В ночь Кровавой Луны Ольге предстоит стать убийцей. Этого требует от нее семья. Таков ее долг. Только так можно продолжить древний род оборотней Мантидай, к которому она принадлежит. Но Ольга не хочет никого убивать! За свой отказ она готова заплатить высокую цену - из богатой наследницы превратиться в беглянку, улететь на чужой материк и затеряться там на горячих просторах дикой саванны. Чтобы обрести друзей и раскрыть все тайны солнечной земли. Чтобы услышать древние легенды о Цагне, Сумаоро и ужасной Мнгва. Чтобы найти свой собственный путь и стать, наконец, свободной!
Написано в соавторстве с Жанной Лебедевой
В книге есть: необычные оборотни, африканская мифология, африканские животные, столкновение культур и немного стимпанка.
В тот год в моду снова вошли фокстерьеры и колли.
Дети играли с ними на газоне городского парка. Весенняя парочка, стоя прямо на клумбе, нахально целовалась у всех на глазах…
Отрешенные от мира влюбленные, смеющиеся до упаду дети, звонкоголосые фокстерьеры и пушистые, словно шары сладкой ваты, колли, золотящиеся в солнечных лучах – это была идиллия, совершенная гармония счастья, утра и весны!
Ольга смотрела на людей в парке, потягивая из стеклянной бутылки лимонад. Капля жира, выпавшая из румяного мясного пирожка, заляпала рукав замшевой куртки, помада размазалась по щеке, а на носках новых туфелек образовались непозволительные трещины, заполненные землей.
Красота!
Ольге безумно нравились такие моменты. Моменты, когда она могла выглядеть буднично и неопрятно, есть и пить всякую гадость, почти полностью отождествляя себя с людьми.
Люди. Как же она им завидовала!
И пусть Маэйра, глава их семейства, всегда посмеивалась над подобными мыслями, называя людей слабыми и никчемными, Ольга знала: вместо магии, силы, могущества, люди получили нечто гораздо большее! Нечто, что на первый взгляд кажется незначительным, а на самом деле является основой всего и вся.
Любовь.
Как жаль, что она не человек. Она бы с удовольствием поменялась местами вон с той счастливой девчонкой, что целуется, закрыв глаза, будто в первый, последний и единственный раз в жизни. Да что она знает об этом единственном разе? Она, человеческая дева, рожденная для бесконечной любви!
А вот Ольга знает.
Вернее, догадывается. Ее раз всегда будет единственным для нее и последним для суженого. Такова природа. Таковы правила. «Суженый». Это слово не нравилось Ольге, но назвать обреченного на смерть «возлюбленным» язык вообще не поворачивался. Ей любить нельзя. Уж лучше ненавидеть. И ложиться в постель с ненавистью, чтобы потом утром встать и не пожалеть…
– Эй! Опять ты тут? – Громкий требовательной голос разрушил идиллию.
Ольга вздрогнула, чуть не выронила пирог. Перед ней стояла Кристина. Ох, уж эта Кристина! Дерзкая, резкая, своевольная, она носила короткие волосы и одевалась, как девушка с завода паровых машин. Платье слишком короткое, чуть ниже колен, открывает высокие сапоги из грубой кожи, на них шнуровка до голени. Эти жуткие сапоги вызывали ярость у консервативной главы семейства, но Крис, та еще упрямица, стойко сносила все претензии и ругань.
– Напугала.
Успокоившись, Ольга вновь принялась жевать, желая скорее прикончить лакомство.
– Ты думала, это Маэйра за тобой следит?
Кристина расхохоталась раскатисто и резким движением поправила сбившуюся набок кожаную шляпу – маленький черный цилиндр с золотой лентой и брошью в виде шестеренки. А ведь в присутствии Маэйры она всегда вела себя иначе, старалась унять природную грубость, спрятав ее под маской серьезности. И обычно это у нее не получалось.
– Нет. Она не следит. – Ольга спешно допила лимонад и аккуратно положила бутылку в чугунную урну с узорами в виде винограда. – Она знает, что я хожу в парк, и в подробности не вникает. Думает, наверное, что ищу партнера.
– Не партнера, а суженого, – с усмешкой поправила ее Кристина. – Маэйра не любит, когда кто-то в доме выражается неправильно. Кстати, она велела помочь тебе с поисками.
– Зачем?
– Затем, что ты слишком долго ищешь. Красная Луна поднимется совсем скоро, и твое предназначение будет исполнено. Вернее, должно быть исполнено. А как ты собираешься зачать судьбоносного ребенка без… суженого?
– Я сама все знаю. – Мягкое, кукольное Ольгино лицо вдруг сделалось жестким и злым. – Ненавижу предназначение! Не хочу его выполнять. Это все Маэйра и ее дурацкие правила!
– Тише-тише! – Кристина заговорщицки улыбнулась, приставила палец к губам. – Не кричи так.
На них смотрели, словно в застывшем кадре новомодного «синема». Вскоре наблюдатели потеряли к девушкам интерес. Фокстерьеры и колли вновь понеслись по площадке за розовым мячом.
– А ты не повторяй мне в сотый раз про предназначение. Я жалею, что во всем доме Мантидай я одна оказалась столь невезучей.
– Что ты говоришь! – Кристина улыбнулась. В этой улыбке скрылись осуждение и легкая зависть. – У тебя самый мощный магический потенциал, а значит, продолжать род будешь именно ты, хочется тебе того или нет.
– Не хочется. Будь моя воля, я вообще бы ушла в монастырь, – с чувством выдала Ольга, в очередной раз насмешив Кристину неуместным в столь серьезном деле максимализмом. – Мне вообще не нравятся правила, заведенные в доме Мантидай.
– Вот и поменяешь их. – В глазах Крис мелькнули озорные изумрудные искры. – Родишь себе доченьку, воспитаешь ее так, как считаешь нужным, а потом она станет главой и изменит неугодные порядки Маэйры. Элементарный расчет.
Она снова зашлась зычным смехом.
– Ничего веселого, – вспылила Ольга. – Для тебя это шутки, Крис, а для меня серьезные вещи. Ну, как… Как ты представляешь себе мою первую ночь? Вот я представить не могу! Буду я… Будет какой-то парень… А какой, Крис? Хороший, красивый, любимый? Нет! Мне подумать страшно, ведь после ночи любви и страсти я должна буду убить его! Даже случайного, незаметного, первого и последнего встречного – не могу. Жалко! Страшно…
– Так пусть он будет врагом, ур-р? – кровожадно мурлыкнула Кристина, а потом утвердительно добавила. – А он и будет врагом. Девяносто девять процентов даю. Здесь, в Ангелиополисе, из чужих оборотней только волки, а с волками мы не дружим. Так что не печалься, сестренка. Волка не жалко. Волки заслужили смерть.
Собеседница ухмыльнулась, довольная собственной находчивостью. Ольгу это окончательно вывело из себя. Разозлило до алых пятен на шее и щеках.
– Да о чем ты вообще, Крис? Понимаешь хоть, что советуешь? По-твоему я должна лечь в постель с ненавистным врагом? Должна быть нежной с ним, целовать, ласкать, отдаваться ему?
– Да, – невозмутимо кивнула Кристина. – Зато потом, когда он сделает свое дело, ты отыграешься.
– Слушать не хочу…
Солнце как будто сразу потускнело, в детском смехе и собачьем лае вместо первозданной радости стала сквозить издевка.
– А ты не слушай. Давай лучше делом займемся. – Расстегнув высокий ворот модного платья, Кристина вытянула оттуда цепочку с парой круглых кулонов. Один, с рисунком мистической звезды, был нужен, чтобы скрадывать магический фон. Второй с полумесяцем, чтобы этот фон искать у других. – Так-так, смотри-ка, на ловца и зверь бежит.
Через парк и вправду двигался зверь.
Кто-то из младших волков Черного дома. То, что он был именно из младших, Ольга поняла по недовольному комментарию Кристины, которая искренне надеялась на рыбу покрупнее.
Оборотень тем временем пересек декоративный канал в белом мраморе, по мощеной булыжником тропе миновал поляну и клумбу. Прошел совсем близко. Ольга отчетливо рассмотрела его и поежилась. Типичный волк из волчьей золотой молодежи. Самоуверенный, надменный, холеный. Красивое лицо напряжено, длинные пепельные волосы убраны в небрежный хвост. К этому стоит добавить верховой костюм последней моды и нервно зажатый в пальцах хлыст. Хлыст дергается в такт шагам. Ноздри трепещут, подрагивают – всегда вынюхивают добычу.
Они все такие – волки. У Ольги от них мороз по коже. Любить их, а тем более спать с ними – это слишком!
– А он ничего, – улыбнулась Кристина и издевательски толкнула подругу в бок. – Как тебе, а?
– Отстань. – Ольга насупилась, скрестила на груди руки, но Крис не унималась.
– Милашка же, посмотри! Сначала он будет заноситься и хвастаться перед тобой, как истинный альфа-самец, всем видом показывая, какое счастье тебе выпало, потом наобещает тебе пару звезд с неба и… что-то там еще. А закончится все банально – в постели. И самое смешное, до конца процесса он будет считать себя победителем, сердцеедом, поймавшим в сети очередную хорошенькую дурочку. А потом – р-р-раз! – и голова его, отсеченная, как мячик, по полу запрыгает…
– Хватит уже, а? Не могу это слушать!
Ольга не выдержала, зло уставилась на собеседницу. Крис ведь может еще долго фантазировать, если ее вовремя не остановить.
– Да ладно тебе, я же шучу.
– Устала от твоих шуток.
– Ну, что с тобой, старуха? – Крис хлопнула Ольгу по спине. – Последнее время ты совсем сдала. Киснешь, ноешь, ходишь мрачнее тучи.
Ольга не ответила, только нервно закусила губу. На глаза полезли предательские слезы. Крис ведь права, после того, как Маэйра объявила Ольгу следующей продолжательницей рода, на душе потяжелело.
Все случилось из-за того, что во всем доме Мантидай у Ольги обнаружился самый мощный магический потенциал. И – вот ирония! – абсолютно никаких возможностей полноценно им воспользоваться. Вся польза от него – передать волшебную силу по наследству.
Когда Маэйра говорила об этом Ольге, призвав ее в свой кабинет, та беззвучно плакала от досады и бессилия. «Мы тебя в детстве упустили, – вещала глава, – не заметили сразу, что контролировать собственную магию ты не можешь. Теперь поздно что-то менять, но мы исправим ошибку. Ты родишь дому Мантидай могучую наследницу, она получит всю твою силу. Тут уж мы время не упустим. Научим девочку всему необходимому, даже если у нее обнаружится твой порок. И не спорь. Это единственная польза, которую ты можешь принести дому, так много давшему тебе».
В тот момент, стоя навытяжку перед сухощавой грозной Маэйрой, Ольга поняла: она не равноправный член семьи, как наивно полагала раньше. Она бедная родственница и приживалка, которую пригрели под крылышком, и теперь настало время расплатиться за полученные добро и заботу…
Маэйра подошла незаметно. Положила тощую, но очень тяжелую руку на Ольгино плечо, костяными жесткими пальцами второй руки больно щелкнула Крис по затылку.
– Что ты пялишься так открыто среди бела дня? У волков тоже могут быть и экраны и поисковики. Заметят, что тогда?
О перспективах Кристина расспрашивать не стала. Поспешно спрятала свои кулоны и с обожанием взглянула на главу дома. Крис грезила местом Маэйры. Ее статусом, влиятельностью и силой. Она была самой ярой фанаткой госпожи Мантидай.
– Глава, вы так тихо подошли. Это новая магия, да? – благоговейно залепетала Кристина, потирая отшибленный затылок.
– Это твое невнимание, – холодно отрезала Маэйра.
Крис хотела еще что-то спросить, но глава царственно махнула на нее рукой – молчи, мол. Сама подплыла к Ольге, костистая, высокая, вся какая-то скрюченная, словно старый сук. Осмотрела с ног до головы и обнюхала, поморщилась.
– Срочно переодеться обеим. В экипаж, живо!
Ольга и Кристина бросились по дорожке к экипажу. Он стоял в отдалении, за оградой парка. Две черные лошади нервно грызли удила, встряхивались и перестукивали копытами.
Шмыгнув в карету, девушки сели, принялись ждать главу.
Та подошла, что-то тихо шепнула кучеру и тоже погрузилась.
– Ну? И что вы делали в городском парке?
Допрос начался. Бойкая Кристина, как всегда, ответила за обеих провинившихся.
– Мы искали Ольге суженого, госпожа.
– Серьезно? – Маэйра сердито скривила губы и нервно щелкнула веером. Раскрыла его, обмахнулась пару раз, распространив вокруг себя приторный аромат розовых духов.
Это были безумно дорогие духи. Кристина в тайне копила на такие же уже полгода, а Ольге они казались старушечьими.
– Да, госпожа! Мы искали и нашли…
– Нашли? Вы отыскали Ольгиного суженого в городском парке? Ха-ха.
– Не то чтобы отыскали, – замялась Крис, – но мы видели одного волка…
– Какого еще волка? – резко оборвала ее Маэйра. – Какого-нибудь щенка подзаборного, безродного?
– Это оборотень из Черного дома.
– Пф-ф. В Черном доме пропасть оборотней. Помимо родовитого костяка куча родни и приживалок, прибившихся неизвестно откуда. Я сотню раз повторяла, что нам абы кто не подходит. Только элита.
– Альфа, да? – робко уточнила Крис.
– Конечно, нет! Гвидо, вожак Черной стаи, стар и женат. А вот его сыновья – это то, что нужно.
– Понятно, – сдалась побежденная Кристина.
Ольга не участвовала в разговоре. Она уныло уставилась в окно. За ним плыл город. Чистые улицы Ангелиополиса, столицы Серогорского королевства, самого большого государства на материке Гандвания, были убраны в мрамор. Вдоль широких проспектов росли кипарисы и тополя. Чугунные фонари вздымали над ними свои узорные головы. Город плыл в золотисто-пудряном мареве цветущих гортензий, растворялся в зелени ясеней и кленов. Лето вступало в свои права, оттеснив холода на север страны.
Ольга вздохнула. Жаль, этим летом ей не насладиться.
Какое-то время они ехали молча. Наконец Крис не выдержала и поинтересовалась о цели поездки, на что получила исчерпывающий ответ.
– В модный салон госпожи Венеры.
– Зачем это?
– За нарядами, – коротко пояснила Маэйра, решив ограничиться ответом, но потом все же пояснила. – Сегодня прием во дворце губернатора. Весь свет Ангелиополиса будет там. И оборотни. Те, что не скрываются, как мы, от людских глаз.
Об этом досадном обстоятельстве можно было не напоминать. В Ангелиополисе, как и во всех других городах, люди преклонялись перед оборотнями, считая их вершиной эволюции – властителями мира!
Волки Гвидо купались в собственном величии, открыто наслаждаясь им. Мантидай же, напротив, привыкли жить в тени и не пользовались привилегиями высшей расы. Они прятались не от людей, а от собственных сородичей, хотя, назвать их сородичами волков было неверно. Ведь оборотни оборотням рознь.
Волки – звери. Львы – звери. Звери леопарды, рыси и пумы. А Мантидай нет. Отсюда их особенности и обособленность. Отсюда же могучая магия, равной которой нет ни у кого из собратьев. И немудрено! Ведь млекопитающее «роднее» человеку, чем насекомое, а, значит, и обернуться им легче. Богомол, оборотная сторона представителей семьи Мантидай, при обращении всегда требовал особых стараний и сил.
Магия.
С ней Ольге повезло гораздо больше, чем другим. Вернее, с ее количеством и мощью. Еще вернее, не повезло. Вся эта могущественная, древняя сила хранилась в хрупком девичьем теле, как модное платье в старушечьем сундуке. Лежать лежит, а надеть некуда. И никак не справиться со всеми этими застежками, шнуровками, крючками. Поэтому, пусть лучше просто лежит.
Гвидо Люпус, вожак стаи Черного дома, стоял на балконе своей виллы и смотрел на пролив.
По ту сторону маслянистого водного зеркала пряталась в туманах пугающая Саванна, горячая и ветряная, заросшая неведомыми растениями и населенная невероятными тварями.
Полнящаяся тайнами и легендами.
Его сыновья робко жались за спиной могущественного отца. Они ждали, когда строгий родитель завершит свои раздумья и обратит на них внимание.
– Поздравляю вас, волки, – глухим басом прорычал Гвидо, соизволив, наконец, обернуться к притихшим сыновьям. – Ангелиополис наш, а вскоре и все Серогорье окажется во власти Черной стаи. Я уже стар, а значит, вам пора забыть о развлечениях. Охота, женщины, балы и азартные игры – все должно остаться в прошлом. Теперь, если охота, то только на врагов и конкурентов, общение с женщинами только для продолжения рода и рождения могучих наследников.
– Не беспокойся, отец, – уверенно и пылко заговорил старший сын вожака, Эдриан. – Мы самые сильные! Оборотней других видов уже одолели, скоро и с чужими стаями разберемся. Серогорье, а потом и весь материк падут перед нашей мощью. Весь мир должен принадлежать волкам!
– Уже, считай, принадлежит, – поддакнул ему младший брат, которого звали Альберт, – осталось преодолеть пролив и…
– Забудь об этом! – гневно рявкнул на отпрыска Гвидо. – Соседний материк – не место для волков!
– Что значит «не место»? – удивленно нахмурился Эдриан. Его нервный, остроносый профиль искривился на фоне тяжелой луны.
