Король желает жениться. Валерия Чернованова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1, в которой я обнаруживаю, что умею не только тонуть, но и плавать
• ГЛАВА 2, в которой я знакомлюсь со своей новой семьёй и узнаю о последствиях своей небывалой щедрости
• ГЛАВА 3, в которой кое-что тайное становится явным, очевидным и отнюдь не безопасным
• ГЛАВА 4, в которой всё идёт не по плану, и это всё мне категорически не нравится
• ГЛАВА 5, в которой мы с его величеством знакомимся заново
• ГЛАВА 6, в которой я пытаюсь отвадить от себя Раса, а он пытается со мной искупаться
• ГЛАВА 7, в которой меня преследуют галлюцинации, а я гоняюсь за его величеством Рассархом
• ГЛАВА 8, в которой я тщетно пытаюсь пообедать и снова демонстрирую чудеса щедрости
• ГЛАВА 9, в которой я злюсь на Рассарха и подрабатываю жилеткой у его экс-пассии
• ГЛАВА 10, в которой мы с Марэей пытаемся добраться до Сердца океана, а страдают от этого мозги Нахрефата
• ГЛАВА 11, в которой одна бездомная и безработная иномирянка не знает, куда ей податься
• ГЛАВА 12, в которой я пробую себя в роли секретаря, манекена и тореадорской мулеты
• ГЛАВА 13, в которой Рас вспоминает о моем существовании, а его величество Рассарх меня в упор не замечает
• ГЛАВА 14, в которой у меня идёт кругом голова от поцелуев, магии и вина
• ГЛАВА 15, в которой судьба раскладывает пасьянсы
• ГЛАВА 16, в которой великий и ужасный узнаёт о моём существовании
• ГЛАВА 17, в которой я снова выхожу замуж
• ЭПИЛОГ, в котором мы живём долго и счастливо

АННОТАЦИЯ

Меня зовут Яна Громова, для друзей просто Гроза. В годовщину своей свадьбы я… умерла. Ну то есть должна была, а вместо этого оказалась в другом мире в теле сирены, и теперь мне придётся очень постараться, чтобы избавиться не только от русалочьего хвоста, но и от притязаний морского владыки, нахально метящего мне в мужья.

   Что для этого надо? Да сущая малость! Заключить сделку с морской колдуньей, по-быстрому смотаться на сушу, украсть у одного рыжего величества украденную у меня безделушку и при этом помнить, что рано или поздно сказка закончится, а значит, влюбляться в короля мне точно не положено.

   Ну это в теории…

ГЛАВА 1, в которой я обнаруживаю, что умею не только тонуть, но и плавать

Яна Громова

   — Ян, ну в самом деле, ты как маленькая! — Игорь тяжело вздохнул и потянул меня за руку. — Давай подойдём поближе.

   — Насколько поближе? — тормозя пятками по палубе, уточнила я.

   — Да ты посмотри, какая здесь вокруг красотища! — соблазнял меня ночными видами благоверный.

   — Просто загляденье, — пробормотала чуть слышно, оценивая высоту бортов и глубину океана, который бороздил наш круизный лайнер.

   Чёрт меня дёрнул с утра подняться на его палубу. А всё Игорь! Приспичило ему, видите ли, отмечать годовщину свадьбы на океанских просторах.

   — Янусь, ну правда, пора уже научиться перебарывать свои страхи. — Меня продолжали тянуть, а я продолжала упираться. — Не будь трусихой.

   Вообще-то я та ещё сорвиголова, за что получила в детстве кличку Гроза, и никогда не считала себя пугливой. Я мало чего боюсь в этой жизни. Ну разве что воды. В бассейне ещё могу поплескаться, и то только после пары бокалов шампанского. В ванной там… Но в ду́ше всё равно спокойнее. А вот загнать меня в море можно только под дулом пистолета. И то не факт, что полезу.

   Долгое время я честно боролась с этой фобией, потому как ненавижу проявлять слабость. Ходила на курсы плаванья, барахталась в бассейне часами, а потом поняла — безнадёжна. Тренер придерживался того же мнения. В общем, возвращаясь к теме пистолета, таких как я легче пристрелить, чем научить.

   — Вот так, ещё… Ещё пару шагов, — повторял Игорь, ведя меня по пустынной в этот час палубе и подбадривая улыбкой и словами. — Давай! Будем как Кейт Уинслет и Ди Каприо. Что, никогда не хотела почувствовать себя героиней «Титаника»?

   Да мне вообще не нравится этот ужастик. Где все тонут и умирают. Не люблю воду. Предпочитаю твёрдо стоять обеими ногами на земле, чувствовать опору и уверенность. Сейчас же, в руках мужа, я ощущала себя как никогда беззащитной и уязвимой. Даже когда он обнял меня сильнее, прижимая к себе, а потом незаметно (это ему так казалось!) подтолкнул к самому краю.

   Ещё один шаг, и подо мной раскинулась бескрайняя чёрная гладь, незаметно сливавшаяся с таким же тёмным небом. Возможно, на кого-то плеск воды, разрезаемой этим «летучим голландцем», и действовал умиротворяюще, а у меня все волоски на теле вставали дыбом.

   В общем, чувствовать себя Кейт Уинслет было отвратительно, но чего не сделаешь ради любимого.

   — Знаешь, эти места особенные, — прошептал Игорь, губами касаясь мочки моего уха, отчего дрожь только усилилась. На этот раз приятная, спровоцировавшая появление шальных мыслей о каюте и о том, чем мы могли бы там заняться. Пусть в ней и потряхивало, но по крайней мере я не видела океана. — Что-то вроде Бермудского треугольника.

   — Вот только не начинай!

   — Нет, правда. Есть легенда, что здесь водятся русалки и, если долго смотреть на воду, они заколдуют тебя и утянут на дно.

   — Тогда лучше буду смотреть на звёзды. — Я запрокинула голову, любуясь растянувшимися по небу созвездиями.

   Небо, в отличие от воды, я всегда любила. Любила высоту, прыжки с парашюта. Вот где драйв, кайф и адреналин.

   — Может, вернёмся в каюту?

   Или в ресторан, где оставили ополовиненную бутылку шампанского. Вторая половинка мне бы сейчас точно не помешала.

   — Можем и вернуться, но сначала… Янусь, давай всё-таки решим вопрос с Монаховым. А потом уже приступим к самому приятному. — Рука мужа сползла с талии на бедро, неторопливо его оглаживая и намекая, каким окажется это самое приятное, а я тем временем продолжала сжимать обеими руками поручни и мысленно уговаривала себя не бояться воды под нами. — Я бы не стал отказываться от проекта. Это ведь такие деньги.

   Я закатила глаза. Строить казино для городского царька? Не для того мои родители горбатились и поднимали нашу строительную компанию с нуля. Не для того я пахала как проклятая после их смерти. Делала всё, чтобы семейный бизнес процветал, а не пошёл ко дну.

   Скользнув взглядом по воде, решила, что лучше не буду о дне.

   Разговаривая с человеком, я предпочитаю смотреть ему в глаза, а не пялиться на пенные гребни, отскакивающие от корабля. Поэтому развернулась и, вглядываясь в лицо мужа, спокойно, но твёрдо произнесла:

   — Игорь, мы это уже обсуждали. И не раз. Мне не нужны его грязные деньги.

   — Но мы столько заработаем…

   — Мне плевать, сколько мы заработаем.

   — Он настаивает, — муж сощурился, почти угрожающе. — А Монахов не из тех, кто принимает отказы.

   — В этот раз придётся принять. Всё, тема закрыта, — отрезала я, возвращая мужу мрачный взгляд. — У нас здесь вообще-то второй медовый месяц. О бизнесе будем говорить на работе.

   А сейчас мне и правда нужно выпить. Поднять настроение, которое стараниями благоверного подобно якорю рухнуло к самому дну.

   За выпить я пойти не успела. Услышала злое шипение, едва ли похожее на голос мужа:

   — Извини, детка, но ты сама напросилась!

   Последнее, что запомнила — это сверкнувшие злостью глаза Козлова. Последнее, что почувствовала — сильный толчок в грудь, от которого всё вокруг потемнело. Попыталась позвать на помощь, но задохнулась собственным воплем. Пальцы скользнули по гладкому металлу, но так и не сумели за него ухватиться. Рывок — Игорь поднял меня над землёй, опрокидывая на перила. Перекувыркнувшись, я полетела в воду.

   Болезненный удар, противный гул в ушах, и тьма накрыла меня с головой.

   — Козлина ты, Козлов. Настоящий козлоурод! — бушевала я, лёжа на…

   Кстати, а где я лежу? И что это такое скользкое трётся о мою щёку? Открыв глаза, уставилась на пучеглазую рыбину, судя по ощущениям гладившую мне лицо сине-оранжевым плавником. Вполне себе таким миленьким.

   Несколько секунд мы буравили друг друга взглядами, а потом пришло осознание.

   — Мать моя женщина, куда я попала?! — завопила не своим голосом (реально не своим), отскакивая от рыбы. Та юркнула за камень, облепленный кораллами и ещё какой-то дрянью, распугав схоронившихся под ним мальков.

   Они брызнули во все стороны, всколыхнув водоросли, а я зажмурилась. Рыбы, кораллы… Господи, миленький, помоги мне скорее проснуться! Я даже ущипнула себя за руку, но открыв глаза, увидела всё ту же картину: океанское дно во всей своей красе, и я… в плавнике.

   Ну то есть в русалочьем хвосте. Натуральном таком, холодном и слегка шероховатом от облепивших его серебряных чешуек, с длинным раздвоенным плавником.

   Мамочки, я хочу на сушу! На землю! Потому что песок под моей чешуйчатой задницей меня совершенно не устраивает!

   Я в панике заметалась между камнями, наводя шорох среди местных обитателей. Не понимая, как вообще дышу, говорю и куда, позвольте спросить, подевались мои ноги? И почему меня не расплющило под океанской толщей?

   Ноженьки мои родненькие, где же вы-ы-ы?!

   Сто лет не плакала, но сейчас зареву.

   Мысленно отвесив себе подзатыльник, притормозила, если так можно выразиться, а попросту зависла в воде, дёргая плавником. Так, Громова, надо собраться с мыслями. Воплями ты себе не поможешь, только доведёшь себя до истерики. А оно нам надо? Правильно, не надо. Так что ноги в руки (в моём случае — в руки хвост) и бегом решать проблему.

   А для этого нужно понять: кто я теперь, что я и откуда вообще здесь взялась?

   Вернее, откуда — я прекрасно помнила. Помнила, как меня спихнули в воду. Муж, в общем-то, и спихнул. Пиранья он, а не козёл. Денег ему захотелось и «Стройсвета».

   А я думала, у нас любовь.

   Но о фальшивой любви и жадных до чужих капиталов пираньях я подумаю после. Для начала не помешало бы выбраться на сушу. Да, на свежем воздухе однозначно проблемы решаются лучше. Подгоняемая этой мыслью, я оттолкнулась от океанского дна и, ёжась от ужаса, поплыла навстречу непроглядной тьме, отчаянно надеясь, что рано или поздно она закончится, и я увижу небо, звёзды. Лучше — солнце. Если очень повезёт — какой-нибудь корабль. Но о последнем я пока даже не мечтала.

   Не знаю, сколько так плыла, шарахаясь от стаек мелкой рыбёшки (а скорее они шарахались от меня) и опасаясь встретить живность покрупнее. Здесь же наверняка водятся акулы, большие и маленькие. Интересно, как с гастрономической точки зрения они относятся к русалкам?

   Искать ответ на этот вопрос не было никакого желания. А вот на вопросы вроде: я умерла, и это моя реинкарнация? Или, может, банальное сотрясение мозга? — очень хотелось получить ответы.

   Ну а пока на сушу, Яна, на сушу.

   Заметив мелькнувшую вдалеке чёрную гигантскую тень, почти не различимую в окружающей тьме, я тоненько пискнула и ещё активнее заработала плавником, не без удовольствия отмечая, что я в кои-то веки умею плавать.

   Пугающая тень осталась позади, а впереди замаячили огни, расплывающиеся по воде неровными кругами. Не помня себя от привалившего счастья, рванулась вперёд. Несколько отчаянных гребков, и в лёгкие ворвался свежий солёный воздух. Я могла дышать на поверхности точно так же, как и под водой. Ещё один повод для радости. А уж когда увидела корабль, медленно поворачивающийся ко мне задом, то есть кормой, вообще едва не потеряла сознание от переполнявшего меня восторга.

   Тогда я плохо соображала. Единственным моим желанием было оказаться как можно дальше от воды, которую так боялась. С тех самых пор, когда в детстве меня накрыло волной, и я едва не утонула. Отец тогда сам чуть с ума не сошёл и потом ещё долго ругал себя за то, что потащил свою шестилетнюю дочь купаться в неспокойном море.

   Прошло двадцать четыре года, но я так и не смогла распрощаться с детской фобией. И теперь плыла, отчаянно крича, не обращая внимания на странный вид корабля, больше смахивавшего на декорации из «Пиратов Карибского моря». Не задумываясь о том, что я хвостатая, и неизвестно, какой мне там окажут приём. Главное, оказаться на палубе. Подальше от тьмы и холода океана.

   В какой-то момент почувствовала, что что-то мешает мне плыть. Я дёрнула хвостом, раз, другой, и поняла, что угодила в рыбацкую сеть. Тут уж меня заметили. Несколько человек, перевесившись через борт, тянули сеть, а я барахталась в ней, запутываясь ещё больше. Отплёвываясь от слизи и водорослей.

   Меня протянуло вдоль борта и швырнуло на палубу, накрыв сетью и морской флорой. А также, кажется, фауной, судя по неприятному зуду в спутавшихся волосах. Приподнявшись на руках, я прошлась взглядом по дощатому полу, продолжением которого являлись стильные пиратские сапоги, обтянувшие широкие мужские икры.

   Впрочем, стоило только приподнять голову, как я поняла, что в возвышавшемся надо мной мужчине не было ничего от пирата. Скорее, его можно было принять за военного. Отменная выправка, мундир опять же. Красный с латунными пуговицами и золотыми галунами (и всё-таки, куда я попала?). Выражение лица самое что ни на есть суровое, я бы даже сказала, грозное. Глаза прищурены, отчего не разобрать, какого они цвета. Широкие брови сошлись на переносице. Рыжие. Никогда не любила рыжих мужиков, но, глядя на этого, на секунду-другую залипла.

   Пока со всех сторон не послышалось тревожно-взволнованное:

   — Мара…

   — Настоящая…

   — Во плоти…

   — Убить тварь! — воинственно завопил кто-то слева, нарушив очарование момента.

   Ну вот, приплыли.

   Не успела и глазом моргнуть, как в меня нацелились шпаги. Да-да, самые настоящие. Но это ещё полбеды: откуда-то сбоку послышался характерный щелчок, словно взвели курок. Мамочки! Я попыталась неуклюже отползти, но кажется, ещё больше запуталась в сетях, отчего чувствовала себя сейчас выброшенной на берег полудохлой рыбой. Была такой же беспомощной и беззащитной.

   — Опустите оружие, — приказал рыжий, и остальные «мундиры» пусть и нехотя, но шпаги убрали.

   — От мары нужно избавиться немедленно! — раздался в толпе визгливый голос, и к командиру (или кто он тут у них) протиснулся жердяй в светлом мешковатом балахоне. — Пока она нас всех не околдовала и не потопила корабль!

   — Нахрефат, успокойтесь, — в отличие от господина Мешка, голос рыжего звучал совершенно невозмутимо.

   — Зачем мне топить корабль? — удивлённо спросила я, и взгляды скромного мужского коллектива с Хрена-как-то-там переместились на меня.

   — Она говорит по-нашему!

   — И понимает нас!

   Кажется, мой вопрос внёс ещё большую смуту в нестройные ряды солдат. А я задумалась над тем, что действительно их понимаю. Вот только оставалось неясным, на каком языке мы с ними общаемся.

   — Понимаю и говорю, — согласилась, пытаясь выковырять из волос какую-то живность.

   Волосы мало того, что оказались спутанными, так ещё и до безобразия длинными, хоть последние пару лет я носила короткую стрижку. Очень короткую, а тут… В общем, мало мне хвоста было, ещё и волосы до пят вдруг ни с того ни с сего отрастила.

   — Убить! — меж тем продолжал гнуть своё мешок с костями.

   — Ну почему сразу убить? — я даже обиделась. — За что?!

   — Как тебя зовут? — спросил главарь этой банды.

   — Яна, — представилась, глядя рыжему в глаза.

   — Какое странное имя для мары, — ворчливо заявил жердяй с кровожадными планами.

   — А вы всех мар поимённо знаете?

   Видимо, так здесь называют русалок.

   Балахон открыл было рот, собираясь что-то ответить, но слово снова взял красавчик с медными, собранными в хвост волосами.

   — Последний корабль, повстречавшийся с марой, месяц назад затонул около берегов Аскании. Спастись удалось только одному солдату. Он-то и рассказал нам о морской нимфе, принёсшей гибель их фрегату. Поэтому назови хоть одну причину, почему я должен оставить тебя в живых?

   — Лежачих не бьют? — предложила первую, что пришла в голову, и поёжилась под грозовым взглядом незнакомца, уже не так уверенно закончив: — Не убивают то есть.

   — У каждой мары есть свой источник силы. Пусть эта тварь отдаст вашему величеству свой, и тогда ей уже не удастся причинить нам никакое зло, — подкинул идею местный креативщик.

   Секунду или две величество молчал, явно раздумывая над предложением и гадая, что проще: пристрелить мару, проткнуть её шпагой или забрать у неё этот самый источник.

   Знать бы ещё, что он из себя представляет.

   — Из чего ты черпаешь силу, мара? — шагнул ко мне местный правитель.

   Мне всё-таки удалось рассмотреть, какого цвета у него глаза. Холодные голубые, почти прозрачные. Если заменить их двумя кубиками льда, разница будет невелика.

   — Эм-м-м… — глубокомысленно ответила я, оглядывая себя на предмет обнаружения источника.

   Как ни странно, на помощь мне неожиданно пришёл Хам. Хрен то есть. Ну в общем, вы поняли.

   — Вот он, — указал он на мою руку. — Я чувствую в нём магию. Сильную. Этот перстень станет идеальным подарком для нашей будущей королевы, мой правитель.

   По мнению Хренохама, магия содержалась (магия… А может, шампанское в ресторане было палёное?) в вычурном серебряном перстне, служившим огранкой кроваво-красному камню. Массивный такой, но в воде я его даже не заметила и не почувствовала его веса. Он украшал мой-не мой средний палец, и у меня вдруг появилось желание показать его Балахону. Пусть любуется.

   — Отдавай, мара Яна, — угрожающе сощурился он, — иначе…

   Да пожалуйста! Кольца, сережки, брошки. Всё отдам! Только верните меня туда, откуда взяли, то есть в океан. Вон даже ракушками могу поделиться, которые лифчик.

   Скользнув взглядом по последним, пришла к выводу, что с этим мысленным заявлением я немного погорячилась. Маре, в чьём теле я оказалась (надеюсь, это всё-таки галлюцинации), было что скрывать от мужского внимания.

   Король это тоже заметил, задержавшись взглядом на русалочьих прелестях, которые в данный момент интересовали его куда больше серебряного перстня.

   — Если отдам, отпустите? — накрыла украшение рукой, понимая, что оно, возможно, моё единственное спасение от мундиров и этого гиперчувствительного.

   — Отпустим, мара, — расплылся тот в лицемерной улыбке.

   — Не с тобой разговариваю, — ответила резко, не желая проявлять вежливость по отношению к тому, кто назвал меня (и не раз) тварью.

   Вернее, не меня, а русалку, но сути дела это не меняло.

   — Что скажете, ваше величество? — повернулась к королю.

   — Только не смотрите ведьме в глаза. Заколдует ведь, — заикнулся было Хрен, подаваясь ко мне с явным намереньем забрать перстень, но самый главный мундир остановил его резким движением руки.

   — Нахрефат, перестаньте паниковать. И не такие пытались меня околдовать. — Правитель самоуверенно усмехнулся, явно намекая, что помимо ракушек на груди (или вернее самой груди) во внешности мары для него больше не было ничего примечательного, завлекательного и околдовательного.

   Ну и ладно. Я здесь не чтобы всяких рыжих охмурять.

   — Яна, значит, — задумчиво проговорил он, опускаясь передо мной на корточки. — Зачем ты следовала за нами?

   Потому что я не мара, а запаниковавшая попаданка. Но теперь, когда первый шок прошёл и мозги у запаниковавшей попаданки встали на место, стало ясно, что здесь мне ловить нечего. И помощи ждать не от кого. Скорее они меня обворуют, пристрелят и пустят на уху. А значит, нужно как-то отсюда выбираться и уже потом думать, как быть дальше.

   — Просто гуляла. Так как насчёт того, чтобы отпустить ни в чём не повинную мару?

   — Такую уж и неповинную? — подцепляя пальцами сеть, туго переплетённую с водорослями, уточнил его величество. — Может, именно ты и потопила тот корабль. А до него… — Глаза его неожиданно потемнели, из светло-голубых став свинцовыми, как небо в грозу. Наверное, просто тень упала на лицо, но что бы там ни было, эта резкая перемена и хищное выражение, проступившее на породистой морде, заставили меня вздрогнуть. — Я бы мог забрать тебя с собой. Вы, мары, создания опасные и неизученные. Непредсказуемые. Моим магам было бы интересно понаблюдать за тобой.

   Ну блин! Ещё круче. Теперь он решил сдать меня на опыты. И почему мне попадаются только такие мужские особи?

   Если я и оказалась в сказке, то сказка эта мне определённо не нравилась.

   — А ты уверен, что сумеешь доставить меня к своим магам, а не пойдёшь ко дну раньше? — Подалась к королю, упираясь ладонями в пол, чтобы не было видно, как они дрожат от волнения.

   Понятия не имею, на что способны здешние русалки, но запугивать себя точно не позволю. Потому что, стоит только раз проявить слабость, и всё, пиши пропало.

   Увы, его величество угрозой не впечатлился. Усмехнулся и заявил, коснувшись пальцами моего подбородка. Крепко сжал его, заставляя вскинуть голову.

   — А ты миленькая. Жаль, хвостатая. Иначе бы пригласил тебя к себе на отбор.

   Угу, а я бы на него побежала. Спотыкаясь и падая.

   — Ваше величество, я ведь предупреждал, — послышался хриплый от напряжения голос Нахрефея или как его там нарекли при крещении. — Скорее заберите у неё кольцо!

   Но король, казалось, его больше не слышал. Продолжал смотреть на меня, внимательно заглядывая в глаза. Нет, не внимательно! Зачарованно. О-бал-деть! А ведь и правда работает. И это я ещё даже не начала петь… Я ведь, по идее, должна красиво петь.

   Взгляд рыжего стал каким-то пустым, если не сказать остекленевшим. Он снова протянул ко мне руку, но явно не за перстнем, а просто желая коснуться, и тут Балахон разразился истерическим воплем:

   — Ваше величество!!!

   Следующий его крик напоминал бессвязный набор звуков, который, как ни странно, быстро привёл венценосного в чувство. Мужчина резко тряхнул головой, словно на него только что опрокинули ведро с ледяной водой, и посмотрел на меня уже совсем по-другому. Угрожающе сощурив свои льдистые глаза, вновь ставшие, как два тёмных омута, отбросил сеть и схватил меня за руку. С силой сжал тонкое запястье мары, причиняя боль мне, а потом дёрнул на себя, пытаясь содрать с меня перстень. И таки содрал, сжав его в кулаке. А я, не удержав равновесия, приземлилась этому солдафону на грудь, опрокинув его на спину.

   — Козёл ты, а не король, — заявила ему совершенно искренне, мысленно припоминая и другого козла, своего мужа, из-за которого сюда попала, и Нахрефея, во всю глотку оравшего, чтобы скорее оттащили потенциально опасную русалку от этого грубияна, понятия не имеющего, как нужно обращаться с хрупкими нежными созданиями.

   — А ты не такая невинная овечка, какой пытаешься казаться, мара, — почему-то не торопясь спихивать меня на палубу, не остался в долгу рыжий.

   Сильные широкие ладони легли мне на талию, не то собираясь всё-таки отбросить меня куда подальше, не то крепче обнять. Наверное, русалочья магия даже без перстня продолжала на него действовать и, судя по выражению королевской физиономии, его величество не имел ничего против.

   Исполнить приказ Нахрефата солдаты не успели. Один из них вдруг закричал во всё горло, привлекая к себе внимание и тыча куда-то пальцем:

   — Смотрите! Смотрите туда!

   Я тоже посмотрела на это «туда» и решила, что сейчас самое время начать вопить: «А-а-а!!!».

   Что я и сделала. Заодно проверила силу своего-чужого голоса. Признаться, у Ариэль из мультика получалось лучше. Мелодичнее и благозвучнее. Я же орала, словно из меня вот прямо сейчас готовили суши.

