Чужак среди дикарей. Книга 2. Жюли Торш

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА I. 42 ВОИНА И МЕДВЕДЬ
• ГЛАВА II. СВИДАНИЕ С РЕГЕНТОМ
• ГЛАВА III. НАГРАДА
• ГЛАВА IV. СОВЕТ
• ГЛАВА V. СТОЛИЦА
• ГЛАВА VI. ПОД ПОКРОВОМ НОЧИ
• ГЛАВА VII. ТЕНИ ПРОШЛОГО
• ГЛАВА VIII. ДВОР В СБОРЕ
• ГЛАВА IX. ДЕЛА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ
• ГЛАВА X. ХВОСТЫ
• ГЛАВА XI. СЕКРЕТЫ ДРЕВНИХ
• ГЛАВА XII. НЕОЖИДАННОЕ ПРИОБРЕТЕНИЕ
• ГЛАВА XIII. ГЛАВНЫЙ СРЕДИ ЗАГОВОРЩИКОВ
• ГЛАВА XIV. МАСКА
• ГЛАВА XV. ТЁМНЫЕ ДЕЛА
• ГЛАВА XVI. БЕГЛЕЦОВ ПО ОСЕНИ НЕ ИЩУТ
• ГЛАВА XVII. НОВЫЙ ЛОРД
• ГЛАВА XVIII. ВЫСОКИЕ ГОСТИ
• ГЛАВА XIX. ПРОКЛЯТЬЕ ЛИРИЯ
• ГЛАВА XX. ТУМАН
• ГЛАВА XXI. САД НА СТЕНЕ

АННОТАЦИЯ

Какое только лихо не встретишь в лесах на чужбине! Да и во дворцах обитают оборотни не хуже: корыстные вельможи, покрывающие разбойников, и жадные до власти интриганы.

   Тем временем на родине старые враги короны выходят из тени, разжигая пламя восстания. Да и союзники-илсази преследуют свои цели. На какие жертвы и авантюры придётся пойти воеводе, чтобы вызволить невесту из "добровольного" заточения? И смогут ли они вместе одолеть могущественного чародея, уже натворившего немало бед в прошлом?

   Финал дилогии "Чужак среди дикарей". Для тех, кто читал первую часть достаточно давно и хочет немного освежить события, в самом начале добавлена страничка с кратким синопсисом.

***

От автора

   Дорогой читатель!

   Если ты только что закрыл первый том нашего романа, можешь смело перелистывать следующую страницу и продолжать путешествие. А для тех, кто хочет освежить в памяти события первой части романа «Чужак среди дикарей», наш краткий рассказ.

   Шаманка лесного племени илсази Мия уходит в горы на поиски потерянных земель. Её возлюбленный, ланиссийский воевода Алексим, тайно отправляется за ней. Вместе они находят дорогу и, едва не погибнув, заводят дружбу с местным правителем. Но Мия не успевает вернуться обратно к важному празднику. Она придумывает, как связаться с соплеменниками, но из-за этого её подруга получает травму.

   Только Алексим с триумфом возвращается в столицу, где его уже поджидает новое королевское задание.

ГЛАВА I. 42 ВОИНА И МЕДВЕДЬ

Последняя декада месяца Соловья для Алексима Виго выдалась весьма насыщенной. За десять дней до праздника Солнца отряд воеводы въехал в своевольное Прибрежье. И лишь только воины оставили позади мост через разделявшую провинции Листу, как со своим предводителем поравнялся его верный соратник Мак-Громовержец.

    – Командир, вы же знаете, я из этих мест, – осторожно заговорил он.

    – Конечно, потому и взял тебя в этот поход.

    – Так вот, в каком-то плане это вопрос чести, но мне надо бы отлучиться на день. Клянусь, я нагоню вас в Предгорье.

    – Можешь не зарекаться, но к закату чтобы был в городе. Если лорда там не окажется, то мы в его стенах лишь заночуем, ибо я не располагаю временем, чтобы кого-либо ждать.

    – Понял, спасибо! – обрадовался здоровяк и, распрощавшись с валисом, исчез в дорожной пыли.

   Несмотря на свои заверения, в назначенный час Громовержец так и не явился, что очень опечалило Виго, ибо терять столь ценного воина он не собирался. К счастью, наутро пропажа обнаружилась: стоило иланцам проехать через северные врата столицы Тинты, как прямо на дороге они встретили своего заблудшего товарища.

    – Что стряслось, Мак, где твой конь? – строго спросил Алексим.

    – Пришлось с ним расстаться, потому и опоздал, – с виноватым видом ответил тот. – Но у меня денег с собой немало, думаю, я смогу другого приобрести, чтобы хоть к вечеру за вами поспеть.

    – Считаешь, я тебя второй раз подряд одного отпущу? Ну, нет! – воскликнул воевода. – Эй, ребята, поедете вперёд без меня. Если через двадцать вёрст мы вас ещё не догоним, то делаете привал и ждёте.

   Староместская дружина ответила согласием и пустилась в путь, а её предводитель поспешил вернуться в город.

    – Пусть серебра у тебя больше, чем я предполагал, но тот жеребец, которого ты потерял, даже несмотря на свой солидный возраст стоил значительно дороже, – с укоризной проговорил Виго, пересчитав грифоны Громовержца.

    – Будет справедливо, если вы вычтете разницу у меня из жалования, – отозвался Мак. – То, что я остался пешим, полностью моя вина.

    – И как же это случилось? Ужель ты к своему прежнему господину ездил за свой побег рассчитываться?

    – Туда я и не собирался. Мой господин умер много лет назад, а по его завещанию меня должны были отпустить и без уплаты земельной. Наследник же решил по-другому, вот потому-то я и сбежал, и не намерен теперь что-либо новому дасану выплачивать. Но в одном вы правы, коня я в самом деле отдал в счёт долга.

    – Интересно, кому? Девице какой? – полюбопытствовал лорд.

    – Нет, соседу-местику. Я когда убегал, лошадь его увёл, так потом все пятнадцать лет и мучился, что ограбил хорошего человека. Хотел навестить его раньше, ведь заезжал в Предгорье несколько раз, пока с актёрами кочевал, но денег тогда не было, а извиняться с пустыми руками идти не хотелось.

    – Но теперь-то ты прощён?

    – Да, совесть моя чиста! Я, правда, планировал Алику серебро своё отдать, но он с таким интересом жеребца разглядывал, что я решил, пусть берёт, а я потом с вами рассчитаюсь.

    – Ладно, и сам я, пожалуй, виноват, что не расспросил тебя поподробнее, прежде чем отпускать, – подытожил Алексим. – Надеюсь только, твоё приключение нас не замедлит.

   К их удаче, конь, способный вынести немалый вес Громовержца, нашёлся достаточно быстро, и меньше чем через час и провинившийся дружинник, и его лорд вновь оказались у северных ворот Предгорья.

    – Знаете, командир, мы ведь с Аликом не только нашего старого дасана вспоминали, – заговорил Мак, когда они отъехали от города на полверсты, – он и вам кое-что велел передать.

    – Мне? А как он узнал, кому ты служишь? – настороженно спросил Виго.

    – Понятия не имею, как-то сам догадался, то ли по седлу, то ли по одежде моей — сам я на этот счёт молчал.

    – Подозрительно это. А что именно он тебе сказал?

    – Почти уверен, что ты и есть тот медведь из песни про воеводу. Навряд ли ты признаешься, но если я прав, ты должен его предупредить, наши лорды замыслили против него недоброе, они ждут его приезда и готовят засаду где-то на дороге.

    – Вот как! Это ещё более странно. Не заговор этой банды прибрежцев, а то, что твой местик готов так просто их сдать. Решил бы, что это ловушка, но не вижу никакой возможности использовать против меня эти сведения, окажись они ложными, – рассудил Алексим. – Сам-то ты ему веришь?

    – Я много лет не видел Алика, но помню его, как человека честного и добропорядочного, да и старый дасан всегда хорошо о нем отзывался.

    – Пожалуй, не стоит тогда его слова игнорировать. Давай-ка остальных побыстрее нагоним да всё обсудим!

   Уже к полудню воевода воссоединился со своим отрядом и потребовал сделать остановку. Всех, кто не бывал прежде в этих краях, он подрядил заниматься обедом, а прочих собрал перед картой Прибрежья.

    – Мак вчера выяснил, что одна ушлая дама, вполне вероятно, рассчитывает застать нас врасплох где-то по пути. Будучи знакома со мной лично, людей она пришлёт много, но в лоб нападать не будет. Потому сейчас каждый из вас должен подумать, помнит ли он какие-либо овраги или рощи, где у дороги можно организовать довольно внушительную засаду.

    – Скорее всего, это где-то уже в Вирисе, – высказался Громовержец. – Тинту я сам вдоль и поперек исходил, единственное подходящее место здесь было как раз неподалеку от деревни, куда я ездил.

    – А это, кстати, объясняет, откуда твой друг мог прослышать про заговор, – воскликнул Виго. – Леди Льонелла не знает точно, когда мы приедем, но банду свою она не станет несколько недель в кустах прятать. Должно быть какое-то поместье рядом, возможно, к имению Алика она тоже присматривалась.

   Заслышав сие предположение, Дивен, один из людей воеводы, с уверенностью заявил, что знает идеальное место:

    – В дюжине вёрст от межевого камня есть утёс, возвышающийся с востока над дорогой, а на противоположной стороне её — обширные заросли кустарника. В народе этот поворот не считается опасным именно потому, что поблизости обитает местный дасан.

    – Звучит многообещающе, там наверху, наверное, и лучника несложно спрятать.

    – И не одного, правда, залезть туда не слишком просто.

    – Давай попробуем схему изобразить, объяснишь, что к чему! – отозвался воевода.

   Пока Дивен был занят расчисткой площадки и чертежом, его товарищи смогли припомнить ещё два подходящих для засады места. Но оба они находились значительно дальше, и потому Алексим решил не брать их во внимание, пока отряд не преодолеет первую преграду, в подозрительности которой иланцы убедились уже на следующий день. На границе провинций им встретился всадник, сопровождаемый вьючной лошадью и двумя пешими слугами зловещей наружности. Сам господин так упорно разглядывал воеводу, что тот счёл необходимым заметить это:

    – Что, Вембарт, ты так на меня уставился, даже не поприветствовав? – спросил валис, признав в любопытном путнике одного из прибрежных дворян.

    – Простите, лорд Виго, не сразу понял, что это вы, без знамён же едете.

    – Не я один. Сам-то куда направляешься?

    – Домой. Из Вирбрега.

    – Ясно, – протянул Алексим, отметив про себя, что собеседник выбрал далеко не самый удобный маршрут. – А ты вроде почти местный, подскажешь, есть здесь поблизости колодец или ручей?

    – Как спуститесь с холма, свернёте направо вдоль рощи, и через версту или две будет озеро.

    – Спасибо, пригодится.

    – Рад помочь, счастливого вам пути!

    – И тебе славно добраться! – улыбнулся воевода и направился вниз по склону, но лишь прибрежцы исчезли из виду, как он снова остановил дружину: – Дивен, ты в курсе, есть вода там, куда Вембарт нас отправил?

    – Да, там часто путники останавливаются.

    – Даже я это место знаю, хотя в Вирисе не так часто бывал, – добавил Мак, – там всегда людно, навряд ли это ловушка.

    – И я так думаю, поэтому вы сейчас туда и отправитесь, напоите коней, пополните наши запасы, а после организуете стоянку в роще у дороги. А мне же нужны двое, чтобы проследить за нашими друзьями. Дорога, к сожалению, хорошо просматривается, потому нам надо будет очень постараться, чтобы не спугнуть пташек, – посетовал Виго. – Коня бы сейчас пожаловал за платье какого-нибудь паяца.

    – Вы не поверите, но вот... – рассеянно проговорил Громовержец, что-то извлекая из сумы.

    – Недурно, хоть и не весь наряд, – отметил воевода, разглядывая двухвостый шутовской колпак с бубенчиками. – Но Мак, откуда?

    – Артист один подарил на удачу.

    – Ха! Значит, на удачу. Что ж, на целого жеребца это явно не тянет, но долг я твой готов простить, раз уж обмолвился сгоряча. Ещё я помню, что видел на привале лютню, чья?

    – Моя, – вновь объявился Дивен, – она, кстати, разбойничья, там нож под грифом припрятан.

    – Это весьма кстати! Ну а играть-то ты умеешь?

    – Конечно.

    – Тогда идёшь ты и кто-нибудь, сносно поющий.

    – Так может, я? – предложил Громовержец.

    – Нет, ты и сам по себе человек весьма приметный, а тут ещё и ехал рядом со мной, тебя этот прохвост должен был хорошо рассмотреть. Будешь наш лагерь ставить, пока я твой убор примеряю, – ответил Алексим и, зачесав волосы на лицо так, что его стало почти не видно, натянул на себя полученную от здоровяка шапку.

   Выбрав для себя другого спутника, Виго поинтересовался, нет ли у его воинов при себе ярких рубах или чулок, и, нарядив всю троицу в пёстрые одежды, зашагал обратно в направлении Предгорья.

   Вембарт не успел отъехать далеко, преследователи смогли увидеть его сразу же, как только преодолели вершину холма. Иланцы прибавили шагу, не переставая при этом громко петь и приплясывать, и вскоре расстояние меж ними и заговорщиками сократилось до четверти версты.

   Заслышав балаганщиков, прибрежный дворянин занервничал, начал оглядываться, а когда в стороне от дороги показался небольшой островок леса, и вовсе свернул туда. Один из его спутников однако остался караулить у обочины, и это только подтверждало предположение, что остановка весьма значимая. Поравнявшись с часовым, шествие своё прекратили и музыканты.

    – Эй, друг! – под аккомпанемент лютни Дивена поприветствовал его Алексим, стараясь говорить нараспев, но более высоким и скрипучим голосом. – Уже давно идём мы вслед за вами, успели важного приметить господина. Быть может, он захочет поразвлечься, да послушать, а мы тогда спектакль разыграем?

    – Не захочет.

    – Прости, любезный, нам бы от него сие услышать. Как скоро он вернётся на дорогу?

    – Не ваше дело, остолопы!

    – Тогда мы просто будем ждать! – возвестил Виго и уселся на траву.

    – Подите прочь!

    – Ещё чего! Сначала покажи вельможу!

    – А я сказал, подите прочь! – не на шутку рассердившись, прибрежец потянулся за мечом, что был припрятан у него под плащом. – Не исчезнете сами, так мне сейчас придётся вас заткнуть!

    – Ай-яй, рубить артистов — дело-то простое, но век потом ты счастья не отыщешь. Да и увидит кто, как ты в прохожем месте своим клинком в нас дюже браво тычешь!

    – Ты очень ошибаешься, если считаешь, что я не исполню угрозу. Я не суеверен, а бояться свидетелей мне не зачем, у нас грамота от леди Вир есть... – договорить он не успел, ибо упал замертво, сражённый в сердце длинным ножом, невесть откуда взявшимся у молчаливого музыканта.

    – Надеюсь, не рано? – осведомился Дивен.

    – В самый раз, – отозвался воевода, подбирая оружие убитого, – ещё немного, и он поднял бы тревогу. Со вторым можно не церемониться, мы уже знаем, в чьей они банде.

    – А ваш знакомый? – поинтересовался второй дружинник.

    – Его постараемся оставить в живых, я потолковать хочу!

   По тропе из свежепримятой травы Виго направился вглубь рощи, а его спутники, разойдясь налево-направо, организовали ему прикрытие с флангов. Не преодолев и сотни шагов, Алексим оказался на поляне, где и обнаружил обоих покинувших дорогу прибрежцев. Вембарт возился с замком стоявшей перед ним голубиной клетки, а его помощник складывал в шкатулку разложенные на пне письменные принадлежности.

    – А вот и господин! – все тем же шутовским голосом промолвил воевода. – Не желаете ль спектакль на удачу глянуть?

    – На удачу, говоришь? – вмешался вдруг слуга, оставив свое занятие. – Да ты и свою растерял, раз сюда явился!

   Обнажив меч, он зашагал на иланца, но тот оказался проворнее и, сделав успешный выпад, с одного удара вспорол живот нападавшего.

   Поражённый кончиной сподручного, Вембарт не на шутку перепугался. Сумев вызволить, наконец, одну из птиц, он судорожно привязывал к её лапе опечатанное послание и пятился назад, пока не поравнялся с уже поджидавшими его дружинниками Виго. Отчаявшись спастись самому, прибрежец попытался выпустить голубя, но вылетая, тот потерял наспех прилаженное письмо, которое тут же подобрал Алексим:

   «Без крыльев тёмно-красный на гнедом. 12 — стая, все сидят. Отдых и час».

    – Очевидно, это про меня, ведущего дюжину конных без знамён, – заключил воевода, снимая колпак. – Даже не удосужились шифр какой-то придумать. Я бы в тексте кое-что поправил, но не уверен, смогу ли твой почерк подделать так, чтобы этого не заметил получатель. Кстати, кто он?

    – Я ничего не скажу тебе, проклятый демон!

    – А ты думаешь, это столь важно? Кто вами верховодит, мы уже знаем. Ребята, обыщите-ка его! Быть может, и грамота леди Льонеллы найдётся. А я посланием займусь, ты, Вембарт, точно помочь не хочешь?

   Алексим вновь разложил на пне письменные приборы. Обмакнув самый кончик пера в чернильницу, он поставил небольшую кляксу поверх цифры «1» и отложил записку сохнуть. Затем Виго взял меч и, подойдя ко все ещё скулившему в агонии прибрежцу, добил его ударом в сердце.

    – Пригодится ещё, – проговорил иланец, перевернув тело.

    – Бумаги мы нашли, – сообщил Дивен, вынув свёрток из-под рубахи вовсю проклинавшего его дворянина, – этого тоже прикончить?

    – Нет, попробуйте выяснить, сколько человек отправила против нас леди. Только не перестарайтесь, мне он нужен целым, способным сидеть в седле.

    – А ходить?

    – Необязательно. Вы развлекайтесь, а я пока третьего притащу, – распорядился Алексим и вскоре приволок труп, оставленный иланцами у дороги.

   Когда он вернулся, Вембарт уже катался по траве весь в слезах.

    – Ногу ему сломали, а он молчит, – отчитался Дивен. – Хотя мне кажется, он бы всех сдал, если бы знал.

    – Да не знаю я! – всхлипывая, ответил тот.

    – Вполне возможно. Местные заговорщики осторожные, – согласился Виго и, проверив, высохли ли чернила, вновь опечатал послание. – Кому письмо-то?

    – Дасану Брахе, – жалобно пробормотал прибрежец. – Я должен был предупредить, когда вы будете проезжать рядом с его поместьем. А что он дальше предпримет — в то меня не посвящали.

    – Сказал бы сразу, позволил бы тебе переписать донос так, чтобы только двое для приманки нужны были. А сейчас некогда новый составлять, первая-то птица наверняка уже на подлёте, – промолвил Виго и, взяв из клетки ещё одного голубя, отпустил его вместе с запиской. – Придётся тебе поработать. Есть, правда, опасность, что тебя свои же и прикончат. Но если этого не случится, а ты при этом будешь меня слушаться, то обещаю, мои люди тебя не тронут. Уяснил?

    – Да, – со вздохом ответил тот, покосившись на староместских воинов.

    – Вправьте ему кость и дайте вина, чтобы меньше страдал, – распорядился воевода, направляясь к лошадям прибрежцев. – Да будем уже собираться.

   Мертвецов завернули в ткань от палатки, обнаруженной среди поклажи, и водрузили на спину одного из коней, на другого же усадили постанывавшего Вембарта, предупредив, что при любой попытке к бегству он будет убит.

   Вскоре иланцы воссоединились со своими товарищами и продолжили свой путь до тех пор, пока Дивен не возвестил, что осталось не больше двух вёрст и через холм-другой дорога окажется открытой до самого места предполагаемой засады.

   Остановив отряд, первым делом Виго подрядил четверых всадников по полям обойти злополучный утёс и выбраться к нему со стороны Вирбрега. Еще одна четвёрка должна была с тыла выйти на укрывшихся в кустах. Сам Алексим вместе с Дивеном планировал атаковать тех, кто мог засесть наверху, а оставшейся троице его дружинников была уготована самая важная роль:

    – Тела нарядите в чистую одежду, да усадите в седле так, чтобы их легко было спутать с живыми. Наш пленник будет мною, дадите ему ножны без меча, капюшон и, чтобы пошире казался, три стёганки — снаружи красную, в которой я с утра был. Лихого я сам заберу, так что двойнику моему другого гнедого обеспечьте. Есть у кого конь послабее?

    – Мой что-то сдавать стал, – отозвался один из воинов, – а масти он как раз подходящей.

    – Хорошо, его и возьмём. Раз ты пешим остаёшься, то провожать караван тебе. Будешь бежать за ними, покуда сил хватит, будто подачки выпрашиваешь.

    – Понял, командир.

    – А вы двое спрячьтесь за последним холмом, как увидите, что драка началась, присоединяйтесь! – приказал Виго оставшимся своим людям и обратился к прибрежцу: – Тебе-то все ясно? Надеюсь, не надо объяснять, что попытка сбежать или выдать нас раньше времени для тебя очень плачевно закончится?

    – Не надо, – горестно согласился тот.

    – К лошади тебя ребята привяжут, но не слишком крепко, управлять ею ты сможешь. Поедешь рысью, мёртвые за тобой на верёвке. Друзья твои, скорее всего, чают взять меня живым, поэтому если потребуют сдаться, не сопротивляйся. А когда обнаружится подмена, сможешь им всё честно рассказать про наш замысел. Впрочем, если ты несколько преувеличишь наши силы, будет совсем неплохо.

    – А если там засады не окажется?

    – Считаешь, ваши лорды подослали тебя следить за нами, просто чтобы заранее поприветствовать? Если здесь никого нет, это означает лишь одно — они подкараулят нас дальше. До Вирбрега пятьдесят вёрст, ещё немало мест подходящих встретится, вот и будем в каждом подобный спектакль разыгрывать.

    – Ох уж, хоть бы они тут были, – вздохнул Вембарт. – А выпить-то мне можно?

    – Сейчас нет, чтоб не раскис, а перед выходом тебе непременно дадут. Ждать недолго осталось, через час солнце будет светить вам в спину, тогда и начнём.

   Отдав последние распоряжения, Алексим вместе с Дивеном умчались на северо-восток. Подъехав к утёсу настолько близко, насколько это было возможно сделать незаметно, они отпустили коней. До цели оставалось около половины версты и уже отсюда было видно, что там кто-то есть.

    – Тот тип стережёт тропу, – сказал дружинник, – это единственный безопасный путь наверх к более-менее ровной площадке, поросшей кустарником, где было бы удобно лучников поставить.

    – И с какой стороны нам лучше к нему подбираться? – спросил воевода.

    – Ни с какой, если у вас с ним нет личных счётов.

    – Личные счёты у меня с половиной Вирилиса, но что ты хочешь предложить?

    – Обойдём скалу с востока и там залезем на вершину, над лучниками.

    – А это возможно?

    – Не слишком легко, но мне прежде удавалось.

    – Прежде. И когда же ты был здесь в последний раз?

    – Не помню точно, но определённо до смерти лорда Вира.

    – То есть как минимум лет пять, а то и больше, – заключил Виго, – тут многое могло поменяться.

    – В Прибрежье-то, смеётесь? Здесь веками ничего не меняется!

    – Ну, заговорщики-то всё те же, – улыбнулся воевода, – поглядим, так ли постоянны местные утёсы, как люди, что средь них живут.

   Передвигаясь где-то ползком, а где-то короткими перебежками, под прикрытием высокой травы иланцы добрались до склона. Большая часть маршрута, по которому предполагал подняться Дивен, оказалась всё в том же состоянии, как он её запомнил. Кое-где, правда, случились обвалы или выросли новые деревья, но это не помешало мужчинам довольно быстро и без лишнего шума достигнуть вершины.

   Алексим заглянул за край и, улегшись обратно на камни, жестами указал спутнику, что видел там пятерых, четверо из которых имели при себе луки.

   «Два слева — твои!» – так же на пальцах объяснил Виго, дружинник кивнул, и они принялись ждать начала представления.

   Вскоре на горизонте показался караван. Дорога здесь делала широкую петлю, благодаря которой вечернее солнце оказалось точно за спинами всадников: тени падали на их лица, а яркие лучи мешали углядеть верёвки, державшие мертвецов в седле и связывавшие их коней.

   Тут до слуха воеводы донеслись обрывки каких-то негромких команд, раздаваемых на площадке под ним. Слов он не разобрал, но суть происходящего была очевидна: заговорщики проглотили наживку.

   Лишь трое «путников» достигли подножия утёса, как сверху на них со свистом полетели стрелы: две «убили» и без того мёртвых телохранителей, третья попала Вембарту в правое предплечье, а четвёртая угодила в шею его жеребцу. Сразу после залпа зазвучал рог, из кустов на противоположной стороне дороги высыпали люди, а лучники приготовились вновь натянуть тетиву. Однако такой возможности им не дали — за считанные мгновения все четверо пали, сражённые увесистыми булыжниками, припасёнными иланскими лазутчиками за время ожидания.

   Подавший сигнал командир, что также находился на скале, не был готов к столь скорому бою — не успел даже извлечь меч из ножен прежде, чем на него с вершины спрыгнул Алексим. Подмяв противника под себя, Виго стукнул его головой о камень, и прибрежец тут же потерял сознание.

    – Привяжи к какому-нибудь дереву на краю обрыва, чтобы даже не думал сбежать, если очнётся, – крикнул Дивену воевода. – Я нас прикрою!

   Сам валис занялся сбором вражьих припасов. Едва он закончил, как на тропе появился дежуривший внизу часовой. Одну за другой выпустил в него стрелы лорд, и обе достигли цели, сперва пронзив неприятелю бедро, а затем и шею.

   Покончив с врагами здесь, Алексим обратил свой взор на дорогу. Заговорщики, которых оказалось не меньше трёх дюжин, уже обнаружили подмену и сняли Вембарта с лошади. Шпион что-то сбивчиво им рассказывал, они же увлечённо спорили в тот момент, когда с обеих сторон налетела конница. Восемь всадников с одного захода сократили численность недруга почти на треть. Пока верховые разворачивались для разбега, воевода на пару со спутником сразил ещё нескольких прибрежцев.

   Новая атака конников оказалась менее успешной, ибо уже не была неожиданностью для врага. Однако к тому моменту, как к иланцам прибыло последние подкрепление, в строю неприятеля осталось всего четырнадцать человек. Когда же Алексим и Дивен, растратив все стрелы, спустились вниз, бой был уже окончен. Дорогу украшали пять лошадиных трупов и три десятка тел человеческих, по большей части мёртвых. Впрочем, некоторые из поверженных заговорщиков всё ещё стонали или бились в агонии. Среди погибших подданных Виго не было — лишь двое его дружинников получили ранения средней тяжести и теперь под присмотром одного из товарищей отдыхали на обочине. Прочие же столпились вокруг пятерых смутьянов, которых удалось взять живьём.

    – Что с ними делать, командир? – поинтересовался Мак.

    – Повесьте! – отмахнулся тот.

    – А допрашивать их вы не будете?

    – Незачем, тот, кто выбрал их для этой самоубийственной миссии, неглуп: они либо не в курсе подробностей плана, либо не раскроют их даже под пытками.

    – Нет же! Я расскажу всё, что слышал! Только медведю не отдавайте! – взмолился один из пленников, вызвав негодование оставшихся четырёх. – Это леди Вир и лорд Остимс все организовали.

    – Я не такой дурак, чтобы не понять этого. Что-нибудь ещё ты в состоянии добавить?

    – Нам приказали расправиться с вашей свитой, а вас обезоружить и отвести в Вирбрег.

    – Это тоже ясно и без слов. Но я не могу помиловать тебя не столько потому, что сведения эти для меня бесполезны, а потому что все вы враги не для меня лично, а для государства. Прибрежье присягало Ниссу на верность, и то, что вы устроили засаду советнику своего короля, нельзя оправдать никакими личными счетами, – разъяснил Виго. – Единственное, что я способен сейчас сделать в награду за твои старания, это пообещать тебе более быструю смерть и то, что твоё тело не будут выставлять на дорогу вместе с другими. Если хочешь поесть или выпить, это тебе организуют.

    – Не нужно, – обречённо ответил тот, – раз уж судьба моя предрешена, не к чему и тянуть.

    – Твоё право, – отозвался воевода и, попросив одного из солдат ему проассистировать, отрубил несчастному голову. – Кто-нибудь ещё желает высказаться в обмен на более достойную кончину?

    – И не надейся, Виго, больше трусов здесь нет! – с презрением ответил один из заговорщиков. – Нам ни верёвка не страшна, ни твой медведь!

    – Какой, Хезарис его забери, медведь? Мак, это опять про тебя?

    – Не совсем, – отозвался Громовержец. – Вембарт им наплел, что у вас сорок два всадника и медведь. Наверное, песню ту вспомнил.

    – Хм, а Вембарт молодец. Он хоть выжил?

    – В кусты во время боя уполз и там вырубился. Но ребята говорят, оклемается.

    – Хорошо. Отправьте кого-нибудь за ним приглядеть, а остальные — ступайте деревья изменниками украшать, да так, чтобы у каждого своё собственное было. Как закончите, проверите, надо ли добить кого в этой свалке, – он указал на дорогу, – и приберётесь. А ты, Мак, со мною пойдёшь! Воды прихвати!

   По безопасной тропе они поднялись на площадку у вершины утёса, где лежали трупы лучников. Оставленный здесь привязанным к дереву прибрежец до сих пор не пришёл в себя.

    – Полей-ка его! – распорядился воевода.

   Здоровяк исполнил приказание, и вскоре пленник открыл глаза. Увидев под собой обрыв, он заорал, что есть мочи, и принялся тереться о ствол в попытках освободиться.

    – Чем больше ты ёрзаешь, тем больше у тебя шансов туда упасть! – безразлично произнёс Алексим. – Но если ты сейчас честно и без промедления ответишь на мои вопросы, то мы сами тебя отсюда аккуратно снимем. Уяснил?

    – Д-да.

    – Хорошо, тогда начнём: кто ты, кому служишь и почему твои люди напали на нас?

    – Меня зовут Вэл, я не служу никому, просто так зарабатываю.

    – Мак, скинь-ка его вниз вместе с деревом! Это, оказывается, разбойник, по чистой случайности сколотивший себе банду из местных дворян!

    – Нет, пожалуйста не надо! – взмолился тот. – На самом деле, я Кайс, Тарвел Кайс, рыцарь из свиты лорда Вира.

    – И очевидно, за моей головой тебя послала мать мальчика?

    – Да, она. Но леди не приказывала убивать, она требовала обезоружить вас и тайно привести в окрестности Вирбрега.

