Ведьма ищет любовь. Книга 2. Маргарита Блинова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 3. Трое по соседству
• ГЛАВА 1. В которой ведьма спасает неблагодарного светлого колдуна от смерти
• ГЛАВА 2. В которой ведьма очень зла
• ГЛАВА 3. В которой ведьма узнает много интересного
• ГЛАВА 4. В которой с ведьмой странным образом флиртуют
• ГЛАВА 5. В которой ведьма переживет три потопа и два пожара
• ГЛАВА 6. В которой ведьма самую малость в шоке от стриптиза
• ГЛАВА 7. В которой у ведьмы начинается ремонт
• ГЛАВА 8. В которой ведьму гложут сомнения
• ГЛАВА 9. В которой ведьма проводит не самую счастливую ночь в своей жизни и обретает шумных соседей
• ГЛАВА 10. В которой ведьма решительно несогласна
• ГЛАВА 11. В которой ведьма мыслит рационально, точнее, пытается
• ГЛАВА 12. В которой ведьма самую капельку наглеет
• ГЛАВА 13. В которой в голову ведьмы приходит ужасная глупость
• ЧАСТЬ 4. Четверо вместе
• ГЛАВА 1. В которой ведьма решается на взлом с проникновением
• ГЛАВА 2. В которой ведьма провоцирует колдуна, а он включается в эту игру
• ГЛАВА 3. В которой черной ведьме в светлом доме искренне не рады
• ГЛАВА 4. В которой ведьма идет на свидание
• ГЛАВА 5. В которой ведьма внезапно узнает, что свидание… двойное!
• ГЛАВА 6. В которой ведьма негодует и узнает много нового
• ГЛАВА 7. В которой ведьма осуществляет план Б
• ГЛАВА 8. В которой ведьма очень много и охотно болтает
• ГЛАВА 9. В которой ведьму холят, кормят и… прощают
• ГЛАВА 10. В которой ведьма целуется
• ГЛАВА 11. В которой ведьма сражается за дом, свободу и немного за врагов
• ГЛАВА 12. В которой ведьма отчаянно нуждается в защите, а после вспоминает, что и сама ого-го
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Ох уж эти светлые соседи! Особенно колдуны.

   Один пропал, другой вернулся раненым. И ладно бы просто вернулся, так нет!

   Светлый колдун приполз умирать под калитку к черной ведьме.

   А у Миранды Блэк итак дел невпроворот: чужой ученик, капризы черного гримуара, жители Доротивилля...

   И вот как тогда искать любовь?

   Вторая книга из серии "Заговор гримуаров"

***

Черная ведьма / Белый колдун

   Часть 4. Четверо вместе

ЧАСТЬ 3. Трое по соседству

ГЛАВА 1. В которой ведьма спасает неблагодарного светлого колдуна от смерти

Спотыкаясь и путаясь в полах длинной юбки, чего ранее со мной не случалось, я одуревшей от шока молнией выскочила на улицу, склонилась над упавшим колдуном и начала действовать по протоколу черной ведьмы.

   Сперва быстро принюхалась, не разит ли от пострадавшего горячительными напитками, и не этот ли самый алкоголь подкосил болезного. Но самый популярный на моей практике вариант оказался отвергнут: Корвус был трезв как стеклышко разбитой бутылки. И, как эта самая бутылка, прямо на глазах истекал красным…

   И явно не вином!

   – Не вздумай умирать, я еще не успела тебе как следует напакостить! – выпалила я, падая на колени и с кряхтением переваливая бесчувственное, зато такое тяжеленное тело светлого на бок.

   Едва моя рука задела плечо, как Корвус конвульсивно выгнулся и застонал. Глухо. Сквозь стиснутые от боли зубы. Явно не желаю показывать, как ему хреново, но на меня эта показательная храбрость произвела обратный эффект.

   Я запаниковала.

   – Николас!!! Живо сюда, – заорала я, одним мощным рывком отрывая от юбки полосу ткани и прижимая к кровоточащему плечу.

   В доме что-то разбилось, хлопнули двери, и на крыльце возник перепуганный ученик с зажженным фонарем в вытянутой руке. Разглядев, что за забором творится нечто странное, он бегом пересек участок и выскочил к нам.

   Пока Николас хмурил брови и пытался вникнуть в случившееся без дополнительных разъяснений, с неба спикировала табличка.

   Черный ворон камнем упал возле колдуна. От падения кусочек с хвоста птички откололся и отлетел в траву, где и сгинул на веки вечные, но птица с наклонностями клептомана даже не обратила на это внимания.

   В два коротких прыжка ворон пересек небольшое расстояние до цели и окутался золотистым светом. Под грустное «Саманта прекрасна!» заключенная в нем магия оставила свою оболочку и поспешила вернуться к хозяину.

   Я ошарашенно уставилась на Корвуса, только что бессознательно впитавшего собственную магию.

   Обычно только вредные ведьмаки и ведьмы не видели ничего зазорного в том, чтобы забрать из заклинания свою или чужую магию. Я относилась к этому, как к разумной экономии сил: зачем разбазаривать искры, если можно вернуть их в свой магический резерв?

   Но светлый ковен считал иначе.

   Нас заклеймили жадинами, кичились собственной расточительностью, а после у светлых даже появилось негласное правило никогда не брать отработанную магию. Еще и оправдание для запрета такое смешное придумали, мол у искры появляется тяжелая аура, которая вредит внутреннему свету, что живет в каждом благородном колдуне и прекрасной сердцем колдунье.

   Бред короче, но ему неукоснительно следовали все встреченные мною представители светлой стороны магии.

   Вот только сейчас раненое тело Корвуса Кея чихать хотело на запрет родного ковена, на «тяжелую ауру» и жадно тянуло всю доступную для спасения магию.

   Это подтверждал и замок на калитке соседа. Засветившись, как несколько минут назад ворон, он тихо щелкнул, открывая калитку, а магия полетел к Корвусу.

   – Наставница, вы прибили ведьмака? – сделал неверный вывод Николас, в благоговейном ужасе поглядывая на залитое кровью тело, впитавшее еще одно заклинание.

   – Глупости не говори! – возмутилась я, задетая в самых черных чувствах, оглянулась на безжизненный особняк по соседству и решила:

   – Его надо как-то затащить в дом.

   – Зачем? – возмутился Николас. – Я ж ведь только на днях полы помыл! А кровь, знаете, как плохо оттирается от досок. Особенно артериальная.

   Я подавила неожиданное желание уточнить, где это мой верный ученик подрабатывал, раз узнал такие тонкости, но решительно отогнала эту мысль и сосредоточилась на спасении Корвуса.

   – Да не в наш, дурень, – рявкнула я, фиксируя повязку на ране простеньким заклинанием приклеивания. – Отнесем его в дом. В его дом. Там полно заклинаний, которые он сможет впитать и восстановиться до нужного уровня, чтобы запустить магическую регенерацию.

   «Заодно и ловушки разрядим, и на разведку в стан врага сходим», – мысленно добавила я, но Николаса эта аргументация не вразумила.

   – Но он же… ведьмак! – выпалил мальчишка. – Черный маг и все такое.

   Пришлось поднять голову и строго глянуть в лицо пацана.

   – Ты светлый добрый или кто?

   «Светлый добрый или кто» сглотнул, воровато оглянулся и присел на корточки рядом.

   – Госпожа колдунья, я, конечно, понимаю, что долг каждого светлого помогать всем страждущим, но не выходцам же из тьмы! – прошипел он голосом заговорщика, отказывающегося обносить дом милой старушки. – И я почти уверен, что в кодексе ковена есть даже отдельная строка о том, что темные в спасении не нуждаются. Значит, ничто не мешает нам оставить человека в покое и пойти поужинать. Глядите, какой он! – резкий взмах в сторону распростертого на земле Корвуса. – Сразу видно, что живучий. И гордый. Такой точно справится без нас.

   Я просто выразительно посмотрела на маленького светлого засранца с двойными стандартами. Перстень просто чутка нагрелся. Черная искра просто случайно укусила пацана за зад.

   – Ай! – подпрыгнул Николас, обиженно потирая пострадавшее место, которым, по всей видимости, думал пару минут назад.

   – Чтобы больше я от тебя подобного не слышала, – сухо припечатала я и вернулась к раненому Корвусу Кею.

   После двух впитанных заклинаний тот перестал фонтанировать кровью из пробитого плеча, но фонтанировать энергией почему-то не спешил. Не спешил он и приходить в себя, что существенно усугубляло мой план по спасению.

   Оценив размеры и, что самое важное, вес больного, я пришла к выводу, что слабая женщина (пусть даже она и черная ведьма в хрен знает каком поколении) с хилым подростком вряд ли доволокут крупного мужика до соседней калитки.

   – Вдвоем мы не справимся, – вынуждена была признать я очевидное, поднялась и скомандовала: – Николас, оставь фонарь, сбегай к крыльцу и принеси мою метлу.

   Светлый ученик неодобрительно вздохнул, но просьбу выполнил.

   В четыре руки мы кое-как подпихнули под Корвуса черенок. По правилам воздушного движения, водитель обязан был сидеть на более устойчивой части, то есть на пышной метелочке из мягких прутиков, амортизирующих полет. Но Корвус был без сознания, возмущаться и в голос орать от боли в паху не мог, поэтому мы с Николасом просто продолжили транспортировку. Я – молча, Николас – с нескрываемым злорадством.

   Метла медленно заворочалась и начала подъем. Оторвалась от земли, играючи взяла двадцатисантиметровую высоту и… Корвус Кей завалился набок.

   – Да твою ж! – не выдержала я, хватая пострадавшего. – Николас, держи его с другой стороны.

   Ученик послушно обошел метлу, присел и закинул руку колдуна себе на плечо. Я повторила маневр и скомандовала метле подняться. Та послушно выполнила приказ и зависла на уровне моей талии.

   Пыхтя и потея, мы потащили колдуна в нужную сторону.

   И сразу скажу: пациент из светлого вышел на редкость отвратительный! И это говорю вам я, черная ведьма, которая не гнушается использовать в зельях мочевой пузырь, глазное яблоко, слизь и еще теплые потроха.

   Ноги в розовых туфельках сорок-какого-то размера скребли мысами землю, цеплялись за траву, камни и все норовили случайно пнуть кого-то из нас. Верхняя половина колдуна тоже отказывалась быть паинькой. Корвуса качало из стороны в сторону, как моряка во время шторма, отчего вся тяжесть тела оказывалась свалена то на меня, то на Николаса.

   Но на Николаса, конечно, чаще.

   – Что дальше? – пропыхтел страдающий ученик, когда мы с третьей попытки попали в калитку и ввалились на участок соседа.

   – Тащим в дом, – выдавила я, отчаянным рывком усаживая навалившегося на пацана колдуна обратно.

   Но стоило нам взять штурмом пару метров в сторону заветной двери в дом, как просторный двор соседского участка вспыхнул, как вспыхивает украшенная огоньками елка на праздник.

   – Ловушки! – запаниковал Николас, неосознанно стискивая руку Корвуса, закинутую ему на плечо, и прижимаясь ближе.

   «Мне хана…» – мрачно подумала я, а в следующий ослепительно-яркий миг вспышка свет рванулась прямо в лицо.

