щенка покормили?

   — Да, барышня. Все остатки еды идут ему, — улыбнулся мужчина, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба.

   Через десять минут он вывел недавно купленную лошадь из конюшни, куда ее отправляли покормить, и запряг в коляску.

   — Петька, залезай на облучок. Справишься?

   — Конечно, дядька Захар! Не впервой.

   Ребенок шустро залез на место извозчика и взялся за вожжи.

   — Давай за мной, — скомандовал Захар и, сев в телегу, выехал в заранее открытые ворота. Петька последовал за ним.

   Спустившись с холма, на котором находилась усадьба, они завернули в лесополосу. Вскоре деревья закончились, и открылся потрясающий вид на озеро, виднеющийся вдалеке лес и ветхую деревеньку.

   Дома селения напоминали землянки: невысокие, не более двух метров стены были сложены из бревен и местами замазаны глиной, крыши покрыты соломой, а чтобы зайти в дверь, требовалось согнуться, иначе ударишься головой о косяк.

   Заприметив телегу, народ высыпал на улицу.

   При виде полуголых страшно худых крестьян у Кати навернулись на глаза слезы, и такая злость взяла на бывшую хозяйку тела, что девушка дала себе зарок — вытащить людей из бедноты.

   Крестьяне молча глядели на прибывших, остановившихся возле дома, чуть большего, чем у остальных.

   — Дед Василий! — крикнул Захар.

   Дверь избушки открылась, и оттуда вышел сгорбленный седой старик, с бородой до пояса и мутными от старости глазами. Увидев Катерину, он поклонился, за ним тут же повторили все деревенские.

   — Мы продукты привезли на первое время. И барышня сама решила узнать, что еще вам требуется, — пояснил Захар.

   Народ выдохнул с облегчением, а Катерина с удивлением посмотрела на деда Василия. Правильно поняв ее взгляд, он ответил:

   — Боялись, барышня, что прибыли вы с плохими новостями и собираетесь продавать нас.

   — Никого продать я не позволю. Да, придется трудно, но наступает весна, надеюсь, справимся, и следующую зиму встретим подготовленными, — слегка дрожащим голосом ответила девушка и повернулась к людям. — Я поговорю сейчас с вашим старостой, мы решим с ним, чего и сколько вам надо. После он раздаст продукты.

   Народ молча стал расходиться.

   — Если не побрезгуете, прошу в дом, — усмехнулся дед Василий.

   «А он не так прост», — подумала Катя, входя следом за Захаром.

   В избе, на вид около тридцати квадратных метров, вместо дверей висели тканевые занавески, отделяя кухню от спальной части, а пол был земляной, поэтому обувь здесь не снимали. Посередине комнаты находился очаг, обложенный камнем. По случаю теплой погоды угли в нем лишь тлели. Недалеко от очага стояли большой стол и пара длинных скамеек. Освещение давали два маленьких оконца, затянутых бычьим пузырем, и отверстие наверху, куда уходил дым от очага.

   — Располагайтесь, барышня, — пригласил Захар, а сам завел разговор со старостой. Катерина молчала и внимательно слушала.

   Договорились, что оставшиеся в деревне Озерное люди переедут в Подлесье, где проживал дед Василий. Вместе легче переносить невзгоды.

   На следующий день планировалось ехать за овцами. Хотели успеть купить до их весенней стрижки. Кроме того, часть полей, насколько хватит рабочей силы, собирались засеять, остальные же отвести под пастбища и сенокос.

   Когда Катя с Захаром вышли из дома старосты, солнце уже клонилось к закату. Девушка отметила недалеко стоящий большой стол, где шла раздача продуктов жителям деревни.

   Рассевшись по повозкам, они пустились в обратный путь. Когда выехали из лесочка, перед их глазами во всей красе, сверкая большими окнами в лучах заходящего солнца, появилась усадьба.

   Господский дом представлял собой двухэтажное строение. Вход отмечался портиком — крытой передней частью здания — и колоннадой. По бокам располагались флигели — для гостей с одной стороны и для слуг с другой. На фронтоне* помещался замысловатый вензель «Щ», первая буква фамилии баронов Щербиных.

   При виде этой красоты сердце Катерины Львовны защемило. И она безоговорочно приняла усадьбу как родной дом.

   *фронтон — так называют часть фасада здания, портика или колоннады, которая находится между карнизом и чердаком. Например, на треугольном фронтоне Большого театра изображен императорский герб с двуглавым орлом.

ГЛАВА 6

Через щелочку задернутых штор проникли лучи весеннего солнца и играючи пробежались по лицу девушки. Весело щебетали птицы — самые приятные для сердца звуки, приносящие покой и негу.

   Катя с удовольствием потянулась. Она услышала возню во дворе, потому поторопилась соскочить с постели. Опустила ноги на пол, и в этот момент в спальню тихо зашла Клавдия.

   — Ой, барышня, я думала, вы еще спите! Сейчас, голубушка наша, принесу теплой водички умыться и велю подать завтрак.

   Катя успела только сходить на ночной горшок, когда служанка вернулась с тазиком в одной руке и кувшином в другой.

   Быстро умывшись и одевшись в чистое платье, баронесса спустилась к завтраку. На столе стояла та же каша, приправленная маленьким кусочком масла.

   В дом зашел Захар, а за ним в дверь просунулась вихрастая голова Петьки. Вечером Катя не видела помощника: он поехал возвращать лошадь с телегой родственнику, прихватив с собой серебряную монету.

   — Мы готовы ехать, барышня.

   — Вы поели? — поинтересовалась девушка, допивая чай.

   Его вкус напомнил ей детство в деревне у бабушки. Бабушка Маша любила делать травяные сборы из иван-чая, душицы и листьев смородины, частенько добавляя и сушеные ягоды — клубнику, малину или вишню.

   — Да, барышня, не извольте беспокоиться.

   Баронесса вышла во двор вслед за помощником. Здесь уже ждал дед Василий вместе с двумя молодыми мужчинами, сильно похожими друг на друга.

   — Барышня, — поклонился староста, — это мои внуки Иван и Николай. Помогут перегнать стадо.

   — Я тут решила, что, кроме овец, нам надо купить быка и трех коров. Дети совсем исхудали, на молоке быстрее поправятся. Двух животинок в деревню отдадим, а третью оставим в усадьбе. И не забыть про кур-наседок. Вы когда собираетесь из Озерного перевозить людей?

   — Начали, барышня. Домов свободных много, женщины по возможности приводят их в порядок. Три избы заселили.

   — Очень хорошо. Едем?

   Мужчины переглянулись между собой. Наступило неловкое молчание.

   — Хм, барышня, а вы на чем поедете? — уточнил дед Василий.

   — На телеге, на чем же еще? — удивилась Катя.

   — Так не по чину баронессе ездить на телеге. Чай, не крестьянка, — усмехнулся старик, поглаживая длинную бороду.

   — Это вы знаете, дед Василий, что я — баронесса, а в городе то неизвестно. Да и кому какое дело, кто на чем приехал? Пусть за собой лучше следят, — нахмурилась девушка.

   Дед лишь крякнул и сел в телегу. За ним подтянулись и остальные. Петька, недолго думая, устроился рядом с Захаром.

   — А ты куда? — удивилась Катя.

   — С вами, — насупился мальчишка. — Что мне дома с бабами делать?

   — Пусть едет, барышня, — вступился за Петра помощник. — Он город знает как свои пять пальцев. Глядишь, чем и поможет. Вон, вчера какую красавицу нам выбрал.

   — Хорошо, только далеко не отходи от нас, — строго сказала девушка. Петька радостно закивал.

   Пока они добирались до Звонгорода, Катерина договорилась со старостой проехаться по неожиданно обретенному хозяйству. Она была городским жителем, но нужда заставляла узнать и выучить то, что раньше ее не касалось никаким боком.

   «Заодно надо присмотреться к новому миру», — подумала девушка.

   Что она не на Земле, стало понятно, когда Катя зашла в кабинет «отца» и увидела карту. Бесспорно, этот альтернативный мир очень походил на ее родной, но здесь было лишь два материка.

   Самый большой напоминал Евразию, только по размерам гораздо крупнее, словно к нему присоединилась Северная Америка. Ни Гренландии, ни Австралии Катя не увидела, но существовала Африка, правда, соединенная с Южной Америкой. Назывались материки до такой степени заковыристо, что девушка даже не стала запоминать.

