Хозяйка усадьбы "Тихий уголок" - 2. Резеда Ширкунова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38

АННОТАЦИЯ

Вторая книга дилогии. Забота о муже приводит к полному его выздоровлению. Даже после ужасной смерти сердца молодых продолжают тянутся друг к другу. Семен собирается сыграть свадьбу с Катериной после уборки урожая, но очередные препятствия встанут перед любящими сердцами: на горизонте появляется биологический отец баронессы, требуя своего участия в её жизни. Не успеют отойти от одной проблемы, как нагрянет другая. Выдержит ли любовь испытания?

   От автора: Продолжение книги о девушке, попавшей в ДТП и очнувшейся в новом мире в теле молодой девушки.

ГЛАВА 1

Для Катерины прошедшая неделя оказалась не просто напряженной и выматывающей, а поистине адской. Она изначально взяла бешеный темп, стараясь охватить все направления работы, и это довело ее практически до изнеможения. Девушка не просто похудела, а сникла и стала бледной, словно моль.

   Семен то приходил в себя, то вновь терял сознание, и лекарь никак не мог понять, с чем это связано. Однажды Катя, перебирая волосы мужа, заметила запекшуюся кровь и вскрывшуюся недавно зашитую рану с желтоватым налетом. Она тут же сообщила о ней Антону Ермолаевичу. Осмотрев повреждение, лекарь выругался черным словом.

   — Кто же знал, Екатерина Львовна, что барону так «повезет» удариться местом, которое пострадало при падении с лошади! Рана еще толком не затянулась, и новая травма привела к загноению. Я даже подумать не мог, что это произойдет! — всплеснул руками доктор. — Прошу вас, голубушка, оставьте нас. То, что я сейчас буду делать, — неприятное зрелище для женских глаз.

   Катерина не стала спорить и вышла. Не доказывать же, что приходилось и не с такими ранами встречаться.

   Антон Ермолаевич профессионально справился с задачей, и барон Кротов быстро пошел на поправку. Через два дня жар у него уже спал.

   — Сема, Семочка, это действительно ты? — прошептала Катя, в очередной раз зайдя к раненому.

   — Я, Катенька, дорогая, любимая моя девочка. Я так боялся не найти тебя! Сердце сжималось от осознания того, как тебе приходится тяжко без меня. Чувствовал ведь — не особо сладко здесь женщинам.

   Они долго вспоминали прошлую жизнь, только о Данилке старались не говорить. У каждого из них душа от осознания невозможности что-либо изменить болела по-своему. Но сейчас главным было то, что они нашли друг друга в этом огромном мире.

   Вскоре Семен набрался достаточно сил, чтобы вернуться в свое поместье.

   На следующее утро Катерина лежала в постели и вспоминала вчерашние проводы. Держать при себе мужчину, вроде бы являющегося ее мужем, но и в то же время соседом, она не имела права. Они договорились сыграть свадьбу после уборочной, когда все будут более-менее свободны.

   Девушка осознавала, что могут пойти сплетни, так как она довольно долго проживала в доме с двумя посторонними мужчинами. Тогда баронесса Щербина сразу же получит статус ветреной. Но, зная своих крестьян, не сомневалась, что они никому не дадут и рта раскрыть, если разговор пойдет о хозяйке.

   Катерина вздохнула. Надо вставать. Пора сбора ягод закончилась, сейчас самое время приниматься за консервацию.

   Богдан все же запустил печь в Дымках и изготовил несколько литровых кувшинов под кабачковую икру, варенье и компоты. Содержимое просто заливалось внутрь, проходило стерилизацию, от которой домашние пришли в шок, затем кувшин закрывался крышкой, а та закупоривалась воском. Если не хватало крышек, то глиняные горшки наполняли вареньем, а сверху заливали тонким слоем жира, не пропускающего воздух и не дающего испортиться продукту.

   Кроме этого подготовили — вымыли и ошпарили — небольшие бочонки, закупленные хозяйственной барыней на ярмарке. В них засолили капусту и огурцы, замочили яблоки.

   Катя передернула плечами: по ночам стало намного прохладнее, а привыкнув спать с открытым окном, она сильно ощущала этот перепад. Наконец собрав себя в кучу, баронесса умылась теплой водой, надела домашнее платье. Теперь позавтракать — и в Подлесье.

***

К одиннадцати утра жара стала изнуряющей. Если бы не ветер, смешанный с водными каплями, приносящий прохладный воздух с реки, всаднику было бы туго. Уйдя в размышления, он ехал шагом, полностью безразличный к происходящему вокруг. На его слегка бледноватом лице играла довольная улыбка.

   Семен вспоминал встречу с женой и удивлялся тому, что сразу почувствовал с ней душевное родство и необычную связь, словно магнитом, тянущую его к девушке. Правда, он так и не смог сказать ей, что у бывшего хозяина тела есть дочь, и он всем сердцем признал ее своей.

   — Время летит быстро, я буду часто приезжать в гости. А там осень не за горами, можно справлять свадьбу, — пробормотал Семен, выходя из задумчивости. Он задержался у Катюши и только позавчера вернулся в имение.

   Сегодня барон наметил съездить к столяру, посмотреть, как идут дела. Еще и улья, которые собирался забрать больше недели назад, нужно оценить.

   В первый день, когда он выехал на осмотр своего хозяйства, то непроизвольно оглядывался, хотя городовой, как-то заехав к Кате, сообщил, что напавшего на барона преступника поймали при выезде из королевства. Точнее, он сам себя подставил: увидел стражников, проверяющих документы, и пустился в бега.

   — Добрый день, Саврос! — подъехав, поздоровался со столяром Семен.

   — Владислав Парамонович, давно вы к нам не заглядывали. От деревенских слышал, что покушение случилось, и вас нашли сильно раненым. Как сейчас ваше здоровье?

   — Спасибо, Саврос, уже намного лучше. Вижу, ребята все здесь, — барон кивком указал на кучку мальчишек, столпившихся возле сына столяра.

   — Никого не стал убирать, барин. Смышленые, лентяев нет, обучаются новому ремеслу усердно. А если есть желание, зачем выгонять? — хитро прищурился хозяин мастерской.

   Семен хмыкнул. Наверняка дело не так радужно, как описывает мастер, но хорошо, что он оставил всех учеников. Изначально-то планировал лишь троих.

   — Я, Саврос, к тебе за ульями. Они готовы?

   — Интересное вы слово придумали для пчелиного дома, барин, но вам виднее, — усмехнулся ремесленник. — Готовы. Я занимался мебелью, а вот ребята сделали двадцать штук. Главным у них был Димка, так что это их самостоятельная работа. Принимайте.

   В сарае стояли квадратные деревянные коробки на ножках. В каждой из них имелось две дырки — летки́. Верхний лето́к предназначался для вылета насекомых, а под нижним была прибита доска, называемая прилетной. Именно на нее приземляются пчелы, когда приносят цветочный нектар.

   Подойди ближе, барон снял крышку улья и заглянул внутрь. Там ровным рядом стояли рамки. Семен поднял голову и увидел настороженные лица мальчишек.

   — Молодцы! Все сделали правильно! — похвалил мужчина. Раздался вздох облегчения. Семен рассмеялся. — Саврос, отлично учишь ребят, все исполнили так, как положено. Вот деньги за ульи. Заберут их завтра и увезут на пасеку.

   — Хорошо, хозяин.

   — Вот еще что. Я скоро женюсь, и хотелось бы привести усадьбу в порядок. Свадьбу планирую сыграть после уборочной. Если есть время, то начни делать мебель по тем рисункам, которые я оставлял в прошлый приезд.

   — Каким материалом обтягивать, барин?

   — Я привезу в эти выходные.

   Поблагодарив еще раз, барон попрощался и поехал в деревообрабатывающую мастерскую. Все же ему удалось привлечь вольнонаемных мастеров, и те переехали на его земли. Семен считал это большой удачей, так как ремесленников, работающих с деревом, было очень мало, а спрос увеличивался с каждым годом.

    Дорога к мастерской проходила мимо строящейся мельницы. Чуть ниже по реке в день встречи с Катенькой они с Прохором обнаружили хорошее место для строительства, и теперь работа шла полным ходом. Осталось лишь покрыть крышу и прикрепить водяное колесо.

ГЛАВА 2

   День шел за днем, неделя за неделей. Катя крутилась в своем маленьком мирке, где так неожиданно появился любимый и дорогой сердцу человек.

   Сегодня был рыночный день, и они, нагрузив телеги товаром, выдвинулись в город. Катерина поехала вместе крестьянами, хотя Клавдия долго возмущалась таким своеволием и нарушением правил этикета.

   Приехав, одну из телег оставили на рынке. Здесь за баронессой Щербиной было законно закреплено место, на которое никто не вставал: так решил городовой. Остальные две телеги направились в лавку к Афанасию Прохоровичу.

   На продажу Катерина привезла десять летних шалей, связанных из обычных ниток, матрасы и одеяла (спрос на них держался до сих пор), а также пятнадцать диванных подушек. И если постельные принадлежности заполнялись шерстью, то подушки набили сеном в сочетании с лекарственными травами: зверобоем, душицей, чабрецом, мятой и мелиссой. Конечно, в качестве наполнителя лучше бы подошла гречневая шелуха, но в этом мире о гречке Катерина даже не слышала.

   — Екатерина Львовна, голубушка, счастлив вас видеть! Вы всегда радуете изобретениями! — льстиво воскликнул торговец, не открывая взгляда с подушечек.

    — Я обещала в прошлый раз привезти что-то стоящее, и слово сдержала, — улыбнулась девушка.

   — Сколько вы хотите за такую красоту, барышня?

   — Пятнадцать серебряных, — не стушевалась Катерина, зная любовь Афанасия Прохоровича торговаться за каждую монетку.

   Торговались они действительно долго. И только когда баронесса пригрозила, что больше не будет работать с ним, лавочник согласился на десять серебряных. По его хитрому взгляду девушка видела, что он нисколько не прогадал.

   В этот момент в лавку заглянула добротно одетая женщина, за ее руку держалась симпатичная девочка лет десяти. Пока женщина рассматривала ткани, девочка подошла к прилавку, где лежали только что привезенные диванные подушки, и взяла одну из них, с изображением цветков мака.

   — Маменька, я хочу эту подушечку! — заявила малышка. — Она такая мягкая и пахнет приятно!

   Женщина подошла к дочери и принюхалась.

   — Ты права, Танюша, — затем покупательница посмотрела на хозяина лавки. — Уважаемый, сколько стоит подушка?

   Лавочник скосил глаза на баронессу, но все же ответил:

   — Пятнадцать серебряников.

   Женщина тут же вынула деньги и вручила продавцу.

   А в голове Катерины промелькнула мысль о детских войлочных игрушках. Уроки бабушки Полины не прошли даром, она многому научилась у старушки.

   Получив на руки пятьдесят золотых, Катя довольно улыбнулась. Часть этих денег пойдет на закрытие займа, остальные она решила оставить при себе.

   Девушка собралась прощаться, когда дверь лавки распахнулась, и зашел высокий подтянутый мужчина в кафтане простого покроя. На его висках серебрилась седина. Увидев девушку, он на миг замер, а потом произнес непривычным мягким голосом:

   — Настенька? — и взял Катю за руку.

   Аким дернулся и пододвинулся к хозяйке, но она остановила охранника жестом.

   — Извините, но вы ошиблись. Меня зовут Катерина, — спокойно произнесла девушка, освобождая руку.

   — А полное имя?

   — Баронесса Екатерина Львовна Щербина, — гордо распрямив плечи, представилась Катя.

   — Все-таки Щербина, я сразу понял, — вздохнул мужчина и учтиво склонил голову. — Прошу простить, но вы очень похожи на девушку, которую я любил. Ее звали Настя, Анастасия Щербина. А мое имя — Мир Аташтар, я купец.

   Катя уже догадалась, кто стоит перед ней, и все же вздрогнула. Но быстро успокоилась и ответила:

   — Вы, наверное, имеете в виду мою тетю. Увы, я с ней не общаюсь. Она не приехала даже на похороны моих родителей. Извините, господин, но мне надо идти.

   Купец лишь кивнул. Взгляд Мира казался растерянным, и в то же время в глубине серых глаз таилась грусть утраты и непередаваемая тоска. Эта встреча разбередила старую рану. Он и сам не понимал, почему потянулся к этой девушке. Да, она напомнила ему первую любовь, но было и что-то другое, какая-то тайна, которую он непременно решил раскрыть.

   Катерина ушла, а Афанасий пристально посмотрел на посетителя, являющегося к тому же его давним другом.

   — Да-а, вижу, ты запал на нашу баронессу. Хотя чему удивляться? О ней многие мечтают, но своим холодным видом она отталкивает потенциальных женихов.

   — Нет, дружище, тут дело в другом, — покачал головой Мир. — И, думаю, ты мне можешь помочь кое в чем.

   — Проходи в комнату за прилавком, я сейчас. Надеюсь, ты не с товаром?

   — С товаром. Но пока оставил на складах.

   Закрыв лавку, Афанасий провел друга по коридору в жилую часть дома, затем зычно крикнул:

   — Серафима! Сделай нам поесть и принеси горькую!

   «Горькой» торговец называл самогонку. И сейчас чувствовал, что для предстоящего разговора она просто необходима.

***

Катерина всю дорогу задумчиво молчала. А дома ее встречал Семен.

   — Добрый день, Владислав Парамонович, — улыбнулась девушка.

   — Добрый день, баронесса. Ехал мимо, дай, думаю, заеду, тем более для вас у меня новость.

