Мэлвин Райс и тайное общество рогоносцев. Наталья Аверкиева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17

АННОТАЦИЯ

В городе Туманные Холмы на улице Вишневая убит лорд Салливан. Всё указывает на то, что убийцей стала его супруга леди Ядвига Салливан. Но женщина утверждает, что и пальцем не трогала мужа. Она просит Мэлвина Райса, молодого, но уже достаточно известного в узких кругах детектива, спасти ее от виселицы и найти убийцу. Мэлвин берется за дело. Он и подумать не может, в какую неприятную историю вляпается, распутывая любовные похождения леди Салливан.

ГЛАВА 1

Ночь у Мэлвина Райса не задалась с самого начала. Сначала на него устроили засаду, а потом и вовсе чуть не убили. Поэтому домой он явился в виде категорически не допустимом для приличного молодого человека его статуса — в грязном сюртуке, выбившейся рваной рубахе, не менее рваных на пятой точке брюках, одного ботинка на нем не было, а второй оказался безнадежно испорчен. Ключи от дома он использовал в бою в качестве отвлекающего элемента, поэтому в дверь пришлось звонить и будить домочадцев — старшую сестру Мелису и их экономку госпожу Элис.

   — Мэлвин, — закатила глаза Мелиса, кутаясь в теплый плед. Она стояла перед ним в ночном чепчике и халате, наспех надетом на кружевную ночную сорочку. — Ты позоришь наше доброе имя. Что подумают соседи?

   — Прости, — виновато улыбнулся он, быстро заходя в дом. — Сегодня действительно доброе утро.

   — Глядя на тебя, так не скажешь, — фыркнула сестра и ушла к себе.

   Госпожа Элис, тоже одетая соответственно раннему часу, тяжко вздохнула и едва слышно произнесла:

   — Я приготовлю вам ванну. — И удалилась на второй этаж.

   Мэлвин перестал улыбаться. Прикрыл глаза, собираясь с силами. Потом зубами стянул с рук широкий шарф и решительно направился наверх. Ему очень хотелось снять грязную и мокрую одежду. И наручники, которые, слава богам, никто не заметил.

   Вообще, будучи одним из хранителей потомственных Междумирья, он отказался от службы и занимался разными деликатными делами. Нет-нет, ничего криминального, скорее наоборот: исполнял отдельные поручения конфиденциального характера, помогал доставить что-либо из одного Мира в другой, проводил небольшие расследования, искал пропавших правителей чужих Миров и прочие мелочи, за которые в Управлении по особо важным делам не брались в виду их малозначимости. Междумирье находилось на границе Миров и считалось местом, в котором можно, что называется, «пересидеть бурю», «исчезнуть из вида» или вовсе «залечь на дно», поэтому главной задачей Управления по особо важным делам было как раз найти тех, кто пришел «пересидеть» и «исчезнуть», — беглых преступников и политических бунтарей, угрожающих устоявшемуся миропорядку, ну и разобраться с преступниками, с которыми не получалось разобраться ищейкам из Главного Законного Сыскного Бюро. Но иногда в жизни Мэлвина случались и такие казусы, когда приходилось уносить ноги и спасать голову. Слава богу, случалось это крайне редко, и все случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки.

   — Вы ранены? — равнодушным голосом поинтересовалась госпожа Элис, положив перед ним чистый банный халат и сделав вид, что не заметила, как господин спрятал расстегнутые наручники под подушкой.

   Мэлвин глянул на руку и отмахнулся, мол, ерунда.

   — Пуля прошла по касательной. Немного подпортило кожу. Заживет.

   На самом деле у него было выбито плечо, и это доставляло куда больше дискомфорта, чем ожег бицепса и рассеченная пулей кожа.

   — Я всё-таки приглашу доктора Ульманна, чтобы он обработал ваши раны.

   Мэлвин кивнул. От госпожи Элис невозможно избавиться просто так. Она служила еще их родителям, когда те были молоды и полны надежд на счастливое будущее. Уже тогда госпожа Элис была старой. Сейчас же Мэлвин просто во всем с ней соглашался, как соглашается повзрослевший ребенок с любимой бабушкой.

   Доктор Ульманн явился через час, поворчал для виду, вправил плечо, наложил фиксирующую повязку и обработал рану на руке. К его приходу Мэлвин принял ванну, выпил немного вина и получше рассмотрел свою добычу. Это был прозрачный шарик размером с абрикос, в котором клубились черно-серо-фиолетовые тучи, периодически выпуская крошечные молнии. Добыть эту штуку стоило очень многих усилий. Теперь хотелось бы узнать подробности.

   — Как прошла твоя поездка? — спросила за завтраком Мелиса.

   Как обычно она была одета безупречно — синий приталенный сюртук с воротником-стойкой, идеально отутюженные брюки в тон и облегающая кофта с высоким воротником бежевого цвета, которую никто не заметит, потому что Мелиса никогда не расстегивала сюртук на работе. Волосы зализаны и уложены в тугой пучок. На лацкане именной знак отличия — поделенный на четыре части квадрат с ячейками разного цвета: желтый говорил о том, что она руководитель высокого ранга, красный — разрешал вход в королевский дворец в любое время суток, синий — давал проход по первому требованию в любое место и в любой дом, а зеленый, собственно, означал принадлежность к Управлению по особо важным делам. С обратной стороны была выгравирована подпись короля и написано «Ув. дир. леди Мелиса Райс». Да, Мелиса Райс была директором Управления по особо важным делам и по долгу службы имела кучу преференций.

   — Госпожа Элис сказала, что была вынуждена вызвать доктора Ульманна. Мэлвин, мне не нравится то, чем ты занимаешься.

   — Ты же отказалась этим заниматься сама, — пожал он здоровым плечом. Больное плечо невыносимо ныло, поэтому Мэлвин старался лишний раз рукой не шевелить.

   — Мы не вмешиваемся в дела других Миров. Это тот закон, который мы никогда не нарушаем.

   — Другому Миру была нужна помощь.

   — Покажи мне то, из-за чего ты рисковал своей жизнью и вынудил меня послать тебе на помощь своих лучших людей.

   Мэлвин потупился. Достал из кармана шарик и по столу перекатил его сестре.

   Мелиса некоторое время всматривалась в тучки и молнии, потом покачала головой и отправила шарик обратно.

   — Ты знаешь, что это? — спросил он, поймав шарик здоровой рукой.

   — Это Сердце Мира. Если его разбить, то Мир исчезнет, а разрушительная волна будет такой силы, что уничтожит попутно еще пару Миров. Очень опасная вещь, которую нужно отправить отсюда как можно дальше. — Мелиса говорила спокойным голосом, словно ничего не произошло, словно это не он запросил у нее помощи в полночь, когда понял, что живым не уйдет, словно не он удирал под пулями, и не её маги-ловцы взяли нарушителей и спасли его шкуру от более серьезных увечий. — Ну, или надежно спрятать. Он не должен попасть в чужие руки.

   — За ним сегодня придет заказчик.

   — Не отдавай ему Сердце, пока мои люди не проверят этого человека. — Она сложила приборы по всем правилам этикета и промокнула рот салфеткой. — Еще не хватало, чтобы мы стали соучастниками гибели какого-нибудь Мира из-за внутренних интриг. Как опрометчиво с твоей стороны.

   Мэлвин мягко улыбнулся.

   — Мелиса, спасибо тебе за сегодня. Ты спасла мне жизнь.

   Женщина поднялась.

   — Мне не нравится то, чем ты занимаешься, Мэл, — повторила Мелиса строго. — Я уже похоронила родителей и не хочу хоронить тебя. Я была бы тебе благодарна, если бы впредь ты воздержался от подобных вылазок. В следующий раз я могу не успеть.

   Она вышла из столовой, оставив его наедине с яйцом и кашей, к которым он так и не притронулся.

   Мелиса была старше него на пятнадцать лет. Умная, очень талантливая, в совершенстве владеющая магическим искусством и искусством перемещения. Обладая прекрасным аналитическим умом, потрясающим хладнокровием и сильнейшим чутьем, она быстро сделала карьеру в Управлении, куда её привели родители незадолго до гибели. Мэлу едва исполнилось четыре, когда отца и матери не стало. Они вели сложнейшее расследование. Мама была внедрена в банду работорговцев, которые устроили в Междумирье перевалочную базу. Отец её страховал. Никто уже не узнает, что пошло не так в ту злополучную среду…Это был первый самостоятельный рабочий день Мелисы в Управлении, отец запросил поддержку, а она не сразу сообразила, к кому обращаться и как всё организовывать. Потом была спасательная операция, но спасать оказалось больше некого. Поэтому Мэлвин знал, что самый большой кошмар сестры — это не успеть. Так они остались втроем — он, Мелиса и госпожа Элис, которая заменила им и мать, и отца.

   Несмотря на строгость, Мелиса всегда очень опекала его, заботилась и баловала по мере сил. Он с отличием закончил школу, прошел трехгодичные курсы по спецификации в Высшей Королевской академии, попал в Управление на практику и хотел уже влиться в дружный коллектив расследователей, когда коса нашла на камень. Мелиса заявила, что только через её труп он станет расследователем. Любая аналитическая работа, любой отдел, всё, что угодно, но не это. Нет, нет и нет! Категорически нет! Мэлвин попытался настоять, но Мелиса готова была лечь костьми, лишь бы не допустить брата до того отдела. Тогда Мэл психанул и вообще отказался от работы в Управлении, решив, что заниматься частным сыском тоже интересно. К тому же не нужно рано вставать. Он ненавидел просыпаться на заре, как это делала Мелиса. Из минусов — денег его практика приносила не очень много, поэтому в двадцать семь лет Мэлвин всё еще жил в родном доме и периодически оказывался на обеспечении сестры.

   Ближе к полудню он получил записку от Мелисы, в которой ему было разрешено отдать Сердце Мира заказчику. Подробности она обещала поведать вечером за ужином. Вот и еще одно дело раскрыто. Мэлвин улыбнулся. И вроде бы ничего делать не пришлось. Просто надо было немного подумать и кое-куда сходить, а потом очень быстро сбежать.

   — Господин Мэлвин, к вам молодая особа, — прервала его мысли госпожа Элис.

   Мэлвин жестом попросил пригласить гостью. Немного пошевелил плечом — всё еще очень больно. Доктор Отто велел носить перевязь, но Мэлвину не хотелось показывать всем свое слабое место. Мало ли что. Впрочем, левой рукой он тоже стреляет неплохо. Переложил небольшой пистолет из правого кармана в левый. Никакой молодой особы он не ждал, но, учитывая ночное происшествие, лучше подстраховаться. Встал так, словно что-то хотел рассмотреть на каминной полке. На самом деле в том месте был потайной ход на соседнюю улицу — очень нужная штука, когда находишься в конфликте с преступниками многих Миров.

   — Господин Райс, добрый день, — предстала перед ним худая высокая женщина лет тридцати пяти.

   Одета дорого: темно-серое платье в пол из тончайшей шерсти и черный бархатный плащ с мехом горностая вместо воротника, на голове изящная шляпка, волосы уложены мягкими волнами и собраны в рыхлый пучок. Идеальная осанка, величественный поворот головы. Она сняла кружевные перчатки.

   — Мне нужна ваша помощь, — сказала с волнением так несвойственным высокопоставленным особам.

   — Присаживайтесь, — пригласил Мэлвин, указав ей на кресло у окна. Сам сел напротив, рядом с камином.

   Женщина кивнула и села в кресло. Идеально ровная спина и очень красивый поворот головы. В ней всё кричало о том, что она высокородная госпожа. Но… руки дрожат — нервничает. Взгляд бегающий. Дышит неровно. Глаза красноватые, веки припухшие. Похоже, что гостья безутешно рыдала несколько часов.

   — Меня зовут Ядвига Салливан. Я супруга лорда Салливана.

   — Очень приятно, ваша светлость, — учтиво кивнул Мэлвин.

   — Возможно, вы слышали из утренних новостей. Моего мужа этой ночью убили.

   — Боже, соболезную, миледи. Его светлость был…

   Она резко подняла руку, прерывая его.

   — Прошу, не надо драмы. Его светлость был очень сложным человеком, но я и не умаляю его заслуг. Мне сказали, что вы можете помочь, и рекомендовали вас как очень порядочного господина. Я прошу вас взяться за расследование этого деликатного дела.

   — Эм... — удивленно протянул Мэлвин. — Но есть же стражи порядка. Если дело слишком серьезное, то наверняка его возьмут в разработку ищейки законников или расследователи Управления. Скорее всего они и возьмут. Лорд Салливан — известный человек, приближенный короля. Король захочет лично курировать это дело. Не понимаю, почему вы обратились ко мне.

   — Понимаете, я не доверяю ищейкам. Мой муж погиб при странных обстоятельствах. Я не убивала его, но… Все улики указывают на то, что это сделала именно я. Я бы и сама на себя подумала, не знай я, что это не я. Поэтому я уверена, что ищейки не будут с этим разбираться. Меня ждет смертная казнь, если я не смогу доказать свою невиновность.

   Леди Салливан неожиданно всхлипнула. Мэлвин вздохнул, встал, налил воды из графина и протянул ей стакан и салфетку.

   — Хорошо, расскажите мне всё.

   — Меня выдали за него совсем молодой девушкой. У нас большая разница в возрасте, поэтому интересы мужа никогда не были мне близки. Мы жили под одной крышей, но у каждого была своя жизнь. Лорд Салливан всегда был в работе, в делах, каких-то собственных заботах, а я была сама по себе. Он не интересовался мною, я — им. Я была красивым аксессуаром для него на официальных мероприятиях, который он оставлял дома в каком-нибудь темном углу.

   — Ваша светлость, давайте перейдем к делу. Что произошло вчера?

   — Я и говорю о деле, — величественно глянула на него леди Салливан. — Просто хочу, чтобы вы поняли меня и не осуждали.

   — Вчера лорд Салливан узнал, что у вас есть любовник? — посмотрел на нее пристально Мэлвин. Это было так очевидно — молодая женщина рано или поздно поддастся искушению заменить старое немощное тело на молодое и горячее.

   Щеки леди Салливан вспыхнули красным.

   — Откуда вы знаете? — спросила она глухо.

   — Из вашего рассказа. Вам не нужно ничего скрывать, если вы хотите, чтобы я вам помог.

   Она потупилась. Мэлвин терпеливо ждал, когда гостья соизволит поведать историю своей второй личной жизни. Любовники у особ голубых кровей далеко не редкость в их мире. Девушек выдают за стариков. Повзрослев и поумнев в некоторых вопросах, они находят для себя кого-то более страстного, нежели их беспомощные супруги. Буквально полгода назад всё светское общество Туманных холмов обсуждало роман леди Берольд со своим секретарем, который убил лорда Берольда, доведя старика до сердечного приступа, чтобы «освободить несчастную от тирании мужа». Сама же леди Берольд моментально открестилась и от любовника, и от его поступка, и начала показательно страдать по невинно убиенному мужу. Юного «освободителя» в итоге казнили (убийство в Междумирье считалось тяжким преступлением), а леди Берольд пришлось перебраться в другой Мир, потому что, хоть расследователям Управления и не удалось доказать, что именно она была подстрекателем, но в высших кругах все прекрасно всё понимали, поэтому её светлость моментально потеряла всех покровителей и друзей, её перестали приглашать на балы и закрыли вход во все светские салоны. Похоже леди Салливан уготована та же участь.

   Когда молчание затянулось, Мэлвин решил проявить инициативу.

   — Ваша светлость, если вы хотите, чтобы я вам помог, мне нужна вся информация о вас, вашем окружении, ваших любовниках, любовницах вашего мужа, и о том, чем он занимался, с кем встречался, какие дела вел. Всё это, безусловно, останется между нами. Вы можете быть спокойны.

   Она глубоко вдохнула и шумно выдохнула. Подняла взгляд:

   — Ну, хорошо. Если вы гарантируете мне конфиденциальность.

   Мэлвин учтиво кивнул.

   — С Эшли я познакомилась пять месяцев назад. Этот нежный мальчик так красиво ухаживал. Я вновь почувствовала себя желанной женщиной рядом с ним. Мы не сразу сблизились. Всё-таки мне тридцать два, а ему всего двадцать. Но он проявил настоящую мужскую настойчивость.

   — Вы помогали ему деньгами?

   Леди Салливан посмотрела в сторону и промолчала. Мэл тоже молчал, терпеливо ожидая, покуда гостья продолжит свой рассказ. Всё так, как он и предполагал. Молодой смекалистый юноша втерся в доверие к скучающей леди и начал использовать её в своих корыстных целях. Как говорится, что и требовалось доказать. Ситуация выглядела не очень. Скорее всего, вчера она поссорилась с мужем и упорхнула к любовнику. Отличное алиби, если разобраться. Но предъявить его законникам значит запятнать репутацию со всеми вытекающими крайне нежелательными последствиями, поэтому в данной ситуации уж лучше смерть. Поучительная история леди Берольд ничему не учит скучающих молодых жен старых лордов.

   — Да, Эшли из бедной семьи, поэтому я взяла над ним опеку, — вдруг с достоинством отозвалась леди Салливан, как будто говорила о патронаже детского дома. — Помогла оплатить курсы по спецификации в Королевской академии. Он поступил туда сам, вы не думайте, без моей протекции. Он очень хорошо учится, делает большие успехи. Он очень талантливый.

   Она посмотрела на Мэлвина, поджала губы и добавила тоном, который должен был пресечь все худые мысли мужчины:

   — Он ничего не просит. Я сама иногда делаю ему подарки. Он очень порядочный и гордый.

   «Ну, конечно», — мысленно закатил глаза Мэлвин, а вслух произнес: — Хорошо. Всё это время ваш муж не знал о вашем романе?

   — Нет. Мы обсуждали с Эшли моё положение. Я хотела уйти от мужа к нему, но он просил обождать. Эшли копит деньги на дом. Он хочет, чтобы у нас было свое гнездышко. — Она расплылась в ласковой улыбке: — Он мечтает жениться на мне. У него всегда были очень серьезные намерения.

   Только потрясающая выдержка помогла Мэлвину удержать серьезное выражение лица. Он прикрыл глаза и слегка помассировал переносицу, чтобы рукой прикрыть губы, готовые растянуться в улыбке, и не дать себе тяжело вздохнуть. Некоторые особы настолько легковерны, что готовы пуститься во все тяжкие ради пары красивых обещаний.

   — Для вас смерть мужа была бы удачным решением проблемы с жильем вашего любовника, — заметил он.

   Ее взгляд стал ледяным. Губы сжались. Она произнесла с металлом в голосе:

   — Однажды я пошутила, сказав, что смерть моего мужа была бы для общества гораздо полезнее, чем его жизнь, но Эшли мне запретил даже думать на эту тему. Он был возмущен до глубины души моими мыслями о кончине супруга.

   «Конечно, только дурак может желать смерти кормилице, грудью которой питается», — мысленно усмехнулся Мэл.

   — То есть ваш любовник активно поддерживал ваши отношения с мужем? — на всякий случай уточнил он.

   — Он ревновал меня, да, но это никогда не выходило за рамки приличий.

   — Таким образом, вы, поругавшись вчера с мужем, ушли к любовнику и провели у него всю ночь?

   — Да, всё верно. Лорд Салливан пытался меня остановить. Кричал, ставил условия, хватал за руки. Я вырвалась, отвесила ему пощечину. Удар был достаточно сильным, неожиданно для меня. Он упал и ударился. Но когда я уходила, он вскочил, догнал меня и преградил выход, схватил за платье. Я оттолкнула его и попыталась уйти. Он порвал платье. Часть кружев осталась у него в руках. Но даже это не остановило меня.

   — Он упал только один раз? Он мог удариться головой?

   — Да, только один. Он ударился об угол стола головой, но не смертельно. Там не было раны. Он стоял близко ко мне. Я бы увидела кровь.

   — Как вы толкнули его второй раз? Можете показать?

   — Несильно. Он отшатнулся в сторону.

   Она поднялась. Мэлвин тоже встал и подошел к двери.

   — Я пошла вот так.

   Леди Салливан решительно направилась к двери.

   — Муж догнал меня вот так.

   Она жестом попросила Мэлвина встать перед ней. Мэл выполнил просьбу.

   — Я попыталась открыть дверь. Он вцепился одной рукой в мою руку, а другую положил мне на плечо. Вот так.

   Она вежливо расставила руки Мэла так, как если бы перед ней стоял её покойный муж.

   — Он крепко сжал меня. Муж кричал на меня и угрожал. Говорил, что я опозорила его доброе имя.

   Мэлвин немного сжал пальцы.

   — Я начала вырываться. Он оторвал мне кружева. Я толкнула его вот так.

   В следующий момент леди Салливан ткнула Мэла в больное плечо, тот охнул и едва не свалился от неожиданности.

   — Ой, простите, простите! — залепетала она, поддерживая его под локоть. — А потом я вышла.

   — Вы уверены, что второй раз падения не было? — бережно поддержал руку Мэлвин.

   — Совершенно точно.

   — Кто-нибудь мог слышать его крики?

   — Да кто угодно! Он орал на весь дом. Думаю, что прислуга подтвердит мои слова.

   Они вернулись обратно в кресла.

   — Ему проломили голову канделябром. В руке он сжимал кусок кружев с моего платья.

   — И вашу ссору слышал весь дом…

   Леди Салливан кивнула и потупилась.

   — И что-то мне подсказывает, что никто после вашего ухода живым лорда Салливана не видел.

   Она покачала головой.

   — Я не убивала его. Просто оттолкнула. Он был жив, когда я ушла. Я не трогала канделябр. К тому же он безумно тяжелый. Если бы мне пришлось защищаться, я бы использовала что-то иное.

   — Кто был в доме, кроме вас?

   Она вздохнула и посмотрела вверх.

   — Олли Холивар. Это его личная помощница. Она всегда крутится рядом с ним.

   — Любовница?

   — Нет. Он относится к ней как к дочери.

   — Как давно она у вас работает?

   — Пару лет. Муж всегда был с ней строг и общался подчеркнуто на расстоянии. Никаких фривольностей.

   — И при этом относился как к дочери? — выгнул бровь Мэлвин.

   — Мой муж был очень строгим. Я бы даже сказала, нетерпимым человеком. Но к Олли он всегда относился хорошо. В его понимании, конечно, хорошо.

   — Она могла его убить?

   — Что вы? Олли — благовоспитанная девушка. Да и зачем ей это? Лорд Салливан всегда был с ней щедр. Теперь после его гибели репутация Олли запятнана, поэтому у нее могут возникнуть проблемы с новой работой. А мои рекомендательные письма вряд ли помогут ей найти хорошее место.

   — Кто еще был в доме?

   — Эрайна Иф, моя горничная. Она собирала посуду со стола после ужина в столовой. Я видела ее, когда уходила. Госпожа Эва Паркер, наш повар, и управляющий господин Клод Паркер. Он муж Эвы. У второй горничной Тонни Бранд был выходной, возможно, её не было в доме, а кучера муж отпустил домой после обеда. У бедняги прихватило живот, муж боялся заразиться. Он очень мнительный… Был…

   — Вы кого-нибудь подозреваете?

   — У меня нет даже идей, кто бы это мог быть. Олли это невыгодно. Эрайна… Слишком труслива. Эва и Клод работают в нашем доме уже лет тридцать, им тем более зачем? Тонни — простушка-хохотушка, она и мухи не обидит.

   — Наследство? На кого ваш муж оформил завещание? Слугам что-то достанется после его смерти?

   — Я не знаю. Но при мне они никогда ничего подобного не обсуждали. Я даже не уверена, что он был у нотариуса и отдал последние распоряжения.

   — Кучер?

   — Нет. Он правда отравился. Простите, мне не повезло утром это видеть и слышать. — Она показала жестом на живот и заткнула нос.

   — Хорошо. Я бы хотел осмотреть место преступления и поговорить со слугами. Это возможно?

   — Думаю, да. Лучше зайти вечером. Я попрошу, чтобы все остались.

   — Благодарю, ваша светлость, — Мэл поднялся и изящно пожал протянутую для поцелуя руку. — Я буду у вас ровно в половине восьмого.

   Леди Салливан величественно кивнула и удалилась восвояси.

   — Госпожа Элис! — позвал Мэлвин экономку, закрыв дверь за гостьей.

   Та вышла из своей комнаты на первом этаже. В руках она держала спицы с вязанием и клубок.

   — Госпожа Элис, прошу, когда пойдете за продуктами, купите все газеты, в которых упоминается про убийство лорда Салливана.

   — Но я не собиралась сегодня за продуктами.

   — Уверен, вам есть, зачем выйти из дома, — мило улыбнулся он.

   Женщина одарила его недовольным взглядом и снова ушла к себе. Мэлвин поднялся в свою комнату, взял блокнот и выписал всех людей, о которых говорила леди Салливан. Пока никаких идей об убийце у него не появилось. Да и саму леди он со счетов не сбрасывал. После того, как старый лорд узнал об адюльтере, вряд ли леди Салливан могла рассчитывать, что он включит её в завещание. У нее были все основания прикончить мужа, пока он не внес изменения в свою последнюю волю. Нельзя забывать и об удачно пристроившимся Эшли. Хотя ему смерть лорда не выгодна больше всего. Ведь если леди Салливан казнят, то он останется без «кормилицы»…

   — Если только этот прохвост Эшли не завел другую. Допустим, леди Салливан не давала ему прохода, тогда избавиться от нее таким образом уже не выглядит чем-то фантастичным. Но ссора должна была быть спровоцирована. А кто убил? Сообщник? Как он ушел? Через окно? Или сообщник может быть в доме? Надо подумать.

   В дверь постучали.

   — Господин Мэлвин, к вам снова пришли, — сообщил голос госпожи Элис. — Не дом, а проходной двор какой-то, — проворчала она, удаляясь.

   Мэлвин снова проверил пистолет в кармане. И поспешил вниз.

   Около окна стоял человек в темных одеждах и кепи, козырек которой бросал тень на лицо.

   — Добрый день, господин Мид. Рад вас видеть. — Мэлвин предложил гостю сесть в кресло.

   Мужчина остался стоять, лишь отошел от окна вглубь комнаты.

