Купить

Как откопать неприятности. Тори Халимендис

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

В окрестностях небольшого провинциального городка обнаруживают не то остатки древнего поселения, не то развалины храма, не то еще какую старинную достопримечательность. Журналистка Арабелла Дрейк отправляется на раскопки в поисках сенсации. Безопасник Реймон дас Вернс подозревает, что под видом одного из археологов скрывается опасный преступник. Нечто странное происходит в лагере, на первый взгляд тихом и спокойном. Посещают членов экспедиции непонятные видения, а по ночам раздается из темноты волчий вой, хотя волки в этих местах отродясь не водились. Ни Арабелла, ни Реймон даже представить не могут, чем в итоге обернется заурядное, казалось бы, задание...

   

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Праздник в честь открытия нового фонтана не задался. Нет, так-то власти города постарались: и ленточку повесили красивую, красненькую, широкую. И ножницы наточили остро. Подушечку бордового оттенка бархатную, на которой их подали, кистями золотыми украсили. И мэр, что ленточку перерезал, выглядел солидно в новом костюме, и супруга его блистала и ослепляла бриллиантами, в полдень несколько неуместными, но кого и когда сие смущало? Поговаривали, что пошли на бриллианты деньги, выделенные меценатами на благоустройство местного приюта для собак, но сколько в тех слухах правды, никто не знал. И речь оного мэра в меру была пафоса исполнена. И оркестр играл бравурно. Сияли на солнце медные трубы, оглушали барабаны. А вот фонтан, сволочь этакая, все испортил. Не пожелал открываться, хоть ты тресни. Не запустился, в смысле.

    Что-то под землей утробно загудело, зафыркало. Каменная чаша выплюнула в небо тоненькую струйку воды и на том все прекратилось.

    Аплодисменты благодарных горожан еще звучали, по инерции, видать, но вскоре стихли. И воцарилось на площади настороженное молчание.

    Я растерянно почесала кончик носа шариковой ручкой. И вот что теперь писать? А главное – как? И ведь прекрасная же статья получалась, правдивая! День солнечный, как по заказу, публика нарядная, музыка веселая. Фонтан вот тоже впечатлял. Широкая чаша из зеленого камня, а в ней каменные же шары. Разноцветные. Серый, синий, белый, красный, а поверх них – еще и желтый. И что-то там такое заумное вся эта конструкция означала, но что именно – в памяти моей не отложилось. Но не беда, описание задумки имелось, причем подробное, в брошюрке специальной изложенное. Архитектором ведь выступал не кто-нибудь там, а племянник самого мэра, сын горячо любимой сестры. И редактор, давая мне задание, несколько раз подчеркнул его важность. И уволить пригрозил, если не справлюсь.

    Чуть поодаль Левицки бодро строчил в блокноте, не отвлекаясь даже, чтобы отереть испарину с лысины. Очки его в роговой оправе поблескивали, как мне показалось, злорадно. Сотрудничал Левицки с «Городским сплетником», а тот, всем известно, финансировался местной оппозицией, так что в вечернем выпуске следовало ожидать разгромную статью, в которой и мэру, и племяннику его, и супруге, и фонтану – всем достанется. А главное, и в суд ведь не подашь за клевету. Не то, чтобы обращения в суд когда-либо помогали, ибо кто станет читать опровержение мелким шрифтом на последней странице, но при мысли о том, что Левицки оказался в более выгодном положении, совсем уж как-то паскудно на душе стало. И ручку я погрызла по давно позабытой привычке, а затем, спохватившись, перечеркнула все написанное ранее.

    Статью требовалось сдать не позднее трех часов, так что придется импровизировать.

   

***

– И как это понимать?

    Главный редактор Прист, полный и одышливый, побагровел так, будто его вот-вот удар хватит. Левой рукою он опирался о столешницу, а правой потрясал листом с той самой злополучной статьей, отпечатанной на машинке.

    – Что это такое, а, Дрейк? Я тебя спрашиваю!

    – Статья, – пискнула я. – О городском празднике.

    – Статья? – взревел Прист, покраснев еще сильнее. Водянистые глаза его выпучились так, что грозились вывалиться из орбит. – Статья? Это, Дрейк, не статья, а сочинение второгодника на тему «Как я провел лето»!

