После событий в Гнилом Квартале (дилогия "Разбитые маски") главный герой и его друзья, изгнанные из Отрядов, основали в Волжанске собственный пост. В объявленном зеленым городом Волжанске неспокойно, и посту не приходится сидеть без работы. Дела им попадаются разные - и некоторые закрываются навсегда, но ряд дел предвещает новую подступающую к городу опасность.
***
Глава 11
Человек, сидевший за рулем старого тойотовского пикапа защитного цвета, мог бы показаться изваянием – он был абсолютно неподвижен и, казалось, не дышал, и его холодные янтарные глаза, обращенные к лобовому стеклу, по которому юрко скользили дождевые капли, не мигали даже тогда, когда в них отражалась очередная вспышка молнии, на мгновение сдергивавшей плотное покрывало ночи с безлюдных холмистых окрестностей и густой кромки леса слева. Лишь изредка его ноздри едва заметно шевелились, выдавая, что в сидящем, все-таки, присутствует жизнь. Человек ждал. Он ждал давно. Он очень хорошо умел это делать.
В конце концов его взгляд зацепил среди дождевых струй едва заметный мелькнувший и тут же пропавший силуэт. Сидящий чуть повел головой, и в его левой руке мгновенно оказался пистолет. Он передвинулся к пассажирской дверце, и спустя долю секунды в ее стекло едва слышно вежливо постучали. Потянувшись и одновременно приподняв руку с оружием, человек открыл дверцу, в салон пикапа ввалилась мокрая фигура и тотчас настороженно уставилась на пистолет.
- Спокойно! – сидящий убрал оружие, гость плюхнулся на сидение и, обмахнув ладонью мокрое лицо, насмешливо произнес:
- Ты и маму так встречаешь, Ефимыч?
- Про маму зря, - холодно отозвался водитель, и прибывший чуть виновато блеснул ярко-синими глазами.
- Да ладно тебе, Вить! Свет включишь? Неуютно болтать в темноте – ты же знаешь, с контролем у меня не очень… Да перестань озираться – один я, не идиот же!
- Уверен? – с легким смешком поинтересовался водитель. – Образ жизни, который ты выбрал, весьма опасен для мозгов.
- Я выбрал?! – возмутился гость. – Да ты ж сам меня когда-то и отправил…
- Я отправил тебя на задание! – резко перебил его Виктор. – Я не мог знать, что оно тебе настолько понравится!
- Но ведь делу-то это, в конце концов, только на пользу, - собеседник ухмыльнулся в темноте. – Ты что ж – перестал мне доверять? Брось! Мне ж без тебя сразу хана придет со всех сторон! А у тебя без меня показатели упадут… Ну включи, Вить!
В салоне вспыхнул свет, и визитер с некоторым облегчением посмотрел на четкий профиль водителя с длинным шрамом, спускавшимся с правого виска к скуле и чуть утягивавшим вверх кожу на гладко выбритой щеке. Виктор, повернув темноволосую, с легкой проседью голову, критично поджал губы, глядя на гостя, чье лицо беспрерывно подергивалось, отчего казалось, будто на нем одновременно пляшет множество выражений и хозяин лица не в силах выбрать какое-то определенное. Глаза вращались в глазницах туда-сюда, становясь то синими, то карими, нижнюю губу то и дело прижимали длинные желтоватые клыки, тут же прятавшиеся обратно под маску, а заострившееся левое ухо было покрыто серо-бурой шерстью.
- Возьми себя в руки! – раздраженно произнес Виктор. – Свирь!
- Я пытаюсь! – возмутился тот, и вскоре его лицо стало дергаться слабее, клыки втянулись окончательно, но глаза продолжали качаться туда-сюда, и волчье ухо так и осталось видимым. – Видишь?! Все стало намного лучше, чем в прошлый раз!
- Как по мне, никакой разницы нет. Я тебе много раз говорил проявлять сдержанность в еде!
- Знаешь, как трудно проявлять сдержанность на глазах у дикой своры?! – огрызнулся Свирь, потом обернулся на узкий диванчик и ухмыльнулся. – Похоже, опоздал не только я.
- Скоро приедет. Ты куда-то торопишься?
- Люди не любят, когда я пропадаю неизвестно куда. Они начинают нервничать. А когда они начинают нервничать, у них начинает ехать крыша, и их очень трудно удержать на месте!
- Сколько голов ты уже собрал?
- Шестьдесят.
- Этого мало, - сказал Виктор с отчетливым разочарованием, и Свирь изумился.
- Мало? Ты шутишь?! Да вашего Отряда еле хватит, чтобы всех перекрошить! Нам уже трудно передвигаться так, чтобы не засветиться!
- Собери больше!
- Ефимыч, не дури! Давай координаты, куда их вести, и разбежимся до следующего раза! Стая и так достаточно большая – если в ближайшее время она ничего не получит, то начнет нападать на транспорт или ломанется в ближайшее село, вызовут другой Отряд, а ты останешься ни с чем! Вообще-то, ты мог все передать и по телефону, а средства скинул бы по обычной схеме. И ты так и не сказал, кого мы ждем? Кто третий?! Ты не боишься, что он тебя сдаст?
- Он сам боится, - отозвался Виктор с тонкой усмешкой. – Потому что если я его сдам кому следует, от него ничего не останется. Я тебе сказал – собери больше людей!
- И кто будет брать такую здоровенную стаю?!
- Никто. Стая пойдет в город. И ты тоже.
- С ума сошел?! – вытаращился на него Свирь. – Да ни за что! Мне махач с городским постом на фиг не упал! Они еще и Отряды могут успеть высвистать – и не факт, что среди них будет твой!
- Не высвистают. Это зеленый город – Отряды с ним не работают.
- Зеленый город, про который я не знаю? – тут же усомнился собеседник. – Что за город?
- Волжанск.
- Сказки мне не рассказывай! – тут же озлился Свирь. – Зеленый, как же! Там пост – и довольно сноровистый! Я разговаривал с теми, кто как-то в него сунулся полгода назад – только пара человек из всей стаи и смогли слинять! Я туда не полезу!
- Поэтому и говорю – собирай больше людей! Поддержки Отрядов у Волжанска нет – никто не приедет. А постовых в нем не так уж много, к тому же, их начальник в отъезде. Сначала вы хорошенько потреплете им нервы, потом…
- Трепать нервы, я так понимаю, надо прогулками вблизи города? Как я объясню это остальным? И сколько нас выживет в процессе этой нервотрепки?!
- Ни первое, ни второе не моя забота, - скептически ответил водитель, - главное – сам выживи.
- Ты все еще ко мне привязан, Ефимыч, - Свирь осклабился.
- Я привязан к нашему сотрудничеству, - Виктор закурил. – И когда-то ты был хорошей гончей. Жаль, что оказался идиотом.
- А ты меня не обижай, - насупился гость, - а то я ничего делать не буду!
- И долго ты проживешь без моей защиты и своих заработков? – Виктор, потянувшись, вытащил из бардачка увесистый пакет и бросил Свирю на колени. Тот, тут же вцепившись в пакет, заглянул его и, полностью провернув зрение, заметил:
- Здесь больше, чем обычно. Ладно, и что нам делать, когда мы зайдем в город?
- То, что вы умеете лучше всего. Жрать!
- Кого-то конкретного? – поинтересовался Свирь. – У нас будет не так уж много времени, прежде чем забегают внешние службы. Мы не любим их трогать, ведь тогда количество внешних служб может увеличиться в разы, и все они поднимут пальбу! А незаметная охота – не наша сильная сторона, сам знаешь.
- Скоро получишь и конкретику, и стратегию, - пообещал Виктор. – Но одно скажу сразу – я хочу, чтобы Волжанск действительно стал зеленым городом. Никакого поста там быть не должно! При удачном исходе дела оставшиеся хищники сами выгонят тех, кто уцелеет! И на собственной шкуре ощутят, что бывает, если перечить Отрядам во время приговора.
- Чем тебе так насолили местные гончие, командир? – удивился Свирь.
- Никогда не вздумай так меня назвать при постороннем! – прошипел водитель, и гость поспешно поднял руки.
- Ладно, ладно, я по инерции, Ефимыч! Погоди, а это не те ли, которых когда-то из Отрядов выгнали после каких-то крутых разборок? Я подробностей не знаю, но это ж давно было. Почему сейчас-то?
