Ректор моей мечты. Книга 2. Диана Билык

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ГЛАВА 38
• ГЛАВА 39
• ГЛАВА 40
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

"Ректор моей мечты" - фантастический роман Дианы Билык, вторая книга одноименного цикла, жанр любовное фэнтези, эротическое фэнтези.

   В нашем мире жестоко уничтожают оборотней. И быть одной из них очень опасно.

   Несмотря на риск, я поступила в академию элитной магии и сделаю всё, чтобы удержаться в двадцатке лучших первокурсников, потому что наш холодный неприступный ректор лишил меня сна. Он заставляет сердце любой женщины стучать быстрее. Даже той, с кем давно расстался. Ничего, что я всё ещё привязана меткой истинной пары к другому. Я разберусь с этой помехой и вернусь к ректору моей мечты.

   Возрастные ограничения 18+

   © Билык Диана

   © ИДДК

ГЛАВА 1

Мэйлисса

   — Ис-тэ Согу, задержитесь, — громыхнуло на всю аудиторию.

   Я вытянула шею, проверила воротник, чтобы лежал ровно и плотно прилегал к коже, поправила идеально уложенные волосы, стянутые в хвост, отряхнула с длинных чёрных рукавов невидимые пылинки и, поднявшись со своего места, спокойно подошла к кафедре.

   Посмотрела прямо в глаза ректору, искренне не понимая, что ему ещё нужно. Я ведь ответила на все вопросы по теме, даже больше. Никто лучше меня его предмет не знает. Впрочем, как и любой другой на нашем курсе.

   Но так уж и быть, я никуда не спешу, внимательно послушаю очередную попытку просто и банально меня задержать.

   Пока адепты выходили, ли-тэ как-то явно разглядывал моё лицо, но меня это ни капельки не трогало.

   — Мэй... лисса, — запнулся он. Как всегда. — До каникул осталось несколько недель.

   — У меня не будет каникул, я домой не возвращаюсь. — Присела на край студенческого стола и, сложив на груди руки, со слабым интересом разглядывала мужчину напротив.

   Интересный феномен — белые-белые волосы. В одной из ритуальных книг вычитала, что изменение цвета глаз, кожи, волос — это признак изменения магической искры, другим словом, вмешательство. Что такое изменил ректор, что вдруг белоснежным стал? Кто-то говорил, что это после войны, ещё той, когда Полог прорвался первый раз несколько лет назад. Ещё до открытия мостов.

   — Ты помнишь, как поступила в академию? Мэй... — откашлялся, — лисса?

   — Как меня приняли, вы хотели сказать?

   — Артефакт нашёл в тебе силу и призвал в нашу страну.

   — Хорошо, — сухо ответила, я глядя ему в глаза. — Это всё, что вы хотели узнать? Я могу идти?

   — Я не всё сказал. — Ректор сжал кулаки на столе и резко встал. — Ты совсем ничего не помнишь?

   — А должна?

   — Нет. — Покачал головой, поджал губы и снова всмотрелся в моё лицо. — Покажи своё запястье.

   Я вытянула руку и повернула её раскрытой ладонью к ректору. Учебный браслет мягко подсветился множеством входящих сообщений и разных заданий.

   — Нет, другую, — странно замялся учитель.

   — Пожалуйста, — показала я.

   Мужчина долго разглядывал мою кисть, изучал уродливый шрам на запястье, который я почему-то забыла, где получила, а потом вдруг приблизился. Так сильно, что я почуяла смутно знакомый аромат кофейных зёрен и горелой бумаги.

   — Мэй, я должен хотя бы попытаться. — Ли-тэ вдруг перехватил мою руку горячими пальцами в том месте, где грубые завитки прятались под чёрный рукав.

   Меня подкинуло от боли, я машинально замахнулась и ударила учителя по лицу. Он покачнулся, но удержался за край стола.

   — Вы сделали мне больно, — заметила я без особой злости. Ну больно, и что? — Это какая-то проверка?

   — Да. — Ректор потёр ударенный подбородок и прохрипел: — Реакцию проверял. Молодец. Можешь идти.

   Я спокойно взяла сумочку и молча пошла к выходу, не оборачиваясь и не испытывая угрызений совести, что ударила старшего. Наверное, ему неприятно, но это бывает со всеми.

   У двери меня сильно замутило. Я перехватила ручку, но открыть не смогла, поплыла внезапно вбок и рухнула без памяти.

   — Что ты творишь, Нариэн? Угробить её решил? — шипел знакомый грозный голос, выплывая на поверхность сквозь тугую тьму и тишину.

   Ли-тэй Ренц, учитель истории мира, очевидно злилась.

   Я попыталась открыть веки, но они словно свинцом налились, пришлось слушать беседу так.

   — Я не могу так больше, Дейра... — неистово шептал ректор, — умираю без её прикосновений, как больной, брежу, не сплю... помоги...

   — Нельзя! Она умрёт, если ты продолжишь. Девчонка принадлежит другому, ты не имеешь права!

   — Невыносимо. — Глухой подавленный голос мужчины внезапно заставил меня поёжиться. Он причинял мне физическую боль даже на расстоянии, а вспомнив, как рука ли-тэ обожгла кожу запястья, я слабо затряслась.

   — Опять... — уведомила Ренц, прикоснувшись холодной рукой к моему лбу, — лихорадка. Она так долго не протянет, Нари. Сколько осталось времени до Элея?

   — Полный оборот мауриса и несколько недель.

   — Не успеваем.

   Голос женщины был приятнее, он обволакивал теплотой и заботой, но от жалостливых нот в тембре ректора в груди сильно заныло, будто там завертелась ледяная игла.

   — Спаси её Дейра, умоляю. Я на всё готов, хоть куски от меня живьём отрывай, только дай ей немного времени. Пусть без меня, но чтоб жила.

   — Тогда отпусти её домой, Нариэн, не вижу другого выхода. Она пройдёт посвящение, найти пару будет проще, и выйдет замуж. Вы теперь не обручены — она свободна.

   Ректор долго молчал, а потом тихо и подавленно сказал:

   — Если это поможет сохранить ей жизнь, я согласен, но Мэй говорила, что не собирается в Иман. Да и ты знаешь, что сейчас в мире творится, это опасно.

   — Знаю и то и другое, — покладисто ответила Дейра. — Девчонку дома вряд ли ждут, да и ещё в таком состоянии. Её одну вообще никуда отпускать нельзя. А уезжать она не хочет, потому что нашла работу в городской лавке сувениров. Маг высшего уровня, артефактор-собиратель трудится в дешёвой лавке — обхохочешься. Это только в нашей стране такое может быть, чтобы таланты так просто зарывались. Между прочим, благодаря тебе, сыночек.

   — Да хватит, — шёпотом просвистел ли-тэ. — Я уже понял, что виноват, но прошлого не воротишь. — Ректор вдруг затих, а потом его низкий хриплый голос ушёл в сторону: — Кажется, она просыпается, чувствую, как тепло колышется вокруг неё. Оно душит меня, будто запрещает находиться рядом. Я пойду, не нужно Мэй меня видеть — это причиняет обоим жуткие муки. Дейра, заберёшь у меня часы их группы?

   — Куда я денусь? Ты когда к королю отправляешься? И надолго?

   — Завтра, вероятно. Меня должны вызвать. На сколько... не знаю. Если не отправят снова на передовую, то быстро вернусь. — Мужчина явно не хотел уходить, стоял около кровати. Я слышала, как назойливо поскрипывают его сапоги, а потом тепло скользнуло по краю одеяла, будто пальцы учителя прошлись по силуэту моей руки.

   Меня затрясло сильнее, по телу пошли колючки, острее мелких иголок, которыми вышивала Сиэль.

   — Нариэн! — угрожающе шикнула Ренц.

   — Я осторожно, — промямлил ректор. — Не удержался. Прости...

   Дверь хлопнула, шаги быстро удалились, словно ректор бежал от меня. Холодный воздух царапнул по горячим щекам, и я, открыв глаза, уставилась на стоящую у постели женщину.

   — Думаешь, я позволю сыну страдать вот так пять лет? Не дождёшься. — Учительница наклонилась надо мной, поправила очки на переносице, прошептала что-то быстрое, блеснув синевой радужек, а потом пообещала:

   — Будет больно, Мэй.

   Нариэн

   Я вышел из лазарета и устало прислонился к стене. Перед глазами всё плыло и полыхало. Знал, что будет больно, но не смог в последний раз не почувствовать её тепло.

   И на мне нет обета. Мэй же в несколько раз больнее, потому она и упала в обморок.

   Три дня после возвращения с войны стали для меня настоящей пыткой. Быть рядом с Мэй, слышать её мелодичный голос, видеть изгиб спины, угол плеч, вздёрнутый подбородок и не иметь права прикасаться — сродни издевательству.

   Я сам виноват во всём, должен был продумать план, поговорить с невестой до ухода на войну, а теперь и жить должен ради неё, и оберегать, не прикасаясь.

   Дейра предложила вызвать Енимира, но я наотрез отказался. Архимаг из Квинты за снятие с девушки запрета на чувства запросит в ответ что-то жизненно важное, не расплатишься вовек. Я не готов снова рисковать. Поищу выход сам. Мэй ведь смогла меня спасти, и я её смогу. Буду терпеть и ждать. Смотреть, гореть и любить на расстоянии. Даже если много лет.

   — Нариэн! — Навстречу выплыла сияющая счастьем Ронна, по обыкновению в жёлтом роскошном платье, и внезапно повисла на моих плечах.

   Я сжал её руки перед собой, но сил не хватило оттолкнуть подальше. Болевой шок от прикосновения к Мэйлиссе, к запретному плоду, до сих пор выкручивал мышцы, отдавался острой болью в челюсти и мутил под горлом горечью.

   Пользуясь моей слабостью, девушка полезла целоваться. Хоть я и пытался отвернуться, чужие губы скользнули по коже, язык потёрся о зубы, пытаясь проникнуть в рот. Я зашипел от неприязни и увернулся.

   — Я так скучала, — лепетала Ронна. — Знала, что ты с этой малявкой ненадолго, что придумаешь, как избавиться от неё. Теперь её сила — твоя? Правда?

   Слабо потянул магичку за руки и отстранился. Меня качало: бессонница, частое пополнение оборотной силы Мэй, что будоражила кровь, а потом ещё и нарушение блока — всё играло со мной злую шутку. Я сейчас мог разве что согнуться пополам и сипло прокричать в воздух, что устал, но лишь стиснул зубы и снова отвернулся от наглости бывшей. Неужели не видит, что я к ней равнодушен?

   — Ронна, не нужно, — остановил её, мягко отодвинул, но куратор настаивала, рвалась в бой, липла к губам, висла на мне, как больная.

   — Хочу тебя, Нари... — возбуждённо шептала в ухо. — Ты же мой, я тебя никому теперь не отдам.

   — Не твой, — тихо проговорил и отодвинулся, а когда девушка снова попыталась рвануть ко мне, выставил слабый блок. Этого хватило, чтобы её шокировать. Синяя крошка магии окропила жёлтое платье некрасивыми пятнами.

   — Меня? Блоком? Нариэн! — Она истерично вскинула руки, сверкнув гранёным рианцем в кольце, и топнула ногой. — Так это не фиктивное обручение было? Ты на самом деле влюбился? — Светло-жёлтые глаза Ронны сузились до щёлок, губы изогнулись в неровную линию. — А теперь она на тебя и не смотрит? — усмехнулась она. — Бедненький. Так я утешу, Нари. — Двинулась ко мне, но я повернул ладонь и раскрыл пальцы, угрожая ударить блоком снова.

   — Не подходи, Ронна, — проговорил тихо, еле-еле. Силы после нарушения обета ушли до уровня пустоты, но ведь девица этого не знает.

   — Будешь хранить верность мерзавке из вражеской страны, серьёзно? — засмеялась она более открыто. — Пять лет? — Бровки-домики взлетели вверх.

   — Да хоть вечность, — выдавил я, — не твоё дело. И не ляпай языком о силе Мэй, потому что великий папочка-архимаг не замолвит за тебя словечко, если я разозлюсь.

   Она подступила ближе и нагло пригладила мой китель ладошкой.

   — Я знаю, как вернуть твою доброту, Нари... — снизила тембр голоса до противной хрипоты. — Лаской, — провела ноготком по груди до живота, — страстью, — и ринулась ниже.

   Я из последних сил дёрнулся и, будто с ледоколом, столкнулся с холодным взглядом Мэй за плечом Ронны. Моё сердце треснуло, в груди загудело, а кончики пальцев закололо. В глубине её взгляда ни капли ревности, ничего — лишь равнодушие.

   — Ли-тэ, — обратилась ко мне Дейра, что вела Мэй под руку. — Я могу вас отвлечь?

   — Он занят, — вдруг неосторожно встряла Ронна и даже не повернулась к коллеге. — Не видите, ли-тэй Ренц, мы заняты?

   — Постой здесь, детка, — тихо попросила мама, обратившись к моей... невесте.

   Мэй, послушно кивнув и закрыв глаза, устало прислонилась к противоположной стене.

   Ренц подошла ближе, внезапно дёрнула Ронну за патлы и оттянула назад, освободив меня. Девица заверещала, а я со вздохом облегчения отшатнулся, прилепил спину к стене и с жаждой уставился на Мэйлиссу. Сейчас она была похожей на прежнюю девочку, которая обнимала меня в библиотеке, перечила и отстаивала свои права, растрёпанная, румяная. Моя.

   — А теперь слушай, дерзкая поганка! — зашипела Дейра на Ронну. — Ещё раз подойдёшь к моему сыну и вылетишь отсюда, как пробка из бутылки игристого вина. Завяжи свои волосатые сопли в узел, — отряхнула брезгливо руки, скидывая тонкие пряди девушки с пальцев, — и платье найди попристойнее, — ткнула в глубокое декольте бывшей. — И скромнее будь, никакого рианца в академии, — намекнула на дорогие украшения куратора. — Негоже рядовой учительнице без особых магических навыков расхаживать по элитной академии, как куртизанке. Твой высокий статус и толстый кошелёк здесь ничего не решают!

   Я хотел запретить маме так жёстко обращаться с моей бывшей, сам бы разобрался с обиженной женщиной, но не мог. Мой взгляд прикипел к застывшей напротив Мэй. Она осознанно смотрела на меня распахнутыми голубыми глазами и... плакала. Она плакала!

   А потом вдруг поехала по стене, падая головой вниз. Я, не осознавая, что творю, бросился к ней, подхватил на руки, и мы рухнули в темноту вместе.

ГЛАВА 2

Мэйлисса

   Вырывая плечи из моря острой боли, я вскинулась на кровати. Упёрлась ладонями в постель и задышала часто-часто. В груди крутило и ломало, влажные волосы тяжёлой сбруей облепили голову, а тихие голоса за приоткрытой дверью показались набатом.

   — Енимир, что скажешь? — шептала Дейра.

   — Ей мы помочь не можем, — ответил незнакомый мне мужчина. — Я не в силах разорвать связь такого уровня. Метка на плече девушки — воля богов, смиритесь.

   — Ты же архимаг. Помоги найти пару.

   — Нариэн ли-тэ тоже архимаг, — парировал собеседник. — Пусть ищет, если ему это так необходимо. Только что потом? Убьёт избранного, не позволив им встретиться и связать метки, чтобы самому жениться на адептке?

   — Мир, разве ты не видишь, что с ним происходит? Он сломается так. Нельзя же...

   — Ис-тэ Енимир, — холодно поправил маг. — От любви ещё никто не умирал, ли-тэй Ренц. Переживёт. Всё пройдёт и забудется.

   — Ты тоже забыл, да? — мрачно спросила Ренц, и показалось, что мужчина в ответ грозно рыкнул.

   Я думала, они уже поговорили, потому что в помещении долгое время было тихо. Устало легла на подушку, чтобы снова уснуть, но женщина вдруг протяжно взмолилась, заставив меня насторожиться:

   — Ты мой сын, Мир. Неужели тебе всё равно, что я чувствую? Неужели ты думаешь, что душа за тебя не болит?

   — У тебя есть Нариэн, заботься о нём, а обо мне забудь. Десять лет прошло, никак не смиришься, что я выбрал не твой путь жизни?

   — Но... разве это лучший выбор?

   — Это мой выбор! — прикрикнул он, но тут же погасил пыл. — Ты и Нариэна лишаешь выбора своими выходками. — Понизил тон и спокойнее добавил: — Не удивлюсь, если он последует моему примеру и...

   — Нет, я не допущу, — зашипела женщина. — Ты не заберёшь у меня и второго сына, не смей заикаться.

   — Хватит, ли-тэй Ренц. Вы переходите границы, а это незаконно. Стать архимагом высшего уровня и спасать мир — то, к чему стремится ваш сын. И вы не посмеете вмешиваться в это право, иначе знаете, что будет.

   — Казнишь родную мать?

   Мужчина помолчал, чтобы холодно и жёстко отчеканить:

   — Если у вас больше нет причин меня задерживать, я вынужден откланяться. Ваш вызов могут посчитать нарушением первой степени, не стоит так подставлять ректора. Квинта давно думает над закрытием академии, потому что роста магического войска нет, результата тоже, с риском для страны пришлось открыть мосты, чтобы увеличить количество адептов. Вы идёте по тонкому льду, ли-тэй, и создаёте ненужные колебания в период разрухи. Энтар гибнет, а вы думаете, как выгодно пристроить младшего сына и женить его на родовитой девушке. Нариэн ли-тэ это не одобрит.

   — Академия существует по воле Нэйши! И я не пытаюсь женить Нариэна, я хочу его спасти, — взвилась Ренц. — Заметь, делаю это не по приказу твоих собачонок и приспешников короля, а по любви.

   — Хороша любовь, пока сын не знает, что вы задумали...

   — Енимир, — устало выдохнула Дейра, — речь сейчас не о политике и спокойствии в стране. Даже не обо мне и наших отношениях с тобой и младшим. Ты всегда недооценивал Нари, но он всегда любил и равнялся на тебя. Прошу, — свистящий шёпот женщины заставил меня поёжиться, — сними с девушки обет на чувства. Ты же можешь... Проси взамен что хочешь.

   Повисла тяжёлая пауза. Я чуть не уснула, расслабившись и вытянувшись на постели, а когда маг заговорил снова, прислушалась.

   — Не слишком ли высокая цена за неродного сына? — Голос мужчины звучал низко и безэмоционально, но я почувствовала лёгкую нервную дрожь на окончаниях слов.

   — Другого у меня теперь нет, — выдохнула Ренц. — Говори, что нужно?..

   Ответ я не услышала, потому что рядом кто-то слабо застонал. Я не испугалась, только в груди больно дёрнулось от неожиданности. Повернула голову и столкнулась с зеленью глаз ректора. Попыталась вспомнить, когда видела его в прошлый раз — кажется, он пытался схватить меня за руки после уроков, а потом нас накрыла тьма. Больше ничего не помню.

   Почему мы здесь, в мрачной комнате без окон, и кто нас сюда принёс?

   Магические лампы почти не горели, слабо пульсируя, помещение разрезалось пополам полоской света из коридора, но я хорошо вижу в темноте, потому ничуть не растерялась.

   — Мэй... — протянул ли-тэ, шевельнув сухими губами. Кожа на щеках ректора выделялась особой бледностью, а под глазами залегли тёмные круги. — Как ты?

   — Всё болит почему-то. — Я повела плечом, переместила спутанные волосы за спину и спустила босые ноги на холодный пол. — Что происходит?

   Руки и ноги мага были привязаны к кровати, на распахнутой груди активно сиял кулон в виде ключа.

   Я с трудом сползла со своего места и, хватаясь за кровать, подобралась к учителю.

   Ли-тэ вдруг заметался, захрипел, в глазах загорелась паника.

   — Нельзя, Мэй... — прошептал он, дёргаясь в путах. — Не трогай меня...

   — Зачем вас связали? — Меня это искренне удивило.

   Ректор поджал губы и снова дёрнулся.

   Чтобы не шуметь, я говорила едва слышно:

   — Дейра правда ваша мать?

   — Мачеха, — кивнул мужчина, отвечая так же тихо. Он судорожно вдохнул и, видя, что я осторожно ступаю ближе, замотал головой. — Отойди, Мэйлисса, не приближайся. Это опасно.

   — Зачем Ренц нас сюда приволокла? — уточнила я и, потянувшись к ремням, всё-таки замерла в миллиметре от его кожи. Смуглой, глянцевой, с выступающими венами. Что-то будто тормозило моё желание освободить мужчину, но и немыслимо тянуло не отступать.

   Ректор окаменел, его губы зашевелились, и слабый шёпот заставил меня отшатнуться:

   — Мэй, не делай этого. Нельзя... Не прикасайся. — В сияющих малахитовой крошкой глазах плясало что-то необъяснимо горячее. — Прошу тебя...

   — Почему? Я хочу вас освободить. Мать удерживает вас силой?

   — Я попросил её сам. — Он снова дёрнулся, а я настойчиво потянулась и отпустила первый узел, аккуратно, чтобы не задеть кожу мужчины — я не очень терплю чужие прикосновения. — Мэйлисса, не смей...

   Почувствовав укол на расстоянии, нахмурилась. Странные колебания магии шли от мужских рук, стоило лишь приблизиться. Я попробовала ещё раз, и горячий ток упруго ударил в ладони, настойчиво отталкивая.

   — Что-то мешает. Вас будто околдовали. — Провела руками поверх тяжело вздымающейся груди мужчины, подцепила другой узел и развязала вторую руку ректора.

   Через щель распахнутой рубашки проглядывали крепкие мышцы и глубокие шрамы. Я не стала изучать их — он ведь только с войны вернулся, единственный выживший из отряда магов, ничего удивительного. Тело мага восстанавливается медленнее, чем у оборотня. Я-то знаю. Залечить раны можно, но шрамы всё равно останутся.

   Стоило мне наклониться над ним, ли-тэ со стоном снова дёрнулся.

   — Не делай так...

   — Лежите спокойно, попробую убрать защиту. — Нащупав магические нити, связывающие ректора туго по груди, я поймала самую толстую и осторожно потянула жгут на себя. Они будто проникали в сердце, сдавливали его и привязывали к невидимому предмету. Наверное, к кулону, потому он и мигает. Какое странное явление.

   — Что ты делаешь? — Нариэн выгнулся в спине, сжал крепкими руками края кровати, разрывая волокна покрывала, и вытянуто простонал. — Это невозможно... Не издевайся...

   — Вы можете лежать спокойно и не болтать? — зыркнула с упрёком на ректора и перекрутила блокирующую нить его пут в своих пальцах. Хорошо натянула её, закрутила вокруг запястий, чтобы не сорвалась. Попыталась сжечь, но она не поддавалась, дрожала и почему-то причиняла боль. Я умею работать с разными артефактами и материей, но с такими мощными не сталкивалась — это что-то потустороннее, будто некромантия. Или защиту поставил кто-то выше архимага. Но это ведь невозможно — выше только боги. — Какой странный блок, ли-тэ. Вы уверены, что на вас нет проклятия?

