Акция "День доброты". Весна 2024. Сборник рассказов

Оглавление

• ЧАСТЬ. НАРИСОВАННОЕ СЧАСТЬЕ. ВЕРА КЛЫКОВА
• ЧАСТЬ. СОН В ЗАБРОШЕННОМ ЛЕСУ. ЮЛИЯ ВИЛС
• ЧАСТЬ. ВОРИШКА ОЛЯ. СВЕТЛАНА ПЕТРУНИНА
• ЧАСТЬ. ОЗЁРНИЦА. ТАША ЛУЧИК
• ЧАСТЬ. СТАРИК И ДЫНЯ. МАР МИНАС
• ЧАСТЬ. В ТОНКИЙ МИР ИЗ ПЛОТНОГО. ЛЮДМИЛА РУБИНА
• ЧАСТЬ. ПОХВАЛИ МЕНЯ ... ЮРИЙ ТАБАШНИКОВ
• ЧАСТЬ. В ПОИСКАХ ДРУЖБЫ. ГАЛЕБ
• ЧАСТЬ. ИСТОРИЯ ЖИЗНИ И ЛЮБВИ ТАМАРЫ БОЛГАРСКОЙ. CKIFANCA
• ЧАСТЬ. ДВОЙНАЯ ОШИБКА. НАТАЛИ РОММ
• ЧАСТЬ. ПЕСНЬ ДОЖДЯ. МИХАИЛ КЛЫКОВ
• ЧАСТЬ. МОЯ РУКА - В ТВОЕЙ СУДЬБЕ. ТАША АЛФЕРЬЕВА
• ЧАСТЬ. ПРАЗДНИК В БУЕ. НАРА ЯРСОВА

Сборник произведений авторов Призрачных Миров и Продамана для всех, кто нуждается в дружеской поддержке, добром слове и помощи!

   Аннотация к Весеннему сборнику 2024 года (№16)

   Даруй добро!

   Даруй мечту!

   Даруй любовь!

***

Вступление для авторов:

   Девизом этой акции я бы поставила строчки из старой, но очень задушевной песни: "Что так сердце, что так сердце растревожено, словно ветром тронуло струну..."

   Доброта, любовь, благородство - вечные ценности!

   Почему бы нам, пишущим людям, не создать прекрасную традицию - в своих зарисовках либо воспоминаниях поблагодарить тех, кто подарил нам жизнь, в первую очередь наших родителей, вспомнив какое-то событие из детства или юности. Почему бы не вспомнить и не поблагодарить педагога, который повлиял на формирование нашего мировоззрения и научил чему-то особенному. Почему бы нам не вспомнить и не поблагодарить случайного человека, который в трудную минуту оказался рядом и выручил, своим поступком оставив след в душе на всю жизнь. Даже вымышленные герои книг, те которые несут людям свет, добро, любовь, надежду, радость способны совершить очень многое для обычного читателя. А о тех, кто каждый день спасает людей, животных, совершая акты истинного милосердия... о них тем более нужно писать и говорить. Вариантов много, только желание сделать шаг - и чудо, ваша доброта, искренние чувства кому-то помогут обрести почву под ногами. Вы вправе выдумать сюжет, совсем необязательно, чтобы он был написан в жанре СЛР.

   Вдохновения всем, оно наш поводырь, обязательно подскажет, о чём писать в это трудное время. Главное - искренне донести основную идею: "Творить добро своими руками - благородно и радостно!

   Давайте станем волшебниками всего на один день - рождение вашего доброго шедевра и поистине благородного поступка. Сотворим добро для многих!

   Организатор акции и составитель сборников - эксклюзивный автор ИМ "Призрачные Миры" и "ПродаМан" - Инна Комарова.

   Обложку подготовила - штатный дизайнер ПМ - Марго Огненная.

***

К читателям:

   Каждый из нас в это трудное время стремится выразить вам сочувствие, своё внимание, поддержку, дружеское участие. Доброта - и есть акт доброй воли и милосердия. Эта акция - волшебный инструмент, который поможет нам достучаться до ваших сердец. Мы так хотим дать почувствовать всем, кому сейчас плохо, кто нуждается в помощи, что мысленно и сердцем с вами и всегда помним о вас, любимые наши читатели.

***

Эпиграф

   Добротой можно добиться того, чего нельзя силой.

   Публий Сир

ЧАСТЬ. НАРИСОВАННОЕ СЧАСТЬЕ. ВЕРА КЛЫКОВА

Молодой человек поднял портрет. Им же самим нарисованная девушка, всё также грустно и немного по-детски наивно, смотрела на него. Странное чувство вины за чужой поступок сдавило грудь. Казалось, будто какой-то кокон сковал грудную клетку, перекрыв возможность свободно вздохнуть. Грустно улыбнувшись, он с нежностью провёл пальцами по лицу девушки, стряхнув прилипшие, еле заметные пылинки. Да, он себя, именно себя, считал виноватым, в том, что суетившаяся рядом, неуравновешенная, взбалмошная и уже давно чужая для него девушка, устроила весь этот разгром. Сорвала со стены, скинула с мольберта, разорвала на мелкие кусочки карандашные портреты одной и той же девушки. Своей конкурентки, соперницы, как считала она. Да, он и не любил никогда эту избалованную, капризную, не в меру требовательную особу. Принял, как это часто бывает, простую симпатию, даже скорее жалость, за любовь. Поверил когда-то её минутной слабости, минутной растерянности, а, как оказалось в последствии, просто прекрасной актёрской игре. Поверил и открыл дверь, впустив не только в свою квартиру, но и в свою тоскливую, одинокую жизнь. Молодой человек снова провёл рукой по лицу той, нарисованной им девушки.

   - Все пылинки с неё сдул? - девушка с ненавистью посмотрела на него. - Ну, почему тут куча её портретов и ни одного!.. Ни одного!!! Моего портрета! Почему она?!

   - Потому что она, - тихо философски ответил молодой человек, не отрывая взгляда от портрета. - Потому что тебя невозможно нарисовать. Да ты и сама Марин... Разве хотела этого? - он, наконец-то, посмотрел на неё.

   - Я - Марианна! - с нажимом ответила она.

   - Тебе же никогда не нравилось это имя? Ты же, до этого, его ненавидела... Хотела быть Мариной. Опять перемены?.. Марина - морская... Ты же так говорила?

   - Вот именно - морская! - с трудом сдерживая свой гнев, чеканя каждое слово, ответила она. - Может я хотела, чтобы ты меня так и нарисовал! Как богиню - выходящую из моря... А ты только рисуешь других!!! - бросив в чемодан очередной наряд, с ненавистью выкрикнула девушка. - И её вот... - Марианна кивнула на портрет. - Максим... Ну, почему не я? Почему она? Я же лучше! - уже примирительно, жалобным тоном, вдруг спросила она, повернувшись к нему. - Ну, чем она лучше меня? Чем?! Максим, ну, скажи, кто она?

   - Никто, - тихо, задумчиво ответил молодой человек. - Я же уже говорил... Она мне просто приснилась. Это образ, понимаешь?

   - Который тебя просто преследует!!! И меня, заодно!!! Я тебя ненавижу!!! - снова переменившись в настроение, как с ней бывало почти постоянно, Марианна бросила в чемодан очередное платье. - Я на тебя почти год потратила и что получила?! Вместо того, чтобы, хотя бы из благодарности, гордится этим, ты устраиваешь целое представление! Да ты знаешь, сколько мужчин добивались моего внимания?.. А я выбрала тебя...

   - Почти год? - Максим с усмешкой посмотрел на неё. - Да из этого года я видел тебя от силы несколько месяцев.

   - Ну-у... - девушка сконфуженно отвернулась. - Я же возвращалась... А это, между прочим, о многом говорит! Да и вообще!.. - снова поменявшись в настроение, выкрикнула она, бросив на молодого человека полный ненависти взгляд. - Кто виноват, что так получалось?! Разве я?! Это я витала где-то в облаках, ища это паршивое вдохновение!!?

   - Ну, конечно не ты. Это всё - я, - улыбнувшись ответил он. - Кто же ещё?

   - Вот именно, - с торжествующими нотками в голосе, ответила Марианна. - Хорошо, что ты это понимаешь, а то вы, мужчины, всегда всё на нас валить любите. И ты должен гордится, что я выбрала из сотни, что вокруг меня кружатся, именно тебя. Тебя, понимаешь. Тебя. Ты должен этим гордиться!

   - Чем гордится? - Максим сменил улыбку на равнодушие.

   - Как чем? - раскрыв рот от удивления она села напротив. - Да где ты ещё найдёшь такую терпеливую и такую способную на самопожертвование, ради одного человека?

   - Самопожертвование? - молодой человек усмехнулся. - И чем же ты жертвовала, интересно? Мне кажется, ты жила вполне сносно. Делала что хотела, или тебе кто-то, что-то запрещал? Марианна... Какие жертвы? Чем ты жертвовала?

   - А тем, что жила в таком вот сарае, - обведя руками комнату, Марианна брезгливо сморщила лицо. - Я бросила такие удобства ради тебя... Разве это не самопожертвование? Максим... Ну, скажи, что это всего лишь шутка, - взяв ладонь молодого человека, она с надеждой заглянула в его лицо. - Ну, скажи, что это всего лишь выдуманный образ, и не больше. Что это всего лишь картинка, пустая картинка, и она, та девушка, для тебя ничего не значит... Ну, ведь это же ненормально! - сбросив его руку, она резко вскочила с дивана. - Это ненормально!

   - Почему? - Максим поднял на неё глаза. - Да и зачем тебе всё объяснять? Скажи зачем? Ты же всё равно никого никогда не слушаешь.

   - Знаешь... Ты ненормальный... Ты... Претворялся всё это время, а теперь я вижу какой ты на самом деле, - она внимательно, чуть прищурившись посмотрела на него. - Ты ненормальный. Не может нормальный человек влюбится в сон, в приснившуюся во сне девку!.. Нет, не может. Знаешь, а я поняла, - остановившись посреди комнаты, Марианна усмехнулась, медленно покачав головой. - Ты мне мстишь, да? За то, что я... Не выдерживая, уходила? Так ведь? Ты не можешь меня простить и просто, банально - мстишь! Как и другие. Я думала, ты особенный, а ты такой же, как и все остальные. Это подло, Максим... Это подло. Но я теперь насовсем ухожу. Ты слышишь вообще меня? Я-а! У-хо-жу-у на-сов-сем. Слышишь?

   - Естественно. Мне кажется, тебя уже во всём доме все слышат, - не смотря на неё, молодой человек поставил портрет на подоконник, осторожно, с нежностью проведя рукой по нарисованному лицу девушки.

   - Нет, всё-таки ты ненормальный, - проследив за его действиями, Марианна покачала головой. - Мне действительно лучше уйти. Может... Это заставит тебя одуматься или прийти в себя, - гордо вскинув голову, добавила девушка. - Потому что это всё-таки ненормально. Слушай, Макс... А может ты просто переработал? Ты же взвалил на себя столько всякой работы. Может нам просто отдохнуть? Ты скажи... Отец всё устроит, - она снова с надеждой посмотрела на него.

   - Твоему отцу когда-то это тоже надоест... - всё-также не сводя глаз с портрета, отстранённо ответил он. - Да и вообще... А может мы все немного сумасшедшие? Просто каждый по-своему.

   - Ну, уж я точно нет, - нервно усмехнувшись, Марианна закрыла чемодан. - В общем, я вижу - ты совсем свихнулся... Хотя нет... Мне кажется, с кем, с кем, но с тобой... Такого точно не могло произойти... Нет, ты просто издеваешься, да? Ты, всё-таки, не можешь мне простить. А может... Как и многие мужики, не можешь простить, что это я, а не ты, больше денег в нашу жизнь приношу, так ведь? Поэтому, да? Я же вижу.

   - Марианн... Ты же только иногда выходишь на работу, и работаешь от силы месяца два, так как на большее тебя не хватает... - Максим насмешливо посмотрел на девушку. - И потому денег у тебя нет и быть не может. Это не твои деньги, а твоего отца.

   - Ах так! Вот этого я тебе точно не прощу... Я запомню, - сжав до скрипа зубы, она нервно задышала. - Вот теперь я ухожу без сожаления... Прощай, - напоследок окинув его презрительным взглядом, девушка подхватила чемодан. - На этом всё!

   - Ну, тогда прощай, - не поворачивая в её сторону головы, безучастным голосом, ответил молодой человек, задумчиво посмотрев на яркое весеннее небо.

   Улыбка непроизвольно заиграла на его губах. После стольких дождливых дней, такое яркое, голубое безоблачное небо. Странно, но какая-то неясная, удивительная, после сегодняшнего скандала, радость, вдруг трепетно заиграла в его душе. Захотелось распахнуть окно и вздохнуть ещё чуть морозный, но уже по-весеннему лёгкий, свежий воздух. Открыв окно, он резко вытянул руки, успев в последний момент подхватить едва не сорвавшийся с подоконника портрет.

   Марианна покачала головой, проследив за его действиями.

   - Дурак, - тихо, почти одними губами, проговорила, и, гордо развернувшись, вышла из комнаты.

***

- Всего два месяца ты не появлялась и посмотри, во что ты превратилась? - Лариса с брезгливостью приподняла несколько локонов на голове дочери. - Ну, и как это называется?

   - Мама, это каре называется, - дёрнув головой, высвобождая пряди волос из пальцев матери, Марианна покачала головой.

   - Это я понимаю... Но у тебя были такие кудри, тебе же все завидовали. Да что там тебе... Мне! Мне завидовали все наши знакомые, что у моей дочери такие природные данные! - молитвенно сложив руки на груди, выкрикнула женщина.

   - Мам, ну, хватит уже! - девушка резко вскочив со стула, со злостью посмотрела на мать. - Не делай из мухи слона! Что у меня, кроме кудрей вообще ничего особенного нет, что ли?.. Отрастут снова. Какая трагедия, прям!

   - Нет, Саша, ну чего ты молчишь, а? - Лариса посмотрела на уткнувшегося в бумаги мужа. - Почему ты не вмешаешься?

   - И что же я должен, по-твоему, сделать? Волосы ей накрутить, чтобы кудри появились? Или новые кудри приклеить? - подняв на секунду глаза на жену, Александр снова уткнулся в бумаги. - Только где их взять? Мои вот... От такой нервной жизни сами, так сказать ушли, даже каре теперь делать не из чего, - не отрываясь от бумаг, с ухмылкой на губах добавил он.

   - Причём тут твоя лысина? - Лариса с недоумением посмотрела на мужа. - Ты же всё-таки глава семьи, у нас семейный разговор, а ты как будто где-то в облаках витаешь, - всплеснув руками, женщина покачала головой. - Одна ушла и во что теперь превратилась. Ты живёшь где-то в километрах от дома, и жизнь превратилась в одну большую неразбериху.

   - Лара... Во-первых... Я... Зарабатываю деньги... Как глава семьи. В том числи и на то, чтобы вы спокойно ходили по всяким салоном, меняли себе причёски, делали маски или чего вы там делаете? Маникюр, педикюр! И на чьи деньги - это всё? - отложив бумаги эмоционально проговорил он. - А во-вторых... Чем же я могу быть полезен в таком разговоре? Вы тут о внешности, а я... Как глава семьи чем могу помочь?! Опять же, - мужчина развёл руками, - только деньгами. Да и вообще... Я сюда пришёл забрать некоторые, нужные мне бумаги, а вы мне на голову уже ушат всякой чуши вылили! А если сплетничать, что вы очень любите, будете, мне тоже, прикажешь в этом учувствовать?

   - Это что, уже упрёк? - Лариса с прищуром, не предвещающим ничего хорошего, посмотрела на мужа.

   - Мам! Я тебя умоляю! - с трудом сдерживаясь, Марианна сложила молитвенно руки. - Оставь свои разборки, хотя бы на время! Сейчас вообще-то обо мне разговор!

   - Да, кстати, - женщина снова посмотрела на дочь. - И зачем вот это всё? Я имею ввиду причёску. Ты же гордилась такими роскошными волосами и вдруг такие перемены? Ты меня убьёшь когда-нибудь! Ты меня до инфаркта доведёшь, - она, как-то наигранно, схватилась за сердце.

   - Мама, единственное, что в тебе умерло - это так и не родившийся актёрский талант... И слава богу, что так произошло, - девушка нервно усмехнулась. - Я ради него пошла на такой шаг! Я его из грязи можно сказать вытащила, а он мне так отплатил! И когда!? Сейчас такое время. Весна. Хочется чего-то нежного и тёплого. Любить и быть любимой, а у меня? - наморщив лоб, с отчаянием в голосе, спросила она.

   - Ну, весна только началась, ещё есть время, и зализать раны, и даже найти новую любовь, - не поднимая глаз от бумаг, Александр усмехнулся.

   - Я что-то не пойму... Ты про кого? Про что? - Лариса с недоумением переводила взгляд с мужа на дочь.

   - А про кого я ещё могу говорить? Естественно про Максима.

   - Разве ты с ним не рассталась? - не меняя выражения лица, женщина остановила, наконец-то, свой взгляд на дочери.

   - Мама! Всего на несколько дней! Но это не повод, меня менять и на кого?! На какую-то неизвестную девку! Якобы приснившуюся во сне!!! - Марианна в сердцах швырнула на пол свой свитер висевший на подлокотнике кресла.

   Александр подняв голову, молча покачал головой.

   - Приснившуюся? - сменив недоумение на удивление Лариса села на диван. - Это как?

   - Просто, видите ли, приснилась, - со злобой в голосе медленно проговорила девушка, разведя руками. - Я целыми днями её теперь везде вижу! Я даже ради этого сменила кудри на эту фигню!!! - взлохматив волосы нервно выкрикнула она. - И это нормально? Это сумасшествие какое-то. Ну, не может нормальный человек так себя вести!

   - Ты про себя или про него? - подняв глаза, Александр, с новой усмешкой посмотрел на дочь.

   - Очень смешно, папа, - Марианна с упрёком посмотрела на отца.

   - Ну-у, мне кажется творческие люди вообще немного не в себе. Во всяком случае, так многие говорят, - Лариса задумчиво пожала плечами.

   - Ларочка, тогда, всё-таки, в тебе погибла настоящая актриса... Творческий человек, - пряча от жены ухмылку, мужчина опустил голову, сделав вид, что снова погрузился в изучение документов.

   Лариса, словно молнию, метнула в мужа полный ненависти взгляд.

   - Только скажи мне, дочка, из какой это вдруг грязи ты его вытащила? Мне кажется, парень вполне талантлив, успел поработать в театре местном, в школе искусств преподавал и вдруг вытащила? - Александр уже серьёзно посмотрел на девушку. - Что-то я не припомню, чтобы ты просила за него, как бывало раньше.

