Вакансия для злодея. Академия Морока. Практикум по выживанию. Лилия Альшер

Оглавление

• АННОТАЦИЯ:
• ГЛАВА 1. Нетопырь в небе
• ГЛАВА 2. Демонический декан
• ГЛАВА 3. Тёмные Искусства
• ГЛАВА 4. Любопытство губит кошку
• ГЛАВА 5. Гадость новых открытий
• ГЛАВА 6. Некромантия для чайников
• ГЛАВА 7. Призрачная геометрия
• ГЛАВА 8. Щелчок мышеловки
• ГЛАВА 9. Салочки по-некромантски
• ГЛАВА 10. Дикая охота
• ЭПИЛОГ

Лилия Альшер

   Вакансия для злодея

АННОТАЦИЯ:

   Быть невестой тёмного лорда можно хоть до бесконечности, если этот злодей не торопится жениться. Но истинные тёмные леди не ждут слишком долго, и Адалин дерзко разрывает помолвку с Лораном Датуром, отправив жениху кольцо почтой.

   Кто же знал, что именно он станет её новым деканом в Академии Морока? И что ей предстоит стать невольной помощницей Лорана в поимке страшного Охотника, жертвой которого уже стали несколько студенток… Ведь Адалин будто преследует череда жутких случайностей, и, кажется, следующей жертвой может стать она.

ГЛАВА 1. Нетопырь в небе

   Лучший способ избежать развода — не жениться вовсе!

   (Неизвестный тёмный лорд)

   «И таким образом, я прихожу к мысли, что наша помолвка далее невозможна, и отныне прошу считать её расторгнутой», — Адалин аккуратно вывела эти строчки в конце длинного письма и снова пробежалась по нему взглядом от самого начала, шаловливо закусив краешек агатовой ручки. Вот так-то, лорд Датур, пойдите в Бездну демонов ловить!

   Адалин придвинулась к столу. Из высокого стрельчатого окна падал солнечный свет, золотил гладкие рыжие волосы, блестел на неподсохших чернилах и подчёркивал исключительно злорадное настроение.

   — И только попробуй прислать кольцо обратно, болван напыщенный, — сказала она с садистским удовольствием с ручкой в зубах, дочитывая письмо.

   Кажется, написала всё убедительно и непреклонно, не оставив ни малейшей лазейки. Сколько раз за сегодня она переписывала это послание, пока не послала жениха относительно прилично? Если бы корзина для бумаг не была зачарованной, уже ломилась бы от скомканных черновиков.

   Поразмыслив, она хищно улыбнулась и добавила: «С уважением и искренними пожеланиями личного счастья, леди Адалин Солан».

   И изящный росчерк.

   Так письмо с отказом приобрело законченный вид. Пусть и слегка издевательский.

   Отложив ручку на точёную подставку, нахалка посыпала пергамент песком, просушивая чернила, и с чувством затаенного облегчения смотрела теперь, как песчинки тают яркими блестками. Всё! Оковы договорной помолвки сброшены. И пусть папа орёт, пока окна не лопнут.

   Лоран Датур, насколько она слышала от Венсенна и тех, кому всё-таки посчастливилось увидеть демонолога в Аркхенте, слишком гордый человек. Такой не станет настаивать на её повторном заключении. Она хмыкнула над получившейся двусмысленностью и взяла с чёрной столешницы золотое кольцо с изумрудом. Его прислали родителям Датуры в её пятый день рождения. Камень холодно переливался, как глаз василиска.

   Что ж, у неё тоже достаточно гордости и планов на эту жизнь. Ждать ещё лет семнадцать, пока он нагуляется в Аркхенте и вспомнит о существовании невесты, желания нет. Да и зачем ей этот нетопырь в небе, когда в руках вполне себе достойный и влюбленный Венсенн Седум?

   Она задумчиво покрутила в пальцах кольцо, рассматривая в последний раз. По внутренней стороне змеилась ритуальная надпись. «Кровь от крови мужа своего». Как клеймо. Удивительно, когда-то оно даже нравилось ей. И она просила маму принести его перед сном и рассказать про жениха. Снова и снова, как сказку на ночь. Когда была слишком мала, чтобы понимать, что это кольцо — рабская петля на ее шее, по случайности надетая на палец.   А Лоран Датур — демонов мерзавец, готовый тянуть эту помолвку хоть до бесконечности, пока смерть не разлучит их. Лет в девяносто!

   А что, очень удобно: помолвка отгоняет мечтательных любовниц, при этом невеста достаточно далеко, чтобы никогда не стать женой. Даже познакомиться не счёл нужным! В груди снова шевельнулась темнейшая злость.

   Разжав пальцы, Адалин с раздражением бросила колечко в плотный жёлтый конверт с адресом, сдерживаясь, чтобы ещё и не плюнуть туда, вложила следом письмо и запечатала магией. Оставалось отправить.

   Она поднялась с резного стула, подобрав подол чёрного кружевного платья, и вышла в коридор. Роскошный тёмно-красный дом переполняла ежедневная рутина: слуги натирали воском паркет, полировали перила и серебряные ручки, чистили хрустальные лампы… Всё это могла сделать магия, но ручной труд слуг — символ престижа тёмной знати. И богатства. И оплачивается втрое дороже.

   Адалин прошла мимо слуг и быстро спустилась вниз в прохладный холл с отделкой из красного дерева. Резной зачарованный почтовый ящик стоял на столике возле дверей, к нему она и направилась. Забрав пару писем, которые за утро пришли отцу, она с гулко бьющимся сердцем вложила свой конверт внутрь и захлопнула лакированную дверцу. Волна жути от содеянного окатила жаром. Но обратного пути нет. Ради свободы придется чем-то жертвовать. Не только женихом, но и нервными клетками.

   Мелодичный короткий звонок заверил, что письмо мгновенно доставлено Датуру. Точнее, в его почтовый ящик.

   Адалин ядовито улыбнулась.

   — Надеюсь, теперь мы точно никогда не увидимся, лорд Датур.

   Мгновенного ответа на её письмо не последовало. Оно и не удивительно: Датуру точно потребуется время, хотя бы на то, чтобы сочинить не менее злорадный ответ. Адалин и сама неделю изящные проклятия сочиняла, прежде чем взялась за перо.

   Так что на следующее утро в доме Солан царили прежние покой и порядок, а после завтрака, когда Адалин с замирающим сердцем проверяла почтовый ящик, дворецкий доложил, что пришёл Венсенн.

   — Я проводил его в Малую гостиную.

   — О, спасибо, Аббер! — Она нервно пролистывала пачку пришедших писем.

   Интуиция у Венсенна была феноменальная. Даже для мага. Они, конечно, говорили про письмо, но Адалин тянула и тянула.

   — Принести вам напитки и угощение, леди?

   — Нет, мы погуляем по парку, — отмахнулась она и протянула Абберу письма. От Датура не пришло ни строчки. — Передайте отцу, пожалуйста.

   — Конечно, леди.

   Дворецкий поклонился и неспешно направился к массивной красной лестнице, а Адалин телепортом перешла в коридор Малой гостиной.

   Отсутствие ответа нервировало, он как нарочно её неизвестностью томил! Резче, чем стоило благородной магессе, Адалин толкнула дверь в гостиную.

   Злость притупилась, едва она увидела Венсенна и прошла в комнату:

   — Не рановато для гостей, Сен?

   — Просто боюсь упустить момент. Вдруг, задержусь, и ты достанешься кому-нибудь другому?

   Светловолосый и зеленоглазый молодой мужчина, от скуки листавший в кресле вчерашнюю газету, поднялся ей навстречу, с удовольствием заключил в объятия и головокружительно крутанул на месте. Адалин вскрикнула от неожиданности и рассмеялась, под ресницами золотились смешинки.

   — Отправила письмо? — требовательно спросил он, гладя её по щеке, спускаясь пальцами к шее.

   — Да. И кольцо тоже. Надеюсь, на этом история с помолвкой закончится.

   — Зная Лорана, могу заверить, что тебе не нужно даже ответа ждать, — успокоил Венсенн, взял её ладонь и поцеловал запястье. — Он слишком заносчивый гордец для этого. Он даже не представляет, какое сокровище потерял.

   — Довольно о нём. — Адалин поморщилась. Потом высвободилась и взяла его за руку. — Пойдём в парк.

   Лёгкое движение воздуха от пространственного телепорта коснулось кожи и перенесло их в старую, заброшенную часть парка за домом, особенно живописную на исходе лета. Осень уже раскрашивала в закатные оттенки листья клёнов и ползучих роз, оплетавших застывший фонтан и мраморные скамьи, но воздух ещё наполнял сладкий и тягучий запах цветов и яблок. Адалин потянула Венсенна к скамейке, он магией смахнул листья и сел на разогретый солнцем камень, притягивая девушку к себе на колени и снова обнимая. Она спокойно и привычно прижалась и уложила руку на его плечи.

   — Насчёт Академии Морока не передумала? — со скрытой надеждой спросил маг.

   — Почему я должна передумать?

   — Чтобы остаться со мной, конечно, — улыбнулся он, но глаза остались холодными и внимательными.

   — Нет, я уже получила подтверждение о зачислении. — Она изящно повела ладонью, и в ней материализовалось письмо с золотой печатью. Адалин дразняще показала его Венсенну. — Отец, конечно, придёт в бешенство, для него, кроме Ривенского университета, вмузов не существует, но магическая юриспруденция не моё. Пора нарушить семейную традицию.

   — А Тёмные Искусства и демонология — твоё?

   Она пожала плечами, касаясь губами его виска:

   — Вот и посмотрим. Нужно ведь с чего-то начинать поиски себя.

   Венсенн неодобрительно вздохнул и залез во внутренний карман модного сюртука.

   — У меня для тебя есть подарок. — Он достал чёрную бархатную коробочку. — Может, это тоже поможет тебе в поисках?

   — Что же это? — с деланным удивление изогнула бровь Адалин, забрала футлярчик и открыла.

   На подложке из чёрного шёлка матово блестело золотое кольцо с рубином. Рассматривая его и не доставая, она молчала. Венсенн напряжённо следил за её выражением и нетерпеливо ожидал реакции. Краем глаза заметив это, Адалин растягивала томительное удовольствие его позлить.

   — Скажи что-нибудь, — попросил Венсенн, сдаваясь первым.

   Она рассмеялась и благодарно поцеловала его в щеку:

   — Оно идеальное! — Она надела колечко и пошевелила пальцами, ловя косые лучи августовского солнца. — Это предложение?

   — Это официальное предложение, — подчеркнул Седум. — Адалин Солан, согласитесь ли вы стать моей женой?

   Она ещё немного полюбовалась игрой света в тёмно-красных гранях…

   — Соглашусь. Но не сейчас. — Адалин сняла перстень и убрала обратно в футляр под его разочарованным взглядом. — Двух ударов отцу за неделю более чем достаточно! Третий его добьёт.

   — Тогда не говори ему пока. Просто ответь мне. Ты согласна?

   — Извини, но рана от разрыва моей прошлой помолвки ещё так свежа…

   Венсенн прищурился и опрокинул смеющуюся ведьму на гладкий тёплый мрамор. Кончиками пальцев провёл от плеча к груди.

   — Ты ведь его даже не знаешь! Он носа из-за границы не показывал!

   — Но за последние семнадцать лет я как-то привыкла к мысли, что он станет моим мужем, — поддразнила ведьма, обнимая его за шею. — Сложно свыкнуться с разрывом за двадцать минут.

   — Могу подождать ещё десять, если ты настаиваешь, — щедро предложил Венсенн, целуя несговорчивую шутницу. Долго, нежно, совершенно обезоруживающе.

   — Очень убедительный довод… — тихо выдохнула она, поглаживая кончиками пальцев его щеку. — Не могу отказать.

   Седум в объятиях приподнял её со скамейки, снова усаживая на себя:

   — Тогда надень кольцо и пообещай, что не снимешь его ни при каких обстоятельствах.

   — Как серьёзно… Это ревность? — лукаво уточнила Адалин.

   — Я ведь не Лоран, я совершенно не хочу получить обратно помолвочное кольцо по магпочте.

   Она снова надела украшение и продемонстрировала Венсенну. Он сжал её пальцы в ладони и легонько поцеловал рядом с перстнем.

   Милый, милый Венсенн.

***

Последние дни августа пролетали слишком быстро. Листы календаря опадали вместе с листвой в саду и парке, но в отличие от неё не оставались лежать на дорожках золотистым ковром, а истончались и исчезали, не долетая до письменного стола.

   Адалин собирала вещи и книги и нет-нет и останавливалась возле окна, заворожённая ярким светом. Здесь, в Рейвиле, осень наступала рано, охватывала всё холодным пожаром, а потом так же стремительно заливала его скучными дождями. Но в этом году она их не застанет: в Академии Морока уже ждала комната, неполученные учебники и несколько договоров на подпись. Включая тот, где говорилось, что в случае её смерти семья не выдвинет обвинения против Академии. Очень воодушевляюще.

   Впрочем, после скандала, учинённого отцом, когда он узнал о разрыве помолвки с Датуром, Адалин не удивилась бы, если бы папа ещё и приплатил Академии за избавление от вероломного отпрыска. Что-то подобное он и кричал, очень стараясь не перейти на проклятия, которые потом ещё и снять не получится, воздух до треска наэлектризовался чистой магией. Лоран Датур оказался меньшим гордецом, чем считал Венсенн. Или большим? Потому как отправил письмо обратно, на имя лорда Солана, уже без кольца, добавив в конце одно лишь слово. «Спасибо». К чему благодарность относилась — к разрыву помолвки или к пожеланию удачи в любви, осталось интригой. Но так или иначе, ответ получен, и возврата к прошлому нет.

   Отец ещё кричал, потрясая письмом, что, раз она такая самостоятельная, он не собирается платить за университет, тут-то дочь и обрадовала, что и не придётся, потому как она уже перевелась в Академию. После этих слов лорд Солан слегка посинел и замер, приоткрытые губы дрожали, подбирая слова, а в глазах разливалась чернота. Закончил лорд разговор с дочерью лаконично. Тоже одним словом. «Вон!». Дверь за спиной захлопнулась так, что картины предков на стенах неодобрительно закачались. И с тех пор отец не разговаривал с ней. Изабель, её мать, как могла сглаживала тишину завтраков, обедов и ужинов. И настроение Дамьена Солана.

   За неделю матери удалось добиться потрясающих результатов: отец согласился оплатить учебный эксперимент. Правда, Адалин подозревала, что щедрость связана исключительно с репутацией семьи.

   Уложив в безразмерный чемодан ещё пару тёплых платьев, она захлопнула крышку, и ремни защёлкнулись сами, сжимая его сильнее. Она выпрямилась и ещё раз окинула взглядом густо-коричневую, с деревянной отделкой, комнату, прикидывая, всё ли собрала. До отъезда оставалось три часа.

   Пока она раздумывала, стоит ли брать книги, или от багажа знаний она надорвётся, в спальню постучали. После приглашения войти в дверях показалась леди Солан. Тёмные рыжие волосы красиво оттеняло изумрудно-зелёное платье. А цвет платья — золотые фамильные украшения. В гранях драгоценных камней переливались чары. Изабель напоминала изящную эльфийскую статуэтку, нежных чувств обычно проявляла почти столько же.

   Мама прикрыла дверь и с отстранённой улыбкой посмотрела на беспорядок в шкафу и чемодан.

   — Всё-таки ты не передумала?

   Адалин понимающе хмыкнула и магией отправила увесистый чемодан с покрывала к дверям. Да, можно было позвать служанку, но хотелось самой покопаться в своих вещах, заодно нашла пару забытых платьев. И выкинула одно надоевшее.

   — Папа до сих пор надеется?

   — Сложно винить его в этом. — Изабель прошла к столу, провела пальцами по корешкам стопки книг по чарам, смахнула невидимую пыль. — Боюсь, милая, своими решениями ты изменила не только свою жизнь. Ты ведь знаешь, каждый из нас играет особую роль для Империи.

   Видимо, начиналась новая часть переговоров. Добровольно-принудительная.

   — Знаю. Надеюсь, Империя оправится от горя, что я не стану леди Датур.

   Адалин захлопнула шкаф. Ей с детства втолковывали, что они шахматные фигуры и не стоит делать глупостей и ходить где вздумается, если не хочешь превратиться в пешку, которую сожрут и смахнут с доски. Будь лучшей, будь сильнейшей, будь на высоте. Открывай рот только для еды и сказать «нет». Странно, что сам отец слышать «нет» не захотел.

   — Конечно, оправится. Другой вопрос, оправимся ли мы, Датур был прекрасной партией. — Мама снова настаивающе улыбнулась. — Гораздо приличнее иметь любовника и жениха, чем просто иметь любовника и быть... легкомысленной.

   Изабель отошла от стола и остановилась возле окна: её тоже привлекал лимонный радостный свет, который отбрасывали листья. Присев на краешек широкого коричневого подоконника, она сложила на груди руки.

   Адалин привычно пропустила шпильку мимо ушей, чему быстро учишься в семье тёмных магов, и подошла к книжному шкафу, где помимо книг хранились разные милые сердцу безделушки. Распахнула хрустальные дверцы, пробежала взглядом по украшениям, артефактам, связке цветных свечей… Конечно, только в Академии она поймёт, что именно забыла, но вдруг.

   Леди Солан тяжело вздохнула и решила зайти к переговорам с другой стороны. Молчанием эту женщину было не победить.

   — И когда тебя ждать обратно?

   Адалин задумчиво открыла одну из шкатулок. Оттуда заструился сиреневый дымок, и Адалин захлопнула её поскорей.

   — Обратно не жди, только в гости. Не раньше зимних каникул.

   — Это четыре месяца, Адалин.

   — Из Ривенского университета меня не отпустили бы раньше следующего лета.

   — Но Ривенский находится не на другом конце страны, милая.

   Адалин закрыла шкафчик и обернулась:

   — И в этом существенный минус, мама. Никак не могу по вам соскучиться.

   Женщина обидчиво поджала губы.

   — Адалин, если ты приняла это решение под влиянием Венсенна Седума, то должна тебе напомнить, что семья Седум тоже имеет некоторые договорённости.

   Да-да, и их Венсенн тоже выполнять не собирается.

   — Ты про помолвку или Академию?

   — Я обо всем.

   Откровенность тоже Изабель не пугала. Адалин почувствовала мимолётное раздражение.

   — Да почему вы все считаете, будто, если женщина принимает решение что-нибудь поменять в своей жизни, то обязательно под влиянием эмоций или другого мужчины? Почему никто никогда не думает о том, что она может просто захотеть чего-нибудь другого? В мире есть нечто большее, чем договорённости тёмных семей.

   Адалин посмотрела на часы на столе, но упрямые стрелки были в сговоре с матерью и не торопились ко времени отъезда. Из трёх часов оставалось два с половиной.

   — Нечто большее… — иронично повторила Изабель. — Это ты про влюблённость или страсть?

   — Я про выбор, — подчеркнула Адалин.

   Если Венсенн и был в чем-то виноват, только в том, что до отношений с ним Адалин даже не задумывалась, чего вообще хочет от своей жизни. Просто по инерции становилась той, кого хотел вылепить из неё отец, и не думала, насколько правильно или неправильно, например, выходить замуж за человека, которого не знаешь. Которого ни разу не встречала даже на приёме. Долгая помолвка повисла между ними, как старые родственные узы. И роман с Венсенном только подчеркнул всю абсурдность ситуации.

