Рацидор-1. Чужие враги. Александр Романов

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1
• ГЛАВА 1. Иная вселенная
• ГЛАВА 2. Предстартовые хлопоты
• ГЛАВА 3. Космические будни
• ГЛАВА 4. Сквозь аномальную зону
• ГЛАВА 5. Новые открытия
• ГЛАВА 6. На неведомой планете
• ГЛАВА 7. Встреча с монстром
• ГЛАВА 8. Опасные джунгли
• ГЛАВА 9. В плену у дикарей
• ГЛАВА 10. На краю гибели
• ГЛАВА 11. Нежданный спаситель
• ГЛАВА 12. Познавательные беседы
• ГЛАВА 13. Первые признаки цивилизации
• ГЛАВА 14. Достопримечательности Вандарс-Салта
• ГЛАВА 15. В драконьих водах
• ГЛАВА 16. Прекрасный город Седлам-Салт
• ГЛАВА 17. Новые знакомства
• ГЛАВА 18. Вместо первого свидания
• ГЛАВА 19. Вторжение друндалов
• ГЛАВА 20. Подготовка к войне
• ГЛАВА 21. В пылу кровавой битвы
• ГЛАВА 22. По итогам сражения
• ГЛАВА 23. Снова в путь
• ГЛАВА 24. Неожиданная встреча
• ГЛАВА 25. Ночной гость
• ГЛАВА 26. Смертельный поединок
• ГЛАВА 27. Великий южный каньон
• ГЛАВА 28. Город мастеров
• ГЛАВА 29. У великой госпожи
• ГЛАВА 30. Лесная засада
• ЧАСТЬ 2
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Это случилось в 25 веке по земному летосчислению....

   Однажды я отправился в космическое путешествие, чтобы провести отпуск на экзотической планете. Но судьба коварная штука. Вместо этого я попал на дикую планету в параллельной вселенной. Одно радует – загадочный мир пригоден для жизни человека. Более того, он обитаем. Но далеко не все его обитатели миролюбивы.

   В первый же день я потерял свой космолёт, и остался один на один с природой чужой планеты. Чтобы выжить в опасных условиях неизвестного мира, мне пришлось приспособится к сложившимся обстоятельствам и начать совершенно новую жизнь, полную увлекательных приключений. О такой экзотике я даже не мечтал!..

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 1. Иная вселенная

Очнулся я внезапно. Ощущения были такими, будто мой разум воздушным пузырьком стремительно всплыл из глубины души на поверхность сознания. Голова продолжала раскалываться от боли, но уже не так сильно. Я с трудом открыл глаза, и затуманенным взором тупо уставился на обзорный экран корабельной рубки управления.

   «Где это я?..»

   Ничего особого или сверхъестественного. Обычная вселенная с множеством сверкающих звёзд. Ближе и ярче всех крупная звезда с красновато-оранжевым сиянием.

   Значит, я всё-таки вернулся в космическое пространство. И самое главное, я был жив, Что не могло не радовать.

   По внутренним ощущениям с момента психоментального удара прошла целая вечность... Или одно мгновение!? Времени больше не существовало.

   Я взглянул на Астру, чья трёхмерная голограмма по-прежнему сидела в кресле справа от меня, и медленно спросил:

   — Слушай, подруга, скажи, пожалуйста, как долго мы находились в этом... Ну, куда мы там попали?.. И сколько я был в отключке?

   — По моим данным "Звёздная акула" находилась в сверхпространстве, которое можно считать более сложным аналогом гиперпространства, три с четвертью секунды. После этого вы оставались без сознания ещё семь часов тридцать шесть минут.

   Радость от того, что с интеллектуальными способностями Астры всё в порядке быстро сменилась сомнениями в здравости её биокристаллического мозга.

   — Ты говоришь, всего три секунды?.. — недоверчиво переспросил я, — Но почему мне помнится, как я корчился от боли, по меньшей мере, две-три минуты, пока не потерял сознание. Или мне это померещилось?!

   — Я сказала только то, что зафиксировали бортовые часы, — спокойно настаивала на своём Астра. — Внешние сенсоры также не отметили продолжительного пребывания яхты в сверхпространстве.

   К вашему сведению, капитан, мы вышли из него в такой же аномальной зоне, через которую вошли. Но с обратным вектором всех свойств. Эта парадоксальная область пространства имела нулевое излучение и отрицательное гравитационное поле, которое выталкивало нас в обычный космос. Спустя двадцать семь минут, когда мы были уже в безопасности, аномалия вновь активизировалась. Появилось жёсткое электромагнитное излучение, а гравитация стала положительной. Ещё через пять часов зона схлопнулась. Её больше нет.

   Выйдя из сверхпространства, мы оказались в иной вселенной, где преобладают старые звёзды...

   — Ты что, с ума сошла? — воскликнул я, не выдержав новой порции ошеломляющих новостей. — Какая к чёрту иная Вселенная? Ты вообще, понимаешь, что говоришь?

   — Прекрасно понимаю, капитан, — невозмутимо парировала помощница, и деловито продолжила: — Спектральный анализ показывает, что большинство звёзд в близлежащих галактиках относятся к классу М — красные гиганты и К — оранжевые карлики.

   Соотношение водорода и гелия в космическом пространстве составляет в среднем шестьдесят один на тридцать девять процентов, что также свидетельствует о старости этой Вселенной.

   Кстати, капитан, мы являемся первыми, кто на практике подтвердил гипотезу о существовании параллельных вселенных. А значит, мы сделали открытие, о котором вы недавно говорили.

   Сняв с головы шлем, я вытер со лба испарину и саркастически рассмеялся.

   — Да уж, шуточки у тебя, подруга по несчастью. Открытие мы, может, и сделали, но кому мы о нём теперь расскажем!?

   — Простите, капитан. Я об этом не подумала. Вы правы.

   — Опять оправдываешься, — пожурил я бортовую помощницу и встал с кресла, чтобы размять затёкшие ноги. — А ты не думала о том, что мы могли вернуться в нашу Вселенную, но через много миллиардов лет?

   Астра пожала плечами.

   — Это не исключено. Согласно физической теории безвременья, любой материальный объект может попасть в будущее, пройдя через дыру или зону безвременья, где полностью останавливаются все физические и химические процессы способные состарить объект.

   Такие факты в истории человечества хорошо известны, но у меня нет никаких подтверждений, что с нами произошла аналогичная ситуация. И я не смогу это подтвердить до тех пор, пока не обнаружу хотя бы одну знакомую галактику.

   Я согласно кивнул, а затем осторожно поинтересовался:

   — Ладно, Астра, скажи лучше, какая звезда у нас по курсу? В её системе может быть пригодная для жизни планета?

   — Сейчас мы приближаемся к оранжевой звезде класса K5V, находящейся на расстояние порядка шестнадцати световых часов. Диаметр светила составляет одну целую тридцать три сотых Солнечного. Масса одна целая, двадцать четыре сотых.

   На текущий момент в этой системе обнаружена только одна планета — газовый гигант диаметром семьсот восемьдесят одна тысяча километров.

   Для того чтобы установить наличие других планет в системе, необходимо сделать один виток вокруг звезды. Тогда я смогу провести все необходимые исследования.

   Пока вы были без сознания, мне удалось активировать систему автопилота, отключившуюся в аномальной зоне. Теперь её можно запрограммировать соответствующим образом.

   — Хорошо, Астра, займись этим.

   А, как там наша яхта в целом? Есть ещё какие-то сбои, или она обошлась лёгким испугом?

   — К сожалению, у космолёта отказали все централизованные системы, включая внешние сенсоры, которые оставались в рабочем состоянии в момент перехода из одной вселенной в другую. Я сразу же задействовала аварийную конфигурацию, но восстановить работоспособность яхты полностью не получилось. Без ремонта нам не обойтись.

   Я, будучи автономной бионической системой, смогла избежать отключения.

   — Хм, надеюсь, что это действительно так, — задумчиво сказал я, прохаживаясь по рубке управления.

   По всему выходило, что мы, в самом деле, несколько минут или часов провели в каком-то пространстве, где перестали работать все системы «Звёздной акулы», включая хронометр. И случилось это ровно через три с четвертью секунды, после входа в таинственное сверхпространство. А, если Астра думает, что она там не отключалась, то это её субъективное мнение, которое вполне может быть ошибочным.

   О том, что происходило с нами в потерянное время, можно было только догадываться. Я помнил лишь смутные обрывки каких-то неописуемых видений. В любом случае, мы точно побывали за пределами материальной вселенной, гиперпространства и всего, что известно человечеству. Яхта могла оказаться в точке соприкосновения различных мирозданий, в одно из которых я и попал.

   Я не был уверен в этом на все сто процентов, но надо же во что-то верить. По крайней мере, мозаика произошедшего со мной невероятного случая понемногу складывалась в единое целое. Уже легче!..

   До тех пор, пока работает аварийная конфигурация космолёта, можно ни о чём не беспокоиться. Если в системе оранжевой звезды найдётся более менее подходящая планета, я смогу совершить посадку, и в спокойной обстановке заняться ремонтом яхты. Спешить теперь было некуда.

   Отыскав в аптечке спецснаряжения обезболивающие таблетки, я проглотил пару штук, чтобы окончательно унять пульсирующую головную боль. Хорошо ещё, что остался в здравом уме и трезвой памяти. А ведь мог и с ума сойти.

   Это же надо было так влипнуть... И ни куда-нибудь, а в самую настоящую космическую аномальную зону. А ведь несколько дней назад всё так хорошо начиналось!..

***

Громкая мелодия ворвалась в сознание, как всегда, в самый неподходящий момент. Я едва успел поцеловать прекрасную незнакомку с длинной косой светло-русых волос и огромными голубыми глазами, когда хрупкий мир сновидения внезапно был разрушен грубым вторжением реальности.

   Бодрящая музыка включалась ежедневно по будням в восемь часов утра. И хотя сегодня никуда не нужно было идти, мелодия настойчиво вырывала меня из объятий сна.

   "Черт... Надо было предупредить Гестию, чтобы она с этого дня отключила будильник", — раздраженно подумал я и, не открывая глаз, вслух пробормотал: — Гес, будь добра, отключи музыку и не мешай мне спать часов до двенадцати.

   — Слушаюсь, хозяин, — тут же ответил приятный женский голос, и мелодия стихла.

   К сожалению, этот милый голос принадлежал не какой-то конкретной девушке и даже не живому человеку, а всего лишь главному домашнему компьютеру, его искусственному интеллекту. В соответствии со своим древнегреческим образом Гестия исполняла роль, так называемой, хранительницы домашнего очага. В её обязанности входило наблюдение за домом и прилегающей территорией, обеспечение хозяина всем необходимым и оплата счетов, а также уборка помещений и приготовление еды с помощью роботов. Кроме всего прочего, она была неплохой собеседницей.

   Я блаженно потянулся в мягкой постели, вспоминая, что мне снилось до пробуждения... Однако вместо этого, в голову стали приходить мысли о вчерашней вечеринке в честь моего тридцатилетнего юбилея.

   Да, в ресторане «Золотой закат» все было отлично, и никому не приходилось скучать. Домой я вернулся около двух часов ночи, но, как открывал дверь и ложился спать, вспомнить не мог. Значит, количество выпитого шампанского изрядно превысило привычную для меня норму алкоголя.

   Пошевелив языком, я облизнул сухие губы и повернулся на правый бок, пытаясь вернуться в сладкий мир снов...

   "Ну, и ладно. Могу же я раз в десять лет на собственный юбилей хорошенько расслабиться и напиться».

   Главное,- что после ночных возлияний, чувствовал я себя вполне сносно. Голова не болела, а сухость во рту в таких случаях обычное явление. Сейчас меня злило одно, что я больше не могу заснуть. Разнообразные мысли быстро всплывали из глубин подсознания и мешали отключиться. Бодрая мелодия сделала свое пакостное дело, и теперь, как древняя пластинка, крутилась в сознании, заедая на одном и том же месте.

   Выругавшись, я неожиданно подумал, как хорошо было бы сейчас обнять любимую женщину и спрятать лицо в ее пышных шелковых волосах.

   Я машинально провел рукой по широкой кровати, но рядом на постели не было даже второй подушки. Поэтому мне ничего не оставалось, как повернуться на другой бок. Однако перед мысленным взором тут же всплыл образ бывшей девушки, которая уже готова была стать моей женой, но неожиданно... Усилием воли я заставил себя отогнать все мысли о ней и её подлой измене.

   Конечно, у меня была невидимая помощница и подруга Гестия, но она не являлась даже андроидом. А самый совершенный андроид с прекрасным женским телом и отличным интеллектом не мог сравниться с живым человеком. К сожалению, последние три месяца я был сильно занят работой, на новые знакомства времени совершенно не оставалось.

   Я тяжело вздохнул и в очередной раз зевнул, пытаясь убедить себя, что по-прежнему хочу спать. Но Гестию этим не проведёшь.

   — Дорогой хозяин, — начала она ласковым тоном, — мои сенсоры показывают, что сознательная активность вашего мозга приближается к девяносто трём процентам. В ближайшее время вы не сможете повторно заснуть. Советую вам встать и умыться.

   Внимая ее словам, Я медленно открыл глаза и откинул тонкое одеяло. К моему немалому удивлению на ногах вдруг обнаружились носки. Видимо, перед сном я забыл их снять. Такое со мной случилось впервые, и я невольно рассмеялся.

   — Что с вами, хозяин? — недоуменно поинтересовалась Гестия. — Над чем вы смеётесь?

   Продолжая хихикать, я отмахнулся от неё и быстро натянул на себя повседневную одежду — серые брюки свободного покроя и цветастую рубашку с короткими рукавами. Затем убрал в шкаф белый костюм. В котором вчера веселился, и который, как ни странно, был аккуратно развешен на кресле возле журнального столика. Скорее всего, только на это меня ночью и хватило. До носков руки не дошли.

   Добравшись до ванной комнаты на автопилоте, я уставился в зеркало. Оттуда на меня таращилось знакомое чудовище. Ну, не то чтобы совсем страшное, а так, слегка неумытое.

   Я криво усмехнулся, разглядывая собственное отражение. Чуть помятое подушкой лицо с аристократическими чертами, светло-карие глаза и темные, почти черные, коротко стриженые волосы. Все было, как обычно, на своих местах. Щетина на подбородке только-только начала пробиваться. Еще несколько дней её можно было не брить, благодаря специальному лосьону.

   Умывшись холодной водой, я громко спросил:

   — Гес, что у нас на завтрак?

   В дверном проёме тут же возникла фигура стройной рыжеволосой девушки в элегантном костюме горничной.

   — Овсянка, сэр, — с улыбкой объявила она деловитым тоном кухарки.

   — Не шути так. Я ведь не Шерлок Холмс. Овсянку с детства терпеть не могу.

   Я брезгливо поморщился, представив себе тарелку с противной кашей. А ведь кто-то её очень любит…

   — Что же вам приготовить? — поинтересовалась Гестия, глядя на меня большими зелёными глазами.

   — Ну, если у тебя сегодня с фантазией туго, приготовь обычную глазунью с грибами, помидорами и луком. И стакан томатного сока.

   — Хорошо, хозяин. Через одиннадцать минут все будет готово.

   Я удовлетворённо кивнул и торопливо прошёл в туалет. Выпитое вечером шампанское настойчиво искало выход. Празднование юбилея удалось на славу. Вино и другие слабоалкогольные напитки лились рекой. И отказаться от них было невозможно. Ладно, хоть повод был хорошим, и компания собралась отличная.

   Спустившись после утреннего моциона на первый этаж, я сразу увидел на полу гостиной несколько пакетов с подарками. Их чудом удалось не забыть в ресторане. Здесь было много красивых, но бесполезных сувениров с Земли и других планет Федерации. Однако среди всех безделушек я с радостью нашел и несколько интересных вещей.

   Одним из ценных подарков оказался стальной кинжал с резной рукояткой из черного дерева и острым тридцатисантиметровым лезвием. Ножны для него были сделаны из толстой кожи с креплением для пояса.

   Обычно такие вещи дарить не принято, но я не считал себя суеверным, поэтому спокойно принял холодное оружие от одного из ближайших друзей.

ГЛАВА 2. Предстартовые хлопоты

Вторым полезным подарком был широкий металлический браслет, совмещавший в себе функции Коммуникатора, навигатора и дистанционного манипулятора. Это были его основные функции, если не считать другие — менее значимые — достоинства.

   К сожалению, в суматохе поздравлений я не запомнил, кто мне его вручил. Зато внутри подарочной коробки обнаружил ранее незамеченную надпись "На долгую память юбиляру от Софии Т.». Она являлась моей коллегой по работе. Симпатичная молодая особа, которая явно была ко мне не равнодушна, но почему-то не вызывала ответных чувств.

   Задумчиво хмыкнув, я надел многофункциональный браслет на левую руку. Собственный, менее дорогой аналог, я потерял на прошлой неделе. И София это вовремя отметила.

   Последним и самым ценным подарком оказалась большая пластиковая коробка с броской фирменной эмблемой и надписью на крышке "Боевой бластер «Корунд М-707»".

   Разумеется, это оружие мне мог подарить только отец. Он был одним из разработчиков данной модели бластера. Занятые постоянными делами мы давно с ним не виделись. Приглашая его на юбилей, я был уверен, что он подарит мне какой-нибудь ствол... Однако получить боевой бластер последней модификации даже я не ожидал.

   Открыв коробку, я вытащил из углубления не очень большое, но достаточно увесистое оружие. Все его металлические части имели черный цвет, чтобы не было бликов. Рифлёные детали рукоятки сделаны из серого жаростойкого пластика. На стволе — дополнительные приспособления, улучшавшие точность и качество стрельбы.

   Я проверил лазерный прицел, регулятор мощности и предохранитель »Корунда», после чего достал из коробки две запасные обоймы с энергозарядами на пятьдесят выстрелов при максимальном уровне мощности. Каждый из них был смертелен для человека.

   Для защиты дома от незваных визитёров у меня имелся обычный парализатор и более опасный электрошоковый стазер, которыми мне пришлось воспользоваться всего пару раз. А, вот, о приобретении настоящего боевого оружия я и не думал. Это было связано с его обязательной проверкой по требованию органов правопорядка.

   В любом бластере присутствовал микрочип, который фиксировал каждый сделанный выстрел, а также мощность, время и место стрельбы. Записанные данные проверялись в полиции на предмет причастности оружия к совершённым преступлениям. При попытке извлечь или повредить чип, в ближайший участок тут же поступал сигнал об уничтожении улики с точными координатами совершаемого деяния. Спрятать ствол от правоохранительных органов тоже было практически невозможно, поскольку его торсиомаяк всегда отзывался на сигналы полицейского пеленгатора по серийному номеру. Эти технологии сводили к минимуму вероятность использования подобного оружия в преступных целях.

   Хорошо, что отец догадался самостоятельно зарегистрировать бластер на мое имя. Если я отправлюсь в отпуск на какую-нибудь экзотическую планету, оружие мне наверняка пригодится для охоты на злобных хищников.

   Вытащив из нижней части коробки кожаную кобуру, я вложил в неё бластер и повесил на пояс. Потом закрепил на широком ремне кинжал. Теперь, как говорится, я был вооружен до зубов. Правда, показываться в таком виде на улице не стоило. Полиция на подобные шутки смотрела с большим подозрением, и быстро пресекала с угрозой наложения штрафа.

   В этот момент Гестия позвала меня завтракать. Пришлось идти в другое помещение, откуда уже доносились приятные запахи.

   В столовой я, не спеша, съел яичницу, приготовленную скрытым от глаз кухонным комбайном. Потом выпил сок и блаженно откинулся на спинку стула, похлопав себя по небольшому брюшку. Сидячая работа в офисе сделала своё подлое дело. Пора было возвращаться к спортивному образу жизни. В последние годы я совсем забросил занятия рукопашным боем, которым увлекался в юности. Но это как-нибудь потом, после отпуска.

   Складывая одноразовую посуду в утилизатор, я вдруг вспомнил, что в пиджаке моего праздничного костюма осталась карта допуска к космической яхте типа «Интрайс-вега».