- Потому что появилась такая возможность. Кроме того, они недавно убили двоих моих людей – я точно знаю, что это они! – Виктор сверкнул янтарными рысьими глазами. – И с ними начало сотрудничать слишком много постов, а один даже посмел признать их официально! И Отряды ничего по этому поводу не делают! Некоторые командиры даже заявили, что если деятельность поста настолько эффективна и эта эффективность настолько далеко распространяется, почему бы не притвориться, что этот пост есть. Им уже как-то и наплевать, по какой причине этот пост вообще появился!
- Ладно, это ваши дела, - Свирь пожал плечами и тут же настороженно повернул голову, вглядываясь в дождь за окном. Его суть хаотично начала проплескиваться сквозь маску, и из горла вырвалось густое рычание.
- Угомонись! – Виктор толкнул его в плечо. – Сиди здесь! Я же сказал, тебе нечего опасаться!
Он открыл дверцу пикапа и выскочил в мокрую ночь. До насторожившегося Свиря сквозь шум дождя донеслось едва слышное бормотание, потом дверца распахнулась, и Виктор мотнул ему головой на заднее сиденье.
- Пересядь!
Свирь, скривившись, неохотно вылез под дождь, смерил взглядом стоявшего возле машины человека, ухмыльнулся и, распахнув заднюю дверцу, втиснулся на диванчик, где места было гораздо меньше. Второй гость уселся на его место, тут же развернувшись и глядя нервозно-подозрительно.
- Только давай без эмоций! – сказал Виктор, снова садясь за руль. – У нас было соглашение, и я обо всем тебя предупредил! Было бы нелепо слиться после таких долгих переговоров.
- Просто непривычно видеть дикаря так близко – и ничего не делать, - пояснил новый гость, положив на колено руку с пистолетом, и остатки маски на лице Свиря стали оскорбленными.
- Постарайся сдерживать свои рабочие порывы, - посоветовал водитель. – Принес?
- Мне нужны гарантии! – заявил прибывший.
- Мне тоже нужны гарантии, что тебя в самый неподходящий момент не замучает совесть! – огрызнулся Виктор.
- Не замучает. Я торчу в этом городе уже шесть лет! Он надоел мне до черта! Я устал жить взаперти! Я даже к родственникам не могу съездить без опаски, что мне голову прострелят!
- Ты ведь знал, что так будет, когда на это подписался, - язвительно напомнила рысья гончая. – И выглядел тогда вполне себе решительно!
- Не все решения бывают верными, - отозвался визитер. – Особенно когда принимаются на слишком горячую голову. У меня было достаточно времени, чтобы это понять.
- Надеюсь, ты понимаешь и то, что восстановить тебя в Отрядах невозможно.
- Хватит с меня Отрядов! – фыркнул собеседник. – Разбирайтесь со всем этим бардаком сами! А я хочу пожить нормально, на свободе и без беготни! И, для большего спокойствия, в другой стране. Все, что мне нужно – это официальное помилование и та сумма, которую ты мне обещал!
- На посту плоховато с заработками? – хихикнул Свирь. – Что – хищники маловато отваливают за защиту? Или всех состоятельных вы уже подъели? Неправильная тактика.
- Хорошенько запомните друг друга, - ровно велел водитель. – Он проведет тебя через своих людей, если это понадобится. Но постарайся покинуть город, как только все завертится. Встретимся в оговоренном месте. Ты сможешь добраться спокойно – Отряды тебя не тронут.
- Я бы предпочел свалить еще раньше, - сказал гость.
- Это будет выглядеть слишком подозрительно. Если кто-то уцелеет и поймет, что к чему – из-под земли тебя достанет.
- Все это, пока, не очень похоже на гарантии, - заметил собеседник. – Я знаю, кто ты, и видел твоего приятеля, - он кивнул на Свиря. – У меня нет уверенности, что после всего ты оставишь меня в живых.
- И что же ты хочешь в качестве гарантий?
- Всю сумму вперед, - гость ухмыльнулся. – Не переживай, я с ней не слиняю – помилование мне тоже очень нужно. И хочу предупредить заранее – если я в нужный момент кое с кем не выйду на связь, вся информация о наших переговорах окажется в предельно открытом доступе сам знаешь, для кого.
- Ожидаемо, - равнодушно ответил Виктор. – Деньги получишь утром. Я держу свое слово! Думаю, будет лишним обозначать, что произойдет, если ты вздумаешь отчалить или проболтаешься своим корешам?
- Мне подобное было бы крайне невыгодно, - сидевший в пассажирском кресле полез в карман, извлек из него маленький футлярчик, из которого вытащил флешку и протянул ее Свирю. - Здесь все, что понадобится – дороги, патрули, все хищники - маски, сути, адреса – абсолютно все сведения, включая и графики.
- Уже известно, когда вернется Таран? - спросил водитель.
- В ближайшее время точно не вернется – какой-то свой бардак разгребает, и сын его тоже. Жена с младшими тоже все еще в отъезде, но она ж вам, вроде, и не нужна. А вот его хищные дочери в городе.
- Разберусь! – буркнул Свирь, забирая флешку, и гость посмотрел на него с откровенным сомнением.
- Правда? Большинство дикарей, которых я видел, даже не поняли бы, что это такое.
- Я сказал, разберусь! – дикая гончая злобно ощерилась из-под маски. – Знаешь, Витя, этот тип мне доверия не внушает! А если это ловушка?!
- Это бизнес, - спокойно поправил его владелец флешки. – Кто-то получит деньги и свободу, кто-то – еду, а кто-то – моральное удовлетворение. Все счастливы. Ну, я пошел? Мне еще до города добираться. Если мой отгул затянется, на посту этого не поймут.
Виктор повернул голову и с искренним любопытством спросил:
- И каково это – дважды предавать гончих? По ночам хорошо спится?
- Прекрасно, - фыркнул гость, открывая дверцу пикапа, - и я рассчитываю в дальнейшем делать это в более удобной и дорогой кровати.
***
- Это чего? – настороженно спросил Ромка, заглядывая в тарелку, потом подцепил вилкой прозрачную лапшу и вытянул ее над тарелкой почти на треть метра. Юля, стучавшая ножом по разделочной доске, посмотрела на него раздраженно.
- Тебе не надоело каждый раз спрашивать?! Фунчоза с морепродуктами.
- Точно! Просто выглядит странно. Как будто мотки лески в тарелку накидали. Юлек, ну ты б ее хоть ломала, а? Как ее есть-то такую длиннющую? Ее в рот складывать неудобно. Из нее проще свитер связать, - Ромка плюхнул фунчозу обратно в тарелку.
- Ломать фунчозу неэстетично! – отрезал младший паучок, продолжая яростно орудовать ножом.
- А морепродукты зачем? У меня никаких проблем со здоровьем нету, да не очень я ко всяким щупальцам.
- При чем тут проблемы?! Это просто еда! Рома, ешь, что дали! С каких пор ты стал таким разборчивым?! Или тебе не нравится, как я готовлю?!
- Юляш, ты чего, я ж шучу! – удивился Ромка, поспешно принявшись сматывать вилкой фунчозу в причудливый ком. – Ты чего в последнее время такая злая? Я, вроде, ничего не натворил… Или натворил?
- Я не злая! – Юля метнулась к плите и плюхнула нарезанную картошку в кастрюлю так, что во все стороны полетели бульонные брызги.
- То есть, натворил, - с тревогой констатировал Ромка. – Юль, так ты скажи. Мы ж все друг другу рассказываем. И чего ты дома? Ты ж на репетиции должна быть. И где наш дворецкий?
- У него сегодня выходной. А дома я, потому что ты домой приехал! Тебя ж двое суток не было! Но тебе это, похоже, не важно!
- Как это не важно?! – возмутился Ромка. – Сейчас я доем, и мы с тобой…
- Я не об этом.
- Как не об этом?! Юляш, ну я ж не виноват, что столько мотаться приходится! Дикари в последнее время как с цепи сорвались – лезут и лезут! У нас народу не хватает! У нас теперь даже иногда кое-кто из хищников в патрулях стоит! Дягин даже иногда стоит – дикари не столько из-за нас разбегаются, сколько из-за его воплей и угроз показать документы! И я их понимаю. Ты бы видела фотку в его удостоверении – даже мне страшно стало. На днях даже Тичина Ритка с ним в патруль ходила. Бакса напугала. Уж насколько он любитель кустодиевских женщин, но ее мясницкий топор и выражение лица напрочь заслонили для него все прочие достоинства, - Ромка посмотрел на ком фунчозы на вилке, потом осторожно примерился к нему раскрытым ртом.