   Грубо спихнув меня с себя, его величество вскочил на ноги. Что-то выкрикнул, кажется, отдавал приказы, но я не сумела разобрать его слова, поглощённая жутким зрелищем. На «декорации» из «Пиратов карибского моря» надвигалась волна. Хотя волна — это мягко сказано! Настоящее цунами! Небоскрёб по сравнению с ней казался крошечной избушкой на курьих ножках, а королевский корабль — утлым судёнышком.

   Свидания с этим монстром, волной то есть, он точно не переживёт. Корабль качнуло ещё на подходе — резко, яростно, и меня вместе с сетью и водорослями унесло к другому его краю, как и многих солдат, кубарем покатившихся по палубе. Кажется, кого-то выбросило за борт. Хорошо бы Нахрефака. Рыжий устоял, и то лишь только потому, что успел ухватиться за канат.

   В момент, когда тёмная стена выросла над нами, сердце в груди запнулось, а с ним и дыхание. Поймала взгляд обернувшегося ко мне величества, а в следующий миг его накрыло шипящей пеной, брызнувшей во все стороны. Послышался оглушительный треск — это корабль под напором цунами, словно тростиночку, разломило на части.

   Мне показалось, что и меня сейчас тоже разломит — из-за сильного удара о воду спину ожгло болью. Меня стремительно утягивало во тьму и холод. И пусть глаза быстро привыкли к океанскому мраку, я не могла ничего разобрать в творящемся вокруг хаосе. Повсюду были обломки корабля (вон проплыл штурвал) и красные мундиры. Много-много мундиров. Вернее, людей, пострадавших из-за…

   Из-за чего?! Неужели это я спровоцировала появление цунами? Море-океан ведь было спокойным, как вода в каком-нибудь тазе! Не скажу, что у нас с морячками вышло сердечное знакомство, но уж точно никому из них я не желала такой страшной гибели!

   Не знаю, как сумела выпутаться из сети. В какой-то момент, отчаянно извиваясь ужом, почувствовала, что меня больше ничто не удерживает. Рванулась к первому солдату, ещё совсем мальчишке с жиденькими светлыми усами, и потянула его за собой на поверхность. Пристроила на каком-то обломке и нырнула обратно, за следующим утопленником.

   К счастью, море снова стало спокойным, словно и не было этого сокрушительного шторма. Вдалеке под россыпью звёзд виднелась сероватая полоска суши, и я, страшно обрадованная этим открытием, с ещё большим рвением принялась вылавливать потерпевших крушение.

   Короля нигде видно не было, хоть я и искала. Сама не знаю почему, но каждый раз, погружаясь в воду, надеялась заметить рыжий хвост или мощную грудь, к которой меня так крепко прижимали. Лучше всё вместе, а не по отдельности. Красивый ведь мужик, хоть и собирался взять меня с собой в качестве подопытного кролика. Жалко будет, если потонет. На собственном опыте теперь знаю, что это такое. Не пожелала бы такой смерти даже Нахрефату.

   Ну разве что Козлову… Ради него и волне размером с Эверест была бы рада.

   Я металась среди обломков, выискивая, кого бы ещё спасти, пока взгляд не выхватил из темноты бело-красное пятно, быстро стягивавшееся до размеров точки. Ещё один пострадавший шёл ко дну. Бросилась за ним, отчаянно орудуя плавником, а когда поняла, что это мой самый главный улов, то бишь король, рванулась к нему на максимальной скорости.

   Он даже тонул красиво, распахнув свои сильные мускулистые руки. Светлая рубашка была разорвана, обнажая левый бок, рассечённый багряной полосою, отчего вода вокруг окрашивалась кровью.

   Чёрт! Чёрт! Чёрт!

   Как бы не приманил сюда кого-нибудь голодного этими «хлебными крошками». Схватив рыжего, дёрнула его на себя, радуясь, что в воде вес этого бугая практически не ощущался. Наверное, во мне открылось второе дыхание, потому что я не только вытащила его на поверхность, но и поплыла к берегу, волоча его величество за шкирку. Оставлять раненого в воде было опасно. Для всех, кого сумела повылавливать.

   К тому моменту, как я и безымянный король добрались до берега, я уже не чувствовала собственного русалочьего тела. Голова кружилась, от слабости и пережитого кошмара. Никогда не ощущала себя такой уставшей. Затащив рыжего на камень, глянцевая поверхность которого серебрилась под лунным мерцанием, я облегчённо выдохнула и, обессиленная, прижалась лбом к королевскому плечу.

   — Какая же всё-таки неблагодарная работа у спасателей, — заявила этой горе мускулов, которая в последние минуты моего заплыва весом, казалось, могла сравняться как минимум с джипом.

   Его величество никак не отреагировал на мои слова. Не шевельнулся и даже не вздохнул, заставив меня вновь занервничать.

   Если бы я действительно была в сказке, уверена, достаточно было бы одного поцелуя, чтобы привести парня в чувство. Но судя по синюшному цвету лица, одним поцелуем его явно не оживишь. Король не дышал, и пульс, к моему ужасу, не прослушивался. Склонилась над ним, судорожно припоминая, как нужно оказывать первую помощь утопленнику.

   Что там идёт сначала? Дыхание рот в рот? Ну это мы с удовольствием! Назло Козлову. Впрочем, боюсь, ему сейчас даже не икнётся.

   Зажав рыжему нос, принялась делать ему искусственное дыхание. На всякий случай сделала и массаж сердца, стараясь не смотреть на рану, от которой мне самой хотелось расстаться с реальностью.

   — Ну же! Если ты сейчас помрёшь, после того как я столько с тобой возилась, с твоей стороны это будет настоящим свинством! Так что давайте, ваше величество, скорее оживайте!

   Руки тряслись, то и дело соскальзывали с мокрой груди мужчины. Снова наклонилась, чтобы коснуться губами его губ, когда его тело конвульсивно дёрнулось. Обрадованная появлению первого признака жизни, перевернула рыжего на бок, чтобы вода скорее вышла из его лёгких.

   — Мара… — спустя минуту-другую, вволю накашлявшись, слабо прошептал он, откидываясь на спину.

   — Она самая, — подтвердила, чувствуя, как тиски страха, сдавившие сердце, разжимаются, и я тоже начинаю дышать ровнее. — Между прочим, тебя спасшая. Помни об этом.

   Он потянулся ко мне, словно собирался коснуться моего лица, но пальцы лишь скользнули по моему плечу, и рука безжизненно опустилась на камень. Глаза короля закрылись, кажется, он снова потерял сознание. А нужно было ещё что-то делать с его раной! Схватилась было за рубашку, прикидывая, хватит ли этих лохмотьев для перевязки, и тут же вскрикнула, ощутив, как что-то вцепилось в мой плавник и с силой дёрнуло, заставив соскользнуть с камня и упасть в воду.

ГЛАВА 2, в которой я знакомлюсь со своей новой семьёй и узнаю о последствиях своей небывалой щедрости

Не успела я открыть глаза и понять, куда попала на этот раз, как мне громким голосом, в котором отчётливо угадывались негодующие нотки, заявили:

   — Сумасшедшая!

   — Ах, если бы, — вздохнула я, оглядываясь по сторонам и уныло отмечая, что я снова под водой.

   Лучше бы это были глюки, честное слово. Потому что лежать в гигантских размеров ракушке вместо жемчужины… Никогда бы не подумала, что моя фантазия окажется на такое способна.

   Видимо, всё-таки не способна. И, как ни прискорбно, это всё-таки реальность, а зависшая надо мной русалка, то есть мара, — не моя больная фантазия. Рыжеволосая, зеленоглазая — настоящая красавица. Но как сказал его величество: жаль, что хвостатая.

   Кстати, о рыжих. Интересно, как он там? Нашли его уже, недотопленного, или сам оклемался? Хорошо бы…

   Я тут же отругала себя за совершенно неуместные сейчас мысли и постаралась сосредоточиться на полудевице, возмущённо упёршей руки в чешуйчатые бока и сверкающей на меня своими изумрудными глазищами.

   — Марэя! Как тебя вообще угораздило приблизиться к берегу?!

   В голове тут же завертелись шестерёнки мыслей. Уже в курсе кораблекрушения? Знает, что я, презрев русалочий кодекс, вместо того чтобы топить моряков, геройски вылавливала их из воды?

   — Ну ты же меня знаешь, — начала осторожно, надеясь прощупать почву.

   — Вот именно! Знаю! Ты опять сбежала, очень расстроив нашего батюшку!

   Ага, сестра, значит.

   Горестно вздохнув, русалка опустилась на край ракушки, открыв мне обзор комнаты. Да-да, это была самая настоящая комната, а точнее, спальня. Девичья, судя по обилию красок. Стены идеально круглого помещения были сплошь облеплены ракушками разных форм и размеров, вперемешку с самоцветами. Вот такие психоделические «обои». У самого окна (или, вернее, банальной круглой дырки, прикрытой водорослями — подозреваю, шторой) заметила сделанное из кораллов кресло, приставленное к выложенному из гальки туалетному столику. Здесь даже зеркало имелось, тоже в обрамлении ракушек. Вот к нему-то мне и следовало подобраться как можно скорее, чтобы наконец выяснить, во что я превратилась.

   Заметила несколько сундуков, приставленных к стенам. Вполне себе обычные, массивные и старинные. Наверное, трофеи с затонувших кораблей. Интересно, в них золото и драгоценности или лифчики этой Марэи? Не представляю, какие ещё детали туалета могли бы понадобиться этому телу.

   Я бы с удовольствием променяла спальню русалки на ту, что скромнее и с мягкими стенами. Но выбора, как уже успела понять, у меня не было.

   — Ничего не хочешь объяснить? — снова принялась за своё сестрица.

   Наверняка старшая. Это было очевидно из её командирского тона и покровительственного взгляда, которым она меня одаривала.

   Кажется, искренне переживает за младшенькую.

   — У-у, — покачала я головой, прикидывая, как быть: признаться, что я не Марэя, а Яна, или молчать в тряпочку.

   В принципе, можно было бы рискнуть и постараться объяснить ситуацию, в которой оказалась стараниями мужа, и, возможно, мне бы даже поверили. Потому что предательство Козлова было не безумнее всего того, что приключилось со мной после того, как стала марой.

   Но где гарантия, что мне помогут, а не захотят прикончить, как те на корабле? Как здесь вообще относятся к утопленницам, которые неизвестно с какого перепугу становятся русалками?

   Зеленоглазая снова вздохнула, ещё более печально, и потянулась ко мне, чтобы взять за руку. Изумрудные чешуйки у неё на хвосте сверкали и переливались, стоило холодному свету, что источали облепившие потолок медузы и неведомые растения, их коснуться. Последние свисали с потолка наподобие бахромы, колеблясь от малейшего движения воды.

   — Я понимаю, предложение морского владыки стало для тебя неожиданным и, возможно, даже напугало, — сказала она, лёгкими прикосновениями холодных пальцев поглаживая мою кисть. — Оно всех нас шокировало. Особенно меня, — добавила тихо и резко вскинулась. — Но, наверное, так даже лучше. Страх перед Невором, в котором наш народ жил так долго, останется в прошлом, когда ты станешь ему женою.

   А вот эта часть разговора мне совершенно не нравилась. Что ещё за Невор? Ещё один хвостатик? И вообще, хватит с меня мужей! Лучше я домой как-нибудь. Понять бы ещё как…

   Почувствовав себя ещё более неуютно, убрала руку. Пальцы русалки в последний раз скользнули по моей кисти, вместе со взглядом, а потом она, подняв на меня глаза, испуганно прокричала:

   — Марэя, куда делся подарок твоего жениха?!

   Большого ума не надо, чтобы понять, о каком подарке шла речь. О перстне, который я от щедроты своей русской души презентовала его величеству. А если уж вспоминать все подробности нашего знакомства, то он попросту его у меня отнял.

   Успел ли надеть себе на палец — хоть убейте не помню.

   — Я его… эм-м-м… потеряла, — покаялась я, замечая, как русалка гневно щурится, теряя своё очарование, и на смену ему приходит пугающая хищность, словно передо мной не девушка-рыба, а голодная пиранья.

   Нет, точно ничего о себе рассказывать не стану. По крайней мере, пока что.

   Когда до мары дошёл смысл моих слов, она в ужасе выдохнула:

   — Как потеряла?

   — А как обычно теряют такую мелочь? — я развела руками. — Плавала себе, плавала, а кольцо возьми и соскользни с пальца. Теперь где-то валяется.

   Или переваривается в чьём-то желудке.

   — Мелочь? — тихо переспросила полурыба, яростно сверкнув на меня глазищами. — Ты… ты хоть понимаешь, что натворила?!

   — Да не кипятись ты, — попыталась её успокоить. — Попрошу жениха подарить мне новое обручальное колечко. Что он, жлоб какой-то.

   — Нет, ты от переживаний совсем свихнулась. — Сестра Марэи заметалась по комнате, театрально заламывая руки и дёргая плавником из стороны в сторону, разгоняя воду. Из-за чего одна из шкатулок, украшавших туалетный столик, соскользнула на пол и раскрылась, выплюнув своё содержимое — жемчужные бусы, коралловые серьги.

   Ещё что-то. Толком рассмотреть не успела, потому что ко мне снова подлетела полудева.

   — Если Невор узнает, что Сердце океана пропало, он… он… Да он убьёт нас всех! Даже тебя не пожалеет! А ведь тебе прекрасно известно, Марэя, какое ты после свадьбы должна была загадать желание! Я ведь просила тебя!!!

   Ничего не понимаю. Но надо как-то это срочно исправить. Поскорее с этим дурдомом разобраться. Осторожно, ненавязчиво. Особенно с загадыванием желания.

   — Может, поищем… чарами?

   Дожили. Я действительно произнесла это слово вслух и, кажется, действительно верю в магию. А попробуй в неё не поверить, сидя в ракушке и чувствуя под ладонями вместо ног скользкие серебряные чешуйки.

   — Перстень морского владыки магией не обнаружить. Разве что…

   Не успела я даже пикнуть, как русалка схватила меня за руку, крепко её сжала и что-то неразборчиво прошептала, проведя другой рукой по воздуху, вернее, по воде.

   Та закрутилась маленьким смерчем, от которого оставшиеся на столике шкатулки заходили ходуном, рискуя тоже свалиться, а внутри водяного вихря тем временем, как в калейдоскопе, замелькали неясные картины прошлого.

   — Посмотрим, где ты была и чем занималась, пока я тебя безуспешно искала!

   — Лучше не надо, — запротестовала я, пытаясь вырваться, но мара держала крепко.

   Кто бы мог подумать, что в этой хрупкой на вид девушке может быть столько силы.

   По мере того, как русалка просматривала мои воспоминания, рука её вокруг моей руки сжималась всё сильнее, а взгляд становился всё мрачнее. Моими глазами она видела корабль и сеть, сжимающуюся вокруг меня. Солдат в красных мундирах и опускающегося передо мной короля.

   К счастью, это было немое «кино», иначе бы сразу стало ясно, кто я на самом деле такая. И даже страшно предположить, что бы тогда со мной стало.

   — Потеряла, значит, — глухо прорычала сестрица, когда рыжий, сбросив с себя пелену чар, сцапал меня за руку и сорвал перстень.

   Дальнейшие события замелькали перед глазами ещё быстрее: кораблекрушение от непонятно откуда взявшегося стихийного бедствия и мои метания среди обломков. Спасение солдат и звёздное небо перед глазами, попеременно сменяющееся с морскою тьмою.

   — Думаешь, это Невор наслал волну? Почувствовал, что у меня забрали его подарок?

   — Если бы владыка узнал, что ты потеряла Сердце океана, тебя бы уже не было в живых, — резко отрезала сестрица.

   Блин. Ну что за страшный мужик?

   — И вообще, при чём здесь он? Просто море защищало тебя.

   Не выпуская моей руки, русалка продолжала следить за развитием событий, и когда я поплыла к берегу, волоча за собой его величество, с такой силой сжала мою ладонь, что я уже стала морально настраиваться на перелом.

   — Сумасшедшая, — повторила она, наблюдая за тем, как я затаскиваю короля на камень. — Как тебе в голову пришло спасать этих чудовищ?!

   — Они о нас, знаешь ли, тоже невысокого мнения, — заметила, усмехнувшись.

   Мара раскрыла от изумления рот, когда я «поцелуями» принялась возвращать короля к жизни. А когда ему стало лучше, и я потянулась к лохмотьям рубашки, намереваясь забинтовать кровоточащую рану, вообще чуть зубами не заскрежетала от досады. Именно тогда мой взгляд скользнул по руке рыжего, но даже не зацепился за волшебный перстень на его указательном пальце.

   В тот момент мне было не до украденного украшения.

   Возможно, я бы его и заметила, но «сестрица» утащила меня под воду, телепортировав в эту самую комнату.

   Когда русалка наконец меня отпустила, воронка схлопнулась, поглотив картины недавнего прошлого, и я принялась разминать ноющую руку.

   — Всё хуже, чем я думала, — констатировала она, вновь опускаясь в ракушку. Прикрыла глаза и простонала: — Артефакт, способный исполнить заветное желание его хозяина, попал в руки к людям. Если они поймут, каким сокровищем обладают… А впрочем, — безнадёжно махнула рукой, — для нас это уже будет неважно. Мы все умрём раньше. Из-за того, что ты так легко рассталась с Сердцем океана.

   От такого заявления меня чуть не подбросило на отливающем перламутром предмете мебели. Не из-за «жизнь — боль, мы все умрём», а из-за «исполнить заветное желание».

   — Любое-любое желание?

   — Будто ты не знаешь! — раздражённо огрызнулась мара.

   Да мне и самой сейчас хотелось на себя огрызаться. А ещё ругать. Последними словами. Яна, Яна, и как же тебя так угораздило-то?

   А всё из-за его величества! У меня был обратный билет на Землю, а эта рыжая скотина у меня его отнял! С подачи Нахрефака. Чтоб его акула сожрала. Правда, рыбу жалко, наверняка подавится.

   Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что русалка уже более снисходительно проговорила:

   — Ладно, не паникуй. Невор сейчас в Агрикийсом заливе, разбирается с мятежниками, ему в ближайшее время будет не до тебя.

   У них в подводном мире ещё и мятежники имеются?

   Стены мягкие, где же вы?

   — Отец говорит, что на подавление восстания уйдёт не один цикл. И пока в Лайсонии будут готовиться к свадьбе, ты, Марэя, вернёшь нам перстень.

   — Я? — переспросила, не зная, радоваться мне или продолжать нервничать дальше.

   — Ну это же ты у нас любительница всего человеческого! — скрестив на груди руки, заявила мара и демонстративно скривилась, всем своим видом показывая, как она относится к людям и что о них думает. — Я о земных мало что знаю. К тому же это ты упустила Сердце океана, тебе его и возвращать. Пока кто-нибудь ещё не проведал об его исчезновении. Тебе ли не знать, как быстро по Лайсонии разносятся слухи!

   Сердце океана, исполняющее заветные желания…

   — Я согласна! — приободрившись, заявила я. Даже в ЗАГСе, когда выходила замуж за Козла, Козлова то есть, не испытывала такой радости и энтузиазма. Имелась лишь одна загвоздка. Загвоздка в виде плавника. Опустив взгляд на покрытый серебристыми чешуйками хвост, поинтересовалась: — Только с этим-то что делать? Мне же надо будет как-то передвигаться. Не выделяться среди… земных.

   Русалка призадумалась. Постукивая острым ноготком по подбородку, некоторое время молчала, а потом со вздохом произнесла:

   — Мне такое колдовство точно не по силам. Мачеха могла бы посодействовать, но у неё же язык длиннее, что у хнорры. Лучше не рисковать. Не хотелось бы, но выбора нет: придётся обращаться к Эльберге.

   Хвост даю на отсечение, это у них морская колдунья.

   — Значит так! — Приняв решение, моя как бы сестрица заметно повеселела. Изумрудные глаза засверкали азартом, а может, в них просто так причудливо отражался свет медуз, присосавшихся к потолку. — Я сначала сама отправлюсь к ней и обо всём договорюсь. Узнаю о цене и о том, сможет ли она сделать тебе эти ужасные штуки.

   — Ноги, — поправила я, уже вовсю мечтая, как прибрежный песок будет согревать мои ступни, как я буду зарываться в него пальцами. Смогу ходить, дышать воздухом, видеть солнце!

   Только ради этого я готова была отправиться хоть к Эльберге, хоть к морскому дьяволу. Подозреваю, здесь за него выступает Невор.

   Мара взметнулась вверх, задев меня плавником и всколыхнув сотканное из водорослей покрывало.

   — Отец изволит ужинать сегодня с нами, поэтому больше никуда не исчезай! Сиди здесь, я пришлю к тебе служанок. А после ужина расскажу, что узнала.

   Я согласно кивнула и великодушно отпустила сестру на разведку. Пусть договаривается насчёт ног с этой Эльбергой, а я пока осмотрюсь и хотя бы попытаюсь переварить всё, что со мной приключилось.

   Не успела русалка, имени которой я так пока и не узнала, уплыть, как я метнулась к зеркалу и застыла, жадно впившись взглядом в отражавшуюся в нём незнакомку.

   Из зеркала на меня смотрела русалка лет двадцати на вид. Красивая, хоть как по мне, чересчур смазливая. Глаза не то зелёные, не то синие — я бы сказала, цвета морской волны. И губки тоже ничего так: пухлые, чувственные. Личико тонкое, подбородок острый, а нос так вообще идеальной формы. Красивая до невозможности. Хотя лично я не любительница такой лощёной внешности, как будто отретушированной в фотошопе.

   В общем, не было в этой маре ничего от Яны Громовой. И тем не менее теперь это была я. Надолго ли — целиком и полностью зависело от меня.

   Скелет в балахоне обмолвился, что перстень станет подарком будущей королеве, а рыжий упоминал о каком-то отборе. Значит ли это, что его величество в лучших традициях фэнтезийных романов будет выбирать себе супругу из фанатеющих по нему девиц? В принципе, неплохо. Отличный повод попасть в королевский замок-дворец. Главное, как-то затесаться в ряды конкурсанток, а там уже я найду способ умыкнуть Сердце океана.

   Я сказками никогда не увлекалась, любила триллеры и детективы (да и то в последнее время на чтение вечером сил не оставалось), а вот моя подруга Вика обожает любовные романы с фантастической составляющей. Она-то пару месяцев назад и заставила меня прочитать какую-то суперпопулярную книжку об отборе невест для повелителя орков, и сейчас я себя чувствовала участницей такой сказочной истории.

   Интересно, а как себя чувствует Игорь? Совесть не мучает? Неужели ему сойдёт с рук моё убийство? Родственников у меня нет, даже дальних. По крайней мере, я о таких не знаю. А значит, всё отойдёт ему: квартира, бизнес. Всё!

   Никогда бы не подумала, что он окажется на такое способен. Игорь всегда был рядом. Особенно после смерти родителей. Помогал мне, тогда ещё убитой горем студентке, разбираться в делах компании, в любое время дня и ночи был на подхвате. Он стал моей правой рукой, моей поддержкой. А потом позвал замуж. Я приняла его предложение, потому что думала, что мне попался самый надёжный, самый лучший мужчина на свете. Такое сокровище не упускают.

   И вот этот самый надёжный и лучший мужчина, сокровище (которое не тонет), меня убил.

   Боюсь, даже согласись я на строительство казино, он бы всё равно толкнул меня в воду.

   От предательства мужа сердце словно придавило тяжёлой глыбой. Или правильней будет сказать — раздавило. Всмятку.

   Решив, что пожалеть себя я смогу и позже, когда этот дурдом останется в прошлом, я подплыла к окну. Отодвинув «штору», почувствовала, как горькие мысли вытесняет чувство восторга. Передо мной, как на ладони, лежал самый настоящий русалочий город.

   Повсюду, куда ни глянь, вырастали строения-полусферы, подсвеченные всё тем же холодным голубоватым блеском. Они находились на разной высоте, соединённые длинными каменными жилами — подводным аналогом дорог. Многие строения оплетали водоросли и другие образчики подводной флоры, добавляя окружающей картине красок, разбавляя серо-голубую палитру морского царства.

   Мой подоконник, например, как и бо́льшая часть стены (пришлось высунуться наружу, чтобы всё хорошенько рассмотреть), были облеплены бледно-розовыми цветами или чем-то очень на них похожим. Лепестки, напоминавшие нежные лебяжьи пёрышки, колыхались в воде, то смыкаясь, то снова раскрываясь, обнажая искрящуюся сердцевину.

   По соседней «полусфере» ползло кроваво-красное растение, а стоило задрать голову, как я увидела затянутое серебристыми цветами с лепестками-усиками огромное куполообразное здание. Оно сверкало так ярко, что, глядя на него, мне пришлось щуриться.

   Наверняка в нём обитает какая-нибудь местная знать.

   То тут, то там сновали стайки ярких рыбок, тех, что покрупнее, и совсем мелких; проплывали русалы и русалки, кто не спеша, а кто быстро, явно куда-то торопясь. Я даже повозку увидела! Запряжённую сказочной версией морских коньков, управляемых длинноволосым обнажённым по пояс типом с резко выделяющимися бицепсами и трицепсами.