   Этот шикарный подарок я получил от президента архитектурно-строительной компании, в которой работал. Конечно, большая часть стоимости космолёта была оплачена из моего же собственного кармана за те семь лет, пока я трудился на благо фирмы и вынужден был отчислять некоторый процент личных доходов в фонд развития персонала компании. Впрочем, сейчас я об этом ничуть не жалел. Будучи начальником архитектурно-дизайнерского отдела, я свои дивиденды за прошедший период работы уже получил!..

   Скорее всего, я где-то обмолвился, что мечтаю купить маленькую космояхту для самостоятельных полётов к другим планетам, и босс решил мне в этом помочь в благодарность за мои заслуги перед компанией. Теперь у меня была не только мечта, но и реальная возможность отправиться в путешествие на собственном космолёте, да ещё на целых три месяца.

   Я решил не откладывать это дело на завтра и попросил Гестию подыскать мне малонаселённую планетку, где можно хорошо отдохнуть, развлечься и поохотиться на местную живность. Таких миров в пределах двухнедельного полёта было немало, но далеко не все они подходили для сафари. Большинство из них находились под контролем инопланетных рас, которые не приветствовали охоту на живых существ, даже если это опасные хищники. Оставалось искать подходящую планету среди колоний Земной Федерации.

   Через несколько секунд моя помощница тоном услужливого секретаря предложила на выбор три обитаемых мира, наиболее соответствующих моим запросам. Два из них относились к числу курортных, где всё, так или иначе, находилось под бдительным оком властей, что мне не очень-то нравилось. Зато третья планета — Фриола из системы жёлтого карлика Огремуса была именно тем, что я искал. Минимум контроля, и максимум свободы для любого добропорядочного искателя экзотики и приключений...

   Настроение улучшилось ещё больше. Хотелось жить и радоваться жизни. Всё остальное суета.

   Оставив двухэтажный особняк под присмотром верной помощницы Гестии, я дистанционно вызвал со стоянки летательных аппаратов собственный куттер, и теперь стремительно нёсся на нём над окрестностями старого города.

   Несмотря на лобовое стекло и обтекатели, закрывавшие переднюю часть аппарата, ветер всё равно трепал мою куртку и волосы. Но мне это даже нравилось. Поэтому защитный шлем я надевал редко, предпочитая оплачивать небольшие штрафы. Что же касается безопасности полёта, то я о ней не беспокоился. Последний раз подобный вид транспорта падал на землю примерно полвека назад. А если это случится снова, то шлем тут вряд ли поможет.

   Теплое весеннее солнце приятно согревало лицо. Ноздри ловили свежий запах морского бриза и аромат цветущих деревьев.

   Прошло около получаса, прежде чем вдали, за низкими холмами и рекой, показался южный региональный космодром, растянувшийся на добрый десяток километров во все стороны. Здесь в ангарах и под открытым небом стояли частные космолёты разных типов и размеров.

   Постепенно снижаясь, я направился к контрольно-пропускному пункту, от которого по периметру космодрома тянулись столбы с защитно-силовым барьером и вышки с полуавтоматическими охранными системами. В непосредственной близости от КПП располагалось трёхэтажное здание диспетчерской службы.

   Когда я остановил куттер перед прозрачными, но непроницаемыми силовыми воротами, из дверей пропускного пункта вышли два дежурных охранника в серой униформе с парализаторами на поясах. Один из них подошёл ближе и спокойно произнёс:

   — Здравствуйте, господин... Э-э... Простите, но я раньше вас тут не видел.

   Вы купили себе космолёт, или у вас есть доверенность владельца?

   — Меня зовут Сандр Лунин. Буквально вчера я стал обладателем космояхты «Интрайс-вега».

   Широко улыбнувшись, я протянул охраннику карту допуска и удостоверение личности, подтверждающие моё право на владение гражданским судном малого класса.

   Пока он проверял документы считывающим устройством, я хвастливо добавил:

   — Мне её вчера подарили на юбилей...

   Вы не подскажете, где она стоит?

   — Разумеется, господин Лунин, — кивнул дежурный, возвращая документы. — Несколько дней назад вашу яхту доставили на посадочную площадку номер девяносто семь. Это восточная зона.

   Кстати, когда будете её искать, советую придерживаться разделительных линий космодрома. Если вы сегодня намерены покинуть Землю, желаю вам счастливого пути.

   Я поблагодарил охранника и проскочил на куттере через силовые ворота, открытые вторым дежурным. Теперь я летел в нескольких метрах над железобетонным полем, лавируя между площадками, что бы меня случайно не придавил какой-нибудь корабль, совершающий посадку.

   Понаслышке от босса я уже знал, что новый тип корпуса «Интрайс-веги» имеет не совсем обычный вид. Внешне он был подобен акуле, если не обращать внимания на кормовые маршевые двигатели с плазменными ускорителями. Обтекаемые линии, короткие крылья и вертикальный стабилизатор, похожие на плавники, повышали безопасность полёта в атмосфере на случай отказа антигравитационных двигателей.

   Как я понял, эту космояхту трудно было спутать с другими кораблями. И действительно, когда я увидел серебристую обшивку, то сразу опознал свою новую собственность.

   В длину космолёт был около шестнадцати метров, а в ширину и высоту, без учёта крыльев и посадочных опор, порядка семи метров. Несмотря на гражданский статус корабля, он был вооружён двумя протонными пушками, которые были встроены в крылья ближе к корпусу. Они могли понадобиться для защиты от некоторых космических угроз вроде отщепенцев.

   Сделав над яхтой круг, я опустился рядом на железобетонную площадку. Потом включил автопилот куттера и отправил его обратно в город на аэростоянку. Когда он скрылся за одним из крупных шаттлов, я подошёл к носовой части космояхты и потрогал пальцами гладкую поверхность корпуса, на котором практически не было швов.

   Возле закрытого трапа выделялась круглая сенсорная пластина, опознающая владельца корабля по ладони. Должно быть, мой босс об этом уже позаботился, а иначе подняться на борт космолёта мне не удастся.

   Как только я приложил к пластине правую руку, трап с тихим шипением опустился на железобетон, открывая своеобразную пасть яхты-акулы. До этого я ещё сомневался, как назвать космолёт, но теперь окончательно решил дать ему соответствующее образу имя "Звездная акула".

   Поднявшись по ступенькам в шлюзовую камеру, я набрал на внутренних дверях цифровой код, который высветился на карте допуска. Уже через секунду я был в коридоре на нижней палубе яхты. Здесь, как я понимал, находился багажный отсек и машинное отделение с различными двигательными установками, генераторами и энергоблоками, в которых мне ещё предстояло разобраться. На верхней палубе по обеим сторонам коридора располагались четыре каюты, а также камбуз и небольшая, но уютная кают-компания. В передней части космолёта была рубка управления, двери которой автоматически раскрылись, пропуская меня внутрь.

   Главное помещение космолёта оказалось довольно просторным, с большим обзорным экраном. Перед дугообразным пультом управления, находились два удобных пилотских кресла на магнитных подушках, благодаря чему их легко можно было перемещать по рубке.

   Первым делом я сел в одно из кресел, вставил карту допуска в считывающее устройство бортового компьютера и произнёс кодовое слово. Обзорный экран и пульт мгновенно ожили. Над передней панелью развернулся объёмный голографический монитор. Из скрытых динамиков донёсся приветливый женский голос:

   — Идентификация владельца космической яхты «Интрайс-вега», серийный номер RQ-три тысячи пятьсот восемь— S, подтверждена в полном объёме.

   Приветствую вас, господин капитан на борту нашего корабля. Рада знакомству!

   — Что ж, отлично, подруга! — ответил я, решив сходу перейти с искусственным интеллектом на ты. — Запомни, что с этого момента наша яхта называется "Звёздная акула". А тебя, дорогуша, я буду звать Астрой. Звучит красиво.

   Кстати, хотелось бы увидеть, как ты выглядишь визуально.

   — Ваше желание для меня закон, — ответила она.

   В тот же момент её стройная голографическая фигура сформировалась посреди рубки управления. Я оценивающе осмотрел помощницу с головы до ног и обратно. Внешность полностью соответствовала моим предпочтениям.

   Астра оказалась высокой голубоглазой блондинкой с очень правильными чертами лица. Она была одета в серебристо-белый пилотский костюм женского типа.

   — Здорово! — сказал я. — Ты мне подходишь.

   — Если хотите, я могу полностью распечатать своё бионическое тело в мультиматформере, — предложила она без малейшей доли иронии. — Останется только трансплантировать в черепную коробку андроида мой биокристаллический мозг.

   — Нет, не надо. Как-нибудь потом. А сейчас, будь любезна, сообщи мне технические характеристики космолёта.

   — Слушаюсь, господин капитан!..

   Спустя час, я знал возможности и особенности яхты практически от и до, включая последние модификации, о которых мне только доводилось слышать.

   Владеть подобной информацией было крайне важно, поскольку каждые три года я проходил переподготовку в центре пилотирования боевых кораблей малого класса, где числился военным пилотом в запасе. И хотя боевые космолёты отличались от гражданских более динамичным управлением, принципиальных различий между ними не было.

   Выслушав доклад Астры, я попросил её проверить в дежурном режиме все рабочие и аварийные системы «Звёздной акулы», а сам направился в ближайшую каюту, куда успел лишь заглянуть.

ГЛАВА 3. Космические будни

Космояхта типа «Интрайс-вега» была очень комфортабельной и удобной во всех отношениях. Её каюты выглядели наилучшим образом. Кроме двуспальной откидной койки, санузла с душевой кабинкой, столика с двумя креслами и встроенного в стену шкафчика для одежды, здесь имелась комплексная информационно-мультимедийная система, а также другие полезные мелочи, которые не дают пассажиру скучать в полёте.

   Открыв шкаф, я обнаружил внутри тёмно-синий комбинезон и сапоги-универсалы на толстой подошве, подходящие под любой размер ноги человека средней комплекции. К костюму прилагались антигравитационный пояс и защитная дыхательная маска чёрного цвета. Эта одежда входила в комплект специального снаряжения космолёта, и отдельно не покупалась. Она была необходима на планетах с повышенной гравитацией или не подходящим составом воздушной атмосферы. Впрочем, на планете, куда я собирался лететь, это снаряжение мне было не нужно, так же, как и висевшая рядом сумка с кое-какими полезными вещами вроде спектрометра и биоанализатора.

   На всякий случай я ещё раз внимательно изучил камбуз и с удовольствием обнаружил, что одна из его холодильных камер заполнена различными полуфабрикатами, консервами, сухпайками и банками с соком. Такого запаса еды мне должно было хватить на месяц космического путешествия. Похоже, это был дополнительный бонус от президента компании или его милой помощницы, занимавшейся приобретением яхты на моё имя.

   Конечно, тут имелся стандартный кухонный комбайн, способный синтезировать и приготовить почти всё, что душе угодно. Но натуральные продукты были предпочтительней. Особенно, если за это не надо платить.

   Теперь я мог стартовать с Земли со спокойным сердцем. Всё, что нужно для путешествия было при мне.

   Вернувшись в рубку управления, я связался по интеркому с диспетчерской и запросил разрешение на взлёт. Добро было получено, но пришлось немного подождать. В это время на соседнее посадочное поле должен был приземлиться какой-то крупный космический корабль.

   За оставшиеся минуты я, как раз, успевал закрыть «пасть» "Звёздной акулы", и подготовить все системы к старту.

   Вскоре на обзорном экране показался идущий на посадку грузовой катер. Нижнюю часть его корпуса окружало голубоватое сияние антигравитационного поля.

   Как только космолёт приземлился, диспетчер связался со мной и дал команду на взлёт.

   Я подвинул пилотское кресло ближе к пульту управления и застегнул ремни безопасности. Затем приказал Астре включить автопилот и антигравы.

   Пару минут спустя, чуть вздрогнув, яхта сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее стала подниматься вертикально над поверхностью космодрома. Когда же она оказалось на высоте трёх тысяч метров, я дополнительно включил маршевые двигатели, выходя по крутой траектории на орбиту Земли. При этом я был вдавлен перегрузкой в мягкое кресло, и мог лишь наблюдать за работой автопилота, а также за данными, поступающими на монитор компьютера.

   Когда "Звёздная акула" преодолела притяжение планеты и попала в зону невесомости, антигравы автоматически переключились в режим внутреннего тяготения.

   Сделав виток вокруг Земли, которая красовалась в левом углу обзорного экрана, я установил курс яхты в систему Огремуса созвездия Лиры и включил плазменные ускорители. Космолёт снова дернулся, но мощные инерциальные компенсаторы тут же погасили большую часть перегрузки. Я её почти не ощущал и чувствовал себя вполне комфортно.

   После того, как мой корабль стремительно миновал Луну, я приготовил на ужин горячий суп-пюре из пакета и плотно поел. Куриный бульон дал мне новые силы, поэтому перед сном я решил посмотреть по головизору новости Солнечной системы.

   Кроме трагических происшествий на Марсе, колониальной политики и прочей ерунды, в них сообщалось о кораблях отщепенцев, которые недавно вновь активизировались в поясе Койпера.

   — Вчера в девять часов вечера по стандартному земному времени рейдеры захватили и разграбили торговый фрегат «Сириус», убив при этом шесть членов экипажа, — говорил за кадром приятный голос неопределённого пола. — Это был пятый случай разбойного нападения за последние полтора месяца. Сторожевые крейсеры и космопол предпринимают попытки обнаружить и уничтожить три космолёта рейдеров, но пока безуспешно.

   Высокопоставленные чины в космической полиции предупреждают всех владельцев частных кораблей о существующей угрозе нападения и просят воздержаться от самостоятельных полётов за пределы Солнечной системы, до окончания операции по обезвреживанию бандитов...

   Так называемые отщепенцы были отбросами общества, добровольно или принудительно покинувшие цивилизованные миры и поселившиеся на заброшенных базах и станциях карликовых планет в поясе Койпера. Беглые и ссыльные преступники, контрабандисты и другой сброд, не нашедший себе полезного занятия, чувствовали себя на границе Солнечной системы вполне вольготно. Но это продолжалось лишь до тех пор, пока у них имелись в наличие боеспособные корабли, совершающие грабительские рейды в окрестностях системы.

   Вероятность того, что они решат напасть на такую маленькую яхту, как моя, равнялась практически нулю. Поэтому я на сей счет особо не беспокоился и отказываться от полёта на Фриолу не собирался. К тому же, ловить космолёты отщепенцев можно не один месяц, а ждать завершения операции мне было некогда.

   Приглушив звук головизора, я растянулся на койке и от скуки стал настойчиво расспрашивать молчаливую Астру по поводу её интеллектуальных способностей. Как выяснилось, она была немного умнее предыдущих версий бортовых помощников, но в отличие от моей домашней Гестии шутить не умела. И, соответственно, шуток не понимала. Впрочем, это было нормально для биокристаллического мозга корабля, поскольку любая необдуманная шутка могла привести к печальным последствиям. Такое уже случалось, когда некоторым владельцам космолётов казалось, что искусственный разум их компьютеров слишком скучен, и они пытались его переделать.

   Для меня же главным была информация, которую хранила, обрабатывала и выдавала Астра, поэтому в ближайшее время никаких изменений в её интеллект я вносить не собирался. Пообщается со мной пару недель — сама изменится...

   спустя двое суток, «Звёздная акула» оказалась за орбитой Марса, где меня должен был встретить один из патрульных шаттлов космопола. В Солнечной системе, помимо охранного кольца космической полиции и погранично–сторожевой службы, в пределах центрального пояса астероидов, дрейфовали таможенные станции. На них проводилась регистрация и таможенная проверка всех грузовых и торговых кораблей, которые проходили через систему.

   Моей прогулочной яхте, тем более при старте с Земли, эти бюрократические процедуры не грозили. До встречи с патрульным шаттлом я мог спокойно отдыхать...

   Около трёх часов дня, когда я собирался заняться обедом, на экране радара появилась белая точка. Она двигалась на большой скорости в моём направлении. Судя по данным лазерного сканера, это был шаттл космопола.

   Ещё через несколько секунд раздался музыкальный сигнал вызова торсиосвязи. Включив интерком, я услышал низкий мужской голос:

   — Говорит командир патрульного шаттла майор Стабел.

   Приказываю доложить, кто вы, куда и с какой целью направляетесь?

   Я быстро и коротко рассказал майору всё, что он хотел знать, и в свою очередь поинтересовался, можно ли мне продолжать полёт.

   — Да, конечно, господин Лунин, — ответил он медленно. — Я не буду вас задерживать, но хочу напомнить о рейдерах отщепенцев. В последнее время они снова активизировались.

   — Спасибо за заботу, сэр. Я постараюсь с ними не встретиться.

   Майор Стабел иронически усмехнулся, пожелал мне удачи и прервал связь.

   С этого момента в солнечной системе меня больше ни что не задерживало, и я перевёл ускорители маршевых двигателей с обычного режима на мезонный форсаж. Это был предельно допустимый режим ускорения, который мог выдержать человеческий организм с учётом работы инерциальных компенсаторов.

   Разгон до субсветовой скорости должен был занять у яхты не меньше одной недели. Затем меня ждали короткие гиперпространственные прыжки и семидневное торможение в звёздной системе Огремуса.

   Следующие пять дней, пока "Звездная акула" летела к границе Солнечной системы, я провел в полнейшем бездельи. Для меня это было, хоть и нудным, но все-таки отдыхом за предыдущие месяцы работы. В эти дни я, в основном, ел, спал, смотрел интерактивные видеофильмы прошлых столетий и погружался в виртуальную реальность для общения с друзьями. Кроме того, я изучил всё, что касалось интересующей меня планеты Фриолы. Судя по видеозаписям туристических достопримечательностей и охотничьих угодий, которые выдавал голографический экран компьютера, этот малонаселённый мир действительно заслуживал моего внимания.

   К тому времени, когда я достиг пояса Койпера, скорость космояхты приблизилась к трём четвертям скорости света и продолжала постепенно увеличиваться. По счастью, не встретив на этом участке пути ни одного рейдера отщепенцев или шального космического объекта, я вскоре пересёк опасную зону и вышел за пределы родной системы.

   Глядя на обзорный стереоэкран, усыпанный яркими звёздами в черноте космоса, я почувствовал себя совершенно свободным. Только здесь, в межзвёздном пространстве, я мог по-настоящему ощущать себя гражданином Земной Федерации и всей галактики. Это было великолепно!

   Подготовка к первому гипердрайву началась, когда "Звёздная акула" достигла максимальной субсветовой скорости, и уже не могла лететь быстрее. Просто не хватало энергии для дальнейшего ускорения. Однако в любой стене физического закона при желании можно найти свою лазейку или обходной путь.

   Генератор поля аннигиляции или, так называемый, гиперпространственный генератор был единственным на сегодняшний день эффективным средством преодоления существующего барьера скорости, да и то, не стандартным способом. Создаваемый генератором поток античастиц обтекал корпус корабля со всех сторон и сжигал космическое пространство на уровне элементарных частиц с помощью реакции аннигиляции, образуя энергетический кокон со свойствами физического вакуума. Благодаря этому, любой космолёт мог превысить скорость света за счёт внешнего источника энергии и увеличения собственной массы. Сильнейшее искривление пространства позволяло совершить так называемый гиперпрыжок.

   Впрочем, учёные до сих пор спорят, происходит ли в этом случае реальный прорыв космического пространство, или же его метрика искривляется до такой степени, что теряет свои постоянные физические свойства. В любом случае, все сходились на том, что неопределённая область, в которую попадает корабль во время прыжка, можно называть старым фантастическим термином гиперпространство.

   Оказавшись в таинственной области, космолёт остаётся там несколько секунд, пока его скорость по неизвестной причине не падает ниже световой. По той же причине поле аннигиляции в гиперпространстве не действует, так что поддерживать постоянную сверхсветовую скорость корабль просто не может. Однако за те секунды, пока он отсутствует в обычном космосе, ему удаётся преодолеть огромные расстояния в выбранном направлении.

