Оглавление
АННОТАЦИЯ
Она – простой человек. Он – тварь Межмирья.
Им не было предначертано встретиться, но смерть всё перевернула.
Ася попала в другой мир, где всё иначе: академия, свадьба, беременность, покушение…
А что ждёт впереди? Много тайн скрывает Жизнь и Смерть. Да ещё и Тьма плетёт свои интриги.
***
Глоссарий
Существа Межмирия:
Сейру – жуткие существа, похожие на молодых гусениц. Их кожицу покрывают красные наросты, и где-то может быть порвано тельце, но не всегда.
Королева Самарок – выглядит как красное пятно, смахивающее на божью коровку с белыми пятнами. Плетёт гнездо с огоньками и оставляет на нём пыльцу. Является защитным куполом и издаёт звук сирены при нарушении границ.
Расы:
Святоши – внешность моделей, абсолютно белые как снег волосы и ледяные глаза в прямом смысле слова. Силы: снег и лёд.
Войты – с золотистой кожей, чаще всего с чёрными волосами и львиным торчащим хвостом. Силы: песок и огонь.
Зайры – крылатые защитники заслона.
Арайты – в прошлом люди, стали тварями за свой проступок. Получили разум и стали называть себя арайтами. Имеют вторую ипостась с крыльями.
Зарвы – нечисть третьего уровня.
Змеелюди – выведенная в далёкой древности раса. В прошлом были людьми, но вернуться в мир живых не могут.
Сооби и сойтару – души собак и волков. Существует две разновидности: первые, сооби – живущие в мёртвом мире изначально, второй вид, чрезвычайно опасный для всех – дикие сойтару – жестоко убитые животные, чья душа изранена. Их трудно приручать, сложно добиться доверия. Мало кто может найти на них управу и мало кто знает правду о них.
ГЛАВА Заметка первая. О несправедливости смерти и её последствиях
– Я уверен, это она! – кричала Смерть, даже не спрашивая мнения у Жизни.
– Пусть будет так! – певуче ответила Жизнь, отправляя к мёртвым живого человека.
Из «Хроники жизни и смерти»
***
– Ай, – неуклюже падая на пятую точку, воскликнула я.
Терпеть не могу зиму за лёд. Уверена, что не только я. Все падают. Все! И я в их числе совсем не исключение. Скажете, что дороги и тротуары посыпают солью? Ага, мечтать не вредно, не делают этого, а гребут деньги себе в карманы. И ведь никто не докажет, что это именно так.
Визг тормозов. Как в замедленной съёмке в последнюю секунду замечаю чёрную машину. Она мчится с невероятно огромной скоростью. Внезапный удар, перелёт через крышу автомобиля и падение с другой стороны.
Безумная боль постепенно охватывает всё тело. В глазах мерцают чёрные точки. Что-то красное растекается передо мной. Гомон собравшейся толпы, но ни один из них не догадывается немедленно вызвать «скорую» либо полицию.
Люди, разве так можно?
Одинокая слеза стекает по щеке до того, как я проваливаюсь в непроглядную тьму.
Кто-то тормошит за плечи и несильно бьёт по щекам. Неужели соседка решила в кои-то веки разбудить? С трудом открываю отяжелевшие после сна веки и тут же с жалобным стоном закрываю их от чрезвычайно яркого света.
– А ты говорил, что не очнётся, – слышу я скрипучий голос рядом с собой.
– Неправда, я только предположил это, – оправдывается второй, более певучий.
Нужно открыть глаза, чтобы узнать, что же всё-таки произошло. Так трудно вспомнить, словно я напилась, хотя такое было всего лишь раз в жизни. Да и разве взялась бы я после этого за спиртное? Нет конечно!
Ох, лучше бы не просыпалась. Рядом с кроватью на табуретке сидит темноволосый пожилой то ли человек, то ли дерево. Сказать точно не могу, хотя лицо вроде бы обычное, но руки и ноги покрыты тёмной корой и, похоже, не только они. На его голые плечи была накинута белая накидка, которая крепилась на правом плече большой серебряной бляхой в виде змеи, такие ещё, сдаётся, в Древней Греции носили. В двух шагах от него неподвижно стоит брюнет с коротко стриженными волосами, глаза которого сразу привлекли моё внимание: они были как у кошки с вертикальными зрачками. Весь вид кота-оборотня дополнен пушистым хвостом, а сам он был в кожаном костюме, как у женщины-кошки, только без маски.
Да что за глюки, ей-богу?
– Ника, вы не бойтесь, ваше время пришло, – заговорило древообразное существо.
Какая ещё Ника?
Я непонимающе смотрю то на одного, то на другого мужчину. Если не задать вопрос, ответа точно не получить. Либо нужно рассказать им о допущенной ими ошибке.
– Я не Ника, – голос хрипит так, словно я больна.
– А кто же вы? – как с маленькой разговаривает тот же первый глюк.
– Зайцева Ася, – представляюсь я.
Глаза у старика округляются, если это можно так условно назвать. Второй пятится к закрытой двери, кусая нижнюю губу. Хвост нервозно бьёт своего владельца по ногам.
– Леопольд, ты кого мне притащил? – как хорошо, что злоба направлена не на меня. А кот стоит, трясётся весь, как осиновый лист.
– Да вы же сами сказали, собьёт машина – заберёшь, – заикаясь, произнёс хвостатый.
– Да что мне с вами делать?! – взялся за голову первый и внимательно посмотрел на меня.
А что я? Лежу, никого не трогаю. Самой страшно до безумия и непонятно ничего. Хотя, стоп! Лёд, машина и... О боже, неужели я?..
– Я умерла, – осознание приходит резко и нежданно, и я чувствую, как паника охватывает разум.
– Ты, девонька, не бойся, лет так через сто заново родишься, если жить пожелаешь, – таким словами разве успокаивают? А не подумали, что я жить хотела и хочу?
– Я назад хочу! – пытаюсь приподняться, но ничего не получается.
– Леопольд, принести настойку «Стояк не мертвяк», пока ещё не поздно, – приказным тоном говорит этот, даже не знаю кто.
Хвостатый пулей вылетает из помещения. В комнате возникает глухое молчание, не слышно ни одного звука, кроме прерывистого дыхания. Если скажу, что это устраивает, то солгу.
– Ася, ты прости этого оболтуса, он всего лишь триста лет назад к нам попал и академию недавно закончил, вот и ошибся...
– Да за такие ошибки кастрировать нужно! – с горечью воскликнула я.
– Не надо, мне и в предыдущей жизни хватило, – Леопольд передал красный пузырёк старику и недоверчиво покосился в мою сторону. Хм, и когда только успел вернуться?
Глюки заставили выпить вязкую маслянистую жидкость, отдающую железом. Разом я почувствовала тело и села, облегчённо вздыхая. Вот только ощущение осталось, что что-то не то, а что – непонятно. И так на меня оба смотрят удивлено.
– Что? – не выдержала я такого внимания.
– Чистокровный человек! – восхищённо произносит древообразное существо. – Наделённый ведьмовской силой. Хвала Межмирию!
Впервые я почувствовала себя блондинкой, которая ничего не понимает. Хорошо хоть каштановые волосы остались такими же, как прежде, и ни капли крови на них не осталось, словно и не было трагической аварии.
– Может, вы хоть объясните мне, что произошло? Я в ад попала или это так называемый рай? – ну вот, вновь уставились, только на этот раз с усмешкой.
– Нет их. Надеюсь, эдакий ответ устроит? – подмигивая, ответил Леопольд, за что и получил пинок под зад от первого. – За что, дед Остап?
– Перебивать старших не будешь! – показал кулак Остап. – Вот видишь, у девочки скоро истерика случится. А ты, остолоп, ей всё прямо говоришь.
– Лучше пускай правду узнаёт, чем тешить себя будет глупыми надеждами, – обиженно произнёс Леопольд.
Я бы их и дальше так слушала, но длительный стресс постепенно взял своё. Зевнув, я опустилась на довольно мягкую белую воздушную подушку и провалилась в сон, состоящий из воспоминаний о недавнем прошлом.
***
– Хозяин, жива-ая челове-ечка, – растягивал слова писклявый голосочек. – Нельзя ей к нам, и к живым нельзя. Не поймут.
– Хватит! – властно произнёс мужчина. – Ася, я знаю, что вы не спите.
Ага, здесь поспишь с ними. Словно специально шуметь решили. Только вот попой чувствую, что теперь я в другом месте, и другие глюки рядом. Интересно, а те куда делись?
– Привет, плоды моей фантазии, – открываю глаза и жалею о сказанном.
Передо мной сидит до безумия красивый мужчина. Русые волосы собраны в низкий хвост. Красные глаза наблюдают за каждым неловким движением. Чёрная рубашка расстёгнута на две пуговицы, открывая шею. Белые джинсы гармонируют со светлой кожей. Мама, кажется, я влюбилась!
– Фи, невежа! – пищит полевая мышь, сидящая на левом плече Аполлона-соблазна.
– Мышь разговаривает? – правое веко задёргалось. Хотя чему тут удивляться, деревянного старика и кота-оборотня лицезрела же, а вот психика окончательно принимать всё это не особо хочет.
– Я ректор академии Межмирия, Дейсон, – представился мужчина. – А это мой заместитель по работе – профессор Пион. Он оборотень.
Конечно, мне бы порадоваться, что вежливость у них превыше всего, но отвечать на вопрос явно следовало сначала, а не потом. Эх, не жалеют они мои бедные нервы.
Я тихонько приподнялась в кровати, ощущая нежнейшую ткань. Неужели шёлк? Да и вообще интересно, в чьи апартаменты меня перенесли, пока я отдыхала? Как всегда вопросы. Только бы голова от них не разболелась после.
