Оглавление
АННОТАЦИЯ
Многие смотрели в детстве сказку «Маша и Витя против диких гитар». Так вот, эта история не имеет с ней ничего общего, кроме, пожалуй, говорящих зверей, то есть оборотней, и имён главных героев. Да-да, оборотни существуют. Они живут среди нас, у них свои законы, даже свои деревни, школы, больницы. Но в последнее время они всё чаще вливаются в общество людей, хотя и продолжают держаться особняком. А мы, люди, всё чаще сталкиваемся с представителями этого народа, заводим деловые отношения, дружеские… А вот что однажды получилось из такой дружбы – рассказывает эта история. Спокойное городское фэнтези с неожиданным финалом.
ГЛАВА 1.
Предновогодняя суета. С каждым годом она становится спокойнее. Магазины начинают предлагать новогодний ассортимент товаров чуть ли не с ноября месяца. В принципе, неплохо. Можно спокойно и обстоятельно подойти и к выбору подарков, и к покупке продуктов на новогодний стол. За окном стояла обычная зимняя погода – мелкий снег, легкий ветер и ранний заход солнца. В теплом зале небольшого кафе уже включили общий свет, и теперь происходящее за окнами накрыло темным покрывалом сумерек. Посетителей было немного, рабочий день только закончился. Это через полчаса здесь будут ужинать офисные работники, а совсем к вечеру их сменит молодежь, и вместо тихой спокойной музыки зал заполнит ритмическая живая в исполнении местной группы.
За маленьким столиком на двоих сидел молодой темноволосый мужчина и пил кофе. Он уже закончил ужинать и теперь наслаждался вкусом бодрящего напитка. Ну и что, что вечер на носу? Кофе Виктор любил. А здесь его готовили отлично. Бариста – молодой парень, – шустро управлялся и с машиной, и с турками. Виктор любил кофе на песке. Чёрный, без сахара. Он потягивал ароматный напиток, одновременно ненавязчиво наблюдая за посетителями. Столик стоял в небольшом алькове, затененный и спрятанный от любопытных глаз. А прятаться у Виктора была причина – офисные девицы не давали прохода в надежде надеть на его палец обручальное колечко. Да и посетительницы кафешки не отставали в брачной гонке. Нюх у них, что ли, обостренный на свободных парней? Нет, он совсем не против покончить с холостяцкой жизнью, пора уже. Как говорит маман – в тридцать семьи нет, в сорок не будет. А Виктору через месяц как раз стукнет тридцать. Родители настойчиво приглашали на Новый год. Слишком уж настойчиво. Виктор поморщился: опять смотрины устроят, как пить дать. Каждый праздник одно и то же – мамины подружки с дочерями, или отцовы друзья со своими кровиночками. А девицы все на одно лицо – с подкачанными губами, наращенными ресницами, ламинированными крашенными черными волосами и татуированными бровями. И грудь с попой тоже подвергались переделке. Опыт близкого общения с такими барышнями позволял Виктору «на глазок» определить наличие силикона в дамских достопримечательностях. Для дружеского общения в постели силикон ему не мешал, но вот в жены таких современных Барби совсем не хотелось. Да, хотелось под руками ощущать настоящее тело, целовать настоящие губы и шлепать по утрам, проходя мимо, настоящую попку, пусть и не такую круглую.
И ещё одна причина была у Виктора приходить немного пораньше – ему нравилось смотреть на девушку бариста. Она приходила незадолго до окончания его смены, брала чашечку кофе, садилась всегда за один и тот же столик рядом со стойкой и неторопливо пила напиток. Наверное, у девушки мерзли руки, потому что она сначала охватывала чашку ладошками и некоторое время сидела, не двигаясь, с закрытыми глазами. Виктору все никак не получалось рассмотреть цвет её глаз, все время что-то мешало: то снующие официанты загораживали, то сама девушка опускала или поворачивала голову. Темно-каштановые волосы естественными волнами ложились на плечи. Не хотелось признаваться, но мужчина немного завидовал бариста – девушка была натуральная. Небольшие сочные губки, слегка подкрашенные реснички, нежный румянец, который розовел на щеках после легкого морозца – все это было таким уютным, домашним и несовременным. И вот эта несовременность и нравилась Виктору.
Девушка неуловимо кого-то напоминала, только вот кого, мужчина не мог вспомнить, сколько не пытался. В конце концов, он оставил эту гиблую затею. Мало ли похожих людей?
Сегодня она тоже пришла и, как всегда, села за столик с чашечкой кофе. Бариста подмигнул ей – до окончания его смены оставалось около 10 минут. Виктор, не отрываясь, смотрел на девушку, с горечью сознавая, что ОНА на него совсем не обращает внимания.
– Витя? – раздался рядом высокий женский голос, и предмет его интереса загородила стройная фигура.
Виктор поднял глаза: около столика стояла бывшая одноклассница – Верка Соболева. Они иногда встречались в этом кафе. Верка работала неподалеку в продуктовом магазине администратором, график у неё был скользящий. И мужья тоже. На той неделе очередной скользнул в необъятные просторы города-миллионника. Верка потужила, аж целый вечер сопли на кулак мотала и в жилетку Виктору плакала. Потом они поехали к нему домой и тоска-кручина канула следом за мужем. Верка решила, что ей счастье обязательно улыбнется прямо под Новый год. А после дружеского успокаивающего секса и вовсе уверилась в новых горизонтах, и, по ходу дела, представляла маячившим там именно хозяина квартиры, по совместительству. Только вот Виктор с тех горизонтов пытался слинять. Целую неделю. Безрезультатно. Верка находила его и воодушевленно щебетала о радостях семейной жизни.
– Скучаешь?
Она плюхнулась рядом и выставила накрашенный ноготь.
– А все потому, что дома тебя никто не ждет. Была б жена – несся бы домой к горячему ужину, а не питался по кафешкам. Это я тебе как профессионал говорю, как никак, три раза замужем была.
– Почему – не ждет? Очень даже ждет, – попытался отшутиться Виктор.
Женщина напряглась, а в глазах загорелись зловещие огоньки, не сулящие ничего хорошего предполагаемой сопернице.
– Её Котейшество Аполлинария, – с удовлетворением произнес он миротворческую фразу.
Верка облегченно вздохнула и тихо рассмеялась.
– Ты живую бабу на мейнкуншу променял? Это же сущая дьяволица! У неё глаза, как у ведьмы!
Женщина фыркнула и откинулась на спинку стула.
Виктора покоробило это сравнение. Кошку он любил. Наверное, даже слишком. Она появилась в его жизни довольно неожиданно. Почему-то сейчас возник перед глазами образ маленького испуганного черного котенка с огромными зелеными глазами, который истошно орал в темноте ночи. И все не так бы было трагично, если бы он орал в подъезде или на остановке. Но котенок орал, устроившись тощей попой с куцым хвостиком … на могильном холмике. Да-да. Виктор приехал проведать бабушку в деревню, её дом стоял напротив кладбища и жуткие вопли кошачьего ребенка были слышны далеко по округе. Было в этих утробных звуках что-то пугающее, мистическое и потустороннее. Бабушка, поминая крепким словом всю четвероногую братию, всеми правдами и неправдами уговаривала Виктора пойти в ночь (!) и принести котенка в дом. Дескать, утром решим, что с ним делать. После нескольких минут уговоров Виктор сдался. Всё одно спать под такую своеобразную колыбельную было невозможно. Одевшись в дедов тулуп – а дело было зимой, аккурат под Новый год, - он пошел «на голос». Котейка так замерзла, что не могла сдвинуться с места, все силы мохнатый комочек вкладывал в мяуканье, надеясь докричаться до чьего-нибудь сердца. Виктор прочитал надпись на деревянном крестике – Аполлинария Ивановна Качалова. И даты рождения – смерти. Совсем свежая могилка, вчера только похоронили. Это что же, котенок со вчерашнего дня тут голосит?
Виктор взял дрожащий комочек и засунул за пазуху. Котенок сразу замолчал, только вцепился коготочками в рубашку, да так крепко, что они с бабушкой вдвоем еле отцепили.
¬– Мда, – покачала головой старая женщина, – я и не знала, что у Польки котенок есть. Пристроила бы горемычного. Мы ж соседи.
– А почему никто из родичей не забрал? – поинтересовался Виктор, наблюдая, как животинка, захлебываясь, пила теплое молоко.
Дощатый пол вокруг блюдца покрывался мелкими белыми капельками со скоростью мелькания бледно-розового лепестка язычка.
– Не знаю, городские все, черного кошака не захотели, наверное, – буркнула бабушка. – Давай и мы с тобой поужинаем, да спать будем. Тихо теперь. Никто не мешает.
