Он — избавитель от нечистых душой, одержимых мглой, называемых исчадьями. Малкольм Фёрн — пиромант, ищущий силу в огне среди беспросветной тьмы.
Она — дочь простого трактирщика, была вынуждена скрываться. Ведь её выбрали сакральной жертвой пироманта, когда тьма особенно жестока и мир вот-вот канет в глубокую пучину отчаянья.
ХЭ, однотомник
#темное фэнтези,
#любовное фэнтези,
#сложные отношения,
#интриги и приключения.
#магический постапокалипсис
#ХЭ, однотомник.
Вот уже пять лет, как погасло солнце и наступила нескончаемая ночь.
На месте прежнего небесного светила висел бледно-серый шар, изуродованный огромным чёрным пятном, напоминающее очертаниями человеческий зрачок. Суеверные люди называли его не иначе как Око мглы, в ужасе оглядываясь по сторонам.
Предрассветная дымка укутывала горизонт с изощренным издевательством. Смог любовно застилал остывшую землю, покрытую тоненькой коркой льда, засыпал плотными сизыми хлопьями, что клубились вокруг гор и холмов, ухудшая видимость всякому страннику, добровольно идущему вниз по Тропе смерти.
На опушке Волчьего леса, в окрестностях притаившегося на вершине несокрушимого оплота, одного из семи оставшихся, стоял мужчина в черной шинели и кирзовых сапогах, начищенных до блеска. Он широко расставил ноги и руки, готовясь отражать нападение жутчайших существ — поражённых.
Огонь сорвался с кончиков его пальцев одной руки, очерчивая в воздухе пламенный круг, в другой плясал раскаленный клинок, которым он прикрывал правую сторону.
Его обступили с разных сторон, и он об этом знал. Стоял с закрытыми глазами, вслушиваясь в шорохи подступающего врага.
Секунда. И сразу семеро пораженных мглой волков прыгнули на него, желая растерзать на кусочки. Столб огня вспыхнул за мгновение до того, как острые клыки обезображенных зверей сомкнулись бы на его плоти.
Душераздирающий визг заставил остальных наблюдающих за неудачным пиршеством попятиться. Разумные существа тотчас зашептали своими скрипучими голосами:
— Пиромант?
— Посланник огня?
— Прислужник Киль?
— Только не он!
— Я жду! — грозно вскричал странник, бросая вызов своим врагам.
Его призыв прокатился гулким эхом по окрестностям, побуждая остальных существ к действиям. Однако даже новые, привлеченные на огонёк зрители не спешили расставаться с жизнью. А пиромант упорствовал:
— Я, Малькольм Фёрн, служитель богини огня, прислужник Киль, инквизитор Седьмого оплота, вызываю вас на бой!
После его слов лес вмиг опустел, едва посланцы мглы услышали имя непобедимого пироманта, в крови которого пылал истинный огонь очищения, лишая существ всякой возможности обратить его в свою веру, иными словами сделать из него порождение пепла. Это случалось с остальными пиромантами, павшими в неравном бою с тысячами и тысячами поражённых.
— Что ж…— Малькольм бросил клинок в землю, чтобы установить ориентир отправной точки своего утреннего рейда, и захрустел костяшками горящих пальцев. — Начнем, пожалуй.
Холод — колючий, невыносимый — сегодня был особенно жесток. Я, Ариста Хогг, взрослая дочь трактирщика, можно сказать, старая дева двадцати пяти лет от роду, убирала комнаты постояльцев, то и дело пряча окоченелые пальцы в карманы. Служанка Мариша — единственная, кто ещё соглашался работать за сущую мелочь, которую мы могли себе позволить платить, сегодня приболела. Я в этот хмурый тёмный день была вынуждена работать за двоих. Маленький магический огонек давал мало света и тем более почти не грел. В этот раз почти потух, когда я, уставшая, замёрзшая, села на кровать.
Едва я закончила работу, веки мои совсем отяжелели. А по телу пробежал лёгкий озноб, согревающий лишь на мгновение.
Огонь — одна из самых больших статей расходов — в эту зимнюю пору был особенно дорог. Прислужник Киль, верховный инквизитор Седьмого оплота, Вальд, был неумолим к простым смертным, обделённых огнем истинного очищения, и не поддавался никаким уговорам, чтобы позволить людям больше огня, набираемого в источнике.
Настоящее неугасающее пламя горело в святилище Киль, подогреваемое верой её последователей, продавалось простым смертным для магических светильников, отпугивающих исчадий.
Пламя магической свечи в стеклянной лампадке моргнуло лишь на мгновение, а жгучий холод залез в душу, как вдруг дверь широко распахнулась, и на пороге возник он, тот, кого мне следовало опасаться в первую очередь.
Инквизитор собственной персоной!
— Что ты здесь делаешь? — прогромыхал мужчина в чёрной шинели.
Огонь в светильнике в миг засиял с новой силой, будто напитываясь энергией вошедшего. А воздух в комнате по ощущениям прогрелся градусов на пять.
Не знаю почему, но я сильно его испугалась. Моё сердце в груди забилось со скоростью растревоженной лани в лесу. А щёки порозовели, едва я подняла взгляд к его губам, искривлённые насмешливой улыбкой.
— А-а-а, — произнёс он. — Опять мне подсунули кого-то в подарок за проделанную работу…
Я и в этот раз промолчала, глядя на него снизу вверх. Приятная теплота заструилась по телу, стоило ему приблизиться к кровати.
Горло моё пересохло.
Невольно облизала губы.
— А ты красивая.
Инквизитор-пиромант, прислужник Киль, сел на край кровати рядом.