    – Куда конкретно?

    – Не знаю, она должна была отправить птицу в поместье.

    – В поместье Брахе?

    – Да.

    – А там остался кто-то из ваших?

    – Нет, только хозяин со своим двором.

    – Много у него людей?

    – Семь-восемь солдат и пара десятков слуг.

    – Хорошо, пожалуй, ты рассказал нам достаточно, – заключил воевода. – Мак, давай-ка его отсюда снимем!

   Пока Виго вместе с помощником, силясь не уронить со скалы, освобождали прибрежца, тот вёл себя смирно. Но лишь одна угроза миновала, как Тарвел попытался разом избавиться и от прочих напастей, что сулило ему пребывание в компании иланцев. Очутившись обеими ногами на твёрдой земле, Кайс толкнул балансировавшего на грани Громовержца и побежал прочь.

   Мак соскользнул вниз, но всё же успел ухватиться за дерево. Алексим немедля поспешил на выручку своему воину, а потому спасительная тропа оказалась свободной, но ею Тарвел не воспользовался. Опасаясь, что в начале подъёма его могут встретить недруги, он помчался в другую строну, чтобы спуститься на равнину менее очевидным путём. Прибрежец скрылся за краем площадки, но не проделал и сажени до того, как оступившись, с грохотом полетел к подножию утёса. Несмотря на то, что падать пришлось не слишком долго, шансов выжить у него не было, ибо за собой Кайс увлёк несколько крупных камней, в итоге раздавивших его уже после приземления.

    – Идиотская смерть. И абсолютно бессмысленная, – прокомментировал увиденное Алексим, почти догнавший беглеца перед тем, как тот сорвался.

    – Вы разве не собирались его казнить? – поинтересовался здоровяк.

    – И сам не знаю. С одной стороны, он, конечно, предатель, с другой — он мог оказаться нам весьма полезным, предложи я ему жизнь. Не зря же он караулил нас там, откуда даже в случае проигрыша было бы несложно сбежать. Его жизнью леди почти не рисковала, возможно, он её близкий друг или родственник, – пояснил Виго и предложил спуститься.

   Приговорённых уже повесили, и теперь иланские солдаты занимались тем, что переносили останки погибших в бою с середины дороги на её обочину. Рассматривая тела, Алексим отметил одну подозрительную особенность: нападавшие хоть и были одеты вразнобой, но ткань их нарядов была либо небелёной, либо окрашенной в светло-серые или бежевые тона. Решив, что таким образом заговорщики узнают своих, воевода выбрал трофей для себя и, переоблачившись, приказал дружинникам последовать его примеру, а сам отправился на поиски своего пленника.

   Вембарт уже очнулся и в целом для своего состояния выглядел весьма неплохо, хоть и постоянно стонал и жаловался.

    – Ты молодец, справился со своей ролью лучше, чем я ожидал! – поприветствовал его Виго.

    – Так что же, вы меня теперь отпустите? Или же повесите, как тех четверых?

    – Ни то, ни другое. Мы ещё не закончили наш спектакль.

    – Видимо, вы не успокоитесь, пока я не лишусь всех четырёх конечностей.

    – Не думаю, что тебе на этот раз что-то грозит. Я лишь хочу немного запутать Брахе. Ты, кстати, лично с ним знаком?

    – Да, но не слишком близко.

    – Как считаешь, он в этот заговор попал по своей воле или по принуждению?

    – Энрон не такой уж ярый поборник идей независимости, мне кажется, лорды что-то ему посулили или запугали.

    – А с тобой как было?

    – Мне предложили землю, намекнув при этом, что в случае отказа, они быстро найдут, кем меня заменить.

    – Не слишком-то церемонились, – усмехнулся Алексим. – Поглядим теперь, насколько любезно леди со своими подданными обращается. У Брахе там есть какие-либо укрепления?

    – Невысокие каменные стены его собственного двора.

    – А солдаты есть?

    – Не больше десятка, всех прочих ему пришлось в деревню отослать.

    – Прекрасно, – кивнул воевода, отметив, что слова Кайса подтверждаются. – Пора бы нам навестить дасана!

   Своих раненых и большую часть лошадей Виго оставил подле утёса под присмотром Мака (расстроившегося, что его снова не взяли на вылазку), прочие же вместе со своим командиром направились в сторону поместья Брахе. Пленника иланцы также взяли с собой — его валис приказал усадить на Лихого, которого сам и повел под уздцы. Памятуя, что в послании говорилось о трех всадниках, а стреляли прибрежцы только в гнедого, воевода порешил, что не лишним будет дозволить «обзавестись трофеем» одному из дружинников, наиболее схожему статью с погибшим Тарвелом.

   Уже через полчаса отряд оказался у ворот небольшой крепости. Как и рассчитывал Алексим, его воинов здесь приняли за союзников, и потому беспрепятственно пропустили. Очутившись внутри, лазутчики не стали дожидаться, когда их обман раскроется, а сразу же напали на солдат, им открывших, и местную челядь. Взяв в заложники шестерых, у остальных пришельцы потребовали сложить оружие, но тут на пороге ближайшего здания появился солидный гневно настроенный мужчина:

    – Кто бы вы ни были, предупреждаю, у меня на чердаках лучники, тронете моих людей — всех перестреляю! Сдавайтесь, и я постараюсь быть милосердным.

    – Думаю, и вы понимаете, с одного залпа от нас не избавиться. Лишь полетят стрелы, как мы начнём бесчинствовать, – задорно воскликнул наученный своим командиром всадник, вольготно вышагивая по двору. – Если вам не нужны напрасные жертвы, сдавайтесь сами!

    – Так вы на бой напрашиваетесь! – вспылил Брахе.

    – Энрон, постой! – вмешался Вембарт. – Уж ты-то не мог не догадаться, для кого строит леди такую засаду. Неужели ты с ними сражаться собрался? Это при том, что в кровопролитии нет никакой необходимости, они просто поговорить пришли!

    – А ты, значит, сторону уже сменил?

    – Не сменил. Я как был, так и остаюсь там, где у меня больше шансов выжить! – ответил тот. – Сейчас хоть я и пленник лорда Виго, но пожалуй, чувствую себя в большей безопасности, чем в последние две недели, что должен был дорогу патрулировать с этими фанатиками из Вирбрега.

    – Раз уж речь зашла о воеводе, так может, сам он к нам выйдет?

    – Он опасается, что вы застрелите кого-то из его воинов, лишь только он себя обнаружит, – ответил один из дружинников.

    – Пусть лучники ваши покажут себя и отложат колчаны в стороны, – добавил другой, – большего мы не просим, ибо знаем, вы тоже нам не доверяете.

    – Ладно, будь по-вашему, – нехотя согласился дасан. – Ребята вылезайте, посмотрим, наконец, кто же убил нашего славного лорда Вира.

    – Я к вашим услугам! – сделав несколько шагов вперёд, сообщил Алексим, лишь только увидел, что его условие выполняется. – Ты, Брахе, тоже на поединок рассчитываешь или же выслушаешь сперва наши требования?

    – Я не столь горяч, как наш покойный лирий, потому мне кажется, что поговорить для начала было бы не лишним, – рассудил хозяин. – Я предпочёл бы сделать это с глазу на глаз, но вынужден настоять, чтобы прежде ваши люди отпустили моих.

    – Ничего не имею против. Однако и разоружать своих ребят я не собираюсь.

    – Меня это устроит, – кивнул прибрежец и дождавшись, когда его челядь освободят, пригласил воеводу заглянуть в ближайший дом: – Не побрезгуете?

    – Ну-ка проверьте! – приказал Виго паре своих дружинников и добавил, обращаясь уже ко всему двору: – Советую никому ничего не предпринимать до тех пор, пока мы с дасаном вместе не выйдем из этой двери. Нам необходимо сперва понять, кто мы: враги, союзники или же люди, не имеющие друг к другу никакого отношения.

    – Меня бы третий вариант устроил, – еле слышно промолвил Брахе.

    – Посмотрим, – ответил Алексим и, получив подтверждение безопасности жилища, предложил перейти к делу.

   Чтобы лишний раз не пугать местную челядь, воевода оставил меч Дивену и, продемонстрировав публике свои руки, проследовал за Энроном в помещение.

    – На хозяйские покои не похоже, – отметил Виго, оглядывая комнату, пока дасан зажигал свечи.

    – Это моего управляющего, – отозвался тот, приглашая присесть за стол, – к себе я вас не готов звать, ибо пока не понял, что вы здесь делаете. Если хотите наказать меня за бунт, то почему не перебили солдат сразу, как вошли? А если нет — почему не прошли мимо?

    – Ну, я здесь точно не для того, чтобы перед кем-то отчитываться в своих действиях, – огрызнулся иланец. – Напротив, мне нужны ответы! К примеру, почему Кайс, приятель леди Льонеллы, не считал тебя единомышленником, несмотря на то, что роль твоя в этом спектакле весьма велика?

    – Я был не в восторге от замысла регента, но как подданный Вира был обязан подчиниться.

    – Оставь эту песню тому, кто захочет её слушать! – возмущенно воскликнул Алексим. – Ваша леди не так глупа, чтобы довериться ненадёжному союзнику, пусть даже своему вассалу. Выкажи ты хоть каплю сомнения насчёт праведности её плана, ты бы не только не стал его частью, но и не узнал толком, во что тебя пытались втянуть.

    – Однако у меня выбора не было.

    – Почему же? Что заставило тебя принять на своей земле заговорщиков?

    – Леди Льонелла и её брат!

    – Не думаю, что ты предложил мне переговорить без свидетелей, чтобы сообщить столь очевидную новость! – рассердился Виго.

    – Н-нет, не за этим, – запинаясь пробормотал Брахе, – мне нужна ваша помощь.

    – Вот как! А то, что я уже однажды помог Вирилису, избавив вас от зазнавшегося лирия, тебя не смущает?

    – Не устаю проклинать вас за смерть сеньора, но обстоятельства сложились так, что вы единственный человек, к которому я могу обратиться.

    – Любопытно было бы услышать подробности.

    – Регент знала, я не сторонник идей независимости, но все же, намекнула, что хочет моего участия в одном сомнительном деле. Я отказался, памятуя, что даже покойный лорд никого не принуждал идти в тот злополучный поход. Но вдова его оказалась куда настойчивее — прошло около месяца с той беседы, и ко мне вдруг прискакал гонец с сообщением от сына, служившего тогда оруженосцем Остимса. В письме говорилось, что Манну серьёзно захворал, и просит, чтобы его отец или брат приехали за ним в Вирбрег, где они с господином гостили в тот момент. Я был в отъезде, а Талрон, мой старший, вскрыв послание за меня, незамедлительно помчался в город. Больше его я не видел, а через несколько дней ко мне приехал тот самый Тарвел Кайс и предупредил, что детей мне вернут только в обмен на вашу персону.

    – Скверная история, – покачал головой Виго, – однако я не понимаю, какой именно помощи ты ждёшь от меня: ужель ты хочешь, чтобы я ради твоих отпрысков добровольно сдался Льонелле?

    – Не думаю, что вы на это согласитесь, – горько усмехнулся Брахе. – Но вы зачем-то пришли ко мне, значит, надеетесь либо получить от меня какую-то информацию, либо планируете меня как-то использовать, чтобы переиграть леди. Я готов предоставить вам всё, что потребуется, только пообещайте спасти моих мальчиков.

    – А если я скажу, что все, что требовалось, уже от тебя получил, и могу смело послать к Хезарису и тебя, и твоих наследников! – хитро улыбаясь, произнёс воевода. – Не велика потеря, заведёшь новых!

   Хозяин выдавил из себя что-то нечленораздельное, даже в скудном свете свечи было отчётливо видно, как глаза его, на мгновение округлившись, заблестели от гнева, а лицо сделалось багряно-красным. Брахе вскочил, перемахнул через стол и, вцепившись в горло Алексима, повалил того на пол. Валис сбросил с себя нападавшего, но когда тот вновь пошёл в атаку, отбиваться не стал, а позволил нанести себе несколько ударов по лицу и только после этого ответил, схватив дасана за плечи и сильно встряхнув:

    – Довольно, Энрон! – воскликнул иланец.

    – Скотина, я убью тебя! – не унимался тот.

    – Успокойся уже и послушай! – Виго силой усадил хозяина на лавку. – Знаю, это было жестоко, но я должен был убедиться в искренности твоих слов... Да и рожу мне немного приукрасить не мешало, раз уж я собрался тебе помогать.

    – Мне помогать? – неуверенно повторил Брахе.

    – Именно! Ты в деле? Пойдёшь отбивать своих мальцов?

    – Д-да... Конечно, да!

    – Тогда будь готов ответить на мои вопросы. Что ты должен был предпринять, если бы Кайс доставил меня как пленника?

    – Послать голубя, чтобы предупредить о скором приезде. А после вместе с Тарвелом и несколькими его людьми отправиться в одну из деревень у стен Вирбрега, куда ведёт ход из городского замка.

    – Хорошо, сперва нарисуешь план, а там мы уж и договоримся, как дело провернуть, и письмо вместе напишем.

   Дасан отыскал перо и чернила и взялся за работу, Алексим тем временем продолжал выспрашивать подробности инструкций, полученных Энроном от заговорщиков.

    – Но как я смогу быть уверенным в том, что вы не предадите, если я отправлюсь туда один? – с сомнением в голосе произнёс Брахе, услышав, что воевода не советует ему брать на вылазку собственную охрану.

    – Обычно слова Виго в таких вопросах достаточно, но если ты сомневаешься, рискни, возьми друзей. Правда, их безопасность я не смогу гарантировать.

    – Так же, как и нашу с детьми!

    – Да, обещать, что все пройдёт гладко, я не стану. Однако за вашей троицей будет гораздо проще приглядеть, чем за половиной двора. Я бы и тебе самому предложил здесь остаться, но боюсь, в этом случае вызволить твоих сыновей будет почти невозможно.

    – Ладно, поеду один, – обречённо выдохнул хозяин, – добраться бы ещё потом.

    – Мы тоже вернёмся. Если ты не против, то я бы хотел и лошадей у тебя сменить, и раненых своих здесь на время обустроить, надеюсь, в том, что их я не брошу, тебя убеждать не придётся.

    – Нет, конечно, – отозвался дасан, чуть приободрившись, – а много их у вас?

    – Двое и Вембарт. Впрочем, возможно, ещё кто-то из ребят останется, у них у всех был тяжёлый день. А для нас он только начинается. Давай-ка письмо писать, пока не стемнело окончательно.

   Брахе не стал перечить воеводе, и вскоре обе копии были готовы для отправки с птицами в Вирбрег. Закончив с переговорами, оба их участника показались на крыльце.

    – Спокойно, я цел! – провозгласил Алексим, отметив, что некоторые из его воинов потянулись к оружию, углядев свежие ссадины на лице командира.

    – Мы пришли к выводу, что сейчас у нас есть общий противник, – добавил дасан, – и потому нам придётся некоторое время потерпеть друг друга.

    – Отлично сказано, – улыбнулся Виго и, предоставив хозяину самому снарядить голубей, принялся раздавать распоряжения своим людям.

   К тому времени, как село солнце, иланский отряд уже выбрался на дорогу на пару вёрст севернее места побоища.

    – И всё же я не понимаю, почему вы назначили обмен на предрассветный час, – отметил дасан, с недоверием рассматривая облако, неспешно пожирающее половинку луны. – Днём я провёл бы нас по малоисхоженным тропам, а дело бы мы смогли завершить следующей ночью.

    – Не хотелось бы, чтобы в Вирбреге раньше времени узнали, кому принадлежали те четыре десятка тел, что мы оставили у подножия утёса.

    – Четыре десятка? – удивился Брахе.

    – А сколько их должно было быть, этих разбойников?

    – Да около того. Сорок три, если быть точным. Но разве ваших людей нет среди павших?

    – Мой резерв повёл домой медведя, – усмехнулся валис и приказал выдвигаться, ибо небо уже прояснилось.

   Путь по ночной равнине выдался не самым простым, однако и света месяца оказалось достаточно, чтобы позволить всадникам достичь окрестностей Вирбрега задолго до обозначенного времени. Лишь на горизонте показались очертания городской стены, как Виго распорядился замедлить шаг. Когда же очередная туча вновь спрятала луну, трое иланцев, забрав с собой большую часть лошадей, покинули отряд, дабы обустроить лагерь в ближайшей роще.

   В поле остались Брахе, Мак, изображавший его телохранителя, четверо староместцев в одеждах заговорщиков и сам валис, который, по его собственному выражению, «принял решение наконец сдаться» и даже весьма приметно повредил себе кожу предплечья, дабы сымитировать более серьёзное ранение.

ГЛАВА II. СВИДАНИЕ С РЕГЕНТОМ

К дому, где должен был состояться обмен, Виго, для виду связанного верёвкой, доставили его же воины. Но внутрь зашли не все: трое иланцев остались, чтобы привязать коней, да так и пропали.

   Дасан уж начал волноваться, а всё ли идёт по намеченному воеводой плану, но самого Алексима это, казалось, не беспокоило: не изменяя своей роли, он что есть мочи бранился, призывал демонов на головы всех присутствующих, а также пинал и колотил Громовержца, волочившего его по полу в дальний угол единственной комнаты. Там Виго заявил, что устал и, улёгшись прямо на голые доски, отвернулся от конвоиров.

   Следующие полчаса показались Брахе вечностью — все молчали, и сам он боялся открыть рот, сомневаясь, не испортит ли дело его возможный вопрос. Энрон надеялся, что заговорив, люди валиса как-то прояснят ситуацию, но лишь больше запутался, когда в помещение вошёл один из оставшихся на улице дружинников и, ни словом не обмолвившись о том, куда подевались его товарищи, задорно проговорил:

    – Милая деревенька, и почему её прозвали Крысень? Мне бы такая подошла.

    – А не маловата? – поинтересовался Дивен, изображавший старшего заговорщика.

    – Там за ручьём ещё дюжины две домов, но до них не меньше версты. А в этой части можно было бы поместье организовать: перестроить избу на востоке или ту, что на западе, да дальний сарай снести, чтобы вид не портил.

    – Смотрю, ты уже все распланировал, попробую именно эти земли для тебя в награду выпросить, когда за нами придут наконец.

    – Придут, до рассвета ещё далеко. Думаю, недолго тут будет так пусто, как сейчас, – предположил воин, и вскоре в подтверждение его слов в дверь постучали.

    – Кто? – громогласно спросил Дивен.

    – Друг Тарвела.

    – Заходи, друг! – ответил иланец, отпирая. – Только Кайса‑то мы не сберегли, к сожалению.

    – Я слышал, – сообщил гость и сразу перешёл к делу: – Улов ваш где?

    – Да вон, спит, – иланец указал на угол, где по-прежнему отдыхал Алексим, – мы его напоили немного, чтобы меньше буянил.

    – Разбудите, я должен убедиться, что это он.

    – Конечно, – согласился Дивен. – Брахе, пусть ваш человек подсобит! Эй, Брахе, вы с нами?

   Осознав, что обращаются к нему, дасан кивнул, и Мак, схватив воеводу за плечи, попробовал поднять его с пола. Потревоженный таким бесцеремонным обращением, пленник тут же вознаградил своего обидчика дюжиной крепких ругательств и парой пинков, после чего сам не слишком уверенно встал на ноги.

    – А я тебя знаю! – провозгласил Виго, увидев посланника. – Это тебя я в Ирли-вилим высек за неумение себя вести.

    – Тоже мне, нашёлся проступок — пощипал какую-то дикарку, – усмехнулся тот.

    – Сейчас покажу тебе дикарей, надолго запомнишь! – воскликнул Алексим, попытавшись наброситься на прибрежца.

   Громовержец сгрёб командира в охапку, за что ему вновь досталось.

    – Слабаки и придурки! – злобно выдохнул валис, оглядев присутствующих. – Только и умеете, что вязать раненых да с ними драться! Посмотрел бы я на вас всех пятерых, окажись вы со мной наедине в других условиях!

    – Мечтайте дальше, милорд! – огрызнулся гость. – В Вирбреге вы останетесь на моём попечении, так что скоро вам будет не до грёз.

    – Этого не будет, если мне не вернут моих сыновей! – неожиданно вмешался Брахе. – Где они?

    – Не волнуйтесь, дасан! Скоро их приведут, мне лишь нужно отдать сигнал, подтверждающий, что здесь находится именно лорд Виго, а не какой-то его двойник.

    – Так ты уже убедился, что это он?

    – Более чем, – отозвался посланник и, открыв северное окно, выглянул на улицу, чтобы трижды протрубить в рог. – Через четверть часа к нам придут.

    – А сейчас нам что делать? – поинтересовался Дивен.

    – Просто ждать.

    – Тогда, может, вина?

    – Если не боитесь выглядеть глупо перед леди — пейте, а я не буду!

    – Эй, предатели, мне-то нальёте? Я вашей леди не боюсь! – вмешался Алексим.

   Двое иланцев, переглянувшись, стали дожидаться реакции гостя, а когда тот брезгливо от них отмахнулся, передали полупустую флягу Маку, чтобы тот угостил пленника. Утолив жажду, тот немного угомонился и невпопад принялся распевать строки из «Светлоокой девы», то и дело коверкая слова.

   Заслышав столь отвратительное исполнение сей баллады, вирбрегский посланник усмехнулся: в таком состоянии даже самый страшный демон не опаснее волчонка, здоровяк, которого приставил к нему Брахе, уж, точно с ним справится... Впрочем, что-то в облике этого верзилы ему не нравилось, а что именно, понять прибрежец так и не смог, и обратил свой взор на союзников. Леди намеренно не представляла друг другу участников её операции, но эти двое определённо выглядели знакомо, в особенности тот, что отпирал дверь.

    – Послушай, приятель, а мы не встречались раньше? – решился спросить у него гость в надежде развеять сомнения.

    – Не помню такого, – отозвался Дивен, – но думаю, вполне могли. Ты сам здешний?

    – Почти.

    – И я, пятый сын одного приграничного местика. При дворе, как понимаешь, я не блистаю, но в Нисс вместе с нашими ходил.

    – Ты имеешь в виду турнир или тот поход пять лет назад?

   Ответа не последовало, ибо из угла, где находился воевода, вновь послышалась брань, а затем прилетела и пустая фляга.

    – Хотите, чтобы я вёл себя смирно, наливайте больше! – прохрипел Алексим.

    – Брахе! Что это такое! Вам дозволили взять с собой этого верзилу, потому что вы обещали, что он не выпустит пленника! – вскочив со своего места, вскричал Дивен, на что дасан лишь развёл руками. – Он с ним даже с раненым справиться не может.

    – Да я держу его, держу, – обиженно проговорил Громовержец, пытаясь усадить Виго, но вопреки уверениям, тому удалось вырваться.

   Сбив с ног горе-конвоира, валис побежал к окну, но тут же был окружен с трёх сторон.

    – Стража уже на подходе, смиритесь уже! – проговорил посланник, оказавшийся в тот момент лицом к лицу с врагом.

    – И не подумаю! – огрызнулся Алексим и, закинув свои связанные руки на шею прибрежца, принялся его душить.

   Мак набросился на воеводу и потащил его обратно в угол, тем самым только ухудшая положение жертвы. Оба союзника также поспешили на помощь, но и этого оказалось недостаточно, чтобы освободить несчастного из губительных объятий Виго.

   Брахе в смятении приблизился к борющимся, не зная, что предпринять, и в этот момент в дверь снова постучали. С опаской дасан отпер засов, в помещение вошли четверо солдат Вира и тут же окружили присутствующих, следом же вплыла статная дама лет тридцати пяти, сопровождаемая двумя телохранителями, один из которых с волнением в голосе пытался её образумить.

    – Миледи, я не уверен, что это безопасно! – настаивал он. – Я видел, что здесь только что случилось.

    – Вздор! Детишки расшалились, – вздохнула она и, окинув взором комнату, строгим тоном добавила: – Сейчас же все прекратите!

   Дивен и его товарищ тут же отпустили Алексима, тот также ослабил хватку, отчего тело посланника со стуком упало на пол. Только Мак по-прежнему удерживал воеводу, ибо в его задачу сегодня входило исполнять приказы другого человека.

    – Ты тоже! – настояла Льонелла, презрительно взглянув на ослушавшегося.

    – Сначала пусть доставят сюда моих мальчиков! – нашёлся дасан, неповиновение Громовержца напомнило ему, чьим слугой был великан на этот раз.

    – Ты почти провалил задание! Писал, что Виго ранен и слаб, а он чуть не сбежал и умудрился убить при этом моего рыцаря. Он мёртв, не так ли? – уточнила госпожа, на что один из её спутников, уже осмотревший тело, ответил утвердительно.

    – Твои друзья, Лео, меня недооценили, – усмехнулся Алексим. – Думаю, и ты собираешься сделать ту же ошибку!

    – Мне кажется, или ты пьян? – несмотря на возражения своих спутников, леди приблизилась к пленнику. – Да, так и есть!

    – Не знаю, может, это обычай такой местный, но твои малыши и сейчас сами меня угостили. Они напали на моих людей, в меня самого стреляли, потом связали и привели сюда, но они все ещё меня боятся... А ты-то, ужель не боишься?

    – Мне помнится, ты не бьёшь женщин!

    – Обычно не бью, но, если меня вынудят, могу дать сдачи.

    – Ха-ха, всё-таки им удалось подпортить тебе и шкуру, и самолюбие! Покажешь рану?

    – Как я тебе покажу, когда мне этот переросток двинуться не даёт? – отозвался Виго, на что Мак недовольно хмыкнул.

    – Брахе, это не дело! Твоё чудовище мешает нам общаться! – заявила госпожа.

    – Верните мне детей, и мы с удовольствием избавим вас от своего присутствия!

    – Хорошо, – она оставила воеводу и шёпотом дала какие-то указания к телохранителям.

   Оба покинули здание, однако один из них быстро вернулся, доставив госпоже заполненный почти до краёв ковш.

    – Ты меня утопить собралась или умыть? – съязвил Алексим.

    – Почти. Я хочу тебя вылечить! – с улыбкой промолвила она и, сделав вид, что хочет преподнести валису питье, неожиданно вылила всю воду на его перевязанную руку.

    – Твою мать, Льонелла, ты что творишь? – выпалил тот, внезапно почувствовав резкую боль.

    – Она солёная, так заживёт быстрее, да и я буду знать, что меня здесь не дурят! – удовлетворенно ответила она.

    – А ты не веди себя, как дура, не придётся проверять!

   Леди испустила вздох негодования и отвесила обидчику такую пощёчину, что тот на мгновение даже забыл о мокрой повязке, нестерпимо жгущей предплечье.

    – Иначе почему ты устроила для меня такую ловушку? – гневно проговорил он. – Столько людей погибло только для того, чтобы мы сегодня встретились! Но ты же знаешь, что я и так к тебе ехал.

    – Если бы я пустила тебя в город, наверняка убитых было бы больше. Да и тебя самого сложнее было бы пленить. А ты мне нужен живым.

    – Кого на этот раз решила мной заменить?

    – Никого, я получу за тебя собственное королевство!

    – Ты опоздала, дорогая, Нельон уже женат.

    – Знаю. Это досадно, но я переживу, если мне достанется не вся Ланиссия или Княжество Линона — Прибрежья вполне хватит!

    – И что потом? Будем с тобой воевать?

    – Нет, мы с Ниссом подпишем соглашение и заживём в мире и согласии.

    – Не заживете! Напав на меня, ты не только совершила измену, но и нарушила наш прежний уговор.

    – Напугал! Та старая сказочка если кому и навредит, то только тебе! – заявила она, но тут с улицы послышался шум, и леди предпочла отложить этот разговор.

   Вернулся второй телохранитель, а следом за ним в комнату вошёл румяный паренёк лет тринадцати-четырнадцати.

    – Манну! – воскликнул Брахе. – Ты жив! Все в порядке?

    – Батюшка? А ты здесь откуда? – удивился тот.

    – Я пригласила, – тоном, не допускающим возражений, сообщила госпожа, – ступай к нему.

    – Где Талрон? – насторожился дасан.

    – Имей терпение! Он не такой шустрый, как брат, – высказалась леди, и вскоре двое её воинов ввели в помещение старшего из сыновей Энрона Брахе.

   Молодой человек был очень слаб и едва передвигался самостоятельно. Когда люди Льонеллы его отпустили, он чуть не упал, но все же сумел, держась за стену, добраться до лавки, где сидели его родные.

    – Они тебя пытали? – спросил отец.

    – Нет, просто перестали давать нормальную еду, когда поняли, что против тебя я не пойду, – ответил тот.

    – Ты тоже был здесь? – удивился Манну. – Я не понимаю, как так вышло?

    – Нас с вами, ребята, втянули в одно большое предательство, – со вздохом проговорил дасан.

    – Умолкни, Брахе! – рассердилась дама. – Я сделала, что обещала, будь любезен, выполни и мою просьбу!

    – Не так это называется, – негромко пробормотал он и окликнул своего сегодняшнего слугу: – Эй, Мак, передай лорда Виго сообщникам регента!

    – А мне верёвку на нем оставить? – осведомился тот, предварительно пихнув своего пленника.

    – Его бы в цепь заковать, – отозвалась Льонелла, – но ты пока хотя бы руки ему за спиной завяжи, а то мы уже имели удовольствие пронаблюдать, что этот убийца творит без должного контроля.

    – Остереглась бы меня так называть! – злобно прошипел Алексим, пока Громовержец возился с его путами.

    – А это неправда? – возмутилась леди. – У нас тут труп лежит, а до того ты Тарвела прикончил, и не одного его!

    – Твой Тарвел трус, он сам со скалы сиганул, едва меня увидел! А кстати, не по нему ли ты траур носишь?

    – Идиот! Я вдова! – гневно вскричала она, замахнувшись для очередной пощёчины, но передумала, сомневаясь, сможет ли сейчас здоровяк удержать Виго, и потому просто томно добавила: – И в этом тоже ты повинен.

    – Не спорю, смертей я учинил немало, но на моей совести нет крови невинных.

    – Да ты сама добродетель! – нервно рассмеялась Льонелла. – Великан, ты закончил?

   Мак промычал что-то утвердительное, и регент, развернувшись к двери, дала своим людям знак, что пора уходить, но тут её путь преградил Дивен.

    – Миледи, вы обещали и нас наградить! – напомнил он. – Я не знаю всех подробностей, ибо Кайс нас в них не посвящал, но мы надеемся, вы не отпустите нас ни с чем.

    – Конечно, я обязательно вас отблагодарю, – хитро улыбнулась она, – но давайте мы это сделаем в другой обстановке. Приходите сегодня после полудня в замок Вирбрега.

    – Это будет честь для нас! – ответил иланец и в этот момент все свечи и принесённые людьми регента факелы неожиданно погасли.