   Адалин не знала, любит ли его. Она приняла кольцо, но не была уверена, что скажет «да».

   Да и ни к чему устраивать третий скандал на неделе. Она неосознанно прикоснулась к груди — там, под тканью платья, на цепочке висел перстень с рубином, скрытый от родителей.

   — Не пойми меня неправильно, мама. Я хочу семью и оставаться леди. Я не собираюсь сбегать из дома нетопырей в Мёртвых Пустошах ловить и приобретать скандальную репутацию. Но я хочу сама решить, как и с кем прожить свою жизнь.

   Изабель, как отличный эмпат, знала, когда отступить. Тем более, ей тоже когда-то было двадцать два. Правда, никогда не хватало смелости перечить традициям. Дочь всё же пошла не в неё. Несгибаемая гордячка, как и отец, даже гимназия не перевоспитала, лишь усугубив эту черту. Высокородные малолетние гарпии изводили друг друга, как беспризорные бандитки, дрались и кусались, и Адалин не давала себя в обиду.

   — Но ты ведь знаешь, что можешь передумать в любой момент?

   — Не передумаю.

   — А если захочется передумать?

   — Просто вспомню о том, как обрадуется папа, и останусь до конца. Может, даже на каникулы не приеду. Почаще посылай мне письма о том, как он ждёт моего возвращения, чтобы я не забывала.

   Изабель рассмеялась. Действительно веский повод. Ничто не сравнится со злорадством Дамьена. Так что без диплома дочери домой лучше не возвращаться. Да и слухи о слабости наследницы разойдутся по всей Империи. Заварила кашу и не расхлёбывает с улыбкой победительницы — отвратительный скандал.

   Изабель вздохнула:

   — Значит, Тёмные Искусства?

   — Хочу управлять теневыми сущностями. Захватывающе, не так ли?

   — Захватывающе, — протянула Изабель и по-кошачьи смежила веки.

   На столе заиграло лёгкую мелодию оставленное там Зачарованное стекло, отвлекая от разговора. Адалин коснулась пальцами прохладной чёрной поверхности, та осветилась магическим светом. Словно на пергаменте на стекле отразилось короткое послание.

   — Мой экипаж прибыл. Странно… Я заказывала на вечер.

   — Можешь отложить.

   — О нет, — запротестовала Адалин. – Лучше пусть у меня будет время на экскурсию, чем продолжать спорить.

   Мама поднялась с подоконника и взмахнула рукой, вытаскивая из ниоткуда лёгкий зелёный плащ.

   — Провожу тебя, если позволишь.

   Адалин накинула на плечи короткую курточку, расшитую золотистыми листьями плюща, и перенеслась на подъездную дорожку вместе с чемоданом. Наёмный экипаж действительно ждал за воротами. Он отвезёт её к междугороднему телепорту, а потом по незнакомому городу к самой Академии. Пара часов дороги, если у телепорта нет очередей.

   Кучер спрыгнул на землю, уложил чемодан на багаж кареты и открыл лакированную дверцу.

   — Подумать только, моя дочь достаточно взрослая, чтобы портить себе жизнь самостоятельно. Темнейшие Боги, как же это произошло?

   — Мама… — Она осуждающе повернулась. — Давай оставим всё, что не договорили друг другу, прямо здесь.

   — Просто мысли вслух, милая, — змеино и сладко улыбаясь, сказала леди Солан. Адалин покачала головой и обняла её на прощание, вдыхая тонкий запах нарцисса. — Сообщи, как доберёшься до места. И обязательно покажи комнату.

   — Обязательно покажу.

   Адалин отпустила её, невесомо поцеловав на прощание в щёку, и скрылась в прохладной карете. Мама сдержанно помахала ладонью на прощание и растаяла в мгновенном телепорте. Долгие прощания Изабель не любила, предпочитала погрустить в одиночестве. Или пережить поражение в споре.

***

Карета тронулась и влилась в быстрый поток экипажей и новомодных магомобилей, дорогих и непрактичных, как и любят в столице. Багажом такой не нагрузишь, зато между ресторанами путешествовать одно удовольствие. Адалин улыбнулась, вспоминая прошлые выходные.

   За окном понеслись цветными пятнами ряды городских садов, домов и лавочек с яркими витринами. Рейвиль жил обычной жизнью и не замечал её отъезда. Адалин тоже прощалась со столицей легко. Почти как с Датуром. Тем более, последние дни она коротала исключительно за ссорами с родителями и слегка устала от взаимных упрёков. Уже идеи для оскорблений начали кончаться. У обеих сторон. Им точно не помешает передышка в пару месяцев, и Адалин готова была отвлечься даже на скучнейшую философию магии. Благо занятия начнутся через пару дней.

   Городские виды быстро надоели, и она вытащила из сумочки Стекло. В золотом сиянии на поверхности замерцали заголовки утренних газет: «Уже месяц продолжаются поиски Аржены Гратиоль», «Похищение или побег? Грязные тайны Бастиана Гратиоль», «Отец замешан в исчезновении?», «Жива ли Аржена?»

   Адалин брезгливо смахнула новости не читая, всё равно в последний месяц газеты обмусоливали дело о похищении (или о побеге?) Аржены, как вечный леденец, и ничего нового, пока её не найдут, не насосут.

   Против воли подумав о ней ещё некоторое время, Адалин написала подруге, что выехала раньше. Подруга настоятельно попросила прислать магографии всех преподавателей Академии младше тридцати пяти, потому что в Ривенском отчаялась найти себе знойного декана. Адалин рассмеялась, и следующие минут десять они оживлённо спорили, что семидесятилетний магистр Аконитум ещё ого-го, даже не все волосы выпали. Особенно на ушах.

   А за очередным поворотом карета резко затормозила.

   Дверь раскрылась, и в салон быстро влез Венсенн.

   — Сен? Что ты здесь делаешь? — Она удивлённо отложила Стекло.

   Он потянулся к ней, пахнущий осенней свежестью и дорогим лосьоном, поцеловал в щеку, бегло зарываясь пальцами в рыжие волосы. Серые глаза чуть блестели от ветра и яркого солнца.

   — У родителей скучнейший приём вечером, мне нужно быть там, но я не мог пропустить твой отъезд. — Он пересел к ней рядом и обнял. Карета снова тронулась в путь. — Хочу сам провести тебе экскурсию по Академии, раз уж переубедить не вышло. Правда, пришлось перенести время твоего отъезда, но надеюсь, мой сюрприз тебе понравился?

   Адалин поморщилась. Своим временем она предпочитала распоряжаться сама. Но это же Венсенн. Ему невозможно было отказать, в нём всего было слишком — привлекательности, решительности, бесстыдства и жажды. Иногда Адалин казалось, что их отношения держатся именно на обжигающем противостоянии. Пока не наскучивало.

   — Лучше бы предупредил, я не люблю сюрпризы. Но я рада, что ты нашёл время. — Она примирительно поцеловала его в уголок губ.

   — Тебе придётся смириться, потому что я очень люблю устраивать сюрпризы, — с улыбкой заверил Венсенн, усаживаясь поудобнее и расстёгивая пальто. Он взял её за руку и погладил по прохладным пальцам. — Ты сняла кольцо.

   Она выудила из-за ворота край золотой цепочки.

   — Если бы папа увидел это на мне, за убийство его бы оправдали.

   Венсенн коротко рассмеялся. О строгом нраве Дамьена Солана все слышали, даже он. Но виделись они только на светских приёмах, где лорд вёл себя с подчёркнутым величием, достойным тёмной знати, к которой, несомненно, относился.

   Адалин сняла перстень с цепочки и надела на палец. Камень вспыхнул внутренним неярким огнём, согреваясь от её магии и тепла. Венсенн внимательно, будто от этого его жизнь зависела, следил, как оживает артефакт.

   — Так-то лучше. Пообещай не снимать его больше, — попросил он. — Хочу быть уверенным, что оно всегда с тобой.

   Внутри царапнула тревога, заворочалась там тяжело и неуютно. Венсенн никогда ещё не был так настойчив.

   — Звучит немного жутко и одержимо, не находишь?

   Он натянуто улыбнулся, сверкнув зубами, и снова поцеловал её пальцы:

   — Я одержим тобой, разве ты не знаешь?

   — Может, позвать тебе другого демонолога, Венсенн? Кажется, сам ты не справляешься с одержимостью, — встревоженно пошутила она.

   — Может, чуть позже? Это слишком приятно. — Он подтянул её к себе ближе и поцеловал в висок. — Академия Морока не так проста, Адалин. Она опасна. Артефакт защитит тебя, когда меня не будет рядом.

   Она посмотрела на камень, переливающийся кровью в золотой оправе. На доброго защитника рубин похож не был, слишком уж хищно блестел.

   — Я сама могу защитить себя. — Она опустила руку с кольцом. Как же хотелось перевести тему: — Расскажи лучше, что там интересного в вашей Академии Морока?

   Венсенн и сам её заканчивал, как раз по демонологии. И относительно недавно, чтобы его впечатления успели устареть. Он ужасно не хотел, чтобы Адалин шла, так сказать, по его стопам, поэтому про Академию говорить не хотел. Но за него это сделали другие. В области прикладных Тёмных Искусств этот вмуз считался одним из лучших в стране.

   Он саркастично усмехнулся, принимая очередное поражение от её упрямства.

   — Ничего особенного. Она считается лучшей, потому что у студентов хватает практики. Замок стоит за городом, за рекой, а вокруг него — лес, кишащий нежитью и нечистью. Защита, конечно, везде есть, но мы подозревали, что преподаватели иногда сами снимали её, чтобы посмотреть, как мы справимся. Сейчас сама всё увидишь.

   Венсенн кивнул на окно, предлагая ей повернуться.

   — Добро пожаловать в Эллидар, Адалин.

   Адалин отстранилась от Венсенна и выглянула в окно. Да, здесь ещё сохранялось в воздухе летнее тепло, а в кронах деревьев – насыщенная спелая зелень, едва-едва тронутая жёлтыми листьями. Вдоль некоторых улиц росли высокие кустарники, облепленные розоватыми нежными цветами, и их запах проникал в экипаж.

   Венсенн вздохнул, тоже чувствуя сладкий аромат, и прикрыл глаза на миг, возвращаясь в воспоминания.

   — Эллидарский миндаль. А мне его не хватало. Жаль, нет времени показать тебе город.

   — Может, в Мабон? — предложила она, рассматривая незнакомые улицы.

   — Идея хороша, — он провёл костяшками пальцев по её плечу, — но к Мабону ты и сама его достаточно изучишь. О, а вот здесь на углу, кстати, подают отличный кофе.

   Адалин смотрела в другую сторону, и, поворачивая, карета ненадолго остановилась у афишной тумбы. Посреди объявлений о спектаклях и продаже лучшего крема для обуви почти потерялись выцветшие от дождей магографии пропавшей девушки.

   — Надо же, здесь тоже кто-то пропал.

   Венсенн едва взглянул на тумбу.

   — По всей стране кто-то пропадает, Адалин. — Он пропустил её локон между пальцев. — Не бери в голову. Лучше смотри, мы подъезжаем к Учебному кварталу.

   — Целому кварталу?

   Он обнял её рукой за плечи, развернул к другому окну и указал на ряд уютных магазинчиков с большими витринными окнами. Они напоминали пряничные, а за ними начинался широкий каменный мост к замку на холме.

   — Здесь в основном канцелярские магазины, лавки магических штучек, кофейни и прочая ерунда, которая может понадобиться. Видишь мост? — Приближаясь, мост выглядел всё массивнее. — Телепортация через него не работает, приходилось вызывать экипаж или ходить пешком, и всем обычно лень идти дальше в город. В замке, кстати, телепортация тоже заблокирована.

   — А по вечерам, надо думать, Учебный квартал превращается в Весёлый?

   Венсенн улыбнулся, впервые за поездку искренне.

   — Не без этого. А вот и Академия.

   Серый неприступный замок с башнями, как ощерившийся шипами дракон, возвышался над лесом, а внизу, изгибаясь под мост, текла обманчиво медленная река. Эллидар совершенно не был похож на геометричный и строгий Рейвиль, здесь сохранилась атмосфера старомагических кварталов, вечерней жуткой сказочки, будто в другой мир попадаешь.

   Адалин с любопытством туриста смотрела из окна на эту красоту, уже представляя, как солнечно здесь будет, когда осень полностью вызолотит лес. И предвкушала долгие прогулки по сырому, горьковатому лесу. В ответ на предвкушения с одной из башен сорвался вдруг мортар, крылатый кожистый хищник с длинным клювом и похожий на летучую мышь-переростка. Пронзительно крикнул и скрылся в кронах деревьев, выискивая добычу. Да, определённо, прогулки будут увлекательными.

   — Ммм… Крики мортаров по утру, — прокомментировал зрелище Венсенн. — Этого мне не хватает даже больше, чем миндаля.

   — И много здесь мортаров?

   Он уклончиво пожал плечами и преувеличенно беззаботно ответил:

   — Не больше, чем давонов, гулей, упырей и прочей нечисти. Должны же студенты на чём-то учиться?

   Долгие прогулки по лесу перестали манить красотой и прохладой. А пункт об отсутствии ответственности за смерть студентов не казался простой формальностью. Адалин хмыкнула.

   — И как рядом с этим зоопарком живёт город?

   — Ты про нежить или студентов?

   — Всё вместе.

   — Вокруг Академии установлена магическая стена, а ещё преподаватели и старшие курсы защищают. Обязательно проходят практику в городских патрулях. От нежити, кстати, это тоже помогает, не только от студентов. — Уже не в силах сохранять серьёзность, Венсенн улыбнулся.

   Адалин тихо рассмеялась, а карета въехала во внутренний двор замка и остановилась. Венсенн приказал кучеру ждать, забрал чемодан и повёл девушку к ступеням и исполинским тёмным дверям, сейчас гостеприимно открытым.

   — Сначала провожу тебя к декану, твои документы должны быть у него. Ключи тоже, наверное, ему уже передали, ты поздно приехала.

   — А потом?

   — А потом... Я ведь обещал экскурсию. — Венсенн легко привлёк её к себе и мазнул по щеке невесомым поцелуем.

   — А она не ограничится женским общежитием? — подозрительно приподняла бровь Адалин.

   — Посмотрим.

   В запутанном лабиринте коридоров Венсенн ориентировался, как в родном особняке, и они быстро поднялись на этаж администрации. На одной из дверей чёрная табличка с золотыми буквами гласила: «Факультет Тёмных Искусств и Демонологии. Декан Этьен Азарум».

   — Тебе сюда.

   — Подожди меня, — попросила Адалин, оставляя его с чемоданом в аскетичном коридоре с чёрными коврами, портретами бывших профессоров, ректоров и выдающихся выпускников. — Иначе решат, что ты меня за ручку и на лекции водить будешь.

   Венсенн упрямо удержал её пальцы в ладони:

   — Почему бы и нет? Только скажи.

   Она со смехом отпрянула. Постучала в двери и обернулась на расположившегося у окна красивого блондина. Сунув руки в карманы, он раскованно присел на подоконник и вытянул скрещённые ноги. Проходящая мимо девчонка обернулась на него, и Адалин усмехнулась. Да, хорош.

   Короткое приглашение войти застало почти врасплох, Адалин открыла створку и шагнула в кабинет.

   — Магистр Азарум, я…

   Она осеклась, глядя, как молодой мужчина с тёмными короткими волосами отвлекается от заполнения бумаг и поднимает на неё холодный светлый взгляд. Бледно-голубая рубашка и тёмно-серый жилет с цепочкой часов оттеняли льдистые голубые глаза, мрачноватая обстановка кабинета — серьёзность его красивого лица. По рассказам Венсенна Азарум — почти старик…

   Адалин посмотрела на стол, где перед незнакомцем стояла другая табличка.

   Декан Лоран Датур.

   О, все демоны Бездны...

   Изморозь ужаса сковала тело прочнее обездвиживающей магии. Дыхание напрочь перехватило. Адалин замерла, неверяще глядя на злополучные золотые буквы. Но они никак не желали собираться во что-нибудь другое. Только в одно имя. Лоран Датур. Декан.

   Но как?!

   От людей она часто слышала, что при смерти проносится вся жизнь перед глазами. У неё на всю жизнь ужаса не хватило, но воспоминания о нахальном письме, возвращённом кольце и реакции родителей вполне успешно это заменили. Очень резко захотелось выбежать из кабинета и скрыться в карете, ждущей у ворот. К демонам её самоуверенные обещания отцу.

   — Предположим, вы меня заинтриговали, — устало и без малейшей улыбки проронил маг, откладывая золотую ручку на подставку и садясь прямо.

   Внимания в холодных глазах действительно прибавилось.

ГЛАВА 2. Демонический декан

   У каждого свои демоны.

   (Из заметок одного экзорциста)

   Некстати вспомнилось и про кольцо Седумов на пальце, но не прятать же руки, как нашкодившая девчонка. Адалин отпустила ручку двери и выпрямилась.

   — А где магистр Азарум? — напряжённо спросила она.

   — После летней практики решил, что хватит с него впечатлений, а с демонами общаться безопаснее без студентов, — ответил Лоран и склонил голову набок. Несколько непокорных прядей скользнули по лбу. — Может, всё-таки представитесь, прежде чем продолжить допрос?

   Представиться — последнее, что собиралась сделать Адалин. Как представится, так и преставится, не иначе.

   — А табличка? — Она упрямо указала на закрытую дверь.

   Маг нахмурился, радужки стали ещё светлее, словно на самом деле покрывались льдом:

   — Это самый последний пункт в списке моих дел. Итак, леди…?

   — Адалин Солан… — представилась она. Никогда собственное имя так не горчило и не отравляло.

   Холод в глазах мага дрогнул удивлением и пониманием. Бывший жених иронично усмехнулся и поднялся из-за стола. Что-то хищное и ледяное скользило в его уверенных движениях, привлекая взгляд, как потенциальная опасность. Не говоря ни слова, он подошёл к огромному дубовому шкафу с документами и раскрыл стеклянную дверцу. Навстречу ему любезно выдвинулась одна из папок с именным ярлычком, плотно выставленных на полках. Лоран вытащил её, бегло проверил содержимое. Документы были её и на месте.

   Пользуясь тем, что он не смотрит на неё в этот момент, Адалин коротким осторожным взглядом оценила, от чего отказалась. Красивый (но какие тёмные маги некрасивы, ради всей Бездны?), самоуверенный (и какие маги не самоуверенны?) и... ледяной. Просто мороз по коже от магии с привкусом холода!

   — Садитесь, леди Адалин, — с насмешливой прохладцей пригласил он, указав на жёсткое вычурное кресло, и вернулся к столу. — Вам нужно подписать документы. Если вы не передумали, конечно.

   Адалин так и не поняла, намекал он на то, что теперь она из Академии унесёт ноги быстрее, чем принесла, или на то, что после письма отказы могут войти в привычку. Но мягкая насмешка оказалась хорошей пощёчиной. Которая привела в чувство. Пойдите в Бездну, господин декан. Она изогнула губы в любезной улыбке и с идеально ровной спиной опустилась в предложенное кресло. Если он решил, что она подожмёт хвост и сбежит, пусть за свой переживает. А заодно за рога с копытами.