   По расчётам Астры, нам требовалось всего два гиперпрыжка, чтобы достичь системы Огремуса Лиры, находящейся на расстоянии пятнадцати с половиной парсек.

   Закончив проверку и подготовку необходимых систем, мы определили точные координаты выхода из гиперпространство для первого скачка в бездну. Тем временем бортовой компьютер отсчитывал последние мгновения до включения генератора поля аннигиляции.

   Я удобнее устроился в кресле и торопливо надел на голову защитный шлем. Он блокировал все внешние воздействия на человеческий мозг во время гиперпрыжка. Затем перед космолётом возникло многоцветное сияние, образовавшееся в процессе аннигиляции элементарных частиц. Оно расплылось мерцающим полем вдоль корпуса яхты. Так действовал ГПА, выбрасывающий вперёд пучки античастиц из своего хранилища антиматерии. В ту же секунду заработали энерговоды, поглощая и накапливая в своих блоках практически дармовую и неисчерпаемую энергию космоса.

   Время на дисплее компьютера буквально застыло, но это была лишь иллюзия. Великий учёный и фантазёр Эйнштейн был прав в одном, но ошибался в другом. Повернуть время вспять, даже превысив скорость света, было невозможно. Это грозило бы полной остановкой или распадом всех физических и химических процессов в материальных объектах. Но поскольку световой барьер мы уже фактически преодолели, а я по-прежнему мог ясно мыслить, то значит, во Вселенной не всё так просто, как думали учёные прошлого.

   Звёзды на обзорном экране постепенно начали исчезать. Пространство вокруг яхты стало искривляться и сворачиваться, стремясь замкнуться на самом себе. Это зрелище, конечно, было впечатляющим, но для меня не представляло большого интереса. Я видел подобную картину уже не раз.

ГЛАВА 4. Сквозь аномальную зону

Прошло ещё несколько долгих мгновений, и в какой-то момент центральный стереоэкран словно взорвался яркой радужной вспышкой. В глазах, наоборот, потемнело, но защитный шлем, стимулируя мозговые центры, быстро привёл меня в чувство.

   Прозвучал короткий сигнал, сообщавший о начале гиперпрыжка. Обзорный экран вдруг приобрёл серебристо-белый цвет. По крайней мере, именно так воспринимали ноль-пространство видео сенсоры космояхты. Как оно выглядело на самом деле, никто не знал и, вероятно, никогда не узнает.

   Попытки людей в первые годы исследования гиперпространства увидеть его собственными глазами через иллюминаторы приводили только к потере памяти или к сумасшествию. Конечно, если верить новому духовному учению, которое считает Вселенную материальным воплощением Бога, а его сущность представляет многослойным энергоинформационным полем, то гиперпространство является самым внешним и самым грубым слоем божественной души. А увидеть сущность Вселенной или бога так же невозможно, как и душу самого человека.

   Красная курсовая линия на голографическом экране быстро приближалась к точке выхода из 0-пространства. Скорость яхты столь же стремительно падала. Как только она снизилась до субсветовой, «Звёздная акула» плавно вынырнула из гиперпространства в привычный космос, пройдя через радужную вспышку. На стереоэкране вновь появились большие сверкающие звёзды, но это был уже совсем другой галактический пейзаж.

   Прямо по курсу, ярче всех сияла звезда Огремус, но до неё по-прежнему было очень далеко. Первый гиперпрыжок длился около девяти секунд. За это время моему космолёту удалось миновать восемь с половиной парсек. Оставшееся расстояние должен был преодолеть второй скачёк продолжительностью менее семи секунд. И тут уже нужна была высочайшая точность расчётов всех параметров, чтобы не проскочить мимо звёздной системы.

   Вычисление новых координат, а также момента тормозного импульса двигателей для своевременного выхода из гиперпространства, даже у Астры, могло занять не меньше одной минуты. Однако, прежде чем совершить повторный прыжок, нам необходимо было израсходовать некоторую часть энергии, полученной за счёт реакции аннигиляции, чтобы не допустить критической перегрузки накопителей при новой активации ГПА. В противном случае до Фриолы мы точно не долетим. Разве что, в виде атомов через много тысяч лет.

   Несмотря на защитный шлем, гиперпространство действовало на меня, как и на многих людей, странным образом, вызывая в душе какой-то необъяснимый трепетный страх и восхищение, подобно огню в первобытном мире. Такие переживания заметно сказывались на нервной системе. Поэтому я чувствовал себя чертовски уставшим, и ужасно хотел спать.

   Выбравшись из кресла, я доплёлся до своей койки и почти сразу провалился в глубокий сон.

   Спал я не больше четырёх часов, но когда проснулся, мне вдруг ужасно захотелось есть. Голод был зверский, будто я не ел целую неделю. Всё это тоже являлось побочным следствием первого гиперпрыжка.

   Пока я принимал прохладный тонизирующий душ, в голову полезли обрывки какого-то кошмарного сна. Сначала был удивительный пейзаж необычной планеты с яркими джунглями и высокими деревьями, а потом огненное светило, разноцветное небо и море, из которого поднимается и плывёт в мою сторону ужасное чудовище огромных размеров…

   Больше я ничего не вспомнил, а когда стал готовить в кухонном комбайне завтрак, то вообще забыл о сне, не придав ему никакого значения.

   Утолив голод, я зашёл в рубку управления, чтобы узнать, сколько осталось времени до возможности повторного запуска гиперпространственного генератора. Выяснилось – ждать долго не придётся. Моя бортовая помощница сделала для этого всё, что могла, расходуя излишки накопленной энергии по максимуму.

   Я похвалил Астру за усердие и перевёл разговор на другую тему.

   – Скажи, дорогуша, как у нас обстоят дела за бортом? Я в этом секторе галактики никогда раньше не был. Что там регистрируют твои сенсоры и датчики?

   Я был уверен, что ничего интересного Астра мне не скажет, но она неожиданно ответила:

   – Полчаса назад сенсоры "Звёздной акулы" зафиксировали на расстоянии пятидесяти двух световых минут источник мощного гравитационного поля и жёсткого электромагнитного излучения в зоне искривлённого пространства. Однако в моей базе данных нет ничего, с чем можно было бы сравнить это космическое явление. Его источник находится чуть в стороне от траектории нашего полёта, но гравитационное поле аномалии настолько сильное, что может захватить яхту. Воздействие лишь немного уступает гравитации черных дыр.

   Советую вам, господин капитан, изменить курс "Звёздной акулы" и обогнуть опасную зону. Если прикажете, я займусь этим делом?!

   Услышав сказанное, я сперва немного опешил. Затем ещё раз прокрутил в голове слова бортовой помощницы, и тут же ошарашено воскликнул.

   – Ты говоришь, гравитационное поле аномалии лишь немного уступает гравитации чёрных дыр, которые способны удерживать даже свет! Но, как тогда объяснить наличие жёсткого электромагнитного излучения?..

   Прежде чем ответить, Астра по-настоящему задумалась, что было исключительной редкостью для таких супер сообразительных мозгов, как искусственный интеллект. Наконец, она медленно произнесла:

   – не могу дать ответ на ваш вопрос, капитан. Это явление парадоксально, и не имеет права на существование в нашей физической реальности.

   – Почему же ты сразу не заметила расхождение физических законов в источнике аномалии, если сенсоры космояхты дают точные данные?!

   Снова наступила продолжительная пауза, после которой Астра всё также неестественно медленно ответила:

   – Не знаю, капитан. Однако, все системы "звёздной акулы" в полном порядке и работают в обычном режиме.

   Я проверила биокристаллические процессоры собственного мозга. Он перегружен поиском ответов на ваши вопросы, но их нет…

   Вероятно, всё дело в том, что в мои первостепенные задачи не входит распознавание и диагностика парадоксальных космических явлений.

   Я чуть было не рассмеялся, подумав о том, что Астра вдруг начала рассуждать и оправдываться, как обычный человек. Мол, простите, ошибочка вышла… После этого я даже стал сомневаться, что с её бионическим мозгом всё в порядке, раз он так тормозит, но вслух спокойно заявил:

   – Что ж, подруга, если ты ничего не знаешь, то мне придётся самому разобраться в этой аномалии.

   Насколько я помню, раньше тут ничего подобного не наблюдалось. Иначе об этой зоне на популярном космическом маршруте уже давно было бы известно. Если аномалия появилась неожиданно и совсем недавно, то может так же внезапно исчезнуть. А я очень любопытный, и хотел бы выяснить, что это за чертовщина. Она ведь, как я понимаю, схожа не только с чёрной дырой, но и с гиперпространством, где существуют аналогичные парадоксальные явления.

   Скажи, Астра, кривизна пространства в центре аномальной зоны соответствует метрике космического пространства при гипердрайве?

   – Нет, не соответствует, – тут же возразила она привычным бодрым тоном. – Кривизна аномальной зоны непостоянна по своей структуре. Но в момент стабильности формирует замкнутую спиралевидную конфигурацию. Так что вырваться из неё будет практически невозможно.

   – — Значит, это действительно что-то совершенно новое, – сказал я, потирая руки, – и оно может стать открытием века. Ты понимаешь, Астра?

   Мы должны рискнуть, и продолжить полёт прежним курсом, чтобы ты могла провести более точные исследования космической аномалии. В крайнем случае, мы включим ГПА и спокойно вырвемся из опасной зоны через гиперпространство.

   Ну-ка, скажи мне, когда мы окажемся в непосредственной близости от аномалии?

   – При текущей максимальной субсветовой скорости «Звёздная акула» достигнет границ аномальной зоны ровно через одиннадцать минут двадцать три секунды.

   Судя по тем данным, которые появились на экране компьютера, Астра начала готовить дополнительные сенсорные системы яхты к исследованию загадочного космического явления.

   Я же за оставшееся время решил отыскать в архиве компьютера любую информацию, касающуюся необъяснимых физических явлений и происшествий в космосе за последние триста лет. Уже через пару секунд бортовая помощница процитировала вслух:

   – Таинственные исчезновения космических кораблей в аномальных зонах "млечного пути" с две тысячи сто тридцать первого по две тысячи четыреста десятый год.

   Происшествие первое:

   Двадцать пятого, девятого, две тысячи сто тридцать первого года в шестнадцать часов тридцать четыре минуты по СЗВ космический грузовой корабль "Бортум", находившийся в секторе Бетельгейзе Ориона, послал сообщение о встрече с некой аномальной зоной. Из этого послания следовало, что космолёт находится вблизи от мощного гравитационного поля необъяснимого происхождения. Также отмечалось наличие других парадоксальных физических явлений. Больше от грузовика «Бортум» не поступало никаких вестей. Он просто исчез.

   Подобных зафиксированных случаев было не больше семи, и о них мало кто слышал. Несмотря на общую схожесть, они происходили в разных уголках нашего рукава галактики. Самым информативным из всех оказался последний инцидент, случившийся около двадцати семи лет назад.

   31.03.2410 года в 21 час 40 минут по СЗВ в секторе Бугмалы Пегаса научно-исследовательский корабль "Импульс" начал посылать информационные сообщения по всем каналам связи, благодаря чему сведения о галактической аномальной зоне оказались наиболее полными.

   – …при попытке изучить парадоксальные свойства космической аномалии, – продолжала цитировать Астра одно из важнейших посланий «Импульса», – мы попали в зону отрицательного гравитационного воздействия. Теперь наш корабль уносит в противоположную сторону от выбранного курса, несмотря на желание приблизиться к центру аномалии. Маршевые двигатели в режиме форсажа работают на пределе, но результат минимальный. Возможно, это связано с локальным искривлением пространства на границе аномальной зоны…

   Последнее сообщение капитана «Импульса» было самым тревожным.

   – в двадцать два часа три минуты аномальная зона внезапно изменила вектор гравитационной тяги. Одновременно с этим энергосенсоры зафиксировали мощный выброс рентгеновского, гамма и сигма излучения из центра аномалии. Из-за этого на корабле из строя вышли некоторые бортовые системы и ускорители маршевых двигателей. Переходим в аварийный режим работы…

   Двигатели удалось перезапустить, но мы, кажется, упустили драгоценное время. Гравитационное поле усиливает своё воздействие с каждой секундой. Мощности ускорителей не хватает для того, чтобы преодолеть силу тяготения аномалии. Активируем ГПА…

   попытка вырваться из зоны с помощью гиперпространственного генератора практически ничего не дает. Продвижение идёт слишком медленно, и скоро нам придётся отключить ГПА из-за его перегрузки. Мы попали в гравитационную ловушку.

   Всем космическим кораблям! Предупреждение! Держитесь от этой аномалии подальше!..

   когда военно-сторожевой крейсер, патрулировавший звёздную систему Бугмалы, через тринадцать часов прибыл на место происшествия, там уже не было ни "Импульса", ни самой аномальной зоны. Так случалось всегда после сообщения об этом таинственном явлении…

   Только теперь, когда помощница закончила чтение, я, наконец, смог осознать нависшую надо мной опасность. Но исправить ситуацию не успел. В тот момент, когда я решил дать команду на изменение курса полёта, по космояхте разнёсся сигнал тревоги.

   Я тут же приказал Астре отключить громкий раздражающий звук и доложить обстановку.

   – Шесть секунд назад "Звёздная акула" вошла в границы аномальной зоны, и помимо гравитационного воздействия подверглась жёсткому электромагнитному излучению. Из-за этого произошло резкое отклонение от прежнего курса на семнадцать целых восемь десятых градуса в сторону центра источника аномалии. Также полностью отказали системы автопилота и навигации.

   Я уже запустила аварийные системы. Но вам, капитан, придётся взять управление космолётом на себя.

   Гравитационное поле быстро увеличивает своё воздействие на яхту. Нам срочно надо выйти из опасной зоны.

   – Вот, чёрт. Это ж надо быть таким идиотом, чтобы загнать самого себя в ловушку, воскликнул я с досады и включил ручное управление. – Астра, немедленно запускай ГПА!..

   Как только генератор был активирован, космолёт дёрнулся, пытаясь преодолеть гравитационную хватку. Однако, несмотря на то, что поле аннигиляции расчищала путь "Звёздной акуле", сжигая всё на своём пути, яхта летела значительно медленнее, чем обычно.

   Ускорители работали с предельной мощностью, поглощая дармовую энергию, получаемую извне, но это почти не помогало. А ожидаемое искривление пространства, необходимое для гиперпрыжка, почему-то до сих пор не наступало. При этом звёзды на стереоэкране всё время уплывали то в одну, то в другую сторону из-за часто меняющейся кривизны аномального пространства. Мне приходилось то и дело подправлять курс полёта яхты, теряя драгоценные секунды.

ГЛАВА 5. Новые открытия

Гиперпространственный генератор не мог работать в постоянном режиме дольше десяти минут из-за возможной дестабилизации ядра антиматерии. И этот критический момент перегрузки неумолимо приближался.

   Кусая губы и чертыхаясь, я вцепился руками в подлокотники кресла, не отрывая взгляда от графических и цифровых данных на экране бортового компьютера. Он показывал, сколько осталось лететь до границы опасной зоны, а также степень перегрузки ГПА и обратный отсчёт времени до его потенциального взрыва. У меня не было выбора. Если генератор вовремя не отключить, то космолёт взорвётся, как тысяча протонных ракет. Но, если я его отключу – нас окончательно затянет в центр аномальной зоны. А это, наверняка, равносильно смерти.

   Вскоре я окончательно понял, что не успеваю вырваться из объятий космической ловушки. Однако, я продолжал надеяться на чудо, дожидаясь последних секунд работы генератора. Пока я точно не знал, что меня ждёт в центре аномалии, шансы погибнуть или выжить были равны. Ну, а потом будь, что будет…

   – Внимание, тревога! Опасность самоуничтожения космолёта! – вдруг заговорила Астра, выведя меня из оцепенения и задумчивости. – Перегрузка ГПА составляет девяносто семь процентов. До начала дестабилизации и взрыва ядра антиматерии осталось шестьдесят секунд.

   Господин капитан, советую вам принять экстренные меры для нашего спасения, а именно отключить генератор поля аннигиляции.

   – Подожди. У нас ещё есть время. До границы аномалии осталось совсем немного, – напряжённо прошептал я в ответ, и вдруг заметил одномоментное исчезновение половины звёзд на обзорном экране. – ЧТО это, Астра? Не уж то мы всё-таки добились локального искривления пространства, и сможем совершить гиперпрыжок?..

   – Нет, капитан, вы ошибаетесь, – спокойно возразила она. – В данный момент началась очередная трансформация метрики пространства аномальной зоны в замкнутую спиралевидную конфигурацию. Выхода нет…

   До взрыва антиматерии осталось пятнадцать секунд. Необходима срочная деактивация ГПА!..

   – Что ж, подруга, похоже, ты права, – со вздохом ответил я и отключил гиперпространственный генератор.

   Невзирая на то, что маршевые двигатели продолжали работать в режиме форсажа, внешнего источника энергии им теперь не хватало. Скорость «Звёздной акулы» снова упала до субсветовой. Космолёт стремительно приближался к центру аномалии. Поэтому Я отключил плазменные ускорители, и стал молча наблюдать за обзорным экраном.

   Теперь яхта дрейфовала в гравитационных волнах. Течение уносило её всё дальше вглубь таинственной зоны. Окружающее пространство всё больше темнело и сворачивалось в спираль. Вскоре звёзды полностью исчезли. Тьма сгустилась.

   Я перевёл всю энергию на защитно-силовой экран корабля. Затем усталым тоном спросил:

   – Ну, Астра, что теперь с нами будет?

   – Поживём – увидим, – ответила она словами древней поговорки.

   Если моя помощница, таким образом, пыталась меня приободрить, то это уже хорошо. Я расслабился и стал ждать дальнейшего развития событий.

   Прошло несколько минут, и обзорный экран внезапно озарился многоцветной вспышкой, как бывает при входе в гиперпространство. Но, прежде чем я вспомнил о защитном шлеме, на мой мозг обрушился мощный психоинформационный удар. Голову пронзила невыносимая боль, а тело прошиб холодный пот.

   Сжав виски руками, я закричал и забился в судорогах. У меня не было сил даже на то, чтобы дотянуться до соседнего кресла, где лежал шлем. Я отлично знал, что щиты космолёта не могут укрыть человека от воздействия гиперпространства, но понятия не имел, что аномальная зона имеет аналогичный источник ментального излучения. Каким-то образом, она тоже была связана с энергоинформационным полем вселенной.

   От дикой боли мне невольно пришлось зажмуриться. Однако теперь я мысленно видел миллионы всевозможных образов, символов и знаков, которые с неописуемой скоростью проносились в моём сознании, сопровождаемые какофонией звуков и обрывков речи разумных существ. Передо мной раскрылась целая Вселенная во всём её многообразии. И в этот момент я узнал все тайны мироздания, прикоснувшись к разуму Творца…

   Впрочем, именно эта безграничная информация сейчас разрывала на куски, молекулы и атомы мой слабый человеческий мозг, который был не в состоянии уловить и запомнить даже миллионную часть проходящих через меня знаний.

   Не помню, каким чудом мне удалось дотянуться до защитного шлема, но, когда я надел его, то с радостью потерял сознание, провалившись во тьму беспамятства…

***

Мне фантастически везло. Я не только выбрался из аномальной зоны целым и невредимым, но и смог обнаружить в ближайшей звездной системе планету с подходящими для жизни условиями обитания.

   В течение двух суток "Звёздная акула" облетела оранжевое светило по эллиптической орбите, и Астра с помощью различных сканеров нашла несколько планет принадлежащих этой системе. Одна из них была газовым гигантом с широкими кольцами и девятью спутниками, непригодными для жизни человека. Другие — гораздо меньше, но с ядовитыми атмосферами, что также не представляло ни малейшего интереса. Последняя открытая планета, расположенная дальше всего от звезды, была, как раз тем, что я искал.

   Диаметр планеты составлял почти двадцать пять тысяч километров. Масса больше Земной, что говорило о повышенной гравитации. Для меня это было не очень приятной новостью, но в данном случае выбирать не приходилось.

   У планеты имелись два небольших спутника. Один из них был огромным астероидом неправильной формы. Второй — скорее походил на земную Луну, но меньших размеров.