   — Мэй... — простонал ректор и без сил откинулся на подушку. Он тяжело дышал, приоткрыв губы, дрожал, будто в лихорадке, на высоком лбу и крыльях трепещущего носа выступили бусинки пота.

   Я не собиралась отступать, прошептала заклинание: «Ри-ип». Нить блока активно задёргалась, перепутала пальцы, сильно стянула кисти и вдруг ярко загорелась. Моя магия плавно перетекла по ней, как искра, погасла на груди учителя, юркнув под цепочку, и засверкала на кулоне-ключе маленьким лотта.

   Нариэн что, слопал сейчас мою силу? Я ведь не позволяла!

   Я даже выпустила нить от удивления и шока.

   Ректор распахнул глаза, зрачки его максимально расширились, утопив меня во тьме и, приподнявшись на локтях, отчаянно прошипел:

   — Мэй, отойди. Прошу тебя. Умоляю. Иначе тебе будет плохо.

   — Хватит меня пугать, ли-тэ, — зашептала, осторожно оглядываясь. Не хватало, чтобы шальная мамаша вернулась. Что у неё на уме, мы потом разберёмся. — Не пейте мою магию без разрешения, и всё будет хорошо.

   — Если бы я мог... не пить.

   — А вы держите себя в руках. — Потёрла ладони и приготовилась снова схватить магическую нить, что зримо сдавливала ректору грудь и, поднимаясь спиралью по плечам, обвивала крупную шею и не давала ему свободно дышать.

   — Остановись, малыш... — устало прошептал ректор. Бредит мужик, совсем зажало его в этом блоке, я должна помочь.

   Меня почему-то напрягала скрытность Ренц, а ещё больше пугали заговоры с одним из архимагов Квинты. Какую девицу она просила вернуть в чувство? И при чём тут Нариэн ли-тэ? Нечистые дела творятся в этих стенах, и связаны они с нашим ректором и академией. Поэтому я торопилась, нить срывалась, и я начинала заново, не оглядываясь на причитания мужчины.

   Я никогда не испытываю страх, тем более из-за такой мелочи, как боль, потому смело взяла очередную нить и сильно дёрнула её на себя. Ренц не появлялась, как и её странный собеседник, которого я никогда не видела и особо не желала знакомиться.

   Наклонившись к ли-тэ, глубоко вдохнула, чтобы собраться с духом. От него пахло кофейными зёрнами и горячими камнями. Ноздри затрепетали, живот скрутило приятным узлом, но я быстро отмахнулась от этих нелепых ощущений. Всё это физиология, не более. Для волка такое нормально, но я научена отцом сдерживать свои желания.

   — Мэй... — С губ ректора сорвался стон.

   — Я пытаюсь вас вызволить. — Снова потянула нить, но она стала значительно крепче, зазвенела в руке и сильно ужалила. Я с рыком откинула руки.

   — Шэйс! Не понимаю! — Поймав другую, более тонкую, но такую же чёрную нить, потянула снова. — Что это за странный блок на вас? Вы прокляты, ли-тэ?

   — Проклят... — тяжело выдохнул мужчина, опал на кровати и перестал дёргаться. — Поэтому тебе лучше держаться подальше.

ГЛАВА 3

Нариэн

   Моя смелая и отважная Мэйлисса, услышав о проклятии, на мгновение замерла, хлопнула густыми ресницами, а потом сосредоточенно продолжила вертеть надо мной ладонями и щёлкать пальцами. С них с эффектным блеском падали искры, в полутьме они подсвечивали бледное личико невесты золотом и теплом, а меня так сжало диким животным желанием, что я еле дышал.

   — Мэй... — Приподнялся, потянулся, тут же сжал руку в кулак. Оттолкнуть девушку побоялся — не хочу делать ей больно. Нельзя прикасаться. Нельзя. — Остановись...

   Но она была осторожной, будто сама не хотела тактильной встречи наших рук и кожи. Будто чувствовала.

   Разве это возможно?

   — Да это простой блок, — бормотала, трудясь над магией. Упёртая. — Только плетение какое-то странное и завязано на вашем ключе-артефакте. Сейчас. — Девушка усиленно зашипела, снова и снова читая заклинание разрыва блока, но магия вспучилась, заскрипела под тонкими пальцами и снова погасла, оставив нас в темноте. — Не получается. Кто-то сильный ставил.

   Щелчок, и в воздухе засветился маленький огонёк, как фонарик. Девушка переместила его в сторону взглядом, заставив повиснуть над моей головой. Иманская магия была особенной, притягивающей взгляд. И тёплой.

   — Ты ставила этот блок, Мэй... — Я опустил глаза и прикрыл ладонью взбитое возбуждением одеяло. Девушка перевела взгляд на мою руку и, догадавшись, что со мной, спокойно отвернулась. Даже не смутилась.

   — Я не могла поставить, — уверенно кивнула она, разминая пальцы. — Помнила бы тогда плетение и узлы. Я хороший артефактор. — Поджала губы. — Лучший в своём городе. Так папа всегда говорил.

   — Это не блок, Мэйлисса. — Чтобы не рисковать и случайно не прикоснуться к девушке, я отодвинулся на кровати, спустил ноги на пол и потянул к себе одеяло, чтобы накрыть позор. По телу прошла волна протеста — руки дрогнули в попытке ухватиться за маленькие ускользающие пальчики, но я стиснул зубы и отшатнулся. Буквально отбежал от девушки подальше, прижимая к себе комок одеяла.

   — А что это? — прошептала ис-тэ и вдруг с опаской оглянулась на коридор.

   Я не успел ответить. Полоска света разбилась на сегменты чужим движением снаружи.

   — Она идёт... — шепнула Мэйлисса и поёжилась. Выставила руки и быстро сплела ударный магический шар.

   — Дейра не причинит тебе вреда. — Я выставил ладонь, успокаивая девушку, и на всякий случай накрыл Мэй защитным куполом. Словно почувствовал что-то тёмное, необъяснимое. Мощное.

   Когда в комнату зашёл тот, кого я не ожидал увидеть, меня с потоком воздуха откинуло в стену, а из груди вырвался отчаянный крик.

   — Не-е-ет! Не смей её трогать!

   — Если хочешь защитить свою женщину, сделай всё, что в твоих силах. — Енимир легко отодвинул купол — моя защита рассеялась с тихим треском, а боевой шар девушки осыпался золотой крошкой под ноги магу. Тот лишь сверкнул пустыми бесцветными глазницами, белые, почти прозрачные волосы приподнялись в воздухе и разлетелись в стороны, как кинжалы.

   Мэй отшатнулась, вскинула руки, чтобы ударить снова, но не успела.

   Енимир раскрыл пальцы, в его ладонях раскрутились тугие огненные спирали. Он повернулся ко мне и проскрипел нечеловеческим голосом:

   — Надеюсь, что всё не зря, Нариэн, потому что перед богиней за всё это ответишь ты.

   Магия брата всегда была сильнее моей, а после его ухода из семьи возросла в несколько раз. Наверное, отчаянные поиски усиления дара и столкнули нас с Мэйлиссой. Если бы я не почувствовал её мощь, никогда бы не обратил внимания.

   Вру. Обратил бы. Узнал в толпе. Присвоил опять.

   Енимир замахнулся и, выпустив спирали в мою сторону, вмиг оглушил. Чернота схлопнулась, выключив и свет, и звуки.

   Когда я очнулся, придавленный к стене невидимыми путами, Мэй стояла напротив архимага, вытянувшись на носочках, руки заломлены назад, а Енимир стискивал её шею и тихо, неразборчиво читал заклинание. Я чётко чувствовал его предназначение по уходящим в пол сгусткам энергии, видел рассекающие воздух синие ленты и сияющие искры, летящие по спирали под потолок.

   Пять лет обета — не просто срок, это чьи-то часы жизни, песок из которых будет сыпаться до последней песчинки. Нельзя отменить обет, но кто сказал, что архимагу не под силу переписать его на кого-то ещё?

   Рядом, опустив руки — признак магической покорности, — стояла Дейра. Высокая, мужественно выпрямившая спину, уверенная в решении, судя по блеску в глазах. Тёмные волосы мамы развевались в стороны, в груди, пульсируя, мерцала эссаха, выталкивая из тела женщины магию. Она волнами крутилась у края мантии брата и плавно перетекала в зерно его магии, пока не вытащила всё до последней капли.

   Я попытался закричать, но путы сжались и прострелили каждую мышцу, ошеломив болью. С трудом перетерпев, перевёл мутный взгляд на невесту.

   В груди Мэйлиссы проснулась тьма. Завертелась. Зашумела. Накопившиеся чёрное облако метнулось к Дейре, полетело вокруг женщины. Оно внезапно растворилось в груди мамы, вырвав у неё из уст невыносимо отчаянный крик.

   Мэй, словно ей подбили колени, не удержалась и плавно опустилась под ноги брату. Как нежный лепесток мальвы, что сорвал ветер.

   Мантия Квинты, бархатная, белоснежная, приподнялась от мощных потоков магии, и Енимир с хлопком исчез в возникшем портале. Кольцо перемещения ещё какое-то время висело в воздухе, а потом так же внезапно исчезло, как и брат.

   Следом за Мэй на пол упала Дейра, будто из неё вытащили позвоночник и все кости разом, а меня наконец отпустило. Я смог подползти к обеим, но побоялся прикасаться. Я всё ещё не понимал, что сделал маг.

   — Мама... что ты наделала?

   Она не ответила. Лежала безжизненным комочком передо мной и не дышала.

   Мэйлисса

   — Дейра! — Ректор навис над ли-тэй Ренц и тряс её за плечи. Я ещё никогда не видела его в таком отчаянии. Над мужчиной ворочалась странная темень, силуэт отдалённо напоминал крылатое животное — то ли дракона, то ли гигантскую летающую мышь. Нариэн перевёл на меня стеклянный взгляд, аккуратно опустил мёртвую женщину на пол и склонился ко мне. В его зелёных глазах по ободку радужки переливались не объяснимые логикой огни — у ректора магия кританца, должно быть синее сияние.

   Протянув ладони, мужчина трогательно обвёл ими вокруг моего лица, словно хотел прикоснуться, но не мог. Его пальцы дрожали, губы сжимались и разжимались, удерживая крик или вой.

   — Мэ-э-эй... жи-и-ива... жива... — Выдохнул, задрожал, пальцы дрогнули у границы скулы, но не прикоснулись, руки снова ушли вверх, оставив тепло над волосами. — Я так испугался, сердце словно остановилось, когда ты упала. Скажи хоть что-то. Можешь даже грубость, я не обижусь, но дай знак, что всё не зря... Скажи, как ты ненавидишь меня за своеволие и за то, что принял решение за нас двоих. Ну же... Мэй.

   — Вы... — шевельнула губами, но не смогла даже вдохнуть. Гортань пережало спазмом, грудь обтянуло горячими тисками, а в глаза будто бросили горсть стеклянной крошки — слёзы побежали по щекам, обжигая кожу.

   — Прости, моя девочка. — Нариэн, согнувшись передо мной практически пополам, сжал кулаки до белых косточек. — Всё это из-за меня...

   Я заполошно моргнула, втягивая носом тяжёлый воздух с ароматом кофейного дерева и горячей кожи. Лицо ректора пошло волнами, темень, что нависала над его плечами, рассеялась, а мою грудь до сильной боли стянуло так сильно, что пришлось выгнуться и закричать.

   И я всё вспомнила.

   — Ты жи-и-ив... — Обхватила его пылающие и мокрые щёки ладонями, потянула на себя. — Нариэн... мой...

   — Если это можно назвать жизнью, — пролепетал маг. В зелёных глазах вспыхнуло удивление, радость, счастье. — Ты помнишь? Помнишь меня? Нас...

   — Помню, мой милый ректор. — Заулыбалась и, плача, обвила руками его сильные плечи. — Но... какой ценой? — Повернула немного голову и, закусив до крови губу, посмотрела на бездыханное тело Дейры. — Зачем она так, Нари? Я не заслуживаю таких жертв. Это был мой выбор, зачем она на это пошла?

   Ли-тэ протянул руки мне под колени, перехватил плечи и, поднявшись, вынес из странного помещения. Целовал в висок и шептал:

   — Ты заслуживаешь большего, Мэй.

   — Она же твоя мать.

   — Неродная. Я любил её и уважал, но она никогда не была мне родной. Я попозже всё тебе расскажу. Сначала нам нужно привести себя в порядок и отдохнуть. Слишком много сил ушло на разрыв обета, у тебя кровь носом пошла.

   Я машинально потёрла губы, посмотрела на пальцы. И правда, кровь, и в сон тянуло, будто я вечность бодрствовала, а теперь мне позволили расслабиться. Как бы я выдержала пять лет, не представляю. Вечность буду обязана Дейре за такую жертву.

   — Ты всё расскажешь мне. Всё-всё... — Прижалась к горячей груди мужчины и доверчиво прикрыла глаза. Слушать в темноте, как звонко бьётся его сердце, — настоящая радость. Счастье. Такое тихое, верное. Моё уютное счастье.

   Я помнила, сколько прошло времени после нашей разлуки. Помнила, что делала без него, сколько училась и поглощала информации, но и прекрасно помнила пустоту, которая заполонила душу после активации обета.

   Я даже не испытала горя от потери друга, Эвериса... И теперь всё нутро сжималось от боли и горечи.

   Эрика все эти месяцы была рядом, поддерживала, направляла, помогала искать книги. Но как отвязать метку, мы так и не нашли.

   Наверное, подружка хотела отвязать от меня Эвера больше, чем я, потому что каждый раз, когда о нём заходил разговор, она краснела и смущённо закусывала щёку. И снова искала и искала. Жаль, я не могла провести её в библиотеку на высший уровень, но мы научились читать через учебный браслет. Я отсылала ей в сообщениях важное, всё, что получалось найти, а она переписывала и систематизировала.

   Мешала нам только Алисия, что вечно шаталась рядом, путалась под ногами и вынюхивала, но хотя бы не трогала. Мы научились прятаться от неё на балконе, укрываясь куполом тишины, как подсказал Эвер.

   Потом случилось то, что случилось. И с войны вернулся только Нариэн, а я перестала чувствовать любовь, ушло сострадание, исчезли привязанность, дружба, доверие. Всё ушло. Я будто стала живым трупом без эмоций. Могла бы легко убить, перерезать глотку родному человеку, и рука бы не дрогнула.

   Меня заколотило, когда я осознала, в какую опасность втянула нас с Нариэном. Сердце бухнуло в груди, выбивая воздух.

   А Эрика... Как она плакала вечерами, прячась в подушку, а мне было всё равно. Девочка лишилась поддержки, подруги, любимого, всего сразу.

   — Нари, — прошептала я, когда мы добрались до двери его комнаты. — Я хочу к Эрике. Она ведь потеряла Эвера, а он ей был дорог. Прошу. Позволь ей прийти. Я не могу её сейчас оставить.

   Ректор поставил меня на пол, открыл заклинанием дверь и, придерживая за локоть, пропустил внутрь.

   Я передвигала ноги, чувствуя, что физическая слабость подбирается быстрее обычного. Кровь всё ещё шла, я держала руку у носа и собирала капли в ладонь.

   — Я приведу её, — тихо промолвил ректор, — а потом отлучусь. Нужно побеспокоиться о похоронах Дейры. — Он вытащил из кармана кителя платок, помог мне вытереть кровь и тихо прошептал знакомое заклинание: «Проиберекруэнти». Кровь остановилась, хотя давящее ощущение оставалось. Он прав — нужно полежать и набраться сил.

   Я осторожно кивнула, соглашаясь с его словами, а потом в порыве придвинулась. Нариэн немного дёрнулся. Знаю, что он переживает. Помню, как ему было тяжело. Помню его взгляд, наполненный отчаянием и болью, когда вышел навстречу из портала и увидел в моих глазах пустоту. Не представляю, что чувствовала бы на его месте.

   — Нари, мне жаль. — Перехватила руку, сплела наши пальцы, показывая, что мне ничего не угрожает. Что теперь я могу к нему прикасаться. Потянулась второй ладонью и прижала её к щеке мужчины. Как же он осунулся за эти дни, совсем исхудал и потемнел. А эти шрамы... новые, те, что ещё не затянулись после войны.

   Маг накрыл мою руку своей, медленно наклонился.

   — Мама дала нам шанс, давай не загубим его.

   — Обещаю. Я буду драться до конца. За тебя и за нас. Сколько смогу. Веришь?

   — Верю. — Слабо улыбнувшись, он приблизился, но не коснулся губ, будто всё ещё боялся, что мне будет больно.

   — Это так странно. Ещё минуту назад я думал, что схожу с ума, что эту боль ни за что не преодолею.

   — Какую?

   — Быть без тебя, бояться коснуться... До дикого отчаяния хотеть тебя и не получать. Что может быть больнее?

   — Да ты влюбился, ректор? — заулыбалась я и провела губами над его губами, чувствуя, как горячий воздух жадного дыхания согревает кожу.

   — Как мальчишка.

ГЛАВА 4

Нариэн

   Поцелуй как вдох. Прикосновения как выдох.

   И так бесконечно, пока не заныло под рёбрами и не свело бёдра.

   Я отстранился от Мэй, обнял её до тихого стона и уткнулся носом в маленькое плечо. Не могу. Не могу отпустить. Кажется, будто выйду за дверь, и этот флёр удушающих чувств развеется, она снова уйдёт в себя, забудет меня, выключится.

   — Я никуда не денусь, Нари-и... — Будто услышав мои мысли, девушка завела руки за спину, обняла, погладила осторожно, пальчиками пощекотала ложбинку позвоночника, стиснула объятиями, безмолвно говоря, что тоже не может отпустить. — Тебе нужно решить, что делать с мамой. Мы в академии, нельзя это так оставлять. У тебя могут быть проблемы, а я не хочу.

   — Ты права, — прошептал я осипшим голосом. — Но когда вернусь, ты... скажешь мне то, что не договорила в послании.

   Мэйлисса приподняла голову. В полыхающих синевой глазах загорелись слабые огоньки, зрачок расширился, засверкал.

   — Обещаю... Только возвращайся скорее.

   Я кивнул ей на дверь, ведущую в купальню.

   — Ты успеешь принять душ.

   Мэй поджала губы и опустила ресницы.

   — Не хочу сама, — сказала трепетно-тихо, будто прикоснулась словами к моим губам. — Я дождусь тебя.

   Меня бросило в жар. Я ведь не удержусь, зря даёт надежду, смотрит так, будто согласна на всё. А нам нельзя... И что с этим делать?

   — Ещё упаду от слабости, — добавила Мэй, видя моё замешательство. Осторожно отступила, но всё ещё держала руки на моём поясе, обжигая теплом. Царапая, стискивая до боли. В уголках чувственных губ застыла лукавая и многообещающая улыбка. — Беги, — шёпотом. — Я без тебя теперь никуда.

   — А как же, — кивнул на плечо, — твой оборотень?

   — Разберёмся, — отрезала Мэй. — Сейчас ведь его нет рядом? Морду тебе не набьёт за то, что меня украл.

   — Украл. — Снова прижал её к себе. Рывком. Всем телом. Плечами, грудью, животом. Чувствуя, как нагревается, как дрожит под моими руками.

   — Бессовестный ректор мечты... Подчинил девушку. — Мэй смочила языком пересохшие губы, судорожно сглотнула, заставив меня задержать дыхание. — Вот теперь расплачивайся, ли-тэ... — Заулыбалась ещё шире. — Едой, конечно же...

   — Сейчас устроим. Тебе с компотом? В кувшине?

   — А как же без него? И столик поближе к окну, чтобы было кого лечить, ухаживать, переживать... эм... если вдруг разговоры перейдут в категорию острот и мне придётся в тебя что-нибудь запустить.

   — Ты ведь подружку призывала тогда на помощь? — Я заулыбался, разглядывая светлое лицо моей загадочной иманки. Какая она красивая. Необычная. Родинки россыпью на щеках, как тёмные звёздочки. Глаза большие, распахнутые, глубоко-синие, как океан. И волосы. Шелковистые, мерцающие серебристой тьмой, манящие — так и хотелось перебирать пряди пальцами, испытывать настоящее блаженство. И сильная. Такая сильная, что подпитки её магии мне с лихвой хватало на поле боя. Только вот она одна, а монстров тысячи, десятки тысяч.

   — Эрику, да... — Мурлыча от прикосновений, Мэй прижалась к моей груди. — Она хороший лекарь. Быстро сообразила, что делать.

   — А я не спас её парня, — подавленно ответил я и отстранился, чтобы посмотреть Мэй в глаза. — Это он меня спас. И ты...

   — Эверис. — Ласково погладила меня по щеке и, будто я ребёнок, который говорит глупость, добавила: — Жив.

   — Откуда знаешь?

   — Позже расскажу. — На густых ресницах появились огоньки золотой магии. Мэй была волшебной в этом обрамлении контурного света. — Тебе нужно сейчас идти, — шепнула в губы, провела пальчиком по моей шершавой скуле и вдруг прижалась к груди, обняла сильно-сильно и выдохнула: — Я так скучала, На... риэн...

   — Заставь меня уйти. — Я поцеловал её в висок, зарылся носом в волосы, вдохнул и... не надышался. — Прогони.

   — Я не могу, но ты должен пойти. Дейра дала нам шанс. — Заглянула мне в глаза. — Она эти три месяца была мне и мамой, и строгой учительницей, и наставницей. Поблажек не давала, словно знала, что ты вернёшься и спросишь. А ты ведь спросишь?

   — Не сомневайся.

   — Ты сильно был привязан к матери? — вдруг поинтересовалась Мэй.

   — У нас с ней сложные отношения. Были. Позже об этом поговорим. Ты права, нужно закрыть этот вопрос. Вызову магов из госпиталя, чтобы констатировали смерть, оформлю вывоз тела, а потом вернусь к тебе.

   — Я буду ждать. — Мэй опустила взгляд, огладила моё лицо нежностью и теплом, а потом отстранилась, но я не отпустил.

   — Жди Эри, — пробормотал я, вылавливая ещё секундочки нашей близости, — я её с надёжным человеком пришлю. В боковой части спальни есть дверь в гостевую, пусть там отдыхает, а потом решим, что делать.

   — Спасибо, — прошептала Мэй.

   — Я скоро. — Поцеловал девушку в губы, невесомо коснулся кожей кожи. Мне нужно было больше и глубже, но если продолжу, то не смогу её оставить, а сейчас не время для нежностей. И никто не отменял привязку к мёртвому оборотню. Осознавать, что моя Мэй — не моя, было очень больно.

   Я с трудом оторвался от девушки и, не смея больше выхватывать у судьбы минуты щемящей радости, вышел в коридор.

   Было тихо. Коридор, прилегающий к учебной части, вывел меня в нужное место. Дейра оставила нас с Мэй тут не случайно — здесь точка телепорта для срочных вызовов королевской Квинты. Как она смогла вытащить Енимира в академию, не представляю, но это мама. Если упрётся... Хотя однажды она упёрлась и в итоге сломала своему кровному сыну жизнь. Мир тогда ослушался и сделал всё ей назло. Только кому стало хуже? Ведь он закрыл себя от всех обетом принадлежать Квинте — никаких семейных связей, никакой дружбы и любви. Ничего. Только служба.