– На той стороне «наших» нет. – Оборотень вскинул руку. Дорогая ткань белой рубашки засеребрилась над черной водой пролива. Гвидо медленно стянул кожаную перчатку и со скрипом пошевелил пальцами, демонстрируя механический протез. – На той стороне, в жарких саванных солнечного континента, водится зверь, битву с которым волки проиграли.
– Что за зверь?! – хором воскликнули взволнованные наследники.
– Страшный зверь.
– Это тигр или лев?
– Не тигр и не лев. Местные зовут его кикуто, куро или фиси, а оборотня, обладающего его ипостасью, кличут боудой.
– Мы волки, отец! Наши клыки быстры и остры! Неужели мы не одолеем этого боуду? – горячился Эдриан, не терпящий чужого превосходства.
– Не одолеем! Его зубы с легкостью крушат кости носорогов, а тело почти не чувствует боли. Он оставляет после себя пустоту.
– Какую еще пустоту?
– А вот такую… – Гвидо отстегнул от локтя протез, чтобы показать волчатам культю. – В молодости я был также горяч и наивен, как вы, поэтому однажды пересек пролив во главе небольшого отряда, желая отыскать новые территории для своей будущей империи. Там я и встретился с боудой… Ему хватило одного укуса, чтобы лишить меня руки. А от моих волков не осталось ни косточки, ни клочка шерсти – лишь чисто вылизанная трава.
Повисла напряженная пауза. Красная луна скрылась за тучами, погрузив мир во мрак. Из этого мрака зелеными маяками сверкнули глаза Эдриана.
– Отец, – не унимался он. – Неужели нельзя одолеть лютого зверя?
– Можно, но для этого нужно заручиться поддержкой его врагов на той стороне пролива.
– Отец, я обещаю, что заключу необходимый союз, – выкрикнул Эдриан и ударил себя кулаком в грудь. – Не будь я волк!
– Не торопись, сын, – осадил потомка альфа. – Сперва разберемся с теми, кто живет по соседству в Ангелиополисе.
– Я думал, что в столице мы разгромили всех иных оборотней?
– Нет. Осталась одна семейка. Опасная и хитрая. Сколько лет не могу отыскать их следы.
– Кто же они?
– Ловкие, изворотливые твари, что величают себя девами Мантидай!
Салон госпожи Венеры находился в самом сердце Ангелиополиса. Он ютился в высоком и тонком общественном здании, затянутом в корсет узких улиц исторического центра, что, словно артерии, вились и тянулись до самых окраин.
Салон существовал давно.
Торговые божества благоволили череде его хозяек, поэтому салон процветал и всегда пользовался немыслимой популярностью. Имя первой владелицы и основательницы, давно почившей Венеры Вайлет, сохранилось лишь в названии и оформлении помещений. Фирменные фиолетовые тона «Вайлет» считались местной визитной карточкой.
Экипаж Маэйры Мантидай остановился за несколько кварталов до вожделенной обители красоты.
Крис бодро спрыгнула с подножки, лениво потянулась, раззявила рот в широком зевке но, получив от главы очередное резкое замечание, спешно сомкнула губы. Сердитым движением надвинула на лоб шляпу. Брошь-шестеренка остро сверкнула на солнце. «Не ерничай!» Новый упрек полетел в нее камнем. Кристина обиженно фыркнула и сделала вид, что вовсе не слышала упрека и вообще увлечена разглядыванием перчаток в ближайшей витрине.
Едва ступив за порог салона, все три представительницы дома Мантидай оказались в удушливой парфюмерной круговерти служанок, маникюрш, парикмахерш, стилисток и швей. Нынешняя хозяйка салона, госпожа Лионесс Вайлет, прошла сквозь их толчею, как рыболовная лодка через селедочную стаю, чтобы лично поприветствовать состоятельных гостий.
– О, госпожа Мантидай, – прогудела басом, подхватывая в знак приветствия тяжелые кисти Маэйры и сжимая их в своих по-обезьяньи цепких, укрытых бархатом перчаток пальцах. – Мы всегда вам рады.
– Сегодня бал, поэтому заказ будет срочный, – не стала тратить времени глава. – Начните с Ольги: уход, наряд, прическа, косметика, парфюм. Закончите мной.
– Понимаю. Все сделаем в лучшем виде.
И началось, понеслось, закрутилось.
Ольга и пикнуть не успела, как оказалась абсолютно голой. Платье с нее буквально содрали. Обувь тоже. Заботливое торнадо из суетливых, жаждущих угодить служанок вынесло девушку за пределы первого зала, куда-то на периферию салона, в тайные гроты каменной бани.
– Вот сюда, госпожа, пожалуйста!
Ольга не стала сопротивляться, улеглась животом на обжигающий мрамор. По ее спине, бедрам и икрам побежали, сминая кожу, ловкие пальцы массажисток. Их было две. Обе молчаливые, а может, просто не говорящие на сером языке, истианки. Ими руководила дородная серийка.
– Вам хорошо, госпожа? – интересовалась она у Ольги, умащивая ее тело настоем из цветов и трав.
– Да. Вполне, – донеслось в ответ.
После процедур Ольгу выпустили в обшитый деревом предбанник. Там ее ждала довольная Крис. Она куталась в махровое полотенце и, сидя с ногами в кресле, весело рассматривала свои облагороженные педикюром пальцы.
– Как тебе? – спросила и, не дожидаясь ответа, поделилась собственными впечатлениями. – Шик!
– А по мне, так ничего особенного.
– А по мне, так как в раю! – Крис глянула на Ольгу с вызовом.
– Сложно сравнивать. Я еще не была в раю и пока туда не рвусь.
Вырвавшись из банного угара, из умопомрачительной неги, в которую ее погрузили искусные руки массажисток, Ольга вновь обледенела, стала зажатой, колкой и злой. Час «икс» близился.
Будь он проклят, этот бал.
Принесли белье, новое, от самых дорогих столичных модельеров. Ольга хмуро уставилась на него, пытаясь выбрать самый непритязательный комплект, но среди кружев, шелка и гипюра такого, к сожалению, не нашлось.
Потом начался утомительный процесс одевания.
Это было особой фишкой салона Венеры. Заготовки платьев, которые можно было подогнать по фигуре и украсить в индивидуальном стиле за час. Модница едва успевает озвучить свое желание, как – вуа-ля! – швеи несут из закромов салона ее уже раскроенную мечту.
Сегодня платья выбрала Маэйра. Выбрала так, что и Крис, и Ольга остались весьма недовольны.
– Старье, – ворчала Крис, переступая ногами под длинным подолом-колоколом.
Ольга молчала, думая о своем.
Замирая перед зеркалами по приказу картавой тощей швеи, она гоняла в голове неприятные мысли, макеты будущих событий. Вот начнется бал. Вот отыщется для нее кто-то из верхушки Черных волков. А если не отыщется? Точно отыщется. Уверенность Маэйры всегда предвещает успех любой задумки. Будет танец, или беседа, или прогулка, или…
– Не трать нервы на неизбежность, – разгадав тревоги подопечной, отметила глава Мантидай. Она восседала в округлом кожаном кресле и, звякая ложкой о чашку кофе – сахар никак не хотел растворяться – пристально следила за процессом. – Это твоя судьба и твой долг.
– Мне страшно, – честно призналась Ольга, подняла руки, позволяя помощнице швеи подогнать заготовку платья по груди и спине.
– Страх – бесполезное чувство. Он ничего не строит, лишь разрушает, отпугивая от задуманного. Забудь о нем.
– Не могу.
– А ты постарайся.
Швея удовлетворенно кивнула и позволила Ольге разоблачиться. Платье унесли на финальную доработку, после которой оно должно было произвести фурор. Помощница набросила на плечи девушки мягкий халат и вышла, оставив обеих Мантидай наедине (Кристина завершила примерку раньше и вышла за чаем).
– Сядь. – Маэйра тяжело похлопала по подлокотнику своего кресла. Ольга послушалась, присела. – Расскажи мне, чего именно ты боишься?
– Кровавой Луны. Убийства.
– Послушай, милая моя, в создании детей нет ничего страшного. И Кровавой Луны бояться не нужно, она не враг нам, а помощница. Она преумножает магию. Только под Кровавой Луной зачинаются лучшие дети. А убийство… К чему воспринимать все так негативно? И вообще, слово «убийство» совсем не подходит к определению того благословенного процесса, что принесет нашему дому новую маленькую Мантидай. Маленькую и всемогущую. Не переживай, Ольга, Кровавая Луна сделает все за тебя. Когда настанет момент, она лишит тебя лишних эмоций и опасений, даст волю твоим инстинктам, позволив насладиться своим суженым сполна.
От этих слов Ольге стало нехорошо. Она сползла с подлокотника и, мотая головой, отступила от главы.
– Я не смогу.
– Не доверяешь силе собственных инстинктов? Зря. Поверь мне, девочка, природа решила все за тебя еще при рождении. Поэтому ты проведешь ночь с одним из сыновей Гвидо, а потом пожрешь его. И не капризничай, нет ничего зазорного в том, чтобы съесть своего мужчину. «Своего» – ты только вслушайся в это слово! Теперь улавливаешь смысл? Он, твой неизбранный еще суженый, будет по-настоящему твоим. Он переплавится в тебе и возродится в вашем ребенке полностью тебе подвластный. Только твой! Я шесть раз так делала и, как видишь, душевными муками не терзаюсь. Все мои суженные запечатаны в моих дочерях, и я ни с кем их не делю. Смирись, Ольга. Такова наша природа, наша сила, наша власть. Тебе пора познать и оценить ее.
– Сыновья альфы сильные маги. Вдруг я не справлюсь? Вдруг они раскусят замысел и поймут кто я?
– Не поймут. Я дам тебе лучшие маскирующие артефакты. Все подумают, что ты обычная человеческая девочка. Красная Шапочка из сказки. Волки обожают таких, правда, обычно не дольше одной-двух ночей, но нам ведь больше и не нужно?
От циничной веселости Маэйры на душе у Ольги сделалось окончательно противно.
– Я боюсь волков, – сделала она последнюю попытку. – Может, стоит выбрать кого-то другого?
– Никаких других, – помрачнела Маэйра. Ольгино упрямство здорово раздражало ее. – Только сильнейший из оборотней-магов, чтобы новая дочь Мантидай собрала и преумножила в себе магическую силу отца и матери, став самым могущественным существом в Ангелиополисе. И никакого страха. Я ведь уже говорила тебе, как он вреден. Не зли меня. Не позорь наш род постыдными сомнениями и трусостью. Я родила шесть дочерей. Шесть! И не жалуюсь. Вот и ты принеси пользу дому, роди хотя бы одну.
У Маэйры Мантидай действительно было шесть дочерей. Жаль, никто из них так и не сумел оправдать амбициозных надежд главы.
Две первые, близняшки Мари и Аннет, были рождены ею во времена романтической юности от человека. Тогда восемнадцатилетняя Маэйра, как и Ольга, мучилась страхами и сомнениями, а посему опрометчиво рискнула произвести наследниц от того, кого не жалко. Она не знала, что от человека может появиться на свет только человек, не обладающий ни магическими, ни оборотными способностями.
Оборотни всегда зацикливались на собственном превосходстве, связи с людьми были редкими, и вообще, в оборотническом обществе имелось стойкое предубеждение: у оборотня с человеком общих детей не бывает, тут не поможет и Кровавая Луна.
Маэйра тогда очень обрадовалась своей беременности, сочтя ее чудом, а после родов разочаровалась. Прекрасные девочки оказались людьми. Пребывание в доме Мантидай грозило малюткам преследованиями и даже расправой, поэтому Маэйра предусмотрительно спрятала их в одном из девичьих пансионатов. Она ни разу не навестила дочерей, но каждый год отправляла их опекуншам приличные суммы денег.
Мари и Аннет не нуждались ни в чем. Закончив обучение в пансионе, они, не без анонимной помощи Маэйры, отучились в институтах и открыли собственные дела: Мари мыловарню, а Аннет небольшой ресторан. Они неплохо обустроили свои человеческие жизни и почти совсем позабыли таинственную, неведомую мать. Они и без нее были счастливы.
Двух других дочерей Маэйра произвела на свет от своих четвероюродных братьев. Это были те времена, когда род Мантидай был влиятельным и ветвистым. Когда редкие мужчины еще присутствовали в нем.
По негласной договоренности мужчины Мантидай не брали в жены женщин-богомолов, дабы сохранить себе жизнь. Они женились на оборотнях других видов. Мощная магия, влияющая на выбор судьбы относительно того, в какое существо, отцовское либо материнское, будет превращаться дитя, всегда благоволила Мантидай. Все потомки их союзов с оборотнями других видов рождались богомолами. Обычно девочками, реже мальчиками.
Но и тут Маэйра потерпела фиаско. Из-за того, что отцами девочек были родственники, что-то пошло не так. Грэйс и Гала родились с огромной волшебной силой, но обе, оказались бесплодными: из-за возникших мутаций в их организмах недоставало части внутренних органов, и иметь детей они не могли.
Маэйра погоревала и попробовала снова. Связь с двумя волками-оборотнями подарила ей пару долгожданных наследниц, достаточно сильных магически, чтобы продолжить влиятельный род. Эта связь имела и другое последствие. Один из убитых Маэйрой суженых оказался братом молодого и амбициозного Гвидо Люпуса.
Гвидо разузнал о причастности Маэйры к смерти его дорогого брата и объявил на Мантидай настоящую охоту. И не только на Мантидай. На других оборотней тоже.
Так в Ангелиополисе были почти полностью уничтожены все рыси, лисы и псы. Их жалкие остатки бросились прочь из столицы, подальше от кровожадной волчьей стаи.
Вскоре Гвидо стал единовластным владыкой города.
Мантидай больше всех досталось в этой бойне. Они даже сбежать не могли: волки следили во все глаза, пресекая любые попытки к бегству. Тогда богомолы избрали другую тактику. Они затаились. Спрятались, укрывшись магическим мороком невероятной силы.
Осталось всего семеро Мантидай: Маэйра, ее дочери Грэйс и Гала (последние «удачные» дети главы были предусмотрительно уничтожены Гвидо), двоюродная племянница Кристина, две пожилые тетки и Ольга, настолько дальняя родственница, что Маэйра толком не могла припомнить основу их родства. В конце концов она предположила, что родственная связь шла по линии кого-то из мужчин Мантидай, так как Ольгина умершая мать (по словам самой Ольги) вроде бы богомолом не была.
Итак, их было всего семь.
Теперь остатки великой семьи жили в одной из новостроек Ангелиополиса, огромной жилой башне, занимая два ее верхних этажа, и об этом не знал никто. Волки давно потеряли их след, а другие жители величественного здания под действием скрывающих чар не замечали соседей в упор…
Вернулась Крис. Довольная, сытая (вместе с чаем она успела перехватить пару пирожных), тяжело плюхнулась на диванчик у стены и закинула ногу на ногу.
– Сядь нормально, ведешь себя как портовый грузчик, – принялась воспитывать племянницу Маэйра.
Ольгу удивляли их с Крис отношения. Сама Ольга, получи она столько упреков и одергиваний, давно растеряла бы последнюю уверенность и окончательно замкнулась бы в себе. Кристина же, напротив, поглощала все эти взрыкивания как манну небесную, с каким-то мазохистским удовольствием и трепетом.
Пришла швея. Служанки принесли платье, натянутое на безголовый манекен и поставили посреди комнаты. От вида белого среза искусственной шеи Ольге стало жутковато. Неприятные ассоциации с ночью Кровавой Луны пронеслись в голове вороньей стаей, растревожили и исчезли.
– Великолепно, – коротко похвалила работу Маэйра, жестом велев Ольге наряжаться.
Служанки помогли: зашнуровали корсет, расправили подол, отошли, чтобы развести пошире полуприкрытые шторы и позволить солнечному свету пустить по ткани волшебные переливы.
Прекрасное платье. Лазурно-небесное, в тон огромным Ольгиным глазам, облачное, под стать легкой копне белых волос…
Маэйре все понравилось, и она дала добро на завершение образа:
– Принесите чулки и туфли.
Принесли, надели. Потом Ольгу усадили в кресло, принялись наводить марафет. Бледная пудра на вздернутый, с золотыми веснушками нос, дымчатые тени на веки, блестящая помада на аккуратные губки и легкий, собранный в искристой душистой капле, аромат лесных цветов на мочки ушей.
Пришла парикмахерша, достала расческу и ножницы. Увидев, как она примеряется к Ольгиной шевелюре, Маэйра насторожено уточнила:
– Волосы только завить.
– Завить? Как можно! Она ведь не старуха, – грубовато возразила парикмахерша, которая оказалась бойкой дамой, и всей душей радела за дело. – С такими длинными нельзя. Мода, знаете ли, своего требует. Ладно бы просто так для настроения причесаться, а то губернаторский бал! Тут во всеоружии надо быть. Да и все современные девушки…
Пока парикмахерша неуклюже возмущалась, Маэйра взвесила все «за» и «против» и милостиво кивнула.
– Ладно, стригите.
– Прекрасное решение, – тут же просияла парикмахерша и, вдохновенно щелкнув ножницами, добавила шепотом: – Говорят, один из сыновей волчьего альфы без ума от коротких причесок.
– Серьезно? – Глава Мантидай заинтересованно вскинула бровь. – Откуда такие познания относительно вкусов оборотней?
– О, госпожа, сейчас все девушки одержимы оборотнями.
– Что не взаимно.
– Раньше так и было, а теперь изобрели специальные любовные амулеты и зелья, позволяющие влюбить в себя любого, даже оборотня.