ГЛАВА 2. В которой ведьма очень зла

По закону светлые и темные обязаны были селиться по соседству, поэтому каждый уважающий себя ведьмак и ведьма начинали свое заселение с того, что ставили ловушки на чересчур любопытных колдунов и колдуний.

   Как показала жизнь, светлые занимались тем же.

   Стоило охранному контуру почувствовать на своей территории одну добросердечную ведьму, как сработали защитные заклинания.

   – Ааа! – заголосил Николас.

   – Ммм… – застонал Корвус.

   – …дец, – емко обозначила я.

   Магический перстень нагрелся, плюнул каскадом из черных искр, которые бросились на мою защиту. Вероятно, это и не спасло бы меня от капитальной прожарки, но вмешался господин счастливый случай.

   Корвус слабо пошевелился, дернул головой, которая все это время безвольно свисала на грудь. По телу колдуна прошла волна судорог. Закинутые на наши хрупкие плечи, руки налились дополнительной тяжестью и прижали нас к себе.

   – Ахра, – слабым голосом прошептал Корвус.

   Защита ударила по нам, зловеще зашипела, коснувшись моего щита, точно заботливая мать обняла колдунов и с громким хлопком исчезла.

   В испуганном молчании мы с Николасом повернули головы и посмотрели друг на друга. Волосы на голове пацана стояли дыбом, будто в нас ударила не магия, а шаровая молния. В расширенных от ужаса глазах светилось понимание, а еще угадывался нечеткий образ моего отражение. И что-то подсказывало, что я выглядела не лучше.

   – Наставница, – дрожащим от пережитого голоском пропищал Николас, – это что же получается… Вы не светлая колдунья, а самая обычная ведьма?

   – Что за бред! Какая я тебе «самая обычная», – возмутилась я. – Я потомственная черная ведьма.

   Николас всхлипнул, сморщил нос и собрался позорно разреветься.

   – Вы меня обманули!

   – Я? Тебя?! – округлила глаза и хмыкнула. – Дружок, это ты бросился ко мне как брошенный в подворотне щенок, весело скакал, лизал руки и доказывал, что все документы в порядке. Я просто не стала тебя переубеждать.

   – Или отложите выяснение отношений на потом, или вытащите из-под меня этот пыточный инструмент, – внезапно влез в наши разборки Корвус.

   – Чего это пыточный? – мне стало обидно за любимую метлу.

   – Если бы не она, мы бы вас не дотащили, – поддакнул не менее возмущенный Николас. Понял, что выступил на стороне идейного и магического врага. Скривился.

   Да, пацан. Тебе тяжко придется.

   – Я почти уверен, что смогу идти, – заявил Корвус, медленно перекидывая ногу в розовой туфле через черенок.

   Мне с прозревшим учеником не оставалось ничего, кроме как подыграть упрямству здорового мужика и подпереть его с боков. Пошатываясь, глухо ругаясь, спотыкаясь и один раз даже немного падая, наша троица доковыляла до крыльца, с невероятным усилием взяла высоту в три ступеньки и ввалилась в дом.

   Над потолком, приветствуя хозяина с внезапными, как приступ кашля, гостями, загорелась одинокая лампочка.

   – Здесь всегда так мрачно? – уточнила я, с интересом разглядывая заставленную комнату.

   – Ты мне скажи, – буркнул Корвус. – Я здесь и не жил почти.

   Николас счел благоразумным промолчать.

   Кое-как сгрузив колдуна на диван, я погнала Николаса наверх за постельными принадлежностями, а сама сходила в ванную и нашла под раковиной аптечку.

   Аптечка осталась от прошлого хозяина дома и могла похвастаться только на редкость скудным содержанием да вытекшей на дно зеленкой. С трудом отыскав болеутоляющее, тонизирующее и заживляющее, я набрала в стакан воды и предложила светлому.

   Тот оценил горсть из белых таблеток на моей протянутой ладони, поднял взгляд и уточнил:

   – Отравлено?

   – Естественно! – ехидно согласилась я и потрясла рукой. – Пей давай.

   – Давай не будем рисковать, – заюлил колдун, с опаской косясь на пригоршню лекарства. – Кто знает, когда вышел срок годности у этой дряни, а мне не хотелось бы к ранению получить еще…

   – Пей! – я была черства к его мольбам, как прошлогодняя булка.

   – Давай не командуй, – поморщился Корвус, но лекарственное подношение послушно принял, проглотил, а после скривился от боли и дернул на себе остатки рубашки. – Помоги снять.

   Я демонстративно скрестила на груди руки, давая понять, что от меня он заботы не дождется. Максимум язвительный комментарий.

   Корвус оценил жест, вздохнул и начал избавляться от одежды самостоятельно. Я статуей разгневанной богини застыла рядом, наблюдая за процессом оголения. Николас копошился наверху, как мышь в амбаре.

   – Где ты был? – не выдержала я затянувшейся паузы.

   Светлый бросил на пол оторванный рукав, поднял голову и лукаво улыбнулся.

   – Саманта, ты так прекрасна, когда ревнуешь.

   Я выразительно скривилась, но на провокацию не поддалась.

   – Не заговаривай мне зубы, – с идеальной артикуляцией отчеканила я, продолжая излучать угрозу. – Где был? И почему вернулся таким потрепанным?

   То ли день был не мой, то ли таблеточки оказались с изъяном, но колдун не захотел каяться перед сердитой ведьмой, аки грешник на исповеди.

   – Извини, Саманта, но что-то никак не могу вспомнить тот мрачный день, когда я взял тебя в жены и позволил распекать себя.

   – Помилуйте меня темные силы от такого «счастья»! – совершенно искренне воскликнула я. – Чтобы я, черная ведьма с идеальной репутацией, согласилась на брак со светлым?..

   Меня передернуло даже от мысленной перспективы такого события.

   Светлые и темные никогда не пятнали себя связью с идейными врагами. Речь не шла даже о приятельских отношениях между соседями, молчу про нежные чувства и свадьбу, но Корвус почему-то обиделся.

   Отвел взгляд, провел рукой по голой, запачканной кровью груди и сделал вид, что полностью поглощен осмотром. Игнорируя мой испепеляющий взгляд, дотронулся до пробитого плеча, и запустил восстанавливающее заклинание.

   – То есть по-хорошему признаваться ты не хочешь? – подвела итог я, окончательно и бесповоротно выходя из себя.

   Да я ради него спалилась перед учеником, а ведь тот давал мудрый совет бросить эту раненую сволочь на дороге! Да я ради него собственной метлы не пожалела. Тащила практически на руках! А он?!

    Да я… Да я бросить его должна была!

   Видимо, мое сердитое сопение оказалось достаточно выразительным, раз даже светлый заметил и поднял на меня глаза.

   – А ты зачем психуешь?

   – Это не психи, Корвус. Это пассивная агрессия! – рявкнула я на весь дом и обвинительно ткнула в свои многострадальные туфельки для мгновенного перемещения. – Ты спер мои туфли!

   Корвус стыдливо поджал ноги в яркой женской обувке, но брутальности не растерял и тоже наставил на меня обвинительный перст.

   – Ты обманула моего ученика.

   – Если бы не я, ты бы сдох на дороге! – рявкнула я.

   – Если бы не я, тебя испепелила бы защита, – спокойно парировал Корвус.

   Громко взвыв, я всплеснула руками и развернулась.

   – Ну и разбирайся сам! – крикнула я напоследок, пересекла комнату и вышла из дома светлого, так оглушительно хлопнув дверью, что на всех этажах задрожали стекла и испуганно выронил что-то Николас.

   – Неблагодарная светлая скотина! – вынесла я свой вердикт, подхватила брошенную на дорожке метлу и с гордо поднятой головой покинула участок соседа.

   На крыльце перед домом искрил ненавистью завернутый в два одеяла гримуар. Магическая книга явно пребывала не в лучшем настроении, о чем свидетельствовали дымящаяся, местами тлеющая ткань и темное выжженое пятно на досках.

   Наклонившись, я быстро подобрала сверток и понесла добычу в дом. В любой другой ситуации книга не далась бы в руки еще несколько дней, шипя и плюясь разрядами, но мне повезло. Гримуар был так взбешен, что все то время, пока я спасала светлого колдуна, бесился в одиночестве на крыльце, поэтому успел потратить приличное количество магии и исчерпать дневной запал ярости.

   Ярости, сил, но не коварства.

   Мрачно глянув на забытый в проходе сундук, я поднялась в комнату, распеленала черный гримуар и в ужасе уставилась на обложку.

   «Для открытия гримуара необходимо, чтобы ведьма пошла на свидание с многоликим», – сообщили мне крупные алые буквы.

   – Час от часу не легче, – пробормотала я и с громким усталым вздохом рухнула на кровать.

ГЛАВА 3. В которой ведьма узнает много интересного

Как не ругнуться матом, если на твою голую ногу острым углом приземляется гримуар?

   Вот и я не удержалась от гневного вопля:

   – Да твою ж!..

   Гримуар шлепнулся на пол, победно зашипел, зашелестел страницами и переместился в нижний ящик кухонного комода. Ящик заедал, открывался с мерзким скрипом и был таким неудобным, что вечно пустовал. На моей памяти гримуар уходил туда дуться лишь дважды. И оба раза это не заканчивалось для меня ничем хорошим.

   – Ну и сиди там как старый злопамятный дед, – в чувствах проорала я, поджимая пострадавшую конечность и падая на ближайший стул.

   Внутри комода грозно заерзали, но я только отмахнулась, не в силах и дальше рассыпаться перед ним любезностями, трепетать в ожидании подставы и просить прощения не пойми за что.

   Хватит! Меня уже лишили магии, потребовали любви и свидания с многоликим. Что может быть хуже?!

   Вот и я думаю, что ничего.

   Поэтому все. Точка.

   Больше я унижаться перед этой книгой не буду. Пусть сидит в шкафу и упивается своей злостью и коварством, мне все равно.

   Побаюкав пострадавшую ногу, я залепила пластырем оставленную углом книги ранку и посмотрела на выкопанный сундук. А вот с ним надо было что-то решать. Причем срочно.

   За ночь с сундука осыпались комья приставшей земли, запачкав мне идеально намытые учеником полы. Но больше всего тревожил не беспорядок, который легко устранялся простеньким заклинанием или на худой случай щеткой, а магические руны сдерживания, которые успели напитаться естественным фоном дома и теперь загадочно мерцали под лучами солнца, падавшими через открытое окно кухни.

   – И что мне с тобой делать? – вслух подумала я.

   Немного погипнотизировав знаки, выведенные на крышке сундука демонической кровью, я со вздохом призналась в собственной некомпетентности в вопросах расшифровки загадочных символов и опустила руку в карман за зеркальцем связи.

   – Девчонки, спасайте! – сказала я, когда в каждой из половинок появилось удивленное лицо ведьмочки, и развернула пудреницу.

   Подруги надолго замолчали, во все глаза разглядывая сундук. Обе заинтересованно подались вперед и сосредоточенно хмурили брови, словно те отвечали за усиленную мозговую деятельность.

   – Какой ужас! – испугалась трижды беременная Хильда.