   Лоран невозмутимо пролистывал её документы, проверяя, где не хватает подписей. Выбрав несколько листов, выложил перед Адалин, равнодушно переводя на неё взгляд и протягивая ручку. Она неспешно взяла тонкий золотой корпус и занесла над бумагой, пытаясь прочесть, что там написано, но не могла сосредоточиться. Мысли скакали под барабан сердца, как пьяные ведьмаки на шабаше. Злость сменялась паникой, ужас — стыдом (откуда вообще эта гадость взялась?). И ещё она никак не могла понять, с какого беса он тут вообще сделался деканом? Её позлить? Отомстить? Лоран Датур — её декан! Её! Да как такое вообще возможно?

   — Ну же, леди Адалин, — поторопил он, — решайте скорее. Я знаю, вы умеете пользоваться ручкой.

   Адалин наградила его коротким резким взглядом и сжала ручку сильнее:

   — Я просто хочу знать, что подписываю.

   — Ничего особенного. Договор о предоставлении услуг обучения, правила поведения, правила пользования общежитием, правила пользования библиотекой, отказ от претензий, если не доживёте до выпуска. Сплошные формальности.

   Она помедлила и прямо посмотрела на Лорана. Тот спокойно ждал, ничем не выдавая, что его хоть как-то смущает сложившаяся ситуация. На взгляд тоже ответил легко. Голубые глаза царапали, задевая чувства — душу будто волокли по этому шероховатому льду. Адалин стушевалась и посмотрела на бумаги.

   — Скажите, лорд Датур, у нас ведь не будет проблем из-за…

   — Из-за вашего письма? — тактично подсказал он, опустив детали. И блёкло улыбнулся одним уголком губ. — Не будет. Вы оказали мне большую услугу, освободив от старых обязанностей, я должен быть вам даже благодарен.

   — М-м. И вы благодарны? — с сомнением уточнила Адалин, прокручивая в пальцах ручку. Тёмные маги редко говорят то, что думают.

   — Как я и написал в ответе. Подписывайте бумаги, леди Адалин, если не передумали здесь учиться.

   Она поднесла острое перо к пустой строчке рядом с её фамилией. Какая же перспектива кошмарнее — учиться под началом Датура или вернуться домой? Отец не простит её слабости. Может уступить перед упрямством и силой воли, но, оступившись, она падёт в глазах всего темнейшего общества.

   Стоит ли этого Лоран Датур? Разумеется, нет.

   Она ещё раз, уже с некоторым подозрением посмотрела на красивого и источающего холод мага. А не было ли это его хитроумным планом? Явиться сюда и испортить ей жизнь? Ну тогда берегись, господин декан, она тоже умеет портить жизнь проходимцам.

   Адалин влила в золотую ручку немного своей магии и поставила твёрдую подпись на первом листе. Затем на следующем, и следующем…

   Лоран подождал, когда она закончит, и в его руке материализовался золотистый ключ с биркой, который он протянул новоявленной студентке вместе с расписанием и списком для библиотеки.

   — Добро пожаловать в Академию Морока.

   Адалин забрала подношение, избегая даже случайно коснуться его кожи:

   — Благодарю… магистр Датур. Тёмных дней.

   Он иронично кивнул, и она постаралась поскорее покинуть ужасный кабинет. Дверь захлопнулась, отсекая от неё бывшего жениха, и Адалин перевела дыхание, чувствуя, как щёки обжигает запоздалым жаром. Про кольцо он ничего не сказал. Не заметил?

   Сунув в карман курточки бумаги и ключ, она прижала к лицу ладони, которые наоборот оказались ледяными. Трудно признавать, но встреча выбила её из колеи. Голова противно заболела.

   Венсенн стоял возле окна, уткнувшись в своё Стекло с крайне сосредоточенным видом. В коридоре находились ещё несколько студентов, но он как угадал её появление, поднял голову и улыбнулся. Адалин выдохнула и направилась к нему.

   — Как прошло?

   Она подавила безотчётный порыв нажаловаться Венсенну на превратности судьбы. Чувствуя, словно изменяет ему, не говоря о женихе (бывшем!), Адалин взяла его под локоть и вымученно улыбнулась.

   — Очень волнительно.

   — Не переживай, он только производит такое жуткое впечатление, — с лёгкой ободряющей улыбкой успокоил Венсенн, — на самом деле, вполне приятный тёмный маг.

   Адалин обескураженно подняла голову, не сразу сообразив, о ком он.

   — Что?

   — Магистр Азарум, — подсказал он, обнимая её за плечи. — Он хороший преподаватель. И очень понимающий декан.

   — М-м… — только и выдавила Адалин. — Да… Понимающий. Проводи меня лучше в женское общежитие, уверена, ты там отлично ориентируешься.

   — Ты преувеличиваешь мои подвиги, — дежурно отшутился Венсенн. И сразу же прокололся, когда Адалин попыталась вернуться к лестнице в холл, ткнув в другой конец коридора. — Там можно сократить, административный этаж имеет прямой переход к общежитиям.

   Она улыбнулась и шутливо ударила его.

   — Пожалуй, я не хочу спрашивать, откуда ты знаешь. Учёба в Академии, похоже, была очень увлекательной.

   — Ничего удивительного, я ведь... — Он осёкся на почти неощутимое мгновение и продолжил: — Демонически привлекателен, не находишь?

   Они как раз проходили мимо окна, свет щедро лился в коридор, и у Адалин была возможность оценить. Особенно красиво лучи ложились на волосы и высветляли серые глаза. Он был хорош. В этом Венсенн не врал. Но знать ему это необязательно.

   — Разве что просто привлекательным.

   — Могла бы и подыграть, строптивица. — Венсенн хищно улыбнулся, наклонился к ней и покрепче сжал в объятиях.

   Она почти не обратила на нежный захват внимания, размышляя, как часто придётся сталкиваться с Датуром. В Ривенском их декан не вёл предметы. Возможно, тоже из соображений, что лучше дожить тихую старость подальше от студентов в кабинете, чем с ними на практике. Звезду с неба было проще достать, чем получить подпись.

   Адалин, вполуха слушая комментарии Венсенна об Академии и учёбе, тайком достала из кармана расписание и заглянула в зачарованную табличку. Датур ожидался первой же парой. Мучительный стон разочарования сорвался с её губ как раз, когда Венсенн говорил о раздельных душевых.

   — Понимаю, твоё разочарование, милая.

   Адалин сунула расписание обратно, осознавая ещё одну вещь — она забыла договор у Датура. Вот демон!

   Она остановилась и вздохнула. Венсенн с непониманием замолчал, останавливаясь рядом.

   Адалин улыбнулась с видом человека, который уже хочет домой.

   — Подожди-ка меня здесь. Я быстро.

***

Лорану сегодня никак не удавалось остаться в одиночестве. Кресло посетителя не успело остыть после Адалин, как в него плюхнулся Арман Дафне. Заклятый друг, затащивший его в эту проклятую Академию. По делу правда затащил, но расписывал замок, как сладкоголосая сирена, даром что некромант. Теперь-то было ясно, что он просто до смерти заскучал. Зато теперь веселье так и било через край. Особенно от списка зачисленных. Так что Арман сидел напротив и покусывал, чтобы не смеяться, тонкий мундштук из чёрной кости неведомой твари, но не улыбаться это не помогало.

   — Так, как там бывшая невеста? — со злорадным прищуром спросил он. Белёсый дымок, кружащий рядом с ним, принял очертания карикатурно фигуристой красотки. — Хор-рошенькая?

   Лоран поднял глаза от учебного плана, который притащил друг, по совместительству работавший деканом некромантов, и демонстративным жестом развеял нити сизого дыма. И снова уткнулся в бумаги.

   — Тысяча червей, я ведь умру от любопытства, — взмолился Арман. – Опять.

   — Доживи до понедельника и сам увидишь, у вас там вводное занятие второй парой.

   Арман картинно стряхнул пепел, серые хрупкие хлопья и искры растаяли в воздухе:

   — Так ей тоже надо дожить до понедельника. И до второй пары. Что там у них первой? Демонологию поставил? Принесёшь в жертву девочку, мне и поднимать нечего будет.

   Лоран снова отвлёкся от документов, чтобы ответить, но одна строчка зацепила внимание, возвращая в бумажный ад.

   Слишком поздно он принял приглашение Академии, и теперь бланки, которые ему отправляли и приносили, росли в такой геометрической прогрессии, что подписывать уставал, не то, что вносить правки. И это ещё не все преподаватели курса сдали учебный план…

   — Ты поставил первому курсу практику по кладбищенским гулям на следующей неделе? — ахнул Лоран, глаза выцветали от раздражения, теряя голубой оттенок. — Меняем на теоретическую лабораторную.

   Дафне хрипло рассмеялся.

   — Решил проверить твою внимательность. Жаль, было бы весело. И как-то некуртуазно ты уходишь от ответа, друг мой. — Он укоряюще указал мундштуком в Лорана.

   Лоран смущаться отказался.

   — Ты о чём? Я вопроса не услышал. Разве что твой невыносимый трёп про демонологию. И ответ ты знаешь.

   Некромант склонил голову набок, длинные серебристые волосы скользнули по плечу.

   — Хочу узнать, что ты собираешься делать со своей сбежавшей невестой. Я невыносимо заинтригован. Это такая щекотливая ситуация! Жаль, никто в Академии не знает.

   — Если хоть один слушок просочится, я даже буду знать, кого стоит винить. И у него язык отсохнет. Совершенно случайно и необратимо, и новый отрастить не получится, — спокойно предупредил магистр Тёмных Искусств и перелистнул страницу.

   — И всё-таки?

   — Ничего я не собираюсь с ней делать. А твоё любопытство и так слишком дорого мне обошлось, — он указал на документы, рассортированные по всему столу на несколько стопок. — Самое интересное в этой девушке — её отказ от помолвки. Но я полагаю, это она даже не сама придумала.

   Арман с интересом покрутил мундштук:

   — И кто же помог?

   Датур впервые усмехнулся, с едва заметной тенью улыбки.

   — В понедельник узнаешь. На паре.

   — Твоя жестокость не знает границ. Это бесчеловечно, — вздохнул некромант.

   — Я не люблю сплетничать, Арман. Даже о себе. И не хочу портить тебе сюрприз.

   Их прервал стук в дверь. Лоран пригласил гостя войти, а Арман со сдержанным интересом повернулся.

   — Магистр Датур? — Адалин вошла спокойно и уверенно, но опять слегка стушевалась, увидев Армана. Лоран прохладно посмотрел на неё, ожидая продолжения. — Я оставила у вас договор. Здравствуйте.

   Последнее относилось к некроманту, задумчиво курящему в неудобном кресле.

   — Здравствуйте, леди…?

   — Адалин Солан.

   В тоне слышался почти вызов.

   — Магистр Арман Дафне, — представился Арман, и бровью не выдав, как минуту назад умирал от желания посплетничать. — Буду вести у вас некромантию. Впрочем, вы уже догадались.

   Она иронично кивнула — некромантов всегда выдавала ранняя седина и лёгкая эксцентричность. Арман к своим двадцати семи годам приобрёл и то, и другое. Лоран забрал из ящика стола её договор и протянул через стол.

   — А я уже ожидал, что вы передумали, но решили не добавлять мне бумажной работы.

   Адалин с благодарной улыбкой, искренне фальшивой, забрала копии договора и правил.

   — Я не делаю поспешных выводов, магистр.

   — Если всё же решитесь сбежать, уведомите лично. Боюсь, письмо на этом столе я найду только к вашему выпуску.

   — Спасибо, что предупредили, магистр. Заодно и ответ получу лично, не через третьих лиц.

   Лоран стыло улыбнулся, Адалин скопировала его улыбку, любезно попрощалась с магистрами и вышла.

   Арман поаплодировал.

   — М-м… На ловца и зверь бежит! — с удовольствием протянул он и рассмеялся. — Какая зубастенькая милашка. А можно, я тоже запишусь на твой курс? Бездна темнейшая, да ради такого зрелища я готов отдать ещё лет пять жизни.

   — Заберу все оставшиеся годы, если не заткнёшься.

   Некромант закусил край мундштука:

   — Я могу и молча посмотреть.

   — Ты законченный вуайерист, Дафне! — с преувеличенным осуждением качнул головой Лоран, возвращаясь к бумагам и слушая тихий хриплый смех приятеля. — Займись лучше работой.

   Некромант посмотрел на документ, который в свою очередь должен был утвердить для Лорана, как для преподавателя своего курса. И решил, что сплетничать интереснее.

   — Если у тебя настолько далеко идущие планы, я тем более подожду! И ты прав, в этой крошке есть изюминка. Как думаешь, что от неё понадобилось нашему белокурому Адонису?

   Датур недобро улыбнулся, вспоминая, что в старших классах это прозвище, льстившее Венсенну Седуму и очаровывавшее девушек, было придумано ими с Арманом, пока они зубрили религии параллельных миров, как завуалированное оскорбление «сын инцеста». И замена ещё одному, намекавшему на странные предпочтения.

   Рассмеявшись над воспоминаниями о темнейших школьных шалостях, Лоран расслабленно откинулся на спинку кресла. Всё равно работать в компании некроманта невозможно.

   — Полагаю, ему нужно то же, что и моей семье. Поглубже запустить руки в реликварий и счета Соланов. У них одна из самых больших коллекций артефактов.

   — А как же доброе, чистое, вечное…?

   — Добрая, чистая, вечная жажда Силы и власти, — кивнул Лоран, крутя в пальцах ручку. Он не видел никаких противоречий. — Первейший инстинкт тёмных.

   — Даже шанса не допускаешь, что там романтический интерес? — дурачился Арман.

   Датур посмотрел на него почти с жалостью.

   — Если бы речь не шла о Венсенне. Эта демоническая тварь влюблена исключительно в себя.

   Арман сладко прищурился:

   — Если она не сдастся и не отчислится, в ближайший учебный год меня ждёт увлекательнейшее представление. И всё же, я, пожалуй, приду к тебе на первую пару.

   — У тебя самого вводное занятие у «смертников», — непререкаемо постучал концом ручки по учебному плану Лоран, но Арман скучающе отмахнулся.

   — Начарую им муляж гнилого умертвия и освобожусь минут через пять, у первогодок желудки слабые. Полное погружение в профильный предмет… Может, даже отсеет зерна от плевел. Дай-ка план, я твоим тоже добавлю.

   Демонолог прижал заполненный бланк пальцами, ногти и кончики почернели, Арман отдёрнул ладонь и разочарованно сел обратно. Даже подтянул поближе документы и закинул ногу на ногу, вчитываясь.

   — Домашнее задание перед Самайном «Призыв Велиала»?! — ахнул Арман и встряхнул мундштук, обращая его в ручку. Тоже костяную. — С ума сошёл? А если призовут? Меняем на реферат!

   Лоран тихо рассмеялся, продолжая работу. А вот розыгрыш на Мабон некромант пропустил…

***

Адалин лет десять уже не чувствовала себя маленькой и беспомощной, но неожиданное возвращение в детство настигло её сразу, как она закрыла дверь кабинета. На секунду прикрыв глаза, она запрокинула голову. Никакой экскурсии по замку уже не хотелось, только закрыться бы в комнате и подготовиться морально к занятиям, которые начнутся послезавтра. От мысли о Венсенне слегка затошнило, как от сладкого.

   «Ты всегда можешь вернуться домой, милая», — будто наяву услышала она мамин голос, ядовито-нежный, такой понимающий. Вот что сразу придало сил. Чудодейственные слова! Наверное, даже из гроба поднять смогли бы.

   Адалин посмотрела в сторону коридора, где оставила Венсенна, сложила документы и пошла прощаться с беззаботным летом. Кто бы знал, что оно было беззаботным по сравнению с тем, что её ждёт. С другой стороны, жизнь практически вернулась в прежнее русло — все её проблемы от Лорана Датура. Потрясающая стабильность.

   — Хотела посмотреть на жениха — теперь хоть обсмотрись, — поздравила она себя с ошеломительной удачей, засовывая бумаги в карман.

   В коридорах жилого крыла оказалось неожиданно людно, большинство студентов явится в последний момент, но и сейчас Адалин будто посреди рыночной площади оказалась. Повсюду открытые двери в комнаты, магия, болтовня и чемоданы. Кто-то даже узнавал Адалин, здороваясь и заводя короткие разговоры, но она с извиняющейся улыбкой шла дальше.

   Венсенн ждал её у дверей. Он с улыбкой протянул ключ. Точно! Замок-то зачарованный.

   — Ты в порядке? — проницательно уточнил Венсенн, приваливаясь плечом к каменной стене, пока она копошилась ключом в замочной скважине.

   — В полном, — соврала Адалин, справляясь с капризным замком и бедром открывая тяжёлую деревянную дверь с растительной ковкой. И сгладила ложь полуправдой: — Просто немного волнуюсь из-за учёбы.

   Венсенн перехватил чемодан и без приглашения зашёл в комнату. К лёгкой досаде Адалин (наверное, усталость сказывалась), они остались наедине.

   — К моему сожалению, у тебя всё получится.

   Спальни в Академии были рассчитаны на двоих студентов, но здесь обе кровати пока пустовали. Венсенн что-то говорил о том, что оставлять личные вещи на лето не разрешалось — мало ли, какой сюрприз или проклятие вырвется. Кроме того, из-за отчислений и выпусков, постояльцы постоянно менялись.

   Адалин бросила куртку на правую от окна кровать, прямо на покрывало с золотым гербом и осмотрелась. Внутри комната выглядела больше, чем снаружи, и она видела, как под золотистыми обоями текут цепочки рун и чар. Без бытовой магии не обошлось, зато прекрасно влезли два письменных стола, полки для книг, стулья и шкафы… Продумано до мелочей. Уютно и практично.

   Она потянулась и прошла дальше. Стены щедро отражали жёлтый солнечный свет, а за окном открывался шикарный вид на лес. С высоты верхушки деревьев казались игрушечными и уходили к самому горизонту. Тонкая рама, как картину, окаймляла пейзаж.

   — Если хочешь, мы сейчас же поедем обратно. Карета ещё ждёт.

   Венсенн подошёл к ней сзади, наклонился, целуя в шею и обнимая за талию. Его прикосновение тёплой волной укрыло от всего мира. Мягкие губы почти умоляли послушаться и отступиться от плана. Раздражение, ещё минуту назад метавшееся внутри песчаной позёмкой, улеглось. Разве можно вообще злиться на Венсенна? Можно разве не радоваться тому, что он рядом?

   — Я просто не вынесу такой долгой разлуки с тобой, — продолжил он.

   Адалин прикрыла глаза, доверчиво опираясь спиной на его грудь. Её покачивало на волнах безмятежности, которую дарили его объятия, голова приятно затуманилась. Желание разогревало кровь, дыхание стало глубже, его пальцы заскользили по её плечам и груди.

   — Поедешь со мной?

   Почему бы и не вернуться? И никакого Датура. Воспоминание о нём ужалило раскалённой иголкой. Адалин открыла глаза и холодно улыбнулась.

   — Перестану себя уважать, если не попробую.

   — Я буду тебя уважать, — предложил выход Венсенн, разворачивая её к себе и целуя уже в губы.

   Ласковое соблазнение лишь придало твёрдости и упрямства. Да и настроение было безнадёжно испорчено. Смешно, но опять благодаря Лорану.