   В общем, восторг!

   Если я всё-таки сошла с ума и вижу глюки, то вот конкретно сейчас мне совсем не хочется расставаться с этим своим безумием.

   Я залипла надолго и, наверное, продолжала бы любоваться диковинным миром до самого ужина (кстати, а чем тут у них кормят?), если бы не появление обещанных марой служанок.

   — Альда Марэя, нам было велено помочь вам подготовиться к праздничному вечеру, — хором заявили рыбодевы, ещё и глаза вместе опустили.

   Такое поведение рабочего персонала и тот факт, что Машку себе в жёны захотел аж целый владыка, намекало на то, что мне досталось мажорное тело. Княжны там какой-нибудь, а может даже принцессы.

   А ведь могла и вовсе стать медузой. Так что мне ещё грех жаловаться. Справлюсь! Тем более что знаю, в каком направлении двигаться дальше. В направлении суши и её правителя.

   — А моя сестра не сказала, когда вернётся? — надеясь наводящими вопросами выведать имя рыжеволосой, спросила я.

   Девушка с чёрной косой, перекинутой через плечо, подплыла ко мне ближе.

   — Альда Сельвея нам ничего не говорила.

   Ну вот, ещё одна крупица информации успешно добыта.

   Пока русалки укладывали мои волосы в сложную причёску, мне удалось узнать ещё кое-что интересное. Во-первых, как и предполагала, Марэя была девицей знатного происхождения, второй дочерью местного правителя, с почтением носящего титул сейна Красного моря. Жаль не того, которое земное. Для себя я решила, что сейн — это кто-то вроде наместника, потому что морями-океанами в этом мире заправлял Невор.

   И Марька должна была стать владычицей морскою. Интересно, почему исчезла из своего тела? И как в нём оказалась я? Куда тогда попала Марэя? В меня? Не завидую девушке. Даже если бы она сумела выплыть, без плавника посреди океана ей не выжить.

   А всё эта пиранья!

   Вспомнив о муже, я вновь почувствовала прилив злости и попросила девушек скорее заканчивать со сборами. Не успели они удалиться через занавешенную водорослями дырку-дверь (от окна она отличалась только размерами), как явилась другая служанка и, почтительно склонив голову, попросила плыть за ней к сейну Готхару и альде Изре, моей мачехе.

   Помимо них на ужине должны были присутствовать два моих как бы брата, Сельвея, а ещё куча младшеньких — потомство Изры и Готхара.

   Пока плыли к «серебряному шару» — резиденции сейна, я старалась делать вид, что мне совсем неинтересно окружающее великолепие, но взгляд невольно убегал то в одну, то в другую сторону.

   Оказавшись у входа в сейновские хоромы, охраняемые русалами с золотыми трезубцами, я пожелала себе удачи и отправилась на ужин к «любимому папеньке».

   Когда приплыла, всё многочисленное семейство уже было в сборе. Просторный зал был полон русалов и русалок с разноцветными хвостами. В основном это были дети и подростки, отчего помещение полнилось криками и взрывами хохота.

   И как они водой-то, открывая рот, не захлёбываются? И я, кстати, тоже.

   Готхар величаво восседал на троне, наблюдая за своими веселящимися отпрысками. Это был крепкий широкоплечий мар с длинными светлыми волосами и холодным взглядом. Теперь понятно, в кого пошла Машка — в папу. Такая же белобрысая, и цвет глаз тот же, а вот всё остальное она наверняка унаследовала от матери. Потому что в нежных чертах её лица не было ничего от этого сурового бугая.

   По левую руку от сейна расположилась красивая молодая рыбоженщина. Черноволосая и чернобровая, как и большинство крутившейся возле трона малышни.

   Изра.

   «Братьев» тоже узнала сразу. Двое статных юношей — один рыжий, другой блондин — находились справа от отца, как будто позировали для семейного фотоальбома.

   Не хватало только Сельвеи, что заставило меня немного занервничать. Хотя какое там немного! Я в другом мире, да ещё и подводном, в обществе совершенно незнакомых мне людей. Точнее нелюдей. Даже смутно не представляю, как они ко мне отнесутся, узнай, что я самозванка. Они ведь в принципе земных не переваривают, и не переваривают — ещё мягко сказано! А я как раз земная, к тому же иномирянка. Владеющая телом альды Марэи.

   — А вот и наша невеста! — весело воскликнул рыжий, привлекая ко мне внимание остальных потомков Готхара.

   Отметила, что у светловолосого братца на плече переливался жемчужным сиянием какой-то символ, а у рыжего родственничка одно ухо было проколото и в нём поблёскивала серёжка.

   Стильные.

   Вспорхнув с трона, под перешёптывания малышни ко мне подплыла Изра и громко с пафосом проговорила:

   — Сегодня мы будем потчевать и поздравлять ту, что удостоилась чести стать избранницей нашего всемогущего владыки! Я очень за тебя рада, моя девочка, — едва не прослезилась мачеха. Подалась ко мне, чтобы обнять, и вдруг зло прошипела: — Хоть слово скажешь отцу — пожалеешь! Я тебя предупредила, Марэя.

   О чём это она?

   — Не тошнит от собственного яда? — я нежно улыбнулась псевдомаменьке. — Смотрите, как бы не случилось интоксикации.

   Русалка скрежетнула зубами, а я мысленно обрушила себе на голову гигантских размеров медузу, что заменяла в зале люстру. Напомнив себе об установке «молчим и слушаем», поплыла к братьям.

   Поприветствовала отца, сразу поинтересовавшегося:

   — Марэя, а где подарок Всемогущего?

   — Спрятала понадёжнее. Пусть до свадьбы хранится в укромном месте, чтобы никто со злым умыслом не позарился на перстень, — выдала скороговоркой и сложила по швам руки, настолько грозно на меня смотрели.

   Наверное, это был его обычный взгляд, потому что уже в следующую секунду Готхар удовлетворённо кивнул и, велев младшеньким перестать носиться по залу, поплыл к фуршетному столу, а за ним, смеясь и визжа, поспешила детвора.

   — А тебе, смотрю, идёт статус невесты. Прямо вся похорошела, — весело заявил брат номер один, который блондин. Его имени мне пока так и не удалось выяснить.

   — А ведь я был уверен, что Невор выберет Сельвею, — хмыкнул брат номер два. — И тут такой сюрприз!

   Вот значит как! Интересно… Ещё интересней, как выбор владыки восприняла сама Сельвея. Она сейчас действительно помогает неразумной сестре или… Чёрт! Ну хоть бы фотку какую или портрет Невора показали. Потому что если он красавчик, да ещё и при власти, сестру может не устроить такой расклад.

   А если он старый и ужасный, такой расклад не устроит меня.

   Я тут же себе напомнила, что не собираюсь за него замуж, ни при каком раскладе, а значит, мне должно быть по барабану, что он из себя представляет. Активно орудуя плавником, поплыла к столам. Есть хотелось неимоверно, вот только выбор блюд вызывал некоторые опасения.

   Одного взгляда на ракушки, заменявшие обитателям моря тарелки, я поняла, что все они сыроеды. Нет, я, конечно, люблю суши, но запихивать в себя целую рыбу (тем более что весь день на таких же живых и плавающих любовалась) мне как-то не улыбалось.

   Схватив первую попавшуюся ракушку с какими-то водорослями, отплыла от стола, опасаясь, что мне сейчас станет плохо.

   Вот и ещё одна проблема на мою голову — как не помереть в этой Лайсонии с голоду.

   — Я обо всём договорилась. Сразу после ужина отправимся к Эльберге. — Сельвея коснулась моего локтя, и я от неожиданности вздрогнула.

   — Она организует мне ноги? — уточнила шёпотом, мучимая дилеммой: пихать в себя водоросли или не пихать.

   — Организует, — кивнула мара, а потом добавила: — В Аскании на берегу тебя будут ждать.

   Хвала морю!

   На радостях, а также понимая, что силы мне ещё понадобятся, я подцепила пальцами водоросли и отправила их в рот. Принялась быстро-быстро жевать, кривясь от горечи. Да и запах у деликатеса был тот ещё. Явно на любителя, к коим я себя не относила.

   — Марэя! — «Сестра» удивлённо вскинула брови. — Зачем ты ешь украшения для блюд?

   С трудом заставила себя проглотить то самое украшение, которое уже вовсю просилось наружу.

   — Это я от волнения. Сама не знаю, что творю, — выдавила вместе с улыбкой и, чтобы сменить тему, спросила: — А что ведьма потребовала за свою… хм, услугу? Сразу предупреждаю, голос не отдам!

   Он мне ещё пригодится на суше. Для общения с рыжиком.

   Сельвея удивилась ещё больше:

   — Зачем ей твой голос? Я другим расплатилась.

   — Чем?

   Русалка отвела взгляд и пробормотала:

   — Украшениями. — После чего вскинула голову, резко проговорив: — В общем, так! Жди меня и будь готова.

   — А как ты объяснишь моё отсутствие… всем? — я покосилась на Изру, которая, сосредоточенно жуя моллюска, косилась на нас. — Это ведь дело не одного дня и может даже не недели.

   — Я же говорю, у нас есть время. А с отцом и мачехой я всё улажу. Ты, Мари, главное перстень верни. А здесь я тебя прикрою.

   Всё звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Или, может, это я после предательства Козлова жду отовсюду подвоха? Как бы там ни было, других вариантов у меня нет. Зато есть горячее желание снова стать человеком.

   И, к счастью, это произойдёт уже сегодня.

   Рассарх Санторский

   Дождавшись, когда стражники разнимут алебарды, командир королевской гвардии прошёл в личные покои его величества. Внимательно огляделся, выискивая взглядом Рассарха, и, обнаружив того в кресле на просторной террасе, с улыбкой проговорил:

   — И как поживает наш счастливо спасённый жених?

   — А как, по-твоему, может поживать смертник перед казнью? — не оборачиваясь, мрачно усмехнулся его величество. Дождавшись, когда друг выйдет на террасу, жестом предложил ему устраиваться в соседнем кресле и угощаться вином с тарвинских виноградников, которое Доран ле Крон предпочитал всем остальным крепким напиткам.

   Заметив хрустальный графин, поблёскивавший в свете уплывающего за горизонт солнца, Доран довольно причмокнул губами. Наполнив бокал до краёв, приземлился в глубокое кресло и с наслаждением вытянул гудящие от долгой ходьбы ноги.

   — По-моему, ты драматизируешь. Через три дня в Асканию прибудут толпы красоток, жаждущих выскочить за тебя замуж, а тебе лишь останется выбрать из них самую подходящую.

   — Ключевое слово — толпы, — не разделял оптимизма друга Рассарх.

   Он почти не притронулся к вину. Пригубил раз, может, два. Всё остальное время задумчиво вертел бокал в руках, наблюдая за тем, как отблески закатного света играют на тонких гранях.

   Точно также сверкал и переливался камень в перстне, что он отнял у мары.

   Мара… С глазами цвета моря, что шумело за стенами города. Пенные волны разбивались о прибрежные камни, на одном из которых его и нашли на рассвете, истекающим кровью. И всё благодаря Нахрефату. Если бы не верховный маг, эта маленькая хвостатая дрянь погубила бы их всех. К счастью, магу удалось спасти не только короля, но и солдат.

   Прав был Нахрефат, следовало сразу её пристрелить. А он вместо этого чуть не поддался её чарам. Самоуверенный глупец! Наверное, магия мары продолжала на него действовать даже сейчас, потому что с тех пор, как пришёл в себя, Рассарх только о ней и думал. Весь день воскрешал в памяти её образ, но, к своей досаде, черты лица морской красавицы были как будто затянуты туманом. Лишь её колдовские глаза, казалось, навсегда запечатлелись в его сознании, и теперь, всякий раз глядя на море, омывавшее берега Аскании, Рассарх вспоминал о своей маре.

   Вернее, не о своей, конечно же, а о той, что угодила к ним в сети.

   Опустошив бокал, Доран потянулся к графину за добавкой.

   — Всё не так страшно, как кажется на первый взгляд. Бо́льшая часть отсеется при соприкосновении с Искрой, потом ещё будет коллегия магов. От тебя лишь требуется выбрать себе идеальную пару из десятка-другого оставшихся невест. Согласись, это не так уж и много и не так уж и сложно.

   — Просто я не рассчитывал, что это придётся делать так скоро. — Устав вертеть бокал в руках, Рассарх опустошил его залпом и отставил в сторону.

   Траур по родителям только-только закончился, и по-хорошему следовало выждать ещё хотя бы год, но ждать больше он не мог. Рассарх это прекрасно понимал, хоть и не рассчитывал в свои неполные тридцать два обзаводиться женой.

   — Сантору нужна королева, — вкрадчиво проговорил Доран.

   — У Сантора была королева! И король. — Его величество поморщился, почувствовав, как в сердце снова заворочалась притупившаяся было боль. А с ней всякий раз просыпалась и ненависть. Ненависть к подводным тварям, вроде той мары, из-за которых корабль Одвара Санторского и королевы Катарины пошёл ко дну.

   Возможно, именно эта маленькая дрянь и погубила его родителей. А даже если и нет, таких, как мара, нужно уничтожать без всяких раздумий, чтобы в будущем они не стали причиной новых бед. Ещё долго он будет ругать себя за то, что не позволил солдатам убить её сразу же. И если случай снова столкнёт их вместе, он не повторит этой ошибки, прикончит мерзавку собственными руками.

   — Ты же понимаешь, без магии Сантору долго не выстоять.

   Со смертью родителей Искра начала гаснуть и, чтобы она снова светила ярко, защищая королевство от любого зла и напастья, новый монарх обязан был жениться. Соседи, с которыми Сантор поддерживал лишь призрачное подобие дружественных отношений, уже вовсю облизывались на его земли. Всё чаще поступали тревожные вести с границ. Если Глахарра и Манс объединятся, ослабевшим магам Сантора не выстоять против захватчиков.

   Искра должна была снова разгореться. Новая королева должна была взойти на Санторский престол. Он должен был обзавестись женой.

   — Я всё понимаю и не отказываюсь от отбора. Поэтому кончай строить из себя няньку, наставницу и сваху в одном лице, — вытряхивая себя из раздумий, сказал Рассарх. — Я бы сейчас не отказался от компании друга.

   Доран улыбнулся, довольный, что его советы приняли к сведению, и переключился на другую тему:

   — Как бок? Болит?

   — До свадьбы заживёт, — невесело отшутился король и потянулся за бокалом, чтобы наполнить его вином.

ГЛАВА 3, в которой кое-что тайное становится явным, очевидным и отнюдь не безопасным

Яна Громова

   Ужин прошёл в довольно сносной обстановке. В том смысле, что за весь вечер меня так и не раскусили. Хоть проколы, вроде поедания водорослей, были. Сначала я не туда села во время семейного общения, потом как-то не так обратилась к сейну, а в довершение ко всему, когда мачеха попросила меня передать ей дриггу, я замешкалась, потому что понятия не имела, что это вообще такое. Сделав вид, что не расслышала её просьбу, с самым заинтересованным видом принялась внимать старшим братьям, а Изра, порозовев от возмущения, подплыла к внушительной горке разноцветных шариков, возле которой мы стояли (если так можно выразиться), и отправила один себе в рот.

   Никак не нажрётся.

   Странности в моём поведении, увы, не укрылись от проницательной Сельвеи. Оттащив меня от братьев — идеальных собеседников для попаданки, потому что они слышали и слушали только себя, не давая мне и слова вставить, сестрица прошипела мне на ухо:

   — Мари, да что с тобой сегодня творится?!

   — Это всё из-за нервов, — шёпотом оправдалась я. — Не каждый же день меняешь плавник на ноги.

   И чтобы мне поверили наверняка, сделала страдальческое выражение лица.

   С таким аргументом Сельвея не могла не согласиться.

   — Понимаю, — вздохнула она, — терять часть себя и обзаводиться этими жуткого вида отростками не очень приятно.

   — Отвратительно просто, — поддакнула я.

   — Но ты же сама виновата, — снова войдя в раж, а заодно и в роль строгой наставницы, пожурила меня русалка. — Зачем вообще потащилась за тем кораблём?!

   К счастью (или нет), в тот момент зазвучал голос сейна, избавившего меня от очередной импровизации. Готхар заявил, что я, конечно, умница-разумница, что так трепетно пекусь о редчайшей драгоценности, но всё же его личная сокровищница для презента Невора будет понадёжнее, а посему мне было велено уже завтра передать артефакт в надёжные отцовские руки.

   — И что будем делать? — кисло осведомилась я, когда мы с Сельвеей покинули стены сейновского дворца, очень смахивавшего на гигантских размеров жемчужину.

   — Я создам иллюзию, — напряжённо о чём-то размышляя, заявила рыжеволосая русалка. — И наложу её на какое-нибудь колечко. Должно сработать. Хотя бы на время.

   Судя по ощущениям, мои брови поползли вверх.

   — Уверена?

   — А то ты меня не знаешь! — самоуверенно хмыкнула мара.

   Вот именно, что не знаю и понятия не имею, на что ты, красавица, способна. Изра, если верить вскользь обронённым словам Сельвеи, тоже крутая колдунья. А что же Марэя? Обладает ли она, а вернее я (временно), какими-нибудь магическими свойствами? Хорошо бы это выяснить. Но спрашивать напрямую я, понятное дело, не решилась.

   Изредка нам попадались русалы с трезубцами, но задерживать не пытались. Наоборот, почтительно кланялись, а некоторые стражники ещё и интересовались, не нужны ли альде Марэе и альде Сельвее в столь поздний час провожатые.

   На все вопросы и проявление участия сестрица отвечала холодным высокомерным:

   — Нет!

   Я извиняюще улыбалась и продолжала плыть за ней, пока мы не достигли конюшен. Ну или того места, где на привязи держали морских коньков: все как на подбор золотистого окраса, с чёрными бусинами-глазами и шипами, которыми были покрыты с головы до самых кончиков своих туго закрученных хвостов. Наверняка шипы эти острые, по крайней мере, погладить такую зверушку у меня желания не было.

   В считанные минуты двоих впрягли в повозку, очень смахивавшую на римскую колесницу, разве что без колёс, и мы, ухватившись за водоросли-поводья, умчались в океанскую ночь.

   Казалось, мы не плывём, а летим на головокружительной скорости. Оставляя позади урбанистические пейзажи подводного города и всё глубже погружаясь в дикую природу Красного моря. Наверняка Эльберга обитает в какой-нибудь жуткого вида пещере, как и любая уважающая себя морская колдунья. Но, как оказалось, информация, почерпнутая в детстве из сказок и мультфильмов, была неверной.

   Ведьма, что должна была облагодетельствовать меня ногами, проживала в роскошной, выложенной из кораллов вилле. Назвать это строение просто домом у меня язык не поворачивался. Три этажа, вокруг экзотический сад — от обилия водорослей самых разнообразных форм и цветов рябило в глазах. В провалах окон мелькали отблески холодного голубого света и слышалось беззаботное пение.

   — Говорить буду я. Ты молчи, — сказала Сельвея, окинув загородную резиденцию Эльберги напряжённым взглядом. — А вы ждите здесь, — это уже морским конькам, которые, явно поняв приказ, замерли подобно солдатам перед командиром.

   В последний раз взглянув на облепленное алыми кораллами строение, снова чувствуя себя героиней сказки, я поплыла знакомиться с морской ведьмой. Оставалось надеяться, что окажусь удачливее русалочки Андерсена и в конечном итоге, вместо того чтобы стать пеной морской, смогу вернуться домой.

   — А вот и вы-ы-ы, — раздалось певучее из глубин «виллы», не успели мы миновать дырку в фасаде, обрамлённую ракушками и цветными камнями. — Ну же, вплывайте скорее, вплывайте! — поторопили нас всё тем же мелодичным сопрано.

   Взяв за руку, Сельвея потянула меня наверх, где в просторном зале, очень смахивающем на лабораторию свихнувшегося учёного (никогда не видела столько склянок, колб и пузырьков, собранных в одном месте), плавала обалденно красивая рыбоженщина. Это вам не серокожая Урсула с залежами жира и щупальцами вместо русалочьего хвоста. Плавник у Эльберги имелся, нежнейшего жемчужного цвета. И под цвет него платиновая шевелюра, обрамлявшая молодое с идеальными чертами лицо колдуньи.

   Не знаю, сколько лет этой маре (а сколько вообще лет Машке?), но выглядела она немногим старше Сельвеи. Прозрачные серые глаза, пухлые яркие губы, осиная талия и грудь, которой бы позавидовала сама Памела Андерсон.

   В общем, как уже успела заметить, все подводные обитатели могли похвастаться неземной красотой. Наверное, потому что в принципе были не земными, и в тот момент мне ещё сильнее захотелось познакомиться, чисто визуально, с морским владыкой ака Машкиным женихом.

   — Ну что, готова к приключению, альда Марэя? — заулыбалась ведьма, навеяв мне мысли о змее-искусителе.

   Странное, конечно, сравнение — оно заставило меня ещё пристальнее вглядеться в лицо Эльберги. И пусть кожа у неё была без единой морщинки, матовая и светлая, во взгляде читалась нажитая долгими, долгими годами мудрость.

   — Она готова, — ответила за меня Сельвея.

   Была в этом взгляде ещё и какая-то хитринка. Что-то, что мне совсем не понравилось. Что заставило выплыть вперёд и резко поинтересоваться:

   — Какую плату вам пообещала моя сестра?

   — А вот это тебя не касается, дочь сейна, — покачала головой ведьма, и серебристые волосы её рассыпались вокруг лица наподобие сияющего ореола. Вот ведь эффектная тётка. — Расплачиваться будешь не ты, а она.

   — И всё равно я хочу знать.

   — А на сушу уже, значит, не хочешь? — хмыкнула мара.

   — Мари, всё в порядке, — заикнулась было сестрица, касаясь моего плеча.

   Но я её перебила:

   — Нет, пока не услышу правду.

   — Мари, — почти простонала Сельвея, — угомонись!

   — Драгоценности из сокровищницы твоего отца она пообещала, — немного помолчав, ворчливо выдала колдунья.

   — Не верю! — озвучила я сакраментальную фразу и упёрла руки в бока.

   Вот ни на грамм не верю! Иначе бы глаза у неё не бегали туда-сюда, и лицо не кривилось в гримасе недовольства.

   — Ну и плывите тогда отсюда! — зло прошипела хвостатая.

   — Нет, подождите! Мари, — Сельвея схватила меня за руку и потянула в сторону, к стене из камня, в углублениях которой поблёскивали в медузьем свете колбы и реторты. — Я и правда пообещала ей сокровища…

   — Но есть и что-то ещё?

   — Есть, — вздохнула старшенькая.

   — Что?

   — Эльберга потребовала… Если ты не вернёшься к следующему новолунию, то навсегда останешься на суше, оторванная от своей семьи и своей стихии, а мне придётся отдать ей волосы.

   А волосы у нас олицетворение чего?

   Я широко распахнула глаза и, стараясь, чтобы голос звучал удивлённо-шокировано, выдохнула:

   — Ты хочешь лишить себя…

   — Да, — так удачно продолжила за меня русалка, — если ты не возвратишься с Сердцем океана, я лишусь своей магии и стану изгнанницей.

   Ну что тут сказать — круто. А я ведь уже почти поверила, что в реальности (пусть и совершенно нереальной) нет ничего от сказки. Куда там! Одной голос приспичило заиметь, другой вот волосы подавай и силушку магическую. Своей что ли мало? Выдра морская.

   Что же за желание такое должна была загадать после свадьбы Марэя, что её сестра готова рискнуть ради этого перстня собственным будущим? И куда подевалась сама Маша?

   Куча вопросов, а ответов раз, два и обчёлся.

   — А если у меня не получится? — ответила я на молящий взгляд мары хмурым и мрачным.

   — Я в тебя верю!

   Нет, я тоже в себя, конечно, верю, но я ведь в принципе не собиралась сюда возвращаться, а планировала отправиться домой на любимую Землю. Разбираться с нелюбимым мужем.

   — Ну так что, берём ноги или как? — подала голос колдунья, категорично добавив: — Или соглашайтесь на мои условия, или убирайтесь! Я на другие не пойду!

   — Если ты откажешься, на сушу отправлюсь я! — запальчиво воскликнула Сельвея, сбивая меня с настроя: торговаться с Эльбергой до победного конца.

   При этом вид у «сестры» был такой, словно она последние недели питалась исключительно украшениями для блюд, читай водорослями, которые я имела глупость попробовать. Нет, старшая дочь сейна не выглядела напуганной, просто от одной только мысли стать невестой двуногого и самой стать двуногой её явно начинало тошнить.

   М-да. И что теперь делать? Искать другую морскую колдунью? Сколько их здесь таких водится, подторговывающих из-под полы ногами? Да и человеком стать жуть как хочется, не теряя драгоценное время. Может, я по-быстрому смотаюсь на берег, свистну волшебную цацку, вернусь к русалам и русалкам и уже потом загадаю желание? А что? Тоже вариант! Хоть возвращаться сюда мне, если честно, совсем не улыбалось.