   – Где ты его нашла? – пришла в неописуемый восторг Зельда.

   – У себя на грядке, – созналась я.

   – Это что ты такое сажала? – полюбопытствовала Зельда, наклоняясь так близко, словно планировала пройти сквозь тонкую зеркальную гладь и пощупать находку.

   – По всей видимости, проблемы, – вздохнула я.

   – Да уж… Благодатная у тебя однако почва в огороде, – подколола Хильда и потребовала: – Поднеси ближе, я хочу глянуть, что там с другой стороны… Так, ну понятно. Зельда, ты тоже это видишь?

   – Ага, – вздохнула ведьма. – Это точно он.

   Я повернула зеркальце, поднесла к лицу и требовательно уставилась на подруг, ожидая более подробного объяснения.

   – Кто он? Вы вообще о чем сейчас?

   Сестры переглянулись, решая, которой из них выпадет сомнительная честь объясняться, и выбор пал на более прямолинейную и решительную Зельду.

   – Ты же в курсе, что во времена первой магической войне на нашей стороне изобреталось много всего интересного и разрушительного? – уточнила она, дождалась утвердительного кивка и продолжила:

   – Так вот, по слухам, после подписания мирного договора наш ковен не смог уничтожить большую часть предметов и просто запечатал их специальными символами, написанными добровольно отданной кровью трех высших демонов. И вот тот значок в виде подбитого журавля очень похож на этот символ.

   – Уверены?

   – Да, – кивнула Зельда и посмотрела на Хильду.

   – Помнишь алую ведьму, что училась с нами? – спросила та. – У нее ведь тоже был безумный гримуар, который достался по наследству от какой-то пятиюродной бабки.

   Я с трудом припомнила алую ведьму. Мы не то чтобы не дружили, мы даже не очень-то общались в молодые годы, но теперь я покосилась в сторону кухонного комода, где дулся мой собственный «доставшийся по наследству», и мысленно посочувствовала коллеге по несчастью.

   – Так вот на крышке футляра, где хранился ее гримуар, был начертан такой же символ, как на твоем сундуке, – закончила мысль Хильда, а ее сестра добавила:

   – Я думаю, что это какой-то запирающий знак, но лучше перепроверить. Если ты подержишь немного зеркало, то я перерисую и вечером слетаю к алой, чтобы убедиться в сходстве. Заодно узнаю подробности. Идет?

   Кивнув, я поднесла руку с зеркальцем так, чтобы подруге было удобно рисовать, а сама спросила:

   – Девчонки, есть мысли, что делать с ним дальше?

   – Спрятать, – в один голос посоветовали те.

   Мысль была здравой, но почему-то не встречала во мне внутреннего восторга. Интуиция настойчиво шептала, что надо обратиться в ковен, но ей оппонировала паника, которая решила, что никто не станет разбираться в истории появления сундука на моей клумбе (точнее, даже под ней), и огребать последствия придется одной многострадальной и несчастной черной ведьме.

   Решив, что не буду дергать ковен по таким пустякам и последую совету подруг, я дождалась, пока Зельда перерисует все знаки, попрощалась и захлопнула крышечку, обрывая связь.

   Но легко сказать «спрятать» и очень сложно даже приподнять эту неподъемную хреновину!

   Голодным коршуном покружив вокруг сомнительного «клада», я смирилась с мыслью, что не смогу затащить его в подвал, и решила спрятать на самом видном месте, то есть в углу кухни.

   А что такого?

   Подложу подушку на крышку, сверху застелю все это дело веселеньким покрывалом в василек и черепок и буду активно делать вид, что это у меня такой оригинальный диванчик. Дураков критиковать дизайнерские решения черной ведьмы в Доротивилле нет, колдун в дом не попадет, а в случае детальной проверки ковена сундук обнаружат хоть в подвале, хоть на чердаке, хоть в пентаграмме у демона.

   Кивнув своим мыслям, я решительно сбегала за половичком из прихожей, подстелила его под ножки сундука, чтобы не оставить отвратительных царапин на досках пола, и уперлась ладонями в шершавый бок.

   – Ну погнали! – объявила я тишине на кухне, уперлась пятками в пол и принялась толкать находку в угол.

   Половичок моментально смялся в забавную гармошку, ножки с громким протестующим скрежетом поползли по полу, попали в едва заметную щель между половицами и намертво встряли. Ругаясь и пыхтя, я оббежала противный сундук, подергала, приподняла, поправила половичок и вернулась в исходную позицию.

   Толчок. Скрежет. Мое сосредоточенное сопение. И ножки, теперь уже задние, тоже застряли в щели!

   – Зараза! – ругнулась я, в сердцах ударяя по крышке.

   Именно этот момент для своего эффектного появления в моей жизни решила выбрать вчерашняя несостоявшаяся самоубийца и нынешняя помощница.

   – Доброе утро, госпожа Блэк, – радостно поздоровалась она через открытое окошко. – Как ваше настроение? Перестановку затеяли? Кстати, как поживает ваша магическая книга? Не сильно прожгла мое покрывало?

   Гримуар возмущенно забился в ящике кухонного комода, демонстрируя, что поживает ужасно и, вообще, всерьез подумывает о смене этой бессердечной хозяйки на кого-то более покладистого.

   Я распрямилась, утерла рукавом вспотевший от натуги лоб и посмотрела на занявшую почти всю ширину оконного проема девушку.

   Розетта продолжала эксперименты в одежде, подбирая забавные наряды с необычными принтами и «вырви глаз» расцветками. Сегодня на ней была шляпка, с короткой черной вуалью, кружевные перчатки и нежно-лиловый сарафан на широких лямках, обшитый крохотными бабочками.

   А еще будущая ведьма лучилась восторгом и прямо-таки подпрыгивала от переполнявшей ее энергии.

   – Ой, а что я вам сейчас расскажу, госпожа ведьма! Вы просто упадете!

   Но я падать от новостей наотрез отказалась и вместо этого потребовала Розетту зайти в дом и прийти мне на помощь. Уж вдвоем-то мы эту бандуру точно допихаем до угла. Ведьмы мы или кто?!

   Отворив входную дверь, Розетта ярким пятном пробежала коридорчик и вплыла на кухню.

   – Вот вы дома сидите и не знаете, что вчера в городе случилось! – с порога заявила она.

   Мимоходом глянула на сундук, эффектным движением бедра подпихнула его в нужную сторону, ножкой в синей туфле подровняла, чтобы встал ровнее, и все это не прекращая болтать.

   – Госпожа ведьма, скажите же, что это ваших рук дело! Скажите, что это вы вчера ночью пустили тех быков по главной улице. Это было так весело, клянусь, ничего более забавного в жизни не видела.

   – А поподробнее, – осторожно попросила я, не желая полностью присваивать себе все заслуги и соответственно нагоняй от проказы близнецов.

   Розетта всплеснула руками, радостно улыбнулась и принялась в красках живописать вчерашнее происшествие.

   Оказывается, что стоило мне забрать гримуар и улететь, как со стороны городской площади донеслось немузыкальное подвывание.

   – Я-то, конечно, окошко открыла, высунулась, чтобы поглазеть, – с трудом сдерживая смех, рассказывала девушка. – Смотрю, а там Федька, ну тот, что сын купца, решил признаться в любви дочке мэра. Купил букет, принес огромную трубу и как давай орать в нее под окнами мэрии.

   – Погоди, почему под окнами мэрии? – поразилась я такой алогичности чужого поступка. – Он же в любви дочери признавался, а не лично мэру Гудворду.

   – В том-то и дело, что ей он серенаду спел под окнами еще вчера. Говорят, что перебудил в процессе половину улицы и переполошил всех собак. Дочка прониклась, а вот господин Гудворд – не очень. Он аж в пижаме на улицу выскочил, чтобы его, мерзавца такого, прогнать.

   Со слов хихикающей Розетты, предприимчивый юноша не стал отчаиваться. За день сочинил новую серенаду, где перечислил все свои самые положительные качества и подробно описал то, как хорошо рядом с ним заживет единственная кровиночка мэра.

   Рифмы после такой самоотверженной работы в серенаде значительно поубавилось, мелодия тоже не порадовала слушателей разнообразием, но сын купца подумал, что все недоработки компенсирует его харизма, помноженная на пробивной талант, и отправился на штурм главного административного здания Доротивилля.

   Возомнил себя бесстрашным, короче.

   Мэру Гудворду это, естественно, по душе не пришлось. Сперва он по пояс высунулся из окна и так орал, что обязательно вывалился, если бы не верный Гарри Личман, страховавший его за ремень на штанах.

   Сообразив, что громкие попытки призвать юношу к тишине и порядку ни к чему не приводят: Федька продолжал самозабвенно голосить в трубу, доведенный до ручки мэр Доротивилля выскочил на улицу и пошел на дочкиного воздыхателя в рукопашную.

   Федька струхнул и попытался скрыться с места преступления, мэр кинулся за ним, и тут по главной улице помчались здоровенные быки, невесть как оказавшиеся в столь поздний час.

   Мужики заорали, схватились за руки и в едином порыве вскарабкались на уличный фонарь, где проторчали почти полчаса, пока Гарри Личман не догадался сбегать за стремянкой.

   На той части рассказа, где благополучно спасенные с фонаря мэр с Федькой отправились в таверну, Розетта уже хохотала в голос, то и дело хватаясь за колышущийся от смеха живот и подвывая от избытка эмоций. Я же ограничилась широкой довольной улыбкой, хотя внутри все тоже приплясывало от восторга и сгибалось пополам от комичности и абсурда ситуации.

   После такого мое настроение скакнуло вверх. Дав Розетте поручение поскорее закончить сбор информации по любовным романам, я вышла проводить девушку на крыльцо и замерла от удивления.

   У калитки стоял Корвус Кей. Рядом виновато топтался Николас. В руках первого был шикарный букет и перевязанная коробка из-под обуви, в руках второго – искупительный тортик.

   К чему бы это?

ГЛАВА 4. В которой с ведьмой странным образом флиртуют

– Ну… я пойду? – уточнила Розетта, кося на меня взглядом.

   Еще раз оглядев подозрительных светлых с интересными дарами оценивающим взглядом, я решила, что в случае чего справлюсь сама, и величественно кивнула, отпуская помощницу обратно в город к любовным романам.

   Розетта прошлась по дорожке, открыла калитку и поздоровалась со светлыми. Те разошлись в стороны, давая пышнотелой девушке дорогу, как волны перед заклинателем водной стихии, и вновь встали плечом к плечу.

   Судя по решительным позам, топтаться возле калитки эти двое вознамерились до победного, то есть ровно до того момента, пока черная ведьма немного оттает и выйдет к ним. Но я продолжала молча стоять на крыльце со скрещенными на груди руками и подозрительным прищуром.

   – Саманта, здравствуй, – не выдержал Корвус. – Можно тебя на одну минуту?

   Я изобразила задумчивость, выждала, пока Розетта скроется из виду, а светлые начнут нервничать, и только тогда медленно спустилась с крыльца, вышла за калитку и обвинительно глянула на Корвуса.

   – Только не говори, что уже задолбался и хочешь вернуть ученика назад!