   Адалин с усмешкой высвободилась и положила ладонь ему на грудь:

   — Нет. Тебе пора.

   В серых глазах, так внимательно следивших за малейшими изменениями её настроения, мелькнуло неприятное удивление. Но он улыбнулся, взял её руку с кольцом и чувственно поцеловал. Почему-то от этого нежного жеста у Адалин что-то скользкое и тёмное шевельнулось внутри.

   — Думаешь, пора?

   — У меня ещё очень много дел. А у тебя, кажется, приём?

   Клятвенно пообещав не снимать кольцо, она закрыла дверь.

   Ладонь соскользнула с полированного дерева, Адалин подошла к кровати и устало присела на мягкий край. Закрыла глаза.

   Сухая, умиротворяющая тишина окружила непроницаемой завесой. В Академии, похоже, заботились, чтобы ничто не отвлекало студентов от учёбы, даже из коридора не доносилось ни звука. И про крики мортаров Венсенн соврал. Адалин улыбнулась и откинулась спиной на покрывало, снимая и покручивая в пальцах перстень с рубином. Чувство легкомысленной влюблённости, которое она испытывала рядом с Сеном, как всегда схлынуло, оставляя фоновую усталость и едва уловимую тошноту. Почти что похмелье.

   Интересно, Датур заметил, что у неё на руке уже другое кольцо? Не мог не заметить. Но даже жестом не выдал.

   В голове всё повторялся их диалог и его нейтральные, но довольно едкие замечания. И ледяные голубые глаза. Боги темнейшие, он словно голем изо льда.

   Кольцо заговорщицки подмигнуло кроваво-красной искрой.

   Мысли текли лениво, и теперь она спокойнее оценивала обстановку. О, Датур имел право не только уколоть её словами, но и вышвырнуть вон из Академии, раз уж должность позволяет. Выходка с кольцом получилась изысканной, но вполне тянула на пощёчину. Но...

   Адалин снова села и, нахмурившись, посмотрела в окно. Пока Лоран Датур был абстрактной фигурой, не показывающейся на горизонте её жизни, всё виделось как-то проще. За окном над острыми кронами кружили хищники, высматривая добычу. Очень символично.

   А не сказать ли отцу об изменениях в преподавательском составе? Представив, насколько громко будет смеяться отец, а потом опять перейдёт к ругани, Адалин отбросила эту мысль. Особенно неловко получится, если бывший жених оказался деканом случайно. Тем более, должность и ему связывала руки. Ещё посмотрим, кого с кем заперли.

***

Последние выходные лета проходили у Адалин на диво продуктивно.

   В первый день вдоволь повосхищавшись высотой поленницы, которую наломала, она начала выползать из укрытия комнаты. Уже вечером оказалось, что она недостаточно страдает, чтобы не есть. Среди расписания, библиотечного списка и скучных правил поведения нашлась карта Академии. Зачарованная. Никакой экскурсии не понадобилось: достаточно ткнуть в нужную аудиторию или зал, и магический маячок приводил, куда надо. Так что она поужинала, забрала учебники из библиотеки и ради интереса пыталась полистать многообещающие фолианты в кожаных переплётах.

   Увы, сразу за титульным листом начинались пустые страницы. Параграфы и задания открывались постепенно, с пройденными темами. Может, так и было безопаснее для учебных стен и самих студентов, но все равно разочаровывало. Кому не любопытно заглянуть в конец книжки?

   Зато неожиданно порадовали правила поведения и устав.

   Основная часть, конечно, ограничивала колдовство и свободу самовыражения, но некоторые пункты интриговали не на шутку.

   Например, запрет проносить в душевые и туалеты практический материал по некромантии, магических созданий и бестий и не утилизировать их через канализацию целиком или по частям (Любопытно, что там застряло или выплыло?).

   Ну или запрет на призыв духов, инкубов и суккубов вне занятий (Ох, тьма бесконечная, а демонологи знают толк в чувственных шалостях!).

   А ещё — зачаровывать одежду и вещи обучающихся и преподавателей, проносить одержимые предметы, появляться на занятиях под иллюзиями, появляться на занятиях под зельями, прикармливать нежить и магических тварей…

   К концу списка под истеричным «ЗАПРЕЩАЕТСЯ» Адалин уже откровенно посмеивалась. Дорого бы она дала, чтоб послушать истории, как эти пункты вводились. Очень уж будоражило фантазию и косвенно подтверждало, что у Академии Морока славная и богатая история, а ещё талантливые и находчивые студенты.

   Расписание тоже оказалось зачарованным, несколько пар в сетке поменялись местами, но не те, не те. И несговорчивая бумажка всё так же сулила встречу с Датуром на первом занятии. А Адалин было малодушно прикинула, не пора ли начать прогуливать пары. Нет, она не боялась мага, просто хотелось пересекаться как можно меньше. Потом вспомнила, что предмет-то профильный, и за прогул придётся отчитываться перед ним же, но приватно и с объяснительной. А значит, не стоило оно того.

   На следующее утро её прекрасное одиночество закончилось в самый неподходящий момент: когда она стояла в одном белье с платьем на голове. Дверь бесцеремонно распахнулась, впуская жгучую брюнетку в винно-красном платье с большим дорожным чемоданом и мятой кипой бумаг в руке.

   — Дивное зрелище! — одобрительно присвистнула незнакомка, захлопывая дверь ногой. — Какой факультет?

   Если она пыталась смутить Адалин, то за последние лет пять это получилось только у Лорана. Да и то звёзды неудачно сошлись. Поэтому Адалин не впечатлилась и неспешно поправила платье.

   — Демонология.

   — Ммм, коллега! — Незнакомка забросила чемодан на кровать, а бумаги на стол, и повернулась, протягивая руку: — Николь Пиерис.

   — Адалин Солан. — Она пожала протянутую ладошку и потянулась за чулками.

   — Упыриные лестницы меня доконают.

   Она плюхнулась на кровать, остывая после беготни по ступенькам на каблуках и начала обмахиваться рукой. Адалин чувствовала, как золотые глаза Николь оценивающе скользили по ней. О семьях друг друга они, разумеется, слышали, но жили в разных частях страны и ранее не пересекались. Она знала, что Пиерис были потомками драконов, огненными тёмными магами.

   — Видела декана? — хищно улыбнулась Николь, откровенно пылая желанием посплетничать. Глаза лихорадочно блестели.

   Адалин лёгким жестом заправила кровать и взяла с подушки заколку для волос.

   — Видела.

   — Огненная бездна, когда они успели поменять Азарума на этого красавчика? — Николь закусила губу и подняла взгляд к потолку, будто ждала, что ответ снизойдёт оттуда. Люстра промолчала. Адалин тоже. — Я же с ним ничего не выучу. По крайней мере, из традиционного курса.

   — Уточни насчёт внеклассных занятий, — посоветовала Адалин, с тоской думая, что только влюблённой в Датура девицы ей не хватало для полного счастья. С другой стороны, если та займёт мага... И он поменьше будет обращать к ней эти льдистые голубые глаза, в которых ничего живого не водится… Где-то внутри царапнула совершенно иррациональная, но очень естественная для тёмных, ревность. — Впрочем, здесь, кажется, это не приветствуется.

   Николь с подозрением повернулась к ней, но уж в Адалин точно не было ничего, что выдавало бы соперницу. В волосы она ей точно не целилась. Правда, это ещё ни о чем не говорило. Николь прищурилась и склонила голову набок, её взгляд прожигал, пока Адалин закалывала волосы волосы, касалась духами запястий и горла и вытаскивала из шкафа куртку.

   — Так, чьё кольцо ты носишь? — спросила Николь, когда она уже зашнуровывала ботинки.

   Адалин машинально взглянула на рубин, в тёмном камне мерцала частичка магии, изнутри освещая грани. Красивое колдовство. Помолвочные родовые кольца могли выглядеть как угодно, их объединяла только фамильная магия, вложенная в камень и ритуальная надпись внутри. Чтобы узнать имя жениха, нужно точно знать, как выглядит кольцо или чувствовать уникальную Силу.

   — Я не претендую на Лорана Датура, — вместо прямого ответа усмехнулась Адалин и вышла из комнаты.

   — Это хорошо, — пробормотала Николь в закрытую дверь и довольно вытянулась на кровати.

***

Судя по столпотворению во внутреннем дворе замка, куда вёл отдельный выход из общежития, только Николь стремилась попасть внутрь. Все остальные рвались из Академии прочь, вкушать последний глоток свободы перед надвигающимся семестром. В ближайших барах. Шум стоял оглушительный!

   Адалин легко юркнула в толпу и протиснулась к воротам, а потом и к мосту, где было посвободнее.

   Когда вид перестали загораживать чужие головы, ей удалось немного проникнуться красотой местной природы. Воскресенье выдалось вообще чудесное — яркое, солнечное, приятно прохладное, так и приглашало к прогулкам и созерцанию. И в лучах солнца тяжёлый серый мост будто парил в невесомости над зелёным ещё лесом, а внизу шумела коричневая река среди мраморных валунов. Адалин перегнулась через шершавые широкие перила возле одного из чугунных фонарей, чтобы посмотреть на воду, и ветер снизу раздул волосы от лица. Огромные бело-серые полосатые камни внизу казались кусками мозаики для великанов. Так и хотелось поискать два соседних кусочка. Она уже успела заметить, что в замке много мраморной отделки. Брали камень, видимо, где-то здесь.

   Умиротворяющую картину портило только осознание, сколько магических тварей скрывается в этих чудесных лесах. Забыть о них не давали кружившие мортары, орущие от голода. Как самые крупные летающие хищники, они распугали всех птиц. Адалин оттолкнулась от перил и снова влилась в редкий, но стабильный поток студентов, с болтовней бредущих к городу.

    — Адалин? Адалин Солан? — К ней пробилась через пару высоких парней темноволосая девушка, смутно знакомая. Где-то она точно видела эти лисьи карие глаза. — Это же я, Вейла Таррион!

   Адалин кивнула. Вейла! Точно!

   — О, не видела тебя с самого бала дебютанток в Рейвиле.

   Вейла приобняла Адалин и чмокнула воздух где-то в районе её уха:

   — Да, приём был грандиозный, пока граф Пейриш не свалился в фонтан.

   Адалин рассмеялась, вспоминая, как пьяного толстяка во фраке пытались вытащить из фонтана, словно диковинную форель. Его почтенная супруга почему-то бегала вокруг мраморной чаши, волнительно шурша стеклярусом на модном платье и стуча каблуками, призывая почти бездыханного мужа к порядку и приличиям. Муж согласно мычал, но от помощи отказывался руками и немножко ногами, попутно распугивая цветастых карпов в фонтане. Он скрасил ночь даже ярче, чем фейерверки. Сколько ей тогда было? Пятнадцать всего.

   — Да, он опьянел от красоты дебютанток.

   — Какими судьбами? — Вейла отстранилась и цепким взглядом окинула Адалин.

   — Перевелась из Ривенского на Тёмные Искусства. Второй курс.

   — О, а я на алхимическом на втором! А в Ривенском ты... — Она прищурилась. — Философия?

   — Юриспруденция. Но я решила, что лучше уметь использовать запрещённые заклинания, чем знать, какие запрещены.

   Вейла одобрительно хмыкнула, взяла её под руку, и они продолжили путь.

   — Практичный подход. Тем более, недавно опять девушка пропала.

   — Ты про Аржену?

   — Аржену? — Вейла нахмурилась. — А, что-то слышала. Она, кажется, недавно вернулась из Аркхента?

   Адалин против воли вспомнила, что там все эти годы счастливо прожигал холостяцкую жизнь и Лоран. Чем им там намазано в этом Аркхенте, зельем наслаждения?

   — Да. В столице только о ней и пишут в последний месяц. Подозревают, что могла сбежать.

   Вейла кивнула, поддерживая беседу, и шагнула с моста на утоптанную до каменной плотности дорогу в Учебный квартал. На мощении тут хитро сэкономили, гоняя туда-сюда неиссякаемую толпу студентов, лишённых телепортации. Адалин могла бы поспорить, что и в дождь дорогу не размывает.

   — Я уже пару лет не была в столице, только в общежитии что-то слышала о новостях.

   — А здесь кто пропал? Когда мы ехали по городу, я видела объявление.

   — Так ты не знаешь? — Вейла посмотрела на неё с искренним удивлением. — Вообще, довольно громкое дело. Точнее, дела. Говорят, королева даже отправила сюда столичных следователей. За полгода в Эллидаре пропали четыре девушки. Все магессы.

   Адалин нахмурилась. Летом она тоже слегка выпала из мира новостей, а Эллидар интересовал только как место, где стоит Академия. Может, поэтому Венсенн так упирался от её перевода?

   — И что же, никого не нашли?

   — Одну нашли, — невесело и уклончиво ответила Вейла, поведя головой. — Мёртвой и абсолютно без дара. Магию как выжгли.

   Адалин беспокойно посмотрела на ярко горящую солнцем витрину канцелярского магазинчика. Свет отражался прямо под ноги на мостовую, разгоняя полумрак кривой улочки, куда они свернули, повинуясь толпе. Шаги и голоса отражались от нависающих каменных домов.

   Убита и выжжена, значит. Не самая приятная вещь, которую можно узнать в прекрасное воскресное утро. Пропажи пропажами, но убийство...

   — Подозреваю, что все четверо были из Академии?

   — Да! — Вейла, кажется, нашла свежие уши, до которых ещё не донесли леденящие кровь сплетни, и вцепилась в них упырьей хваткой.

   Адалин кивнула, соглашаясь, что слухами и подробностями обрастает любая история, и чем дальше тем больше. Лезть конкретно в эту историю почему-то очень не хотелось, и не доверять внутреннему голосу причин не было. Но, помолчав, она все же уточнила:

   — А что-то схожее между ними было? Не знаю, одна компания, ещё что-то?

   Вейла прикусила губу.

   — Да, знаешь, не было ничего такого. Ищейки Эллидара тоже с ног сбились, искали сходства. Академию на уши поставили, после третьей пропавшей даже патруль приставили. Только девчонки все разные были. Из разных семей и даже курсы разные. Никаких сект. Ничего общего.

   — Кроме Академии и предметов? — не удержалась Адалин от саркастичного напоминания, но Вейла только рассеянно угукнула.

   — Кажется, они там до сих пор не уверены, что пропажи связаны. Остальных-то не нашли. А куда мы, собственно, идём? — Вейла вскинула голову и посмотрела вокруг.

   — Честно говоря, не знаю, но я не отказалась бы от завтрака и тетрадей. Не хотелось тащить лишнее из столицы.

   — Я тоже собиралась перекусить и купить пару новых ручек. Я отправила вещи почтовой доставкой в Академию, и все перья разбились. Не понимаю, что нужно делать, чтобы разбить зачарованные ручки.

   — Доверить их почте? — подсказала Адалин скептически, и Вейла рассмеялась.

   — Тогда давай сначала тетрадки, тут недалеко есть забавный магазин, а потом поедим в Костяном переулке. Там отличный ресторанчик есть, «Тыква инквизитора». Их фирменный цыплёнок по-инквизиторски бесподобен, язык проглотишь.

   В отношении блюд магической кухни это не всегда была фигура речи, так что Адалин приподняла бровь:

   — Уже были случаи?

   — Только если нахамить хозяйке, мадам Аристе. «Тыква инквизитора», как понимаешь, не совсем про тыкву.

   Вейла неоднозначно хмыкнула и ноготочком постучала по своей голове, намекая на бурное прошлое суровой Аристы, а потом потянула Адалин на улочку ещё кривее и уже.

   Маленький пыльный магазин можно было принять за закрытый, но Вейла уверенно толкнула стеклянную дверь, матовую от пыли. Кем бы владелец ни был, бытовые чары не его конёк. Вместо звона колокольчика каркнул разбуженный ворон на жёрдочке над дверью, и Адалин с сомнением последовала за Вейлой в темноту.

   Магазинчик напоминал музей милых зачарованных глупостей. Вокруг высились стопки книг, некоторые из которых фонили откровенной чёрной магией, на витринах россыпями поблёскивали всякие устаревшие артефакты и проклятые вещицы, вроде серебряных папиросниц и запонок. Адалин готова была побиться об заклад, что за пару-тройку золотых здесь можно поискать даже родовые артефакты Букета. Она украдкой взглянула на лавочника, с которым уже по-дружески болтала Вейла. На вид чуть чокнутый скрюченный старикашка подвида прожжённых барахольщиков.

   Если у такого и есть в продаже тетради, то уже исписанные. Чьей-нибудь кровью.

   — Иди сюда, — Вейла махнула рукой.

   Старикашка наклонился и выложил на грязную витрину низкий ящичек, обитый бархатом. Там россыпью лежали ручки из самых разных минералов — агатовые, аметистовые, цитриновые, малахитовые. Вейла придирчиво рассматривала узоры камней, откладывая в сторону понравившиеся. Но внимание Адалин привлекли несколько... стеклянных. Они блестели в тусклом свете, витые и похожие на сияющие весенние сосульки. Некоторые чисто прозрачные, некоторые с примесью цветного стекла.

   Адалин взяла одно перо и покрутила в пальцах. Красивые, лёгкие, но такие хрупкие.

   — Они зачарованные, — шипяще сказал старик с насмешливой улыбкой. Его сизые тонкие губы показали истёртые зубы. — Не разобьются, даже если кого-нибудь заколоть ими надумаете, леди.

   Адалин вопросительно дёрнула бровью, и старик вдруг пододвинул к ней чистый лист желтоватой плотной бумаги. Тоже как из позапрошлого века вытащенной. Адалин провела стеклянным кончиком линию. Писали перья изумительно.

   — Ладно, возьму эти две. — Она взяла ещё одну, с красной сердцевиной и подала старику.

   — Прекрасный выбор, леди, — снова отталкивающе улыбнулся он и начал заворачивать ручки.

   Тетради у него тоже нашлись. Как ни странно, чистые. Адалин взяла несколько и только успела расплатиться, как с улицы послышался истошный крик, а потом ещё несколько. Кто-то звал помощь и патруль. Вейла вскинула голову, старик без особого интереса обратил к окну мутные глаза. За стеклом в обе стороны бежали люди. Адалин шагнула к дверям и выскочила на улицу.

   Крики неслись слева, из утопающего в зелени сада переулка за углом. Несколько человек пробежали туда, несколько — оттуда, и вдруг... Очередной парнишка пробежал мимо, и взгляд Адалин наткнулся на Лорана.

   Он вышел из тени угла, утирая щеку ладонью, и яркий солнечный свет выхватил россыпь алых капель на белой рубашке под расстёгнутым жилетом. Они пересекали его грудь как криво нашитые пуговицы. Адалин растеряно скользнула взглядом выше и встретилась с его взглядом — тяжёлым и абсолютно чёрным. Как у демона. Даже свет не отражался в этой чернильной тьме. Вздох замер в горле, и она подняла к приоткрытому рту ладонь.

   Лоран исчез в мгновенном телепорте.

ГЛАВА 3. Тёмные Искусства

   Ученье — свет. Но это не точно...

   (Один декан факультета Демонологии)

   Адалин вцепилась в край двери, лихорадочно размышляя, какого лысого упыря тут делал Лоран, и какого упыря мохнатого он заодно ещё и в крови. Явно не в своей. И эти глаза. Такие бывают только у демонов. Тьма заполнила даже белки, не только радужку! До дипломированного специалиста по этой нечисти ей, может, и далеко, но кое-что тёмные маги с пелёнок знают. Но Лоран Датур — человек. Так?