   — Ладно, я согласна, — выдавила из себя, оглядываясь на хвостатую манипуляторшу.

   Эльберга просияла. Напевая себе под нос что-то задорно-весёлое, метнулась к склянкам, задумчиво заскользила по ним длинным острым коготком, пока не сцапала прозрачный пузырёк и протянула его мне. Внутри сосуда искрилась и переливалась мутная жидкость с вкраплениями блестящей пыли.

   Я вообще после этого выживу?

   — Выпей, когда окажешься на берегу. Первые несколько часов может немного подташнивать, да и ходить поначалу будет непривычно.

   Ну, за ходить-то я спокойна.

   — Надеюсь, ноги хорошего качества? — поинтересовалась хмуро, забирая у хитрож… хитрохвостатой жидкость непонятного происхождения. — Стройные, без целлюлита?

   — Целю чего? — не въехала колдунья.

   — Ничего! — сжала пузырёк в кулаке и повернулась к псевдосестре. — Пойдём… Я хотела сказать, поплыли. Раньше начнём — раньше закончим.

   Обрадованная моим боевым настроем (от мысли, что вот-вот расстанусь с плавником, я готова была горы свернуть), Сельвея быстро метнулась к выходу-дырке. Я тоже не стала мешкать и, в последний раз взглянув на Эльбергу, по губам которой блуждала странная усмешка, поспешила убраться из её логова.

   До берега на бесколёсной колеснице добрались относительно быстро и в полном молчании. Было видно, Сельвея нервничает, переживает. Лицо её словно обратилось в маску из алебастра, губы напряжённо поджаты, взгляд устремлён в морскую тьму, что расступалась перед нами и незаметно за нами смыкалась.

   — Ты сказала, меня будут ждать на суше, — нарушила я молчание.

   Русалка кивнула:

   — Тот рыбак, Ингвар, сына которого ты спасла в прошлом году, встретит тебя. Поможет, чем сможет. Объяснит, как попасть во дворец. Расскажет о традициях, законах Сантора и об этом воре, — Сельвея презрительно скривилась, — их короле.

   Рыбак? Хм, вообще-то я рассчитывала на птицу покрупнее, но выбирать, увы, не приходилось.

   Вынырнув из воды, я счастливо огляделась. Занимался рассвет, и первые лучи, разбегаясь от самого горизонта, окрашивали водную гладь в золотисто-медовые тона. Синяя вода, вспениваясь у самого берега, омывала чёрные, будто глянцевые, валуны, среди которых я заметила пожилого седобородого мужчину и русоволосого юношу. Одеты они были просто — в одинаковые серые штаны и светлые, подпоясанные широкими поясами рубахи. При виде нас рыбак и его сын низко поклонились.

   Сельвея кивнула им сдержано и проговорила:

   — Пожалуйста, Мари, будь осторожна. У тебя есть месяц, чтобы всё исправить. В новолуние просто войди в воду, и Эльберга сделает так, что ты снова станешь собою. Не позволяй людям задурить тебе голову и помни: твоя жизнь — в море, и ты нужна нам.

   «А перстень ещё нужнее», — добавила я про себя.

   Вслух же сказала:

   — Всё будет в порядке, и я всё успею. Главное, — с опаской покосилась на зажатый в руке пузырёк, — не травануться этой дрянью.

   Сельвея слабо улыбнулась и кивнула, подбадривая. А я, шумно выдохнув, мысленно пожелала себе удачи. Выдернув пробку, опрокинула в себя искрящийся «напиток» залпом.

   Что ж, была ни была!

   Говоря «будет немного подташнивать», ведьма явно недоувеличивала, если так можно выразиться. Меня как будто вывернуло наизнанку. Раз эдак сто, если не больше. Было горячо. Очень. Жар прокатывался от горла к груди, камнем оседая внизу живота. Жёг, колол, вгрызался в каждую мою клетку, отчего хотелось материться и вопить во всю силу лёгких.

   Но я сдерживалась. Только зубами от боли скрежетала и чувствовала, как слёзы, выступая на глазах, стирают окружающую реальность.

   А потом всё закончилось. Так же внезапно, как и началось. Я больше не чувствовала плавника, как и морского дна. Запаниковав, неуклюже взмахнула руками и, к своему ужасу, ушла под воду. К счастью, до берега было рукой подать. Заметив, что я тону, сын рыбака бросился меня спасать.

   Он вытащил меня из воды, которой я уже успела изрядно наглотаться, и, пока нёс к своему отцу, смотрел куда угодно, но только не на новообретённые прелести мары.

   Откашлявшись, я постаралась прикрыть всё самое интересное волосами, благо их длина позволяла, и дрыгнула ногами. Раз-другой. Вроде ничего так. Стройные, с маленькими изящными ступнями и аккуратными беленькими пальчиками, чувствовать которые было безумно приятно.

   На берегу меня сразу укутали в длиннополый плащ, а после и одежду протянули. Совершенно несуразную, на мой взгляд, — платье из грубой полотняной ткани, длинная нижняя сорочка и белый, накрахмаленный до хруста чепец.

   — Помни, Марэя, будь бдительна и осторожна! — донеслось до меня очередное наставление.

   Я кивнула, помахав русалке на прощание, и Сельвея, взмахнув плавником, исчезла в окрашенной в золото воде.

   — Неали Марэя, — снова принялись расшаркиваться, кланяясь, рыбаки.

   — Для нас это огромная честь и счастье служить вам, — сказал бородач.

   А его сын, краснея, поддакнул:

   — Неали Марэя, я так рад… снова видеть вас, — и смущённо опустил взгляд, в очередной раз доказывая, что природный магнетизм Машки безотказно действует на мужчин.

   — Как насчёт завтрака? — улыбнулась гидам, разминая свои, вернее, казённые, но уже горячо любимые ножки и уверенно стоя ими на влажном песке.

   Ещё не успевшем прогреться под первыми робкими лучами солнца и поэтому обдававшем мои ступни приятной прохладой.

   — А потом вы всё мне покажете и расскажете, как стать невестой вашего правителя.

   Мужчины переглянулись.

   — Неали Марэя, при всё моём уважении… — несмело промямлил старик и запнулся, явно подбирая слова. Так и не преуспев в этом занятии, спросил негромко: — С чего вы решили, что станете невестой короля?

   — А? — односложно ответила я, вдруг почувствовав себя до невозможности глупо.

   А и правда, с чего решила? То, что Машка у себя в воде без пяти минут царица, не означает, что и здесь с ней будут носиться. Ну разве что эти двое будут… Но не король же! Да я и сама, несколько лет простояв во главе компании, привыкла командовать и управлять. Вот только кому мне здесь приказы отдавать? Опять же только этим двоим. А так…

   Решив не расстраиваться раньше времени (вообще-то я за кольцом пришла, а не за короной, так что без разницы, в каком статусе окажусь у рыжего дома), с улыбкой проговорила:

   — Предлагаю поставить этот разговор на паузу. Я сейчас переоденусь, во-о-он за теми камешками, — кивнула на выраставшие из песка широкие валуны, — потом мы плотно позавтракаем…

   — Мы как раз свежей рыбы наловили, — счастливо закивали отец с сыном.

   — Никакой рыбы! — запротестовала я. Заметив на их лицах недоумевающее выражение, поспешила объясниться: — Мне бы хотелось чего-нибудь… человеческого. Экзотического. Яиц там, хлеба с сыром. От картошечки с лучком тоже не откажусь. Икорочки бы заморской, баклажанной. У вас такое найдётся?

   Хвала всем местным богам, такое у них было, и я, обрадованная открывающимися перспективами — наконец смогу нормально поесть, — побежала преображаться в девочку-крестьянку.

   Из нижнего белья была только льняная сорочка (что, даже панталоны здесь не носят?!), поэтому чувствовала я себя не то чтобы очень комфортно. Платье длинное и малость широковатое (уж не знаю, где они его откопали, оно было явно не для русалочьей талии), но хотя бы с поясом. Цвета невзрачного, тёмно-коричневого. Даже без зеркала ясно, что бледнокожая Машка в этом прикиде будет смотреться не ахти какой красавицей.

   Но всё это мелочи. Главное, у меня есть ноги, и я могу задавать какие угодно вопросы. Я ведь для рыбаков на самом деле не местная. Понятия не имею, что было известно о земных Марэе, но сами-то земные не знают, что она знает. Вот и будем выяснять-расспрашивать.

   Пока шли в деревушку, раскинувшуюся за стенами приморской столицы — Аскании, мой взгляд то и дело убегал к высоким башням из белого камня. Даже отсюда было видно, что в королевской резиденции всё очень красиво, если не сказать роскошно. То тут то там проглядывали голубые купола и конусообразные черепичные крыши, из которых стрелами вырывались длинные шпили, терявшиеся в яркой палитре неба. Дворец расположился на пологом склоне, и даже издали мне были видны яркие пятна зелени — сады, а где-то в их глубине наверняка притаились мраморные фонтаны, ажурные беседки, мощёные дорожки и клумбы с неведомыми цветами.

   Не знаю, что тогда на меня нашло, но я уже давно не испытывала таких сильных эмоций. Давно не восторгалась, как малолетний ребёнок. Может, кислород ударил в голову? Или же осознание, что полдела сделано — я на суше. А дальше вообще всё будет раз плюнуть.

   Рыбацкая деревушка оказалась небольшой, но чистенькой, с аккуратными белёными домами и зелёными палисадниками. Вставали здесь с первыми лучами — женщины отправлялись в город торговать вчерашним уловом, мужчины уходили в море. Дети постарше возились с младшими сёстрами и братьями, ухаживали за стариками и занимались домашним хозяйством.

   Обо всём об этом я узнала от Ингвара и его сына Ирнаса, которые не переставали одаривать меня благоговейными взглядами.

   — Неали Марэя, вы стали ещё прекрасней! — снова краснея, восхищённо выдохнул юноша, одежда которого уже успела подсохнуть, как и русые волосы, обрамлявшие крупное добродушное лицо. Рыбак грустно потупился: — Когда вы меня спасли, я очень старался сохранить в памяти ваше прекрасное лицо, но с каждым днём она всё больше меня подводила. А теперь я смотрю на вас и не могу отвести взгляда. Вы такая красавица!

   Наставляя и подбадривая, Сельвея обмолвилась, чтобы я не переживала. Мол, земные о марах быстро забывают, так что при встрече его величество меня не узнает. Разве что голос может вспомнить… Хотя это вряд ли. Мы с ним общались недолго. К тому же темно было, а я вся мокрая и в водорослях, да ещё и с хвостом. Нет, точно не узнает. И даже, наверное, лучше, что во дворец я отправлюсь не в амплуа невесты. Нечего привлекать к себе лишнее внимание.

   — Скажи, Ирнас, почему ты называешь меня «неали»?

   Мы шли по улице, и взгляды деревенских жителей липли ко мне, как муравьи к упавшей в траву карамельке.

   Парень широко улыбнулся:

   — А у нас ко всем незамужним девушкам так обращаются. Мужчин — любых, и женатых, и нет, называют «ньертами». А замужних женщин «нэйлами».

   — А знатных как-то по-особенному величают?

   Ирнас распахнул передо мной калитку и вздохнул:

   — Эх, неали Марэя, нам ещё столько нужно будет вам рассказать. А ведь до начала отбора всего ничего осталось — два дня.

   — Подожди, — я даже приостановилась и недоумённо посмотрела на паренька: — нье… ньерт Ингвар ведь сказал, что я не стану невестой вашего правителя.

   — Не станете, — уж больно радостно согласился рыбак. — Но только в этот день для вас откроются двери Анделиора. — Он понизил голос до заговорщицкого шёпота: — Древней обители всех королей Сантора.

   Ну ок.

   — Тогда предлагаю не терять время, — я обворожительно улыбнулась Ирнасу, отчего на лбу у того проступила испарина. — Давайте скорее завтракать и делиться информацией!

   Иногда так мало надо для счастья: плотно и вкусно поесть, выпить горячей водички с травами. Явно расслабляющими, потому что уже через каких-то полчаса я, откинувшись на лавке и умостив руки на заметно округлившемся животе Машки, с самым довольным видом внимала словам главы рыбацкого семейства. В то время как жена Ингвара, достопочтенная нэйла Танья, продолжала суетиться возле очага и всё подкладывала мне в тарелку то салата, то сырных лепёшек, то мясных биточков.

   В общем, завтрак удался. Что самое странное (и приятное), здесь еда ничем не отличалась от нашей и называлась точно также. Или мой мозг просто воспринимал, как родные, незнакомые слова.

   — Очень тронута вашей заботой, — я улыбнулась розовощёкой толстушке. У Таньи было такое же открытое лицо, как у Ирнаса, и такие же добрые лучистые глаза.

   — Да какая уж тут забота! — всплеснула руками хранительница домашнего очага. — Вы мне сына спасли, а я только и могу, что салатика вам положить.

   От переизбытка чувств она шмыгнула носом, и я поспешила заверить добрую женщину, что их помощь для меня бесценна.

   — Для всех в деревне мы сказали, что ожидаем дальнюю родственницу из Триуста, — проинформировал меня Ингвар, неодобрительно поглядывая на сына, который продолжал очень даже одобрительно поглядывать на меня. — Только неали Марэя… — он замялся. — Ваше имя для здешних мест весьма непривычное и будет привлекать лишнее внимание.

   — Как насчет Мари? — робко предложил Ирнас и слегка покраснел, взглянув на меня. — Так зовут одну из наших родственниц, она как раз родом из Триуста.

   Я кивнула. Мари так Мари. В самом деле, не Яной же представляться. Чёрт меня дёрнул тогда назвать своё имя королю и тому балахону в хрене. Вернее, наоборот: хрену в балахоне.

   — Мари очень даже подходит! — одобрительно кивнул Ингвар. — Простое, красивое имя. Нашенское.

   — Значит, с этим разобрались, — заключила я и попросила: — А теперь расскажите о намечающемся отборе, а главное, о том, как мне попасть в этот ваш Анделиор.

   — Через два дня в Асканию прибудут незамужние девушки со всего королевства, от семнадцати до двадцати пяти, чтобы пройти испытание Искрой.

   — Что за Искра? — осторожно спросила я, гадая, должна ли была знать Марэя о её наличии или не должна.

   — Источник магии Сантора, — подхватила Танья. — Каждая претендентка обязана к нему прикоснуться, и, если в ответ на её прикосновение появится хотя бы ма-а-аленькая искорка, это будет означать, что первый этап отбора пройден. Я вот тоже в своё время туда ходила… — она мечтательно вздохнула. — Когда король Одвар собирался жениться. Упокой Всеведущий его душу.

   — А разве вы дворянка? — искренне удивилась я.

   Наверное, мой вопрос прозвучал несколько бестактно, но мне в тот момент было не до словесных изысканий.

   Ингвар рассмеялся:

   — Да где вы тут дворянку нашли, неали Марэя? Из простых она. Родилась дочерью рыбака, стала женой рыбака, ею же и помрёт.

   Танья обиженно поджала губы, но её реакция ничуть не понизила градус настроения её супружника.

   — А почему тогда я не могу пойти к этой Искре? — спросила чисто из спортивного интереса и женского любопытства.

   Теперь уже обиженно поджимал губы Ирнас. Можно подумать, я за него замуж выйти обещала. Вот ведь… И всем-то что-то надо от распрекрасной русалки.

   — Пойти-то можете, никто вам не запретит, но там будет столько девиц! А пройдут лишь единицы, — сказал пожилой рыбак. — И даже если Искра вас примет как возможную будущую королеву, коллегия магов на втором испытании ни за что не пропустит простушку.

   Всё ясно, и в этом мире тоже не обходится без блата.

   — То есть в конечном итоге во дворец попадут только невесты из родовитых семей?

   Ингвар кивнул:

   — Так было всегда и, уверен, так случится и в этот раз. Не понимаю, на что дурочки, вроде моей Таньи, надеются, — он негромко хмыкнул. — Поэтому вам, неали Марэя, лучше поступить по-умному. Уж не знаю, что такого ценного отнял у вас наш славный король, но, если станете помощницей устроительницы отбора, перед вами не просто откроются двери дворца, но и многие возможности. Это за невестами будут пристально следить, а что взять с помощниц? Тихие, неприметные и вечно по дворцу с поручениями носятся. Вот и вы будете носиться, искать, выяснять, — он хитро мне подмигнул.

   — Хорошо… А как я стану помощницей?

   — В то самое время, пока дурочки из нашенских будут попусту терять время возле источника, девушки поумнее отправятся испытывать удачу к госпоже устроительнице, — продолжал просвещать меня Ингвар. — Каждую будут самым тщательным образом проверять и…

   — А если не пройду проверку? — перебила я рыбака.

   Господи, везде проверки, досмотры, испытания. И всё ради какого-то там рыжего мужика.

   С пронзительными голубыми глазами, широкими плечами… Тпру, Яна! Куда-то ты не туда поскакала.

   — За это не беспокойтесь, Мари. Моя свояченица уже много лет как служит у госпожи устроительницы экономкой и горячо ей вас рекомендовала.

   Какое счастливое стечение обстоятельств!

   — В назначенный час она будет ждать вас на площади святого Приция и отведёт к своей хозяйке. Вам даже не придётся стоять в очереди и толкаться среди остальных желающих стать помощницами.

   Звучит-то как всё просто. Что даже страшно становится…

   — Мне бы хотелось побольше узнать об обязанностях помощницы, — проговорила я и снова обратилась в слух, запоминая, осмысливая и расфасовывая по ячейкам памяти новые сведения о незнакомом мире и его традициях.

   После завтрака Ингвар отвёл меня в сторону и, стараясь не встречаться со мной взглядом, осторожно проговорил:

   — Неали Марэя… Мари… Я бы ни за что не осмелился вас о таком просить, но… — Он оглянулся на Ирнаса, собирающего со стола опустевшие (в основном благодаря мне) тарелки, и с мольбой в голосе проговорил: — Это ведь мой сын!

   — И? — спросила я, не понимая, к чему он клонит.

   Рыбак взволнованно запыхтел:

   — Не могли бы вы… больше его не трогать?

   Это я-то его трогаю? Да это он меня уже сто раз взглядом раздел! А после в своих далеко не самых скромных мечтах сделал со мной всё то, что только может сделать мужчина с раздетой им женщиной. Даже платье с глухим воротом, в котором я-Маша очень походила на монашку, не улучшало ситуацию.

   — Ничего не имею против вашего сына, ньерт Ингвар, но меня в море ждёт жених, — вспомнила я о Неворе, который ни сном ни духом не ведал о том, куда подалась его рыбка. — Так что мы с вами точно не породнимся.

   Кажется, мой ответ рыбака не удовлетворил. Он ещё больше покраснел: не то от смущения, не то от напряжения, и, глядя на меня взглядом выброшенного на улицу щенка, проговорил:

   — Ну вы ведь можете это контролировать. Пожалуйста! Сердце у Ирнаса свободное, вот он вами и увлёкся. Но ведь как-то же можно развеять чары. Отпустите его. Будет же маяться!

   — Откуда вы всё это знаете?

   — Из легенд.

   — А что ещё говорят ваши легенды? — сделала я стойку, с наигранно-равнодушным видом продолжив: — Просто интересно, что о нас, марах, толкуют в народе.

   Продолжая с беспокойством поглядывать на сына, рыбак начал говорить.

   За следующие полчаса я узнала о марах больше, чем за всё время, проведённое под водой. Ингвар оказался бесценным источником сведений, хоть я и понимала, что не все сказания и легенды — стопроцентная правда. Но откуда-то же они взялись, пусть даже и приправленные вымыслом.

   Как и утверждал Нахре-неважно-как-звать, мары одним только взглядом своих прекрасных глаз могли околдовывать мужчин. Не всех, правда, а только тех, сердца которых были свободны. Я тут же сделала для себя приятные выводы — рыжик никем не увлечён и тут же отругала себя за эти выводы.

   Яна, и на кой чёрт сдался тебе этот король?! Не забывай, у тебя тут в разгаре миссия под кодовым названием «Укради украденное», так что нечего думать о сердцах, глазах и других частях тела (это я о плечах, по-прежнему о плечах) каких-то там величеств!

   При желании мары могли развеять любовные чары, или же те сами постепенно сходили на нет, если мужчина терял связь с объектом своей страсти. Но это был очень долгий и болезненный процесс. Бывали случаи (а может, Ингвар просто драматизировал), когда мужчина сходил с ума вдали от околдовавшей его русалки.

   Как они освобождали бедолаг от тумана в голове — легенды умалчивали. Во всяком случае те, с которыми был знаком рыбак. И вот это было печально. Потому что с каждой минутой, проведённой в моём обществе, взгляд Ирнаса всё больше мутнел, и я даже начала испытывать угрызения совести. А с ними и чувство беспокойства. Попробуй не светиться во дворце, если каждый невлюблённый мужик, от конюха до придворного, будет пускать по мне слюни.

   С этой проблемой следовало разобраться как можно скорее. И ради себя, и ради Ирнаса.

   Сказав Ингвару, что я молоденькая мара и ещё плохо владею магией, но обязательно учту его пожелания, отправилась в комнату «для родственницы» отсыпаться. Потом, на свежую голову, всё хорошенько обмозгую и что-нибудь обязательно придумаю. В крайнем случае спрошу Сельвею. «Сестра» научила, как с ней связаться, если понадобится, хотя такой вопрос в лучшем случае её удивит. В худшем — заставит что-то заподозрить. А это сейчас было лишним.

   К счастью, всё обошлось без вмешательства Сельвеи. Тем же вечером, сидя на крылечке и щёлкая семечки, я услышала, как Таньина подруга рассказывала своей малолетней дочери сказку о любви мары к красавцу-королевичу. Как это водится, они друг друга полюбили, но ему в жёны прочили другую. Заморскую принцессу, брак с которой должен был предотвратить войну между королевствами.

   Русалка его отпустила, прошептав:

   Возвращаю сердце, ухожу из мыслей.

   Больше не люби меня, мой любимый.

   — Она возвратилась к своему народу, а принц женился и стал королём, прожив долгую и счастливую жизнь со своей женой. Что стало с марой — то неведомо, — закончила свой рассказ соседка.

   После чего оставила дочку играть со сшитой из лоскутов куклой, а сама переключилась на деревенские сплетни.

   Тем же вечером, поймав Ирнаса в коридоре, околачивающимся возле моей комнаты, я схватила его за ворот, притянула к себе и, глядя прямо в глаза, шёпотом выпалила:

   Возвращаю сердце, ухожу из мыслей.

   Больше не люби меня… эм-м-м… Ирнас!

   Знаю, глупо, но попробовать стоило.

   Оттолкнув от себя парня, быстренько захлопнула дверь, на всякий случай придвинув к ней тумбочку. Удивительно, но сработало! На следующее утро рыбака будто подменили. Он был по-прежнему вежлив со мной, предупредителен, но из глаз исчез налёт слепого обожания и затаённой страсти.

   Значит, слова мары имеют силу. Это хорошо. Правда, если мне придётся каждому второму мужику во дворце стихи читать, на поиски перстня времени уже не останется.

   Сделав пометку в памяти — разузнать как можно больше о магии мар, — я продолжила расспрашивать Ингвара и его семью обо всём, что приходило мне в голову. Два дня пролетели незаметно, и вот настало время отправляться на собеседование к госпоже устроительнице, а оттуда, если повезёт, — в королевскую обитель.

ГЛАВА 4, в которой всё идёт не по плану, и это всё мне категорически не нравится

Рассарх Санторский

   Испытание Искрой должно было состояться в первый день лета. Ворота столицы, северные и южные, открыли ещё затемно, и как доложил капитан королевской стражи, её окраины тут же заполнились экипажами. Во избежание волнений и других неприятных инцидентов гвардейцы короля патрулировали улицы, однако бо́льшая часть солдат сосредоточилась на площади возле храма Всеведущего, хранившего в себе источник магии Сантора.

   Именно туда направлялись вереницы карет со знатными девицами и их гувернантками. Девушки из небогатых семей могли позволить себе разве что место в почтовой карете, а самые бедные, искренне верившие в благосклонность судьбы, словно паломники к святому месту, со всех уголков королевства пешком стекались к храму Всеведущего. Жительницы столицы, а также незамужние девицы, имевшие возможность прибыть в Асканию хотя бы на день раньше, ещё с вечера обивали пороги храма, желая одними из первых прикоснуться к Искре.

   За всей этой суматохой, вызванной началом королевского отбора, из окон и с балконов с удовольствием наблюдали горожане. Его величество тоже наблюдал, правда, без удовольствия. И с каждой минутой ощущение, что он смертник, медленно, но уверенно поднимающийся по ступеням эшафота, только усиливалось. Вот ещё совсем немного… Рассарх обречённо прикрыл глаза.

   — Говорят, когда твои отец и дед выбирали себе невест, такого ажиотажа не было, — сказал Доран, бесшумно прикрывая за собой дверь в кабинет. — Ты войдёшь в анналы истории, как самый завидный жених и самый желанный правитель Сантора.