- Ром, я знаю, что ты не виноват, - Юля села на высокий табурет рядом с ним, - и прекрасно понимаю, что ты очень устал. И мне бы не хотелось дергать тебя сейчас… но я не понимаю, когда еще это делать? Набеги диких гончих начались только недавно, а я уже которую неделю пытаюсь с тобой поговорить – и каждый раз ты находишь предлог этого избежать! То хищники, то маньяки, то Тай потерялся, то телефон звонит, то еще что-нибудь! Городская защита – это, конечно, очень важная проблема, но когда мы будем решать наши проблемы?
- Юлек, ну я ж сказал – сейчас я доем…
- Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я говорю – перестань паясничать! – младший паучок почти свирепо хлопнул ладошкой по столешнице, и в этот момент неподалеку зазвонил телефон. Юля скептически приподняла брови и встала. – Ну естественно!
- Юляш, а можешь дать мне телефончик, а то я в фунчозе запутался, - жалобно попросил Ромка. Юля, фыркнув, убежала в столовую и вернулась с его сотовым, который пихнула по столешнице так, что тот стукнулся о тарелку. – Малыш, ну ты чего? – он схватил трубку и, усиленно жуя, сказал в нее: - Блин, ну только не опять дикари! Меня ж так жена бросит!
Из трубки полился унылый говорок Летчика, и Ромка, послушав немного, раздраженно произнес:
- А ты сам не знаешь, что делать, что ли?!.. Нет, стрелять в них не надо, а то они еще больше жалоб напишут! Просто скажи, что чрезвычайная ситуация, и сколько она продлится, нам неизвестно!.. Да пусть делают, что хотят! В конце концов, мы их предупреждаем, что лучше сидеть по подвалам, а не пихаем их туда силой!.. Какого адвоката? Знаешь что, а вот в этого можешь и стрельнуть – совсем оборзел уже! Короче, смотри по обстоятельствам!.. Не знаю, дай поесть! – он сунул телефон в карман, и Юля озадаченно заметила:
- Данька обычно просто ноет, а тут какой-то прям совсем грустный. Из-за Паши?
- Ой, задолбала эта парочка! – Ромка снова принялся наматывать на вилку лапшу, обрадованный, что разговор свернул в другое русло. – Один страдает, другая злобствует, и в результате каждый раз получается грызня! Пока мы на посту, то не столько работаем, сколько их разнимаем! И ладно б он ей не нравился. Вот недавно у нас кондишка забарахлила, так Данька полез фильтры чистить, а Манул ему говорит – ты рубаху-то сними нарядную, а то запачкаешь - жалко. Тот и снял, так пока с кондишкой ковырялся, наша пантера его до такой степени взглядом облизывала, что нам даже неловко стало. Летчик это заметил, естественно засветился, как новогодняя гирлянда – воссиял, так сказать, надеждой, в надежде его тут же обломали – и в результате опять грызня. Еще и Барик разорался – мол, невозможно работать в таких условиях. Ну, в общем-то, он прав.
- Даня нравится Паше только снаружи, - Юля посмотрела на растущий на вилке ком с легкой тревогой.
- Да, изнутри Даня может понравиться только каннибалам.
- Но с этим же надо что-то делать!
- А я и сделал, - сообщил Ромка с явным сожалением. – Я вызвал их обоих наверх, сказал, что мне это все осточертело, и если они не могут друг с другом нормально работать, то я одного из них переведу, а поскольку Летчика я знаю еще с Отряда, к тому же, он невыездной, то переведу я Пашку. Само собой, на самом деле, я этого делать не собираюсь.
- И они поверили?
- Вроде да. Второй день молчат. Пашка хватает себе все выезды, чтоб там сидеть поменьше, а Летчик теперь бродит по посту, как привидение – ему уже хочется к ноге ядро привязать. Вообще получилось не очень здорово, но мне, если честно, пока не до них.
- Ты здесь точно не видишь никакой хорошей истории? – задумчиво спросила Юля.
- Я здесь вижу хоррор, - сказал Ромка, придвигая к себе поближе все салаты. – Когда Летчик снова осмелеет, а рано или поздно это произойдет, то Пашка его своей пингой располовинит, а зачем мне два Летчика? Я и с одним не знаю, что делать.
- А у нас ты все еще видишь хорошую историю?
Ромка, уже расправившийся с фунчозой и распахнувший рот на огромный бутерброд с ветчиной, чуть его не уронил и впустую лязгнул зубами, потом положил бутерброд обратно на тарелку и смятенно посмотрел на жену.
- Юль, да что я сделал?! Что не так?! Ты со мной несчастна? Это из-за работы? Из-за того, что я невыездной? Из-за того, что ты не можешь поехать играть за границу? Я…
- Да при чем тут это, Ром?! При чем тут заграница?! Мне на все это плевать – хоть на сто лет вперед! – разъярился младший паучок. – Я говорю о детях!
- Фу, черт, дети!.. – Ромка, облегченно вздохнув, потянул бутерброд обратно. – Ну, Юлек, все будет… просто сейчас не очень вовремя…
- А когда вовремя, Ром? В какой бы момент я с тобой ни заговорила, это всегда оказывается невовремя!
- Неправда, просто я говорил, что нужно как следует подготовиться!..
- Да, ты говорил, что для этого нам нужен дом. Дом теперь у нас есть. Потом ты говорил, что раз папа в отъезде, на тебе вся ответственность за пост, и пока не до того… Папа скоро приезжает, но теперь появились дикари, и опять не до того! А какая причина будет потом? Дождь?! Високосный год?
- Юляш, ну ведь и так все нормально – куда торопиться-то?
- Торопиться?! Мы шесть лет вместе живем, Рома! Это называется «торопиться?! Я бы еще поняла, если б ты не любил детей, но я же вижу, как ты любишь всех своих племянников и как искренне всегда с ними возишься!
- Юль, ну я ж говорю – нужно подготовиться, подсобрать побольше денег, к тому же, дети – это ведь большая ответственность, и к этому еще и морально нужно подготовиться…
- И когда ты будешь готов морально? Лет в девяносто? – голос Юли внезапно стал очень холодным. – Ром, просто скажи уже правду!
- Какую правду? – насторожился Ромка, жуя.
- Что ты не хочешь детей от хищницы – вот и все! – Юля со слезами вылетела из кухни, и Ромка, снова бросив бутерброд, вскочил, уронив табурет, и ринулся следом за ней, от волнения чуть не промахнувшись мимо двери. Юля уже была на середине лестницы, и Ромка, провернувшись, устремился вверх, промахивая по несколько ступенек разом, но младший паучок, проявив неожиданное проворство, успел юркнуть на второй этаж, впрыгнуть в ближайшую комнату и хлопнуть дверью перед самым Ромкиным носом, тут же ее заперев. Ромка с размаху влетел в дверную створку, тормознув в самый последний момент, и дверь лишь вздрогнула, слегка вздохнув.
- Юля! – Ромка забарабанил в дверь, из-за которой неслись громкие рыдания. – Юля, открой! Юль, ну что за бред – ты с ума сошла?! Какая хищница?! Я никогда тебя, как хищницу, не воспринимал – я же с самого начала говорил!.. Юль, открой! Я же сейчас дверь сломаю! А я не хочу ее ломать, потому что мне же ее и чинить, а она здоровая!.. Юль, ну не плачь… ну я не могу, когда ты плачешь!.. Юль, ну ты чего – ты же моя фея!..
- Да, это единственное, кем я могу быть – твоей феей! – всхлипывающе сказала дверь. – Быть матерью твоих детей я не достойна!
- Юль, ну ты что?! Да я умереть за тебя готов!..
- Я не хочу, чтоб ты за меня умирал! – возмутилась Юля сквозь плач. – Я хочу, чтоб ты за меня жил!
- А это не жизнь, что ли?! Раз детей нет, то не считается?! Что за стереотипы?! Юль, ну чего тебе вдруг так срочно дались эти дети?! – Ромка прижался к двери щекой. – Юль, ну давай ты мне откроешь, и мы поговорим! Серьезно обо всем поговорим, честно!
- Чтоб ты мне перечислил еще двадцать восемь тысяч причин, по которым все это не вовремя?!
- Юль, у меня столько причин и в голове не поместятся! – Ромка отодвинулся от дверной створки. – Так, все, я ломаю дверь!..
В этот момент телефон в его кармане зазвонил, и дверь издала сдавленный возглас. Ромка, чертыхнувшись, выхватил трубку и сказал в нее почти с отчаяньем:
- А без меня никак нельзя?!