   Если бы у меня не было Мэй, я, наверное, тоже согласился бы на это. Раньше даже хотел подать прошение на испытание воли, но сейчас, когда у меня есть надежда на счастье, я не вправе отступать. Теперь моя судьба в руках юной девочки, способной перевернуть ход истории. Я в это верю.

   Я вышел в затемнённую комнату и присел к лежащей на полу маме, провёл пальцами по её бледному каменно-мёртвому лицу.

   — Дейра, Дейра, ты сделала всё по-своему? Увела меня от тяжёлого выбора, да? Не спасла его, так спасла меня? Я всё понимаю. — Сдавил до хруста зубы — боль немного приводила в чувство, однако старые раны-гнойники всё равно нарывали и время от времени вылезали наружу. — Но я всё ещё помню, как ты убила мою мать, и не могу простить...

   Я развернул браслет проверить время. Уроки несколько часов как закончились, маурис вышел на небо и покрыл Энтар магической оболочкой с привкусом ночи. Я это чувствовал каждый раз, когда лотта прятался за горизонтом.

   Каждый вечер в лагере ждал нежного прикосновения к моей эссахе, вливания сил маленькой непокорной волчицы. Наверное, мы и не разлучались тогда, будто всё время были вместе, рядом. Будто у нас на двоих один кровоток.

   Перехватив ладонью кулон-ключ, чуть не рухнул от нового потока оборотной магии — в глазах потемнело от мощи и возбуждения. Расторжение обета должно было разрушить нашу с Мэй привязку, но артефакт всё ещё работает.

   И мне это не нравилось.

   Мэйлисса

   Стоило Нариэну выйти, я припала к стене спиной и, дрожа всем телом, выдохнула в потолок. Долго-долго смаргивала набежавшие слёзы, пока не отпустила их в свободное плавание по щекам.

   Как же я скучала по его запаху эти несколько месяцев! Как же болела, желая прикоснуться к плотной коже, почувствовать тепло! Да хотя бы просто посмотреть в ясные малахитовые глаза и увидеть там вселенную.

   И рассказать, что ни метка, ни время, ни расстояние не способны разрушить мои чувства.

   Я не считала время. Дышала глубоко, глядя куда-то вверх, и пыталась осознать, что пять лет обета стоили моему мужчине слишком много — матери. Да, неродной, но всё равно не могла такое даже представить. Тоска по родителям сжала грудь, я невольно прижалась плечами к стене и, повернувшись, съехала на бочок. Так и застыла в тёмном углу, свернувшись калачиком.

   Когда готовилась к обету, я изучала правила и знала, что будет обратка. Что эмоции, которые накапливались за прожитые дни, выплеснутся все разом. Но я же была не в себе несколько дней... Что было бы, пробудь я в забытье положенное время?

   Дейра знала и понимала, с чем я столкнусь. Не просто так она приходила ко мне в тот вечер.

   Как сейчас помню.

   — Мэй, ты сильно занята? — Учительница поправила очки и, заглянув в библиотеку, странно заулыбалась. Скупо так, сдавленно. Хотя улыбка на её худом бледном лице вообще была редкостью, но я ей доверяла и после нескольких недель поддержки всецело полагалась на её доброту и внимание. Она по-настоящему в эти дни заменила мне маму. Подкармливала нас с Эрикой вкусными пирогами с ягодами, договорилась с лавочником о моей работе на каникулах. Да, она всегда была рядом, когда оказывалась нужна, словно чувствовала.

   Если бы не она, я бы не справилась с обязанностями старосты, потому что четверо моих напарников жутко выводили из себя и мешали сосредоточиться на учёбе и проблемах посерьёзнее.

   — Я уже закончила. — Захлопнула книгу обетов и накрыла её листом, на обратной стороне которого ровным почерком написала нужные слова. Заклинание, активирующее обет и освобождающее Нариэна, я уже давно прочитала, оно ввязано в его и мой амулеты. А эти несколько прощальных строк для него лично я отправила сообщением через учебный браслет, и теперь ждала последнего хода Эвера. После упрямого молчания ректора столько дней боялась, что он вообще не станет читать мои послания, ведь сам так ни разу не написал.

   Я верила ему, понимала его раны, знала, почему ограждает себя от меня. Очень верила, но... сердце ныло всё равно. Беспрестанно.

   Мой ректор будет жить дальше, и мне хотелось, чтобы знал, почему я на это иду. Он меня тогда не выслушал, но теперь придётся.

   — Я тут краем уха услышала, — женщина присела на стул напротив, потёрла переносицу и убрала волосы за ухо, — что ты готовишься к обету на пять лет...

   — Кто вам сказал? — испуганно выдохнула я и внутренне сжалась. Никто не отговорит меня. Я должна защитить то, что дорого. Мне всё равно не выжить, пока не снята метка, но Нариэн должен идти дальше. Я хочу, чтобы он жил.

   — Никто не говорил. — Дейра немного наклонила голову набок, волосы царапнули узкие острые плечи, в стёклах очков замерцало отражение мауриса. Есть болезни, которые не подчиняются магии, и слабое зрение — одно из них. — Я чувствую немного больше, детка, чем дано другим. По основной специальности я менталист. Вижу трепетание твоей эссахи, она изменила цвет, как только Нариэн уехал на войну. У вас что-то случилось?

   — Вы же с ним связываетесь каждый день. Почему не спросите?

   Женщина пожала плечами.

   — У нас рабочие отношения, не стану лезть в личное. Неэтично это.

   — Он хотя бы спрашивает обо мне? — Я с надеждой посмотрела в её холодные выцветшие глаза.

   — Только по учёбе. — Ли-тэй развела руками и поджала губы, будто сожалея. Строгая одежда была неприметной, тёмной, придающей её худобе ещё более жуткие плоские формы. Сама ли-тэй Ренц была изысканно красивой, но ощущение, что она намеренно прячет свою красоту за стёклами круглых очков, портит простой рубленой причёской до плеч, не покидало меня.

   — Обет — сложное плетение, и отменить его действие нельзя, — наставляла учительница. — Ты понимаешь ответственность?

   — Понимаю. Но почему вы интересуетесь? Обеты запрещено использовать в академии?

   Я испугалась, что мне запретят исполнить задуманное, выгонят с учёбы, заставят вернуться домой, а я должна быть здесь и дождаться моего ректора. Он сможет вытащить меня из темноты. Такие чувства не исчезают на окончаниях фраз обета. Нариэн найдёт способ вернуться ко мне. Он сильный маг и никогда не сложит руки.

   — Нет, что ты... Это дело сугубо личное, — дёрнула уголком тонких губ Дейра. — Уверена, что тот, ради кого ты идёшь на это, достоин? Ведь ли-тэ старше тебя, ниже по статусу, да и знакомы вы немного, чтобы вот так загубить свою жизнь ради мужчины.

   Я опустила взгляд, на миг представила светлое лицо Нариэна. Тяжёлые скулы и острый прямой взгляд. Вспомнила, как он заставил меня быть своей невестой, до безумия выводя из себя этим поступком, а потом чуть не умер на руках, и я тогда впервые почувствовала холод от мысли, что с ним что-то случится. Вспомнила, как здесь, в этом кабинете, ректор ласкал меня, мучаясь от возбуждения, и обещал, что найдёт выход, заберёт у оборотня, отвезёт на море... А потом перед внутренним взором возник балкон, где я стояла перед мужчиной на коленях и умоляла его не спешить с решением. Умереть на войне всегда успеется, просила дать нам время. И его глаза были полны невысказанной боли, спрятанной печали, потому что он понимал, что выхода нет.

   Он прав. Его нет. Открыть книгу я не успею.

   Я не смогла найти способ оторвать метку, и это мучило так же сильно, как и ежедневное ожидание исчезновения брачного браслета с руки. Чтобы Нариэн жил, я отдавала максимум магических сил, оставляя себе лишь крохи, но их с лихвой хватало на учёбу. Зато не было всплесков, и волчица ни разу не проснулась в груди и не подставила меня.

   Я разлепила губы и твёрдо сказала:

   — Он не просто достоин. Он мой жених. Я не отдам его никому. Даже богине.

   — Мэй. — Учительница долго ждала, пока я подниму голову, и как-то вяло пролепетала: — Это серьёзный шаг. Ты понимаешь последствия?

   — Да, я изучила.

   Дейра вдруг встала, а я дёрнулась назад и ударилась плечами о спинку стула.

   — Тогда могу пожелать тебе только терпения. — Она протянула мне худощавую руку, и я неосознанно коснулась прохладных пальцев. На миг показалось, что что-то чёрное перепрыгнуло с её ладони на мою. Я моргнула, но учительница крепко пожала мне руку и поспешно ушла из библиотеки.

ГЛАВА 5

Мэйлисса

   Короткий стук заставил меня вынырнуть из воспоминаний. Я приоткрыла дверь и, не раздумывая, бросилась обнимать рыжую подружку.

   Эрика испуганно приподняла руки, но тут же опустила их мне на плечи и сжала так сильно, будто не видела сто лет.

   — Мэй? Ты... чувствуешь? Правда? Но как?

   — Да. — Я отпрянула, заглянула в её тёплые глаза и снова обняла маленькие подрагивающие плечи, чтобы и самой убедиться, что не сплю. Только после этого отстранилась и затащила девушку в комнату. — Ты не представляешь, что случилось!

   — Расскажи. — Рыжая окинула меня лекарским взглядом, на ресницах вспыхнула золотистая магия, капельки слёз спрятались в уголках, как бисеринки. — У тебя резерв на нуле, ты уверена, что в порядке?

   — Это амулет, наверное. Чувствую себя терпимо. — Я потянула её к столу, заставила сесть на стул со спинкой и сама разместилась напротив. Вдохнула поглубже, чтобы сказать: — Эри, он жив... Эверис жив!

   — Что?! — Она поднялась, словно ей в ягодицу угодила игла, но снова села. Смяла на коленях нежное кремовое платье, уронила голову. Медово-золотые кудри соскользнули с плеч и спрятали корсет платья. По бледному лицу подруги тенью пробежала печаль. — Нам сказали, что никто, кроме ректора, не выжил. Я... — она отвернулась и бегло осмотрела помещение, сморгнула набежавшие слёзы, — думала, ли-тэ позвал меня поговорить об этом, а тут ты...

   — Метка жжёт, значит, не умерла, значит, оборотень жив. — Я тоже оглянулась, проверила, что дверь закрыта и никто не ворвётся. Даже Нариэну не нужно знать об этом. Я не решилась ему поведать, что моя пара — это его близкий помощник на войне. — Эверис жив. Смотри.

   Я расстегнула высокий воротник и, немного спустив чёрное платье с плеча, перевела взгляд на стигму. Она активно пульсировала, переливалась и вторила ударам моего сердца. От центральной звезды, которая во время обручения совсем погасла, теперь разрослись синие лозы и веточки, спустились к груди и, спрятавшись под тонкой тканью белья, вплелись в эссаху.

   Не дыша, я осторожно провела пальцем по контуру рисунка. Метка активно отозвалась, вспыхнула, заплясала неоновыми огнями под кожей.

   — Она изменилась, — прошептала я испуганно, чувствуя растекающийся по венам жар. — Что-то изменилось, Эри...

   — Но почему Эвер тогда не вернулся в академию? — спросила подруга, разглядывая стигму.

   Я поджала губы и покачала головой.

   — Не знаю, но, видимо, разрушение брачной связи помогло метке снова ожить. Будь Эвер мёртв, стигма бы растворилась и освободила меня от связи. Только она изначально не была такой большой и широкой, — я провела пальцем по веточке, что уходила под одежду. — И что теперь?

   Подруга всё-таки поднялась, подошла ближе. Смущённо заломила перед собой руки и потянула пальчики к моему плечу.

   — Можно? — заглянула в глаза, а я, подрагивая, смогла лишь кивнуть. Её прикосновение было горячим, но не болезненным.

   — Она будто укрепилась. — Эрика быстро отстранилась, присела на стул и сцепила перед собой пальцы. — Укоренилась. Значит... — длинно выдохнула, — Эверис жив, но не мой.

   — Эри... — тяжело вздохнула я. — Мне нравится другой мужчина, ты ведь знаешь. Помоги порвать связь. — Я показала на отметину и быстро спрятала её под платье.

   — Но как?! — Девушка вскинула голову, в золотисто-янтарных глазах застыли искренние слёзы. — Мы же с тобой перечитали половину библиотеки и ничего даже близко не нашли! Только та книжонка, которую мы не можем открыть. Кто-то будто насмехается над нами. Сплёл пустую книгу и дал задание — ищите! А мы, как верные собачонки, ищем.

   Я заулыбалась, потянулась к графину с водой, что стоял на подоконнике, наполнила два гранёных стакана и подвинула один подруге.

   — Осталась ещё половина библиотеки, подумаешь, — хихикнула я. — Разве есть что-то, что может нас остановить?

   — После твоего обета на пять лет мне кажется, ты можешь всё... И даже то, чего от себя не ожидаешь.

   — Точно, — отсалютовала я ей стаканом. — Нариэн тоже говорит, что я могу спасти мир, ага. Только для начала хотя бы себя... — Я прижала холодное стекло к губам, но Эри вдруг подалась вперёд и выбила сосуд из моих рук.

   Вода выплеснулась на ковёр и, соприкоснувшись с высоким ворсом, испустила тёмный пар. Но он тут же исчез.

   — Вода отравлена. — Эрика присела около пятна, провела ладонью над ним и нахмурилась. — Кританская магия. Смотри. — Она очертила пальцем окружность, слегка присыпала её пыльцой лечебной магии, и пол ярко засиял синеватым огнём.

   Я с опаской покосилась на графин.

   — Здесь всегда была вода. Нариэн не раз наливал мне. Думаешь, ректора кто-то хотел отравить?

   Эри вернулась на своё место, подняла стакан и повернула его к магическим лампочкам на стене.

   — Или того, кто придёт сюда с ректором. — Вытянув из причёски шпильку, Эри уколола палец и позволила капельке крови сорваться в стакан. Вода тут же окрасилась чёрным, забурлила и снова посветлела. — Странно. Это не яд. Какое-то зелье. И на нас с тобой оно не будет влиять. Заговорено на конкретного человека, точнее мага.

   — На ли-тэ?

   Подруга закивала. Рыжие кудри заплясали на хрупких плечах.

   Я взяла в руки графин, принюхалась. Ничего особенного, разве что немного пахло ванилью.

   — Если я выпью, ничего не будет?

   — Совершенно верно. — Эри приподняла руку, будто произнося тост, и залпом выпила всю воду. Опустила стакан на стол и, задумчиво разглядывая капельки внутри сосуда, сдержанно проговорила: — Другой вопрос, почему архимаг этого не заметил? Ощущение, что заговор не лекарский... Яды обычно подвластны только им. Кто ещё может сделать такое?

   — Как ты это почувствовала? — Я всё-таки не стала пить, обняла себя и поёжилась от мысли, что кто-то мог влиять на ректора через воду.

   — Не я, — пожала плечами Эри и перевела взгляд мне за спину. — Он.

   Я обернулась. Холод толкнулся в лицо, но сзади никого не оказалось.

   — Эри, он похож на Эвера? — Я наклонилась к подруге и ещё тише добавила: — Хоть немного напоминает силуэт? Ты лучше знаешь парня. Можешь спросить у призрака, где искать его физическое тело?

   Подруга заполошно моргнула и, глядя за моё плечо, грустно сказала:

   — Он просто пятно. Кивает, перемещается, точнее перетекает. Может указать рукой на что-то, но вряд ли осознанно... скорее, интуитивно. И всё. У него ограниченные действия, он будто в вакууме и вряд ли понимает, почему находится рядом с тобой. Иначе бы привязался и реализовал метку, Мэй.

   — Ты думаешь, что Эвер из-за этого не смог найти меня сразу?

   — Не знаю. — Эри тяжело выдохнула и спрятала руки под столом. — По старым талмудам ясно, что истинные связи на Крите не особо важны, однако если пара сталкивается, а тем более прикасается друг к другу, стигмы активируются, и разорвать эту связь уже невозможно. Даже обет не поможет. Умирает один — умирает и второй.

   — Почти как наши иманские узы, — пробормотала я, задумчиво разглядывая деревянную столешницу.

   — Странно, как так получилось, что кританин прицепил стигму на иманку? Такое бывало только до Полога. После же Нэйша запретила любые связи между странами, хотя мосты... многое изменили.

   — Слушай, а ведь этот... сводный брат ректора, Енимир, говорил, что моя метка — воля богов.

   — Тогда нам вообще ничего не светит, Мэй. Мы не в силах противостоять такому уровню магии. Когда найдём Эвера, тебе придётся за него выйти.

   — Нет. — Я чуть не встала, но загнанный взгляд подруги остановил. — Я не сдамся, слышишь? Эвер будет твоим мужем, а Нариэн моим! Точка.

   Мы второй час сидели в комнате ректора, обсуждали последние события и думали, как отвязать метку, а я никак не могла отделаться от чувства, что скована по рукам и ногам этой «волей богов». Шэйс, удружили!

   Ничего нового в голову не приходило, а новость о том, что Дейра вмешалась в наши с Нариэном отношения и пожертвовала своей жизнью, ничуть не удивила Эри. Мне это показалось странным, но я промолчала.

   — Но он точно что-то чувствует, — настаивала я на своём. — И подаёт знаки. Мне же подавал...

   — Это всё совпадения и случайности, — покачала рыжими кудрями подруга.

   — Призрак находил мне нужную книгу, — обернулась я снова. Холод ласково погладил по щеке и морозной тяжестью лёг на спину, опустился ниже, свёл нежным прикосновением низ живота. Я с трудом обернулась и посмотрела в румяное лицо Эри. Её потряхивало, когда она бросала взгляд на мои плечи, а после того, как метка снова ожила, подружка совсем поникла.

   Эрика повела подбородком и, опустив взгляд, поморщилась.

   — Всё, что я нашла о разделении звериной сущности — это то, что такой ритуал был запрещён Квинтой ещё до появления Полога, а потом о нём просто забыли. Несколько раз встречала подобные ритуалы в художественных романах нашего времени, хотя верить им бы не стала, а в научных и магических учебниках всё очень коротко, поверхностно и размыто. Это же некромантия. Она — порождение тьмы, по мнению большинства, то есть энтарцы считают её злом, как и оборотней. С такими вещами не шутят, и папа Эвериса очень рисковал, проводя его.

   — Но зато он спас парня от казни. — Я бессознательно потянулась к кулону и, вытащив цепочку, сжала его в кулаке. Мягкий толчок магии, и по телу разлилось приятное знакомое тепло. Я не передавала силу, это случилось немного раньше, на закате, но связь с ректором каким-то образом сохранялась, даже после того, как обет аннулировался.

   — И теперь ты погибнешь из-за его особенности, — скривилась Эри.

   — Слушай. — Я погладила кончиком пальца рубин. Снова толчок. Сильнее прежнего. Пришлось отпустить кулон, потому что жар настигал быстрее, чем я могла его контролировать. Закусила губу и как ни в чём не бывало продолжила диалог: — Если Эверис разделил сущности, почему ты видишь человека, а не оборотня?

   — Мэй, — заулыбалась подруга, — ты же знаешь, что перевоплощение — это всего лишь магическое зерно. Ты ведь не настоящая волчица. Разделяя эссаху, отец Эвера отрезал лишь оборотную магию, оставив остальное.

   — А вдруг это не Эвер? — прошептала я, коснувшись ладонью плеча. Под тканью слабо трепыхнулась стигма, завертелась и обожгла сильнее прежнего.

   — Уже неважно кто. — Девушка посмотрела на магические лампы, и её бледный лик нежно осветился золотистым ореолом. — Мы должны найти ответы и спасти тебя. Твоей паре ничего не угрожает, пока вы толком не связаны.

   — И что ты предлагаешь?

   — Выиграть время.

ГЛАВА 6

Нариэн

   Когда я вернулся, девушки всё ещё беседовали. Тихо, будто в моих покоях есть магические прослушки, а они обсуждают не менее чем государственный переворот.

   Мэй привстала, заметив моё появление. Ринулась вперёд, словно хотела обнять, но почему-то на полпути остановилась, а Эрика увела смущённый взгляд в сторону.

   — Я, наверное, пойду... — поднялась рыжая, заломив руки перед грудью.

   — Я проведу, — сказал, а сам смотрел на румяную Мэй. Её горящие глаза и порочно прикушенная губа сводили с ума. Не стоит оставлять подружку в соседней комнате, лучше верну её в общежитие.

   Прощались быстро. Я заметил, как они перебросились какими-то только им понятными знаками, после чего разорвали объятия, и Эри плавно выскользнула в коридор. Я окинул взглядом Мэй — она была встревожена и возбуждена, волосы пышной тёмной копной струились по плечам, ясно-синие глаза горели, а губы манили. Девушка вдруг прошептала:

   — Я жду тебя...

   И мне пришлось вытолкать себя наружу, чтобы не наброситься и не выхватить хоть один поцелуй. Я понимал, что одним поцелуем всё это не закончится.

   По коридору мы с Эри шли молча, перелетали по этажам тоже. Лишь у двери комнаты она повернулась и вдруг сказала:

   — Не делайте ей больно и не предавайте.

   Я слегка опешил. Что за недоверие? Я готов был ждать Мэй пять лет и не собирался её бросать.

   Глубоко вдохнул, чтобы сдержанно ответить. Но Эри перебила и быстро прошептала:

   — Кто-то пытается вас отравить. Проверьте воду в своих покоях.

   — Вы пили? — Я дёрнулся в сторону, заметался. — Там же Мэй одна осталась.

   — Это заговорённая только на вас вода, нам бы она вреда не причинила, — покачала головой Эри. — Я думаю, что это сделала ваша мать.

   — Дейра? — Я оттянул Эри в тёмный угол и накрыл нас куполом тишины. — Зачем ей это?

   — У неё теперь не спросишь, — поёжилась рыжая. — Хотя... — Она подняла на меня пытливый взгляд. — Вы умеете хранить секреты?

   — Сомневаешься? — приподнял я бровь.

   — Я некромантка, — выдохнула девчонка. — Но не всегда могу увидеть умершего. Я вижу лишь тех, кто застрял между явью и миром тьмы. Возле вас Дейры нет. Странно, но возле вас никого нет — словно все нити жизни и родственные связи оборваны...

   — Мэй говорила, что ты видела её оборотня, — покладисто озвучил я, что в курсе её особенности. — А у меня нет связей... Отец ещё жив, а мать — настоящая — давно погибла.

   — У любого живого всегда есть помогающие духи, у вас их нет. Я ещё в первый день учёбы заметила, а теперь ещё эта вода... — Девушка задумчиво потёрла подбородок. — Я взяла немного на пробу, но мне нужны реагенты, не смогу их достать сама.

   Я распахнул рабочий браслет и ввёл несколько изменений.