   Дистанционный анализ атмосферы показал, что воздухом этого мира можно дышать без защитной маски. Благодаря минимальному наклону оси планеты, постоянная температура на поверхности колебалась в среднем от двадцати одного до тридцати пяти градусов выше нуля. В экваториальной зоне было на 10 — 15 градусов жарче.

   Вероятно, там могли обитать не только животные, но и разумные существа. Однако думать об этом было рано. Космояхте предстояло ещё три дня летать вокруг оранжевой звезды в режиме торможения, и только потом совершить посадку в незнакомом мире.

   За это время Астра успела провести масштабные исследования окружающего космического пространства, которые меня очень удивили. Она установила, что мы находимся в шаровидной галактике, насчитывающей не менее ста семидесяти миллиардов звёзд. Основную их часть составляли красные гиганты, что говорило о старости всего звёздного скопления. По соседству располагались другие галактики различных типов и размеров. Это лишний раз подтверждало слова Астры о том, что мы попали в другую вселенную. Причём, иной она была не только по внешним признакам, но и по некоторым химическим свойствам. Так, например, в составе звёзд и планет отсутствовал ряд химических элементов, в основном, тяжёлые металлы.

   Впрочем, то, что я узнал о самом себе, было ещё интереснее...

   Странности, происходящие со мной, я начал замечать в первый же день пребывания в иной вселенной. Часы проходили один за другим, а мне почему-то не хотелось ни есть, ни пить. Сна не было ни в одном глазу. Меня даже в туалет не тянуло.

   Сначала я списывал всё на пережитый стресс и сбой в работе мозговой деятельности, после сильнейшей головной боли. Но, спустя сутки, когда всё осталось по-прежнему, тревога начала возрастать. Тем не менее, я решил особо не беспокоиться на этот счёт, поскольку чувствовал себя хорошо. Я был бодрым и сытым. Только на второй день, ощутив первые признаки аппетита, я решил разобраться, что же со мной происходит.

   Подключив себя к медицинской диагностической системе, я попросил Астру исследовать состояние моего организма по всем параметрам, начиная с анализа крови, и заканчивая скоростью прохождения нервных импульсов по нейронам. Через полчаса диагностика была завершена. Однако никаких существенных изменений в тканях и органах обнаружить не удалось.

   — господин капитан, вы здоровы, Как машина, — наконец, резюмировала помощница, — если не считать одного зуба, который начал портиться у вас ещё пару месяцев назад.

   — Что же, в таком случае, со мной твориться в этой чёртовой Вселенной? – воскликнул я, теряясь в догадках. – ПОЧЕМУ мне не хочется ЕСТЬ И СПАТЬ в то время, когда это положено делать?

   Можно подумать, что я продолжаю лететь со скоростью света, и все процессы внутри меня протекают гораздо медленнее, чем обычно. ХОТЯ мы оба знаем…

   — Извините, капитан, что я вас перебиваю, но вы подали мне хорошую идею. Разрешите её проверить!?

   — Делай, что хочешь! Только найди мне ответ!..

   И Астра его всё-таки нашла.

   Космояхта типа «Интрайс-вега» не была приспособлена для проведения сложных научных исследований, но даже с использованием имеющейся медицинской и физико-химической аппаратуры, после ряда опытов, удалось выяснить самое главное. Клетки моего организма делились, жили и работали в несколько раз медленнее, чем это бывает обычно. Соответственно, замедлился и весь процесс метаболизма, включая сон, питание и физиологические потребности. Именно это явилось причиной расхождения между бортовыми часами и моими биоритмами. Пять суток по корабельному времени я мог воспринимать, как один день.

   Интересно, что и «Звёздная акула» претерпела аналогичную коррекцию составляющих её элементов, но уже гораздо в меньшей степени. Одинаковые атомы водорода, взятые из внутренних источников яхты и открытого космоса за бортом, имели разную продолжительность существования. Расхождение было минимальным, но даже это казалось невероятным. Таким образом, все процессы рождения, жизни и умирания в параллельной Вселенной протекали значительно быстрее тех процессов, которые проходили внутри моего тела и космолёта. Каким-то чудом, мы получили возможность существовать немного дольше, чем аналогичные живые и неживые объекты данного мироздания.

   Несомненно, всё это случилось из-за нашего проникновения в сверхпространство, где меняются физические законы и свойства материи. Иначе и быть не могло. Кто хоть раз прикоснётся к душе Вселенной, уже никогда не будет прежним!..

   На следующий день, когда скорость «Звёздной акулы» снизилась до полутора тысяч километров в секунду, я вывел корабль на высокую орбиту вокруг интересующей меня планеты, чтобы Астра могла составить её географическую карту. Яркие разноцветные краски поверхности манили к себе словно пейзаж художника-экспрессиониста.

   Судя по изображениям, на планете имелся только один материк. Он занимал почти всё северное полушарие и часть южного. Остальная территория оставалась под властью огромного океана и нескольких морей. Значительная часть суши в средних широтах была покрыта густыми лесами.

   К сожалению, чувствительные элементы видео сенсоров яхты оказались наиболее повреждёнными при входе в сверхпространства. Поэтому изучение лежащего под нами мира с максимальным увеличением и качеством было не возможно.

   На самых чётких изображениях, кое-где, по берегам крупных рек и морей виднелись нагромождения каменных массивов, которые в равной степени могли быть, как обычными скальными напластованиями, так и городами аборигенов. Однако никаких признаков цивилизации, вроде огней электрического света на тёмной стороне планеты или сигналов связи, мы зафиксировать не смогли. Эфир молчал во всех диапазонах радио и торсионных волн, а значит, в пределах двух с половиной световых лет не было никого, кто мог бы ответить на мои позывные. Но это вовсе не означало, что внизу вообще нет разумной жизни...

   Намотав вместе с космолётом не одну сотню витков по орбите планеты, я в конечном итоге выбрал место посадки на побережье крупнейшего внутреннего моря. Там была широкая береговая линия, свободная от джунглей, и довольно большой участок суши, покрытый не то скальными обломками, ни то руинами древнего города.

   Пора было познакомиться с чужим миром немного ближе.

   От резкого торможения антигравитационных двигателей и входа в плотную атмосферу планеты, яхту начало сильно трясти, хотя стабилизаторы делали всё возможное, чтобы смягчить последний отрезок пути. Космолёт заходил на посадку в заданном районе под крутым углом, но аварийные системы работали нормально, и я был уверен, что всё пройдёт по плану.

   Оказавшись в нижних слоях атмосферы, под вуалью перистых облаков, «Звёздная акула» стала по спирали снижаться в заданную точку. Теперь я собственными глазами мог видеть обширные территории, занятые джунглями и горами, а также изумрудное море и широкую реку, впадающую в него на северо-востоке.

   Когда до поверхности планеты оставалось около одного километра, космолёт почти вертикально начал опускаться на каменистый берег.

   — Осторожней, Астра, — крикнул я, глядя на стереоэкран нижнего вида, — Под нами огромное количество крупных валунов! Не дай Бог при посадке ты помнёшь или поцарапаешь днище яхты.

   — Я всё вижу, капитан, — невозмутимо ответила бортовая помощница, и «Звёздная акула» тут же замедлила скорость снижения. – Куда прикажете садиться?

   — Вон, там, на самом краю морского берега, лежит широкая плоская скала серого цвета, больше похожая на обломок огромной плиты или пирса. На неё и садись! Как раз поместимся.

   — Слушаюсь, господин капитан, — сказала Астра, выпуская посадочные опоры корабля. – Касание произойдёт через одну минуту.

   Я перевёл взгляд на центральный обзорный экран и заметил, что небо у планеты такое же многоцветное, как и сама поверхность. Эффект зеркальности атмосферы был крайне редким явлением, и раньше я ничего подобного не видел. Хотя, нет... Мне это, несомненно, что-то напоминало. Огненный диск местного светила и разноцветное небо... Прямо, дежавю какое-то!..

   — Внимание! – вновь заговорила Астра, отвлекая меня от посторонних мыслей, — «Звёздная акула" находится на высоте пятидесяти метров. Через двадцать пять секунд мы опустимся на поверхность планеты.

   Я спокойно выждал оставшееся время, наблюдая за импровизированной посадочной площадкой и каменными завалами поодаль. Белые, светло-серые и желтоватые валуны были частично засыпаны песком и почвой, но их на редкость правильные формы снова и снова наводили меня на определённые размышления.

ГЛАВА 6. На неведомой планете

Как только яхта замерла на амортизаторах посадочных опор, я отключил все системы, кроме жизнеобеспечения. В ту же секунду на меня навалилась тяжесть планетарной гравитации, словно я прибавил в весе килограмм двадцать. Впрочем, примерно так оно и было. Если подумать, вроде бы, не очень много. Но ощущение не из приятных. Особенно, когда носишь на себе лишний вес постоянно. Мне сразу же захотелось воспользоваться антигравитационным поясом из комплекта спецснаряжения, и я поспешил реализовать это желание.

   Облачившись в лёгкий, но прочный комбинезон, я застегнул широкую пряжку ремня, тем самым замкнув цепь электропитания. Сила антигравитации мгновенно приподняла меня над полом каюты. По умолчанию пояс был настроен на средний уровень мощности, поэтому мне пришлось его отрегулировать, чтобы твёрдо встать на ноги. Разумеется, тяжесть с головы, рук и плеч никуда не ушла, но ходить стало намного легче.

   Я потоптался на месте, раздумывая, чем бы заняться в первую очередь — сразу начать ремонт вышедших из строя бортовых систем, или сначала прогуляться по окрестностям с биоанализатором. Пищи на камбузе и в кухонном комбайне могло хватить ещё на пару месяцев. Но, если я останусь здесь дольше, мне нужно будет что-то есть и пить. А вот насколько местная флора и фауна съедобна, я должен был выяснить самостоятельно.

   Достав из шкафчика сумку с дополнительным снаряжением, я решил, что мне может пригодится всё её содержимое, особенно аптечка. Потом я закрепил на поясе имевшееся у меня оружие, и невольно задержал взгляд на защитно-дыхательной маске. Воздух на планете позволял обходиться без неё, но местные бактерии могли оказаться ещё опасней. И тут уже без специальной защиты не обойтись.

   Перед тем, как выйти из космолёта, я приказал Астре провести уточняющий анализ всех жизненно важных параметров окружающей среды, включая присутствие в атмосфере планеты опасных микроорганизмов. Результаты были получены раньше, чем я успел сходить на камбуз за банкой сока.

   Оказалось, что воздух здесь насыщен кислородом на семнадцать процентов больше, чем на Земле, а другие примеси не представляют угрозу. Радиационный фон немного превышал земную норму, но это было не страшно. Что же касается бактерий и прочих микробов, то ни один из обнаруженных экземпляров не являлся для человека болезнетворным.

   Оставив «Звёздную акулу» на попечение Астры, я открыл двери шлюзовой камеры и спустился по ступенькам трапа в мир неведомой планеты. В лицо тут же повеяло тёплым, влажным воздухом. Я сделал глубокий вдох, почувствовав гамму разнообразных запахов. Большинство из них были совершенно незнакомыми, и только солёный аромат морского бриза ни с чем нельзя было спутать.

   Я обошёл космояхту и остановился на краю древнего полуразрушенного пирса. То, что это действительно пирс, я уже не сомневался. Все замеченные мною признаки ясно свидетельствовали о том, что когда-то здесь возвышался крупный портовый город, тянувшийся вдоль песчаного берега на пару километров. Конечно, среди руин не сохранилось ни одной стены здания, а камни и плиты толщиной до полуметра были стёрты водой и ветром. Но опытный глаз архитектора не мог ошибиться.

   Стандартные в таких случаях вопросы о том, когда и почему погиб этот город, кем были и куда делись его обитатели, сейчас казались риторическими.

   Морская вода, накатывающая волнами на край пирса, была почти прозрачной. В ней отражалось многоцветное небо и белые перистые облака. Несмотря на то, что воздух был очень тёплым, вода казалась значительно холоднее. Тем не менее, я был уверен, что вечером, когда море прогреется, в нём можно будет искупаться.

   Я стряхнул с пальцев капли воды и осмотрелся. В этот момент неподалёку от берега из волн выпрыгнула большая рыбина с широкими плавниками. При наличии острых зубов, она запросто откусила бы мне руку. А ведь в этом море могли водиться твари и пострашнее. Желание купаться тут же исчезло. Уж лучше прогуляться по лесу.

   Разглядывая местную растительность, я преодолел пляж и направился к огромным деревьям, которые росли в полукилометре от берега моря. Перепрыгивая с камня на камень, с плиты на плиту, а то и пробираясь через выросшие на городских руинах кусты, я вскоре добрался до подлеска здешних джунглей. Они впечатляли.

   Самые большие деревья достигали в высоту почти сотни метров, а их толстые коренастые стволы в обхват были не менее пяти метров. Раскидистые кроны имели широкие листья бледно-зеленого и серого цвета. Здесь преобладали две разные породы деревьев с тёмно- коричневой и чёрной корой. Подлесок состоял, в основном, из зарослей не очень высокого кустарника с бархатистыми рыжими листьями, похожими на папоротник. Кое-где на ветках виднелись белые цветки, а также небольшие бордовые с синими прожилками плоды.

   В поисках следов какой-либо живности, я пошёл вдоль опушки леса и почти на километр удалился от космояхты. Однако, кроме маленьких крылатых насекомых и чёрных жуков размером с кулак, больше никого найти не удалось. И всё же Я не сомневался, что здесь обитают довольно крупные животные, потому что далеко в джунглях изредка слышался чей-то визг и клёкот. Похоже, здесь не было птиц, или они не умели петь, как земные пернатые. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь.

   С помощью спектрометра и биоанализатора я установил, что химический и молекулярный состав местной органики мало чем отличается от земного. Более того, листья растений содержали хлорофилл, плоды — углеводы, а пойманные насекомые протеиновый белок. Имеющиеся в их клетчатке и тканях отклонения от привычной нормы были не существенными. Это означало, что некоторые виды здешней флоры и фауны годились мне в пищу.

   С каждой минутой температура воздуха повышалась, и голову всё больше припекало лучами восходящего светила. К счастью, специальный материал комбинезона не позволял телу нагреваться и потеть, так что я чувствовал себя вполне комфортно.

   Стряхнув со лба маленькую назойливую мошку, я взглянул наверх. С утра цвет небосвода над джунглями постепенно переходил от серо-зелёных разводов к сочным лазурным, изумрудным, желтым и оранжевым оттенкам. Однако, по мере того как огненный диск поднимался к зениту, зеркальный эффект начинал исчезать, уступая место натуральным небесным краскам.

   Решив отложить поиск крупных существ на завтра, я направился обратно к развалинам города, чтобы подробнее изучить древние камни.

   Остаток дня я провёл на руинах, анализируя состав каменных плит, которые относились к различным породам. В основном, это был местный вариант известняка и гранита. Одновременно с изучением развалин, я пытался отыскать хотя бы один артефакт древнего народа, обитавшего в этом городе. Однако быстро понял, что без раскопок и разбора завалов делать мне тут нечего. К тому же, в этом не было особого смысла, не считая простого человеческого любопытства.

   Если на планете сохранилась хоть какая-то цивилизация разумных существ, Я с ней рано или поздно встречусь. А, если этот мир уже давно необитаем...

   Думать о том, что мне придётся делать в этом случае, совершенно не хотелось. С недавних пор я научился жить одним днём. А что будет завтра — посмотрим!..

   На следующее утро я снова предпринял поход в джунгли. Была надежда, что сегодня мне повезёт больше, и я всё-таки добуду для своих исследований какую-нибудь живность. Я даже осмелился зайти вглубь леса, чтобы реализовать задуманное. Если здесь водятся опасные хищники, ведущие дневной образ жизни, я буду только рад на них поохотиться. В противном случае, мне и бояться нечего.

   Первое крупное существо я заметил в кроне одного из деревьев уже через несколько минут неспешного хода. Оно сидело в ветвях на высоте пятнадцати метров и издавало тихие гортанные звуки. Кто это был, я так и не понял. Толи крылатое животное с большим зубастым клювом, толи птица, покрытая короткой коричневато-рыжей шерстью.

   — «Ну, ладно. Уж лучше иметь хоть что-то, чем вообще ничего», — философски сказал я про себя и вытащил из кобуры «Корунд М-707».

   На моё приближение создание никак не реагировало. Значит, было непуганым, или имело плохое зрение, что маловероятно.

   Установив регулятор мощности бластера на минимальный уровень, я поднял оружие и плавно нажал на гашетку. Красный луч энергетического заряда мелькнул в воздухе и угодил точно в цель.

   Дёрнув большими крыльями, существо сорвалось с ветки и камнем полетело вниз. Когда оно упала мне под ноги, я смог рассмотреть его получше.

   Создание имело небольшое продолговатое тело с широкими складчатыми крыльями и хвостом, который в полёте мог раскрываться подобно вееру. Две лапы были покрыты твёрдой ороговевшей кожей и имели по четыре пальца с острыми когтями. На голове, помимо клюва с зубами и маленьких глаз, был ещё и кожистый гребень с роговыми наростами. Существо, несомненно, являлось хищником. Если бы не клюв, я легко мог бы сравнить его с Земной летучей мышью. А так, мне проще было отнести его к классу птиц, нежели к животным. Я даже придумал для добычи соответствующее название- крылан.

   Глядя на глубокую обожжённую рану в груди псевдоптицы, я тут же решил взять анализ тёмно-красной крови и коричневатых мышц. Вряд ли такая добыча могла быть съедобной, а уж, Тем более, приятной на вкус, но лишнее исследование не помешает. Для этого я сюда и пришёл.

   Порывшись в сумке, я достал цилиндр биоанализатора, выдвинул длинную иглу и воткнул её в кровоточащую грудь крылана. Затем прикоснулся пальцем к сенсорному дисплею, задавая параметры проверки. Спустя несколько секунд на экране появился ответ.

   Состав крови и клеточной ткани местной птицы оказался вполне ожидаемым — белки, жиры, углеводы, аминокислоты, железо, кальций, калий и так далее. И никаких тебе кислотно-кремниевых соединений, как у некоторых тварей на других планетах.

   Брать с собой подстреленный трофей я не собирался. Испытывать угрызения совести по поводу безвинно убиенной псевдоптицы тоже было, по меньшей мере, глупо. Я всё равно хотел заняться охотой на Фриоле. А уж, если я до неё не добрался, то придётся компенсировать упущенные возможности в этом мире.

   Оставив тушку крылана под деревом, я двинулся дальше вглубь джунглей, и бродил там около трёх часов, стреляя из бластера во всё, Что шевелилось. Благодаря этому, мне удалось ознакомиться ещё с несколькими представителями местной фауны. При всех различиях внешних форм, размеров и принадлежности к пищевой цепочке, обнаруженные существа имели схожую биохимию и общие признаки эволюционного развития.

   Среди всей добычи я даже смог найти растительноядное животное, которое наилучшим образом подходило для человеческого метаболизма. Это было большое существо серого цвета, чем-то похожее на помесь земного варана и черепахи. Но его спину и длинный хвост покрывали острые шипы. Да и передвигалось оно гораздо быстрее варана, так что я едва успел воспользоваться бластером, прежде чем животина сбежала от меня в густые заросли джунглей.

   Последний раз я плотно поел два дня назад по корабельному времени, поэтому сейчас был совсем не прочь пожарить кусок свежего мяса и попробовать его на вкус. Мои браслетные часы показывали, что время перевалило за полдень. Значит, пора обедать. Конечно, внешний вид длиннохвоста не вызывал аппетита, но для еды, ведь, главное то, что находится под шкурой.

   Разжигать в лесу костёр и жарить мясо на открытом огне, я даже не думал. Во всяком случае, пока. Сейчас в этом просто не было необходимости, ведь на яхте у меня имелся камбуз, где можно было легко приготовить любую пищу.

   Чтобы не тащить за собой всю тушу животного, весившего не менее ста пятидесяти килограммов, я с помощью кинжала вырезал из филейной части длиннохвоста приличный кусок мяса. Оно было тёмно-розового цвета, и имело приятный запах. Положив вырезку в герметичный пакет, я спрятал добычу в сумку и направился по маяку космолёта обратно к морю.