   Дивен молниеносно обнажил пару клинков и, не поворачиваясь, заколол телохранителей леди, стоявших у него за спиной, а после заблокировал выход.

   В тот же мгновение Мак, оставив командира, набросился на солдат, приглядывавших за Брахе и его детьми. Дасану же он велел пробираться в северо-западный угол комнаты и защищать сыновей.

   Тем временем Алексим поменялся ролями со своей похитительницей: оружия при нем не было, но очень кстати пришлась верёвка — набросив её на Льонеллу, он резко отпрыгнул в сторону, увлекая за собой даму, не сумевшую в такой кутерьме удержаться на ногах. То ли от ужаса, то ли от неожиданности, падая, она издала совершенно нечеловеческий вопль. Виго это не напугало, он подхватил леди в полете, и оба они, описав дугу, рухнули на пол.

    – Я этого так не оставлю! – злобно прошипела вдова. – У меня ещё много людей на улице!

    – Знаю, но буду признателен, если ты назовёшь мне точное их число, – проговорил воевода, оттаскивая колотившую его женщину подальше к стене.

    – Сам увидишь, если сейчас же не отпустишь! – гневалась она, пытаясь помешать иланцу связать её запястья.

    – А в противном случае ты мне что-то другое готовила: вино, песни, пляски? – усмехнулся он. – Скажи лучше, при тебе-то оружие есть?

    – Мерзавец, ты что творишь! – возмущенно воскликнула леди, почувствовав, как руки негодяя скользят по её платью.

    – О, Лео, не обольщайся! Мне дела нет до твоих прелестей, – заявил Алексим. – Были бы со мной дамы, предложил бы им тебя обыскать, а так изволь мои объятья потерпеть.

    – Как будто выбор у меня есть!

    – Конечно, могла бы сразу отдать! – возразил Виго, отбросив в сторону добытые в складках одежды женщины небольшой кинжал, кошель с деньгами, кисет и пару острых заколок.

    – И ты бы поверил, что я ничего больше не прячу?

    – Нет, я и сейчас не верю, – понизив голос, ответил он и замер, прислушиваясь к тишине: – Ребята, что у вас?

    – Двое, – отчитался Дивен.

    – И у меня, – отозвался его товарищ.

    – Я троих прихлопнул, – добавил Громовержец.

    – Кажется, восьмого мы с Лео зашибли, пока тут танцевали, – предположил воевода. – Зажгите огонь, поглядим, не надо ли добить.

    – Ты чудовище! – прошептала леди, увидев тела своих стражников.

    – Я и не спорю. Брахе, вы там целы?

    – Да.

    – Тогда выходим! Мак будет рядом, но вы и сами не зевайте, друзья нам ещё встретятся.

   Виго беззвучно приказал отпереть дверь, и лишь Дивен отодвинул засов, как в помещение ворвались еще четверо вирбрегских стражей, но лишь для того, чтобы быть тут же быть поверженными иланцами.

    – Много ещё осталось? – поинтересовался Алексим, вслед за собой выводя на улицу Льонеллу.

    – Это неважно. Мои люди готовы умереть за меня!

    – А это так необходимо? Прикажи им отступить, мы не будем никого догонять.

    – Нет!

    – Как скажешь! – валис взял у одного своих людей факел и закинул его на крышу соседнего здания, именно того, в котором находился основной ход в подземелье.

   Кровля быстро начала разгораться, вскоре к ней прибавились стены, обстрелянные горящими стрелами с востока и с запада, а после пламя накинулось и на сарай, где был ещё один лаз, про который, как казалось леди, не знали ни Брахе, ни Кайс, ни кто-либо ещё из участников заговора.

   Оставив пожарище, отряд осторожно начал продвигаться к навесу, где были оставлены их лошади. К несчастью, все они оказались мертвы. Увидев разочарование на лицах своих похитителей, леди истерично расхохоталась:

    – И что? Далеко отсюда вы меня сумеете пешком увести? – уняв свой смех, вдова глубоко вздохнула и более уверенным тоном обратилась к своим: – Эй, стража! Все, кто на ногах, призываю вас — немедленно убейте этих людей! За меня не бойтесь, жизнь моя для них тоже ценна, ею вы не рискуете!

   Вторя её словам, изо всех укромных мест, не освещаемых ни огнём, ни начинавшим заниматься рассветом, появились прибрежцы, около полутора дюжин.

    – Съел, женишок, теперь-то ты в меньшинстве! – ухмыльнулась Льонелла.

    – Это ненадолго, – ответил Виго, подтолкнув её к дасану. – Энрон, отдай мне свой меч, а сам пока постережёшь даму!

   Чуть заколебавшись, тот выполнил требование воеводы, и четверо иланцев обступили семейство Брахе и пленницу.

   Воины Вирбрега взяли смутьянов в кольцо, однако расправиться с ними оказалось не так-то просто. Каждый выпад или широкий замах стражников нёс в себе угрозу не только для врагов, но и для томящейся за их спинами леди, и потому её людям приходилось действовать крайне осторожно.

   Зато Алексиму это обстоятельство было только на руку, не боясь открыть тыл, он и его спутники могли перемещаться, как им вздумается, и уж они жалеть неприятеля не собирались. За считанные мгновения несколько солдат Льонеллы пали. Вскоре их численность сократилась вдвое, а к Виго, напротив, прибыло подкрепление: вернулись сидевшие в засаде диверсанты, что исчезли сразу по приходу в Крысень.

   Оба они имели при себе маленькие, словно детские, луки. Оружие их хоть и казалось игрушечным, но с близкого расстояния было весьма смертоносным, в чём немедля убедились ещё трое прибрежцев.

   В завершение боя Алексим сломал клинок дасана, он успел увернуться от атаки противника и всадил обломок в бок человеку, сражавшемуся с Дивеном. И вовремя, ибо сам музыкант прежде сделал неудачное движение и выронил оружие из вспоротой руки.

    – Пошёл в центр! – прикрикнул воевода на пострадавшего, и пригнулся, чтобы подобрать его меч.

   Надеясь воспользоваться ситуацией, к валису подлетели ещё двое. Первого он останавливать не стал, а только помог разогнаться, чтобы впоследствии встретиться с поджидавшим его Громовержцем. Удар второго Виго сумел заблокировать и, не дав врагу опомниться, подскочил к нему, чтобы с размаху стукнуть кулаком по голове. Парень пошатнулся и тут же упал, сражённый стрелой.

    – Последний! – объявил убийца.

    – Не хорошо так у командира славу отнимать, – усмехнулся Алексим и посмотрел на Льонеллу, которая хоть и выглядела расстроенной, но, как казалось, все ещё хранила надежду на благополучный исход боя.

    – Мы ещё в засаде пятерых прикончили, – добавил дружинник, и воевода с удовлетворением отметил, что взор дамы потух.

    – Думаю, это всё, – заключил он. – Дождёмся наших и поедем. Прибираться не будем, возможно, Хезарис и сам все сделает. Ну, или в Вирбреге захотят посмотреть, что за пожар здесь был.

    – Тебя догонят! – злобно проговорила вдова.

    – И кто? Свою стражу ты позволила нам перебить, а городская наверняка не знает о нашем свидании.

    – Финли, он гостит у меня.

    – Лорд Остимс, «толстопузый лентяй, что дрыхнет до полудня»? Не твои ли слова? Или братца ты, как и мужа, предо мной оговорила?

   Леди промолчала, а Алексим не стал продолжать дискуссию, ибо в деревню прибыли его воины, сторожившие коней в роще. Распределив уцелевших лошадей, себе воевода выбрал наиболее выносливого мерина, на котором прежде ехал Мак, и усадил на него также и Льонеллу. На сей раз дама не стала возражать, ибо понимала – самой править ей не дозволят, а перспектива провести полдня в объятьях кого-либо из староместских дружинников была ей более чем омерзительна. Виго даже попытался пошутить на этот счёт, но увидев, что пленнице надоело пререкаться, угомонился и сам.

   Когда отряд наконец выбрался на дорогу, солнце уже полностью поднялось, и лучи его освещали позолотой оставшийся в нескольких верстах к северо-западу город, где в этот момент открывали ворота.

   В том, что вирбрегская стража заинтересуется недавним побоищем, сомнений быть не могло, однако их нерасторопность означала лишь одно — сейчас они ни о чем не догадываются, а значит, у похитителей есть время скрыться ещё до начала погони.

   Три четверти пути до поместья Брахе всадники преодолели без происшествий, но тут валиса догнал Громовержец:

    – Командир, у нас ведь есть в запасе час или около того. Мне кажется, нам следует сделать привал.

    – Что стряслось, Мак? – насторожился Алексим, поубавив рысь.

    – Старший мальчика дасана едва держится, да, и Дивен, честно говоря, плох, хоть и виду не подаёт.

    – Дьяр*, я же не просто так у него о самочувствии справлялся! – воскликнул воевода. – Узнай, есть ли вода поблизости, пойдём туда, если нет, то прямо здесь останавливай.

   (*Дьяр, диар — от азорийского «diarr» (божество, демон), среди ланиссийских дворян нередко используется, как ругательство.)

    – Понял! – ответил здоровяк и отпустил от себя командира.

   Вскоре весь отряд спешился подле ручья, протекавшего совсем недалеко от дороги. Большую часть своей дружины Виго отправил поить коней, при себе оставив лишь пострадавшего да великана.

    – Привяжешь нашу гостью к дереву, – наказал ему Алексим, – я пока костром займусь.

    – А если мне отойти надо? – вмешалась Льонелла.

    – Вот вместе с Маком и отойдёшь! – огрызнулся валис. – Он приставать к тебе не будет.

    – Это возмутительно! – заявила она.

    – Но командир... – также попытался возразить Громовержец.

    – Уверен, тебе не по нраву, как я обращаюсь с этой женщиной, но знай, под маской несчастной вдовушки скрывается столь мерзкое чудовище, которое с лёгкостью даже Милу Тимвей заткнуло бы себе за пояс, будь в этом необходимость.

    – Ты сравниваешь меня с этой кровопийцей, резавшей девиц дюжинами?! – вскричала леди Вир. – Да как ты смеешь!

    – А не по твоей ли прихоти восемьдесят человек сегодня жизни лишились? Или, может, ты хочешь сказать, что ни одной чистой души ты не загубила?

    – Будто бы у тебя доказательства есть! Та смерть на твоей совести!

    – Доказательства есть, дорогая, но я до последнего не хотел тревожить призрак.

    – Вздор! – воскликнула она. – Пойдём-ка, великан, меня выгуляешь, а то этого человека я уже видеть не могу!

    – Это взаимно, – бросил Виго и повернулся к семейству Брахе: – Энрон, передохни немного, да присмотри за сыном, а мелкий пусть пока за хворостом сбегает.

    – Эй, а почему я? – обиженно проговорил парень.

    – Ты тут самый бодрый, здоровый и при этом самый бесполезный! – огрызнулся валис.

    – Ступай, Манну, – добавил дасан, – сейчас не время свою спесь выказывать!

   Мальчишка недовольно фыркнул, но спорить не стал, а Алексим обратился к старшему его брату:

    – Ты-то как?

    – Я, я тоже могу... – неуверенно ответил тот.

    – Заметно, – усмехнулся воевода, – побереги лучше силы.

    – Да, я в порядке, – отозвался Талрон.

    – Это весьма кстати, ибо долго мы здесь не пробудем, третьего боя за день мои люди могут и не выдержать, – вздохнул Виго и направился к Дивену.

    – Я бы доехал, – проговорил тот, когда командир опустился на траву рядом с ним.

    – Угу, доехал и сразу упал бы замертво, – предположил лорд. – Показывай, насколько все плохо.

    – Я вроде прижёг, но оно опять открылось, – сообщил пострадавший, аккуратно разматывая насквозь промокшие тряпки; рука под ними была распорота от локтя до плеча и, хоть и не слишком стремительно, но кровоточила в нескольких местах.

    – Сразу, как заметил, надо было остановиться, – покачал головой Виго. – Ты-то, прохвост, ещё мне пригодишься!

    – Боюсь, я теперь долго буду бесполезен, – посетовал тот, прижимая к ране новый кусок полотна, оторванный от рубахи, – если вообще смогу когда-нибудь снова меч поднять.

    – Сейчас ты мне нужен не как воин, а как проводник. Многие наши ребята знают местность, но они-то здесь контрабанду не прятали.

    – Я купцов охранял, – полушутя, обиделся Дивен, голос его, как показалось воеводе, начал слабеть.

    – Конечно, конечно, как скажешь, – уверил он. – Буду считать тебя хоть невинной девой, ты только постарайся не вырубиться.

    – Постараюсь, – проговорил тот и, вопреки собственным словам, потерял сознание.

    – Мак! – позвал Алексим, ибо знал, что Громовержец уже вернулся. – Оставь леди Энрону, а сам сбегай к ручью, попытаемся этого героя в чувства привести!

   Пока здоровяк ходил за водой, у его командира появился новый помощник в лице Талрона Брахе. Словно тень он приблизился к иланцам и, опустив на траву небольшую вязанку хвороста, уселся рядом:

    – Братишка передал. Говорит, поищет ещё, но на деле он просто вас боится.

    – И правильно делает, – согласился воевода.

    – Не будете возражать, если я огонь разожгу? – поинтересовался юноша.

    – Если ещё одного мне оживлять потом не придётся, – ответил воевода, которому удалось наконец заставить очнуться своего дружинника.

    – Вашему человеку явно хуже, чем мне, – отметил Талрон. – Я голоден и утомлён, но не более.

    – Хорошо, костёр на тебе, – согласился Виго, ибо Мак принес воду и пришло время вновь заняться раною Дивена.

   Вдвоём иланцы обработали руку своего товарища, и командир в очередной раз завёл разговор о его самочувствии:

    – Только не вздумай мне врать, ты в состоянии провести нас своим путём?

    – Да, командир, – негромко ответил тот.

    – Знаю, ты не хочешь меня подвести, но возможно, будет лучше отправить тебя лечиться в поместье Брахе?

    – Дайте мне вина да отдохнуть немного, сами увидите, что из-за меня ломать планы не нужно.

    – Ладно, у тебя полчаса. Попробуешь помереть за это время, так я тебя сам прибью! – пригрозил ему Алексим, отправив при этом Громовержца на поиски горячительного.

    – Милорд, а вы разрешите один вопрос задать? – вдруг заговорил Талрон, доселе тихо взиравший на пламя.

    – Я слушаю!

    – Ваша беседа с леди все не даёт мне покоя, что за призрак вы упомянули? Не Стеллу Вир?

    – Почему ты так решил?

    – Ходят слухи, что вы собирались жениться на ней и оттого она наложила на себя руки. Неужели это правда?

    – Только наполовину.

    – Как это?

    – Лео считала, что после гибели её мужа замириться с Ниссом можно, только породнившись с ним или с кем-то из его ближайших соратников. Нел бы не согласился, а я счёл это разумной идеей, как и Стелла. Она не была против замужества и, уверяю тебя, смерть её была не самоубийством и не несчастным случаем, как это выставила мачеха.

    – Вы её любили?

    – Кого, Льонеллу? Любовью это точно не назовёшь!– усмехнулся Алексим.

    – Я про принцессу Стеллу.

    – С ней я даже познакомиться не успел, какие тут могут быть чувства? Но уважением я к ней проникся, не каждая девушка даже ради мира согласится принять предложение от убийцы своего отца.

    – И заодно уйти от других обязательств, – сердито прошептал парень, – пред теми, кому она действительно, была небезразлична.

    – О, так у меня был соперник! Вот откуда твоё бесстрашие и любопытство, – воскликнул иланец. – Но одного тебе не достаёт — почтения к мёртвым, Стелла была дорога тебе, но ты до сих пор не можешь её простить. К чему эти обиды? Поверь, ей это решение далось тоже нелегко.

    – Как будто вы знаете! – обиженно проговорил Талрон.

    – Знаю. Не ради твоих терзаний, а ради её светлой памяти, мне следует кое-что тебе показать, – Виго вынул из-за пазухи потрепанный свиток и протянул собеседнику. – Почерк другой, ибо это копия, список с её письма, что я оставил дома. Прочти!

   Дрожащими руками молодой человек развернул послание, и тут же в памяти его вновь будто бы зазвучал знакомый голос:

   «Ваша Светлость, прошу, простите мне мою дерзость и прочитайте эти строки от начала и до конца.

   Стелла Вир»

    – Зачем вы взяли его с собой? – сквозь слезы пробормотал Талрон, закончив чтение.

    – Это письмо доказывает, что ваша принцесса вовсе не сводила счёты с жизнью из страха предо мной, не ходила полоумная по двору и не прыгала самолично в колодец ни в бреду, ни в сознании. Тому, кто погубил её, было выгодно, чтобы вы думали именно так, и мне пришлось промолчать. После гибели Стеллы я бы не смог в одиночку удержать Прибрежье от бунта, не утопив вас в крови, но я обещал ей мир, а потому пять лет назад мне пришлось пойти на сделку с её же убийцей, – Алексим сделал паузу и тяжело вздохнул: – Я не знаю, почему волнения вновь начались именно сейчас, но я надеялся, смогу образумить её, убедив, что у меня есть не только собственное свидетельство, но и документ, подтверждающий мои слова.

    – Образумить её?

    – Льонеллу, конечно! Она придумала план примирения, она же попыталась его расстроить: когда я вёз останки вашего лорда, Лео встретила меня за полсотни вёрст до Вирбрега в надежде убедить сделать княгиней её, а не падчерицу. Я был готов согласиться, но по прибытии в замок выяснилось, что Стелла якобы разбилась, упав в колодец. Увидев тело, я понял, это бессовестная ложь, во-первых, след от кинжала скрыть не сумели, хоть и старались, а во-вторых, мертва девушка была уже несколько дней, а не сутки, как уверили меня. У леди были и причины совершить это преступление, и возможность даже не просто отдать приказ, а сделать это самостоятельно, что, кстати, в её духе, а позже я нашёл и других свидетелей, способных подтвердить мою правоту, – Виго вдруг замолчал, задумчиво поглядев на опечаленного юношу. – Однако насчёт мотивов меня вновь снедают сомнения. Неужели Лео не знала о том, что у принцессы кто-то был на примете? Зачем убивать, если её можно было просто выдать замуж до моего приезда, сославшись на старые, неизвестные мачехе обстоятельства.

    – В этом нет никакой загадки, – вмешался Энрон. – Талрон был не единственным претендентом на руку Стеллы, хоть и самым вероятным. Принцесса не торопилась с замужеством, она не хотела обидеть кого-либо из своих женихов, ибо её мужу фактически достался бы и Вирилис, хоть и не навсегда.

    – Что ты имеешь в виду?

    – По завещанию лорда именно дочь, её супруг и его семейство (в случае несовершеннолетия обоих) должны были стать опекунами нового лирия, а вовсе не Льонелла.

    – Это объясняет всё, – согласно протянул воевода, тут же сменив тон на более обеспокоенный, – кроме одного, как ты отважился оставить её без присмотра, если уже знаешь, какое она чудовище!

    – Хотел поглядеть, всё ли у вас в порядке. А леди ваш человек к дереву привязал, Манну в состоянии за ней приглядеть.

    – Твой пацан не слишком-то умён, она с ним в два счета разделается! – покачав головой, проговорил Виго и поспешил подняться.

   Тут же в подтверждение его слов из-за кустов раздался истошный мальчишеский крик. Оставив раненых на Мака, дасан и воевода немедля бросились выяснять, что же приключилось на соседней поляне. Как и опасался валис, их пленница освободилась: одной рукой она обнимала парня за плечи, а другой держала какой-то острый предмет подле его шеи.

    – Вы сейчас же дадите мне коня и позволите уйти, или я прикончу сопляка! – потребовала она.

    – Не знаю, где ты прятала эту булавку, но не думаю, что ей ты сможешь причинить кому-то серьёзный вред! – ответил Алексим.

    – О, ты ошибаешься, дорогой, ещё как смогу! Помнишь, я рассказывала тебе про рыбок с юго-востока Нелиды, оказавшихся слишком дорогими для моего мужа? Я сумела-таки их вырастить!

    – Там яд, – виновато добавил заложник, – леди просила меня сохранить для неё эту вещь на случай, если кто-то вознамерится учинить над ней непотребство. Пожалуйста, не дайте ей меня убить!

    – Что же ты натворил, сын! – с досадой воскликнул прибрежец, сделав несколько шагов вперёд.

    – Стой, где стоишь, Брахе, или я с ним расправлюсь! – одёрнула его дама.

    – Энрон, не делай глупостей! Твой отпрыск совершеннейший идиот, куда большей бедой будет, если она исхитрится тебя отравить или даже сбежит восвояси!

    – Да ладно, милый! Я достаточно хорошо тебя знаю, ты не любишь напрасных жертв, не бросишь тех, кого поклялся защитить, а ты наверняка именно это и сделал, не зря же вы с моим дасаном оказались в одной упряжке!

    – Мои клятвы тебя не касаются, а что до напрасных жертв — ты абсолютно права, вот только в мальчике этом я не вижу никакой ценности!

    – Тогда его смерть ты сможешь записать на свой счёт! – воскликнула Льонелла и замахнулась, чтобы совершить удар.

   В этот же момент подобравшийся сзади Громовержец оглушил регента, а старший Брахе перехватил в прыжке её руку.

   Леди ослабила хватку и выронила жало, но прежде оно успело вонзиться остриём в ладонь мужчины, и тот с душераздирающим криком повалился наземь рядом с поверженной заговорщицей.

    – Энрон, кто ж тебя подгонял! Будто драка наша тебя ничему не научила! – раздражённо воскликнул Виго и, выхватив клинок, отрубил дасану стремительно распухавшее запястье, от чего тот даже немного притих, хоть и продолжал со стоном кататься по траве. – Мак, тащи его к огню, надеюсь, я не опоздал с лечением.

    – А я? – растерянно спросил Манну, до конца не осознавший, что же произошло.

    – Ты – придурок! – злобно огрызнулся иланец и дал парню затрещину. – Поможешь нашу даму к остальным отнести, может, хоть какой прок с тебя будет! Только не вздумай снова что-нибудь выкинуть, в третий раз тебя никто спасать не будет!

   Всхлипывая, мальчик взялся выполнять распоряжение воеводы, а после, добравшись до костра, расположился в укромном местечке под кустом, стараясь спрятаться от неловких взглядов спутников, и прежде всего от брата, которого, к счастью, занял беседой не слишком дружелюбный иланский лорд.

    – Талрон, у твоего отца неплохие шансы, чтобы выжить, – начал Алексим, пока Мак с Дивеном возились с рукой дасана.

    – Вы уверены? Его так трясет!

    – Яд, который использовала Льонелла, распространяется очень быстро и вызывает лихорадку, но сам он менее опасен, чем шипы той рыбы, что его вырабатывает. Хочется думать, что все они остались в отрубленном запястье, тогда через неделю-две Энрону станет получше, впрочем, это может и затянуться, учитывая, что и мне пришлось его покалечить. В любом случае в ближайшее время тебе придётся его заменить.

    – Понятно, – вздохнул тот.

    – Скажи, ты сам в состоянии отбыть в поместье немедленно?

    – Да.

    – Хорошо, – воевода подсел поближе и сообщил, что следует предпринять Талрону после того, как их пути разойдутся.

   Льонелла очнулась около полудня посреди чащи, укутанной в чей-то видавший виды дурно пахнущий плащ, самостоятельно выбраться из которого ей так и не удалось.

    – Эй, великан, освободи меня немедленно! – потребовала она, узрев рядом с собою Громовержца.

    – Я могу вас распутать, но тогда придётся привязать вас к дереву, – предупредил тот.

    – Ну вперёд, раз без этого не обойтись!

    – Моя бы воля, я бы так вас и оставил, – сердито проговорил здоровяк, взявшись за узлы, – после того, что вы сделали, я даже за то, что вас ударил, извиняться не буду.

    – Так это по твоей милости у меня голова раскалывается! Считаешь, мне и защититься нельзя было?

    – Он не дасана, а принцессу Стеллу имел в виду, – разъяснил Дивен, также сидевший неподалёку с флягой вина.

    – Ваш хозяин оклеветал меня, а вы и поверили! Чего ещё ожидать от иланцев!

    – Не хозяин, а командир, – поправил Мак, – да, и иланцами некоторые из нас стали сознательно, а не по рождению.

    – Вот-вот. Я вполне мог бы оказаться подданным вашего покойного супруга, – добавил раненый, – если бы вы в своё время не довели его до безумия.

    – Я довела мужа? Эту глупость вам тоже Виго внушил?

    – Вовсе нет. Прежде у меня было немало связей в Вирбреге, я знаю, о чем говорит народ. И если вы думаете, что все подданные Вира на вашей стороне, то сильно ошибаетесь.

    – И на чьей же? Ужель им милее воевода, убивший лорда на глазах у сотен его вассалов?

    – Если они узнают правду о гибели принцессы, то сам Хезарис будет более желанным гостем, чем вы!

    – Какое же славное чудовище ваш главарь из меня сделал: мужчин свожу с ума, девиц пожираю! Ещё немного, и выйдет очаровательнейшая сказка, только героя пока не хватает. Ха, а вот и он, скачет к нам сломя голову с кружкою в руках, – расхохоталась леди, завидев валиса.

    – Вы её напоили? – настороженно спросил тот.

    – Нет, дорогой, твои люди и знаться со мной не хотят, не то, что угощать! – не прекращая смеяться, ответила она.

    – Вот и прекрасно, у меня для тебя приготовлен особенный напиток.

    – А с чего мне пробовать твою стряпню?

    – С того, что другого тебе никто здесь не предложит.

    – Я выпью, если ты расскажешь мне, где мы сейчас и как тут оказались.

    – Мы в болоте посреди леса.

    – Вижу, но я не помню похожей местности на своей земле, а как мне кажется, прошло не так уж много времени с нашей последней стоянки.

    – Тогда у меня для тебя два варианта: либо ты не слишком хорошо знаешь земли своего сына, либо я при помощи магии перенёс нас куда-то ещё.

    – Если ты в самом деле маг или демон, или что-то ещё в этом роде, то перенеси нас побыстрее к нашей конечной цели, уж очень надоел мне и ты сам, и твои соратники!

    – Тогда помогай колдовать! – воскликнул воевода и поднёс зелье к губам Льонеллы, та без возражений выпила его без остатка и меньше, чем через четверть часа, крепко заснула.

    – Она точно не притворяется? – поинтересовался Мак.

    – Не думаю, однако снова спеленать бы её не мешало, – заключил Алексим. – Ребята, что ночевали у Брахе, конечно, посторожат и её, и нас с вами, но так всем будет спокойнее. Дивен, сколько у нас времени, чтобы самим отдохнуть?

    – Часов шесть. Надо бы из чащи до заката выбраться, а к следующей стоянке я нас потемну доведу, – отозвался тот, и все трое смогли отойти ко сну.

   Лагерь затих, ибо сейчас в нем, кроме спящих, оставались лишь двое вернувшихся из поместья дружинников, что стояли теперь на часах.

   Несколько ночей потребовалось Дивену, чтобы вывести отряд к броду через Линон, на другом берегу которого раскинулись земли Митреса Гвипса, одного из лириев княжества Виго. Добравшись до замка лорда, валис смог наконец дать своим людям как следует отоспаться, освободить раненого от обязанностей проводника и обеспечить леди подобающее сопровождение в лице двух Дочерей Тумана* Илии и Азанны.

   (*Дочери Тумана — орден дев-воительниц, которых принято нанимать в качестве телохранителей для знатных дам Междуречья.)

   Понадеявшись, что новый конвой будет более снисходительным к попавшей в беду даме, Льонелла, едва оставшись с воительницами наедине, попыталась убедить их в несправедливости происходящего. Однако заставить девушек усомниться в словах воеводы ей так и не удалось, и заговорщица вновь притихла, дабы поскорее попасть в Средину, где она чаяла найти заступников среди людей короля, не имеющих отношения к её похитителю.

ГЛАВА III. НАГРАДА

По пути в Нисс Алексим на несколько дней покинул свой отряд, и потому Маку самому пришлось обустраивать в столице и пленницу, и людей, её охранявших. А когда все вопросы были успешно разрешены, появился наконец и сам командир.

    – Не ожидал, что вы меня обгоните, – отметил он, – местные, небось, в моё отсутствие кругленькую сумму с вас стребовали за постой.

    – Вовсе нет. Мне удалось убедить стражу, что мы приехали по делу государственной важности. К Его Величеству меня, конечно, не допустили, зато разместили здесь бесплатно, так что все ваше серебро цело.

    – Оставь его пока при себе, на дорогу потратишь. Как здесь закончим, отправишься возвращать Дочерей их лорду, а после обратно к Брахе — либо заберёшь у него наших, либо сам там останешься, если дасану помощь нужна.

    – Ребят, что с нами приехали, брать?

    – Да, но вы ещё и в Городе у Адмия нескольких человек возьмите.

    – Считаете, наш верховный страж доверит мне своих солдат?

    – Он уже знает, что у меня появился ещё один сержант, – подмигнул Виго. – Койнур, кстати, тоже — так что будет тебе в Старом Месте и новое жилье, и жалование, даже если я снова не сумею вернуться раньше тебя.

    – Получается, домой вы не едете?

    – Сейчас у меня другие планы, да и их наш государь может ещё подпортить, с него станется! Ты не справлялся, когда он сможет меня принять?

    – Как только вы объявитесь!

    – Надо было сделать ему подарок, приехав ночью, – усмехнулся Алексим и, распрощавшись с Громовержцем, направился в приёмную залу.

   Как и было обещано, Нельон Нисс не заставил себя долго ждать, и через полчаса Его Величество предстали перед валисом во всей красе.

    – Смотрю, ты и корону носить стал, и сам принарядился, – отметил Виго.

    – Я таки король, не ходить же мне в обносках!

    – Конечно, нет, такая роскошь только князьям дозволена, – усмехнулся Алексим.

    – Мог бы и переодеться сперва.

    – Мне передали, что ты хотел меня видеть сразу по приезде.

    – Ещё бы не хотел, когда с утра сюда заявились трое твоих головорезов с девицами, одетыми в кольчуги, и леди Вир, закованной в цепи. Вот скажи мне, как я должен это понимать?

    – Ты просил меня разобраться с тем, что происходит в Прибрежье. Я выяснил, что местная знать вновь замышляет бунт, и привёз тебе главу этого, кстати, подозреваю, что и прошлого, заговора.

    – Леди Льонеллу? Ты можешь предъявить ей что-то конкретное?

    – Она знала, кого ты пошлёшь в Вирбрег после тех наглых писем о наследовании, и устроила для меня западню. Надеялась, что изловив меня, она сможет с тобой договориться.

    – Не изловила же, может, она просто испугалась, вот и напала.

    – Нэл, нам восемьдесят человек пришлось убить, чтобы вернуться из Прибрежья! Это была хорошо продуманная кампания, раскрыть которую мне удалось по чистой случайности.