   — Проходите в дом, мы гостям всегда рады.

   Стол был уже накрыт. Катерина, извинившись, поднялась к себе, быстро обтерлась мокрым полотенцем и переоделась в приготовленное Клавдией чистое платье. Спустившись через десять минут, она пригласила гостя на обед. Ели молча. Семен изредка поглядывал на жену, глубоко ушедшую в свои мысли.

   После обеда Катя рассказала о сегодняшней встрече. Когда рассказ девушки подошел к завершению, Семен нахмурился.

   — Тебя что-то беспокоит? — поинтересовалась баронесса, заглядывая в глаза мужу.

   — Знаешь, Катенька, я тут изучал законы, и вот что скажу. Это только в Росине совершеннолетие наступает в восемнадцать, а в остальных странах с двадцати одного года. И если этот купец докажет, что он — твой отец, то имеет право или забрать тебя с собой, или выдать замуж.

   — Каким же образом он докажет, что мой отец? — удивилась девушка. — Моими родителями считались супруги Щербины, а они умерли. А в этом мире, слава Творцу, нет магии или техники, способной определить родство по ДНК.

   — Опять же, возвращаемся к закону, — тяжело вздохнул Семен. — Нужно три свидетеля, которые подтвердят, что ты дочь Анастасии. Первый свидетель — она сама, вторым может быть повитуха, принимавшая роды, а третьим… Такого легко найти, лишь показав несколько золотых монет.

   — Сем, а что тогда делать?

   — Срочно выходить за меня замуж! Правда, это приведет к нехорошим сплетням, так как соответствующий приличиям срок от помолвки до свадьбы не соблюден. Но мы как-нибудь переживем, — довольно, словно котяра, объевшийся сметаны, улыбнулся мужчина.

   Посмотрев на мужа, Катерина не выдержала и рассмеялась.

   — И когда же ты собираешься меня вести под венец?

   — Надевай самое красивое платье, и сейчас же выезжаем! Не хочу рисковать. Что-то на душе неспокойно, а ты мою чуйку знаешь.

   — Хорошо, — не стала спорить Катя. — Свидетели нужны?

   — Обычно не требуется. Но возьмем на всякий случай.

   — Тогда надо предупредить Захара и Клавдию, они поедут со мной.

   — Ты иди, а я им пока все объясню.

   Катерина лишь кивнула и побежала наверх, по дороге позвав Клавдию.

   — Помоги мне с платьем, а потом спускайся в гостиную, к барону Кротову. Он тебе кое-что скажет, — велела она служанке. — Но ты должна молчать. Пока это секрет.

   Клавдия принесла три платья, перешитые по фигуре хозяйки. Катерина выбрала нежно-кремовый с выбитыми темно-синими цветами наряд, распустила волосы, причесав их гребешком.

   Когда она спустилась, то натолкнулась на три взгляда. Обладатель одного смотрел с нежностью и любовью, а двое остальных — с удивлением и растерянностью.

   — Дорогие мои, все вопросы позже, — обратилась баронесса к Клавдии и Захару. — Сейчас нет времени, надо ехать.

   Привыкшие полностью доверять хозяйке, будущие свидетели вышли следом за молодой парой.

ГЛАВА 3

   Бракосочетание проводилось в молельном домике на другом конце Звонгорода. Молодые с сопровождающими вошли в просторное светлое помещение с окном во всю стену. На небольшом возвышении находился амвон — этакая трибуна, откуда служитель возносил молитвы Творцу, чуть ниже стояли обычные лавки для прихожан. Это место напомнило ребятам зал собраний в сельском совете.

   Семен с Катериной подошли ближе к амвону. Прочитав восхваление Творцу, священнослужитель уточнил у молодой пары, добровольно ли они решили вступить в брак, и попросил приготовить брачные браслеты. Жених с невестой переглянулись в недоумении, но подавший голос Захар снял возникшее напряжение.

   — Они у меня, святой отец, — произнес помощник и вынул из кармана два простеньких браслета.

   Катя сразу поняла, что те были приготовлены не для этой свадьбы, но отказываться не собиралась. Они с Семеном позже себе купят другие, а эти обязательно вернут.

   — Спасибо, — тихо шепнула девушка.

   Обратно ехали таким же составом: Захар на месте возничего, Клавдия с Катериной в бричке, а Семен верхом на лошади.

   На подъезде к усадьбе неожиданно выяснилось, что приветствовать новобрачных собрались все крестьяне. Видя, как народ ликует и радуется вместе с хозяйкой, Катерина прослезилась.

   Клавдия соскочила с брички и тут же принялась за дело: если уж крестьяне узнали, что баронесса Екатерина Львовна выходит замуж, то нужно угощение для всех. Она забежала на кухню и попросила по обычаю выставить столы во дворе. Настя выпучила глаза.

   — Откуда я возьму столько продуктов? Чем кормить сотню человек, а их здесь не меньше? — проворчала она, хмуро поглядывая на Клавдию. — Никто же не знал, куда вы поехали. И стол я в столовой накрыла не свадебный. Просто хотелось побаловать барона, видя его отношение к нашей барышне.

   В это время во дворе новобрачные принимали поздравления от крестьян. Лай собаки Катя услышала издалека. Расталкивая людей локтями, к ним пробрался Петька.

   — Барышенька, я так рад, что в доме наконец-то появится мужчина, — подняв глаза на жениха, твердо произнес мальчуган. — Поздравляю! И вас, господин барон, — Семен удивленно посмотрела на Катю, затем перевел взгляд на рыжего Петьку, а тот продолжил: — Но если посмеете обидеть нашу хозяйку, то я сам вам отомщу! Видите, какой я сильный? — мальчик поднял рукав рубашки и показал худенькую тоненькую ручку.

   Барон с серьезным видом пощупал мальчишеские мускулы и подтвердил, что да, действительно силен, отчего Петька гордо задрал голову, свысока поглядывая на сверстников. Рыжик же все это время тихо поскуливал у ног жениха.

   — Моего защитника зовут Петр, он сирота, — представила Катя, а потом едва слышно сказала мужу: — А еще, Сем, это наш Рыжик. Он перенесся со мной.

   Мужчина наклонился и подхватил собачку на руки. Рыжик, недолго думая, принялся облизывать лицо внезапно найденного хозяина.

   В этот момент во двор вышла Клавдия и что-то шепнула на ухо Катерине. Та кивнула и повернулась к помощнику.

   — Захар, наша с бароном Кротовым свадьба случилась так неожиданно. Но я хочу, чтобы мои люди тоже отметили это событие. Раздай по серебрянику на семью, — дала наказ Катерина, и молодожены, наконец, вошли в дом.

   За праздничный стол Катерина пригласила всех, живущих в доме. Но работники, поблагодарив, отказались, и сели отмечать на кухне. Мужчины выпили по стакану самогонки, а женщины пригубили слабое вино, которое на пробу приготовила Катерина из жмыха, оставшегося после переработки клубники и малины.

   Вечером молодые направились в усадьбу барона Кротова.

   — Надо привыкать называть тебя Владислав Парамонович, — рассмеялась девушка. Вино, хотя и слабое, все же ударило ей в голову. — Представь, если забудусь и назову при всех Семой. Сколько разговоров будет! — она хихикнула, а муж лишь крепче прижал девушку к своей груди. Сейчас его душа радовалась всему, что было связано с женой, и он с нетерпением ждал предстоящее событие — брачную ночь.

   — Аким, можешь возвращаться. Мы завтра будем, — распорядилась Катерина, оказавшись во дворе усадьбы барона Кротова.

   — Но барышня, я не могу оставить вас! Я — ваш охранник, — попытался возразить воин.

   — Мне не боязно, когда рядом муж. Езжай спокойно, — улыбнувшись, ответила она.

   Семен тем временем подхватил Катерину на руки и занес в дом.

   — Прохор, зови всех! — крикнул с порога.

   Через пять минут в гостиную зашел уже знакомый Катерине лекарь, за ним появились две совсем молодые служанки Анна и Инна, повариха Луша и последним в дверь протиснулся Иван — конюх и садовник в одном лице.

   — Представляю вам вашу новую хозяйку — баронессу Екатерину Львовну Кротову, в девичестве Щербину, — громко произнес Семен, ставя жену на пол.

   — Я и не сомневался, что Владислав Парамонович предложит вам выйти за него замуж, — улыбнулся Антон Ермолаевич.

   Остальные слуги зашептались, укоризненно глядя на хозяина. Такие же взгляды достались и баронессе. Бывшая хозяйка дома была доброй женщиной, и короткий срок траура, который выдержал барон Кротов, не делал ему чести.

   — Я рада познакомиться со всеми вами и надеюсь, что мы найдем общий язык, — произнесла Катя.

   Служанки тут же зашушукались, обсуждая чересчур быстрое бракосочетание аристократов, бросая косые взгляды на молодоженов. Катерина ожидала что-то подобное, поэтому твердо на них посмотрела.

   — И хочу заметить, девушки, это не то, о чем вы сейчас шепчетесь. Не стоит разносить сплетни. Владислав Парамонович спас меня от вынужденного брака в чужом королевстве.

   «Да, это было то, что нужно! Сейчас разговор болтушек уйдет в другую сторону», — подумала баронесса.

   Оставшись с любимой наедине, Семен взял ее за руку.

   — Катенька, когда я попал в это тело, жена барона рожала. Узнав, что супруг упал с лошади и потерял сознание, она слишком близко приняла все к сердцу. Это привело к послеродовой лихорадке, и в течение недели она, не приходя в себя, угасла, оставив новорожденную девочку. Услышав, что спрашивают о жене, я назвал твое имя, а лекарь подумал, что этим именем я нарек дочь, и сделал на нее документы, пока я валялся в забытьи, — мужчина вздохнул и быстро произнес: — У меня есть дочь Катенька, ей три месяца.

   Пока Семен рассказывал, он перебирал пальцы жены, но при этом боялся встретиться с ней взглядом.

   — Так у нас уже есть дочь?! — обрадовалась баронесса.

   — Да, — кивнул Семен.

   — А что же ты сидишь? Показывай нашего ребенка!

   Барон улыбнулся и встал. Протянув руку, помог жене подняться, и они направились на второй этаж. Открыв дверь детской, хозяин пропустил вперед супругу.

   Стоящая у окна женщина, увидев гостью, крепче прижала ребенка к себе и с осторожностью покосилась на вошедших.

   — Катенька, познакомься, это Василиса — кормилица нашей дочери, — тихо проговорил Семен.

   Девочка не спала, видимо, недавно поела. Она дрыгала ножками и ручками на руках няни.

   — Разрешите, я подержу ее? — попросила Катерина.

   Василиса положила девочку ей на руки и отошла на два шага. Малышка посмотрела на Катю и, заулыбавшись беззубым ротиком, схватила ее за волосы.

   — Красавица какая! Вся в папочку, — заворковала Катя. Она повернула девочку на животик, сделала массаж спинки, потом ножек и, видя, что дочка устала, передала ее обратно Василисе.

   — Пойдем, Катюша, нам тоже пора отдохнуть, — позвал Семен. — День сегодня выдался не только счастливым, но и суматошным.

   Молодые зашли в спальню, и окружающее перестало для них существовать. Они окунулись в водоворот чувств — страха за ближнего, радости, нежности, любви двух сердец и страсти.

   На рассвете, уставшие, но счастливые, они лежали, крепко обнявшись.

   — Кому скажи, что я лишал жену девственности дважды, сочтут чокнутым, — рассмеялся Семен.

   Катя нахмурилась и кулачком ударила мужа в грудь.

   — Ты чем-то недоволен?

   — Ну что ты, милая! Я больше чем доволен! Я просто счастлив, — произнес мужчина и чмокнул жену в носик.

ГЛАВА 4

   Прошло две недели после бракосочетания господ Кротовых. На плечи молодых легли заботы двух имений. Пока Владислав Парамонович контролировал строительство мельницы, уже движущееся к завершению, Катерина продолжала работать с изделиями на продажу.

   Дня два назад Захар ездил сдавать изготовленное постельное белье и познакомился с купцом Евдокимом. Тот поджидал его на улице, недалеко от лавки Афанасия Прохоровича. В итоге поддался на уговоры купца и пообещал продавать товар ему. В список входили все вещи, которые они изготавливали для продажи.

   По приезде Захар передал разговор с купцом хозяйке.

   — На что же ты все-таки повелся? — покачала головой Катерина. — Зная тебя, не верю, будто просто уговорили. Наверняка что-то посулили полезное для поместья.

   — Вы правы, барышня. Евдоким обещал по дешевке продавать нам сахар. А вы знаете, сколько уходит денег на этот продукт, — насупился помощник.

   Катя помолчала. С одной стороны, поступок по отношению к лавочнику не особо правильный, а с другой стороны, они не обещали сбывать свой товар только через его лавку. Получается, изготавливать вещи на продажу для обоих купцов непредосудительно.

   — Хорошо, Захар. Думаю, ты поступил правильно, — наконец улыбнулась девушка. — И да, я хотела поблагодарить за то, что выручил с браслетами. Кстати, тебе вернуть эти или лучше купить новые?

   — Как пожелаете, Екатерина Львовна. Нет ничего такого в том, что я одолжил вам браслеты.

   «Ну надо же! — подумала Катя. — А в нашем мире обручальные кольца ни в коем случае нельзя у кого-то брать. Считается, что они могут принести неудачу в новом браке».

   — Владислав Парамонович купил нам брачные браслеты, а эти я возвращаю тебе, — баронесса протянула мужчине коробочку с украшениями. — Еще раз спасибо.

