Купить

Марионетка Тьмы 3. Сказки Мёртвого Мира. Ирина Варавская

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Ещё вчера я была Рубиной Коброй - наёмницей из Дома Несущих Смерть, а теперь меня назначили в Гончие Тьмы и одели Ошейник Подчинения страшному Чёрному Богу Немуану. Нужно найти Ключ от его Темницы в Мёртвом Мире и впустить Воинство Тьмы в Убежище магов. Меня ждёт тяжёлый и опасный Путь, но рядом друзья и Владыка модифицированных вампиров, который не может жить без моей крови, а я… Да задолбалась я уже быть крутой и бесстрашной злодейкой, которая тащит на своих плечах гибель целого мира! Хочу простого женского счастья с любимым, но за секунду до Вечности я снова останусь одна…

   

ГЛАВА 1. Спасите утопленницу!

Горянка была мелкой, но широкой и быстрой речушкой. Ледяной поток её вод шумно устремлялся вглубь по-весеннему зелёной долины, щедро изобилуя прогретыми на солнце отмелями. В их прозрачной глубине серебристыми искрами носились ошалевшие от тепла и света мальки, а к берегам подступал лес, который вдумчиво и неспешно качал пушистыми еловыми ветвями и поднимался к лазурному небу макушками пихт.

   Отношения с людьми у Горянки складывались не очень. Пускай и появлялись двуногие у её берегов не слишком часто, но каждый раз оставляли что-нибудь на память. В основном, конечно, мусор – россыпь монет, дырявое ведро или пустую бутылку. Впрочем, такого судьба любой реки, и Горянка не жаловалась. Но только не этим утром, когда двуногие окончательно обнаглели и забросили в неё себе подобное. Тело замерло у края отмели с раскинутыми руками и распустило по волнам тёмные волосы. Любопытные мальки закружились вокруг, не решаясь подобраться поближе. А когда отыскался самый храбрый, река уже всколыхнулась и выбросила его на песок.

   Лесной сумрак дрогнул еловой лапой, и на берег вышел антрацитовый конь. Его шкура лоснилась на боках, а белоснежная грива стелилась до земли невесомыми колечками. Он лязгнул клыками вслед наглой сороке и, выплюнув чёрное с белым перо, пошёл к отвергнутому рекой телу. Припал рядом с ним на передние ноги и протяжно заржал. Белая грива напрасно щекотала перечёркнутое мокрой прядью лицо.

   — А я говорю, ничего нам за это не будет! — раздался в лесу звонкий мальчишеский голос. — Вот только вернёмся с полным ведром рыбы!

   — Ага, и получим по первое число от матери, потому что сбежали из табора! — отозвался девичий. — А Дринка рассказывала, что вчера в лесу Бабая видели! Он же страшный!

   Еловые ветки снова качнулись и пропустили к реке двоих подростков, настолько схожих между собой смуглой кожей и агатовыми глазами, что сразу становилось ясно – брат и сестра. На плече юного парня, под свисающей с уха серьгой, подрагивала камышовая удочка. Девочка тащила ведро, цепляясь за камни и траву цветастой юбкой. На обоих были тёплые, подбитые мехом жилетки, хотя весеннее солнышко уже довольно сильно припекало.

   — Трусиха! Бабай сказка для таких малявок, как ты! — хмыкнул цыганёнок. — Ну, и где тут у нас злобный старикан? Покажись!

   Конь их услышал. Он перестал тыкаться губами в холодную шею и поднялся. Отливающий алым фиолетовый глаз недоверчиво покосился в сторону пришельцев.

   — Ой, какой красивый! – Девочка шагнула к нему, но брат дёрнул её назад. — Ты чего?!

   — А вдруг это демон какой или к'яард? Вон уже и харчит кого-то. Нужно бежать отсюда, пока хозяин не явился! — Он начал пятиться, удерживая сестру рядом, но та вырвалась и сделала маленький шажок к застывшему на месте коню.

   — Кося, хороший! — позвала она.

   Конь вытянул шею и так щёлкнул острейшими гадючьими клыками, что сердце у обоих быстро эвакуировалось в область пяток, а ноги приросли к земле от страха.

   — Ну, точно, к'яард! — заорал парень. — Бежим!