— Ты тоже, — ответила я. Завороженно посмотрела ему прямо в глаза.
И ведь он действительно был красив, темные волосы его отливали золотом в ярком свете магической свечи. Чёлка, зачёсанная на левую сторону, спадала на лоб отдельными прядями. Прямой нос, полноватые губы, подбородок с небольшой ямочкой... Гладковыбритые впалые щёки придавали его лицу худобу, которая, как ни странно, невероятно ему шла.
Инквизитор протянул руку и погладил меня по щеке костяшками пальцев. Я не отстранялась, хоть его прикосновение почти обжигало. Понятное дело, в его жилах тёк настоящий огонь очищения. И кто я такая, чтобы прикасаться к такому, как он?
Но мне вдруг так захотелось этого тепла, мне захотелось хоть на миг забыть о том холоде, который сковывал моё тело изо дня в день. И даже когда спала, прячась под стопкой одеял, никак не могла отделаться от ностальгии по солнечному теплу. По жарким лучикам, обжигающим кожу в знойное время суток. Мне тогда было двадцать, когда это случилось. Земля под ногами дрогнула. Красный луч выстрелил в небо каскадами молний, и реальность перед глазами померкла, словно в одночасье все краски мира исчезли, уступая место чёрной-чёрной мгле.
Я потянулась к губам пироманта. Первая. В один лишь миг подняла руки и, превозмогая внутреннее смущение, обняла его, поцеловала. Лёгкое изумление сковало его тело на долю секунды, я это почувствовала. Но он быстро справился с эмоциями и приступил к главному. Он сноровисто стянул с меня кофту.
Одну. Вторую.
— Да сколько же на тебе одежды! — проворчал он краешком губы.
Его слова вызвали во мне улыбку.
А поцелуй всё не прекращался. Простое касание кожи к коже быстро переросло в что-то большее, едва он проник в мой рот языком. Горячее, обжигающе-приятное действие доставляло мне жгучее удовольствие.
Жар его объятий согрел мгновенно и позволил не чувствовать окружающего нас холода. Теплота разлилась по телу, придавая сил. А пальцы любовника наконец справились с пятой по счёту пуговицей моей нательной рубашки.
— Наконец-то! — выпалил он.
— А... ты?
Намекала на форму инквизиторов, застёгнутую под самое горло.
— Не хочешь? — Он кивнул вниз.
Не сразу поняла, что имелось в виду. И тогда пиромант поднял мои руки выше.
— Расстегнёшь?
— Да…
Дрожащими непослушными пальцами поддела жесткий ворот, потянула его на себя, заставляя пуговицу выскользнуть из петельки.
Пиромант тем временем ласкал моё тело, медленно продвигаясь к бедрам. Взгляд, напряженный, и я бы сказала сосредоточенный, был устремлен в мое декольте. Оголенное.
— Ты намеренно тянешь время?
— Что? — удивилась я.
Его поцелуй не заставил себя ждать. Невольно закрыла глаза, ощущая прикосновения пальцев, занырнувших под юбку.
Последующие события происходили будто во сне. Ведь ранее я знала только одного мужчину, моего жениха, с которым мы вынужденно расстались пять лет назад. Необъяснимый катаклизм разделил нас. И не только с ним. Моя младшая сестренка и матушка отправились в город за покупками, а мы с папой остались дома. Это нас и спасло от беды. Хотя мы старались не вешать нос и верить в семейное воссоединение. Но с каждым годом верить становилось всё сложнее и сложнее.
Прогнала подальше тяжёлые мысли, тем более сущее наслаждение ждало меня впереди. Жаркая нега, неописуемые приятные чувства — объятья мужчины, поцелуи и нечто непередаваемое.
Я позабыла обо всем на свете. О проблемах, о холоде, о себе самой, растворяясь в его тепле.
— Задушишь, — простонал он.
— Ах, прости, — я наконец опомнилась, ослабила хватку. Вынырнула из горячего океана блаженства. Но ненадолго. Холодный воздух заставил поморщиться.
— Больно?
— Нет, зябко, — честно призналась я.
— А, ну тогда… — пиромант усмехнулся, прежде чем сильнее стиснуть меня в объятьях. Ускорил темп.
Сложно передать словами всю гамму испытанных ощущений. Я была готова кричать от восторга, но вместо этого прикусывала губу, чтобы не потревожить соседей и отца, работающего на кухне, ведь перекрытия в доме тонкие, слышимость неплохая. Сейчас я сильно жалела об этом.
Яркая вспышка перед глазами, и пиромант вдруг замер. Лицо его уморительно вытянулось, а я только сумела открыть глаза, невменяемо глядя перед собой.
— Надеюсь, у тебя с этим всё в порядке и проблем не возникнет, — как-то даже виновато ответил прислужник Киль.
— Проблем? — удивилась я. — Нет, наверное...
Мужчина нахмурился. А до меня наконец начало доходить произошедшее.
— Если будут последствия, найди меня и мы что-нибудь придумаем… — Пиромант быстро слез с кровати и поспешил привести себя в порядок. — Я Мальком Фёрн, инквизитор Седьмого оплота, пиромант.
— Х-х-хорошо, — щеки запекло от стыда.
Что я только что сделала? Как я могла позволить ему сотворить такое? А главное, почему ничего не сказала, а сама потянулась с поцелуем? Глупая, глупая… глупая Ариста! Ведь он же пиромант! Он…
— Если ты не против, то я бы остался один, — намекнул мне постоялец, что пора бы покинуть комнату.
Ох, точно!
Неуклюже сползла с кровати и поправила юбку первым делом. После спешно застегнула рубашку.
— Оплату не забудь, — напомнил мне пиромант.