   Жёлтая стрелка торсионного пеленгатора, мигавшая на металлической поверхности наручного браслета, указывала точное местоположение «Звёздной акулы» и расстояние до неё. Уже через полтора часа я вышел из джунглей в сотне метров левее яхты. Оставалось лишь пересечь руины древнего города. Но именно это я и не успел сделать...

   Преодолев половину пути, я взобрался на ближайшую груду камней, и в тот же момент моё внимание привлёк большой тёмный силуэт, выделявшийся на фоне бликующего моря. Я пригляделся и обомлел. К берегу направлялось нечто живое, огромное и жуткое.

   По моей спине прошёл холодок ужаса, как только я рассмотрел в тёмной массе гигантскую голову с длинным прямым рогом и двумя белыми глазищами с узкими вертикальными зрачками. Круглая, как у осьминога, голова зеленовато-чёрного цвета частично выступала над водой, а остальная часть тела шевелилась в глубине моря. Какого размера этот монстр был на самом деле, я себе даже не представлял. Тридцать, сорок, а может, и все пятьдесят метров?!

   Чтобы понять, насколько это чудовище опасно, не обязательно встречаться с ним лично. Достаточно было одного взгляда!..

   За те полминуты, пока я разглядывал гигантского морского зверя, он успел проплыть оставшееся расстояние, отделявшее его от берега, и двинулся к пирсу. Глубина там была не очень большая, поэтому из воды показалось огромное брюхо и несколько длинных гибких ног, больше похожих на толстые щупальца. Теперь, в сравнение с космолётом, я смог более точно определить размеры чудовища. Его туловище достигало в длину двадцати семи-тридцати метров. А с учётом конечностей ещё больше.

   Приподняв над водой кошмарную голову, имевшую вместо рта длинный хобот, монстр медленно огляделся по сторонам, словно кого-то или что-то выискивал. Затем обратил внимание на мою яхту и издал громкий трубный рёв, который вполне мог содержать инфра и ультразвуковые частоты.

ГЛАВА 7. Встреча с монстром

От рвущего нервы громогласного вопля у меня в мозгу что-то щёлкнуло, и я внезапно вспомнил необычный сон, который приснился мне ещё до встречи с космической аномальной зоной. Планета с многоцветным небом, изумрудное море и чудовище, напавшее на "Звёздную акулу", как на крупного крылатого противника…

   — Чёрт, яхта, — сдавленно прошептал я, ругая себя за то, что сразу не побежал к кораблю, заметив монстра.

   В этом случае я мог бы взлететь на антигравиторах и уничтожить брюхонога из протонной пушки. Но сейчас чудовище находилось гораздо ближе к космолёту, чем я, а бластером его вряд ли испугаешь. К тому же, перед тем, как уйти в джунгли, мне взбрело в голову поднять трап. Так что проникнуть в корабль сходу уже не получится. И всё же стоило рискнуть. Если брюхоног повредит или утопит яхту, я навсегда застряну на этой дикой планете полной неведомых опасностей.

   Я очень сомневался, что смогу опередить морского монстра, и всё же начал торопливо пробираться от одного каменного завала к другому. Несмотря на то, что брюхоног двигался на мелководье медленно и неуклюже, возле «Звёздной акулы» он оказался раньше меня. Вдобавок, на моём пути закончились все плиты и груды камней, за которыми я мог бы укрыться.

   Чудовище вновь издало трубный звук, вскинув хобот, и обхватило корпус космолёта сразу четырьмя мощными щупальцами. Остальные шесть конечностей зацепились присосками за каменную поверхность пирса, позволяя огромной туше выползти на сушу.

   Я смотрел на всё это с безнадёжным отчаяньем, и уже готов был увидеть, как уничтожается мой первый личный корабль. Однако монстр не стал ничего делать, и только разместился на пирсе впритирку к "Звёздной акуле». Его большие круглые глаза уставились в противоположную от меня сторону, обозревая городские развалины, а хобот опустился в морскую воду.

   Время шло, но обстановка не менялась. Брюхоног чего-то ждал, а я подползал к нему всё ближе и ближе, прячась за любые достаточно крупные камни. У меня ещё оставалась надежда на благополучный исход форс-мажора. Если чудовище не утопило яхту сразу, то, возможно, не сделает этого и позже. Просто погреется на солнышке, прижимаясь к тёплому металлу корабельной обшивки, и с наступлением сумерек уберётся в глубины моря. Однако я ошибался...

   Ни вечером, ни ночью, когда на звёздном небе появились две бледных луны, брюхоног никуда не делся. Он оставался лежать на том же месте, и в том же положении, удерживая космолёт несколькими щупальцами.

   — Да чтоб тебя, чёртово отродье, — сказал я в полголоса, укрываясь за небольшим обломком гранитной плиты в пятнадцати метрах от пирса. – Когда же ты отстанешь от моей яхты?

   Монстр лениво пошевелился и обвёл окрестности холодным немигающим взглядом фосфоресцирующих глаз. Он по-прежнему кого-то высматривал в ночной темноте, хотя уже давно мог бы спать, или охотиться на морских обитателей. И я никак не мог понять, чего он ждёт.

   Подкрасться к космолёту я мог сейчас без особых проблем. Но что дальше? Как незаметно опустить трап и проникнуть в шлюзовую камеру? Пока я буду этим заниматься, чудовище успеет прихлопнуть меня одним ударом тяжёлого щупальца. Нет, тут нужен другой план действий.

   Ждать в укрытии, когда брюхоногу надоест прохлаждаться на берегу, я не хотел. Так можно было просидеть в руинах мёртвого города ни один день. Уж лучше воспользоваться оружием и попытаться отпугнуть монстра от яхты, хотя бы на пять минут.

   Выставив регулятор мощности бластера на максимум, я присел на корточки и направил оранжевый огонёк лазерного прицела на чёрную шевелящуюся массу. Затем несколько раз выстрелил.

   Туша чудовища спазматически задёргалась, и тишину ночи огласил душераздирающий трубный вой. Длинные щупальца хлестнули по волнам и песчаному пляжу, взметнув в воздух брызги воды и пыль. «Звёздная акула» закачалась на посадочных опорах от толчка огромного тела, получившего хоть и не большие, но чувствительные раны.

   Как я и рассчитывал, боль сделала своё дело и заставила брюхонога отцепиться от яхты. Он частично сполз в море, но продолжал бить всё вокруг щупальцами. Пару раз досталось и моему космолёту. Однако его бронированная обшивка была достаточно крепкой, чтобы выдержать такие удары.

   Я снова начал стрелять, прошивая темноту мощными энергетическими зарядами ярко- красного цвета. Потом бросился вперёд. Мне нужно было лишь подобраться к корпусу космояхты и приложить ладонь к сенсорной идентификационной пластине. И я почти добежал.

   Внезапно раненный монстр посмотрел прямо на меня, и все его конечности на мгновение замерли. От неожиданности я тоже притормозил, а когда сделал следующий шаг, то споткнулся о выступающий из песка край пирса и растянулся на камнях. Оружие выпало из руки, отлетев куда-то в сторону. И тогда жуткое морское чудовище снова зашевелилось, рванувшись несколькими щупальцами в моём направлении.

   — «Всё, конец», — мелькнуло в моей голове.

   Я поневоле оцепенел в ожидании смертельного удара. Но я снова ошибся.

   Вместо того чтобы прикончить моё распластавшееся тело, Брюхоног снова схватил многотонный космолёт, обвив его щупальцами со всех сторон. Потом поднатужился, и мощным рывком приподнял над пирсом.

   Я не мог себе даже представить, какой силой обладает монстр, если ему удаётся демонстрировать такой фокус. Яхта была почти в полтора раза короче него, и весила, вероятно, поменьше. Но сам факт поднятого в воздух космического корабля живым существом заставлял холодеть от ужаса. Это действительно было страшно.

   В следующий момент брюхоног тяжело опустил «Звёздную акулу» на воду, и вместе с ней начал удаляться от берега. Поскольку космояхта была абсолютно герметична, это позволяло ей держаться на плаву.

   Тут я, наконец, снова обрёл способность двигаться. Опираясь руками о каменную поверхность пирса, я немного приподнялся, и мои пальцы коснулись упавшего бластера. Но, что толку?.. Смертельное боевое оружие против живой горы мышц было практически бесполезно. Будь у меня мощный ручной лучемёт, я, конечно, смог бы убить чудовище, а так...

   Не стоило тратить заряды впустую. Они мне ещё пригодятся. Оставалось лишь криво усмехнуться, провожая взглядом удаляющийся космолёт.

   Брюхоног ещё раз издал оглушающий трубный звук и полностью погрузился в волны прибоя. Затем нырнул под днище корабля, поблёскивающего металлом в тусклом свете двух лун, и потащил добычу в открытое море. Зачем она ему понадобилась, я понятия не имел. Разве что для игр?! Смешно!.. Но мне сейчас было не до шуток. Я потерял единственное убежище и средство спасения от большинства потенциальных опасностей этой планеты. Теперь я был совершенно один в чужом незнакомом мире. Даже поговорить было не с кем.

   Я устало присел на край пирса, свесив ноги над водой. Волны лениво катились к берегу и разбивались о каменную преграду. Лицо обдувал прохладный ночной бриз. Я чувствовал себя опустошённым, но сдаваться не собирался. У меня был только один способ вновь обрести «Звёздную акулу»,- упрямо следовать за ней по стрелке браслетного пеленгатора. И я не желал упускать такую возможность, даже если на поиски уйдёт не один месяц. Главное — остаться живым и здоровым.

   Пока яхта, увлекаемая морским чудовищем, удалялась на запад, я ничего не предпринимал. Пловец из меня всё равно никудышный. А плот за полчаса не построишь. Когда же я заметил, что стрелка пеленгатора смещается на север, У меня появилась реальная надежда отправиться вдогонку за похитителем космических кораблей. Хотя бы параллельным курсом. Рано или поздно брюхоног все равно бросит "Звёздную акулу" в море, и тогда я попробую до неё добраться. А сейчас важно было не отставать. Благо, в моей походной сумке, кроме всего прочего, имелся ещё и многофункциональный фонарик.

   Идти или бежать по свободной от джунглей прибрежной полосе было нетрудно. Тем не менее, как бы я не старался поспевать за сигналами торсиомаяка, у меня это плохо получалось. Незадолго до рассвета, когда я вторгся на территорию невысоких, но настоящих скал известковой породы, бег превратился в преодоление препятствий. То и дело приходилось перепрыгивать через расщелины, или карабкаться на крутые утёсы. Только благодаря антигравитационному поясу, мне удавалось поднять своё тело на нужную высоту, не опасаясь падения.

   Впрочем, в этом я смог найти и свою пользу. Забравшись на вершину одной из скал, я с помощью фонарика, превращенного в оптико-электронную подзорную трубу, разглядел в лучах восходящего светила блестящую точку космояхты. Судя по данным пеленгатора, она находилась в семи с половиной километрах к северо-западу.

   Неравномерное движение по скалам сильно сбивало с определённого темпа. Из-за этого я постепенно начал уставать. Физической подготовки мне явно не хватало.

   Через полтора часа я снова оказался на песчаном пляже, но бежать уже не мог. Несмотря на помощь антигравитационного пояса, тяготение планеты действовало на меня так, будто на каждую часть тела повесили дополнительно по пять килограмм. Я шёл, тяжело переставляя ноги, помогая себе длинной сучковатой палкой, которую подобрал на берегу. Мне даже пришлось прибегнуть к средствам аптечки, хотя капсула биостимулятора действовала плохо. Сил, вроде бы, прибавилось, но организм подчиняться отказывался. Не привыкший к таким нагрузкам, он просто требовал отдыха, воды и пищи.

   После ночных приключений, у меня разыгрался аппетит. Тем более, что поесть я собирался ещё вчера днём. За время пути я сделал одну короткую остановку возле текущего в скалах ручья, чтобы напиться холодной чуть сладковатой воды. В сумке у меня ещё оставалась банка тонизирующего сока и сырое мясо длиннохвоста.

   Я надеялся, что вырезка не испортилась, и придирчиво принюхался к ней. Пахла она неплохо. Однако, прежде чем попробовать мясо на вкус, мне предстояло разжечь костёр.

   Войдя в джунгли, я собрал кучу сухих листьев и веток. Затем порылся в походной сумке, но зажигалки там, как назло, не было. Мне снова пришлось воспользоваться бластером.

   Я отступил на пару шагов назад, и слабым энергозарядом выстрелил в сушняк. Собранная куча взметнулась в воздух от микровзрыва и рассыпалась. Однако на дне, среди оставшихся листьев, появился дым и первые языки пламени. Я тут же подбросил хвороста.

   Усилившийся огонь быстро превратился в полноценный костер, пылающий ярким пламенем. Пока он прогорал, я срезал кинжалом тонкий прут и насадил на него кусок вырезки. Затем воткнул с двух сторон костра небольшие рогатины, как учил меня в детстве отец, любивший дикие лесные походы.

   До сих пор мне не доводилось применять его уроки на практике, но теперь я был ему благодарен. Современный человек Земли слишком далеко ушёл от природы и её естественных возможностей. А жаль... Жаль, что я слишком поздно это понял, и многое потерял.

   Когда огонь, в основном, погас, и от красных угольков хвороста пошёл хороший жар, я положил на рогатины прут с мясом. Прикрывая глаза от едкого белого дыма, я периодически вертел прут и наслаждался аппетитным запахом жареной вырезки. Мой желудок утробно заурчал, предвкушая переваривание вкусной пищи. Пора было завтракать.

   Впрочем, браслетный хронометр, настроенный на биоритмы моего организма, сейчас показывал шестнадцать часов сорок пять минут. Значит, для меня время приближалось к ужину.

   С одной стороны я был доволен, что мои биологические часы и метаболизм замедлили ход, а с другой стороны это было очень неудобно. Поэтому я решил настроить браслет так, чтобы он дополнительно показывал местное время. По данным Астры, сутки на планете состояли из полных тридцати двух часов и двадцати минут. Соответственно день и ночь насчитывали по шестнадцать часов десять минут. Так и запишем!.. Теперь оставалось только дождаться, когда здешнее светило окажется в зените, и установить точное время второго хронометра на полдень. Но до этого часа было ещё далеко.

   С наступлением утра ночное затишье сменилось редкими, но громкими криками обитателей джунглей. В воздухе появились крылатые жужжащие насекомые. Некоторые из них были кровососами, но из-за дыма они облетали меня стороной.

   Я сидел на торчащем из почвы толстом корне огромного дерева, жарил мясо, и чувствовал, как усталость понемногу уходит из тела. Натруженные мышцы постепенно расслаблялись, сбрасывая груз планетарной гравитации.

   Вскоре вырезка была готова, и я, сняв прут с рогатин, вонзил зубы в мягкое, сочное и довольно приятное на вкус мясо. В этот момент для ощущения полного удовольствия мне не хватало лишь соли. О других приправах и специях я даже не мечтал.

   Когда голодный желудок насытился едой и перестал урчать, я открыл банку сока, сделанного из фруктового ассорти, и медленно выпил сладкий земной напиток. Хотелось запомнить его яркий вкус, ведь теперь мне не придётся пить ничего, кроме родниковой воды, пока я не верну космояхту.

   За время ужина «Звёздная акула» удалилась ещё на три с четвертью километра. Для обычного дрейфа, даже с учётом морских течений» скорость движения космолёта была слишком большой, а значит, брюхоног продолжал толкать корабль по воде на север. Возможно, где-то там, у чудовища имелось логово, и яхта понадобилась ему для каких-то строительных целей. Но тогда монстр должен обладать определённым уровнем разума!.. Нет, этого не может быть. Просто невозможно.

   Хотя, что я знаю о здешней фауне? Почти ничего!.. Может, именно это морское чудовище и является главным разумным обитателем планеты? Почему нет? Ведь оно так долго ждало кого-то на берегу. Не исключено, что меня — хозяина космолёта. А я в него из бластера, как трусливый дикарь. Чертовы стереотипы!.. Если инопланетное существо большое и страшное, то обязательно злое и кровожадное. А оно меня даже щупальцем не тронуло. Только яхту забрало, чтобы проучить. Ну, и поделом мне — дураку!..

   С этими неутешительными мыслями и угрызениями совести я снова двинулся в путь по морскому пляжу. Вместо сучковатой палки, у меня теперь был лёгкий, но прочный посох, который я вырезал из ветки высокого кустарника.

   Несмотря на тщательную проверку мяса длиннохвоста, я несколько часов переживал, не будет ли у меня расстройства желудка. Однако, к моей радости, ничего подобного не случилось. Желудок даже не поморщился, а я и подавно.

ГЛАВА 8. Опасные джунгли

Следующие тринадцать дней я продвигался вдоль береговой линии на север, немного отклоняясь на восток или запад по необходимости. Иногда мне приходилось огибать небольшие бухты и заливы, на что уходило много времени. Каждые планетарные сутки я проходил в среднем семьдесят пять километров, тратя на поиски пропитания и отдых не больше семи — восьми часов. Благодаря изменившимся биоритмам организма, спал я теперь совсем немного, и большую часть ночи шёл вперёд. Но этого явно было недостаточно, чтобы нагнать украденный космолёт.

   Уже через неделю я понял, что безнадёжно отстал, и продолжал по инерции идти в ту сторону, куда плыл брюхоног. Гигантский морской обитатель, по всей видимости, мог длительное время обходиться без отдыха и пищи. Поэтому он двигался вперёд почти без остановок.

   Собственные ночёвки я проводил, в основном, в укромных пещерах прибрежных скал или на высоких деревьях. Никогда раньше я не думал, что смогу спать на развилках ветвей, откуда можно легко свалиться. И всё же, я это делал.

   До сих пор в джунглях мне не встречались по-настоящему опасные хищники. Но по ночам я уже несколько раз слышал громкое рычание каких-то зверей. И тогда мне становилось страшно. В голову приходили ужасные образы и кровавые сцены моей внезапной гибели. Казалось, что в глубине леса бродят десятки жутких тварей, которые не прочь поживиться свежим мясом. Именно поэтому, на время короткого, в несколько часов сна, я вынужден был забираться на деревья, где чувствовал себя относительно спокойно.

   После первой ночёвки, я понял, что спать на толстых ветвях не так уж и трудно. Главное — поудобней устроиться на развилке, чтобы спина имело надёжную опору. Ещё лучше, если удастся лечь сразу на две ветви, растущие рядом. Потом достаточно свесить ноги с обеих сторон, и заложить руки за голову. Спать на твёрдой коре, конечно, было жестковато, но если предварительно настелить тонких веток с широкими бархатистыми листьями, то получалась роскошная лежанка.

   Иногда ночная температура опускалась до пятнадцати градусов. Воздух становился прохладным. Но я по этому поводу ничуть не беспокоился. Мой комбинезон отлично защищал тело, как от жары, так и от холода.

   Утром четырнадцатого дня, после небольшого купания в мелководной речушке, я по привычке взглянул на стрелку пеленгатора. Оказалось, что теперь она отклонилась на северо-восток. Я хорошо помнил географическую карту местности, сделанную Астрой, и знал, что на расстояние четырёхсот с лишним километров, которые отделяли меня от космояхты, течёт крупнейшая на планете река. Она начиналась среди обширной цепи южных гор, и впадала одним рукавом в центрально-материковое море, на берегу которого я находился, а другим в северо-восточный океан.

   Таким образом, если брюхоног вместе с космолётом сейчас плыл по этой реке, мне удобнее было срезать лишний угол по джунглям. Идти вглубь леса не очень хотелось, но выбирать в данном случае не приходилось. Я был в роли догоняющего, и играл по чужим правилам.

   Двигаясь через джунгли, я смог лучше узнать местную флору и фауну, проверяя биоанализатором всё, что попадалось в мои руки. В поисках наилучшего белкового пропитания, я старался добывать разных псевдоптиц и небольших растительноядных животных. К сожалению, мясо не у всех подстреленных экземпляров было вкусным и полезным, так что пару раз, после таких экспериментов, меня стошнило.