   — Ага, – кивнула ему сестра, но так и осталась на месте. — А может, она ещё живая?

   Тело у ног коня, покрытое странной чёрной кожей, вдруг ожило. Оно сжалось в тугой комок и захрипело, извергая из себя воду. Мокрые волосы липли к щекам и подбородку, забивались в рот. Напоследок утопленница вздрогнула и растянулась на песке без признаков жизни. К'яард фыркнул, легонько пнул её копытом в бок, а затем повернулся к детям и жалобно заржал, кивая на неё головой.

   — Чего это он от нас хочет? — нахмурился цыганёнок.

   — Наверное, чтобы мы ей помогли. Вдруг она и есть его хозяйка?

   Тут парень не поленился исполнить братский долг — отвесить сестре вразумительную затрещину.

   — Заманивает он нас, ясное дело, а ты, дурочка, купилась! Пойдёшь к нему, он тебя зубищами хвать! — и утащит в её логово, только его и видели!

   – А ты на что? – резонно заметила девочка, потирая затылок. – Отец велел тебе за мной присматривать? Вот и присматривай! – И она, поставив ведро на песок, бесстрашно подошла к к'яарду и запуталась пальцами в белой гриве. Конь покорно вытерпел ласку и снова припал на передние ноги, а затем и вовсе улёгся на песок. Он положил голову на утопленницу и умоляюще затрепыхал ресницами. – Посмотри, он просит о помощи! Давай положим её к нему на спину и отведём к госпоже Земфире. Уж она-то поможет!

   — Ещё чего! — упёрся парень. — Я к этой зверюге и близко не подойду!

   — Если не поможешь, я всем расскажу, что ты испугался!

   — А я, что ты целовалась с Григором! Мать тебя выдерет!

   — Ну и ладно! — Сестра показала ему язык, подобрала подол юбки, заправив его за повязанный на талии платок с монетками, и смело вошла в Горянку. — Всё лучше, чем трусом прослыть.

   Ну, нет! Сплюнув в траву, парень прислонил удочку к серому валуну и пошёл помогать. Вода в реке была не просто холодная, а ледяная. Он оттеснил сестру и взялся за плечи утопленницы. Несмотря на небольшой рост, поднять безвольное тело и уложить на спину подрагивающего от нетерпения к'яарда удалось далеко не сразу. Конь тут же поднялся и направился к лесу. У кромки он остановился и, обернувшись, призывно заржал.

   — Это что, кровь?! — Девочка ткнула пальцем в бурые разводы на песке. Цыганёнок взглянул на свои ладони и поспешил смыть с них такого же цвета сгустки.

   — Странно это как-то, — сказал он. — Не привести бы за собою беды.

   — Да разве можно оставить её здесь? — Сестра легко перепрыгнула исчезающее пятно и, забрав ведро, пошла вслед за конём. — Будешь теперь друзьям байки травить, как помогал жуткому к'яарду хозяйку спасать.

   Парень с большим сомнением посмотрел на исполосованные глубокими царапинами руки незнакомки. Спутанные волосы, с которых стекала речная вода, закрывали почти всё лицо. Сквозь тёмные пряди проглядывала бледная щека, которая выглядела, прямо сказать, не очень. Как бы не привезти им в табор мертвячку.

   

   Каменистые холмы, поросшие изумрудной травой и островками живописных еловых лесов, окружали облюбованную Горянкой долину с трёх сторон. В ней и расположилась единственная, но большая деревня Блажень. Крытые коричневой дранкой домики с пёстрыми заплатками огородов размашистой спиралью разбегались от круглой площади в центре, и речные воды оббегали их по широкой дуге. Табор устроился на противоположном от Блажени берегу, дабы не слишком нервировать местных, но при этом оставаться под рукой у потенциального клиента.

   За всю дорогу хозяйка к'яарда не издала ни звука и продолжала висеть на конской спине диковинным потником. Сам конь медленно брёл за подростками, старательно обходя попадающиеся на пути камни и выбоины. Брат и сестра поминутно оглядывались. Парень до последнего надеялся, что обнаружит за собой пустую дорогу, а девочке было любопытно посмотреть на милого косю.

