Купить

Жена для лорда с подтанцовкой. Татьяна Гуськова

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Игра на нервах у лорда продолжается. Леди Кара немного остепенилась, стала серьезней, но теперь у нее появились хорошие помощники.

   Убьет ли быт зарождающиеся чувства, или герои выстоят?

   Какие отношения будут у современной женщины с супругом, воспитанном в патриархальном духе?

   Как справится леди Кара с парой младенцев? Сможет ли она продолжить писать романы, будучи мамой?

   

ГЛАВА 1. Что было после

Лорд Танрей стоял и смотрел через стеклянные вставки в дверях, как в гостиной его жена развлекается с другим мужчиной.

   Горничная леди Танрей уже относила им третий чайник травяного чая и трижды обновляла розетки с печеньем и вареньем. А эта парочка все никак не унималась.

   Компанию им составляли стопка тетрадей и печатная машинка. Иногда разговор прерывался, и его секретарь что-то быстро строчил в тетради, или леди Танрей вскакивала, пересаживалась за печатную машинку, и тогда через закрытую дверь доносился стук клавиш.

   Если бы он хоть на мгновение заметил во взгляде одного из них страсть, сразу прервал бы эти обсуждения. Но эта парочка больше напоминала одержимых — глаза горят, резкие жесты, быстрая, эмоциональная речь. А темы бесед — композиция, психологический потрет, мотивы, герои, объем, знаки, стиль.

   Он поначалу сидел вместе с ними, не желая оставлять супругу, но слушать чужие разговоры, когда в них ничего не понимаешь... А если собеседники увлекались, их речь и вовсе начинала состоять почти из одних междометий. Алиен честно пытался вникнуть в увлечение жены, прислушивался, старался понять, даже что-то комментировал. Леди Кара поджимала губы и затихала. Это было обидно, очень обидно. Хотелось запретить эти беседы, напомнить леди, что она все-таки леди, отправить заниматься приличествующими ей делами.

   Лорд Танрей даже как-то раз попробовал, не из-за бесед с Мальтом, уже даже не помнил, из-за чего выговорил супруге за недостойное поведение. Леди Кара обиделась. И стала леди. Это продолжалось почти месяц. Вторую леди Изольду, усиленную еще большей холодностью и безэмоциональностью, выносить было невозможно. Хотя леди Кара вела себя безукоризненно, как пристало леди, о другой жене и мечтать было глупо, это же образец поведения и воспитания, но он уже успел привыкнуть к своей веселой, яркой, озорной, немного хитрой и себе на уме супруге. Прощение пришлось вымаливать.

   — То-то же, — сказала она, когда, наконец, смягчилась. Подошла и тыкнула его пальцем в кончик носа.

   Еще его поражало порой, сколько в его супруге не показного, а настоящего благородства. Она могла почесать нос за столом или засмеяться слишком громко, показывая белоснежные зубки, не стеснялась сказать какую-нибудь глупость, показаться смешной, а уж за закрытыми дверями их спальни... При этом совершенно бескорыстно помогала больнице для бедных, не для того, чтобы создать себе репутацию или от нечего делать, а именно из желания помочь. Да и многим помогала не задумываясь, просто потому что имела такую возможность. Лорд Танрей терялся порой, не в силах постигнуть собственную жену.

   Или взять хотя бы этот ее кружок, как она говорила «деловых женщин». Леди Кара поднялась практически на самый верх, могла позволить себе любой круг общения. Любая леди была бы рада стать ее подругой. Но леди тесно общалась только с супругой промышленника, хозяйкой тряпичной лавки и собственной горничной. Они собирались раз в несколько дней, не просто попить чаю, а, действительно, обсуждали дела, пусть это и выходило у них совершенно по-женски.

   В гостиную вновь проследовала горничная леди, прервав бурные обсуждения. Мизель что-то шепнула Каре на ушко. Та сразу аккуратно сложила все бумаги, убрала их в шкаф и ушла, что-то с улыбкой на прощание сказав секретарю.

   Мальт некоторое время смотрел ей вслед, потом обеими руками взъерошил волосы и принялся быстро что-то записывать.