   Николас поперхнулся воздухом от негодования, а вот Корвус Кей остался спокоен и доброжелателен. Еще и широко улыбнулся в ответ на мою колкость.

   – Вообще-то я хотел вернуть только туфли, – сказал он с едва уловимой ноткой сарказма. – Николас пришел поблагодарить тебя за заботу и взять свои вещи.

   – Вот, – буркнул ученик, фактически впихивая мне в руки коробку с тортом. – Спасибо, что приютили.

   Я подумала было случайно уронить подношение Николасу прямо на голову, мол, простите, я сегодня такая неловкая! Но в последний момент кинула взгляд на прозрачную крышку, за которой скрывался украшенный живой клубникой торт, мысленно облизнулась и передумала.

   Нечего переводить столь ценные продукты на светлых недорослей.

   Съем сама назло врагам.

   – Иди, – разрешила я недорослю, показывая на калитку. – У тебя десять минут на сборы.

   Мальчишка с обиженным сопением убежал в дом, а я выразительно посмотрела на Корвуса и протянула свободную руку.

   – Мои туфли.

   Но светлый колдун поступил, прямо скажем, нетипично. Вместо того, чтобы бросить в меня коробкой, отбиться зажатым в руке веником от пущенного в спину проклятья и дать деру на светлую территорию, этот беспечный самоубийца взял мою ладошку, перевернул и поднес к губам.

   Быстрое касание, которое я даже не почувствовала. Зато после кожу словно обожгло холодным ветром и приятно закололо.

   Вырвав руку, я зачем-то прижала ее к груди и сердито посмотрела на Корвуса.

   – Давай без дешевых любезностей.

   – Думал тебе такое нравится, – огорошил колдун.

   – С чего бы это? – поразилась я.

   – Ну ты же любишь любовные романы.

   – Да кто тебе сказал… – начала я и осеклась. – Ааа!..

   Мрачно выдохнула, вспомнив, как многострадальная сумка дала трещину в самый неподходящий момент, и книги буквально выпали под ноги к светлому.

   Вот стоит только один раз совершить глупость и все! Хана твоей безупречной репутации черной ведьмы.

   – Корвус, ты вообще зачем пришел? – разозлилась я. – Туфли отдать? Так отдавай и топай к себе.

   Светлый сделал шаг, нарушая мои личные границы, наклонился вперед и провокационно уточнил:

   – И ты даже не посочувствуешь? Не спросишь, как моя рана?

   – Хорошо выглядишь. Молодец, что за ночь не сдох. Достаточно сочувствия? – съехидничала я.

   – Хотелось бы чего-то большего.

   – Ну извини! Чего-то большего от черной ведьмы ждать бессмысленно.

   Корвус на секунду замер, глянул на меня эдак подозрительно-непонятно и внезапно улыбнулся. Не знаю, что он подумал в эту секунду, но я вдруг решила, что у него просто омерзительная улыбка. Еще и с явно колдовским эффектом!

   Такая отвратительная и ужасная, что меня аж в жар бросило и сердце заколотилось сильнее. Ну явно же магичил светлый гад!

   – Это тебе, – тихо и как-то вкрадчиво сказал Корвус, протягивая пышный букет, перевязанный широкой лентой. – Спасибо за то, что спасла мне жизнь. И спасибо за туфли. Без них я бы не выжил.

   – О, так получается ты дважды у меня в долгу? – возрадовалась я, забирая цветы.

   – Один, – не согласился Корвус, наблюдая за тем, как я утыкаюсь носом в цветы и с удовольствием втягиваю нежный аромат. – Или ты забыла о том, как я спас тебя от защитного контура?

   – Ой, Корвус. Нельзя быть таким мелочным! – поморщилась я. – Ты же светлый! Что люди-то подумают?

   – Люди подумают, что я околдован очаровательной ведьмочкой и не отдаю отчет в том, что делаю.

   Так, я не поняла! Он со мной флиртует или просто отвлекает внимание от копошащегося в доме ученика?

   Подозрительно прищурившись, я сделала два торопливых шага назад, увеличив расстояние до светлого, и мысленно потянулась к дому.

   Тот отозвался тихим скрипом петель, сквозняком на чердаке и тенями в углах. Демон в подвале поднял голову и чутко прислушался. Прикрытый одеялом сундук в углу радостно откликнулся, ожидая подпитку магии. Гримуар обиженно закопошился в нижнем ящике комода.

   Но мне были нужны не они.

   Маленький паучок, что жил на потолке в комнате Николаса, дернулся и на время стал моими глазами и ушами. Оставив паутину, паучок пробежался по потолку и спустился на тонкой ниточке паутинки вниз, давая возможность увидеть то, что творилось в помещении.

   Мальчишка был у себя в комнатке. Стоял весь из себя такой недовольный возле нижнего ящика небольшого комода, охапками вытаскивал оттуда немногочисленные пожитки и бросал в раскрытый сундучок, с которым приехал.

   И ладно бы тихо-мирно собирался, так нет же! Этот в далекой перспективе светлый колдун еще сопровождал процесс сердитым ворчанием на тему того, какая я ужасная черная ведьма. Обманула, вокруг пальца обвела, полы мыть заставила… Короче, сплошная ай-яй-яй по меркам светлых!

   Я аж расчувствовалась от такого количества комплиментов в свой адрес.

   Отпустив сознание паучка, я моргнула и поняла, что расслабляться и терять бдительность еще рано. Корвус-то никуда не делся. Стоял себе тихо и как-то очень подозрительно. Смотрел со странной смесью задумчивости и откровенного интереса. И вообще вел себя крайне нетипично для светлого.

   – Проверяла, что делает Николас? – верно понял мой расфокусированный взгляд Корвус.

   – А кто его знает, – не стала отрицать я очевидное и выразительно глянула на коробку в руках собеседника. – С таким-то учителем…

   Корвус улыбнулся уголками губ, демонстрируя, что выпад в свой адрес оценил, но хохотать не тянет, и протянул коробку с туфельками.

   – Еще раз спасибо. Без них мне бы не удалось вернуться в Доротивилль.

   – Да, кстати, – нахмурилась я, перекладывая торт в другую руку, чтобы забрать коробку. – А как ты узнал, что они у меня есть? Я же все больше на метле летаю.

   – От одной крайне недоброй особы, которая многое знала, – сознался Корвус. – Мой лучший друг крайне неудачно женился. На ведьме. Она-то и рассказала, что всем ведьмочкам родители дарят такие туфли. Еще очень долго сокрушалась, что туфли должны быть обязательно розовыми, весь образ портят... Вот я и отправил за ними твою табличку.

   – Про то, что туфли всегда возвращаются к хозяйке, она тебе тоже рассказала?

   – Да, – не стал отпираться Корвус, – а еще про то, что они безразмерные, то есть подстраиваются под ногу человека, который хочет их обуть.

   – Какая-то крайне болтливая ведьма попалась в жены твоему другу, – недовольно проворчала я, делая мысленную пометку разузнать, кто это, и настоятельно попросить больше при светлом не болтать о наших маленьких черных секретах.

   – Можешь не переживать. Больше она ничего ценного разболтать не успела.

   – Опомнилась? Или зелье правды перестало действовать? – ехидно уточнила я.

   – Их убили.

   И прозвучало это так, что аж мороз по спине пробежал и разом стало неуютно.

   Поежившись, я попыталась припомнить что-то подобное, но память, никогда особо не интересовавшаяся колонкой убийств в ежемесячном вестнике темного ковена, хранила только досадные пробелы по этой теме.

   Здравый смысл подсказывал, что надо расспросить Корвуса прямо здесь, так сказать, не отходя от источника информации, но в планы вмешалась суровая действительность.

   Действительность в лице неугомонного Николаса Ле Фея.

   – ААА! – послышалось со стороны дома.

   Круто развернувшись на пятках туфель, я почувствовала звоночек от потревоженной защиты, которую установила на крышку в подвал. А после прозвучало не менее характерное: «Пшшш… БУМ!» – и из выбитых магическим откатом окон во все стороны брызнули стекла.

   Выронив от шока торт и коробку с туфельками, я схватила букет за основание и с яростью достойной лучшего применения бросилась на Корвуса Кея.

   – Ах ты сволочь! – орала я в расстроенных чувствах, ударяя букетом по выставленной в защитном жесте руке светлого и вновь замахиваясь. – Стоишь тут зубы мне заговариваешь! Глазки строишь! Отвлекаешь! А твой ученик недоделанный мою защиту ломает!!!

   – Саманта, перестань! – колдун легко перехватил сперва одну мою руку, а после другую, зафиксировал и выдохнул. – Я ничего не поручал Николасу.

   И вот тут мне стало совсем уж страшно.

   Просто если Корвус не врал, то выходит… Николас действовал по собственной инициативе. А нет ничего хуже, чем недоученный светлый ужаленный инициативой!

   Кажется, Корвусу в голову пришла та же мысль, так как мы, не сговариваясь, посмотрели в сторону дома.

   И словно в ответ раздался гром. Полыхнула молния. Заметался вспугнутый голубь. С подоконника на манер отряда боевых магов, десантирующихся прямо из портала в лесополосу, посыпались маленькие горшочки с хищной рассадой. Бутоны при этом рассерженно щелкали зубастыми крышечками, а стебли извивались на манер змей, стараясь убраться подальше от дома.

   Крыша моего славного милого домика на секунду подпрыгнула, отделившись от второго этажа и рухнула вниз, дав слабый крен на левую сторону.

   – Я жив! – донесся из дома вопль счастливого Николаса, словно недоросль и сам не до конца верил в такой чудесный исход событий. – Ой… – пауза и совсем уж трагическое: – Ой-ей-ей!!!

   Выронив помятый букет, я с воплем «Убью паршивца» бросилась в дом.

ГЛАВА 5. В которой ведьма переживет три потопа и два пожара

– Саманта, подожди!

   Корвус метнулся следом, легко нагнал и попытался пройти сквозь калитку, но я не зря заговаривала каждую дощечку на заборе и собственноручно вбивала гвозди! Защита от светлых работала на ура.

   Колдун врезался в невидимую стену, чуть прогнувшуюся от силы удара, и злобно выругался, а я побежала себе дальше. И вот нормальному человеку сразу очевидно: не желает ведьма видеть чужих на своем участке. Ключевое в этой фразе – нормальному.

   Светлый же колдун нормальным не был по определению.

   Он то ли не понимал намеков, то ли вообще не признавал наличие у ведьм личного пространства, то ли просто в конец охамел от страха за жизнь Николаса. Вместо того, чтобы отступить и дать мне добежать до дома и безнаказанно выпороть горе-ученика за неожиданную и крайне разрушительную самодеятельность, Корвус решил прорываться с боем.

   Его глаза на миг полыхнули белым, в воздухе сверкнула сразу дюжина светлых искр, которые окружили правую руку мужчины на манер перчатки. Оценив неказистый с виду заборчик, колдун коротко размахнулся, ударил в барьер, и я чуть челюсть от удивления не потеряла.

   – Ты кто нахрен такой?! – не то восхитилась, не то удивилась я при виде того, как легко, фактически за один удар, какой-то светлый рушит мою защиту.