   Материк, на котором жила баронесса, делился на девять королевств. Их королевство, по словам Клавдии, называлось Росиной. Не считая двух южных государств, где правили вожди, везде процветала монархия. Об остальном Катя планировала узнать из книг, заполнявших кабинет барона. Спрашивать все у служанки — значит, привлекать к себе ненужное внимание.

   Наконец появились ворота города. Катерина даже не заметила за разговорами, что они уже добрались. Денег хватало, поэтому компания сразу проехала на рынок. Телегу оставили на том же месте, где и в прошлый раз.

   По торговым рядам шли плотной группой: впереди дед Василий с Захаром, за ними Катерина и позади нее два внука старосты.

   Сначала направились покупать коров и быка.

   — Коров мы купим, а за остальной скотиной как идти? — тяжело вздохнул помощник.

   — Дядя Захар, за торговыми рядами есть сараи, в них во время ярмарки держат животных, привезенных на продажу. Сейчас рынок небольшой, можно договориться с хозяевами, заплатить несколько монет и оставить на постой купленных коров.

   — А ты знаешь хозяина?

   — Знаю. Дядя Митрофан добрый, иногда меня кормил, — улыбнулся мальчуган, показывая десны вместо зубов.

   — Веди. Договоримся сначала, потом пойдем покупать.

   С Митрофаном, крупным мужчиной с выгоревшими на солнце светлыми волосами, решили вопрос быстро. В его синих очах играли любопытство и интерес, а румяные щеки и добрые морщинки возле глаз придавали вид богатыря из сказок. Он попросил за постой скота полсеребрушки (пятьдесят медных монет).

   — А если еще и овец приведем? — поинтересовался дед Василий.

   — Да хоть лошадей, сумма не изменится. А места хватит.

   Староста одобрительно хмыкнул.

   В итоге они приобрели трех коров, быка, затем пятьдесят овец. После пошли за курами-наседками и, купив двадцать штук, закинули их в мешки, также оставив в сарае. Осталось закупить зерно на посев. Договорившись с продавцами, что зерно привезут прямо в усадьбу, заплатили аванс и решили выдвигаться в деревню. Следовало поторопиться, так как приближалась дойка коров, а идти со стадом означало потратить на дорогу намного больше времени.

   Довольный Петька носился между Захаром и дедом Василием, пока шли за скотиной. И внезапно исчез с глаз.

   Неожиданный крик ребенка заставил Катерину резко остановиться и обернуться. Оказалось, мальчишку крепко держал за ухо полноватый мужчина в белой рубахе, темных штанах и начищенных сапогах.

   — Ты в прошлый раз у меня вытащил кошелек! — шипел он, глядя на морщившегося от боли Петьку. — Сейчас-то отдам тебя в руки закона, паршивец!

   — Отпусти ребенка, — холодно приказала Катя.

   — А ты еще кто такая? Тоже воровка? — усмехнулся незнакомец.

   Катя даже сама не поняла, как со всего размаха ударила его кулаком в нос. И удар, видимо, оказался настолько сильным, что послышался хруст, а из носа мужчины полилась кровь. Тот завопил на всю площадь, повалившись в пыль и размазывая по лицу кровь.

   Место происшествия тут же окружила толпа. Но внезапно народ, судачивший о случившемся, замолк и расступился. Перед девушкой предстал мужчина в темно-синей форме и в шляпе в виде таблетки с козырьком.

   Петька, спрятавшийся за спину Катерины, неожиданно выступил вперед. Девушка непроизвольно обняла его и прижала к себе.

   — Господин городовой, барышня не при чем. Вот этот мужчина накинулся на меня и обвинил в краже кошелька. А я ничего не крал! Я живу с баронессой в усадьбе! — выпалил мальчишка.

   — А где сама баронесса? — поинтересовался городовой.

   — Так вот она, — Петька взял Катю за руку, а на лице мужчины отразилось удивление.

   Тут сквозь толпу протолкались Захар и староста.

   — Барышня Екатерина Львовна, что случилось? — встревоженно поинтересовался помощник.

   — Я же говорила, не позволю обижать своих людей, — отчеканила Катя. — Этот же слизняк тронул ребенка, так как ему, видите ли, показалось, будто тот украл у него деньги. Да еще и меня к воровкам причислил.

   — Да кто поверит, что ты дворянка? Сама себя видела в зеркало? — прогнусавил пострадавший.

   — Мало получил? Так я добавлю, — Захар стал закатывать рукава рубашки.

   — А ну молчать! — прикрикнул городовой, прекращая спор. — Предоставьте ваши документы.

   Сначала документы показал мужчина, оказавшийся купцом, приехавшим из соседнего города продавать ткани. Следом — Катерина. Увидев, что перед ним баронесса, служитель закона тут же взял под козырек.

   — Извините, баронесса. Знавал я вашего батюшку, хороший был человек, — склонил голову он и повернулся к купцу. — А вам, Кузьма Владимирович, придется принести извинения и заплатить за моральный ущерб.

   Торговец вначале гордо вскинул подбородок, но увидев, что толпа смотрит на него с пренебрежением, прогнусавил:

   — Простите, барышня, ошибся. В качестве извинений примите два тюка ткани.

   — Три тюка. Два за оскорбление моего крепостного, а один за то, что обозвали воровкой, — не упустила случай девушка.

   Купец нахмурился, но все же кивнул. Правда, отдал самый дешевый материал, который только у него имелся. А Катерина и этому радовалась. Ее люди ходили почти голыми, а теперь можно сменить лохмотья на нормальную одежду.

ГЛАВА 7

Крестьяне, находившиеся в усадьбе, с интересом наблюдали, как барышня доит корову.

   А началось все так.

   Когда телега впереди стада выехала за ворота Звонгорода, через сто метров навстречу попался добротно одетый мужчина, хлеставший веткой упиравшуюся корову.

   — Пошла! Кому сказал, тварь бестолковая! За что только Творец меня наказал?! — бесновался мужичок.

   Подъехав ближе, Катя внимательно оглядела корову и вздрогнула: точно такая же, рыжая с большим белым пятном между ушами, жила у бабули в деревне. «Кормилица наша», — нежно называла ее бабушка.

   — Стой! — крикнула Катерина мужчине. — Зачем скотину обижаешь?

   Видя, что нашелся защитник, животное грустно замычало, его глаза увлажнились.

   — А тебе-то какое дело?! — рявкнул мужичок. — Моя корова, что хочу, то и делаю!

   — Барышня, что случилось? — поинтересовался Захар, подходя ближе.

   Баронесса не ответила помощнику.

   — Куда ведешь? — слезая с телеги, спросила она у незнакомца.

   — На ярмарку, барышня, — побелел лицом хозяин коровы, поняв свою оплошность. — Продать хочу.

   — Я покупаю ее у тебя. Сколько?

   — Четыре золотых, — не растерялся мужичок, смекнув, что можно заработать.

   — Ты меру-то знай. Мы у торговца по три золотых купили, а ты четыре хочешь, — буркнул Захар и, вытащив три монеты, всунул их мужчине в руки.

   Тот, кланяясь, попятился, потом развернулся и побежал, видимо, боясь, что покупатели передумают.

   — Зоренька, — прошептала Катя корове в ушко, — обидели маленькую нехорошие? Пойдем со мной. Я о тебе позабочусь.

   Скотинка, посмотрев в глаза девушки, сама двинулась следом за стадом.

   Приехав в поместье, Катя оставила десяток кур и Зорьку во дворе, а деда Василия с внуками отправила вместе с остальными животными и зерном в деревню. С утра телегу с лошадью староста обещал вернуть.

   Корова стояла во дворе, молоко капало с ее вымени, но она никого не подпускала, выставляя рога и опрокидывая ведро. Перепробовали все, даже Петька.

   — Екатерина Львовна, нет с ней сладу! Не дается. Сама же мучается, а гонор показывает, — пожаловалась Клавдия.

   Катя, подумав, прошла на кухню.

   — Настя, дай мне фартук, — велела кухарке. Та ничего не поняла, но чистый фартук протянула. А девушка вернулась во двор и скомандовала: — Клавдия, неси ведро, теплой воды и полотенце, — а потом ласково заговорила с коровой: — Зоренька, золотце, хватит капризничать. Никто же не обидит. Давай, умница, нужно тебя подоить, иначе станет хуже.