    – Не верится мне, что это она все сама устроила. Не может женщина быть такой хладнокровной.

    – Эта может: она пожертвовала самыми преданными людьми ради прихоти, собственного дасана шантажировала, угрожая расправой над его детьми, и наконец, именно она убила Стеллу!

    – Свою дочь?

    – Падчерицу.

    – Я помню, ты говорил, что та смерть весьма подозрительна, но ты же так и не смог тогда найти виноватого.

    – Найти смог, не смог обвинить. Сейчас преград к этому нет, организуй суд, я выступлю сам, приведу других свидетелей и предоставлю кое-какие доказательства.

    – Если не потеряешь, как моё знамя.

    – Издеваешься? – оскорбился Алексим. – Я его повесил над воротами союзника в Вирбреге, чтобы защитить его и моих раненых от возможных преследований со стороны сообщников Льонеллы. Тебе его вернут, как только стихнут отголоски этого заговора. Могу даже сам туда съездить, как только вернусь от илсази.

    – Забудь про знамя, да и личные твои дела подождут, ибо у нас в Мирине новый узурпатор!

    – Неудивительно, ты уже больше года и сам не хочешь туда соваться, и Оскару не дозволяешь.

    – А ты мне предлагаешь весь север отдать ему и ещё одного князя завести?

    – Это будет куда лучше, чем иметь две бесконтрольные провинции, неуправляемые и не платящие налогов. Не понимаю, почему твоим предкам столь не нравился титул валиса, что они стремились избавиться от оных каждый раз, когда возникали проблемы с поиском прямых наследников.

    – Мне кажется, это очевидно, у тебя шесть собственных лириев, которых я не могу контролировать.

    – В том-то и дело, шесть — не тридцать. Я лично знаком с каждым из них, а потому и ты можешь быть спокоен, никто из них не тешит замыслов против короны. Ты же знаешь историю, княжество Виго ни разу не бунтовало, чего не скажешь о прочих разрозненных землях, одно Прибрежье чего стоит — по два-три восстания почти на каждого из королей Ланиссии.

    – Так может, мне и твою подругу простить? Она же княгиней стать стремится.

    – Только служить тебе она не собирается, отпусти её и получишь сильного врага у своих границ. А я говорил о другом, можно было бы объединить несколько провинций и тебе самому пришлось излагать свою волю не каждому лирию в отдельности, а лишь нескольким валисам.

    – Я с одним-то совладать не могу, чего один твой внешний вид стоит.

    – Сказал уже, я с дороги!

    – Да я не по платье, чай, не пир сегодня, а про то, что ты снова с мечом ко мне заявился.

    – Буду ходить при оружии, покуда я твой воевода, не по нраву — ищи нового, – воскликнул иланец, – вот тогда я стану держаться именно так, как подобает твоему вассалу, а не так, как это может себе позволить твой советник и друг.

    – Я подумаю над этим, – полушутя, ответил Нельон, – но пока ещё ты у меня на службе, поезжай-ка, друже, на север!

    – И поеду! Но сперва я должен Мию отбить у илсази, отчасти по твоей вине, они её там в плену держат.

    – Она сказала, что едет поминки какого-то шамана справлять.

    – Не знаю, кого они там хоронят, но могу тебя уверить, обратно её не отпустят. Из-за твоих капризов мы рискуем ещё долго не увидеть: я свою невесту, а ты своего единственного мага. А потому не мешало бы, чтобы ты мне помог, выдвинул бы их вождю и Совету требование вернуть твою подданную в Ланиссию!

    – Она же важный пост в этих Священных Лесах занимает, неужели, ей что-то может там угрожать?

    – Её жизни и здоровью — нет, но не свободе!

    – Вот и славно, значит, тебе не обязательно торопиться. Я подготовлю письмо, а ты пока съездишь в Мирин и выяснишь, как нам подобраться к этому морскому магу, внутри которого тьма.

    – Вот как! Ты её туда посылал! – разгневался Алексим, узнав описание призрака, которое слышал от Милиссы. – Мало того, что мне ты про эту подлость ничего не сказал, так ещё и отправил Ми прямо в пасть Хезарису!

    – Я видел её недели три назад, с нею все в порядке, сам знаешь, она умеет за себя постоять, – осторожно проговорил государь.

    – Это тебя не оправдывает! Ты даже людей ей не дал!

    – У неё свои два телохранителя были. Кто же думал, что этот Оул-Гиос и не будет прятаться, а сразу сам нападёт.

    – Что там произошло? – едва сдерживая ярость, выдавил из себя Виго.

    – Милисса толком не объяснила, вроде как, этот самый маг атаковал их ещё в Ариде, ну, и один из илсази погиб...

    – И ты, мерзавец, молчал? – вскричал иланец. – Тебе хватило дури отправить её шпионить в одиночку, но ты так и не осмелился мне признаться, что Ми попала в переделку!

    – Не смей со мной так разговаривать! Я король и не обязан перед кем-либо отчитываться, куда я от... – вспылил Нельон, но тут же был прерван Алексимом, схватившим его за грудки и стукнувшим об стену:

    – Я тебе покажу, как ты не обязан, неблагодарная скотина! – рассвирепев, орал тот, сотрясая государево тело.

    – Поставь меня немедленно! – потребовал монарх, но это не возымело действия, и потому Его Величество принялся громко призывать стражу.

   Завидев солдат, воевода замолк и отпустил короля, тот же, поправив одежды, обратился к обидчику:

    – Мне счесть это за измену?

    – Как тебе будет угодно! – огрызнулся тот.

    – Может, ты и убить меня хотел?

    – Хотел бы, убил бы! – выдохнул иланец. – А вот мозги твои бестолковые вернуть на место бы не мешало!

    – Ну-ну, – протянул Нельон и повернулся к солдатам: – Лорда Виго отведите в темницу, пусть проспится сперва, а там посмотрим.

   Не дожидаясь, когда у него затребуют оружие, Алексим снял перевязь и ножны с мечом и вручил Глас Демона государю:

    – Сержанту моему отдашь, пусть в Старое Место увезёт!

    – Отдам, – согласился тот.

    – А ну не смейте ко мне прикасаться! – рявкнул воевода, когда один из стражников, попытался взять его за запястье. – Я сам дойду, куда надо!

    – Не трогайте его, – кивнул король, – просто проводите!

   По пути к арестантским покоям иланец вёл себя тихо, и лишь в самом подвале разразился бурной речью, суть которой сводилась к одному: от мяса и вина он отказываться не планировал.

    – К сожалению, вам не положено, – отозвался конвоир, – хлеба мы вам доброго дадим и воды чистой, но не больше. Разве что могу вам факел оставить, чтобы не так тоскливо было.

    – Факел оставить? Это вы всем пленникам такое предлагаете? – усмехнулся Виго. – А вот представь, как я тебя этим факелом по башке огрею, когда ты ко мне питьё принесёшь!

    – Как-то не думал о таком.

    – А зря, я-то, может, так и не сделаю, но вдруг вы ещё с кем-то поцеремониться захотите.

   Тюремщик промычал себе под нос что-то невнятное и, добравшись почти до самого конца коридора, пригласил иланца занять одну из камер.

    – Если насчет человеческой еды Нэл так и не передумает, то можете сегодня меня и вовсе не беспокоить, – заявил воевода на прощание.

   Тяжёлая дверь с грохотом закрылась, погрузив помещение во мрак. Алексима это не слишком расстроило, он на ощупь отыскал тощий соломенный тюфяк и рухнул на него в надежде выспаться, но не прошло и получасу, как его разбудили звуки какой-то возни. Мужчина открыл глаза и с удивлением обнаружил, что тут не настолько темно, насколько он ожидал: противоположная стена неплотно примыкала к соседней, в углу словно не хватало нескольких небольших камней, и именно из этой прорехи и струился неяркий свет. Соблюдая безопасную дистанцию, иланец приблизился к отверстию и забросил туда пуговицу: огонёк чуть не погас, но вскоре вновь восстановил прежнюю силу — очевидно на той стороне стояла свеча.

    – Смотрю, Его Хитрейшество и здесь нашёл себе развлечение! – послышался из-за перегородки знакомый, чуть приглушённый смех. – Как только тебя сюда попасть угораздило?

    – Тебя, Виньи, проведать пришёл. Решил, что ты скучаешь!

    – О, ты ко мне, какая честь! Мне следовало бы тебя к столу пригласить, но я что-то сегодня не в настроении делиться.

    – Переживу без твоих лепёшек.

    – Лепёшками тут только неудачников кормят, а у меня сегодня баранина на ужин.

    – А на завтрак, надеюсь, верёвка?

    – Не дождёшься! Передохну тут ещё пару дней да пойду своей дорогой. Кир Нельон оказался куда сговорчивее, чем ты. Мне было достаточно лишь сказать то, что он хочет услышать, и я получил свободу.

    – Что же ты тогда здесь делаешь? – съязвил Алексим.

    – Выздоравливаю после нашей с тобой стычки, – сердито протянул Виньи, – но я с тобой соседствовать не собираюсь, так что завтра же сообщу, что я готов ехать, и люди короля проводят меня до границы.

    – Ах, вот какой у вас уговор! – воскликнул валис. – Хватило же ему ума ни с кем не советоваться!

    – Что Виго, впал в немилость?

    – Не твое дело!

    – Нет, пожалуй, надо мне напоследок поглядеть на главного поставщика этой темницы, самого в ней томящегося! – ухмыльнулся южанин и, судя по звукам, переместился к отверстию в кладке.

   Именно на это и рассчитывал Алексим, уже давно поджидавший недруга. Как только тень скрыла пламя, иланец стремительно запустил руку в «окно» и схватил Виньи за ворот.

    – Эй, пусти!

    – А ты считаешь, хорошей идей было дразнить Ашири, уже приговорившего тебя к смерти?

    – Ты все равно мне ничего через стену не сделаешь, мало того, что тут тесно, так у тебя даже факела в этот раз при себе нет, чтобы снова тот фокус провернуть!

    – Фокусами можешь называть то, что творят жрецы хэзаши, а я прямой потомок Хезариса! Чтобы накормить Его твоей плотью, мне костёр не нужен! – воевода притянул пленника к камням, и тот почувствовал, как они нагреваются. – Я сам его могу сделать!

   Свеча за спиной южанина вдруг затрещала, зашипела и на одно мгновение превратилась в огромный, пышущий жаром шар; пламя тут же схлынуло, но одежда Виньи загореться успела. Он попытался вырваться, но демон не отпускал его до тех пор, пока в воздухе не запахло жареным. Когда же Виго, чтобы самому не обжечься, наконец, бросил несчастного, тот с криками рухнул на пол. Но огонь ему сбить не удалось, напротив, он только усилился, охватив все тело узника.

   Вскоре дым начал проникать и в камеру Алексима, и потому он сперва заткнул дыру в стене подстилкой с тюфяка, а после принялся стучать в дверь. Стража, уже поставленная на ноги стонами, явилась быстро.

    – Нэл надеется, что я тут сдохну, раз меня рядом с этим придурком поселили? – возмущенно заявил иланец.

    – Мы же не знали, что так выйдет.

    – Не знали они! А за пленником кто будет присматривать, когда у него там ужин при свечах? Его-то не жалко, а если бы я с ним угорел или вы? Если бы пожар дальше пошёл? – вопрос за вопросом задавал Виго.

   Тем временем тюремщики проникли и в темницу Виньи. Южанин был мёртв, остатки его одежды, стол и матрас по-прежнему полыхали, однако ни перекрытия, ни дверь огонь не затронул.

    – Потушим, да отведёте меня к Нельону! В этом дыму я оставаться не намерен!

    – Его Величество в такой час уже на покой отправились, – возразил один из воинов.

    – Тогда в башню!

    – А туда леди Вир определили.

    – Тогда найдите какой-нибудь чулан или кладовку, там посплю, раз мне нормальная комната сегодня не положена.

   Стражникам это предложение показалось самым разумным, и вскоре иланцу предоставили новые покои в одной из хозяйственных построек цитадели. Условия здесь были те же, что прежде, с той разницей, что на сей раз арестанту помимо очередной лепёшки выдали и бутылку вина.

   Ночь прошла без каких-либо происшествий, а с рассветом за Виго пришёл королевский слуга, потребовавший присутствия воеводы в кабинете Его Величества. Нельон уже ожидал своего советника и, сидя за столом, что-то писал.

    – Алекс, мне только что сообщили! – отложив перо, государь вскочил со своего места и бросился обнимать друга. – Как же я рад, что ты в порядке!

    – Я-то в порядке, но у тебя в темнице бардак! – отмахнулся тот. – Я тебе с таким трудом добыл предателя, а ты его отпустить собрался, ещё и покормил напоследок.

    – Ну, я же должен был ему что-то пообещать в обмен на информацию, – развёл руками король.

    – Мы же уже всё с ним решили, не будет выпендриваться, не будем его потрошить, но без головы оставим — всё! Что он мог тебе столь важного сказать, что заставил тебя передумать?

    – Что Эрик в Бемурии.

    – То-то мы без Виньи не так считали! А свечи ему в темницу зачем дали? Мне твои ребята вообще факел предлагали, ну, кто пленникам-то оружие оставляет?

    – Так это тебе, а ему огонёк нужен был, чтобы Хезарису молиться.

    – Получил огонёк?

    – Алекс, ну, прости!

    – Ладно. Этот пожар, в конце концов, во многом на моей совести, – признался иланец.

    – Как так?

    – Ты знал, что этот гадёныш дырку в соседнюю камеру проковырял?

    – Нет.

    – Такую здоровую, что запросто через неё ко мне выглядывал, чтобы поиздеваться, ну, я его словил и шмякнул об стену. Конечно, не было бы свечей рядом, остался бы твой Виньи живой, но с разбитой башкой. А так получилось, что я наш изначальный план исполнил.

    – Возможно, ты и прав был, – вздохнул Нельон, – не надо было мне слушать этого прохиндея.

    – Рад, что ты осознал. Надеюсь, впредь будешь осторожнее, ибо нынешний заговор — это уже не разборки провинциальных лейтонов, это реальная угроза моему авторитету, а значит, и твоей власти. Если мы по какой-то причине не казним его зачинщиков, это станет поводом для новых волнений.

    – Хорошо, хорошо, я понял. Но думаешь, то, что происходит в Мирине, не стоит внимания?

    – Ещё как стоит. Но с этим магом надо действовать крайне осторожно, побольше разузнать о нем. А для этого тебе нужна Милисса.

    – Интересно, это ты мне как советник говоришь или как её жених?

    – Это как советник, но своей заинтересованности в поездке в Священные Леса я от тебя вовсе не скрываю, – ответил Виго. – Можешь вернуть меня в темницу, но я не поеду на север, не освободив Ми!

    – Я уже понял, что не смогу тебя заставить, – с лёгким оттенком досады произнёс король и, возвратившись к столу, протянул Алексиму свежее послание: – И потому я написал письмо, о котором ты просил.

    – Вот как? – удивился тот, взявшись за чтение. – Весьма недурно! Ты чуть ли не войну им готов объявить.

    – Но ты же этого от меня хотел?

    – Да, ты верно угадал мою мысль, – согласился воевода.

    – Тогда я ставлю печать, – сообщил Нельон, – однако я должен настоять на том, чтобы ты сперва попробовал пообщаться с ними, не предъявляя сей ультиматум.

    – Я-то попытаюсь, но не думаю, что из этого что-то выйдет.

    – Ну, твоих прав на девушку они точно не признают, даже я почему-то ещё не слышал о вашей помолвке, а илсази, мне кажется, и подавно!

    – А её и не было пока.

    – Вот именно! Поэтому я считаю, что тебе стоит заручиться поддержкой у Аридны и именно от её лица начать переговоры.

    – Согласен, я так и поступлю. Но разве Никин так и не объявился?

    – Ох, Алекс, чувствую, мы сейчас снова поругаемся...

    – Что с ним? Он жив? – встревожился валис.

    – Жив, но он снова поехал в Томар.

    – Так, ты меня совсем не слушал в прошлый раз?

    – Нет, я честно старался его переубедить, но он так отчаянно рвался в Бемурию, не только, чтобы стать послом у Вайнэ, но и чтобы иметь возможность отомстить за смерть Виркина. Я не смог ему отказать, не имел права, – вздохнул государь и принялся пересказывать то, что ему было известно от Никина.

    – Ясно, – выслушав его, протянул Виго, – кое-кто ещё получит у меня за безрассудство! Сейчас-то ты ещё не знаешь, добрался ли он?

    – Рано ещё, месяца не прошло с тех пор, как Никин отбыл, – ответил король, – но я уже получил от него весточку из Обрека, так что границу он благополучно пересёк.

    – Хорошо, хоть будет, что сказать завтра его матери.

    – А ты планируешь так быстро до неё добраться?

    – К чему тянуть, дел у меня тут немного: позавтракаю да твою супругу навестить хочу, узнать у неё кое-что о магах. Надеюсь, ты не против?

    – Не против, только переоденься сперва.

    – Пренепременно!

    – И меч, кстати, свой забери, я не успел его твоим людям отдать, – сообщил Нельон, отпирая один из сундуков, стоявших вдоль стен.

    – Спасибо. Я по-прежнему не считаю, что был неправ в том споре, но извиниться за то, что потрепал тебя, я, думается, должен. Прости, что не сдержался!

    – Прощаю! Ступай и верни нам нашу чародейку, а я буду ждать вас обоих по возвращении! – проговорил государь в качестве напутствия другу.

   А через час Алексим был уже на пороге покоев Её Величества. Воеводу встретила Енис в новом расшитом, словно у знатной дамы, платье.

    – Королева не сможет сейчас вас принять, – сообщила девушка и собралась уходить.

    – И почему же?

    – Она неважно себя чувствует и раньше полудня не выйдет, – обернувшись, ответила служанка, и вновь направилась к двери, но Виго остановил её, ухватив за руку:

    – А с тобой-то что стряслось? – воскликнул он. – Готова была за мной хоть в поход идти, а сейчас даже не улыбнёшься. Или не по нраву тебе, как я твоей судьбой распорядился? Так мне казалось, что ты сама хотела такой жизни. Ужель Виктория тебя недостаточно балует? Вот и наряд подобрала подороже моего.

    – Что вы! О такой госпоже, как она, можно было только мечтать! Я люблю её всем сердцем, и вам благодарна за то, что меня сюда пристроили, – выпалила южанка, чуть повеселев.

    – И чем же тогда ты недовольна?

    – Одним лордом, не выполнившим своё обещание.

    – Енис, я сколько раз говорил тебе, будь терпелива! Тебе нужно было просто подождать, а не обвинять меня.

    – Но я слышала от стражи, что его скоро выпустят, – понизив голос, прошептала она.

    – Тебе бы стоило волноваться, если бы они действительно это сделали, а не оскорблять меня своими безосновательными обидами. Ты же хэзаши, как ты посмела усомниться в словах Ашири?

    – Но Его Величество...

    – Не допустил свершения публичной казни, – продолжил за неё Алексим. – И что с того? А ты лучше погуляй по крепости, послушай сплетни — сегодня ночью один из арестантов пытался вознести мольбы к Хезарису и пал его же жертвой.

    – Виньи мертв?

    – Да, твоя сестра отомщена.

    – Спасибо, Милорд! – обрадовалась Енис и, подскочив к Виго, поцеловала его в щеку.

    – Этого ещё не хватало! – воскликнул тот и, взяв служанку за плечи, отодвинул от себя. – Не стоит считать эту смерть моей заслугой, но так же не стоит воспринимать её, как случайность. Огонь получил обещанную ему душу, иначе быть не могло, – проговорил иланец не столько, чтобы остудить пыл девушки, но чтобы не дать возможность услышать его признание кому-либо ещё.

    – Извините, я не нарочно, просто расчувствовалась, – смущённо проговорила она. – И прошу вас, простите меня за мои сомнения.

    – Хорошо, Енис, а теперь ступай к своей госпоже!

    – Попросить её вас принять позже?

    – Нет, пусть отдыхает. Навещу в другой раз, ты просто пожелай Виктории скорейшего выздоровления!

   С улыбкой на лице, южанка побежала во внутренние покои королевы, а воевода отправился за своими вещами, ибо надеялся как можно быстрее покинуть шумную Средину.

   Уже на следующий день около полудня он прибыл во Врата Леса. Замок встретил воеводу проливным дождём, а его хозяйка укорами.

    – Алекс, во что ты вновь втянул моих детей? – возмущенно промолвила Аридна, едва успев проводить гостя к обеду.

    – Клянусь тебе, в том, что случилось с Никином, моей вины нет. Единственное, в чем ты меня можешь упрекнуть – что меня не было рядом с Нельоном, когда он снаряжал это проклятое Посольство.

    – А этого недостаточно?

    – Ну я же его советник, а не нянька, я не могу его день и ночь сторожить и оберегать от неверных решений.

    – Имро погиб, а Ник вернулся через два месяца чуть живой и вновь помчался в Томар.

    – Я говорил об этом с Нэлом, просил больше не отправлять его туда, и он согласился. Никин снова поехал в Бемурию только потому, что сам этого хотел.

    – Мне он сказал другое.

    – Ещё бы, стал бы он тебя расстраивать!

    – А то, что я не знаю, где он, как он, жив ли он вообще, это должно меня радовать?

    – Ну, единственное, чем я тебя могу утешить, это отчёт, который он отправил в Средину из Обрека, – Виго протянул вдове, полученный от короля свиток. – Видишь, почерк его и печать, дата недельной давности.

    – А матери не написал, – вздохнула женщина, осмотрев послание, – считает, легко мне тут целыми днями только о нём и думать! А ведь сегодня его день рождения, ты помнишь, Алекс?

    – Помню, потому и старался поскорее приехать скрасить твое одиночество.

    – Моё одиночество? То есть, ты знаешь, что Милиссы здесь нет?

    – Знаю, она у илсази.

    – Оскар Стард мне то же самое сказал, но он не был уверен, что ей там хорошо.

    – Ей там не хорошо, – покачал головой Виго.

    – Но она же для них святая!

    – Вот потому они и решили больше не выпускать её из лесу. Она в достатке и безопасности, но даже по поселению ей не дозволено гулять без присмотра.

    – Это неправильно, Милисса долго не протянет в неволе, ты должен что-то предпринять!

    – Я заберу её, но мне понадобится твоя помощь... Ты должна пообещать её мне в жены.

    – Вот как? А в противном случае ты не поедешь?

    – Поеду. Но мне хотелось бы иметь причину, чтобы действовать там от твоего имени.

    – И дело только в этом? А может, это уловка, дабы убедить её?

    – Я был бы рад, если бы твое слово сделало Ми сговорчивее, но, подозреваю, её это только разозлит, и свадьбы мне придётся ждать ещё дольше...

    – А она будет, что бы я сейчас тебе ни ответила, – продолжила за воспитанника дама.

    – Аридна, ты же знаешь, я готов отдать всё на свете ради твоей дочери, и она любит меня больше, чем я того заслуживаю.

    – Знаю, – согласилась она.

    – Так почему же ты против нашего союза?

    – Алекс, я не против, тут другое. Я стала вдовой в двадцать четыре, и ты думаешь, я желаю подобной судьбы для своей девочки? Ей ведь уже приходилось вытаскивать тебя с Того Берега. Впрочем, быть твоей невестой само по себе смертельно опасно. Милисса о твоём прошлом слышала?

    – Понятия не имею. Я не говорил, но и не скрывал, не удивлюсь, если до неё доходили какие-то сплетни. Ты полагаешь, её расстроит моя несостоявшаяся помолвка со Стеллой Вир?

    – Нет, я имела в виду не её, а ту, чьей смерти ты, действительно, отчасти послужил причиной. Тогда ведь ты тоже планировал жениться.

    – Я не отрицаю, что был полнейшим идиотом, но как можно сравнивать то юношеское помешательство с моим нынешним состоянием? Ты вспомни, сколько мне было лет!

    – Почти столько же, сколько Милиссе сейчас!

    – Девушки быстрее взрослеют. Сама-то ты разве не в этом возрасте замуж вышла?

    – Пусть так. Но я считаю, прежде чем что-то решать, она должна узнать о Ларине. Куда хуже будет, если эта история всплывёт после вашей свадьбы. Сумеет ли она тогда тебя простить?

    – Это ты меня простить не можешь!

    – Прощу, если примет она.

    – А сейчас ты мне отказываешь?

    – Воспринимай это так, однако я хочу услышать, есть ли у тебя иной план освободить её?

    – Конечно, Княжество Линона в любой момент сможет объявить илсази войну, – сердито воскликнул Алексим, – просто потому, что мне вздумалось отобрать у них жрицу.

    – Думаешь, Милисса примет твою сторону?

    – Почти уверен, что не примет, потому и надеялся сперва заручиться твоей поддержкой.

    – Получается, других вариантов у тебя нет?

    – Почему, есть ещё Нэл, – Виго показал собеседнице королевскую грамоту. – Тут, конечно, тоже ультиматум, диверсия и вторжение, что, несомненно, также не понравится Ми, но есть шанс, что мне не придётся доходить до крайности.

    – Боюсь даже представить, во что обошлось тебе это письмо, – вздохнула Аридна, прочитав текст. – Пожалуй, то, чего ты хотел от меня — меньшее из всех зол.

    – Я бы не обратился к тебе, если бы не считал так же.

    – Не думай, что я изменила своё решение, я не соглашусь подтвердить вашу помолвку официально, пока ты не выполнишь мои условия; но попытаться решить нашу проблему миром мы обязаны — послание для илсази я подготовлю. Говори, что написать!

ГЛАВА IV. СОВЕТ

В родное поселение Мия и Гиданэш вернулись за неделю до летнего солнцестояния. Но радовать Совет собственным ранним прибытием шаманка не собиралась, а сразу же уединилась в священном убежище, попросив своего спутника как можно скорее навестить её в компании сестры.

    – Неужели ты сама зайти не могла? – пробурчала Нилана, поприветствовав подругу, бросившуюся помочь им на входе в пещеру. – А то созвала балаган: хромой безногую тащит — зрелище, достойное ярмарочных гуляний!

    – Ну прости, я вовсе не стремилась причинить тебе неудобства, – отозвалась Чёрная Кошка. – Ты сама-то как?

    – Не так замечательно, как ваша воскресшая дружба; ходить я по-прежнему, конечно, не могу, но хоть что-то чувствовать начала.

    – Это же здорово! Первая хорошая новость за столько дней! – обрадованно воскликнула Мия, закрывая за гостями дверь внутренних покоев. – А что-нибудь ещё достойное внимания тут происходило, пока нас не было?

    – Все тихо, правда, ходят слухи, что Совет ищет тебе замену и у них даже есть подходящий кандидат.

    – И кто же этот счастливчик?

    – Жэлли Тул, шаман, что ездил с вами.

    – Ты ей не говорил? – жрица удивлённо посмотрела на Гиданэша.

    – Не знал, что и сказать, – развёл руками тот. – Ты-то за две недели много мне поведала?

    – Тул погиб, – пояснила она Нилане, – во многом это моё упущение.

    – Что бы с вами ни произошло, уверен, ты зря себя коришь, – возразил молодой человек. – Точно так же ты страдала из-за моей травмы, хотя именно ты и не дала мне сгинуть.

    – В том-то и дело, его я тоже могла спасти, но недооценила опасность.

    – Итанэ Хури тебе этого не простит, – покачала головой знахарка.

    – Я и не сомневаюсь, однако его вины тут не меньше, – посетовала Мия. – Мне ещё долго с ним воевать придётся.

    – Надеюсь, не по его душу ты ко мне с книгами... – начала было девушка, но тут же запнулась: – Ой, а ничего, что я при Гиданэше об этом?

    – Я вас не выдам, – уверенно вставил тот, – да и в дела ваши могу пообещать не вмешиваться.

    – Возможно, нам как раз твоя помощь потребуется, – ответила шаманка. – Лани, ты ведь выполнила мою просьбу?

    – Всё-то ты знаешь! Да, у меня есть рецепт, который может сработать, но у меня нет ни желания его проверять, ни даже ингредиентов для создания зелья.

    – А их сложно достать?

    – Большую часть можно отыскать в окрестностях Ирли-вилим, но некоторые только из-за моря привозят, я как-то видела подобные на гаринском базаре, и надо сказать, стоить тебе они будут, что второй Карзейль.

    – И это называется, желания у неё нет! – усмехнулась Черная Кошка. – Мы из похода не с пустыми руками вернулись, так что за деньгами дело не станет — дам, сколько потребуется; нужно только, чтобы Гиданэш съездил в Гринь за покупками.

    – Объясните, что искать — всё привезу! – воодушевлённо воскликнул тот.

    – Лучше ты меня с собой возьми, и не напутаешь ничего, и я прогуляться смогу.

    – Ну если тебе не в тягость...

    – Не в тягость, это мне дома сидеть уже опостылело.

    – Да, езжайте вместе, – согласилась Мия, – только добудьте мне ещё пару молодых здоровых крыс.

   Друзья пообещали вскорости вернуться, но смогли это сделать лишь на третий день. Однако и без них жрице Абилис было, чем заняться.

   Первым делом она попросила охранявших её стражей отыскать родственников Тула, чтобы лично поведать им об обстоятельствах гибели шамана. После этого весьма непростого разговора Чёрной Кошке предстояло ещё одно испытание — беседа с Итанэ Хури, который за последние месяцы из друга и наставника Мии вдруг превратился в одного из самых злостных её недоброжелателей. Ничего нового девушка не узнала, а лишь в очередной раз убедилась в том, насколько раньше ошибалась в этом человеке.

   Оправившись от встречи одним членом Совета, жрица пригласила в пещеру другого — достопочтенную Узку Буаз. В отличие от своего предшественника, целительница не стала ни в чем обвинять затворницу, а лишь выразила сожаление по поводу неудачно завершившегося путешествия и заверила Мию в своей готовности за неё заступиться.

   С прочими старейшинами ойсинэ планировала встретиться уже после того, как сможет начать эксперимент, и потому засела за хроники и заметки, составленные её предшественником.

   Зу Син никогда не вёл дневников, но его воспитанница надеялась, что сможет в имеющихся рукописях найти, если не ответы на свои вопросы, то хотя бы намёки на них.

   За этим занятием и застали её друзья, вернувшиеся с добычей из Гарина. Гиданэш первым делом занёс в пещеру короб с грызунами, и лишь затем взялся за помощь названной сестре, поджидавшей его на лошади у входа.

    – А ты, оказывается, и в седле уже сидишь! – обрадованно воскликнула Мия, завидев подругу. – Не зря скаталась!

    – «Сидишь» — громко сказано, пытаюсь удержаться, – возразила та, пока брат спускал её на землю, – но ты права, поездка пошла мне на пользу. Не будешь возражать, если я и дальше с твоей Зарёй потренируюсь? А то я чувствую, что если не пешком ходить, то хотя бы верхом потихоньку научиться снова сумею.