   – Давай не сейчас, – сухо выкрикнул Корвус, легко обгоняя и первым взбегая на крыльцо дома.

   Дернув входную дверь, которая протестующе скрипнула петлями и запоздало щелкнула шпингалетом, Корвус, точно герой из любовного романа, бросился внутрь задымленной комнаты.

   Минуточку! Задымленной? Я что… горю?

   – Спасите! Пожар! – подтвердил мои самые трагические опасения вопль Николаса, донесшийся откуда-то с кухни.

   Запаниковав, я протиснулась мимо притормозившего в коридоре Корвуса и выпустила искру.

   – Нет, стой, – попытался перехватить меня колдун, но было поздно.

   Черная искра смазанным росчерком прорезала пространство кухни и ударила по чадящему шкафчику над мойкой. Кто ж знал, что в эту же секунду с противоположной стороны в него прилетит светлая искра, пущенная недоучкой.

   Заклинания с разноименным зарядом обычно отталкивали друг друга и гасились на излете, но в этот раз решили внести щепотку разнообразия в скучную основу магической науки и полыхнули синим пламенем.

   – Ложись! – крикнул Корвус, хватая меня за талию.

   Я моргнуть не успела, как оказалась грудью прижата к доскам пола, а сверху меня прикрыл своим телом колдун. Одна из полыхающих синим пламенем искр точно мячик запрыгала по кухне: врезалась в потолок, отскочила и ударилась в стену, пробила в полу дыру, подскочила и, напоследок подпалив занавесу на окне, вылетела из дома.

   Другая просвистела четко над нашими с колдуном головами, перелетела коридор и взорвалась уже там.

   Дом ощутимо тряхнуло. С мрачным грохотом развалился старенький шкаф, в котором я хранила верхнюю одежду и не очень нужные вещи. В комнате стало невозможно дышать от пыли и едкой гари.

   Корвус быстро встал, подхватил с пола какую-то тряпку и потушил разгорающееся в коридоре пламя. Судорожно кашляя, я поднялась следом и облокотилась о стеночку.

   Перепуганный гримуар тотчас прыгнул ко мне прямо в руки и меленько задрожал, прижимаясь кожаной обложкой к груди. Я провела пальчиками по корешку, успокаивая вредную книгу, и почувствовала тяжелую руку на своем плече.

   – Цела? – уточнил колдун, убирая от лица прядь моих спутанных светлых волос и осторожно касаясь царапины на щеке.

   – Если ты про нервы, то – нет, – зло выдохнула я и взглядом нашла прячущегося под столом ученика. – Николас!

   – Я все потушу! – заверил испуганный мальчишка, шустрым тараканчиком вылез из своего укрытия и пустил искру.

   – Нет! – в один голос заорали я с Корвусом, но оказалось поздно.

   Совет дня: если в вашу калитку постучатся два светлых колдуна с извинениями и дарами, гоните их в шею. А лучше сразу проклинайте на десять лет невезенья.

   Короче, ведьмы всего мира, не повторяйте моих ошибок!

   Я вот не успела прогнать да проклясть, и теперь с ужасом наблюдала за тем, как с пальцев Николаса срывается искра.

   – Вот, блин, – мрачно констатировал Корвус, который знал ученика немного лучше и уже понимал, к чему все идет.

   Я не обладала ни компетенцией Корвуса по части светлых недорослей, ни талантом предвидеть будущее, поэтому с замиранием сердца следила за головокружительным полетом искры.

   Немного смущенная столь пристальным вниманием, магия торопливо пролетела через кухню, юркнула в дырочку краника над мойкой и тяжело загрохотала по трубам, проваливаясь ниже. Краник разразился серией коротких плевков, захрипел, словно мэр Гудворд после небольшой пробежки, и был вырван из мойки сумасшедшим потоком воды, хлынувшей вверх.

   Но и на этом светлая искра не угомонилась!

   Трубы по всему дому загудели, заходили ходуном и дали течь. Вода весело хлестала из пробитых батарей, веселыми ручейками стекая со второго этажа по лестнице, и мощным фонтаном била из раковины на кухне.

   Миг, и вода заполонила собой весь пол, намочив подол моего платья и по щиколотку утопив обувь всех присутствующих.

   Обведя взглядом затопленную комнату и с ужасом вообразив, что в эту секунду творилось наверху, я недвусмысленно уставилась на обескураженного Николаса, испуганно вжавшего голову в плечи, и чистосердечно предупредила:

   – Убью.

   Мальчишка оценил риски, мгновенно сориентировался и юркнул обратно под стол.

   – Не имеете права! – запальчиво выкрикнул он из своего надежного укрытия. – Я несовершеннолетний житель королевства! И вообще больше не ваш ученик.

   – Ты не ученик, – прорычала я, шлепая по воде прямо к нему. – Ты маленькая ходячая неприятность!

   – Ма-астер! – завопил Николас, требуя срочно прийти ему на помощь.

   Корвус перестал изображать статую офигевшего светлого, в два широких шага приблизился к столу, наклонился и за ухо выволок набедокурившего пацана. Тот картинно отбивался и тоненько визжал от смеси ужаса, боли и унижения.

   Притормозив, я скрестила на груди руки и с интересом наблюдала за воспитательным процессом.

   Всегда, знаете ли, думала, что светленькие чрезмерно опекают и щадят своих обормотов. Да что там! Во вражеском ковене даже голос повышать на ребенка считалось непедагогичным, молчу про рукоприкладство и таскание за ухо. Но, видимо, у Корвуса Кея сдали нервы.

   Продолжая сжимать ухо разрушительного засранца, Колдун тихо, но крайне проникновенно уточнил:

   – Николас… Зачем ты поджог дом и устроил наводнение?!

   И ведь даже голоса не повысил, но слегка пробрало и меня. Что уж говорить про позорно разрыдавшегося мальчишку.

   – Я не хотел. Это вообще даже не моя идея!

   – Да? – самым наглым образом украл мою фразу крайне недовольный Корвус, сдавливая ухо мальчишки чуть сильнее.

   – Да! – пискнул тот, цепляясь за руку наставника. – Мне ее подкинули! В смысле… подсадили! Внушили! – наконец нашел он нужное слово. – Да, точно. Я хотел сказать внушили!

   Корвус отпустил красное, словно распустившийся мак, ухо пацана, отступил на шаг и грозно уточнил:

   – И кто же это сделал?

   – Близнецы, – сдал подельников Николас, ладонью зажимая пострадавшую часть тела, и пустился в путанные пояснения: – Артур… ну тот, что на перевоспитание к ведьме приходил. Так вот он рассказал им, что госпожа Блэк держит в подвале демона, а это ведь незаконно… и близнецы попросили меня проверить… Я просто хотел поднять крышку люка и убедиться, но защита его отбила и…

   Чувствуя, как внутренности сжала невидимая холодная рука дурного предчувствия, я скосила взгляд в сторону огромной дыры, пробитой в полу, куда теперь стремилась утечь вся призванная из труб вода.

   – Блин! – воскликнула я и бросилась к люку.

ГЛАВА 6. В которой ведьма самую малость в шоке от стриптиза

Торопливо сунув дрожащий от ужаса гримуар на верхнюю полочку шкафа с посудой, я схватила металлическое кольцо, вделанное в доски, и с силой дернула крышку на себя. Вода радостным водопадом хлынула вниз, затапливая подвал еще сильнее.

   – Ведьма! – сорвался на фальцет несчастный демон.

   – Да, я в курсе, что ты меня не любишь, – рявкнула в ответ и, рискуя свернуть себе шею на скольких ступенях, пронеслась вниз, игнорируя перила.

   Вот уж не знаю, из чего там варили свои свечи фанатики веры, но по возможности рецепт позаимствую. Свечи, одолженные у служителя храма в ночь нашего с девочками шабаша, продолжали невозмутимо гореть, ни чуточки не смущаясь потока, льющего из двух отверстий в потолке.

   То ли дело демон.

   Гость из нижнего мира застыл в центре выжженой на полу пентаграммы. Прижав к груди хвост с черной кисточкой и поджав правую ногу, демон стоял на крохотном островке суши, фактически балансируя на носочках и остром черном когте большого пальца.

   Уклоняясь от потока сверху и шлепая по воде под ногами, я промчалась через весь подвал к скоплению труб и вентилей, отвечавших за подачу холодной и горячей воды.

   Трубы возмущенно гудели, ябедничая на то, что эта гребаная светлая искра продолжает призывать в наш дом воду со всей округи. Запертый в пентаграмме демон придушенно вопил от ужаса перед окружившей его напастью. Я на все лады материла случай, что свел меня с недоучеником, и пыталась провернуть вентиль. Тот не поддавался, намертво скованный ржавчиной.

   Прикусив от усердия нижнюю губу, я уперлась ногой в стену и дернула посильнее. На посильнее вентиль никак не отреагировал, а вот труба поддалась натиску взбешенной ведьмы, скрипнула и подарила мне кусок себя.

   Мощный поток ударил мне в живот. С визгом я отскочила в сторону, держа в руках вентиль с полуметровым куском трубы.

   – Гадство! – в сердцах вскричала я, теряя остатки терпения, а многострадальный демон коротко взвыл от ужаса.

   И тут, презрев лестницу, в подвал спрыгнул Корвус Кей.

   Колдун мягко приземлился на ноги, подняв кучу брызг, и, точно нетерпеливый ныряльщик на пляже, стянул через голову свою рубашку, чем потряс до глубины души не только меня и демона, но и, кажется, трубы, которые стали гудеть чуточку восторженнее.

   Не обращая внимания на то, какое мощное произвел впечатление на собравшихся в подвале, Корвус запустил руку в мешок с картошкой, вытащил оттуда клубень посимпатичнее и двинулся в сторону изрыгающей воду трубы. На ходу завернув его в свою рубашку, светлый одним точным движеньем впихнул импровизированную пробку в ту часть трубы, из которой хлестал поток, и сурово глянул на противоположную.

   Я вам клянусь, только глянул, и все трубы разом престали страдать, фонтанировать влагой и вообще хоть как-то трепыхаться.

   Крохотная искорка светлого заклинания пугливым светлячком вылетела из отверстия и, как нашкодивший пес, попыталась было метнуться наверх к стоящему столбом у люка Николасу, но Корвус выбросил руку и сжал искру в кулаке.

   Я стояла как громом пораженная внезапным стриптизом и умелой помощью светлого, а тот все не унимался.

   Внимательно осмотрел стены подвала, снял с крючка висевшую там детскую эмалированную ванночку, которая перешла мне по наследству от прежней хозяйки этого дома, и пошел к демону.

   – Залезай, – сказал он, ставя ванночку в пентаграмму.

   Демон смерил его возмущенным взглядом и огрызнулся:

   – Спятил? По-твоему, мне четыре года?

   – По-моему, демоны на дух не переносят воду, но если ты против…

   Корвус с безразличным видом пожал плечами и потянулся к эмалированному краю, чтобы убрать ванночку.

   – А ну стой! – завопил демон, торопливо распрямляя поджатую ногу и ставя в предложенную посудину.

   Колдун едва заметно улыбнулся, повернулся и зацепился взглядом за здоровенный котел на сто литров. Этот монстр так же достался мне по наследству, но уже от двоюродной тетки. У котла были толстые стенки, десятисантиметровый слой нагара и функция самоочистки, которая периодически барахлила.