   

***

Думала ли я когда-нибудь, что стану женой благородного лорда, благородной леди, матерью его наследников? Конечно нет! Я и просто о том, чтобы стать чьей-то женой и матерью, не думала. А вот поди же ты. Что мне дало превращение из любовницы в законную супругу? Ну, кроме красавчика мужа? Только увеличило круг обязанностей. Нет, когда я беременная ходила, мы переселились в загородный дом, и меня в это время не трогали, как и в первое время после родов. Все-таки к беременным благородным дамам тут относились очень трепетно. Я ожидала, что общество меня не примет, но глубоко ошибалась. Здесь замужество по залету считалось за счастье, значит, в семье точно будет наследник. Эта часть жизни лордов для меня оставалась загадкой. Если бы малодетность местных благородных семей объяснялась инбридингом, то ее бы решили браки с простыми женщинами, однако это тут испробовали, крестьянки и горожанки рожали благородным мужьям одного-двух наследников максимум, как и благородные леди. В генетике я не сильна, может, надо было женить между собой потомков таких семейств, тогда плодовитость бы повысилась. Или наоборот, благородным леди брать в мужья крестьян и горожан. Не знаю.

   Так что просто удивительно, что я забеременела так быстро. Может, все дело в том, что я — попаданка? Ведь леди Каре даже диагностировали бесплодие. Хотя и это непонятно, попала-то я душой, а не телом.

   Но, тем не менее, моя беременность полностью реабилитировала меня в глазах местного благородного общества. А уж когда родились абсолютно здоровые двойняшки, да еще и мальчик, и девочка, то это просто вознесло меня на пьедестал. Наверное, пойди я людей по улицам молотить, меня простили бы. Папа-лорд, не могу сказать, чтобы сильно осчастливился, по крайней мере внешне. По-моему, он, когда увидел, что детей сразу двое, так ошалел, что до сих пор в себя прийти не может. Но детям внимание оказывает.

   Беременность моя проходила довольно легко. В первом триместре немного поштормило, нападали сонливость и истеричность, иногда одновременно. Основной жертвой становился почему-то всегда супруг. Никто меня так не раздражал в это время, как он. Иногда от одного голоса трясти начинало. Не говоря уж про запах. Я даже переселилась в отдельную спальню. Правда, очень часто мне в ней одной становилось холодно, скучно, даже пихнуть некого. Так что я собиралась и в середине ночи шла к лорду под бок со своей подушкой. Согревалась, но тут мне начинало хотеться пить, есть, становилось или жарко, или душно, или наоборот холодно. Зачем будить прислугу, когда муж под боком? Мне было важно, чтобы этой злосчастной воды или бутерброд принес именно он. Тогда я не замечала, что веду себя не совсем адекватно, мне казалось, что все нормально. Это сейчас, вспоминая, я понимаю, что мой муж или святой, или это лордское воспитание такое.

   Да и любвеобильность этого тела куда-то девалась. Однажды уступила мужу, когда захотел он, так внутри при проникновении что-то так болезненно кольнуло, что всякое желание экспериментировать пропало. А уж как лорд перепугался, думала, в обморок грохнется, когда я заохала.

   Я ожидала, что у меня начнутся всякие причуды с едой, но нет, это миловало. Но предпочтения все же немного изменились, я готова была питаться только творогом и рыбой. Моя прорезавшаяся любовь к этим продуктам почему-то пугала окружающих. Творог я поедала целыми бадейками, а за свежей рыбой слугам каждый день приходилось ездить в город. Не понимаю, чего так все удивлялись, я же не селедку с вареньем ела и не пирожные с горчицей. А творог и рыба продукты полезные, в твороге — кальций, в рыбе — фосфор.

   Во втором триместре жизнь начала налаживаться. А в третьем я и вовсе ходила круглая, счастливая, всем довольная, ко мне внезапно вернулось мое повышенное либидо, да еще и усилившись. Какие только позы мы не придумывали, чтобы не придавить мой большой живот. Хотелось все время. Теперь я смотрела на супруга всегда с алчностью. А если будила ночью, тот сначала с надеждой спрашивал: «Водички?» Так что, когда малыши родились, кто-то, по-моему, вздохнул с облегчением.

   Но вообще Алиен заслуживал всяческого уважения. Вместо того, чтобы оставить меня в поместье, а самому заниматься делами и жить в городском доме, он каждый раз возвращался ко мне, разве что если требовалось отъехать куда-то совсем далеко, и то супруг старался вернуться как можно скорее. А уж разрешить собственной жене устраивать посиделки с другим мужчиной... Это многого стоило. Да, пусть я нашла вариант, при котором мы были на виду, но какой мужчина не будет ревновать, если его женщина станет что-то горячо обсуждать с другим. Лорд ревновал, но терпел. Я даже просила его, чтобы Мальт стал моим секретарем, чтобы талант не растрачивал себя на секретарские обязанности, а больше времени мог посвящать творчеству. Но тут Алиен уперся рогом. Это неприлично, женщине иметь секретаря мужчину, да и самому, мол, нужен. Удалось только выторговать, чтобы через каждые два дня у Мальта рабочий день был на два часа короче. В такие дни он или работал над книгами, или мы устраивали посиделки с мозговым штурмом.