   - Да? А кто его устроил в эту лавочку? Кто ему нашёл норма-а-альну-у-ю работу? Думаешь, его бы туда взяли? Это я его и Аню уговорила!

   - А его ещё и уговаривать пришлось? О-о-о... Это что-то новенькое. Может тебе всё-таки надо сменить гнев на милость и присмотреться? Тебе, похоже, попался, наконец-то, стоящий человек. Может, пора уже поостыть?

   - Папа! Ты считаешь, у меня ужасный характер?.. Как любит иногда, выражаться мама, - резко повернув голову Марианна с ненавистью посмотрела на мать.

   - Почему же, - Александр равнодушно пожал плечами. - Просто очень нервный. А чего тебе в жизни нервничать? - отложив наконец-то бумаги в сторону, мужчина выпрямился. - У тебя же всё есть, а чего нет - обязательно будет. Ты же всегда своего добьёшься, - с укором в голосе добавил он.

   - А почему бы и нет, - со злорадством ответила девушка. - Если мне чего-то хочется, почему бы это не получить? Не знала, что ты, оказывается, всегда был против, - Марианна обидчиво отвернулась.

   - Доченька, ну, не обижайся на папу, - Лариса подошла к дочери и, обняв за плечи, поцеловала в затылок. - У папы просто ответственная работа, а сейчас весна, пора подведения итогов, отчёты всякие. Ты же сама понимаешь. Ему даже пришлось уехать от нас, чтобы быть ближе к работе, - женщина, незаметно от дочери, с ненавистью посмотрела на мужа. - Вот он немного нервничает. Разве он когда-нибудь был против тебя? Ты же его дочь, а дочек всегда балуют, - женщина улыбнулась.

   - Вот именно, весна! У всех итоги какие-то, а у меня? Весь мой итог - я опять одна... - грустно подытожила Марианна, горько вздохнув. - Мне же все подруги завидовали, такой парень и достался мне. Я же видела, как они на него смотрели, с какой завистью. Я же всех конкуренток, ради него, с дороги убрала. Всех, кто только мог его попытаться увести. Он был только мой, - задумчиво глядя в окно, тихо проговорила она. - Я ради него почти год жила в этой квартире, там же даже развернуться негде. И что получила?

   - А с чего ты решила, что она ему приснилась? Ну, а если так... К чему тогда ревновать? Обижаться? - отойдя от дочери, Лариса пожала плечами.

   - Да как ты не понимаешь! Он же влюбился в неё! Разве будет нормальный человек её везде рисовать? Там в квартире уже с десяток её изображений. Она как будто преследует меня! Куда не посмотрю, везде натыкаюсь на её лицо! Это же ненормально!!! - Марианна, размахивая руками, нервно зашагала по комнате. - А ты, между прочим, им восхищалась! - ткнув в мать пальцем, зло бросила она. - Кто мне все уши прожужжал - такой талантливый, такой хороший и нереально красивый мальчик!

   Вспыхнув, Лариса посмотрела на удивлённо смотрящего на неё мужа.

   - Ну-у... Я-а, не совсем так говорила, - нервно потирая ладони, женщина глупо улыбнулась. - Я же имела ввиду талант... Он симпатично рисует... Нереально симпатично...

   - Мам, чего за пурга? - девушка остановилась, удивлённо посмотрев на мать.

   - Да, это что-то новенькое, - Александр буравил взглядом растерянную Ларису. - А можно поподробнее про симпатично рисующего мальчика?

   - Ты что, меня в чём-то подозреваешь? Или ревновать вздумал? И это после стольких лет, которые я отдала тебе? - взяв себя в руки она недоумённо посмотрела на мужа. - Я для дочери всегда хотела прекрасного будущего, а у него... Я надеялась на это, оно... будущее, должно было быть прекрасно. Вот я и рассуждала ради неё.

   - Ну, да... Я так и понял. Сама нашла... Девочка уже не в состояние найти кого-то... Глаз примылился уже.

   Марианна, раскрыв рот от негодования, посмотрела на отца.

   - Ну, ладно, девочки, как я понимаю, сосредоточится здесь мне не дадут. В бумагах я так и не смогу разобраться... спокойно, - с ударением на последнее слово сказал Александр, поднявшись с дивана. - Пойду, хотя бы, в зимний сад, там и расслаблюсь немного, и, хотя бы, просто попытаюсь отдохнуть.

   - Тут решается судьба твоей дочери, а ты бежишь? - вскинув голову, Лариса осуждающе посмотрела на мужа. - У девочки трагедия, а ты так подло поступаешь!

   - У неё таких трагедий уже было столько, что я со счёта сбился. У меня может уже иммунитет выработался к её трагедиям. Да и какая судьба? Она же с ним разбежалась?

   - Я с ним просто поссорилась и ушла... На время, а вот он... Это подло с его стороны. Тут я рядом, а он смотрит на меня, как на пустое место. Да ему любой позавидовал бы, я уверена в этом, как никогда. Он меня! Твою дочь! Променял и на кого? Это же сумасшествие какое-то!

   - Ну, может, если бы была рядом постоянно... То и не снился бы кто не попадя, - пожав плечами Александр вышел из комнаты.

   - Марианночка, остынь немного. Это же не измена. Ну, он же человек творческий, увлёкся образом. Ты знаешь, я где-то слышала, что многие писатели и поэты тоже во сне видят свои произволения. Почему у художников такое не может быть?

   - Потому что у художника есть рядом любящая его девушка и ей неприятно видеть рядом такое вот творчество... А-а-а!

   Лариса испуганно вздрогнула от крика дочери.

   - Я всё-таки уверена, как никогда уверена... Он мне просто мстит! Банально мстит, - Марианна зло улыбнулась.

   - И за что же, интересно? - Лариса посмотрела на неё, облегчённо выдохнув.

   - Как за что? За то, что я ушла, когда, видите ли, ему понадобилось ехать в свою глушь, к бабке. Куда-то там на его родину. Он очень звал, а что я там забыла? - с нескрываемой брезгливостью ответила девушка.

   - Ну, а почему ты должна была туда ехать? Ты же не обязана. Это в отпуск туда ехать? Какая нелепость, - женщина брезглив сморщила лицо.

   - Вот именно, мама! Вдохновение у него видите ли нашло, точнее ушло. Ему, видите ли, захотелось пейзажи рисовать! Он там будет рисовать, значит, а я что буду делать? Краски ему подавать? Или ходить по округе, деревенскими красотами любоваться? На коров там всяких и местных баб не ухоженных, или мужиков алкогольного вида?! Что, нельзя просто портреты рисовать?! Тем более за них платят, и платят неплохо. Или здесь пейзажев... пейзажей не хватает? Но, я даже не могла подумать, что он такой подлый и так мог со мной поступить!

   - Девочка моя, а может оно и к лучшему? - Лариса, улыбнувшись, обняла дочь. - Разве он тебе пара? Ну да, красивый и всё? Ну да, талантлив и что? Одного таланта мало, чтобы прокормить семью, а кое-как питаться не в наших правилах.

   - Мама! - Марианна вырвалась из материнских объятий. - Вот именно, он красивый! Он ужасно красивый! Я готова была ради него на всё! Я ему целый год... почти, отдала, а он? "Да он весь этот год, как чужой был, а я терпела, понимаешь!? - ударив себя в грудь с отчаянием в голосе добавила девушка. - Я ради него, готова была наступить на свою гордость и банально терпеть!"

   - Ну, вот я же говорю, может это тогда к лучшему? Если тебе пришлось пройти через такие унижения, и такие психологические издевательства.

   - Может и к лучшему, - зло бросила девушка, задумчиво посмотрев в окно. - Просто я не могу это так оставить. Ты права - меня унизили, растоптали, а я смирюсь? Нет... Нет, мама! Нет, я не могу так это оставить. Я должна что-то сделать, иначе я не успокоюсь.

   - Да? И что же? Что же надо сделать?

   Марианна хитро улыбнулась, задумчиво посмотрев на мать.

***

- Ты чего, с Марианной расстался, что ли? - тихо спросил молодой человек оглядевшись.

   - Для тебя это новость, - Максим равнодушно откинулся на спинку кресла. - У нас с ней нет будущего. Я и сам не знаю, зачем вообще с ней связался.

   - Ты в своём уме?.. Да у нас здесь все мужики готовы были из кожи вон лезь, чтобы её заполучить... Пусть даже и внешностью так себе, но у неё отец... Да ты понимаешь, какую возможность ты упустил? Говорят, что наш губернатор с ним в дружеских отношениях, и он его даже в правительство звал.

   - Говорят? - Максим усмехнулся. - Марианна рассказала? Она это любит.

   - Ну, даже если и слухи... - молодой человек сделал презрительно-недовольную мину. - Она же всё равно остаётся дочерью не простого человека, пойми ты. У тебя был шанс...

   - Использовать её, как лестницу? - Максим недовольно нахмурил брови. - Не знаю, как ты, Илья, но я до такого не опущусь никогда.

   - Ну, и дурак. В наше время таким благородным, как ты вообще ничего не добиться. На тебя положила глаз выгодная особа, которая, к тому же, готова на всё ради тебя. Она бы тебе такой трамплин построила, а ты?.. - Илья покачал головой. - Каким талантливым ты бы ни был, но... Кто ты? У тебя за спиной, кроме твоих картин - ни-че-го. А она была твоим шансом, но ты им даже не попытался воспользоваться. Она же не просто какая-то девушка, пойми ты... Она дочь главы района. Даже если допустить, что всё это, выше сказанное, слухи, у него, всё равно, связи, будь здоров, и тебе такой не помешает. И вообще... Сегодня он глава района, а завтра может главой области стать, начинают с малого. И как не говори, в области он на хорошем счету. И после этого ты думаешь, что ему такую должность ни разу не предлагали? - молодой человек вопросительно посмотрел на Максима. - Ты же всё равно, как ни старайся, без чьей-то помощи из своих рамок не вырвешься, а тут такая возможность сама тебе в руки шла... Точнее, у тебя в руках была. Я бы ухватился и не отпускал... А ты, из-за своего старомодного благородства, эту возможность не использовал... Нет, я тебя не понимаю, Макс, - Илья сел напротив коллеги. - Да и она... Она же тебя теперь со света сживёт.

   - И за что же? Если так подумать, то не я её бросил... Она выбрала свой путь, я свой... - казалось, витая где-то далеко, безучастно спросил Максим. - Да, впрочем, мне как-то всё равно.

   - Да? - молодой человек усмехнулся. - Она, между прочим, говорят, рвёт и мечет, - почти шёпотом проговорил Илья, снова оглядевшись. - Злющая, говорят, стала, срывается. Наверно, не просто так. Говорят, у неё это бывает, когда очередной не выдерживает её характера и уходит. Марианна не тот человек, который так просто с кем-то расстаётся, поверь мне. У неё послужной список будь здоров, и она редко кого просто так отпускала, если конечно сама не бросала, а с тобой, чтобы ты не говорил, явна не такая история. Многие не выдерживали её характер, впрочем, кому я рассказываю про характер. Так вот, если кто-то сам от неё уходил, всё, считай карьере конец, репутации урон... Кому какие варианты выпадали.

   - Тебе-то чего бояться? - так же равнодушно спросил Максим, чуть заметно усмехнувшись. - Если и испортит чего, то мне, а не тебе. Да, у меня и карьеры никакой нет, и знать меня никто не знает. Чего мне портить?

   - Найдёт, поверь мне. Ты же приезжий... Может заставит назад вернуться.

   - Во-первых, я прописан тут. Это моя квартира, которая досталась мне по наследству. Ну, а во-вторых... Я и там жить смогу. Нормальный человек везде выживет. Этим меня не напугаешь. Да и Россия большая, мест много, - он улыбнулся.

   - Знаешь, Макс... Я на тебя удивляюсь. Тебе за голову хвататься надо, а ты сидишь тут и ухмыляешься. И вообще я не понимаю... Скажи... Это всё не из-за неё, случаем? - Илья посмотрел на карандашный портрет девушки, стоявший на столе Максима. - Увидел один раз, нарисовал, а теперь глаз не сводишь... Глупо, Макс, если так. Поменять будущее на неизвестность.

   - Я её не видел... Она мне приснилась.

   Молодой человек, удивлённо посмотрел на него.

   - Тем более. Чушь какая-то, - не меняя выражение лица, ответил Илья. - Слушай, Макс... А может - это весеннее обострение у тебя? - молодой человек усмехнулся. - Вы же, творческие люди, все с некоторой... - он покрутил ладонью у виска. - Это как вариант. Тогда хотя бы как-то можно объяснить твою глупость.

   - Думай, чего хочешь, - рассмеявшись Максим покачал головой. - А вообще... У каждого художника должна быть своя муза... Считай, что это, - он с улыбкой показал рукой на портрет - и есть моя муза. Как говориться - прошу любить и жаловать.

   - Дурь это, Макс, а не муза... Отец Марианну балует, все это знают. Чтобы девочка не капризничала, готов выполнить все её капризы... Как говориться, чем бы дитя не тешилось... Мне кажется, даже он не выдерживает её характер. А если она его попросит?.. Дурак ты, Макс... - поднявшись с кресла, Илья покачал головой. - Всё-таки, ты дурак.

   Посмотрев вслед коллеге, Максим усмехнулся. Повернув голову, он снова взглянул на портрет своей музы, как он только что её назвал. Девушка, приснившись всего два раза, будто перевернула его жизнь. Её образ словно преследовал его с тех пор. Максим улыбнулся, встретившись со взглядом девушки. Выпрямившись он провёл пальцем по её глазам... Большим, чуть грустным, и каким-то, казалось, по-детски наивным. Закрыв глаза, он снова, будто наяву, увидел её.

***

Марианна на цыпочках подошла к креслу, в котором сидел отец. Погружённый в бумаги, он, как показалось девушке, даже не заметил, как она осторожно, еле слышно, прошла в зимний сад.

   - Марианна... Я прекрасно знаю, что это ты тут топчешься, - не поворачивая головы неожиданно ответил мужчина. - Ты что-то хотела?

   - Папочка, ты извини, если я была не права. Мы с мамой не дали тебе поработать? Ну, извини нас, пожалуйста, - виновато улыбнувшись, она села на подлокотник.

   Александр внимательно посмотрел на дочь поверх очков.

   - Как я понимаю, мне доставать кошелёк надо? Для зализывания твоих ран? - он усмехнулся, захлопнув папку. - Прав?

   - Как же ты меня низко ценишь, - Марианна отвернулась, обидчиво надув губы.

   - Просто все последние твои неудачные любови... заканчивались именно так... Разорением нашего семейного бюджета.

   - Значит, я переменилась, - снова улыбнувшись, она обняла отца за шею. - Ты же у нас такой хороший, такой добрый.

   - Марианн, давай без этих подлизываний. Сразу напрямую скажи, чего случилось и чем помочь? Нет, точнее, чего случилось, я понимаю, но вот что я теперь делать должен, нет. Что ты у меня теперь попросишь?

   - Ну, раз так... - пожав плечами девушка пересела в кресло напротив. - Ещё лучше. Правда, чего ходить вокруг да около.

   - Слишком много ненужных слов. Давай уже к делу.

   - Я хочу, чтобы ты закрыл эту лавочку, в которой работает Максим.

   Александр удивлённо вскинул брови.

   - Интересно... И по какому поводу я это сделаю?

   - Ну, ты же глава района, а не я, - Марианна с недоумением посмотрела на него. - Мне кажется, ты всегда можешь найти вариант. Насколько я слышала, тебе, вроде как, нужно для чего-то помещение, вот и воспользуйся. Места там много, открыть можно чего угодно.

   - А тебе не жалко подругу? Как ты Ане всё объяснишь?

   - А пусть она во всём винит Максима. Она не глупая, она поймёт, - девушка ехидно усмехнулась. - Пускай все шишки на него валит. Разве он этого не заслужил?

   - Жестоко, - Александр задумчиво посмотрел на дочь. - Слушай, а тебе его не жалко? Парень, вроде как, хороший, талантливый. Нам же таких самородков, если подумать, сейчас, ой, как не хватает. Художников много, а вот каких-нибудь Шишкиных, Репиных и так далее не достаёт.

   - По мне, так он тоже далеко не Шишкин или Репин, - Марианна скорчила недовольную мину. - Да и почему мне его жалеть? А меня он пожалел? Когда рисовал её и везде портреты понатыкал?! А тебе меня не жалко, что так со мной, твоей дочерью поступили? А кстати... - она оживлённо вскочила с кресла. - Хочешь я тебе её покажу. Одну из его... работ... - с отвращением произнесла девушка. - Я даже взяла... Так, чтобы ты был в курсе, какая она - глупая и отвратительная - эта особа. Хочешь покажу? - она вынула из кармана джинсов небольшой блокнотный лист. - Вот полюбуйся, - Марианна протянула ему листок. - И что он в ней только нашёл? И это моя соперница? - хмыкнув она гордо отвернулась.

   Александр чуть прищурился, внимательно рассматривая чуть стёртые черты лица молодой девушки изображённой на листке.

   - Только рисунок немного стёртый, но ведь всё равно всё видно, - Марианна с отвращением посмотрела на портрет.

   Мужчина даже не поднял на неё глаза, всё также пристально вглядываясь в лицо нарисованной девушки. Улыбнувшись, он задумчиво положил листок на журнальный столик.

   - Ну, и чего ты улыбаешься? - Марианна удивлённо посмотрела на отца.

   - Симпатичная девушка. Большие, по-детски наивные глаза, - с задумчивой улыбкой, тихо проговорил он.

   - Папа! - девушка резко опустилась в кресло. - Я тебе для чего её показала!? Она мне жизнь разрушила! - нервно выкрикнула она, с ненавистью посмотрев на миниатюрный портрет.

   Мужчина без единой эмоции, молча посмотрел на дочь.

   - Ну, и? Что же ты хочешь от меня? Что я им предъявлю? Работают они нормально, в скандальную хронику не попадают, налоги платят. Найди мне повод, сам я никак, - разведя руками добавил он. - Жестоко только, но не обдуманно.

   - Жестоко? Повод тебе нужен? - Марианна вспыхнула. - А то что он со мной так... Значит, не жестоко?! То, что он её, - она кивнула на портрет, - рисует везде - не жестоко?!

   - Ну, хорошо... А подруга твоя тут причём? Ты кому мстить собралась, я никак не пойму?