– Рада знакомству, можно мне узнать, для чего я здесь? – стараюсь не смотреть на так называемого ректора, а у самой чуть слюни на него не капают.
– Вас переместили ко мне для решения вашей дальнейшей судьбы, – и таким эмоциональным тоном он это сказал, что по телу прошёлся табун мурашек. – Я задам всего несколько вопросов и надеюсь на вашу исключительную честность.
Живёшь себе, а за тебя вечно всё решают: то родители, то друзья. Умираешь – опять та же картина. А отдых когда от всего этого? Или отдых не полагается трудягам, которые зарабатывают копейки на своё жалкое существование в поте лица? Ну ладно, отвечу я ему, терять-то больше нечего.
– Я слушаю, – руки крест-накрест на груди, и всё внимание обращаю на стенку за ним, чтобы не отвлекаться на симпатичное лицо.
– Как вы погибли?
Нет, он что ли издеваться надо мной вздумал? Как? Даже те знали, или ему решили намеренно не рассказывать и удостоили только именем прекрасной незнакомки. До крови прокусываю нижнюю губу и чувствую солоноватый привкус во рту.
– Я шла с работы домой. Поскользнулась на льду, когда переходила дорогу, совсем не заметила появившуюся чёрную машину, но встать или убежать не успела, – не знаю, какого лешего я всё Дейсону поведала.
А он сидит довольный, как котяра мартовский. Ничего, хвосты пообдираю – будут знать, как гипнотизировать или какими фокусами он там воспользовался, интересно. Да я и не поняла ничего, словно что-то в разуме щёлкнуло. Нет, я так точно не играю.
– Вы уверены в этом? – нет, он ещё спрашивает, будто не понимает сказанного.
– Конечно, я уверена! – я дерзко бросила взгляд ему в глаза. – Довольны?
Кивок и задумчивое потирание щетины большим пальцем. Так, а мышка куда бесследно пропала? Из-за слабого освещения вряд ли можно увидеть, но невелика беда. Так даже лучше.
– Сколько вам лет?
Он бы ещё спросил, какие трусики на мне. Невежливо такое прямо у женщин узнавать. Ему-то сколько в таком случае? А если спросить, против же не должен быть?
– А вам?
Брови красавца поползли вверх от удивления.
– Кхем... – Дейсон отвернулся, задумавшись. – Намного больше, чем вам, леди.
– Намного – это насколько? – я перевернулась и легла на живот, подставив сцепленные руки под подбородок.
– Мно... – он замолк, так и не сказав, что хотел, но прошёлся по моей скромной персоне таким взглядом, из-за которого захотелось спрятаться под одеяло с макушкой. Но лень, и я давно не маленький ребёнок, чтобы бояться чего-либо.
– Может, вы прикроетесь?
«Неужели он смутился?»
Опускаю взгляд на себя любимую. Мамочки, да я же голая! И как сразу не почувствовала? Резко сажусь и прикрываюсь подушкой. Чувствую, как щёки пылают, а у мужчины настолько невинное лицо, словно ничего и не видел.
– Спасибо, – шёпотом произношу я.
Но как одежда исчезла? Я же отлично помню, что несколько секунд назад была в ней. Вопросительно смотрю на мужчину, вдруг он сможет раскрыть этот факт.
– Забыл предупредить, – виновато промолвил Дейсон. – В мёртвом мире всё принесённое из живого мира растворяется, а притом, что вы являетесь живым человеком, то у вас этот процесс произошёл быстрее, чем у остальных.
– Так! – зацепилась я за сказанное. – Значит, я всё-таки живой человек? Я правильно вас понимаю?
Дейсон скептически посмотрел на меня. В его руках появился один из тех черных пакетов, с которыми обычно неоднократно ходят в магазины. Кинув его на постель, он встал и открыл окно. В комнате стало чуть светлее, и на том спасибо, а то думала, всю жизнь как в темнице просидеть придётся.
– Почти, – его ответ прозвучал глухо и как-то печально. – Оденьтесь, пожалуйста. Первое время я в качестве ректора академии буду обеспечивать вас одеждой и предметами первой необходимости.
Мужчина явно что-то недоговаривал и ловко уходил от нужного ответа. Хорошо, пусть думает, что я переключилась на другую тему. Раз он решил поиграть – поиграем, только уже по моим правилам.
– Может, вы выйдете в таком случае? – поглядывая на пакет, спросила я.
– Простите, леди, но я не могу этого сделать, – явно врёт и даже не краснеет, а голос такой деловой, словно и не девушка перед ним сидит.
– А отвернуться тоже скажете нельзя?! – ядовито спросила я.
Без каких-либо слов он отвернулся. Выглядел при этом напряжённым и поникшим, словно его наказали. Стоп, я что, его жалеть собираюсь? Нет, нет и ещё раз нет, пусть и красивый, но не заслужил.
Вздохнула специально громко, чтобы мужчина услышал, и его совесть замучила, если только она у него имеется. Я достала вещи из пакета. Чёрный комплект нижнего белья с кружевом – ладно, сойдёт, да и вроде всё закрывает. От вида красных кожаных брюк я поморщилась и с трудом их натянула: они, как вторая кожа, облепили ноги. Белый топик с длинными рукавами и с изображением котла из страз открывал плоский живот. Как бы то ни было, даже вид моего стройного тела не внушал совершенно никакого желания носить чрезмерно откровенную одежду.
Нет, прав был отец, когда говорил, что если мужчина красивый, значит, из породы сволочиной. Да, вот прямо так и говорил с самого детства, а я не верила. И что теперь получается, этот эталон красоты – гад? Ибо вот это я одеждой не назову.
– А приличней ничего не было? – еле сдерживаясь, произнесла я.
Дейсон обернулся, и его глаза сверкнули алым цветом, но всего на долю секунды. Неспеша мужчина прошёл до кресла, в котором, видимо, и сидел всё время нашего знакомства, и устроился в нём.
– Ася, я уверяю вас, что это ещё одна из самых приличных форм студентов нашей академии, – прикрывая зевок рукой, сообщил ректор.
И куда только катится мир после смерти? Где нормы морали и правила приличия? Или у них здесь всё наоборот? А значит, один разврат и мракобесие. Может, и насилие присутствует. Да, в таком случае, лучше бы рай и ад существовали или и вовсе ничего бы не было.
– Вам нехорошо? – прервал мои мысли обеспокоенный голос Дейсона.
– Я домой хочу, – запоздало пришла истерика, и всё разом навалилось на израненную душу.
Нет, вы не подумайте, я не из плакс, слёзы терпеть не могу, но обстоятельства требуют. Да и день не заладился с утра: с подругой поругалась, с работы уволили, придумав нелепое оправдание себе, машина сбила. Вот, чем не жизнь, а сказка? Только очень плохая и с грустным концом. Концом, ставшим теперь началом чего-то нового и уму непостижимого.
Дейсон нерешительно обнял меня, притянув к себе. Я всхлипнула и уткнулась в грудь ректора. Он тихонько гладил по спине, шепча утешения. А горячие слёзы всё бежали и бежали, унимая внутреннюю боль. Дверь скрипнула, и кто-то кашлянул.
– Господин, к вам приехала ваша невеста, – прозвучал мелодичный женский голос.
Я постаралась отодвинуться от мужчины, чувствуя себя глупо, но Дейсон прижал меня сильнее и властно сказал:
– Пусть едет обратно и передаст отцу, что я сам вправе решать, когда и на ком мне жениться!
Когда женщина ушла, я вновь безрезультатно повторила попытку вырваться. Вот и чего ему надо?
– Отпустите, пожалуйста, – голос несвойственно мне дрожал, я корила себя за этот момент слабости, от которого становилось не по себе.
– Не хочу!
Я опешила от такого заявления, но дальше слова Дейсона выбили пол из-под моих ног:
– С этого дня ты моя невеста Сатрея Алишш.
– Что? – Дейсон выпустил меня из объятий, и я упала на кровать.
Вся его красота померкла за миг. Теперь передо мной предстал надменный мужчина, знающий себе цену. В глазах играло презрение ко мне. Наклон головы вбок, и он облизывает нижнюю губу, притворно улыбаясь.
– Дедушка! – взвыл ректор, когда получил тростью от неожиданно появившегося Остапа.
Какие страсти! И каким боком вот этот глюк – дедушка этому типу? Да они даже не похожи! Я с ними сейчас точно с ума сойду.
Дальше произошло невероятное.
– Мэттью, быстро из тела брата вышел, а то зачёт не поставлю! – я даже поёжилась от давящей власти голоса деревянного старика.
Вы видели когда-нибудь на одном теле две головы? Так вот, скажу свои впечатления: это жутко до безумия! Но на этом представление не закончилось. Постепенно голова начала приобретать шею и тело, отталкиваясь своими руками от Дейсона. Вскоре возле ректора стоял парень лет двадцати с белыми короткими волосами, красными глазами, в одних синих шортах до колен. На носу имелась горбинка, а тонкие губы сжаты. Всем своим видом он показывал недовольство.
– А теперь пошли со мной, малец! – Остап схватил Мэтью за ухо, потащил из комнаты и, обернувшись, произнёс. – Дейсон, не разнеси дом. Ты ведь уже понял, что клятва этого неуча подействовала на вас с девочкой.
Какая я им девочка? И что он имеет в виду? Нет, этот день никогда не закончится. Столько впечатлений за такой короткий период и стойкого в психушку отправит.
– Скажите мне, кто из вас меня обнимал? – я прикусила губу, сама не понимая, зачем хочу знать ответ.
– Я думал, тебя будет волновать вопрос расторжения помолвки, – подходя, произнёс Дейсон.