Сидя за небольшим самодельным деревянным столом, Виктор с бабушкой не спеша хлебали густую тыквенную кашу, запивая молочным киселём. А котенок сидел около печки и старательно умывался. Мужчина с теплотой наблюдал, как малявка вытирает лапкой молочные капли – вся мордашка была в молоке, и,судя по этому, работы предстояло много.
– Полька-то нашей местной знахаркой была, – вздохнула бабушка, – теперь и не знаю, кто нас лечить будет, до города пока доберешься и помереть можно. А Полька раз-раз, то травок даст, то мази, а то и пошепчет чаво и полегчает. Охо-хонюшки, – она, кряхтя, поднялась и принялась убирать со стола.
А через некоторое время они улеглись спать. Сон сморил быстро, Виктор только успел почувствовать, как котенок, перебирая тоненькими лапками, забрался на кровать и устроился в изголовье. Так и заснули. А ночью ему приснился странный сон, больше похожий на явь.
Как будто открылась входная дверь, Виктор ещё подумал высказать бабуле, что она на ночь не запирается, и в комнату, припадая на одну ногу, вошла старушка. Она села на кровать – даже почудилось, как скрипнули старые пружины, – и погладила его по одеялу. В голове прошелестели слова:
– Спасибо, Витя, что кошку мою подобрал. Ты не бросай её, забери с собой, она тебе счастье твоё укажет.
И пропала. Вот так – сидела на краешке и пропала. Сон навалился тяжелым одеялом, и Виктор проспал до самого утра. А утром, только разлепив глаза, он нащупал теплый мохнатый комочек и задрал ему хвост. Кошка. И правда, кошка. Маленькая, костлявая кошечка сонно таращила зеленые прозрачные глаза и с наслаждением потягивалась.
За завтраком Виктор рассказал бабушке о своем странном сне. Бабуля покачала головой:
– Как знаешь, не хочешь, можешь не брать с собой кошку. Я присмотрю.
А котенок как будто понимал человеческую речь и что сейчас решается её судьба. Она сидела около ножки стула и смотрела Виктору прямо в душу – заберешь или бросишь?
– Нет, бабуль, – он наклонился и пальцем потрепал тощий загривок. Кошечка сразу замурчала, выгнула спинку и принялась ластиться. – Заберу.
– Так кто ж за ней ухаживать будет? – всплеснула руками бабушка. – Ты ж днями на работе!
– Ну и что? – удивился Виктор. – Это же кошка, не собака. Выгуливать не надо. Лоток куплю, корма всякого полно продается. Не объест. А вдруг и правда, счастье мое примурлычет?
С этими словами он взял невесомого котенка на руки. На него смотрели ярко-зеленые глазенки, в которых он читал обожание и преданность.
ГЛАВА 2.
С тех пор прошло 3 года. Тощий котенок вырос в красивейшую кошку. Несмотря на породу – котенок оказался мейнкуном, – характер у неё был ласковый и покладистый. Это, когда они были одни в квартире. Всех других гостей Поля встречала одинаково настороженно. И, если мужчин она стоически терпела, то гостей женской половины человечества не выносила напрочь. Вернее, она, как гостеприимная хозяйка, позволяла им оставаться только до утра. Если дамы задерживались дольше, то за каждое такое «задерживание» им приходилось расплачиваться порванными колготками, испорченными юбками и мокрой обувью. Причем обувь можно было выкидывать сразу. Запах не исчезал даже после усиленной обработки. Дамочки это просекли и с утра старались задобрить четвероногую фурию. Без толку. Аполлинария была неподкупной и стойко переносила всевозможные кулинарные соблазны.
Да. Говорят, обещанного три года ждут. Виктор усмехнулся – вот как раз три года и прошло. А к бабушке надо съездить – старенькая совсем стала. Годы безжалостно берут своё. После Нового года, на Рождество – обязательно надо съездить. Тут и ехать-то всего ничего. И Польку прихватить. Пусть хвост проветрит на свежем воздухе. Засиделась в четырёх стенах.
– Чего ухмыляешься? – вернула его из воспоминаний Верка. – Я правду говорю – ведьма. Как уставиться своими глазищами, так аж продирает до самых печенок.
– Вер, Аполлинария не привыкла делить пространство ни с кем. Иногда я думаю, что это я у неё живу в квартире, а не она у меня.
– Вот-вот, – закивала головой бывшая одноклассница. – Этак ты до конца её века будешь один.
– Почему – один? Я с кошкой, а для здоровья всегда найдется кто-нибудь.
– Ой! – сморщилась Верка. – Это пока ты молодой можешь найти, а, как песок посыплется, так никому и не нужен будешь!
По-видимому, она решительно настроилась прибрать к рукам его холостяцкое жилье и его вместе с ним, а кошка в её планы не входила.
Наконец, она немного отодвинулась в сторону, и Виктор мог наблюдать за девушкой бариста. Смена парня подошла к концу, он сдал кассу, девушка накинула белую шубку из искусственного меха и пошла к выходу. Через пару минут они вдвоем покинули зал, а Виктору стало пусто и неуютно на душе. Он не слушал, о чем стрекотала одноклассница, тупо наблюдая за столиком, где сидела девушка, предвкушал завтрашнюю встречу.
Как и ожидалось, Верка напросилась «в гости» с ночевкой. Виктор мысленно произвел ревизию содержимого холодильника, и она привела его к неутешительным результатам: на двоих продуктов не хватит. Да и продуктов было всего ничего – пакет молока, палка колбасы и французская булка. Значит, надо заехать в гастроном. Кстати, Веркин магазин совсем недалеко от кафе, тоже подойдет.
Расплатившись, он повел женщину к машине. Вера была счастлива – по её глазам Виктор понял: что-то замышляет, надо быть поосторожнее, хорошо, что на кассе презики продают, а то дома закончились, а получить в подарок на 23 февраля тест с двумя полосками совсем не хотелось. Торговый зал был заполнен народом – вечерний час пик. Набрав полную тележку продуктов – чтоб не ходить по нескольку раз, а забить холодильник на неделю, Виктор пристроился в хвост недлинной очереди и терпеливо ожидал момента, когда настанет его черед. Получилось два больших пакета. Он расплатился банковской картой и теперь уже торопливо пошел к выходу. Сам не понял, как это произошло, но в дверях с ним кто-то столкнулся. Охнув тоненьким голоском, этот «кто-то» тихо заскулил. Виктор опустил глаза и потерялся – поджав одну ногу, перед ним стояла его зазноба – девушка бариста. Каблук сапога попал в решетку в тамбуре, и теперь жалко болтался на честном слове.
– Ну вот, поспешила, блин, – расстроенно проговорила девушка.
– Машка! – тут же подскочил бариста. – Ты опять каблук сломала?
Он наклонился, озабоченно осмотрел сапог и безжалостно оторвал ставшую ненужной деталь. Ещё раз осмотрел и вынес вердикт:
– Всё, теперь ремонту уже не подлежит. Надо новые покупать.
Виктор отмер.
– Это я, наверное, виноват. Пёр, не разбирая куда.
– Да нет! – махнул рукой парень. – Машка у нас любитель каблуки ломать. Даже на ровном месте. Я уже привык. Что только не покупали, а больше месяца обувка не выдерживает, приходиться чинить. Я скоро обувных дел мастером стану!
Девушка покраснела и пригорюнилась. Мда, идти по снегу хромоножкой – так себе занятие.
– Пошли уже, горе мое сапожное, – вздохнул бариста, приобнял девушку одной рукой, а другой взял пакет с продуктами.
Виктор как во сне наблюдал за этой парой – девушка припадала на одну ногу, на ту, что была обута в «раненый» сапог.
– Постойте! – он решил, что раз случай столкнул их, то надо его использовать и познакомиться. – Давайте я вас подвезу! Чувствую себя виноватым, так хоть как-то заглажу свою вину.
– А давайте! – оживился парень. – Меня Иваном зовут!
– Виктор!
Мужчины обменялись рукопожатием, и Виктор показал им своё авто.
– Ух ты! – искренне восхитился Иван. – Много «кушает»?
– Достаточно, – уклонился Виктор. – Давайте продукты сложим в багажник. Маша, садитесь в салон!
В просторном багажнике небольшой пакетик молодежи смотрелся довольно куце по сравнению с его, полными до самого верха.
– Вам куда?
Иван назвал адрес. Оказалось, по пути. Благодаря вечерним пробкам на дорогах, они разговорились. Иван с Машей из пригородного городка, здесь снимают квартиру, где работает парень, Виктор уже знал, а вот место работы девушки вызвало смесь удивления и удовлетворения. Маша работала в ветклинике фельдшером. Клиника хоть и небольшая, но довольно известная, как качеством оказываемой помощи, так и ценами. Попасть туда в штат сотрудников, без рекомендаций, было сродни чуду. Интересно, то, что Маша работала там, было чудом или девушку порекомендовал кто-то очень влиятельный? В душе у Виктора ревниво засвербело.