   Да, свою писательскую деятельность я не оставила, хоть теперь не нужно было думать о каждой копейке, или, если называть по-местному, коровке. Она приносила мне слишком много удовольствия. Книга о приключениях с элементами волшебства, которую я начала еще весной, очень долго писала, вложила в нее всю душу, а потом письмом отправила в другое издательство, не в «Дервус»... Провалилась. Нет, ее напечатали, потому что имя Алекса Остара было на слуху. Часть тиража раскупили, но все остались разочарованы. Они ожидали любовных романов. Даже от императрицы приходило письмо с намеками, что она не против прочитать мой новый, именно любовный роман. Мне было грустно, обидно, что усиливалось тогда гормональным штормом, так что я то рвала и метала, то впадала в уныние, собираясь совсем порвать с писательской деятельностью. Приободрили меня и изменили решение именно те самые посиделки с Мальтом.

   Он предложил разобрать, что именно не понравилось людям в моей книге. Собрал данные и статистику. Что помимо моей книги, книги писателя, никак не зарекомендовавшего себя в этом жанре, вышли сразу одновременно две книги знаменитых путешественников и писателей, оставивших мою в тени. А еще у меня появился личный критик, разнесший в столичной газете мою книгу в пух и прах. Катком прошелся. Эту статью, а потом еще несколько тоже нашел и принес мне секретарь мужа. Если к любовным романам отнеслись хорошо, потому что лорд Биркок в свое время дал им хороший старт мощной рекламой, то книга, выпущенная в другим издательстве, в другом жанре, да еще и с такой критикой... В общем, ни я, ни книга не были плохи, просто так сложились обстоятельства. И я пока передумала забрасывать писательство.

   Вот и сейчас мы с Мальтом сидели и обсуждали новый сюжетный ход в его книге. Да, он тоже запустил новую серию книг. О благородной даме, все время оказывающейся где-то рядом с местом преступления, и, благодаря острому уму, помогающей его распутать. Сначала героиня подозрительно походила на меня, но я посоветовала Мальту сделать ее постарше, чтобы дети уже успели вырасти, и вдовой. Так книги получились менее эпатажными. За счет того, что героиня была женщиной в возрасте, аудитория расширилась. А уж хитросплетения сюжета и загадки в тексте книг Мала Бейна не могли оставить равнодушными никого. Не сразу, но читатели новую серию оценили. Да еще как оценили!

   — Леди Кара, я хотел с вами поговорить, — судя по тону, Мальт хотел обсудить не новый сюжетный ход.

   — У тебя что-то случилось? — насторожилась я. — С сестрами или матушкой?

   — Нет, с моими сестрами и матушкой все в порядке. Я хотел поговорить о ваших.

   — О моих, — я несколько растерялась. Я как-то не задумывалась все это время, что у леди Кары могут быть родственники. Раз они позволили девушке заниматься тем, чем она занималась, то они или мертвы или она им совсем не нужна. А тут, оказывается, у леди Кары еще и сестры есть. Удивительно. И это при низкой рождаемости в благородных семьях.

   — Да. Ваши младшие сестры, близнецы. Они достигли возраста пятнадцати лет. Семья хочет продать их в компаньонки, как это сделали в свое время с вами.

   — Что? — я совсем растерялась. Хорошо звучит «компаньонки», только леди Кара была совсем не компаньонкой. Мне стало нехорошо. — А что значит продать?

   — Это негласное мероприятие. Раз в несколько лет проводится аукцион, на котором родители из бедных родов выставляют своих дочерей на продажу. Иногда туда сами идут девушки, попавшие в трудные ситуации, но все они должны быть благородного рода. Лорды платят родителям, а потом селят компаньонок где-то недалеко от дома и навещают по мере необходимости. Это древняя, пусть и не поощряемая властью традиция. Я подумал, что вы захотите знать об этом.

   Как гладко сказал. А мне стало противно. У них дети почти не рождаются, а они своих дочерей в содержанки продают, где и берут их только. Как бы там ни было, я не хочу, чтобы эти девочки прошли через то, что пришлось в свое время пройти их сестре. Всех я не смогу спасти, но это все-таки сестры.

