Рыжую не видали? Елена Шмидт

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Сбегая из дома из-за помолвки со старым герцогом, я и предположить не могла, что встречу дрока. Теперь мне приходится скрываться от жениха, заплатившего за меня отцу, и от дрока, чтобы он случайно меня не выдал. И делать это становится всё трудней, потому что оба наступают мне на пятки.

ГЛАВА 1

Лионария

   — Лионария Вельгард, немедленно вернись! — строгий окрик отца заставил меня остановиться. — Я ещё не всё сказал.

   — Ну па…

   Я печально посмотрела на дверь. А ведь я была почти у цели! Но увы… Вздохнув, я постаралась принять выражение невинной овечки, обожающей своего родителя, и только после этого развернулась.

   — Никаких «па», Лионария! — Мой отец сегодня был явно не в духе, что и старался всеми силами продемонстрировать. — Я и так позволял тебе сильно много.

   Барон Вельгард, а по совместительству мой дрожащий батюшка, недовольно хмурил брови, сопел, и я не узрела на его недовольной физиономии ни единого намёка на то, что мне удастся его разжалобить. Но я не привыкла сдаваться, а потому, обиженно надув губы, направилась к нему этакой рыжей лисой. А вдруг не устоит, и всё вернётся на круги своя: балы, никому ненужные женихи и свобода.

   — Ну, па, — просящим голосом промурлыкала я. — Ну, не злись. Ты же сам его видел. Он же старый!

   — Мужчина в пятьдесят семь не может быть старым, Лионария, — нравоучительно заметил отец, хотя сам был лет на пять моложе моего новоиспечённого жениха. — В этом возрасте, наоборот, мы только набираем силу. А вот ты, дочь, уже немолода. Ещё год другой, и тебя пора будет списывать со счетов. На тебя даже лысые и старые не клюнут.

   — Па, но мне только двадцать пять! — возмутилась я, в корне не согласная с его оценкой. «Что значит: лысые и старые не клюнут? Да я сама с такими связываться не стану. Кому они сами нужны-то!»

   — Уже двадцать пять, Лионария! Уже! — барон осмотрел меня придирчивым взглядом, словно только что заметил. И, судя по лицу, ему отчего-то совсем не понравилось то, что он узрел. — Твои сверстницы уже давно пристроены и давно нарожали кучу детей.

   — Ты сам сказал почти. Почти — не значит все! — не согласилась я.

   Причём я знала многих своих ровесниц, которые до сих пор не были замужем. И не все из них были непривлекательны и бедны.

   — Без мужей остались только дурочки и калеки, — парировал отец, чем вверг меня в ступор на несколько секунд.

   — Спасибо, па, — надулась я, хотя дуться было уже некуда. Петля вокруг затягивалась всё сильней. — Вот уж не думала, что ты обо мне такого мнения.

   «Если бы я была воздушным шариком, то просто бы улетела», — вздохнула я, взирая на неуступчивого родителя. Что-то было не так, но я пока ещё не поняла что.

   — Лия, — отец, наконец, изменил тон и перешёл к увещеванию моей заблудшей души, — тебе пора уже подумать не только о себе, но и о своей семье. У тебя две младшие сестры, что они должны думать, глядя на тебя.

   «Что все мужики козлы», — мстительно подумала я, вспоминая своего бывшего, которого застукала с фрейлиной королевы в саду. После чего разорвала помолвку и уехала, хотя он умолял остаться и говорил, что белокурая Элизабет сама вешалась на него. Так я ему и поверила! А он, такой невинный, шарил у неё рукой под юбками. Видно, искал выключатель, чтобы отключить напавшую на него негодницу.

   — Папа, но я же не против! Но Джонс оказался подлецом. Я же тебе обо всём рассказала! Не я была виновата в нашей размолвке, ты же помнишь, что я застукала его с другой!

   — И что?! — искренне удивился отец. От неожиданности я уставилась на него. И это говорил человек, который жутко ревновал свою молодую жену. — Да мало ли что бывает! Может, он хотел немного развлечься перед свадьбой? Потом-то это уже не сделаешь. А ты сразу взбеленилась!

   — Развлечься! — фыркнула я, возмущённая такой несправедливостью. — То есть задирать юбки, у мужчин называется развлечься? Интересно, а что тогда обсуждают в таком виде? Я забыла тебе рассказать, па, что у него при этом были расстёгнуты штаны. Я только не успела заметить, где находятся ручки невинной Элизабет.

   — Лионария! — возмущённо воскликнул отец и стукнул кулаком по столу. — Как ты можешь обсуждать такие темы?

   — А-а-а! — подпрыгнула я от негодования. Внутри всё пылало от праведного гнева. — То есть говорить нельзя, а делать можно? Так, что ли, получается? Ты тоже так делаешь?!

   — Лионария, прекрати!

    Лицо отца пошло пятнами, и я поняла, что слегка перегнула палку. Надо было срочно исправлять ситуацию.

   — Ну, папочка, прости. Я расстроена нашей размолвкой, и потому так себя веду.

   — Вот выйдешь замуж и забудешь про своего Джонса, — заметил отец.

   — Как же я смогу забыть Джонса, па, если ты предлагаешь жениха, которому так много лет, — взялась канючить я, надеясь, что сердце родителя не выдержит моих завываний, и он отправит меня восвояси.

   — Раз уж ты такая просвещённая, то должна знать, что в постели не видно, сколько мужу лет, — нравоучительно заявил барон Вельгард. — У мужчины не это главное достоинство.

   — Подозреваю, что с главным достоинством предлагаемого тобой жениха всё ещё хуже, чем с лицом, — не удержавшись, выдала я.

   — Лионария, девицы не могут рассуждать о таком! Это не позволительно, в конце концов.

   — Ты, папочка, отстал от жизни! — Меня снова понесло в неведомые дали. И что у меня за язык такой! — Некоторые девицы вполне профессионально укажут тебе все параметры того, о чём им не позволено рассуждать.

   — Я смотрю, ты совсем распоясалась, дочь, — прошипел мой отец и как стукнет по столу. — Всё! Ты немедленно выходишь замуж за герцога, раз стала такой умной.

   — Он косой и тощий! — выкрикнула я последние доводы.

   — На себя посмотри. Ты рыжая и бесстыжая! Только и носишься. Вся в мать! Та такая же вертихвостка была. И не смей ездить к бабке!

   — Это ещё почему? — прищурилась я, вновь начиная злиться.

   Вот хотела же быть примерной дочерью, но, видно, не судьба. Я закусила губу, чтобы не высказываться дальше.

   — Чтобы она тебе в уши чего-нибудь не напела. Завтра приедет свататься герцог. Будь добра вести себя прилично. И пусть служанка сделает тебе причёску. Собери уже свои волосы. Что ты вечно с хвостом бегаешь!

   — Хорошо, — буркнула я. — Вообще-то, я только с прогулки приехала, — попробовала оправдаться я.

   «Зачем мне накручивать причёску, если она при скачке вся растреплется? — хотела я задать резонный вопрос, но не стала. Вряд ли отец был готов меня слушать. Вон как желваки ходят. — Да что происходит, в самом-то деле?»

   — И платье приличное надень! И прекрати носить постоянно штаны, словно ты мужик.

    «Он что, только увидел? Я уже года три так на прогулку отправляюсь», — я осмотрела свой наряд. Ну да, брюки слегка заужены, чтобы не мешались, но их же закрывает длинная рубаха. Специально почти до щиколоток просила сшить. Правда, по бокам разрезы, но я же не голыми ногами сверкаю. Да и езжу я в основном по полям и лесу.

   — И используй женское седло, Лионария. Не забывай, что ты уже почти замужняя женщина.

   — То есть ты не передумаешь? — попробовала я ещё раз воззвать к совести родителя.

   — Ты всего лишь дочь барона, дорогуша. А он — герцог. Да ты должна провидение благодарить, что тебе выпало такое счастье. Ты будешь герцогиней.

   — Лучше бы я была простолюдинкой, — прошипела я, — чем жить с таким… — чтобы не высказаться, захлопнула себе рот ладошкой.

   — Вот, наконец-то, хоть что-то сделала правильно. Вот так и ходи всё время! — отрезал отец. — Надеюсь, ты меня услышала.

   — Папа, — прибегла я к ещё одному доводу, — он напал на меня во дворце!

   — А что здесь такого? — удивился барон. — Он просто не удержался от желания. Это же даже хорошо! Значит, мужчина полностью уверен в своих силах.

   — Папа, но он же Бубун! — выкрикнула я последний довод. — Ты хочешь, чтобы твоя дочь стала Лионарией Бубун?

   — Герцогиней Бубун, дочь! Герцогиней. Причём одной из самых богатых.

   Я поняла, что отец не передумает, и развернулась, собираясь уйти. Главное, не сорваться и не наговорить лишнего, а то запрёт, и тогда точно не вырвусь.

   Два года назад отец переселил меня на самый верхний этаж нашего четырёхэтажного особняка. Из семьи там больше никто не жил. За окнами моей комнаты были совершенно ровные стены. Ни тебе колонн, ни карнизов, даже плющ сюда ещё не дотянулся. И ни одного дерева внизу. Так что сбежать я оттуда не могла. А три месяца назад ещё и решётки поставили, после того как я всё же рискнула спуститься по связанному постельному белью и отправиться на свидание с Джонсом. Кто же знал тогда, что он окажется такой скотиной. Хотя, если честно, он мне никогда особо и не нравился. Сейчас больше страдало моё эго, чем душа.

   — Совсем забыл, — кинул мне в спину отец. — Дата вашей свадьбы с герцогом уже назначена.

   — Он же только свататься завтра приедет? — замерла я, сжав кулаки.

   — А это больше для проформы, Лионария. А так мы уже с ним всё обговорили и обсудили.

   — И когда? — не поворачиваясь, поинтересовалась я.

   — Через десять дней. Как раз перед королевским балом ваш медовый месяц подойдёт к концу.

   — Теперь я могу идти? — прошипела я, едва сдерживаясь, чтобы не высказать отцу всё, что про него думаю. «Медовый месяц, — фыркнула я про себя. — Не медовый, а чесночный. Будет потом мне послевкусие на всю жизнь».

   — Теперь можешь, — разрешил он. — Надеюсь на твоё благоразумие, Лионария. Пожалей свою бабушку.

   — Что ты задумал? — резко развернулась я.

   — Я изгоню её из своих земель, если ты ослушаешься.

   Я вылетела из его кабинета. Щёки пылали. Я сжимала и разжимала кулаки. Если бы было можно, я бы разгромила всё в кабинете отца. Он нашёл моё самое уязвимое место.

   Мать давно умерла. Отец женился на другой, намного моложе себя. Она уже родила ему двух дочерей. Я старалась не мозолить ей глаза, но чувствовала, что мачеха ревнует отца ко мне. И даже догадывалась, почему она меня не любит. Я была похожа на маму.

   Бабушку отец переселил от себя подальше, в лесной домик, стоя́щий подле самых гор. Я обожала бывать у неё в гостях, чувствуя тепло и заботу. Здесь я ощущала себя вольной птицей, не скованной условностями и приличиями. А ещё бабушка была моей единственной родственной душой.

   С отцом наши отношения всегда были больше формальные. Я пыталась изображать любящую дочь, а он — заботливого родителя. Хотя надо отдать ему должное, меня он никогда не притеснял, позволяя жить, как заблагорассудится. До сегодняшнего дня.

   Я даже не заметила, как добралась до комнаты. В голове настойчиво билась мысль, что надо как-то сбежать, пока не состоялась помолвка.

***

С герцогом я впервые столкнулась на королевском балу. Я бы не обратила на него внимания — ни один он пялился, пуская слюни, в моё декольте — но герцог решил пригласить меня на танец. Если бы я тогда знала, что задумал этот немолодой лин, то оттоптала бы ему все ноги. Я хорошо запомнила сальный взгляд, которым он пытался меня раздеть. Похотливый индюк! Он так таращился на мою грудь, что захотелось прикрыть её рукой.

   Герцог был невысокого роста, с достаточно поредевшей шевелюрой, от которой на макушке остались одни воспоминания, носатый, один глаз у него здорово косил, словно пытался рассмотреть родинку на ноздре. Ко всем своим прелестям он слегка прихрамывал на левую ногу. А вот состояние его было огромным. И думаю, что при желании он вполне мог найти себе жену. Если бы спросил, я бы подсказала ему парочку имён. За такие деньги эти линаи были согласны на всё.

   А вот мне он был не нужен. Отвертеться не представлялось возможным, пришлось принимать приглашение. Герцог радостно сообщил, что его зовут Франк, и он готов продолжить наше знакомство. Но я-то была не готова! Я не могла дождаться, когда закончится эта пытка. Весь танец занималась тем, что пыталась от него отодвинуться. Он же делал противоположное — старался придвинуться.

   А вот когда я после бала возвращалась к себе, этот упырь поджидал в коридоре за статуей. Набросившись, герцог тут же попытался схватить меня за грудь. Он, видно, не удосужился поинтересоваться, что я за нежный цветочек, за это и был вознаграждён кулаком в глаз и коленом по причинному месту.

   Я думала, что навсегда отбила у него желание связываться с собой. Но этот упырь, видно, решил по-другому завладеть моей грудью.

   Пока я, разъярённая, бегала по комнате из угла в угол, разрабатывая планы побега, кто-то подошёл к моей двери. Я только услышала, как провернулся ключ в замке. «Неужели отец меня запер?» Бросившись к двери, я что было сил принялась стучать. Вначале кулаком, потом в ход пошли и ноги. Однако никто и не подумал открыть. «Поджечь, что ли?» — мстительно подумала я, но потом решила: надо быть хитрей. Мне бы только вырваться, а там бабушка обязательно что-нибудь посоветует.

   Весь оставшийся день я вела себя вполне прилично. Поужинала и рано легла спать, всем своим видом демонстрируя, что смирилась с неизбежным. Утром меня разбудила служанка.

   — Линая Лионария, пора вставать. У нас сегодня много дел. Барон Вельгард приказал одеть вас так, чтобы герцог потерял дар речи.

   — Для этого достаточно оголить мою грудь, — буркнула я, вспоминая красную рожу герцога. Если бы знала тогда, что он задумал, специально бы довела его до кровоизлияния.

   Служанка фыркнула, стараясь не рассмеяться.

   — Сейчас придёт Виола и сделает вам причёску, линая Лионария. А пока давайте примем ванну.

   — Только без твоих вонючих масел, — предупредила я. — Терпеть их не могу.

   — Но вы же должны стараться не для себя, а для вашего будущего мужа, — проворковала Жаклин, и я поняла, что она уже налила в воду пузырьков пять.

   — Ты хочешь, чтобы я померла раньше времени? — накидывая халат, пробурчала я.

   — Ну что вы такое говорите, линая Лионария! — служанка с укоризной взглянула на меня. — Я добавила всего несколько капель, и то только те, что велел ваш отец.

   — Он что, и сюда уже успел влезть? — вытаращилась я на Жаклин. — С каких это пор мой отец стал распоряжаться маслами.