   Все это время котел пылился в углу без дела, но светлый колдун решил, что сейчас пробил его звездный час.

   Ухватившись за край, он подтащила его к пробитой в полу кухни дыре и поставил так, чтобы вода с верхних этажей стекала туда, а сам вооружился невесть где найденным ковшиком и присел на корточки.

   Николас наблюдал за нами сверху, точно шокированный человеческой глупостью ангел-хранитель с небес. Демон с ворчанием и проклятьями пытался уместить пятую точку в детской ванночке. Корвус с самой невозмутимой миной на лице вычерпывал воду из подвала, ну а я…

   Я просто стояла и откровенно любовалась.

   Все же не каждый день выпадает уникальная возможность вот так откровенно пялиться на полуголого красивого мужика за работой. Колдун, видимо, любил тренировки (а может, просто жизнь тому способствовала), поэтому спина у него была как с картинки модного журнала с улыбчивыми атлетами.

   Нет, ну до чего ж хорош!

   Крепкие, накачанные руки, которые как обнимут, что и вырываться не тянет… Широкие плечи, на которые так и тянет переложить весь груз ответственности с собственных… Красивые грудные мышцы, к которым руки сами собой тянутся, чтобы потрогать…

   Опомнившись, я метнулась к столику, за которым обычно фасовала зелья по баночкам, схватила забытую там кружку с остатками ромашкового чая и вспомнила про Николаса.

   – Ты помогать планируешь? – рявкнула я на застывшего перед квадратным проемом люка виновника потопа.

   – Да, конечно! – послушно закивал недоросль.

   – Тогда опускай крышку, хватай из кладовки швабру и гони всю воду к дыре.

   Мальчишка кивнул и умчался выполнять команду, а я присела рядом с соблазнительно-голым Корвусом Кеем.

   – Исключительно для справки, – сказала я, зачерпывая воду на полу ковшиком и переливая в теткин котел, который с утробным ворчанием моментально всосал влагу. – Ты и твой ученик ничего здесь не видели! Это просто подвал, где хранится картошка и ничего больше.

   Колдун остановил руку с ковшом и посмотрел на меня с вызовом.

   – Прости, но я не страдаю проблемами со зрением и провалами памяти, а значит, полностью уверен, что в твоем подвале незаконно обитает демон.

   – Корвус, не заставляй меня тебя шантажировать, – поморщилась я.

   – Интересно знать чем.

   – Хотя бы тем, что вы разрушили мой дом.

   – Не вы, а Николас.

   В дыре мелькнула возмущенная моська Николаса, вооруженного шваброй.

   – И ничего я не разрушил, а просто чутка перестарался! С кем не бывает?

   – Молчи! – в один голос рявкнули мы с колдуном.

   – Ладно, – со вздохом протянула я, стискивая в пальцах кружку. – Я не хотела прибегать к тяжелым аргументам, но вижу, что иначе никак… – долгая, исполненная значимости пауза и резкое, как выпущенный из арбалета болт:

   – Туфли. Ты спер мои туфли.

   – Кажется, я уже сказал за них спасибо.

   – Кажется, ты не понял, что для ведьмы этого недостаточно.

   – Кажется, я сейчас психану, – рыкнул очень грустный демон из детской ванночки.

   Мы с Корвусом обменялись выразительными взглядами, поняли, что в этой битве никто не собирается уступать, и вернулись к делам насущным, то бишь к устранению потопа.

   На уборку пришлось угробить несколько незабываемых часов. Мы толкались, пыхтели, мокли, приходили в ужас от последствий, но таки вычерпали воду из подвала, после чего собрались на кухне и без сил рухнули на чудом выжившие стулья.

   – Ну что, Николас? Доволен? – сказала я, указывая на сломанную мебель, размокшие доски, вырванный из мойки кран и дыру в полу. – Теперь тебе есть что записать в дневник летней практики?

   Мальчишка понуро вжал голову в плечи, справедливо опасаясь если не затрещины, то как минимум мощного проклятья, пущенного с легкой руки черной ведьмы. Но ошибку не признал.

   – Саманта, я все оплачу и приведу в порядок, – поспешил вклиниться Корвус, пока дело не дошло до детоубийства.

   – Естественно! – воскликнула я. – Чей ученик косячит, тот и отстегивает золотые строителям. И лучше бы вам поторопиться, Корвус, пока мне не пришла в голову чудесная идея нажаловаться в темный ковен.

   Будь на их месте ведьмак, то мне бы в ответ пригрозили еще большим разоблачением и не менее грозной жалобой о демоне в подвале, но, к счастью, светлые повели себя как светлые. Усовестились, переглянулись и поспешили убраться из чужого дома, пока тот еще стоит, а не разваливается по бревнышку.

   – Саманта, – уже в дверях вспомнил Корвус. – Я могу одолжить у вас парочку тех свечей, что горят в подвале?

   Желание что-то одалживать светлому было на отметке с отрицательным значением, поэтому я мило, точнее, в своей излюбленной пугающей манере улыбнулась и посоветовала:

   – Обратитесь в храм. Там такого добра навалом! – и поскорее захлопнула за светлыми дверь.

   Постояла. Подумала. Щелкнула шпингалетом и для надежности подперла все это дело метлой.

   На всякий случай!

   Кто этих светлых знает…

   Поднявшись на второй этаж, я притормозила у выбитого заклятьем окна и позволила себе насладиться тем, как полуголый Корвус с угрюмым Николасом на пару минут скрываются в соседнем доме, чтобы переодеться и торопливо свалить в Доротивилль.

   И если Корвус шел в город за помощью рукастых тружеников молотка и кисти молча, то его свежеиспеченный, но уже такой проблемный ученик что-то возмущенно объяснял, размахивая руками.

   – Нет ничего хуже, чем дети. В особенности светлые дети, – вслух подумала я и огляделась.

   Спальня пострадала в числе прочих комнат. Помимо выбитого окна и размокших досок пола, здесь стена дала трещину, издали смахивающую на Великий разлом на западе королевства. Решив, что проверять чердак и подпрыгнувшую в процессе колдовства крышу я сегодня не готова, порылась в шкафу в поисках сухого платья, собрала постель и потащила на улицу сушиться.

   Развесив белье с одеялами на веревках и с трудом перекинув промокший матрац через сетчатый забор, разделявший наши со светлым участки, я утерла рукавом вспотевший лоб и заметила подозрительное шурша

   ние в кустах у забора.

   Усмехнувшись, я подкралась ближе и громко скомандовала:

   – Стоять, бояться! Вы что тут забыли?

   Близнецы подскочили испуганными зайчиками, замерли и робким хором выдали:

   – Тетя ведьма, а мы к вам с деловым предложением.

   Час от часу не легче!

ГЛАВА 7. В которой у ведьмы начинается ремонт

– Нет, – открестилась я от дальнейших проблем, но те оказались настырными.

   – Но, тетя ведьма, вы же даже не выслушали наше более чем выгодное предложение! – возмутились братья.

   Я равнодушно пожала плечами.

   А действительно чего я теряю? Выслушать – не значит принять.

   К тому же ведьмы любят выгоду. Выгоду и информаторов.

   А кто больше всего знает про Нейтона Рока?

   Правильно, вот эти два шалопая!

   Мне ведь с господином многоликим еще на свидание топать. Это если гримуар не передумал после всего случившегося в доме. Но зная его злопамятный характер, что-то слабо верится в такой подарок судьбы.

   Короче, в будущем сведения про Нейтона Рока лишними не будут, поэтому доверие пацанов терять нельзя.

   – Ладно, – кивнула я, скрещивая на груди руки, – уболтали языкастые. Я само внимание. Говорите.

   И поведали два опытных безобразника о том, как сильно орал на них Нейтон Рок за ту невинную шалость с быками, которая, между прочим, поспособствовала примирению мэра Гудворда с зятем, но это почему-то никто не учел.

   Как грозил вернуть братьев Заленвахов обратно с такой разгромной характеристикой, что лучше сразу уйти из дома и десять ближайших лет на глаза отцу не попадаться.

   Как возмущался из-за того, что они, наивные деточки, связались с коварной черной ведьмой, но братья знали, какое большое и отзывчивой у меня сердце.

   – Кабы не великая нужда…

   – Кабы не поганый характер куратора… – причитали «наивные деточки».

   – То никогда бы мы не потревожили покой столь славной ведьмы, как вы, госпожа Блэк.

   – А покороче никак? – перебила я их разглагольствования, опасаясь, что вот-вот потеряю нить беседы и соглашусь на все, лишь бы эти поганцы поскорее отстали.

   Близнецы скинули с себя весь напускной трагизм, как дерево засохший лист, и стали солидными и крайне деловыми.

   – Мы просим политического убежища на вашей территории, – сказал первый.

   – Один золотой, – веско уронил другой.

   – Неееет, – протянула я, внутренне содрогаясь от ужаса. – Я ведьма, а не приют для безобразников.

   – Два золотых! – решительно повысили ставки юнцы.

   – Даже так… – изумилась я.

   Чуйка шептала, что у таких бойких мальчишек обычно слова не расходятся с делом, а значит, в складках одежды действительно спрятаны два золотых, которые даже при магическом обыске фиг найдешь.

   Золотых мне очень хотелось. Терпеть на своей территории аж двух деточек с оглушительно мощным разрушительным потенциалом – нет.

   Постояв в задумчивости какое-то время, я махнула близнецам рукой, мол, топайте за мной и дала возможность самим осмотреть мои затопленные хоромы.

   – Что здесь случилось? – восхитились-ужаснулись близнецы, оглядываясь по сторонам.

   – Здесь случился Николас, – сказала я. – Так что вариантов нет, парни. Возвращайтесь к Нейтону.

   Настроение близнецов заметно скисло, а личики скуксились.

   – А может, мы это… – внезапно предложил один из них, – в сарайчике переночуем?

   – В моем сарайчике уже ночуют сельскохозяйственные инструменты, – отчеканила я и мысленно добавила: «И если Корвус Кей не вернется в ближайший час со строительной бригадой, которая заверит меня в том, что ночью крыша дома не уедет на сторону, оголив чердак постройки, то в сарайчике заночует сама хозяйка».

   Но близнецы, видимо, не привыкли так быстро сдаваться. Оглядев территорию, один из них ткнул пальцем в сторону двух раскидистых яблонь.

   – А если мы растянем гамаки под во-он теми дере…

   – Я сказала: «НЕТ».

   Мальчишки чутко уловили перемену моего настроения и поторопились смыться до того, как далекая от благостного радушия ведьма начнет сыпать искрами и кидаться проклятьями.

   В общем, смышленые пацаны попались.

   Вот бы и Николас таким был.

   Хотя нет.

   С его-то жаждой инициативы для нас всех это может обернуться глобальным трындецом, а я слишком молода, чтобы все потерять.

   Еще раз глянув в сторону дороги, ведущей в Доротивилль, и не заметив там толпы ремонтников, возглавляемых светлым колдуном, я вздохнула и вернулась в дом. Приготовила успокоительного чая, мельком глянула в пробитую в полу дыру и встретилась взглядом с нахохлившимся демоном.