   Служанка быстро принесла запрошенное барыней. Хозяйка села рядом с коровой, обработала той вымя и начала доить. И Зорька ни разу не дернулась. Катя выдоила полтора ведра. По примерным подсчетам получалось около десяти литров.

   Барыня в роли служанки смотрелась комично, но никто даже не думал смеяться. Крестьяне поражались навыкам девушки.

   — Барышня, как у вас ловко-то получилось. Словно учились где, — подозрительно прищурившись, произнес Захар.

   — А глаза на что? Смотрела и училась. Выжить захочешь — не так раскорячишься, — ответила Катя. Хоть и грубо получилось, зато правдиво.

   Пока не село солнце, Катерина решила пробежаться по своему хозяйству. Позади господского дома находилась малуха (летняя неотапливаемая пристройка), из которой вело два выхода — в сад и во внутренний дворик, где недавно Катя доила Зорьку. За малухой стояла баня, а перпендикулярно ей шли сенник и конюшня вместе с каретной. Напротив располагались хлев, дровяник и амбар.

   Девушка решила, пока возможно, выводить корову и лошадь на луг, а прелое сено выкинуть и убраться в помещениях. Дров, как выяснилось, осталось совсем мало, а от количества продуктов, лежащих в амбаре, хотелось плакать. Что они купили в прошлый раз на рынке, то и находилось в закромах.

   Сад тоже был запущен. Несколько деревьев можно сразу спилить, хотя яблони, вишни и груша цвели хорошо. Растущим вдоль забора смородине и малине требовалось прореживание.

   «Надо узнать, как тут с сахарным песком», — сделала мысленную отметку Катя.

   После обхода хозяйственных помещений она направилась на чердак, где, по словам служанки, стояли сундуки с вышедшими из моды вещами.

   — Показывай, Клавдия, — поднявшись вслед за женщиной, велела Катя, окидывая взглядом площадь работы.

   Сундуков и корзин обнаружилось огромное количество, и все требовалось просмотреть. Она надеялась найти старую одежду бывших хозяев усадьбы и сшить из нее себе обновку, а то через месяц ткань ее нынешнего платья будет просвечивать, словно марля.

   — Сколько же лет это собиралось? — удивилась девушка.

   — Дом принадлежал еще деду вашего батюшки. А все ненужное, но более-менее стоящее, отправлялось сюда.

   — Ладно, начнем.

   Они оторвались от работы, только когда на улице стало темнеть, а свечка уже не давала достаточно света. В итоге в их руках оказалось несколько женских платьев и мужских рубашек. Нашлась и детская одежда. Она вполне могла принадлежать хозяину усадьбы, отцу Катерины. Но самой большой удачей Катя считала сундук, в котором лежали куклы в одежде из дорого материала, а значит, и немалой стоимости.

   — Клавдия, что это за красота? — восхитилась девушка.

   — А вы не помните, барышня? Батюшка привозил вам из далеких земель. Когда он вашей матушке называл их цену, ох как та ругалась! — вытаращила глазищи служанка.

   — Ладно, позже расскажешь. Пока оставим их здесь. Давай спускаться, завтра продолжим.

   Опять Катерина ужинала одна в гостиной, а слуги сидели на кухне. Допивая чай с мятой, она внезапно услышала непонятные звуки, крики, затем сильный грохот. Дверь на кухню распахнулась, и вошел рыжебородый детина, а за ним, как позже поняла Катя, два его помощника.

   Девушка медленно поставила чашку на стол.

   — Уважаемые, чем обязана? — спросила спокойно.

   — Слышишь, Тихон, нас уважаемыми назвали, — рассмеялся стоявший за рыжебородым черноволосый бугай, показывая сгнившие зубы.

   — Сядь, барышня — громким басом произнес командир шайки, увидев, что девушка хотела встать. — Деньги давай!

   — Прошу прощения, какие деньги? — изобразила изумление Катя.

   — Ты из себя дуру-то не строй! Знаем мы, что деньги имеешь. Нам сказал… — начал третий, худой мужичок маленького роста.

   — Цыц, малой! Слишком много болтаешь, — перебил рыжий и так зыркнул на мужичка, что тот аж присел.

   — Не имею. Но имела, не спорю, — ответила баронесса и посмотрела на главаря.

   — Я же сказал — испужается, — улыбнулся черноволосый.

   — У меня нет денег. Вот, все что есть, — Катя вынула из кармана оставшиеся после покупки скотины десять серебряных и положила их на стол. Конечно, основная часть денег была у Захара, но зачем это знать разбойникам?

   Черноволосый подскочил и хотел схватить монеты, но главный ударил по его пальцам дубинкой. Завыв, бугай схватился за руку и отскочил от рыжего.

   — Если вы умный человек, — баронесса посмотрела в глаза главного, — то можете посчитать. Я за усадьбу получила пятьдесят золотых.

   — А не слишком ли ты дешево оценила? — злобно ощерился разбойник.

   — Так это не я, а банк. Они сказали, что без земли дом ничего не стоит. А земля уже в залоге, вот и дали всего пятьдесят золотых. Тем более здесь все дышит на ладан, — Катерина старалась говорить спокойно, хотя внутренности тряслись от страха, словно заячий хвост. — Я купила лошадь, овец, коров, быка. Откуда же у меня деньги?

   — Ну, раз не удалось нам поживиться, то хотя бы душу успокоим. Как, ребятки, с баронессой покувыркаемся? — широко улыбнулся рыжий.

   Разбойники довольно загудели. Катя от испуга подскочила, вытаращив глаза. А главарь, расставив руки, пошел на девушку.

ГЛАВА 8

Катя смотрела в безумные глаза Тихона, в которых светились жажда обладания, инстинкт хищника и безрассудство. Это был взгляд зверя, готового подчинить и убить.

   Она медленно отступала, не отрывая взора от рыжего чудовища, пока не уперлась в стену. Страх охватил тело, сковывал сердце, взял в плен душу. Катя не могла противостоять напору животного, думающего только о низменном желании обладания, доминирования над более слабым.

   Перед тем как сползти по стенке, девушка успела заметить резко расширившиеся от удивления глаза рыжего, и он, вскрикнув, упал на пол, слегка задев руками баронессу.

   Детские ручки обвили шею Катерины, и она расплакалась.

   — Данилка! Данилка, с тобой все хорошо, мой маленький?! — воскликнула, прижимая крепче ребенка.

   — Я не Данилка, а Петька, — произнес мальчик тоненьким голоском, и только тогда баронесса пришла в себя.

   Она отодвинула малыша и посмотрела полными слез глазами ему в лицо. Под носом Петра пролег кровавый след, видимо, успел сильно удариться.

   Это вернуло хозяйку дома в действительность.

   — Кто?! — ее грозный рык заставил содрогнуться всех.

   Девушка обвела гостиную взглядом. Возле двери стоял Захар с уже перевязанной головой, рядом — Клавдия и Настя, придерживая мужчину с двух сторон. Трое разбойников валялись в углу комнаты, причем главарь — без сознания. Дед Василий держал вилы перед его носом, а Иван с Николаем связывали напавших.

   Катя поднялась и на негнущихся ногах подошла к бандитам. Она быстро сообразила, что мальчика обидел парень, одетый в черное: именно он оставался караулить плененных домочадцев.

   — Это мое дитё, и никто не имеет права его трогать. Благодари Творца, что отделался малым. Нанеси ты больше увечий, убила бы, — отчеканила девушка холодным, словно обжигающий лед, голосом.

   Худой мужичок быстро заработал ногами, стараясь подальше отползти от подельника и разъяренной баронессы. Но после того как она наказала одного из нападавших, весь запал у девушки куда-то исчез. Катя обессиленно опустилась на стул.

   — Дед Василий, как вы удачно оказались в усадьбе, — произнесла устало.

   — Так за то Петьку надо благодарить. Пацан забежал в дом и свалился у порога. Долго пытался отдышаться, затем выпалил: «Разбойники!». Тут мы с ребятами схватили вилы и, сев в телегу, погнали к вам. Оставили лошадь неподалеку, чтобы не спугнуть злодеев. Пока этот, — он указал кивком на воющего бандита, — отвлекся на Настьку, Иван ударил его по голове, а потом мы зашли в гостиную. Хорошо, успели вовремя. Знаете, барышня, а ведь у нас такое впервые, — дед кинул острый взгляд на девушку.