   - Что-то я не увидела от неё особой поддержки. Она, вроде как, моя подруга, а я от неё даже сочувствия не услышала. А я ей, между прочим, очень помогла когда-то. Да и вообще... Должна же быть какая-то женская солидарность! - недовольно нахмурив лоб, ответила девушка.

   - Мариночка, давай смотреть правде в глаза. Насколько я в курсе, ты сама от него ушла, чем теперь недовольна? Да и на кой мне их помещение? Это частная собственность, если ты не в курсе... Мне и так хватает скандалов, благодаря тебе, кстати. Твоя Аня тоже девушка не промах. Подаст в суд, наприглашает журналистов, и что я им скажу? Что у моей дочери роман неудачный - мстит? Или, вот ещё вариант, уже привычнее - каприз моей дорогой доченьки. Чтобы девочка не расстраивалась, пришлось подчиниться. Ведь так, уже за спиной у меня шушукаются?

   - Надо же... - Марианна усмехнулась. - Тебя уже сплетни трогают? Может это старость? У тебя же власть. Да ты любых сплетников можешь в два счёта, - она щёлкнула пальцами. - Разве я не права?

   - Возможно, - Александр усмехнулся. - Но с этим всё равно сложно... Или у тебя какие-то свои варианты имеются на этот счёт?

   - Пап, не надо только устраивать, как мама, скандал на пустом месте. Я изменилась. Да, глупая была, попадала в неприятности, ну, и что? - девушка невинно улыбнулась. - Могут быть у меня женские капризы? Да и вообще, молодёжи свойственна импульсивность, стремление к приключениям...

   - Да только не все эти самые приключения находят на то место, на которое их, обычно, ищешь ты.

   - Пап... Ты прекрасно знаешь, что это уже в прошлом, - Марианна, сделала недовольную мину. - Я просто хочу, чтобы он понял, что со мной так поступать нельзя, это если по-человечески объяснить. Максим мне изменил, не изменяя, понимаешь?

   - Что за чушь такая? Изменил, не изменил, - поднявшись с кресла Александр налил себе воды. - Изменил - бросай. Вот если обидел - другое дело. Но на него это вообще не похоже. Уж кто-кто, но Максим и обидеть? - сделав глоток он посмотрел на дочь.

   - Ты же с ним не знаком? - Марианна искренне удивилась. - Когда это ты успел с ним познакомиться?

   - Ну, я же должен иметь хотя бы малейшее представление об ухажёрах моей дочери. Тем более, ты не соизволила даже меня с ним познакомить.

   - А почему я? - девушка опустила глаза. - Он сам не очень-то этого хотел. Не знаю почему. Может боялся, а может какие ещё планы у него были, - она пожала плечами. - Но это не меняет дела! Ты всё равно должен что-то сделать!

   - Должен? Вы с мамой когда-нибудь меня под монастырь подведёте. Чего ты всё-таки от меня хочешь? Мстить - это не моё дело.

   - А зачем мстить? Разве это месть? То, что я прошу тебя, разве месть? И, если хочешь знать... Да, он меня обидел. И в этом случае, кто-то же должен тогда защитить мою честь!

   - Поздно уже честь защищать, - Александр усмехнулся, покачав головой. - Знаешь, Марианна, тебе, по-моему, пора уже по-настоящему поменяться, поумнеть, повзрослеть. Ты уже не девочка, понимать должна. С таким подходом, как у тебя, от тебя скоро вообще шарахаться все начнут. Ты же так всех женихов распугаешь.

   - Я уж точно не распугаю.

   - Не зарекайся. Ты лучше к словам прислушайся. Так что же ты предлагаешь? Какой повод мне подскажешь? - с раздражёнными нотками в голосе спросил он. - Что я должен сделать, по-твоему? Чтобы твоя душа была спокойна.

   - Если не хочешь закрывать... Хотя повод ты бы вполне мог найти. Как будто кого-то этим в наше время удивишь, - девушка пожала плечами. - Можно же просто намекнуть ему как-то, что ему было бы лучше поискать другое место... Я не хочу, чтобы он тут был. Чтобы мне глаза мозолил! Ты же отец... Я к нему вернулась, а он так со мной поступил. Разве это правильно? Как будто специально развесил кругом портреты этой девки! И я должна была терпеть? А вообще... Если хочешь знать, - Марианна гордо вскинула голову. - Я на нём как раз и хотела остановиться. Я поверила в него, поверила ему. Я думала - вот оно, моё счастье. Я с ним изменилась, понимаешь, папа? Он меня изменил, открыл глаза на многое, на многие поступки. Я ведь и правда думала, что вот наконец-то я нашла своё счастье, - грустно вздохнув, она встала с кресла, задумчиво подойдя к стеллажу с книгами. - В нём же всё сплелось, и талант, и красота, и надёжность. Разве не этого мы все, иногда и тайно, хотим? Судьба мне, можно сказать, подкинула такой шанс. Изменить жизнь, измениться самой. Думаешь, я согласилась бы жить в такой квартире, как у него, если бы всё было не серьёзно с моей стороны? Поменять этот дом, со всеми удобствами на простую, тесную квартиру, в которой из-за его творчества развернуться негде. И я даже поменялась внешне ради него, чтобы хотя бы чуть быть похожей на неё. Я думала, так я смогу стать его идеалом, вместо неё. Я даже терпела её присутствие, пусть и не физическое, но... - повернув голову, Марианна внимательно посмотрела на отца, точнее, на его реакцию на её слова.

   - Ну, ты же, вроде как, не терпела... Ушла. Мне кажется, в таком случае - это самый лучший вариант...

   - А что мне оставалось? И, кстати, я подумала, что он одумается, поймёт, позвонит, а он... Понимаешь, как мне тяжело. И знаешь, - заметив в глазах отца недоверие и сомнение, она решила добавить, как считала, убойный аргумент, - он ведь хотел организовать свою выставку. Это его мечта. Только сам понимаешь, кто он? Без чьей-то помощи - это же всё не реально. А тут я и ты... И не поверишь, я начала сомневаться, а правильно ли, если я обращусь к тебе за помощью. Но мне стало его жалко, и я уже была согласна на помощь, но... Дальше ты и сам знаешь. Максим тоже корыстный. Может не такой, как некоторые, кто был до него, но всё же. Раз такое желание появилось, разве это не корысть? - девушка вопросительно посмотрела на отца, грустно улыбнувшись. - Вот теперь, папа, понимаешь мои чувства? Думаю, да.

   - Ну, ладно... - посмотрев на обидчиво поджатые губы дочери, ответил Александр. - Чтобы наконец-то ты успокоилась... И я в том числе. Потому что знаю, что ещё и мама твоя подключится, а тогда всё... Не знаешь, где и скрыться... Так вот... Я подумаю, что можно сделать. У тебя всё?

   - Спасибо, папочка! - Марианна радостно бросилась ему на шею. - Только постарайся побыстрее. Тогда у меня точно настроение улучшиться.

   - Постараюсь. А теперь я просто хочу закончить начатое. У меня работы ещё впереди много.

   - Хорошо, пап, не буду тебе мешать, - всё также улыбаясь, она подошла к двери, послав ему напоследок воздушный поцелуй. - Ой, пап... - остановившись, Марианна сменила обычную улыбку на невинную. - И твоё предложение насчёт ран... Зализывания... Мне кажется, сейчас это бы не помешало. Я всё ещё думаю о нём, очень тяжело как-то, - девушка тяжело вздохнула. - Лучшее средство, как говорят, перемена места или отдых. Только не обижайся. Ты же всё понимаешь, правда? - она снова улыбнулась.

   - Ну, и сколько? - мужчина недовольно сжал губы.

   - Я бы в горы поехала.

   - Ладно... Можешь уже вещи поковать.

   Дождавшись, когда за девушкой закрылась дверь, Александр облегчённо выдохнул. Взяв в руки папку, он снова сел в кресло. Вчитываясь в строки, он раз за разом возвращался назад, не в силах, после разговора с Марианной, сосредоточится на чём-то серьёзном. Отложив папку, мужчина задумчиво посмотрел на лежавший на столе портрет молодой девушки, с чуть грустными, по-детски наивными глазами...

***

- Слушай, а тебе его не жалко? - поставив стакан на стол, девушка посмотрела на Марианну.

   - Лиза... - Марианна нервно заёрзала на стуле. - Вот почему все жалеют его, но не меня?! - она резко поставила стакан с коктейлем на стол, так что часть содержимого пролилась на гладкую полупрозрачную столешницу. - Это меня унизили и обидели, а жалеют, почему-то, не обиженного, а обидчика! Это нормально?!

   - Мариш, ну, не обижайся. Просто, мне кажется, можно и помягче как-то. Вот этого от тебя точно никто бы не ожидал. Ты же этим всем почву из-под ног выбьешь, - девушка улыбнулась. - Хороший шаг, между прочим.

   - Знаешь, Лиз... Не строй из себя психоаналитика... Вот кого мне точно сейчас не нужно, так это всяких психо!.. Аналитиков или, там, просто психологов. Меня другое лечит по жизни! - сделав глоток коктейля, она с ненавистью посмотрела на сцену, где играла её любимая джазовая группа. - Вот чего они сегодня так на нервы действуют, а? - нахмурив брови, девушка вопросительно посмотрела на подругу.

   - Тебе же они всегда нравились? - Лиза удивлённо вытаращила глаза. - Знаешь, тебе надо успокоится, просто успокоится. Подыши глубоко или ещё коктейля выпей.

   - Какой коктейль!? Как я могу успокоится после такого унижения? И ты ещё предлагаешь быть помягче?! Пустить пыль всем в глаза! Это я-то должна?

    - Пойми ты, от тебя же ждут других действий. Ты знаешь, я вот на сто процентов уверена, что они уже руки потирают... Одним словом - запаслись попкорном и ждут представления.

   - Да-а-а? Ну, представление я, им на радость, устраивать не планировала, вообще-то. Так что пусть подавятся попкорном, - Марианна злорадно усмехнулась. - А насчёт снисхождения... - она задумчиво посмотрела вверх. - Это типа - королева решила проявить снисхождение? Только, если честно, мне плевать на всех, и тем более на то, что все думают, где-то там - у меня за спиной! Хотя... А знаешь, мне твоя идея чем-то нравится, - девушка задумчиво улыбнулась. - Можно и проявить снисхождение... Только не для них, а к нему, к Максиму. Только чуть попозже. Вначале надо, чтобы он ответил, а потом уже и жесты доброй воли. Мне кажется - отлично, правда? - Марианна с ехидной усмешкой на губах посмотрела на подругу.

   - Не знаю, не знаю... Хотя... Тебе, конечно, решать, - Лиза задумчиво забарабанила ногтями по столу.

   - Да пойми ты. Я должна как-то... Точнее, что-то сделать и с ним, и всё-таки со всем этим сбродом. А знаешь, от чего они будут потирать руки и злорадствовать? А от того, что Марианну не выдержал даже такой, как Максим. Зная всё своё "доброе окружение", я тебе гарантирую, что они так и будут перешёптываться - слово в слово. А разве я могу допустить это? Или ехидных улыбок на их тупых лицах. А ты знаешь, что больше движет этим сбродом якобы подруг?.. - Марианна сделала паузу, выжидательно посмотрев на Лизу. - А то, что они слюнки глотают при его виде. Как же, - прижав руки к груди, девушка театрально закатила глаза, - такой красавец и с такой, как я. Что я не знаю, что у меня за спиной говорят - типа я далеко не красавица, будто они королевы, - злорадно добавила Марианна, до скрипа сжав зубы. - Вот поэтому я и должна его раз и навсегда проучить вообще близко не подходить к моему обществу.

   - Мне казалось он и сам не очень-то стремиться к этому, - пожав плечами скептически заметила Лиза.

   - Он - нет, но они-то не оставят попыток его утешить, - с ухмылкой ответила Марианна. - И главное, сделают это, мне назло. А кто его знает, как он отреагирует, среди моих, якобы подруг, есть и... - девушка завистливо вздохнула. - Действительно красавицы. Когда-нибудь ведь он поймёт, что та нарисованная - всего лишь красивая картинка... Вот ненавижу эту нарисованную стерву! - Марианна ударила кулаком по столешнице. - Ничего, я с него сполна возьму за моё унижение.

   - Думаешь, папочка поможет? - с усмешкой тихо сказал молодой человек, нагнувшись над самым её ухом. - Привет, моя несостоявшаяся любовь, - уже шёпотом, с придыханием добавил он.

   Марианна испуганно вздрогнула.

   - Ты чего здесь делаешь? - нахмурив брови, она пробуравила молодого человека полным ненависти взглядом.

   - Отдыхаю, как и ты, - пожал плечами, он присел за их столик.

   - Костя... А может тебе отдохнуть где-то в другом месте? Просто очень хочется, чтобы никто ещё больше не портил уже и так изрядно испорченное настроение.

   - Я знал, что тебе будет приятно моё общество и я тоже рад тебя видеть, - с ухмылкой ответил Костя, послав девушке воздушный поцелуй. - Кстати, Марианна... Извини, что всё-таки вмешиваюсь в твоё истерическое отчаяние, - молодой человек ехидно улыбнулся. - Только, может зря ты так к своему художнику? У него, между прочим, похоже появились солидные поклонники.

   - Это в каком смысле? - Марианна удивлённо вытаращила глаза.

   - Он же рисовал портрет жены одного крупного чиновника, - Костя перевёл взгляд на сидевшего недалеко от них, в окружении двух девушек, мужчины лет тридцати, сына областного министра транспорта. - А ещё она купила у него картину. Что-то на сельскую тему... Вроде, - он снова ехидно улыбнулся. - Может зря с таким ссоришься?

   - Это вот этот вот отстой с деревней на переднем плане? - с нескрываемым отвращением спросила Марианна. - Господи... И это такой человек и такая пошлость отсталая, - девушка перевела взгляд на мужчину. - Ну, а даже если так... И что? Сегодня она жена министра, а завтра... А завтра будет на таком вот, любимом деревенском фоне морковку растить! - злорадно бросила она. - Кстати, Костенька... Ты не в курсе, что мой папа, - Марианна гордо вскинула голову, - тоже собирается выставить свою кандидатуру...

   - Куда, в губернаторы? - молодой человек рассмеялся. - Интересно, а это он сам решил или вы с твоей мамочкой за него позаботились?

   - Ну, и чего смешного? Мы, между прочим, о нём заботимся. Даже если подсказали и что? - она с ненавистью посмотрела на него. - Думаешь, не проголосуют? Это за него-то, - закатив глаза девушка покачала головой.

   - Марианна... Это область! Да с твоей репутацией ему быстро пути отрежут. Это тебе не наши районные ручные журналисты, там свои законы и порядки.

   - Тоже мне специалист.

   - Кстати, и тут у твоего отца конкурент... Точнее конкурентка наметилась... Вон, - Костя кивнул на молодую девушку, сосредоточенно читавшую что-то в своём дорогом смартфоне, - Настина мамочка. И кстати... - наклонившись над столом, добавил молодой человек. - В отличие от его дочери, у неё, - он снова кивнул на девушку, - всё чисто. Ни скандалов, ни запятнанной репутации... Так что подумала бы, прежде чем своей подруге атмосферу портить. Аня ведь всю твою подноготную знает...

   - Да и с чего ты вообще решил, что я буду портить Ане атмосферу!? Чего вы все вокруг неё-то бродите?! Ей я чего-то там порчу, якобы!

   - Марианна! Не надо из себя строить наивную дурочку, если у тебя хреновый актёрский талант. Твои действия в таких случаях предсказуемые, как смена времён года, - Костя с улыбкой покачал головой. - Ты думаешь, Аня не догадывается, что её заклятая, "добрая" подруга, ради усмирения своих капризов пройдёт катком по ней самой. Художник-то твой у неё работает. Что он первый, что ли.

   Марианна, до скрипа сжав зубы, бросила очередной ненавистный взгляд на молодого человека.

   - Это ты специально, да? Ты же не можешь простить, что я тебе отказала. Злорадствуешь? - с трудом сдерживая подступивший гнев, спросила девушка. - Как это пошло и не по-мужски, - окинув его презрительным взглядом, она гордо отвернулась.

   - Не обольщайтесь, девушка, - Костя ухмыльнулся. - Я вообще не жалею, что ты мне отказала... Зато сберёг свою нервную систему.

   Сгинь! - Марианна, уже не сдерживаясь, метнула в его сторону трубочку, вынутую из коктейля.

   Молодой человек, хохоча, встал из-за стола.

   - Ну, вот почему мне так везёт, а? - Марианна посмотрела на подругу. - Обязательно кто-то настроение испортит. А тут ещё весна... Так хочется расцветать с кем-то рядом, а получается только киснуть, - вздохнув добавила она. - Ну, почему, как весна, так у меня такая напасть? Я скоро возненавижу весну.

   - Да очень просто, - Костя, не успевший отойти далеко, повернулся к ним лицом. - Весна время обновления. У животных начинается линька, кто-то меняет шерсть, кто-то сбрасывает кожу, а ты бросаешь очередного парня. Весна, знаешь ли, каждый избавляется от лишнего.

   - Вот и избавь нас уже от своей компании, а! - подхватив стакан подруги, стоявший как раз возле неё, Марианна замахнулась им на молодого человека.

   - Уже ушёл, - молодой человек ухмыльнулся. - Не буду портить вам гнетущую нервную обстановку.

   - Вот как я его ненавижу, - посмотрев ему вслед прошипела Марианна. - Это всё-таки из-за того, что я ему отказала. Пусть и скрывает, но я же знаю... Это всё из-за этого. Не может мне простить, козёл!

   - Мариш, да это было почти десять лет назад, - на всякий случай отодвинув свой стакан подальше от неё, осторожно ответила Лиза. - Он тогда ко всем набивался... Даже меня не обделил, - девушка усмехнулась. - Нам было-то тогда по скольку лет... - Лиза покачала головой. - Какая там любовь или что-то типа этого. Там была одна игра гормонов и всё.

   - Нет, всё-таки это кошмар какой-то. Нет, мне срочно нужно куда-то уехать... И лучше в горы. Представь себе, какого мне, - задумчиво размазывая стаканом растёкшуюся по столу голубоватую лужицу алкогольного коктейля тихо проговорила она, - снова весна, снова хочется любви, а у тебя... Точнее тебя бросает уже третий мужчина. Может во мне что-то не то? Хотя нет... Неужели они не понимают. Я ведь тоже человек, а они от меня ждут чего-то, вместо того, чтобы самим что-то сделать для меня.

   - Мариш, может у тебя слишком завышены требования? Или это всё отрицательная сторона карьеры твоего отца, - заумно проговорила Лиза, нахмурив от умственного напряжения лоб.