   — Мальт, а как их выкупить?

   — На мероприятие допускаются только девушки и благородные лорды. Вам придется договариваться с мужем. Да и стоит это очень дорого.

   Понятно, финансово придется вложиться тоже супругу. Я закусила губу. Нужно будет с ним поговорить. Я теперь не смогу спать спокойно, пока эта ситуация не разрешится.

   Тут пришла Мизель и тихо сообщила, что дети проснулись и хотят ужинать.

   

ГЛАВА 2. Кровиночки

До детской идти было еще довольно далеко, а басовитые вопли лорда Танрея младшего уже можно было расслышать. Дочка была куда терпеливее, чтобы заставить ее заплакать, нужно было постараться, но брат сумел раззадорить, и к воплям присоединился мелодичный визг. Певица моя.

   Кормить я сразу решила сама, отказавшись от услуг кормилицы. Супруг не настаивал. Я же считала, что мое молоко, как матери, будет самое полезное, не зря же они именно у меня в животе девять месяцев просидели, а не у кого-то еще. Мизель все переживала, что грудь испортится. Ну что же, чем-то придется пожертвовать ради наследников. Пока она только налилась, сильно увеличившись в размере, щедро одаривая едой обоих детей. Супруг смотрел жадным взглядом и тоже любил слизнуть пару-другую капель молока, выражение лица у него становилось при этом такое блаженное, будто он вселенную постигал, так что я не возражала.

   — Леди, — обе дежурные няньки поклонились.

   Они уже приготовили все к кормлению, уложили подушки на большое кресло, так чтобы я могла устроиться и кормить обоих младенцев одновременно.

   Я обтерла грудь смоченным в теплой воде полотенцем, устроилась, и мне передали сначала сыночка, а потом мою принцессу.

   Если начать с самого голодного и крикливого, то сыночек торопливо высосет верхнее молоко из одной груди, не наестся, не захочет трудиться, чтобы получить более жирное и питательное нижнее молоко. Воплями вынудит дать ему вторую, подсосёт всё и оттуда, уснет, а потом быстро проголодается и опять начнет просить есть. Дочка же всегда кушала долго, основательно, не ленясь. Поэтому я старалась всегда кормить их одновременно, чтобы избежать искушения. Благо, помощники всегда под рукой, да и обстановка позволяла устроиться со всеми удобствами.

   Вот и сейчас один жадно хватал грудь, норовя присосаться мимо соска, вторая же приоткрыла ротик и стала кушать с таким аристократическим видом, что сразу видно — настоящая леди.

   Я ласково поглаживала пушок на рыжих головках. Удивительно, но масть леди Кары перебила брюнетистые гены лорда Танрея. Хотя детки маленькие, цвет волос может еще не раз поменяться. Я поморщилась, когда Олард прикусил слишком сильно. Это у него еще зубов нету. Мелкий, а сила бешеная.

   Так что, когда лорд Танрей предложил после рождения, увидев этот самый рыжий пушок, проверить отцовство, я согласилась сразу и без всяких обид. Я-то знаю, что он отец, а он успокоится и не будет сомневаться. Всем хорошо. Был некий страх, конечно, что процедура даст какой-нибудь сбой, но все прошло без сучка, без задоринки. Смешавшись на металлической пластине с кровью отца, капли крови сначала сына, а потом и дочери окрасились в ярко-синий цвет. Муж довольно улыбнулся, наблюдая за этим. У него прямо лицо просветлело, все-таки неопределенность сильно давила на мужика. Если бы дети были не родные, то кровь осталась бы красной. Они еще говорить будут, что тут магии нет. Как еще можно объяснить подобную проверку? С научной точки зрения никто не смог.

   Вот и сейчас явился. Никак не может отказать себе в удовольствии понаблюдать, как наследники питаются. Да и на мою грудь попялиться беспрепятственно можно.

   Няньки поклонились и отошли к стене, к ним присоединилась Мизель. Сама она за детьми не следила, оказалась к этому патологически непригодной, но всегда оставалась на подхвате, вдруг какая-то забота или помощь понадобится именно мне.

   Алиен присел рядом со мной на стул, погладил Оларда по головке, от этого тот тут же суматошно замахал руками, как же, от еды отвлекают. Вообще я, будучи беременной, придумала имена и сыну, и дочке, вроде как я выносила, имя тоже могу дать только я. Но жестоко обломалась. Имя ребенку, оказывается, должен дать отец. Я хотела назвать сыночка Алексеем в честь моего отца, а для дочки придумала чудное имя Ева, но тут супруг отступать не желал, и мне пришлось уступить, хотя и поскандалила немного. Дочку уж так и быть разрешили назвать мне.