   — Вы достали то, о чем я вас просил, господин Райс? — спросил хриплым голосом.

   — Да. — Мэлвин достал шарик из кармана и продемонстрировал его мужчине.

   — Разрешите? — потянулся к шарику господин Мид.

   Мэлвин отметил, что у него дрогнул голос и задрожали руки. Он протянул Сердце Мира визитеру.

   — Не в моих правилах спрашивать, но что вы намерены делать с этим сокровищем? — отошел Мэлвин на пару шагов.

   — Верну его домой. Туда, где он и должен быть. Это артефакт из моего Мира, один из самых важных артефактов. С его помощью в Мире наконец-то наступит баланс. Мой дед когда-то проиграл его аферистам. Потом он хотел выкупить его, но их и след простыл. Мой отец пытался найти его. Я рад, что смог исполнить последнюю волю отца.

   — Я тоже рад, что теперь в вашем Мире наступит гармония, ваше величество.

   Господин Мид, он же правитель Мира Звездных псов Санатус Третий, вздрогнул. Его взгляд стал напряженным.

   — Вам не нужно беспокоиться, ваше величество. Простите, но я должен был проверить, в чьи руки попадет Сердце Мира. Вы и без меня знаете, какой катастрофой это может обернуться.

   — Да, вы правы, господин Райс. Благодарю, что помогли вернуть его, — улыбнулся господин Мид. — Надеюсь, эта скромная сумма покроет все ваши расходы и неудобства. — Он выложил на стол плотно набитый кошелек. Вежливо поклонился и направился к двери.

   Проводив очередного важного гостя, Мэлвин развязал тесемки и высыпал на стол содержимое — золотые самородки и крупные разноцветные блестящие камни как бы намекали, что теперь он очень богат. Мэл вздохнул. Благодарность была очень щедрой, но хотелось бы получить её деньгами, которые были в ходу в Междумирье. У него не было ни пенни, чтобы компенсировать траты госпожи Элис за сегодняшние газеты.

ГЛАВА 2

Ровно в семь часов тридцать минут вечера Мэлвин нажал кнопку звонка у калитки, преграждающей путь в поместье лорда Салливана. Ему открыли сразу же, даже не спросив, кто. Но к поместью он не пошел. Решил сначала осмотреться вокруг.

   Из газет он узнал подробности, если эту бесполезную информацию можно было так назвать. Лорд Салливан был убит неизвестным лицом у себя в доме при невыясненных обстоятельствах. Тело нашли в кабинете. Кабинет расположен на втором этаже. Мэлвин хотел понять, возможно ли попасть в дом через окна, и если да, то не оставил ли убийца следов на газоне. Ну а вдруг?

   Газон был истоптан вдоль и поперек законниками. Если по нему и ходил убийца, то ищейки сделали всё, чтобы скрыть следы. В дом можно было попасть через окна и через оранжерею на заднем дворе. Хм… По сути, в дом лорда Салливана мог войти любой желающий, убить хозяина и также незаметно покинуть поместье. Причем уйти можно было через забор. Он был достаточно низким, а острые пики вряд ли могли помешать перелезть через них человеку с минимальной физической подготовкой. На всякий случай Мэлвин проверил забор на наличие следов возможного убийцы или обрывка его одежды, но чуда не случилось. Законники и тут потоптались от души. Всё выглядело очень печально для леди Салливан. Она могла впустить убийцу, поскандалить с мужем, чтобы все слышали, что он жив на момент её ухода. Потом сообщник мог убить старого лорда и благополучно выйти из дома незамеченным, а законники еще и следы затоптали. Хорошо. Но зачем преступнику оставлять на месте преступления такую улику как кружева от платья леди Салливан? Тут напрашивалось два варианта: либо он не заметил кружева в руке покойного лорда, либо оставил их намеренно, чтобы подставить леди. В первом случае сообщник леди Салливан был явно не семи пядей во лбу, а во втором — леди Салливан очень крупно вляпалась с чьей-то недоброй помощью.

   — Законники вытоптали весь газон, — сообщил он леди Салливан вместо приветствия.

   — Они искали следы преступника. Не знаю, нашли ли, — вздохнула хозяйка дома. — Проходите, господин Райс. Ужин сейчас подадут.

   — Благодарю вас, ваша светлость. Сначала я бы хотел поговорить с персоналом и осмотреть место убийства. Надеюсь, там не убрано?

   — Я попросила ничего не трогать до ваших особых распоряжений, хотя это и неприятно, конечно. Слуг я тоже предупредила о вашем визите и попросила оказать вам максимальную помощь и поддержку. Я сказала, что они могут отвечать на любые ваши вопросы, пусть даже и неприятные для меня. Я хочу, чтобы вы нашли убийцу.

   — Благодарю вас от всей души, — улыбнулся он. — За дело?

   Они поднялись на второй этаж и прошли по длинному коридору в самый конец. Мэлвин обратил внимание, что в доме слишком темно, портреты на стенах выглядели мрачно и словно с немым укором следили за идущими мимо людьми. Темные дубовые буазери с роскошным ажурным золотым декором, делали коридор нескончаемо черным и каким-то засасывающим. Дом лорда Салливан не казался приятным и дружелюбным местом.

   — У вас всегда так мало света? — не выдержал Мэлвин.

   — Муж не считал нужным жечь свет просто так. Я привыкла, — пожала плечами леди Салливан и улыбнулась виновато. — Проходите. — Она толкнула одну из черных дверей, которую так легко было не заметить за странным декором стен.

   Большое помещение было наполнено лучами заходящего солнца. Вдоль стен стояли книжные шкафы. Перед окном расположился огромный дубовый стол, покрытый суконной тканью. Камин из белого мрамора выглядел немного инородно на темном фоне. На каминной полке стояли часы из резного мрамора и массивный двенадцатирожковый канделябр. Перед столом на светлом ковре выделялось огромное бурое пятно. Он шагнул к пятну, намереваясь рассмотреть место убийства и проверить его магией, как вдруг из темноты на Мэлвина метнулась огромная тень и сбила с ног. Мэл едва успел выставить больную руку перед собой, закрыв горло. Мощные челюсти сомкнулись на предплечье.

   — Фу! Гарольд! Фу! — истеричным голосом завопила леди Салливан. — Фу! Чертов ублюдок!

   Сказать честно, Мэлвин даже не успел испугаться. Боль была настолько сильной, что в глазах потемнело. Он магическим ударом попытался скинуть большую собаку, но не тут-то было! Она зарычала и принялась трепать его руку.

   — Фу! Фу! Гарольд! Фу! — орала леди Салливан. — Сидеть! Лежать! Плюнь! Фу! Гарольд, немедленно его фу!

   — Гарольд, нельзя! — раздался еще один властный голос. — Фу! Ко мне! — Команды были четкими, отрывистыми.

   Собака еще немного пожевала его руку и нехотя выплюнула.

   — Ко мне. Рядом, — приказал мужчина.

   Пес вильнул хвостом и подошел к человеку.

   — Господин Паркер! Боже! Как вы вовремя! Господин Райс, с вами все в порядке? — засуетилась леди Салливан.

   — Нет, — покачал головой Мэлвин, глядя на рваный рукав сюртука, который становился красным от крови.

   — Рядом, — еще раз повторил мужчина чуть строже. — Как тебе не стыдно?

   Мэлвин приподнялся и оглянулся. Псу было не стыдно. Он даже чуть-чуть гордился своим возмутительным поступком. Мужчина и пес удалились из кабинета лорда Салливана.

   — Простите, мистер Райс. Мне так жаль. Этот ужасный пес… Я не знала, что он в кабинете. Я отправлю его в приют или сдам в лабораторию на опыты. Он мне никогда не нравился.

   Мэлвин сел. Больное плечо ужасно ныло. Предплечье болело так, словно он засунул руку в жернова. Он пошевелил пальцами. Двигаются. Значит кость адская псина не раздавила. Хотелось заорать от боли. Вместо этого Мэл посильнее стиснул зубы и кое-как улыбнулся. Надо снять сюртук и проверить руку.

   — Ваша светлость! — в дверях появились девушки. Двое из них с интересом уставились на бледного Мэла. Третья решительно направилась к нему.

   — Ваша светлость, позвольте я помогу, — вежливо кивнула она леди Салливан и, не дожидаясь разрешения, села на корточки перед Мэлвином. — Покажите вашу руку.

   Тот не смог пошевелиться. Хотелось плакать, как в детстве, когда падаешь и разбиваешь колено, но сейчас это было ему уже не по статусу. Он сглотнул и снова растянул губы в кривой улыбке.

   — Давайте перейдем в другую комнату, — предложила девушка. — Тут… — нервно выдохнула.

   — Только туда, где нет собак, — дрогнувшим голосом просипел Мэлвин.

   — Гарольд у нас единственный, — заверила его девушка.

   — Что стоите? — неожиданно громко рявкнула леди Салливан на горничных. — Приготовьте всё для обработки ран господина Райса! Бегом!

   Леди Салливан и девушка (скорее всего это Олли Холивар, потому что одета в обычное строгое черное платье, а не в серую униформу как другие) помогли ему встать и перейти в ближайшую комнату, оказавшуюся спальней. Пока леди Салливан стояла поодаль и, заламывая руки, протяжно всхлипывала, Олли осторожно сняла с него сюртук, жилет и рубаху. Когда горничные принесли теплую воду, перевязочные материалы, вонючую мазь и белый порошок, Олли со знанием дела промыла раны — прокусанную в нескольких местах кожу со следами зубов, засыпала всё порошком, потом сверху намазала мазью и осторожно забинтовала.

   — Порошок не позволит распространиться инфекции, а мазь обладает обезболивающим эффектом. Вам сейчас станет легче, — мило улыбнулась Олли. — Если её светлость не возражает, я бы дала вам с собой немного лекарств, чтобы вы могли обрабатывать рану сами. Рука будет болеть несколько дней.

   — Благодарю, — кивнул он.

   — Конечно-конечно, — засуетилась леди Салливан. — Я компенсирую все ваши затраты на новую одежду. Не беспокойтесь, господин Райс. Я сейчас же велю выкинуть псину на конюшню.

   — Для лорда Салливана Гарольд был любимой собакой, — холодно произнесла Олли, поднимаясь, склоняя голову и сцепляя пальцы внизу. — Он не позволил бы никому так с ней обращаться. Было бы неправильно…

   — Я без вас решу, что правильно, а что — нет. Вы свободны, госпожа Холивар.

   Олли едва заметно присела и направилась к выходу.

   — Нет-нет, — остановил их Мэлвин. — Пусть госпожа Холивар останется. — Посмотрел на леди Салливан. — Я поговорю с ней. В конце концов, именно за этим я и пришел сюда.

   — Меня в чем-то подозревают? — величественно посмотрела через плечо Олли.

   — Я пока никого не подозреваю, — мило улыбнулся Мэлвин. — Ваша светлость, позвольте мы пообщаемся наедине.

   — Порядочной девушке не пристало оставаться в спальне наедине с голым мужчиной, — строго заявила Олли и вышла вон.

   Леди Салливан проводила её взглядом, полным раздражения и неприязни.

   — Олли права. Эрайна, принеси господину Райсу одну из новых сорочек лорда Салливана. И тот сюртук, который привезли два дня назад. Муж его ни разу не надевал. И потом, когда господин Райс оденется, проводи его в каминный зал. Я буду ждать вас там, господин Райс. — С этими словами леди Салливан кивнула и удалилась, оставив его наедине со служанками.

   Мэлвину ничего не оставалось как растянуть губы в вежливой улыбке.

   Одна из девушек тут же понеслась выполнять поручение, вторая с деловым видом принялась собирать бинты и лекарства. Значит та, что повыше и похудее, это Эрайна, а вторая — пониже и поплотнее — Тонни. Всё понятно. Чего уж тут непонятного?

   Каминный зал располагался рядом с гостиной и столовой. Кроме огромного камина, здесь полукругом стояли мягкие кресла и длинный диван. Он заметил курительные системы в уголке, несколько книг на полке. В помещении снова было темно, особенно в тех углах, куда не дотягивался свет от камина и от пары свечей. Хотелось зажечь больше светильников.

   — Госпожа Иф, — вежливо обратился Мэлвин к первой служанке. — расскажите мне о вчерашнем дне. Возможно, вы что-то видели или слышали? К лорду Салливану кто-то приходил?

   — Нет, господин. Всё было как обычно, — сдержанно отозвалась Эрайна.

   — Что вы делали вчера?

   — Утром убирала комнаты.

   — Ваше внимание ничего не привлекло? Какие-то книги? Бумаги? Газеты? Письма? Не было ничего необычного?

   — Нет, господин. Я убиралась. Потом подавала еду лорду и леди Салливан. Помогла на кухне… Ничего необычного.

   — Вы слышали ссору?

   — Конечно. Её слышал весь дом.

   — Расскажите об этом.

   — Они начали ссориться еще вовремя ужина. Говорили громко, очень злобно переругивались. Я прислуживала за столом, поэтому была… — Она запнулась. — Я была удивлена. Лорд Салливан никогда не повышал голоса на леди Салливан. По крайней мере, я ни разу такого не слышала. Потом они прервали ужин и поднялись в его кабинет…

   Эрайна снова замолчала и посмотрела на него испуганно.

   — Что было дальше? — тихо спросил Мэлвин.

   — Он орал так, что стекла дрожали. Его светлость кричал, что леди Салливан опозорила его, грозился выгнать из дома, уничтожить и пустить по миру.

   — Когда леди Салливан ушла, вы слышали лорда? Он отдавал какие-то распоряжения? Ходил по дому? Хлопал дверьми? Хоть какие-то признаки жизни лорд Салливан подавал?

   — Нет, господин.

   Что и требовалось доказать.

   — Разговоры? Может быть, он кричал ей вслед? Шумел? Не знаю… Двигал мебель?

   — Нет, наверху было тихо. Гарольд только лаял. А потом и он затих.

   — Гарольд лает на чужих?

   — На всех, господин. Его светлость очень любил собаку и избаловал без всякой меры. Возможно, они играли.

   Хм… Звучало странно. Человек, который только что крупно поссорился с кем-то, чувствует себя опозоренным и униженным, вряд ли решит поиграть с питомцем. По крайней мере, теперь ясно, что Гарольд мог видеть убийцу. Возможно. Или невозможно…

   — Как вы думаете, Гарольд смог бы опознать убийцу? — без всякой надежды спросил Мэл.

   Эрайна обвела помещение взглядом, потом обернулась на дверь, чтобы убедиться, что их не подслушивают.

   — Между нами, господин, Гарольд — редкий дурень. Он никого не слушается. Единственным, чьи команды он выполнял, был его светлость.

   — А тот мужчина?

   — Какой мужчина?

   — Который его от меня оттащил?

   — А, Клод, — усмехнулась она. — И вот Клод еще. Гарольд ненавидит женщин. Он готов сожрать всех, кто появляется рядом с лордом. Ну, точнее, появлялся. Он ненавидит Ядвигу, ненавидит Олли. Если бы ему позволили, то он бы перегрыз им глотки, не задумываясь. Он считает кабинет своей территорией. Вам не нужно было туда заходить с Ядвигой. Чудо, что он всего лишь прокусил вам руку.

   — На кого он мог лаять?

   — На кого угодно. Думаю, Ядвига от него быстро избавится. Она никогда не любила Гарольда, а Гарольд платил ей той же монетой.

   — Ядвига могла убить его?

   — Я не знаю, господин. Не хочу наговаривать.

   — Просто скажите, что вы думаете.

   — Лорд Салливан никогда и ни в чем ей не отказывал. Убить его было бы слишком неблагодарно с её стороны.

   — Тут я с вами не поспорю. Что вы думаете про его личную помощницу?

   Эрайна пожала плечами:

   — Ничего не думаю. Она достаточно высокомерна, всегда держится в стороне, с нами не общается. Его светлость был ею доволен. По крайней мере, я ни разу не слышала, чтобы он ругался на нее, хотя поворчать он был не дурак.

   — Где она была вчера?

   — После ужина она отлучилась на несколько часов. Я не знаю, во сколько госпожа Холивар вернулась.

   — Правильно ли я понимаю, что в момент убийства, её не было дома?

   — А когда его убили?

   Мэлвин откинулся на спинку кресла и едва слышно пробормотал:

   — Вот это нам и надо установить. Кто нашел тело?

   — Госпожа Холивар. По утрам она лично готовила кабинет к работе. Мы лишь смахивали пыль и убирали пол. Она занималась бумагами и варила для его светлости утренний напиток. Я шла по коридору и видела, как она вошла в кабинет. Она закричала. Выбежала мне навстречу белее белого. Я стояла уже в дверях. Лорд Салливан к тому моменту был мертв. Он лежал на полу. У госпожи Холивар случилась истерика. Эве пришлось заваривать ей успокаивающий чай. Бедняжка даже заикалась и плакала. Она утешала ее, хотя я видела, что Эва сама вот-вот упадет в обморок. Мы все были потрясены произошедшим.

   — Что вы сделали потом?

   — Позвала Клода. Клод велел всем выйти из кабинета и вызвал ищеек.

   — Когда приехала леди Салливан?

   — Около полудня. Ищейки к тому моменту уже перевернули весь дом и вытоптали весь газон. Она пообщалась с кем-то из ищеек. Потом тело увезли, а Ядвига почти сразу куда-то уехала на пару часов. Потом вернулась, собрала нас, велела привести дом в порядок, а в кабинете его светлости ничего не трогать. Сказала, что вечером приедете вы и проведете частное расследование, просила рассказать всё, что мы знаем и ничего не скрывать.

   — Как вам показалось поведение её светлости?

   — Она не любила его светлость, была капризной, поэтому каких-либо эмоций в связи с его кончиной не выразила. Ну то есть она не обрадовалась, но и особого горя я не заметила. В жизни Ядвиги Салливан трагедии не произошло. Хотя, возможно, её светлость была просто сдержанной.

   Мэлвин вспомнил и дрожащие руки, и нервно-сжатые губы, и красные глаза. Нет, леди Салливан была леди до конца и держала лицо, запретив эмоциям взять вверх.

   — Благодарю вас, госпожа Иф. Вы очень мне помогли.

   — Скажите, а вы уверены в невиновности её светлости?

   — Пока я собираю информацию и могу вас заверить, что убийца, кем бы он ни был, понесет заслуженное наказание. Но нельзя, чтобы невиновные попали в беду, понимаете? Это главное.

   Увы, Тонни не добавила ничего нового к рассказу Эрайны. Она подтвердила, что Эрайна была в столовой (девушка видела её через открытую дверь из кухни), когда лорд начал ругаться с леди, а потом все слышали, как они кричали друг на друга уже из его кабинета. Сама Тонни помогала поварихе. На кухне с ними болтал управляющий. Лаяла собака или нет, Тонни не слышала, и на кого та могла лаять, не знала. Уход леди Салливан Тонни тоже не видела и подтвердить не могла, как не могла ничего сказать и про уход и возвращение Олли Холивар. В общем, свидетель из Тонни вышел весьма посредственный.

   Ни одна из горничных ничего не знала про Олли Холивар, помощницу лорда Салливана. Где она была — неизвестно. Тонни тоже не любила Олли, считала её выскочкой и слишком заносчивой особой. Сказала, что та не общалась с прислугой, всегда была с ними холодна и ограничивалась раздачей указаний от лица его светлости. Для себя ничего не просила. Есть предпочитала в одиночестве. Никуда не отлучалась надолго. В её комнате тоже ничего подозрительного не было.

   Эва, повариха, экономка и по совместительству жена Клода, рассказала еще меньше Тонни. Женщина готовила на кухне и всё пропустила. Да, Тонни и Клод были рядом. Тонни бездельничала, а Клод перебирал зелень. Когда между хозяевами разгорелась ссора, Эва подслушивать и подсматривать не стала, потому что ей это не интересно. Леди Салливан она не видела, и когда ушла Олли, не знала. Утром они все ждали, что её светлость, как порядочная леди, упадет в обморок, но леди Салливан чувств лишаться не стала, а вела себя очень холодно. Эва такое поведение не одобряла.

   Мэлвин очень надеялся, что прислуга расскажет ему о каких-либо сплетнях или пожалуется на хозяев. Но те хранили молчание и за спинами никого не обсуждали и не осуждали. Про отношения супругов никто из них тоже ничего не сказал. Леди спала отдельно от мужа. Супружеский долг исполняла тихо раз в неделю по пятницам. В этот день Тонни или Эрайна стелили кружевное постельное белье (от которого у леди Салливан всегда появлялось раздражение), а лорд принимал ванну, требуя, чтобы господин Паркер, управляющий, очень тщательно намывал его до красноты кожи. Затем он облачался в красный шелковый халат и шел в спальню супруги. Всё происходило очень быстро, после чего лорд удалялся к себе, а леди требовала сменить постельное белье. Мэлвин задумчиво вздохнул. Не удивительно, что её светлость загуляла. Как тут не загулять при таком раскладе?

   Господин Клод Паркер слово в слово подтвердил слова горничных и жены. И про собаку тоже. Мэлвин даже подумал, что они сговорились. Правда, по уверениям управляющего, Гарольд был не настолько глупым, каковым его считали горничные. Он бы даже сказал, что пес был весьма умен. Но слушался, да, исключительно мужчин, а Ядвигу на дух не выносил. Можно ли с помощью пса найти убийцу, господин Паркер сомневался, но попробовать — почему нет? Этим мужчины решили заняться после того, как Мэлвин поговорит с последней женщиной, живущей в этом доме, — личной помощницей его светлости Олли Холивар.

   — Как давно вы работаете у его светлости?

   — Год и десять месяцев.

   Олли была хорошенькой и чем-то напоминала Мелису в молодости.

   — Кто вас рекомендовал?

   — Никто. Мне нужна была работа. Я дала объявление в газету. Лорд Салливан пригласил меня на собеседование, а затем предложил работу.

   — Без рекомендательных писем? — усмехнулся Мэлвин.

   Вопрос хоть и вывел её из себя, но выдержку эта особа имела колоссальную. Она еще раз глянула на него с достоинством и отозвалась:

   — Вы можете уточнить мотивы поступка его светлости у его светлости. Со своей стороны могу вас заверить, я была лучшей из всех кандидаток, которые были у него на собеседовании. Об этом мне сказал лорд Салливан лично, когда сообщил, что я получила это место.

   — Вы ненавидите леди Салливан?

   Уголок губ едва заметно дернулся вверх. В глубине души она усмехнулась. Олли явно чувствовала некоторое превосходство.

   — В этом доме её никто не любит. Даже Гарольд. Она глупая и напыщенная. Единственное её достоинство — молодость, которая проходит. В остальном, эта женщина не достойна такого светлого человека, каким был лорд Салливан.

   — Вы любили его?

   — В него было сложно не влюбиться. Его светлость был добр, участлив, очень умен и гениален во многих вопросах. Для меня его смерть — большая утрата.

   — Вы надеялись, что он женится на вас? — Пришло время Мэлвину усмехаться.

   — Это невозможно. Он бы никогда не допустил подобного мезальянса. Я просто им восхищалась и наслаждалась каждым днем работы с этим великим человеком.

   Олли с болью посмотрела в сторону. В её глазах он заметил слезы. Она торопливо промокнула их платочком и добавила:

   — Нет, предупреждая ваш следующий вопрос, мы не были любовниками. Его светлость поверил в меня и хорошо ко мне относился. Да, он был строгим хозяином, но никогда не переходил рамок дозволенного. Я была рада служить ему.

   — Хорошо. Можете рассказать о людях, которые работают в доме? С вашей точки зрения, кто-то мог убить его светлость?

   — Никто из прислуги. Эрайна труслива. Она всегда ставит себя в позицию жертвы. Если её запугать и повесить на нее убийство, то она безропотно отправится в тюрьму. Тонни хитра, но туповата. Она знает, как обмануть Эву, содрать больше денег с Клода, выслужиться перед Ядвигой, но на что-то глобальное она не способна. Эва — обычная клуша, ей ничего не интересно, кроме готовки. Накормить всех вкусно — вот её счастье. Клод — вызывает у меня сомнения. Его светлость всегда сквозь пальцы смотрел на его проделки. Где-то он даже забавлял лорда Салливана. Питер…

   — Кто это?

   — Конюх. Питер — эдакое деревенское быдло, которое идеально для содержания в хлеву. Рубаха-парень, ему бы поржать, пожрать, выпить и пёрнуть или отрыгнуть. Это всё, что вам нужно знать о Питере. Но его светлость считал его единственным верным себе человеком… — Лицо Олли исказилось, словно она вляпалась в кошечье дерьмо.

   — Он мог бы убить его светлость?

   — Сомневаюсь. Его светлость держал Питера из жалости и из уважения к его матери, которая была кормилицей лорда Салливана. Нельзя сказать, что он считал Питера своим братом, но относился к нему исключительно терпимо. Вряд ли Питер решился на смену работы и уж точно он не решился бы на убийство. Ему это не выгодно, скажем прямо.

   — А кому выгодно?

   Олли задумалась.

   — Не знаю, — пожала плечами. — У его светлости было много врагов вне дома. Он всегда говорил, что думал. Король прислушивался к его советам и часто поступал в соответствии с рекомендациями лорда. В дом мог войти кто угодно.

   — Гарольд защитил бы хозяина?

   — Да, непременно. Он хоть и добрый малый, но, если бы в доме появился чужой, все бы об этом узнали.

   — Вы слышали, что произошло между лордом и леди Салливан?

   — Конечно, я была в соседней комнате. Они начали ругаться за ужином, а потом продолжили в его кабинете. Как я поняла, его светлость узнал, что у леди есть любовник. Та кричала, что уйдет к нему, будет жить в нищете, но просыпаться каждый день счастливой. Лорд Салливан спросил, что же ей мешало это делать в его доме. Она ответила, что его старость. Я слышала звуки пощечины. Они еще немного поругались. Он сказал, что ославит ее. Она утверждала, что ей наплевать. Дверь хлопнула. Леди Салливан ушла.

   — Он был жив, когда леди Салливан покинула дом?

   — Я не знаю. Когда я пришла утром, он был уже мертв.