   Кроме мяса, я начал употреблять в пищу съедобные плоды и ягоды, которые с каждым днём встречались всё чаще. Я также заметил, что заросли джунглей стали менее густыми, а сами деревья уменьшились в размерах и приобрели более яркий окрас листьев. Эти природные изменения говорили о том, что здесь начинается новая климатическая зона планеты.

   К исходу шестнадцатых суток пути я преодолел более тысячи километров. И хотя расстояние между мной и «Звёздной акулой» сократить не получилось, отступать было некуда.

   В этот вечер я решил остаться без ужина, но костёр, тем не менее, разжёг, чтобы разогнать кровососов и отпугнуть опасных ночных хищников. Если они действительно здесь водились, нужно было принять все меры, Чтобы избежать с ними встречи.

   подбросив в огонь несколько толстых сухих веток для увеличения светового круга, я ухватился руками за прочный стебель вьюнка, который оплёл ближайшее ко мне дерево. Затем переключил антигравитационный пояс на полную мощность и легко взобрался по узловатому стволу на двойную развилку толстых ветвей. Устроившись на лиственной подстилке с максимальным удобством, я приготовился к ночному сну.

   В свободном от листвы пространстве на фоне звёздного неба появился один из спутников планеты. Сейчас он был красноватого цвета. Разглядывая его смутные очертания, я незаметно уснул.

   Пробуждение было неожиданным. Я открыл глаза и прислушался. Появилось внутреннее чувство тревоги. Мне казалось, что за мной наблюдают.

   Я осторожно огляделся по сторонам, но в темноте ничего не увидел. Костёр уже погас. Стараясь не делать резких движений, я взглянул на часы. Яркие зеленоватые цифры высвечивали три часа сорок минут местного времени. До рассвета оставалось больше двух часов. Что же меня разбудило?..

   Запах! Едва уловимый, но всё же реальный запах тухлятины. Казалось, будто в соседних кустах лежит кусок гниющего мяса.

   Опасаясь внезапного нападения какой-нибудь твари, я медленно потянулся к кобуре за бластером, но опоздал...

   Прямо под деревом раздалось шипение. В тот же момент левую лодыжку обхватило что-то узкое и липкое. Я вскрикнул от неожиданности и рефлекторно дёрнул ногой, пытаясь освободиться. Внизу раздалось ответное утробное рычание. Тонкое липкое щупальце ещё сильнее потянуло меня к источнику угрожающего звука. Чтобы не упасть, я вцепился правой рукой в ближайшую ветку.

   Доставать бластер сейчас было неудобно. Поэтому я выхватил кинжал и, резко поджав ногу, рубанул им по щупальце. Раздался звук лопнувшей резины. Джунгли огласил яростный рёв хищника. Это был тот же злобный рык, который я уже слышал по ночам. И теперь мне предстояло лично встретиться с его обладателем.

   В ночном мраке разглядеть хоть что-то было довольно трудно. Но, прижавшись спиной к стволу дерева, я заметил внизу чёрный силуэт большого существа. Три его красных глаза светились, как угли в костре.

   Если меня не обманывало зрение, тварь стояла на задних лапах, возвышаясь на два с лишним метра. Рычание зверюги доносилось откуда-то из середины туловища. Оттуда же с тихим шипением вылетало то, что я сначала принял за щупальце. Однако, это был всего лишь длинный язык. Его липкий раздвоенный обрубок я оторвал от штанины комбинезона, когда вскочил на ноги.

   держа бластер наготове, я надеялся, что хищник не станет лезть за мной на дерево. Но он явно думал иначе. Он хотел есть…

   Работая конечностями, как железными скобами, существо принялось карабкаться по стволу наверх. И хотя между нами было больше трёх метров, я не стал ждать, пока зверь поднимется выше. Мне пришлось открыть стрельбу, ориентируясь по звукам.

   Я был уверен, что несколько раз попал хищнику в голову. Но к моему изумлению он остался жив, и продолжал упрямо лезть на дерево.

   Неужели лучи энергозарядов не могут убить это существо? Я был в шоке, и лихорадочно пытался сообразить, что лучше предпринять в такой ситуации. На ум пришла только одна ценная мысль — тварь защищена твёрдым панцирем, а это значит, стрелять надо в открытые места.

   С помощью стеблей вьюна я перепрыгнул на нижнюю ветвь дерева, оказавшись напротив хищника. Это было опасно, но давало лучшее положение для обстрела. Я открыл шквальный огонь, стреляя туда, где могла находиться звериная пасть и морда.

   После первых удачных попаданий, хищник взвыл от боли, но не отступил. Когда же я попал ему в средний глаз, вой резко оборвался. Издав предсмертный рык, зверь рухнул вниз, и вскоре затих. Джунгли снова погрузились в привычную тишину, нарушаемую редкими криками ночных животных.

   Я облегчённо вздохнул, ощущая запоздалую дрожь в коленках. Потом спрятал оружие и вернулся к своей лежанке, чтобы достать из сумки фонарик.

   Широкий луч яркого света выхватил из темноты крупную тушу необычного на вид существа. Как я и думал, оно действительно было покрыто толстым панцирем бурого цвета. Кое-где на нём виднелись белёсые ожоги от лучей бластера. Головы как таковой у хищника не было. Вместо неё имелся бронированный горб, плавно переходящий в две суставчатые лапы с тремя загнутыми когтями. Дальше тянулось мощное туловище с задними лапами и раздвоенным хвостом.

   Под горбом располагались три глаза, один из которых был мною выжжен, а ниже десяток длинных отростков. Они, судя по всему, заменяли зверю органы чувств. В верхней части туловища находилась большая клыкастая пасть, из которой торчал длинный желтоватый язык.

   — Ну и тварь, — брезгливо пробормотал я, отключая фонарик. – Не дай Бог, такая в кошмаре приснится...

   Отгоняя жуткие мысли, я опять улёгся на развилку ветвей, но дальнейшие попытки уснуть, ни к чему не привели. Идущий снизу противный запах мешал расслабиться.

   Вскоре под деревом, где лежал убитый зверь, послышалось шуршание множества ног. Однако я уже знал, что там занялись своим делом местные падальщики, разделываясь с мёртвой добычей многочисленной группой.

   Внешне они походили на земных муравьев или термитов длиной с человеческую ладонь. Их тела покрывал жёсткий хитин ярко-рыжего цвета. Для живых существ они были безопасны, но мешать им ужинать не стоило.

   Возня внизу продолжалась до самого утра. А, когда в джунглях стало светать, я увидел два десятка существ, которые доедали убитого хищника. Делали они это изнутри, вытаскивая оторванные клешнями куски мяса через открытую пасть зверя. Другого способа добраться до свежей пищи не было.

   Мне вдруг захотелось поближе рассмотреть тёмно-красные глаза мёртвой твари. Я осторожно спустился с дерева, и падальщики нехотя разбежались в стороны. Возле останков лесного хищника, я гораздо сильнее ощутил вонь, исходящую из его нутра.

   Быстрыми движениями кинжала я вырезал уцелевшие глаза. На ощупь они были твёрдыми, что не могло не удивлять. Когда я срезал верхнюю кожистую оболочку, у меня на ладони остались два круглых рубиновых шарика диаметром около пяти сантиметров. Сразу возникал резонный вопрос, каким образом эти глаза могли видеть!?

   Оценив внешнюю красоту трофея, я решил оставить гладкие бусины себе, и спрятал их в нижний карман комбинезона. Задерживаться рядом с убитым зверем больше не имело смысла. Поэтому я направился дальше, вдогонку за яхтой и брюхоногом.

   Прошло ещё четыре дня, прежде чем жёлтая стрелка браслетного пеленгатора вывела меня в совершенно новую местность — на каменисто-песчаный берег полноводной реки. Правда, сначала мне пришлось резко изменить маршрут движения, чтобы не увязнуть в грязи обширных болот, которые преграждали путь на северо-восток. Таким образом, я потратил лишний день на поиск выхода из опасного района, но смог избежать серьёзных неприятностей, или смерти в трясине.

   Сидя на тёплом белом песке и наблюдая за мелкими волнами, я пытался разглядеть противоположный берег широченной реки. Однако смог сделать это лишь с помощью подзорной трубы. Именно в этих медленно текущих водах несколько дней назад проплывал мой космолёт, влекомый морским чудовищем.

   Я по-прежнему отставал от них на сотни километров, но думать о потере «Звёздной акулы» не хотелось. У меня ещё были силы продолжать погоню. Если удастся сделать плот из небольших стволов поваленных деревьев, то...

   Додумать мысль я не успел. За спиной послышался тихий шорох, и на мою голову обрушился тяжёлый удар. Затылок взорвался болью, после чего окружающий мир исчез.

ГЛАВА 9. В плену у дикарей

Первое чувство жизни вернулось ко мне вместе с неприятными ощущениями — тело налито свинцом, голова раскалывается от тупой ноющей боли, мысли путаются. Потом сознание медленно прояснилось, и в уши неожиданно ворвался ураган звуков. Повсюду вокруг меня были слышны чьи-то гортанные голоса и крики на непонятном языке.

   Я лежал на двух толстых деревянных шестах, отчего все мышцы затекли и болели. Голова, руки и ноги оказались привязанными к трём поперечным жердям, так что шевелиться было практически невозможно. Острые деревянные сучки больно впивались в спину и бёдра. Таких издевательств над собой я не испытывал ни разу за всю свою жизнь.

   Вскоре я окончательно пришёл в себя, но ещё некоторое время не решался открыть глаза.

   Судя по ритмично раскачивающимся носилкам, я точно знал, что меня кто-то куда-то несёт. Рядом действительно слышались низкие гортанные голоса и быстрые разговоры каких-то существ. Теперь мне было абсолютно ясно, что планета заселена разумными аборигенами. Об уровне развития их цивилизации я мог только догадываться. Но уже сейчас, оценивая их обращение со мной, было понятно, что этот уровень довольно низкий!..

   Я осторожно приоткрыл глаза, привыкая к свету. Сквозь ресницы удалось определить, что сейчас полдень, или около того. Значит, я пробыл без сознания не менее двух часов. Похоже, тот, кто меня шарахнул по голове, обладал не малой силой, если смог отключить на столь продолжительное время.

   Не поворачивая головы, я обвёл взглядом всё, что меня окружало. Наконец, я смог разглядеть тех, кто меня нёс. Это были существа гуманоидного типа с тёмно-серой кожей. Тела у всех достаточно пропорциональные, широкие и мускулистые. Голова небольшая, лысая и бугристая. Руки с шестью пальцами без ногтей.

   На несколько мгновений один из аборигенов обернулся, и я увидел его лицо. Оно было угловатым, с широкими скулами и тяжелым тупым подбородком. Под низким лбом располагались два маленьких глубоко посаженных глаза жёлто-зелёного цвета с вертикальными зрачками. Рот был большим с двумя выступающими наружу клыками. Приплюснутый нос нижней частью соединялся с верхней губой. Уши имели заострённые концы, торчащие выше бугристой макушки.

   Такой свирепый вид туземца лишний раз подтверждал мои опасения. Я был уверен, что в ближайшем будущем ничего хорошего меня не ждёт.

   Одежда аборигенов состояла, в основном, из набедренных повязок зеленых и синих тонов. И только некоторые носили нечто вроде коротких юбок из тонкой красной ткани. Украшений у них почти не было, не считая широких браслетов и тонких обручей на шее из тусклого жёлтого металла. Вооружение дикарей составляли короткие прямые мечи, лук со стрелами и копья.

   В дикости аборигенов я уже не сомневался, но развитое ремесло их цивилизации ставило в тупик. Впрочем, всего пару тысяч лет назад люди были точно такими же дикарями с довольно развитой культурой.

   Я пересчитал идущих впереди туземцев. Получилось пятнадцать, плюс те двое, что несли меня. Вероятно, их было ещё больше, но остальные шли за носилками, замыкая отряд.

   По сторонам не было видно деревьев. Лишь кустарник с белёсыми колючими ветками и пучками серых листьев. Значит, аборигены шли по прибрежной полосе вдоль реки. Возможно, они направлялись к своему поселению.

   Вспомнив о воде, я тут же почувствовал сухость во рту. Ужасно захотелось пить. Но, увы... Даже если я сейчас открою глаза и начну о чём-то просить дикарей, они вряд ли меня поймут. Оставалось только одно — терпеть и ждать милости с их стороны.

   При мысли об этом у меня снова разболелась голова, особенно затылок, где появилась огромная шишка. Чтобы не думать о своём будущем, я плотнее закрыл глаза, и вскоре погрузился в дремотное беспамятство.

   Поток холодной воды внезапно обрушился на моё лицо. Я моментально очнулся и открыл рот, пытаясь поймать губами хотя бы немного живительной влаги. Один из стоявших рядом аборигенов лил на меня воду, держа в руках кожаный бурдюк. При этом он скалил жёлтые клыки и издавал утробное рычание.

   Когда я напился, он убрал бурдюк и громко сказал:

   — Хар малан тат?!

   Разумеется, я ничего не понял. Поэтому на земной манер отрицательно мотнул головой.

   Туземец переглянулся с соплеменниками и повторил фразу. Затем добавил более настойчивым тоном:

   — Та чах маур лапур?..

   — Ничего не понимаю, — ответил я, глядя в маленькие глазки аборигена. — Что вы от меня хотите?

   Услышав мою речь, дикари стали ожесточённо о чём-то спорить, рыча и размахивая руками. В конечном итоге допрашивающий меня абориген угрожающе рыкнул и, указав пальцем в мою сторону, сказал что-то неразборчивое.

   Двое туземцев в зелёных набедренных повязках мгновенно замолчали. Потом подошли ко мне и начали отвязывать от деревянных носилок, которые я уже не ощущал из-за полного онемения тела. Как только я был освобождён от верёвочных пут, мне знаком приказали встать.

   Я с трудом приподнялся на носилках, морщась при каждом резком движении. Затем потрогал шишку на затылке, и чуть не вскрикнул от пульсирующей боли. При виде моей реакции аборигены стали издавать громкие кашляющие звуки, похожие на смех. Не обращая внимания на их странное поведение, я размял мышцы рук и ног, медленно встал и сделал пару приседаний, чтобы улучшить кровообращение. Это вызвало у аборигенов новый приступ гортанного смеха.

   Наконец, я выпрямился, оказавшись на голову выше всех дикарей, что им явно не понравилось. Недобро на меня поглядывая, они выкрутили мне руки за спину, связали запястья и повели к основной группе туземцев.

   Отряд, захвативший меня в плен, расположился на обрывистом берегу реки. Местное светило быстро катилось к закату, и дикари уже начинали готовиться к ночному привалу, разводя костры и разделывая убитую дичь.

   Теперь я начал догадываться, чем отличаются аборигены. Наблюдая за ними, я выяснил, что цвет набедренной повязки определяет в племени кастовую принадлежность. Тонкие красные юбки носили предводители отряда, как офицеры в войсках Земли. Их было всего трое, и они громко командовали другими членами группы. В синих набедренных повязках были воины, а в зелёных — носильщики и слуги предводителей. Всего здесь насчитывалось тридцать семь туземцев. Женщины среди них не наблюдались. Хотя, кто их знает, этих аборигенов.

   Меня провели в центр лагеря и усадили на землю, оставив для охраны двух стражников, чтобы я не сбежал. Предусмотрительности им было не занимать. За последние минуты у меня уже не раз возникало желание сбить с ног конвоиров и бежать отсюда, куда глаза глядят. Но, к сожалению, сейчас это было невозможно! Мои вещи, в том числе оружие, находились в руках у здоровенного аборигена в красной юбке, который внимательно их изучал. Всем любопытным, кто пытался потрогать странные предметы, дикарь то и дело демонстрировал свои клыки.

   Да, отобрать у такого агрессивного туземца бластер и кинжал будет совсем непросто. По крайней мере, в ближайшее время.

   Вскоре на догорающих кострах воины начали готовить крупных, жирных псевдоптиц. Я учуял запах жареного мяса и понял, что проголодался. Стражники, которые весь день тоже ничего не ели, принялись клацать зубами, жадно облизываться и глотать слюну, предвкушая сытный ужин. Мне рассчитывать было не на что. Поэтому я постарался не нюхать ароматный дым и, вообще, не думать о еде.

   К тому времени, когда местное светило коснулось западного горизонта, и вокруг стали сгущаться сумерки, аборигены уже вовсю пировали, пожирая дичь. Я сидел на голой земле, поджав под себя ноги. Бдительная стража возвышалась надо мной, держа в руках древки копий и переминаясь с ноги на ногу. Поужинать конвоиры ещё не успели.

   После того, как большинство дикарей наелись и легли на траву отдыхать, хлопая себя по животам, кто-то из предводителей махнул рукой двум воинам и что-то им приказал. Те немного повозились возле костра, и направились в нашу сторону. Мои стражники тут же бросились доедать оставшуюся на вертеле псевдоптицу.

   Один из подошедших аборигенов развязал мне руки, второй протянул небольшой кусок тёплого мяса и полупустой бурдюк. Не раздумывая, я взял предложенное, и приступил к еде. Мясо было не очень хорошо прожарено, но я съел его, запивая водой. Затем молча вернул бурдюк новым стражникам.

   Теперь, когда все были сыты, в том числе и пленник, предводители отряда выставили вокруг лагеря охрану и скомандовали отбой. Мне при этом связали руки и ноги, показав знаками, чтобы я спал. Сами стражники уселись по обеим сторонам от меня и стали разговаривать на своём непонятном языке. Поскольку мне сегодня не спалось, я несколько часов слушал их гаркающую болтовню.

   При всём желании, сбежать ночью от дикарей я так и не смог. Конвоиры сторожили меня по очереди. Пока один храпел, второй не смыкал глаз, бормоча себе под нос какие-то слова. И мне приходилось делать вид, что я крепко сплю.

   На следующее утро, едва рассвело, все аборигены уже были на ногах. Они собирали разбросанные вещи и готовились к дальнейшему походу.

   Очень скоро они выстроились в колонну, дожидаясь команды предводителей. Тем временем стражники освободили мои ноги от верёвок, а руки связали за спиной, дополнительно сделав поводок, чтобы у меня не было соблазна сбежать. После этого я оказался между четырьмя конвоирами, и весь отряд продолжил путь на запад. Куда направлялись аборигены, для меня оставалось загадкой. Но я точно знал, что вместе с ними всё больше отдаляюсь от брюхонога и космояхты, которые плыли по реке на восток.

   Через пару часов, туземцы перешли вброд небольшую речку и слегка углубились в джунгли. Здесь некоторые воины начали охотиться на крылатую дичь и мелких животных. Но эти трофеи могли быть приготовлены только вечером, потому что отряд целый день шел почти без остановок.

   Такой темп меня очень выматывал, и я лишь удивлялся выносливости дикарей. Казалось, будто они вообще не чувствуют усталость. О побеге я уже и не думал. В данных условиях это было слишком рискованной затеей. Даже если бы меня не убили сразу, при попытке бегства, то в джунглях без бластера я, наверняка, угодил бы в лапы какого-нибудь хищника. А это ещё хуже, чем попасть под удар копья или меча.

   Нет, пока я жив, надо хвататься за любой шанс на спасение. Уж лучше неизвестное будущее, чем неминуемая смерть в настоящем.

   Ночь аборигены опять провели на берегу полноводной реки. Моё положение пленника при этом ничуть не изменилось. Воины сторожили меня, как опасное существо, хотя до сих пор я не проявлял по отношению к ним ни малейшей агрессии. Они не боялись меня, но воспринимали, как настоящего врага или преступника. И мне это было совершенно непонятно.

   К середине следующего дня отряд оказался в новой местности. Это было открытое пространство с высокой жёлтой травой. Такая перемена пейзажа заметно оживила дикарей, но реальной причиной их радости было другое...

   Спустя три часа, все заметили на горизонте стены большого города. Старший предводитель отряда дунул в рог, оглашая окрестности громким гудящим звуком. Туземцы радостно закричали и ускорили шаг. Судя по всему, они достигли цели своего пути.