   После этих слов Захар засмущался и, сославшись на дела, выскочил из кабинета, а Катерина спустилась на кухню.

   Все помещение было занято девушками: кто-то готовил лакомства, кто-то занимался засолками. Места катастрофически не хватало. Один из недавно поставленных саманных домов уже решили отвести под производство сладостей и консервации и начали строительство еще одного дома, где будут собираться женщины для изготовления изделий из шерсти: матрасов, одеял и диванных подушек.

   А сегодня Катерина собиралась показать, как можно делать из войлока игрушки.

    Прежде чем приступить к обучению других, она сама испортила не одну заготовку, пока наконец-то у нее вышло хоть что-то. Игрушка отдаленно напоминала котенка, и все же это была победа.

   Но сначала баронесса хотела заняться с девочками новыми лакомствами, а обучать другую партию девушек изготовлению игрушек — после обеда.

   — Девчата, кто напомнит, как готовить рахат-лукум? — поинтересовалась Катя, завязывая фартук.

   — Основные продукты для рахат-лукума — это ягодный сироп и заваренный крахмал. Их смешивают между собой и варят до загустения. Затем ставят остывать и, нарезав на кубики, обваливают в сахарной пудре, — чуть ли не заикаясь, рассказала одна из девушек.

   — Почему так нерешительно? Неужели боитесь? — рассмеялась Катерина. — Вы работу выполняете уже на автомате. То есть я хотела сказать быстро и уверенно.

   Работницы разулыбались, а баронесса продолжила:

   — Значит так. Делимся на две группы. Одна останется делать рахат-лукум, но задание усложнится. Как будет готова основа, прежде чем залить в формочки, положите туда грецкие или лесные орехи, только не смешивайте. А с другой группой я начну изучать изготовление новых сладостей.

   Девушки загалдели, не в силах определиться. Всем хотелось новых знаний, а выполнять хорошо знакомую работу — не очень.

   — Ну, чего расшумелись? Сначала одна группа будет учиться, а вторая делать рахат-лукум, а в следующий раз поменяетесь местами. Словно малые дети! — разворчалась Клавдия.

   После ее слов работницы быстро распределились на две группы.

   — Настенька, у тебя готова гороховая мука? — уточнила Катя.

   — Да барышня, — ответила кухарка, и перед ними появилась посуда с перемолотым горохом.

   — Девочки, слушайте меня внимательно. Только сначала отойдите в этот закуток, чтобы не мешать остальным, — велела баронесса. — Сегодня приготовим блюдо, которое называется ладду. Нам понадобятся гороховая мука, сахар, а лучше сахарная пудра, топленое молоко, орехи — любые, в данный момент фисташки — и кардамон. Особенность этого блюда заключается в том, что оно готовится легко, и ингредиенты идут совершенно одинаковые по весу. Перед нами по сто граммов муки и сахара. И так все продукты по сто граммов, кроме кардамона. Если он молотый, добавляйте половину чайной ложки. Сейчас изготовим опытный образец, он пойдет на пробу, — улыбнулась Катерина. — А после решим, чего положить побольше, а чего поменьше. Итак, приступим.

   Катя выложила муку на сковородку и принялась ее мешать. Дождавшись, пока она стала золотистого цвета, влила топленое масло, продолжая помешивать.

   — Не останавливаемся, пока не получим однородную массу, — предупредила она девушек.

    Минут через десять баронесса всыпала сахар с кардамоном, вновь хорошо перемешала и напоследок добавила обжаренный дробленый миндаль.

   — Мешаем, пока не получится однородная пастообразная масса, — напомнила работницам. — Потом отложим для остывания на полчаса и сформируем шарики. Они должны быть совершенно одинаковые. У кого есть вопросы?

   — А если приготовить из ржаной муки? — подняла руку одна из девочек.

   — Не думаю, что вкус будет таким же замечательным, — хмыкнула Катя. — Представьте, что вы едите белый пшеничный хлеб, а потом ржаной. Есть у них разница?

   — Конечно есть!

   — Так же и в сладостях. Экспериментировать не возбраняется, но не с основным продуктом, а с орехами. Вместо миндаля можно положить семечки или лесные орехи — здесь вариантов много, — улыбнулась Катерина, глядя на любопытные глазки девушек. — Пока идите к первой группе, а после обеда будем пробовать свое произведение.

   — Барышня, к вам гости, — сообщил вошедший на кухню Захар.

   — Кто? — спросила хозяйка дома. Сердце отчего-то беспокойно екнуло.

   — Ваша тетушка Анастасия, а с ней тот самый мужчина, которого мы видели в лавке Афанасия Прохоровича.

   Катерина сняла фартук и поправила волосы.

   — Пошли Акима в деревню, — приказала помощнику. — Барин должен за мной приехать туда. Пусть расскажет ему, что прибыли родственнички.

   — Слушаюсь, барышня.

   Катерина вышла в гостиную. На диванчике сидели Анастасия и Мир Аташтар.

   — Господа, — спокойно произнесла девушка, привлекая внимание гостей.

   — Вот и наша красавица, Мир. Я же говорила тебе, что она выросла умной и самостоятельной, — заметила «тетушка», обращаясь к купцу.

   — А мы знакомы. Здравствуй, дочь, — мужчина встал и попытался обнять Катю, но она намеренно отступила.

   — Добрый день. Извините, господин Аташтар, но мои родители умерли, только недавно истек срок траура.

   — Катя, зачем ты сейчас это начинаешь? — поморщилась ее копия. — Я же рассказала, почему мой брат удочерил тебя.

   — По документам я являюсь дочерью Льва Ильича Щербина и его жены, и никакие слова не убедят меня в обратном, — холодно произнесла баронесса.

   — Прошу прощения, господа, — вклинился в беседу вошедший в гостиную Семен. — Дорогая, что тут происходит?

   Увидев мужа, Катерина облегченно выдохнула, а потом пояснила:

   — Пожаловали мои родственники. Утверждают, что я их дочь.

   — А вы кто будете, господин? — недовольно уточнила вдовствующая графиня.

   — Кротов Владислав Парамонович, барон. Я — муж этой прекрасной женщины, — с довольным видом произнес Семен.

ГЛАВА 5

   Тягостное молчание воцарилось в комнате. Катерина с мужем смотрели на гостей, те же недоуменно переглядывались между собой. Когда напряжение стало невыносимым, Семен подтолкнул жену к креслу и сел на другое, рядом.

   — Но вы никак не можете являться супругом нашей девочки... — начала графиня, но барон ее перебил:

   — Извините, а где написано, что она «ваша девочка»? Насколько я осведомлен, как сосед, родители Катерины — ваш брат, Лев Ильич, и его жена, Прасковья Ивановна. Я давно влюблен в Катеньку, но, согласно заключенной много лет назад родителями помолвке, вынужден был жениться на Софье Алексеевне, ныне почившей. После окончания срока траура я сделал предложение Катерине Львовне и получил ее согласие.

   — Вы лжете, господин барон! — возмутилась Анастасия. — Катя осведомлена о том, что ее отец — подданный другого королевства! Он ни в коем случае не выдал бы ее так рано замуж. Мир собирается забрать Катерину в свой дом. И вообще, бракосочетание провели без его и моего согласия! Мы подадим жалобу, что вы настояли на этом браке, и добьемся аннулирования!

   — Графиня, я ниже вас по статусу, но предупреждаю, что тоже могу написать жалобу. Мне кажется, ваше поведение говорит о том, что вы собираетесь прибрать к рукам наследство девушки, объявив себя ее родителями.

   — Да как вы смеете так оскорблять меня! — вскочила женщина. Ее перекошенное от гнева лицо вряд ли кто-то сейчас назвал бы красивым. Оно выражало лишь всесокрушающую ярость и бешенство.

   Купец поспешил к бывшей возлюбленной и прижал ее к груди. Она попыталась вырваться, но мужчина крепко сжимал худое тело, пока графиня не перестала биться в истерике.

   — Смею, — Семен тоже поднялся. — Кто вам дал право приходить в мой дом и предъявлять претензии? У вас есть документы, что вы являетесь ее родителями?

   — Да! — с вызовом ответила Анастасия и вынула из маленькой сумочки листок, в котором было написано, что Щербина Анастасия Ильинична двадцатого числа третьего весеннего месяца 4324 года родила ребенка женского пола.

   — Так вы ищете дочь не в том месте, графиня, — хмыкнула Катя. — Здесь совпадает только дата рождения. В моем документе вписаны родители, именно они зарегистрировали меня в храме Творца, о чем сделана запись храмовником, — спокойным голосом произнесла она, хотя все в душе кипело, словно лава в вулкане.

   — Хочу отметить, что у нас также имеется документ о бракосочетании, — добавил Семен. — И при таком важном событии присутствовали свидетели.

   — Прошу простить мою женщину за это маленькое недоразумение, — произнес Мир. Графиня пыталась что-то сказать, но купец ладонью закрыл ей рот.

   — Господа, я отказываю вам в своем доме. Если Анастасия Ильинична захочет увидеться с племянницей, то встречи будут происходить в другом месте, — брошенные Семеном слова ножом резанули воздух. Хозяину дома очень не понравилось упертость визитеров в отношении его Катеньки.

   — Еще раз просим прощения, — склонил голову купец и буквально вытащил на улицу графиню.

   Катерина, вставшая с кресла, чтобы достойно проводить гостей, без сил рухнула обратно.

   — Сем, чего они хотят от меня? — сквозь слезы спросила девушка.

   — Явно не того, о чем я намекнул, — задумчиво ответила барон. — Ей плевать на наследство, но, думаю, она имеет виды на купца. А для того, чтобы устроиться в другом королевстве и жить припеваючи, нужна ты. Я слышал, что они не бросают своих детей, даже если те родились вне брака.

   Катерина положила голову на плечо мужа. Тот обнял супругу за талию и чмокнул в макушку. В прошлой жизни Семен часто так делал, когда жена нервничала или сильно уставала.

   — Не нравится мне их напор. Но не переживай, закон на твоей стороне, вернее, на нашей. Прорвемся, родная, не впервой. И вообще, жена, муж пришел с работы, ты его кормить собираешься? — скрывая улыбку и стараясь говорить с возмущением, произнес барон.

***

Через полчаса они закончили ужин и вышли из-за стола, обильно заставленного приготовленной Настей едой.

   — Как день прошел? — поинтересовалась Катя у мужа.

   — Строительство мельницы наконец-то закончили, так что можно твоих крестьян отправлять молоть муку. На первое время мельника Севу я попросил много не брать за помол. Как только встанут на ноги, стоимость увеличим, но не сильно.

   — Ты думаешь, у них есть зерно? Я, конечно, предупрежу деда Василия, но все запасы ушли на посев.

   — Разберемся, — подбодрил жену Семен и продолжил рассказ: — Уже неделю как начали строить еще один трактир, а к первому — пристраивать спальный дом. Катюш, надо будет хорошенько продумать меню, чтобы новое внести в этот мир.

   — Сразу, Семочка, не внесешь, — вздохнула девушка. — Многих приборов в этом мире не существует. Наиболее простое — это салаты. Пельмени, котлеты и все, что делается из фарша, сам понимаешь, без мясорубки приготовить не получится. А каждый раз мелко рубить мясо руки отобьешь, — Катерина сочувственно посмотрела на мужа. Уж она-то знала, как любит ее мужчина пельмени.

   — Ты собиралась сегодня съездить на стройку?

   — Собиралась. Думала, после обеда отправиться. Только хотела сначала девочкам показать, как изготавливать игрушки из войлока. А тут незваные гости пожаловали, — она сморщила носик.

   — Завтра вместе съездим, — решил барон. — И еще. У меня набралось много опилок. Как думаешь, куда можно приспособить?

   — Бумагу делать, любимый, — улыбнулась Катерина, посмотрев на изумленное лицо мужа.

   — Зачем? Насколько я знаю, здесь она есть.

   — А затем, что подрастает дочь. И, надеюсь, она у нас будет не единственным ребенком. Надо же сказки печатать, буквари и другие книги. Бумага нужна всегда и везде. Применение ей мы с тобой точно найдем.

   — И почему я не удивлен? Только интересно, когда ты узнала, как изготовить бумагу? Ведь я не ошибся, ты знаешь этот процесс?

   — Помнишь, ты отказался ехать на экскурсию с группой Данилки? А мы с воспитательницей и ребятами посещали монастырь, где и показывали, как создавалась первая бумага, — пояснила Катя. — Тогда все дети ходили под таким сильным впечатлением, что разговоры не утихали месяц.

   — Помню, как сын разорвал мою любимую футболку и, закинув ее в тазик с водой, стал ждать, пока она начнет растворятся, — улыбнулся Семен. А затем поднял взгляд и увидел боль в глазах жены. — Прости, милая, я не подумал, — он пересел на диван и перетянул девушку к себе на колени.

   — Сем, мы не можем не вспоминать нашего мальчика, как бы больно это ни было. И ты прав, после экскурсии он решил изготовить бумагу, пустив твою футболку на эксперименты.

   Катерина поправила черные волнистые волосы мужа и поцеловала его в губы.

   — Мне донесли, что барышня сегодня готовила сладости, — Семен прищурился.

   — Ничего в этом доме нельзя скрыть! — нарочито громко вздохнула Катя, как будто искренне сожалела о подобном стечении обстоятельств.

   — И какие же сладости ждут меня на десерт?

   — Ладду, — улыбнулась девушка. — С этой мукой они получились бесподобными. Вот что значит натуральные продукты!

   — Тогда идем пить чай, жена, — барон поднял супругу на руки и вместе с ней направился в столовую. Ему было совершенно наплевать, что подумают крестьяне. У него своя жизнь, и он не собирался быть холодным и чопорным, как местные аристократы.