- Дык как без тебя-то?! – удивилась трубка голосом Манула. – Все едут, даже Леську вызвонили. Летчика только на посту оставим, а то во время драки еще споткнемся об него… Ромк, большая стая и совсем поехавшая – автобус тормознуть пытались, там двое хищников ехали и народу дофига!
- Где?
- Фофановское направление.
- Ладно, сейчас буду… - Ромка спрятал телефон и снова прижался щекой к двери. – Юлек, мне ехать надо!
- Ну естественно! – всхлипнула дверь.
- Юляш, давай так – я вернусь, и мы с тобой сядем и все обсудим со всех сторон, хорошо? Я обещаю!
- Очень сомневаюсь.
- Юль, честно! – Ромка развернулся и метнулся к лестнице. Дверь помолчала, потом грустно спросила:
- Медвежонок, ты поел?
***
- Виталя, ну дай фен!
- Не дам! – отрезал Индеец Джо, приглаживая свои роскошные смолисто-черные волосы.
- Ну чего мне – с мокрой башкой теперь ходить?! – возмутился Бакс. – Скворцу вон дал!
- Скворец цепкий, а ты все роняешь, - пояснила лисья гончая. – Да и чего тебе там сушить? В конце концов, лето на дворе – сам высохнешь!
- Хорош галдеть, - рассеянно сказал Ромка, вваливаясь в постовой зал в сопровождении Манула и Тичи, - а то всех расстреляю!
- Расстрел нашим месячным бюджетом не предусмотрен, - заметил Дюха, поправляя очки. – И, кстати, Ром, это серьезная проблема. У нас боезапас на исходе, и надо закупать новый. Я не закладывал такие большие расходы!
- Чего этих дикарей вдруг стало так много?! – возмутился Манул, плюхаясь на свое место. – Откуда они вообще берутся в таком количестве, я не понимаю?! Мне даже с Герой некогда погулять пойти! Она, конечно, специфику работы понимает, но ей же наверняка скучно – еще возьмет, да передумает – и чего я тогда буду делать?! Еще и утилизовывать всех их потом – даже за один раз всех не загрузить! Миша постоянно орет, что ему надоело их караулить и всем рассказывать, что кино снимают – его уже многие спрашивают, когда это кино выйдет.
- Вот можно у Миши боезапас одолжить, - хохотнул Барик, ероша влажные волосы.
- Миша тебе может одолжить только очередные вопли – у него весь боезапас подотчетный, - Ромка огляделся. – А где Пашка?
- Домой поехала, сказала скоро будет, - кисло сообщил Летчик из-за своего ноутбука. – А Леська вернулась в свой магазин… Ром, а чего вы меня-то не взяли?! Я просился! Я же тоже…
- Чтоб потом еще и тебя утилизовывать? – Ромка отмахнулся, и Данька скис еще больше. Дюха, подняв голову от бумаг, сказал:
- Вообще-то, его бы тоже следовало брать. Не те обстоятельства…
- Где Летчик со своими нынешними навыками, а где обстоятельства, - Ромка сел за свой стол, и отиравшийся поблизости Господин Кизлярский немедленно мягко вспрыгнул ему на плечо. – Кусто, а хищников, которые в автобусе были, вы куда дели?
- Дык в камерах сидят, - Кусто кивнул в направлении лестницы, подавив отчаянный зевок.
- Зачем? Ничего ж не натворили, вроде.
- Сами попросились, - Тай изящно отхлебнул из своей кружки. – Говорят, у них стресс, и они будут там сидеть, пока дикари не кончатся. Места пока хватает, так что почему бы и нет?
- Тогда за питание и прочее пусть сами платят – здесь не гостиница!
- Они согласны.
- Вообще-то действительно странно, что дикарей так много, - пробормотал Ромка, роясь в своем телефоне. – У нас они давно в таком количестве не появлялись, да еще так часто. Совсем страх потеряли! Набеги на города они всегда хоть как-то просчитывают – должны знать, что город не пустой! И тактика – то в одном месте, то сразу с нескольких сторон лезут… да еще так нагло, без всякой скрытности. Непохоже, что это разные обособленные стаи.
- Если это части одной стаи, то, вполне вероятно, она преследует определенную цель, которая может заключаться не только в том, чтобы сожрать всех, до кого она успеет дотянуться, - Дюха снял очки и потер глаза. – Нам нужны пленные.
- С пленными пока хреново, - прогудел Тича, потом мучительно сморщился и оглушительно чихнул, на мгновение провернувшись. В окнах тонко звякнули стекла, Господин Кизлярский испуганно вцепился когтями Ромке в плечо, а у Летчика захлопнулся ноутбук, и он посмотрел на Тичу с вялым негодованием.
- Прощения просим, - огромная гончая ухмыльнулась, забираясь обратно под маску и потирая нос большим пальцем. – Так это чего – ты думаешь, кто-то их мог на нас натравить? Просто сами-то они вряд ли бы до какой-то цели додумались, если это не жратва.
- Натравить дикарей? – удивился Индеец Джо.
- Комитет в свое время с этим неплохо справился, - Ромка успокаивающе погладил Господина Кизлярского. – Только пленные нам вряд ли скажут что-то вразумительное. Рядовые дикие гончие просто идут туда, куда пальцем покажут. Нужен вожак.
- Дык поди слови его – небось, не дурак, самолично лезть-то! – проворчал Манул и окинул Ромку внимательным взглядом. – Ромк, чего случилось? Ты, как приехал, на тебе лица нет.
- Да ничего.
- Рассказывай, ничего! Видно же! С Юлей поругался?
- Нет, - буркнул Ромка. – Возможно… Чего ты пристал?
- Дык как же, может, помощь нужна? – обиделся Манул. – Ты ж всем помогаешь все разгребать, так, может, и мы можем помочь. Чего исправить-то?
- Не самое подходящее время для подобной возни, - заметил Тай. – К тому же, Манул, очень многие семейные косяки никак не могут исправить посторонние – имей это в виду на будущее, раз ты уже окончательно решил себе его испортить.
- Ты-то уж помолчи, спец, тоже мне! – вскинулся Манул, уставившись на тигриную гончую провернутыми глазами. – Это ж надо было – хищников от статуй не отличить! И при этом пялиться прямо на них – причем не раз! Еще и про банду не сообразил! Я когда узнал, прям офигел! Да даже Летчик бы лучше справился!
- Гоооончая! – скрипуче протянул Ромка, и все загоготали. Тай невозмутимо произнес из-за кружки:
- Летчика бы на базу даже не пустили, и он бы сидел в лесу и плакал, пока б за ним Ромка не приехал! И вообще я вас презираю!
- Летчик бы изначально не оказался в такой идиотской ситуации, - возразил Скворец.
- Конечно, ведь он никогда не оказывался нигде дальше поста.
Наступила короткая пауза, и все дружно посмотрели на Даньку, который сидел, невидящим взором уставившись на экран своего ноутбука. Ромка вкрадчиво сказал:
- Дань. Мы, между прочим, говорим о тебе.
- А? – Летчик поднял голову. – Да, спасибо.
Он снова уткнулся в ноутбук. Ромка, пожав плечами, принялся набирать очередное сообщение Юле, а Дюха углубился в свои бумаги. Прочие переглянулись, и Манул неодобрительно покачал головой, в этот момент Данька, посмотрев на пустое Пашино кресло и украшенный букетом ромашек стол, испустил тяжкий вздох, встал и, прихватив сигареты, вышел на улицу. Обитатели постового зала тотчас повскакивали со своих мест и подошли к Ромкиному столу. Ромка, отправив сообщение, уныло проверил предыдущие, которые так и не были прочитаны, потом поднял голову и обнаружил возле себя терпеливо ожидающую делегацию.
- Денег нет! – тут же сурово сказал Ромка. – И вообще это к Дюхе!
- У меня денег тоже нет, - отозвался Дюха, оставшийся сидеть за своим столом.
- Не, - Манул покачал головой, - мы насчет Летчика.
- У него их тем более нет, - заверил Ромка.
- Тут такое дело… В общем, мне на днях Гере надо было одни ноты распечатать… они прям какие-то редкие, а дома печатать не на чем… да и не очень я с техникой… И знаешь, что он сделал?!
- Боюсь даже представить!
- Взял и распечатал! Еще и Гере позвонил с моей трубы и спросил, как именно ей надо, чтоб удобней выглядели!
- Он на днях в патруль со мной ходил, - сообщил Бакс. – И булочки мне принес. Я прям напугался!
- Двор подметает, а его не просил вообще никто, - сказал Барик. – И котов кормит. И приходить стал вовремя.