    – Нет, конечно, мне самой ещё долго не до неё будет. Но как ты это выяснила, у вас же телега была?

    – Мы на обратном пути у самого моста ось сломали, – пояснил Гиданэш, – полдня починить пытался, да не получилось.

    – То Абилис ведёт Нилану к выздоровлению! – отрешённо продекламировала Чёрная Кошка, закрывая двери убежища.

    – Ты говоришь, как... – попробовала одёрнуть её та.

    – Как шаман? Так я и есть шаман.

    – Нет, скорее, как конкретный шаман, как твой престарелый учитель.

    – Значит, я на верном пути; последние дни всё пытаюсь возродить его тень в своём сознании.

    – Но нам же крысы нужны не для того, чтобы духов усопших призывать? – с опаской поинтересовался молодой человек.

    – Отчасти да, хоть и не в этом смысле.

    – Ответила, называется! А что с ними делать-то?

    – Отнесёшь к Узку Буаз и поселишь у неё в общую клетку. А после будешь раз в день-два приходить и неприметно подкармливать одну из них тем, что даст для неё Нилана.

    – А не проще их дома оставить?

    – Нет, я хочу, чтобы за ними Совет приглядывал. Да и вас двоих мне впутывать ни к чему, а так ты всегда сможешь сказать, что это я дала тебе зелье, только и ко мне заходить не забывай иногда.

    – А сперва спросить, достали ли мы всё, что нужно, ты не думала? – съязвила знахарка.

    – Ну если вы и дегустаторов купили, значит, всё достали, – улыбнулась Мия. – Сколько тебе нужно времени, чтобы приготовить наше угощение?

    – Несколько дней, думаю. До Зое-Мэйиталь успею.

    – Хорошо, сразу после праздника и начнём. А крыс прямо сегодня Буаз несите, пусть познакомятся.

   Распрощавшись с друзьями, Чёрная Кошка вернулась к своим рукописям: до дня Солнца оставалось не так много времени, а столько всего ещё нужно было успеть, столько разузнать.

   Само торжество прошло без происшествий, однако далеко не так ярко, как в прошлом году. Сейчас жрицу Абилис больше заботила формальная сторона действа, и потому она ограничилась лишь обязательными для такого события ритуалами. На пир шаманка и вовсе не пошла, а на второй день гуляний потребовала созыва Совета.

    – К чему такая спешка? – возмущенно заявил Итанэ Хури, начиная собрание. – Мы все уже знаем об итогах твоего похода, а решить твою судьбу смогли бы и чуть позже.

    – Ты сам мне дал срок до солнцестояния.

    – А ещё я тебе дал одного из лучших шаманов, а ты его погубила.

    – Я сожалею о смерти Тула, но я должна тебе напомнить, что именно Совет против моей воли приставил ко мне двух сопровождающих, мало знакомых с укладом жизни наших соседей. Я предупреждала, что это может быть опасно, что возможно, мне потребуется не только искать информацию, но и сослужить службу ланиссийскому королю! Вы прислушались? Нет! Вам было важнее проследить за мной!

    – Нам было важно, чтобы ты не пострадала, – отозвался один из старейшин.

    – Жэлли Тул погиб при встрече с магами, помогая мне выполнять королевское задание. Он действительно хотел защитить меня, но не будь его рядом, я бы сбежала из той заварушки ещё до того, как она началась.

    – Гиданэш, а ты что можешь сказать о смерти вашего спутника? – поинтересовалась Узку Буаз у молодого человека, также присутствовавшего на собрании вместе с отцом.

    – Меня не было рядом в тот день, но я верю Мии. И полностью с ней согласен, что ни я, ни погибший не были готовы к возложенной на нас миссии. Это совершенно другой мир, и то, что я бывал в Линоне и Гарине, как оказалось, не дало мне почти никакого представления о Ланиссии в целом.

    – Почему же ты отсутствовал? – поинтересовался Итанэ Хури, проигнорировав остальные слова воина. – Ты, кажется, тоже получил увечье в этом походе?

    – Я ногу сломал, упав в нору какого-то древнего чудища, всё потому что по своему незнанию полез, куда не следовало. И Мии пришлось меня вытаскивать, рискуя своим здоровьем и потеряв при этом сутки.

    – То, что ты оказался не слишком хорошим провожатым, не означает, что и Тул был таковым.

    – Не тебе, Хури, решать, насколько Гиданэш справился со своею работой, не ты его туда отправлял! – гневно воскликнул Маро Луус, приняв выпад на свой счёт.

    – И то правда, – согласилась старушка-целительница. – Совет здесь не для того, чтобы обсуждать спутников Мии. Мы дали их ей в качестве телохранителей и наставников, а вовсе не наоборот, так что как бы ни была прискорбна утрата, к нашим вопросам она отношения не имеет.

    – Тогда вернёмся к делу, пусть Лесо Мия расскажет нам, что ей удалось обнаружить.

    – Немногое. Мне не хватило времени, чтобы посетить все замки, в которых я рассчитывала найти информацию об утерянном кристалле. Я просмотрела архивы Средины и Города, а также значительную часть собрания Старого Места, но, к сожалению, очень мало продвинулась в поисках.

    – Тем не менее, ты вернулась на неделю раньше, почему не заехала ещё куда-нибудь?

    – Я знаю имя человека, которому было доверено закрывать Арос Рэл. Сам он иланец, а его предки по материнской линии южане, если где-то и есть сведения о нем, то либо в этих городах, либо в Вилмаре. Туда, к сожалению, за неделю не добраться. Я бы попросила о ещё одном путешествии, но зная настроения Совета, отправила на юг гонца. Надеюсь, когда-нибудь нужные рукописи отыщутся, а пока я готова принять ваше порицание и начать подбор преемника.

    – Отрадно, – потирая руки, заключил Хури.

    – Думаю, нам стоит немного посовещаться в отсутствие ойсинэ, – добавила Узку Буаз. – Мы позовём тебя обратно, Гиданэш же может идти домой, а вот контикко пусть останется, его мнение нам также будет полезно выслушать.

    – И, как обычно, не принять во внимание, – негромко процедил Маро Луус, когда молодые люди направлялись к выходу.

    – Я так и не понял, на чьей стороне отец, – пожаловался Мии её недавний сопровождающий, когда они оказались на улице.

    – На своей собственной, – отозвалась та, – но сейчас, думается, его интересы почти совпадают с моими.

    – Ты прости, если не слишком хорошо получилось за тебя заступиться.

    – Не бери в голову, мне кажется, то, что происходит сейчас, началось не с нашего похода и не с моей отлучки в Волчью Долину, а с тех времён, когда мы с тобой только илари заработали. Но я клянусь, во имя Зу Сина я распутаю этот клубок интриг и закопаю предателей!

    – Для жрицы Абилис звучит как-то слишком агрессивно.

    – Пусть так. Я и сама чувствую, что все меньше подхожу для этой роли, но на их условиях я не уйду, не дождутся!

   Свои соображения на этот счёт Гиданэш выразить не успел, ибо на пороге общего дома показался Маро Луус.

    – Ступай к ним, – кивнул он Мии, – самых спесивых я постарался осадить. Теперь и меня они видеть не желают.

    – Спасибо, наверное, – рассеянно проговорила она и направилась обратно к старейшинам.

   Говорить от лица Совета как самого почтенного избрали заклинателя зверей Моли Накмиша. Медленно поднявшись со своего места, он беззвучно поприветствовал Чёрную Кошку и, сделав глубокий вдох, нараспев произнёс:

    – Мы приняли решение, Лесо Мия... – на некоторое время он замолк, закрыл глаза и вдруг вновь очнулся: – Мы хотим подождать вестей из Вилмара, и потому как минимум до следующего солнечного празднества жрицей Абилис останешься ты. Но тем не менее, мы считаем, что тебе следует заняться поиском преемника. В твоей непростой ситуации нам нужен человек, способный заменить тебя, если ты исчезнешь в Ланиссии или где-либо ещё. Будут ли у тебя вопросы?

    – Дозволено ли мне покидать Ирли-вилим?

    – До тех пор, пока ты не найдёшь себе последователя, нет.

    – А после?

    – Пока вы не закончите обучение, сможешь выезжать только под присмотром, а после ты вольна делать, что пожелаешь.

    – Что ж, ясно. В таком случае, я настаиваю, чтобы Совет отобрал и направил в пещеру знаний подходящих кандидатов. Я не хочу сужать поиски до нашего поселения лишь потому, что сама его не могу покинуть.

    – Мы согласны, – кивнул Моли Накмиш, оглядев присутствующих, – каковы твои требования к ученику?

    – Во-первых, это должен быть шаман с шестью полосами на илари, либо с пятью и желанием получить недостающую. Во-вторых, мне хотелось бы видеть кого-то не младше меня, но при этом и совсем не старого, скажем, пусть ему будет не больше сорока-сорока пяти...

    – Это возмутительно, может, ты всех, кому исполнилось пятьдесят, включая присутствующих, считаешь выжившими из ума? – неожиданно взорвался Итанэ Хури.

    – Вовсе нет. Но ты сам посуди, что если бы ты сейчас в один момент принял сан ойсинэ? Тебе бы самому пришлось через пару лет назначать себе преемника.

    – Я согласна, это резонно, – ответила за него Узку Буаз, – нужен кто-то достаточно молодой, в самом деле, не менять же нам жрецов Абилис ежегодно. Пожалуйста, Мия, продолжай.

    – И последняя моя прихоть, я пришла к выводу, что у Зу Сина до меня было четверо или пятеро учеников, я не знаю их имён, но я надеюсь, что старейшины, многие из которых занимали свои посты и при моем наставнике, смогут избавить меня от этих людей.

    – Но почему? – удивился заклинатель.

    – Син почему-то не решился назвать ни одного из них своим преемником, значит, и я не должна, иначе это будет несправедливо по отношению к нему.

    – Хорошо, ты закончила?

    – Да.

    – Тогда...

    – А может, мы сперва обсудим её требования? – вмешался Итанэ Хури.

    – К чему их обсуждать, если и так все понятно! – возразила целительница. – Давайте лучше проголосуем, лично меня они полностью устраивают.

    – Меня немного смущает оговорка об учениках Зу Сина, но если Лесо Мия не желает брать их во внимание, то и нам нет никакого смысла ей их предлагать, – рассудил Моли Накмиш, – тем паче, что, учитывая возраст, это лишит нас всего трёх или четырёх кандидатов.

   Двое старейшин высказались схожим образом, и лишь Итанэ Хури выразил своё неудовольствие, порадовав тем самым жрицу, сумевшую наконец противопоставить шамана прочим членам Совета.

    – Мы принимаем твои требования, – подытожил заклинатель по окончании голосования.

    – Спасибо. В первый месяц я попрошу не направлять ко мне более одного человека за день, дальше, возможно, дело пойдёт быстрее.

    – Если у нас, конечно, столько подходящих кандидатов наберётся, а то первого ты уже успела упустить, – недовольно промолвил Хури.

    – Если ты имел в виду Тула, то его никак нельзя было назвать подходящим кандидатом.

    – Поясни, пожалуйста, – с недоумением проговорила Буаз.

    – Жэлли Тул, несомненно, был хорошим человеком и очень сильным шаманом. Он чтил наши традиции и, в самом деле, мог бы стать прекрасным жрецом Абилис, если бы не одно обстоятельство — сам он не считал себя способным принять этот сан.

    – Откуда такие выводы?

    – В походе он сделал нечто выдающееся — всего за ночь изменил цвет жемчужины на бирюзовый так, что даже ювелир счёл новый оттенок естественным, хоть и невероятным. Меня это тоже впечатлило, и я поинтересовалась, не думал ли он сам о возможности стать моим преемником. Оказалось, что нет, и все из-за того, что он боится животных.

    – Никого он не боялся, он даже верхом ездил, – возразил Итанэ Хури.

    – Я не имею в виду панический страх, словно у маленького ребёнка, убегающего прочь от кошмара, а скорее неприязнь. Тул по возможности старался избегать контактов со зверьём или даже с домашней скотиной. С конём, что нам достался, он обращался сносно, но было заметно, ему это в тягость. И, кстати, он утверждал, что о его нежелании перекраивать илари известно его наставнику.

   Моли Накмиш вопросительно посмотрел на шамана.

    – Да, Тул поговаривал, что в его планы не входит шестое испытание, – раздражённо ответил тот. – Но я не думал, что это настолько серьёзно, что даже возможность стать жрецом Абилис не заставит его изменить свои намерения.

    – Ты в Совете не так давно, но должен понимать, что значимость подобных вещей нам следует оценивать сообща, – с упрёком промолвил заклинатель. – Тебе следовало поставить в известность остальных.

    – Простите меня, я был самонадеян.

    – Отрадно, что ты признал, надеюсь, такое впредь не повторится, ибо старейшины нужны именно затем, чтобы удерживать ойсинэ и контикко от подобных ошибок, – закончив с пожилым шаманом, Моли Накмиш вновь обратился к девушке: – Вот и сейчас, Лесо Мия, мы лишь хотим сохранить сокровенные знания народа илсази, а вовсе не унизить тебя.

    – Я понимаю, – смиренно проговорила та, стараясь скрыть довольную ухмылку, вызванную небольшой победой над Хури.

    – В таком случае мы можем завершить наше сегодняшнее собрание.

   Чёрная Кошка распрощалась с членами Совета и, предупредив, что и дальше намерена затворничать в священной пещере, поспешила выполнить сказанное.

   За девять последующих дней жрицу Абилис посетили семеро шаманов, желающих у неё обучаться, и ни один из них не показался Мии достаточно способным. Впрочем, она и не рассчитывала, что сможет найти преемника прямо здесь, в родном поселении.

   На десятое утро перед дверью убежища предстал иной гость. Целительница Буаз пожелала вновь встретиться с шаманкой, и на сей раз по собственной инициативе.

    – Мне хочется обсудить твоих зверьков, – пояснила она своё появление, – серый поначалу был более активным, но сейчас он перестал бегать по клетке и все больше спит.

    – А что же досточтимая думает сейчас?

    – Я не знаю ни одного яда, который бы вот так постепенно сокращал жизнь, потому мне кажется, что ты зачем-то состарила его с помощью магии. Но что ты хочешь сказать старейшинам этим экспериментом? И почему ты попросила навещать меня только троих из них?

    – Я не знаю подобных чар, а вот яд такой существует. Он не описан ни в одной из наших книг, однако, у меня был повод полагать, что талантливый знахарь сможет его приготовить. Если постоянно подкармливать этим зельем живое существо, то оно постепенно будет слабеть до тех пор, пока не умрет. Думаю, с крысой это случится через пару месяцев, а вот человека придётся убивать значительно дольше и большей дозой, зато потом все сочтут эту смерть естественной, особенно, если человек этот был пожилым.

    – Не хочешь ли ты сказать, что Зу Син пал жертвой чьего-то злого умысла?

    – Меньше чем за полтора года он постарел лет на двадцать, тебе не показалось это странным?

    – Да, я и сама не смогла определить, что за болезнь его подкосила. Никто из нас не ожидал подобного.

    – Буаз, ты можешь сказать, старейшины что-то предприняли, когда это случилось? – полюбопытствовала девушка, хоть и уже знала ответ.

    – Не думаю, что сейчас есть какой-то смысл это от тебя скрывать, – вздохнула целительница. – Мы в замешательстве обратились к ойсинэ с просьбой ещё раз обдумать свой выбор преемника. Ты была слишком юна, только окончила обучение, но он не желал видеть никого другого, даже из тех, кого наставлял лично и чьими способностями восторгался.

    – Я подозревала, что так и было, и именно поэтому решила обратиться за помощью только к тем, кто был в Совете во времена Зу Сина.

    – Потому что мы знаем, кого прочили тогда на твое место? – догадалась Узку Буаз. – Считаешь, кто-то из них повинен в его смерти твоего предшественника?

    – Пусть вы мне и не верите, но за эту зиму я прошла много вёрст по нашим землям и познакомилась с достаточным количеством соплеменников, чтобы понять: не так-то сильно мы отличаемся от соседей, у нас другие законы и традиции, заставляющие илсази вести более мирный и благочестивый образ жизни, но это вовсе не значит, что среди наших братьев нет людей, способных на предательство ради собственной выгоды. Я своими глазами видела подобных подлецов, и теперь мне не отделаться от мысли, что злодей мог скрываться и среди учеников Зу Сина, кто бы они ни были.

    – Мне кажется, ты знаешь, кто они... По крайней мере, кто был самым первым.

    – Доподлинно нет, но я уверена как в том, что правильно угадала его имя, так и в том, что именно этот человек убил наставника в надежде обойти его завещание. Я не могу доказать этого, но я надеюсь, что мне удастся обратить внимание старейшин на то, что кончина Сина могла быть чьим-то злым умыслом.

    – Моё внимание ты уже обратила, и мне кажется, я придумала способ если не доказать что-то, то хотя бы предпринять такую попытку. Ты можешь поведать мне рецепт твоего зелья?

    – Не могу, не я его составляла. Но часть редких ингредиентов, которые потребовались бы в большом количестве, я назвать готова.

    – Это подойдёт. Сделай список, я покажу его кое-кому из знахарей.

   Получив желаемое, Узку Буаз покинула убежище, а вечером того же дня она вновь созвала Совет. Однако к назначенному часу явились лишь четверо его членов. Следом за ними, но, все же, немного припозднившись, прибыл Маро Луус.

    – Приветствую досточтимых. Каюсь, задержался, у меня там следопыты с какими-то подозрительными докладами вернулись, надо было разобраться, – сообщил он, запыхавшись, и поднял взгляд на присутствующих. – А, так я не последний? Неужто, нам ещё Хури ждать, на него не похоже.

    – Нет, его попросили прийти позже, – отозвался Моли Накмиш, – Узку Буаз хотела поговорить с теми, кто был вхож на наши собрания пять лет назад. Прошу тебя, сестра!

    – Спасибо. Все вы помните, как быстро стал угасать Зу Син после того, как объявил преемника. Не сумев разобраться в корне его болезни, многие решили, что ойсинэ просто счёл свою миссию в этом мире выполненной, и потому дух его устремился навстречу к предкам. Но что, если это не так, что если кто-то приблизил его смерть?

    – Ты сама говорила, что не знаешь подобного яда, – возразил вождь, – не знали и знахари.

    – Все верно, – отозвалась старушка, – но сейчас мы все, кроме тебя, контикко, смогли наблюдать его действие. Мия оставила мне на содержание двух крыс, вскоре одна из них без видимых причин начала слабеть. Я не стала дожидаться её кончины и пошла к нашей жрице за объяснениями. Она призналась, что её человек постоянно подбрасывает животному яд.

    – Знаю я этого человека, – недовольно пробурчал Маро Луус.

    – Умерь свой гнев, это к делу не относится! – осадила его Буаз. – С недавних пор Мия стала подозревать, что Зу Сина мог отравить кто-то из его близких, прежде всего из его учеников. Именно поэтому она попросила нас не брать их во внимание.

    – Но мы и так согласились, зачем нужны были эти эксперименты? – задался вопросом Моли Накмиш.

    – Она хочет, чтобы мы были начеку.

    – Быть может, она это сама и сделала, – предположил седовласый кузнец, – а теперь нас путает.

    – Тринадцатилетняя девочка убила отца, чтобы на несколько лет раньше взвалить на себя его работу? Это полная бессмыслица! – возразил вождь. – Меня и то проще было бы приплести, я-то дружил с покойным, навещал его часто, но и разногласия у нас при этом имелись.

    – А тебе какой прок от его смерти?

    – Никакого! Но вы можете попробовать и мне придумать мотив, если не хотите считать убийцей того, у кого он, действительно, был.

    – Кого?

    – Того единственного из последователей Сина, кто навещал его чаще, чем раз в полгода, а во время болезни стал являться почти каждый день. Того, кого наставник считал другом. Того, кто после ухода ойсинэ занял его место при Совете, даже не достигнув нужного возраста. Того, кто сосватал вам в качестве претендента на сан жреца Абилис собственного ученика, а после отправил его рискованный поход, ставший в итоге для Тула последним. Мне стоит продолжать? Или вы по-прежнему так же слепы, как был я, не допускавший того, что смерть Зу Сина могла быть для кого-то желанным исходом? – в порыве негодования воскликнул вождь. – Эх, ну почему Мия не поделилась со мной своими подозрениями раньше, ведь так всё очевидно.

    – Быть может, оттого, что вы с ней не в ладах, вечно ссоритесь из-за какой-то ерунды, – съязвила целительница.

    – Все это очень-очень печально, – протянул Моли Накмиш, – прежде всего, потому что весьма похоже на правду... но наших умозаключений недостаточно, чтобы обвинить Итанэ Хури.

    – У нас есть не только они, – возразила Узку Буаз. – Если Зу Сина убили при помощи яда, похожего на тот, которым Мия травит свою крысу, то и рецепт наверняка не должен сильно отличаться. Я не смогла добыть полное описание, однако ойсинэ передала мне список тех ингредиентов, которые ей пришлось покупать в Гарине. Я не имела дела ни с одним из них, но названия большинства мне показались знакомыми. Тогда я обошла нескольких наших уважаемых знахарей — свойства некоторых они смогли мне описать, а насчёт остальных все испытывают именно такие же смутные чувства, как и я. И знаете, почему? – лет шесть-семь назад Хури их расспрашивал.

    – Кто-то это в самом деле вспомнил?

    – Почти половина. А Анто-Димакэ даже сумел назвать имя аптекаря из Грини, к которому он порекомендовал тогда обратиться.

    – Я постараюсь разыскать и расспросить этого гаринца, – вызвался Маро Луус. – Но только попробуйте оставить предателя при Совете, если выяснится, что он всё это покупал!

    – А что делать с Итанэ Хури сейчас?

    – Ничего. Просто прислушивайтесь к его словам и не допускайте, чтобы его голос становился решающим в ваших спорах. И главное, не проболтайтесь ему ни про крыс, ни про зелье.

    – Это-то всем ясно, имелось в виду, что с ним делать сегодня, когда он придёт?

    – Что делать с кем? Со мной? – поинтересовался виновник переполоха, явившийся на пороге общего дома во время последней фразы Накмиша.

    – Именно с тобой, Хури! – строго ответила Узку Буаз, смутив и перепугав собравшихся.

    – Но я вроде не опоздал, так? Или же вы специально собрались раньше, чтобы обсудить мою персону?

    – Мы говорили об учениках Сина, потому-то я и позвала тебя позже остальных, – пояснила целительница.

    – В таком случае можно было бы и не приглашать?

    – Нет, мы не хотели, чтобы твои личные предпочтения повлияли на выбор каждого из нас, однако твое мнение в этом вопросе не учесть нельзя. Если Лесо Мия не сможет отыскать преемника среди тех, кто ей по нраву, мы настоим на своём кандидате. Самые сильные шаманы нашего племени — это последователи Зу Сина, один из них и должен стать нашим запасным вариантом.

    – Кого выберешь ты, Итанэ Хури? – добавил Моли Накмиш, сумевший наконец уловить суть затеи Буаз.

    – Сложный вопрос, все хороши в своём деле, – протянул тот и ненавязчиво, словно бы для себя, ударился в рассуждения о заслугах каждого из шаманов.

   Одного за другим он сперва подолгу превозносил их, а после находил какой-либо недостаток, ставящий под сомнение всё вышесказанное. Пройдясь таким образом по четырём предшественникам Чёрной Кошки, Хури вновь обратился к Совету, подводя итог своего монолога:

    – Я был в недоумении, когда Мия потребовала оградить её от этих людей, но сейчас, поразмыслив, я также пришёл к выводу, что ни один из них не достоин заменить ойсинэ.

    – Ты промолчал о самом первом ученике Сина, – ухмыльнулся Маро Луус.

    – А что говорить-то? Сам за себя голосовать я не буду, да и девчонка считает меня стариком, – развёл руками шаман. –Поступайте, как сочтёте нужным, а я подчинюсь; и сан приму, если потребуется.

    – Спасибо, Хури, мы знали, ты не откажешься, – удовлетворенно промолвила целительница, на что тот смиренно склонил голову.

   Вождь же лукаво подмигнул Буаз и, бросив прощальную фразу собравшимся, с хищной улыбкой на лице поспешил покинуть общий дом, но так и не сумел этого сделать. На пороге контикко поджидал один из его воинов:

    – Там ланиссийский посол прибыл, – объявил он, – о встрече просит.

    – Мы уже закончили, так что можешь вернуться и сообщить, что я скоро приду.

    – Куда вернуться?

    – Ко мне домой, ты же там этого вумо оставил?

    – Нет, там только пара его людей, а сам он здесь, ждёт снаружи. Он также со старейшинами увидеться хочет, вот я и решил сюда привести, раз все в сборе.

    – Пусть заходит! – нараспев протянул Моли Накмиш.

    – Но ведь это мне предписано разбираться с чужаками, – обиженно возразил Маро Луус.

    – Он считает, что приехал к Совету. Что, если он прав? Не собираться же нам ещё раз!

   Контикко вынужден был согласиться, и вскоре в общий дом допустили посла.

    – Знакомьтесь, Алексим Виго, ланиссийский воевода, – с лёгким оттенком недовольства произнёс вождь, представляя гостя, чей визит, как казалось, не мог принести ничего хорошего.

    – Лорд Илана, валис Княжества Верхнего Линона и Междуречья, – с улыбкой добавил тот и сразу перешёл к делу: – я пришёл к вам, досточтимые, по поручению матери вашей жрицы Абилис, леди Аридны Тэро. Она устала от постоянных разлук с дочерью и настаивает на её возвращении домой.

    – Это невозможно, – ответил Моли Накмиш.

    – Мы знаем о необходимости присутствия ойсинэ на каждом солнечном празднестве. Никто не будет препятствовать её отлучкам в Ирли-вилим для подготовки церемонии.

    – А не проще ли пригласить к нам леди Аридну? – поинтересовался Итанэ Хури.

    – Не проще, её сын Никин сейчас в отъезде, и ей фактически приходится управлять Терроном единолично.

    – Вот так же и Лесо Мия не может покинуть Священные Леса.

    – Несколько мне известно по вашим законам, такого запрета нет. Единственное, что ограничивает её свободу передвижения — это вы, досточтимые, не так давно отказавшиеся признавать Мию наракэн, вопреки своим же сакральным текстам. И уж если вы считаете её несовершеннолетней, то будьте любезны, верните девушку матери! – спокойно, но бескомпромиссно потребовал иланец.

    – А при чем тут мать, когда перед нами совершенно иной человек выступает? Какой лорду Виго от этого прок?

    – Леди Тэро пообещала отдать за меня дочь, а я поклялся защищать и оберегать Мию, – ответил тот и, нарочито пройдя мимо Хури, вручил Накмишу опечатанный свиток.

   Старейшины перебросились несколькими негромкими, но недовольными возгласами на илсази, а когда они стихли, Алексим продолжил:

    – Я осведомлен о ваших традициях, ойсинэ не может выйти замуж, не воспитав преемника. Я не буду её торопить с этим.

    – Между прочим, Лесо Мия уже занята поисками последователя, правда, по другой причине, – вставила Буаз.

    – Пусть так. Аридна, несомненно, пойдёт и на то, чтобы отпускать дочь в Ирли-вилим чаще, чем четыре раза в год, и на то, чтобы приютить у себя хоть дюжину её учеников. Но сейчас мы с леди оба настаиваем на том, чтобы Мия отправилась в Террон. Мы видим, как здесь ей несладко: люди, что должны были помогать, не верят её словам, плетут против неё интриги. Надеюсь, старейшины не входят в число врагов Мии и прислушаются к нашей просьбе.

    – Что будет, если тебе откажут? – поинтересовался Маро Луус.

    – Об этом я сообщу, когда услышу ответ, – лукаво улыбнулся иланец. – А пока мне, наверное, следует вас покинуть?

    – Не обязательно, много времени нам не понадобится, – откликнулся Итанэ Хури и уже на древнем языке обратился к остальным: – Ну как, есть среди нас желающие отдать анто янсинэ этому вумо? Лично меня его слова только ещё раз убедили, что те четыре месяца она у него в гостях провела.

    – Стал бы он тогда её отпускать, – возразил вождь. – Я не защищаю этого человека, напротив, он кажется мне опасным, и именно поэтому я бы посоветовал к нему прислушаться. Не зря он промолчал, когда я спросил об альтернативе, у него что-то для нас заготовлено, это точно, у него и второе письмо за пазухой припасено.

    – Ты предлагаешь так просто отпустить Лесо Мию? – удивился кузнец.

    – Не так просто, отправим с ними людей, чтобы мы могли убедиться, что он её действительно к матери повез.

    – Только пусть сперва Мия преемника найдёт, чтобы нам в этот Террон не отправлять кандидатов, – добавила Узку Буаз.

   Однако ни её, ни Лууса мнение больше никто не разделил, и гостю был озвучен следующий ответ:

    – Ойсинэ совершила весьма значительный проступок, из-за которого Совету и пришлось ограничить её свободу. Это было сделано ради благополучия племени, а посему мы не вправе снимать запреты даже под ответственность её близких, столь уважаемых и известных за пределами Священных Лесов. Но препятствовать общению Лесо Мии с вами мы не намерены, если лорд Виго, леди или лорд Тэро пожелают с нею увидеться, мы сможем обустроить их в Ирли-вилим настолько долго, насколько это потребуется.

    – Контикко хотел узнать, что произойдёт, когда вы мне откажете! Я просто вернусь к тому с чего начал, представившись здесь ланиссийским послом! – вкрадчиво проговорил Алексим и протянул вождю то самое второе письмо. – Не только мы с Аридной жаждем вернуть Мию домой, того же желает и наш господин. Но в отличие от нас, свои слова в форме просьбы он излагать не привык.

    – Я вас предупреждал! – качая головой, процедил Маро Луус, читая послание.

    – Что там?

    – Ультиматум, – вздохнул вождь и принялся цитировать документ:

   «Мы, кир Нельон Пятнадцатый, держатель земель Нисса и король над всею Ланиссией, сим письмом выражаем контикко и старейшинам илсази требование вернуть нашу подданную леди Милиссу Тэро на территорию нашего государства. Если в течение месяца Наше повеление не будет исполнено, Мы будем вынуждены решить этот вопрос самостоятельно с применением силы, а все прежние договорённости касаемо духовной службы сей особы в Священных Лесах, будут объявлены недействительными.

                  Кир Нельон Нисс»

    – Это возмутительно! – вскричал Итанэ Хури. – Что же получается, если мы не отпустим девчонку, он нам войну объявит?

    – Это вы сможете проверить через двадцать пять дней, – спокойно ответил иланец, – если, конечно, не согласитесь выдать Мию раньше.