   — Он сказал, что ему очень нравится, когда линая Элоиза пользуется ими.

   — Похоже, мой отец окончательно сбрендил, — вздохнула я и направилась в ванную.

   — А как же не сойти с молодой-то женой? — хихикнула девушка за моей спиной. — Барон сказал, что герцог должен потерять разум при виде вас.

   — Как можно потерять то, чего нет? — пожала я плечами.

   «Кажется, папенька решил немного почистить карманы моему женишку. А я-то думаю, что за спешка? Раньше отцу и дела до меня не было. А тут вдруг такая удача. На старый чулок клюнул «цельный» герцог».

    До этого-то у меня в женихах были сынки баронов, правда, один раз младший отпрыск графа подвернулся, был ещё разорившийся виконт. Однако я слыла строптивой девицей, почти без приданого, со скверным характером и плохим воспитанием. Так что влиятельные семьи своих сынков от меня берегли, хотя те были не прочь за мной поволочиться.

***

Ленд-Дрок.

   — Рид! — строго прикрикнул герцог Стин на своего несговорчивого внука. — Я не спрашиваю твоего согласия. Я тебе сказал, что ты поедешь в столицу! От дома дроков должен присутствовать представитель. И это не обсуждается!

   — Дед! Ну почему именно я? Отправь Люка или Дина.

   — Ещё скажи, чтобы я Алана со службы вызвал, — герцог нахмурился и нервно сжал кулак. — Рид в столицу отправляешься ты. Мне нужен неженатый представитель семьи. Это пожелание королевы.

   — Это блажь королевы, — буркнул дрок.

   — Ты прекрасно знаешь, что Люк не может оставить участок, пока не взяли убийцу. Дин разгребает какой-то завал, что случился в академии после прорыва, и сейчас никак не может. Алан, как и все остальные, женат. Остаёшься ты. Не пойму, что ты так нервничаешь? Через две недели вернёшься. Тебя же не заставляют искать там жену, в конце концов.

   — Этого ещё не хватало. Терпеть не могу этих кисейных барышень, важно помахивающих веерами и хлопающих глазками. Строят из себя невинность, а сами готовы на всё, только пальцем помани.

   — Ну, тебе не угодишь, Рид, — усмехнулся герцог. — Всё ищешь свою рыжую?

   — Прошу заметить, что я ищу особенную рыжую, дед.

   — Ты так никогда и не женишься.

   — А на что мне жена? — ухмыльнулся внук. — Мне, как Алану, оракул смерть не предсказывал. Так что я могу ещё и неженатый походить.

   — Рид, прекрати совращать девушек! — грозно произнёс герцог.

   — Ты чего, дед?! — искренне удивился дрок. — Когда я их совращал? Мне интересны только те, что уже прошли тропой страсти. А учить неопытных у меня времени нет. — Вот тогда собирайся и поезжай! Там таких опытных, что тебя привлекают, пруд пруди. Заодно и развлечёшься. Только смотри, без скандалов.

   — Обижаешь, дед, — ухмыльнулся Рид.

   — Кстати, я отдал распоряжение, так что дом к твоему приезду подготовят.

   — Сто лет не был в столице. — дрок задумчиво посмотрел в окно на пролетающую птицу.

   — Вот и посмотришь, что там изменилось. И ещё, Рид, отправляйся в столицу прямо сейчас. Там необходимо проверить отчётность в нашем банке, да и арендаторов не мешало бы навестить.

   — Хорошо, — кивнул внук деду и уже собрался выходи́ть, как тот снова окликнул его:

   — Рид! — герцог на мгновение замолчал, словно собираясь с мыслями. — Прости, внук, но я тебе не сказал главного.

   Дрок нахмурился, явно ожидая не очень приятных известий. Раз дед тянул, значит, что-то складывалось не так.

   — Видишь ли… Я слегка слукавил. В общем, королева Эльвина вбила себе в голову, что тебя надо женить.

   — Нет, дед, тогда я не еду! — категорически заявил Рид. — Это даже не обсуждается!

   — Нет, Рид, ты едешь. Потому что иначе, это будет оскорбление для королевской четы. Ты же не хочешь, чтобы из-за тебя мы все впали в немилость? — грозно спросил герцог.

   — Дед, ты как хочешь, но я не согласен!

   — Рид, ты, главное, выслушай её спокойно, а уже потом я решу, как тебя выпутывать из этой истории без потери нашей репутации. А потом: вдруг линая тебе понравится?

   — Дед, она мне не понравится! — твёрдо произнёс дрок. — И я тебя сразу предупреждаю. Делай потом что хочешь, но я жениться по указке не стану!

   — Рид, а вдруг она рыжая?

   — Дед, я тебя всё сказал.

ГЛАВА 2

Лионария Вельгард.

   То, что мой родитель основательно подготовился к помолвке, я поняла сразу, как только достали из коробки бирюзовый наряд. Я даже сразу и не поняла: отец выдаёт меня замуж или отправляет на панель? Декольте было такое, что, казалось, тронь, и моя грудь, словно спелый персик, вывалится в руки дотянувшегося.

   — То есть ходить в штанах и длиной рубахе неприлично? — поинтересовалась я у своего отражения. — А в таком платье можно.

   Ко всем прелестям моего наряда добавилась открытая чуть ли не до талии спина. Как эта конструкция ещё держалась на плечах и не развалилась, было для меня загадкой. Юбка из тончайшей ткани в несколько слоёв была изумительна, но только если бы я в гареме обслуживала султана. Интересно, кто подогнал отцу идею нарядить меня в это? Уж не моя ли мачеха Элоиза, жаждущая породниться с самим герцогом? Или это она платье и выбирала, чтоб уж наверняка добить старого осла жениха.

   — Ой, — едва вымолвила Жаклин, оглядывая меня испуганными глазами, — линая Лионария, вы почти голенькая.

   — Похоже, меня решили упаковать в коробку и отправить прямо к герцогу в постель, — пробормотала я.

   — Давайте я его испорчу, линая, а вы наденете другое, — предложила служанка. — Пусть уж лучше отругают меня, чем так опозорят вас.

   Я мстительно улыбнулась.

   — Нет, Жаклин, я пойду именно в том, что мне принесли. Что-то мне подсказывает, что отец не в курсе, насколько я красивая.

   Я поправила свои рыжие кудри, уложенные в замысловатую причёску. «Может, герцога хватит удар?» — с надеждой подумала я.

***

Если кого и хватил удар, так это отца. К назначенному времени я медленно вплыла в зал, где собрались многочисленные гости по случаю моей помолвки. Стоило мне появиться, как воцарилась звенящая тишина. Я обвела гостей торжествующим взглядом. Герцог, надо сказать, никак не отреагировал.

   Никогда не думала, что мой отец умеет так быстро бегать. Схватив за руку, он потащил меня по коридору и втолкнул в первую попавшуюся дверь.

   — Что это значит, Лионария! Ты сошла с ума? Я же тебя просил!

   — Па! — возмущённо воскликнула я, вырывая руку. — То ты приказываешь надеть это платье, то сам голосишь, как ненормальный.

   — Я приказал?! — вытаращился барон, хватая воздух ртом. — Я? Да я бы такое бесстыдство никогда не позволил тебе надеть!

   — Ещё скажи, что это не ты распорядился, чтобы Жаклин вылила бутылку ароматических масел в ванну. Я едва не задохнулась. Вот понюхай, чем я теперь воняю, — я сунула ладошку отцу под нос.

   — Не воняешь, а пахнешь, — отчего-то сразу успокоился отец. — Благоухающая женщина всегда возбуждает желание.

   — Конечно, теперь, когда я напоминаю клумбу в жаркий день, я возбуждаю желание вдвойне. А уж платье вообще выше всяких похвал! Па, скажи честно, ты решил вручить меня герцогу, не дожидаясь свадьбы?

   — Прекрати болтать, Лионария. Просто твоя мачеха слегка переусердствовала. Я предложил ей выбрать для тебя такой наряд, чтобы герцог Бубун не устоял.

   — Он упал? — с надеждой поинтересовалась я.

   — Скажу тебе по секрету, дорогая дочь, что герцог — очень выгодный муж.

   — Это почему же? — насторожилась я.

   — У него тот глаз, что косит, почти не видит, — шёпотом доложил родитель.

   — И что здесь выгодного? — отшатнулась я. Чем дальше, тем привлекательнее становился мой будущий супруг. Не удивлюсь, если выяснится, что правая нога, на которую он прихрамывает, ненастоящая.

   — Ну, например, он не успел увидеть тебя в этом платье.

   — Спасибо, па! — изобразила я ставший недавно модным реверанс. — Именно о таком Бубуне твоя дочь всегда мечтала.

   — Хватит паясничать, Лионария. Тебе, что ни предложи, всё не нравится. Иди, переоденься и возвращайся скорей. Твой будущий супруг жаждет познакомиться с тобой поближе. Он очень обходительный мужчина. Думаю, дочь, ты будешь с ним счастлива.

***

— Будешь счастлива с Бубуном, — передразнила я отца, возвращаясь в свою комнату. — Обходительный мужчина, которого сразу, как увидишь, хочется обойти. И желательно подальше.

   «Как можно быть счастливой, если с тобой рядом спит старый стручок?» Я представила, как это нечто будет шарить руками по моему телу, и меня передёрнуло от отвращения. И стоило беречь себя для того, единственного? Не сказать, конечно, что я особо усердствовала в вопросах оберегания своей чести, но дальше положенного не заходила.

   Хорошо, что Жаклин ещё не ушла, разбирая платья в моём гардеробе.

   — Что-то случилось? — испуганно округлила она глаза, стоило мне вернуться в комнату. — Герцогу не понравилось платье?

   — Герцог его, к сожалению, не увидел. Я думала, что его хватит удар, но просчиталась. Он оказался слепым на нужный глаз.

   — Какой кошмар, — Жаклин прикрыла ладошкой рот. — И что же теперь делать?

   — А ничего. Барон велел переодеться, — вздохнула я, лихорадочно соображая, что мне делать. У меня было полчаса. Потом отец пошлёт за мной кого-нибудь. «А если, — мысль вспыхнула в голове, подобно молнии, — сбежать? Наверняка бабуля сможет мне помочь. Не может быть, чтобы она ничего не придумала. Главное, до неё добраться».

   — Какое платье вам пода́ть, линая Лионария? — поинтересовалась Жаклин.

   — Никакое! — отрезала я, и служанка в недоумении вытаращилась на меня. — Давай сюда мои штаны и рубашку.

   — Но я отнесла их в стирку, — пролепетала Жаклин.

   — Ну так верни!

   Служанка унеслась, а я принялась стягивать с себя развратное платье, у которого было одно несомненное достоинство: снять его не составило труда. «Не хочу! Не буду! Не стану! Прочь отсюда!» Стоило представить женишка, и мои глаза застилала пелена гнева. Никогда бы не подумала, что отец может вот так поступить со мной.

   Я едва дождалась Жаклин. Выхватила у неё одежду и быстро оделась. Потом посмотрела на девушку. Сейчас отец выгонит её взашей за то, что она не предупредила его.

   — А вы закройте меня в гардеробной, линая Лионария, — внезапно предложила служанка, будто догадавшись, о чём я думаю. — А я скажу, что вы захлопнули дверь, когда я выбирала наряд.

   — Знаешь что, Жаклин, возьми себе любое платье, которое понравится. Только спрячь его, чтобы никто не увидел. Наденешь, когда будешь выходи́ть замуж.

   Я схватила серый плащ, который не раз спасал меня в дождливую погоду, закрыла служанку и побежала на конюшню. Времени было в обрез.

   Мне несказанно повезло. Конюх собрался выгуливать моего Снежика. Белоснежный красавец с белой гривой был мне подарен жеребёнком на двадцатилетие.

   — Линая Лионария? А вы разве…

   — Нет, тан Тобос, мне надо срочно съездить по делам. И я была бы вам очень признательна…

   -…если бы я вас не увидел? — закончил за меня конюх. Он знал меня с детства, и, думаю, был в курсе происходящего.

   — Спасибо, тан Тобос, — я обняла пожилого мужчину.

   — Беги, девочка, беги, — пробормотал он за моей спиной, когда я усаживалась в седло.

***

После продолжительной скачки у меня тряслись руки и ноги. И не столько от напряжения, сколько от нервов. По-моему, я ещё никогда так не гнала Снежика по равнине. Я боялась услышать за спиной звуки погони. Если отец меня сейчас настигнет, то точно упакует и вручит герцогу Бубуну в качестве поощрительного приза.

   Лес уже был совсем рядом. Горы, лес и моя свобода. Хотя я и понимала, что времени у меня не так уж и много. Отец наверняка поедет искать меня к бабушке. «А если немного прогуляться? Пусть они поищут, а я пока посижу в другом месте. Заодно подумаю: что мне делать?»

   Ещё немного, и я достигла своей цели. Лес встретил прохладой, запахом травы и листвы. Всё дышало покоем и безмятежностью, вселяя в меня уверенность, что всё будет хорошо. Теперь можно было не гнать Снежика. Примерно через час я спешилась возле речки. Я обожала здесь проводить время, следя за быстрым течением. Вода в реке всегда была холодной, несмотря на то, что лето уже вступило в свои права.

   Сердце всё равно не хотело успокаиваться и как сумасшедшее колотилось в груди, посылая горячую кровь по венам. Щёки пылали. Я была вся словно натянутая тетива. Отпустив Снежика погулять, я растрепала волосы, выдёргивая всевозможные шпильки и заколки. «Не хочу ничего!»

   Желая снять напряжение, я устремилась к реке. По пути быстро избавилась от штанов и верхней рубашки, и в одной тонкой сорочке на узких бретелях подбежала к воде. Хотелось погрузиться в холодные струи и забыться — отмыться даже от воспоминаний о герцоге Бубуне. Надо было срочно прийти в себя, а потому я смело шагнула в несущиеся потоки. Я любила здесь купаться и была привычна к нраву реки. Стоило мне окунуться, и холод мгновенно выветрил все мысли из головы.

   — Не замёрзнешь? — раздался за спиной насмешливый мужской голос.

   Я резко обернулась. На берегу, возле самой кромки воды, широко расставив ноги, стоял высокий, широкоплечий мужчина. Я его не знала. До этого мы никогда не встречались, я бы запомнила. Он явно был не местный, да и на лина не особо смахивал. Встреть я его в другой обстановке, свалилась бы ему под ногами с воплями: «Мужчина, я ваша навеки!»

   Незнакомец был такой же рыжий, как и я. Своими волосами я гордилась всегда! У меня они были волнистые, густые, насыщенного цвета, с каштановыми прядками. На солнце в них сверкали золотистые блики, словно там запуталось солнце. У стоящего передо мной был такой же оттенок.

   Мускулы выпирали на мужских руках сквозь тонкую ткань рубашки. Обтягивающие штаны не оставляли места для фантазий, подчёркивая мускулистые ноги и кое-что ещё, что невольно притягивало взгляд.