   В таборе их провожали мимолётными удивлёнными взглядами, но ни о чём не спрашивали и занимались своими делами. У их шатра крутились две молодые девушки из деревни и одна древняя старуха, которая запросто могла застать и времена Великого переселения. Зычный голос отца терялся за ржанием рассёдланных лошадей. Подростки облегчённо переглянулись и поспешили миновать опасный участок, чтобы поскорее избавиться от возможных проблем.

   До нужного шатра дошли быстро и без приключений. Из-за неплотно задёрнутого полога наружу вырывались приглушённое бормотание и клубы ароматного дыма с изрядной примесью сладковатой вони. Цыганёнок почесал вихрастый затылок и нерешительно откашлялся, заработав от сестры красноречивый взгляд. Не то чтобы старуха, везде и всюду появлявшаяся с вишнёвой трубкой в зубах, была таким уж страшным персонажем, однако огрести деревянной ложкой промеж глаз за неудачно выбранное для визита время не хотелось.

   — Госпожа Земфира? — наконец позвал он. Бормотание оборвалось на недовольной ноте, и вонь стала не просто сладковатой, а приторной, с нотами откровенной тухлятины. Из темноты шатра вынырнуло остроносое девичье лицо в обрамлении пёстрого платка. Внучка недавно прибившейся к их табору травницы обвела ребят хмурым взглядом.

   — А-а, Марко и Соринка, — протянула Ляля. — Ну, чего надо?

   К'яард, нетерпеливо пофыркивающий в их спины, окончательно обнаглел и просунул между ними морду. Пушистое колечко гривы тут же забилось Соринке в нос, и она громко чихнула. Внутри шатра что-то с грохотом и плеском обрушилось на пол.

   — Да вот… — сказал Марко, потирая шею.

   Конь протиснулся вперёд, растолкав их боками, сунул морду в шатёр поверх головы Ляли и призывно заржал. Шум внутри оборвался, и даже колечки дыма втянулись обратно. К'яард попятился назад, уступая дорогу хозяйке шатра. Глаза цвета молодой травы всмотрелись в молодёжь. Звякнули браслеты, и сухая рука сунула в рот трубку.

   — Иди, Ляля, делом займись, настой уж почти готов! — распорядилась старуха, и внучка юркнула в сумрак шатра, укоризненно застучав оттуда ложкой. – Надо же, какие смельчаки нашлись с сыночком самого Фасфера водиться! – Из трубки вырвалось колечко ароматного дыма и приняло форму конской головы. Особенно впечатляли набитая клыками пасть и пылающие адским пламенем глаза под бело-седыми лохмами гривы. — Небось, не просто так ко мне заявились.

   — Ой, ага! – кивнула Соринка и облизала вдруг пересохшие губы. — Мы с Марко ходили к берегам Горянки и нашли… вот их. — Конская голова снова сунулась между братом и сестрой.

   — Их? — Всё ещё угольно-черные брови цыганки нахмурились. Визитёры переглянулись и расступились, а предполагаемый родственник демона повернулся боком, чтобы госпожа Земфира смогла увидеть его ношу. Израненная ладонь утопленницы слабо дёрнулась и застыла. — Да что ж вы молчали-то, глупые?! — Травница разворошила спутанные волосы и заглянула в серовато-землистое лицо. — Святая Сара, вот мы и свиделись вновь! Ляля, готовь ложе!

   — Зачем бы? — Любопытный нос внучки выглянул наружу. — Ой, мамочки, так это она, да? — Одного взгляда бабки оказалось достаточно, чтобы она бросилась обратно.

   — Где вы её нашли?! — спросила старуха.

   — Это не мы, это он. — Марко зыркнул на к'яарда. — Её Горянка на берег выкинула. Только она, наверное, не просто утонула. Песок под ней успел пропитаться кровью.

   Выслушав его, травница заглянула в лошадиные глаза и кивнула парню на вход:

   — Неси в шатёр.

   — Вот он пускай, а я не нанимался! — Цыганёнок покосился на коня, но тот вдруг решил изобразить тупую, ничего не понимающую скотину.

   — Ах ты, мальчишка! — Травница легонько шлёпнула его по щеке, чтобы вспомнил, что разговаривает со Старшей. – Нельзя ему дальше идти, а ты не надорвёшься!