   — Они просили деньги, которые я выручила за усадьбу, — пояснила Катя. О том, что банк выдал ей сумму еще и под залог земель, не стала распространяться. Об этом знали лишь она и Захар. — Я никому не говорила. А ты, Захар? — девушка посмотрела на помощника.

   — Если только родственничку своему. Он спросил, откуда я взял деньги расплатиться за аренду лошади. Пришлось сказать, что вам заем дали. А больше никому ни словом не обмолвился, Творцом клянусь! — мужчина изобразил знак бесконечности над грудью.

   — О-хо-хо, Захар, как был в детстве доверчивым, таким и остался. Давно я слышал про Сорона, что он не честным трудом выкупил вольные на всю семью, а разбойничал на дорогах. Правда, не в наших краях, немного дальше, но слухи доходили и до нас.

   — Думаешь, дед Василий, это он? — Захар нахмурил густые брови.

   — Уверен. Крестьянину тяжело набрать такую сумму, можно сказать, даже не под силу. А вам, барыня, надо обязательно нанять охрану. Таких, как эти, — староста пнул одного из связанных носком сапога, — много по баронству шныряет. — Катя кивнула, соглашаясь. — Ванька, выводите их на улицу. Захар, покажи, куда пока закрыть, а завтра Николай съездит к городовому и расскажет, как все случилось. А вы, барышня, идите спать. Мы будем караулить всю ночь по очереди, они вас больше не побеспокоят.

   Ранним утром, когда солнце едва показалось из-за горизонта, окрашивая небо в кроваво-алый цвет, Николай верхом на лошади выдвинулся в сторону Звонгорода.

   Тихий стук в дверь заставил Катерину приподняться. Она с вечера долго не могла заснуть от переживаний, но все же на рассвете сон сморил. Из-за двери показалась голова служанки.

   — Барышня, приехали за разбойниками, вас спрашивают.

   Катерина тут же вскочила с постели.

   — Клавдия, воды принеси.

   — Так я уже приготовила, барышня. Думала, пораньше встанете. Водичка еще теплая, — улыбнулась женщина.

   Быстро умывшись, Катя подошла к кровати и сморщилась. Вчера со всеми этими событиями забыла, что хотела встать пораньше и переделать одно из старых платьев, найденных в сундуке, на свою фигуру. И пусть оно вышло из моды, но ткань-то хорошая, качественная. Сейчас же вновь придется надевать старье.

   Вздохнув, девушка с помощью Клавдии оделась в старое летнее платье голубого цвета с рукавами-фонариками в стиле ампир.

   — Не надо придумывать прическу, просто заплети косу, — попросила служанку.

   Через двадцать минут хозяйка дома спустилась в гостиную.

   — Баронесса, городовой Епифан Сергеевич Старцев, — представился ожидающий там мужчина и поцеловал кончики пальцев девушки.

   — Прошу прощения, Епифан Сергеевич, за задержку. После вчерашних событий не могла долго уснуть, припозднилась.

   Городовой дождался, пока сядет хозяйка дома, и только тогда сел на рядом стоявший стул.

   — Расскажите, пожалуйста, Екатерина Львовна, как все случилось.

   Катя вкратце пересказала, что произошло после ужина и каким образом крестьяне спасли ее от бесчестия.

   — Хорошо спасли! — рассмеялся городовой, поглаживая усы, а двое других, стоявших у двери, усмехнулись. — По заду вилами!

   Тут Катерина вспомнила, как рыжий выпучил глаза от недоумения и боли.

   — Надеюсь, моим крестьянам ничего не будет? Учтите, они защищали мою девичью честь, и я везде стану говорить то же самое. Своих в обиду не дам!

   С каждым словом она начинала больше заводиться.

   — Никто ваших крестьян трогать не собирается, барышня. А вот об охране вам непременно надо позаботиться, — городовой осуждающе покачал головой и протянул девушке бумаги, на которых записывал ее слова.

   — Вы успели допросить нападавших? — поинтересовалась она, когда подписала документы.

   — Молчат, барышня. Видимо, за их душой много таких случаев. Сейчас мы их увезем и передадим бумаги городничему, а как он решит, его дело. Наша задача — забрать их с собой.

   Баронесса проводила городового с разбойниками, зло косящимися на девушку и тех, кто находился рядом с ней, до ворот.

   — А где Николай? — удивилась она, оглядев присутствующих.

   — Так еще не приехал, барышня, — сообщил староста. — Я ему велел после участка заехать в мэрию, посмотреть списки людей для охраны поместья.

   — Спасибо, дед Василий. Уже не первый раз выручаешь, — с благодарностью произнесла Катерина.

   — А как же по-другому, барыня? Вы за нас переживаете, мы — за вас. Творец велел помогать друг другу, — погладив седую бороду, произнес старик.

   Николай появился только после полудня. За ним ехала телега, на которой восседали двое крупных мужчин, полная женщина и двое пацанов-погодок лет семи–девяти.

   Телега остановилась возле усадьбы.

   — Барышня, взял на себя смелость сразу привезти людей, — поклонившись, произнес младший внук старосты. — Дома в деревне пустые стоят, а они, как вольную получили…

   — Подожди, Николай, лучше я сам расскажу, — остановил парня мужчина, явно старший в этой компании. В его серо-зеленых глазах отражалась грусть, какое-то отчаяние, а на красивом лице, обрамленном черными волнистыми волосами, лежала маска печали. — Издалека мы, барышня, из самого Тарара. Зовут меня Акимом, а это мой брат Серафим.

   «А ведь действительно издалека! Им пришлось проехать расстояние, равное расстоянию от Москвы до Санкт-Петербурга!» — удивилась Катя, вспоминая карту в кабинете «отца».

   — Вольную получили после смерти старого хозяина. Служили у него в охране более двадцати лет. А наследник заявил, что мы ему не нужны и дома освободить надо, так как они находятся на его землях. Вот, в одночасье мы остались на улице, — мужчина нервно смял в руке картуз. — Два дня жили на постоялом дворе, пока ваш помощник не нашел нас.

   — А в мэрии сказали, нет у них людей, — добавил Николай. — Хорошо, горожане подсказали, что есть желающие наняться в охрану, только они живут на постоялом дворе. Я и поехал туда, — широко улыбнулся юноша.

   Пока шел разговор, женщина, сидевшая в телеге, ни разу не шелохнулась, с надеждой глядя на Катерину.

   — Предупреждаю: работать придется много, даже очень много, так как мы только вылезаем из нищеты. Вполне вероятно, я не смогу вам заплатить какой-то месяц, но без крыши над головой и без еды, однозначно, не останетесь, — доброжелательно и честно предупредила баронесса. — Можете занять дом в деревне, а можете остановиться во флигеле для слуг.

   Аким с семьей остался в поместье, заняв одну большую комнату. Его жену пока приставили помогать по хозяйству, позже Катя пообещала определить ее туда, куда душа будет лежать.

   Разобравшись со всем, Катерина до самого вечера перешивала себе платья. На следующий день она собиралась поехать на рынок и найти купца, у которого можно узнать цены на кукол в дорогих одежках.

ГЛАВА 9

Красивая рессорная бричка катилась по дороге. На месте пассажирки сидела симпатичная светловолосая девушка в светло-сиреневом с квадратным вырезом платье, узкими в три четверти рукавами, обрамлённые кружевом. Шелковое платье было по щиколотку, отчего стало удобнее передвигаться, с чуть завышенной талией и с тремя пышными воланами на юбке. На месте извозчика сидел Захар, а рядом с бричкой гарцевал на коне Аким. Он был похож на цыгана и, если бы не его серо-зеленые глаза, то можно было принять за одного из кочевых народов.

   Добрались они быстро. Захар помог Катерине спуститься. Она поправила платье, которое перешивала весь вечер и половину ночи для поездки по городу. Разгладив подол руками, она подошла к двери торговой лавки. Именно сюда посоветовал обратиться Захар. Купец занимался покупкой и продажей дорогих изделий или раритетов. Не важно, что это: книги, посуда, драгоценности или столовые приборы, Анатолий Фомич рассматривал всё, представляющее для него интерес и ценность.