   Я был единственный, кто в этот момент не радовался. Именно сейчас, по мере приближения к городу, меня стали одолевать плохие предчувствия. Я нутром чуял, что в стенах города мне будет только хуже. Мрачные мысли ещё больше приводили в уныние, но я ничего не мог с этим поделать.

   Когда до города оставалось не более трёхсот метров, я увидел, что он наполовину разрушен. Это зрелище в очередной раз подтверждало мои выводы о дикости серокожих аборигенов. Они не могли построить этот город в прошлом, потому что были не способны восстановить его, после землетрясения. Другой причины образования руин я тут не видел.

   От некогда высоких стен и зданий почти ничего не осталось. Вместо них были нагромождения каменных глыб, на которых группами и по одному стояли туземцы, встречавшие отряд. Центральные городские ворота представляли собой проржавевшие металлические рамы, готовые в любой момент сорваться с петель. Впрочем, они уже давно были открыты нараспашку, и частично вросли в почву. Значит, величественный город был разрушен много лет назад. Возможно, с тех пор прошли столетия!..

ГЛАВА 10. На краю гибели

Оказавшись на главной улице, мы вышли к толпам аборигенов, которые радостно приветствовали вернувшийся отряд соплеменников. Здесь я впервые увидел туземок.

   Женщины этой гуманоидной расы отличались от мужчин лишь тем, что у них не было клыков, а на голове имелась грива соломенно-жёлтых волос. Правда, у них ещё отсутствовали привычные для особей женского пола молочные железы. А это говорило о том, что аборигены не принадлежат к классу млекопитающих.

   При виде меня жители города, в основном, старики и подростки начали рычать и плеваться, угрожающе махая палками. Если бы рядом не было моих конвоиров, туземцы разорвали бы меня на части. Я только не мог понять, за что можно так ненавидеть незнакомого пришельца. Впрочем, что тут думать? Дикари, они везде дикари!..

   В сопровождении встречающих, отряд двинулся по мощёной булыжником улице к центру города. Большинство домов здесь были полностью или частично разрушены. Но у тех немногочисленных зданий, которые уцелели, я заметил своеобразную и достаточно красивую архитектуру. Она проявлялась в плавных переходах от строгих прямых линий стен к узорчатым пилястрам, арочным входам и фигурным колоннадам в виде животных. Строители города, несомненно, знали толк в искусстве.

   Вскоре мы вышли на широкую городскую площадь, в конце которой располагался огромный дворец или храм. Из всех зданий, это, видимо, было единственное сооружение, которое полностью уцелело.

   Между двумя высокими колоннами, поддерживающими перекрытие портика, стоял украшенный золотом и драгоценными камнями деревянный трон. На нём горделиво восседал вождь местного племени. Даже из центра площади, было видно, как блестят золотые браслеты на руках туземного правителя и сверкают алмазы в обруче на его толстой шее. Свободная одежда главного дикаря напоминала полуоткрытый балахон или древнегреческую тогу, сшитую из тонкой пёстрой ткани.

   С двух сторон от вождя на ступенях широкой лестницы расположились по десять вооружённых воинов. Они тоже носили дорогие украшения, но в гораздо меньшем количестве.

   Когда основная часть отряда и толпа горожан остановилась, я вместе с конвоирами и тремя аборигенами в красных юбках подошёл к ступеням портика. Мне в спину ткнулся острый наконечник копья. Я был вынужден поклониться до пояса здешнему правителю, подражая другим туземцам.

   Как только вождь племени поднял руку, разрешая нам выпрямиться, один из предводителей отряда сказал:

   — Чаром тат мор сахан! Карус тана жарваг!

   — Ласарт, оренох ман, — скаля зубы, ответил вождь и махнул рукой.

   Все предводители отряда, Сложив у подножья портика луки и копья, достали что-то из вещевого мешка и поднялись по ступеням наверх. Остановившись перед троном, они высыпали к ногам вождя три горсти крупных рубинов. Так мне показалось в первый момент. Но, приглядевшись, я понял, что это не драгоценные камни, а красные глаза хищника, с которым мне самому довелось повстречаться.

   Пара таких глаз, похожих на большие рубиновые бусины, имелись и у меня. Они по-прежнему находились в кармане комбинезона, и было странно, что аборигены их не обнаружили. Если только они вообще меня обыскивали...

   Быстро взглянув на подношения, правитель спросил что-то у соплеменников, и те принялись ему наперебой громко отвечать, эмоционально жестикулируя руками. Вождь при этом недовольно хмурился и качал головой, а по рядам горожан прошло скорбное завывание женщин и гневные восклицания мужчин.

   Из этого представления, я понял лишь одно. Группа туземцев отправилась в джунгли на охоту. Но прежде, чем они одолели нескольких панцирных тварей, отряд потерял не меньше десятка воинов. А это была довольно высокая цена за столь незначительные трофеи, как глаза зверей. Непонятно только, зачем они вообще понадобились дикарям.

   Выслушав трёх предводителей, вождь резко встал с трона и начал что-то грозно выкрикивать, глядя на соплеменников, заполнивших всю площадь города.

   — ...Фат саупар шеара! – яростно закончил он свою длинную тираду.

   Толпа дикарей тут же одобрительно загудела. Правитель, скаля зубы в злобной усмешке, второй раз за все время посмотрел на меня. Затем вопросительно мотнул головой.

   Здоровяк передал вождю все мои вещи, после чего быстро заговорил, периодически указывая на меня рукой. Пока он болтал, правитель внимательно разглядывал мой кинжал с удобной деревянной рукояткой, проверяя пальцем остроту лезвия из нержавеющей стали. Потом он заинтересовался чёрным браслетом, на поверхности которого светились и мигали странные на его взгляд значки. Это вождю понравилось, и он надел браслет на правую руку. Бластер и другие вещи из походной сумки показались ему забавными, но бесполезными предметами. Поэтому он забросил их под трон.

   Когда здоровяк завершил свой рассказ, правитель вновь презрительно глянул в мою сторону и поманил к себе. Два конвоира тут же схватили меня за руки, и повели вверх по лестнице. Как только я оказался на последней ступеньке, один из туземцев ударил древком копья сзади по моим ногам, от чего я поневоле опустился перед вождём на колени. Конвоиры крепко держали меня за плечи, прижимая к каменному полу портика, так что подняться я уже не мог.

   — Хар малан тат? — медленно спросил туземный правитель, сверля меня глазами, словно пытался прочесть все мои мысли.

   Аналогичный вопрос мне уже задавали, но это ничего не меняло. Я по-прежнему не понимал, что от меня хотят. Поэтому, как и в первый раз отрицательно мотнул головой.

   Моё молчание ещё больше разозлило вождя. Он наклонился ко мне и грозно зарычал. Но, что я мог ему ответить?

   — Не понимаю! Я из другого мира. Вообще не отсюда...

   — Тан муга каррор! – выдохнул правитель, и неожиданно со всей силы ударил меня кулаком в лицо.

   В это время конвоиры перестали держать мои плечи, и я, потеряв равновесие, кубарем полетел вниз по лестнице. Кувыркнувшись пару раз на ступенях, я едва не сломал себе шею. Затем упал к ногам воинов из охотничьего отряда и ударился головой о булыжник. Ушибленный ранее затылок снова взорвался болью. Но в этот раз сознание осталось при мне. Я сжал зубы, чтобы не вскрикнуть, и почувствовал на языке сладковатый привкус крови, текущей из разбитой губы.

   Вождь самодовольно обвёл взглядом толпу и указал на меня пальцем.

   — Ланк шеара!

   — Шеара, шеара!.. — Мгновенно подхватили слова правителя все горожане.

   Я не знал значение этого слово, но чувствовал, что оно не сулит мне ничего хорошего.

   Когда вождь племени крикнул ещё что-то резкое, конвоиры поставили меня на ноги. Потом развязали верёвки на руках и попытались срезать мечом антигравитационный пояс. Но из-за его внутренней металлизированной структуры, с первого раза сделать это не удалось.

   Понимая, что без пояса мне будет труднее передвигаться, я неожиданно для всех сделал подсечку одному из конвоиров и тут же ударил в челюсть другого. Пока они падали, я попытался перехватить копьё, выпавшее из рук ближайшего аборигена. Ещё секунду, и я завладел бы оружием... Однако, подоспевший на помощь конвоирам здоровяк наступил ногой на древко копья и мощным ударом в живот отбил у меня всякое желание сопротивляться.

   Задохнувшись от жгучей боли в солнечном сплетении, я согнулся пополам и закашлялся. Мой давно не тренированный пресс явно не был готов к такому нокдауну.

   В следующий момент с меня срезали антигравитационный пояс и верхнюю часть комбинезона, из-за чего я сразу потяжелел на два с лишним десятка килограммов. Вдобавок к этому сказывалась усталость, накопленная за целый день. Я пошатнулся, но устоял на ногах.

   Презрительно фыркнув, правитель дикарей махнул рукой соплеменникам.

   Под злобные крики толпы меня повели вдоль дворца по боковой улице. Куда и зачем, я не имел ни малейшего понятия. Может в тюрьму, а может сразу на виселицу. Скоро узнаем. Но, если я до сих пор жив, значит, ещё не всё потеряно. Мне очень хотелось в это верить.

   В далёком прошлом город был крупным речным портом. Однако он и сейчас выполнял свои функции. В этом я смог убедиться, заметив за разрушенными зданиями причал с небольшими парусными лодками. Их было не меньше полутора десятка.

   Оказавшись на пристани, туземцы повели меня к находившемуся невдалеке деревянному сооружению. Это был пятиступенчатый помост, из которого торчал широкий брус, одним концом нависающий над речной водой. Судя по всему, конструкция предназначалась для казни врагов через утопление.

   Когда в окружении конвоиров я поднялся на помост, меня загнали на деревянный брус. Стоя на его середине, я посмотрел на тёмную воду, в которой отражалось клонившееся к закату светило.

   Мои руки оставались развязанными, а на шее не было никакого дополнительного груза. Значит, топить меня туземцы не собирались! Или они думают, что я не умею плавать?.. А что, если самому нырнуть в реку, и под водой доплыть до ближайшей парусной лодки?.. Расстояние небольшое. Всего полсотни метров. А потом...

   В эту минуту два дикаря стали бить палками по большому деревянному барабану, обтянутому кожей. От него в реку уходила длинная металлическая труба, так что гулкие звуки одновременно распространялись по воде. В такт ударам собравшиеся на причале жители города затянули странную ритмичную песню.

   Не обращая на них внимания, я приготовился нырять. Лучшего момента для дерзкого побега всё равно не будет. Как говориться – была, не была!..

   Внезапно в глубине реки мелькнула какая-то крупная тень. Решив, что мне померещилось, я тряхнул головой и пристальней вгляделся в воду... Нет, там действительно было что-то большое и, наверняка, опасное. Тварь, похожая на рыбину с длинным хвостом и клешнями. От внутренней жути по моей спине прокатилась волна холода.

   Барабанщики подняли палки вверх, и все дикари радостно закричали.

   — Шеара, шеара, шеара!..

   Вот, оказывается, что это значило. Жертвоприношение.

   Стоявший позади меня абориген рявкнул какое-то неразборчивое слово и ткнул мою спину наконечником копья, подталкивая к краю бруса. От чувствительного укола, я невольно дёрнулся вперёд и пошатнулся, рискуя свалиться в воду. Со всех сторон меня окружала неминуемая гибель, и выхода из этой ситуации не было... Положение казалось совершенно безнадёжным. Я упустил все шансы на спасение.

   Что же, чёрт возьми, делать?..

   Возле пристани, где находились парусные лодки туземцев, неожиданно прогремели два сильных взрыва. В небо взметнулись столбы ослепительного пламени, дыма и горящих обломков. За считанные секунды огонь перекинулся на другие судёнышки, которые вспыхнули и разгорелись, как сухой хворост.

   Густые серые клубы едкого дыма, подгоняемые западным ветром, повалили на толпу горожан. Дикари, минуту назад стоявшие в ритуальном трансе и дожидавшиеся моей смерти, тут же бросились тушить пожар. Вождь племени что-то громко кричал и размахивал руками, как бешенный. Вместе с личной охраной он поспешил к месту необъяснимых взрывов.

   О жертвоприношении тут же все забыли. Не считая палача, стоявшего с копьём наперевес. Но, что это меняло? Одолеть опытного воина я вряд ли смог бы. И всё-таки у меня зародилась искра надежды. Ведь кто-то же организовал эти странные взрывы! Значит, на планете существует более развитая в техническом плане цивилизация, владеющая секретом взрывчатых веществ. И представители этой цивилизации явно враждуют с серокожими аборигенами.

   В очередной раз прокашлявшись, я протёр слезящиеся глаза. И тут вдруг заметил парусную лодку, которая направлялась в мою сторону. Она выплыла из-за ряда горящих посудин, скрываясь в дымовой завесе. В лучах заходящего светила мне удалось разглядеть стоящего под парусом человека. Хотя, я не был в этом полностью уверен. Откуда здесь могли взяться другие люди, кроме меня?..

   Несомненно, это был мой нежданный спаситель. Он выкрикивал какие-то слова и с помощью весла подгонял судёнышко ближе к деревянному помосту.

   Одновременно раздался удивленный возглас палача. Он тоже увидел чужака, и теперь не знал, как поступить. Незамедлительно столкнуть меня в воду, или удержать на брусе, чтобы привести приговор в исполнение по приказу вождя. Дикарь на секунду растерялся, и этим стоило воспользоваться.

   Я схватил наконечник его копья, выставил назад ногу, и резко дернул палача вниз. Вместо того чтобы выпустить копьё из рук и отскочить назад, туземец решил потягаться со мной за обладание оружием. Он сделал шаг вперед, чтобы удержать равновесие, но споткнулся об мою ногу. Не устояв на брусе, палач с криками полетел в реку. В его широко раскрытых глазах застыл первобытный ужас.

ГЛАВА 11. Нежданный спаситель

В тот же момент борт спасительной лодки оказался подо мной. Не раздумывая о дальнейших превратностях судьбы, я прыгнул вниз с полутораметровой высоты. Свалившись на твёрдое дно кормовой части, я немного раскачал судёнышко на волнах. Квадратный парус, мгновенно развёрнутый по ветру, понёс лодку прочь от берега.

   Лёжа на деревянном дне судёнышка, я услышал душераздирающий вопль аборигена. Он неуклюже барахтался в воде, захлёбываясь собственными криками. Сразу было видно, что туземец не умеет плавать. Хотя, это умение ему сейчас точно не помогло бы.

   Совсем недавно он был моим палачом, а теперь сам стал жертвой речной твари. Она дождалась обещанного лакомства, и теперь драла жертву в клочья. Очень скоро крики дикаря смолкли. Вода, потемневшая от бурой крови, сомкнулась над его головой.

   Меня передёрнуло от жути и отвращения. По коже прошёл уже знакомый холодок ужаса. На месте погибшего аборигена мог быть я!..

   Полсотни серокожих воинов во главе с правителем племени оставили попытки погасить пожар, и бросились обратно к месту казни. Они, наконец, увидели виновника диверсии, который испортил им праздник. А теперь этот чужак хотел уплыть с пленником на их же лодке.

   Рыча от ярости, дикари начали пускать в нас копья и стрелы. Но их усилия оказались напрасными. Расстояние между причалом и судёнышком всё больше увеличивалось. Пара стрел на излёте воткнулись в мачту и борт лодки, не причинив нам никакого вреда.

   Когда мы удалились от берега на добрых пятьсот метров, я сел, поджав под себя ноги, и мысленно поблагодарил Бога за спасение. Затем кашлянул, привлекая к себе внимание.

   Из-за паруса неторопливо вышел высокий, светловолосый, смуглокожий от загара мужчина лет пятидесяти. На этот раз вблизи, в свете вечерних сумерек, я смог убедиться, что это самый настоящий человек. Абсолютно такой же, как я. Сомнения, что он мерещиться мне в дыму окончательно рассеялись, но я с трудом верил собственным глазам. Я не мог понять, что делает здесь этот человек. И есть ли на планете другие люди, похожие на нас?

   Пока эти вопросы сверлили мой мозг, я с любопытством разглядывал спасителя, которому отныне был обязан жизнью.

   Его одежда состояла из серых кожаных штанов, просторной рубахи, сшитой из тонкой белой ткани, и коричневых кожаных сапог. На широком поясе висел прямой двуручный меч в ножнах.

   Окинув меня взглядом тёмно-голубых глаз, мужчина задумчиво пригладил пальцами короткую бороду и быстро спросил:

   — Хар малон тат?

   В ответ на эти набившие оскомину слова я отрицательно мотнул головой и развёл руками.

   Судя по удивлённо вскинутым бровям мужчины, он такой реакции не ожидал. Многозначительно хмыкнув, он медленно добавил:

   — Рант фуада бер? Хар да беск?

   Вопросы показались мне знакомыми. Их уже задавали дикари. Но я всё равно не знал, что они означают и как на них ответить. Поэтому вновь покачал головой.

   Разочарованно вздохнув, мужчина нахмурился и сказал что-то себе под нос. Потом безнадёжно махнул рукой и поднял со дна лодки походную сумку. Порывшись, он достал из неё большую желтоватую лепёшку и кусок подсохшего мяса. Разделил их ножом на равные части. Затем с улыбкой протянул мне половину еды, и сам, молча, приступил к ужину.

   На вкус лепешка оказалась пресной и довольно жёсткой. Чем-то она напоминала хлеб. Зато вяленое мясо было солённым, что меня очень обрадовало.

   Вместе с незнакомцем я поел, глядя на мелкие речные волны и потемневшее небо. Там уже начали появляться первые звёзды. Прохладный ветер, гуляющий над водой, обдувал мой открытый торс, непривыкший к суровым капризам природы. Это вызывало озноб. Когда же я запил ужин водой из круглой металлической фляги, мне стало по-настоящему зябко без верхней части комбинезона.

   Заметив, что я ёжусь, нежданный спаситель перешёл в носовую часть лодки и бросил мне серую куртку из хорошо выделанной кожи.

   — Саэр пад!.. — сказал он твердым тоном и вновь скрылся за парусом.

   Дважды объяснять не пришлось.

   Накинув куртку на плечи, я вскоре согрелся, и меня потянуло в сон. В голове закружились мысли о прошедшем дне, о диких туземцах и о...

   Проснулся я так же внезапно, как и уснул. И в первый момент не смог даже сообразить, где нахожусь. Увидев перед собой в свете зажжённого факела знакомое бородатое лицо, я дружески улыбнулся.

   Мужчина тоже усмехнулся и весело спросил:

   — Ну, молодой человек, как вам спалось на жёстких деревянных перинах?

   — Что? – ошарашено уставился я на незнакомца, услышав привычную земную речь. — Не может быть... Ты знаешь мой язык!.. Но, как?..

   — Расслабься, парень, — с явным облегчением ответил мужчина, — Я такой же человек, как и ты, исчезнувший из нашей вселенной, и волею судеб оказавшийся на Рацидоре. Так называют эту планету все аборигены.

   Что же касается меня,- я Рене Алман, профессиональный исследователь дальнего космоса, учёный биохимик. – Он немного помолчал, давая мне возможность усвоить полученную информацию. — Вчера я пытался узнать, как тебя зовут. Но ты всё время молчал. Я подумал, что ты немой или потерял голос от крика. Теперь ясно, почему ты держал язык за зубами. Просто не знал, что я от тебя хочу!..

   Может, скажешь, наконец, как тебя зовут? И каким образом ты попал на рацидор?

   — Меня зовут Сандр Лунин, — быстро ответил я, радуясь встрече с земляком. – По профессии архитектор. По натуре авантюрист – путешественник!..

   — Ну, это я уже понял, — кивнул Рене. – А как ты здесь оказался? Где твой корабль?

   Я вкратце изложил новому знакомому историю своих злоключений, которые едва не закончились гибелью в реке. Пока я рассказывал, Рене периодически меня прерывал, задавая уточняющие вопросы. Особенно его заинтересовал мой прорыв из одной вселенной в другую, — что я видел или чувствовал в аномальной зоне, что успел зафиксировать бортовой компьютер...