– Ась? – мне показались те слова пустыми.
Ректор взял мою левую руку и показал появившийся на ней чёрный узор, похожий на снежинку. На его правой руке был точно такой же. Наши пальцы переплелись, рисунок запульсировал. Я отпрянула, тяжело дыша. Что это ещё за фокусы?
– Теперь понимаешь, что это не шутки?
– Бред! Всё это чёртов бред! Не может быть такого! Вы все – плоды моего воображения! – я мотала головой из стороны в сторону.
Мокрый язык прошёлся по шее. Я шокировано посмотрела на Дейсона и успокоилось. Мысли вновь текли в нужном русле и теперь для меня стало главным одно – найти выход и вновь вернуться в мир живых. А где найти информацию? Конечно, в академии, в которой я уже, по-видимому, нахожусь.
ГЛАВА Заметка вторая. О мёртвом мире и его обитателях
– А сейчас день или ночь? – удивлено спрашиваю я, выйдя с ректором на улицу.
– День, – без намёка на шутку произнёс он.
Вместо солнца мир освещала кроваво-красная луна, но, несмотря на это, было на удивление тепло, как в дневное время суток. Мягко светили подвешенные светлячки, и благодаря им можно лицезреть вымощенную цельным камнем узкую тропу. Кроме нас я никого не заметила, странно всё это.
– А где все? – активно продолжая озираться, решила узнать я.
– Выходной, – так легко сообщил Дейсон, словно заранее подготавливал текст.
Сегодня, если я правильно помню, вторник, хотя, может праздник какой-нибудь. Кто их, мёртвых, знает.
– Ай, – я больно стукнулась, врезавшись в столб, которого ранее не имелось на нашем пути.
– Совсем забыл, что твоё внутреннее зрение может не воспринимать красок Межмирия примерно два месяца, – Дейсон приложил прохладную ладонь ко лбу, и начинающаяся боль в мгновение ока исчезла.
Утешил, и как я теперь ходить должна и изучать всё? Да что за ректор неопытный попался? Даже не засек, когда в него брат тайно пробрался и вечно почему-то забывает то, что меня касается.
Не дождавшись благодарности, Дейсон неожиданно схватил меня за локоть. Тепло обожгло через рукав, а пронизывающий ветер привёл к внезапному ухудшению. Я остро почуяла дурманящий запах мужчины и желание.
В горле пересохло и захотелось сильно пить. Мы остановились, свободной рукой Дейсон провёл по алым губам, от чего во рту возникла вязкая слюна с лёгким привкусом металла. Я с трудом сглотнула, и это не укрылось от него. Его лицо приближалось всё ближе, и только внезапный булькающий звук временно остановил его.
– Чёрт, – выругался он, когда пришёл в себя и отстранился.
Дейсон внимательно начал рассматривать меня и помрачнел. Сразу вспомнилось про одежду, неужели и эта так же сгинула в небытие? Но нет, всё на месте.
– Не шевелись, – прошептал ректор. – Либо Сейру заберёт твою душу.
Что-то мягкое и пушистое шевельнулось в ложбинке между грудей. Глаза расширились от страха. Я и при жизни боялась всяких насекомых и жучков, а теперь хотела немедленно завизжать.
Пока я размышляла, его рука оказалась под топиком. Дейсон накрыл мои губы в страстном поцелуе, а ведь я собиралась возмутиться. Резкая боль пронзила кожу и не хотела выпускать из своих тисков. Он придерживал голову, чтобы я не вырывалась. Всё прекратилось так же неожиданно, как и началось.
– Успел, – прекращая поцелуй, с облегчением изрёк Дейсон.
Он уверенно держал жуткое существо, похожее на молодую гусеницу. Её кожицу покрывали красные наросты, и где-то оказалось порвано тельце. От подобного зрелища замутило. Захотелось снять с себя наряд и проверить тело, а ещё лучше – помыться раз двести, не меньше.
– Всё хорошо, я провожу тебя и помогу обработать место поражения.
Не помню, как мы добрались до комнаты и когда я оказалась в одном лифчике перед Дейсоном. Он тщательно втирал в повреждённую кожу какую-то жёлтую охлаждающую жидкость с отвратительным запахом. Но это не мешало распространяться удовольствию внизу живота и стягиваться в тугой узел.
– Чёрт, – опять выругался мужчина и взглянул на меня снизу вверх. – Его необходимо снять. Не думал, что всё окажется настолько плохо.
Я бросила взор на себя через зеркало позади Дейсона. Красные многочисленные пятна приобрели желтоватую тонкую корочку, но помимо них жгло и саму грудь. Я смело расстегнула крючок, и лямки свалились сами собой. Холодные грубые пальцы в мази кругообразными движениями начали постепенно подниматься к мгновенно затвердевшим соскам. С трудом я сдержала стон. Да что же со мной такое?
– Братик? – мы не услышали, как зашла девушка с неброской внешностью.
– В первый же день твоя новоиспечённая соседка подверглась смертельной опасности, – активно продолжая действия, сказал Дейсон, словно всё в порядке вещей.
– Ммм, по узору могу сказать, что теперь не только соседка, – она с любопытством рассматривала меня и вдруг отшатнулась. – Она…
– Тихо! – холод сквозил в приказе. – Как только я закончу, мы поговорим, а тебе, Ася, необходимо вздремнуть.
И после всего мне вновь спать? Да я только и делаю, что сплю! А ещё этот его взгляд и рычание на собственную сестру. Ведь вижу, что скрывает что-то, и придраться не выйдет, но это всего-навсего в настоящий момент. Как же всё бесит!
– Не хочу, – высказала я своё мнение Дейсону. Он замер, не закрыв баночку с мазью до конца.
– Лучше бы ты прилегла, – проронила девушка, нерешительно поглядывая на брата, который явно не был рад вмешательству родственницы.
– Я за всю свою жизнь уже выспаться успела.
– Завтра надо рано-рано проснуться, а тебе ещё сил набираться после гадости той! – продолжала настаивать она.
– Ладно, ладно, сдаюсь… – возвела я руки вверх и свалилась на постель, не замечая, как Дейсон покидает комнату, уводя за собой сестру.
***
– Поднимайся! – недовольно ворчал незнакомый голосок возле уха. – Мы же такими темпами опоздаем!
– Отстань! – раздражённо буркнула я и почувствовала, как что-то тёплое соскользнуло с кончиков пальцев.
Раздался страшный грохот. Как же бесит! Я хочу спать, и буду это делать, когда пожелаю!
Послышался стук, кажется, в дверь, и ругательства – иначе услышанное назвать нельзя.
«А голос приятный. Он будет мой!» – подумала я спросонья. Глаза распахнулись, и свет ударил в них, из-за чего я зашипела не хуже дворовой кошки.
– Ася? – нерешительно произнёс смутно знакомый мужчина.
Такое знакомое имя, но в то же время на языке крутится другое. В глазах замерцало, воспоминания обрушились на голову как ушат холодной воды. Стало очень стыдно.
– Называйте меня Сатреей, Ася не подойдёт для мертвеца, – хрипло выдала я, вспомнив, где я и кто я на самом деле.
– Я подумаю.
День начался, как обычно, в темноте. Неудобная форма и сальные взгляды мужской стороны этого училища постоянно раздражали. Барышни не лучше. И куда мне столько внимания?
– Сати, можно я представлюсь? – неуверенно спросила сестра ректора, сократив новое имя.
Когда я вспомнила, что натворила утром, мне опять стало не по себе. Я согласно кивнула, а девушка счастливо заулыбалась.
– Вионетта, – гордо сказала она.
– Красивое имя, – призналась я. – Значит, Вита.
Кто-то задел меня плечом, и я недовольно посмотрела на девушку выше меня по росту. Внешность модели, абсолютно белые как снег волосы и ледяные глаза в прямом смысле слова.
– Что-то нужно? – мелодично спросила она. Но всё равно холод сквозил в условно приятном голосе, от которого я поёжилась.
– Нет, – схватив руку Вионетты, вымолвила я.
Мы прошли дальше, и лишь тогда я облегчённо смогла вдохнуть полной грудью, не чувствуя взгляда той девушки.
– Святоши. Представители их расы всегда такие заносчивые, хотя внешность у них довольно милая. В следующий раз не обращай внимания, – махнула рукой Вионетта. – У нас и не такие в этом месте учатся.
– Могу представить, – смотря на огромного кота, сказала я.
Необычайно высокий чёрный с зелёными глазами самый настоящий кот достигал холкой мне до плеч. Вдох, выдох. Если у них тут такие зверята, то какими же будут насекомые, помимо той гусеницы?
– Бенджемин, хватит пугать невесту моего брата! – укоризненного произнесла Вионетта, обращаясь к чернышу.
– Фи, и ничего она не боится, – передёрнув пушистым хвостом, промурлыкал кот.
Яркая световая вспышка, и вместо домашнего животного стоит худощавый черноволосый парень с кошачьими зрачками. Тонкие губы растянуты в улыбке, нос с горбинкой, а в ушах серёжки с изображением на них корейской группы. Одет по-простому, в салатовую футболку и синие джинсы.
– А если ты неправ? – продолжала волноваться сестра ректора, подозрительно оглядываясь.
– Мы с ней знакомы были, поэтому полностью уверен в этом, – заявил Бенджемин.
– Что? – воскликнула я, шокированная его словами.
Но дальнейший разговор пришлось отложить из-за львиного рёва, от которого я прикрыла уши. Новые знакомые немедля схватили меня за руки и потащили в один из кабинетов, где уже собрались так называемые ведьмочки. А их оказалось много, и для нас осталось лишь одно место возле окна.
– Эм, а вы тоже? – шёпотом спросила я.
