Эта история про юную казачку, живущую в начале 19 века, которую начинают мучить видения о надвигающейся катастрофе, ту, что перевернёт весь мир. От видения и так тошно, а тут ещё и настойчивый ухажёр, не дающий прохода, решил попросить её руки у отца, а тот взял да согласился, против её воли. Но казачки так просто не сдаются! Впрочем, как и казаки!
Сегодня я весь день пребывала в предвкушении чего-то радостного. Оно и неудивительно, ведь сегодня профессиональный праздник всех воинов, защитников и в частности казачества. Праздник не только тех, кто служит в армии, но и жён, детей военных. Таких, как я. Ведь воспитание, традиции — это не пустой звук. Это любовь к Родине, готовность её защищать, понять своего отца, а потом мужа, своих детей. Казачество — это сословие.
Торжественно звучит музыка - праздник мира и добра. Военные с особым размахом его отмечают, гуляя весь день. Но и гражданские не отстают. Слышится смех, люди радостно поют. Народные гуляния на всех улицах. Развешены флажки, розовые цветы желтосливника* радуют глаз, листочки уже кое-где стали проклёвываться. Тепло, умопомрачительные сладковатые ароматы цветов и весны, веселье всюду.
Мы подъезжаем на самодвижущейся служебной повозке отца к зданию культуры - с золочёными колоннами, арками. Можно было б и на лошадях прокатиться, по городу - самое то, но и у служебных животных сегодня праздник, день отдыха, отборное зерно, бескрайние просторы за городом и воля. Поэтому отец сегодня за рулём. Я же - в пышном нежно-голубом платье, благо, пространство повозки позволяет. Отец оставляет машину в положенном для стоянки месте, открывает дверцу и протягивает мне руку.
Я улыбаюсь, вкладываю ладошку, делаю шаг, а потом вскрикиваю, подворачивая ногу.
Боль, точно удар мечом, пронзает меня.
Открываю глаза и вижу то же здание дворца культуры, только больше нет прежнего блеска, чистоты и торжественности. На колоннах следы от копоти, на стенах замершие силуэты людей. Здание занесено по второй этаж каким-то песком или землёй, окна засыпаны. Я оборачиваюсь и сердце ухает куда-то вниз. Города нет. Кое-где торчат остовы от крыш зданий, тёмные стены. По коже ползёт холодок. Пугающая тишина. Неслышно пение птиц. Будто город вымер. Сглатываю возникший в горле ком.
- Милая, ты в порядке? - разбивает возникшую иллюзию голос отца. Я вздрагиваю, и видение исчезает.
Вновь врываются весёлые песни, город полон жизни.
- Да. Всё хорошо, - я выдавливаю из себя улыбку, не желая омрачать праздник.
- Точно? Что-то на тебе лица нет.
- Ногу подвернула, - ответила честно. Отец распознаёт любую ложь.
- Надо обратиться к целителю. Идти сама сможешь?
Я делаю шаг, ещё один. Он отдаётся тысячами иголочек в подвёрнутой ноге.
- Садись обратно, я схожу за целителем, - предлагает отец. Но я не хочу, мотаю головой.
- Давай тут, на лавочке, - показываю взглядом на места для отдыха в тени каштана.
Отец подхватывает меня на руки и несёт в указанную сторону. И как ему несложно? Всё же я не пушинка. И хоть отец военный, да немолод уже. А мне приятно, чувствую себя малышкой.
Пока сижу на скамейке, стараюсь не думать о видении. Наверняка будет ещё не одно связанное. Сейчас лучше не портить настроение, наслаждаться тем, что имею, тем более, если это затишье продлится недолго.
- Ба, какие люди! - с иронией слышится знакомый ненавистный голос.
Медленно оборачиваюсь. Похоже, день всё же не задался.
Чёрная полицейская форма с белыми манжетами и чистенькой рубашкой, золотистыми аксельбантами и медалями. Длинные светлые волосы зачёсаны назад. Тёмно-зелёные глаза насмехаются.
- Иди своей дорогой, - отвечаю довольно резко. - Это мой праздник.
- Боюсь, не твой. А вот я - в числе приглашённых на бал.
Спорить совершенно не хочется. Праздник для военных и их семей. Вот только зря я согласилась пойти с отцом. Совершенно запамятовала, что полиция тоже относится к числу военных.
- Пойдём, потанцуем? - он протягивает руку, но я совершенно не горю желанием вкладывать свои пальчики в его широченную ладонь в белых перчатках.
Вот только моё мнение его не интересует. Он сам хватает меня за ладонь и рывком притягивает к себе в объятия.
- Отпусти! - пытаюсь вырваться, но он, пусть и безболезненно, держит, точно в тисках, за талию.
- О, Лира, ты уже нашла себе ухажёра! - слышится спасительный голос родителя. - Я привёл целителя. Присаживайся!
- Здравствуйте, - чуть отстраняется мой кошмар и пожимает отцу руку, второй удерживая меня за талию, тут же вновь поворачиваясь ко мне. - Ты повредила ногу?
Меня ловким движением поднимают на руки, сопротивление оказывается бесполезным. - Я подержу.
- Поставь меня наземь! - возмущаюсь я.
- Хочешь, чтобы отец тебя таскал, чай не пушинка! - шепчет мне на ухо враг номер один.
Хочется его удушить, но приходится стиснуть зубы и терпеть его объятия, отвлекаясь на манипуляции целителя, разливающееся по ноге тепло, мурашки по коже в месте заживления.
- Ну вот и всё, - отвечает целитель. Отец пожимает ему руку, благодарит и, когда тот уходит, обращается уже к моему носильщику: - Лира не рассказывала про вас. Давно вы встречаетесь?
Я от негодования безмолвно глотаю воздух, не в силах подобрать слова. А мой кошмар мило так улыбается, вполне правдоподобно случаю:
- Да с полгода где-то.
- Не пора ли переводить отношения на новый уровень? - намекает отец.
- Да, конечно, как раз хотел попросить у вас руки вашей дочери.
А моё мнение никого не интересует? Я стукнула неудавшегося ухажёра локтём по рёбрам, он даже не поморщился. Отпихнула, выбравшись наконец-то из его цепких рук.
- Нет! - рявкнула я и обиженно направилась к парадному входу во дворец культуры.
Двери автоматически открываются при моём приближении.
Парадная лестница внутри выстлана красной ковровой дорожкой.
Демонов Лигат! До-с-та-л! Правильное имя - Ли-гад! Гад! Последние полгода всю душу вымотал! И ведь не солгал отцу. Мы постоянно с ним встречаемся, правда, романтическими отношениями их не назовёшь! Сплошные издевательства! Ну нравлюсь я ему, так ухаживал бы. Всё, как полагается: подарки, внимание, забота, помощь. А он лишь силком может куда-то тащить, и его вовсе не волнует, что я могу быть против. И постоянно дразнит. Не-на-ви-жу!
Остановилась я лишь когда очутилась в танцевальном зале. Звучал вальс. Пары кружились, озаряя зал своими счастливыми улыбками.
- Позвольте пригласить вас на танец, прекрасная незнакомка! - передо мною нарисовался подтянутый брюнет, одетый в военную синюю форму. Я только собиралась ответить согласием, как протянутую руку перехватил Гад!
- Извините, я против.
- По какому праву? - поинтересовался брюнет.
- Праву жениха.
Брюнет тут же испарился, а я кинулась на врага с кулаками.
- Ты не имеешь право!
- Имею. Отец одобрил мои притязания на твою руку.
- Что? Он не мог! - в моих глазах стояли слёзы. Я повернулась, выискивая взглядом жестокого родителя. Тот разговаривал с каким-то военным.
Это ведь не может быть правдой!
Я, наплевав на приличия, подбежала к нему, схватила за руку, разворачивая к себе.
- Почему? Я ведь сказала "нет"! - слёзы готовы были сорваться.
- Прошу меня простить, - извинился отец перед собеседниками и, подхватив меня под локоть, повёл в сторону уборных.
- Лира, я его знаю. Он - хороший человек.
- Папа, он не знает слова "нет".
- У всех есть свои недостатки. А я уже немолод.
- Что ты такое говоришь! - взвилась я. - Разве тебе не важно счастье единственной дочери?
- Лира, ты помнишь о моём даре? - с нажимом спросил отец., стараясь не уточнять. Всё же подробности дара родителя - военная тайна. Да и не принято у нас рассказывать об этом.
Он тоже мог видеть будущее. Только, в отличие от меня, радостное. Я кивнула. Тогда он продолжил: - Я знаю, ты не была готова к помолвке, но так надо, дочка, - он всё это время держал моё запястье в своих ладонях и поглаживал его. Вот только будущее пока не наступило, радостное в смысле. И принять просто так Лигата, теперь уже моего жениха, мне претило.
- Даже если он - мой жених, я несогласна и буду бороться.
- Твоё право, но не на людях.
- Надеюсь, дату свадьбы вы не обговорили за моей спиной.
- У тебя есть срок в полгода, чтобы полюбить его.
- Или расторгнуть помолвку, - добавила более приемлемый вариант.
Отец лишь улыбнулся. Грустно так, что защемило сердце.
Не к месту вспомнилось видение. Внутри точно сжали кишки. С трудом отогнала нехорошее предчувствие. Сколько у нас времени? Предотвратить видения ещё ни разу не вышло. Но можно уменьшить потери среди жителей, иначе бы мне не давали Предки такой дар.
Дар имели не все. А может, просто скрывали. В двенадцать лет проводили профориентацию с пробуждением дара. Пробудился - хорошо. В случае положительного исхода тебя брали на учёт и приставляли к тебе человека со схожими способностями, отвечающего за твоё обучение. Моим наставником являлся отец. Мама погибла при перестрелке в одну из поездок за границу. Меня тогда не оказалось рядом по чистой случайности - я заболела и осталась дома с бабушкой. Целителя вызывать было некогда, отец торопился на поезд. Это случилось накануне пробуждения дара. Как оказалось, моя лихорадка была именно с этим связана. С тех пор отец в командировки ездит сам.
Если бы дар пробудился раньше, я, скорее всего, смогла предотвратить гибель мамы. Но, Предкам виднее. Значит, так было нужно. Для чего только - я пока не ведаю.
- Идём отдыхать? - нарушил ход моих мыслей отец. - Мы сюда пришли праздновать день мира.
- Да, конечно, - я улыбнулась, отгоняя все неприятности. Ну, женишок, ты у меня ещё взвоешь!
Вернувшись в танцевальный зал, я стала искать взглядом жениха, вот только того и след простыл, что меня, если честно, не обрадовало. Все мои планы рушились.
Но стоило одному блондину направиться в мою сторону, как мою талию собственнически обхватили.
- Не вздумай флиртовать с другими, - угрожающе процедил Гад.
- А то что? - бросила я вызов.
- Клятву давал твой отец, отвечающий за твою честь, он и пострадает, - спокойно ответил этот гад.
А я стиснула зубы, ох, как-то об этом я и не подумала. Значит, мой жених имеет дар, иначе клятву заключить не смог бы. Интересно, какой?
- Кольца? - почти безразлично спросила я.
- Нет.
- Почему?
- Ты забыла, кем я служу? Нам нельзя никаких личных вещей носить с собой. Тебе могу надеть, если хочешь.
- Обойдусь, - процедила я. Ну вот, скоро, под стать жениху, начну ядом плеваться.
- Потанцуем? - спросил Лигат, всё так же держа меня за талию. А у меня созрел план.
- Ага, потанцуем.
Он провёл меня на танцпол, вновь прижал к себе. Так близко танцевать было просто неприлично, за исключением помолвленных и женатых пар.
Зазвучала музыка. И хоть тело за многие годы тренировок чувствовало себя как рыба в воде, приходилось себя ограничивать, ловить ногу партнёра, чтобы лишний раз отдавить. Он ни слова не сказал, даже когда наступила каблуком на болевую точку между большим и указательным пальцем. И бровью не повёл! У, гад! Разговор не клеился.
- У тебя в понедельник учёба начинается? - спросил неожиданно он.
- Да.
- Мне надо уехать за границу на какое-то время.
- Да хоть навсегда, - буркнула в ответ.
- Разве что с тобой, - вернул шпильку он. - Учи языки.
- Больно надо!
- Учи!
- Сам учи!
- Уже выучил, но ты права - не стоит останавливаться на достигнутом. А тебе негоже быть хуже меня.
И, кажется, ничего грубого не сказал, а будто ушатом грязи облил.
Я замахнулась, но он ловко перехватил мой локоть.
- Замах плоховат, за себя постоять не можешь. Никуда не годится! - вынес приговор он.
Да он издевается!
- Да пошёл ты!
- Ты идёшь со мной... Ты права, занудно здесь... - и он потянул меня к выходу. Отец преградил нам путь.
- Надеюсь, честь моей дочери не пострадает до замужества, - в его голосе сквозило предупреждение.
- Всё будет добровольно, если будет, - ответил жених.
А сейчас он тоже по моему желанию тянет?
- Надеюсь, вы не пойдёте на это ради ускорения свершения союза.
- А если пойду? - дерзко молвил жених. Как он смеет таким тоном разговаривать с моим отцом?
- Тогда я хотел бы удостовериться в ваших намерениях.
- Да хоть прямо сейчас!
- Сами до храма доедите?
- Да, коляска у меня стоит у входа.
- Жду вас там через час.
И отец отошёл от прохода на улицу.
"Нет-нет, не уходи! Зачем ты меня, папа, бросаешь?!"
Но он читать мысли не умел, поэтому приходилось рассчитывать лишь на свои силы.
Коляска жениха отличалась от отцовской изысканностью отделки внутри при простоте снаружи. Видно было, что владелец заботится о своей повозке, постоянно моет и чистит. Жених усадил меня позади себя, лицом вперёд, поглядывая с водительского сиденья на меня в зеркало.
- Зачем я тебе нужна? Что ты пристал, как банный лист? - спросила, как мы тронулись с места.
- Тебя ведь не устроит ответ, что ты мне нравишься.
Я усмехнулась. За мной и другие молодые люди увивались, но так, чтоб проходу не давали - такое впервые.
- Мог бы найти более сговорчивую девушку.
- Мог, только ты меня зацепила.
- Я? Больно надо! - фыркнула под нос.
Он лишь улыбнулся. Не будь он таким наглым, я бы отметила, что при благородстве его черт, выглядит довольно неплохо. Не красавец, но приятной внешности. Вот только выражение лица было жёстким и каким-то хищным. Может, так прищур сказывался или массивные скулы, а может, раздвоенный подбородок с ямочкой. Борода у него отсутствовала, что было несколько странно для его возраста, хотя усы имелись, пусть и негустые.
- Я ведь тебя тоже зацепил! - не остался он в долгу.
- Насильно мил не будешь!
- Лира, Лира, не будь ты так упряма, давно бы поняла, что я тебе далеко не безразличен! - самоуверенности ему не занимать.
- Ну-ну, больше тешить себя нечем, - хмыкнула я. - Куда мы едем?
- Увидишь.
Четверть часа мы ехали по гладкой мостовой, пока выехали за город, к реке. Проехали по каменному мосту и остановились на том берегу. Здесь народу тоже имелось немало. Мелкий песочек, пляж, музыка играет в динамиках.
Лигат включил режим тонировки стёкол, выключил двигатель. Встал со своего места и подошёл ко мне, подал руку, рывком поднимая. Приложил палец к замку багажника, что располагался под моим сиденьем. Послышался щелчок. Внутри лежало самое разнообразное оружие и свёртки. А потом начал раздеваться. Снял форменный китель, рубашку. Я смущённо отвернулась. Вот только в зеркале заднего вида отражался его голый торс. Бугристый, со шрамами. Красив, гад!
- Куда мы идём? - решила скрыть неловкость, разглядывая приборную панель. Почти всё то же, что и у отца, за исключением одного устройства. Отец меня научил ездить, хотя по закону прав до восемнадцати лет никто не выдавал. А мне лишь семнадцать с половиной. Прав не дают, но замуж с семнадцати можно. Почему такая несправедливость?
- На пляж.
- Почему не городской?
- Слишком пафосно.
- А я не броско выгляжу?
- Тебе тоже стоит переодеться.
Жених был на голову выше меня, и при этом, высота кузова коляски позволяла стоять внутри в полный рост. У отца такое было невозможно.
Я обернулась. Простая холщовая подпоясанная белая рубаха располагалась поверх серых шаровар, закатанных до колен. Воинские сапоги он поставил в багажник. На вешалке у потолка развесил свою полицейскую форму.
- Побудь здесь, я сейчас.
И он хлопнул дверью.
Может, сбежать, пока жених отсутствует?
Но спасительный выход оказался заперт. И когда успел? Гад!
Я плюхнулась обратно на своё сиденье. Багажник женишок не забыл закрыть.
Чем бы заняться, пока он где-то бродит? Я встала и прошла к водительскому сиденью. Села за руль. Ключи в зажигании отсутствовали. Гад! Всё предусмотрел.
Я обречённо ударила по баранке.
- Эй, не обижай мою ласточку! - с любовью и нежностью произнёс голос за спиной. Я аж вздрогнула от неожиданности.
- Вот и женись на ней!
- Иди сюда, моя ревнивица! - и так это молвил, что стало не по себе.
Я от него попятилась и попыталась юркнуть через дверь. Ага, разбежалась!
- Ну, раз не хочешь по-хорошему... - он развернул меня, будто куклу, расстегнул молнию на спинке платья и скинул его с плеч.
- Что ты себе позволяешь?! - возмутилась я.
- Не сопротивляйся, а то могу порвать его.
И не успела я опомниться, как платье пало к ногам, оставляя меня в одном нижнем белье. Я развернулась, используя инерцию, отпихивая его. Но добраться до двери не вышло.
Он оказался всё равно быстрее.
- Мне приятно, что ты сопротивляешься, но не думаешь, что мне тем интереснее? К тому же ты в таком виде собралась бежать? Стыд и срам твоему отцу!
Он бил по больному. И если посчитает это оскорбительным, отцу пойдёт отдача.
- Только попробуй! - огрызнулась я.
- Будь хорошей девочкой! - он отпустил. - Надевай!
Ко мне полетел свёрток. Внутри бумаги оказалось простое голубое летнее платье по щиколотку.
- Отвернись!
- И не подумаю. Надевай! - его зелёные глаза метали молнии. Похоже, я его допекла.