   — Дал доступ тебе в лабораторию и в библиотеку. Знаю, что пригодится. И ещё... — Я поднял взгляд и поджал губы. — Прости за Эвера... Я пытался его спасти, но он же упёртый, лез в самое месиво.

   Девушку сильно тряхнуло, она покачала головой, отчего рдяные волосы плавно переместились на плечи, засверкали в свете магических ламп золотом.

   — Он жив.

   — Будем верить. — Я осторожно сжал её плечо, заглянул в медовые глаза.

   — Возвращайтесь, ли-тэ. Мэй слишком долго ждала и пылает желанием побыть с вами наедине. Но помните, если вы её обидите, — радужки Эри потемнели, налились тяжестью, — я вас не пожалею.

   Я слабо заулыбался. Настоящий друг не тот, кто бьёт себя в грудь и кричит, что всегда поможет, а тот, кто молча спешит на помощь и готов голову сложить ради другого. Вот они, искренние чувства — в переливах ясных глаз, в действиях и поступках.

   К себе я спешил так, будто за мной гнались сотни кришей. Почему-то вдали от Мэй меня мучили страхи. Я боялся за её жизнь, как за свою. Нет, больше.

   Влетел в комнату, но она была пуста.

   Из купальни лился тихий голос, мягкими звуковыми волнами разливался по комнате, бархатился на низах и звенел высокими нотами. Я встал возле приоткрытой двери и прислушался. Сердце подпирало горло, пульс барабанил в виски, а дыхание частило и вынуждало меня приоткрывать губы и выпускать хриплый свист.

   Мягко толкнув створку, замер. Так и не смог вдохнуть. И выдохнуть.

   Обнажённая Мэй сидела на краю ванны и ласково гладила лазурную поверхность ладонью. Смотрела в воду и напевала иманскую колыбельную. Я застыл, как изваяние, жадно впитывая её силуэт, изучая формы, поглаживая взглядом манящие изгибы. Нэйша, как же я её хочу... Невыносимо.

   Мой тихий стон заставил Мэй обернуться. Её взгляд из-под ресниц обжигал желанием, но нам нельзя... Она ведь знает и всё равно искушает.

   — Я немного замёрзла... — Девушка пошевелила губами и повернулась так, чтобы я видел её грудь. Вишнёвые вершинки сжались, вытянулись, призывно оттопырились, и я шагнул ближе, забывая дышать, забывая обо всём. О том, что ещё несколько часов назад между нами была пропасть в пять тяжёлых лет. О том, что я не имел права к ней прикасаться. О том, что она всё ещё не моя.

   Мэйлисса

   Одежда упала на камень с тихим шорохом.

   Я не слышала шагов, лишь считала удары своего заболевшего любовью сердца и пыталась дышать. Почему Нариэн тянет? Я так хочу его прикосновений, его ласки. Хочу его...

   Ли-тэ вдруг опустился за моей спиной на колени и обнял ширью мощных рук.

   — Что ты делаешь, Мэйлисса? — Шелест его низкого голоса утонул в моём сиплом и дрожащем выдохе и таком же судорожном вдохе. — Нельзя же...

   — А когда тебя это останавливало, жестокий ректор? — Я не вкладывала в слова холод и злость, потому что их не было. Только нежность. Только сжигающая меня страсть. — Ты ведь сам меня к себе привязал. Сам приручил.

   — Но для тебя это опасно. — Лёгкие, как касания крыльев бабочки, поцелуи побежали по плечам и проникли теплом под волосы на затылке.

   — А ты будь осторожен. — Я приподняла руки и запустила пальцы в его мягкие волосы, растрепала их, потянула вниз, чтобы втянуть кофейно-терпкий запах, прикусить кончики, услышать, как мужчина стонет и дрожит, прижимаясь к моему телу.

   — Я заберу тебя у него... — прошептал он густо-хрипло, завёл руки вперёд и нежно-томно сжал мою грудь крупными ладонями. Упругие вершины упёрлись в горячие чаши и напряглись сильнее. Нариэн мял их, щекотал, пощипывал, а когда пропустил между пальцами, я запрокинула голову и задрожала от невозможности сопротивляться этому. Я сходила с ума ещё больше, чем раньше. Ещё больше, чем с обручающим браслетом.

   — Я и так твоя, Нариэн, — хотелось озвучить, но ласки не давали, сжигали во мне все звуки, превращая их в вытянутый стон.

   — Не вся, но... я найду выход. — Голос ректора переместился вправо, горячие губы коснулись уха, обжигая, заставляя трепетать ещё больше. Безумные ласки груди вызывали по всему телу пламенные волны. Нариэн сместил одну руку и, соскальзывая по животу, коснулся волос ниже пупка. Прижал пальцы к пульсирующей жаждой точке, подождал, позволяя мне привыкнуть к его настойчивости. Я давно дала согласие на эти безумные игры. Не понимаю, что со мной творится, но не хочу останавливаться и идти назад. Только вперёд.

   — Мы... — прошептала, еле шевеля языком от возбуждения, — найдём выход, потому что я не согласна терять тебя ещё раз.

   — Никогда, Мэй...

   — Обещай, — на выдохе.

   — Обещаю. — Будто мои слова могли его напитать силой и властью. Нариэн словно ловил их губами и жадно глотал, выпивая всю до конца.

   Когда я не могла сдерживаться от дикой звериной жажды, когда перед глазами потемнело от желания и тоски по мужской тяжести, по его силе, я осторожно отстранилась и соскользнула в каменную ванну. Отплыла на другую сторону и, не оглядываясь, почувствовала, как Нариэн, будто привязанный, следует за мной.

   Вода колыхнулась, заволновалась, выплеснулась через край, разливая тёплую воду по купальне, поднимая над нами пар, наполняя помещение ароматами.

   Я стояла спиной к мужчине и понимала, что не могу жить без его рук и минуты. Не могу дышать без его губ. И разучилась говорить, когда он так сумасшедше близко.

   Сначала маг просто очутился рядом. Стоял и дышал в затылок. Я немного повернула голову и обожглась о зелень голодных сияющих глаз.

   — Не бойся, — прошептал Нариэн. — Мы справимся.

   — Только бы не сгореть раньше времени. — Я обвела губы кончиком языка, и взгляд ректора потемнел, застыл, затянул меня в чёрную глубину, откуда нет спасения.

   Руки под водой огладили мои ягодицы. Одна рука поплыла по спине, разливая по мышцам сладкую дрожь, вторая нырнула глубже и, немного раздвинув бёдра, вклинилась между ног. Чтобы не упасть, я вцепилась в край ванны.

   — Что ты хотела сказать, Мэй? — Тихий настойчивый голос коснулся моих губ, а длинные пальцы прошлись по чувствительным точкам и остановились на грани. — В том послании. Что ты не озвучила?

   Я замотала головой, заскулила. Чувствуя, что сейчас завою от желания, буду умолять, чтобы он продолжил, прикрыла глаза и сильнее прикусила губу. До крови.

   Движения стали плотнее, пальцы нежно теребили узелок, но не проникали в меня, водили по лезвию меча.

   — Нариэн... — выдохнула я.

   — Скажи, прошу, скажи... Я хочу это услышать.

   Язык немел от желания, заплетался, движения между ног усилились, стали плотнее, а я совсем откинулась на грудь Нариэна и отдалась власти его рук, но всё ещё цеплялась за ванну, боясь, что уплыву на дно и не смогу подняться.

   Ли-тэ вдруг резко убрал руки и, развернув, приподнял меня под мышки и усадил на край. Одним движением заставил отклониться, ожесточённо смял грудь, до томной боли. Наклонился и, проведя языком по мокрой коже живота, зацепил зубами вершину соска. Покатал её, прикусил, чтобы спуститься, раздвинуть мои дрожащие ноги, чтобы коснуться клитора и ударить по нему с такой силой, что я выгнулась от взрыва и заметалась в его ладонях, будто светлячок в закрытой банке, и простонала:

   — Я люблю тебя...

   Сильные руки потянули меня на себя, окунули снова в тёплую воду. Мне казалось, что она сейчас закипит от моей разрядки. Мужчина тяжело дышал, с его губ и волос капала вода, а в сияющих зеленью радужках вздрагивали звёзды.

   Нариэн наклонился ко мне, заглянул в глаза, провёл ласково пальцами по виску, убрал мокрый локон волос. И снова ударил, но теперь — губами по губам. Так страстно и жадно, что я не устояла на ногах, обвисла в мужских руках, запуталась пальчиками в белых волосах, застонала.

   Нариэн оторвался, чтобы прошептать:

   — Ещё... Скажи...

   Я хлопнула ресницами.

   — Не дождёшься... Сначала ты, — потянула его за руку, — сядешь на край.

   — Мэй... — Длинно выдохнув, ли-тэ покачал головой. Он дрожал, я чувствовала, как напряжены его мышцы, и понимала, что то, что прячется под водой, всё ещё не получило желаемого.

   — Или не услышишь больше... — прищурилась и похлопала по камню. — Не бойся, — вторила я его словам.

   Нариэн легко подтянулся, вынырнул из-под воды и сел на ванну.

   Я подплыла ближе, встала на ноги и поднялась над мужчиной. Он дышал тяжело, жадно хватал воздух, расширял ноздри, стискивал челюсти. Боролся с собой.

   Пальчики коснулись его напряжённого органа, отчего ректор ещё сильнее задрожал и выдал сквозь зубы что-то нечленораздельное. Увитый венами, он казался огромным, переливался капельками влаги, манил изучить его, потрогать.

   — Я... — хрипло выдохнула наклоняясь, — никогда этого не делала, но читала...

   — Остановись, если страшно, — дрогнув, промямлил Нари.

   — И оставить тебя без вкусненького? Я ждала три месяца и мечтала это сделать. — Провела пальцем вверх и, лаская по кругу, изучая ложбинку, спустилась до основания. Сжала ладонь, отчего мужчина шумно застонал. — А теперь ты скажи... — И, качнувшись вперёд, лизнула головку.

   Нариэн дёрнулся, будто его ударили хлыстом, а когда я испробовала его на вкус полностью и накрыла губами, ударяя головкой в нёбо, сильно смял мои волосы, потянул на себя. Неосознанно, срываясь с обрыва, шепча что-то несвязное, изгибаясь назад, содрогаясь массивным телом.

   Я старалась не укусить, щекотала языком, потягивала, как леденец, и водила кулачком вверх-вниз. Так делали куртизанки в одном любовном романе, что приносила мне Сиэль. И, чувствуя, как мужчина подходит к краю, я понимала, что делаю всё верно.

   Ректор затрясся, зашипел над головой, чтобы горячо запульсировать у меня во рту. От него пахло морской водой и лавандой, а сладко-солёный привкус, оставшийся на языке, нисколько меня не оттолкнул.

   Только Нариэн промолчал... не ответил на моё признание, и это обожгло грудь тягучей болью.

ГЛАВА 7

Нариэн

   Слова рвались наружу, щекотали язык. Грудь сдавливало тисками, будто на меня свалился буйвол и раздробил кости.

   Я не могу сказать, что люблю. Не имею права.

   А если Мэй придётся выйти замуж за другого? А если это последние часы, когда мы спокойно лежим рядом, обнимаемся крепко-крепко, но чувствительно, чтобы можно было дышать? Хотя рядом с девушкой я разучился делать и это.

   Что в ней особенного? Почему я смотрю на неё, и вены рвутся от кипящей крови?

   — Расскажи, какими они были раньше? — Мэй повернулась бочком, погладила узкой ладонью мою грудь, улеглась на плечо горячей щекой и, ласково пробежав прикосновениями по только выбритой скуле, запустила пальцы в волосы на виске. Вытянулась вверх, прижала ко мне колено, неосознанно распаляя, мучая физической жаждой. Но я не оттолкнул, не подал вида, нежно огладил ладонью угол маленького плеча и поцеловал любопытный носик.

   — Рдяные, темнее, чем у Эри.

   Мэй вытянула прямую белоснежную прядку и посмотрела на неё сквозь свет лампы.

   — Не верится. Темнее... будто кровь, наверное.

   — Я коротко стригся. Мне они никогда не нравились. Казалось, что я в семье лишнее звено из-за внешнего отличия.

   — Дейра любила тебя, как сына. Я слышала, как она защищала тебя от Енимира...

   — Ей не стоило лезть к Квинте. Это всегда опасно.

   Девушка перевернулась, легла на живот и, согнув ноги в коленях и задорно покачав стопами, подпёрла голову кулачками.

   — Расскажи мне всё.

   — Мэй, не время... — Я ласково приподнял её подбородок пальцами, потянулся всем телом и коснулся ее губ.

   Она была отзывчивой и податливой, и мы распалялись невыносимо быстро, словно эти поцелуи стали нашим воздухом. С трудом оторвался и притянул её к себе.

   — Я хочу знать о тебе больше, — взмолилась Мэй, вырываясь из объятий. — Не уходи от ответа, пожалуйста.

   — Мэйси... пойми, наши отношения всё ещё подвешены в воздухе. Если мы слишком сблизимся, будет больнее расставаться.

   Она хитро заулыбалась и поиграла бровями.

   — Кажется, ближе некуда, милый ректор.

   — Есть куда. — Изучать линии идеального лица, тонуть в синеве глаз и слышать женский особенный запах было отчаянно приятно. Заставь меня сейчас оторвать руку от желанного, я бы свернул шею посягнувшему.

   — Нари, ты держишь меня на расстоянии, словно не веришь в успех. — Мэй перехватила мою руку, которая нахально сорвалась с подбородка девушки и поползла под свободный ворот сорочки.

   — Думаешь, мне легко лежать с тобой, такой аппетитной и доступной, и не сорваться?

   — Мне ведь тоже непросто. — Девушка закусила губу, перебралась на меня, медленно царапнула по груди ноготками и потёрлась бёдрами, вызывая неуёмное желание притянуть её ближе.

   — Потому и считаю, что нам нужно быть осторожнее. Подлей мне сейчас немного зелья желания, и тебя не спасти, Мэйси, ты понимаешь? — Я сильно сжал её плечи, прижал к себе, обнял, стараясь не лопаться от жара, распирающего пах и грудь.

   — Но... тогда зачем ты привёл меня к себе? — Она запротестовала, дёрнулась, но силы оборотня, что перетекали по амулету и попадали в эссаху, не дали ей вырваться.

   Я сумел выдохнуть и вдохнуть, но голос всё равно растворился в хриплой мольбе:

   — Соскучился...

   Мэй помрачнела, уголки губ, секунду назад игриво загибавшиеся вверх, дёрнулись вниз.

   — Как думаешь, что могло быть в воде?

   — Не забивай себе голову. — Потянувшись, захватил густые тёмные волосы около виска, пропустил пряди сквозь пальцы, замер ладонью на затылке девушки, желая наклонить её и вырвать ещё один поцелуй, но она упёрлась в мою грудь и нахмурилась сильнее. Синие глаза потемнели, губы истончились в кривую линию.

   — Ты что-то не договариваешь, ли-тэ... Ты знал, что с водой что-то не так?

   Я увёл взгляд. Не хочу выглядеть обманщиком в её глазах.

   — Это лекарство, Мэй. Только и всего.

   Она шумно выдохнула, наклонилась и повернула мою голову так, чтобы я смотрел на неё.

   — Ты болен?

   — Да, — выдохнул я. Резко приподнялся и захватил её губы в плен. Целовал до одурения, перевернув нас на кровати, прижал девушку к матрасу и, вытянув худые руки над головой, пил её страсть и желание. Но мне было мало. Оторвавшись от её рта, с трудом проговорил: — Тобой болен, Мэй... Там зелье для понижения либидо.

   — Не особо оно тебе помогает, — засмеялась ученица и, порочно проведя ладонью по моей спине, сжала ягодицу. Притянула к себе, будто чувствовать, как я её хочу, для неё особый вид наслаждения.

   — Вообще не помогает, — с губ сорвался хрип. Я наклонился, чтобы снова и снова целовать ту, о которой думал, что не посмею коснуться её пять лет, но рабочий браслет вдруг завибрировал входящим сообщением. И этот особенный звук не сулил ничего хорошего. Пришлось отстраниться, прикоснуться ко лбу Мэй своим лбом, чтобы разлучиться вновь.

   — Мы совсем не поспали, Мэй, а уже пора вставать...

   — Ничего, — мягко заулыбалась она. — В старости выспимся.

   — Дожить бы... — вырвалось у меня.

   Радужки Мэй засверкали тёмным золотом, зубы слабо скрипнули, а пальцы на моей спине до сильной боли впились в кожу. Она сама отстранилась, попыталась вырваться из-под меня. Я не удерживал. Сам не знаю, как смог оторвать её от себя, но знал, что обязан хоть немного отдалиться, поскольку не собирался повторять прошлые ошибки. Наше обручение уже вылезло боком, и неизвестно, примет ли король мои объяснения по поводу смерти ведущего профессора академии. Вряд ли Енимир меня прикроет, но Мэй не должна об этом узнать.

   Скинув ноги с кровати, я быстро поднялся, набросил на плечи халат и удалился в кабинет, оставив ис-тэ одну.

   Мэйлисса

   Нариэн ушёл, а я повернулась на бок, туго замоталась в одеяло и пыталась уснуть. Так крепко, чтобы проспать все занятия.

   Но не смогла.

   Сердце билось в груди, словно сошло с ума. Я прижимала к себе руку и старалась удержать беспокойство в кулаке. Умоляла эссаху усмирить волнение, убаюкать волчицу.

   Ничего не помогало.

   Я лишь сильнее расходилась. Даже дышать стало тяжелее. Перевернулась на спину и уставилась в потолок. Тошно-то как...

   Издали послышался приглушённый голос Нариэна, но, как только я попыталась разобрать слова волчьим слухом, всё стихло.

   Ректор накрыл себя куполом, догадалась я. Значит, есть что-то, о чём он не желает говорить и делиться со мной.

   Я понимала, что должно быть личное пространство. Что мы не настолько близки, чтобы раскрывать государственные тайны. Что все отношения строятся на доверии, но... это маленькое «но» очень царапало грудь, мучило, заставляя нервничать и трястись. Ведь, по сути, мы с Нариэном теперь друг другу никто.

   Осознание нашей долгой разлуки в несколько месяцев и фактического разрыва стискивало виски и обжигало щёки ненормальным румянцем. Вдруг мне придётся уйти от него? Вдруг он не уверен, что я ему нужна? Да, лепетал раньше что-то о любви в чувственном порыве, но прямо в глаза ничего и не сказал. Так просто... Три слова. Но не осмелился.

   Я закусила губу до крови и застонала. Зря ему сказала, что люблю... Зря. Ведь возможно, я должна буду остаться с оборотнем, который ко мне привязан. С Эвером. Пока связь не реализована, тяги особой нет, её перекрывают привязанности и чувства, что зародились ранее.

   Хотя метка была первичной. Странно всё это. И мои чувства к ректору тоже странные. Слишком стремительные и мощные. Разве так любят люди? Вдруг я банально очарована и завтра всё пройдёт?

   Скинув одеяло, голышом метнулась к сложенной на кресле одежде. Быстро привела себя в порядок, даже в купальню спустилась на несколько минут, чтобы умыться и чуть не сгореть со стыда, увидев ванну, в которой мы с ректором ночью... Назад метнулась, будто меня пчела ужалила, но тут же наткнулась взглядом на смятую постель, где мы обнимались до утра. Кое-как заправила ложе и подступила к окну, чтобы успокоиться. Лотта вышел на горизонт и щедро разрисовал небо алым и оранжевым, только лента сине-фиолетовой Черты оставалась холодной и жуткой. Полог. Смерти. Нариэн вернулся оттуда едва живым. И больше никто...

   Меня сильно тряхнуло, словно кто-то тронул ледяными руками плечи. Я неосознанно обернулась, показалось, что синяя дымка ушла в сторону и исчезла.

   — Ну хватит... Если ты хочешь помочь мне, не прячься.

   Но призрак не ответил.

   На руке вдруг ожил браслет. Тепло завибрировал и заколол. Я плавным движением раскрыла сообщение и почти сразу метнулась к двери.

   Эри попала в беду. Пора просыпаться и возвращаться к своим хлопотам и обязанностям.

   «Я... сорвалась. Мэй, ведьма следит за мной... Прошу. Помоги».

   Омар пропустил меня на нужный этаж без лишних вопросов. Общежитие знакомо гудело. Студенты сонно перемещались по коридору, спеша на уроки. Никто даже не заметил, что я спала не у себя. Но у двери комнаты меня ждал сюрприз.

   — Согу, ты не знаешь правила общежития? Все учащиеся должны спать в своих кроватках. Ты не исключение.

   Ох, и кривая же у неё рожа, когда она разливает яд. Алисия туго сплела на груди руки и оценила мой вид с головы до ног.

   — Не думай, что шашни с ректором спасут тебя от выговора.

   — Алисия, доброе утро. Ты снова без настроения?

   — О... — Девица подобралась, застучала пальцами по локтям. — Ты вдруг заговорила! Три месяца молчала как рыба, а тут... Явно что-то случилось. — Ведьмочка прищурилась, и её красивые кофейные глаза спрятались за веерами ресниц.

   — Настроение хорошее, — открыто заулыбалась я, сдерживая беспокойную дрожь по телу. — Надеюсь, что таким и останется. — Подошла к девушке ближе, взглядом требуя отступить от двери. Какая она высокая... И почему я раньше этого не замечала? Не приближалась так. Амулет на груди слабо потянул энергию и, чтобы не выдать слабость, я нарочно скривила недовольную рожу и отстранилась от девицы. — Потому что портить его другим я не люблю.

   — Слушай, Мэй, с тобой явно что-то не так. — Алисия принюхалась, как лиса, махнула широким рукавом чёрного платья и всё-таки отошла в сторону. — Твоя разлюбезная Эрика в ду́ше, — вдруг бросила она и показала подбородком направление. — Сколько можно намывать свои прелести? Я уже полчаса жду очереди.

   — В соседнее крыло сходи. — Я всё-таки зашла в комнату и окинула взглядом помещение. Постель Эри была жутко измята, будто она всю ночь крутилась юлой и не могла уснуть, или по её матрасу пробежалось стадо бегемотов. — Игита и Ульса уже ушли на занятия, я видела.

   Алисия молча стояла на границе коридора и спальни и разглядывала меня. Я чувствовала, как по спине ползёт её ведьминский взгляд, как ложится острыми прикосновениями на лопатки. Но за три месяца я научилась не реагировать на её придирчивость, а ведьма она не особо сильная, только строит из себя важную, хотя на самом деле ни разу ничего не заподозрила.

   — Думаешь, что если трахаешься с ректором, тебе всё позволено? — вдруг зашипела она мне в спину. — Встретимся на собрании старост сегодня вечером. Посмотрим, как ты запоёшь, когда нужно будет выгонять своих подружек...

   Я глянула на неё через плечо.

   — Что значит выгонять?

   — Ты что, с мауриса свалилась, Мэй? — оскалилась ведьма. — Нам вчера дали три дня на отсеивание половины учащихся первокурсников. Помнится, твоя подружайка на лекарский метит, а я хорошо знакома с Траном... Так что недолго вам с ней шушукаться. Опоздания и пропуски без причины — отличный повод включить рыжую в список аутсайдеров.