   Никто из сидящих в столовой даже не догадывался, что по лесу бежит вихрастый конопатый мальчишка лет шести. Он во всю прыть несся по проселочной дороге, чтобы поскорее добраться до усадьбы и рассказать важные новости. Не догадались и уехавшие гости, что на запятках их кареты примостился ребенок, слышавший весь разговор, касающийся его любимой барышеньки и ее мужа, барона Кротова.

ГЛАВА 6

   Утром баронесса встала с трудом. Голова сильно болела после вчерашних событий.

   Вчера, не успели они с Семеном уйти в спальню, как в гостиную влетел запыхавшийся Петька. Увидев хозяев дома, он обессиленно сполз по стенке на пол.

   Барон подбежал к ребенку и, подхватив на руки, усадил в кресло. Затем попросил Светлану, помощницу Насти, принести стакан чая, а сам наложил сладостей в тарелку и передал мальчику.

   Петя попытался что-то сказать, но мужчина остановил его:

   — Сначала поешь, потом расскажешь. Мы тебя не торопим.

   То ли новость была важная, то ли мальчишка хотел скорее ею поделиться, но он схватил рахат-лукум, запихнул быстро в рот и запил остывшим чаем. С трудом проглотив, поблагодарил и выпалил:

   — Я, увидев, как недовольно переглядываются между собой ваша, барышенька, тетя и сопровождающий ее мужчина, решил залезть на запятки и подслушать, о чем они будут говорить, — и ребенок пересказал все, что услышал, пока ехал в коляске с неожиданными гостями.

   После Семен долго молчал. По сжатым кулакам и напряженному лицу было заметно, что он еле держит себя в руках.

   — Спасибо, Петр, — наконец заговорил барон. — Ты уверен, что они тебя не заметили?

   — Уверен, — ответил мальчик, еще и кивнув в подтверждение.

    Вот это происшествие и привело к тому, что они долго не могли заснуть, и только к рассвету сон сморил обоих.

***

Сегодня Семен остался дома. Они сидели за завтраком, когда громкий голос великана, раздавшийся во дворе, возвестил о прибытии городового.

   — На ловца и зверь бежит, — усмехнулся барон. Как раз только что обсуждалась необходимость ехать в город для встречи с ним.

   — Доброго здравия, хозяева, — пророкотал Епифан Сергеевич, входя в столовую.

   — Присаживайтесь к столу, господин городовой, — пригласил хозяин дома, затем обратился к Светлане: — Принеси приборы для гостя.

   — Благодарствую, Владислав Парамонович. С раннего утра на ногах, — пожаловался визитер, накладывая в тарелку омлет и блины.

   — Что-то произошло, о чем мы не знаем?

   — Весь Звонгород шумит. Вчера арестовали купца Тихонова, — усмехнулся гость.

   — Знакомая фамилия, — напрягла память баронесса.

   — Так должник он ваш, Екатерина Львовна. Я и приехал, чтобы сообщить, — кивнул городовой. — В его имении обыск проводили и нашли копию расписки в том, что купец брал у вашего батюшки сто золотых. А если расписка не уничтожена, значит, долг не выплачен.

   Тут Катерина вспомнила, что нашла в тайнике отца долговую расписку, отсюда и фамилия купца знакома. Это случилось еще в первые дни ее попаданства, и она вопрос отложила, а затем и вовсе забыла.

   — А разве не мог он просто порвать ее? — уточнила девушка. — Одной больше, одной меньше — кто же заметит?

   — Не мог, — легонько хлопнул по столу Епифан Сергеевич. — Ваш отец, когда отдавал купцу деньги, составил документ с указанием одолженной суммы и суммы, которую должник обязан выплатить по истечении определенного срока. Этот документ лежал в мэрии. Если бы Иларион Карпович порвал расписку, прежде не предъявив ее в мэрию и не доказав, что долг выплачен, то получил бы наказание. Я удивляюсь, как он не приехал к вам с угрозами, — городовой покачал головой, — ведь вы же сильно болели.

   «Может, баронесса не сама топилась? Неужели ей помогли?» — неожиданно подумалось Катерине.

   — А что привело к обыску имения Тихонова? — поинтересовался Семен.

   — Купец Данилов подал на него жалобу в полицейский участок, что тот не отдает взятые в долг деньги. Сразу же после этого на Данилова напали. Ему удалось не просто отбиться, но и схватить одного из нападавших. Впоследствии тот признался, кто его нанял. Так расследование и привело к Тихонову, — пояснил служитель закона. — Екатерина Львовна, обратитесь в банк, там сейчас лежат сбережения Илариона Карповича. Покажете расписку, и вам выдадут сумму, которую должен был выплатить преступник. От его деяний пострадало пятнадцать человек. Ну, это те, о ком мы знаем. Их список передан в банк.

   — Спасибо, Епифан Сергеевич, вы наш ангел-хранитель, — улыбнулась мужчине баронесса. Великан покраснел от смущения, что смотрелось очень мило.

   — Ну что вы, Екатерина Львовна! Вы же для меня как родственница, а за родственниками не только приглядывают, их защищают.

   Закончив завтрак, компания перешла гостиную.

   — Епифан Сергеевич, не хотелось отрывать вас от дел, но у нас появилась проблема, — Семен пристально посмотрел в глаза городового, отчего лицо служителя закона сделалось серьезным и настороженным. — А может появиться еще большая. Дело в том, что вчера нас посещали гости. Приезжала тетушка моей жены, Анастасия Ильинична, в сопровождении мужчины, утверждающего, что является родным отцом Екатерины Львовны. Мальчишке-сироте, которого моя супруга взяла в усадьбу, при их отъезде удалось забраться на запятки коляски и подслушать разговор.

   — Если вы рассказываете это мне, значит, разговор был очень неприятным для вас?

   — Не то чтобы неприятным. Впрочем, Петр сейчас сам расскажет.

   — Знаю, я этого храбреца, — кивнул Старцев. — Он жизнь и честь Екатерины Львовны спас. Зовите.

   Через пять минут Петька стоял напротив взрослых, переминаясь с ноги на ногу.

   — Петенька, расскажи нам о подслушанном разговоре, — попросила девушка.

   Мальчик бросил настороженный взгляд на городового, но все же заговорил:

   — Когда господа сели в карету, я, видя их недовольные лица, смекнул, что неплохо бы послушать, о чем они будут говорить. Ясно же, что о моей барышеньке, а я ее никому в обиду не дам! — нахмурил брови пацаненок.

   — Молодец, вырастишь сильным защитником! Никто не сомневается в твоей храбрости, но мне нужно услышать подробности, — сказал городовой, восхищаясь любовью сироты к своей хозяйке. Чаще-то всего аристократов ненавидят.

   — Так вот, — продолжил мальчик. — Как только карета выехала из усадьбы, женщина начала отчитывать мужчину. Мол, ему следовало действовать более настойчиво. А он ей в ответ: правда на стороне Катеньки, и по документам мы ей никто. На эти слова у женщины случилась истерика, она кричала, что лучше умереть, чем жить той жизнью, на которую ее обрек муж. Не считая титула, ей досталась лишь вдовья доля и маленький домик в одной из дальних деревенек графства. Она мечтала выдать замуж дочь если не за аристократа, то хотя бы за очень богатого человека, — Петька замолчал, переводя дух. Семен налил стакан воды и подал его мальчику. Напившись, тот продолжил: — Мужчина стал ее успокаивать. Говорит, девушка замужем, и ничего с этим не поделаешь. Графиня же не прекращала истерить и плакать. Наконец ее спутник, сдавшись, спросил, чего она хочет. А она ответила: надо подделать документы. Если удастся доказать, что баронесса Щербина — дочь Мира Аташтара, то он на законных основаниях увезет ее к себе домой. А там можно подобрать богатого жениха, который согласится содержать и мать невесты. Тогда мужчина спросил: что делать с ее невинностью? — произнеся это, мальчик покраснел. — Она ответила: скажем, что вдова. А на вопрос Мира о бароне Кротове, ответила: надо нанять людей и избавиться от этого препятствия.

   — Еще какие разговоры велись? — поинтересовался городовой, когда Петька замолчал.

   — Я, как только услышал, что хочет сделать эта женщина, сразу спрыгнул и побежал в усадьбу, — развел руками мальчишка.

   — Да-а, дела. Значит, все же вашей матерью, Екатерина Львовна, является графиня, — не спрашивал, а констатировал факт Епифан Сергеевич. — Не зря в свое время ходили слухи.

   — Да, — тяжело вздохнув, подтвердила Катя. — Она сама мне призналась недавно.

   — Значит так, — задумчиво проговорил городовой. — Чтобы Анастасия Ильинична прекратила донимать вас и строить планы относительно вашей жизни, нужно поймать ее «на горячем». Иначе она, благодаря своему статусу, выкрутится. А зачем вам оставлять за спиной змею? От таких надо избавляться законным путем.

   — И что нам теперь делать, Епифан Сергеевич? — растерянно спросила Катя.

   — Ничего. Живите так, как жили до этого. Я предупрежу господина городничего, и мы поставим стражу, чтобы приглядывала за вами.

   — Спасибо! — с облегчением выдохнула баронесса.

   — Пока не за что. Вот как поймаем подельников, тогда и скажете, — подмигнул расстроившейся девушке Старцев.

   После отъезда городового Кротовы решили пройтись, осмотреть свое хозяйство, а также немного отдохнуть от мыслей о готовящемся убийстве и похищении. Далеко уходить не стали, только до Дымков, где в это время работали гончар и кузнец.

ГЛАВА 7

   Епифан Сергеевич выполнил обещание и поставил своего человека. Тот не представился, сказал, что ни к чему. Семен с Катей видели его лишь однажды, но часто ощущали на себе пристальный взгляд. Выглядел мужчина посредственно, в своей неброской одежде казался маленьким и незаметным. Обычно скользнешь по таким людям глазами и тут же забываешь.

   Сегодняшний день выдался пасмурным, но стрижи летали высоко, и Катерина не волновалась: дождя не будет. Скоро уборка урожая, нужно дать задание деду Василию, чтобы подготовили риги и овины для просушки зерна. В помещениях обязательно должно быть чисто и проветрено. Знала Катерина, как воздух и тепло могут воздействовать на зерновую пыль. Если, не дай Творец, произойдет взрыв, то пожар не остановишь. Поэтому она несколько раз повторила крестьянам, что нужно делать.

   Вчера мастерская по изготовлению сладостей начала работу в отдельном доме. Там установили длинные столы, стеллажи по всему периметру комнаты и из обожженного кирпича выложили три большие печки.

   — Клавдия, вещи перенесли в мастерскую? — поинтересовалась Катерина.

   — Да, барышня. Закупленные на прошлой неделе ингредиенты тоже там. Я уже поставила девочек на изготовление сладостей, — отрапортовала служанка и вздохнула: — Как было бы хорошо, Екатерина Львовна, имейся у нас свой магазинчик в городе. Там бы и готовили, и сразу же пускали в продажу.

   — Я думала об этом, — согласилась баронесса. — Но не стоит забегать вперед. Осталось половину суммы займа отдать, и мы свободны.

   — Вы, барышня, словно проснулись, слава Творцу. Иначе давно бы с голоду все померли, — пробубнила Клавдия. — Только плохо, что память к вам так и не вернулась.

   — Чего же здесь плохого? Лучше уж остаться без памяти, чем вспоминать, как я вела себя неподобающе дворянке, ответственной за жизнь крестьян, — горько усмехнулась Катя.

   — Уверена, это Творец вам помог, услышал наши молитвы!

   — Я думаю, Клавдия, он и сейчас нам помогает, — улыбнулась баронесса. — Так что хватит разговоров, надо приниматься за дело. Девушек пригласила?

   — Да, через час подойдут.

   — Насколько я помню, во флигеле для слуг есть большая комната. Приготовь ее к следующему разу. А пока устроимся на заднем дворе.

   — Хорошо, барышня.

   Через час пять девушек ожидали хозяйку рядом со сколоченным из досок длинным столом. Усевшись на скамейку, Катя взяла немного шерсти и принялась объяснять технику сухого валяния.

   — Девушки, с первого раза вряд ли у вас получится, поэтому не расстраивайтесь, опыт придет со временем. Пока наша задача — научиться делать обычные шарики, так как они основа всех игрушек. Для этого берем хорошо расчесанную шерсть и раскладываем ее на коврике или плотном материале. Вначале кладем параллельно друг другу, затем столько же перпендикулярно. Как видите, шерсть у меня разноцветная. Яркие игрушки больше привлекают внимания.

   Катерина показала, как правильно разложить шерсть, а потом начала ее скручивать, подбирая все концы. В итоге у нее ее руках образовался шерстяной комок.

   — Теперь берем иглу (они у вас с правой стороны от коврика) и, держа перпендикулярно, начинаем частыми энергичными движениями прокалывать заготовку. Делать это надо равномерно со всех сторон. Иглой обязательно проникайте внутрь основы и доходите до ядра, вернее, до самого центра. Так, понемногу добавляя шерсти, сваляйте шар размером чуть больше вашего кулака. Обратите внимание, основа должна быть плотной и при сжатии пальцами возвращать форму, — закончив показывать, как нужно работать иглой и правильно наращивать объем, баронесса обвела взглядом учениц. — А сейчас скажите, только честно, кому эта работа кажется тяжеловатой?

   Девушки переглянулись между собой, но промолчали. Лишь одна из них, по виду самая молодая, решилась подать голос:

   — Барышня, а можно применять старый метод, который выучили на диванных подушках?