Возражать не стала. Решила сменить тактику. Раз ему нравится моё сопротивление, получит покорную куклу.
Я молча надела платье.
- Что прикажете, господин? - чеканя каждое слово, спросила я.
Наклонился и снял с меня туфельки. Затем вышел из самоходной повозки, подал руку. Я спрыгнула на горячую мостовую. Закрыл за мной дверь. Стоянка была пуста, за исключением коляски Лигата. А, ну да, здесь же простые люди, им просто не нужны коляски. Обходятся простыми телегами или верхом ездят. Да и в городе либо общественным транспортом пользуются, либо в простых повозках передвигаются. Самоходные коляски - транспорт военных и полиции. Новейшие разработки. Раньше обходились поездами да трамваями, сейчас грузовики иногда используют.
Мы спустились со стоянки по лестнице к берегу. Песок не жёг подошву, а приятно грел. Детишки беззаботно играли в догонялки, поднимая тучи песка. Взрослые ругались на них, потому как, то и дело, отдыхающим на подстилках попадали в лицо.
Мы прошли далеко вперёд, туда, где народа уже не было. Он взглянул на карманные часы. Я же промолчала. Куда-то спешит?
- Садись, - он остановился у самого берега. Я покорно села.
Он тоже примостился рядом, положил голову мне на колени. И какое-то время мы просто молчали. Лигат не шевелился. Я смотрела по сторонам. Может, ему плохо?
Здесь было, и правда, хорошо. На городском пляже кричать было не принято. Суетиться, бегать - тоже. Пришёл, погрелся на солнышке, искупался и освободи место. Здесь же люди кушали, кто-то читал, загорая, общались, детвора плескалась в воде, отроки прыгали с моста.
Меня разморило. Но ложиться не стала - приказа ведь не поступало. Жених так и сидел с опущенной на колени головой, не шелохнувшись, пока часы не стали отбивать тихую красивую мелодию.
Тогда встал.
- Тебе плохо? Может, поедешь домой? - нарушила свою кукольность.
- Некогда. Поехали в храм. Я обещал твоему отцу.
Я так и не встала с места. Ехать никуда не хотелось. Он ведь собирается временный союз заключить, который автоматически становится постоянным, если мы исполняем супружеский долг.
- Лира, пойдём, - он не приказывал, скорее просил.
- Может, не надо? - сделала я слабую попытку возразить.
- Надо. Я не хочу на тебя давить, но спорить не позволю. Не сейчас. Если понадобится, потащу силой.
Пришлось покориться, временно. И то, только потому, что он себя плохо чувствовал, пусть и не обмолвился об этом.
Примечания по главе:
желтосливник* - абрикос.
Всю дорогу молчали. Похоже, у моего жениха болела голова. Зачем только в такое шумное место пошёл? Переодеваться не стали - опаздывали. Мчались довольно быстро по объездной дороге. Благо, она ровная, не трясёт. Не по всей стране такие. Мы с отцом постоянно переезжали с места на место ввиду его воинской службы. Пока везло, и в боевых действиях он не участвовал. Пока. Потому как знали, что дочь одна останется, не пристроенная. Теперь он беречь себя не будет. От тоски сжалось сердце.
- Какой у тебя дар? - спросила, нарушив молчание.
- Узнаешь после того, как проведём обряд.
- А разве не нужно благословение твоих родителей?
- Нет их у меня. И опекунов нет, уже сам по себе.
- Прости, - знала, каково это - жить без мамы, а уж если никого нет - наверное, вообще тяжко.
- Уже привык.
Поговорить с ним было не о чем. Слишком мы разные.
- Почему ты привёл меня в многолюдное место?
- Это моё любимое место. Хотел тебе показать.
- Показал. Могло и обождать.
- Не откладываю на завтра то, что можно сделать сегодня.
- Почему? - народную мудрость я знала, просто не просто так он придерживается этого правила.
- Слишком опасная работа. Завтра может не наступить.
Я вздохнула. Именно поэтому в командировку отец всегда ездил с семьёй. Да, подвергались риску все. Но так мы могли подольше побыть вместе. Я это понимала как никто другой. Поэтому дочери казаков обычно выходили замуж за военных.
- Что ты за человек? Я тебя совсем не знаю. А то, что ты показываешь - мне не нравится, - призналась честно.
- На самом деле, я такой и есть.
- Любишь издеваться?
- Нет, вступать в перепалки, отстаивать свою правоту, хотя в армии это не поощряется. Знаешь, сколько у меня из-за этого на службе трудностей было.
- Могу представить, - хмыкнула я.
- В итоге перевели в полицию. Там больше свободы для самовыражения, - поделился он. Никогда не думала о полиции в таком ключе.
- И много преступников?
- Тяжб полно, споров. Вот и пытаюсь выяснить, кто прав, а кто виноват. И убийства бывают. Приехали!
Мы остановились подле храма. На куполах которого находились проводники. Храмы строили на источнике силы, да передатчиком между городами и весями* они являлись. В нашем городе был лишь один храм, а вот в крупных городах, бывало, по несколько.
Народ праздновал, а потому подзарядиться да пообщаться не приходил.
Я уже собралась выходить из коляски, когда жених преградил мне путь.
- Давай договоримся, как взрослые, Лира.
Я с вызовом посмотрела ему в глаза.
- А чем тебе дети не угодили?
- Лира, может, всё же выслушаешь моё предложение?
- Ладно, говори, - я упёрла в его грудь ладошки, попытавшись его отодвинуть. Но он был сильнее.
- Я тебя не буду принуждать к близости, пока ты не будешь готова сама пойти на этот шаг, - сказал он мягко.
- А что взамен?
- Ты больше не пытаешься сбежать сегодня.
- А если нет?
- То в храм я тебя всё равно доставлю. Мы заключим полноценный союз, а не временный. И тогда я буду иметь законное право на близость с тобой.
- Но ты не можешь принудить меня заключить союз.
- Уж поверь, я найду способ. Поиграем? - в его глазах промелькнуло что-то незнакомое, но мне это не понравилось.
Благоразумнее согласиться. Вспомнила, что у него болит голова. Похоже, последствия от использования личного дара. Отец рассказывал, что способности бывают двух типов - спонтанные и вызванные. Первые приходят неожиданно и без последствий, а вот вторые - чреваты головными болями. Если вызываешь их слишком часто, то и головная боль будет сильной. Я пробовала контролировать свой дар. Тогда удалось вызвать видения три раза. Мне этого хватило, чтобы слечь с сильной головной болью, которая не снималась целителями. Это не значит, что даром пользоваться было совсем нельзя. Но он имел ограничение. Чем больше сил тратишь, тем хуже становится. По неопытности, я расходовала слишком много энергии да резерв был маленьким. Но до совершеннолетия растить резерв запрещено. А такое вот ограничение само заставляло тебя уповать на провидение. Значит, Лигат потратил уйму резервных сил.
- Хорошо, - сдалась я. - Но только сегодня.
Он улыбнулся. Грустно так.
- Когда ты уезжаешь? - спросила, вкладывая свою ладошку в его.
- Завтра.
- Надолго?
- Не знаю. Как получится. Уже скучаешь?
- Мечтать не вредно!
Мы приблизились к храму. Надо бы разуться у входа, но мы и так босые.
Вошли в распахнутые настежь двери. По телу, от стоп и до макушки побежала энергия. Волосы взмыли ввысь, электризуясь. Нда. Следовало распустить или голову покрыть платком, дабы не черпать энергию. Сейчас я тоже была проводников и наполнена до краёв.
Жених так и не выпускал мою руку, пока шли мы по ровному мозаичному тёплому полу.
У алатыря нас поджидал отец. Там, где стекались энергии источника, соединяя все четыре мира нашего четырёхмерного бытия: Явь, Навь, Правь и Славь.
Разногласия и споры остались за пределами этой первородной силы. Сейчас я испытывала благодать. Хорошо и спокойно на душе. И ощущение, что так и должно быть.
Прикоснуться к первородной силе мог не каждый.
Жених потянул меня к себе, как бы скручивая. Я провернулась, оплетаемая своей же рукой, оказываясь в его объятиях. И он замкнул круг наших сил, соединив вторые руки. На бел-горюч камне появилось красное пятно. Отец взял его и потянул на себя, словно это была нить. Обошёл с нитью вокруг нас и завязал на бантик.
- Какой срок хотите обговорить? - спросил отец.
- Сколько тебе нужно? - шепнул жених.
Я честно не знала. Сейчас в его объятиях было так хорошо, что я готова заключить союз навсегда. Но пути назад не будет. Я его совсем не знаю.
- Полгода тебе хватит? Если мы не подтвердим союз интимными отношениями за это время, то союз будет расторгнут.
- Да, хватит, - сказала я. И нить просто исчезла. Жених отпустил одну мою руку, влез в карман своих простых штанов и достал оттуда серебряное колечко. Надел мне на безымянный палец правой руки.
- Это чтоб другие видели, что ты занята.
Волшебство мгновения исчезло. Захотелось стукнуть его. Сам, значит, носить кольцо не собирается, а на меня клеймо ставит. Уууу!
Вот только устраивать разборки в храме нельзя. Поэтому я поспешила вырваться из объятий и направилась вбок, туда, где были экраны.
Меня никто не остановил, чему я была рада.
Выбрала на пульте управления города, с которыми собираюсь связаться, и включила онлайн-трансляцию. Когда искомое мне место высветилось, я направила туда луч с запросом на образ нужного мне человека.
- Привет, Лира! - появился на экране лик подруги.
- Здравствуй, Дашуля! Обождёшь, пока я с девочками свяжусь?
- Да, конечно!
Я тем временем нашла подруг из других городов. И хоть вживую лишь я всех знала, девочки неплохо ладили.
- Рассказывай, какие новости, - начала совещание Дина - подруга из города Сибири.
Я включила защиту этой ниши от прослушивания, отсекая пространство от остального храма.
- Ой, девочки, вляпалась я, - мне нужно было рассказать и пожаловаться на мою судьбу. Подробностями пришлось тоже поделиться. Как познакомилась с полицейским и как каждый раз, встречая его, мы задирали друг друга. Да, растяпа, потеряла тогда свой медальон со снимком мамы и папы, но ведь можно было обойтись и без колкостей.
- Как романтично, - с придыханием сказала Настя.
- Да ну тебя! Ему говоришь нет, а он не слышит.
- Просто он знает чего хочет, - не поддержала меня Дина.
- Вы уже целовались? - спросила Даша.
- Нет!
- И тебя это расстраивает?
- Девочки, вы меня совсем не слышите. Он мне совсем не нравится.
- Он хоть симпатичный? - вновь Дина.
Пришлось признаться, что да. Вот только характер отвратительный.
- Эх, повезло тебе, подруга!
- Ага, "повезло". Вы пока последние новости не слыхали!
Я расплакалась от безысходности, показав им обручальное кольцо.
Подруги наконец-то поняли, что я не хвастаюсь, а жалуюсь на жизнь.
- Ну-ну, милая, у тебя ещё есть время от него избавиться. Ведь есть?
Я успокоилась. Правда, есть. Полгода.
- Ладно, девочки, вы о себе рассказывайте.
Подруги поделились последними новостями. Дина влюбилась в одного красавчика и решила во что бы то ни стало завоевать его. Он, правда, встречается с одной девушкой, но там даже до помолвки дело не дошло, поэтому есть шанс.
- Уверена, что не дошло? - спросила я.
- Ну, колец не видно.
- Он может не носить в связи с работой. Личные вещи военным запрещены.
- Злая ты, - буркнула Дина.
- Прости, что огорчила, - сказала подруге.
- Ну, я надежду не теряю, - её голос был вполне довольным.
- Даш, а у тебя как любовь-морковь?
Темновласая подруга опустила долу очи.
- Рассказывай, - хором сказали мы с девочками.
Не сразу, но она сдалась. Ей нравился один молодой человек, к военному делу никак не относящийся. Наладчик из храма. В общем, она повстречала его как сама на связь нас вызывала. Стоило ей подойти к храму, как он встречал её. В общем, забывала она про всё на свете, как с ним начинала разговаривать. А потом уж домой пора идти. Вот она и просила горячо прощение, что давно сама звонила.
- И как дело движется?
- Познакомила его с родителями.
- Ого! И как они восприняли?
- Без особой радости. У отца на примете был один молодой человек. Я сразу в слёзы.
- А он что?
- Сказал не торопиться, присмотреться к его знакомому. Мол, пусть оба за мною ухаживают, а там поглядим. Но я б не пережила, если б отец, как твой, сразу помолвку оформил да ещё и временный союз с незнакомцем.
Вздохнула. Выходит, я ещё и крепким орешком оказалась. Ну ничего, женишок ещё взвоет и сам сбежит. Хотя, может, он все полгода в командировке проторчит. У меня ведь всё равно учёба начнётся через два дня. Эх, мечты-мечты!
У Насти - наоборот, было всё глухо или она не стала делиться.
- Неужели никто не нравится? - спросила рыжая Дина.
- Да нет. Пока не до того. Я ведь на целителя учусь, - сказала Настя.
- И что? - не поняли мы.
- Загрузили меня учёбой, одни сплошные больные.
- Неужто среди них никого интересного не было? - любопытство моё высунуло нос.
- Мне наставник сказал, что всё это несерьёзно, через нас проходят миллионы людей. Не стоит привязываться к ним. Со всеми быть вежливой, приветливой, но держаться на расстоянии. Буду флиртовать - выгонит.
- И что, никто не приглянулся?
- Я стараюсь не расценивать их как ухажёров, хотя каждый второй замуж зовёт...
За разговорами я не заметила, как время пролетело. Опомнилась лишь тогда, когда у Насти стемнело. У нас с ней разница в три часа по времени была. Похоже, я заболталась...
Попрощавшись с девочками, я вышла из своей ниши. Храм был пуст. Ни родителя, ни жениха.
Неловко как. Отец обидится. Скажет, что повела себя по-свински. Все шишки на его воспитание падут. Что о нём подумают?
На ступенях у храма сидел блондин, опустив голову себе на колени.
Ждал меня всё это время? Да ещё и с головной болью?
- Лигат, - позвала шёпотом, не желая его будить. Но он услышал, поднял голову. Чувствовала себя виноватой перед ним, вот только просить прощение не собиралась. - Сильно болит?
- Сильно, - не стал на этот раз отпираться он.
- Ты поэтому домой не поехал?
- Тебя жду.
- А отец?
- Он сказал, что ты осталась в надёжных руках. Уехал.
- Понятно, - тихо молвила я, стараясь говорить как можно тише. Громкие звуки лишь усугубляют головную боль.
- Что мне для тебя сделать?
- Растирания, - сказал он.
Я смутилась. Прикасаться к другому, кроме отца, мужчине, как-то непривычно. Но ввиду моей оплошности решила помочь облегчить его состояние.
Зашла ему за спину, откинула вперёд волосы, оказавшимися приятными наощупь, и принялась щипать да растирать шею, плечи, спину вдоль позвоночника и голову, нащупав у основания черепа болезненные точки. Потом ещё всю кожу под волосами помассировала.
Даже притомилась.
- Ну как, легче стало? - спросила, садясь рядом на ступени храма.
А он взял да и лёг мне на руки. Хотела возмутиться, а Лигат открыл глаза и так на меня смотрит странно.
- Что ты себе позволяешь?! - моему возмущению не было предела. Все приличия нарушает!
- Хорошо с тобой. Можно я ещё немного так полежу?
Хотела спихнуть его с себя, но он перехватил мои руки, переплёл наши пальцы.
- Ты обещала.
- Обещала не сбегать, - напомнила ему.
- А сама собралась сбежать.
- Нет.
- Значит, можно?
Вечно всё перекрутит.
Я попыталась выбраться, но его голова казалась пудовой.
- Ты обещал против воли меня не брать.
- Так разве беру?
- Ты наглый, самоуверенный нахал!
- Точно! Даже спорить не буду.
- Слезь с меня!
- Так я и не залезал. А будешь обвинять, так залезу, чтоб не голословно было.
Невыносимый тип. Я закрыла глаза и постаралась успокоиться.
- Какой у тебя дар? - ворвался он в мои мысли.
- Я вижу плохое будущее, - не стала таиться, распахнула глаза, чтобы встретиться с его тёмно-зелёными. Так близко он находился.
- Что-то видела недавно? Когда ногу подвернула?
А он проницателен.
- А у тебя какой дар? - перевела стрелки.
- Мгновенного перемещения в знакомое место.
Я осмысливала полученные сведения. Выходит, дар срабатывает спонтанно, а если нет... А зачем тогда такой дар нужен без контроля. А переносишься и вуаля: головная боль. Ещё раз и ещё, и голова раскалывается просто.
- И сколько раз ты сегодня переносился?
- Много.
- Почему?
- Надо было вынести людей из горящего дома.
- Но разве это не случай пожарных?
- Да, но при большом пожаре полицию тоже вызывают и целителей. У одного пожарного схожая способность была, но он не успевал всех вывести. А там накрыло много народу - праздник.
- Так ты у меня герой! - с улыбкой молвила я.
- Я выполнял свой долг. А сейчас просто хочу побыть со своей женщиной.
- Я не твоя.
- Моя. Уже - моя.
- Умеешь ты испортить момент, - буркнула я. И решила сменить тему: - Куда ты поедешь?
- В Англию.
- Зачем?
- Поеду под прикрытием. Заговор какой-то намечается. Мне надо его раскрыть.
- Зачем тогда эта помолвка?
- Якорь, держащий меня дома.
- Но я тебя ждать не буду. А через полгода наш союз распадётся.
- Я постараюсь этого не допустить.
- Наивный, - хмыкнула я.
- Что ты видела? - ловко переключил он разговор на другую тему.
- Города не было. Лишь дворец культуры возвышался над землёю немного.
- Как твой дар действует?
- Вначале со мной случается неприятность, как подвёрнутая нога, и накрывает видение.
- Я не об этом. То, что ты видишь свершится? Этого можно избежать?
- Произойдёт. Предотвратить не удастся, но можно принять меры.
- Наводнение, о котором заранее знали - твоих рук дело?
- Да.
- Только одно видение?
- Потом накрывает подробностями.
- А когда это произойдёт знаешь?
- Пока нет. Как появится следующее, обращусь в отдел катастроф. Они вытянут из меня подробности и спрогнозируют время.