   Загорелая кожа, прямой нос и оценивающий, слегка насмешливый взгляд тёмно-синих глаз под низкими чёрными бровями. Красивые губы слегка кривились, словно мужчина никак не мог решить — улыбнуться ему или недовольно фыркнуть при виде меня.

   Я прекрасно знала, что не красавица, но и уродиной меня нельзя было назвать. Такого изумрудного цвета глаз в академии ни у кого не было. Да и ресницы ничуть не уступали его, такие же чёрные и длинные. «А если я сейчас выйду из воды… Посмотрю тогда на его физиономию», — злорадно подумала я.

   — Хотите попробовать? — с вызовом поинтересовалась у незнакомца.

   Он покачал головой и ухмыльнулся. Улыбка получилась такой наглой и вызывающей, что у меня внутри всё взорвалось.

   Недолго думая, я развернулась и направилась к нему. По мере того как выходила, лицо мужчины менялось: глаза опасно темнели, ухмылка пропала. Он смотрел, не отрываясь, а я так увлеклась, что совсем забыла, что мокрая сорочка льнёт сейчас к телу, не оставляя места для воображения.

   Со мной никогда такого не происходило. Я будто попала в плен его глаз. Шаг за шагом я приближалась к нему, медленно выходя из реки. Меня гнала вперёд непреодолимая сила, которой не хотелось сопротивляться. Да и сил, честно говоря, для этого не было. По телу прокатывались горячие волны, и даже ледяная вода уже была не в силах потушить разгоравшийся внутри огонь желания. Я хотела этого мужчину. Хотела до дрожи, до умопомрачения. Желала коснуться губами его загорелой кожи, проверить её на вкус, стереть надменное выражение с красивого лица, провести руками по шее, потрогать мышцы на груди и спине, запутаться пальцами в рыжих волосах. Ощутить горячее дыхание на своих губах. Почувствовать его желание и донести до него своё.

   Где-то глубоко внутри мелькнула шальная мысль, что само провидение посылает мне шанс. «Второго не будет, — шептало мне подсознание. — Вот тот, о ком ты всегда мечтала. Если ты сейчас не подаришь девственность этому мужчине, который вызвал такой отклик в теле и душе, то завтра может случиться так, что тебя уложат в постель к старому герцогу Бубуну. И тогда уже его руки будут рыскать по тебе, и не первой свежести тело снимать сливки непорочности». «Обойдётся! — приняла я для себя решение. — Пусть лучше будет этот мужчина!»

   Рыжий не сделал и шага навстречу, давая мне право выбора: вручить себя по своему желанию или пройти мимо.

   Я приблизилась к нему настолько, что чувствовала жар, исходивший от сильного тела. Мы стояли друг против друга и не отводили глаз. Внезапно я будто провалилась во тьму, где властвовало звёздное небо. Только теперь звёзды были совсем рядом. Казалось, сто́ит протянуть руку — и можно дотронуться. Наваждение пропало так же быстро, как и появилось.

   Из нас двоих я первая перевела взгляд на чувственные мужские губы. Рыжий так и стоял, не шелохнувшись, лишь временами дёргающийся кадык выдавал напряжение, которое он так тщательно скрывал.

   Не выдержав, я сделала то, о чём мечтала до дрожи в пальцах — положила руки ему на грудь. Едва слышный вздох подсказал, что я на верном пути. Через минуту я осмелела, медленно провела вверх, прошлась по плечам, предплечьям, ощущая под ладонями мощные, перевитые мышцы. На мгновение замерла, перестав дышать, словно приготовилась нырнуть, а потом не удержалась, потянулась, коснулась губами основания загорелой шеи, попробовала на вкус кожу. Прильнула всем телом и почувствовала его желание, которое требовало выхода. Дыхание мужчины сбилось.

   — Ты отдаёшь себе отчёт, рыжая, что творишь? — глухо спросил у меня он.

   — Да, — промурлыкала я и лизнула языком бьющуюся венку на шее. «Получаю удовольствие. Если уж нельзя выйти замуж за кого хочется, то хоть попробовать, каково это — отдаться тому, кто безумно возбуждает».

   — Я рад! — Сильные руки, наконец-то, обхватили мой стан. Прошлись по спине, словно проверяя её гибкость, опустились ниже. Он криво усмехнулся. — У тебя есть ещё минута, рыженькая, чтобы передумать.

   — И не подумаю, — выдохнула я, и он впился в мой рот жгучим поцелуем.

   Таким, от которого бесповоротно сносит разум, и остаются только чувственные наслаждения. Ни запретов, ни канонов — ничего. Только он, я и наши тела, растекающиеся от безумной страсти.

   Не отрываясь от моих губ, он подхватил меня на руки и куда-то понёс. Мне было всё равно. Сейчас я даже была бы счастлива, унеси он меня подальше. Но путь наш окончился у ближайших деревьев. Мужчина бережно уложил меня на траву и стянул с себя рубаху. Я любовалась крепким, загорелым телом. Всё, как я и мечтала во снах, будоражащих душу. Мощная шея, широкая грудь, накаченное тело, от которого исходила неведомая мне сила. Она звала меня и притягивала, как магнит. Я села и попыталась стянуть мокрую сорочку. Хотела чувствовать его. Всего! И мне было всё равно, что он про меня подумает. Я случайно повстречалась ему на пути и так же пропаду, унося в душе́ воспоминания о прекрасном дне.

   Он помог мне избавиться от одежды и замер, разглядывая моё тело тяжёлым взглядом потемневших глаз. Мы тянули время, тяжело дыша и не отводя взора друг от друга. Губы мои пересохли, я не осознанно провела по ним языком. Мужчина глухо застонал и набросился на меня.

   И мир перестал существовать. Я лишь выгибалась навстречу его рукам, изучающим моё тело. Я старалась прижаться к нему ближе, чтобы чувствовать его всего целиком. Неожиданно он сбавил напор и стал нежным. Ласковые мужские губы изучили шею, поиграли с ухом, проложили дорожку до груди, задержались там и отправились дальше. Я превратилась в лаву, что медленно стекает с горы. Мне хотелось большего. Мои руки возвращали ему ласки. Я попробовала целовать его в ответ, но он, глухо рыкнув, приказал не мешать ему наслаждаться.

   Я была не согласна, хотелось тоже попробовать его на вкус, ощутить власть над мужским телом, чтобы он, так же как и я, запомнил этот день на всю жизнь. Приподнявшись, я обхватила его за шею и потянула. Мы поменялись местами, и теперь я властвовала над мужчиной, изучая губами его всего.

   А потом он не выдержал и, резко перевернув меня, подмял под себя, вошёл… и замер, смотря потрясённо в моё лицо.

   — Почему ты не сказала, рыжая? — грозно спросил он.

   — Продолжай, — простонала я, готовая убить его за то, что он остановился. Боль меня совсем не смущала. Я готова была ещё раз через это пройти, лишь бы он довёл дело до конца. — Это не имеет никакого значения.

   — Ты сама напросилась, рыжая, — медленно наклонился он надо мной.

   — Я знаю, — прошептала я и дёрнула его к себе. Мужское лицо приблизилось, и я вновь увидела в его зрачках звёзды. И в следующее мгновение мы слились с ним в единое целое.

ГЛАВА 3

— Как тебя зовут? — лениво спросил незнакомец, поглаживая мою спину.

   Я лежала на его груди и слушала гулкие удары сердца. Вот так бы и провела всю жизнь, но любая сказка рано или поздно заканчивается и начинается реальность.

   — Марго, — ответила я.

   Не знаю, почему я назвала имя дочери мельника. Она была полноватой рыжеволосой девицей с жутко конопатым лицом.

   — И где ты живёшь, Марго?

   — На мельнице с семьёй, — я старалась не смотреть на него, а то не выдержу и рассмеюсь.

   — Ты улыбаешься?

   Он словно почувствовал моё настроение.

   — Конечно, — почти промурлыкала я. В теле была приятная истома. Я бы вообще не двигалась, нежась в его крепких руках. — А ты разве нет?

   Приподнявшись, я заглянула в его лицо. Удивительно, но сейчас он мне показался значительно моложе, чем я предполагала вначале.

   — Я никогда не встречал таких, как ты, рыжая. Марго, — исправился он.

   — И не встретишь, — пообещала я ему. — Во всяком случае, я на это надеюсь.

   — Пойдём купаться? — неожиданно предложил он.

   — А пойдём, — рассмеялась я вскакивая.

   Меня ничуть не смущала моя нагота. Я, верно, сошла с ума. Но можно же один раз в жизни стать сумасшедшей? Потом буду рассказывать внукам, какая я была добродетельная и порядочная. Если они, конечно, у меня будут.

   Мы побежали к воде. Я не чувствовала холода. Его дыхание и руки согревали меня не хуже шубы в морозный день. Я вообще ничего не чувствовала, кроме жадных губ незнакомца и его горячего тела. И как мы оказались на берегу, я не помню. Помню только нежность, сквозившую в каждом его движении.

   «Я никогда тебя не забуду, — пообещала я ему про себя — Никогда!»

   Потом мы оделись и долго сидели под деревом. Он положил голову мне на колени, я перебирала его волосы. Мы болтали ни о чём. Рыжий пытался узнать о моей жизни. Я усиленно сочиняла. Слава Вышним, фантазией я обделена не была.

   — Не хочешь спросить, как меня зовут? — неожиданно поинтересовался он.

   — Рыжий, — ответила я, пряча улыбку. «Не хочу, чтобы не было искушения тебя найти. Увы, но нам не по пути. Я сама не знаю, где окажусь завтра». — Скажешь, когда приедешь ко мне, — шепнула я ему. — Я тебя буду ждать.

   — Я тебя из-под земли достану, — неожиданно пообещал он.

   — Куда я денусь?! — изобразила я искреннее удивление. «Он что, мысли читать может?»

   — Это я на всякий случай предупреждаю, — усмехнулся он. — Это твой конь?

   — Не-а, — улыбнулась я. Откуда у дочки мельника такой скакун? — Соседский. Он иногда мне его даёт на речку съездить. Мне уже возвращаться пора. Отец ругать будет. Я по хозяйству помогать должна.

   — Я завтра к тебе приеду, — рыжий привстал и поцеловал меня. — Будешь ждать?

   Я смотрела в его необыкновенные глаза, в которых бывают звёзды, и не могла насмотреться. «Я должна запомнить этот миг навсегда, а потом запечатать своё сердце, чтобы оно не разлетелось на куски без этой синевы».

   Через несколько минут я оделась. Рыжий подвёл ко мне Снежика и помог усесться в седло.

   — Не забудь, что я завтра буду у тебя.

   — Не забуду.

   Я наклонилась. Наши губы встретились на короткий миг — и я пустила коня в галоп.

   — Я приеду, — крикнул он мне вслед. Я подняла руку и, не оборачиваясь, помахала.

***

Рид

   — Я обязательно приеду, рыженькая! — пообещал он вслед девушке. Дрок до сих пор ощущал жар её тела. И даже дракон глубоко внутри него довольно урчал, что раньше с ним никогда не происходило.

   «Марго», — произнёс он про себя, смакуя имя на вкус. Странно, но оно никак не вязалось с рыжеволосой, словно было дано ей случайно. Она была такая живая и тёплая, будто горящий в камине огонь, на который можно смотреть до бесконечности. Его руки и губы до сих пор хранили память о податливом женском теле. Рид вдохнул полной грудью и направился к своему скакуну.

   А ведь дрок не планировал здесь останавливаться, но что-то потянуло сюда. Похоже, сама судьба заставила свернуть с дороги. Рид часто бывал здесь раньше, когда наведывался в столицу. На этом месте отчего-то легко дышалось. И ни разу ему никто не встретился. До сегодняшнего дня.

   Рид оторопел, увидев, что его место занято. Какая-то таная медленно заходила в ледяную воду, и казалось, что холод нисколько её не страшит. То, что это может быть девица из благородного семейства, он даже и не подумал. Когда это линаи в одиночестве бродили по лесу, да ещё и купались в горных реках?

   «Интересно, она симпатичная или нет? Может, повезёт, и я хорошо проведу время. Волосы у неё, конечно, шикарные, — отметил дрок про себя, продолжая разглядывать незнакомку, пока она не скрылась в струях воды. — Вдруг и лицо не хуже? Главное, чтобы не оказалась конопатой», — ухмыльнулся он.

   Веснушки отчего-то его раздражали. Возможно, из-за того что в детстве часто получал нагоняй от веснушчатой гувернантки. Отец разрешил с ним не церемониться. Вот и горела у него периодически пятая точка от крепкой женской ладони.

   Рид приблизился к кромке воды и ещё две минуты наблюдал за незнакомкой. Потом не выдержал и поинтересовался: не холодно ли ей? И замер, ожидая, когда она повернётся. «Конопатая или нет?»

   Таная, услышав его голос, на мгновение застыла, а потом резко развернулась и предложила присоединиться.

   «Не конопатая», — с облегчением выдохнул дрок. Ему почему-то этого не хотелось.

   Не красавица. Но что-то в лице притягивало взгляд. А ещё у незнакомки были необычные глаза. Такого оттенка зелени он ещё не встречал.

   Похоже, он нарушил её уединение, а потому девушка недовольно хмурилась. Рид усмехнулся. Впервые ему были не рады.

   Он не ожидал, что она решится выйти на берег. Обычно танаи стеснялись, старались погрузиться глубже, чтобы он чего-нибудь ненароком не разглядел. Потом принимались заигрывать с ним. А уж дальше, как пойдёт…

   А эта вздёрнула нос, развернулась и направилась к нему, шаг за шагом появляясь из речных потоков. Вода стекала с мокрой рубашки, тонкая ткань подчеркнула все изгибы и впадины, обтянула грудь и плоский живот, не оставляя ему места для воображения. И дрок потерял дар речи, потому что никогда ещё не встречал столь совершенного тела. На мгновение ему показалось, что из прозрачных вод выходит богиня. Не могла быть женщина столь совершенна. Кажется, он разучился дышать, потому что никак не мог вдохнуть.

   А дальше был сон. Она отчего-то решила подойти, прижаться телом, пройтись шаловливыми ручками. Сколько он не пытался устоять перед искушением — не выдержал. Схватил её и жадно припал к мягким губам.

   — Марго, — повторил он. Имя растекалось, не желая сливаться с рыжей.

   «Может, жениться? — Ещё ни одна женщина не доводила его до такого состояния. — Интересная мысль. Возможно, дед и прав, настаивая, что мне пора обзавестись семьёй».

   Перед глазами появился Алан и два его карапуза. Рид не удержался, губы снова расползлись в усмешке. «А мои будут рыжие!»

***

Лионария.

   Я гнала и гнала Снежика по лесной дороге, пока чуть не вылетела из следа. Едва успела увернуться от ветки. Это немного остудило мой пыл. Но злость не проходила. «Вот почему я не могу остаться с тем, кто прочно вошёл в сердце? — В этом я уже не сомневалась. Наглый рыжий маячил перед глазами и исчезать не собирался. — Может, вернуться?»