    Стало обидно. Очень. Потому как незаслуженно Прист обзывался. Да, пришлось аккуратненько так обойти тему незапустившегося фонтана, а о чем тогда еще писать? Правильно, вот природу с погодой и описывать. И речь мэра тоже вычеркнуть довелось, потому как все возвышенные слова о юном даровании, инновациях, расцвете альтернативной архитектуры в нашем отдельно взятом городе и, как следствие, этого самого города процветание грядущее ни с природой, ни с погодой никак не монтировались. Вот и вышло в итоге, что праздник – он сам по себе состоялся, без повода. Без фонтана то есть. И без мэра. Но горожане довольны остались, вот что главное. И не слукавила ведь, действительно довольны. Им-то, если подумать, не так уж фонтан необходим. Если б еще на него из городского бюджета средства не выделили, притом немалые… Но в ясный солнечный день, под веселую музыку, среди каруселей и палаток с разнообразными вкусностями, о бюджете как-то никто почти и не задумывался.

    – Какая перед тобой стояла задача, Дрейк?

    – Похвалить городскую власть, – отрапортовала я. – Но в меру, не злоупотребляя, чтобы избиратели не заподозрили нас в предвзятости.

    А они и не заподозрят, потому как весь город точно знает: «Вестник» мэру и принадлежит, а что записан на двоюродного дядюшку на паях с троюродной бабушкой, так то детали, сути не меняющие. И Присту известно прекрасно, кто именно ему зарплату платит.

    – И? Где здесь хоть слово о городской власти?

    – Так вот же! В самом начале.

    Прист откашлялся и вслух зачитал, громко этак, с выражением:

    – Благодаря заботе коммунальных служб центральная площадь всегда поражает чистотой… – тут он запнулся, вновь закашлялся, набрал воздуха в грудь и заорал так, что у меня колени подогнулись: – Да ты издеваешься, Дрейк!

    И вовсе даже нет. И потом, разве есть моя вина в конфузе мэра? Я, если так-то, специально власти не упомянула, чтобы негатив не вызывать.

    Орал Прист долго. Припомнил мне и первый репортаж из сиротского приюта, в котором я, наивная, все обнаруженные проблемы перечислила. Откуда же мне было знать, что попечительницей заведения являлась мать юного гениального архитектора, она же сестра городского главы? И выставку картин, что я расписала в самых радужных тонах, чего делать никак не стоило, поскольку художником оказался зять того самого оппозиционера, владельца «Сплетника». И что с того, что мне лично его работы понравились? Если личное мнение корреспондента идет вразрез с официальной политикой издательства, то оное мнение лучше при себе держать. Правда, Прист выразился иначе, посоветовав весьма конкретно и подробно, как с таким мнением поступать должно. И вот теперь я провалила третье задание!

    Наконец, редактор выдохся, отер лысину платочком с подозрительными какими-то пятнами и повалился в кресло.

    – Значит, так, Арабелла Дрейк! – выдохнул он. – Даю тебе последний шанс. Не справишься – сама виновата. Вылетишь из редакции со свистом. Гарантирую.

   

***

– Сильно злился? – спросила хорошенькая смешливая Вероника, забавно округлив глаза.

    Тонкие пальчики порхали над клавиатурой печатной машинки, весело подпрыгивали светлые кудряшки надо лбом. Вероника числилась в штате редакции секретарем, а по сути являлась справочным бюро и незаменимым помощником при любых сложностях. В недрах ящиков ее стола обнаруживались подлинные залежи сокровищ: ножницы, иголка с нитками, пилочка для ногтей, целый склад лекарств, пакетики с изюмом и орешками и прочие необходимые мелочи. Она знала все и обо всех, но знаниями своими делиться не спешила, чем снискала всеобщее молчаливое уважение. Несмотря на то, что Вероника отметила в прошлом году тридцатилетие, окружающие воспринимали ее совсем юной девушкой, а в этом, знаете ли, тоже имеется своя магия.

    – Сильно, – со вздохом подтвердила я. – Орал вот.

    Вероника сочувственно кивнула.

    – Да, я через дверь слышала.

    И на упомянутую дверь покосилась. Толстая, массивная, табличкой позолоченной украшенная. Через такую что-либо расслышать затруднительно.

    – Может, капелек каких дашь? – робко попросила я. – Успокоительных.

    Вероника улыбнулась заговорщицки.

    – У меня кое-что получше есть. Вот! Шоколадка! И кофе сварю, хочешь?

    Кофе хотелось. И шоколадку тоже. И как-то припомнилось сразу, что позавтракать я не успела, торопилась выйти из дома, чтобы в первых рядах зрителей оказаться. А уже время обеда не только наступить успело, но и прошло почти.