Бросила взгляд на стол и заметила пару золотых монет. Неужели он принял меня за продажную девицу?
С другой стороны, деньги нам сейчас нужны позарез: чтобы оплатить работу Мариши, чтобы купить побольше огня. Быстро натянула кофту и, сгорая от стыда, забрала деньги со стола. Промолчала, ничего не сказала, да и слова были излишни. Он получил всё что хотел, а я как-нибудь переживу. Наверное.
Перед тем как покинуть комнату напоследок обиженно посмотрела в сторону Малькома, и, как назло, наши взгляды встретились. Да. Как же он красив! А форма инквизиторов невероятно ему шла: чёрный китель с высоким воротником-стоечкой сейчас был снова застёгнут на все пуговицы.
— Что-то не так? — его вопрос заставил меня врасплох.
— Нет-нет, — последнее что я ему сказала, прежде чем спешно покинуть комнату.
Тогда я ещё не знала, что наши судьбы пересекутся вновь и при каких обстоятельствах.
Два месяца спустя
Коридоры Штаба инквизиторов Седьмого оплота, вопреки мнению непосвящённых, пахли сыростью и плесенью. Но никому из здешних служащих это не мешало. Истинный огонь очищения пылал в каждом из них, и потому они не чувствовали ни страха — быть застигнутыми мглой, ни холода — из-за магии, растворённой в их крови.
— Не-е-е-ет! — неживой голос чудища зазвучал на весь подземный этаж, там, где располагались пыточные камеры. — Не-е-е-т! Уберите! Не надо! — пищало порождение пепла.
Чёрное облако клубилось вокруг трупа человека, поднятого из мёртвых инородной силой, пришедшей вместе с темнотой кромешной.
— Говори, где будет следующая атака! — Инквизитор сидел на стуле в углу, курил. В руке его плясал маленький огненный шарик, что освещал темноту сырой пыточной комнаты.
— Ты можешь облегчить страдания, — обыденно произнёс служитель Киль. — Я могу убить тебя быстро, а могу мучить дальше.
— Подохнешь, — пригрозил труп. — Ты скоро подохнешь, и ребёнок твой тоже!
Как назло, в этот самый миг к допросу присоединился верховный инквизитор Вальд.
— Он бредит. — Малькольм пожал плечами. Но тотчас опомнился, встал и отдал честь руководству.
— Не думаю, — не согласился верховный. Позади него возвышались ещё двое. Один из них, старший инквизитор Уилли Доусс, продолжил мысль руководства.
— Нам поступила информация, что между тобой и некоей Аристой Хогг произошла интрижка не далее как два месяца назад. Это правда?
Малькольм, и без того разъяренный, зло сжал пальцы. Огонёк тотчас потух. Но вместо него в другой руке словно из ниоткуда возникло огненное копье. Бросок. Всхлип. И труп захрипел от смертных мук, прижатый к противоположной стене.
— Всё равно от него не было никакого проку, — Фёрн выдохнул устало. — Что же до вашего вопроса… Думаете, я помню?
Он соврал. И стоящие подле него соратники быстро его раскусили.
— Нарушаешь субординацию? — другой, доселе молчащий руководитель инквизитор Второго оплота, заскрежетал зубами от злости. — Что ж, позвольте мне уладить этот вопрос.
— Нет, не нужно, я сам. — Вальд поднял руку и поманил Малькома за собой. — Идём, я покажу тебе нашу Святыню, чтобы ты лучше понимал ответственность, которая лежит на своих плечах.
— Вы хотите в очередной раз показать мне статую богини? — фыркнул Фёрн. — Что я там не видел?
— Тогда ты должен знать, что огонь истинного очищения неприкосновенен! — гаркнул верховный инквизитор. — Мы имеем право передавать его только проверенным сосудам! Но ты… ты… ты!
— Я?
Малькольм сделал вид, будто ему интересно. На самом деле он уже догадывался о том, что услышит.
— Ты передал огонь падшей женщине! Без протекции богини! Как ты мог так поступить с оплотами?! Как ты мог поступить со всеми людьми, которые верят нашей защите?!
— Не понимаю, зачем раздувать шум из ничего, — Фёрн выразил полное несогласие подобному мнению. — Губительное влияние не доказано, а вы уже спешите сжечь всех и вся, кто только получил доступ к истинному огню, из числа простых смертных?
— Как!
— Что?!
— Да что ты себе позволяешь?!
Недовольство послышалось с разных сторон. Вальд яростно уставился на зарвавшегося пироманта.
— Не будь ты непобедимым, как о тебе говорят, я бы быстро нашёл на тебя управу. — Кивок в сторону огненного копья, торчащего из стены. Сам труп к настоящему моменту опал на пол горсткой пепла. Мгла растворилась в воздухе, оставляя после себя сладковато-горький привкус на языке.
Малькольм сделал над собой усилие, промолчал, внимая высшему руководству.
— Так вот, — Вальд продолжил спокойным голосом, — я пришёл сюда, чтобы сообщить тебе о том, что богиня выбрала сакральную жертву. И исполнителем в этом году станешь именно ты.
— Но у меня уже есть работа! — не стерпел Фёрн.
Ситуация совершенно перестала ему нравиться. Негодование возросло с новой силой, а глаза запылали огнём.
— Вы хотите, чтобы я её сжёг? Вы…
Желваки заиграли на его скулах, воздух в комнате прогрелся невыносимо, запах гари тревожил ноздри собравшихся. Ещё немного, и прислужник Киль воспламенится, обретя пламенную форму. Вальд невольно застыл, глядя на это чудо из чудес. Он с предвкушением ожидал перевоплощение пироманта в истинный огонь, но увы. Запал пироманта быстро погас, и он мрачно произнёс:
— Я заберу её к себе, под мою ответственность. И если истинный огонь проявится и она с ним не совладает — тогда исполню волю Киль.