- Понятно, - он стал серьёзным: - Значит, давай так поступим. Я при возможности, хотя бы, раз в седмицу к тебе прихожу, но давай договоримся, где встречаться будем, чтобы я не искал по всему городу.
- З-зачем? - настороженно проговорила я, всё ещё лелея надежду избежать постоянного союза с этим несносным гадом.
- За надом! Лира, соображалку включи. У тебя там катастрофы планируются...
- Ну так эвакуируют всех.
- А я тебя по всей державе искать потом буду?
- Так не ищи!
Он сел. Видно было, что взбешён. Желваки заходили, кулаки сжаты.
- Лира! Ты будешь делать так, как я скажу. Ты поняла?
- А то что? Ты меня выпорешь? - с вызовом подскочила я.
- Если тебе так хочется, выпорю. То есть, хочешь, чтобы выпороли, можешь меня не слушаться.
- Ты сказал добровольно..
- Да, но я говорил лишь про близость, про остальное речи не было.
- Ненавижу!
- В этом храме. Через седмицу! В полдень чтоб была здесь, ты поняла? Не явишься вовремя, найду и выпорю. Если что случится среди седмицы, иди во дворец культуры. Он ведь устоял, значит, и с тобой ничего не случится. Подготовь паёк на несколько дней и носи всегда с собой!
Я молчала, понимала, что глупо упираться, когда речь заходит о безопасности, но он сам вынудил. Меня отец ни разу не порол, а этот...Этот... Гад! Ненавижу!
Примечания по главе:
веси* - сельцо, селение, деревня.
Было больно и тоскливо. От всего, что со мной за этот день случилось. Видений, помолвки и прочего. Неужели отец не мог найти мне иного жениха? Кандидатов на мою руку имелось предостаточно. Мы периодически встречались у его друзей, где молодые люди были весьма учтивы, относились ко мне с уважением, шутили и ухаживали. Правда, ни с одним я не пересекалась в нашем городе, но слышала от здешней подруги Тони, что её брат заинтересовался мною. Странно, что не просил у отца руки. Во всяком случае, тот про это не говорил, и раз оформил сегодняшнюю помолвку, значит, предыдущие не состоялись. Но именно сейчас всё полетело в тартарары, как любят выражаться европейцы, вот только не к нам, а к ним, то есть в Англию. Тьфу ты!
И ведь уйти не могу - обещала.
- Давай отвезу тебя домой, - предложил жених, видя, как я молча глотаю воздух, стараясь успокоиться.
Предпочла сама уйти до трамвайной остановки. Хотя... Сегодня ведь все отдыхают, кроме дежурных. Как я поняла и жених полдня трудился на благо Родины. Ходит лишь один трамвай по всем маршрутам. Это можно его до завтра ждать. И хоть тепло на улице, оставаться здесь одной желание отсутствовало. Поэтому кое-что придумала.
- Я поведу, - протянула вперёд руку, требуя ключи от коляски. Уступит ли?
- Нарушаем?
- Иначе не поеду! - состроила капризную рожицу.
- Мне придётся тебя оштрафовать.
- Хорошо, - согласилась. - Как доберёмся.
Ключи мне всё же были предоставлены. Жених сел на заднее сиденье и закрыл глаза. Голова. Даже при всей моей ненависти к жениху, боли я ему не желала. И я одна за рулём! Красота! Впервые! Никакого отца рядом! Нахлынуло волнение и предвкушение. Соблюдая скоростной режим, я внимательно следила за дорогой. Она была почти пуста, за исключением одной толпы на пешеходном переходе. Пропустив всех, я неспешно тронулась и немного расслабилась.
Уже почти доехав до дома, меня остановил полицейский. Отворила оконце.
- Здравствуйте!
- Ваши документы, - попросил он, заглянул внутрь. - Ли!
Жених встал со своего места. Пожал постовому полицейскому руку.
- А я думал, угнали служебный транспорт.
- Ну, разве что жена у мужа...
- Ты женился? Когда успел?
- Сегодня.
- Поздравляю! Это связано с твоей командировкой?
- Да, начальство сказало, чтоб завтра предоставил вязь. Как у тебя на посту?
- Похоже, все происшествия пришлись на первую половину дня. Пока тихо. Ладно, не буду вам мешать. Из храма едите?
- Ато!
- Удачи!
- Благодарю. Она мне понадобится!
За сим они простились. Я не вмешивалась в их разговор, хотя кое-какие выводы сделала.
Как отъехали, спросила:
- Почему я? Ты спланировал или случайно подвернулась под руку?
- Я искал тебя по всему городу, как смена закончилась. Хотел перехватить у дома. Но нагнал лишь у дворца культуры.
Значит, именно меня сделал женой. Даже не знаю, радоваться или огорчаться.
Мы остановились у дома, где проживали с отцом. Я заглушила двигатель и отдала Лигату ключи, собравшись уходить.
Он преградил путь.
- Что ещё?
- Штраф.
- Мы его благополучно избежали.
- Нет, я должен тебя оштрафовать.
И только сейчас поняла, чем это чревато. Что права мне могут не выдать.
- Что ты хочешь?
- Подкуп полицейского?
Он улыбался, гад! Лишь уголками губ, но улыбался.
- Подкуп жениха.
Битва взглядов.
- Поцелуй, - таки выдал он ответ.
- То есть, для тебя в порядке вещей подкуп, да ещё и в такой форме? - возмутилась я.
Он освободил мне путь.
- Уходи, невыносимая девчонка! - и последнее слово за ним останется? Нет, так не пойдёт!
- Штрафуй, - сказала я, понимая, что это был последний раз, когда ездила за рулём.
- Хорошо! - кивнул он. И не успела опомниться, как меня поцеловали. Э, я не это имела в виду!
Я его даже укусила за губу.
- Строптивица! Брысь домой. Помашешь из окна!
- Обойдёшься!
- Если через десять частей* не выглянешь, поднимусь сам. И останусь у вас на ночь.
- Как бы ни так! - бегло взглянула на его часы.
- Уже предвкушаешь? Ну-ну!
Пришлось идти домой. Отца ещё не было, судя по тёмным окнам и отсутствию его машины, поэтому пришлось открывать дверь самой. Зато поняла одну вещь, если не выгляну, жених останется под дверью, ведь отец не откроет, а я жить ещё хочу. С другой стороны, он - полицейский. Может сломать дверь. А на возражения соседей по ярусу покажет удостоверение. И тогда злой жених будет наедине со мною. Уж лучше выглянуть. Меньше последствий.
Я взглянула на домашние часы. Отведённое время заканчивалось. Подошла к занавеске. Жених стоял у коляски и тёр переносицу. Как он за руль сядет в таком состоянии?
Что я творю?
Он посмотрел прямо на меня. Но я не выглянула. Лигат скользнул взглядом по соседним окнам. И пошёл в подъезд.
Я заждалась, пока он поднимался. Ещё десять частей минуло, а он так и не явился. И лишь ещё через такое же время раздался звонок в дверь. Я открыла. Притулился головой к дверному косяку. Успела подхватить его. Тяжеленный.
- Лира! - прошептал он.
Я же кое-как оттащила его в гостевую комнату, схватила лёд из морозилки, замотала в полотенце, положила компресс на лоб жениха. Потом развела лимоны с водой и сахаром.
- Спишь? - тихо спросила я.
- Нет.
- Выпей! - поднесла чашку к губам.
Молча выпил.
- Благодарю.
- Что-то ещё хочешь?
- Посиди со мной.
Я не понимала, что ему от меня нужно и зачем. Но возражать не стала.
- Тогда почитаю здесь.
Включила настольную лампу, села в кресло. И стала читать. Когда отвлеклась, на часах середина ночи уже была. Отец так и не пришёл. Чудно. Дыхание Лигата изменилось, похоже, уснул. Я выключила свет и пошла вначале в уборную готовиться ко сну, а затем уже в свою спальню.
Утром проснулась раньше обычного. Что-то я мало поспала, хотя сон больше не шёл. Вспомнились события предыдущего дня. Похоже, перевозбудилась вчера, вот и спать толком не могу.
Тихонько проверила гостя, привела себя в порядок, потом стала суетиться на кухне. Приготовила завтрак.
- Божественные запахи! - на пороге стоял сонный жених.
- Поговори мне ещё и останешься без завтрака!
Я достала ему набор гостя, где были новые расчёска и зубная щётка, полотенце выдала.
Лишь когда Лигат пришёл уже умытый и причёсанный, спросила о его самочувствии.
- Прекрасно! Благодарю.
- Скажи, ты вчера притворялся, чтоб попасть ко мне домой?
- Нет, но я был рад побыть с тобой.
- Ты корчишь из себя влюблённого, но не похож на него.
- Нет, всё не так. Я не скрываю свой интерес к тебе, почему я не могу быть рад твоей компании? Ты - единственный близкий мне человек.
- Не смеши!
- Кроме тебя у меня никого нет. Ни родных, ни близких.
- Но я тебе ни по духу не близка, ни родственница.
- Теперь ты мне жена.
- Пока нет, - поправила я.
- Для меня - вопрос уже решённый.
Часы пробили полдень*. А родителя всё нет. Мою тревогу заметили.
- Думаю, отец твой осознанно не пришёл, надеясь, что я останусь у вас, - сказал жених. И я ему была благодарна. Пытается успокоить.
Меж тем я достала из духовки пропаренную перловую кашу и стала накладывать её.
- Будешь?
- Угу, - и молчит.
Хорошо.
Наложила нам обоим, налила взвар* да села за стол. Ели в тишине, а потом он добавки попросил. Я подозрительно окинула его взглядом: издёвки незаметно. Ладно.
Дала добавки. Собралась посуду мыть, но он опередил.
- Я помою. Тебя подбросить куда в городе?
- А куда ты едешь?
- На свой участок. Передам кабинет, потом в управление, после - домой заскочу. Надо забрать поклажу, а остальное на хранение отправить.
А, ну да, квартира служебная, так же, как и у нас. Следить за ней никто не будет, поэтому просто заберут, а вещи в подземное хранилище уйдут.
- В Англию переноситься будешь?
- Я там не был ни разу, но меня перенесёт один знакомый со схожим даром.
- Тогда я быстро соберусь.
Переоделась в деловую, но при этом удобную одежду. Надо приобрести кое-что для учёбы.
Жених не ехидничал и улыбался. Я же старалась этого не замечать. Спросил лишь адрес, куда меня отвезти.
Уже когда выезжали, я заметила стоящую повозку отца.
- Остановись! - крикнула.
Лигат съехал с проезжей части к тротуару.
Я выскочила из коляски и подбежала к отцовской. Затарабанила в дверь. Тонировка включена, поэтому что творилось внутри, было не разглядеть.
Вскоре заспанный отец открыл дверь. Хух, живой, вроде бы, здоровый. Я взглянула за его спину. Сиденье разложено в двуспальную кровать, на которой сидела женщина. И как это понимать?
- Папа? - спросила растерянно.
- Ты уже взрослая, Лира, твою жизнь я устроил, теперь пора и мою. Я женился вчера на одной женщине.
- Лира, идёшь? - окрикнул меня жених.
- Я съезжу в город и вернусь. Надеюсь, сегодня ты будешь дома и всё расскажешь, - сказала родителю и отправилась к жениху.
- Съязви что-нибудь, - буркнула ему, когда отъехали.
- Хорошо. Теперь у папы ты не самая любимая женщина! - последовал моей просьбе Ли.
- Я всё равно останусь его дочуркой! - возразила пылко.
- Конечно. Но внимание уделять тебе будет меньше. Не удивлюсь, если у неё свои дочери есть. И, как в сказке о Золушке, мачеха тебя невзлюбит.
- Злой ты! - я всхлипнула.
Он остановился, обнял меня.
- Зато ты уже замужем.
- Помолвлена, - поправила его, но он не отстранился.
- Пусть будет помолвлена, и очаровать твоего жениха сводные сёстры не смогут!
- Да с чего ты взял, что у мачехи есть дочери?
- Ну, вдовец женится лишь на вдове. Может, и нет.
- А ты пробить его жену по базе можешь?
- Вряд ли он уже подал в ведомство сведения о жене.
- А ты сегодня будешь подавать? - спросила я.
- Да.
- Значит, для всех остальных я - твоя настоящая жена.
- Да. Поэтому флиртовать с другими не смей. Мои сослуживцы будут следить!
Хотела возмутиться, но увидела улыбку на его губах. Похоже, он просто язвит.
- Надеюсь, отец не сказал про моё замужество мачехе. Лишь о помолвке.
- Уже предвкушаешь, как сестёр будешь разводить?
- Они меня могут выжить из дома отцовского.
- Тогда поехали со мной. Тебе оставят мою квартиру. Если выгонят, будет куда податься.
- Хорошо, - согласилась я. - Подождёшь, пока куплю тетради?
- Пойду с тобой.
Возражать не стала. Покупала всё по списку. Управилась быстро. А вот когда собиралась расплачиваться, Лигат сам оплатил.
Ладно. Сэкономлю личные деньги. Как бы потом мачеха не прикрыла моё содержание отцом.
Когда сели в коляску, Лигат сказал:
- Нужно заехать в банк.
- Зачем?
- Открыть совместный счёт.
- Но...
- Не возражай. Я всё равно не смогу тратить зарплату за кордоном. Поэтому это будут твои сбережения.
- Ли, но это ж неправда. Я всего лишь помолвлена...
- Это ты так считаешь. Для меня ты - жена. Не спорь. Просто прими. Не понадобятся, ну и ладно. Но лучше пусть они будут.
- Хорошо, - на удивление легко согласилась я. - Но только на крайний случай.
- Давай договоримся. Половину ты можешь тратить на себя в любом случае. А если вдруг супружество не выгорит, тогда твой отец обязан будет компенсировать.
- Что-то мне это не нравится, - честно призналась.
Но он не ответил. Приехал к банку. Деньги у нас были именные. Тратить их мог лишь владелец, ну или вот супруг. Поэтому я не представляла, как он сможет провернуть операцию с возвратом средств. Но сейчас голова была забита другим.
Как отец мог так со мной поступить? Разве я против его женитьбы была? Наоборот, несколько раз пыталась сосватать ему знакомых женщин. Но он находил причины для отказа. А сейчас чувствовала себя будто выставленной на улицу пинком под зад. И даже к жениху не испытывала сейчас неприязнь.
Обида точила меня изнутри, и я не сразу заметила, что мы приехали к банку. Жених вошёл внутрь, следуя рядом. Нас сотрудники провели в отдельный кабинет, где оформляли какие-то бумаги. Считали каким-то устройством невидимую глазу вязь, обвивавшую нас сейчас в единое целое на уровне солнечного сплетения.
- Распишитесь, пожалуйста, теперь можете подойти в вычислительный зал, где пропишут ваши новые данные на браслетах.
Распростившись с приветливым сотрудником банка, мы проследовали в указанном направлении.
- А старый счёт будет доступен? - спросила я у наладчика.
- Отцовский?
- Да.
- Мы можем оставить вам его доступным, если хотите. Тогда при оплате покупок вам придётся указывать номер счёта.
Я кивнула.
Потом Лигат приехал на службу. Я краснела и старалась прятаться за его спиной.
- Ли, ты таки женился! Покажи свою красотку!
Из разговоров я уловила то, что жених встречается уже давно. Всё никак не приводил свою девушку сюда, хотя слухи о её красоте ходили. Вот только я не уверена, что эти слухи обо мне были. Когда мы зашли в кабинет Лигата, я потребовала объяснений.
- Нас с тобой как-то видели, когда мы познакомились. А на утро всё отделение трепалось о наших с тобой отношениях. Слухи росли по нарастающей.
- Но ты не отрицал ничего.
- Отрицал, но мне не поверили. Поэтому старался просто не обращать внимания.
- Да, но вчера...
- Слухи имели под собою почву. Я знал о тебе почти всё. И наши встречи были неслучайны. Но ты ни разу не позволила пригласить тебя погулять. Перекручивала любые мои слова. И все встречи заканчивались перепалкой.
- А вчера что тогда было?
- Я рискнул, в шутку, но при этом на полном серьёзе. А твой отец согласился.
Я закусила губу. Нельзя проболтаться о видении отца.
- На что ты рассчитывал, когда искал меня?
- Не знаю. С тобой бесполезно что-либо планировать. Поэтому я просто хотел найти тебя.
- Ли! - заглянул к нам какой-то темноволосый молодой мужчина. - Тебя начальник ждёт.
- Иду! - сказал жених, вставая со своего места. Всё это время он собирал вещи из ящиков стола.
От слов Ли я растерялась. Как бы у нас сложились отношения, не отвечай он на мои колкости так же? Я встала с кресла, подошла к коробке, в которую жених положил фоторамку. И подняла изображение. Это была я с выпускного в школе. Он там присутствовал?
Первым желанием было забрать снимок. Но я не смогла выпустить её из рук, вплоть до прихода фотографа.
- Можешь взять. Мне запрещено брать с собой личные вещи.
- Ты...Ты...
- Преследовал тебя? - подсказал он.
- Да!
- Ты мне небезразлична, Лира. Да, я был настойчивым, но не всегда подходил. Считаю тему закрытой, - он взял ящик со стола, за исключением фотографии, которую я прижала к себе. - Мне разрешили оставить квартиру до окончания командировки, потом должны выдать другую, как семейному человеку. Вещи мои уже собраны и отправятся всё же в хранилище. Я сейчас подброшу тебя, покажу где и что находится, после этого нам придётся проститься.
Приехав к его месту жительства, меня познакомили с соседями, представив как жену Лигата. Потом показали, где что находится, к кому обращаться в случае чего.
- Вот тебе ключи. Запасные есть у домовладельца, - он взял мою ладошку в свою, раскрыл её, положил связку.
- Ну, мне пора.
И он чмокнул меня в губы и ушёл, оставив одну.
Примечания по главе:
Сутки делятся на 16 часов, начинаясь с 18.00. Один час равен полутору часам в нашей системе счисления. Один час равен 144 частям (так называются минуты, равные 37,5 секундам в нашей системе счисления).
1час=144 часть
1 часть=1296 долей = 37,5 секунд.
10 частей* =375 секунд=около 6 и 1/4 мин.
Полдень* в 6 утра (проходит половина дня = 8 часов (наших 12 часов).
Взвар* - компот, то, что взварено, прокипячено, отвар из плодов, листьев, ягод.