– Откуда такая информация?
– Люди говорят.
– Ах, говорят… – скептически усмехнулась Маэйра. – Так говорят много всего. Ну да ладно. – Она довольно оглядела Ольгины волосы, превратившиеся под умелыми руками мастерицы в красивый «боб». – Нам пора торопиться на бал.
Экипаж Маэйры Мантидай плыл в мреянии вечерних огней, прорывался сквозь тугие потоки уличного движения туда, где под пудряно-бледной сенью губернаторского дворца спорили за места извозчики и кучера. Лишь несколько глянцевых паровых авто – пока особая даже для столицы роскошь – стояли прямо на газоне, спешно выгороженным под стоянку.
– Ну вот, мест нет, – ворчливо прокомментировала ситуацию Кристина. Она недовольствовала из-за того, что ей не позволили надеть любимые сапоги, заменив их классическими туфельками с тонюсеньким мыском и каблучком-рюмочкой.
Маэйра проигнорировала комментарий. Элегантным движением покинув экипаж, она обратилась к паре кучеров, ругающихся из-за места:
– Здесь встанет моя карета, – глава незаметно отщелкнула переключатель на скрадывающем амулете на слабый уровень, так, чтобы люди смогли интуитивно почувствовать присутствие высшего существа.
Ей уступили.
У людей имелась странная особенность гораздо ярче ощущать присутствие иного создания, чуять его сильнее самих оборотней. Замечать и при этом не осознавать, что происходит, благоговеть в непонимании и страхе…
Переключатель вновь вернулся на максимум.
Ольга и Кристина спрыгнули на гладкую серую плитку.
– А теперь будьте крайне внимательны и осторожны, – предупредила глава.
Девушки понимающе кивнули.
Губернаторский дворец плыл в волнах цветущей сирени. Фиолетовые, розовые, белые цветы качались от легкого вечернего ветра и летели, оторванные, похожие на кружевной разноцветный снег. Они устилали беломраморные ступени, ведущие туда, где за дубовыми в два людских роста дверями гремел бал.
Маэйра остановилась перед входом и, пропустив вперед благоухающую пару, обратилась к Ольге.
– Надень вот это.
Морщинистая ладонь раскрылась. В ее центре скромно блеснула небольшая подвеска на серебристом жгутике-шнурке.
– Что это?
– Амулет, лишающий мужчин разума.
Подвеска перекочевал на Ольгину шею, обожгла холодом кожу.
– Тот самый, про который болтала женщина из салона? – с любопытством спросила Крис.
– Почти, – сдержано пояснила Маэйра. – За исключением того, что этот – не дешевая подделка.
– Проверим его в деле. – Кристина в предвкушении потерла руки и взглянула на Ольгу с нескрываемой завистью. – Везет же некоторым.
– Меньше слов. – Глава заговорщически прижала палец к губам. – Будьте внимательны и осторожны, как никогда.
Люди, люди, люди.
Нескончаемое море людей.
Зеркальный зал, наверное, бесконечен. Как иначе в нем умещается столько гостей? В центре осенними листьями кружатся пары. Сегодня у модников и модниц высшего света в фаворе оттенки огня. Пламенный шелк, рыжий атлас, золотая парча. Дамы очаровательны, кавалеры бравы и статны.
Ольга разглядывала окружающих с любопытством и опаской. Она еще не бывала на приемах подобного масштаба. Бал оказался слишком громким и ярким. Музыка, лампы, быстрые переливы длинных, метущих пол подолов, кружащиеся пары, щекочущие нос частички пудры в воздухе – в первые минуты Ольга растерялась. Заметив это, Кристина взяла ее за руку.
Маэйра жестом велела воспитанницам следовать за собой.
Минуя водоворот танцующих, она двинулась вдоль стены. Глава то и дело здоровалась с встречными людьми, те отвечали вяло и дежурно улыбались. Ольга знала, объяснением тому была особая маскирующая магия, созданная могущественной бабкой Маэйры и названная «вуалью серой дамы». Вуаль не скрывала от чужих глаз, наоборот, создавала у смотрящих иллюзию, будто они давно знают Мантидай, мило общаются и даже живут по соседству. Подходящий вариант для высшего света, где хорошие связи ценятся превыше всего.
Первым пунктом бального паломничества стала ложа губернатора.
Губернатор Ангелиополиса и его супруга были слишком важными персонами, чтобы танцевать со всеми. Они восседали на бархатном диване, оживленно беседовали и вкусно ели. Заметив Маэйру, губернаторша отложила в сторону внушительный кусок кремового торта, отставила тяжелый бокал с вишневым вином, ласково улыбнулась полными губами и снисходительно произнесла:
– Здравствуйте, дорогая, как ваше ничего? Повар, которого вы мне советовали, превзошел все ожидания. Жаль, на сегодняшнем приеме воспользоваться его услугами не получилось. Он заболел вроде бы…
Последовал длинный и несвязный поток сбивчивых рассуждений, щедро перемеженный зевками и резкими паузами. Сонные глаза губернаторши смотрели сквозь присутствующих, кажется, она бредила и не видела Мантидай в упор. Действие чар вуали набирало мощь.
– Ладно, дорогая моя, я рада, что вы пришли. А это кто? Ваши дочки? Очень хороши…
Маэйра с готовностью представила девушек и деликатно откланялась, уступив место рядом с хозяйским столом другим гостям. Теперь ее путь лежал к тенистому оазису из пальм в каменных вазонах, под которыми в кружевах света и тени прятались две резные лавки и маленький столик. Рядом мелодично журчал фонтан. Идеальное место для начала охоты!
– Ну что? Приступим к поиску? – нетерпеливо зашептала Кристина, полосуя хищным взглядом веселящуюся толпу.
– Не торопись, – осадила воспитанницу Маэйра.
Она сплела пальцы узлом – признак легкой нервозности – и надежно установила их под подбородком. Глаза, как прицелы, заскользили по лицам и фигурам.
Вот вдова Эллиот, владелица паровых заводов в Северном районе, выхватывает из сверкающей очереди бокалов с шампанским центральный и неловким движением рушит весь строй. Она, кажется, уже пьяна в стельку. Пьяна и счастлива. Ее можно понять. Неожиданная гибель мужа не только избавила эту хваткую, умную даму от супружеской тирании, но и сделала единственной владелицей огромного состояния. И вот теперь, укрыв лицо черной траурной вуалью, госпожа Эллиот ликует и безбожно пьет. Для тех, кто не в курсе истинного настроения закутанной в черную шаль сорокалетней красавицы, ее веселье выглядит со стороны безутешным вдовьим безумием. Те, кто не в курсе, ей даже немного сочувствуют…
А вот известный опереточный певец флиртует со стайкой юных модниц. Модницы его, кажется, даже не замечают. Для них он давно уже тлен. И он единственный, чьего имени Маэйра не может назвать, так как не запоминает его принципиально из-за предвзятого отношения ко всем без исключения представителям артистической профессии…
– Где же волки? – устав от молчания, поинтересовалась Кристина.
– А ты их разве не видишь? Присмотрись-ка хорошенько.
И верно, волки были. Тенями скользили в сияющей толпе. Двигались решительно, стремительно и плавно, как положено хищникам. Среди расписных, напомаженных, набриолиненных, надушенных представителей человеческого высшего света волки-оборотни выглядели дорого и одновременно скупо. От них исходили особые волны – природное, волнующее притяжение. Необузданная, первородная тьма таилась в черных зрачках звериных глаз. Из-под губ чуть заметно выглядывали острия длинных клыков.
Когда три оборотня прошли рядом с засадой Мантидай, Маэйра настойчиво взглянула на Ольгу, подавая знак: медленно опустила и подняла веки с редкими ресницами, напоминающими сухие пеньки скошенной осенней травы.
Ольга взглянула на волков и испугалась. Наверное, этот вошедший в привычку страх зародился еще во времена той самой триумфальной бойни, что устроил Гвидо Люпус всем оборотням Ангелиополиса, укрепляясь в своем единовластии на долгие времена.
– Не прячь глаза, – тихо приказала Ольге Маэйра. – Он должен тебя заметить. Вон тот, что идет в центре. Это средний сын Гвидо.
Троица остановилась в нескольких шагах от пальмового оазиса. Словно подчиняясь желанию Маэйры, волк-шатен развернулся сперва в профиль, потом в фас, позволив внимательно разглядеть себя. Лучше бы не поворачивался! Тяжелые брови, длинный тонкий нос и перекошенные брезгливой полуулыбкой губы не вызвали у девушки особого восторга.
– Поймай его взгляд.
Ольга поймала. Послушно взметнула ресницы и посмотрела на волка в упор. Уловив этот быстрый, отчаянно-робкий призыв, оборотень на несколько секунд застыл в его фокусе, после чего оставил своих спутников. Наблюдая, как средний сын Гвидо плывет в ее сторону, аккуратно и одновременно небрежно расталкивает утянутые костюмами мужские фигуры, переступает льющиеся по полу подолы роскошных дамских платьев, Ольга натянулась струной и широко раскрыла глаза. «Пусть пройдет мимо, пусть пройдет мимо», – зашептала, как мантру, заранее понимая бесполезность столь неуместной теперь просьбы.
Завершился бойкий танец. Оркестр затих, готовясь вновь взорваться после короткой передышки. Без его многоголосой, бодрой бури мерное журчание светских разговоров казалось тишиной. В этой мнимой тишине волк подобрался к Ольге и властно, по-хозяйски сцапал за руку.
– Станцуем? – предложил высокомерно.
Вопрос был риторический и возражений в ответ не предполагал.
Ольга кивнула. От волнения в горле пересохло.
Передохнувший оркестр снова взялся за дело. Грянул вальс, и Ольгу понесло, закружило. Волчья ладонь по-хозяйски вжималась в ее талию. Волчьи глаза изучали ее лицо, волосы, шею, грудь. Средний сын Гвидо Люпуса оценивал красотку, столь удачно попавшуюся ему под руку на губернаторском балу, как оценивают в сувенирной лавке понравившуюся безделушку.
– Как твое имя? – спросил наконец.
– Ольга.
– Мое, полагаю, знаешь?
– Эдриан. Эдриан Люпус, – с расторопностью усидчивой школьницы ответила девушка.
– Меня все знают, – самодовольно кивнул волк. – Все девки Ангелиополиса! – Резко крутанув Ольгу в танце, он развернул свою добычу лицом к стайке нарядных, взволнованных барышень, тревожно шушукающихся у стены. – Но сегодня повезло тебе.
Когда вальс окончился, Эдриан не выпустил Ольгу из рук. Грубо схватив за запястье, поволок через зал к утопленной в стене бархатной ложе. Там за покрытым резьбой столом обнаружилась компания из двух оборотней.
– Сядь, – приказал волк.
Два Эдриановых родственника – младшие братья, насколько помнилось Ольге из разъяснений Маэйры – принялись оглядывать новую добычу брата с головы до ног и, кажется, остались довольными.
– Как тебя зовут, красавица? – ласково спросил один, узколицый, неприятный брюнет с щеткой жидких усиков над губой.
– Ты чья дочка? Не мясного ли короля Руфуса Бифа? – плотоядно облизнувшись, поинтересовался второй, кудрявый шатен с ленивым взглядом.
– Ну, отвечай, – потребовал Эдриан, приняв на себя роль Ольгиного покровителя и повелителя.
– Меня зовут Ольга. Я дочь антикварши. Наша фамилия Диз, – доверившись мощи магической вуали, представилась девушка.
– Диз, – задумался Эдриан. – Что-то припоминается такое… – Вуаль прекрасно действовала! Впрочем, спустя миг волк уже потерял к вопросу происхождения своей добычи всякий интерес. – Эй ты! Принеси еще вина! – рыкнул на молодого слугу, что преданной тенью ожидал у выхода из ложи.
Оборотни громко чекнулись бокалами и принялись высокомерным тоном обсуждать окружающих. Мужчин они называли никчемными, женщин –старыми, будто старость это что-то оскорбительное…
Ольге все это быстро надоело, и она, ловко вывернув на подол один из бокалов, попробовала улизнуть.
– Ты куда это? Я тебя не отпускал, – прикрикнул на девушку Эдриан, сдувая прядь волос с разгоряченного лба.
– Мне нужно в дамскую комнату, – продолжив отступление, оправдалась Ольга. – Попрошу прислугу обработать пятно на платье.
– Черт с тобой, иди, оборванка, спасай свое платье. Даю тебе на это десять минут, спустя которые ты должна снова сидеть на этом диване. И не вздумай сбежать, я запомнил тебя – добуду из-под земли!
Ольга облегченно выскользнула прочь из волчьей ложи.
Миновав длинный коридор и пару приватных зальчиков, где обнимались парочки в масках, она нырнула в расписанную ракушками арку, чтобы оказаться в дамской комнате. Там, припав ладонями к льющейся в перламутровую чашу струе, Ольга смыла с лица и шеи налет проступившего от скорости пота – уж очень хотелось поскорее сбежать из неприятной волчьей компании.
Будто в грязи извалялась! Бр-р-р…
Некоторое время Ольга плескалась в воде. Омыла до локтей руки, сбрызнула шею, пригладила волосы влагой. Прохлада умиротворяла.
Удачливая беглянка не сразу заметила, как заострилась вдруг тишина. Бесшумная опасность встала за спиной, уставилась желтыми глазами в основание шеи.
Когда Ольга поняла, что находится в дамской комнате не одна, бежать было поздно. Девушка повернулась, встречаясь взглядом с хищной тенью, трепещущей от охотничьего азарта. Спасительная арка с ракушками – выход – вроде бы совсем рядом, но в проеме стоит огромный зверь. Рыжая шкура в россыпи черных пятен, круглые бархатные уши, гибкий, хлещущий по бокам хвост…
Леопард.
Откуда взяться ему в Ангелиополисе?
Ольга закрыла глаза и открыла снова. Леопард не исчез. Не морок. Не призрак.
Богомол, истинная суть Мантидай, тревожно заворочался внутри. Ольга сжала зубы. Больно. С ее аховым магическим контролем каждое перевоплощение становилось крайне рисковым делом. Две последние попытки обернуться закончились серьезными травмами: разорванные предплечья, поломанные ребра. Насекомое рвалось наружу сквозь человеческую плоть, не размениваясь на сложную трансформацию. Итог – полный запрет на перевоплощение от Маэйры. «Оставь силы для главного момента твоей жизни», – посоветовала глава, красноречиво намекнув на ночь Кровавой Луны…
Теперь, стоя перед неизвестно откуда появившемся леопардом, Ольга была беззащитна. Она прижалась спиной к раковине и закусила губу. Зверь сделал несколько мягких шагов к ней навстречу, свирепо оскалил клыки. Вдруг яркая вспышка полыхнула за его спиной. Бледное зарево комком повисло в воздухе, а потом резко перекинулось на пятнистую шкуру. Хищник взревел, покатился по полу, пытаясь сбить магическое пламя лапами.
– Ольга! Быстрее сюда! – раздался из прохода знакомый голос.
– Крис! Что ты тут делаешь? Это ты его так? Чем? – в панике залепетала Ольга, обежав бьющегося леопарда и испуганно прижимаясь к подруге.
Кристина подоспела вовремя. Очень вовремя!
– Бежим! – Она схватила Ольгу за руку и потащила по коридору, восторженно поясняя на ходу. – Видела вспышку? Мощнейший боевой артефакт!
– Откуда он у тебя?
– Утащила из тайника Маэйры… А в общем, какая разница? Главное, он пригодился. Этот леопард пожалеет, что осмелился напасть на Мантидай!
Леопард, может, и сделал выводы о Кристининой магической силе, но отступаться от добычи не захотел. Он быстро поднялся на лапы, встряхнулся, расплескав по стенам ворох колдовских искр, и ринулся следом за беглянками.
Заметив погоню, девушки понеслись еще быстрее. Ольга чертыхалась про себя, путалась в длинном подоле, рискуя свалиться. Платье, туго стянутое шнуровкой, мешало бежать и дышать в полную силу. Единственная надежда – спешить туда, где людно. Может, преследователь испугается свидетелей и отстанет?
Так и вышло. Из коридорной пустоты они вынырнули прямо в большой зал.
– Фу-ф, сбежали, – облегченно выдохнула Ольга.
– Думаю, нет, – возразила Кристина. – Так просто этот оборотень от нас не отстанет.
– С чего ты взяла, что это был оборотень, а не просто животное, сбежавшее из губернаторского зверинца?
– Обижаешь, старуха! Само собой я взглянула на него через свой амулет. Леопард – оборотень. Сто процентов тебе даю.
– Ну и дела… Спасибо, что ты оказалась рядом.
– О чем речь, – самодовольно приосанилась Крис. – Я следила за тобой с того самого момента, как заносчивый сынок Гвидо уволок тебя на танец. Ты моя почти сестренка и подруга. Как я могла бросить тебя с этим волком одну?
– Еще раз спасибо тебе огромное, – только и успела протянуть запыхавшаяся Ольга и в ту же секунду тревожно дернула Крис за рукав. – Смотри, сыновья Гвидо рыщут в толпе.
– Похоже, кого-то ищут. Не тебя ли?
– Может и меня…
Ольга не успела испугаться по новому, уже волчьему поводу. Из-за чужих наряженных спин костлявой тенью выдвинулась Маэйра.
– Молодец. Тебя заметили. Теперь уходим, – коротко похвалив Ольгу, отдала воспитанницам приказ глава, и все три Мантидай растворились в шуме бала.