    – А сам-то ты, Алексим Виго, ужель хочешь с нами сражаться? – устало спросил Маро Луус.

    – Не пойму, ты меня напугать пытаешься или просто так любопытствуешь?

    – Тебя напугаешь? Нет, конечно! Я выяснить хочу, как ты сам к этой бумаге относишься.

    – Я представляю, насколько тяжело будет Ми видеть, что мы из-за неё дерёмся, поэтому я и выторговал у Нельона месяц на то, чтобы завершить этот спор малой кровью. Для начала я вежливо попросил — не сработало, вполне возможно, что какой-то другой из моих замыслов будет успешнее.

    – О чем он говорит? – недовольно воскликнул кто-то из старейшин на древнем языке.

    – О том, что сам похитит ойсинэ, – предположил кузнец, – какие ещё тут могут быть варианты!

   Алексим довольно улыбнулся, всё шло именно так, как он и задумал: собравшиеся в полной уверенности, что вумо их не понимает, принялись обсуждать исходящую от него угрозу. Решение, путь и не единогласное, нашлось достаточно быстро — чужак ни в коем случае не должен был сегодня покинуть поселение. Не получив ответа на свой ультиматум, король наверняка отправит в Ирли-вилим нового посла, не заинтересованного лично, а значит, более сговорчивого. А если и с ним не удастся разойтись миром, то у илсази будет в назревающем конфликте свой козырь в лице лорда Виго, по слухам, так высоко ценимого Его Величеством.

    – Контикко, скажи, нам следует продолжить диалог с ланиссийцем, чтобы ты успел привести людей? – осведомился Моли Накмиш по завершении дискуссии.

    – Нет, я уже отправил за ними гонца, когда речь зашла о вумо, и сейчас четверо молодцев должны ждать сигнала недалеко от входа, ну и почётная стража наверняка присоединится.

    – Простите, уважаемые, – вмешался иланец, – вы уже довольно долго беседуете на своём языке, не следует ли мне покинуть вас, чтобы дать возможность Совету прийти к единому мнению?

    – Не следует, мы уже договорились, – ответил кузнец на нелидэ и кивнул вождю, на что тот издал громкий боевой клич.

   По подсчётам Алексима, за то время, что бежали к нему конвоиры, сам он вполне смог бы выпрыгнуть в дальнее из двух окон либо взять в плен кого-то из старейшин, а возможно, даже сделать и то, и другое, однако побег в его планы сегодня не входил, и потому он просто остался ждать приближения противников. Когда же его окружили, Виго резко повернулся к самому низкорослому из воинов, зашедшему сзади, и, схватив его за талию, перекинул через себя так, что тот приземлился на ещё одного илсази. Не останавливаясь, иланец подскочил к третьему и сбил его с ног ударом в живот ещё до того, как парень успел выставить копьё, в итоге почти сразу же выскользнувшее из его рук в ходе падения. Посол, подобрав потерю, незамедлительно пустил её в дело, пронзив плечо последнего из людей вождя, замешкавшегося в суматохе. Разоружив и оттолкнув на пол и его, воевода обернулся к первым своим жертвам: тот, которого он перебросил, всё ещё лежал без сознания, а второй же уже встал и, на всякий случай присвоив и оружие товарища, робко готовился отразить атаку. Громко рявкнув, Алексим сделал ложный выпад и огрел обманутого им воина древком по голове.

    – Итсаа! Ля ну-сан силиш ои менга акои!* – воскликнул иланец, завидев, что и вождь потянулся за кинжалом. – Скажи-ка мне, Маро Луус, сколько илсази нужно, чтобы пленить одного безоружного Виго?

   (*Стойте! Я не собираюсь сейчас убивать! (илсази))

    – Не знаю, – скорбно вздохнул тот, не сразу заметив, что первую свою фразу чужак произнёс вовсе не на нелидэ.

    – Вот и я не знаю, – усмехнулся тот и, бросив взгляд на поверженных противников, добавил: – Но явно больше четырёх. Не заставляй меня к ним пятого добавлять!

    – Они-то хоть живы? – забеспокоилась Узку Буаз, ибо трое из воинов и вовсе не двигались.

    – Я старался навредить им как можно меньше, но я вижу, что вы, леди, целительница. Не буду возражать, если сами посмотрите и поможете, если это потребуется.

    – Хорошо, – отозвалась старушка, направляясь к пострадавшим. – А почётная стража, что была снаружи, с ними так же обошлись?

    – Не волнуйтесь, думаю, они просто не добрались до входа, заснули по дороге, – вновь улыбнулся воевода.

   В ответ послышался негодующий ропот, но Алексим с довольным видом продолжил:

    – Насколько мне известно, ваши законы осуждают агрессию, но только не в тех случаях, когда это ответная мера. Вы попытались взять меня в заложники, теперь настал мой черёд! – иланец свистнул и тут же в помещение через двери и окна ворвались шестеро его людей. – И не вздумайте поднимать тревогу, если не хотите, чтобы всё поселение узнало, кто первым обнажил оружие в стенах общего дома*, ибо наш с вами разговор слышал и кое-кто из вашего племени.

   (*По своду законов «Даили Син» наказанием за подобный проступок служит изгнание из племени.)

    – Ловко, – с досадой отметил Маро Луус. – А теперь ты потребуешь выдать тебе Лесо Мию в обмен на наши жизни?

    – Нет, конечно, какой из меня тогда жених! Сперва я докажу вам, что Мия не лгала насчёт своего похода в Волчью Долину, а после вам придётся извиниться перед нею за травлю и снять все те идиотские ограничения, что вы понапридумывали за время её отсутствия.

    – Кто там хотел вестей от ланиссийских гонцов дождаться? – съязвил Итанэ Хури, обращаясь прежде всего к Буаз и Накмишу. – Вот они прибыли, полюбуйтесь! И доказательства с собой привезли такие, что не осмелишься с ними не согласиться.

    – Если кто-то думает, что я собирался вас убеждать пытками, то я смогу это организовать ему лично, – огрызнулся воевода, – что до всех прочих, вам просто придётся вместе со мной оставить Ирли-вилим и подождать, пока я добуду свидетеля, в чьих словах вы просто не сможете усомниться.

    – Так ты задумал лишить наши земли и Совета, и вождя? Не боишься гнева народного? – вкрадчиво спросил Маро Луус.

    – Нет, не боюсь, – расхохотался иланец. – К тому же, и старейшины ваши драгоценные территорий илсази не покинут, и тебя самого я постараюсь отпустить гораздо раньше именно для того, чтобы не пугать ваших соплеменников.

    – Считаешь, то, что ты покалечил моих людей и бросил у двери общего дома спящую стражу, их не напугает?

    – Лайлс, – окликнул воевода рослого сержанта, – принеси к нам караульных!

    – Да, командир! – отозвался тот и отправился на улицу, чтобы одного за другим доставить в зал усыплённых, а Алексим тем временем продолжил:

    – Эти двое до завтрашнего вечера не проснутся, а что до свиты контикко, я планирую оставить с ними Узку Буаз. Здесь пригодится целитель, да и я не хотел бы брать в заложники почтенную даму.

    – Целитель здесь и вправду нужен, – согласилась старушка, занимавшаяся в тот момент плечом раненого копьём парня. – Бока, уверена, быстро поправится. А вот понять, что с остальными, я смогу, только когда они в себя придут. Одно хорошо — все трое живы.

    – Рад это слышать, – воскликнул Алексим. – Мы оставим вам достаточно воды и провизии, но закроем зелёные ставни общего дома, чтобы ваши соплеменники снаружи думали, что вы здесь всё ещё совещаетесь. Я не смогу это проверить, однако рассчитываю, что вы, Буаз, и ваши подопечные ради спокойствия жителей Ирли-вилим пробудете здесь до тех пор, пока завтра или послезавтра не вернётся Маро Луус.

    – А мы-то куда отправимся? – поинтересовался вождь.

    – Скоро увидишь. Я договорился с твоими сыновьями, что они лодку снарядят. Полагаю, они уже стоят рядом с нами на Лали. Тебе нужно будет только подтвердить, что плавание санкционировано.

    – Даже если я это сделаю, «Ерсан» не уместит нас всех.

    – Я тоже не пешком к вам пришёл, но и мой транспорт, к сожалению, так же мал. Не дашь нам вторую посудину, посажу к себе тех, кто постарше, а вы с шаманом всю ночь, а может, и весь день на своих двоих через лес пробираться будете.

   Подобная перспектива показалась вождю не слишком приятной, и он вынужден был согласиться. Вскоре обе лодки пустились в плавание вверх по священной реке. Двум парам постоянно сменявших друг друга гребцов потребовалось почти двадцать часов, чтобы побороть течение и добраться до места обозначенного их командиром — безымянного ручейка в окрестностях Ньянкэ. Здесь отряд сошёл на берег и, обойдя близлежащий холм, оказался подле каменной лестницы, ведущей к Арос Рэл.

   В пещере уже дежурили люди воеводы, обустроившие небольшой укромный лагерь в частично заваленной камере перехода. Приказав переместить пожитки в главный зал, Алексим оставил заложников на солдат, а сам вывел на улицу одного из сержантов:

    – Фил, ты по-прежнему остаёшься здесь за главного, – сообщил Виго.

    – Надолго?

    – Недели на полторы-две. Но если так случится, что я и через три не появлюсь, то тебе придётся отвезти весь этот балаган в Ирли-вилим и заставить их допустить тебя к Ми, она поймёт, задержался ли я в дороге или же сгинул окончательно. В первом случае тебе следует отослать кого-нибудь к Нэлу, предупредить его, что я опаздываю, а после снова ждать меня здесь.

    – А во втором?

    – Скажешь ей, что есть шанс обнаружить пропажу в крепости, охраняемой орлом, смотрящим на запад.

    – Думаете, там леди Милисса сможет вновь вернуть вас из Страны Пеп... то есть, с Того Берега?

    – Нет, я говорю об одной из реликвий илсази. Меня-то будет неоткуда возвращать, если нашу сегодняшнюю миссию постигнет неудача. Я собираюсь открыть портал, позволяющий быстро пересечь Волчьи Клыки, однако вместо ключа у меня лишь слабое его подобие, – Алексим продемонстрировал фибулу мага. – Надеюсь, этой вещицы на час-полтора хватит, иначе мы просто застрянем где-то вне мира.

    – Койнур бы вас не пустил, – покачал головой южанин, – чего я, к сожалению, сделать не вправе.

    – Как и он, кстати, так что не болтай попусту! Давай лучше делом займёмся!

   Они поднялись в пещеру, где уже все было готово к отбытию: иланцы вынесли из камеры перехода все припасы, а также часть камней, при помощи которых они разделили главный зал на несколько зон. Виго похвалил дружину и, выслушав отчёт Лайлса, обратился к заложникам:

    – Досточтимые старейшины, я попрошу вас впредь воздержаться от бесед на илсази. Некоторые из моих людей, но далеко не все, хоть и изучали древние языки, но не имели возможности ими воспользоваться, а это значит, что ваши перешёптывания могут быть истолкованы неверно. И если я ещё могу уберечь вас от недоразумений, то в моё отсутствие остановить конфликт будет некому, ибо воинам своим я дал весьма чёткие указания.

    – Это какие же? – поинтересовался контикко.

    – Тебя, Маро Луус, это не касается, ибо ты вскоре вернёшься в Ирли-вилим.

    – Да, да, я помню, народ успокаивать. А ойсинэ мне тоже обмануть?

    – Будет лучше, если она вообще ничего не узнает про эту ситуацию, расскажем ей после. Она затворничает, а значит, сама не услышит. Впрочем, сообщишь ты ей или нет, я не смогу проконтролировать, так что это решение полностью на твоей совести.

    – Скажи ещё, никак не ответишь, если я проигнорирую твою просьбу?

    – Не отвечу, у меня сейчас другая цель — доказать вам, что Арос Рэл существует и может переносить людей в Волчью Долину и обратно.

   Старейшины зароптали, и Алексим принялся объяснять, как работает детище Ялиса и что ждёт путешественников на той стороне.

    – Откуда ты все это знаешь? – удивился Моли Накмиш.

    – Мой предок закрывал проход шестьсот лет назад, по просьбе Мии я отыскал его записи и узнал, как вновь открыть его.

    – Но ойсинэ говорила про некий кристалл, у тебя он есть?

    – Нет, у меня есть замена, возможно, с ней Арос Рэл не будет так надёжен, потому я попрошу всех вас держаться подальше от этой стены и обеих камер, что соседствуют с нею, это может быть опасно и для вас, и для тех, кто внутри, – иланец согнул фибулу, водрузил её на место реликвии и обагрил собственной кровью; ниши постепенно стали наполняться мерцающей голубоватой дымкой. – Свечение появилось, значит, Арос Рэл ожил. Я пойду туда, но чтобы вы не думали, что сможете избавиться от вумо, как-то нарушив работу перехода, я возьму с собой вашего шамана.

    – Эй, почему меня-то, я не хочу! – возмущенно воскликнул Итанэ Хури, когда к нему приблизился рослый иланский сержант.

    – Мне нужен заложник, ты заметно выносливей более старых, лучше перенесёшь дорогу, – ответил воевода, не став упоминать о печати Ари Лина, что ждала путников на той стороне.

    – Возьмите тогда Лууса, он меня лет на десять младше!

    – У контикко свое дело, – возразил Алексим.

    – И не одно! – неожиданно добавил Моли Накмиш, на что вождь деловито кивнул, дав понять, он не забыл про вчерашний разговор.

    – Лайлс, ты сам не передумал? – спросил Виго своего подручного.

    – Нет, командир!

    – Тогда вперёд! На тебе пожитки, а мне шамана оставь, – объявил тот и, подхватив Хури под руку, поволок его к правой нише.

   По сигналу оба иланца надавили на остроугольные камни, и белый светящийся туман заполнил обе камеры, словно растворив в себе находившихся там людей.

    – Быть может, мне... – негромко промолвил кузнец, обращаясь к оставшимся членам Совета.

    – Нет, – звучно перебил его Моли Накиш, и молчаливый мастер также отрицательно замотал головой.

    – Да, уж, не предполагал, что это действительно сработает, – со вздохом подытожил Маро Луус и обратился к Филу: – Очевидно, теперь я должен вас покинуть?

    – Так и есть, – согласился южанин.

    – А вернуться сюда с новостями я смогу?

    – Конечно, но только без оружия.

   Такой ответ удовлетворил вождя и он, распрощавшись со старейшинами, поспешил к ожидавшей на берегу Лали лодке. Проводив контикко до ручья, Фил вернулся в пещеру.

   По словам староместских воинов, заложники вели себя смирно, и ничего существенного, казалось бы, не произошло. Однако южанин знал, что это не так: в гроте похолодало, туман из обеих ниш исчез, не оставив за собой даже той едва заметной мерцающей дымки, несмотря на то, что с ухода командира не прошло даже получасу.

   Своими опасениями сержант ни с кем делиться не собирался, а просто приказал развести костёр и стал ждать.

ГЛАВА V. СТОЛИЦА

Тем же вечером другой ланиссийский посол прибыл в Томар. Столица Бемурии не слишком любезно встретила гостей: если к тому, что при въезде в город с обладателя королевской грамоты потребовали двойную плату вместо отсутствия оной, Никин уже успел привыкнуть, то настойчивые предложения «сперва озаботиться особняком для себя» при попытке попасть на территорию замка вызвали у молодого лорда приступ негодования:

    – С какого перепугу мне сдались ваши хоромы, да ещё и за такую сумму? – возмутился он. – Ваш церок призвал меня к себе, так пусть теперь принимает! Или я немедленно возвращаюсь в Средину!

    – Да, но Его Величество требовали лишь княжека, – ответил распорядитель, – а где мы будем размещать всю вашу свиту?

    – А у вас настолько тесно, что вы и пары комнат для нас четверых не найдёте? Или мне следовало ехать к вам в одиночку?

    – Нет, конечно! Вашу охрану мы сможем и здесь оставить, но когда прибудут остальные...

    – Какие ещё остальные? Если я должен был с собой войско привести, свору гончих или толпу менестрелей, то прошу меня простить, в письме об этом ни слова не было!

    – Так это всё? – с разочарованием воскликнул бемурец.

    – Догадлив!

    – Извините меня, милорд, в таком случае, мне надо будет ненадолго отлучиться, – оставив путников у ворот, обитатель замка исчез в недрах его серой громады.

   По-видимому, в Томаре были собственные понятия о времени, ибо озвученное «ненадолго» продлилось не менее двух часов, по истечении которых распорядитель наконец провёл гостей во внутренний двор, где у них приняли лошадей, а также попросили сдать оружие на время их пребывания в королевской обители. Почти сразу же, как все формальности были улажены, к ланиссийцам навстречу вышел румяный рыжеволосый мужчина лет сорока в расшитом золотом камзоле.

    – Лорд Косан Айрам, – представился вельможа, широко улыбнувшись. – Наш церок Итиас сейчас в отъезде, и как один из его советников, я буду рад приветствовать на нашей земле вас...

    – Лорд Никин Тэро, – отозвался молодой человек, заметив, что бемурский княжек не знает, как к нему обратиться.

    – Счастлив познакомиться! Так что же, вы и без свиты к нам приехали, и без домашних?

    – Ну, мне как-то и некого, – растерялся лирий, – да и зачем, я же вроде по делу.

    – Стало быть, надолго? – предположил Айрам.

    – Как получится. Если и за пару недель всё уладить смогу, то и обременять вас своим визитом дольше не посмею.

    – Ну, так быстро вы точно не управитесь. Его Величество не раньше, чем через месяц вернётся.

    – Досадно. Зря, получается, мы спешили.

    – А, не переживайте, я вас пока со всеми здесь познакомлю да всё покажу, – заверил советник и, обернувшись к распорядителю добавил: – Покои для гостя уже готовы?

    – Думаю, да. Я туда Игната с девицами ещё до того, как вы изволили одеться, отправил.

    – Тогда позаботься, чтобы людям княжека помогли вещи доставить, а я пока его самого по парадным залам проведу, – Айрам повернулся к Никину и похлопал его по плечу: – Вы же не против немного осмотреться, дружище?

    – Не против, – неуверенно проговорил тот. – А вы не будете возражать, если я и Мориска, моего оруженосца, с собой возьму? Мне кажется, и ему полезно будет замок узнать.

    – Конечно, – пожав плечами, ответил вельможа. – Следуйте за мной!

   Около трёх часов советник водил ланиссийцев по галереям и коридорам, снабжая каждую остановку подробным рассказом обо всех мало-мальски значимых событиях в жизни двора за последние полвека. Экскурсия завершилась уже за полночь, когда лорд Айрам наконец распрощался с послом у дверей отведённых ему комнат в западном крыле замка.

   Зайдя в приёмную, Никин обнаружил там Скимче, обучающего игре в согрис* неказистого мужчину средних лет.

   (*Согрис, солнцегриф или камешки — ланиссийская настольная игра.)

   Завидев господина, Синеус тут же принялся прятать камешки под стол, а его напарник вскочил со своего места и, звучно икнув, поприветствовал пришедших:

    – Добрый вечер, милорд. Я Игнат, ваш слуга, ко мне вы можете обратиться по совершенно любым вопросам, – подмигнув, он поклонился, чуть не упав при этом.

    – Ступай к себе спать, после разберёмся, – устало ответил лирий и, когда бемурец исчез за дверью, обратился уже к своему человеку: – Сдаётся мне, вы оба пьяны?

    – Если только самую малость, – виновато пробормотал тот, – здесь так принято.

    – Вы не волнуйтесь, я за ними приглядывал, – сообщил Улфор, явившийся из внутренних покоев. – Мы тут по большей части вещи раскладывали.

    – Прекрасно! Показывай, куда вы меня определили, об остальном завтра поговорим!

   Вопреки этим словам, наутро Никин никого отчитывать не стал, а просто сославшись на плохое самочувствие и нежелание кого-либо видеть, отправил своих людей изучать замок самостоятельно.

   А около полудня лирия посетил Косан Айрам. Вельможа выразил недоумение по поводу отсутствия на месте челяди, но от подробных расспросов отказался, просто пригласив гостя на обед.

    – Если вас это не обидит, я воздержусь, – ответил тот. – Эта безумная дорога меня совершенно утомила, я бы предпочёл спать весь день.

    – Понимаю, – протянул бемурец, – сам каждый раз после переезда мучаюсь. Постараюсь оставить вас поскорее, если пообещаете в ближайшее время навестить меня в особняке за пределами дворца.

    – Завтра не обещаю, сперва хотел здесь осмотреться, а после — пожалуйста.

    – Прекрасно, жду вас послезавтра! – улыбнулся Айрам. – Игнат покажет, где я обитаю. Ну а пока давайте дела хоть немного обсудим.

    – Давайте, – с досадой проговорил Никин, понимая, что слишком быстро избавиться от посетителя не получится. – Я бы угостил вас андильским, но к сожалению, не знаю, куда Мори его положил.

    – Да не переживайте, я к вам не с пустыми руками, – отозвался Косан, вынимая бутыль из складок своего роскошного одеяния. – Из моих личных запасов, так что нам и дегустатор не понадобится.

    – Спасибо за заботу, – вздохнул посол. – Так что вы хотели мне сообщить?

    – Да я вот подумал, возможно, вы и с другими советниками церока хотите встретиться, пока его самого нет.

    – А много их?

    – Сэр Брисс в отъезде вместе с Его Величеством, а здесь лорд Мэндир Рьянс и лорд Райсх Ульин, княжеки.

    – Тот Ульин, что из Обрека? – неожиданно оживился Никин.

    – Он самый, вы знакомы?

    – Наслышан, – сдержался посол: то, что разбойничий покровитель оказался приближенным Вайнэ ещё не означало, что в тёмных делах замешан сам государь, однако шансы найти в столице справедливость таяли на глазах. – Есть ещё кто-то из совета?

    – Остался только купец-флотоводец Гарт из Йовика, но он, как вы можете догадаться, в Йовике, – усмехнулся Айрам. – Послать за ним?

    – Нет, моё дело его не касается. Поможете мне встретиться с княжеками?

    – Конечно. Я вас, пожалуй, и с лордом Айли Лиссийским сведу, это по его милости вы здесь.

    – Спасибо вам, Косан, без вас я бы тут потерялся, – вежливо проговорил гость, отчего бемурец словно засиял от счастья, тут же предложив поднять бокалы «за дружбу», а лишь потом «за церока и его двор».

   На удачу, у Айрама была всего одна бутыль, и советник поспешил откланяться, только она закончилась.

   Наутро же Никин проснулся в дурном расположении духа и вовсе не из-за выпитого — всю ночь молодой человек старательно репетировал в своём воображении обличительную речь перед Вайнэ, и каждый раз в его грёзах она заканчивалась катастрофой. Когда же посол наконец поднялся с постели, выяснилось, что все его челядинцы словно сговорились как можно больше раздражать господина.

   Первым явился Мориск и с блаженной улыбкой на лице впустил в комнату солнце, за что был обруган такими словами, которых он в жизни не ожидал услышать от своего обычно тихого лорда.

   Следом пришёл черёд Игната, признавшегося в том, что взял на себя смелость отправить Скимче за тридевять земель добывать рыбу к обеду. Бемурца лирий схватил за шиворот и собственноручно выволок за дверь.

   Досталось даже Улфору, ибо тот был медлителен, недогадлив и не защитил господина от подобных беспокойств. И все же именно Улу выпала честь сопровождать Никина в его прогулке по городу. Остальные же смогли вздохнуть с облегчением, в скорости перейдя к обсуждению произошедшего.

    – Если бы Игнат не рассказал мне то же самое, я бы решил, ты меня разыгрываешь, – сообщил Мориску Синеус, вернувшийся в комнаты ланиссийцев. – Какая муха его укусила? С вина, что ли? Они вроде с местным вельможей вчера бутылочку-другую без нас опрокинули.

    – Не думаю, – растерянно ответил юноша, – как мне показалось, он спьяну скорее разоткровенничаться может...

    – Эх. Не иначе этот расфуфыренный тип нарочно опоил нашего мальчика какой-нибудь дрянью, – заключил Скимче. – Ну и влетит же мне дома от леди, что не уследил!

    – А лорду Айраму-то это зачем?

    – Откуда я знаю! Не зря же он вокруг нас всё крутится. Даже Игнат вон, уже раз десять про завтрашний визит мне напомнил.

    – И правда, странно, – согласился Мориск, – думаю, надо не меня, а тебя с нашим лордом на этот приём отправлять.

    – Почему?

    – Ну как, чтобы ты не краснел потом перед леди. А я на всякий случай пока пропаду ненадолго, а то решит ещё господин, что у него слишком большая свита и не возьмёт тебя. Ты же прикроешь меня как-нибудь?

    – Ещё чего! – возмутился Синеус, но его товарищ уже исчез за дверью.

   Мориска не было ни ночью, ни утром — появился он лишь на закате следующего дня, чуть не опоздав к возвращению ланиссийцев из особняка Айрама.

    – Ну, как оно прошло? – полюбопытствовал он, встретив у дверей их приёмной Скимче, немного обогнавшего остальных.

    – Я пьян, лорд Никин тоже пьян — сейчас они придут с Улфором и Иггг... Но я тебе клянусь, это было вино, добротное такое вино... без какой-либо отравы... и еда, кстати, тоже была! Ох, и хороша была! Все сыты и довольны! Спасибо, друг! Готовь постель! Всем спать! – продекламировал тот и, едва зайдя в комнату, завалился на пол.

   Лишь только Мориску удалось убрать тело перетрудившегося дегустатора с прохода, как на пороге показались оставшиеся члены делегации.

    – Мори, тебя где Хезарис носил столько времени? – воскликнул Никин больше с досадой, чем с раздражением.

    – Простите, милорд, я ходил на рынок да заблудился в городе, а ночью в замок меня уже не пустили.

    – Ладно, – недоверчиво протянул Тэро, – но впредь не забывай меня ставить в известность, когда куда-то уходишь!

    – Конечно же, подобное больше не повторится! – заверил он господина.

    – Завтра посмотрим, а теперь спать давайте!

    – Сейчас все устроим: Игнат пусть воды принесёт, Ул уложит Скимче, а я помогу вам переодеться, – столь бескомпромиссно выпалил юноша, что лорду оставалось лишь кивнуть, а всем прочим — отправиться выполнять распоряжения.

    – Сдаётся мне, ты специально всех их выгнал, – заключил Никин, оставшись с оруженосцем наедине.

    – Я хотел ещё раз извиниться и рассказать, где был на самом деле.

    – И где же?

    – Здесь, в замке, с одной из девиц, что у Игната в подчинении.

    – И ты не хотел при нём признаваться? – предположил посол.

    – Да, но дело даже не в этом — я выяснил, чем вы так заинтересовали лорда Айрама.

    – Вот как! А я весь день провёл у него в особняке, а так и не понял, – с досадой воскликнул Никин, сменив тон, – надеялся, что вино ему язык развяжет, а он всё то про свою провинцию болтает, то музыкантами своими хвастается, то какие-то диковины показывает.

    – А сами вы, я смотрю, не сильно-то и пьяны, – усмехнулся Мориск.

    – Это заслуга Скимче. И всё же, что ты узнал?

    – У вашего нового друга шесть дочерей, и только старшая из них замужем. А вы идеальный кандидат в зятья, тут уже и ставки делают, которая вам придётся по нраву.

    – Вот оно что! То-то Косан так упорно зовёт меня в свою столицу. Ну уж нет, теперь точно не поеду! Ссориться с ним я не хочу, но и невесты местные мне определённо не нужны. Спасибо, что предупредил.

   Отправив оруженосца спать, лорд и сам вознамерился отдохнуть, однако вновь проворочался полночи, да и вторая половина также не принесла облегчения...

   Пять рыжих хохотушек в светлых одеждах окружили Никина и с весёлою песнею повели вокруг него хоровод. Поначалу молодой человек чувствовал лишь лёгкую неловкость и стеснение, но неожиданно девушки стали расти, их волосы потемнели, а голоса соединились в тревожный перезвон, понемногу превращавшийся в безудержный рёв, всё нараставший с ускорением этой безумной пляски.

   Вскоре и фигуры слились воедино, стало непонятно, где лицо, а где платье, где одна танцовщица, а где другая — сплошная серая масса, бегущая по спирали, словно в водовороте, в попытках втянуть в себя незадачливого гостя.

   Задыхаясь, Никин вскричал, что есть мочи, и тут же проснулся: было уже утро, а у его постели стояли двое его озадаченных челядинцев.

    – Милорд, с вами все в порядке?

    – Опять кошмар, – вздохнул тот, – до сих пор в ушах звенит.

    – Игнат принесёт какое-нибудь средство от этого, – глупо хихикнул Улфор, – он как раз пошёл вам за завтраком.

    – Вы помните, что вам привиделось? – озабоченно спросил Мориск, когда его товарищ вышел.

    – Весьма смутно.

    – Мне показалось, вы какого-то демона призывали по-азорийски.

    – Я слишком плохо знаю язык, даже чтобы разбирать написанный на нем текст, не то, чтобы читать какие-то заклинания, – растерялся Тэро. – А ты уверен?

    – Нет, но это точно был не нелидэ и не лиссийский.

    – А ты говоришь на лиссийском?

    – Матушка говорила, а я совсем немного, но смысл понять могу.

    – Постарайся сохранить это в тайне. Твои навыки наверняка пригодятся, особенно когда будем общаться с южными княжеками.

    – Сегодня у вас встреча с лордом Мэндиром Рьянсом, но он, должно быть, с северо...

    – Намекаешь на то, что у тебя другое дело? – перебил его лорд.

    – Ну, мне надо бы расплатиться за вчерашние сведения.

    – И сколько я должен твоей подруге? – поинтересовался Никин, открывая сундучок с серебром.

    – Нет-нет, речь не о деньгах, – смутился Мориск, – я лучше сам разберусь.

    – Ступай уж развлекаться! – усмехнулся посол. – Возьму с собой Улфора.

   Встреча с Рьянсом прошла довольно гладко, однако не принесла совершенно никаких результатов.

   Вельможа сходу дал понять, что именно он, а вовсе не «Айрам-недотёпа» оказывает наибольшее влияние на Итиаса Вайнэ. Впрочем, из тех же его же речей можно было сделать вывод, что есть и некто куда более значимый, а именно Негос Брисс, тот самый советник, что уехал вместе с королём.

   Следом Мэндир пересказал содержание письма, послужившего причиной отправки Никина в Томар, и выразил собственное недоумение по поводу этого решения государя:

   «Мы с Бриссом как только не отговаривали Его Величество от этой бессмысленной затеи, но нытье Лиссийского о его дикарях настолько сильно, что способно заглушить даже голос разума».

   В завершении вечера Рьянс вновь нелестно отозвался ещё о нескольких бемурских княжеках, после чего дал понять Никину, что аудиенция окончена.