– О! – услышав о клинике, подала голос Вера. – А у вас нет укола от бешенства? У нас кошка ненормальная, все пачкает и портит! Может, больная?
Виктора резануло по ушам «у нас», видимо одноклассница решила сразу обозначить свою собственность, то есть его принадлежность ей.
Маша пожала плечами:
– Это не кошка ненормальная, а хозяин. Ой, – она испуганно прикрыла рот ладошкой. – Простите. Просто, – начала оправдываться девушка, – обычно животные реагируют так на недостаток внимания. Ну и воспитание, конечно, играет большую роль, – добавила она, покосившись на Веру.
Виктор немного оскорбился за свою любимицу:
– Кошка хорошая и воспитанная, просто с характером, как все женщины, – он стрельнул глазами на одноклассницу. – И ревнивая, – подумав, добавил он.
Сзади весело рассмеялись Иван с Машей.
– В точку! – поднял большой палец парень. – Девки – они такие!
Так и проболтали до самого Машиного дома. Виктор с легкой грустью проводил взглядом молодую пару и констатировал – они подходят друг другу, оба настоящие, даже в том, как Иван восхищался машиной Виктора, не было зависти и лести. Авто, действительно, было дорогое, но Ваня так заразительно радовался даже просто возможности прокатиться, что не возникало никаких сомнений в его искренности. Виктору это импонировало.
– А я знаю их, – сказала Верка, когда они отъехали от дома. – Они часто приходят в мой магазин после работы. С ними ещё иногда девочка бывает, лет 8-9. Да, – она усмехнулась, – молодые, да ранние. Это во сколько ж надо было смастерить киндеренка! Хорошо, что парень не сбежал, не бросил беременную, да не сделали аборт.
Известие о дочери немного огорчило Виктора. Он втайне надеялся увести Машу от Ивана, но ребенок… Нет, он совсем не против ребенка, просто они такие дружные, а ребенок тем более их связывает. Да-а-а, значит, перспектива обретения семейного счастья пока откладывается.
Аполлинария встретила Верку, как всегда – шипением и недовольным завыванием.
Пока женщина принимала душ и переодевалась в гостевой халат, Виктор разговаривал с питомицей, одновременно раскладывая продукты по полкам холодильника.
– Поль, ну ты же понимаешь, я – здоровый мужчина и мне иногда нужен секс для здоровья. Вера – моя бывшая одноклассница, нас с ней много связывает, и, поверь, я не собираюсь на ней жениться. Просто дружеский секс и ничего больше!
Кошка слушала внимательно, наклонив лобастую голову и недоверчиво прищурив ярко зеленые глаза.
– Ну, я очень тебя прошу, хотя бы сегодня не нервничай, дай Вере время до утра.
Кошка фыркнула, дернула хвостом и грациозно спрыгнула со стула. Она обошла стол, заглянула в полупустые пакеты и разочаровано мяукнула.
– Нет, красавица моя, – поняв, что вызвало кошачье разочарование, улыбнулся Виктор. – Сегодня ты без своего любимого мороженого. Я тебе вчера покупал.
Лохматая собеседница ещё раз дернула хвостом и, гордо выставив его пушистой пальмой, важно вышла из кухни. Виктор облегченно вздохнул. Похоже, Полька смилостивилась и до утра можно не беспокоиться о целостности женских колготок и обуви.
Вера вышла из ванны, благоухая дорогим гелем для душа, специально купленным для таких вот гостей, и распустив волосы. Виктор поморщился – он не любил, когда женщины ходят по дому с распущенными волосами, а тем более готовят еду. Но Вера, похоже, считала, что волосы –это украшение. Да, в постели Виктор любил длинноволосых, чтоб на руку хвост можно намотать и потянуть, а ещё лучше – косу. У Маши волосы были чуть ниже плеч. Но у женщин шевелюра растет быстрее, месяцев через 6 и «до косы» дорастет. Интересно, она дома подвязывает свои кудри или так же, как Вера, с распущенными, ходит? Виктор никак не мог отделаться от мыслей о девушке. Даже присутствие другой женщины не помогало. Хотя Верка старалась перетянуть на себя его внимание.
– Ну, Витюша, чем будем ужинать? – она по-хозяйски заглянула в холодильник и сморщила нос. – Ничего готового. Как я и говорила, – в её голосе звучало удовлетворение собой. – Ладно, давай омлет на скорую руку сделаю, с ветчиной. А ты пока в душ сходи.
Под упругими струями воды Виктор продолжал думать о Маше. Ему казалось, что вот он сейчас выйдет, а на кухне будет хозяйничать маленькая хлопотунья, даже чудился её голос.
– Наваждение какое-то, – пробормотал себе под нос мужчина и закрыл кран.
С кухни вкусно потянуло запахом жареного.
– Где у тебя турка? – Услышал он голос Веры.
И сразу поморщился: кофе она совсем невкусно варит.
– Я на ночь кофе не буду! – крикнул он в ответ. – Не засну потом!
– А кто говорит про сон? – промурлыкала совсем рядом женщина и запустила руку вего боксерки.
– Вообще-то мне завтра на работу, – нахмурился Виктор, но не дернулся, не отстранился.
Верка пробежалась пальчиками по животу и ущипнула в самом низу. Приятно.
¬– Не будь букой, – женщина капризно-игриво надула губы.
И он сдался на сегодняшний вечер и ночь. В конце концов, какая разница – Верка, Светка или Олька? Все равно никто не заменит ему Машу. А Маша замужем…
На кресле чутко дремала Аполлинария, зорко следя за происходящим в квартире своим третьим внутренним оком.
Утром Виктор, во время завтрака, озабоченно поглядывал на кошку. Не позволила бы она опять своей стервозности выползти наружу. Но та миролюбиво продолжала лежать на кресле, лишь изредка недовольно дергая ушами с лохматыми кисточками. Наскоро проглотив чай с бутербродами, Виктор быстро собирался на работу.
– Давай, галстук завяжу, – Верка потянулась к нему с намерением помочь.
– Нет, Вер, – уклонился от навязчивой заботы Виктор. – Галстук я всегда завязываю сам.
– Ну, Ви-и-ить, – протянула любовница, – неужели тебе не хочется, чтобы о тебе заботились, холили и лелеяли?
Виктор усмехнулся.
– Вот по этому, от тебя мужья и сбегают, что ты их душишь своей заботой. Я – мужчина, и это моя обязанность холить и лелеять жену и своих детей.
– Каким ты был – заносчивым самовлюбленным павлином, таким и остался, – резюмировала Верка, причем, нисколько не обидевшись. Её внимание было занято другим, более важным, а именно: она с опаской принюхивалась к сапогам.
Виктор тоже немного напрягся – неужто, питомица опять отметилась? Но сапоги были чистыми, а кошка мирно дремала на кресле, прикрыв пушистым хвостом нос. Она даже не вышла проводить хозяина. Показывала, что хозяйские дамочки стоят у неё поперек горла.
– Поля! Я ушел! – крикнул в комнату Виктор и услышал тихое «мр!».
ГЛАВА 3.
Пятница. Самый напряженный день в офисе после понедельника. Да ещё перед праздниками. Сотрудники старались подчистить все свои «хвосты», чтобы спокойно провести новогодние деньки и не нестись, сломя голову, второго, а то и первого января доделывать. Вероятно, и завтра в офисе будет людно, хоть и суббота.
Виктор хотел задержаться, – оставалось немного доработать договор с поставщиком, внести последние поправки, распечатать и отнести руководству, но потом решил «не гнать лошадей», и спокойно закончить работу завтра. Раньше понедельника никто не откроет эту папку. Подписание договора назначено на «после нового года». Поэтому, сразу после пяти вечера, он выключил рабочий компьютер и поспешил в кафе – ужинать.
В дверях столкнулся с Машей. С удовольствием поддержал девушку от падения, вес то у Виктора немаленький.
– Ой, ну вот опять, – огорчилась она.
– Похоже, у Вас становиться привычкой: сталкиваться со мной в дверях, – усмехнулся мужчина, тем не менее, не спешил выпускать девушку из легкого захвата.
– Это Вы все время у меня на пути возникаете! – возмутилась Маша и уперлась ему в грудь ладошками.
Такая смешная, с выбившейся челкой, она была похожа на взъерошенного воробья. Ну, точь в точь! Виктор вспомнил, как такого же принесла ему Аполлинария, когда летом гостили у бабушки в деревне. Воробей отчаянно вырывался, не смотря на острые кошкины зубы. Тогда бабушка отобрала у Польки добычу и дала ей вместо комка перьев большой кусок вареной колбасы. Кошка сначала пообижалась немного, но затем милостиво приняла замену. А Виктор замены не хотел. Он этого воробышка бы сам «съел».