    – А у тебя перерыв когда?

    Вероника бросила взгляд на часы.

    – А вот прямо сейчас и сделаю. Наш-то все равно, пока не отойдет, вызывать не станет. Так что допечатаю приказ – и свободна.

    – Сходим перекусить? – оживилась я. – С утра ни крошки во рту.

    – Сходим, – согласилась Вероника. – А шоколад все равно съешь. И кофе. Нет ничего лучше для стимуляции умственной деятельности, чем кофе с шоколадкой. Поверь моему опыту.

    Я поверила.

   

***

Небольшое кафе за углом пользовалось немалым спросом у сотрудников близлежащих офисов, поскольку кормили там недорого и вкусно. Но сейчас, к концу обеденного перерыва, заведение почти опустело, и столик мы нашли без труда.

    – Рассказывай, – велела Вероника, когда официант принес салаты и высокие запотевшие стаканы с прохладным лимонадом. – Не уволил ведь, правильно?

    Я кивнула и отпила глоток.

    – Не уволил. Новое задание дал. Сказал, что последний шанс.

    – Так хорошо же! Или, – Вероника подозрительно прищурилась, – опять с каверзой какой? У мэра интервью взять, что ли?

    Я рассмеялась, только вот невесело как-то вышло.

    – Что ты! К мэру меня теперь на пушечный выстрел не подпустят. Я, между прочим, элемент неблагонадежный.

    Собеседница ахнула.

    – Так и сказал?

    – Этими самыми словами.

    – А куда посылает тогда?

    Я скривилась.

    – Посылает… вот именно, что посылает. И лучше бы прямо по адресу, честнее было бы.

    – Белла! – Вероника погладила меня по руке. – Что, все так ужасно?

    Я пожала плечами.

    – Ужасно или нет, а приятного мало. На раскопки отправляет. Читала, нашли что-то археологи в степи? Не то город древний, не то кладбище заброшенное, не то храм с алтарем.

    – Не то просто груду костей с черепками. А тебе-то туда зачем?

    – Сенсацию искать. А не найду – самой создать. Но без сенсации велел не возвращаться.

    И мы замолчали, задумались. Не знаю, какие мысли крутились в голове Вероники, а я же пыталась вообразить нечто этакое, сенсационное. Мне потребуется что-то стащить с раскопок или, наоборот, подкинуть? А главное, как провернуть такой финт и не очутиться за решеткой? Оно, конечно, проблема поиска работы передо мной тогда стоять не будет года два, а то и три, но все же не к тому я стремилась.

    – И когда выезжаешь? – спросила Вероника, когда затянувшаяся пауза стала совсем уж неловкой.

    – А вот прямо завтра, – кисло ответила я. – Приказ отпечатаешь, командировочные в бухгалтерии получу, а с утра отправлюсь.

    Неприятностям навстречу. Знать бы еще, насколько грандиозным.

   

ГЛАВА ВТОРАЯ

От вызова к Самому Реймон дас Вернс ничего хорошего не ожидал, потому как все хорошее уже произошло не далее, как две недели назад. И орден вручили торжественно, и речь хвалебную произнесли, и грамоту выписали, и даже часами с гравировкой одарили. Воспоминание заставило поморщиться: часы оказались на редкость зловредными и, вопреки расхожей шутке о том, что даже в сломанном виде должны правильно определять время как минимум дважды в сутки, верно это самое время не показывали никогда. Во всяком случае, когда бы Реймон ни решал их сверить, всегда выходила какая-то ерунда. И он с тоской думал, что избавиться от столь чудного презента до следующего задания никак не выйдет: коллеги расспросами замучают. А то и вовсе решат, что зазнался он, раз начальственный подарок не носит.

    А вот если бы вместо часов да отпуск дали… нет, не с его везением. И чувствовал Реймон, что вовсе не затем его Сам вызвал, чтобы в отпуск отправить. Послать вот точно пошлет, а куда – вопрос? И хорошо бы на море или там в горы, но…

    – Блекстоун? А это где? – с недоумением спросил Реймон, услышав, куда его все-таки отправляют.

    Сам выбрался из-за стола, не без труда, кстати: располнел, обрюзг от кабинетной жизни, обзавелся обширной плешью. Но хватки не растерял. И если вдруг какому идиоту взбрело бы в голову, что с этаким увальнем легко расправиться – ну, на похороны Реймон бы не пошел. Потому как хоронить бы нечего было.