Чудно, но когда Лигат ушёл, от тоски сжалось сердце. Я одна. Совсем одна. Находиться в этой квартире стало невыносимо. Она была с мебелью, бытовой техникой, но совершенно пуста. Ничего больше не напоминало о бывшем владельце. Я обошла ещё раз всю квартиру и поспешила её покинуть. Прихватив сумку с покупками, выскользнула на лестничную клетку. Отдала домовладельцу - милому хромому дедку с военной выправкой - ключи. Похоже, его списали в запас по состоянию здоровья.
- Вы не оставите их себе? - уточнил он.
- Я возьму их, когда перееду. Сейчас боюсь задевать куда-то. У меня учёба начинается послезавтра. Голова кругом... - и ведь почти не солгала.
- Хорошо, приходите в любое время дня и ночи. Квартира закреплена за вами с супругом. Командировка, да?
- Да.
- Полицейские не берут своих жён с собою.
- Но разве работа военных менее опасна? - удивилась я.
- Всё зависит от обстоятельств. И военные не всегда берут.
- Да? - а я и не знала.
- Бывают вполне мирные командировки, а бывает разведка, боевые действия... Думаете, лучше рисковать всей семьёй, чем одним военным?
- Вы правы, - согласилась я.
- К тому же был один случай... Жена военного погибла, - обмолвился дедок. Я навострила ушки, похоже, речь о моей маме шла.
- И что? Разве она не знала, на что идёт, когда замуж выходила?
- Знать-то знала. Но жену убили, когда муж на задании был. Они ведь не всё время в командировке вместе ходят. Она на квартире была, на него пытались надавить... Чтоб он Родину продал. А когда не согласился, жену убили. У них, вроде бы, дочка осталась.
Я сглотнула.
- Извини, деточка, что тебе ужасы войны рассказываю. Не надо пугать, вы и так, переживаете, пока мужья ваши в командировке...
- Это была моя мама, - тихо призналась я, не зная, услышит ли старик. И развернувшись, потопала к выходу.
Услышала лишь вслед тихое: "Прости... похоже, ты не знала".
Добралась до дома без приключений. Открывала дверь своими ключами, у входа меня встретили чужие женские туфли тёмно-синего цвета. Сглотнула. Предки, дайте мне сил! Квартира была наполнена вкусными ароматами. На кухне слышались чужие голоса. Прислушалась, разуваясь. Звенел даже девичий смех.
Тихонько пробралась в свою комнату, проходя гостиную, глянула на диван, где прошлой ночью спал Лигат. Будет его не хватать. Держал меня в тонусе, не позволяя расслабиться. Переоделась в домашнее платье, пробралась в уборную. Умывшись, посмотрела на себя в зеркало. Серо-зелёные глаза выглядели усталыми, щёки бледные, русые волосы растрепались. Переплелась, растёрла себе щёки, придавая им румянец.
Ладно, была не была!
У порога кухни остановилась, набрала побольше воздуха.
- Здравствуйте! - выпалила я, окидывая помещение беглым взглядом.
- Привет! - Тоня повисла у меня на шее.
- Тоня? Что ты здесь делаешь?
- Кажется, мы породнились, - тихо ответила она.
Я бросила взгляд на отца, теперь уже свою мачеху и сводного брата Андея.
Столько чувств нахлынуло, что в этой каше невозможно было разобраться. Единственная отрада - лучшая подруга. Тонину маму я знала. Вроде бы, хорошая женщина. Да и отец пару раз забирал меня от них. Значит, они давно знакомы. Как минимум лет пять, что живём мы здесь. Тоня четыре года являлась моей одноклассницей, и последний год мы учимся вместе в высшем военном училище. Жёны военных тоже должны иметь воинские профессии, даже если не будут служить в виду воспитания детей.
- Садись, милая, за стол, правды в ногах нет. Надо поговорить, - предложил отец.
Села, устало плюхнувшись на стул.
- Может, сначала поедим? - предложила мачеха.
Родитель согласился. Слишком легко. Неприятно защипало в глазах.
Есть мне не хотелось. Совершенно.
- Я не голодна, - возразила я и с вызовом посмотрела на отца.
- Тогда давай сначала поговорим, - согласился он.
Все сели за стол, но молчали, не зная, похоже, с чего начать.
- Как давно у вас отношения? - начала я. - Почему вы скрывали их?
- Не было никаких отношений до вчера, - сказал отец. - Хотя мы знакомы уже давно. Я вчера уже собирался уходить из храма, когда увидел в правом крыле одиноко стоящую женщину. Она общалась с Предками, случайно услышал, как она просит послать ей любовь. Не удержался, решил заглянуть в будущее, чтобы ей помочь. И увидел нас. И наших детей. А когда она обернулась, я предложил ей выйти за меня замуж. Поля была такая красивая в свете Предков, что моё сердце забилось быстрее. Я влюбился, дочка. Она согласилась выйти за меня, и мы тут же, в храме, поженились. И лишь выйдя на улицу, я увидел, что Полю давно знаю.
- Правда? - не поверила я.
- Всё правда, - подтвердила мама Тони. - Дети выросли. Вчера была годовщина того, как муж ушёл в мир иной. Мне было очень одиноко. Я отправилась пообщаться с Предками и супругом. Встреча с последним не состоялась. Но Предки сообщили, что он ушёл на перерождение. И когда я просила послать мне любви, вдруг какой-то мужчина во мраке храма предлагает мне замужество. Его голос был таким волнующим, а в храме ведь нельзя лгать. И я поняла, что вот то, о чём я просила Предков. Не раздумывая, согласилась. А поскольку у нас уже живых родителей нет и благословение мы получили свыше... В общем, - она смущённо отвернулась, смахивая слезинку. Надеюсь, она не жалеет о случившемся... - Мы поженились. А потом, будто молодые, даже не дошли до дома супруга...
Женщина покраснела. Похоже, искренна.
- Хорошо. А как тогда здесь оказалась Тоня и Андей?
- Мама с утра позвонила и сказала, что замуж вышла, - подала голос подруга. - Представь наш шок. Дей вообще собрался морду бить появившемуся из ниоткуда отчиму. Мама адрес назвала, мы и приехали. А когда я поднималась по лестнице, дом показался знакомым. В общем, уже звоня в квартиру, до меня дошло, что это твой дом.
Я окинула отца любопытным взглядом. Следов побоев видно не было.
- Значит, не подрались?
- Подрались, - сдала мужчин подруга. А её мама вновь покраснела. - Правда, твой отец до сих пор в форме.
- Досталось нерадивому пасынку на орехи, - закончил смущённый победитель. Похоже, до сих пор сердится.
Я повернулась к Андею. Нда, похоже мы с ним пожениться в любом случае не сможем, ведь теперь, пусть и не кровные, но родственники.
- Он обижен на твоего отца, - шепнула подруга, - ведь тот отказал в вашем союзе.
- Это правда? - спросила громко родителя.
- Что именно?
- Что Андей просил моей руки, а ты отказал.
- Да, правда.
На него уставились непонимающая пара материнских глаз и сердитая - молодого человека.
- Почему? - спросила я.
- Потому что нет у вас будущего, - ответил родитель. Значит, он использовал свой дар. Но ведь оно могло быть, если бы он согласился. Не могло не быть вообще никакого будущего. Хотя... может быть речь лишь о счастливом грядущем. Он ведь видит только его. Счастья могло и не быть. Развивать тему не стала. А вот три пары глаз ждали пояснений.
- Я вижу лишь счастливое будущее, - сказал отец, больше не таясь, ведь теперь мы были семьёй. - А раз не увидел его, значит, счастья в этом союзе не было бы.
А я спрятала руку с обручальным кольцом под стол, пока никто не обратил внимания на него.
- Вот теперь можно и поесть, - сказала я. - Извините, я на минутку.
И встала из-за стола.
Кольцо я в уборной сняла, и повесила на цепочку с крестиком. Надо будет не забыть надеть его обратно, через шесть дней, как жених в гости наведается. Заподозрит неладное... Ещё усомнится в моей девичьей чести... Но сейчас, после одного расстройства добить другим своего теперь уже брата я не могла. Зря я вообще подняла тему с прошением руки Андея. Правда, все шишки пусть на отца валятся, ведь он против моей воли заключил эту помолвку.
Вернувшись за стол, мы молча поели. А потом отец сказал:
- Есть ещё важный вопрос, который решить нужно сообща.
- Какой? - спросила мачеха, немного занервничав. Кажется, слишком много потрясений для неё.
- Как мы все тут уместимся? У нас с Лирой трёхкомнатная квартира. У тебя, милая, дети разнополы, а значит, жить в одной комнате не могут. Либо остаёмся здесь, девочек поселив вместе, а Андей занимает гостиную, либо надо подавать на увеличение жилплощади.
- А наша квартира? - спросила мачеха.
- Государство её заберёт. Сколько полных лет Андею?
- Двадцать один год.
- Он может претендовать на отдельное меньшее жильё вплоть до рождения детей.
- А имущество?
- Часть может сын забрать в новую квартиру. Предлагаю пока потесниться здесь. Андей может пока пожить отдельно в вашей квартире, пока ему не дадут другую жилплощадь. Обычно меняют сразу же. Девочки же либо в одной комнате поживут, либо в гостиной.
Мне не хотелось съезжать, и гостя размещать в гостиной - самое то, но всегда есть это "но"! По закону я должна жить с мужем, в его квартире, а значит, не имею никаких прав на свою комнату в отцовской. И хоть отец пока не озвучил новость о моём замужестве-помолвке, моего осознания это не меняет.
- Андей, как самый старший из детей, говори первый, - сказал отец. А мне вновь обидно стало. Он усыновит и удочерит Андея и Тоню? И будет поступать по справедливости, не делая между нами никакой разницы?
- Я хочу жить сам. Сегодня-завтра подам документы о расселении.
- Хорошо. Лира? - обратился отец. Похоже, вспомнил, что у Тони день рождения на четыре месяца позже.
- Я готова уступить свою комнату младшей сестрёнке и занять гостиную, - молвив это, меня замучила Совесть. Они - часть моей семьи. Негоже обманывать их. Скажу Тоне сегодня-завтра.
- Тоня? - обратился отец к падчерице.
- Я могу с Лирой пожить в одной комнате, если она не против, - ответила сестрёнка.
- Я только "за".
- Вот и славно! Милая, что скажешь? - на сей раз отец жену спрашивал.
- Мой переезд, как я понимаю, не обсуждается. А ведь мы могли бы переехать к нам. И расселяться бы не пришлось, - похоже, мачеха обиделась на отца.
В этом была логика. Вот только... Мужики сразу же возразили:
- Нет!
А мы переглянулись.
- Пап, но ведь можно так сделать. Нас меньше, чем их! - поддержала я мачеху. - У них квартира на одну комнату больше.
И по закону мы могли к ним переехать. Вот только я, опять же , не имею права претендовать на комнату, а значит, только съехать в комнату Тони или гостиную. Андея тогда не расселят.
- Лира! - отец хоть и не повысил голос, но проскользнули в нём стальные нотки. - Ты вовсе не думаешь о будущем.
Хотелось сказать: "Каком будущем? Том, которое скоро должно наступить?"
Но отец увидел в грядущем своих детей, значит, какое-то всё же есть.
- Андею жениться скоро, он съедет, да и ты...
Я же услышала, что я первая из семьи выпорхну, Андея расселят, лучше чтобы это сразу случилось. Наверное, он прав. Постоянно переезжать - тоже не вариант.
- Поступим так, как я сказал. Тем паче, Дей поддержал меня.
- Хорошо, - согласилась мачеха. - Дей, отправляйся, подавай документы на расселение.
Когда Дей ушёл и я закрыла за ним дверь, услышала, что отец с мачехой скандалят. Блин, только поженились, а уже разборки устраивают. Я поспешила вмешаться.
- Отец, как не стыдно! - ворвалась я в их комнату. - Простите, матушка, вы должны кое-что знать, чего этот упёртый баран не скажет, - и я достала кольцо, сняла его с цепочки и надела на палец. - Не хотела огорчать Дея, но я помолвлена. Поэтому на меня в вопросе жилья особо рассчитывать не приходится. Вчера мы заключили временный союз в храме.
- Так вот кто тот молодой человек был! - сказала мачеха. - То-то я удивилась, что ты его сынком назвал.
- Да, отец настоял на гарантиях, и помолвка была заключена именно так. Для всех официальных лиц мы теперь муж и жена.
Отец отвернулся к окну.
- Есть ещё кое-что, - сказала я, после небольшой паузы, - и вы должны это знать.
- Что? - отец повернулся ко мне.
- Я видела катастрофу. Здесь. Какого возраста были ваши с тётей Полей дети? И вы жили здесь?
- Детям было по десять лет. И это было в другом городе.
- Каком городе?
- Я не знаю.
- Так узнай. Подключи чтеца мыслей.
Я слишком вольно с отцом разговаривала, тем паче при мачехе. Но сам так воспитал, чтоб говорила ему правду в лицо. Да и взбучку хотелось устроить. Ещё не хватало, чтоб по дурости счастье себе испортил.
Отец сел на кровать, понуро опустив голову.
- Прости, Поленька, - привлёк он жену в объятия. Та казалась хрупкой и маленькой. Надеюсь, помирятся.
- Ладно, я пойду с сестрой пообщаюсь, - сказала, выскальзывая из спальни отца, пока взбучку не получила.
Сколько же у нас времени?
Подруга, имеющая копну каштановых волос, нежные черты круглого лица и голубые глаза, осматривалась по сторонам, видно, прикидывая, как можно переставить мебель.
- Ну здравствуй, сестрёнка! - решила поприветствовать её наедине и раскрыла объятия.
Тоня любила обниматься, и меня приучила. У меня мамы давно нет, порою так её не хватало.... И лишь Тоня спасала меня от тоски. Видно, её мама часто обнимала. Подруга всегда с нежностью о ней говорила. Но как мачеха ко мне будет относиться, не знала.
Сглотнула.
- Тонь, мне надо тебе кое-что рассказать, - шепнула ей.
Она отстранилась, пригласила сесть на диван. Я подобрала под себя ноги, обняла подушку, собираясь с мыслями.
- В общем, у меня две новости и обе паршивые. Одна хуже другой. С какой начать?
- С менее паршивой.
- Я помолвлена. Точнее, не так, я вчера вышла замуж, но с испытательным сроком.
- Как? - подруга расстроилась. - А как же свадьба, друзья... Наши мечты...
- Знаешь, за кого? - не стала я о больном говорить.
- Кого?
- Того полицейского.
Подруга молчала, переваривая полученные данные.
- Ты его любишь? Конечно любишь, иначе б не вышла...
- Всё не так просто.
- Как так?
- Мы даже не встречались, понимаешь. И тут на празднике он оказался подле нашей коляски, когда я ногу подвернула. И попросил руки моей у отца. Я сказала "нет" и ушла во дворец культуры. Меня приглашают на танец, а этот Гад!... Он... - я была возмущена... Бахрома на наволочке угрожающе треснула, но я не обратила внимание. - Он сказал, что мой жених. Ещё и угрожал, представляешь!
Слово за слово, и я рассказала про весь вчерашний кошмар, умолчав лишь о том, что Ли ночевал тут и подробностях сегодняшнего утра. Мне показалось это слишком личным, и это представление разбивало образ врага в пух и прах. Задумалась. Правда ли испытываю к нему ненависть? Подруга охала и возмущалась поступком отца, а также сочувствовала мне.
- Нда, "повезло" тебе... - с издёвкой сказала она.
- У меня всего полгода, чтобы избавиться от него. Так этот гад сообщил, что каждую неделю будем видеться! Представляешь!
- Ну, хоть не ежедневно, - не поддержала подруга. - И к себе не заставляет переехать.
- Это да, - согласилась я.
- А может, влюбишься да и союз состоится? - предложила подруга. Я лишь грустно вздохнула. А она продолжила убеждать: - Твой отец ведь не просто так согласился на союз. Наверняка видел счастливое будущее.
- Он именно так и объяснил свой поступок.
- Значит, он - твоя судьба.
- А разве суженого не чувствуешь сразу, душа в душу живёшь, никогда не ссоришься?
- Не знаю. Это всё сказочки. Бывают, конечно, пары, которые живут душа в душу, но это скорее исключение из правил.
- Ну, в любом случае, у нас полгода.
Про то, что Ли в командировке нельзя было говорить, иначе это раскрыло бы его дар перемещения. Поэтому пусть подруга и теперь уже сестра считает, что он в городе.
- А что может быть ещё хуже? - вдруг спросила она.
- Случится что-то. Этого города не станет.
Сестра побледнела.
- У тебя тоже дар видеть будущее? - с грустью спрашивала она, будто искала опровержение предположения.
- Да. Только я вижу ужасное будущее.
- А мы? Мы все погибнем?
- Ну что ты! Дар ведь нужен как предупреждение. А предупреждён, значит, вооружён. И раз мы не можем избежать катастрофы, значит, можно эвакуировать людей.
Мы обязательно это сделаем, иначе меня бы не наделили таким даром. Но подруга выглядела подавленной.
- Тоня, ты чего?
- Просто... Жаль город. Мы тут давно живём. Я здесь родилась.
Её состояние было ожидаемо. Плохой из меня прогнозист! Не нужно было говорить ей. Она слишком впечатлительная!
- Успеем мы доучиться?
- Не знаю. Тонь, а у тебя какой дар?
- А у меня его нет.
- Как так?
- Вот так.
- А у Дея?
- И у него нет. У мамы нет дара, а от папы почему-то ничего не перешло.
- Может, просто не пробудился ещё?
Подруга устало пожала плечами. Похоже, я её добила. Грустно вздохнула и обняла сестрёнку.
- Тоня, а хочешь, я попрошу отца, он посмотрит твоё будущее?
- А отдача?
- Ну, у опытного воина отдача наступает лишь после десятого использования дара. Сегодня он ещё не пользовался, наверное.
На удивление, подруга согласилась. Видно, это единственное, что не позволило впасть в удручённое состояние.
Я постучала к отцу, прежде, чем войти. Он вышел весь растрёпанный и явно поправлял одежду.
- Пап, прости за беспокойство. Просто... - смутилась я, как подумала, чем отец занимался. - В общем, я Тоне рассказала про жениха и своё видение. Она подавлена. Ты не мог бы...