- Одеваться стал даже лучше меня, - Тай раздраженно оглянулся на Данькин стол, - хоть у него и не мой стиль. Советы спрашивает.
- Машину мне помог помыть, - недоуменно произнес Скворец. – И за сигаретами сбегал, когда я не мог.
- Играть перестал, - доложил Кусто. – И ныть перестал совсем. И возмущаться. Целый день работает. На просмотры хищников с нами ходит.
- Если его о чем попросить, так прям сразу берет и делает, - закончил Манул. – Мне от него прям не по себе.
- Так, - Ромка подпер голову ладонью, - то есть, когда Летчик нифига не делал и только ныл, вас это возмущало, а теперь вы возмущены, что он работает и не ноет?
- Ну нельзя ж вот так сразу! – вознегодовал Манул. – Совсем о людях не думает! Такие вещи надо делать постепенно.
- Он нас пугает, - добавил возвышавшийся над коллегами Тича, и Ромка посмотрел на него с предельной иронией. – Ты же главный! Можешь с этим что-нибудь сделать?
- Я?! – Ромка изумленно почесал затылок. – И что, по-твоему, я должен с этим сделать?
- Ну как что?! – Барик многозначительно посмотрел на Пашин стол. – Понятно же, из-за кого это все! Ты можешь с Пашкой поговорить?
- И что же я должен ей сказать?! Паша, ты не могла бы забрать Даню в свою постель, а то он нас пугает?! Что за идиотизм?!
- Да, это было бы глупо, - удрученно согласился Манул. – Так ты скажешь?
- Совсем сдурел?! В конце концов, зачем вам старый Летчик?!
- Ром, ты чего, мы же не просим его кормежки лишить!
- Я имел в виду, зачем вам обратно нытик и пофигист?!
- Вот иди сюда, - Скворец поманил его, и Ромка неохотно встал, продолжая держаться за телефон и ссадив недовольного Господина Кизлярского на стол. – Посмотри!
Коллеги подвели его к окну, и Ромка озадаченно посмотрел на Даньку, который сидел на постовом крыльце и курил, тоскливо глядя вдаль. Вокруг него с урчанием крутились постовые коты, протирая упитанными боками его ноги.
- Он похож на грустного щенка, - сказал Бакс. – Его почти хочется обнять. И вот на такое мы должны смотреть целыми днями?!
- А мне его не жаль! – заявил Индеец Джо. – Он постоянно всех доставал! Так что я считаю вполне справедливым, что ему от Паши бумеранг прилетел!
- Так-то оно так, - согласился Манул. – Погоди, а за что его Пашка бумерангом треснула? Все-таки опять чего-то брякнул?
- Знаете что?! – разъярился Ромка. – У меня сейчас проблемы посерьезней того, что вам не нравится обновление Летчика! Мне домой надо! А вместо этого мне сейчас придется ехать в патруль! И вам, кстати, тоже! А то Бедуин и Тоська там одни торчат! Где Руся?!
- В автосервис поехал. Сказал, ненадолго.
- Черт! Как нам распределить самих себя так, чтобы и все подъезды к городу просматривать, и быстро собраться в одном месте, если что?!
- Никак, - сказал Дюха. – Нас для этого должно быть человек пятьдесят. Но с мелкими стаями мы вполне справимся, а крупная вряд ли будет подбираться по основной дороге. Там слишком людно, а они слишком заметны. Даже ночью…
- У нас и неосновных дорог вполне себе… - дверь открылась, и в постовой зал медленно вбрел Данька. Увидев дружно обернувшихся коллег возле окна, он озадаченно спросил:
- А чего это вы там делаете?
- Окна проверяем, - сказал Ромка, - грязные стали.
- Я могу помыть.
- Я тебе в глаз сейчас дам! – рассвирепел Манул, и Летчик удивился:
- За что?
- Просто так. Для профилактики!
- Ну, - Данька пожал плечами, - если ты считаешь, что мне это будет полезно…
- Видел?! – Манул обвиняюще указал Ромке на Летчика и зло протопал к своему столу. Тут телефон Ромки зазвонил, и, глянув на дисплей, Ромка поспешно вылетел на улицу.
- Занят? – спросила трубка жулановским голосом.
- Скоро буду.
- Ром, мне звонила Ангелика. Твоя жена сейчас сидит у нас дома и ревет в три ручья, а объяснять причину пока не желает. Может, ты ее объяснишь?
- Блин! – Ромка схватил себя за волосы. – Я ей уже столько раз звонил, но она сбрасывает, а на сообщения не отвечает!
- Что у вас случилось?
- Да ничего не случилось, Дим! Просто она опять с этой затеей про детей…
- И ты опять постарался как можно быстрее свернуть этот разговор? Когда ты уже скажешь ей правду?
- Да как я ей такое скажу?! – убито произнес Ромка.
- Мне же ты сказал. И ничего ужасного и неестественного в этом нет. Но, вообще-то, Рома, это довольно нелепо, что я причину знаю, а твоя жена – нет.
- Ну ты же не она.
- То есть, ей ты врать можешь! – фыркнула трубка. – Ром, Юля ведь отнюдь не глупа, и прекрасно знает, что такое неподходящее время. И то, что она завела с тобой этот разговор сейчас, когда вокруг города творится непонятно что, означает то, что у нее от твоих постоянных отговорок окончательно лопнуло терпение. Ангелика говорит, она невероятно расстроена.
- Она расстроена… Это я расстроен! Юля мне вообще заявила, что я не хочу детей, потому что она – хищница!
- Следовало ожидать, что, рано или поздно, она придет к такому выводу, - заметил Жулан чуть прохладно. – Ты же ей ничего не объясняешь. Скажи Юле все, как есть – и не затягивай с этим. Иначе ты реально рискуешь разрушить свою семью!
- Я скажу… просто сейчас с этими дикарями совершенно нет времени… и мне надо в патруль – и неизвестно, сколько я там проторчу!
- Помощь нужна?
- Пока нет… к тому же, это ведь гончие, Дим, хоть и дикие – они предпочитают подходить вплотную, твои не справятся. Ты бы лучше дома сидел с охраной. И Гелька пусть сидит. И пусть она скажет Юльку, что я приеду, как только смогу! И пусть всю эту дурь из головы повыкидывает!
- Она и повыкидывает, как только ты вложишь ей в голову правду.
Ромка расстроенно спрятал телефон, глядя на открывающиеся ворота. Во двор въехал сапфировый «сузуки» и притормозил неподалеку от «хаммера». Выскользнувшая из него Паша, сдержанно кивнув Ромке, пошла к крыльцу, Руся же, вытряхнувшийся с пассажирского сидения, поспешно сообщил:
- Я тачку в сервисе оставил, и она меня просто подвезла.
- Зачем ты мне про это рассказываешь? – удивился Ромка.
- Я и остальным сейчас расскажу! – свирепо заверила гончая, приглаживая светлые с легкой рыжинкой волосы. – У нас с Пашкой сложились нормальные рабоче-дружеские отношения, без этого самого, хоть я бы был и не против, при других обстоятельствах… только все прочие то и дело на меня волками смотрят – мол, Данька и так весь в страданиях, а ты у него девушку уводишь! Во-первых, у меня таких намерений нет, а во-вторых, она не его девушка!
- Как же вы все задолбали! – с тоской произнес Ромка и озадаченно сдвинул брови. – Стоп, ты же вчера был шатен.
- Я ищу себя, - пояснил Руся.
- Опять потерял? Зимой ты был лысым, весной – блондином, потом опять шатеном, а теперь решил заделаться рыжим?!
- Этот цвет называется «клубничный блонд», - важно поправил его Руся, снова проведя ладонью по волосам.
- Иди на хер! – злобно сказал Ромка и направился к крыльцу почти бегом. Руся, недоуменно пожав плечами, двинулся следом.
В постовом зале царило легкое оживление, а из комнаты отдыха доносилось жужжание фена. Летчик, уже не такой потерянный, украдкой поглядывал из-за ноутбука на Пашу, которая, сидя в кресле, задумчиво смотрела на вазу с цветами на своем столе. Когда Ромка проходил мимо нее, темная гончая недоуменно произнесла:
- Ничего не понимаю! Ром, ты же мне эти ромашки бог знает когда подарил, а до сих пор даже ни одного лепесточка не завяло! Как такое вообще возможно?!
- Э-э-э, - Ромка бросил взгляд на Даньку, который тотчас спрятался за компьютером, - вода у нас… плодородная.