– Пустите, – нахохлилась девушка.
– Каблук целый? – перевел тему Виктор и они вместе опустили глаза на Машины сапожки.
– Да вроде целый, – осмотрев обувку, она улыбнулась. – Только утром купили!
– Тогда – порядок!
Мужчина с сожалением убрал руки с Машиных плеч.
– Вы к Ивану?
– Да, меня сегодня пораньше отпустили, пациентов всех «вылечили», – она ещё раз улыбнулась и направилась к двери. – Пойдемте, а то я опять в кого-нибудь врежусь.
–Ну уж нет! – поддержал шутку Виктор. – Это моя прерогатива: быть Вашим столбом на пути!
Смеясь, они зашли в теплый, вкусно пахнущий кофе, зал. Маша пожелала Виктору приятного аппетита и сразу направилась к стойке, а Виктор снял пальто в гардеробе, проверил взглядом, свободен ли его столик, - оказался свободен, - и привычно пошел к нему. Тут же подскочила рыженькая официантка Лена.
– Что будете, Виктор Сергеевич? – Виктор не удивился, многих офисников официанты знали «в лицо и по паспорту». – У нас сегодня великолепные цыплята-табака, прямо тают во рту! И Ваш любимый сорт кофе завезли! Я Ване уже сказала, чтоб он аппарат для песка включил.
Она не старалась завладеть его вниманием, завлечь и прыгнуть в койку, как многие девушки. Просто хорошо делала свою работу. И это нравилось.
– Давай своего цыплака, – выдохнул Виктор. Он только сейчас понял, как проголодался.
Лена упорхнула, а Виктор поискал глазами Машу. Нашел её, сидящей за барной стойкой. Жаль, девушка оказалась к нему спиной, и это давало возможность мужчине любоваться только на каштановые волны волос, аккуратно лежащие на плечах. Они о чем-то переговаривались с Иваном, парень, видимо что-то предлагал, а Маша отрицательно качала головой. Иван сердился, а у девушки огорченно опускались плечи. Виктор решил воспользоваться случаем ещё ближе познакомиться с молодой парой. Наскоро разделавшись с цыпленком, который, действительно оказался невероятно вкусным, он оплатил счет Лене и сказал:
– Кофе не надо нести, я за стойкой выпью.
Официантка удивленно распахнула глаза, но она была профессионалом своего дела, и не проронила ни слова.
Меж тем Виктор уже направлялся к барной стойке, за которой сидела Маша. Девушка, медленно мешая ложечкой ароматный напиток, выглядела грустной.
– Что случилось, Мария? – он устроился рядом и знаком попросил кофе. – Вроде бы каблуки целые, о чем грустите?
Иван поставил перед Виктором кофейную чашку и недовольно посмотрел на Машу.
– Наш хозяин устраивает новогодний вечер в загородном доме отдыха. Вход по приглашениям. Для своих и гостей. Мне перепало приглашение, а Машка дежурит 31 декабря до 22-х. И подмениться не с кем, – он огорченно вздохнул. – Опять Новый год дома придется встречать. А так хотелось выехать в лес, на природу! Наш хозяин классную программу всегда заказывает, и с детьми можно, для них отдельная программа, и Дед Мороз со Снегурочкой, и подарки … Лизке бы понравилось.
– Вань, ещё раз повторяю: вы с Лизой можете вдвоем поехать, а я дома сама буду. Не хочется лишать ребёнка праздника, что ж поделать, если график такой!
– И ты, действительно, думаешь, что мы с Лизкой сможем тебя бросить одну? Хорошего же ты о нас мнения!
Иван возмущенно фыркнул и хотел ещё что-то сказать, но тут к стойке подошел посетитель, и он переключился на обслуживание клиента.
– Так в чем проблема, не пойму? – спросил Виктор.
А у самого заныло под ложечкой.
– Проблема в том, что он упертый, - буркнула Маша. – Я не могу подмениться, дежурю в клинике до 22:00. А машина с «безлошадными» коллегами уходит в 20:00. А у нас нет своего авто. Я и предлагаю Ване взять Лизу и ехать вместе со всеми. А он не хочет. Девочка так ждет Новый год, больше, чем свой День Рождения!
Она продолжала механически мешать ложечкой кофе. Сердце Виктора забилось – вот он, шанс! Просто познакомиться поближе, побыть вдвоем. На большее он не претендовал. Было видно – молодежь живет дружно и вмешиваться в их семью Виктор не хотел. Тем более в семье был ребенок.
– Так давайте я за Вами заеду! Прямо в клинику! У меня сдача отчета 2 января, – поторопился пояснить он, видя недоверчивое выражение лица девушки. – Начальство! – развел он руками. – Так, что я буду 31 работать до упора. А вы в благодарность и мне приглашение организуете!
– Вы о чем? – к ним присоединился Иван.
Виктор повторил свое предложение.
– Машка, это выход! – обрадовался парень. – Мы с Лизкой тебя там подождём! Хоть раз по-человечески Новый год встретим! А то вечно у тебя то работа, то … – он осекся, глянув на Виктора.
Но тот уже не особо прислушивался, а, улыбаясь, планировал, как проведёт это 31 декабря.
*****
Последний день старого года с утра обрушил на горожан сильный снегопад. Виктор с беспокойством погладывал в окно в надежде, что снег скоро перестанет сыпаться, и коммунальщики успеют расчистить дороги. Иначе накроется поездка за город медным блестящим тазом. А он весь вчерашний день об этом мечтал! Даже с кошкой поделился вечером.
– Знаешь, Поль, – разоткровенничался Виктор, – она такая … такая … Ну, не могу описать! Рядом с ней у меня словно крылья вырастают!
Кошка, до этого внимательно слушающая хозяина, прищурила глаза и фыркнула.
– Не фырчи, – возмутился мужчина. – Вот сама бы на неё посмотрела и поняла, что я прав! Только как же мне пригасить её сюда? Это неприлично, а она, девушка порядочная, по квартирам холостых мужиков не шастает.
– Мр-р-р? – мурлыкнула Аполлинария, словно спрашивая: «Точно порядочная?»
– Да я зуб тебе даю, – он принялся горячо доказывать свою правоту. – У меня самого язык не повернётся. Э-эх, где я раньше был? Вот где чёрт меня носил?
Кошка сердито дёрнула хвостом и снова фыркнула.
– Да, ты права, – с грустью согласился Виктор. – Она замужем и мне ничего не обломится. Остаётся только облизываться, вон, как ты на мороженое.
Услышав слово «мороженое», Аполлинария заинтересованно уставилась на холодильник.
– Иди уже, горе моё, купил я тебе сегодня. Твоё любимое, – он достал из морозилки вафельный стаканчик и положил тот в микроволновку. – Подожди немного, пусть подтает.
Пока любимица лакомилась шоколадным пломбиром, Виктор впервые в жизни раздумывал: что ему одеть завтра на загородную вечеринку? Костюм или свитер с джинсами? Как-то он упустил этот момент, не уточнил и Ивана, в чём они обычно встречают Новый год. Помучавшись немного, Виктор решил одеть костюм, а джинсы и свитер взять с собой. Если что, прямо там и переоденется.
И вот теперь мужчина стоял у окна в новом костюме и мысленно торопил время. Часы пробили 20:00.
– Виктор Сергеевич, – в кабинет заглянула секретарша шефа, – Вы тут ночевать собрались? Все уже разбежались, только Сычёв и Вы остались.
Сычёв – это начальник. Полноватый мужик, чуть старше 50 лет, строгий, и ужасный трудоголик. Сам работает на износ, и других выжимает. Секретарша Вика, вернее Виктория Павловна, была одинокой, поэтому и смогла продержаться так долго на своей должности. Дома её никто не ждал, вот и работала она вместе с шефом до посинения. Шеф, – Юрий Петрович, – её ценил. Только Вика могла делать замечания своему начальнику, и ничего ей за это не было.
– Да меня на вечеринку пригласили, – улыбнулся Виктор, – начало в 23:00. А домой ехать неохота. Расслаблюсь и никуда вообще не пойду.
– А-а-а, – понятливо закивала женщина. – Тогда я и на Вас кофейку заварю. Петрович уже второй литр лакает.
– Спасибо!
– Только Вы надолго не рассчитывайте! – тряхнула она рыжими кудряшками. – В 22 часа я сама вас поразгоняю по домам.