Раннее утро.
Городской парк уже проснулся, но все еще тих. Ветер ласкает траву. Порхает как бабочка в воздухе лист бересклета, а посреди большой поляны танцует дева.
Она движется то плавно, то угловато. Резкие выпады сменяются мягкими покачиваниями. Этот странный танец – танец богомола – чужд большинству жителей Ангелиополиса, он не моден и странен, но от него трудно оторвать взгляд. Движения завораживают, гипнотизируют, лишают воли и сил. Из сонного плена не вырваться, не скрыться от чар невесомого, чужого человечьему роду существа, представшего этим утром в образе хрупкой девушки в зеленой тунике…
Дотанцевав, Ольга устало опустилась на траву. Ученицы, четыре студентки, замужняя дама и заводская девчушка-подмастерье, охнув, плюхнулись рядом. Танец лишь со стороны казался простым. Статичные позы и плавные переходы здорово утомляли.
– Молодцы, спасибо за занятие. – Ольга доброжелательно улыбнулась и похлопала в ладоши.
– Спасибо, – хором ответили ученицы, взрываясь шквалом аплодисментов.
Это был обычный ритуал завершения урока. Все должны уйти довольными и счастливыми.
Символическая месячная плата за посещение, одна медная планета, для учениц повышала значимость обретенных навыков, а для Ольги являлась важным пунктом работы над собой. Если хочешь в один прекрасный день покинуть дом и жить самостоятельно – учись зарабатывать. Не просто работать, делать свое дело, а еще и получать за это деньги, ведь любой труд должен быть оплачен.
Плата Ольге долго претила, но постепенно она приучила себя брать те копейки, что девушки с удовольствием приносили ей за обучение.
Ольга поднялась, надела через голову длинную юбку и застегнула на талии, туго стянув широким поясом. Следом накинула жакет, стала шнуровать ботинки. Потные пальцы салили кофейного цвета бархат, оставляли пятна. Ольга торопилась. Нужно было успеть к завтраку, и пусть Маэйра просыпается поздно, главу лучше лишний раз не раздражать отлучками. Крис наверняка тоже уже освободилась – она спозаранок ушла к сапожнику чинить застежку на ботильоне.
Кристина ждала на углу Липового бульвара взволнованная и торжественная.
– Где тебя носит? Чего так долго? Поторопись, копуша.
– Что случилось?
– А, ты еще не знаешь? В дом Мантидай приедет гонец.
– Какой еще гонец? – удивилась Ольга. – О чем ты вообще? С чего взяла?
– Слышала разговор Галы и Грэйс. Они говорили, что Маэйра еще засветло уехала на аэровокзал встречать его.
– На аэровокзал? – В Ольгином голосе появились нотки любопытства. – Наверное, он прибыл издалека, раз летел на цеппелине?
– Да. Очень издалека! – восторженно взмахнула руками Крис, чуть не задев проходящую мимо цветочницу с корзинкой. – Он преодолел пролив Вечной Ночи.
– Он из Саванны? – додумалась Ольга.
Саванна.
Так назывался соседний материк, отделенный от великой Гандвании тысячекилометровым водным пространством. Море тьмы расстилалось меж двух берегов непроглядным черным зеркалом. Говорили, будто у него вовсе нет дна. Ночное небо застыло в глубинах – даже под солнечной дневной лазурью воды пролива Вечной Ночи густо чернели и мерцали звездными бликами…
– Да.
– Кто он, этот гонец? Оборотень? – Ольга не сомневалась, что гонец оборотень, ведь Мантидай вели дела лишь со своими сородичами, считая людей созданиями второго сорта. – Какой именно?
– Сама толком не знаю, – пожала плечами собеседница.
– Лишь бы не леопард. – Ольга поежилась, вспоминая события минувшего бала и разъяренного хищника в дверном проеме.
Они с Крис жаловались на него Маэйре – безуспешно. Глава не поверила в рассказ о загадочном звере, отругала девушек за вранье и велела больше не поднимать подобных тем. Кристина пыталась возмущаться, но получила лишь очередной выговор…
– С ума сошла? Кончено не леопард! Слышать о них не хочу…
Ольга поняла, что задела подругу за живое и быстро закрыла тему.
– Ладно, пойдем уже и узнаем, кто он и зачем приехал.
Гонец явился в дом Мантидай в сопровождении Маэйры и Грэйс. Он прошел в приемный зал и вежливо поклонился присутствующим.
Ольга и Крис сидели в бархатных креслах, гадая, кого именно принес им цеппелин из далекой Саванны.
– О-о-оборотень, – с умным видом протянула Кристина.
– Дураку ясно, что оборотень, – скептически фыркнула Ольга, – вот какой именно оборотень, так и остается вопросом.
– Собака вроде. Или волк. В Саванне ведь водятся волки?
– Нет, не водятся.
Пока Ольга и Кристина шепотом обсуждали «вид» гостя, тот успел представиться всем членам семьи Мантидай, кроме них двоих. Гонец подходил по очереди к каждой даме, тихо называл свое имя, аккуратно пожимал руку (если подавали) и под гнетом пытливых, изучающих взглядов переходил к следующей.
– Волк он. Ну не лев же, – вынесла неудовлетворительный вердикт Кристина.
В своей людской ипостаси оборотни часто скрывали звериную суть так хорошо, что определить ее невооруженным взглядом было практически невозможно. Гадать приходилось по косвенным признакам – глазам, клыкам, заостренным кончикам ушей или имитирующей животный окрас пятнистой пигментации (такая обычно встречалась у кошачьих). В этом плане у Мантидай имелось важное преимущество перед остальными оборотнями – в человечьей ипостаси они подобных отметок не носили. А волки, напротив, так и не научились скрывать свои внушительные клыки. «Загляну ему в рот, и все станет ясно», – решила Ольга.
В этот момент гонец подошел к ней знакомиться. Наконец-то выпал шанс разглядеть его вблизи: добродушное лицо, теплые карие глаза и улыбка до ушей. Ничего общего с сыновьями Гвидо.
Нет, он стопроцентно не волк! В нем не нашлось бы и капли привычной волчьей спеси. Одни только светлые волосы, убранные назад дурацким ободком-пружинкой чего стоят. Эти ободки вошли в моду совсем недавно, и носили их в основном юноши-студенты да поэты-декаденты. И конечно, ни один брутальный волк не надел бы на себя подобную штуковину! Ошейник бы скорее нацепил, но не этот нелепый ободок… Хотя, гостю он подходил. Красиво открывал широкий лоб, отчего глаза парня казались больше и ярче, чем есть на самом деле.
И вроде все в нем было как-то не так, как надо… как-то нелепо и непривычно…
Ощущений своих Ольга не могла объяснить. Странный гонец, как магнит, притягивал взгляд светом, которого обнаружилось в нем слишком много для любого среднестатистического оборотня. Вообще для оборотня. Оборотни ведь создания темные, и свет им чужд. Бывают исключения – нейтралы, как Мантидай, или те, в ком есть его совсем небольшая капелька, но это…
Парень взглянул на Ольгу, приветливо улыбнулся и вынудил зажмуриться. Будто омыл световой волной, по глазам резануло почти до слез.
– Привет, я Гэривэлл, – раздалось из этого сияния.
– А я Ольга, – тихо сказала Ольга, заворожено глядя перед собой.
«Тысяча солнц! Он ярче тысячи солнц и такой же горячий!» – подумала, пожимая жесткую ладонь с сухими подушками у оснований пальцев (признак того, что оборотень долго бежал в зверином облике). Казалось, рука гостя была вынута из печи.
Значит, Гэривэлл.
– Пройдемте в столовую, – остро и певуче прорезал тишину голос Маэйры.
Ольга мгновенно вывалилась из светлого очарования и почти сразу пришла в себя. Парень снова стал парнем, а не пресветлым созданием из забытых легенд.
«Интересно, я одна свет заметила?» – думала Ольга, блуждая взглядом по широкой спине нового знакомого, затянутой в золотисто-белый узорный камзол. Он был сшит по юго-восточной моде: воротник стойка под горло, косой запах, соединенный лесенкой из петель на парных пуговицах. Этот белый камзол очень шел загорелому Гэривэллу. Гонец был статен, высок и невероятно, даже скорее непропорционально широк в груди. В ногах он был несколько коротковат, но это его внешности не портило, напротив, добавляло фигуре особой прочности, устойчивости и мощи…
После знакомства Мантидай и их гость покинули приемный зал, чтобы вместе отобедать в столовой.
За столом Ольга продолжила рассматривать удивительного гонца. Он, кажется, немного прибрал свой свет и не лучился им больше так ослепительно, но странности от этого не убавилось…
Гэривэлл сидел напротив Ольги – отличная позиция, чтобы заглянуть ему в рот и окончательно отмести «волчью» гипотезу.
Девушка быстро убедилась, что клыки у парня почти не выражены. У волков даже в человечьем облике торчат по-вампирьи, а у этого – нет. Вот задние зубы (сгорая от любопытства, Ольга успела разглядеть даже их) – здоровенные и острые, похожие на маленькие горы. Такими зубами берцовую кость раздробить можно, не меняя людской ипостаси.
И гость дробил…
Слава богу, кость была индюшачьей – лежала на тарелке вместе с сопутствующим ей сочным шматом мяса. Гэривэлл отгрызал от ножки куски, прямо с этой самой костью, даже не напрягаясь. Будто мягкий хлеб ел...
Ольгиному любопытству не было предела. «Да кто же он такой? – мучилась она раздумьями. – Что за зверь? Уже стопроцентно ясно – не волк и не пес. На кота (под котами тут следовало понимать льва, пуму или леопарда) тоже не похож. Кто тогда? Росомаха? Медведь?»
Она снова и снова оглядывала непонятного оборотня с ног до головы, стараясь не попасться за этим неприличным занятием Маэйре. Гэривэлл периодически взгляды замечал и, похоже, смущался.
Завесу тайны приоткрыла хозяйка дома Мантидай.
– Значит, вас прислала глава гиен?
– Да, госпожа, моэдэ Адеола прислала меня сюда, – с готовностью ответил Гэривэлл. – Наш клан хочет заключить с вами союз. Вы ведь помните о старом договоре?
– Помню, – отрезала Маэйра и задумчиво протянула, привычно переплетая костлявые пальцы и устанавливая на них острый подбородок. – В наше время почти не осталось праведников, верных заветам Великой Матери. Нам нужно держаться вместе, хоть мы и живем на разных материках.
– Тем более, когда так поступают наши враги.
– Кто именно? – Лицо главы Мантидай насторожено вытянулось.
– Львы, леопарды и волки. Наши шпионы выяснили, что они создали альянс.
– Волки… Мало ли волков…
Да, действительно волков много. Это Ольга знала. И не все они заклятые враги Мантидай. Но суть проблемы в том, что агрессивная и многочисленная стая Гвидо Люпуса откинула большую часть своих мирных сородичей так далеко, что никаких известий об их существовании в Ангелиополис не доходило.
– Это ваши волки. Стая из Ангелиополиса.
– Да уж, прискорбно, – ворчливо пробормотала Маэйра. – Стая Гвидо одна из самых больших и сильных, но переживать не стоит, мы сможем сдержать ее здесь. У нас все под контролем.
Ольга подивилась, с какой искренней уверенностью Маэйра произнесла подобную ложь. О, если бы все действительно было так хорошо, как она уверяет, разве пришлось бы ей, Ольге, участвовать в этой гадкой авантюре со срочным производством наследницы? К чему была бы такая спешка?
– Вам повезло. А у нас не все так гладко, – продолжил беседу Гэривэлл. – С разгулом львов мы еще справлялись, но теперь, когда к ним присоединились волки Гвидо и «коты» Альфреда, все стало хуже. Знаю, и у вас в Ангелиополисе теперь неспокойно.
– Разве?
– Сюда откомандировались двое леопардов…
– Просто слухи.
– Но госпожа Маэйра! – не удержалась от реплики Кристина. – Ведь мы с Ольгой говорили вам…
– Досадные слухи! – рыкнула сквозь зубы глава дома и зыркнула на Крис так, что той захотелось немедленно спрятаться под стол. – У нас все тихо.
– Это хорошо, если действительно тихо, – простодушно согласился Гэривэлл и тут же добавил громко и пылко. – Так помогите нам. Пришлите своего мага на подмогу. Моэдэ Адеола помнит про договор взаимопомощи, заключенный между вами и ее матерью.
– Меня! Отправьте меня, – опять позабыв об осторожности, выкрикнула Кристина, и вновь потупилась под разрушительным взглядом главы.
– Договор договором, но мне нужно подумать. Такие вещи нужно обдумывать хорошо, – сдержано ответила Маэйра и обратилась к Ольге. – Мне надо отлучиться для короткого семейного совета по важному вопросу, ты же пока развлеки гостя разговором. А ты, – прикрикнула на Кристину, – организуй слуг, чтобы как следует подготовили комнату.
Ольга и Гэривэлл остались за столом вдвоем.
Легко сказать «развлеки».
Подумав с четверть минуты, Ольга поинтересовалась.
– Мы можем разговаривать на «ты»?
– Конечно. Какие проблемы?
– Тогда расскажи, что значит «моэдэ»?
– Дословно «мать» на языке Саванны, – дружелюбно ответил гость и тут же пояснил. – Моэдэ – это звание, статус главы клана. Вот у вас моэдэ – Маэйра, у нас – Адеола.
– Ясно, – кивнула Ольга и осторожно улыбнулась.
Гэривэлл тут же ответил собственной улыбкой. Показал зубы – оба ряда, и снова засиял, окатив девушку волной света. «Удивительный парень, – думала Ольга, украдкой поглядывая на гостя, – будто магнитом притягивает к себе».
– Ты будущая моэдэ? – Встречный вопрос оторвал Ольгу от размышлений.
– Нет, – смутилась она. – С чего ты взял?
– Ты сильная, это видно.
– Ты тоже. У тебя… свет?
– Тебе показалось. – Веселый ответ и новая улыбка. – Просто я из Саванны, а там солнце такое яркое и жаркое, что всем телом его впитываешь. Вот поедешь со мной, станешь такой же яркой. Будешь светить, как солнышко – твою магию напитают его лучи.
– Я бы хотела. – Ольга прикрыла глаза и вдохновенно сложила руки на груди. – Расскажи мне про Саванну.
– О, Саванна прекрасна! Там акации и баобабы, равнина до горизонта и синяя гора Кубва-Млима, что уходит в облака. Там солнце по утрам взлетает ввысь, огромное и красное, отороченное гривой пламенных языков. Там лошади не такие, как у вас в Гандвании…
– А какие же?
– Полосатые, и зовутся зебрами. Есть мелкие дикие, а есть огромные ручные, они возят воителей...
Ольга, как маленькая девочка, слушала Гэривэлла, хлопала глазами и сыпала вопросами. Чудесный гонец из недосягаемой Саванны казался героем волшебной сказки. Вернее, он сам создавал эту сказку из воздуха, дивных образов, собственного голоса и света. И странно было, что на самом деле он гиена. Ольга знала об этих существах немного, но они всегда казались ей крайне несимпатичными. Такими же, как волки. Вспомнив уроки, за которые Маэйра платила чопорной дотошной гувернантке, а в частности зоологию, Ольга припомнила, что гиены и волки совсем не родственники. Теперь Гэривэлл подтверждал эту истину. Нет, он совершенно другой! И никакой волк с ним не сравнится…
– А у тебя есть своя зебра?
– Есть. Ее зовут Гвембешь, это значит «кривоногая».
– О, и ноги у нее, правда, кривые?
– Конечно, правда.
– Запомню это слово, обзову им кого-нибудь, кто мне не нравится, – хихикнула Ольга, прикрыв ладонью рот, и продолжила расспросы. – Так ты воин?
– Все гиены воины. Наши женщины начинают сражаться едва родившись. Война – их главное занятие. С мужчинами не так. Конечно, мы все умеем обращаться с оружием, но часто занимаемся и другими вещами. Я вот люблю кузнечное дело – перековываю старое оружие и доспехи. И такое тоже могу. Красивое, – Гэривэлл указал на скрадывающую окно решетку, прутья которой увивали металлические листья винограда, так любимого мастерами Ангелиополиса.
– Расскажи мне про свою моэдэ, – не унималась Ольга, сверкая глазами с таким неприкрытым интересом, что гость даже подтрунил над ней:
– Расскажи да расскажи, ты как маленькая. – Он потупил взгляд в стол и взглянул на девушку исподлобья, то ли наиграно сердясь, то ли пряча очередную улыбку. – Хотя, ты и есть маленькая.
– Я не маленькая, – шумно возмутилась Ольга, а потом звонко рассмеялась, позабыв о правилах приличия. – И если что могу надеть каблуки. Так расскажешь про моэдэ?
– А что тебе рассказать? – уклончиво уточнил собеседник, но по тону Ольга поняла, что он просто дразнит ее.
– Какая она? Красивая? А что носит? А магия у нее сильная?
– Вот поедешь сама и посмотришь, – лучезарно оскалился Гэривэлл. – Уверен, что Маэйра отправит нам на помощь тебя.
– Нет, – выдохнула девушка тоскливо и разочаровано. – Наверняка выбор падет на Крис. Она у нас самая боевая, а у меня здесь есть одно важное дело, из-за которого глава точно не отпустит меня в Саванну.
– А ты бы хотела поехать со мной?
– Да, конечно, – искренне ответила Ольга и снова грустно вздохнула.
Смех угас вовремя. Вернулась Маэйра в сопровождении прислуги и пригласила Гэривэлла в гостевую комнату.