   — И вы после такой глобальной ссоры не заглянули к его светлости за целый вечер ни разу?

   — Вообще-то у меня вчера был выходной, поэтому я собиралась сходить в лавку к модистке, чтобы заказать новое платье. Я ушла где-то через полчаса после леди Салливан, и вернулась глубокой ночью.

   — Снять мерки — недолго.

   — Мы пили чай и болтали. Вы же знаете женщин.

   — Могли бы вы оставить мне адрес вашей модистки?

   — Хотите проверить мое алиби? — усмехнулась Олли.

   — На всякий случай.

   — Лорда Салливана убил мужчина.

   — Почему вы так думаете?

   — У Ядвиги слабые руки. Она вряд ли сможет нанести смертельный удар двенадцатирожковым канделябром. Он бронзовый и очень тяжелый, даже я его с трудом передвигала. Что-то мне подсказывает, что она его даже нормально поднять не сможет, не то что бы замахнуться и раскроить голову лорду, который на полторы головы выше нее. Здесь явно замешан мужчина, и этот мужчина как минимум вашего роста.

   — С чего вы взяли?

   — По характеру раны. Я видела её. Удар был нанесен сверху. Если бы его светлость ударила Ядвига, то она бы повредила затылок, а не темя. Понимаете, о чем я говорю?

   Мэлвин от удивления даже подался вперед. Олли посмотрела на дверь и понизила голос до шепота.

   — Его светлость стоял спиной к убийце. Он шел к столу, когда получил смертельный удар. Я думаю, что дело было так. Ядвига впустила в дом убийцу через зимний сад, затем спровоцировала скандал. Потом показательно покинула дом и уехала. Отличное алиби — уйти из дома при всех. Убийца спрятался и дождался подходящего момента, пробрался в кабинет, убил его светлость и покинул дом снова через зимний сад. Вы же видели, какой у нас низкий забор? Мужчина без лишнего веса легко преодолеет его. Но всё это произошло ночью. Под утро. Если бы в кабинете был кто-то еще, я бы услышала, о чем они говорят, а может быть и сам звук удара.

   — Любите подслушивать? — доверительно спросил он, понимающе улыбнувшись.

   — Как можно? — ответила ему таким же тоном Олли. — Еще в пользу того, что убийца был ночью в доме говорит то, что, когда ранним утром я пришла в кабинет, чтобы подготовить его к новому дню, лорд Салливан был мертв, но кровь еще не свернулась.

   — Получается, что лорд Салливан после скандала остался работать дома? И работал всю ночь?

   Олли задумалась.

   — Действительно странно. Он следил за своим режимом.

   — А если его светлость не работал всю ночь, а встал ранним утром, чтобы с кем-то тайно встретиться?

   — Хм… Если следовать вашим умозаключениям, то лорда убил тот, кого он впустил в дом среди ночи. И его светлость знал своего убийцу, если повернулся к нему спиной.

   — Проблема в другом — после отъезда леди Салливан, хозяина дома никто не видел и не слышал.

   — Это легко объясняется, — пожала плечами Олли. — После ужина вся прислуга уходит к себе, остается только дежурная горничная для леди Салливан. Его светлость тоже ложится спать и обычно никого не беспокоит. К тому же вряд ли кто-то из прислуги в здравом уме полезет к нему под горячую руку. Нет-нет, подальше от его светлости, поближе к кухне — вот их девиз.

   Мэлвин нервно забарабанил пальцами по колену. Ничего не сходится.

   — А почему собака не залаяла на ночного гостя?

   — Выходит, что и собака знала убийцу, — ахнула Олли. — Мне еще тогда показалось всё это каким-то неуклюжим спектаклем. Я думаю, что если как следует поднажать на Ядвигу, она выдаст сообщника. Всё это сделано по её распоряжению и с её подачи!

   — Я обдумаю вашу идею. Может быть, осмотрим место преступления? Покажете мне, что и как там было.

   — С удовольствием, — поднялась она. — Я надеюсь, что у нас получится найти и наказать убийцу.

   В кабинете покойного мужа леди Салливан еще раз продемонстрировала Мэлвину свои передвижения, как толкала его, как уходила, как мужчина упал и как ударился.

   «Могло ли падение спровоцировать травму головы, так сказать, несовместимую с жизнью? — всё время крутилось у Мэлвина в голове. Казалось, что да. — А подсвечник? Для отвода глаз».

   Затем Олли показала, где лежало тело, как и каким образом располагался несчастный канделябр, волею судеб ставший орудием убийства. Мэлвин внимательнейшим образом изучил все предметы и бурую лужу на ковре. Канделябр, точнее парный брат-близнец того самого канделябра, который забрали ищейки, оказался действительно неподъемным, он весил не меньше сорока фунтов.

   «Зато это объясняет, почему канделябр проломил череп лорду. Таким реально можно было убить».

   Однако у Мэлвина все равно ничего не сходилось. Мужчина получил удар по голове примерно в центре помещения, упал ближе к столу. Но от двери до каминной полки с канделябром несколько шагов, а потом еще несколько шагов до самого лорда. Убийца быстро метнулся к каминной полке, схватил тяжеленный канделябр, затем снова подбежал к лорду со спины и ударил его?

   «Хорошо, допустим, убийца сразу стоял у каминной полки, а лорд Салливан пошел к столу… Нет. Минимум четыре шага нужно для того, чтобы догнать его и треснуть подсвечником по голове. Лорд бы услышал шаги за спиной и начал кричать или сопротивляться».

   — Вы видели тело, ваша светлость? Где была рана? — поднял Мэлвин взгляд на леди Салливан.

   — Я не рассматривала, простите, — потупилась вдова.

   — На макушке, — показала пальцем Олли себе на голову. — У него было месиво в этом месте.

   — Я подтвержу, — кивнул управляющий. — Его макушка выглядела ужасно. Я переворачивал тело. Думал, что его светлость живы. Но…

   Следовательно, это только подтверждало его мысль, что удар нанес тот, кого лорд знал, если позволил себе не только впустить убийцу в кабинет, но и повернуться к нему спиной. Выходит, что это был не визит врага. Лорд Салливан был спокоен за свою жизнь в тот момент. К нему пришел кто-то из знакомых, с которым он мог бы быть в хороших отношениях. Но почему такая огромная лужа? Казалось, что из лорда вытекла вся кровь. Раны головы, конечно, очень кровят из-за многочисленных сосудов, но здесь создавалось впечатление, что из лорда выпустили кровь как из барана на бойне.

   — А где всё это время был Гарольд? — спросил он, посмотрев на леди Салливан.

   — Перед ужином он был на кухне, — отозвался Клод. — Он любит стряпню Эвы и не откажет себе в удовольствии поклянчить кусок-другой, а ночью он всегда спал с хозяином. У него отдельный диван в покоях его светлости. Поэтому после ужина Гарольд ушел к его светлости, потому что понял, что ему больше ничего не обломится из объедков со стола.

   — Почему он не лаял? Кто-нибудь слышал, как пес ходил по дому?

   — Прислуга спит в другом крыле, — вежливо кивнул мужчина, подтвердив слова горничных. — В этой половине дома спят только личный помощник его светлости, его супруга и одна из горничных на случай, если леди будет нужна помощь.

   — И никто ничего не слышал… — Мэлвин обвел задумчивым взглядом кабинет. Значит, он прав: убийца — человек, которого лорд Салливан хорошо знал и не боялся. Но что было нужно этому человеку здесь среди ночи? — А сейф здесь есть? — вдруг спросил он.

   — Вы думаете, мужа могли ограбить? — недоуменно хлопнула ресницами леди Салливан.

   — Вы проверяли сейф? Всё наместе? — напрягся Мэлвин.

   Ядвига передернула плечами, подошла к каминной полке, крутанула стрелочку на часах и вдруг один из изразцов с едва слышным щелчком отодвинулся в сторону. Она вытащила ключик из тайника и направилась к шкафу с книгами.

   — Муж хранил все важные документы в этом сейфе. Мои украшения и деньги лежат в банке. Дома только самое необходимое.

   Вытащив несколько книг и приложив маленькую печать, висящую с ключиком на одном колечке, леди Салливан открыла еще одну потайную дверь, которая была мастерски спрятана среди книг.

   — Позвольте я осмотрю содержимое сейфа? — попросил Мэлвин, решительно отодвигая хозяйку дома в сторону. — Уверяю вас, ни одна государственная тайна не выйдет за пределы этой комнаты. Возможно, мы найдем компромат на убийцу и сможем определить его.

   Леди Салливан беспечно махнула рукой и уселась в кресло рядом со столом. Клод вызвался помочь перенести бумаги на стол. Олли явно нервничала.

   — Лорд Салливан не одобрил бы, что мы роемся в его бумагах, — пробормотала девушка.

   Ядвига подняла на нее взгляд полный презрения.

   — Выйди вон, — приказала строго.

   Олли коротко кивнула, быстро присела и удалилась, излишне громко хлопнув дверью.

   Странно, леди Салливан отзывалась об Олли в целом неплохо, но она у нее явно вызывает раздражение и чувство гнева. Олли тоже не любит леди Салливан. Что между ними происходит? Ревность? Надо подумать.

   Среди бумаг они не нашли ничего, что могло бы привести лорда Салливана к гибели. Пара долговых расписок — суммы некритичные, вряд ли кто-то станет за это убивать. Несколько писем, из которых они узнали, что лорд Салливан иногда выступал сводней между королем и девушками, не обремененными условностями. Могло ли это нанести вред репутации короля? Возможно. Могли бы его из-за этого убить? Вполне. Лорд Салливан шантажировал короля? Не исключено.

   — В каких отношениях король был с его светлостью? — спросил Мэлвин у леди Салливан.

   — В близких дружеских. Не думаю, что его величество не знал об этих списках и переписках. Муж не рассказывал, но я знаю, что они действительно были очень близки, потому что он часто выполнял конфиденциальные поручения. Скорее всего это списки тех, кому мой муж доверял. Ну, знаете, чтобы лишний раз не копаться, лучше сразу выделить десяток доступных фей и работать с ними.

   — Я заберу эти документы и передам их в Управление. К сожалению, если убийство вашего мужа было осуществлено по приказу короля, то нам придется хорошенько подготовиться к вашей защите и собрать всю доказательную базу. Без расследователей Управления это будет сделать невозможно, и то при условии, что они согласятся выступить в вашу защиту. Дело тонкое, политическое. Нам нужно будет найти убийцу и не подставить при этом заказчика убийства. В общем, игра будет сложной, но я постараюсь её выиграть.

   Он отложил часть бумаг. Остальные отнес в сейф. Хотел закрыть дверь, как вдруг заметил какой-то шов на боковой поверхности. Мэлвин посветил свечой внутрь сейфа. Реально едва заметный шов и рисунок пятилистника у самой двери, его почти не заметно, если не приглядываться. Такой же рисунок на печати с ключом. Он обернулся, вежливо кивнул, спрашивая разрешения, взял у леди Салливан связку и приложил печать к рисунку. Осторожно нажал. Стена сейфа чуть «провалилась». Щелкнул механизм, и небольшая дверка бесшумно отъехала в сторону. Мэлвин снова посветил, пытаясь понять, что внутри. Маленькая коробочка. Соблюдая все предосторожности, он достал находку.

   — Что это? — вытянула шею леди Салливан, пытаясь из-за его плеча рассмотреть коробочку.

   Клод стоял немного в стороне и тоже с интересом следил за действиями гостя.

   Мэлвин откинул крышку с выгравированным пятилистником. В коробочке обнаружился небольшой кристалл, лежащий на белой шелковой подушечке. Мэл покрутил его в руках. Пока не понятно, что это. Кроме коробочки в потайном ящике больше ничего не было.

   — Я это тоже возьму. У меня есть один хороший человек, который разбирается во всяких таких штуках. Верну вам, когда пойму, что это такое и для чего оно нужно.

   Он закрыл коробочку и убрал её в карман. Вежливо улыбнулся леди Салливан. Неожиданно она схватила его за руку и придвинулась близко-близко:

   — Вы ведь не позволите им упечь меня в тюрьму, господин Райс? Вы спасете меня? — зашептала со страхом.

   — Если мы поймем, из-за чего погиб ваш муж, то выйдем на убийцу, — накрыл он её руку своей. — Ничего не бойтесь, леди Салливан. Я сделаю всё возможное, чтобы невиновные не пострадали.

   Она закрыла лицо руками и протяжно всхлипнула.

   — Я не убивала его. Да, я не любила мужа. Но я не убивала. Вы мне верите? — посмотрела на него глазами бродячей собаки.

   — Верю, — кивнул он.

   На самом деле Мэлвин сейчас никому не верил. И леди Салливан он не верил в первую очередь.

ГЛАВА 3

Перед сном Мэлвин обработал укус, отметив, что рука опухла и беспощадно болит, и с горем пополам доделал «карточки персонажей», как он это называл: выписывал на небольшие листы из блокнота имя каждого человека, с кем пообщался, и ставил особые пометки, которые могли бы ему помочь быстро вспомнить, о чем они говорили, какие эмоции и мысли у него возникли и другие важные нюансы. Затем развесил бумажки на доске в определенном порядке. Слева висели те, чье алиби было железным и не вызывало подозрения, а справа — в ком он сомневался. В этот раз в левую колонку попала только собака, потому что пес точно не мог проломить голову его светлости. В правой же колонке оказались все остальные жители дома семейства Салливан и любовник леди Эшли с неизвестной фамилией. Мэлвину не нравилось, что показания прислуги ничем не отличались. Это было слишком подозрительно и могло быть сговором. Как подозрительным выглядело и само убийство, которое, казалось, обстряпанным как-то наспех и не слишком удачно, словно преступник действовал спонтанно, без подготовки. С другой стороны, такое единодушие слуг могло объясняться тем, что они уже всё рассказали ищейкам утром, то есть ответы на его стандартные вопросы были как бы «отрепетированы» заранее. Нужно поговорить с Эшли и подтвердить алиби леди Салливан. Он сделает это завтра же.

   Затем Мэлвин взял большой лист бумаги и тоже повесил его на доску для расследований. Нарисовал план дома и «расставил» жителей. Эшли вывел за пределы дома. Щелкнул пальцами, магией оживив фигурки.

   — Тонни, Клод и Эва были на кухне. Тонни следила за Эрайной с кухни через открытую дверь. Да, там всё видно. — Он лично проверил это. — То есть слуги были на виду друг у друга, если только они не врут. — Мэлвин покачал головой. Нет, он не видел во время разговора ни единого жеста, который бы уличил слуг во лжи. Зато он отметил равнодушие и скуку, что странно для такого незаурядного события. — А потом хозяева ушли в кабинет.

   Мэлвин указал пальцем двум фигуркам, чтобы те переместились в квадрат, который он обозначил буквой К.

   — Предположим, что леди Салливан убила лорда Салливана и ушла к любовнику, чтобы обеспечить себе алиби. Но она же не могла не понимать, что если в кабинет зайдут после нее, то обнаружат лорда Салливана мертвым, а значит подозрение тут же падет на нее? Это самый очевидный вывод. Тем более ссору слышали и видели слуги.

   Фигурка леди Салливан покружила по нарисованному кабинету, вышла из него, прошла через столовую и покинула дом, направившись к фигурке Эшли.

   — Я думаю, что она это осознавала. Допустим, она совершила преступление в состоянии аффекта. Убила мужа случайно. Испугалась и убежала… Тогда и слезы, и трясущиеся руки — это признаки волнения и раскаяния?

   Мэлвин тряхнул головой. Психология женщин всегда была для него загадкой, потому что он не часто с ними общался, если не считать Мелисы, но сестра сама была особенной, поэтому не подходила ни под какую «психологию».

   — Нет. А как? Чтобы сделал я, если бы убил лорда Салливана? Я бы не ушел из дома. Я бы постарался сделать так, чтобы никто и не подумал на меня, а утром бы обнаружил его мертвым и устроил истерику. Я сделал бы так, чтобы все думали, что после ссоры, он был еще жив. В крайнем случае я бы инсценировал самоубийство. Лорд узнал, что рогоносец, не вынес позора и застрелился. Это было бы логично. Впрочем, об умственных способностях Ядвиги Салливан вся прислуга отзывалась не слишком лестно. — Мэлвин удрученно вздохнул. — Нет, в критической ситуации у всех включаются мозги, даже у идиотов. Кто же?

   Он задумчиво уставился на план, медленно прошелся взглядом по карточкам. Щелкнул пальцами, снимая магию с нарисованных фигурок. Теперь они снова стали обычными картинками.

   — Олли Холивар… Она была свидетельницей ссоры в кабинете и слышала звуки пощечины, но не слышала звука удара. Иначе говоря, она косвенно подтверждает, что в момент ухода леди Салливан, лорд был жив. Таким образом, либо его убили в тот момент, когда Олли не было дома, либо когда она уже спала. Она же считает, что лорда убил мужчина. Почему? С чего она это взяла? И, кстати, про лай собаки она ничего не сказала. Ушла к тому времени? Но не странно ли это? Когда твой непосредственный начальник зол, ты усугубляешь его гнев своим уходом? Да и зачем идти к модистке на ночь глядя? Не слишком правильное решение для благовоспитанной девушки, работающей личным секретарем его светлости.

   Карточки Ядвиги Салливан и Олли Холивар он поставил рядом и поместил их над всеми. Вздохнул. Если Ядвига убила мужа, то зачем же она пришла к нему и попросила о помощи? Отводит подозрение? Она же понимает, что он докопается до правды? Не до такой же степени она безумна…

   — А если есть еще кто-то, кто проник в дом и убил его хозяина? — Мэлвин сделал еще одну карточку «Убийца» и поставил вопросительный знак. Поместил её в центре доски над планом дома. — Нужно каким угодно образом узнать время смерти. Отсюда уже и будем отталкиваться. По крайней мере, это либо снимет подозрения с леди Салливан, либо подтвердит её причастность к убийству.

   Мысль Олли, что в дом пробрался убийца, он тоже обдумал. Если бы пришел кто-то чужой, собака бы подняла на уши весь квартал. Если собака не лаяла среди ночи, значит, в доме чужих не было. Хотя… У него не слишком богатый опыт общения с собаками, поэтому пока на эту версию поставим вопросительный знак. Надо проконсультироваться.

   — Ну что же, Мэлвин Райс, с новым делом вас! — улыбнулся он самодовольно.

   Хотелось надеяться, что леди Салливан оплатит его работу не бриллиантами и золотыми самородками. Клянчить деньги у Мелисы становится уже неприлично.

   Ранним утром его разбудил свет, струящийся из коридора. Мэлвин сонно приоткрыл один глаз и хотел было натянуть одеяло на голову, когда заметил Мелису, стоящую около его доски. Он сел и уставился на сестру. Её рука светилась голубоватым светом, а нарисованные фигурки перемещались по бумаге как вчера — Мелиса считывала информацию с рисунков.

   — Я же просила тебя, чтобы ты завязывал со своими расследованиями, — строго произнесла она, гася магический исследовательский огонь. Фигурки замерли.

   — Я не мог отказать бедной женщине.

   — Чтобы ты не отказывал мне в моих просьбах, мне, может быть, тоже нужно стать бедной? — обернулась Мелиса. Лицо её было сурово, взгляд злой, и всё это вместе не предвещало ему ничего хорошего.

   Мэлвин виновато потупился.

   — Мелли, пойми, это моя страсть. Я получаю массу удовольствия от расследований. Моя голова работает, разные мысли, гипотезы, идеи…

   — За это убивают, Мэл. Убивают по-настоящему. Вчера погибли мои сотрудники. Два достойнейших офицера внешней разведки, лучшие расследователи. Я не хочу…

   — Ты не хочешь хоронить еще и меня. Я знаю. Но, Мелли, убивают не только достойнейших офицеров, но и представителей более мирных специальностей. Вот, например, лорд Салливан… Ему кто-то проломил голову у него же в доме. Спрашивается, за что? — Мэлвин еще раз посмотрел на свою стену и вздохнул. — И интересно кто? Можешь узнать время его смерти?

   — Ты в себе? — аж повысила голос и вытаращила глаза Мелиса.

   Мэлвин тут же затряс головой и поднял руки в примиряющем жесте:

   — Я просто спросил. — И добавил шепотом: — Если я буду знать время смерти, то смогу понять, кто его убил. Это очень простое дело. Мне не нужно будет даже выходить из дома.

   Мелиса бросила на него взгляд полный негодования и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Мэлвин вздрогнул. Потом посмотрел на дверь и хитро улыбнулся. Мелиса всегда выполняет его просьбы, как бы не сопротивлялась. Он вил из нее веревки, когда хотел. Сейчас же он был уверен, что уже вечером сестра ответит на все его вопросы. Всё-таки жить с директором Управления по особо важным делам под одной крышей — это весьма удачное стечение обстоятельств в его работе. Он откинулся обратно на подушку и закрыл глаза, через пару минут провалившись в крепкий здоровый сон.

   После завтрака Мэлвин решил еще раз съездить на улицу Вишневая к леди Салливан. Нужно было проверить гипотезу по поводу ночного визита убийцы. Возможно, он смог бы найти свидетелей из местных жителей, которые могли что-нибудь видеть той ночью. Ну и вообще, может быть, соседи поделятся с ним сплетнями или какими-то наблюдениями. Он совсем ничего не знал о жизни лорда Салливана. Возможно, это прольет свет на его убийство.

   Приехав по нужному адресу, Мэлвин решил осмотреться. Он ходил вокруг дома, подмечая разные детали и представляя себя убийцей. Кто это мог быть? Две долговые расписки с весьма незначительными суммами даже по его меркам. Вряд ли лорда убили из-за них. Каких-либо важных договоров в сейфе тоже не было. Про сейф леди Салливан вообще вспомнила случайно, следовательно, утром он скорее всего был закрыт. Что? Что он упускает? Мэлвин покрутил головой, чтобы убедиться, что на улице никого нет и… ловко перемахнул через забор. Да, любой молодой человек сделает это без какого-либо труда. Допустим, леди Салливан покинула дом, когда её муж был еще жив. Тогда кто приходил к нему ночью или поздним вечером и убил? Эшли мог заступиться за свою женщину. Звучало, конечно, романтично, но как-то слишком криминально. А что если леди Салливан уговорила его, подговорила или заставила? Она же могла обеспечить ему алиби. Идея хорошая. Эшли убивает лорда. Леди получает наследство. И они живут долго и счастливо. И вовсе не факт, что вместе. Вот только если эта линия правильная, то Эшли, юному влюбленному убийце, грозит большая опасность. Зачем леди Салливан такие опасные свидетели её коварства? Возможно, парня убьют следом за лордом. Ох, столько разных идей, и все об одном и том же.

   — Эшли… Надо с тобой пообщаться, Эшли, пока тебя не убили, — пробормотал Мэлвин и только тут заметил в окне силуэт леди Салливан.

   Даже издали он удивленно отметил бледность её кожи. Она смотрела на него огромными глазами, но лицо было спокойное, словно окаменевшее. Явно незаметно выкинула какую-то смятую бумажку. В окне появился еще один человек. Мужчина в форме ищейки.

   «О, нет!» — мысленно простонал Мэлвин, поняв, что случилось непоправимое. Ну, то есть поправимое, конечно, еще поправимое, но теперь ему придется искать убийцу в два раза активнее, чтобы спасти жизнь леди Салливан, пока её не обвинили в убийстве мужа, не осудили и не казнили. С этим в Туманных холмах особо не затягивали.

   Ищейка что-то сказал леди. Та обернулась и согнула руки в локтях.

   «Наручники? — нахмурился Мэл, отступая в тень богатой старой липы. — Значит дело совсем плохо. Леди не заковывают в наручники».

   Мужчина закрыл окно. Мелькнули еще какие-то тени.

   Мэлвин в два торопливых шага оказался под окном и подобрал бумажку.

   «персик. цв. 34/3» — было написано в ней корявым почерком.

   Он сунул бумажку в карман и поспешил к входной двери. Кажется, у леди Салливан очень большие неприятности. Ищейки законников хуже старого репейника: если вцепились, то избавиться от них невозможно.

   — А нам что делать? — услышал он густой бас Клода сквозь заросли кустов.

   Мэлвин, стараясь остаться незамеченным, подошел ближе, оставаясь всё также по ту сторону кустарника.

   — Что значит, вы опечатываете дом? А мы? — вторил ему другой мужской голос, низкий и сиплый.

   Мэлвин подошел еще немного ближе и… встретился взглядом с ищейкой. Тот чуть прищурился.

   — Господин Райс? — фыркнул представитель сыскного отдела законников.

   Пришлось Мэлвину выйти из тени зеленых насаждений. Он учтиво кивнул.

   — Вас сюда каким ветром занесло? — не удостоил его ответного кивка ищейка.

   Мэлвин бросил беглый взгляд на вдову, севшую в экипаж законников. Она снова тревожно смотрела на него большими перепуганными глазами.

   — Попутным, лейтенант, — отозвался Мэлвин. — Прочитал об убийстве лорда Салливана. Думаю, дай-ка съезжу, посмотрю, что да как.

   Законник неторопливым шагом вразвалочку прошел мимо слуг и подошел к нему.

   — Шли бы вы… — посмотрел свысока, — мимо, — ухмыльнулся, — господин Райс. А то я ведь вас и привлечь могу.

   Мэлвин ответил ему ласковой, почти отеческой улыбкой:

   — Не можете, лейтенант. Полномочий у вас маловато.

   Мужчина глянул на Мэлвина свысока, развернулся на пятках и проследовал к ожидающему его автомобилю. Около двери снова обернулся:

   — Вам кажется, господин Райс.

   — Не фантазируйте, лейтенант, — рассмеялся Мэлвин как будто чудесной шутке. На самом деле арестовать его, конечно же, не могли, он не сделал ничего плохого, но выгнать — легко. У него не было оснований находиться на месте преступления.

   Лейтенант громко хлопнул дверью, и экипаж бесшумно поехал в сторону Главного Законного Сыскного Бюро, увозя леди Салливан в центральную тюрьму. Было бы здорово, если бы дело передали в Управление к Мелисе. Тогда Мэлвин получил бы доступ к леди Салливан. Он снова вздохнул и заметил, что все слуги смотрят на него.