К 10 часам вечера Виктор с удовлетворением отметил, что, в принципе, отчёт готов. Оставалось только проверить оформление и тогда уже сдавать начальству, значит, можно спокойно отдыхать до 2 января. Мужчина щёлкнул по клавише, выключая рабочий компьютер, с наслаждением потянулся до хруста суставов, и только затем поднялся с кресла. Тут же заглянула Виктория Павловна с решительным выражением на лице.
– Всё! Баста покемонам! Все по домам!
Увидев, что Виктор и сам собирается, одобрительно кивнула.
– Ну, вот и хорошо. И о себе надо подумать, а то всю жизнь на работе просидите.
– А что нам, холостякам, остаётся делать? – Он подмигнул и подошёл к окну, чтобы повернуть жалюзи.
– Ой! – Отмахнулась женщина. – Сколько ни сидите, из своих яиц ничего не высидите, кроме простатита, а на работе всё не переделаете, и памятник во дворе вам не поставят. Так, что топайте домой. Сам бог велел сегодня праздновать, а не работать до одурения. Вон, Петрович, – она кивнула в сторону кабинета шефа, – уже на лягуха стал похож. А я скоро цаплей заделаюсь. Вот прямо сейчас!
– Это как? – Спросил Виктор, стараясь поддержать разговор.
– Да вот так! Цапну за шкирку и поскакаю до дому, до хаты, – зубоскалила секретарша. – По домам вас, трудоголиков, разносить.
– Э-э-эх, Павловна, – он деланно огорчённо хмыкнул, – лучше б Вы аистом заделались.
– Зачем это? – Уже в дверях обернулась женщина.
– Детишек бы разносили! Благородное дело, между прочим!
Виктория Павловна на минутку задумалась, затем замотала головой в категорическом жесте «нет».
– Не-не-не, увольте! Начнётся потом: то глаза не те, то уши не такие. Вы уж тут сами себе мастерите дитяток, у вас для этого инструмент есть, – она хихикнула, совсем, как девчонка. – Или стёрся уже? Поэтому и не женитесь?
– Тьфу на вас! – «испугался» Виктор. – Всё в рабочем состоянии!
– Угу, – согласилась женщина. – Только это состояние проявляется на работе, а не под боком у девушки.
Виктор закатил глаза: и эта туда же! Тоже хочет его женить! Спасибо, что хоть не на себе, а только толкает на путь семейный.
– Вот сейчас и еду к девушке под бочок, – «успокоил» он матримониальные поползновения собеседницы.
– Езжай уже, донжуан местного розлива, – теперь уже устало выдохнула Виктория Павловна. Она опустила маску всегда энергичного секретаря и, действительно, выглядела уставшей. – Да по быстрее. Снег вроде к обеду перестал сыпать, а сейчас опять вон разгулялся.
Словно в подтверждении в окно ударил порыв ветра, кинув на стекло горсть снега. Виктор нахмурился: успеть бы забрать Машу и добраться до Дома отдыха, пока стихия не разгулялась.
ГЛАВА 4.
Двигатель радостно заурчал, глотая бензин, тихо заработал климат-контроль, согревая воздух в салоне. Машина мягко тронулась с места и через несколько секунд влилась в предновогодний поток таких же спешащих по своим праздничным делам. До ветеринарной клиники Виктор добрался быстро. Несмотря на оживлённое движение, пробок не было. Часы показывали 22:20. Именно на это время он договаривался с Машей. Она дежурила до 22:00, а 20 минут необходимы на то, чтобы собраться и закрыть кабинет и приёмную. Вот погас свет в окнах и Виктор невольно напрягся, ожидая девушку. Но первым на крыльцо под освещённую вывеску вышел очень крупный мужчина с чемоданчиком в одной руке. Другой он придержал дверь, позволяя выйти девушке.
– Это ещё кто? – неприязненно буркнул себе под нос Виктор.
Неприятное чувство царапнуло по душе. Мужчина в тёмном пальто что-то говорил Маше, она несколько раз кивнула и, увидев знакомую машину, приветственно махнула рукой. Собеседник повернул голову, и Виктор ощутил на себе его внимательный, жёсткий взгляд. Словно в душу заглянул.
Маша закрыла дверь, подождала, пока загорится огонёк сигнализации, и легко сбежала по ступенькам. Через несколько мгновений она нырнула в салон, обдавая Виктора свежестью морозного вечера.
– Здрасьте! Вы недолго ждали?
– Привет! – он проследил, чтобы девушка пристегнула ремень безопасности, и только тогда тронулся с места. – Нет, я недавно подъехал. Есть хочешь? – Не зная, как начать разговор, спросил Виктор первое, что пришло в голову.
– Я перекусила, – улыбнулась девушка. – До пансионата дотяну!
– Тогда поедем быстрее, пока снегопад не разошёлся, – предложил Виктор.
Машина выехала на главную улицу, и пристроилась за снегоуборочной. Дворники на окне сметали снежинки, а встречный ветер с готовностью подхватывал их и бросал на дорогу.
– Да-а, – протянула Маша. – Кому-то целую ночь придётся работать, – она кивнула на машину коммунальных служб.
– Не им одним, – ответил Виктор. – Скорая, полиция, пожарные. К утру у них вообще минутки свободной не будет. А, кстати, ты одна дежурила?
– Нет, что Вы, – улыбнулась девушка, снимая шапку. На лоб упали каштановые пряди. – Ещё дежурный врач и санитарочка. Просто они ровно в 22 часа ушли. Михаил Иванович приехал за своим инструментом и отпустил их. А мне всё равно же пришлось бы закрываться, поэтому и осталась. И Михаил Иванович подождал, пока я всё закрою.
– Это кто? – Виктор надеялся, что вопрос он задал равнодушным тоном.
– Это наш главврач и, по совместительству, хозяин клиники, – она расстегнула молнию на пуховике. – Тепло у Вас в салоне.
– Да ты разденься, а то запаришься, – улыбнулся мужчина. – Одежду на заднее сиденье брось. И давай на «ты»! Я себя древним стариком чувствую, когда «выкают».
Машина выехала за город и покатила по расчищенной дороге.
– Можно и на «ты», – согласилась девушка. Она чуть приподнялась, освобождаясь от верхней одежды, аккуратно сложила пуховик и положила назад.
– Трудно было устроиться к нему в клинику? – Задал Виктор наболевший вопрос.
Маша ненадолго задумалась.
– К нему – нет. А вот вообще – да. Я ведь после колледжа, без опыта работы, без рекомендаций.
– Плохо училась?
– Нет, почему? – Пожала плечами Маша и уткнулась в окно.
Ему показалось, что обидел девушку таким вопросом и поспешил поправить положение:
– Я имею в виду характеристику после колледжа!
– Нам не давали характеристику, – хлопнула она ресницами. – А что, можно было бы взять вместо рекомендаций?
– Не знаю, – искренне ответил Виктор. – Так как ты попала в эту клинику? Я слышал, туда очень трудно устроиться. А ты сама сейчас сказала, что только после колледжа.
– Я сначала по другим, более простым клиникам ходила, даже на рынок анкету подавала. Но, или сразу отказывали, или уже после собеседования, когда узнавали, что у меня ребёнок маленький.
– При чём тут ребёнок? – не понял он. Как может наличие ребёнка повлиять?
– Ну как же? – Маша повернулась к водителю и с горячностью продолжила: – Это же больничные, ни каких сверхурочных и ночных дежурств, если такие были в графике работы, ну, и вообще.
Она опять отвернулась к окну.
– А муж?
– Какой?
– Ну, Ваня?
– Ваня мой младший брат! – рассмеялась девушка. – А у меня нет мужа.
У Виктора радостно ёкнуло сердце. Он порадовался, что в салоне темно и девушка не видит, как его губы, вопреки желанию, растянулись в довольной улыбке. Мужа нет! Ура! Значит, Маша свободна! Спрашивать, кто отец девочки, Виктор не стал. Какая разница? Ребёнок любимой женщины никогда не будет помехой, воспитает, как родного! Руки крепче вцепились в рулевое колесо.
– Ну вот, – со вздохом продолжила Маша. – Я уже совсем отчаялась найти работу по специальности. Хорошо, что хоть Ваню сразу взяли в кафе, правда, поначалу только официантом. Это он уже через пару месяцев за стойку встал. А я две недели пороги обивала. А в эту клинику зашла, даже не надеясь на удачу. Так. Просто мимо шла и зашла. А Михаил Иванович поговорил со мной и взял. Представляешь? – У неё заблестели глаза от воспоминаний. – И потом помог, и с садиком, и вообще, – Маша слегка стушевалась и со вздохом закончила: – Так что я нашему хозяину по гроб жизни благодарна.
– Ну, а в работе, он как? Придирается? Строгий? – Продолжал любопытствовать Виктор.
Они свернули с трассы на второстепенную дорогу, ведущую вглубь леса. Здесь пришлось снизить скорость, так как на дорожном полотне уже начинали образовываться перемёты, вести машину стало труднее.