   - Чего-о!? - Марианна удивлённо вскинула брови, резко выйдя из задумчивой меланхолии. - Это у меня завышенные требования?! В чём это? Я же от них какие-нибудь яхты не требую!.. Хотя я была бы не против. Я просто хочу, чтобы меня любили, а они только пользуются.

   - Мне кажется, вот как раз последний вообще не пользовался. Разве нет?

   - Ну, допустим, да. Только и он для меня что-то сделал? Ты только представь, он же такой красивый... - девушка мечтательно улыбнулась, - и такой скучный. Он бы мог ради меня отойти от своих привычек дурацких и нормально провести со мной время? Мог, но не сделал. Ты только представь, какого это! Ему, видите ли, не нравится раз в неделю, всего раз в неделю, хотя бы, провести время в клубе или посидеть вечер в нашем привычном месте, в любимом кафе - послушать хорошую музыку. Нет же... Ему это не интересно! Ему нужно гулять в парке, искать образы и пейзажи, а мне что там делать? На белок смотреть? Или как там дамочки своих собак выгуливают? Чего там в парке делать? - Марианна нервно постучала своими длинными ногтями по столу. - А я это всё терпела, между прочим. Я подстраивалась, а он мог бы тоже как-то подстроится. Могли бы и золотую середину найти, но нет же... Вот тебе благодарность за всё моё терпение - он рисует какую-то неизвестную девку и ставить везде её портреты! Да он просто садист, вот и всё! Поэтому должен получить по заслугам! - категоричным тоном закончила монолог она.

   - Тогда точно нужно отдохнуть, - Лиза улыбнулась. - Зная тебя... Без этого ты точно в себя так и не сможешь прийти. Ну, и куда махнёшь? Кстати... Одна? - она с надеждой посмотрела на Марианну.

   - Хочешь составить мне компанию? - Марианна усмехнулась.

   - Ещё спрашиваешь. Конечно.

   - Только не бесплатно... - девушка перевела взгляд на красивого молодого человека, крутившегося вокруг Насти, дочери новоявленной соперницы её отца. - Хочу всё узнать о нём... Почему он крутится рядом с ней, а не со мной?

   - Мариш, а не рано? Тебя только что бросил один, не боишься опять на те же грабли?.. Может, пусть немного шумиха утихнет? - осторожно спросила Лиза.

   - Пока мы выжидаем время, он может и ускользнуть, чего я о-очень не хочу. И вообще... Я хочу заполучить этого парня, - не сводя глаз с подруги, не терпящим возражения тоном медленно проговорила она, показав пальцем в сторону молодого человека. - А ещё... Хочу некоторым подпортить аппетит, чтобы знали, с кем будут тягаться, - Марианна с отвращением посмотрела на Настю.

   Лиза усмехнулась в ответ, сделав глоток коктейля.

   - Ну, раз так... - она изучающе, с хитрой улыбкой, посмотрела на молодого человека. - Думаю, тут особого труда не будет.

***

Нехотя оторвавшись от своей нарисованной незнакомки, Максим со смесью удивления и недоумения посмотрел на дверь. Кто-то, словно подсмотрев, что он вернулся из своих мечтаний на нашу грешную землю, снова постучал, уже чуть сильнее. Вздохнув, молодой человек поднялся с пола, переставив портрет на мольберт. Подойдя к двери, он нерешительно замешкался, но новый стук заставил его окончательно спуститься на землю и чуть приоткрыть дверь.

   - Ну, здравствуй, Максим, - Александр улыбнулся, окинув взглядом молодого человека. - Извини, что так поздно, но прийти раньше просто не смог... Можно всё-таки мне пройти?

   Максим со смешанными чувствами распахнул перед ним дверь.

   - Конечно, проходите.

   Зайдя в квартиру, мужчина огляделся. Довольно уютная маленькая квартирка. Комната со старым, но довольно вместительным шкафом, покрытым потемневшим от времени лаком. Диван с пухлыми круглыми валиками вместо подлокотников, напоминающий советскую мебель пятидесятых годов, но несмотря на винтажный вид, светло-зелёная велюровая обивка и никелированные металлические ножки, выдавали в нём современную вещь. Интерьер комнаты дополняли два таких же зелёных и пухлых глубоких кресла с высокой спинкой, так и манивших поскорее оказаться в их мягких объятиях. Свою нотку уюта вносили даже светлые обои с узкими полосками золотистых округлых узоров. Александр улыбнулся.

   - Располагайтесь, - Максим указал на заинтересовавшие мужчину кресла.

   - Спасибо, - с той же улыбкой он посмотрел на молодого человека. - Значит, здесь существовали? А что... Мне кажется, вполне уютно, - одобрительно покачав головой, мужчина снова окинул взглядом комнату. На одной из стен висел меленький портрет той самой девушки, с большими, немного грустными глазами. Александр, чуть заметно улыбнувшись, быстро отвёл взгляд.

   - Скажите, Александр Афанасьевич... мне вещи собирать? Вы же это мне сказать пришли? - молодой человек усмехнулся.

   - Ну, если ты так стремишься отсюда уехать... Но, я бы подождал, пока... Да и квартира... Насколько мне известно, твоя, какое же я имею право? - мужчина усмехнулся. - А вообще, я, можно сказать, познакомиться пришёл, - опустившись в кресло, он блаженно вытянул усталые ноги. - Марианна обычно всех своих ухажёров сразу знакомиться приводит... Они обычно бывают не против... - сделав паузу, он снова окинул его взглядом. - Но, говорит, что ты... Ты вот, оказывается, кремень... Нарушил традицию.

   - Значит, я нарушил? - Максим усмехнулся в ответ. - Интересно... Но вообще-то теперь знакомиться нам поздновато как-то... Мы же с ней расстались. Кстати, может чай хотите? Не так же нам сидеть. А если хотите, у меня и перекусить чего есть... Правда, там, в основном, овощи, колбаса ещё есть... - нерешительно добавил он, посмотрев на Александра, - будете?

   - Ну, если не жалко для такого незваного гостя... Вполне сойдёт, - мужчина с примирительной улыбкой махнул рукой.

   Проследив глазами за вышедшим из комнаты Максимом, Александр перевёл взгляд на портрет, стоявший на мольберте, прямо напротив кресел. С большого полотна на него всё также, по-детски наивными глазами, смотрела девушка, похожая на ту, что была изображена и на блокнотном листке, только уже с чётко прорисованными чертами, и на небольшом портрете на стене.

   "По-детски наивные", - чуть поддавшись вперёд он рассмеялся.

   - Вы её знаете? - незаметно вернувшись, Максим удивлённо посмотрел на Александра, искренне поразившись его реакции. - Вы так смотрите... И вообще, так реагируете...

   - Как? - не дав ему договорить, мужчина снова откинулся на спинку. - Просто удивляюсь, вот и всё. Да и откуда же я могу её знать?.. Не мне же она приснилась... Марианна сказала, что она, - он с добродушной улыбкой кивнул на портрет, - тебе приснилась?

   Максим молча подошёл к низенькой тумбочке между кресел, поставив на неё тарелку с тоненькими ломтиками колбасы и разрезанными на четыре части помидорами и огурцами.

   - Сейчас и чай будет готов... Не ждал гостей, а закупиться ещё не успел, - молодой человек виновато улыбнулся. - Вы пока перекусите, я сейчас.

   Александр задумчиво посмотрел ему вслед.

   - Ты извини, ещё раз, что так поздно... Но я, как тебе известно, человек занятой, а тут ещё и время такое... Весна, сам понимаешь, - как-то отстранённо, казалось даже не задумываясь над ответом начал он, помогая Максиму расставить чашки. - Ну, так как насчёт девушки... Марианна рассказала, что ты её нарисовал, после того, как она тебе приснилась. Она даже засомневалась, но ты, говорит, так уверенно настаивал на этом... Значит - это она? - мужчина кивнул на портрет. - Чуть грустные, удивлённо-наивные огромные глаза. Значит она, - будто сам себе отвечая на собственный вопрос, улыбнувшись, задумчиво добавил он. - Красивая... И что... правда приснилась? - он перевёл взгляд на Максима.

   - Правда приснилась, - тихо ответил молодой человек, разлив чай по чашкам. - Красивая, - Максим присел на соседнее кресло, с грустью посмотрев на нарисованную им девушку.

   - Красивая, - снова повторил мужчина. - И, что, даже ни разу её не видел?

   - Нет. Если бы увидел, разве прошёл бы мимо? - не отводя глаз от портрета, задумчиво ответил он.

   - Значит, понравилась? Раз столько портретов кругом. Везде, говорит, её нарисовал... Теперь и сам вижу, - Александр улыбнулся. - Знаешь, а всё-таки удивительно... Марианна вот нажаловалась на тебя... Скажи, Максим... - он как-то изучающе пристально посмотрел на молодого человека. - Ты ведь тоже считаешь меня, как и все, эдаким жёстким, властным, своенравным человеком? Ради взбалмошной, избалованной дочки готов даже... Какие-то... - мужчина задумался. - Нормы или правила, как бы лучше сказать, переступить? Небось, наслышан уже, что обо мне говорят?

   - Про всех что-то говорят, - уйдя от прямого ответа, уклончиво ответил Максим.

   Александр молча усмехнулся в ответ.

   - Молодец, парень... Обычно, если такой вопрос задаёшь, другие ответы слышишь: "Я, мол так не считаю..." и так далее. А ты молодец... Сколько же за спиной у меня всякого словесного барахла понакидали, - опустив голову, задумчиво, будто что-то вспоминая, проговорил вдруг он. - А ведь, если подумать... Да что там... Да-а... Вырастил дочку... Хорошо, хотя бы все её выкрутасы такие мелкие. Машину вот однажды, чужую, разбила, пришлось замять, а владельцу с довеском выплатить, чтобы без скандала обошлось. В наше же продвинутое время быстро всё по округе, а то и дальше, разнесётся. Правда, вот совсем без скандалов обойтись, с такой-то наследницей разве можно? - Александр усмехнулся. - Двум вот её ухажёром карьеру подпортил, что правда, то правда. Только вот и они, не из-за большой любви с ней закрутили. Не она им покой не давала, а моя должность, точнее возможности, которые они пытались через неё получить. Ну, и как тут не подпортить им репутацию? - он вопросительно посмотрел на Максима. - И мне неприятно, что по мне, как по дорожке вверх решили забраться, да и девчонку было жалко. Ума вот нет, а на красоту падкая.

   Александр вздохнул, отпив из чашки чуть остывший уже чай.

   - А может я и правда такой жёсткий... Жизнь, наверно, закалила. Я же из бизнеса в политику перешёл, а там свои законы, свои порядки, чуть отступишь и тебя сожрут с потрохами. На твоё место всегда кто-то придёт, вот и действуешь, иногда кулаками, дорогу от врагов-недругов расчищая. А до этого был начальником, тоже закалка. Голос там командный и жёсткость будь здоров какая нужна. Так что, вот такая привычка... Кстати... А ты знаешь, как я эти поводы посудачить перекрывал? - Александр улыбнулся. - А банально. Здесь построил площадку спортивную, там дорогу отремонтировал... Тут наобещал, но выполнил... - подняв вверх указательный палец, по-хозяйски строго добавил он. -Так сказать, дополнительные траты или где-то кого-то какой-то выгодой привлёк, за их вклад в заботу о народе. Она же и в школе уже такая была. Пришлось в ремонт вкладываться. Правда, тут уж от пересудов никуда не делся. Судачить стали. Как же, раз дочка главы района там учится, значит для школы все привилегии, и ремонт ей в первую очередь, и мебель новую, в других-то с этим проблемы, школы старые, что не говори. А вот не знали, что мебель-то не сама по себе из строя вышла, и ремонт всего один раз пришлось делать, да к тому же не во всей школе, а только в одном классе, да в раздевалке. Только слухи на то и слухи, чтобы обрастать по дороге таким слоем, - Александр покачал головой. - Подначила там кого-то, а мне потом отвечай, замазывай глаза людям на её выкрутасы... Вот так вот и вылезаешь из всего этого... Тут, там... И всё, народу уже наплевать на скандалы с дочерью. Я снова хороший руководитель... А ведь знаю, что корыстно как-то. Но... Надо бы просто помочь, а я вот так. Даже не знаю, хорошо это, или плохо. Хотя кого сейчас этим удивишь? Вот так и живём, а кому это надо? - неожиданно добавил Александр.

   - Ну, как кому?.. Да и почему корысть? Насколько я знаю, о вас не такое уж и плохое мнение. Но, не всё же вам по силам, - молодой человек пожал плечами.

   - Знаешь, а всё-таки удивительно, - он снова внимательно посмотрел на молодого человека.

   - И что же всё-таки удивительного? - Максим удивлённо посмотрел на него.

   - Да как тебе сказать... Марианна тебя в таких красках мрачных обрисовала. Мне и самому интересно стало, что же за человек такой, да ещё и история эта... А ты вот, оказывается, какой... Как-то краски такие к тебе и не подходят. Никудышный из неё художник видно... Корыстный слишком, а корысть в таком деле только автора портит... - задумчиво ответил Александр. - А знаешь... Всё-таки даже не верится, что можно так, по памяти запечатлеть, - он кивнул на портрет. - Удивительная история, если подумать... Марианна вот негодует, рвёт и мечет, а придраться-то, если подумать, не к чему. Ладно бы изменил, а тут-то... - мужчина пожал плечами. - Вот так вот удивительно всё-таки устроена человеческая жизнь... Эх! - неожиданно вздохнул Александр, опустив голову. - Ты вот нашёл свой идеал, пусть и нарисованный, а там кто знает, а у меня... А я вот свой идеал променял не пойми на что, - откинувшись на спинку, он на секунду закрыл глаза. - Такая красивая и желанная. У меня ведь когда-то была любовь... Впрочем, она у всех, рано или поздно, бывает. Одна единственная, настоящая. И рисовал я, правда не так красиво, - Александр грустно усмехнулся. - Хочешь, покажу? Всю жизнь её при себе держу, - мужчина вынул из внутреннего кармана пиджака маленькую бумажку, вставленную в целлофановую рамку. - Вот она, красавица моя. Правда, здесь она молодая ещё, сейчас-то чуть постарше, - проведя пальцем по чертам лица молодой девушки, нарисованной чернильной ручкой, он грустно улыбнулся. - Ты знаешь, Максим... А я ведь, как и ты, практически... Нарисовал больше по памяти, и тем, что под рукой было - ручкой. Один раз мельком увидел и всё... Пропал... Даже черты лица чётко не запомнил, только глаза, почему-то. А всё равно, нарисовал, и ведь угадал, попал, что называется, в точку

   Александр протянул портрет молодому человеку.

   - Красивая, - Максим улыбнулся. - Не знал, что вы, оказывается, ещё и талантливый художник.

   - Ну-у, когда это было. Да и талант уже весь иссяк. Некогда было, руки всё уже позабыли, - грустно ответил он. - А вот её сохранил, - взяв назад миниатюрный портрет, добавил он. - Вот так вот...

   Погрузившись в свои тёплые воспоминания, он задумчиво посмотрел в тёмное окно. Звёздное небо, казалось, ещё больше добавляло грустной романтики. Что-то внутри странно трепетало, как и тогда, в далёкой, уже ушедшей молодости. Вздохнув, он снова взял чашку, отпив глоток остывшего чая.

   - А у меня ведь и дочь есть, взрослая уже...и замужем, - он перевёл взгляд на молодого человека. - А Марианна даже не знакома с ней. Её мать как-то вычеркнула всех моих родственников, хотя их и так немного. Да я и сам не против. Да и родственники мои её не очень-то привечают, не нравится она им. Так езжу к ним, без жены. И так все девятнадцать лет, представляешь....

   - А почему девятнадцать? - Максим удивлённо вскинул брови. - Марианне же... Двадцать три.

   - Так... Женаты мы столько, - с каким-то лёгким, то ли раздражением, то ли отвращением, проговорил он. - Всего девятнадцать лет... Вот так вот. Мне кажется, Лариса догадывается, что я не всегда в деловые командировки езжу, только делает вид, что не в курсе, а на самом деле ей как-то наплевать... Как и Марианне... Каждая думает только о себе, - опустив голову, задумчиво проговорил он.

   Александр устало закрыл глаза.

   Максим с удивлением посмотрел на этого, как действительно говорили, строгого, в чём-то даже жёсткого, всегда собранного мужчину, главу их районного центра, которого побаивались многие. А сейчас рядом с ним сидел будто совсем другой, уставший, и какой-то слегка потерянный мягкий, ранимый человек. Максим, боясь нарушить тишину, опустил голову, прислушавшись к собственным мыслям.

   - Марианна говорила, что ты хотел устроить выставку... - открыв глаза, неожиданно спросил Александр, посмотрев на Максима.

   - Она хотела, - молодой человек усмехнулся. - А мне зачем она?.. Выставка эта?.. Картины свои выставлять или продавать? А зачем? Нет, я конечно, иногда их всё-таки продаю, но не всегда. Я же не для этого рисую. Я даже бесплатно отдаю иногда. Если людям нравится, почему бы и нет. Я и работаю в этой конторе только потому, что там платят хорошо деньги, чтобы было на что жить, и на творчество хватало, а сами картины - это для души. Навеяло - нарисовал. Себе на радость или людям. Я даже жене одного чиновника областного отдал бесплатно картину. Она сказала, что местность, которую я изобразил, напоминает ей детство, я и отдал. Приятно вспоминать своё детство, если оно, конечно, счастливое, - Максим задумчиво улыбнулся. - Как-то старушке одной помог. Жалко стало её, человек старый, тяжело ей было, ну, я ей и помог. Сумки донёс, заодно и проводил. Мы, до этого, с ней часто сталкивались в магазине, даже здороваться стали. А она мне всю дорогу рассказывала про деревню, где родилась, как там было раньше хорошо, а теперь почти ничего не осталось. И я решил ей подарок сделать, порадовать человека. Написал картину, по её рассказу и ей принёс. Знаете... - он снова задумался. - Она была по-настоящему счастлива. Счастлива снова окунуться в своё детство, юность, в ту забытую жизнь, которой уже нет. Я был поражён тогда её взглядом. Ведь в нём всё это - как в книге читалось. Она долго сидела в кресле, глубоко задумавшись, и столько всего было в её глазах... Хотите, я вам покажу? - Максим оживлённо вскочил с кресла.

   Подойдя к шкафу, он аккуратно, словно хрупкую вещь, вынул из ящика небольшой портрет в рамке и протянув его Александру, и снова присел в кресло, следя за его реакцией.