   Ей показалось, что время замедлилось, но Вейла подошла буквально мгновение спустя, тронула за плечо, возвращая в шумную реальность. По улице уже бежали два патрульных мага, придерживая фуражки: телепортироваться в гущу людей они все равно не могли. Оглушительный свист полицейской тревоги соревновался по громкости с воплями взбудораженной толпы, собиравшейся на углу.

   — Что там?

   Вейла без особого интереса выглянула из-за её плеча на столпотворение возле сквера и ткнула аккуратным бумажным свёртком в локоть Адалин. Тетради и перья. Похоже, шумиха с полицией была здесь такой обыденностью, что не стоила того, чтобы отвлекаться от упаковки покупок. Старик-продавец даже бант из бечёвки завязал. До скучного ровный. Что же это за город, демон побери?

   — Понятия не имею, — пробормотала она, отвечая и себе, и Вейле.

   Адалин сунула свёрток под мышку, шагая на мостовую. Здравый смысл робко заметил, что не стоит лезть в чужие тёмные делишки. Но если бы она его слушала, сидела бы сейчас в Ривенском, обручённая кольцом Датура, как отборная выставочная клуша.

   Ноги сами понесли её в самую гущу толпы, заглядывавшей друг другу через голову. Первые ряды ожидаемо не знали, что происходит, до них слухи доходили с опозданиями, и Адалин показалось, что здесь тесно не только от тел, но и от шепотков.

   — Исполосовал её, как зверь...

   — Да нет, говорят, сама выскочила...

   — Ох, крови столько...

   — Опять тот ритуал?

   Болтовня зевак становилась всё более интригующей и щедро перчёной подробностями. Заслушавшись, Адалин поднырнула под чужую руку и вдруг с удивлением обнаружила, что попала впритык к силовому ограждению, которое выставили патрульные. Упругой стеной оцепили весь сквер, ближе не подойти. Впрочем, она и не собиралась. И отсюда видела достаточно, чтобы сон ночью перестал быть таким уж крепким.

   На тёмной дорожке сквера резко и тревожно выделялось прямоугольное полотнище ткани, такое же белое, как рубашка Лорана. И на ткани уже проступили мокрые, жирные пятна крови, будто несколько алых нетвёрдых следов неведомого гиганта. Полотнищем накрыли тело. Женское, сомнений нет. Но увидеть больше не удавалось.

   — Расходитесь, — бросил один из полицейских, высокий и светловолосый молодой мужчина в длиннополом пальто. Он недовольно скользнул невидящим взглядом по толпе, и махнул рукой. — Расходитесь!

   — Кто это? — спросила рядом пожилая магесса, щуря глаза. Её кудри под шляпой отдавали некромантским серебром.

   — Кажется, тот новый следователь, которого из-за той девочки прислали, — ответил ей худощавый, тоже пожилой мужчина с костяной тростью. — Эйрон? Айрон?

   — Аарон Дорнел, — подсказал равнодушно молодой парень со значком Академии Морока на лацкане, вытягивая тощую шею.

   Магическое ограждение дрогнуло, помутнело и затемнилось, скрывая от глаз зевак место преступления. Вот так. Изящно и эффективно. Толпа разочарованно рассредоточилась, рассеялась по проулку, продолжая гудеть впечатлениями. Спектакль окончен, ждите рецензий в вечерних газетах. Адалин помедлила и отошла.

   «Аарон Дорнел, значит», — машинально отметила она про себя, возвращаясь к Вейле, так и стоявшей возле магазинчика.

   Похоже, он и был тем столичным следователем, про которого она говорила.

   Но при чем тут Лоран?

   В душу крались подозрения.

***

К вечеру вся Академия болтала о новом убийстве. И если газеты опустили жуткие подробности (явно по настоятельной дружеской просьбе столичного Аарона с применением угроз и шантажа), то студенты не скупились на ужасы. Кровь в рассказах лилась рекой до самого моста, показания путались. Даже Николь, провалявшаяся всю шумиху на кровати, божилась демоническими глубинами, что никогда не забудет этого зрелища. Адалин иронично умолчала, что для начала следует хотя бы помнить, что собираешься забывать, а глубинам грозило провалиться ещё глубже.

   Из всего услышанного и увиденного Адалин сделала несколько выводов, стоивших бессонной ночи и лишней чашки кофе на завтрак.

   Во-первых, убита студентка, приехавшая только вчера, во-вторых, девушке тоже выжгли магический дар, а в-третьих, Лоран точно замешан. Если он в Академию Морока приехал и не по её душу, то причина у него была. И какая же?

   Стоя утром перед высокими дверями той проклятой аудитории, где бывший жених должен научить её тонкостям демонологии (демон чертов!), Адалин хмурилась и вспоминала, что в прошлом году отец рассказывал что-то про скандал с жутким ковеном в Аркхенте, где Датур поучаствовал. Не в качестве злодея, конечно, но не бывает дыма без огня.

   Надо бы освежить память. Что-то нынешняя история слишком напоминает преступления ковена. Там фанатики тоже убивали ради магии. Подозрительно.

   — ... и теперь все думают, что вернулся Охотник, — закатила глаза Николь, стоявшая рядом, и Адалин поняла, что ей уже полчаса пересказывают свежие версии.

   — Прости, что?

   Она повернулась и успела заметить, как золотистые глаза Николь снова закатываются к сводчатому потолку коридора.

   — Я говорю, что все думают, что в Эллидар вернулся Охотник. Это псих, который лет двести назад магов выслеживал и убивал, когда тут ещё Академии Морока не было. Он тоже дар выжигал.

   Адалин подняла бровь.

   — Серьёзно? Двести лет?

   Николь фыркнула:

   — А я тебе о чём толкую! Совсем с ума сошли. Да и Эллидар теперь полностью магический город. Убивать тут ведьм — безумие.

   — Но ведь убивают, — резонно напомнила Адалин, и Николь пожала плечами.

   Удар колокола пронёсся по коридорам, звеняще отражаясь от серых холодных стен, и двери аудитории распахнулись, как объятия дорогой бабушки. Адалин успела заметить, что Лоран уже сидел за рабочим столом с крошечной чашкой кофе, но его сразу загородила жаждущая знаний молодёжь. Кажется, бессонной ночь была не только у неё.

   — Пойдём скорее, я хочу сесть поближе, — промурлыкала Николь, поправляя смелое декольте, которым собиралась услаждать рабочие будни Лорану, и мгновенно забывая о сплетнях. — Темнейшие боги, какой же он лапочка.

   Демонический лапочка, отвратительно собранный и привлекательный, прошёлся невидящим ледяным взглядом по хлынувшим в аудиторию студентам, едва задержавшись на лице Адалин. Более долгому взгляду помешала Николь, уже тащившая её за руку на первый ряд. Ещё бы: оттуда ведь открывался такой вид на лапоч... на кафедру.

   Взглянув ещё раз на Лорана, она отстранённо спросила у себя, что он вообще забыл в этой Академии. В каждом его скупом жесте сквозила сексуальная аристократичная надменность. Дорогая бледно-голубая рубашка, сменившая ту белую в пятнах крови, подчёркивала глаза и ценой превосходила, наверное, половину зарплаты декана. Красивый, холёный, с потрясающей осанкой и фигурой маг совершенно не походил на человека, который горит преподаванием. И совершенно не походил на человека, готового ради денег преподавать.

   Глядя на уверенную неспешную грацию, с которой он поднимался из-за стола и вытаскивал прямо из воздуха журнал их группы, Адалин подумала, что с тем же успехом до Академии Морока мог бы снизойти принц. Декан… Что за дурацкая вакансия для чистокровного злодея?

   Всё-таки отец выбрал ей в женихи лорда, старшего наследника одного из могущественных родов Букета. Она не знала Лорана, но знала отца. Дамьен Солан считал не только деньги, но и места в очереди на трон.

   Он никогда не выбрал бы неравную партию.

   Значит... Датур притворяется.

   Опять-таки, зачем?

   Мысленно пожелав ему провалиться ещё разок со всей его привлекательностью, Адалин бросила сумку на скамью и села, доставая тетрадь и новенькую стеклянную ручку. Лоран ожидаемо не провалился, а магическим пассом захлопнул дверь.

   — Темнейших ночей, — поприветствовал он всех и улыбнулся.

   Адалин прищурилась, но так и не смогла определить, то ли бессонная ночь действительно не отпечаталась на настроении и внешности проклятого декана, то ли он так хорошо владел маскирующими чарами.

    — Для начала давайте познакомимся.

   Взгляд голубых глаз остро скользнул по Николь и Адалин, сидящим прямо перед ним в первом ряду. Неприятно признавать, но в груди что-то все же волнительно дрогнуло в ответ.

   Что ж, с ней он уже познакомился. Не прошло и семнадцати лет. Хотя, теперь, пожалуй, лучше снова делать вид, что они не знакомы. Адалин кривовато улыбнулась.

   Он положил журнал на край стола и распахнул быстрым хищным движением. В чернильных строках, напротив каждого имени, зажглась зелёная точка, Адалин это видела даже с места. Присутствовали, кажется, все.

   Лоран неспешно зачитывал имена, и студенты вставали по одному, показываясь профессору, чтобы не путал, кого наказывать проклятием за шум на уроке. Группа была небольшая, знакомство не затянулось. Её имя он тоже назвал, голос даже на полтона не изменился, и Адалин поднялась с подобающей высокомерной грацией. Он посмотрел на неё почти так же, как вчера в городе, тяжело и давяще, только глаза остались голубоватым льдом, а не чернильной пустотой. Мгновение, и он уже называет следующее имя.

   — Что ж. Приятно видеть, что сегодня обошлось без опозданий.

   Он оставил журнал и вышел ближе к аудитории. Остановился перед своим столом и по-простецки присел на край. В просторном гулком зале витали шепотки, приглушённый смех…

   Адалин с интересом и лёгким подозрением следила за ним, покручивая гладкое стеклянное перо. Шум неуловимо нарастал. Студенты пока не знали, чего от него ждать, но прекратить болтать не торопились. Она снова улыбнулась. Уже жалеете, что влезли в шкуру преподавателя, дорогой демонический лорд?

   Будто услышав её мысли, Лоран обернулся к ней со странным выражением. Этакой смесью предостережения и отстранённого оценивания.

   — Тьма великая, — сладко пробормотала Николь, неуютно поёрзав на месте. — Я бы его так и съела.

   Только тогда Адалин заметила, что Николь вообще не отрывала глаз от Лорана. Как прилежная ученица, внимала каждому жесту преподавателя. Вряд ли с просветительской целью. Его внимание она тоже на свой счет, похоже, приняла.

   Датур, надо признать, выглядел действительно эффектно. Высокий, стройный, источающий силу и тёмную магию. Если бы не вся эта история, она бы тоже не отказалась откусить кусочек. А сейчас эта мысль была почти кощунственной.

   — Как вы уже знаете, я лорд Лоран Датур, — заговорил он. Ровно и властно. — Я буду вести у вас Демонологию и Тёмные Искусства вместо магистра Азарума. Эти предметы неразрывно связаны, и я советую всем очень внимательно отнестись к обоим из них, — он говорил, чуть понизив тон, заставляя всех замолчать и прислушаться к его речи. — В прошлом семестре вы уже успели уяснить общие понятия и, надеюсь, не успели забыть. Сейчас в вашей группе восемнадцать магов, к последнему курсу останется не больше пяти. И в лучшем случае, двое из вас продолжат работу по специальности… Я хочу, чтобы вы приняли для себя взвешенное решение, действительно ли хотите соприкасаться с теневыми сущностями.

   Просто, честно и доходчиво. Кажется, учительский талант всё же был спрятан где-то под этим аристократическим лоском. А может, это привычка повелевать? Адалин выронила ручку из пальцев на очередном обороте и тогда заметила, что в аудитории воцарилась физически ощутимая тишина. Лоран мастерски заткнул всем рот пищей для размышлений.

   — Я вижу, нам удалось достигнуть взаимопонимания. — Он холодно улыбнулся притихшим рядам.

   Адалин прищурилась. Ясно. Повторять он не станет. С него станется невозмутимо вести курс, а затем безжалостно завалить на зачёте.

   Нет, не так.

   Он не опустится до того, чтобы завалить, но спрашивать будет со всех издевательски много и дотошно, не давая поблажек и подсказок.

   Адалин невольно восхитилась: настоящий тёмный маг. А потом чуть не застонала, ведь сдавать зачёты придётся и ей.

   Что ж, вся надежда на то, что он умеет выставлять границы не только со студентами, но и с бывшими невестами. И не склонен к мелочной мести. Она тяжело вздохнула, припоминая встречу в кривом переулке. И что она ошибается, и он всё-таки не замешан в убийствах.

   В последнее всерьёз не верилось, слишком уж фантастически звучало, но мурашки пробежали по коже бодренько, будто кто по её будущей могиле прошёлся.

   Маг тем временем выдержал небольшую паузу на размышления и расстановку приоритетов и поднялся. Адалин против воли отметила, как паршивец превосходно двигался, каждый жест будто просчитан, и чертыхнулась на себя. Не хватало ещё пускать слюни на собственного бывшего. Ниже падать некуда.

   — А теперь я коротко расскажу, о чём пойдёт речь на наших занятиях. Считайте этот урок вводным за оба предмета. — Лоран обернулся к огромной доске из чёрного стекла. Подчиняясь движению его ладони, стекло вспыхнуло, там загорелись зелёные и красные руны и диаграммы. — Как вы знаете ещё со школьного курса, наша империя одна из немногих, которые были основаны тёмными магами и развивают именно тёмные искусства. Тьма не только даёт нам Силу, она в прямом смысле течёт в нашей крови. Нужно помнить, что наши предки практически такие же выходцы из Бездны, как и демоны, которых мы можем призывать. Бездна породила не нас, но нашу магию. Курс рассчитан на углублённое изучение возможностей и свойств Тьмы, на раскрытие потенциала вашей магии и крови. Лучшие из вас смогут не только использовать Силу, но и обращаться к высшей материи Тьмы, необходимой для сложнейших заклинаний.

   Адалин постучала пером по тетради. Любопытно, Венсенн тоже способен обращаться к материи Тьмы, или это нововведения в учебный план от Датура? Она скосила взгляд на Николь, та прямо облизнулась, услышав про сложнейшие заклинания. Только вот... откуда же он сам берет Силу?

   Ехидный внутренний голос любезно подсказал: «Из крови!»

   Из крови, да. Чьей?

   Она посмотрела на доску. На чёрном стекле крупным планом отобразились две схемы, алая и зелёная. Лоран указывал на части рисунка, коротко и ёмко, явно разбираясь в предмете, пояснял линии и знаки. Одна схема отображала, как поверхностно маги используют Тьму в повседневной жизни и при обращении к бытовым заклинаниям, другая — насколько глубоко при плетении специфических и защитных заклятий. Руны вспыхивали и гасли вокруг схем. Кто-то потянулся к конспектам.

   — Это не нужно записывать, — равнодушно отозвался Лоран на шуршание бумаги, даже не поворачивая голову. — Это лишь поверхностное представление, за ближайшие четыре года мы рассмотрим всё очень подробно. Эти схемы вам ещё сниться будут. Наяву.

   Конечно, нескольких фанатиков учёбы его слова не остановили. Кто-то даже поднял руку. Датур обернулся к вопрошающему и позволил говорить.

   — Магистр Датур, а что значит «высшая материя Тьмы»?

   Лоран едва заметно улыбнулся.

   — Материализация стихии магом. То есть концентрация Силы магом до состояния, когда Тьма становится осязаемой. Например, заклинание Клинка Тьмы.

   Кто-то впечатлился и присвистнул, кто-то тихо ничего не понял, кто-то ответом не удовлетворился…

   — Но ведь это невозможно? — дотошно продолжил допрос студент. — Ещё в школе нам говорили, что…

   — Что практически невозможно высвободить стихию из крови, — согласно кивнул Лоран. — Для большинства магов невозможно. Да и необходимости нет. Но…

   Вместо подробного пояснения он соединил пальцы обеих рук. В свете по-осеннему холодного солнца ярко выделялось, как ногти и подушечки почернели, окутались дымкой. Лоран медленно развёл ладони, между пальцами паутиной натянулись нити Тьмы и вскоре заволокли всё пространство между его ладоней. Густая чернота, непроницаемая, как иллюзия. И можно было заподозрить, что это действительно морок, если бы не… В крови Адалин отзывалась стихия, мелко дрожала, как натянутая струна, чувствуя опасность и родство. В ушах загудела Сила, пальцы закололо, мелко и болезненно, как бывает, когда проходит онемение. Наверное, нечто похожее испытывали сейчас все.

   Демон побери этого мерзавца, да он даже не напрягается! Она перевела взгляд на его лицо и узнала темноту под опущенными ресницами. Его глаза стали черны. Как тогда. Адалин почувствовала резкую тошноту и потёрла виски пальцами.

   Датур опустил руки, и Тьма рассеялась, растворилась в воздухе, как чернила в воде. Несколько облегчённых вздохов с учебного амфитеатра разрядили обстановку, следом послышались нервные смешки.

   — А когда мы так сможем? — любопытно спросила Николь, впечатлённая способностями мага едва не больше, чем самим магом.

   Стоило ему повернуться, как Адалин перехватила его взгляд, уже светлый, бледно-голубой.

   — К счастью, очень нескоро, — мягко ответил Лоран. — Соприкосновение с чистой стихией смертельно опасно для неподготовленного человека. Поэтому ближайшие годы мы посвятим подготовке.

   — А вы тоже учились здесь? — спросила Николь, пользуясь моментом его внимания.

   — Нет… Раньше здесь я такому бы не научился.

   Ну конечно. Кто же у нас тут самый непревзойдённый? Она поморщилась и снова потёрла виски, магия так и бурлила в крови, вызывая дурноту.

   — Адалин, — ахнула вдруг Николь, оторвавшись от чудного видения у доски. — У тебя кровь!

   Адалин тоже почувствовала тёплое щекотание у губ. На пальцах, которыми она мазнула под носом, остался горячий тёмный след — алый цвет крови разбавила та самая чистая Тьма, про которую так вдохновенно рассказывал Лоран минуту назад.

   Она посмотрела на него, словно именно он был виновником магического всплеска. Потому что, наверное, он и был! И угрожающе прищурилась. Горящие на доске схемы ещё разок раздвоились, и Лоран, намозоливший глаза, наконец исчез. Правда, только для неё. Вместе со всем остальным миром.

   Она не почувствовала, как упала на чистые листы тетради, только услышала встревоженные голоса вокруг.

   Время перестало существовать, и она утонула в сладкой уютной тьме. Слилась с родной стихией, как река, впадающая в море. Гул голосов превратился в шипящий поток, а потом её, кажется, бережно взяли на руки и куда-то перенесли. Это было забавное ощущение — присутствовать и не присутствовать в собственном теле. Звуки исчезли. Чужое резкое прикосновение к груди обожгло холодом и почти сразу сменилось подкупающим теплом. Потоки магии обволакивали нежным, ласкающим пламенем, растворялись в её крови, согревали и текли под кожей. Это было ярче любого чувственного удовольствия, и Адалин чуть не замурлыкала и открыла глаза.