— Да как ты… — начал было старший инквизитор.
Но Вальд его остановил, подняв руку.
— Если ты нарушишь своё слово, то будешь беспрекословно подчиняться моим приказам ровно пять лет.
Фёрн чувствовал, что его загнали в угол и умело манипулируют. Но и он не так прост, как кажется Вальду. Поэтому, улыбнувшись, он протянул руку для пожатия, приговаривая:
— Если я окажусь прав, то уже вы будете беспрекословно подчиняться мне ровно пять лет.
Спор, увы, так и не состоялся, потому что верховный инквизитор в негодовании схватил пироманта за шею и воспламенил руку, намереваясь подпортить ему одежду. Но вместо этого огонь перешёл к новому владельцу, не причинив вреда.
— Я посвящён в прислужники Киль с трёх лет. Больше меня никто не знает об огне. И вы хотите причинить мне ущерб той силой, которая выбрала меня своим сосудом?
Верховный фыркнул и убрал руку. Разговор был не окончен, однако все трое покинули подземелье, намереваясь действовать иными методами.
Вальд шёл по коридору штаба и приказывал на ходу:
— Найдите её вперёд него и заточите в подземелье. Мне придётся вынудить Фёрна поступить так, как велит нам Киль.
— Слушаюсь! — отчеканили оба.
А старший инквизитор позволил себе уточнение.
— Малькольма не трогать, если он встанет у нас на пути?
— Это вы молитесь, чтобы он вас не тронул, — усмехнулся Вальд.
Вопреки ненависти к непредсказуемому пироманту, верховный признавал тот факт, что сильнее Фёрна нет никого во всех семи оплотах. По крайней мере пока не выросло новое поколение и не проявило себя. С чем в последнее время случились некоторые трудности, не без помощи главного пироманта. Намеренной.
Стук шагов ещё долго звучал по коридору. А Фёрн спешно покинул камеру, чтобы опередить упёртых фанатиков, которым чужая жизнь ничего не стоила, лишь циферка в столбике умерших за текущий год.
Не этого он желал, покинув семью в раннем детстве. Сейчас из многочисленной родни остался лишь двоюродный брат. Он единственный служил причиной, почему Малькольм продолжал работать в ненавистном ему месте. Деньги, чтобы жить и на что-то питаться, нужны были всем. И пироманты — не исключение.
Кровь растекалась на полу страшной лужей, а из-за деревянной стойки для приёма посетителей выглядывала рука моего отца. Я в ужасе прикрыла рот ладонью, стараясь не вскрикнуть. Лампадка в моих руках моргнула, тьма будто подкралась ближе — она была совсем рядом, хоть я и не видела ни одного исчадья.
Скрип половицы привёл меня в чувства, оцепенение схлынуло, и я сорвалась на бег, на второй этаж, чтобы успеть схватить монеты на проезд. Бежать! Надо бежать!
Громкие крики с улицы подсказали, они уже здесь. Они рядом, и один из них прямо у меня за спиной…
— Не приближайся! — крикнула я дрогнувшим голосом. — Не на-до…
Голос охрип от страха, да и нет смысла кричать. Метнулась вверх по лестнице и заскочила в комнату, где под тумбой был приклеен бумажный конверт с монетами. Схватила покрывало и уронила лампадку на пол! Эта ошибка спасла мне жизнь. Очищающий огонь быстро заскользил по доскам и перешёл на ножку кровати, а я расширенными от ужаса глазами взирала на черный силуэт преследователя, отступившего назад в темноту дверного проёма. Шипение и свист зазвучали в ушах.
Поражённый взирал на меня из-под фарфоровой маски, а вокруг него летали чёрные полупрозрачные шары. Вздрогнула и кинулась к окну не оборачиваясь, схватила стул и разбила окно, пользуясь тем, что очищающий огонь отделял меня от убийцы.
— Ха-ха! Ха! — каркающий смех ударил по нервам. — Умрёшь-с…. Ты умрёшь-с… — сипло бросило мне вслед исчадье пепла. Самый ужасный вариант из всех — убитый пиромант!
Я спешно освободила от осколков оконный проём и встала на стул, хрустя подошвами сапог по стеклу. Выбралась на скат и огляделась. Путь к моему спасению был продуман до мелочей. Отец много раз предупреждал, куда бежать, если станет совсем худо.
Дым валил столбом из окна. Верхняя комната горела, а я заскользила по черепице и чудом не ухнула вниз — вовремя ухватилась за карниз дымовой трубы. Страх не отступал, а по улице скользили чёрные силуэты, влезая в дома подобно чуме. Без всякого приглашения, в окна и в двери.
Зажала ладонью рот, чтобы не закричать.
Нет, нельзя!
Устремилась вперёд к ограде, на парапет стены, которой был обнесён наш оплот.
Как они проникли сюда? Ведь нас охраняет целый гарнизон во главе с пиромантами!
Как?
Крепко ухватилась руками за каменный выступ и перескочила на дорожку для дозорных, обходящих стену каждый час. Впереди, на небольшом расстоянии, виднелся перрон, где сейчас с криками спасались люди, забиваясь в вагоны.
Громкий гудок означал то, что ждать поезд никого не намерен. Прикусив губу, я бросилась к перрону, чтобы успеть запрыгнуть в последний вагон, пока не поздно, пока поезд не набрал ход. Я должна, я смогу, я выживу, если не для себя, то для него.
Характерная пульсация внизу живота подсказала, что я не ошиблась. Но сейчас не время.