   Однако я выкинула подобные мысли из головы. «С чего я взяла, что нужна ему? Ну, развлёкся тан слегка. Так я сама ему на шею повесилась. Он даже меня не совращал, — попробовала взглянуть правде в глаза. А вот это уже звучало обидно. — Для него я всего лишь дочь мельника — Марго. Скорее всего, он уже и думать обо мне забыл. Если бы я запала ему в душу — не отпустил бы, удержал, поехал проводить. А он всего лишь пообещал приехать. И даже имя не назвал», — накручивала я себя, хотя сама попросила не говорить, уверенная, что мы больше не встретимся.

   Вскоре мысли о незнакомце вылетели из головы. Впереди меня могли ожидать люди отца. Я остановилась, не доезжая до дома, спрятала Снежика за зарослями раскидистого орешника и осторожно прокралась к забору. Уже заметно стемнело. Я замерла, осматривая окрестности. Никого не увидев, облегчённо выдохнула. И только после этого подошла к крыльцу и снова прислушалась. Ничего подозрительного в окру́ге не наблюдалось. И тогда я осторожно поцарапалась в дверь. Она тут же распахнулась, едва не задев меня.

   — Быстро! — скомандовала бабушка, рывком втаскивая меня в дом. Опустила щеколду, установила магическую сеть и только после этого развернулась ко мне.

   — Ну, рассказывай, красота внеземная! Что ты опять начудила?

   — Сбежала, — честно ответила я. — Я не хочу становиться женой герцога Бубуна.

   — Эта старая кочерыжка захотел влезть в малинник? Я-то думала, он уже угомонился. Выходит, ошиблась.

   Для своего возраста линая Амалия неплохо сохранилась. Высокая, стройная, с копной чёрных волос и тонким лицом аристократки. Она выглядела значительно моложе своих лет. Всё, что касалась времён её молодости, меня не особо интересовало. Знала только, что её муж подчистую проигрался в карты, оставив её с дочерью на улице.

   — Ба, ты его знаешь, что ли? — искренне удивилась я.

   — Если я живу в лесу, это ещё не значит, что я дремучая тупица без остатков памяти, — отрезала она.

   — Я не это хотела сказать, — сконфузилась я.

   — Ты сказала, что хотела, Лия. Не оправдывайся. Конечно, я его знаю. Разве можно забыть лина с такой благозвучной фамилией? Мы с ним вместе учились.

   — В академии? — искренне удивилась я. — Бубун — маг?

   — Некромант, — поморщилась бабушка. — Причём неплохой. Погано, что он заинтересовался тобой. Ну да ладно. Это не самое страшное. Лучше расскажи, откуда ты такая нарядная? — с усмешкой осмотрела она меня.

   — Боялась сразу ехать к тебе, поэтому отправилась на речку. Хотела переждать.

   — Судя по твоей причёске, времени ты зря не теряла.

   — Ой, — схватилась я за голову. — Это я за ветку зацепилась, — попыталась выкрутиться из неудобной ситуации. «Представляю, что там сейчас у меня на голове. Жаль, отец не видит».

   — За ветку, значит, — понимающе ухмыльнулась бабушка. — Она хоть того стоила, чтобы за неё цепляться?

   — Более чем, — буркнула я. От острого глаза моей проницательной бабушки спрятаться было невозможно.

   — Смотри, чтобы от ветки сучком не обзавестись, — ухмыльнулась моя родственница.

   — Ну ба… — поморщилась я. — Вот что ты говоришь! Лучше расскажи, отец приезжал?

   — А ты как думаешь? Рыскали тут по всей округе. Тебя искали. Барон всё грозился здесь. Слюной брызгал во все стороны. Во что он превратился с этой своей Элоизой?

   — В барана, — предположила я. — Пляшет под её дудку. Раньше бы он ни за что не согласился выдать меня замуж за Бубуна, не промой она ему мозги.

   — В козла он превратился, а не в барана, — поправила меня бабуля. — Нашёл жениха!

   — Отец долго здесь сидел? — поинтересовалась я.

   — Долго. Не верил, что ты не приедешь. Ты никого, случайно, не встретила?

   — Вроде никого, — пожала я плечами. — Что мне теперь делать, бабушка? Я не хочу выходи́ть замуж за герцога. Он ещё и слепой на один глаз!

   — Герцог раньше не был столь привлекателен, Лия. Это он пытался мага-отступника вытащить из мира Теней.

   — И что? — вытаращилась я.

   — Получил пальцем в глаз, — ухмыльнулась бабуля, — чтобы впредь не подглядывал. Ладно, хватит болтать. Иди приводи себя в порядок, и будем ужинать.

***

— Ба, отец грозился тебя выгнать, если я не соглашусь, — доложила я, допивая травяной настой. — Я из-за этого согласилась. Но потом… Прости, не смогла. Давай уедем отсюда. Я согласна жить в глухом лесу, только чтобы не выходи́ть замуж за Бубуна.

   — Я так поняла, что помолвка не состоялась? Я права?

   — При мне нет, — уклончиво ответила я. — Я сбежала.

   — И правильно сделала. Мы не поедем с тобой в лес, дорогая, мы отправимся во дворец.

   — Во дворец?! — вытаращилась я. — Ты что, ба?

   — А что? Королева давно звала меня, но я не могла тебя бросить. Думаю, она сможет тебя защитить. Хотя бы временно. Пока ты не найдёшь себе другого жениха.

   — А это обязательно? — расстроилась я. Не рассказывать же, что я влюбилась в простого тана.

   — Обязательно. Иначе герцог от тебя не отстанет. Ты же понимаешь, что он двоюродный брат короля. А что тебя смущает, девочка? Твоё сердце занято?

   — Нет-нет! — воскликнула я, не желая признаваться.

   «Может, то, что я сейчас чувствую, лишь наваждение от нашей встречи? И оно исчезнет через несколько дней, когда из памяти начнёт стираться ощущение близости».

   Сейчас воспоминания были ещё ярки и свежи, и я не была готова их обсуждать.

   — Не хочешь говорить — не надо, — пожала плечами бабушка. — Расскажешь потом, когда захочешь.

   «Не захочу». Я решила сменить тему.

   — А разве ты знаешь королеву, ба? Ты мне об этом не рассказывала.

   — Конечно знаю! Она тогда не была королевой и училась вместе со мной.

   — Ба! — не выдержала я. — Как можно было столько лет скрывать это?

   — Так ты никогда и не интересовалась. Давай собираться, Лия. Некогда рассиживаться. Вещей по минимуму. Сдаётся мне, твой отец не оставит нас в покое.

   — А деньги? — закусила я губу. Дорога была неблизкая, а до меня только дошло, что я даже драгоценности матери с собой не прихватила.

   — Я не так бедна, дорогая моя, как кажется. Просто мне здесь особо ничего не надо было, главное, чтобы ты была рядом.

   Собирать мне было особо нечего. Все вещи поместились в холщовой сумке.

   Через два часа мы под покровом ночи вышли из дома. Бабуля вывела из конюшни своего гнедого Саура, потом мы забрали Снежика и двинулись по лесным тропам, которые она знала как свои пять пальцев.

   — Теперь называй меня графиней Дерворд, Лия,— заявила бабуля приказным тоном. — С этой минуты я не твоя бабушка, а тётя. Поняла?

   — Как скажете, графиня, — улыбнулась я.

   — Ну вот и славно. Графиней была моя мать, — пояснила родственница. — Это её фамилия. Мы с тобой заявимся под чужими именами. Ты будешь Изабеллой. — Я недовольно поморщилась. — Не кривись, Лия. С этим именем у нас связывают кротких и послушных линай. Будешь теперь такой.

   — А у меня получится? — недоверчиво поинтересовалась я. Что-то я себя в этой роли не представляла.

   — Постарайся. Ничего сложного здесь нет — хлопаешь глазами, молчишь постоянно и не лезешь, куда не просят. Ты же не хочешь стать герцогиней Бубун?

   Я покачала головой. Задача предстояла нелёгкая. Особенно в части заставить себя не открывать рот и не лезть куда не следует.

***

Столица — удивительное место, где окружающим совершенно нет до тебя никакого дела. Может, кто и посмотрит вслед, но для этого надо надеть на голову красные штаны или выкрасить волосы в ярко-зелёный цвет. И то, взглянут мельком и отправятся по своим делам.

   Так что когда мы въехали в пригород, на нас никто не обратил ни малейшего внимания. А кого могли заинтересовать два всадника в тёмных плащах и надвинутых на глаза капюшонах? Остановились мы у ближайшей, более или менее пристойной таверны. Я быстро шмыгнула в выделенную нам комнату, а бабушка осталась внизу, чтобы заказать нам еды.

   Первым моим порывом было скинуть опостылевшие ботинки и завалиться на кровать и полежать, ни о чём не думая. Всё-таки дорога вымотала меня. В пути я с удивлением наблюдала за бабулей. Казалось, сил у неё намного больше, чем у меня. Я напоминала себе выжатую тряпочку, а она была полна энергии.

   Подойдя к зеркалу, я перепугалась. Лицо запылённое, с грязными разводами. Под глазами круги от дальней дороги, да и вид от переживаний измученный. Было у меня неприятное предчувствие, преследовавшее меня — не откажется герцог просто так от своей затеи.

   Бросившись к простенькому рукомойнику, я вымыла руки и умылась. Быстро расчесалась и, скрутив волосы в тугой пучок, надела на них чёрную сеточку.

***

Ночь прошла спокойно, если не считать, что во сне мужские руки и губы не давали спать, доводя до безумства. Я снова была с рыжим на берегу озера и предавалась безумству. Причём от некоторых воспоминаний мои щёки даже сейчас горели.

   Рано утром мы позавтракали и отправились в путь. Графиня Дерворд ехала впереди, я следом. Столица Астомания расстраивалась кругами вокруг дворца. На окраинах жили ремесленники и мастеровые. Ближе к центру — горожане зажиточней. Возле дворца строила свои особняки знать.

   Не доезжая до центра квартала два, мы остановились. Я огляделась. Чистенькая улица, небольшие ухоженные домики со скромными палисадниками и черепичными крышами. Кое-где высажены цветы. Чуть дальше рассмотрела несколько лавок. Это был район, где проживали горожане со скромным достатком.

   — Приехали, Изабелла, — бабушка спешилась.

   — Куда?

   — Это дом моей нянюшки, — подмигнула она. — Не хоромы, конечно, но жить вполне можно. Остановимся здесь на первое время.

   — Ба, я думала, что выгони тебя отец, ты останешься на улице! — возмущённо воскликнула я.

   — А я тебе разве об этом говорила?

   Я нахмурилась, пытаясь вспомнить. Об этом постоянно талдычил мой отец.

   — Нет, — пришлось сознаться мне.

   — Подайте бедному горожанину на корочку хлеба. — Между нами просунули грязный картуз. Я с изумлением уставилась на невысокого старика в сером застиранном сюртуке, который был ему размера на три больше. Чтобы одежда не болталась вокруг тщедушного тела, нежданный проситель обмотал её вокруг и подвязал верёвкой. — Пожалуйста, добрые танаи, — заглянул он в лицо бабушки. — Ох, а я тебя знаю. Ты дочь старой Матильды. Ты иногда её проведывала, когда бабка ещё жива была.

   — Точно, — ответила бабушка и кинула в картуз медяк. — Вот решила пожить в доме матушки. Можешь доложить соседям, что я ненадолго заехала к вам погостить.

   — А ещё медяк? — прищурил хитрые глазки старик.

   — Дам два, если расскажешь, где здесь недорого можно приобрести приличные платья.

   — Прямёхонько по нашей улице, второй переулок. Там есть лавка готового платья танаи Джоаны. За деньги она может организовать всё, что душе угодно.

   — Спасибо, — кивнула графиня.

   — А медяки? — обиженно спросил старик.

   — Лови! — бабуля подкинула ещё две монетки. — Не благодари. Кстати, а ломбард где?

   — Эк… — крякнул старик. — Хороший ломбард токма в центре. Как раз возле городской ратуши. Могёт, ещё что интересует?

   — Нет…

   — Тан Сурж, — поклонился старик. — Завсегда к вашим услугам, танаи.

***

Если дом снаружи выглядел крепким и ухоженным — больше чем уверена, что это работа артефакта — то внутри творилось полное запустение и хаос. Вся мебель, полы, утварь, окна были покрыты ровным слоем пыли. По углам, на светильниках и шкафу висели покрывала из паутины. Воздух в помещение был тяжёлым. По всей видимости, хорошо здесь жилось только паукам. Про остальных жителей, покинутого много лет назад дома, я старалась не думать.

   — Ну что же. На недельку-другую работой мы обеспечены, дорогая Изабелла, — проговорила бабушка, распахивая окна. — Пусть пройдёт немного времени, дорогая, прежде чем мы появимся во дворце.

***

Рид Стин

   Рид доехал до ближайшей таверны и остановился там на ночлег. Он бы мог продолжить путь дальше, но рыжая бестия не выходи́ла из головы. Кто же знал, что в здешних местах встречаются такие необыкновенные представительницы прекрасного пола. «Может, стоило заглядывать сюда почаще», — улыбка искривила чувственные губы дрока.

   Рыжая плутовка, похоже, смогла его зацепить. Единственное, что никак не укладывалось в его голове: как она может быть дочерью мельника? Судя по цвету волос, она должна быть магически одарённой. Чаще всего такой необычный оттенок им придавал внутренний огонь. Может, мельник удочерил Марго?

   Всю ночь он решал дилемму: ехать на мельницу или нет. Возможно, было бы разумно просто оставить при себе воспоминания о необыкновенной встрече, и всё. Тем более что и таинственная незнакомка не особо настаивала на продолжении знакомства, словно давая ему право выбора.

   Но под утро всё за него решило его тело. От одной только мысли о Марго оно вспыхивало таким острым приступом желания, что он отбросил все сомнения и твёрдо решил: он увезёт дочь мельника с собой. Чего бы это ему ни стоило. Если надо — женится. Рид был уверен, что договорится с её отцом. В этом он даже не сомневался.

***

Едва стало светать, он уже был на ногах. Вылил на себя ведро воды, чтобы хоть немного успокоить пожар, сжигающий изнутри.

   Не стал завтракать. Потому что теперь время будто замедлило свой ход, а дроку хотелось поскорей увидеть рыжую. Его рыжую! С этой мыслью он почти сроднился.

   Узнав адрес мельницы, он отправился в путь. Всю дорогу рисовал себе их встречу. Представлял, как обрадуется Марго, увидев его. Как ни странно, но Рид и сам успел соскучиться. Ему хотелось прижать податливое женское тело, зарыться носом в рыжие волосы, пахнущие солнцем. Он не знал, как это объяснить, но был уверен, что именно так и должно пахнуть небесное светило.

   Мельница стояла на отшибе, недалеко от поселения, возле небольшой речки. Рядом был построен добротный дом, за которым тянулся огород. Возле воды важно прохаживались гуси, копошились куры и утки.

   Когда Рид приехал, крылья мельницы уже медленно проворачивались, скрипели жернова, двери были широко распахнуты, в глубине слышались голоса. Дрок спешился.