Они синхронно кивнули. Я всё могла понять, что девушки – ведьмочки, но парень, превращающийся в кота, и ведьмак – это что-то новенькое.
Дверь с другой стороны скрипнула, послышались шаги и звук шаркающей деревянной палки. Перед глазами предстала картинка из старых сказок про бабку-ёжку, но мои опасения не подтвердились. За учительский стол прошёл дед Остап и присел, вздохнув. Он оглядел всех учащихся и подмигнул нашей компании.
– Птенчики , – обратился дед Остап к нам. – Сегодня мы будем изучать опасных существ, окружающих Межмирие. Кто знает самых опасных из них?
Вионетта подняла руку и ждала, когда же спросят именно её. Глаза девушки загорелись, было видно, что она готовилась ко всем вопросам заранее, когда-то и я была такой.
– Прошу, юная альяна Вионетта Алишш, – кивнул учитель.
– Первое место опасных существ занимают Сейру, забирающие душу, сердце и волю. В мире тьмы их называют смертью или бездной безмолвия. Когда изгнанники превращаются в тварей, они пытаются воспользоваться живностью как своим носителем, поглощая всё до полной кончины. После этого никто не может ожить. Но исключения из этого – сами арайты, для которых они безобидны и противны, как обычные тараканы…
– Достаточно, – прервал Вионетту дед Остап с довольной улыбкой. – Пять по новой теме, которую мы будем изучать через пару недель.
Ужас, и такая тварь чуть меня не убила! Стало по-настоящему жутко и неприятно. Внутри всё похолодело, а зубы начали отбивать непрерывную дробь, как при обморожении. Изо рта вырвался пар, который застыл и осыпался белыми снежинками. Сердце билось через раз. Где-то поблизости послышался оклик.
Жар опалил вначале руку с рисунком, а после тепло змейкой начало подниматься всё выше и выше. Что-то тёплое и вязкое попало в горло, отчего разум вновь начал работать, а глаза открылись и встретились с красными омутами. Ректор поднялся с дивана, на котором непонятно как оказалась я, и уселся за заваленный бумагами стол.
– И когда ты только успела перейти дорогу святоше? – потирая переносицу, спросил Дейсон.
– Эм, – действительно, когда? Задумчиво посмотрела на мужчину. – А что произошло?
– Глухая атака погребения заживо.
Его ответ не звучал для меня вразумительно. Одно ясно – меня вновь пытались убить, и это уже второй раз за то время, пока я здесь. Хотя, что жаловаться, я и так мёртвая. Куда ещё мертвее становиться? Но, видимо, есть куда, раз неприятности так и сыплются на бедную тушку.
– А…
– Всё изучите и узнаете, – прервал Дейсон и потёр виски. – Сейчас за вами Вионетта зайдёт.
– Но…
– И никаких но! – раздражённо произнёс ректор.
Да что с ним не так? То добрый, то уставший, а сейчас почти на грани нервного срыва.
Я резко поднялась с дивана, отчего голова закружилась. Только встретиться с полом не дал всё тот же недовольный мужчина. Он ловко подхватил меня и прижал к себе. Даже сквозь одежду я ощутила, как что-то твёрдое упирается в живот.
– Эм… – я густо покраснела, но язык мой – враг мой. – Это телефон?
– А ты думаешь, они у нас есть? – дыхание опалило ухо, а руки Дейсона обжигали оголённую кожу.
Пальцем ректор прошёлся от ключиц до тазовой кости по позвоночнику и надавил на одному ему известную точку, от которой я изогнулась и сжала колени. Дыхание сбилось, сердце отбивало бешеный ритм. Рука с изображением снежинки запульсировала. В голове стало как-то пусто, а телом двигало желание слиться воедино с мужчиной.
– Братик! – услышала я голос Вионетты и, придя в себя, попыталась отстраниться от ректора, но это оказалось не так-то просто.
– Вионетта, выйди, пожалуйста, – зарычал Дейсон, испугав не только свою сестру, но и меня в придачу.
Не стесняясь присутствия Вионетты, он вновь прикоснулся к какой-то точке на теле и на этот раз вызвал стон. Казалось, что внизу живота разгорелся пожар, что-то тёплое промочило трусики, я вся задрожала, хватаясь за рубашку этого бога красоты.
– Ой, мамочки, – взвизгнула Вионетта. – Я дедушку позову, слышишь меня? Вам же пока нельзя. Она же потом тебя возненавидит, и ты сам убиться захочешь!
– Уйди, – чуть не плача простонала я.
Жжение начинало усиливаться. Терпеть это было невыносимо. Да и что стесняться, раньше я была замужем и лишь этим можно унять боль внизу живота. Если бы в тот момент я знала, на что подписываюсь, то никогда бы не пошла на это. Но тогда мой разум, по всей видимости, был где-то далеко, ведь провести неделю так насыщенно, как пришлось мне, мало кому под силу. Хотя, кто сказал, что будет всё так просто? Всё оказалось намного сложнее.
ГЛАВА Заметка третья. О браке и злой ведьме
– Брачная ночь – не залог отличных отношений.
– Ты думаешь? – удивилась Жизнь.
– Знаю, – вздохнула Смерть, обнимая любимую крепче.
Из «Хроники жизни и смерти»
***
– Ты!!! – рычала я, кидая на мозаичный пол удачно попавшийся в руки стакан с водой. – Да как ты посмел?! Сволочь, гад, паразит! Труп недоделанный!
Ректор академии увернулся и снова сделал безрезультатную попытку подойти ближе. Послышался какой-то скрежет, отвлёкший меня от объекта моей злобы. Я повернулась к шуму, и в тот же миг очутилась в объятиях Дейсона.
– Попалась, – хрипло прошептал он на ушко. – А неделю назад ты сама желала всего этого.
В памяти начали всплывать моменты так называемой любовной горячки и то, что я оказалась девственницей, чувствовалось все семь проклятых дней. А этот тиран и радовался, беспрепятственно пользуясь чрезмерной озабоченностью и жаждой слиться с ним.
Солгу, если скажу, что мне не понравилось. Но, чёрт подери! Я же в этом мире всего ничего, а уже получила столько подлянок, что хочется саму себя умертвить и не видеть всех этих довольных индивидов, которые отлично знают, куда пропала новенькая и их любимый ректор.
– Что-то меня тошнит, – прикрывая рот ладошкой, жалобно простонала я.
Дейсон принюхался, с жадностью втягивая окружающий воздух, как какая-то борзая собака, и изумлённо взглянул на меня. Следующие его действия разозлили настолько сильно, что я попыталась вырваться из его тёплых объятий.
– Убери свою лапу от моего живота!
– Тише, – прикусил мочку уха мужчина. – Тебе нельзя волноваться, а данный эффект нужно окончательно закрепить.
***
– Сатрея! – радостно завопила Вионетта. – Я думала, он тебя никогда в жизни из своей комнаты не выпустит.
– Сбежала после его закрепки, – раздражённо произнесла я.
– Закрепки? – глаза сестры ректора округлились.
Появилось чувство, что я опять чего-то не знаю об их мире. А объяснять хоть что-либо никто не собирается. Да и додумывать нет сил и желания в данный момент. А всё из-за его ненасытности.
Чёрт! Почему я вообще позволила ему сделать это ещё раз?
– Вионетта, подойди! – окрикнул Дейсон сестру, когда та собиралась что-то сказать.
Ну и ладно. Пусть делают что угодно, а я хочу есть и засесть в библиотеке, которую пообещали показать после ужина.
После сытной еды потянуло на сон, но, переборов себя, я последовала своему плану дальнейших действий. Единственное, о чём не подумала – что их язык будет отличаться от нашего. И мне неизбежно придётся усердно изучать его, как первокласснице.
Я повернулась на восемьдесят градусов и спросила Дейсона:
– Ты издеваешься? Неужели нет ничего на русском языке?
– Находилось где-то, но тебе стоит выучить нашу письменность для обучения в академии Межмирия. Если, конечно, у тебя будет на это свободное время.
– И никаких льгот по поводу того, что я твоя жена? – я недоверчиво посмотрела в очи ректора.
– Как видишь, – развёл он руками.
Вот же заноза. Я гневно листала толстый том, которым меня лично наградили, и пыталась что-нибудь запомнить, но ничего не получалось. Вздохнув, убрала книгу на столик и удобнее устроилась на мягком кресле, да вот не учла, что один конкретный индивид рядышком пристроиться попытается и будет смотреть на меня горящими глазами. Ну нет, на подобную наглость мужчины я точно не подписывалась. Это надо же так пользоваться своими силами и действиями, чтобы зажечь во мне огонь!
– Немедленно прекрати меня гипнотизировать! – убирая его грабли, попросила я. – Лучше дай спокойно позаниматься.
– Уверена? – ухмыльнулся он.
– Да!
Дейсон временно оставил меня одну. Наконец-то могу облегчено вздохнуть и подумать. Вот только мысли неутешительные. Да и кому они понравятся, когда проблем выше крыши, а разрешений ноль?
Взяв ещё раз толстый томик в руки, я сосредоточено начала изучать первый урок и буквально через четверть часа, как мне показалась, смогла запомнить звучание их языка. А ещё через какое-то время прочесть короткое предложение с похвалой. Делали бы в нашем живом мире такие книжки, где есть похвала за выученный урок, мотивирует дальше учиться даже взрослых.
Массивная дверь скрипнула, и тихонько в библиотеку пробралась маленькая девочка. Её светлые кудри водопадом спадали по спине, красные глаза пытались что-то найти, а золотистое пышное платье норовило не дать хозяйке сделать это нормально. Заметив меня, она испуганно ойкнула. Но сбежать ей не удалось: упала раньше, чем добежала до выхода.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила я, поднимаясь со своего насиженного места.