— Ху-ху-ху!
Грудную клетку разрывало от нехватки воздуха, ноги не слушались, но я бежала что было сил настигая уходящий поезд.
Шаг, второй, третий. Я опаздывала! Опаздывала! Протянула руку, желая ухватиться за поручень, до которого оставались считаные дюймы, я…
Выглянув наружу, мужчина в дублёнке схватил меня за руку и буквально дернул меня к себе. Втащил на подножку последнего вагона, и я не свалилась вниз в пропасть, туда, где под металлическими рельсами разверзлась смертельная пучина.
Оплоты стояли на семи горных вершинах и соединяла их кольцевая железная дорога.
— Как теперь быть?! — послышалось причитание в вагоне, пока я уселась на колени, переводя дыхание.
Страх немного отступил, однако звон в ушах стал лишь громче. Кровь кипела в жилах, будто я залезла в жерло вулкана. Пот выступил по всему телу.
— Заходи, иначе заболеешь, — позвал меня мой спаситель. А я никак не могла перевести дыхание, чтобы как следует его отблагодарить.
Кивнула вместо ответа и так, на карачках забралась в вагон, не решаясь подниматься на ноги, иначе обратно свалюсь.
— Не сиди на полу, простынешь, — послышалось откуда-то сверху.
Обняла покрывало и почувствовала запах гари, слёзы выступили на глазах. Не сидеть на полу? У меня умер отец! Сгорел дом! А она…
— Поднимайся, — кто-то помог мне встать.
Но ноги меня не держали, поэтому я привалилась к дверце поезда, стараясь совладать с эмоциями. Слёзы душили. Боль, страх, всё вместе лишало сил. Действительность плыла перед глазами до тех пор, пока кто-то меня не окрикнул.
— А это кто у вас? Безбилетница?
Сварливый недовольный голос был противен настолько, насколько только мог быть.
— Она догоняла поезд… — оправдывался мой спаситель.
А я посмотрела на ненавистную кондукторшу, которой было всё равно на мою ситуацию. Кургузая, толстоватая, в костюме бортпроводницы — серой шинели с металлическими фигурными пуговицами, через плечо у неё висела кожаная коричневая сумка для денег с несколькими карманами.
— Ну-ка, предъяви билет, — несносная женщина вцепилась в меня взглядом и не думала отставать.
— Я оплачу проезд…
— Э нет, милочка, — кондукторша покачала головой, — как видишь, этот вагон битком. Остались только места в первом классе, но ты учти, не оплатишь проезд, высадим тебя на промежуточной технической станции и кукуй там до посинения.
— Как же так? — возмутились люди вокруг. — Так нельзя!
— Нельзя поезду брать лишнюю нагрузку, иначе пути выйдут из строя и сообщение совсем прекратится! — важно ответила служительница поезда. Она, преисполненная чувством собственного достоинства взирала на всех нас, словно на букашек. Злая, принципиальная, несносная.
Вздохнула, отчётливо понимая, что придётся оплатить, иначе от меня не отстанут. Потянулась за пазуху и достала конверт с монетами, которые мне оставил пиромант. С того дня я немного потратила и сейчас отчётливо понимала, что правильно поступила, спрятав их на чёрный день.
— Вот всё, что у меня есть, — я вывалила на ладонь монеты.
Глаза у кондукторши заблестели. Она поджала губы и схватила меня за руку.
— Идём, посажу тебя в первом классе.
— Но…
— Места есть только там. В купе. Или ты хочешь выйти прямо здесь? — она злорадно усмехнулась.
— Нет, — ответила со вздохом я, оглядывая людей, сидящих на скамьях в плацкарте.
И правда, битком. Но как мне быть? Наверняка она заберёт все деньги, что у меня остались. Перехватила покрывало плотнее, вспомнила слова пироманта и поняла, что сейчас самое время попросить его помощи. Тем более последствия на самом деле наступили.
Прикусила губу, отчётливо понимая, какая я жалкая. Не смогла даже возразить ушлой дамочке. Надо срочно собраться и попробовать сторговаться в купе. Во всяком случае, на вид она любит деньги. Быть может, согласится сделать мне скидку взамен небольшой сдачи?
Покинув плацкарт, мы переместились на один вагон вперёд. Это точно был не первый класс, но она умудрилась мне соврать:
— Вот здесь, — проводница указала в сторону пустого купе. — Давай деньги.
— Это не первый класс, — заупрямилась я. — Сколько вы хотите за второй класс?
— Ах ты!..
— Мне вернуться в плацкарт и спросить у людей, как вы сказали им — свободен только первый класс?
Дамочка покраснела и побагровела одновременно, на щеках её выступили пятна.
— Я оплачу одно место купе второго класса, прошу, у меня нет ничего, кроме покрывала. Дом сгорел.
Прикусила губу, не желая играть на чувствах кондукторши новостью о смерти единственного родного мне человека. Тут у каждого в семье своя трагедия. А всему виной Око мглы.
— Давай сюда две серебряные.
Отсчитала размен одной золотой монеты, которую наполовину потратила, и протянула две монеты, но ошиблась. Она не спешила передавать мне билет.
— А теперь пошла вон отсюда, иначе позову бортпроводника.
— Это я позову проводника и скажу, что ты меня обокрала! — крикнула я на неё и приосанилась.
Во всяком случае я была выше неё и в обычное время могла бы поспорить в силе. Но сейчас желания драться не было вот совсем, как и сил.
— Давай ещё одну монету, и я отдам тебе билет, — ворчливо сдалась бортпроводница. — И никому ни слова.