- Научный факт, - подтвердил Тай, придирчиво разглядывая себя в зеркало и пальцами укладывая челку.
- Очень странно, - Паша чуть передвинула вазочку, и тут Ромкин телефон снова зазвонил. Одновременно с ним принялся пиликать постовой телефон, а трубка Манула, завибрировав, поехала по столешнице под романтичные саксофонные переливы.
- Ну началось опять! – возмутился Индеец Джо. – Я только голову помыл!
- Большая стая в Симаково, - раздраженно сказал Ромка, пряча телефон. – Часть шляется по поселку, часть собралась на площади, несколько начали ломиться в один из дальних домов.
- Насколько большая? – деловито осведомился Скворец.
- Слишком, - пробурчал Манул, убирая свою трубку. – Бедуин с Тоськой одни к ним не полезут.
- Разве в Симаково есть хищники?
- Нет, но туда сегодня приехали две ремонтные бригады, и среди них есть хищник, который сейчас сидит в транспорте и трясется. Да и дикари ведь про население ничего не знают и, пока будут просматривать, и без хищников могут дел наворотить. К тому же, неизвестно, куда они двинутся дальше.
- Симаково – это почти за нашими границами, - недовольно заметил Тай.
- А, ну давайте не поедем! – фыркнул Ромка.
- Просто пока мы там будем разбираться, кто-нибудь с другого подъезда пролезет.
- Ну не бесконечные ж они, в конце концов! – возмутился Манул, и Летчик обрадованно вскочил.
- Все едем?!
- Ты – точно нет! – Ромка отмахнулся. – Так, Бакс, Паша, Руся – заткните подъезд в направлении Кулугановки, оттуда вы быстро подскочите в любую северную часть границ, если что, - на прочих дорогах у нас пока везде есть наблюдатели…
- Со стороны Кулугановки за шесть лет ни разу никто не совался, - удивился Бакс. – Да там проехать можно только на танке!
- Зато пешком очень даже можно пройти, еще и переправа неподалеку, а дикари не особо любят подъезжать вплотную на личном транспорте – его и мало, и водят они хреново. Лично мне эта дорога никогда не нравилась.
- Всем-то зачем туда? – вознегодовал Руся. – Кого-то одного там оставить, а остальные…
- Так, заглохни! Вы – боевая группа и перемещаться будете вместе, а не бегать и искать друг друга, если что! Кто-то один – это не группа! – Ромка перевел взгляд на Даньку, огорченно теребившего свой летный шлем. – А ты останешься на городе.
- На всем? – уточнил Летчик озадаченно. – А зачем? Хищники ничего не будут делать. Все ж боятся сейчас.
- Затем, что кто-то может решить, что раз все гончие заняты, то ему ничего не будет. А ты сделаешь так, чтоб было! Понял?!
- Понял!
- Тогда все на выход! Тай, заканчивай прихорашиваться – дикарям все равно, как ты выглядишь!
- Главное, чтоб он и их за статуи не принял, - проворчал Манул, выкатываясь в дверь. Прочие, задействованные в рейде, вылетели следом, и Руся, роясь в ящике своего стола, недовольно сказал:
- Даже чаю не дадут попить! Блин, я бы лучше тоже туда – чего я должен торчать на дороге, которая триста лет никому не нужна?!
- Кулугановская дорога – самый дальний въезд в город, - напомнила Паша, поправляя свои «заколки». – Малолюдно и везде посадки.
- Она не только малолюдна, но и малоизвестна, - буркнул Бакс, заглядывая в свой телефон. – Кто вообще про нее знает, кроме местных?
- Вообще-то местных можно и спросить.
- Тем не менее, я считаю, что ставить на нее трех гончих нелепо. Лучше б было разделиться…
- Ага, а Ромка потом каждого из нас разделит, когда вернется!
- А можно я с вами? – жалобно спросил Летчик. – Ну чего я буду тут сидеть? Понятно же, что в городе будет тихо, пока такое…
- А зачем ты нам там нужен? – холодно отозвалась Паша. – Чтобы было кому впадать в ступор?
- Дань, от тебя реально толку не будет, - согласился Руся. – Только под ногами станешь путаться. Сиди уже.
- А я бы взял, - заметил Бакс, - боец из него, конечно, тот еще, но у него есть глаза. Его можно запустить в небо – и пусть оттуда смотрит.
- Я гончая, а не воздушный змей! – слегка обиделся Летчик. – Впрочем, я согласен.
- Тебя никто не спрашивает! – отрезала Паша и кивнула Русе. – Поехали!
- Только поедем на моей машине, - рассудительно сообщил Бакс, - твое девчачье ведерко тут же там ухлопается.
Темная гончая зашипела, проскакивая в дверь, и Руся, хохотнув, вышел следом. Бакс, сочувственно разведя руками, покинул постовой зал последним, и Данька, грустно вздохнув, положил свой шлем на стол и подпер голову ладонью. Некоторое время он смотрел на молчащий телефон, потом провернул зрение и принялся изучать сплетения Пашиных следов, извивавшихся по постовому залу. От этого его отвлек звонок по тюремной связи, Данька вместе с креслом отъехал к пульту, нажал на кнопку и озадаченно воззрился на огромный человеческий нос, закрывавший собой весь экран монитора.
- От камеры отойди! – потребовал он, и арестант послушно отступил, после чего вальяжно произнес:
- Я бы хотел заказать пиццу и пару бутылок пива.
- Ты офигел?!
- Не, в том смысле, что я сам закажу – мне только надо, чтобы вы впустили курьера, - пояснил хищник. – Спуститесь, я передам вам деньги.
- Я не собираюсь пускать на пост, кого попало! – злобно сказал Летчик. – И вообще у нас сегодня военное положение!
- А как пицца связана с военным положением? – удивился арестант. – К тому же, вы не включали городскую тревогу. И вообще хочу вам напомнить, что я здесь добровольно.
- Мы предоставили тебе убежище, а ты сидишь и не выделываешься!
- Я согласился оплачивать питание! – напомнил хищник слегка надменно. – И я хочу получить питание! У меня есть права! Где ваш начальник?!
- Если ты вздумаешь питаться моим начальником, он тебе голову оторвет! – пообещал Данька и почесал затылок. – Единственное, что я могу сделать, это выпустить тебя оттуда, и ты пойдешь за пиццей сам. Будет еще лучше, если ты пойдешь домой.
- Нет, спасибо, - поспешно сказал собеседник и отключился. Летчик некоторое время смотрел на монитор, потом недовольно произнес:
- Пицца… Черт, есть хочу!
Он посмотрел на Господина Кизлярского, который безмятежно спал на Ромкином столе, умостив часть головы на полях светлой шляпы, встал и заглянул в холодильник, который сегодня был удручающе пустым. Вздохнув, Данька побродил по залу, потом сел в Пашино кресло и уставился на фотографию на ее столе.
- Ну и подумаешь! – наконец мрачно сказал он. – Зато на мне сегодня весь город! Я им устрою!
Летчик немедленно мысленно услышал голос темной гончей, ехидно сообщившей ему, что единственное действие, которое Данька способен произвести с вероятными преступниками – это полить их всех слезами, и тут же разозлился. Ладно бы еще она не воспринимала его всерьез, но она не воспринимала его вообще, не замечала в нем никаких перемен, над которыми он так старательно работал, что было для него довольно-таки мучительно. Когда он пожаловался на это Дюхе, постовой бухгалтер со свойственным ему отстраненным выражением лица ответил:
- Для тебя это мучительно, потому что тебе это не надо. Ты не для Пашки надрывайся – надрывайся для самого себя! Потому что когда это действительно будет иметь значение прежде всего для тебя – это начнет замечать и она. А пока она считает все это лишь фальшивкой, которая не важна и продлится недолго. А прочих ты просто пугаешь. Многие даже думают, ты заболел. И, кстати, постарайся поменьше обращать на нее внимание. Многим женщинам отсутствие внимания очень сильно не нравится, и они начинают изо всех сил пытаться его получить. Я очень хорошо это знаю по своей девушке.