– Да где её черти носят! – не успела я подойти к девочке, как обе дверцы распахнулись, и на пороге возник брат мужа. – Ах, вот ты где!
Мэттью схватил девочку за руку и резко поднял на ноги. Когда он посмотрел в мою сторону, его бледные губы растянулись в улыбке. Развернув ребёнка ко мне лицом, он произнёс:
– А вот и жена Дейсона, невестушка моя.
Мама родная, он что только что сказал? Эта малышка – его невеста? Да парень спятил! Или у них здесь подобное разрешено с несовершеннолетними творить? А в это время светловолосое чадо испепеляло злым взглядом почему-то меня.
– Он мой!!! – капризно выпалила она.
Всё, я схожу с ума. Присев, я прикоснулась ладошкой ко лбу, он почему-то горел. Снова стало дурно, нехорошо, вновь тошнота подошла к горлу. Секунда или две, и рядом оказался обеспокоенный Дейсон. Он аккуратно взял меня на руки и тихо зашептал:
– Всё хорошо, милая. Вы в порядке. Сейчас всё пройдёт.
– Уже? – услышала я краем уха голос брата ректора.
– Да! – рык, и мне сразу спокойно стало. – Маленькая моя, тебе пора отдохнуть.
И, действительно, в кои-то веки мне позволили хорошенько отдохнуть без каких-либо приставаний, но, тем не менее, не избавили от своего внимания. Так что пришлось устроиться на груди мужчины, прикрыв глаза.
– Кто та девочка? – тихо спросила я.
– Невеста моего брата, Долианна, – поглаживая по голове, ответил Дейсон.
– Но она же ребёнок! – возмущённо воскликнула я.
– Доли старше тебя в несколько раз, – серьёзно сообщил ректор, прижимая к себе. – А теперь успокойся и отдохни. Завтра начнётся твоя учёба.
Ага, как же начнётся! Проснулась, значит, довольная и жизнерадостная я, а мне заявляют неделю лежать в кровати и никуда не ходить. Нет, они точно издеваются надо мной. Изверги!
– Ты мне обещал учёбу! – на повышенных тонах произнесла я.
– Прости, но в твоём нынешнем состоянии не может быть и речи об учёбе, – спокойно вымолвил Дейсон.
– Лжец! – первое попавшееся полетело в него, но мужчина увернулся.
– Прости уж, но ты иная, и твоё здоровье сейчас важнее ведьмовских сил, – сжимая кулаки, выпалил он. – Только не плачь.
Это было сказано зря, и я умело воспользовалось моментом. Лишь не продумала о том, что Дейсон начнёт обнимать и утешать совсем небезобидными прикосновениями и поцелуями.
***
– Ненавижу!!! – ходя взад и вперёд, рычу я.
Причина проста как дважды два. Он вновь воспользовался запретными приёмами, а когда я проснулась, то оказалась заперта в комнате. На мраморном столе в хрустальной вазе лежали фрукты, рядом была тарелка супа и кусок пирога. Возле стакана с чёрной жидкостью записка: «Поешь и обязательно выпей лекарство. P.S: твой Дейсон».
Всё написано по-русски, а внизу после подписи нарисован маленький котёнок. Когда-то давно отец показывал рисунки матери, и там был точно такой же котик, только белого цвета на чёрной бумаге. Сердце пропустило удар, как же хотелось вспомнить её! Но я была слишком мала, когда она ушла из семьи.
Мотнув головой, я решила отвлечься и выбраться через балкон. Там-то муж не запер дверцу. Выйдя, вдохнула полной грудью свежий воздух. Посмотрела вниз и усмехнулась. Пора вспоминать уроки физкультуры, особенно когда до такой степени удачно стенка выполнена в виде лесенки, а её обвивают преимущественно белые огоньки, освещающие пространство.
Минут пятнадцать, и я уже ступаю босыми ногами по шелковистой скошенной траве. Что теперь? Тайно сбежать в академию или насолить Дейсону? В дом я точно смогу зайти, не запер же он его, ей-богу! Готовься, дорогой, ты разбудил настоящую ведьму!
Ммм, а зачем здесь такие милые камни? Не знаю как, но я подняла часть камней, и взмахом руки направила их на окна второго этажа. Раздался звук разбитого стекла, тишину пронзила оглушительная сирена. Красное пятно в виде божьей коровки с белыми пятнами проявилось на стене дома. Кажется, я поняла, от кого столько шума. Стоило только подуть, и она слетела, унесённая маленьким вихрем. Наступила тишина.
– Так-то лучше, – хрустнув пальцами, произнесла я, понимая, что вредная привычка вернулась, но сейчас не до неё. – Что у нас дальше?
Все уличные двери или не все, точно утверждать не буду, но, когда они сложились в маленькое полыхающее кострище, вышло мило. Главное, не на траве и не возле деревьев. Не хотелось бы навредить кому-либо.
А что, если в доме сейчас люди и кто-то из-за пакостей пострадает? Совесть проснулась, как всегда, не вовремя. Конечно, наломать дров я не успела, и вообще, он первый начал. Значит я ни причём…
Нет, ещё как причём!
Плечо обожгло, я взвыла от боли. Резко обернувшись, я успела отскочить от тягучей падающей капли из пасти твари. Двухметровая, состоящая словно из грязи, она медленно надвигалась на меня. Множество маленьких глаз ниже зубастого рта наблюдали за тем, что я собираюсь делать. У неё нет ни лап, ни когтей, словно слизняк, оставляющий свой след. Но что-то подсказывало, что ей это не помешает, чтобы догнать и съесть свою жертву.
Так я ещё не бегала, но вместо того, чтобы бежать к академии, я забежала в дом и врезалась в брата Дейсона. Книга вылетела из рук парня, но он не стал поднимать её, а смотрел за спину затравленным взглядом.
– Твоя работа? – спросил Мэттью, стараясь не двигаться.
– Какая разница? – зашипела я, готовясь вновь рвануть. – Нужно бежать пока эта тварь нас не съела!
– Нас съест, а его – нет, – кажется, парнишка расслабился, а я, наоборот, напряглась, чувствуя пятой точкой, что тварюшка милее, чем тот, кто рядом с ней.
ГЛАВА Заметка четвёртая. О нравоучениях и договоре
– Я оставил тебя всего на пару часов! – кричал разъярённый Дейсон на весь дом. – За это время ты успела испачкать руки пыльцой Самарки…
– Это ты про те огоньки? – разглядывая пальцы, спросила я.
– Не огоньки! – взревел мужчина. – А защитный купол!
– И что в нём особенного? – удивилась я.
– Учиться надо было… – заикнулся он и резко замолчал, поняв, что сказал лишнее.
– Тогда пусти учиться, а не запирай под замок! – повысила я тон, да, милый, я тоже так умею, не тебе одному кричать.
Дейсон тяжело вздохнул и взъерошил укороченные до плеч волосы с обожжёнными кончиками. Скривился, видимо припомнил, как я случайно пульнула в него сравнительно маленьким огненным шаром размером с яйцо. Сразу вспомнила как я эти.… Ох, что-то мысли не в то русло направились. Я смущённо отвела взгляд на окно.
– Может мне лучше хорошенько наказать тебя? – мечтательно произнёс Дейсон.
– За что?
– Кто разбил окна? – я прикусила губу, а он продолжил. – Кто скинул королеву Самарок с дома, оставив гнездо без защиты. Что ты так смотришь?
– Вы бы тоже так сделали, – маленькие коготки начинали царапать душу, но совсем не хотелось признавать свою вину. – Откуда же мне было знать, что это королева! Орёт она слишком громко, как сирена.
– Я ничего не слышал, – оживился Мэттью, который старался стать стенкой.
– Ты во всём виноват! – стукнул по столу Дэйсон.
– Я хотел как лучше, – выпалил паршивец и поспешно ретировался из кабинета, нарочно хлопнув дверью.
– Ну что? – подходя к мужу, спросила я. – Кто теперь будет у тебя виноватым?
Он схватил меня за плечи, притягивая к себе. Я вскрикнула от боли и постаралась прикрыть пострадавшую конечность. Но не тут-то было: Дейсон без труда сорвал ткань с места, и обнаруженное там ему совсем не понравилось.
– Пора искать Дружку подружку для вязки, – прошептал Дейсон задумчиво.
Ничего себе! Ту тварь Дружком зовут, как собачку. А она совсем не безобидная. Если тут появится ещё одна, я не переживу такого. Вязка – размножение? К чёрту! Нужно срочно проситься в общагу.
– Стоять! – в руках Дейсон держал крохотный тюбик с мазью. – Немедленно села!
– Да пошёл ты!
Достал приказывать. Воспользовался мной, как последней… а теперь ещё старается указывать. Я не горела желанием стать его женой. Домой хочу, есть же шанс. Только бы узнать, как вернуться.
– Ася, пожалуйста, сядь, – сердце предательски застучало быстрее, я начала забывать своё настоящее имя, а в его устах оно звучало отчаянно.
– Прости, – присаживаясь на диван, произнесла я. – Не понимаю, что со мной происходит.
– Всё хорошо, милая, я смогу защитить вас, – он аккуратно размазывал мазь, втирая её круговыми движениями.
– Скажи, зачем я тебе? – я посмотрела в красные глаза мужчины. – Неужели ты влюбился…
– Влюбился? – задумался Дейсон. – Наверное, так называют у вас это чувство. Я, мы… понимаешь, я существо без души…
Он вновь смолк. Я видела, что ему трудно говорить об этом. Но я нуждалась в правде. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Всегда так считала, даже когда призналась первому и единственному мужу в том, что бесплодна, и он понял. Принял такой, какая я есть. Как он там? А отец?