   Вернувшись в свои покои, посол обнаружил там Мориска, нервно бродившего по комнатам. Завидев хозяина, он подбежал к нему и, сделав глубокий вдох, выпалил:

    – Милорд, вы должны поехать к лорду Айраму!

    – Зачем это? Я не хочу!

    – Я не могу сейчас вам объяснить, но поверьте, это вопрос жизни и смерти!

    – Мори, что ты натворил?

    – Клянусь, ничего! Обстоятельства таковы, что через две недели мы с вами должны быть как можно дальше отсюда. Это для вашего же блага!

    – Я не понимаю...

    – Я расскажу вам, но не в Томаре.

    – Ты пугаешь меня!

    – Уверяю, это не просто так. Если вы не желаете принимать предложение Айрама, придумайте любой другой повод уехать. Куда угодно, лишь бы там не было местной знати.

    – А сам Косан и его семейство не в счёт? – поинтересовался Тэро.

    – Нет, его общество так же опасно. Я надеюсь, что вы сможете устроить всё так, чтобы в последние дни месяца мы с вами оказались бы в какой-либо придорожной гостинице.

    – Час от часу не легче, – недовольно вздохнул лорд. – Ты осознаешь, насколько странно звучат сейчас твои слова?

    – Осознаю, – виновато ответил тот.

    – Это больше похоже на какой-то глупый розыгрыш!

    – Я бы сделал всё что угодно, лишь бы доказать, что это не так!

    – Для начала попробуй не пропадать целыми днями со своими девицами, – строго промолвил Никин. – Чтобы в ближайшие дни ты никуда не отлучался! А там посмотрим.

    – Конечно, милорд. Я буду непрестанно следовать за вами. Мне лишь пару раз надо будет на базар сбегать, но вы можете отправить со мной Ула или Синеуса, чтобы удостовериться, что я действительно там.

    – Нет уж, я сам с тобой схожу! – объявил Тэро и уже через день смог подтвердить свои слова, ибо наступило время торгов.

   На рыночную площадь помимо Мориска, посол взял и своего дегустатора, которого прежде успел задобрить бутылочкой местного вина.

    – Скажи, Скимче, – обратился к нему лирий, когда оруженосец убежал к очередному лотку с местным товаром, – что он там ищет?

    – Не знаю, милорд, – пожал плечами тот. – Мне показалось, траву какую-то покупал.

    – И зачем она ему?

    – Может, зелье любовное опять варить собрался. Он как-то раз, дома ещё, пытался.

    – Сработало?

    – Ещё как! Мелкий котёл прожёг, таких потом страстных тумаков от поварихи получил! – усмехнулся Синеус. – Но вам-то оно не надо, айрамские княженки, говорят, и так от вас без ума.

    – Да шёл бы ты к Хезарису вместе со своими княженками! – вспылил Тэро. – Ни они меня не видели, ни я их, на что они мне сдались-то!

    – Слышал, они чудо какие красивые, – ответил его спутник, решив, что хозяин задал вопрос.

    – Будто это единственное, что должно интересовать! – отозвался Никин и тут же в его памяти возник образ Ниланы, то, как они рука об руку бродили по рынку в Средине, разыскивая редкие книги и снадобья, как после турнира она гостила во Вратах…

    – Ну может, и не единственное, но главное же, – прервал его грёзы дегустатор.

    – Скимче! Заткнись уже! – не выдержал лирий. – Меня не интересует твоё мнение на этот счёт! Не желаю слышать ничего ни о дочках Косана, ни о каких-либо других девушках, женщинах, русалках — ни о ком!

    – Извините, милорд, я не со зла, просто к слову пришлось.

    – Очень на то надеюсь, – по-прежнему сердито проговорил Тэро и тут его осенило: – А знаешь, что! Если тебя так тянет поболтать, то развлеки этим лучше Мориска, он в последнее время сам не свой. Надо бы его как-то отвлечь от этих подозрительных занятий.

    – Не волнуйтесь, он скоро успокоится.

    – Так ты и попытаться не хочешь? Спорим на бутылку андильского, что ты не сумеешь даже выяснить, что он замышляет, не то что угомонить его.

    – С радостью бы с вами поспорил, но я не смогу сделать такую ставку, – с досадой промолвил Синеус.

    – Ничего. Если проиграешь, я приму от тебя любое другое вино, даже самое дешёвое — меня само пари интересует, – пояснил Никин. – Ну как, ты в деле?

    – Дадите мне несколько дней?

    – Неделю, не больше.

    – Считайте, что я уже выиграл! – радостно воскликнул Скимче, но тут же притих, ибо Мориск уже вынырнул из толпы и направлялся к ланиссийцам.

    – Всё серебро растратил? – поинтересовался у него лирий.

    – Всё, – улыбнулся тот, – зато и нашёл всё, что было нужно.

   Однако уже на самом краю площади внимание оруженосца привлёк худощавый старичок, продававший рыбу.

    – Скажи, отец, ты же лиссиец? – с ходу спросил Мориск, не удостоив товар даже взглядом.

    – Лиссиец, и что с того?

    – Хочу купить твой амулет!

   Посол и дегустатор напряжённо переглянулись, ибо в бочонках и корзинах деда не наблюдалось ничего хоть отдалённо похожего. Но торговец явно знал, о чем толкует юноша:

    – С чего решил, что я захочу с ним расстаться?

    – Ты стар — тебе он не нужен, а передать некому, иначе ты бы уже это сделал.

    – Ишь, смышлёный какой! Раз так, то можно и подумать. Отвесишь мне его золотом трёхкратно?

    – Ты покажи сперва!

   Рыбак отодвинул ворот и вытянул из-под рубахи плоскую ракушку со множеством отверстий, через которые проходили ремешки, сплетённые в замысловатый узор и украшенные бусинами.

    – Тяжёлый он у тебя, давай два с половиной!

    – А то два с половиной у тебя есть! – ухмыльнулся старик.

    – Нет, но, быть может, мой господин согласится мне одолжить? – промолвил тот, с надеждой посмотрев на посла.

    – Нет, Мори, то, что я до сих пор плачу жалование своему оруженосцу, само по себе странно, а ты ещё и надеешься получить его вперёд, чтобы потратить на какую-то сомнительную безделицу, ещё и столь дорогую. Уверен, что тут можно найти того, кто сотворит подобное произведение искусства за пару медяков.

    – Ошибаетесь, княже, в этой вещице самое важное то, кто её создал, – возразил дед. – Без имени она не будет работать!

    – Спорить не стану, но и расставаться со своими деньгами ради этой штуковины я не намерен. Если Мориску она так нужна, пусть копит сам! А сейчас нам пора!

    – Да, милорд, – с досадой вздохнул юноша. – А ты, отец, тут часто бываешь?

    – Два-три раза за месяц, – отозвался старик и на прощанье пообещал не продавать свою ценность, если Мори согласится навещать его время от времени.

   По пути домой Скимче, разогреваемый мыслями о бутылке отборнейшего вина, то и дело приставал к оруженосцу с расспросами о его покупках и о загадочном амулете рыбака, но парень упорно хранил молчание. И после, уже в замке, Синеус не оставил своих попыток разузнать, что же такое затеял Мориск. Но тот даже наедине не хотел признаваться, а лишь отнекивался, каждый раз повторяя, что готовит целебный эликсир, свойства которого слишком сложны для объяснения.

   С этим ответом, за неимением лучшего, и пришёл дегустатор к своему лорду через неделю.

    – Не слишком далеко мы ушли от версии с любовным зельем, – заключил тот. – И ты считаешь, я должен признать тебя победителем пари?

    – Нет, наверное.

    – Впрочем, хоть что-то ты выяснить сумел, значит, и проигравшим тебя не назовёшь, – продолжил рассуждения Тэро. – Я готов избавиться от своего андильского, но предлагаю распить его вместе. Как тебе такой выход?

    – Думаю, это справедливо, милорд.

    – Тогда позовём и Мори, и Улфора, справим заодно мой день рождения, что прошёл в дороге. Организуй нам ужин на четверых, а я пока посмотрю, может, и не один штоф там у меня остался.

   Бутылок оказалось три, но в дополнение к ним Никин затребовал на кухне целый бочонок местного вина, понадеявшись, что оно развяжет языки его людям. Так и случилось, правда, ничего полезного лорду узнать не удалось: лишь несколько историй о приключениях Скимче и пару пикантных подробностей из жизни дасана, приходившегося отцом Мориску.

   В делах государственных было также какое-то затишье: за эту неделю посол успел встретиться с обоими приграничными лордами, и обе эти встречи не принесли весомых результатов.

   Райсх Ульин, как и ожидал Никин, произвёл на него не слишком приятное впечатление. Хитрый тип с бегающими глазками, лорд Обрека, наверняка был в курсе того, что творится в его провинции, но на все вопросы Тэро отвечал лишь: «У нас все тихо и замечательно». Когда же молодой человек справился о волнениях среди местных, то он и вовсе был отослан к некому Кариссию, помощнику Ульина, который должен был объявиться в Томаре не раньше, чем через месяц.

   Айли Лиссийский, напротив, показался ланиссийцу человеком мягким и добросердечным, однако о положении своих подданных, казалось, знал куда меньше соседа. Никин рискнул сделать предположение об истинных причинах бунта, и это сперва сильно удивило Айли, а после заставило призадуматься — княжек даже пообещал выслать к себе домой гонца с требованием как можно подробнее разузнать у мелких помещиков своего региона о поведении дикарей.

   Быстрого ответа здесь ждать и не следовало, и потому до приезда церока послу было совершенно нечем заняться...

    – Эй, Мори, а ты по-прежнему считаешь, что нам с тобой стоит навестить лорда Айрама? – неожиданно спросил Тэро, вернувшись наконец от своих мыслей к праздничному столу.

    – Да, милорд, но лучше не сейчас, а через несколько дней.

    – Хорошо, пожалуй, мне стоит справиться, когда он сам готов туда отбыть, – рассудил Никин и в одиночку покинул комнаты, так и оставив своих людей завершить трапезу без него.

   А уже через час Мориску пришлось паковать вещи, ибо как оказалось, советник планировал свой отъезд уже на следующий день.

ГЛАВА VI. ПОД ПОКРОВОМ НОЧИ

– Сдаётся мне, Мори, вчерашнюю свою хворь, из-за которой мы отстали от Айрама, ты просто выдумал! – с упрёком воскликнул Никин, вглядываясь в залитую заревом заката долину. – И прошлую гостиницу так же специально уговорил проехать. Солнце почти село, где нам теперь ночлег искать?

    – Смотрите, милорд, вот там, на севере, очертания каких-то построек, быть может, хутор или деревня, – отозвался оруженосец, словно не заметив укора в его сторону.

    – До туда несколько вёрст по полю, не боишься по темноте коням ноги переломать? А потом, вдруг там ничего и не окажется?

    – Вот-вот луна взойдёт, а она сегодня обещает быть яркой. В её свете дойдём шагом.

    – Я не сдвинусь с места, пока ты не объяснишься! Мне уже порядком надоели все эти недомолвки и тайны.

    – Пожалуй, вы правы, сейчас самое время, – со вздохом произнёс оруженосец. – Скажите, милорд, а вам самому не кажется, что с тех пор, как мы оставили Ланиссию, с вами творится что-то неладное?

    – Что ты имеешь в виду?

    – Вам и раньше снились плохие сны, но теперь это происходит постоянно, характер у вас изменился — вы чаще гоняете нас с ребятами. Ул и Синеус, конечно, думают, что ничего удивительного в этом нет, мы просто недостаточно хорошо были знакомы с вами прежде. Но я не согласен, в отличие от них, я имел честь увидеть вас настоящего там, в проклятой приграничной чаще! А нынче вы ведёте себя совсем по-другому, и именно тот поход и стал тому причиной.

    – Я по-прежнему не понимаю, к чему ты клонишь.

    – Помните, что за день был тогда, когда я пришёл к вам с просьбой поехать к лорду Айраму?

    – Пятнадцатый или шестнадцатый месяца пчелы, я ещё тогда с Рьянсом встречался...

    – Сразу после новолуния... Я собирался подарить своей знакомой трофей из тех, что мы добыли в том лесу, развернул свёрток с мехом, а там один из хвостов не просто линять стал, а полностью облез. Такое бывает, если его хозяин оборотень. А ведь это именно та тварь, которая вас зацепила.

    – Так мы приехали в эту глушь, потому что ты считаешь, что я могу обратиться и перепугать местных вельмож? Но волк-то меня больше месяца назад покусал, было уже полнолуние!

    – Вы не станете чудовищем так быстро, уйдёт год на то, чтобы проклятье обрело силу. Вы пока останетесь человеком, но вероятно, будете всё чаще терять контроль над собой... Я же сделаю все, чтобы не допустить этого!

    – Убьёшь меня, если я начну буянить? – насторожился Никин.

    – Что вы, милорд! Я собираюсь вас вылечить!

    – Откуда ты знаешь, что это возможно?

    – Вы ведь слышали, что моя матушка из этих мест. Она тосковала по здешним лесам и очень много мне о них рассказывала. Когда же я, будучи совсем малышом, научился писать (по её настоянию, никогда этого не умевшей), истории преобразились. Мне приходилось записывать многое из того, что я был тогда не в состоянии понять, но она свято верила, знания мне пригодятся. Я хоть и считал иначе, но хранил и перечитывал эти дневники как напоминание о ней. И лишь попав сюда, осознал, что все её слова были не сказкой, а самой настоящей пугающей правдой.

    – Это ты меня сейчас всё больше пугаешь!

    – Возможно, вы не воспринимаете меня всерьёз из-за того, что ваши предки были илсази. Я слышал, среди этого народа встречаются чародеи, способные превратиться в животное, когда им вздумается, и полностью отвечать за свои действия. С бимирскими оборотнями дело обстоит иначе: со временем они также учатся менять шкуру, когда им нужно, однако полная луна не даёт им обрести человеческую форму, точно так же и в новолуние — они непременно остаются людьми. Но самое досадное даже не это, раз приняв звериный облик, они навсегда приобретают характер и повадки хищника, оставив себе лишь интеллект. Такой ненастоящий волк куда опаснее и сильнее прочих, а оказавшись в стае, он очень быстро становится вожаком.

    – Но мой-то им не был!

    – Либо не успел захватить власть, либо их с одноглазым связывают родственные узы, и потому, приняв проклятье, они решили не расставаться.

    – В таком случае, мы должны предупредить и Оснэ!

    – Успеете. Прежде вас надо вылечить!

    – Ладно, попробуем. Что я должен делать?

    – Для начала я бы предложил вам напиться, но сперва давайте о крыше над головой озаботимся.

   Группа построек, что путники увидели с дороги, при ближайшем рассмотрении оказалась хутором мельника: сама мельница, жилой дом, хлев и пара амбаров. Когда же ланиссийцы подняли шум у ворот, им навстречу вышли трое мужчин лет тридцати-сорока.

    – Доброй ночи, хозяева! – поприветствовал их Никин. – Мы не рассчитали свои силы и вынуждены искать приют, где можно и самим отдохнуть, и коней оставить. Если соизволите нас впустить, мы в долгу не останемся, щедро вас вознаградим.

    – Ну, место-то найдётся, вопрос в том, насколько сильно вы его хотите заполучить, – отозвался один из троицы. – Золотой у вас есть?

    – Не дёшево, но выбирать не приходится, – промолвил Тэро и дёрнул руку, чтобы достать кошель, но оруженосец его остановил:

    – Правда, столь ценных монет у нас нет, но вы же не будете возражать, если мы отсыплем вам ту же сумму серебром?

    – Не будем, – скупо ответил тот же человек, и кивнул своим товарищам, чтобы они открывали.

   Лошадей отвели под навес в пустующий загон, а самим ланиссийцам предоставили жильё в бане, пристроенной к хозяйскому дому, что не очень-то обрадовало Мориска:

    – Досадно, что мы к ним так близко, – негромко произнёс тот, когда они с господином остались наедине. – Странные какие-то: три мужика примерно одного возраста, на братьев не похожи.

    – Может, зятья? – предположил Никин.

    – А жёны их тогда где?

    – Спят.

    – Так крепко, что ни одна из баб не проснулась и не вылезла поглядеть, кто же тут шум поднял.

    – Думаешь, соседи наши — не мельники?

    – Может, и мельники, но на ваши деньги они явно польстились. Зря вы торговаться не стали.

    – Ну, не сообразил, – вздохнул лирий. – Давай подежурим на всякий случай.

    – Если вы не против, я первый посплю, а после вашим лечением займёмся. И время подходящее будет, и вы сможете уже до утра отдыхать.

    – Согласен, – ответил Тэро. – Но ты только на лавку не ложись, лучше вещи там оставим.

   Мориск утвердительно кивнул и принялся перед сном раскладывать пожитки. Сам же лорд снял сапоги и уселся на ступеньку у входа.

   Пятно лунного света со стены переместилось на пол, а значит, прошло около двух часов к тому моменту, как Никин услышал какие-то шорохи. Стараясь не издавать ни звука, он осторожно разбудил оруженосца, дав понять, что тот был прав относительно хозяев. И оба путника попытались спрятаться в наиболее неприметных углах.

   Недруги не заставили себя долго ждать: сначала с еле заметным скрипом в сторону поползла завёртка, прибитая к косяку, а за ней распахнулась и дверь: в помещение, крадучись, вошли трое. Один держал свечу, а двое других с ножами одновременно накинулись на разложенные ланиссийцами свёртки из одежды.

   Мориск отреагировал первым, он бросился к ближнему из «убийц» и успел со спины воткнуть кинжал ему в бок. Противник со стоном упал на колени, но долго триумф юноши не продлился. Кто-то большой схватил его сзади за шею и, резко подняв, стукнул о потолок. Что было дальше, оруженосец, не мог сказать с уверенностью, ибо когда он очнулся в луже крови на полу, чьи-то пальцы по-прежнему сжимали его горло, но только от самого внезапно возникшего четвёртого лиходея осталась лишь рука.

    – Милорд, – с опаской протянул Мориск, – вы живы?

    – Я меч уронил, найти бы надо, – устало ответил тот, помогая спутнику подняться.

    – Конечно, я поищу. Но что произошло?

    – Я их убил, Мори, но я не помню почти ничего, только ярость и смерть... Ты прав, я становлюсь чудовищем!

    – А я свечку нашёл и ваш клинок тоже, – почти спокойно, но совершенно невпопад поговорил юноша, зажигая огонь, и тут же осёкся: – Хезарис вас разбери, пойдёмте-ка в дом!

   На месте побоища валялись куски плоти растерзанных врагов: четыре головы, конечности, внутренности — от одного вида которых Никину поплохело. Однако зрелище, представшее перед ланиссийцами в комнате оказалось не менее удручающим. Здесь лежали ещё шесть тел, пусть не столь изувеченных, но явно погибших насильственной смертью.

    – Двое мужчин, женщина, старик и пара подростков, – пробормотал лирий, с отрешённым видом загибая пальцы. – Неужели и этих я прикончил?

    – Нет, они все уже холодные, – ответил Мориск, прикоснувшись к каждому из трупов. – Мне думается, это и была семья мельника. На их хутор напали разбойники, одного из которых хозяева смогли одолеть ценой собственных жизней. А вот с остальными уже и нам с вами посчастливилось встретиться.

    – Не задержались бы мы в Йамеле, может, сумели бы не допустить всего этого, – горестно вздохнул Тэро.

    – Если б я вас лечить не планировал, мы бы вообще бы сюда не попали, – возразил оруженосец. – Видно, судьба их так погибнуть.

    – Давай хоть похороним.

    – Утром. Им всё равно уже, а с вами у нас другое дело есть.

   Никин спорить не стал, и они перенесли мертвецов в соседнее помещение. А в доме Мориск немного прибрался и развёл огонь.

   Пока юноша хлопотал, его господин со скорбным лицом сидел в углу и, что-то про себя бормоча, пил сначала вино, а после перешёл на найденную тут же заборинку:

    – Ты говорил, что после того, как хоть раз обратишься, обратного пути не будет. Скажи честно, я ведь уже стал зверем?

    – Нет, не стали.

    – Но я же буквально разорвал тех четверых!

    – Вашей жизни угрожали и вы потеряли контроль, это не одно и то же. Главное, постарайтесь сейчас не сорваться, когда я вам больно делать буду.

    – Тогда лучше связать меня или вырубить, сейчас я сам себя боюсь.

    – Чтобы всё получилось, вы должны быть в сознании, а с веревки проку не будет, в таком состоянии вы все равно её порвёте.

    – Я сделаю всё, что в моих силах, но, Мори, – посол протянул оруженосцу свой меч и кинжал, – если что-то пойдёт не так, поклянись, ты меня убьёшь!

    – Я не уверен, что...

    – Клянись, тебе говорю! – взревел Тэро. – Я не хочу быть чудовищем!

    – Да, милорд, я клянусь, – еле слышно пробормотал тот.

    – Что мне делать теперь?

    – Снимайте рубаху, мне надо будет потревожить вашу рану.

   Никин выполнил просьбу, и тут выяснилось, что и для него схватка не прошла бесследно: на теле, на руках молодого человека было множество свежих ссадин и, хоть и мелких, но кровоточащих порезов, которых сам он, как казалось, не замечал. Но кое-что удивило оруженосца ещё сильнее:

    – Это клеймо у вас на груди, оно принадлежит кому-то из местных лордов?

    – Ульину.

    – Вот почему вы так и не сняли свои лохмотья тогда в лесу — не хотели, чтобы мы с силонцами это увидели! Вы хоть знаете, что оно означает?

    – Знаю, потому и не показывал.

    – Тогда вы должны понимать, в этой стране нельзя оставаться с таким украшением! Надо либо срочно уехать, либо от него избавиться! Быть может, сделать новый ожог поверх этого?

    – Нет, мне нужны доказательства, чтобы обличить здешних княжеков. Займись лучше другим моим шрамом! – потребовал Тэро и улёгся на лавку, подставив для экзекуции пострадавший бок.

    – Как скажете! – Мориск омыл кинжал остатками заборинки и сделал около дюжины крестообразных надрезов на месте каждого из следов от клыков или когтей зверя, а после принялся втирать некую субстанцию прямо в свежие раны.

   Никин стойко перенёс первую часть процедуры. Теперь же он, стиснув зубы, обеими руками вцепился в ножки скамьи, но так и не смог удержаться от крика.

    – Хотите передохнуть? – осведомился оруженосец.

    – Только сдохнуть! – процедил тот.

    – Потерпите немного, я постараюсь побыстрее закончить, – Мориск приложил к повреждённому участку пахучий компресс и попросил лорда подняться, чтобы иметь возможность его перебинтовать.

   Боль по-прежнему была нестерпимой. Когда же пациент принял сидячее положение, к ней добавились слабость и головокружение.

    – Держитесь, милорд! Вот это вам поможет! – объявил Мориск, протягивая лирию флягу.

   Никин осушил её залпом: ещё мгновение назад он думал, что хуже быть уже не может, но сейчас осознал свою ошибку. Вкус был столь резким и неприятным, а сама жидкость столь обжигающей, что она тут же попросилась обратно, прихватив с собой и содержимое желудка страдальца.

    – Не беда, у меня есть ещё, – прокомментировал случившееся оруженосец, – но на этот раз вам надо будет постараться удержать лекарство в себе.

    – Издеваешься? Лучше убей меня сразу!

    – То, что я нанёс вам на рану, — волчий яд, а это что-то вроде противоядия, – пояснил Мориск, – без него вы можете погибнуть.

    – К Хезарису и его, и тебя!

    – А ну пейте, говорю! – возмущенно воскликнул оруженосец.

   Решив, что проще сдаться, Никин принял новую порцию отвратительного напитка, с трудом, но все же подавив очередной приступ тошноты.

    – Ну хоть теперь-то мы закончили с пытками? – устало спросил он, со стоном повалившись обратно на лавку.

    – Мне придётся дать вам этот настой ещё несколько раз, но уже не сегодня. Сейчас вам стоит отдохнуть. Не возражаете, я вам сонного зелья приготовлю?

    – А если появятся ещё разбойники?

    – Вы считаете, что сможете мне с ними как-то помочь?

    – Нет, пожалуй. Давай свою отраву, попробуем тут схорониться!

   Ночь, которую путники провели на чердаке, выдалась на удивление спокойной. В первый раз за долгое время Тэро не мучили кошмары, и он, несмотря на свое болезненное состояние, с рассветом даже повеселел и предложил Мориску самому поспать хоть пару-тройку часов.

    – С удовольствием, только сменим вам повязку.

    – Так и должно быть? – ужаснулся Никин, увидев, во что превратилась его плоть в месте укуса: крестообразных ран уже не было, они словно расползлись, разъев кожу; вся поверхность вокруг была покрыта рыхлыми бугорками, промеж которых сочился гной.

    – Надеюсь. Сам я, как вы понимаете, в первый раз подобным занимаюсь, но матушка предупреждала, что выглядит это мерзко... Сильно докучает?

    – Весьма, но со вчерашней болью не сравнится.

    – Закончу, и будет полегче, – ответил оруженосец, прикладывая новый компресс к ране господина.

    – Мори, а ты, получается, все эти травы, да коренья для меня покупал?

    – Не все.

    – Ну, большинство.

    – Да, но я не мог вам тогда сказать.

    – А я-то, дурак, над тобой подтрунивал, прости меня, пожалуйста! – покаялся лирий. – Да и денег, по-видимому, я немало тебе должен.

    – Ничего вы мне не должны, вы мне жизнь вчера спасли! Но дело даже не в этом, я знаю, что вы за человек, столь храбрый, самоотверженный и благородный! Помочь вам — всё равно, что самому стать чуть более праведным и достойным. Я счастлив служить такому господину!

    – Спасибо, Мори! Не знаю, чем я заслужил такую преданность. Но надеюсь, я могу считать тебя не только одним из своих верных соратников, но и просто другом.

    – Конечно, милорд!

    – Да брось ты это официальное обращение, чай, не при дворе сейчас.

    – И как же тогда мне вас называть?

    – Ник, – пожал плечами лирий.

    – Хорошо, я запомню, – ответил юноша, затягивая последний узел на повязке лорда: – Так не сильно давит?

    – В самый раз. А теперь ступай-ка и ты отдохнуть, я пока осмотрюсь тут немного.

   Проснувшись, Мориск не нашёл своего господина ни на чердаке, ни в бане, из которой также пропала половина мёртвых тел. А выбравшись на улицу, оруженосец, как и предполагал, обнаружил пять свежих могил в дальнем углу двора.

    – Зачем же вы столько копали? Можно было и меня... – начал было он, завидев Тэро, но тут же осёкся, ибо лирий был не один — подле него сидел чумазый мальчишка лет восьми, крепко сжимавший в своих объятьях огромного полосатого кота.

    – Это младший сын мельника, под полом все это время прятался, – пояснил Никин. – Теперь понимаешь, не мог я просто так его семью тут бросить. А вот с остальными ты мне помоги, сам я не рискнул к ним прикасаться.

    – Но яму, смотрю, уже соорудили.

    – Хочу поскорее уехать.

    – А с ним что делать собираетесь? Эй, малой, тебя как звать-то?

   Ребёнок не ответил, а только крепче вцепился в своего питомца.

    – Он не говорит, слишком много потерь за один день, – сообщил лирий. – Хотя есть шанс, что его брат тоже выжил, он вчера успел вывести мула и ускакал за подмогой.

    – Немало вы узнали от немого-то.

    – Да он парень-то общительный, хоть и молчит.

    – Оно и видно. Милорд… Никин, можно вас на пару слов?

    – Можно, что ты хотел сказать? – спросил Тэро, отойдя с оруженосцем в сторону.

    – Я так понял, что вы второго собрались искать. А что, если не найдём, или тот братец окажется не намного старше нашего?

    – Не думал ещё, постараемся пристроить где-нибудь.

   Так и случилось, за целые сутки скитаний по окрестным деревням путникам не удалось ни разыскать следы пропавшего сына мельника, ни договориться о жилье для спасённого. Возвращаться к лорду Йамеля Никин не рискнул, опасаясь ещё больших задержек, и потому Молчун со своим котом был взят терронцами в Амрис, где пришёлся весьма кстати. Леди Айрам, мать шести дочерей, обрадовалась мальчику, словно ребёнок новой долгожданной игрушке, и тут же исчезла с ним в своих покоях вместе с двумя младшими княженками.

   Трёх оставшихся: Имили, Кенру и Лоим — Косан, сославшись на собственную занятость, снарядил сопровождать гостей в их прогулке по замку, быстро превратившейся в почти беспрерывный расспрос Никина о его стране, семье и обычаях. Когда же прибывшим наконец показали их комнаты, молодой лорд поспешил откланяться и, даже не сняв сапог, рухнул на кровать.

    – Хезарис разбери этих девиц! Я с ними толком познакомиться ещё не успел, а они уже утомили!

    – Нам тут дней пять отдыхать, ещё сумеете, – отозвался Мориск, разбирая пожитки, принесённые заблаговременно хозяйскими слугами.

    – О том и говорю. Девочки милые, любезные, но я-то не к ним свататься приехал. По мне так они все на одно лицо, пусть и симпатичное.

    – И что с того? Конечно, они похожи, словно три спелых абрикоса в лавке у азорского торговца, но ведут себя совершенно по-разному. Мне вот Кенра приглянулась, которая средняя.

    – Так ты, друг, видимо, не на лицо смотрел, – усмехнулся Тэро. – Но как бы она тебе ни нравилась, папашу ты вряд ли заинтересуешь.

    – Да я и не претендую.

    – В такие моменты начинаю тебе завидовать. Поможешь мне что-нибудь придумать, чтобы и с дочками Косана не обручаться, и с ним самим не рассориться?

    – Уж постараюсь. Хотя зря вы, конечно, ему не сказали, что не свободны.

    – Сказал правду, что у меня есть кое-кто на примете, но не догадался соврать о помолвке. Я же не ожидал, что он так в меня вцепится.

    – Не переживайте, я найду, как его успокоить, – уверил господина Мориск.

   Наутро же парень пропал. Никин ожидал чего-то подобного, но надеялся, что этого не произойдёт, ибо здесь не было даже Улфора и Скимче, способных хоть как-то отвлечь своего лорда от бесконечных бесед с Айрамом. Княжек почти всё свое время проводил подле гостя: гулял с ним по городу и по дворцу, развлекал выступлениями жонглёров и менестрелей, показал все свои коллекции оружия, ковров и странных вещей, привезённых из-за моря, и, наконец, даже познакомил с собственным духовником — жрецом бимирского Солнцебога, прочитавшим пред чужестранцем целую поэму об истинности собственного вероисповедания.

   Девицы тоже были тут как тут. Как бы невзначай, Косам то и дело хвастался заслугами кого-то из дочек. А после, когда шли трапезничать, именно она и оказывалась за столом рядом с молодым человеком.