   — Ага, как же, — буркнул Марко, но взялся за плечи утопленницы и осторожно потянул на себя. Та кулем скатилась ему в руки. Он хекнул, принимая неожиданно немалый вес женского тела, и пронёс его мимо Ляли, придержавшей полог.

   Госпожа Земфира предпочитала варить свои зелья подальше от любопытных глаз. Прямо на земле, забросанной уже подсохшей травой, был сложен грубый каменный очаг, в котором потрескивало пламя. В котле над ним побулькивало мутное варево, от которого и несло столь незабываемо. Едва заметный парок увивался вслед за серой лентой дыма и исчезал в отверстии наверху.

   Все приготовления Ляли свелись к покрытию вороха шкур, набросанных справа от входа, старым цветастым платком. Попыхивая трубкой, старая цыганка следила за тем, как Марко укладывает на них утопленницу. В красноватом сумраке шатра измученное женское лицо приобрело совсем уж зловещий оттенок. Чёрные круги под глазами наводили на мысль о спящей, но только не красавице, а упырице. Ох и неспроста эта демонова коняшка так пеклась о её здоровьице. Веки девушки дрогнули, и парень отпрянул. До того реальной показалась мысль, что сейчас она откроет глаза и схватит его за горло, но та не шелохнулась. И вообще, скорее была мертва, чем наоборот.

   — Ну, чего уставился-то? — Сухие пальцы травницы оттащили его прочь. — Иди уж, теперь я за неё в ответе.

   Марко попятился к выходу, где наткнулся спиной на что-то твёрдое. Оное цапнуло его за рубашку клыками и зацепилось за серьгу пушистым колечком гривы.

   — И дружка своего не забудь прихватить. Погуляйте пока рядом. На всякий случай.

   И к'яард, и цыганёнок одинаково презрительно переглянулись, но таки убрались из шатра.

   — Что теперь с ней делать-то? — спросила Ляля.

   — Лечить будем. — Госпожа Земфира пыхнула трубкой, рассматривая давнюю знакомую. Не ожидала она, что придётся свидеться с ней так скоро, да ещё и при таких обстоятельствах.

   — Бабуль, а может, ну её, а? У нас и так дел полно. Уже и настой очистительный для блаженьского старосты готов, разливать пора, пропадёт же. Мы ж на него последний запас драконьего навоза потратили. Когда теперь пополнить удастся?

   — Помолчи уж, дитя неразумное, коли ни о чём не ведаешь, — цыкнула на внучку травница и заложила трубку за пояс. — Вот поможешь мне её раздеть и займёшься настоем.

   Но вытряхнуть утопленницу из её странного наряда оказалось не легче, чем переваренную сосиску из целлофановой оболочки, тем более что ни сбоку, ни на спине, ни на груди не было и намёка на застёжку. Чёрный материал, который поглощал отсвет разведённого огня, хотя и был местами разорван, а сдаваться без боя не желал. Даже умудрился затупить любимый хозяйский нож для очистки корешков, прежде чем из него удалось извлечь бесчувственное тело, покрытое коркой запёкшейся крови. Раны над сердцем и в животе выглядели затянувшимися, но стоило их коснуться, как за пальцами потянулись нити густой сукровицы.

   — Нужно её перевернуть, — сказала госпожа Земфира, уже зная, что они там увидят. Такие же раны, разве что чуть большего размера, а вот чёрный синяк во всю спину внушал серьёзные опасения. Но будь кожа девушки обжигающе-горячей, а не такой ледяной, было бы гораздо хуже, а так, ничего, отогреют.

   Раны промыли заживляющими настоями, смазали тягучей чёрной мазью с резким запахом хвои и прелого лука и накрыли чистыми тряпицами. Травница убедилась, что грудь утопленницы, пускай и редко, но поднимается, и велела внучке обложить её тёплыми камнями, а после сама укрыла её медвежьей шкурой. Землистое женское лицо оставалось безучастным, растрескавшиеся губы были плотно сжаты, отчего в уголках рта застыли напряжённые складки.

   — И чего теперь? — спросила Ляля.

   — А ничего. — Её бабка снова раскурила трубку. — Будем ждать.