   - Нарисовал по памяти, - молодой человек улыбнулся. - Просто запало в душу.

   - Красивая, наверно, была, - мужчина улыбнулся, приглядевшись к лицу старушки. - Сразу видно культуру, образованность, манеры...

   - Да, действительно, - Максим улыбнулся. - Она столько всего знает, я правда не спросил, кем она работала, но, она и правда, очень умная и удивительно культурная, с такими, знаете, старомодными манерами. Я ещё удивился, вроде деревенский человек, а такая культура. А ведь есть же стереотипы... Как они нам портят жизнь, оказывается.

   - Раз деревня, то алкоголики и гулящие бабы, - Александр усмехнулся. - Или повальная неграмотность, как всем раньше, почему-то, казалось. А там тоже люди, и у них своя жизнь, и свои истории, - задумчиво, вглядываясь в лицо старушки, ответил он.

   В глазах пожилой женщины удивительным образом смешались и грусть по прошедшим временам, и тоска, что уже ничего не вернётся, и доброта, а улыбка только добавляли той удивительной мягкости, теплоты, которые чувствуешь разве что в детстве, от своих родных любимых бабушек.

   - Кстати, а почему ей не отдал? - удивлённо спросил Александр, переведя взгляд на молодого человека.

   - Не знаю, - Максим пожал плечами. - Почему-то захотелось оставить его себе. Сам не знаю, почему... Может просто взгляд её чем-то задел. Удивительно, как много чувств, иногда, умещается в человеческих глазах.

   Передав портрет Максиму, Александр с тёплой улыбкой посмотрел на молодого человека.

   - Да-а... Всё-таки Марианна не те краски для тебя подобрала. И карьерист ты, и жестокий мститель какой-то получился, - мужчина усмехнулся. - Ты и она?.. Это что-то несовместимое. Как у вас с ней вообще могло что-то случится? Я теперь и сам понять не могу.

   - Мне она тогда показалась такой грустной, ранимой. Хотелось подойти к ней и сделать что-то приятное, чтобы она улыбнулась хотя бы. Я и подошёл, - Максим с добродушной улыбкой пожал плечами. - Я зашёл перекусить в кафе, а она там сидела такая одинокая, какая-то даже потерянная. Я её быстренько нарисовал на блокнотном листе и подарил ей. Вот тогда она действительно улыбнулась. Мы разговорились. Мне она тогда показалась такой искренней...

   - А потом пришло прозрение... - Александр снова усмехнулся. - Также было и с её матерью... Хотя нет. Она уже тогда была охотница на солидных мужчин. Я уже был тогда начальником, а она всего лишь студенткой, подрабатывающей у нас... Правда, со своей историей... А знаешь, всё-таки, почему девятнадцать лет? - неожиданно спросил он и, не дожидаясь ответа Максима, ответил сам. - Марианна ведь не моя дочь. Да-а, - посмотрев на удивлённого молодого человека протянул Александр. - Ей было уже четыре года, когда я появился в их жизни. Но все думают, что это именно я её родной отец. Сам не знаю почему. Может Лариска всем так наговорила. Да и отчество совпало. Она же - Александровна. Может отца так звали, кто знает, - он пожал плечами. - Я у Ларисы не интересовался как-то, кто отец её дочери, не считал нужным. Но я всё-таки растил Марианну, как родную дочь, ничем никогда не показал обратное. И хотел сделать из неё человека, но... Наверно и я виноват, что она такой стала. Надо было настоять, проявить жёсткость, которая есть у меня в работе, но не хватило в семейной жизни, к сожалению, наверное. И времени, видно, не хватало на воспитание. Я же по настоянию Ларисы в бизнес ушёл. Модно как-то было, своё дело открывать, вот и пошёл... На поводу... А знаешь, почему Лариса назвала её Марианной? - Александр с улыбкой посмотрел на Максима. - Потому что хотела сделать эдакой аристократкой. Назвать какой-нибудь Дианой, что, всё-таки, ближе как-то нам, сколько сейчас этих Диан? Так вот, это она посчитала неподходящим. Надо было что-то особенное, вот и стала она - Марианной. А девчонке всегда нравилось имя - Марина. Морское что-то. Море она очень любит... И деньги... Как и мать, к сожалению... А ведь у меня была любовь, и я её променял на это... - снова впав в задумчивое состояние, добавил он. - Знаешь что, Максим... Как ты прав, что создал себе идеал и не променял её, - Александр кивнул на портрет девушки, - на Марианну. Я хотел сделать из неё человека, а получил... Думаешь, она так только с тобой? Да пока я, хоть и местная, но власть, я для неё - папочка, а не будь у меня этой власти... Буду чужой человек. Она ведь знает, что я ей не родной отец... Теперь вот знает. Даже сейчас... Живу я вот в квартире, здесь, в городе, а она с матерью там, так она даже ни разу не пришла, и не узнала, как я? Что со мной? Зачем? Вот если ей что-то пона-а-добиться... - протянул он с лёгкой иронией в голосе. - Тогда пожалуйста... И продуктов тебе притащит, и о здоровье, так, между делом, поинтересуется...

   - Слушаешь вас и удивляешься... Нет, вы не думайте, я искренне. Просто, действительно интересно - как вы столько лет прожили вместе? Ведь, получается, Марианна стала копией вашей жены. И вы терпели? Ради чего? Дочь всё равно поздно уже было перевоспитывать, да и мать бы не дала.

   - Даже не знаю копия она или нет, - не сводя задумчивого взгляда с портрета, стоявшего пред ним, ответил мужчина. - Они ведь словно змеи в банке. Если только скажу им, что отказываюсь от должности, иду на покой и всё... Я уже чужой для обоих. Да они же потом передерутся друг с другом, - он усмехнулся. - Скажи я, например, Лариске об этом раньше, сама бы на развод подала, побежала бы так, что пятки только сверкали бы. Значит, наверно, всё-таки копия. Вот такая вот жизнь. И есть семья, и нет семьи... Хотя сейчас... А я ведь ушёл от них, правда, не развёлся... Пока, - сосредоточенно о чём-то задумавшись, добавил неожиданно Александр. - А ведь там есть семья. Там, где нет меня, сейчас... Молодые, наверно, были слишком горячие, не сберегли, то что было. Она погорячилась, а я не настоял на своём, наверно, - мужчина вздохнул. - И что нам тогда не жилось? Хотя, наверно, и мать её вот ещё... Всё хотела нас развести. Так и говорила всем, что, мол, всё равно разведу. И чего не понравился ей? - Александр задумчиво пожал плечами. - Отец-то был не против. даже наоборот, а вот тёща... Характер у неё тяжёлый. Она же и сыну своему, от первого мужа, жизнь подпортить пыталась, к отцу ушёл... И мы-то с ней, вроде не скандалили, и заботился о них обоих, как мог, а вот не пришёлся по душе и всё тут... Устали, наверно, оба, от такой жизни, деваться-то было некуда. И ведь перед самым разводом квартиру нам дали, а всё равно... А мотом появилась она, Лариса. Ну, и свыкся как-то. Нет, ты не думай, я не изменил тогда жене с этой, нет, мы уже развелись тогда. Просто как-то так получилось... Потом уже её, Ларису, встретил, но забыть ту не смог. Да я и не забывал... И она... Мучаю вот её, столько лет и ради чего?

   Александр снова откинулся на спинку кресла.

   - Удивляешься, да? - переведя взгляд на Максима спросил он. - Меня таким рисуют, а тут сидит такой обмякший и свою жизнь пересказывает. Ты знаешь, Макс... Я ведь так как с тобой сейчас, наверно, лет... - Александр задумался, переведя взгляд на портрет девушки. - Ну, да... Почти двадцать лет, уже не говорил... С Ириной вот только, с той самой любовью своей, вот так откровенно только и могу говорить. А больше ни с кем давно так не говорил. Даже странно. А дома... Хочется прийти в тёплый дом, а там не так, всё не так. Тепло там, где любят, а дома не так. А может и дом не тот? - мужчина вопросительно посмотрел на молодого человека, будто он мог ответить на его вопрос. - Наверно, поэтому и ушёл. Надоело быть чужим в собственном доме. А ведь Марианна думает, что это у нас так, баловство. Папа слишком много работает, и тут ему ближе до работы. Я ведь не так давно ушёл... Только одному тоже... - он снова задумался. - А там, где Ира... Племянница ещё, вот с ней живёт. У меня же племянница есть. Вот так получилось, что я Ире ещё и её подкинул, - Александр улыбнулся. - Сестра у меня всю жизнь проводницей, когда ей детей растить? Муж и тот не выдержал. Уехал на родину, а дочку её я себе забрал, так и росла у нас, а как я ушёл, так и осталась. Сестра была не против, девчонка под присмотром, сыта, одета, чего ещё нужно? А когда подросла, и родная мать работу оставила... общий язык как-то и не нашли, да и как найти? Считай, с рождения с нами... С Ириной. Так и живёт там... Вот там тепло, потому что любят, переживают. У них вот тепло. Ира ещё шутит часто - ты, мол, специально Машу мне оставил, чтобы повод был... Захаживать... Да, кстати, за чай-то спасибо. Хороший чай, - подняв чашку, он молча покрутил её в руке. - Знаешь, вот ушёл я, а там дома думаешь беспокоятся? Нет. Думаешь Лариска проверять будет, как там, что там, кто там, в конце концов? - не сводя взгляд с чашки, Александр, казалось, разговаривал сам с собой, не замечая сидевшего рядом Максима. - Нет, зачем? Ушёл и ушёл. Деньги ей, как жене, перепадают, а что ей ещё надо? - он, наконец-то, посмотрел на молодого человека. - А сейчас весна, - мужчина снова впал в задумчивость. - Что-то раньше я на неё реагировал как-то иначе, а тут... Ты, знаешь, а может - эта твоя история навеяла что-то. У нас же с Ирой также, всё весной закрутилось. И нарисовал её, и потом нашёл, всё весной... Да-а... А сейчас вот стою, как на перекрёстке и не знаю куда идти, - философски заметил Александр, снова впав в глубокую задумчивость.

   Казалось даже, что мысленно, он сейчас не в чужой квартире, а где-то далеко отсюда. Опустив набок голову, он бессмысленно, отсутствующим взглядом, смотрел куда-то перед собой. Даже говорил он, казалось, вовсе не с Максимом, а сам с собой. Спрашивал, отвечал... Сам себя.

   - Я бы и развёлся давно, но вот Лариска... Всё упирается, всё ей мало. Дом, говорит, мне отдай, квартиру Марианне, деньги ещё хочет... - мужчина вздохнул. - А я вот, втихаря, вкладываю деньги. С братом хотели свою пасеку, фрукты-ягоды консервировать, натурпродукт, - он усмехнулся. - Квартиру вот Машину продал. Мать с новым мужем укатила в село, а ей квартиру оставила, - задумчиво, не поднимая головы, говорил Александр. - А Маша ни в какую. На мать, видно, обижена. Говорит - продавай, а деньги куда хочешь, мне и здесь с мамой, Иру так называет, - он наконец-то с улыбкой посмотрел на Максима, - мне, мол, и здесь хорошо. Вот так вот по сусекам наскрёб, теперь можно и от политики на спокойную жизнь переходить... Уехать бы туда к себе с Ирой, открыть своё дело - эти фрукты-ягоды, пасеку расширить и жить, как хочешь...

   - А почему бы вам действительно не уйти, и не открыть? - Максим удивлённо пожал плечами. - Если возможность есть. Вы же и сами мучаетесь, и Ирину вашу, а что в этом хорошего?

   - Да? - Александр удивлённо посмотрел на молодого человека. - Загвоздка, правда, одна есть... Губернатор наш, мы же с ним учились в институте вместе, друзья были не разлей вода, а сейчас как-то закрутила жизнь обоих, некогда и пообщаться. Ну, так вот он зовёт к себе - выручай, мол. Человек ему нужен в министерство, а подходящего нет, а это как раз по моей стезе. Вот раздумываю. Вроде и хорошо, перееду туда, к Ире с Машей, они там живут, но и Лариска вот, узнай... Совсем со света сживёт своими требованиями... Да и с разводом вот... - он задумчиво почесал подбородок. - Вот и думай тут.

   - А что тут думать? - Максим пожал плечами. - Если вы сейчас от неё втихаря откладывали, на пасеку и переработку фруктов и ягод, зачем вам тогда рассказывать? Всё равно на всё время нужно. Ну, в крайнем случае можно потянуть немного. А за это время вполне можно и развестись. Что вас держит? Чего хорошего, когда люди живут, как чужие, ради чего-то? Теплоты нет, любви нет, разве это жизнь? Вы же сами упускаете время, мучаетесь, а живёте. Что в этом хорошего?

   Александр внимательно посмотрел на молодого человека.

   - А если бы ты с Марианной жил? Когда она, - он кивнул на портрет, - у тебя появилась? Что тогда?.. Просто вот интересно стало, после твоих слов.

   - Мы с ней всё равно уже давно чужие. Она приходила просто, когда идти было некуда, а я пускал. Жалко было, не на улице же оставлять. А потом вдруг ей захотелось начать всё с начала, как она сказала. А зачем? - Максим посмотрел на Александра. - Я просто для неё очередная игрушка. Есть такие люди, которые даже вырастая, играть не перестают... Просто игрушки меняются... куклы живыми становятся.

   Налив себе ещё немного чаю, Александр, погрузившись в раздумья, сделал несколько глотков.

   - Ты знаешь... Что-то расчувствовался. Да-а... Нахлынуло вдруг что-то... Видно почувствовал, чего-то в жизни стало не хватать... наверно, - он улыбнулся. - А может устал или просто... Что-то гложет, что ли... Душа же тоже переполняется иногда, а выплеснуть некуда. Вот и у меня, наверно, так же, - мужчина вздохнул. - Ты не смотри на меня, как на дурака какого-то. Мол, пришёл на ночь глядя, сидит, спать не даёт, бормочет что-то про жизнь не состоявшуюся. Я вот просто, действительно, увидел её, - Александр кивнул на портрет. - Я ведь тебя и не знал раньше, так мельком видел, да слышал, а тут смотрю... Парень нормальный, мечтатель... Молодец ты, Макс... А девушка, видно, хорошая, даже через бумагу, чувствуется. Тебе бы её ещё с улыбкой нарисовать. С улыбкой ещё красивее будет.

   - Вы так говорите, будто, всё-таки, её знаете, - молодой человек пристально посмотрев на Александра, улыбнулся.

   - Да откуда же? - мужчина улыбнулся в ответ. - Просто жизнь научила в людях разбираться. У человека же всё на лице написано, как не скрывай. Ты вот во взглядах людских разбираешься, а я вот в лицах, видно, - разведя руками добавил он. - Так что, делаю выводы. Девушка хорошая и красивая. Повезёт с такой.

   - Если встретишь... - Максим вздохнул. - А мне вот пока не повезло. Она только здесь, - он кивнул на портрет, - на бумаге, - молодой человек грустно улыбнулся. - Вы и то, ту, свою любовь видели, пусть и мельком, а я только во сне.

   - Знаешь, если чего-то очень сильно захотеть, оно, рано или поздно, появится. А ты вон, - Александр обвёл комнату руками, остановив взгляд на портрете, висевшем на стене, - сколько её портретов нарисовал - вот и делай выводы. Всякое в жизни бывает, уж поверь мне. Слишком она у тебя реальная получилась, чтобы быть просто фантазией, - мужчина с улыбкой пожал плечами. - Ты, главное, верь. Стремись к своей мечте. Мы же все рисуем в голове образ своего идеала, ищем потом его везде... Правда, иногда упускаем его из рук, или проходим мимо. Вон, Марианна, тоже решила подстроиться под твой идеал, только к сожалению, сама далека от идеала, вот и не получилось, - Александр усмехнулся. - А может она, - мужчина кивнул на портрет, - тоже тебя в голове нарисовала, а может даже, как я... Ручкой на бумаге. Может у неё тоже талант, - Александр добродушно рассмеялся.

   Переведя взгляд на окно, мужчина грустно вздохнул.

   - Что-то я засиделся у тебя, а ведь пришёл только познакомиться, посмотреть, что же за монстр такой этот художник. Изменил - не изменяя... - он усмехнулся. - Ты молодец, парень. Молодец, что жизнь свою не испортил.

   Максим молча улыбнулся.

   - А куда же вы теперь? Поздно ведь уже, - чтобы отойти от растревожившей обоих темы, спросил молодой человек. - Хотите, оставайтесь. У меня ещё маленькая комнатка есть, - он кивнул на дверь сбоку шкафа. - Как мастерскую использую, я там... На раскладушке лягу, а вы тут на диване.

   - Тебя смущать буду. Пришёл, отдохнуть не дал. Может и вечер испортил, - растерянно спросил Александр, допив остатки чая.

   - Ничего, я привык поздно ложиться. Да и... завтра выходной... Отосплюсь... Располагайтесь, - молодой человек разложил диван, вытащив из ящика подушку и одеяло.

***

Сон не шёл. Александр снова перевернулся на спину.

   "Ну, и что дальше? Нет, надо что-то решать, - мысленно подталкивал он сам себя. - А может и правда? Плюнуть на всё, да действительно, махнуть к девчонкам своим?"

   Откинув одеяло, он сел, посмотрев на портрет, стоявший на мольберте.

   - Ну? А ты что мне подскажешь? - шёпотом спросил он нарисованную девушку. - Хотя, что ты можешь за меня решить? - улыбнувшись, мужчина прислушался. - Спит, значит надо тихо, чтобы не разбудить.

   Пройдя на кухню, Александр осторожно прикрыл за собой дверь. Присев на край дивана, он набрал номер.

   - Разбудил? Извини. Только я вот что подумал... Может хватит уже нам с тобой вокруг да около ходить? На развод я подал... Надоело так жить.

   - Теперь я разлучница буду, - с улыбкой, ласково ответила женщина.

   - Ну, какая же ты разлучница? Да и, думаешь, кто-то Ларису пожалеет? Да все за меня только порадуются... Да и... Разве может быть разлучницей бывшая жена?

   - Ну, я же всё-таки бывшая - значит, уже как бы чужая.

   - Для меня нет, а мнения других я спрашивать не собираюсь.

   - Всё равно... Как-то неловко.

   - А так? Как любовники какие-то... Так разве ловко? - Александр усмехнулся. - Я ничего не изменю. Как решил, так и сделаю... И тебя в покое не оставлю, пока не согласишься, ты меня знаешь, - строго добавил он. - А что скажут за спиной - наплевать. Я уже столько всего наслушался.

   - Что так вдруг решил резко?