- Эх, Лира-Лира! И кто тебя за язык тянул! Вначале надо было сказать мне, и поехать в отдел катастроф.
- А зачем ты Андея отослал? Может не надо было ему расселяться. Пожили бы у них, пока не перебрались в другой город.
- Надо. Он должен с нею познакомиться.
- С кем?
- Суженой.
- Ты посмотрел его будущее?
- Нет, оно само приоткрылось.
Отец пришёл в мою комнату, уже одетый чуть ли не в форму. Белая сорочка, брюки. Всё по фигуре, гордая осанка. Разве что оружия не было да кителя, да чёрных сапог, а вместо них домашние тапочки. Из-за этого вид был нелепый и вызывал улыбку.
Подруга парадный вид отца заметила и прыснула со смеху. Похоже, ему удалось то, чего не вышло у меня.
- Давай знакомиться, милая. Можешь звать меня отцом, папой, как хочешь.
- А дядей можно?
Отец вздохнул и согласился.
- Тебя Тоней ведь звать.
- Угу, - вновь загрустила подруга.
- Хорошо, дочка. Кажется, тебе тут гадостей наговорили. Лира у нас сама прямота. Из-за этого и страдает. Друзей у неё мало.
- Я ценю искренность и, пусть и причиняющую боль, правду.
- Вот и молодец! Это хорошее качество! Так что, хочешь увидеть своё будущее?
- А вы его покажете?
- Могу и показать. Но тогда изменить его ты не сможешь.
- То есть, как? - не поняла подруга.
- Ну, когда мы предполагаем - это одно. У нас есть множество путей и дорог. А вот если заглянуть за временную грань, то путь-дорога лишь одна становится, к этому будущему.
- Но зачем тогда глядеть за грань, если изменить ничего нельзя? - философствовала подруга.
- Потому что не всегда можно увидеть нужную дорогу, ведущую к счастью.
- А дар Лиры? Разве он предполагает изменения этого самого будущего?
- Нет. Но ей никогда не показывают безвыходность. Она видит результат, и обычно достаточно неплохой - без человеческих жертв. А это значит, что именно к этому будущему и нужно идти. Состояние нажить можно, и обрушившийся дом восстановить, а вот жизнь уже не вернуть, разве что переродиться. Даже тут нет полной безысходности.
Тоня ожила, во взгляде появилась заинтересованность.
- Дядя Мирон, покажете моё счастливое будущее?
- Хорошо, дочка. Давай сюда свои руки. Как у тебя с даром?
- Всё плохо. Его нет.
- Такого не бывает. Все люди обладают способностью к слиянию с силами природы. Просто не все умеют пользоваться, и все мы разные. Вас в училище учат, как влиять на погоду?
- Я хожу на медитации, но толку нет. Хорошо, что учитель ставит зачёт лишь за старательность.
- Прекрасно. Давай тогда поступим так, - он взял протянутые ладошки в свои. - Закрывай глазки, сделай глубокий вдох. Почувствуй тепло моих рук. А теперь представь, что ты стоишь посреди поля, - отец движением головы позвал меня к себе. Похоже, поняла, что от меня требуется. Почувствуй, как солнышко сверху ярко светит и улыбается тебе.
Я взяла со стола настольную лампу и поднесла к Тоне, разместив сияние и тепло прямо у неё над головой.
- Ой, чувствую, - восторженно сказала подруга.
- Молодец!
- Теперь почувствуй, как ветерок овевает тебя.
Я дотянулась до тетради, и тихонько помахала перед лицом подруги.
- Как будто и вправду я на этой полянке!
- Чувствуешь покалывания в ладошках? Как сила природы проходит сквозь тебя?
- Да, как необычно!
- А теперь слейся с природой. Пусть первородная энергия танцует, а ты эти движения прочувствуй на себе.
Осмотрев окружающее пространство в поиске чего-то такого, что бы помогло, и это ощущение подтвердить, я дотянулась ногой до проигрывателя. Там стоял диск с боевой музыкой, создаваемой хлопками казаков. Ритм! Отлично! Нажала кнопку.
Вокруг пространство завибрировало.
Отец махнул головой, мол, убирай спецэффекты. Я поставила лампу на место, выключая её, тихонько отошла от подруги, прекращая ветер. Её волосы взметнулись вверх. Похоже, она у нас стихийник. В какой-то момент она стала подниматься в воздух.
- Ой, дядя Мирон! - она распахнула глаза, полные счастья. - Я лечу!
- Вот видишь, и у тебя есть дар! Похоже, ты можешь управлять ветром!
На пороге стояла мачеха и глядела заплаканными глазами на дочку, висящую вверх ногами у люстры, удерживаемую за руки моим отцом.
- А теперь вновь почувствуй вес собственного тела. Понемногу прибавляя его, медленно опускайся на пол.
Когда Тоня выполнила это, то бросилась вначале к отцу обниматься, а потом, увидев маму, к ней.
- Мама, мама, ты видела? Я тоже обладаю силой! - и столько счастья в голосе.
А я даже приревновала. Хотела бы и я, чтобы мама была жива, чтобы вот так радовалась моим достижениям. Жаль, что таким мечтам не суждено сбыться. Надеюсь, она видит и радуется. А может, пошла уже на перерождение. Знаю, завидовать плохо, но это белая зависть, с ноткой грусти, не более того. А за подругу сердце искренне пело.
Успокоившись, мы ещё раз пообщались. Главный вопрос - почему дар Тони так долго спал?
Отец объяснил это тем, что не было взрослого мужчины рядом, того, кто бы правильно направил женскую энергию.
- У Андея тоже не пробудился дар? - уточнил он у мачехи.
- Нет, - ответила тётя Поля.
- Его должна была пробудить ты, - сказал родитель, глядя на жену.
- Но и у меня дара нет.
- Тебе нельзя сейчас этим заниматься, так что обождём, - сказал он, оглаживая бороду. - Ладно, найдём выход.
- А я не могу этого сделать? - решила вставить своё слово.
- Твой жених не позволит.
- Почему? Андей ведь теперь мой брат.
- Разберёмся. Не вздумай лезть к нему, ты поняла?! - отец приказывал. - Твоя энергетика сейчас на муже завязана.
- Женихе, - упрямо поправила я.
- Вы невыносимы! - сказала мачеха. - Оба! Теперь понятно, в кого такой упрямый нрав Лиры.
Я вздохнула. Ладно, к Андею не буду лезть.
- Так, народ, собирайся, едем в город, - решил отвлечь от споров отец.
- Зачем? - спросила жена у мужа.
- Дел много. Съездим, подберём наставника Тоне, надо в отдел катастроф заехать с Лирой, и ещё подать документы мне на службе в связи с женитьбой. Так что, девочки, у вас двадцать частей на сборы.
- Но этого мало! - хором сказали мы.
- Тоня уже одета, Лира надень форму, Поля, пойдём выберешь что-то из оставшихся от моей покойной супруги вещей.
И хоть я все ношенные мамины вещи забрала, звучало в устах отца это не очень. Очередного скандала ждать?
Через оговоренное время мы все вышли из дому. Мачеха в новом мамином платье. И, вроде бы, вполне довольна. Синее платье подходило под голубые глаза мачехи, каштановые волосы она подобрала под соломенную шляпку, и сейчас вполне себе молодо выглядела. Не мамой, а скорее старшей сестрой Тони. А вот я на отца походила, так что со стороны мы неплохо смотрелись одной семьёй.
Вот странно, отец так спокойно воспринял тётю Полю своей женой, при этом они вообще не ладили. И союз заключили без особых чувств. Я же не представляла, как жить с Лигатом. Тот первый поцелуй мне совершенно не понравился. Я его воспринимала как наказание и насилие. А пойти на остальное - было выше моих сил. Правда, отношение мужчин и женщин к постельной жизни разное, тем паче и отец, и мачеха оба опыт уже имеют, в отличие от меня. Поэтому нет, нет, и ещё раз нет! Либо пусть завоёвывает моё сердце, либо проваливает на все четыре стороны.
- Пап, мне надо форму купить, юбка коротковата уже, - оглядывала я достающую до середины голени юбку, пока отец заводил двигатель. Благо, под низом шаровары. Военная форма была именно такой. И отличие мужской и женской - в присутствии юбки-солнца до щиколоток у слабой половины. Форму носили все учащиеся и трудящиеся. Взрослые могли вне службы уже надевать другие наряды, особенно это касалось женщин, а девушкам исключение делалось на выходных и праздничных днях.
В отцовской коляске два ряда сидений нас с трудом умещало. Мачеха села рядом с отцом, справа. У жениха коляска отличалась тем, что спереди имелось лишь одно водительское место посередине, а сзади два ряда по движению и против.
Андей сюда уже не вместится, разве что нас потеснит. Зато у отца места в салоне было чуть больше, и задний ряд раскладывался в постель.
- Хорошо, дочка. Заедем тогда сперва в магазин. Тоня, тебе что-то нужно?
- Мне сорочка нужна и юбка.
Отец ничего не сказал. Мама Тони служила, Андей уже тоже, но, похоже, они едва сводили концы с концами. Продукты военным и их семьям давались бесплатно, поэтому с голоду не умирали. А вот на остальные нужды следовало наскрести. Я часто Тоне отдавала часть своих вещей, ссылаясь на то, что выросла, так ни разу и не примерив. Она была мельче меня, вся в свою мать. А покупала я себе и ей. Мы не могли им дать денег, ведь те были именные, приходилось идти на такие вот ухищрения.
- Милая, тебе что-то нужно? - спросил отец у жены.
- Пока нет. Благодарю.
В магазине мы с Тоней разделились. Отец сказал, что за Тоню отдельно сам заплатит. А я не хотела мешать её выбору.
Она вначале пыталась со мной советоваться, что лучше купить - подороже юбку или подешевле, но я сказала, чтобы брала лишь то, что нравится и сидит лучше. А про деньги не думать, отец оплатит любую сумму. Военные хорошо получали и могли содержать семью. А вот вдовы имели небольшое пособие. Просто военные все находились на довольствии обычных граждан, вот и старались не обременять их семьями погибших. Жене пригождалась её профессия.
Но женщине-военной платили значительно меньше мужчины. Почему такое неравенство? Я как-то поинтересовалась у отца. На что получила ответ: политика государства. Во-первых, воинам платят больше, ведь есть риск потерять жизнь. Ну а во-вторых, так женщин толкают на то, чтобы повторно выходили замуж. Правда, это довольно серьёзный шаг, да и потерять мужа гораздо легче, чем жену, потому как вдовцам создавать новую семью можно было лишь с другими вдовцами. Поэтому для мужчины найти себе пару всегда гораздо легче, чем такой женщине. Но отец, вот, до вчера так и не женился. А причиной был его дар и счастливое будущее, которого он не видел, до вчера, ни с кем.
Я уже всё выбрала и отправилась на выход. Вот только, оплачивая на кассе, выяснилось, что платёж не прошёл.
- Почему? - удивилась я, краснея от стыда. Все взгляды покупателей на меня уставились.
- Извините, в доступе отказано.
- Но как же так? - честно не понимала я. Тоня уже приближалась ко мне.
- Девушка, у вас два счёта для оплаты. Возможно, со второго пройдёт, - вежливо сказала кассир.
Делать было нечего. Я выбрала второй счёт. Платёж действительно сработал. Вот только я не могла понять, что это значит.
- А вы можете подсказать, в чём дело?
- Обратитесь в службу услуг, - посоветовала она.
- Благодарю.
Я забрала свои покупки и направилась к выходу.
- В чём дело, дочка? - спросил отец, когда я садилась в нашу повозку.
- Ни в чём.
- Ты оплатила?
- Да.
- Странно, мне сообщение не пришло.
- Мне сказали обратиться в службу услуг. Твой счёт заблокирован.
- Странно. Пойду проверю.
И он пошёл в магазин. Вскоре вышел вместе с Тоней.
- Всё сработало. Давай вместе позвоним в службу услуг.
Мачеха вдруг вспомнила, что надо ещё что-то купить в соседнем канцелярском магазине, и с Тоней ушла, оставив в багажнике покупки, а мы с отцом сели на заднее сиденье.
Я достала из коляски звонилку и набрала нужный номер. Стала выяснять.
- Женщина, вы замуж вышли. На вас пришли все бумаги. Совместный счёт работает, отцовский отключается автоматически.
- Но мне в банке сказали, что будут работать оба.
- Увы, эта программа заложена на высшем уровне. Вы больше не имеете доступа к средствам вашего родителя.
Поблагодарив, я отключилась.
- Ты слышал? - спросила отца.
- Слышал. А когда ты успела в банке побывать?
- Сегодня утром.
- Куда вы ещё заезжали?
- К нему домой, к нему на службу, в магазин и банк. Но утром в магазине твой платёж прошёл.
- Он у нас ночевал? - вдруг спросил родитель.
Я опустила смущённый взгляд долу.
- Да, но ничего не было. У него голова раскалывалась. Я его в гостиной уложила.
- В общем, смотри: обойти систему мы не сможем. Поэтому предлагаю тебе пользоваться счётом мужа. В случае, если союз не состоится, я должен буду покрыть все расходы. Поэтому ты мне пересылай копию трат, чтоб я отложил эти деньги с оговоркой.
- Хорошо, пап.
- А вот и Тоня! - отец вышел из коляски, подавая ей руку. - Всё выбрали?
- Да. Мама ждёт у кассы.
- Уже иду, - и отец, закрыв дверцу, пошёл в магазин.
- Всё в порядке? - спросила подруга.
- Да.
Сама же я думала о другом. Допустим, отец с женихом разберутся в случае расторжения временного союза. Но как отнесётся государство к этому? Оно ведь на нашу семью квартиру выделило. Правда, я там одна числиться буду, раз муж в командировке, но не скажут ли, что незаконно занимала её в то время, когда туда могли кого-то поселить? Стоит ли отказываться от квартиры? А может, наоборот, съехать туда?
Ох, сколько трудностей от одной помолвки. И чего отцу приспичило временный союз заключать? Правда, тогда он бы не оказался в храме, не женился, мы б с Тоней не породнились... Плюсов однозначно больше. Да и меня не поймут, если к мужу перееду. Говорила, мол, ни за что и никогда... а сама... Про командировку я не могу говорить, опять же. Что же делать?
Меня отвезли в отдел катастроф, отец вызвался забрать через два часа, тем временем, они должны были решить все остальные дела.
Серое здание выглядело слишком уныло. Стены облезлые, лестница побитая. Ощущения того, что катастрофа неизбежна, она приближается, давит на тебя.
Я оступилась. Каблук синего кожаного сапога попал как раз в ущербность. Света внутри было мало. Он лишь проникал в побитые стёкла. Бр... И я стою уже не на лестнице, а на крыше, точнее, том месте, где сохранились куски листового железа. Город похож на пустыню. Ни деревца, ни дома, лишь голая земля. Мокрая земля, грязь. Тишина. Мёртвая, холодящая душу. Никаких запахов. Безжалостное солнце светит над головой, а потом железо, на котором я стояла, проваливается вниз.
Очнулась я в кабинете. Мне на лицо брызнули водой.
Кабинет тоже обшарпан, но не на столько. А у меня наступает откат, паника захлёстывает. Я запоздало кричу, будто падаю с огромной высоты. И вот я лежу, тело больше не чувствую, лишь гляжу в дыру на крыше где-то там, высоко надо мною. Небо серое. Но я ничего не слышу, лишь погружаюсь во мрак.
Сквозь тёмную пелену забытья пробивались солнечные лучики, будто живописец вёл своей кистью, постепенно разгоняя тучи и добавляя всё больше света на своё полотно.
- Ладно, я пойду, - послышался знакомый голос жениха, но взгляд ухватить его не смог. Лишь незнакомых людей, ободранные стены. Я и забыла, что тут такое место.
- Здравствуйте, скажите, а тут только что муж был?
- Был, - подтвердил старичок с длинной белой бородкой.
- И даже не поздоровался, - тихо сказала я. Неужели огорчилась?
- Голубушка, мы его с задания выдернули, ему отлучаться нельзя. Если б не его дар, то не смели б побеспокоить.
- А зачем тогда его вызывали?
- Тут вот какое дело, голубушка. Ты даже на вливания силы целителя не отвечала. А раз мужняя, то и разыскали твоего супруга. Кому, как не ему, ключик к твоей сущности подобрать... - пояснил старик.
А я смутилась. Они так говорят, будто мы настолько близки, что... Но ведь смог меня из мрака вывести. Значит, ключик имеет. Но... Мужняя. Все ведь так считают. А бантик на вязи только мы с мужем видим? Или только в храме его узреть можно?
- Простите, - я села, опуская ноги на пол.
- Что ж там такое узрела, что сознание потеряла? - спросил всё тот же старик.
За столами сидели мужчины и одна женщина, писали что-то, не обращая на нас внимания. Старик подошёл ко мне, сел рядом на лавку.
- Вы считаете мою память? - задала вопрос первая.
- Память невозможно считать, голубушка. Это всего лишь путь к данным.
- Вы прочтёте мои мысли? - переиначила свой вопрос. - Как мне передать образы того, что я видела?
- Нужно подключить тебя к считывателю. Я запишу на него всё, что ты мне покажешь. Но тебе придётся вновь оказаться в своих видениях, - предупредил он.
И если раньше я просто не горела желанием получить очередное видение, то сейчас всё моё нутро противилось этому. Что, если опять этот мрак поглотит меня?
- Не бойся, голубушка, я рядом, и буду в твоих видениях. Готова?
Готова я не была. Но вспомнила, что дар мне дан во имя родов земли нашей, во имя Предков, поэтому вздохнула и кивнула. От этого зависят многие жизни. Тысячи, если не леодры*.
Старик кивнул, женщина за вычислителем в ответ - тоже.
- Дай мне свои руки, - сказал он. Я неуверенно раскрыла ладошки. Он уложил их мне на колени, накрывая своими. - Начнём с первого видения. Знаешь, как его расширить?
Я кивнула, потом закрыла глаза. Глубокий вдох, и я переношусь во вчерашний день, выхожу из отцовской коляски, подворачиваю ногу и... Я уже там. Вокруг ни души, пустыня, лишь выступающая из мокрой земли верхушка дворца культуры.