– Вы, наверное, хотите отдохнуть с дороги? – спросила с холодной вежливостью.
Гонец поднялся из-за стола, кивнул и согнулся в вежливом поклоне. Ольга заворожено глянула ему вслед. Так не бывает! По крайней мере, так никогда не бывало с ней, чтобы в несколько минут сойтись и непринужденно болтать, и смеяться с чужаком.
С мужчиной…
Девичьи комнаты Ольги и Кристины находились по соседству, на втором этаже верхней секции десятисекционной жилой башни, поэтому Крис не могла не поделиться впечатлениями. Прибежала перед сном и, подпрыгнув, плюхнулась на Ольгину кровать.
– Есть в жизни справедливость! Теперь-то мы сможем доказать Маэйре свою правоту.
– Правоту насчет чего? – сонно уточнила Ольга.
Она стояла посреди комнаты, перед большим овальным зеркалом, вправленным в сегмент резной деревянной ширмы. Салатовый шелк длинного пеньюара обволакивал ее стройную фигуру, тек по округлым бедрам, ниспадал волной на пол.
– Насчет того леопарда, что ловил нас на балу в губернаторском дворце, – быстро пояснила возмущенная Крис. – Что с тобой? Переутомилась? Как ты могла об этом забыть?
– Я не забыла, просто не сразу поняла, о чем ты, – вяло протянула Ольга. – Маэйра все равно не поверит, раз уж она так решила.
Ольга, и правда, была не в себе. Встреча с гонцом повергла ее в смятение. В груди теснились незнакомые, противоречивые чувства. Интерес, тревога, восхищение…
– Но гонец же подтвердил, что леопарды в Ангелиополисе есть.
– Разве?
– Конечно, чем ты слушала?
И правда, чем она слушала? Слушала и не слышала ничего, заинтересованная прежде всего не словами, а персоной экзотического гостя.
– Пропустила, наверное.
– Да уж, ты последнее время сама не своя. Может, показать тебя мозгоправу?
– Может быть, – не стала спорить Ольга, и вдруг неожиданно для себя самой поинтересовалась. – Как он тебе?
– Кто? Мозгоправ? – не поняла Крис.
– Да нет, гонец.
– Рассказал много всего интересного.
– А сам?
– Сам? Обычная гиена, – сказала Крис с таким видом, будто по сто раз на дню встречала в Ангелиополисе гиен, и они надоели ей до зубовного скрежета. – Чего тут может быть интересного?
– Обычная… – Ольга плотнее стянула на груди полы пеньюара. – Я слишком мало о них знаю. Наверное, стоит почитать зоологический справочник.
– Пф-ф, не смеши, – тут же отмахнулась Крис, расправляя на коленях полы своего пышненького коротенького халатика. Качнулись игриво золотые пароходы на пущенной по волнам подола вышивке. – К чему такие сложности? Все знают, что гиены – трусливые, незначительные животные, злобные и жалкие.
– Разве? – Ольга задумчиво вгляделась в заоконное небо, крапленое звездной россыпью. – Гэривэлл совсем не похож на труса. Он вполне доброжелателен и вовсе не жалкий. Ты обратила внимание на его магию?
– Насчет магии спорить не буду. Все указывает на то, что она впечатляюща. Даже странно как-то. Хотя, Маэйра говорит – все, кто верен заветам Великой Матери, награждены за свою преданность внушительной колдовской силой.
– Да, пожалуй...
– Он тебе что, понравился? – неожиданно предположила Кристина грозным тоном судебного обвинителя. Вопрос застал Ольгу врасплох. Она перепугано зарделась. – Да шучу, старуха! Подтруниваю над тобой, а ты все за чистую монету. Это же просто гиена. Они никому не нравятся. Хотя этот Гэривэлл парень вроде бы неплохой.
Проболтав полночи, Крис ушла в свою комнату, а Ольга так и осталась перед окном.
Она созерцала отягощенное будущей грозой небо, лилово-черные росчерки туч в звездной синеве, что наползли с востока и накрыли Ангелиополис матовым куполом. Вскоре мир по тут сторону окна разошелся серебряными трещинами молний. Грохнуло страшно и надрывно.
Ольга вздрогнула. «Он тебе что, понравился? Понравился? Просто гиена», – небрежная Кристинина фраза эхом металась от виска к виску. «Конечно, нет! – мысленно оправдалась Ольга. – Просто… я никогда прежде не видела гиен, я ничего о них не знаю, кроме сплетен и стереотипов. Он интересный – этот Гэривэлл. Притягивает, как все необычное, экзотическое».
Она еще долго оправдывалась, шевелила беззвучно губами, вглядываясь в темноту. Собственное отражение в стекле, временно заменяющее мирно спящую в соседней комнате собеседницу, смотрело с недоверием и укоризной: «Не понравился, значит? Ну-ну».
Гроза билась за стенами жилой башни, хлестала в окна дождем, яростно содрогалась в приступах грома.
Ольге не спалось.
Закутавшись в клетчатый плед, она спустилась на этаж ниже и прошла в библиотеку. Потопталась перед высокими, пахнущими пылью стеллажами, побродила от одного к другому и, наконец, нашла. Пухлый том энциклопедии сперва не хотел идти в руки, упирался боками в соседей, но вскоре сдался и рухнул в Ольгины объятья. «Зоологический справочник. Хищные», - значилось на обложке золотыми, утопленными в черной коже буквами.
– Привет. Чего не спишь? – громом обрушилось из-за спины.
Ольга испуганно пискнула и выронила тяжелую книгу. Том глухо хлопнулся об пол, рассыпался ворохом страниц.
– Извини, что напугал тебя.
Книга вернулась Ольге в руки, правда ей в тот момент было вовсе не до справочника. Ошалев от неожиданности, она пялилась на Гэривэлла. Он стоял перед ней, голый по пояс, загорелый и неожиданно пятнистый. Несколько заметных темных отметин рассыпались по его неохватным плечам, уходили на спину.
– Думала, ты спишь, – пробормотала Ольга, стараясь не пялиться на гостя.
– Не спится, – оправдался тот. – Душно мне в городе, здесь воздух другой, и звуки. Привык, что в Маре узнаю каждый шорох, а тут, – он виновато вздохнул. – Еще раз извини.
– Ничего. Что это – «Мара»? – Ольга хотела уже распрощаться, но не сдержала любопытства.
– Место проживания оборотней в Саванне. «Пятнистая земля» – мой дом.
– Понятно.
Ольга подошла к полке и попыталась вернуть книгу на место. Очень не хотелось, чтобы гость догадался, про каких именно зверей она собралась прочесть в ней. Водрузить пухлый том сразу не получилось. Гэривэлл тут же подошел и помог: вытянул упрямый справочник из Ольгиных рук.
– Тут и про гиен есть, – прокомментировал с простодушным видом. – Ну-ка, что пишут? – Он быстро перелистал страницы. – Та-а-ак… Пятнистая гиена – второй по мощи хищник Саванны… вес до девяноста килограммов… умелый охотник… самые сильные челюсти звериного царства… скорость бега… невероятно крепкие кости и мускулы… повышенная выносливость… так-так… Я не понял, а где про то, как мы оскверняем могилы, прислуживаем тьме и кидаем смертоносные тени на собак?
– А вы это, правда, делаете?
Ольга насторожилась, пытаясь поймать во взгляде собеседника шутливые искорки – они быстро отыскались. Гэривэлл привычно улыбнулся в оба ряда зубов и, склонившись к самому Ольгиному уху, заявил холодящим кровь шепотом:
– Конечно. А еще у нас в голове, прямо позади глаз хранится волшебный камень.
– Зачем он нужен? – одними губами произнесла Ольга, умирая от любопытства.
– Чтобы видеть пророческие сны и предсказывать будущее, для чего же еще?
Гэривэлл оттянул пальцем нижнее веко, обнажив капилляры на белке, и предложил дурашливым тоном:
– Хочешь достать его? Станешь великой пророчицей.
Ольга сперва опешила, потом, быстро сообразив, что к чему, догадалась:
– Ты меня разыгрываешь?
– Само собой, – гонец расплылся в довольной улыбке.
– Все с тобой понятно. – Девушка попыталась сыграть строгость, но не выдержала и заулыбалась в ответ. – Хватит уже паясничать.
– Точно, хватит, – с готовностью кивнул гонец. – Я ведь здесь на задании, а не на дуракавалянии.
– Я надеюсь. – Ольга направилась в сторону лестницы. – Спать пора, ночь на дворе. Спокойной ночи.
– Спокойной.
Гэривэлл направился к противоположной двери. В библиотеку вело несколько входов. Гонец собирался уйти по тому, что смыкался с гостевыми комнатами.
Уже стоя на нижней ступеньке, Ольга не выдержала и посмотрела ему вслед. На всю ширь золотистой спины раскидывалась татуировка в виде двух птичьих крыльев – одно черное, другое белое.
Как интересно!
Девушка впилась глазами в узоры на перьях. Стала разглядывать жадно и пристально. Гонец почувствовал ее внимание, обернулся.
– Что? У меня что-то к спине прилипло?
– Нет, – смутилась Ольга. – Там у тебя…крылья?
– Да.
– Почему?
– Хочешь знать? Иди сюда. – Гэривэлл двинулся к окну, за которым ночь расплескала по небу звездное золото. Когда Ольга подошла, раскинул руки, указывая в двух направлениях. – Видишь созвездия? Вон там, у самого горизонта, внизу прячется Ворон, а там, в зените парит Лебедь. В крыле каждой из этих птиц горит неукротимая Дженах – Звезда Гиена. Она взирает на землю с высоты и указывает верный путь во мраке. Это родовой знак моего клана.
Ольга смотрела заворожено на искристую россыпь, боясь признаться, что является полным профаном в астрономии и в упор не видит ни Лебедя, ни Ворона. Зато видит Льва. Огромный и страшный, будто решивший занять все небо, он поднимался с юга и сверкал глазами-звездами, вынуждая отвернуться. Ольга отошла вглубь комнаты.
– Все в порядке? – поинтересовался Гэривэлл.
– Там лев.
– Лев? – Глаза гонца полыхнули желтым огнем, он потянул носом воздух и тревожно взглянул на мельтешение ночной столицы. – Где? Не вижу.
– На небе, – призналась Ольга. – Он меня с детства пугает, является во снах.
– Не бойся льва, – успокоил ее гость. – Если этой ночью он сунется в твои сны, я прогоню его.
– Прогонишь?
– Конечно. В мире есть лишь два существа, способных бросить вызов льву. И одно из них – гиена.
– А второе?
– Второе – человек.
Они расстались и разошлись по своим комнатам, когда тихо скрипнула дверь в комнате Маэйры. Ольга услышала и, виновато кивнув гонцу, ушла к себе. В комнате, прячась в надежную мягкость пушисто пледа, она раздумывала о своих постоянных страхах и понимала, что боится непозволительно многого. Волков, львов, судьбы, мужчин. Хотя, последних она не то чтобы боится. Скорее, просто опасается, не доверяет. А еще, ее безумно удивила последняя фраза Гэривэлла о людях.
Оборотни никогда не превозносили людей.
А он…
Всю оставшуюся ночь Ольгу мучили тревожные сны. Будто смотрела она в окно, и огромный черный лев вылезал из-за южного горизонта. Он отражался в зеркале залива, а над головой его истекала кровавыми ливнями огромная алая луна. Потом прямо из водной глади выбиралась гиена. Она прыгала ввысь, вцеплялась зубами в луну, обращая ее солнцем, льющим лучи света в подступающую тьму.
И лев уходил.
Ранним утром в Ольгину спальню пришла Маэйра.
Она велела воспитаннице одеться и завела очередной неприятный разговор о предназначении.
– По моим расчетам Кровавая Луна взойдет через два дня.
– Два дня? – ошарашено переспросила Ольга. – Но…
Услышанное шокировало ее. Она понимала, что судьбоносный миг близок – восход Кровавой Луны в Ангелиополисе нельзя было предугадать задолго с высокой точностью. Ольга знала, что Маэйра начала расчеты точного времени восхода почти за год, но конкретной даты пока озвучено не было, и Ольга верила, что в запасе как минимум пара недель, а тут… два дня?
Это значит, что через ночь она должна оказаться в одной постели с Эдрианом!
– Не переживай. – Глава Мантидай снисходительно улыбнулась. – Наши чары сильны и надежны. Волк уже одержим тобой, он вскоре придет к нам. Осталось подождать совсем немного, и дать сыну Гвидо унюхать твой след. Так что сегодня для тебя особое задание – погуляй хорошенько по Ангелиополису. Дай повод тебя отыскать. – Она задумчиво прикрыла глаза, прислонившись спиной к дверному косяку, потом, вспомнив о чем-то, добавила, меняя загадочный тон на безразличный. – Заодно гонцу этому город покажешь. Он очень просил.
От последней фразы Ольгины щеки вспыхнули румянцем. Она поспешила отвернуться, чтобы Маэйра не заметила волнения. «Как хорошо, что Гэривэлл вызвался пойти со мной. Наверняка опять завяжется разговор, и мысли о грядущем не будут терзать так сильно».
С гонцом они встретились за завтраком.
Солнце стояло по-летнему высоко. Легкий ветерок дергал занавеску на распахнутом настежь окне. Высь овевала столовую прохладой. Гэривэлл щурил глаз – мишень, пораженную ловким утренним лучиком, – и тщательно пихал вилкой в рот шматы мяса.
«Вот ведь какой прожорливый!» – невольно подумала Ольга, звякнув о блюдце крошечной белой чашечкой. Свой кофе она так и не допила.
– Холодновато у вас, – начал разговор Гэривэлл. – Непривычно. Вроде тот же пролив за окнами, а погода совсем другая.
– У нас холодное течение вдоль берега проходит. Поэтому и мерзнем, – оправдалась не повинная в дурной Ангелиополисской погоде Ольга…
Когда они вышли на улицу, солнце поднялось в зенит.
– Расскажешь мне про родную столицу? – вежливо поинтересовался гонец.
– Что тебе рассказать?
– Что хочешь. Вернее, что знаешь.
– Все, что знаю, я тебе и за неделю не расскажу, – обиженно фыркнула Ольга.
Она знает почти все про этот обманчивый город, что ловко умеет прятать под солнечным маревом свой холодный, вечно осенний нрав.
Пока шли по проспекту, Ольга все еще немного сердилась на Гэривэлла. Пока пересекали сквер – ругала себя за странные эмоции: почему разнервничалась из-за ерунды? Никто ее ведь не обижал? Гонец вообще ничего обидного в виду не имел, а она вдруг почувствовала себя полной дурой и разозлилась. Что за неадекватное поведение?
Из-за Кровавй Луны, наверное. Говорят, при ее приближении у Мантидай ярость обостряется так, что из-за любой ерунды они могут взорваться буквально на ровном месте.
Надо держать себя в руках. И… Крис, пожалй, права была насчет мозгоправа…
Когда нырнули в лабиринт узких улочек старого квартала, Ольга успокоилась и начала рассказ. Роль экскурсовода далась ей хорошо: потянулась бесконечная лекция о древних владыках и царствах, путешественниках и королях.
Гэривэлл слушал честно, с интересом. Всю ознакомительную часть прогулки он был сосредоточен, торжественен и строг – высоко держал голову, горделиво, совершенно не по-человечьи, а скорее даже по-лошадиному выгибал шею.
Лишь потом, вечером, уже дома, когда Ольга наконец окунулась в огромную зоологическую энциклопедию, реалистичная картинка с гиеной подтвердила непроизвольно возникшее сравнение. Шея зверя своим прихотливым изгибом, мощью и длиной действительно не уступала конской. Наверное оттуда, из звериной ипостаси, появилась у Гэривэлла эта странная, нарочито царственная постановка головы, при которой вид его становился обманчиво высокомерным, что шло в совершенный разлад с покладистым и добродушным нравом.
В эти моменты Ольга не могла оторвать от гонца глаз и разглядывала его с неконтролируемой жадностью, которой сама пугалась.
Когда Гэривэлл поворачивался или обращался к спутнице, та теряла уверенность и начинала нести всякую чушь. Потом ругала себя: зачем предложила сходить в зоопарк, где сейчас выставляют животных Саванны - гиен в том числе? Зачем двадцать минут без перерыва вещала историю замужества соседки с нижнего этажа, никому неинтересную, павшую на язык после беглого взгляда на магазинную вывеску с одноименной фамилией…
Ужас-ужас! Стыд и позор.
Наверное, в глазах гостя она выглядит полной дурой! И правда, что с ней творится? Почему противоречивые чувства возникают из ниоткуда в душе и мешаются в убойный коктейль? Почему хочется смотреть и смотреть, впиваться взглядом в могучую шею, в темные глаза, в улыбчивые губы…
Да еще и прохожие не обделяли их вниманием. Странная парочка так и притягивала взгляды.
На Ольге было яркое платье цвета вечерней зари. Гэривэлл вышагивал рядом в своем вызывающе белом камзоле. Высокий, очень смуглый, с вызолоченными солнцем волосами, он выглядел неподобающе южно для продрогшего Ангелиополиса.
Люди оглядывались на яркого незнакомца, смотрели странно, с тревогой, а он вежливо улыбался в ответ, привычно показывая оба ряда крепких зубов.
Жутковатое зрелище.
Улыбки выходили дежурными…
Ольга чувствовала, что гонцу неуютно. Он напряжен. Ведь город тесен ему. Никак не приходится в пору, как Гэривэлл не старается втиснуться в рукава его узких старинных улиц. Слишком узких для привыкшей к простору равнин гиены.