Дейсон заметил моё состояние и погладил по щеке. Нужно сказать ему о том, что я сломанная, глупо, но так будет правильно.
– Я бесплодна.
– Ты беременна.
Мы враз сказали то, о чём думали. Не успела я осмыслить сказанное им, как скрипнула дверь, и в кабинет ворвалась Долианна с мужчиной чем-то похожим на Дейсона и Мэттью. Только он был старше, массивнее, с тёмными кожистыми крыльями за спиной, а татуировки чёрными завитками украшали всё его тело. Его глаза горели алым бешеным цветом.
– Я беременна, – повторила я, не веря, притронулась к животу, и слёзы побежали по щекам. Если бы знала, что к этому приведёт наш разговор, спросила бы я ещё раз в других обстоятельствах? Ответ – да.
– Что? – сделав шаг назад, пролепетала Долианна. – Невозможно! Ты живая!
Она выбежала, роняя слёзы. Значит, они умеют чувствовать. Тепло разлилось от понимания, что Дейсон сможет понять это. Неужели я поверила и собираюсь дать ему шанс? Я испугалась собственных мыслей и как в детстве уставилась в одну точку.
– Отец, Сатрее нужно отдохнуть, – обеспокоенно вымолвил Дейсон, аккуратно поднимая меня на руки. Я не сопротивлялась, впервые я была согласна с ним.
***
– Дед Остап рассказал мне, что случилось, – издалека начал отец и за долгое время приложился к спиртному. – Не думал, что всё это зайдёт настолько далеко.
В нашем мире не положено оставлять живых людей. Обычно такими попадают убийцы и всякие твари, грозившие мирному населению. Их казнили и отдавали высшим для пополнения резерва. После такого они не могли возродиться в мире смертных.
Ася стала исключением из всех правил. Умерла не в своё время, осталась живой в нашем мире, получила силу ведьмы. Сразу вспомнил, как она, сжавшись, произнесла: «Бесплодна». То, что она смогла зачать от высшего существа, тоже было крайне необычным. Иной раз даже наши женщины долгое время не могут стать матерями из-за очень малого резерва сил. Она другая.
– Думаешь о ней, – понимающе сказал отец. От его взора никогда нельзя ничего скрыть.
Отец ворвался в кабинет в боевой трансформации, и всё из-за малявки. Пора бы Мэттью поставить свою невесту на место, пока к этому не приложила руку наша мама. Она-то может всё что угодно. Скривился, представив, что она решит приехать и помешать налаживать отношения с Сатреей. Нет, это имя ей совсем не подходит. Её истинное намного лучше всяких здешних.
– Ха-ха-ха, – расхохотался отец и подмигнул. – Мама беременна.
– Опять? – удивился я.
И откуда только силы черпает? В нашей семье и так больше всех детей. Пятеро, а теперь ещё шестой появится. Мрак, ей же приспичит похвастаться новостью, вновь придётся студентов ставить на защиту крепости и просить зарвов подкопы оградить от Сабельников. Чёрт!
– Я не смогу два поместья обеспечить, – обречённо вздохнул я.
– Ты неисправим, – бутылка звонко ударилась о стол. – Насчёт дома не беспокойся, вояки постоят, а зарвы должок мне вернуть должны в настоящее время.
Кажется, я что-то упустил после рождения младшего брата. И когда только отец успел спеться с нечистью третьего уровня? Зарвы не спорят так просто, эти существа рассчитывают всё на несколько шагов вперёд. Как они могли просчитаться в споре с нашей семьёй и стать нашими должниками? Догадка промелькнула, и я шокировано посмотрел на отца.
– Ты что, поспорил о свадьбе с той святошей с зарвами? Так поэтому четыре года меня штурмовала та распутная девка?
– Случайно вышло, – развёл он руками. – Ты же помнишь, как я переживал за маму.
– Всю неделю из бара не могли тебя вытащить, – заскрежетал я зубами. – Вы тогда полкрепости в прах превратили поссорившись.
– Посмотрю я на тебя, когда девочка родит и имя выбирать начнёте, – усмехнулся отец и поднялся. – Пора мне. Завтра отправлю к тебе часть зарвов.
– Что ты ставил от нашей стороны? – преградив путь к выходу, серьёзно спросил я.
– Тьму, – спокойно произнёс отец, зная, что я маме теперь ничего не сболтну лишнего. – Как видишь, всё осталось на прежнем месте. Жаль, повоевать только не вышло.
Раздался крик Аси. Отец воспользовался замешательством и ретировался. Мы ещё поговорим с ним насчёт этого, но потом. Сейчас нужно узнать, что с девушкой и успокоить её. От мыслей о ней волна удовольствия прошлась по коже. С каждым разом желание владеть ей становится сильнее. Она истинная пара такого, как я, а жаль…
***
– Ася, – в комнату ворвался встревоженный Дейсон. – Что случилось? Почему ты кричала?
– Плохой сон, – в душе становится чуть спокойнее и теплее. – Сколько я спала?
Очень важно узнать сколько. Страх начинал наступать по новой. Нескончаемый лабиринт, тьма гнала к свету, забирая душу. Я не могла ничего поделать, когда она настигла и собиралась изгнать из своих владений. Но та сторона резко закрыла ворота. Там я теперь тоже чужая. Осталась только серая полоска пропасти, в которую я падаю и кричу от безвыходного отчаяния.
– Минут пятнадцать-двадцать, – приближаясь, отвечает мужчина. – Я рядом, всё будет хорошо!
Обнял, уткнувшись в макушку. Аккуратно гладил по спине и шептал слова утешения. Прям мыльная опера из слезливого сериала. Не думала, что когда-нибудь приму участие в таком. Так, а что это он под одежду полез, там ничего успокаивать не надо!
– Что вы делаете? – осторожно спросила я.
– Опять на вы? – отстраняется, грустно улыбнувшись.
– На ТЫ не заслужил, – решила подразнить и оказалась прижата к кровати.
– А если разрешу раз в неделю учиться? – целуя шею, спрашивает Дейсон, принимаясь хитрить.
– Три раза в неделю, – сжимая ткань, хрипло прошептала я.
– Два в академии, – Дейсон увлёкся и прикусил ухо. – Один дома.
– Да, – простонала я, окунаясь в пучину разврата.
ГЛАВА Заметка пятая. Учение – свет, а неученье – тьма
Дружным строем нас вели по пустому коридору академии Межмирия. Вионетта весело щебетала о предстоящем походе в парк. Бенджемин шёл рядом и о чём-то усиленно размышлял. Ничто не предвещало беды.
Неожиданно дверь одного из кабинетов распахнулась, повалил сильный снег вперемешку с жёлтым песком. Две девушки вывалились и упали, держа друг друга за волосы. Первую я узнала, вспомнив первый день здесь, – святоша. Вторая отличалась золотистой кожей, короткими чёрными волосами до плеч и львиным торчащим из штанов хвостом. Они яростно дрались, оставляя кровавые раны.
Наш учитель, прозванный Ботаником, неспеша подошёл к враждующим девушкам и как котят поднял за шкирку. Посмотрел вначале на одну, а после – на вторую. Те сразу как-то сжались и приутихли, усмиряя стихии, бушующие рядом с ними.
– Где преподаватель? – строго потребовал он ответа.
– Я здесь, – послышался голос профессора Пиона.
– Зам? – поправляя очки, усмехнулся учитель. – Что ж вы птенчиками раскидываетесь?
– А…
– Тшш, – перебила Вита и прошептала: – Они давно враждуют.
Мышь поднялась на задние лапки и скрестила передние. Виновницы тяжело сглотнули и переглянулись. Ни капли сожаления, только страх за собственные шкуры.
– Они! – пискнул профессор, шевеля усиками. – Перешли все границы дозволенного порядка – по вашей вине!
– Что же сделали столь прекрасные леди? – удивился Ботаник. – Дрались из-за меня?
Поставив названых «леди» на ноги, мужчина начал расстёгивать чёрную рубашку. Женская часть ахнула, мужская насторожилась и принялась образовывать круг, потянулась группа профессоров, помогая нашим парням.
– Что происходит? – от нехорошего предчувствия засосало под ложечкой.
– Сражение, – нервно произнесла Вита. – Братику это точно не понравится.
– Нужно немедленно остановить их! – я попробовала прорваться вперёд, но Бенджемин ловко перехватил меня и отвёл обратно на место.
Он принюхался, глаза округлились, шерсть на голове встала дыбом, хвост распушился. Резко развернувшись, Бенджемин побежал в круг и заорал что есть мочи:
– Стоп! В этом месте присутствует беременная! Защитное поле от разрушения здания навредит ребёнку!
– Чёрт! Сатрея, я совсем забыла, – прикусила губу Вионетта и виновато склонила голову. – Прости!
Её слова в наступившей тишине прозвучали как раскат грома. Все взгляды устремились на меня, толпа загудела, как растревоженный улей. От подобного внимания жар опалил лицо. Я попыталась сбежать, но врезалась и оказалась обнята.
– Что тут происходит? – строго спросил Дейсон.
– Господин, – под ногами студентов бежал Пион. – Мы…
– Молчать! – прервал он. – В кабинет сразу после занятий, и ЭТИХ тоже.
Никто не задал вопроса, кого именно. Словно все знали ответ на этот вопрос. Скорее всего, ректор знал наизусть всех, кто нарушал порядок в его владениях.
– Милая, – прервал мысли Дейсон. – Твои занятия на сегодня окончены.
– Но… – возмутиться не позволили, запечатав рот страстным поцелуем.
***
Ну вот, вновь я в крепости оказалась. И от скуки чуть с ума не сходила. То нельзя, это не делай! Тут без тебя прислуга точно справится. А там вообще не место для женщин.