- Медленно гляди вокруг, стараясь зацепиться за детали, - слышу голос старика. Понимаю, что не одна, выгоняю из души страх и просто осматриваюсь. Внимательно. На самом деле есть и другие здания, которых я не заметила раньше. Вот тут торчит ветреница* здания высшего военного училища - сокол, расправивший крылья, вон там виднеется крыша общины целителей. Там кусок стены. Стоп, какой стены? Разве там есть стена? Вспоминаю сегодняшнюю местность. Что-то не припоминаю.
- Давай поднимемся выше. Ты, скорее всего, ни разу не была на здании дворца культуры. Посмотрим сегодняшний план местности, - предлагает мой сопровождающий. И хоть я его не вижу, но тут же мне открывается вид с заданной точки. Потом картинка чуть бледнеет и совмещается с видением. Стены действительно нет. А потом я оборачиваюсь. И чуть ли не падаю, поскольку по ту сторону ничего нет. Я стою на самом краю, но тёплые руки меня удерживают.
- Туда тебе не надо. Значит, стена остановит это что-то. А теперь давай взглянём на составляющую насыпи.
Я разворачиваюсь, осторожно ступаю по крыше дворца культуры. Дохожу до края.
- Ищи место, где можно спуститься. Вот здесь, гляди, должна быть дверь, ведущая с крыши.
Вот только двери нет. В том месте, где она должна быть, земля.
- Ступай сюда.
И хоть мне становится страшно, я делаю шаг вперёд. И меня начинает засасывать внутрь, точно здесь болото, трясина. Я пытаюсь выбраться, но мне не удаётся. Паника накрывает меня. Старик молчит, я не ощущаю тепла его рук, мне кажется, что я совсем одна, и меня затягивает эта масса.
Я закричала, проваливаясь в пустоту, а потом и во мрак.
- Вы издеваетесь? - слышу вновь знакомый голос. Тьма тут же рассеивается, на этот раз будто ветер сносит туман. - Ты как? - спрашивает мой кошмар. Усов нет. Волосы странно подстрижены. Тёмно-зелёные глаза выделяются на бледном лице, как и ямочка на подбородке. Одет он, по меньшей мере, странно. Шарф клетчатый на шее, одежда незнакомого крою. - Я забираю жену, - говорит он, правда, не мне.
- Но как же... - бормочет дедок.
- С неё на сегодня достаточно, - спокойно говорит моё испытание на прочность.
И... Пространство вокруг нас меняется до неузнаваемости.
Примечания автора:
леодр* - миллион по-старославянски.
Ветреница* - (Даль) флюгер, флажок на шесте для указания направления ветра.
Очутились мы в странном помещении. Вокруг были парики, накладные ресницы, расчёски, заколки, ножницы и даже костюмы.
Слыхала я про западные цирюльни. То ещё место.
- Жозеф! - окликнул жених.
- Да, сэр! - из дверного проёма выходил странный мужчина в разноцветных тряпках. Я поспешила спрятаться за супруга. - Это кто к нам пожаловал? - спросил он по-английски.
- Вот из этой мадам нужно сделать конфетку, но чтоб лица видно не было. Сможешь?
- Вдова? - уточнил Жозеф и, получив кивок, сказал, что всё сделает.
- Отлично! - обрадовался жених.
- Волосы придётся укоротить, - бормотал Жозеф себе под нос.
- Только попробуй! - холодно отозвался муж. А цирюльник побледнел.
- Ладно, тогда парик.
Меня усадили в кресло и начали издеваться: выщипывать брови, накладывать какие-то маски на лицо, ресницы прилепили накладные. Ногти подпиливали и прочее. А потом засунули меня в премерзкий корсет. Ну я жениху припомню все издевательства!
Облачили меня во всё черное, кружевное, пышное. И самое главное, что эта кукла была неповоротлива и не могла вдохнуть полной грудью. И это я! Сказали б мне - ни за что не поверила б. Когда же я была готова, мне муж подал бумагу, которую надлежало выучить.
Приехала из Лютеции, муж, заядлый игрок, два года назад, почти сразу после замужества преставился. За долги у меня изъяли замок и пришлось продать рудник и поехать в славную Англию. Мечтаю открыть собственный завод, только пока не решила, куда вложить деньги.
- Выучила? - спросил жених. - Зовут тебя Лизетт Анри. Сейчас выедешь отсюда, Жозеф тебе подаст карету. Мы с тобой незнакомы. Легенды своей придерживайся и не вздумай никому показывать своё лицо.
- Почему?
- Сделают любовницей и твоего мнения не спросят, - выдал муж, а я побледнела ещё больше. Мне закрыли обзор чёрной вуалью. А Ли пробормотал: - Жозеф и так сделал всё что мог.
- Благодарю, Жозеф, - искренне сказала я.
- Не стоит благодарности, мадам Анри. Я вашему мужу жизнью обязан.
- Ладно, я пошёл. Иначе моя задержка будет выглядеть подозрительной, - сказал жених по-английски и вышел.
Так мне по-французски болтать надо? Первое задание! Никогда не думала, что мне доверят игру в разведчиков! Это ведь так увлекательно, хотя и очень опасно. Почему только вдова?
- Жозеф, а мой обман не раскроют?
- Что вы, мадам, всё продумано до мелочей. Мадам Анри должна была как раз сегодня прибыть.
Настроение упало. Значит, мой благоверный почти супруг с какой-то мадам шашни крутит! Ничего себе! Я ему устрою!
Но жениха уже и след простыл, срывать ему задание я не собиралась, всё же это в интересах нашей державы, поэтому пока собралась играть по его правилам.
Осмотрев себя в зеркале без вуали и отметив, что новые накладки лишь портят меня, как и художества, увеличивающие глаза, закрыла чёрную газовую перегородку.
- Мадам, ваш экипаж, - сказал Жозеф и проводил меня к чёрному выходу, галантно выставив надо мной зонтик. Дождь? Не особо его люблю. Жозеф усадил меня в карету, запряжённую лошадьми. Какая древность! Мы уж давно самоходные повозки используем, правда, в основном, военные. Для простого народу по-прежнему лошади в обиходе, хотя мы пытались наладить производство первых моделей. Но люди, особенно сельские, отказались. Мол, сподручнее и ближе к природе лошадка. А ездить они далече и не ездят. Городские жители пользовались бесплатными самоходными трамваями. Те, правда, по рельсам лишь ходят, но в будущем собирались пустить автобусы.
Никогда не каталась в каретах, так популярных среди дворян в Европе.
А что это муж из себя графа какого-то строит? Хотя, простые люди для высшего сословия как рабы. Вряд ли добывая себе на жизнь круглые сутки можно что-то сделать, как-то улучшить жизнь простых людей. Значит, поэтому Лигат графом заделался или кем там. Щеголяет в дорогом костюме. Интересно, как его зовут в этой жизни?
Ехать в карете было неудобно, солома торчала из тюфяка, повозка выглядела обшарпанной. А ещё я боялась подцепить вшей. Более того, хоть никогда неженкой не была, а сейчас казалось, что всё тело покрылось синяками. Да ещё и так медленно едем. Верхом было бы быстрее. Но делать нечего, приходилось терпеть, сцепив зубы. Настроения разглядывать улочки не было, но я честно пыталась. Правда, окна были заляпаны снаружи грязью, ведь шёл дождь. Мимо мелькали экипажи, хмурые дома. То и дело слышалась ругань людей. Такое впечатление складывалось, что я на базарной площади, только там расхваливают товар, а тут обливают грязью друг друга. К говору прислушивалась. Наши словечки иногда проскакивали у простолюдинов, но в основном оставаясь лишь частью матерщины. Англия, не так давно отделившаяся от единой державы, уходила всё дальше, в том числе и в языке. Кто-то старательно искореняет народную память.
Прошло около часа мучений, а потом скрежет, ржание лошадей и... экипаж перевернулся. Я едва успела сгруппироваться.
Вылезала из кареты я долго и мучительно. Хорошую физическую подготовку показывать нельзя, ведь дамочки навыками самообороны не владели, да и все эти пышные юбки не способствовали ловкости. Поэтому кое-как открыв перекошенную дверцу, увидела дерущегося возницу с каким-то мужчиной. Рядом стояла повозка, напоминавшая половину кареты да ещё и открыта спереди. Вот она была нова красива, местами даже изысканна. Завидев меня, из неё выскочил мой благоверный, помог выбраться.
- О прекрасная мадам, приношу свои извинения за причинённые неудобства, - сказал он на чистом английском языке, на котором разговаривали дворяне. Похоже, кто-то долго готовился.
Руку помощи я приняла, окинула щеголя пытливым взглядом.
- Позвольте узнать ваше имя, сэр.
- Джо Уитворт. Для вас можно просто сэр Джо.
- Сэр Джо, - я опустила ресницы долу. - Ваши извинения принимаются, меня зовут Лизетт Анри. Вдова Анри.
- Примите мои соболезнования по случаю смерти вашего супруга.
- О, это был славный человек, - скорбно произнесла я.
- Позвольте загладить мою вину, - сказал Ли. Бросил гневный взгляд на дерущихся и те, точно крысы, разбежались в разные стороны. Мой возница стал бормотать себе под нос проклятия, а я обволакивала себя защитным коконом, чтобы его слова не могли повлиять на меня. Они просто не понимают силы слов, а может, и понимают, да только страдают все окружающие, слышащие бранную речь.
- И как же вы собираетесь её загладить? - в моём голосе звучало неподдельное любопытство.
- Вижу, вы только прибыли в Лондон, - супруг подошёл к вознице, сунул ему золотую монету, жестом велев закрыть рот. Тот и умолк. - У вас есть, где остановиться?
- Я собиралась найти постоялый двор. Возница обещал помочь с этим, - тихо ответила я от неловкости темы.
- Доверять вознице условия комфорта не стоит, он судит со своей колокольни, - ответил жених. - Позвольте мне разместить вас в моём замке. Думаю, места всем хватит. Условия весьма не дурны, бесплатное трёхразовое питание, чистый особняк, сад.
- Мне, право, неловко принимать столь лестное предложение от джентльмена, - сказала я, отчаянно краснея. Неужели, правда, чистый? Без клопов и вшей? Вслух, я этого не сказала.
- Ну что вы, это меньшее, что я могу для вас сделать при всей моей вине.
- Раз вы настаиваете и даёте слово джентльмена, пожалуй, приму их, - стыдясь своей отповеди, сказала я.
Нравы Европы мы тоже проходили. У них чистота девичья если и была в почёте, то только до первого замужества. Вдов же часто использовали для временных связей. А я сейчас вдовой считаюсь. Но, лучше принять такое предложение от жениха, чем кого другого. Видно, на то расчёт и был. Вот только дрожь берёт от того, что будь на моём месте другая, что бы муж мог с ней сделать. Неужели мне не всё равно? И поняла, что дело не в моих чувствах, а в чести и верности. Он ведь сам хотел жениться на мне, так зачем так со мной поступает? Стало обидно. Все его слова - наглая ложь!
- Хорошо, - тихо молвила я, пряча навернувшиеся слёзы. Жених подошёл к моему вознице и что-то тихо сказал, после чего сел рядом со мной.
Пока ехали, жених не позволял себе лишнего. Но расспрашивал, что да чего. Легенду я свою выучила, память, благо, не подводила.
Ехали же мы в противоположную от города сторону. Правда, по дороге остановились у одного магазинчика.
- Сэр Уитворт, - завидев жениха, ему выбежал навстречу один статный высокий мужчина с выбритыми усами, но небольшой бородкой. - Какая честь для нас!
- Не стоит льстить сэр Хьюз. Я по делу. А дел у меня много.
- Да-да, мы ваш заказ выполнили. А кто эта прекрасная леди?
- Мадам Лизетт Анри, - представил меня жених. - Мадам, это Джон Хьюз - весьма успешный предприниматель, будущий магнат, - и хоть муж явно льстил, англиец приосанился от этих слов.
- Приятно познакомиться, - вежливо сказала я на чистом английском.
- У вас прекрасный английский, мадам. Где вы его выучили? Как я понимаю, вы француженка, - лебезил Хьюз.
- А вы льстец, сэр Хьюз!
- Просто Джон!
- Сэр просто Джон! - исправилась я.
- Ой, какая прелестница с отличным чувством юмора, - он так и не выпустил мою руку, собираясь то ли поцеловать, то ли пожать. - Где вы остановились, мадам?
Шустрый, весьма! Пожалуй, стоит поискать защиты у жениха.
- У сэра Уитворта.
- О, мне не сравниться с его условиями, - сдался Хьюз. Причём произнесено было то ли с завистью, то ли с издёвкой. Неужели показная настойчивость всего лишь показная? - Вы позволите навестить вас как-нибудь?
- Прошу прощения, но не мне решать, - так же тихо сказала я, намекая на жениха.
- Да-да, конечно. Вы позволите сэр Уитворт?
- Только в моём присутствии по предварительной договорённости.
- Завтра? - настаивал Хьюз.
- Нет. Вечером в пятницу. После семи.
- Хорошо, договорились, - и Хьюз повернулся ко мне. - Мадам, могу я надеяться, что вы меня будете ждать?
И что мне ответить? Легко сдаться, чтобы пропал интерес ко мне? Или толку не будет?
- Простите, сэр Просто Джон, я буду оплакивать моего покойного супруга и молиться за его душу, чтобы она попала в рай. Вряд ли будет время ждать вас, - ответила я, смахнув слезинку.
О, Всевышний, куда я вляпалась?!
- Мадам Лизетт, обождите меня в кабриолете, пожалуйста. Я сейчас вернусь, - сказал Ли, погрозив вознице кулаком.
На этом жених увёл настырного Хьюза внутрь магазина, а я вздохнула с облегчением.
Вскоре Ли вышел со свёртком. Спрашивать ни о чём не стала. Не имела на это право да и лишние уши никуда не делись.
А мы, тем временем, вскоре выехали на широкую дорогу, а потом и вовсе из города. Замок я увидела издали и обратила всё внимание туда.
- Уже не терпится осмотреть замок?
- Просто устала от дороги.
- Скоро прибудем, сможете отдохнуть, - он достал карманные часы. Те самые, какими пользовался дома. Но при ближайшем рассмотрении увидела, что похожи они лишь на первый взгляд. Циферблат был иным, да и количество часов другое. Двенадцать вместо наших шестнадцати. Неужели у них час больше нашего? Попыталась припомнить про время Европы, но не смогла. Либо мы не проходили, либо я пропустила.
- Нравится? - спросил жених. - Это подарок отца. Весьма дорогой. Такие можно лишь на Тагиле заказать в Тартарии, но с недавних пор туда путь заказан. А торговцы диктуют свои условия, добывая товар контрабандой.
- Почему нельзя заключить торговые соглашения с ними?
- Заключают. И весьма успешно. Но не на такие вещи.
- А какие?
- Рельсы, например, паровозы. Правда, поставляют лишь запчасти для них и паровых котлов. Остальное делает местное производство. Здешние умельцы пока не умеют чугун лить и сталь. Правда, очень долго развитие промышленности тормозило духовенство, ссылаясь на происки нечистой силы в самодвижущихся экипажах. Лет пятьдесят назад уже начали изобретать, - и тут муж перешёл на французский. - Мадам Лизетт, вам нравится Лондон?
Я пыталась сообразить, почему язык сменился? Разговор же не стал более личным.
- Пока я не увидела ничего, достойного своего внимания. А чем вы занимаетесь?
- Начинаю производство токарных станков.
Я не понимала. Зачем? Это делает Ли под видом Уитворта или сам Уитворт. И есть ли вообще такой человек, как жениху удалось заменить его? Столько вопросов.
- А Хьюз?
- Работает пока на своего отца.
- И?
- Его отец владеет крупным металлургическим заводом. Пытаются лить чугун, но пока безуспешно. Выполняет также мелкие заказы.
- И что же можно у него заказать?
- Контрабанду.
- Из Тагила?
- Да.
- Но как?
- Не знаю. Клеймо сбивает, ставит своё. Это всё, на что пока способен. А мне нужны хорошие детали для моих станков.
- Понятно. Настолько мелкие? - я кивнула на свёрток.
- Да, подшипники. Остальное заказываю у других.
Я пыталась осмыслить сказанное. Получается, Ли здесь давно под видом Уитворта? Или он и есть Уитворт?
- А почему вы вознице погрозили кулаком?
- Потому что он сцепился с вашим возницей, и из-за него перевернулась ваша карета.
- Но почему?
- Это местные разборки кабриолетчиков и возниц карет. Кабриолетов всего выпущено девять штук. Стоит ли говорить, о цене на такой эксклюзив?
А я, наконец, обратила внимание, что добротность повозки чувствовалась во всём, при грунтовой дороге и не трясёт вовсе - это удивительно при их отсталости в технологиях.
- Значит, деньги у вас водятся, - заключила я.
- Я нашёл хорошего инвестора в своё производство, - сказал он.
А я прочитала между строк, что помимо денежных вложений Ли подменил самого Уитворта. Но как он подменил внешность? Неужели они так похожи с этим Джо? - я скользнула по лицу. Те же скулы, овал лица, ямочка на подбородке, те же зелёные глаза. А вот брови изменили свою форму. Думается, без настоящего Джо не обошлось.
- Есть что-то схожее между нами, - удосужился ответить он на арабском.
Я кивнула, что поняла. Значит, подбирали человека давно. А выбор пал на Ли - как самого похожего.
- Вы что-то сказали? - перешла я вновь на английский.
- Просто ругнулся.
- Язык чем-то похож на тартарийский.
- На один из... Да, вы правы. Так ругался один из пленных. Даже не знаю, что это означает.
- А что инвестор, такой плохой, что заставляет вас ругаться?
- Суёт нос в дела производства и качает свои права, - чуть ли не с ненавистью в голосе сказал Ли вновь переходя на английский, тут же смягчаясь: - Но не морочьте свою прекрасную головку всякой ерундой, - ответил он, стараясь закрыть тему. - Мы почти приехали, мадам Лизетт.
Посмотреть было на что. Трёхъярусный замок был увит вьющимся растением, полностью закрывающим обзор стен. И хоть кладка замка видна не была, я отметила две выступающие над парадным входом башенки. Сам замок располагался на островке и к нему вёл каменный мост, по которому мы и проехали через закрывающиеся решёткой врата. Рядом располагался сад, плавно переходящий в лабиринт из какого-то кустарника. Дождь к этому времени уже закончился, крышу кабриолета жених открыл, позволив мне вертеть головой, внимательно разглядывая новые для себя места. Единственное - обзор портила вуаль, но открывать своё лицо небезопасно, как я поняла.