   - Почему резко?.. Я всё обдумал... А знаешь... Я вот подумал тут, а зачем мне эта хоромина, за которую так Лариска держится? Зачем? Я там жить не буду, ты тем более. Да и вообще... Пустой этот дом, как сама хозяйка, - мужчина вздохнул. - Чего мне за него держаться - пусть подавится этим домом, - в сердцах добавил он. - Она же за него, как коршун прям какой-то уцепилась, и ни в какую... Мне, говорит, дом, а Марианне - квартиру. Ну, я ей и оставил, ту, что постарше, да поменьше, а ей всё равно без разницы, куда ухажёров водить - больше в жизни её всё равно ничего не интересует. Деньги, да парни - вот и весь её интерес. А я знаешь, чего сделал? - Александр усмехнулся. - Я квартиру в два раза дороже продал, знакомому, тот тоже с жёнами-то не раз разводился, мужик-то будь здоров, понял. Вот с ним и сговорились, ему идея понравилась: говорит, если что - воспользуюсь, - мужчина добродушно рассмеялся. - Ей же, Лариске, всё равно, лишь бы счёт в банке остался, проверять не будет, а коль проверит... Я уж рассказал. Так вот, я к чему всё это? Насобирал вот денег. Дом, отремонтируем, поднастроим там чего надо, пасеку расширим, да эти... наконец-то, с братом на пару, фрукты-ягоды перерабатывать начнём, как хотели, помнишь? - мечтательно улыбнувшись, он закрыл глаза. - Надоело уже вся эта суета и нервотрёпка, хочется пожить спокойно, как хочется самому, а не другим... И ты рядом... Не могу я так больше, не могу, пойми. И себя мучаю, и тебя мучаю, что хорошего? Маша вон и то переживает. Да и вообще... Дочка уехала, Маша, не сегодня-завтра, глядишь, мужем обзаведётся, а мы с тобой, как два неприкаянных... А вместе-то и лучше, и теплее, и веселей. Так что... Жди, приеду... Правда, мне тут вот ещё... - нерешительно начал Александр. - Сергей, короче, должность предложил, без тебя говорит, никак. Доверять кому попало не хочется, мол. Так что, вот тут подумал, а может и правда? Пока силы и здоровье есть? Да и ему помочь надо. А там можно и в родные края перебраться. Будем фрукты-ягоды собирать, да чаи с мёдом гонять. Ты как?

   - Ну, я как, - она пожала плечами. - Я как жена декабриста. Куда муж, туда и я. Тебе решать.

   - Ну, значит решили? - вздохнув с облегчением, мужчина довольно улыбнулся, откинувшись на спинку дивана. - Дела вот только подобью, и домой. А чего тянуть?

   - Упрямый ты... - Ирина рассмеялась.

   - А как же. Без этого в наше время никак. Значит, согласна?

   - Ну, разве я могу сказать что-то против. Ты лучше скажи, если всё так, то сам-то ты где сейчас? Одну квартиру продал, другую отдал, а сам, что же, в кабинете? - с беспокойством спросила женщина.

   - Да нет... У меня есть, где пожить, квартиру-то я ещё не отдал. А сейчас... У одного знакомого парня сейчас. Хороший парень, между прочим... Тут вообще такая забавная история приключилась, - мужчина рассмеялся. - Приеду, расскажу, сама смеяться будешь. Ну, ладно, теперь можно и поспать спокойно. Ты знаешь, будто камень с души упал. Ничего ещё не сделал, а так хорошо уже на душе... И весна ещё, - Александр посмотрел в окно, на гаснущие на светлеющем небосводе звёзды. - Помнишь, как тогда?.. Замучил я тебя, наверно? Спать вот не даю. Ты спи, теперь завтра позвоню... Попозже.

   Отключив звонок, он вернулся в комнату. Присев на диван, Александр достал из кармана принесённый Марианной полустёртый портрет.

   - Ну, вот видишь, как... Жизнь меняется... Можно вздохнуть с облегчением, - глядя на портрет шёпотом произнёс он.

   Задумавшись на минуту, Александр хитро улыбнулся, заговорщицки подмигнув девушке. Быстро одевавшись, мужчина подошёл к тумбочке, осторожными движениями открыв один из ящиков.

   - Повезло, с первого раза нашёл, - улыбнувшись, мужчина вытащил из ящика маленький, исписанный простой карандаш. - Ну, вот, последний, как говориться, штрих, и... Можно домой.

   Включив торшер, он осторожно перенёс его поближе к большому портрету...

***

Максим резко открыл глаза. Перевернувшись на спину, он посмотрел в окно. Яркий луч солнца, пробившийся сквозь узенькую щель задёрнутых штор, слепил глаза. Нехотя поднявшись с раскладушки, Максим остановился, посмотрев на закрытую дверь. Вспомнился неожиданный ночной визит, и долгий, откровенный разговор. Тишина пустой квартиры почему-то давила, а ведь раньше наоборот... После ухода Марианны тишина от прекратившихся скандалов вселила в него давно забытую, какую-то детскую радость. Но сейчас... Пройдя в пустую комнату, он снова ощутил чувство вины, как будто это он был гостем, и стал виноват в том, что хозяин, не прощаясь, так неожиданно покинул квартиру. Вздохнув, Максим посмотрел на портрет, уже такой родной, нарисованной спутницы его мыслей. Улыбнувшись, как обычно бывало все последние дни, он уже собирался пройти дальше, но...Неожиданная новая деталь, судя по всему оставленная его ночным гостем, заставила подойти ближе. Слева, на пустом поле портрета, простым карандашом было написано название их областного центра, улицы и, почему-то, время, с точностью до минут. Максим чуть согнувшись, присмотрелся к надписи.

   - Странно, - повернув назад голову, он удивлённо посмотрел на входную дверь. - И что это значит? - пожав плечами, молодой человек снова посмотрел на надпись. - Улица Почтовая... Это вроде где-то не так далеко от центра... Или нет?.. Надо бы поискать... Но, почему именно Почтовая? И время ещё, - тихо, сам с собой рассуждал он, почему-то смотря на девушку, будто она могла ему подсказать. - Девять пятнадцать... Странно, - Максим снова оглянулся на дверь.

***

- Мама!.. Ты могла бы подождать несколько часов и не будить меня своими навязчивыми звонками, в такую рань! - Марианна прошла на кухню, плотно закрыв за собой дверь.

   - Боюсь, ты и сама бы спать не смогла, если бы узнала ту новость, которой я тебя собираюсь огорошить, - Лариса усмехнулась. - Твой папа решил сложить полномочия... Он видите ли устал, хочет отдохнуть... И от нас, в том числе.

   - То есть, сложить полномочия? - девушка, раскрыв рот, медленно опустилась на диван.

   - Мариша, не строй из себя глупую девушку. Ты всё прекрасно поняла. Папа сложил с себя полномочия... Как объяснил официально... По состоянию здоровья. Это у него-то, - Лариса покачала головой.

   - А как же мы теперь? Он что с ума сошёл?! Какие полномочия?!

   - Знаешь, Марианна, тут есть и твоя вина, между прочим. Надо было быть сдержанней, ты своими историями кого хочешь доведёшь.

   - Что-то раньше ты их не замечала, - недовольно ответила девушка, брезгливо сморщив лицо. - Значит, я виновата, а ты у нас, как бы, ангел. Ты у нас, как бы, не виновата? Мамочка, ты тоже могла бы, хотя бы иногда, показывать свою любовь. Или хотя бы делать вид этой самой любви, и хоть какой-то заботы, - Марианна торжествующе улыбнулась.

   - Между прочим, я ему девятнадцать лет жизни отдала! Наверно это от многом говорит! - с раздражением прокричала Лариса, задетая за живое замечанием дочери.

   - Судя по твоей интонации тяжело было, да? - девушка усмехнулась. - Но кто бы не был виноват больше... Надо решать, что делать дальше. Он нас не просто подвёл... Он нас... - Марианна задумалась. - Он нас, как любит сам выражаться - под монастырь подвёл, - не найдя в итоге подходящих к ситуации слов, подытожила она. - Что мне теперь делать? Короче... Домой я не приеду.

   - То есть, как не приду? - Лариса, ходившая по комнате, резко остановилась.

   - А как ты себе это представляешь?! Меня же здесь со света сживут теперь. Он же меня, прежде всего, на унижение обрёк! Я была тут, как королева, а теперь... Благодаря ему, точнее из-за него, эта самая корона с грохотом слетела с головы!!! Мне теперь вообще на глаза показываться как?!

   - Ну, когда-нибудь это всё равно бы случилось. Ты должна была быть готовой к тому, что отец, в один прекрасный день, уйдёт с должности.

   - Я не думала, что это произойдёт так скоро, - Марианна сменила тон на более мягкий, примирительный. - За это время я рассчитывала как-то устроить своё будущее и вполне могла бы это сделать, если бы не это его сумасбродство... В общем, я поживу в бабушкином доме.

   - В бабушкином? А бабушку куда?

   - Бабушка уже не молодая, ей нужен тщательный присмотр...

   - Хочешь её сбагрить?

   - Пошло, мама... Жила с таким человеком, а выражаешься, извини меня... Просто обеспечить ей квалифицированную заботу, - Марианна ухмыльнулась.

   - Значит это так, в твоём понимании называется? - женщина ядовито усмехнулась в ответ.

   - Как будто ты бы поступила по-другому. Мам, не строй из себя святую какую-то.

   - Бабушка вполне может сама о себе позаботиться. Не думаю, что она пойдёт у тебя на поводу. Да и вообще... Бабушкин дом, насколько мне известно... На меня подписан. Это я там хозяйка и распоряжаться буду я, - тихо, не терпящим возражения тоном, ехидно проговорила Лариса. - Так что... Доченька, оставь свои деловые замашки. На тебя подписана квартира.

   - Ошибаешься, мамочка. Этот дом на мне, и уже давно. Пока ты там себе пыталась присмотреть... на всякий случай... замену папе и мне будущее устроить, я уже сама позаботилась обо всём... Хотя бы о жилье пока, - Марианна довольно усмехнулась. - А на тебя подписана та хрень, в которой ты сейчас живёшь.

   Лариса вспыхнула от негодования.

   - Это - хрень?.. Между прочим, эта хрень, как ты пошло выразилась, - сделав акцент на последних словах, начала она, - была твоим домом, и я не замечала что-то твоего недовольства им раньше! И вообще... Когда это я искала замену папе? Чего ты несёшь?!

   - Мама... Ты прекрасно знаешь, о ком я... Пока папа был в командировке... - Марианна ухмыльнулась представив, как вспыхнула мать после напоминания о некоторых, слишком личных подробностях её и так не идеальной биографии. - Тебе весь список напомнить?

   - Знаешь... - Лариса с трудом взяла себя в руки. - Не думала, что ты станешь такой... Надо же, я даже не заметила, как моя собственная дочь, мало того, что рушит собственную жизнь, так ещё и готова втаптывать в грязь даже меня... Я тебе всё-таки мать...

   - Мама, а что ты вообще замечала? Только то, что у меня волосы вдруг распрямились? Тебе же было не до меня, и не до отца. Ты и из меня хотела сделать такую же лестницу, как и из отца. Раз самой уже поздно, можно через меня себе безбедное существование обеспечить. И ты теперь от меня любовь и благодарность спрашиваешь?

   - Значит, так ты меня отблагодарила за всё, что я для тебя, единственной дочери, делала?

   - А что, ты для меня что-то делала? Неужели... Вот это твоё - я там хозяйка, тоже от большой любви?.. Наверно. Нет, мамочка, зная тебя... Пришлось самой позаботиться. Так что, извини, тебе придётся довольствоваться, чем есть... А я поживу у бабушки. Одна или с ней под боком, уживусь, раз она сама о себе может позаботиться... И вообще, я не думаю, что её, как некоторых, будет так уж волновать какое-то там налаживание связей.

   Отключив звонок, Марианна нервно застучала ногтями по столу.

   - Значит, ты теперь не королева? - молодой мужчина, незаметно пройдя на кухню, с усмешкой посмотрел на испуганную девушку.

   - Ты что, подслушивал?

   - Так ты так орала, что этого и не требовалось... И так всё слышно было... И понятно.

   - Но ведь это ничего не меняет, - Марианна невинно улыбнулась. - У меня есть большой дом...

   - Где? В десятке километрах от центра? Куда хрен знает, как добраться?.. Ну, и на фига мне это? Да и что даст этот дом? Ты же за счёт папочки только живёшь... Какой смысл от твоего дома тогда? - взяв бутылку красного вина, стоявшую на столе, мужчина вылил остатки в бокал, мельком глянув на девушку.

   - То есть как? Ты... Что... Меня просто использовал? Ты... Который мне тут такие слова говорил, про свою карьеру состоявшуюся, рассказывал... Значит, это всё... сказки? Ты мной просто воспользовался, а теперь... При таких обстоятельствах...

   - Марианна... Не строй из себя невинную девушку... - закатив глаза, он покачал головой. - Не я один такой. Тебя все - спасибо твоему папочке - использовали... Тем более, и ты была не против. Ты же сама любишь приманивать своим положением, и после этого на что ты рассчитываешь? Что никто не польстится? - усмехнувшись, мужчина окинул её масленым взглядом. - И вообще... Я собираюсь жениться, так что извини... Место, как говориться, занято.

   - Лёня... А я для чего тогда нужна была? - Марианна до боли сжала кулаки.

   - Ты же сама настаивала... - он равнодушно пожала плечами. - Пока не женился, можно и погулять... Напоследок. Да и вообще... Выпил лишнего, - Леонид поднял пустую бутылку, - у кого не бывало.

   Марианна с ненавистью посмотрела на него.

   - Это на этой... Что ли? На Насте?

   - Почему? - он улыбнулся. - На её маме.

   - Как? - девушка даже рот раскрыла от удивления. - Ей же... Пятьдесят, по-моему.

   - Ну, и что? Ей пятьдесят, мне тридцать семь... Для нас возраст не имеет значения, - усмехнувшись добавил мужчина.

   - А если я ей всё расскажу? - Марианна торжествующе улыбнулась.

   - Марианна... У тебя такая репутация, что она только посмеётся в ответ, - нагнувшись над ней, тихо проговорил он. - Ты интриганка - это всем известно. Положила глаз на молодого, красивого мужчину, и, заодно, ещё и конкурентке отца решила жизнь... Слегка подпортить. Да ты к тому же ещё была далеко не трезвая, когда меня сюда притащила. А у меня всегда найдётся оправдание - подвёз девушку, например. А то, что у девушки буйная фантазия и репутация так себе, это уже не моя вина. Так что, как ты думаешь... Кому она больше поверит? Да и что это поменяет? Я ей продлеваю молодость, а она мне...

   - А она тебе делает карьеру... Да, ты не первый... - медленно, не сводя с него глаз, проговорила девушка. - Я уже это тоже проходила. Но, поверь мне, ей это, в один прекрасный момент, надоест, и ты... И тебе судьба отомстит... За меня. А я порадуюсь. Скажи, а ты знал? Знал, что отец?.. Решил уйти? Твоя... невеста, - сжав кулак, Марианна с трудом произнесла последнее слово, - ведь одна из приближённых отца. Знала бы я раньше...

   - И что? Что бы ты сделала? Твой отец тебя терпел в повседневной жизни, но, как и любой нормальный мужчина, не любит, когда лезут в его профессиональную деятельность... А если хочешь знать... Так, то что твоему отцу рано или поздно надоесть вся эта политика, да и ваша семейка, уже всем давно известно было - это был вопрос времени.

   - Но всё равно... Что бы ты не пытался тут изображать... Если бы не решение отца... Ты бы ведь не женился на ней... Ты же не просто так этой ночью был со мной, чтобы ты там не говорил, чем бы ты не оправдывался.

   - Почему? - Леонид равнодушно пожал плечами. - Ты рассчитывала, что я её на тебя променяю? Нет. Ты знаешь, она во всех смыслах надёжнее. Она лучше, - мужчина рассмеялся. - А знаешь, что... Я даже рад, что так произошло. И знаешь, почему?.. Ты же несдержанная, нервная истеричка... Ты настолько избалованная, - медленно перечислил он, - что тебя даже родной отец не выдержал. Кстати... К твоим словам о судьбе... А может это тебе судьба так отомстила. Спустила с небес на землю, вслед за короной. Ты ведь тоже катком по многим прошлась. Или уже забыла?.. Знаешь, Марианна... - мужчина уже серьёзно посмотрел на неё. - Мне всё-таки в чём-то тебя жалко. Если так подумать, ты представляешь жалкое зрелище... теперь. Ты только и умеешь, что пользоваться и использовать - отцовское положение в первую очередь. Ты же только и живёшь за его счёт, или за счёт матери, которая тебе нужную дорожку ищет, тебе и делать-то особо ничего не надо, за тебя всё сделают другие. Ты же не умеешь жить сама... И знаешь... Я тебе совет дам хороший... На будущее... Спустись с небес на нашу грешную землю. Учись теперь рассчитывать только на свои силы, по-старому уже не будет, - окинув её напоследок взглядом, он подошёл к двери.

   - Дурак!!! - Марианна схватила со стола вазу, замахнувшись на него. - Ненавижу тебя!!!

   - Я не одинок в этом... - Леонид усмехнулся. - Прощай.

   Девушка со всей силы метнула вазу в стену, рядом с дверью.

   - Дура, - оглянувшись, тихо ответил мужчина.

   - Ненавижу, всех ненавижу. Ненавижу, - шёпотом повторяла девушка, не отрывая взгляда от пустого коридора, где только что скрылся Леонид.

***

- Слушай, ну, а ты с ним говорила? Может, он всё-таки доделает? Может его можно уговорить? - девушка остановилась, грустными глазами посмотрев на удаляющуюся маршрутку. - Ну, вот, опять на неё опоздала, - тихо добавила она, вздохнув. - Да это я не тебе. Маршрутка только что ушла, теперь минут пятнадцать автобуса ждать.

   - А может ты поговоришь? - осторожно спросила молодая женщина на другом конце телефона. - У тебя же, всё-таки...

   - Ну, хватит уже, каждый раз мне напоминать! Да и что он может?.. Здесь, - снова вздохнув она и покачала головой. - Чего теперь делать? Ты рисовать не умеешь, я тоже. Слава большие деньги требует, у Вальки работы много, видите ли... а на самом деле... Никто просто не хочет заморачиваться. Знаешь, что обиднее всего? Это же не для нас, а для детей, а до них никому дела нет. Доделать всего одну стену, а они упёрлись и всё тут.

   - Надо срочно кого-то найти.

   - Как? И главное - где?.. И срочно, - тихо добавила девушка. - А ведь все, почему-то, спрашивают с меня. Как будто это моя идея была, так расписать стены.