   — Сейчас в тюрьме для нее самое безопасное место, — зачем-то ляпнул Мэлвин, чтобы хоть как-то снять напряжение.

   — Это всё прекрасно, но они опечатали дом, — с укором произнесла Эва. — Где мы будем жить?

   — И на что? — кивнул Клод. Рядом с ним сидел пес на толстом поводке. Мэлвин на всякий случай сделал шаг назад. — Завтра у нас день расчетов. Лорд мертв, а леди в тюрьме. Получается, что этот месяц мы отработали бесплатно?

   — У вас же есть какие-то сбережения? — нахмурился Мэлвин.

   — Есть, — кивнул крепкий мужчина с окладистой бородой и косматой головой. Видимо, тот самый кучер, у которого два дня болел живот. — Хрен да маленько.

   Мэлвин заметил, как Олли недовольно закатила глаза и сжала кулаки. Весь её вид говорил о полнейшем презрении к этому мужчине.

   — Но этого надолго не хватит, — продолжил ничего не подозревающий о злобных мыслях соседки по несчастью конюх. — У лошадей еды осталось на пару недель. Нужно пригласить коваля и расчистить копыта…

   — Эй, я не обещал, что возьму над всеми вами опеку, — возмутился Мэлвин.

   — Господин Райс, вы же докажете невиновность леди Салливан? — спросила Тонни.

   — Мы очень хотим вернуться в наш дом, — посмотрела на него Эрайна.

   — Хотя бы просто для того, чтобы забрать свои вещи, — недовольно проворчала Олли.

   — Да, — кивнул Клод.

   — Гав! — поддержал всех Гарольд.

   — Давайте так, — взмахнул руками Мэлвин. — Пока всё очень сложно. Улики действительно против леди Салливан. Я сделаю всё возможное, чтобы найти убийцу.

   — Понятно, — буркнул Питер. — Что делать с лошадьми? Дом опечатан.

   — Еще скажите, что в конюшне только один вход, — покосился на него Мэлвин.

   — Нет, — приободрилась Олли.

   — Тогда если вам нужно забрать вещи, то сделайте это быстро. Вы, Питер, будете следить за лошадьми. Вы…

   — Мы будем жить на постоялом дворе, — перебила его Эва. — Здесь недалеко. Надеюсь, у госпожи Гауби найдется для нас пара комнат. — Тонни и Эрайна закивали.

   — Я останусь в своем доме и буду следить за лошадьми, — вздохнул Питер.

   — Ну а я… Я сначала заберу свои вещи, — решительно направилась к черному входу Олли. — Питер, помогите мне попасть в дом.

   Мужчина шумно выдохнул, обдав присутствующих стойким запахом перегара, и пошел следом за Олли.

   — Если мы будем нужны, то вы знаете, где нас искать. Вишневая, 10. Да вы спросите. Тут все знают постоялый двор госпожи Гауби, — сказал Клод и передал Мэлвину поводок.

   Тот на полном автомате взял его. Клод, Эва, Тонни и Эрайна пошли к калитке. Мэлвин остался один.

   — Не кормите его костями, — крикнула Эва. — У него от них запор. А сырое мясо он срыгивает.

   — Вы же не думаете, что я оставлю его себе? — ответил Мэлвин, растерянно глядя на собаку.

   — Это уже не наша забота, куда вы его денете, — мило улыбнулась Тонни.

   Мэлвин посмотрел на пса. Тот изучающе смотрел на него. Хвост не виляет. Взгляд внимательный. Уши напряжены.

   — И не думай! — пригрозил ему Мэлвин пальцем.

   Пес зарычал, слегка приподняв верхнюю губу и обнажив белые клыки.

   Мэл тут же убрал руку и поджал губы — чертова псина. Он ненавидел собак! Пса лорда надо оставить с Олли или Питером. Это не его головная боль. Вот пусть они с ним и возятся.

   — Эх, если бы ты, дурень, знал, кто убил твоего хозяина, мы бы вмиг раскрыли это дело, — пробормотал Мэлвин, не очень понимая, что теперь делать и куда идти.

   Пес гавкнул и потянул его в сторону дома, туда, куда ушли Питер и Олли.

   Дверь на конюшню была приоткрыта. Гарольд тащил его за собой, игнорируя все ограничения, выставленные законниками. Ах, да, собаки же не умеют читать и не знают законов. Именно так Мэлвин и отмажется от ищеек, мол, отговаривал, как мог. Они зашли внутрь. Гарольд решительно рвался вперед мимо Питера, который наливал лошадям воду из шланга в специальные поилки. Конюх безразлично глянул на Мэлвина, едва поспевающего за собакой.

   — Можете рассказать, где вы были эти два дня? — кое-как справился с псом Мэл, зацепившись одной рукой за решетку денника.

   — Отравился, — хмыкнул Питер.

   — Кто-то может это подтвердить? — намотал он на руку поводок, чтобы случайно не упустить его.

   — Нет, я живу один в соседнем доме. Раньше мы жили с матерью. Она умерла два года назад. — Мужчина вытер руки о штаны и похлопал лошадь по шее.

   — И вас совсем никто не видел? Может, вы выходили на улицу? Ходили в лавку за продуктами?

   — Господин… Как там вас? У меня был понос и жар. Я срал и блювал дальше, чем вы видите. Как вы думаете, мне нужны для этого свидетели?

   Если бы рядом находилась женщина, Мэлвин бы отхлестал наглеца перчатками по лицу, чтобы тот следил за языком. Совершенно недопустимо говорить подобные вещи в приличном обществе и при посторонних людях. Но кроме двух лошадей, собаки и этого мужлана в помещении никого не было, поэтому Мэлвин решил отойти от правил и опуститься, так сказать, на дно, чтобы найти с патлатым чудищем общий язык.

   — Если бы я блевал дальше, чем вы видите, я бы вызвал врача. Почему вы этого не сделали?

   — Зачем? Думаете, врач остановил бы мое пробитое дно и подлечил горящую жопу?

   — Вам назначили бы лекарства.

   — Вам не приходило в голову, что не все хотят обсуждать свою блювоту?

   — Убит лорд Салливан. Вы могли это сделать.

   Питер расхохотался:

   — Тогда бы меня нашли по говняному следу. Я бы точно где-нибудь обосрался, а потом наблювал. Вы видели мои следы в кабинете лорда?

   Мэлвин промолчал.

   — Возможно, вы плохо их искали, — с нотками злости настаивал мужчина.

   Мэлвин продолжал сверлить его внимательным колючим взглядом.

   — Когда найдете, тогда и приходите, — резко рявкнул Питер, перестав хохотать. — А сейчас покиньте дом. Вы не имеете право тут находиться.

   Мэл едва заметно усмехнулся и холодно сказал:

   — Я расследую это убийство по просьбе леди Салливан, поэтому не вам решать, имею я право тут находиться или нет. — Дернул собаку за поводок, развернулся и пошел в дом. Удивительно, но Гарольд спокойно потрусил рядом.

   — Эй, щегол! — окликнул его Питер.

   Он обернулся.

   — Ты найдешь того, кто его убил?

   — Да.

   — Найди его. Арни всегда считал меня братом. Мы выросли вместе. Нас выкормила моя мать. Она же заменила Арни и его умершую мать. Умирая, моя мать просила нас держаться вместе, потому что теперь у нас никого не осталось. Арни тяжело пережил её смерть, хотя уже был взрослым мужиком. Так убил бы я своего брата? Если узнаешь, кто его убил, скажи мне. Я лично придушу убийцу.

   — Вы получите что-то в наследство?

   — Я даже не знаю, оформил ли Арнольд завещание. В свое время его отец был очень щедр к моей матери. Купил нам дом, дал мне любимую работу. Мне не было нужды его убивать. Я любил его.

   — Кто мог его убить? С кем у него были конфликты?

   — Не знаю, — пожал Питер плечами. — Арни был строг по многим вопросам. У вас, господ, это называется требовательностью.

   — Вы же знаете, что миледи наставила ему рога?

   Питер усмехнулся:

   — Уверен, Арни простил бы ей это прегрешение. Он любил и баловал Ядвигу. Она хоть дурная и капризная, но безобидная. Бывало, что они ругались, но это не повод бить ему канделябром по башке.

   — А другие слуги?

   — Слуги… Он хорошо к ним относился. Они не жаловались и были вполне довольны своим местом под солнцем.

   — Олли? Что вы думаете о ней?

   — Олли себе на уме. Всегда стояла в стороне. Её вон даже никто не позвал с собой. Олли наши не любят. Не крыса, но та еще жучка, — сипло рассмеялся.

   Мэлвин тоже улыбнулся.

   — Я осмотрю дом?

   — Валяй. Только не бери ничего. Ядвига не обрадуется, если ты её обчистишь.

   Мэл вздохнул, закатил глаза и ушел.

   Собака весьма уверенно провела его по коридору в большую кладовую, где хранились продукты и разная консервация. Кладовая примыкала к кухне. Они прошли через кухню.

   — Эх, брат, забрали у нас с тобой орудие убийства. А то я бы дал тебе его понюхать, и ты бы сразу взял след… — покосился он на Гарольда. — Ты ведь знаешь, кто убил твоего хозяина. Жаль, что собаки не могут говорить.

   Пес смотрел на него очень осознанно. Мэлвин даже представить не мог, что собаки настолько человечно могут смотреть. Он грустно улыбнулся. Собака была ему почти по бедро. Шерсть короткая, серая, со стальным отливом. Огромные смешные уши, размером с крупную мужскую ладонь, висят конвертиком. Выразительная морда с выраженными скулами, слегка раскосые ярко-голубые глаза, толстые мощные лапы, широкая грудь и достаточно мускулистое тело. Он явно был из гончих и охотничьих. Красивый пес. Наверняка, лорд притащил его из другого Мира, потому что в этом Мире таких собак Мэлвин ни разу не видел.

   — Чуфырка, — ругнулся на него Мэлвин. — Зачем меня укусил?

   Пес вильнул хвостом и устремился вперед по коридору. Мэлвин последовал за ним.

   Они поднялись по лестнице на второй этаж. Пес уверено прошел по коридору и остановился у кабинета. Мэлвин тронул ручку и вошел. Перед ним стояла Олли.

   Гарольд зарычал на нее и рванул так, что Мэлвин не устоял и рухнул, словно у него внезапно отнялись ноги.

ГЛАВА 4

Олли завизжала, казалось, на всю Вишневую. Гарольд как заколдованный пер в её сторону, и только сопротивляющееся тело молодого детектива на том конце поводка мешало псу вцепиться в глотку личной помощницы погибшего лорда.

   — Стоять! — громко и властно приказал Мэлвин (он никогда не имел дел с собаками, но помнил, как это делал управляющий). Ну, ему хотелось так думать, что он приказал громко и властно. Хотя, наверное, со стороны это выглядело визгливо и истерично. Всё-таки не каждый день тебя таскают по полу как ветошь, было отчего заголосить и дать петуха.

   Гарольд остановился.

   — Чуфырка! — зло ругнулся Мэл, пытаясь подняться, чтобы не выглядеть в глазах приличной госпожи Холивар совсем уж неуклюжим, потому что правая рука слушалась плохо, он не мог себе ею помочь, а в левой он сжимал поводок, который тянула собака, мешая ему нормально встать. — Как тебе не стыдно?! Сидеть!

   Пес и ухом не повел, продолжая рычать на дрожащую Олли. Поводок был натянут, собака стояла напряженно, чуть подавшись вперед.

   — Сидеть, я сказал! — приказал Мэлвин и с силой дернул поводок. На коленях он был не слишком устойчив, но падать с высоты собственного роста было несколько больно, поэтому пока он решил повременить с подъемом.

   Гарольд отступил назад и сел, не переставая порыкивать на Олли.

   Девушка разрыдалась.

   — Он ненавидит женщин. Сколько раз он бросался на меня, когда милорд был жив, — всхлипнула она.

   Мэлвин убедился, что собака больше не кинется на несчастную, и встал. Всё-таки Олли всего лишь хорохорится, а на самом деле она ранимая и, как все девочки, плакса. Эта мысль заставила его улыбнуться.

   — А ведь я люблю Гарольда. Он очень неблагодарный мальчик.

   Олли снова всхлипнула, но мужественно попыталась справиться с собой. Достала платочек и вытерла слезы.

   Мэлвин осмотрелся. Кровавое пятно с ковра так и не отмыли. Наверное, теперь ковер выкинут. Он безнадежно испорчен.

   — Госпожа Холивар, простите, я не ожидал вас тут увидеть.

   — Ничего страшного, господин Райс. Я зашла, чтобы попрощаться. Последний раз в любимый кабинет. — Она протяжно всхлипнула и обвела помещение тоскливым взглядом. — Лорд Салливан любил здесь работать. А я часто сидела вон там на диване и украдкой наблюдала за ним.

   — А где был Гарольд?

   — О, он всегда находился рядом с хозяином у его ног. Его светлость ругались на него, потому что некуда было поставить ноги, но Гарольду было все равно.

   — В ночь убийства Гарольд тоже был здесь?

   Олли тяжело задышала, запрокинула голову назад в безуспешной попытке остановить слезы. Вздохнула. Опять промокнула глаза платочком и только после этого ответила:

   — Он бы защитил его светлость от убийцы. Я в этом уверена. Значит Гарольда в кабинете не было. Не кажется ли вам это странным, господин Райс?

   Мэлвин пожал плечами.

   — Я думаю, что его светлость заперли собаку в спальне именно для того, чтобы он не разбудил слуг лаем из-за ночного визитера, — неожиданно озвучила она его мысль. Мэлвин глянул на девушку с большим уважением.

   — Собака могла не залаять, если в кабинете был тот, кого она знает, — выдвинул он вторую версию.

   — Вы же видели, как он кидается на женщин? — покосилась на пса Олли. — Значит это был мужчина. Клод или Питер?

   — Какой мотив?

   — Допустим, Питер решил прибрать к рукам всё это. — Она обвела взглядом помещение.

   — У Питера нет семьи. Зачем ему еще один дом?

   — Он играет. Вы знали? За вечер он просаживает всё месячное жалование. Возможно, у него есть долги?

   — Аргумент. А Клод?

   — Клод вспыльчивый. Хотя с его светлостью он всегда был исключительно вежлив и почтителен, но он поколачивает жену, о чем вам вряд ли сказала Эва. Следовательно, он агрессивен и в запале может нанести смертельный удар. Канделябр тому свидетель. Аргумент?

   — Слабенький, но хорошо. А что вы думаете о любовнике леди Салливан?

   — Кстати, да, — кивнула Олли. — Леди Салливан нажаловалась ему на мужа, и тот ночью убил его светлость. Вдруг они договорились? Она специально спровоцировала скандал, а потом сама открыла ему дверь, а? Вот вам и причина, и следствие, и мотив.

   — Только нет доказательств.

   — Их надо найти. Не может же быть, чтобы его никто не видел. Кто-то обязательно должен нам помочь.

   «Нам?» — мысленно выгнул бровь Мэлвин.

   — Думаю, что это плохая идея, — покачал он головой.

   — Но почему? Если мы опросим людей…

   — Госпожа Холивар, ловить преступников — опасно для жизни. Это не женское занятие. Давайте этим делом буду заниматься я.

   Олли нахмурилась и посмотрела в сторону.

   — А почему вы думаете, что убийство совершил именно мужчина? И я бы осмотрел платье леди Салливан, в котором она была в тот вечер. Оно в доме или его забрали ищейки?

   — Что это даст?

   — Я хочу увидеть его.

   — Оно, должно быть, в стирке. Что касается мужчин… Мы вчера с вами это обсуждали, но всё же… Давайте сделаем небольшую реконструкцию событий. Возьмите канделябр. Я встану на место, где убили его светлость. Только собаку выставите за дверь. Не хочу, чтобы она покусала еще и меня.

   Мэлвин вывел Гарольда в коридор и привязал за ручку дальней от кабинета двери, велел сидеть и ждать. Пес послушно сел, но по его взгляду было заметно, что идея ему не очень понравилась. Мэл вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь. Он тоже не хотел еще раз пострадать от челюстей животного. Олли стояла в двух шагах от стола. Около бурого пятна. Слишком смело для слабой девушки.

   — Теперь быстро схватите наше орудие убийства, подойдите ко мне и как будто бы ударьте этой штукой. Если что, я готова отпрыгнуть в любой момент. Не бойтесь мне навредить.

   Мэлвин схватил канделябр за ножку, но легко и дерзко (как только что нафантазировал) поднять его не смог. Двумя руками он кое-как оторвал предмет от мраморной поверхности каминной полки. Сделал несколько шагов, занося его над головой, и понял, что силы рук не хватает, чтобы полноценно замахнуться. Да, он не самый сильный мужчина Туманных Холмов, но он явно не слабее женщин. Олли права — здесь нужны сильные руки и прокачанные крепкие мышцы.

   Девушка грустно улыбнулась.

   — Вот видите. Даже вы поднимаете его с большим трудом. Что уж говорить о нас, слабых женщинах? А его нужно было не просто поднять, но замахнуться им, сделать несколько шагов и опустить на голову высокого мужчины. Это под силу только мужчинам.

   Мэл вздохнул. Возможно, женщина смогла бы поднять канделябр, но на удар ей бы точно не хватило сил. Значит, удар действительно нанес очень сильный мужчина. Еще один аргумент в пользу невиновности Ядвиги Салливан.

   — Давайте проверим платье.

   Олли кивнула и жестом попросила следовать за собой.

   Они спустились на первый этаж, пересекли гостиную и кухню, и вышли в большое подсобное помещение.

   — Здесь прачки приводят белье в порядок, — пропустила она Мэлвина вперед.

   Он остановился и выразительно глянул на спутницу. Не думает же она, что он станет рыться в грязном белье леди Салливан. Олли всё поняла. Недовольно закатила глаза, шумно выдохнула и направилась к большим плетеным корзинам. Во второй из них нашлось то самое платье, которое порвал лорд Салливан во время ссоры. Мэлвин осмотрел его. На платье не было ни капли крови. Оно не выглядело застиранным. А вот материал и кружева были порваны именно так, как показывала леди Салливан у него дома. Значит, его светлость действительно пытался её задержать, порвал платье, но она ушла. Лорд Салливан был жив, когда его жена покинула дом. Вне всяких сомнений. Даже если предположить, что она каким-то чудом обрушила канделябр на голову несчастного, то хотя бы капля крови попала на юбку. Он видел на подоле пыль и разводы от дождевой воды, и ни единого бурого пятнышка. Собственно, доказать её невиновность теперь не составит никакого труда. Но кто тогда убил лорда?

   — Почему лорд Салливан сжимал кружева с платья жены? — спросил он едва слышно у самого себя.

   — Я думаю, что кружева ему вложили в руку, чтобы подставить Ядвигу, — также тихо отозвалась Олли, через его плечо рассматривая платье. — Это же прямая улика. Он понимал, что ищейки законников тут же вцепятся в эту версию.

   — Слишком грубая подстава.

   — Смею предположить, что убийца не планировал убивать. Это вышло случайно. А когда все произошло, то он решил отвести от себя подозрения.

   — Да, но если бы она нанесла такую рану, то забрызгала бы платье кровью.

   Кстати, надо обязательно осмотреть комнаты слуг. Вдруг он найдет капли крови на обуви или одежде. Вряд ли, но проверить стоит, чтобы потом не мучиться и не переживать, что что-то упустил.

   — Это то, где убийца просчитался, — не заметила его рассеянного взгляда Олли.

   — Давайте проверим вход через оранжерею. Хочу закрыть этот вопрос. Покажете, где он находится?

   — Конечно, — мило улыбнулась Олли. — Следуйте за мной, господин Райс.

   Они снова пересекли гостиную и каминный зал и направились вглубь дома. Миновав пару залов, вышли к огромной стеклянной стене с дверью, ведущей в оранжерею.

   Оранжерея была большой и богатой на всякие экзотические растения. Главным образом — ядовитые. Подростком Мэлвин увлекался изучением ядовитых растений и приготовлением из них ядов, поэтому с удивлением узнал многие из тех, что когда-то видел в книгах. И вся эта убийственная ботаника росла здесь без каких-либо предупредительных табличек. А между тем, даже легкого касания листьев пары растений хватит, чтобы навсегда покинуть этот мир в страшных мучениях.

   — Его светлость привозил всё это из разных уголков нашего Мира, — с любовью смотрела на опасную коллекцию Олли. — Иногда и не из нашего Мира. Мне кажется, что они прекрасны.

   — Только не трогайте их руками, — предупредил Мэлвин, осторожно подойдя к двери, ведущей в сад. Ищейки явно не осматривали это помещение, потому что дорожки казались нетронутыми. — За цветами кто-то ухаживает?

   — Здесь автоматическая система полива. Сложная очень. В оранжерее везде стоят датчики, настроенные под определенную группу растений, чтобы создать для них благоприятный климат. Как только земля теряет нужную влагу, включается капельный полив. А есть еще туманный полив. Это для некоторых растений очень важно. Лорд Салливан очень заботился о цветах.

   — Не помните, где он был в последний раз?

   Олли задумалась, невесомо проведя пальчиками по мухоловке. Крышечки с ресничками тут же начали захлопываться.

   — В Болотной долине Междумирья. А до этого посещал по делам Венерин башмачок. Это Мир такой. Я его сопровождала в этой поездке. Он ездил туда по просьбе короля. Он часто путешествовал по службе.

   Мэлвин повернул щеколду и толкнул дверь. Та открылась с пронзительным скрипом. Судя по не смазанным петлям, пыли на щеколде и траве, которая любопытно сунулась на порог, этим входом никто не пользовался очень давно. А если и пользовались, то точно не в ночь убийства, иначе разбудили бы всю улицу.

   — Лорд Салливан не выходил через оранжерею в сад?

   Олли покачала головой.

   — Я ни разу не видела, чтобы эту дверь открывали. Петли так скрипят… Если бы убийца пришел через оранжерею, он бы разбудил весь дом. Следовательно, лорд Салливан впустил его сам через главный вход.

   — Почему? — Осторожно ступая мимо растений, Мэлвин вернулся в безопасное место, где стояла Олли.

   — Потому что он стоял в кабинете спиной к убийце. Я же вам говорила. Вы бы повернулись спиной к человеку, который среди ночи проник в ваш дом явно не с целью выпить чаю? Искать нужно среди людей, которых лорд Салливан знал. Я могу вам помочь.

   — Олли, мы обсуждали это, — мягко ответил он. — Я справлюсь. Не хочу, чтобы вы подвергали свою жизнь опасности. — Пойдёмте отсюда.

   — Но я могла бы вам дать много ценной информации!

   — Я разберусь.

   Она поджала губы.

   Они вернулись на второй этаж, где пританцовывал от нетерпения Гарольд, готовый вот-вот оторвать ручку двери. Олли не стала подходить близко, осталась стоять в стороне.

   — Вы можете взять собаку себе? Питер не станет с ним возиться, а меня с Гарольдом не пустят ни на один постоялый двор.

   — Но я никогда… — растерялся Мэлвин.

   — Это не сложно. Два раза в день выгуливайте его. Кормите утром и вечером кашей с мясом и овощами. Мясо для него кухарка покупала у мясника. Просто мне действительно некуда его взять. Я устроюсь и постараюсь забрать у вас собаку. Это всё, что мне осталось от его светлости. Ядвига сдаст Гарольда в приют. Если выйдет, конечно. Я не теряю надежды, что мы с ним подружимся.

   — Хорошо, я присмотрю за ним. — нехотя сдался он, и пробормотал едва слышно: — Мелиса выгонит меня из дома.

   Он помог Олли снести вниз небольшой чемодан и пару коробок с шляпками. Посадил в экипаж и проводил девушку взглядом. Нужно было оставить ей свой адрес, чтобы она обращалась, если будет нужна помощь. Мэлвин грустно улыбнулся. Она умна, наблюдательна и отважна. Но в то же время Олли Холивар нежна и чувственна. Как жаль, что по своему социальному статусу он не может за ней поухаживать. Мелиса не допустит такого мезальянса. Сестра хоть и не была строга к его окружению, но с детства внушала, что общаться нужно исключительно со своим кругом. Да, он, Мэлвин Райс, урожденный граф Дембрук, из очень знатного, но разорившегося рода, должен выбирать пару из своего круга. Но что делать, если девушки из высшего общества вызывали у него нервный тик своим поведением и откровенной глупостью? Девушки попроще, которые стремились к чему-то в этой жизни, были куда как более интересными собеседницами и верными соратницами, но… Но…

   — Нужно забрать собаку и еще раз поговорить с Питером, — решительно велел он сам себе, развернулся на пятках и вернулся на конюшню.

   Питера там, конечно же, не было. Мэлвин еще раз прошелся по пустому дому, представляя, как все здесь было, кто где сидел, кто что делал. Зашел в комнату Олли. Там царил идеальный порядок, словно в комнате никто и никогда не жил, и пустые шкафы словно специально это подчеркивали. Девушка забрала все вещи, не оставив даже шпильки. Она явно не собиралась возвращаться в этот дом.

   Он походил по комнатам лорда и леди Салливан. Внимательно осмотрел комнаты служанок и поварихи с управляющим, проверил обувь и одежду каждого. Ничего интересного и подозрительного. Но в отличие от Олли, прислуга взяла только необходимые вещи, всё остальное осталось в доме. Хм… Получается, что Олли тот еще педант и чистюля, а слуги планируют вернуться?

   Гарольд с печально опущенным хвостом таскался за ним, как приклеенный. Он больше не рычал, но и какого-то любопытства к происходящему не проявлял.

   — Вот такие, брат, дела, — посмотрел он на собаку. — Что же нужно убийце? Ведь не просто так он проломил голову лорду? Если визит был ночью, значит ни тот, ни другой не хотели, чтобы их видели. Какие дела могут быть у лорда ночью с неизвестным визави? Возможно, мы что-то упускаем. Понять бы что? Я буду звать тебя Чуфырка. Это имя тебе больше подходит. До Гарольда ты пока не дорос.