   – Ненавижу тебя, – с чувством изрек тот.

   Я кивнула, соглашаясь с тем, что менее гостеприимную ведьму еще надо поискать, и неожиданно поняла, что если сюда нагрянет куча народа, то демона в подвале мне не утаить.

   – Тебя надо спрятать, – решительно заявила я и пошла наверх за вдохновеньем и свежими идеями.

   Свежих, увы и ах, не нашлось. Зато нашелся парик, безразмерный розовый халат и бигуди.

   – Кто это? – пришли в замешательство два крепких сантехника, спустившиеся в подвал спустя полчаса.

   Я оценила вид угрюмого демона в халате и парике, продолжавшего сидеть в детской ванночке, и не придумала ничего лучшего, чем ляпнуть:

   – Свекровь.

   На меня выразительно посмотрели сантехники, демон, оставшийся наверху Корвус, еще парочка рабочих и даже пауки из углов.

   – Так вы же не замужем, госпожа Блэк, – осмелился напомнить один из рабочих.

   – Это не мешает мне немного порепетировать, – сказала я и с громким «чпок!» откупорила бутылочку красного успокоительного.

   Отлила немного в высокий бокал, принюхалась к яркому фруктовому аромату рубиновой жидкости и без раздумий протянула бутылку, тоскующему в пентаграмме демону.

   В конце концов, у нас с ним нешуточный стресс. Имеем право!

   Тот принял красное полусухое с той же неизбежностью, что и парик с халатиком, чокнулся со мной и сделал большой судорожный глоток прямо из горла.

   – За что мне все это? – с тоской произнес пленник, занюхивая рукавом халата.

   – Карма? – предположила я, поправляя съехавший на бок парик с бигуди.

   Демон еще раз оглядел себя с ног до головы, накрутил на коготь белоснежный локон парика и проворчал:

   – Судя по всему, я был ужасным демоном, отвратительным отцом и жутким мужем.

   – Имеем то, что имеем, – развела я руками и пригубила вино.

   Сантехники, уже склонившиеся над сломанной трубой, покосились на нас, но вслух предусмотрительно ничего не сказали.

   – Саманта, – окликнул меня светлый, – ты можешь подняться?

   Пообещав демону скоро вернуться, я с явным трудом вскарабкалась по лестнице наверх и осмотрелась. Двое бравых ребят тащили через кухню новое окно, привезенное взамен выбитому. Еще несколько бойко матерились в коридоре, собирая останки развалившегося шкафа. Николас бродил вокруг дома и собирал в специальный поддон мою насекомоядную рассаду.

   Корвус обнаружился во дворе. Он стоял и следил за тем, как пяток хмурых мужиков разгружают позаимствованную на лесопилке телегу, полную строительных материалов.

   – Чего хотел? – спросила я, подходя и останавливаясь рядом с колдуном.

   – Почему ты не выпустила демона, пока нас не было? – тихо уточнил тот.

   – Как? – фыркнула я. – Ты видел те свечи? Пока они не прогорят, пентаграмма не перестанет работать.

   – Да… – задумчиво изрек Корвус, поглаживая подбородок. – Свечи и впрямь интересные… – и без всякого перехода вручил мне ключ на деревянном брелке. – Держи.

   – Что это? – уточнила я, самую малость озадаченная столь странным подношением. К слову, цветы и тортик были лучше.

   – Ты не можешь оставаться в доме, когда здесь творится такое, – пояснил очевидное Корвус. – Поэтому я оплатил для тебя недельное проживание в таверне «У Мо». Комнатка небольшая, но чистая. Я проверил. Трехразовое питание и орешки на тумбочке включены в счет.

   Я взвесила на ладони ключ и с подозрительным прищуром уточнила:

   – И с чего такая щедрость?

   Корвус повернул голову и пристально вглядывался в меня несколько мучительно двусмысленных минут, чтобы по итогу сказать:

   – Я же пообещал, что все оплачу и приведу в порядок.

   Мать моя ведьма! До чего же сексуально это звучит.

ГЛАВА 8. В которой ведьму гложут сомнения

– Вот, госпожа ведьма, проходите. Это, стало быть, и есть ваша комнатка, – сказал Мо, распахивая передо мной ничем с виду непримечательную дверь.

   Я переступила порог, прислонила метлу к стеночке и тщательно осмотрела оплаченный Корвусом Кеем номер.

   Про едальню «У Мо» в Доротивилле говорили многое. Например, что хозяин беглый каторжник, который нашел свое истинное призвание именно в нашем городе. Что по праздникам здесь разливают такой убойный грог, аж пар из ушей валит. Что лучшие драки – это повальные драки в трактире. Что одиноким наивным девушкам лучше не переступать порог сего заведения, ибо они рискуют тут же стать раскованными и в высшей степени образованными.

   Про комфортабельные номера никто никогда не заикался. И теперь я знала почему.

   Не просто большая, а, прямо скажем, королевская кровать под балдахином, вместительная гардеробная, примыкающая к комнате, ванная огромных размеров, блюдечко с тремя видами орешков на прикроватной тумбочке, шелк на стенах и мягкий ковер под ногами…

   Да, это определенно не то, о чем стоит рассказывать другим, дабы те не испоганили столь замечательные хоромы своими грязными носками, раскиданными по комнате.

   – Ну как? – спросил топчущийся за порогом Мо. – Вам нравится, госпожа ведьма?

   Вид у здорового мужика, который и сам мог легко подрабатывать вышибалой, был такой, словно на его плечи свалилась многотонная плита. Причем могильная.

   Я еще раз придирчиво огляделась и была вынуждена признать:

   – Мне нравится.

   – Вот и отлично! – возрадовался белый от переживаний хозяин заведения, выдыхая и распрямляя плечи от настигшего его облегчения.

   Но не успела я внутренне порадоваться трепету, в который впадает простой люд при виде черной ведьмы с идеальной репутацией, как Мо сложил перед собой руки в умоляющем жесте и заискивающе попросил:

   – Госпожа Блэк, будет минутка вы уж передайте это светлому колдуну, очень прошу вас.

   – Корвусу?

   Хозяин едальни с комфортабельным номером энергично закивал, чем окончательно поставил меня в логический тупик.

   – Мо, верно ли я вас понимаю… Вы просите меня, черную ведьму с ужасной репутацией, замолвить за вас ласковое словечко перед светлым колдуном? – тоном «ты ничего не попутал?» уточнила я.

   – Да-да, все верно, – сказал, по слухам, бывший каторжник, наклонился и шепотом добавил: – Страшный человек этот ваш господин Кей. Ох и страшный.

   – Да неужели?.. – протянула я.

   Оказывается, как мало я знаю про светлых колдунов. Непростительно мало!

   Мо занес мой дорожный сундучок с вещами в комнату, пожелал отлично выспаться, попросил будить его в случае чего даже ночью и откланялся. Я же заперла дверь, пришла в восторг от мягкости выданных хозяином одноразовых тапок и пошла наливать себе ванну.

   Гримуар, который настрадался за этот месяц не меньше моего, вылез из вещей и материализовался на бортике. Все то время, пока я со стоном блаженства отмокала в теплой ванне с пушистой пеной, старинная книга возмущенно шелестела страничками и потрясала закладкой, демонстрируя свое возмущение.

   – Ну что? Что тебе опять не нравится?!

   Книга подпрыгнула от переполнявших ее чувств и прошелестела:

   «Дом! Дом в опасности».

   – Не ерунди, – поморщилась я, с интересом принюхиваясь к содержимому баночки с шампунем. – Корвус не такой дурак, чтобы лезть в наш дом по темноте. К тому же он спокойно может сделать это у всех на виду, под видом проверки рабочих.

   Я откинула голову назад, нырнула, чтобы намочить волосы, села и принялась втирать в корни шампунь, приятно пахнущий розами.

   – И потом… – продолжала рассуждать я. – Что ему там брать? Несгорающие свечи? Тетушкин котел? Мои панталоны?

   Но гримуар не унимался. Он зловеще шелестел, скидывал с бортиков флакончики и всячески демонстрировал полное несогласие с моим безмятежным настроением. А под конец сообразил, что это не работает и пошел на отчаянный шаг.

   Дождавшись, пока я включу душ, чтобы смыть с волос остатки пены, черный гримуар опустил тканевую закладочку в воду и… ударил меня магией!

   – Иии! – заорала я, подскакивая в ванне.

   Вода с шапочкой душистой пены радостно плеснула за бортики прямо на кафель, намочив заодно брошенные тапки. Протерев глаза, я злобно уставилась на гримуар, и так как поддержать игру в гляделки колдовская книга не могла по понятным причинам, то зловеще зашелестела страничками и подняла в воздух тонкую атласную полосочку закладки. Нарочито щелкнула той по воздуху и медленно, давая мне шанс одуматься, принялась опускать ее в воду.

   – Ладно! Хорошо! – не выдержала я, хватаясь за лейку душа и выкручивая кран с горячей водой на максимум. – Слетаем к дому, убедимся, что все хорошо, и вернемся обратно!

   Чрезмерно довольный собой гримуар с видом победителя спрятал между страничек закладку и торжественно захлопнул обложку. Миг, и злопамятный паршивец уже переместился в комнату и возлег по центру королевского ложа.

   Наскоро сполоснув с себя остатки пены и отжав светлые волосы, я впопыхах натянула первое попавшееся под руку платье, теплые чулки, просушила волосы и вышла из ванной.

   С тоской посмотрела на кровать, призывно манящую отогнутым уголком одеяла, и взяла прислоненную у входа метлу. Гримуар прыгнул в руки самостоятельно, тем самым давая понять, что никуда такую безалаберную меня в одиночестве не отпустит.

   – Параноик, – буркнула я себе под нос и вышла из номера.

   Внизу весело смеялись, душевно орали скабрезные песенки, вели философские диспуты на тему «Ты меня уважаешь?» и без стеснения лапали хихикающих подавальщиц за пятые точки. В общем, гуляли и ни в чем себе не отказывали, и тем знатно бесили.

   Спустившись на середину лестницы, я остановилась и негромко кашлянула, призывая завсегдатаев едальни к вниманию. Вниманию, которое так и не последовало.

   Меня, черную ведьму, просто-напросто проигнорировали!

   Пришлось громко стукнуть черенком метлы о ступеньку и выразительно покашлять повторно. Но и тогда на меня обратила внимание только трехцветная кошка, дремлющая на стойке.

   Печально. Досадно.

   Но ладно.

   Придется перевоспитывать.

   – Вот и почему никто не хочет по-хорошему? – глянула я на прижатый к груди гримуар и подняла руку с перстнем.

   Кольцо нагрелось и выдало веер черных искр, которые обратились в маленьких мошек и полетели к жертвам. Народ продолжал смеяться, пить, орать и игнорировать ведьму, не замечая маленьких искорок, которые жалили их в шеи, щеки, руки и другие открытые участки тела. И только кот понятливо подскочил на прилавке, с шипением вздыбил шерсть и поскорее свалил в сторону кухни.

   – А мне еще не пора заводить котика? – спросила я у гримуара и тот возмущенно полыхнул. – Да, ты прав. Какой котик, если у меня демон в подвале, дыра на кухне и чердак не в порядке. Но может же сильная и независимая ведьма немного помечтать?