– А как же? – подняла тонкие бровки девушка. – Клиника дорогая, пациенты очень своеобразные. К нам везут не только кошечек и собачек. У нас и диким зверям помощь оказывается, и в зоопарки вызывают, бывает. Вот, недавно медведицу беременную охотники нашли.
– Так зима же! – теперь удивился и Виктор. – Медведи спать должны!
– Я тоже не понимаю, как так получилось. Но вот так! – она развела руками. – Михаил Иванович и сам, как медведь. Большой, сильный и справедливый. У нас в клинике все по струнке ходят, даже, когда его на работе нет. А в стационаре так вообще, круглосуточно врачи работают.
– Мда, – качнул головой мужчина, – теперь понимаю, почему такой высокий ценник.
– Зато все наши пациенты живы и здоровы, – вступилась за работодателя Маша. – Бывает, конечно, когда помочь уже поздно, но хоть последние минуты животные проживают без боли. Михаил Иванович для таких отдельные палаты выделил.
– Хоспис для животных, – тихо проговорил Виктор.
– Да, что-то вроде этого, – согласилась Маша и вдруг закричала: – Осторожно!
В это мгновение сбоку метнулась небольшая тень, последовал легкий удар, Виктор вжал педаль тормоза в пол, машину занесло в кювет. Слава богу, что он оказался неглубоким и они не перевернулись.
– Чёрт! – выругался себе под нос водитель. – Кто это был?
– Надо помочь! – забеспокоилась Маша. – Я видела, как он в лес побежал!
– Да кто «он»? – не понял Виктор. И как девушка могла в такой темноте что-то разглядеть?
– Я не поняла, – быстро ответила Маша, схватила пуховик и выскочила из машины.
– Стой! – запоздало крикнул он в попытке задержать девушку. – Да подожди же ты! Я с тобой!
Они вывалились из машины, по колено увязнув в сугробе.
– Туда! – Маша вытянула руку по направлению леса.
– Удивительно, если бы «он» побежал в город, – буркнул Виктор, натягивая куртку. – Да стой ты, сердобольная! – психанул он, с неприязненностью ощущая, как холодный снег забивается в туфли.
Ну да! Он же всё время в машине, и сегодня надел тонкую куртку и туфли. Никак не рассчитывал на ночные прогулки по сугробам и под луной.
Маша, быстро перебирая ногами, ловко скакала по снегу, словно горная козочка, а вот Виктор последовал за ней с кряхтением. И не потому, что подводила физическая форма, вот с ней-то всё как раз было всё в порядке. Просто с каждым шагом снег пробирался дальше и дальше в туфли и вверх по щиколоткам.
– Вить, давай быстрее, – беспокоилась девушка. – Он туда побежал! – Рука, одетая в пушистую варежку, показывала на следы.
– Слушай, – попытался остановить её Виктор, – ну, если уж он бежит, значит, всё в порядке, и он не пострадал от столкновения.
– Нет, – она упрямо замотала головой, – я должна сама убедиться в этом, иначе как я смогу жить после этого? Бывает, что пострадавшие, находясь в состоянии стресса, не ощущают тяжести повреждений, а потом всё.
Мужчина вздохнул, с обречённостью полез по снегу следом. Дорожка следов вела всё дальше и дальше от дороги, Виктор озабоченно оглядывался, ведь он не запер машину, оставил работать двигатель. Неизвестно, сколько они тут пробудут, хватит ли бензина? Затем он вспомнил, что в багажнике лежит пятилитровая канистра с топливом, правда, неполная, но этого должно было хватить до пансионата. Значит, по этому поводу можно не переживать. А вот по поводу одной фельдшерицы, что размахивала руками для равновесия, очень даже нужно. Куда её понесло?
Внезапно девушка остановилась и растерянно стала оглядываться.
– Что? – Не понял Виктор.
– Следы закончились, – она вертела головой и тяжело дышала. Затем прислушалась и вновь уверенно зашагала в чащу.
Виктор покачал головой, – ну точно ветврач по крови и по призванию! – и послушно побрёл за ней.
– Слышишь? – спросила Маша, движением руки остановив мужчину.
Тот прислушался, но ничего постороннего, кроме шелеста голых ветвей лиственных деревьев и легкого завывания ветра, не услышал.
– Ну, как же? Кто-то плачет!
– Маша! – Виктор решительно подошёл к девушке и встряхнул её за плечи. – Кто может тут плакать? Кроме нас тут никого нет! Если не считать «потерпевшего», который бегает быстрее, чем мы.
– Ты глухой, что ли? – возмутилась Маша.
Она вырвалась из мужских рук и завертелась на месте, словно ищейка, потерявшая след. Теперь и Виктору показалось, что он слышит чей-то тоненький плач.
– Действительно, – пробормотал он.
– А я тебе, что говорила! – Удовлетворённо фыркнула девушка, чем напомнила Аполлинарию. Та так же фыркала, когда хозяин с ней соглашался в чем-нибудь.
Маша потащила Виктора дальше.
– Ой!
Внезапно девушка остановилась, Виктор чуть не налетел на неё, успел затормозить, благо, находясь по колено в снегу, это было не так уж и трудно.
– Смотри! – ткнула она варежкой.
Впереди что-то подозрительно темнело, и именно оттуда раздавались странные звуки, похожие на всхлипывания вперемешку с рыданиями. Подобравшись поближе, они оказались около какой-то ямы.
– Это охотничья ловушка на крупного зверя, – задумчиво проговорила Маша. Она достала телефон, включила на нём фонарик, встала на колени и принялась освящать нутро ямы.Плач прекратился. – Эй! – позвала девушка. – Тут есть кто-нибудь? – В ответ послышался детский рёв. – Ты как там оказался, малыш?
– Что-о-о-о? – Удивлению Виктора не было предела.
Здесь? В лесу? Ночью? Ребёнок? Он опустился рядом с Машей и зашарил лучом своего телефона. Буквально через секунду свет выхватил маленького перепуганного пацанёнка. Тот сидел внизу, прислонившись к стене и обхватив коленки, и ревел в голос.
– Держись, мелкий! – Крикнул Виктор. – Мы сейчас тебя вытащим!
Только как? Под рукой нет ни топора, чтобы срубить тонкое деревце, ни верёвки, а длины ремня, что на брюках у мужчины, явно не достаточно до самого дна. Решение нашла Маша.
– Давай, ты подержишь меня за ноги, и опустишь вниз. Я возьму мальчика, а ты нас вытащишь.
– Не уверен, что эта хорошая идея, – с сомнением сказал Виктор. – Может, я лучше сам спущусь?
– Ага! А как я вас вытаскивать буду?
– Тоже верно, – он потёр подбородок, поддёрнул рукава куртки и пиджака и кивнул. – Давай!
Маша шлёпнулась животом на снег, мужчина крепко схватил её за щиколотки.
– Эй! – позвала девушка мальчугана. – Подойди поближе, чтоб я могла тебя зацепить!
Мальчик нерешительно поднялся, затем приблизился к той стороне ямы, где спускалась Маша и протянул руки вверх, даже стал подпрыгивать. Виктор спускал девушку медленно, стараясь держать как можно более аккуратно.
– Есть! – прозвучало снизу из глубины ямы. – Я держу мальчика! Тащи обратно!
Тут мужчина стал действовать быстро. Пара усилий, – и Маша в обнимку с ревущим малышом были в безопасности. В относительной. Из ямы они ребёнка вытащили, да только оказалось, что одет он совсем легко, ещё легче, чем Виктор. Маша, отдышавшись, тут же принялась стягивать с себя пуховик, чтобы укутать малыша, которому, навскидку, было 5-6 лет.
– С ума сошла? – Остановил девушку Виктор. – Простынешь!
Он расстегнул свою куртку, взял мальчика на руки и, прижав к груди, укутал полами.
– Ну, хоть шарф возьми! – не успокаивалась Маша. Она обмотала шею спутника, одновременно закрывая от ветра детскую голову. – Ты откуда? – спросила ребёнка. – Где живёшь?
– Там! – выпростав ручку, указал мальчик куда-то вглубь.
– В лесу? – Удивился Виктор.
Он надеялся, что мальчик ошибается. Кто может жить в лесу? Хотя… Лесничий! Внезапно озарило его. Ну, конечно! В лесу живёт лесничий! А это его сынишка или внучок. Надо вернуться к машине, а уж оттуда, находясь в тёплом салоне, позвонить в службу спасения и сообщить о находке. Вполне вероятно, что пропажу уже обнаружили и ищут беглеца.
– Ну, да, – шмыгнул носом малец. – Наша деревня там, – он кивнул головой в сторону, совсем противоположную дороге. – Тут недалеко.