   Пес вильнул хвостом и высунул розовый язык.

   — Идем, нам нужно найти Питера.

   Питер нашелся в соседнем доме. Мэлвин даже позавидовал, потому что дом конюха был в два раза больше, чем его собственный дом. И это была настоящая мужская берлога — грязная, не слишком уютная, с минимальным количеством мебели и без занавесок на окнах.

   — Чего тебе, щегол? — гостеприимно поинтересовался хозяин дома, обдав Мэлвина запахом свежего возлияния.

   — Я хотел узнать, вы правда играете?

   — Ну, правда.

   — У вас большие долги?

   Мужчина усмехнулся недобро.

   — А тебе что за дело?

   — Это в корне меняет ситуацию. Вы попадаете под подозрение, Питер. К тому же у вас нет алиби. Даже вашу диарею некому подтвердить, ведь вы не стали вызывать врача.

   — Ты на что намекаешь? — водрузил Питер руки на бока. Он чуть выдвинул нижнюю челюсть, отчего лохматая борода стала топорщиться.

   — За что вы убили лорда Салливана? Все улики против вас.

   — Пошел ты! — заорал конюх ему в лицо, попытавшись толкнуть.

   Гарольд зарычал и тут же встал между ними.

   Питер отдернул руку. Мэлвин смело смотрел в глаза пьянчужке.

   — Ублюдок! Ты предал своего хозяина? — почти пнул собаку Питер.

   Пес ухватил его за сапог и резко трепанул. Конюх отшатнулся назад.

   — Так за что вы убили лорда Салливана? — шагнул вперед Мэлвин, у которого чуть-чуть дрожали ноги из-за выходки собаки, но голос был твердым, спокойным и угрожающим.

   Питер свалился на пол и быстро отполз на несколько метров.

   — Я не убивал Арни. Я не мог его убить. Я говорил тебе, щегол. Убери собаку!

   Мэлвин одернул Гарольда. Тот послушно отступил, продолжая внимательно следить за Питером.

   — А кто его убил?

   — Не я точно. Баба у меня была всю ночь. Баба. Она может подтвердить.

   — Какая баба?

   — Эва. Мы давно с ней… Ну ты понял.

   — Почему она ничего не сказала?

   — Какая баба признается, что муж у нее рогоносец? Клод её убьет.

   — А Клод мог убить лорда? Приревновать и убить?

   — Нет. Эва ему снотворное подсыпала каждый вечер. Он спит так, что хоть земля под ним разверзнись, не проснется. Той ночью он спал. А Эва была у меня. Спроси у нее. Только без Клода. Она подтвердит.

   — Я всё проверю. И если ты врешь…

   — Мамой клянусь! Не вру! Эва скажет всё. Она была у меня.

   Мэлвин учтиво кивнул и быстро покинул поместье Салливан. Гарольд спокойно затрусил рядом, пометив пару кустов и столбик на участке.

   Это что же получается? У всех есть алиби. Сейчас он зайдет к модистке, у которой была Олли, а потом посетит Эшли. Хм… Что же было нужно убийце среди ночи у лорда Салливан?

   В том, что модистка подтвердит слова Олли, он не сомневался. Это была женщина примерно возраста его сестры. Олли всегда приходила поздно вечером, потому что была на службе и освобождалась ближе к ночи. Та сшила для девушки несколько платьев. Иногда они вместе ужинали, если Олли приносила что-то к чаю, и болтали. О чем? Да о пустяках. Олли рассказывала о семье. Отец у нее умер, её вырастила мать. Недавно мать тоже умерла, оставив девушку без средств к существованию, потому что все сбережения женщина вложила в образование ребенка. После её смерти выяснилось, что вдова Холивар заложила даже их дом. Возвращать закладные Олли было нечем, поэтому она осталась на улице. Тут-то ей и подвернулась работа у лорда Салливана.

   — Старый лорд пожалел сироту и протянул ей руку помощи? Это объясняет, почему он был с ней строг, но хорошо относился. И это же объясняет, почему Олли так его боготворила, — бормотал он, шагая по адресу, что тайком дала ему леди Салливан. — Она решительно не могла его убить. Олли кажется очень порядочной и верной. А к жене она все-таки его ревновала. — Мэлвин самодовольно улыбнулся. — Она считает Ядвигу недостаточно хорошей для его светлости. Хм… Олли точно не убивала лорда Салливана. Скорее она бы метила на место Ядвиги. Следовательно, как-то подстроила её гибель. Тогда можно было бы утешить несчастного вдовца и постепенно забраться к нему в постель и заставить на себе жениться. Да, это было бы правильным решением. Ну, то есть не правильным с точки зрения закона, но с точки зрения логики — очень даже понятным. Что думаешь, Чуфырка?

   Гарольд не ответил. Он изучал ближайший столб. Потом пометил его и пошел дальше. Мэлвин посмотрел на него снисходительно. Надо придумать какую-то историю послезоточивее, чтобы Мелиса разрешила оставить собаку у них хотя бы на время. А что потом? Потом он вернет его леди Салливан и пусть та сама решает, что с ним делать. Мэлвин в собачьи няньки не нанимался. И не забыть бы включить в счет услуги по содержанию пса. Не за бесплатно же он теперь будет с ним возиться.

   Улица Персиковые цветы располагалась недалеко от Королевской академии. Мэлвин отлично знал этот район, потому что сюда он с друзьями-студентами часто ходил в кафе, сбегая с занятий. Дом 34 тоже нашелся без труда. Осталось найти третий блок, и он встретится лицом к лицу с Эшли, любовником леди Салливан. Но Мэлвин, решительно направившийся к третьему блоку, столь же решительно в последний момент прошел мимо него. Нет, сначала он должен поговорить с соседями, выяснить, видел ли кто-нибудь леди Салливан, не заметил ли что-то странное. Он остановился и покрутил головой, внимательно рассматривая окна. Ему нужны старомодные занавески. Уж их-то хозяева обычно видят всё лучше всех. Улыбнулся и шагнул на мостовую, направляясь к дому на противоположной стороне. Вот тут ему сейчас всё и расскажут.

   Дверь открыла весьма пожилая госпожа с живым пронырливым взглядом выцветших серых глаз и выделяющейся родинкой прям на кончике чуть крючковатого носа. Бабушка кокетливо поправила прическу и вопросительно посмотрела на молодого человека с собакой. Удивительно, но Гарольд не проявил ни малейшей агрессии к стоящей перед ним женщине.

   — Чем могу быть полезна, молодой человек с чудесным песиком? — спросила бабушка скрипучим голосом.

   Мэлвин мягко улыбнулся и вежливо представился.

   — Меня зовут Мэлвин Райс. Я частный детектив, расследую дело об убийстве одной высокопоставленной особы.

   — Лорда Салливана? — усмехнулась бабушка.

   — Вы знаете? — удивленно ахнул Мэлвин.

   — Да ну кто же не знает? — не менее удивленно ахнула бабушка, приглашая гостя в дом. — Я каждый день читаю свежую прессу.

   Мэлвин прошел в небольшую гостиную. Осмотрелся. Здесь все было старое, начиная от занавесок на окнах, заканчивая креслами, камином и абажуром над головой. Казалось, он прошел через портал и попал лет на пятьдесят в прошлое.

   — Присаживайтесь, господин Гайс.

   — Райс, — поправил её Мэлвин, садясь в кресло с высокой удобной спинкой. Гарольд лег у его ног.

   — Простите-простите меня, старую, — рассмеялась она. — Хотите чаю? Утром я испекла печенье.

   — Благодарю вас, госпожа…

   — Госпожа Лесли. Эмма Лесли.

   — Благодарю вас, госпожа Лесли. Уверен, вы можете мне помочь.

   — Вы про молодую особу, которая встречается с мальчиком из третьего блока? Вас это интересует?

   — С чего вы это решили?

   — Вы остановились напротив его дверей, а потом стали искать кого-то, кто мог бы вам помочь. Если бы я была детективом, то сделала бы то же самое. Мальчик может соврать, а вот бдительные соседи никогда.

   — Как мне повезло, — снова ахнул Мэлвин и премило улыбнулся.

   — Молодая особа появилась здесь третьего дня около восьми часов вечера. Ушла утром. Часов в десять. На улице было жарко, поэтому их окна были открыты. Сначала они ругались, потом… Ну вы сами понимаете, чем они потом занимались. Дело молодое.

   — Вы так хорошо слышите? — не удержался Мэлвин.

   — Скорее, вижу. А то, что они ругались, слышала вся улица. Молодая особа очень крикливая.

   — Может быть, вы слышали, о чем они ругались?

   — Она сказала, что муж всё узнал, поэтому избил ее. Она приняла решение переехать к мальчику. Мальчик оказался не готов к подобному и кричал, что она обязана на коленях вымолить его прощение.

   — Мальчика?

   — Мужа. Она должна немедленно вернуться в дом и поговорить с мужем. Но молодая особа отказалась это делать. Она громко рыдала и обвиняла мальчика в бессердечии. Говорила, что потратила на него столько денег, а он, неблагодарный, отказывается от нее.

   Вот так разрушился светлый образ Эшли-освободителя. Нет, с таким настроем он точно не пойдет никого убивать.

   — Вы хотите сказать, что ваш мальчик был против того, чтобы супруг молодой леди узнал об адюльтере?

   — Что вы? Что вы? Он был в бешенстве. Он так кричал! Он призывал её немедленно помириться с мужем и говорил, что не готов взять на себя обязательства, потому что слишком молод и плохо стоит на ногах.

   Если бы леди Салливан кого-то и убила, то этим «кем-то» явно стал бы Эшли. Такое предательство с его стороны. Кстати, Мэлвин правильно его просчитал. Он сразу понял, что молодой человек пристроился к Ядвиге не просто так, а с весьма меркантильным интересом.

   — Как часто они встречались?

   — Почти каждый день.

   — Днем?

   — Да. Она приезжала к нему на пару часов. Иногда на три-четыре.

   — У Эшли еще кто-то был, кроме нашей общей знакомой?

   — Нет, он не особо общительный мальчик. Школьные друзья к нему практически не ходили. По крайней мере, я не могу вспомнить ничего такого, что могло бы вас заинтересовать. Разве что… Раз в месяц он куда-то отлучается. Это происходит каждый второй понедельник месяца. Он выходит из дома около полуночи и возвращается ближе к утру, часам к пяти, во вторник.

   — Другая женщина?

   — Не думаю. Он всегда одет в черное, предельно собран и сосредоточен. Я бы даже сказала напряжен. Он садится в экипаж чуть дальше по улице и уезжает. А обратно возвращается всегда пешком.

   — Почему вас это беспокоит?

   — Ну, подумайте сами, мальчику на учебу к восьми часам, а он всю ночь где-то ходит. Я бы не обратила на это внимание, если бы ситуация не повторялась каждый месяц в одно и то же время, в одном и том же виде. Мне показалось это подозрительным.

   — Он возвращается пьяным? Радостным? Каким? Возможно, он посещает увеселительные заведения или… Прости господи, дам из низшего общества.

   — Если бы это было так, я бы даже не стала вас беспокоить своими подозрениями. Он возвращается абсолютно трезвым и таким же напряженным. Ну, может, немного получше. Но явно не от тех самых дам и не из кабака.

   — Хм… Интересно, я бы сказал — очень интересно. А как давно он тут живет?

   — Да вот как молодая леди у него появилась, так и живет. Она сняла для него этот блок. Договор оформлен на её имя.

   — Откуда вы знаете?

   — Этот блок сдает моя подруга. Она живет во втором блоке. Она мне и рассказала. Молодая особа просила о конфиденциальности.

   — Понятно. Благодарю вас, госпожа Лесли. Если вы узнаете или вспомните еще что-то, прошу вас, дайте мне знать. — Мэлвин вытащил из кармана визитную карточку и протянул старушке.

   Та взяла карточку. А потом наклонилась и… потрепала Гарольда по голове. У Мэлвина аж в груди похолодело. Но пес лишь прикрыл глаза от удовольствия и вильнул хвостом, подставляя морду под ласку.

   — Какой хороший мальчик. Как его зовут?

   — Чуфырка, — выдохнул Мэлвин, не веря своим глазам.

   — Чуфырочка, красивый мальчик. Я обожаю собак. Хотела бы иметь такого друга, но уже годы не те, не хочу сиротить светлое создание. Собаки, знаете, очень глубоко переживают смерть своего хозяина. Но вы-то молодой, вы станете всей его жизнью. А мне скоро уходить, кому будет нужна моя собака? Хотя, думаю, что несколько лет жизни она бы мне добавила, — рассмеялась старушка.

   Мэлвин ошарашенно кивнул. Злобный пес, прокусивший ему руку и чуть не сожравший Олли, оказался редкой милашкой. Этого не может быть! Что за магию использует старая ведьма?

ГЛАВА 5

Он прождал Эшли до глубокой ночи, сидя в маленьком скверике на скамейке, откуда прекрасно просматривалась и улица, и дом, и нужные ему окна, но парень так и не появился. Мэлвин даже подумал, что тот, грешным делом, сбежал. Из головы не шла тема с ночными похождениями горе-любовника. Интуиция подсказывала, что это важно, однако, почему — пока не понятно. Зато теперь у него достаточно аргументов, чтобы подтвердить невиновность леди Салливан. Она действительно не убивала мужа, потому что провела ночь с Эшли и на её платье нет следов крови. Скорее всего, экспертиза подтвердит, что и на орудии убийства нет её следов. Так за что же её арестовали? Нет, Мэлвин всегда был уверен, что в ищейки идут исключительно идиоты.

   Он слегка поморщился, вспомнив, что не проверил найденный артефакт из тайного места в сейфе — он так и лежал в кармане. Хотелось верить, что госпожа Элис не отдала его сюртук в чистку. Ну или хотя бы сначала проверила карманы и вытащила оттуда всё. Возможно, именно этот артефакт был нужен ночному гостю (ну, просто потому что Мэлвин так и не обнаружил, что можно было бы украсть, если, конечно, это что-то уже не украли, тогда необходимо еще раз встретиться с Олли и задать ей несколько вопросов, хороший предлог). А если допустить, что в кабинет пробрался вор? Лорд застал его. Вор убил старика и сбежал.

   — Бред! — покачал Мэлвин головой. — Собака бы залаяла. Да и какой безумец отважится лезть в дом не самого последнего человека в нашем королевстве? Нет, скорее всего, Олли права. Лорд закрыл Чуфырку в другой комнате специально, чтобы тот не шумел и не мешал во время встречи. И это полностью развязало руки убийце. Пятилистник… Что он означает? Попросить бы помощи у Мелисы, но она снова начнет кричать.

   Сестра со своей неадекватной опекой иногда ужасно раздражала. Он уже взрослый мужчина, а она всё так же квохчет над ним как в детстве. Дождется, что он съедет. Будет знать!

   Гарольд, лежащий у его ног, зевнул и перевернулся на другой бок. Потом поднял голову и тревожно посмотрел вдаль. Уши напряжены. Мэлвин прислушался, но ничего не услышал. Собака встала. Мэл на всякий случай быстро сделал пару оборотов поводка о доску сидения и намотал его на руку. Теперь, если пес дернет, то не вырвет поводок — основной «удар» примет доска скамейки. Гарольд очень сильный. Мэлвин не ожидал, что пес с такой легкостью будет сбивать его с ног.

   Послышались шаги. По улице кто-то торопливо шел, чеканя шаг явно модными подбитыми металлическими набойками каблуками.

   — Тссс, — зашипел Мэлвин, быстро метнувшись за скамейку и припав к небольшой щели между досками — Чуфырка, лежать!

   Собака послушно легла, не спуская взгляда со спешащего мимо домов человека. Это был высокий, но щуплый парень, с богатой копной черных непослушных волос. Насколько Мэлвин смог рассмотреть под светом желтых фонарей, у него были тонкие черты лица и длинноватый нос с аккуратной горбинкой. Такие профили характеры для жителей Гастонии.

   Парень дошел до третьего блока 34 дома, достал ключи, быстро открыл дверь и скрылся в темноте. Мэлвин еще немного подождал. В окне загорелся свет. Потом погас. И снова загорелся уже на втором этаже, где, скорее всего, была гостиная, как в доме госпожи Лесли.

   Он встал в полный рост. Гарольд тоже поднялся. Распутал поводок.

   — Хороший мальчик, — потрепал собаку по голове. — Что думаешь, брат? — спросил у четвероного спутника.

   Гарольд смотрел на него и повиливал хвостом.

   — Думаю, что Эшли встречался с ищейками, судя по его нервному торопливому шагу. Ты заметил, как у него дрожали руки? Он явно напуган. Но сейчас не время действовать. Это вызовет агрессию с его стороны. Дадим ему возможность отдохнуть и всё проанализировать. Завтра мы получим от него больше взвешенной информации.

   Гарольд опять напрягся и повернулся в ту сторону, откуда пришел Эшли. Мэлвин замер, прислушиваясь и всматриваясь в темноту. Собака тихо зарычала. Мэлвин снова спрятался за скамейку, дернув собаку к себе. Гарольд послушно сел рядом.

   — Замри, — шепотом приказал Мэлвин, уже видя, как по улице идут двое. Одеты в черное. Шагают бесшумно. Ищейки. — Вот те на! Ищейки следят за Эшли? Зачем? Подозревают? — Он не удержался и ехидно улыбнулся, прошептал: — Святые кальсоны! Они даже не соизволили опросить его соседей. Ну, что за гнилые люди? Лишь бы арестовать.

   Один из мужчин направился к дверям третьего блока, а другой… к скверику, где прятался Мэлвин с собакой. Мэл сглотнул и осмотрелся. Сквер крошечный: три скамейки, клумба и десяток деревьев. Ему негде прятаться и тем более уже не получится сбежать, его обязательно заметят. Еще собака… А если пес выдаст? Если бы они не спрятались, то можно было бы сказать, что они просто гуляют, а так… И вылезти из укрытия теперь не получится. Точнее, получится, но это будет выглядеть очень странно — что они делали за скамейкой? Только неприятностей с ищейками ему сейчас не хватает для полного счастья!

   Человек осмотрелся. Увидел самую неосвещенную скамейку (да, именно ту, за которой прятался Мэлвин, какую же еще!) и уселся на нее. Гарольд хотел было обозначить свое присутствие, но Мэлвин страшно вытаращил на него глаза и зажал пасть, всем своим видом показывая, что собаке лучше заткнуться.

   — Что мы тут будем делать всю ночь? — расстроенным голосом спросил тот, что заглядывал в окна третьего блока. Мужчина сел на скамейку рядом с товарищем по ночному дежурству. — Мне вообще не улыбается перспектива сидеть здесь.

   — А если сбежит?

   — Ему поставили печать контроля. Куда он денется из Туманных Холмов?

   — Начальству виднее.

   Мэлвин узнал этот голос: Джей О’Мил, они учились вместе в Королевской академии. Однокурсник сильно поправился, поэтому в темноте Мэл не понял, кто это. Как, однако, иногда интересно поворачивается жизнь. Джей спал и видел себя ищейкой. Он мечтал об этой работе, грезил ею, гордился. Мэл представил, как Джей прыгал, когда поступил на службу. И вот теперь в его голосе слышались нотки раздражения и разочарования. Похоже, Джей больше не считает, что быть законником — это хорошая идея.

   — Я вот о чем думаю, Фрэнк, — задумчиво произнес Джей. — За полтора года три убийства лордов высшей палаты — в этом есть что-то странное. Не кажется ли тебе, что их кто-то убирает?

   — Зачем?

   — Откуда же я знаю?

   — Брось. Все убийства раскрыты. Убийцы казнены. Ничего общего.

   — Да, но они какие-то однотипные.

   — Убийцы разные. Их ничего не связывает.

   — Кроме высшей палаты.

   — Даже если ты прав, это политика, брат, и не нам с тобой об этом говорить. Тем более вслух. — Фрэнк наклонился к Джею и шепотом произнес: — Я слышал, что идет большая чистка. Возможно, так король убирает неугодных. Не удивлюсь, если завтра это дело заберет Управление.

   Джей усмехнулся:

   — Да. Помяни мое слово, сейчас мы опять сделаем всю грязную работу, а потом наши труды присвоят себе расследователи Управления.

   — Вот-вот.

   — Ненавижу их. Мы убийц ловим, а они награды получают.

   — Гады, — вздохнул Джей, но как-то беззлобно, словно чуть-чуть завидуя.

   Хм… А интересная мысль, друг. Три убийства… Лорд Салливан, лорд Берольд… Кто третий? Полтора года… Разные убийцы, но однотипные убийства… Кажется, дело обещает быть интереснее, чем он думал. Главное, не встать на пути короля, иначе Мэлвину никакая сестра не поможет. Завтра же он сходит в архив и запросит все газеты за последние два года. Нужно понять, кто погиб третьим, точнее первым, судя по всему, и узнать, не было ли у лордов совместных дел.

   С точки зрения законников, события той ночью развивались так. Леди Салливан спланировала убийство мужа. Для этого она специально поругалась с мужем и демонстративно ушла к любовнику. Ночью они прикончили старика, а потом вернулись обратно к Эшли. И все прошло бы гладко, кабы не кружева в руке убитого, которые с головой выдали коварную женщину. Вот только против её любовника у них ничего нет, поэтому Ядвигу арестовали, а Эшли отпустили. Немного странные передвижения леди темной ночью по городу их совсем не удивили, как не удивил и вес орудия убийства, а также показания слуг. Правда, Джей пытался как-то скорректировать эту версию и задал пару правильных и не очень удобных вопросов, но Фрэнк отозвался в духе «начальству виднее», и Джей согласился. Мэлвин расстроился. Казалось, что Джей смирился, что его никто не слышит. Нельзя сказать, что в академии парень подавал большие надежды, но Мэл никогда не считал его глупым. И подобное соглашательство вопреки здравому смыслу выглядело беспомощно и отвратительно. К тому же Мэл отказывался понимать, как ищейки на полном серьезе могут рассматривать версию, что Ядвига и Эшли убийцы? А ведь им платят жалование, и жители Междумирья рассчитывают на их профессионализм в работе.

   Через пару часов Мэлвину улыбнулась удача: начал моросить противнейший дождик, в связи с этим Фрэнк предложил Джею подкрепиться и переждать непогоду, поэтому ищейки грубо нарушили инструкции слежки и вдвоем отправились к Джею домой на соседнюю улицу. Мэл решил больше не испытывать судьбу, выбрался из-за скамьи и на деревянных от долгого неудобного сидения ногах поковылял домой. Мелиса, наверное, уже с ума сошла.

   Дом встретил его темнотой, тишиной и запахом еды.

   — Проходи, — гостеприимно предложил Мэлвин собаке. — Надеюсь, что сестра тебя из дома не выгонит.

   Он зажег свет в столовой и обнаружил ужин на столе, который госпожа Элис любезно оставила под клошем. Две порции. Значит, Мелисы нет дома. Интересно, а где она, и не случилось ли чего? Мэлвин взял свою тарелку с овощным рагу и добрым куском мяса, и поставил перед собакой.

   — Ешь, — разрешил великодушно.

   Гарольд осторожно понюхал предложенную пищу и очень культурно принялся её есть, едва слышно почавкивая.

   — Поживешь пока у меня в комнате. Веди себя тихо, иначе Мелиса выставит тебя на улицу, и пикнуть не успеешь. А заодно и меня, чтобы не тащил в дом не пойми кого. Так, а если ты бросаешься на женщин, то… То мне придется тебя привязаться к чему-то. Я не хочу, чтобы ты сожрал госпожу Элис.

   Оставив начисто вылизанную тарелку на столе, Мэлвин поднялся к себе. Спустил собаку с поводка и переоделся в домашнюю одежду. Подошел к своей стене с карточками. Переместил из поля «Подозреваемые» в «Алиби» леди Салливан и Эшли. Подумал немного, и туда же отправил Питера, Эву и Клода Паркеров. В том, что Эва подтвердит слова Питера, у него почему-то сомнений не было. Тонни говорила, что управляющий спит, как убитый. Видимо, это состояние как раз и достигается снотворным, которое ему подсыпала Эва. Он немного походил по комнате и в итоге переместил всех домашних в колонку «Алиби». Убийца пришел в дом. Сделал он это через дверь, которую открыл лорд Салливан лично. Значит, нужно пройтись по его связям, чтобы докопаться до истины.

   Внизу хлопнула дверь.

   Мэлвин вздрогнул.

   Гарольд, мирно спящий на коврике у его кровати, вскинул голову и зарычал.

   — О, нет! Ради всего святого! Нет! Заткнись! — рухнул перед ним на колени Мэлвин и сжал пасть двумя руками. — Замолчи! Если Мелиса услышит, что в доме собака, она придет в бешенство!

   Гарольд продолжал бухтеть.

   — Мэлвин, ты же не успел еще заснуть? — крикнула Мелиса. — Спускайся. Я знаю, что ты сразу не ложишься.

   — Заткнись, — прошипел Мэлвин собаке. — Если ты издашь хотя бы один звук, нам обоим крышка. Сиди тихо!

   Он поправил халат и вышел из комнаты, плотно закрыв дверь. Быстро сбежал по ступеням.

   — У тебя для меня хорошие новости, если ты меня позвала, — улыбнулся он.

   Мелиса, бледная и уставшая, бросила на него хмурый взгляд.

   — Почему так поздно? — спросил Мэлвин, чтобы опередить аналогичный вопрос в свой адрес.

   — Король передал твое дело Управлению, — опустилась она за стол и взяла вилку.

   — Я подогрею?

   Она поморщилась и отмахнулась:

   — Я так съем. Очень голодная. Эти идиоты арестовали леди Салливан. Они даже не дождались результатов исследований. — Мелиса кивнула в сторону синей папки, что лежала на краю стола.

   Мэлвин тут же взял её и принялся читать заключение эксперта.

   — Обрати внимание на изображения, — посоветовала сестра.

   Лорд Салливан получил две смертельные раны. Точнее смертельная рана была одна, а вторая его окончательно добила. Ему порвали яремную вену, а потом разнесли череп ударом подсвечника. И эти раны не оставили несчастному никаких шансов.