   Чтобы встретиться с пронзительными голубыми глазами. Как осеннее высокое небо, холодное и чистое. В первую секунду она ещё плыла в объятиях магии и не отличала реальность от фантазии. О, темнейшие боги, Лоран Датур был, пожалуй, самым привлекательным мужчиной, которого она видела. Резковатые, благородные черты лица, яркие глаза под сенью чернильных ресниц, от его фигуры веяло такой уверенностью и надёжностью, что безотчётно хотелось обернуться вокруг змеиными объятиями. Впитать его всего, вместе с магией, которую он источал, пить его, как источник... Её взгляд остановился на его губах. Сейчас жестковато сжатых, но наверняка мягких и тёплых.

   — Я так и знал, что пара выйдет сногсшибательная, — протянул Арман Дафне и деловито наклонился над его плечом, покусывая от смеха мундштук. Адалин медленно перевела взгляд на него. Лоран тоже. — Как чувствуете себя, леди Адалин? Некромант нужен? Кстати, превосходные кружева. Паучий шёлк?

   Она моргнула. Душа медленно возвращалась в тело из уютного мрака. В неуютный мир и на жёсткий пол. Ещё мгновение ей понадобилось, чтобы осознать, что она всерьёз лежит на ковре в кабинете Датура, а тот, подлец демонический, беззастенчиво держит ладонь под её грудью в расстёгнутом вороте платья. Прямо под кружевами, приглянувшимися Арману!

   — Какого беса драного вы творите? — Адалин резко отмахнулась, выкидывая его руку из своего... декольте.

   — Кажется, Лоран, некромант сейчас понадобится тебе, — по-дружески мерзко хихикнул Арман.

   Лоран пренебрежительно встряхнул изгнанной ладонью.

   — Предположительно, спасаю вам жизнь, Адалин. Но уже не уверен, что это правильное решение.

   Адалин рывком стянула на груди края платья и резко отодвинулась и села. Голова закружилась так, будто собиралась отделиться от тела и остаться на месте, где лежала.

   — Лучше избегайте резких движений в ближайшее время, — прохладно и почти издевательски посоветовал он. Выверенно запоздало.

   — А дать вам заслуженную пощёчину считается за резкое движение?

   Её возмущению не было предела, как раз под стать его наглости. Подумать только! Шариться у неё в вырезе платья, как в собственном кармане в поисках мелочи! Ещё и прикрываясь благородными помыслами. У неё дрожали пальцы, то ли от злости, то ли от слабости, пока она застёгивала мелкие пуговицы из чёрного жемчуга, и они постоянно выскакивали.

   — Можете просто поблагодарить, — сухо ответил Лоран.

   — М-м, кусается! — Арман прищурился с почти чувственным удовольствием и сел в ближайшее кресло. — Жить, значит, будет, но пальцы лучше не совать.

   — Руки тоже никуда совать не надо, — огрызнулась Адалин, сражаясь с пуговицами.

   Лоран встал с колен и сунул руки в карманы, пока не откусили.

   — Я спишу вашу радость пробуждения на то, что половину лекции вы пропустили по болезни. Так что повторю специально для вас. Сердце — важнейший энергетический центр в теле мага. Магия течёт в наших венах, помните?

   — Помню. Не понимаю только, чем вам помешало спасать мою жизнь платье? Если вообще была такая острая нужда. Пытались сразу получить вознаграждение?

   Вместо ответа он вытащил из кармана руку и показал раскрытую ладонь, на которой медленно заживал выжженный символ из нескольких рун, сомкнутых заклинанием. Что-то про Тьму и обмен. Адалин потёрла ребра. Если верить ощущениям, там тоже что-то чесалось и заживало.

   — Что это? — Она требовательно посмотрела на обоих.

   — Заклинание называется «мост», позволяет не только поделиться магией, но и отфильтровать её. — Лоран усмехнулся. — От примеси чужих чар. Которые вас отравляют.

   Адалин недоверчиво склонила голову. Она, конечно, знала про вредоносные заклинания и проклятия. Всё же, когда живёшь в семье тёмных, прекрасно ориентируешься в возможностях чароплетения. Но родовые артефакты защищали её, делали практически неуязвимой. Она же не какая-то подзаборная ведьма, она дочь лорда. Одна из Букета. Её кровь сама как артефакт!

   — Чар? Считаете, что меня прокляли?

   Магистры как-то подозрительно переглянулись. Некромант вовсю веселился, ему только пакетика с засахаренными орешками не хватало, как в театре или в иллюзионе.

   — Не совсем, — наконец отозвался Лоран, и на его губах зародилась насмешливая улыбка. — Не знаю, как и сказать. У вас просто острая непереносимость магии инкуба.

   — Магии кого? Вы серьёзно?

   — Вполне. Не я же ношу на себе артефакты, свойств которых не знаю.

   Он так шутит? Она несколько секунд смотрела в холодные глаза. Не моргая. Потом осторожно встала и отряхнула платье. Взгляд скользнул по кольцу Венсенна, которое она надела утром. Хотелось почувствовать поддержку. Хотя бы от этого дурацкого перстня.

   — Это просто смешно, — фыркнула Адалин.

   Лоран смотрел на неё с унизительной смесью жалости и отторжения. Стоял такой высокомерно прямой посреди своего кабинета, одетый с отвратительной элегантностью. И смотрел на неё… так. И уже не казался привлекательным. Вообще. Ну, может, чуть-чуть, чем раздражал ещё сильнее. Чтоб ему провалиться.

   Адалин выпрямилась, как на приёме у королевы.

   — А может, это ваша вина?

   — Моя?

   Удивился он неподдельно. Как профессиональный лжец.

   — Да. Мне стало плохо именно на вашем занятии. И от вашей магии!

   — От моей, значит? — Он сделал шаг к ней и чуть подался вперёд.  — От моей магии вам стало хорошо. И вы забрали её весьма немало. Магия, Адалин, довольно тонкая структура. Она может сочетаться, а может резонировать. Вот вы с магией приворота прекрасно… резонируете. И весь магический потенциал вашей крови уходит на нейтрализацию чар. А знаете, что случается, если токсические чары перевешивают?

   Адалин скрестила на груди руки. Приворот? Мог бы придумать что-нибудь оригинальнее. Тонюсенький голосок внутри, которому слова, вообще-то, не давали, пищал, что нет у него причин врать. А вот поглумиться — целое письмо.

   — Так, знаете? — переспросил он, будто она сдавала экзамен экстерном.

   — А можно я скажу? — Арман с улыбкой протянул руку вверх, как ненавидимый всем классом отличник. — Когда это случается, самоуверенные магессы падают носом в учебную тетрадь.

   Адалин раздражённо обернулась к некроманту. Дафне не смутился даже ради приличия. Непринуждённо стряхнул с мундштука ворох тающих искр и снова закусил кончик, с прищуром рассматривая её.

   — Вы в своём уме, магистр?

   — К сожалению, в своём, — с неудовольствием подтвердил Лоран, тоже без приязни глядя на друга, — это его обычное состояние.

   Адалин покачала головой.

   — Я не знаю, что за игры вы затеяли, но я знаю, что потеряла сознание от вашей магии, магистр, — вежливое обращение в её словах прозвучало грязным ругательством. — И я вас не боюсь. Но вы худшее, что со мной случалось.

   Желваки Лорана дёрнулись. Он явно сжал зубы, чтобы удержать за ними ответные любезности. Но потом всё-таки прохладно проронил:

   — Будем надеяться, что так и будет.

   Адалин увидела свою сумку у кресла, взяла её и вышла из кабинета.

   — Повремените с магией, возможны силовые всплески, — бросил Лоран в закрывающуюся дверь.

   — О, ваша первая семейная ссора, — поддразнил Арман, прижимая к груди узкую ладонь. — Я буду рассказывать об этом твоим внукам.

   Лоран повернулся:

   — Иногда мне кажется, что твоё относительное бессмертие плохо сказывается на твоём языке. Всё же он неуместно длинный.

   Арман только рассмеялся.

***

Только пробежав два пролёта лестницы, Адалин остановилась у перил и заставила себя замедлиться. Куда она вообще бежит? Хотелось, конечно, подальше от Лорана с его мерзким дружком, но вроде как ещё учебный день в разгаре. Часовая сфера на ладони подтвердила, что в обмороке она провалялась всего полторы пары и благополучно пропустила некромантию. Хвала тёмным богам за малые радости. Хватит с неё на сегодня некромантов и демонологов.

   Третьей парой, сразу после обеда, благодаря которому в учебных коридорах царила пустота, числилась скучная Артефакторика, спаренная с алхимиками.

   Расписание обещало занятие в лабораториях старого корпуса. Холодного и тоскливого, поэтому не стоило бы пропускать обед. Но то ли от обморока, то ли от общения с Лораном, Адалин подташнивало, и только густой кофейный аромат, идущий от обеденного зала, манил туда зайти. Кофе обещал утолить если не голод, то хотя бы печали.

   — О, ты жива, — змеино улыбнулась Николь, когда Адалин поставила бумажный стаканчик с руной подогрева на их рабочую парту. — Как самочувствие?

   — Терпимо.

   Адалин огляделась, улыбнулась махнувшей ей Вейле и села на стул. Просторная лаборатория пахла реактивами, металлом и настоями трав. Со сводчатого белого потолка спускались на толстых цепях длинные лампы. По одной на каждые два ряда рабочих столов. У стен стояли высокие шкафы с мелкими ячейками за стеклом, где хранились образцы и материалы. Бытовой магией в таких помещениях не пользовались, и поэтому чувствовалось некоторое запустение и общая обшарпанность.

   Осматриваясь, Адалин вытаскивала из сумки тетрадь и перья, вполуха слушая оды Николь отчаянной мужественности Лорана.

   По её словам выходило, что бывший жених, едва не рискуя жизнью, бросился её спасать. А потом взял на руки и испарился в эффектных клубах мрака.

   — Клубах мрака?

   — Ну клубов, может, и не было, — призналась Николь, — но телепортировался он эффектно. Клянусь бабкиным наследством, что видела, как его глаза почернели. Как у демона, представляешь?

   Адалин поджала губы, открывая тетрадку.

   — Представляю. Очень хорошо представляю.

   Николь окинула её преувеличенно цепким взглядом:

   — Ты точно не передумала?

   Адалин как раз потянулась за кофе и чуть не разлила его от неожиданности. Она же не про помолвку?

   — Ты это о чем?

   — О Датуре. — Николь откинулась на спинку стула, и тот жалобно скрипнул, моля о пощаде. — Он мой. Договорились?

   Пред мысленным взором Адалин появился Датур. Как живой: надменный, холодный, язвительный, вопиюще сексуальный и раздражающий.

   — Просто попробуй сама в следующий раз в обморок упасть, — посоветовала Адалин.

   Ответить Николь не успела — с ударом колокола в дверях появился мышиного вида молодой мужчина в очках. Суетливо поздоровался и сразу прошёл к доске. Он удивительно подходил этому месту. Такой же… обшарпанный и непритязательный. Если здесь все преподаватели такие, она начинала понимать Николь. На контрасте с мышиным магистром Датур выглядел тёмным богом во плоти.

   Хоть и был сущим демоном.

   Она нахмурилась, вспоминая, как по-свойски он её «спасал». Может, они и были когда-то связаны, но по сути совершенно чужие друг другу люди. Ещё и выставил её бельё на потеху некроманту. А что за чушь он нёс про приворот? Какие ещё инкубы? Адалин посмотрела на перстень, всё ещё украшавший руку. Красный камень в оправе слегка помутнел и выцвел, словно вишня из компота. Родовые артефакты так себя обычно не вели. Что натворил этот мерзавец с её кольцом?

   Вполуха слушая, как магистр у доски торопливо и как-то стервозно, если это вообще применимо к мужчинам, записывает, какие темы они пройдут за этот учебный год, Адалин стащила с пальца кольцо. Кажется, и оправа слегка покрылась радужной патиной, будто обгорела. Словно кольцо чуть не сожгла магия Лорана. Она ещё чувствовала в себе тепло, нет, жар его Сил, чувствовала, что она перекатывается в крови пьянящим приливом, от которого подрагивают пальцы.

   — И запомните! В конце месяца я жду полноценный бытовой артефакт от каждого из вас! Это индивидуальный проект! Повторяю для проклятых «Забвением» и «Скудоумием»: четыре артефакта за семестр. Иначе на зачёт можете даже не приходить.

   — Ско-олько?! — ахнула Николь, отрываясь от рисования неприличных картинок в тетради.

   Мышиный тиран обернулся и поправил очки, не выпуская зачарованное стило из рук.

   — Если у вас есть вопрос, студентка Пиерис, — выплюнул он, проигнорировав, что говорить с ней следовало с титулом учтивости, — обращаться к преподавателю следует со всем уважением.

   — Магистр Коннат, при всем уважении, — тоже слукавила Николь, — как мы успеем выдавать каждый месяц по артефакту? Некоторые бытовые чары следует накладывать постепенно, вы сами говорили.

   Коннат улыбнулся:

   — Вы достаточно взрослая, чтобы учиться здесь, значит, сумеете и распорядиться временем правильно. Но если вам нужен совет… Начните сразу.

   Проговорив это, он отвернулся к доске и продолжил выписывать слова.

   — Вот, му… — начала Николь, и Коннат зло обернулся, — …дрые слова, магистр. Вы так за… рядили оптимизмом.

   Адалин смешливо фыркнула и положила кольцо в карман. Коннат продолжил ещё раздражённее объяснять, чем грозят пересдачи и пропуски его занятий. Если коротко — большими проблемами с мелочным неудачником. Кажется, по уровню мерзопакостности артефактология уверенно врывалась в тройку лидеров вместе с некромантией и демонологией. Что косвенно подтверждала и Николь, тихо костерившая профессора на другом языке.

   — Сегодня мы посмотрим, не забыли ли вы за лето, как пользоваться магией и головой, — Коннат развернулся со стило в руках и направил ладонь с ним на один из шкафов, будто держал волшебную палочку. — У вас час, чтобы сделать простой световой кристалл для лампы.

   Повинуясь его магии, дверцы шкафа раскрылись, и стайка пустых кварцевых кристаллов с резьбой разлетелась по кабинету, со стуком приземляясь на столы. Перед Адалин и Николь тоже упала пара фигурных продолговатых полупрозрачных камней.

   — Мне кажется, они просто экономят на бытовиках, — цокнула языком Николь, забирая себе один кристалл. — Зарядка светового кристалла — один серебряный шер. А новые чары — все десять.

   — Думаешь, он зарабатывает на нас? Или предлагаешь брать с Конната деньги?

   Адалин забрала свой камень и посмотрела наверх, на длинную лампу. Да, кристаллы в ней стояли такие же. Коннат уже чертил на доске схему чарования и основные типы заклинай, которые придётся использовать.

   — Было бы с кого, — продолжала ворчать Николь, записывая схемы в тетрадь. — Он этот пиджак, наверное, с выпускного носит. Интересно, это вообще законно?

   — Хм. Я бы тебе ответила, если бы доучилась в Ривенском на юриста по магическим договорам, — криво улыбнулась Адалин.

   Она быстро перенесла схему работы на бумагу и начала разбираться в плетениях, пронизывавших кристалл. Обрывки чужой магии и чар перепутались послойно, оборвались, и пришлось для начала распутывать их, чтобы заново наложить заклинания. Адалин прикусила губу и неторопливо тянула цепочки рун и вкладывала новые. Осторожно. Ещё осторожнее… Обещанный Лораном всплеск магии накрыл её, как нежданная волна. Захлестнула с головой, выбила дух и стекла по пальцам прямо в артефакт. Кристалл с электрическим треском зажужжал, засветился невыносимым белым светом и лопнул, брызнув во все стороны каменной сияющей крошкой. Стаканчик с кофе перевернулся, облил парту и укатился на пол.

   Коннат так и подскочил со стула. Лабораторию заполнили шутки, смешки и шуршание.

   — Тихо всем! Слишком много Сил, студентка… — Коннат подскочил к их столу, и тон его намекнул, что со списком новеньких он не потрудился ознакомиться. Ну или он тоже пал жертвой «Забвения».

   — Леди Адалин Солан, — представилась она, чувствуя опять прилив не только магии, но и головной боли.

   — Перестарались, студентка Солан, — продолжил он, подбирая с пола светящийся обломок камня и опуская перед ней. — Это вам не накопитель! Вам следует внимательнее следить за вашей магией!

   Адалин собирала в одну кучу светящиеся куски своего фиаско. За своей магией она, может, и проследила бы. Но, демон побери, это даже не её магия!

   — Увлеклась, магистр, извините.

   — Впечатляет, но на сегодня неуд, — добавил радости Коннат, вертя в руках кусочки артефакта, — мало иметь хороший дар, нужно уметь им пользоваться. Придёте на пересдачу с новым кристаллом. Пустым! И сами зачаруете! На сегодня свободны.

   Николь очень сочувственно закатила глаза, мучаясь со своим заданием.

   — И когда пересдача?

   В очках Конната ярко отражался свет, и смотреть в лицо мышиному магистру стало ещё неприятнее.

   — Зайдите в пятницу перед занятиями на нулевую пару. Чаровать будете здесь. С полным отчётом по проделанной работе. И я уведомлю вашего декана о порче ценного академического имущества. Напишете объяснительную после занятий.

   Адалин прикрыла глаза, чтобы магистр не заметил в них отсветы безудержного счастья. Внутренний голос, почему-то напомнивший голос Армана Дафне, посоветовал надеть перед встречей бельё покрасивее.

   Коннат тут же потерял к ней интерес и пошёл по рядам, проверяя, нет ли ещё претендентов на пересдачу. Собирая вещи в сумку, Адалин поглядывала на магистра, который уже грыз новую жертву, не так замкнувшую чары.

   — Какой же он всё-таки, — вздохнула она, — … мудрец.

   — Ты сегодня сорвала банк, — протянула сквозь зубы Николь, качнув головой. А потом хихикнула: — И некромантию.

   — Да, хороший понедельник, вот бы и неделя не подкачала.

   Что ж, боги её услышали…

   Слова у Конната с делом не расходились. Обещал напакостить — извольте наслаждаться. Настоящий мужчина. И теперь в личном расписании Адалин после пар появилось красное и мигающее напоминание зайти к декану. Чутьём, которое пониже спины, она чуяла, что, помимо доноса на столе, и в ежедневнике у Лорана появилось её имя, и он точно так же рад.

   Решив не портить себе только-только появившийся аппетит, зверский, как у новорожденного вампира (видимо, всплески магии виноваты), Адалин проигнорировала напоминание и ушла в столовую после занятий. Как оказалось позже, Лоран тоже решил себе ничего не портить. В кабине его не оказалось. Да и в самой Академии. Николь, мечтавшая поймать его после ужина на провокационное декольте, желательно в приватной обстановке, с тоской разболтала, что маг уехал вместе с Дафне в город. Напоминание в расписании экзотической рыбкой переплыло на вторник. А потом и на среду, которая и без того обещала им Демонологию первой парой. В общем расписании, вывешенном в холле, во вторник у старших курсов появилась Артефакторика вместо Тёмных Искусств, и Адалин им тихо посочувствовала. Значит, в Академию он так и не вернулся.