   — Хозяин! — крикнул он.

   Мельника долго ждать не пришлось. Вскоре он вышел к нему, отряхиваясь от налипшей муки. Рид сразу отметил, что хозяин мельницы рыжий.

   «Не обманула», — обрадовался он. Почему-то в голове нет-нет да и появлялась мысль, что незнакомка выдаёт себя за другую.

   — Чем могу быть полезен, тан? Хотите прикупить муку? Отдам недорого, если возьмёте от пяти мешков! — решил взять быка за рога тан.

   — Да нет, — поморщился Рид. Ему не нужна была мука́. — Я по другому вопросу.

   — По какому другому? — искренне удивился мельник, как будто ничего, кроме муки, в мире не существовало.

   — Я хотел бы увезти вашу дочь с собой! — выпалил дрок. Оказалось, что это не так-то просто. Тем более когда перед тобой отец девушки.

   — Марго? — прищурился мужик. Рид кивнул. — Что значит, увезти? — лицо мельника стало стремительно краснеть. — Да я тебя, паршивец!

   Дрок, не ожидавший столь тёплого приёма, едва успел увернуться от летевшего в него мешка муки.

   — Ах ты, охальник, чего удумал! Девчонке голову забивать! Да я ж тебя сейчас как огрею! — подхватив неведомо откуда взявшийся костыль, хозяин мельницы бросился на незадачливого жениха.

   — Я же по-честному! — успел выкрикнуть Рид, отскакивая от летевшей в него деревяшки. — Жениться хотел!

   — А-а-а… — остановился мельник. — Так с этого и надо было начинать.

   — Вы же договорить не дали! — оскорблённо произнёс Рид и принялся отряхиваться от обсыпавшей его муки. Как-то не так он представлял встречу с будущим родственником.

   — Жить есть где? — грозно поинтересовался папаша Марго, уперев ручищи в бока.

   Сзади него в проёме дверей мельницы показалась вихрастая рыжая голова подростка.

   — Есть, — кивнул Рид. — Дом в столице.

   — Большой?

   — Хватит, — буркнул Рид, начиная злиться. «Может, он сначала дочь пригласит, а уж потом допрос учинять будет?»

   — А средства на жизнь, имеются?

   Рид уже готов был отвалить «средств» будущему родственнику, чтобы тот не тянул время, а позвал Марго.

   — Может, вы сначала дочь свою пригласите, прежде чем допросы устраивать? — попробовал намекнуть он. — Вдруг она не согласится?

   Увидеть Марго хотелось до дрожи в пальцах. Он уже представил, как обнимает её и прижимает к груди, а она ласково защебечет, довольная, что он за ней пришёл.

   — Ты мне тут не указывай! — повысил голос мельник. — Здесь я решаю: звать или нет. Как решу — так и будет. Кто её спрашивать-то будет? Так что про деньги? Имеются?

   — Есть у меня деньги!

   Рид еле сдерживался. И как бедная Марго здесь живёт?

   — Тогда плати десять золотых и забирай, — согласился мельник — Хотя… — он почесал пальцем, обсыпанные мукой волосы, — можно и за восемь.

   — То есть вы хотите сказать…

   — Плати! А я велю её кликнуть. А если нет денег — можешь проваливать. Не видать тебе Марго как своих ушей. Понял?

   Мельник всем своим видом демонстрировал своё отношение к происходящему.

   Рид покачал головой, удивляясь нраву мельника. «Надо поскорей забирать отсюда бедную Марго. Как можно жить с таким деспотом?» Он отсчитал восемь золотых, потом положил сверху ещё два.

   — Зовите!

   — Джон, кликни Марго. Скажи, её наконец-то сосватали! — Мельник довольно улыбнулся. — Эк как она тебя, однако, зацепила, я уж думал и не найдётся желающих.

   Рид уже хотел возмутиться, сказать, что дочь у него красавица, но в это время услышал, как сзади хлопнула в доме дверь. Он резко развернулся. Сердце от радости зашлось в стремительном ритме.

   — Ай, — налетела на него женская фигурка и обхватила руками.

   Рид обнял её и понял, что это не его Марго. У той бока были не столь мягкие, да и роста она была повыше. Он уставился на голову в платке.

   — Ты кто? — ошарашенно произнёс он.

   — Марго, — она подняла голову, и Рид уставился в веснушчатое лицо с курносым носиком и наглыми голубыми глазками.

   — Как Марго? — повторил он мертвеющими губами. — Ты не Марго.

   — Что значит — не Марго! — подскочил мельник. — А кто это, по-твоему? Да я сейчас свидетелей позову! Совратил девку — бери.

   — Да не совращал я вашу девку! — Рид, пожалуй, впервые в жизни испугался. — Зачем она мне, если это не она!

   Он попытался освободиться от танаи, но та вцепилась в него, словно клещ.

   — Марго, он тебя совращал? — грозно спросил отец.

   — Совращал, папенька. — Девица, наконец, соизволила отстраниться. — И жениться обещал. У-у-у… обманщик!

   «Да они что, сговорились!»

   — Деньги не отдам, — тут же выпалил мельник. — А вдруг Марго брюхатая от тебя?

   — Как она может быть брюхатая от меня, если я её впервые вижу! — разъярился Рид. — Да пропадите вы пропадом!

   Он вскочил на коня и ударил гнедого по бокам, пуская в галоп. «Ну, рыжая зараза, найду, получишь!» — пообещал он стоящей перед глазами незнакомке. Только сейчас до него дошло, почему она тогда улыбалась.

ГЛАВА 4

Лионария

   Две недели пролетели незаметно. И всё потому, что я не хотела ехать во дворец. Стоило представить эти бесконечные приёмы, приседания, фальшивые улыбочки, и меня одолевала тоска. Лучше бы я жила в небольшом домике на тихой улочке. Гуляла бы по улицам, рассматривая витрины. Сидела бы в небольших кофейнях и наблюдала за прохожими.

   Но графиня Дерворд — как приказала называть её бабуля — была непреклонна. Обычно она потакала всем моим желаниям и шалостям, а здесь воспротивилась.

   — Изабелла, прекрати! — строго сказала она, как только я заикнулась о своих мечтах. — Герцог не тот, кто просто так простит тебе унижение. Он тебя разыщет, из-под земли достанет.

   — Да откуда он узнает, где я?! — не могла понять я: не бросит же он на мою поимку ищеек?

   — Лия, он некромант! — строго отчитала меня родственница. — Сильный некромант. Ты что, хочешь, чтобы он запер тебя в своём замке, полном мертвецов?!

   — Нет! — замотала я головой, представляя нежить в окружение Бубуна. Почему-то ожившие мертвецы в моих фантазиях были намного симпатичнее герцога.

   Мой опыт знакомства с нежитью ограничивался академией, там некроманты постоянно придумывали какую-нибудь пакость. А уж дохлую мышь, обожающую сидеть у меня на подушке по утрам, и пугать до икоты, я никогда не забуду.

   Правда, я потом умнику, придумавшему это, слегка подправила причёску файером, совершенно «нечаянно» слетевшим с моей руки. Но это было потом, а сначала была наполовину облезлая нежить, запомнившаяся мне на всю жизнь.

   — Тогда только во дворец, дорогая. Лучшее место, чтобы спрятаться — быть на виду. Надеюсь, старый развратник тебя не касался?

   — Касался. — Нашу «трогательную» встречу во дворце забыть было непросто. — Я просто тебе не рассказывала, считая, что расставила тогда все точки в наших отношениях.

   В нескольких словах я описала бабушке нашу стычку в дворцовом коридоре.

   — Плохо, — нахмурилась графиня. — Постарайся больше с ним не контактировать.

   — Да я и не собиралась.

   Я теперь за версту буду Бубуна обходить, не то что к нему приближаться. Тем более, когда тело ещё хранило прикосновения рук и губ рыжего.

***

Графиня планировала прибыть ко двору со своей племянницей, которую никто раньше не видел. Поэтому к моему преображению бабушка подошла с полной ответственностью.

   И если цвет глаз изменили капли, то с волосами ничего не получалось. Рыжий цвет отказывался закрашиваться, проявляясь раз за разом. Никакие чудодейственные средства не помогали. Пришлось прибегать к не раз испытанному — купить парик.

   Потом бабуля ушла, а когда вернулась, я её не узнала. Она помолодела лет на двадцать. Волосы теперь отливали рыжиной, карие глаза стали ярко-голубыми, полностью изменив выражение лица.

   — Ба, а тебя королева узнает? — поинтересовалась я, слишком уж разительными были перемены.

   — Узнает. Я ей намекнула в записке, что её навестит графиня Амалия Дерворд. Когда-то мы с ней не раз проделывали такие вещи, так что её это не очень удивит.

***

Ко дворцу мы подъехали на шикарной карете. Не знаю, где её взяла моя новоиспечённая тётушка, но экипаж поразил даже меня. Обычно я не особо обращала внимания на удобства. А здесь были и мягкие сидения, обитые дорогущим бархатом, и стены из белой шелковистой ткани, и под ногами мягкий, пушистый ковёр. А больше всего меня поразил тайничок со спиртным, вмонтированный в стенку над головой. Прямо не карета, а место для свиданий.

   — Где вы взяли это средство передвижения, линая Амалия? — не удержалась я. — Уж не…

   — Не там! — отрезала ба. — У хорошего знакомого одолжила.

   Знакомый, видно, был «очень хороший». Я посмотрела внимательно на свою бабушку и впервые поняла, как мало я знаю о её личной жизни. А ведь она у неё точно была. Теперь у меня в этом не было ни малейшего сомнения.

   — Мне не так много лет, как тебе кажется, — улыбнулась она и подмигнула.

   Лакей распахнул дверцу кареты и помог выйти тётушке, облачённой в тёмно-зелёный наряд с дорогим кружевом понизу и вырезу, с расшитым шёлком и мелкими камнями лифом. Следом появилась я. С виду скромная Изабелла, а в душе́ рыжая бестия. Я скромно потупила глазки, чтобы никто не видел их блеска. Моё платье полностью соответствовало образу бедной родственницы. Светло-серый жемчужный шёлк, вырез под горло с невысокой стойкой. Из всех украшений — ряд перламутровых пуговичек по лифу и на манжетах. Моя грудь была немилосердно затянута специально заказанным для такого случая корсетом.

   — Надо спрятать твою визитную карточку с глаз долой, — строго сказала графиня, когда я попробовала возмутиться. — Ты теперь у меня будешь сама кротость и воспитание. Должна же я пристроить тебя в хорошие руки.

   — Ба! — подскочила я. — Я же не собачка, чтобы ты меня пристраивала.

   — Изабелла, ты сама кротость и послушание. Не забыла? И вообще, давай сначала прощупаем почву. Что ты раньше времени паникуешь! Может, там где-то завалялся подходящий молодой человек?

   — Ба…

   — Графиня Дерворд, — одёрнула она меня, — или линая Амалия. Привыкай, дорогая.

   — Хорошо, линая Амалия, — повторила я. — Объясните, пожалуйста, как порядочный мужик может заваляться?

   — Не мужик, а лин. Ты совсем озверела в нашей глуши.

   — Не переживайте, линая, я умею подстраиваться под обстоятельства, — отмахнулась я.

***

Я стояла недалеко от королевы, нервно теребя в руках платочек, и старалась не поднимать глаз. А то вдруг Её Величество заметит там скачущих троллей.

   Вообще-то, когда я приезжала в столицу на светский сезон, я старалась обходить стороной дворец. Только если какой-нибудь грандиозный бал намечался, тогда уж уклониться было нельзя. Вот сейчас я стояла и мысленно гладила себя по голове: какая же я была умница-разумница, что не попадалась лишний раз на глаза коронованной особе!

   Королеву мы встретили в саду, где она в окружении фрейлин сидела на скамейке под импровизированным навесом из плетистых роз. Одна из девушек читала какой-то роман, другая махала веером, остальные расположились кто где и делали вид, что внимательно слушают.

   — Амалия, я не видела тебя тысячу лет! — воскликнула королева, когда мы подошли к ней. — Дорогая, как тебе удаётся противостоять годам.

   — Ваше Величество, — присела в почтительном поклоне моя родственница и едва заметно улыбнулась. — Вы выглядите ничуть не хуже, а может даже и лучше меня.

   — Полно, Амалия. К чему такие условности? Мы же сейчас не на приёме, где все строят из себя воспитанных. Присаживайся! — Она взглянула на сидящую рядом фрейлину, та быстро вскочила и отошла.

   Я в сторонке изображала невинную овечку и всеми силами старалась не переиграть. Минут через десять дошла очередь и до меня.

   — Это она? — На меня указали веером. — Подойди сюда. Почему у неё парик, Амалия? Она что, лысая?

   — Немного, — улыбнулась тётя. — Это у неё после болезни.

   «Как приятно узнавать о себе новое, — усмехнулась я. — Мало того что я теперь Изабелла с отсутствующей грудью, так ещё и лысая. Интересно, за кого решила выдать меня замуж тётя? Мой муж явно должен быть слепым».

   Мне вспомнился одноглазый герцог, и я вздрогнула от отвращения.

   — Она заразна? — вытаращилась венценосная особа на мою бабушку.

   — Нет конечно! — воскликнула графиня. — Неужели вы решили, что я привезу больную во дворец.

   — То есть она не больная? — королева, нахмурившись, осмотрела меня с головы до ног. — А то я уже испугалась. Между нами, дорогая Амалия, больных здесь и так хватает. В основном на голову. Эдит, прекрати махать веером у меня перед лицом! Иди лучше прогуляйся. Ты, Розалинда, тоже иди. Всё равно твой бубнёж никто уже не слушает.

   Отослав фрейлин, королева подозвала меня.

   — Тебе, я так понимаю, нужен жених?

   Я только хотела сказать, что не очень, но меня опередила тётушка.

   — Я была бы очень вам благодарна…

   — Прекрати мне выкать, когда никого нет рядом, Амалия! Ты что, уже забыла, как мы с тобой украли у ректора штаны и повесили их на дерево у него под окном?

   — А помнишь разлитый клей на стуле у профессора Шнице? — хихикнула графиня. — Я до сих пор помню, как он орал, когда понял, что у него есть не так много вариантов, чтобы освободиться — или сидеть до скончания веков…

   — …или снять штаны и идти раздетым, — поддержала её королева.

   — Но он выбрал третий — попытался отклеиться… — рассмеялась моя бабушка.

   — … и в итоге порвал их!

   — И нас потом чуть не отчислили!

   — А меня лишили новогоднего бала.

   — А меня заперли на неделю.

   Они посмотрели друг на друга и принялись хохотать: зато я теперь точно знала, в кого уродилась. Обязательно напомню бабушке, когда она будет причитать, в кого я такая.

   — Давай, я возьму её к себе фрейлиной. Самый лучший способ — пристроить твою племянницу рядом со мной. Будет всегда на виду. Возможно, кого-то и прельстит такая невинная овечка. Она у тебя хоть девственница?

   — Виктория, ну что ты такое говоришь?! Конечно да!