    – А вот здесь где-то, – пробормотал Сам, подходя к карте.

    Уставился. Прищурился близоруко. Провел пальцем слева направо, а затем и сверху вниз. И как рявкнул:

    – В степях где-то! Поезд довезет!

    А то. Поезд – он довезет, конечно, но Реймон к заданию предпочел бы подготовиться. Не курорт все-таки.

    – Там недавно археологи что-то отрыли, – немного поостыв, добавил Сам. – Не слышал разве?

    Археологами и их отрытиями… тьфу ты, открытиями, Реймон интересовался постольку-поскольку. Если что-то важное вдруг нашли, то об этом бы все газеты наперебой трубили. А раз нигде ничего, то, стало быть, и интересоваться находкой нет смысла.

    – Не слышал, – признался честно. – Да и когда бы мне? Задание вот…

    – С задания ты больше двух недель назад вернулся, – мрачно напомнил Сам. – И нет чтобы повышать культурный свой уровень, ты чем занимался, а?

    – Я и повышал! – возмутился Реймон. – В театре вон был. На «Деве в лесу».

    – И как? – живо поинтересовался Сам. – Моя мне всю плешь с этой «Девой» проела. Авангардно, смело и вызывающе, мол. Все ее подруги уже побывали и бьются в припадках восторга. А мы вот никак не выберемся. Стоит оно того?

    И лысину потер.

    – Смотря чего стоит, – уклончиво ответил Реймон. – Но я второй раз не пойду. Одного хватило.

    И поморщился, припомнив.

    Всего-то смелого и вызывающего в упомянутой «Деве» и было, что наряд ее, весьма откровенный. И оно бы и неплохо смотрелось, да вот только вес актрисы, роль девы исполнявшей, перевалил, как на опытный взгляд Реймона, килограммов этак за сто двадцать – сто тридцать. Нет, он не имел ничего против пышных дам, но короткое платьице пронзительно-розового цвета… Не от чего биться в восторженном припадке, если честно.

    Мари заявила, что ничего он не понимает в современном искусстве. Обиделась. И к телефону не подходила. И горничная всякий раз отвечала, что хозяйка разговаривать не настроена. Ну, так после третьего такого ответа он больше и не звонил.

    – Грубый ты человек, дас Вернс, к тонкому искусству нечувствительный, – попенял Сам.

    Реймон и спорить не стал, согласился, что да, и грубый, и нечувствительный. Но если это самое искусство столь тонко, что его и рассмотреть никак не выходит, то как тут чувствительным к нему быть?

    – Так о чем это мы? – спохватился Сам.

    – Об уровне. Культурном, – подсказал Реймон.

    – Иди ты…

    – В филармонию? Или в музей?

    – Что? В какую филармонию? Отчего в филармонию?

    – Потому что, – скромно заметил Реймон, – в театре я уже побывал. Уровень повысил. Осталась вот филармония. Или музей.

    – Музей, – задумчиво повторил Сам. – Будет тебе музей. Под открытым небом.

    – В степях? – вздохнул Реймон.

    – В степях. Возле Блекстоуна. Да пойми ты, не просто так тебя туда отправляют!

    – Да я и не сомневался как-то. Такого, чтоб просто отправить, у нас не водится, всегда со сложностями.

    – Поговори мне! – гаркнул Сам.

    От карты отошел, налил из графина в стакан воды, выпил, вновь отер лысину платочком.

    – Понимаешь, – заговорил уже спокойным, деловым тоном, – что-то там нашли, а что – толком никто и не знает. Туману напустили. Может, и нет ничего такого, а может…

    Реймон насторожился, подобрался, чувствуя, как вскипает внутри знакомый азарт.

    – Полагаете, там раскопали нечто опасное?

    – Опасное или нет – кто его знает? Но проследить не мешало бы. И вот еще, шепнул мне один человечек, что среди археологов может скрываться некий весьма любопытный тип. И что наше ведомство заинтересовано в его поимке.

    Этаких вот осведомителей, говорящих намеками, Реймон недолюбливал. Есть что сказать – скажи прямо, а не головоломки загадывай.

    – Так что отправляйся туда, осмотрись на месте.

    – Легенда?

    – Да какая легенда? Собой будешь.

    Реймон моргнул. Уши потер, решив, что ослышался.

    – Как собой?

    Сам пожал плечами.

    – Обыкновенно. Ты у нас официально где числишься?