   — Алисия, — повернулась я. — Ты же не станешь этого делать?

   — Ой, на жалость и на совесть давить не стоит. Вы мне обе с самого начала не нравились. Да и я вам, очевидно, тоже. Так что, — она вяло повела острым плечом, — я сегодня сделаю всё, чтобы вас выбросили к ведьминой бабушке из элитной академии.

   Она крутанулась на месте и, величественно шагая и красиво двигая бёдрами, ушла из комнаты. Ну хорошая же девчонка... но увы, только на вид, внутри же гнилая, как переспелая слива. От таких магичек стоит держаться подальше.

   Когда цокот каблуков ведьмы затих, я бросилась в коридор и, перебежав по ответвлению к душевым, прислушалась.

   — Эри... это я. Где ты? Я одна здесь, не бойся.

   Тихий всхлип ударился в стену, и дверь второй кабинки со скрипом приоткрылась. Первая давно стоит заколоченная, комендант говорила, что там кран сломан. Вот мы и купались по очереди, вечно споря с Алисией. Хотя чаще всего пропускали её вперёд, чтобы избегать конфликтов. Сегодня явно что-то случилось.

   Я метнулась к Эри, забралась во влажную кабинку и ахнула от увиденного.

ГЛАВА 8

Нариэн

   Секретарша короля была довольно приветлива. Говорила тихо, размеренно, но я чувствовал, как нагнетались над моей головой проблемы — буквально искрили и щёлкали.

   — Ин-тэ Дэрий вызывает вас к себе.

   — Когда?

   — Как можно скорее. Я на вашем месте уже отправилась бы в дорогу.

   — Всенепременно так и сделаю. Спасибо за совет.

   Прислужница короля отключилась, а я, прежде чем вызвать своего помощника, укрылся под куполом тишины. Не нужно Мэй слышать лишнее, будет волноваться.

   — В'ирс, приготовь портал.

   — Куда, гошподин? — уточнил слуга. Он всегда шепелявил, но я уже привык. Мы пробовали исправить его дефект речи, но он снова возвращался, так что оставили как есть.

   — В замок короля Дэрия.

   — Шлушаюсь. Череж чаш вшо будет готово. Што-то ешо прикашете?

   — Вызови ко мне профессора лекарского факультета ли-тэйс Исенти и смотрителя комнат ли-тэй Рииз. Не хочу использовать браслет, это будет неофициальный разговор.

   — Шделаю. Ешо Ронна ли-тэ прошила вашей аудиенции. Ража четыре приходила к вашим покоям.

   — Она подождёт, — отсёк я и отключил связь. Только бывшей мне сейчас и не хватало. Вчерашнего отказа было недостаточно? Дейра всегда сдерживала её пыл, а теперь девица решит, что преград нет и можно продолжать меня доставать? Мы с ней расстались. Точка.

   Сначала проведу Мэйлиссу на занятия, а потом решу, что делать с влюблённой в меня коллегой, которая не понимает прямого «нет». Нужно будет — уволю, хотя Ронна прекрасный учитель и хороший маг. Пусть тогда держит эмоции при себе, я не позволю кому-то лезть в мою личную жизнь. Тем более обсуждать и вредить Мэй.

   Когда я вернулся в комнату, моей желанной иманки внутри уже не было. Постель наспех заправлена, а в воздухе остался лишь тонкий флёр женского тела. Ушла, не попрощавшись?

   Я присел на край кровати и провёл ладонью по ещё хранившему тепло девушки одеялу.

   Как мне отказаться от неё, если она вынужденно выйдет за другого? Как отдалиться, если не могу без неё дышать?

   Мы будто связаны. Жестоко и неправильно, но связаны.

   Сначала сделаю всё, что в моих силах, и если ничего не выйдет, решу, как быть дальше. А пока буду верить и надеяться, что всё получится.

   Хотелось пить. Я поднялся на ноги и машинально потянулся к графину, но, прежде чем пригубить, замер.

   «Это заговорённая только на вас вода, нам бы она вреда не причинила».

   Отставил сосуд на подоконник и провёл над ним ладонью, считывая ауру жидкости. Вода слабо заискрила синим и выпустила в воздух чёрное облако. Похоже на зелье забвения, смешанное с чем-то ещё. Странно.

   Перехватив пузырь, вернулся в кабинет и какое-то время колдовал с опытами, но ответа так и не нашёл. Если зелье сделала Дейра, она понимала, что я легко прочитал бы подвох. По вкусу, запаху и силе магии. Лекарские способности у меня очень сильные, но, видимо, не сильнее, чем у малышки Эри — лишь она заметила, что с водой что-то не так. Стоит к ней присмотреться. Девушка только кажется хрупкой, а ведь она излечила меня тогда по просьбе Мэй. Сделала это качественно и быстро. И это первый курс. Что же она будет вытворять, когда закончит академию?

   Разглядывая разноцветные колбы перед собой, я в который раз мучился вопросом: почему Квинта и король обозлились на оборотней? Чем они им мешают и за что такое гонение? Нет в Мэй ничего злого и тёмного. Как можно назвать её монстром Полога, если девушка совершенно безобидная? Чуткая, справедливая. Даже под обетом, без эмоций и чувств, пыталась меня спасти от опасности. Как можно сравнить её с кришами, что рвут кожу одним прикосновением, или невилем, от дыхания которого умирает живая плоть? Безумие какое-то.

   В дверь постучали. Я быстро убрал колбы в стол, поднялся на ноги и попросил посетителей войти.

   Женщины, переглядываясь, расселись по предложенным местам. В дверях замаячила Ронна, которая явно ослушалась моего помощника и решила всё-таки настаивать на личной встрече. Я махнул В'ирсу, чтобы меня не беспокоили, и громила, тут же оттеснив магичку в коридор, захлопнул за собой дверь.

   Быстро сформировав новый купол тишины, я вернулся к столу.

   — Доброе утро, дамы.

   — Если оно доброе, — сжав ладони на коленях, буркнула лекарка, ли-тэйс Исенти. — Сочувствую вашей утрате, ли-тэ.

   — Очень жаль, что Дейра не сказала нам о своей болезни вовремя, — подхватила смотрительница комнат ли-тэй Рииз.

   — Всё в порядке. — Я опустил взгляд к сложенным на столе рукам. — Все мы смертные.

   Женщины покачали головами. Они дружили с мачехой, и я доверял им настолько, насколько это было возможно.

   — Меня некоторое время не будет в академии, — начал я. — Скорее всего, я буду вынужден вернуться на границу.

   — Мы понимаем, — хором пролепетали коллеги.

   — Хотите, чтобы мы присмотрели за вашей невестой? — спросила Лора ли-тэй и поправила плохо сидящий на ней наряд. Ткань сильно натянулась на пышных формах.

   — Мы разорвали помолвку. — Озвучивать это было болезненно. Я потёр ноющую грудь и пояснил: — Нам пришлось расстаться, но... — Понимал, что не могу им всё говорить. Это опасно для Мэй. Никто не должен знать, что она оборотень.

   — О, такая была пара замечательная, — всплеснула пухлыми ладошками смотрительница. — Эта девочка мне с самого начала понравилась. Что же случилось?

   Я нахмурился, выждал, пока женщина успокоится.

   — Лора, достаточно. Это лишнее. Из-за наших отношений на Мэй идёт давление со всех сторон. Я прошу во время моего отъезда присмотреть за студенткой, чтобы она никуда не влипла.

   — Ли-тэ, она важна для вас? — мягко спросила лекарка.

   Я окинул вторую женщину цепким взглядом, и её проницательные глаза заставили меня стушеваться.

   — Важна, — выдохнул я и поджал губы. Ли-тэйс — лекарь посильнее меня и владеет ментальной магией, умеет распознавать ложь. — С ис-тэ Согу в комнате есть ещё девочка, Эрика, обратите внимание на её силу. Нам такого лекаря очень не хватало в бою. Стоит подготовить иманку по усиленной программе. По другим первокурсникам пока всё.

   — Сделаем, ли-тэ, — кивнула смотрительница, снова глянув на подругу. Пышные волосы смешно съехали на маленький лоб и перекрыли румяные налитые щёки.

   — А что делать с организацией похорон? — перевела тему Исенти, будто поняла по взгляду, что я не могу говорить о Мэй открыто. — Вы решили, где предадите матушку земле?

   — Пусть её муж и родной сын решают. — Я поднялся с места и, сложив руки за спиной, отвернулся к окну. — Да и не всё чисто с её смертью, я хочу провести расследование. Оставим Дейру в покое в холодном хранилище, пока всё не выяснится, или не вернётся её супруг.

   — Насколько знаю, посол ли-тэй... с... Ренц сейчас в Имане.

   — Вот и подождём его возвращения. — Я повернулся на каблуках, браслет подсветился, уведомляя, что нужный мне портал подготовлен. — Дамы, я вынужден срочно уйти. Надеюсь, что вы разберётесь с заменами и, — я тяжело выдохнул, — нам нужен учитель по истории миров.

   — Найдём, — качнула головой смотрительница. — У меня есть один хороший историк на примете, молодой и горячий.

   — Доверяю вашему выбору. — Я всё-таки снова сел, ноги совсем не держали. От близкой разлуки с Мэй снова горчило во рту, но я не имею права отказать королю. Снова поднял взгляд на женщин:

   — Если призовут, что, скорее всего, и случится, я не вернусь уже сегодня, так что... ли-тэйс Исенти, вы заместитель по учебной части, вам и пост принимать, профессор.

   — Конечно, Нариэн ли-тэ, — сухолицая женщина скупо улыбнулась. — Главное, возвращайтесь живым.

***

Порталы на дальние расстояния или в защищённые магией места Криты готовятся по-особенному. Их открывают специально обученные маги. Они слабые по уровню или редко выше нижнего статуса, но по доступу секретности им нет равных. Им доверяют жизни. Как, впрочем, доверяют их воинам или страже.

   В'ирс один из них. Он может настроить перелёт в королевский замок, в храмы Нэйши, в нужные точки страны: рынки, порты, госпитали... Магия телепортеров не редкая, как и бытовая, но довольно важная и высокооплачиваемая, потому что почти каждый уважающий себя маг пользуется быстрыми перемещениями, а тратить свои силы на подобные вещи нецелесообразно. Всё равно что прибираться в доме, когда есть прислуга.

   Стационарных телепортов на короткие расстояния, типа Омара, очень мало — нужен слишком серьёзный артефакт, камень Холодной пустоши, а на его создание уходит очень много магии. Но оно того стоит и помогает внутри комплексов, крупных сооружений или школ, благо артефакторы у нас ещё не перевелись, хоть и крайне редки, а такие, как Мэй — собиратели — на вес рианца.

   После перелётов на сотни километров обычно мутит. Мышцы ещё сутки выкручивает, будто после хорошего забега, поэтому, ступив на каменный пол дворца, я не сразу смог сфокусировать зрение. Помощник поддержал за локоть, отвёл меня в сторону и выждал несколько минут, только потом отступил от меня и захлопнул портал. Пути нужно закрывать, потому что перелетать через разорванные пространства могут не только живые и маги. Монстры Полога, не дай Нэйша, если доберутся до такой перемещающей точки, окажутся в академии за несколько мгновений и уничтожат всё, что попадётся им на пути.

   — Ли-тэ Лавин, прошу следовать за мной. — Навстречу выступила молодая девушка в длинном приталенном платье тёмно-синего цвета с наглухо закрытым воротом и покатыми плечами. Узкие рукава заканчивались широкими манжетами с переливающейся вставкой из крошечных камней рианца — единственного акцента в её наряде. Густые каштановые волосы были аккуратно заплетены назад и прятались за спиной. На ней я не увидел никаких украшений или опознавательных символов, глаза чистые, без признаков выгоревшей магии, хотя в королевском замке меньше архимага не встретишь. И защита на таком уровне, что мышь не проскочит.

   В'ирс остался в холле, брать на аудиенцию личного помощника мне всё равно не позволят, да и пройти в зал переговоров может только приглашённый или допущенный.

   Меня ждали. Военачальники Западного, Восточного и Северного районов сидели тесно друг к другу, будто их нарочно сдвинули на креслах, потому что стол не рассчитан на такое количество душ. Боевой архимаг Улрис стоял у окна, сцепив короткие руки за спиной, его место пустовало, а рядом с ним сидели несколько неизвестных мне магичек-боевиков с выстриженными висками и длинными косами посередине головы. Женщины — в том, что это были они, я не сомневался — расположились за круглым столом ко мне спиной. Король Дэрий ин-тэ привычно сидел во главе, величественно осматривая большой просторный зал, и, заметив меня, слабо улыбнулся. Четыре места пустовали, на последнем, по правую руку от правителя, сидел Енимир. Оставленное же по обычаю место слева было для меня.

   Секретарь молча провела меня к нему и взглядом попросила сесть.

   — Енимир? — обратился к брату ин-тэ. — Остальные будут?

   — На границе восстание оборотней — все силы брошены туда.

   Король сдержанно кивнул, поправил упавшую на высокий лоб тёмную прядь и опустил ладони на полированный стол из чёрного дерева.

   — Тогда приступим. — Он слабо кивнул своей помощнице. Девушка, учтиво поклонившись всем, бесшумно покинула зал и закрыла за собой дверь.

   По стенам снизу вверх плавно расползлась матовая волна купола тишины, сомкнулась под высоким сводом и замерцала перламутром.

   Енимир поднялся, белый балахон расправился на широких плечах и слабо вспыхнул высшей магией Квинты. Пять магов связаны навечно, пока один из них не уйдёт за пределы жизни. После этого перебирают состав Безликой пятёрки, а силы оставшихся магов переходят новобранцам. До капли переходят, то есть вступление в Квинту — это работа до смерти.

   Брат обвёл присутствующих холодным бесцветным взглядом, но миновал меня, словно я — нечто прозрачное.

   Уронив взгляд на стол, я непроизвольно сжал кулаки на коленях. Давно привык к его безразличию, но сейчас, когда он лично убил свою мать, понять такое отношение не получалось. Ему что, совсем плевать? У него что, сердца нет? Было же когда-то. Он даже любил больше жизни — ту, с которой не имел права быть. И пусть это было много лет назад, должно же в Мире остаться хоть что-то человеческое?

   Но судя по тому, что он сказал, не осталось ничего:

   — Ли-тэ Лавин, как проходит подготовка новых магов? Через сколько вы сможете выйти в бой на границе?

   Я натянулся до предела, мышцы зазвенели, а зубы заскрипели.

   — Прошлая кампания провалилась. Сил не хватает... — Я запнулся и посмотрел Енимиру в глаза, теперь чужие, бесчувственные. И лицо такое же, мёртвое. Ни эмоций, ни сопереживания.

   — Вам дали лучших архимагов, — грубо отрезал брат. Его сложно было сейчас так называть. — Вы приняли адептов из разных уголков мира, даже иманцев привлекли, получив разрешение Квинты и короля, и не можете показать результат?

   — Иманцы учатся в элитной академии несколько месяцев. Этого мало, чтобы выпускать их на бойню. — Наверное, мой жёсткий тон показался королю перебором, потому что ин-тэ резко вскинул руку и потребовал тишины.

   — Они ещё не адаптировались, это и так понятно, — вдруг поддержал меня правитель. — Енимир, не думаешь же ты, что мы будем пренебрегать жизнями во имя победы? Победа любой ценой — не победа, а безвыходность.

   — Насколько я знаю, среди первокурсников есть очень сильные маги, способные не только вести бой, но и наполнять магов мощью, а это значительно повысило бы исход кампании, но... — Брат снова посмотрел на меня. В упор, пронзительно и с некоторой ненавистью, будто кинжал в лоб вставил. — Ли-тэ решил пожертвовать отрядами необученных боевиков и приберёг силы.

   Я чуть не подскочил, ведь воинов предоставляла Квинта, а мои несколько десятков студентов академии никак не могли бы помочь в битве. У них мало опыта, да и отправлять совсем юных парней и девчонок на смерть — не то, к чему я стремился всю жизнь.

   Дэрий покачал головой, посмотрел на меня с пониманием, передвинул ладони, что всё ещё лежали на столе, и туго сплёл пальцы.

   — Ли-тэ, месяца будет достаточно, чтобы подготовить лекарей, боевиков и артефакторов? Сейчас любые силы могут решить исход... не битвы. — Он тяжело выдохнул. — Мир разрушится, если Полог расколется, и надеяться, — король вдруг полоснул горячим взглядом по мертвенно-белому лицу Енимира, — на помощь свыше не приходится. Богиня занята другими, видимо, более важными вещами.

   Остальные участвующие вдруг загудели, закивали, соглашаясь, но безликий маг окинул их таким пронизывающим взглядом, что все вмиг умолкли.

   Только я не смолчал:

   — Можно собрать всех, кто способен высечь хоть искру, и отправить необученных магов к Пологу, да только это не поможет. Монстры не разбирают, молодой или старый, всех рубят и жрут, а плодятся быстрее, чем критане и иманцы нарожают новых детей с магией. Вы предлагаете геноцид своего народа, безликий!

   Остальные охнули от моего заявления.

   Енимир не шелохнулся. Не скривился, не сжал зубы и даже не уличил меня в неуважении к Квинте, магам, поцелованным самой Нэйшей. Он оставался таким же камнем, как и раньше, непробиваемым.

   Первым отмер король.

   — Достаточно. Ли-тэ Лавин сделал всё возможное и сам чудом выжил в той битве. Не думаю, что мы имеем право обвинять его в недостаточном усердии, давайте лучше решать, что делать дальше. Монстры сами себя не уничтожат.

   Дэрий повернулся к военачальникам.

   — Какова численность немагического войска?

   — Около полутораста тысяч, — ответил один из вояк. — Здоровые мужчины, подготовленные и обученные. И несколько десятков тысяч новобранцев.

   Я покачал головой, а девица-боевик с выбритыми висками вдруг грубо сказала:

   — Смеётесь? Этого не хватит даже на один район. Брешь Полога разрослась так, что за сутки в провалы попадают сотни тысяч нечисти. Окраинные города уже разрушены, жители, кто уцелел, стекаются в столицу.

   Я невольно усмехнулся. Ещё год назад, когда был первый прорыв кришей, я говорил, что это серьёзно, просил открыть порталы в Иман, привлечь магов для обучения. От меня отмахнулись. А теперь, кажется, поздно метаться, нам поможет только чудо и милость богов. И на последнее я бы не рассчитывал. Судя по метке Мэй, нашим покровителям давно не интересно, чем закончится жизнь на Энтаре.

ГЛАВА 9

Мэйлисса

   Стоило открыть дверь в душевую, как Эрика подалась назад. Её кожа покрылась густой шерстью, кости затрещали, выдались вперёд, глаза стали крупными и засияли оборотной магией, уши вытянулись, лицо почти превратилось в морду. Ещё чуть-чуть, и она перевоплотится.

   Душ был выключен, но в воздухе отчётливо чувствовался плотный пар.

   Я бросилась к подруге, заперла кабинку изнутри и, не боясь быть укушенной, закрыла ей ладонью рот.

   — Позволь мне взять твою магию? — прошептала неистово.

   Девушка рычала и пыталась вырваться. Ёрзала и, до крови вцепившись в мои руки, мотала головой.

   Я не могу потянуть дар, чтобы успокоить её эссаху, если она не разрешит, а Эри почти в беспамятстве и вряд ли вообще осознаёт, что происходит. Сущность завладела разумом. Это происходит, когда посвящённый зверь долгое время не выходит на свет. Ей хоть изредка необходимы полные переходы, иначе она будет неожиданно приходить в ярость и попадать в ужасные ситуации. Прямо как сейчас.

   Эрика оттолкнула меня к стене, выступившие когти вспороли ткань платья и пробили ключицу, как раз с той стороны, где залегла стигма оборотня. Резкая боль прокатилась по всему телу и подогнула ноги, но защита метки сработала в обратную и ударила подругу волной магии. Эри слабо покачнулась, а потом, вернувшись в прежний девичий облик, рухнула на колени, прямо на поддон душевой. Девушка опустила голову и, позволив густым, тёмным от влаги волосам накрыть ноги, задышала часто-часто. Она ещё какое-то время дрожала и дёргалась, а потом осторожно приподняла голову и заглянула мне в глаза. Зрачки изменились, стали обычными, жёлто-горячими, а на лице проявилась паническая бледность.

   — Мэй, со мной что-то происходит, — прошептала Эри синеватыми губами. — Меня бесконечно словно зовёт что-то... или кто-то. Этот голос сводит меня с ума. Он так далеко, что я не слышу слов, но каждую секунду он гудит внутри, мучает.

   — Может, это Эверис? — предположила я.

   — Маловероятно. Зачем ему меня звать? — Девушка поникла плечами и, согнув колени, опустила на них голову.

   Я присела около подруги, потрогала её плечо и, сместив ладонь на эссаху, спросила:

   — Могу я взять твою магию?

   — Мэй. — Рыжая покачала головой. — Тебе нельзя брать её. Ты свою едва выдерживаешь. Да и дар некроманта тебе ни к чему — это может испугать.

   — Но ты переполнена, нужно что-то делать. Где твой амулет?

   — Он не помогает в последние дни, будто объём дара у меня стал больше. Нужен артефакт помощнее.

   — Я бы отдала тебе свой, но он привязан к ректору, и сомневаюсь, что смогу сейчас быстро разобраться, как перебросить нить.

   Эри с трудом поднялась на ноги, осмотрелась и грустно покачала головой. Её нежно-кремовое платье порвалось, и вряд ли бытовая магия восстановления поможет ему теперь.

   — Извини за рану. — Она провела ладонью над моей ключицей, пытаясь залечить, но её снова оттолкнуло защитой. Кровь медленно сползала по плечу на грудь и растекалась жутким пятном на одежде.

   — Ничего, я перевяжу, и всё будет в порядке. А позже к лекарю схожу.

   Эри поджала губы.

   — Нельзя, Мэй. Она архимаг. И поймёт, что тебя оборотень ранил, а потом и меня найдут... Хорошо, если никто из лекарей не бродит здесь в это время, потому что запах шерсти ни с чем не спутаешь.

   — Точно, нельзя к лекарю. — Я слабо повела плечом — больно. Ощущение, будто под меткой, которая и так в последнее время вела себя неадекватно, разрослась ядовитая роза. Колючая и горячая.

   — Почему я не могу тебя полечить? — Эри наклонилась ближе, чтобы рассмотреть поражение ткани, но стигма снова ужалила её, выпустив тонкие синие лозы и откинув девушку к противоположной стене. — Тьма! — вскрикнула Эрика. — Да такого быть не может. Мэй, ректор прикасался к тебе вчера или сегодня? К голой коже?

   Я смущённо поджала губы и, чувствуя, как к щекам приливает кровь, коротко кивнула.

   — И его не отталкивало магией пары? — Подруга всё ещё заинтересованно разглядывала стигму, но держалась на расстоянии.

   Я замотала головой.

   — А что не так?