Но Дюхе было легко говорить. Он был умен, он был отличной гончей, и у него все всегда получалось, как надо. Если же Летчик начинал что-то делать или говорить, всегда получалась какая-то ерунда. В Отряде была постоянная беготня, и прочие как-то не особенно обращали на это внимания, но здесь это было слишком заметно, и в конце концов Данька решил, что самым простым будет вообще ничего не делать, и сам не заметил, как ему это настолько понравилось, что он уже и не мог жить иначе. Но у всех постепенно начало появляться что-то важное, а у него не было ничего, и это стало его злить и окончательно испортило его характер. И сейчас, глядя на фотографию юной Паши, стоявшей рядом со своим пестро одетым отцом, Летчик подумал, что, возможно, уже действительно слишком поздно. Паша его терпеть не может, а друзей у него, наверное, уже и не осталось. Он был лишь кем-то, кто всем невероятно надоел…
От пульта долетел резкий сигнал, сообщавший о прибытии к калитке посетителя, и Летчик, встрепенувшись, посмотрел на пульт растерянно. Впускать визитеров, находясь на посту в одиночестве, он, даже при нынешних обстоятельствах, вроде как, права не имел… да, наверное, не столько не имел, сколько не хотел. Но Ромка велел заниматься городом… С другой стороны, посетитель вполне может рассказать о своих горестях и с улицы, и тогда Летчик просто закроет пост и отправится на выезд… хоть он и не очень представлял себе выезд в одиночку. А на обратной дороге можно будет взять пиццу…
Подъехав к пульту, Данька озадаченно посмотрел на пустой монитор, потом нажал на кнопку и негодующе потребовал:
- Покажите лицо в камеру! Эй, кто там?!
На экране монитора появилась чья-то приветственно поднятая ладонь, потом исчезла, и на экран выплыло ухмыляющееся лицо. Летчик ошеломленно моргнул, а потом зло спросил:
- А ты еще откуда взялся?!
***
- Что это они делают? – озадаченно прошептал Барик, и Ромка пожал плечами.
- Хрен его знает! Похоже, что ничего.
Рассредоточившись за ближайшими домами, они наблюдали за дикими гончими, большая часть которых обосновалась на крохотной поселковой площади, позанимав все скамейки, бордюры и подобия газонов вокруг бронзового памятника стоящего господина в сюртуке. Памятник был настолько обшарпан, что определить его принадлежность не представлялось возможным. Дикари занимались предельным ничегонеделанием, переговариваясь, заливаясь подпрыгивающим нездоровым хохотом и отвешивая замечания физиологического характера проходившим мимо площади гражданкам, которые в ответ внятно ругались. Некоторые попивали пиво и грызли семечки, а один из сидевших на бордюре дикарей кидал мелкие камешки в тяжело расхаживавших вокруг памятника ворон, особо не обращавших на это внимания, ограничиваясь лишь хриплыми вскаркиваниями. Прочие дикари бесцельно слонялись взад-вперед в небольшом отдалении от площади, изредка алчно поглядывая на стоявший дальше по улице микроавтобус газовой ремонтной службы, у которого курили двое мастеров-баинек, и попадавшиеся им навстречу прохожие смотрели на них враждебно-пугливо. Один из дикарей, барсучья суть которого торчала наружу почти наполовину, вразвалочку подошел к ближайшему дому и, протянув лапу, вяло пошатал забор, из-за которого тотчас раздались негодующие старушечьи крики:
- Я сейчас милицию вызову! Хулиганье!
- У-у-у! – сказала дикая гончая, продолжая свои действия.
- Я уже звоню участковому!
- Хах! – дикарь отпустил забор и так же вяло отошел, недовольно потирая неистово подергивающуюся щеку.
- Это выглядит ненормально, - констатировал Ромка. – Кстати, а где, интересно, местный участковый?
- Я здесь, - произнес голос за его плечом, и Ромка обернулся на щуплого седоватого человека средних лет, дислоцировавшегося за его спиной.
- Ах, да, совсем забыл про тебя. Слышал? – вызывают. Не хочешь пойти и поработать?
- Я не люблю такое, - насупился участовый. – Да и чем мне там работать? У меня даже оружия нет!
- А что есть? – поинтересовался Манул, недоуменно разглядывавший дикарей.
- Дубинка есть, перочинный нож и свисток, - сообщил представитель внешней службы, - правда, он плохо свистит… Еще есть три палки сервелата, но они в машине, и вообще я вам их не дам!
- Я никогда не видел, чтобы дикари так себя вели, - пробормотал Барик. – Расселись там, как отпускники! Большие стаи не приходят в поселения просто так – они всегда что-то делают. И этим явно тоже очень хочется что-то делать – посмотри на их рожи и отсветы сутей, они же еле сдерживаются! Но ничего не делают.
- Их поведение вызывает интерес, - заметил Тай научным голосом.
- Их поведение вызывает беспокойство, - возразил Ромка.
- А кому памятник? – поинтересовался Манул. – Что-то я понять не могу. Никуда не показывает – значит, не Ленин…
- Давай, ты потом это выяснишь.
- Просто мне интересно. Все равно ж пока тоже ничего не делаем. Мы вообще будем что-то делать? Чего мы их разглядываем? Они ведь сто процентов уже знают, что мы здесь – ветер раз десять менялся! Только им чего-то пофиг. Обзор хороший – перестреляем их да и все!
- На стрельбу сюда полобласти съедется! Здесь даже рукопашную особо не затеешь – народу вон сколько шляется, а вон там правее детская площадка почти полная!
- Неудобно, когда им в нас стрелять можно, а нам в них – нет! – сердито сказал Манул, и участковый возмутился, слабо блеснув зелеными глазами:
- Минутку, какая еще стрельба?! Меня ни о какой стрельбе не предупреждали! Мне сообщили о банде агрессивных наркоманов… и велели прибыть и оказать содействие…
- Наркоманов?! – Барик фыркнул. – Сказать – это одно, но ты что ж – дикарей от наркоманов отличить не можешь?! Ты ж гончая!
- Я в этих ваших делах не участвую и почти ничего о них не знаю! – огрызнулись внешние службы. – У меня даже наставника никогда не было! А дикарей я так близко никогда не видел! Как по мне – они выглядят, как наркоманы. А их, вроде как, лечат, а не отстреливают!
- Эти неизлечимы! – отрезал Ромка. – Так что только отстреливать. Уж поверь врачу!
- Врач никогда бы такого не сказал!
- Я – плохой врач! Итак, прежде всего надо очистить окрестности от местного населения… Как ты сказал, тебя зовут?
- Иннокентий Сергеевич, - проворчал участковый.
- Есть план, Кеша?
- Я бы поехал домой.
- И-и?
- Это все.
- Ты зачем вообще в милицию пошел? – насмешливо спросил Тай.
- Куда взяли, туда и пошел! – отрезал Кеша. – И мной рисковать нельзя, имейте это в виду! Я вообще один на три деревни! Я приехал только потому, что звонили из центра и очень сильно орали, а я разбираюсь, кому на меня можно орать, а кому – нет! К тому же, жена будет ругаться, если я на наш юбилей опоздаю!
- А дети есть? – рассеянно поинтересовался Ромка, хмуро разглядывая бездельничающих дикарей.
- Двое.
- Не знаешь, зачем они вообще нужны?
- Мне жена когда-то объясняла, но я точно уже не помню.
- Ты с Юлей из-за детей поругался, да?! – встрепенулся Манул, и Барик посмотрел на него свирепо.
- Может, хватит уже?! Давай, Кеша, убирай отсюда местных!
- А как я это сделаю?! – вознегодовал участковый.
- Пригрози им!
- Чем это, интересно?! Они все меня знают – и знают, что у меня ничего нет!
- Тоже мне!.. Эх, Дягина бы сюда! – Ромка вздохнул с легкой ностальгией. – Даже памятник бы убежал!
- Так а кому памятник-то? – не успокаивался Манул.
- Не знаю, наверное, писал чего-то.
- Памятник?
- Блин, Мануляра, давай потом про памятники!
- Просто у него там из-за голубей и ворон вместо головы такое… и на голову уже непохоже! Почему никто не следит?! Ведь абы кому памятник бы не поставили – наверное, чего-то натворил – ну, в положительном смысле.
- Пожалуйся участковому.
- Я не отвечаю за памятники! – раздраженно предупредили внешние службы из-за Ромкиной спины, и Барик бросил туда насмешливый взгляд.
- А за что ты вообще отвечаешь?! За сервелат?
- Хороший сервелат – чего за него отвечать?
- Короче, идей нет, - подытожил Ромка и, сложив ладони рупором перед ртом, подался из-за угла и пророкотал на всю площадь: - Граждане, всем внимание! Сейчас здесь будут проводиться военно-милицейские учения! Всем немедленно покинуть территорию! Тот, кто не выполнит требование, будет отшрафован на пять тысяч!
Через несколько секунд на всем видимом пространстве остались только утратившие вальяжность и слегка озадаченные дикие гончие. Барик хохотнул.