   — Можно, — кивнула Катя. — Но я предлагаю другой вариант. Возьмите ведро и сваляйте шерсть так, чтобы она плотно его обхватывала. Технологию вы знаете, приступайте. А я прослежу и объясню, если что непонятно.

   Две девушки начали работать над игрушками, а остальные, взяв ведра, принялись за дело.

   Семен вчера непроизвольно подтолкнул Катерину к интересной мысли. Он загорелся идеей соорудить для дочки коляску. Девочка уже чаще бодрствовала, чем спала, и, пока стояла хорошая погода, решили выносить ее на прогулку.

   Барон попросил кузнеца сделать колеса, нарисовав, как должен выглядеть детский транспорт. Кузьма долго морщил лоб, но все же пообещал к завтрашнему дню изготовить.

   Саму люльку, где будет лежать ребенок, взялся сплести из ивовых прутьев один старый дед. Катерина, узнав об этом, очень удивилась, что у них есть еще и такие мастера.

   — Жаль, нельзя придумать, чтобы колеса двигались мягко, — посетовал барон.

   — Ну почему же, барин? Попросите у любого скорняка обрывки или лоскуты кожи крупного рогатого скота или свиньи и обшейте ею колеса. Так они и ехать станут мягче, и грохотать не в пример тише, чем деревянные или железные, — улыбнулся Кузьма.

   Катерина, до этого молча слушавшая разговор крестьянина с Семеном, решила озвучить и свою просьбу.

   — Кузьма, я знаю, что у тебя перед уборкой урожая много работы, но я хотела попросить соорудить мне хозяйственную тележку. Состоит она в основном из металлических трубок и платформы, куда будет устанавливаться сумка, — баронесса быстро набросала рисунок тележки.

   — Хорошо, барышня. Только не пойму, для чего это?

   — Ты даже не представляешь, как надоело таскать корзину! — Катя сморщила носик. — А тут сложил добро в сумку, установил на платформе, и все, ничего тебе руки не оттягивает. Благодать!

   Поэтому сегодня Катерина и занялась изготовлением хозяйственных сумок.

   — Теперь, девочки, аккуратно снимаем с ведер получившиеся заготовки и обрабатываем мыльнянкой изнутри, — велела баронесса. — Как только закончите этот этап, начинайте наращивать клапан, чтобы никто из посторонних не заглядывал внутрь.

   Три сумки были готовы через два часа.

   «Пожалуй, нужно закупить шерсть, — подумала хозяйка поместья. — Тем более она стоит дешево, а на постельном белье мы хорошо выигрываем». А вслух спросила:

   — Девчата, когда следующая стрижка?

   — В сентябре, барышня, но не все овцы подпадают. Тонкорунные стригутся только раз в год, — ответила одна из делающих игрушку девушек.

   Кстати, с игрушками дело шло намного хуже, чем с сумками.

   — Шары забираете домой, — решила Катя. — Пробуете довести до ума. Все, что знала, я рассказала, дальше дело за вами и вашей усидчивостью.

   Как и предполагала Катерина, Семен вернулся в поместье после полудня. Он проехался до мельницы, а затем проинспектировал харчевни. Там строительство шло к завершению.

   Дождавшись, пока муж наестся, девушка увела его в гостиную.

   — Ты просто уставший или же что-то случилось? — поинтересовалась, заглядывая в осунувшееся лицо.

   — Устал, — вздохнул барон. — Любимая, хотел попросить тебя завтра съездить в харчевню. Надо скорее открывать, а то, чувствую, другие уведут наших клиентов. Я слышал, что сосед поставил такой же трактир, только со спальными номерами.

   — Поверь, Сем, нас никто не переплюнет, — успокоила мужа Катя. — У меня много идей дизайна и меню. Главное, чтобы в спальных домах было чисто и отсутствовали клопы и тараканы. Как помнишь из истории, они — бич средневековья. Купцы тогда будут останавливаться у нас, а не там, где жирная пища, полчища насекомых, грязное белье и воняет непонятно чем.

   Семен расхохотался.

   — Катенька, ну ты как скажешь!

   — И где я не права? — поиграла Катерина бровями. — А если серьезно, то я поеду завтра с тобой и постараюсь придумать меню из тех продуктов, которые есть в этом мире.

ГЛАВА 8

   Утром Семен велел заложить карету, и они с женой направились к новому трактиру.

   Просторный зал трактира буквально дышал чистотой. В большие окна заглядывало солнце, превращая и без того светлое помещение в еще более яркое. Длинные дубовые столы и лавки, покрытые специальной смесью словно лаком, привлекали внимание своей неординарностью.

   — Барон, может, признаетесь любимой супруге, откуда вы взяли жидкое стекло? — поинтересовалась Катерина.

   Семен покосился на рядом стоявшего Прохора и со значением кашлянул. Ошеломленный вид управляющего буквально кричал о том, что Катя прокололась.

   «Никогда Штирлиц не был так близко к провалу», — подумала баронесса и, сморщив носик, пожала плечами. Она ведь женщина, и ей простительно. Тем более в нынешнее время показать, что ты недалекого ума, несложно, ведь, независимо от мира, женщин считали неразумными существами. Отсюда и появилась поговорка: «Волос длинный — ум короткий».

   — Дорогая моя супруга, это не жидкое стекло, как вы изволили сказать, а обычный рыбный клей, смешанный с небольшим количеством воды, затем нанесенный тонким слоем на поверхность.

   — Красота-то какая! — восхитилась задумкой мужа Катерина.

   Это было одной из особенностей характера Семена: он всегда и обо всех заботился. Вроде что тут такого — покрыть стол клеем? Но те, кто занимается уборкой, прекрасно понимают, что защищенные доски легче вытираются, и не нужно каждую неделю их отскабливать от жира и грязи.

   — На кухне повар, зовут его Степан. Юноша с характером, но готовит очень хорошо. Помоги ему, пожалуйста, — попросил жену барон.

   — Вот так всегда! Чему же мне обучать его, если он сам не промах?

   — Попробуй заинтересовать новыми блюдами. Степан падок на такие вещи.

   Тяжело вздохнув, Катерина направилась на кухню. Не став входить, остановилась в дверном проеме, наблюдая за юношей. Он несколько раз покосился на гостью, но от работы не оторвался, продолжая нарезать мясо для гуляша.

   Катя уже хотела уйти, когда Степан налил в чайник воду и выставил на стол десерт. Среди выпечки Катерина заметила свои сладости.

   — Ой, мои помадки и халва! — воскликнула она. Ей казалось, что ее сладости покупают лишь жители Звонгорода, поэтому удивление в голосе было непритворным.

   — Госпожа, вы хотите сказать, что готовите их сами? — изумленно приподнял брови повар.

   «Есть контакт!» — довольно улыбнулась девушка.

   — Да, конечно. Не одна, естественно, а с помощницами. Я подаю идею — они исполняют.

   Восхищенный взгляд Степана оказался для нее подарком и словно мягкими лапками прошелся по самолюбию.

   — А можете предложить для моей кухни рецепт? Не только сладостей, а вообще что-нибудь новенькое? — поинтересовался юноша, пока Катерина витала в своих мыслях.

   — М-м-м, хорошо, — улыбнулась баронесса. — Вот, например, соус, которого нет ни у кого. Правда, взбалтывать придется долго, но это того стоит.

   — Я не боюсь трудностей! — гордо вздернул подбородок повар. — И у меня есть помощники.

   — Тогда к делу! — Катерина потерла ладошки. — Фартук и колпак дашь?

   — Куда же без них, — усмехнулся Степан.

   Помыв руки под приспособлением, похожим на деревенский умывальник, они приступили к делу.

   — Разновидностей соуса много. Наиболее простой готовится из яиц, соли, сахара, горчицы и лимонного сока, — начала объяснение Катя. — Все это хорошо размешивается до тех пор, пока взбиваемая масса не станет белого цвета. Соус называется «Майонез». Готовится легко, поэтому справишься сам.

   Парень кивнул, показывая, что запомнил рецепт. А Катерина озорно подмигнула.

   — Вместе же давай сделаем этот соус, но с добавлением растительного масла. На одну порцию требуется два яйца, две столовые ложки воды, две столовые ложки лимонного сока, по щепотке соли и перца и стакан растительного масла. Заметь, ингредиенты не должны быть холодными, лучше всего — комнатной температуры. Теперь отделяем желтки от белков. Желтки вместе с остальными ингредиентами, кроме масла, кладем в глубокую миску и начинаем взбивать. Как только масса станет однородной, очень маленькими порциями вливаем растительное масло и продолжаем взбивать.

   Катерина не просто объясняла, а показывала, как должен идти процесс. Руки после взбивания разболелись, но она была жутко довольна тем, что у нее все получилось.

   — Попробуй, — протянула Катя повару ложку с приготовленным соусом.

   Он с опаской взял ложку и губами дотронулся до соуса. А распробовав, в восторге закатил глаза.

   — Как вкусно! — буквально простонал парень.

   — Этот соус можно не только добавлять в салаты, но и заливать им рыбу и мясо перед запеканием, — сообщила баронесса.

   — Госпожа, вы волшебница! — довольно произнес юноша. — Покажете еще что-нибудь?

   — Нет, Степан, — остановил разошедшегося повара Семен. — Мы торопимся.

   Услышав голос мужа, девушка резко повернулась и увидела в его глазах тревогу и напряжение.

   — Се… э-э-э, барон, что-то случилось? — спросила она, борясь со страхом услышать плохую новость.

   — Нас ждет карета, баронесса, — Семен подхватил жену под локоть, вывел из трактира и лишь на улице пояснил: — Захар прислал посыльного. Мальчишка толком ничего не рассказал, но, как я понял из его сумбурной речи, Петька сильно поранился.

   — О господи! — девушка ухватилась за руку мужа, чтобы не упасть.

   — Не нервничай. За Антоном Ермолаевичем я послал, он прибудет в кратчайший срок.

   Когда торопишься, кажется, что время остановилось. Вот и для Катерины дорога до усадьбы казалась невероятно долгой, хотя карета катилась быстро.

   Едва они въехали во двор, Катя, не дожидаясь остановки, спрыгнула и побежала к дому. Но, оглянувшись, заметила, что народ толпится возле флигеля для слуг. Рванула туда и сквозь распахнутую дверь одной из комнат увидела на кровати Петьку — бледного, без сознания, испачканного в крови, в разодранной одежде, в прорехи которой виднелись рваные раны. Баронесса охнула и схватилась за сердце.

   — Все вон. Пусть останется лишь одна служанка, — тоном, не терпящим возражений, произнес вошедший в комнату лекарь.

    Катя даже не помнила, как муж подхватил ее на руки, унес в спальню и уложил на кровать. Уткнувшись в подушку, она никак не могла успокоиться.

   — Сема, ведь он не умрет? — спросила, с надеждой глядя мужа.

    Барон поджал губы и, ничего не ответив, погладил жену по голове.

   Вскоре Клавдия с красными от слез глазами принесла бокал с успокоительным сбором, приготовленным Лучезарой. Семен помог Катерине выпить настой, и через полчаса девушка немного успокоилась. Слегка покачиваясь, она встала с постели и поплелась к тазику. Умыться холодной водой — как раз то, что ей сейчас просто необходимо.

   — Сема, кто с ним это сделал? — прошептала, обхватив себя руками и глядя в одну точку.

   — Мальчик в лесу нарвался на медведицу. Видимо, она была с медвежатами, иначе бы не тронула ребенка, — пояснил уже узнавший детали трагедии Семен. — Петя начал громко кричать и стучать палкой об дерево, чтобы спугнуть зверя. Но медведь, обычно убегавший от сильного шума, навалился на него и подмял под себя, еще и успел нанести зубами несколько рваных ран. Ребята, которые были с ним, не струсили, стали шуметь сильнее, пытаясь отбить друга. Тогда зверь все же убежал. Мальчишки нарвали лапника и, погрузив потерявшего сознание товарища, потащили в усадьбу.

   — Он выживет? — тихим безэмоциональным голосом спросила девушка.

   — Я еще не разговаривал с Антоном Ермолаевичем. Но, зная характер врача, могу сказать, что выгоняет всех он обычно в том случае, если раны очень тяжелые.

   Ничего успокаивающего девушка так и не услышала. Оставалось только ждать, пока лекарь сам сообщит о состоянии мальчика.

ГЛАВА 9

   Час шел за часом, стемнело, солнце скрылось за горизонтом, и на небе появилось ночное светило. Клавдия занесла подсвечник. На молчаливый вопрос Катерины она лишь помотала головой и тяжело вздохнула.

   — Нет больше сил ждать! Мне надо хотя бы посмотреть на ребенка, — обреченно проговорила баронесса.

   — Идем, — решительно встал Семен. — Мне тоже невмоготу.

   Близилась полночь, но слуги не спали и, сидя в гостиной, тихо переговаривались между собой.

   Словно почувствовав, что хозяева спускаются по лестнице, открылась дверь комнаты, куда перенесли ребенка, и вышел изнуренный, замученный и какой-то растрепанный Антон Ермолаевич. Он оглядел присутствующих

   — Жить будет, — выдохнул, и его лицо осветила улыбка.

   Слуги довольно загудели, а Катерина прижалась к груди мужа и всхлипнула.

   — Клавдия, приготовь господину Салимскому что-нибудь перекусить, — приказал Семен и перевел взгляд на лекаря. — Антон Ермолаевич, как дела у мальчика?

   — Состояние пока тяжелое, но стабильное. Раны я промыл и зашил. Если не загноятся, то к утру должен очнуться, — ответил мужчина, потирая усталые глаза.