   — Не кажется ли тебе, что это странно? — Эри аккуратно выглянула из кабинки, проверила, что в коридоре никого нет, и обернулась ко мне. — Посиди здесь, я проверю, свалила ли Алисия.

   — Но... ты в рваном платье. Вдруг она не ушла?

   — И что? Скажу, что парень не рассчитал силы в порыве страсти.

   — Будет допытываться, какой парень.

   — Хочешь сказать, эта недоинквизиторша всех тут знает?

   — По крайней мере, многих. Это негодная легенда, Эри, ведьма заподозрит. Девка и так цепляется к нам больше всего.

   — Не переживай. Я быстро. Если она там, вернусь, и будем ждать вместе. Держи, — она протянула мне полотенце, — приложи, пока не придумаем, что делать дальше. И, кстати, мощная вещь твоя стигма, хорошо отрезвляет.

   Эри быстро удалилась, а я закрыла дверь на замок и, включив воду из лейки, вымыла окровавленные руки. Убрала ошмётки ткани с ключицы и зашипела от неприятного жжения под израненной кожей. Было ощущение, будто под ней что-то живое.

   — Мэй, идём. — Эрика взяла меня за локоть и осторожно вывела в коридор. Пока её не было, пришлось держать рану рукой, чтобы остановить кровь, но от боли мутило и кружилась голова.

   — Что-то не так, Эри... Я не регенерирую, и кровь хлещет.

   — Вижу. — Подружка сильно дрожала и виновато кусала губы. Она переоделась, но, видимо, сильно спешила — пуговки на лифе застегнула криво. — И я не понимаю, что можно сделать. Возможно, ректор бы помог, но его вызвал король, а я в академии больше никому не доверяю.

   Мы зашли в комнату, и Эри усадила меня на кровать. Стоило больших усилий не свалиться набок, но я боялась запачкать всё кровью, потому прижалась к изголовью здоровым плечом. Рыжая с опаской выглянула в коридор и, убедившись, что никого в холле нет, заперлась, а после опустила на нас купол тишины. Он замерцал на стенах лёгкой дымкой.

   — Мэй, тебе придётся что-то сделать. Я не могу прикоснуться к метке, она запрещает. Вот тёплая вода, чтобы промыть рану, — она показала на миску на стуле рядом, — и волшебная исчезающая нить. Другого выхода нет, придётся зашивать.

   — Левой рукой не смогу, — поменяв положение, прошептала я. — Ох, как мутит. Меня будто отравили.

   — Прости, Мэй. — Эри свела брови и присела рядом. — Мне так жаль, что я тебя в это втянула.

   — Перестань, сердце не съела. — Вымученно улыбнувшись, я потянулась за белой тканью на табурете и окунула её в воду. — И на том спасибо.

   Трогать открытую рваную плоть было ужасно неприятно и больно. Кровь, не прекращая, сползала по плечу на платье.

   — Слушай, ты заклинание крови знаешь? — следя за моими руками, спросила Эри.

   Чтобы ответить, пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, откинуться затылком на стену и дождаться, пока в голове станет яснее.

   — Оно у меня в одном случае из десяти получается, — прошептала я, глянув на подружку.

   — Значит, пробуй десять раз, иначе ты не сможешь её зашить.

   — Боюсь, что у меня на столько попыток... — я вдохнула, — не хватит сил.

   — Должно, Мэй. Меня ректор четвертует, если с тобой что-то случится.

   Я прикрыла глаза и уронила руку. Мокрая ткань сползла по плечу и шмякнулась на пол.

   — А мне кажется, всем станет без меня легче. Я ведь притягиваю неприятности. Нариэна чуть не потеряла...

   Глаза слипались, мир сужался до маленькой крошечной точки.

   Подружка фыркнула.

   — Глупости! Давай-давай, не отключайся. Ты почти справилась. Вдохни. — Холодные пальцы коснулись виска, а в нос влетел острый перечный запах.

   Я зачихала, из глаз брызнули слёзы, но в голове появилась ясность.

   — Быстрее, синий перец довольно слабого действия. Поможет на несколько минут. Нам ещё с тобой сегодня в лабораторию попасть нужно. Ты же хочешь понять, что с ректором не так?

   Я всё-таки прочитала заклинание «Проиберекруэнти», и с третьего раза кровь перестала активно вытекать, но край раны всё ещё выглядел пугающе. Три глубоких полоски залегли на ключице, исказив стигму до неузнаваемости.

   Эри вдруг дёрнула головой, повела плечом, встала и заходила по комнате.

   — Опять эти голоса. — Сильно сжав уши, подруга пригнулась. — Они сводят с ума.

   Рыжая вдруг замерла на месте, словно её заставили, а потом медленно, как будто под воздействием принуждения, повернулась ко мне и могильным мужским голосом протянула:

   — Ищи меня в подземелье... Мэй-ли-сса... Ключ... откроет...

   Глаза Эри сверкнули синевой. Она махнула рукой, окатив меня брызгами кританской магии. От рывка холодного воздуха я отлетела в стену спиной, в плечо будто воткнули кинжал, кровь из метки пошла снова, и слабость утянула меня во мрак.

   Очнулась я поздно ночью. В комнате пахло травами и печёными булочками. В общежитии было тихо, сквозь стекло слышалось завывание ветра и шорох капель.

   По силуэтам на соседних кроватях я поняла, что Алисия и Эрика давно спят. Может, мне всё приснилось? И срыв Эри, и рана, и голос призрака...

   Я хотела повернуться, но резкая боль в плече вынудила отказаться от затеи и осторожно спустить ноги с кровати. Приподняв одеяло, стащила с плеча ночную рубашку. Рана была плотно забинтована, правая рука почти не двигалась, даже пальцы онемели.

   Не приснилось, значит. Как же я теперь на уроки пойду? Мне нужны обе руки для заклинаний.

   И что за ключ я должна найти? У каждой двери есть ключ. Да и какое подземелье ты, мой истинный, имеешь в виду?

   Лёгкий холод опустился на плечи, перекатился вниз по позвоночнику, заставив поёжиться от страха. Я не боюсь призраков, но когда он так делает — до жути неприятно. Зримую опасность проще победить, а незримое добро невозможно принять.

   Приложив ладонь к израненной стигме, я беззвучно пошевелила губами:

   — Отпусти меня, я уже не твоя...

   Мёрзлое прикосновение метнулось к шее и сковало горло. Сдавило так, что я едва могла дышать. Упала на подушку и тихо задрожала, но не сдавалась его воле.

   — Можешь убить, — выдохнула с трудом, — но твоей не буду.

   Эри зашевелилась в кровати, и тихий низкий шёпот из её уст подтвердил мои опасения:

   — Не отпущу... Ты моя...

   В постели резко подкинулась Алисия. Светильники на стене вспыхнули от её приказа, Эри тоже заворочалась, приподнялась на локтях и слепо уставилась на соседку. Пока они переглядывались, я успела сомкнуть веки и притвориться, что сплю. Надеюсь, Эри не сглупит и выкрутится.

   — Какого мрака ты орёшь, рыжая?! — недовольно вскрикнула ведьмочка.

   — Кошмар... — Эрика запнулась и заговорила тише, — приснился. Не кричи, Мэй разбудишь.

   — Нам нельзя находиться под лучами мауриса, — ворчала Алисия. Её шаги переместились по комнате, прошли мимо меня и затихли у окна. Голубое свечение ночного светила потускнело. — Шторы не закрыли на ночь. Совсем сдурели обе. Одна днём не даёт учиться, бредит и стонет, а вторая ночью.

   — Да спи уже, — зашипела Эрика. — Мэй что-то не то съела, приболела, а от тебя шума больше, чем от паровоза.

   — С отравлением в лазарет нужно идти, — фыркнула ведьма и двинулась по проходу к своей кровати. Я не видела, только слышала её шаркающие шаги. Они неожиданно застыли около меня, отчего пришлось задержать дыхание. — Странная эта Мэй. — Алисия стояла надо мной и явно рассматривала. — Была любимицей ректора, а теперь... выброшена, как рыба на берег. Тяжело, наверное, остаться ни с чем... Вся академия насмехается, что она — брошенка.

   — Отстань от неё, — яростно прошептала Эри. — Твоё какое дело?

   — Да никакого. Если она не оборотень, мне вообще плевать. — Ведьма ещё немного постояла надо мной, а потом щёлкнула пальцами, и свет в комнате погас. — Просто от неё мужчиной и кровью пахнет. Принесёт в пелёнках ректорского отпрыска, о, потеха будет.

   — Нюх у тебя, как у собаки. Может, это ты оборотень?

   Алисия неприятно проблеяла ругательство, а Эри продолжала шептать:

   — Спи уже, а то маурис все твои силы сожрёт.

   Алисия умолкла довольно резко. Мне даже показалось, что она уснула и посапывает, но открывать глаза я не рискнула. Сжавшись в комок от мёрзлой дрожи, сцепила зубы. Дыхание рвалось наружу, будто я настоящий дракон, которого заперли в клетке. Всё тело колотилось, знакомые тиски сковывали мышцы и скручивали поясницу. Чтобы удержаться от стона, я коснулась пальцами метки и мысленно взмолилась:

   «Твоя. Только не издевайся».

   И напряжение погасло, оставив в теле приятную ломоту.

ГЛАВА 10

Мэйлисса

   С утра я проснулась почти в порядке. Рана чесалась и ныла, но я хотя бы могла спокойно поднять руку и переодеться.

   Эрика выглядела удручённой, сидела на кровати и долго смотрела в одну точку, пока Алисия, будто случайно, не пнула её ногой.

   — Извините, — протянула ведьмочка, проплывая к зеркалу. Её роскошные тёмно-русые волосы до поясницы притягивали взгляд. Стройная, по обыкновению облачена в тёмное, с длинными рукавами.

   Она долго причёсывалась, нарочито медленно заплетала косу, словно никому больше привести себя в порядок не нужно. Я справилась и так, без зеркала. Заплелась и собиралась уже уходить на уроки, когда поняла, что Эри даже не переоделась, а так и сидит на кровати.

   Неужели у неё опять срыв? Из-за того, что произошло ночью?

   Я непроизвольно повела плечом, будто смахивая тяжесть привязанного ко мне призрака. И мысль, звонкая и чёткая, заставила меня почти присесть. Это не может быть Эверис. Он был увлечён другой девушкой, а этот, властный нахал, явно не собирается меня отпускать.

   Предположения ютились в голове, сбивались в кучи, но сама я не смогу ничего проверить, мне нужна Эри, а она совсем расклеилась. Осунулась, подрагивает и с опаской поглядывает на ведьмочку, что всё никак не отлипнет от зеркала.

   — Эри, ты так побледнела. — Беспокойство Алисии сквозило презрением и явной фальшью.

   — Всё в порядке, — севшим голосом сказала Эри и зыркнула на меня. — Мне нужно зеркало. Ты скоро? — обратилась она к соседке.

   — Я уже ухожу. — Ведьма бросила взгляд на браслет и посмотрела на меня в упор. — Сегодня вечером сбор старост, не опаздывай.

   — Конечно, — привычно буркнула я и отвернулась от неё, делая вид, что складываю учебники и конспекты в сумку.

   Когда Алисия ушла, мы какое-то время переглядывались с Эри, выждали ещё несколько минут и опустили на комнату купол тишины.

   — Мэй, — первая заговорила Эри. — Этот, — перевела взгляд на моё плечо, — поговорить с тобой хочет.

   — Передай ему, что я всё сказала. И пусть оставит тебя в покое — нашёл же способ общаться.

   Эри вдруг потёрла виски, будто ей больно.

   — И это жутко неприятно. Я всё понять не могла, откуда голоса, а это он в сознание бился. Наглый и настойчивый...

   — Совсем на Эвера не похож, — подхватила я, а Эри ошарашила:

   — Да не он это. Этот старше и хитрее, чем паренёк с четвёртого курса. Да и я вчера вычитала в одной книге, что истинная связь слишком прочная, невозможно полюбить другого. Даже тянуть не будет.

   — Можно было бы поверить, если б не мои чувства к Нариэну. — От воспоминания о ректоре заныло под грудью. Я потёрла наболевшее место и отступила к окну. — Видимо, из-за того, что мы с Эверисом из разных стран, всё вот так и происходит.

   Эрика хмыкнула. Я оглянулась через плечо. Подруга качала головой и смотрела перед собой.

   — Это не он. А вот ли-тэ вполне может быть.

   — Да глупости, — отмахнулась я и снова посмотрела в окно.

   Пелена Полога сегодня была особенно кровавой. Сиреневый цвет почти потерялся в алых росчерках неба. Было ощущение, что сейчас там что-то пылает, но расстояние не позволяло увидеть.

   — И не он. Почувствовала бы это. — Пока выговорила, губы словно онемели. Я бы и мечтать не посмела, чтобы ли-тэ был моим единственным, но всё слишком сложно.

   — Это можно проверить.

   — Как? — Я снова обернулась, теперь уже всем корпусом. Эрика всё ещё рассматривала стену, будто там кто-то стоял.

   — Меня всё волнует вопрос, зачем Дейра отравила воду сыну, а потом так легко пожертвовала собой ради ваших отношений?

   Я слабо пожала плечами. Настолько замучили эти вопросы, что я уже не знала, о чём думать и как из этого выпутаться.

   — И ещё, — продолжала подруга, шевеля пальцами, будто что-то пересчитывала в воздухе, — питьё она травила не один день.

   — Что ты имеешь в виду? — Не удержавшись, я присела на подоконник. Сложила руки на груди, заметив по часам, что мы с Эрикой уже опоздали на первый урок. Даже интересно, выгонят ли нас теперь за прогулы? Учитывая, что мы обе теперь под крылом ректора.

   — А то, что, скорее всего, это не отрава, а что-то нужное, важное. Заговорённое, понимаешь?

   — Не очень.

   — Что-то, о чём и Нариэну знать нельзя было.

   — Он архимаг. От него не скрылось то, что мы с тобой оборотни, а какое-то заклинание на воде не смог прочитать? Не верю.

   — Если это заклинание создал архимаг Квинты — не смог бы. — Эри посмотрела мне в глаза и снова перевела взгляд на стену. — Тебе придётся взять немного моей силы. Этот властный привязанный требует с тобой поговорить. Спать не давал всю ночь, вился вокруг. Назойливый призрак попался. Был бы телесным, уже бы стукнула. — И Эри махнула в воздухе кулаком, будто метила в кого-то.

   Я заулыбалась — такой она была серьёзной в этот миг.

   — Слушай, а ведь брат Нариэна мог прочитать такое заклинание, — озарило меня догадкой.

   Рыжие волосы запрыгали на плечах подруги. Она активно закивала.

   — Я ночью долго не могла уснуть, всё крутила в голове случившееся, а потом пазл внезапно сложился. Енимир не просто так появился в академии. Ты вообще слышала, чтобы маги из Квинты столь свободно приходили по мирским делам?

   Я мотнула головой. Эти таинственные безликие маги почти как боги. С ними даже король встречается только по важным государственным делам.

   — Но Нариэн ведь не оборотень, — пожала плечами я.

   — Уверена? — Девушка прищурилась, немного наклонила голову, разглядывая нечто невидимое у меня за спиной.

   — Он в составе архимагов Криты. Это просто невозможно.

   — А если ректор и сам не знает, кто он на самом деле?

   — Что? Как это?

   — Забыл, например.

   — И что теперь?

   — Помнишь, как я привязывалась к твоей эссахе? — Подруга встала напротив, размяла пальцы, будто пыталась их согреть.

   — Но тогда это получилось на несколько секунд, — удивлённо посмотрела я Эрике в глаза.

   — На дольше и не выйдет, но призрачный оборотень всё равно требует, а я уже устала от давления. Вспомни, какой он упрямый и сильный. Я так легко сорвусь.

   — Это не опасно? — Я протянула ей руку и позволила нацепить на запястье золотую нить. Дала вторую, и Эри проделала с ней то же самое.

   — Опасно быть парой мертвецу, который по ночам влезает в голову твоей подруги и управляет её голосом, — покачала она кудрями. — А ещё опаснее, когда из-за его баритона просыпается соседка-ведьма, которая может отправить нас на казнь.

   — Он меня ночью мучил, пока я не дала обещание, что буду с ним.

   — А как же Нариэн? — Дёрнув уголком губ, рыжая натянула волшебные нити так, что в ладонях защипало.

   — Я не соображала, что делаю, — пожала я плечом, отчего золотая нить качнулась и зазвенела. — Да и что стоит брошенное во сне слово?

   — Как же ты ошибаешься, Мэй, — прошептала Эри и, зацепив петельки пальцами, перевязала свои руки с моими, но оставила расстояние, чтобы можно было прочитать заклинание. — Если что-то пойдёт не так, придётся выбить меня из сознания. Умеешь?

   — Эри... — Я задрожала всем телом. — Мне страшно.

   — Он твой суженый, вреда не причинит.

   — А тебе?

   — Ха, я ему ещё нужна, не тронет, а вот, — подруга повернула голову и посмотрела на выход, — в дверь войти могут, а моего блока надолго не хватит.

   — Подхвачу, — кивнула я понимающе.

   — Тогда начнём.

   С этими словами Эрика перекрутила перед грудью пальцы, перевернула руки ладонями вверх и тихо прочитала ведомое лишь ей заклинание, смутно напоминающее чтение молитв на погребении. От загробного мрачного голоса подруги по телу пробежали мурашки, волоски на коже приподнялись, а по спине ужом завился холодный ужас. Он опустился на поясницу и замер там ледяным камнем.

   — Не шевелись, Мэй, — прошептала девушка. Развела в стороны руки и прикрыла глаза. — Связь очень нежная, разрушить легко.

   Я долго не могла дышать, всматривалась в её лицо, слышала стук пульса в висках, но ничего не происходило. Только щёлканье какое-то над ухом. Только шелест, будто листва качается от ветра, просыпая в волосы частички сухих веточек и пыли.

   Но я слушалась и не двигалась. Через несколько осторожных вдохов поняла, что всё вокруг странно изменилось, приобрело сияние. Мебель, шторы, стекло, даже волосы подруги покрылись золотистой магической пыльцой.

   Мелкая россыпь вдруг вспыхнула, приподнялась в воздухе, закружилась вокруг нас, закутывая в кокон, а потом опустилась на голову пелериной. Лицо Эри размылось перед взором, пошло кругами, вытянулось, очертилось тяжёлыми скулами, выделило глазницы и крупный нос.

   — Мэй... — прошептало существо в теле подруги. — Освободи меня...

   Я не могла говорить, во рту будто ядовитый ёж застрял. Я хватала воздух, пытаясь разглядеть знакомые черты, и следила за каждым движением призрака.

   — Ключ. Найди его. Открой темницу и выпусти меня.

   — Хде... — Чтобы сказать, пришлось сжать горло, от этого золотая нить связи затрепетала, а лицо призрака пошло рябью.

   — Поспеши. — Шёпот, протяжный, крошащийся, невесомый. — Времени у меня мало. Я погибаю и потяну тебя за собой...

   — Где темница? — с трудом промолвила я. Чужеродная магия, что толчками входила в мою эссаху, вызывала протест сущности. Она бесилась в клетке груди и ярилась.

   — Ищи... Ты рядом. Я рядом. — Призрак плавно поднял руку, потянулся к моему лицу, кончиком пальца коснулся нижней губы, рассыпая невероятные ощущения тепла и холода, жара и льда. Невыносимо острые. — Я всегда с тобой рядом...

   — Кто ты? Как тебя найти?

   — Я не знаю. Не помню себя.

   Хотелось оказаться ближе, заглянуть в настоящие глаза своей пары, узнать его, но иллюзия не позволяла — она подрагивала, менялась, перетекала по лицу подруги, которое сейчас трудно было увидеть сквозь магию. Передо мной качалась некая субстанция, живая, но и неживая одновременно.

   — Но я люблю другого, — невольно выдохнула я правду.

   Лик истинной пары вдруг потемнел, перекосился, оскалился, из глубины его крупной груди вырвался мощный рык. Золотая пыльца, что окружала его очертания, сорвалась вниз и обожгла кожу плеч. Я попыталась отстраниться, но призрак вскинул руку и перехватил моё запястье, второй рукой вцепился в волосы на затылке и потянул к себе. Его размытое лицо в золотом сиянии оказалось внезапно близко, и он яростно прошептал:

   — Ты навсегда моя... — Дёрнулся вперёд, горячие губы впились в мои, а потом всё рассеялось, и Эри упала без чувств, соскользнув под ноги.

ГЛАВА 11

Нариэн

   Круглый стол закончился, можно сказать, ничем. Всё, что обсуждали, и так было известно.

   Я поднялся последним, но не добрался до выхода — был остановлен.

   — Нариэн ли-тэ, минуточку, — окликнул король и устало потёр ладонью лицо. Остальные, не оглядываясь, посеменили прочь.

   Я присел и с раздражением, катившимся по венам, откинулся на спинку стула. Дождался, пока ин-тэ опустит на нас двоих купол тишины, и только после этого спросил:

   — Чем могу помочь?

   — Мне нужна... — Правитель суматошно встал, заходил из угла в угол, будто обеспокоенный чем-то. — Помощница...

   — Разве секретарь не справляется?

   — А. — Он отмахнулся, снова присел. — Не в этом дело, Нариэн...

   Он показался мне совсем измученным, бледным, под глазами залегли тяжёлые круги. Дэрий замер у высокой полки и, отвернувшись и сложив руки за спиной, долго разглядывал цветные корешки книг.

   — Ин-тэ, поясните, — подтолкнул я правителя.

   — Нариэн, можно без официоза, мы ведь дружим с тобой много лет. — Он прошёл вдоль стены, мягко и бесшумно ступая высокими сапогами по ковру. Светлый камзол лежал на крупных плечах как влитой, но взглядом лекаря я смог определить, что у короля учащено сердцебиение и странные хрипы в лёгких.

   — Я слушаю. Ты болен?

   — Пока нет, устал немного, — повёл он плечом. — Донесли, что планируется покушение. Кто-то пытается свергнуть меня с престола. Не знаю кто, но план настолько продуманный, что я не смогу избежать участи павшего правителя.

   — Военное время — самый удачный момент для нападения, — проговорил я.

   — Найди мне личную модистку, чтобы у неё не было магии, желательно попаданку, не особо знающую наши традиции и историю. Любую. Уродину, толстую. Да хоть жабу! Но чтобы она, даже невзначай прикасаясь к моему телу, не имела надо мной власти.

   — Охо, — выдохнул я и нелепо откинулся на стул, чуть не завалившись назад. — У тебя гардероб обеднел? Почему именно модистку?

   — Слушай, Нари, не задавай глупых вопросов. Мне нужна личная швея. И доверить её поиск могу только тебе.

   — Сколько времени у меня есть?

   — Месяца два-три, максимум полгода. — Правитель присел на своё место и сложил перед собой ладони. — Ты же знаешь, что весной я должен найти себе будущую королеву. Будет отбор, скорее всего, совет ещё точно не решил, как это выполнить.