   — Действительно, и что это я? — усмехнулась королева. — Ничего в жизни не понимаю. Просто предупреди меня, если что не так.

   — Понимаешь, её сватал герцог Бубун, — раскололась бабушка.

   — Вот это одноглазое чудовище? Представляешь, он в том году притащил во дворец своего слугу — нежить. Кое-как заставили его отправить того на погост, а себе взять живого. Я вот удивляюсь, что он себе жену из могилы не поднимет? Она бы была ему верной до гроба, — хихикнула королева.

   А я задумалась. Как бы герцог ни решил поступить так со мной. Что-то мне это не понравилось. Надо быть осторожней.

   Так я стала фрейлиной Её Величества. Чего больше всего не хотела в жизни, то и получила. Правда, надо отдать должное королеве, она не особо обращала на меня внимания.

   Моя тётушка заявила, что ненадолго отлучится. Ей надо было срочно уладить дела, потому я была предоставлена сама себе. Обычно я сидела между другими линаями с пяльцами в руках и усиленно вышивала овечек. Нисколько не смущаясь, я так и заявила, когда у меня поинтересовались, почему я напутала столько ниток. А что я ещё могла сказать, когда пяльцы последний раз держала в руках лет в восемь, и то недолго.

   — У вас, по всей видимости, была никудышная гувернантка, линая Изабелла, — надменно заявила старшая дочь герцога Риштока, посматривая на меня свысока, потому что я сидела. Я так и не поняла, почему она так невзлюбила кроткую Изабеллу, которую я усиленно изображала.

   — Обычная, — пожала я плечами.

   — То, что вы не умеете вышивать, подразумевает или вашу неуклюжесть, — заявила моя собеседница, явно задирая меня, — или плохое воспитание.

   — А отсутствие ума, случайно, не подразумевает? — спокойно поинтересовалась я.

   — Возможно, — вздёрнула нос дочь герцога.

   — Тогда я могу вцепиться вам в волосы? — невинно спросила я и хлопнула глазами. — Моя гувернантка всегда говорила, что, если кто-то к тебе несправедлив, можно пустить в ход кулаки.

   — Фу, как пошло, — наморщила свой хороший носик фрейлина.

   — Пошло тискаться сразу с двумя, линая Регина. Я бы на вашем месте скорее определилась, пока королева об этом не узнала. Знаете, сколько добрых людей вокруг.

   — Вы… вы… вы… — прошипела фрейлина и отошла от меня.

   «И что, спрашивается, я ей сказала? Сижу здесь, никого не трогаю».

   Не все фрейлины занимались «рукотворчеством». Например, линая Розалинда — больше похожая на фаянсовую куклу, чем на девушку — читала королеве любовные романы. Вначале я прислушивалась, но потом поняла, что можно это и не делать. Менялись только имена, а охи и ахи оставались прежними.

   Черноволосая Белинда постоянно бегала по распоряжениям венценосной особы. Думаю, она у королевы была на побегушках. Я, вероятно, тоже бы удостоилась этой чести, если бы не знакомство королевы с бабушкой, точнее, тётей.

   В обязанности худенькой Эдит входило махать большим веером, когда королеве было душно.

   До обеда мы, как правило, гуляли и занимались всякой ерундой, после чего отдыхали от праведных трудов. Вечером королева любила устраивать небольшие чаепития, куда приглашались знатные линаи со своими отпрысками, которым усиленно пытались вручить какую-нибудь фрейлину.

   Большим спросом пользовались сынки графов, маркизов, герцогов, меньшим — виконтов и баронов. Соответственно, подбирались и дочки. Я спросом не пользовалась. Чаще всего сидела подле королевы и от нечего делать наблюдала, как не имеющие состояния фрейлины всеми силами стараются прибрать себе кого-нибудь из представленных линов.

   После чаепития, как правило, были танцы. Её Величеству явно нравилось наблюдать, как молодые линаи и лины общаются друг с другом. Некоторым она даже давала советы.

   — Лизетта, не прижимайся так к виконту Брюсси, а то отец отправит его обратно в Ласканию, и ты останешься с носом.

   — Бетти, не надо всё время коситься в сторону сына графа Лесье, ты рискуешь заработать косоглазие.

   Мне тоже доставалось.

   — Если ты будешь сидеть с такой кислой физиономией, Изабелла, то на тебя никто не обратит внимания. Посмотри на Жаклин, она просто берёт судьбу в свои руки, — усмехнулась королева, кивая на исчезающую в нише парочку.

   «Она берёт в руки не судьбу, а кое-что другое», — хотела поправить я королеву, но не стала. Она, скорее всего, именно это и имела в виду. Но я пока была не готова так контактировать с судьбой. Память о рыжем не давала.

   — Подожди, кажется, я знаю, кто тебе подойдёт. Натали, сходи до сына барона Терана! Пригласи его ко мне.

   Через несколько минут перед королевой стоял долговязый молодой человек с редкой шевелюрой на голове.

   «Лысая — лысому», — констатировала я про себя.

   — Блеврон, пригласи Изабеллу на танец.

   Молодой человек с прекрасным именем Блеврон, обладающий длинным носом и впалыми щеками, перевёл на меня взгляд. Я слегка скосила глаза и улыбнулась.

   — Ну… — впал он в лёгкий ступор, а потом обречённо пробормотал: —…если это необходимо.

   — Это обязательно! — отрезала королева, давая понять, что путей для отступления у него нет. — Изабелла, не теряй времени даром, — напутствовала она меня, — в конце концов, ниша у нас не одна.

   Мне ничего не оставалось делать, как отправиться с Блевроном танцевать. Он отодвинулся от меня настолько, насколько позволяли его длинные руки. Когда я попыталась положить свою кисть на его плечо, то достала лишь кончиками пальцев. Мы сделали несколько шагов. Сын барона обречённо вздохнул.

   — Сегодня хорошая погода, — выдавил он из себя заученную фразу.

   — Угу, — кивнула я, думая, сколько ещё надо сделать кругов, чтобы закончилась мелодия.

   Держать руку на весу было не очень удобно.

   — Я хотел бы вас попросить, линая Изабелла, — неожиданно выпалил он.

   — Слушаю, — пролепетала я, строя из себя невинную овечку. Именно так, в моём понятии, они должны были себя вести.

   — Понимаете, — снова проблеял Блеврон, — я влюблён. — От удивления я уставилась на него. Как он мог в такую меня так быстро влюбиться? — Нет, нет, не в вас! — «Слава Вышним!» — Не могли бы вы сказать королеве, что я совсем вам не понравился.

   — А вы понравились? — не выдержала я.

   — Конечно. Вы же стесняетесь на меня смотреть. А это первый признак. Но я не могу быть с вами, Изабелла, потому что страстно желаю другую.

   — А имя счастливицы можно узнать? — не удержалась я от любопытства. Надо же знать, кто пленяет вот таких вот Блевронов.

   — Это линая Регина, — с придыханием прошептал он. — Вы только ей не говорите, я сам.

   — Я, конечно, очень расстроена, что ваше сердце занято, лин Блеврон. Но вы не волнуйтесь, я как-нибудь это переживу. Желаю вам удачи в ваших любовных делах! — выпалила я.

   Кажется, сегодня удача была на моей стороне. Не хватало ещё, чтобы Блеврон решил за мной ухаживать. Я радостная, вернулась на место.

   — Я бы на твоём месте так не светилась, Изабелла. — Решила испортить мне настроение королева. — Завтра начинают съезжаться гости. Думаю, герцог будет среди них, так что держись крепче за тех линов, что я тебе предлагаю. Регина, — тут же отвлеклась она от меня, — дорогуша, у меня есть для тебя замечательная новость. Завтра приезжает лин Стин. Прекрасная пара для тебя.

   — Спасибо, Ваше Величество, — присела дочь герцога. — Надеюсь, он красивый?

   — Они все сногсшибательны. Ты что, ни разу не видела дроков? Да ты многое потеряла. Но ничего, завтра наверстаешь. Я лично предложу ему жениться на тебе, как и обещала твоему отцу.

   Я вполуха слушала их разговор. Мне не было дела до каких-то там прекрасных дроков, которые соизволят завтра явиться ко двору. Меня сейчас волновал герцог Бубун. По-моему, я начинала его бояться. А это плохо. Надо срочно было брать себя в руки. Скорее бы вернулась бабушка.

   Радовало только одно: папенька со своей дражайшей половиной на этот бал не собирались, ввиду болезненного состояния моей мачехи. По утрам её стало тошнить, и они подозревали, что Элоиза беременна третьим. Отцу хотелось наследника, а потому рисковать он не стал.

ГЛАВА 5

Я шла по коридору к бальному залу. Сегодня я старалась как никогда. Приставленная ко мне служанка Пейдж в ужасе смотрела, как я пудрю лицо, рисую себе брови и крашу глаза.

   — Линая Изабелла, а может, не надо так ярко?

   — Надо! — отрезала я. — Мне просто необходимо найти себе жениха.

   А ещё мне надо было кое от кого спрятаться так, чтобы он меня не узнал.

   — Простите, — не унималась Пейдж, — но у вас такая красивая фигура, зачем вам такой ужасный корсет. Он же просто уродует вас. Давайте мы вам подберём другой. Больше чем уверена, все лины оценят, если вы наденете платье с декольте.

   — Пейдж, моя тётя строго-настрого запретила мне сверкать грудью. Видишь ли, мужчина должен полюбить девушка за её ум, а не вот за эти выпуклости. Я полностью согласна с моей тётей. Пусть моя фигура станет для будущего мужа приятным сюрпризом. И ещё, Пейдж, не надо об этом рассказывать другим служанкам, пока я здесь. Если выдержишь, я дам тебе золотой.

   — Ой, да я буду нема, как рыба! — выпалила служанка. — Линая Изабелла, а почему вы всегда в парике. Даже спать в нём ложитесь. Это же так неудобно! Молодые линаи их не носят, а вы никогда не снимаете.

   — Ты слишком любопытна, Пейдж. Но я, так и быть, удовлетворю твоё любопытство. Дело в том, что у меня после длительной болезни повылезали волосы. Я сама оправилась, а вот волосы так быстро не отрастают. Поняла?

   — Простите! Я про это не подумала, — девушка закусила губу и с состраданием посмотрела на меня.

   — Лучше помоги мне одеться! — скомандовала я.

   Пейдж затянула меня в корсет, а потом подала бледно-салатовое шёлковое платье с вырезом под горло и пышными рукавами, прикрывающими руки до локтя. Я надела белые перчатки и посмотрела на себя в зеркало.

   Оттуда на меня смотрела чахоточного вида линая с намазанными глазами, чёрными бровями и выбеленным белилами лицом. От платья моя кожа слегка позеленела. Белые кудри парика, несмотря на вплетённые в них жемчужины, особо меня не украсили. Я сама себе напоминала нежить. От этого сравнения я вздрогнула.

   — Может, слегка добавим румянец на щёки? — предложила Пейдж.

   — А что? Это идея, — ухватилась я за предложение. Уж румяной нежити я точно не видела.

***

Гвардейцам на дверях я понравилась. Они глаз от меня не могли отвести. Я даже подмигнула одному. Неслышно подойдя к разряженным фрейлинам, я встала в сторонке. Тем более что королева в зал ещё не пришла. Она нас распустила подготовиться к балу, оставив себе только двух особо приближённых линай, чтобы те ей помогали. Так что её появление ожидалось с минуты на минуту. Я от нечего делать разглядывала гостей, пока дочь герцога Ришток случайно не заметила меня.

   — Посмотрите, кто к нам пришёл! Изабелла, я в восторге. Ты где взяла это платье? Может, дашь адрес этой мастерицы. Ты же чудо как хороша!

   — Регина, ты бы особо не усердствовала, — усмехнулась я. — А то желчь портит цвет лица, а тебя сегодня жениху будут представлять.

   — Что, — скривилась она, — умираешь от зависти? Тобой-то только Блевроны интересуются.

   — Не поверишь, но интересовался он тобой, Регина. Так что не угадала.

   — Мной много кто интересуется, — вздёрнула нос дочь герцога. — У отца денег тьма.

   — Так они интересуются тобой или деньгами? — уточнила я.

   — Фу, какая ты неотёсанная, Изабелла. С тобой разговаривать не о чем! — фыркнула она и отвернулась, оставив меня в покое.

   Гости прибывали. Церемониймейстер объявлял одну фамилию за другой. Когда объявили лина Стина, я повернулась к дверям. Было интересно, кого прочили в мужья дочке герцога.

   В зал вошёл рыжий. От неожиданности моё сердце ухнуло вниз, кровь застучала в висках. На мгновение мне показалось, что лоб покрыла испарина. Я провела по нему рукой, но он был абсолютно сухим. Через минуту меня бросило в жар, потом в холод. По телу пронеслась противная дрожь, и стало нечем дышать.

   «Он что, дрок? — пронеслось в голове. — Да если бы я знала, сто раз бы подумала, прежде чем сделать шаг навстречу. Хорошо, что я не сказала ему своего имени».

   Пока мужчина шёл по залу, я никак не могла взять себя в руки. Вскоре дрок остановился у группы молодых линов. Послышались радостные возгласы. Судя по довольным физиономиям собравшихся, они были рады встрече.

   Я не отрывала глаз от рыжего. Чёрный фрак обтягивал широкие плечи и плавно зауживался к талии. Волосы были собраны сзади в хвост. Белоснежная рубашка резко контрастировала с загаром. До дрожи в пальцах захотелось коснуться его лица, провести рукой по щеке, дотронутся до губ. Я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

   Однако предательское тело было несогласно. Я буквально ощущала ладонями его гладкую кожу, пропускала пряди волос сквозь пальцы. Он нахмурился, словно что-то его встревожило. Взгляд медленно заскользил по залу, высматривая кого-то. Затаив дыхание, я шагнула за спину фрейлин. Сердце грохотало в груди так, что мне показалось, все вокруг слышат стук.

   Едва я пришла в себя, сразу обратила внимание, что фрейлины прекратили болтать.

   — Какой красавчик! — простонала одна из них.

   — Какая ты счастливая, Регина, — выдохнула Розалинда. — Он похож на героя любовного романа.

   Я сжала кулаки. В это время в зал вошла королева. Фрейлины сразу бросились к ней. Я старалась держаться в стороне. Хорошо, что на лице был такой слой пудры и румян, что никто не обратил внимания на мои раскрасневшиеся щёки. Хотя кому я была нужна? Сейчас все глазели на дрока.

   Почти следом за королевой появился король, и началась церемония приветствия. К правящим особам подходили один за другим вассалы и раскланивались. Я боком-боком и пристроилась сзади трона, готовая юркнуть туда, подойди герцог Бубун или дрок.

   Однако моим желаниям не суждено было сбыться. Приехала моя бабушка, королева заметила её в дверях и вспомнила обо мне.

   — А где у нас Изабелла? Иди-ка сюда, — позвала она. Мне пришлось покинуть облюбованное место и предстать перед глазами Её Величества. Я мельком взглянула на стоя́щих перед троном.