   Короткий пас рукой, и картина, показывавшая площадь Всеведущего, поблекла, сизой дымкой растаяв над картой города. Взгляд короля обратился к южным воротам, и снова, подвластная движению его руки, над пожелтевшим пергаментом растеклась белёсая дымка, чтобы уже в следующую секунду показать монарху городские окраины: едва ли не наползающие друг на друга экипажи; конюхи и форейторы, взмокшие от жары; девицы, нервно обмахивающиеся веерами, и жмущиеся вдоль стен прохожие. В основном крестьянки, спешащие как можно скорее добраться до главной площади города.

   — И все они здесь по мою душу, — задумчиво протянул Рассарх, лишь усилием воли подавив в себе желание поёжиться.

   — Как поживает Кларисса? — Не дожидаясь приглашения, Доран опустился в кресло. — Уже смирилась с грядущей отставкой?

   Его величество рассеянно пожал плечами, продолжая наблюдать за творящимся на улицах столицы бедламом.

   — Графиня де Бальмен — умная женщина и понимает, что рано или поздно наши отношения должны были закончиться.

   — Вот именно, женщина, — усмехнулся ле Крон, делая ударение на последнем слове. — Она была твоей фавориткой… сколько? Почти два года. От статуса возлюбленной сначала кронпринца, а потом и короля так просто не отказываются. Или я ничего не смыслю в прекрасных созданиях.

   О ком о ком, а о своей фаворитке Рассарх беспокоился в последнюю очередь. Он никогда её не любил, и Кларисса это знала. Чувствовала, понимала. Им было хорошо вместе. В своё время. Но теперь, когда во дворце появятся невесты, и одна из них в скором времени станет ему женой, о продолжении интимной связи с придворной красавицей не могло быть и речи.

   — Ты бы поговорил с ней, — заметил капитан королевской гвардии, поддевая край карты гусиным пером, что секундой ранее выдернул из малахитовой чернильницы.

   — Ты только за тем и пришёл? — невозмутимо поинтересовался Рассарх, поднимая на друга взгляд. — Чтобы обсудить со мной мою бывшую любовницу?

   — Главное, чтобы она тоже признала себя бывшей. Ревность может запросто ослепить любую.

   — Кларисса не дура.

   — И даже такую рассудительную умницу, как графиня де Бальмен, — не преминул заметить военный.

   — Хорошо, я с ней поговорю, — сдался его величество. Откинулся на спинку кресла и продолжил следить за ситуацией в городе. — Ты разве не должен быть возле храма? Со своими гвардейцами.

   — Как раз туда собирался. — Тяжело вздохнув, Доран поднялся, настраиваясь на непростой и очень долгий день на солнцепёке. Кому как не ему следить за порядком в городе в такой важный для Аскании день. — Просто хотел сначала заглянуть к тебе, убедиться, что ты не надумал «дезертировать» с «поля боя».

   — Тронут твоей заботой, — иронично усмехнулся Рассарх, отвечая в тон другу, и замер с занесённой в воздухе рукой.

   Одно лишь движение пальцев, и картина, переливавшаяся красками над письменным столом, должна была исчезнуть. Но вместо того чтобы заставить иллюзию рассеяться, король сжал пальцы в кулак. Подался вперёд, до рези в глазах вглядываясь в лицо девушки, пробиравшейся сквозь толпу. Она двигалась в противоположную площади Всевидящего сторону. То ли уже успела побывать в храме и теперь ни с чем возвращалась обратно, то ли её не прельщала перспектива стать королевой Сантора.

   Юная, красивая и такая… знакомая.

   Рассарх и сам не понял, что в этой девушке заставило его обратить на неё внимание. И не просто обратить! Следить за ней, опасаясь выпустить из виду. Куда она идёт? Откуда пришла? Платье простого кроя, скромная причёска. Сколько таких смазливых красоток заполнило улицы города, и ни на одной не было желания задержать взгляд, а на эту почему-то хотелось смотреть, не отрываясь.

   Глупость какая-то.

   — Увидел что-то интересное? — уловив перемены в настроении друга, спросил ле Крон.

   — Трудно сказать, — рассеяно ответил король, даже не сразу разобрав его слова, и, прежде чем осознал, что делает, решительно направился к выходу из кабинета.

   — Эй, ты куда? — недоумённо воскликнул Доран.

   — Прогуляюсь немного.

   — Где именно ты собрался прогуливаться? Рассарх! — бросился следом за правителем капитан. — Только не вздумай отправиться в город! Там сейчас и без тебя светопреставление.

   — Я ведь не сумасшедший, чтобы показываться на глаза этим хищницам в своём настоящем обличье. — Его величество щёлкнул пальцами, и черты его лица, одежда стали меняться, превращая его в простого патрульного: серый мундир, тёмные брюки, шпага за поясом и пистолет.

   — Иллюзии… Они такие ненадёжные, — проворчал капитан и ускорил шаг. — Я пойду с тобой!

   — Пойдёшь, если перестанешь ныть и изображать из себя наседку.

   — Охранять тебя — мой долг!

   — Ну так и охраняй. Молча.

   — С чего это ты вообще так внезапно сорвался?

   Рассарх не ответил, потому что и сам не знал, что сказать. Зачем ему искать какую-то незнакомую девчонку? С глазами цвета моря, так похожими на… Он тут же тряхнул головой, прогоняя воспоминания о маре и снова переключаясь мыслями на девушку в платье крестьянки.

   Даже если он её и найдёт, то что дальше? Потащит в храм Всеведущего? Зачем? Может, она вообще замужем, или влюблена, или уже не невинна… Да мало ли может быть таких «или»!

   Понимая, что в любом случае не усидит во дворце, его величество приказал заложить карету и отправился в гущу событий.

   На поиски незнакомки с глазами цвета морской волны.

   Яна Громова

   Ещё на подходе к городским воротам я поняла, что имел в виду Ингвар под «там будет столько девиц!». Девиц действительно было много. Девицы в каретах, девицы в повозках, девицы в сёдлах и на своих двоих. Море девиц. Я бы даже сказала мировой океан.

   Даже если бы мне приспичило потрогать местную достопримечательность, Искру Сантора, увидев такое столпотворение, я бы тут же отказалась от этой затеи и, наверное, плюнула на перстень. А сейчас только порадовалась. Как же хорошо, что у Таньи сестра служит там, где надо.

   Ещё бы понравиться госпоже устроительнице, и уже к вечеру буду под боком у его величества. Ну то есть во дворце.

   В толчее у ворот мы с Ирнасом, которого мне выделили в провожатые и охранники, простояли добрых два часа. Пройдя магическое сканирование (не знаю, как ещё назвать сверкающие жезлы, которыми стражники проводили перед всеми, жаждущими попасть в столицу), буквально вывалились на запруженную людьми площадь, а оттуда, подталкиваемые живыми массами разной степени чистоты и «ароматности», переместились в узкий рукав улицы.

   — Ничего, ничего, доберёмся, — подбадривал не то меня, не то себя юный рыбак.

   А я тем временем незлым тихим словом поминала Козлова. Если бы не он, ничего бы этого не было. Меня бы здесь не было! Надеюсь, его арестовали или арестуют в самое ближайшее время. Потому что если этот мерзавец будет жить припеваючи за мой счёт и счёт моих покойных родителей… Убить гада мало.

   В такие моменты я даже готова была пожертвовать на козла единственное желание Маши и превратить муженька… ну, например, в малька. Или в то самое блеющее животное, коим он по сути своей и являлся.

   Должна же его в конце концов настигнуть карма.

   — Долго ещё до площади святого Приция? — чувствуя, что ещё немного и начну страдать клаустрофобией, хрипло выдохнула я. Назвать улицу, по который мы ползли, открытым пространством язык не поворачивался.

   — Почти пришли, — отозвался Ирнас, вытирая со лба пот рукавом своей свободной рубахи. — Надеюсь, тётушка там не сомлела от жары в такой-то давке.

   Я бы на её месте именно так и сделала. Да и на своём уже всерьёз подумывала об этом.

   — Сейчас на всех улицах города такой бордель?

   Я пожалела, что не прихватила с собой противогаз (но, наверное, в этом мире их ещё не изобрели): от мужика впереди несло перегаром настолько сильным, что у меня даже глаза заслезились. Но кажется, это я одна здесь такая чувствительная, остальной люд не роптал, спокойно себе дышал и шёл дальше.

   — Площадь святого Приция находится недалеко от храма Всеведущего, отсюда и столпотворение.

   И сдался им всем этот король?

   — Мари, сразу после этого дома поворачиваем налево, — предупредил Ирнас.

   Я кивнула. Хотела взять его за руку, потому что кто-нибудь так и норовил вклиниться между нами, оттеснить меня в сторону или отпихнуть Ирнаса, как вдруг почувствовала болезненный толчок в спину.

   — Осторожней! — выкрикнула, обернувшись, и увидела движущуюся вверх по улице карету.

   Белая, если не считать подсохших брызг грязи, с золочёными колёсами и блестящим гербом с изображением змеи в короне. На козлах и на запятках расположились солдаты со шпагами и пистолетами, очень похожими на старинные дуэльные. Люди недовольно расступались, не без опаски поглядывая на оружие в руках охранников.

   Я уж было решила, что это экипаж его величества (не зря же в узоре герба присутствует корона), но тут красная шторка приоткрылась, явив этому миру симпатичное личико в обрамлении светлых кудрей.

   — Скорее! — наморщила свой хорошенький носик блондинка и капризно воскликнула: — Я устала, и мне нужно на площадь!

   — Нам всем туда нужно, красотка! — выкрикнул тот самый детина с перегаром, что топтался со мною рядом.

   — Тоже замуж за короля собрался? — раздалось с другой стороны улицы, и народ громко заулюлюкал.

   Фыркнув, потенциальная невеста задёрнула штору, а спустя секунду или две меня припечатало к стене. Карета как раз проезжала мимо, и народ был вынужден расступиться.

   Именно с её появления наш план и пошёл трещинами. Неожиданно в толпе раздался пронзительный вой, словно кому-то колесом проехались по ноге.

   — Мари! — голос Ирнаса потонул во множестве других голосов.

   Кто-то с силой толкнул меня в сторону, заставив проехаться спиной вдоль стены. Не знаю, как ещё на ногах удержалась. Наверное, если бы упала, меня бы попросту затоптали.

   — Ирнас! — Я поднялась на носочки, махнула рукой, но живой поток продолжал оттеснять меня в противоположную рыбаку сторону, а спустя несколько мгновений я и вовсе потеряла его из виду.

   Остановиться сейчас было равносильно суициду, и я продолжала идти вперёд, влекомая толпой, пока не заскочила в какую-то пропахшую нечистотами подворотню, чтобы перевести дух.

   Огляделась, без сил прислонилась к стене и тихонько выругалась.

   Проклятье! И что теперь делать?

   А всё из-за той кудрявой принцесски.

   Вот стерва!

   Приказав себе не паниковать раньше времени, взяла в узду эмоции и отправилась на поиски экономки. Не маленькая — не заблужусь. А за навигатор вполне сойдут горожане, к которым я и обращалась с вопросом: где находится площадь святого Приция.

   Женщины отвечали неохотно, окидывая меня прохладными взглядами, и неопределённо махали руками: мол, шагай туда, сама не знаю куда. Мужчины в большинстве своём оказались более словоохотливыми, останавливались, не взирая на давку, и подробно растолковывали, в каком направлении мне следует двигаться. Некоторые, самые ретивые, даже вызывались проводить, при этом плотоядно сверкая в мою сторону глазами, в которых явно читалось: проведут они меня до ближайшей подвороти, а там уже будет видно.

   Получив ответ, я спешила избавиться от очередного пустившего слюни и терялась в толпе. Оставалось надеяться, что Ирнасу хватит ума не искать меня в такой толчее, и он отправится прямиком к своей родственнице. Но даже если и нет, у меня было словесное описание нэйлы Порфины. Главное, чтобы она дождалась, иначе без неё и Ирнаса мне никак не попасть в дом устроительницы.

   Не так уж это и просто — плыть против течения. Меня постоянно толкали, пытаясь оттеснить назад или расплющить о стену. Я уже мысленно подсчитывала синяки, которые наверняка останутся на теле после первой, незабываемой, прогулки по столице. Не будь на улицах столько народа, я бы, несомненно, полюбовалась аккуратными домиками из жёлтого кирпича с крошечными балкончиками, увитыми плющом и плетистой розой. На черепичных крышах, настолько ярких в лучах солнца, что слепило глаза, поблёскивали металлические флюгеры, имевшие самые невероятные формы: диковинные животные, ажурные узоры и целые композиции, которыми любоваться бы да любоваться. Если бы не тычки со всех сторон и мой страх заблудиться, опоздать, потерять свой единственный шанс вернуться домой.

   Оставив знакомство с городом до лучших времён, когда меня не будут пытаться превратить во что-то плоское и не совсем живое, я юркнула в проулок, чтобы быстренько перейти на другую улицу. А оттуда уже, если всё поняла верно, до заветной площади рукой подать.

   Вздохнула свободнее (к счастью, в проулке не было ни души) и ускорила шаг. Я даже не обратила внимания на покосившиеся деревянные створки, которые почти миновала, когда те вдруг распахнулись, выпуская на улицу шум голосов и самые разнообразные ароматы: жареного, печёного, алкогольного. Жаль, что помимо них трактир выплюнул и пропахшего потом крупного детину, который и навалился на меня всей своей тушей.

   — О! Какая цыпа! — дохнул мне прямо в лицо, едва не отправив в нокаут исходящими из его рта миазмами.

   Я было рванулась вперёд, но мощная ручища упёрлась в стену аккурат возле моего горла.

   — Куда-то спешишь, малышка? Ик…

   — За свежим воздухом, пока у меня не случилось кислородного голодания.

   Краснощёкий бугай недоумённо захлопал глазами. Воспользовавшись его замешательством, попыталась сбежать, но то ли этот боров был не настолько пьян, то ли Машкино обаяние снова оказало мне медвежью услугу — он буквально впаял меня в стену своей… хм, плотной фигурой. Крик оборвался, когда широкая ладонь впечаталась мне в рот.

   — Ну же, цыпа, не ерепенься. Сейчас мы с тобой немного порезвимся, и так уж и быть, я тебя отпущу. А может… ик… друзей позову. Но сначала познакомимся поближе, крошка.

   Попробовала пнуть его коленкой, но кажется, он этого даже не заметил. Пьяный взгляд ещё больше помутнел, когда негодяй дёрнул за воротник моей блузки, превращая скромный вырез в до неприличия откровенный.

   — У-у-у!.. — взвыла я, пытаясь цапнуть жирную сволочь за ребро ладони, а он, распалённый моим сопротивлением, с ещё большим энтузиазмом принялся тискать меня и расправляться с моей одеждой.

   Теперь уже я паниковала по-настоящему и успокаивать себя не собиралась. Вертелась, кусалась, мычала, делая всё, чтобы привлечь хоть чьё-то внимание. Но, как назло, кроме нас двоих в этой дыре больше не было ни души. А те чёрные душонки, что с утра пораньше устроили в подвале попойку, вряд ли помогут. Скорее подсобят этому уроду.

   — Стой смирно, дрянь, иначе как вмажу! — рыкнул он на меня, и я поняла, что вмажет.

   Так, что вырубит сразу. Но вместо того, чтобы покорно терпеть издевательства этой свиньи, я продолжила сопротивляться из последних сил. Живой не дамся и в сознании тоже!

   Наверное, он бы всё-таки меня ударил, если бы в тот самый момент не раздался щелчок, как будто совсем близко взвели курок, и громкий, властный голос, в котором отчётливо звучали стальные нотки, резко повелел:

   — Отпустил девушку. Быстро!

   Всеведущий, спасибо!

   — Да мы тут просто… это… ик… болтали, — вскинув над головой руки, промямлил пьянчуга. Во взгляде его больше не читалось похоти, один только страх перед представителями закона.

   — Ты бы ещё сказал: вели светские беседы, — хмыкнул патрульный в сером, совершенно невзрачном на вид мундире, не торопясь опускать оружие.

   Сколько я таких солдат, патрулирующих город, за сегодняшний день перевидала — не счесть.

   Мой спаситель кивнул напарнику, и тот быстренько скрутил пьяницу, прижав его, пыхтящего, к обшарпанной стене дома. Второй солдат — высокий, поджарый шатен, признаться, выглядел более представительным. Алый мундир его был щедро отделан галуном, на плечах блестели эполеты, на груди — золотые медали. Точно в такой же форме щеголял его величество на корабле и его оловянные солдатики.

   Но странное дело, в этом дуэте мне почему-то показалось, что первый — брюнет с такими же светлыми, как и его одежда, серыми глазами — был главным.

   — Неали, вы в порядке? — обратился он ко мне, протягивая руку.

   За которую я ухватилась не без опаски (вдруг и эти двое ненароком уже успели подпасть под убойный шарм Машки) и с благодарной улыбкой произнесла:

   — Однозначно лучше, чем минуту назад.

   Взгляд патрульного скользнул по увеличившемуся в разы вырезу блузы, и я напряглась.

   — Вот, возьмите.

   Не успела и глазом моргнуть, как солдат стащил с себя верхнюю одежду и, шагнув ближе, набросил её мне на плечи.

   Нет, всё-таки он милый.

   — Спасибо, — с удовольствием упаковалась я в мундир, который в моём случае мог запросто сойти за пальто, и только после этого облегчённо выдохнула.

   Спокойно, Яна, дыши глубже. Это был всего лишь досадный случай, который больше никогда не повторится. Больше об этом не думай.

   Солдат обернулся к своему напарнику (ну или к старшему по званию — кто их разберёт), удерживавшему красного от напряжения недонасильника.

   — Этого нужно сдать патрульным. А вы, неали, — снова обратился ко мне, — идите со мной. Проведу вас до площади Всеведущего. Вы ведь в храм собирались?

   И при этом так на меня посмотрел, словно утверждал, а не спрашивал.

   — Спасибо за спасение, ньерт… ньерты. — Я прошлась взглядом по шатену, который вдруг широко улыбнулся, как будто его что-то развеселило. — Но мне бы добраться до площади святого Приция. Меня там должны встретить, чтобы отвести к госпоже устроительнице.

   — А как же испытание у источника? — нахмурился патрульный.

   Стоит отметить, в одной рубашке он выглядел ещё лучше. Под тонкой тканью проступало сильное, тренированное тело воина: широкие плечи, мускулистые руки. В таких приятно ощущать себя слабой, нежной, трогательно-беззащитной. Помнится, у короля торс был не хуже…

   И об этом, Яна, мы тоже сейчас не будем думать.

   — Такой красивой девушке, как вы, неали…

   — Мари, — представилась я. Не назваться после того, как они меня спасли, было бы по меньшей мере невежливо.

   — Просто Мари? — вскинул брови солдат номер один.

   Угу, просто Мария.

   Не дожидаясь моего ответа, продолжил:

   — Так вот, как уже говорил, такой красивой девушке, как вы, Мари, грех не попытать счастья у Искры Сантора.

   Представив, какое пекло сейчас творится возле храма Всеведущего, если даже здесь толком не продохнуть, я мысленно поёжилась и промолвила:

   — Такой красивой девушке, как я, его величество и даром не нужен. — Поняв, что только что сморозила, попыталась исправить положение, потому что взгляд патрульного вдруг потемнел на несколько оттенков серого. Патриот, наверное. Который души не чает в своём короле. — Здравия и процветания нашему величеству!

   Пусть цветёт и пахнет. Только от меня подальше.

   — Семейного счастья и долгих лет жизни! — решив, что рыжему дифирамбов уже достаточно, тем более что сероглазый после моих слов что-то не спешил светлеть лицом, попробовала объясниться: — А к Искре я не хочу, потому что… — задумалась, что бы такое выдать, чтобы он наконец перестал так на меня смотреть.

   — Свадьба? Жених? — переспросил, сощурившись, солдат номер один.

   Вот не нравится мне его взгляд.

   Я часто закивала.

   — А потом и детки пойдут, — добавила почему-то с извиняющейся интонацией, хотя мне здесь не перед кем было извиняться за гипотетических детей и выдуманного мужа. — Так что мне очень-очень надо к госпоже устроительнице. Проведёте?

   Шатен почему-то хрюкнул, словно силился сдержать рвущийся наружу смех. Брюнет помрачнел ещё больше, а ведь сначала был сама галантность и обаяние.

   Вот что за непруха такая! Что ни мужчина — так одно сплошное разочарование.

   Развить эту мысль я не успела, сбоку раздалось оглушительно-громкое:

   — Мари! Хвала Всеведущему! Я тебя нашёл! — и на меня налетело счастливо улыбающееся и запыхавшееся торнадо в лице Ирнаса. — Несколько кварталов оббегал! Чуть с ума от страха не сошёл! — Тут рыбак заметил, что я не одна, а в компании представителей закона, и растерянно почесал голову: — А-а-а… это… Что-то произошло?

   — Жених? — сухо поинтересовался патрульный.

   — Жених, — согласно кивнула я и подхватила Ирнаса под руку.

   — Где жених? — не въехал в суть происходящего сын рыбака.

   — Он у меня сама скромность! — Приподнявшись на носочках, я чмокнула парня в щёку, надеясь, что этот порыв нежности ускорит его мыслительную деятельность. — Мы вместе уже два года. Живём душа в душу. Ну то есть встречаемся, — стушевалась под осуждающим взглядом солдата. — Не живём, конечно! Какое там! Но ждём не дождёмся, когда станем одной дружной семьёй и будем служить на благо отечества… Я хотела сказать, королевства!

   Всё, кажется, у меня села батарейка. И вообще, пора закругляться, а то я им сейчас такого понарасскажу. И про отечество, и про сожительство до брака. Меня тогда не то что к устроительнице не подпустят, вообще из города пинком под зад отправят. За вольнодумие и вольновзглядие.

   А ведь я по сюжету скромная, работящая, исполнительная неали. Идеальная кандидатура на роль девочки на побегушках у местной свахи.

   Сероглазый сощурился, пристально глядя на растерявшегося рыбака.

   — Смотри, не теряй больше своё сокровище.

   Почувствовав толчок в бок, Ирнас наконец вышел из ступора.

   — Не… не буду, господин. Никогда! Премного благодарен за-а-а… за всё. Вам. А сейчас не извольте серчать, но нам пора на площадь святого Приция.

   — А разве не к устроительнице? — и не думал оставлять нас в покое патрульный, хоть его напарник уже не покашливал, а прямо-таки заходился в приступах кашля. Но солдат как будто не замечал намёков, что нам всем здесь пора прощаться.

   — У меня тётка служит у госпожи экономкой и обещала провести Мари и…

   — Пойдёмте, я сам вас проведу, — безапелляционно заявил военный.

   — Не думаю, что это так уж обязательно, — заикнулся было красный мундир, но вот странность-то, смолк под выразительным взглядом своего приятеля и толкнул пьянчугу в спину. — Ладно, я пока этого определю. Давай, шевелись!

   Пока шли к площади (к счастью, до неё и правда было рукой подать), сероглазый с маниакальным упорством допрашивал Ирнаса, который то краснел, то бледнел, то казалось, и вовсе готов был грохнуться в обморок от переизбытка эмоций.

   Было в этом солдате что-то, что заставляло нервничать, тушеваться, отводить взгляд, когда он смотрел прямо в глаза. Даже я, которая в принципе никогда взгляда не отводила, стоило незнакомцу ко мне обратиться, невольно принималась рассматривать горшки с цветами на подоконниках, подсчитывала камешки у обочины и количество выбившихся из земли травинок.

   Одна, вторая, третья…

   А Ирнас тем временем живописал военному свои детство, отрочество и недавнюю юность. В общем, делился с незнакомцем всей своей подноготной.

   — И как вы познакомились? — задал очередной вопрос любопытствующий.

   — В море, — не изволив напрячь извилины, ляпнул Ирнас.

   У-у-у, дубина стоеросовая.

   — Я тонула, а он меня спас! — пришла на помощь «жениху». — Ирнас отлично плавает, а вот я, как оказалось, не очень.

   — Вижу, вы в восторге от своего будущего мужа, — хмуро заметил солдат.

   — А вы бы от такого не были в восторге? — провокационно поинтересовалась я.

   Солдат кинул на рыбака оценивающий взгляд и многозначительно хмыкнул. Нет, Ирнас неплохой парень, но с уже давно наметившимся и переметившимся брюшком. Лицо открытое, доброе, но уж больно простое: черты крупные, нос картошкой, ещё и лопоухий… Другое дело — чернобровый красавчик, который явно знал себе цену и этим своим хмыком как бы говорил, что сын рыбака ему и в подмётки не годится.

   Пусть так, не годится, но я не люблю самовлюблённых мужчин.

   — Ирнас — моя вторая половинка. Мы просто созданы друг для друга! — заявила мстительно.

   К счастью, строить из себя восторженную дурочку долго не пришлось. Мы как раз подошли к трёхэтажному особняку, выложенному из красного кирпича, с коваными балкончиками и лепниной, изящным узором вьющейся по фасаду дома. Вокруг, куда ни глянь, пестрели клумбы, добавляя и без того яркому особняку ещё больше красок. Сразу видно, кто здесь хозяин.