   Внутри лавки было светло и пахло как-то по-особенному, хотя Катюшка представляла, что запах в помещении будет пропитан стариной и пылью. Солнечный свет падал с большого окна, кроме этого, на потолке была подвешена люстра, рассчитанная на полсотни свечей.

   -Госпожа, добро пожаловать в мою лавку «Чудес», -произнес мягким баритоном беловолосый старик с белыми усами и зелеными глазами, пристально осмотрев посетительницу.

   -Добрый день, Анатолий Фомич, о вашей лавке идут разговоры, что у вас можно найти любые чудеса света, -решила польстить хозяину Катерина.

   -Не такой уж я торговец, чтобы иметь все чудеса, но всё же кое-что интересное имеется, -довольно произнес торговец и погладил усы.

   -Анатолий Фомич у меня есть одна вещь, может она вас заинтересует? Дело в том, что отец любил путешествовать и привозил мне из заграницы подарки.

   Катерина вынула из сумки куклу, одетую в новое платье, сшитый из такого же материала, что наряд девушки. Хмыкнув, купец взял в руки игрушку. Он не стал рассматривать изделие, лишь отбросил длинные волосы и взял в руки лупу. Чем больше он смотрел, тем больше его взгляд становился задумчивым.

   -Скажите, барышня…

   -Зовите меня Екатериной Львовной или же просто баронессой, -перебила купца девушка.

   -Баронесса, я сейчас задам вам вопрос, который может удивить вас, но задавая его, я не хочу ни в коем случае как-то вам навредить.

   -Спрашивайте, -улыбнулась девушка.

   -Начну, пожалуй, с истории. В далеком королевстве Индозии в стародавние времена жил мастер поделок. Качество игрушек, которые он делал, были на высоком уровне. Однажды мастер получил королевский заказ на изготовление кукол. Всего их должно было быть семь. И на каждую игрушку надо было сшить платье одного их цветов радуги. Мастер одел кукол с темным цветом волос в красный, оранжевый и фиолетовые платья, на рыженьких- желтое и зеленое платья, а на светловолосых-голубое и синее. К сожаленью, на кануне дня, когда куклы должны были покинуть мастера и отправиться во дворец, они исчезли. В результате мастер был наказан, хотя, его вины в этой истории не было.

   -Не хотите же вы сказать, что мой отец украл эту куклу? -стараясь держать себя в руках, поинтересовалась девушка.

   -Ну что вы, баронесса, Эта история произошла около трехсот лет назад, а может и больше. Я не для этого рассказал её вам. После этого случая было сделано много поделок, но я заметил, что она одна из тех пропавших. Мало кто знает, что кроме клейма, находящегося под волосами, мастер ставил еще один знак. Так вот, тайный знак есть. Хотел бы знать, баронесса, у вас она одна или есть еще?

   Катя молчала, не знала, что сказать. С одной стороны было хорошо, что она нашла такой раритет, а с другой-надо было опасаться разбойников, которые смогут просто отнять то, что она имеет в своих руках. Важны были не куклы, сколько бы они не стоили, важны были деньги, которые должны идти на расширение и укрепление хозяйства, а также спокойной жизни без всяких хищников на чужое добро. Хозяин лавки продолжал ждать, не задавая вопросов и давая время на размышления.

   -У меня их пять. Предупреждаю сразу, одежда на них потрепанная, поэтому нужна реставрация.

   -Простите, не понял, что нужно?

   -Я хотела сказать восстановление, -ругая себя, постаралась исправить свой недочет Катерина.

   -Екатерина Львовна, если вы собираетесь продать всю коллекцию, то лучше оставить их в том, в чем они были куплены. Пусть даже они в изношенных одеждах. Я все сделаю сам.

   -За сколько вы их купите?

   Купец усмехнулся.

   -Обычно я всегда первым спрашиваю: «Что вы хотите за свои вещи»? Я могу дать за пять кукол двадцать пять золотых.

   Катя умела торговаться, особенно это делала тогда, когда была в декретном, и денег на всё не хватало. Как же это было давно. Она вздохнула и выдохнула, чтобы успокоить нервы.

   -Пятьдесят, -тут же ответила Катерина.

   Захар, который наблюдал со стороны, вытаращил глаза, услышав сумму.

   -Помилуйте, баронесса, -аж застонал купец. -Тридцать.

   -Хорошо сорок пять, -в тон ему ответила девушка.

   -Тридцать пять, всё, Екатерина Львовна, больше не могу дать, так вы меня по миру пустите.

   -Хорошо. Тридцать пять.

   Увидев, как купец довольно улыбнулся, Катерина подумала: «Не продешевила ли»? Но делать было нечего, раз дала согласие. Выезжая из усадьбы, она рассчитывала самое большее — это получить хотя бы золотой.

   Анатолий Фомич отдал семь золотых за одну куклу и попросил завтра привезти остальные. Баронесса обещала доставить в самое ближайшее время.

   Захар помог хозяйке забраться на бричку.

   -И где вы научились так торговаться, барышня? -с изумлением в голосе, поинтересовался мужчина.

   -Ох, Захар. Всему научишься, если боишься потерять остатки того, что имеешь. Нам на рынке что-нибудь нужно?

   -Для кур семена подсолнечника купить, барышня.

   -Посадить хотите?

   -Можно и посадить, но хозяюшки просили для кур. Нужно добавлять в корм, чтобы птица, сев высаживать яйца, дала хороший приплод.

   До рынка доехали быстро, город хотя и был портовой, но небольшой, поэтому все находилось в пешей доступности.

   Бричка остановилась недалеко от рынка. Захар побежал за семенами, а Катерина решила пройтись вдоль открытых лавок. Запах знакомых пряностей ударил в нос девушки.

   -Кари,-воскликнула она.

   Для той, которая любила индийскую кухню и часто готовила для семьи блюда, сдобренные приправой, знакомый запах навеял воспоминания. Смахнув слезу, она подошла к продавцу. Черноволосый кареглазый очень симпатичный юноша стоял за прилавком.

   -Госпожа, что желает? -поинтересовался он.

   -Хочу посмотреть ваши десерты. Что можете предложить?

   -Оооо, госпожа, наши десерты самые нежные и вкусные, они привезены из самой Индозии. Я могу вам предложить халву разных видов, ладду (десерт из гороховой муки), фирни (сладкое блюдо из молока и рисовой муки).

   В голове Катерины крутилось слово «Халва», а продавец продолжал показывать и расхваливать свой товар.

   -Любезнейший, а сколько стоит ваша халва?

   -Для вас недорого господа, всего три серебряные монетки.

   -Хорошо, дайте мне на пробу, -Катя решила попробовать десерт на вкус.

   За три серебряные монеты она получила на руки маленький кусок халвы размером чуть больше коробки спичек. Не зря, ох не зря она зашла в эту лавку. Вкус халвы напомнил ей свекровь, которая часто учила совсем молодую невестку готовить сладости своими руками. Одним из них и была халва.

   Подойдя к ребятам, она увидела, что Захар прикрепляет на заднюю часть брички мешок с подсолнухом. Видя, что Катерина внимательно посмотрела на мешок, мужчина стал оправдываться.

   -Барышня, не было у него маленьких мешков, пришлось взять, что осталось, иначе бы не продал, а у остальных торговцев, она была слишком мелкая и с мусором.

   -Всё хорошо, Захар, она не пропадет, не переживай.

ГЛАВА 10

Переодевшись в домашнюю одежду, Катерина велела запрягать телегу, чтобы доехать до Подлесья, где крестьяне с рассвета начали стрижку овец.

   Все жители собрались на большой полянке. Среди работников ходила, опираясь на клюку, престарелая сгорбленная женщина. Кого-то она гладила по голове своей шероховатой ладонью, кому-то указывала на недочеты в работе, на разбаловавшихся ребятишек могла и поворчать, но ласковые слова доставались всем.

   Заметив, как Катерина внимательно следит за происходящим, Захар улыбнулся.

   — Это Полина, жена деда Василия, — пояснил помощник. — Хорошая женщина. Дети возле нее всегда крутятся, а она, как курочка-наседка, ходит и за каждым присматривает.

   Петька заметил баронессу первым и побежал навстречу. За ним, словно колобок, покатился Рыжик. Самой-то хозяйке некогда заниматься щенком, а Петьке в удовольствие, вот и носятся друг за другом.

   — Барышня, вы приехали! — радостно воскликнул мальчуган.