- Я знал, что вам понравится, моя леди, - мне галантно подали руку, открывая дверцу в остановившемся кабриолете.
Я неуверенно вложила ладошку. А когда непроизвольно оступилась, меня подхватили на руки, осторожно ставя на брусчатку.
- Ступеньки скользкие, моя леди. Вашу поклажу доставят в выделенные покои.
Поклажу? Я обернулась. Из какой-то, подобной той, что разбилась, кареты выгружали сундуки с "моим" добром. Ах да, всё время попадаюсь на его удочку!
К горлу подступили слёзы.
- Вы обещали, что я смогу отдохнуть с дороги, - тихо молвила своему кавалеру.
- Я попрошу проводить вас, - и уже какой-то пробегающей мимо девушке: - Мэри, проведи мадам Анри в соседние моим пустующие покои.
Рыжая девушка в беленьком переднике и коричневой форме слегка поклонилась и позвала меня за собою.
- Вам обед в покои принести или спуститесь в столовую, мадам? - спросила она, когда мы поднялись по лестнице на второй ярус.
- Пожалуй, лучше ко мне.
- Хорошо, мадам.
Я закрыла глаза и прислонилась к стене. Всевышний, дай мне силы всё это преодолеть!
Комната была уютной. Мягкие голубые тона стен переходили в облицованные деревом панели. Имелся книжный шкаф, широкая, застеленная зелёным покрывалом кровать с балдахином, два кресла и столик у камина. Имелось также отхожее место. А вот, хотя бы, душевая отсутствовала. Лишь небольшая фарфоровая раковина, украшенная гжелевыми узорами да рукомойник. Это тоже контрабанда или ловкая подделка? Хотя... Глазурь такую подделать невозможно. Разве что белую глину да краску вывозить из нашей державы, да знать технологию, а наши умельцы бережно хранят её.
Умывшись грязной водой, бегущей из крана, я переоделась в чёрную ночную сорочку, кем-то уже старательно растеленную на аксамитовом* покрывале. Весьма откровенную кружевную шёлковую сорочку.
Это на что намёк? Перебьётся! И пусть только скажет, что собирались меня приобщить с самого начала к делу!
Но спать в кринолиновом платье тоже не будешь.
- Вам не понравился китайский шёлк, мадам? - спросила Мэри, точно кошка, подкравшаяся сзади.
- Откуда вы его взяли, Мэри? Среди моих вещей такой вещи не было.
- Подарок сэра Джозефа.
- А ванна у вас имеется?
- Имеется, мадам.
- Я бы хотела принять ванну с дороги.
- Мне требуется разрешения сэра Джозефа.
- Так спросите его.
- Хорошо, мадам. Изволите сейчас отобедать или после ванны?
- После ванны.
- Как скажете, мадам.
И она удалилась.
Я же глядела во двор на сад и лабиринт, сновавшего там садовника, подстригающего кусты, пожилую женщину с собачкой и девушку с гувернанткой. Небо так и хмурилось. И солнышко, вроде бы, даже просвечивает сквозь серую мглу. Неужели опять дождь собирается?
Вскоре явилась Мэри, которая отодвинула довольно ловко скрытые на стене занавески, сливающиеся с общим фоном. За ними оказалась широкая дверь, запертая на шпингалет. Там имелась ванна. Чёрная, на покрытых бронзой ножках в виде лап льва. Двери в мои покои открыли настежь, и мужчины стали вносить в вёдрах кипяток.
Водопровод только холодный. Понятно. Я уж ничему не удивлялась.
- Благодарю, Мэри.
- Вам помочь раздеться, мадам?
Вспомнила, что меня в корсет Жозеф запихнул, зашнуровывающийся на спине, и кивнула.
Не сняла я лишь парик с выбеленными волосами.
- Вам моя помощь потребуется?
- Нет, благодарю.
- Тогда я распоряжусь насчёт обеда.
- Хорошо.
Меня не беспокоили. Вымывшись в уже к тому времени мыльной воде, я облила себя ведром с холодной,чтобы смыть всю грязь. Полотенца заботливо положены чьей-то рукой на тумбочку, а вот новой одежды нет. Пришлось заворачиваться в полотенце и идти за одеждой. Вот только, дорожного платья не было, как и "моих" сундуков. Лишь одиноко лежащая ночная сорочка на кровати.
Про себя выругавшись, я натянула её на себя. На деле оказавшуюся кружевным халатиком, под которым, естественно, ничего не было. Обед уже дожидался на столике.
Живот призывно заурчал, сообщая о том, что голоден. Пришлось попробовать какой-то мутный суп, довольно вкусный, и съесть добротный кусок курицы с зелёным листом капусты, поскольку другого ничего не было. Какие-то булочки я есть не стала, лишь выпила стакан воды.
На улице к тому времени уже стемнело. А вот какая-то коробочка на подносе удостоилась моего любопытства. Оказалось, что это зубная щётка с зубным порошком. Перевязана она была алой ленточкой. Подарок?
Зубы я почистила. Потом явилась Мэри, закрыла занавески, замкнула ванную на ключ, после чего прибрала всё со стола. Подарок я, почистив зубы, упаковала обратно, оставив его в отхожем месте на раковине.
- Мадам изволит отдыхать или спустится вниз?
- А сэр Уитворт уже пошёл отдыхать?
- Старший Уитворт или младший?
- Тот, который со мной приехал, - внесла ясность я.
- Младший уже отдыхает. Старший внизу.
- Тогда я тоже прилягу.
- Хорошо, мадам Анри.
Не долго думая, отправилась к постели. Стоило положить голову на подушку, как я унеслась в мир грёз.
Примечания по главе:
аксамит* - (Даль) бархат, устарелое.
Разбудил меня какой-то стук. Я не сразу смогла понять где стучат. Потом поняла, что в дверь. Выскользнула из постели, натянула туфли и отправилась открывать. По дороге наощупь прихватила подсвечник, который в темноте был всё же различим. Вот только как тут свечи зажигаются, я не знала. Можно попробовать помедитировать и вызвать стихию огня, даже если твой дар совсем иной, но на это совсем нет времени.
На пороге стоял Лигат. Или нет? А то, мало ли, может, обратно поменялись. Стоило двери открыться, как он шагнул внутрь. Я и занесла удар - отбил. Ещё один - отбил. А потом прижал меня к стене, зафиксировав запястья. Вот только в этой ночнушке с длинными разрезами ноги у меня были свободны.
- Только попробуй!
А он впился поцелуем в губы. И хоть я знала уже, что жених предо мною, поцелуй не приносил удовольствия. Я подняла ноги, обхватывая его пояс. И как только он перестал целовать, ударила головой. Удара не произошло, он отскочил, но я-то на нём. Выгнулась назад, вставая на мостик и рывком потащила за собой, наземь, оказавшись уже сверху.
- Великолепно! - сказал с восхищением он по-английски. - Прекрасная Лизетт!
Я не умела драться без оружия, как мужчина, но я училась, как женщина: выбираться из захватов и использовать противника против него самого. Поэтому ждала ответного нападения.
Но вместо этого он, легко сняв меня с себя, прошёл к кровати и сел. Я ошарашенно глядела на него, хлопая ресницами. Как он это сделал? Похоже, он прав, курс усиленной самообороны мне не помешает.
- Ложись, - сказал он. - Я просил не беспокоить тебя до полудня. Тебе надо отоспаться с дороги, вдобавок какое-то время остаётся на любовные ласки. Итого, на сон не так уж много. У тебя три часа сна. Ложись.
Я с сомнением глядела на него, пытаясь прикинуть, что он имеет в виду. Разница во времени ощущалась часа в два. У нас глубокая ночь, но... Этот Гад выбил из меня весь сон!
- Может быть вы уйдёте, сэр.
- Никак нет, моя очаровательная Ли. Боюсь, не смогу уснуть без вашего общества.
- А с вами у меня сон ни в одном глазу.
- Тогда я знаю действенный способ, как утомить вас, - и он встал, направившись ко мне.
- Стойте, где стоите!
- А то что?
- Я за себя не ручаюсь!
- Моя строптивая ласточка, - с улыбкой сказал он, приближаясь.
Бой длился около часа. Я нападала, вспомнив уроки с саблей, а жених лишь блокировал удары, не пропуская ни одного. Я действительно так устала, что не в силах была подняться с пола. Жених подхватил меня на руки и отнёс на постель.
- Спи, моя ласточка, с утра тебе на учёбу, - шепнул он, снимая с себя портки и ложась рядом.
- Отец, наверное, беспокоится, - сказала я на английском, засыпая.
- Я предупредил его. Спи. Добрых снов!
Среди ночи меня разбудил скрип двери. Крадущиеся шаги. Кто-то крался к нам со свечой. Лицо скрылось в складках капюшона, а вблизи рассматривать не стала. Сделала вид, что сплю. А Ли обхватил мою грудь. Тоже проснулся. Такую дерзость я ему простила, но только потому, что сейчас это была я. Следует прояснить дома все моменты. В том числе и его вольности.
Над нами постояли какое-то время, после чего загасили свечу и тихо прокрались к двери. Как дверь закрывали, я уже не помнила, просто уснула.
Разбудил меня поцелуй. На этот раз очень нежный, и он почти мне понравился, если бы я не вспомнила, что жених явился к некоей Лизетт среди ночи и влез к ней постель.
Отпихнула его, точнее попыталась.
Он так и собирается меня мучить круглые сутки своими тренировками?
Сопротивляться не стала. Дождалась, когда отстранится.
- Что, опять? - спросила недовольно по-английски, воспринимая его близость исключительно как насилие.
И пространство вокруг нас изменилось. Вместо удобной кровати мы оказались на узком жёстком диване.
Муж отскочил от меня одним резким движением, будто ожидая, что я нанесу удар.
- Одевайся!
Я окинула взглядом помещение. Узнала его. Это была квартира жениха.
- У меня вещей здесь нет.
- Отец должен был прислать. Смотри коробки.
Действительно, прежде пустая прихожая была полно коробок. Подписанных.
- Зачем? - не понимала я.
- Как ты объяснишь своё появление в квартире отца в таком виде?
- Ты ж сам сказал сюда только в крайнем случае переезжать.
-.Твой крайний случай наступил.
Вспомнились прежние обиды.
- Ты спишь с чужой женщиной!
- Я сплю с тобой.
- Ага, я бы поверила. Честно. Если б Жозеф не проболтался, что вы ждали вдову.
- Если у меня не будет женщины - будет подозрительно.
Ну вот, сам признался.
- Тогда зачем эта наглая ложь?
- Да, с ней мы бы флиртовали на людях, и я делал бы вид, что ночую у неё.
- Делать вид не вышло бы. Нас сегодня проверяли.
- Это в планы не входило.
Обида никуда не делась. Отец выполнял лишь боевые задания, хотя ездил обычно с мамой. Возможно, они тоже играли в любовь. Я не знала об этой стороне их жизни. Сейчас же не на всякое задание берут мужья жён. Зависит от риска. Да и отношения у нас с мужем не те, чтобы играть в любовь. А про полицейских я вообще ничего не знала, кроме их отношению к воинскому сословию.
- Зачем ты тогда меня забрал?
- Иначе тебя до комы довели б. Да и у меня лимит перемещений заканчивался.
- Ты говоришь о своих чувствах, но как я могу тебе доверять? Твои слова расходятся с действиями.
- Хорошо. Что ты хочешь?
- Чтобы ты оставил меня в покое и полгода не трогал, пока наш союз перестанет существовать.
- Этого не будет.
- Я поняла, потому что ты так решил. Но я этого не хочу. Меня ты не спросил.
- Ты бы отказала. А сроки поджимали.
- Ах, сроки! - я запустила в него коробкой, которую как раз собиралась переставлять. Он поймал и поставил на пол.
- Лира, как мне наладить наши отношения? - он был спокоен.
- Хорошо, бросай задание.
- Я не могу, ты же знаешь. Родина прежде всего. Потом уже семья.
Я стиснула зубы, борясь с желанием сказать что-нибудь колкое.
- Если б кто другой мог выполнить задание, взяли б его. У меня это первое подобное задание, мало опыта. К тому же не женат. Но будь мы с тобой давно женаты, тебя не пустили бы вместе со мной.
- Почему?
- Потому что это не просто риск потерять тебя. Это рычаг давления. Если я не справлюсь, пострадаешь ты, дети.
- Какие дети?
- Я говорю с оглядкой на будущее. Думаю, в том задании, в котором погибла твоя мать, тебя оставили дома нарочно. Потому что иначе на твоего отца не было б давления.
- Но разве так можно?
- Прикрывается это громкими словами о том, что я стремлюсь домой, к тебе и детям. Но видя, какие средства пускают на эти задания, думаю, велик соблазн всё бросить и остаться там, ворочая капиталами. А меня тут ничего не держало. Семьи нет. Родителей нет.
- Но... Ты вовлёк меня.
- Да! И ничуть не жалею. И да, если ты не знала, я должен использовать любые средства для достижения результата. И раз уж нас проверяют, то поцелуи - наименьшее, что может быть.
- И постель? - грустно заключила я.
- Да. И хорошо, если просто спать рядом.
Я отвернулась.
- Ты забрал меня. Чем это тебе грозит?
- Нужно убедить всех, что это вышло случайно. Ты должна учиться, как и прежде.
- Но... Я не согласна, чтобы ты делил своё ложе с другой.
- Но что ты можешь сделать? - пожал он плечами, будто ему всё равно.
А меня злость взяла.
- Если твои чувства ко мне серьёзны, поклянись, что не поцелуешь в губы никого, кроме меня, не разделишь с другой ложе!
На его лице торжествовала улыбка.
- Клянусь, своим родом, что буду верен тебе в поцелуях, прикосновениях и мыслях. И делить ложе буду только с тобой.
Вокруг него засветилось красное марево, которое впиталось в него.
Не была я к этому готова. Растерялась. Выходит, он был верен мне и рад такому стечению обстоятельств. Даже наоборот, своими манипуляциями добился именно этого от меня.
- И что теперь?
- Думаю, мадам Лизетт отозвут пока и припрячут. Тебе заменят всю практику в училище на задание. Боевую подготовку я пока возьму на себя. Давай отвезу тебя на учёбу.
- Как долго ты будешь вместо Уитворта?
- Пока не знаю. Может быть седмицы, месяцы, даже года.
Я наконец нашла ящик со своей формой. Там находилось несколько комплектов, в том числе и сапоги.
- Сколько у меня времени? Я могу принять душ? А то после ночной тренировки от меня разит потом.
- У тебя пять частей на всё про всё.
Мало. Но терять время не стала.
Быстро помылась и переоделась, нацепила пояс с саблей в ножнах на пояс. И хоть сегодня боя не предвиделось в виду задания, оружие внушало спокойствие. Не потому, что без него опасно в городе, а потому, что я - казачка. Вскоре я предстала перед ним в уже собранном виде, правда, лохматая.
- Что делать с формой и откуда ты будешь меня забирать? - расчёсывая волосы, спросила я.
- Лучше будет отсюда, - сказал муж.
Я переплела волосы в обычную косу, и мы вышли.
Машина супруга оказалась в гараже на первом ярусе дома.
Когда мы сели в неё и двигатель был заведен, спросила у жениха:
- Почему тебя Уитворт старший признаёт как сына. Он тоже в курсе операции?
- Нет. На мне наложено особое заклятие, что разницы никто не заметит, кто хорошо знает, а новые лица при встрече потом с настоящим будут вести себя, будто старые знакомые, игнорируя разницу в поведении, манере держаться, речи и всём остальном.
- У Уитворта есть ребёнок?
- Я не знаю.
- Точно? - не поверила я. Кивнул. - Я вчера первый день на задании был. Ты его видела?
- Девочку. Во дворе с бабушкой гуляла. Одеты прилично.
- Надо будет уточнить.
- А мне могут сделать подобное заклинание, чтоб моё настоящее лицо никто не запомнил?
- Подойди к учителю, занимающемуся амулетами. Попроси подобный амулет. В два будь уже у нас дома.
Это "нас" прозвучало так естественно.
- Ты же ещё не утряс все разрешения, - возразила я. - Вдруг меня не одобрят.
- Одобрят, - и улыбается так хитро.
Мы приехали. Я вскочила с места и - к выходу.
- А поцелуй на прощание?
- Перебьёшься!
- Вот найду менее строптивую девчонку.
- Попробуй, скатертью дорога!
И я побежала вприпрыжку к Тоне, не оборачиваясь.
- Привет, сестрёнка! Гляжу, ты счастлива!
- Привет! - мы обнялись. - Ты захватила мои тетради? Их среди моих вещей не оказалось.
- Да. Забирай.
И она вынула из своей сумки свёрток. Я переложила его к себе, и мы пошли на занятия, до которых оставалось всего десять частей.
Новый учебный год начался с приветственной речи в общем зале, после которой нас отпустили в закреплённые за каждой группой классы.
Наш наставник, дождался, пока мы все сели, и заговорил:
- В этом году у вас много практики будет ежедневно. Особенно это касается иностранных языков и боевой подготовки. Мы - военное сословие. И хоть женщины в боевых действиях зачастую не участвуют, навыки должны находиться на высшем уровне, ведь на вас ответственность ложится не только защитить себя, но и ваших детей. Первые три часа специальные предметы, потом обед и практика. После ужина можете расходиться домой, - потом наставник повернулся ко мне и сказал: - Лира, ты подойди. С тобой нужно утрясти расписание. Остальные - смотрите расписание и задавайте вопросы.
Я взяла свой электронный дневник и подошла к наставнику.
- Да?
- Поздравляю! - подал он руку.
Хотела спросить "с чем", но промолчала.
- Всю практику тебе велели убрать. Тренировки - тоже. Поэтому в первой половине дня должна успевать брать все задания. Как ты будешь их делать - не знаю. Но должна успевать. Советую также повременить вам с детьми.
Значит, перед этим речь шла о задании, а сейчас о замужестве.
- Я постараюсь успевать.
- Если не сможешь, значит, пересмотрим теорию. На уроки английского можешь не ходить. Но французский остаётся.
Я вздохнула.
- Да, иди сейчас к Змеевику, он сделает тебе нужный амулет.
Я, не теряя времени даром, отправилась на выход.
- А почему Лира уходит? - спросил кто-то.