   Привратник приоткрыл калитку, и я заметила, как патрульный протянул ему руку, на указательном пальце которой красовался серебряный перстень-печатка с чёрным камнем. Мужчина тут же раскланялся и поспешил проводить нас в дом. Такое поведение привратника, чуть ли не пылинки сдувавшего с нашего провожатого, удивило меня ещё больше.

   Вот ведь загадочный тип.

   — Ждите здесь, — велел нам солдат, передав в руки охающей и причитающей нэйлы Порфины.

   Оказывается, она только вернулась, прождав нас возле фонтана больше часа, и теперь благодарила Всеведущего, что доставил её племянничка в целостности и сохранности.

   — Заставил же ты меня понервничать, Ирнас, — вздохнула пожилая экономка, а проводив взглядом солдата, уверенной походкой устремившегося в кабинет хозяйки, шёпотом поинтересовалась: — А это кто?

   Мы с Ирнасом развели руками, мол, без понятия.

   Сказать, что я волновалась — это ничего не сказать. Мало ли что сероглазый там наговорит! Вдруг сделает так, что эта устроительница откажется брать меня на работу. Вон у неё дом полон девиц, желающих попасть к ней в услужение, и если этот, безымянный, сейчас скажет, что мне здесь не место…

   К тому моменту, как солдат вернулся на кухню, я так себя накрутила, что при его появлении чуть не подпрыгнула на стуле. Подалась к нему, мысленно взывая к фортуне, и услышала:

   — Всё в порядке. — Глядя мне в глаза и в упор не замечая моего «жениха», военный продолжил: — Мари, вы станете одной из помощниц нэйлы Лайры на королевском отборе.

   Подавив в себе детский порыв — захлопать в ладоши, — я вскочила и в один миг оказалась возле своего благодетеля.

   — Не знаю, как вас благодарить, ньерт… эм-м-м…

   — Рас.

   — Просто Рас?

   — Просто Рас, — улыбнулся патрульный. После чего, окончательно наплевав на рыбака, подался ко мне, ближе, чем следовало бы, и прошептал: — До встречи во дворце, красавица.

   Забрав у меня мундир и козырнув напоследок шляпой экономке с Ирнасом, он ушёл, оставив рыбака и Порфину в растерянности, а меня в глубокой задумчивости.

   Нет, наверное, всё-таки стоило прочитать и ему стишок.

   Для очистки совести.

   Рассарх Санторский

   Она. Не хотела. На королевский отбор.

   В первые секунды он даже решил, что ему послышалось. Да об этой чести мечтают все незамужние девицы королевства! Некоторые, только чтобы прикоснуться к Искре, бросали женихов. Другие убегали тайком. А иные и вовсе с рождения на мужчин не смотрели, ждали этого дня как манны небесной.

   А эта… Жених, видите ли, у неё. Да было бы там за что держаться! Увалень лопоухий. И видно же, что не только внешностью, но и умом не блещет. Мари же казалась девушкой смышлёной. Ладная, красивая, с потрясающей улыбкой.

   А ещё этот мелодичный голос, показавшийся ему таким знакомым. Всё в ней находило в правителе Сантора отклик.

   Странное дело, он ведь никогда не верил в любовь с первого взгляда. Может, просто влечение? Или скорее умопомрачение… Оставалось надеяться, что временное.

   — Мари, — тихо проговорил Рассарх, словно пробуя на вкус её имя.

   Он отвёл её к Лайре. А что ему ещё оставалось делать? Не тащить же девчонку в храм силой! Да и то не факт, что Искра откликнулась бы на её прикосновение. А так… она уже точно попадёт во дворец. Будет рядом.

   Зачем ему рядом малознакомая девчонка, тем более чужая невеста, Рассарх не представлял. В кои-то веки он действовал, руководствуясь не здравым рассудком, а эмоциями, чего прежде никогда себе не позволял. А теперь и сам себя не узнавал.

   Действительно умопомрачение. И как же не вовремя! Уже к вечеру во дворец прибудут невесты, принятые Искрой и отобранные первыми магами королевства. Именно на них должно быть сосредоточено всё его внимание, ведь в скором времени одна из счастливиц станет ему женой, а его подданным — королевой.

   Но все мысли правителя были о девчонке с большими ясными глазами. Не то зелёными, не то синими. Совершенно непонятный, завораживающий цвет. Она вся в своей простой тёмной юбке и блузе была завораживающей, манящей…

   Рассарх тряхнул головой, силясь прогнать наваждение и мысли, с прекрасных глаз незнакомки незаметное переместившиеся на её не менее прекрасные сочные губы. Цвета морских кораллов — не иначе.

   Интересно, какие они на вкус…

   — О чём замечтались? — откуда-то сбоку послышался голос друга.

   Только сейчас Рассарх осознал, что идёт по направлению к карете, которую они оставили в крошечном переулке. Доран отыскал его с помощью артефакта, точно также как он обнаружил светловолосую красавицу. Вовремя. Страшно подумать, что могла сделать с ней та пьяная скотина.

   — Ублюдок в тюрьме? — коротко поинтересовался его величество.

   — Уже в камере «отдыхает», — согласно кивнул капитан королевской гвардии и в свою очередь поинтересовался: — Ну что, определил красотку на работу?

   Рассарх молча кивнул.

   — Не хочешь объяснить, зачем тебе всё это?

   — Не хочу, — коротко ответил король.

   Вернее, он конечно же хотел, вот только не мог. Не мог понять, что с ним происходит. Сначала не получалось выставить из мыслей мару, теперь вот ещё эта Мари в его жизни нарисовалась. Он никогда не терял голову из-за женщин и терять её в будущем не собирался.

   А значит, следовало собраться. Обуздать эмоции и сосредоточиться на единственно сейчас важном: на девушках, которым посчастливилось пройти первое испытание.

   — Маги тебя уже заждались, — словно откликаясь на его мысли, заметил Доран.

   — Ну так не будем заставлять их ждать ещё больше. — Рассарх забрался в карету. Нахмурился, когда друг последовал его примеру. — Отправляйся на площадь, мне не нужна нянька.

   — Ещё как нужна! — с улыбкой запротестовал капитан. — Ты с самого утра сам не свой. Вдруг ещё какая красотка вскружит тебе голову, так и не доберёшься до Нахрефата. Он меня потом живьём съест, не поперхнётся. За то, что не доставил тебя куда надо.

   Спорить у Рассарха не было никакого желания, поэтому он лишь кивнул и вместе с другом отправился к магам. В здании магической гильдии было не протолкнуться. Невест, прошедших первое испытание, сразу из храма доставляли сюда. Их оказалось больше, чем ожидалось. Сегодня, как и утверждал Доран, девушек в столице в принципе было больше, чем на любом из прошлых отборов.

   Рассарх не спешил избавляться от личины, иначе бы это вызвало в рядах соискательниц на его руку и сердце лишние волнения. Будучи простым солдатом, он совершенно незамеченный прелестными созданиями прошёл в здание, поднялся на второй этаж и вышел на балкон, нависавший над просторным залом, в котором маги знакомились с претендентками на титул королевы. По очереди те входили в зал, где каждую магически проверяли на невинность (интересно, а Мари невинна? Она что-то говорила про «жили вместе»… Король с силой сжал перила). Затем маги выясняли, насколько сильно Искра откликнулась на прикосновение потенциальной невесты. После чего девушкам устраивали самый настоящий допрос, желая выяснить всю их подноготную.

   Никому не хотелось видеть в правительницах необразованную деревенщину. Учитывали всё: ум, манеры, внешность. Поэтому в выигрыше, конечно же, оказывались девушки из благородных семей, получивших должное образование.

   Когда Рассарх пришёл, маги как раз допрашивали юное белокурое создание. Симпатичная девица, но явно не дворянка. Скромное платье, никаких украшений, однако отвечала стройно, и голос приятный.

   — Не подходит, — заявил бесшумно подошедший сзади Нахрефат.

   — Чем же? — хмыкнул Рассарх. — Тем, что родилась не в той семье?

   Верховный маг, истово верившей, что королевой должна стать только девушка благородных кровей, на миг нахмурился, но тут же взял себя в руки.

   — При её прикосновении Искра едва-едва затлела. Поверьте, ваше величество, у нас есть более интересные кандидатуры. Предлагаю проститься с этой неали.

   — Как знаете, — безразлично пожал плечами король.

   Он смотрел на девушку и не чувствовал… ничего. И по большому счёту ему было всё равно, которые из прошедших первое испытание в итоге станут гостьями Анделиора. Они все были ему чужими. Незнакомки, не задевавшие в его душе абсолютно никакие струны.

   Наверное, ему просто нужно узнать их получше, и тогда проснётся интерес. Возможно даже к какой-нибудь из них появится влечение.

   И мысли о девчонке с сине-зелёными глазами останутся в прошлом.

ГЛАВА 5, в которой мы с его величеством знакомимся заново

Яна Громова

   Простившись с Ирнасом, я ещё какое-то время посидела с Порфиной на кухне. Время за чашечкой чая, да ещё и в компании лимонных кексов пролетело незаметно, и вот настала пора знакомиться с устроительницей отбора, вдовствующей герцогиней Лайрой Белонезсской. Как и ко всем замужним или некогда являвшимся таковыми женщинам, мне следовало обращаться к ней «нэйла», присовокупляя к этому вежливому обращению слово «госпожа». Оно указывало на то, что герцогиня выше меня, простолюдинки, по статусу. Ну а всех королевских невест, даже если в их ряды повезёт затесаться какой-нибудь крестьянке, придётся величать госпожами неалями. Все избранницы Рассарха Санторского, будь они благородных кровей или с корнями попроще, не поднимались, а буквально взлетали по социальной лестнице. В то время как Мари Омон, я то бишь, находилась на одной из самых нижних её ступеней.

   Ну да не беда. Я здесь надолго задерживаться не собираюсь и строить свою жизнь тоже. Мне бы только добраться до Сердца океана, и я сразу же пожелаю всем счастливо оставаться.

   Ещё бы понять, как активировать артефакт… Из слов Сельвеи стало ясно, что одного загаданного желания будет недостаточно. Постараюсь осторожно выведать у «сестры» при следующем общении, как это вообще работает. Ну и обязательно наведаюсь в королевскую библиотеку. Попаданка я или как? Ингвар говорил, что о «сокровищнице» Анделиора слагают легенды и что в ней есть информация о чём угодно: о любой магии, о любых артефактах. Вдруг удастся найти что-нибудь и про Сердце океана.

   У меня было достаточно времени, чтобы подумать над желанием, которое загадаю. Если просто пожелать вернуться на Землю, есть риск, что окажусь на дне океана, в теле, растерзанном тамошней зубастой фауной. Это был совсем не тот финал, о котором я мечтала. А чтобы получился тот, что надо, мне следовало не просто вернуться в свой мир, но и совершить путешествие во времени: перенестись в утро, когда я поднялась на палубу круизного лайнера вместе с Козловым.

   Надеюсь, подарок Невора на такое способен. И тогда дражайший муженёк узнает, на что способна я.

   Уф, только доберусь до тебя, гада, и тогда…

   Всем счастливицам, удостоившимся чести стать помощницами герцогини Белонезсской, было велено собраться в гостиной для инструктажа. Всего нас оказалось двенадцать. Каждой на вид было не меньше восемнадцати и не больше двадцати пяти. Все как на подбор стройные, симпатичные (но ничем особо не выделяющиеся), в скромных, но опрятных платьях и белых чепцах, под которыми новоявленные помощницы прятали свои волосы. Одна я стояла перед красавицей герцогиней с непокрытой головой, хоть рыбаки и уговаривали меня нацепить чепец (мол, так положено), но в нём я чувствовала себя младенцем-переростком. Смешно, в общем.

   Если остальные девушки с её светлостью уже имели честь познакомиться во время личного собеседования, то я, прошедшая отбор в помощницы по блату, видела её впервые. Как и она меня. Стоило герцогине войти в гостиную, как внимательный взгляд её тёмно-карих глаз остановился на мне. Задержался на несколько долгих секунд, после чего переместился на следующую девушку.

   — На нас с вами лежит непростая задача — провести этот отбор так, чтобы о нём помнили в веках, — зазвучал её спокойный, немного низкий, как для женщины, голос.

   Герцогиня чем-то напомнила мне испанку: смуглая, черноволосая, с выразительными чертами лица. Этакая Пенелопа Крус Санторского разлива. Молодая, больше тридцати пяти не дашь, в вишнёвого цвета платье и с кружевным веером, которым не переставала обмахиваться, — она приковывала к себе взгляд. Своей внешностью, грацией, умением себя подать.

   Интересно, и много таких красоток ошивается при дворе рыжего?

   Я тут же себя одёрнула и вся обратилась в слух.

   — …И помните! Вы не служанки и не камеристки. На вас лежит большая ответственность. Одно дело елозить по полу тряпкой или отутюживать платье и совсем другое — сделать каждый этап отбора идеальным.

   Сразу видно, перфекционистка. Люблю таких, потому что сама привыкла, чтобы все проекты, за которые брался «Стройсвет», не просто оправдывали ожидания заказчиков, но и превосходили их многократно.

   — У каждой невесты свой характер. Девушки будут нервничать, волноваться. К сожалению, не обойдётся и без неприятных ситуаций. Особенно в преддверии финала. Нам с вами придётся устранять, а лучше предвосхищать такие конфликты, организовывать празднества, следить за проведением испытаний. В общем, дел будет много, но и награда окажется щедрой. Самых старательных я буду поощрять отдельно, — заявила её светлость, лениво взмахнув веером, а потом резко его закрыла. — Если считаете, что не справитесь, лучше расстанемся прямо сейчас, — при этом взгляд её почему-то упёрся в меня.

   Я встретила его с самым невозмутимым выражением лица, высоко держа голову. Устроительница чуть заметно кивнула, как будто получила ответ, на который рассчитывала, и продолжила вглядываться в лица других.

   Ни одна из девушек не пожелала «расстаться прямо сейчас», а потому её светлость с удовлетворённой улыбкой заключила:

   — Ну что ж, тогда поспешим во дворец. Начнём работать прямо сегодня, как только вас распределят по комнатам и выдадут униформу.

   Я переглянулась со стоящей рядом девушкой, бледной от волнения, и поняла, что мне всё-таки не удастся избежать чепца.

   Когда с приветственной речью было покончено, нас всех попросили выйти из дома и ждать на крылечке, пока подадут кареты. Девушки улыбались, негромко переговаривались и явно были взволнованы предстоящим посещением дворца. Я же была скорее сосредоточена, чем взволнована, и всё гадала, смогу ли попасть в библиотеку беспрепятственно или придётся поизворачиваться.

   В крайнем случае, воспользуюсь убийственным очарованием Машки, чтобы проникнуть в святая святых Анделиора. Ещё бы как-то научиться контролировать эти свои способности…

   — Пятьсот эльсов! Представляете! У меня до сих пор, стоит только подумать о такой громадной сумме, голова кругом идёт! И это всего лишь за месяц непыльной работы. Да мой батюшка-цирюльник таких денег и за год не заработает! — захлёбывалась словами стоящая на нижней ступеньке девушка в тёмного цвета платье с ажурным воротничком, как у какой-нибудь гувернантки.

   Эти их эльфы — местная золотая монета. Я ещё плохо ориентировалась в финансовой системе Сантора и затруднялась подобрать понятный для себя эквивалент данной сумме, но судя по тому, как блестели глаза девушки и сколько в её голосе звучало восторга, зарплата у помощниц была не просто хорошая — отличная.

   А если присовокупить к ней ещё и бонусы, обещанные Лайрой за особое рвение, то становилось понятно, почему не все девушки бежали, спотыкаясь и падая, в храм Всеведущего. Скольким там повезёт? Да и главный приз в итоге — сердце правителя и корону — отхватит всего лишь одна счастливица. А тут аж двенадцать девушек если и не обогатятся, то точно хорошо подзаработают.

   В общем, я ещё раз порадовалась, что не совершила глупость и не отправилась щупать Искру, а последовав совету Ингвара, пошла к устроительнице.

   Вскоре подали кареты, в которые мы и загрузились. Её светлость ехала отдельно, нас же утрамбовалось по шесть штук в каждую, и мы не спеша покатили к белокаменному зданию. Было тесно, зато весело.

   Пока ехали, я познакомилась со своими «коллегами». Напротив меня сидели сёстры-погодки, почти близняшки, Линнея и Мирьям — рыжеволосые и курносые хохотушки, которые только и делали, что подтрунивали друг над другом. Рядом с ними устроилась тихая и по виду самая младшая из нас дочка аптекаря с Цветочной улицы — Ангела. По правую от меня руку расположилась Руни — та самая шатенка, что так радовалась будущей зарплате, и бойкая девушка по имени Северина.

   Она с удовольствием рассказывала о себе и других не забывала расспрашивать. Вот и я не избежала её внимания.

   — А ты откуда родом, Мари? — поинтересовалась новоиспечённая помощница.

   — Из Триуста, — назвала я городок, в котором якобы провела все свои детство, отрочество и недавнюю юность.

   — Красивый край, — кивнула Руни. — Столько виноградников… А вина из Триуста какие вкусные!

   Северина пододвинулась ко мне поближе, хоть я и так уже была впечатана в стенку кареты. Того и гляди расплющит.

   — Скажи, Мари, а тот солдат, что тебя сопровождал и говорил с госпожой устроительницей… Кто он? — глаза девушки заблестели.

   И остальные тоже навострили уши.

   — Он такой красавчик!

   — А какой у него взгляд!

   — А голос слышали? Такой волнующий, глубокий.

   — Просто сказка, а не мужчина! — восторгались помощницы.

   Не жалея эмоций, делились друг с другом впечатлениями относительно Раса. И, странное дело, мне это не очень нравилось, вернее, совсем не понравилось. Наверное, я просто не привыкла к такому щенячьему восторгу в глазах себе подобных, вот во мне и проснулось раздражение. Когда мы с Козловым встречались, я никогда не давала волю чувствам, просто не привыкла обнажать перед кем бы то ни было сердце. Да и романтик из меня так себе. Думала, после замужества немного «подтаю», но ничего не поменялось. Игорь даже шутя называл меня Снежной королевой.

   А теперь я была рада, что никогда не признавалась ему в любви. Так, в мыслях иногда могла назвать «любимым». И то, как оказалось, зря.

   Ну да ладно, доберусь я ещё до тебя…

   Рассказ о нападении криминального элемента столицы и моём счастливом спасении двумя бравыми рыцарями вызвал в рядах помощниц ещё больший ажиотаж.

   — Ох, надеюсь, вы ещё с ним встретитесь, — выдохнула Мирьям. — Из вас получится такая красивая пара!

   — Забыла? — пихнула её в бок сестра. — У Мари уже есть жених.

   — Ну тогда надеюсь, что с ним ещё встречусь я, — не растерялась Мирьям, и девушки дружно рассмеялись.

   В общем, во дворец мы въезжали в отличном настроении, очень довольные знакомством и общением. Понятное дело, кареты остановились у служебного входа — мы ведь не невесты, чтобы катить по главной алее к парадной лестнице, но даже с торца дворец был великолепен. Все эти белокаменные башенки, увитые диковинным растением с искрящимися на солнце цветами, мраморные балкончики и обилие лепнины где только можно приковывали взгляд и вызывали у девушек восхищённые возгласы.

   Через крыло прислуги нас провели до лестницы, а оттуда на второй этаж. Для помощниц её светлости выделили аж целых шесть комнат. Мне досталась самая последняя спальня по коридору, которую предстояло делить с Севериной. Девушка была от неё в восторге, потому что только у нас имелся крохотный балкончик с видом на небольшой внутренний дворик. В самом центре его красовался облепленный мхом фонтан, от которого лучами разбегались мощёные дорожки, а по краю дворика зеленел аккуратно подстриженный кустарник.

   — Красота! — девушка с наслаждением плюхнулась на кровать.

   Пусть спальня была маленькой и обставленной без изыска — две кровати, комод, платяной шкаф да сундуки по углам, зато света и уюта в ней было с избытком.

   — Госпожа устроительница сказала, что после обеда представит нас первым невестам, — переворачиваясь на бок, сказала Северина. — Интересно, какие они. Небось все писаные красавицы. Простушек, говорят, маги не пропускают.

   — Главное, чтобы характеры не подкачали, — заметила я, оглядывая аккуратные стопочки одежды в сундуке — ночные сорочки, блузки и нижнее бельё.

   Платья обнаружились в шкафу — два светло-серых, два тёмно-зелёных и два бордовых. Все одинакового фасона — без рукавов, на широких бретелях, со шнуровкой на спине и без каких-либо украшений. Чепцы тоже имелись, куда ж без них.

   На обед нам уже следовало явиться в форме и, как сказала герцогиня, сегодня был день бордовых платьев.

   — Скажешь тоже! — хмыкнула Северина. — Эти богачки те ещё выдры. Помяни моё слово, намучаемся мы с ними. Или думаешь, нам его величество от широты своей королевской души по пятьсот эльсов отваливает за красивые глазки? Работа, может, и не пыльная, как говорит Руни (камины чистить точно не придётся), зато нервная. И ответственная. А знаешь что?! — она приподнялась на локте. — А давай до обеда прогуляемся? Осмотримся немного.

   Осмотримся — это по-нашему. Нечего откладывать дело в долгий ящик, уже сегодня надо найти библиотеку. И про то, где Сердце океана держат, тоже не помешало бы разведать.

   Поэтому я поддержала предложение Северины, и мы стали быстро переодеваться. Помощницам во дворец запрещалось привозить личные вещи, поэтому устраиваться на работу я шла налегке.

   — Её придётся спрятать подальше, — кивнула Северина на мою одежду, которую я сложила аккуратной стопочкой в изножье кровати. — На нас не должно быть никаких личных вещей, никакой косметики и украшений. Для всех мы должны быть безликими и неприметными.

   Я ничего не имела против того, чтобы быть неприметной, этакой серой мышкой, а потому скрепя сердце надела чепец. Посмотрела на себя в зеркало, ещё раз отметив, насколько у меня идиотский в нём вид, и следом за Севериной вышла из спальни.

   Дверь захлопнулась сама собой. Как сказала Лайра, на каждую было наложено охранное заклинание. Только мы с Севериной могли войти в свою комнату, да ещё приставленная к ней горничная.

   То же самое было и с покоями невест, да и вообще со всеми личными апартаментами, ведь во дверце проживали ещё и придворные.

   До обеда оставалось целых полчаса, и мы решили потратить его с пользой — отправились знакомиться с Анделиором. Или хотя бы с маленькой его частью, потому что дворец был огромен!

   Жаль, экскурсия закончилась, так и не успев начаться. Гуляя по светлой анфиладе, мы услышали, как в одном из залов кричат, визжат и ругаются. Да так, что у меня чуть уши не завяли.

   Мы с Севериной переглянулись и одновременно вынесли предположение:

   — Невесты!

   Подхватив юбки, бросились в наше первое «сражение».

   Сражение и впрямь оказалось сражением. Да ещё каким! Две девицы в кринолинах пытались протиснуться в комнату. Одна створка распахнута, другая пока ещё держит оборону. Нет бы догадаться толкнуть её, тогда, может быть, поместились бы обе, но вместо этого невесты с упоением толкали друг друга.

   — Это моя комната! — заявила пышногрудая шатенка, своим великолепным бюстом уже готовая протаранить конкурентку.

   — Нет! Я первая её заняла! — взвизгнула курносая блондинка. Та самая из кареты со змеёй.

   Значит, докатила всё-таки до храма, выдра.

   — Что значит заняла? — возмутилась невеста номер один. — Здесь тебе не постоялый двор. Не мы выбираем покои. Мои вещи отнесли сюда, так что посторонись!

   — То и значит! — фыркнула вторая, вовсю орудуя локтями. Мелкая и кудрявая — она напомнила болонку, бесстрашно тявкающую на бульдога.

   Даже стало интересно, чем это всё закончится.

   — Я привыкла, чтобы окна моей спальни выходили на запад. Мне по утрам солнце спать мешает!

   А потом ещё удивляются: и почему столько анекдотов про блондинок…

   Понимая, что если не вмешаемся, на их вопли сбежится весь дворец, а отвечать придётся нам, я первой бросилась на амбразуру:

   — Неали, неали! — Добившись их внимания (хоть пихать друг друга перестали — и то ладно), прижала ладони к щекам и с восторженным видом зачастила: — Ах, как же его величеству повезло! Вы так ослепительно прекрасны! У меня аж глаза слезятся!

   Первое правило работы с проблемным клиентом: когда ситуация выходит из-под контроля, нужно по-быстрому его дезориентировать. Конкретно в данном случае, облить сиропом из лести, после чего заняться приготовлением спагетти.

   — И что, и вы, и вы, — перевела взгляд с одной невесты на другую, — такие восхитительно красивые, правда хотите здесь жить? Пусть даже и каких-то несколько недель, но…

   Девицы поджали губы и недоумённо переглянулись.