   — До весны дожить бы, — пришлось шумно выдохнуть, потому что близость элея всё больше пугала. Я не смогу жить без Мэй.

   Король тяжело кивнул, длинные тёмные волосы опустились на очерченные скулы и почти спрятали строгие губы.

   — Нариэн, сейчас на границе бойня. Отправляйся туда, поможешь придушить восстание.

   — Чьё? — По коже прошёл мерзкий холодок.

   — Оборотней, мы же обсуждали за столом. — Друг вскинул горячий взгляд и поджал губы, мол, мне жаль, но я должен. — Шумиха вокруг этого зверинца мне сейчас совершенно не нужна. Тут не знаешь, какие дырки в Пологе латать, удружила Нэйша с мостами, очень вовремя открыла.

   — Дэрий, оборотни не опасны, сколько можно повторять?

   — Да откуда ты знаешь?! — нервно вскрикнул он.

   Я сжал кулаки под столом и, стиснув зубы, сдержал многоярусную брань, но всё-таки сказал:

   — Квинта слишком много на себя берёт, ин-тэ... — Покосился на друга, но он стал темнее тучи.

   — Не перегибай, ли-тэ. — Король хлопнул ладонью по столу, заставив меня вытянуться по струнке. — За эти слова можно...

   — Казнишь меня? Дэрий, ты глупец, если не видишь очевидного, и я тебя давно не боюсь. Особенно после кришей и нэвилей в обнимку. — Хотелось поговорить о законах и мировой несправедливости, доказать ему, что можно победить в войне с помощью магов посильнее, но кто меня будет слушать...

   Король наклонился и яростно прошептал:

   — Вижу я всё, вижу! Но ничего сделать не могу. У безликой пятёрки слишком много власти. Стоит мне пойти против них, и мой род прервётся.

   — За свою шкуру переживаешь, вот как? А мы умираем на поле боя ради тебя!

   — Хватит! — Друг раскраснелся, встал и обжёг меня таким беспомощным взглядом, что я отклонился. — Хочешь на моё место, ли-тэ? Давай, — показал он на трон, — я не против. Готов рискнуть всем ради страны? Родными, любимыми, друзьями? Моя семья каждую секунду в опасности. Все. Мама, сёстры, племянники, дяди, тёти... даже те, с кем я почти не общаюсь и вижусь на приёмах один раз в год.

   — Ты поэтому не женишься на ин-тэ Жиэль? — выпалил я догадку.

   — Я не могу, не смею, понимаешь? Если женюсь, то только по расчёту, чтобы никаких чувств и не жаль было потерять супругу. Жить в ежедневном страхе за родных и детей — это хуже, чем быть оборотнем. Они хотя бы свободны от обязательств.

   — Они тоже живут в страхе.

   — Нариэн, все в нём живут в какой-то степени. Отправляйся на границу и успокой народ. Сможешь что-то сделать для них, — он повёл подбородком в сторону, — сделай...

   — Даже невозможное? — приподнял я бровь.

   — Даже это. — Дэрий протянул мне ладонь для рукопожатия. — И не забудь про мою просьбу, а я закрою глаза на некоторые твои особенности и идеи.

   Я крепко сжал его руку, накрыл другой ладонью, передавая лёгкую магию лекаря для улучшения его состояния.

   — До встречи, ин-тэ Дованн, — и, поклонившись, удалился из зала. Лопатками ещё долго чувствовал взгляд правителя, старого друга, с которым мы учились в академии магии. Беседовать, как раньше, когда были студентами, мы не имеем права, но какие-то вещи остаются неизменными. Такие как доверие и признательность.

   Выдержать за сутки несколько перелётов на большое расстояние не каждому архимагу под силу. Меня немного покачивало от слабости, пришлось на несколько часов задержаться в заброшенной таверне. В'ирс с небольшим отрядом, который снарядили из королевского дворца, отдыхал в темноте под навесом, несколько воинов держали пост по периметру.

   В воздухе слышался запах палёной кожи, солоноватый привкус крови и горечь сожжённых лесов. Чёрный дым всё ещё валил со стороны разломанного Пологом горизонта, где недавно придушили новую порцию кришей. Чудом придушили. И пока генералы совещаются, решая, куда дальше вести войско, мы зачищаем и проверяем пути, по которым прокатилась волна нечисти. Вдруг что-то пропустили. Да и восстание, о котором говорил король, всё ещё где-то там, впереди, и мне страшно представить, во что выльется совет «придушить его».

   Я руки не подниму на оборотня, не смогу. Как представлю, что кто-то в будущем так же замахнётся на Мэй, на мою страстную девочку... Нет, мы найдём другой выход, насилие тут не поможет, тем более если перевёртыши помогали в сражении — уже нужно сделать выводы.

   Я прижал затылок к старому дереву и провёл пальцами по месту на руке, где раньше был обручальный браслет. Сейчас на коже лишь грубый след, будто от ожога.

   Как там моя невеста? Что делает и вспоминает ли меня?

   Рабочее украшение пришлось снять, связаться с ней я сейчас не мог. Здесь, в гиблом месте за чертой города, слишком много магических осадков — это создаст помехи и нарушит чтение заклинаний. Потому я деактивировал браслет и положил его в дорожную сумку ещё на границе, выжженной, будто дальше нет ничего живого, мёртвой земли.

   Только бы это задание не затянулось, побыстрее бы вернуться назад, в академию. Предчувствие сдавливало горло и уже не первый час травило, выкручивало. Мэй грозит опасность. Под сердцем бесконечно ныло, а в груди разливалась такая тоска, что хотелось выть волком.

   — Ли-тэ, нужно выдвигаться, — выступил вперёд один из воинов из королевской армии и слегка качнул головой в сторону. — Погода портится, снег пойдёт, а нужно ещё добраться до перевала. Там остальные отряды.

   — Минуту. — Я приподнялся на ноги и, отряхнувшись от ошмётков травы, окинул взглядом поляну и зацепился им за темечко ярко-рыжего паренька. Он выделялся среди наших особой стрижкой, виски искусно выбриты неведомым мне узором, а в ушах сверкали тёмные серёжки. Почему-то его лицо показалось смутно знакомым, но времени знакомиться и выяснять его личность не было — по сигналу мы выдвинулись дальше и несколько часов шли по пересечённой местности, без разговоров и передышек.

   К закату сильно похолодало. Под завывание ветра с неба стал сыпать розовый снег. Он растекался на пожухлых листьях бурыми пятнами, а мы всё равно шли. Если остановимся — замёрзнем в лесу.

   Какое-то время, чтобы оградить нас от стихии, путевой лекарь накрывал группы куполами, но через несколько километров он выдохся и бросил это дело.

   Пальцы мёрзли, а изо рта вырывался белёсый пар.

   — Ли-тэ. — Рыжий парнишка подобрался справа и, поправив оружие на бедре, договорил: — Вы правда ректор элитной академии?

   — Правда. — Я шёл спокойно, стараясь не сбивать шаг, чтобы силы не закончились раньше времени. Телепортироваться в эти зоны нельзя, всё из-за кришей, что могли перемещаться по магическому следу, а это опасно для мирян.

   — Сестрёнка там учится на первом курсе, — гордо заявил парень. Вытащил из нагрудного кармана формы свёрнутый бумажный пакет и, выудив две соломки, протянул одну мне. — Закурим?

   — Ты не кританин? — переспросил я, догадываясь, что рыжий не просто так здесь оказался. В нашей стране сигареты — привилегия богачей, а бедняки, вроде наёмных вояк, скручивают курительные палочки из разных трав, которые тоже довольно сложно достать. А вот соседи, что жили вольно и на природе, знаются на лекарственных и прочих растениях.

   — Иманец. — Парень протянул мне ладонь для рукопожатия. — Райли ли-тэ Линс.

   — Брат Эрики? — Удивившись, я пожал его ладонь в ответ и принял предложенную сигарету. Не курю, но стало интересно, что он ещё мне расскажет. Да, сходство с подружкой Мэй было очевидным, вот кого он сразу напомнил.

   — О, вы знаете мою малявку? Талантище она у меня! Согласитесь?

   — Согласен. Артефакт просто так не отобрал бы её на учёбу.

   — Да я всегда говорил, что Эри крутейшим магом станет. Только бы в проблемы никакие не влезла, она любопытная до жути. И хорошо бы замуж раньше времени не выскочила. А то попадётся муж, которому только постель подавай, сгорит её запал в бытовухе и семейных дрязгах.

   — Мужья разные бывают, — усмехнулся я.

   — Вот папка наш, строгий, с нами не церемонился, я особенно часто по ушам получал, но матери он разрешил магазинчик трав открыть. Вот, она мне в дорожку особенный сбор дала. — Парень сжал сигарету губами, щёлкнул длинными пальцами, высекая из пустоты пламя, и потянул воздух. Крошечный огонёк засверкал в темноте, а в нос ударил пряный, немного островатый аромат.

   — Не бойтесь, они не вызывают привыкания. Это лечебный сбор — сил прибавляет, и только. Мама мне дала, чтобы я в дороге не уснул, а я всё равно отключился — после трёх суток без сна кто не вырубится на месте? На границе криши чуть не сожрали, во какой шрам оставили на память. — Рыжий повернул голову и провёл ладонью по затылку, где уродливо бугрилась кожа и не росли волосы. — Ваши вояки и маги меня отбили, согрели, накормили и к себе взяли, мол, я неплохо с огнём управляюсь — нечисть ой как хорошо плавится.

   Он замолчал, долго тянул сигарету и выпускал мутно-молочный дым в тёмное небо, а потом загадочно произнёс:

   — Чудеса. Раньше иманцев бы на месте казнили за переход границы, а теперь вот дружим, общаемся, скоро свадьбы гулять будем. Всё как раньше, когда Нэйша с Шэйсом вместе были.

   — Если доживём, Райли. — Я всё-таки прижал курительную палочку к губам и благодарно кивнул рыжему за огонь, который тут же появился на кончике его пальца и позволил мне зажечь фитилёк.

   — С вашими знаниями да с нашей неукротимой силой обязательно доживём. Это же вы и нашу Мэй знаете? — вдруг приободрился он.

   Я прищурился, по телу пошла волна необъяснимого жара. Не то от дыма, который попадал внутрь и обжигал лёгкие, не то от внезапного упоминания моей невесты. Бывшей. Но моей.

   — Знаю. — Голос сел, я прочистил горло и отвернулся, чтобы снова затянуться. Сладкий сбор получился. Малиновые листья, черника и что-то ещё... Сразу и не разберёшь по вкусу.

   — Дочка нашего мэра, — закивал парень, потрясая густой рдяной шевелюрой, и сладко затянулся. — Люблю её, как больной — с детства за ней бегал. И сейчас найти хочу. Обязательно женюсь, как вернётся, хотя... хрен там её папаша разрешит. Тот ещё с детства соседскому... — рыжий шумно откашлялся, — барону дочку приготовил. Да только Мэй внезапно ваша академия призвала, вот и пришлось обручение отложить.

   Я потёр грудь, чтобы унять ноющую боль. Невыносимо ведь думать, что моя девочка достанется кому-то другому. Да, наша борьба за счастье ещё не окончена, но сердце её я уже отвоевал, осталось вымолить у богов прощение, чтобы и тело мне принадлежало.

   — А ты не годишься в женихи? — спросил я осторожно.

   — Сын стража и продавщицы? — Улыбка иманца превратилась в оскал. — Та! Не ровня я для ис-тэ.

   — Насколько знаю, у вас нет таких ограничений на браки.

   — Официально нет, но негласно всё равно богатые с богатыми, а бедняки... Ну и так понятно.

   — Так ты сюда попал из-за Мэй?

   Он швырнул на землю окурок и агрессивно вдавил его тяжёлым ботинком.

   — Можно и так сказать. — И сверкнул белоснежным рядом зубов.

   «Моя» — хотелось крикнуть ему в лицо. Да хоть размазать кулак по довольной, усыпанной рдяными веснушками, роже. Ревность уже за то, что парень знал Мэй дольше, чем я, съедала до дна, грызла душу, как насекомое.

   — Скорее! — Навстречу из темноты леса выбежал наш вояка, облачённый в королевские доспехи, и, махнув рукой в сторону, отчитался: — Лагерь весь в огне, кришей отбили, но погибших слишком много. А ещё... — он ударил тяжёлым сапогом по коряге, выбив из трухлявого дерева едкую пыль, и плюнул в землю, — оборотней казнить собираются, вас требуют, ли-тэ.

ГЛАВА 12

Мэйлисса

   — На прошлом уроке мы разбирали с вами некоторых монстров Полога. — Ронна ли-тэ прохаживалась по рядам учеников, и нежно-жёлтый шлейф её платья извивался по полу как ядовитая змея.

   Учительница остановилась напротив моего стола и долго смотрела в тетрадь, куда я усердно записывала каждое сказанное ею слово. Перевернув несколько страниц, ли-тэ задержала взгляд на быстрой зарисовке ракли, безобразной летающей нечисти, после чего неприятно фыркнула и брезгливо отвернулась. Эти несколько дней, пока ректор отсутствовал, Ронна особенно придиралась, но я терпела и старалась не привлекать к себе внимания.

   — Кто напомнит, каких тварей мы уже изучили?

   Меня внезапно замутило. Так резко, что я подалась вперёд и столкнула именную деревянную ручку на пол — прямо под ноги учительнице. Тяжело дыша, склонилась над столом, сжала пальцами край и попыталась взять себя в руки. Связь с Нариэном, которая до сих пор тянула из меня силы по чуть-чуть, внезапно зачерпнула очень много, нагрелась под рёбрами толстым канатом, и поток оборотной магии быстро потёк в чужую эссаху. Я понимала, что Нариэн берёт мою силу, чтобы сражаться, поэтому не сопротивлялась, а наоборот, приоткрывалась ещё больше. Только бы он жил.

   Последние дни не спала не только из-за частых приходов навязчивого призрака, но и из-за страха за жизнь любимого. И пусть мой истинный хоть сто раз злится, я не могла приказать сердцу не стучать. Рабочий браслет не отвечал, а мои отправленные сообщения Нариэн так и не открыл.

   Меня поддерживали только слухи, мол, после круглого стола с королём Дэрием и Квинтой ректора отправили на границу для подавления восстания. Остальное я не слушала. Студенты очень любят насочинять лишнее. Жив, слава Шэйсу, а я дождусь, у нас ещё есть время. Пока Нариэна нет рядом, я усиленно училась, пропадала в библиотеке, вместе с Эри искала в лаборатории возможность отцепить связь с призраком. Но ничего не выходило. Мой истинный только сильнее злился, мы с подругой не высыпались. Эрика пыталась выяснить состав воды в графине ректора — она, хитрюга, успела тогда немного отлить для исследования. В итоге толком мы так и не смогли понять, чем Дейра травила сына, как долго это происходило и насколько продлится действие яда или заклинания, которое поддерживало зелье.

   Разбираться, почему обет частично снялся с меня, но оставил перелив магии в эссаху ректора, я сейчас не желала. Меня больше волновало наше с Нариэном будущее, чем прошлое мужчины. Я молилась, чтобы мой белоликий любимый вернулся целым и невредимым с войны.

   Видимо, сегодня я перестаралась с передачей силы, или кто-то ненароком глотнул очень много — стало совсем плохо, потемнело в глазах, лоб коснулся холодной столешницы.

   Темноту перед взором рассекли алые всплески и чей-то высокий голос:

   — Ис-тэ Согу, подскажешь нам, кто такой невиль? — Ронна нависла над головой, как ураганная туча, но это помогло отрешиться от слабости и даже выпрямиться.

   Учительница нервно бросила мою упавшую ручку на стол и зло изогнула губы.

   — Вижу, тебе скучно на уроке, как раз и будет возможность проснуться. — Она сложила руки на груди и постучала длинными пальцами по острым локтям.

   Слабость немного отступила, темень выпустила из объятий. Я смогла осторожно подняться на ноги и, вцепившись рукой в спинку стула, хриплым голосом начала рассказывать:

   — Считается, что невиль — это неупокоенный бесполый дух. Он отличается нежно-бирюзовой перетекающей формой с ярко выраженным запахом горячей смолы и вечернего мха. Безопасен, если не агрессивен и находится довольно далеко, не менее чем в десяти метрах от живого существа, но смертелен, если столкнуться с ним лицом к лицу и заглянуть в глазницы-провалы. Сам он не нападает. Говорят, что невили обычно охраняют места силы, потому не стоит лезть туда, куда не просят.

   — И чей же это неупокоенный дух? — кивнула Ронна, явно недовольная тем, что я не растерялась и нашла ответ.

   — Сложно сказать. — Новый рывок силы вытолкнул из груди свистящий воздух. Я откашлялась, бессильно цепляясь за стульчик, и всё равно продолжала, хотя и еле шевелила губами. — Эти... п-призраки н-не умеют разговаривать. Прежде чем напасть, они инструкцию не выдают.

   — Почти как ты, — съязвила Ронна. Так тихо, что услышала только я и ещё паренёк на соседней парте, который откликнулся коротким смешком. — Ты же говоришь, что невили, если не агрессивны — безопасны.

   — Так... и есть. Не вставайте у них на пути и не трогайте их — будете живы.

   — Но всё-таки если столкнулся? — Ронна явно заметила, что я побледнела и осунулась, почти вдвое согнулась над столом. Учительница приподняла бровь, шагнула ближе и шумно принюхалась.

   Нельзя выдать себя. Будет много лишних вопросов, что за силу тянет из меня ректор. А если не поймут, что это он, меня всё равно отправят к лекарю, и тогда не избежать проверки на сущность. Потому я до белых косточек сжала руки на высокой спинке стула и продолжила выдавливать из себя слова:

   — Не двигаться и не смотреть, наверное. — Я честно не знала ответа. О невилях мне рассказывала бабушка, да и то какие-то размытые легенды, которые я сейчас и вспомнить не могла, слишком мутило. — Но н-не думаю, что... — тяжело вдохнула я, — это поможет.

   — Не поможет, — отрезала ли-тэ и, чеканя каблучками по каменному полу, вернулась на учительское место. — Садись, Мэйлисса ис-тэ, — почему-то её лицо скривилось, когда она назвала моё имя, — очень неплохо, но хотелось бы лучшей подготовки от самой сильной ученицы потока. Открываем конспекты. — Ли-тэ вытянула шею, встала в центре аудитории и, продолжая смотреть на меня с очевидным презрением и ненавистью, принялась читать лекцию.

   Ученики, как зачарованные, слушали и записывали всё сказанное, хотя были и те, что посматривали в мою сторону с долей зависти и перешёптывались с соседями, явно насмехаясь.

   Я знала причину: всё оттого, что новость о нашем разрыве с ректором — одна из интереснейших бесед среди молодёжи за последние сутки. Их не так сильно волновала смерть учителя истории миров, как наша с Нариэном личная жизнь.

   Совладать с собой было сложно, но какое-то время у меня получалось. Я записывала лекцию, почерк испортился, на белой бумаге появились разводы от слёз и кляксы чернил. Выжатая почти до дна, я не сразу услышала сигнал конца занятия.

   — Ис-тэ Согу повторит, что я задала на следующий урок, — прорвался вдруг сквозь гул в ушах свистяще-писклявый голос Ронны.

   Да что ей, студентов мало? Почему снова я? По классу полетел шепоток — не только я заметила, что учительница уделяет мне слишком много внимания.

   — Я не услышала, ли-тэ. — Говорить получалось с трудом, от усталости онемел язык и ужасно кружилась голова. — Повторите, пожалуйста.

   — Для особо невнимательных и глухих повторять не стану. Всем хорошего дня, а тебя, Мэйлисса, попрошу задержаться.

   Я кивнула. В поисках поддержки пошарила взглядом по рядам учеников, но Эри одна из первых выскочила в коридор и даже не оглянулась.

   Новый толчок в грудь, и магия щедро потекла к Нариэну, заставляя меня задрожать от бессилия и ужаса. Что там происходит, что ректору нужно столько сил?

   Я выдержу, даже если рухну в обморок, а он? Сердце будто замерло, крутилось в груди вьюнком, лупило в клетку, пытаясь вырваться. Наклонившись над столом, я стиснула зубы до сильной боли. Не сейчас. Не сейчас. Нужно как-то отделаться от Ронны и набраться сил. Уроки, видимо, придётся снова пропустить.

   Моё состояние не особо волновало в этот миг, я тревожилась за Нариэна. Наверное, от этого сильнее вело и качало, будто маленькую лодочку в бушующем море.

   — Ты что, не слышишь?! Мэй, я с тобой говорю.

   Развеяв рукой муть перед глазами, я сфокусировалась на румяном лице учительницы.

   — П-повторите ещё раз.

   — Ты издеваешься? Я что, птица-говорун, чтобы тебе по триста раз напевать?

   — Я не услышала, — прошептала я, пытаясь оставаться покорной и спокойной, но Ронна разошлась не на шутку, а то, что она мне сказала до этого, явно было для неё невероятно весомым.

   — Ты уже не под крылышком ректора, дорогуша. — Она замерла рядом, посмотрела свысока, сморщилась, и её красивое лицо исказила гримаса ненависти. — Я сделаю всё, чтобы ты поскорее вылетела из академии, ис-тэ Согу.

   — Но я же хорошо знаю ваш предмет, ли-тэ. — Её заявление придало немного сил, однако встать у меня всё равно не получилось. Нужно время, чтобы эссаха остыла. Нариэн не рассчитал с глотком магии, и что будет, если он потянет ещё, я не представляла.

   — А ты докажи, что хорошо знаешь. — Ронна, усмехнувшись, присела на край стола и скрестила на шикарной груди ухоженные руки. На среднем пальце сверкнуло дорогое колечко с рианцем в оправе.

   — Вы не можете так, — я с опаской отклонилась от неё, — поступить. Я вам ничего плохого не сделала.

   Хоть она и читает монстрологию, я не очень в курсе, какая у неё основная специальность и какой она маг. Цвет её силы я никогда не видела.

   Ронна наклонилась так близко, что в нос ударил острый запах гвоздики, и прошипела в лицо:

   — Правда? Ты, залётная дива из Имана, думаешь, что имеешь право отбирать моё?

   — Я ничего не брала. — Перечить в моём состоянии оказалось очень тяжело. Я посмотрела на неё, не в силах сказать что-то ещё, но Ронна расценила это по-своему.

   — Поверь, если тебя внезапно выгонят из академии, никто плакать не будет, а Нари, мой Нари, — она ударила себя ладонью в грудь, — вернётся с войны, и мы поженимся!

   — Мы расстались, — прошептала я, сглотнув горько-солёную слюну. — Вам не о чем беспокоиться.

   — Не ври. — Она бесцеремонно вцепилась в воротник моего платья и потянула наверх. Пришлось встать, но ноги подворачивались, утягивая на пол. Сильные руки Ронны удержали меня на весу, её раскрасневшееся лицо стало ещё страшнее, потемнело, а в чайно-карамельных глазах заметалась вьюга.

   — Отпустите. Прошу вас. У меня нет сил с вами пререкаться. Вам стоит поговорить об этом с ли-тэ Лавином.