Кивнула и постаралась скрыть облегчение, чтобы она не заломила цену. Потому что у меня оставалась после оплаты ровно одна золотая монета. И что-то мне подсказывало, надо бы её хорошенько спрятать.
— Держи, — кондукторша сунула мне в руку бумажку с номером вагона и купе.
Я поискала взглядом и поняла, что хоть в этом меня не обманули.
— Поняла? Рот на замке.
Угукнула и прошла внутрь, усаживаясь на первую ближайшую койку. Усталость навалилась тяжким грузом, глаза почти закрылись, если бы не мысль о том, что дверь ещё не закрыта.
— М-м-м? — посмотрела на несносную женщину и заметила её злорадный взгляд.
Страх пробрал до костей. Хотела уточнить, почему она так смотрит, но вот дверь купе закрылась с щелчком, и я услышала гудок поезда. Мы прибывали на техническую станцию, разделяющую Второй и Третий оплот. Радовало, что билеты продавались сразу на весь маршрут — кольцо от первой до седьмой горной вершины, а не на отдельные участки пути.
Некогда туристический рейс стал для нас, жителей курортных городков, настоящим спасением. А затем пришла мгла и вместе с ней пироманты, избавляя от поражённых. В этой связи был выпущен общий декрет, обязывающий людей следить друг за другом и подмечать любые отклонения в поведении, потому что мгла наступала постепенно. Она заползала в душу и захватывала её медленно, не сразу. Какое-то время человек вел себя как обычно, но только до тех пор, пока мгла не взывала к нему и не требовала убивать.
Вздрогнула, отчётливо понимая, что являюсь лёгкой мишенью для любого желающего мне навредить. Да хотя бы просто обокрасть. Окинула взором пустое купе и поняла, что я, возможно, ошиблась. Это не второй класс. Знаки на металлических панелях, которыми было обшито маленькое помещение с двумя сидячими полками, походили на излюбленные магические знаки пиромантов. Видела их на потолке и стенах в Святилище Киль, когда ездила за огнём. Оно находится в Седьмом оплоте, потому большинство прислужников так или иначе работает под предводительством верховного инквизитора Вальда.
Холодок прошёлся по телу, и я застучала зубами. Страх накрыл с новой силой, у укуталась в покрывало, собралась в комочек, немного полегчало. Надо бы перепрятать золотой. Но куда? В купе? Если придётся бежать, то я его попросту не успею забрать.
Взгляд мой блуждал по скудному интерьеру: минимум мебели, почерневшие места на потолке, словно от огня. Неужели тут жгли свечи? Или же… след от огня отчетливо опускался вниз до самого пола. Как я его раньше не заметила?
Неужели здесь случался пожар?
Громкий гудок отвлёк меня от мыслей. Стук колёс по рельсам начал замедляться, поезд постепенно останавливался. Выйти сейчас?
Перевела взгляд в окно и поняла, что делать мне там нечего. Без помощи Малькольма я буду бездомной, если не удастся найти работу и проживание. Уж если попаду под неусыпный контроль дозорных, то прямая дорога из города вниз по тропе смерти. Жестокие времена. Жестокие нравы. Никому нет дела до бездомных. Они — в скором будущем враги, поэтому в городе им делать нечего.
Заметить не успела, как задремала, слыша перестук колёс о рельсы где-то там, под ногами. До Четвёртого оплота я держалась и просто клевала носом с закрытыми глазами, ожидая какой-нибудь подлости от бортпроводницы. Но с каждой новой остановкой, в том числе на технических станциях, постепенно успокоилась и позволила себе немного отдохнуть. Топот ног по коридору уже почти не нервировал и не вызывал дрожи, как вдруг громкое «Клац!» заставило вздрогнуть.
Дверь купе громко открылась и на пороге возник, о, нет!.. Пиромант!
Заметив злорадный взгляд бортпроводницы, закрывшей за ним дверь, я посильнее укуталась в покрывало, натягивая его на нос, словно капюшон плаща.
Седовласый мужчина в шинели и кирзовых сапогах прошёл и сел напротив, ни слова не сказав. Я замерла, ожидая от него хоть какой-то реакции. Но вроде бы моя судьба его ничуть не интересовала. Во всяком случае сидел он смирно и, кажется, устроился поудобнее, намереваясь немного поспать.
Выдохнула от облегчения как можно тише и позволила себе немного расслабиться. Я ему была неинтересна. А если не буду шуршать, то он обо мне и не вспомнит, пока не сойдет на очередной станции, уж наверняка. Надеюсь, так и будет. Очень и очень на это надеюсь…
Громкий гул свистка оповестил о том, что поезд после краткой остановки в Шестом оплоте, судя по количеству отданных гудков, снова отправляется в путь. А вот поезд начал набирать скорость и мерное покачивание ускорилось. Чудом снова не начала клевать носом. Нет, нельзя спать. Нельзя. Скоро выходить.
— Ты откуда? — спросил вдруг попутчик.
Страх всколыхнулся внутри с новой силой. Что ему сказать? Проводница приказала молчать. Но у меня же в руках билет, разве нет? Он от другого купе? Я неправильно посчитала вагоны? А я вообще их считала? Посмотрела номера сбоку от полок, и всё...
Моё молчание затягивалось, а его нога начала отбивать неприятный такт.
— М-м-м? — подгонял меня прислужник ответить. Нервничал.
— Из соседнего, — не рисковала ему врать. — Я скоро выхожу.
Как будто это кому-то интересно. Но, услышав ответ, мужчина быстро пересел на мою полку и схватился за край покрывала.
— Бортпроводница сказала, что у них беглянка из Второго оплота. А там было нападение сегодня. Покажи мне своё лицо, я должен убедиться, что ты не поражённая.