   — Так вот откуда столько крови, — ахнул Мэлвин, опускаясь на ближайший стул.

   — Смотри внимательнее.

   — Есть ли исследования орудия убийства? — принялся листать он документы.

   — На нем нет следов. Если не считать ворсинки с кружев, которые лорд Салливан сжимал в руке.

   — Леди Салливан не убивала его. На её платье нет ни одной капли крови, а само платье не стиралось. Если предположить, что она нанесла ему роковой удар… — Он дошел до изображений ран на теле и замолчал, рассматривая рану на шее. Казалось, что покойному откусили часть шеи.

   — Мы имеем дело с оборотнем, Мэлвин. С хорошим, взрослым оборотнем. Мои ребята считают, что это собака. Он появился у лорда Салливана не так давно, откуда он притащил собаку, никто не знает, а сейчас пес вообще исчез. Все службы подняты на ноги, чтобы найти оборотня.

   Мэлвин еще раз посмотрел на рваную шею. Потом на схему зубов, которую нарисовал эксперт, чтобы указать на особенности укуса. И… покосился на свою руку. Сглотнул. Поднял ошарашенный взгляд на Мелису.

   Та «считала» каждую его мысль и движение мускулов на лице.

   — И не говори, что твоя рука распухла из-за укуса той самой собаки, — глухо пробормотала она, становясь еще бледнее.

   — Нет, — качнул Мэлвин головой. — Собака не убивала своего хозяина. — Голос дрогнул и сорвался в шепот.

   — Мэл… — замерла Мелиса.

   — Мелли, я знаю, что говорю. Чуфырка не убивал хозяина. Вот, смотри!

   Он обошел стол и опустился рядом с сестрой на колени.

   — Смотри, видишь, эксперт нарисовал челюсть убийцы? А теперь посмотри на укус Чуфырки.

   Быстро размотал бинт и показал рану Мелисе.

   — Они разные. Зубы. Обрати внимание на зубы. Вот клыки Чуфырки. Видишь, какой четкий след. Резцы, клыки. А тут совершенно другой тип укуса. Обрати внимание на края раны у меня на руке и здесь. — Он еще раз показал ей укус собаки. — Рваные края раны. Совсем иначе эти зубы вошли в тело. Видишь? Разница же очевидна. Чуфырка не мог так укусить.

   — Спокойно, — мягко произнесла сестра, доброжелательно улыбнувшись. — Ты чувствуешь тепло…

   — Мелиса! — воскликнул Мэлвин. — Я здоров!

   Его сбил с ног и откинул к стене мощный поток связывающей магии. Боль иголками пронзила плечо и разошлось по телу. Мэлвин распластался на полу, не в силах пошевелиться. Сквозь голубоватое свечение он видел, как сестра по каналу экстренной связи попросила кого-то срочно приехать в их дом.

   — Ты только не переживай, — наклонилась она над ним через некоторое время. — Это всё поддается лечению, если принять противоядие в течение четырех дней, то всё можно исправить. Я не позволю тебе стать оборотнем. Я буду бороться за тебя до конца.

   Мэлвин недовольно закатил глаза. Лежать на полу было не очень удобно еще и потому, что под спиной скомкались полы халата. Ох, он ей устроит, когда Мелиса снимет с него заклинание.

   — Экспресс-тест не выявил в крови вашего брата токсина ликантропии, — сказал седовласый мужчина, приехавший к ним на вызов.

   — Может быть, он еще не проявился? — настороженно спросила Мелиса. — Давайте сделаем повторный тест.

   — Сколько прошло времени с момента укуса?

   Мелли бросила на Мэла вопросительный взгляд, и быстро ответила:

   — Больше суток. Думаю, что Мэлвина укусили вчера во второй половине дня, вечером. Ну, в смысле, уже позавчера.

   — Тогда токсин уже проявился бы, — заверил её эскулап. — Он стремительно размножается, ведь к ближайшему полнолунию организм пострадавшего должен быть полностью подготовлен и обновлен, чтобы начать работать с уже новым, так сказать, функционалом.

   Мелиса щелкнула пальцами, снимая магию с Мэлвина. Тот сел и недовольно глянул на сестру.

   — Спасибо, — бросил мрачный взгляд на врача.

   — Разрешите, я осмотрю вашу рану, — жестом пригласил он Мэлвина пересесть к столу.

   Мэлвин с трудом справился с раздражением. Крепко сжал челюсти, чтобы не сказать чего-то лишнего, и нехотя сел на указанный стул.

   Врач осмотрел место укуса, обработал какими-то присыпками и растворами, и удовлетворительно причмокнул.

   — Нет, всё хорошо. Никаких следов магии, никаких вирусов и токсинов. Могу сказать, что собака, укусившая вас, господин Райс, была абсолютно здорова. Ваша рана чистая и заживает.

   — Что и требовалось доказать. Странно, что для кого-то это оказалось сюрпризом, — огрызнулся Мэлвин.

   — Не ёрничай, — несильно стукнула его Мелиса по больному плечу.

   Вышло несколько сильнее, чем она хотела. От неожиданности Мэлвин вскрикнул. Доктор и Мелиса тут же кинулись ему на помощь.

   — Что с твоим плечом? — истерично вопрошала Мелиса, заламывая руки.

   — Дайте я посмотрю, — пытался пробиться мимо женщины врач.

   — Мне его выбили.

   Следующие четверть часа все были заняты его плечом. Мэлвин уже не сопротивлялся. Сидел и послушно выполнял команды врача. Ему нанесли какие-то лечебные мази, наложили повязку и велели не ходить без перевязи, чтобы максимально не беспокоить руку. Мэлвин кивнул. А что он еще мог сделать?

   Наконец-то врач ушел. Проводив гостя, Мелиса вернулась в гостиную.

   — Мэлвин, я… — начала она строго.

   — Я хотел отдать тебе вот это. — Мэлвин протянул ей мешочек с золотом и драгоценными камнями, которые получил от правителя Мира Звездных псов Санатуса Третьего за возвращение Сердца Мира. — Я хотел пару камней сдать ювелирам, но, думаю, что у тебя это выйдет лучше.

   Мелиса высыпала драгоценности на стол и охнула.

   — Я занимаюсь этим делом и не собираюсь отступать, — продолжил он. — Поэтому, пожалуйста, не ставь меня в неудобное положение своими просьбами. Ты же знаешь, что я ненавижу тебе врать.

   — Это дело взял под личный контроль наш король. У нас работают лучшие люди. В связи с открывшимися обстоятельствами, я бы не хотела, чтобы ты этим занимался. Это слишком опасно, Мэл.

   — Мелли, как раз про обстоятельства. Мне нужна помощь. Сдается мне, что и вы, и ищейки мелко копаете.

   — Что ты имеешь ввиду?

   — За полтора года кто-то убил трех лордов высшей палаты. Лорд Салливан, лорд Берольд и лорд… — Он вопросительно посмотрел на сестру.

   — Лорд Рютте.

   — Я бы хотел ближе ознакомиться с этими делами, чтобы найти связь между ними.

   — Ты понимаешь, о чем меня просишь? — аж вспыхнула она.

   — Понимаю. Но ты же хочешь остановить того, кто их убивает?

   — Убийцы наказаны и казнены.

   — Убийцы, да. Но не тот, кто их заказал. Что-то происходит, Мелли. Кто-то убивает лордов высшей палаты. Почему, за что? Не понятно. Моя интуиция кричит, что всех лордов что-то связывает. Что? Именно это нам и надо понять, чтобы вычислить следующую жертву и остановить заказчика. Я все равно докопаюсь до истины. С тобой или без тебя. Просто без тебя это будет более длинный путь.

   Мелиса встала, походила по гостиной, обхватив себя за плечи.

   — Я посмотрю все дела и скажу тебе. Всё, что сейчас пришло мне в голову, это только то, что все лорды были рогоносцами. В газетах писали, что лорд Рютте умер из-за сердечного приступа. На самом деле, он узнал, что его жена собирается уйти к другому. Разразился скандал, во время которого лорд Рютте упал замертво. Его супруге предъявили обвинение, но… Никакого яда. Лорд был чист и здоров, как бык. Не вынес потрясения. Всё произошло при свидетелях.

   — Так же, как и у леди Салливан. Скандал, слуги…

   — Да.

   — А в случае с леди Берольд, изначально её обвинили в убийстве мужа.

   — Да, но нам удалось доказать, что это сделал её молодой любовник. Тоже был скандал, слуги… И гибель лорда Берольда той же ночью. Ты — гений, Мэлвин.

   — Это не я гений, а Джей О’Мил. Помнишь, я учился с ним вместе?

   — Такой симпатичный парень? — усмехнулась Мелиса.

   — Сейчас он уже не такой симпатичный. Пожалуйста, дай мне доступ к этим делам. Я должен понять, что у них общего, кроме работы.

   — Мэл, это запрещено, — шепотом отозвалась она. — Ты хочешь, чтобы меня выгнали со службы? Давай так: ты ведешь расследование — я тебе помогаю. Ты всё рассказываешь мне, я со своей стороны максимально тебя страхую своими людьми.

   — Хорошо. Тогда узнай, что может означать знак пятилистника. И отдай кое-что на исследование. Мне кажется, что это важно. Только не забудь. Возможно, что это ложный след. Но тайник в сейфе, который сам из себя представляет тайник, — это что-то значит. Возможно, молодые любовники скучающих леди — это только прикрытие, а на самом деле заказчик охотится за чем-то иным.

   — Ладно, я доверяю тебе и надеюсь, что ты не наделаешь глупостей. А сейчас, с твоего позволения, я приму душ и переоденусь. Мне пора на работу. Драгоценности и золото закрой в сейфе. Не нужно их продавать. И, Мэл, пока я не обеспечу тебе поддержку своими людьми, пожалуйста, отложи свое расследование.

   — Я постараюсь, — улыбнулся он.

   Мэлвин вернулся в комнату и обнаружил Гарольда, спящего на своей кровати. Пес лежал на спине, смешно скрестив передние лапы, раскинув задние, и славно похрапывал. Мэлвин парой движений рук создал заклинание проверки магического существа, которое обычно использовали служащие на границе при установлении личности прибывающих в их Мир существ. Нет, собака была собакой и никем больше. Самой настоящей собакой из другого Мира. Но спать с ним в одной комнате было все равно страшно. Мэлвин вышел и закрыл дверь на замок, забрав ключ, чтобы утром госпожа Элис не стала завтраком пса. Переночует в гостевой комнате. Если, конечно, после всего того, что было ночью, он сможет нормально заснуть.

ГЛАВА 6

Мэлвин проснулся с мыслью, что сегодня будет прекрасный день. Это ощущение было так сильно, что он улыбнулся и от всей души потянулся. Приоткрыл один глаз и…

   — Не понял, — сонно пробормотал. Зевнул и снова потянулся. Интересно, почему он спит в гостевой?

   Он повалялся еще немного, с удовольствием рассматривая комнату с этого ракурса. Всё-таки у них дома уютно даже в гостевой. На окне милые занавески с кружавчиками. Они тонкие и пропускают лучи солнца, которые мягко заполнили сейчас все пространство. На стене — картина с буйными маками. Мелиса очень любит эти цветы, поэтому во всех комнатах, кроме его спальни, на стенах висят маки в разных видах. Здесь они в акварельной абстракции, прописаны штрихами (Мелиса сама рисовала прошлым летом), но очень экспрессивные. Взгляд скользнул по циферблату. Мэлвин вздрогнул и окончательно проснулся — полдень, а он еще в постели!

   Быстро заправив постель и накинув халат, он вернулся к себе в комнату. Принял душ, переоделся в костюм. Сегодня ему необходимо пообщаться с Эшли, но нужно подумать, как это сделать, о чем говорить, как вообще к нему подойти. Голова с утра работала не очень, поэтому он решил отложить мысли об этом на некоторое время, чтобы «дозреть». После завтрака он будет более дееспособным, а пока думать — это не его. Он подошел к своей доске и переместил картинку с Эшли в зону «Подозреваемые». Сделал еще одну карточку «Старушка» и прикрепил её в стороне. Госпожа Лесли очень важный свидетель. Если суд над Ядвигой Салливан все-таки состоится, он уговорит старушку выступить на стороне защиты.

   Итак, что мы имеем? Укус на шее лорда Салливана оставило животнообразное существо. Зубы у него острые и треугольной формы, если верить исследованию. Челюсть короткая. Мэлвин поднял руку и попытался укусить себя за руку, чтобы понять «размах».

   — Хм… — задумчиво посмотрел он на обслюнявленное предплечье. — Это был явно кто-то большеротый. Но ведь оборотни в образе человека имеют человеческую челюсть и человеческие зубы, следовательно, выкусить кусок шеи просто не в состоянии, потому что у людей челюсти слабее и зубы не такие острые. Укусить сильно — да. Откусить что-то типа уха или пальца — безусловно. Но вырвать кусок мяса из шеи со всеми сухожилиями и мышцами — нет. Для этого нужно обладать феноменальной силой челюстей и острыми зубами, чтобы сделать всё мгновенно, а иначе лорд оказал бы сопротивление и начал бы кричать. Допустим, оборотень схватил несчастного. Но где тогда синяки и ссадины? Не стоял же он столбом, пока кто-то грыз его шею? А зачем тогда ему разбили голову? Бред какой-то.

   Он поднял взгляд на карточки персонажей. И только тут обратил внимание на изображение собаки.

   — Чуфырка? — резко обернулся Мэлвин. — Чуфырка!

   Мэл заметался по комнате.

   — Чуфырка! Где ты? Чуфырка!

   Заглянул в ванную комнату. Рванул вниз в гостиную и столовую.

   Госпожа Элис сидела у окошка и вязала. Спицы мерно постукивали друг о друга, кресло-качалка едва слышно поскрипывала, слегка раскачиваясь. Картина могла умилить кого угодно, но не Мэлвина, едва ли не скатившегося вниз по ступеням.

   — Госпожа Элис! Госпожа Элис! — заорал он.

   Женщина вопросительно глянула на него поверх маленьких очочков.

   — Господин Мэлвин, вы всё-таки соизволили встать? — спокойно вопросила она.

   — Где собака? — показал он в сторону своей комнаты. — Собака? Она была в моей комнате! Где она?

   — Тот ненормальный пес? — вернулась к вязанию госпожа Элис.

   — Да! Тот пес! Где он?

   — Так он просился на улицу. Я выпустила его. Думаю, что он хотел в туалет.

   — Как выпустили? Когда? — чуть не поседел Мэлвин.

   — Молча. Утром. Вы слишком крепко спите, господин Мэлвин. Он брехал на весь дом. Слава богам, что госпожа Мелиса уже ушла. Она бы точно его выгнала. И как вам только в голову пришло притащить это блохастое чудовище в наш дом?

   — Вы с ума сошли? — зло заорал он на экономку. — Вы понимаете, что вы наделали? Это же главный свидетель преступления! А вы…

   Мэлвин стремглав бросился за дверь, забыв про сюртук и ботинки.

   На улице шел противный дождик. Дул холодный ветер. Некоторые улицы в низине были затянуты молочным туманом. Мэлвин битых два часа носился по городу в поисках собаки. Он оббежал несколько кварталов вокруг их дома, был в парке и на центральной площади. Он громко звал собаку в надежде, что тот прибежит на его голос. Мэл промок, едва не потерял тапок, словил удивленные взгляды редких горожан, но так и не нашел Гарольда.

   — Дьявол! — выругался он и топнул. — Дьявол! Дьявол! Дьявол! — злился Мэлвин, взмахивая сжатыми кулаками и топая. — Я убью эту старую вешалку! Как так можно? Дьявол! Где ты? — Обвел взглядом пустынную улицу. — Чуфырка…

   Не то, чтобы он к нему успел привязаться за вчерашний день, нет. Просто ему доверили собаку, а он её потерял. И, наверное, стоило бы успокоиться, вот только на душе было так же скверно, как и на улице. Мэлвин снова посмотрел по сторонам. Где же он может быть? Куда пошел? Где нашел приют?

   И тут его осенило! Ну, конечно! И как он сразу об этом не подумал? Чуфырка мог вернуться домой. Да, он охотничий пес. У него инстинкты самостоятельной охотничьей собаки. Значит, он должен вернуться на базу. А где у нас база? Правильно! На улице Вишневая. Мэлвин быстро поймал экипаж и велел извозчику отвезти его к дому лорда Салливана.

   Гарольда он увидел сразу же, аж на душе посветлело. Мокрый пес сидел под дверью и мелко трясся под холодными порывами ветра. Он выглядел жалко: уши опущены, взгляд безучастный, весь скукоженный, несчастный.

   Мэлвин перелез через забор и направился к собаке. Тапочки и носки уже давно промокли, брюки, халат и сорочка тоже были мокрыми. Мэлвина и самого нет-нет да потряхивало от холода, но сейчас он почти его не чувствовал. В груди разливалось тепло, а лицо озаряла улыбка. Нашел!

   — Чуфырка, — ласково сказал он, глядя на поникшего пса.

   Тот грустно смотрел перед собой. Мэлвин удивился, заметив скорбь в глазах собаки. Снял с себя халат и накинул на Гарольда, сел рядом с ним. Погладил осторожно.

   — Понимаешь, брат, твой хозяин погиб. Я знаю, это трудно принять, но это так. Возможно, ты чувствуешь вину перед ним, типа: если бы я был рядом, то он был бы жив. Но, поверь, иногда обстоятельства складываются так, как складываются, иногда даже они складываются против нас, так, чтобы мы не смогли помочь, как будто кто-то там наверху специально выводит нас из игры, чтобы мы не мешали смерти делать её работу. Мы бессильны против воли богов. Смерть приходит в назначенное время и забирает того, кто тебе близок, как бы ты не был против. Но, знаешь, я верю, что сейчас твой хозяин где-то рядом с тобой. Я думаю, что ты был единственным существом, которое он по-настоящему любил, потому что ты любил его истинной любовью. Ты любил его так, как никто и никогда его не любил. Я уверен, он платил тебе той же монетой. И сейчас его нет. Но в твоих силах помочь мне найти того, кто убил твоего человека, понимаешь? Найти и наказать его. Давай сделаем это вместе. Только для этого тебе нужно поверить мне. Ну и как-то сказать, кто его убил. Почему в нашем Мире не изобрели прибор для чтения мыслей? Это бы значительно облегчило нам с тобой задачу. — Мэлвин обнял пса и вздохнул. — Пойдем со мной, — поднялся он. — Пойдем домой. Пока поживешь у меня, а потом, может быть, вернешься в этот дом, если леди Салливан будет не против. Хотя в последнем я очень сомневаюсь. Пойдем. Надо переодеться и позавтракать. Давай-давай, вставай. Идем, Чуфырка. — Мэлвин потрепал его по голове. — У нас впереди столько дел, не хватало еще простудиться.

   Вернувшись домой, он первым делом вымыл собаку, хорошенько её вытер и надел на него свой свитер, который в прошлом году подарила ему госпожа Элис на день рождения. Затем еще раз принял душ, чтобы согреться, и переоделся в сухое.

   — Госпожа Элис, — спустился Мэлвин на кухню, ведя Гарольда на поводке рядом, чтобы он не бросился на экономку.

   Женщина увидела свитер на собаке и хищно прищурилась. Мэлвин самодовольно улыбнулся:

   — Чуфырка провел много времени на холоде и очень замерз, а вы вяжете отличные теплые свитера.

   — Первый и последний раз я что-то для вас связала, — процедила она сквозь зубы.

   — Да, мой свитер ему не подходит, вы правы. Могли бы вы связать теплую кофту для собаки? Боюсь, что зимой ему будет некомфортно с такой короткой шерстью, — миролюбиво попросил он.

   — Только через мой труп, — фыркнула госпожа Элис.

   — В любом случае, у нас новый постоялец. Пожалуйста, позаботьтесь о еде и для него.

   — А с госпожой Мелисой этот постоялец согласован? — весьма недовольным голосом поинтересовалась госпожа Элис. — У меня нет на него бюджета, и госпожа Мелиса никаких распоряжений по поводу вашего постояльца мне не давала.

   — Я даю вам это распоряжение.

   — Слава богам, вы мне не платите жалование и бюджет со мной не согласовываете, — усмехнулась госпожа Элис. — Кто платит, господин Мэлвин, тот и заказывает завтрак.

   Мэл медленно выдохнул и приторно-вежливо улыбнулся.

   — Это важный свидетель по делу, которое мы с Мелисой сейчас расследуем, поэтому он поживет у нас. Чуфырка ест два раза в день кашу с мясом и овощами. Надеюсь, вас не затруднит готовить для него завтраки и ужины. И, пожалуйста, госпожа Элис, если вы еще раз выпустите собаку на улицу без поводка и одну, я заставлю вас бегать под дождем и искать его по всему городу. А если я заболею…

   — Вот вам чай, господин Мэлвин, и уже закончите причитать, — поставила на стол чашку женщина. — Вы всегда были таким нудным, что я не удивлена, что у вас до сих пор нет девушки. Так и останетесь синим чулком, как наша госпожа Мелиса. И еще. Вам бы работать пойти, чтобы всякой ерундой, — она показала на собаку пальцем, — голову не забивать.

   Мэлвин онемел от услышанного. Он смог только удивленно округлить глаза.

   В дверь кто-то позвонил. Госпожа Элис недовольно вздохнула, вытерла руки о передник, сняла его и направилась к двери, ворча по дороге:

   — За что мне это наказание? Не дом, а проходная улица.

   — Я обсужу с сестрой ваши выпады, — возмущенно прошипел ей вслед Мэлвин.

   На самом деле, ничего он не обсудит. Госпожа Элис никогда не стеснялась говорить в глаза то, что думала, поэтому Мелиса была наслышана о мыслях экономки по поводу себя и своей личной жизни. Сестра относилась к ворчанию пожилой женщины снисходительно, и обычно не обращала на него внимания, а вот Мэлвина её слова задевали. Но ведь не объяснишь старой карге, что он еще не встретил ту единственную, с которой можно было бы о чем-то поговорить вечером. Да и как Мелису одну оставишь? Она же совсем со своей работой пропадет.

   — Идите, к вам какая-то дамочка, пожаловала, — вернулась на кухню госпожа Элис. — И пса своего заберите отсюда. Лучше бы котика притащили. Котики гораздо лучше собак.

   — Это не пес, а свидетель. Прошу относиться к нему уважительно, — строго отчеканил Мэлвин и вышел.

   В гостиной его ждала…

   — Олли? — охнул Мэл.

   Гарольд зарычал.

   — Фу, нельзя, — строго дернул его Мэлвин. — Госпожа Холивар, рад видеть вас снова. Как вы устроились? — Он предложил ей сесть. — Чай?

   — Благодарю вас, господин Райс. Я в порядке.

   Олли явно нервничала. Она не смотрела на него. Голова опущена. Руки все время что-то теребили — то кружево манжеты, то ленточку, то рукав.

   — Как Гарольд? Всё лютует?

   — Вряд ли вы пришли, чтобы проведать собаку. Он тоже в порядке. Хотя, конечно, приходится соблюдать некоторые меры предосторожности. — Он показал ей поводок. — Что привело вас ко мне?

   — Господин Райс, пожалуйста, возьмите меня в напарники, — вдруг выпалила она, вскочив. — Для меня это чрезвычайно важно! Вы даже не можете представить, насколько для меня это важно. Прошу! Господин Райс, не откажите.

   — Назовите хотя бы одну причину, по которой я должен вам уступить? — спокойно спросил он.

   Олли потупилась и отвернулась. Подошла к окну. Постояла. Прошлась по гостиной туда-сюда. Всё это время Гарольд не спускал с нее внимательного взгляда. Уши и хвост напряжены. Мэлвин удивился: собака действительно не любила госпожу Холивар, но при этом достаточно спокойно относилась к другим женщинам, не из круга лорда Салливана. Почему?

   — Хорошо, я скажу вам всю правду, — решительно повернулась к Мэлу Олли. — Боже, Гарольд, ну почему ты не можешь быть просто хорошим мальчиком? — спросила с раздражением. Потом спохватилась: — Простите, господин Райс. Просто этот злобный пес так нервирует. Я его боюсь до трясучки.

   — Вы, видимо, особенная, — улыбнулся Мэлвин. Так вот в чем дело! Собака чувствует её страх. Поведение жертвы провоцирует хищников к агрессии. Леди Салливан тоже боится, и пес тоже на нее кидается. — Вы хотели что-то мне рассказать, госпожа Холивар. Я вас слушаю.

   Олли опять нервно зашагала по гостиной. Потом сделала глубокий вдох и выпалила:

   — Я хочу расследовать это убийство вместе с вами, потому что лорд Салливан — мой отец. Я его внебрачная дочь.

   — Это многое объясняет, — пробормотал Мэлвин.

   Теперь всё встало на свои места. Мысль, от которой он все время отмахивался, оформилась и выстроилась в очень стройную гипотезу. Вот откуда покровительство неопытной девушки, хорошее отношение, выделенная отдельная комната не в крыле слуг, а рядом. И стала понятна эта ревность в сторону Ядвиги. И даже то, почему она часто называла её по имени и с пренебрежением. Скорее всего, и леди Салливан чувствовала, что с Олли что-то не так, поэтому тоже не любила ее.

   — Да, я его дочь. У моей матери был многолетний роман с лордом высшей палаты. Отец нам во всем помогал. Оплатил мне учебу, домашних преподавателей. Он не жалел на нас денег. Когда мама умерла, он предложил мне переехать к нему, а чтобы Ядвига ничего не заподозрила, отец дал мне должность личного помощника. Он хотел подыскать мне удачную партию и выдать замуж за достойного человека.

   — И вы его убили?

   — Зачем мне это? — вспыхнула она. Возмущенно поставила руки на бока.