   Рассказ о потере космояхты, погоне за брюхоногом и выживании в джунглях, он слушал молча, изредка кивая.

   — Так что, Рене, если бы не ты... — сказал я в конце повествования и многозначительно помолчал. — Если бы не твоя своевременная помощь, меня бы отдали на съедение речному хищнику.

   Знаешь, смотреть на тварь с огромными клешнями, которая собирается тебя сожрать, не очень-то приятно. Кстати, что значит шеара? Дикари всё время выкрикивали это слово.

   Рене Алман криво усмехнулся.

   — Шеара в переводе с местного диалекта означает жертва. Ты стал ею сразу, как только тебя поймали серокожие аборигены. Они терпеть не могут людей. Если бы я попытался освободить тебя раньше, на ужин к речному гаду угодили бы сразу две жертвы, вместо одной.

   Я выбрал самое подходящее место и время для спасения, хотя заметил твоё пленение гораздо раньше. Парусная лодка и широкая река открывали нам путь к свободе!

   — Тогда я благодарен тебе вдвойне.

   — Ладно, парень, сочтёмся. Нам ещё долго плыть. Всё может случиться.

   — А куда мы плывём? Ты говорил, тут есть другие люди, кроме нас!?

   -Да, есть. И довольно много. Но об этом поговорим позже. Ты уже выспался, а я пять дней не смыкал глаз. – Рене вернулся на носовую часть лодки. Обернувшись, добавил: — Утром я тебе всё расскажу. Разбудишь меня, когда Сауртан — местное светило, полностью поднимется над горизонтом.

   Ты пока приглядывай за лодкой и по мере надобности подруливай веслом. Мы плывём на восток, по курсу вон той яркой звезды. Пока я буду спать, можешь поучиться ловить рыбу. Всё, что тебе понадобится, лежит в моей сумке.

   Если хочешь выжить на этой дикой планете, тебе придётся всему научиться! Так что приступай к вахте, парень!

   Я утвердительно кивнул и сел на скамью возле мачты, где было привязано рулевое весло.

   — Кстати, Рене, как ты узнал, что я человек с Земли? Ты ведь сам сказал, что мы не единственные люди на Рацидоре?!

   — Очень просто, Сандр, — рассмеялся Алман и ткнул пальцем мне в ноги. — Когда ты уснул, я внимательней рассмотрел твои штаны и ботинки. И сразу понял, кто ты есть на самом деле. Такого материала и покроя одежды, не говоря уже про обувь, нет и не может быть ни в одной стране этого мира.

   А теперь не мешай мне. Я хочу спать!

   Потушив догорающий факел в воде, Рене растянулся на дне дикарской лодки, заложил руки за голову и через минуту тихо захрапел.

   Я встал во весь рост, с трудом удерживая равновесие в шатком судёнышке. Как ни как, это была не моя космояхта. Держась за мачтовый канат, я осмотрелся.

   По небу медленно плыли два маленьких спутника планеты. Указанная Рене путеводная звезда ярче всех сияла над восточным горизонтом. Я должен был ориентироваться по ней, пока не начнёт светать. Если бы я не знал, где мы находимся, то мог бы подумать, что это море. Суши видно не было. Поэтому я решил подогнать судёнышко ближе к южной береговой линии. Ориентироваться по темной полосе джунглей было гораздо проще.

   Спустя три часа прямо по курсу забрезжил рассвет. Вот, теперь можно было и порыбачить, если тут водится что-то съедобное.

   Я взял походную сумку и отыскал на её дне катушку с тонкой бечёвкой. К концу бечевы была привязана овальная серебряная пластина с двумя острыми крючками. Выше болталась небольшая деревяшка ярко-жёлтого цвета. Как этим пользоваться, я точно не знал. Но интуитивно понимал, что всё это надо бросить в воду. Так я и сделал, предварительно насадив на крючки вяленое мясо для приманки.

   Когда катушка наполовину размоталась, я закрепил её в пустой уключине, и стал ждать улова.

   Не прошло и пяти минут, как жёлтая деревяшка, плывущая в десятке метров позади лодки, неожиданно нырнула под воду. Бечёвка в правой ладони стала дергаться. Ухватив покрепче, я рванул её на себя, подсекая добычу. Пальцы обожгло. Бечева резко натянулась и пошла в сторону. Я невольно отпустил её, ещё немного размотав катушку, а затем стал наматывать обратно.

   Сначала рыбалка казалось мне лёгким делом. Добыча сама шла в руки, особо не сопротивляясь. Но, когда в двух метрах от меня из воды выскочила зеленоватая рыбина полуметровой длины с большими красными плавниками, я немного растерялся. Тонкая бечёвка натянулась до предела.

   Несмотря на то, что добыча была совсем не большой, она металась и рвалась с крючка, как разъяренный хищник, попавший в клетку. Ныряя и выныривая из воды, делая зигзаги и резкие повороты, рыба усердно пыталась освободиться. Это заставляло меня потеть и упираться обеими ногами в задний борт судёнышка.

   Чтобы добыча не сорвалась возле самой лодки, я взял лежащий поблизости нож Рене и вонзил широкое лезвие в брюхо рыбе, проткнув насквозь. Дождавшись, когда она перестанет шевелиться, я бросил добычу на дно лодки. Потом перевёл дыхание и смыл кровь с порезанных бечёвкой пальцев.

   Однако, это было ещё не всё. Для продолжения рыбалки пришлось вытаскивать крючки, застрявшие во рту рыбы. Как и ожидалось, она имела множество острых мелких зубов. Такой дашь палец, она руку откусит.

   Когда серебряная пластина с крючками была извлечена из пасти речной хищницы, я оставил добычу в полное распоряжение Рене. Он лучше знает, как с ней поступить.

   Пока я ловил рыбу, огненный диск Сауртана поднялся над горизонтом, и стал чувствительно припекать. Пора было будить моего спасителя.

   Подойдя к Рене, я тряхнул его за плечо.

   — Что, уже? – Проворчал он спросонья. — Я ведь только уснул!..

   — Извини за беспокойство. Я лишь выполнил твою просьбу.

   — Может, ты ещё и рыбу поймал?

   — Конечно. Целых три штуки.

   Рене с нескрываемым удивлением посмотрел на добычу и, одобрительно хмыкнув, медленно произнёс:

   — Ну, что ж, Сандр, молодец! Поздравляю тебя с твоим первым уловом. Если, конечно, ты раньше этим не занимался.

   Он крепко пожал мою пораненную руку. Я же обратил внимание на его мозолистую ладонь, кожу которой можно было сравнить с твёрдой резиной. Да, таким рукам можно было не бояться бечёвки.

   — Честно говоря, если бы я знал, что ловить рыбу так интересно!.. — Сказал я восхищенно. – К сожалению, на Земле любой вид рыбалки запрещён уже много лет. А на других планетах мне как-то не доводилось этим заниматься. В основном, я охотился на зверьё.

   Да и какая в наше время может быть рыбалка, такими допотопными средствами.

   Рене Алман усмехнулся.

   — Тут ты прав. В нашем мире над нами просто посмеялись бы. Но здесь, на Рацидоре, этим занимаются все, кто не хочет помирать с голода.

   Кстати, о еде!.. Ты ещё не проголодался?

   — Вроде бы нет. Я же тебе рассказывал о том, как замедлился мой метаболизм.

   — Да-да, всё правильно, – понимающе кивнул Рене. – Хотя раньше я думал, что аномальная зона провернула фокус с замедлением всех процессов только с нашим кораблём и его экипажем. Хорошо ещё, что обычные реакции организма остались прежними. Нервные импульсы работают очень быстро, и общее торможение биохимических процессов на них почти не влияет. А иначе, мы бы с тобой ползали, как сонные мухи.

   Зато жить на рацидоре мы теперь можем не одну сотню лет. К примеру, по земному счёту мне сейчас всего пятьдесят семь лет, из которых двадцать шесть я прожил в этой вселенной. А по местному времени я живу здесь уже сто сорок два года. Чувствуешь разницу?

   Ты уже в курсе, что если брать за основу стандартный земной час, то сутки на этой планете на треть длиннее земных, а биоритмы наших организмов заторможены примерно в пять раз. Таким образом, путём простых вычислений можно установить, что в течение местных суток мы успеваем прожить всего шесть с половиной часов. Исходя из этого, получается, что за один рацидорский год, равный двумстам пятидесяти семи дням, по своему внутреннему времени мы проживаем примерно шестьдесят семь с половиной земных суток. Следовательно, один наш год равен примерно пяти с половиной рацидорским годам. Вот, такая математика. Понимаешь?

   — Кажется, да, — Неуверенно ответил я. — Но ты знаешь, в последние дни я заметил, что спать и есть мне хочется гораздо чаще, чем должно быть по моим и твоим подсчётам. Как это можно объяснить?

   — Элементарно! Чтобы лучше сопротивляться здешней гравитации, организму необходимо повышенное количество калорий и больше времени на отдых. Поэтому нам нужно спать и есть хотя бы раз в сутки, понемногу.

   — А, если мне сейчас кусок в рот не лезет?!

   — Тогда пожарим рыбу вечером, когда причалим к берегу.

   Я согласился и присел на скамью у заднего борта лодки. Повышенная гравитация давила лишним грузом на всё моё тело. Стоять было тяжеловато.

ГЛАВА 12. Познавательные беседы

День близился к полудню.

   Я взглянул на местное светило и, прищурив глаза, с любопытством спросил:

   — Скажи, Рене, что значит Сауртан, и как переводится название планеты — Рацидор? А ещё скажи, как называется река, по которой мы плывём? И почему здешние дикари такие агрессивные?

   Широко зевнув, Алман лениво ответил:

   — В переводе с рацидорского языка, включая диалекты, на котором общаются все разумные обитатели этой планеты, Сауртан дословно означает огненный диск, а Рацидор — цветной мир. Река называется Джунгур — медленные воды. Дикарей люди называют друндалами, то есть серокожими.

   Что же касается агрессивного поведения, то здесь всё просто. Такова сущность этих аборигенов. Например, друндалы, у которых ты побывал в плену, поклоняются своему новоявленному божеству Вернеру Готли. Он предстаёт перед ними в облике ужасного морского чудовища зерда. Именно ему дикари собирались принести тебя в жертву. А речная тварь, это всего лишь некий воплощённый образ их божества, обитающий поблизости.

   — Но, ведь Готли Вернер это обычное земное имя!..

   — Да. Так зовут одного из членов команды нашего корабля…

   Судя по всему, Вернер хорошо устроился, если смог похитить твою космояхту с помощью зерда. А, вот, как он научился управлять огромным морским зверем, я понятия не имею. Мы не виделись с ним с тех пор, как я покинул «Импульс».

   — Подожди, Рене. Ты меня сейчас запутаешь. Давай обо всём по порядку, начиная с того, когда и при каких обстоятельствах ваш корабль попал на Рацидор. А потом расскажешь, как вы тут устроились, и что ты делал в городе дикарей? Я до сих пор ничего не знаю ни о тебе, ни о других людях.

   Весело рассмеявшись, Алман подошёл к мачте, чтобы поправить парус.

   — Я так понимаю, Сандр, ты хочешь знать всё сразу, и большими порциями!?

   — А почему нет? Нам сейчас все равно нечего делать.

   — Ну, хорошо, парень, уговорил. Начну с того, что...

   Рене вдруг замолчал, глядя мимо меня в конец лодки.

   Заметив, как напряглись мышцы на его лице и руках, я тоже захотел посмотреть, что там такое. По шее скользнул холодок тревоги.

   — Не двигайся, — одними губами прошептал он, не сводя пристального взгляда с того, что находилось за моей спиной.

   Медленно и плавно Алман потянулся за мечом, который так и висел в ножнах на его поясе. Наконец, когда оружие оказалось в руке, он осторожно выставил длинный клинок перед собой, и крикнул:

   — Ложись!..

   Я упал лицом вниз, придавив грудью недавний улов. В тот же момент Рене прыгнул вперед через меня, и упал сверху на мои ноги. Раздался чавкающий звук.

   Обернувшись, я увидел, как мой спаситель вонзил лезвие меча в грудь отвратительной на вид твари. Она имела маленькую круглую голову с двумя алыми выпученными глазами и что-то вроде короткого хоботка с присосками. Кожа мерзкой зверюги была молочно-белого цвета с множеством шевелящихся отростков. Опираясь на задний борт лодки двумя когтистыми лапами, она дёргалась в предсмертных судорогах и пускала из хобота желтую вязкую слизь.

   Крутанув лезвие в плоской окровавленной груди твари, Рене выдернул меч и столкнул мертвое тело в реку. На том месте, куда оно упало, вода вспенилась. На убитого собрата мгновенно набросились другие хищники того же вида.

   — Все. Вроде, пронесло! — облегченно вздохнул Алман и опустил лезвие меча в воду, чтобы смыть желтую кровь. Потом добавил: — Речные кароры очень опасные существа.

   — Почему? – удивился я, поднимаясь со дна лодки. – Выглядят они вполне безобидными, хоть и страшными. И ты так легко разделался с одним из них!

   — Это только кажется, что они безобидные. Кароры одним лишь уколом ядовитых когтей могут запросто парализовать любого, кто имеет достаточно мягкую кожу. Потом они присасываются хоботом к телу жертвы, обычно к глазам, и высасывают из черепа сначала мозг, а потом и другие соки. К тому же, эти твари очень быстро двигаются. Тебе крупно повезло, что я вовремя заметил одну из них, и слегка загипнотизировал.

   — Хм, чёрт возьми! Значит, Рене, ты снова меня спас?!

   — Ерунда! Можешь об этом не беспокоиться. На Рацидоре столько опасностей, что хватит на многократную расплату по всем долгам для нас обоих. Ты сам уже видел, сколько тут всяких чудищ. Только успевай отбиваться.

   Кстати, ты говорил, что убил панцирного зверя с длинным раздвоенным языком, которого серокожие называют тушарадом, и у тебя остались его глаза!?

   Я кивнул и вытащил из кармана два круглых рубиновых шарика.

   — Вот они. Сам не знаю, зачем их взял.

   Рене несколько секунд внимательно разглядывал мои трофеи, после чего деловито сказал:

   — Правильно сделал, что взял эти штуки с собой. Там, куда мы плывём, ты сможешь продать их за хорошие деньги, и безбедно жить в течение целого месяца.

   — А с чего это вдруг глаза лесного зверя так ценятся? Дикари тоже для чего-то их добывают. Неужели торгуют ими?

   — Да. Они очень ценятся благодаря уникальному химическому составу. Когда-то на «Импульсе» мне довелось разложить его на отдельные химические элементы с помощью спектрального анализатора. Но вопросов осталось больше, чем ответов.

   Порошок из глаз тушарада применяется во многих видах деятельности, начиная с медицины и заканчивая металлургией. Некоторые даже добавляют толчёные глаза в пищу, как экзотическую приправу. А дикари просто отдают их людям в обмен на хорошее оружие, ткани, украшения и прочие полезные вещи. Они ведь сами почти ничего не производят, кроме утвари, парусных лодок и рыболовных снастей. Только бартер их с нами и связывает.

   Я кивнул:

   — Ага, теперь мне понятно, откуда у друндалов, при всей их дикости, столько красивых вещей. Но, я думаю, не стоит сейчас углубляться в эту тему. Ты ведь начал рассказывать о себе.

   — Разве? – Рене удивлённо приподнял брови. — Ах, да, извини. Из-за этого мерзкого карора мы немного отвлеклись.

   Впрочем, до границ ближайшего человеческого государства плыть ещё пару месяцев. За это время я успею рассказать тебе много интересного. Поэтому спешить особо некуда. – Он занял место у рулевого весла, и медленно продолжил: — В две тысячи четыреста десятом году научно-исследовательский корпус Земли отправил экспедицию в систему Бугмалы для подробного изучения ее четвёртой планеты. Несмотря на то, что в те годы я был еще молод, меня взяли на корабль в качестве одного из двух биохимиков. Всего на «Импульсе» присутствовали сорок три человека. Из них двадцать семь были учеными. Остальные члены экипажа.

   Вернер Готли, между прочим, летел с нами в качестве юнги, как помощник инженера-механика. Он получил такую привилегию благодаря какому-то изобретению. Тогда ему было всего семнадцать лет.

   Первая половина полета, как и в твоем случае, прошла по плану. Мы без проблем совершили два гиперпространственных прыжка, и уже готовились к третьему, когда началась вся эта фантасмагория с мощным гравитационным полем, электромагнитным излучением и невероятным искривлением пространства.

   Аномалия возникла прямо по курсу, и нам, как истинным учёным, захотелось изучить этот феномен поближе. Капитан «Импульса» был против. Но, поскольку в тот момент гравитация зоны была отрицательной, мы смогли его переубедить. А потом... Потом было уже поздно что-то менять. Мы попали в западню!..

   Впрочем, что я тебе рассказываю. Ты же сам читал наши торсио-сообщения с предупреждениями для других кораблей, которые мы успели отправить до того, как исчезли в аномальной зоне.

   Мы провалились в сверхпространство, и чуть не сошли с ума, несмотря на защитные шлемы. После неописуемых видений, сопровождаемых слуховыми галлюцинациями, все члены команды «Импульса» потеряли сознание.

   Очнулись мы уже в этой вселенной. К счастью, никто серьёзно не пострадал. Правда, наш корабль частично вышел из строя, и управлять им было очень трудно.

   Обнаружив пригодную для жизни планету в системе оранжевой звезды, мы решили приземлиться в этом мире. Торможение и посадка были экстремальными. Пилоты кое-как дотянули "Импульс", до руин древнего города. При этом они окончательно добили космолёт. Так мы оказались в глубине центрально-материковых джунглей неподалёку от крупнейших на планете гор.

   Мы жили на борту «Импульса» и в развалинах города, одновременно пытаясь отремонтировать корабль и отыскать на флаерах разумных существ, которые могли населять этот мир. Однако, мы постоянно натыкались только на дикие и свирепые племена серокожих аборигенов, с которыми невозможно было договориться.

   К тому времени у нас закончились почти все запасные обоймы к парализаторам и бластерам, а из транспорта на ходу были только четыре флаера. Поэтому оказывать реальное воздействие на серокожих было довольно трудно. Они нас почти не боялись...

   Да, забыл сказать, что наш мультифабрикатор сломался через месяц, после посадки, когда у него закончился собственный запас химических элементов и мы начали загружать в его молекулярный трансформатор всё, что было под рукой. По какой-то причине мастер-принт вышел из строя, и нам не удалось его починить. Из-за этого мы больше не могли печатать запчасти для оружия, техники и корабля. Ремонт «Импульса» вынужденно приостановился.

   Впрочем, как я уже говорил, у нас тогда были более серьёзные проблемы.

   Дикари на контакт идти не хотели. Они стали нашими главными врагами в джунглях, потому что выслеживали и убивали нас одного за другим. Это продолжалось несколько месяцев, до тех пор, пока из всей команды не осталось девятнадцать человек, включая семь женщин.

   Только когда нам удалось поймать одного из аборигенов и начать общение с помощью лингвера, мы смогли понять, что они принимают нас за других светлокожих обитателей Рацидора. К сожалению, тогда нам было неизвестно, где нужно искать похожих на нас людей.

   Мы осмотрели все джунгли, которые граничат с внутренним морем Тангур на западе, рекой Джунгур на севере, восточными болотами и краем южных гор под названием Тарсалан. Мы надеялись отыскать светлокожих туземцев в пределах этой территории, но не находили их, потому что не там искали...

   — Зачем же вы так ограничили круг своих поисков? – поинтересовался я, перебив Рене. – У вас же были флаеры, а планета огромна!..

   — Вот, поэтому мы и не спешили улетать слишком далеко, — парировал он. – Чем дальше мы отдалялись от корабля, тем меньше у нас было шансов на возвращение. Даже при наличие флаеров. Но однажды нам всё-таки повезло.

   Когда я вместе с двумя мужчинами пролетал над Джунгуром, примерно в этом районе, мы вдруг обнаружили большой парусный корабль. На его палубе находились несколько человек. Для нас это было настоящее везение.