   «Иностранцы, что ли?»

   — Что ты с собой сделала? — вытаращилась королева. — А, впрочем… Асахи Сасаки, вы тут недавно просили меня подыскать невесту вашему сыну. Знакомьтесь, моя фрейлина Изабелла Дерворд. Изабелла, познакомься скорее с сыном нашего посла из Гогонии.

   Я медленно развернулась и уже более внимательно стала рассматривать семейку. Что сразу бросилось в глаза, так это раскрашенная, как и я, женщина. Единственное отличие — на белом лице отсутствовали румяна. Вперёд выступил узкоглазый мужчина, прямо скажем, очень невысокого роста.

   — Я Асахи Сасаки. А это мой сын Хараки Сасаки, — протараторил он и указал на свою копию, только ростом пониже и значительно моложе, — а это моя жена Ясуко Сасаки. Ясуко, поприветствуй королеву.

   — Хорошо, моя господина, — непрерывно кланяясь, произнесла жена посла.

   Я неприлично вытаращилась, тут же запутавшись, кто из них кто.

   — Моя королева, моя вашу благодарит, — пролепетала жена посла, низко склонив голову.

   — Простите, Ваше Высочество, — вылез вперёд посол. — Ясуко не очень хорошо говорит на вашем языке. Зато мой сын за двадцать лет, что мы здесь живём, почти забыл родной. И он счастлив, что вы подобрали для него столь прекрасную линаю.

   — Вот и замечательно, — заявила королева. — Изабелла, я тебя отпускаю. Идите прогуляйтесь. Тем более что скоро начнутся танцы. И не забудь, про что я тебе говорила.

   — Похоже, — хихикнула за спиной Регина, — нашей замухрышке тоже нашли жениха.

   Фрейлины прыснули.

   Я медленно спустилась с возвышения и встала рядом с гогонийцем. Он был на полголовы ниже меня. Мы посмотрели друг на друга. Не знаю, как он, а я была не особо счастлива. А ещё я никак не могла вспомнить, как его зовут. «Хакаки Сикаки? Хасаки Кикаки? Нет, по-моему, там были не каки, а что-то другое». Я даже про рыжего на время забыла.

   Мой новоиспечённый ухажёр подал мне руку, и мы чинно двинулись по залу.

   — Вам нравятся гогонийцы? — ошарашил меня вопросом «Хакикисикаки». По-другому я его имя собрать не смогла.

   — С чего вы взяли?! — искренне удивилась я.

   — У вас такой же макияж, как наносят наши женщины, — невозмутимо пояснил он мне.

   — Да нет. Это всё из-за прыщей! Пока замажешь, устать можно, — я сделала вид, что не вижу, как его узкие глаза стали круглыми. — Скажите, а в Гогонии все такого роста, — не удержалась я, — или это ваша семейная особенность?

   — Гогонийцы все невысокого роста, — важно пояснил сын посла. — И сразу расскажу, почему у нас такой разрез глаз. А то обычно этот вопрос следует за первым. Мы живём в очень ветреной стране. Из-за этого наши предки часто щурились, вот мы и стали такими. Скажите, вот вы сказали про прыщи. А вы не пробовали традиционную гогонийскую медицину? Она способна творить чудеса. Хотите, я принесу вам нужный настой. Только нашими травами надо уметь пользоваться. Немного переборщишь, и эффект получится другой.

   — Вы хотите сказать, что прыщей станет больше?

   — Нет, может вырасти борода.

   — Да что вы говорите! — искренне заинтересовалась я. — Я была бы вам очень признательна, если бы вы снабдили меня сим чудесным составом.

   В это время заиграла музыка. Гогониец важно поклонился, приглашая меня. Впервые танцевала с тем, кто ниже меня. Хотя вру. Один раз уже такое было. Когда мне было лет десять, к нам на Новогодние праздники пожаловал дальний родственник со своими отпрысками. Так вот, старший едва достигал мне подбородка. Но так как очень хотелось танцевать, а никого другого рядом не наблюдалось, пришлось довольствоваться тем, что есть.

   Пока мы с гогонийцем медленно передвигались по кругу, чинно выделывая различные па, я пыталась найти взглядом рыжего. Пары всё так же продолжали подходить в королевской чете. Но дрока среди них пока не было. Похоже, он не особо торопился приветствовать короля с королевой.

   Надо было как-то вежливо послать «Хакикисикаки» лесом, но я боялась, что королева будет опять недовольна. Желающие танцевать со мной в очередь не выстроились, а потому пришлось подарить гогонийцу и следующий танец. И тут я заметила рыжего. Он таки решился подойти к королю.

   — Вы не принесёте мне воды? — попросила я своего ухажёра. — А я вас подожду возле фрейлин.

   Гогониец отправился выполнять поручение, а я, как истинный мазохист, отправилась к трону. Ответить себе зачем: я бы не смогла. Хотелось посмотреть дроку в лицо. С какой радостью я сейчас бы всё ему испортила. Но из-за герцога Бубуна я не могла себе это позволить.

   Я обошла трон и встала за спинами выстроившихся на возвышении фрейлин, которые уже предчувствовали представление. Я немного опоздала — дрок уже произнёс слова приветствия.

   — Лин Стин, — буквально промурлыкала королева, — я так люблю соединять красивых линов с линаями. И вы знаете, у меня очень лёгкая рука. Все пары, которые мне удалось создать, счастливы в браке. Ваш дед недавно обмолвился, что вы до сих пор не женаты. Регина Ришток, иди сюда, — позвала королева дочь герцога.

   Я никак не могла встать так, чтобы видеть лицо рыжего. Не знаю, что я хотела на нём узреть, но я передвигалась за спинами, надеясь найти такое место, чтобы лицо дрока было хорошо видно.

   Регина быстрым шагом покинула стройные ряды фрейлин, Лизетта, за которую я пряталась, тут же встала на её место. Всё произошло настолько быстро, что в какой-то момент я оказалась нос к носу с дроком. Он уставился на меня. Несколько секунд мы таращились друг на друга. Я забыла, как дышать. По телу запорхали бабочки, а потом их придавило плитой — дрок поморщился и отвернулся. Я пришла в себя и быстро шмыгнула за спину Лизетт, стараясь перевести дыхание.

   — Приятно познакомиться, лин Стин. — Донёслось до меня воркование Регины.

   — Не благодарите, лин Стин! — Услышала я голос королевы.

   Дальше я уже была не в состоянии слушать. Медленно спустившись с возвышения, я пошла к дверям.

   — Линая Изабелла! — Я совсем забыла о гогонийце. — Вот ваша вода.

   Я взяла бокал и выпила большими глотками.

   — Спасибо, — кивнула вопросительно взирающему на меня «Хакикисикаки». — У меня разболелась голова. Мне надо срочно выпить зелье.

   — Хотите, я предложу вам наше? Правда, за ним придётся сходить.

   — А пойдёмте, — согласилась я. Не торчать же здесь, любуясь на счастливого дрока и цветущую Ришток.

   Мы вышли через дверь, ведущую на террасу. В воздухе носились тонкие ароматы ночных цветов. Я вдохнула полной грудью. Мне не хватало простора. А сейчас мне вообще хотелось взять и сбежать. Далеко, далеко.

   Я посмотрела на болтающего без умолку гогонийца. Оказалось, что сын посла учится на целителя в нашей академии. Пока мы шли, он взялся втолковывать мне какой-то трактат о правильном дыхании и лечении головных болей. Я пропускала всё мимо ушей, потому что прокля́тый рыжий не выходи́л из моей головы. Из-за этого из речи гогонийца я не поняла ни единого слова.

   — Вот вы согласны с этим, линая Изабелла? — Поставил он меня вопросом в тупик.

   — Конечно! — тут же подтвердила я.

   — Вы согласны с тем, что надо лечиться коровьими лепёшками?! — искренне удивился он.

   — Что?! — вытаращилась я на него.

   — Вы меня не слушали, — обиженно произнёс «Хакикисикаки».

   — Простите, но у меня так болит голова, — принялась выкручиваться я, — поэтому я мало что понимаю. А давайте я посижу на скамейке, а вы принесёте ваше зелье. А потом расскажите про эти ваши лепёшки. И не забудьте, пожалуйста, то, что от прыщей.

   Гогониец странно так на меня посмотрел и ушёл, а я присела возле цветущего куста и принялась ждать обещанные капли. Ночной сад жил своей жизнью. По аллейкам прогуливались сбежавшие с бала парочки, желающие оказаться в уединении. Минут через десять мне надоело сидеть просто так, и я решила немного походить, не выпуская скамейку из поля зрения, чтобы не прозевать гогонийца с чудодейственными каплями. Не успела я отойти, как услышала знакомый нудный голос с придыханиями, от которого захотелось поморщиться:

   — Лин Стин! А давайте с вами присядем?

   — Линая Регина, вы же хотели немного постоять на террасе, а сами направились в сад, — попенял рыжий дочке герцога.

   От бархатистых ноток в мужском баритоне мне захотелось броситься к нему с воплями: как он мог не узнать меня, после всего, что произошло на реке? Неужели он, бесчувственный чурбан и не почувствовал тогда ничего? Но вместо этого я притаилась.

   — На террасе тоже было душно, — капризно заявила Регина. — Вы мне так и не сказали ваше имя, лин Стин.

   — Меня зовут Рид, — ответил дрок.

   Я закусила губу.

   — Какое красивое у вас имя, Рид. Вы не против, если я буду вас так называть? Мы же скоро поженимся? — услышала я надежду в голосе линаи.

   — Я думаю, мы решим этот вопрос, линая Регина.

   — Ох, полноте, зовите меня просто Регина.

   — Может, мы уже вернёмся в зал? Кстати, а что за фрейлина стояла рядом с вами? — неожиданно спросил дрок.

   — Какая фрейлина? — недовольно переспросила Ришток.

   — Среди вас была такая странная фрейлина, — медленно проговорил лин Стин, — с париком на голове.

   «Дьявол бы побрал этого дрока! — слегка струхнула я. — Он что, узнал меня? Если это так, то и герцог вряд ли обознается».

   — А-а-а… Вот вы про кого, — облегчённо выдохнула Регина и рассмеялась. — Это дурнушка, Изабелла. Между нами говоря, она облысела после болезни, потому и ходит в парике. Её буквально навязали королеве. И теперь нам приходится терпеть её присутствие. Лин Стин, а давайте с вами лучше поговорим о дате нашей свадьбы.

   Я сжала кулаки. «Может, бросить в них фаером? Пусть побегают», — мстительно подумала я, представив, насколько прекрасно смотрелся бы рыжий с горящими на заднице штанами. Что бы случилось дальше, я старалась не думать.

   — А давайте лучше с вами вернёмся, — предложил дрок своей спутнице, явно почуяв исходившую от меня угрозу. А может, ему просто надоело слушать дочь герцога? — А то вдруг вы простынете? Воздух вроде как свежий.

   — Вы такой заботливый, лин Стин. Подайте мне, пожалуйста, руку. Ой! Ай! Кажется, я оступилась. Ой, не могу наступить на ногу! Ах, ох... — Неслись из темноты вопли линаи. — Что делать? Лин Стин, придётся вам нести меня.

   «Вот кошка дранная! — зло подумала я. — Оступилась она. Как же! — Едва устояла на месте, чтобы не подбежать и не подтолкнуть дрока в спину, когда он легко поднял на руки дочь герцога. — Чтоб вы свалились!» — пожелала я им.

   Обидно было до слёз. Так хотелось, чтобы он меня нёс, а не вот эту лохудру!

   К тому времени, как вернулся «Хакикисакики», я уже прошла все стадии: гнев, отрицание, равнодушие. И теперь с отрешённым видом сидела на той скамейке, с которой только недавно свалилась моя счастливая соперница.

   «Может, мне тоже свалиться? — я посмотрела на гогонийца и вздохнула. Этот не поднимет, а если и осилит, то через минуту упадёт со мной в кусты. Был бы это рыжий, я бы не отказалась. Там хоть есть на за что подержаться и потрогать».

   От этих мыслей мои щёки загорелись. Хорошо на мне был слой грима. А то «Хакикисакики» принял бы это на свой счёт, если бы, конечно, разглядел в темноте.

   — Ваши капли, линая Изабелла, — протянул два пузырька мой новоиспечённый ухажёр. — Синий от головных болей, а вот этот красный — от прыщей. Смотрите не перепутайте.

   — Как тут перепутаешь? — вздохнула я. — Красной физиономии — красный, а синему лбу — синий. Спасибо, Хасикики.

   — Хараки Сасаки, — поправил он меня, нисколько не обидевшись. Похоже, не одна я путалась. — Хараки — это моё имя.

   — Простите, — пробормотала я. — В голове такой сумбур.

   — А вы выпейте зелье, линая Изабелла. Накапайте десять капель на ладонь и слижите.

   — Лишнее нельзя? — сразу уточнила я. А-то вдруг рога вырастут, если будет больше. Тогда мне точно требовалось это зелье для одного дрока.

   — Лучше не надо, — покачал он головой. — Нервная система может возбудиться, а может и наоборот. Ещё уснёте где, ненароком. Да мало ли, как организм отреагирует на передозировку.

   — Опасная у вас медицина, лин…

   — …Хараки, — закончил за меня он. — Если следовать инструкции, то очень действенная. Попробуйте! Головная боль сразу исчезнет. Мне ничего не оставалась, как накапать на ладонь десять капель маслянистой жидкости тёмного цвета, приятно пахнувшей пихтой. — Посидите немного. Сейчас всё пройдёт.

   Я прикрыла глаза, изображая из себя больную. Возвращаться в бальный зал, где счастливая Регина, кружится в объятиях рыжего, я не хотела.

   — Ну как, легче? — поинтересовался гогониец.

   — Да вроде, — едва слышно пробормотала я. — Ну, пожалуй, я пойду. Мне надо полежать.

   — Я вас провожу, — тут же вызвался Хараки.

   Кажется, я запомнила его имя, но это не точно, потому что мне было совершенно всё равно, как зовут гогонийца.

   Он довёл меня до комнаты и отчего-то вознамерился войти, но я его не пустила. Пожелав ему удачно повеселиться, я захлопнула дверь у него перед носом. «А он, оказывается, наглец! Только с виду такой паинька. Надо иметь это в виду. — И тут у меня появилось нехорошее предчувствие. — А чем этот, гад, меня напоил?»

   Я плюхнулась в кресло и вытянула ноги. Вроде ничего такого не ощущала, но появилась какое-то беспокойство. Сидеть не хотелось. Тогда я вскочила и походила из угла в угол. Мне надо было срочно чем-нибудь заняться. Внутри бурлила непонятная энергия и требовала выхода.

   Я решила, что мне надо срочно найти бабушку. Неужели она про меня совсем забыла?

   Недолго думая, я приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Как я и ожидала, там никого не оказалось. Все слуги были сейчас заняты. Выскользнув из комнаты, я направилась обратно в бальный зал. Чем хороши такие скопища гостей в нарядных одеяниях, так это тем, что среди такой толпы запросто можно затеряться.