    – В архиве.

    – Вот от архива и поедешь. Опыта там набираться.

    – Архивного?

    – Значит, экспонаты присматривать. Сам придумаешь. Ганс Храуп, это глава экспедиции, как узнал, что к ним маг едет, так ничего больше спрашивать не стал. Обрадовался. Нет, так-то у них и свои имеются, но вот силенок маловато. Уровень пятый там, шестой. Твой второй его в восторг привел.

    Так-то у Реймона в дипломе стоял первый уровень, но свой диплом он никаким Гансам Храупам показывать не собирался. Пусть на слово верят.

    – Второй, значит.

    – Пограничный с третьим, – подтвердил Сам. – И, Рей, ты там это, мазь от солнца возьми какую. И от комаров средство понадежнее. Потому как магия магией, а комары комарами.

    Это точно. И никакой магией с комарами не справиться.

   

***

Блекстоун он на карте нашел. Не сразу, пришлось брать лупу и разглядывать пристально, сантиметр за сантиметром. И, найдя, присвистнул презадумчиво. Потому как находился городишко не где-нибудь, а в самом что ни на есть приграничье. И это давало простор для размышлений. И для махинаций. Для незаконных сделок. Контрабанды. Или еще чего похуже. И мало ли что там развернули под прикрытием археологического лагеря. Тем более, что газеты молчали. Реймон специально в архив спустился, просмотрел все, от весьма солидного «Финансового вестника» до легкомысленного «Еженедельного журнала столичной жизни». Почерпнул множество новых сведений, от свежайших биржевых котировок до модного фасона мужского нижнего белья. Картинка, между прочим, прилагалась, и, увидев ее, Реймон зажмурился и потряс головой. Открыл глаза, но нахально ухмыляющееся изображение слона никуда не подевалось. На всякий случай для непонятливых и отставших от моды имелась инструкция, как сие чудо дизайнерской мысли надевать полагается. Реймон представил и поежился. Нет, лучше он останется немодным, чем этакое на… вот, на себя натянет. Да и с Мари, опять же, он в ссоре, некому слоновий хобот с ушами демонстрировать.

    В одной из выпускаемых небольшим тиражом газетенок попалась ему на глаза статья, в которой о раскопках упоминалось, но вот кто и чего именно раскопал, корреспондент упомянуть нужным не счел. Отделался общими фразами, мол, величайшее открытие, которое мир перевернет. Может быть. А, может, и нет. Реймон поскреб ногтями подбородок. По его мнению, второй вариант предпочтительнее. Мир, конечно, несовершенен, но в перевернутом виде вряд ли станет лучше, так что пусть уж остается как есть.

    Чем дальше, тем отчетливей понимал он, отчего Сам послал на это дело, на первый взгляд пустяковое, не новичка-стажера, а одного из лучших агентов. И, раз так, следовало подготовиться. И направится он, пожалуй, не прямо в Блекстоун, а в более крупный город. И оставшийся до лагеря путь проделает на автомобиле. Так оно вернее будет.

    Крем от загара он купил. И охлаждающий гель после солнечных ванн тоже, на всякий случай. И еще мазь от комаров. Термос. Запас кофе. Консервы. И еще кое-какие мелочи, нужные и полезные. Жить в археологическом лагере ему еще не доводилось, но подозревал Реймон, что лагерь этот далек будет даже от самой паршивой гостиницы самого захудалого городишки. Впрочем, ему ли жаловаться? Командировка с комфортными условиями – это для кого другого, к их службе отношения не имеющего.

    Легенду пришлось сочинять на ходу, но, продумав все детали, Реймон ухмыльнулся. А что, забавно получается. И завернул по пути к вокзалу в магазин модной одежды. Нет, не за бельем со слоником, разумеется, хотя и таковое, как выяснилось, уже две недели как завезли, и консультант ненавязчиво уговаривал прикупить новинку. Подчеркивал, что дама сердца будет от этакого чуда дизайнерской мысли в изумлении и восторге. Что в изумлении, Реймон не сомневался, но довольно резко заметил, что к сердцу некоторые иные органы отношение имеют весьма опосредованное, а удивлять случайных знакомых столь экзотическим образом он не считает нужным. Даже если эти самые случайные знакомые окажутся прехорошенькими и знакомство в более близкое перевести захотят.

    А вот шейный платок он взял. Подумал и еще парочку добавил. И шляпу модную.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

209,00 руб Купить