– Надо отнести ребёнка родителям, – решительно сказала Маша.
– Нет, – не менее решительно заявил Виктор. – Надо вернуться и сдать его спасателям. Пусть обследуют, может, он что повредил при падении, а сейчас в стрессе и понять не может, что и где болит. Сама же говорила!
– Нет! – Тут же заревел мальчуган. – Мне нельзя к людя-а-ам! Они меня запрут в клетку-у-у-у!
– Тише-тише! – заворковала девушка, словно птичка над птенцом. – Успокойся, маленький! Ты только точно скажи куда идти! А то мы заблудимся все вместе!
«В секте какой, что ли живёт?» – пронеслось в голове у мужчины. Он перехватил мальца поудобнее. Маша тут же бросилась закутывать его плотнее в шарф и затягивать полы куртки.
– Как ты вообще оказался здесь? – пробурчал Виктор. Малец, хоть и выглядел на 5-6 лет, но весил довольно прилично. Намного тяжелее, чем дети в его возрасте. Это он точно знает, у младшей сестры уже двое пацанят, примерно такие же по годам.
– Мамку искал, – шмыгнул носом мальчик.
– А маму чего понесло в такую погоду в лес? – Виктор уже начинал злиться. Не хватало и маму потом искать!
– Она к людям пошла, заболела, потому что, – продолжал всхлипывать ребёнок. – А тетка Агафья сказала, что ерунда это, дома надо сидеть, и дядьку Михайлу ждать. А мамка сказала, что ждать уже мочи нет, и, что, если до утра никто не поможет, то она помрё-о-о-от! – он заревел вновь, заливая грудь мужчины слезами.
«Ну и горячие они у него!» – пронеслось в голове у Виктора.
– Витя! – возмутилась девушка. – Давай после расспросим, когда до деревни дойдём! – она погладила мальчика через шарф. – Тебя как звать-то, беглец?
– Прошкой кличут, – шмыгнул носом пацан, затем приосанился и, подражая взрослому, поправился: – Прохор, значит. Мне 4 года. Я старший сын у мамки. А младший – вот-вот должен народиться.
– Всё, молчи! – Маша сильнее запахнула шарф. – Только, если мы от курса отклонимся, сразу говори!
Прохор покивал и притулился к Виктору.
«Странно всё это, – думал Виктор, шагая лосем по сугробам. – Агафья, Михайло, Прохор … ЧуднЫе имена, старые. Точно, деревня староверов какая-то!»
ГЛАВА 5.
Деревня показалась, где-то, через час. Она встретила молодых людей лёгким запахом дыма, струившимся из печных труб, настороженно светящимися маленькими окнами в добротных деревянных домах, и тишиной, какая бывает только в таких вот глухих деревушках поздно ночью.
– Ну, и где твой дом? – спросила Маша.
Виктор видел, что девушка устала и замёрзла, ему до дрожи хотелось укрыть её от холода, согреть, дать возможность отдохнуть, но сначала надо было сдать потеряшку родственникам.
– Не, – мотнул головой Прошка, – дома никого нет. Папка тоже за мамкой пошёл, и не вернулся. Давайте, к тетке Агафье пойдём. Она точно дома! Вон её изба! Крайняя справа!
Они вышли на прочищенную от снега дорогу, что узкой лентой вилась между домами, теперь передвигаться стало значительно легче. Маша решительно толкнула калитку. Во дворе никого. Даже собаки нет. Но не успели добровольные спасатели сделать и шагу, как дверь в избе распахнулась и в проёме показалась высокая статная женская фигура.
– Прошка? Ах ты негодник такой! Где ж тебя носило, окаянный? – запричитала хозяйка неожиданно густым и звучным голосом.
– Не ругайтесь, – миролюбиво попросила девушка, – ему и так досталось. Он в яму ловчую угодил, замёрз совсем.
– Так проходите быстрее, гости дорогие, – прогудела женщина. – Согреетесь, откушаете со мной, а там всё и расскажете.
В сенях Виктор передал полусонного мальчонку тётке, – он пригрелся, находясь за пазухой у мужчины, и уже откровенно зевал во весь рот. С наслаждением скинул куртку, помог раздеться Маше и отворил добротную деревянную дверь. Комната, куда они попали, была небольшой, одну стену занимала жарко натопленная печь.
– Печка? – удивилась Маша.
– Да ты проходи, девица, – по-доброму усмехнулась Агафья, – подходи поближе, да погрейся, пока я этого непоседу спать уложу. И ты, мил человек, ступай за ней, вон, на лавке места много!
– Прошу надо растереть! – деловито засуетилась Маша. – У вас есть чем? И чаю горячего или молоко надо с мёдом. Простыл ведь, наверное!
– Да что ему сделается! – фыркнула хозяйка со знанием дела. – Не первый раз. А вот твоему мужчине как раз не помешало бы.
Мысленно Виктор был абсолютно согласен с хозяйкой. Ноги почти не ощущались, словно деревянные стали. Всё же несколько часов блужданий по колено в снегу в туфлях на тонкой подошве, в мороз, дали о себе знать. Он присел на лавку в сенях, снял испорченные туфли, – ну да, натуральная кожа не выдержала такого хамского отношения, – и принялся отдирать от ног примерзшие носки, стряхивая остатки снега. Рядом тут же образовывалась лужица.
– Давай, разотру, – присела на корточки Маша, решительно отбрасывая в сторону мокрые тряпки, бывшие фирменными носками.
Маленькие ладошки заскользили по обмороженной коже. Девушка захватывала остатки снега и осторожно тёрла голени и ступни. Виктору стало немного неудобно. Он попытался было сам оказать себе помощь, но Маша только прицыкнула.
– Сидеть! Кто из нас врач?
– Я согласен быть твоим домашним животным, защитником, добытчиком и вообще, – улыбнулся он.
– Не поверишь, – ехидно ответила девушка, – но состав кожи и у нас и у теплокровных млекопитающих не намного отличается, а уж реакция на холод, почти у всех одинаковая. Так что сиди и молчи! Защитничек, – проворчала она, вытирая влагу мягкой тряпицей, что дала Агафья.
Через несколько минут Виктор был готов кричать от боли. Казалось, в ноги впились тысячи острых игл, будто одели сапоги с игольчатыми внутренностями, и теперь накрепко приматывали.
– Терпи, – прогудела сверху хозяйка.
Она с легкостью подхватила Виктора подмышки и потащила к печке. Сзади семенила Маша.
– Вот так, – удовлетворённо кивнула Агафья. – Чуток посиди, а мы с твоей зазнобой лечить тебя будем.
Перед носом внезапно оказалась большая глиняная кружка с ароматным чаем. Было там что-то травяное, терпкое и пахучее. Каждый глоток разливался внутри блаженным теплом, обволакивал разум тёплым одеялом, нашептывал в уши непонятные слова, от которых становилось спокойно на душе.
Дальнейшее Виктор помнил смутно. Ему казалось, что он находится на яхте, дрейфующей под жарким солнцем. Мерное покачивание волн навивало сонливость, он проваливался в тягучий, липкий сон, в котором мелькали Агафья, какой-то сердитый мужчина, улыбчивый парень, испуганный Прошка, изредка появлялось озабоченное лицо Маши. А ещёсловно в трубе, слышались голоса: мужские, женские, детские, чей-то плачь, всхлипывания. В такие минуты почему-то всегда капал дождь, даря живительную влагу иссохшему горлу и прохладу измученному жарой телу. Когда же этот дрейф закончится?
Закончилось неожиданно. Виктор вынырнул из очередной нереальности и понял – всё. Он в настоящем. Не раскрывая глаз, прислушался. В комнате было тихо, только потрескивали поленья в печке, – вспомнил, что они с Машей принесли найдёныша в дом тётки Агафьи. Их напоили чаем и оставили на ночь. Виктор окончательно проснулся и сел на кровати. Нахлынула слабость, даже в сторону повело, к горлу подступила тошнота. Виктор несколько раз глубоко вздохнул, прогоняя её и огляделся. Ну да. Деревенская комната в деревянном добротном доме. Бревенчатые стены цепляли глаз городского жителя. Напротив – широкая лавка, на которой свернулась калачиком Маша под ярким лоскутным одеялом. Виктор спустил ноги и хмыкнул, обнаружив, что они до самых коленей обмотаны тряпичными повязками. Хм. А сам он одет в какую-то широкую рубаху. Интересно, его Маша переодевала или та тётка?
От движения Виктора Маша проснулась, спустила ноги с лавки в большие самодельные тапки и пришлепала к нему. На её изящных ножках большие тапки смотрелись уморительно.