   Гримуар обжег руки, несильно, ибо испугался, что я от неожиданности выпущу его книжное мерзейшество из рук, но ощутимо. Протрезвев от посторонних мыслей, я посмотрела на участников вечерней гулянки, которые так же стремительно возвращали градус адекватности в свое сознание.

   – Добрый вечер, жители славного Доротивилля, – вежливо улыбнулась я, с интересом разглядывая дело рук своих, точнее, искр своих.

   Половина зала сидела со звериными головами, другая с удивлением и страхом разглядывала лапы и копыта, а одному дюже волосатому громиле не повезло совсем уж. Видимо, искры не были уверены, что смогли прокусить толстую кожу, поэтому «счастливчик» получил ударную дозу магии превращения и теперь озадаченно похрюкивал в образе здоровенного кабана-секача.

   Наслаждаясь одурманивающей атмосферой страха и почтения, возникшей в едальне, я расплылась в довольной улыбке и величественно спустилась, можно даже сказать, снизошла в зал и притормозила возле стойки.

   – Госпожа Блэк! – демонстративно обрадовался мне Мо.

   Я посмотрела на длинный хобот, выросший вместо носа хозяина, и заломила бровь. Хозяин чудесной комнаты наверху спохватился и призвал приобретенную часть тела к порядку, то есть быстро сцапал одной рукой.

   – Решили поужинать, госпожа Блэк? – гундосо уточнил Мо, и его взгляд лихорадочно заметался туда-сюда, выискивая в переполненном помещении свободный столик. Ну или ставший таковым после кивка ведьмы.

   – Решила выйти на вечерний променад, – обронила я и эдак невзначай обвела присутствующих взглядом.

   Присутствующие почувствовали себя крайне неуютно. Побледнели. Задрожали. Кое-кто даже под стол полез. Короче, порадовали затосковавшую было от проблем черную ведьму.

   – Доброй ночи, господа, – эффектно добила я толпу фирменной улыбкой и чрезвычайно гордая собой вышла на улицу.

   В конце концов, надо же восстанавливать репутацию, а то никакого трепета перед ведьмой. Даже светлого колдуна и того больше боятся. Ужас!

   Такими темпами мы докатимся до темных времени и сжигания на костре, а я плохо переношу высокие температуры.

   Пристроив пятую точку на мягких прутиках, я сунула гримуар за пазуху, перехватила гладкое дерево черенка и послала метлу в полет.

   Ночь выдалась сочного темного цвета с вкраплением крохотных плевочков звезд. Луна призывно указывала на грядущее в выходные полнолуние, а воздух был приятно прогрет полуденным зноем.

   Решив, что такая славная ночь не должна пропадать даром, я сделала круг над Доротивиллем, инспектируя свои владения с воздуха.

   Ага, Розетта у себя. Штудирует книгу из выданной библиотекарем стопочки и в голос ржет над чем-то. Аж слезы на глазах выступили.

   Надо бы узнать, над чем, и полистать эту историю, когда заскучаю. Поправочка! Если заскучаю.

   В восточной части города все было спокойно, зато возле недостроенной набережной куда-то крались две маленькие неугомонные тени. Присмотревшись, я заметила близнецов с огромными рюкзаками. Судя по решительности на упрямых моськах, их все достало, и парни решили дать деру от строгого наставника.

   Я было направила метлу вниз, чтобы вправить шкодникам мозги и дать педагогического пенделя, но заметила идущего следом Нейтона Рока и не стала вмешиваться в чужую воспитательную игру.

   Своих дел по самое не балуйся!

   Уже набрав высоту и развернувшись в сторону дома, я вдруг краем глаза уловила движение и повернула голову в сторону городской площади. Симпатичная женская фигурка, крадущаяся в тенях прилегающей улицы, показалась мне подозрительной.

   Приглядевшись, я узнала Эмилию Роуз! Ту самую «очень близкую подругу Корви», что топталась возле его калитки, пока колдун где-то пропадал.

   – Куда это она намылилась? – вслух подумала я и начала снижение.

ГЛАВА 9. В которой ведьма проводит не самую счастливую ночь в своей жизни и обретает шумных соседей

Заинтригованно подавшись вперед, я зависла над крышей булочной так, чтобы вывеска, которой мы с гарпиями не так давно воспользовались в качестве игрового стола, скрыла от посторонних глаз, и принялась наблюдать за Эмилией Роуз.

   Во внезапное желание дамочки совершить вечерний променад, чтобы проветрить голову перед сном, верилось так же охотно, как и в обещания мэра Гудворда сделать новую дорогу на выезде из города.

   И я оказалась права!

   Звонко цокая каблучками, столичная охотница за видными и непристроенными мужиками торопливо перебежала главную площадь и нырнула в неприметную с улицы дверку, служащую черным входом в мэрию.

   – Однако… – не удержалась я.

   Не знала, что наша доблестная мэрия работает до ночи, и совсем уж не предполагала, что кто-то из сотрудников назначит встречу в столь неподходящем для этого месте. Если только…

   Ведомая жгучим любопытством, я сорвалась с места и, особо не таясь, полетела к зданию мэрии.

   Что-то подсказывало, что я имею все шансы поймать одного из государственных служащих на горячем, но противный гримуар не дал мне этого сделать.

   Он возмущенно завозился и больно ткнул острым уголком куда-то под ребра, намекая, что иметь козырь в рукаве против подружки Корвуса – это, конечно, хорошо и здорово, но мы не за этим покинули номер.

   – Ай! – зашипела я от боли, потирая пострадавшее место. – Все, поняла, не отвлекаюсь!

   Гримуар затих и вел себя прилично практически весь полет, но возле дома его словно демоны подменили. Вредная книга нетерпеливо завозилась, обожгла, а после, судя по ощущению, так вообще сыграла уголком польку на моих ребрах.

   Шипя и проклиная всю женскую линию Блэков, которые не смогли найти для себя более сговорчивого гримуара, я была вынуждена снизиться и вытащить книгу.

   – А сейчас-то что не… – начала я свой гневный спич в адрес черного гримуара, осеклась и повернула голову в сторону дома. – Тааак! – злобно протянула я.

   Дом соседей светился двумя одинокими окошками на первом этаже, подсказывая, что те все еще бодрствуют и чем-то заняты, а вот мой оставался тих, темен и печален.

   За исключением одинокого огонька свечи на пару секунд мелькнувшего в окне моей спальни!

   Вот и кто посмел? Кого злая черная ведьма сейчас проклянет так, что мало не покажется?!

   Корвус Кей?

   Его неугомонный ученик, которого в ночи потянуло на место преступления?

   Сумасшедший грабитель?

   Делайте ставки, господа и дамы, а я пошла проводить разведку боем, калечить и еще, возможно, убивать, если это вновь чудит Николас.

   Стремительно пробежавшись вдоль забора, я бесшумно отворила калитку, прокралась к дому и замерла у крыльца. Дверь, которую я совершенно точно заперла и зачаровала после ухода рабочих, оказалась приоткрыта.

   Гримуар в моих руках тревожно зашуршал страницами, на миг окутался голубоватым мерцанием и пропал в короткой вспышке мгновенной телепортации.

   Взяв с него пример, я прошмыгнула внутрь и прислушалась к тишине. Тишина ябедничала на непрошенного гостя, но, где он точно, подсказать не могла. Заперев дверь, я для надежности кинула на нее простенькое проклятье и маленьким злобным вихрем взбежала по лестнице на второй этаж.

   В коридоре никого не было. Никого не обнаружилось и в моей спальне, хотя я была уверена, что видела огонек свечи именно здесь.

   Неужели мы с неизвестным взломщиком покоев черных ведьм разминулись где-то в коридорах и этажах моего не самого просторного домишки?

   Теряя терпение, я выскочила в коридор и проверила комнату, некогда занимаемую Николасом, но кроме одинокого носка в бахроме пыли и общего плачевного состояния после учиненного потопа не обнаружила ровным счетом ничего.

   – И где?.. – недовольно притопнула я ногой и возвела очи к потолку.

   Вот и что делать? Лезть на чердак? Или спускаться и ловить взломщика там?

   Припомнив трещину в стене своей комнаты и недавний кульбит крыши, я решила не рисковать с чердаком и таки пошла обыскивать первый этаж.

   Неслышно ступая, проверила встретившийся по пути шкаф, без лишнего шума перелезла через кучу брошенных в коридоре мешков, досок и других строительных материалов и оказалась в кухне.

   Доблестные работники оторвали часть досок, которые пробило заклинание, но положить новые не успели. Быстро глянув через образовавшийся проем, я проверила демона.

   Нет, ну а вдруг свечи таки прогорели и выпустили бедолагу?

   Увы, но житель нижнего мира все еще оставался в заточении в моем подвале. Лежал на боку в центре горящего свечного круга, подложив под голову пустую бутылку, обмотанную для пущей мягкости париком, и накрывшись розовым халатом вместо одеяла, и громко с присвистом похрапывал.

   Оторвав взгляд от пасторальной картины «демон в пентаграмме», я оглядела кухню, кинула взгляд в угол и внутренне похолодела.

   Сундук пропал!

   Растеряв былую осторожность, я метнулась к тому месту, где тот стоял раньше, опустилась на четвереньки и принялась искать следы перемещения на размокших досках, но внезапно врезалась лбом во что-то твердое.

   – Не может быть, – прошептала я и потрогала воздух перед собой.

   Ладонь коснулась деревянной поверхности, пальцы нащупали знакомое одеяло, которым я накрыла свою подозрительную находку, чтобы скрыть от посторонних глаз. Но, видимо, сундук посчитал такую конспирацию недостаточной и пропал самостоятельно. Да так качественно, что даже опытная ведьма не разглядела подвоха!

   И все бы хорошо, но я, хоть убей, не могла припомнить ни одного магического предмета с похожими свойствами маскировки.

   Малость озадаченная, я села на пол и поняла, что вообще перестала хоть что-то понимать. На колени тут же шлепнулся черный гримуар и затрепетал страничками.

   – Скажи, что хотя бы ты знаешь, что за чертовщина здесь творится? – рассеянно сказала я, провела пальчиками по кожаной обложке и опустила взгляд.

   «Для открытия гримуара необходимо, чтобы ведьма пошла на свидание с многоликим», – продолжал упорствовать в своем желании мстить черный гримуар.

   – Тьфу ты! – тряхнула я головой и решительно поднялась.

   Выглянув на улицу, призвала деревянного голубка, бывшего некогда табличкой дома, и послала его на территорию светлых в качестве шпиона. Шпион из глупой птицы получился ужасным.

   Голубь трижды пролетал мимо нужного окна, пока наконец сумел навестись на цель, врезаться в оконную раму и шлепнуться на откос. Одинокий голубь на карнизе за окном произвел столько шума, что однозначно привлек бы внимание светлых, если бы те не были так поглощены своим занятием.

   Подражая летучим мышкам, то есть зацепившись за турник ногами, Корвус Кей усердно качал пресс и, судя по капелькам пота, скользящим по напряженным мышцам, качал довольно-таки давно.

   Николас