   — Ага, только я сбегаю в Блажень да отнесу старосте заказ. — Девочка ухватила сумку с позвякивающими склянками и выскользнула наружу.

   Госпожа Земфира подымила над нежданной гостьей и уложила снятый с неё костюм в сундук. Туда же отправился и обёрнутый заговорённой тряпицей кинжал. Она закрыла замок на ключ, спрятала его за вырез платья и только потом тяжело опустилась на свою постель и достала из стоявшего тут же сундучка мешочек с костями чёрного петуха. Растрясла и швырнула на низкий столик под синей бархатной тряпицей. Яркие глаза надолго задержались над гаданием. В сладковатом табачном дыму сменяли друг друга неясные образы прошлого и будущего. В настоящем и так всё было ясно. Боль и Мрак. От дохнувшего в лицо хлада старуха поёжилась и поплотнее запахнулась в шаль. Нет, не обо всём ею было рассказано в прошлую встречу. И то, о чём она умолчала, жгло её сердце ледяным огнём.

   — Дэлан…

   Сухой шёпот исчез, словно показалось. Вишнёвый дымок отразил в своей зыбкой глубине красивое мужское лицо, такое же застывшее и мёртвое, как и у девушки на ложе. Веки мужчины дрожали, будто он был погружён в тревожное сновидение. Из небытия к нему потянулась женская рука, и лёгкий морок внезапно развеялся, повиснув над цыганкой белёсыми клоками. Госпожа Земфира улыбнулась, пыхнула трубкой и собралась убедиться, что её предсказание сбылось и гостья сделала свой выбор. Но тут на неё с воем и ледяным ветром обрушилась Тьма.

   

ГЛАВА 2. Сказки Мёртвого Мира

Я бывала здесь так часто, что осыпанный пеплом мир уже перестал вызывать у меня страх. Он уступил место безразличию. Я снова и снова плелась по каменному Пути, смотрела на разрушенные храмы да слушала тоскливый вой стылого ветра. Но сегодня здесь что-то изменилось. Сквозь тяжёлые свинцовые тучи, которые застилали небеса до самого горизонта, пробивались робкие розоватые лучики.

   Перед лицом вдруг порхнуло что-то неправдоподобно яркое, и на подставленную ладонь по спирали опустился маленький розовый лепесток. В лицо ударил неожиданно тёплый ветер, который принёс с собой облако таких же розовых, чуть светящихся чешуек. Они кружились и кружились вокруг, прилипая к одежде и запутываясь в волосах. До тех пор, пока дыхание ветра не увлекло их прочь. И тогда я увидела Её.

   Девушка, больше похожая на призрачное видение, стояла далеко впереди, и белое платье развивалось вокруг её зыбкого силуэта. Лица было не разглядеть, но вот её глаза, несмотря на разделяющее нас расстояние, я видела удивительно ясно. Зелёные, ледяные и… мёртвые. Они прожигали меня насквозь и проникали туда, где замерло моё сердце. Мы смотрели друг на друга целую вечность, а потом она развернулась и полетела прочь. Мной овладела паника. Снова быть одной, здесь… Нет, я должна была остановить её!

   — Постой!!! — Голос отвык от разговоров и прозвучал слишком неуверенно, и призрак продолжил удаляться от меня всё быстрее. Я бросилась следом настолько быстро, насколько позволяли израненные ноги. Всё бежала и бежала, пока впереди не появилась полуразрушенная лестница в небеса. Раньше я в этом месте не бывала.

   Видение легко устремилось вверх по ступеням. Мне же каждая из них давалась с великим трудом. Сердце колотилось в рёбра и пыталось выскочить из груди, а ступни оставляли позади маленькие алые лужицы. Воздуха отчаянно не хватало. Я задыхалась, но продолжала карабкаться вверх и вскоре заметила, что забралась невероятно высоко, и теперь пепельно-серая земля лежала внизу грязным половиком.

   Незнакомка застыла на последней ступени, и внезапно пробившийся сквозь тучи луч — пронзительно яркий и нестерпимо горячий, слился с золотом её волос, разметавшихся по ветру. И я застыла, не решаясь карабкаться дальше. Сверху налетел ветерок, который принёс с собой ароматы цветущих садов, свежего хлеба и весеннего ливня, а где-то вдали угасал колокольчик детского смеха. Всё это было там, куда Пути для меня не было. Шипы ошейника вонзились в горло, и я упала на колени, объятая чёрным пламенем.