   — Ешьте и отдыхайте, Антон Ермолаевич. Я посижу возле Пети, — сказала хозяйка дома и направилась в комнату.

   Бледный, с заострившимися чертами лица мальчик лежал с закрытыми глазами, бессильно вытянув руки вдоль тела. И только слабое дыхание показывало, что ребенок жив. Рядом с кроватью сидела Лучезара и периодически меняла мокрую тряпку на голове пациента.

   Катерина, увидев в каком состоянии Петя, не сдержавшись, всхлипнула.

   — Екатерина Львовна, дай Творец, обойдется, — попыталась успокоить ее знахарка. — Организм молодой, сильный. Выкарабкается. Лекарь сделал все возможное.

   — Ночью ты будешь сидеть?

   — Да. Антон Ермолаевич слишком устал, чтобы выдержать еще и ночь, поэтому посижу, а завтра он меня сменит.

   Побыв немного с ребенком, Катерина вышла и поднялась в свою спальню.

   — Катенька, любимая, ложись отдыхать. От того, что ты не находишь себе места, ситуация не изменится, — укорил жену барон и вздохнул: — В такие моменты жалеешь, что мы не Земле. Правда, и наша медицина не всесильна, но возможностей все же больше.

   Девушка лишь кивнула. Через час она сопела в плечо мужа, изредка вздрагивая во сне, а Семен никак не мог заснуть. Он ощущал себя слабым и беспомощным, не в силах ничем помочь любимцу жены.

***

Яркие лучи солнца пытались проникнуть через плотно закрытые шторы, но лишь нескольким удалось скользнуть по полу. Семен открыл глаза, наслаждаясь моментом: он с любимой женщиной лежит под одеялом, а на улице весело щебечут птицы. Словно почувствовав, что муж проснулся, Катя открыла глаза. Сема чмокнул ее в щечку и встал с постели.

   «Надо увезти Катеньку из дома, чтобы она не сидела постоянно в комнате ребенка, — решил мужчина. — Иначе вновь накрутит себя, что недосмотрела. А за пацанами разве уследишь?»

   — Катюша, завтра отправляемся на рынок. Подумай, что взять с собой, а также напиши, что купить, — умывшись, сказал он жене. — А сейчас позавтракаем и поедем к Савросу.

   — Но как же?.. — девушка недоуменно глянула на мужа.

   — За Петькой есть кому присмотреть. Сидя возле его кровати, ты ничем не поможешь. А вот когда очнется, тогда и решишь, чем его развлечь, — Семен наморщил лоб. — Для этого непоседы нужно найти такую работу, чтобы он не только ею заинтересовался, но и продолжил заниматься после болезни.

   — Ты поставил передо мной просто непосильную задачу.

   — Почему непосильную? — нахмурился барон. — Вот что ты о нем знаешь?

   — Он смелый и справедливый мальчик, любит животных, особенно лошадей, — Катя замолчала, больше ничего не припоминая.

   — Что-то маловато, Катюш. А чем занимались его родители? Ведь они же у него были, даже если Петр их не помнит.

   — Чтобы не ворошить болезненные воспоминания, я не спрашивала, — засмущалась девушка.

   — Ладно, подумаю, что можно сделать.

   Они выехали к Савросу ближе к обеду. Перед отъездом заглянули к раненому. Тот пока не приходил в сознание, но на щеках появился слабый румянец.

   — Антон Ермолаевич, как дела? — поинтересовался Семен.

   — Лихорадит еще, но не так сильно, как вчера. Раны сухие, посмотрим, что дальше будет. Пока отпаиваем травами, — отрапортовал лекарь.

***

Катерина осматривала поля и думала, что через неделю все выйдут на уборку урожая. И пора начинать подготовку к зиме. Всю дорогу мысли девушки крутились вокруг хозяйственных и производственных дел, а Семен не мешал, лишь украдкой поглядывал на жену.

   Из пристройки, где работали ученики столяра, слышался гомон и ворчание мастера.

   — Саврос! — окликнул работника Семен. Из мастерской выглянул мужчина. Узнав хозяина, он тут же вышел и поклонился. — Я заказывал тебе мебель, помнишь? Не ту, которая пойдет на продажу, а для себя.

   — Конечно, барин, она готова. Проходите.

   В помещении находилось пятеро ребят, и каждый занимался своим делом: одни покрывали специальной смесью древесину, другие готовили клей, периодически зажимая носы от неприятного запаха. В самой глубине стояла покрытая обычными льняными простынями мебель.

   — Полюбуйся, Катюш, какую мебель я заказал для нашего дома. Хотел успеть к свадьбе, — улыбнулся довольно Семен, видя с каким восхищением рассматривает жена расписную кровать, гардероб, диван и стулья.

   — Се… э-э-э… Владислав Парамонович, это волшебно! Такой красоты я никогда не видела! — восторженно воскликнула баронесса и повернулась к мастеру. — Саврос, огромное вам спасибо за прекрасную работу!

   — Да что вы, госпожа, так многие могут, — засмущался мужчина.

   — Не скажите. Чтобы придумать и воплотить в жизнь подобное чудо требуется определенный талант, — твердо ответила Катерина.

   Они еще некоторое время обсуждали дела, а потом покинули мастерскую. Саврос обещал, что все доставят в поместье сегодня же.

   Уже сидя в карете Семен поинтересовался:

   — А ты разве не заметила, что в гостиной мебель другая? И делал ее Саврос.

   — Честно сказать, я подумала, что вся красота осталась от бывшего хозяина тела, поэтому и не рассматривала. Но спальный гарнитур у мастера получился отличный.

   Карета остановилась на проселочной дороге недалеко от того места, где в один ряд стояли маленькие домики.

   — Пасека? — удивилась Катерина.

   — Не выдержало мое сердце каждый день видеть непонятные сооружения, — усмехнулся барон. — Я говорю о бортях, самодельных ульях. Когда узнал, что пчел уничтожают ради выкачивания меда, решил изготовить современные улья. Позаботился о них, кстати, совсем недавно.

   С пасеки они забрали часть воска, чтобы пополнить запасы свечей, которые заканчивались слишком быстро.

   Домой господа попали только к ужину. Уже подъезжая к усадьбе, Катерина начала нервничать, ерзая на сидении.

   — Не думаю, что все так плохо, — поглаживая жену по руке, высказал мнение барон. И оказался прав.

   Как только карета остановилась, к ним подошел Захар, чтобы помочь распрячь лошадь.

   — Как дела? — поинтересовалась баронесса у помощника.

   — Очнулся, барышня, — сразу сообразив, о чем спрашивает хозяйка, ответил мужчина.

   Катя кивнула и поспешила в дом. Не отставал от нее и Семен.

   Измученный, но пришедший в себя ребенок, увидев любимую хозяйку, улыбнулся.

   — Малыш, ты всех напугал. Как же так? — Катерина осуждающе покачала головой.

   — Барышенька, я не специально! Он сам полез! — стал оправдываться мальчуган.

   — Я знаю, Петенька, успокойся. Болит что-нибудь?

   — Раны болят, — поморщился ребенок.

   — Зато перед друзьями можешь теперь хвастаться, что с самим хозяином леса встретился, — усмехнулся Семен. — Знаешь, как они тебе завидовать будут!

   — Не надо мне завидовать, барин. Я так испугался, когда он меня повалил. Думал, все, конец мой пришел. Никому из ребят не желаю испытать такого, — как-то по-взрослому ответил мальчуган, отводя взгляд.

   Катерина погладила Петьку по голове и тяжело вздохнула

ГЛАВА 10

   Утро следующего дня выдалось пасмурным, небо затянули серый тучи, накрапывал дождь.

   — Катюш, может, не поедешь? — попробовал Семен уговорить жену.

   — Нет, милый, надо. Не сахарная, не растаю, — покачала головой девушка, попыталась подняться, но опрокинулась на подушку.

   — Катенька, ты чего? — с беспокойством склонился над ней мужчина.

   — Не знаю. Голова закружилась, — ответила она, прислушиваясь к своему организму.

   — Так, дорогая, решено, остаешься дома. Я помню, что ты хотела купить, а Захар знает, где взять твои приправы. Сделай сегодня небольшой перерыв и отдохни. Не все же время работать! — Семен нагнулся и поцеловал Катю. — Сейчас я попрошу Клавдию подняться.

   — Как же ты один справишься? — забеспокоилась баронесса. — Ведь, кроме товара из этой усадьбы, тебе везти и мебель, и мед!

   — Справлюсь, милая, не переживай.

   Поцеловав еще раз жену, Семен вышел и комнаты. Катерина снова попробовала встать, но опять почувствовала головокружение, еще и тошнота прибавилась.

   — Да что же это со мной такое? — пробормотала она.

   В комнату вошла Клавдия.

   — Барышня Екатерина Львовна, что-то бледновато вы сегодня выглядите, — произнесла с сочувствием служанка.

   — Сама не пойму, что такое. С утра голова кружится, а теперь вот тошнота подступила.

   Клавдия прищурилась и загадочно улыбнулась.

   — А давно у вас, голубушка наша, женские дни были?

   Катя подняла голову и посмотрела на помощницу.

   — Думаешь, я забеременела?

   — Вы дама замужняя, чему удивляться? — по-доброму усмехнулась Клавдия. — Дело-то нехитрое.

   Катерина призадумалась, но женщина не дала ей уйти в себя:

   — Поднимайтесь, барышня, вам надо позавтракать.

   — Боюсь, сейчас в меня ничего не влезет.

   — Попьете прохладного кислого морса — полегче станет. А потом и позавтракаете. Или все же в комнату принести? — засомневалась Клавдия, посмотрев на бледное лицо хозяйки.

   — Нет, спасибо. Я сейчас спущусь. Но не без твоей помощи. Боюсь, как бы с лестницы не упасть.

   Проделав водные процедуры, Катерина почувствовала себя намного лучше, и они спустились в столовую. Баронесса попила морса из черной смородины и только после этого принялась за кашу. Она ожидала худшего, помнила, как мучилась токсикозом, когда носила Данилку, но, к счастью, каша пошла хорошо, и об утреннем недомогании уже ничего не напоминало.

   Девушка обещала мужу, что сегодня не будет покидать дом, поэтому после завтрака заглянула к Петьке.

   Мальчик шел на поправку, но ходить еще не мог. Особенно сильно пострадали левые рука и нога, которым досталось больше всего.

   Мужчины после этого случая сходили в лес и прикончили зверя. Но медвежат не обнаружили и так и не поняли, с чем связана агрессия медведицы.

   — Барышенька, доброго утречка! — радостно поприветствовал хозяйку больной ребенок, словно Катя для него — самый близкий человек. Впрочем, может, так оно и было.

   — Доброе утро, непоседа. Как ты себя чувствуешь?

   — Лежать надоело, а Антон Ермолаевич не разрешает вставать, — наябедничал пострел.

   Услышав это, сидящий рядом с кроватью на стуле мужчина усмехнулся.

   — Он же лекарь, ему положено с больными быть строгим. И он прекрасно знает, к чему приводит непослушание и игнорирование его рекомендаций, — Катя погладила мальчугана по вихрастой голове. — А хочешь сказку?

   — Я что, маленький, сказки слушать? — возмутился ребенок.

   — Сказки любят все: и взрослые, и дети, — улыбнулась девушка.

   — Ладно, — согласился Петя.

   — Расскажу я тебе о Золушке, — начала баронесса.

   После Золушки пришла очередь Василисы Прекрасной и Снегурочки. Спасла Катерину Клавдия, зашедшая в комнату и сообщившая, что прибыли девушки. Еще неделю назад баронесса договаривалась с ними о встрече: хотела реализовать одну задумку с воском, который они с Семеном привезли с пасеки.

   — Иду, — отозвалась Катя и улыбнулась Петьке. — А ты пока порисуй. Если выполнишь все указания Антона Ермолаевича, то расскажу еще сказки. Клавдия, — обратилась она к служанке, — принеси бумагу из моего кабинета. Вместо пера дашь уголек.

   Увидев, какими глазами посмотрела на нее женщина, Катерина улыбнулась. Она осознавала, что бумага в этом мире дорогая, но не могла оставить ребенка скучать. Пусть лучше чем-то занимается, а не надоедает всем или, не дай Творец, вскакивает с постели. Все же это чревато расхождением швов.

   Через десять минут баронесса вышла к девушкам.

   — Добрый день, госпожа, — услышала она разноголосое приветствие.

   — Добрый. Вы наверняка знаете, что у моего супруга есть пасека, где его крестьяне добывают мед. Так вот, кроме меда, к продуктам пчеловодства относятся воск, прополис, маточное молочко и так далее. Но сейчас нас интересует воск. У всех дома есть свечки, — Катя обвела взглядом кивающих ее словам работниц, — но мало кто знает, что их можно использовать не только для освещения. Существуют ароматические свечи, распространяющие приятный запах при горении, и декоративные, имеющие изящные формы и разнообразно украшенные. Если я не ошибаюсь, то многие из вас самостоятельно изготавливают свечи для дома, — девушки вновь закивали, а баронесса продолжила: — Сегодня я вам покажу, как сделать их ароматическими и разноцветными. Вы привыкли дома собирать огарки, растапливать их, скатывать и вставлять фитиль. Но сейчас мы сделаем немного по-другому. В первую очередь нам нужна форма, куда заливать воск.