- Лира вышла замуж. Муж вызвался тренировать её по многим предметам, поэтому ей пересмотрели расписание. Сдавать же она будет со всеми вами.
Я покинула помещение. Объяснение на троечку.
Сев в подъёмник, я частей пять поднималась в обсерваторию, просматривая изменившееся в этом году расписание, стараясь его запомнить. Возможно, мне понадобятся эти окна в расписании, когда будет английский язык. Наконец, подъёмник остановился. Змеевика я нашла в обсерватории, которую тот совмещал с астрономом. В высоком помещении большую часть занимал огромный телескоп.
На столе под прозрачным куполом лежали разные кристаллы, травы, а между нами суетился смешной старичок, напевающий какую-то песенку под нос.
А ещё, поскольку башня возвышалась оочень высоко над училищем, доставая до облаков, то именно здесь мы должны были проходить практику по прогнозам, изучая облака напрямую. Влиять на погоду мы должны были научиться лишь на последнем курсе, а до того просто изучали погодные явления и составляли расписание, исходя из изученных закономерностей. Но пока... мне предстоит познакомиться с будущим учителем.
- Здравствуйте! - сказала я, подойдя поближе к одному дедку, который занимался олачиванием маленького кусочка дерева. - Вы Змеевик?
- Здравствуй, дочка! - он огладил белоснежную бороду, оглядывая меня. - Так это ты видишь плохое будущее?
Я смутилась. Это ведь государственная тайна должна быть. Про мой дар в правительственной базе написано, но соотнести эту информацию должно быть невозможно без особого ключа и развитом даре разведчика. Без волшбы доступ к базе был невозможен.
- Извините, дедушка, я не могу об этом говорить.
- Это она? - послышался позади меня другой старческий голос. Обернувшись, узрела второго старика - худощавого и высокого. Да что ж такое-то? Зачем все меня знают. Даже в стенах училища о даре не знает никто. А тут уже два учителя в курсе.
- Здравствуйте, - вспомнила о вежливости я. - Я - Лира.
- А я - Звездочёт.
У военных не приняты имена и отчества. Вообще, стараются как можно меньше раскрывать о себе сведений, поэтому после совершеннолетия проводят обряд имянаречения, где дают новое имя, связанное у мужчин с профессией или чем успел отличиться. У девушек в этом плане проще. Дают природные имена, благозвучные. Могут оставить и детское имя. Вот Тоню назвали обережным именем, чтоб не утонула. Меня же просто потому, что отцу нравилось звучание лиры, да и имя получилось красивым.
Змеевик связан с оберегами, и довольно сильными. На одной стороне которых изображалось светлое божество, а на другой - его противоположность. При этом свет и тьма не ассоциировались с добром и злом, просто противоположные силы. Поэтому такой оберег отражал любое нападение на своего владельца. Да и змеи ассоциировались со всеми стихиями.
- Вы же знаете, я не могу говорить о своём даре. Поэтому полученные вами сведения не могу подтвердить или опровергнуть, - сказала я.
- Тогда, дочка, просто взгляни на это, - сказал звездочёт, подзывая меня к телескопу.
Когда-то мы летали в космосе, но потом наступили тёмные времена. Все технологии были вывезены, а землю опутал хаос. Мы сумели выжить, даже навести порядок. А технологии развить заново. Правда, не до прежних высот. Зато вот дар стал пробуждаться, но в хаосе начались на него гонения. Много нашего народу вырезала инквизиция. Мы сумели выстоять, но потеряли часть своих территорий. А в Европе провели полную зачистку, уничтожая самых красивых, мудрых и благородных людей. Поэтому наши девушки до сих пор самые красивые.
Стало страшно: что мне хотят показать такого, что должно вызвать мой дар? Эти учителя тоже входят в состав отдела катастроф?
Я осторожно приблизилась к телескопу. На тёмном небе были рассыпаны леодры, если не тьма тем* звёзд. Красиво как! И тут моё внимание привлекла движущаяся точка. И... Накрыло меня видением.
... Небо расчерчивали одно за другим летящего красного сполоха. Взрыв, сметающий на своём пути город! Ещё и ещё! А потом пришла волна, страшная, разрушительная, высотой саженей десять, если не больше. Она смывала населённые пункты, людей, животных, мамонтов, повозки, леса. Это был сущий ад. Я просто упала на колени, не в силах бороться с этой болью, поглощающей меня изнутри. А потом всё закончилось. - Увидел? - донёсся до меня знакомый голос.
- Увидел.
- Записал?
- Записал.
Я пыталась проморгаться, чтобы вернуться в Явь. Меня использовали. Грустно вздохнула.
- Что там было?
- Кошмар. Понятно, почему она не выдерживает. Ладно бы мужчине такой дар достался.
- Думаю, хватит её мучить. Надо просто сделать ей считыватель. Пусть записывает то, что увидит, и больше не возвращается к этим воспоминаниям.
- Она наверняка за другим пришла.
- Я всё слышу, - подала голос.
- Крестик носишь? Давай его сюда.
Я сняла равносторонний крестик с цепочки и отдала Змеевику.
- Я хотела попросить у вас оберег, чтоб мою внешность запомнить не могли.
- Все?
- Нет. Лишь иностранцы.
Змеевик покрутил крестик в руках, поднял к свету. Посмотрел что-то, а потом раз... И убрал руку, а крестик остался висеть в воздухе.
- Тут разлом выхода энергии эфира, пусть напитается силой, - пояснил свои действия учитель. И будто в подтверждение его слов пробежала молния зигзагообразной линией, прямо сквозь крестик. - Я вделаю в него камешки с разными свойствами.
И он ловко стал подбирать маленькие самоцветы в ящичках стола.
- Считыватель, передатчик, и отвод глаз. Да и целитель не помешает.
- Целитель?
- Он затягивает самую опасную рану. Вот этот, зелёный смарагд* снизу. Если найдёшь разлом и напитаешь крестик силой, то можешь залечить и остальные. Если потратишь целительную силу, надо будет зарядить. Желательно в храме. Красный яхонт* - отвечает за отвод глаз. Оранжевый алатырь - защищает от любого влияния извне. Лазоревый яхонт - приёмник и передатчик. Настроен вот на него, - и он указал на экране старика, который служил в отделе катастроф.
- Но, меня здесь может не быть.
- Мы знаем, - сказал Змеевик. - Их храмы - переделанные наши. Так же на разломах стоят и ток дают. Поэтому зарядиться сможешь. А вот передавать там не стоит. Ежели Лигат не сможет перенестись сюда, значит, постарайся найти разлом. Крестик на него среагирует статическим током, ты почувствуешь, как от крестика побежит заряд. Запомни это место. Потом сможешь в ночи слиться со тьмою. А запомнить тебя не запомнят ликом. Но, дочка, будь осторожна там, старайся на людях не колдовать.
Я кивнула. Помню. Инквизиция. Скривилась.
Пока мне рассказывали о свойствах камней, Змеевик не сидел без дела. Подобрав их, он прямо в воздухе стал прилаживать камушки к крестику. Стоило поднести к крестику кристалл, как тот оживал, появлялись своего рода лапки, которые охватывали самоцвет и впитывали в себя, застывая, будто это всего лишь труд золотых дел мастера.
- Бери, сама, - сказал Змеевик, как закончил.
Прикасаться к крестику оказалось болезненно. Мало того, сквозь меня прошёл разряд тока, правда, не смертельный. И волосы мои встали дыбом.
Я надела крестик обратно на цепочку и на шею, поблагодарила и отправилась на второй урок.
Часы показывали, что первый почти закончился. В подъёмнике волосы удалось переплести. Крестик был спрятан под сорочку. Надо поговорит с Лигатом. Корсеты я носить не собираюсь, как и кринолин. И то и другое очень опасно для жизни. Особенно при открытом огне свеч. Да и парик носить не хочется.
Ну а пока - думать лишь об учёбе!
Примечания автора:
Тьма тем* - здесь используется славянский счёт, где тьма в малом счёте была десять тысяч или сто тысяч, а в великом счёте - миллион. Леодр* в малом счёте - миллион, в великом - септиллион (10 в 24 степени). Тьма тем - самое большое число. В малом счёте - десять колод - миллиард, в великом - 10 в 50 степени(тьма великая). Колода - сто миллионов в малом счёте и 10 в 49 степени в великом счёте. Ещё есть враны (10в 7 и 10 в 48 степени соответственно) и легионы(несведии) - 10 в 5 и 10 в 12й степени в малом и великом счетах).
Смарагд* - (Даль) изумруд.
Яхонт* - рубин. Лазоревый яхонт - сапфир.
Алатырь* - янтарь.
Высшая математика и физическая химия прошли занудно, ведь начали давать новый материал, и решения задач пока не было, а вот на климатологии нас чуточку растормошили, хотя был и вводный курс. Пообещали, что будем изучать облака, изменчивость климата, циркуляцию мироколицы*, а также делать первые прогнозы.
На этом теоретические данные заканчивались и после обеда начиналась практика по английскому и воинская подготовка.
Отказываться от обеда не стала.
Тоня пыталась разговорить меня относительно жениха, и раз я к нему переехала, значит, он уже муж. Но я отмахивалась. Затянула её в книгохранилище, где прокачала себе книги по английскому и остальным предметам. Как я буду их изучать - не представляла. Когда делать уроки - тоже. А ведь книги все электронные. Хорошо жениху, он уже окончил обучение и не нужно так распыляться. Да и способность переноситься весьма полезна. Вечно мужчинам всё хорошее достаётся. Не то, чтобы я жаловалась, что родилась женщиной, просто считала, что мы не в равных условиях живём, особенно на Западе, где женщина вообще никаких прав не имела.
После обеда поспешила на трамвай. Благо, они ходили по расписанию, и я успела до обеденного перерыва, единого почти во всех службах. Успела до прихода супруга даже переодеться в ночную чёрную сорочку. Вот только расхаживать перед появившемся Лигатом в таком виде мне оказалось неуютно.
- Смотри, что я тебе принёс, - сказал он, явившись посреди гостинной.
И стал раскладывать наряды. Платья были в викторианском стиле, вот только довольно странные, вовсе не пышные.
- Смотри, здесь тоже корсеты, но мягкие.
- Кринолин? - с сомнением спросила я. Неужто под юбку кринолин всовывается?
- Нет. Во-первых, ткань покрыта особым негорючим прочным составом. Так что вспыхнуть, как свечка, или порвать платье тебе не суждено. Во-вторых, надевай.
Лигат подошёл ко мне и натянул поверх ночной сорочки. А юбка, падая вниз, стала вдруг пышной.
- Здесь вделана тонкая проволока, и ты таки можешь зацепиться юбкой, но каркас спиральный, отцепиться можно, только осторожной быть не помешает. Ну и юбку поднять труда не составит. Скажешь, что твой родственник имел ателье в Лютеции, он и придумал такую конструкцию платья. А осиная талия тебе не нужна. Всё же ты вдова. Здесь пять чёрных платьев, думаю, хватит.
- А стирать их?
- Достаточно промыть в воде. Но есть одно "но".
- Какое?
- В них может быть жарко. Смотри, как бы удар не хватил.
- Всё?
- Начинаем день с любовных ласк. И без выкрутасов. Вот-вот может прийти горничная.
Я помрачнела.
- И только английский и французский.
Жених собрал все платья в одну коробку, взял меня за талию и... обстановка сменилась.
Послышался едва слышимый звук открываемой двери. Ли среагировал мгновенно. Коробку закинул одним движением под кровать, откинул одеяло содрал с меня ночнушку и бросил на постель, расположившись между ног. А я, совершенно случайно, схватила ногами его за шею. Гад! В таком положении нас и застали.
- Вы просили вас разбудить... Ой, мадам, простите! - и Мари бежала за дверь. Уважения этой девушки я навсегда утратила.
Голова жениха уже почти посинела, ведь он не сопротивлялся. Он пощекотал мне подошвы ног, заставив инстинктивно разжать ноги.
Пока он откатился и потирал шею, я одевалась, негодуя внутри. Как он посмел меня раздеть да ещё забраться туда, куда ему не положено было?!
- Я не буду извиняться, - сказал он по-английски.
- Вон! - велела я на местном языке.
И ведь сам в пижаме, Гад!
Он же гордой походкой направился к выходу. Ненавижу!
Похоже, самое первое задание станет для меня последним, и я с ним, вряд ли справлюсь.
В дверях женишок остановился, повернулся ко мне. И... собрался уходить, но передумал. Подошёл, а я от него шарахнулась.
Его лицо не выражало никаких чувств, от чего казалось холодным.
- Я попрошу дать тебе пару часов, мол, утомил тебя. Будет, чем заняться? - спросил тихо, но по-английски.
Сперва я не поняла, что этим он пытается добиться. Но потом вспомнила про уроки.
- Я не взяла браслет.
Жених развернулся и пошёл к кровати, достал коробку с платьями.
- Что ты ищешь?
- Иди сюда.
Страх уступил место любопытству. Я, будто крадущаяся кошка, подошла к нему. Муж развернул коробку.
- Какие предметы?
- Высшая математика, физическая химия, климатология, английский.
- С климатологией помочь не могу.
Достал свои часы, нажал незримую кнопку, разбирая их. Потом на маленьком экранчике выбирал какие-то данные.
Коробка засветилась, будто экран.
Появились несколько папочек с надписями "высшая математика", "физическая химия", "английский".
- Надеюсь, задание ты запомнила.
Я кивнула.
- Конспект по метеорологии тоже вспомни. Всяко легче будет доучить урок, - продолжал он наставления.
- А теперь раздевайся и ложись под одеяло. Со стороны должно казаться, что ты спишь.
Спорить не стала. Как и унижаться, и просить отвернуться. Всё, что можно было, он уже разглядел.
И этот гад наблюдал за всеми моими действиями, заставляя меня краснеть. Я легла под одеяло, он подал крышку от коробки, которую я засунула туда же. Подал так же световое перо.
- Делай, я пока посижу.
Вскоре я перестала замечать его присутствие, пока не скрипнула дверь.
- Мари! - окликнул он за дверью служанку.
- Да, сэр Уитворт, - мигом ответила она, будто сторожила под дверью.
- Мадам Анри устала. Не тревожьте её... - и закрыл дверь. Звуки больше не доносились.
Высунуть планшет я не могла, поэтому так и делала уроки под одеялом.
Всё сделала, даже ещё время осталось. Поэтому я провела его в медитации.
Отрешилась ото всего и покинула тело. Контролируемые сны, кажется, называется новый предмет. Можно ли назвать то, что я сейчас делаю, снами?
Я прошла сквозь стену и полетела по коридору. В открытую дверь кабинета увидела жениха, разговаривавшего с прислугой. Он был зол, очень зол.
- Кто вас учил входить без стука? Мне на каждую дверь замки надо навесить? Вы хоть знаете, сколько они стоят? Похоже, не знаете. Может, мне продать кого-то из вас, чтобы оплатить покупку? Например, тебя, Мари?
Девушка была белее мела. А я... Готова была убить жениха. Что он себе позволяет? С людьми, будто с товаром обращается? И чем лучше этих английцев?
Мари всхлипнула:
- Простите, сэр, такое больше не повторится.
- Только одна жалоба от нашей гостьи, - предупредил Гад, и пеняй на себя! Все свободны.
Слуги, или точнее будет сказать, рабы, удалились, кроме Мари.
Я хотела тоже, но решила остаться.
Девушка дождалась, пока все уйдут и дверь закрылась.
Ли стоял лицом к окну и за чем-то наблюдал. А Мари меж тем сняла с себя платье, оставшись в чём мать родила. Боже, куда я попала?!
И надо бы уйти, но... Не смогла пошевелиться.
Девушка же подошла к моему жениху и обняла его. Он вздрогнул.
- Мари, что вы себе позволяете?
- Раньше вам нравилось моё тело.
Ли молчал.
"Что ты её не выставишь? Или тебя всё устраивает?" - возмутилась я. Он поклялся, а значит, не может к ней прикоснуться. Но вот она - могла.
- Мари, думаете я не найду более сговорчивую служанку? - его голос был холоден.
- Так я сговорчива. А ваша мадам ничего не узнает...
- Значит, найду старую и страшную на ваше место.
Она отшатнулась.
- Но почему? Неужто эта мадам лучше меня в постели? Я ведь выполняла все ваши прихоти и никогда не была бревном... Вы сами меня хвалили...
- Мари, разве тебе позволительно общаться со мной подобным тоном? - и ни одной эмоции в его голосе.
- Простите, сэр.
- У тебя мало обязанностей и ты в состоянии вешаться на меня? Значит, свободного времени у тебя не будет.
Мари принялась одеваться. Видно было, что давится слезами, но, если честно, теперь жаль её не было.
- И только попробуй сделать гадость мадам Анри, или кто другой сделает. Пострадаешь ты в первую очередь. А если не хочешь этого, то попрошу докладывать о замышляющемся заранее.
- Чем она лучше меня? - не унималась девушка.
- Тебе не понять.
- А вы попробуйте. Я понятливая. Это из-за того, что она помылась?
- Она имеет чувство собственного достоинства, - тихо сказал Ли, будто сам себе. Но не такой он человек, чтоб мысли вслух выражать.
- Окрутила вас, - хмыкнула она. - Зря вы ей поверили, сэр, это всего лишь женские уловки.
- Мари, ты вновь забываешь своё место.
- Прошу прощения, сэр Уитворт.
- Тебе нечем заняться? Значит, пойди вымой мои покои. А когда мамам Анри встанет, уберёшься в её комнатах. И только попробуй взять хоть одну вещь без её разрешения...
- Как скажете, - и девушка покорно покинула кабинет.
Ли глядел в окно, и я последовала его примеру. Во дворе играла девочка с собачкой. Та самая, которую я заметила вчера.
Ли вышел из кабинета, закрыв его на замок, после чего отправился по ступенькам вниз.
И хоть соблазн подглядывать остался, решила, что хватит. Неправильно это. Пора уже решить стоит ли довериться жениху и его игре? А если да, то не реагировать так остро, когда он всего лишь играет. Ему нравится, похоже, моё сопротивление. Что, если сделаться покладистой? Растеряет ли тогда интерес ко мне? Думаю, можно попробовать. Приняв решение, я решила покинуть пределы замка и даже страны, отправившись туда, откуда должна быть родом.
По завершении медитации, оставив
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.