   — Но что? — нетерпеливо переспросила шатенка.

   — Но… — я замялась, всем своим видом показывая, что разрываюсь между долгом хранить тайну и желанием её раскрыть.

   — Ах, если мы вам расскажем, нас уволят! — подыграла мне Северина. — Выгонят за длинный язык!

   — Но мы не можем их не предупредить, — продолжала я ломать комедию, а заодно заламывать руки и кусать губы. Для большей достоверности.

   — Ах, это так ужасно, так ужасно! — Северина, как и я, явно пыталась потянуть время и придумать, какую бы чушь им смолоть, лишь бы придушить на корню конфликт.

   — Что? Что ужасно?! — тоненько взвизгнула болонка… Тьфу ты, блондинка!

   — В этой спальне произошло нечто страшное, — с придыханием проговорила я, старательно выпучивая глаза.

   Чепец мне в помощь и капелька находчивости.

   — Много-много лет назад, но всё же… Позвольте подобрать вам другие комнаты.

   — С окнами на западную сторону, — подхватила Северина.

   — И с видом на парк, — добавила я, понятия не имея, с какой стороны у них тут парк. Надеюсь, что со всех.

   Невесты снова переглянулись, а потом кудрявая скрестила руки на груди и, задрав подбородок, безапелляционно заявила:

   — И шагу отсюда не сделаю, пока не расскажете, что здесь такого ужасного могло произойти. — Она вытянула шею, заглядывая в комнату. — Мне нравится эта спальня.

   Блин! Да я сама тебя сейчас за волосы оттаскаю!

   Второе правило работы с проблемным клиентом: делать вид, что потакаешь всем его требованиям.

   Я тяжело вздохнула:

   — Ну хорошо. Мы всё вам расскажем, только, пожалуйста, не выдавайте нас.

   Девицы выразительно фыркнули, явно намекая, что ничего не обещают.

   Я же говорю — выдры.

   — Дело было много лет назад, — поглядывая на меня, начала Северина.

   — На отборе у прошлого величества, — вдохновенно заявила я, тут же поправившись: — Ну то есть короля.

   — Ага, — лаконично поддержала рассказ моя коллега.

   Пришлось мне развешивать на ушах невест ещё недоваренные спагетти.

   — Так вот, одна из невест на том отборе… эм-м-м… подавилась пончиком и умерла.

   — Обнаружили её не сразу — аж через два дня!

   — За это время её призрак успел срастись со стенами этой комнаты, в которой несчастная и умерла. Говорят, ночами он бродит по спальне в… э-э-э… поисках пончиков, — закончила я придуманную на ходу страшилку и равнодушно произнесла: — Но если вы ничего не имеете против привидений, тогда конечно…

   — Немедленно разыщите спальню, в которую отнесли мой гардероб! — первой стартанула блондинка. — Ни минуты здесь не останусь!

   — И я тоже с привидением жить не хочу! — купилась шатенка.

   — Как пожелаете.

   — Как будет угодно неали, — дружно завели мы, вставая перед новой проблемой: куда поселить первую невесту.

   — Неали, у вас всё в порядке? — раздалось негромкое сзади.

   По расширившимся глазам невест и знакомому голосу с низкими, бархатистыми нотками я поняла, кто тут пожаловал разрешать уже почти разрешённый конфликт.

   Зашуршали пышные юбки. Обернувшись, я почувствовала, что Северина дёргает меня за руку, заставляя согнуть колени. Следуя всеобщему примеру, в глубоком реверансе опустилась перед его величеством Рассархом.

   Прежде поймав на себе его взгляд и успев испугаться: что, если он меня узнает?!

   Рассарх Санторский

   Здание магической гильдии он покинул, не проведя в нём и пары часов, предоставив магам самим определяться с выбором королевских избранниц. Какая, в сущности, разница, которые из участниц пройдут второй этап отбора? Он всё равно ни одной из этих девушек не знает. К тому же самые мудрые колдуны королевства, радеющие за благополучие Сантора, сделают всё, чтобы не ошибиться в выборе. Вот пусть и проводят допросы в своё удовольствие.

   Рассарху же не терпелось вернуться во дворец. Он смутно понимал, что с ним происходит, но с самой первой минуты знакомства с Мари чувствовал, как от азарта внутри вскипает кровь. После кораблекрушения он был сам не свой, не находил себе места, но стоило познакомиться с этой странной, немного забавной и такой притягательной девушкой, как все мысли о мерзавке маре, потопившей его корабль, будто выветрились из головы.

   Окончательно поблек её образ, стёрся из воспоминаний голос, словно её и не было.

   Зато была Мари. Чужая невеста и новоиспечённая помощница герцогини Белонезсской, которая постоянно будет у него на виду. На этой мысли Рассарх запнулся и мысленно выругался.

   Кракова бездна! Нашёл о чём думать за месяц до свадьбы!

   Но не думать о девушке с колдовскими глазами он не мог, как ни старался.

   Отделавшись от вездесущего Дорана, отправился во дворец и, только оказавшись в его стенах, вернул себе прежний облик. Прежде чем приступить к делам, что кипами бумаг ожидали его в кабинете, правитель Сантора направился в ту часть дворца, что временно отвели для невест и помощниц её светлости.

   Судя по количеству претенденток на трон, девушки будут прибывать до самого вечера, если не до глубокой ночи, а потому торжественный приём было решено отложить до завтра. Как и знакомство с новоявленными избранницами.

   По-хорошему, Рассарху сегодня здесь было делать нечего. Но помощницы уже должны были приехать, так что…

   Его величество запнулся, едва не оглушённый пронзительным визгом. Так может визжать свинья, которую собрались пустить на окорока, но это, к сожалению, были не свиньи, а его дорогие невесты.

   Негромко выругавшись (не успели приехать, а уже закатывают истерики!), Рассарх ускорил шаг, но потом снова остановился, заметив, как в галерею, из которой доносились крики и брань, влетели две девушки в форменных платьях. Мари он узнал сразу, даже в этом нелепом наряде, и дальше уже шёл, стараясь ни производить ни звука. Стало любопытно, как его недавняя знакомая справится с неожиданной проблемой.

   — …Так вот, одна из невест на том отборе… эм-м-м… подавилась пончиком и умерла, — справилась она.

   Рассарх и сам не понял, как сдержался и не захохотал в голос. Особенно когда заметил выражение на лицах невест: растерянно-доверчивое с примесью суеверного страха.

   Надо же, поверили!

   Его величество негромко хмыкнул: а так уж ли почтенные маги радеют за королевство?

   — … Говорят, ночами он бродит по спальне в… э-э-э… поисках пончиков.

   Поняв, что сдерживаться он уже не в состоянии, а значит, надо или вмешаться, или уйти, пока его не заметили (но уходить-то как раз не хотелось), Рассарх шагнул вперёд.

   — Неали, у вас всё в порядке?

   Невесты тут же захлопнули рты, из нахохлившихся куриц превратившись в прекрасных павлинов. Распушили хвосты, вернее, расправили пышные юбки, приседая в грациозном реверансе и без ложного стеснения демонстрируя правителю свои прелести в глубоких вырезах нарядных платьев. На которые Рассарх не обратил внимания (ни на вырезы, ни на то, что в них), мысленно сетуя, что на помощницах такие скучные с глухим воротом блузки.

   — Ваше величество, — хором начали невесты, после того как им разрешили подняться.

   — Мы бесконечно счастливы быть здесь!

   — Это такая честь для нас!

   — Мы, право, не ждали, что будем так скоро иметь счастье видеть вас…

   — …Иначе бы сначала привели себя в порядок.

   Он вроде бы их слушал, но не слышал, сосредоточив всё своё внимание на девушке в простом саржевом платье.

   А под ним скрывается такая ладная фигурка и…

   — Неали, вы и так прекрасны, — опомнившись, проговорил Рассарх, насилу отрывая взгляд от помощницы с сине-зелёными глазами, которые та сейчас прятала под густыми ресницами.

   Мари избегала встречаться с ним взглядом, и оно не удивительно. Одно дело общаться с простым солдатом и совсем другое — говорить и смотреть в глаза его величеству.

   — Я так понимаю, вам не понравилась комната, неали…? — Рассарх заставил себя посмотреть на пышногрудую невесту.

   Как бы сказал Нахрефат, такая десятерых наследников выкормит, без всяких кормилиц. Но последнее, о чём сейчас думал правитель, — это о Нахрефате и наследниках.

   — Герен, ваше величество. Антуанетта-Розалинда Герен.

   — Так что там с комнатой?

   — Там просто… — девушка замялась, краснея, начиная осознавать, что, если озвучит историю о привидении с пончиком, будет выглядеть крайне глупо.

   — Просто в этих покоях по утрам жарко, ваше величество, а во второй половине дня очень сумрачно, — и тут не растерялась его протеже.

   Вскинула голову, наконец осмелившись заглянуть ему в глаза, и, как ни странно, взгляда не отвела. Какая необычная крестьянская девочка.

   Невеста рыбака.

   Поняв, что последняя мысль была сейчас совершенно неуместной, Рассарх сказал:

   — И вы предлагаете…

   — Предлагаю предложить этим прелестным неали другие комнаты. В этом прекрасном дворце столько спален! Уверена, для своих очаровательных избранниц ваше величество прикажет приготовить лучшие.

   Вот краковка! После такого заявления в сарае он их точно не поселит. Придётся велеть слугам, чтобы отдали этим двоим самые просторные спальни в крыле невест. Мари не оставила ему шансов (сам виноват — нечего вообще было вмешиваться), да ещё и невесты теперь будут у неё в долгу, если, конечно, оценят.

   — Велю слугам позаботиться о вас, — кивнул Рассарх. — Неали, — попрощался, не отказав себе в удовольствии на секунду-другую задержать на помощнице взгляд.

   Понимая, что дальше задерживаться здесь опасно, иначе разговор о спальнях они с Мари продолжат уже в его спальне, правитель ушёл, сделав себе пометку в памяти: как можно больше разузнать об этой девушке-загадке.

   Яна Громова

   Меня потряхивало всё то время, что король находился рядом, и ещё долго продолжало потряхивать после этого. Стоило ему переступить порог галереи, как мне захотелось мимикрировать под затянутую шёлковыми обоями стену. Вдруг узнает и позовёт стражу? Вдруг это только у Ирнаса память девичья, а его величество запомнил мару Яну и сейчас как велит меня схватить!

   Помнит ли он, что это я его спасла, а с ним и других солдат? Надеюсь, что да, потому что в противном случае…

   — Так что там с комнатой?

   — Там просто…

   Рассматривать треугольнички паркета, конечно, занятие страшно интересное, но надо было спасать положение. Поэтому я подняла голову, тут же увязнув во взгляде холодных голубых глаз, как ни странно, отразившимся жаром на моих щеках, и посоветовала повелителю Сантора подобрать для своих избранниц более комфортабельные условия.

   Он тоже смотрел на меня, усиливая дрожь во сто крат. Смотрел так, будто собирался вывернуть наизнанку, чтобы самолично выяснить, из какого теста я слеплена.

   — Велю слугам позаботиться о вас, — спустя, кажется, вечность наконец вынес вердикт Рассарх и, кивнув на прощание, пошёл своей дорогой.

   У меня никогда не дрожали коленки, но тут вот дрогнули. Пришлось вцепиться в локоть Северины, которая, впрочем, выглядела не лучше: бледная, взволнованная, сосредоточенная.

   Зато невесты пребывали на седьмом небе от счастья и едва не лопались от гордости, что им первым повезло увидеться с женихом.

   — Ах, вы видели, как его величество на меня смотрел? — просияла блондинка.

   — Вообще-то он смотрел на меня, — хмыкнув, заметила Роза-мимоза или как там её величают.

   — Вот ещё! Ты же не хочешь сказать, что у его величества косоглазие? — снова пошла в наступление склочница.

   Я закатила глаза.

   Если и остальные невесты такие же… Я, конечно, сочувствую и соболезную Рассарху, но себе и остальным девочкам-помощницам сочувствую ещё больше. Потому что месяц в этом дурдоме смогут выдержать только девушки со стальной психикой и железными нервами.

   Благо разгорающийся спор прервало появление лакеев в нежно-голубых атласных ливреях. Кланяясь и выражая невестам его величества своё глубочайшее почтение, юноши попросили их следовать за ними.

   А мы с Севериной, когда в коридоре стихли голоса и шаги, облегчённо выдохнули.

   — Ты знаешь, Мари, что-то мне уже расхотелось гулять, — протянула она. — А то мало ли…

   Не желая искушать судьбу, мы вернулись в спальню и до обеда просто отдыхали, валяясь в кроватях.

   — Вообще-то он не на них, а на тебя смотрел, Мари, — переворачиваясь на живот, хитро улыбнулась Северина.

   — Скажешь тоже! — я нервно сглотнула. Я ведь чувствовала на себе его взгляд, всё то время, что он находился рядом, но не переставала себя убеждать, что мне просто показалось.

   — Клянусь бабушкиными панталонами! — с самым серьёзным видом заявила моя сокамерница, вернее, сокомница. А может, соспальница… — Не просто смотрел — прямо-таки пожирал взглядом! Уверена, ты ему понравилась.

   Или он просто узнал меня…

   За обедом её светлость, оказавшаяся дамой довольно приветливой и без норова, общалась со всеми нами, а после представила нас невестам, уже успевшим отстреляться у магов.

   Никогда не жаловалась на память, но из дюжины красавиц я запомнила имена лишь двух или трёх. А попробуй запомнить с десяток Антуанетт, Розалинд, Франсуаз и прочее, прочее. Многие девушки имели по два, а то и по три имени и труднопроизносимые фамилии. Поэтому, чтобы не замусоривать себе голову ненужной инфой, я дала им условно-опознавательные клички: Болонка, Бледненькая, Веснушка, Тихоня и тому подобное.

   До самого вечера мы носились по дворцу с поручениями. Веснушке не понравились простыни — нужно заменить. Болонка опять закатила истерику — нужно успокоить. Над Тихоней неудачно подшутила Роза, и та разревелась — тоже успокоить. И много чего другого в том же роде.

   За весь день у меня не было времени не то, чтобы спросить, где находится библиотека — не было возможности даже о ней подумать. Благо о короле я тоже больше не вспоминала, и беспокойство, спрятав когти поглубже, затаилось в дальних уголках моего разума.

   За ужином Лайра похвалила нас с Севериной за находчивость и подарила по паре жемчужных серёжек. И пусть во дворце украшения нам носить запрещалось, Северина пришла в восторг. Я же была настолько уставшей, что только и сумела, что улыбнуться и поблагодарить госпожу устроительницу за внимание. А когда нас отпустили, сразу же отправилась к себе в комнату.

   Разделась, быстро умылась, плеснув в лицо водой из керамического тазика. После чего со стоном повалилась на кровать и закрыла глаза. Заснула почти мгновенно, чтобы проснуться глубокой ночью со странным давящим чувством в груди.

   Я задыхалась под тонкой простынёй и отчётливо понимала: мне как можно скорее нужно к воде.

   Меня звало море.

ГЛАВА 6, в которой я пытаюсь отвадить от себя Раса, а он пытается со мной искупаться

Я села на постели, облизала сухие губы, огляделась. Северина спала без задних ног. Обняв подушку, негромко посапывала, восстанавливая силы после суматошного дня. Я бы тоже была не прочь их восстановить, но, видно, не судьба. Некая сила буквально вытолкнула меня из кровати, заставив подняться и поспешить к платяному шкафу. Одевалась я как в тумане, дрожащими руками затягивая шнуровку платья, и всё поглядывала на спящую девушку.

   Вдруг проснётся, и что я ей тогда скажу? Куда собралась? Получится ли вообще покинуть дворец? Здесь же повсюду стража!

   Но все эти вопросы и тревога, от которой сердце в груди ускорялось с каждым мгновением, не могли меня остановить. Чувство было такое, словно я снова угодила в рыбацкую сеть: меня тянуло в неизвестность, и я ничего не могла с этим поделать.

   Сунув ноги в туфли — местный аналог земных балеток, я бесшумно выскользнула за дверь и что есть духу помчалась к лестнице. По полутёмной анфиладе буквально пролетела, чувствуя, как сердце стучит уже у самого горла. По лестнице тоже спустилась без приключений. Не по парадной, конечно, а по той, что вела в крыло прислуги.

   Вот бы добраться до кухни, а оттуда на улицу!

   Жаль, везение так не вовремя закончилось. Дорогу мне преградил лакей с канделябром, неожиданно вывернувший из-за угла. Вытянул руку, чтобы пламя свечей высветило моё лицо, и недобро сощурился.

   — Куда это вы собрались, неали?

   — Прогуляться, — вполне искренне призналась я. — Воздухом подышать.

   — В такой-то час?!

   — Меня бессонница мучает, — я скорбно поджала губы.

   — Возвращайтесь к себе, — уже не так строго произнёс мужчина. Слышались в его голосе нотки сомнения и взгляд заметно смягчился.

   А значит, следовало усилить наступление. Потому что у меня уже всё тело зудит — так хочется в воду окунуться. И плевать, что не умею плавать. Я только ножки помочу. Мне хватит!

   — Я ненадолго. Ньерт, умоляю, отпустите, — заглянула лакею в глаза. Долго, внимательно так смотрела, проникновенно, пробуя себя в роли гипнотизёра. Заметила, как его глаза в бликах пламени как будто покрываются мутной плёнкой, стекленеют, и мужчина послушно отступает в сторону.

   — Конечно, неали, проходите, — он даже голову склонил в знак прощания и как сомнамбула побрёл по коридору.

   Хвала русалочьей магии!

   Промчавшись через кухню, размером ничем не уступавшую столовой в моём универе, я выскочила во двор и понеслась к воротам, морально настраиваясь на общение с дворцовой охраной.

   Господи, пожалуйста, пусть и на солдат тоже подействует моя-чужая магия, иначе я тут вся исчешусь! И губы вон уже почти до крови искусала, и в горле дерёт. Мне нужно к воде, в воду, в её ласковую прохладу, одна мысль о которой дурманила сознание и превращала меня в самую настоящую наркоманку.

   Море манило, притягивало, и не было сил противиться этому зову.

   К счастью, и стражникам не хватило духу отказать в просьбе очаровательной помощнице, и уже очень скоро, оказавшись за стенами города, я бежала, увязая босыми ступнями в остывшем за ночь песке. От туфлей избавилась сразу — они мне страшно мешали. И одежда душила, неприятно царапала кожу, как будто не пускала на волю.

   Раздевалась я на ходу, без сожаления расставаясь сначала с платьем, а следом и с сорочкой. Распуская волосы, собранные в косу, и не видя перед собой ничего, кроме набегающих на берег пенистых волн. В лунном свете море казалось припорошенным серебряной пыльцой, которая собиралась по центру в сверкающую дорожку. К ней я и спешила.

   Раздевшись донага, буквально рухнула в воду, погружаясь в неё с головою. Чувствуя, как успокаивается кожа, и солёные капли, вместо того чтобы ранить искусанные губы, исцеляют, гасят пожар у меня в груди.

   — Как же хорошо! — Я легла на спину, раскинув руки и покачиваясь на волнах. Совершенно не думая о том, что лежать на воде никогда не умела.

   А теперь вот лежу и получаю от этого ни с чем не сравнимое наслаждение.

   Которое было прервано тихим, но требовательным шипением:

   — Марэя!

   Небо, растянувшееся надо мной звёздным полотном, сменилось морскою тьмой. Я огляделась и заметила торчащий из-за камня, коих у берега было немало, хвост с изумрудной чешуёй.

   — Ну что такое? — подплыла к неудачно маскирующейся «сестрице». — Мы же договорились, что я сама буду с тобой связываться. Я только попала во дворец и пока ещё ничего не нашла.

   Хотела ещё высказать ей претензию, чтобы больше не думала так меня звать, но осеклась на полуслове, заметив, что с марой что-то не так. И без того светлокожая, сейчас Сельвея выглядела особенно бледной. Словно вот прямо сегодня готовилась превратиться в морскую пену.

   — Что-то случилось? — спросила, вглядываясь в лицо русалки с резкими, заострившимися чертами.

   — Тебе придётся искать быстрее, — почему-то шёпотом сказала рыбодева, хоть кроме нас да стайки мелкой рыбёшки, мельтешащей у самого камня, здесь больше никого не было. — Пришло послание от Невора: через три недели он прибудет в Красное море, и ты будешь первая, кого он захочет увидеть. Вместе с перстнем, конечно.

   Уже даже не месяц, а всего три недели… Дрянь дело.

   Видя, что мара уже близка к обмороку от переживаний, я ободряюще сказала:

   — Ладно, я что-нибудь придумаю, постараюсь ускориться. В остальном-то всё хорошо?

   Сельвея кивнула:

   — В остальном да, но вот Невор…

   Я взяла её за плечи и легонько встряхнула, опасаясь, что она сейчас разревётся. Вон уже глаза на мокром месте и подбородок дрожит.

   — Сельви, не паникуй. Время ещё есть. Всё найдём — всё утрясём.

   — Ох, надеюсь, Мари, что так и будет, — мара тяжело вздохнула. — Иначе он с нас со всех чешую живьём спустит.

   Прозвучало как-то не оптимистично.

   — Только будь осторожна, Марэя. Не допусти, чтобы эти чудовища догадались, кто ты!

   Ответить я ничего не успела, Сельвея испуганно пискнула:

   — Кто-то идёт!

   И тут же ушла под воду, взметнулся русалочий хвост, оставляя после себя фонтан из брызг. Укрывшись за валуном, за которым пряталась моя как бы сестра, я прислушалась. И правда идёт.

   — Эй, здесь есть кто-нибудь? — послышался смутно знакомый голос, но я не сразу поняла, кому он принадлежит.

   Только когда мужчина забрался на камни, и лунный свет коснулся его лица, прижала ладонь к губам, чтобы не выругаться вслух.

   Проклятье! И что теперь делать? Я здесь, совершенно голая, а вся моя одежда осталась на берегу. Добраться до которого можно будет только через Раса.

   Вот гадство-то.

   Рассарх Санторский

   Последнюю невесту, которую маги посчитали достойной принять участие в королевском отборе, доставили уже глубокой ночью. Девушки знакомились, обживались в новых покоях, готовились к завтрашней церемонии и к вечернему балу, который должен был стать для них очередным испытанием.

   Как и предполагал Рассарх, все его избранницы оказались благородных кровей. Ни одной простолюдинки. Маги позаботились о том, чтобы на титул королевы не претендовали простушки.

   Рассарх не был столь щепетилен на этот счёт, и ему было всё равно, какая в его будущей жене течёт кровь. Кто её семья, откуда она родом. И по-хорошему, ему следовало задержаться в магической гильдии и самому проследить за допросом потенциальных невест, но весь прошлый день все его мысли были заняты новой знакомой. А сейчас менять что-либо было уже поздно. Второй этап отбора закончился.

   — Двадцать шесть невест! — подливая себе в бокал вина, проговорил Доран. Он сидел в кресле на террасе, закинув ногу на ногу, и наслаждался лёгкими закусками и терпким напитком. — Я же говорил, этот отбор побьёт все рекорды.

   — Не надоело надо мной издеваться? — спросил Рассарх, не оборачиваясь. Он стоял у края террасы, упираясь ладонями в мраморную балюстраду, и слушал, как шумит, рокочет море, как разбиваются о камни волны, создавая свою особую мелодию из звуков природы.

   Он любил эти звуки. Любил свежий, солёный воздух — ночами особенно пьянящий. Такой же пьянящий, как и мысли о необычной девушке с совершенно обычным именем. Мари Омон. Пока что это было единственное, что он знал о светловолосой помощнице, но собирался в самом ближайшем будущем это исправить.

   Скоро он будет знать о ней всё.

   — Я не издеваюсь, а просто констатирую факты и…

   — Сможешь для меня кое-что сделать? — оборачиваясь, перебил его король.

   — И почему мне уже заранее не нравится твоя просьба…

   — Доран.

   — Всё, умолкаю, — примирительно сказал ле Крон и, приняв сосредоточенный вид, проговорил: — Я весь внимание.

   — Мне нужно, чтобы кто-нибудь из твоих людей разузнал о помощнице по имени Мари Омон.

   — Зачем?

   — Пусть начнут с того рыбака, Ирнаса. Он живёт в деревушке недалеко от города.

   — Рассарх…

   Последний взгляд, брошенный за стены города, в рокочущую тьму моря, и король оторвался от перил.

   — Только не тяни. Жду от тебя отчёт в самое ближайшее время.

   — Рассарх, зачем тебе это? — Доран отставил бокал и выпрямился в кресле, пытаясь в полумраке рассмотреть выражение лица короля. Но то, как обычно, оставалось бесстрастным. — Зачем тебе какая-то девчонка за месяц до свадьбы? Ладно, если уж так припекло, переспи с ней раз-другой и пусть возвращается к жениху. Подари ей пару цацек — она будет вне себя от счастья.

   — Мари не такая, — парировал правитель, сам не понимая, с чего так решил.

   — А ты прямо знаешь, какая она!