   — Куда же я без вас. Надо посмотреть, что выходит, — улыбнулась ребенку Катя. Народ хотел подняться для приветствия, но она лишь махнула рукой. — Работайте, отвлекать не буду. Бабушка Полина, поговорить надо.

   Они отошли ближе к телеге, стараясь не мешать стрижке. К тому же неизвестно, как поведут себя овцы при чужом человеке.

   — О чем задумались, барышня? Если хотите спросить — спрашивайте. Мы, старики, всю жизнь прожившие на земле, много знаем секретов, — старушка хитро улыбнулась и посмотрела на Катерину светло-голубыми глазами.

   — Я не очень разбираюсь в этом деле, а хотелось бы. Захар сказал, раньше основным видом деятельности у вас было скотоводство.

   — Ох, деточка… Извини за такое простецкое обращение, не обижайся. Хоть и госпожа, но, вижу, переживаешь за нас, стараешься, больше к крестьянам тянешься, чем к дворянам.

   — Не обижаюсь, бабушка Полина. Так оно и есть. Самая первая задача — поднять хозяйство. Отец продавал шерсть, а я не хочу. Мне кажется, продажей сырья мы намного меньше заработаем, чем готовыми изделиями.

   — А что ты хочешь с ней делать? — поинтересовалась старушка и хитро посмотрела на девушку.

   «Жена мужа стоит! — подумала Катерина и мысленно ухмыльнулась. — Что староста, что его супруга непростые люди, ой непростые. Но мы тоже не лыком шиты».

   — А вы посоветуйте, бабушка Полина. Вижу, есть у вас задумка, — улыбнулась она.

   — Сколько раз я говорила Льву Ильичу — мы многое теряем, отдавая за копейки шерсть, — посетовала жена старосты. — Послушай меня, барышня. Если хочешь, чтобы у тебя дело пошло, нужно после вычистки разложить шерсть по качеству. Часть, срезаемая с брюха, с ног, с ляжек по составу и длине волос намного хуже, поэтому она пойдет на одеяла, подушки, валенки, тапочки и другое. А вот самая качественная шерсть растет на боковинах и спине. Из нее хорошо бы спрясть нитки и связать красивые вещи. Барин складывал полностью руном, не отделяя более качественную от плохой, отсюда и цена низкая.

   — Спасибо, бабушка Полина, за науку. Я с вами согласна. Думаю, крестьяне под строгим вашим надзором сделают все как надо, — улыбнулась Катерина.

   — Не беспокойтесь, барышня. Мы с моим стариком присмотрим.

   Старушка поклонилась барыне и вернулась в круг людей, которые нечасто, но поглядывали с интересом на беседующую пару.

   — Захар, поехали домой, — велела Катя. — Петька, ты с нами?

   — Барышня, можно я останусь? — заканючил мальчишка.

   — Если не желаешь помочь в одном интересном деле, то, конечно, оставайся, — нарочито безразлично ответила баронесса и уселась на свое место. Захар тронул вожжи.

   Петька посмотрел на отъезжающую телегу, на ребят, играющих рядом с трудящимися родителями, затем вновь на телегу. В итоге любопытство победило. Он, подбежав, взобрался и уселся рядом с Захаром. Следом тут же запрыгнул Рыжик и устроился на острых коленках ребенка.

   Терпения мальчика хватило на пять минут.

   — Барышня, а про какое интересное дело вы говорили?

   — Сладость готовить. Захар, у нас есть сахарный песок?

   — Есть, барышня. Еще ваш батюшка перед смертью купил целый мешок. Обычно все чай пьют с медом, не привыкли мы к этой заморской диковинке, вот и потратили совсем малость.

   — Замечательно! Хочу попробовать сегодня приготовить угощение для себя. Если понравится, может, и на продажу выставим.

   Захар не ответил, лишь хмыкнул. «Чем бы госпожа ни тешилась, только бы не скучала и дурь в голове не держала», — подумал он. Мужчина вспомнил, как вытаскивал девицу из пруда, и передернул плечами. Страху он натерпелся тогда больше, чем сама несчастная.

   Вскоре показалась усадьба. Аким вчера поработал топором и подправил покосившиеся ворота, а сегодня занимался забором. Катя слезла с телеги и прошла на кухню. Петька не отходил от девушки ни на шаг. Он ничего не спрашивал, только умоляюще заглядывал в глаза.

   — Захар, принеси, пожалуйста, семена подсолнечника. Много не надо, половины мешка хватит.

   Пока мужчина выполнял распоряжение, Катерина убрала волосы под косынку и повязала фартук. Затем с Петром села чистить семена от шелухи, вскоре к ним присоединились Клавдия и кухарка Настя.

   Была сделана лишь половина работы, а Петька уже начал елозить: мальчику надоели однотипные действия. Ему хотелось скорее перейти к сладостям, несколько минут назад упомянутым барышней Екатериной Львовной.

   Когда они закончили, Настя унесла семена для промывания, а после разложила их на солнце для просушки. Катерина тем временем подготовила сахарный сироп и, разбив пять яиц, стала хорошенько взбивать белки, отделив их от желтков.

   Вера Александровна, ее свекровь, любила приговаривать, что все нужное как для еды, так и для лечения растет под ногами. Вот и при приготовлении домашней халвы она рассказывала о мыльном корне. Катя думала, что мыльным называют только корень мыльнянки. Оказалось, не совсем так. «Мыльными» называются корни многих растений, имеющих в составе достаточное количество сапонинов — природных веществ, способных вспенивать любые «композиции». Сюда относится и мыльнянка, и солодка, и лакрица.

   «Большое спасибо за учебу», — очередной раз помянула добрым словом мать мужа Катерина, взбалтывая белок.

   Через некоторое время семечки подсохли. Хозяйка попросила Настю пережарить их до желтоватого цвета и перемолоть. И с открытым ртом наблюдала, как кухарка орудует жерновами. Катерина впервые видела парные каменные диски с ручкой для перемола зерна.

   Взбитые белки девушка вылила в чан, добавила охлажденного сиропа и медленно стала всыпать халвин — так называлась мука, приготовленная из жареных семян.

   Вот тут начинался самый серьезный процесс в изготовлении восточной сладости: нужно специальными веслами вымешивать халву, чтобы масса стала однородной — не склеенной, а отслаиваться волокнами. И чем длиннее волокна, тем вкуснее и качественнее считалась халва.

   Вместо весла баронесса приспособила полуметровую палку, сделанную из ветки толщиной с запястье. Захар содрал кору и один конец обтесал до нужной формы.

   Работать пришлось долго, но результат того стоил.

   Когда все было готово, Катя с помощницами вытащила из чана халву и начала формировать ее в брикеты, пока масса не успела застыть.

   Петьке, как самому голодному, досталось пробовать первым. Он откусил и, причмокнув, зажмурился от удовольствия. Взрослые, увидев блаженство на лице мальчугана, тоже попробовали сладость. Звуки восхищения, удивления, стоны наслаждения слились в одно целое.

   Катерина поняла — затея оказалась удачной. Значит, можно готовить халву на продажу.

ГЛАВА 11

В одночасье навалилось много дел.

   Выслушав слова восхищения и благодарности от слуг, Катерина зашла в кабинет отца и села за расчет себестоимости продукта, который решила выставить на продажу.

   В данный момент изготовление халвы не требовало особых затрат финансов, времени и сил. Проблемы девушка ожидала только в закупке сахара, так как тот в этом мире получали лишь из сахарного тростника. Процесс его извлечения из свеклы здесь не знал никто, а сама Катерина никогда не заморачивалась такими сведениями.

   По расчетам баронессы, если за кусок халвы просить один серебряный, все равно расходы покроются. Но девушка решила брать по две серебряные монетки. Надо же думать не только о делах насущных, но и не забывать о займе.

   Слабым местом ее плана была обертка. Катерина сломала голову, не зная, что придумать. Бумага в Росине — дорогое удовольствие, даже самая дешевая сильно увеличит сумму затрат.

   В это время Клавдия, чтобы сшить обновку Петьке, вытаскивала лоскутки из своего холщового мешочка, где хранила остатки тканей. Материал, полученный от провинившегося купца, весь раздали по деревням, а о себе-то не подумали, вот и остались ни с чем. Поняв оплошность, Катерина решила в следующую поездку купить несколько рулонов, так как требовалось не только сшить одежду, но и заменить постельное белье. К тому же, после разговора с бабушкой Полиной, баронесса решила заняться изготовлением одеял и подушек.