   Собираясь вечером в душ, она думала, что со встречей Датур тянул, как с помолвкой. Некоторые вещи в этой жизни не менялись. Жаль, что и здесь нельзя просто предпочесть Венсенна. Хотя… Рука с серьгами застыла над шкатулкой, где с понедельника и лежало кольцо. Камень по-прежнему слепо выглядывал из оправы. От воспоминаний, как ладонь Лорана лежала под её грудью, стало вдруг… На секунду, буквально на один вздох, магия Датура будто снова жарко ударила в кровь, растекаясь теплом, и сердце взволнованно застучало. Адалин отдёрнула ладонь от шкатулки. Это просто магия, просто магия.

   — Интересно, завтра будет Демонология? — Николь, уже в короткой пижаме из скользкого шелка, застыла перед столом с учебником в руках. Обложка с рогатой мерзкой мордой показывала язык.

   Её совсем не академическое прилежание укололо Адалин. Она насмешливо повернулась, закидывая на плечо полотенце:

   — Может, тебе переложить глаз на другого преподавателя? Спорим, сердце Конната свободно.

   Николь с отвращением передёрнула плечами и заглянула в расписание. Демонология пока не двигалась.

   — Спорим, Коннат живой девушке предпочтёт какой-нибудь секс-артефакт?

   Адалин хмыкнула, против воли представив жуткую картинку.

   — Ну тогда Дафне.

   — Ой, этот предпочтёт какую-нибудь нежить, — фыркнула и отмахнулась Николь, запихивая учебник в сумку. — Он красавчик и всё такое, но у него определённо не все в склепе. — Она постучала пальцем по виску. — Но курс некроманток пускает на него слюни, как стая ручных зомби.

   — А тренер по физподготовке? — уже просто из азарта предложила она.

   Николь вздохнула со всей скорбью мира:

   — Как бы тебе сказать… Я нацеливалась на марафон, а он спринтер.

   Адалин удивлённо вскинула брови, а потом звонко захохотала.

   — Тогда, может, немножко воздержания? В жизни стоит попробовать всё.

   Она подмигнула Николь и вышла.

   По Академии тяжело разнёсся низкий бой часов. Двенадцать. Ведьмин час. В коридоре ещё встречались такие же полуночники, как она, но большинство студентов или разошлись по вечеринкам, или сидели в комнате. Душевые тоже оказались почти пусты.

   Она прошла к рядам тёмно-коричневых деревянных шкафчиков и оставила одежду в первом же свободном. Потом захлопнула дверцу, и по ней прошла волна зеленоватой магии, замыкающаяся на прикосновение. Отличный способ избежать унизительных душевых шуток, обожаемых всеми тёмными.

   Адалин с улыбкой вспомнила чудесные школьные годы, обернулась полотенцем и с усмешкой зашла в светлые душевые, облицованные голубым кафелем. Белый влажный пар заволок проход душным туманом, зеркала стали матовыми, но здесь было пусто. Вода шуршала только в двух последних кабинках, перекрикиваемая хохотом и нестройным девчачьим пением дурацкой песни про попаданку.

   Закрывшись в ближайшей кабинке, Адалин повесила на крюк полотенце и включила воду. О студентах, тративших немало родительских денег и нервов на обучение, действительно заботились. На кафельной стенке висели стеклянные бутыли. Шампуни, мыло, бальзам, душистое молочко… Она даже не все ещё попробовала.

   Адалин намылила голову и с наслаждением встала под струи горячей расслабляющей воды. Уперевшись руками в стену, закрыла глаза, отдаваясь согревающему блаженству. Лучший момент за день. Шорох воды по телу и кафелю белым шумом обычно отсекал и лишние мысли, но сегодня они всё возвращались к Лорану.

   Куда же он пропал? За последние дни в Академию просочились слухи, что найденную в выходные девушку тоже причислили к жертвам неизвестного Охотника.

   — Идиотка, — почти с жалостью вынесла она себе приговор и выключила воду.

   Вокруг только тишина и лёгкая капель. Кажется, она осталась одна. Замечательно. Она отжала волосы и потянулась к полотенцу. И услышала это.

   Кто-то вошёл. Шаги глухо отдавались в сыром воздухе, несмотря на гладкий пол и звонкий кафель. Лёгкий шлёпающий топот направился к ней и стих, словно некто остановился за дверцами. Адалин повернулась и замерла с полотенцем. Тишина.

   Дурное предчувствие заставило затаиться, очень медленно и тихо она обернулась полотенцем и отшагнула дальше от двери, поднимая ладонь. По ту сторону раздался шорох, как если бы кто-то переминался с ноги на ногу. И… плеск?

   — Да что?! — Адалин чистой энергией толкнула дверь, створка тяжело ударилась о кафельную стену.

   Никого. Там никого не было, только лужи натёкшей воды на полу.

   Адалин задержала дыхание и осторожно придвинулась к распахнутой двери. Потом шагнула вперёд и огляделась. Никого. Из раздевалки тоже не доносилось ни звука. Прижимая к груди белую ткань, она медленно перевела взгляд вверх. В ответ с потолка капнула вода. Конденсат… Верно?

   Тяжёлое предчувствие поторопило её к раздевалке. Что-то явно происходило. Что-то очень нехорошее. Даже если это просто студенческая шутка, она в этом не участвует.

    В раздевалке не было ни звука, кроме доносившейся медленной водяной капели. Мелкие шлепки воды отбивали странную мелодию. Дорожкой. Как будто капель с потолка перемещается за ней следом — прямо от покинутой кабинки.

   Адалин спешно натянула бельё и платье, ощущая, как ткань влажно цепляется за чистое тело, и выскочила в коридор. Студенты, даже припозднившиеся, уже разошлись по комнатам, длинный переход пустовал. Похоже, она проторчала в душе дольше, чем казалось. Магические светильники горели приглушённо, сгущая тени в углах и на сводчатом потолке. Совсем как дома, в тёмном особняке Солан. Тишина заставляла прислушиваться. Но теперь в сводах гулко отдавались её шаги.

   Демоны! Она никогда не боялась темноты, для таких, как она, тьма — это родная стихия. Но смутное чувство опасности, зарождавшееся где-то в груди, ознобом билось в теле.

   Это напоминало какой-то кошмар. Пустой коридор и невидимый преследователь. Нет. Она тёмная магесса. Это она должна внушать страх. Адалин остановилась и прикрыла глаза, вслушиваясь в окружающее пространство. Местная магия не пропускала звуки не только из коридора в комнаты, но и наоборот. Поэтому в ночной тиши она отчётливо услышала, как на каменные плиты пола упала капля.

   — Все демоны бездны, — прошипела Адалин и развернулась, выкидывая перед собой руки в магическом пассе. На самых кончиках пальцев затрепетала дымка тьмы, чуть-чуть размывая пространство между ладоней.

   Адалин напряглась, шепча формулу боевого заклинания разрушения: кто бы это ни был, он пожалеет, что выбрал её. Магия Лорана опять чёрной ласковой лентой вплеталась в потоки её Сил, приятно резонируя в руках. Ну хоть за что-то можно сказать спасибо.

   Ещё одна капля. Ближе.

   Она вскинула руки и молниеносно, с размахом, бросила трескучий шар тёмной энергии в потолок.

   Заклятие ударилось в невидимую тварь, заставляя ту на краткий миг обнаружить свой мерзкий облик. Огромная чёрная тень распахнула горящие алые глаза и многозубую широкую пасть с дрожащим синеватым языком, оглашая коридор высокочастотным, едва слышимым криком. Задрожали стёкла, брызнули осколками, звуком резануло слух. И это всё, что тварь успела сделать.

   От удара магией монстра разорвало, забрызгав всё кругом ошмётками болотно-зелёной вязкой слизи. Это произошло так быстро, что Адалин не успела даже прикрыться щитом, её щедро окатило тошнотворной дрянью.

   Густой запах гнили заполнил коридор, и она прижала ко рту ладонь, сгибаясь пополам. В тот же момент коридор огласился истошным звоном магической тревоги. Захлопали двери, в коридор высыпали студенты. Следом телепортировались заспанные сотрудники охраны, дежурная и… декан.

   Не зная уже, от чего именно её сейчас стошнит, Адалин побежала обратно к душевым.

   — Леди Адалин Солан! — полетел в спину знакомый разгневанный голос. — Немедленно подойдите сюда!

ГЛАВА 4. Любопытство губит кошку

   Любопытство не порок, а двигатель образования!

   (Из оправданий Армана Дафне)

   Она обернулась, зажимая рот.

   Все уже оценили сногсшибательный аромат убитой призрачной твари, так что зрители жертвовали любопытством. Двери по всему коридору захлопывались ещё быстрее, чем сначала распахивались, оставляя Адалин с неприятностями наедине. Расклад был не в её пользу. На этаже появились ещё и уборщики.

   Лоран, не дождавшийся от Адалин сотрудничества, направился к ней. А Адалин, наплевав на последствия, ещё быстрее побежала к душевым и туалетам.

   Датур возник перед ней из телепорта, как демон мщения, заставляя остановиться. Пробормотал что-то, щёлкнул пальцами, снимая приступ тошноты, и раскрыл телепорт уже для неё.

   — Вперёд, леди Адалин! — Он приглашающе махнул рукой на сияющий на полу кружок. — Не разносите эту дрянь по всему коридору!

   Зло сверкнув на него глазами, она убрала ладонь от губ и шагнула в переливающийся круг. Искры света рванули вверх, и она оказалась в тёмной просторной комнате с решётками на окнах и кафельным гладким полом. Лаборатория. Но… Даже в темноте кабинет выглядел поновее, чем у неуважаемого Конната. Видимо, его не любят не только студенты.

   Как следует осмотреться она не успела.

   Лоран возник рядом, взмахнул рукой, и на длинном потолке с миганием зажглись яркие прямоугольные лампы. Со знакомыми светящимися кристаллами. Жаль, высоко, под шумок можно было бы один скрутить.

   В холодном чистом воздухе мерзкий запах слизи, покрывающей платье и волосы, чувствовался ярче и неприятнее. Лицо она успела прикрыть, но на руках подсыхала отвратительная корка, кожа начинала чесаться.

   — Стойте здесь, — коротко приказал Лоран, отходя к столу с пробирками, колбами, увесистыми папками и большим рабочим Стеклом. — И поменьше шевелитесь.

   Адалин предпочла промолчать и закончить осмотр. Шкафы со всякий гадостью и жидкими препаратами у стены, огромные плакаты с препарированием нежити и рабочие металлические парты намекнули, что это лаборатория Дафне.

   — А где ваш омерзительно болтливый друг? — Адалин повернулась к нему.

   — Не страж я омерзительно болтливому другу своему, — ответил Лоран, копаясь в ящике.

   — Но в его логово доступ имеете.

   В ярком свете Адалин заметила, что выглядит он усталым. Волосы в непривычном беспорядке, верхние пуговицы рубашки расстёгнуты. Удивительно, но это придавало ему ещё больше привлекательности, стирая обычную высокомерность. Либо он ещё не ложился, и денёк выдался не из лёгких, либо неурочная тревога выдернула его из постели. Адалин мстительно загадала, чтобы оказался второй вариант, уж слишком хорошо он выглядел для полуночи.

   — Демонология и некромантия — родственные науки. В конце концов, мы все изучаем призрачных тварей. Но может, пока объясните, что с вами опять произошло? – неприветливо обратился к ней маг, подходя ближе со стеклянной лопаткой и пробиркой.

   — А может, сначала позволите смыть с себя эту дрянь?

   Он остановился в паре шагов, глядя очень скептически. Будто раздумывал, как ей хватило ума сюда поступить. По крайней мере, выражение бледных голубых глаз читалось именно так. Адалин уже собиралась сказать ему очередную грубость, чтобы напомнить, что и взглядом хамить не следует, но Лоран опередил её. Не с грубостью.

   — Вы так уверены, что от соприкосновения этой крови с водой и косметическими эликсирами сюрпризов не будет?

   Она молча протянула ему руку. Лоран поудобнее сжал прозрачную лопатку и соскоблил с гладкой кожи густую мутную слизь. Ставшую уже сероватой от воздуха. Адалин непроизвольно передёрнула плечами от омерзения, Лоран тоже восторга не испытывал, в уголке губ пролегла брезгливая складка. Сосредоточенно нахмурившись, он отправил слизь в пробирку и посмотрел на просвет.

   Адалин проследила взглядом, но ей мутная дрянь ничего не говорила.

   — Что это было?

   — Вы мне скажите, — предложил Датур, оборачиваясь. — Разве не вы призвали эту тварь?

   — Что?! Я? — Она даже отшатнулась от возмущения. — Что за больные фантазии?

   Лоран невозмутимо отошёл к столу. Зазвенел там другими реактивами.

   — Защитные чары зафиксировали только вашу магию. Ну и мою. По понятным причинам.

   — Потому что я защищалась от нападения! Эта тварь уже была в замке!

   — Это невозможно.

   — Но так и было! Вы обещали, что наши с вами личные дела не повлияют на моё обучение здесь! — напомнила Адалин, следуя за ним. Сейчас чесалось всё больше от злости.

   Датур достал из ящика странную стеклянную шкатулку, слишком плоскую, чтобы хранить в ней что-либо, и поставил на столешницу.

   — Адалин, не знаю, что вы себе надумали, — поморщился он, поднимая верхнее стекло и капая мерзкой жижей внутрь, — но могу дать письменные гарантии, что отношусь к вам, как к любой другой студентке. — Он захлопнул шкатулку и повернулся. — Нет. Даже лучше. Остальных мне спасать пока не приходилось.

   — Спасать? — Она не верила. Абсолютно нет. Адалин сжала зубы и нервно дёрнула уголком губ. — Я видела вас. Я видела вас в том переулке, где убили девушку!

   Он устало поднял взгляд:

   — Я тоже вас там видел. И что дальше?

   — Вы сбежали через телепорт. Может, пока не прибыла полиция?

   Лоран застыл с лёгким недоумением.

   — Адалин. Вы считаете, что я причастен к убийствам?

   — Не знаю. — Она пожала плечами и скрестила руки на груди. — Но я не верю в благотворительность тёмных магов. Я одна из них, моя кровь тоже тёмная. И мне стало плохо именно после вашей магии. С ней явно что-то не так. Как и с вами, лорд Датур. Я готова родовой кулон поставить, что вы эту Академию не видели даже в кошмарах. С тем же успехом могли бы устроиться уборщиком.

   Он смотрел на неё спокойно, с выражением горьковатой иронии. Склонил набок голову. Адалин повела плечами, пытаясь усмирить нарастающий зуд на коже. А может, чтобы скинуть неловкость.

   — Вы можете мне верить. Или не верить. Мне всё равно, — признался он и посмотрел на артефакт, который нехотя переваривал слизь. — Но я вам ни разу не солгал. Я не могу объяснять что-то человеку, который не желает слушать. Может, ради интереса, хоть на минуту задумайтесь, как эта ситуация выглядит с другой стороны?

   — С другой? Это с какой же?

   Холодные глаза снова заиндевели.

   — Вы приехали учиться в Академию, которая готовит специалистов по некромантии, демонологии, тёмным искусствам и прочим востребованным отраслям магии. Разумеется, мы работаем с демонами и нежитью всех мастей. Здесь есть и практические занятия и домашние по разным тварям. Защита вокруг Академии и в замке не пропускает на территорию ничего по-настоящему опасного. Никаких диких демонов, гоблинов, опасной нежити… Но призвать их и пронести как рабочий материал — можно. Напомню, в коридоре обнаружены только ваши чары.

   Его прохладную вводную лекцию прервал тонкий писк шкатулки. Лоран махнул на неё рукой, и от поверхности вверх взметнулся голубоватый свет с длинной магической формулой и мелкими пояснениями.

   Датур нахмурился, но напряжение его явно отпустило.

   — Идите вымойтесь. Это просто призрачный гоблин. Продолжим разговор, когда от вас перестанет нести, как от неудачного эксперимента Дафне.

   Адалин вспыхнула от злости и с наслаждением одарила его звонкой пощёчиной, щедро делясь подсохшей гоблинской слизью.

   — Душевая — там, — Лоран указал на дверь возле шкафов. — Полотенца найдёте там же!

    Адалин молча развернулась. Позолоченная табличка на двери действительно обещала душевую. Для лаборатории некромантии это была не редкость: никогда не знаешь, что может ожить на столе или взорваться. Как гоблин.

   Внутри чистого кафельного помещения оказались пара душевых кабин, ванна и напольная, облицованная мелкой плиткой раковина для набора воды… Удобно и функционально. Шкафы с обещанными полотенцами нашлись справа.

   Представив, как бы отреагировал Лоран, если бы она вдруг решила принять ванну с пеной, она хмыкнула и прошла к душевой. От того, как чесались руки, уже хотелось поплакать, но расчёсывать эту гадость нельзя. Кровь теневых тварей токсична, нельзя допускать попадание в открытые раны.

   Скинув на пол испачканное платье, Адалин включила воду и с наслаждением сунула щиплющие ладони под струи тёплой воды, начиная их тереть. Слизь размокала и цеплялась за кожу, как родная.

   Хоть иди обратно и проси у мерзкого бывшего стеклянную лопатку. Или потереть спинку. Фыркнув, она на удачу попыталась ускорить процесс избавления от грязи магией. От чистящего заклятия слизь вспузырилась и стала ещё объёмнее. Твою ж упыриную мать! Вот, почему гоблин взорвался! Реакция на магию. Значит, это надолго…

   Кое-как оттерев ладони, Адалин стащила с тела белье, уже не боясь испачкать и его едкой дрянью, и залезла в душ полностью. Спать хотелось ужасно, а из длинных волос никак не вымывались присохшие сгустки. Остервенело полоща тёмные рыжие локоны, она мысленно сыпала все проклятия Мрака на голову одного конкретного демонолога. Вскоре сил не осталось, и она просто села на согретую белую плитку, позволяя воде самой смывать грязь. Заодно и время подумать появилось.

   Когда Адалин наконец закончила с водными процедурами, магией притянула с полки широкое махровое полотенце. По размерам оно почти не уступало тому, что она утратила в борьбе с гоблином, и, промокнув тело, она полностью обернулась. Волосы на свой страх и риск все же решила высушить заклинанием. Когда ничего не вспузырилось, она чуть не зарыдала от счастья. А вот платье, увы, не спасти. Да и душок отборной тухлятины уже ничем не отбить. Чистым краем оттерев носки кожаных домашних туфелек, она обулась и вышла с платьем из душевой.

   Яркий верхний свет сменился маленькой настольной лампой с желтоватым кристаллом. В лаборатории стало уютнее и темнее. Но Лоран без любимой студентки не скучал: сидя на изогнутом стуле и вытянув ноги на другой такой же, он дремал, скрестив на груди руки. Часы над столом показывали четыре утра.

   Замочек душевой щёлкнул, демонолог открыл глаза и устало потёр переносицу. Потом тоже с прищуром посмотрел на часы.

   — Вижу, вы не спешили, — вяло прокомментировал он, морщась и садясь прямо. То ли проклятия Адалин подействовали, то ли спина затекла.

   — Вы опять не поверите, но я спешила, как могла, — тоже слишком устав для препирательств, сказала она и опустилась на свободный стул. — Куда это?

   Лоран посмотрел на платье в её руке, потянулся за металлическим ведёрком под столом и бросил туда какую-то папку. Вспыхнуло яркое пламя, уже не магическое, и Адалин с лёгким сожалением отдала пламенным языкам платье.

   — Так не может продолжаться каждый день, Адалин.