Вот в так называемое ТАМ я и направилась. Из сквозного проёма повалил дым, кто-то закашлялся и выругался. Размахивая здоровенной ручищей, вышел мускулистый мужчина, держащий каменный молот. Короткие волосы и борода покрылись сажей, пот стекал с кожи и задерживался на махровом полотенце, повязанном на бёдрах прикрывая то, что не положено видеть дамам. За ним злой до чёртиков выбежал Мэттью в белом колпаке и фартуке со скалкой за спиной.
– Какого ты чёрта припёрся мясо ко мне разделывать на кухню? – кажется, меня ещё не заметили, а тем временем скалка полетела в глыбу мышц.
– А кто график составлял? – развернулся неизвестный, поймав скалку. – Ты это, с кухонными приборами поосторожнее. А то Варвара прилетит с отпуска и такое устроит, что мама не горюй!
– Пока её нет, – скрипя зубами начал Мэттью. – Я на кухне хозяин!
– Апчхи! – громко чихнула я, раскрывая своё присутствие.
– Будь здорова! – дружно сказали они, как по команде.
– С-спа-сибо, – глаза заслезились от едкого дыма, который приобретал тёмный цвет. – Там что-то горит?
– Это ты во всём виноват, Ефим! – тыкая пальцем в широкую грудь, продолжал ворчать Мэттью.
Ефим тяжело вздохнул и направился обратно. Парнишка собирался преградить путь, но его ловко передвинули. Через минут десять, пока мы молча стояли, поступил свежий воздух. Мэттью напрягся и ринулся на «свою территорию». Я последовала за ним.
– Ефим! – заорал Мэттью, прикрывая обнажённую накачанную задницу.
По-видимому, пока мужчина открывал все окна и холодильник в придачу, полотенце успело развязаться. А так как Мэттью не предупредил, что заходит, то и поднять его шанса у Ефима не оказалось.
Я отвернулась от греха подальше, а то вдруг опять Дейсон появится по закону подлости и подумает невесть что. Влетит тогда, чую, всем без исключения.
– Ну, я пошёл, – голос Ефима прозвучал неуверенно и как-то смущённо. – Мясо, если что, в морозилке. На неделю должно хватить, небось.
Он осторожно вышел под конвоем Мэттью. Парень обречённо взглянул на поверхность плиты, где частично сгорели яйца и отбивная. Схватился за голову, оседая на пол.
– Что с тобой? – обеспокоенно спросила я.
– Варвара за эту машинку прибьёт! – взвыл он.
Я усмехнулась, вспоминая, как у самой однажды подгорела подливка. До пожара дело не дошло, но отмывать плиту со сковородой пришлось основательно. С тех самых пор стала не отвлекаться от процесса приготовления пищи.
– Не беда! – бодро заявила я, ища губку с пеной. – Ты моешь сковородку, после чего проверяешь на наличие там трещин или снятия защитного слоя. Я в это время отмою плиту.
Нехотя он взялся за поручение. Процесс ему явно не нравился, но Мэттью не жаловался. Через какое-то время нам удалось привести всё в порядок. Я вытерла со лба несуществующий пот и посмотрела на пригодную утварь. Повезло. Ей-богу, если здесь загадочная Варвара заведует, то придраться теперь не к чему.
– Горе ты луковое, – усмехнулась я. – Что приготовить хотел?
– Обед, – прозвучало вяло.
Я хмыкнула, представляя такой скудный обед для всей семьи, и решила взять всё в свои женские руки. Попросила достать ведро картошки и почистить её. Негодник воспользовался силами и, смотря на внушительную гору картошки, пришлось искать вторую миску для пюре. Курица сварилась на удивление быстро, и я вернула её обратно в миску, аккуратно разделав. Два стакана гречки отправились туда же. По привычке я оставила косточки для животных, вспоминая Дружка.
– Молоко есть? – осведомилась я, не находя обходимое в пределах видимости.
– Я сделаю пюрешку, – сверкая глазами, произнёс Мэттью и принялся за готовку с удвоенным удовольствием.
Для шахтёрского супа оставалось немного, всего-то добавить взбитые чуть подсоленные яйца. Брат мужа увлечённо жарил мясо с луком, напевая под нос какую-то весёлую песенку.
– Сметана? – удивилась я, когда он положил две чрезвычайно большие ложки для подливки.
– Да! – кивнул Мэттью, не отрываясь от помешивания. – Главная изюминка, без которой не обойтись.
– Интересно, – живот предательски заурчал.
На стол накрыть не успели. На кухню стремительно ворвался встревоженный Дейсон, лихорадочно искавший кого-то. Наконец, он заметил меня и облегчённо выдохнул, успокоившись.
– Потерял? – скидывая белый фартук, поинтересовалась я.
– Да, – он недовольно перевёл взгляд на брата. – Ты!
– Мэттью помог готовить мне ужин, – я осторожно подошла к Дейсону и прикоснулась к его щеке.
– Садись за стол, – хрипло произнёс мужчина. – Дальше мы сами.
Спорить не стала, прошла по коридору и зашла в освещённое помещение. В центре стоял небольшой кухонный стол, накрытый белой скатертью, свисающей до линолеума бежевого цвета. Стеклянная ваза в виде колбы с искусственными цветами разносила запах ванили. У края стояли салфетки, сложенный в виде лотоса, постоянно меняющего окрас лепестков. Деревянные стулья были с мягкой обивкой на сидениях. Уютно, только из окна тёмная мгла с фонариками угрюмо напоминает о жестоком мире.
– О чём задумалась? – Дейсон ловко расставлял супницы на стол.
В это время Мэттью прикатил столик со вторым блюдом, десертом и столовыми принадлежностями. Чашки с чаем строем расположились посередине, рядом с ними – пиалы с фруктовым салатом. И откуда только достали такие лакомства? Явно в запасах у Варвары всё было, а мы теперь съедим.
– Почему у вас всегда ночь?
– Тьма, – фыркнул Мэттью и получил по шее от Дейсона.
– Помолчал бы лучше, неблагодарный! – муж сел рядом и укоризненно глядел на младшего брата.
– Ученье – свет, а неученье – тьма, – произнёс парнишка, нарезая чёрный хлеб. – В мире живых эта пословица имеет глубокое значение. Здесь же всё слегка меняется. Тьма – это первоначальный источник жизни. А её энергией является лунный свет. Вдобавок мы используем энергию для рождения и …
– Приятного аппетита! – прервал Дейсон, улыбнулся и мечтательно сказал. – Остальное я сам расскажу.
Ну-ну! Знаю я его, как он расскажет. Только и думает о другой плоскости. И я туда же качусь вслед за ним, наслаждаясь каждой секундой.
Ох, женская логика, ты непосильный создатель проблем. Как же ужиться нам с тобой?
– Согласен, – шепчет Дейсон, подмигивая.
– Не подслушивай, – чисто от вредности говорю я, продолжая уплетать суп за обе щеки.
Портит семейную идиллию неожиданно подкатившая тошнота. Инстинктивно прикрываю рот ладошкой и выбегаю. Уборная встречает запертой дверью, и я понимаю, что не выдержу. Сила вырывается и вдребезги разносит дерево. В туалете никого. Я падаю на колени, выплёскивая всё в унитаз. Чувствую, как волосы аккуратно убирают с лица и гладят по спине.
– Уй-ди, – прошу я.
– Прошу, позволь быть рядом, – умоляюще говорит Дейсон.
Я сдаюсь, но вместо поражения чувствую победу.
ГЛАВА Заметка шестая. Младших много не бывает или история кота
– Братишка!!! – слышу я сквозь сон озорной девичий голос.
Топот по паркету и теперь очень неуверенный голосок вопрошает:
– Братишка?
– Микки, – утыкаясь в мою макушку, стонет Дейсон и резко садится на кровать, надёжно прикрывая нас пледом. – Что ты тут делаешь?
– А ты? – звучит обиженно.
– Спали, – растерянно отвечает он и скрещивает руки на груди. – Так что же делает малышка в столь раннее время у брата?
– Мама спешно отправила проведать и слухи послушать, – невинно прозвучало из уст девочки лет девяти.
Невысокая и грациозная, она не могла устоять на месте. Русые слегка кудрявые волосы каскадом спадали до талии. Ярко-розовые глаза с необычным зрачком в виде звезды поражали даже больше, чем красные. Косая чёлка мешала обладательнице, и она поправляла её чрезвычайно длинными ногтями, покрашенными в чёрный цвет.
Заметив пристальный взгляд, маленькая леди развела руки в стороны, рукава опустились до пят, сетчатый узор на них был сплетён словно из паутины с мельчайшими капельками алмазной росы. Девочка крутанулась, и подол платья приподнялся, заискрившись вихрем разноцветных красок. Белые лакированные туфельки на небольшом каблучке стукнули об пол, заиграв перезвоном хрусталя. Смех Микки разнёсся по комнате, но смолк в тот же миг, не встретив нашего восхищения её стараниями.
– Эх, – обиженно надулась сестра Дейсона, обнажая острые клыки. – И это тоже не действует?!
– Микки! – подобным рыком он постоянно выгоняет Вионетту, а вот Мэттью обычно сам уходит, только почуяв, что дело запахло керосином.
– Я пятнадцать лет как Мик…
От удивления раскрываю рот. Пора бы привыкнуть к тому, что на свой возраст в мёртвом мире никто не похож, характером, однако, тоже. Брови мм… подростка поднялись, и видимо это чудо нисколько не боялось гнева Дейсона:
– Нет, ну что за нестандартная женщина? Возраст её удивляет, а на остальное ноль внимания. Я так не играю!
– Микки!!! – ярость начинает ощущаться физически, как искры пламени.