— Нет, я скоро выхожу, пожалуйста, не надо! — услышала я свой голос.
— Я могу поджарить тебя прямо здесь, — инквизитор усмехнулся и продемонстрировал кончики пальцев, словно угрожал. — Ну-ка, как ты реагируешь на истинный огонь?
Сдавшись, я стянула с головы покрывало и уставилась на пироманта.
— М-м-м, да ты красотка, — промычал мужик, сально ухмыляясь. — И грудь, и фигурка, всё при тебе. Зачем ты повелась на развод проводницы и села в купе к пиромантам? Искала их общества? Хочешь вытянуть счастливый билет?
— Я не…
— Не смущайся, — перебил меня наглый похотливый урод. — Давай, покажи мне свои прелести и, быть может, я отпущу тебя не с пустыми руками.
— Прошу, отпустите, мне на следующей выходи…
Солёная ладонь закрыла мне рот, а мужик выдохнул шёпотом:
— Глупая, я не из тех, кто пройдёт мимо такой прекрасной возможности получить удовольствие, но ты можешь тоже присоединиться.
Противный оскал этого человека стал до ужаса омерзительным. На долю секунды мне показался чёрный блик в его глазах.
Нет… нет… не может быть! Неужели им завладела мгла?!
Гудок паровоза оповестил о скором прибытии на станцию Седьмого оплота, вот только мне от этого было не легче. Ладонь стискивала мой рот, другой рукой он шарил по моему телу и рвал пуговицы на одежде.
— Ну же, быстрее, — ворчал он. — Где ты спрятала тот самый золотой, а?
Запутавшись в покрывале, он одёрнул руку от моего рта.
— А-а-а! — закричала я.
Боль.
Оплеуха на секунду ослепила до звона в ушах.
— Заткнись! — крикнул пиромант. И снова зажал ладонью рот. А я, что было сил, толкнула его ногами. Не помогло, но задачу ему усложнило. Он навалился на меня всем телом и продолжил выпутывать руку.
Повторный гудок и поезд начал замедляться, но я не могла отделаться от этого ушлёпка! Нет, только не золотой, как мне быть, если я не найду Малькольма? Как мне быть вообще, если он, он, он!...
Мысли роились в голове, страх пропитал тело насквозь. Противная вонь изо рта этого отморозка примешивалась к запаху пота, хлынувшему на меня, едва он начал растягивать шинель. Душок, как от покойника, не отставал.
Неужели он снял одежду с мёртвого пироманта?
Мои глаза расширились от ужаса, я уже заочно простилась с жизнью, как вдруг ситуация изменилась. В купе возник кто-то ещё. Мужчина, смутно мне знакомый, схватив пироманта за плечи и недовольно скривился.
— Фу, как можно заниматься этим в вагоне поезда?
— Э, приятель, — пиромант усмехнулся, а до меня наконец дошло, моим спасителем стал сам Малькольм Фёрн!
— Фёрн? — я удивлённо уставилась на него, указывая пальцем в сторону порождения пепла, — он, он, мгла. Он…
Малькольм нахмурился, но вонючий инквизитор толкнул его что было сил, и кинулся прочь со всех ног.
— Ты думаешь, что говоришь? Обвинять пироманта? А ты храбрячка… — Фёрн уставился на меня невозмутимо. — Подожди, Ариста?
Изумление читалось на его хмуром лице.
— Что ты тут делаешь?
Мужчина сел рядом и снова вызвал новую волну страха. Но отвечать мне не пришлось, Малькольм сделал собственные выводы, которыми и поделился:
— Так ты теперь уже здесь клиентуру ищешь? Неужели всё так плохо?
А я только сейчас заметила, куда же он смотрел — на оголённую ложбинку груди сквозь разодранную одежду.
— Нет! — возмущённо ответила я. — Он пытался меня обокрасть и, судя по всему, сделать это со мной…
— Это? — Фёрн ухмыльнулся. — То самое? Ну, все мы свои люди, понимаем, чем ты зарабатываешь, Ариста.
— Нет! — возмутилась я. — Я дочь трактирщика! И ты принял меня за падшую женщину, но это не так!
— И где же твой отец? — Малькольм нахмурился. Сильно нахмурился.
А я чудом удержала слёзы.
— Он умер. Сегодня на Второй оплот было совершено нападение, разве вам не сообщили?
— Кому вам?
— Пиромантам!
Гудок поезда заставил меня подскочить с места.
— Ой, нам надо выходить…
— Нет, не надо, — Малькольм взял меня за плечо и надавил, заставляя сесть обратно. — Мы едем в Первый оплот ко мне домой, а ты сейчас всё обстоятельно объяснишь. Почему мы должны знать о нападении? И ты мне не врёшь? Отца убили, а у тебя в глазах ни слезинки?
Злость — вот то чувство, которое я сейчас испытывала, а ещё жалость к себе. Я так жалко отвечала вору… Он чуть меня не обокрал и едва не воспользовался моей беспомощностью — стало противно вдвойне. Но ужаснее всего был тот факт, что мне не верили. Что человек, который сидел рядом, выискивал ложь в моих словах, будто я ранее его уже обманывала.
— Вот, — я прибегнула к последнему аргументу, достала золотую монету. — Ты дал мне их тогда. Одну я потратила в том числе на проезд в Седьмой оплот.
— Зачем? — закономерный ответ последовал от моего спасителя.
— Я искала тебя, потому что ты умудрился сказать такие слова: найди меня, если будут последствия.
Малькольм замолчал. Сел напротив и закрыл глаза. Он ничего не ответил, просто скрестил руки перед собой и вальяжно закинул ногу на ногу.