   Заинтересовавшись, Катерина присела возле служанки и стала перебирать лоскутки. В детстве она любила придумывать куклам модные платья и сама же реализовывала свои идеи, благо, в школьные годы девочек на уроках труда учили шить и готовить.

   Тут ей в руки попался материал, напоминающий парчу.

   — Клавдия, от чего этот кусок остался?

   — Так от платья вашей матушки. Оно сохранилось, я заметила его в одном из сундуков, — служанка удивленно подняла глаза на хозяйку.

   — Вероятно, не обратила внимания, — задумчиво произнесла девушка.— А если мы халву завернем в него, достойно будет смотреться?

   — Я видела в одной из лавок в городе, как конфеты упаковывали в специально сшитые мешочки. Наверное, и халва в такой упаковке будет смотреться богато.

   Тут Катя увидела входящую в ворота Алену, жену Акима, помогавшую деревенским со стрижкой овец. Сейчас женщина выглядела сильно уставшей и еле передвигала ноги. Кисти ее рук были красными и припухшими.

   — Алена, что с руками? — поинтересовалась баронесса.

   Женщина недоуменно посмотрела на свои руки, потом перевела взгляд на хозяйку.

   — Барышня, так шерсть пересортировывали и мыли щелоком. Отсюда и краснота.

   Вот когда Катя пожалела, что, в отличие от других попаданок, не знает процесс изготовления мыла. Такое бы умение сейчас очень пригодилось.

   — Намажь маслом или жиром, легче будет. По крайней мере, не так потрескается кожа, — посоветовала она.

   «Все же надо поискать в лесу мыльнянку лекарственную, иначе женщины без рук останутся», — взяла себе на заметку Катерина.

   — Клавдия, надо матушкино платье постирать и разрезать на кусочки. Заверну в них халву. А завтра съезжу в город и куплю семена подсолнуха.

   Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Неожиданный приезд служителя закона спутал все планы.

   Увидев знакомого городового, Катерина пригласила его в дом.

   — Доброго дня, Екатерина Львовна. Придется вам проехать с нами, — заметив удивление девушки, мужчина уточнил: — Это по вопросу нападения на вашу усадьбу. Возьмите своего крестьянина Захара.

   — Конечно, Епифан Сергеевич. Я только приведу себя в порядок. Прошу простить.

   Баронесса поднялась в спальню, переоделась в кремовое платье, недавно переделанное Клавдией, сделала простую прическу и спустилась к городовому. Бричка уже ждала у ворот.

   Катя понимала, что рано или поздно ее бы вызвали к городничему, но непонятное чувство беспокойства зудело где-то внутри.

   Доехали быстро. Полицейский участок находился на главной площади города недалеко от храма Творца и представлял собой серое двухэтажное здание. Двери постройки ни на минуту не закрывались, периодически кто-то в форме и без входил или выходил из здания.

   С помощью Захара Катерина слезла с брички и пошла за городовым, успевшим соскочить с лошади и привязать ее к коновязи*. Аким же, в последний момент решивший поехать с ними, так и остался сидеть на коне.

   Просторный кабинет городничего был под стать хозяину — такой же большой, с массивным рабочим столом и огромным шкафом, сверху донизу забитым бумагами.

   Навстречу Кате поднялся высокий, почти круглый мужчина с добродушным розовощеким лицом.

   — Баронесса, добро пожаловать в мою обитель.

   Он прикоснулся губами к пальчикам посетительницы.

   — Добрый день, господин городничий.

   — Прошу, не надо так официально! Зовите меня просто Феликс Егорович. Присаживайтесь.

   Девушка устроилась в кресле для посетителей, Захар молча встал за ее спиной.

   — Получить ваше приглашение оказалось неожиданностью, уважаемый Феликс Егорович.

   Мужчина, нахмурившись, что-то поискал на столе среди бумаг.

   — Ах вот она, — наконец довольно буркнул, доставая темную папку. — Екатерина Львовна, дело, связанное с нападением на вашу усадьбу, удачно расследовали. Вскрылось, что разбойники, которых вы нам сдали, шли по наводке.

   — Я догадывалась. И дед Василий, староста моей деревни, спасший нас в последнюю минуту, так же считает.

   — Нанимателем бандитов оказался вольный Сорон Тихонов. Да и, как выяснилось, деньги для выкупа своих родственников он заработал грабежом и убийствами. Мы его арестовали. При допросе он рассказал, от кого получил информацию.

   Лицо Захара тут же побледнело, а плечи опустились.

   — Знаю, господин городничий. После всех событий мы сидели в гостиной, и тогда Захар вспомнил, что единственный, кто знал про деньги, — это его родственник. А дед Василий подтвердил, что о Сороне ходят плохие слухи. В тот вечер Захару досталось больше остальных: получив сильный удар по голове, он долгое время пролежал в отключке. Даже после того как разбойников схватили и мои крестьяне освободили нас, он еле стоял на ногах. Уверена, его вины здесь нет.

   Городничий внимательно посмотрел на застывшего столбом Захара.

   — Вам лучше знать своих крестьян, барышня, — не стал спорить Феликс Егорович. — Скоро суд над Сороном и его шайкой. Приглашение на него вам пришлют.

   — Спасибо, господин городничий. За все.

   Катерина поднялась, следом встал хозяин кабинета и склонил голову.

***

Домой ехали молча. Никому больше не хотелось затрагивать этот вопрос.

   По приезду в усадьбу Катерина вызвала Захара в свой кабинет. Она прекрасно видела, как переживает помощник, во всех бедах обвиняющий себя. Подобное самобичевание требовалось уничтожить в зародыше.

   — Захар, посмотри на меня. Ты сейчас винишь себя, занимаешься самокритикой, но это неправильно.

   — Барышня, я виноват, что рассказал о полученном вами займе, — голос мужчины дрогнул. — Если бы не моя болтливость, то ничего бы не случилось.

   — Не факт. Вряд ли бандиты пришли только потому, что ты сказал о чем-то Сорону. Такие люди не пойдут на дело, пока не получат дополнительные доказательства. Вполне возможно, его человек караулил у банка, затем проследил за нами и увидел, сколько и чего мы закупили. Если поразмыслить, то найдется много таких вероятностей, где мы показали, что золото у нас имеется.

   — Но Сорон назвал меня, — Захар поднял на Катерину глаза, в которых тлела надежда.

   — Подумай, а на кого ему указывать, когда городовые стараются вытянуть из него правду, порой жестко? Своих людей он не рискнет сдать — руки у них длинные и на каторге достанут, — а тебя можно. Ты хоть и родственник, но дальний. И еще, Захар. Городничий думает так же, как и я. Иначе бы не отпустил из своего кабинета, — Катерина ободряюще улыбнулась помощнику.

   Коновязь* — место для привязывания лошадей в виде столба с кольцами, кольев с протянутой по ним веревкой или закрепленной в горизонтальном положении поперечины.

   Конец ознакомительного фрагмента

   Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна - то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.

   Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.

   В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») — идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

ГЛАВА 12

Женщины продолжали перебирать, стирать и сушить шерсть. Мужчины были на посевной, стараясь засеять как можно больше пахотной земли. Домашними огородами занимались более-менее взрослые дети, а хозяюшек с совсем малышами бабушка Полина отправляла пораньше домой, чтобы женщины успели обработать маленький участок рядом с избой. Со всеми вопросами, если дед Василий отсутствовал, обращались к его супруге.

   Видя, как народ старается помогать своей хозяйке, Катерина немного успокоилась. Сегодня она планировала посетить лавку Анатолия Фомича, а затем проехаться по другим, купить ткани, а также несколько мешков подсолнуха.

   Когда они покинули усадьбу, Аким, как обычно, ехал рядом.

   — Аким, все забываю спросить, у вас в деревне, кроме тебя, не найдется еще тех, кого выгнал новый хозяин? — поинтересовалась баронесса.

   Она хотела нанять еще мужчин для охраны, а также привлечь в деревню строителей, кузнеца и ремесленников. Если решила поднимать хозяйство, то надо смотреть в будущее. А умелые руки крестьян и вольных наемников точно понадобятся.