Гэривэлл растерял всю свою напускную серьезность, когда на горизонте показался фонтан.
Там нарядные дети обеспеченных горожан завистливо кружили в брызгах звенящей воды. Под неусыпным наблюдением строгих нянек, они не смели и помыслить повторить то, что делали их бедные сверстники – пестро одетая уличная детвора. Закатав и без того куцые штаны и юбчонки, скинув на белый бортик застиранные рубахи неопределенного цвета, те беззаботно резвились в фонтанной чаше. Кричали тот громко, брызгали друг на друга с таким остервенением и ругались так лихо и по-взрослому, что чопорные нянюшки богатых наследников не решались делать им замечания.
Ольга и глазом моргнуть не успела, а Гэривэлл, вмиг растеряв свое мнимое величие, рванул к фонтанной чаше и бодро запрыгнул на ее белый край. Нарядные детишки изумленно выпучили глаза, уличная орава разразилась воплями восторга – в гонца полетели пригоршни воды. Началось новое веселье.
Не выдержав сего безобразия, одна из матрон, громадная женщина в пышных одеждах, вышедших из моды лет сто назад, сделала гонцу грозное замечание, и Гэривэлл – вот странность то! – по-звериному фыркнул и ловко соскочил с бортика в сторону лавочек.
– Простите за беспокойство, дамы! Прекрасного вам дня.
Поведение гонца выглядело очень странным.
Послушаться приказа человека – женщины, гувернантки, – да еще и раскланиваться перед ней? Ни один из известных Ольге оборотней не поступил бы так.
Люди – низшие существа.
Мантидай их обычно не замечали, как не замечают сами люди порхающих над клумбами бабочек и голубей, подбирающих крохи перед входом главной городской пекарни. Волки же относились с презрением, как к добыче. Кстати, охота на людей входила в перечень развлечений волчьей знати, но, во избежание лишних конфликтов, скрывалась и не афишировалась.
Поведение женщин тоже казалось странным. За все время пребывания гонца в доме Мантидай, Ольга ни разу не видела у него защитных амулетов, но заботливые нянюшки в упор не замечали, кто перед ними стоит. Что с ними? Обычно, человечье внутреннее чутье позволяет распознавать оборотней с завидной безошибочностью. Конечно, в большинстве случаев люди не осознают причин неожиданного трепета и желания немедленно подчиниться возникшему перед ними «зверю», а лучше и вообще не связываться…
И тут Ольга вспомнила – мысленно хлопнула себя ладонью по лбу. Ну, конечно! Черные воды Вечной Ночи. Тьма, что прячет истинную суть. Она ведь читала, что, пересекая пролив, каждый оборотень невольно получает маскировку, которая действует до первого превращения в зверя…
Гэривэлл шутливо раскланялся перед недовольными женщинами и, широко улыбаясь, подошел к Ольге.
– Не знала, что ты дамский угодник, – пожурила его девушка.
– Совсем нет, – удивился Гэривэлл. – Просто я гиена, а для каждого гиеньего мужчины женщина – высшее существо и закон в высшей его инстанции.
– Вот как? – Ольга скорчила ехидную физиономию. Сама не могла понять, почему в душе опять пробудись обида и вредность.
– Да. Желание женщины свято.
– Любое желание? Всегда?
– Не всегда. Только для женщин своего вида или из своего ближайшего круга. Это обычная субординация. Либо, как дань почтения…
Ольга запуталась.
– Ясно. Значит, они из твоего ближайшего круга? – Она мотнула головой в сторону фонтана.
– Не из ближайшего. Но это люди. Ты сама видела.
– Вот именно, что ЛЮДИ. Низшие создания. Чем они заслужили такое почтение? – Возглас недоумения вырвался сам собой.
– Я вырос среди людей и уважаю их, – твердо пояснил гонец. – Я удивлен, что оборотни Гандвании столь недальновидно считают человека низшим созданием. Я люблю людей.
Всю дорогу, пока шли по парку, Ольга молчала, пораженная, ошарашенная услышанным. «Я люблю людей», – самая невероятная фраза, которую ей когда-либо доводилось слышать из уст оборотня…
– Я говорил слишком резко? Прости, не хотел, – отвлек от мыслей гонец. – Я не должен был так резко осуждать ваши гандванийские правила.
– Все нормально, – улыбнулась Ольга, радуясь возможности смягчить напряженную ситуацию. – Слушай, а пойдем в синема?
– Пойдем.
Как оказалось, Гэривэлл никогда раньше не бывал в синема.
И хотя это чудо современности уже перебралось через пролив на соседний материк, у гонца до него (по собственным словам) никак не доходили руки.
Фильм был скучноватый, но Гэривэлл смеялся на весь зал, бурно выражая свой восторг. Глядя, как он ухохатывается над глупым садовником, которому мальчишка-шалун незаметно наступил на поливочный шланг, Ольга сама стала тихо пофыркивать в кулак. Вскоре к ним присоединились остальные.
Смех у Гэривэлла оказался специфический. Иногда в нем проскакивали совершенно безумные нотки и неуловимые человеческим ухом звуки, от которых вскидывались и нервничали карликовые собачки, сидящие на коленях модных дам.
Когда Ольга и ее спутник покинули синема, люди долго смотрели им вслед.
– Куда еще сходим? – поинтересовался Гэривэлл.
Ольга огляделась. Зарождающийся вечер окрасил город в аппетитные, сочные цвета.
– Даже не знаю.
Тогда гость взял инициативу в свои «лапы» и предложил прогуляться по зоопарку. Ольга смутилась, когда он пояснил выбор утренним предложением.
– Ты, кажется, сама хотела, помнишь?
– Пойдем, раз так.
Зоопарк находился недалеко от башни Мантидай – пара кварталов пешком. Его территория, заключенная в кольцо городского парка, пряталась за шеренгой стройных вязов. Хлипкий заборчик венчала арка ворот. Под ней сидела скучная билетерша и обмахивалась пачкой нераспроданных билетов.
Сама территория, сравнительно небольшая, распадалась на несколько просторных вольеров, большая часть которых пустовала. Зоопарк был слишком беден, поэтому собственных животных имелось всего четверо: тигр, медведь и пара бонобо. Остальных брали в аренду – привозили только на лето. Это лето выдалось щедрым: привезли жирафов, слонов, гиен, попугаев, дикобразов и сервалов.
У вольера с гиенами толпились люди.
Три зверя бегали вдоль решетки и неразборчиво лопотали, выпрашивая угощение. Когда, заметив служителя с ведром мясной обрези, они прекратили носиться и сели рядком, Ольга смогла их внимательно рассмотреть.
Странные звери, совсем не отталкивающие, как принято считать. На первый взгляд какие-то нескладные, но вполне миловидные: глаза-каштаны, нос-подковка, уши-блюдца. Смешные такие. Интересно, Гэривэлл такой же забавный, когда оборачивается?
В вольер полетела обрезь.
Гиены засуетились, заквохтали. Разъехались до ушей зубастые рты, и мясо моментально исчезло в них. Вот тебе и забавы. Не такие уж и смешные…
– Трюки, уникальные трюки покажет вам наша чудесная Биллина.
– Пойдем, посмотрим, – заинтересовалась Ольга и первая поспешила к окруженной людьми полянке под раскидистым деревом.
Там худенький мальчик-мулат отдавал команды крупной гиене в плетеном наморднике. Та беспрекословно выполняла их: ложилась, садилась, вставала, ложилась снова.
«Видимо, это и есть Биллина», – подумала Ольга и стала с интересом рассматривать животное.
Зверюга была здоровая, рыжая в черный горох. Лохматая грива, густая короткая шерсть, а под ними живая мощь… Грудь у гиены оказалась просто неохватная, как у того самого портового грузчика, которого так любила поминать всуе Маэйра. Передние конечности тоже как у грузчика, длинные, масластые, мускулистые. Тело большое, массивное, будто веса в его объеме сконцентрировано в несколько раз больше, чем положено.
Когда Биллина закончила выполнять свои упражнения, зрители зааплодировали, а Гэривэлл гордо пояснил:
– Гиены прекрасно умеют это делать.
– Что делать? – немного рассеяно переспросила Ольга, увлеченная представлением.
– Выполнять команды, – многозначительно взглянул на спутницу гонец.
– Ты тоже? – Ольга не удержалась, подколола его.
– Кончено. Хочешь, сяду? Только не на землю, а на вон ту скамейку.
– Давай лучше еще на Биллину посмотрим…
Мальчишка-дрессировщик тем временем снял с гиены намордник и указал ей на подвешенный к ветке деревянный чурбак. Приказал коротко: «Хватай». Биллина прыгнула, чтобы ухватиться крепкими зубами за деревяшку и повиснуть в воздухе.
– А теперь, господа… – Мальчик подошел к стоящему у дерева вороту и стал крутить его, наматывая веревку, на которой висела чурка с впившейся в нее гиеной. – Можете проверить силу звериных челюстей. Вот вы, господин, – обратился он к стоящему в первом ряду мужчине. – Хватайтесь за ноги…
Сила оказалась впечатляющей. Трое мужчин по очереди хватались за Биллинины задние лапы, но та продолжала висеть, несмотря на добавочный груз. Наконец ей позволили спрыгнуть на землю и наградили мясным куском.
– А теперь аттракцион для дам. Нежный поцелуй гиены!
В этот раз Биллину посадили на цирковую тумбу и предложили девушкам-зрительницам подойти.
Пока все сомневались, Ольга смело вышла вперед. По указу дрессировщика приблизила к огромной гиеньей морде свое лицо и зажмурилась. Ничего сверхужасного. Только бархатные губы осторожно скользнули по щеке. Приятное ощущение и все же пугающее. Представить только, какие зубы прячутся под этим бархатом…
Кроме инстинктивной тревоги в глубине души мелькнуло еще одно чувство. Очень странное. Мысль о Гэривэлле. От том, что он тоже гиена…
Так невинное касание звериной морды обернулось неосознанной сублимацией, и Ольга покраснела.
– Ну, кто еще? Девушки боятся? Может мужчины? – Дрессировщик случайно взглянул на Ольгиного спутника. Взгляд получился беглым. Увлеченный представлением мальчик, как и няньки у фонтана, не разглядел, кто перед ним.
– Нет уж, спасибо, – с напускным недовольством проворчал гонец. – Не собираюсь я с ним целоваться.
– С ним? – не понял дрессировщик. – Но Биллина – девочка.
– Парень твоя Биллина. А с парнями я не целуюсь.
– Откуда вы знаете? Почему так уверены? – Маленький мулат рискнул было спорить, но вдруг разглядел в стоящем перед ним светловолосом, загорелом незнакомце своего земляка и невероятно перепугался.
Черные воды могут спрятать магический фон и звериную сущность от коренных жителей соседнего материка, но рожденные на одной земле существа, скорее всего, распознают истинную суть друг друга…
– Энциклопедию читай, юный гадаван-кура.
Гэривэлл строго погрозил мальчику пальцем и многозначительно переглянулся с Ольгой.
Они отошли к скамеечке под развесистым вязом возле вольера с дикобразом.
– Что это за странное слово? – полюбопытствовала Ольга.
Она сидела на краю скамейки, скинув с пятки туфлю, и непринужденно покачивала ногой. Тени листьев ложились на ее обнаженную щиколотку причудливым кружевом.
– Какое слово? – Гэривэлл сел рядом, занял всю свободную часть сиденья.
Пальцы его заброшенной на чугунную спинку руки были в паре сантиметров от Ольгиного плеча. Можно бы и коснуться…
Очень хотелось, чтобы коснулся, но – нет.
– То, которым ты назвал мальчика-дрессировщика?
Ольга как бы невзначай дернула плечом, устраняя мешающую пару сантиметров. Почти… Но пальцы Гэривэлла тут же едва заметно сдвинулись в сторонку, не позволив разрыву сократиться.
– Ах, это слово, – гонец развернулся к собеседнице во всю свою ширь, навис могучим торсом, разрушив гармонию игривой светотени, моментально обратив все в сумрак. – Гадаван-кура, – произнес своим любимым таинственным шепотом, будто страшную тайну открыл. – Рассказать тебе о них?
– Расскажи, – восторженно шепнула Ольга.
В смешливых глазах Гэривэлла плясали искры веселья, сводя всю таинственность к нулю.
– Гадаван-кура – это уличные циркачи, что ходят по городам Саванны с ручными змеями, павианами и гиенами. Они дают представления, ловят диких зверей, торгуют волшебными снадобьями и творят всяческое колдовство.
– Они колдуны?
– Да. Великие колдуны. Люди Саванны верят, что лишь могучий чародей может призвать себе в услужение гиену, повелевать ею и даже ездить на ней верхом. Гадаван-кура все уважают и побаиваются.
– Разве можно ездить верхом на гиене?
– Конечно, можно. Хочешь попробовать? Эй, Билл, дружище! Подойди-ка к нам…
Биллина и ее дрессировщик как раз закончили выступление.
Мальчик пристегнул к ошейнику подопечной поводок и привязал ее к решетке вольера. Повинуясь приказу Гэривэлла, гиена привязь порвала. Она подошла к Ольгиному спутнику, волоча по траве обрывок ремня, встала рядом.
– Садись.
Ольга послушно взгромоздилась на неудобную, скошенную к заду спину, вцепилась в гриву, сжала бедрами круглые пятнистые бока.
– Ей не тяжело?
– Ему. Это он. Нет, не тяжело – ты весишь меньше пушинки, хотя, Билл бы и меня без проблем покатал.
– Тяжко бы ему бедному пришлось, – посочувствовала Ольга своему странному скакуну.
– Ничего, спина у нас крепкая. Из-за скоса может выдержать большой вес…
– О, боже! Биллина! Ты сорвалась!
Мальчик-дрессировщик отлучался по делам, а когда вернулся и обнаружил, что питомица покинула привязь, здорово перепугался. Однако странная картина – гиена с Ольгой на спине и вышагивающий перед ними Гэривэлл – ввела его в ступор.
– Это не Биллина, а Билл, – невозмутимо поправил мальчишку гонец.
– Вы уверены? – растерялся тот.
– Конечно, уверен. Не веришь, загляни своей гиене под задние ноги.
– В тот-то и проблема, что там у них все одинаково. У самок все как у самцов, – виноватым голоском оправдался мальчик.
– Одинаково? Вот еще! – обиделся Гэривэлл. Он страшно нахмурил брови, торжественно поднял вверх указательный палец, собираясь, видимо, читать мальчишке-невежде целую лекцию про гиеньи внешние половые различия, замер на миг с растерянным лицом, после чего разочарованно махнул рукой. – Ну, уж нет. Не буду я про такие вещи, да при дамах.
– О, простите, господин! – спохватился юный дрессировщик. – Своими сомнениями я доставил вам столько хлопот. Конечно, вы правы. Но вы так хорошо разбираетесь в гиенах…
– Потому что я сам гиена, – невозмутимо бросил Гэривэлл, помогая Ольге слезть.
Он опять не касался ее, только подставил для удобства руку – предплечье и тыльную сторону ладони.
– Вы – гиена?
– Да.
– О, господин! – мальчишка лихорадочно сверкнул глазами, прикрыл ладонями губы и еле слышно прошептал. – Значит, вы – настоящий боуда?
– Да, – согласился Гэривэлл. – Такой и есть.
Он кивнул Ольге, и они не спеша двинулись прочь от места представления, оставив Билла и его дрессировщика недоумевать дальше. Мальчик бессмысленно пялился в широкую Гэривэллову спину, а потом, резко вынырнув из ступора, побежал следом. Нагнал почти у выхода.
Гэривэлл обернулся на шум, вопросительно приподнял бровь.
– Господин боуда, послушайте! Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, вы всегда можете рассчитывать на меня.
Рассчитывать на него? Ольга не поверила своим ушам. Оборотень должен рассчитывать на человека? Слабого человека, не имеющего ни толковой магии, ни могучей животной ипостаси?
Ну и дела…
– Спасибо, юный гадаван-кура. Если будет нужно, я приму твою помощь с благодарностью, – произнес Гэривэлл и вежливо склонил перед мальчишкой голову.
Рядом с домом Ольга вспомнила, что вечером назначила встречу ученицам – хотела договориться о переносе занятий.
Кровавая Луна рушила все планы.
Пришлось спешить в парк. Группа ждала на привычном месте, на полянке за аллеей из пышных гортензий.
Гэривэлл предусмотрительно остался у фонтана. Он не хотел смущать своим присутствием Ольгиных учениц.
Собрание получилось недолгим. Решение о небольших каникулах устроило всех.
С полянки Ольга уходила последней. Нужно было обогнуть пару шаровидных кустов и пройти по тропинке до центральной площадки – все вроде бы просто, – но не получилось. В буйной зелени кто-то прятался, качал зеленовато-кремовые шапки соцветий, сверкал глазами. Четкое ощущение чужого присутствия насторожило.
Ольга поежилась и стала искать глазами альтернативный путь.
Другая, окружная, тропинка извивалась в тени сумрачных кипарисов. По ней тоже можно дойти до фонтана. Путь дольше, но спокойнее, и не надо лезть через кусты.
В гортензиях кто-то снова двинулся. Спустя миг перед Ольгой стоял знакомый леопард с губернаторского приема и нервно обстегивал себя хвостом. Его глаза блестели, как изумруды. Их холодный свет околдовывал, не позволяя сделать шаг. О том, чтобы сбежать, не шло и речи. Клыкастая пасть растянулась в довольной улыбке, после чего тишину разрушил скрипучий голос:
– Наконец-то я выследил тебя, девчонка.