— Допустим, — процедил он, — но чем докажешь, что это мой ребёнок?
Я задохнулась от ярости.
— Да как ты можешь?!
— Что я могу? Вижу тебя второй раз в жизни, и ты обжимаешься с пиромантом в вагоне поезда. Хорошо хоть не прилюдно.
— Да подавись ты своими деньгами, урод! — что было сил кинула в него золотым и, заливаясь слезами, попыталась выскочить из купе, но, как назло, поезд тронулся и меня кинуло обратно.
Малькольм, как ни странно, монету поймал и пересел ко мне.
— А теперь без резких движений, — пригрозил он. — Если о себе не хочешь думать, подумай о ребёнке, которым ты только что козыряла.
— Не хочу, — выдохнула я, — видеть тебя не хочу, ничего не хочу, лучше сразу по тропе смерти спуститься…
Слёзы почти брызнули из глаз, когда я почувствовала тёплое прикосновение его губ.
— Нет! — толкнула его и яростно бросила: — Даже не думай!
— Выходит, ты не падшая женщина? Или мне не повезло? — Фёрн усмехнулся. — Держи свои деньги.
Я затравлено уставилась на столь ненавистную сейчас монету, будто она была причиной всех моих бед. Но одна здравая мысль позволила хоть немного сбавить градус агрессии к сидящему рядом мужчине: а ведь я тоже хороша, молча взяла деньги и не возразила тогда…
— У меня никого не было после тебя и до... долгое время тоже, — я не узнавала свой голос, спокойный, рассудительный, чужой. — Мой жених, как мама и сестра, исчезли во время затмения. Я их потеряла в один день. С тех пор я ни с кем не сближалась, если ты понимаешь, о чём я.
— Тогда что это было между нами?
Голос Малькольма прозвучал столь же спокойно, как и мой.
Закрыла глаза, не желая видеть его неприятный саркастичный взгляд.
— Это была ошибка, которую я допустила по своей воле. Мне было холодно, я села на кровать, почти уснула, а потом заявился ты и я тебе не отказала, потому что ты… горячий. Мне очень хотелось согреться. Да и деньги, что ты оставил, позволили купить ещё огня и отдать долг Марише.
— Ну, то есть со мной ты согласна на взаимовыгодные отношения, — он сделал странный вывод. — Учти, я не способен на такие чувства, как привязанность, любовь и прочую белиберду. Сыт по горло обязательствами отвечать за жизнь всех и каждого.
— Зря ты так, — грустно ответила я, чувствуя, как напряжение немного уходит и наступает нервное оцепенение. — Кроме тебя, кто сможет их спасти?
— Кто бы меня спас.
— От кого?
Сон штурмовал моё сознание, помутившееся от стольких нервных потрясений. Сейчас, когда рядом с ним я почувствовала себя в безопасности, мозгу требовался отдых, а телу — восстановление, но я всё же услышала его ответ:
— От себя самого.
Едва я закрыла глаза, как услышала гудок поезда и встрепенулась. Угрюмый Малькольм сидел рядом. Он молча встал и махнул рукой, следовать за ним.
Небывалая толкотня случилась на перроне, потому что машинист во всеуслышание объявил, мол, во Втором оплоте произошло нападение, поезд дальше не идет. Он отправится в обратном направлении, в седьмой — шестой — пятый и далее.
Иными словами, Второй оплот исключили из кольца.
Грусть накатила, но я держалась всю дорогу, не проронив ни слова. А едва мы нырнули в привокзальный переулок и прошли чуть вглубь, то оказалось, что достигли конечной цели.
— Мне часто приходится быть в разъездах, поэтому я живу рядом с перроном, — оправдался Фёрн.
Я пожала плечами, ныряя под козырёк крыльца ветхого здания, впрочем, как все остальные. Эстетической красотой могли похвастать лишь несколько сооружений тех времён, когда солнце светило ярко.
Ступеньки, ступеньки, ступеньки.
Мы поднялись на второй этаж и уже перед самой дверью Малькольм решил наконец выставить условия.
— Я пущу тебя к себе со всеми вытекающими, только если мы многократно повторим произошедшее два месяца назад. Понимаешь, о чём я? Я мужчина, ты — женщина. И тебе понравилось, согласись.
Поджала губы.
— Если я откажусь, ты меня прогонишь?
Вот тот вопрос, который меня волновал в первую очередь, нежели прочие глупости на тему всяких занятий в постели.
— Я дам тебе денег, буду подкидывать еду и содержать, — Малькольм пожал плечами, — но защиту, увы, гарантировать не смогу.
— То есть это шантаж?
— Я честно тебе признался, что буду приставать, если ты будешь жить со мной. Потому что у меня в жизни не так много радостей и мне бы хотелось заниматься этим регулярно и не абы с кем.
— То есть я уже не абы кто? — хмыкнула, поняв очевидное.
Жить отдельно точно не смогу, иначе бортпроводница покажется мне цветочками. Люди словно остервенели. В последнее время стало совсем невыносимо тяжело, и в этом он прав.
— Я согласна, но с одним условием. Мы будем делать это, но регулярность не гарантирую. У меня должно быть право отказывать тебе по разным причинам.
Не сказав ни слова, Малькольм открыл дверь и сделал приглашающий жест рукой.
— Что ж, милости прошу.
Оставила элементарную вежливость без ответа, ведь до того он нещадно меня унизил, сравнив с падшей женщиной. А сейчас моё положение стало немногим лучше.
Дверь хлопнула за моей спиной, Фёрн щёлкнул пальцами, зажигая свет в
Вы прочитали ознакомительный фрагмент. Если вам понравилось, вы можете приобрести книгу.