   - Ну, ты же согласилась руководить процессом, пока Тамара Евгеньевна в командировке.

   - А что мне оставалось? Если вы все промолчали. Кто-то же должен был на это согласиться, - вздохнув, она присела на скамейку, недалеко от остановки. - Ну, где я его найду? Объявления дать? Пока договоришься, пока то, пока это, время уйдёт, ничего не успеем. Хоть к каждому здесь на остановке подходи и спрашивай... Глупо? Глупо, а что делать я не знаю, - грустно подытожила девушка. - Где найти этого художника?

   Снова вздохнув, она бессмысленно посмотрела вверх, на недавно установленный рекламный щит.

   - Ой... Ты знаешь... - с паузами, то краснея, то бледнея, проговорила девушка, не сводя глаз с большого плаката висевшего не щите. - Я... Знаешь, я тебе потом перезвоню, ладно... Тут... В общем потом, хорошо?

   - У тебя там всё нормально? - с беспокойством, смешанным с удивлением спросила молодая женщина.

   - Да, - с трудом взяв себя в руки, ответила она. - Я потом, ладно?

   - Ну, как знаешь.

   Отключив звонок, девушка снова посмотрела на рекламный шит. Смесь недоумения, удивления и лёгкого испуга, пробежавшего холодком по спине, заставила её встать, и словно под гипнозом медленным шагом подойди ближе.

   - Ничего себе, - только и смогла, чуть слышно, вымолвить она.

***

Максим, остановился, посмотрев по сторонам. Улица была вроде той, но некоторые сомнения всё равно, время от времени, одолевали его, вызывая лёгкое беспокойство, какое бывает у любого человека, оказавшегося первый раз в незнакомом месте. То делая шаг, то останавливаясь, он посмотрел вокруг. Люди пробегали мимо, уткнувшись с свои смартфоны, даже не замечая стоявшего в растерянности молодого человека. Вздохнув, он вышел на дорожку, ведущую на автобусную остановку. Где-то рядом кто-то оживлённо разговаривал по телефону. Максим как-то не задумываясь, скорее даже, просто автоматически, прислушался.

   - ... А ведь все, почему-то, спрашивают с меня. Как будто это моя идея была, так расписать стены.

   Повернул голову, молодой человек посмотрел на стоявшую спиной к нему молодую девушку, чей разговор он невольно подслушал.

   - ... Ну, где я его найду? Объявления дать? Пока, договоришься, пока то, пока это, время уйдёт, ничего не успеем. Хоть к каждому здесь на остановке подходи и спрашивай... Глупо? Глупо, а что делать я не знаю, - грустно подытожила она. - Где найти этого художника?

   Максим, удивлённо вскинув брови, чуть помедлив, направился в сторону девушки.

   - Девушка... Вы меня извините, - подойдя к ней, осторожно начал молодой человек. - Я, случайно...

   Девушка, казалось, даже не слушала и словно заворожённая смотрела вверх, на большой рекламный щит.

   - Девушка... - Максим осторожно дотронулся до её плеча. - Вы меня слышите?

   Любопытство заставило и его поднять голову...

   С большого плаката, висевшего на щите, на него смотрела... Спутница его воображения, его муза, как однажды в беседе с коллегой он её назвал... Те же глаза, та же детская наивность... И большая надпись через весь портрет: "Самое великое счастье для человека - стать чьей-то мечтой. Оглянись... Может, она рядом".

   - Но... Как?

   - Что как? - девушка, придя, наконец-то, в себя, посмотрела на молодого человека.

   - Я говорю, а как она здесь, - не отнимая взгляда с портрета, как-то автоматически, не задумываясь ответил молодой человек. - Это же... - опустив голову, он посмотрел на девушку. - Это же... Это же вы... Что ли? - Максим вытаращил от удивления глаза.

   - Ну, вот, так и знала... Что будет такая реакция, - девушка, покраснев, отвернулась. - И вот зачем вот так-то? - не поворачивая головы, она показала рукой на портрет. - Что я модель какая-то, что ли? - девушка обидчиво надула губы.

   - А вам что, не понравилось? - Максим слегка растерялся.

   - Нет, почему же... Только... как-то неудобно, - девушка сконфуженно улыбнулась. - Как-то уж слишком внимание привлекает, неудобно перед знакомыми.

   - Но ведь красиво.

   - Красиво, конечно, - она снова посмотрела вверх. - Но мне кажется, достаточно же было просто поздравить, зачем ещё и это? - она кивнула на портрет.

   - А у вас был праздник?

   - У меня несколько дней назад был День Рождения. Это, наверно, дядя... От него такое вполне можно ожидать, он любит делать сюрпризы.

   - Тогда, с Днём Рождения... - всё также растерянно ответил молодой человек.

   - Спасибо, - лицо девушки украсила скромная улыбка и лёгкий румянец на щеках.

   - Кстати... Как вы сказали?.. Дядя? - Максим, осенённой догадкой, улыбнулся, снова посмотрев вверх. - Вас же Маша зовут? Вы же Маша? - молодой человек перевёл взгляд на девушку.

   - Да, - Маша удивлённо посмотрела на него. - А вы откуда... Меня знаете?

   - Вообще-то я вас не знаю... Хотя... - он снова посмотрел вверх, - как сказать.

   - А-а-а. Я поняла, - девушка ошеломлённо улыбнулась. - Это вы нарисовали? Вас... дядя попросил?

   - Вообще-то... Он не просил.

   Максим растерянно то опускал, то поднимал глаза на девушку, не зная, какие слова подобрать. Перед ним стояла реальная, настоящая... Та самая незнакомка, приснившаяся когда-то во сне, не дававшая покоя все последующие дни, нарисованная его собственной рукой... Вот она реальная, перед ним, а он... А он не знает, что ей сказать, как начать разговор. Словно закомплексованный, стеснительный подросток, вместо слов он то глупо улыбался, то просто опускал голову, растерянно смотря себе под ноги.

   - Дело в том, - сделав глубокий вздох, молодой человек всё-таки взял себя в руки. - Дело в том, что он... Взял ваш портрет у меня... А я не знал. Так что... Это не он виноват в вашем смущении, а... Я... Извините, что так получилось, - он виновато улыбнулся. - Кстати, меня Максим зовут, и я... Хотел вам сказать... Я к вам подошёл, вообще-то... Я случайно услышал ваш телефонный разговор. Вам ведь художник нужен? Я могу вам помочь, - он с какой-то надеждой посмотрел на неё.

   - Подождите... Если он взял... Откуда же вы, тогда... Мы же не знакомы, - Маша пристально посмотрела на Максима, пытаясь припомнить, где же они могли хотя бы раз увидится. - Я вот не припомню, чтобы когда-то мы с вами где-то виделись.

   - Знаете... Это такая длинная история... Вы, наверно, спешите?

   - Вообще-то, я на работу... Опять опаздываю, - Маша, с отчаянием во взгляде, посмотрела на остановку, рядом с которой уже выезжал на дорогу нужный ей автобус. - Ну, вот... Опоздала, - девушка горько вздохнула.

   - А давайте возьмём такси... Раз уж я виноват, я оплачу, - Максим улыбнулся.

   - А всё-таки... Что же за история? И, кстати... Вы правда художник? - Маша, впервые за всё время, что они разговаривали, присмотрела к молодому человеку.

   Странное чувство, как будто змейка электрического тока, пробежала по её телу, остановившись где-то в области сердца. Молодой человек не отрываясь смотрел на неё, и ей, почему-то, вдруг расхотелось вообще куда-то ехать, а просто вот так, как сейчас стоять рядом. И, чтобы он... Также, как сейчас, смотрел на неё своими ласковыми, добрыми серыми глазами. Девушка опустила голову, почувствовав, как предательский румянец заливает её щёки.

   - Я - художник. Правда, сейчас у меня другая работа, не связанная с искусством, но... Опыт у меня есть. Правда, рисую я... в основном для себя больше, ну, или для людей, чтобы порадовать.

   - Это хорошо, - Маша добродушно улыбнулась. - Только есть одна проблема... - девушка растерянно прикусила нижнюю губу. - У нас бюджет... - подбирая слова, с паузами начала она. - Все просят денег больших, а у нас дети... Понимаете, Максим. У нас детский центр. Туда детей отдают на время, когда родителям некогда, кто-то на день, кто-то на несколько часов. А теперь ещё и занимаемся с ними, вот и нужно стены расписать, а... - Маша вздохнула, - все соглашаются только за большие деньги. Вроде договорились с одним знакомым художником, а потом он... Деньги большие потребовал. Ему кто-то сказал про моего дядю, вот он и... - девушка снова вздохнула. - Вот такая вот история. А ведь обидно... Почти всё сделано, только одна стена осталась... Вот так, - она виновато пожала плечами.

   - Я готов даже бесплатно... Только у меня работа, там... Ну-у, где ваш дядя...То есть не у него, а в городе. Но я готов взять отпуск... Ради, - Максим запнулся, посмотрев на Машу. - Ради помощи вам.

   Девушка молча улыбнулась, подняв на него свои большие и по-детски наивные глаза.

***

Ароматы черёмухи, росшей недалеко от их дачи, пробивались сквозь приоткрытое окно, пьяня своими терпкими нотками. Девушка сладко потянулась.

   - Ой, как же хорошо, - блаженно улыбнувшись она посмотрела в окно.

   Из-за стекла на неё смотрело её же собственное улыбающееся лицо, только нарисованное простым карандашом. Неожиданно портрет съехал вниз, а вместо него показалось довольное лицо молодого человека. Раскрыв окно, он запрыгнул на подоконник.

   - Вроде, ничего получилось, да? - поставив портрет на кресло, стоявшее рядом с окном, Максим с улыбкой посмотрел на девушку. - Просто твой дядя сказал, что с улыбкой будет ещё лучше. Теперь я и сам вижу, - покрутив головой, он рассмотрел портрет со всех сторон.

   - Между прочим, ты меня напугал, - быстро вскочив с кровати, Маша подошла к молодому человеку. - И вообще... У нас же дверь есть, что за привычка, каждый раз через окно лазить, - с трудом сделав строгое лицо, из-за рвущейся наружу радостной улыбки, выговорила она молодому человеку.

   - Да? А мне кажется так романтично, - Максим пожал плечами. - Утро, открытое окно... цветы, вот, - он положил рядом с собой букетик первых полевых цветов, - на подоконнике. И между прочим, пока ты тут дрыхнешь... Соня... Я уже успел и картину написать, и цветов нарвать, и даже помочь твоему дяде, а ты всё спишь. Ты бы только видела, как утром красиво было!

   - Это не первое утро, я ещё успею насмотреться, - показав ему язык, она выглянула в окно. - Слезай давай с подоконника, не загораживай мне потрясающий вид на природу, - рассмеявшись она легонько ударила ему по плечу.

   - Не знаю, я бы так и сидел тут. На природу я уже налюбовался, теперь хочу на настоящую красоту насмотреться, - прижав девушку к себе, с улыбкой ответил Максим.

   - Насмотришься ещё, - со смехом вырвавшись из его объятий, Маша подошла к кровати. - И вообще... Нечего шастать по подоконникам... А ну, марш на улицу! - с трудом нахмурив брови, из-за рвущейся наружу усмешки, скомандовала она.

   - Цветы оставить или прям с ними? - Максим с улыбкой кивнул на назад.

   - А их я попрошу оставить, - царственно вскинув голову, она наигранно строго посмотрела на молодого человека.

   - Ладно... Пойду. Только портрет с собой возьму, дяде твоему покажу. Он же когда-то сказал, что с улыбкой ты ещё красивее, вот и пойду покажу, пусть оценит, - снова подняв портрет, он ещё раз рассмотрел его со всех сторон. - Ну, я пошёл, значит? - развернувшись, он уже собрался спрыгнуть на землю, но, повернув голову, с хитрой усмешкой посмотрел на девушку. - А то я вот тут подумал... Купил кое-что... - Максим вынул из кармана маленькую бархатную коробочку. - Ну, ладно... Раз прогоняют на улицу, тогда пойду...Короче, до завтрака... - молодой человек спрыгнул вниз.

   - Нет, стой! - рванув к окну, выкрикнула Маша. - Максим, ты чего только что сказал?! - перегнувшись через подоконник, с рвущимся наружу сердцем, она посмотрела на молодого человека.

   - Я? - он удивлённо пожал плечами. - Не помню...

   - Как это так, не помню? - раскрыв рот, девушка с недоумением посмотрела на него.

   - Ну, так... От вдохновения, наверно, ещё не отошёл, - Максим отвернулся, пряча от девушки усмешку. - Может за завтраком вспомню. Я всё равно у дяди твоего хотел кое-что попросить... Так что, давай, собирайся, чтобы к завтраку не опоздать... А то вдруг, пока жду, не вспомню.

   - Издеваешься, да? - Маша обидчиво надула губы.

   Максим молча послал ей воздушный поцелуй.

   - До завтрака, красавица!

   Маша со счастливой улыбкой посмотрела ему вслед. В голове, почему-то всплыла надпись на плакате, с её изображением: "Самое великое счастье для человека - быть чьей-то мечтой..."

   - А ещё лучше, если эта мечта становится явью, - сама себе ответила девушка и, взяв с подоконника букетик, прижала цветы к себе, закружившись по комнате под мелодию вальса, зазвучавшую вдруг в её голове.

***

Страница автора на сайте "ПродаМан": https://prodaman.ru/VeraWerunya/books

ЧАСТЬ. СОН В ЗАБРОШЕННОМ ЛЕСУ. ЮЛИЯ ВИЛС

Нельзя было спорить с Эвой.

   Эва привыкла носить корону первой ученицы и не смирилась с тем, что та с треском слетела с ее головы.

   Нельзя было подмигивать Борну.

   За его ответной улыбкой не крылось ничего, кроме радости и участия, но в Академии о многолетней дружбе с первым красавцем и похитителем девичьих сердец ничего не знали, поэтому Рейна все поняла неверно и мстительно прищурилась.

   Нельзя было позволить себе ослепнуть, оглохнуть и поглупеть от собственных успехов.

   Ревность и зависть к тем, кого не замечали раньше, но с кем с недавнего времени приходится делиться драгоценным вниманием, придумана не вчера и не исчезнет завтра. И вот зачем тогда было горделиво выставлять на всеобщее обозрение крылья, ослепительный блеск которых кричал о громких победах?

   Нельзя-нельзя-нельзя!

   Зато теперь стучи не стучи от холода зубами, ничего не изменишь.

   Выскочку Эсме заманили в ловушку: Эва, Рейна и тихоня Мила позвали с собой, но вместо тайной вечеринки наивная Эсме угодила в последний Вихрь, который обрывает сообщение между миром пестрокрылых и Землей до следующей весны.

   Зима - не время для тех, кого люди называют феями.

   Эсме зябко повела плечами и прижала крылья к спине. Они у нее были широкие, переливались розовым и малиновым, а когда ее переполняло счастье - искрили изумрудным. Но как у всех пестрокрылых - тонкие, почти прозрачные и совершенно не защищали от холода. Разве что совсем чуть-чуть - от ветра. Пыльцы на них еще хватало.

   И в саду, где очутилась Эсме, пока цвело много роз.

   Только скоро все закончится.

   Будут падать листья с деревьев и кустов, облетать лепестки с бутонов. Будет осыпаться использованная Эсме пыльца. Но если растения заснут до весны, Эсме заснет навсегда.

   Обидно.

   До зуда в крыльях обидно!

   В Эльгере наверняка думают, что она попала на зуб летучей мыши - такое случается с самыми беспечными и глупыми пестрокрылыми. Без ума и почти без дара.

   На самом деле Эсме превратится в разноцветную льдинку и растает весной.

   Наверное, это даже будет красиво.

   Жаль, никто не увидит.

   Избавившись от соперницы, Эва, Рейна и Мила выставили Эсме недостойной света пестрых крыльев и самой жизни.

   Жестоко?

   Но Эльгер, как и Земля, не сказочный мир. И даже сказки бывают страшными.

   Полными опасностей для тех, кто слишком беспечен.

   Даже сказки не прощают наивной глупости.

   Эсме перелетела в недавно раскрывшийся бутон, нашла внутри капельку росы, присыпанную крошками свежей пыльцы, и умылась, осматривая свой новый домик. Через пару дней лепестки пожухнут, и настанет время перебираться в другой.

   Из всех растений сада она выбрала куст дикой розы. Его мелкие, нежно-розовые цветки облетали быстро, зато раскрывались по очереди и почти всю зиму. Если не случится сильных морозов и свирепые вьюги не оборвут все бутоны, быть может, Эсме дождется весны?

   Вряд ли. Еще ни одному пестрокрылому этого не удавалось.

   И вернуться в Эльгер без помощи Вихря ей не под силу.

   Впору пожалеть, что никогда не прислушивалась к своей тетке Рессе. Даже наедине с ней не оставалась, лишь бы не услышать того, чего не хотела знать.

   Рессе владела магией, слишком черной и тяжелой для хрупких крыльев. Про таких, как она, говорили, что они оплачивают свой дар частицами себя и заполняют дыры, отрывая у других кусочки души, так что их собственные превращаются в лоскутные покрывала.

   В Эльгере бескрылых опасались и называли Шагающими за грань. Но без их колдовства невозможно было защититься от множества опасностей и настраивать Вихри, соединяющие с Землей.

   Вот Рессе наверняка знает, как выжить зимой! Еще лучше - вернуться домой до наступления холодов. Шагающая давно звала племянницу в ученицы. Только Эсме отказывалась.

   Цветочная магия была светлой и переливалась в крыльях разноцветными бликами, сверкая на солнце. Она несла счастье. Надежду. Радость. Но в отличие от темного дара - зависела от пыльцы, которую пестрокрылые собирали с земных цветков. Необъяснимыми законами мироздания родные эльгерейские растения не обладали чудодейственными свойствами.

   Уговаривая племянницу, Рессе всегда восхваляла ее способности, а потом насмешливо добавляла:

   - С твоим талантом, неужели ты согласна подбирать лишь крохи магии? Зависеть от вещества, родом из чужого мира? Настоящая сила не нуждается в цветочной пыли. Она сама переносит по воздуху и на любые расстояния. Искрящиеся крылья, которыми так дорожишь, на самом деле - всего лишь жалкое свидетельство ничтожности дара.

   Пусть.

   Пусть Рессе права, Эсме выбрала цветочную магию, следуя за своими бабушкой, мамой и старшей сестрой, и очень ценила свои крылья. А чтобы тетка не провернула какую-нибудь хитрость, стараясь заполучить племянницу в преемницы, никогда не оставалась с ней наедине.