   Ронна поставила меня и хорошо встряхнула за плечи. В шее что-то захрустело от её рывка.

   — Что ты вялая такая? Где же твоя сила, о которой он бесконечно твердил? Ради неё ведь с тобой связался. А ты, дура иманская, поверила, что чувства настоящие, да?

   Мир стал сужаться в чёрное кольцо, я замотала головой, безмолвно умоляя её оставить меня в покое, но Ронна всё продолжала:

   — Удивлена? Я докажу, что говорю правду!

   Оттолкнув меня, отчего я чуть не рухнула между столами, но удержалась за спинку стула, Ронна выбросила кисть вверх и, отодвинув воланы рукава, развернула на браслете магозапись. Голограмма замерцала в воздухе и раскрылась чёткой картинкой.

   Нариэн стоял в лазарете около застеленной кровати и с интересом разглядывал больного, покрытого плотным одеялом. Я вспомнила, что это было в первый день учёбы, когда испортила ему первую рубашку и от прикосновения к стигме упала в обморок.

   Это я лежала там у его ног.

   — Проверила её, Охра? — тихим вкрадчивым голосом спросил ректор и перевёл холодный взор на женщину, что сидела рядом с кроватью.

   — Да, ли-тэ. — Знакомая лекарка, чем-то напоминавшая мне мою бабушку, заулыбалась. — Очень сильный маг. То, что вы искали, ли-тэ. Артефактор-собиратель, с некоторыми особенностями. Даже мощнее, чем у архимагов. Назвать уровень её дара точнее я не могу, тут нужен менталист и время для тестов.

   — Инквизиторов нам здесь только не хватает, без них разберёмся, — отмахнулся Нариэн. — Не спускайте глаз с иманки и приставьте невидимую охрану. Мне нужен её дар. Больше никого интересного не попалось?

   — Пока это всё. Около десяти магов из другой страны, но эта девочка, — лекарка окинула меня спящую нежным, почти материнским взглядом, — она наша лучшая находка. Чудо, что получилось такую вызвать.

   — Нариэн, дальше действуем по плану? — Это уже сказала Ронна, что всё это время стояла за спиной ректора. Куратор подошла к нему ближе, привычным движением обвила локоть мужчины тонкими пальцами, любовно положила голову на крупное плечо и заглянула в его глаза.

   — Да, заселяй собирательницу с рыжей лекаркой и ведьмочкой, — сухо подтвердил ректор. — Той самой, да. Остальное сам сделаю.

   — Я буду скучать, Нари. — Ронна приподнялась на носочки и прижалась губами к его губам. И он, не мешкая, ответил. Поцелуй был настоящим, сладко-тягучим, раздирающим мою душу на куски.

   — Три месяца быстро пройдут, но мы победим, — оторвавшись от девушки, прошептал Нариэн. Тот, что смотрел в мои глаза, что целовал и ласкал, вдруг поднял руку и нежно провёл пальцами по щеке другой женщины.

   У меня будто выбили воздух из груди, а сердце затрепетало в предсмертных судорогах. Я захрипела от отчаяния, и новый забор магии оказался последней каплей.

   Мир почернел и рассыпался пылью.

ГЛАВА 13

Нариэн

   Казнить нельзя помиловать... В голове крутились странные неведомые слова, пока я шёл к площади и судорожно вдыхал тяжёлый запах гари. Внутри всё клокотало от неправильности, от желания остановить процесс, но я не имел права — меня казнят рядом с ними, если выступлю против.

   На миг перед внутренним взором встала картина, будто среди выставленных в ряд оборотней, покорно опустив голову, стоит моя хрупкая Мэй. И я покачнулся на подходе, едва удержался на ногах.

   Да они же все молодые ребята. Окровавленные, потому что бились с нашими воинами на равных, многие ранены, ведь нечисть не щадит никого. И что теперь? Убить всех?

   Куда катится мир? Нэйша, останови это!

   Инквизитор вышел вперёд и, сложив перед собой сплетённые руки, прочитал известную только ему молитву — особенную, которая якобы отбирает у оборотней возможность попасть в лучший мир, уничтожая их душу навсегда. Воздух наполнился ароматом плавленых свечей и вихрями особенной магии — сияющей серебром и белизной. Со стороны казалось, что просто идёт снег, но нет, это магия инквизитора набирает обороты, чтобы лишить жизни ни в чём неповинных перевёртышей.

   Я застыл впереди толпы, на положенном мне, как представителю короля, месте. Все мы пришли засвидетельствовать казнь. Рядом, возле правого плеча, с диким блеском в глазах, стоял брат Эрики. От лёгкого ветерка его густые медовые волосы накрывали высокий лоб и добавляли образу некую небрежность. Он ведь тоже перевёртыш — от этой мысли похолодело в груди. Парень смотрел на своих сородичей нейтрально и даже холодно. Я знаю, что такое отрешаться от эмоций, выключать чувства, и очень понимаю его. Наверное, на моём лице сейчас похожее выражение — стылое и каменное, будто мне всё равно. Выдавать недовольство нельзя, за непослушание перед Квинтой можно последовать во тьму за оборотнями.

   Ох, Квинта... Разрубить бы этот узел и изменить правила, но как? Это могла бы сделать только эна Нэйша или эн Шэйс, но разве боги снисходят по таким пустякам до простых смертных?

   Инквизитор, приподняв над головой ритуальный кинжал, выкрикнул знакомый сокрушительный клич. Последние месяцы в Антиале, столице Криты, не было казней. Мэр выловил всех оборотней, как он думал. Несколько десятков удалось спасти и спрятать, но вот другие города бесконечно страдали от нападок инквизиторов, а я не мог спасти всех, ведь человеческое предательство безгранично. Маги сдавали своих родных, соседей, друзей без сожалений и сомнений, и меня это искренне удивляло. И злило. Поэтому я продолжал искать выход. Жаждал сохранить хоть небольшую популяцию этих сильных и очень одарённых людей, но последние несколько лет войны всё тяжелее и тяжелее было держать это в тайне.

   Да, я не инквизитор, но знаю всех оборотней в академии, их можно по пальцам пересчитать, потому что сам призывал их на учёбу, брал под защиту и опеку. Мэй одна из них, и я найду способ защитить её, даже ценой своей жизни.

   Первым от удара клинком в грудь упал высокий чернобородый мужчина, смотрящий на толпу с толикой презрения и гордости. Меня отбросило немного назад от сковывающей грудь боли. Показалось, что между рёбрами появилась холодная сталь, пронзив сердце.

   Инквизитор холодно и безэмоционально протёр кинжал от крови, отдал помощнику алую шёлковую ткань и перешёл к следующей жертве — молоденькой кудрявой девушке, чуть старше Мэй. Она держалась рукой за окровавленный живот и смотрела мне в глаза, будто читала мысли. Я видел, сколько в них непокорности и ярости, даже дёрнулся от накатившего на плечи трепета. Кто-то придержал меня от падения. Обернувшись, я скользнул взглядом по знакомому веснушчатому лицу и подавленно опал на подставленные руки.

   — Ли-тэ, спокойнее, вы ведёте себя неподобающе для законопослушного кританина, — прошептал на ухо Райли и пихнул меня в спину, заставляя выровняться.

   Я не ответил. Взгляд прирос к девушке, к которой подступил инквизитор. Пока он читал новое заклинание, та ещё сильнее выпрямилась, гордо развернула плечи и даже отпустила рану, уронив руки, сжатые в кулаки, вдоль фигуристого тела. Чёрная волна заструилась по бедру. Она и так не жилец, я видел это лекарским зрением, чувствовал по запаху крови, но палач решил довести дело до конца.

   Развернувшись так, чтобы все видели казнь, он поднял руку и плавно приставил клинок к груди девушки.

   И все молчали. Никто не смел даже дышать. Все воины, что час или два назад бились плечом к плечу с отрядом оборотней, и многие из них выжили благодаря их мощи, беспомощно смотрели перед собой, соглашаясь на расправу.

   — Вас отравили страхом! — вдруг выкрикнула кудрявая, обжигая толпу сиянием крупных глаз. — Подонки! Подло смотрите на беззаконие и молчите. Мы же защищали вас, как своих! Жизни за вас отдавали. Твари, всем вам гореть в ядовитой и бесконечной тьме! Мы же такие же, как вы! Опомнитесь!

   Инквизитор замахнулся, наконечник кинжала сверкнул, но воздух внезапно сплюснулся, расширился, и синий поток бурной магии, что вырвался из груди кудрявой, снеся палача с постамента, швырнул его, как мокрую тряпку, на каменную стену, будто он ничего не весил. Послышался неприятный хруст костей, а у меня в груди что-то взорвалось, и я облегчённо выдохнул и согнулся.

   Толпа позади не шевельнулась. Все были словно околдованы происходящим.

   Тошно от бессилия. Тошно от себя и остальных, которые знают, что оборотни сражались на нашей стороне, а предатели теперь молчат. Все боятся расправы. Каждый печётся о себе.

   И я в том числе.

   Чёрный дым взвился от земли, юркими змеями окутал площадь, сметая на своём пути преграды и стражей, расставленных по периметру. Он ринулся на безмолвную толпу, что стояла позади меня, отравляя, бросаясь лентами тьмы в лицо, забираясь в ноздри, наливая глаза воинов чернотой. Зрители, которых принудительно заставили смотреть на это сумасшествие, падали навзничь без чувств.

   Это расплата за бездействие.

   Кудрявая шевелила губами и, оседая на колени и придерживая открытую рану на животе, продолжала читать загробным голосом неизвестное мне заклинание. Её волосы метались вокруг головы, как ураган, глаза горели, как настоящий маурис, а тьма, вытекающая из её ладоней, клубилась и кипела. Но обходила меня, будто я неприкасаемый.

   Я оглянулся через плечо. Тьма обходила и Райли. Он ошарашенно переступал с ноги на ногу, качал мечом из стороны в сторону и поглядывал на постамент.

   — Вы... — протянула из последних сил девчонка, показав на нас пальцем. — Своих же... суки. — И рухнула вниз головой, замерев навсегда.

   Я очнулся от ступора. Быстро оценив ситуацию, бросился к пленённым оборотням. Магией смахнул с них заклятие обездвиживания, которое всегда используют инквизиторы.

   — Быстрее! — закричал я, показывая на тропу, что уводила в лес. — Бегите!

   — Ли-тэ. — Райли вдруг оскалился и тормознул группу оборотней барьером. Они падали друг на друга, сбивали с ног, что-то кричали, шокированные и измождённые.

   — Райли, уйди с дороги. — Я повернулся к пацану, вытянув оружие из ножен.

   — Мы не можем их отпустить. — Остриё его меча прочертило в воздухе дугу и нацелилось в мою грудь, но я отмахнулся и с выпадом подсёк паренька ногой.

   — Мы отпустим их! — приставив к его горлу меч, прокричал в лицо. — Они дрались на нашей стороне. Я не стану убийцей своих.

   — Нас казнят за это! — вызверился парень. С его крупных губ сорвались капли слюны.

   — Плевать, но сейчас я их отпущу, с тобой или без тебя.

   Освобождая рыжего от меча, я отошёл назад. Он ещё молодой, совсем зелёный, не умеет толком защищаться. Вряд ли парнишка с такой реакцией переживёт эту войну.

   Но я был жестоко неправ. Холодное остриё разрезало воздух, и я, на непонятном чутье, отмахнулся и избежал удара в спину.

   — Я вас сдам! — заорал рыжий. — Мы должны их связать и ждать другого инквизитора. Вы не можете пойти против закона Энтара.

   Выпад. Затем ещё. Мечи скрещивались, высекая искры. Рыжий бился отчаянно, зло, скрипя зубами и подбрасывая мне под ноги пучки мутной магии, но она снова и снова отступала, как будто боялась меня.

   — Какого мрака? Почему вас тьма не берёт?! — заорал рыжий, набрасываясь с мечом справа. Последний выпад достиг цели, лезвие обожгло плечо.

   — Ты же тоже оборотень, Райли, — шипел я, продолжая отбиваться, не наступая. Всё-таки он же брат Эри, нельзя переступить черту.

   — И что? Если их не сдам, сам сдохну, а у меня другие планы. Помните Мэй? Я её ищу, я её найду и сделаю своей... самочкой.

   Последнее вывело меня на доселе неизвестные эмоции, злые, чёрные. Я чудом держался на тонкой грани и старался не переходить её, придерживая опасный взмах мечом до последнего. Да только пацан не сдавался, рубил воздух, подсекал и резал мою кожу так яростно, что я понял — он пойдёт до конца.

   — Райли, остановись! Никто не узнает! Мы их просто отпустим. — Я придержал меч, толкая противника от себя, в очередной раз сваливая его на спину, но он тут же подбирался и вскакивал на крепкие ноги. Зашипел мне в лицо, как кот, глаза изменились, уши вытянулись, а лицо превратилось в морду.

   — Я знаю, — зарычал он, с новой силой бросаясь в атаку. — Вы не остановите меня. Мне нужны заслуги, чтобы попасть в столицу, и я не упущу возможности.

   — Ради девушки убьёшь своих?

   Лязг, искры, рык.

   — Ради Мэйлиссы, которую хочу присвоить уже много лет, и не на такое пойду.

   — А её спросил? — Поворот, маленький перерыв на вдох и выдох, прежде чем противник снова набросится.

   — Ещё я бабу забыл спрашивать, — огрызнулся рыжий. — Нагну, и будет моей. Или вы против, ли-тэ Лавин?

   Это было предпоследней каплей.

   — О, я знаю, — безобразно скривился парень, ударяя в очередной раз по стали моего оружия. — Вы её сами хотите, ректор-извращенец. Ведь она аппетитная девочка. — И мерзко облизнулся.

   Последняя капля сорвалась в бездну.

   Я выбросил левую ладонь перед собой, на несколько секунд парализуя Райли. Он выпрямился, а когда действие яда закончилось, бросился вперёд, натыкаясь на мой меч. Остриё вошло глубоко под рёбра, как в масло. Рыжий дёрнулся, ошарашенно моргнул, его оружие зазвенело, упав на камень.

   — Вы ответите за это... — пробулькал он и рухнул на колени. — Я знаю больше, чем вам кажется. Вы... будете страдать. Я... вам... слово. — Тяжёлый вдох, кровь потекла из его губ, и он упал лицом вниз, так и не договорив, но я и сам догадался.

   Обернулся на притихших пленников. Блок со смертью оборотня рассыпался, но они не спешили убегать, будто наш поединок ошарашил их больше, чем желание жить.

   — Бегите же, — гаркнул я на остатке сил. Рана в плече саднила, кровь заливала рубашку. — Уходите... Спасайтесь...

   И темнота сожрала свет, утащив меня за собой.

ГЛАВА 14

Нариэн

   Сумрак казался бесконечным. Гулким, рычащим, давящим на виски. Мне чудились чужие голоса. И через какое-то время в голове не осталось места такой желанной тишине. Я метался в этой ловушке, как загнанный в клетку зверь, и не мог найти выход. Тело горело, кости трещали, и я не мог сопротивляться внутренней и наружной боли, словно каждый вдох и выдох разрывали меня на куски.

   — Он не знает, — выделился один из голосов. Высокий женский, незнакомый.

   — Может, и не стоит? — отвечал обеспокоенный мужской голос. — Если разделён, значит, защищён.

   — Если он не свяжется со своей сущностью в ближайший месяц — умрёт.

   — Время есть, Алания, не перегибай. Всё зависит от обстоятельств...

   — Знаешь, папа, что меня пугает? Что он вообще не сможет соединиться с самим собой, ведь много лет сущность человека и зверя была врозь. Он сам себя не знает. Это ведь очевидно, как и то, что ночью на небе властвует маурис, а лотта лишь ему завидует.

   — Ты когда-нибудь видела такое раньше?

   — Никогда, папа. Какой-то жуткий эксперимент с риском для жизни, но ведь работает... Только магия явно не энтарская... вот что удивительно.

   Голоса внезапно оборвались. Долгое время я лежал в тишине и силился что-то ещё разобрать в фоновом гуле. Казалось, будто я помещён в огромный улей, но ничего услышать не получалось. Никто больше не говорил. А может, это были сны, и я наконец проснулся?

   Тело не слушалось, сколько ни силился подняться, разбудить себя, я плавал в необъяснимой мутной неге. Через долгое время бросил попытки выбраться, и вдруг перед глазами появился свет. Тяжёлые веки разлепились, раскрывая перед взором небольшое, слабо освещённое помещение, похожее на полигонную палатку.

   — Он пришёл в себя, — прошептал низкий голос.

   Я повернул голову на звук и увидел на расстоянии вытянутой руки мужской силуэт. Пришлось долго моргать, чтобы настроить зрение, но кто-то потянул меня вверх, заставляя привстать.

   Затылок тронула горячая рука, губ осторожно коснулось что-то холодное. Жидкость потекла в пересохшее горло, обжигая, вызывая приступ кашля и тошноты.

   — Тише-тише, — прошептала девушка над ухом и сильнее прижалась ко мне, погладила по волосам, успокаивая. — Сейчас станет легче.

   Губы вытолкнули наполненный гарью воздух, а меня скрутило пополам и вывернуло в сторону тёмной жижей. Откашлявшись, откинулся на подушку и согласился ещё выпить горькой гадости. Чтобы снова исторгнуть её в посудину около кровати.

   — Да-а-а, тьма должна выйти, — прошептала помощница, потянула меня снова к себе, так близко, что я услышал стук её сердца, и попросила: — Последние глотки.

   — Не могу, — хрипнул я, отталкивая маленькую руку с кружкой.

   — Если не сделать этого, — в светлых глазах молодой девицы сверкнула синяя магия, — вы никогда не узнаете правду. Вы ведь себя не помните.

   — Помню. С чего вы так решили? — Я повёл плечом, отстраняясь. Под одеждой должна быть глубокая рана от меча Райли, но мышцы не болели, кожа не зудела.

   — Пейте. — Девушка всё-таки словила мои губы, влила в глотку ещё гадости и только после этого договорила: — С того, что вы один из нас.

   Я моргнул, поднял голову и вгляделся в лицо говорившей.

   Девчонка с большими жёлтыми глазами, может, чуть старше Мэй, светловолосая, стриженая под идеально ровное каре, лицо миловидное, округлое, немного рябое от родинок, крыло носа с левой стороны проколото — на смуглой коже сверкало кольцо из белого золота. Спортивная и невысокая, одета в военный наряд с нашивками и множеством карманов. Костюм подчёркивал не только её женские формы, но и принадлежность к армии Криты. Только отличался немного — на плечах сверкали заклёпки из рианца. Скорее всего, артефакты для сохранения одежды после перевоплощения, я о таких слышал много раз.

   Рядом, сложив сильные руки на груди, возвышался поджарый мужчина, жутко похожий на девушку внешне, видимо, тот самый «папа». У них был одинаковый раскос и цвет глаз, а обилие родинок зеркально повторялось. Волосы незнакомца стянуты в низкий хвост, на лице густая русая борода, над крупными губами аккуратные усы. Одет в такую же, как у дочери, тёмно-зелёную форму и так же подчёркнуто отличие — заклёпки на плечах, только «звёздочек» у него насчитывалось больше.

   Они — оборотни, что ждали казни на площади. Их нетрудно узнать.

   — Спасибо, конечно, что спасли... — попытался промолвить я, но меня снова и внезапно вывернуло в миску. Переждав волну горечи, отплевался от вязкой слюны и обессиленно рухнул на кровать. Устало прикрыл глаза, желая тишины и забвения. В такие моменты хочется остаться одному, но эти двое не собирались уходить. Да и услышанное в полудрёме заинтриговало. Речь ведь не обо мне шла? Или?..

   Мужчина, подойдя к лежанке, положил сухую ладонь мне на лоб, и ощутимое тепло побежало по коже, проникая через поры. Запахло мелом и сухой горчицей. Клановый лекарь, догадался я. Довольно сильный. Легко может заставить здоровое сердце остановиться, и никто никогда не найдёт меня в этом лесу. Но я понимал, что эти страхи необоснованны — не было смысла меня лечить и выхаживать, хотели бы избавиться — уже убили бы и закопали возле старой сосны. Или хотят пытать, выведать государственные тайны?

   — Всё. Вывели заразу, — тихо подытожил оборотень и, убрав ладонь от моего лба и обернувшись через плечо, посмотрел на дочь, а потом довольно добродушно обратился ко мне: — Как звать?

   — Нариэн ли-тэ...

   — Ректор элитной академии? — Восторженно всплеснув руками, девушка чуть ли не подпрыгнула. Жадно втянув воздух, расширила ноздри, сверкнула глазищами и засмеялась. — Папа, я тебе говорила, что это...

   — Ала, помолчи, — оборвал оборотень и хмуро перевёл на неё взгляд. — Выйди. Приготовь горячий бульон для больного.

   — Конечно.

   Девушка присела и, захватив миску с гадостью, что выходила из меня, быстро сбежала из-под брезента палатки. Лучи лотта резанули по глазам, пришлось отвернуться, пока полы выхода не сошлись снова.

   — Вы понимаете, где находитесь, ли-тэ? — Мужчина встал чуть поодаль, окинул меня напряжённым взглядом.

   — В лагере оборотней. — Я смело посмотрел ему в глаза. Обычно перевёртыши убирают свидетелей, не разбираясь, потому что один такой спасённый вроде меня может загубить весь род или клан, ведь наши власти не щадят ни женщин, ни детей. И эта жестокая война внутри народа идёт сотни лет, многие уже привыкли прятаться и никому не доверять.

   — Вы спасли нас, рискуя всем, — добавил лекарь. — Я, как альфа Заречного клана, Ивон ли-тэйс Донелли, обязан вам жизнью. Просите что угодно, мы выполним.

   — Пустяки. Бо́льшую защиту я вам предложить не могу, к сожалению. Сейчас хотелось бы вернуться в столицу.

   — Ала проведёт вас до ближайшего города. — Его глаза говорили многое, я понимал — меня отпускают только с условием, что о них никто никогда не узнает.

   — Спасибо. Я унесу вашу тайну с собой. Жаль, что не могу помочь чем-то ещё... — Не стоит откровенничать, что в столице я беру под свою защиту таких, как они, не время и не место, потому просто замолчал.

   Мужчина сложил руки за спиной, отчего крупные мышцы натянули ткань мундира, заклёпки замерцали в полумраке, как звёзды.

   — Вы можете помочь. И сделаете это, но не сегодня.

   Я ждал, что оборотень объяснит смысл сказанного, но незнакомец долго молчал и разглядывал меня с прищуром, пристально изучая.

   — Вы пользуетесь чужой силой, ректор, — вдруг обронил он. — Силой одного из нас. Или одной.

   — Как вы узнали? — Я машинально перехватил кулон в виде ключа, что всё ещё висел на шее, сжал до боли кулак. Не глотнул ли я слишком много, когда дрался с Райли?

   — Я вижу на вашей эссахе пятна, необычные. Напоминают обет, но отличаются. Словно не вы давали обещание.

   — Не я, — прошептал, чувствуя прилив жара по всему телу. Магия моей девочки всё ещё прибывала, будто пыталась