– Ммм? – сделав пару шагов, она резко разворачивается к нам спиной. – Братик хочет, чтобы сестрёнка вышла?
При этом бестия совсем не выглядит расстроенной. Напротив, слышится издёвка и чрезмерная увлечённость собой. Теперь буду знать, кто мастерски умеет капать на нервы и остаётся при этом в живых.
***
– Отец! – с трудом удаётся дозвониться и выплеснуть всё, что накопилось за сегодняшнее утро. – Какого лешего Микки здесь?!
Проекционный экран цветного монитора мигает, через какое-то время всплывает, что на линии ошибки. Вот только таким трюком не проведёшь. Я скрещиваю руки на груди, остаётся лишь ждать, когда он перестанет притворяться глухой стенкой. Не впервой!
– Ладно, – усмехнулся я, видя, что упрямства нам с ним как всегда не занимать. – Обрадую деда, что внучка в гости к нему собирается.
Тишина. Кажется, отец не понял, к которому деду я хочу отправить наш миленький цветочек. Ох, а как бабушка обрадуется, если ещё сказать, что мама беременна. Пора выкидывать главный козырь.
– Нюра с радостью приедет и наведёт порядок…
Изображение сразу наладилось. Отец сидел в кресле и пил чай с печеньками. Это на него не похоже: обычно виски или стопка бумаг занимали главное место. Что там вообще произошло?
– Жизнь в гости заехала, – отведя взгляд, произнёс папа.
Сердце предательски ухнуло вниз, помотав головой от наваждения, я тяжело вздохнул. Давным-давно, когда я был юн, влюбился в эту вечно молодую девушку. Всё бы хорошо, но тогда не знал главного правила: что вечные не выбирают пару, они могут лишь дружить с такими, как мы.
Я взбунтовался, ушёл воевать на границу тьмы и вернулся таким, какой есть сейчас. Арайтом, повелевающим тьмой. В Академии Межмирия ректор – тиран. Каждый понимал, что может с ним произойти за неповиновение. Только Ася смогла растопить моё сердце. Неужели оно у меня есть?
– А причём здесь Микки? – собираясь с мыслями, спросил я, прислушиваясь к ощущениям.
– Она не одна… – странный ответ заставил задуматься, отец, выдержав минутную паузу, продолжил. – Смерть рядом с ней, и это ещё не всё.
Смерть. Мужчина, Аполлон разбитых девичьих сердец. Под его командованием легионы и я в том числе. Казалось, они не могут видеть друг друга. Смерть – забирает, Жизнь – возрождает. Неистовые соперники и союзники в одном лице.
– У них сын возраста Микки, – горечь послышалась в словах отца. – Мы боялись, что она сделает то же, что и ты тогда.
Истерический смех заполнил кабинет. У этой пары есть сын! Такого в нашем мире ещё не происходило. Вот почему нейтральный свет утихомирился – появилась причина в виде хозяина силы. Ох, как я тогда ошибался…
– И сколько они собираются гостить?
– Не знаю… – вновь возникли помехи, в полусферическую камеру с той стороны уставилась белая виновница.
Белая кошка Жизни персидского происхождения любила приходить в самые неподходящие моменты. Тыкая носиком в экран, она просила погладить себя, в то время, пока лапой набирала сообщение. Да, наглости Мисти не занимать. Я даже смутно догадываюсь, кого хочет увидеть хвостатая леди.
– Мяу, – подмигнула Мисти и убежала, вырубив связь.
***
В огромной гостиной мялся Бенджемин, всё время смотря на настенные часы. Я сидела в мягком кресле и пыталась написать итоговый доклад о каком-то слизне, пожирающем плоть умершего от насильственной смерти человека. Иногда к нам забегала Микки, которой не хватало всеобщего внимания. Видя, что её нагло игнорируют, она уходила и со стороны комнат слышалась ругань Мэттью и всех, кто поблизости.
– Боюсь, что академия ещё попляшет в ближайшем будущем от проделок бесёнка, – улыбнулся парень.
– Не то слово! – согласилась я и решила спросить давно мучивший вопрос. – Ты говорил, что знаешь меня, как?
– Да.
Кот уселся по-турецки на вязаный коврик рядышком. Посмотрел пронзительными глазами и протяжно зевнул. Улыбка расплылась по его лицу:
– Ты тогда была совсем крохотным ребёнком. Месяцев пяти или шести. Каждый раз, когда я или она проходили рядом с тобой, ты умудрялась схватить одного из нас за хвост. Тебе было весело. До сих пор помню этот озорной смех.
Я вспомнила старое чёрно-белое фото: ребёнок лежал в колыбельке, а рядом чёрный котёнок спал, свернувшись в клубочек. Единственный снимок, оставшийся в фотоальбоме отца, который он показывал в детстве.
– Ты загрустила, – Бенджемин погрозил пальцем. – Твой ребёнок всё чувствует, не заставляй его волноваться.
Прикоснувшись к животу, я погладила его. Слишком ранний срок, чтобы были заметны хоть какие-то определённые изменения. Не хватает брошюрок для беременных, чтобы узнать, что ещё ждёт впереди.
– Ты помнишь маму? – нерешительно спросила я.
– Прости, – он отрицательно помотал из стороны в сторону. – Это не мой секрет.
– Секрет? – ещё больше удивилась я.
– Сатрея, – прищурившись, он стал серьёзным и выдал: – Всему своё время!
Вот же наглый котяра! Только приблизилась к правде, как ударили по рукам. Всю свою жизнь я пыталась найти маму, но ничего не получалось. Никто не мог сказать, куда она уехала или почему оставила нас. Даже отец менял тему сразу, как я заводила разговор о ней. Оставалось жить догадками и представлять, как она однажды вернётся.
– Ася? – беспокойные нотки в голосе мужа заставили устыдиться своего поведения.
– Всё хорошо, – солгала я. – Не уверена, что правильно составляю доклад. Вот и волнуюсь.
Мордочка кота нагло заглянула в книгу и получила по любопытному носу. Фыркнув, оборотень лёг к ногам задницей, показывая всю степень обиженности. Дейсон неодобрительно посмотрел на происходящее и подозвал к себе Бенджемина. После этого они молча ушли, оставив меня одну.
Не успела я заскучать, как Микки подкралась, решив меня испугать. В последнее время стала замечать за собой, что слух и зрение улучшились, как и реакция. Так что я смогла вызвать удивление у малышки, схватив её руку до прикосновения к плечу.
– Ого! – воскликнула она. – А ты ловкая.
– Не сказала бы, – смутилась я. – Боюсь, скоро не влезу ни в одну дверь.
– Это ещё почему? – приподнялись бровки девочки.
Я нахмурилась, поняв, что Дейсон не рассказал чуду в перьях о положении собственной жены. Нервно прикусила кончик ручки и, вздохнув, пришлось сделать это самой:
– Мы ждём ребёнка.
– Какого ребёнка? – наклонив головку набок, спросила она.
– Простого…
– Откуда? – перебила Микки.
– Откуда! Откуда! – сорвалась я. – Я беременна! А женщины рожают любимым мужьям.
– Так ты меня любишь? – неожиданно раздался голос Дейсона и только после он обнаружил взглядом сестру. – Микки! Нет!
ГЛАВА Заметка седьмая. О морских сиренах и не только
– Микки! Нет! – отчаянно закричал, но было слишком поздно, она не слышала.
В тот миг, обезумев от страха за любимую, я подбежал к Асе и обнял её, временно потеряв при этом контроль над тьмой. Это оказалось ещё большей ошибкой. Чёрная дымка окружила нас непроглядным шёлковым коконом. Девушка задрожала всем телом, глаза заволокла мутная пелена. Мрак может хладнокровно убить живого человека. Но и крик сирены уничтожает тех, кто не раскрыл истинные чувства.
Неужели я не доверяю нашим чувствам?
В груди отдалось что-то быстро и тревожно стучащее. Сердце. Оно забилось из-за неё. В душе впервые зародилась тревога, что я не смогу спасти их.
Сосредоточившись на голосовой волне сёстры, я попытался послать импульс. Ничего не вышло, ребёнок закрылся. Это моя вина, если бы я рассказал ей о найденном счастье, всего бы этого не произошло.
Я не заметил, когда волосы Аси начали менять свой цвет, она как будто старела на глазах. Россыпь каштановых прядей приобретала серый оттенок. Радужка глаз посинела, и в ней виднелись жёлтые крапинки и полоски. Белая кожа похолодела и на ощупь стала как у младенца. Ася улыбнулась, сверкая изящными зубками, повернула голову набок, послышался лёгкий хруст шеи. Из пальцев мелькнули отголоски первобытной магии, но тьма впитала их, принося неистовое удовольствие своему хозяину.
Я жадно впился в алые губы жены. Постепенно пришло умиротворение, снежинка запульсировала, приобретая новый узор – Цветок Айи. Золотистая пыльца появилась из ниоткуда, оседая на нас.
Моя Айя! О такой связи слагались легенды, и наш народ уже потерял надежду находить истинную пару. «Ася удивительна», – в сотый раз, наслаждаясь ею, отметил я.
Волшебство разрушило кокон. Голос маленькой сирены проходил сквозь нас, не причиняя вреда. Я ощутил рост волос и когтей, скрытые крылья трансформации вытянулись после долгого сна. Моя сущность приняла девушку и признала ребёнка.
В мире раздался оглушительный звук Ситхи – сирена поднялась ввысь, ветер обнимал её в своих объятиях. Тело Микки вытянулось, становясь на ступень выше, теперь она выглядела на свои пятнадцать лет. Высокая как мама, со стройной фигурой и пышными формами в нужных местах. На кистях зазвучали браслеты