– Лежи! Тебе доктор ещё не разрешил вставать! – она сильным движение маленьких рук уложила Виктора обратно в постель. – Ты уж прости меня, – девушка виновато потупилась, – я вечно куда-нибудь влипаю, теперь и тебя за собой потянула. Я-то вот ничего, а ты с воспалением лёгких слёг.
– Нет, – несмотря на слабость, Виктор снова попытался сесть. – Мне домой надо. Сколько мы здесь?
– Сегодня четвёртые сутки, – Маша опять не дала ему подняться.
Конечно, если бы не убийственная слабость во всём теле, Виктор бы и не обратил внимания на потуги девушки, а так – пришлось смириться. И то, от нехитрых движений на лбу выступили капли пота.
– Полька меня загрызёт, – выдохнул Виктор, – мне срочно надо домой!
– Тут такое дело, – начала Маша, подтыкивая под него одеяло, как маленькому, так мама делала в далёком детстве, – короче, как только стало понятно, что это надолго, ну, я имею в виду, твою болячку, – а я же помню про твою кошку, – я залезла в карман твоей куртки, взяла ключ и отдала Михаилу Ивановичу, он, оказывается, здесь живёт, его дом тут неподалёку, а он передал его Ване. Они с Лизой взяли твою кошку к нам домой. Так что не волнуйся, твоя Поля присмотрена, накормлена, выгуляна и затискана Лизаветой.
– Как? – ошеломлённо выдохнул Виктор. И было, от чего ошеломляться: его своенравная кошка позволила кому-то прикоснуться к себе, судя по «затисканности»? – Полька не разодрала вам ничего и не нашкодила?
Он переживал, чтобы его своенравная кошка не поранила ребёнка. Когти-то у Польки ого-го какие и характерец не сахар!
– Нет, – Маша поправила ему подушку. – И вообще. Аполлинария очень милая кошечка, чего ты решил, что она такое чудовище, не понимаю. Они с Лизой отлично ладят.
Милая? Он не ослышался? Нет, Аполлинария, конечно, красавица, но «милая» она только с ним.
– Не могу поверить, – Виктор осмысливал слова Маши. – Полька и «отлично ладят»? Да она близко никого к себе не подпускает!
– Это потому, что те, которые хотели поладить, делали это не от чистого сердца. Животные чувствуют фальшь. Лиза – ребёнок. И она, действительно, очень любит животных. Они даже спят вместе. Ваня рассказывал. Говорит, отнесу кошку на её место, глядь, – а она опять рядом с Лизкой. Говорит, задолбался. Так и оставил. Теперь они с Лизой и едят вместе. Кошка без Лизы не ест.
– Ну надо же, – пробормотал Виктор, – кто бы мог подумать!
– О! Очнулся, наконец! – прогудела появившаяся в дверях Агафья. – Маш, надо накормить твово суженого, вон у меня как раз бульон поспел!
– Ой! – спохватилась Маша. – А я язык распустила!
– Вот я и говорю: покорми мужика, пока он богу душу не отдал, – с усмешкой проговорила Агафья и скрылась.
Маша выпорхнула следом и через минуту около носа Виктора исходила непередаваемым ароматом чашка с бульоном.
– Ешь! – сказала девушка, поднеся ко рту Виктора деревянную ложку с бульоном.– Михаил Иванович к вечеру будет.
– А кто это Михайло Иванович? – спросил Виктор и сглотнул ароматный бульон.
М-м-м-м! Таким бульоном его только бабушка потчевала, да и то в детстве, когда он отлёживался у неё после очередной простуды.
– Это наш доктор, – деловито сообщила Маша. – Он тут, оказывается, неподалёку живёт. Так сказать, на свежем воздухе. Я ж говорила.
– А какое сегодня число?
– 4 января, – вздохнула Маша. – Вить, я ж говорила – четвёртые сутки мы здесь.
– Да, – обжигаясь горячим бульоном, согласился Виктор. – Я упустил. Постой, – он насторожился, – меня, наверное, уволят. Я ж отчёт не сдал.
Собственно, на увольнение ему было начхать. Конкуренты давно переманивали его, но одно дело, если бы он сам уволился, а то уволят по статье – за прогулы.
– Вить, у тебя с головой и впрямь пока тяжко, – Маша озабоченно приложила прохладную ладонь ко лбу. Виктор прикрыл глаза: хорошо-то так! – Михаил Иванович тебе больничный открыл, у него в районной поликлинике врач знакомый, А Ваня девочкам из твоего офиса передал, что ты заболел. – Тут она хихикнула: – Представляешь, они собрались тебя навестить! Целая толпа! Ты довольно популярная личность!
Теперь улыбнулся и Виктор, а когда представил себе тут всю эту чирикающую стайку, поморщился. Нет, увольте. Ему тут с Машей вдвоём хорошо, никого не надо.
Перед лицом замаячила очередная ложка с бульоном. Виктор глотнул горячей жидкости и понял: всё. Больше не лезет.
– Хватит пока.
– Ты ж и половины не съел! – возмутилась девушка. – А ну, давай, открывай рот!
– Машунь, – прогудела Агафья из соседней комнаты, – оставь. Организм сам знает, когда ему достаточно!
– Слушай умных людей! – подмигнул Виктор. Ему вдруг опять захотелось спать. Веки потяжелели, сознание поплыло. Находясь на краю сна, он вспомнил: – А машина?
Ответа не услышал, – провалился в уютную темноту.
В следующий раз Виктор проснулся рано утром. Маши на лавке не было. В избе было тихо. Он медленно, боясь нового приступа слабости и головокружения, сел. На стене тихо тикали небольшие ходики, окно в комнате, где находился он с Машей, закрыто ставнями, а вот в соседней комнате ставни уже отворили, и в небольшое оконце лился яркий свет погожего зимнего утра. Дверей между комнатами не было, дверной проём украшали льняные занавески с вышитым узором по низу. Глядя на него, Виктор ещё раз уверился – они попали в какую-то самобытную деревню. На кровать мягко прыгнула чёрная большая кошка.
– Мр?
Она, осторожно ступая, прошла к подушке, понюхала её, пару раз чихнула, потопталась и свернулась клубочком.
– Тебя как величать, красавица? – усмехнулся Виктор. Кошка приоткрыла один глаз и разрешила почесать себя за ушком. – Какая у тебя шёрстка гладкая да богатая, – тихо приговаривал мужчина, проводя ладонью по бархатной шкурке.
– Мурка, негодница! Брысь отседова! – в проёме стояла Агафья с полотенцем в руке.
«Как она неслышно ходит!» – удивился Виктор, а вслух сказал: – Доброе утро, хозяюшка!
– И тебе, мил человек, – согласно прогудела та. – Как сегодня? Не сильно ломит в костях? Кашель? Дышать тяжело?
Виктор прислушался к себе.
– Да нет, вроде бы, – он повёл плечами. – Слабость только небольшая и … – он замялся: – Выйти бы мне.
– Куда это ты собрался? – чёрные брови женщины сошлись на переносице. Не понравилось ей, видно.
И вот вроде бы взрослый мужчина, а стал стесняться, как мальчишка. И чего, собственно, стесняться? Обычные человеческие биологические потребности. И ведь, наверное, все удобства во дворе. Холодном. Виктор поёжился, – его немного ещё морозило, и перспектива выползания наружу доставляла неудобства.
– Нужно, – с нажимом сказал Виктор. – Где у вас удобства? – с замиранием сердца спросил он, а в голове билась мысль: «Только бы не в конце двора!» Он отлично помнил расположение маленьких деревянных домиков у бабушки в деревне.
– А-а-а, – понятливо заулыбалась Агафья. – Так туточки, вон в конце колидорчика, за синей шторкой! Пойдём, поддержу.
– Нет, – запротестовал Виктор. – Я сам!
– Да как же! – отмахнулась женщина. – Сам ты только мордой в пол можешь, ну или не мордой … – она задумчиво на него поглядела и решительно подхватила под руки. – Заканчивай мне тут сеансы хорошего тона демонстрировать. Айда в уборную!
Даже, если бы он и захотел, шансы противостоять этой силачке были равны нулю. Она, словно танк, протащила его к уборной, аккуратно поставила внутрь и распорядилась:
– Бумага слева на полочке, ежели чего.
И задёрнула шторку. Виктор облегчённо выдохнул: бумага не требовалась, только унитаз. Стоять на обмороженных ступнях было больно, но он мужественно сделал все свои маленькие дела и, осторожно ступая, вышел за границы местных удобств. Как ни странно, водопровод тут был, слив работал тихо и добросовестно. Таким же образом Агафья отбуксировала Виктора обратно. После того, как уложила на кровать, убедилась, что с пациентом всё нормально и спросила:
– Пить хочешь?
Виктор прислушался. Пить хотелось и очень сильно. Он согласно кивнул.