   Вот-вот.

   От тетки скрывалась успешно, зато угодила в последний Вихрь.

   На Землю.

   И единственное, что помогло бы ей сейчас - это дар бескрылой!

   Да если бы о родстве с Шагающей за грань стало известно в Академии, Эсме бы боялись!

   К ней не смели бы лишний раз приблизиться, не то что замышлять против нее зло.

   Теперь оставалось только жалеть о не случившемся и произошедшем.

   Стучать зубами от холода и страха. И продолжать надеяться.

   На чудо.

   Хорошо еще, что Эсме попала в заброшенный сад. Пестрокрылые любили такие, где не надо тратить лишних сил и времени, скрываясь от людей. Летом вместе с другими студентами она прилетала в похожий на практику. Уже во время первого занятия стало очевидно, насколько сильный у Эсме дар. И началось кружение от побед: от маленьких до все более значительных.

   Вот и закружило.

   В последний Вихрь. В заброшенный сад.

   Очень даже символично.

   Дар Эсме легко подпитывался от цветочной пыльцы, но сохраняя силы, она теперь почти не летала и осторожно перебиралась по стеблям из одного бутона в другой.

   Куст дикой розы был очень красивым - будто кудрявые розовые облачка плыли в зеленом небе.

   Он рос у каменной стены, там, где сад взбирался на холм, и откуда открывались прекрасные виды на долину внизу, извилистую реку и лес, начинавшийся на противоположном берегу.

   По крайней мере, Эсме не заскучает. Она будет наслаждаться природой, и собственными глазами увидит то, о чем в Эльгере слагают легенды и поэмы: дивное очарование Осени и пугающую, как магия Рессе, красоту Зимы.

***

Осень оказалась талантливой художницей.

   Ничуть не хуже весны и лета. Просто она выбирала иные краски. И не любила зеленый, меняя его на желтый, оранжевый, коричневый. В синеву она плеснула серого, отчего небеса выглядели прохладными даже в солнечный день. Но этот оттенок удивительно подходил все время меняющейся картине. И острые штрихи птичьих стай подходили беспокойному нраву речки, спешившей на юг вслед за птицами.

   Нарисовавшись, художница Осень играла в саду, взлетая на отяжелевших солнечных лучах, как на веревочных качелях. Солнце больше не грело, лишь рассеивало повсюду жидкий янтарь и золото. Прохладные ночи делали его червонным, добавляя гранатовую и рубиновую пыль. Эсме забывала о своем незавидном положении и с восторгом смотрела на сад и долину внизу.

   Еще далекая Зима предупреждала о своем приближении ночным холодом и проникала во сны пугающей бесформенной тенью.

   Даже во сне пестрокрылая зажмуривала посильней глаза и отворачивалась.

   Однажды, когда стайка перелетных птиц курлыкала в небе, прощаясь с рекой и лесом, ей вдруг ответил треск мотора. Мотоцикл пророкотал за глухим забором, скрипуче отворились железные ворота, впуская еще рычащую машину и ее облаченного в темную кожу хозяина. Мужчина снял шлем, и тонкие русые локоны рассыпались по плечам плечам оголившимися виноградными лозами. Оставив мотоцикл под навесом, он повозился с замком и скрылся в доме.

   Отвыкший от людей дом, ворчливо скрипел половицами и несмазанными дверными петлями, плевался гарью из каминной трубы и устало мигал дрожавшими от напряжения лампочками.

   Испугавшись неожиданной компании, Эсме быстро успокоилась, напомнив себе, что ее не заметить в большом саду. Зато добавится еще одно развлечение - кроме природы, наблюдать за человеком.

   Если это вернулся хозяин дома, он не был заботливым. Не спешил очистить усыпанное листвой крыльцо, открыть выцветшие ставни. Даже печку не всегда топил и редко включал в комнатах свет, будто его устраивали холод и темнота. Через несколько дней дом все еще выглядел необжитым. Скорее потревоженным. И раздраженным тем, что кто-то нарушил его скудный покой.

   Мужчина появился на улице лишь раз, разбудил огрызающуюся машину и исчез на ней. Вскоре он вернулся с раздутыми пакетами, в которых гремели бутылки и выглядывал длинный белый батон.

   С бутылкой и батоном в руках человек впервые вздумал прогуляться по саду.

   На всякий случай Эсме приготовила щепотку пыльцы - тратить ее на заклинания невидимости не хотелось, но что, если придется? - и притаилась в своем цветке, сложив поплотнее крылья.

   Мужчина медленно ходил по дорожкам, часто останавливался, выравнивая тяжелое дыхание. Лениво осматриваясь, он делал несколько глотков прямо из горлышка бутылки и шел дальше. Пока не забрался в дальнюю часть сада, на самое высокое место - у глухого забора и куста дикой розы.

   Из своего убежища Эсме не видела лица мужчины. Только кожаную куртку и штаны. Грубые ботинки с толстой подошвой. Узкие, покрытые татуировками ладони с длинными нервными пальцами, сжимавшими бутылку и батон.

   Мужчина все стоял и стоял. Молчал.

   Смотрел на долину?

   Пестрокрылая прекрасно знала, какая картина открывается его глазам. Могла описать ее во всех деталях - когда немного успокоилась и перестала бояться, что ее заметят.

   Беспокойная речка спешила прочь, подхватывая опавшие листья-кораблики и длинные ветви - ленивые баржи. Лес тоже спешил. Оставаясь при этом на месте. Он примерял наряды - день ото дня ярче - и заигрывал с облаками.

   Это было очень...

   - ... красиво, - проговорил мужчина. Тихий голос проскрипел половицами старого дома. Только раскатистая "рррр" прозвучала резко, заставив Эсме замереть и прислушаться.

   Человек постоял еще недолго и пошел прочь.

   С пустой бутылкой в одной руке и нетронутым батоном в другой.

   На следующее утро он снова забрался на холм к кусту дикой розы и долго смотрел на долину.

   Снова с бутылкой, из которой отхлебывал темную жидкость, и с яблоком вместо хлеба, тоже ненадкусанным.

   Эсме пряталась в цветке, держа наготове пыльцу, но пестрокрылую не заметили.

   Человек стал возвращаться каждый день.

   У забора и розового куста появился пластмассовый стул. Стол. Небольшой мангал.

   Мужчина теперь не только смотрел на сад и долину, он говорил.

   Странные вещи.

   Вроде: "Устал", "Этой зимой я, наконец, уйду".

   "Надоело просыпаться, ничего не чувствуя, и смотреть в пустоту".

   В саду, в долине, на волнах беспокойной реки, даже в сером небе Эсме видела множество, в том числе прекрасных, вещей и не понимала, что имеет в виду этот неулыбчивый человек? Почему ведет себя, словно изношенный жизнью старик, хотя выглядит еще совсем не старо? Зачем взбирается на холм и жалуется: "Нет радости". "Забыл, как это, смеяться из сердца, а не натягивая на рот лживую улыбку". Жалуется...

   Но кому?!

   Себе? Осени? Безразличным облакам?

   Или чувствует, что его слышат?

   Наверное, человек что-то почувствовал, если вдруг встрепенулся, всклокоченный, как после тяжелой ночи, капельки пота блестели на висках и на лбу. Выпрямился на стуле и проговорил, поясняя:

   - Пустота - это не отсутствие красок, предметов или людей вокруг. Это когда ничего не испытываешь - кто бы или что ни находилось рядом.

   Помолчал и...представился:

   - Тэм. Меня зовут Артэм.

   Представился кому?

   Долине? Ветру? Замершему от изумления саду?

   Уходя, мужчина попрощался:

   - До завтра, пузатая Мелочь.

   Эсме едва не вывалилась из цветка - это она-то - пузатая?!

   Всему остальному пестрокрылая удивилась позже.

***

После ветреной ночи ей пришлось поменять цветок и перенести в новый несколько горошин пыльцы, чудом сохранившейся в еще одном почти облетевшем бутоне. Эсме была так занята, что не сразу заметила Артэма, а увидев, первым вспомнила оскорбительное: "Пузатая".

   Да она была стройней и изящней многих своих подруг! И завистниц.

   Неуместная глупая обида вползла в душу, завладела мыслями и заправляла ими, пока человек носил к мангалу сухие ветви, разводил огонь. Скормив первым искрам горсть опавшей листы, он укутался серым дымом. Раскашлялся. А когда ветер рассеял удушливую пелену, опустился на стул.

   - Ну ладно, Мелочь. Если так хочешь, будешь беспузой.

   Эсме, забыв об обиде, широко распахнула глаза. Ее надежно скрывали розовые лепестки, мужчина сидел к кусту почти спиной и глядел на долину. К кому обращался?

   - Я не вижу тебя, - проговорил он. - Зато могу представить светлым пятнышком, болотным огоньком... А что? Ведь я и есть болото - топкое, вонючее, - по которому ты танцуешь. Я слышу, как бьется твое сердце. И что ты думаешь или говоришь.

   Впору испугаться. Вместо этого Эсме охватило любопытство. Артем не оглядывался, не искал ее, продолжая смотреть вперед, и говорил сам с собой.

    - Тебя ведь нет на самом деле? Ты плод моего воображения? Моя шизофрения или какое иное расстройство личности? Но знаешь, ты лучшее, что случилось со мной за много лет.

   Эсме невольно улыбнулась - гораздо приятней стать чьим-то забавным бредом, чем ничем.

   - Я-то думал, от меня уже ничего не осталось. Но есть ты - крошечка, песчинка, которую я не спустил в канаву собственных заблуждений. Завалилась в дальний угол моей души, спряталась, пока я ее чернил, чем не попадя, и объявилась сейчас, когда мне больше всего нужна. Проводишь меня?

   "А ты - меня", - грустно вздохнула пестрокрылая, вспомнив, сколько лепестков облетело этим утром с куста.

   Мужчина раздраженно рявкнул.

   Думал - на себя. Посмеялся.

   Уверенный - что над собой.

   И продолжил спор.

   Странный такой спор - кто заснет первым: он или Болотный огонек.

   Эсме возражала перечила, испытывая странное удовлетворение от того, что Артэм сердится.

   Что он ее слышит.

   Ночью, во сне, порыв ветра подтолкнул уродливую зимнюю тень поближе, и она проскрипела:

   - Эсме... Эсме...

   Эсме вдруг узнала голос бескрылой Рессе, и будто вода нашла щель в непроницаемой раньше стене, полилось:

   - Наконец-то! Ты подпустила меня и теперь слышишь. Я помогу. Научу.

   Недоумение Эсме сменилось радостью. Надеждой!

   - Я привела тебе человека. Я знаю, какая ты. Поэтому он - это он.

   Надежда сменилась тревогой.

   - Твой путь домой...

   Эсме отвернулась от бескрылой тени. И провалилась в глубокий сон.

***

Расположившись у куста, человек по обыкновению отхлебнул из бутылки, и выдал очередное признание:

   - Я болен. Давно. Болен душой и телом.

    Эсме на миг задумалась и поняла, что не удивлена. Она уже видела недуг в бледном лице Артэма, в лужах теней под его глазами, слышала в неровном, сбивчивом дыхании мужчины, просто раньше не подумала о болезни...

   - Я болен не-любовью, - продолжил он.

   Пестрокрылая никогда не слышала о подобном недуге и тут же получила пояснение.

   - Эта болезнь начинается в детстве и никогда потом не покидает сердца. В лучшем случае - спрячется за чувством долга или вины. А если их нет, то проделает дыру в сердце и выпустит из него все тепло. И закончится все вот этим, - человек развел широко руками, - пустотой.

   Эсме слегка пошевелила затекшими крыльями, недоумевая, была ли у Тэма семья?

   - А как же, - тут же сообщил он. - И мама, и папа. Только я им не был нужен.

   Так не бывает, возмутилась Эсме.

   В осеннем саду, далеко от дома, в другом мире, ей как никогда не хватало родных. Ворчания отца, если дочь задерживалась допоздна у подруг, пения мамы. Ее умелые руки порхали, когда она суетилась по хозяйству. Мамин дар был слабым, крылья тусклыми, зато легкое сияние исходило от ее лица и улыбки, от ласковых глаз. Разве могут мамины глаза смотреть холодно?

   - Бери сразу "равнодушно". Как на пустое место. Отец и вовсе редко бывал дома. Рядом с ним я чувствовал себя тараканом, который залез в чужие вещи. Быстроногим - легко не придавишь, любопытным - так просто не прогонишь, но от которого всегда пытаются отделаться.

   Эсме недоверчиво хмыкнула.

   Тэм упрямо настаивал:

   - От них я и заразился не-любовью. И сам никого не любил. Ни одну из моих женщин. Не верил им. Не верил себе. Боялся быть обманутым или обмануться. Провалиться в пустоту... А на самом деле я сам создавал ее вокруг себя и хранил, как самое дорогое.

   "Дети?"

   Артэм насупил брови, и в темных глазах сверкнула злость.

   - Сын. И еще сын. Но мы совсем чужие.

   Пестрокрылая изумленно помотала головой.

   - Когда они были маленькими, я считал их говорящими растениями.

   Оторопела от подобного признания.

   - Да. Именно так я и считал. Все искал себе оправданий: вот вырастут, вот начнут говорить что-то стоящее и интересное, тогда придет мое время.

   "Но почему?!"

   Тэм пожал плечами.

   - Меня заботили совсем иные вещи. Я мечтал стать заметным, выделиться, доказать всем, что не пустое место и достоин любви. Молчи! - приказал он воздуху перед собой. - Сам знаю, что был не прав и бежал от тех, кто любил меня просто так, какой я есть. Любил безусловно. Ни черта я этого не понимал! - Он набрал побольше воздуха и выдохнул, закашлявшись: - И... сам... ничего... к ним не чувствовал... Ни-че-го.

   "Да как же так?"- Эсме больше не пыталась говорить вслух - зачем? - и возмущалась сразу в мыслях.

   - Да вот так. Потом они привыкли жить без отца... Чудесного прощения, годы спустя, тоже не случилось.

   "А ты пытался что-то изменить?"

   - Еще бы. Разочарованные жизнью седеющие мальчики вдруг вспоминают про сказки. И неожиданно начинают думать, что чудеса еще произойдут в их жизни.

   Услышав о чудесах, Эсме помахала крыльями. Но Тэм смотрел на долину, а не на розовый куст, и ничего не заметил.

   - Мы совсем чужие. Моя фамилия стоит в их документах. У нас одинаковой формы носы. Глаза похожи со старшим. Младший, как и я, грызет ногти. Но ни один из нас не захотел тратить время и вкладывать усилия, чтобы заново узнать друг друга. Найти место другому в своей жизни. Понимаешь... Бывает поздно, Мелочь. Первая сказка, от которой следует отделаться как можно раньше - что все можно исправить. Нет. Бывает слишком поздно. Особенно прощать и просить прощения.

   Разве могла Эсме возразить? Ей самой было поздно сетовать на собственную беспечность.

   Зато не поздно радоваться, что не одна в осеннем саду.

   Что Артэм не все время ноет и жалуется. Иногда он приносил из дома гитару, играл и пел. Вернее, рычал и бил струны - Эсме все ждала, когда они порвутся и провиснут безжизненными лозами, как его волосы. Но струны выдерживали нападение.

   Рассказывая о прошлом, человек сердился.

   Улыбался, когда подшучивал над Эсме, которую считал голосом в своей голове.

   То вдруг его взгляд наливался тоской, унынием, сутулилась спина. И пестрокрылая понимала, что вот она - пустота - в его глазах, в его душе.

***

Однажды, когда Тэм рассказывал о музыке и концертах, о жизни на колесах в погоне за славой, о поклонницах и завистниках, Эсме вдруг чихнула. Вот незадача!

   "Апчхи".

   Мужчина встрепенулся, воровато оглядываясь. Приподнял брови, естественно, никого не увидев. Потянулся за бутылкой... Тут Эсме чихнула еще раз - наверное, простудилась прошлой ночью, когда уронила лепесток, которым прикрывалась, но в темноте не решилась искать новое убежище. Мерзла до самого рассвета, жалея пыльцу. Придется теперь ей воспользоваться, чтобы остаться незамеченной. Или? Чего Эсме терять, кроме осенних дней?

   Пестрокрылая вылетела из цветка и села на веточке, откуда ее хорошо видно, помахала крыльями, привлекая внимание.

   Мужчина выронил из рук бутылку:

   - Что такое! - выдохнул он. Как растревоженная собака помотал головой. - Фея?!

   - Так вы нас называете! - прокричала Эсме, срывая голос.

   Тэм замахал руками у себя перед лицом, будто отгонял муху или навязчивую мысль, или дым от мангала. Тяжело поднялся со стульчика - лохматый и неухоженный. Шерстяной плед стек с его колен на землю лужицей болотной грязи. Мужчина дернулся, глухо выдохнув:

   - Сгинь! - и пошел прочь, бормоча себе что-то под нос.

   "Знакомство не состоялось", - не без разочарования заключила Эсме.

   Но оказалась не права. Потому что мужчина вскоре вернулся и, нависнув над розовым кустом, грозно приказал:

   - Вылезай!

   Пестрокрылая обреченно вздохнула - а что, сама напросилась - и выбралась из цветка. Расправила легкое платье и тонкие крылья, позволив золотистым волосам свободно струиться вдоль плеч.

   Артэм поморщился как от боли:

   - Хорошо, - начал он обвиняющим тоном. - Я, конечно, могу спорить сам с собой - мне не впервой. Но допустим, только допустим, что ты не бред моего мозга, а чудесное существо.

   - Так и есть.

   - Фея?

   Эсме кивнула, сопроводив ответ движением крыльев.

   - Это те, что живут в цветах и заботятся о растениях?

   - Не совсем. - Она не видела причин скрывать правду. - Мы живем не в цветах, а в домах. И не на Земле, а в Эльгере.

   - Где? - Артэм побледнел еще сильнее, отчего заострившиеся скулы стали совсем белесыми, но в остальном не проявлял волнения.

   - Так мы называем свой мир - Эльгер.

   - А что вы делаете в нашем?

   - В вашем - мы собираем цветочную пыльцу.

   - Зачем?

   - Она нужна нам для магии.

   - Вот это да! - присвистнул мужчина и заметно расслабился, будто наконец поверил, что Эсме ему не привиделась, а стоит напротив на веточке розового куста. - Люди, значит, верят, что феи заботятся о цветах, а на самом деле - вы бесстыжие воришки?

   - Что делать? В вашем мире это обычная пыльца, а для нас - все самое ценное. Без нее невозможно никакое колдовство.

   -