   — Не бойся, пока ты со мной, Тьма не сможет причинить тебе вреда, — зазвучал нежный голос. — Идём, Хранитель призывает тебя!

   Какая-то сила подняла меня с колен и повлекла навстречу небесам. И чем ближе они становились, тем легче оставляло меня пламя. Ещё мгновение… и я вознеслась над тяжёлыми тучами. Впереди лежала безмятежная облачная равнина, и над ней царила полная луна. Незнакомка указала рукой на мерцающие звёзды.

   — Это Аннэ Каум! Открой душу его сиянию, чтобы узреть невидимое!

   Я устало смежила веки, а ведь так хотелось закричать: "Снова эти проклятые загадки! Почему я здесь?! Просто скажите мне, за что?!". Но меня никто и никогда не спрашивал. Вот и сейчас я прислушалась к себе, покорная чужой воле. Да, моё сердце всё ещё билось. Один удар, другой, третий. Слабый, неуверенный ритм, будто с ним это случилось впервые. А затем я услышала тонкий и нежный, как песня флейты в руках умелого музыканта, звук. Я снова открыла глаза и хотела спросить у девы, кто это играет, но она исчезла.

   И тут я увидела Его. Между облаками и звёздами неспешно дрейфовал небольшой каменистый остров. На нём, за розовой вуалью парящих вокруг лепестков, исходило ритмичным сиянием распустившее цвет Древо с белоснежным витым стволом. Оно протянуло ко мне одну из ветвей, и вниз упали серебристые нити с перекладиной. Более понятного приглашения не потребовалось. Я шла к нему, и воздух под моими ступнями упруго твердел.

   Качели уверенно приняли мой вес. Я схватилась за тонкие паутинки верёвок и весело дрыгнула ногами, глядя на розовый полог из цветущих ветвей.

   — Я Аннэ Каум, Хранитель Света этого мира! — зазвучал мелодичный голос. — Ты — Маах Йор, Гончая Тьмы!

   Я рассеянно кивнула, даже не пытаясь понять, откуда идёт звук. Он был повсюду или во мне, а может, это пели розовые бутоны, источающие сладкий аромат. Мне было всё равно. Я устала.

   — Не в моей власти освободить тебя от метки Йор Каум — самой Тьмы, всего злого и ненавистного, что существует во всех мирах, но я могу указать тебе правильный Путь! Услышь меня!

   Сомневаюсь, что у меня был выбор. Я снова кивнула, любуясь облаками внизу. Они были прекрасны.

   — Облечь мою скорбь в слова невозможно! — Древо беспокойно заколыхалось и сыпануло сверху розовыми лепестками. — Уже много тысячелетий я смотрю на этот мир, разрушенный ненавистью и злобой Властелина Тьмы — Йор Немуана! Он явился в Саартан из Семени Йор Каум и пошёл против Ина Лаан — Предвечных богов, желая заполучить в жёны их дочь — Вечно Юную Богиню Йа Аннэк!

   — Свет Любви, — прошептала я, не понимая, откуда могла это знать, но слова сами всплыли в моей памяти.

   — Да, Маах Йор, ты права! Немуан был хитёр и коварен, он соблазнил Йа Аннэк! От их союза родилось Проклятое Дитя — Йор Кхали, суть воплощение всего мерзкого и отвратного, что обитало в Йор! Дитя Тьмы, наделённое невероятной силой, стало бы оружием Немуана против того, что было Светом во всех мирах! Но этого не случилось! В войне с Йор Немуаном все Боги пали, но заточили его в глубинах Саартана! А Йа Аннэк, обезумев от горя, стала Йор Аннэй — Гибельной Мглой! Она впустила в себя Йор, и та хлынула в наш мир, уничтожив его! И дух Йор Аннэй всё ещё здесь! Ей удалось надломить Печать Предвечных на темнице Йор Немуана! Его тело всё ещё заточено в глубинах Саартана, но его дух уже свободен!

   — А Проклятое Дитя, что стало с ним? — спросила я, уже догадываясь, что услышу дальше.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

176,00 руб Купить