   — Потому что официально он так вас и не признал. Чтобы убрать с пути его супругу, вы подставили её. Она будет признана недобросовестным наследником, а дальше свои права заявите вы…

   — Вы бредите, господин Райс, — с достоинством перебила его Олли. Она приосанилась, расправив плечи, и посмотрела на него свысока. — Я любила своего отца. Эти два года были одними из самых счастливых в моей жизни. У нас с папой были большие планы. Да, он не признал меня официально, но он никогда не стеснялся меня и обожал, потому что, как вы могли заметить, Ядвига так и не подарила ему наследников за долгие годы брака. Я очень любила его, поэтому для меня его смерть — это огромная трагедия. Я стала сиротой, о которой больше некому заботиться и которую теперь некому опекать. Вы хоть понимаете, что это значит, господин Райс, остаться без семьи, совсем одной во всем мире, когда в тяжелую минуту тебе даже не к кому обратиться? Что вы знаете об этом, господин Райс? — Её глаза наполнились слезами. Губы были сжаты, а ноздри чуть расширились. Она готова была расплакаться, но держалась изо всех сил. — Я должна найти убийцу моего отца и наказать его. С вами или без вас.

   Мэлвин встал. Тоже прошелся по гостиной туда-сюда. Что же делать?

   — Олли, это очень опасно, — вздохнул он. — Вы даже не понимаете, насколько это опасно. Это не простое убийство.

   — Тем хуже для убийцы. Я готова идти до конца. Мне больше нечего терять в этой жизни.

   — Но в любом случае, мне нечем пока вас порадовать.

   Олли опустилась в кресло. Сказала с некоторым волнением в голосе:

   — Я провела некоторое расследование сегодня утром. Любовник Ядвиги учится в Королевской академии. Я поговорила с его однокурсниками и кое-что выяснила.

   Мэлвин тоже сел в кресло напротив и посмотрел на нее внимательно. Ему не нравилась эта внезапная напарница в его расследовании (уж слишком активно она навязывалась), но отказать себе в удовольствии пообщаться с умной девушкой, рядом с которой у него перехватывало дыхание, он не смог.

   — Эшли Торн состоит в некотором тайном клубе. Он особо эту тему не афиширует, но девушка, которая поведала мне эту тайну, слышала как-то, что в этот тайный клуб входят молодые жигало, которые крутят романы с богатенькими маркизами, графинями и леди. И еще она мне рассказала, что Эшли Торн был дружен с Робертом Керри…

   — Который убил лорда Берольда? — ошарашенно произнес Мэлвин.

   — И по совместительству был личным секретарем и любовником леди Берольд, — кивнула Олли. — И что именно этот Роберт и склонил Эшли к связи с Ядвигой.

   — Этого быть не может. Ядвига познакомилась с Эшли гораздо позже. Роберта на тот момент уже или задержали, или казнили.

   — Я думаю, что гибель друга и поспособствовала тому, что Эшли встал на этот скользкий путь.

   — Но это же странно: молодой человек убивает старого лорда и попадает на виселицу. В чем идея? Тайный клуб самоубийц?

   — Да, но сначала обвинили леди Берольд. Все улики были против нее. Перед тем, как прийти сюда, я подняла в архиве прессу за тот период. Нашла много похожего с нашей ситуацией. Роберт Керри убивает лорда Берольда. Его жену обвиняют в убийстве, но ей удается доказать, что это сделал Роберт. Его казнят. Он просто просчитался.

   — Я не понимаю, в чем смысл всего этого?

   — Кто их знает этих сумасшедших, — вздохнула Олли.

   — А что за девушка, с которой вы беседовали, и почему она настолько осведомлена о жизни Эшли Торна?

   Олли задорно рассмеялась.

   — Когда Эшли поступил в академию, то на него обратила внимание наш информатор. Её зовут Джули. Она словно с ума сошла из-за любви к нему. Стала собирать информацию, наблюдать, даже, представляете, следить! Эшли-то позиционировал себя человеком успешным, богатым, эдаким сыном высокопоставленного господина, имя которого вслух не произносят. Ну Джули и выяснила, кто он и что. Она переживала, что они не ровня, а оказалось, что он нищий гастонец, который спит с богатенькими аристократками. Между делом, Джули еще и выяснила, что он друг Роберта. А Роберт вообще не скрывал, чем зарабатывает на жизнь, он очень кичился своими связями. Ну у нее всё и сложилось в единую картину.

   — А как она узнала про тайный клуб?

   — Слышала разговор Роберта с каким-то парнем, которого тот завлекал в этот клуб, рассказывая об открывающихся возможностях. У того было туго с финансами, за учебу было нужно платить, вот Роберт и подсуетился. А недавно Джули подслушала, что Эшли кому-то говорил, мол, был на заседании совета нашего клуба, не выспался, и почему они проходят только ночью. И Джули вспомнила, что Роберт тоже ходил на заседания ночью, а потом спал на лекциях.

   — Очень интересно.

   — Я тут подумала… Может быть, мы вотремся в доверие к Эшли и проникнем в тот тайный клуб? Вот только если там жигало, то вряд ли меня в него пустят. Конечно, я могу переодеться в парня, но голос выдаст меня. И тогда я подумала про вас, господин Райс. Вы могли бы подружиться с ним и разузнать, что это за клуб по интересам. Вот. Я играю с вами открытыми картами, потому что рассчитываю на взаимность и помощь.

   — Спасибо за доверие, но мне нужно подумать.

   — Я понимаю, — поднялась Олли. — Я остановилась на улице Цветочная, дом 21, блок четыре. Если что, вы всегда можете меня там найти. Это недалеко отсюда.

   — Я знаю, где Цветочная.

   — С вашего позволения, — кивнула она и покинула гостиную.

   Мэлвин закрыл за ней дверь и задумчиво глянул на собаку.

   — Что думаешь?

   Пес вильнул хвостом.

   — Вот и я не знаю. Но для начала я все же предлагаю поесть, а то уже обедать пора, а мы всё еще не завтракали. Госпожа Элис, что там насчет завтрака?

   — Обед вас ждет, — отозвалась экономка. — И псину тоже.

   Мэлвин сразу повеселел и торопливо направился в столовую.

   Идея, как втереться в доверие к Эшли, как выяснилось, Торну, пришла к нему на третьей ложке супа. И она показалась Мэлвину гениальной. От старушки он знал, что Эшли посещал свой клуб жигало раз в месяц и по ночам. Второй понедельник месяца через полторы недели, стало быть, у Мэлвина есть несколько дней, чтобы подсуетиться.

   — Что нам это даст? — посмотрел он на Гарольда, сидящего у ног и преданно заглядывающего в рот. Мэлвин незаметно скинул под стол кусок сыра. — Во-первых, можно будет проверить теорию о том, что убийства лордов высшей палаты, Эшли и этот Роберт как-то связаны между собой. Если это так, то я выйду на главного и проверю его на магию. Ну, или Мелиса проверит.

   Гарольд чихнул.

   — О, точно! — улыбнулся Мэлвин. — Во-вторых, так мы узнаем кукловода. Кстати, надо будет сделать карточку этого персонажа. В-третьих, возможно, члены этого клуба совершили и другие убийства. Тем самым, я раскрою преступную группировку жигало, убивающих аристократов Туманных Холмов. Класс!

   Он гордо глянул на собаку, как будто только что и в самом деле раскрыл несколько убийств и вывел банду на чистую воду. Гарольд положил морду ему на бедро и жалостливо посмотрел в глаза.

   — Ты слишком много ешь, — проворчал Мэлвин, кидая ему кусок сыра. — А что мне делать с тобой, Чуфырка? Мелиса много работает, а на госпожу Элис надежды нет никакой.

   Гарольд тяжко вздохнул и причмокнул.

   — Ладно, возьму тебя с собой. Надеюсь, твои гастрономические интересы ограничатся исключительно моей рукой. И, пожалуйста, Чуфырка, веди себя прилично с Олли. Я понимаю, что всё, что тебе напоминает о том доме, для тебя слишком волнительно, но Олли поможет нам найти убийцу. Она умна, интересна… И благородных кровей. Если взять во внимание, что мой дед спустил состояние на скачках, а её отец — лорд высшей палаты, то мы вроде как равны, но оба с нюансами, на которые можно закрыть глаза. Мелиса могла бы допустить подобный мезальянс. Она любит умных людей и, может быть, была бы не против наших с ней отношений. Как думаешь?

   Гарольд посмотрел на него так, словно понял каждое слово. Верхняя губа собаки дернулась, обнажая белые зубы. Мэлвин непроизвольно зацепился за них взглядом. Нет, Мелиса и её эксперты ошибаются. Лорда Салливана укусил не оборотень. У оборотней волчья пасть, клыки длинные и острые. Да, он способен убить. Но у раны края плоти были словно срезаны многочисленными лезвиями. Это кто-то другой. Кто угодно, но не оборотень.

   — Надо посмотреть энциклопедию о разумных тварях. Если лорд Салливан путешествовал по другим Мирам, то мог где-то и облажаться. Вот только как это всё связано с клубом жигало? Идем, нам нужно подготовиться к нашему маленькому спектаклю.

   Мэлвин решительно поднялся и вышел из-за стола, крикнув госпоже Элис, чтобы та запаковала его лучшие вещи, они с Чуфыркой уезжают в небольшую двухнедельную командировку.

ГЛАВА 7

Эшли Торн торопливо шел домой. После гибели лорда Салливана и визита в полицейский участок несколько дней назад, ему всё время казалось, что за ним кто-то следит — в университете, на улицах, в товарных лавках, везде, где он появлялся. Возможно, даже дома, поэтому он задергивал шторы и постоянно проверял двери. Он стал нервным, плохо спал, все время оглядывался и пребывал в очень тревожном состоянии, как сказал бы господин Эджин, его преподаватель по психологии. Ему снова начал сниться Роберт, что тем более не добавляло душевного равновесия…

   Их детство прошло в замечательном графстве Гастонь, на берегу синего моря, среди старых гор, вековых лесов, полноводных рек и зеленых лугов. Они жили в горах в маленьком городке, больше похожем на большую деревню, и прекрасно проводили время, играя целыми днями. Хотя друзьями — не разлей вода Эшли и Робби назвать было нельзя, так, приятели, не больше, тем не менее мальчишки много времени проводили вместе. Потом их пути-дорожки разошлись — семейство Керри куда-то уехало, забрав с собой и Робби. Нельзя сказать, что Эшли грустил, скорее очень быстро забыл о приятеле, переключившись на других ребят.

   Летели годы. Эшли закончил школу и прошел курсы получения квалификации в родном городе, став печатником. Однако местные типографии в очередь за неопытным вчерашним школяром не выстроились, и напрасно Эшли умолял взять его на работу, владельцы закрывали перед ним двери. В какой-то момент парень психанул и уехал в столицу. Уж тут-то у него больше шансов найти что-то достойное себя.

   Но время шло, а перед ним снова и снова закрывали двери.

   С каждым днем положение его становилось всё более отчаянным. Поэтому, когда спустя два месяца Эшли всё-таки предложили должность разнорабочего в типографии, он согласился, не раздумывая. Труд оказался очень тяжелым. Он таскал бумагу к печатным станкам, со склада, на склад и грузил тиражи заказчикам, раскладывал листы на сушку, потом аккуратно проверял и собирал просушенные страницы, фальцевал, биговал, делал перфорацию, вырубал картон специальным штампом, складывал коробочки, шил книжные тетради или сажал их на скрепку, подметал и выносил мусор в конце рабочего дня. И за всю эту беготню платили ему столько, что хватало от силы не умереть с голоду, про то, чтобы снять квартиру, и говорить не приходилось. Чтобы хоть как-то увеличить свой весьма скромный доход и сэкономить при этом жалкие гроши, он договорился с хозяином о работе ночным сторожем. Тот денег накинул немного, но Эшли и этому был рад, потому что ночевать ему было решительно негде, а тут можно спать на гостевом диване в холле, не бог весть что, но тепло и не капает. Опять-таки все деньги остаются при нем.

   Если его дела до этого шли не очень, то с внезапной смертью хозяина типографии всё стало совсем грустно. Сын хозяина продал типографию, а новый владелец выгнал всех старых работников и превратил их цех в постоялый двор. Эшли попытался договориться о новой работе, но… Руки совсем опустились. Он понимал, что ему нужно срочно искать другое место, вот только где его искать?

   Чтобы сэкономить на еде, Эшли придумал вечерами ходить по кабакам, в которых танцуют и пьют. Пока пьяные парочки и компании отжигали под зажигательные мелодии, Эшли их либо объедал, либо обворовывал. Без фанатизма, не наглея, чтобы не вызвать подозрений. Иногда он знакомился с какой-нибудь компанией и, что называется, «падал им на хвост». Тогда ночь проходила интересно, весело и сыто. Вот так однажды он и встретил Роберта Керри, своего приятеля из далекого детства в Гастони.

   Роб был хорошо одет, пил дорогой алкоголь и производил впечатление человека, чья жизнь удалась. Учитывая, в каких условиях они росли и кем были их родители — нищие работяги, всю жизнь проработавшие на винодельне за сущие гроши, внезапный финансовый взлет бывшего приятеля очень удивил Эшли. Конечно же, он не удержался и расспросил Роберта, как тому это удалось. Роб угостил его хорошей порцией нежнейшего мяса и дорогущим виски, который Эшли даже в самом смелом сне не смел бы попробовать, но о деталях говорить отказался.

   Они проболтали всю ночь. Роб рассказал, что учится в Королевской академии и надеется сделать карьеру в политике. На вопрос, где он взял деньги, чтобы оплатить учебу в самом престижном учебном заведении их королевства, Роберт ответил уклончиво. Вообще, попасть в Королевскую академию можно было только за очень большие деньги. Мест в ней было мало, потому что при академии работала школа и её выпускники автоматически зачислялись в академию. Но ежегодно по указу короля в каждом классе и на каждом факультете появлялось несколько бесплатных мест для талантливых детей бедняков, которые выиграли специальные королевские конкурсы, либо за которых просили учителя из местных школ. Также иногда везло детям особо отличившихся чиновников, которых зачисляли в школу или академию по личному распоряжению Его Королевского Величества. Таким образом, король считал, что дает всем шанс занять место под солнцем получше, независимо от финансового состояния семьи учащегося. Поэтому поверить, что Роберт сам или по какому-то удивительному обстоятельству попал в академию, Эшли не мог, потому что тот никогда не стремился к знаниям, а чтение так и вовсе презирал. В тот вечер Эшли занял у него немного денег. Роб посмеялся и дал. Так Эшли узнал, где живет Роберт.

   Через неделю, как и договаривались, он вернул долг. На самом деле, за эти дни он не дотронулся ни до одной монеты, данных Робертом, потому что доложить до нужной суммы ему было не с чего, а в долг он попросил только с одной целью — чтобы был предлог для новой встречи. Роберт признался, что не рассчитывал увидеть свои деньги, и великодушно пригласил Эшли в дом. Они пили чай и вспоминали детство, когда в дверь позвонили. Роберт напрягся. Эшли заметил, как его лицо из расслабленного стало каким-то холодным и непроницаемым, словно маскарадная маска.

   В гостиную вошла статная госпожа. То, что дама богата, Эшли понял сразу. Он таких дам видел только в вычурных каретах с кучей прислуги. Дорогое платье из муранской парчи, тончайшие исканские кружева и великолепный воротник с вышивкой золотыми нитями по батисту. На голове — шляпа с широкими полями, на которых лежали пышные перья в цвет платья. Госпожа была красива, изящна и одета с большим вкусом.

   «Ты не один, мой мальчик?» — окинула дама Эшли мягким взглядом.

   «Это мой друг детства. Я рассказывал тебе вчера о нем. Он уже уходит». — Роб кинул на него говорящий взгляд, которым ненавязчиво указал на дверь.

   Эшли торопливо откланялся.

   На улице догадки о непростой госпоже только подтвердились — недалеко от дома стояла ни какая-нибудь бричка или пролетка, а самая настоящая карета с золотыми вензелями. Дама была птицей очень высокого полета. Эшли смотрел на карету, а в голове крутилось множество вопросов. Что привело госпожу к Роберту? Чем он таким занимается, что дамы подобного социального статуса и достатка приходят в его дом без сопровождения? Во-первых, это неприлично и может бросить тень на её репутацию. Во-вторых, почему она назвала его «мой мальчик»? Слишком фамильярное обращение, возможное исключительно между близкими людьми. Впрочем, мысль о том, что у Роба и дамы есть близкие отношения, он отбросил сразу. Госпожа хоть и была хороша собой, стройна и красива, но тем не менее годилась Робу в матери. Правда, сыном он тоже не мог быть, потому что внешне Роберт был копией своей матери, а у госпожи были совсем другие черты лица. Тогда что их связывает? А может быть, именно эта дама помогла Робу с обучением? Но почему?

   Несколько дней Эшли мучился над загадкой богатой дамы, но ничего толкового придумать не смог. Оставался один способ узнать, какие отношения связывают этих двоих. И Эшли ненавязчиво «попался» Роберту на глаза в одном из излюбленных кафе студентов. Правда, караулить пришлось три дня, а на четвертый ему наконец-то повезло.

   Рассказанное Робертом взорвало сознание. Он поведал, что несколько месяцев назад оказался в очень затруднительной ситуации, из которой видел только один выход — в петлю или с моста. Роба бросила девушка, уговорившая его взять на себя большую ссуду у ростовщика, а потом исчезнувшая со всеми его небольшими сбережениями и той самой ссудой. Роб обратился к ищейкам законников, но те лишь посмеялись и посоветовали впредь думать головой, а не тем местом, на котором он сидит. И вот, когда положение Роберта стало совсем безнадежным, ему на помощь пришел один достойнейший господин, пообещавший решить все проблемы в обмен на небольшую услугу — ему нужно втереться в доверие к одной госпоже. На тот момент Роберт был готов втереться в доверие хоть к королю, лишь бы господин закрыл долг перед ростовщиком, который уже пару раз присылал к нему бравых бандитов, обещавших, что третий раз для Роба станет последним.

   Господин выкупил долг Роберта и поставил задачу — попасть в дом маркизы Ширли Браун, чтобы узнать расположение комнат и распорядок дня слуг. Зачем? Роберта это совсем не волновало. Он презирал богатых и считал их прожигателями жизни, которым просто подфартило в каком-то успешном деле. Им подфартило, а Роберту еще нет. Значит нужно это исправить. Ему надо придумать, как ухватить удачу за хвост. И если это — его шанс, то он его не упустит.

   Роб, недолго думая, постучал в дом и попросил работу, мол, сирота, есть нечего, но он кристально честный и воровать не хочет. Бедняжку приютили и назначили садовником под личным присмотром маркизы Браун, которая нежно любила свой сад и проводила там много времени. В благодарность, по научению благодетеля, Роб каждое утро ставил цветы в комнатах, где любила бывать хозяйка, старая толстуха лет тридцати. Маркиза оценила старания юноши по-своему. Однажды она затащила его в спальню и буквально обессилила, пока её супруг о чем-то яростно спорил с друзьями в каминном зале.

   Роберт был обескуражен произошедшим и боролся с искушением донести на страстную маркизу ищейкам. Однако, подарок, который он получил на следующий день, тут же развеял все его мстительные планы и… перекрыл долг благодетелю почти наполовину. Не так уж плохо, если подумать. Еще пару раз, и он будет свободен от долговых уз.

   Роберт честно признался, что ненавидел старую толстуху, презирал ее, боялся и внутренне избегал. Но всю эту гамму чувств Роб оставлял в своей комнате, перед хозяйкой он всегда выглядел влюбленным и преданным. Она часто бывала в саду, и он зажимал её в укромных местах, а иногда и быстренько ублажал, если огонь страсти маркизы разгорался слишком сильно. За умильный взгляд и горячие томные встречи она щедро его награждала. Роберт очень быстро расплатился с долгами и скопил на новый гардероб. Впереди у него были большие планы, но… Однажды маркиз застал их в неподобающей позе в неуместном месте. Вместо того, чтобы заступиться за своего любовника, маркиза сказала, что садовник на нее набросился, а муж спас, и только адреналин и молодость не позволили Роберту погибнуть в тот же миг. Хорошо, что деньги он всегда носил при себе, а вот с новыми сюртуками, рубашками и костюмами пришлось распрощаться. Маркиза нашла его через несколько дней и начала засыпать подарками, всячески задабривая, но он остался непреклонен — нет, она предала его, любви конец. Хотя подарки можно оставить. Пусть они станут компенсацией за пережитые им страдания.

   Благодетель всегда был где-то рядом. Поэтому, когда у Роба с маркизой случился этот неприятный конфуз, он снова протянул ему руку помощи, разрешив переждать бурю в доме своего приятеля, который был в отъезде.

   Вечерами они часто обсуждали женщин и их коварство. Благодетеля возмущала тяга прекрасного пола к изменам, их постоянная болтовня и манипуляции. Он говорил, что женщины всё время стремятся что-то контролировать и решать, хотя их место в спальне, у рояля и с детьми, они должны рожать и ублажать мужчину, так как созданы исключительно для мужской радости. Благодетель был категорически против, чтобы женщины работали и вмешивались в дела мужчин. Они слишком глупы для этого. Роберт соглашался, что доминирование женщин — это ужасно. Он рассказал, как маркиза едва ли не каждый день требовала от него признаний в любви и заставляла делать в постели разные, унижающие его мужское достоинство, гадости. Благодетель заметил, что ему еще повезло связаться со взрослой женщиной, а вот кабы была молодая, то все время требовала бы денег, украшений и подарков, потому что молодые слишком меркантильны и все норовят сесть на шею мужчине побогаче и постарей, чтобы отправить его на тот свет и наслаждаться свободой с молодыми любовниками. Вот взять ту же маркизу! Спрашивается, чего ей не хватало? Вышла удачно замуж, изменяет мужу, ноет, как ей скучно живется и насилует молодых парней, а потом врет мужу, что во всем виноват садовник. Ах, какая ужасная женщина эта маркиза! Вот если бы в их Мире последнее слово оставалось за мужчинами, то они закапывали бы изменщиц по пояс в землю, и каждый желающий мог бросить в них камни, а мужья-рогоносцы били бы неверных палками до тех пор, пока те не испустили дух, потому что каждая женщина должна быть послушна мужу и хранить ему верность до гробовой доски. Роберт очень хорошо представлял, как кидает камни в жуткую толстуху, а ту мерзавку, что обокрала его, со всей силы бьет палкой по голове. Да, кивал Роберт, страх расправы помогал бы держать женщин в узде и не допустил бы многих отвратительных ситуаций. Сейчас они невыносимо истеричны, капризны, непоследовательны, сами не знают, чего хотят, в их поведении нет логики. Они только и способны, что требовать и клянчить, а как командуют, эгоцентричные стервы! А еще они не уважают мужчин и их свободу и личное пространство. Они только и говорят, что мужчины им должны, но сами ничего не хотят делать. Они не позволяют мужчине быть слабым. Женщины — это самые ужасные существа на свете! Через неделю таких разговоров Роб возненавидел всех женщин и понял, что готов им мстить за все унижения, которые он пережил. Тогда благодетель сказал, что может замолвить за него словечко в одном очень закрытом привилегированном клубе, куда пускают далеко не всех и только по личной рекомендации одного из членов. Членом клуба может стать исключительно молодой мужчина, который ненавидит женщин, и пойдет на всё, чтобы отомстить им от лица всех мужчин. Роберт опять вспомнил колышущиеся телеса маркизы над ним, вздрогнул и подумал, что готов мстить кому угодно, если это поправит его благосостояние — он так чудесно смотрелся в дорогих одеждах, а деньги по-прежнему давались ему с большим трудом.

   Эшли подивился — что за общество такое? Роберт сказал, что это лучшее общество, в котором он когда-либо состоял. В него входят только красивые мужчины, испытывающие жизненные трудности. Они встречаются с богатыми замужними женщинами из высшего общества. Все подарки, которые парни получают от любовниц, можно оставить себе, но есть несколько несложных условий.

   Во-первых, в личных беседах с Главой общества (благодетель служит при нем секретарем и помогает с организацией многих операций) нужно сообщить о распорядке дня мужа любовницы и слуг, живущих в доме. Чем больше добудешь информации, тем выше поднимешься по внутренней иерархии. Мечта Роба — стать куратором. Он на хорошем счету, у него есть все шансы.

   Во-вторых, нужно обязательно побывать в доме любовницы и сделать подробный план. Главу интересовало буквально всё, даже то, где стоят вазы и как висят гардины. Поэтому визиты в дом необходимо делать регулярно.

   В-третьих, нужно по первому приказу бросить любовницу. Иногда это бывает сложновато, но приказы Главы не обсуждаются.

   И самое главное: раз в несколько месяцев один из членов клуба становится охотником — он должен убить мужа своей любовницы, но так, чтобы обвинили в этом изменщицу. Эта операция прорабатывается под бдительным контролем Главы общества до мелочей.

   Конечно же, Эшли задал логичный вопрос — не думает ли Роберт, что таким образом он становится соучастником ограбления или убийства. Роб сказал, что ограблений за время его «службы» обществу еще ни разу не было, а игра в охотника проходит так редко, что можно никогда не стать её участником. Зачем Главе знать, что там не так с жизнью супруга изменщицы, — это не его дело. Зато за последние недели новая любовница одарила его таким количеством подарков и денег, каких Роб в глаза за всю жизнь не видел. Она же устроила его в Королевскую академию. Это жена одного весьма известного лорда, а он при ней служит её личным секретарем.

   «Как бы секретарем», — с многозначительной улыбкой уточнил Роб, посмотрев на него хитро.

   Эшли понимающе засмеялся, а приятель добавил, что его всё устраивает, и он планирует еще «подоить» свою «золотую корову».

   «Не пропадать же такому добру».

   Всё это выглядело очень красиво, но здравый смысл подсказывал, что, став соучастником убийства, из этого странного общества так просто уже не выйдешь. Ведь один из членов клуба всегда может донести на Главу и его специфические игры, тогда ищейки арестуют всех и предъявят обвинения. Роберт заверил, что всё под контролем Главы. Было пару раз, когда члены общества хотели его покинуть, и никаких препятствий Глава не чинил. Наоборот, желал парням доброго пути.

   «И что с ними стало?» — хмыкнул Эшли.

   «Ничего, — пожал плечами Роб. — Я больше их не видел».

   Прозвучало зловеще.