– Зачем я тебе? – едва слышно поинтересовалась Ольга.
– Лично мне до тебя дела нет. Эдриан Люпус велел поймать тебя и запереть в подвале своего особняка, хе-хе. – Зверь кровожадно усмехнулся. – Мало ему тех дур, что уже были заперты там. Тоже мне, падишах с гаремом… Хотя, все это не моя забота. Мое дело поймать тебя и доставить без лишних вопросов.
Леопард зевнул и лениво двинулся на Ольгу, заставив ее отступить вглубь парка.
Она лихорадочно соображала, что делать! Кричать? Бежать? Далековато – вряд ли кто-то услышит, но попробовать стоит.
Не выпуская леопарда из поля зрения, Ольга принялась по дуге отступать к кустам и тут же уперлась спиной в чью-то грудь.
– Все в порядке? – зазвучал над ухом бодрый голос.
– Там, – Ольга развернулась и, оказавшись лицом к лицу с Гэривэллом, выпалила. – Леопард!
– Вижу, – мирно ответил гонец. Его, кажется, вовсе не волновало присутствие огромного хищника. – Ты иди.
– Куда? – одними губами шепнула Ольга.
– Домой, – улыбнулся Гэривэлл. В этот раз его улыбка вышла натянутой и недоброй. Лицо гонца, нескрываемо напряженное, походило на маску, под которой бушевало пламя. Кровавые блики проскакивали в карих глазах – там прятался ад… – Иди-иди, мне поговорить надо со старым приятелем. Не думал, что встречу его так скоро. Какая удача, Убайя. Какая удача! Похоже, одно из своих важных дел в Гандвании я завершу прямо сейчас.
– Ты знаешь мое имя? – Леопард в недоумении обмахнулся хвостом и отступил на пару шагов.
– Верно. Я знаю твое имя. С языка Мары оно переводится как «подлость».
– Так ты из Саванны, – леопард снова стегнул себя хвостом по ногам, вгляделся, щурясь, в лицо дерзкого незнакомца. – Колдун что ли? Что за дрянной свет ты испускаешь?
– При нашей прошлой встрече свет тебя не смутил.
– Мы знакомы?
– Деревня Сенчен. Буш у края северной равнины.
– Сен-чен? – Морда Убайи мучительно перекосилась от мыслительных усилий. – Что-то не припомню… Последний раз я был там лет двадцать назад. Охотился. Постой, я, что, убил кого-то из твоей родни? Ну, извини. Люблю охотиться на людей.
Леопард расхохотался, а Гэривээл помрачнел еще сильнее. Он крепко, до скрипа стиснул челюсти, отчего по щекам прокатились желваки. Этот жест напоминал то, как уличный боец хрустит суставами, разминая кулаки перед дракой. В пол-оборота повернувшись к Ольге, гонец сдержанно попросил ее:
– Уходи, пожалуйста. Ты мне мешаешь.
Вспомнив о принятой у гиен субординации, Ольга сообразила, что в силу традиций Гэривэлл вынужден скромно просить ее удалиться. При других обстоятельствах эта просьба была бы приказом. Тон выдавал… Да, что там тон! Судя по ярости в глазах гонца, не будь Ольга девушкой, он с превеликой срочностью пинком под зад вытурил бы ее со злосчастной полянки.
Ольга вняла просьбе гостя и голосу собственного разума. Она быстро-быстро, не оглядываясь, засеменила прочь. Сердце бешено колотилось в груди. Щеки пылали. В голове в такт шагам подпрыгивала обидная мысль: «Ну, что же я такая бесполезная! Проклятый магический дар! Толку от него, если даже помочь не смогу… Он ведь справится один? Справится?»
Тем временем Гэривэлл решил, что пора разговоров окончена. Настало время действовать. Глядя Убайе в глаза, он тяжело плюхнулся на четвереньки. Одежда растаяла в воздухе, как мираж, выпустив наружу волну рыжей шерсти.
– Так ты еще и оборотень? – искренне удивился леопард. – Тебе-то я чем обязан?
– Вспоминай.
И Убайя, кажется, вспомнил. Мирное утро. Идущие к реке деревенские дети в ало-зеленых тогах. Рядом с ними темное пятнышко – какая-то прирученная для забавы зверушка. А потом была охота. Не охота – бойня! Они с братом Хилой всегда любили крики и кровь... Истошно орали люди, и дико, невыносимо кричал и кидался под ноги крошечный, черный еще детеныш гиены в ошейничке из цветных бусин. Когда ручной звереныш впился Убайе в заднюю ногу острыми, как иголки, зубками, леопард с размаху швырнул его оземь и хотел придушить, но брат, сумрачно-дымчатый Хила, остановил убийство.
- Это оборотень! Оставь!
- Почему?
- Не знаю, как он здесь оказался, но это дитя Кикуто-Эссами. Хочешь, чтобы сама гиенья Мать объявила на тебя охоту? Гиены жестоко мстят леопардам за убийство своих сородичей. Так было, и так будет…
Воспоминания унеслись прочь, заставив Убайю содрогнуться. Неужели этот широкогрудый, огненно-рыжий зверь вырос из того визгливого крохи-щенка? Вырос и пришел мстить.
Так было и будет.
А за что мстить-то? Убайя самодовольно улыбнулся в усы, сочтя, что инцидент вскоре исчерпается:
– Ну, допустим, я тебя вспомнил. И каковы твои претензии? Ты ведь жив и здоров. Мы с братом милостиво пощадили тебя на охоте в Сенчене. Могли придушить, но не придушили.
– Вы убили моих друзей.
– Что? Кого? Людей? – Убайя расхохотался, решив, что гиена шутит, но собеседник и не думал шутить.
Последовал стремительный бросок. Вверх полетели комья вывернутой лапами земли. Таран! Убайя знал это прием. Гиены часто используют его в бою с леопардами, с размаха всаживая свою твердолобую голову в мягкие кошачьи бока. Он попытался отскочить, но враг по-бычьи наподдал ему башкой – подбросил почти на метр вверх и «боднул» снова. Чертовы гиены! Самое лучшее – подобраться к ним по-тихому из засады и впиться в горло… Жаль, сейчас момент упущен, и дело приняло для Убайи дурной оборот.
Леопард не собирался сдаваться. Он сражался изо всех возможных сил – рвал когтями, впивался зубами, но толстокожая, мускулистая гиена, казалось, не чувствовала боли…
Да уж, пусть при сотворении мира этих неказистых зверей обделили изяществом, грацией и красотой, но зато прочность в «изделие» вложили двойную, а то и тройную. Скошенный хребет не сломаешь леопардовым ударом, и брюхо когтями так просто не распорешь – при всей своей тяжеловесности гиена невероятно проворна, ловка и быстра. Добавьте к этому самое страшное гиенье оружие – знаменитые челюсти, способные посрамить льва…
Когда они лязгнули, Убайя понял: на пощаду рассчитывать не придется.
Ольга вихрем взлетела по лестнице, оставив за спиной бессчетные этажи.
Дыхание то сбивалось, то рвалось из груди бурей. Расступились в стороны вспугнутые, словно голуби, горничные с метелками из цветных перьев, тявкнул сбежавший из чьей-то квартиры шпиц…
Когда тяжелая дверь, надежно отсекающая владения Мантидай от общей лестницы, захлопнулась за спиной, Ольга замерла на секунду, а потом уверенно бросилась в комнату Крис.
Крис! Она одна верит в этого проклятущего леопарда, будь он неладен. Ей одной не придется ничего объяснять. А еще, у нее есть необходимые силы и артефакты, чтобы дать лютой зверюге достойный отпор.
– Там Гэривэлл… Гэривэлл! – выкрикнула Ольга с порога. Поймав непонимающий взгляд Крис, сбивчиво пояснила: – Он в парке… один на один… с леопардом.
Кристина сидела в кресле-качалке и, закинув на подоконник ногу, самозабвенно пристегивала к поясу плотный лиловый чулок.
– Синие чулки нынче в моде, – пояснила с гордым видом, пропустив Ольгины слова мимо ушей.
– Он не синий, а лиловый, – по инерции заспорила та, но мгновенно спохватилась и сжала кулаки. – Ты слышишь меня вообще? Там Гэривэлл и леопард!
– Леопард? – До Крис, кажется, дошло. Она слетела с кресла и, отшвырнув в сторону домашние тапочки на высокой танкетке, стала натягивать на себя кожаный плащ, что висел на оленьих рогах возле входа. Параллельно она пыталась не глядя попасть ногами в короткие сапожки с широкими голенищами. – Ты уверена?
– Конечно, уверена! Стояла с ним лицом к лицу. Эдриан Люпус велел ему изловить меня.
– Откуда такие сведения?
– Леопард сам сказал.
– А ты что ответила?
– Ничего.
– Ничего не ответила и сбежала? Молодец, все верно сделала. – Крис бодро хлопнула Ольгу по плечу и зачем-то схватила с вешалки зонтик. Драться им, что ли, собралась. – Леопард уже, наверное, у нас под дверью! Нужно схватить его и предъявить Маэйре. Тогда она поверит. Ух, я ему сейчас задам!
Бедная Крис полностью ушла в мечты. В своих победных грезах она уже подносила главе дома буйную леопардову головушку на золотом подносе с голубой каемочной.
– Леопард в парке.
– Жаль, можем не успеть.
– С ним Гэривэлл!
– Гиена? Чего он там забыл? – Кристина застыла в дверях с застрявшим на пятке сапогом.
– Чем ты меня слушаешь, Крис? – не выдержала Ольга. – Хватит витать в облаках и доказывать что-то главе. Услышь меня, наконец. Леопард напал на меня в парке, но пришел Гэривэлл и заступился. Остался там, на поляне, а я поспешила за подмогой к тебе – единственной из Мантидай, кто в этого проклятущего леопарда верит.
– Так бы сразу и сказала, – разволновалась Крис и наконец справилась с подлой обувью. – Бежим на помощь. Не думаю, что у гиены есть какие-то шансы против такого серьезного хищника.
– Гэривэлл выглядел уверенным, – попыталась переубедить ее Ольга.
– Хватит его превозносить, – небрежно отмахнулась Крис. – Это же просто гиена…
По пути вниз они неудачно наткнулись сперва на Галу, а потом и вовсе на Маэйру.
Драгоценное время было безнадежно упущено, но спасать, слава богу, никого не пришлось. Когда взволнованные девушки вылетели из башни на улицу, гонец уже стоял там. Улыбался, будто ничего не случилось. Ольга застыла, как вкопанная, заморгала, не веря своим глазам.
Крис налетела на нее и выругалась:
– Черт возьми… Ну, вот же он. Гонец твой. Цел и невредим. А леопард-то где? Где леопард, я спрашиваю?
– Он больше вас не побеспокоит, – уклончиво ответил Гэривэлл, кивнул девушкам, и поднялся по лестнице вверх. – Я пойду, отдохну маленько. Вы не против?
– Не против, – пробормотала Ольга, глядя на его спину.
Белый камзол, абсолютно целый – сильный оборотень не портит одежду при обороте – на глазах расцветал кровавыми пятнами.
Кровь.
Алые на белом цветы…
Ольга ахнула, зажала рот ладонью и, забыв о правилах приличия, схватила гонца за руку. Потащила за собой к лестнице через фойе мимо консьержей и удивленных соседей.
– Что случилось? Несчастный случай? – спросил кто-то.
– Да, – второпях соврала Ольга. – Паромобильная авария.
– Нужен доктор?
– Нет, спасибо…
Ольга бросилась к лифту, которым обычно предпочитала не пользоваться. Захлопнулась решетка, скрипнули тросы, загудели валы. Кабина содрогнулась, поползла ввысь, к таящимся под крышей этажам Мантидай.
Оказавшись дома, Ольга оставила гонца в гостиной, а сама отправилась за медикаментами: принесла бинты, вату и перекись.
– Снимай камзол, – потребовала суровым тоном.
Гэривэлл послушался, скинул камзол и рубашку, подставил спину. Оба вытатуированных крыла – белое и черное – были покрыты глубокими ранами. Ольга принялась осторожно обрабатывать их, смывая темную кровь с загорелой кожи.
Явилась растерянная Кристина, стала потрясать амулетами и предлагать стянуть раны с помощью магии, но гонец отказался. Следом за Крис суматоха привлекла и остальных Мантидай.
Крис ударилась было в объяснения, но Маэйра заткнула ее красноречивым жестом, дав слово сперва гонцу, потом Ольге. Выслушав, сказала что-то несущественное и, царственно извинившись, откланялась, объявив Мантиай об очередном семейном совете. На него ушли все, кроме Ольги.
По велению главы она осталась с Гэривэллом.
В гостиной было светло и прохладно. Запах медикаментов будоражил обоняние, и плясали в солнечном луче чуть заметные пылинки. За окном город жил и шумел. Находясь у подножья башни, он не мог докричаться до выси, становясь фоновой музыкой для задорной песни стрижей.
Гэривэлл сидел на резном табурете, ссутулившись и упираясь ладонями в колени.
– Я еще не закончила.
– Не беспокойся, все пройдет через пару оборотов. – Он повернулся к девушке. Блеснула зубастая улыбка. – Спасибо за заботу.
– Послушай, я хотела спросить тебя… – Ольга замялась, блуждая взглядом по Гэривэлловой татуировке. – Ты ведь не носишь защитные амулеты?
– Не привык. Да и Черные воды пролива надежно спрятали мою суть.
– До первого оборота, а он уже был.
– Не страшно. Сейчас не моя очередь скрываться, это от меня прячутся.
– Ну ладно, – не стала спорить Ольга. – Если тебе так спокойно. Мы-то привыкли постоянно жить под мороком.
Она в очередной ненужный уже раз вымочила кусок бинта в перекиси, чтобы стереть едва заметное пятнышко крови с чужой кожи. Очень хотелось помять ее, потрогать, погладить, впитать пальцами южное тепло. Наверное, это жар Саванны так манит. Какая-то особая магия, чуждая коренным жителям Гандвании.
А этот свет!
Ольга присмотрелась и с удивлением заметила, как он сочится из ран – поднимается к потолку едва заметными столбиками.
Жутковато.
– Расскажи мне про твой свет, – потребовала Ольга, решив выяснить природу необъяснимого явления.
– Он не мой. Он для людей.
– Что? В каком смысле.
– Ты ведь помнишь историю оборотней?
– Помню.
– От самого зарождения сути?
– Да… вроде бы, – заявила Ольга и тут же усомнилась в собственных словах. От корки до корки и во всех подробностях, конечно, не помнит. А так… Гэривэлл счел это поводом для напоминания:
– Когда-то земля принадлежала людям, и магия тоже, но потом пришли духи и отняли у людей магию. Они спустились со звезд и захотели обосноваться на земле, но для этого нужны были тела. И духи обрели тела, но жить в них не смогли. Тогда духи создали оборотней. И наделили магией их. И оборотни восстали против духов. И истребили всех. А потом они заключили перемирие с людьми и договорились, что магия – это для всех. Жаль, что здесь об этом забыли.
– Погоди, – Ольга удивленно посмотрела на собеседника. – Ты мне что-то необычное рассказываешь. Ни в одной священной книге Серогорья такого нет. Здесь каждый уверен, что магия – привилегия оборотней.
– Ключевое слово – «привилегия». Человечья магия может и под запретом, но она есть, – уверенно пояснил Гэривэлл.
Ольга возмутилась:
– Под запретом… Конечно под запретом! Говоришь так, будто у вас в Саванне все иначе?
– Само собой иначе. У нас люди не особо считаются с оборотнями и колдуют столько, сколько могут и хотят.
– И вы позволяете? – Ольга закончила обработку ран, убрала в корзинку медикаменты, отставила ее и, присев на краешек пышного дивана, вопросительно посмотрела на гонца. – Вы просто так взяли и разделили силу с людьми?
– Как бы тебе пояснее растолковать? Здесь, в Гандвании, люди сдались, почти полностью превратились в «придаток» оборотней, а в Саванне все иначе. Там человечество началось заново, стало играть по своим правилам, установило собственные порядки.
– Люди главенствуют над оборотнями?
– Пока нет, но их колдовство уже существенно сильнее нашего. – Оборотень усмехнулся то ли грустно, то ли наоборот с одобрением. – Чутье подсказывает мне, пройдет десяток лет, и люди Саванны начнут охотиться на нас, как на дикое зверье, а потом доберутся и до вашей Гандвании. Вот увидишь.
– Все может быть, – не стала спорить Ольга.
Несмотря на могущество серогорских оборотней, на воспитание, на вбитые с детства догматы, она почему-то поверила Гэривэллу. Ведь, правда, может и такое случится. Вон, парикмахерша в салоне Вайлет про приворотные амулеты болтала. Маэйра, конечно, посмеялась над ней, но, может статься, зря смеялась?
Волки Черного дома
Эдриан мягко прошелся по траве, огляделся по сторонам.
– Ну? – сурово обратился к младшему волку, что отвлек его от позднего обеда своим донесением по якобы важному делу.
– Здесь мы с господином Убайей выследили ту девушку, что вы велели отыскать, – отчеканил молодой волк-переярок, которого звали Юстас. В отличие от обычных волков, оборотни ходили в переярках до двадцати лет, их волчий год пересчитывался на человечий возраст по принципу один к десяти. – Господин Убайя сказал, что поймает ее для вас. Меня он отправил предупредить.