   — Есть, барышня. Я, не спросивши вас, написал письмо. Может, кто-то и рискнет приехать, но не уверен: уж больно далеко находится Тарара.

   — Молодец, что написал. Нам люди очень нужны, — похвалила девушка. — Сейчас главное — поставить производство, а потом планируется переделка домов крестьян. Не нравится мне дырявая крыша над очагом, лучше печку установить.

   — Печку, барышня?

   — Да. Это такое сооружение, которое будет греть весь дом в течение суток, а заодно на нем можно готовить. Тепло там держится долго, и никакой дыры в крыше не нужно.

   — Впервые слышу о таком! — удивился Аким, а Захар лишь хмыкнул.

   — Я не могу рассказать, как печку кладут, но нарисовать, как она выглядит, сумею. А там, глядишь, светлые головы сообразят, — улыбнулась Катерина.

   К слову сказать, баня на заднем дворе тоже имела очаг, над ним висел здоровенный котел с кипевшей водой, а рядом находилась кадка с холодной, и ту же дыру для выхода дыма.

   Наконец, показалась лавка Анатолия Фомича. Долго там не стали задерживаться. Получив деньги за оставшихся кукол и поблагодарив хозяина, поехали за тканями.

   Проезжая мимо лавки с восточными товарами, Катерина попросила Захара остановиться. Подошла к торговцу и уже другим взглядом окинула прилавок. Взглядом не просто покупателя, а леди, желающей заняться своим делом.

   В первую очередь девушка рассмотрела сладости на прилавке, затем перешла к приправам. Ох как любила Катерина в прошлой жизни бродить по индийским магазинам и покупать всяческие специи! Здесь выбор был намного меньше, чем на Земле, но радовало, что он был.

   Она купила кардамон, шафран, корицу, мускатный орех, кокосовую стружку, немного грецкого ореха для пробы. И, посомневавшись, острого красного перца. Заплатив за все двадцать серебряных монет, довольная баронесса села в бричку.

   Следующей точкой по плану шла лавка купца, торговавшего тканями. Катя решила не обращаться к тому хаму, которого встретила в первые дни пребывания в этом мире, а проехала дальше.

   — У Афанасия Прохоровича можно приобрести хорошую ткань. Если же мы возьмем достаточно много, он сделает скидку, — сообщил Захар, помогая барышне спуститься.

   Швейная лавка купца ломилась от изобилия товаров, привезенных если не со всего света, то из других королевств точно. В большой комнате по периметру стояли стеллажи высотой от пола и до потолка, заполненные рулонами разнообразных тканей, за длинным прилавком находились полки с готовой мужской и женской одеждой, различного вида платками и шалями, а также приспособлениями для шитья, вязания и вышивки.

   Открыв дверь, Катерина обомлела. Разинув рот от изумления, она застыла на пороге. От изобилия разбегались глаза.

   Хозяин лавки дал девушке время осмотреться и только потом обратил внимание на себя:

   — Что желает госпожа?

   Катерина оторвала взгляд от приворожившей ее красоты и повернулась к хозяину лавки. На нее с улыбкой взирал кареглазый, с темно-русыми вьющимися волосами довольно молодой мужчина в белой вышитой рубашке.

   — Понравилось? — с гордостью поинтересовался Афанасий.

   — Очень! — выдохнула девушка.

   — Тогда выбирайте, что вам больше по душе. Если понадобится, подскажу.

   В итоге, после забега по лавке, баронесса остановилась на трех рулонах льняной ткани, нитках, иголках, разноцветных ленточках. Ну и девичья душа запросила еще много чего «очень нужного».

   «Странно… Я вроде не шопоголик, но здесь не могла остановиться», — удивилась Катерина.

   Посмотрев на иголки, она неожиданно вспомнила, что ей требуются щетки для шерсти, и чуть не ударила себя по лбу.

   — О чем-то забыли? — тут же поинтересовался продавец.

   — Да. Мне нужны щетки для обработки шерсти.

   — Вы, вероятно, имеете в виду гребень-чесалку? Есть, госпожа. Вы, наверное, не заметили.

   Мужчина подошел к одной из полок и вытащил гребень, совершенно не похожий на виденный Катей на Земле. Этот инструмент больше походил на деревянный молоток, к верхней части которого перпендикулярно прибиты тонкие длинные гвозди.

   «Пока обойдемся им. А потом уже попробуем сделать новый», — решила Катя и попросила:

   — Добавьте, пожалуйста, к товару шесть пар чесалок.

   Был почти полдень, и рынок гудел, словно рой пчел: люди завозили, привозили, продавали, покупали товар, торговались и спорили. Все смешалось в одноголосие.

   Купив мешок гороха, а также семян подсолнуха, команда баронессы собралась домой. По дороге Катерина рассматривала приправы, вдыхая их аромат и вспоминая прошлую жизнь. Неудержимая тоска сжимала сердце.

   Стараясь не дать вырваться потоку слез, девушка несколько раз медленно вдохнула и выдохнула. Не стоит гневить судьбу, давшую ей второй шанс на жизнь.

   Вытерев повлажневшие глаза, Катя посмотрела на пакетик с красным острым перцем.

   «Для засолки пригодится», — подумала и хотела уже убрать приправу, как перед самым носом Захара пролетела стрела. На несколько сантиметров правее, и она вонзилась бы в голову помощника.

   — Гони! — крикнул Аким и выстрелил в сторону густо стоящих деревьев. Раздавшийся крик дал знать, что мужчина не промахнулся.

   Тем временем с обеих сторон из-за деревьев на дорогу стали выскакивать люди, причем трое — верхом.

   Бричка помчалась вперед, а за ней, стегая коней, летели всадники, сильно похожие друг на друга.

   — Это братья и дети Сорона! — выкрикнул Захар, подгоняя лошадь.

   Расстояние сокращалось.

   Повернувшись, Аким выпустил вторую стрелу, угодившую одному из всадников в левый бок. Светлая рубашка разбойника моментально пропиталась кровью.

   Двое из преследователей, ужасно сквернословя и поминая чью-то мать, продолжили погоню за повозкой. Еще чуть-чуть, и голова лошади оказалась наравне с бричкой. Посмотрев на пакетик, который так и не успела убрать, Катерина открыла его и взмахнула перед мордой животного. Перец попал тому не только в нос, но и в глаза.

   От неожиданности и боли лошадь заржала и встала на дыбы. Не ожидавшего такого подвоха всадник слетел на землю и попал под копыта второго, мчащегося следом.

   Бричка вырвалась вперед.

ГЛАВА 13

Захар остановил взмыленную лошадь, только когда на горизонте показалась усадьба. Катерина на негнущихся ногах спустилась с помощью Акима с брички, села на пенек у дороги и нервно оглянулась туда, откуда только что приехали. Стояла тишина, нарушаемая лишь жужжанием пчел, стрекотанием кузнечиков, гудением шмелей и щебетом пташек.

   Девушка обхватила себя руками. Ее бросало то в жар, то в холод.

   — Ребята, что это было?

   — Сыновья Сорона, госпожа, — хмурясь, ответил Захар. — Они хотели или наказать вас, а по-нашему, по -народному сказать, снасильничать, затем пустить нехорошие слухи об испорченности баронессы, или же заставить забрать жалобу на их отца. Но вы и сами не знали, что в нападении на усадьбу замешан Сорон, значит, первый вариант. Простите, барышня.

   — Ваши предложения?

   — Надо доложить городовому. И, желательно, предупредить господина городничего, — высказался Аким.

   — Нет, никто сегодня туда не поедет! И, Захар, попроси, пожалуйста, деда Василия прислать в усадьбу внуков. Вас будет пятеро, а это уже сила, — немного успокоившись, велела Катерина.

   Она повернулась посмотреть, что с купленным товаром. К счастью, даже при такой дикой скачке все осталось на местах.

   Посидев еще минут пять, баронесса поднялась и медленно подошла к бричке. Ноги уже неплохо слушались, но каждая клеточка тела продолжала мелко дрожать. Захар подал руку госпоже, и та с трудом влезла на сидение.

   Лошадь до сих пор не могла прийти в себя, периодически храпела, по ее шкуре пробегала дрожь. Увидев это, Катерина так разозлилась, что решила сделать все, лишь бы наказать злодеев.

   — Знаешь, Захар, я передумала. Позови к нам деда Василия с внуками, может, кого-то из них пошлем