   Рассарху нечего было на это возразить. Сам ведь только что думал, что она для него — загадка, и, может статься, Мари как раз такая. А в словах друга есть смысл. Последнее, что ему сейчас нужно — это забивать голову лишними глупостями. Может, и правда стоит уступить искушению, переспать с ней и успокоиться?

   Что-то не похоже, чтобы она так уж любила своего рыбака, да и не выглядит она недотрогой. Так что… почему бы и нет? Девушка в накладе точно не останется.

   — Сделай, что я тебе сказал. — Рассарх залпом опрокинул в себя бокал с вином и вернулся в кабинет.

   — Ты куда? — послал ему вдогонку Доран.

   — Хочу немного поплавать.

   — Ночью? Рассарх!

   — Можешь уже начинать расследование. — Его величество спешно вышел из кабинета, надеясь, что друг не увяжется за ним следом.

   Словно уловив настроение своего правителя, ле Крон благоразумно остался на террасе. Рассарх был сильным магом, который мог за себя постоять и которого раздражало постоянное присутствие стражи. Доран решил отпустить его, понимая, что после такого напряжённого дня королю необходим глоток свободы. Вдруг повезёт, и мозги прочистятся на свежем воздухе. Забудет о той зеленоглазой красотке и сосредоточится на других, наводнивших дворец, красотках. Более изысканных и утончённых.

   И у Сантора наконец появится новая королева.

   Чтобы не привлекать внимание, Рассарх снова набросил на себя личину солдата и беспрепятственно покинул стены дворца. Ночные прогулки вдали от Анделиора были для него привычным делом, особенно на берегу моря, к которому его тянуло с раннего детства.

   Оказавшись на пляже, его величество скинул мундир, стянул сапоги. Взялся за рубашку, когда заметил на песке тёмно-красное платье, так похожее на те, в которых сегодня носились по дворцу помощницы. Впереди белела брошенная женская сорочка, вот только её обладательницы нигде видно не было.

   Уловив тихий плеск, Рассарх подошёл к берегу.

   — Эй, здесь есть кто-нибудь? — Забравшись на камень, внимательно огляделся.

   Повсюду, куда ни глянь, только чёрный глянец моря, в котором отражались луна и звёзды. И никаких купающихся помощниц. Да их здесь и быть не могло. Ночью стража никого из дворца не выпускает. За редким исключением, и помощницы герцогини Белонезсской уж точно исключением не были.

   Но ведь платье же… Если допустить, что одной из девушек удалось ускользнуть незамеченной из Анделиора, хоть это и невозможно… Что, если в воде ей стало плохо?

   Почувствовав, как на него накатывает тревога, Рассарх быстро стянул рубашку через голову. Потянулся к пуговицам на брюках и едва не оглох от воинственного крика:

   — Стоять! Даже не вздумай это с себя снимать!

   Яна Громова

   Ничего не имею против бесплатного стриптиза в исполнении красивого мужчины, но момент для демонстрации своих достоинств и полного отсутствия недостатков Рас выбрал явно неудачный. Каюсь, я ненадолго залипла, пока он стаскивал с себя рубашку, и лунный свет играл на его литых мышцах. Наверное, в капельках воды этот торс будет смотреться вообще суперски, но когда солдат взялся за пуговицы на брюках, перед глазами промелькнула яркая картина дальнейшего развития событий. Развитие, конечно, было интересным, но я только вчера распиналась перед этим самым мужчиной, что скоро выхожу замуж.

   Поэтому никаких, Яна, событий между тобой и Расом!

   Ещё не хватало, чтобы тебя приняли за девушку лёгкого поведения. И вообще, нужно сосредоточиться на перстне и не отвлекаться на внешние раздражители-искусители-охмурители…

   Тьфу ты! Лучше вообще на него не смотреть.

   Зажмурившись, сообщила Расу в категоричной форме, что эта часть моря уже арендована. Мною. Прыгни он в воду, и сразу бы меня заметил. А попытайся я удрать на берег, пока бы он прыгал, заметил бы меня в чём мать родила. Я, конечно, не паталогическая скромница, но светить голым задом как-то не хочется. К тому же я не помнила, где оставила платье, а носиться голышом по всему пляжу в поисках тряпок на глазах у малознакомого солдата…

   Ой, мама!

   — Мари, это ты?

   Подумав, честно ответила:

   — Не я, — и открыла глаза, чтобы возмущённо выпалить: — Ты продолжаешь раздеваться!

   — Я хочу купаться, — просто заявили мне, избавляясь от штанов.

   К счастью под ними оказались кальсоны или что-то на них похожее. Что-то, что облегало узкие бёдра Раса… ну и всё остальное, тоже облегало.

   — А ты не мог бы купаться в другом месте? — прижалась к камню, осторожно из-за него выглядывая. Мокрый, шероховатый, он вызывал странное желание прижаться к чему-нибудь такому же твёрдому, но более гладкому, горячему.

   Ой, Яна, Яна…

   — И оставить тебя здесь одну? А если надумаешь утонуть?

   — Из-за невест?

   — Из-за невест? — недоумённо переспросил солдат, посылая штаны на песок следом за рубашкой.

   О, а вон и платье!

   — При общении с ними появляются только два желания: повеситься или утопиться. Но я пока держусь и говорю себе, что его величеству будет намного хуже: ему ведь с одной из них всю жизнь предстоит мучиться.

   — И тебе от этого становится легче? — ухмыльнулся военный.

   — Немного.

   Рас спрыгнул с камня, нырнул под воду, а потом несколькими сильными гребками преодолел короткое, разделявшее нас расстояние, оказавшись со мной лицом к лицу.

   Хорошо, что была ночь, и в тёмной воде было не разглядеть наших (особенно временно моего) тел. Что не мешало слышать его дыхание, чувствовать его близость, отчего я была вынуждена бороться с искушением оказаться к нему ещё ближе.

   — Как ты умудрилась покинуть дворец? — скользя взглядом по моему лицу, спросил мужчина.

   — Так ты хочешь купаться или меня допрашивать? — уплывая за камень, отбила я пас.

   — Я вполне могу совместить приятное с полезным.

   — И что же такого полезного ты нашёл в задавании вопросов?

   — Возможность узнать тебя получше, Мари. Познакомиться с тобой поближе.

   Да куда уж ближе…

   — Мы можем познакомиться и на берегу. Когда я оденусь.

   — Зачем ты вообще в воду полезла? — последовал за мной неугомонный. — Ты ведь плавать не умеешь.

   Русалочий хвост мне в рот! Я уже и забыла об этой своей брехне. И вот Рас так неудачно мне о ней напомнил.

   — А разве ты видел меня плавающей? Я вот тут стою, держусь за камень. Отмокаю.

   М-да, теряешь форму, Янка. Объяснение получилось хреновастенькое.

   — Отмокаешь? — прижал меня к стенке, вернее, к камню солдат.

   Справа тоже валун, и слева точно такой же. Всё, загнали меня в ловушку.

   — Ну да. У помощниц ведь нет, как у невест, купален, вот я и отмокаю в море. Мышцы натруженные за день расслабляю. К тому же соль полезна для кожи.

   Зря сказала про кожу. Рас как-то сразу заинтересовался моими плечами. А может, тем, что шло дальше. Вдруг он, как мартовский кот, отлично видит в темноте. Просвечивает меня сейчас взглядом, как рентгеновскими лучами. По-хорошему, его следовало оттолкнуть, но я боялась, что стоит мне только коснуться этого мужчины, как отталкивать его уже не захочется.

   А у тебя ведь, Яна-Мари, жених! И зачем только врала про Ирнаса…

   — И всё-таки, как тебе удалось уйти из Анделиора, Мари?

   Хитро улыбнулась солдату и сказала:

   — Не только тебе сложно отказать красивой девушке в просьбе.

   И прежде чем Рас успел ещё что-то спросить, поднырнула под его руку и поплыла к берегу.

   — Это не ответ! — послал он мне вдогонку.

   — А я не на допросе! — ответила ему тем же тоном.

   — И ты всё-таки умеешь плавать. Значит, обманывала.

   — Я научилась после того, как чуть не утонула.

   Вернее, я сначала утонула, а потом уже научилась, но не будем заострять внимание на неважных деталях.

   На мели я притормозила, окинула взглядом пляж, выискивая оставленную непонятно где сорочку. Вон одежда Раса, вон моё платье, а сорочка… Уф, далековато.

   — Уже убегаешь? — весело спросил солдат.

   — Отвернись, — оглянувшись, велела ему.

   — А если не отвернусь?

   Честное слово, я его сейчас утоплю.

   Сидеть на корточках возле берега, ожидая, пока этот солдафон невоспитанный куда-нибудь денется — неблагодарное дело, так и поседеть можно. Или проторчать здесь до самого рассвета. А мне ещё поспать, между прочим, надо, хотя бы пару часиков.

   Снова оглянувшись на Раса, честно предупредила:

   — Если не отвернёшься, увидишь меня обнажённой, влюбишься без памяти и всю жизнь будешь мучиться.

   — Потому что ты выйдешь замуж за своего рыбака? — не проникся моей угрозой солдат, наоборот, заулыбался ещё шире.

   Тоже мне, весельчак.

   — Именно.

   Понимая, что если продолжу медлить, буду чувствовать себя глупее прежнего, встала во весь рост и не спеша направилась к берегу, ощущая, как капли воды стекают по коже, как мелкая рыбёшка щекочет мне стопы и пальцы увязают в мокром песке. У самой водяной кромки, где за мелкие камни цеплялись водоросли, я остановилась, не спеша отжала волосы, тряхнула ими, как в рекламе супердорогого шампуня. После чего мягко потянулась, замечая, как блики лунного света касаются моего нагого тела. Чуть обернувшись, увидела Раса, в данный момент успешно изображавшего оловянного солдатика. Довольная произведённым эффектом, пошла подбирать сорочку и одеваться.

   Была у меня шальная мысль схватить его вещи и смыться, но потом решила, что враги во дворце мне ни к чему. А вот друзья всегда пригодятся.

   Правда, кое-кто становиться моим другом явно не собирался. Ну разве что очень-очень близким, чего я в данный момент (да и ни в какие другие моменты в этом мире) не могла себе позволить.

   Пока я одевалась и шнуровала платье, Рас плавал. Не хотела на него смотреть, но взгляд-предатель то и дело убегал к солдату. Он то нырял в чёрную, как смола, воду, то снова принимался плавать, словно профессиональный спортсмен на соревнованиях: быстро, резко, стремительно, излучая ауру силы и сногсшибательного мужского магнетизма. Сильный, загорелый, красивый… В общем, мечта, а не мужчина.

   Когда я на него смотрела, мной овладевало странное ощущение: мы виделись всего два раза, а чувство такое, будто я его уже где-то встречала. Вроде бы совсем чужой человек, но чужим он мне не казался.

   Бред какой-то. Бред, совершенно лишний в моей голове.

   Если не верну Сердце океана и всё не исправлю, плохо будет и Сельвее, и всей Машкиной семье, и мне.

   Поэтому больше никаких заигрываний с Расом. Отныне, Яна, только работа. Бизнес, детка, и ничего больше.

   — Чего такая насупленная? — выйдя на берег, спросил солдат.

   Я отвернулась, чтобы не смотреть на мокрую версию Раса, которая была в разы сексуальней его сухого варианта.

   — Мне пора возвращаться.

   — Подожди, проведу.

   Краем глаза заметила короткий всполох, развеявший тьму. А повернувшись к солдату, увидела, что он уже абсолютно сухой: и кальсоны, и волосы в одно мгновение просушила магия.

   — Патрульный с магическим даром, — протянула я, борясь с желанием присвистнуть.

   — Как видишь, Мари, не только ты умеешь преподносить сюрпризы.

   — Ты ведь непростой солдат. — Больше я не стала отворачиваться, хоть смотреть на одевающегося Раса — то ещё испытание.

   — С чего ты так решила?

   — То, как ты себя вёл в доме госпожи устроительницы, как разговаривал с тем мужчиной в красном мундире, хотя, судя по униформе, он выше тебя по званию… Теперь вот ещё и магия, которой в Санторе владеет далеко не каждый. Уж точно не простые патрульные. — Я сощурила глаза и внимательно посмотрела на мужчину, натягивавшего на себя слегка помявшуюся рубашку. — Так кто ты такой, Рас?

   — Простой солдат, несмотря на твои подозрения, Мари, — ответили мне всё в той же беззаботной манере. — Из дворянского, но давно обедневшего рода. Когда-нибудь я стану капитаном, ну а пока к вашим услугам скромный патрульный, неали Омон. — Он изобразил шутовской поклон и, подхватив мундир, перекинул его через плечо. — Ну что, пойдём? Кое-кому не помешало бы поспать. Завтра из-за всей этой суматохи с балом тебя будет ждать насыщенный день.

   Надеюсь, получится выкроить время и для дела.

   — Не напоминай, — я улыбнулась Расу, и мы не спеша побрели к высоким стенам дворца, над которыми сомкнулся сине-серебряный купол неба.

   Болтать с этим мужчиной о всякой ерунде оказалось очень даже приятно. Мы смеялись, шутили и наслаждались обществом друг друга. Беспрепятственно миновали ворота Анделиора, прогулялись по парку, который я украдкой рассматривала, дивясь его красоте. Днём здесь, наверное, вообще потрясающе: столько диковинных растений, столько красок. Но и ночью гулять по нему мне понравилось. Наверное, всё дело в компании.

   — А ты знаешь, Рас, — я замялась, понимая, что сейчас буду чувствовать себя ещё более неловко. Но делать нечего. Как бы мне ни приятно было общество солдата, нам с ним пора прощаться. — Есть у меня хобби — я пишу стихи. Хочешь расскажу один?

   — Уже заинтригован, — делая шаг ко мне, почти вплотную, с улыбкой сказал мужчина. — Тебе говорили, Мари, что ты очень необычная девушка?

   — Было такое… Так вот, — я заглянула ему в глаза и прошептала, чувствуя, как внутри что-то неприятно сжимается:

   Возвращаю сердце, ухожу из мыслей.

   Больше не люби меня, мой любимый… Рас.

   Опустила голову, отвела взгляд, понимая, что пора линять.

   — А дальше? — послышался низкий, хриплый шёпот, от которого мурашки побежали по коже, концентрируясь внизу живота и обволакивая тело приятной истомой.

   М-да. Может, и себе стих прочитать?

   Рас потянулся к моей руке, переплетая наши пальцы:

   — Мари…

   И в моей голове как будто взорвались предупреждающие петарды.

   — А дальше ещё не придумала! — выпалила на одном дыхании и, не оглядываясь, рванула на кухню.

   Хоть очень хотелось оглянуться, забрать свои слова обратно, ведь больше он в мою сторону даже не посмотрит. Кто я такая? Простая служанка! Но я понимала, что поступила правильно и теперь могу со спокойной душой сосредоточиться на Сердце океана.

   Так было надо, Яна! Вот только меня это «надо» почему-то не радовало.

   Некто очень загадочный

   Мужчина остановился, прислушиваясь. Тихий женский плач, доносившийся из глубин подземелья, прозвучал для него сладкой музыкой. Какая небывалая удача! Ему попалась трусливая мара со слабым магическим даром. Такая долго не продержится, сломается мгновенно и за себя постоять не сумеет. Непременно поведает ему кое-что интересное.

   И полезное.

   Сжимая в одной руке зажжённый факел, другой держась за замшелую стену, изъеденную временем и трещинами, он осторожно спускался по полуразрушенным ступеням. Уединённое, забытое людьми и Всеведущим место. И даже краки, прислужники злого бога, сюда не стали бы наведываться. Что им здесь делать? В этом старом замке на вершине холма. Некогда неприступной крепости, от которой теперь остались одни руины.

   И которая стала для него прибежищем. Тихой гаванью, где он создавал постепенно, фрагмент за фрагментом, мозаику своего великого будущего.

   Спустившись по лестнице, мужчина зашагал уже увереннее, торопясь повидаться с пленницей. Пламя, разгонявшее по углам густую тьму и крыс — извечных обитателей подземелья, освещало бугристую кладку у него под ногами, седые полотна паутины, протянувшиеся от потолка к стенам, застывшие в нелепых позах скелеты — прежние узники этого места.

   — Море… оно так далеко… Я хочу домой, — шептала, давясь слезами, мара.

   Глупышка. Так легко попалась ему на крючок. Обычно такие молоденькие мары, как эта, не отваживались подниматься на поверхность. Но эту удалось выманить. Призвать с помощью чар, задурманить ей разум видом блестящих украшений (эти твари немногим отличаются от людей: теряют голову от вида золота и драгоценностей), опутать сетью и притащить сюда. Прошло три дня, за которые хвостатая успела ослабнуть вдали от родной стихии, её истерзал страх, измучила жажда.

   Такая сдастся сразу же, даже не станет сражаться.

   Несмотря на то, что двигался он почти бесшумно, мара уловила его осторожные шаги. А может, разглядела отблески пламени, скользившие по стенам, и сразу притихла. Было лишь слышно, как она пытается задушить в себе горькие всхлипы, но они всё равно прорывались в зловещую тишину подземелья.

   Завернув за угол, мужчина сделал ещё несколько шагов и остановился перед прикованной к стене морской красавицей. Впрочем, сейчас она уже была далеко не столь ослепительно прекрасна, как в день, когда он её поймал. Лицо бледное, осунувшееся, глаза покраснели и припухли, белые губы мелко дрожат — того и гляди снова разревётся. Тонкие запястья сковали широкие браслеты зачарованных кандалов, а некогда роскошные иссиня-чёрные волосы превратились в спутавшиеся тусклые пряди, едва прикрывавшие маленькую округлую грудь мары. Единственное, что было достойно в ней внимания — это хвост. В бликах пламени золотистая чешуя переливалась, играя всеми цветами радуги.

   Но он сюда пришёл не за тем, чтобы любоваться её плавником. Ему нужны были ответы.

   — Что тебе от меня нужно?! — истерично всхлипнула морская дева.

   — Умница, — мужчина опустился перед ней на корточки. — Ты задаёшь правильные вопросы, девочка.

   Легко коснулся острого подбородка, но мара дёрнула головой, пытаясь сбросить его пальцы.

   Мужчина негромко цокнул:

   — А вот если будешь показывать характер, ни к чему хорошему это не приведёт, и мы с тобой так и не подружимся.

   — Чего ты хочешь?! — прошипела мара, с ненавистью глядя на своего похитителя. — Отпусти меня… Прошу! Я ведь не сделала тебе ничего плохого. Никому из земных!

   — Знаю, знаю, ты была хорошей девочкой, — мужчина усмехнулся, — и я так уж и быть тебя отпущу. Если ты мне кое-что расскажешь.

   — Что же? — всхлипнув, прошептала морская красавица.

   — О Сердце океана. Так ведь вы его называете — перстень, хранящий в себе небывалую силу. Силу, которая сейчас спит. Мне нужно знать, как её разбудить.

   Глаза девушки расширились от ужаса. Она вжалась в холодную стену, словно пыталась оказаться как можно дальше от своего мучителя.

   — Ты даже не представляешь, земной, о чём посмел мечтать! Забудь о нём. Тебе никогда не заполучить артефакт!

   Мужчина раздражённо скривился:

   — Я не спрашиваю тебя, как мне его заполучить. Я спрашиваю: как его активировать? Отвечай!

   Мара криво усмехнулась:

   — Никто кроме владыки морского не знает, как пробудить магию в Сердце океана. Можешь спросить у него. Если отважишься. Невору будет интересно пообщаться с кормом для фраггов.

   Подавив в себе желание придушить мерзавку сию же минуту, мужчина поднялся.

   — Жаль. Значит, мы с тобой не подружимся. Я надеялся, ты окажешься полезной, но раз уж ты бесполезна… Оставлю тебя здесь: умирать долгой мучительной смертью, которая растянется на годы. Только представь: долгие годы вдали от моря.

   Мара судорожно вздохнула. Мужчина развернулся, собираясь уйти, даже сделал несколько решительных шагов прочь, когда услышал её дрожащий от ужаса голос:

   — Постой! Есть ещё кое-кто, кто точно должен знать о Сердце океана. Средняя дочь сейна, нашего правителя. Альда Марэя. Она невеста морского владыки, это ей он подарил Сердце.

   А вот это уже интересней… Он ведь не самоубийца, чтобы связываться с морским царём. А вот с какой-то там принцесской, идиоткой вроде этой, — другое дело.

   — Теперь ты отпустишь меня? — в тихом голосе мары зазвучала надежда, смешанная с отчаяньем. — Пожалуйста… Я больше ничего не знаю!

   Мужчина обернулся, чтобы подарить ей короткую насмешливую улыбку:

   — Не сейчас, малышка, ты мне ещё пригодишься. Пока что ты нужна мне, поэтому, увы, в ближайшее время я не смогу тебя отпустить. Потом, возможно… А сейчас извини, меня ждут дела.

   И одно из самых первых — разыскать эту альду Марэю. Конечно, охотиться в Красном море на одну конкретную мару — это как искать иголку в стоге сена. Но ничего, если понадобится, он отыщет даже крошечную песчинку в Сайрасской пустыне.

   Сделает всё, чтобы заполучить Сердце океана, и тогда в Санторе наступит другой порядок. Скоро всё будет иначе.

ГЛАВА 7, в которой меня преследуют галлюцинации, а я гоняюсь за его величеством Рассархом

Яна Громова

   Никогда не служила в армии и не думала, что когда-нибудь придётся, но проснувшись на следующее утро, поняла, что вот она — самая настоящая армейская муштра. Нас разбудили ни свет ни заря, когда я так сладко спала, и, даже не дав толком собраться, погнали, словно на плац, на первый этаж. Запихнули, как сельдей в бочку, в крохотный предбанник, велели по-быстрому снимать одежду и бегом купаться.

   Руководила процессом помывки краснощёкая дородная девица. Полагаю, что герцогиня Белонезсская в этот час всё ещё нежилась на своих шёлковых простынях, потому что на горизонте она не просматривалась.

   В банные помещения я входила, стыдливо прижимая к груди руки. Это вам не по спа в сексуальном бикини с коктейлем в руках дефилировать, наслаждаясь приятной расслабляющей атмосферой центра. Стоило переступить порог парной, как в нос ударил резкий запах мыла и глаза заслезились от удушливого пара, из-за которого мало что было видно.

   — Скорее! — прикрикнули на нас. — А то останетесь без завтрака.

   Мылись здесь в глубоких чанах, расположенных по углам просторного зала. Не знаю, откуда шёл пар, но лично я из-за него шла почти на ощупь. С трудом добралась до своего таза и с ещё большими усилиями в него забралась, сразу почувствовав себя сваренным на скорую руку раком.

   Не успела даже выдохнуть, как на меня опрокинули ведро горячей воды. И пока я решала дилемму: вопить или не вопить, мне в руки сунули огромный кусок мыла, «благоухавший» щёлочью, после чего посоветовали не стоять столбом, а хорошенько себя намылить. Шампуни рабочему персоналу тоже не полагались, уже не говорю про кремы для тела, а потому пришлось довольствоваться «ароматнейшим» мылом и гадать, сумею ли я вообще после этого волосы расчесать.

   Нет, всё-таки надо было в невесты податься. Там и купальни, и хаммамы, и услужливые массажистки.

   На мысли о массажистках я запнулась, потому что как раз в тот момент на меня опрокинули ведро с горячей водой, а за ним ещё и ещё. После чего облили ледяной (как ещё не шандарахнули по голове куском льда — удивительно) и велели выметаться из чана, чтобы и другие могли поучаствовать в помывочном ритуале.

   Вытиралась я словно в трансе и выходила из предбанника как сомнамбула. Теперь что, каждое утро терпеть это издевательство? Лучше буду ходить грязной. Или в море купаться. С Расом.

   Запретив себе вспоминать о всяких Расах, которые обо мне уже наверняка и думать забыли, ускорила шаг. Северине, в отличие от меня, процесс купания понравился. Девушка чувствовала себя бодрой как никогда, выспавшейся, отдохнувшей и всё повторяла, чтобы я скорее ноги переставляла, ведь нам ещё собираться на завтрак.

   Сегодня был день зелёных платьев.

   Расчесав и высушив волосы на балконе (благо тёплый летний ветер помог справиться с этой непростой задачей), быстро заплела их в косу, нацепила чепец и помчалась в столовую. К счастью, явилась вовремя, за пару секунд до появления Лайры. Устроительница отбора блистала и благоухала дорогими духами, в то время как я пахла как стиранная-перестиранная наволочка.

   Хлопнув в ладоши, чтобы привлечь наше внимание, герцогиня сказала:

   — Сегодня и для невест, и для нас с вами очень волнительный день. Придётся хорошо потрудиться, чтобы его величеству понравился обед с неали и не было с его стороны никаких нареканий. А уж вечер и вовсе должен пройти по высшему разряду! Первый бал во дворце для наших дорогих невест очень важен.

   Из слов устроительницы я поняла, что за обедом Рыжик неофициально познакомится с претендентками на его руку, сердце и прочие части тела. На балу же каждую невесту представят высшему свету