   Прошло всего двое суток с приезда в Амрис, а Тэро уже был готов, забыв о своём желании сдружиться, послать вельможу в пасть ко всем азорийским демонам разом.

   Возвращаясь в свои покои с ужина в компании Имили, Никин думал только о том, как бы побыстрее разыскать Мориска, дабы завтра же уехать отсюда, воспользовавшись  любой более-менее правдоподобной причиной. К несчастью, оруженосец нашёлся куда раньше, чем предполагал его господин. И где! В спальне посла вместе с неподобающе одетыми Кенрой и Лоим, якобы ушедшими сегодня спать пораньше.

   Завидев сию картину, лирий на несколько мгновений замер, потеряв дар речи. Когда же оцепенение прошло, Тэро, стараясь сохранять спокойствие, заговорил:

    – Дамы, будем считать, что я здесь сейчас ничего предосудительного не видел, – обратился он ко княженкам. – Но я должен попросить вас немедленно забрать свои вещи и удалиться, пока все мы не пострадали от гнева вашего батюшки. А с этим гадом я и сам разберусь!

    – Милорд, я все вам объясню! – взроптал Мориск.

    – Ещё как объяснишь! – воскликнул посол, трясясь от гнева, и схватив оруженосца за шиворот, выволок его в соседнее помещение: – Ты хоть понимаешь, что тут сейчас было бы, если бы вас застукал Косан, а не я? Он бы тебя на месте повесил бы, да и меня заодно!

    – Я разузнал о его привычках, он считает неприличным заявляться в комнаты своих гостей без предупреждения.

    – Вот как? А то, что тут творится, ты сам считаешь приличным?! – Никин отпустил парня и принялся нервно расхаживать по комнате. – Я тебя назвал другом, а ты так меня подставил!

    – Клянусь вам, между нами не было ничего существенного. Ну пошалили мы немного, пусть не очень пристойно, но девочек Айрама я не портил, я же не совсем дурак.

    – Не дурак он! Конечно, это же я дурак, проворонил такого предателя! – Тэро с силой пнул табурет, и тот полетел в оруженосца. – И не смей мне рассказывать, что и не собирался обесчестить княженок. С чего мне верить, что это не я тебя остановил?

    – Милорд, Никин! Прошу, выслушайте меня, а уж потом будете в меня стулья метать, а может, и прибьёте, если уж настолько сильно я провинился.

    – Мне не нужны подробности твоих похождений!

    – А я не собираюсь ни хвастаться, ни оправдываться. Просто выслушайте!

    – Ладно, давай попробуем, – чуть подостыв, согласился лирий.

    – Спасибо. Только пожалуйста, не перебивайте! – вздохнув, проговорил Мориск. – Итак, я попытался сдружиться с тремя вашими возможными невестами, как вы уже видели, двум из них я и сам приглянулся. Что насчёт вас, и Кенра, и Лоим считают ланиссийского лирия хорошей партией для себя и не станут противиться, хоть и будут скучать друг по дружке, если отец решит выдать за вас одну из них. С Имили — другая история, ни я, ни вы её не интересуете, по словам сестёр, у неё есть некий возлюбленный. Считаю, вы должны сказать лорду Айраму, что вам по душе именно она.

    – И какой в этом смысл?

    – Готов поспорить, она, как и вы, хочет избавиться от чрезмерного внимания батюшки к собственной персоне. А что сможет лучше успокоить его сердце, как не известие о том, что дочь уже пристроена? Вам даже обручаться не обязательно, объясните это тем, что хотите сперва посоветоваться с матерью, со своим духовником.

    – Я сам себе духовник, ты же знаешь.

    – Я знаю, а бемурцы — нет. По-моему, это отличный повод не объявлять липовых помолвок. А девушке расскажете всё, как есть, она и ждать вас, когда уедете, не будет, а только порадуется, что к ней новых женихов не приводят.

    – Мори, ты просто чудо! Я в замешательстве, то ли мне надо тебя наградить за эту идею, то ли как-то наказать за то, что здесь было только что.

    – Идите спать, завтра решите! А я уж никуда не денусь.

    – Согласен. Только поклянись мне, что впредь здесь никаких девиц не будет, в особенности, княженок.

    – Конечно, не так нам долго тут осталось.

   На следующий день почти прощённый Мориск устроил для своего лорда свидание с Имили, подгадав момент, когда девушка будет прогуливаться в саду в сопровождении отца. Айрам и сам жаждал оставить молодых людей наедине, потому, стоило только Тэро выдумать пустяковый предлог отправить оруженосца в замок, как хозяин самолично вызвался проконтролировать, что уже изучивший все коридоры парень там не потеряется.

    – Миледи, отчего вы печальны? – собравшись с духом, промолвил Никин.

    – Вам правда это интересно? – холодно спросила она.

    – Почему нет?

    – Батюшка слишком разборчив, потому здесь немногие были, однако вы и не первый, кого он привёз, чтобы выбрать невесту. Ведёте вы себя точно так же, как прочие: ходите, прицениваетесь, словно на базаре, мнение своего питомца спрашиваете.

    – А если я желаю ваше узнать?

    – И что, если я скажу, что вы мне просто не нравитесь! Неужели, вы отстанете?

    – Я отстану, но ваш отец найдет другого кандидата, не так ли? А я в его лице потеряю доброго друга.

    – Так вы ко мне сватаетесь даже не из-за моих красот и добродетелей! Разве так руку и сердце предлагают?

    – Я их и не предлагаю, я предлагаю сотрудничать. Мне кажется, я знаю вашу тайну, я и сам в очень похожем положении, – признался Тэро и, стараясь скрыть волнение, произнёс заготовленную Мориском фразу: – Я не расстроюсь, если обещанная мне здесь невеста вдруг через некоторое время сбежит с кем-то другим.

   Неожиданно Имили расхохоталась. Никин же, не понимая, что может означать этот смех, весь похолодел, перебирая в мыслях возможные исходы и последствия беседы.

    – Так значит, вам благосклонность моего отца, а мне свободу? – всё так же весело, но значительно тише проговорила она. – Вы знаете, посол, а вы первый из друзей батюшки, который мне действительно пришёлся по душе! Можете так ему и передать!

    – Что передать? – рассеяно переспросил молодой человек.

    – Что я готова быть вашей сообщницей! – прошептала она ему на ухо и, поцеловав в щеку, убежала в сторону замка.

   А Тэро размеренным шагом пошёл вслед за ней. На выходе из сада его поджидал сияющий, судя по всему, уже встретивший дочь, Айрам. Хозяин почти сразу перевёл разговор на тему помолвки и несколько опечалился, услышав, что Никин не сможет объявить об этом, не съездив домой. Однако главную свою цель вельможа счёл выполненной, и потому приказал устроить в честь гостя такой пир, что «Амрис двести лет не видывал».

   Гулянья продлились почти три дня — аккурат до отъезда ланиссийцев обратно в столицу, сам же Косан, переусердствовавший с едой и питьем, вынужден был остаться выздоравливать.

ГЛАВА VII. ТЕНИ ПРОШЛОГО

С тех, как командир исчез в недрах Арос Рэл, прошло двенадцать дней. Заложники вели себя тихо, лишь изредка нарушая данное Виго обещание говорить лишь на нелидэ. Снаружи всё также было спокойно: дважды из Ирли-вилим приплывала лодка с провизией и вестями от Маро Лууса. А на тринадцатое утро вождь явился самолично, да не один, а в компании Лесо Мии, Узку Буаз и никому не известного пожилого ланиссийца.

   Если насчёт илсази Филу были оставлены чёткие указания, то что делать с этим нежданным гостем, он категорически не знал. И всё же, долго думать сержанту не пришлось, ибо всё за него решила Милисса.

   Девушка первой сошла с борта «Ерсан» и поприветствовала старого знакомого, осведомившись, на месте ли воевода.

    – Тогда сам попроси людей проводить моих спутников к старейшинам! – распорядилась она, получив отрицательный ответ. – Пусть перекусят, отдохнут с дороги, после нам надо будет кое-что обсудить. Про Тарена, аптекаря, думаю, Алексим ничего не говорил, но я уверяю, его дело не имеет никакого отношения ни к вашему командиру, ни к тому безобразию, что вы здесь учинили.

    – А они все без оружия? – на всякий случай поинтересовался южанин.

    – Контикко с копьём, но он его в лодке оставил.

    – Тогда все в порядке, – согласился сержант и подозвал еще двоих староместцев, чтобы помочь с пожитками прибывшим.

    – А с тобой мне поговорить надобно! – строго заявила Мия, оставшись с Филом наедине у подножия каменной лестницы. – Что здесь происходит?

    – Думал, вы знаете, раз приехали.

    – Мне чуть ли не пытать Лууса пришлось, чтобы он объяснил, куда пропал весь Совет. Сдаётся мне, Алекс их сюда не сладкими речами заманил. Рассказывай, как всё было!

   Отказать даме сержант не посмел и честно поведал о событиях прошедших двух недель, включая содержание тех писем, что Виго показывал илсази.

    – Ох и будут же ему ультиматумы! – гневно воскликнула девушка. – Сам-то он сейчас где?

    – Кто бы знал! – с досадой бросил южанин, махнув рукой в сторону грота.

    – Вошел в портал? Но как? Он нашёл кристалл?

    – Нет, как я понял, он добыл какую-то менее надёжную замену. Прикрепил эту штуку к стене, обе комнаты заполнилось дымкой, после чего все трое исчезли.

    – Трое?

    – Командир, Лайлс и один из ваших старейшин, не такой старый, как остальные.

    – Шаман? С чёрным плечом? – она похлопала по своему илари.

    – Да, он самый. Но вот что меня беспокоит, туман пропал почти сразу после того, как в нем затерялись люди. Ведь это плохо, не так ли?

    – Не знаю. Путешествие должно длиться около часу, но как это выглядит снаружи… Я сама толком не понимаю, как работает Арос Рэл, а Алекс тем более, – озабоченно промолвила она. – Хезарис надоумил открывать его неизвестно чем, а потом ещё и лезть туда!

    – Но есть же шанс, что командир там не сгинул? – с надеждой спросил Фил.

    – Пусть только попробует! – вспылила девушка и неожиданно разрыдалась.

    – Леди Милисса, не переживайте! Он что-то говорил про две-три недели, так они ещё не вышли, давайте просто подождём.

    – Да, подождём, – уняв слезы, согласилась она. – У нас ещё много неулаженных дел с Советом, надо сперва их решить.

   Поднявшись к порталу, Чёрная Кошка попросила староместцев на время удалиться, а когда они покинули грот, обратилась к заложникам:

    – Прежде всего, хочу извиниться за то, что сделал мой друг и, как выяснилось, жених. Я в состоянии отозвать его людей, но к сожалению, понятия не имею, что за приказ ему самому отдал кир Нельон Нисс. И потому надеюсь, вы согласитесь остаться здесь ещё на некоторое время.

    – Твой приятель забрал с собой Хури, нам в любом случае придётся их дожидаться, – проворчал кузнец.

    – Да и с Тареном мы такой путь проделали не для того, чтобы возвращаться, – отметил Маро Луус. – Давайте уж начнём то, ради чего мы здесь сегодня!

    – Могу я как-то вам в этом помочь?

    – Да, Мия, постарайся сделать так, чтобы ланиссийские солдаты нас поменьше отвлекали, – проговорила Узку Буаз, – но прежде, прошу тебя, насколько сможешь подробно, расскажи нам о последнем годе жизни Зу Сина!

    – Конечно, – согласилась она и поведала во всех подробностях о неожиданной болезни наставника.

    – Спасибо большое, – кивнула целительница.

    – Контикко позовёт тебя, если потребуется ещё о чем-то спросить, – добавил Моли Накмиш.

    – Если Арос Рэл заработает, тоже, – уточнил Маро Луус.

    – Хорошо, – ответила она и покинула грот, оставив собравшихся и дальше воскрешать события пятилетней давности.

   Старейшины совещались весь день и, сделав перерыв на ночь, закончили обсуждения лишь к полудню следующего, тогда-то они попросили Мию вернуться в грот, дабы услышать итог сего заседания. А он был весьма закономерен: никаких сомнений быть не могло, именно Итанэ Хури и составленное им при посредничестве Тарена зелье стали причиной кончины почтенного жреца Абилис.

   Но что же делать с виновным? Согласно «даили син», его следовало лишить сана, возможности носить илари и с позором изгнать из племени. Тогда, когда составлялись эти законы, изгой почти наверняка был бы обречён на погибель. Среди илсази Андила редко случались убийства, тем более преднамеренные, возможно, поэтому за несколько веков никто так и не решился внести изменения в священные тексты. Но сейчас, по мнению большинства собравшихся, пришло время это наконец предпринять.

    – Я согласна с вами, но я не могу ничего решать в этом деле, – сообщила Чёрная Кошка, когда старейшины пожелали узнать и её точку зрения, – не буду скрывать, как я жажду крови человека, оборвавшего жизнь моего наставника и не раз обманувшего и подставившего меня! Какое бы наказание вы бы ни предложили, мне будет мало.

    – Тарен, а не знаешь ли ты, как поступают в Ланиссии в таких случаях? – поинтересовался Маро Луус у гаринца.

    – Да вроде, по-разному, убийц иногда в рудники отправляют на каторгу, а иногда им головы рубят или чего ещё, – сообщил аптекарь. – Я ходил несколько раз на казни, но не особо интересовался, кого за какие деяния осудили.

    – А вот предателей — потрошат и вешают, – добавила Мия. – Но и я в этом плохо разбираюсь. Можем позвать кого-то из иланцев…

    – Дождёмся уж главного, – усмехнулся вождь. – Кстати, а не в нише ли там застрекотало?

   Все повернулись к камерам перехода, и действительно, левая понемногу наполнялась голубоватым туманом. Когда же он стал плотным, словно облако, появились и очертания людей, а вскоре из неё вышли двое, но не те, кого ожидало большинство присутствующих.

   Первым, пошатываясь, но не замедляя шага, со ступеней сбежал Лайлс. Остановился он лишь у выхода, где прислонился к стене и, силясь отдышаться, лишь коротко бросил: «Простите, я плохо переношу это!»

   Следом за ним из ниши, опираясь на церемониальное копьё, словно на посох, чинно спустился илсази лет сорока в длинных одеждах, украшенных серебряными перьями, в затейливом капюшоне, сработанном из волчьей головы и шкуры. На илари гостя было шесть полос, и чёрный цвет здесь соседствовал с красным, что могло означать лишь одно: его обладатель являлся единоличным правителем племени.

    – Ари Лин, зачем ты здесь? – удивлённо пробормотала Мия на древнем языке.

    – Полагаю, ради анто янсинэ народа Андила. Твой жених, – святейший сделал на этом слове ударение, – пригласив меня, сказал, что тебя здесь не будет, но я рад, ибо мне не придётся представляться самому.

    – Досточтимые старейшины, контикко, пред вами инто-оини Волчьей Долины! – сообщила девушка и поочерёдно назвала имена и призвания собравшихся.

    – На той стороне уже пару десятков лет нет подобного Совета, и, возможно, следовало бы исправить это упущение… – Ари Лин пустился в пространные рассуждения о пользе авторитетного мнения (в некоторых случаях).

    – Лайлс, – осторожно потеребила плечо ланиссийца Мия, прокравшись к нему во время бесконечно долгой речи гостя. – Ты как сам?

    – Ничего, почти отошёл. Хотя в ту сторону намного легче было.

    – А где Алексим? Он прибудет после вас?

    – В прошлый раз мы зашли в этот проклятый портал одновременно и так же вышли. Не знаю, почему сейчас по-другому, но ваш лесной король, похоже, считает это нормальным...

    – Но вот что меня удивляет, – звучно продолжал Ари Лин, – так это то, как в сообщество столь уважаемых людей каким-то образом оказался вхож тот человек, который снимал печать с портала. Мне самому он показался не достойным чёрного плеча, а когда же к нему прикоснулся мальчик, обладающий даром, знаете, что ему пригрезилось — мёртвый старик, убитый руками собственного друга. Я думал оставить вашего шамана в Контотьинэ и осудить там, но Алексим не дал мне этого сделать, ибо обещал вернуть злодея вам в целости и сохранности. Надеюсь, здесь он не останется безнаказанным!

    – Не останется, – согласился Маро Луус, пока старейшины настороженно перешептывались, – сегодня мы и сами смогли доказать, что Хури повинен в смерти Зу Сина.

    – Зу Син, я слышал это имя. Лесо Мия, не так ли звали твоего наставника?

    – Да, речь о нём, – отозвалась девушка, – ещё пару месяцев назад я, как и все присутствующие, считала, что его сразила болезнь.

    – Я был очень удивлён, когда твой… жених, – святейший снова запнулся на этом слове, – пришёл ко мне, сообщив, что многие тебе здесь не верят. Теперь все стало на свои места. Если у тебя был враг среди членов Совета, то не следовало ожидать чего-то иного, тем паче, что и я тебя подвёл с Жей Даили.

    – Оставь это в прошлом. Сейчас нам важно решить, что делать с преступником, наши законы слишком стары, и мы не в состоянии подобрать должное наказание.

    – Убийство анто янсинэ — это слишком серьёзно, нужно прежде волю Абилис узреть… – начал было гость, но оглянувшись на правую нишу, немедля сменил тему, удалившись при этом в тень: – Мия, организуй стражу на выходе из пещеры, подозреваю, что шаман быстрее будет, раз и мне удалось путешествие ускорить.

   Чёрная Кошка кивнула и побежала за сержантами Виго. Тем временем камера перехода заполнилась туманом, первым из которого действительно выбрался Итанэ Хури:

    – Там правда есть долина, населённая нашими соплеменниками, – поведал он, не успев даже отдышаться. – Не знаю, была ли там наша ойсинэ, но вот её приятель определённо сумел наследить: каким-то образом, возможно, силой или угрозами, он обрёл совершенно неприличное влияние на местную власть.

    – Хоть ты и говоришь на чуждом мне наречии, я представляю, что ты стараешься внушить своим землякам, – промолвил Ари Лин, выходя на свет.

    – Ах, ты уже здесь, – отметил тот на древнем языке, но тут же вновь перешёл на нелидэ: – Видите же, у него и рука покалечена, это вумо его пытал!

    – Моё увечье связано со смертью супруги и ни с чем иным! – грозно воскликнул святейший, вновь догадавшись, о чем речь. – И впредь, как прежде условились, изволь изъясняться на илсази! По крайней мере, когда это меня касается!

    – И правда, Хури, уважь гостя, – добавила Узку Буаз, – нам всем вместе следует кое-что обсудить.

    – Да что обсуждать-то, уверен, его рассказ совпадёт со словами Виго! – недовольно пробурчал шаман; само появление в пещере целительницы его не сильно удивило, но что за смутно знакомый ланиссиец сидел рядом: – А с вами тут кто, ещё один друг Мии?

    – Скорее, твой, – отозвался Маро Луус. – Скажи, Тарен, это тот человек?

    – Какой ещё «тот»? Я вот его не знаю! – возразил Итанэ Хури, начиная догадываться, кто перед ним. – Может, он что-то путает.

    – Не путаю! Ты вёл себя не так, как те ваши соплеменники, что живут в Гарине постоянно, и явно прибыл из леса, но почему-то не носил при мне своего полосатого платья. А это очень странно, у вас же все в них ходят! Именно поэтому-то я тебя хорошо запомнил: и голос, и лицо.

   Все ещё оставался шанс выкрутиться, но в целом ситуация не предвещала ничего хорошего, даже сбежать уже не получилось бы, ибо в тот самый момент Мия как раз расставляла иланских солдат у выхода.

   Закончив с ними, девушка хотела было вернуться к Совету, но тут туман в правом гроте засиял ярче, и из него вышел наконец последний путешественник.

    – Алекс, ты что же натворил! – проговорила она, встречая его у ступеней.

    – Прости, Котёнок, что не сумел прийти и помочь тебе раньше.

    – Помочь? А если бы ты оттуда не вернулся, как бы мне это помогло?

    – Но я же вернулся! – улыбнулся тот. – Ужель ты не рада?

    – Конечно, рада, но я не представляю, как мне теперь расхлёбывать то, что ты учинил.

    – Никак, мы с Ари Лином сами решим все проблемы с твоими соплеменниками.

    – Но я…

    – Мирно решим, безо всякого захвата заложников, я обещаю! Вот и гость наш, смотрю, уже вовсю со старейшинами толкует.

    – Они не мной сейчас заняты, а Хури.

    – Так значит, не зря святейший подозревал его в каких-то тёмных делишках. Мне он тоже сразу не понравился, ещё когда тебя в пещере навещал.

    – Он отравил моего наставника, – понизив голос, проговорила она, бросив полный ненависти взгляд на шамана, и тот, что-то нервно объяснявший собранию, вдруг сорвался с места и побежал, но не к выходу, а к левому гроту.

   Маро Луус отреагировал почти мгновенно и бросился следом за преступником, но уже на ступенях, вождя поймал Алексим, чуть замешкавшийся после путешествия:

    – Пусть уходит! – настойчиво воскликнул он, ухватив контикко за руку. – Не рискуй сам!

   Злобно рассмеявшись, Итанэ Хури уверенно надавил ладонью на острый камень в камере перехода, и она стала заполняться светящимся туманом. Но неожиданно, ещё не достигнув своей наибольшей плотности, он разом исчез, затем снова появилась более лёгкая белесая дымка. Фигура шамана то теряла свои очертания, то вновь обретала, то становилась полупрозрачной. Сам он, казалось, не замечал этого, не видел и людей, чьи взоры оказались прикованы только к нему, пока не разразился прощальным душераздирающим криком, сотрясшим всю пещеру и пробравшим слушателей до костей. Эхо ещё не стихло, а от человека не осталось и следа.

    – Где он? – изумлённо пробормотал вождь.

    – Я не знаю, – ответил Виго. – Ари Лин, что скажешь?

    – Не думаю, что он добрался, – покачал головой святейший. – Сердце Арос Рэл – искрящийся магический кристалл. Алексим не смог его найти, но применил нечто похожее, но в сотни раз менее мощное. И если в обычных условиях только что пробудившемуся порталу нужен час, чтобы заработать вновь, то, сколько потребуется сейчас, можно только догадываться.

    – Мы предположили, что этот промежуток может составить от двадцати до сорока дней, – добавил воевода. – В этот раз не прошло и пятнадцати.

    – Я чаял узнать волю Абилис, но, похоже, она сама её уже и исполнила, отправив убийцу анто янсинэ в небытие его же руками, – заключил гость. – Обо всём остальном, уверен, мы сможем переговорить с Советом, контикко и ойсинэ уже в поселении.

    – Сможем, но, пожалуй, это будет последнее, что я сделаю в качестве старейшины, – промолвил Моли Накмиш, – мы очень долго были слепы, во многом это моя вина.

    – Не ты один так считаешь, – добавил кузнец, – не тебе одному уходить.

    – Я тоже скоро покину сей пост, но не с вами, хочу посмотреть на тех, кто придёт после, – проговорила Узку Буаз.

    – А я останусь. Вы же знаете, я был против, – высказался доселе молчавший мастер, так и не удосужившись пояснить, против чего он так яростно выступал.

   Через три дня уже в Ирли-вилим состоялось новое собрание, на большую часть которого Чёрную Кошку не допустили, ибо речь шла о её судьбе. Когда же шаманку наконец пригласили, решение оказалось для неё довольно неожиданным:

    – Мия, мы хотим извиниться за то, что не поверили тебе и отправили за доказательствами истинности твоих слов в ещё более опасное путешествие, – сообщила Буаз, избранная глашатаем, – хотим извиниться за и то зло, что причинил тебе Хури. Надеюсь, ты сможешь нас простить.

    – Да, я принимаю это, – негромко ответила та.

    – С сегодняшнего дня ты снова считаешься наракэн без каких-либо ограничений, и мы больше не настаиваем на твоём уходе.

    – Спасибо, но я уже сама не уверена, хочу ли я остаться.

    – Это решать тебе. И всё же, если ты не намерена покинуть свой пост немедленно, мы не будем торопить тебя с выбором преемника, ибо как нам стало известно, у тебя есть уже два ученика, обладающих практически теми же знаниями, что и ты.

    – Два? У меня? – изумилась жрица.

    – Я и Гримат, – пояснил Ари Лин с улыбкой.

    – Да, можно сказать и так, – рассеяно согласилась та.

    – Что же касается твоего жениха. Мы признаем его право носить илари, а также согласны с тем, что ответственность за произошедшее здесь за последние две недели на нём лежать не должна, ибо формально он наших законов не нарушил. И всё же, нам бы хотелось, чтобы он впредь не появлялся в Ирли-вилим без предупреждения или без твоего ведома.

    – Я не возражаю, – откликнулся Алексим, – одному мне тут нечего делать.

    – Надеемся, и король твой не будет больше слать нам подобных ультиматумов.

    – У него нет никаких претензий к илсази, кроме тех, что были изложены в письме. Через неделю мы с Мией прибудем к нему, и он усмирит свой пыл.

    – В таком случае, Совет просит тебя по возможности позаботиться о нашей жрице Абилис и организовать ей достойную охрану в её странствиях по землям за пределами Священных Лесов.

    – Вся моя дружина в её распоряжении, можете в этом не сомневаться, – ответил иланец, и видя, что старейшины перешёптываются с контикко, добавил: – Вас интересует что-то ещё?

    – Да, – кивнул Маро Луус, – Алексим Виго, ты нам не друг, но и не враг тоже. На днях ты это подтвердил, не дав мне погибнуть, за что я глубоко признателен… Мы бы хотели попросить тебя об ещё одной услуге: то, что свершил Итанэ Хури, заставило нас задуматься о том, насколько устарели наши законы. Ты расскажешь нам о том, существуют ли в Ланиссии какие-либо уложения о наказаниях?

    – Расскажу, – согласился тот, – в этом нет никакой тайны, а мне и самому интересно будет сопоставить.

   Старейшинам такой ответ пришёлся по нраву, и они, забыв про недавнюю обиду, почти двое суток расспрашивали воеводу. На столь долгий приём он и не рассчитывал, и потому вынужден был распрощаться с илсази, как только выполнил обещание, так и не дождавшись решений и не узнав, пригодились ли в действительности его советы.

   Чёрная Кошка, напротив, не расстроилась из-за задержки. За это время она успела познакомить Ари Лина со своей библиотекой и большей частью реликвий племени по эту сторону гор. Шаманы вместе воздали почести полной луне, и лишь на следующий день Мия покинула поселение в сопровождении своего жениха.

   Часть солдат Виго оставил в Ирли-вилим, дабы охранять святейшего, остальных ещё до Совета отправил домой по реке, но сами они с Милиссой двинулись пешком по тропе к старому охотничьему домику Тэро.

   Глядя на невесту, Алексим не мог нарадоваться произошедшим с нею переменам: все тревоги и сомнения остались в прошлом, и перед ним снова была та же задорная и жаждущая приключений девчонка, что и полтора года назад. А самое примечательное, что за весь день иланец так и не услышал от неё того самого, неимоверно раздражающего его слова «соплеменники». Вместо этого они болтали о погоде, о лесном зверье, рассказывали забавные случаи из детства и даже пели песни, наслаждаясь обществом друг друга.

    – Ах, Алекс, я ведь даже не помню, была ли я когда-нибудь так счастлива, как сегодня! – прошептала Милисса, засыпая в объятьях любимого. – Спасибо тебе!

    – Для меня лучшая награда видеть, что тебе хорошо! – он прижал её к себе покрепче и поцеловал. – Тихой тебе ночи, Котёнок!

   Но пожелание его не сбылось. Ещё не начало светать, как Виго разбудил душераздирающий вопль спутницы: «Злое!»

   Алексим разом вскочил и схватился за оружие, но сражаться было не с кем. Отложив меч, он вернулся к невесте, которая, как оказалось, уже сидела на кровати и беззвучно плакала.

    – Милая, что стряслось? Дурной сон?

    – Нет, мне кажется, это воспоминания, – всхлипывая, промолвила она. – Ты можешь рассказать что-нибудь о моём отце, каким он был?

    – Ну, в целом, Никин в его породу, только Тэмрик был куда рыжее да с усами.

    – Это для меня не новость, во Вратах есть его портрет. Ты можешь поведать что-нибудь о его манере держаться, такое, по чему я могла бы понять, был ли это образ с картины или вправду прошлое?..

    – Пожалуй, могу — он сильно покалечился во время пожара в Ариде, но шрамы свои старательно прятал: никогда не снимал перчатку с обожжённой руки, обгоревшее ухо скрывал под причёской, а ещё пытался носить одинаковые сапоги, хоть и потерял стопу. Походка получалась странная.

    – Да, это мне и бросилось в глаза.

    – Ми, а что же тебя так напугало? Тебе его смерть пригрезилась?

    – Я знаю, он погиб здесь, но меня в этот момент уже рядом не было. Я находилась посреди темнейшего леса с гигантскими деревьями, вдруг прямо передо мной появился Зу Син, более молодой, чем я привыкла его вспоминать. Он в изумлении глядел в мою сторону и бормотал: «Лесо Мия». Я прежде думала, что именем своим я обязана перстню с котом и тому обстоятельству, что наставник нашёл меня среди чащи... Но нет, теперь я поняла, смотрел он вовсе не на меня, а на что-то огромное с блестящей чёрной шерстью, что привело меня к землям илсази... Видение закончилось, и я провалилась, возможно, на несколько часов раньше. Мы с отцом здесь, в этой хижине, только что к нам вбежал один из наших людей, сообщил какую-то дурную весть и упал замертво. Отец, что-то бормоча о друге-недруге, запер дверь и окна, засуетился, принялся переставлять мебель, а после выцарапал ножом некий непонятный мне символ и стал читать странные стихи на незнакомом языке.

    – Тэмрик? Не слишком на него похоже, – покачал головой иланец. – Но мы можем это проверить! Где должен быть рисунок?

    – Под тем большим сундуком.

    – Я-то считал, что он прибит, – сообщил Алексим, отодвигая громадину, на полу под которой на удивление обнаружился таинственный знак. – Не знаю, что это такое, но оно тут есть.

    – Я тоже, но мне кажется, отец хотел защитить меня от того, что пришло за ним.

    – Ты это тоже видела?

    – Нет, меня вновь отбросило немного назад. Маленькая девочка, я стою посреди комнаты и кричу от страха, ибо чувствую, как приближается тьма, пустота, что-то настолько ужасное, что я не в силах даже осмыслить... Он убьёт всех, кто рядом, а меня просто пожрёт без остатка.

    – Он?

    – Тот самый моряк, тот, кого нынче называют Оул-Гиос. Это был он, от его руки погиб отец! Теперь он вернулся, и его надо остановить во что бы то ни стало! Наверное, потому мне и ниспосланы были эти воспоминания именно сейчас, когда нам впору