   «Забудь. Зато каждый год Глава разыгрывает среди всех членов нашего общества великолепный приз — килограмм золота! Только представь! Если сдать его ростовщику, то можно выручить баснословные деньги! Ты станешь по-настоящему богатым, и можно будет уйти и начать жизнь заново в любом из Миров. А ведь еще есть подарки и деньги от любовниц. Я уже сколотил капитал!»

   А вот это уже интересно. Килограмм золота... Он даже не представлял, что можно купить на такие огромные деньги! Ух, заживет!

   Роб сказал, что планирует еще «побаловаться» с этой темой год-другой, чтобы заиметь нужные связи и скопить капитал побольше, а потом переедет в другое королевство, представится каким-нибудь маркизом или виконтом и начнет строить карьеру в политике. Эшли новые планы Роберта понравились. И он попросил замолвить за него словечко, потому что отлично подходил под все условия — был молод, симпатичен, горяч и находился в стесненных жизненных обстоятельствах, а что касается женщин, то он был готов ненавидеть кого угодно, если это будет приносить ему доход.

   Через две недели Роберт велел ему одеться во всё черное и без четверти полночь прибыть на улицу Сиреневая к дому 42. Там их заберет экипаж, который отвезет в тайное место, где проходит очередное заседание их тайного общества рогоносцев. Эшли прыснул — ну что за глупость называть себя рогоносцем. Но Роб на полном серьезе пояснил, что рогоносцы тут не они, а мужья тех женщин, с которыми они работают. А сами себя они называют чистильщиками, потому что уничтожают репутацию распутных женщин и наказывают их семьи. Высшее общество — это общество моральных и безнравственных уродов, которых они, чистильщики, обязаны покарать, особенно женщин. Эшли очень проникся этой мыслью. Карать, да еще женщин, и тем более за их же собственные деньги — да сколько угодно! Он готов это делать каждый день!

   Когда в ночи послышался стук копыт, Роб протянул ему черную карнавальную маску, полностью закрывающую лицо, и черный шёлковый плащ:

   «Больше никаких имен. Называй меня наставник. Я буду звать тебя ученик. Ты обязан беспрекословно выполнять то, что я тебе скажу. Поторопись. Они скоро будут здесь. Молчи, слушай и запоминай. И ни в коем случае ни с кем не разговаривай. Это строжайше запрещено».

   Они сели в экипаж и куда-то поехали. Эшли чувствовал, как адреналин гуляет по венам, ноги ватные, а руки мокрые и холодные. Но если Роб до сих пор жив, то и ему ничего не будет. Главное, чтобы его приняли в общество. Роберт говорил, что некоторым отказывают.

   Тайное общество рогоносцев располагалось в старом заброшенном особняке на окраине города у леса. Их молча проводили в зал, где горели свечи и висели черные гардины на окнах. Эшли осмотрелся — черные стены, на некоторых есть высокие зеркала, много свечей, но горит не больше десятка, из-за чего зал наполнен таинственным полумраком, кресла стоят на некотором расстоянии друг от друга, не позволяя присутствующим общаться. Вокруг прогуливаются молодые люди, чьи лица также скрыты черными масками, а волосы прикрывают капюшоны черных плащей. Все это происходило в абсолютной тишине. Лишь поленья потрескивали в камине.

   «Поздравляю, господин Оу, вы стали наставником», — с улыбкой в голосе произнес мужчина.

   Эшли вздрогнул. Перед ним откуда-то появился невысокий крепкий мужчина в черном костюме, маске, плаще и капюшоне.

   «Благодарю, господин Секретарь. Вашими усилиями», — очень вежливо отозвался Роб, поклонившись ему.

   «Вашего протеже ждет Глава. Следуйте за мной», — повернулся мужчина к Эшли, коротко кивнул и пошел прочь.

   Эшли замешкался. Роб незаметно подтолкнул его. И Эшли бегом последовал за мужчиной.

   Они прошли по темному коридору в другой конец дома. Около дверей Секретарь извинился и обыскал его. Только после этого он позволил Эшли пересечь порог комнаты.

   «Пройдите. Сядьте», — велел ему какой-то бесполый голос — слишком высокий для мужчины и очень низкий для женщины.

   Эшли сел на подушки, лежащие на полу и подсвеченные направленным светом сверху. Собеседника не видно, но очень хорошо слышно. Вокруг темно, если не считать единственного тусклого источника света у него над головой. Пространство занавешено многочисленными полупрозрачными тканями, образующими живой темный лабиринт. Кто такой Глава, как он выглядит и вообще, где он находится, Эшли понять не мог. Он не видел даже силуэта — качающиеся ткани полностью скрывали его собеседника в темных глубинах пространства.

   «Кто вы? Расскажите о себе».

   Беседа заняла полчаса. Глава задавал странные вопросы, иногда путал его и переспрашивал. Но ничего такого, что могло бы насторожить Эшли. Не страшнее беседы при приеме на работу, только тут все больше о личном и его интимных талантах и предпочтениях, об этом Роберт предупредил его заранее. Затем к нему подошел Секретарь и дал подписать некоторые бумаги с правилами и отказом от ответственности. Эшли даже читать их не стал. Роберт в двух словах рассказал ему обо всех нюансах, там не было ничего страшного.

   «Я стану называть вас господином Тау. Отныне это ваше имя в нашем обществе, и именно им вы должны представляться в стенах нашего клуба. Мы очень трепетно относимся к конфиденциальности наших членов. За нарушение этого правила и раскрытие данных сообщников вас ждет смерть», — сообщил Глава.

   «Закопаете в землю и забьете камнями и палками?» — не удержался от сарказма Эшли.

   «Нет, это слишком легкое наказание для нарушителя, — рассмеялся Глава. — Прошу, примите этот бокал превосходного вина в честь вашего первого дня в нашем обществе. Добро пожаловать».

   Перед ним снова появился Секретарь с подносом, на котором стоял высокий бокал с красной жидкостью. Эшли взял вино и понюхал — пахло свежескошенной травой, грушей и черносливом.

   «Пейте, сделайте мне приятно. Это лучшее вино. Оно не отравлено», — усмехнулся Глава.

   «Пейте до дна», — шепнул Секретарь, почти не шевеля губами.

   Эшли в два глотка осушил бокал, не почувствовав ничего. Руки немного дрожали, по телу бегали мурашки. Если вино отравлено, это будет новость.

   К счастью, его страхи оказались напрасными. Ему действительно подали прекрасное вино без капли какого-либо яда.

   «Простите, могу ли я задать вам вопрос?» — неожиданно осмелел Эшли.

   «Удивите меня».

   «Если я захочу уйти...»

   «Вы можете сделать это в любой момент».

   «Без последствий?»

   «Конечно».

   Он облегченно выдохнул. Секретарь жестом указал ему на дверь и пошел вперед. Эшли поднялся, поклонился в разные стороны, чтобы точно не промахнуться с адресатом, и побежал за мужчиной.

   В зале он взглядом отыскал Роберта и, поняв, что друг смотрит на него, кивнул. Тот осторожно показал большой палец.

   Секретарь пригласил всех в другое помещение на турнир.

   «Сегодня у нас хорошие новости. Господин Оу стал наставником, а мы приветствуем нашего нового члена — господина Тау», — с этих слов Глава начал турнир.

   Женщин здесь разыгрывали в карты. Происходило всё это очень весело и интересно. Сначала Секретарь раздал всем карты — красную и черную. Так они поделились на две команды — одобряющих и отвергающих. Затем каждый получил карту с заданием или какой-то ситуацией, и молодой человек должен был поделиться своим любовным опытом с другими. Если он был из команды одобряющих, то отвергающие критиковали его опыт и искали в нем ошибки, а наоборот — если человек был из команды отвергающих, то одобряющие хвалили его опыт и рассказывали, чтобы они сами сделали в данной ситуации. А в конце вечера Секретарь представлял новых жертв. В тот раз их было двое — какая-то мелкая графиня и жена управляющего таможни. Глава снова перетасовал карты и раздал их присутствующим. Карта графини осталась в колоде, а жена таможенника досталась очень высокому долговязому парню, сидящему напротив Эшли.

   «Вы знаете, что делать, — произнес Глава, обращаясь к господину Джи, и вежливо кивнул остальным: — Имею честь, господа. Благодарю за отличную ночь».

   Роберта и Эшли отвезли на то же место, где они сели в экипаж. Эшли с удивлением отметил, что уже светает.

   «Жаль, что сегодня тебе не досталась женщина, — рассмеялся Роберт, снимая маску и вытирая подбородок. — Но ничего, пока слушай, внимай, а там и какую-нибудь леди тебе подкинут. Помни, у тебя на разработку будет всего месяц. Потом ты должен будешь отчитаться перед Главой о выполнении задания и получить новые распоряжения».

   Уже через месяц графиня выпала Эшли. У него загорелись глаза и появился охотничий азарт.

   Задания, которые выдал ему Глава, оказались несложными: понять обстановку в доме, количество слуг, как выстраивается рабочий день графа. Интим и подарки — как бонус, не возбраняется. Глава напомнил, что их главная задача — покарать неверную особу, поэтому Эшли стоит как следует вскружить ей голову, чтобы потом ударить побольнее. Да пожалуйста.

   Эшли действовал по той же схеме, что и с маркизой. Всё прошло весьма успешно. И хоть графиня не смогла дать ему всего того, что он хотел, зато оплатила ему квартиру и приодела. Эшли нравилась его новая жизнь. У него отлично получалось играть в любовь, изображать страсть и с особым утонченным цинизмом издеваться над женщиной. Он заметил, что чем изощреннее он это делает, тем сильнее жертва привязывается к нему. Роберт был прав — бабы слишком глупы, чтобы думать о них всерьёз.

   Однажды Глава объявил, что настало время охотника. Все заметно занервничали, и только Эшли мучился от любопытства — он впервые присутствовал на такой игре.

   В этот раз карта «Охотника» выпала… Роберту. Той ночью Эшли вернулся домой без него, а днем едва дождался друга. Роб был бледен и тих. Он сказал, что ему нужно подготовить убийство лорда Берольда и подставить леди Берольд. Игра — игрой, а убивать он никого не собирался, тем более лорда высшей палаты. Но договор был подписан и условия игры требовалось выполнять. Он очень хорошо помнил, как на его второе заседание Глава положил на стол оторванную голову парня и сказал, что так будет с каждым, кто осмелится нарушить правила игры. Если поставлена задача, то она должна быть выполнена, в противном случае нарушителя ждет смерть. И беда в том, что это была настоящая голова, не бутафория. И смерть была тоже настоящей, не придуманной. Роберт помнил мертвый взгляд, наполненный смертельным страхом, и его от одной только мысли бросало в мелкую дрожь. Но Глава заверил его, что все пройдет хорошо, и даже если ищейки докопаются до Роберта, то у них достаточно связей, чтобы вытащить парня из тюрьмы, поэтому пусть он ничего не боится и молчит об их обществе (если хочет жить, конечно). Скорее всего, им придется инсценировать его казнь, чтобы все выглядело по-настоящему, а самого Роберта спасут и на время спрячут в соседнем городе. Самое главное, чтобы Роб не проболтался, тогда Глава ничего сделать не сможет.

   Через месяц лорд Берольд погиб. Во всем обвинили леди Берольд, как и планировалось. На заседании Глава похвалил Роберта и сказал, что повысил его статус до охотника, теперь у него появились определенные привилегии: он может сам выбирать жертв в числе первых. Но воспользоваться новыми благами Роб не успел — на следующий день его арестовали и предъявили обвинение в убийстве. Эшли был в шоке. Еще через месяц Роба повесили. Эшли думал, что теперь их общество закроется, но заседание прошло весело и спокойно, а про Роберта вообще никто не вспомнил, как будто его никогда не существовало. Тогда Эшли твердо решил покинуть злополучное общество, пока ему самому не свернули шею.

   Пока Эшли думал, как озвучить свое желание Главе, ему стал сниться Роберт. Он приходил, садился в кресло напротив его кровати или в гостиной, и хохотал, как умалишенный. Он снился Эшли в одном и том же виде — в тюремной робе с номером на груди и с головой набекрень, а на шее был виден четкий след от веревки. И вот Роб хохотал, дрыгал ногами, показывал на него пальцем, стучал ладонью по колену, говорил, что его карта бита, а Эшли готов был упасть замертво, так сильно ему было страшно.

   Потом все немного утряслось. Роберт стал сниться реже, иногда не снился неделями. Эшли успокоился и как-то передумал уходить из общества, потому что плюсов было значительно больше, опять же — деньги. Жизнь продолжалась. Со временем он стал считаться опытным ловеласом и мог уже делиться знаниями с новыми членами общества рогоносцев. На заседаниях Эшли обратил внимание, что нужные люди всегда получают нужные карты. Как будто бы их складывают в определенной последовательности, чтобы они попали к определенным людям. Но как такое возможно, если Глава всегда берет новую колоду и очень тщательно тасует карты? А может это у него паранойя развилась на фоне стресса из-за снов с Робертом?

   Однажды ему выпала в разработку карта леди Салливан.

   «Ммм, повышаем ставки, — усмехнулся Глава на это. — Кажется, это впервые, когда господину Тау выпала такая значимая особа?»

   «Господин Глава очень щедр сегодня», — учтиво склонил голову Эшли.

   «Я уделю особое внимание этой дамочке», — рассмеялся тот.

   Леди Салливан оказалась стойкой к его ухаживаниям. Он несколько раз менял тактику, продумывал стратегию, у него появился азарт, как у хищного зверя. И вот крепость пала к его ногам. Деньги потекли рекой. Любой каприз любимой игрушки исполнялся в тот же миг. Леди Салливан даже оплатила ему обучение в Королевской академии, хотя это было очень дорого и совсем ему не нужно. Вот только Эшли очень тревожили её мечты о совместном будущем. Он нижайше просил Главу отменить задание, говорил, что женщина уж очень сильно влюблена, буквально до маниакальности, до навязчивого бреда, но тот отказал в просьбе, велев продолжать отношения до тех пор, пока Глава на выдаст ему особых предписаний. А потом… потом Ядвига заявила, что её муж всё узнал, и она ушла из дома. Это был категорически недопустимый шаг со стороны женщины! Это рушило всю его работу. Это портило планы Главы на эту женщину! Это было чревато для самого Эшли — он мог потерять свое назначение в обществе. Той же ночью лорд погиб.

   Ранним утром он получил записку от Главы: «Подставь ее». Но как? Всё, что он мог, это лишить её алиби со своей стороны. Он так и сделал. Когда ищейки спросили, была ли леди Салливан с ним той ночью, он заявил, что не видел женщину два дня и понятия не имеет, где она была той ночью, обозвал её ветреной особой и редкой потаскухой, меняющей любовников как перчатки. У ищеек Эшли вдруг осознал, что слишком молод, чтобы закончить свою жизнь на виселице, как Роберт. А всё она! Гадкая и капризная Ядвига Салливан, которой втемяшилось в голову, что у них любовь! Еще и Роберт снова стал сниться. Ужасно, всё так ужасно, что слов нет.

   Эшли спешил домой. Он хотел закрыться и побыть в одиночестве, подумать, взвесить всё. Может быть, есть смысл бросить эту жизнь и покинуть этот Мир. Найти контрабандистов, да и исчезнуть. Очень неспокойно на душе. Чувство опасности слишком сильно и ярко. Хотелось бежать, бежать как можно дальше, бежать далеко-далеко, где можно начать жизнь заново. А что если в убийстве обвинят его, как обвинили Роберта? Что если он закончит свою жизнь на виселице, как закончил Роберт? Это всё так страшно…

   Какой-то мужчина в немодном котелке с силой задел его плечом.

   Эшли откачнулся, ойкнув.

   — Смотри, куда прешь! — агрессивно вскрикнул мужчина.

   — Сам смотри! — огрызнулся Эшли.

   — Что ты сказал? — шагнул к нему мужчина, схватив за жабо. Дорогие кружева жалобно затрещали и начали рваться в сильных руках.

   — Отпусти! — взвился Эшли. — Немедленно отпусти меня!

   Он попытался ударить мужчину. Тот увернулся и кулаком приложил Эшли куда-то в район печени. Парень снова ойкнул.

   — Простите, вам помочь? — раздался рядом спокойный голос.

   — Вали отсюда! — махнул кулаком в сторону незнакомца мужчина.

   Эшли глянул на спрашивающего. Тот легко увернулся от удара. Мужчина тряхнул Эшли как тряпичную куклу и швырнул его о стену здания.

   — Если вам несложно, — всхлипнул Эшли, чувствуя, что сейчас позорно разревется.

   — Простите, любезный, могли бы вы отпустить этого господина, а то… — вежливо поинтересовался прохожий у агрессивного мужчины.

   — А то что? — Эшли еще раз ударили спиной о стену.

   — А то я буду вынужден применить к вам силу, — сконфуженно закончил тот.

   — А ну-ка, попробуй! — усмехнулся мужчина, ловко перехватив Эшли за воротник.

   — Да тут и пробовать не надо. — Прохожий ребром ладони ударил мужчину по шее и тот тихо опустился на брусчатку, словно внезапно заснул. Упавший котелок весело прокатился по дорожке и замер.

   Эшли удивленно моргал, глядя то на лежащего у ног мужчину, то на парня, спасшего его.

   — Я бы на вашем месте поторопился, — улыбнулся спаситель, поднимая котелок и вкладывая его в руки мужчине. — Этот удар имеет кратковременный эффект.

   — Конечно-конечно, — закивал Эшли, пятясь назад. — Как я могу вас отблагодарить?

   Спаситель отмахнулся:

   — Не стоит. Этот господин явно искал приключения. Пострадать мог, кто угодно. Всего вам доброго. — Он приподнял цилиндр и отправился вверх по улице.

   Эшли поспешил следом. На улице никого не было, поэтому лучше держаться поближе к этому парню. Он хотя бы умеет драться и может его защитить.

   Всю ночь ему снова снился хохочущий Роб, который рассказывал, что Эшли в ловушке, из которой ему не выбраться и дни его сочтены, его уже нашли и скоро убьют. Эшли проснулся с криком, мокрый от пота. Дошел до кухни и выпил немного виски. Алкоголь всегда его расслаблял. Почему Роб решил, что Эшли виноват в смерти лорда Салливана, он не знал. Как и не понимал, почему друг стал сниться ему так внезапно и что-то предъявлять. Эшли вообще был уверен, что Роберт никого не убивал, а хитрая леди Берольд просто подставила его, вот только доказательств никаких не было, а улики все указывали на Роба. И вот как бы такая беда с ним случилась. Да, Роберт невиновен. Его друг был слишком мягкотелым, чтобы убить целого лорда. Но искать настоящего убийцу Эшли не хотел. Так легко можно было самому стать убитым, а Эшли очень хотел жить. Желательно хорошо.

   Всю первую пару он отчаянно зевал и боролся со сном. Профессор был нудным, говорил тихо, монотонно, и уже через четверть часа у Эшли начали закрываться глаза, а челюсть едва не вывернулась из-за зевоты. Он снова отпил немного виски из маленькой фляжки и подпер подбородок кулаком. Образование нужно получить. Когда его фарт с бабами кончится, он поступит на службу. Там можно будет снова пристроиться в теплом местечке и получать жалование за хороший секс. Теперь в этом он был настоящим докой. Ему в некотором смысле даже было немного жаль свою первую жертву — графиню. Эх, если бы они встретились теперь, то он бы показал ей высший класс.

   На перемене он вышел на улицу, чтобы немного подышать воздухом и проснуться. Хотелось вернуться домой, но за прогулы их отчисляли, а у него и так уже было много штрафных баллов. Не хотелось увидеть себя в списках, кому доступ на занятия запрещен.

   — Благодарю, профессор. Я обязательно исправлю все недочеты своего исследования. Спасибо, что указали на ошибки, — услышал он за спиной знакомый вежливый голос. Обернулся.

   Перед ним стоял тот самый парень, что спас его вчера от ненормального.

   — Господин Хэдли, надеюсь, что вы будете подходить к выполнению заданий более тщательно, — назидательным тоном сообщил профессор Эджин. Откланялся и пошел по своим делам.

   Господин Хэдли вслед ему закатил глаза и состроил недовольную физиономию. Выругался едва слышно. Заметил Эшли.

   — Я потратил год на это исследование, а он заявляет, что я был не слишком внимательным, — пробормотал он, собираясь уходить.

   — Понимаю, — рассмеялся Эшли. — Меня зовут Эшли Торн. Простите, мы вчера не представились. Я благодарен вам за спасение жизни.

   — Очень приятно, — недовольно кивнул господин Хэдли. Прикрыл глаза рукой и выдохнул, пытаясь успокоиться. Наконец, он справился с раздражением. — Брэндон Хэдли. Учусь на техническом.

   — А я на психологическом. Рад познакомиться. Можешь звать меня просто Эшли и на «ты». — Протянул ему руку. — Если вы не против.

   — Отличная идея. Я перевелся сюда месяц назад из университета Зеленых Лугов. Никак не могу привыкнуть ни к климату, ни к людям, ни к еде, ни к преподавателям, ни к их требованиям. В Лугах всё было просто и понятно.

   — Добро пожаловать в столицу, брат, — рассмеялся Эшли, хлопнув его по плечу. — Я приехал сюда из Гастони. Это у моря.

   — Здорово. Я часто бываю на море. Оно успокаивает.

   — Где ты живешь?

   — Персиковые цветы, 34. Первый блок.

   — Да ладно! — радостно воскликнул Эшли. — А я в третьем блоке. Но погоди, там же проживает госпожа…

   — Госпожа Леви. Это моя тетя по материнской линии. Я остановился у нее. Временно, конечно. Хотя тетушка думает, что я останусь с ней до конца её дней.

   Они рассмеялись.

   — Не хочешь пообедать после занятий? — спросил Эшли.

   — С удовольствием, — кивнул Брэндон.

   Обед прошел чудесно. Брэндон рассказал, что всю жизнь прожил в Зеленых Лугах — втором по величине городе их королевства, где пользовался повышенным спросом у взрослых женщин из-за смазливой внешности (так и сказал, Эшли даже подивился его самоуверенности и самокритичности). Потом под влиянием родителей стал встречаться с молодой девушкой, и чуть не вздернулся: обычно он был центром вселенной, а тут крутись и суетись вокруг капризной бестолочи. Еще и дуреха, решила его женить на себе! Пришлось ему тайком уехать из родного дома. В Туманных Холмах он пару недель, и рад, что у него появился друг, если Эшли не возражает, конечно, а то общество старой дамы его порядком утомило. Он, безусловно, любит женщин постарше, потому что они многое могут дать, но не до такой степени. Жить Брэндон предпочитал на широкую ногу, а работать пока не считал нужным. Поэтому в шутку спросил, не поможет ли ему с этим делом его новый друг. Может быть, среди знакомых Эшли найдется какая-нибудь скучающая веселая вдова, все-таки столица королевства, весь свет аристократии должен быть в этом городе. Эшли широко улыбнулся:

   — Думаю, что если поискать, то найдется.

   — Поищи, а. Очень хочу съехать от тетки.

   Надо связаться с Главой. Позволит ли он взять ученика?

ГЛАВА 8

— Не знаю, не понимаю, как буду защищать проект. Я в академии всего три дня, и в шоке от преподавателей.

   — Да, брат, добро пожаловать в столицу. Тут три шкуры сдерут. Я вот пошел на психолога, думал, что будет полегче. Мне очень интересно копаться в человеческих душах… Слава богам, что курс скоро закончится и я снова стану свободен. Никогда не понимал, что хорошего в этой академии. Лишний раз убедился, что ничего. — Эшли ловко перехватил тяжелый пакет с продуктами и вытер испарину.

   Они шагали в сторону дома, делясь впечатлениями о прошедшем дне и преподавателях. По дороге Брэндон предложил зайти на рынок, чтобы купить продуктов тетке. Эшли с радостью согласился. Рядом с новым знакомым было спокойно и легко. Парень был харизматичен, самоуверен, немного нагловат, явно знал себе цену и активно пользовался своей смазливой внешностью, действуя на женщин просто-таки магически: ни одна не отказала ему в скидке на рынке, а парочка торговок и вовсе была готова пуститься во все тяжкие, если бы только он позвал. Эшли сразу же оценил всё это. Глава будет доволен, если он приведет к нему такого альфа-самца. На него можно ловить самых высокородных и неприступных дам.

   — А как тут насчет богатеньких цыпочек? — хитро прищурился Брэндон. — Ты мне так и не рассказал ничего.

   — Да в академии их целый пучок. Неужто ни одна не приглянулась? Есть весьма достойные девушки.

   — Я не люблю молодых, — хохотнул он.

   — Отчего же? — хихикнул Эшли.

   — Во-первых, молодая всегда видит в тебе мужа. Это просто беда. Ты только посмотрел в её сторону, а она уже выбирает себе подвенечное платье.

   Эшли кивнул.

   — Во-вторых, у всех молодых есть один существенный недостаток.

   — Какой же?

   — Отец. Который почему-то всегда против и постоянно жаждет тебе что-нибудь отстрелить. Либо какой-нибудь особо ревнивый брат, который «видит тебя насквозь и не допустит кобеляжа».

   Эшли рассмеялся.

   — Но у старушек тоже есть недостатки, — хлопнул он Брэндона по больному плечу.

   Тот едва заметно поморщился, но смеяться не перестал.

   — Какой же? — повернулся он к Эшли.

   — Муж. Который тоже почему-то всегда против и постоянно жаждет тебе что-нибудь отстрелить. Либо какой-нибудь особо ревнивый брат, который «видит тебя насквозь и не допустит кобеляжа».

   — Поэтому я люблю вдов. Они идеальны. У вдовы уже всё есть, а мужа нет. И никто ей не мешает тратить на меня сбережения, доставшиеся от покойного муженька. — Кажется, с принципами у Брэндона тоже всё в полном порядке. То, что надо. Он способен стать лучшим чистильщиком в тайном обществе рогоносцев.

   Молодые люди громко захохотали.

   Они почти дошли до первого блока, в котором жил Брэндон, когда Эшли показал пальцем на что-то вниз по улице. У Брэндона аж в груди ёкнуло. По мостовой очень быстро семенили две старушки — госпожа Лесли и госпожа Леви. Они