– Предупредил? – хмуро оборвал подчиненного Эдриан. – И где девка? Где Убайя? Никого. Ты уверен, что оставил леопарда здесь?
– Да, – услужливо кивнул Юстас. – Совершенно уверен.
– Ладно… – демонстративно вздохнув, проворчал сын альфы. – Ладно, сейчас поищем…
Он потянул носом воздух и тревожно поморщился. В душистом аромате парковых сумерек четко проступил запах смерти.
Эдриан крутанулся вокруг себя – точно, из-под ног потянуло кровью. Как он сразу не заметил? Оборотень сделал пару кругов по окрестным кустам – ничего. Запах так и остался на полянке с чуть примятой травой.
Эдриан вернулся на изначальное место, снова внимательно огляделся по сторонам. Его привлекло черное земляное пятно под кустом гортензии. На влажной после дневного полива почве отчетливо отпечатался след: слишком вытянутый для кошачьего, слишком короткий для волчьего, какой-то будто немного скошенный на сторону. Волк присел и принюхался – неместный этот след оставил, хоть ноты и знакомые. Так пахло от гостей-леопардов. Запах чужого материка.
Но наследил под кустом не леопард…
В голову осторожного Эдриана полезли нехорошие мысли и подозрения. Он опять пришел туда, где примятый некошеный газон пытался спешно вернуть себе изначальную форму. Присел, провел рукой по зелени – подцепил ладонью частицы тягучей влаги, поднес к носу – фу-у-у! – воняет кровью и чужими слюнями. В памяти живо всплыл рассказ отца о монстрах Саванны: «Не осталось ни косточки, ни клочка шерсти – лишь чисто вылизанная трава»…
«Нет, бред, – успокоил себя Эдриан, – после вчерашней пьянки мерещится всякое. Убайя вернется с девчонкой, и у меня будет прекрасный вечер».
– Уходим, – старший наследник Черного дома властно кивнул своей свите и двинулся восвояси.
Он выглядел невозмутимым, но в душе склизким комом ворочалась тревога. Звериное чутье подсказывало, что расслабляться не стоит. И отец, как назло, уехал в соседний город, забрав с собой всех матерых волков. По слухам там, в одной из пригородных деревенек отыскалась большая и бойкая собачья свора, решившая, видимо, оспорить владычество альфы и бросить ему вызов. Что ж, старый Гвидо вызов принял. И это хорошо! Не пристало шавкам тявкать на серогорского властителя. Одно плохо – сейчас в волчьем логове остались только переярки да щенки…
По дороге домой Эдриан всячески храбрился, пытаясь порадовать себя тем, что сейчас он старший волк в доме и всю неделю будет исполнять обязанности альфы, но тревожные мысли никак не желали убраться из головы. «Жаль, что не нашлась девчонка» – думал Эдриан, вспоминая неприметную и одновременно волнующую Диз с губернаторского бала. Ее небесное платье, разительно выделяющееся на фоне всеобщего огня…
Вот ведь неуловимая дрянь!
Так. Стоп. Платье!
Эдриан всегда придирался к нарядам переменчивых избранниц. Он никогда бы не взглянул на плохо одетую девушку, будь она хоть трижды хороша собой. Красивый бальный аксессуар должен быть запакован в дорогую обертку, а обертка девицы Диз превосходила все ожидания. Такие платья не продаются в ширпотребных лавках. Этот шедевр – дело рук великого мастера.
– Юстас, ко мне! – вдохновившись неожиданной идеей, окликнул помощника Эдриан. Мечтательно прикрыв глаза, сын Гвидо озвучил помощнику свое требование: взять людей, нанять ищеек, вывернуть Ангелиополис наизнанку и отыскать таинственного (а, может, и нет) мастера, что сотворил божественное одеяние для юной госпожи Диз. А там уже дело за малым: пытки или деньги, да все что угодно, лишь бы получить необходимые сведения и отыскать желанную добычу, – … и все сделай быстро. Сутки даю. Чтобы следующей ночью моя девочка была доставлена в логово.
– Понял, мой господин, – подобострастно закивал башкой Юстас и умчался срочно выполнять поручение.
Эдриан вернулся домой.
Братья ждали его в зале для отдыха, застеленном коврами, подсвеченным желтым пламенем камина и синеватым светом огромного потолочного светильника, выполненного в форме баллона цеппелина. Эльдар сидел возле деревянного бара и со скучающим видом гонял по полированной стойке пустой бокал. Альберт попирал спиной стену и медленно тянул вино прямо из бутылки.
– Ну что, отыскал свою красотку? – лениво бросил Эльдар.
– Да, почти…
По Эдрианову тону браться сразу поняли, что лезть с вопросами не стоит. Старший уселся на диван, скрестил на груди руки и мрачно уставился в пламенеющее каминное чрево. Огонь, успокаивающий людей, в волчьей душе, напротив, лишь сильнее бередил тревогу и сомнения. Рассказать – не рассказать? Поделиться или скрыть?
В дверях черной тенью замер Хила. Дымчатый брюнет с гладко зачесанными короткими волосами, со статью и гибкостью циркового гимнаста.
Бесшумная, прыгучая смерть…
Леопард уже достаточно давно гостил в Черном доме, но Эдриан до сих пор воспринимал его не как гостя, а скорее как врага, с которым заключили временное перемирие, поэтому не спускал глаз.
– Эдриан, наконец-то ты вернулся. – Хила уселся на высокий стул напротив. – Намедни ты, кажется, обещал устроить нам с братом человечью охоту. Не забудь, а то я уже начал скучать. Кстати, ты не видел брата?
– Нет. Не видел, – осторожно ответил Эдриан, радуясь, что говорит чистую правду.
При всех обстоятельствах Убайю он действительно не видел.
И тело Убайи тоже…
– Не видел, значит? – с подозрением уточнил Хила и просканировал взглядом волчий череп. – Ты какой-то напряженный.
Эдриан чуть было не начал нервничать, но положение спас Эльдар.
– Как ему не быть напряженным? Девку он себе на балу присмотрел, вот теперь ищет. Такая охота пуще неволи, сам понимаешь.
– Вот оно что, – понимающе улыбнулся Хила, и взгляд его желтых глаз перестал быть столь недоверчивым. – Как же вышло, что ты упустил ее?
– А! – расслабленно отмахнулся Эдриан. – Моя девочка испугалась и сбежала. Убайя вызвался ее догнать, но не догнал.
– Помню-помню, брат рассказывал. Странные вы, волки, вечно вбиваете себе в головы ерунду. Вокруг тебя куча девиц, Эдриан, к тому же у тебя куча дел. Альфа весь дом на тебя оставил, а ты тратишь время и силы на поиски какой-то девки.
– Тебе, Хила, волка не понять. Ты одиночка, а у каждого волка есть своя истинная пара.
– Оу, брат, полегче! – удивленно воскликнул молчавший до этого Альберт. – Не хочешь же ты сказать, что та мимолетная штучка с бала – твоя истинная пара? Не смеши.
– Все может быть, – уклончиво ответил Эдриан. – Не могу утверждать, пока не увижу вновь, но в душу она запала крепко.
– Глупости… Какие глупости, – презрительно зевнул Хила. – Бесполезная трата времени и сил.
– Твой брат так не думал, – урезонил леопарда Эдриан. – Он без разговоров отправился в погоню за девчонкой там, на балу, стоило мне только попросить его.
– Мой брат сказал, что девчонка обладала магией, поэтому…
– Что? Магией? – Эдриан резко перебил леопарда, надеясь, что ослышался. Какая еще магия? Разговор вообще о ней не шел, но…
– Ах, да, я и забыл, что Убайя предпочитает делиться своими наблюдениями с альфой и ни с кем более. Ну, и со мной еще. Ценная информация не для болтливых самодовольных юнцов. Дело-то серьезное.
Эдриан принял укол – сделал вид, будто не заметил уничижительного намека.
– Значит, магия была. А ты знал, и не сказал? Опрометчиво и глупо.
Хила зло сверкнул углями-глазами и недовольно фыркнул. Он утих на какое-то время. Возможно, подбирал ответ поязвительнее, но озвучить не успел. За плотно сомкнутыми дверями комнаты отдыха кто-то шумел и возился.
– Войдите, кто там еще? – приказал Эдриан, и в помещение тут же ввалился запыхавшийся Юстас.
– Мы нашли… Нашли ее…
– Кого «ее»?
– Швею… Уф-ф-ф… – волк тяжело выдохнул и уперся руками в колени. – Ту, что сшила платье для вашей Диз. Она работает в модном салоне «Вайлет». Мы допросили хозяйку и всех работниц, перевернули все вверх дном. Угрожали, требовали, выспрашивали, подкупали. Толку – ноль! Они ничего не помнят, будто мозги им всем отшибло.
– Магия, – уверенно усмехнулся Хила, скрещивая руки на груди. – Чары, разрушающие память и наводящие морок. Зуб даю.
– Да погоди ты, – грубо перебил его Эдриан.
Под напряженными взорами притихших братьев он подошел к Юстасу вплотную и тяжело опустил руку ему на плечо.
– Перевернули, обыскали… А каков результат, Юстас? Ты узнал, где искать мою красавицу? Ну? Говори.
– Я перерыл весь салон, – взволнованно повторился подчиненный. – Пригрозил всем его работницам, запугал безмозглых швеек и парикмахерш и… – Оборотень пошарил в кармане жилета, раскрыл перед носом сына альфы широкую ладонь с россыпью срезанных светлых волосков. – Вот состриженный локон девушки, которую вы ищите.
В тот вечер дом Мантидай никак не мог уснуть.
Гэривэлл не пришел на ужин, а Ольгу и Крис, как маленьких, быстро отправили по своим комнатам.
Гнетущая обстановка так раздразнила Кристинино любопытство, что она смело ослушалась главу и незаметно подобралась к ее покоям. Маэйра что-то бурно обсуждала с дочерьми. Гала отсутствовала весь день, а теперь делилась с матерью новостями. Всего Крис не расслышала, но, надергав обрывков фраз, сумела склеить более-менее ясную картинку: волки что-то узнали о Мантидай и рыщут по городу.
Добыв важные сведения, Кристина поспешила озвучить их Ольге. Та не знала, как реагировать. По всему выходило, что «долгожданное» рандеву с сынком Гвидо скорее всего накроется медным тазом. Это радовало, но покой все равно не приходил, в груди ворочались нехорошие предчувствия.
На лестнице послышался шум, и девушки поспешно расстались.
Оставшись одна, Ольга переоделась в кружевную сорочку и легла на кровать. Под мягким одеялом стало уютнее, спокойнее, но тревога до конца так и не ушла. Заснуть не получалось. Сон сморил ее далеко за полночь и был прерван в момент, когда только-только зародилось утро.
Ольга открыла глаза. Над ее кроватью, словно призрачная тень, склонилась Маэйра:
– Мне надо поговорить с тобой.
– О чем, глава?
– О гонце.
Ольга на всякий случай переспросила:
– О Гэривэлле?
– Да.
Под гнетом тяжелого, ничего хорошего не обещающего взгляда Маэйры Ольга поднялась из теплой постели в прохладный рассветный полумрак, накинула пеньюар и последовала за главой в ее кабинет. Там ей было предложено сесть в глубокое кресло из черного вытертого бархата.
Вокруг почти полная темнота.
Изумрудные тяжелые портьеры плотно задернуты, в воздухе витает угнетающий табачный запах. Мелькает зафиксированный у кончиков пальцев огонек…
Как ни пыталась Маэйра скрыть своего волнения, дымящаяся тонкая сигарета в резном мундштуке выдавала ее истинное настроение. Глава всегда курила, когда нервничала. Прячась за сизым дымом, пыталась выглядеть отстраненной и холодной, но цепкий Ольгин взгляд раскрыл тайные чувства главы дома Мантидай.
Маэйра была на грани.
Выпустив тонкое кольцо и виртуозно пропустив сквозь него еще одно, заявила:
– Он подходит. - Ольга не сразу осознала, что имеется в виду, но уточнять не стала. Глава не терпела переспросов. – У него сильная магия, – продолжила Маэйра. – Сильнее, чем у любого из волков Ангелиополиса. Конечно, его не просто так выбрали гонцом и парламентером. Он не дурак и может почуять опасность, но мы обманем его. Про Кровавую Луну заикаться не будем, а если все же прознает, я под страхом смерти велю всей семье говорить, что для ритуала избрана Кристина, а не ты.
– Я не совсем поняла, что вы хотите от меня? – рискнула поинтересоваться Ольга.
Внутри стало холодно, будто вся кровь мгновенно заледенела, остановилась.
Неужели…
Только не это…
– Ты соблазнишь его и используешь для ритуала.
Это жуткое слово – ритуал! Страшная догадка оправдалась. И Ольга впервые в жизни запротестовала. Ощетинилась, как загнанная в угол кошка, сама от себя не ожидала…
– Нет!
– Сделаешь, что я скажу.
– Нет. – Ольга снова попробовала сопротивляться, но глава, как вампирша, вытягивала все моральные силы и физические тоже. Ноги стали подкашиваться. – Нет, я прошу вас… Пожалуйста… – Ольга рухнула на колени, подползла, забыв о гордости и приличиях, к ногам Маэйры, приподнялась и, вцепившись в костлявую руку, начала просить: – Пожалуйста… Я умоляю! Я сделаю все, что нужно, сама найду сына Гвидо, заманю его сюда…
– Забудь о волках. Они что-то разнюхали про нас, подняли кипеш на весь город. Сынки Гвидо не идиоты. Раз что-то прознали, будут вести себя крайне осторожно. Так просто их в башню теперь не заманишь.
– Позвольте мне попробовать…
– Нет. Что будет, если они уволокут тебя в свое логово? Мантидай и так мало. Мы не можем потерять никого из нас – это слишком расточительно для рода.
– Тогда давайте подождем следующего Кровавого восхода!
– Ни за что. Новая луна по моим расчетам взойдет лишь через несколько лет. Мы не можем ждать так долго, тем более, в наших руках такой прекрасный магический экземпляр. Мальчишка-гиена переполнен силой. Лучшего кандидата не отыскать.
Ольга вся обледенела, окоченела, как мертвая. Губы почти перестали двигаться, но она все же решилась бросить в лицо главе последний, весомый аргумент.
– Если гиены узнают, что мы убили гонца, они этого не простят. У нас и так много врагов.
– Они ничего не узнают, – с пугающей уверенностью произнесла Маэйра. – Кто им расскажет? Может, ты? Мало ли в Ангелиополисе леопардов и волков? Сообщим, что гонец до места не добрался. Пусть попробуют доказать обратное.
О, Маэйра! Коварная Маэйра…
Теперь Ольга, кажется, начала понимать, почему эта женщина занимает место главы. В груди полыхнула злоба, щедро приправленная обидой и разочарованием. Губы искривились от ярости, и Ольга осмелилась выдать очередной протест:
– Я не буду этого делать!
– Молчи. – Глава нависла над воспитанницей, на белки глаз потянулась зеленая, матовая муть. – Молчи-и-и, – повторила страшным голосом. – Будет так, как я сказала.
Магия то была или авторитет, но у Ольги язык присох к небу. Возразить не получалось. Мысли комкались, слова не строились в предложения, упертые в пол колени дрожали. И все же она попробовала еще один – последний раз.
– Нет...
Все оказалось бесполезным.
Ольга не помнила, как оказалась в своей комнате, как упала на кровать, содрогаясь от рыданий, терзаясь собственной ничтожностью и бессилием.
Она игрушка в руках Маэйры. Безжизненный, бездушный аппарат, нужный лишь для одной прагматической цели. Возразить не получится, не найдется для этого сил. Глава все равно заставит. Противиться глупо, ведь Маэйра – сама властность. Сколько лет она уже безоговорочно правит домом? Много. Бесконечно долго. Она осторожна и доверяет только себе. Лишь в себе уверена на все сто. Ее не переубедить, не подсунуть сиюминутное решение. Если Маэйра что-то решила – это железно. Такая «негибкость» главы всегда казалась Ольге особенностью пожилого возраста. Упертая, вредная старуха!
Гэривэлл…
Почему ты явился именно сейчас? Как зла была рука судьбы, что отправила в Ангелиополис именно тебя? Почему ты такой веселый и добродушный, Гэривэлл? Почему с тобой так спокойно и хорошо? Как жаль, что ты такой… Почему нет в тебе ни заносчивости, ни спеси? Это бы упростило все, хоть и не решило проблемы.
Ольга поднялась с кровати и направилась к зеркалу. Ноги все еще подкашивались от не отпускающей слабости. Из зазеркалья глянуло призрачное лицо. Ее лицо. Белая кожа мертвенна, вокруг глаз пролегли тяжелые тени – метки грядущего горя. Вокруг шеи, как петля висельника, серебристый жгут с любовным амулетом – глава перенастроила его и самолично водрузила на грудь воспитанницы.
Ольга попыталась снять или сорвать роковое украшение, но чары Маэйры, ее могущественная воля, оказались сильнее.
Гэривэлл стоял возле окна и смотрел на разморенный, сонный город.
Здесь, в столице Серогорья, все было ему чужим. Другое солнце, другое небо, другая земля, другие запахи и звуки. Другие правила. Здесь утро пахло не свежестью трав, а свежестью газет с новостями. Здесь день был то непредсказуемо ясен, то неожиданно мрачен и дождлив. Здесь ночь, озаренная огнями баров, ночных салонов и новомодных синема сияла ярче дня.
Ольга бесшумно спустилась по лестнице и замерла во входном проеме.
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.