   — Лоран, я… — Она перехватила взгляд голубых глаз, сейчас чуть потемневших от усталости. Отсветы пламени и жёлтый свет лампы золотили его кожу, в расстёгнутом вороте был виден чёрный побег татуировки, уходящей глубоко под рубашку. Так захотелось вдруг коснуться её пальцами… Адалин поплотнее затянула край полотенца. — Я готова слушать.

   — А говорить и признаваться? — Он беззлобно и мягко улыбнулся.

   Адалин обречённо воздела глаза к потолку, но опять зацепилась взглядом за часы. Время близилось к рассвету, так они и до пары по Демонологии досидят.

   — Упырь бы рогатый вас побрал. Я готова на прабабкиной книге Теней поклясться, что не призывала никакого гоблина. Я просто собиралась сходить в душ.

   — Что ж, это у вас дважды получилось.

   Лоран взял со столешницы отчёт, который успел подготовить, пока ждал её. Перед ректором за ночные погромы и уборку ещё придётся отчитываться. И Адалин тоже, скорее всего, не минует ещё одна красная строчка в расписании. Любопытно, указал ли он причины, почему его магия тоже засветилась. И про эротичный инцидент на ковре с участием некроманта.

   — Убитый вами гоблин, — заговорил он, и его голос, прекрасно поставленный и приятный, зазвучал тихо и расслабляюще, — возможно, был из чьим-то фамильяром. В Академию их провозить запрещено, как низших, так и высших. Этого либо привезли в каком-то предмете, либо призвали уже внутри. Вы или нет, уже невозможно сказать. Тварь уничтожена, печать, соответственно, тоже, и отследить хозяина нельзя. Не думаю, что кто-то соизволит признаться в нарушении правил. Но завтра, то есть сегодня, после занятий будет проведена проверка личных вещей студентов. Здесь много шутников.

   Адалин покачала головой. Она невидяще смотрела на настольную лампу.

   — Это не было похоже на шутку. Для шутки у этой твари слишком много зубов. Было.

   Он пожал плечами:

   — Академия Морока — зубастое и когтистое место. Но опасность представляют исключительно студенты.

   Адалин позабавленно фыркнула.

   — Иногда даже жаль, что вы обо мне ничего не знаете. Может, тогда тоже смогли бы меня услышать. Я не тепличный цветок.

   Она повернулась к магу, и их взгляды встретились. И задержались. В почти домашнем полумраке огромной лаборатории, где по углам растекались густые тени, Адалин остро ощутила, что они совершенно одни. И она даже не одета. Забавно. Неслучившиеся супруги. На краткий миг она вдруг представила, что они могли бы так проводить много вечеров. Усталый Лоран — без галстука и брони своей аристократической надменности. Она сдалась и отвернулась обратно. Слишком неправдоподобно.

   Отчего же сразу стало так садняще горько?

   — Как бы то ни было, мне нечего скрывать. Можете хоть сейчас перевернуть мою комнату.

   Адалин в сердцах развела руками, потом спохватилась, что всё-таки сидит в полотенце и, подвернув край потуже, скрестила их на груди.

   Лоран проследил за её движением и нахмурился.

   — Покажите.

   — Что показать? — Она опешила.

   — Руки.

   Он поднялся и жестом указал подать ему ладонь. Адалин с неохотой подчинилась и вздрогнула, когда неожиданно тёплые пальцы сжали запястье. Лоран придвинулся ещё ближе и наклонился к ней, рассматривая, куда попала едкая слизь призрачной твари. В этом не должно было быть ничего провокационного, но прикосновение оказалось таким чувственным, что глупое сердце забилось глуше и быстрее.

   Она как зачарованная следила, как сосредоточенно он хмурится, как дрожат тени под длинными ресницами, пока его пальцы нежно скользят по её коже, ещё чуть влажной после душа. Ведут линию. Видимую только ему. Ощутимую только ей.

   Она нервно сглотнула, когда в ответ на его прикосновение чувствительные мурашки колко побежали по коже. Проклятого полотенца не хватало, чтобы перестать чувствовать себя обнажённой. Он дотрагивался только до руки, а Адалин ощущала его почти под кожей, вместе с его магией, такой жаркой и… родной?

   Она прикусила губу, возвращая себя в реальность.

   Лоран остановился, только коснувшись плеча. Да, платье намокло, и ядовитая кровь оставалась и там. Наверное, он и сам не замечал, как близко стоит. Но она чувствовала пряный тёплый запах его кожи и одеколона. Что-то холодное и осеннее, волнующее, дразнящее и обжигающее нервы. Их лица разделяли сущие сантиметры. Адалин затаила дыхание. Каждый вздох был опасен и тянул на безумства

   Ей достаточно повернуться, чтобы их губы встретились.

   Он отвлёкся на её взгляд, чуть повернулся. Сердце пропустило удар, а кровь вскипела за полвзгляда, растекаясь лавой по жилам и лишая самообладания. Она видела, как его глаза в желтоватом свете лампы кажутся почти бирюзовыми, лёгкие отблески и блики в чистой морской волне яркой радужки. Ох, претёмные боги, она не знала, насколько запретным плодом был поцелуй бывшего жениха. Но сейчас хотела только одного — узнать, насколько же он сладок.

   Она вздохнула и посмотрела на его губы. На её плече сжалась его ладонь. Один несчастный сантиметр ближе и…

   Да пусть весь мир сгорит в огне. Зачем жить, если не делать, что хочется?

   Адалин улыбнулась и чуть подалась вперёд. Если уж поддаваться безумию, то быть честной перед собой. Сейчас она хотела этого больше всего на свете. Она неожиданно даже для себя всхлипнула, когда их губы встретились. Закрыла глаза и пропала, то ли на несколько мгновений, то ли на вечность.

   Его губы, со стороны казавшиеся жёсткими от прилипчивой ироничной усмешки, оказались мягкими и горячими. Лёгкий влажный вздох потонул в поцелуе, тягучем и неспешном, обжигающем, как горячий шоколад. Если здесь и были правила, как в танцах, то вёл Лоран. Сдерживал, искушал, соблазнял и… ласкал. Голова сладко закружилась, дыхание сбилось, и так хотелось прижаться крепче. Ближе. Откровеннее. Её пальцы дрожали от нетерпения, когда она коснулась его шеи и скользнула к затылку, притягивая ближе.

   Когда там ей казалось, что полотенца недостаточно, чтобы чувствовать себя одетой? Сейчас его было даже слишком много.

   — Проклятье, Адалин, — выдохнул он и отстранился одним скользящим движением. Просто сделал шаг назад, разрывая тончайшую близость между ними, как паутину.

   Адалин хмыкнула и посмотрела на него с лёгкой насмешкой. Он покачал головой и выглядел при этом обескураженным и недовольным.

   — Вы тоже не благословение небес, Лоран. Но целуетесь достаточно неплохо, чтобы не жалеть о любопытстве.

   Он устало рассмеялся и потёр ладонью лоб.

   — Ваше любопытство погубит не только вас. Не в этом ли корень всех ваших проблем?

   — Нет. Может, в том, что я делаю, что хочу, но точно не в любопытстве. И с призрачной тварью я не целовалась, — пошутила она. А потом добавила: — И не призывала.

   Лоран сунул руки в карманы и задумчиво посмотрел на неё. Он будто бы собирался что-то сказать, но колебался, и в итоге передумал. Потому что следующие его слова показались плоскими и неестественными:

   — Разберёмся с этим завтра после занятий. А пока не оставайтесь в одиночестве. Вообще. Иначе все следующие происшествия будут на вашей ответственности.

   — С чего вы взяли, что будут другие?

   — Не знаю. Вы за неделю умудрились вляпаться сразу в две нехорошие истории. Думаю, с таким талантом, это не предел.

   — А это уже можно расценивать как предвзятое отношение?

   Он укоряюще склонил голову:

   — Расцените как добрый совет быть осторожнее. Магическое воздействие и магическая тварь могут оказаться связаны. В следующий раз меня может не оказаться рядом.

   Адалин усмехнулась и встала, придерживая длинное полотенце, под собственным весом готовое упасть к ногам.

   — Меня не нужно спасать, я умею постоять за себя.

   — Можете. Но ваша магия сейчас уязвима. — Он посмотрел на часы и заговорил быстрее: — Адалин, мне нет никакого резона вам врать. Некоторые ответы, которые вы не хотите слышать от меня, можете найти прямо в библиотеке.

   Лоран замолчал. Адалин кивнула, принимая на сей раз слова, которые отвергала.

   — Вы поэтому поделились Силой?

   — Да.

   — А некромант нужен был, если не успеете?

   — Да.

   Она снова кивнула.

   — Я подумаю об этом.

   Он только равнодушно пожал плечами и открыл телепорт.

   — Возвращайтесь в комнату. И не проспите первую пару. Оскорбление с кольцом я вам простил, а вот последствия бессонной ночи, которую вы мне сегодня устроили, в одиночестве терпеть не стану. Иногда я всё же могу быть мстительным. — Она уже почти шагнула в телепорт, как он добавил: — И ещё… Постарайтесь не чесаться.

   — Что? — Адалин даже подалась назад, решив, что ослышалась, но телепорт уже выкинул её к спальне.

   — Узнаете, — с лёгким злорадством сказал Лоран опустевшей комнате и машинально почесал щёку. Потом забрал со стола отчёт и выключил лампу. — Проклятье, надеюсь, я ошибаюсь.

***

Поспать этой ночью почти не посчастливилось, и утром Лоран сам пожалел, что не может прогулять пару. Свою.

   Утром он устало сел за стол рядом с Арманом и рассеянно обвёл взглядом столовую. Очень шумную и почти переполненную студентами. После первой сессии здесь станет потише, а пока придётся потерпеть. Два часа сна, в котором его неотступным кошмаром преследовала бывшая невеста, превращавшаяся в демона, бодрости не прибавили, и голова раскалывалась от боли, даря чувство фантомного похмелья. Некромант, допивающий уже чай, даже доброго утра желать не стал, предчувствуя, чего ему нажелают в ответ.

   — Ты под иллюзией, или у меня фантазия разыгралась? — заинтриговано спросил Арман, глядя, как Лоран с отвращением изучает меню.

   — Под иллюзией.

   — Слышал, невеста организовала тебе бессонную и насыщенную ночь.

   — Откуда?

   Некромант лишь красноречиво махнул ладонью в сторону студенческих столов. Там действительно оживлённо обсуждали происшествие на этаже демонологов. Если прислушаться, то усекновение теневой твари обрастало ужасающими подробностями, а появление Адалин в одном полотенце перед домывавшими коридор уборщиками — пикантным. Полотенце становилось короче с каждой новой версией.

   Лоран мрачно ткнул пальцем в пункт с чёрным кофе, потом подумал и ткнул второй раз, выбрав ещё какой-то бутерброд на перекус. Перед ним мгновенно материализовался заказ, и он забрал первую чашку.

   — Так, где она взяла гоблина?

   — Не представляю. — Лоран сжал переносицу и нахмурился. От глотка кофе шум в голове усилился. — Клянётся, что не вызывала и не проносила. И я ей верю. Не знаю, что с ней происходит, но чувствую, что эта девица — ходячая катастрофа. Сначала магия эта, теперь гоблин.

   Арман позабавлено хмыкнул:

   — Так, под иллюзией нечто провокационное? Как бы страстно она не убеждала тебя в своей правоте, напомню, что связи со студентками не поощряются. Хотя… раз вы были помолвлены, наверное, можно рассчитывать на поблажку. Невестам деканов тоже надо где-то учиться.

   Датур повернулся и на мгновение снял морок. На бледной щеке ярко выделялся покрасневший след ладони.

   Арман расхохотался:

   — А у неё отлично поставлен удар!

   — Это аллергическая реакция, мой дорогой друг, — совсем недружелюбно пояснил Датур. — На слизь гоблина. Я утром так и не решил, что будет унизительнее — запудрить эту дрянь или явить всей Академии.

   — Ещё и чешется зверски, да? — с садистским весельем уточнил некромант, заслужив очередную порцию нецензурного взгляда.

   Ответ-то он прекрасно знал, у него тоже имелся обширный опыт общения с ядовитыми порождениями Тьмы и их богатым внутренним миром. В отвратительно прямом смысле.

   — Спасибо за заботу, я уже зашёл в медпункт.

   Арман хмыкнул и с удовольствием вытянулся на стуле:

   — Говорят, леди Адалин с головы до ног была покрыта слизью.

   — С головы до рук.

   — Но ты ведь предупредил её, что кровь призрачных тварей токсична?

   Демонолог вполне демонически улыбнулся:

   — Посоветовал не чесаться. Но утром её как раз ждало это чудесное открытие. Не хотел портить впечатление раньше времени. Тем более, это не смертельнее ожога от плюща.

   — Бедная девочка, — фальшиво посочувствовал некромант. — Что ж… Надеюсь, ей хватит ума зайти в медкабинет.

   — Как бы там ни было, на лекцию я ей опаздывать запретил.

   — Это месть за испорченный сон или внешность?

   — Конечно, за сон.

   — Тогда мелковато, — прикинул некромант уровень ответной любезности.

   — Не хочу, чтобы меня опять подозревали в предвзятости.

   — И правильно. — Арман кивнул, вытаскивая прямо из воздуха мундштук и закусывая краешек. Ректор из столовой уже ушла, и некому больше бросать в его сторону косые взгляды. — Отпирайся до последнего. Кстати, она пока ведёт в счёте. Ни разу не припомню, чтобы девица тебя из постели вытаскивала, а не затаскивала туда. Но всё бывает в первый раз, да? А может, ты стареешь?

   Лоран рассмеялся.

   — Ты ведь понимаешь, что в случае с тобой я отпираться от предвзятости даже не стану?

   Дафне над угрозой деланно задумался… Но хватило его молчаливого созерцания, как завтракает Лоран, ненадолго.

   — И всё-таки, какой длины было полотенце?

   Он осуждающе покачал головой:

   — Длинным, как твой нос. Как раз хватило, чтобы прикрыть всё интересное до коленок. Кстати. — Он посерьёзнел и отложил надкушенный бутерброд. — Я осмотрел её руки. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется… Там, куда попала слизь от гоблина, остался след чар, наложенных на тварь.

   — Кажется? Возможно ошибаюсь? — Арман склонил голову к плечу. — Я таких слов от тебя не припомню со школы.

   Лоран задумчиво побарабанил пальцами по столу.

   — Я слишком устал вчера, чтобы быть уверенным. Аарон сведёт меня с ума или в могилу своими следственными экспериментами. Впрочем, не важно. Помнишь ту «призрачную паутину» на последней жертве? Как след от следа чар?

   Арман нахмурился.

   — Помню. Но ты же не думаешь, что…?

   Он пожал плечами:

   — «Кажется» и «возможно ошибаюсь». А если не ошибаюсь, Адалин Солан может стать следующей жертвой нашего Охотника. Ну или помочь нам его поймать.

   — Охранки Академии не пропустили бы гоблина, — продолжил его мысль Арман.

   — Да. Его либо пронесли в магической ловушке, либо призвали уже здесь. Причём, вспомни, одна из жертв жаловалась на преследование.

   — Но она никого не видела. Это мог быть просто параноидальный бред.

   — Конечно. Ведь Академия так защищена охранками.

   Некромант витиевато выругался.

   — А Адалин? Как она убила гоблина?

   — Она видела призрачную тварь.

   Арман ткнул в сторону Лорана мундштуком, понимая ход его мыслей:

   — Из-за твоей магии в крови!

   — Думаю, да.

***

Загадочные слова Лорана, предостерегающие чесаться, стали ясны уже через полчаса. Когда Адалин переоделась в шёлковую пижаму и легла в кровать. Прежде ответив на пару десятков безумных вопросов Николь, страшно заинтригованной, почему Адалин перебудила половину Академии и исчезла с красавчиком-деканом, а вернулась только под утро, в полотенце и одна.

   Лёжа под невесомым пуховым одеялом, она почёсывала ладонь, начинавшую гореть, как от сотни укусов комаров, и мечтала поспать хоть пару часов. Вместо сна лезли только глупые мысли. Не лучшая компания на ночь.

   Зато какая надёжная! До самого будильника не оставляли.

   Скользя ногтями по пальцам, она остро ощущала отсутствие кольца. И думала, думала.

   Поцелуй Лорана, который она получила почти хитростью, тоже горел на губах. До сих пор. Может, даже посильнее, чем аллергия на слизь мерзкой призрачной твари.

   Каждый раз, когда её целовал Венсенн, она до головокружения терялась в ослабляющем нежном мареве, его желание просто передавалось ей, отражалось в ней, стирая всё остальное. Адалин даже не понимала, где начинается его желание, а где — её. Это чувство почти душило, а затем перегорало, оставляя только усталость. Он будто бы пил её магию, как жадное энергоёмкое заклинание. Но каждая попытка удержать его на расстоянии разбивалась о новый поцелуй.

   Но ведь… Это был её выбор? Так?

   Она рассеянно дотронулась до своих губ. Сегодня она тоже устала, день выдался не самый приятный, но… искры желания так и покалывали губы и грудь. Она не чувствовала себя, будто её выжали и сожгли.

   Да, всё было не так. Сегодня в поцелуе она оставалась собой. И поцелуй остался с ней.

   Адалин потянулась к Зачарованному стеклу на тумбочке. Несколько записок от Венсенна висели, ожидая ответа. Она смахнула их, не читая, и закрыла глаза.

   Кажется, любопытство действительно обошлось недёшево.

   — На демонологию идешь? Или вчера получила индивидуальный урок? — раздался над головой бодрый голосок Николь.

   Адалин повернулась и закрыла лицо руками. Комнату сжигал ослепительный утренний свет.

   — Иду.

   — Тогда вставай, я тебя не понесу, — предупредила она и коснулась духами шеи. — Хотелось бы ещё позавтракать успеть.

   Чувствуя, что сил на новые вопросы от Николь не осталось, Адалин лениво отмахнулась от неё:

   — Я, пожалуй, пропущу, увидимся на демонологии.

   Соседка небрежно пожала плечами, забрала сумку и вышла. Хрупкая тишина, оставшаяся после её ухода, так и тянула снова уснуть. К счастью, усилившийся зуд не дал этого сделать. И Адалин встала практически сразу. Злая и невыспавшаяся. Руки покрылись красными зудящими пузырьками, словно она надела диковинные пупырчатые перчатки. Такое кремом не замаскируешь, хорошо, хоть на лицо почти не попало. Тут она вспомнила, как от души вымазала щёку Лорана в слизи гоблина, и беспомощно застонала.

   Правила, конечно, запрещали использование морока на занятиях, а в расписании появилась ещё одна красная встреча — теперь уже у ректора. Но в её случае список правил звучал как список дел. Можно вычеркнуть уже как минимум два пункта. Адалин покачала головой и наложила на руки чары, зуд они не убирали, зато хоть внешний вид перестал пугать.

   Она быстро оделась и расчесала волосы, чуть спутавшиеся после второго душа за ночь. А потом потянулась за перламутровой заколкой на полке, и пальцы наткнулись на кольцо Венсенна. Тёмная патина полностью сошла с него, и благородный металл снова блестел, как новый. Камень, густо-красный, будто следил за ней, немигающим хищным глазом.

   А что, если Лоран всё-таки прав?

ГЛАВА 5. Гадость новых открытий