   Катя заранее попросила Богдана слепить несколько маленьких кружек, примерно по сто миллилитров объемом. Показав девушкам подготовленную посуду, она начала пояснения:

   — Растапливаем воск и кладем туда ваниль, корицу или же любое ароматическое масло. Если это порошок наподобие ванили, то сыпьте сразу, если же что-то более крупное, лучше поместить его в ткань и окунуть в теплый воск. Держать нужно час или больше, зависит от того, какой запах вы хотите получить. Цвет воску можно придать тоже с помощью различных добавок. Например, шафран дает желтую расцветку, от светлой до темной, цветы одуванчика сделают свечу красной, а семена подсолнечника — фиолетовой.

   Рассказывая, Катерина в одну кружечку с воском добавила немного ванили, во вторую положила шафран и корицу и отставила все в сторону — остывать.

   — Вот таким простым способом получаются разноцветные свечи с любым запахом, — улыбнулась баронесса. Девочки радостно загалдели, делясь впечатлениями. — Когда воск полностью остынет, зажгите фитиль, и тут же почувствуете, как приятный запах распространится по комнате. Сейчас Светлана принесет маленькие горшочки, ароматизаторы есть на столах, как и краски. Начинайте работать, — выдала она указания, покинув летнюю пристройку.

   Зайдя в комнату к Петьке, Катя на мгновение удивленно замерла.

   Лицо ребенка, не говоря уже о пальцах, покрывали черные разводы, но он буквально светился от счастья. Сразу вспомнилась поговорка: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало».

   Петя протянул листки со своими рисунками хозяйке.

   — Это все ты? — удивилась баронесса, рассматривая наброски эпизодов из недавно рассказанных сказок. У мальчика явно был врожденный талант художника.

ГЛАВА 11

   Семен с крестьянами вернулся ближе к ужину. Катерина, услышав шум и гам во внутреннем дворике, вышла на улицу.

   — С приездом! Удачно ли прошла торговля? — поинтересовалась хозяйка дома.

   — Я даже не надеялся, что мы так быстро все распродадим! — улыбнулся в ответ супруг, снимая кожаную переметную суму с лошади.

   — Почему же так поздно приехали? — удивилась она.

   — Не поверишь, Катюш! Разговаривал с купцами и вольнонаемными.

   — Сначала поешь, наверняка голодный, — обеспокоилась Катя. — Потом дела обсудим.

   Как бы ни хотелось ей все разузнать побыстрее, но уставший вид супруга укротил любопытство.

   Пока муж приводил себя в порядок и утолял голод, Катерина с явным нетерпением ожидала продолжения разговора. И как только они перешли в гостиную, Семен, видя, что жена готова лопнуть от любопытства, начал рассказ.

   — Народ сразу расхватал сладости, а вот к сумкам-тележкам присматривался долго. Я только позже сообразил, что неизвестная конструкция ввела людей в ступор. Они не поняли, для чего такая нужна, а спросить никто не решался. Может, стеснялись, может, не хотели казаться неучами, — барон пожал плечами. — К концу торговли Аленка вспомнила, что нужно купить продукты и приправы по твоему списку. Она схватила одну из сумок и пошла по торговым рядам. Вот тут-то и привлекла внимание женщин. Сначала любопытство проявила одна, за ней другая, а через несколько минут вокруг нее собралась толпа. Аким поспешил к жене, чтобы помочь, но та и сама отлично справилась. Более того — взяла заказ на изготовление тележек.

   — Подожди. Сумок же было три штуки, почему она их не продала?

   — Кто сказал, что не продала? — хмыкнул Семен. — Стоило Алене объяснить, для чего нужна такая тележка, самые ушлые дамочки тут же помчались к нашей точке и все расхватали. И цена их не остановила.

   — Отлично! — обрадовалась девушка. — Но по глазам вижу, что это не последние новости.

   — Не последние. Я долго думал над твоими словами об открытии магазина в Звонгороде и решил попросить нашего уважаемого городового помочь в этом деле. Как раз сегодня его встретил. Епифан Сергеевич возвращался с ночного дежурства, но в помощи не отказал. Как выяснилось, на границе между районом рабочих и купцов и районом зажиточных людей города продается дом, который мы с тобой смогли бы купить.

   — Не слишком ли дорого для нас? — нахмурилась Катя. — Не забывай, Сема, на мне висит не погашенный заем.

   — Во-первых, не на тебе, а на нас, — сильнее прижимая жену к груди, произнес мужчина — А во-вторых, у бывшего хозяина моего тела имелся денежный запас. Я, честно сказать, наткнулся на него случайно. Навел на мысль поискать клад обычный ключ, найденный в нижнем ящике рабочего стола.

   — И где же ты нашел клад? — улыбнулась девушка.

   — Ни за что не догадаешься! — задорно подмигнул барон. — Обратил внимание, что подоконник углового окна шире, чем остальные. Осмотрел его. Обнаружилось, что это не подоконник, я деревянный ящик. Сдвинув верхнюю часть, я увидел замок, который и открывался найденным ключом.

   — Много там золотых было?

   — Не сказать чтобы много, но купить дом в городе хватит. Кроме монет, там лежал план местности. Кое-какие точки на нем обозначены кружочками, другие — квадратиками и треугольниками.

   — Ты хочешь обследовать эти места? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Катерина.

   — Да, милая, меня это заинтересовало, — кивнул мужчина. — Но и это еще не все. Оказывается, за нами некоторое время наблюдали вольнонаемные крестьяне. Даже подходили к нашим работягам и спрашивали, возьмут ли баре их на свои земли и можно ли им, то есть нам, доверять.

   — И что же наши ответили?

   — «Я за хозяев душу продам» — это были слова Акима, а остальные подтвердили. Мне же о данной ситуации ничего не сказали, я сам услышал краем уха. Так что сегодня в мою усадьбу поедем. Вольные туда должны прибыть.

   — Это хорошо, я соскучилась по малышке, — согласилась Катя. — Петя чувствует себя сносно, оставим его под наблюдением лекаря без опаски.

   — Я тоже соскучился, — поддержал Семен, чмокнув жену в макушку.

   — Люди, конечно, нам нужны, только куда их селить? — продолжила разговор о новых работниках девушка. — Есть еще недостроенные дома, но начинается уборка урожая, будет не до этого.

   — Ты забываешь, что мои деревни тоже пострадали. Многие крестьяне подались на вольные хлеба, поэтому свободные дома имеются.

   Вечером, выпив по чашке травяного сбора, супруги отправились в «Белые пески». Первым делом заглянули в детскую. Катерина душой прикипела к девочке, так же, как и Семен, и считала ее родной дочерью.

   Когда они зашли в комнату, маленькая Катюшка задрыгала ножками и что-то проагукала на своем детском языке. А ее улыбка стала самой большой наградой для родителей.

   — Моя маленькая девочка, — прошептала, беря на руки дочь, баронесса и ощутила в сердце материнское счастье. — Оставили надолго родители такую крошку, — заворковала она над ребенком, радостным оттого, что на него обратили внимание.

   Они находились в детской, пока Прохор не зашел с сообщением о приезде крестьян. Чета Кротовых поспешила во двор.

   Группа людей стояла в сторонке, бурно что-то обсуждая и жестикулируя. Но, как только Семен с Катериной вышли на крыльцо, все тут же затихли, и десятки пар глаз уставились на хозяев поместья.

   — Добро пожаловать в имение «Белые пески». Меня зовут Владислав Парамонович Кротов, а это моя супруга, Екатерина Львовна, — взял слово барон. — Кто будет говорить от имени остальных?

   Из группы вытолкнули совершенно невзрачного невысокого мужчину в залатанной, но чистой рубашке.

   — Доброго здравия, господин. Я Елисей, — поклонился тот.

   После этих слов Катерина опустила голову, чтобы крестьяне не заметили ее улыбки. Ей вспомнилась сказка о королевиче Елисее.

   — Здесь будем разговаривать или зайдем в дом? — уточнил Семен, хотя знал, что ответит народ.

   — Лучше здесь, барин. Тем более всем интересно услышать наш разговор.

   — Пройдемте тогда в сад. Там и поговорим, — барон приглашающе указал на калитку, за которой стояла увитая плющом беседка. — Кто хочет, садитесь. Итак, Елисей, я вас внимательно слушаю.

   — Барин, наша родина находится в северной части Росины. Два неурожайных года заставили нас вместе с семьями пуститься в дальний путь. Вольные грамоты у всех есть, — начал рассказ Елисей. — Мы уже неделю в Звонгороде, стараемся узнать, как здесь живется людям. И нам посоветовали обратиться к вам, — мужичок скомкал в руках шапку и смущенно продолжил: — Правда, говорят, что у вас тоже много крестьян с голоду умерло в прошлом году, и вот сейчас вышел спор между нами. Одни, видя, что вы хорошие люди, хотят остаться здесь, а другие сомневаются, боятся. Многие недавно похоронили своих родных и близких.

   — Хвалиться не буду, — спокойно ответил Семен. — Знаю, что у Екатерины Львовны в деревнях народ из-за неурожая голодал. Насколько мне известно, три семьи умерло. В моих землях таких случаев не было, хотя тоже жили впроголодь. Но усадьбой баронессы тогда распоряжался ее отец, который после смерти жены начал много пить. И только когда хозяйкой стала моя супруга, дело пошло на лад, — барон обвел взглядом внимательно слушающих крестьян. — У нас работает много вольных, и пока никто не собирается уезжать, но мы насильно и не держим. Если хотите, располагайтесь сегодня на наших землях, поговорите с людьми, узнайте, как им здесь живется. Потом уже решите.

   Народ загалдел, а слово вновь взял невзрачный мужичок:

   — Барин, если мы останемся, то где нам жить?

   — Есть пустующие избы, правда, немного, — развел руками Семен. — Начато строительство саманных домов, но они предназначены под мастерские. Со временем планируется ставить и жилые. Если же хотите построить из дерева, то можно обратиться на лесопилку и купить доски и бревна. Кстати, — вспомнил он, — люди, занимающиеся обработкой древесины, тоже вольнонаемные.

   — Хочу предупредить — лентяев не держим, — вставила баронесса. — Если кто решил, что получит дом и будет жить сам по себе, то зря. Наши крестьяне стараются улучшить жизнь всего поместья, но за это имеют деньги, и немалые.

   Видя, что больше вопросов нет, Семен поднялся.

   — Прохор, — окликнул он управляющего, — проводи народ на полянку возле речки, пусть пока там остановятся, — затем повернулся к крестьянам: — Завтра жду вас в это же время. Тогда и дадите ответ.

ГЛАВА 12

   Приближалось время жатвы. Староста каждый день выходил в поле, проверял готовность колосьев. Нельзя, чтобы рожь переспела, а то зерна начнут опадать на землю.

   В один из дней Катерина с Семеном поехали к деду Василию и вместе с ним пошли осматривать свое богатство.

   Волнующееся поле казалось бескрайним. Море колышущихся стеблей притягивало взгляд, так и хотелось нырнуть под это ржаное одеяло, пройтись ладонями по спелым колосьям, почувствовать запах теплого хлеба, смешанный со свежестью ветра.

   Дед Василий внимательно оглядел огромное пространство и, подойдя ближе, сорвал колосок. Немного помяв его в руке, вынул зернышко и раскусил зубами. Оно хрустнуло, это значило, что рожь созрела. Довольно кивнув, староста повернулся к хозяевам.

   — Знаю, что не вытерпите и приедете в поле, — сказал с улыбкой. — Первый скошенный сноп хлеба возьмите домой и поставьте на видном месте. Наши деды и прадеды всегда так делали. Он приносит в дом богатство.

   Барон пообещал исполнить наказ в точности, а после они приступили к обсуждению завтрашнего дня. Весь инвентарь был готов к работе, осталось лишь бросить клич. Всей деревней сначала убирали поле барина, затем помогали с уборкой урожая соседям. Каждый крестьянин с нетерпением ждал этого момента.

***

Семен с Катериной поднялись с первыми петухами. Жатва начиналась рано, еще по росе, так сырое зерно не осыпалось при скашивании.

   Когда они приехали на поле, крестьяне уже приступили к работе. Бережно срезая серпом собранные в пучок колосья, аккуратно клали их на землю, чтобы не осыпалось зерно.

   Вернулись домой бароны ближе к ужину. Дом казался пустым: кроме Клавдии и Насти, все отправились на уборку урожая.

   Приведя себя в порядок, хозяева спустились в столовую. И, какую бы усталость Катерина ни ощущала, она заметила плохое настроение незаменимой служанки, ее припухшие глаза и покрасневший нос.

   После окончания ужина Катя пригласила женщину в кабинет.

   — В чем дело, Клавдия? Невеста обычно с радостью ждет свадьбу, а у тебя глаза на мокром месте. Или так принято перед замужеством: наплакаться вдоволь, чтобы заранее отогнать невзгоды семейной жизни?

   Клавдия вначале не поняла, что Катерина шутит, и посмотрела на хозяйку недоуменно.

   — Боюсь я, барышня, — все же призналась женщина, вытирая глаза носовым платком, уже изрядно мокрым.

   — Так все невесты боятся перед замужеством, — пожала плечами Катя, прекрасно понимая, на что намекает Клавдия.

   — Не этого, Екатерина Львовна, — покачала головой служанка и пояснила: — Я ведь не девственница, а Захар об этом не знает.

   Катерина прикрыла рот ладошкой и, широко открыв глаза, с укором посмотрела на служанку. Это на Земле свободные нравы, и можно жить вместе без печати в паспорте, а в этом мире подобное поведение сильно осуждалось. Заметив ее удивление, Клавдия замахала руками.

   — Как вы могли такое подумать, барышня?! — с укоризной посмотрела она на хозяйку, потом перевела взгляд на барона, тихо сидевшего в сторонке. — Я просто уже была замужем.