   Сыночек, вытянув верхнее молоко, начал дремать. Э нет! Так не пойдет. Я потеребила ребенка. Если он сейчас толком не наестся, уснет, то няньки его ночью будут ко мне через каждый час носить, докармливать. Такой вариант меня не устраивал. Олард открыл глазки, несколько секунд бессмысленно пялился на меня, а потом все же занялся делом.

   — Я даже не думал, что дети бывают такие маленькие, — теперь супруг гладил Еву. Та воспринимала ласку гораздо благосклоннее. Мне кажется, что она унаследовала от отца спокойный, уравновешенный характер, в то время как сыночек больше на меня похож. — И я не думал, что дети могут рождаться вдвоем одновременно, — эту фразу он повторял примерно каждый раз, как видел собственных наследников.

   С этим вообще интересно получилось. Рожать я очень боялась. Одно дело, в нашем мире, где медицина все-таки на высоком уровне, и то при родах случаются всяческие беды. Я не раз писала отзывы и статья на форумах для мамочек, так что понятие о теме имела. А другое дело здесь. Нет, здесь тоже не совсем уж средневековье, но в случае чего ни меня бы не откачали, ни детей бы не выходили. Оставалось старательно беречься до родов и надеяться, что я смогу доносить нормально, а не размножусь раньше времени.

   Еще меня очень смущал семейный доктор. Возможно Ангис Хольт был прекрасным специалистом, у него было хорошее образование, он даже преподавал в Университете. Но! Всегда лечил только семейство Танрей. То есть практики почти ноль. Как-то раз он стал меня осматривать и даже руки не помыл. Я указала ему на это. И мне была прочитана лекция о том, что женское нутро — субстанция нечистая, что еще больше грязи туда занести нельзя. И как-то у доктора Хольта мне сразу расхотелось наблюдаться.

   С мужем, который не сомневался в семейном докторе, долго спорили, он настаивал, я же хотела проконсультироваться еще у какого-нибудь специалиста, да хотя бы у простой повитухи, у них-то опыт должен быть побольше, может, они не лезут в женщину грязными руками. К счастью, этот спор услышала Мизель. Она рассказала мне о докторе, который лечил нас в больнице для бедных. Вот у кого опыта точно не занимать. Моей горничной он показался человеком опрятным. И, она заметила, что руки он мыл и обрабатывал чем-то и когда осматривал меня, и потом, когда осматривал ее.

   И я решила отправиться в больницу для бедных. Конечно, не очень хорошо, что богатая самодура будет у доктора отнимать время, когда может обратиться к любому, но никого любого я не знала. Решила, что хотя бы познакомлюсь, а там посмотрю.

   Нам с Мизель пришлось изрядно подождать, прежде чем доктор освободился. Доктор Карт был единственным на всю больницу. Удивительно, но нас с Мизель он узнал, стал спрашивать о самочувствии и цели визита.

   Я тогда схитрила. Сказала, что очень переживаю, а доверие у меня вызывает только доктор Карт. Отказать в осмотре беременной благородной даме он не смог.

   Я внимательно наблюдала за процессом. Гигиена у доктора была явно на первом месте, он и руки вымыл, и перчатки одноразовые у него были. И осмотр он проводил куда быстрее и увереннее. После чего заявил, что матка у меня слишком большого размера, больше, чем должна быть на этом сроке. И уже тогда выдал возможное предположение о многоплодной беременности.

   Очень мне понравился доктор. И я попросилась к нему наблюдаться. Доктор смущался, не зная, как отказать богатой самодуре. У него и так было много работы, больше, чем он мог выполнить качественно. Тогда я предложила спонсировать больницу деньгами. Он сможет нанять помощников, хотя бы студентов. У него появятся лишние рабочие руки и немного времени для меня. А еще дорогие лекарства, новые койки, белье, ремонт. В общем, доктора Карта я уговорила. И теперь деньги, выделяемые мне Алиеном на булавки, а еще десять процентов дохода от фабрики шли на счет больницы. Да, за эти средства можно было нанять десяток докторов всех мастей, но меня прямо покорил этот энтузиаст своего дела, внешне чем-то похожий на пожилого Чехова.

   Дела в больнице настолько наладились, что доктор Карт стал выкраивать время и на поздних сроках навещал меня для осмотра в поместье.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

169,00 руб Купить