- Финансовая угроза – самая страшная! – протянув руку, он сцапал покатившегося было прочь Кешу. – А ты куда собрался?!
- Как это куда?! – возмутился участковый. – У меня так-то пятера не лишняя!
- Стой здесь, дурак! И наблюдай за ними!
- Не хочу я за ними наблюдать – они мне не нравятся!
Бросив скворчащего участкового за домом, они выскользнули на площадь. Дикари, практически все уже провернутые, нестройной толпой собрались у дальней части площади, нервно подергиваясь и беспрестанно вращая глазами. Обычно они или сразу пускались наутек, или пытались прорываться дальше в поисках добычи, тем более совсем рядом стоял микроавтобус со все еще сидящим внутри хищником, которого они, несомненно чуяли. Эти же не пытались делать ни того, ни другого – они, скорее, вели себя, как толпа напуганных зевак, у которых любопытство пока брало верх над страхом. У некоторых было оружие, но пускать его в ход они пока не спешили.
- Нам их прямо тут гасить, что ли?! – недоуменно пробормотал Тай. – Чего они не бегут? Или не нападают?
- Может, болеют? – предположил Манул. В этот момент одиа из диких гончих с лисьей сутью, оскалившись и ужасающе гримасничая, все-таки вскинула верхнюю конечность с пистолетом и тут же полетела кувырком под грохот выстрела. Ее коллеги, словно тем самым получив нужный сигнал, тотчас ринулись в сторону ведущей из поселка дороги и помчались по ней резвыми скачками, то и дело налетая друг на друга.
- Наконец-то! – облегченно сказал Ромка, делая знак остальным постовым, что разбираться с дикарями следует лишь за границей поселка. Оставшийся за домом участковый, про которого все уже снова успели забыть, потрясенно ахнул.
Оказавшись за последними домами, дикари сразу же устремились к своему транспорту, который ожидаемо притулился у обочины дороги неподалеку от поселка. На две постовые машины, перекрывавшие дорогу чуть дальше, они даже не обратили внимания, равно как и на то, что их собственный транспорт ничего транспортировать уже был не в состоянии по причине того, что у машин были аккуратно спущены почти все колеса. Дикари обнаружили этот факт, уже начав загружаться в салоны, и с рычанием и панической руганью принялись выпрыгивать обратно, путаясь в конечностях своих некстати проворачивающихся туда-сюда сутей и застревая в дверцах. Часть уже припустила по дороге и вдоль нее своим ходом, почти сразу же наткнувших на поджидавшую их часть поста, и там немедленно завязалась окаймленная стрельбой свалка, Ромка со своей группой срезал перемещение оставшихся, первым делом выведя из строя тех, у кого было огнестрельное оружие. Снеся провернутого дикаря с длинномордой барсучьей сутью, неосмотрительно кинувшегося на него с пожарным топором, Ромка снова подумал, что, несмотря на то, что в данный момент все уже развивалось вполне стандартно, поведение дикарей в поселке по-прежнему внушало ему тревогу, и он решил прояснить этот вопрос немедленно, словил другую дикую гончую за горло, сжав пальцы так, что позвонки забившегося дикаря слегка хрустнули, и, переместившись чуть в сторону от эпицентра драки, как следует встряхнул бешено вращавшего оранжевыми глазами пленника, другой рукой перехватив метнувшуюся к нему когтистую конечность и легко выломав ее из сустава, отчего дикарь пронзительно завизжал и повис в его руке, хватая воздух то полубеззубым ртом, то длинной лисьей пастью.
- Чего приперлись?! – коротко спросил Ромка.
- Есть… - прохрипела дикая гончая, - есть…
- Врешь! – Ромка сжал пальцы сильнее, и пленник засучил ногами.
- Свирь… Свирь сказал… сюда!.. сюда!..
- Ваш вожак?! – дикарь изобразил подобие согласия. – Что он сказал вам тут делать?!
- Ничего!..
- Я теряю терпение!
- Ничего!.. я ж говорю!.. пусти!..
- Рома! – возмутился вытряхнувшийся из свалки Манул. – Может, поможешь?!
- Я веду допрос! – отмахнулся Ромка, и Манул возмутился еще больше.
- А не рано?!
- Манул, пойди убей кого-нибудь!
Манул, свирепо рыкнув, изчез за чьим-то взметнувшимся пятнистым телом, и Ромка снова встряхнул лисью гончую.
- Так Свирь отправил вас сюда и велел ничего не делать?! Даже когда мы придем?!
- Я сам… нифига не понял!.. – признался дикарь, вяло болтаясь в его руке. – И мне это… не нравится!.. особенно сейчас!.. Я ничего не знаю!..
- Так вас послали нас отвлечь… - Ромка, с хрустом сжав пальцы, уронил обмякшего дикаря в траву. – Но от чего?!
***
- У меня мало времени, - сказал визитер, продолжая ухмыляться и слегка пошатываясь, - а у вас – еще меньше! Впусти! Сам видишь – для драки я не гожусь.
- Говори, чего тебе надо, и вали отсюда! – прошипел Данька сквозь калитку.
- Так это вам больше надо. Пусти, пока меня никто не срисовал! Где все?! Ты что – там один?
- Не твое дело!
- Значит, один, - констатировала калитка. – Жаль, похоже опоздал.
Летчик беспомощно оглянулся на постовых котов, которые никакого совета ему дать не могли, потом вытащил свой телефон и обнаружил, что тот сел. Чертыхнувшись, Данька нажал на кнопку и отступил от открывающихся ворот, держа пространство между ними на прицеле. В следующее мгновение между разъезжающимися створками проскользнул человек в изодранной одежде. На боку его серой футболки расползлось красное пятно, а правая нога с отчетливыми следами от когтей на джинсах слегка подгибалась. Если не считать этих деталей, визитер, в целом, выглядел точно так же, как и тогда, когда Летчик видел его в последний раз – шесть лет назад, и нос его все так же был свернут на сторону, а глаза горели знакомым зеленым ехидно-недобрым огнем.
- Здоров, Даня! – произнес Перс почти дружелюбно, скалясь в дуло нацеленного на него пистолета. – Гляжу, повзрослел – целый пост доверили… Милая рубашонка.
- Оружие! – резко бросил Летчик, и бывший сослуживец небрежно бросил на землю два пистолета, спокойно предупредив:
- Пустые.
- Руки! – Данька чуть качнул пистолетом, с неудовольствием заметив, что его голос дрогнул. – Подними руки!
- Вы всех так встречаете? – Перс лениво поднял верхние конечности, оглянувшись на закрывающиеся ворота. – А чего просто дверку мне не открыл?
- Она не на автомате… блин!.. чего тебе надо в нашем городе?! Тебе Серега сказал, чтоб не совался!
- Ну, он же все равно в отъезде, - Перс слегка озадаченно покосился на обилие постовых котов, внимательно его разглядывавших. – Ваши сейчас в Симаково или возле Кулугановки?
- Откуда ты… - Летчик осекся. – А тебе-то что?!
- Просто если они в Симаково, у вас большие неприятности, - сообщил отрядник почти весело, потом прищурился изучая ошеломленное лицо Даньки. – Хм, так у Кулугановки кто-то есть? Хоть половина?
- Трое, - машинально ответил Летчик.
- Ну, тогда им хана!
- В смысле?!
- Дикари. Большая стая пойдет через Кулугановку в город. Их цель – не поселки. Им нужен сам город. И они сразу пойдут по адресам. Всех ваших драгоценных хищников сегодня перекрошат, - Перс ухмыльнулся, блеснув глазами.
- Ты врешь! – отрезал Данька упавшим голосом. – И у них не может быть адресов! Их можно взять только на посту!..
- А они так и сделали.
- Это невозможно!
- Еще как возможно, дурачок! Один из ваших слил все их данные Луначарскому, и он отправил сюда дикарей. Далеко не все разделяют вашу трогательную привязанность к хищникам, а он вас ненавидит, сам знаешь.
- И ты думаешь, я поверю в этот бред?! – озлился Летчик. – У нас предателей нет! А Луначарский и дикари…
- Их ведет его бывший отрядник. Они с ним давно занимаются очень интересными делами.
- Ага, и ты прям прибежал сдать нам своего командира?!
- Мои причины тебя не касаются, - лениво отозвался Перс. – И я точно знаю, что продал свой пост не ты. Ты для этого слишком глуп.
Летчик сглотнул, удерживая прицел на его физиономии, потом глухо спросил:
- Большая насколько?