   — Рассказывай, — приказала Катя и поудобнее устроилась в кресле за рабочим столом.

   — Еще до того как ваш батюшка купил меня, я была крепостной барона Серова. Его земли находятся рядом с землями небезызвестного барина Мелкова, любителя баб и девок. Слышали, наверное? — увидев, как госпожа кивнула, служанка продолжила: — Я сирота, родители умерли, едва мне исполнилось пять, так и росла при усадьбе, как у нас сейчас Петька. Барон Серов выдал меня замуж за Михаила, тот работал конюхом и обитал в каморке при конюшне. Прожили мы всего лишь две недели, когда случилось несчастье, — Клавдия тяжело вздохнула, вспоминая прошлое. — Бык сорвался с привязи, Михаил хотел остановить его, побежал наперерез и попал под рога. Со вспоротым животом он промучился до утра и умер, лекарь ничего не смог сделать. А дальше… Не знаю, почему барон Серов продал меня господину Щербину, я тогда себя не помнила от горя. А очнувшись, поняла, что живу здесь, в «Тихом уголке».

   — Печальная история, — нахмурилась баронесса. — Я только не соображу, чего ты слезы-то льешь? Признайся Захару, он же не юнец, поймет.

   — А вдруг откажется жениться на вдове? — и служанка снова зарыдала.

   — Хватит убиваться, Клавдия, — остановил слезоразлив Семен. — Не стоит надумывать, лучше спросить самого жениха. Как только Захар вернется, позови его в кабинет.

   Женщина поклонилась и вышла из помещения.

   — Знаешь, Сем, иногда кажется, что я для них нянька, мамка или кто там еще, но, однозначно, не просто хозяйка усадьбы. А ведь, если разобраться, я намного младше той же Клавдии, — тихо произнесла девушка, глядя на закрывшуюся за служанкой дверь.

   — Это, Катюш, уважение. Они поняли, что ты, хоть и молода, знаешь намного больше них.

   В дверь постучались, и в кабинет бочком протиснулся Захар.

   — Звали?

   — Звали, Захар, — кивнула баронесса. — Поговорить надо.

   — Неужели Клавдия отказалась выходить за меня? — предположил напрягшийся мужчина. И вроде сказал спокойно, а в глазах плескалась такая тоска и тревога, что Катя второй раз заглядывать в них побоялась.

   — Типун тебе на язык, Захар! Дело в другом, — успокоила она помощника. Волнение мужчины немного спало, но все же он оставался напряженным. — Думаю, Клавдия побоится тебе сказать правду, потому придется это сделать мне. Твоя невеста — вдова.

   — Так я давно знаю, — ошарашенно произнес Захар. — Получается, она хмурая и задумчивая ходит только из-за того, что боится в этом признаться?

   — Да, страдает и плачет, — укоризненно посмотрев на мужчину, покачала головой Катерина.

   — Как только она появилась в усадьбе, я сразу обратил на нее внимание. Лет десять уже прошло с того дня, а до сих пор помню худенькую несчастную девчонку, ушедшую в себя от горя, — с улыбкой вспомнил помощник баронессы. — Со временем, к счастью, Клавдия отошла, боль притупилась, и она стала общаться со всеми. Так потихоньку и привыкла к новой обстановке.

   — А как ты узнал о том, что она вдова? — поинтересовался Семен.

   — По усадьбе много слухов ходило, а Ленька — может, помните такого, барышня? Всегда был с вашим батюшкой — рассказал о том, как погиб ее муж. Мы все знали, только даже не заикались о нем. Наверное, поэтому Клава и думала, что никто не знает.

   — А Ленька куда делся? — уточнила Катя.

   — Как ваш батюшка написал ему вольную, так и уехал он куда-то к родственникам.

   — Иди, жених, успокаивай свою ненаглядную Клаву, — усмехнулся барон. Захар поклонился и ушел. — А нам пора отдыхать, несравненная моя женушка, — мягко произнес мужчина, отчего толпа мурашек пробежала по телу девушки.

   — Я не прочь, любимый муж, — она обвила супруга за шею и поцеловала в губы, и они вышли из кабинета.

   В этот момент Семен увидел поднимавшегося к ним охранника.

   — Что-то случилось, Аким? — нахмурив брови, поинтересовался барон. Все же в столь позднее время нахождение охранника в доме было странным. Обычно они менялись с братом, когда охраняли усадьбу.

   — Курьер приехал, привез письмо, — протянул конверт Аким.

   Семен взял конверт и, тут же надорвав его, вынул открытку с надписью «ПРИГЛАШЕНИЕ». На обратной стороне барон прочитал, что чета Кротовых приглашена через неделю на дворянское собрание, которое будет проводиться в доме мэра Звонгорода в шесть часов вечера.

   — Аким, а сам курьер где?

   — Уехал, господин. Сказал, что у него еще три письма к вашим соседям.

   — Хорошо, спасибо, можешь идти, — отпустил воина Семен.

   — Тебе не кажется это странным? — поинтересовалась Катерина.

   — Странного в приглашении, думаю, ничего нет, но на душе неспокойно. Такое ощущение, словно должно что-то случиться, — задумчиво ответил барон.

ГЛАВА 13

   Петька с самого утра караулил барышеньку, чтобы выпросить позволение сходить в деревню к ребятам. Ему еще не разрешалось покидать усадьбу: раны затянулись розовыми рубцами, но нога беспокоила. Он хромал, искалеченное место часто напоминало о себе болью.

    Ожидание затягивалось, поэтому мальчик вытащил из-за пазухи лист бумаги и горсть восковых мелков. Хозяйка специально сделала их для своего любимца.

   Рисунок получился ярким: ветка красной рябины на фоне чистого голубого неба.

   — Красота какая! — раздался мелодичный голос. Петька резко обернулся и встретился взглядом с серо-голубыми глазами баронессы.

   — Барышенька, я вас давно дожидаюсь! Доброго утречка!

   — Доброе утро, Петр. Что-то случилось?

   — Можно мне сбегать в деревню, повидаться с ребятами? — мальчик вопрошающе глянул на хозяйку.

   — Прям так и побежишь? — усмехнулся Семен, стоявший радом с баронессой.

   Петр, смутившись, опустил голову.

   — Я схожу в деревню? — исправился он. — Ребят давно не видел.

   Катерина вздохнула и, сев на стул, притянула к себе за руку мальца.

   — Петя, ты же взрослый мальчик, и понимаешь, что сейчас нельзя нагружать ногу. Мне говорили, по ночам ты стонешь от боли. Потерпи немного, ладно? — она серьезно посмотрела на ребенка. — Встречи с ребятами никуда не денутся, а если будешь слишком нагружать больную ногу, то придется еще неделю провести в постели. Тебе этого хочется?

   Мальчик помотал головой. Катя взлохматила ему волосы и весело сообщила:

   — А я придумала тебе интересное занятие! На следующей неделе куплю краски, и ты начнешь раскрашивать маленькие горшочки для ароматных свечей. За это, кстати, полагается оплата. Как тебе мое предложение?

   — Нравится! — довольно улыбнулся Петька.

   — Вот и славно. А сейчас сходи узнай, не требуется ли помощь Захару или Клавдии.

   Мальчишка ушел. Семен обнял жену за талию и с нежностью произнес:

   — Всегда удивлялся тому, как ты общаешься с такими маленькими детьми. По-моему, с ними даже поговорить не о чем.

   — Вот в этом и заключается ошибка взрослых, — Катя подняла указательный палец. — Мои родители, с того времени как я начала осознавать себя, разговаривали со мной как с взрослым человеком. То есть они воспринимали меня личностью, никаких «уси-пуси». Даже когда я училась говорить и коверкала слова, не уподоблялись мне, а мягко исправляли.

   — Согласен, Раиса Робертовна — женщина с большой буквы. Ее ум, искренность и умение обходить спорные вопросы просто поражают.

   — Да, мама такая. Надеюсь, она не слишком пала духом после нашей смерти.

   Семен промолчал, лишь крепче обнял жену. Он вырос в детском доме и не помнил своих родителей. Теща заменила ему мать.

***

Сегодня днем они решили никуда не ездить. А на пять вечера планировался отъезд в город, в гости к мэру. Как бы ни хотелось остаться дома, игнорировать дворянское собрание нельзя. Дворянин — это не просто титул, а высокое положение в обществе, и оно не только дает привилегии, но и требует исполнения определенных обязательств. Из земной истории Семен знал, что аристократы часто занимались благотворительностью. Если же не позволяли средства, то чем-то значимым или полезным для общества.

   Осенью темнеет рано, и когда господа покидали усадьбу, солнце уже почти скрылось за горизонтом. Карета двигалась по устланной желтыми листьями дороге в сопровождении двух охранников — Акима и его брата Серафима. Правил лошадьми Захар.

   Время в пути пролетело незаметно, и вскоре они въехали в кованые ворота, распахнутые по случаю гуляний настежь. Лошади пробежали по дорожке вдоль аллеи к сияющему огнями входу и остановились возле широкой лестницы. Катя машинально отметила, что фасад дома недавно отреставрировали, и явно новый декор заиграл, привлекая внимание. Да и размерами особняк мэра превосходил соседние.

   У входа супругов встретил слуга. Кланяясь, он открыл дверь. Молодые люди вошли в холл, а затем и дальше, в гостиную, где уже кучковался народ. Неприятные изучающие взгляды, словно сканером, прошлись по чете Кротовых, отчего Катерина зябко поежилась. Было очень неуютно находиться в центре внимания.

   — Господа, вас приглашают в зал! — раздался в коридоре хорошо поставленный голос мажордома.

   Дверь в бальный зал распахнулась, впуская толпу нарядно одетых мужчин и женщин — элиту города.

   Для Кати оказалось неожиданно среди гостей увидеть Анастасию Ильиничну и Мира Аташтара. Они стояли в кругу знакомых и о чем-то тихо разговаривали. Тетушка держала под руку купца, совсем не стесняясь того, что он не являлся дворянином и не имел права находиться здесь.

   Катерина дернула Семена.

   — Видел?

   — Если ты о своих родителях в кавычках, то видел, — кивнул барон. — Стараемся держаться подальше. Если же не удастся, просто извинимся, но в полемику вступать не будем.

   — Договорились.

   — Господа, — тем временем обратился мэр к гостям, — рад приветствовать вас на очередном дворянском собрании! Сегодня мы собрались, чтобы обсудить некоторые вопросы, касающиеся развития нашего города. Как всегда, это не займет много времени, поэтому милые дамы останутся здесь с моей супругой Властой Тихоновной, для вас накрыт фуршетный стол. А вас, господа, приглашаю в малый зал.

   Мужчины вышли, а женщины разбрелись по бальному залу.

   — Катенька, — услышала Катя за спиной мягкий голос. В душе девушки взметнулся страх. Она прекрасно осознавала, для чего здесь находится ее тетка.

   — Анастасия Ильинична, приветствую вас, — кое-как выдавив улыбку, произнесла баронесса.

   — Зачем же так официально, милая? Здесь можешь называть меня тетушкой, — приторно улыбнулась женщина.

   — Давайте напрямую, что вы хотите? — Катерина скрестила руки на груди.

   — Зачем же ты так? Я просто подошла поздороваться.

   — Не считайте меня дурой. Явно не только поздороваться.

   — Катя, ты знаешь, чего я хочу, — глаза графини алчно блеснули, и она с превосходством глянула на дочь. — Повторяю: ты едешь с нами на родину своего отца.

   — Я замужем и жду ребенка, — нахмурившись, произнесла девушка.

   — Это даже к лучшему. Мир не женат, ребенка мы заберем себе и скажем, что он наш. Заметь, никакой лжи, мы ведь его родные бабушка с дедушкой.

   — А с чего вы взяли, будто я отдам ребенка? — прищурилась баронесса.

   — Ты сделаешь так, как я сказала! — прошипела Анастасия, словно выпустила змею из груди.

   — Посмотрим, — ответила Катерина и отошла от графини к фуршетному столу.

    С каждой минутой эта ситуация ей нравилась все меньше. Она так нервничала, что поедала с маленькой тарелочки канапе с сыром и бужениной одно за другим. На пятой порции окружающие женщины, поглядывая на нее, морщились от такой бестактности.

   Когда муж наконец вернулся, Катя уже вся извелась, и первым, что она сказала, было:

   — Семен, мы уезжаем!

   — Все же графиня тебя достала, — посмотрев на негодующую жену, сразу понял барон. — Хорошо, милая, я только Бориса Макаровича предупрежу. Сошлюсь на твое самочувствие, скажу, переработала, устала.

   Через несколько минуть он вернулся, взяв Катерину за руку, вышел из зала. Карета уже стояла возле ступеней. Семен открыл дверцу, усадил супругу…

   А дальше события происходили словно в кино.

   Оттолкнув барона, в карету запрыгнул мужчина в скрывающем лицо черном платке. Катя закричала, и со всех сторон выскочили непонятно откуда взявшиеся стражники. Один их них схватил за узду лошадь, двое вытащили незнакомца из кареты, четвертый уже держал кучера, усевшегося на место Захара.

   Семен очнулся только когда открылась дверь кареты и из нее, чуть не свалившись на мужа, выбралась бледная как мел баронесса. Он обнял жену за талию и притянул к себе. Девушка рыдала взахлеб, казалось, что поток слез не иссякнет.

   — Голубушка Екатерина Львовна, все закончилось, даже не начавшись, а вы плачете. Владислав Парамонович, вон, в растерянности, не знает, как вас успокоить, — послышался знакомый бас, и к ним подошел Епифан