   После полуночи, некоторые уже навеселе, некоторые встретили кого надо, и им уже нет дела до остальных. Другие отчаянно флиртует, стараясь завлечь в сети понравившуюся особь, и им тоже нет до тебя никакого дела. Таких неприкаянных, как я, бродят единицы, и встретиться с ними почти нереально.

   Чтобы не пугать народ своим лицом, я прихватила с собой веер и теперь яростно махала им, высматривая свою бабушку. Вместо родственницы, я наткнулась на дрока с линаей Региной.

   И вот тут капли из синенького пузырька Сикикаку дали о себе знать. Ужасно захотелось коснуться дрока. Прямо до дрожи во всём теле. Да что там до дрожи, до судорог. Ноги сами направились к объекту моего вожделения.

   — Добрый вечер, — заявила я, подходя к сладкой парочке.

   Регина уставилась на мою скромную персону, как на привидение. Но, если честно, мне было всё равно. Моё тело интересовал дрок, а потому я не сводила с него глаз.

   — Что тебе надо, Изабелла? — недовольно произнесла дочь герцога, начиная размахивать веером, будто мечом. Я прекрасно поняла, что ей хочется сделать. Однако меня это не испугало. В моих руках тоже был веер.

   — Мне бы хотелось потанцевать с лином Стином, — нагло заявила я и взглянула на оторопевшего рыжего. «Интересно, челюсть у него не отвалится?» — Никогда не танцевала с дроком. И вряд ли такая возможность ещё представится. Линая Регина, вы же не будете против?

   — Буду! — Ришток нервно сжала веер и затрясла им. Похоже, представила, что это моё горло. — Это мой жених!

   — Но ведь пока не муж? А мне папенька сказал, что пока не муж, то может немного развлечься, потому что потом будет нельзя. Вы же желаете развлечься, лин Стин?

   Дрок судорожно глотнул. Мой взгляд стал насмешливым.

   — Желаю, — внезапно ответил он. — Один танец, линая Регина, и я вернусь.

   В этот момент заиграла плавная мелодия, и он протянул мне руку. Я видела, как побледнела Ришток, но мне не было до неё дела. Я коснулась тёплой ладони дрока, и тело сотрясла нервная дрожь вожделения. Хотелось сбросить одежды и отдаться ему прямо сейчас, посреди зала. Я понимала, что это безумие, но остановиться не могла.

   Мы вошли в круг танцующих. Хорошо, что желающих вальсировать было предостаточно. Я нагло прижалась к дроку, и он удивлённо вытаращил глаза.

   — Э-э-э… — промычал он что-то нечленораздельное.

   — Расслабьтесь, лин Стин, — почти промурлыкала я. — Вы же хотели развлечься?

   — На глазах у всех? — вытаращился он на меня.

   — Можем уединиться в нишу! — выпалила я.

   — Наверное, не стоит, — он постарался отодвинуться от меня.

   «Ишь, чего удумал!»

   Я опять прилипла к нему и потёрлась.

   — Прекратите, линая Изабелла! Вас, кажется, так зовут?

   — А вы разве не спите со всеми желающими? — не сдавалась я.

   — Вы с ума сошли? — усмехнулся он. — Скажите, а почему у вас в области груди какой-то панцирь. Вы им так прижимаетесь, что у меня скоро в этом месте синяк будет.

   — У меня грудь такая, — кажется, ему удалось меня слегка смутить. Но ненадолго. — Хотите покажу?

   — Спасибо, я уже не рад, что с вами связался, линая Изабелла.

   — А мы с вами связались? — промурлыкала я, не в силах отодвинуться от мужчины, хотя он всеми силами старался дистанцироваться. Но я была в состоянии репейника и тут же клеилась назад.

   Представляю, как это выглядело со стороны. Однако меня это сейчас мало заботило. В моей голове был похотливый сумбур. Одна рука норовила нырнуть под фрак дроку, вторая — спуститься с его плеча чуть ниже, потом ещё ниже и что-нибудь там пощупать.

   — Кто вас воспитывал линая, Изабелла?

   — Кто попало, — ответила я и уставилась на его губы.

   «Всё! Хочу поцеловать!» Я потянулась предмету своего вожделения.

   Однако он раскусил мои намерения раньше, чем я собралась действовать.

   — Простите, линая Изабелла, — отскочил он от меня. — Мне надо срочно уйти!

   — Как уйти? — расстроилась я, потому что у меня собрались отобрать «конфетку» и чуть не заплакала.

   — Изабелла!

   Кто-то сзади вцепился в мою руку. Я возмущённо развернулась.

   — Бабуля! — радостно воскликнула я. — Как я рада тебя видеть. Бабуля, я хочу лина Стина!

   — Иди со мной, — дёрнула она меня за руку. — Немедленно!

   — Бабуля, ну почему мне нельзя пощупать дрока? — канючила я. — Он сбежал от меня, противный.

   Не слушая моих завываний, она потащила меня куда-то. Пришла я в себя лёжа на кровати с холодным полотенцем на лбу.

   — И что это было? — грозно спросила бабуля.

   — Капельки Сикукаки, — пробормотала я, — от головной боли.

   — Какие капельки? Сикукаки?

   — Да, — кивнула я. Сил говорить не было. Такое ощущение, что я бегала, не останавливаясь, пока не упала. — Это мой новый ухажёр. Мне его королева посоветовала.

   — Сикукаку? — недоверчиво переспросила бабушка.

   — Или Хакусику, — пролепетала я, — я не совсем помню.

   — И где эти капельки?

   — Они на столике стоят. Красные для бороды, а синие от головы. Ба, она у меня сейчас отвалится, сделай что-нибудь.

ГЛАВА 6

Весь следующий день я проспала. Бабушка заходила, заставляла меня пить горячий отвар трав. После чего я снова засыпала. В царстве Морфея я просто лежала на зелёной поляне в окружении цветов, а надо мной парил красный дракон с золотыми полосами по бокам. Там мне было хорошо и спокойно. Бабушка растолкала меня вечером.

   — Ты вставать собираешься, Лия?

   — Нет! — сонно пробормотала я. — Мне надо отдохнуть. Там так хорошо.

   — Вот это погуляла, — вздохнула бабуля. — Пей отвар и давай уж спи, болезная.

   Утром она пришла, едва первые солнечные лучи заглянули в распахнутое настежь окно.

   — Просыпайся, Лия! — скомандовала она. — Хватит уже спать.

   — А очень надо? — я открыла глаз и посмотрела на неё.

   — Очень. Спать много вредно. Поднимайся давай!

   Я вздохнула и нехотя сползла с постели.

   — Где ты была, ба?

   — Тётя, — поправила она меня. — А-то забудешься и бабкнешь. Ты и так уже это сделала. Хорошо, что ты была невменяема и все это видели.

   — Все-все? — переспросила я.

    — А как ты думаешь? Если ты такое творила. Естественно, все заинтересовались. Когда ещё можно наблюдать такой цирк. Это надо было верещать на весь зал: «Хочу лина Стина!»

   Я снова упала на постель и закрыла глаза. Это точно была я? Какой кошмар!

   — Тётя, — не открывая глаз, поинтересовалась я, — может, уедем?

   — Нельзя, Изабелла. Я ездила, узнавала, что там у нас происходит. Отец продал тебя герцогу.

   — Как продал?! — я моментально слетела с кровати и уставилась на неё. — Что значит, продал?

   Мне сразу стало нечем дышать. Ладони противно вспотели. Ноги перестали держать, и я снова плюхнулась назад.

   — А то и значит, дорогая. Он взял за тебя деньги. И теперь ты — собственность герцога.

   — И что делать? — прошептала я не в силах поверить, что мой отец мог так поступить со мной.

   — Срочно выйти замуж, пока герцог не заявил на тебя права, — спокойно произнесла бабушка.

   — Его же ещё нет во дворце? — с надеждой спросила я.

   — Конечно он здесь! Твоё счастье, что когда ты устраивала представление, его не было в зале. Он в это время куда-то ушёл. Я за ним наблюдала, опасаясь, что он тебя узнает.

   — Какой кошмар! — я схватилась за голову.

   — Выходи замуж за сына посла Гогонии, Изабелла, и срочно с ним уезжай.

   — Я не хочу за него замуж, — захныкала я. — Он мне подсунул какую-то гадость, вместо капель от головы и заставил выпить.

   — Изабелла, он всё объяснил. Во всём виновата его мать. Это она случайно перепутала пузырьки, поставив не туда любовное зелье.

   — Я ему не верю, — заныла я, хорошо помня, как он рвался в мою комнату. — У них пузырьки разные по цвету.

   «Как он мог перепутать? Он это сделал специально. Он такой же, как и герцог!»

   — Изабелла, Хараки Сасаки приличный молодой человек. Он учится на последнем курсе. Но ради тебя, он готов договориться, сдать всё заранее, а практику отработать в Гогонии. Соглашайся, дурёха! Это идеальный вариант.

   — А ничего, что я его не люблю? — прошептала я.

   — Так ты никого не любишь! Какая тебе разница? Или всё же кого-то любишь?

   Я посмотрела на бабушку несчастными глазами и выдавила из себя:

   — Нет.

   У меня язык не поворачивался сознаться. Да и какая теперь была разница? Рид всё равно женится на Ришток. Не думаю, что он откажется от дочери герцога.

   — Ну так что? — выжидательно посмотрела на меня бабушка.

   — Можно я отвечу завтра? — почти взмолилась я.

   — Хорошо. Но обещай, что ты взвесишь все за и против. Гогониец явно лучше, чем некромант Бубун. У тебя нет выбора, дорогая.

   «Выбор всегда есть», — не согласилась я с ней.

***

После случившегося видеть никого не хотелось. Я попросила бабушку сказать королеве, что я всё ещё больна. После чего она ушла, пообещав заглянуть позже. Позавтракала я у себя в комнате. Пейдж с нескрываемым любопытством наблюдала за мной.

   — Что-то не так? — не выдержала я.

   — Простите, линая Изабелла, — она тут же опустила глаза. — Просто, вчера весь дворец гудел как улей. Все обсуждали происшествие с вами. И больше всех старалась линая Регина. Она всем рассказывала, что после болезни вы не только облысели, но и тронулись умом.

   — Даже так? — усмехнулась я.

   — Но я им не верю! Я же знаю, что вы совершенно нормальная, — внезапно она перешла на шёпот. — А болтать не запретишь. Простите, но я слышала, как вы с графиней говорили про некие капли. А можно мне попросить их у вас?

   Она умоляюще уставилась на меня.

   — Зачем они тебе? — не сразу поняла я.

   — Видите ли, — она нервно вздохнула, — ко мне ходит, тан Джон. Он мне нравится. Но он такой стеснительный. Сколько я ему не намекала, что пора бы проявить инициативу, он делает вид, что до него не доходит. А вот если бы вы дали мне этих чудесных капель… — Пейдж умоляюще уставилась на меня.

   — Уверена, что потом не пожалеешь? — я внимательно посмотрела на танаю.

   Та так разволновалась, что щёки у неё стали пунцовыми.

   — Нет-нет, что вы, линая Изабелла! Только вы не подумайте, я, когда надо, обязательно отработаю.

   — Всё не отдам, — подумав, согласилась я, — а десять капель, так и быть, накапаю.

   Было у меня предчувствие, что услуги Пейдж мне могут понадобиться в самое ближайшее время. Служанка счастливая упорхнула и вскоре вернулась с пустым пузырьком. Я накапала ей странного зелья гогонийца «от головой боли», у которого был удивительный побочный эффект. Настолько удивительный, что я, похоже, прославилась во дворце.

   — Спасибо вам, линая Изабелла! — подпрыгнула от счастья служанка.

   Лицо Пейдж сияло. Я бы на её месте так не радовалась. Меня тётя утащила, а кто её Джона останавливать будет? Или ей не надо, чтобы он останавливался? Тут у меня закралась крамольная мысль: может, накапать капель рыжему?

   «Но он, скорее всего, убежит к Ришток», — вздохнула я.

   — Всё-таки, Пейдж, ты сто раз подумай, прежде чем его использовать. Видела же, сколько я потом восстановиться не могла.

   — Конечно, линая Изабелла! — закивала та, не сводя счастливых глаз со своего пузырька. — Обязательно. Я всё сделаю.

   Что-то подсказывало, что она мои предостережения пропустила мимо ушей.

   Перекусив, я решила спуститься по лестнице для прислуги и уйти в сад. Знала я одно место, где мало кто бывает. Пойду, посижу, подумаю, что мне делать. Вдруг до чего-нибудь путного додумаюсь.

   На улице было прохладно. Временами налетал лёгкий ветерок, незатейливо выводила трели какая-то птичка. Я быстро миновала задний двор. В это время как раз подвезли провизию. Слуги суетились возле подвод, разгружая и перетаскивая корзины, ящики, обёрнутое в ткань мясо и прочую снедь. Так что на меня никто не обратил внимания.

   Я осмотрелась и нырнула в близлежайшие кусты. Если по ним пробраться чуть дальше, то можно попасть на одну из многочисленных дорожек, выложенную ровными каменными брусочками. Выбравшись из зарослей, я отряхнула своё светло-серое платье, поправила парик и чинно двинулась в самую дальнюю часть сада. Там было одно местечко, которое я просто обожала. Небольшое искусственное озерцо с плавающими листьями кувшинок.

   Если повезёт, можно было застать, когда они начинают цвести. Рядом с водой был выложен из камней небольшой грот, откуда вытекал прозрачный ручей, впадая в рукотворный водоём. Рядом с этим живописным местом находилась небольшая беседка, увитая плющом. Я любила в ней сидеть. Почему-то там хорошо думалось.

   Неожиданно я услышала знакомые голоса.

   — Это просто кошмар, Эдит! Посмотри на мой подбородок. Как мне теперь ходить?

   — Что ты делаешь из всего трагедию, Регина. Подумаешь, прыщ. Замажь его и всё.

   — Ты не понимаешь! Завтра он станет ещё больше, и его будет видно. А у меня свидание с Ридом. А тут такой подбородок. Что мне делать!

   — Ты же сама сказала, что станет он у тебя больше только завтра, а свидание сегодня. Тогда что ты паникуешь?

   — А если он увидит?

   — Ну так сходи к целителям. Они тебе его прижгут или порекомендуют, что делать.

   — Уже ходила! Они выдали настой. Сказали, что пройдёт через три дня. Представляешь? Три! Он не поможет сразу. А мне надо прямо сейчас.

   — Ну не знаю, — задумчиво произнесла Эдит. — Может накинуть личину?

   — На кого? На тебя?! — разъярилась Регина. — Ты с ума сошла! Рид мой!

   — Да не нужен мне твой Рид, — обиженно произнесла Эдит. — У меня Арчи есть.

   — Ну и иди к своему Арчи! — крикнула Регина. — Советчица тут нашлась!

   До меня донеслись удаляющиеся шаги. Я замерла. «Средство от прыщей ей надо значит, — я усмехнулась. В голове сразу промелькнула идея. — Надо линае помочь,